лчит...  ѓавкнули бы там на
кого, товарищ лейтенант, этак его два года на катер не дождешьсЯ...
     - џ разберусь, - сказал ђешетников. - ‡автра там буду.
     Ђртюшин помолчал и потом, глЯдЯ в сторону, спросил совсем другим тоном:
     - Ѓоцман говорил, замену ему в штабе хотите просить?
     - Ќе знаю еще. Љак с поправкой пойдет.
     Ђртюшин поднЯл на него глаза.
     - „ождатьсЯ б  лучше...  ђадист больно боевой,  без  него катеру трудно
будет,  -  сказал он,  убедительно глЯдЯ на  лейтенанта,  но  по взглЯду его
ђешетников понЯл,  что трудно будет не катеру без такого радиста,  а  самому
Ђртюшину без друга.
     Ћн усмехнулсЯ.
     - Ќу вот... Ђ говорили, тихий.
     - ’ак он длЯ себЯ тихий,  - оживилсЯ Ђртюшин, - а длЯ немца гроза морей
и  народный мститель,  ей-богу!  ‘тарший  лейтенант Џарамонов два  раза  его
представлЯл - за Љерчь да за ‘оленое озеро, а он все с медалькой ходит, Я уж
смотреть не могу,  перед людьми стыдно... „а ему за один последний бой орден
полагаетсЯ -  поспрошайте ребЯт,  как он ползком снарЯды подавал,  когда ему
ноги посекло... “ него к фашистам особый счет...
     €  он  рассказал одну из  тех тысЯч юношеских трагедий,  на которые так
щедра оказалась война.
     ‚ сентЯбре 1941 года "‘Љ 0944" конвоировал пароход, увозивший из Ћдессы
раненых и  эвакуируемые семьи.  Ќа  рассвете "юнкерсы" -  три девЯтки против
трех катеров -  утопили пароход и потом прошлись над морем,  расстреливаЯ из
пулеметов тех,  кто ухватилсЯ за  обломки Љатера подобрали уцелевших.  ‘реди
них "‘Љ 0944" нашел паренька -  одной рукой он  держалсЯ за  пустой Ящик,  а
другой поднимал над водой голову девочки лет десЯти, стараЯсь дать ей дышать
и  не замечаЯ,  что она убита „о самой Ђк-Њечети он так и  просидел на корме
молча у  маленького мокрого тельца,  а когда подошли к пристани,  выскочил и
побежал к двум другим катерам.  ’е выгрузили спасенных и ушли в ‘евастополь,
а  "‘Љ  0944"  осталсЯ чинить повреждениЯ,  и  утром  Ђртюшин снова  заметил
паренька: он сидел на пристани и молча глЯдел в воду. Љ обеду, увидев его на
том же месте и в той же недвижной позе, Ђртюшин пошел к нему, чтобы затащить
его на катер поесть.  €  тут выЯснилось,  что паренька зовут ћра ‘изов,  что
убитаЯ девочка была его сестрой,  что на катерах он не нашел среди спасенных
ни матери, ни отца (его везли в ‘евастополь с оторванной при бомбежке завода
ногой) и что теперь ему, ћрке, остаетсЯ одно - прыгнуть в воду, откуда он не
сумел вытащить никого из родных.
     ‚незапнаЯ пустота,  котораЯ разверзлась в  мире перед ћрой,  потрЯсла и
Ђртюшина,   а   неподвижный  взглЯд,   каким  подросток  уставилсЯ  в  воду,
рассказываЯ все это,  не на шутку его испугал.  Ћн уговорил командира катера
не бросать паренька в Ђк-Њечети, а взЯть с собой в ‘евастополь и куда-нибудь
пристроить. ђемонт затЯнулсЯ на четыре днЯ, и за это времЯ Ђртюшин, который,
"сам не знаЯ с чего",  привЯзалсЯ к ћрке,  узнал, что тот - радист-любитель,
коротковолновик с дипломом.  Ђртюшин снова пошел к командиру, и все обошлось
как нельзЯ лучше:  ‘изова оставили на катере добровольцем,  а весной он стал
штатным радистом и вполне себЯ оправдал и как морЯк и как техник...
     Ђртюшин говорил о ‘изове так тепло и душевно, что ђешетников подивилсЯ,
откуда в этом насмешнике и зубоскале,  попасть кому на Язык опасались все на
катере,  взЯлось  такое  глубокое,  почти  отцовское  чувство.  ‘лушаЯ  его,
ђешетников особенно остро ощутил свое  одиночество -  вот  не  дает  же  ему
судьба иметь в  жизни такого друга,  который и  жалел бы  его и  думал бы  о
нем...  Ћн  настроилсЯ было  посочувствовать самому себе,  но  с  удивлением
заметил,  что думает совсем о  другом:  о том,  что просить о замене радиста
будет вовсе не правильно.  ‚о-первых,  неизвестно,  кого еще дадут, а ‘изов,
видимо,  парень  стоЯщий,  во-вторых,  и  на  Ђртюшине разлука,  несомненно,
отразитсЯ,  и тот потерЯет свой веселый характер (который он,  ђешетников, в
нем  ценил,  рассматриваЯ артюшинские шутки как необходимые "психологические
витамины"), и все это, вместе взЯтое, помешает катеру в бою.
     ЏридЯ к  такому выводу,  ђешетников поздравил себЯ с тем,  что начинает
наконец  думать  как  командир:  ход  мыслей  у  него  получилсЯ  совершенно
владыкинский.   Ћбрадовавшись  этому,   он   немедленно  начал  действовать.
‘ульфидин  ему  удалось  раздобыть в  армейском госпитале,  наградные листы,
залежавшиесЯ в  штабе,  произвели свое  действие,  и  ‚ладыкин лично  вручил
‘изову орден Љрасной ‡везды. Ћб Ђртюшине же думать не приходилось: тот сиЯл,
как медный грош,  работа в  его руках кипела,  и  "психологические витамины"
выдавались без карточек, поднимаЯ настроение команды в трудном деле ремонта.
     Љак обычно бывает,  успех подстегнул ђешетникова, и он, что называетсЯ,
"с  ходу"  выправил  и  свои  отношениЯ  с  главстаршиной  Ѓыковым,  которые
неожиданно разладились на  пЯтый или  шестой день его  командованиЯ катером.
‚начале они были хороши:  механик нахвалитьсЯ не  мог новым командиром,  ибо
тот с  места горЯчо взЯлсЯ за ликвидацию окаЯнной "трЯсучки",  из-за которой
"‘Љ  0944" на  дивизионе называли "маслобойкой" или  "трЯсогузкой" с  легкой
руки  лейтенанта Ѓабурченка.  ђешетников собиралсЯ  уже  доложить  командиру
дивизиона о необходимости поднЯть катер на эллинг,  но узнав,  что длЯ этого
надо  идти в  Џоти,  наотрез отказалсЯ говорить о  "трЯсучке" с  ‚ладыкиным.
Ѓыков нахмурилсЯ и отношениЯ его с новым командиром заметно окислились.
     ќто обстоЯтельство, правда, беспокоило ђешетникова не так, как начавшие
тревожить его в  ту пору непонЯтные взаимоотношениЯ с  боцманом •азовым,  но
все же мысль о том,  что механик смотрит на своего командира косо,  была ему
неприЯтна. Џоэтому лейтенант прилагал все силы, чтобы помочь катеру в другой
его беде, в замене компрессора, необходимого при заводке моторов.
     „ело это  было нелегкое.  Љомпрессор на  северной базе катеров считалсЯ
едва ли  не  самым дефицитным механизмом,  а  кроме "‘Љ 0944",  он  пришел в
негодность еще  на  трех  катерах.  Џри  каждом  посещении штаба  ђешетников
обЯзательно заходил  к  дивизионному механику  (которого  командиры  катеров
почему-то  называли между собой не  по  должности или по фамилии,  а  просто
”едотычем).  Ќо  тот  только молча отмахивалсЯ от  него,  как  от  мухи.  „а
ђешетников  и   сам  понимал  всю  ничтожность  своих  шансов  на  получение
компрессора:  конкурентами его  были  известные  всем  командиры заслуженных
боевых катеров,  а  один из  них  вдобавок -  лейтенант Ѓабурченок,  который
славилсЯ  на  дивизионе  не  только  как  признанный  острослов,  но  и  как
безотказный "доставала" всЯких дефицитных материалов.
     „оставал их,  собственно,  его механик,  мичман ЏетлЯев.  „о призыва из
запаса   он   работал  заведующим  отделом  снабжениЯ  крупной  механической
мастерской и навыки свои перенес на катерную службу: у него и здесь завелись
всюду знакомства,  он  в  точности знал,  куда и  когда прибывает какое-либо
сокровище по  механической части,  а  также от кого именно зависит получение
его  длЯ  катера.  €  тогда  начинал  действовать  Ѓабурченок,  добивавшийсЯ
необходимой   резолюции.   ‘ообразно   разведывательным   данным   ЏетлЯева,
лейтенант,  попадаЯ  в  Џоти,  поЯвлЯлсЯ в  очередном кабинете  -  директора
завода,  флагманского механика “правлениЯ тыла или  какого-нибудь начальника
склада - и получал необходимую резолюцию, влиЯЯ на их психику либо природной
своей веселостью и удивительным, ему одному присущим обаЯнием, либо прибегаЯ
к другому безотказному приему.
     Ћн заключалсЯ в том,  что,  обычно жизнерадостный и шумный,  Ѓабурченок
входил  в  кабинет,  как  в  воду  опущенный,  и  начинал вздыхать и  горько
жаловатьсЯ на  то,  что  из-за  отсутствиЯ на  базе  дивизиона  каких-нибудь
паршивых прокладок или несчастного карбюратора боевой,  заслуженный катер не
может выйти на важное задание (в разговоре с людьми, далекими от оперативной
жизни  флота,  Ѓабурченок тут  таинственно намекал на  особое значение этого
похода,  от которого зависЯт событиЯ ближайших месЯцев войны).  Џри этом его
круглое,  живое лицо с тугими,  похожими на румЯные Яблоки,  щечками,  между
которыми  торчал  смешной  востренький носик,  непостижимо приобретало такое
унылое,  даже трагическое выражение, что обычные жестокие слова отказа самый
бездушный страж  дефицитных богатств произносил с  трудом и  даже  почему-то
оправдывалсЯ.  ‘лушаЯ его неловкие объЯснениЯ, Ѓабурченок сочувственно кивал
головой и времЯ от времени повторЯл убитым тоном одно и то же:
     - ‚от ведь беда какаЯ, а нам нужно... Љак же быть?
     ‚идимо,  в  нехитрой этой формуле была заключена какаЯ-то гипнотическаЯ
сила,  потому что,  услышав в  пЯтый или  в  седьмой раз  такое заклинание и
чувствуЯ на  себе взглЯд этих чистых и  Ясных глаз,  устремленных на  него с
печальной  надеждой  и   почти  детской  верой  в  чудо,   любой  охранитель
механического добра ловил себЯ на том, что рука его тЯнетсЯ к перу, перо - к
бумаге и  что на  заЯвке,  каким-то  образом очутившейсЯ на столе,  перо это
само, как бы помимо его воли, выводит разрешительную надпись: "Ћтпустить"...
     Џримечательно было то,  что лейтенант Ѓабурченок и  сам толком не знал,
зачем ему, собственно, все эти разнообразные дефицитные богатства, и добывал
их из какого-то спортивного азарта.  ‡ато пользу этого хорошо понимал мичман
ЏетлЯев:  обмениваЯ у  механиков других катеров,  в  зависимости от  спроса,
клингерит на сверла,  баббит на карбюраторы, асбест на какие-нибудь торцовые
ключи,  он  постепенно создал свой  золотой фонд материалов и  инструментов,
благодарЯ чему мог  считать себЯ независимым от  случайностей снабжениЯ.  €,
узнав (как всегда,  первым),  что из Џоти прислали один-единственный на весь
дивизион компрессор,  ЏетлЯев тотчас  подсказал своему командиру,  что  тому
следует сделать, чтобы заполучить компрессор длЯ катера.
     „о  "‘Љ 0944",  стоЯвшего в  ремонте вдали от штаба,  эта новость дошла
много позже. …ще неделю назад ђешетников покорно примирилсЯ бы с мыслью, что
компрессор все равно ухватит Ѓабурченок, следующие дадут “сову и ‘омову и уж
только тогда вспомнЯт об "‘Љ 0944" с его никому не известным командиром.  Ќо
в  том новом длЯ него состоЯнии уверенности в  себе и  в  своей удачливости,
которое  стало  длЯ  него  уже  привычным,  ђешетников помчалсЯ  в  штаб.  ‚
крохотной комнатушке ЂндреЯ  ”едотыча  он  застал  всех  троих  конкурентов,
каждый из которых действовал своим способом.
     Ђккуратный  и  выдержанный старший  лейтенант  ‘омов  пыталсЯ  получить
компрессор в  полном согласии с установленным служебным порЯдком.  ѓлавным и
единственным  его   оружием  были   акты   об   окончательной  непригодности
компрессора, подписанные самим же Ђндреем ”едотычем.
     „ругой претендент, лейтенант “сов, рассудительный и тихий юноша с двумЯ
орденами,  избрал обходный маневр: он великодушно предложил снЯть свой катер
с повестки днЯ,  что заставило ЂндреЯ ”едотыча вскинуть на него глаза. ’огда
“сов так же  негромко и  спокойно поЯснил,  что компрессор у  него не так уж
плох  и  в  умелых руках  может  работать как  часы  и  если  Ђндрей ”едотыч
пообещает присматривать за ним сам при возвращениЯх катера в базу, то нового
и  не  потребуетсЯ (говорЯ это,  “сов отлично знал,  что  ”едотыч уже трижды
копалсЯ  в  его  компрессоре и,  выбившись  из  сил,  обозвал  его  "дырЯвым
примусом").
     Ѓабурченок же выдвинул совсем новое предложение. Џо его мнению, решить,
кому  нужнее  всего  этот  окаЯнный  компрессор,   без   катерных  механиков
невозможно. Ќадо собратьсЯ с ними на какую-нибудь конференцию круглого стола
и  договоритьсЯ по-хорошему,  -  в конце концов,  им виднее,  ведь командиры
катеров говорЯт с их слов.  € тут же,  забавно морща носик, добавил, что так
как утром на  контрольном тралении у  него на катере наглушили мировую рыбу,
то  эту  конференцию он  предлагает устроить  нынче  же  вечером,  длЯ  чего
приглашает обоих своих конкурентов и их механиков, а также и самого ”едотыча
"на классную уху под юбилейным соусом",  намекаЯ на коньЯк, снова присланный
женой из ’билиси.
     ќта конференциЯ была подсказана ему ЏетлЯевым,  который уже договорилсЯ
с обоими механиками (решетниковский катер он в расчет не принимал по причине
отсутствиЯ на нем серьезного командира).  ‘мысл пакта заключалсЯ в том,  что
ЏетлЯев  предоставлЯет им  из  своего  золотого фонда  множество мелких,  но
позарез  нужных  обоим  приборов,  инструментов  и  материалов.  ‡а  это  те
обЯзуютсЯ не только не дратьсЯ за компрессор,  но,  наоборот,  убедить своих
командиров,  что можно пока походить и  со  старыми,  а  присланный уступить
Ѓабурченку, которому без него просто труба.
     Ћднако ни документациЯ ‘омова,  ни тихаЯ подначка “сова,  ни дипломатиЯ
Ѓабурченка никак  не  срабатывали.  ”едотыч,  соображаЯ что-то  свое,  молча
копалсЯ в  потрепанной записной книжечке,  где  у  него значились бедствиЯ и
претензии всех катеров, и, не дослушав Ѓабурченка, рассеЯнно махнул рукой на
всех троих:
     - Ќе   скулите  в   служебном  помещении.   „умать  мешаете.   ’ут   по
справедливости надо. „ам, кому всего нужнее.
     - ’огда,  значит,  мне,  -  в  каком-то  внезапном  вдохновении  сказал
ђешетников из-за спин своих конкурентов, и все трое возмущенно обернулись.
     ”едотыч, прищурЯсь, устало на него посмотрел:
     - Ђ в честь чего же именно вам?
     - Ћчень просто,  -  уверенно ответил ђешетников.  -  ‚от вы послушайте,
товарищ капитан-лейтенант, и сами согласитесь.
     - Џопробуйте,   -  сказал  ”едотыч,  не  без  любопытства  рассматриваЯ
ђешетникова.
     - Ќу вот,  скажем,  старший лейтенант ‘омов:  он ведь последние ресурсы
добивает,  все равно скоро поставите его на переборку моторов.  ‡ачем же ему
сейчас новый компрессор, так ведь?
     - „опустим, так, - кивнул головой ”едотыч.
     - Ђ  лейтенанту “сову на днЯх "катюшу" будут устанавливать,  все уж ему
завидуют,  -  значит,  тоже  на  приколе будет пока.  Џривезут из  Џоти  еще
компрессор,  ему и  дадите,  а  этот мне:  Я  скоро из  ремонта выхожу,  мне
плавать, а не стоЯть...
     - ‡драсте,  ЌастЯ!  -  вскипел Ѓабурченок.  - —то же, на всем дивизионе
одна ваша маслобойка в строю? Ђ Я, например, не плаваю, что ли?
     ђешетников,  благоразумно пропустив мимо ушей "маслобойку",  миролюбиво
повернулсЯ к нему:
     - Џлаваете, ‘ергей Њатвеевич, да еще как плаваете, сами того не знаете!
‘ контр-адмиралом нынче ночью идете, вас оперативный уже ищет...
     - Ќеужто в Џоти? - оживилсЯ Ѓабурченок.
     - ‘ам  слышал,  -  подтвердил  ђешетников и  с  непонЯтной самому  себе
отвагой добавил:  -  ‚от  вы  хвастаетесь,  что все умеете достать.  Ќеужели
компрессора там себе не достанете?
     Ћн ожидал какого-нибудь Ядовитого ответа,  но,  к  удивлению его и всех
остальных, Ѓабурченок вроде даже обрадовалсЯ и весело подхватил:
     - ”акт достану,  и даже в целлофане с бантиками!  ‚се Ясно, более того:
Ясно  и  понЯтно!  ’оварищ  капитан-лейтенант,  отдайте  компрессор юноше  -
неплохо товарищ соображает! Ђ себе Я уж как-нибудь раздобуду...
     ”едотыч помолчал и, пометив что-то у себЯ в книжке, поднЯл глаза сперва
на ђешетникова, потом на Ѓабурченка:
     - „обро.  Џрисылайте Ѓыкова,  завтра и  начнем менЯть.  Ђ  вы через час
зайдите, бумажку флагмеху возьмете.
     - „а мне не надо, Я и так достану, - самонадеЯнно сказал Ѓабурченок.
     - Ќет,  возьмете,  -  настойчиво повторил капитан-лейтенант, - длЯ всех
троих будете доставать. •оть раз длЯ общества постарайтесь, не всегда же длЯ
своего хутора... “ менЯ все. Ќе мешайте работать.
     €  ”едотыч опЯть уткнулсЯ в  свою  "колдовку",  где  значились ранениЯ,
контузии,  увечьЯ и  болезни,  приобретенные катерами в боЯх и в походах,  -
никому  не  видный  и  мало  кем  знаемый боевой  послужной список маленьких
героических корабликов, второй год ведущих большую и тЯжелую войну.
     Љаким-то образом, - может быть, благодарЯ ”едотычу, которому ђешетников
на  этот раз понравилсЯ,  -  о  находчивости и  энергии нового командира "‘Љ
0944",  сумевшего отнЯть компрессор у  самого Ѓабурченка,  стало известно на
дивизионе.  „ошел этот случай,  конечно, и до Ѓыкова, и тот по-своему оценил
его,  увидев в  поступке ђешетникова самое драгоценное,  по  его  убеждению,
командирское свойство:  заботу  о  машине  кораблЯ.  ‡а  долгую службу Ѓыков
повидал и таких командиров, которые считали, что их дело - играть на мостике
рукоЯтками машинного телеграфа,  а  как ответит машинное отделение -  это уж
дело механика,  с которого нужно только построже спрашивать.  Ќовый командир
опЯть  приобрел  его  расположение,   а  о  случае  с  ремонтом  вала  Ѓыков
великодушно забыл,  тем более,  что,  по совести говорЯ, с "трЯсучкой" можно
было и  плавать и  воевать,  а с ненадежным компрессором нельзЯ было ожидать
безотказной заводки моторов, что, понЯтно, было важнее.
     €  это свое расположение Ѓыков выразил в удивительной форме.  „нЯ через
три ђешетников ушел на весь день в море на катере ‘омова. (‚ладыкин все чаще
стал посылать его на других катерах -  "длЯ освоениЯ ремесла".) ‚ернувшись к
ночи  и  ложась  на  свою  узенькую  и  короткую  койку,   он  с  удивлением
почувствовал, что ноги его не упираютсЯ, как обычно, в переборку, а свободно
вытЯгиваютсЯ в  каком-то  невесть откуда  взЯвшемсЯ пространстве.  ‹ейтенант
включил свет и  рассмеЯлсЯ:  часть переборки была вырезана и к отверстию был
приварен аккуратный, даже покрашенный железный Ящичек, длЯ которого, видимо,
пришлось занЯть в  кают-компании виз  левого посудного шкафчика (что утром и
подтвердилось).  Ћн  снова лег,  впервые за  все  это  времЯ с  наслаждением
протЯнув усталые ноги,  и заснул вполне счастливым, успев только с гордостью
подумать о  том,  что,  кажетсЯ,  и  впрЯмь сжилсЯ со своим экипажем и что с
каждым днем ему на катере все интереснее и легче.


        ѓ‹Ђ‚Ђ ‚Ћ‘њЊЂџ

     ‚  детстве  человек  обладает  удивительной  способностью  одухотворЯть
окружающие предметы и  ЯвлениЯ,  видеть  в  вещах  живые,  лишь  не  умеющие
говорить существа и  воображать в них свойства почта человеческие.  ‘ годами
эта способность обычно терЯетсЯ: жизнь заставлЯет трудитьсЯ, боротьсЯ, иные,
серьезные заботы  занимают  ум,  сердце  черствеет,  воображение вЯнет  -  и
человек  разучаетсЯ  творить  из  порЯдком  надоевших  ему  за  долгие  годы
предметов и Явлений особый мир,  чудесный,  волнующий,  отдохновительный.  €
только в  состоЯнии высокого напрЯжениЯ всего существа,  в  моменты большого
подъема -  будь то  любовь,  вдохновенный труд,  какое-то громадное горе или
такаЯ  же  огромнаЯ радость  -  человек  вновь  обретает забытую способность
преображать мир.  € мир снова,  как в детстве,  разделЯет его чувства -  все
смеетсЯ, торжествует или рыдает вместе с ним и говорит о его любви, замысле,
горе, победе.
     Ќо спадает подъем, проходит любовь, закончен труд, утихает горе - и мир
снова  тускнеет.  Љраски его  гаснут,  мечта отлетает,  предметы терЯют свой
голос,  и  чудесные их  шепоты более  не  слышны:  платок становитсЯ простым
куском материи,  чертеж -  листом бумаги, орден - привычным отличием, знаком
заслуг.  €  порой,  глЯнув  на  них,  затоскует человек  о  том  прекрасном,
совершенном,  волнующем,  что было в нем самом тогда,  когда целовал он этот
платок,  спорил с чертежом и видел капли горЯчей своей крови в эмали ордена.
•отел бы  он  оживить вновь эти предметы,  придать им  прошлую силу рождениЯ
чувств,  но  сердце уже  закрыто,  и  лишь воспоминание кольнет его тонким и
острым своим жалом.
     Ђлексей  ђешетников  был   как   раз   в   том   приподнЯтом  состоЯнии
нравственного подъема, когда восприЯтиЯ обострЯютсЯ, углублЯютсЯ чувства, ум
становитсЯ  гибким  и  быстрым,  что  объЯснЯетсЯ  высоким  напрЯжением всех
духовных и умственных сил человека,  и когда жизнь,  работа, люди, природа -
все  кажетсЯ ему в  особом,  одухотворЯющем свете.  Ћбычно такое состоЯние и
рождаетсЯ успехом и  само рождает новый.  ’ак было и с ђешетниковым:  словно
пелена какаЯ-то спала с  его глаз,  будто путы свалились с рук,  -  он видел
Ясно, что ему надо делать, и все, даже мелочи, делал удачливо, верно, как бы
вдохновенно.  Ћн сам не смог бы сказать,  когда это началось.  ‚идимо,  один
успех дополнЯлсЯ другим,  тот  -  третьим,  подобно тому  как  первые гребки
разгонЯют тЯжелый баркас, пока он не наберет ход и не приобретет того запаса
движениЯ,  при котором гребцам остаетсЯ лишь подгонЯть легкими ударами весел
грузный его ход, разрезающий воду.
     ‚ этом счастливом состоЯнии ђешетников сумел взЯть в руки свой первый в
жизни  корабль  значительно  скорее,   чем  мечтал  об  этом  сам.  ђешающим
обстоЯтельством было,  несомненно,  то,  что с тех пор,  как отношение его к
•азову  после  разговора  с  ‚ладыкиным резко  изменилось,  он  неустанно  и
действенно искал в  отношениЯх с  остальными подчиненными верного и  точного
своего места.  ’ак ему удалось это сперва с Ђртюшиным,  потом с Ѓыковым, так
продолжал он узнавать,  определЯть остальных -  и скоро небольшое его войско
начало длЯ него проЯснЯтьсЯ.
     Ћн не мог еще,  конечно,  сказать с  уверенностью,  кого,  по выражению
‚ладыкина,  можно на смерть послать,  а за кем в бою присматривать надо,  но
многое уже знал из своих постоЯнных встреч с людьми на занЯтиЯх,  на ремонте
и на отдыхе, из шутливых или серьезных бесед на пирсе в вечерние часы, когда
бухта сумеречно темнела,  но до очередного визита самолетов было еще далеко.
‚се  это нужно было как-то  свести в  систему,  подытожить,  запомнить.  ’ак
возникла у  ђешетникова мысль завести записную книжку вроде той,  которую он
часто видел в  руках ‚ладыкина и  в которую тог при разговоре порой вписывал
что-то своим мелким, но очень четким почерком.
     ќту книжку лейтенант Ѓабурченок по  аналогии с  известными "Њореходными
таблицами",   предусматривающими  все  случаи  штурманской  жизни,   называл
"психологическими  таблицами".   Ћн  утверждал,  что  по  ним  ‚ладыкин  мог
определить,  кто с  кем поругаетсЯ завтра из-за приемки горючего,  кто когда
может рассчитывать на орден,  а кто - на штрафной батальон, и кому какой сон
приснитсЯ в будущую среду,  -  до того, мол, подробно и точно составлены там
характеристики всех офицеров дивизиона, беспрерывно „ополнЯемые.
     ‚прочем,  что  именно помечал там  командир дивизиона,  никому не  было
известно,  в  том числе и  ђешетникову,  и,  подумав,  он решил сделать свою
книжку  вроде  той,  о  которой  читал,  кажетсЯ,  в  биографии  ‡олЯ,  куда
знаменитый романист записывал о своих героЯх решительно все, начинаЯ с цвета
волос.  Љаждому  из  своих  подчиненных ђешетников отвел  по  равному  числу
страничек и  длЯ  начала  два  вечера  подрЯд добросовестно заносил туда  их
анкетные данные, места по боевому расписанию и прохождение службы.
     Џри этом занЯтии выЯснилось,  что на  катере все,  за  исключением лишь
‘изова и  †адана,  были старше своего командира.  •азову оказалось на десЯть
лет больше,  Ѓыкову -  на восемь, а "годком" лейтенанту нашелсЯ только один:
командир отделениЯ минеров старшина второй  статьи Ђнтон  —айка,  с  которым
ђешетников действительно чувствовал себЯ свободнее,  может быть, потому, что
—айка  был  секретарем комсомольской организации дивизиона и  с  ним  еще  в
первые  дни  ђешетников заговорил по  душам.  €менно —айка  раздобыл по  его
просьбе маленькую фотографию Џарамонова,  с  которой и был увеличен портрет,
висЯщий в восьмиместном кубрике. Ћбнаружилось еще одно не очень приЯтное длЯ
ђешетникова обстоЯтельство:  не говорЯ об остальных, даже Њикола †адан был в
своем  первом  бою  уже  тогда,  когда  новый  командир  катера  еще  сдавал
государственные экзамены при окончании училища...
     Ќа  третий вечер дело  дошло до  главного:  теперь можно было коротко и
точно записать под фамилией каждого,  что же представлЯет собой ее владелец,
как  советский человек и  как  военный морЯк.  €  тут ђешетников понЯл,  что
никакой он не ‚ладыкин и даже не ‡олЯ.
     Ќачал он с лейтенанта Њихеева, который по должности помощника командира
катера открывал собой книжку.  ђешетников жил  с  ним бок о  бок,  все времЯ
наблюдал его и  в  повседневной службе,  и  на  ремонте,  и  в  отношениЯх с
командой, но ничего не мог придумать, что о нем написать. ‚се в Њихееве было
в  меру правильно,  спокойно,  как  говоритсЯ,  нормально,  ни  плохого,  ни
хорошего.  ‘удЯ по рассказам матросов,  в бою, где погиб Џарамонов, держалсЯ
он  неплохо.  Ќо  был  какой-то  "обтекаемый" -  не  привлекающий к  себе ни
вниманиЯ,  ни участиЯ и  в  то же времЯ не отталкивающий от себЯ.  Ѓывают же
такие люди, о которых решительно нечего сказать!..
     ђешетников вздохнул и  перешел к  Ѓыкову,  фигура которого с  недавнего
времени стала длЯ  него  совсем Ясной.  Ћн  уверенно начал писать:  "Џатриот
машины.  “грюм,  но отзывчив.  ‘кромен,  неразговорчив..." - и вдруг всЯ эта
затеЯ показалась ему вовсе не нужной.
     ‹ейтенант в  сердцах  захлопнул книжку.  ‚ероЯтно,  ‚ладыкин  записывал
как-то иначе (он дорого бы дал,  чтобы взглЯнуть,  что там говорилось о  нем
самом),  -  а  тут  получалась какаЯ-то  унылаЯ казенщина,  вроде  классного
сочинениЯ на  тему "•арактерные черты героев романа "Ћбрыв".  „а и  к  чему,
собственно,  эти записи?  Ќе  знает он,  что ли,  своих людей?  Ќеужели надо
записывать,  что  при первой возможности следует списать с  катера моториста
‹ужского,  проныру и шептуна,  который никак не может примиритьсЯ с тем, что
он, в прошлом шофер какого-то ответственного трестовского замзава, прозЯбает
на  катере  в  должности  рЯдового  моториста  и  поэтому  подкапываетсЯ под
старшину ‹арионова и капает на Ѓыкова?  €ли то,  что ЏетросЯна,  зарЯжающего
кормового орудиЯ,  при ночной стрельбе надо ставить к прицелу, потому что он
горец-пастух  и  ночью  видит  лучше  штатного  наводчика Љапустина?..  Ќет,
книжкой можно только засушить то живое и  Ясное,  что пробуждаетсЯ в  памЯти
при каждом имени. Ќу ее, эту литературу!..
     ђассуждаЯ так, он разделсЯ и лег в койку, с удовольствием чувствуЯ, что
ноги  никуда не  упираютсЯ даже  кончиками пальцев,  и  уже  совсем собралсЯ
заснуть,  как  вдруг  его  осенила неожиданнаЯ мысль.  Ћн  зажег свет  и  на
странице книжки,  отведенной Ѓыкову,  неторопливо и  аккуратно написал  одно
только слово: ногохранилище.
     ќтим словом лейтенант Ѓабурченок,  который после случаЯ с  компрессором
почувствовал к  ђешетникову внезапное расположение,  перешел с ним на "ты" и
стал  захаживать на  "‘Љ  0944",  окрестил  быковское изобретение.  Љонечно,
нельзЯ  было  короче  и  выразительнее записать всю  историю взаимоотношений
механика катера с  новым его  командиром и  одновременно объЯснить,  что  за
человек этот  "угрюмый,  но  отзывчивый" Ѓыков.  ђешетников поздравил себЯ с
очередным открытием:  вот так и надо вести эту книжку -  записывать в ней не
"характеристики" людей,  а их поступки, которые именно и характеризуют их!..
€  тут же  написал на  странице Ђртюшина:  сульфидин.  ’ак же быстро нашлась
запись и  длЯ †адана:  магнит.  ‚прочем,  подумав,  ђешетников написал то же
слово и на страничке Ђнтона —айки. ќто было справедливо: именно —айка пришел
на помощь †адану,  когда тот ошалело смотрел в воду у пирса, куда только что
в спешке вывернул бачок,  в котором были им же самим положенные вилки, ложки
и  ножи со  всего катера.  ‘видетели этого несчастьЯ покатывались со  смеху,
глЯдЯ на  его растерЯнное лицо,  а  †адан чуть не  плакал,  ненавидЯ себЯ за
растЯпистость и  ужасаЯсь,  как же будет он сейчас кормить матросов ужином €
когда  —айка,   полностью  оценив  положение,   не  поленилсЯ  притащить  из
мастерских намагниченную болванку и  начал  удить ею  погибшую было  утварь,
†адан ожил - и с тех пор готов был за —айку в огонь и в воду.
     ’ак  начала  заполнЯтьсЯ решетниковскаЯ "колдовка",  которую  он  носил
всегда при себе.  ’о и  дело в ней поЯвлЯлись записи -  короткие и никому не
понЯтные,  но длЯ него означавшие событиЯ,  поступки людей,  их свойства.  €
только странички, отведенные боцману •азову, оставались пустыми.
     ‘  каждым  днем  боцман  становилсЯ  ђешетникову все  ближе  остальных.
‹ейтенант настоЯл на том,  чтобы он обедал и ужинал в кают-компании вместе с
остальным командным составом,  утверждаЯ,  что  боцман,  какое бы  звание ни
имел, по существу, ЯвлЯетсЯ вторым помощником командира, и, подчеркиваЯ это,
называл его  вне службы Ќикитой Џетровичем.  ‚ечерами он  часто уводил его к
себе  в  каюту  или  тащил прогулЯтьсЯ перед сном  по  стенке -  и  там  они
разговаривали на самые разнообразные темы.
     Ћбычно говорил ђешетников,  а •азов больше молчал.  Ќо молчал он как-то
особенно:  в  самом  молчании  его  чувствовалсЯ несомненный  интерес,  а  в
коротких репликах было Явное понимание,  и порой они наводили ђешетникова на
новые мысли.  Ќичего другого длЯ него пока не  требовалось:  он  был из того
сорта  людей,  которым необходимо думать вслух  и  мысль которых в  молчании
сбиваетсЯ или вЯнет.  Ќаоборот, в разговоре она в нем играла, он делал тогда
счастливые длЯ  себЯ находки и  лучше их  запоминал,  а  то,  что собеседник
молчал, его даже устраивало.
     Љонечно,  ђешетников мог  записать на  боцманских страничках уже  много
выразительных слов,  которыми, как вехами, отметилсЯ бы его далеко не прЯмой
путь сближениЯ с  •азовым.  Ќо  оттого ли,  что из  них трудно было отобрать
наиглавнейшее,  самое определЯющее,  или из  какой-то почти суеверной боЯзни
испортить едва  начинающие крепнуть отношениЯ,  которые были  длЯ  него  так
дороги и которые он не смел еще называть дружескими, - он не решалсЯ начать.
…му казалось, что если найденным им способом можно обозначить свое отношение
к  любому другому человеку,  то  к  Ќиките Џетровичу,  к  его  поступкам или
суждениЯм Ярлычка никак не  прилепишь,  и  что  это так же  невозможно,  как
записать словами музыку.
     Ќо, впрочем, он все-таки сделал первую запись, хотЯ событие, отмеченное
ею, само собой врезалось в памЯть как некое открытие.
     Џроизошло  оно  после  одного  значительного  разговора  с  лейтенантом
Ѓабурченком.   ’от  нравилсЯ  ђешетникову  все  больше.  …му  начинало  даже
казатьсЯ, что ‘ережа Ѓабурченок в какой-то степени может заменить ему ‚аську
ѓлухова,  который теперь  воевал на  Ѓалтике.  ђешетникову Явно  недоставало
именно такого дружка-сверстника,  с которым можно было и пооткровенничать, и
посмеЯтьсЯ,  и  посоветоватьсЯ о  разных пустЯках,  но от которого не к чему
требовать того,  что  свЯзано с  большим и  значительным понЯтием "друг".  Ђ
именно  такие  беспечные,   приЯтельские  отношениЯ  у   них  сами  собой  и
налаживались.
     Ћднажды,  возвращаЯсь с  командирских занЯтий (‚ладыкин собирал на  них
всех,  кто не был в  море,  и  строго за этим следил),  ђешетников припомнил
почему-то разговор у  ”едотыча и поинтересовалсЯ,  как же это Ѓабурченок так
легко,  без  боЯ,  уступил  тогда  такую  драгоценность.  ’от,  посмеиваЯсь,
призналсЯ,  что новый компрессор,  который он сумел в  свое времЯ раздобыть,
давно уже  ждал его  в  Џоти,  но  катер все не  мог туда попасть,  а  когда
ђешетников сообщил о походе с контр-адмиралом, обстановка изменилась.
     - Џовезло тебе,  ‘ергеич,  -  заключил он,  подчеркиваЯ этим обращением
свое особое расположение к ђешетникову,  - прЯмо сказать, повезло... Љабы не
это,  не видать тебе компрессора как своих ушей -  такую хитрую механику мой
механик тогда подстроил...
     Ћднако этой "хитрой механики" ђешетникову он  не раскрыл,  умолчав и  о
пакте ЏетлЯева и  о дипломатической ухе,  за которой пакт должен был оказать
свое  рассчитанное  действие.   Џо  правде  говорЯ,   рассказывать  об  этом
ђешетникову ему  совсем  не  хотелось:  было  в  петлЯевском замысле  что-то
циничное,  отталкивающее,  нечестное  по  отношению к  товарищам,  таким  же
командирам  катеров;   и  еще  тогда,   у  ”едотыча,   лейтенант  Ѓабурченок
раскаивалсЯ,  что послушалсЯ ЏетлЯева и заварил эту паршивую уху. Џотому так
и обрадовала его новость о походе в Џоти, развЯзавшаЯ ему руки, и потому же,
вероЯтно,  он чувствовал невольную благодарность ђешетникову,  который,  сам
того не знаЯ, помог ему выпутатьсЯ из неприЯтного положениЯ.
     €  тут  же,   как  бы  в  отплату,   Ѓабурченок  великодушно  предложил
ђешетникову любую помощь в ремонте материалами и деталЯми.
     - ’вой этот Ѓыков какой-то малахольный, с ним пропадешь, - сочувственно
сказал он.  -  Ќикакой оперативности, Я еще Џарамонову это говорил. ‚се он в
стороне,  все в одиночку... Ђ механикам дружно надо жить, колхозом, делитьсЯ
друг с  другом:  нынче Я  тебе клапан,  завтра ты мне какую-нибудь,  черт ее
знает, фасонную прокладку... “ настоЯщих механиков, кто за свое дело болеет,
вообще между собой всегда какаЯ-то спайка,  товарищество, взаимовыручка, а у
нас  на  дивизионе,  ты  приглЯдись,  особеннаЯ.  Ђ  кто этого добилсЯ?  Њой
ЏетлЯев.  ‚от твоего Ѓыкова недолюбливают,  а ЏетлЯева на руках носЯт.  —уть
что -  к  нему:  всем поможет,  все раздобудет,  чего другим и  не  снилось.
ЌастоЯщий хозЯин!..  џ тебе по дружбе говорю,  ‘ергеич: простись ты со своим
мЯмлей, подыщи молодого, шустрого, делового - тебе же легче служить будет...
„а   что  далеко  искать?   -   вдруг  воодушевилсЯ  Ѓабурченок,   решившись
окончательно облагодетельствовать нового приЯтелЯ.  -  •очешь, Я тебе своего
‘людЯника отдам?..  ‘таршина первой статьи,  орел, мотор знает - прЯмо жуть!
‚торой год у менЯ командиром отделениЯ мотористов плавает,  Я бы из него уже
механика себе сделал,  если бы не дали из запаса ЏетлЯева...  „а он ему и не
уступит,  ЏетлЯеву,  -  ртуть-парень,  и работа в руках горит,  и все из-под
земли достанет,  это тебе не Ѓыков! …го давно пора в главстаршины произвести
да в люди выводить!..  џ весной его Џарамонову сватал,  да покойник привык к
своему Ѓыкову -  и ни в какую...  Ђ тебе зачем к нему привыкать?..  Ќу,  так
сговорились,  что ли?  ‡автра к  ‚ладыкину,  доложим -  он тут же и  приказ:
обожает  выдвиженцев  -  из  матросов  да  в  офицеры,  из  мотористов  -  в
механики...
     Ѓабурченок навалилсЯ на  ђешетникова со  своим неожиданным предложением
так  напористо,  что  тот  растерЯлсЯ  и  даже  обещал  подумать.  €  только
добравшись до катера и оставшись один,  он точно пришел в себЯ,  и ему стало
стыдно и неловко,  будто,  не сумев сразу ответить отказом, он как бы предал
Ѓыкова.
     Ќо,  слоено нарочно, утром Ѓыков принес ему на подпись повторную заЯвку
”едотычу на всЯкие мелочи, из-за которых задерживалась сборка левого мотора,
и ђешетников предложил ему сперва поспрошать у мичмана ЏетлЯева,  не выручит
ли тот,  чем сможет. Ѓыков, и так озабоченный своими неполадками, еще больше
насупилсЯ.
     - Ќет уж,  товарищ лейтенант,  как хотите,  а к ЏетлЯеву Я на поклон не
пойду,  -  твердо сказал он. - ‚ыручить-то он выручит, да потом за два болта
цельный мотор из менЯ вытЯнет.
     - Љак знаете,  -  несколько раздраженно ответил ђешетников,  подписываЯ
заЯвку,  и подумал,  что Ѓабурченок, пожалуй, прав: тЯжел Ѓыков, неуживчив с
другими,  и,  конечно,  катеру от этого пользы мало. € вчерашнее предложение
показалось ему не  таким уж  диким.  ‚о  всЯком случае,  о  ‘людЯнике стоило
подумать, примеритьсЯ, взвесить...
     Ќо  ни  примерЯть,  ни  взвешивать ему  не  пришлось -  так  неожиданно
повернулось все дело.
     ќто произошло днЯ через три-четыре на  партийно-комсомольском собрании,
втором  за  времЯ  службы  его  на  дивизионе.   Ќа  повестке  стоЯл  доклад
инженер-капитан-лейтенанта Њенделеева (ђешетников не  сразу  сообразил,  что
это  просто  ”едотыч) о  мерах  ускорениЯ и  улучшениЯ послебоевого ремонта.
ЏрениЯ пошли с  места как-то  вЯло:  словно на каком-нибудь производственном
совещании тЯнулась  нуднаЯ  перебранка мотористов,  механиков и  снабженцев,
упрекавших друг друга в технических неполадках,  интересных лишь им самим, в
каких-то недоделках и  недодачах.  ‚ зале (собрание шло в холодном,  но зато
просторном зале полуразрушенного санаториЯ) стоЯл шум,  мешавший слушать,  и
ђешетников вдруг обнаружил,  что  его  занимает не  плохаЯ отливка никому не
известной детали,  а то,  откуда это тЯнет подлаЯ, тонкаЯ струйка сквознЯка,
леденЯщаЯ  колени.  €,  встретившись  взглЯдом  с  лейтенантом  Ѓабурченком,
который сидел поодаль,  на  подоконнике,  он похлопал себЯ по губам,  как бы
прикрываЯ зевок,  в  ответ на  что  Ѓабурченок завел глаза под  лоб,  смешно
клюнул     носом,     словно    заснул,     и,     встрЯхнувшись,     сделал
преувеличенно-внимательное лицо.
     Ќаконец ‚ладыкин,  который, недовольно хмурЯсь, слушал выступлениЯ и не
раз  уже  наклонЯлсЯ к  другим  членам  бюро,  встал  и  призвал коммунистов
говорить о главном,  а не мельчить вопроса,  главное -  люди,  а тут говорЯт
только о  технике.  …два он  сел,  в  пЯтом рЯду поднЯлсЯ со  скамьи •азов и
попросил слова, предупредив, что именно о людЯх и будет говорить.
     ђешетников не  представлЯл себе,  как  Ќикита Џетрович разговаривает на
народе, и потому с любопытством приготовилсЯ слушать. Џервые же слова •азова
насторожили его:  тот,  видимо,  собралсЯ говорить о том же, что недавно так
нахваливал Ѓабурченок, - о спайке и взаимной поддержке механиков дивизиона.
     Ќачал он  с  того,  что всЯкий хороший механик,  как и  всЯкий толковый
боцман,  обЯзательно стараетсЯ прикопить на  черный  день  и  инструмент,  и
материалы,  и все,  что нужно ему в его хозЯйстве:  снабжение,  мол,  - дело
хорошее,  а  свой запас кармана не тЯнет.  Ќе с нас это началось,  не нами и
кончитсЯ ("Њожет,  только при  коммунизме,  когда даже механикам всего будет
хватать",  -  добавил  •азов).  ‚идимо,  с  такой  запасливостью  приходитсЯ
миритьсЯ,  да,  по  совести  говорЯ,  неужели  за  каждой  шайбой  бегать  к
начальству?  ‚от и  получаетсЯ,  что у  катерных механиков свои склады,  без
всЯких там накладных и фактур, а на веру, по товариществу: Я тебе помогу, ты
мне. „ело не в самих запасах, а в людЯх, которые их создают, и в том, как их
создают.
     €  тут  он  неожиданно  назвал  мичмана  ЏетлЯева,   который  ухитрилсЯ
нахватать столько дефицитного добра,  что  это  создало ему  среди  катерных
механиков особое и не очень понЯтное положение.
     - Ђ  чем  плохо,  что  ЏетлЯев не  такаЯ шлЯпа-растЯпа,  как другие?  -
вызывающе спросил с места лейтенант Ѓабурченок.
     •азов повернулсЯ к  нему и некоторое времЯ молчал,  отчего ђешетников с
беспокойством подумал,  что реплики,  наверное, сбивают его. Ќо тут же •азов
сказал спокойно и жестко:
     - •отЯ бы тем, что такой вопрос задает коммунист и морской офицер.
     Ѓабурченок покраснел,  и ђешетников заметил,  что ‚ладыкин одобрительно
кивнул головой.  •азов продолжал говорить,  смотрЯ на лейтенанта Ѓабурченка,
как будто ему удобнее было беседовать с одним человеком, чем держать речь.
     - Џо этому вопросу видно, - сказал •азов, - что чуждые флоту делЯческие
привычки ЏетлЯева, которые он принес с собой с "гражданки", не тревожат даже
командира катера,  который наблюдает их  чаще и  ближе других —его же  тогда
удивлЯтьсЯ,  что  они  не  тревожат остальных,  -  больше того,  забавлЯют и
вызывают одобрение,  вот,  мол,  делЯга,  все умеет достать, нам бы на катер
такого!..  €  за что,  собственно,  придиратьсЯ к  человеку?  Ќе ворует,  не
мошенничает, просто умеет вовремЯ разузнать и вовремЯ раздобыть! Ќу, а раз к
ЏетлЯеву  так  добродушно относЯтсЯ,  понЯтно,  что  у  него  уже  поЯвились
последователи, вроде, скажем, ‘людЯника или механика "‘Љ 0874" ‘трахова, - а
это еще хуже и опаснее.  € уж совсем плохо,  что никто не говорит о том, как
методы ЏетлЯева отражаютсЯ на боеспособности катеров.
     - Џри  чем  тут  боеспособность?   -   выкрикнул  Ѓабурченок  так,  что
ђешетников невольно  обернулсЯ на  него.  ‚есь  красный,  зло  сощурившийсЯ,
наклонившийсЯ с  высокого  подоконника вперед,  он  чем-то  напоминал сейчас
рассерженного,  фыркающего кота,  готового спрыгнуть с забора.  -  Ќаоборот,
только из-за ЏетлЯева у менЯ катер и ходит без отказа, все знают!
     - ’очно,  товарищ лейтенант,  -  ответил •азов,  - так это ваш катер. Ђ
другие?
     € он заговорил о том,  что "золотой фонд" ЏетлЯева (или,  как он назвал
его,  "петлЯевский лабаз")  служит  не  длЯ  помощи  другим,  а  именно  длЯ
обеспечениЯ своего катера.  ‚от  тут все валили на  недодачи,  на  нехватки,
дивизионный механик руками разводил:  не  присылает,  мол,  главнаЯ база.  Ђ
никто не сказал правды,  что зависит все не от главной базы,  а от "лабаза":
получат там механики дефицитную деталь -  выйдет катер на боевое задание,  а
невыгодно окажетсЯ хозЯину "лабаза" расстатьсЯ с  ней  -  катер будет ждать,
когда пришлют из Џоти.  ‚от и получаетсЯ, что боеспособность катеров зависит
не от штаба,  а от ЏетлЯева:  как захочет, так и будет. € ведь об этом знают
все механики и мотористы, знают, да молчат. Џочему молчат? Ќе хотЯт лишатьсЯ
такого удобного "лабаза",  где на  менку все достанешь?  €ли побаиваютсЯ его
хозЯина,  который такую  силу  забрал,  что  даже  коммунисты о  нем  только
шепотком говорЯт,  и то по уголкам? €звестно ли коммунистам дивизиона, каким
не  очень  товарищеским способом кандидат партии  ЏетлЯев  недавно собиралсЯ
отнЯть  у  других катеров