‹еонид ‘ергеевич ‘оболев. Ќевеста

Ћцените этот текст:
‹еонид ‘ергеевич ‘оболев. Ќевеста

---------------------------------------------------------------------
Љнига: ‹.‘оболев. "ЊорскаЯ душа". ђассказы
€здательство "‚ысшаЯ школа", Њосква, 1983
OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 20 февралЯ 2002 года
---------------------------------------------------------------------

‚ те дни, когда в палате дежурила ‹юба, все мы были в отличном
настроении. ‹асковаЯ и живаЯ, она влетала в палату утром в мЯгких своих
тапочках - неслышный, но видимый солнечный луч. Њороз еще пылал на ее щеках
Ярким холодным пламенем, смешливые, почти детские глаза блестели оживленно,
и безногий майор, с койки неизменно возглашал:
- "„евичьи лица Ярче роз..." ‹юбочка, выходит, дальше надо жить?
- ЋбЯзательно! - звонко отвечала она, дуЯ на замерзшие пальцы.
‡аложив руки за спину, она прижималась к черной большой печке - белаЯ
тоненькаЯ фигурка, деловитаЯ серьезность которой была по-детски уютна и
трогательна. ѓреЯ руки, она со скоростью тысЯчи слов в минуту болтала обо
всем: об утренней сводке, о происшествиЯх с сырыми дровами, о том, что
варитсЯ к обеду на кухне, о вчерашнем кино. € утихали постепенно стоны, и
лица, сведенные судорогой боли, проЯснЯлись, и надоевший, скучный больничный
воздух палаты свежел, и легчало горе, и улыбались мысли.
Џотом она прикладывала тоненькие пальцы к шее, проверЯЯ, согрелись ли
они, прЯмой носик ее озабоченно морщилсЯ, она оглЯдывала палату быстрым
взором хозЯйки, соображающей, с чего начать день, - и подходила к койкам.
Ћна умела быстро и ласково делать все - вымыть голову, не уронив ни
капли воды на подушку, поправить повЯзку, написать письмо тем, у кого не
работали руки или глаза, вовремЯ уловить ухудшение и вызвать врача, цепко и
страстно боротьсЯ за жизнь раненого в час опасности, утешить и успокоить
того, кто, казалось, потерЯл покой, и погрузить его в тихий, облегчающий
душу сон.
Њы все любили ее, а может быть - все были влюблены. Ќо ревности вход в
нашу палату был запрещен. € если в свободную минуту ‹юба присаживалась к
кому-либо из нас поиграть в подкидного дурака, все знали, что именно у него
сегоднЯ тЯжело на сердце, тЯжелее, чем у других.
‚ этот день Я был по праву первым кандидатом на дурака. Ќочь Я не спал,
нервничаЯ по причинам, не относЯщимсЯ к рассказу, и утром смог солгать ей
лишь улыбкой, а не глазами, отвечаЯ на приветствие. “дивительно, как эта
юнаЯ женщина, почти девушка, чувствовала в чужой душе неладное. Ћна лишь
мельком взглЯнула на менЯ, но, закончив обход, безошибочно подошла к моей
койке с колодой в руках.
Ћднако игра не вышла. Ќынче детские ее губы порой опускались в горькой
складке, веселые глаза были печальны, и мне вдруг показалось, что ей
много-много лет. Љарты бесполезно остались лежать, темнеЯ на белом одеЯле
десЯткой пик, символом горЯ, и мы разговорились негромко и откровенно.
…е муж, капитан-танкист, воин большой смелости, уже награжденный
орденом, пропал без вести. ЊесЯц она не могла отыскать его след. „олгий
месЯц эта женщина влетала к нам смеющимсЯ солнечным лучом, а между тем душа
в ней ныла и сердце сжималось, и по ночам она плакала в общежитии, стараЯсь
не разбудить подруг.
‚чера она нашла давнего друга мужа, большого танкового начальника. Ћн
взЯл ее руку и сказал:
- ‹юба, обманывать не буду. Џавел осталсЯ в окружении. Џрорвались все,
он не вернулсЯ. - Ћн не дал ей заплакать и сжал руку. - ‘покойно, ‹юба. Ћн
может вернутьсЯ. Џонимаешь - надо ждать. Љонечно, это большое искусство -
ждать. џ обещаю тебе сказать, когда ждать будет больше не нужно.
џ смотрел на нее и искал в себе ту силу, которой была наделена эта
женщина. Џеред этим горем Я забыл о своем, но слов - тех слов утешениЯ и
надежды, которые с такой великой щедростью она шептала всем нам, - Я не мог
найти в корЯвой, неловкой и себЯлюбивой мужской своей душе.
‡астонал майор на крайней койке.
‹юба вскочила и легким видением скользнула к нему. € вновь глаза ее
стали прежними, и скорбь - своЯ скорбь - отступила перед чужой. € никто в
палате не заметил, какое горе несут ее тонкие, почти детские плечи.
‚скоре менЯ перевели на времЯ в другой госпиталь. —ерез две недели Я
вернулсЯ в знакомую палату. Њногих Я уже не застал, поЯвились новые раненые,
и рЯдом с собой Я увидел огромную куклу из бинтов.
ќто был танкист, которому обожгло грудь и лицо. ‚се, что на
человеческом лице может гореть, у него сгорело: волосы, брови, ресницы, сама
кожа. ‚ белой марле жутко и зловеще чернели выпуклые темные стекла огромных
очков. Ћчки не пропускали никакого света, они лишь предохранЯли чудом
уцелевшие глазные Яблоки от прикосновениЯ бинта.
Џониже, хитро и искусно, было оставлено отверстие длЯ рта. Ћтсюда
невидимо исходила человеческаЯ речь - живаЯ речь, единственный проводник
мыслей и чувств.
’анкист боролсЯ с медленной своей и долгой болью. ЏеревЯзки были
мучительны, но он хотел жить. Ћн очень хотел жить и снова дратьсЯ в бою, ќта
волЯ к жизни кипела в его неразборчивой речи, в косноЯзычии сожженных губ.
Ћн любил говорить. ‚ темном и одиноком своем мире он жаждал общениЯ с
другими. ѓлухо и странно вылетали слова из недвижного клубка марли, и,
научившись понимать эти раненые, подбитые слова, Я слушал доблесть,
ненависть и победу, слушал бой и касание смерти, слушал мечты и надежды,
признаниЯ и исповедь - все, что может рассказывать другу двадцатидвухлетний
человек, бегущий от призрака одиночества. „ругу - ибо к ночи мы подружились
той внезапной и крепкой дружбой, котораЯ приходит в бою или в болезни.
Џод утро Я проснулсЯ, когда было еще совсем темно. ’Яжело дышала
палата, порою стон прорезал это тревожное дыхание сильных мужских тел,
поломанных боем. Џо тому, что на этот стон не двинулась неслышнаЯ белаЯ
тень, Я понЯл, что дежурит не ‹юба. ‚ероЯтно, дежурила втораЯ сестра - ”енЯ,
некрасиваЯ и немолодаЯ женщина, котораЯ быстро уставала и ночью часто
засыпала на стуле у печки. џ встал, чтобы выйти покурить, и, услышав менЯ,
танкист попросил пить (это звучало у него странно - как "шюить"). ЃоЯсь, что
Я сделаю ему больно, Я хотел разбудить сестру.
- Ќе надо, - сказал он, - ничего...
џ осторожно налил между бинтами несколько глотков из поильника и,
конечно, облил марлю. ‘мутившись, Я извинилсЯ.
- Ќичего, - повторил он и засмеЯлсЯ, обозначаЯ смех тихими перерывами
дыханиЯ. - ќто только она умеет... Ѓудто сам пьешь, губами...
- Љто она?
- Ќевеста.
€ Я услышал необыкновенную повесть любви.
Ћн говорил о женщине, которой не видел и видеть не мог. Ћн называл ее
старым русским ласкательным словом "моЯ душенька". ’ак назвал он ее в первый
же день, учуЯв в ней особенную ласковость и душевность, и так продолжал
звать, потому что сожженные его губы не позволЯли ему выговорить ее имЯ.
"Ќу, конечно, ‹юба, - подумал Я. ќто имЯ и в самом деле могло у него звучать
нелепо: ‹юа, ‹юша...
Ћн говорил о ней с глубокой нежностью, гордостью и - странно сказать -
страстью. ЊечтаЯ вслух, он угадывал ее лицо, глаза, улыбку, и Я поразилсЯ
этому провиденью любви. Џонизив голос, он призналсЯ, что знает ее волосы,
пушистые, легкие волосы, выбившиесЯ из-под косынки: однажды он тронул эту
прЯдь, пытаЯсь слепыми пальцами помочь ей найти упавший на столик футлЯр
термометра. Ћн говорил о ее руках - нежных, сильных, бережных руках, которые
он часами держал в своих, рассказываЯ ей о себе, о своем детстве, о боЯх, о
взрыве танка, о своем одиночестве и о страшной жизни урода, какаЯ его ждет.
Ћн пересказал мне все ее утешениЯ, все нежные слова надежды, всю веру в
то, что он будет видеть, жить и снова дратьсЯ в бою, и мне показалось, что Я
слышу голос самой ‹юбы. ‘овсем шепотом он сказал мне, что завтра - решающий
день: профессор обещал ему снЯть очки, и, возможно, он начнет видеть. Ћн не
говорил об этом "душеньке" - а вдруг он видеть не будет? Џусть она не
мучаетсЯ. Ќе выйдет - не выйдет, он и так знает ее лицо. Ћно прекрасно,
нежно, он видит ее глаза и в них - любовь. € еще: она уговорила его на
сложную операцию, котораЯ вернет ему брови, ресницы, свежую розовую кожу. Ћн
знает, какой болью он купит себе это новое лицо, но он пойдет на все ради
своей невесты.
„а, невесты. Ћн повторил это слово с гордостью. Њуж ее погиб на фронте
совсем недавно, она одинока, как и он, и несчастна более, чем он: он потерЯл
только лицо, а она - любимого человека. ‡а долгие эти ночи они все узнали
друг о друге, и любовь пришла в эту палату, где витала смерть, и жизнь,
приведеннаЯ любовью, помогла ему переломить себЯ. ‚едь он хотел застрелитьсЯ
- ну, куда жить такому?..
- Ћна сказала: мне все равно, что будет с твоим лицом. џ тебЯ люблю, а
не лицо, понимаешь...
€ он заплакал. џ понЯл это потому, что грудь его, наполненнаЯ счастьем,
сотрЯсалась и дыхание стало прерывистым.
Ќе мешаЯ ему, Я тихо прилег на койку, думаЯ о ‹юбе. ‘траннаЯ ее судьба
поразила менЯ. Ѓыла ли это и впрЯмь любовь - необъЯснимаЯ любовь высокой
женской души - или нежнаЯ жалость, котораЯ порой так похожа на любовь? €ли,
может быть, разделенное горе, ужас потери, найденный призрак утраченного:
танкист, герой, воин... џ дожидалсЯ утра, смены сестер, чтобы в одном
взглЯде ‹юбы прочесть разгадку - в таких глазах все читалось легко. ‚ этих
мыслЯх Я задремал.
ЏроснулсЯ Я поздно. Џо знакомым признакам палатного днЯ Я понЯл, что
сестры уже сменились, но ‹юбы в палате не было. џ подошел к танкисту и
спросил, как он себЯ чувствует.
- —удесно, - ответил он. - Ћна пошла узнать о перевЯзке. ‘лушай, только
ни слова ей о профессоре. Ќеужели сегоднЯ Я ее увижу?
Џо голосу Я понЯл, что он улыбаетсЯ.
- Ћна ведь красавица, ты же ее знаешь?
- Љрасавица, верно, - ответил Я.
Ћн снова заговорил о том, как сегоднЯ ее увидит. ‚друг он замолчал и
притих, слушаЯ шаги - легкие в тапочках, и было странно, что сквозь бинты,
укутавшие голову, он различил их. €ли это был слух любви?
- Ћна, - сказал он с глубокой нежностью. - „ушенька моЯ...
џ обернулсЯ. Ќо это подошла ”енЯ, очевидно задержавшаЯсЯ после
дежурства. џ хотел показать ему, что он ошибсЯ.
- ‡дравствуйте, ”енечка, сказал Я. - ‘коро там ‹юба справитсЯ?
- ‡дравствуйте, опЯть к нам? - спросила она. - “ехала ‹юба, мужа
отыскала. ђаненый...
€ она подсела к танкисту.
- ђодненький мой, Љоленька, - сказала она ласково. - ЌабирайсЯ сил...
перевЯзка сейчас...
Ћн судорожно протЯнул руку, и тотчас эта рука воина, видевшего смерть и
вздрогнувшего от предчувствиЯ боли, попала в руки ”ени: видно, перевЯзки
были нестерпимы. Ћна покрыла ее другой рукой, и большое, значительное
молчание встало над ними. Ћна тихонько гладила его руку, перебирала пальцы,
и в глазах ее, устремленных на черные очки, теплым медленным течением плыла
любовь.
џ смотрел на лицо ”ени - незапоминающеесЯ лицо, которое мы видели
ежедневно и скользили по нему равнодушным взглЯдом. “дивительнаЯ перемена в
нем поразила менЯ. Ќемолодое, усталое - одухотворенное силой любви, оно было
прекрасно, простое лицо русской женщины и матери, исполненное веры и
грустной нежности. Џотом в глазах ее поЯвились слезы, она тихонько отвела
голову, чтобы они не капнули на его руку. Ќо, почуЯв это легкое движение, он
встревожилсЯ.
- „ушенька моЯ дорогаЯ, что ты?
€ - поразительнаЯ вещь - ”енЯ заговорила оживленно и весело, ласково
ободрЯЯ его, а слезы лились по ее лицу безостановочно и быстро - и глубокаЯ
скорбь исказила ее рот, из которого вылетали шуточные, веселые слова. Џотом
глаза ее перешли на дверь, и безнадежнаЯ молчаливаЯ мука отразилась в них. џ
проследил ее взглЯд: в дверь вкатывали колЯску, и Я понЯл ее слезы. ќто было
предчувствие приближающейсЯ боли.
’анкиста положили на колЯску, и ”енЯ пошла рЯдом, держа его руку. џ
провожал их. “ двери перевЯзочной она осталась. ‘илы ей изменили, она
прислонилась к косЯку и дала волю слезам. џ тронул ее плечо. - Ћна поднЯла
на менЯ глаза.
- €ван ‘авельич нынче сказал... €ван ‘авельич...
Ћна не могла говорить.
- џ знаю, - ответил Я. - Ќу что же раньше времени волноватьсЯ...
Љонечно, он будет видеть.
Ћна замотала головой, как от боли.
- ‚от и увидит менЯ... Људа Я ему такаЯ... —то он обо мне выдумал,
зачем выдумал?.. Љрасавица, красавица... Џустите менЯ! - вдруг почти
крикнула она и прильнула ухом к двери перевЯзочной.
’ам Я услышал веселый голос €вана ‘авельевича:
- •ватит, хватит на первый раз, еще недельку в темноте проведете!
”енЯ побледнела страшной бледностью отчаЯниЯ и быстро пошла по
коридору. Ѓольше ее в госпитале никто не видел. Џотом узнали, что она уехала
на родину.

1942
Last-modified: Thu, 21 Feb 2002 08:17:35 GMT
Ћцените этот текст: