ось:  все
оказались  на  своих  местах,   шлюпку  готовили  к   спуску  и   разведчики
подтаскивали к  ней  громоздкий инвентарь  пехотного боЯ  и  окопной  жизни,
который им придетсЯ скоро разместить на своих плечах.
     ’от  незаметный,  но  Ясно ощутимый всеми переход из  одного жизненного
состоЯниЯ в другое, который начинает собой всЯкую боевую операцию задолго до
ее фактического начала,  уже произошел.  €  хотЯ люди держались по-прежнему,
спокойно разговаривали,  шутили,  выполнЯли порученное им дело, во всем этом
теперь была особаЯ значительность,  которую все чувствовали,  но  которой не
подчеркивали и  даже  как  бы  не  замечали,  словно уговорились между собой
делать вид,  что решительно ничего не происходит. Њежду тем часть этих людей
уже переступила ту грань, за которой могла встретитьсЯ военнаЯ смерть, тогда
как другаЯ часть оставалась еще по эту сторону грани,  где такаЯ смерть была
маловероЯтной.  €  как ни старались те и другие держатьсЯ естественно,  быть
такими,  какими были пЯть минут назад,  это  у  них не  очень получалось,  и
усилие над собой выражалось у  кого повышенной веселостью,  у кого нарочитым
спокойствием,  у  кого  смущенностью и  неловкостью.  €  всем,  как  недавно
ђешетникову,  уже хотелось, чтобы действиЯ, свЯзанные с возможностью гибели,
начались поскорее, если уж все равно они должны начатьсЯ.
     Љатер снова повернул,  на  этот  раз  на  малом ходу,  плавно.  ‡везды,
качнувшись,  расположились над  ним так,  что ЃольшаЯ Њедведица оказалась по
правому борту,  и все на палубе понЯли, что теперь катер идет вдоль берега к
бухте. Ћднако никто не сказал об этом вслух: разведчики негромко обсуждали с
лейтенантом ‚орониным  -  взЯть  лишнюю  "цинку"  с  патронами или  добавить
гранат, †адан приставал к боцману, чтобы подкормили разведчиков - есть, мол,
лишний суп,  и только ‘изов, оказавшийсЯ каким-то образом рЯдом с Ђртюшиным,
спросил его упавшим голосом:
     - Џодходим, что ли?
     - ’ы откуда тут взЯлсЯ? - удивилсЯ тот.
     - ђадиограмму на мостик носил. ’ак, верно, подходим?
     - Љогда еще подойдем... "Џоследний час" успеешь выдать.
     - "Џоследний час" еще через час.
     - ’огда не успеешь. ‘ыпьсЯ на место.
     ‘изов помолчал, потом тронул его за локоть.
     - Ђртюш... ’ы, значит, это самое...
     - Ќу чего тебе?
     - Ќет, ничего. Ќу, счастливо, мне слушать надо.
     - ‘частливо. €ди слушай.
     Ђртюшин постоЯл в темноте,  потом, словно пожалев, что отпустил ‘изова,
негромко крикнул вслед:
     - ћрка!
     - …сть! - ответил голос рЯдом.
     - ’ы еще тут? - опЯть удивилсЯ Ђртюшин.
     - ’ут.
     - €ди на место, Я сказал.
     - џ и шел, а ты зовешь.
     - Ќу, счастливо! ќх ты... герой...
     - Љомандира отделениЯ рулевых Ђртюшина на мостик!  - донеслась до кормы
голосоваЯ передача.
     - …сть,  на  мостик!  -  отозвалсЯ Ђртюшин и,  охватив ‘изова за плечи,
ласково потрЯс его худощавое,  еще мальчишеское тело.  -  ‚от теперь и в сам
деле подходим, раз самого маэстро приглашают... Ѓудь здоров, ћра!
     Ђртюшин угадал:  командир катера приказал ему  стать на  руль,  как это
бывало всегда при сложном маневре. Џосле поворота катер начал слегка рыскать
на зыби, а ему следовало идти точно по курсу, чтобы попасть в намеченную его
командиром точку несколько западнее бухты ЌепонЯтной.
     ‚се  на  мостике было  сейчас подчинено этой  задаче.  ‹ейтенант Њихеев
следил за равномерностью хода, то и дело справлЯЯсь о числе оборотов мотора.
Џтахов,  доверЯЯсь своим глазам больше,  чем биноклю,  всматривалсЯ в темную
грЯду берега,  чуть различимого на фоне звездного неба, надеЯсь опЯть, как и
в  прошлый раз,  приметить зубец вершинки,  находЯщейсЯ неподалеку от бухты.
‘ам  ђешетников,  положившись  на  его  снайперское зрение,  наклонилсЯ  над
компасом:  несмотрЯ  на  все  искусство "маэстро",  картушка медленно ходила
около  курсовой черты,  и  лейтенант внимательно следил,  не  уводит ли  это
рысканье в какую-либо одну сторону.  €збежать его можно было,  лишь прибавив
оборотов,  чего  сделать было нельзЯ,  подходить к  месту высадки полагалось
тихо,  и  катер,  чуть  поводЯ носом вправо и  влево,  словно принюхивалсЯ к
чьему-то следу, продолжал медленно крастьсЯ вдоль берега.
     ‚ таком напрЯжении прошло более получаса. Ќаконец Џтахов негромко, но с
нескрываемым торжеством доложил:
     - ‚ершина, справа восемьдесЯт.
     ђешетников посмотрел в бинокль туда,  куда показывал Џтахов,  и,  хотЯ,
кроме  темной полосы,  закрывавшей на  горизонте звезды,  ничего не  увидел,
облегченно вздохнул:  вершинка означала,  что  до  Якорного места оставалось
идти  только шесть  минут.  •итрЯ  с  самим собой,  лейтенант добавил к  ним
две-три длЯ верности,  чтобы шестерка не проскочила катер с запада. ’огда он
поставил  рукоЯтку  машинного  телеграфа на  "стоп",  негромко  скомандовал:
"Ћтдать Якорь!" -  и пошел на корму,  где вокруг шлюпки сгрудилась уже почти
всЯ команда, готовЯсь с помощью разведчиков спустить ее на воду.
     ќто  было  проделано  неожиданно быстро.  ЉомандирскаЯ рационализациЯ с
поЯсами  вполне  оправдалась  -   корма,  поддерживаемаЯ  пробкой,  даже  не
черпнула,  и когда •азов отдал хитро завЯзанный им конец и поЯса вытащили на
катер,  разведчики один за  другим спрыгнули в  шестерку и  начали разбирать
весла, не тратЯ времени на отливание воды.
     Њайор подошел к ђешетникову и,  не отыскав в темноте его руки, дружески
пожал ему локоть:
     - Ќу,  товарищ лейтенант,  спасибо за  доставку.  ‡начит,  до завтра...
‘енеку почаще вспоминайте,  -  добавил он,  улыбаЯсь,  что  было  понЯтно по
голосу,  потом шагнул к  борту.  -  Ћрлы!  •ватайте ногу,  поставьте ее  там
куда-нибудь не в воду...
     Ћн не очень ловко слез в шестерку, и из темноты донессЯ спокойный голос
•азова:
     - ђазрешите отвалить, товарищ лейтенант?
     - Ћтваливайте, - так же спокойно ответил ђешетников.
     ‚се,  что передумал и  перечувствовал он  на  мостике перед поворотом у
мыса,  вновь взмыло в  нем  из  самых глубин души,  куда  он  постаралсЯ это
запрЯтать.  …сли бы он мог,  он задержал бы шестерку,  заменил бы •азова кем
угодно или пошел бы  сам.  Ќо  ничего этого сделать было нельзЯ,  как нельзЯ
было хотЯ бы  затЯнуть уход шлюпки бесполезными расспросами:  все ли  нужное
взЯто,  помнЯт ли  •азов и  Ђртюшин,  как в  случае чего держать по  Ѓольшой
Њедведице. Њожно было сказать лишь одно это командирское слово "отваливайте"
- роковое слово, решающее судьбу людей и судьбу друга.
     …го он и сказал спокойным, обыденным тоном.
     Ќесколько сильных рук оттолкнули шестерку от борта. ’емный силуэт ее на
секунду закрыл  собою  звездный отблеск,  мерцающий на  выпуклой маслЯнистой
волне зыби, и сразу же растворилсЯ в остальной черноте, окружающей катер.
     Љакое-то  очень  недолгое  времЯ  оттуда  доносились тихие  равномерные
всплески весел.  Ќаконец и этот слабый звук погас, как гаснет тлеющаЯ искра,
- незаметно,  но невосстановимо.  € тогда над катером встала та удивительнаЯ
тишина уснувшего морЯ,  котораЯ не может нарушитьсЯ ни шелестом листвы,  как
то  бывает  в  лесу,  ни  шорохом  сорвавшегосЯ камешка,  как  в  горах,  ни
встрепетом птицы в траве,  как в степи.  Ѓеззвучность черноморской ночи была
настолько совершенной,  что  слабое движение воздуха,  едва  ощущаемое кожей
лица (и то лишь потому,  что оно несло с собой холод),  улавливалось слухом,
как  звук  чьего-то   близкого  легкого  дыханиЯ.   €   казалось  совершенно
невероЯтным,  что в этой безмЯтежной,  спокойной тишине могут сухо затрещать
выстрелы, застучать автоматнаЯ очередь или плотно ухнуть взрыв.
     Ќо   именно   это   и   опасалсЯ  услышать  ђешетников,   присевший  на
освобожденные от шестерки стеллажи,  и того же опасались те люди, которых он
оставил на верхней палубе, запретив двигатьсЯ, кашлЯть и шептатьсЯ, чтобы не
заглушать хоть малейшего звука,  который мог донестись с  берега или с воды.
’о  и  дело  лейтенант отворачивал рукав  шинели  и  смотрел  на  светЯщиесЯ
стрелки. € чем ближе времЯ подходило к тому, когда, по его расчету, шестерка
должна была начать высадку в  бухте,  тем тревожнее вслушивалсЯ он в морскую
тишину.
     Ќаконец,  не в силах сидеть неподвижно, он встал, словно так было лучше
слушать.  Џо времени получалось,  что там,  в бухте,  шестерка уже подошла к
берегу.  Ќочь  по-прежнему  была  беззвучна.  Ћн  опЯть  взглЯнул  на  часы:
наверное,  теперь все уже выскочили на  гальку.  Ќикита Џетрович прошлый раз
говорил,  что в  бухте есть такой ровный плЯжик,  очень удобный длЯ высадки.
Ќу,  еще  три  минуты -  сталкивают шлюпку.  ‚се  тихо.  ‘ердце стало битьсЯ
ровнее.  Ћн  простоЯл неподвижно еще пЯть минут,  слыша только легкие вздохи
ветерка. ‚етерок был холодным, резкаЯ свежесть забиралась за воротник кителЯ
и  почему-то главным образом ощущалась у затылка.  ’еперь шестерка,  видимо,
подходила к выходу из бухты. ‘ердце его опЯть тревожно заколотилось: а вдруг
он  так  тЯнул со  временем,  что  она  давно уже  вышла и  сейчас ищет свет
ратьера?  ‹ейтенант снова взглЯнул на  часы:  нет,  до этого еще далеко,  не
меньше двадцати минут, но длЯ верности - пора.
     - Ќа  мостике!  ‚ключить  зеленый  луч!  -  негромко  скомандовал он  и
удивилсЯ:  вот ведь неожиданно вышло!  €  как ему раньше не  приходило это в
голову, и верно, зеленый луч... Ћн усмехнулсЯ про себЯ и докончил команду: -
‚лево не показывать, держать на норд-ост!
     - …сть, включить зеленый луч, влево не показывать! - весело откликнулсЯ
голос Џтахова.
     Љатер стоЯл носом к востоку, и потому с кормы огнЯ нельзЯ было увидеть.
Ќо матросы,  услышав команду,  облегченно зашевелились. Љ лейтенанту подошел
—айка,  потом сразу двое,  потом кто-то споткнулсЯ в темноте, и голос ‘изова
спросил:
     - ‚озвращаютсЯ, товарищ лейтенант?
     - Ѓудем думать, - осторожно ответил ђешетников.
     - ’оварищ лейтенант, - сказал ‘изов уже совсем рЯдом, - старшина второй
статьи менЯ сменил и  приказал спать.  Ђ  разве сейчас уснешь?  ђазрешите на
палубе подождать, пока Ђртюшин вернетсЯ?
     - Ќу что ж, подожди. ‘Ядь тут, тебе долго стоЯть нельзЯ. Ќоги-то как?
     - ‘овсем приросли, товарищ лейтенант, порЯдок!
     - Ќу ладно. ‘иди и слушай!
     Ќо   сам  ђешетников  не  мог  оставатьсЯ  на  месте.   ’еперь,   когда
напрЯженность положениЯ  несколько разрЯдилась,  им  все  больше  овладевало
нетерпение. ‚едь тишина еще ничего не доказывала: сомовскаЯ шлюпка исчезла в
такой же мирной тишине. Ћставалось ждать, а ждать в этих условиЯх было очень
трудно.  …ще труднее было выкинуть из головы беспокойные мысли о том, увидит
ли  шестерка зеленый  луч.  ќто  походило на  то,  чтобы  заставить себЯ  не
вспоминать о белом медведе.  ‚се самое далекое,  самое постороннее,  что ему
удавалось вытащить из памЯти,  чтобы отвлечьсЯ от этих тревожных мыслей, тут
же,  подобно свитой  в  тугую  спираль пружине,  которую согнуть невозможно,
немедленно выворачивалось и неизменно приводило к тому, что он отгибал рукав
шинели и убеждалсЯ, что прошло всего две или три минуты.
     ђешетников поднЯлсЯ на мостик,  заглЯнул в  узкую щель ратьера,  откуда
весело и  Ярко бил зеленый свет,  проверил по  компасу,  верно ли Џтахов его
направлЯет,  поговорил с  самим Џтаховым и только потом рискнул взглЯнуть на
часы.  Ћказалось,  все  это занЯло четыре минуты.  ‚ремЯ тЯнулось невозможно
медленно.
     ‹ейтенант вздохнул и решил зайти в рубку, где оставил сданные Ђртюшиным
и  боцманом документы.  Ћни  лежали на  слабо освещенной карте,  на  которой
карандашной чертой  был  отмечен  условный  луч  ратьера,  проходивший почти
параллельно берегу.  ѓлЯдЯ на него,  ђешетников вспомнил, как он рассказывал
Ќиките Џетровичу о зеленом луче и как убеждал не пропускать ни одного заката
на  море,  чтобы  все-таки  поймать его.  ЉажетсЯ,  это  было  в  тот  самый
примечательный день,  когда они с боцманом впервые заговорили по душам.  „а,
правильно.  Ћни пошли вместе в  штаб договариватьсЯ о  дне первого выхода на
пробу механизмов после ремонта.  ‘  утра  резко похолодало,  и  над  горами,
обступившими бухту, нависли плотные белые облака. €х становилось все больше,
они как бы давили друг на друга и  к  обеду сели на вершины гор,  совершенно
скрыв  их  от  глаз.  Ѓухта и  море  приобрели неприЯтный мертвенный оттенок
залежалого свинца.  Ќорд-ост переваливал облака через горы к  морю.  ’екучие
плотные  туманы  безостановочно скатывались по  склонам  к  городку.  ‘ловно
какаЯ-то  густаЯ  холоднаЯ жидкость,  они  наливали доверху всЯкую  впадину,
лощину,  седловину, выпускаЯ к домикам и к садам шевелЯщиесЯ щупальца. Џотом
белаЯ  масса выплескивалась из  впадин и,  клубЯсь,  катилась вниз,  готоваЯ
поглотить городок. Ќо едва она достигала какой-то черты, ветер, вырывавшийсЯ
из бухты, вздымал ее вверх и там Яростно и быстро разрывал в клочьЯ.
     ѓлЯдЯ  на  это,  Ќикита Џетрович сказал тогда запомнившиесЯ ђешетникову
слова:  "Ќу и силища,  вроде фашистской.  Ђ глЯдите -  тает". „ействительно,
хотЯ белые массы,  завалившие собой горы, были неисчислимы и хотЯ за плотной
их  стеной угадывались новые,  еще большие массы облаков,  гонимых на  город
невесть откуда,  было несомненно, что, сколько бы их ни оказалось, сильный и
верный ветер с морЯ разорвет их в клочьЯ и рассеет в небе грЯзными слоистыми
облачками.
     Ђ  ђешетников,  смотрЯ на эту белую тучу,  вспомнил о другой -  черной,
висевшей над  алтайской степью,  ’ут  он  впервые рассказал •азову  о  своем
детстве и  о  том,  как решил стать командиром военно-морского флота.  € ему
показалось,  что •азов как-то по-новому,  с уважением,  на него посмотрел и,
вероЯтно,  изменил свое мнение о  нем,  потому что с этого днЯ он чувствовал
совсем иное отношение к себе.  €менно тогда он и понЯл, что •азов может быть
длЯ него тем же старшим другом, каким так недолго был длЯ него когда-то Џетр
€льич.
     ЏеребираЯ  это  в  памЯти,   ђешетников  машинально  открыл  клеенчатый
бумажник.   ’ам  лежали  партийный  билет,   удостоверениЯ  о   награждении,
выдававшиесЯ  вместо  орденских  книжек,  какие-то  справки,  видимо  нужные
боцману.  ђешетников с  удивлением заметил,  что на фотографии в  партбилете
•азов выглЯдел не только моложе,  что было понЯтно,  а  просто совсем другим
человеком.  Љарточка была маленькаЯ,  но очень четкаЯ:  можно было различить
даже выражение глаз.  Ћни были спокойными,  веселыми,  а  на  лице совсем не
замечалось  сосредоточенной  задумчивости  и   хмурой   замкнутости,   какие
ђешетников привык видеть на  нем с  первой же  встречи,  -  видимо,  все это
сделала война. ‚ бумажнике нашлась еще небольшаЯ фотографиЯ. Ќа ней был снЯт
подросток, и сперва показалось, что это сам Ќикита Џетрович, настолько все в
лице мальчика напоминало его, но не теперешнего, а такого, каким он снималсЯ
несколько лет  назад  длЯ  партбилета.  Ћднако на  обороте оказалась надпись
неровными буквами:  "Љосте —игирю -  Џетр •азов",  а ниже этого -  Якорь, на
лапах  которого  стоЯли  цифры  "1940",   а  под  ними  -   слово  "союз"  с
восклицательным знаком.
     ќтому  романтическому Џетру  было  на  взглЯд  лет  десЯть-одиннадцать.
Џредположить,  что это сын •азова,  о существовании которого никто на катере
не знал,  было трудно:  получалось,  что он родилсЯ,  когда Ќиките Џетровичу
было восемнадцать-девЯтнадцать лет.  ‚идимо,  это  был  его младший брат,  о
котором  он  тоже  никогда  не  упоминал.  ђешетников еще  раз  посмотрел на
открытое,  смелое  и  удивительно  привлекательное  лицо,  которое  невольно
запоминалось, вложил фотографию в бумажник и спрЯтал его в карман.
     Ќо и на это все ушло едва три минуты. ‹ейтенант вышел из рубки, постоЯл
возле нее,  даваЯ глазам привыкнуть к темноте,  потом опЯть пошел на корму и
сел с ‘изовым.
     ’от немедленно же спросил:
     - „олго ждать еще, товарищ лейтенант?
     ђешетников взглЯнул на часы:
     - Ќедолго. Њинут через десЯть должны подгрести.
     - ‘корей бы, - вздохнул ‘изов совсем по-детски, и ђешетников улыбнулсЯ.
‚идимо,  Ђртюшин был длЯ ћры тем же,  чем в свое времЯ был длЯ него,  Ђлеши,
…ршов.
     Ќо прошло и десЯть минут и двадцать, а шестерка не возвращалась.
     Ќа палубе снова поЯвились люди,  и  снова они замерли в  неподвижности.
ЋпЯть настала полнейшаЯ тишина -  все слушали, не возникнет ли в ней слабый,
чуть слышный звук равномерного всплеска весел.
     ‘роки,  которые лейтенант ставил длЯ своего успокоениЯ,  проходили один
за другим.  Џошел уже второй час с того времени,  когда шестерка должна была
подойти к катеру.  ‘трашное волнение охватило ђешетникова.  •орошо, что было
темно:  все в нем трепетало,  дрожало,  ходило ходуном,  и это,  несомненно,
могли бы заметить. „огадки и подозрениЯ снова, как и в походе, осаждали его.
‘амой грозной из  них была мысль,  что шестерка прошла к  западу от катера -
там, где не было зеленого луча. ќтого не могло быть, он отлично знал, что не
могло быть,  так как длЯ этого шлюпка должна была бы держать Њедведицу не по
корме,  а почти по правому борту.  € знаЯ это, он все же поймал себЯ на том,
что собираетсЯ крикнуть на мостик: "‚ключить второй ратьер на зюйд-вест!" Ќо
это  могло  бы  погубить  катер:  такой  огонь  навернЯка  был  бы  замечен.
ђешетников не мог этого сделать,  как вообще не мог ничего сделать.  ‚се его
действие заключалось в бездействии. —тобы помочь •азову в беде, он готов был
кинутьсЯ под снарЯды, под пули, в воду, но должен был только ждать.
     ‡а  все это времЯ ни один человек из его команды не задал ему пустого и
бесполезного вопроса:  где же шестерка? ‚се молчали, но ђешетников знал, что
вопрос этот у всех на Языке.
     Њолчал и он сам.
     ’еперь его  грызла нестерпимаЯ по  силе упрека мысль,  ужасное длЯ него
сознание,  что он сам,  своим приказом, лишил себЯ только что приобретенного
друга.
     Ћн горько усмехнулсЯ, вспомнив майора с его ‘енекой: посмотреть бы, как
‹уников справилсЯ бы с той стаей грозных видений,  котораЯ вилась вот тут, в
этой морской тишине, поглотившей без звука шестерку!..
     ‚оспоминание о ‹уникове заставило его взЯть себЯ в руки. "’акаЯ уж наша
командирскаЯ должность..."  Ћн командир,  и он обЯзан что-то объЯснить своей
команде.
     “силием воли он подтЯнулсЯ.
     - —то-нибудь  произошло,  -  сказал он  матросам,  стоЯвшим рЯдом,  сам
удивлЯЯсь своему спокойному тону. - Ќу что же. ‚ремЯ у нас есть, рассвет еще
не скоро. Ѓудем ждать до рассвета.
     €  он опЯть сел на стеллажи глубинных бомб,  зЯбко передернув плечами -
то ли ночь,  перевалив за свою половину, стала много холоднее, то ли это был
нервный озноб. Ћн застегнул воротник шинели и замер в неподвижной позе.
     …му уже столько раз мерещилсЯ дальний,  чуть слышный всплеск весел, что
он решил не напрЯгать более слуха: если что будет - скажут другие. ’еперь он
вспоминал то,  что сказал ему вчера ‚ладыкин,  даваЯ боевое задание:  "Џора,
пожалуй, о том приказе подумать. ‹учше будет, если вы сами поднимете вопрос.
Џишите рапорт после первого же боЯ".  Ђ когда он спросил: "Њожет быть, после
этого похода?"  -  ‚ладыкин усмехнулсЯ и сказал,  что присваивать офицерское
звание за  такие прогулки по  морю -  не получаетсЯ...  ‚се думали,  что это
будет прогулкой. € сам он тогда, на берегу, думал так же.
     ‚се это проносилось у  него в  мозгу как бы  по  верхней части экрана -
остальнаЯ была занЯта неподвижной,  безответной мыслью:  где же шестерка?  €
так  же  неподвижно,  как  неподвижна была  эта  мысль,  взглЯд  ђешетникова
упиралсЯ  в  темноту  по  носу  катера,  где  мог  показатьсЯ темный  силуэт
шестерки,  заслонЯющий собой  отраженное водой  звездное  мерцание.  Ќо  это
желанное пЯтно на воде все не поЯвлЯлось, и было ужасно допустить мысль, что
никогда и не поЯвитсЯ.
     ‚ремЯ тЯнулось так медленно, что казалось, оно вообще остановилось. Ќо,
видимо,  оно все же шло:  звездное небо уже значительно повернулось, изменив
свой Яркий пунктирный узор.  ђешетникову даже почудилось,  что он  бледнеет.
Ќеужели уже  рассвет и  с  ним  -  конец ожиданию,  в  котором была  хотЯ бы
надежда?  Ќет,  созвездиЯ были  по-прежнему Ярки,  а  небо на  востоке и  не
начинало сереть.  ’емнота эта успокаивала: значит, времЯ еще есть, можно еще
ждать и надеЯтьсЯ. Ћн смотрел в эту темноту, желаЯ только одного - чтобы она
не светлела.
     ‚незапно в ней беззвучно вспыхнул большой и широкий желто-розовый свет,
на  миг  озаривший половину неба над берегом.  ‚спыхнул и  исчез.  Ќе  успел
ђешетников подумать,  показалось это ему или было на самом деле,  как в небе
треснуло и раскатилось.
     ‚зрыв  словно  сорвал  лейтенанта со  стеллажей.  Ћн  вскочил на  ноги,
собираЯсь кинутьсЯ сам не знаЯ куда, но рЯдом с ним очутилсЯ ‘изов.
     - ’оварищ лейтенант, что же это? Ќаши?.. - выкрикнул он.
     Њатросы,  стоЯвшие на  корме,  молчали,  но  чувствовалось,  что и  они
спрашивали то же.
     - Ќичего  сказать еще  нельзЯ,  -  заговорил ђешетников каким-то  чужим
голосом.  -  Њожет быть,  просто совпадение,  а  может быть...  Џодождем.  џ
сказал: будем здесь до рассвета.
     ‘изов вдруг зарыдал. ‹ейтенант охватил его дергающиесЯ узкие плечи.
     - Ќу,  ћра,  ћра...  ’ы же матрос...  €  ничего еще пока не известно...
„ержись, ћра!
     Ќо успокоить того было невозможно.
     - Ќу-ка,  кто-нибудь возьмите его в кубрик,  -  сказал ђешетников опЯть
тем же чужим голосом и добавил громко:  -  Ќа мостике!  „ержать луч точно на
норд-ост, берегу не показывать!
     - …сть,  берегу не показывать!  - ответил Џтахов, и лейтенант снова сел
на стеллажи.
     …сли бы  мог он дать себе сейчас волю!..  ‡арыдать так,  как рыдал ћра,
как сам он плакал семь лет тому назад...
     Ќо  он  мог  только сидеть молча или  говорить вот  этим чужим голосом,
твердым  голосом  командира кораблЯ.  €  как  командир кораблЯ,  он  не  мог
спрЯтатьсЯ со своим несчастьем в рубке или в каюте. Ћн должен быть здесь, на
верхней палубе,  среди своего экипажа.  „олжен смотреть на это бессмысленное
сиЯние  звезд  и  слушать спокойную тишину уснувшего морЯ,  в  которой такие
взрывы кажутсЯ невероЯтными.  €  должен делать вид,  что ничего не известно,
что  можно еще  чего-то  ждать,  когда сам прекрасно понимал,  что взрыв был
почти у выхода из бухты, если не в нем самом.
     Ќо думать он мог.
     Ђ о чем думать? Љак тогда - как же теперь жить?
     Ќет,  теперь это вовсе не  вопрос.  ‚торого друга отнЯла у  него война.
Ќадо жить,  чтобы ей не давать убивать.  Ќадо жить, чтобы покончить с нею, -
вернее, с теми, кто выпускает ее на волю, где она гулЯет и гикает, сжигает и
убивает, душит, топит, взрывает. Ќадо жить, чтобы отомстить за обоих.
     ‚прочем,  это личности.  ‘вое горе.  Ђ  чужого горЯ полны целые города,
области, даже республики.
     € дело не в мести,  а в том, чтобы предупреждать убийства. ‚ том, чтобы
удавить эту войну и  не дать выскочить на волю новой.  „ругого дела в  жизни
нет.
     ‚от и опЯть ты повзрослел. ’огда кончилось детство, теперь - молодость.
     —то ж,  будем ждать до рассвета.  Ђ  с рассветом ты снимешьсЯ с ЯкорЯ и
уйдешь, так и не узнав, что случилось со вторым твоим другом. ’ы офицер, и у
тебЯ, кроме этих двоих, еще целый корабль со своей командой.
     ‚  спокойной,  беззвучной и  звездной черноморской ночи стоЯл у  ћжного
берега Љрыма маленький военный корабль,  и  на  корме его,  опустив голову и
глЯдЯ в маслЯнисто-черную воду, как в открытую могилу, сидел молодой человек
в  шинели с  офицерскими погонами.  Ђ  с  мостика крохотного кораблЯ,  не то
забытый,  не то упрЯмо оставленный,  бесполезным сигналом светил вдоль рифов
побережьЯ тонкий и Яркий зеленый луч.


        ѓ‹Ђ‚Ђ „…‘џ’Ђџ

     ЋтойдЯ от  катера,  шестерка повернула почти на  север и  ходко пошла к
берегу  под  сильными,   протЯжными  гребками  шестерых  разведчиков.   „вое
остальных и лейтенант ‚оронин сидели с автоматами на носу шлюпки,  а в корме
разместились майор ‹уников, •азов, Ђртюшин и шлюпочный компас.
     ќтот  маленький прибор  был  нынче  на  шестерке в  особом  почете.  Ќа
кормовом сиденье ему  отвели  отдельное место;  ради  него  все  оружие было
отправлено на  бак,  чтобы  вредным своим  соседством не  мешать его  важной
работе.  €  ему  одному разрешалось пользоватьсЯ светом:  картушка его  была
освещена синим лучом карманного фонарика,  хитро вставленного в  нактоуз,  в
футлЯр  компаса.   ‡десь  было  свое  штатное  освещение  потайной  маслЯной
лампочкой,  но  слабый свет  ее  не  устраивал Ђртюшина,  и  он  приспособил
фонарик, чтобы точнее держать на курсе.
     ‚ход  в  бухту  ЌепонЯтную  осложнЯлсЯ  тем,  что  перед  нею,  как  бы
отгораживаЯ ее от морЯ, параллельно берегу тЯнулась высокаЯ подводнаЯ грЯда,
доходЯщаЯ почти до  поверхности воды  и  небезопаснаЯ даже  длЯ  шлюпок.  …е
приходилось обходить,  оставлЯЯ слева,  а  потом идти между нею и берегом до
входа в бухту. ’ак и шла сейчас шестерка, держа курс по компасу.
     ‚се в шлюпке молчали. ‚ тишине повторЯлись ритмичные однообразные звуки
гребли:   всплеск   лопастей,   поскрипывание  деревЯнного  набора   шлюпки,
содрогающегосЯ в конце каждого гребка,  когда весла, вылетаЯ из воды, делают
последний рывок.  •азов,  сидевший рЯдом с  Ђртюшиным,  всматривалсЯ вперед.
Ќаконец он молча положил руку на румпель, и Ђртюшин так же молча снЯл с него
свою и потушил фонарик в нактоузе:  шлюпка приближалась к берегу, начиналось
лоцманское  плаванье,  длЯ  которого  не  нужно  ни  компаса,  ни  искусства
классного рулевого и  где  "лоцманом может быть даже боцман" -  как  еще  на
катере сообщил это Ђртюшин майору.
     ЏодведЯ ее почти вплотную к  скалам,  закрывавшим собою звездное сиЯние
неба,  боцман повернул влево  и  повел  шлюпку вдоль них.  Џотом скалы стали
отходить,  и  шестерка,  словно  они  притЯгивали  ее  к  себе,  тоже  стала
склонЯтьсЯ вправо,  сперва  понемногу,  потом  все  круче,  покамест ЃольшаЯ
Њедведица не оказалась снова у нее прЯмо по носу.
     ќто и был вход в бухту. •азов вполголоса скомандовал:
     - ‘уши весла...
     ђазведчики перестали  грести.  естерка  продолжала бесшумно  двигатьсЯ
вперед  с  поднЯтыми над  водой  веслами.  ‚оронин  и  оба  матроса на  баке
привстали с автоматами в руках.  Ђртюшин шепнул загребному: "Ћружие сюда", -
и гребцы передали с бака два автомата и несколько гранат.
     „ав шестерке дойти до  середины бухты,  о  чем он догадалсЯ по каким-то
своим признакам, •азов положил лево рулЯ и так же негромко скомандовал:
     - ‹еваЯ  табань,   праваЯ  на  воду...   -   €,  выждав,  когда  шлюпка
развернулась носом к выходу из бухты, добавил: - ’абань обе... Џомалу.
     ’еперь  шлюпка  медленно  пошла  к  берегу  кормой,  готоваЯ  в  случае
опасности быстро отойти от  него.  Ѓоцман без  стука снЯл  с  петель руль  и
положил его  в  шлюпку,  потом взЯл в  обе  руки по  гранате и  повернулсЯ к
берегу.  Ђртюшин и  майор уже  пристроились с  автоматами к  заспинной доске
кормового сиденьЯ.
     ‚  бухте  было  совсем  тихо,  только плескалась вода  у  камней:  зыбь
образовала здесь  легкий накат.  ђезкаЯ прохлада ночи  чувствовалась меньше,
может быть,  потому что  воздух тут  был  почти неподвижен.  ‚ода,  лишеннаЯ
отблеска  звезд,  закрытых  нависающими над  ней  скалами,  казалась черной.
ЏодгонЯемаЯ бесшумными гребками,  шлюпка  осторожно  приближалась к  берегу.
‚глЯдываЯсь в проступавшие в темноте камни,  боцман молча,  не оборачиваЯсь,
трогал гранатой колени то правого,  то левого загребного.  Џо этому знаку то
один,   то   другой  борт   переставал  грести,   отчего  шестерка  изменЯла
направление, отыскиваЯ известный боцману каменистый плЯжик.
     Ќаконец корма  ее  приткнулась к  гальке.  естерка остановилась,  чуть
пошевеливаЯсь на ленивой волне,  набегающей на отлогий берег. Њайор собралсЯ
шагнуть в  воду,  но  •азов удержал его.  ‘  полминуты он  стоЯл неподвижно,
вслушиваЯсь в темноту, потом обернулсЯ и шепнул:
     - абаш... ‹егче с веслами, не стучать!
     Ћн перекинул ноги через фальшборт,  осторожно ступил в  холодную воду и
рывком потЯнул на себЯ шлюпку. Љорма вылезла на гальку.
     - ’еперь сходите, - шепнул он ‹уникову.
     ‘ама высадка занЯла не более двух-трех минут. ‚ыскочив на берег, первые
двое  разведчиков тотчас  исчезли  в  темноте,  разойдЯсь по  берегу,  чтобы
выЯснить  обстановку Ћстальные  без  звука  разобрали  оружие  и  весь  свой
пехотный груз. Њайор потЯнул к себе •азова за рукав ватной куртки.
     - ‘пасибо,  боцман,  кажетсЯ,  сошло...  †елаю  счастливо добратьсЯ.  €
помните - завтра нам обЯзательно на катере надо быть. †дать будем тут же.
     - Џомню, - коротко ответил •азов. - ‘частливо вам, товарищ майор.
     - Ћсторожнее  из  бухты  выходите.   •отЯ,  -  тут  в  голосе  ‹уникова
послышалась усмешка,  -  хотЯ насчет ножей-то Я и впрЯмь кино сочинил... ’ут
такаЯ тьма,  что шлюпки на воде и не различишь... Ќу, будем думать, и дальше
все хорошо сойдет. Ћтваливайте, не терЯйте времени.
     •азов легко вскочил в шестерку.  Ђртюшин,  не выходивший из нее, теперь
пристроил компас  на  первой с  кормы  банке,  опЯть  приладив к  нему  свой
фонарик.  ќто  было его собственное изобретение,  которое прошлый раз вполне
оправдалось:  сидЯ с  веслом на второй банке,  он мог следить за курсом,  не
прекращаЯ гребли, чего при тусклом штатном освещении делать было невозможно.
     ђазведчики подошли к корме,  чтобы столкнуть шлюпку в воде,  но Ђртюшин
зашипел на них:
     - Ќе май месЯц -  купатьсЯ,  сами сойдем!  Ќу, отважнаЯ морскаЯ пехота,
замцарица полей, желаю!..
     “перев весла вальками в  грунт,  они  вдвоем легко сдвинули облегченную
шлюпку. Ћна быстро отошла от берега, и фигуры людей сразу исчезли в темноте.
Ђртюшин сел на банку и вложил весло в уключину.
     - ‡начит,  уговор прежний:  в бухте ты лоцман, а в море - Я штурман. Ќа
воду!
     € они сделали первый дружный гребок.
     €дти на  шестерке без рулЯ под двумЯ веслами -  дело не  очень простое.
ѓребцы должны работать очень слаженно,  хорошо чувствуЯ друг друга, чтобы не
перегребать соседа и не уводить этим шлюпку с намеченного курса. “ неопытных
порой  получаетсЯ так,  что  в  стараниЯх сравнЯть силу  гребков оба  быстро
выдыхаютсЯ или,  наоборот,  уступаЯ друг другу,  терЯют ход шлюпки, не могут
держать заданного направлениЯ, и дело кончаетсЯ тем, что оба бросают весла и
со злыми глазами переходЯт к взаимным упрекам.
     •азов и  Ђртюшин,  морЯки умелые и  бывалые,  даже и не думали обо всем
этом.  …два они начали грести, мышцы их сами нашли некоторый общий, наиболее
выгодный длЯ обоих уровень усилий,  отчего ритм гребли сам собою установилсЯ
и  шестерка пошла ровно,  без толчков и рысканиЯ,  но,  конечно,  уже не так
быстро,  как входила она в бухту под всеми шестью веслами.  ‘огласно уговору
вел ее сейчас боцман.  ќто означало,  что Ђртюшин должен был грести ровно, с
одинаковой силой, а •азов по мере надобности либо ослаблЯл свои гребки, либо
усиливал их длЯ того, чтобы сохранить направление хода шлюпки или, наоборот,
изменить его.
     ‘идЯ по левому борту на третьей с кормы банке, он греб, повернув голову
направо,  вглЯдываЯсь в  скалы,  хорошо различимые в звездном свете.  люпку
нужно было вести вплотную к ним,  чтобы сперва найти выход из бухты, а потом
то  приметное  место  берега,  где  обрывистые их  стены  сменЯлись  отлогим
галечным плЯжем.  ’ут,  уже не  опасаЯсь камней подводной грЯды,  можно было
поворачивать в  море,  и  здесь лоцманские обЯзанности •азова заканчивались:
шлюпка ложилась на  курс чистый зюйд,  и  вести ее  по  компасу до встречи с
лучом ратьера должен был "штурман" Ђртюшин.
     Ћни гребли молча. ‘калы неЯсными громадами медленно проходили по левому
борту.  ЏриподнимаЯсь на зыби,  шестерка то чуть ускорЯла, то чуть замедлЯла
ход.  Џотом •азов перестал грести,  и шлюпка под ударами одного весла начала
забирать влево,  выходЯ из бухты.  ‚друг, коротко ругнувшись, Ђртюшин рывком
поднЯл весло на сгибе локтЯ, задрал его лопасть.
     •азов обернулсЯ:
     - —его ты?
     - —его... Њина... € здоровущаЯ, тварь!
     Њимо шлюпки,  у самого борта,  проплывала чернаЯ круглаЯ масса. Ђртюшин
увидел ее,  вернее,  почувствовал,  когда,  повернув голову к  левому плечу,
заносил весло.  „вижение,  которым он  вырвал его из уключины,  получилось у
него помимо воли.  Ћт  легкого удара веслом мина врЯд ли  сработала бы,  вот
если бы шестерка с ходу наткнулась на мину форштевнем...
     Џри  этой  мысли Ђртюшин покрутил головой и,  сделав гребок,  не  очень
естественно засмеЯлсЯ.
     - Џовезло нам с тобой, боцман, прЯмо скажем... € откуда ее черт принес?
’ут и заграждений-то рЯдом нет...
     •азов промолчал.  Ђртюшин хотел добавить,  что завтра,  выходит,  снова
придетсЯ дважды проходить мимо этой окаЯнной мины, раз она болтаетсЯ в бухте
и  деватьсЯ ей  некуда.  Ќо,  подумав,  он  оставил это  открытие при  себе:
неписаные правила поведениЯ людей на войне воспрещают делитьсЯ с  товарищами
такого рода соображениЯми,  -  догадалсЯ,  ну,  и помалкивай,  нечего других
расстраивать. „а и сам он постаралсЯ не думать об этом. ‚се равно ничего тут
сделать было нельзЯ:  ни расстрелЯть ее,  ни разоружить.  —тобы отвлечьсЯ от
этих  бесполезных мыслей,  он  начал  считать гребки.  „осчитав до  двухсот,
когда,  по  его  соображениЯм,  шестерка должна была уже  миновать подводную
грЯду, он окликнул •азова:
     - Ќе пора ворочать, боцман?
     - ‘калы еще.
     - „олго нынче идем.
     - ‡ыбь.
     - ’огда давай навалимсЯ.
     Ѓоцман даже не ответил.
     ‘читать гребки надоело,  но,  пожалуй,  их  набралась еще добраЯ сотнЯ,
когда •азов наконец сказал:
     - ѓалька. „авай на курс.
     Ђртюшин  оставил весло  и  наклонилсЯ к  компасу,  чтобы  включить свое
хитрое освещение. Ѓоцман двумЯ гребками развернул шлюпку кормой к берегу.
     - Ќу, скоро ты там? - спросил он.
     - ’ехника на грани фантастики,  - смущенно ответил Ђртюшин. - Ќаверное,
проводок отскочил. ѓоворил ћрке - подлиньше припаивай...
     - ‡ажги лучше маслЯнку, вернее будет.
     - „а тут делов на момент, зато потом спокойней пойдем. ‘ейчас прикручу.
     ”онарик Ђртюшина,  подаренный ему кем-то из разведчиков, зарЯжал обычно
‘изов,   загонЯЯ  туда  элементы  из  "Ѓас-80"  -   "батареи  анодной  сухой
восьмидесЯтивольтовой",   которых  у  него,  как  у  всЯкого  радиста,  было
предовольно.  Ќо потому ли,  что ћра был расстроен предстоЯщей высадкой, или
потому,  что Ђртюшин торопил его,  фонарик нынче отказал.  Ђртюшину пришлось
открывать дверцу и на ощупь прикручивать проволочку к контактной пластинке.
     •азов  не  торопил  его:   минута-две  ничего  не  менЯли,  а  удобства
артюшинского освещениЯ стоили этой задержки.  Ћн  сидел,  отдыхаЯ,  спокойно
положив руки на валек весла, и смотрел на Ѓольшую Њедведицу, свесившую хвост
как  раз над кормой.  люпка лениво шевелилась на  зыби.  ѓлубочайшаЯ тишина
стоЯла вокруг,  даже  того легкого плеска воды о  камни,  который слышалсЯ в
бухте, здесь не было.
     ‚друг  ему  показалось,  что  часть звезд ниже  Њедведицы скрылась.  Ћн
присмотрелсЯ.  ‡везды на  краю неба исчезали одна за  другой,  словно на них
надвигалась непроницаемо плотнаЯ туча.  Џрошло еще  с  минуту,  когда  стало
понЯтно, что закрывает их скала - та самаЯ скала, которую они уже проходили,
приближаЯсь к отлогому берегу.
     - Ђртюшин, садись за весло! - тревожно сказал он.
     - ‘ейчас. “же наладил, включаю...
     - Ќа воду, говорю! люпку сносит!
     Ђртюшин схватилсЯ за весло. Ћни развернули шестерку снова вдоль берега,
продвинули ее  вперед,  потом  •азов  приказал сушить весла,  всматриваЯсь в
скалы.  …два  они  перестали грести,  шестерка сразу же  пошла назад.  —тобы
удерживать ее на месте, приходилось делать довольно частые гребки.
     - Ќа воду! - сказал •азов. - Љ гальке приткнемсЯ...
     Ћни  снова начали грести.  люпка пошла к  тому же  месту,  где недавно
разворачивалась.  Ќо  все то,  что тогда не  привлекало их вниманиЯ,  сейчас
доказывало скорость  этого  неожиданного течениЯ:  и  медленность,  с  какой
уходили  назад   скалы,   и   количество  лишних   гребков.   Ђртюшину  даже
померещилось, что вода за бортом журчит, как будто шлюпка идет не по морю, а
по реке, и довольно быстрой.
     Ќа самом деле так оно и было: шестерку сносила назад невидимаЯ река.
     Ќакануне того днЯ, когда "‘Љ 0944" вышел к бухте ЌепонЯтной, только что
утих  зюйд-вестовый торм,  доходивший до  семи-восьми  баллов.  ’рое  суток
подрЯд все то огромное количество воды,  которое образует собой —ерное море,
находилось  в  непрестанном,  сильнейшем  движении.  ‚рЯд  ли  на  всем  его
пространстве от Ѓосфора до Љерчи оставалась в покое хоть одна каплЯ. ’Яжелые
массы соленой воды колыхались,  вздымались, опадали, сшибались, превращались
в зыбкие крутые горы, в пологие ложбины, в холмы и обрывистые овраги. ‚етер,
пролетаЯ над созданным им клокочущим кипением,  гнал громадные валы в  одном
направлении.  “крашенные белопенными султанами,  они  как  бы  догонЯли друг
друга,  мчась  в  стремительном беге  вслед  за  низкими  рваными  облаками,
проносившимисЯ над ними к северо-востоку.
     Ќа  самом  деле  неслись туда  только эти  облака.  ‚олны  же,  вопреки
сложившемусЯ поэтическому представлению о  них,  никуда  не  стремились,  не
катились и не бежали чередой:  вода,  составлЯющаЯ их, стоЯла на месте, лишь
перемещаЯ свои текучие частицы вверх и  вниз по  замкнутым круговым орбитам,
безостановочно менЯЯ этим  свою  форму и  создаваЯ впечатление быстрого бега
волн.  Ћднако некоторый тонкий слой ее и  в самом деле передвигалсЯ вслед за
ветром к  берегам Љрыма и  ’аманского полуострова.  € так велико было —ерное
море, что этого тонкого слоЯ, сдвинутого ветром в северо-восточный его угол,
оказалось достаточно,  чтобы порЯдком поднЯть там уровень воды и  образовать
обратное течение.
     Ћно  началось сразу же,  едва  напор ветра ослаб.  Њоре еще  продолжало
вздыхать невысокими волнами зыби, постепенно успокаиваЯсь, а те значительные
массы  воды,  которые шторм  нагонЯл сюда  целых  три  днЯ,  уже  стремились
обратно,  на  юго-запад.  Њедленными невидимыми реками они текли по  —ерному
морю  в  разнообразных  и  капризных  направлениЯх,   зависЯщих  от  местных
береговых ветерков, температуры встречных слоев воды и рельефа дна.
     Ћдно  из  таких обратных течений,  зародившеесЯ в  ”еодосийском заливе,
куда  шторм  нагнал  особенно много  воды,  направилось вдоль  берега Љрыма.
‘ильные его  струи шевельнули встреченную на  пути  тупоголовую черную мину,
плавающую на  поверхности.  ’а  сперва только лениво повернулась,  но потом,
словно надумав,  сдвинулась и  поплыла вместе с  течением.  Љороткий обрывок
троса болталсЯ у нее под брюхом: два днЯ тому назад шторм сорвал ее с ЯкорЯ,
на котором, охранЯЯ от советских кораблей советские же берега, она простоЯла
более года,  так и не дождавшись толчка,  который разбудил бы дремлющую в ее
утробе  черно-желтую  тротиловую смерть.  Џлавно  покачиваЯсь на  затихающей
зыби,  мина весь следующий день плыла вдоль берега на запад.  ‚  сумерках ее
поднесло к  бухте,  у входа в которую выдвигались в море скалы.  Ћтброшенное
ими течение образовало здесь довольно крутой изгиб. Ќа повороте мину вынесло
из движущихсЯ струй в  неподвижную воду бухты.  ‚ернутьсЯ в протекающий мимо
поток  она  уже  не   смогла  и,   подталкиваемаЯ  случайными  струЯми  его,
заглЯдывающими сюда,  начала  описывать между  скалами  неправильные кривые,
петли и спирали, мЯгко вздымаЯсь и опускаЯсь на зыби.
     €менно с  ней,  едва не столкнувшись,  и встретилась выходЯщаЯ из бухты
шлюпка.  € точно так же, как поЯвление здесь мины было полной неожиданностью
длЯ  сидЯщих  в  шлюпке  двоих  людей,  не  меньшей  неожиданностью длЯ  них
оказалось и то,  что вдоль берега шло сильное течение на запад. Ћни пытались
все  же  с  помощью двух  тЯжелых весел  продвигать навстречу ему  неуклюжую
шлюпку,  не понимаЯ,  что,  по существу, вступают в поединок с —ерным морем,
которое,  восстанавливаЯ свой  нарушенный  штормом  уровень,  перемещает  из
одного своего угла в другой безмерно громадные массы воды.
     Ќе вдаваЯсь в истинные причины сноса шлюпки, •азов, едва обнаружив его,
тотчас стал действовать так,  как в этих условиЯх было единственно правильно
и необходимо.  Ќужно было немедленно же зацепитьсЯ за берег,  чтобы удержать
шестерку там,  куда им удалось ее довести,  и тогда уже пытатьсЯ понЯть, что
же происходит и  что им следует делать.  ѓладкие скалы берега и  камни возле
него не  давали этой возможности.  Ќо как только шлюпка,  с  трудом выгребаЯ
против  катЯщегосЯ  навстречу  ей  неудержимого  потока,   миновала  наконец
последнюю скалу,  •азов  повернул и  приткнул ее  носом  к  гальке  отлогого
берега, начинавшегосЯ отсюда.
     - Ќу,  старшина, давай соображать. ‚ремЯ длЯ начала заметь, - сказал он
обычным своим спокойным тоном.
     Ђртюшин посветил фонариком на часы.
     Ћказалось,  на  переход сюда из  бухты они потратили почти вдвое больше
времени,  чем при прошлой высадке, - около получаса. ќто был уже достаточный
показатель  силы  течениЯ,  вполне  определивший серьезность  положениЯ.  ’о
обстоЯтельство,  что  течение шло как раз вдоль берега,  то  есть на  запад,
вносило уже окончательную Ясность.  ќто означало,  что,  когда шлюпка начнет
грести к  катеру,  снос  будет  наибольшим из  возможных,  так  как  течение
придетсЯ под