лось
скрывать кое-что из прошлого... ‚ общем,  нужно  забыть,  что  мы  жили...
’равка, пчелки, коньЯчок...
   - ‡абыть - умно... Ќо не так-то легко...
   - ‡абыть, где родились, как вас зовут. Џерестаньте надеЯтьсЯ - и станет
легко, как птичке...
   ЉнЯгинЯ подперла щеку, сдвинула мужские брови:
   - Џерестать надеЯтьсЯ?
   - ќто такаЯ же глупость, как воспоминаниЯ...
   Њари и ‹или сквозь дремоту прислушивались к их словам. ‚  словах  этого
человека  из  мусорного  Ящика,  в  его  трЯсущемсЯ  смешке,  в   пропитых
водЯнисто-серых глазах была какаЯ-то  жуткаЯ  убедительность.  Љогда  ‚ера
повела его показывать усадьбу, Њари сказала в нос:
   - ‚ера заинтересована...
   ‹или, лениво болтавшаЯ туфелькой на кончике ноги:
   - € он и все мы тут пропадем, как собаки...


        15

   ‹евант не показывалсЯ целую неделю.  Ќаконец  от  него  пришла  на  имЯ
Ќалымова телеграмма  из  ‘токгольма;  "Џриезжаю  понедельник,  прошу  быть
порЯдке"...
   ‚сю неделю на даче была  тишина,  благодать,  ленивые  разговоры.  „амы
уходили спать рано, в их комнатах наверху слышались некоторое времЯ  тихое
всхлипывание и сморканье. ‡атем гасли все окна, и  дача  засыпала.  ’олько
Ќалымов еще сидел в траве, поджав ноги. Ќад липами - чернаЯ  теплаЯ  ночь,
над горой наклонились семь звезд Ѓольшой  Њедведицы.  „алеко  -  лиловатый
свет над Џарижем.
   ЏропитаЯ  душа  ‚асилиЯ  Ђлексеевича  прислушивалась  к  неЯсным,   как
деревЯнные трещотки, голосам древесных лЯгушек. Љогда  кончалсЯ  коньЯк  в
полубутылке, он бодренько поднималсЯ и шел в салон,  где,  не  раздеваЯсь,
засыпал на одном из диванов.
   —асов с семи утра дамы (с припудренными веками)  начинали  подходить  к
двери салона,  участливо  дожидаЯсь,  когда  человек  из  мусорного  Ящика
перестанет посапывать, откашлЯетсЯ и  Ясным  голосом,  как  ни  в  чем  не
бывало, проговорит будто про себЯ:
   - Ќу вот и чудесно...
   ’огда  подавали  кофе,  и  день   начиналсЯ   -   солнечный,   длинный,
лениво-бездумный. ‚асилий Ђлексеевич мог бы взЯть посох и увести трех  дам
на край света - так они предались ему.  „олжно  быть,  и  вправду  на  дне
мусорного Ящика он отыскал секрет, как жить в  это  фантастическое  времЯ.
Џри нем затихал, как  зубнаЯ  боль,  невыразимый  ужас  будущего...  Љогда
заговаривали о близкой гибели большевиков,  о  возвращении  в  ђоссию,  он
валилсЯ навзничь в траву, дрыгал ногами, хихикал:
   - Џтички мои, не сходите с ума... Ќадейтесь только на эту  минутку,  на
эту минутку...
   Љогда пришла телеграмма от ‹еванта, ‚ера поЯвилась в  саду  в  холщовом
костюме, в маленькой изЯщной шапочке и сурово сказала Ќалымову:
   - џ иду в парк, нам нужно поговорить...
   Ќалымов поднЯлсЯ, отрЯхнул с костюма травинки.  Ћни  пошли  сначала  по
прЯмой  и  широкой  улице,  где  за  каменными   изгородЯми   и   колючими
кустарниками,  среди  садиков,   клумб,   газонов   нежилось   французское
благополучие. Џотом спустились в городок ‚илль-„авре и по шоссе  поднЯлись
к парку ‘ен-Љлу... ‚ера шла быстро, по-мужски. Ќа ‚асилиЯ  Ђлексеевича  ни
разу даже и не покосилась. ‚ глухой части парка свернула к скамье. ‘ела  -
прЯмаЯ, колючаЯ.
   - ‘лушайте, - сказала она отрывисто, - Я  вас  люблю.  •отЯ  это  менее
всего важно... џ вас люблю... € на этом кончим...
   Ћна передохнула, но даже и в этот раз не взглЯнула на него.
   - Џредупреждаю, вы попали в  скверную  компанию...  Ќапример,  за  этот
разговор, если •аджет ‹аше узнает,  не  поручусь,  что  не  отправит  менЯ
куда-нибудь по  частЯм  в  багажной  корзине...  “  него  уже  были  такие
случаи... ‚ Љонстантинополе мы подписали с ним договорчик... Љогда-нибудь,
если буду очень пьЯна, расскажу об этом... ’ак вот, на даче мы  не  просто
три публичные девки... Ќас длЯ чего-то готовЯт... „огадываюсь только,  что
все свЯзано со ‘токгольмом... Љогда ‹евант объЯвит, чтобы  мы  собирались,
нас повезут именно в ‘токгольм, и  там  будет  главное...  џ  не  жалуюсь,
заметьте... ‘делать длЯ менЯ вы ничего не сможете...  Ќу,  да  к  черту...
Џредупреждаю, держитесь очень осторожно,  -  ‹евант  страшный  человек.  Ђ
страшнее его - тот, главный хозЯин, •аджет ‹аше...
   Ћна  угрюмо  замолчала.  ‘ладкий  ветер  шелестел  в   листве   высокой
платановой  аллеи.  Џо  боковой  дорожке  проехал   худой,   как   скелет,
велосипедист в кепке. Ќа раме, прильнув к нему, сидела с закрытыми глазами
девчонка в черном платьице.
   Љогда они проехали, ‚ера обхватила шею ‚асилиЯ Ђлексеевича, прижала его
лицо к себе, к сердцу. Њолча всЯ содрогнулась.  Ћтодвинулась  подальше  на
скамье:
   - ЌепонЯтнее всего, что Я - живу... ‚от этого раньше никак бы не  могла
представить...
   Љогда она отсела, Ќалымова поднЯло будто пружиной. Ћтбежав, описал круг
около скамьи:
   - ‚ера ћрьевна, только не  выдумывайте  менЯ,  боже  упаси.  ‚о  мне  -
никакого проблеска, никакой надежды... —учело на огороде  машет  руками  -
это Я... ЊенЯ забыли похоронить... џ - тот самый неизвестный солдат...
   - ‹юблю вас, - мертво повторила она. ђасширенные сухие глаза  ее  жадно
глЯдели на ‚асилиЯ Ђлексеевича...


        16

   ‚ понедельник  Ђлександр  ‹евант  вызвал  к  телефону  ‚еру  ћрьевну  и
потребовал спешно привести дом и  сад  в  наилучший  порЯдок,  -  особенно
позаботитьсЯ о кухне и погребе. Ѓудут солидные гости. Ќалымову он  сказал,
что вылетает на два днЯ в ‹ондон, и просил за это времЯ подготовить  почву
длЯ свиданиЯ с —ермоевым. "Ќапоминаю - от этого шага зависит все  будущее,
вы сможете возродитьсЯ..." ‚асилий Ђлексеевич  побрилсЯ,  повЯзал  галстук
бабочкой, надел несколько  набок  новую  шлЯпу  и,  помахиваЯ  тросточкой,
отправилсЯ в Џариж.
   “ калитки его ждала ‚ера ћрьевна. ђука ее была холоднаЯ и вЯлаЯ,  -  он
прикоснулсЯ к ней носом и отпустил; рука  ее,  как  неживаЯ,  ударилась  о
бедро. ‚асилий Ђлексеевич отвернулсЯ. ЊощеннаЯ плитами дорога уходила  под
гору. ‚низу - старенькие домики, аспидные крыши ‘евра, извилины реки, сады
уже с багровой зеленью, золотистые полосы на волнистой равнине. ‚се это  -
будто по ту сторону жизни, как на цветной картинке  из  далекого  детства:
спальнЯ матери, и он - на полу,  опершись  на  локти,  глЯдит  в  книгу  с
картинками...
   - ‚ы вернетесь? - спросила ‚ера ћрьевна.
   Ќе оборачиваЯсь, он ответил сквозь зубы:
   - Људа же Я к черту денусь?..
   - ‚ы в счастливом настроении едете в Џариж...
   - ‚ превосходнейшем.
   Ћна - тихо, с упрЯмством:
   - ‘коро не вернетесь, Я уж чувствую...
   Ћсторожно она потЯнула полу его пиджака и что-то положила в карман.  Ћн
покачал головой, в кармане  нащупал  пачку  денег  и,  вытащив,  осторожно
положил на траву. ‚зглЯнул на ‚еру ћрьевну, - губы ее  дрожали,  в  глазах
было  такое,  что  ему  стало  холодно.   Ћн   совсем   было   примирилсЯ,
приспособилсЯ, выдумал даже особую философьишку -  простейшего  организма,
амфибии, похихикивающей в рюмочку среди оглушительно  мчащихсЯ  времен.  €
вдруг - назад, к человеку, в жаркую женскую тьму!  ‘амое  простое  было  -
приподнЯв шлЯпу, бодренько уйти вниз по беловатой дороге.  Ќо  потемневшие
глаза ‚еры ћрьевны умолЯли: ведь ты не убежишь, ты видишь, ты чувствуешь -
уйдешь навсегда, - Я же не буду защищатьсЯ.
   - “  менЯ  пЯть  франков,  ‚ера  ћрьевна,  хватит  на  поезд,  метро  и
папиросы... Џостараюсь быть к обеду... (‚зЯл ее за руку, потом - осторожно
- за другую...) Њожет быть, это глупее всего,  но  -  вернусь,  вернусь  к
вам...
   “ нее забилось горло. ‚ырвала руки. Ћн неожиданно всхлипнул (почти  так
же, как тогда у ”укьеца за столом,  нюхаЯ  розу),  перекинул  через  плечо
тросточку, пошел к вокзалу.


        17

   —ермоева он застал дома. ’апа завтракал в  кругу  родственников,  -  за
столом было человек шестнадцать. Љак глава рода,  он  ел  важно  и  молча.
ђЯдом сидели две красивые татарки в парижских туалетах, сильно надушенные,
с  розовой  кожей,  хрупкие,  длинноглазые.  ’атарки  и  ’апа  пили  вино.
Ћстальные расположились по родству и знатности: почтенные люди с крашеными
бородами, горбоносые смуглые усачи, старухи с косицами, в черных  платках.
—ермоев вывез  в  Џариж  весь  цвет  многочисленного  рода  -  с  нефтЯных
приисков, из Ѓаку и из горных  аулов.  ЏонЯтно,  что  нужны  были  большие
деньги содержать с достоинством семью в этом  сумасшедшем  городе,  где  у
татарок дико загорались глаза перед  витринами  магазинов,  смуглые  усачи
желали носить шелковые носки и  лакированные  ботинки,  почтенные  старики
бродили,  как  голодные  шакалы,  по  центральным  бульварам,  поворачиваЯ
крашеные бороды за каждой толстозадой девчонкой. ’апе приходилось трудно.
   Ћн подумал, что Ќалымов пришел просить  денег.  „ругого  бы  он  просто
велел прогнать из прихожей, но Ќалымов был из придворной знати:  прогонишь
- ославит. ‘комкав салфетку, ’апа вышел к ‚асилию Ђлексеевичу,  по-кунацки
обнЯл: "„оставил радость, спасибо, пойдем кушать", - и посадил  его  между
красивыми татарками, пахнувшими головокружительными духами.
   ђусоволосую  звали  Ђнис-ханум,  медноволосую  -  ’амара-ханум.  Ћбе  -
троюродные сестры ’апы. “ обеих высокие, подведенные, как ниточки, брови и
тонкие руки, обремененные кольцами. “ Ђнис  -  приподнЯтый  нос  и  пухлые
губы. ’амара - скуластаЯ, худаЯ, с глазами,  как  горЯчие  пропасти.  Ћни,
видимо, вполне освоились с парижской жизнью, - шурша  коленЯми  по  шелку,
потЯгиваЯ ликеры и  курЯ  из  золотых  мундштучков,  говорили,  что  Џариж
невыносимо скучен в июле, можно рассеЯтьсЯ только в  Ѓулонском  лесу,  где
танцуют на паркетном помосте под открытым небом при свете луны. Ќо  мужчин
нет. ”ранцузы, говорЯт, все от двадцати пЯти лет до сорока убиты, остались
подростки, но эти поголовно занимаютсЯ  гомосексуализмом.  €ностранцы  все
сейчас в „овилле. ‚от где шикарно!  (“  обеих  руки  рассыпались  брызгами
колец над столом.) ‚ казино игра, - банк  в  три  миллиона  -  ничто...  ‚
„овилль рекой текут доллары и фунты... ‘частливаЯ ”ранциЯ!..
   ’апа встал, сложил ладони, как книгу, пошептав,  провел  ими  по  лицу.
‡автрак  кончилсЯ.  ђодственники  неслышно  исчезли.  ’атарки   продолжали
болтать, но он взЯл их за плечи, потрепал  и  поцеловал  обеих  в  волосы.
‡ахватив золотые портсигарчики и сумочки, они вышли.
   - —удные женщины, - сказал ’апа, запираЯ за ними дверь, - одна вдова, у
другой, ’амары, муж пропал без вести в горах...  Њолоды,  красивы,  что  с
ними делать, ума не приложу. - Ћн придвинул стул  к  Ќалымову  и  круглыми
неподвижными глазами стал глЯдеть на него.
   - ’апа, Я к тебе по делу. ’ы знаешь Ђлександра  ‹еванта?  (’апа  мотнул
тЯжелой головой.) џ у него - поверенным в делах... ’ы, наверное, слышал  -
Я одно времЯ опустилсЯ... (’апа  кивнул.)  „а,  было  такое  настроение...
ђоссии нет, армиЯ погибла, государь убит... ‚се, чему присЯгал,  -  гнилой
труп...
   - ‚ белые армии не веришь?
   - Ѓелые, красные, зеленые - пусть их там делЯт  остатки...  џ  тут  при
чем? ‘еменовский мундир растоптан в грЯзи, - думал: трагедиЯ,  и  трагедии
не вышло... € конца не вышло...  Ђ  ђоссиЯ  -  что  ж...  ‚  ђоссии  будут
хозЯйничать  англичане...  (’апа  насторожилсЯ.)  ‘ловом,  Я  к   тебе   с
предложением от моего доверителЯ, Ђлександра ‹еванта.  Ћн  хочет  с  тобой
встретитьсЯ.
   - Њожно.
   - ЌефтЯные земли ты никому еще не продал? (’апа  усмехнулсЯ.)  Ћтлично.
Ќазначим день и час. џ хотел бы привлечь другого нефтЯного  королЯ  -  как
его... этого... Њанташева - к этому свиданью.
   -  ’ы  думаешь  -  Љавказ  будет  английским?  „еникин  отдаст   Љавказ
англичанам?
   - Ћб этом спросишь ‹еванта, он все знает... ‹евант предложил в  пЯтницу
завтракать в Љафе де Џари...
   ЌефтЯной магнат, расточитель миллионов, липнувших к нему безо  всЯкого,
казалось, с  его  стороны,  усилиЯ,  человек  с  неожиданными  фантазиЯми,
лошадник,  рослый  красавец  ‹еон  Њанташев  находилсЯ  в  крайне   жалком
состоЯнии. Ћн занимал апартаменты  в  одном  из  самых  дорогих  отелей  -
"Љарлтон"  на  …лисейских  полЯх,  и   только   это   обстоЯтельство   еще
поддерживало его кредит в мелких учетных конторах, ресторанах, у портных.
   Ќо окружение  кредиторов  непреклонно  сжималось,  душило  его  ночными
кошмарами. Ћн утратил ценнейший  дар  жизни  -  беспечность.  Ћсобенно  по
утрам, просыпаЯсь от тревожного  сердцебиениЯ,  гнал  и  не  мог  отогнать
мрачные мысли, - в бессилии,  в  бешенстве  курил,  ворочалсЯ  в  постели,
придумываЯ фантастические планы спасениЯ и кровожадные планы мести.
   ќто была  расплата  за  легкомыслие.  ‚  Њоскве  (в  двенадцатом  году)
неожиданный скачок биржи однажды подарил ему восемь миллионов. Ћн  испытал
острое удовольствие, видЯ растерЯнность прижимистых ђЯбушинских, меценатов
Ќосовых, ‹осевых, ‚ысоцких, ѓиршманов.  ‚осемь  миллионов  -  бездельнику,
моту, армЯнскому шашлычнику! —тобы продлить  удовольствие,  ‹еон  Њанташев
закатил ужин на сто персон.  ђесторатор  Ћливье  сам  выехал  в  Џариж  за
устрицами,  лангустами,  спаржей,  артишоками.  Џовар  из  ’ифлиса  привез
карачайских барашков, форелей и прЯностей. €з “ральска доставили  саженных
осетров,  из  Ђстрахани  -  мерную  стерлЯдь.  ’рактир  ’естова   поставил
расстегаи.  ’рактир  Ѓубнова  на  ‚арварке  -  знаменитые  суточные  щи  и
гречневую кашу длЯ опохмелениЯ на рассвете.
   €деЯ была: предложить три национальных кухни - кавказскую,  французскую
и московскую. Ћбстановка ужина - древнеримскаЯ. ‘толы - полукругом, мЯгкие
сиденьЯ, обитые красным шелком, с потолка -  гирлЯнды  роз.  Ќа  столах  -
выдолбленные глыбы льда со свежей  икрой,  могучие  осетры  на  серебрЯных
цоколЯх, старое венецианское стекло. ‚ канделЯбрах  -  церковные,  обвитые
золотом свечи, - свет их дробилсЯ в хрустальных аквариумах с  драгоценными
Японскими рыбками (тоже закуска  под  хмелье).  ‚азы  с  южноамериканскими
двойными апельсинами, фрукты с –ейлона.  Џод  салфетками  каждого  куверта
ценные  подарки:  дамам  -  броши,  мужчинам  -  золотые  портсигары.  ’ри
национальных оркестра музыки. ‡а окнами на дворе  -  экран,  где  показали
премьерой фильмы из Ѓерлина и Џарижа... ѓостей  удивили  сразу  же  первой
горЯчей закуской:  были  предложены  жареные  пиЯвки,  напитанные  гусиной
кровью. “жин обошелсЯ в двести  тысЯч...  ’еперь  хотЯ  бы  половину  этих
денег!
   Ѓыл уже третий час пополудни, когда  Ќалымов  вошел  к  нему  в  номер,
полный табачного дыма. ‚ысокие портьеры на окнах спущены, розовый ночник у
постели освещал на  раскиданных  подушках  крупного  мужчину  в  полосатой
пижаме, с измЯтым лицом  и  черными  жокей-клубскими  усами.  Џо  скаковой
традиции, ‹еон Њанташев пил с утра шампанское с коньЯком.
   - џ болен, Я измучен. Ќервы, перебои, - приподнимаЯсь на локте,  сказал
он Ќалымову. - Џридвигайте кресло. •отите вина? Ћни мне, черт возьми,  все
еще подают, хотЯ у лакеЯ рожа такаЯ  -  хочетсЯ  залепить  плюху.  ‚асилий
Ђлексеевич, когда же домой? џ больше не могу... ‚ы представлЯете, Я, Я,  Я
- без денег... •охотать хочетсЯ. Џропал даже вкус к лошадЯм... Ћ  женщинах
Я и не говорю...
   - ‚ы не прочь, ‹еон, поговорить с одним  крупным  человеком  о  продаже
нефтЯных земель в Ѓаку?
   - Џродать мои земли? ‚ы с ума сошли! ‹учше Я полгода здесь  провалЯюсь,
но уж дождусь, когда вырежут большевиков... Ћни укорачивают  мою  жизнь!..
‚ы вдумайтесь!  Ћни  распорЯжаютсЯ  моими  землЯми,  моими  домами,  моими
деньгами, моим здоровьем... (Ћн вскочил, с Яростью подтЯнул штаны пижамы и
заходил в одной  туфле.)  Ћ  чем  думают  эти  болваны  англичане,  Я  вас
спрашиваю? Ћ французишках Я уже и не говорю - лавочники, трусы, хамы...  џ
решил написать английскому королю: "‚аше величество, вы первый  джентльмен
в мире, - менЯ ограбили, менЯ убивают медленной пыткой,  прошу  защиты..."
Њои лошади бегали в Ђнглии в тринадцатом году, он  менЯ  знает...  Ђ  что,
этот человек, с которым вы хотите, чтобы Я говорил, - жулик, наверное?
   - Ћн, насколько Я помню, агент крупной компании. ЊоЯ роль  маленькаЯ  -
познакомить...
   Њанташев плюнул со злости:
   - „овели - помещик, аристократ, семеновский офицер и служит фактором...
Љошмар!.. ‚асилий Ђлексеевич, давайте пить коктейль... (Џозвонил.) ‚ номер
дают сколько угодно, а пойди Я через улицу к ”укьецу - сейчас же  посылают
мальчишку проследить: ага, Я у ”укьеца!.. € вечером - счет...  (Ћн  поджал
губы, черные усы взъерошились, выкатил  бараньи  глаза.)  ’ридцать  восемь
тысЯч  франков  счет...  Ђ?  Љогда  же  с  этим  типом  вы   предполагаете
встретитьсЯ? —то?


        18

   Ќалымов вернулсЯ на дачу, как и  обещал,  в  сумерки.  “  ‚еры  ћрьевны
похорошело лицо, когда он медленно затворЯл  за  собой  калитку.  €з  окон
столовой лилсЯ приветливый свет. ‘ейчас же сели обедать.
   ‚ечер был теплый, влажный, из темного  окна  влетела  зеленаЯ  мошкара,
ночные бабочки крутились под шелковым абажуром. Љазалось, за столом сидела
дружнаЯ тихаЯ семьЯ, а не четыре тени из  невозвратной  жизни  постукивали
вилками и ножами, учтиво передаваЯ друг другу блюда.  ‚о  всем  этом  было
извращение настолько очевидное, что мадам Њари вдруг резко засмеЯлась:
   - ‘емейка!..
   ђасширенные зрачки ‚еры ћрьевны остановились на ‚асилии Ђлексеевиче. Ћн
потЯнулсЯ за бутылкой, сказал с усмешкой:
   - Ќа примере нашего ужина, дорогие женщины, вполне приличного, мы видим
всю призрачность так называемого благополучиЯ... Ђх,  мои  птички,  хорошо
чувствовать себЯ невинно потерпевшими, но это утешение тоже призрачно...
   ‹или перебила плаксиво:
   - џ еще в Љонстантинополе хотела утопитьсЯ... Ќи жить, ни умереть - вот
в чем виновата.
   Њари - низким голосом:
   - Ђ Я в чем виновата? ЋтнЯли все бриллианты, меха, на триста тысЯч... џ
бы здесь ферму купила... ЉнЯгинЯ ЊышецкаЯ разводит цыплЯт, чудно живет...
   Џришел час  изливать  горечь...  †енщины  начали  жаловатьсЯ.  —то  они
сделали, за что такое им не в меру грехов возмездие?
   Њари продолжала:
   - †или, как все живут. Ќу, мотали деньги... ‚от и всЯ вина... Љеренским
восхищались, устраивали даже базары в пользу революционеров... ’ак  нет  -
оказались виноваты, что мы хорошо одеты, мы - красивые, в ванне  моемсЯ...
‚ судомойки, что ли, было идти? ‘удомойки  только  там  и  царствуют...  Ђ
когда у вас вывозЯт дорогую мебель, в квартиру вселЯют солдатню и матросню
- революцией прикажете восхищатьсЯ?.. •оть и вернемсЯ когда-нибудь  -  как
на пожарище: ни кусочка, ни клочочка не осталось... - Ћна сердито  кулаком
смахнула слезы. - ЋскорблЯют, выкидывают на улицу, обирают до  нитки  всех
счастливых, всех нарЯдных, всех богатых... € при  этом  кричат,  -  вы  же
виноваты! ‘тыдно вам, ‚асилий Ђлексеевич!
   - ‡а что, за что, за что?  -  шепотом  повторЯла  за  ней  ‹или,  киваЯ
распухшим носом над тарелкой.
   †енщины бежали от апокалиптического ужаса через фронты к  своим  милым,
хорошим "рыцарЯм духа", подставлЯвшим грудь под большевистские пули во имЯ
восстановлениЯ  красивой  жизни.  †енщины  метались   по   полуразрушенным
городам, грЯзным переполненным гостиницам, угарным  кабакам,  где  песенки
‚ертинского прерывались револьверными выстрелами и треском  разбиваемых  о
головы бутылок... ‡накомые, милые, изЯщные люди занимались  спекулЯцией  и
грабежом, во времЯ эвакуации  сталкивали  женщин  с  вагонных  площадок...
"ђыцари духа" мечтали о шомполах и веревках, и в мутных  глазах  убийц  не
найти было приюта длЯ любви измученной женщине... ‘нова и снова - теплушки
с сыпнотифозными, грЯзные кровати, разделЯемые черт знает с кем за бутылку
вина, за красновские, за деникинские кредитки... € так - все ниже, на  дно
человеческого водоворота...
   Љогда они вырвались из этого царства крови, сыпнЯка, сифилиса и  разбоЯ
на лазурные берега ЉонстантинополЯ, выбора не оказалось:  тротуар,  ночной
фонарь и вдали пуговицы полицейского мундира...
   - „а, да, ‹илька верно сказала: в том  и  виноваты,  что  не  утопились
вовремЯ! - крикнула Њари и выругалась непристойно по-русски.
   ’ак они плакали до полуночи. ”атьма-ханум  несколько  раз  встревоженно
поЯвлЯлась в дверЯх, покуда Њари не запустила в старуху бутылкой.
   ‘амое бесполезное, что можно было придумать, - и этому немало  дивились
французы, - сидеть у стола под газовым рожком и ночь напролет  бродить  по
психологическим дебрЯм... …сли взЯть, например, резиновый шар, наполненный
воздухом,  и  поместить  его  в  безвоздушное  пространство,   он   начнет
раздуватьсЯ,  покуда  не  лопнет.  ђусских  беженцев  распирала  сложность
собственной личности. „лЯ ее ничем не стеснЯемого расцвета ђоссиЯ когда-то
была удобнейшим местом. Ќеожиданно поставленнаЯ вне закона, она с угрозами
и жалобами помчалась через фронты гражданской  войны.  Ћна  докатилась  до
Џарижа, где попала в разреженную атмосферу, так как здесь никому  не  была
нужна. €ной из беженцев помирилсЯ бы даже с  имущественными  потерЯми,  но
никак не с тем, что из жизни может быть вышвырнуто его "Я". …сли нет менЯ,
то что же есть? …сли Я страдаю - значит нужно изменить окружающее, чтобы Я
не страдал. џ - русский,  Я  люблю  мою  ђоссию,  то  есть  люблю  себЯ  в
окружении вещей и людей, каким Я был в ђоссии. …сли этого нет или этого не
вернут, то такаЯ ђоссиЯ мне не нужна.
   ђеволюциЯ, революциЯ! ‚збрело же в жизнь такое страшное  и  неуютное...
Ћпустевший город. Ќа окнах заколоченных магазинов -  декреты  о  классовой
борьбе... •олод... Ќочной звонок. € все мое, весь Я отскакиваю от  кожаной
куртки человека с безжалостно сжатым ртом и  мрачными  глазами,  глЯдЯщими
сквозь мое "Я".
   “  ‚еры,  Њари  и  ‹или  будущее  отЯгчалось   еще   и   тем,   что   в
Љонстантинополе,  затем  во  ”ранции   они   были   зарегистрированы   как
профессионально занимающиесЯ проституцией. ќту услугу оказал им ‹евант.  “
него хранилась из марсельской префектуры какаЯ-то  гнуснаЯ  бумажонка,  он
каждый раз угрожал ею, когда женщины начинали строптивитьсЯ.
   †алобы были излиты, слова все сказаны. Њари и  ‹или  ушли  спать.  ‚ера
ћрьевна придвинула стул к ‚асилию Ђлексеевичу, положила голову на стол, на
руки.
   -  Џомимо  всех  художеств,  за  мной  числитсЯ  еще  "мокрое"  дело  в
Љонстантинополе... ђассказать?
   - ‡ачем, птичка моЯ? (Ќалымов  заложил  пальцы  в  жилетные  карманы  и
щурилсЯ блаженно.) € без того все Ясно. Ћдним мокрым делом  больше?  Љакой
вздор, какой вздор! Џроисхождение совести? ЊенЯ  это  занимало  в  прошлую
зиму. џ даже ходил в публичную библиотеку... ‘емь миллионов  спрессованных
мыслей о совести на книжных полках... џ много смеЯлсЯ про  себЯ.  џ  чудно
грелсЯ у калориферов, - был Январь, и Я очень зЯб. џ так и не стал  читать
книг. ЊироваЯ совесть, закованнаЯ  в  телЯчью  кожу,  почиет  в  публичной
библиотеке, ею питаютсЯ книжные клещи... Љогда мой зад начинал согреватьсЯ
на калорифере, Я размышлЯл о том, что все условно... Џтичка моЯ, вы жили в
хорошем обществе - оно разбежалось. ‚аши деньги запиханы в мужицкие онучи.
‚ас нет, вы - только грустный рассказ о человеке. Љому нужна ваша совесть?
‘амой себе?.. ’ак, так - вы заботитесь о чистоплотности... ‘тарый,  добрый
буржуазный  мир,  где  нам  было  так  уютно   жить,   махнул   рукой   на
чистоплотность. ‚идите, иногда Я читаю газеты...  џ  даже  пыталсЯ  читать
московские газеты. —итал, но испугалсЯ... Ћни требуют  -  значит  за  ними
сила. Ћни неприлично ругаютсЯ - значит ничего не боЯтсЯ. Ќесомненно, они в
конце концов разобьют вдребезги этот старый мир... Ќо нам с вами от  этого
не станет легче... €так, да здравствует мрак души,  если  у  тебЯ,  птичка
моЯ, - мрак... „а здравствует  кривой  турецкий  нож,  если  тебе  хочетсЯ
воткнуть его в сонную артерию пьЯному негодЯю...
   ‚ера  ћрьевна  вскочила.  ‡рачки  -  во  весь  глаз.  ‘просила   одними
пересохшими губами:
   - Ћткуда вы это знаете?
   - ќто довольно обычный прием константинопольских  проституток.  ‘адись,
любовь моЯ, выпей винца. Џоговорим о чем-нибудь невинном.


        19

   ‹исовский доехал на поезде подземной дороги до последней остановки и по
движущейсЯ лестнице поднЯлсЯ на небольшую площадь.
   Џосреди площади  горел  газовый  фонарь.  Џод  ним  стоЯли  два  агента
полиции, заложив руки  под  пелерины.  Ќаверху  -  звезды,  не  омраченные
городскими испарениЯми. ‚ кирпичных невысоких  домах,  кругом  обступивших
площадь, кое-где  свет  керосиновой  лампы.  ‚  пролете  одного  из  узких
переулков, уходЯщих ступенЯми вниз, вдалеке - скопища электрических огней,
зарево реклам. Ќо шум Џарижа сюда не долетал.
   ‹исовский надвинул кепку и  вошел  в  кафе,  где  слышались  голоса.  ‚
табачном дыму, за потемневшими от жира и  пива  столиками  сидело  человек
полсотни рабочих. Ћни  слушали  человека,  стоЯвшего  спиной  к  цинковому
прилавку. “ него было  маленькое  круглое  лицо  с  широко  расставленными
водЯнистыми глазами и взъерошенные усы. ‹еваЯ рука обмотана  окровавленной
марлей. Љогда вошел ‹исовский, он быстро обернулсЯ. Ќо ему закричали:
   - ќй, †ак, продолжай!..
   - …сли это шпик, свернем шею.
   - „а ощиплем.
   - „а поджарим.
   - „а полакомимсЯ...
   Ћт шуточек, сказанных с угрозой, ‹исовскому стало неуютно.  ‚се  же  он
подошел к прилавку, спросил стакан белого вина, †ак поднЯл руку,  -  снизу
на марле запеклась просочившаЯсЯ кровь.
   - џ пошел в контору, Я показал мою  руку  директору:  "‚ы  размалываете
пролетариев на ваших проклЯтых станках, вы питаете машины нашим мЯсом, вот
как вы добываете ваши денежки, малютка  Џишо".  •а!  Ћн  до  того  налилсЯ
кровью, - Я испугалсЯ, как бы он тут же и не лопнул, - он  выкатил  глаза,
как осьминог... "Џослушайте, †ак, несчастный  случай  произошел  по  вашей
неосторожности, вам оказана бесплатнаЯ медицинскаЯ помощь, если вас это не
удовлетворЯет - идите жаловатьсЯ в ваш профсоюз". - "ѓде, - Я ему  говорю,
- секретарем ваш двоюродный  братец".  -  "…сли  вы  пришли  мне  говорить
дерзости, убирайтесь вон!"  -  заревел  малютка  Џишо...  "‚еликолепно,  -
говорю Я ему, - но сначала посмотрим, как вы  подавитесь  этим  сгустком!"
Ћдним словом, Я хотел ему вымазать сопатку моей  кровью...  Љрик,  звонки,
полициЯ... Џишо  визжал,  как  будто  на  него  набросилсЯ  бешеный  волк.
"‚озьмите его,  это  агент  Њосквы,  это  большевик!.."  ЊенЯ  волокут  из
конторы... •а!.. Љак раз обеденный перерыв, двор полон рабочими. Ћго,  как
они зарычали! ’огда Я высказал полицейским мое сомнение в целесообразности
тащить  менЯ  сквозь   строй   товарищей   в   префектуру...   Џолицейские
поблагодарили менЯ за толковый совет двумЯ бодрыми  пинками  и  в  порЯдке
отступили в заводскую контору... •а!.. —ерез пЯть минут там не осталось ни
одного целого окошка... ќто уже бунт! „иректор вызвал  подкрепление...  Њы
завалили ворота булыжником и железным ломом...  Њы  заЯвили  о  готовности
весело провести времЯ до конца рабочего днЯ...  ‡аморозить  бессемеровские
печи,  пустить  в  вальцы  холодный  рельс...  ЂдминистрациЯ  вступила   в
переговоры... Њы послали расторопных  ребЯт  на  соседние  заводы  -  бить
стекла... Ќачинать так начинать!..
   †ак, не оборачиваЯсь, взЯл со стойки стакан белого вина и вылил  его  в
пересохшее горло. Ќа матовых щеках  его  краснели  пЯтна,  густые  ресницы
прикрывали  веселое  бешенство  глаз.  ‹исовский  осторожно  наблюдал.  €з
тридцати - сорока человек больше половины  слушали  †ака  с  восторгом,  -
видимо,  он  был  здесь  коноводом,  другие  -  пожилые  рабочие,  усатые,
успокоенные - слушали со сдержанными усмешками, иные - хмуро.
   - ђебЯческаЯ игра, - сказал один, шевелЯ усами.
   - ‡атевать ссору с хозЯином, - так уж знай, чего ты хочешь...
   - Ћбдумать да  взвесить...  „а  и  предлог  нужен  покрупнее,  если  уж
бастовать...
   ‚ыпив, †ак щелкнул Языком:
   - Ћ, лЯ-лЯ! Џредлог! Ќе все ли равно... Љогда-нибудь надо начинать!
   - ‚ерно, верно, †ак! - подхватили молодые, топаЯ башмаками. - Ќачинать,
†ак, начинать!..
   - ’ише, мои деточки, помолчите-ка! - ѓрузный седой человек  повернул  к
стойке кирпично-румЯное лицо. -  †ак,  ты  менЯ  знаешь,  полициЯ  не  раз
пропускала менЯ "через табак" подкованными каблуками, в девЯтьсот  восьмом
Я первый влез на баррикаду. ’ак  вот,  Я  хочу  сказать:  после  войны  мы
неплохо стали зарабатывать...
   - Љто это мы? - закричали молодые. - ѓовори про  себЯ,  не  про  нас...
‘тарику евалье, видно, ударили в голову его три тысЯчи франков!..
   Љирпично-седой евалье - с добродушной улыбкой:
   - “ менЯ, деточки, в ваши годы была не менее горЯчаЯ голова. ‡аткнитесь
на минутку... џ только хочу спросить †ака - что начинать? „ело? - ’огда  Я
готов...  Ђ  выплескивать  темперамент,  колотЯ   заводские   стекла,   да
улепетывать по бульвару от конных драгун, - на  это  вы  сейчас  не  много
найдете охотников... ”ранк падает, мои деточки, это значит - к нам  начнут
приливать доллары и фунты, и  работы  всем  будет  по  горло...  Џоднимать
заработную плату - вот  за  это  мы  должны  боротьсЯ.  €  мы  ее  здорово
поднимем, или Я ничего не смыслю в политике...  ‚ыставлЯйте  экономические
требованиЯ, это Я поддержу. Ђ то - начинать да начинать... Ђ что начинать?
Џрошло то времЯ, когда знаменитый Ѓоно со  своими  анархистами  гремел  по
Џарижу, стрелЯл полицейских,  как  кроликов,  днем  на  Ѓольших  бульварах
захватывал автомобили  государственного  банка...  ’огда  мы  рукоплескали
Ѓоно, а сейчас бандиты-апаши и те бросают шалости, им выгоднее  служить  в
больших магазинах приказчиками... Ќет,  деточки,  буржуа  в  наших  руках.
Њелкий  торговец  зарабатывает  меньше  квалифицированного  металлиста.  Ђ
восстановление городов, разрушенных войной? ‡наете, почем туда контрактуют
чернорабочих? Ќачинать! Ѓуржуа сегоднЯ - курочка с золотым Яичком, так что
же - варить из нее суп? Џлохой суп вы сварите, ребЯта...
   Џожилые и солидные закивали:
   - “мно говорит евалье.
   - „овольно выпущено крови из ”ранции, мы хотим капельку счастьЯ.
   - Џусть наши жены и дочери узнают вкус настоЯщего паштета да походЯт  в
шелковых юбках...
   - Џравильно, евалье, пожмем из буржуа золото.
   - …динодушно и умно поставим наши требованиЯ. Ђ что же лезть в ссору  и
драку, когда сам не знаешь, чего хочешь...
   ‚одЯнистые  глаза  †ака  Яростно  упирались  в  говорившего,  торопливо
перебегали на другого, под взъерошенными усами поЯвлЯлась и исчезала  злаЯ
усмешка. Ћн опЯть поднЯл руку в окровавленной марле.
   - „овольно, мои барашки!  -  сказал  он  резко,  и  молодежь  три  раза
стукнула по столам донышками пивных стаканов. - ‘лыхали мы ваше  мэ-мэ-мэ,
бэ-бэ-бэ... “ тебЯ, евалье, прикоплено деньжонок  на  лавочку,  ты  уж  и
лавочку присмотрел в Ѓатиньеле. Ќет, ты вот что нам объЯсни... ‚  траншеЯх
мы сидели локоть о локоть с буржуа, германские пули пробивали кишки и  нам
и им, не разбираЯ... Џо Њарне наши трупы плыли кверху  синими  спинами  во
славу ”ранции. (Ћн сжал зубы,  и  маленькое  кошачье  лицо  его  собралось
морщинами.) Њы пробовали на вкус кровь  буржуа,  -  она  ничуть  не  слаще
нашей... Ќаша-то, может быть, только посолонее.
   - ‘олоней, солоней, солоней, - стуча стаканами, повторили молодые...
   -  —етыре  года  нас  гонЯли  с  одной  бойни  на   другую...   ”ранциЯ
загораживалась нами, как щитом  из  живого  мЯса,  куда  всаживали  штыки,
вгонЯли пули, рвали в клочьЯ, ослеплЯли,  душили  газами,  жгли  фосфором,
ломали танками... Ћ евалье, ты в это времЯ спокойно  покуривал  трубку  у
станка на пушечном заводе... ’ебе хорошо платили... Ђ  мы  не  могли  даже
сказать: "Ќам страшно",  -  за  это  в  тылу  отвечали  пулеметами...  ’ы,
наверное, не видал дороги из арлеруа, где лежали "пуалю" [так называли во
”ранции солдат] с дощечками на груди: "’ак рука отечества карает беглеца и
труса"... —етыре года нас дурачили люди,  которым  мы  не  поручали  вести
войну и распорЯжатьсЯ нашими жизнЯми... Ќам раздавали фотографии с  дерьма
необыкновенной величины, найденного в немецких траншеЯх, чтобы мы  охотнее
стрелЯли в бошей, оставлЯющих такие следы. Љ каждому из нас  прикрепили  в
тылу хорошенькую "мамочку", - какие письма они нам писали,  раздушенные  и
облитые слезами: "Ћ мой дорогой солдатик, спаси нашу дорогую  ”ранцию,  не
бойсЯ умереть как герой, господь вознаградит твои страданиЯ..." Ћ, до чего
ловкий народ буржуа! Ђ скажи, евалье, если бы немцы разбили нас тогда же,
в первый месЯц, да занЯли Џариж, мы бы проиграли от этого?
   - Ћ бог мой! - ‚озмущенный евалье тЯжело положил обе ладони на стол. -
Џроиграть войну немцам! „оговорилсЯ же ты, †ак!..
   € евалье покосилсЯ в сторону ‹исовского, и многие за ним поглЯдели  на
неизвестного   человека   у    стойки.    †ак    усмехнулсЯ,    переступил
незашнурованными тЯжелыми башмаками:
   - Ќи на десЯть су мы бы не проиграли! ’олько не наши, а немецкие буржуа
вцепились бы нам в глотку... Ђ тебе-то что хлопотать вокруг чужой драки!..
€ полились бы к нам денежки не американские, а немецкие, и копил бы ты  на
лавочку  не  франки,  а  марки...  €  выходит,  что  война   -   чистейшее
надувательство. Љак там ни поверни, буржуа устроил широкий сбыт  заводской
продукции... Џодумай-ка покрепче, не все ли равно, куда повезут  продавать
то, что сделано этой рукой, в немецкое или  французское  Љонго!..  ђурский
уголь - в Ѓерлин или Џариж, - ведь под землей тебе не видать... Њы  только
из траншей увидели, как велик свет, когда убивали три миллиона одураченных
ребЯт... € это еще не все, евалье... ‹окоть о локоть сидели мы с буржуа в
траншеЯх? ‘идели... Ќа Язык  кровь  пробовали?  „а...  Ђ  когда  вернулись
домой,  буржуа  растопырили  карманы  на  немецкие  репарации,  а  мы  рот
разинули, - денежки мимо... Ѓуржуа надели  смокинги,  а  мы  снова  стучим
ногтем в фабричную кассу: "ќй, бывшие товарищи по крови, не нужны  ли  вам
наши мускулы?.." ’ак вот, евалье, за  эти  четыре  года  мы  понЯли  одну
простую,  как  пустаЯ  бутылка,  истину:  ”ранциЯ  с  городами,  заводами,
виноградниками, с землей и  солнцем,  с  двенадцатью  месЯцами  хорошей  и
дурной погоды - наша!
   - Ќаша, наша, наша! - повторили молодые.
   - ђусские повернули штыки в тыл... "Ќаше", - сказали они  и  выворотили
страну наизнанку вместе с рукавами... русские смогли,  а  мы  прозевали...
•а!  ”ранцузы,  не  стыдно  вам  тащитьсЯ,  как  жирным   скотам;   позади
человечества?.. (‚еселыми глазами он оглЯнул все собрание.) —то правда, то
правда - русским было легче  заваривать  революцию...  Ќо  мы  даже  и  не
пытались... ‘мерти, что ли, мы боимсЯ  на  баррикадах?  „етскаЯ  забава...
Џосле ампани, €пра и ‚ердена - тьфу!
   Ђ вот, кто там сказал про паштет и  шелковые  юбчонки?  ‚от  эта  дрЯнь
завЯзла на наших штыках... Ѓерегитесь! Њы  знаем  парижские  соблазны.  Ћ,
Џариж, Џариж!! Ћт всего  мира  слетаютсЯ  лакомки  на  этот  город.  ‡десь
продают себЯ на три поколениЯ вперед за кусочек  паштета...  ‚от  -  сидЯт
трое, они были под Ћдессой, спроси у них о русских. Ћни тебе расскажут  об
этих варварах с горЯчей кровью... ђусские верхом  на  конЯх  бросались  на
наши танки, покуда мы  не  оставили  им  и  танки  и  аэропланы;  мы  были
удивлены,  черт  возьми!..  ђусские  сражаютсЯ  на  телегах,  как  древние
франки... Ћни едЯт на завтрак, в обед и ужин хлеб цвета земли. ‚место вина
пьют спирт. Њногие одеты в шкуры, не  покрытые  материей,  в  ботфорты  из
древесной коры или валЯной шерсти... ’ы скажешь,  евалье,  -  это  просто
дикари, свергнувшие тирана?.. Ќет, старичок, нет... Ћни давно уже могли бы
успокоитьсЯ, если бы их революциЯ была за сытный кусок  хлеба...  Ќо  этот
сытный кусок они с бешенством  отталкивают  от  себЯ,  они  хотЯт  чистого
хлеба, пойми, евалье... ќти суровые люди верЯт  в  неминуемое  и  близкое
освобождение всех эксплуатируемых... Ћни не продают свою веру  за  вкусный
паштет... ’ы назовешь их безумными? •а!.. Џосмотрим, кто окажетсЯ безумным
- большевики (он в первый раз произнес  это  слово;  в  кафе  стало  тихо,
только шипел газовый  рожок)  или  ты  со  своими  паштетами  и  шелковыми
юбчонками. “ них больше практического смысла, чем тебе кажетсЯ, евалье...
’еперь ты понЯл, наконец, что мы хотим начать... (†ак облизнул губы,  взЯл
со стойки стакан вина.) Ќас - ограбленных, обманутых, одураченных - много,
очень много... Њы еще не организованны, ты скажешь? Ќас сформируют битвы и
борьба... Ќам не хватает суровости, -  из  Џарижа  слишком  сладко  тЯнет?
‡аткните носы, ребЯта! ЏодтЯните поЯса! Њы начинаем игру...
   Ћн сказал и вылил в глотку остатки вина.  ‚  кафе  молчали.  “  молодых
блестели глаза. евалье с усмешкой постукивал по столу толстыми пальцами.
   - Џоговорить всегда хорошо, в свое времЯ и  мы  обсуждали  за  стаканом
вина судьбы человечества, и не менее горЯчо, - сказал  он.  -  Ќа  большой
разговор всегда больше охотников, чем на малое дело. ’олько вот дело-то  у
нас пострадает, когда одни в небо тЯнут слишком круто...
   - Ђ ты что же хочешь, чтобы Я тебе сказал день и час, да еще  при  этом
молодчике из ‘юрте? [‘юрте - охранка]
   †ак стремительно  повернул  кошачье  лицо  к  ‹исовскому,  -  в  широко
расставленных глазах его была угроза. ‚олодЯ ‹исовский вскочил,  и  сейчас
же несколько молодых поднЯлись и стали в  дверЯх.  •озЯин  кафе,  мрачный,
одноглазый,  весь  в  шрамах,  волосатыми  ручищами  равнодушно  перемывал
кружки. ‹исовский сразу оценил обстановку: влип!  Ќа  юге  ђоссии  бывали,
между прочим, положениЯ и похуже. ‚се же побелевшие  губы  его  застыли  в
перекошенной усмешечке...
   - Ќу, ты, мосье ‚опросительный знак, - сказал †ак, - докладывай,  зачем
залетел на огонек? ѓовори правду, как  перед  смертной  казнью...  Ћтсюда,
видишь ли, можно уйти, но можно и не уйти совсем...
   - џ русский журналист, - сказал ‹исовский, засовываЯ  дрожащие  руки  в
карманы, - в Џариже Я затем, чтобы именно слушать то, что сегоднЯ  слышал,
и сообщать моим читателЯм в ђоссию... Ѓольшего Я вам не  могу  сказать  по
весьма понЯтным причинам...
   - Ђ мы сейчас проверим. - †ак кивнул в глубину кафе: - Њишель!
   Ћттуда подошел красивый, болезненно-бледный малый в  синей  прозодежде,
деревЯнных башмаках  и  соломенной  шлЯпенке.  ‘тав  перед  ‹исовским,  он
оглЯдел его глазом знатока. ЋбернулсЯ к товарищам:
   - ЏолЯк, турок или русский? - ‡атем всей щекой подмигнул ‹исовскому:  -
Ћдесса, рюсски? „елал революсион... Љарашо...  ‘олдатский  совет...  Ћшень
карашо... ‘люшал ‹енин... ‘тал большевик... Џиф-паф „еникин... ќ?..
   ‹исовский нагнулсЯ к его уху:
   - џ русский, из Њосквы...  ’олько  -  молчи,  в  Џариже  конспиративно.
ЏонЯл?
   - Ѓудь покоен, старина! -  Њишель  здорово  хлопнул  его  по  плечу:  -
‘вой... Љарашо...


        20

   ‹исовского поразила доверчивость этих ребЯт.  …го  похлопывали,  с  ним
чокались, каждый,  звЯкнув  медЯками  по  стойке,  спрашивал  длЯ  себЯ  и
русского стаканчик. ‘прашивали, много ли раз он видел ‹енина и  что  ‹енин
говорил. ‘прашивали, много ли русских рабочих ушло на  гражданскую  войну.
‘двигаЯ брови, раздуваЯ ноздри, слушали рассказы о героизме красных  армий
и сокрушались о бедствиЯх при наступлении „еникина  и  Љолчака.  ‹исовский
рассказывал то именно, что от него хотели слышать.
   •лопаЯ его по спине, по плечам, французы говорили:
   - Џередай своим, пусть они не боЯтсЯ Љолчака и „еникина:  эти  генералы
выдуманы в Џариже  Љлемансо.  €  бить  их  нужно  в  Џариже,  об  этом  мы
позаботимсЯ, так и передай...
   ‹исовский  чувствовал  богатейший  материал,  даже  стало  жалко,   что
достаетсЯ Ѓурцеву: "‘тарикашка не поймет, еще и не пропустит..." € тут  же
мелькнуло: "Ќаписать книгу с большевистским душком - скандал и успех..." ‚
конце концов ему было наплевать  на  белых  и  на  красных,  на  политику,
журналистику, на ђоссию и всю …вропу. ‚се это он равнодушно  презирал  как
обнищавшие задворки единственного хозЯина мира - Ђмерики,  куда  ушло  все
золото, все счастье.
   …му ничего не стоило сейчас прикидыватьсЯ  большевиком,  -  пожалуйста!
„аже осторожный †ак, когда посетители кафе стали разбирать шапки, дружески
кивнул ‹исовскому и пошел проводить его до подземной дороги. ‘ †аком нужно
было держать ухо востро. ‹исовский, выйдЯ на пустынную  площадь,  где  под
фонарем все так же неподвижно стоЯли двое полицейских, сказал вполголоса:
   - Ќе хочу вас обманывать, Я по убеждениЯм - анархист. (†ак  усмехнулсЯ,
кивнул.)  Љороткое  времЯ  был  в  партии  большевиков,  но   менЯ   душит
дисциплина... ‚ Џариже мои заданиЯ скорее литературные,  чем  партийные...
‡десь приходитсЯ выдавать  себЯ  за  белогвардейца  и  работать  в  "Ћбщем
деле"...  Џротивно,  но  иначе  не  проникнешь  в  политические  круги.  ‚
московских "€звестиЯх" печатаюсь под псевдонимом. ‚от вы  уверены,  что  Я
просто авантюрист... Џожалуй, вы и правы. Ќо без нас в революции  было  бы
мало перцу... € все же Я - ваш со всеми потрохами...
   †ак, подумав, ответил:
   - џ предполагал, что вы так именно про себЯ  и  скажете,  хотЯ  вначале
принЯл вас за агента... € половина того, что  Я  говорил,  предназначалась
именно длЯ вас.
   - Џонимаю, вы бросали вызов.
   - ќ, нет: Љлемансо и Џуанкаре должны знать,  что  думают  и  говорЯт  в
предместьЯх... Џусть они не преуменьшают  ни  нашей  ненависти,  ни  нашей
силы... ("ќге, - подумал ‹исовский, - малый хитер, как черт".) ‘кажите,  в
‘оветской ђоссии знают, что ”ранциЯ в восемнадцатом году была  на  волосок
от революции? € эта опасность далеко не миновала...
   Ћни перешли темную площадь и подходили к узкой  уличке,  откуда  давеча
‹исовский видел огни Џарижа.
   - Љлемансо