Ђлексей €ванович Џантелеев. ‹енька Џантелеев

Ћцените этот текст:
Ђлексей €ванович Џантелеев. ‹енька Џантелеев

Џовесть

---------------------------------------------------------------------
‹еонид Џантелеев
Џантелеев Ђ.€. ‘обрание сочинений в четырех томах. ’ом 1.
‹.: „ет. лит., 1983.
OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 20 февралЯ 2003 года
---------------------------------------------------------------------

{1} - ’ак обозначены ссылки на примечаниЯ соответствующей страницы.

‚есь этот зимний день мальчикам сильно не везло. ЃлуждаЯ по городу и
уже возвращаЯсь домой, они забрели во двор большого, многоэтажного дома на
‘толЯрном переулке. „вор был похож на все петроградские дворы того времени -
не освещен, засыпан снегом, завален дровами... ‚ немногих окнах тускло горел
электрический свет, из форточек то тут, то там торчали согнутые коленом
трубы, из труб в темноту убегал скучный сероватый дымок, расцвеченный
красными искрами. Ѓыло тихо и пусто.
- Џройдем на лестницу, - предложил ‹енька, картавЯ на букве "р".
- Ђ, брось, - сердито поморщилсЯ ‚олков. - —то ты, не видишь разве?
’емно же, как у арапа за пазухой.
- Ђ все-таки?..
- Ќу все-таки так все-таки. „авай посмотрим.
Ћни поднЯлись на самый верх черной лестницы.
‚олков не ошибсЯ: поживитьсЯ было нечем.
‘пускались медленно, искали в темноте холодные перила, натыкались на
стены, покрытые толстым слоем инеЯ, чиркали спичками.
- „ьЯвольщина! - ворчал ‚олков. - •амье! †ивут, как... Я не знаю как
самоеды какие-то. •оть бы одну лампочку на всю лестницу повесили.
- ѓлЯди-ка! - перебил его ‹енька. - Ђ там почему-то горит!..
Љогда они поднимались наверх, внизу, как и на всей лестнице, было
темно, сейчас же там тускло, как раздутый уголек, помигивала пузатаЯ
угольнаЯ лампочка.
- ‘той, погоди! - шепнул ‚олков, схватив ‹еньку за руку и заглЯдываЯ
через перила вниз.
‡а простой одностворчатой дверью, каких не бывает в жилых квартирах,
слышалсЯ шум наливаемой из крана воды. Ќа защелке двери висел, слегка
покачиваЯсь, большой блестЯщий замок с воткнутым в скважину ключом. Њальчики
стоЯли площадкой выше и, перегнувшись через железные перила, смотрели вниз.
- ‹ешка! …й-богу! ЏЯтьсот лимонов, не меньше! - лихорадочно зашептал
‚олков. € не успел ‹енька сообразить, в чем дело, как товарищ его,
сорвавшись с места, перескочил дюжину ступенек, на ходу с грохотом сорвал
замок и выбежал во двор. ‹енька хотел последовать его примеру, но в это
времЯ одностворчатаЯ дверь с шумом распахнулась и оттуда выскочила толстаЯ
краснощекаЯ женщина в повЯзанном треугольником платке. ‘хватившись руками за
место, где за несколько секунд до этого висел замок, и увидев, что замка
нет, женщина диким пронзительным голосом заорала:
- Ѓатюшки! Њилые мои! Љараул!
Џозже ‹енька нещадно ругал себЯ за ошибку, которую он сделал. †енщина
побежала во двор, а он, вместо того, чтобы поднЯтьсЯ наверх и притаитьсЯ на
лестнице, кинулсЯ за ней следом.
‚ыскочив во двор и чуть не столкнувшись с женщиной, он сделал спокойное
и равнодушное лицо и любезным голосом спросил:
- ‚иноват, мадам. —то случилось?
- ‡амок! - таким же диким, истошным голосом прокричала в ответ женщина.
- ‡амок ироды сперли!..
- ‡амок? - удивилсЯ ‹енька. - “крали? „а что вы говорите? џ видел...
—естное слово, видел. …го снЯл какой-то мальчик. џ думал, - это ваш мальчик.
Џравда, думал, что ваш. Џозвольте, Я его поймаю, - услужливо предложил он,
пытаЯсь оттолкнуть женщину и юркнуть к воротам. †енщина уже готова была
пропустить его, но вдруг спохватилась, сцапала его за рукав и закричала:
- Ќет, брат, стой, погоди! ’ы кто? Ђ? ’ы откуда? ‚месте небось
воровали!.. Ђ? ѓовори! ‚месте?!
€, закинув голову, тем же сильным, густым, как пожарнаЯ труба, голосом
она завопила:
- Љар-раул!
‹енька сделал попытку вырватьсЯ.
- Џозвольте! - закричал он. - Љак вы смеете? Ћтпустите!
Ќо уже хлопали вокруг форточки и двери, уже бежали с улицы и со двора
люди. € чей-то ликующий голос уже кричал:
- ‚ора поймали!
‹енька понЯл, что убежать ему не удастсЯ. ’олпа окружила его.
- Љто? ѓде? - шумели вокруг.
- ‚от этот?
- —то?
- ‡амок сломал.
- ‚ прачечную забралсЯ...
- Њного унес? Ђ?
- Љакой? Џокажите.
- ‚от этот шкет? Љурносый?
- •а-ха! ‚от они, - полюбуйтесь, пожалуйста, - дети революции!
- Ѓить его!
- Ѓей вора!
‹енька вобрал голову в плечи, пригнулсЯ. Ќо никто не ударил его.
’олстаЯ женщина, хозЯйка замка, крепко держала мальчика за воротник шубейки
и гудела над самым его ухом:
- ’ы ведь знаешь этого, который замок унес? ‡наешь ведь? Ђ? ќто товарищ
твой? ‚ерно?
- —то вы выдумываете! Ќичего подобного! - кричал ‹енька.
- ‚рет! - шумела толпа.
- Џо глазам видно, - врет!
- ‚ милицию его!
- ‚ участок!
- ‚ комендатуру!
- Џожалуйста, пожалуйста. Ћчень хогошо. €демте в милицию, - обрадовалсЯ
‹енька. - —то же вы? Џожалуйста, пойдемте. ’ам выЯснЯт, вог Я или не вог.
Ќичего другого ему не оставалось делать. Џо горькому опыту он знал, что
как бы ни было худо в милиции, а все-таки там лучше, надежнее, чем в руках
разъЯренной толпы.
- ’ы лучше сообщника своего укажи, - сказала какаЯ-то женщина. - ’огда
мы тебЯ отпустим.
- …ще чего! - усмехнулсЯ ‹енька. - ‘ообщника! €демте, ладно...
€ хотЯ за шиворот его все еще держала толстаЯ баба, он первый шагнул по
направлению к воротам.
‚ милицию его вела толпа человек в десЯть.
‹енька шел спокойно, лицо не выдавало его, - на его лице с рождениЯ
застыла хмураЯ мина, а кроме того, в свои четырнадцать лет он пережил
столько разных разностей, что особенно волноватьсЯ и беспокоитьсЯ не видел
причин.
"‹адно. Џлевать. Љак-нибудь выкручусь", - подумал он и, посвистываЯ,
небрежно сунул руки в карманы рваной шубейки.
‚ кармане он нащупал что-то твердое.
"Ќож", - вспомнил он.
ќто был длинный и тонкий, как стилет, колбасный нож, которым они с
‚олковым пользовались вместо отвертки, когда приходилось свинчивать люстры и
колпаки на парадных лестницах богатых домов.
"Ќадо сплавить", - подумал ‹енька и стал осторожно вспарывать подкладку
кармана, потом просунул нож в образовавшуюсЯ дырку и отпустил его. Ќож
бесшумно упал в густой снег. ‹енька облегченно вздохнул, но тотчас же понЯл,
что влип окончательно. Љто-то из провожатых проговорил за ‹енькиной спиной:
- Џрекрасно. Ќожичек.
‚се остановились.
- —то такое? - спросила хозЯйка замка.
- Ќожичек, - повторил тот же человек, поднЯв, как трофей, колбасный
нож. - ‚идали? Ќожик выбросил, подлец! “лика!.. Ќа убийство небось шли,
гады...
- Ѓатюшки! Ѓандит! - взвизгнула какаЯ-то худощаваЯ баба.
‚се зашагали быстрее. ‘ознание, что они ведут не случайного воришку, а
вооруженного бандита, прибавило этим людЯм гордости. Ћни шли теперь,
самодовольно улыбаЯсь и поглЯдываЯ на редких прохожих, которые, в свою
очередь, останавливались на тротуарах и смотрели вслед процессии.
‚ милиции за деревЯнным барьером сидел человек в красноармейской
гимнастерке с кантами. Ќад головой его горела лампочка в зеленом железном
колпаке. Џеред барьером стоЯл милиционер в буденновском шлеме с красным
щитом-кокардой и девочка в валенках. Њежду милиционером и девочкой стоЯла на
полу корзина с подсолнухами. „евочка плакала, а милиционер размахивал своим
красным милицейским жезлом и говорил:
- “мучилсЯ, товарищ начальник. …е гонишь, а она опЯть. …е гонишь, а она
опЯть. ‘егоднЯ, вы не поверите, восемь раз с тротуара сгонЯл. ‘овести же у
них нет, у частных капиталистов...
Ћн безнадежно махнул жезлом. Ќачальник усталым и неприветливым взглЯдом
посмотрел на девочку.
- Џатент есть? - спросил он.
„евочка еще громче заплакала и завыла:
- Ќе-е... Я не буду, дЯденька... …й-богу, не буду...
- Ћтец жив?
- “би-или...
- Њать работает?
- Ѓез работы... —етвертый ме-есЯц...
Ќачальник подумал, потер ладонью лоб.
- Ќу иди, что ж, - сказал он невесело. - €ди, частный капиталист.
„евочка, как по команде, перестала плакать, встрепенулась, схватила
корзинку и побежала к дверЯм.
Ћдин из ‹енькиных провожатых подошел к барьеру.
- џ извинЯюсь, гражданин начальник. Њожно?
- ‚ чем дело?
- “бийцу поймали.
Ќачальник, сощурив глаза, посмотрел на ‹еньку.
- ќто ты - убийца?
- ‚ыдумают тоже, - усмехнулсЯ ‹енька.
Ћднако составили протокол. ЏЯть человек подписались под ним. Ћставили
вещественное доказательство - нож, потолкались немножко и ушли.
‹еньку провели за барьер.
- Ќу, сознавайсЯ, малый, - сказал начальник. - ‘ кем был, говори!
- ќх, товарищ!.. - вздохнул ‹енька и сел на стул.
- ‚стань, - нахмурилсЯ начальник. - € не думай отпиратьсЯ. Ќе выйдет. ‘
кем был? —то делал на лестнице? € зачем нож выбросил?
- Ќе выбросил, а сам выпал нож, - грубо ответил ‹енька. - € чего вы, в
самом деле, мучаете невинного человека? ‡а это в суд можно.
- џ тебе дам суд! Ћбыскать его! - крикнул начальник.
„ва милиционера обыскали ‹еньку. Ќашли не особенно чистый носовой
платок, кусок мела, гребешок и ключ.
- Ђ это зачем у тебЯ? - спросил начальник, указав на ключ.
‹енька и сам не знал, зачем у него ключ, не знал даже, как попал ключ к
нему в карман.
- џ отвечать вам все равно не буду, - сказал он.
- Ќе будешь? Џравда? Ќу, что ж. Џодождем. Ќе к спеху... —истЯков, -
повернулсЯ начальник к милиционеру, - в камеру!..
Њилиционер с жезлом взЯл ‹еньку за плечо и повел куда-то по темному
коридору. ‚ конце коридора он остановилсЯ и, открыв ключом небольшую, обитую
железом дверь, толкнул в нее ‹еньку, потом закрыл дверь на ключ и ушел. …го
шаги гулко отзвенели и смолкли.
€ тут, когда ‹енька осталсЯ один в темной камере и увидел на окне
знакомый ему несложный узор тюремной решетки, а за нею - угасающий зимний
закат, всЯ его напускнаЯ бодрость исчезла. Ћн сел на деревЯнную лавку и
опустил голову.
"’еперь уж не отвертетьсЯ, - подумал он. - Ќет. Љончено. € в школе
узнают... и мама узнает".
‚ камере было тихо, только мышь возилась где-то в углу под нетопленой
печкой. Њальчик еще ниже опустил голову и заплакал. Џлакал долго, потом
прилег на лавку, закуталсЯ с головой в шубейку, решил заснуть.
"Ђ все-таки не сознаюсь, - думал он. - Џусть что хотЯт делают, пусть
хоть пытают, а не сознаюсь".
‹авка была жесткаЯ, шубейка выношеннаЯ, тонкаЯ. ЏереворачиваЯсь на
другой бок, ‹енька подумал:
"Ђ хорошо все-таки, что это Я попалсЯ, а не ‚овка. ’от, если бы влип,
так сразу бы все рассказал. ’вердости у него нет, даром что опытный..."
Џотом ему стало обидно, что ‚олков убежал, бросил его, а он вот лежит
здесь, в темной, нетопленой камере. ‚олков небось вернулсЯ домой, поел,
попил чаю, лежит с ногами на кровати и читает какого-нибудь ќдгара Џо или
ѓенрика ‘енкевича. Ђ дома у ‹еньки уже тревожатсЯ. Њать вернулась с работы,
поставила чай, сидит, штопает чулок, посматривает поминутно на часы и
вздыхает:
- —то-то ‹ешенька опЯть не идет! Ќе случилось ли чего, избави боже...
‹еньке стало жаль мать. …му опЯть захотелось плакать. € так как от слез
ему становилось легче, он старалсЯ плакать подольше. Ћн вспоминал все, что
было в его жизни самого страшного и самого горького, а заодно вспоминал и
хорошее, что было и что уже не вернетсЯ, и о чем тоже плакалось, но
плакалось хорошо, тепло и без горечи.

ѓ‹Ђ‚Ђ I

...…ще не было электричества. Џравда, на улицах, в магазинах и в
шикарных квартирах уже сверкали по вечерам белые грушевидные "экономические"
лампочки, но там, где родилсЯ и подрастал ‹енька, долго, почти до самой
империалистической войны, висели под потолками старинные керосиновые лампы.
ќти лампы были какие-то неуклюжие и тЯжелые, они поднимались и опускались на
блоках при помощи больших чугунных шаров, наполненных дробью. Ћднажды все
лампы в квартире вдруг перестали опускатьсЯ и подниматьсЯ... ‚ чугунных
шарах оказались дырочки, через которые всЯ дробь перекочевала в карманы
‹енькиных штанов. Ђ без дроби шары болтались, как детские воздушные шарики.
€ тогда отец в первый и в последний раз выпорол ‹еньку. Ћн стегал его
замшевыми подтЯжками и с каждым взмахом руки все больше и больше свирепел.
- Ѓудешь? - кричал он. - Ѓудешь еще? ѓовори: будешь?
‘лезы ручьЯми текли по ‹енькиному лицу, - казалось, что они текут и из
глаз, и из носа, и изо рта. ‹енька вертелсЯ вьюном, зажатый отцовскими
коленЯми, он задыхалсЯ, он кричал:
- Џапочка! Ћй, папочка! Ћй, миленький!
- Ѓудешь?
- Ѓуду! - отвечал ‹енька.
- Ѓудешь?
- Ѓуду! - отвечал ‹енька. - Ћй, папочка! Њиленький!.. Ѓуду! Ѓуду!..
‚ соседней комнате нЯнька отпаивала водой ‹енькину маму, охала,
крестилась и говорила, что "в ‹ешеньке бес сидит, не иначе". Ќо ведь эта же
самаЯ нЯнька уверЯла, что и в отце сидит "бес". € значит, столкнулись два
беса - в этот раз, когда отец порол ‹еньку. € все-таки ‹енькин бес
переборол. “бедившись в упорстве и упрЯмстве сына, отец никогда больше не
трогал его ремнем. Ћн часто порол младшего сына, ‚асю, даже постегивал
иногда "обезьЯнку" ‹Ялю, - всем доставалось, рука у отца была тЯжелаЯ и нрав
- тоже нелегкий. Ќо ‹еньку он больше не трогал.

...Ћн делал иначе. ‡а ужином, зимним вечером, детЯм дают холодный
молочный суп. ќто противный суп, он не лезет в глотку. („аже сейчас не может
‹енька вспомнить о нем без отвращениЯ.)
“ ‚аси и ‹Яли аппетит лучше. Ћни кое-как одолели свои тарелки, а у
‹еньки тарелка - почти до краев.
Ћтец отрываетсЯ от газеты.
- Ђ ты почему копаешьсЯ?
- Ќе могу. Ќе хочетсЯ...
- ‚асЯ!
’олстощекий ‚асЯ вскакивает, как маленький заводной солдат.
- Ђ ну, пропиши ему две столовых ложки - на памЯть.
‚асЯ облизывает свою большую мельхиоровую ложку, размахиваетсЯ и
ударЯет брата два раза по лбу. Ќаверно, ему не очень жаль ‹еньку. Ћн знает,
что ‹енька любимец не только матери, но и отца. Ћн - первенец. € потом -
ведь его никогда не порют. Ђ что такое ложкой по лбу - по сравнению с
замшевыми подтЯжками...
Њежду братьЯми не было дружбы. ‘корее, была вражда.
‘лучалось, воскресным утром отец вызывает их к себе в кабинет.
- Ђ ну, подеритесь.
- Џо-французски или с подножкой?
- Ќет. Џо-цыгански.
Њальчики начинают боротьсЯ - сначала в обхватку, шутЯ, потом,
очутившись на полу, забившись куда-нибудь под стол или под чехол кресла, они
начинают звереть. “же пускаютсЯ в ход кулаки. “же поЯвлЯютсЯ царапины. “же
кто-нибудь плачет.
‚асЯ был на два года моложе, но много сильнее ‹еньки. Ћн редко
оказывалсЯ побежденным в этих воскресных единоборствах. ‹еньку спасала
Ярость. …сли он разозлитсЯ, если на руке покажетсЯ кровь, если боль ослепит
его, - тогда держись. ’огда у него глаза делаютсЯ волчьими, ‚асЯ пугаетсЯ,
отступает, бежит, плачет...
Ћтец развивал в сыновьЯх храбрость. …ще совсем маленькими он сажал их
на большой платЯной шкаф, стоЯвший в прихожей. Њальчики плакали, орали, мать
плакала тоже. Ћтец сидел в кабинете и поглЯдывал на часы. ќти "уроки
храбрости" длились пЯтнадцать минут.
‚се это ничего. Ѓыло хуже, когда отец начинал пить. Ђ пил он много, -
чем дальше, тем больше. ‡апои длились месЯцами, отец забрасывал дела,
исчезал, поЯвлЯлсЯ, приводил незнакомых людей...
Ќочами ‹енька просыпалсЯ - от грохота, от пьЯных песен, от воплей
матери, от звона разбиваемой посуды.
ЏьЯный отец вытворЯл самые дикие вещи. "€вану Ђдриановичу пьЯненькому -
море по колено", - говорила про него нЯнька. ‹енька не все видел, не все
знал и не все понимал, но часто по утрам он с ужасом смотрел на отца,
который сидел, уткнувшись в газету, и как-то особенно, жадно и торопливо, не
поднимаЯ глаз, прихлебывал чай из стакана в серебрЯном подстаканнике. ‹енька
и сам не знал почему, но в эти минуты ему было до слез жаль отца. Ћн
понимал, что отец страдает, это передавалось ему каким-то сыновним чутьем.
…му хотелось вскочить, погладить отцовский ежик, прижатьсЯ к нему,
приласкатьсЯ. Ќо сделать это было нельзЯ, невозможно, ‹енька пил кофе, жевал
французскую булку или сепик{26} и молчал, как и все за столом.

...Ћднажды зимой на масленице приехал в гости дЯдЯ ‘ережа. ќто был
неродной брат отца. ЌЯнька его называла еще единоутробным братом
(единоутробный - это значит от одной матери). ‚ыражение это ‹еньке ужасно
нравилось, хотЯ он и не совсем понимал, что оно означает. …му казалось, что
это должно означать - человек с одним животом, с одной утробой. Ќо почему
эти слова относЯтсЯ только к дЯде ‘ереже, а не ко всем остальным людЯм, он
понЯть не мог. ’ем более что у дЯди ‘ережи живот был не такой уж маленький.
ќто был толстый, веселый и добродушный человек, инженер-путеец, большой
любимец детей.
€з Њосквы он привез детЯм подарки: крестнице своей ‹Яле он подарил
говорЯщую куклу, ‚асе - пожарную каску, а ‹еньке, как самому старшему, книгу
- "Њагический альманах".
„нем он ходил с племЯнниками гулЯть, катал их на вейке, угощал
пирожками в кондитерской ”илиппова на ‚ознесенском{26}. Џосле обеда, когда в
детской уже зажгли керосиновую лампу, он показывал детЯм фокусы, которые у
него почему-то никак не получались, хоть он и делал их на научной основе -
по книге "Њагический альманах".
‡а ужином были блины, и отец угощал брата шустовской рЯбиновкой.
‚ероЯтно, и после ужина что-нибудь пили. „етей уже давно уложили спать, и,
когда они засыпали, из гостиной доносились звуки роЯлЯ и пение матери. Њать
пела "Љогда Я на почте служил Ямщиком". ќто была любимаЯ песнЯ отца, и то,
что ее сейчас пела мать, означало, что отец пьЯн. ’резвый, он никогда не
просил и не слушал песен.
€ опЯть, как это часто бывало, ‹енька проснулсЯ среди ночи - от
грохота, от громкого смеха, от пьЯных выкриков и маминых слез. Џотом вдруг
захлопали двери. —то-то со звоном упало и рассыпалось. ‚ соседней комнате
нЯнька вполголоса уговаривала кого-то куда-то сходить. Џотом вдруг опЯть
начались крики. •лопнула параднаЯ дверь. Љто-то бежал по лестнице. Љто-то
противно, по-поросЯчьи визжал во дворе. ‚ конюшне заржала лошадь. ‹енька
долго не мог заснуть...
Ђ утром ни мать, ни отец не вышли в столовую к чаю. Ќа кухне нЯнька
шушукалась с кухаркой. ‹енька пыталсЯ узнать, в чем дело. …му говорили: "€ди
поиграй, ‹ешенька".
‚ гостиной веселаЯ горничнаЯ ‘теша мокрой половой трЯпкой вытирала
паркет. ‹енька увидел на трЯпке кровь.
- ќто почему кровь? - спросил он у ‘теши.
- Ђ вы подите об этом с папашей поговорите, - посоветовала ему ‘теша.
‹енька пойти к отцу не осмелилсЯ. Ћн несколько раз порывалсЯ это
сделать, подходил к дверЯм кабинета, но не хватало храбрости.
€ вдруг неожиданно отец сам вызвал его к себе в кабинет.
Ћн лежал на кушетке - в халате и в ночных туфлЯх - и курил сигару.
ѓрафин - с водой или с водкой - стоЯл у его изголовьЯ на стуле.
‹енька поздоровалсЯ и остановилсЯ в дверЯх.
- Ќу что? - сказал отец. - ‚ыспалсЯ?
- „а, благодагю вас, - ответил ‹енька.
Ћтец помолчал, подымил сигарой и сказал:
- Ќу, иди сюда, поцелуемсЯ.
Ћн вынул изо рта сигару, подставил небритую щеку, и ‹енька поцеловал
его. Џри этом он заметил, что от отца пахнет не только табаком и не только
вежеталем, которым он смачивал каждое утро волосы. Џахло еще чем-то, и
‹енька догадалсЯ, что в графине на стуле налита не вода.
- ‚ы менЯ звали, папаша? - сказал он, когда отец снова замолчал.
- „а, звал, - ответил отец. - Џоди открой Ящик.
- Љакой Ящик?..
- ‚от этот - налево, в письменном столе.
‹енька с трудом выдвинул тЯжелый дубовый Ящик. ‚ Ящике царил ералаш.
’ам валЯлись какие-то папки, счета, сберегательные книжки. Џод книжками
лежал револьвер в кожаной кобуре, зеленые коробочки с патронами, столбики
медных и серебрЯных монет, завернутые в газетную бумагу, портсигар,
деревЯннаЯ сигарнаЯ коробка, пробочник, замшевые подтЯжки...
- „а, Я открыл, - сказал ‹енька.
- Џоищи там коробку из-под сигар.
- „а, - сказал ‹енька. - Ќашел. ’ут лежат конверты и марки.
- Ђ ну, посмотри, нет ли там чистой открытки. …сть, кажетсЯ.
‹енька нашел открытку. ќто была моднаЯ английскаЯ открытка,
изображавшаЯ какого-то пупса с вытаращенными глазами и на тоненьких ножках,
обутых в огромные башмаки.
- ‘адись, пиши, - приказал отец.
- —то писать?
- Ђ вот Я тебе сейчас продиктую...
‹енька уселсЯ за письменный стол и открыл чернильницу. Ќа почерневшей
серебрЯной крышке чернильницы сидел такой же черный серебрЯный мальчик с
маленькими крылышками на спине. —ернила в чернильнице пересохли и загустели,
- отец не часто писал.
- Ђ ну, пиши, брат, - сказал он. - "„орогой дЯдЯ ‘ережа!" ’ы знаешь,
где писать? Ќалево. Ђ направо мы адрес напишем.
"„орогой дЯдЯ ‘ережа, - писал под диктовку отца ‹енька, - папаша наш
изволил проспатьсЯ, опохмелитьсЯ и посылает ‚ам свои сердечные извинениЯ. ‘
утра у него болит голова и жить не хочетсЯ. Ђ в общем - он плюет в камин. „о
свиданиЯ. –алуем ‚ас и ждем в гости. Џоклон бабушке. ‹юбЯщий ‚ас племЯнник
Ђлексей".
‚ыписываЯ адрес, ‹енька поставил маленькую, но не очень красивую клЯксу
на словах "его благородию". Ћн испуганно оглЯнулсЯ; отец не смотрел на него.
‡апрокинув голову, он глЯдел в потолок - с таким кислым и унылым выражением,
что можно было подумать, будто сигарный окурок, который он в это времЯ
лениво сосал, смазан горчицей.
‹енька приложил клЯкспапир, слизнул Языком клЯксу и поднЯлсЯ.
- Ќу что - написал? - встрепенулсЯ отец.
- „а, написал.
- Џойдешь с нЯнькой гулЯть - опусти в Ящик. Ќикому не показывай только.
€ди.
‹енька направилсЯ к двери. “же открыв дверь, он вдруг набралсЯ
храбрости, кашлЯнул и сказал:
- Ђ что такое случилось? Џочему это вы извинЯетесь перед дЯдей ‘ережей?
Ћтец с удивлением и даже с любопытством на него посмотрел. Ћн привстал,
крЯкнул, бросил в пепельницу окурок, налил из графина в стакан и залпом
выпил. ‚ытер усы, прищурилсЯ и сказал:
- —то случилось? Ђ Я, брат, вчера дурака свалЯл. џ твоего дЯдюшку чуть
к Ђдаму не отправил.
‘казал он это так страшно и так нехорошо засмеЯлсЯ при этом, что ‹енька
невольно попЯтилсЯ. Ћн не понЯл, что значит "к Ђдаму отправил", но понЯл,
что вчера ночью отец пролил кровь единоутробного брата...

Ќесколько раз в год, перед праздниками и перед отъездом на дачу, мать
разбиралась в сундуках. ЏеретрЯхивались шубы, отбирались ненужные вещи длЯ
продажи татарину или длЯ раздачи бедным, а некоторые вещи, те, которые не
годились и бедным, просто выбрасывались или сжигались. ‹енька любил в это
времЯ вертетьсЯ около матери. Џравда, большинство сундуков было набито
совершенно дурацкими, скучными и обыденными вещами. ’ут лежали какие-то
выцветшие платьЯ, полуистлевшие искусственные цветы, бахрома, блестки,
аптечные пузырьки, дамские туфли с полуотвалившимисЯ каблуками, разбитые
цветочные вазы, тарелки, блюда... Ќо почти всегда среди этих глупых и
ненужных вещей находилась какаЯ-нибудь занЯтнаЯ или даже полезнаЯ штучка. ’о
перочинный нож с обкусанным черенком, то ломанаЯ машинка длЯ пробиваниЯ
дырочек на деловых бумагах, то какой-нибудь старомодный кожаный кошелек с
замысловатым секретным замочком, то еще что-нибудь...
Ќо самое главное удовольствие начиналось, когда приходила очередь
"казачьему сундуку". ’ак называлсЯ на ‹енькином Языке сундук, в котором уже
много лет подрЯд хранилась под спудом, засыпаннаЯ нафталином, военнаЯ
амунициЯ отца. ќто был целый цейхгауз{29} - этот большой продолговатый
сундук, обитый латунью, а по латуни еще железными скобами и тЯжелыми
коваными гвоздЯми. —его только не было здесь! € Ярко-зеленые, ломберного
сукна, мундиры, и такие же Ярко-зеленые бекеши, и белоснежные пышные папахи,
и казачье седло, и шпоры, и стремена, и кривые казацкие шашки, и войлочные
попоны, и сибирские башлыки, и круглые барашковые шапочки с полосатыми
кокардами, и, наконец, маленькие лакированные подсумки, потертые,
потрескавшиесЯ, пропахшие порохом и лошадиным потом.
‚ этих старых, давно уже вышедших из употреблениЯ и уже тронутых молью
вещах таилась длЯ ‹еньки какаЯ-то необыкновеннаЯ прелесть, что-то такое, что
заставлЯло его при одном виде казачьего сундука раздувать ноздри и
прислушиватьсЯ к тиканию сердца. Љазалось, дай ему волю, и он способен всю
жизнь просидеть на корточках возле этого сундука, как какой-нибудь дикарь
возле своего деревЯнного идола. Ћн готов был часами играть с потускневшими
шпорами или с кожаным подсумком, набиваЯ его, вместо патронов, огрызками
карандашей, или часами стоЯть перед зеркалом в круглой барашковой шапочке
или в пушистой папахе, при этом еще нацепив на себЯ кривую казацкую саблю и
тЯжелый тесак в широких сыромЯтных ножнах. ќти старые вещи рассказывали ему
о тех временах, которых он уже не застал, и о событиЯх, которые случились,
когда его еще и на свете не было, но о которых он столько слышал и от
матери, и от бабушки, и от нЯньки и о которых только один отец никогда
ничего не говорил. Ћб этих же событиЯх туманно рассказывала и та фотографиЯ,
на которую ‹енька однажды случайно наткнулсЯ в журнале "Џрирода и люди".
Њолодой, улыбающийсЯ, незнакомый отец смотрел на него со страниц
журнала. Ќа плечах у него были погоны, на голове - барашковаЯ "сибирка".
ђемни портупеи перетЯгивали его стройную юношескую грудь.
‹енька успел прочитать только подпись под фотографией: "ѓероический
подвиг молодого казачьего офицера". ‚ это времЯ в комнату вошел отец. Ћн был
без погон и без портупеи - в халате и в стоптанных домашних туфлЯх. “видев у
‹еньки в руках журнал, он кинулсЯ к нему с таким Яростным видом, что у
мальчика от страха похолодели ноги.
- ЉанальЯ! - закричал отец. - ’ебе кто позволил копатьсЯ в моих
вещах?!.
Ћн вырвал журнал и так сильно ударил этим журналом ‹еньку по затылку,
что ‹енька присел на корточки.
- џ только хотел посмотреть картинки, - заикаЯсь, пробормотал он.
- „урак! - засмеЯлсЯ отец. - €ди в детскую и никогда не смей заходить в
кабинет в мое отсутствие. ќти картинки не длЯ тебЯ.
- Џочему? - спросил ‹енька.
- Џотому, что это - разврат, - сказал отец.
‹енька не понЯл, но переспрашивать не решилсЯ.
‚ыходЯ из кабинета, он слышал, как за его спиной хлопнула дверца
книжного шкафа и как несколько раз повернулсЯ в скважине ключ.

...‹енькин отец, €ван Ђдрианович, родилсЯ в старообрЯдческой{30}
петербургской торговой семье. € дед и отец его торговали дровами. Ћтчим, то
есть второй отец, торговал кирпичом и панельными плитками.
‘реди родственников €вана Ђдриановича не было ни дворЯн, ни чиновников,
ни военных: все они были старообрЯдцы, то есть держались той веры, за
которую их дедов и прадедов, еще при царе Ђлексее Њихайловиче, жгли на
кострах. ’риста лет подрЯд изничтожало и преследовало их царское
правительство, а православнаЯ правительственнаЯ церковь проклинала, называла
еретиками и раскольниками{30}.
Џоэтому старообрЯдцы, даже самые богатые, жили особенной, замкнутой
кастой, отгородившись высокой стеной от остального русского общества. „аже в
домашнем быту своем они до последнего времени держались обычаев и обрЯдов
старины. ‚ церковь свою ходили не иначе, как в долгополых старинных
кафтанах, а женщины - в сарафанах и в беленьких платочках в роспуск.
†енились и замуж выходили только в своей, старообрЯдческой среде. “чили
детей в своих, старообрЯдческих школах. Ќичего нового, иноземного и
"прелестного" не признавали. ‚ театры не ездили. ’абак не курили. —ай, кофе
не пили. „аже картофель не ели...
Џравда, к концу XIX века, когда подрастал €ван Ђдрианович, все это было
уже не так строго. Њногие зажиточные старообрЯдцы начали отдавать детей в
казенные гимназии. Љое-кто из московских и петербургских раскольников уже
ездил потихоньку в театр, а там за бутылкой вина, глЯдишь, и сигару
выкуривал...
Ќо все-таки это была очень скучнаЯ, мрачнаЯ и суроваЯ жизнь, интересы
которой ограничивались церковью и наживой.
€ван Ђдрианович училсЯ в реальном училище. ЊонотоннаЯ домашнЯЯ жизнь и
судьба, котораЯ ожидала его впереди, не удовлетворЯли его. ’орговать ему не
хотелось. Ћн понимал, что жизнь, которою жили его отцы и деды, не настоЯщаЯ
жизнь. …му казалось, что можно жить лучше.
Ќедоучившись, он ушел из реального и поступил в …лисаветградское
военное училище. ‘делал он это против воли родителей, - ему казалось, что он
убегает из затхлого, полутемного склепа к широким, светлым просторам.
Љарьера военного мерещилась ему как что-то очень красивое, Яркое,
благородное, способное прославить и одухотворить.
“чилсЯ он хорошо. “чилище окончил одним из первых. € так же хорошо,
почти блестЯще начал службу во ‚ладимирском драгунском полку.
Ќо скоро и тут наступило разочарование. ЋфицерскаЯ среда оказалась не
намного лучше купеческой. Ќе дослужив и до первого офицерского чина, €ван
Ђдрианович уже подумывал об уходе в отставку.
Ћсуществить это временно помешало одно событие: грЯнула война. € опЯть,
против воли родителей, молодой человек принимает решение: на фронт, на
позиции, на маньчжурские полЯ, где громыхают Японские пушки и льетсЯ русскаЯ
кровь. Љто знает, быть может, здесь он найдет тот жизненный смысл, ту цель,
к которой он стремилсЯ и которой не мог до сих пор отыскать.
—асть, в которой служил €ван Ђдрианович, на войну не шла. ‘ большими
трудами удалось молодому корнету перевестись в Џриамурский казачий полк. Ћн
получил звание хорунжего{31}, облачилсЯ в сибирскую казачью форму и с первым
же эшелоном отправилсЯ на „альний ‚осток.
€ здесь, на полЯх сражениЯ, он тоже показал себЯ как способный и
отважный офицер. Љонвоируемый небольшим казачьим разъездом, он должен был по
приказу начальства доставить важные оперативные сводки в штаб русского
командованиЯ. Џо дороге на казаков напал Японский кавалерийский отрЯд.
‡авЯзалась перестрелка. ЏотерЯв половину людей и сам раненный навылет в
грудь, €ван Ђдрианович отбилсЯ от неприЯтелЯ и доставил ценный пакет в
расположение русского штаба. ‚ первый день пасхи, когда €ван Ђдрианович
лежал в полевом лазарете, адъютант генерала Љуропаткина привез ему боевой
орден "‚ладимира с мечами". Џолучение этого ордена, который давалсЯ только
за очень серьезные военные заслуги, делало его дворЯнином. Љазалось, что
перед €ваном Ђдриановичем открываетсЯ широкий, заманчивый путь: слава,
карьера, чины, деньги, награды... Ќо он не пошел по этому пути. Ћн не
вернулсЯ в полк. ‚ойна, котораЯ стоила ђоссии так много крови, была
проиграна. € €ван Ђдрианович, как и всЯкий честный русский человек, не мог
не понимать, почему это случилось. ђусскаЯ армиЯ воевала под начальством
бездарных и продажных царских генералов. € в тылу и на фронте процветали
воровство, подкуп, солдаты были плохо обучены, плохо снабжались и
продовольствием и боеприпасами. ‘лужить в такой армии было не только
бессмысленно, но и постыдно. Њолодой хорунжий навсегда охладел к военной
профессии. Љое-как залечив свою рану, он облачилсЯ в штатский костюм и
занЯлсЯ тем делом, которым занимались и отец, и дед его и от которого ему
так и не удалось убежать: он стал торговать дровами и барочным лесом.
‘ознание, что жизнь его разбита, что она повернулась не так, как следовало и
хотелось бы, уже не оставлЯло его. Ћн начал пить. •арактер его стал
портитьсЯ. € хотЯ и раньше его считали чудаком и оригиналом, теперь он чудил
и куролесил уже открыто и на каждом шагу. Ћт этой дикой запойной жизни не
спасла его и женитьба. †енилсЯ он, как и все делал, быстро, скоропалительно,
не раздумываЯ долго. “видел девушку, влюбилсЯ, познакомилсЯ, а через пЯть
дней, позвЯкиваЯ шпорами, уже шел делать предложение. †енилсЯ он без
благословениЯ матери, к тому же на православной, на "никонианке"{31}, - этим
он окончательно восстановил против себЯ и так уже достаточно сердитую на
него староверческую родню.

€ сразу же начались раздоры. Њожет быть, уже на второй день после
свадьбы ‹енькина мать понЯла, какую ужасную ошибку она совершила. †енихов у
нее было много, выбор был большой, и незачем ей было идти за этого
темнобрового казачьего офицера.
Ђлександра ‘ергеевна тоже воспитывалась в купеческой семье. Ќо как не
похожи были эти семьи! Љак будто не в одном городе и не в одной стране жили
они. Љак будто на разных Языках говорили.
„ома было всегда весело, шумно, оживленно. „аже мачеха, злаЯ, как и все
мачехи, не могла отравить этого вечного праздника.
„аже с мачехой ладила урочка: нрав у нее был ангельский, - женихи,
которые сватались за нее чуть ли не каждый месЯц, не за приданым гнались и
не красотой прельщались, а характером урочкиным. ‚ гимназии урочку
обожали, приказчики в магазине влюблЯлись в нее, дарили ей вскладчину
букеты; цветы не успевали вЯнуть в маленькой урочкиной спаленке.
Ћтсюда, из этой благоуханной оранжереи, смотрела она на мир, и ей
казалось, что мир этот прост и прозрачен и что очень легко и приЯтно ступать
по его прЯмым дорогам.
€ жизнь не противоречила ей. †изнь давала ей больше, чем ей полагалось,
и расстилала перед ней половички, по которым и в самом деле шагалось легко,
мЯгко и бесшумно.
’алантами урочка не блистала, а кончила гимназию с серебрЯной медалью.
Љрасотой не славилась и кокетством не отличалась, а покорЯла сердца не на
шутку, так что за одно лето на даче в увалове два студента и один
коммерсант-петровец стрелЯлись из-за нее. Ќо и тут, как и всюду, судьба
берегла урочку: как нарочно, все трое промахнулись не оставив греха на
урочкиной совести.
†изнь была веселой - веселее не выдумаешь. ’анцы, балы,
благотворительные вечера, загородные поездки, любительские спектакли,
пикники, опЯть танцы, опЯть вечера... Ќемудрено, если урочка и заскучала от
такого весельЯ. € может быть, тем и понравилсЯ ей €ван Ђдрианович, двадцатый
по счету жених, что не был он похож на других: не умел танцевать, не шутил,
не каламбурил, был пасмурен и задумчив. Ђ в летний безоблачный день и чернаЯ
туча может порадовать. Ђлександра ‘ергеевна не задумывалась. „а и некогда
уже было задумыватьсЯ, пришла пора выходить замуж, без конца отказывать
женихам было нельзЯ.
€ вот она покинула отцовский дом и переехала к мужу! € - словно дверь
захлопнулась за ее спиной.
’ам, за дверью, остались и смех, и цветы, и французские водевили, и
загородные пикники, и веселые вечеринки с легким вином и студенческими
остротами...
‘ловно в погреб, вошла она в эту чужую, не похожую на другие квартиру,
где пахло грибами и сургучом, где хозЯйничала суроваЯ мужнина нЯнька, где
даже в солнечный день было пасмурно и тоскливо, где даже иконы были какие-то
необыкновенные - страшные, темные, с желтыми, исступленными ликами...
€ чернаЯ туча, котораЯ поманила ее своей прохладой, разразилась такой
грозой, таким неожиданным свинцовым ливнем, о каких Ђлександра ‘ергеевна и в
книгах не читала.
Њуж, с которым она не сказала до свадьбы и десЯти слов, не открылсЯ ей
и после свадьбы. Ћчень скоро она решила, что он - плохой человек: пьЯница,
грубиЯн, деспот, иногда - почти зверь.
Ћна не могла думать иначе, потому что человек этот научил ее плакать:
за всю свою девичью жизнь она не пролила столько слез, сколько пришлось ей
пролить за один первый месЯц в доме мужа.
Џри всем своем ангельском характере, она не могла и приспособитьсЯ к
мужу, найти с ним общий Язык. Њешали ей молодость, неопытность, а чаще всего
- просто страх. ‚едь случалось, что она не могла выговорить слова в
присутствии мужа. €ван же Ђдрианович, который по-своему любил жену, не мог
объЯснитьсЯ с ней - из гордости, из упрЯмства, а также и потому, что с
некоторых пор он действительно стал и грубым, и злым, и жестоким...

...Ќо всегда ли и со всеми ли был этот человек таким? ‚се ли хорошее
было убито в нем жизнью, средой, пристрастием к водке? Ќеужели в этой
больной душе не осталось ничего, кроме черствости и жестокости? ‡а что же
тогда так страстно любил, так горЯчо обожал его ‹енька?
Ќет, конечно. Ѓыло в этом большом, сильном и неудачливом человеке много
такого, за что ему прощали грехи даже враги его и недоброжелатели.
€ван Ђдрианович был честен. €менно поэтому, вероЯтно, он никогда не мог
научитьсЯ торговать. „аже маленькаЯ неправда приводила его в Ярость. ‘ам
неподкупно-прЯмой, правдивый, расточительно-щедрый, он не терпел ни
малейшего проЯвлениЯ фальши, скупости, низкопоклонства.
Ѓыл у него школьный товарищ аров. Њного лет они дружили. Ќо как-то раз
подвыпивший аров призналсЯ, что постоЯнно носит в кармане два кошелька:
один длЯ себЯ - с деньгами, а другой, пустой, длЯ приЯтелей - на тот случай,
если у него попросЯт взаймы. €ван Ђдрианович выслушал его, помолчал и
сказал:
- ‡наешь, братец... “ходи-ка ты отсюда.
- Људа? - удивилсЯ аров.
€ван Ђдрианович не ответил, встал и вышел из комнаты. ‘мущенный аров
посидел, допил рюмку и ушел. ‘ тех пор они никогда не встречались.
Ћднажды, когда ‹енька был еще совсем маленький, возвращались они с
отцом из бани. „ело было поздней осенью, уже выпал снег. Ќа ”онтанке у
…гипетского моста{33} подошел к ним полуголый, оборванный, босой парень.
- Џодай копеечку, ваше сыкородие, - щелкаЯ зубами, проговорил он,
почему-то улыбаЯсь. €ван Ђдрианович посмотрел на молодое, распухшее и
посиневшее лицо и сердито сказал:
- ђаботать надо. Њолод еще христарадничать.
- џ, барин, от работы не бегу, - усмехнулсЯ парень. - ’ы дай мне
работу.
- ”абричный?
- Љаталь Я... “ ѓромовых последнюю баржу раскатали. Љончилась наша
работа.
‹енька стоЯл рЯдом с отцом и с ужасом смотрел на совершенно лиловые
босые ноги этого человека, которые, ни на минуту не останавливаЯсь,
приплЯсывали на чистом белом снегу.
- ‘апоги пропил? - спросил отец.
- Џропил, - улыбнулсЯ парень. - ‘огретьсЯ хотел.
- Ќу и дурак. ‚ Ћбуховскую попадешь, там тебЯ согреют - в покойницкой.
Џарень все еще стоЯл рЯдом. €ван Ђдрианович сунул руку в карман. ’ам
оказалась одна мелочь. Ћн отдал ее всю парню и пошел. Џотом остановилсЯ,
оглЯнулсЯ. Џарень стоЯл на том же месте, считал на ладони деньги. ѓолые
плечи его страшно дергались.
- ќй ты, сыр голландский! - окликнул его €ван Ђдрианович.
Џарень несмело подошел.
- Ќа, подержи, - приказал €ван Ђдрианович, протЯгиваЯ ‹еньке черный
клеенчатый саквоЯж. Џотом расстегнул свою новенькую синюю бекешу, скинул ее
с себЯ и набросил на голые плечи безработного.
- Ѓарин... шутишь! - воскликнул тот.
- ‹адно, иди, - сердито сказал €ван Ђдрианович. - Џропьешь - дураком
будешь. Ђ впрочем, - твое дело...
„ома ахали и ужасались - мать, горничнаЯ, нЯнька. Ђ ‹енька весь день
ходил счастливый. Ћн сам не понимал, почему ему так хорошо, но весь день он
боролсЯ с желанием пойти к отцу, кинутьсЯ ему на шею, крепко расцеловать
его, сказать ему, как горЯчо он его любит. Ћднако он не сделал этого, - не
мог и не смел сделать.

...‹юбил ли его отец? € вообще любил ли он кого-нибудь из близких -
жену, мать, приЯтелей? Ћтветить на этот вопрос мальчик не мог бы. Ќо то, что
отец был способен на большую, сильную любовь, он знал.
Ѓыла в жизни этого человека привЯзанность, глубокаЯ, трогательнаЯ и
нежнаЯ.
Ћтцова нЯнька ‹изавета умерла за два года до поЯвлениЯ ‹еньки на свет.
Ћн знал, что женщина эта, о которой никто, кроме отца, никогда не сказал
доброго слова, вынЯнчила и вырастила €вана Ђдриановича. Ћ том, что отец
любил и продолжает любить ее, можно было и не говорить, - это чувствовалось
по всему, что делалось в доме. ѓречневую кашу к обеду варили "как нЯнька
‹изавета". ѓрибы солили и Яблоки мочили "по-нЯнькиному". Њежду окнами на
зиму выкладывали мох, а не вату - тоже "как при нЯньке ‹изавете".
Џортрета этой женщины в доме не было, ‹енька никогда не видел ее и не
мог видеть, но почему-то в памЯти его и до сих пор хранитсЯ ее образ:
высокаЯ, прЯмаЯ, с гордым, как у боЯрыни, лицом, красиваЯ, больше, чем
бабушка, похожаЯ на отца...
‡апомнилсЯ ему зимний день, когда в детскую вошел отец, постоЯл посреди
комнаты, покачиваЯсь на носках, и спросил:
- ’ы что делаешь?
- ’ак... ничего, - пробормотал ‹енька. - Љартинки разглЯдываю...
- ЋдевайсЯ... поедем...
‹енька удивилсЯ и обрадовалсЯ. Ћтец редко брал его куда-нибудь с собой.
- Ђ куда? - спросил он.
- Ќа кладбище.
‹енька удивилсЯ еще больше. Ћтец никогда не ходил в церковь, никогда не
ездил на кладбища - на могилы родных.
“саживаЯсь в санки извозчика, он коротко приказал:
- Ќа ѓромовское.
- ќх, барин. „аль-то какаЯ! Ћттуда и седока не подберешь. Џолтинничек
положьте.
- ‹адно. …зжай!..
•орошо помнитсЯ ‹еньке этот мЯгкий, морозный день, окраинные питерские
улочки, фабричные трубы, гудки паровозов на ‚аршавской дороге.
„олго они блуждают с отцом по заснеженным кладбищенским дорожкам. Ќа
широких восьмиконечных старообрЯдческих крестах сидЯт черные галки. ‚ кустах
бузины попискивают какие-то крохотные птички. •орошо пахнет снегом, от
тишины и безлюдьЯ слегка замирает сердце.
Ћтец останавливаетсЯ, снимает шапку. ‡а чугунной решеткой - небольшой
черный памЯтник. Ќаверху его маленький золоченый крестик, а под ним, на
побелевшей от инеЯ лабрадоритовой глыбе - три слова:

"ЌЯнъ отъ ‚ани"

‹енька тоже стаскивает с головы свою ушастую шапку и искоса смотрит на
отца. Ћн не узнает его. Љакое у него мЯгкое, милое, доброе и помолодевшее
лицо! ’аким он видел отца, пожалуй, только однажды - в журнале "Џрирода и
люди"... € вдруг он почти с ужасом замечает, что по этому лицу катЯтсЯ
слезы. “ ‹еньки у самого начинают дергатьсЯ губы.
- Ќу, идем, сыне, - говорит €ван Ђдрианович и, мелко покрестив грудь,
надевает свою каракулевую шапку.

...ќтот день, насыщенный зимним солнцем, сиЯньем февральского снега,
начавшийсЯ так славно и безмЯтежно, запомнилсЯ ‹еньке еще и потому, что
кончилсЯ он, этот день, ужасно, дико и безобразно.
‘ кладбища поехали домой. Ћтец был веселый, шутил с извозчиком, называл
его тезкой (потому что всех легковых извозчиков в Џетербурге в то времЯ
называли почему-то "ваньками")... ‘ полдороги он вдруг раздумал и приказал
ехать не в Љоломну{35}, а в другой конец города - на Ѓольшую Љонюшенную{35},
в универсальный магазин ѓвардейского экономического общества{35}.
‡десь они с ‹енькой долго бродили по разным отделам и этажам. Ћтец
выбирал себе галстук и запонки, купил матери брокаровских духов, а детЯм -
маленькие, похожие на бутылочки кегли.
Џотом с этими покупками пошли в ресторан, который помещалсЯ тут же, в
одном из этажей магазина.
‹енька никогда еще не был в ресторане. ‚се его здесь удивлЯло и
занимало. € стриженные под машинку официанты в черных, как у
кинематографических красавцев, фраках. € блеск мельхиоровой посуды. €
особые, острые запахи ресторанной кухни, смешанные с запахами сигар и
винного перегара.
Ћтец заказал обед: матросский борщ и беф-строганов. ‹енька пил
фруктовую ланинскую воду из маленькой, как кеглЯ, бутылочки, а отец -
шустовскую рЯбиновку. ‹енька уже разбиралсЯ в этих вещах, он видел, что отец
заказал вина слишком много: целую бутылку - высокую, граненую, похожую на
колокольню католического костела.
‘ мороза отец быстро захмелел; сначала он шутил и посмеивалсЯ над
‹енькой, потом вдруг сразу стал мрачный. Ћт мЯгкого и добродушного выражениЯ
на его лице ничего не осталось. Ћн пил рюмку за рюмкой, закусывал черным
хлебом, думал о чем-то и молчал.
‹енька не заметил, как за соседним столом поЯвилась компаниЯ офицеров.
ќто были все молодые люди в красивой форме гвардейских кавалергардов.
Ћфицеры пили шампанское, чокались, провозглашали тосты.
Ћдин из них, совсем молоденький, с белокурыми, закрученными кверху
усиками, поднЯлсЯ с бокалом в руке и громко, на весь ресторан, объЯвил:
- ѓоспода! ‡а здоровье государЯ императора!..
€ван Ђдрианович, который тоже в это времЯ держал в руке налитую рюмку,
повернулсЯ на стуле, прищурилсЯ и насмешливо посмотрел на молодого
кавалергарда. Џри этом он как-то чересчур громко кашлЯнул или хмыкнул. ‚се
вокруг один за другим поднЯлись, а он сидел. Ѓольше того - он не стал пить,
а поставил рюмку - и даже отодвинул ее на самую середину стола.
- ќй вы... почтенный! - крикнул офицер. - ђазве вы не слышите?
- —то? ‚ы ко мне? - спросил €ван Ђдрианович, и ‹енька похолодел, увидев
знакомый ему дикий огонек, блеснувший в глазах отца.
- Џапаша... папаша... не надо, пожалуйста, - забормотал он.
- џ вас спрашиваю: разве вы не слышите, за чью особу провозглашен тост?
- ерепенилсЯ кавалергард.
- Љакую особу? - притворно удивилсЯ €ван Ђдрианович.
€з-за соседнего стола выскочил другой офицер.
- Њерзавец! пак!{36} ‘ию же минуту встать! - заорал он, подскакиваЯ к
€вану Ђдриановичу.
€ван Ђдрианович с грохотом отодвинул стол.
- €звольте... сейчас же... свои слова обратно, - каким-то очень тихим и
страшным голосом проговорил он.
‹енька зажмурилсЯ. Ћн успел увидеть, как офицер замахнулсЯ на отца, как
отец поймал его руку... —то произошло дальше, он плохо помнит. Ќесколько
человек накинулись на отца. ‹енька видел, как €ван Ђдрианович схватил со
стула тЯжелый пакет с кеглЯми и поднЯл его над головой. Ћн слышал звон,
грохот, женский плач... ‚ нос ему ударил острый запах духов. Ќа несколько
секунд он увидел лицо отца. ™ека и висок у него были в крови.
Њальчик плакал, металсЯ, хватал кого-то за руки...
—то было дальше и как они добрались домой, он не запомнил. ‘мутно
помнитсЯ ему, что ехали они на извозчике, что отец обнимал его и плакал и
что от него остро, удушливо пахло водочным перегаром и гиацинтами. Ќаверно,
это пахли раздавленные в свалке брокаровские духи.
Ќочью ‹енька долго не мог заснуть. “ткнувшись носом в подушку, он тихо
плакал, - от жалости к отцу и от ненависти к тем, кто его бил...
“же много лет спустЯ, когда ‹енька вырос, он понЯл, какой незаурЯдный
человек был его отец и как много хорошего было погублено в нем, убито,
задавлено гнетом той среды и того строЯ, в каких он вырос и жил...
Џосле этого случаЯ €ван Ђдрианович несколько дней не ночевал дома. ѓде
он пропадал это времЯ - ‹енька так и не узнал. ‚прочем, это и раньше бывало.
Ѓывало и позже. Ћтец пил запоем.

‹еньке было пЯть лет, когда мать его заболела. ќто было нервное, почти
психическое заболевание. „лилось оно шесть с половиной лет.
“ матери болели зубы. € никто не мог вылечить ее. Ќи один врач не сумел
даже поставить диагноза и сказать, в чем дело. Ћна страдала, мучилась,
ездила от одной знаменитости к другой. Ќе было, кажетсЯ, в Џетербурге
профессора, в приемной которого она бы не побывала. Џробовала она и
гомеопатов, и гипнотизеров, и психиатров. Њолилась. „елала вклады в
монастыри. …здила на богомолье. Ћбращалась к знахарЯм. Џростаивала ночи в
очередЯх у какого-то отставного генерала. Џотом - у дворника в €змайловских
ротах, который бесплатно лечил всех желающих заговором и куриным пометом.
Ќикто не помог ей - ни дворник, ни генерал, ни профессор Ѓехтерев,
потому что никто не знал, что причина ее заболеваниЯ - неудачнаЯ семейнаЯ
жизнь, нелады с мужем.
‘легка утолЯло боль только одно лекарство - горький зеленоватый
порошок, от которого пахло ландышем и чесноком. ќтот запах преследовал
‹еньку в течение всего его детства.
ѓрустнаЯ, заплаканнаЯ мать с черной повЯзкой на щеке - первое его
детское воспоминание. Ћна сидит у открытого роЯлЯ. € добрые руки ее лежат на
клавишах.
„ети жили особнЯком, в детской, но и туда через кухарок и нЯнек
доходили слухи и толки о неладах на родительской половине. „а и сам ‹енька
очень рано начал понимать, что мать и отец живут нехорошо. Ћн видел это. Ћн
видел, как, забившись в подушку, плакала мать. Ћн видел отца, который с
перекошенным от Ярости лицом, не попадаЯ руками в рукава, надевал в прихожей
пальто и убегал, хлопнув парадной дверью. Џоздно за полночь он возвращалсЯ.
•лопали пробки. ‡венела посуда. „рожащим от слез голосом мать пела: "Љогда Я
на почте служил Ямщиком..."
Ѓывало, что и матери приходилось убегать из дому. ќто случалось, когда
отец запивал особенно сильно. €ногда ночью, не выдержав, мать посылала
горничную за извозчиком, прощалась с детьми и уезжала к сестре или к мачехе.
‘лучалось и так, что дети по нескольку дней оставались одни, с
прислугой: мать и отец разъезжались, жили на разных квартирах.
Џотом они снова сходились. ‡аключалсЯ мир. Џосле бури наступало
затишье. €ногда это затишье длилось неделЯми и даже месЯцами. ’огда
начиналась жизнь, как у других. ‚ели хозЯйство. Џринимали гостей. ‘ами
ездили в гости. ‡анимались делами. ‚оспитывали детей. •одили в театры...
‚ припадке нежности и раскаЯниЯ отец занимал денег и покупал матери
какой-нибудь необыкновенный подарок: брильЯнтовую брошь, серьги или соболью
муфту.
Ќо почти всегда получалось так, что уже через месЯц эта брильЯнтоваЯ
брошь или муфта отправлЯютсЯ в ломбард, а деньги, полученные от заклада,
переходЯт в карманы петербургских рестораторов, виноторговцев и карточных
шулеров.
Џеремирие кончилось. ‘нова начинаетсЯ война.
Ћтец запускает дела. ‚ходит в долги. € все-таки пьет, пьет без
просыпу...
‚се чаще и чаще поднимаютсЯ разговоры о разводе. „оходит до того, что
уже делЯт имущество. „елЯт детей.
Ќо с дележом ничего не выходит. Ѓыло бы детей двое или четверо - тогда
ничего. Ќо разделить 3 на 2 без остатка невозможно. Љто-то из них, либо
мать, либо отец, должен остатьсЯ с одним ребенком.
ќти разговоры происходЯт в присутствии ‹еньки. Ћн с ужасом
прислушиваетсЯ к этим препирательствам, к этим бесконечным спорам, во времЯ
которых решаетсЯ его судьба. Ћн одинаково любит и мать и отца и не хочет
лишитьсЯ ни того, ни другого. Ќо, на счастье, оказываетсЯ, что и отец не
хочет развода. Ћн не дает матери денег. Ђ своего у нее ничего нет. Џриданое
прожито. € она ничего не умеет делать. ђазве что играть на роЯле да вышивать
крестиками по канве...
Њать мечетсЯ, ищет выхода...
Ћна начинает наводить экономию в хозЯйстве, отказывает кухарке, пробует
шить, готовить... Ќи с того ни с сего - в поисках заработка и профессии -
она вдруг начинает изучать сапожное ремесло. ‚ ее маленькой уютной спальне,
где красиваЯ шелковаЯ мебель, мЯгкие пуфики, ореховое трюмо, розовые
портьеры, - поЯвлЯютсЯ странные вещи: молотки, шила, клещи, деревЯнные
гвозди, вощенаЯ дратва... Џотом все это так же внезапно, как поЯвилось,
вдруг исчезает.
Њать ходит на курсы, учитсЯ, читает книги.
Ќо отец протестует. Ћн выбрасывает эти книги за окно. ‚ нем просыпаетсЯ
дух его предков, раскольников. †енщине, бабе, не пристало заниматьсЯ
науками. „ети, хозЯйство, церковь - вот и весь мир, который ей уготован, -
дальше не суйсЯ.
Њать пробует смиритьсЯ. –елые ночи напролет молитсЯ она перед
зажженными лампадами. „олгие всенощные и заутрени простаивает она в
окрестных церквах.
Ђ зубы у нее по-прежнему болЯт. —ернаЯ повЯзка не сходит с ее
похудевшего, осунувшегосЯ лица. € по-прежнему, когда она целует на ночь
детей, от нее пахнет чесноком и ландышем...

Ђ ‹енькина жизнь в это времЯ идет своим чередом.
Ћн живет не совсем так, как полагаетсЯ жить мальчику в его возрасте и в
его положении. Џоэтому он и не совсем похож на других детей.
Ћчень рано он выучилсЯ читать. Ћн пришел к отцу, сдвинул брови и
сказал:
- Џапаша, купите мне буквы!
Ћтец засмеЯлсЯ, но обещал купить. Ќа другой день он где-то раздобыл
черные вырезные буквы, какие употреблЯютсЯ длЯ афиш и аншлагов. ќти буквы
наклеили на стену в детской, у изголовьЯ ‹енькиной постели. Ќа следующее
утро ‹енька знал уже всю азбуку. Ђ через несколько дней, во времЯ прогулки с
нЯнькой, он уже читал вывески: "пиво и раки", "зеленнаЯ", "булочнаЯ",
"аптека", "участок".
Љниг у него было немного. …динственную детскую книгу, котораЯ ему
попала, он через месЯц зачитал до дыр. Ќазывалась она "ђассказ про ѓошу
„олгие ђуки". Ќекоторые слова в этой книге отец затушевал чернилами, но так
как ‹енька был любопытен, он разглЯдел проступавшие сквозь чернила печатные
буквы. ‡ачеркнутые слова были "дурак" и "дура" - самые деликатные слова,
которые употреблЯл отец, когда бывал пьЯн.
‚ кабинете отца стоЯл большой книжный шкаф. €з-за стеклЯнных дверок его
выглЯдывали аппетитные кожаные корешки. ‹енька давно с вожделением
поглЯдывал на эти запретные богатства. Ћднажды, когда отец на несколько дней
уехал в лиссельбург по торговым делам, он забралсЯ в кабинет, разыскал
ключи и открыл шкаф. …го постигло страшное разочарование. ’олстые книги в
кожаных переплетах были написаны на славЯнском Языке, которого ‹енька не
знал. ќто были старые раскольничьи книги, доставшиесЯ отцу по наследству,
никогда им не читанные и стоЯвшие в кабинете "длЯ мебели".
Ќо там же в шкафу он наткнулсЯ на целую кучу тоненьких книжечек в
голубовато-серых бумажных обложках. ќто было полное собрание сочинений Њарка
’вена и —арлза „иккенса - бесплатное приложение к журналу "Џрирода и люди".
Љниг этих никто не читал, - только "’ом ‘ойер" был до половины разрезан.
‹енька унес эти книги в детскую и читал украдкой в отсутствие отца.
ђазрезать книги он боЯлсЯ - пробовал читать не разрезаЯ. ‘ опасностью
испортить глаза и вывихнуть шею, он прочел таким образом "Џовесть о двух
городах" „иккенса. Ќо уже на "„авиде Љопперфильде" он махнул рукой, принес
из столовой нож и за полчаса разрезал всего „иккенса и всего ’вена. „олгое
времЯ после этого он трепетал, ожидаЯ расправы. Ќо отец не заметил
исчезновениЯ книг. Ќе заметил он и перемены, котораЯ с ними произошла после
возвращениЯ в шкаф. ‘корее всего, он даже и не помнил об их существовании.
Џервые книги попались ‹еньке хорошие. Ќо дальше он читал уже без
разбора, что попадетсЯ. Џочти все книги, которые читала в это времЯ мать,
перечитывал потихоньку и ‹енька. ’аким образом, когда на восьмом году он
пошел в приготовительные классы, он уже познакомилсЯ не только с
„остоевским, ’ургеневым и Њопассаном, но и с такими авторами, как
Њережковский, Џисемский, Ђмфитеатров, ‹еонид Ђндреев...
—итал он много, запоем. Ѓрат и сестра называли его за глаза - Љнижный
шкаф.
Ќо паинькой ‹енька никогда не был. •арактерец у него был такой, что
больше двух месЯцев ни одна гувернантка не уживалась в доме. ѓде бы он ни
был, куда бы ни шел, всегда с ним случалась какаЯ-нибудь историЯ: то сломает
в магазине дорогую хрупкую вещь, за которую матери приходитсЯ расплачиватьсЯ
из своего кошелька; то свалитсЯ на даче в Яму с известью; или заблудитсЯ в
лесу; или разобьет у соседей шар над цветочной клумбой...
Џервый сын, любимец матери и отца, он еще в пеленках отличалсЯ
характером, который называли "несносным", "ужасным", "деспотическим", а чаще
всего "отцовским".
„аже отца пугало его упрЯмство. Ђ о матери и говорить нечего. Љогда на
‹еньку "нападал стих", она убегала в спальню, запиралась на ключ и плакала,
уткнувшись в подушки.
Ћсобенно трудно ей стало, когда отец окончательно покинул семью,
оставив на ее руках всю троицу: и ‹еньку, и ‚асю, и ‹Ялю. ђасставшись с
мужем, Ђлександра ‘ергеевна не почувствовала свободы. ‡доровье не
улучшалось. „енег никогда не хватало. Ђ тут еще ‹ешенька подрастал -
непутевый, дикий, неукротимый... ‘ каждым днем все больше и больше
сказывалсЯ в нем отцовский характер. € все чаще и чаще восклицала
измученнаЯ, отчаЯвшаЯсЯ мать:
- ‚торым €ваном Ђдриановичем наградил менЯ господь!..

ѓ‹Ђ‚Ђ II

‹енька уже давно спал. € слезы подсыхали на его угрюмом скуластом лице.
‘квозь черную, засыпанную снегом решетку смотрела в камеру холоднаЯ
петроградскаЯ луна. Ѓыло тихо. ’олько мыши скреблись да погукивал ветер в
большой, давно не топленной железной печке.
‘колько раз приходилось ‹еньке вот так же, согнувшись калачиком и
прикрывшись рваной солдатского сукна шубейкой, ночевать на деревЯнных
узеньких лавках - в железнодорожных чека, в отделениЯх милиции, в пикетах, в
комендатурах!..
„авно уже распрощалсЯ он и с мЯгкими перинами, и с коротенькими
штанишками, и с матросскими блузками. Љак далеко это все! Љак не похож этот
грЯзный, оборванный парень на чистенького первоклассника-реалиста, который
читал еженедельный журнал "‡адушевное слово", учил закон божий, ездил с
мамашей в гости, шаркал ножкой и целовал ручки у тетушек...
ђазве не целаЯ вечность отделЯет его от того памЯтного днЯ, когда
пришла в гости нЯнька, уже не служившаЯ в доме, уже не нЯнька, а "бывшаЯ
нЯнька", - пришла заплаканнаЯ, развЯзала ситцевый в крапинку узелок с
орехами и зелеными недозрелыми сливами и, поклонившись, сказала:
- ‚от, прими, ‹ешенька, гостинчика - на сиротскую долю.
‹енька не сразу понЯл, что это значит - "гостинчик на сиротскую долю".
…ще совсем недавно он писал под диктовку матери письмо отцу, который
работал во ‚ладимире, на лесных заготовках у лесопромышленника ѓромова.
"„орогой папаша, - писал он. - ЏоздравлЯю ‚ас с днем ‚ашего Ђнгела и
желаю ‚ам всего наилучшего. џ учусь хорошо, по русскому Языку имею пЯтерку с
плюсом. Њы все здоровы. †дем ‚ас к себе в гости. Њамаша ‚ам кланЯетсЯ и
желает здоровьЯ..."
€ вот говорЯт, что отца уже нет, что он умер.
Ћн умер где-то далеко, на чужбине. Ќе было ни похорон, ни поминок, ни
семейного траура. Ћн уехал и не вернулсЯ. € ‹еньке долго думалось, что,
может быть, это ошибка, что когда-нибудь звЯкнет в прихожей звонок, он
выбежит на этот звонок и в облаке пара увидит знакомую, чуть сгорбленную
фигуру - в серых высоких валенках, в заснеженном полушубке и в
светло-коричневом мохнатом сибирском башлыке с серебрЯной кисточкой на
макушке...
Ћсенью он перешел во второй класс приготовительного училища. ќто был
третий год войны. ‚ойна уже перестала быть интересной, и ‹еньке уже давно
расхотелось бежать на фронт. ‚ начале войны он пробовал это сделать:
собралсЯ, насушил сухарей, достал из "казачьего сундука" саблю и кожаный
подсумок, даже написал домашним письмо. Ќо убежать ему удалось очень
недалеко, - поймали его на лестнице, на второй площадке.
’еперь даже играть в войну было скучно. …ще год тому назад ‹енька писал
стихи:

Ѓомба, как с неба упала,
’ут вот она и летит.
Ѓедный, о бедный солдатик -
’от, в кого будут палить...

’еперь ему даже вспомнить было стыдно, что он занималсЯ такими
пустЯками. ‚сю эту осень он писал приключенческие рассказы и большой
авантюрный роман, в котором участвовали цыгане, разбойники, контрабандисты и
сыщики и который называлсЯ таинственно и страшно - "Љинжал спасениЯ".
Ќо зима выдалась веселаЯ.
Џервую весть о надвигающихсЯ переменах принес ‹еньке крестный брат его
‘ережа Љрылов, по прозванию Ѓутылочка. Њальчик этот принадлежал к числу тех
"бедных", которые особенно щедро одаривались перед праздниками подержанными
вещами из казачьего и других сундуков. ђоднаЯ мать Ѓутылочки - пожилаЯ
поденщица Ђннушка - с незапамЯтных времен ходила в дом мыть полы и убирать
квартиру. ‹енькиным же братом ‘ережа считалсЯ потому, что Ђлександра
‘ергеевна когда-то крестила его, была его восприемницей. Ѓутылочка был года
на полтора старше ‹еньки и выше его на голову, однако умудрЯлсЯ каким-то
образом очень долго донашивать ‹енькины штаны и матросские куртки.
‡астиранные, выцветшие, с потеками синьки в самых неподобающих местах, эти
старые вещи плотно облегали сухопарую фигурку мальчика, который и сам
казалсЯ ‹еньке каким-то застиранным и выцветшим. „аже на лице его, очень
бледном и некрасивом, то тут, то там проступали синие пЯтна. ќто не мешало
‹еньке любить ‘ережу и радоватьсЯ, когда тот нежданно-негаданно, раза
два-три в год, поЯвлЯлсЯ - откуда-то издалека, из-за Ћбводного канала, с
таинственной ‚езенбергской{41} улицы...
Љогда-то давно, когда ребЯта были еще совсем маленькие, Ђннушка привела
‘ережу поздравить крестную мать с днем ангела. Њальчики весь день просидели
на подоконнике в детской, с увлечением играЯ в неизвестно кем выдуманную
игру: натаскали откуда-то склЯнок и пузырьков и изображали аптеку. „о вечера
они по очереди продавали друг другу пластыри, горчичники и касторку, а
вечером на парадной заверещал звонок и через минуту послышалсЯ ликующий
вопль маленького ‚аси:
- ѓости приехали!..
‚ прихожей уже слышалсЯ смех и голоса ‹енькиных двоюродных братьев и
сестер. Џора было кончать игру. ‘ережа, который до этого был весел и
оживлен, замолчал, заскучал, глаза его наполнились слезами, и, склонив
по-старушечьи голову, он жалобно и как-то нараспев протЯнул:
- ѓости придут - все бутылочки побьют...
‘ тех пор и осталось за ним это прозвище - Ѓутылочка.
’еперь Ѓутылочка училсЯ уже во втором классе городского
четырехклассного училища, ходил в фуражке, говорил хрипловатым голосом и,
когда, здороваЯсь, целовалсЯ с ‹енькой, от него попахивало чем-то очень
взрослым и очень знакомым; так пахло когда-то в кабинете отца и в дачных
вагонах с надписью "длЯ курЯщих".
Ќа свЯтках Ѓутылочка был у ‹еньки в гостЯх. Њальчики пошумели,
поиграли, потом забрались с ногами на стульЯ и долго разглЯдывали картинки в
журналах. ‚ одном из журналов была напечатана фотографиЯ: Ќиколай II на
фронте награждает группу солдат георгиевскими крестами. ‘ережа прочитал
подпись под картинкой, помолчал, усмехнулсЯ и сказал:
- ‘коро ему полный каюк будет.
- Љому? - не понЯл ‹енька.
- Ђ вот этому, - ответил Ѓутылочка и не очень почтительно потыкал
пальцем в самую физиономию царЯ.
- Џочему каюк? - опешил ‹енька.
- Ђ вот потому...
•уденькое лицо Ѓутылочки стало серьезным и даже зловещим.
- Џобожись, что никому не скажешь.
- Ќу?
- —то "ну"? ’ы не нукай, а ты побожись.
- ЃожитьсЯ грех, - сказал, поколебавшись, ‹енька.
- Ќу ладно, можешь не божитьсЯ. ‘кажи тогда: "честное слово".
- —естное слово.
- "Ќикому не скажу"...
- Ќикому не скажу.
- € крестненькой не скажешь?
- € крестненькой...
’огда Ѓутылочка оглЯнулсЯ, вытаращил глаза и зашипел:
- –арица у нас шпионка. Ќе веришь? ЉакаЯ? Ђ вот такаЯ - Ђлександра. Ћна
через ђаспутина{42} все военные тайны своим немцам передавала...
- Ђ цагь? - прошептал ‹енька, бледнеЯ от одного сознаниЯ, какую
страшную тайну он на себЯ берет.
- € царь тоже хорош. ‚от увидишь, скоро они все полетЯт кверх
кармашками... ’олько ты, ‹еша, смотри никому не говори.
- џ не скажу, - пробормотал ‹енька.
Ћднако беречь ‘ережину тайну ‹еньке пришлось очень недолго. ‚ феврале
застучали в городе пулеметы, замелькали красные флаги, банты. Ќовое слово -
"революциЯ" ворвалось в ‹енькину жизнь.
‘вергнутого царЯ ему не было жаль. ‚ первый же день, отправлЯЯсь в
училище, он нацепил на фуражку красную ленточку.
–арЯ не стало, поЯвилось правительство, которое называлось ‚ременным,
но в ‹енькиной жизни и в жизни его семьи мало что изменилось.
Њать бегала по урокам. Љак и прежде, к ней приходили ученики - большей
частью маленькие девочки с огромными черными папками "Њюзик". „евочки без
конца разучивали гаммы и упражнениЯ, - мешали заниматьсЯ, читать, учить
уроки. ‡убы у матери по-прежнему болели. € по-прежнему в комнатах пахло
чесноком и ландышем.
Ђ в городе и в стране уже ни на минуту не утихал свежий ветер. Љонечно,
‹енька не понимал и не мог понЯть всего, что происходит в мире. …му в то
времЯ не было еще девЯти лет. Ћн видел, что начавшаЯсЯ в феврале веселаЯ
жизнь - со стрельбой, флагами, пением "Њарсельезы" и "‚аршавЯнки" -
продолжаетсЯ. Ђ разобратьсЯ во всем этом - почему стрелЯют, почему поют,
почему шумЯт и ходЯт под окнами с красными флагами - он не мог, хотЯ жадно
прислушивалсЯ ко всем разговорам и давно уже с увлечением читал газеты,
которые в тот год плодились, как грибы после хорошего дождЯ. ѓазеты были с
самыми удивительными названиЯми. Ѓыла газета "Љопейка", котораЯ и стоила
всего одну копейку. Ѓыла газета "—ерное знамЯ". ‚ыходила даже газета,
котораЯ называлась "Љузькина мать".
‚ газетах и в разговорах взрослых то и дело мелькали новые, не знакомые
‹еньке слова: "манифестациЯ", "милициЯ", "пролетариат", "оратор"...
‹етом ‹енька впервые услышал слово "большевик".
‚ городе готовились к выборам в “чредительное собрание{43}. ‘тены
домов, заборы, фонарные столбы, афишные тумбы, ворота - все, на чем можно
было наклеить клочок бумаги, было сверху донизу залеплено предвыборными
плакатами разных партий. Џартий этих было так много, что не только ‹енька,
но и не каждый взрослый мог без усилий разобратьсЯ в их направлениЯх и
программах. € все-таки нашлась одна партиЯ, котораЯ сразу же, уже одним
названием своим завоевала ‹енькино сердце. ќта скромнаЯ партиЯ, шедшаЯ в
предвыборных списках под номером 19, именовалась "партией казаков". ‚есьма
вероЯтно, что где-нибудь на „ону или Љубани, в казачьих станицах, у этой
партии были и вожди и последователи, но можно поручитьсЯ, что в столичном
городе Џетрограде не было у нее более Ярого приверженца и более страстного
пропагандиста, чем этот вихрастый и низкорослый ученик второго
приготовительного класса. Њожет быть, ‹енька вспомнил, что отец его был
хорунжим сибирского казачьего полка; может быть, сыграло тут роль очарование
"казачьего сундука", может быть, самое слово "казак", знакомое по "’арасу
Ѓульбе", по мальчишеской игре в "казаки-разбойники", покорило и вдохновило
его... Љак бы то ни было, но этот мальчик, в жилах которого не было ни одной
капли казачьей крови, вдруг самочинно объЯвил себЯ казаком и членом казачьей
партии. ‘ам он голосовать еще не мог, зато делал все, чтобы увеличить число
голосующих за "свою" партию. Ћн приставал ко всем взрослым с просьбой
отдавать голоса за список ќ 19. Ћн написал от руки несколько десЯтков
плакатиков: "ѓолосуйте за партию казаков ќ 19" - и мужественно, побеждаЯ
стыд и застенчивость, развесил эти воззваниЯ с помощью кнопок и гуммиарабика
на стенах и заборах соседних домов. Ћбнаружив, что у казачьей партии нет
своего печатного органа, он задумал издание газеты, котораЯ называлась
"ЉазачьЯ быль" и под заглавием которой стоЯло: "Ћрган партии казаков ќ 19".
Ћн даже вывесил на ”онтанке, у Ђнглийского пешеходного мостика{44},
объЯвление, в котором сообщалось, что принимаетсЯ подписка на "Љазачью
быль", орган партии казаков ќ 19... „ва днЯ после этого ‹енька с трепетом
прислушивалсЯ к звонкам, ожидаЯ наплыва подписчиков... Ќа его счастье,
подписчиков почему-то не оказалось.

...Ћднажды он зашел в "темненькую", в комнату, где жила ‘теша, уже
второй год служившаЯ у Ђлександры ‘ергеевны "за горничную и кухарку".
‘теша сидела на кровати и штопала чулок.
- ‘теша, скажите, пожалуйста, - сказал ‹енька, - вы в “чгедительное
собгание голосовать будете?
- Ђ что ж... Џочему? € буду, - засмеЯлась ‘теша. - ‚се будут, и Я буду.
- Ђ вы за кого будете голосовать?
- Ђ это, ‹ешенька, мое дело. Ћб этом не спрашивают. ќто называетсЯ -
тайна избирателЯ.
- •отите, Я скажу, за кого вам голосовать? - сказал ‹енька. €,
оглЯнувшись, шепотом договорил: - ‚ы за девЯтнадцатый номер, за партию
казаков голосуйте.
- ‚от еще! - усмехнулась ‘теша. €, так же оглЯнувшись, таким же
таинственным шепотом сказала: - Ђ если Я, представьте, за четвертый хочу?
- Љакой это четвертый?
- Ќе знаете? ќто партиЯ большевиков называетсЯ.
- Љак?.. Ѓольшевиков? Љаких большевиков?
- Ђ вот таких. Ќе слыхали? ќто наша партиЯ. ђабочаЯ.
€, выдвинув из-под кровати свой маленький деревенский сундучок, где
хранилось все ее небогатое имущество - ситцевые платьЯ, платки, башмаки,
банки с помадой, пустые коробки из-под конфет, пастилы и мармелада, - ‘теша
порылась в нем и достала сложенный вчетверо плакат, на котором был изображен
усатый широкоплечий человек в черной кепке, державший в поднЯтой мускулистой
руке белый конверт с надписью "ќ 4".
"ќх, жалко Я не нарисовал ничего на своих плакатах", - подумал ‹енька.
Ћн представил, какого замечательного, усатого и чубатого казака с пикой
наперевес можно было бы изобразить на плакате. Ќо теперь было поздно этим
заниматьсЯ.
“кладываЯ на место вещи, ‘теша уронила на пол какую-то фотографию.
‹енька поднЯл ее. Ќа толстой пожелтевшей, с обломанными углами карточке
довольно большого, "кабинетного" размера был изображен высокий усатый
человек в черной, похожей на круглый пирог барашковой шапке и в длинном,
наглухо застегнутом зимнем пальто с таким же барашковым воротником.
- Љто это? - спросил ‹енька.
- „а это ж мой брат, ‹ешенька, - с улыбкой ответила ‘теша.
- “ вас разве есть бгат? - удивилсЯ ‹енька.
- …сть, детка.
- Ђ где же он?
‘теша вздохнула.
- „алеко, ‹ешенька. Ћн до войны шесть лет в ‘ормове жил, на паровозном
заводе работал. Ђ сейчас - на войне, на фронте.
—еловек на фотографии был чем-то похож на рабочего с плаката: такие же
усы, такие же сильные широкие плечи.
- Ћн тоже большевик? - спросил ‹енька.
‘теша не ответила.
‹енька еще раз посмотрел на карточку, посмотрел на ‘тешу.
- ‚ы не похожи, - сказал он.
- Ќу вот, - обиделась девушка, отнимаЯ у ‹еньки фотографию. - Ћчень
даже похожи. ’олько что разве усов у менЯ нету...

ЏредвыборнаЯ борьба, в которую так неожиданно включилсЯ ‹енька,
отвлекла его от занЯтий, более подобающих его возрасту и положению. Ћсенью
он должен был держать вступительные экзамены в реальное училище. ѓотовилсЯ
он кое-как, наспех, в середине лета захворал коклюшем и месЯц с лишним
провалЯлсЯ в постели. Ќеудивительно, что, когда пришла пора идти на ‚осьмую
роту в мрачное казенное здание 2-го Џетроградского реального училища, ‹енька
чувствовал себЯ не очень уверенно. ђусский Язык и закон божий он знал лучше,
волновалсЯ главным образом за арифметику. Ќо именно здесь, на этом нелюбимом
предмете ожидал его триумф, к которому он никак не был подготовлен.
Њаленький, похожий на чижика человек (впоследствии оказалось, что
фамилиЯ его —ижов, а прозвище —иж), подергал козлиную бородку, ехидно
посмотрел на мальчика из-под золотых очков и сказал:
- Ђ нуте-с, молодой человек. Џодойдите ближе. ђуки из карманов выньте.
’ак. ‘кажите: что будет тЯжелее - пуд сена или пуд железа?
Ќа ‹енькино счастье, он слыхал когда-то эту шуточную задачу. Ќо как она
решаетсЯ, он забыл.
"†елезо, конечно, тЯжелее, - подумал он. - Ќо тут какой-то подвох, тут
что-то наоборот..."
€, собираЯсь перехитрить экзаменатора, он уже хотел сказать: "Љонечно,
пуд сена тЯжелее". Ќо взглЯнул на —ижика, который смотрел на него
посмеиваЯсь и накручиваЯ жидкую бороденку на блестЯщую пуговицу вицмундира,
вовремЯ спохватилсЯ и хриплым голосом, громко, по-солдатски ответил:
- Џуд пудом и будет.
- Њолодец. ‘оображаешь, - осклабилсЯ —иж, показываЯ прокуренные зубы. -
Њожешь идти. ‚ыдержал.
Ќа следующее утро, Явившись с матерью к подъезду реального училища.
‹енька увидел свою фамилию второй в списке выдержавших приемные испытаниЯ в
первый класс. ‚последствии он узнал, что эту задачу про сено и железо —иж
задает на экзаменах почти всем поступающим. € даже самые способные и
сообразительные редко отвечали правильно. ѓде же тут, в самом деле,
сообразить, что сено и железо весЯт одинаково, если в эту минуту у тебЯ все
поджилки трЯсутсЯ, если перед носом твоим страшно блестЯт очки экзаменатора,
сверкают пуговицы и ордена на его парадном мундире, если ты чувствуешь себЯ
таким маленьким и потерЯнным в этой огромной зале, с высокими казенными
окнами и с пустой золоченой рамой на стене, в которой еще совсем недавно
стоЯл во весь свой невысокий рост самодержец всероссийский, государь
император Ќиколай II.

Џервого сентЯбрЯ, облачившись в новенькую черную шинель и в черную с
оранжевыми кантами фуражку, затЯнувшись кожаным поЯсом, на мельхиоровой
прЯжке которого были вытиснены буквы "2 Џђ“", ‹енька отправилсЯ на молебен и
на первый урок в училище.
Ћн плохо запомнил, как и чему учили его в реальном училище. ‡апомнилсЯ
ему небольшой полутемный класс, высокаЯ желтаЯ учительскаЯ кафедра, сосед
его по парте - сын книготорговца ’узова, которого учителЯ почему-то называли
’узов-второй; моложавый красивый свЯщенник-законоучитель, на каждом шагу
говоривший "конечно" и "так сказать"; учитель словесности Ѓодров, которого
почтительно именовали писателем, потому что у Ѓодрова была своЯ книга -
собрание пословиц и поговорок; инспектор —иж и директор „уб... Ќо вспомнить
себЯ сидЯщим в классе, отвечающим урок или стоЯщим у доски или у карты
‹енька не может. ѓораздо лучше помнЯтсЯ ему перемены. Џеремен было даже как
будто больше, чем уроков. ‡апомнились ему длинные училищные коридоры, по
которым с криками "ура" носЯтсЯ ученики младших классов; запомнилась большаЯ
уборнаЯ, где в клубах табачного дыма с утра до окончаниЯ уроков шумЯт
реалисты-старшеклассники.
‘порЯт, ругаютсЯ, чуть не дерутсЯ. ’олько и слышно:
- Ѓольшевики... Њеньшевики... ќсеры... Њир без аннексий и
контрибуций... Џредатели... Ћборонцы... ‚ешать вас надо!..
‹енька ничего не понимает, но стоит, слушает, хотЯ от папиросного дыма
его давно тошнит и голова кружитсЯ.
ђаспахиваетсЯ дверь, и в туалетную врываетсЯ еще одна партиЯ реалистов.
Ѓольшеголовый, стриженный под машинку пЯтиклассник „ембо, любимец малышей,
вскакивает на самое возвышенное место и, размахиваЯ, как митинговый оратор,
руками, кричит, перекрываЯ своим басовитым голосом остальные голоса:
- ’оварищи, внимание! Ќа нас идет ѓерманиЯ! “строимте по этому случаю
собрание...
…го с хохотом стаскивают с "трибуны", начинаетсЯ потасовка.
„авно уже прозвенел звонок, но на уроки никто не спешит. ‹еньке
кажетсЯ, что старшеклассники вообще не занимаютсЯ. Љак ни войдешь в
туалетную, - они всегда тут, всегда шумЯт и спорЯт.
ќти споры и потасовки продолжаютсЯ и на улице. ‡десь самое интересное -
драки с гимназистами, воспитанниками казенной мужской гимназии, помещавшейсЯ
рЯдом, в одной из соседних рот. ѓимназисты - старые, вековечные враги
реалистов, - "аристократы", "серошинельники", "мышиные хвостики", как зовут
их презрительно реалисты.
Џобоища происходЯт на широком ’роицком проспекте{46} перед казармами
€змайловского полка, где по утрам маршируют солдаты-призывники и обучаютсЯ
езде на мотоциклетах молодые подпрапорщики из автороты...
„омой ‹енька возвращаетсЯ поздно. €дет он мимо разбитого и сожженного
зданиЯ полицейского участка, мимо немецкой булочной ‚енцелЯ, у дверей
которой с утра до вечера стоЯт теперь длинные очереди женщин, мимо
кинематографа "‘офиЯ", мимо аптекарского магазина ‚асильевой, зеркальнаЯ
витрина которого еще в феврале пробита шальными винтовочными пулЯми...
Ђ дома все то же. €з комнаты матери доносЯтсЯ жиденькие звуки роЯлЯ.
ЋчереднаЯ девочка с косичками разучивает гаммы и экзерсисы. Њать лениво
отбивает такт и скучным, усталым голосом отсчитывает:
- € раз, и два, и три... € раз, и два, и три...
‚ детской комнате ‚асЯ и ‹ЯлЯ играют в цыган. “строили из табуреток и
стульев фургон, завесились старым маминым шерстЯным платком, притаились в
этом таинственном полумраке и, покрикиваЯ "гэй, гэй", едут, кочуют по
степным просторам...
"’оже! Ќашли развлечение", - с презрительной усмешкой думает ‹енька. Ћн
проходит к своему столу, бросает ранец. Ќадо бы отдохнуть и садитьсЯ за
уроки, но на свете есть вещи и поинтереснее уроков. Љниги!..
„о вечера он сидит, согнувшись над толстым томом и заложив пальцами
уши, жадно пожирает страницу за страницей, половины не понимаЯ или понимаЯ
по-своему, замираЯ от ужаса и восторга, глотаЯ слезы, всем существом своим
растворЯЯсь в этом созданном чужой фантазией мире.
Ђ ‚асЯ и ‹ЯлЯ давно уже кончили играть, давно стоЯт за ‹енькиной спиной
и, переглЯдываЯсь, прижимаЯ к губам пальчики, набираютсЯ храбрости,
готовЯтсЯ к излюбленной своей шалости.
€м и страшно и весело, и хочетсЯ и боЯзно. € вот, наконец, кто-нибудь
из них - или оба вместе - осторожно, кончиками указательных пальцев
дотрагиваютсЯ до ‹енькиного затылка. ‹енька вскакивает, словно в него
электрический ток пустили. Ќа лице его - Ярость. ‚асЯ и ‹ЯлЯ уже кинулись
наутек. Ћни уже и сами не рады, что позволили себе эту невинную шутку. —ерез
минуту из детской доноситсЯ пронзительный рев. Њать и ‘теша вбегают в
комнату и видЯт, как всЯ троица кубарем катаетсЯ по полу. ‚изжит ‹ЯлЯ, басом
ревет толстощекий ‚асЯ и хрипит, задыхаетсЯ позеленевший от бешенства
‹енька.

...‹енькины товарищи по классу, как и большинство ребЯт того времени,
увлекались так называемой приключенческой, "сыщицкой" литературой. —итали и
зачитывали до дыр алЯповато-пестрые выпуски "Ќата Џинкертона", "Ќика
Љартера", "ерлока •олмса"...{47} Џосле ”евральской революции этих книжек
развелось еще больше. ‹енька никогда не был поклонником этой копеечной
уличной литературы, хотЯ, поддавшись моде, пробовал и сам писать
приключенческие рассказы. …го тЯнуло к более серьезным книгам. Ќа этой почве
он подружилсЯ в училище с реалистом ‚олковым.
ќто был худенький, бледнолицый и черноглазый мальчик, серьезный,
неразговорчивый, даже высокомерный. …динственный в классе, он носил под
суконным воротником казенной тужурки белый полотнЯный. ‚ первый же день
занЯтий ‚олков подошел к ‹еньке и спросил:
- ’ы любишь учитьсЯ?
- Ќет... не очень, - честно ответил ‹енька.
- Ќо ведь ты выдержал экзамен вторым?
- Ќу и что ж, - сказал ‹енька.
- ‡начит, ты способный.
- Ќу, почему... Џгосто повезло, - скромно ответил ‹енька и рассказал
про историю с сеном и железом.
‚олков помолчал, сдвинул к переносице тонкие брови и сказал:
- џ выдержал одиннадцатым. € то Я счастлив. Ђ если бы Я был первым или
вторым, Я бы витал, вероЯтно, на седьмом небе.
‹еньке почему-то понравилось это "седьмое небо". ‚се чаще и чаще он
стал заговаривать с ‚олковым. Ћказалось, что и тот "терпеть не может"
уличной литературы. Ћн читал Џлутарха и сказки ’опелиуса{48}.
- Љто твой отец? - спросил однажды ‚олков.
- “ менЯ нет отца, - ответил ‹енька.
- Ђ кем он был?
‹енька почему-то постеснЯлсЯ сказать, что отец его умер приказчиком.
- Ћн был офицером, - сказал он и покраснел, хотЯ сказал правду. - Ђ
твой отец кто? - спросил он из вежливости. Ћн был уверен почему-то, что
‚олков ответит: кнЯзь или барон. Ќо ‚олков сказал, что отец его инженер,
владелец технической конторы "„изель".
- ‡наешь что? - сказал он через несколько дней. - Џриезжай ко мне в
воскресенье в гости. џ уже говорил с мамой. Ћна позволила.
- ‹адно, пгиеду, - сказал ‹енька.
- Ќе "ладно", а "хорошо", - поправил его ‚олков.
‹енька и сам знал, что говорить "ладно" некрасиво. ’ак его учили
когда-то мама и гувернантки. Ќо в реальном все говорили "ладно", это было и
ловчее и как-то больше по-мальчишески. Љроме того, в слове "ладно" не было
буквы "р", употреблЯть которую ‹енька всЯчески избегал.
- •огошо, пгиеду, - мрачно повторил он.
- џ заеду за тобой.
- ‹адно... хорошо, - сбилсЯ ‹енька.
‚олков ему нравилсЯ, но вместе с тем было в этом серьезном, никогда не
улыбающемсЯ мальчике что-то такое, что пугало и отталкивало ‹еньку. ‚
присутствии ‚олкова он немножко стеснЯлсЯ и робел.
€ уже совсем оробел он, когда в ближайшее воскресенье, после обеда,
раздалсЯ звонок и почти тотчас в детскую вкатилсЯ румЯнощекий ‚асЯ и,
задыхаЯсь от смеха, прокричал:
- ‹еша... ‹еша... тебЯ какой-то господинчик спрашивает!
- Љакой господинчик? - удивилсЯ ‹енька.
‚асЯ не мог говорить от хохота.
- ’ам... в передней... стоит...
‹енька захлопнул книгу и побежал в прихожую.
“ парадной двери в прихожей стоЯл ‚олков.
Ќо что это был за ‚олков! Ћн был не в шинели, а в сером демисезонном
пальто-реглан. ‚ руках он держал шлЯпу и тросточку. Џальто его было
распахнуто, и оттуда выглЯдывали крахмальный воротничок, галстук и
перламутровые пуговицы жилета.
ќто был джентльмен, дэнди, рисунок из модного журнала, а не
девЯтилетний мальчик.
‹енька смотрел на него с открытым ртом.
- ’ы готов? - спросил у него ‚олков.
‹енька молча кивнул. ‡а спиной его жались и давились от смеха ‚асЯ и
‹ЯлЯ.
- ќто что за мелюзга? - спросил ‚олков.
‹енька, случалось, и сам называл ‚асю и ‹Ялю мелюзгой, но тут он
почему-то обиделсЯ.
- ќто мои бгат и сестга, - ответил он, нахмурЯсь.
Ђлександра ‘ергеевна, сдерживаЯ улыбку, смотрела на маленького
господина.
- ‚ы где живете, голубчик? - спросила она ‚олкова.
- Ќа …катерингофском{49}, сударынЯ, - ответил он.
- Ќу, это недалеко. Ќа каком же номере вы с ‹ешей поедете?
- Ќа трамвае? - удивилсЯ ‚олков. - џ на трамвае никогда не ездил. ЊенЯ
ждет экипаж.
- “ вас свой выезд?!
- „а, мадам, - ответил по-французски ‚олков и шаркнул ножкой.
Ќикогда еще ‹енька не чувствовал такой свЯзанности и скованности, как в
этот раз. Џочему-то ему вдруг стало стыдно смотреть в глаза матери, брату и
сестре. …му вдруг неудобно стало называть ‚олкова "на ты".
‡астегиваЯ на ходу шинель, он спускалсЯ вслед за ‚олковым по узенькой
темной лестнице, мрачно и односложно отвечал на вопросы товарища, а сам
думал: стоит ли ехать? не вернутьсЯ ли?
Ќа улице, у ворот, дожидалсЯ ‚олкова шикарный экипаж. Ђнглийский рысак,
начищенный до зеркального блеска, высокий, статный, с забинтованными длЯ
пущего шика ногами, нетерпеливо бил копытом. ’олстый кучер в цилиндре,
натЯгиваЯ синие вожжи, не шелохнувшись, сидел на козлах.
- Џрошу, - сказал ‚олков, открываЯ лакированную дверцу.
‹еньке приходилось ездить на конках, в трамваЯх, на извозчиках. Ћдин
раз, в раннем детстве, он ездил - на крестины двоюродного брата - в наемной
карете. Ќо ехать в "собственном" экипаже, на запЯтках которого не было
никакой жестЯнки с номером, - об этом он никогда и мечтать не мог. € вот
теперь, когда представилсЯ случай, он не почувствовал никакой радости.
“севшись на мЯгкое кожаное сиденье, он мрачно уставилсЯ в широченную спину
кучера и всю дорогу молчал или отделывалсЯ короткими ответами, удивлЯЯсь,
как это ‚олков может говорить о заданных на завтра уроках, о неверном ответе
в задачнике …втушевского, о погоде и о прочих будничных делах. …му все
казалось, что вот-вот ‚олков откинет полу своего модного реглана, достанет
серебрЯный портсигар и закурит сигару.
Ќо все-таки ехать в колЯске было очень приЯтно. „утые резиновые шины
мЯгко, пружинисто подкидывали. ирокозадый кучер властным командирским
голосом покрикивал на прохожих:
- Џади!..
€ прохожие испуганно шарахались, оглЯдывались, отрЯхивали забрызганные
грЯзью пальто. Ќаемные извозчики и ломовики придерживали своих клЯч и
безропотно пропускали "собственного".
Ќа ‘адовой у Љрюкова канала на мостовой перед лабазом стоЯла толпа
женщин.
- Џади! - крикнул кучер.
Ќо женщины не успели разбежатьсЯ. ‹акированное крыло колЯски задело
кого-то. ‚ толпе послышались гневные голоса:
- ќй вы, барчуки! Ћсторожнее!
- ЃуржуазиЯ проклЯтаЯ!
- Ђ ну, поддай им, бабы!
- Џоездили! •ватит! ‚ышло ихнее времечко...
Ључер даже плечом не повел. ЉолЯска, не убыстрЯЯ хода, мЯгко
вкатывалась на деревЯнный настил моста.
—то-то ударило в стенку экипажа. ‹енька привстал и оглЯнулсЯ.
†енщина в сером платке, кинувшаЯ камень, стоЯла с поднЯтой рукой и
кричала:
- „а, да! ќто Я! Њало? …ще получите... †ивоглоты!
- ѓони! - крикнул кучеру ‚олков. €, стиснув ‹енькину руку, сквозь зубы
прохрипел:
- •амы!..
"‘ами же мы виноваты. Ќе извинились даже", - подумал ‹енька, но вслух
ничего не сказал.

...—увство неловкости, скованности и немоты не оставлЯло его и позже,
когда экипаж въехал на асфальтированную площадку маленького двора, в центре
которого жиденькой струйкой бил крохотный игрушечный фонтанчик; когда
поднималсЯ он вслед за ‚олковым по широкой мраморной лестнице, устланной
мЯгким ковром с жарко начищенными медными прутьЯми; когда высокую парадную
дверь распахнул перед ними настоЯщий лакей, с бакенбардами, в чулках,
похожий на какую-то иллюстрацию к английской детской книжке...
- Џройдем ко мне, - сказал ‚олков, когда нарЯднаЯ, как артистка,
горничнаЯ помогла им снЯть пальто. - “ папы деловое совещание. Џосле Я тебЯ
представлю ему.
ќти слова еще больше смутили ‹еньку. Ќикогда раньше его не
"представлЯли" чужим родителЯм. …му казалось, что он пришел на экзамен или к
директору училища, а не к товарищу в гости. € комната, куда его привел
‚олков, действительно больше походила на директорский или даже министерский
кабинет, чем на детскую девЯтилетнего мальчика. Џисьменный стол с бронзовым
чернильным прибором. Ћгромные книжные шкафы, от пола до потолка заставленные
книгами. Џушистый ковер. Љамин, перед которым распласталась леопардоваЯ
шкура.
- ќто твоЯ комната? - спросил ‹енька, не знаЯ, что сказать.
- ЊоЯ, - просто, без всЯкого хвастовства ответил ‚олков. - Ќу, чем же
мы займемсЯ? •очешь, Я покажу тебе свои игрушки?..
€, усадив ‹еньку на ковер, он стал доставать и показывать товарищу
богатства, каких ‹енька не видел даже в витринах игрушечного магазина
„ойникова в ѓостином дворе.
ЌастоЯщаЯ пароваЯ машина. ќлектрический поезд, который бегал по рельсам
через всю комнату. Љинематографический аппарат Џатэ. ђужье во "монтекристо".
‡аводной солдат-шотландец в клетчатой юбочке, который не каталсЯ на
колесиках, а ходил, переставлЯЯ одну за другой длинные голенастые ноги и
делаЯ еще при этом артикул ружьем...
‹енька с тупым удивлением смотрел на эти хитроумные дорогие игрушки и
не мог почему-то ни радоватьсЯ, ни удивлЯтьсЯ. „аже зависти к ‚олкову у него
не было.

...—аса два он просидел на ковре - и чем дольше сидел, тем сильнее
чувствовал под ложечкой томление, какое испытываешь на затЯнувшемсЯ
неинтересном уроке. Ћн уже набралсЯ храбрости и хотел заЯвить, что ему пора
домой, когда открылась дверь и в комнату, шурша шелковым платьем, не вошла,
а вплыла молодаЯ красиваЯ женщина, очень похожаЯ на ‚олкова - с такими же
хрупкими чертами лица и с такими же тонкими черными бровЯми.
- ЊоЯ мама, - с гордостью объЯвил ‚олков.
‹енька вскочил, шаркнул ногой, споткнулсЯ о паровую машину и, увидев
возле своего носа тонкую бледную руку с розовыми миндалинами ногтей, ткнулсЯ
губами в эту хрупкую, крепко надушенную руку и назвал себЯ по фамилии.
- Ћчень приЯтно, - проворковала мадам ‚олкова. - ‚овик мне о вас
говорил. —увствуйте себЯ, пожалуйста, у нас, как дома.
"„а! Ќичего себе - как дома", - со вздохом подумал ‹енька.
- Ђ сейчас, пожалуйста, обедать. ‚ас ждут.
- џ не хочу, - забормотал ‹енька. - Ѓлагодагю вас. Њне пога ехать. џ
еще угоков не выучил.
- Ќе спешите. “спеете. ‚овик вас отвезет... Ђ уроки можете вместе
учить.
‹енька понЯл, что погиб, и покорно поплелсЯ вслед за ‚олковым - сначала
в туалетную, мыть руки, потом - в столовую, где за большим обеденным столом
уже сидело человек десЯть мужчин и среди них - высокий чернобородый господин
с засунутой за воротник салфеткой, в котором ‹енька почему-то сразу признал
‚олкова-отца. ’ак оно и оказалось. ‚олков подвел ‹еньку к чернобородому и
сказал:
- Џапа, разреши представить тебе. Њой товарищ, о котором Я тебе
говорил...
- Ђ-а! „а, да, - веселым басом проговорил ‚олков-отец, показываЯ
необыкновенно белые, ослепительные зубы и протЯгиваЯ ‹еньке руку. -
ЏриЯтно... ‘адитесь, юноша. Њилости просим. ‚одку пьете?
‹енька понЯл, что хозЯин шутит, сделал понимающую улыбку и,
поклонившись гостЯм, сел рЯдом с ‚олковым-сыном.
- Џредставь, папа, - сказал ‚олков-сын, к удивлению ‹еньки, тоже
засовываЯ за воротник крахмальную салфетку. - Љогда мы ехали домой, нас на
Џиколовом мосту какие-то хамки забросали камнЯми.
- ‚овик, - остановила его мать. - Ћткуда эти выражениЯ?! "•амки"!..
- ‚иноват, …лена Џавловна, - бархатным голосом перебил ее какой-то
бритый человек в полувоенном френче, лицо которого показалось ‹еньке
знакомым: портрет его он видел недавно в газете. - Ќе те времена, голубушка,
чтобы обращать внимание на этакие тонкости. Џора называть вещи своими
именами.
- € детЯм тоже?
- “вы, и детЯм тоже.
- ‚овик, милый, ты не ушибсЯ?
- Њы ускакали, - сказал ‚овик.
‡а столом продолжалсЯ разговор, прерванный поЯвлением мальчиков.
- Ѓоже мой! ЌадвигаетсЯ какой-то ужас.
- Ќичего, ничего, …лена Џавловна. …сть еще порох в пороховницах. Ќе с
такими справлЯлись.
- ‚ “чредительное они не пролезут во всЯком случае. Ѓудьте уверены.
‡адавим.
- ‘кажите, это правда, что генералы Љорнилов и „еникин освобождены
из-под ареста?
- €стиннаЯ правда, о которой не следует говорить громко.
- ‚чера в Џассаже на моих глазах опЯть сорвали погоны с какого-то
офицера...
- Џришьет. Ќевелика беда. Ѓыла бы голова на плечах.
- Џапа, Я тебе говорил, что ‹ешин отец был офицером?
- ѓоворил, ‚овочка. Џомню. ЏриЯтно... ‚ каком же чине был ваш... гм...
гм... родитель?
‹енька подумал, что на такое общество меньше чем полковником не
угодишь. Ќо покраснел, кашлЯнул и сказал правду:
- •огунжий.
…му показалось, что гости и хозЯева переглЯнулись насмешливо.
- Ќ-да. ќто что же выходит - корнет или вроде этого? ‡начит, вы казак?
- „а, - гордо ответил ‹енька. Ћн покосилсЯ на ‚олкова и увидел, что
щеки того залились румЯнцем.
"ќто он за менЯ стыдитсЯ", - понЯл ‹енька.
Ѓез всЯкого аппетита он ел горЯчую Янтарную уху с рассыпчатыми слоеными
пирожками. Џирожки застревали в горле, а мадам ‚олкова накладывала ему на
тарелку все новые и новые порции и, улыбаЯсь, приговаривала:
- Љушайте, голубчик, кушайте...
Ќа другом конце стола кто-то жиденьким голосом говорил:
- Ќе будем забывать, господа, что судьба ђоссии, а следовательно, и
всех нас, решаетсЯ в “чредительном собрании. €менно поэтому всеми силами,
правдами и неправдами необходимо добиватьсЯ большинства...
- Љ сожалению, Ћскар Ћсипович, правдами многого не добьешьсЯ, -
показываЯ ослепительные зубы, весело пробасил ‚олков-отец. - Ќеправдами оно
как-то сподручнее, как выражаютсЯ у нас на работах десЯтники.
- Њиша, расскажи про Џелагею, - перебила его жена.
- Ђ-а, да!.. ЏелагеЯ! ќто, имею честь доложить, наша оберкухмистерша,
кухарка. ’ретьего днЯ Я спрашиваю у этой особы: "Џелагеюшка, матушка, вы за
кого, собственно, имеете намерение голосовать на предстоЯщих выборах?" Ђ
она: "Њне, - говорит, - Њихаил ‚асильевич, все равно, за кого... Њне бы
только чтобы телЯтина на рынке подешевше стала". - "Ђх, так? - Я говорю. -
‚еликолепно! ‚ таком случае вам, почтеннейшаЯ, следует голосовать за "Џартию
народной свободы". Ќе забудьте - избирательный список номер два".
‡а столом дружно захохотали.
- ‚от это называетсЯ агитациЯ! —удесно! Џравильно! ’ак и надо.
‹енька положил ложку, кашлЯнул и вдруг неожиданно длЯ самого себЯ
громко сказал:
- …й бы надо за большевиков голосовать.
‡а столом сразу стало тихо. ‚се переглЯдывались и с удивлением смотрели
на мальчика. Ћсобенно страшно и даже зловеще, как показалось ‹еньке, смотрел
на него бородатый ‚олков-отец.
- Џочему-с? - тихо спросил он, поднЯв над тарелкой вилку.
- Џотому, - смутилсЯ ‹енька. - Џотому что это их партиЯ... рабочаЯ...
‚округ зашумели. Љто-то засмеЯлсЯ. Љто-то неодобрительно крЯкнул.
- Џозвольте, позвольте, - сказал хозЯин, строго рассматриваЯ ‹еньку. -
‘обственно говорЯ... Я не совсем понимаю... ‚ы с кем живете, юноша?
- џ... с мамой, - пробормотал ‹енька.
- ‚от как? Ђ кто ваша мама?
- Ћна учительница музыки.
- ’эк-с.
‚олков-отец посмотрел на ‚олкова-сына.
- Ђ вы знаете, молодой человек, кто такие большевики?
- Ќет, - краснеЯ, ответил ‹енька.
- Ќе знаете? ’ак знайте!
€, постукиваЯ вилкой по краешку тарелки, хозЯин строгим учительским
голосом заговорил, обращаЯсь к одному ‹еньке:
- Ѓольшевики, милостивый государь, это тевтонские наемники, шпионы,
заброшенные в наш тыл неприЯтельским штабом. ‡а немецкие деньги эти
бунтовщики сеют смуту в нашем отечестве, призывают рабочих к забастовкам,
солдат к неповиновению. ќто враги, которых надо ловить и расстреливать на
месте без суда и следствиЯ.
‹енька побледнел. Ћн вдруг вспомнил ‘тешу, ее сундучок в "темненькой",
большевистский плакат, фотографию усатого человека в черном пальто...
—то же это? Ќеужели это правда? Ќеужели их горничнаЯ - тоже германскаЯ
шпионка? Ћт одной этой мысли куринаЯ кость встала у него поперек горла.
Ћн уже не слушал больше ‚олкова-отца. Ћн думал о ‘теше.
Љак ему раньше не пришла в голову эта страшнаЯ догадка?! ‚едь он
столько раз читал в газетах о шпионах, он помнит, что в некоторых газетах
называли шпионами большевиков. Џочему же он не подумал до сих пор о ‘теше?!
‚едь горничнаЯ сама призналась, что она за большевиков...
Ћн с трудом досидел до конца обеда и решительно заЯвил, что должен идти
домой. Љ удивлению его, ни родители ‚олкова, ни сам ‚олков не стали
уговаривать его остатьсЯ.
- €ди, что ж, - сказал, позевываЯ, ‚олков, провожаЯ ‹еньку в прихожую.
- Ђ у менЯ, ты знаешь, голова что-то разболелась. џ тебЯ проводить не могу.
„ойдешь?
- Љонечно, дойду, - сказал ‹енька, всовываЯ руки в рукава шинели,
которую ему подавала горничнаЯ.
Ќа Љрюковом канале он минут десЯть стоЯл у чугунной решетки, смотрел на
черную сентЯбрьскую воду и с ужасом думал: что же это такое? Ќет, нет, не
может быть. Ћн вспомнил, что еще совсем недавно, на прошлой неделе, ‘теша
получила письмо с извещением, что брат ее тЯжело ранен и лежит в госпитале
под Њогилевом. Ћн помнит, как страшно рыдала девушка, получив это извещение.
‡начит, она притворЯлась? Ќо ведь брат ее действительно ранен. €ли, может
быть, письмо было вовсе не от него?.. Њожет быть, у нее и брата никакого
нет?..
Ћн стал припоминать... ‚ообще-то, если подумать, со ‘тешей давно уже
творитсЯ неладное. ђаньше она целыми днЯми сидела дома, не каждое
воскресенье и в отпуск уходила. Ђ теперь - чуть вечер, чуть стемнеет, чуть
кончилась работа по дому, она уже - платок на голову и бегом со двора.
‚озвращаетсЯ поздно, будит всех. ‹еньке вспоминаетсЯ подслушанный им недавно
разговор между ‘тешей и матерью.
- ЋпЯть вы, ‘теша, вчера во втором часу вернулись...
- „а, барынЯ. Џростите, Я разбудила вас.
- Ќе в этом дело. ‚се, милаЯ, на танцы бегаете? ‘мотрите, голубушка,
дотанцуетесь.
- Ќет, барынЯ, - негромко отвечает ‘теша. - џ не на танцах была...
Ђ где же она была? Људа она так таинственно исчезает по вечерам?
Ћ господи, даже подумать страшно!..
‡а три года войны ‹енька столько наслушалсЯ о шпионах, такие
невероЯтные истории ему приходилось и слышать и читать об этих вражеских
лазутчиках, которые пролезают во все щели, маскируЯсь и трубочистами, и
точильщиками и швейцарами (и даже царицами, как уверЯл ‘ережа Ѓутылочка),
что неудивительно, если этот девЯтилетний мальчик, которому к тому же очень
помогала богатаЯ фантазиЯ, в конце концов поверил, будто их горничнаЯ ‘теша
- тоже шпионка. ‚о всЯком случае, когда он подходил к своему дому, он в этом
уже почти не сомневалсЯ.

Ћткрыла ему на звонок Ђлександра ‘ергеевна. ™ека ее была подвЯзана
черным платком. Ќа глазах блестели слезы. ЋпЯть у нее болели зубы.
- Ќу как? „оволен? - сказала она, пробуЯ улыбнутьсЯ.
- „а, - коротко ответил ‹енька. € сразу же спросил: - ‘теша дома?
- Ќет. “шла.
- Људа?
- Ћткуда же Я знаю? - пожала плечами Ђлександра ‘ергеевна.
"Ђга! ЋпЯть", - зловеще усмехнулсЯ ‹енька.
Ћн ничего не сказал матери и прошел в комнаты.
’еперь он уже не колебалсЯ. ’еперь настало времЯ действовать.
…му было жаль ‘тешу. Љ девушке он привык, любил ее почти как родную, -
ведь с тех пор как он помнит себЯ, она жила у них в доме. Ќо что же делать!
…сли бы он знал, что его мать или бабушка - немецкие шпионы, он и их должен
был бы безжалостно разоблачить. ќто долг патриота, как пишут в газетах.
Ћн стал наблюдать за девушкой. Ћн потерЯл аппетит, плохо спал, хуже
стал учитьсЯ. ’еперь он не ложилсЯ спать до тех пор, пока ‘теша не
возвращалась домой. Ќа цыпочках он подкрадывалсЯ к дверЯм "темненькой" и
слушал.
‘теша выдвигала из-под кровати сундучок.
"Ђга", - говорил себе ‹енька.
Ћн прижималсЯ глазом к замочной скважине и видел, как ‘теша,
согнувшись, сидит на кровати и при жиденьком свете керосиновой лампочки
что-то пишет в тетрадке, лежащей у нее на коленЯх.
"‚от... вот, - переставаЯ дышать, думал ‹енька. - ‡аписывает...
сведениЯ..."

...Ќаконец он решилсЯ на последний шаг. Ћн решил проследить: куда ходит
‘теша по воскресеньЯм? Ћн знал, что у горничной в Џетрограде нет родных.
‡начит, она ходит туда, где главные немцы собирают все сведениЯ от своих
шпионов. € вот, в ближайшее воскресенье, узнав, что ‘теша отпросилась у
хозЯйки "со двора", ‹енька пошел к матери и объЯвил ей, что ему необходимо
сходить к ‚олкову, взЯть учебник русской истории …фименко. Ћн сказал
неправду. ‚о-первых, учебник этот он взЯл у ‚олкова еще на прошлой неделе, а
во-вторых, - отношениЯ с ‚олковым были у него теперь не такие, чтобы ходить
друг к дружке в гости. Џравда, они не поссорились, продолжали разговаривать,
даже прогуливались иногда в перемену по училищным коридорам, но ‹еньке
казалось, что ‚олков смотрит на него еще более высокомерно, свысока и даже
как-то обиженно: будто ‹енька в чем-то обманул его.
Џолучив от матери разрешение и дав ей клЯтвенное обещание быть
осторожным, то есть ни в коем случае не попасть ни под трамвай, ни под
автомобиль, ни под извозчика, ‹енька оделсЯ, спустилсЯ во двор и стал ждать.
Њинут через пЯтнадцать наверху хлопнула дверь, и он, как заправский сыщик,
притаилсЯ за деревом, перестал дышать и навострил уши.
‚от по булыжникам двора застучали кованые каблучки ‘тешиных башмаков.
Ћн выглЯнул из-за дерева.
ЏомахиваЯ жалким клеенчатым ридикюльчиком, ‘теша перебежала двор,
свернула под арку ворот и вышла на улицу.
‹енька побежал за ней следом, минуту постоЯл под воротами и осторожно
высунул голову в калитку.
ѓорничнаЯ переходила улицу.
Ќадвинув на глаза фуражку и прижимаЯсь к стенам домов, он шел за ней,
выдерживаЯ расстоЯние, замедлЯЯ шаги, останавливаЯсь и снова прибавлЯЯ шагу.
…му было немножко страшно и немножко стыдно, но чувство гордости и
сознание, что он выслеживает и вот-вот поймает настоЯщую немецкую шпионку,
подавлЯло все остальные чувства.
Ќа Џокровском рынке, в толпе покупателей и продавцов он на несколько
минут потерЯл девушку из виду, испугалсЯ, заспешил - и чуть не столкнулсЯ со
‘тешей, увидев перед самым носом ее черную кружевную косынку.
Ќа ‘адовой у кинематографа "Ќью-‘тар" ‘теша ненадолго остановилась,
разглЯдываЯ картинки за проволочной сеткой витрины. ‹енька перешел улицу и,
делаЯ вид, что любуетсЯ бутафорскими окороками и колбасами в витрине
гастрономического магазина Ѓычкова, искоса посматривал в ее сторону.
“ Љрюкова канала ‘теша свернула за угол. ‹енька пошел быстрее и вдруг
подумал, что ‘теша идет тем самым путем, каким они ехали в прошлое
воскресенье с ‚олковым. Љак и в тот раз, на углу у лабаза толпились и шумели
женщины. ‘теша прошла мимо, потом постоЯла немного, вернулась и о чем-то
недолго поговорила с женщинами.
"Ћ чем это она их выспрашивает?" - подумал ‹енька и уже хотел подойти к
женщинам и спросить, о чем расспрашивала их эта подозрительнаЯ особа в
черной косынке, но вспомнил давешнюю историю с камнем, глубже напЯлил
фуражку и быстро перешел вслед за ‘тешей Џиколов мост.
Ќа высокой колокольне Ќикольского морского собора гулко ударил большой
колокол. ‡вонили к обедне. ‹енька видел, как ‘теша посмотрела в сторону
церкви, голубовато белевшей за облетевшими деревьЯми Ќикольского сада, и
прибавила шагу.
Ќо куда же она идет? ‚от уже виден серый красивый дом, где живут
‚олковы. Ќеужели она идет к ‚олкову? Ќет, свернула налево. Ћстановилась.
ЋглЯдываетсЯ. ‹енька отбежал в сторону и спрЯталсЯ за фонарем. —то это за
здание, перед которым остановилась ‘теша? ќти места мальчику хорошо знакомы.
…ще в раннем детстве нЯнька водила их сюда гулЯть. Ћтлично знает он и этот
длинный приземистый двухэтажный старинный дом, на фасаде которого, как на
фуражке матроса, ленточкой вытЯнулись четкие металлические буквы:

ѓ‚Ђђ„…‰‘ЉI‰ ”‹Ћ’‘ЉI‰ ќЉIЏЂ†љ

“ ‹еньки холодеет сердце. Џеред казармой стоит группа матросов. “
полосатой будки прохаживаетсЯ часовой, на плече он держит длинное ружье с
плоским Японским штыком. € вот ‹енька видит, как ‘теша подходит к матросам,
что-то говорит им. ’е смеютсЯ. Џотом она направлЯетсЯ к часовому, показывает
ему какую-то бумажку, еще раз воровато оглЯдываетсЯ и проходит во двор
казармы.
‡убы у ‹еньки начинают стучать.
‚от оно что! ‡начит, он не ошибсЯ. пионка! ЌастоЯщаЯ шпионка! •одит по
военным казармам и собирает сведениЯ.
Ђ они-то! Њатросы эти!.. Џростофили этакие... Ќе знают, кого пропустили
в казарму... …ще смеютсЯ, дурни!
‹енька хочет бежать и не может: ноги не держат его.
‡а углом показалась пролетка извозчика.
- €звозчик! - слабым голосом крикнул ‹енька.
- ’пру!.. Џожалуйте, ваше благородие. Људа прикажете? „омчу в один миг.
‹енька назвал адрес, взобралсЯ на облезлое сиденье, извозчик зачмокал,
задергал вожжами, и пролетка, дребезжа, покатилась по булыжникам
набережной...

—ерез двадцать минут ‹енька был дома.
‘кинув шинель, он прошел в "темненькую". Љомната эта называлась так
недаром. ‘лабый дневной свет едва проникал в нее сквозь одно-единственное
окошко, находившеесЯ на потолке.
ђуки у ‹еньки дрожали, когда он выдвигал из-под ‘тешиной кровати
красный, обитый жестЯными полосками сундучок.
Ћн знал, что нехорошо лазать в чужие вещи. Ћн знал, что это - грех. Ќо
что же делать?
Ќа петельках сундука висел замочек. Љлюча не было. ‹енька пошарил под
‘тешиной подушкой. Љлюча и там не оказалось.
’огда он сбегал на кухню, принес тонкий колбасный нож и попробовал этим
ножом открыть замок.
‡амок не открывалсЯ.
‹енька уже сердилсЯ. ‚олосы на лбу у него взмокли.
“же не думаЯ о том, что он делает, он сунул черенок ножа в замочную
дужку и с силой повернул его. —то-то хрустнуло, и маленький медный замочек
упал к его ногам.
‘ трепетом он поднЯл крышку сундука. Џервое, что он увидел, была
книжка. Ќа бледно-розовой обложке ее крупными буквами было напечатано: Љарлъ
Њарксъ и ”ридрихъ ќнгельсъ. "Љоммунистическiй Њанифестъ". Џод книжкой лежал
уже знакомый ему плакат, под плакатом пожелтевшаЯ фотографиЯ усатого
человека, еще какие-то фотографии, деревенский кремовый платок с бахромой,
отрез материи, коробки, банки, пустые пузырьки из-под маминых духов.
ЏересиливаЯ стыд, страх и брезгливость, ‹енька рылсЯ в этом жалком
девичьем приданом, как вдруг услышал за дверью шаги матери.
Ћн едва успел захлопнуть крышку сундука и кое-как запихал его под
кровать, когда Ђлександра ‘ергеевна вошла в "темненькую".
- Љто это? ќто ты, ‹еша?! ’ы что тут делаешь?
- Ќичего, - ответил ‹енька, засовываЯ руки в карманы и пробуЯ
улыбнутьсЯ. - ‡ашел, думал, что тут ‘теша.
- Љак думал? ’ы же знаешь, что она ушла со двора. € что тебе, скажи,
пожалуйста, далась эта ‘теша.
"‘казать или не сказать?" - подумал ‹енька.
- €ди сию же минуту в детскую, - строго сказала мать. - ’ебе здесь не
место.
‚ыходЯ из "темненькой", ‹енька спросил у матери:
- Њама, скажи, пожалуйста... Љто такой Љарл Њаркс?
- Љто? Љарл Њаркс? —то за странный вопрос? ќто... Ќу, в общем... как
тебе сказать? ‚прочем, ты еще маленький. ‚ырастешь, тогда узнаешь.
‹енька заметил, что щеки у матери покраснели.
- Ќет, правда, мама. ‘кажи...
- Ђх, оставь, сделай милость! “ менЯ и без того мучительно болЯт зубы.
"‘ама не знает", - подумал ‹енька.
Ћн прошел в детскую. ‚асЯ и ‹ЯлЯ сидели на полу у печки, играли в
"военно-морскую игру". ‹енька присел на корточки за ‹Ялиной спиной,
попробовал принЯть участие в игре, но мысли его разбегались.
"Ќехорошо, - думал он. - ђазворошил сундук и даже не закрыл его".
€ кто такой этот Љарл Њаркс, которого читает ‘теша?
Ћн вспомнил, что среди книг, оставшихсЯ от отца, имеетсЯ многотомный
энциклопедический словарь Ѓрокгауза и …фрона. Ќе один раз он прибегал к
помощи этого словарЯ, когда в книге, которую он читал, встречалось
незнакомое слово, вроде "идеал", "гармониЯ", "фатальный", "инквизитор" или
"брыжи".
‚ кабинете он застал мать. Ђлександра ‘ергеевна стоЯла у раскрытого
книжного шкафа и перелистывала большую толстую книгу в темно-зеленом
коленкоровом переплете.
- ’ебе что? - сказала она, оглЯнувшись и быстро захлопнув книгу.
- Ќичего, - сказал ‹енька. - џ только хотел посмотреть в словарь: кто
такой Њаркс?
™еки матери опЯть залились румЯнцем.
- Ћ господи? Љакой ты, в самом деле, неугомонный! Ќу, хорошо, отстань,
пожалуйста! Њаркс - это немецкий ученый. ќкономист.
"Ќемецкий?! Ђга! ‚от оно... ‚се понЯтно".
- —то с тобой, мальчик? ’ы побледнел... ’ебе нездровитсЯ?
- Ќичего, - сказал ‹енька, опускаЯ голову. Ќо он и в самом деле
чувствовал, что внутри у него делаетсЯ что-то нехорошее: в висках противно
шумит, горло пересохло.
- € зачем тебе вдруг понадобилось знать, кто такой Њаркс? ’ы что - уж
не в большевики ли хочешь записыватьсЯ?..
"Њаркс... немцы... большевики... шпионы" - все перемешалось в ‹енькиной
голове.
- Ќу как? Ѓыл у ‚олкова?
- Ѓыл. „а... - хрипло ответил ‹енька.
‚ это времЯ в прихожей затрещал звонок. Ђлександра ‘ергеевна пошла
отворЯть. ‹енька машинально взЯл книгу, которую она не успела поставить на
место. Љак он и думал, это был энциклопедический словарь Ѓрокгауза и …фрона,
том восемнадцатый - на букву Њ.
"Њалолетство - Њейшагола", - прочел он на корешке книги.
Ћн стал перелистывать книгу, разыскиваЯ слово "Њаркс", и не заметил,
как в комнату вернулась мать.
- Џослушай, ‹еша! —то это значит? - негромко сказала она.
‹енька захлопнул книгу и оглЯнулсЯ. ’акого сердитого лица он еще
никогда не видел у своей доброй матери.
- џ говорю: что это значит? ’ы сказал мне неправду?
- —то? Љакую неправду?
Њать посмотрела на дверь и еще тише сказала:
- Љ тебе пришел ‚олков.
“ ‹еньки запылали уши.
- ЋказываетсЯ, ты и не думал ходить к нему!
- Љак не думал? џ был... Ќо мы разошлись. ’о есть Я не застал его...
- Ќе лги! ”у! ЉакаЯ гадость!..
Ђлександра ‘ергеевна брезгливо поморщилась.
"‡нала бы она, куда и зачем Я ходил!" - подумал ‹енька.
- Њамочка, милаЯ, - зашептал он, схватив за руку мать. - џ... Я после
все тебе расскажу. ’олько, пожалуйста, не выдавай менЯ сейчас!
- Ќе выдавать? - усмехнулась Ђлександра ‘ергеевна. - “вы, Я, кажетсЯ,
уже невольно выдала тебЯ. ‚прочем, идем!..
Њалолетний джентльмен в гордой позе стоЯл в прихожей у вешалки,
прижимаЯ к животу шлЯпу, тросточку и перчатки.
- џ к тебе на минуту, - сказал он, поздоровавшись с ‹енькой. €, бросив
усмешку в сторону Ђлександры ‘ергеевны, добавил: - ’ы, Я слышал, был у менЯ?
- „а... то есть нет, - пробормотал ‹енька.
- ЋказываетсЯ, это Я напутала, - улыбнулась Ђлександра ‘ергеевна. -
‹еша только собиралсЯ к вам...
‹енька предложил ‚олкову раздетьсЯ.
- Ќет, благодарю, мне некогда. џ только хотел взЯть у тебЯ своего
…фименко. ‚едь завтра у нас историЯ. ’ы не забыл?
- џ уже выучил, - унылым голосом промЯмлил ‹енька и, покосившись в
сторону матери, увидел, что на лице ее опЯть поЯвилось гневное и огорченное
выражение. Ћн принес книгу и, когда ‚олков попросил проводить его, быстро и
охотно согласилсЯ. ЋбъЯснЯтьсЯ с матерью ему сейчас не хотелось.

Љогда они вышли на улицу, ‚олков оглЯнулсЯ и сказал:
- Џослушай, в чем дело? ‡ачем ты наврал своей маме, будто был у менЯ?
- џ не врал. ќто она ошиблась, - мрачно ответил ‹енька.
- „а? Ђ ведь Я знаю, где ты был.
- ѓде?
- џ видел тебЯ из окна. џ сам думал, что ты ко мне идешь.
- Ќу?
- ’ы был у матросов. Ђ? —то, неправда? Џокраснел?
- € не думал краснеть, - сказал ‹енька, трогаЯ рукой щеку. Џочему-то
ему было противно объЯснЯть ‚олкову, зачем он ходил в экипаж.
- Ѓыл?
- Ќу, и был.
‚олков с усмешкой посмотрел на него.
- Ђ ты, кажетсЯ, и в самом деле большевик?
- џ?! ’ы что - с ума сошел?
- Ќеизвестно еще, кто сошел.
- ’ак чего ж ты ругаешьсЯ?
- Ђ зачем же ты ходил к матросам?
- Ќу, и ходил. Ќу, и что?
- Ђ то, что матросы все поголовно большевики. Њожет быть, ты этого не
знаешь?..
Ќет, ‹енька этого не знал. Ћн остановилсЯ и испуганно посмотрел на
товарища:
- пионы? ‚се?!
‚олков громко расхохоталсЯ.
‹енька вдруг почувствовал, что у него стучат зубы. …го знобило.
- —то с тобой? - спросил ‚олков, переставаЯ смеЯтьсЯ.
- Њне нездоровитсЯ. џ пойду домой. €звини, пожалуйста, - сказал ‹енька.
Ќо домой он не пошел. Ћт объЯснений с матерью он ничего хорошего не
ждал. „а и стыдно ему было: никогда в жизни он столько не врал и вообще не
совершал столько проступков, как в этот день.
—аса полтора он слонЯлсЯ по окрестным улицам, читал афиши и плакаты на
стенах, останавливалсЯ у витрин магазинов, смотрел, как работает
землечерпалка на ”онтанке...
“ ворот “сачевских бань сидели и стоЯли, дожидаЯсь очереди, человек
двадцать матросов. ќти веселые загорелые парни в черных коротких бушлатах и
в серых парусиновых штанах ничем не напоминали шпионов. Џод мышками у них
торчали свертки с бельем, веники и мочалки.
‹енька подошел ближе, чтобы послушать, о чем говорЯт морЯки. ‚ это
времЯ из ворот бань вышел толстый, раскрасневшийсЯ офицер с маленьким и тоже
очень толстым и румЯным мальчиком, которого он вел за руку. „ва или три
матроса поднЯлись и отдали офицеру честь, остальные продолжали сидеть.
Њолодой парень в надвинутой на нос бескозырке что-то сказал вдогонку
офицеру. ’оварищи его засмеЯлись. Ћфицер прошел мимо ‹еньки, и тот слышал,
как толстЯк заскрипел зубами и вполголоса сказал:
- Џогодите, большевистские морды!..
‹еньке вдруг захотелось в баню. ‡ахотелось - на самую верхнюю полку, в
самую горЯчую воду.
Џо спине его бегали мурашки, голова кружилась, зубы стучали.

...Ѓыло уже темно и на улице зажигались фонари, когда он вернулсЯ
домой.
„верь ему открыл ‚асЯ. ѓлаза у малыша были круглые, как у филина, и
сиЯли восторгом и ужасом.
- “ нас воры были! - раскатисто на букве "р" объЯвил он, еще не успев
как следует снЯть цепочку с двери.
- —то? Љогда? ѓде? - оживилсЯ ‹енька.
Љак и любой другой мальчик на свете, он не мог не испытать радости при
этом сообщении. Љто бы ни пострадал от воров - знакомые, родственники,
родной отец или роднаЯ мать, - все равно сердце мальчика не может не
дрогнуть от предвкушениЯ тех ни с чем не сравнимых блаженств, которые
сопутствуют обычно этому печальному происшествию. ‚ квартире поЯвлЯютсЯ
дворники, околоточный, может быть, приедет настоЯщий сыщик, может быть, даже
вызовут полицейскую собаку-ищейку.
‘кинув шинель, ‹енька уже собиралсЯ бежать в комнаты, но тут услышал за
дверью "темненькой" ‘тешин голос, и сразу весь его пыл ушел, вместе с душой,
в пЯтки. ‘теша горько плакала и, всхлипываЯ, сквозь слезы говорила:
- Ђлександра ‘ергеевна! ЃарынЯ! „а что же это! Љто же это мог! ‚ы
посмотрите: все, все перерыто, перекомкано... € замок сломан... € петельки
сдернуты...
‹енька заметалсЯ, кинулсЯ обратно к вешалке, схватил в охапку шинель,
но в эту минуту из "темненькой" быстрыми шагами вышла мать. ‹ицо ее под
черной повЯзкой пылало. “видев ‹еньку, она остановилась в дверЯх и тихим,
дрогнувшим голосом проговорила:
- Ѓоже мой! ‘оздатель! ’олько этого и недоставало! ‚ор!
- Љто вор? - опешил ‹енька.
- ‚ор! ‚ор! - повторила она, схватившись за голову. - ‚ собственном
доме - вор!
- ‚рет она! - закричал ‹енька. - ЏритворЯетсЯ... €зменница!..
Ќо мать не дала договорить ему.
- €дем за мной! - крикнула она и, схватив ‹еньку за руку, поволокла его
в свою комнату.
- “йди! - отбивалсЯ и руками и ногами ‹енька. - Ћставь менЯ! џ не
вор... Ћтстань! Ћтпусти!..
Њать волокла его, приговариваЯ:
- Џозор! Џозор! Ѓоже мой! Њерзость!.. ЉакаЯ мерзость!..
- Ћтпусти менЯ! - закричал ‹енька и, извернувшись, укусил мать за руку.
Ћна вскрикнула, выпустила его и заплакала. Ћн тоже закричал на всю квартиру,
повалилсЯ на кушетку и, уткнувшись лицом в подушки, зарыдал, забилсЯ в
истерике...
—ерез минуту Ђлександра ‘ергеевна уже сидела с ним рЯдом на низенькой
кушетке, целовала мальчика в стриженый затылок и уговаривала:
- ‹еша! Ќу, ‹ешенька! Ќу, хватит, ну, успокойсЯ, мое золотко. Ќу, что с
тобой, мой маленький?..
- “йди! - бормотал он, стуча зубами. - Ћставь менЯ! ’ы же не знаешь! ’ы
ничего не знаешь...
Џотом быстро поднЯл голову и, глЯдЯ матери прЯмо в глаза, прокричал:
- ‘сте-те-те-ша... у нас... шпионка!
- ѓосподи! - сквозь слезы рассмеЯлась Ђлександра ‘ергеевна. - Љакие
глупости! ‘ чего ты взЯл?
- „а? ѓлупости? ’ы думаешь - глупости?
€, приподнЯвшись над подушкой, всхлипываЯ, глотаЯ слезы, он рассказал
матери все.
’ерпеливо выслушав его, Ђлександра ‘ергеевна грустно усмехнулась и
покачала головой.
- Ѓоже мой!.. € откуда у этого ребенка столько фантазии?
Џотом подумала минутку, нахмурилась и сказала:
- џ не знала, что ‘теша - большевичка. Ќо это, мой дорогой, вовсе не
значит, что она шпионка.
- Љак не значит? ‚едь большевики - шпионы?
Ђлександра ‘ергеевна еще раз поцеловала сына.
- „урашка ты мой! ќто только так говорЯт...
- Љак "только говорЯт"?
- Ќу... ты этого еще не поймешь. ‚ырастешь - тогда узнаешь.
‚ голове у ‹еньки стучало, как будто туда повесили тЯжелый железный
маЯтник. —то же это такое? —то значит "только говорЯт"? ‡начит, взрослые
врут? ‡начит, инженер ‚олков наврал, когда говорил, что большевики - шпионы?
‡начит, и все его гости - эти почтенные, богатые, интеллигентные люди - тоже
вруны и обманщики?!
Џеред глазами у него все поплыло; замелькали, как бабочки, золотистые
цветы на розовых обоЯх, потом эти бабочки стали темнеть, стали черными,
стали расти, стали махать крыльЯми... Ћн почувствовал, как на лоб ему легла
холоднаЯ рука матери, и услыхал ее громкий испуганный голос:
- ‹ешенька! ‘ынок! —то с тобой? “ тебЯ жар! ’ы весь горишь!..
‹енька хотел сказать: "„а, горю". Ќо губы его не разжимались. Џлечи и
горло сводило судорогой. ‚ голове стучали железные молотки.
- ‘теша! ‘теша! ‘корей! Џринесите градусник! Ћн в детской, в комоде, во
втором Ящике...
ќто были последние слова, которые услышал ‹енька.

ѓ‹Ђ‚Ђ III

Ћн проболел сорок восемь дней. ’ри недели из них он пролежал в бреду,
без сознаниЯ, в борьбе между жизнью и смертью. Ђ это были как раз те великие
дни, которые потрЯсли мир и перевернули его, как землетрЯсение
переворачивает горы.
ќто был октЯбрь семнадцатого года.
‹енька лежал с температурой 39,9 в тот день, когда крейсер "Ђврора"
вошел в Ќеву и бросил ЯкорЯ у Ќиколаевского моста.
‚ ‘мольный прибыл ‹енин.
ЉраснаЯ гвардиЯ занимала вокзалы, телеграф, государственный банк.
‡имний дворец, цитадель буржуазного правительства, осаждали
революционные войска и рабочие.
Ђ маленький мальчик, разметав подушки и простыни, стонал и задыхалсЯ в
постели, отгороженной от остальной комнаты и от всего внешнего мира шелковой
Японской ширмой.
Ћн ничего не видел и не слышал. Ќо когда помутненное сознание ненадолго
возвращалось к нему, начинались бред и кошмары. Ѓезотчетный страх нападал в
эти минуты на мальчика. Љто-то преследовал его, от чего-то нужно было
спасатьсЯ, что-то страшное, большеглазое, чернобородое, похожее на
‚олкова-отца, надвигалось на него. € одно спасение было, один выход из этого
ужаса - нужно было свЯзать из шерстЯных ниток красный крест. …му казалось,
что это так просто и так легко - свЯзать крючком, каким вЯжут варежки и
чулки, красный крест, сделав его полым, в виде мешка, вроде тех, что
напЯливают на чайники и кофейники...
€ногда ночью он открывал воспаленные глаза, видел над собой похудевшее
лицо матери и, облизав пересохшие губы, шептал:
- Њамочка... миленькаЯ... свЯжи мне красный крест!..
“ронив голову ему на грудь, мать тихо плакала. € он не понимал, чего
она плачет и почему не хочет исполнить его просьбу, такую несложную и такую
важную.

...Ќо вот организм мальчика справилсЯ с болезнью, наступил перелом, и
постепенно сознание стало возвращатьсЯ к ‹еньке. Џравда, оно возвращалось
медленно, клочками, урывками, как будто он тонул, захлебывалсЯ, шел ко дну,
и лишь на минуту страшнаЯ тЯжесть воды отпускала его, и он с усилиЯми
всплывал на поверхность - чтобы глотнуть воздуха, увидеть солнечный свет,
почувствовать себЯ живым. Ќо и в эти минуты он не всегда понимал, где сон и
где Явь, где бред и где действительность...
Ћн открывает глаза и видит возле своей постели тучного человека с
черными усиками. Ћн узнает его: это доктор ’увим из Њорского госпиталЯ, их
старый домашний врач. Ќо почему он не в форме, почему на плечах его не видно
серебрЯных погон с ЯкорЯми и золотыми полосками?
„октор ’увим держит ‹еньку за руку, наклонЯетсЯ к его лицу и, улыбаЯсь
широкой дружелюбной улыбкой, говорит:
- Ћго! Њы очнулись? Ќу, как мы себЯ чувствуем?
‹еньку и раньше смешила эта манера доктора ’увима говорить о других
"мы"... Џочему-то он никогда не скажет: "выпей касторки" или "поставьте
горчичник", а всегда - "выпьем-ка мы касторки" или "поставим-ка мы
горчичничек", - хотЯ сам при этом горчичников себе не ставит и касторку не
пьет.
- Њы не имеем намерениЯ покушать? - спрашивает он, поглаживаЯ ‹енькину
руку.
‹енька хочет ответить, пробует улыбнутьсЯ, но у него хватает сил лишь
на то, чтобы пошевелить губами. ѓолова его кружитсЯ, доктор ’увим
расплываетсЯ, и ‹енька опЯть проваливаетсЯ, уходит с головой в воду.
Џоследнее, что он слышит, это незнакомый мужской голос, который говорит:
- Ќа ‹ермонтовском опЯть стрелЯют.
Ћднажды ночью он проснулсЯ от страшного звона. ‚ темную комнату с
ураганной силой дул холодный уличный ветер.
Ћн услышал голос матери:
- ‘теша! ‘теша! „а где же вы? „айте что-нибудь... Џодушку или одеЯло...
- ЃарынЯ! „а барынЯ! Ћтойдите же от окна! - кричала ‘теша.
Ћн хотел спросить: "что? в чем дело?", хотел поднЯть голову, но голос
его не слушалсЯ, и голова бессильно упала на подушку.

...Ќо теперь он просыпалсЯ все чаще и чаще.
Ћн не мог еще говорить, но мог слушать.
Ћн слышал, как на улице стучал пулемет. Ћн слышал, как с грохотом
проносились по мостовой броневые автомобили, и видел, как свет их фар грозно
и быстро пробегал по белому кафелю печки.
Ћн начинал понимать, что что-то случилось.
Ћдин раз, когда ‘теша поила его холодным клюквенным морсом, он набралсЯ
сил и шепотом спросил у нее:
- —то?..
Ћна понЯла, засмеЯлась и громко, как глухому, сказала:
- Ќаша власть, ‹ешенька!..
Ћн не сразу понЯл, о чем она говорит. ЉакаЯ "наша власть"? Џочему "наша
власть"? Ќо тут, как это часто бывает после болезни, какой-то выключатель
повернулсЯ в ‹енькиной голове, Яркий луч осветил его памЯть, и он вспомнил
все: вспомнил матросов-большевиков из гвардейского экипажа, вспомнил, как он
кралсЯ за ‘тешей по ‘адовой и по Љрюкову каналу, вспомнил и сундучок, и
замок, и энциклопедический словарь Ѓрокгауза... “ши у него загорелись, и,
приподнЯвшись над подушкой, он с жалкой улыбкой посмотрел на горничную и
прошептал:
- ‘теша... простите менЯ...
- Ќичего, ничего... Џолно вам... ‹ежите! ѓлупенький вы, - засмеЯлась
девушка, и ‹еньке вдруг показалось, что она помолодела и похорошела за это
времЯ. ’аким веселым и свободным смехом она никогда раньше не смеЯлась.
‚ это времЯ за дверью "темненькой" кто-то громко закашлЯлсЯ.
- Љто это там? - прошептал ‹енька.
- Ќикого там нет, ‹ешенька. ‹ежите, - засмеЯлась девушка.
- Ќет, правда... Љто-то ходит.
‘теша быстро нагнулась и, пощекотав губами его ухо, сказала:
- ќто мой брат, ‹ешенька!
- ’от?
- ’от самый.
‹енька вспомнил фотографию с обломанными углами и усатого человека в
круглой, похожей на пирог шапке.
- Ћн жив?
- †ивой, ‹ешенька. Ќа три днЯ из ‘моленска приезжал. ‘егоднЯ уезжает.
‘крипнула дверь.
- ‘тенЯ, можно? - услышал ‹енька мЯгкий мужской голос.
‘теша кинулась к двери.
- -ш... -ш... Људа ты, колоброд? ђазве можно сюда?!
- ’ы куда, коза, мою кобуру от браунинга засунула? - негромко спросил
тот же голос.
- Љакую еще кобуру? Ђх, кобуру?..
‹енька приподнЯл голову, хотел посмотреть, но никого не увидел - только
услышал легкий запах табачного дыма, просочившийсЯ в комнату.
Ђ вечером он опЯть проснулсЯ. ђазбудил его шепелЯвый старческий голос,
который с придыханием проговорил над его изголовьем:
- Ѓедный маленький калмычонок... ‚ какое ужасное времЯ он родилсЯ!..
Ћн открывает глаза и вздрагивает. Ћн видит перед собой страшное,
черное, выпачканное сажей лицо. Љто это? €ли что это? …му кажетсЯ, что он
опЯть бредит. Ќо ведь это генеральша ‘илкова, старуха вдова, живущаЯ во
флигеле, в шестом номере. Ћн хорошо знает ее, он помнит эту маленькую
чистенькую старушку, ее румЯное личико, обрамленное траурной кружевной
наколкой, ее строгую, чинную походку... Џочему же она сейчас такаЯ страшнаЯ?
—то с ней случилось? ЋстановившимсЯ взглЯдом он смотрит на старуху, а она
наклонЯетсЯ к нему, часто-часто мигает маленькими слезЯщимисЯ глазками и
шепчет:
- ‘пи, спи, деточка... •рани тебЯ бог!..
€ страшнаЯ костлЯваЯ рука поднимаетсЯ над ‹енькой, и грЯзные, черные,
как у трубочиста, пальцы несколько раз крестЯт его.
Ћн вскрикивает и закрывает глаза. Ђ через минуту слышит, как за ширмой
мать громким шепотом уговаривает старуху:
- Ђвгуста Њарковна!.. Ќу, зачем это вы? —то вы делаете? ‚едь, в конце
концов, это негигиенично... ‚ конце концов, заболеть можно...
- Ќет, нет, не говорите, ма шер, - шепчет в ответ старуха. - Ќет, нет,
милаЯ... ‚ы плохо знаете историю. ‚о времена ‚еликой революции во ”ранции
санкюлоты, голоштанники{64}, именно по рукам узнавали аристократов. €менно
так. €менно, именно, вы забыли, голубчик, именно так.
ѓолос у генеральши дрожит, свистит, делаетсЯ сумасшедшим, когда она
вдруг начинает говорить на разные голоса:
- "‚аши ручки, барынЯ!" - "‚от мои руки". - "Ђ почему ваши руки белые?
Џочему они такие белые? Ђ?" € - на фонарь! „а, да, ма шер, на фонарь!
‚еревку на шею и - на фонарь, а лЯ лЯнтерн!.. Ќа фонарь!..
ѓенеральша ‘илкова уже не говорит, а шипит.
- € к нам придут, ма шер. ‚от увидите... € нас не минует чаша сиЯ...
Џридут, придут...
"Љто придет?" - думает ‹енька. € вдруг догадываетсЯ: большевики!
‘таруха боитсЯ большевиков. Ћна нарочно не моет рук, чтобы не узнали, что
она - аристократка, вдова царского генерала.
…го опЯть начинает знобить. „елаетсЯ страшно.
"•орошо, что Я не аристократ", - думает он, засыпаЯ. € почему-то вдруг
вспоминает ‚олкова.
"Ђ ‚олков кто? ‚олков - аристократ? „а, уж кто-кто, а ‚олковы, конечно,
самые настоЯщие аристократы..."

...Ћн спит долго и крепко. € опЯть просыпаетсЯ от грохота. Љто-то
властно стучит железом о железные ворота. Ќа улице слышатсЯ голоса. €з
маминой спальни, куда на времЯ переселились ‚асЯ и ‹ЯлЯ, доноситсЯ детский
плач.
- ‘теша! ‘теша! - приглушенно кричит Ђлександра ‘ергеевна. - —то там
случилось? ѓолубушка, подите узнайте...
- •орошо, Ђлександра ‘ергеевна... сейчас... узнаю, - спокойно отвечает
‘теша, и слышно, как в "темненькой" чиркают спичками... лепают босые
‘тешины ноги. —ерез минуту на кухне хлопает дверь.
‹енька лежит, не двигаетсЯ, слушает. Ќа улице и во дворе тихо, но
воспаленному воображению мальчика чудЯтсЯ голоса, выстрелы, стоны...
ЋпЯть хлопнула дверь.
- ‘теша, это вы?
- џ, барынЯ.
- Ќу, что там такое?
- „а ничего, барынЯ. Њатросы и красногвардейцы ходЯт. ‘ обыском пришли.
Ћружие ищут.
- Људа же они пошли?
- ‚ шестой номер, к ‘илковой.
- Ѓоже мой! ЌесчастнаЯ! —то она переживает, - со вздохом говорит
Ђлександра ‘ергеевна, и ‹енька чувствует, как у него от ужаса шевелЯтсЯ на
голове волосы, или, вернее, то, что осталось от них после стрижки под
нулевую машинку.
"Ќа фонарь! Ќа фонарь!" - вспоминаетсЯ ему шепелЯвый шепот генеральши.
Ћн сбрасывает одеЯло, садитсЯ, ищет в темноте свои стоптанные ночные туфли.
…му страшно, он весь трЯсетсЯ, но в то же времЯ он не в силах превозмочь
жадного любопытства и желаниЯ увидеть своими глазами последние минуты
несчастной генеральши. Ћн не сомневаетсЯ, что она уже висит на фонаре. Ћн
Ясно представлЯет ее - чинную и строгую, висЯщую со сложенными на груди
руками и с молитвенным взором, устремленным в небеса.
Ќакинув на плечи одеЯло и шатаЯсь от слабости, он пробираетсЯ на
цыпочках в прихожую, единственное окно которой выходит во двор. Џеред самым
окном растет тополь, под тополем стоит газовый фонарь.
‡ажмурившись, ‹енька приближаетсЯ к окну. Ћткрыть глаза он боитсЯ.
–елую минуту он стоит плотно прищурившись, потом набираетсЯ храбрости и
разом открывает оба глаза.
Ќа фонаре никого еще нет. Ќа улице идет дождь, фонарь Ярко светитсЯ, и
дождевые капли косо бегут по его трапециевидным стеклам.
ѓде-то в глубине двора, во флигеле, глухо хлопнула дверь. ‹енька
прижимаетсЯ к стеклу. Ћн видит, как через двор идут какие-то черные фигуры.
‚ темноте что-то блестит. € опЯть ему кажетсЯ, что из темноты доносЯтсЯ
стоны, слезы, приглушенные крики...
"€дут... вешать", - догадываетсЯ он и с такой силой прижимаетсЯ лбом к
холодному стеклу, что стекло под его тЯжестью скрипит, дрожит и гнетсЯ.
Ќо люди минуют фонарь, проходЯт дальше, и мгновенье спустЯ ‹енька
слышит, как внизу, на черной лестнице, противно визжит на блоке входнаЯ
дверь.
"Љ нам пошли!" - соображает он. €, угрем соскользнув с подоконника,
терЯЯ на ходу туфли, он бежит в детскую. €з маминой спальни доноситсЯ
приглушеннаЯ песнЯ. “качиваЯ ‹Ялю, Ђлександра ‘ергеевна вполголоса поет:

‘пи, младенец мои прекрасный,
Ѓаюшки-баю...
’ихо светит...

- Њама! - кричит ‹енька. - Њама!.. Њамочка... €дут к нам... Ћбыск!..
€ не успевает он произнести это, как на кухне раздаетсЯ порывистый
звонок.
‘ бьющимсЯ сердцем ‹енька вбегает в детскую. ЋдеЯло сползает с его
плеч. Ћн подтЯгивает его - и вдруг видит свои руки.
Ћни белые, бледные, даже бледнее, чем обычно. ’онкие голубые жилки
проступают на них, как реки на географической карте.
Ќесколько секунд ‹енька думает, смотрит на руки, потом кидаетсЯ к
печке, присаживаетсЯ на корточки и, обжигаЯсь, открывает раскаленную медную
дверцу.
‚ глубине печки еще мелькают красные угольки. ‡ола еще не успела
остыть. Ќе задумываЯсь, он пригоршнЯми берет эту теплую мЯгкую массу и по
самые локти намазывает ею руки. Џотом то же самое делает с лицом.
Ђ на кухне уже слышатсЯ мужские голоса, стучат сапоги.
- Љто проживает? - слышит ‹енька резкий грубоватый голос.
- “чительница, - отвечает ‘теша.
Џриоткрыв на полвершка дверь, ‹енька выглЯдывает на кухню.
“ входных дверей стоит высокий, статный, похожий на Џетра ‚еликого
матрос. —ерные усики лихо закручены кверху. ѓрудь перекрещена пулеметными
лентами. ‚ руке винтовка, на поЯсе деревЯннаЯ кобура, на левом боку - тесак
в кожаных ножнах.
‡а спиной матроса толпЯтсЯ еще несколько человек: два или три морЯка,
один штатский с красной повЯзкой на рукаве и женщина в высоких сапогах. ‚се
они с винтовками.
Ќа кухне поЯвлЯетсЯ Ђлександра ‘ергеевна. Џравой рукой она придерживает
заснувшую у нее на плече ‹Ялю, левой застегивает капот и поправлЯет
прическу.
- ‡дравствуйте, - говорит она. - ‚ чем дело?
ѓоворит она спокойно, как будто на кухню пришел почтальон или
водопроводчик, но ‹енька видит, что мать все-таки волнуетсЯ, руки ее слегка
дрожат.
‚ысокий матрос прикладывает руку к бескозырке.
- •озЯйка квартиры вы будете?
- џ.
- “чительница?
- „а. “чительница.
- Џроживаете одни?
- „а. ‘ тремЯ детьми и с прислугой.
- ‚доваЯ?
- „а, Я вдова.
‚еликан смотрит на женщину с сочувствием. ‚о всЯком случае, так кажетсЯ
‹еньке.
- Ђ чему же вы, простите за любопытство, учите? Џредмет какой?
- џ учительница музыки.
- Ђга. ЏонЯтно. Ќа пианине или на гитаре?
- „а... на роЯле.
- ЏонЯтно, - повторЯет матрос и, повернувшись к своим спутникам, отдает
команду:
- Ћтставить! ‚ира...
Џотом еще раз подбрасывает руку к фуражке, на ленточке которой тускло
поблескивают вытершиесЯ золотые буквы "‡арЯ ‘вободы", и говорит, обращаЯсь к
хозЯевам:
- Џростите за беспокойство. ђазбудили... Ќо ничего не поделаешь -
революцьонный долг!..
‹енька как зачарованный смотрит на красавца матроса. Ќикакого страха он
уже не испытывает. Ќаоборот, ему жаль, что сейчас этот богатырь уйдет,
скроетсЯ, растворитсЯ, как сновидение...
‚ дверЯх матрос еще раз оборачиваетсЯ.
- ЋружиЯ, конечно, не водитсЯ? - говорит он с деликатной усмешкой.
- Ќет, - с улыбкой же отвечает Ђлександра ‘ергеевна. - …сли не считать
столовых ножей и вилок...
- Ѓлагодарим. ‚илок не требуетсЯ.
€ тут ‹енька врываетсЯ на кухню.
- Њама, - шепчет он, дергаЯ за рукав мать. - ’ы забыла. “ нас же
есть...
Њатрос, который не успел уйти, резко поворачиваетсЯ.
- ’ьфу, - говорит он, вытаращив глаза. - Ђ это что за шимпанзе такой?
’оварищи его протискиваютсЯ в кухню и тоже с удивлением смотрЯт на
странное черномазое существо, закутанное в зеленое стеганое одеЯло.
- ‹еша!.. ’ы что с собой сделал? —то с твоим лицом? € руки! ‚ы
посмотрите на его руки!..
- Њама, у нас же есть, - бормочет ‹енька, дергаЯ мать за рукав капота.
- ’ы забыла. “ нас же есть.
- —то у нас есть?
- Ћгужие...
€, не слыша хохота, который стоит за его спиной, он бежит в коридор.
Ћбитый латунью сундук чуть не под самый потолок загроможден вещами.
‚скарабкавшись на него, ‹енька торопливо сбрасывает на пол корзины, баулы,
узлы, шлЯпные картонки... ‘ такой же поспешностью он поднимает тЯжелую
крышку сундука. џдовитый запах нафталина сильно ударЯет в нос. ‡ажмурившись
и чихаЯ, ‹енька лихорадочно роетсЯ в вещах, вытаскивает из сундука старинные
шашки, подсумки, стремена, шпоры...
Ќагруженный этой казачьей амуницией, он возвращаетсЯ на кухню. ‡еленое
одеЯло волочитсЯ за ним, как шлейф дамского платьЯ...
ЋпЯть его встречает хохот.
- —то это? - говорит великан матрос, с улыбкой разглЯдываЯ принесенные
‹енькой вещи. - Ћткуда у вас взЯлось это барахло?
- ќто вещи моего покойного мужа, - говорит Ђлександра ‘ергеевна. - ‚
девЯтьсот четвертом году он воевал с Японцами.
- ЏонЯтно. Ќет, мальчик, этого нам не надо. ќто вы лучше в какой-нибудь
музей отнесите. Ђ впрочем... постой... Џожалуй, эта сабелька пригодитсЯ...
€, повертев в руках кривую казацкую шашку, матрос лихо засовывает ее за
поЯс, на котором уже и без того навешано оружиЯ на добрых полвзвода.

...—ерез десЯть минут ‹енька сидит в постели. Ќа табурете возле него
стоит таз с теплой водой, и Ђлександра ‘ергеевна, засучив рукава, моет
мальчика ноздреватой греческой губкой. ‘теша помогает ей.
- Ђ вы знаете, ‘теша, - говорит Ђлександра ‘ергеевна. - Џожалуй, эти
красногвардейцы вовсе не такие уж страшные. Ћни даже славные. Ћсобенно этот,
который за главного у них, с гусарскими усиками...
- Ђ что ж, барынЯ, - обиженно отвечает ‘теша. - —то они - разбойники,
что ли? ќто ж не с Љанавы какие-нибудь. ќто революционнаЯ охрана. Ђ они
потому добрых людей по ночам будЯт, что некотораЯ буржуазиЯ привычку взЯла
оружие припрЯтывать. ‚ы знаете, что намеднись в угловом доме у одной
статской советницы нашли?
‹еньке течет в уши мыльнаЯ вода. Ћн боитсЯ прослушать, вырываетсЯ из
‘тешиных рук и спрашивает:
- —то? —то нашли?
- Ђ, чтоб вас, ей-богу! - говорит ‘теша. - ‡абрызгали всю. Ќе прыгайте
вы, пожалуйста!.. –елый пулемет в ванне у нее стоЯл. € патронов две тыщи.
‚от что!..

...ќти ночные приключениЯ могли плохо кончитьсЯ длЯ больного мальчика.
Ќо, вероЯтно, он уже так долго болел, что болезнЯм в конце концов надоело
возитьсЯ с ним и они оставили его. —ерез неделю он чувствовал себЯ настолько
хорошо, что доктор ’увим позволил ему встать. Ђ еще через две недели,
закутанный по самый нос шарфами и башлыками, он впервые вышел во двор.
“же давно выпал снег. Ћн лежал на крышах, на карнизах, на ветвЯх
старого тополЯ, на перекладинах фонарЯ...
‹енька стоЯл у подъезда и, задрав как галчонок голову, с наслаждением
глотал чистый, морозный, пахнущий дымом и антоновскими Яблоками воздух.
‡аскрипел снег. Ћн оглЯнулсЯ. —ерез двор шла, опираЯсь на палку,
генеральша ‘илкова. —истенькое румЯное личико ее на морозе еще больше
закраснелось. Ѓелый кружевной воротничок выглЯдывал из-под рыжего лисьего
боа, хвостик которого висел у ‘илковой на груди, а пучеглазаЯ остраЯ
мордочка с высунутым розовым Язычком уставилась генеральше в затылок.
‹енька смотрел на ‘илкову, как на привидение.
Љогда старуха проходила мимо, он с трудом шаркнул по глубокому снегу
ногой и сказал:
- ‡дравствуйте, мадам... ‡начит, вас не повесили?
- —то ты говоришь, деточка? - спросила, останавливаЯсь, ‘илкова.
- џ говорю: вас не повесили?
- Ќет, бедное дитЯ, - ответила старуха и, тЯжело вздохнув, пошла
дальше.

...‚ училище ‹енька вернулсЯ перед самыми рождественскими каникулами.
Ћн пропустил больше двух месЯцев и, хотЯ последние две недели усиленно
занималсЯ дома, боЯлсЯ все-таки, что намного отстал от класса. Ћднако, когда
он пришел в реальное и увидел, какие там царЯт порЯдки, он понЯл, что
опасатьсЯ ему было совершенно нечего.
Џервое, что бросилось ему в глаза, это то, что класс его сильно
поредел. Ќа многих партах сидело по одному ученику, а на некоторых и вообще
никого не было.
- Људа же все мальчики девались? - спросил он у своего соседа
’узова-второго.
- Ќе знаю. “ж давно так, - ответил ’узов-второй. - Љто болен, кто по
домашним обстоЯтельствам не ходит, а кто и вообще перестал заниматьсЯ.
- Ђ ‚олков?
- ‚олков, кажетсЯ, уж целый месЯц не поЯвлЯлсЯ.
"Ќаверно, тоже болен", - решил ‹енька.
‚ училище было холодно. Ѓатареи парового отоплениЯ еле-еле нагревались.
‚о многих окнах стекла были пробиты винтовочными пулЯми и наскоро заделаны
круглыми деревЯнными нашлепками. ‚ перемену ‹енька заметил, что многие
старшеклассники разгуливают по коридору училища в шинелЯх.
Џо-прежнему главный центр училищной жизни находилсЯ в уборной. Љак и
раньше, там целыми днЯми шли дебаты, но ‹еньке показалось, что теперь эти
споры и перепалки стали гораздо острее. —аще слышались бранные слова. —аще
возникали потасовки... € еще одно наблюдение сделал ‹енька: в этих спорах и
потасовках больше всего доставалось тому, кто отваживалсЯ защищать
большевиков...
Џеред большой переменой в класс пришел классный наставник Ѓодров и
объЯвил, что уроков сегоднЯ больше не будет, ученики могут расходитьсЯ по
домам.
Ќикто, кроме ‹еньки, не удивилсЯ.
- ќто почему? —то случилось? - спросил он у выходившего вместе с ним из
класса мальчика. ќто был смешливый, вечно улыбающийсЯ паренек - ЉолЯ
Њаркелов, внук училищного вахтера.
- Ђ что? Ќичего не случилось, - улыбнулсЯ Њаркелов. - “ нас теперь
почти каждый день такаЯ волынка. ’о кочегарка почему-то не работает, то
учителЯ саботируют, то старшеклассники бастуют.
"Љак это бастуют? - не понЯл ‹енька. - Ѓастуют рабочие на заводах, а
как же могут бастовать ученики и тем более учителЯ?"

...‚ыйдЯ из училища, ‹енька решил сразу домой не идти, а пошататьсЯ
немного по улицам. Ћн так долго проторчал в четырех стенах, что не мог
отказать себе в этом удовольствии.
Ћбогнув огромный ’роицкий собор, полюбовавшись, как всегда, на памЯтник
‘лавы{70}, сделанный из ста двадцати восьми пушек, он вышел на €змайловский,
перешел мост и побрел по ‚ознесенскому в сторону ‘адовой.
„ень был Яркий, зимний. ЏриЯтно похрустывал снег под ногами. ‘крипели
полозьЯ извозчичьих санок. Ћткуда-то из-за ‹енькиной спины, из-за башни
‚аршавского вокзала холодно светило луженое зимнее солнце.
Ќа первый взглЯд никаких особенных изменений на улицах за это времЯ не
произошло. ‚ Ђлександровском рынке бойко шла торговлЯ. Ќа рундуке газетчика
у черного с черепичными башенками ѓородского дома, угол ‘адовой и
‚ознесенского, лежали все те же газеты: "Ќовое времЯ", "ђечь", "ђусскаЯ
волЯ", "Џетроградский листок"... Ќе было, правда, уже "Љузькиной матери", но
зато поЯвились газеты, каких ‹енька раньше не видел: "€звестиЯ
Џетроградского ‘овета", "Џравда", "‘олдатскаЯ правда"...
“ дверей булочной ”илиппова стоЯла длиннаЯ очередь. Ќа каланче ‘пасской
части маЯчил тулуп дозорного. Џо ‘адовой от Џокрова шла скромнаЯ похороннаЯ
процессиЯ... Ќа площадке против Ќикольского рынка деревенский парень,
подпоЯсанный красным кушаком, торговал рождественскими елками. ‚се было, как
и в прошлом году, как и пЯть лет тому назад. Ќо не все было по-старому. Ѓыли
изменениЯ, которые бросались в глаза.
“личнаЯ толпа стала проще. Ќе видно было шикарных лихачей, санок с
медвежьими полостЯми, нарЯдных дам, блестЯщих офицеров. ‹енька даже
вздрогнул, когда увидел вдруг шедшего ему навстречу низенького тучного
господина в бобровой шапке, с золотым пенсне на носу и в высоких черных
ботах. ќтого господина он видел осенью у ‚олковых. Ћн уже хотел поклонитьсЯ,
но тут заметил, что господин этот идет не один, - по правую и левую руку от
него шагали два очень сурового вида человека с винтовками и с красными
повЯзками на рукавах.
‹енька поежилсЯ. ЋпЯть он вспомнил ‚олкова.
"‡айду, узнаю, что с ним", - решил он. ’ем более что Љрюков канал был
совсем рЯдом.
ЏоднЯвшись по зашарканной ковровой дорожке в бельэтаж, он долго стоЯл
перед высокой парадной дверью и нажимал пуговку звонка. Ќикто не открыл ему.
Љогда он спускалсЯ вниз, из швейцарской вышел сутулый небритый старик в
валенках и в черной фуражке с золотым галуном.
- ‚ы к кому? - спросил он ‹еньку.
- ‚ы не знаете, куда девались ‚олковы из первого номера? - сказал
‹енька. - џ звонил, звонил, никто не отвечает.
- € не ответЯт, - угрюмо ответил швейцар.
- Љак? Џочему не ответЯт? Ђ где же они?
вейцар посмотрел на тщедушного реалиста, словно раздумываЯ, стоит ли
вообще объЯснЯтьсЯ с таким карапетом, потом смилостивилсЯ и ответил:
- “ехали со всем семейством на юг, в свое именье.
Ќа другой день в училище ‹енька сообщил об этом Њаркелову, который
спросил у него, не видел ли он ‚олкова.
- ‚олков уехал на юг, - сказал он.
- “ехал?! - рассмеЯлсЯ Њаркелов. - ‘кажи лучше - не уехали, а смылись!
- Љак это смылись? - не понЯл ‹енька.
’огда эти воровские, "блатные" словечки в большом количестве поЯвились
не только в обиходе мальчиков, но и в разговорном Языке многих взрослых.
ЋбъЯснЯетсЯ это тем, что ‚ременное правительство перед своим падением
выпустило из тюрем уголовных преступников. ќтот темный люд, рассеЯвшись по
городам и весЯм страны, занимал не последнее место среди врагов, с которыми
потом пришлось боротьсЯ молодой ‘оветской власти.
- —то значит смылись? - удивленно переспросил ‹енька.
- —удак! - засмеЯлсЯ Њаркелов. - Ќу, убежали, стрекача задали. ‘ейчас
вашему брату - сам знаешь - амба! Ђ у ‚олкова-папаши тоже небось рыльце в
пуху!..
- Љакому нашему брату? - обиделсЯ ‹енька. - ’ы что ругаешьсЯ? џ не
аристократ.
- Ђ ты кто? ’ы за какую партию?
- џ казак, - по привычке ответил ‹енька.

ќта зима была очень труднаЯ. Ќа окраинах страны начиналась гражданскаЯ
война. ‚ Џетрограде и в других городах все сильнее и сильнее давал себЯ
чувствовать голод. –ены на продукты росли. Ќа рынках поЯвилась в продаже
конина. —ерный хлеб, который ‹еньку еще так недавно силой заставлЯли есть за
обедом с супом и жарким, незаметно превратилсЯ в лакомство, вроде торта или
пирожных.
‹енькина мать по-прежнему бегала по урокам, доставать которые с каждым
днем становилось труднее. ‚се так же у нее болели зубы. € по вечерам, когда
она, как всегда, перед сном целовала и крестила детей, ‹енька чувствовал
тошнотворно-приторный запах чеснока и ландыша.
‚ середине зимы ‘теша поступила работать на завод "’реугольник". €з
‹енькиной семьи она не ушла, продолжала жить в "темненькой", даже помогала,
чем могла, Ђлександре ‘ергеевне. —уть свет, задолго до фабричного гудка
вставала она, чтобы занЯть очередь за хлебом или за молоком в магазине
"Џомещик" на €змайловском. ‚ернувшись с работы, она перемывала посуду,
выносила мусор, мыла полы на кухне и в коридорах... Ђлександра ‘ергеевна
пробовала занЯтьсЯ хозЯйством сама. ѓотовить она умела, так как училась
когда-то, в первые годы замужества, на кулинарных курсах. Ќо когда она
попробовала однажды вымыть в детской пол, к вечеру у нее так разболелась
спина, что ‹еньке пришлось спешно бежать к Љалинкину мосту за доктором
’увимом.
‡има, котораЯ тЯнулась бесконечно долго, казалась ‹еньке какой-то
ненастоЯщей. € учились не по-настоЯщему. € ели не так, как прежде. € печи не
всегда были теплые.
Љто виноват во всем этом, где причина начавшейсЯ разрухи. ‹енька не
понимал, да и не очень задумывалсЯ над этим. ‚ десЯть лет человек живет
своими, часто гораздо более сложными, чем у взрослых, интересами. Џравда, и
в этом возрасте ‹енька не был похож на своих сверстников. Ћн не бегал на
каток, не заводил во дворе или на улице дружков-приЯтелей, не увлекалсЯ
французской борьбой, не коллекционировал марок... Љак и раньше, самым
дорогим его сердцу местом был его маленький, похожий на школьную парту
рабочий столик. Ћн по-прежнему запоем читал, сочинЯл стихи и даже составил
небольшую брошюру под названием "—то такое любовь", где говорилось главным
образом о любви материнской и где приводились примеры из „остоевского,
’ургенева и ’олстого. ќтот философский трактат он заставил переписать от
руки в десЯти экземплЯрах ‚асю, который уже второй год училсЯ в
приготовительных классах и который мог взЯть на себЯ этот чудовищный труд не
иначе, как из очень большого уважениЯ к брату. “ самого ‚аси, который рос и
здоровел не по днЯм, а по часам, никаких склонностей к литературным занЯтиЯм
не было.

‚есной, когда ‹енька успешно перешел во второй класс (что было в тех
условиЯх вовсе не трудно), пришло письмо от нЯньки. Ћна писала, что детЯм
нужно отдыхать, а времена наступили трудные, все дорого, и наврЯд ли
Ђлександра ‘ергеевна будет снимать в этом году дачу. Ќе соберетсЯ ли она с
ребЯтками на лето к ней в деревню?
‚ечером, когда все сошлись в столовой, Ђлександра ‘ергеевна огласила
это письмо перед своими домочадцами.
- Ќу, как по-вашему: едем или не едем? - спросила она своих птенцов.
- …дем! - в один голос пропищали птенцы.
- Ђ вы, ‘теша, что думаете на этот счет?
- Ђ что ж, - сказала ‘теша. - Љонечно, поезжайте... ‚ремечко такое, что
летом, может, еще хуже, голоднее будет, особенно у нас в Џетрограде.
- Њожет быть, и вы, ‘теша, поедете? - с робкой надеждой посмотрела на
девушку Ђлександра ‘ергеевна.
Ќо ‘теша решительно замотала головой.
- Ќет, Ђлександра ‘ергеевна, - сказала она. - џ из Џитера не уеду. Њое
место - здесь. €мущество ваше сберегу - не тревожьтесь. Ђ вы за эту услугу и
мне услугу окажите - поклонитесь от менЯ матушке ‚олге. ‚едь Я тамошнЯЯ -
из-под “глича.
€ вот ‹енька впервые в жизни отправилсЯ в дальний путь - в џрославскую
губернию.
Љогда, перед тем как ехать на вокзал, он усаживалсЯ на извозчика и с
хохотом принимал из ‘тешиных рук бесчисленные чемоданы, узлы, тючки и
корзинки, он не знал и знать не мог, что путешествие его затЯнетсЯ надолго и
что на этом пути, который начиналсЯ так легко и весело, ждут его очень
сложные передрЯги и суровые испытаниЯ.

ѓ‹Ђ‚Ђ IV

€спытаниЯ начались гораздо раньше, чем ‹енька и его семьЯ добрались до
места назначениЯ.
Ћт Џетрограда до станции ‹ютово поезд шел пЯть с половиной суток. ‚
мирное времЯ эту поездку можно было совершить за десЯть-двенадцать часов. Ћт
станции до деревни —ельцово предстоЯло сделать еще 16 верст. Ћставив вещи
под присмотром ребЯт на станции, Ђлександра ‘ергеевна отправилась на розыски
подводы, которую обещала выслать за нею нЯнька. —ерез пЯть минут она
вернулась в сопровождении маленького рыжебородого человека в высоком
темно-синем картузе и в сапогах с очень низенькими сморщенными голенищами.
- ’ретьи сутки на станции живу, - мрачно говорил этот человек,
постегиваЯ себЯ кнутом по голенищу. - ‡нал бы, не ехал.
- Џростите, голубчик, мы не виноваты, - заискивающим тоном отвечала ему
Ђлександра ‘ергеевна. - ‚ы же знаете, наверное, - железные дороги работают
отвратительно, мы сами измучились.
ђыжебородый остановилсЯ перед горой чемоданов и корзинок, на вершине
которой, вцепившись грЯзными пальцами в веревки, сидели маленькие, очень
усталые на вид мальчик и девочка. ђЯдом, с дамской сумкой в руках, стоЯл
хмурый бледнолицый реалист в черной измЯтой шинели. ‚озница медленно обошел
этот маленький табор, деловито осмотрел его, что-то прикинул в уме и,
покачав головой, крЯкнул.
- Ќ-да, - сказал он. - ѓардероп! Ќу, что ж. ’олько Я вот что тебе
скажу, барынЯ... ‚ы как хотите, а Я за ту цену, что мы рЯдились, ехать не
согласный. џ за три дни на одно сено две романовских красненьких извел.
- •орошо, хорошо, конечно, - перебила его, покраснев, Ђлександра
‘ергеевна. - ‚ы, пожалуйста, скажите, сколько вам следует, Я заплачу.
Њужичок задумалсЯ, снЯл картуз, почесал в затылке.
- ‘пирт есть? - сказал он наконец.
- Ќет, - ответила, улыбнувшись, Ђлександра ‘ергеевна.
- Ђ мыло?
- Њыла немножко есть.
- Ђ чай?
- —ай найдетсЯ.
- Ђ сахар?
- ‘ахар есть.
- Ђ соль?
- € соль есть.
- Ђ материе какое-нибудь? ‘итец там или сатинет...
- Џослушайте, - не выдержав, рассердилась Ђлександра ‘ергеевна. - ‚ы
что - в магазин пришли, в лавку? ‘кажите мне, сколько вы хотите денег, и Я
вам, не торгуЯсь, заплачу.
- „енег! - усмехнулсЯ возница. - Ђ что мне, скажи на милость, делать с
твоими деньгами? ‘тены оклеивать?
- Ќе знаю. “ нас в городе стены деньгами не оклеивают. „лЯ этого
существуют обои.
- ‡наю. Ќе в Џошехонье живем, - осклабилсЯ возница. Џотом опЯть
помолчал, опЯть подумал, опЯть почесал в затылке.
- Ќиколаевские? - сказал он наконец.
- Ќет, у менЯ николаевских денег нет, - сказала Ђлександра ‘ергеевна.
- Љеренки?
- Ќет, и керенок нет.
- Ђ какие?
- Ћбыкновенные советские деньги, которые всюду ходЯт.
- ѓм. •одЯт!.. •одЯт-то ходЯт, а потом, глЯдишь, и перестанут ходить...
Љольца золотого нет?
- ‡наете, почтенный, - сказала Ђлександра ‘ергеевна. - џ вижу, у нас с
вами ничего не выйдет. џ поищу, может быть, тут другой возница найдетсЯ...
- Ќу, поищи, - усмехнулсЯ рыжий. Џотом на секунду задумалсЯ и вдруг,
хлопнув себЯ кнутом по голенищу, весело воскликнул: - ќ, будь Я неладный...
чего там... ладно... садитесь!.. —ать не обманете бедного
мужичка-середнЯчка, сосчитаемсЯ! „лЯ кумы, длЯ ‘еклетеи ”едоровны, делаю.
Ћбещал ей гостей доставить и доставлю.
€, запихав за поЯс кнут, он взвалил на спину самую тЯжелую корзину,
сунул под мышку один чемодан, прихватил второй и, покачиваЯсь на своих
коротких ножках, легко пошел к выходу.
—ерез десЯть минут тЯжело нагруженнаЯ телега, подпрыгиваЯ на ухабах,
уже катилась по проселочной дороге, и ‹енька первый раз в жизни чувствовал
над головой у себЯ настоЯщее деревенское небо и дышал чистым деревенским
воздухом.
…му повезло. Ѓыла весна, самый расцвет ее, середина маЯ. ‘нег уже
стаЯл, но полЯ только-только начали зеленеть, и листьЯ на деревьЯх были еще
такие крохотные, что издали казалось, будто черные ветви березок и осин
посыпаны укропом.
‚се было в диковину ребЯтам - и безрессорнаЯ, грубо сделаннаЯ телега, и
низкорослаЯ деревенскаЯ лошадка, и бесконечнаЯ, вьющаЯсЯ, как сераЯ змейка,
дорога, и холмы, из-за которых выглЯдывали то деревенские крыши, то ветрЯнаЯ
мельница, то колокольнЯ, и зеленеющие нежно полЯ, и густые, темные леса,
каких они, конечно, никогда не видели ни в ‹игове, ни в Џетергофе, ни в
Ћзерках{74}.
ђазморенные долгим и неудобным путешествием маленькие ‚асЯ и ‹ЯлЯ
прикорнули у матери на коленЯх и заснули. Ђ ‹енька все сидел, смотрел и не
мог наглЯдетьсЯ.
‚глЯдываЯсь в непролазную чащу леса, дыша его прелой весенней
свежестью, он чувствовал, что голова его кружитсЯ, а сердце стучит громче, и
думал, что в таком дремучем лесу обЯзательно должны водитьсЯ разбойники. …му
вспоминались отважные и веселые сподвижники ђобин ѓуда... герои „юма,
Љупера... „убровский... индеец „жо... …му казалось, что за стволами деревьев
он уже видит чьи-то настороженные глаза, наведенное дуло пистолета,
натЯну-тый лук...
Ђ рыжебородый возница боком сидел на передке телеги, лениво подергивал
вожжи и угрюмо молчал.
- Ќу, как вы тут живете, голубчик? - спросила у него, нарушив молчание,
Ђлександра ‘ергеевна.
‚озница целую минуту не отзывалсЯ, потом пошевелил вожжами и, не
поворачиваЯ головы, мрачно ответил:
- †ивем пока...
- ‘ продуктами благополучно у вас?
- Џока, Я говорю, не померли еще. †уем.
- Ђ вот у нас в Џетрограде совсем плохо. “же конину едЯт.
‚озница посмотрел на приезжую, скривил набок рот, что должно было
означать усмешку, и сказал:
- Џогодите, ишшо не то будет. „о кошек и до собак - и до тех доберутсЯ.
‚от помЯните мое слово...
- Џослушайте, почему вы так говорите? ‚едь вам-то теперь легче живетсЯ?
ђыжебородый даже подскочил на своем передке, отчего лошадь его
испуганно вздрогнула и взмахнула хвостом.
- ‹егче??! - сказал он с таким видом, как будто Ђлександра ‘ергеевна
сказала ему что-то очень обидное.
- Ђ разве неправда? ‚едь вы получили землю, освободились от
помещиков...
- Ћт помещиков? Ћсвободились?
‹еньке казалось, что в груди у рыжебородого что-то клокочет, бурлит,
закипает и вот-вот вырветсЯ наружу. ’ак оно и случилось.
- ‡емлю, говоришь, получили? - сказал он, натЯгиваЯ вожжи и совершенно
поворачиваЯсь к седокам. - Ђ на кой мне, Я извинЯюсь, лЯд эта землЯ, если
менЯ продразверстка, Я тебе скажу, пуще лютой смерти душит, если менЯ комбед
за самую шкирку берет?! Џомещик? Ђ что мне, скажи, пожалуйста, помещик? џ
сам себе помещик...
- џ не знала, - смутилась Ђлександра ‘ергеевна. - џ думала, что
крестьЯне довольны.
- Љто? ЉрестьЯне?? „овольны?.. „а, ничего не скажу, есть такие, что и
довольны. Ћчень даже довольны. Ђ кто? ѓолодранец, лодырь, голь перекатнаЯ...
‚незапно он оборвал себЯ на полуслове, посмотрел на приезжую и совсем
другим голосом сказал:
- Ђ вы, простите, из каких будете? Ќе коммунистка?
- Ќу, вот, - усмехнулась Ђлександра ‘ергеевна. - ђазве Я похожа на
коммунистку?
ђыжебородый окинул взглЯдом ее серый городской костюм, стеганую панамку
с перышком, ридикюль, зонтик, часики на кожаном ремешке, - и, как видно,
вполне удовлетворилсЯ этим осмотром.
- ’огда Я вам, барынЯ хорошаЯ, вот чего скажу, - начал он. Ќо
договорить не успел. ‚переди на дороге показалсЯ человек. ‹енька хорошо
видел, как он выглЯнул из лесной чащи, раздвинул кусты и, выйдЯ на середину
дороги, поднЯл над головой руку.
"ђазбойники! - подумал мальчик и тотчас почувствовал, как по всему его
телу медленно разливаетсЯ обжигающий холодок блаженного страха. - ‚от оно...
вот... начинаетсЯ..."
Ќо тут же он понЯл, что ошибсЯ. —еловек этот был никакой не разбойник,
а обыкновенный солдат в серой барашковой папахе и в шинели без погон.
Љогда телега приблизилась, он выступил вперед и хриплым голосом сказал:
- ‘той! Љто такие?
‹енька увидел, что из-за его спины выглЯдывает еще несколько человек.
- ‚ы менЯ спрашиваете? - спокойно сказала Ђлександра ‘ергеевна.
- „а, вас.
“ солдата было рЯбое лицо, левый глаз его все времЯ подмаргивал, как
будто в него соринка попала.
- Њы из Џетрограда... Я учительница... едем на лето к знакомой в
деревню —ельцово...
- Ђга! €з Џетрограда?!
—еловек в барашковой шапке обошел телегу, ощупал мешки и чемоданы и, не
повышаЯ голоса, сказал:
- Ђ ну, скидавай барахло.
- Џослушайте. ќто что значит? ‚ы кто такой?
‚асЯ и ‹ЯлЯ, словно почувствовав неладное, проснулись. „евочка громко
заплакала.
"’ак и есть... разбойники", - подумал ‹енька, но почему-то никакой
радости при этом не испытал.
ђыжебородый возница, не слезаЯ с телеги, нервно поерзывал на своем
сиденье и без всЯкой нужды перебирал вожжи.
- ‘лушай, - сказал он вдруг. - ’ы что ж мою барыню забижаешь? Ђ ну, иди
сюда...
€, спрыгнув с телеги, он отвел солдата в сторону и несколько минут
что-то шептал ему. ‘двинув на нос папаху, солдат стоЯл, слушал, почесывал
затылок. ’оварищи его толпились вокруг. “ многих из них за плечами висели
ружьЯ.
- ‹адно, можете ехать, - сказал человек в папахе, возвращаЯсь к телеге.
ѓлаз его посмотрел на ‹еньку и несколько раз мигнул.
‚озница стегнул лошаденку, лошаденка взмахнула хвостом, и телега
быстрее, чем прежде, покатилась по лесной дороге.
- Љто это такой? - спросила, оглЯнувшись, Ђлександра ‘ергеевна, когда
они отъехали на порЯдочное расстоЯние.
- Ђ никто, - ответил, помолчав, возница. - ’ак просто. ‡еленый.
- —то значит зеленый?
- Ќу, что вы? Ќе понимаете разве? €з ‡еленой гвардии. Љоторые с
‘оветской властью борютсЯ.
- Џостойте... ђазве здесь не ‘оветскаЯ власть?
‚озница не повернул головы, но слышно было, что он усмехнулсЯ.
- ‚ласть-то ‘оветскаЯ, да ведь на каждого петуха, сами знаете, сокол
есть, а на сокола коршун... ‘кажи спасибо, мадамочка. …сли б не Я, ходить бы
вам всем семейством в лапоточках.
- „а. џ очень благодарна вам, - взволнованно проговорила Ђлександра
‘ергеевна. - Ќо скажите, как вам удалось уговорить его?
- “говорить-то как удалось? - опЯть усмехнулсЯ возница. - Ђ Я против
них слово такое знаю...

...‘меркалось, когда телега свернула с проселка на широкую, обсаженную
огромными толстыми березами дорогу. € было уже совсем темно, когда
рыжебородый возница громко сказал "тпр-ру", телега дрогнула и остановилась,
и ‹енька, очнувшись, увидел над головой у себЯ черное, усыпанное звездами
небо, конек избы, длинную оглоблю колодца и услышал в темноте взволнованный
голос, напомнивший ему что-то очень далекое, очень хорошее, милое, светлое и
безмЯтежное.
- ѓосподи! Њатушка!.. ‚ладыка небесный! ђадость-то какаЯ! „ождалась...
ѓде же они? Ђлександра ‘ергеевна, голубушка, золотце вы мое неоцененное!..
‹ешенька, ‹ешенька!..
Ћчутившись в теплых, мЯгких и сильных объЯтиЯх, ‹енька услышал знакомый
и уже забытый запах - запотевшего ситца, камфары, лампадного масла - и
почувствовал, как по лицу его, смешиваЯсь, бегут свои и чужие слезы.
- ‡дравствуйте... нЯнЯ, - с трудом выговорил он.
- ‘ветик ты мой! Ѓисеринка ты моЯ! “знал! ‚спомнил! „ай Я тебЯ еще
поцелую, бусинка... ‚ырос-то как! ѓлЯди-кось, уж в казенной фуражечке и в
шинельке ходит!..
ќти громкие вопли и причитаниЯ не разбудили ‚асю и ‹Ялю, которых, как
чурбанчиков, снЯли с телеги, вместе с вещами внесли в избу и уложили на
приготовленную постель. Ќа столе, над которым коптела и потрескивала
семилинейнаЯ керосиноваЯ лампа, пылал и бурлил толстопузый медный самовар, а
по всему столу - на тарелках, блюдах и подносах - была расставлена
удивительно вкуснаЯ, даже на вид и на запах, деревенскаЯ снедь.
—ерез десЯть минут, умывшись в сенЯх из рукомойника, ‹енька уже сидел
за столом, пил вприкуску горЯчий цикорный чай и угощалсЯ так, как давно уже
не угощалсЯ в голодном и холодном Џетрограде.
- ‹ешенька! „еточка! - потчевала его нЯнька. - ’ы куличика возьми...
€ли вот Яблочничка пусть тебе мамочка отрежет...
‹енька с аппетитом ел и куличики, и Яблочник и даже не удивлЯлсЯ тому,
что куличиками нЯнька называет сдобные, похожие на бублики калабашки из
черной муки, а Яблочником - обыкновенную картофельную запеканку, от которой
даже не пахло Яблоками.
- ЌЯнЯ, послушайте, а где же ваш внук... ‚олодЯ, кажетсЯ? - спросила
Ђлександра ‘ергеевна. - ‚едь вы мне писали, что с внуком живете.
- Ћх, матушка, Ђлександра ‘ергеевна... и не спрашивайте!..
- Ђ что случилось?
- Ћх, и не говорите! „обровольцем в Љрасную Ђрмию ушел мой ‚олодичка.
- Ќу, что ж... ќто его дело.
- …го-то его... Џравильно. џ и снарЯдила его, и благословение ему свое
дала. „а мне-то каково, горемышной? ‚едь менЯ за ‚олодичку за моего добрые
люди со света сживают. ‚едь у нас тут какие дела-то делаютсЯ, Ђлександра
‘ергеевна!..
€ старуха, оглЯнувшись, перешла на громкий шепот.
‹енька уже наелсЯ, выпил четыре или пЯть чашек чаЯ, его разморило,
голова его клонилась к столу, веки стали тЯжелыми, но он изо всех сил
боролсЯ с этой слабостью, поминутно вздрагивал, выпрЯмлЯл плечи и, стараЯсь
не мигаЯ смотреть на нЯньку, высоко, чуть ли не выше лба, поднимал брови.
- ‚едь у нас что делаетсЯ-то в деревне, матушка вы моЯ, Ђлександра
‘ергеевна! ‚оистину - брат на брата пошел, сын на отца руку подымает. ќто
только говоритсЯ, что у нас власть ‘оветскаЯ, а поглЯдишь - в одном доме
дезертир, в другом - оружие прЯчут, в третьем - топоры готовЯт. ‚ лесах
разбойники, зеленогвардейцы, орудуют. Ќа прошлой неделе в Ќикольском селе -
за одну ночь весь комитет бедноты прирезали. ‚ Љорытове председателЯ
убили... Ќашего-то председателЯ, ‚асилиЯ ”едорыча Љривцова, уважают, не
трогают пока... „а ведь и то, как подумаешь о нем, - сердце кровью
обливаетсЯ. Ќе сносить ему головушки. € до него, голубчика, зеленые
доберутсЯ.
- ‘ этими зелеными мы, кстати, уже имели удовольствие познакомитьсЯ
сегоднЯ. ЋказываетсЯ, они чувствуют себЯ у вас довольно свободно...
€ Ђлександра ‘ергеевна рассказала нЯньке о встрече в лесу, о чудесном
их спасении и о той роли, которую сыграл в этом спасении рыжебородый
возница.
- Ћн потому что слово какое-то знает, - с трудом поднимаЯ над столом
голову, проговорил ‹енька, чувствуЯ, что Язык еле-еле повинуетсЯ ему.
- "‘лово"! - усмехнулась нЯнька. - €ди-ка ты, ‹ешенька, лучше спать.
€шь, у тебЯ и глазыньки покраснели, и лобик вспотел. €ди, голубчик, прилЯг
на сенничек...
‹енька с трудом выбралсЯ из-за стола, кое-как доплелсЯ до постели,
кое-как расстегнул ремень, стЯнул с себЯ форменную гимнастерку...
Њашинально, с закрытыми глазами, расшнуровываЯ ботинок, он слышал, как за
столом нЯнька вполголоса говорила матери:
- “ этого ”едора ѓлебова трое сыновей в дезертирах бегают. Ћдин, чу, с
отцом дома живет, а другие два - в лесу у зеленых...
„альнейшего ‹енька не слышал. Ћн повалилсЯ на постель, услышал, как
захрустел под ним туго набитый сенник, глубоко вдохнул в себЯ запах старого,
вылежавшегосЯ сена и чистой, только что выглаженной наволочки, сладко
зевнул, перекрестилсЯ, свернулсЯ клубочком и провалилсЯ в глубокий, крепкий
сон.

’ак началась ‹енькина деревенскаЯ жизнь. Љонечно, она оказалась совсем
не такой, какой он представлЯл ее себе по книжкам, по картинкам и по
рассказам нЯньки. ‚ городе ему казалось, что деревнЯ - это несколько черных,
занесенных снегом избушек. Џеред избушками бегает собачка †учка. €з лесу
едет мужичок с ноготок... ‚ лесах водЯтсЯ волки и разбойники. Ђ в занесенных
снегом избах сидЯт при лучине бабы и девки в сарафанах и, распеваЯ грустные
тЯгучие песни, прЯдут или ткут на каких-то не то веретенах, не то пЯльцах.
†изнь оказалась гораздо сложнее, чем ‹енькины представлениЯ о ней. ‚
деревне были избушки, ветхие, покосившиесЯ, с заткнутыми ветошью окошками.
Ќо были и дома на кирпичном фундаменте, двухэтажные и полутораэтажные,
крытые железом, с флюгерами и флагштоками. Ѓыли мужички с ноготки, которые с
утра до ночи работали и ходили босые, в залатанных отцовских пиджаках. €
были красномордые шестнадцатилетние парни, которые и в майский солнечный
день щеголЯли в новеньких, будто лакированных калошах, лущили семечки и
орехи, наигрывали на гармошках и распевали охальные разбойничьи частушки.
Ѓыли в —ельцове нищие, и были богачи, мельники, лавочники... Ѓыли дома, где
не было спичек, чтобы растопить печь, и были такие, где в горницах на
комодах стоЯли граммофоны, где крашеные полы были устланы настоЯщими
городскими коврами, где стучали швейные машины "‡ингер" и бесшумно работали
заграничные, шведские сепараторы...
Џосле бурной петроградской жизни - со стрельбой, обысками, ночными
тревогами и уличными манифестациЯми - деревенскаЯ жизнь на первых порах
показалась ‹еньке безмЯтежно-спокойной и благополучной.
Ќо это спокойствие было кажущимсЯ.
‚ —ельцове, как и во всей губернии, как и во всей стране, кипели
политические страсти.
Ќе успела молодаЯ рабоче-крестьЯнскаЯ власть стать на ноги, как на нее
обрушились тЯжелые испытаниЯ. Ќа окраинах страны поднимала голову
контрреволюциЯ, разгоралась гражданскаЯ война. ‚ ‘ибири, по наущению
англо-американских "союзников", восстали пленные чехословаки. €стощеннаЯ
четырехлетней войной страна испытывала недостаток в хлебе. •леб нужен был
городам, хлеб нужен был солдатам, хлеб нужен был детЯм, оставшимсЯ без
отцов. Ђ хлеб этот был в деревне, у кулаков, которые не хотели отдавать его
по доброй воле. ‘оветскаЯ власть вынуждена была отнимать его силой. Љулаки
сопротивлЯлись. ‚о многих местах на поводу у них шла и большаЯ часть
остального крестьЯнства. ’олько что вернувшиесЯ с австро-германского фронта
солдаты, измученные многолетней окопной жизнью, отказывались идти по призыву
в Љрасную Ђрмию, дезертировали, уходили в леса. ‚ этих же лесах прЯтали
оружие и зарывали, гноили в Ямах хлеб - тот самый хлеб, от которого зависели
жизнь и смерть республики.
‚се это было и в —ельцове. ‚ —ельцове была ‘оветскаЯ власть, был
комитет бедноты, над крыльцом его колыхалсЯ красный лоскуток флага. Ѓыл
председатель этого комитета. Ќо лавочник €ван ‘еменов еще торговал с черного
хода твердыми, как камень, мЯтными прЯниками, ландрином и колесной мазью.
‚етрЯной мельницей на полпути от —ельцова к волости владел его брат ‘еменов
Ћсип. „езертиры, изменники родины открыто разгуливали по деревне. € по
вечерам на Ѓольшой ђадищевской дороге парни призывного возраста дико орали
под гармонь разухабистые дурацкие частушки.

...‚ волость из города приезжал продовольственный отрЯд. Ќа деревню
накладывалась продовольственнаЯ разверстка. ‘озывалсЯ сход. Џеред избой, где
помещалсЯ комитет бедноты, висел на дереве разбитый стальной лемех. ‚ этот
лемех били, как в набатный колокол. Џод его оглушительный и тревожный звон
по деревне бежал паренек, стучал, как побирушка, под окнами и отчаЯнным
голосом кричал:
- „ЯдЯ €гнат, на сходку! Ћсип €ванович, на сходку зовут... Ќа сходку!
Ќа сходку!..
Њужики собирались не спеша, степенно. Ќегромко переговариваЯсь друг с
другом по имени-отчеству, усаживались они на завалинку, покуривали махорку,
вздыхали, поглЯдывали на небо, гадали, какаЯ завтра будет погода... Џотом из
комбеда выходил председатель в сопровождении городского человека в кожаной
тужурке. ђазговоры смолкали. Џриезжий человек с лицом и руками мастерового
выступал вперед и говорил, что деревнЯ должна выделить государству
столько-то и столько-то пудов хлеба. ‘дать его нужно к такому-то сроку.
Џодводы направлЯть туда-то. ѓоворить он старалсЯ мЯгко, не повышаЯ голоса,
но воспаленные от усталости глаза его смотрели на мужиков сурово и
недружелюбно. Њужики молчали. ’олько мальчишки, забравшиесЯ на дерево,
вполголоса переговаривались, подталкивали друг друга и хихикали.
- Ќу, как же, товарищи? - спрашивал человек в кожанке, почему-то
усмехаЯсь и оглЯдываЯ окружившие его, бородатые, похожие одно на другое
лица.
- Ќет у нас хлеба, - отвечали ему откуда-то из глубины толпы.
- Љак же так нет?
- Ќету - и все...
’огда слово брал председатель.
‚первые увидев Љривцова, ‹енька подумал, что это свЯщенник или монах. “
Љривцова было красивое, темное, как у угодника на иконе, лицо, длинные,
стриженные в кружок волосы и большаЯ, русаЯ, клинообразнаЯ, слегка
золотЯщаЯсЯ борода. •одил он в какой-то старомодной черной бекеше и в
поЯрковой шлЯпе с дырЯвыми полЯми. ѓоворил негромко, иногда даже глуховато,
смотрел прЯмо и сурово.
- ‡емлЯки! - начинал он свою речь. - ЃратьЯ и односельчане! •леб, о
котором нам говорил приезжий представитель, нужен голодным людЯм. ‚ Џитере и
в Њоскве жители прозЯбают на скудном пайке и уже, как сообщают в газетах,
употреблЯют в пищу конину и даже падаль. „рузьЯ и товарищи! Ќеужели ж наши
сердца не дрогнут? Ќеужели ж наши души останутсЯ холодными? ‚едь умирают и
страдают наши кровные братьЯ. Ђ ведь хлеб у нас есть. …го много. ‚се знают
это, и никто не скажет противного. Џоэтому Я считаю так: необходимо выделить
то, что требуют от нас закон и долг всенародного братства!
- Џравильно! - раздаетсЯ в толпе радостный голос. - Џравильно, ‚асилий
”едорыч!..
€ другой, гневный, разъЯренный голос тотчас откликаетсЯ:
- Џравильно??! ќто кто говорит "правильно"? ‘имков? Ђ ты чей хлеб
отдавать собираешьсЯ? ‘вой?
- ‡ачем свой? “ менЯ у самого ребЯта не евши сидЯт.
- Ђ-а-а! Ќе евши? ’ак ты чужим хлебом распорЯжаешьсЯ?
- Ќичего. “ вас хватит. “ вас полный подпол еще с летошних пор засыпан.
- „а? Ђ ты считал? ’ы видел?
’олпа уже гудит, бушует, уже не слышно отдельных голосов, только
изредка вырываютсЯ из этого гвалта хриплые выкрики:
- ‹апотники!
- Њироеды!..
- Џогоди... доберемсЯ до вас...
- ќто ты доберешьсЯ?
- ’ы на кого идешь? ’ы на ‘оветскую власть идешь?!
- „ураки... „ушить вас надо!
‹еньке вспоминаетсЯ Џетроград, реальное училище, перепалки в уборной.
Ќо то, что происходит здесь, гораздо страшнее. ’ам все-таки была детскаЯ
игра, шалость, а здесь того и глЯди дело дойдет до драки, до поножовщины,
вот-вот прольетсЯ кровь...
€ все-таки почти всегда, после долгих и шумных споров Љривцову удаетсЯ
уговорить мужиков. ‚ыноситсЯ и записываетсЯ постановление схода: выделить
столько-то и столько-то пудов хлеба, столько-то картофелЯ и столько-то лука
длЯ сдачи государству.

...Ѓорьба, котораЯ шла между взрослыми, сказывалась и на играх детей.
Џравда, первое времЯ ‹енька наблюдал за этими играми со стороны. ‚асЯ и
‹ЯлЯ, которые были проще и непосредственнее, давно уже сдружились с ребЯтами
своего возраста. ‹ЯлЯ целыми днЯми укачивала, кормила, пеленала и баюкала с
подругами трЯпочных матрешек, а ‚асЯ, изображаЯ лошадку или кучера, с
хлыстом в руке носилсЯ с товарищами по улице. ‹енька был застенчив, а кроме
того, он немножко свысока посматривал на деревенских ребЯт. € хотЯ иногда и
ему тоже хотелось и пошуметь и побегать, он предпочитал гордое уединение:
сидел дома или, взЯв книгу, уходил куда-нибудь на задворки, на Ѓольшую
дорогу или в поле.
Ћднажды он стоЯл с книгой в руке у ворот нЯнькиной избы и смотрел, как
соседский петух задирает черную нЯнькину кошку. Џо улице в это времЯ
пробегала шумнаЯ ватага ребЯт. “ многих из них за плечами висели деревЯнные
самодельные ружьЯ, а на поЯсах - деревЯнные же сабли и наганы.
- ќй, петроградский! - крикнул какой-то маленький рыжий паренек. - €дем
играть?
‹енька вздрогнул, уронил "Ѓратьев Љарамазовых"{83}, покраснел и сказал:
- Ђ как?
- Ќу, как? ‚ войну, конечно, в зеленых и красных.
- —то ж, - смущенно улыбнулсЯ ‹енька. - •орошо... Я сейчас...
Ћн забежал в избу, оставил книгу, напЯлил фуражку и вернулсЯ к ребЯтам.
- ’ы кто? - спросили у него. - ‡еленый или красный?
- џ казак, - ответил ‹енька.
Ќикто не засмеЯлсЯ.
- Љазак? - сказал, подумав, рыжий. - ‡начит, зеленый.
€ ‹еньке тоже показалось, что быть зеленым, то есть разбойником,
интереснее, чем красным.
—ерез два днЯ он уже был избран командиром отрЯда и с увлечением
отдалсЯ игре: изготовлЯл оружие, устраивал склады боеприпасов, писал
печатными буквами приказы по отрЯду и даже придумал знаки отличиЯ длЯ своих
бойцов: вырезал из картона и раскрашивал цветными карандашами георгиевские
кресты, которыми награждал своих наиболее отличившихсЯ сподвижников.
Ђдъютантом или есаулом у него был рыжий востроносый паренек, которого
товарищи звали: •орЯ. ќто был очень живой, бойкий, иногда даже бесшабашный
мальчик.
- ’ебЯ как зовут? - спросил у него один раз ‹енька.
- •орЯ.
- Ќет, а по-настоЯщему?
- Ђ по-настоЯщему €гнаша ѓлебов.
- ’ы что - сын ”едора ѓлебова?
- Ђга. ‘ын. Ђ что?
‹енька посмотрел на товарища и подумал, что •орЯ действительно очень
похож на рыжебородого возницу, который вез их со станции в —ельцово...
’еперь он целые дни проводил с ребЯтами на улице, в поле или на Ѓольшой
дороге.
Љак-то под вечер, скрываЯсь от преследований неприЯтелЯ, он выбежал на
широкую ђадищевскую дорогу и спрЯталсЯ за одной из толстых берез, которыми в
четыре рЯда - по два с каждой стороны - был обсажен большак. ‚незапно он
услышал, что кто-то недалеко от него вполголоса поет. ‚ыглЯнув из-за дерева,
он увидел в пЯти шагах от себЯ ‚асилиЯ ”едоровича Љривцова. Џредседатель был
без шапки, в неподпоЯсанной рубахе и в городских сандалиЯх на босу ногу.
‡аложив за спину руки и низко опустив голову, он медленно прохаживалсЯ под
березами и каким-то тихим, девичьим голосом напевал:

Ћкинув думкой жизнь земную,
ѓлЯжу Я робко в темну даль.
Ќе знаю сам, о чем тоскую,
Ќе знаю сам, чего мне жаль...

‹енька стоЯл, смотрел на него и не знал, как ему быть. ЏрЯтатьсЯ за
деревом было неудобно, а выйти он не решалсЯ. Љак часто бывает в подобных
случаЯх, выручила его мошка или соломинка, попавшаЯ в нос. Ћн громко чихнул.
Љривцов перестал петь, оглЯнулсЯ, помолчал и громко сказал:
- Љто здесь?
‹енька вышел из-за дерева.
- ќто Я, - сказал он, краснеЯ.
- Љто это? Ђ-а! ‡дравствуйте! ‚ы - петроградский, у ‘еклетеи ”едоровны
Љочкиной живете? “чительницы сын?
- „а.
- ѓимназист?
- Ќет, Я реалист.
- ђеальное училище, значит? Џонимаю, да. € в каком классе уже
занимаетесь?
- џ - во второй перешел.
- ‚она как! Њолодец!..
‘казав это, Љривцов опустил голову и снова задумалсЯ, поглаживаЯ и
подергиваЯ темную золотистую бороду. ‹енька стоЯл рЯдом и опЯть не знал, что
ему делать: бежать или ждать, что ему еще скажет председатель комбеда.
‚незапно Љривцов положил мальчику на плечо сильную мужицкую руку и медленно,
мечтательно с мЯгким упором на "о" проговорил:
- Ќа этой дороге, под этими вот вековыми березами собрались однажды
семь русских мужиков, собрались и заспорили: кому живетсЯ весело, вольготно
на ђуси?
- „а, - сказал ‹енька. - џ знаю. ќто у Ќекрасова.
- ‡наешь? - обрадовалсЯ Љривцов. - ‚ерно! Њолодец! „а, написал об этих
мужичках великий поэт скорби и гнева народного Ќиколай Ђлексеевич Ќекрасов.
€ именно об этой дороге он сказал в своей драгоценной поэме:

ирокаЯ дороженька
Ѓерезками обставлена...

- Џочему вы думаете, что об этой, а не об другой? - удивилсЯ ‹енька.
- Џочему? Ђ потому, дорогой, что Ќиколай Ђлексеевич был наш землЯк и
множество раз по этой дороге ходил и ездил - на охоту и по другим разным
делам. …го имение ѓрешнево находилось на той стороне ‚олги, за
Ќиколо-Ѓабайским монастырем...
- џ не знал, - призналсЯ ‹енька.
- ‡начит, вы еще не проходили, - улыбнулсЯ председатель и, помолчав,
добавил: - …сли желаете, зайдите ко мне, Я дам вам почитать его биографию. “
менЯ есть... ѓде моЯ хижина помещаетсЯ, - знаете?
- „а, знаю. ’ам, где красный флажок над крыльцом?
- ‚от, вот... ѓде флажок над крылечком. Ќу, бегите... ќто вам, кажетсЯ,
мальчики из кустов машут?..

’олько через неделю, поборов робость и застенчивость, ‹енька отважилсЯ
зайти к председателю.
„верь с улицы была открыта. ‚ просторных чистых сенЯх, попискиваЯ,
бродили большие белые цыплЯта. ‚ горнице пожилаЯ, но моложаваЯ, очень
некрасиваЯ женщина, подоткнув синюю крашеную юбку, скребла косарем пол.
- ‡дравствуйте, - сказала она, выпрЯмлЯЯсь и смахиваЯ со лба прЯдку
волос. - ‚ы к ‚асилию ”едорычу? …го нет, он на огородах. ‡аходите,
присаживайтесь, Я сейчас сбегаю, кликну его.
- Ѓлагодарю вас... ‘пасибо... џ сам, - сказал ‹енька. Ћн успел
заглЯнуть в горницу. —ерные, закоптелые стены. ‚ углу иконы. Ќад столом -
одна над другой две полочки с книгами. Ќа верхней полке - маленький школьный
глобус. Ќа стене - географическаЯ карта полушарий, какаЯ-то анатомическаЯ
таблица и портрет человека с прищуренным взглЯдом и высоким открытым лбом.
‹енька уже знал в то времЯ, что человек этот - ‹енин.
ЏредседателЯ он застал на огороде. ‚асилий ”едорович окапывал какие-то
маленькие синевато-зеленые кустики.
- Ђ-а, пришли? - сказал он, ставЯ босую ногу на заступ и протЯгиваЯ
‹еньке руку. - Ђ Я вот занимаюсь, опыты произвожу. Џытаюсь произвести в
наших местах помидор, или, как его иначе называют, томат... “же второй год
вожусь, а только, вы знаете, что-то не выходит. Ѓолеют мои помидоры.
Ћпрыскивать их надо, жидкость такаЯ продаетсЯ, Я читал, бордосскаЯ
называетсЯ. Ђ где ж ее взЯть? џ ведь нищий, - сказал он, почему-то улыбаЯсь.
- џ тогда лучше зайду после, не буду мешать, - пробубнил ‹енька.
- Људа вы? Џолно вам. Џойдемте, пойдемте. џ ждал вас. ‚ы же хотели
взЯть книжку. Ђ у менЯ к вам тем более дело есть.
Ћн привел ‹еньку в избу. Џол уже был вымыт, и хозЯйка раскатывала по
нему серый, латанный во многих местах домотканый половик.
- ‚от, возьмите, - сказал председатель, подаваЯ ‹еньке тоненькую книжку
в голубовато-серой бумажной обложке. - —итайте внимательно, ничего не
пропускаЯ... ’ам, где подчеркнуто синим карандашом, останавливайтесь и
перечитывайте. …сли что непонЯтно будет, - спросите, Я объЯсню.
‹енька поблагодарил и взЯл книжку.
- Ђ Я вас вот о чем хотел спросить, - сказал Љривцов, роЯсь на столе и
доставаЯ из кипы бумаг какую-то пожелтевшую записочку. - ‚ы не знаете, что
такое пау-пе-ри-зациЯ?{86}
- Ќет... не слыхал даже, - призналсЯ ‹енька.
- Ќу? Ђ Я думал, вы знаете. Ќе проходили еще?
- Ќет.
- †алко... Ђ Я читал тут зимой одну брошюру по аграрному вопросу, и
вдруг эта самаЯ пу... пе...
Љривцов засмеЯлсЯ и помотал головой.
- —ерт ее знает, - выдумают словечко!.. Ќу, сам виноват, - учитьсЯ
надо. „а вы присаживайтесь, - сказал он. - —то вы стоите? ‚от на лавку или
на табуреточку...
- Ќичего, - сказал ‹енька, присаживаЯсь на краешек табурета.
Љривцов ходил по избе и, поглаживаЯ бороду, говорил:
- џ ведь, вы знаете, только один год в школу бегал. Њы - из тех самых,
из мужичков ЏодтЯнутой губернии, Џустопорожней волости, уезда ’ерпигорева...
Џомните, у Ќекрасова?.. ‚ы вот в реальном учитесь, а менЯ прЯмо из школы
папаша в высшее учебное заведение перекинул - в пастухи! Ђ учитьсЯ хотелось.
Ќе поверите, до слез хотелось. џ, бывало, если узнаю, что где-нибудь книга
имеетсЯ... даже в другой деревне... готов ночью босый по снегу идти... Ђ уж
что за книги были! ’ьфу! ‘мех, ерунда... "Ѓова-королевич" какой-нибудь, "Љак
мыши кота хоронили"...
‚асилий ”едорович оборвал себЯ, остановилсЯ, посмотрел на черный
задымленный потолок и с каким-то необыкновенным чувством, как молитву,
прочел:

ќх, эх! Џридет ли времечко?
Џриди, приди, желанное,
Љогда мужик не Ѓлюхера
€ не милорда глупого, -
Ѓелинского и ѓоголЯ
‘ базара понесет?!.

Џотом помолчал, улыбнулсЯ и сказал:
- Ќу, вот, ведь и пришло оно, кажись. Ђ?
- Љто? Џочему? - не понЯл ‹енька.
Ќо Љривцов не расслышал его. Ћн еще раз прошелсЯ по избе, остановилсЯ у
маленького кривобокого окошка, задумчиво постучал пальцем по ветхому,
заклеенному во многих местах газетной бумагой стеклу и, грустно
усмехнувшись, сказал, как бы отвечаЯ на какие-то собственные, очень горькие
мысли:
- Ђ ведь не понимают, черти... Ќи хрена, дураки пошехонские, не
понимают!..

...‚ середине июнЯ в уезде объЯвилсЯ атаман. Ќикому не известный доселе
приказчик •охрЯков из города ђостова объединил вокруг себЯ разрозненные
отрЯды зеленогвардейцев и встал во главе кулацкого движениЯ. Ќигде подолгу
не останавливаЯсь, этот новоЯвленный полководец разъезжал со своими
головорезами из волости в волость, громил совдепы и комитеты бедноты, убивал
коммунистов и сочувствующих, грабил потребительские лавки и шел дальше.
Џо вечерам ‹енька слышал, как на завалинке у нЯнькиной избы шушукались
бабы:
- Ђ в Љолдобине, бабоньки, чу, комиссара в колодце стопили...
- Ђ в Ѓольших-от ‘олЯх исполком хохрЯковцы сожгли...
- Ђ в Ќикольском-от, чу, карателЯ ночью зарезали...
Ћднажды воскресным утром, когда ‹енька чистил в сенЯх свои желтые
скороходовские баретки, он услышал на улице громкий, не то испуганный, не то
восторженный мальчишеский голос:
- •охрЯковцы идут!!!
Ќе дочистив бареток, со щеткой в руке он выбежал на улицу. Џо деревне,
в сторону Ѓольшой дороги, уже неслась, взметаЯ пыль, целаЯ туча мальчишек и
девчонок. Ђ навстречу им вваливалась в деревню пестраЯ и нестройнаЯ толпа
пеших и всадников.
‚переди, на порЯдочном расстоЯнии от других, ехал на белой лошади
человек в синем городском пиджаке, на котором странно и даже нелепо
выглЯдела кожанаЯ желтаЯ портупеЯ. Њаленькую голову всадника венчала
офицерскаЯ английскаЯ фуражка, в руке он держал стек. Џод вздернутым смешным
носиком щеточкой торчали крохотные усики.
€з толпы ребЯт уже показывали на всадника пальцами, и слышалсЯ
восторженный шепот:
- ‘ам... ќто сам... ‚от убитьсЯ - это он, •охрЯков!..
‘ледом за атаманом ехал знаменосец. Ќа плюшевой темно-зеленой, тронутой
молью портьере, на которой еще сохранились кисточки и медные кольца, белым
шелком было нескладно вышито:

‚љ ЃЋђњЃ… ЋЃђљ’…’› ЏђЂ‚Ћ CBOљ!

ђЯдом со знаменосцем красивый курчавый парень в лихо заломленной на
затылок солдатской фуражке растЯгивал мехи тальЯнки и сквозь зубы напевал
"•аз-Ѓулата"{88}. Ћстальные лениво и нестройно подтЯгивали ему...
ЌЯнькина изба стоЯла второй от Ѓольшой дороги. ‚незапно атаман зеленых
повернул конЯ к открытому окошку, постучал стеком по подоконнику и хриплым
пропойным голосом крикнул:
- ќй, хозЯйка!
ЌЯньки дома не было. Ћна еще до света ушла в село Љрасное - к ранней
обедне. €з окна выглЯнула ‹енькина мать. “видев перед собой городскую
женщину, празднично одетую (Ђлександра ‘ергеевна тоже собиралась с ребЯтами
в церковь), •охрЯков как будто слегка опешил, приложил руку к широкому
козырьку английской фуражки и сказал:
- Џардон. џ очень извинЯюсь. Њогу Я попросить вашей любезности дать мне
ковшик холодной воды?
- Џожалуйста, - сказала Ђлександра ‘ергеевна, улыбаЯсь и с интересом
разглЯдываЯ этого галантного наездника. - Њожет быть, вам дать квасу? “ нас
- холодный, с ледника...
- Ћ, преогромное мерси!
‹енька стоЯл в толпе ребЯт и видел, как мать подала в окно большой
деревЯнный ковш и как этот величественный человек громко, с прихлюпом
вылакал его до дна, крЯкнул, вытер рукавом свои смешные поросЯчьи усики и,
возвращаЯ хозЯйке ковш, сказал:
- ‚от это называетсЯ - да! Љвасок, как говоритсЯ, ударЯет в носок...
Џотом оглЯнулсЯ, наклонилсЯ в седле и негромко, но так, что ‹енька
все-таки слышал каждое его слово, сказал:
- Ђ что, мадам, вы, Я вижу, не здешнЯЯ?
- Ќет, - сказала Ђлександра ‘ергеевна. - Њы приезжие.
- Ћткуда?
- €з Џетрограда... Ѓежали от голода.
- ’ак... - •охрЯков еще ниже нагнулсЯ в седле и еще тише сказал: - Ђ
скажите, - коммунисты в деревне есть?
- Ќе знаю, - нахмурилась Ђлександра ‘ергеевна. - Џо-моему, нет... Ђ
впрочем, Я никогда не задумывалась над этим вопросом...
‹енька взглЯнул на •охрЯкова и вдруг увидел, что лицо у него уже не
смешное, а страшное. Ќоздри маленького носа раздулись. Ќа скулах забегали
желваки. ’онкие поджатые губы сжались еще плотнее...

...—то-то как будто стегнуло мальчика. Ќезаметно выбравшись из толпы,
он юркнул в открытые ворота, пробежал по нЯнькиным гуменникам на задворки и,
перелезаЯ через чужие плетни, ломаЯ чужие кусты и топча чужие грЯдки, за
минуту домчалсЯ до председателевой избы.
‚о дворе некрасиваЯ жена Љривцова торопливо сдергивала с веревок еще не
высохшее белье. “слышав за спиной шаги, она испуганно оглЯнулась.
- —то? - сказала она, и скуластое бледное лицо ее еще больше
побледнело.
- ‚асилий ”едорыч дома? - запыхавшись, проговорил ‹енька.
- Ќету его, нету, - почти прокричала хозЯйка и, спохватившись,
договорила не так громко: - ‚ волость они ушедши...
"‘лава богу!" - подумал ‹енька.
‘рываЯ с веревки белье, хозЯйка с удивлением поглЯдывала на ‹енькину
руку. ’олько тут ‹енька заметил, что держит в руке рыжую сапожную щетку.
‘мутившись, он сунул ее в карман и спросил:
- Ђ давно?
- —то?
- “шел он...
- „а, да, давно он ушел. ‘позаранок еще. ‘коро не будет.
"Ќо ведь он не знает, он может вернутьсЯ", - подумал ‹енька. € вдруг
почувствовал ужас, когда понЯл, что может произойти, если Љривцов раньше
времени вернетсЯ в деревню.
Ќе думаЯ о том, что делает, забыв, что его ждут дома, он побежал на
дорогу, ведущую в волость. Њинут двадцать он проторчал на бугре у мельницы,
откуда далеко была видна и проселочнаЯ дорога, и обсаженный березами
большак, и даже голубые маковки двух красносельских церквей.
ЏохаживаЯ взад и вперед по бугру и поглЯдываЯ на дорогу, он вдруг
заметил, что в кустах по ту сторону мельницы прЯчетсЯ какой-то человек.
‚глЯдевшись, он увидел, что это мальчик, а вглЯдевшись еще внимательнее,
узнал огненно-красную голову €гнаши ѓлебова. •орЯ тоже посматривал в ту
сторону, откуда должен был поЯвитьсЯ Љривцов, и тоже, как по всему было
видно, волновалсЯ и нервничал.
"Љараулит председателЯ... чтобы наЯбедничать!.. Ќаверно, отец
подослал", - догадалсЯ ‹енька, и вдруг его охватила такаЯ ненависть к этим
людЯм, что у него потемнело в глазах. …му захотелось кинутьсЯ к •оре, сбить
его с ног, набить морду. Ќо как раз в эту минуту он заметил какое-то
движение на Ѓольшой дороге. Ћттуда доносились голоса, звуки гармоники,
пение, залихватский свист... ‚ густой зелени берез он не сразу разглЯдел
плюшевое знамЯ бандитов и белую лошадь атамана, а когда разглЯдел и понЯл,
что хохрЯковцы уходЯт из деревни, чуть не заплакал от радости.
Ћт пережитых волнений он чувствовал слабость, руки у него дрожали,
горло пересохло. ‚ернувшись домой, он, прежде чем зайти в избу, кинулсЯ в
сени, где, покрытаЯ деревЯнным кружочком, стоЯла кадка с водой. ‡алпом
выдудил он огромный ковш ледЯной влаги и почти без передышки вылил в себЯ
второй ковш. ќти два ковша обжигающе-холодной родниковой воды чуть не
погубили не только ‹еньку, но и Ђлександру ‘ергеевну.
Љ вечеру у мальчика поднЯлась температура, он начал хрипеть. Ќаутро он
уже не мог говорить - из горла вместо слов вырывалсЯ свистЯщий шепот.
Џриглашенный из волости фельдшер - пожилой солидный человек в очках, в
косоворотке и в сапогах с голенищами - заглЯнул ‹еньке в горло, посопел,
покрЯхтел и важно, как профессор, объЯвил:
- ’ипичный дифтерит.
Ђлександра ‘ергеевна опустилась на лавку.
- Ѓоже мой! Љакой ужас! ’олько этого и не хватало. —то же делать?!
- Ђ что ж, сударынЯ, - утешил ее фельдшер. - Ќичего не поделаешь.
Њожет, еще и отлежитсЯ. Њогу вам сказать, как опытный медик-практик, что, по
моим наблюдениЯм, не все ребЯтишки от глотошной помирают...
€, получив от нЯньки, вместо гонорара, десЯток Яиц, а от Ђлександры
‘ергеевны цибик перловского чаЯ и десЯть кусков рафинада, этот неунывающий
медик-практик уехал, оставив на столе рецепт, который кончалсЯ следующими
словами:

Џринимать четыре раза в день
по одной хлебательной ложке.

Ќочью ‹енька проснулсЯ и слышал, как мать, рыдаЯ, говорила нЯньке:
- Ќет, нет, он не выживет. џ чувствую. ‚едь вы подумайте, - третьЯ
болезнь за год: коклюш, воспаление легких и вот - дифтерит. € никакой
помощи, ничего, кроме этого ветхозаветного эскулапа...
- Џолно вам, матушка, Ђлександра ‘ергеевна, - утешала ее нЯнька. - Ќе
гневите бога. ѓосподь не без милости. „а и не клином свет сошелсЯ. ‡наете
что? ‚езите-ко вы его, голубчика, в џрославль. ’ам докторов полно.
€ вот чуть свет, закутанный в десЯтки платков, шарфов и полушалков,
‹енька уже трЯссЯ в телеге, держа направление на Ќиколо-Ѓабайскую пристань.
Ћн был в полном сознании, все слышал, все понимал, только не мог
говорить.
Ђ Ђлександра ‘ергеевна, измученнаЯ страхами, бессонницей и зубной
болью, котораЯ со вчерашнего вечера опЯть мучила ее, поминутно посматривала
на часы и подгонЯла возницу.
- ‘корей, голубчик! “молЯю вас - скорей! ‚ы не понимаете, до чего мне
важно поспеть к пароходу...
Ћна не знала, что спешит навстречу опасностЯм, куда более страшным, чем
дифтерит или воспаление легких.

ѓ‹Ђ‚Ђ V

ќто путешествие оставило очень смутные следы в ‹енькиной памЯти.
‡апомнились ему белые, освещенные солнцем стены монастырского двора, по
которому они подъезжали к ‚олге. ‡апомнилась большаЯ широкаЯ река, котораЯ
вдруг всЯ, во всем своем просторе открылась ему с высокого обрывистого
берега и по которой в ту минуту плыли крохотные баржи, буксирчики и
пароходики. Џомнит он себЯ в пароходной каюте, лежащим на жесткой, как в
железнодорожном вагоне, скамейке. Џомнит стук машины за стенкой, запах
машинного масла, табака и ватерклозета. Џомнит, как над головой у него
застучали, забегали и как чей-то молодой веселый голос радостно прокричал:
- џрославль!..
“слышав этот голос, он с трудом поднимает голову, смотрит в круглое
окошечко иллюминатора и не может понЯть: что это - во сне он это видит или
наЯву?
ѓолубое небо, высокий, утопающий в зелени берег, и на нем
громоздЯщиесЯ, как в сказке, как выточенные из хрусталЯ, сахарно-белые дома,
белоснежные башни, белые колокольни. € над всем этим Ярко пылает, горит в
голубом июльском небе расплавленное золото куполов и крестов.
Џотом он видит себЯ в полутемном номере Ярославской гостиницы. ѓорит
лампа под зеленым абажуром, человек с засученными рукавами, в котором
наученный горьким опытом ‹енька сразу же узнает доктора, что-то делает,
позвЯкиваЯ чем-то в углу на умывальнике. Њать стоит рЯдом. ‹ицо у нее
озабоченное, тревожное.
„октор подходит к ‹еньке. ‚ руке у него что-то поблескивает. Ћн
улыбаетсЯ, густые черные брови его шевелЯтсЯ, как тараканы. Њальчик ждет,
что сейчас доктор скажет: "Ђ ну, молодой человек, откройте ротик". Ќо,
против ожиданиЯ, доктор говорит совсем другое.
- Ђ ну, молодой человек, - говорит он, присаживаЯсь на краешек постели,
- дайте-ка мне, хе-хе, вашу попочку...
‹енька не понимает, в чем дело, доверчиво поворачиваетсЯ на живот и
вдруг чувствует, как в ногу его, повыше колена, впиваетсЯ длиннаЯ остраЯ
игла. Ћн хочет закричать и не может - горло его сдавлено.
- ‚се, все, - говорит, посмеиваЯсь и похлопываЯ его по спине, доктор. -
‚се кончено. —ерез два месЯца, хе-хе, будешь, хе-хе, здоров, как бык.
‘лезы душат ‹еньку. Ћн засыпает...
Ђ просыпаетсЯ от Яркого солнечного света. Њать - в летнем пальто, с
зонтиком в руке - стоит перед маленьким туалетным зеркальцем и поправлЯет
выбившиесЯ из-под шлЯпы волосы. Ћн хочет спросить, куда она собралась, но
боитсЯ сделать себе больно и молчит. Џочувствовав или увидев в зеркале его
взглЯд, она оборачиваетсЯ:
- ЏроснулсЯ, детка? Ќу, как ты себЯ чувствуешь?
- •орошо, - хриплым шепотом отвечает ‹енька.
- ѓорлышко болит?
- „а.
- Љушать хочешь?
- Ќет.
- Ѓедненький, - говорит Ђлександра ‘ергеевна, и ‹енька удивлЯетсЯ,
почему она не подойдет к нему, не обнимет, не поцелует.
- ’ы знаешь, маленький, придетсЯ, по-видимому, положить тебЯ в
больницу. ќтого требует доктор...
- •орошо, - безропотно соглашаетсЯ ‹енька.
Ћн видит, что на глазах у матери блестЯт слезы. …му жалко ее.
- џ должна ненадолго уйти, - говорит она. - Ѓудь, пожалуйста, паинькой.
Ќе вздумай, боже избави, вставать с постели. ‹ежи смирно. …сли захочешь
пить, - вода в графине на столике...
€, перекрестив издали, из дверей, мальчика, Ђлександра ‘ергеевна
уходит.

‹енька остаетсЯ один. …му не скучно. “ него с собой книжка - "’артарен
из ’араскона" Ђльфонса „одэ. € вообще он чувствует себЯ совсем неплохо.
Џобаливает, как при ангине, горло. ‘легка шумит голова. Ћт легкого жара
пылают щеки, постукивает в висках. Ќо умирать он вовсе не собираетсЯ.
Џолчаса или час он лежит смирно и прилежно читает книжку. Ќо вот книга
кончилась, перелистаны заново все страницы, пересмотрены одна за другой все
картинки, а матери все нет.
Ћтложив книгу, он некоторое времЯ следит за солнечным зайчиком, который
бегает по выцветшим обоЯм и по голубому облупленному умывальнику, пытаетсЯ
разглЯдеть дочерна потемневшую картину на противоположной стене, от нечего
делать пьет стакан за стаканом теплую невкусную воду из пожелтевшего мутного
графина, пытаетсЯ уснуть, пробует думать о чем-нибудь.
Ќо сон не приходит, мысли разбегаютсЯ.
€ тут его внимание привлекает какой-то шум на улице. Ќасторожившись, он
слышит за окном какие-то хриплые выкрики, какое-то бессвЯзное бормотанье.
Љто-то стоит внизу под окном и надрывным плачущим голосом зовет:
- Њатка боска! Њатка боска!..
Џотом побормочет что-то, похрипит, похнычет и опЯть:
- Њатка боска! Њатка боска!..
‹еньке делаетсЯ жутко. ‹юбопытство гложет его. Ќесколько минут он
боретсЯ с искушением, потом спрыгивает на пол и босиком, в одной рубашке
подбегает к окну. —ерез минуту он уже лежит на теплом и не слишком чистом
подоконнике, и, высунувшись из окна второго этажа, смотрит вниз.
Џод окном на тротуаре, поджав по-турецки ноги, сидит старик нищий.
Њорщинистое лицо его повЯзано платком, у ног его стоит маленькаЯ
эмалированнаЯ чашка, куда прохожие бросают свое подаЯние. ќто он, неизвестно
как попавший сюда нищий полЯк, устроившись под окнами гостиницы "…вропа",
канючит милостыню, усыпаЯ речь свою частым упоминанием богоматери.
‹енькино любопытство удовлетворено, но уходить с подоконника ему не
хочетсЯ. ‡а два месЯца деревенской жизни он уже успел отвыкнуть от города,
от его сутолоки, шума, от говорливой городской толпы. ‚се его сейчас радует
и волнует, все напоминает Џетроград.
Џеред глазами его расстилаетсЯ площадь с выходЯщими на нее улицами и
бульваром. Џравда, эта площадь поменьше €саакиевской или „ворцовой, но дома
на ней высокие, многоэтажные, а здание театра на противоположной стороне
площади даже чем-то похоже на императорский Њариинский театр, где в
позапрошлом году на свЯтках ‹енька смотрел балет "‹ебединое озеро". Џравее
театра виден угол дома, над подъездом которого развеваетсЯ красный флаг.
Ќалево от площади уходит вдаль длиннаЯ и прЯмаЯ улица. ѓромоздЯтсЯ
многоэтажные дома, пестрЯт на их торцовых стенах и брандмауэрах{93} вывески
и рекламы "†оржа Ѓормана", "’реугольника", "Џроводника", страхового общества
"‘аламандра", пароходной компании "Љавказ и Њеркурий"... € странно выглЯдит
среди этих знакомых, напоминающих довоенный Џетроград, вывесок и реклам -
огромный Яркий плакат, на котором угловатый синий человек с засученными
рукавами и в кепке с пуговкой заносит красный молот над головой маленького
квадратного человечка в цилиндре. ‚ угловом доме, выходЯщем и на улицу и на
площадь, - колониальный магазин "‘иу и Љ^o". ‡а его зеркальными стеклами
стоЯт огромные, белые с черно-красным рисунком китайские вазы. Ќад окнами со
стороны площади, где больше солнца, спущены полосатые маркизы, легкий ветер
похлестывает и надувает их, как паруса.
…ще рано, солнце только-только выглЯдывает из-за темной после ночного
дождЯ крыши театра, но на улицах уже кипит жизнь. „ворники поливают
мостовую, спешат на рынок хозЯйки со своими плетеными сумками, бегут на
работу советские служащие, нЯньки раскатывают по тротуарам колЯски с
младенцами... Ѓесшумно проносЯтсЯ велосипедисты, стучат пролетки извозчиков,
где-то за углом позванивает и однотонно гудит на повороте трамвай.
Ђ под окном на тротуаре все сидит, сложив калачиком ноги, все
покачиваетсЯ, как от зубной боли, повЯзанный бабьим платком старик и
бормочет, всхлипывает, надрывно зовет:
- Њатка боска! Њатка боска!..

€ вдруг в эту размеренную сутолоку мирного городского утра врываетсЯ
вихрь.
Џо улицам с грохотом проноситсЯ бронированный автомобиль. Ћн влетает на
площадь, круто разворачиваетсЯ и, откатившись назад, останавливаетсЯ против
зданиЯ, где над подъездом полощетсЯ красный флаг. ‚ щелЯх его амбразур
поблескивают на солнце и шевелЯтсЯ, как усики огромного насекомого, стволы
пулеметов. €з автомобилЯ выскакивают люди в военной форме. Ћни бегут к
подъезду. —то-то странное и непривычное в облике этих людей. —то именно, -
‹енька не успевает сообразить. –окающий топот заставлЯет его поспешно
повернуть голову налево. ‚зметаЯ пыль, пугаЯ прохожих, настегиваЯ плетками
потных лошадей, улицей несутсЯ всадники. € тут ‹енька вдруг понимает, что
его так удивило и напугало. Ќа плечах всадников сверкают погоны. ќти
новенькие щегольские, шитые золотом погоны воскрешают в памЯти мальчика
такое далекое прошлое, что ему опЯть начинает казатьсЯ, что он спит и видит
сон...
Ђ всадники, вырвавшись на площадь, с гиком, как наездники в цирке,
несутсЯ по ее окружности. Ћдин из них выхватывает револьвер и несколько раз
стрелЯет в воздух. ђазинув рот, ‹енька застывает на подоконнике и видит,
как, обезумев от страха, бегут по тротуарам и по мостовой прохожие: женщины
с мешками длЯ провизии, служащие со своими парусиновыми портфелЯми, нЯньки с
колЯсками, в которых перекатываютсЯ и орут несчастные младенцы...
Љакой-то человек с портупеей на белом кителе взбираетсЯ на крышу
броневика и, сложив рупором руки, кричит:
- ѓраждане!.. Џросьба немедленно очистить площадь. „лЯ собственной
безопасности рекомендую вам сидеть по домам и не выходить на улицу, пока не
кончитсЯ эта какофониЯ!..
ќто зловещее, впервые услышанное им слово "ка-ко-фо-ниЯ" заставлЯет
‹еньку зажмуритьсЯ в предвкушении чего-то еще более необыкновенного и
страшного.
Џлощадь быстро пустеет. Џоследние прохожие скрываютсЯ в подъездах и под
арками ворот, и ‹енька остаетсЯ единственным зрителем этого страшного и
увлекательного спектаклЯ. Ћн с трепетом ждет: что же дальше? Ђ по улице уже
несутсЯ новые всадники. Ћни минуют площадь, театр и в клубах пыли скрываютсЯ
где-то за бульваром. € почти тотчас неизвестно откуда - справа ли, слева
или, может быть, из-под земли - на площади поЯвлЯетсЯ четверка лошадей,
влекущаЯ за собой - хоть и небольшую, а все-таки самую настоЯщую пушку.
‹юди с погонами на плечах окружают смугло-серую трехдюймовку, о чем-то
спорЯт, кричат, размахивают руками. Ќаконец трехдюймовка трогаетсЯ дальше и
останавливаетсЯ под тем самым окном, на подоконнике которого лежит ‹енька.
‹ошадей, отцепив, уводЯт в переулок, и два человека в серых металлических
шлемах торопливо выламывают из мостовой булыжник, вкатывают в образовавшуюсЯ
Ямку орудийный лафет и снова забрасывают его камнЯми. Џотом достают из Ящика
обрезанную сигару снарЯда и, резко передернув какие-то рычаги, вкладывают в
черное жерло орудиЯ эту тЯжелую и скользкую на вид сигару.
Џрильнув подбородком к раскаленному карнизу, ‹енька, не мигаЯ,
наблюдает за каждым движением артиллеристов. Ћн разинул рот, и вдруг люди в
металлических касках тоже открывают рты. Ћдин из них сделал шаг назад и
поднЯл руку.
‚ эту минуту за ‹енькиной спиной хлопает дверь. ЋглЯнувшись, он видит
мать. ЃледнаЯ, с растрепавшимисЯ волосами, в съехавшей на сторону шлЯпке,
она подбегает к окну, хватает ‹еньку в объЯтиЯ и бежит обратно к дверЯм. Ќо
добежать не успевает...
‘трашный удар потрЯсает здание гостиницы. Њесиво из треска и звона
оглушает мальчика. Њать выпускает его из рук, оба они падают на пол и
ползком, на четвереньках выбираютсЯ в коридор.
‚ дверЯх ‹енька оглЯдываетсЯ, бросает последний взглЯд в комнату.
Џодоконник, на котором за полминуты до этого он лежал, густо засыпан стеклом
и штукатуркой. ѓолубой ламбрекен над окном соскочил с петли и покачиваетсЯ,
осыпанный розовой кирпичной пылью.
Џо коридору бегут люди. Њногие из них полуодеты, а некоторые и вовсе в
одном нижнем белье.
ЉакаЯ-то смертельно бледнаЯ дамочка, прислонившись затылком к стене,
истерически плачет и хохочет.
- —то? ‚ чем дело? —то случилось? - спрашивают вокруг.
Ќовый удар грома. ќлектрическаЯ лампочка над головой начинает
часто-часто мигать.
- ‚низ! ѓраждане! ѓоспода! ‚низ, в подвал! - раздаетсЯ чей-то властный,
начальственный голос.
‚се кидаютсЯ к лестнице.
- ‚от оно, вот... „ождались, - говорит какой-то бородатый,
старорежимного купеческого вида человек. €, поднЯв к потолку глаза, он
истово креститсЯ и громко шепчет: - ‘лава тебе... Ќаконец-то... Ќачалось...
- „а что? —то такое началось? - спрашивают у него.
- ќх, господа! „а неужто ж вы не понимаете? ‚осстание началось!
‚осстание против большевиков...

Ѓелогвардейский мЯтеж, в самом центре которого так неожиданно длЯ них
оказались ‹енька и его мать, был поднЯт эсером Ѓорисом ‘авинковым по заданию
и на деньги руководителЯ английской миссии в Њоскве ђоберта ‹оккарта. ЊЯтеж
был приурочен к моменту высадки англо-франко-американского десанта на севере
республики. ‚ эти же июльские дни 1918 года эсеры пытались поднЯть восстание
в рЯде других советских городов - в ђыбинске, в Њуроме и даже в Њоскве, где
им удалось на несколько часов захватить ’рехсвЯтительский переулок и открыть
артиллерийский огонь по Љремлю.
‚сего этого, конечно, в то времЯ не могли знать не только ‹енька, но и
другие, более взрослые обитатели подвала, где нашли приют и защиту случайные
постоЯльцы гостиницы "…вропа".
‚ этом тесном, сыром и темном подвале ‹енька провел несколько дней.
‚есь первый день он просидел на Ящике из-под пива, босой, закутанный в
мамино пальто. ‘о сводчатых потолков капала ему на голову вода. Ћт запахов
плесени и гниющего дерева трудно было дышать. € тем не менее ‹енька
чувствовал себЯ превосходно. Ќовые люди, новые впечатлениЯ, а главное,
ощущение опасности, котораЯ снова нависла над головой, - о чем еще может
мечтать десЯтилетний мальчик, которого доктора и болезни на целых два месЯца
уложили в постель?!
Ђ в подвале, где к обеду набилось уже человек сто "европейцев",
постепенно налаживалась жизнь. ’о тут, то там замигали свечные огарки, из
Ящиков и бочек устраивались столы и кровати, завЯзывались разговоры и
знакомства, поЯвилась откуда-то пища и даже вино.
ђЯдом с ‹енькой, на соседнем Ящике, сидел белокурый парень в поношенной
клетчатой куртке с коричневыми кожаными пуговицами. —еловек этот ни с кем не
разговаривал, сидел мрачный и без конца курил из черного деревЯнного
мундштука самодельные папиросы. Џо другую сторону на водочном бочонке
восседал тот самый, бородатый, купеческого вида господин, который так истово
крестилсЯ на лестнице и с таким ликованием приветствовал начавшеесЯ
восстание. Ћстальных ‹енька не видел или видел смутно. Ќо что это была за
публика - нетрудно было догадатьсЯ по отрывкам разговоров, которые до него
доносились. ‚се были радостно взволнованы, все ждали чего-то... ‘лово
"господа", которое ‹енька успел уже забыть за восемь месЯцев новой власти,
звучало и этих разговорах особенно часто и как-то нарочито громко и даже
развЯзно.
- ѓоспода! Џрошу извинениЯ, - кричал кто-то из темноты. - Ќет ли у
кого-нибудь ножика длЯ открываниЯ консервов?
- ѓоспода! Ќе имеетсЯ ли желающих сразитьсЯ в преферанс?
- ’ише, тише, господа! ‚ конце концов, происходЯт великие событиЯ, а
вы...
- Ђ откуда вам, милостивый государь, известно, что они великие?
- ‚ самом деле, господа! ’ише! ЉажетсЯ, наверху опЯть стрелЯют...
- Ѓоже мой! Љакой ужас! “ менЯ в номере полтора пуда крупчатки и десЯть
фунтов сливочного масла!..
—то происходит наверху, в городе, никто еще толком не знал. €зредка
доносились сюда орудийные выстрелы, но стены подвала были такие толстые, что
трудно было понЯть, стрелЯют это или просто передвигают шкаф или диван
где-нибудь в первом или втором этаже.

...‚ середине днЯ несколько наиболее отважных мужчин отправились наверх
на разведку. ‚месте с ними ушел и ‹енькин бородатый сосед. —ерез час или
полтора он первый вернулсЯ в подвал. ‹ицо его сиЯло, в руке он держал
какую-то бумагу.
- Ќу, что? Љак? - набросились на него.
- Џостойте, господа, минуточку, - бормотал он, радостно улыбаЯсь и в то
же времЯ озабоченно озираЯсь. - ѓде тут мое место будет? џ саквоЯжик
оставил. Ђх, вот он!.. Ќу, слава тебе...
- „а что же там происходит? ‚ы узнали что-нибудь?
- “знал, узнал... „айте отдышатьсЯ. ђадость-то какаЯ!
Ѓородач садитсЯ, ставит себе на колени клеенчатый саквоЯж, вытирает
платком лицо, плачет и бормочет:
- ‘вергнули, свергнули... Ќету их больше, окаЯнных... € красной трЯпки
нету над ‘оветом, и самого ‘овета нет. ‚от - приказ выпущен. —итайте
кто-нибудь, а Я, братцы, не могу... “ менЯ слезы...
Љто-то берет у него из рук бумагу и при свете свечного огарка громко
читает:
- "Џриказ. Џараграф первый. Ќа основании полномочий, данных мне
главнокомандующим ‘еверной „обровольческой армии, находЯщейсЯ под верховным
командованием генерала Ђлексеева, Я, полковник Џерхуров, вступил в
командование вооруженными силами и во временное управление гражданской
частью в Ярославском районе, занЯтом частЯми ‘еверной „обровольческой
армии..."
- Џослушайте, - говорит кто-то. - Ћткуда же здесь взЯлась
„обровольческаЯ армиЯ?
- Ќе перебивайте! Ќе все ли равно?
- Ћчень даже не все равно.
- ‘ейчас, сейчас все расскажу, - бормочет бородач. € в то времЯ, как
остальные читают и слушают приказ мЯтежного полковника, он рассказывает
соседЯм:
- ‚се, все точно узнал. ‚ерного человека встретил - с ђомановской
мануфактуры конторщик. Ћн из нашего села, вроде как бы свойственник мне. Ћн
здесь, на ‚ласьевской живет, недалеко, возле монастырЯ, где, знаете,
газетчик такой, вроде как бы на евреЯ или на армЯнина похож...
‹еньке хочетсЯ дернуть рассказчика за бороду, - до того нудно и
неинтересно он рассказывает.
- Љто же поднЯл восстание? - нетерпеливо спрашивает кто-то из
слушателей.
- ђабочие поднЯли. џ ж говорю... ‘ „унаевской фабрики рабочие восстали,
разгромили районный совдеп, перебили коммунистов и огромной массой
направились в центр...
- Џозвольте! ќто что-то не того!..
- „а, да. Џравду говорю. ‘о всех фабрик рабочие - не только с
„унаевской, а и с ЌобелЯ, и с Ѓольшой мануфактуры, и с Љонстантиновского...
- —епуха!
‹енька обернулсЯ. ќто слово, - кажетсЯ, первое за весь день - произнес
белокурый молодой человек в клетчатой куртке. Ѓородач тоже повернул голову.
- Џозвольте! ќто почему же вы так выражаетесь: чепуха?!
- Ђ потому, что вы - попросту говорЯ, врете!
- ‚ру?
- „а, врете.
- Ђ вы что же - сомневаетесь?
- ‚от именно. ‘омневаюсь.
- Ђх, вот как? ‡начит, по-вашему, выходит, - рабочие довольны
большевиками?
Њолодой человек молчит. ‹енька видит, как на его загорелых скулах
ходЯт, подрагивают желваки.
- ‡начит, Я говорю, вы считаете, что рабочий народ стоит за
большевиков? ’ак, что ли, выходит?
- ‡наете что, дЯденька... €дите вы к черту! - сквозь зубы говорит
белокурый. €, отвернувшись, он достает из кармана кожаный кисет и начинает
свертывать новую папиросу.

...’ем временем в подвал возвращаютсЯ один за другим и остальные
разведчики. Ќикто из них ничего толком рассказать не может, но все в один
голос заЯвлЯют, что восстание победило, что ‘оветскаЯ власть в городе
свергнута и что уже приступило к исполнению обЯзанностей какое-то новое
"демократическое правительство".
- Џослушайте, а что делаетсЯ - там, наверху, в номерах? - спрашивает у
одного из разведчиков Ђлександра ‘ергеевна.
- ‚се в полном порЯдке, сударынЯ. ‘текла выбиты, воздух чистый, за
окнами, вместо соловьев, посвистывают пульки...
- Ђ как вы считаете, - не слишком опасно будет поднЯтьсЯ туда? “ менЯ
мальчик тЯжело болен. Ќадо взЯть кое-что из гардероба...
- ѓм... Ќе советую. Ђ впрочем, дело вашей личной отваги.
- Њама... не ходи, - хрипит ‹енька.
- Ќичего, ‹ешенька. Џосиди пЯть минуток. џ все-таки попробую, схожу.
- Њама, не надо, там же пули свистЯт!..
- Ќичего, детка. Ѓог милостив. Љак-нибудь. џ должна раздобыть хоть
что-нибудь. €наче ты окончательно простудишьсЯ.
- „авайте Я схожу...
ќто сказал молодой человек в клетчатом. Ћн вынул изо рта свой черный
мундштук и без улыбки смотрит на Ђлександру ‘ергеевну.
- Ѓлагодарю вас, - говорит она растроганно. - ‚ы очень любезны. Ќо ведь
вам одному там все равно ничего не найти... Њожет быть, если вам не трудно,
вы проводите менЯ? ‚се-таки мне будет не так страшно...
- Џожалуйста. €демте, - говорит белокурый, поднимаЯсь с Ящика.

...Њать уходит.
‹енька остаетсЯ один, и в первый раз за этот день ему становитсЯ
по-настоЯщему страшно. —тобы не думать о матери, он стараетсЯ внимательно
слушать, о чем говорЯт вокруг. Ќо то, что он слышит, нисколько не умалЯет
его страха.
- ѓоспода! ‘овершенно исключительные новости, - объЯвлЯет кто-то у
входа в подвал. - џ только что был на улице и своими глазами видел последнюю
сводку. ЋказываетсЯ, восстанием охвачен не только џрославль. €дут бои в
Џетрограде, в Њоскве, во многих городах ЏоволжьЯ!
- Ќе может быть!..
- џ же вам говорю, своими глазами видел.
- Ђ вы что, собственно говорЯ, восстание в Њоскве видели или сообщение
об этом?
- „а... сообщение...
- ‚едь вот ”омы неверные, - бормочет ‹енькин сосед-бородач. -
ђадоватьсЯ надо, а они - "чепуха" да "не может быть"...
- Ђ что на улицах?
- Ќа улицах еще не совсем спокойно. Џостреливают. Ќо, по всей
видимости, сопротивление большевиков уже сломлено.
- „а, да, сломлено, сломлено, - бубнит ‹енькин сосед, и опЯть у ‹еньки
поЯвлЯетсЯ желание схватить этого человека за бороду.
Њинуты идут, а мать не возвращаетсЯ.
‡а ‹енькиной спиной кто-то взволнованным, дрожащим и даже всхлипывающим
голосом говорит:
- Џростите, но это гадко! ќто ужасно! џ не могу забыть. “ менЯ до сих
пор в глазах эта сцена!..
- Ќа войне, как на войне, уважаемый!
- €звините! Ќет, извините! ќто не война. ќто называетсЯ иначе. ќто
убийство из-за угла.
- Ќу, знаете, советовал бы вам все-таки выражатьсЯ поосторожнее!..
ЏроЯвление патриотических чувств народных масс называть убийством!..
- „а, да! € повторю, милостивый государь... џ старый русский
интеллигент, старый земский деЯтель, ни малейших симпатий к большевикам не
питал и не питаю, но Я должен вам сказать, что это - убийство, подлое,
гнусное, грЯзное убийство...
- Џростите, о чем там речь? - спрашивает кто-то.
- „а видите ли, с председателем џрославского исполкома ‡акгеймом не
очень, так сказать, гуманно поступили. Љазнили на улице без суда и
следствиЯ.
- „а... Љазнили... Ќо как, как? ‚ыволокли из квартиры на улицу,
полуодетого, и зонтиками, зонтиками - по голове, по спине, по лицу...
Њолодые женщины, дамы, интеллигентные, миловидные...
- ќй, вы! ‚ пенсне! „овольно вам разводить истерику! - кричит кто-то из
дальнего угла.
‹енька сидит с ногами на Ящике, ежитсЯ, кутаетсЯ в мамино пальто и,
зажмурившись, представлЯет себе эту страшную картину: полуодетого, сонного
человека выталкивают, выволакивают на улицу, и нарЯдные дамы бьют и насмерть
забивают его летними кружевными зонтиками...
Ѓородатый ‹енькин сосед расстегнул саквоЯж, расстелил на коленЯх
салфетку и с аппетитом, не спеша поедает толстые бутерброды, макает в
бумажку с солью облупленные крутые Яйца, пьет из бутылки молоко. ‹енька уже
давно хочет есть, но почему-то на эти бутерброды, Яйца и молоко он смотрит с
отвращением.
"Њама!.. ѓде же мама? Људа она пропала?"
€ словно в ответ на этот вопль его души, где-то в дальнем углу подвала
раздаетсЯ знакомый глухой и встревоженный голос:
- ‹ешенька! ‘ынок! Њальчик! ѓде ты?..
- ‡десь Я!.. Њамочка, мама!.. - кричит он и чувствует, что голос его
срываетсЯ...
Ђлександра ‘ергеевна с трудом проталкиваетсЯ к нему. ‚ руках у нее
одеЯло, подушки и крохотный узелок с вещами.
- Џочему ты так долго? - бормочет ‹енька. - ѓде ты была? џ уж думал...
- ’ы думал, маленький, что менЯ убили? Ќет, мой дорогой, слава богу,
как видишь, Я жива. Ќо, представь себе, какой ужас, - пока мы с тобой сидели
тут, нас дочиста обокрали!..
- Љто?!
- Ћткуда же Я знаю, кто? Ќашлись какие-то бессовестные, бессердечные
люди, которые воспользовались несчастьем ближних и унесли буквально все, что
было в номере. Ћсталась только всЯкаЯ мелочь на туалете - гребенка,
пудреница... немножко провизии... „а в шкафу Я разыскала, на счастье, твои
штанишки и сандалии.
- Ђ шинель?
- џ же говорю тебе, - ничего нет: ни шинели, ни фуражки, ни моих калош,
ни чемодана...
- ќх, народ! - смеетсЯ ‹енькин сосед, заворачиваЯ в салфетку остатки
завтрака и пустую бутылку из-под молока. - ‹овко работают! Њолодцы ребЯта!
- Џостойте, это что же значит? - говорит кто-то. - “ менЯ же в номере
все вещи остались!
- Ѓоже мой! Ђ у менЯ полтора пуда крупчатки и вот такаЯ банка
прекрасного вологодского масла!
‘реди обитателей подвала поднимаетсЯ паника. Њногие устремлЯютсЯ наверх
в надежде спасти хоть что-нибудь из оставленного имущества.
- Њама, - говорит ‹енька, - а где же этот... клетчатый, с которым ты
ходила?
- ’ы спрашиваешь о молодом человеке, который провожал менЯ наверх? -
говорит Ђлександра ‘ергеевна почему-то очень громко, как будто длЯ того,
чтобы ее услышали и другие, а не только ‹енька. - Ћн сказал, что идет в
город - разыскивать своего дЯдю. …го дЯдЯ - владелец писчебумажного магазина
- где-то, кажетсЯ, на Љазанском бульваре.
- „ЯдЯ... Њагазин, - бормочет, прислушиваЯсь, бородач. - џ бы такого
племЯнника за дверь выставил. Ќахал этакий! Ђ еще, оказываетсЯ, из приличной
семьи юноша...

‚ узелке, который принесла из номера Ђлександра ‘ергеевна, кроме
‹енькиных штанов и сандалий оказалось несколько бутербродов, остатки
нЯнькиных "Яблочников" и "куличиков" и порЯдочный кусок шпика. ‹енька
оделсЯ, то есть напЯлил на голые ноги форменные брюки и сандалии; Ђлександра
‘ергеевна накрыла на стол, то есть расстелила на одном из Ящиков скомканный
лист газетной бумаги, и оба они с удовольствием поели.
- ’ам страшно? - спрашивал ‹енька, набиваЯ рот сухим картофельным
Яблочником и показываЯ головой наверх.
- Ќет, в общем, не так уж страшно.
- Ќу да! - как будто даже огорчилсЯ ‹енька.
- ‚ Џетрограде бывало и пострашнее.
- Џули свистЯт?
- Њне, мой дорогой, было не до пуль.
—ерез некоторое времЯ ‹енька почувствовал необходимость сходить туда,
где ему уже давно следовало побывать.
- •орошо. ‘ейчас. џ провожу тебЯ, - сказала Ђлександра ‘ергеевна,
укладываЯ в узелок жалкие остатки завтрака.
- Ќе надо. џ сам, - сказал, покраснев, ‹енька.
- ’ы заблудишьсЯ.
- Ќу, вот... —то Я, маленький? ’ы объЯсни только, как пройти.
- „а и объЯснЯть нечего. ќто совсем близко. ‘разу на лестнице, на
второй площадке. Ќа двери увидишь два нолЯ. Ќо только, умолЯю тебЯ,
пожалуйста, сразу же возвращайсЯ!
‹енька обещал не задерживатьсЯ, запахнулсЯ в мамино пальто и, шлепаЯ
сандалиЯми, стал пробиратьсЯ к выходу.

...‚ помещении с двумЯ нолЯми на дверЯх он действительно не задержалсЯ
дольше, чем требовалось. Ќо когда он вышел на площадку, увидел ведущую
наверх лестницу и пробивающийсЯ откуда-то дневной свет, искушение поглЯдеть
хоть одним глазом на то, что делаетсЯ в гостинице и в городе, овладело им с
такой силой, что он начисто забыл все обещаниЯ, данные матери.
"’олько чуть-чуть поглЯжу и сразу вниз", - сказал он себе и, подобрав
по-женски полы пальто, через две ступеньки на третью побежал наверх.
…му пришлось пробежать три или четыре лестничных марша, прежде чем он
очутилсЯ в длинном гостиничном коридоре, по обе стороны которого бесконечной
чередой тЯнулись маленькие, желтые, похожие одна на другую двери. Ќад каждой
из них висела белаЯ табличка с номером. Ќекоторые двери были приоткрыты или
распахнуты настежь, и оттуда струилсЯ тусклый сумеречный свет. Џосмотрев по
сторонам, ‹енька прислушалсЯ и осторожно заглЯнул в одну из комнат. ’ам
никого не было. ‚ разбитое окно дул свежий волжский ветер. ‚сЯ комната была
засыпана битым стеклом и штукатуркой. ЏлатЯной шкаф был раскрыт, на полу у
дверей валЯлась железнаЯ платЯнаЯ вешалка. Ќа столе посреди комнаты стоЯла
недопитаЯ бутылка "Ѓоржома", открытаЯ коробка анчоусов, две рюмки, стакан,
лежала скомканнаЯ салфетка.
—увствуЯ, как бьетсЯ его сердце и как противно хрустит под ногами
стекло, ‹енька на цыпочках вошел в комнату, приблизилсЯ к окну и выглЯнул на
улицу.
Џушки под окном уже не было. ‘олнечный вечерний свет заливал улицу,
площадь, золотил Яркую зелень бульвара, горел на осколках стекла и на белых
китайских вазах в разбитой вдребезги витрине магазина "‘иу". Џлощадь была
пуста, лишь несколько штатских с винтовками за плечами лениво похаживали
взад и вперед у подъезда углового дома... Ѓыло тихо, только навострив уши,
‹енька расслышал отдаленные винтовочные и пулеметные выстрелы.
„ействительно, в Џетрограде было гораздо страшнее и куда интереснее.

...‘легка разочарованный, он вернулсЯ в коридор и хотел уже идти к
лестнице, как вдруг дверь соседнего номера открылась и оттуда - с большим
медным чайником в руке - вышел молодой человек в клетчатой куртке.
‹енька почти столкнулсЯ с ним.
- ‡дравствуйте, - сказал он, опешив.
- ‡дравствуй, - ответил тот, останавливаЯсь. - Ќе узнаю. Ђ-а! ’ы что
тут делаешь?
- џ так. ‚ уборную ходил.
- Ќашел?
- Ќашел.
- Њолодец.
- Ђ вы что, - не нашли своего дЯдю?
- Љакого дЯдю? Ђх, дЯдю? - усмехнулсЯ молодой человек. - „а нет, дЯдЯ,
оказываетсЯ, уехал в Ђмерику...
- ‚ какую? ‚ ‘еверную или в ћжную?
- —ерт его знает, - в –ентральную, кажетсЯ. Ќичего, проживем как-нибудь
и без дЯди.
- Ђ вы почему в подвал не вернулись? - спросил ‹енька.
- „а понимаешь... Љак тебе сказать... ‡десь наверху удобнее. Ќикто не
мешает.
- Ђ пули?
- —то ж пули... Ќа свете, братец ты мой, есть вещи куда более
неприЯтные, чем пули. Џостой, а с какой стати ты таким халатником вырЯдилсЯ?
- Ќас же обокрали, - сказал ‹енька.
- ѓде? Љогда?
- ‡десь, в номере. ‚ы разве не знаете?
- Ќет. € много унесли?
- ‚се унесли. „аже шинель мою утащили.
- ѓимназическую?
- Ќет, Я реалист.
- †алко. Џослушай, скажи, пожалуйста, - а кто твоЯ мать?
- “чительница.
- Ђх, вот что? ѓм... Ћна у тебЯ хорошаЯ. Џравда? ’ы любишь ее?
- ‹юблю, - пробормотал ‹енька.
Њолодой человек постоЯл, помолчал и сказал:
- Ќу, иди, простудишьсЯ.
‹енька не успел сделать и двух шагов, как белокурый снова окликнул его:
- ќй, послушай!
- —то? - оглЯнулсЯ ‹енька.
- ’ебЯ как зовут?
- Ђлексей.
- ‚от что, Ђлеша, - вполголоса сказал парень. - ’ы... это... лучше не
говори никому, что менЯ здесь видел. ‹адно?
- ‹адно. Ђ маме тоже не говорить?
- Њаме можешь сказать. ’олько потихоньку. ЏонЯл?
- ЏонЯл.
- Ќу, беги. Ќе упади только в своем балахоне.
‹енька постоЯл, проводил глазами белокурого и пошел к лестнице. Ќо
оказалось, что найти лестницу не так-то просто. Ѓольше того, оказалось, что
найти ее совершенно невозможно. ‚ коридоре было такое огромное множество
дверей и все они были до того похожи одна на другую, что через несколько
минут мальчик совершенно запуталсЯ и потерЯлсЯ.
Ћн толкалсЯ то в одну, то в другую дверь. Ћдни двери были заперты на
ключ, открываЯ другие, он попадал в чужие номера.
Ќаконец он увидел дверь, не похожую на остальные. Ќад дверью висел
продолговатый Ящик-фонарь, на черном стекле которого красными буквами было
написано:

‡ЂЏЂ‘Ќ›‰ ‚›•Ћ„љ

‹енька толкнул дверь. Ћна открылась, и он очутилсЯ на лестнице.
"‘лава богу! Ќаконец-то!.."
лепаЯ сандалиЯми, он побежал вниз. ‚от на площадке рыжаЯ облупленнаЯ
дверка с двумЯ тощими черными нолЯми. ‚от, рЯдом с ней, Ярко-красный, как
пожарнаЯ бочка, огнетушитель. Ћн хорошо помнит его. Ћн видел этот
огнетушитель, когда бежал наверх. …ще один лестничный марш - и перед ним
низенькаЯ, обшитаЯ железом дверь в подвал. ‘ разбегу он налетает на нее,
толкает и чувствует, что дверь не открываетсЯ. Ћн еще раз, из всех сил
наваливаетсЯ на нее плечом - дверь не поддаетсЯ. Џохолодев от страха, он
начинает барабанить кулаками по ржавому железу. Ќикто не откликаетсЯ. Ћн
прикладывает ухо к двери, садитсЯ на корточки, заглЯдывает в большую
замочную скважину. €з скважины в глаз ему дует кладбищенским холодом. ‚
подвале тихо.
"ѓосподи! —то такое? Људа же они все девались?!"
Ћт чрезмерных волнений он снова испытывает срочную необходимость
побывать в помещении с двумЯ нолЯми на дверке.
ЏошатываЯсь, он поднимаетсЯ площадкой выше, толкает коленом рыжую дверь
и видит, что и эта дверь закрыта!
Ќо на этот раз он чувствует даже некоторое облегчение. ‡начит, за
дверью кто-то есть. ‡начит, кто-то выйдет сейчас, объЯснит ему, в чем дело,
поможет найти маму.
Њинуту или две он деликатно ждет, потом осторожно стучит костЯшками
пальцев по двери. Ќикто не отзываетсЯ.
€ тут он с ужасом замечает, что дверь в уборную заколочена. Ѓольшие
ржавые гвозди в двух местах наискось торчат из косЯка двери.
Џовернувшись спиной к двери, ‹енька изо всех сил колотит в нее ногой.
€ вдруг его осенЯет догадка: он же не туда попал!.. ќто не та лестница!
Ќе могли же, в самом деле, за то времЯ, что он был наверху, заколотить
гвоздЯми уборную!..
Ћн бежит наверх. ЋпЯть он в этом ужасном, длинном, как улица, коридоре
с бесконечными рЯдами похожих друг на дружку дверей. Ќо теперь он знает:
надо искать дверь, над которой нет таблички с номером. Ћн находит такую
дверь. Ћн бежит по лестнице вниз и, пробежав полтора марша, убеждаетсЯ, что
опЯть не туда попал. ‹естница приводит его на кухню. ‚ нос ему ударЯет запах
кислой капусты и мочалы. Ћн видит кафельные белые стены, огромную плиту,
жарко начищенные медные котлы и кастрюли.
•ватаЯсь за шершавые железные перила, он тащитсЯ наверх. ‚ глазах у
него начинает мутитьсЯ.
"Ќадо найти этого... белокурого, - думает он. - Ћн поможет мне... Ќадо
только вспомнить, где он живет, из какого номера он вышел тогда с
чайником..."
Ђга! ‚спомнил. Ћн вышел вон из той двери, как раз против кипЯточного
бака.
Ћн подбегает к этой двери, стучит.
- „а, войдите, - слышит он недовольный голос.
Ћн открывает дверь, входит и видит: пожилой лысый человек в
желтовато-белом чесучовом пиджаке ползает на коленЯх посреди комнаты и
завЯзывает веревкой корзину.
- ’ебе что? - спрашивает он, изумленно поднЯв брови.
- Ќичего... простите... Я не туда попал, - лепечет ‹енька.
—еловек вскакивает.
‹енька выбегает в коридор.
- Ђ ну, пошел вон! - несетсЯ ему вдогонку разъЯренный голос. ‡а спиной
его хлопает дверь, поворачиваетсЯ в скважине ключ.
Ћн стучит в соседнюю дверь. Ќикто не отвечает. Ћн толкает ее. „верь
закрыта.
Ћн мечетсЯ по коридору, как мышонок по мышеловке.

...€ вот он попадает еще на одну лестницу. ќта лестница устлана
ковровой дорожкой. ‘тены ее разрисованы картинами. Ќа одной из них
наполеоновские солдаты бегут из ђоссии. Ќа другой - €ван ‘усанин завлекает
полЯков в дремучий лес. Ќа третьей - бородатый благообразный староста
оглашает перед крестьЯнами манифест царЯ об "освобождении". Ќа бумаге,
которую он читает, большими буквами написано: "19-е февралЯ".
Љонечно, в другое времЯ и при других обстоЯтельствах ‹енька не
удержалсЯ бы, чтобы не рассмотреть во всех подробностЯх эти увлекательные
картины. Ќо сейчас ему не до полЯков и не до французов. …му кажетсЯ, что
положение, в котором он очутилсЯ, гораздо хуже всЯкого голода, плена и
крепостной зависимости.
Ћн снова плететсЯ наверх. Ќоги уже еле держат его. € вдруг он слышит у
себЯ за спиной мЯгкие мелкие шаги. Ћн оглЯдываетсЯ. Џо лестнице,
придерживаЯсь рукой за бархатные перила, поднимаетсЯ немолодой полный
человек с бесцветной сероватой бородкой. ‹енька успевает подумать, что
человек этот очень похож на его покойного дедушку. Ќа белом пикейном жилете
блестит золотаЯ цепочка, в руке позвЯкивает свЯзка ключей.
€ почти тотчас внизу хлопает дверь, и вдогонку ему раздаетсЯ
хрипловатый юношеский голос:
- Џапа!
—еловек остановилсЯ, смотрит вниз.
- „а, Ќиколашенька?
…го догонЯет высокий молодой офицер. Ќа плечах его блестЯт новенькие
золотые погоны. ЌовенькаЯ кожанаЯ портупеЯ перетЯгивает стройную
атлетическую грудь. ЌовенькаЯ желтаЯ кобура подпрыгивает на поЯсе.
- —то, Ќиколаша?
- ’ы знаешь, - говорит, слегка запыхавшись, офицер, - надо, в конце
концов, что-то предпринЯть. џ сейчас прошел по номерам... ќто же черт знает
что! ќтак через два днЯ, глЯдишь, не останетсЯ ни одной подушки, ни одной
электрической лампочки и ни одного графина...
€ тут офицер замечает ‹еньку, который, перегнувшись через перила,
смотрит на него с верхней площадки.
- ќй! ‘той! - кричит он и с таким страшным видом устремлЯетсЯ наверх,
что ‹енька, отпрЯнув, кидаетсЯ к первой попавшейсЯ двери.
‚ дверЯх офицер настигает его. ‘хватив ‹еньку за плечо, он тЯжело дышит
и говорит:
- ’ы что тут делаешь, мерзавец? Ђ?
- Ќичего, - бормочет мальчик. - џ... Я заблудилсЯ.
- Ђх, вот как? ‡аблудилсЯ?
€, выглЯнув на лестницу, офицер кричит:
- Џапа! Џапа! €зволь, полюбуйсЯ... Ћдного поймал!
- „а, Ќиколашенька... €ду. ѓде он?
Ћфицер крепко держит ‹еньку за плечо.
- ’ы посмотри - а? Ќа нем же, негодЯе, дамское пальто, - говорит он и с
такой силой встрЯхивает ‹еньку, что у мальчика щелкают зубы.
- ’ы где взЯл пальто, оборванец? Ђ? - кричит офицер. - џ спрашиваю - ты
у кого украл пальто, подлаЯ образина?
Ћт боли, ужаса и отвращениЯ ‹енька не может говорить. Ћн начинает
громко икать.
- џ... Я... ик... не украл, - задыхаЯсь бормочет он. - ќто... это
мамино пальто...
- Њамино? џ тебе дам мамино! џ из тебЯ, уличнаЯ шваль, отбивную котлету
сделаю, если ты сейчас же не скажешь!
- Љоленька! ЉолЯ! - смеетсЯ старик. - Ћставь его, отпусти... ’ы же из
него и в самом деле все внутренности вытрЯхнешь. Џогоди, сейчас мы
разберемсЯ. Ђ ну, чиж паленый, говори: откуда ты взЯлсЯ? ѓде твоЯ мать?
€кота не дает ‹еньке говорить.
- €к... ик... в подвале.
- ‚ каком подвале? Ќа какой улице?
- €к... ик... на этой.
- Ќа ‚ласьевской? Ђ какой номер дома?
- €к... ик... не знаю.
- Ќе знаешь, в каком доме живешь? ‚от тебе и на! ‘колько же тебе лет?
- „е... десЯть.
- „а это ж, Љоленька, форменный идиотик. ‚ десЯть лет не знает номера
своего дома.
- Ћставь, пожалуйста. Љакой там идиотик! Ќе идиотик, а самый настоЯщий
жулик.
€ пальцы офицера с такой силой впиваютсЯ в ‹енькино плечо, что мальчик
вскрикивает.
- Ћставьте менЯ! - кричит он, завертевшись вьюном. - ‚ы не смеете...
…ще офицер называетсЯ... џ здесь, в этом доме, в гостинице живу!..
- •а-ха!.. Ћстроумно! ‚ каком же, интересно, номере? Њожет быть, в
люксе?
- Ќе в люксе, а в подвале.
- ‘той, стой, Ќиколаша, - говорит встревоженно старик. - Ђ может, и
верно, а? ‚едь они там, и в самом деле, все в подвал забились...
- „а ну его. ‚рет же. Џо глазам вижу, - врет.
- Ђ мы это сейчас выЯсним. Ђ ну, пошли, оголец! Љстати, Я и сам хотел
туда заглЯнуть. Ќеудобно все-таки, надо навестить публику.
‘ознание, что сейчас он увидит маму и что страданиЯм его приходит
конец, заставлЯет ‹еньку на времЯ забыть обиду. Џодобрав подол злополучного
пальто и шлепаЯ сползающими сандалиЯми, он бодро шагает между своими
конвоирами.
€ вот он в подвале; протискиваетсЯ навстречу матери и слышит ее
возмущенный и встревоженный голос:
- ‹еша! Ќегодный мальчишка! ’ы где пропадал столько времени?!
Ћн кидаетсЯ ей на шею, целует ее и, показываЯ пальцем на офицера,
захлебываЯсь, икаЯ, глотаЯ слезы, жалобно бормочет:
- Ћн... Ћн... ик... Ћн... этот... менЯ... менЯ...
Ћфицер смущенно переглЯдываетсЯ со своим спутником.
- ѓм... ’ак, значит, это ваш мальчик, мадам? - говорит старик в
пикейном жилете.
- „а, это мой сын. Ђ что случилось?
- „а ничего. ‘ущие пустЯки, - со сладенькой улыбкой объЯснЯет офицер. -
‚аш мальчуган заблудилсЯ, попал не на ту лестницу... € мы с отцом, так
сказать, вывели его на путь истины...
- Ѓлагодарю вас. ‚ы очень любезны.
- Џожалуйста! ‘овершенно не за что, - говорит офицер и, щелкнув
каблуками, поворачиваетсЯ к своему спутнику:
- Ќ-да, папаша... Љомфортом здесь у вас, надо признатьсЯ, и не пахнет.
- Ќе пахнет, не пахнет, Ќиколашенька, - соглашаетсЯ тот. €, по-хозЯйски
осмотрев помещение, он обращаетсЯ к присутствующим:
- Ќу, как вы себЯ здесь чувствуете, господа?
- ‚еликолепно! - отвечают ему из разных углов.
- Ќе жизнь, а сказка.
- Ќе хватает только тюремных оков, надсмотрщиков и орудий пытки.
- Ђ ведь вы, господа, совершенно напрасно себЯ здесь замуровали. Њожно
и в номерах отлично устроитьсЯ.
- „а? ‚ы считаете? Ђ не опасно?
- Ќу, полно. ЉакаЯ там опасность! Ќикакой опасности нет. Ѓольшевики
наголову разбиты, и не только у нас, но и по всей губернии. ‚от мой сынок,
подпоручик, может вам подтвердить это.
- ‘овершенно точно, - подтверждает молодой офицер. - ‚оенные действиЯ в
џрославле закончены. ‚ городе устанавливаетсЯ порЯдок. Ќикакой опасности длЯ
лоЯльно настроенного населениЯ нет.
Џрижавшись к матери, обхватив руками ее теплую шею, ‹енька с ненавистью
смотрит на этого надутого щеголЯ, на его пухлые, румЯные щеки, на его
прилизанные, нафиксатуаренные виски, на большие белые руки, которые
поминутно поправлЯют то портупею, то поЯс, то кобуру на нем.
- ‘кажите, - спрашивает кто-то. - Ђ правда, что в Њоскве и в Џетрограде
тоже идут бои?
- Ќасколько мне известно, не только в Њоскве и в Џетрограде, но и по
всей стране.
- „а что вы говорите?!
- ‡начит, и в самом деле можно покидать это подземелье?
- Њожно, господа, можно, - говорит человек с цепочкой. - Ќезачем вам
здесь чахотку наживать. Џравда, не посетуйте, порЯдка у нас в гостинице пока
немного. Џрислуги, видите ли, не хватает. ђазбежались. Ќо завтра с утра, не
беспокойтесь, все это наладим.
Џеред уходом он еще раз обращаетсЯ к обитателЯм подвала:
- Љстати, поимейте в виду, господа: завтра с утра открываем ресторан.
Њилости просим. —ем богаты, тем и рады.
- „ействительно кстати, - отвечают ему. - Ђ то уж мы тут на пищу
свЯтого ЂнтониЯ переходим.
- ’олько такое условие, господа, - улыбаЯсь говорит в дверЯх старик. -
Ќа радостЯх завтрашний день угощаю всех за свой счет.
Џровожаемый шутливыми аплодисментами и криками "ура", он выходит на
лестницу. ‚месте с ним уходит и офицер.
- Љто это? - спрашивают вокруг.
- „а неужто ж вы не знаете, господа? - обиженным голосом говорит
всезнающий бородач. - ќто ж ЏоЯрков, хозЯин гостиницы.
- Ђ молодой?
- Ђ молодой - его сынок. Ђкадемик.
- Љак академик?
- Ђ так. “чилсЯ в Њоскве в Џетровской сельскохозЯйственной академии. ‚
войну был прапорщиком. Џри Љеренском до подпоручика дослужилсЯ. Ђ нынче
приехал к отцу на каникулы и - вот, пожалуйста, угодил, так сказать, прЯмо к
светлому праздничку.
- Ђ погоны он что, с собой привез? - спрашивает кто-то. -
‘туденты-петровцы, насколько мне известно, погон не носЯт.
- ‡начит, уж где-нибудь прЯтал. ‘воего часа ждал.
- Џогоны что! Ђ вот где они пушку взЯли?!

...’ем временем Ђлександра ‘ергеевна, уложив ‹еньку на приготовленную
из Ящиков постель и пристроившись рЯдом, вполголоса распекала мальчика.
- Ќет, дорогой, - говорила она. - ќто невозможно. ЏридетсЯ мне, как
видно, и в самом деле привЯзывать тебЯ за веревочку...
- ЏривЯжи! ЏривЯжи! Џожалуйста! - шептал ‹енька, прижимаЯсь к матери и
чувствуЯ, как мЯгкаЯ прЯдка ее волос щекочет его щеку. ‚ эту минуту он
только этого и хотел - чтобы всегда, каждый час и каждое мгновенье быть
рЯдом с нею.
- ЏростудилсЯ небось, безобразник?
- € не думал.
- ѓосподи, даже градусника нет. Ђ ну, покажи лобик. Ќет... странно,
температуры нет. Ќу, давай спать, наказание ты мое!..
‚ подвале уже устраиваютсЯ на ночь. ’о тут, то там вспыхивают и гаснут
свечные огарки. ‘молкают разговоры. Љое-кто пробираетсЯ к двери, -
ободренные хозЯином, многие обитатели подвала уходЯт наверх.
- Ђ мы не пойдем? - спрашивает ‹енька.
- Људа ж на ночь?.. Џодождем до завтра. ’ам видно будет.
- Њама, значит, большевиков уже нет больше?
- Љак видишь, говорЯт, что нет.
- € в Џетрограде?
- ѓоворЯт, что и в Џетрограде восстание.
- Ђ в —ельцове?
- Ѓоже мой, не разрывай мне сердца. ‘пи, пожалуйста!
Ќо ‹енька не может спать. Ћн думает о Џетрограде, вспоминает ‘тешу, -
где она сейчас и что с ней? „умает о Љривцове, о ‚асе и ‹Яле, оставшихсЯ на
руках нЯньки. ‚споминаютсЯ, наплываЯ одно на другое, событиЯ днЯ. …му
кажетсЯ, что прошла вечность с тех пор, как он лежал в постели и читал
"’артарена из ’араскона"... Ђ ведь это было лишь сегоднЯ утром. ‘ветило
солнце, за окном шумел город, старик нищий кричал "матка боска", и все было
так хорошо, мирно и спокойно.
- Ќе вертись, пожалуйста, ‹еша. ’ы мешаешь мне спать, - сонным голосом
говорит Ђлександра ‘ергеевна.
- таны колютсЯ, - бормочет ‹енька.
Ћн уже засыпает, и вдруг вспоминаетсЯ ему его чернаЯ реалистскаЯ шинель
и чернаЯ с апельсиновыми кантами и с латунными веточками на околыше
фуражка... ѓосподи, неужели действительно они пропали? Ќеужели ему теперь
всю жизнь придетсЯ ходить таким халатником, как назвал его давеча этот
молодой человек в клетчатой куртке?..
- Њама, - говорит он вдруг, приподнимаЯсь над подушкой.
- Ќу?
- ’ы спишь?
- Ѓоже мой!.. Ќет, это невозможно!..
- Њамочка, - шепчет ей в ухо ‹енька, - ты знаешь, а ведь Я видел того,
клетчатого...
- Љакого клетчатого?
- Ќу, того, который тебЯ провожал наверх.
Ђлександра ‘ергеевна молчит. Ќо ‹енька чувствует, что мать проснулась.
- ѓде? - говорит она очень тихо.
- Ћн здесь, в гостинице... “ себЯ в номере...
- Ќе шуми!.. ’ы разбудишь соседей. ’ы говорил с ним?
- „а. ’ы знаешь, у него, оказываетсЯ, дЯдЯ в Ђмерику уехал...
- Људа?
- ‚ Ђмерику. ‚ –ентральную... ќто где? ’ам, где Њексика, да?
- „а... кажетсЯ... ’олько ты, милый, никому не говори об этом.
- Ћ чем?
- Ћ том, что ты видел здесь этого человека. ЏонЯл?
- ЏонЯл. Ћн тоже просил не говорить. Ћн сказал, что ты - хорошаЯ. ’ы
слышишь?
Ђлександра ‘ергеевна долго молчит. Џотом, обнЯв мальчика за шею, она
крепко целует его в лоб и говорит:
- ‘пи, детка!.. Ќе мешай соседЯм.
€ ‹енька засыпает.

...•озЯин гостиницы не обманул. “тром пили чай в ресторане, где все
было как в мирное времЯ - мельхиороваЯ посуда, пальмы, ковры, белоснежные
скатерти, официанты в полотнЯных фартуках... ‘ам ЏоЯрков стоЯл за буфетной
стойкой и, улыбаЯсь, кланЯЯсь, приветствовал входЯщих гостей.
Ћфициантов было немного, они сбивались с ног, разносЯ по столикам
чайники с чаем и кипЯтком, блюдечки с ландрином вместо сахара, сковородки с
Яичницей, черствые французские булки, сухие позавчерашние бутерброды...
„енег официанты с посетителей не брали.
- Ќе приказано-с, - улыбаЯсь и прЯча за спину руки, говорили они, когда
с ними пытались рассчитыватьсЯ. - ‡автра - пожалуйста, с нашим великим
удовольствием, а нынче Њихаил Џетрович за свой счет угощают.
‹енька и Ђлександра ‘ергеевна сидели за маленьким столиком у разбитого
окна. Ћтсюда хорошо был виден и ресторан, и буфетнаЯ стойка у входа, и
площадь, и театр, и магазин "‘иу и Љ^o"
Ќа залитых солнцем улицах уже не было так безжизненно и пустынно, как
вчера вечером. ’о тут, то там мелькали за окном фигуры прохожих. Џроехал
извозчик. Џробежал босоногий мальчишка с керосиновым бидоном в руке. ѓде-то
недалеко, в соседнем квартале, бамкал одинокий церковный колокол. Ќа
балкончике над магазином "‘иу" пожилаЯ женщина в пестром капоте вытрЯхивала
зеленый бобриковый ковер...
Џо мостовой, со стороны бульвара, нестройно прошла большаЯ группа
военных и штатских с винтовками за плечами. ‚ последнем рЯду с грозным видом
шагали - тоже с ружьЯми на плечах - два гимназиста, один - высокий, с
пробивающимисЯ усиками, а другой - совсем маленький, лет тринадцати.
- Њама, смотри, смешной какой! - сказал ‹енька, пробуЯ выдавить из себЯ
презрительную усмешку. Ќо усмешка не получилась. Ћн почувствовал, что
смертельно завидует этим вооруженным серошинельникам.
- Ќе зевай по сторонам, кушай Яичницу, - окончательно убиваЯ его,
сказала Ђлександра ‘ергеевна.
‚ ресторане стоЯл веселый гул, звенела посуда, слышалсЯ смех. ’о и дело
хлопала дверь, поЯвлЯлись новые посетители.
- Џожалуйста, пожалуйста, господа, милости просим, - кланЯлсЯ и
улыбалсЯ за буфетом хозЯин. - ‚он столик свободный... Ќиканор ‘аввич,
пошевелись, - окликал он пробегавшего мимо старичка официанта.
Ћн весь сиЯл, этот седобородый добрЯк ЏоЯрков. ‹енька смотрел на него,
и ему казалось, что за ночь хозЯин гостиницы еще больше пополнел,
зарумЯнилсЯ, расцвел.
- ѓоспода, слышали новость? - обращалсЯ он к сидЯщим за ближайшим от
буфета столиком. - ѓородскаЯ управа с утра начала работать!
- —то вы говорите! ЌастоЯщаЯ управа?
- ‘амаЯ настоЯщаЯ. ‘ловечко-то какое приЯтное, а?
- „а, звучит весьма ласкательно.
- € кто же вошел в нее?
- —ерепанов фамилию слыхали?
- Џомещик?
- Ћн самый.
- Џомилуйте, но это ж черносотенец, известный монархист.
- Ђ вас что - не устраивает?
- ЊенЯ-то, пожалуй, устраивает, но ведь... вы понимаете...
- …ще бы не понимать. ‚се понимаю, уважаемый. “чтено. ’ам на все вкусы,
так сказать, блюда приготовлены. € меньшевики имеютсЯ и кадеты... ќсерам
даже - и тем местечко нашлось.
- Ђ от рабочих?
- Ќу, нет, это уж - ах, оставьте! „овольно. Џобаловались.
- Џослушайте, но ведь это же неумно.
- Ќичего. €грать-то ведь нам уже не с кем. ‚се кончено.
- Љак же кончено? Ќа окраинах, говорЯт, и до сих пор постреливают.
- ќ, бросьте. ЉакаЯ там стрельба! ’ак просто - мальчишки-гимназисты
небось балуютсЯ...
•лопнула дверь. •озЯин повернул голову, оживилсЯ, поправил на шее
полотнЯный воротничок, приветливо закланЯлсЯ.
- Џожалуйста, пожалуйста, молодой человек... ‡аходите, милости
просим...
- Њама, смотри, кто пришел, - сказал ‹енька.
- Ќе показывай пальцем, - тихо ответила Ђлександра ‘ергеевна.
“ буфетной стойки стоЯл и что-то спрашивал у хозЯина вчерашний
белокурый парень в клетчатом полупальто. ‡а ночь он похудел, осунулсЯ,
небритые щеки его покрылись рыжеватым пушком, глаза ввалились.
- ЌайдетсЯ коробочка, - весело отвечал хозЯин, деликатно и с аппетитом
выкладываЯ на прилавок коробок спичек. - ‚от, сделайте милость...
"„унаевские"... ‘ мирного времени еще...
Њолодой человек закурил папиросу, жадно затЯнулсЯ и полез в кармин за
кошельком:
- ‘колько?
•озЯин с улыбкой закинул за спину руки.
- Ќет-с. €звините. Љак сказано было. “словие-с.
- Љакое условие?..
- Ђ такое, что все бесплатно.
- Џочему?
- ђади праздника.
- Љакого праздника? Ђх да, - воскресенье?
- ќх вы! ћноша! ‚оскресенье!.. Џраздник победы - вот какой!.. Ђ вы,
простите, Я забыл, из какого номера? ЏамЯть у менЯ что-то на радостЯх
отшибло...
- „а Я не из номера. џ так - с улицы зашел.
- ђазве? Ќе останавливались у нас? ‹ичность-то ваша мне как будто
знакома... Ќу, все равно. Ѓудьте гостем. Џозавтракать, чайку выпить не
желаете?
- Џозавтракать? Ђ что ж, спасибо...
Њолодой человек поискал глазами свободного места. ‚зглЯд его
остановилсЯ на столике, где сидели Ђлександра ‘ергеевна и ‹енька. ђадостнаЯ
улыбка шевельнула его губы. Ќесколько секунд он колебалсЯ, потом подошел,
поклонилсЯ и сказал:
- ‡дравствуйте. Љак поживаете?
- Ѓлагодарю вас, - ответила Ђлександра ‘ергеевна. - ‚се более или менее
благополучно. Ђ как ваши дела?
Њолодой человек покосилсЯ на соседний столик.
- „а так. Џока что похвастатьсЯ не могу. Џаршиво.
- Џробовали что-нибудь предпринЯть?
- ЏЯть раз пробовал.
- Ѓыли в городе?
- Ѓыл. € вчера вечером и сегоднЯ... Ќичего не вышло.
‚ это времЯ опЯть распахнулась дверь, и в ресторан вошла с улицы группа
вооруженных людей. ‘реди них был и молодой ЏоЯрков. ‹енька не сразу узнал
его. Ћт вчерашнего щегольского вида подпоручика ничего не осталось. ”уражка
с трехцветной кокардой была смЯта и сидела слегка набекрень. ‘апоги
запылились. ‚ерхнЯЯ пуговица френча была расстегнута. ‘путники его были не
все военные, но все с оружием. “ очень высокого и очень бледного
студента-демидовца на поЯсе висело несколько гранат. „ва штатских бородача
(в одном из них ‹енька с удивлением узнал вчерашнего соседа по подвалу) были
вооружены охотничьими ружьЯми.
- Ќе стойте здесь, у всех на виду, - сказала Ђлександра ‘ергеевна
белокурому. ’от подумал, поклонилсЯ и отошел в дальний угол, где за столиком
под искусственной пальмой старичок в золотом пенсне читал газету.
- Њама, - сказал ‹енька. - Ђ кто он такой?
- џ не знаю, кто он такой, - ответила Ђлександра ‘ергеевна. - Ќо было
бы лучше, если бы он ушел отсюда совсем.
- Људа же ему идти? ‚едь дЯдЯ его уехал!
- Љакой дЯдЯ?
- ’ы же сама говорила...
- Ђх, оставь, пожалуйста! Ќикакого дЯди у него нет.
- Љак нет? € в Ђмерике?
- Џослушай, ‹еша. ’ы уже не маленький. Џора бы тебе разбиратьсЯ в
некоторых вещах.
‚ошедшие военные тем временем сгрудились у буфетной стойки.
- Џить, пить... “мираем от жажды, отец, - говорил молодой ЏоЯрков,
снимаЯ фуражку и вытираЯ рукавом вспотевший лоб.
- ‘ейчас, Ќиколашенька, сейчас, - суетилсЯ хозЯин. - —ем угощать-то
вас, защитнички вы наши?.. Љрюшончика... лимонада... кваску? „а что же вы
стоите, господа, вы присаживайтесь, пожалуйста!
- Ќекогда, папа, - буквально на двадцать минут отлучились.
•лопали пробки. умно шипел в стаканах лимонад. ‹юди жадно тЯнулись к
стаканам, опрокидывали их залпом. €х окружили, расспрашивали:
- Ќу, что? Љак?
- Ћтлично, отлично, господа, - говорил молодой ЏоЯрков, с трудом
отрываЯсь от стакана.
- Ќо все-таки, по-видимому, еще идут бои?
- Љакие там бои!.. Ћстатки добиваем.
- Ќо ведь и вчера говорили, что остатки.
- ђабочие Љорзинкинской фабрики оборонЯютсЯ, - картавЯ, говорит
студент-демидовец.
- Љак рабочие? ‡начит, рабочие не поддерживают восстаниЯ?
- Ђ вы что думали?.. ЌаивнаЯ душа!..
- Љакие там рабочие! - сердито бормочет бородач. - Љоммунисты, главари
сражаютсЯ. Ђ рабочий люд - он за порЯдок, за учредиловку, за старую власть.
- ‹адно, папаша, - смеетсЯ молодой ЏоЯрков. - Џублика тут все своЯ.
Ќечего, как говоритсЯ, пушку заливать...
- Џозвольте! ќто почему же вы так выражаетесь: "пушку"?
- ‘кажите, а ’верицы освобождены?
- Џростите... господин подпоручик, - а правда, что американцы и
англичане высадились в Њурманске?
- ѓоспода... Ќе мешайте людЯм пить. ‹юди, можно сказать, кровь
проливают, а вы...
Ђлександра ‘ергеевна отставила стакан, машинально расстегнула сумочку,
но, вспомнив, что платить за завтрак не надо, защелкнула ее, подумала и
сказала:
- Ќу, что ж, пойдем, мальчик?
- Људа?
- Џопробуем устроитьсЯ в номере.
Ћни не успели отойти от столика, как за окном на улице послышалсЯ
какой-то шум. ‹еньке показалось, что застучал пулемет. Ќо, оглЯнувшись, он
увидел, что ошибсЯ. Џо площади, со стороны бульвара, на полной скорости
мчалсЯ мотоциклет. ‹ихо обогнув площадь, он круто развернулсЯ, с грохотом
вкатилсЯ на тротуар и остановилсЯ перед тем самым окном, у которого только
что сидел ‹енька. Љрепкий запах бензина приЯтно ударил в нос. Ќе слезаЯ с
седла, человек в кожаном шлеме облокотилсЯ на подоконник, поднЯл на лоб
очки, заглЯнул в ресторан и с одышкой, как будто мчалсЯ он сам, а не
мотоциклет, произнес:
- ѓоспода! “ра! Њогу сообщить радостную новость. ’олько что получено
сообщение... что частЯми „обровольческой армии... взЯта Њосква!
‹юди ахнули.
- “ра-а! - подскочил за прилавком хозЯин.
‚се, кто сидел, быстро поднЯлись.
"“ррра-а-а-а!" - загремело под сводами гостиницы.
‹енька взглЯнул на мать. Ђлександра ‘ергеевна молчала. ‹ицо у нее было
такое испуганное, столько тревоги и страха было в ее глазах, что мальчик и
сам испугалсЯ. Ћн проследил за ее взглЯдом. Ћна смотрела попеременно то в
угол, то на буфетную стойку.
‚ углу, у зеленой кадушки с пальмой сидел, опираЯсь на стол, молодой
человек в клетчатой куртке. Ћн молчал, глаза его были опущены, губы плотно и
брезгливо сжаты.
Ђ у буфетной стойки, поглЯдываЯ на него, переговаривались о чем-то
ЏоЯрков-отец, ЏоЯрков-сын и бородач-доброволец из подвала. Ќетрудно было
догадатьсЯ, о чем они говорЯт.
Ќо молодой человек так и не узнал об опасности, котораЯ ему грозила.
‹енька не помнит, как и в какую секунду это произошло.
—то-то вдруг ухнуло, дрогнуло. —то-то оглушительно затрещало и
зазвенело у него под ногами и над головой. Ћблако дыма или пыли на минуту
закрыло от него солнечный свет.
‹юди бежали, падали, опрокидывали стульЯ.
…ще один удар. Џосыпались хрустальные подвески люстры.
ЉосЯки входной двери надсадно трещали. ‘ыпались остатки матовых стекол
с витиеватой надписью "Restaurant d'Europe".
‹юди выдавливались в вестибюль гостиницы, и в этом диком людском
водовороте покачивалось, вертелось, взмахивало когтистыми лапами неизвестно
откуда взЯвшеесЯ чучело бурого медведЯ.
Љто-то визжал, кто-то плакал, кто-то спрашивал в суматохе:
- —то? —то случилось? ‚ чем дело?
€ знакомый противный голос вразумительно объЯснЯл:
- „а неужто ж вы не понимаете, господа! Љрасные!.. Љрасные начали
обстрел!
- Љакие красные? Ћткуда же красные?
‚ыбегаЯ вместе с матерью из ресторана на лестницу, ‹енька выглЯнул в
окно. ‚ это времЯ что-то, курлыкаЯ, просвистело в воздухе, что-то грохнуло,
и на его глазах от высокого углового дома на площади отвалилсЯ и рассыпалсЯ,
как песочный, целый угол вместе с окошками, с куском водосточной трубы и с
балкончиком, на перилах которого висел зеленый бобриковый ковер.

ѓ‹Ђ‚Ђ VI

€ с тех пор уже ни на одну минуту не утихала эта страшнаЯ гроза. €
днем, и ночью, и под землей, и на земле, и в воздухе - гремело, рушилось,
свистело, шипело, взвизгивало, трещало, стонало, ухало...
Џлан мЯтежа, поднЯтого эсерами и белогвардейскими офицерами, был
разработан заблаговременно, тщательно и осуществлен с быстротой
молниеносной. Ќа первых порах мЯтежникам действительно везло. ‚ первый же
день рано утром им удалось с налета захватить артиллерийский склад, банк,
телеграф и все центральные советские учреждениЯ города. ѓарнизон џрославлЯ,
состоЯвший из трех пехотных полков и оставшийсЯ до конца верным
рабоче-крестьЯнскому правительству, был расквартирован, как это всегда
бывает, по окраинным районам города. ‚оенный комиссар џрославского округа,
как и многие другие партийные и советские работники, был зверски убит
мЯтежниками. ‚осстание застало врасплох командиров отрезанных одна от другой
красноармейских частей. Ђртиллерии у них не было. ‘вЯзи тоже. ‚се это было
очень на руку мЯтежникам. ЌебольшаЯ кучка эсеровских авантюристов,
возглавлЯвшаЯсЯ царским полковником Џерхуровым, очень быстро, буквально в
течение нескольких часов, превратилась в значительную и даже грозную силу. Љ
повстанцам примыкали слетевшиесЯ в џрославль еще задолго до мЯтежа бывшие
царские офицеры, притаившиесЯ эсеры и меньшевики, студенты местного лицеЯ,
гимназисты и всЯкий темный сброд, падкий на деньги, которыми Џерхуров щедро
оплачивал своих "добровольцев".
Џеревес в военных силах был поначалу на стороне мЯтежников. Ќо на
стороне красных была сила, не менее грознаЯ. Ќа их стороне был народ. ‚
первый же день, как только весть о восстании долетела до заводских окраин
города, рабочим Ярославских фабрик было роздано оружие, и вчерашние слесари,
фрезеровщики, обувщики, железнодорожные машинисты, мыловары, кожевники,
ткачи и табачники вышли на улицу и бок о бок с красноармейцами храбро
отражали натиск повстанцев.
ќти первые рукопашные, баррикадные стычки помешали распространению
мЯтежа за пределы города.
€ все-таки опасность была очень велика.
Ќе перхуровцы были опасны и не гимназисты, которые шли на смерть во имЯ
"белой идеи". ‡а спиной перхуровцев стоЯли капиталистические государства -
Ђмерика, ЂнглиЯ, ”ранциЯ и другие. Ќа их стороне была значительнаЯ часть
крестьЯнства. ѓеографическое положение џрославлЯ, его близость к Њоскве и к
Џетрограду, его ключевое, как говорЯт военные, положение на стратегических
коммуникациЯх - во много раз усиливали опасность.
ђуководители молодого ‘оветского государства понимали это. ЌесмотрЯ на
трудность момента, на тЯжелое положение на других фронтах, к џрославлю были
срочно брошены воинские подкреплениЯ, авиациЯ и артиллериЯ.
Џри этом дано было указание - щадить город.
‘оветское командование сделало попытку освободить џрославль путем
прЯмых атак. Ќо положение мЯтежников, засевших, как в крепости, в
центральной части города, и большое количество пулеметов, которыми они
располагали, превращали эти атаки в бесполезное кровопролитие.
Џерхуровцам предложили сложить оружие. Ћни отказались.
€ тогда - на второй день мЯтежа - заговорили советские пушки.
“же первыми залпами шестидюймовых орудий были разбиты и выведены из
строЯ электростанциЯ, телефон и водопровод.
‚ городе начались пожары.
ѓостиница "…вропа", находившаЯсЯ в самом центре осажденного города, в
непосредственной близости от перхуровского штаба, невольно оказалась одной
из мишеней обстрела.
‚ первый же день из гостиницы бежали все, кто имел длЯ этого хоть
какую-нибудь возможность. Ћстались лишь те, кому бежать было некуда. ‘реди
этих немногих оказались и Ђлександра ‘ергеевна с ‹енькой. ’ри днЯ они
просидели в подвале, где кроме них оставалось еще десЯть-двенадцать человек,
главным образом женщин и стариков. ‚сех мужчин, способных носить оружие, к
этому времени перхуровцы насильно призвали в свою "добровольческую" армию.
‚ подвале круглые сутки было темно. ‚ыгорели не только все свечи, но и
спички. Љончались последние крохи еды.
Џо вечерам, когда ‹еньке приходилось ощупью пробиратьсЯ в помещение с
двумЯ нолЯми на дверке, он видел в лестничном окне страшное багровое зарево.
Ћкно было похоже на открытую дверцу огромной печки.
Ќа четвертый день утром Ђлександра ‘ергеевна, покормив ‹еньку остатками
нЯнькиных колобков и куличиков и высыпав себе в рот мелкую сухарную крошку,
оставшуюсЯ в просаленной бумаге, заЯвила, что пойдет наверх - выЯснить,
нельзЯ ли раздобыть чего-нибудь съестного.
- ‘иди, пожалуйста, смирно, - сказала она. - џ скоро.
- Ќет, - твердо сказал ‹енька. - € Я с тобой.
Ћна понЯла, вероЯтно, что он одну ее не отпустит, подумала и со вздохом
согласилась:
- Ќу, что ж. Ќа все волЯ божьЯ. €дем...
Џервое, что поразило ‹еньку, когда он очутилсЯ в длинном гостиничном
коридоре, - это свет. ‚ коридоре не было окон, электричество не горело, и
все-таки после подвала здесь было почти ослепительно светло. Ћсвоившись с
этим отраженным, неизвестно откуда взЯвшимсЯ светом, ‹енька увидел, что в
коридоре живут. ’о здесь, то там стоЯли у стены кровати, некоторые были
завешаны пологами; люди сидели и лежали на чемоданах, узлах и корзинах,
читали, чинили белье, играли в карты, что-то жевали и пили из жестЯных
кружек.
Љоридор стал похож на вокзал или на цыганский табор.
Ђлександра ‘ергеевна разговорилась с какой-то немолодой, очень строгой
на вид, грузной женщиной в круглых очках. †енщина оказалась сельской
учительницей из уезда. Џеред самым восстанием она приехала в џрославль на
какую-то педагогическую конференцию и застрЯла в гостинице. ‚се первые дни
мЯтежа она провела у себЯ в номере. Ќакануне, когда она ходила за кипЯтком в
ресторан, в номер ее попал снарЯд. Џришлось перебратьсЯ в коридор.
- € вам не страшно здесь? - удивилась Ђлександра ‘ергеевна.
- „а ведь не страшнее, сударушка, чем другим, - ответила учительница. -
Ђ Я, вы знаете, что делаю, матушка? џ, когда уж очень сильно пулЯть
начинают, зонтиком закрываюсь.
€ учительница с улыбкой показала на большой черный зонт, который лежал
у нее в изножий кровати.
ќта суроваЯ на вид женщина оказалась не только бодрой и бесстрашной, но
и доброй. Ћна угостила ‹еньку и Ђлександру ‘ергеевну ржаными сухарЯми, чаем
и зеленым луком, который она купила на рынке в воскресенье, когда еще не так
опасно было ходить по городу.
- џ и вчера вылазку делала, - сказала она улыбаЯсь. - Ќо это уж Я так,
по бабьей глупости. Ќикакие рынки и магазины в городе, конечно, не торгуют.
- Ќо, скажите, что же будет дальше? - спросила Ђлександра ‘ергеевна.
- Ђ что же может быть? Ѓудет то, что этих негодЯев переловЯт и поставЯт
к стенке. Ђ вот что будет с городом? ‚ы слышите, что делаетсЯ?
‡а стеной стоЯл грозный однообразный гул, настолько однообразный, что
он не замечалсЯ, не резал уха, не мешал слушать и говорить, как не мешает
слушать и говорить стук мельницы или паровой машины.
- ‡начит, вы думаете, что красные возьмут город? - сказала Ђлександра
‘ергеевна.
- Ђ вы что, - сомневались, матушка? - усмехнулась старуха.
- € Њоскву тоже, значит, возьмут? - вмешалсЯ в разговор ‹енька.
“чительница строго посмотрела на него из-под очков и сказала:
- ќто кто же, по-твоему, должен ее взЯть?
- Љрасные.
- ‡ачем же им, скажи, брать ее, если они и отдавать ее не собирались?
- Љак? ‚едь говорили...
- ѓоворили? Њало ли что говорЯт...
ЋпЯть это "мало ли что говорЯт"!..
"‡начит, опЯть наврали?" - сердито подумал ‹енька.

‚ тот же день Ђлександра ‘ергеевна и ‹енька перебрались из подвала в
коридор. “строились рЯдом с учительницей, имени которой ‹енька никак не мог
запомнить: звали ее Ќонна €еронимовна ’иросидонскаЯ. €з соседнего номера
выкатили большую двуспальную кровать, где-то в другом этаже раздобыли
подушки. ‚ номерах гулЯл ветер, пахло дымом. € хотЯ подходить к окнам мать
строго-настрого запретила ‹еньке, он успел все-таки увидеть темное,
задымленное небо, разбитый угол дома и повисшую на каменном выступе детскую
кроватку с блестЯщими никелированными шишечками.
—ай пили в ресторане. ’еперь там даже днем царил полумрак, окна были
заложены мешками с песком, только в одном окне наверху была оставлена узкаЯ
щель, в которую, как в тюремное окошко, скупо проникал уличный свет. Ќе было
уже ни белых скатертей на столах, ни суетЯщихсЯ официантов, ни хозЯина за
буфетной стойкой. Љакой-то замухрыжистый старичок в грЯзном фартуке разносил
по столам жиденький чай в стаканах без блюдечек и ложек. € все-таки в
ресторане было всегда полно. ‡а стенами бушевала гроза, а за столиками пили,
ели, разговаривали, шутили, смеЯлись, спорили...
€ногда поЯвлЯлсЯ в ресторане старик ЏоЯрков. ‘ деланной улыбкой, больше
чем обычно выпЯчиваЯ живот, позвЯкиваЯ свЯзкой ключей, проходил он мимо
пустой буфетной стойки, смахивал с прилавка бумажку, ставил на место стул,
поправлЯл клеенку на столе.
- Ќу, как? —то нового? - спрашивали у него.
- Ћтлично, отлично, - говорил он, потираЯ осунувшуюсЯ щеку.
Ћднажды он подошел к столику, за которым сидели Ђлександра ‘ергеевна и
‹енька.
- Ќу что, как, чиж паленый? - сказал он, потрепав ‹еньку за ухо. -
‘трашновато небось?
- Ќет, - ответил ‹енька. - Њы пгивыкли.
- ‚он как! Ѓыстро вы...
- Њы из Џетрограда, - с улыбкой объЯснила Ђлександра ‘ергеевна.
- ‚он что? ‡начит, воробьи стрелЯные?..
•озЯин постоЯл, поиграл ключами и хотел уже идти, но вдруг повернулсЯ к
Ђлександре ‘ергеевне и сказал:
- „а, кстати, сударынЯ... Я хотел спросить... ‚ы тут на днЯх
разговаривали с молодым человеком...
- ‘ каким молодым человеком?
- Ђ такой... блондин... высокий... в курточке вроде как у жирафа...
‹енька взглЯнул на мать и увидел, как изменилось, стало напрЯженным,
суровым и холодным ее лицо.
- Ђх, Я понимаю, о ком вы спрашиваете, - спокойно сказала она. -
„ействительно, оказалось, что мы с ним старые знакомые - еще по Џетрограду.
ќто двоюродный брат одной моей гимназической подруги - Њальцевой. ‚ероЯтно,
вы знаете - известный фабрикант Њальцев.
- Ќу как же!.. •русталь и посуда.
- ‚от, вот... Ђ почему, собственно, вы интересуетесь им?
- „а так просто. ‹ичность показалась знакомой. Ђ где же он тут
проживает?
- …сли не ошибаюсь, он живет у своего дЯди, где-то на Љазанском
бульваре.
- Ђ дЯдю его вы тоже знаете?
- Ќет, дЯдю не знаю.
- ’ак. Ќу, извините... Ќе темно вам тут, у этой баррикады?
- Ќет, благодарю вас, ничего...
•озЯин поклонилсЯ и отошел к буфету. ‹енька еще раз посмотрел на мать.
Ћна сидела все с тем же, незнакомым ему, суровым и напрЯженным лицом. Ћн
ничего не сказал ей и ни о чем не спросил.

...‚ листовках и воззваниЯх, которые ежедневно выпускали мЯтежники, они
сулили населению горы всЯкой благодати, сытую жизнь, вольную торговлю... Ќа
самом же деле они не смогли даже наладить снабжение обывателей
продовольствием из тех запасов, которые в городе имелись. ‚ џрославле
начиналсЯ голод.
“же который день по-настоЯщему голодали и Ђлександра ‘ергеевна с
‹енькой. ’иросидонскаЯ, чем могла, делилась с ними, но ведь и у нее были не
бог весть какие запасы. ѓорсточки сухарей, которую, краснеЯ, брала у нее
Ђлександра ‘ергеевна, хватало лишь на то, чтобы, посасываЯ их вместо сахара,
выпить два-три стакана чаЯ. Ќо скоро и чаем стало нельзЯ напиватьсЯ вволю. ‚
городе не стало воды.
Ћднажды утром ‹енька проснулсЯ и обнаружил, что матери возле него нет.
Ќе было на месте и Ќонны €еронимовны. Ћн подремал еще полчаса или час,
очнулсЯ - их все не было. ‡абеспокоившись, он быстро оделсЯ и пошел узнавать
у соседей: не видел ли кто-нибудь его матери и старухи в круглых очках? Ќет,
никто не заметил, когда и куда они ушли...
†енщины вернулись часа через полтора, когда ‹енька уже весь истомилсЯ
страхами. Ћн и обрадовалсЯ и огорчилсЯ одновременно, когда увидел, что мать
и учительница смеютсЯ и громко разговаривают.
- Њама! - накинулсЯ он на нее. - ’ы где была? Људа вы ходили?
- ‚ город, мой дорогой, в город мы ходили.
- Џод обстрелом?!
- Ќичего не поделаешь, милый. †изнь такова, что приходитсЯ быть
храброй.
- Ќо почему же ты мне ничего не сказала, не разбудила?
- Џрости, детка. џ знала, что ты обЯзательно привЯжешьсЯ... ‡ато
смотри, с какими мы вернулись трофеЯми!..
’рофеи действительно были богатые: фунтов пЯть колотого сахара и
огромное количество настоЯщего цейлонского кофе. ќтими светло-зелеными,
защитного цвета зернышками были доверху набиты и сумки, и ридикюли, и
карманы обеих женщин.
- ‚ы где это купили? - удивилсЯ ‹енька.
†енщины переглЯнулись и рассмеЯлись.
- ‘овсем недалеко, мой дорогой. ‚ магазине "‘иу и компаниЯ",
напротив... •одили чуть ли не по всему городу, два раза чуть под пули не
угодили, а оказалось, что "счастье так близко, так возможно"...
- Ђ разве магазин торгует?
- Ќет, разумеетсЯ.
- ‡начит, вы что, просто так взЯли?
- Љороче говорЯ, ты хочешь сказать, что твоЯ мать - магазиннаЯ воровка?
Ќет, золотко. ‚зЯть "просто так" нам не позволила совесть. Њы положили с
Ќонной €еронимовной в кассу по двадцать пЯть рублей...

‚ тот же день кофе изжарили, смололи и собирались варить. Ќо, чтобы
сварить его, требовалась вода, а воды не было.
Ћбычно воду длЯ питьЯ приносил за небольшую плату рыженький веснушчатый
мальчик, сын гостиничного швейцара. €мени мальчика никто в гостинице не
знал, звали его просто ђыжик или ‚одонос. Ќесколько раз в день, под
обстрелом, с опасностью длЯ жизни, бегал этот храбрый паренек на ‚олгу или
на Љоторосль, возвращаЯсь оттуда с двумЯ полными ведрами.
Ђлександра ‘ергеевна дала ‹еньке денег, поручила ему найти ђыжика и
купить у него воды. ‹енька взЯл большой стеклЯнный кувшин и отправилсЯ
искать ђыжика.
Ќа дверЯх швейцарской, где жил со своим родителем маленький водонос,
висел замок. Ќе оказалось ђыжика и на кухне. ЏродолжаЯ поиски, ‹енька вышел
во двор. ђыжика и там не было. € тут ‹еньку осенила мысль, которой он
сначала и сам испугалсЯ.
"Ђ что, если сходить за водой самому?" - подумал он. ‚орота на улицу
были открыты. „ул ветер, попахивало дымом, где-то очень близко гремели
орудийные разрывы. Ѓыло и соблазнительно и страшновато, - ведь все-таки и
дороги он не знает, и у матери не спросилсЯ.
"ќ, ладно, - сказал он себе. - …сли старые женщины, такие как Ќонна
€еронимовна, ходЯт, то почему же Я не могу? Ћни с мамой тоже ушли - ничего
мне не сказали".
€ ноги сами собой вынесли ‹еньку в переулок.
‡десь еще Ядовитее пахло пожаром. ‚ конце улицы горел многоэтажный дом,
- в черном столбе дыма неторопливо, лениво, то исчезаЯ, то поЯвлЯЯсь вновь,
бежали к небу огромные тусклые Языки рыжеватого пламени. ЊостоваЯ на всем
протЯжении улицы была засыпана кирпичом, щебнем, битым стеклом. Људа ни
глЯнешь, - мертво и пусто. Њертвые стоЯт дома с выбитыми стеклами, с
осыпавшейсЯ штукатуркой, с дырами в стенах. ЉажетсЯ, что и в домах никого не
осталось. Ќо вот в одном из окон второго этажа раздвинулась тюлеваЯ
занавеска, и оттуда осторожно выглЯнуло испуганное лицо пожилой женщины.
ђазмахиваЯ кувшином, ‹енька перебежал улицу.
- Њадам... простите, - закричал он, - вы не знаете, где тут ‚олга?
‘таруха ошарашенно посмотрела на него, выставилась из окна и спросила:
- —его тебе?
- џ говорю, где ‚олга находитсЯ, вы не знаете?
- €ди... иди... убьют, - прошамкала старуха и отпрЯнула, пропала за
своей занавеской.
"Људа же идти?" - задумалсЯ мальчик.
“ подъезда поблескивала меднаЯ дощечка:

‡“ЃЌЋ‰ ‚ђЂ—љ

"‡агадаю, - решил ‹енька. - …сли в словах "зубной врач" количество букв
четное, - пойду направо, если нечетное - налево".
ќтим несложным способом решениЯ трудных жизненных вопросов он
пользовалсЯ давно, с тех пор как научилсЯ читать.
‘ейчас его судьбу решил твердый знак, буква, которую при желании можно
было и не брать в расчет, так как к этому времени ни твердого знака, ни ЯтЯ,
ни фиты, ни ижицы уже не существовало в русском алфавите.
‹енька пошел налево и почти сразу же очутилсЯ на площади перед театром.
ЏроходЯ мимо этого большого, похожего на Њариинский театр, зданиЯ, он с
удивлением остановилсЯ. …му показалось, что за стенами театра поют. Ћн хотел
подойти ближе, но в это времЯ из-за угла театра неторопливой походкой вышел
человек в военной форме с винтовкой на плече и с белой повЯзкой на рукаве.
- ќй, ты! пингалет! Људа? - закричал он и, скинув с плеча ружье,
быстро пошел по направлению к ‹еньке.
Њальчик на минуту застыл, но, увидев поближе свирепое лицо часового,
сорвалсЯ с места и сломЯ голову побежал в переулок. Ќе успел он пробежать и
двадцати шагов, как услыхал у себЯ над головой противный курлыкающий звук, и
тотчас где-то впереди, на противоположной стороне улицы, поднЯлсЯ к небу
высокий и густой фонтан дыма, раздалсЯ оглушительный грохот, что-то
посыпалось, повалилсЯ на мостовую фонарь...
‹енька с перепугу не сообразил, что на улице разорвалсЯ снарЯд; ему
показалось, что стрелЯют именно в него, поэтому он кинулсЯ не назад, а
вперед, проскочил мимо зиЯющей и дымЯщейсЯ воронки, свернул за угол,
пробежал по какой-то куче хрустЯщего и скрипЯщего стекла, еще раз куда-то
свернул, выбежал на бульвар; и тут почти в упор его окликнули:
- ‘той!

...Џотом, вспоминаЯ, он не раз удивлЯлсЯ, как это он не уронил тогда
своего стеклЯнного кувшина. Ћтшатнувшись, он увидел наставленный на него
блестЯщий винтовочный штык, высокого бородатого офицера в пенсне, еще
каких-то вооруженных военных, а за ними - толпу оборванных, худых,
закоптелых и небритых людей. €спуганно разглЯдываЯ их, ‹енька не сразу
расслышал, как офицер в пенсне спросил у него:
- Људа и откуда?
- —то? - не понЯл ‹енька.
- џ спрашиваю: как попал сюда? Љто такой?
- џ... Я за водой ходил...
- Људа за водой?
- Ќа ‚олгу.
- Ђ где живешь?
- ‚ гостинице... в "…вропе"... на ‚ласьевской улице... с мамой...
- ‚от как? †ивешь с мамой в "…вропе" на ‚ласьевской улице, ходил на
‚олгу за водой, а бежишь от ‚олги с пустым кувшином? Ћбыскать! - приказал
офицер.
ЉоченеЯ от ужаса, ‹енька почувствовал, как в карманы его штанов залезли
чужие руки. ќти же руки похлопали его по спине, по животу, под мышками.
- ЋружиЯ нет, господин поручик. „есЯть рублей советских денег и носовой
платок.
- Ќе имеет значениЯ. ‚зЯть!..
- Ђ ну! - сказал человек, который обыскивал ‹еньку, и толкнул мальчика
в плечо.
- Људа? ‡ачем? - закричал ‹енька.
…го еще раз толкнули - на этот раз прикладом. Ћн споткнулсЯ, опЯть чуть
не выронил кувшина и громко заплакал.
- Ђ, дьЯволы, что делают! - сказал кто-то в толпе арестованных. -
ђебенка и того не жалеют...
- Ѓеги, парень, чего смотришь, - басом сказал кто-то другой. €з-за
спины офицера, усмехаЯсь, смотрел на ‹еньку немолодой человек в
промасленной, как у паровозного машиниста, куртке. "Ѓеги", - еще раз сказал
он ему глазами. € было в этом взглЯде что-то такое, что заставило ‹еньку
послушатьсЯ. Ћн отскочил в сторону, пригнулсЯ и с быстротой, с какой никогда
в жизни не бегал, помчалсЯ вниз по бульвару.
- ‘то-о-ой! - заверещало у него за спиной, и в то же мгновенье мальчик
услышал, как над головой у него засвистело, что-то сильно ударило его в
левую руку, что-то зазвенело, рассыпалось... Ћн кинулсЯ направо, заметил в
ограде бульвара чугунную вертушку турникета, ударилсЯ о нее животом, упал на
песчаную дорожку, вскочил, захромал, на ходу потер колено, побежал наискось,
удачно проскочил через второй турникет, пересек мостовую, свернул в переулок
и, увидев распахнутую настежь магазинную дверь, скатилсЯ по ступенькам вниз
и задыхаЯсь упал на какой-то Ящик или бочонок.
’олько тут он обнаружил, что леваЯ рука его все еще сжимает стеклЯнную
дужку от кувшина. ‘амого кувшина не было.

...Ћн не сразу сообразил, что это значит. Људа девалсЯ кувшин? ѓде и
когда он разбилсЯ? € вдруг вспомнил, как сильно трЯхнуло давеча его руку, и
понЯл: в кувшин попала пулЯ. € не какаЯ-нибудь, не шальнаЯ, а та самаЯ пулЯ,
котораЯ метила не в кувшин, а в его собственную голову или спину.
‹енькина спина с опозданием дрогнула и похолодела. Ќо тут же он
почувствовал и что-то похожее на гордость: в самом деле, ведь не всЯкому
мальчику и не каждый день приходитсЯ попадать под ружейный огонь! € все-таки
минут пЯть ‹енька сидел в прохладной темноте магазина, не решаЯсь не только
выйти на улицу, но и сделать лишнее движение...
Ќаконец, когда сердце его слегка успокоилось, а глаза освоились с
полумраком, он встал, прошелсЯ по магазину и оглЯделсЯ.
ќто был какой-то не совсем обыкновенный магазин. ’орговали здесь
странными вещами. Ќа полу и на полках стоЯли и лежали новенькие блестЯщие
плуги, сепараторы, пчелиные ульи, дымари, сетки, веЯлки, грабли,
подойники... Ћдна из полок была сплошь завалена книгами и брошюрами. Џо
соседству висели хомуты, вожжи и чересседельники. Ќа другой полке лежали,
сложенные пирамидкой, запечатанные пакеты и коробки с загадочными
названиЯми: "суперфосфат", "каинит", "томас-шлак"... ’ут же стоЯли,
выстроившись в рЯд, узенькие плоские бидончики с очень Яркими этикетками. Ќа
одной из этих цветастых бумажек ‹енька прочел: "ЃордосскаЯ жидкость".
"—то это за жидкость такаЯ?" - без особого интереса подумал он. € вдруг
Ясно представилось ему: солнечный летний день, огород на чельцовских
задворках, синевато-зеленые кустики помидоров и большаЯ смуглаЯ нога,
стоЯщаЯ на заступе...
„а, теперь он не сомневалсЯ, - это была та самаЯ бордосскаЯ жидкость,
помидорное лекарство, о котором так мечтал и в котором так нуждалсЯ ‚асилий
”едорович Љривцов.
Њальчик стЯнул с полки самый большой бидончик. Ћн оказалсЯ довольно
тЯжелым - фунтов на пЯть весом.
"Ќичего, как-нибудь дотащу, довезу", - подумал ‹енька, и почему-то ему
сразу стало уютнее и веселее в этом холодном, заброшенном магазине.
’еперь, когда был сделан первый шаг, мальчик осмелел и более решительно
продолжал свои изысканиЯ. Ћчутившись за прилавком и выдвинув один из Ящиков,
которые тЯнулись вдоль всей задней стены магазина, он обнаружил, что Ящик
полон каких-то мелких зеленовато-коричневых семечек. Ќаклонившись, он
понюхал их. Џахли они довольно вкусно. Ћставалось раскусить одно семечко и
убедитьсЯ, что семечко хоть и горьковато на вкус, а все-таки вполне
съедобно. “же набив полные карманы этим не известным ему даже по названию
продуктом и сунув под мышку жестЯнку с бордосской жидкостью, ‹енька вдруг
спохватилсЯ и сообразил, что взЯл эти вещи бесплатно, то есть, попросту
говорЯ, украл. ‚спомнив, как поступили в подобном случае мать и Ќонна
€еронимовна, он порылсЯ в набитом семечками кармане, с трудом извлек оттуда
измЯтую десЯтирублевку и, не найдЯ в магазине кассы, положил бумажку на
прилавок, придавив ее длЯ верности маленькой полуфунтовой гирей.
...€дти без кувшина за водой не имело смысла. Ќадо было спешить домой.
‘мутно предчувствуЯ, какие трудности ожидают его на этом пути, ‹енька не
стал медлить и выбралсЯ из магазина на улицу. —то это была за улица, он не
имел представлениЯ, даже не помнил, с какой стороны выбежал на нее.
Ћставалось или идти наугад, или прибегнуть к знакомому средству: испытывать
судьбу. Ќад дверью магазина, из которого он только что вышел, висела
темно-синЯЯ вывеска:

ЏЋ’ђ…Ѓ€’…‹њ‘ЉЋ… ЋЃ™…‘’‚Ћ
"‘…‹њ‘Љ€‰ •Ћ‡џ€Ќ"

"…сли в слове "общество" чет, - пойду направо, если нечет, - налево", -
загадал ‹енька.
Ќа этот раз ему приказано было идти направо. Ќо уже на первом
перекрестке нужно было снова спрашивать судьбу: куда сворачивать? ‚ывесок
поблизости не было, пришлось свернуть, куда глаза глЯдели.
Њинут десЯть ‹енька блуждал по пустынным улицам и переулкам, обходил
развалины домов, натыкалсЯ на вывороченные с корнем деревьЯ, на телеграфные
столбы, на искореженные листы кровельного железа...
Ћдин раз он увидел в конце улицы людей. Ћт радости он чуть не закричал,
побежал и вдруг заметил, что на плечах у людей сверкают погоны. „ва офицера,
согнувшись, как бурлаки, тащили на лЯмках тЯжелый пулемет. Ќа ‹енькино
счастье, они не заметили его, свернули за угол, а ‹енька постоЯл, вздохнул и
поплелсЯ дальше.
—ерез несколько минут он увидел вещи еще более страшные. Ћн набрел на
настоЯщую уличную баррикаду.
“ полуразрушенного кирпичного зданиЯ, где совсем недавно работала
какаЯ-нибудь маленькаЯ фабрика или мастерскаЯ, переулок от одного тротуара
до другого был завален дровами, рельсами, железными бочками... ‡десь же
лежал, опрокинутый набок, фаэтон с лакированными оглоблЯми, на фаэтоне
стоЯла никелированнаЯ кровать, на кровати возвышалась целаЯ гора матрацев.
’о тут, то там торчали из этого сложного сооружениЯ и другие предметы,
которые очень странно было видеть на улице: кухонный стол, этажерка,
конторское бюро, цинковое корыто, десЯтичные весы...
‚ одном месте стена баррикады была разворочена, похоже, что сюда
стрелЯли прЯмой наводкой из пушки.
‚округ никого не было. ѓрохот артиллерийской канонады доносилсЯ
издалека. Ќабравшись храбрости, ‹енька приблизилсЯ к баррикаде, заглЯнул в
пролом и застыл от ужаса.
Ќа мостовой лежали - кто на спине, кто боком, кто скорчившись - мертвые
люди. Ћдин из них, в полосатой матросской тельнЯшке, широко раскинув ноги,
сидел на тротуаре, привалившись затылком к кирпичной стене фабрики. Ќа лбу и
на щеке его застыл ручеек крови, остановившиесЯ глаза смотрели куда-то
вверх, туда, где над ‹енькиной головой на телефонных проводах чирикали
воробьи. Ђ над кучерЯвой головой матроса чуть заметно белела нескладнаЯ,
наполовину стертаЯ надпись, выведеннаЯ наискось по стене куском штукатурки:

Џерхуровцы гады ваша песенька спета
„а здравств...

Џод ногами у ‹еньки валЯлись ружьЯ, патроны, гильзы, пулеметные ленты.
‚ другое времЯ его мальчишеское сердце не устоЯло бы перед соблазном набить
полные карманы этими драгоценностЯми. Ќо сейчас ему ничего не хотелось.
"„омой, скорей домой, к маме", - думал он, убегаЯ из этого страшного места.
Ќа перекрестке двух улиц он налетел на телеграфные провода, которые
причудливыми клубками висели в воздухе и петлЯли по мостовой. Њальчик упал,
запуталсЯ, с трудом выбралсЯ из железной паутины и повернул обратно.
‘жимаЯ под мышкой потЯжелевший бидончик с бордосской жидкостью, он брел
наугад, сворачивал то направо, то налево, петлЯл, выходил на те самые улицы,
где только что был... ’аким образом он очутилсЯ у развалин какой-то большой
церкви или монастырЯ. ‡а оградой мелькали черные фигуры. „ва монаха - один
толстый, с пухлым белым лицом и с реденькой бородкой, другой совсем
молоденький, худенький, наверно, еще не монах, а послушник, - вооруженные
один ломом, а другой киркой, копошились на груде кирпича, стекла и
развороченного железа, извлекаЯ из-под обломков зданиЯ какие-то книги в
кожаных переплетах, серебрЯные подсвечники, чаши...
- Ѓатюшки, - окликнул монахов ‹енька, - скажите, пожалуйста, простите,
- вы не знаете, где тут "…вропа"?
’олстый очень сердито, а послушник - по-мальчишески весело, с
любопытством посмотрели в его сторону.
- ’ут, братец ты мой, Ђз-зиЯ, а не …вропа, - сквозь зубы ответил
толстЯк.
- Ќет, правда, - упавшим голосом сказал ‹енька. Ќо монахи не ответили
ему и продолжали работать. ‹енька постоЯл, помолчал и пошел дальше.
ѓорло у него давно пересохло. Ћн умирал от жажды.
Ќа углу улицы, на сохранившемсЯ обломке древней монастырской стены он
прочел пожелтевшее и побуревшее от кирпичной пыли извещение „обровольческого
штаба:

"...имеютсЯ точные сведениЯ о подходе к џрославлю
сильных подкреплений из регулЯрных войск... ‚ уездах все
больше и больше разрастаетсЯ восстание крестьЯн, по
точным сведениЯм, в 3-х уездах свергнули и свергают
власть большевиков... Џо донесениЯм из волостей, в
настоЯщее времЯ к џрославлю массами подходЯт
крестьЯнские повстанцы"...

"‚се врут... гады", - сердито подумал ‹енька и, оглЯнувшись, сорвал
объЯвление, скомкал его и бросил.
‘вернув еще раз за угол, он попал на широкую, застроенную высокими
домами улицу, прошел мимо заколоченного газетного киоска и остановилсЯ перед
витриной магазина. ѓолова у него кружилась, ноги не хотели идти.
Ћблокотившись на поручень витрины, он тупо смотрел на большую, расколотую
сверху донизу кремово-белую вазу, на которой красным и черным были
изображены крохотные китайские домики с загнутыми по краЯм крышами,
косоглазые китаЯнки с плоскими зонтами, сидЯщие по-восточному длиннокосые и
длинноусые китайцы...
—то-то вдруг осенило мальчика.
Ћн быстро оглЯнулсЯ и увидел на противоположной стороне улицы большой
четырехэтажный дом или, вернее, то, что осталось от дома. “гловаЯ часть его
была разрушена снарЯдами, в двух или трех местах по фасаду зиЯли огромные
бреши. Ќад всем вторым этажом тЯнулась когда-то чернаЯ железнаЯ вывеска,
начала и конца которой сейчас не было, сохранилось только шесть золотых
букв:

€–Ђ …‚ђ

‹енька стоЯл на мостовой перед гостиницей и, задрав голову, с ужасом
разглЯдывал эти страшные руины. —то такое? Ќеужели это тот самый дом, где
они живут? €ли, может быть, все это случилось, пока он бегал по городу?!
„верь в ресторан была открыта. ‚ вестибюле никого не было, только
пыльный седой медведь стоЯл в полумраке, протЯгиваЯ зачем-то черный железный
подносик с кусочками штукатурки на нем.
•ватаЯсь руками за бархатные перила, забыв об усталости, ‹енька мчалсЯ
по широкой лестнице, на стенах которой бородатый ‘усанин по-прежнему
завлекал полЯков, а наполеоновские солдаты все еще убегали из ђоссии...
‚ коридоре он услышал взволнованный голос матери. Ћна говорила кому-то:
- ‚ длинных черных брюках... ‘триженный под машинку... ‚ руках у него
был графин...
- Њама! - закричал ‹енька. € сразу увидел мать, а рЯдом с нею - Ќонну
€еронимовну и какого-то незнакомого старичка в белой панамке. ’иросидонскаЯ
стоЯла, опираЯсь на зонт, и с гневом смотрела на приближающегосЯ мальчика.
- •а-рош! - воскликнула она.
- Ђга! ЌашелсЯ? - обрадовалсЯ старичок.
- Ѓезобразник, ты где был? - накинулась на ‹еньку мать.
Ћн ждал этого. Ћн знал, что его будут бранить. Ќо сейчас ему все равно.
- Џожалуйста, прошу вас, - говорит он, опускаЯсь на постель, - дайте
мне пить!..
- Ќет, ты все-таки изволь отвечать мне, негодный мальчишка: где ты
пропадал? ‚ конце концов это переходит всЯкие границы. Њы искали тебЯ по
всему дому, перебудоражили всю гостиницу...
- Ќу, где? Ќу, ты же знаешь, - бормочет ‹енька. - ѓыжика искал.
- Љакого ђыжика? ѓде ты его мог искать? Ћн давно здесь, давно принес
воду... Њежду прочим, ты знаешь, сколько времени ты его искал?
- „айте же пить! - умолЯет ‹енька.
- Ќа, на, пей, разбойник, - говорит, поЯвлЯЯсь откуда-то,
’иросидонскаЯ.
…му подают большую эмалированную кружку, в которой колышетсЯ, ходит
кругами чернаЯ, пахнущаЯ свежестью вода. ‡убы его стучат о железо. ѓорло
сводит судорогой.
- ѓде же ты все-таки околачивалсЯ? - спрашивает учительница.
- Џредставьте, оказываетсЯ этот противный мальчишка полтора часа искал
ђыжика!
- €скал ђыжика?!
‹енька допил воду. ѓолова его клонитсЯ к подушке.
- Ћставьте, не мучьте менЯ, - говорит он, закрываЯ глаза. - Ќикого Я не
искал. џ ходил за водой.
- Људа??!
‹енька не видит, а скорее чувствует, как мать всплескивает руками.
- Ѓоже мой! Ќет, Ќонна €еронимовна, вы подумайте! Ћдин! ‚ город! Ќа
‚олгу! ‡а водой!! € с дифтеритом! “ него же дифтерит!
- •а-рош! - повторЯет учительница, но на этот раз не так свирепо,
пожалуй, даже с некоторым одобрением. - Ќу и как? „остал?
- Ќонна €еронимовна! - хнычет ‹енька. - Ћставьте менЯ, пожалуйста. џ
спать хочу.
ѓолова его глубже вдавливаетсЯ в подушку. …му кажетсЯ, что на минуту он
засыпает. ‡амелькали перед глазами дома с мертвыми окнами, падающий фонарный
столб, бородатый офицер в пенсне, фаэтон с поднЯтыми к небу оглоблЯми...
Ќо вот он чувствует, как на лоб ему легла знакомаЯ теплаЯ ладошка.
- Ќонна €еронимовна, милаЯ, взглЯните, пожалуйста, - слышит он
встревоженный голос матери.
- —то такое?
- ‚ам не кажетсЯ, что у него жар?
„ругаЯ, шершаваЯ, не по-женски грубаЯ рука трогает ‹енькину голову.
- Ђ ну вас!.. Џолно вам, тетенька! Љакой там жар! “стал безобразник,
набегалсЯ, вот его и размочалило. Ћставьте его, пусть поспит часок-другой.
- Џостойте, а где же кувшин? ‚едь он уходил с кувшином.
"Ќи за что не скажу, - думает ‹енька, стискиваЯ зубы. - Ћна с ума
сойдет, если узнает".
- ѓазбилсЯ, - говорит он, уткнувшись носом в подушку.
- ’а-ак, - смеетсЯ Ќонна €еронимовна. - •орош водонос, нечего
сказать!..
- Ђ это что такое? —то это еще за банка? Ќонна €еронимовна, посмотрите.
- Ћставьте, - говорит ‹енька и, нащупав рукой бидончик, прижимает его к
себе. - Ќе трогайте, пожалуйста. ќто богдосскаЯ жидкость.
- Ѓатюшки! Ђ это что такое? Ђлександра ‘ергеевна, взглЯните! —то это
там течет?
‹енька быстро садитсЯ и открывает глаза. €з карманов его сыплютсЯ,
жиденькой струйкой текут на стеганое одеЯло, а оттуда на пол -
зеленовато-коричневые зернышки.
- —то это такое? - с удивлением спрашивают обе женщины.
Ћтветить на этот вопрос не так просто.
- ќто Я купил, - говорит ‹енька, подгребаЯ рукой зернышки. - ќто есть
можно.
- …сть можно?
’иросидонскаЯ нагнулась и внимательно разглЯдывает сквозь очки ‹енькины
трофеи.
- Ђ ты знаешь, между прочим, что это такое? - спрашивает она.
- Ќет, не знаю.
‘таруха долго и густо хохочет.
- „урачок ты, дурачок. ќто же коноплЯное семечко!
- Ќу и что ж, что коноплЯное?
- Ђ то, мой друг, что добрые люди канареек этим семечком кормЯт!..
Ћказалось, однако, что коноплЯное семЯ годитсЯ в пищу не только
канарейкам. “же вечером ‹енька с аппетитом ел не очень складные,
рассыпающиесЯ, но очень вкусные лепешки, от которых пахло халвой, постным
маслом и еще чем-то, что действительно отдаленно напоминало запах птичьей
клетки.
Ђ ночью ‹енька плохо спал, во сне ворочалсЯ, вскрикивал, и Ђлександра
‘ергеевна, котораЯ тоже не ложилась до рассвета, боЯлась, не отравилсЯ ли
мальчик.
Ћн так и не рассказал ей о том, что он видел и что с ним случилось на
Ярославских улицах.

...„ва днЯ спустЯ в обеденный час Ђлександра ‘ергеевна и ‹енька сидели
в гостиничном ресторане на своем обычном месте у окна, доедали коноплЯные
лепешки и с наслаждением потЯгивали стакан за стаканом сладкий, пахучий,
одурЯюще крепкий кофе.
‚ ресторане кутила компаниЯ военных. ‡а двумЯ столиками, сдвинутыми
вместе, застланными одной скатертью и заставленными бутылками и закусками,
сидело человек десЯть офицеров, в том числе один подполковник и один
штабс-капитан. Ћфицеры были уже сильно пьЯны, говорили наперебой, не слушаЯ
друг друга, ссорились, хохотали, провозглашали тосты, а пожилой подполковник
в расстегнутом френче, привалившись спиной к спинке стула и низко опустив
голову, размахивал, как дирижерской палочкой, столовым ножом и густым бычьим
голосом пел:

Ђр-ружьем на солнце сверрркаЯ,
Џад звуки л-лихих трррубачей,
Ќа улице пыль падыма-аЯ,
Џррахадил полк гусар-усачей

табс-капитан, высокий, лысеющий, большеглазый, с черными усами,
несколько раз подходил к столику Ђлександры ‘ергеевны.
- ‚ы не скучаете, сударынЯ? - говорил он, облокачиваЯсь на спинку
‹енькиного стула. - Њожет быть, так сказать, украсите своим присутствием
нашу холостЯцкую компанию?
- Ќет, благодарю вас, - улыбаЯсь, отвечала Ђлександра ‘ергеевна. - ЊенЯ
вполне устраивает компаниЯ, в которой Я нахожусь.
- ‘ын? - говорил он, надавливаЯ пальцем на ‹енькин затылок.
- „а, сын.
—ерез минуту усатый штабс-капитан снова, покачиваЯсь, шел к их столику.
„вумЯ пальцами он держал за бумажный хвостик большую пеструю конфету.
- ‘ын, возьми!..
- џ? - сказал ‹енька.
- „а, ты.
‹енька посмотрел на мать.
- Ќу, что ж, - сказала она. - Џоблагодари господина офицера и...
‹енька привстал, сказал "благодагю вас" и, посмотрев на конфету, сунул
ее в карман.
- Џочему? - сказал офицер. - ‘ейчас, сию минуту изволь кушать.
- џ после, - покраснев, пробормотал ‹енька.
- Ћставьте его, - вступилась за ‹еньку мать. - Ћн так давно не видел
конфет, что, вероЯтно, хочет растЯнуть удовольствие.
- ђастЯнуть удовольствие? ѓм... Њы тоже, вы знаете, хотели бы растЯнуть
удовольствие... ‚ы разрешите? - сказал офицер, взЯвшись за спинку стула.
- Љ сожалению, мы сейчас уходим, - сказала Ђлександра ‘ергеевна.
- Ђх, вот...
ѓлаза офицера налились кровью.
- Ќе желаете? ѓнушаетесь, тэк сказать, обществом боевого русского
офицера?! Ћт ворот поворот, тэк сказать?.. Ќу, что ж...
Ћн щелкнул каблуками, резко повернулсЯ и, стараЯсь идти прЯмо, а от
этого еще больше качаЯсь, вернулсЯ к своим собутыльникам.
Ќесколько раз поЯвлЯлсЯ в ресторане старик ЏоЯрков. ‘ рассеЯнным видом
он ходил между столиков, заговаривал то с одним, то с другим, заглЯдывал за
прилавок, выдвигал какие-то Ящики... Ќа пирующих офицеров он посматривал,
как показалось ‹еньке, строго и даже неприЯзненно. ‚прочем, не он один
смотрел на них так. „авно уже перестали встречать добровольцев
аплодисментами, ничего не осталось от того непомерного обожаниЯ, которым на
первых порах окружила буржуазнаЯ публика мЯтежников. Ќа каждом шагу
случалось теперь ‹еньке слышать насмешливые и даже злобные замечаниЯ по
адресу повстанцев.
- Ђвантюристы!.. ’оже - выдумали на свой риск начинать такое дело!
- „ействительно! ѓерои называютсЯ!..
- „овоевались! ‚андейцы!.. Ќаполеоны без пЯти минут...
Љонечно, подобные разговоры велись не открыто, а вполголоса, тишком, за
спиной белогвардейцев.
€ сейчас громко разговаривали и шумели только за столом офицеров. „а
разве еще ‹енька вел себЯ несколько оживленнее, чем обычно. —увствуЯ от
слишком крепкого кофе приЯтное кружение в голове и задорное щекотание в
мускулах, мальчик без причины смеЯлсЯ, вертелсЯ на стуле и даже пробовал
подтЯгивать вполголоса пьЯному подполковнику, который, сползаЯ все ниже и
ниже со стула, никак не мог допеть до конца песенку про гусар-усачей...
‚незапно ‹енька увидел настороженный взглЯд матери и оглЯнулсЯ.
‚ дверЯх стоЯл белокурый парень в клетчатой куртке. Ћн смешно жмурилсЯ
и двигал бровЯми, - войдЯ с улицы, трудно было сразу освоитьсЯ с полумраком,
который царил в ресторане.
‚ероЯтно, он задержалсЯ у входа слишком долго, - на него обратили
внимание. ‡а столом офицеров стало тише.
Ђлександра ‘ергеевна нервно постукивала пальцами по клеенке стола. €
‹енька тоже почувствовал, как защемило, заекало у него сердце.
Љогда молодой человек, вытЯнув, как слепой, руку, шагнул вперед,
Ђлександра ‘ергеевна привстала над стулом и громко окликнула его:
- Њсье ‡ахаров!
Ћн с удивлением посмотрел на нее, прищурилсЯ и подошел к столику:
- ‚ы менЯ?
- „а.
- Ђх, здравствуйте, - сказал он радостно. - џ не узнал. Ђ ведь Я именно
вас и разыскиваю.
“лыбаЯсь, она протЯнула ему руку. Ћн пожал ее. ‘ улыбкой она показала
на стул:
- ‘адитесь.
Ћн сел.
- Ќо в чем дело? - сказал он, засмеЯвшись. - Џочему ‡ахаров? € почему
мусью?
- Ђх, не все ли равно, - проговорила она уже без улыбки и другим
голосом. - Ќадо же мне было вас как-нибудь назвать. Ђ вообще - сию же минуту
уходите отсюда. ‚ы слышите?
- Џочему?
- Џотому что за вами следЯт. ‚ас разыскивают. Ћ вас спрашивали.
Ѓелокурый подумал, подымил из своего деревЯнного мундштучка.
- •орошо, - сказал он. - ‘пасибо. џ сейчас уйду. Ќо Я хотел вот о чем
вас спросить...
- Џоскорее, пожалуйста.
- “ вас нет намерениЯ бежать?
- Људа? Ћткуда?
- €з города.
- Ђ разве есть возможность?
- џ только что узнал, что есть. € вполне реальнаЯ...
- •а! ќто что за шпак?! - произнес за ‹енькиной спиной пьЯный голос.
“ столика, расставив ноги, засунув одну руку за кожаный поЯс, а другую
в карман галифе, стоЯл, покачиваЯсь, усатый штабс-капитан. Џерекосив в
злобной улыбке лицо, он с бешенством смотрел на молодого человека.
- џ спрашиваю: что это за морда? Ђ?..
Њолодой человек шумно отодвинул стул и поднЯлсЯ.
- —то вам угодно? - сказал он негромко.
‚ эту минуту ‹енька поднЯл голову и увидел старика ЏоЯркова. •озЯин
стоЯл у буфетной стойки. Ѓрови его были высоко поднЯты, пальцы быстро-быстро
перебирали золотую цепочку на животе.
- Њама, мама, - зашептал ‹енька. Ќо она или не понЯла его, или не
расслышала.
‹ицо офицера медленно зеленело.
- —то-о? - хрипел он, надвигаЯсь на молодого человека. - ЊенЯ? Њне?
“годно? ЊенЯ... угодно?!.
ђука его, царапаЯ ногтЯми сукно френча, тЯнулась к съехавшей на спину
кобуре.
Ђлександра ‘ергеевна быстро поднЯлась и встала между мужчинами.
- Њилостивый государь, - сказала она зазвеневшим голосом. - џ прошу
вас... сию же минуту... ‚ы слышите?
- ќй, „орошкевич... Ќе бузи! - крикнули с офицерского стола.
табс-капитан бегло оглЯнулсЯ и снЯл руку с кобуры. ЏокачиваЯсь на
носках, он мутными, молочно-голубыми глазами смотрел на побледневшую
женщину.
- ‚ы слышите?! - повторила она.
- „а-с. џ вас слушаю, - сказал он, покачиваЯсь и подпрыгиваЯ, как в
седле. - џ все оч-чень хорошо слышу. ‚ы, сударынЯ, если мне не изменЯет...
э... собирались уходить? Ђ? Ђх, простите! - воскликнул он. - Џардон! џ не
заметил. “ вас... у вас свидание!..
€ он, пЯтЯсь и по-шутовски раскланиваЯсь, стал отступать от столика.
’ем временем ЏоЯрков на цыпочках пробиралсЯ к выходу.
- Њама! „а посмотри же! - не выдержав, крикнул ‹енька.
Ћна повернула голову, все сразу понЯла и опустилась на стул.
- Ђх, знаете, вы мне надоели, - громко сказала она, обращаЯсь к
молодому человеку. - “ходите!
- Џростите, - опешил тот, - Я не понимаю...
- Ѓоже мой, да что тут понимать? џ говорю вам: убирайтесь вон! ‚ы
слышите? - шепнула она. - Ѓегите!..
Ќо было уже поздно.
•лопнула дверь, и в ресторан шумно вошли один за другим три вооруженных
человека в штатском. “ одного из них, грузного, широкоплечего, в соломенном
картузе, рукав был перехвачен белой повЯзкой. Џочти тотчас в дверь боком
протиснулсЯ и старик ЏоЯрков. Ћн что-то шепнул человеку с повЯзкой, тот
наклонил голову, прищурилсЯ и решительно шагнул к столику Ђлександры
‘ергеевны.
“слышав за спиной шаги, молодой человек повернулсЯ, вздрогнул и крепко,
словно собираЯсь выжимать рукой двухпудовую гирю, сдавил спинку стула.
- Џрошу извинениЯ, - сухо сказал человек с повЯзкой, небрежно кидаЯ
руку под козырек соломенной фуражки. - Џокажите ваши документы.
- ‚ы ко мне?
- „а, к вам.
- Ђ кто вы такой?
- €мею полномочиЯ.
- Џожалуйста, предъЯвите их.
—еловек с повЯзкой вынул из кармана браунинг.
- „айте документы, - негромко сказал он. ‡а его спиной боком стоЯл и
прислушивалсЯ к разговору старик ЏоЯрков.
Њолодой человек подумал и сунул руку в карман.
- “ менЯ документов нет, - сказал он.
- ‚ыньте руку. ѓде же они?
- „окументы? Ћни пропали в номере.
- ‚ каком номере? ѓде вы живете?
- џ жил в другой гостинице. ‚ гостинице "‚ена". Ќомер девЯтнадцатый,
если вас это так интересует. Ќо гостиница эта, как вы сами, вероЯтно,
знаете, разрушена...
- Ђх, вот как? ђазрушена? ‡начит, никаких документов, удостоверЯющих
личность, у вас нет? Ђ фамилиЯ ваша?
- ”амилиЯ моЯ - ‡ахаров. џ из Џетрограда... ‘тудент... приехал к
родственникам на каникулы...
—еловек в соломенном картузе покосилсЯ на ЏоЯркова.
- Ќехорошо, молодой человек, - сказал тот, выступаЯ вперед и усмехаЯсь.
- ‚рете ведь вы, батенька. ”амилиЯ-то ведь ваша не ‡ахаров, а ‹одыгин.
- Ћшибаетесь, - негромко сказал молодой человек.
- Ќет, сударь, не ошибаюсь. ‘тоЯли вы не в "‚ене", а у нас - в сто
четвертом номере. € прибыли не из Џетрограда, а из города
€ваново-‚ознесенска... € уж если хотите знать, даже и профессиЯ ваша и та в
книге длЯ проезжающих записана.
‘ъежившись, подобрав под сиденье стула окаменевшие, застывшие ноги,
‹енька не мигаЯ смотрел на этого пожилого, полного, такого добродушного на
вид человека, который даже и сейчас чем-то напоминал ему его покойного деда.
Ђлександра ‘ергеевна, откинувшись на спинку стула, тЯжело дышала. ѓлаза
ее были полузакрыты, ноготь мизинца резал, крестил, царапал зеленую, мокрую
от пролитого кофе клеенку. Њолодой человек искоса взглЯнул на нее, снЯл руку
со стула и выпрЯмилсЯ.
- Ќу что ж, - сказал он другим голосом. - •орошо. ’олько давайте,
уважаемые, выберем длЯ объЯснений другое место.
- Њесто уж мы, уважаемый, выберем сами, - сквозь зубы проговорил
человек с повЯзкой и мотнул головой в сторону двери.
‘делав два шага, ‹одыгин остановилсЯ. ‹еньке показалось, что он хочет
что-то сказать ему или матери. —еловек с повЯзкой сильно толкнул его
браунингом в спину.
- Ђ ну, пошел, не задерживатьсЯ! - крикнул он.
Њолодой человек, не ожидаЯ удара, споткнулсЯ.
- Ћсторожно! - сказал он очень тихо.
…го еще раз ударили. Ћн опЯть споткнулсЯ и чуть не упал.
‡а столом офицеров раздалсЯ громкий хохот.
- Ђ-а! Ѓольшевик! ‡асыпалсЯ, молодчик? „айте, дайте ему, братцы!.. Љ
стенке его, каналью!..
Џровожаемый смехом, он шел к выходу. “же в дверЯх он оглЯнулсЯ,
прищурилсЯ и громко, на весь ресторан, но очень спокойно, легко и даже, как
показалось ‹еньке, весело сказал:
- ‘меетсЯ тот, кто смеетсЯ последний!..
‹енька на всю жизнь запомнил и эту фразу, и голос, каким она была
сказана. „аже и сейчас еще она звучит в его ушах.
„верь хлопнула.
Ђлександра ‘ергеевна сидела, закрыв руками лицо. Џлечи ее дергались.
- Њама... не надо, - прохныкал ‹енька.
Љ столику, покачиваЯсь, опЯть подходил пьЯный штабс-капитан.
Ђлександра ‘ергеевна вскочила. Ћфицер что-то хотел сказать ей. Ћн
улыбалсЯ и покручивал ус. Ћна изо всех сил ударила его в грудь. Ћн схватилсЯ
за стул, не удержалсЯ и упал. Ћна побежала к выходу. ‹енька за ней...

Љогда они поднЯлись к себе в коридор, Ђлександра ‘ергеевна упала на
кровать и зарыдала. “ ‹еньки у самого стучали зубы, но он успокаивал мать,
бегал к ђыжику за водой, доставал у соседей валерьЯнку...
‚озвращаЯсь из кухни, он услышал на лестнице, площадкой ниже, голос
старика ЏоЯркова.
- Љокнули молодчика, - говорил кому-то хозЯин гостиницы своим
добродушным стариковским голосом.
- Ѓез суда и следствиЯ?
- Ќу какие уж тут, батенька, суды и следствиЯ!.. ‚ывели на улицу - и к
стенке.
- Ѓольшевик?
- Љорреспондент ихней газеты из €ваново-‚ознесенска...
‹енька вернулсЯ к матери. Ћн ничего не сказал ей. Ќо когда она слегка
успокоилась и задремала, он вышел на лестницу, прижалсЯ горЯчим лбом к стене
и громко заплакал.
‘лезы душили его, они ручьЯми текли по носу, по щекам, стекали за
воротник рубашки.
‡ахлебываЯсь, он полез в карман за платком. ‚месте с грЯзной скомканной
трЯпочкой, котораЯ еще недавно носила название носового платка, он вытащил
из кармана смЯвшуюсЯ и ставшую мЯгкой, как желе, конфету. Ћт конфеты пахло
шоколадом, помадкой, забытыми запахами кондитерского магазина. Ћн отошел в
угол, бросил конфету на каменный пол и с наслаждением, какого никогда раньше
не испытывал, примЯл, раздавил ее, как паука, носком сандалии. Џотом счистил
о ребро ступени прилипшую к подошве бумажку, вытер слезы и вернулсЯ в
коридор.
Њать лежала, уткнувшись лицом в подушку. Џлечи ее дергались.
- Њамочка, ты что? —то с тобой?
- Ќичего, детка, - глухо ответила она сквозь слезы. - Ћставь менЯ. “
менЯ немножко болЯт зубы.
Ћн не знал, что делать, чем ей помочь. Љак на грех, не было дома Ќонны
€еронимовны. ‘таруха с утра ушла в город и до сих пор не возвратилась.
—ерез некоторое времЯ началсЯ сильный обстрел района. ЋпЯть все вокруг
содрогалось и ходило ходуном.
‹енька прилег рЯдом с матерью на кровать. “ткнувшись лицом в подушку,
мать тихо стонала. Ћн обнЯл ее, нащупал рукой щеку, погладил ее.
- ЊамусЯ, бедненькаЯ... „ать тебе еще валерьЯнки?
- Ќе надо, мальчик. “йди. Џомолчим давай. ‘ейчас все пройдет...
Ћн лежал, молчал, поглаживал ее щеку.
‚друг его со страшной силой подбросило на кровати. —то-то рухнуло в
самом конце коридора, и Яркий, кроваво-красный свет хлынул в открывшуюсЯ
пробоину. ‚се вокруг повскакали.
- —то еще? —то там такое?
- ‘нарЯд пробил стену.
- Ќу, слава богу!.. Ќе было бы счастьЯ... •оть посветлей будет.
Ѓагровый отсвет гигантского пожара заливал коридор. ‘тало еще больше
похоже на цыганский табор.
‚незапно ‹енька увидел в конце коридора женскую фигуру. ќтот высокий
черный силуэт словно вынырнул прЯмо из огнЯ.
- Њама, смотри! ќто же Ќонна €еронимовна идет...
‘таруха была, как всегда, бодра, спокойна и даже весела. ‚ руке она
держала свой неизменный зонт...
- Ќу и погодка! - сказала она, присаживаЯсь на краешек постели и
обмахиваЯсь, как веером, зонтом. - ’ак и пулЯют, так и пулЯют... Ђ вы что
это разнюнились, голубушка?
- “ мамы зубы болЯт, - объЯснил ‹енька.
- Ќу? ‘квознЯком небось надуло?
- ‚ы где были, Ќонна €еронимовна? - не открываЯ глаз, простонала
Ђлександра ‘ергеевна. - џ страшно беспокоилась.
- ѓде была? Ќе за пустЯками ходила, матушка. ‚ажные новости узнала.
“чительница оглЯнулась и, хотЯ поблизости никого, кроме ‹еньки, не
было, шепотом сказала:
- Ѓежать хотите?
- Људа?
- Ќа волю.
- Ђ разве можно?
- ‚ том и дело, что можно. Њы тут с вами сидим, а в городе,
оказываетсЯ, уже который день эвакуациЯ идет. Љрасные обещали мирному
населению беспрепЯтственный выход из города. Ђ эти мерзавцы, представьте, не
только не известили об этом жителей, но еще и всЯчески скрывают это...
- Њама, бежим! - всполошилсЯ ‹енька.
- „а, да, - проговорила она, не открываЯ глаз. - Ѓежать, бежать без
оглЯдки!..
- Ђ силенок-то у вас хватит, бабонька?
- Ќонна €еронимовна, вы бы знали!.. џ готова ползти... готова на
костылЯх идти, - только подальше от этого ада...
- Ќу, что ж. ’огда не будем откладывать. ‡автра утречком и двинемсЯ.
—ерез ‚олгу-матушку перемахнем и...
Ђлександра ‘ергеевна повернулась и открыла глаза.
- Љак? —ерез ‚олгу? Ќа ту сторону? Џо воде?
‹енька знал, что мать всю жизнь смертельно боЯлась воды. Ћна даже дачи
никогда не снимала в местах, где поблизости была река или озеро.
- Њама... ничего, - забормотал он, заметив, как побледнела мать. -
Ѓежим давай! Ќе бойсЯ... не утонем...
- Ќу, что ж, - сказала она, помолчав. - Љак хотите... џ готова.

‚ эту ночь ‹енька долго не мог заснуть. ‡адремал он только под утро, и
почти сразу же, как ему показалось, его разбудили.
Њать и Ќонна €еронимовна стоЯли уже совсем готовые к путешествию. ‡а
плечами у ’иросидонской висел плотненький, ладно пригнанный, застегнутый на
все пуговки и ремешки рюкзак.
- Ќу, батенька, и мастак ты спать, - сказала она ‹еньке.
- Љакой мастак? џ и не спал вовсе, - обиделсЯ ‹енька.
- Ќе спал? ‚ы слыхали?! Џолчаса минимум будили мужичка... Ђ ну, живо
сбегай умойсЯ, и - в добрый путь.
‹енька побрызгал на себЯ остатками теплой и не очень чистой воды,
привел, насколько это было возможно, в порЯдок свой окончательно
обтрепавшийсЯ костюм и уже направилсЯ к выходу, как вдруг вспомнил что-то и
повернул обратно.
- Људа? - окликнула его ’иросидонскаЯ.
- €дите... идите... Я сейчас... Я догоню вас.
‚ углу под кроватью стоЯл жестЯной бидончик. Ћтыскав обрывок газеты,
‹енька тщательно завернул в него свое сокровище, сунул под мышку и побежал к
лестнице.
- —то это? - удивилась учительница. - Ђ! ‡наменитаЯ барселонскаЯ
жидкость?!
- ‹еша!! - взмолилась Ђлександра ‘ергеевна. - “молЯю тебЯ: оставь ты
ее, пожалуйста! Ќу куда ты с ней будешь таскатьсЯ?
- Ќет, не оставлю, - сказал ‹енька, сжимаЯ под мышкой бидончик. - Ђ
во-вторых, - повернулсЯ он к ’иросидонской, - это не барселонскаЯ жидкость,
а бордосскаЯ.
- Ќу, знаешь, - хрен редьки не слаще. ђазница не велика. ѓлЯди,
батенька, намучаешьсЯ.
- Ќе намучаюсь, не бойтесь, - храбро ответил ‹енька.
Ќа улицах было еще совсем тихо, когда они вышли из подъезда гостиницы.
“тро только-только занималось. Ќа засыпанных стеклом и кирпичом мостовых
хозЯйничали воробьи. ѓде-то за бульваром привычно и даже приЯтно длЯ слуха
постукивал пулемет. ‘квозь густую пелену черного и серого дыма, висевшую над
развалинами домов, пробивались первые лучи солнца. Ѓыло похоже на солнечное
затмение.
“ театра какие-то люди в черных затрепанных куртках и в круглых
фуражках без козырьков сидели на корточках и чистили песком медные котелки.
- ќто же немцы, - сказал, останавливаЯсь, ‹енька. - Њама, откуда здесь
немцы?
- €дем, детка. Ќе оглЯдывайсЯ, - сказала мать.
- Ќет, правда... Ќонна €еронимовна, это ведь немцы?
- ќто пленные, - объЯснила учительница. - ѓоворЯт, белогвардейцы хотели
заставить этих несчастных воевать на своей стороне, а когда немцы
отказались, - загнали их сюда - в самое пекло - в центр города.
"‡начит, это они пели третьего днЯ", - подумал ‹енька. € вспомнил, что
именно здесь начались тогда его мытарства.
“ входа на бульвар беглецов остановил патруль.
- Људа?
- „а вот перебираемсЯ в более безопасное место, - с улыбкой ответила
’иросидонскаЯ.
- Ѓежите?
- ‡ачем же бежать? €дем, как видите...
Џикетчики мрачно переглЯнулись, ничего не сказали, перекинули на плечах
винтовки и пошли дальше.
- ‡авидуют, голубчики, - усмехнулась ’иросидонскаЯ.
Ќа бульваре тоже никого не было. ‘тоЯли пустые скамейки. Џразднично,
по-летнему пахли зацветающие липы, и сильный медвЯный аромат их не заглушали
даже угарные запахи пожара.
—ерез турникет вышли на улицу, и вдруг под ногами у ‹еньки что-то
хрустнуло. Ћн оглЯнулсЯ. —то это? Ќеужели он не ошибаетсЯ? Ќа булыжниках
мостовой, раскиданные в разные стороны, радужно блестели на солнце большие и
маленькие осколки стекла.
"Ђ где же пулЯ?" - успел подумать ‹енька и даже поискал глазами: не
видно ли где-нибудь сплющенного кусочка свинца?
- ‹еша, что ты там разглЯдываешь? €ди, не задерживайсЯ, пожалуйста! -
окликнула его мать.
"‡нала бы она", - подумал мальчик, прибавлЯЯ шагу.
Њиновали бульвар, свернули в переулок, и вдруг над головами засвистело,
защелкало, заулюлюкало, и на глазах у ‹еньки от высокого белого забора
отскочил и рассыпалсЯ, упав на тротуар, большой кусок штукатурки.
- Ђ ну, быстренько сюда! - скомандовала Ќонна €еронимовна, перебегаЯ
улицу.
Џули свистели на разные голоса.
- Ђлександра ‘ергеевна, барынЯ, вы что же ковырЯетесь? - рассердилась
учительница. - ќто вам не дождик и не серпантин-конфетти. €ли вам жизнь
надоела?
- Ќе знаю, но мне почему-то ничуть не страшно, - сказала Ђлександра
‘ергеевна, без особой поспешности переходЯ мостовую. - ‚едь мы в Џетрограде
к пулЯм успели привыкнуть.
- ‚ы-то к ним привыкли и даже, может быть, успели полюбить их, а вот
любЯт ли они вас, - это вопрос...
‹енька поежилсЯ. …му вспомнилсЯ убитый матрос на тротуаре, у развалин
фабрики.
- Њама, правда, ты поосторожней! - крикнул он.
- ’ы что, мальчик, - боишьсЯ?
- џ-то не боюсь...
- Ќу, а Я тем паче... Ќонна €еронимовна... скажите... а на чем нам
придетсЯ плыть?
- Људа плыть? Ђх, через ‚олгу-то? Ќа плотах, матушка, на плотах.
Ђлександра ‘ергеевна остановилась.
- Ќет, вы шутите!..
- учу, шучу... Ќе бледнейте, сударынЯ. Џароходы специальные ходЯт
через ‚олгу. ‘оглашение будто бы такое есть между воюющими сторонами... Ђ
вот - легка на помине! - и сама ‚олга-матушка.
ѓде-то очень-очень далеко внизу, за чугунной решеткой ограды, за белыми
лестничными ступенЯми, за каменными площадками, за крышами, трубами и
зелеными садами, ‹енька увидел ослепительно сверкающую широкую ленту реки.
"ѓосподи, как это близко, оказываетсЯ, - подумал он, - а Я-то,
дурачина, бегал, искал!"
—ерез несколько минут путники шагали уже по набережной, где толпилось и
шумело много таких же, как они, беглецов. ‡а голубым плавучим домиком
пристани покачивалсЯ и дымил маленький белый пароходик.
’иросидонскаЯ ушла узнавать о посадке, а ‹енька с матерью остались на
набережной.
“ парапета лестницы, ведущей в город, расположилось бивуаком какое-то
белогвардейское подразделение. ‘обранные в козлы, поблескивали штыками
винтовки. Њаленький серо-зеленый ручной пулемет угрожающе уставилсЯ черным
глазом в сторону ‚олги. €з цинковых Ящиков с нерусскими надписЯми аппетитно
выглЯдывала краснаЯ медь патронов.
Ќесколько офицеров сидели, покуриваЯ папироски, на каменном парапете,
другие - в одиночку и парочками - расхаживали по набережной, прислушиваЯсь к
разговорам беженцев, поглЯдываЯ на них пасмурно, с наигранным презрением...
‚ид у них у всех был обтрепанный, многие были небриты, на сапогах и обмотках
толстым слоем лежала пыль.
‚ одном из этих прогуливающихсЯ офицеров ‹енька узнал молодого
ЏоЯркова. Џодпоручик тоже заметил его.
- Џостой, - сказал он, останавливаЯсь, своему товарищу. - џ где-то
видел этого мальчика. ќй, шкет! - окликнул он ‹еньку.
‹енька метнул на него исподлобьЯ мрачный взглЯд и ничего не ответил.
- ’ы, с пакетом, Я тебЯ спрашиваю. ’ы откуда?
- џ не шкет, - пробурчал ‹енька, теснее прижимаЯсь к матери.
Ћфицер поднЯл глаза и узнал Ђлександру ‘ергеевну.
- Ђх, простите, - сказал он, отдаваЯ честь. - Њы знакомы, кажетсЯ?
- џ не помню.
- Ќу, как же?.. ‚ один прекрасный день мы с отцом привели к вам в
подвал заблудшую овцу... ‡абыли?
- „а... Я вспомнила, - сказала она сухо. - Џростите, нам надо идти...
- ‘матываете удочки?
- —то вы сказали?
- џ говорю: собираетесь бежать?
- „а. •отим попытатьсЯ.
- —ерез ‚олгу?
- „а.
- Ќа пароходе?
- „а... Ќа пароходе.
- Ќу, ну, - сказал он, усмехнувшись. - Ќи пуха вам ни пера. Ђ вы, Я
вижу, бесстрашнаЯ женщина...
- Џростите, Я не понимаю... что вы хотите сказать? - побледнела
Ђлександра ‘ергеевна.
- Ђ то, что Я вам, сударынЯ, искренне, по-дружески, не советовал бы
подвергать такому риску и себЯ и ребенка.
- Љакому риску? ђазве это опасно?
- ‡начит, вы не знаете, что большевики с моста расстреливают лодки и
пароходы, которые идут на тот берег?
- ‘ какого моста?
- Ђ вон - с Ђмериканского моста, который виден отсюда.
- Ќет, скажите, - неужели это правда?
- Џрошу прощениЯ, сударынЯ, с вами говорит русский офицер. ‚чера под
вечер на этом самом месте на моих глазах затонул обстрелЯнный большевиками
пароход "Џчелка".
- Ѓоже мой! Љакой ужас! —то же делать?!
- Њама... ничего... не потонем, дай бог, - забормотал ‹енька, с
ненавистью поглЯдываЯ на ЏоЯркова.
Ћфицер приложил руку к козырьку.
- †елаю здравствовать, - сказал он холодно. - ‘читаю своим долгом
предупредить вас, а решать, конечно, придетсЯ вам самим.
€, повернувшись на каблуках, он отошел к ожидавшему его товарищу.
—ерез минуту из толпы вынырнула грузнаЯ фигура Ќонны €еронимовны.
ђазмахиваЯ своим огромным зонтом, она еще издали кричала:
- €демте, голубчики, скорей, живенько! Џосадка начинаетсЯ.
Ђлександра ‘ергеевна торопливо пересказала ей то, что услышала от
ЏоЯркова.
- „а что он врет, канальЯ?! - рассвирепела учительница. - Љлеветник
этакий! ЂмфибиЯ! ѓде он?..
€, поднЯв над головой зонт, старуха оглЯнулась с таким видом, словно
собиралась собственноручно, врукопашную расправитьсЯ с клеветником...

...€ все-таки эта двадцатиминутнаЯ поездка не была приЯтной и
спокойной.
‚се эти двадцать минут Ђлександра ‘ергеевна просидела ни жива ни
мертва. ‹енька успокаивал ее, даже посмеивалсЯ над ней, но и сам чувствовал,
как при каждом ударе машины и при каждом всплеске воды за бортом екает и
сжимаетсЯ его сердце. …му было и страшно и тЯнуло к окну - посмотреть, что
делаетсЯ на реке, далеко ли до берега и виден ли мост.
- ‹еша! - поминутно вскрикивала мать. - џ, кажетсЯ, просила тебЯ?!.
ЋтодвиньсЯ от окна!..
- џ только чуть-чуть... одним глазом...
- Ѓоже мой! ’ы, Я вижу, намерен свести менЯ в могилу!.. Љому Я говорю?
‘Ядь на место!..
Ќо он все-таки успел на секунду выглЯнуть в квадратное, забрызганное
водой окошко. € первое, что увидел, - это длинный, многопролетный
железнодорожный мост, пересекавший реку. „о моста было далеко, - может быть,
верста или больше, но ‹еньке показалось, что за железными фермами моста он
видит людей: на мосту что-то шевелилось и поблескивало. ‚здрогнув, он
отшатнулсЯ от окна и побоЯлсЯ взглЯнуть на мать, чтобы не заразить ее своим
страхом. Ќо ее и пугать не надо было... ’олько старуха ’иросидонскаЯ
чувствовала себЯ, как всегда, прекрасно. Џоложив на колени свой туго набитый
мешок и черный зонт, она шутила, смеЯлась, подтрунивала над трусами и
паникерами, которых и на пароходе оказалось немало.
Ќо вот машина под ногами у ‹еньки застучала потише, вот что-то
заклокотало и забурлило и сразу смолкло. ’олько чувствовалось плавное
движение и покачивание парохода.
- —то это? - прошептала Ђлександра ‘ергеевна, поднЯв глаза на
учительницу.
- Љончено, матушка, - ответила та, поднимаЯсь и закидываЯ за спину
рюкзак. - ‘ приездом вас...
Њинуту спустЯ шумнаЯ толпа беженцев, весело переговариваЯсь, уже
поднималась по отлогому берегу - туда, где виднелись какие-то низенькие
приземистые строениЯ, заборы, кусты и белые колпаки нобелевских цистерн.
Љазалось, что все страхи остались позади...
€ вдруг ‹енька услышал у себЯ над головой знакомый улюлюкающий свист.
Ћн увидел, что все вокруг побежали, и тоже побежал.
- —то случилось? - в который раз за эти дни спрашивали вокруг.
- ‘трелЯют.
- Љто стрелЯет?
- „а вы что, - не видите? Љрасные открыли огонь с моста!
Љто-то толкнул ‹еньку, он споткнулсЯ, уронил свой сверток, нагнулсЯ,
чтобы поднЯть его, и увидел, что действительно стрелЯют с железнодорожного
моста. Ќо тут же он понЯл, почему стрелЯют.
Џо сходнЯм, ведущим с парохода на берег, низко наклонЯЯсь и закрываЯ
руками головы, бежали один за другим люди в военной форме. ЏрыгаЯ на берег,
они разбегались в разные стороны.
- ‘мотри! - сказала Ќонна €еронимовна, схватив ‹еньку за плечо. -
‘мотри, мальчик! € запомни!.. ќто называетсЯ - крысы, бегущие с тонущего
кораблЯ.

—ерез час беженцы уже сидели на крылечке лесного хутора, верстах в
четырех от города, пили парное молоко и с наслаждением ели черный пахучий
деревенский хлеб.
Џостепенно на хуторе собралось еще человек двадцать беглецов из
џрославлЯ.
ѓде-то далеко бушевала гроза, где-то еще ухало и грохотало, а здесь, в
маленьком хуторском садике, летали пчелы, щебетали птицы, мутно поблескивал
и попахивал уютным дымком большой медный самовар; люди сидели на свежей
зеленой траве, пили, закусывали, наперебой говорили, смеЯлись и уже не
серьезно, а шутЯ рассказывали о тех страхах, которые им только что довелось
пережить.
Ѓыли тут смешные и занЯтные люди.
Ѓыла молодаЯ красиваЯ московскаЯ дама с двумЯ близорукими
девочками-близнецами. ‚споминаЯ об ужасах, которые они испытали в џрославле,
дама поминутно закатывала глаза и говорила:
- Њне лихо было!.. Ћй, не могу, до чего лихо мне, лихо было!..
„евочки робко усмехались, щурились и поглЯдывали на ‹еньку, который
тоже иногда посматривал в их сторону, но при этом усиленно хмурилсЯ и
начинал с деловым видом поправлЯть ремешок на сандалии.
Ѓыл среди беженцев толстый румЯнощекий парень, - как говорили,
купеческий сынок, - которого сопровождал дЯдька, старик по имени ‡иновьич.
Ќад румЯным детиной все смеЯлись. ђассказывали, что в џрославле он жил в
гостинице "Џетроград", в угловом номере. Ќочью снарЯдом оторвало весь угол
дома, комната превратилась в открытую террасу, а парень так и проспал до
утра, ничего не заметив и не услышав. ‚округ хохотали, а детина пил чай,
прилежно дул на блюдечко и, тупо улыбаЯсь, смотрел в одну точку. ‹енька тоже
смеЯлсЯ, но смешным ему казалось не то, что у детины такой крепкий сон, а
то, что его, почти взрослого человека, водит за руку дЯдька. ќто было как-то
старомодно, по-книжному причудливо, и, хотЯ купчик не был ничем похож на
ѓринева, а скорее на Ћбломова или на Њитрофанушку, ‹еньке вспомнилась
"ЉапитанскаЯ дочка" Џушкина.
Њного шутили и подтрунивали и над другим молодым человеком, над
каким-то счетоводом или конторщиком из “глича, которого звали Ќиколай
Ђлександрович ђоманов. ѓоворили, что это переодетый и загримированный
Ќиколай II, бежавший из своей екатеринбургской ссылки. Љонторщик на бывшего
царЯ ничем не походил, был выше его и лицо у него было бритое, но ‹еньку
занимало смотреть на этого человека и думать: а что если это и верно Ќиколай
‚торой?.. —то ж удивительного: усы и бородку сбрил, щеки подрумЯнил, а
ноги... —то ж, и ноги, наверно, можно подлиннее сделать!.. Ћн даже пересел
поближе к конторщику, чтобы посмотреть, не на высоких ли каблуках у него
штиблеты...
‹ежа в высокой густой траве, ‹енька смотрел в голубое чистое небо,
прислушивалсЯ к щебету птиц, к разговорам, к смеху, к звону посуды... ‚се
плохое забылось, было легко, весело, похоже на пикник.
ђазвеселилась даже Ќонна €еронимовна.
Љогда был допит второй самовар и все поднЯлись, чтобы продолжать
путешествие, ‹енька вспомнил о бордосской жидкости и стал искать бидончик.
- „а оставь ты, наконец, свою бандуру! - закричала на него учительница.
- Љакую бандуру? - заинтересовались вокруг. - ђазве мальчик - музыкант?
- Ћго! …ще какой!..
‹еньку окружили, стали просить, чтобы он показал, что у него за музыка
такаЯ. ‹енька засмущалсЯ, покраснел, стал отнекиватьсЯ. Ќо в конце концов
ему пришлось не только развернуть пакет и показать бидончик, но и объЯснить,
зачем он ему нужен.
Ќикто из его объЯснений ничего не понЯл, только девочки-близнецы
слушали ‹еньку с интересом, и одна из них даже потрогала осторожно бидончик
пальцем.
умнаЯ веселаЯ компаниЯ, растЯнувшись длинной цепочкой, шла извилистой
лесной дорогой. Џозади всех тащилсЯ со своей бандурой ‹енька. Ћн был обижен,
дулсЯ на Ќонну €еронимовну. “чительница несколько раз оглЯдывалась, искала
его глазами, потом сошла с дороги, подождала мальчика и пошла рЯдом.
- Ќу, что? - улыбнулась она.
- Ќичего, - пробурчал ‹енька.
- Ќе сердись, Ђлексей - божий человече, - сказала старуха. - ’ы -
молодец, доброе дело делаешь. •ороший, говоришь, дЯдька этот твой ‚асилий
”едорыч?
- „а. •огоший, - ответил ‹енька.
- Ђ кто он?
‹еньке было трудно объЯснить, кто такой ‚асилий ”едорович. Џросто
хороший человек. Ђ почему хороший, - этого словами не расскажешь. ‚от Ќонна
€еронимовна тоже ведь хорошаЯ. Ђ собственно, - чем? ‘меетсЯ, грубит, кричит,
как извозчик, шуточки вышучивает!..
‚есь день шли - полЯми, лесами, дорогами, тропинками и межами. ‡аходили
в деревни и на хутора, пили молоко, не щадЯ животов объедались хлебом,
творогом, огурцами, салом, курЯтиной.
Џостепенно компаниЯ беженцев таЯла, рассеивалась. Џочти в каждой
деревне с кем-нибудь прощались, кто-нибудь уходил, отставал, сворачивал в
сторону. Ћтстала московскаЯ красавица со своими близорукими девочками. “шел
на ѓаврилов џм розовощекий детина с дЯдькой ‡иновьичем. Љак-то незаметно
исчез, растворилсЯ и Ќиколай Ђлександрович ђоманов.
"Ќаверно, за границу пробираетсЯ", - подумал ‹енька, которому не
хотелось так сразу расставатьсЯ со своей фантазией.
‚ деревне Ѓыковке, уже под вечер, распрощались с ’иросидонской.
ЋбнимаЯсь и целуЯсь с учительницей, Ђлександра ‘ергеевна заплакала.
- Ѓерегите нервы, дорогаЯ, - сказала старуха, погладив ее по плечу. -
Ћни вам еще ой-ой как пригодЯтсЯ!..
Ђ ‹еньке она сказала:
- € ты тоже, Ѓетховен... €грай на чем хочешь - на бандурах, на
балалайках, на барабанах, - только не на маминых нервах. ЏонЯл менЯ?
- ЏонЯл, - улыбнулсЯ ‹енька. €, увидев, что учительница протЯнула ему
руку, как-то неожиданно длЯ самого себЯ нагнулсЯ и приложилсЯ губами к этой
грубой, шершавой, не женской руке.

...ђасставшись с учительницей, Ђлександра ‘ергеевна заскучала. Ѓез
Ќонны €еронимовны стало совсем трудно. Ќужно было действовать и решать все
вопросы на свой страх и риск.
„о —ельцова оставалось еще верст пЯтнадцать-шестнадцать. € - самое
страшное длЯ Ђлександры ‘ергеевны - впереди лежала ‚олга, через которую
опЯть предстоЯло переправлЯтьсЯ на правый берег.
‚ремЯ было позднее, темнело. €, подумав, Ђлександра ‘ергеевна решила
остатьсЯ в Ѓыковке до утра.
•озЯин избы, где они остановились, весь вечер был чем-то озабочен.
Џоминутно он куда-то выходил, с кем-то шепталсЯ, выносил из сеней во двор
что-то тЯжелое. Љогда Ђлександра ‘ергеевна попросила у него разрешениЯ
остатьсЯ на ночлег, он крЯкнул, переглЯнулсЯ с женой, почесал в затылке.
- Ђ вы вообще кто будете? - спросил он.
- џ же вам говорила... Њы - беженцы из џрославлЯ. ЏробираемсЯ к себе в
деревню - в Љрасносельскую волость.
- ’есно у нас. Ќеудобно вам будет.
- Ќам много не надо. Њы привыкли ко всему, можем и на полу переспать в
крайнем случае... џ, конечно, заплачу вам, - сказала Ђлександра ‘ергеевна,
открываЯ сумочку.
•озЯин еще раз взглЯнул на жену.
- ‚ сарае, что ли? - сказала та.
- Ђ что ж. ‚ерно... ‚ сенном сарае переспите?
- Љонечно, переспим. —его же лучше?
- ‹адно... идемте, коли так, - сказал хозЯин.
Ћн привел их куда-то на задворки, отодвинул какой-то деревЯнный засов,
распахнул низенькую широкую дверку... ‹енька помнит, как сильно ударил ему в
лицо опьЯнЯющий запах свежего сена, как приЯтно защекотало в носу,
закружилась голова, сладко заклонило ко сну.
Ђлександра ‘ергеевна осторожно переступила порог сараЯ.
- Ђ змей у вас здесь нет? - робко спросила она.
•озЯин что-то пробормотал.
- —то? - переспросила Ђлександра ‘ергеевна.
- ‡мей-то, Я говорю, нет, - ответил с усмешкой хозЯин.
- Ђ что?
- ‹ожитесь... ладно... „верь за вами затворить?
- Џожалуйста.
- Ќу, спите... спокойной ночи.
‹енька слышал, как, закрываЯ дверь, хозЯин выругалсЯ и вполголоса
сказал:
- ќх, жисть проклЯтаЯ!
‹енька протЯнул руку, наткнулсЯ в темноте на что-то мЯгкое, колючее и,
не сгибаЯ ног, упал, повалилсЯ на душистую и хрустЯщую кучу.
- Ћх, мама! - воскликнул он в восторге, зарываЯсь с головой в сено.
- ’ише! - остановила его Ђлександра ‘ергеевна.
- Њамочка... не бойсЯ... ложись...
- ѓде ты?
- џ здесь. Ќа руку.
- „ействительно, здесь чудесно, - сказала она, вздыхаЯ и укладываЯсь
рЯдом. - Ќо ты знаешь, мальчик, у менЯ что-то ужасно тревожно на душе.
- Џочему? - спросил ‹енька, запихиваЯ свой бидончик в изголовье и
обкладываЯ его сеном. - Њама... клади голову... подушка, - пробормотал он,
зеваЯ. ‚се тело его сладко, истомно ныло. - —то... почему... тревожно? -
повторил он.
Ђлександра ‘ергеевна что-то ответила, но ответа ее мальчик уже не
слышал, - он спал.

...‘пал он долго и крепко и только под утро стал видеть сны. ‘начала
ему снилось что-то хорошее: в зеленом, пронизанном солнцем лесу он ловит
бабочек. ђЯдом с ним бегают девочки-близнецы, одна из них почему-то
размахивает большим черным зонтом. Џотом он очутилсЯ опЯть в џрославле.
Љто-то за ним гналсЯ, он падал, проваливалсЯ куда-то и опЯть бежал, и опЯть
его нагонЯли. Ђ вокруг стонало, ухало, грохало. Њчались по улице всадники,
падал на голову мальчику фонарный столб, рушились белые монастырские
стены...
Љогда ‹енька проснулсЯ, он был уверен, что лежит в џрославле, в
гостиничном коридоре. ѓде-то за стеной слышались выстрелы, привычно
попахивало дымом, и даже на одно мгновенье мальчику показалось, будто он
слышит, как внизу, в гостиничном ресторане, смеютсЯ и поют мужские голоса.
Ќо тут он почувствовал, что мать крепко сжимает его плечо, и услышал у
себЯ на затылке ее горЯчее дыхание.
- Ѓоже мой... Ѓоже мой! - шептала она. - ‘оздатель!.. –арю небесный...
Ћн быстро повернулсЯ, услышал, как захрустело под ним сено, открыл
глаза и сразу вспомнил, где он. ‚ узкие щели сараЯ сочилсЯ скупой синеватый
предутренний свет. ѓде-то действительно стрелЯли. Ћткуда-то доносились
голоса и пение.
- Њама... что? —то случилось? - забормотал ‹енька.
- Њолчи, - шепнула она, закрываЯ ему ладонью рот.
€ тут он услышал, как у самых дверей сараЯ кто-то громко и спокойно
сказал:
- Ђ черт его знает, - куда! ђоссиЯ велика...
Љто-то остановилсЯ у двери, заглЯнул в щелку.
- —его там?
- Ќе видно.
- Ђ ну, дай раза!..
—то-то стукнуло, упало. Џотом что-то тЯжелое, железное обрушилось на
дощатую дверь. •рЯстнула, надломившись, доска. …ще несколько тЯжких ударов -
и половинка двери, повиснув на нижней петле, косо упала в сарай. ‹енька
подогнул ноги, съежилсЯ. Љто-то высокий шагнул, наступил на половинку двери,
оборвал ее и заглЯнул в сарай:
- ’ьфу!.. Њать честнаЯ!.. ‘ено...
- Ђ ты что? - лениво откликнулсЯ другой голос.
- џ думал, - курей нет ли.
- „а... жди... Љурей небось, сволочи, всех в подпол заначили... Ђ ну,
пошли...
“ ‹еньки болело плечо, так сильно сжимала его рука матери. —ернаЯ
фигура с ружьем за спиной все еще маЯчила в просвете двери.
- Џошли, Я говорю, - повторил тот же голос за дверью.
- Џогоди, - усмехнулсЯ первый, брЯкаЯ чем-то в темноте, - мы им сейчас
царский день устроим.
- Љакой царский?
- Ђ вот сейчас увидишь.
‚спыхнула спичка, ‹енька невольно зажмурилсЯ и услышал, как испуганно
вскрикнул в дверЯх человек и как тотчас откликнулсЯ другой.
- ’ы что?
- ‚олодька! …лки зеленые... ‹юди!..
- ѓде? Љакие?
- Ѓаба какаЯ-то с мальчиком... Ђ ну выходи! - раздалсЯ Яростный окрик.
- Њама... мама, - зашептал ‹енька, увидев, что она поднимаетсЯ и
помогает поднЯтьсЯ ему. …ще раз Ярко вспыхнула спичка, осветила смуглое,
почти красное, лоснЯщеесЯ юношеское лицо, белки глаз, оскаленные по-волчьи
зубы и кудрЯвый цыганский чубик, сбегающий на лоб из-под козырька солдатской
фуражки.
- ‚ыходи, кому говорЯт?!
- —то вам нужно? - сказала Ђлександра ‘ергеевна, делаЯ шаг вперед и
обнимаЯ за плечи ‹еньку. €з дверей на мальчика, вместе с прохладной
свежестью раннего летнего утра, пахнуло знакомым ему тошнотворным запахом
спиртного.
- Ђ ну, кто там еще? ‚ылезай!..
ЏоднЯтаЯ над головой спичка сделала полукруг и, блеснув на винтовочном
стволе, погасла.
- …ще кто?..
- Ѓольше никого нет. Ќас двое.
Џосле темного сараЯ на улице были хорошо различимы и постройки, и
деревьЯ, и лица людей. ђЯдом с парнем в солдатской фуражке стоЯл - тоже с
ружьем в руках - низенький темнолицый человек в накинутой на плечи длинной
шинели и в мужицкой барашковой шапке.
- Љто такие? ‡ачем прЯчетесь? - строго сказал он.
- Њы не прЯчемсЯ. Њы здесь ночевали, - ответила Ђлександра ‘ергеевна. -
Ђ вы кто такие?
- —то-о? - надвинулсЯ на нее парень. - џ вот те дам "кто такие"!..
- ’ише, пожалуйста!.. Ќе пугайте ребенка.
- Ђх ты... ђазговоры разговаривать?!
‹енька увидел, как парень замахнулсЯ на мать, как на лету, над головой
перехватил винтовку и передернул затвор.
- Њолись богу!!! - зарычал он.
- Ња-ма! - как маленький, закричал ‹енька, присел, кинулсЯ к парню и
одновременно - головой и двумЯ кулаками - ударил его в живот.
- Ђ-а, пащенок!..
‘ильным ударом в затылок мальчика сбили с ног. ‚ ту же секунду он
услышал выстрел и почти тотчас - гневный голос матери:
- ЌегодЯи!.. ‚ы что делаете?! ђебенка?.. Њальчика?..
- Џетруха! Џетруха! ’ы что в самом деле? Њаленького?..
Џарень подбежал к ‹еньке, схватил его за шиворот, оторвал от земли.
- “бью-у!..
- Џомогите! - закричала Ђлександра ‘ергеевна.
‹енька задохнулсЯ, вывернулсЯ, услышал, как затрещала у него на груди
рубаха, отлетела пуговица. „ругаЯ, тЯжелаЯ, как кувалда, рука откинула его в
сторону.
- Ѓрось, Џетруха!
- “йди!..
- Ћставь, не бузи.
—еловек в длинной шинели крепко держал парнЯ за поЯс.
- Ђ ну катись! †иво! - приказал он Ђлександре ‘ергеевне.
- Ќет, стой, погоди! - скрипел зубами парень. - Ќет, ты погоди... џ
их... Я им сейчас царский день исделаю.
- Ќе дури, кому говорЯт!..
’емнолицый с силой трЯхнул его. €, повернувшись к Ђлександре ‘ергеевне,
диким голосом закричал:
- Ќу, чего глаза пЯлишь? Љому сказано? ’икай, пока жива!..
Ђлександра ‘ергеевна не заставила еще раз просить себЯ об этом. ‘хватив
‹еньку за руку, она побежала. ‹енька слышал, как за спиной у него продолжали
орать и ругатьсЯ пьЯные. ЋглЯнувшись, он увидел, что оба бандита,
схватившись в обнимку, катаютсЯ по земле.
- Њама, посмотри! - крикнул ‹енька.
- Ѓоже мой!.. Ќе останавливайсЯ, пожалуйста!.. …сть на что смотреть! -
ответила она.

...Ћни уже давно миновали околицу, пролезли под какими-то жердЯми и
быстро шли, почти бежали, не выбираЯ дороги, к небольшой березовой рощице,
на верхушках которой уже розовела и золотилась утреннЯЯ июльскаЯ зарЯ. ‚
ушах еще не утих пьЯный крик, еще тошнило, шумело в голове, от быстрой
ходьбы не хватало дыханиЯ.
- Њама... Я не могу... погоди, - хрипел ‹енька.
- €дем, детка... Я прошу тебЯ. …ще немножко - вот хотЯ бы до тех
деревьев.
Ћни уже почти достигли рощи, как вдруг ‹енька остановилсЯ и с
неподдельным ужасом в голосе воскликнул:
- Ћй, мамочка, милаЯ!..
- —то такое? - испуганно оглЯнулась Ђлександра ‘ергеевна.
Ћн держалсЯ за голову и покачивалсЯ.
- Ћй, ты бы знала, какое несчастье!!
- „а что? —то случилось?
- џ ж забыл... Я забыл в сарае бордосскую жидкость!
- ѓосподи, ‹еша, какие глупости! …сть о чем жалеть. „о этого ли сейчас?
€дем, Я прошу тебЯ...
- Ќет, - сказал ‹енька. - џ не могу. џ должен...
- —то ты должен? - рассердилась Ђлександра ‘ергеевна.
- ’ы знаешь... Я, пожалуй, пойду, попробую найти сарай.
Ђлександра ‘ергеевна цепко схватила его за руку.
- ‹еша! џ умолЯю тебЯ, Я на колени встану: не смей, не выдумывай,
пожалуйста!..
‹енька и сам не испытывал большого желаниЯ возвращатьсЯ в деревню. Ќо
мысль, что знаменитый его бидончик, который он так долго берег и таскал,
содержимое которого может доставить так много радости председателю комбеда,
- мысль, что этот драгоценный бидончик пропадет, сгинет в стоге сена, в
чужом сарае, была совершенно непереносимой и оказалась сильнее страха.
- Њама, - сказал он. - Ќу, что же мне делать? —естное слово, вот
увидишь, со мной ничего не случитсЯ. џ быстро. ’ы подожди менЯ в этом леске
вот за той березкой.
- Њучитель! - сквозь слезы простонала она.
‡наЯ, что за этим последуют другие, не менее жалостные слова, он не
стал дожидатьсЯ их, вырвалсЯ и побежал...
ђазыскать сарай в деревне, где мальчик провел всего одну ночь, было
нелегко. ‹еньке пришлось побегать по задворкам, прежде чем он увидел
низенькое дощатое строеньице с выдранной половинкой двери. “бедившись, что
вокруг никого нет, он осторожно заглЯнул в пахучий полумрак, постоЯл,
прислушалсЯ, сказал зачем-то "эй" и, не услышав отклика, нырнул в глубину
сараЯ.
ЏримЯтое сено еще хранило следы двух тел: вот здесь лежал он, здесь -
мама. ЏолзаЯ на коленЯх и тыкаЯсь носом в колючие травинки, ‹енька
лихорадочно ворошил сено... —то такое? ѓде же она? Ќеужели кто-нибудь успел
побывать в сарае и утащил ее? Ђх вот... наконец-то!.. ђуки его дрогнули,
нащупав скользкую, холодную и тЯжелую банку.
€ только тут, облегченно вздохнув, он вспомнил о матери. ѓде она? —то
она сейчас переживает?! Љакой он все-таки негодЯй, - оставил ее в лесу,
одну, после всех ужасов, которые она только что перенесла!
‚ Ѓыковке все еще стрелЯли. Џахло дымом. ѓде-то в другом конце деревни
шумели, кричали, навзрыд плакали бабы. —тобы сократить путь и не блуждать по
задворкам, ‹енька решил бежать обратно напрЯмки - деревенской улицей.
ЏерелезаЯ через плетень, он застрЯл, зацепилсЯ рубахой за какой-то сучок или
гвоздь, и вдруг словно из-под земли вырос перед ним краснолицый запыхавшийсЯ
дЯдька в солдатской шинели и в фуражке с зеленым лоскутком на околыше.
- ќй, браток, - обратилсЯ он к ‹еньке. - •охрЯкова не видел?
- Љого? - не понЯл ‹енька.
- Ђтамана, Я говорю, не видал?
‹енька не успел ответить. ѓлаза у солдата заблестели. Ћн подошел
поближе.
- —то это у тебЯ? - спросил он.
- ѓде?
- „а вот - в баночке, в посудине?
- ќто... это жидкость, - бледнеЯ ответил ‹енька.
- ЉакаЯ жидкость? Ђ ну, покажь, - оживилсЯ солдат.
‹енька сделал усилие, разодрал от подола до подмышек рубаху, сорвалсЯ с
сучка и побежал.
ЏетлЯЯ от одной постройки к другой, натыкаЯсь на какие-то грЯдки,
перескакиваЯ через канавы, перелезаЯ через плетни и заборы, он бежал по
деревенским задворкам, пока голова у него не закружилась, а в глазах не
замелькали лиловые круги.
‚ыбежав за околицу, он не сразу понЯл, куда ему нужно идти. ЃерезоваЯ
роща, котораЯ, по его представлениЯм, должна была оказатьсЯ слева,
переместилась далеко направо. Ќа минуту он даже усомнилсЯ, - та ли эта роща?
Ќо никаких других поблизости не было.
…ле волоча ноги, спотыкаЯсь и поминутно перекладываЯ с плеча на плечо
свою ношу, он тащилсЯ неровным, ухабистым, исковыренным коровьими копытами
деревенским выгоном и еще издали стал искать глазами мать. Ќа опушке рощи ее
не было. —ем ближе он подходил, тем страшнее ему становилось... ѓосподи! —то
такое? ѓде же она? Ћчутившись в роще, он кинулсЯ под первое попавшеесЯ
дерево и минуту лежал, жадно глотаЯ воздух и прижимаЯсь виском к холодной и
влажной траве, потом не выдержал, вскочил, взвалил на плечо бидончик и
побежал, заметалсЯ между деревьев.
- Њама... мамочка... мама! - негромко звал он. Љричать он боЯлсЯ. Ћн
был уверен, что роща полна каких-то ужасов. € вдруг, в который раз выбегаЯ
на опушку, он увидел среди розовеющих на солнце берез силуэт женщины.
Ђлександра ‘ергеевна стоЯла к нему спиной, на цыпочках и, заслонЯЯсь рукой
от солнца, вглЯдывалась в сторону деревни.
- Ња! - закричал ‹енька.
Ћна вздрогнула и оглЯнулась. ‹ицо у нее было бледное, заплаканное.
Њальчику показалось даже, что она похудела.
Ћн подбежал к ней, уронил бидончик и, схватив ее за руки, прижалсЯ
щекой к костЯной прЯжке ее кушака.
- Њамочка, милаЯ, прости менЯ!..
Ћна не оттолкнула его и очень спокойно, даже чересчур спокойно, как
показалось ‹еньке, сказала:
- Ѓоюсь, мой дорогой, что скоро у тебЯ не будет мамы.
- Њама... не надо! - воскликнул он.
- „а, да, мой милый... ђано или поздно ты добьешьсЯ этого... †дать тебе
осталось недолго...
’огда он опустилсЯ на землю у самых ее ног и громко заревел:
- Ња-а!.. ‡ачем ты так говоришь?!
Ћна помолчала, выдерживаЯ характер, но не выдержала, сама опустилась
рЯдом и тоже заплакала.
’ак они и сидели, плечом к плечу, на сырой траве, под белой березкой и
плакали минут пЯть.
Ќаконец рыданиЯ стали утихать.
- Ќу, что? - сказала Ђлександра ‘ергеевна, всхлипываЯ. - Ќашел ты свою
бандуру?
‹енька деликатно фыркнул и подавилсЯ слезами.
- Ќашел, - сказал он, подталкиваЯ ногой бидончик.
- „а, кстати, - встрепенулась Ђлександра ‘ергеевна.
- —то кстати?
Ћна помолчала, подумала и сказала:
- ‚прочем, нет, ничего...
- Љак ничего? ’ы же что-то хотела...
- —то Я хотела? Ћставь, пожалуйста. Ќичего Я не хотела... ѓосподи, вы
посмотрите, - на кого он стал похож!.. ‹еша, где тебЯ угораздило?
Џовернись-ка... —то у тебЯ с блузой?
- „а... с блузой... ’ы бы знала!.. ’ы знаешь, между прочим, к кому мы
чуть не попали?
- Љ кому?
- Љ •охрЯкову.
‡ахлебываЯсь, он стал рассказывать ей о своей встрече с бандитом.
Ђлександра ‘ергеевна слушала его, ахала, закрывала глаза.
- Ќет, с менЯ довольно! - воскликнула она, поднимаЯсь. - ’ы отдохнул?
- Ћтдохнул.
- ‚ставай тогда, поднимайсЯ, пошли!
- Ђ куда?
Ђлександра ‘ергеевна задумалась, выпЯтив, как девочка, нижнюю губу.
- Ќ-да. ќто действительно вопрос.
- Ќам же надо к ‚олге?
- “вы. Љ ‚олге.
- Ђ где она? „алеко?
- Њилый мой, если бы Я знала! џ даже не имею представлениЯ, в какую
сторону нам надо идти.
‹енька вскочил.
- Њама, знаешь что? „авай будем искать дорогу по солнцу!
- Љ сожалению, мой дорогой, Я не умею искать дорогу по солнцу.
- Љак? ’ы же географию знаешь?
- „а... но при чем тут географиЯ? Џостой! ‚олга течет в Љаспийское море
- с севера на юг. Њы находимсЯ сейчас на ее левом берегу...
- ‡начит, ‚олга на западе!
- ’ы знаешь, пожалуй, ты прав. Ђ где запад?
- Ђ запад? Ђ запад как раз напротив востока.
- Ђ где восток?
- Њама! - с укоризной воскликнул ‹енька.
‚осток давно уже давал о себе знать. Ћн кричал о себе Яркими красками
неба, золотом солнечных лучей. Ћн быстро сушил слезы на их лицах, трепетал
на бело-черных стволах берез, переливалсЯ крохотными радужками на каждом
листике и на каждой травинке.

...Џоставив на голову свой бидончик и придерживаЯ его спереди, ‹енька
шел мелкими танцующими шажками по тропинке, изображаЯ африканского
невольника, которого принанЯл за бутылку рома или за нитку стеклЯнных бус
торговец слоновой костью.
- Њама, - крикнул он, не оглЯдываЯсь, - похож Я на негра?
- Џожалуй, ты больше похож на мальчика из мелочной лавки, - ответила
Ђлександра ‘ергеевна. - ‚прочем, Я далеко не уверена... Џожалуй, такого и в
лавке не стали бы держать.
- Џочему не стали бы?
- Ћчень жаль, что нет зеркала. ’ы бы посмотрел на себЯ... ’акие
оборвыши по большим праздникам у Џокрова на паперти стоЯли.
- Ђ ты-то, думаешь, лучше?
- „а уж... Њогу себе представить, какаЯ Я красотке... ѓосподи, хоть бы
иголка и нитка были...
‹енька сделал еще два-три шажка и так резко повернулсЯ, что бидончик
чуть не слетел с его головы.
- Њама! - воскликнул он. - Џогоди! Ђ где твоЯ сумочка?
Ћн ожидал, что она испугаетсЯ, вскрикнет, заохает, заужасаетсЯ, начнет
хлопать себЯ по бокам. Ќо она даже шага не убавила.
- €дем, пожалуйста, - сказала она.
- Ќет, правда, мама!.. џ же не шучу. ѓде твой ридикюль?
- ќто Я у тебЯ должна спросить.
- Џочему у менЯ?
- Џотому что Я надеЯлась, что ты принесешь его мне.
- Ћткуда принесу?
Ћна взЯла его за плечо.
- €дем, мальчик. Ќе будем особенно волноватьсЯ. џ забыла сумочку в
сарае, где мы ночевали.
Ѓидончик сполз с ‹енькиной головы на плечо, проехал по груди и по
животу и плюхнулсЯ в траву к ногам мальчика. Ћказалось, что не матери, а
самому ‹еньке пришлось ужасатьсЯ и хлопать себЯ по коленкам.
- Њама! - вскричал он. - Џочему же ты мне не сказала?!
- Ђ потому, что Я поздно спохватилась. ’ебЯ уже не было.
- “ тебЯ же там деньги!
- „а, все деньги...
- Љак же мы будем жить?!
- Ќе знаю... Ѓог милостив, как-нибудь...
‹енька поднЯл бидончик, сунул его в руки матери.
- Њама... на, подержи...
- —то еще?
- џ сбегаю.
- Људа сбегаешь?
- ‚ Ѓыковку... ’ы не бойсЯ. ’еперь Я дорогу знаю. џ быстро... џ
найду...
Ћна схватила его за шиворот.
- Ќу, нет, мой дорогой. ‚торой раз этого не случитсЯ...
- Њама, отпусти! - кричал ‹енька.
Ќо она уже быстро шла и тащила его за собой.
- Њама!! „а отпусти же!.. ’ы менЯ задушишь.
- Ќе отпущу!
- Ќу, ладно, хорошо, - говорил он, спотыкаЯсь и чуть не падаЯ. -
•орошо... Я не пойду в Ѓыковку.
- ЏоклЯнись.
- Љ-клЯнусь, - выдавил он из себЯ и только после этого был пощажен и
получил свободу.
€ опЯть они шли - межами, тропинками и дорогами. € чем дальше шли, тем
длиннее становилась большаЯ чернаЯ тень, котораЯ, не останавливаЯсь, бежала
впереди, указываЯ им путь на запад. Ђ над головами путников, тоже ни на
минуту не отставаЯ от них, кружил в безоблачном небе жаворонок. ‚се жарче и
жарче припекало затылок и спину солнце. € волнами ходило, перекатывалось по
сторонам что-то зеленое и золотистое - иногда повыше, иногда пониже, иногда
посветлее, иногда посмуглее...

...‚олгу они не увидели, а услышали. ‹енька остановилсЯ и сказал:
- Њама, ты слышишь?
ѓде-то не впереди, а несколько правее, за косогором, тоненьким пчелиным
басом гудел пароход.
Ќе сговариваЯсь, женщина и мальчик свернули с тропинки, путаЯсь в
траве, пересекли поле, взбежали на косогор и дружно, в один голос закричали
"ура!".
‚низу - совсем близко, в двух-трех сотнЯх шагов от них, плескались
волны широкой реки. ‘олнце, которое почему-то переместилось, как показалось
‹еньке, с востока на север, кидало свои лучи прЯмо по ее течению, и по этой
трепетной розовато-золотистой дорожке в сторону от џрославлЯ быстро шел,
будто убегал, и тащил, уводил за собой на канате длинную плоскую баржу
маленький, словно игрушечный буксирчик. Ќа противоположном высоком берегу
реки виднелись какие-то постройки, поблескивали стекла, что-то двигалось -
ехала телега или шли люди.
—ерез минуту путники уже сидели на песчаной отмели у самой воды, и
опЯть между ними шел крупный разговор. ‹енька хотел выкупатьсЯ, мать не
разрешала.
- ‚ конце концов ты забываешь, что ты болен.
- —ем Я болен?
- Ђх, ты даже не помнишь, что ты болен? “ тебЯ дифтерит.
- Њожет быть, мне в постельку лечь?
Ћна засмеЯлась, потрепала его за ухо.
- Њурло ты мое! Ђ ну, иди вымойсЯ...
‡асучив выше колен штаны, ‹енька с наслаждением ходил по холодной воде,
мыл руки, шею, лицо и, разгонЯЯ радужный лиловатый налет нефти, украдкой пил
горстЯми пресную сладковатую воду. Ђлександра ‘ергеевна тоже занЯлась
туалетом, - выстирала чулки, носовые платки, вымыла голову.
Џотом они долго лежали на теплом песке, сушили белье и подсыхали сами.
- —то же мы будем делать дальше? - проговорила наконец Ђлександра
‘ергеевна.
- џ и сам об этом думаю.
- ’ы же, наверно, кушать хочешь?
- Ђ ты?
- Ќет, Я почему-то не хочу.
- € Я тоже не хочу.
Ќо через минуту, помолчав, он сказал:
- †алко, что тут нет черепах.
- ‡ачем тебе вдруг понадобились черепахи?
- Њожно было бы набрать Яиц и сделать Яичницу.
- Ќу, милый, Я думаю, сейчас ты удовольствовалсЯ бы и куском хлеба с
солью...
€ все-таки Ђлександра ‘ергеевна не торопилась. ‹енька чувствовал, что
мать даже думать боитсЯ о том, что рано или поздно придетсЯ переправлЯтьсЯ
на ту сторону. ‘олнце стоЯло уже высоко, песок стал горЯчим, но волосы у нее
почему-то сохли очень долго. —улки понадобилось перестирывать. Ќаконец
наступила минута, когда ей все-таки пришлось сказать:
- Ќу, что ж...
- „авай полежим еще, - великодушно предложил ‹енька.
- Ќет, надо идти, - вздохнула она.
- Ђ куда же мы пойдем?
- Џоищем, нет ли поблизости какой-нибудь переправы.
- Њожет быть, тут мост есть?
- Ќет, к сожалению, мостов тут нет.

...Џервое живое существо, которое они встретили на берегу, был теленок.
Њаленький, тонконогий, рыженький, он стоЯл, расставив передние ножки, и
осторожно тЯнул воду, постегиваЯ себЯ по бокам кисточкой хвоста. ‹енька
подбежал к теленку, стал гладить его, чесать его жестковатую шерстку.
’еленок оторвалсЯ от воды, посмотрел на мальчика круглым глуповатым глазом,
почмокал толстыми губами и, припав к прозрачной воде, снова замахал,
заработал хвостиком.
- Њама, ты знаешь, если тут есть телЯта, - значит, тут и люди есть, -
сделал заключение ‹енька. € не ошибсЯ. —ерез минуту они заметили дымок, а
подойдЯ ближе, увидели кривобокую дощатую хибарку, рыбачьи сети, растЯнутые
вдоль ее стен, и - самое главное - лежащую на песке, опрокинутую черным
смоленым днищем вверх - большую лодку.
€з хибары вышел старик в холщовой неподпоЯсанной рубахе. ‡аслонЯсь
рукой от солнца, он хмуро смотрел на приближающихсЯ путников.
- ‡дравствуйте, дедушка! - еще издали крикнула Ђлександра ‘ергеевна.
ђыбак не ответил и продолжал так же неприветливо разглЯдывать женщину и
мальчика.
- ‚ы бы не могли, голубчик, перевезти нас на тот берег? - обратилась к
нему Ђлександра ‘ергеевна.
- —его? ѓовори громче, - сердито сказал старик, наклонЯЯ голову и
прикладываЯ ладонь к уху.
Ћна еще раз повторила просьбу - насколько могла громче.
евелЯ сухими губами, он молча разглЯдывал их. ‹ицо у него было
морщинистое, черное от загара, глаза слезились, красноватые веки часто и
как-то болезненно мигали.
- Ђ вы кто такие будете? - мрачно спросил он.
Ђлександра ‘ергеевна стала привычно объЯснЯть: они - из џрославлЯ,
беженцы, пробираютсЯ к себе в деревню, в Љрасносельскую волость...
‘тарик дернул плечом и сердито перебил ее:
- Љто вы? џ говорю: кто вы?!
- Ќу, как вам объЯснить?.. Њы сами из Џетрограда, Я - учительница...
Ќо он не слушал ее.
- •одЯт тут всЯкие, - говорил он, помигиваЯ воспаленными веками. -
‡еленые, белые, золотые... ут вас всех подери! —его вам надо? џ говорю:
чего надо вам? Њало? Њало поизмывались?.. Ќа старое повернуть хотите?!.
- „едушка! - закричала ему на ухо Ђлександра ‘ергеевна. - Њы не белые,
мы сами от белых бежим.
Ћн топнул ногой и крикнул:
- Ђсь?
- „едушка, милый, у менЯ в деревне маленькие дети...
- Ќе слышу?
- „ети у менЯ, Я говорю... Њальчик и девочка... Ћни менЯ ждут... џ их
очень давно не видела...
- ’ыр-тыр-тыр, - смешно передразнил он ее.
Џотом постоЯл, ничего не сказал и, резко повернувшись, ушел в дом.
Ђлександра ‘ергеевна переглЯнулась с сыном.
- ‘умасшедший какой-то, - пробормотал ‹енька.
Ќо старик уже поЯвилсЯ на пороге, выволакиваЯ длинные обглоданные весла
и железные уключины.
- Ќа, держи, - приказал он ‹еньке и направилсЯ к лодке.
- ’олько, дедушка... - кинулась к нему Ђлександра ‘ергеевна. - џ должна
вас предупредить...
Џеревернув лодку и наваливаЯсь на нее животом, он уже толкал ее в воду.
- „едушка, вы слышите? - кричала Ђлександра ‘ергеевна. - “ менЯ нет
денег!.. Ќо Я - вы не бойтесь - Я заплачу вам!..
- —его ты? - сказал он, выпрЯмлЯЯсь и смахиваЯ со лба взмокшую прЯдку
волос.
- џ говорю: вы не беспокойтесь, дедушка! „енег у менЯ нет, Я потерЯла
их, но Я вас как-нибудь отблагодарю. џ вам часы дам или вот - хотите -
колечко...
Ћтставив в сторону мизинец, она протЯнула руку. Ћн наклонилсЯ и большим
заскорузлым пальцем осторожно тронул маленькую голубую бирюзинку на
тоненьком витом колечке.
- ќто чего? ‡олото?
- „а, дедушка. —истое золото.
- Ћткедова у тебЯ?
- ќто, дедушка, подарок. ќто мне покойнаЯ мать, когда Я еще девочкой
была, подарила...
Ћн стоЯл, придерживаЯ двумЯ руками лодку, и хмуро смотрел на женщину.
- Њать, говоришь? Џодарила?.. Ќу, ладно, садитесь...
€ тут, когда Ђлександра ‘ергеевна добилась своего и взглЯнула на лодку,
котораЯ уже юлила и колыхалась на воде, ее охватила робость.
- „едушка! - крикнула она. - Ђ лодка у вас прочнаЯ?
- Ђсь? - переспросил он. - ‘адись, Я тебе говорю!..
- Њама... да садись же! - кричал ‹енька. Ћн уже стоЯл в лодке и
протЯгивал ей руку.
Ћна вздохнула, зажмурилась, перекрестилась и, придерживаЯ подол юбки,
шагнула на шаткие досочки кормовой банки.
—ерез минуту лодка уже развернулась и быстро шла наискось по течению. €
опЯть ‹енька не испытывал никакого удовольствиЯ. ‘трах, который охватил
Ђлександру ‘ергеевну, невольно передавалсЯ и ему. Љрепко зажмурившись и
вцепившись одной рукой в борт лодки, а другой в ‹енькино плечо, она
поминутно наклонЯлась, вздрагивала и шептали:
- Ѓоже мой, боже мой, как ужасно, как страшно качает!
- Њама... да где же качает? - сердилсЯ ‹енька. - ’ы посмотри - ни одной
же волны нет!
‘тарик уверенно, легко, по-молодому работал веслами. €ногда он
взглЯдывал на Ђлександру ‘ергеевну, усмехалсЯ, щурил глаза и качал головой.
- ђобеешь, баба? Ќе робей! - вдруг закричал он, показав на мгновение
белые крепкие молодые зубы.
€ почему-то этот веселый крик, прокатившийсЯ эхом по реке, и
неожиданнаЯ мальчишескаЯ улыбка старика вдруг успокоили Ђлександру
‘ергеевну. ‹енька сразу почувствовал, что рука ее обмЯкла и уже не так
судорожно сжимает его плечо.
Ќа правом берегу пристали у каких-то дощатых мосточков. ‘тоЯ в лодке и
помогаЯ Ђлександре ‘ергеевне поднЯтьсЯ на мостки, рыбак сказал:
- Џойдете по левой руке, - наверх. ’ам деревнЯ ‚оронино... Ћттедова на
Ѓольшие ‘оли путь держите.
Ђлександра ‘ергеевна поблагодарила его и стала стЯгивать с мизинца
кольцо.
- ‹адно, иди, - сказал он, махнув рукой.
- —то? - не понЯла Ђлександра ‘ергеевна.
- €ди, Я говорю, иди, бог с тобой...
- „едушка... нет... как же...
- €ди, тебе говорЯт! - закричал он и так сильно топнул ногой, что
заколыхалсЯ вместе с лодкой.
‹енька услышал, как мать всхлипнула. Ћна постоЯла, разглЯдываЯ кольцо,
потом быстро натЯнула его на палец, еще быстрее наклонилась и, рискуЯ упасть
в лодку, обнЯла старика и поцеловала его в загорелый лоснЯщийсЯ плешивый
лоб.
- ‘пасибо вам, дедусЯ, - сказала она сквозь слезы.
- Ћт дура-баба, - засмеЯлсЯ он, утираЯ лоб, и опЯть на несколько секунд
блеснули его ослепительно-белые не стариковские зубы.
‚ деревне ‚оронино Ђлександра ‘ергеевна и ‹енька долго и безуспешно
блуждали из дома в дом в поисках подводы. Џочему-то никто не хотел ехать. €м
пришлось пройти еще полторы-две версты до соседнего хутора, где какаЯ-то
лихаЯ баба, соблазнившись полуфунтом сахара и катушкой ниток, которые ей
обещала Ђлександра ‘ергеевна, согласилась доставить их домой. Ћни
погрузились (сделать это было нетрудно, так как весь багаж их на этот раз
состоЯл из бидончика с бордосской жидкостью) и во второй половине днЯ
восемнадцатого июлЯ, на тринадцатый день белогвардейского мЯтежа, прибыли в
—ельцово.

...ЌЯнька, выбежав на крыльцо, рыдаЯ, упала на грудь Ђлександры
‘ергеевны.
- Ћх, матушка... Ђлександра ‘ергеевна!.. Ћх, бедненькаЯ вы моЯ!..
‡олотце... џгодка...
- —то? —то? - говорила, бледнеЯ, Ђлександра ‘ергеевна. - —то-нибудь
случилось? „ети?
Ќо они уже, смеЯсь и плача, сами бежали ей навстречу.
ЋпЯть ‹еньку душили сильные и мЯгкие объЯтиЯ, опЯть чужие и свои слезы,
смешиваЯсь, текли ему за воротник.
“мываЯсь в сенЯх, он слышал, как нЯнька говорила матери:
- ‚едь каких мы тут мук принЯли, голубушка вы моЯ, Ђлександра
‘ергеевна!.. € за вас-то, беднЯжечек, сердце кровью изошло... ‚едь мы каждый
вечер с ребЯтами на мельницу ходили смотреть, что в џрославле делаетсЯ...
- Ќеужели отсюда видно что-нибудь?
- ѓде уж не видно!.. Ќа полнеба полымЯ стоит... “ж мы вас, голубчиков,
и видеть не чаЯли... Ђ они - вот они - приехали!.. ѓосподи, милые мои, и где
это вас так изодрало, измочалило?.. Њатушка, Ђлександра ‘ергеевна, а у
нас-то тут что творилось!.. ‚едь не успели вы, голубчики, уехать, опЯть эти
черти, разбойники, прости менЯ грешную, нагрЯнули... ‚едь что делалось-то,
солнышко вы мое!.. Љровь стынет, вспомнить не могу, слезы душат...
ѓолос у нЯньки задрожал, она всхлипывала.
- ‚асилиЯ-то ”едорыча... Љривцова... председателЯ нашего знали небось?
- ѓосподи, ну как же... —то с ним?
‘кользкий обмылок выскочил из ‹енькиных рук. ‘ намыленным лицом, с
засученными рукавами он вбежал в горницу.
- —то? ЌЯнЯ!.. —то случилось с ‚асилием ”едоровичем?
‘таруха слабо махнула рукой.
- Ќичего, ‹ешенька... €ди... €ди, детка, не слушай...
€ вдруг уронила седую простоволосую голову на стол и заплакала,
запричитала так, как умеют плакать и причитать только деревенские бабы:
- ‡арезали... ‡арезали его, окаЯнные!..
- Ќасмерть? - закричал ‹енька, чувствуЯ, как сжимаетсЯ у него горло и
заходит сердце.
- Џосреди улицы... вилами его... топорами... сапогами топтали...
- “мер? - чуть слышно выговорила Ђлександра ‘ергеевна. €, быстро
повернувшись к сыну, сказала: - ‹еша, Я очень прошу тебЯ, выйди, пожалуйста.
Џри всем желании, он не мог этого сделать. Ќоги его подкосились.
ЏошатываЯсь, он прошел к столу и опустилсЯ на лавку.
‘моркаЯсь и вытираЯ передником заплаканное лицо, нЯнька рассказывала:
- †ена его, ”екла ‘еменовна, дай бог ей здоровьица, вырвала его, на
плечах унесла от злодеев... ‚ Ќерехту в тот же час его повезла. „а где уж!..
Ќебось и схоронила его там, голубчика. ѓде ж, матушка вы моЯ, Ђлександра
‘ергеевна, после такой лютой казни выжить человеку? ‚едь на нем, родненьком,
ни одного цельного места не осталось, ни единой кровиночки в лице его белом
не сыскать было...

‚ сумерках ‹енька вышел на улицу. Љак будто никаких перемен не
случилось за это времЯ в деревне. Ќа завалинках тут и там сидели и гуторили
бабы и мужики. Ѓегали и шумели ребЯта. ’Явкали по дворам собаки. ‘ Ѓольшой
дороги доносились девичьи голоса, песни, звуки гармоники.
…ще издали ‹енька заметил, что над крыльцом председателевой избы нет
флага. ЏодойдЯ ближе, он увидел, что над навесом крыльца криво торчит
утыканнаЯ гвоздЯми палка, а на этих черных обойных гвоздиках висЯт,
шевелЯтсЯ на ветру розовые выцветшие нитки.
Ћн обошел избу, заглЯнул в темные, заклеенные газетными полосками окна,
поднЯлсЯ на крыльцо, потрогал зачем-то пальцем большой ржавый замок,
висевший на засове. ‘ердце его больно защемило.
Љогда он возвращалсЯ домой, у ворот нЯнькиной избы его нагнала шумнаЯ
ватага мальчишек.
- ќй, питерский! - окликнул его знакомый голос.
‹енька оглЯнулсЯ и узнал •орю. Њолодой ѓлебов был почему-то в
коротеньких, ниже колен, городских штанах и в тупоносых новых штиблетах.
€з-за поЯса у него торчал настоЯщий длинный винтовочный штык.
- ‡дорово, - сказал он, подходЯ к ‹еньке, улыбаЯсь и протЯгиваЯ руку. -
Џриехал? ‘егоднЯ? €грать пойдешь?..
‹енька хотел что-то сказать, но губы у него вдруг задрожали, из глаз
брызнули слезы. Ќичего не видЯ, он оттолкнул протЯнутую руку, ударил •орю
кулаком в грудь, и голосом, которого сам испугалсЯ, закричал:
- €ди к чегту! ѓыжий!..

ѓ‹Ђ‚Ђ VII

џрославский мЯтеж был подавлен. Ћкруженные плотным кольцом советских
войск, понимаЯ, что дело их проиграно, белогвардейцы в последнюю минуту
решили пойти еще на одну авантюру. ‚ џрославле в момент мЯтежа находилось
большое количество пленных немцев, которых ‘оветскаЯ власть, выполнЯЯ
условиЯ Ѓрестского мирного договора{153}, отправлЯла на родину - в ѓерманию.
Ќемцы не принимали никакого участиЯ в военных действиЯх, хотЯ мЯтежники и
пытались заставить их силой сражатьсЯ на своей стороне. ‚ последнюю минуту,
когда советские броневики уже приближались к центральным улицам џрославлЯ и
под ногами у мЯтежников, как говоритсЯ, горела землЯ, они вдруг объЯвили
немцев своими врагами. Ћни заЯвили, что не признают заключенного
большевиками Ѓрестского мира, что ђоссиЯ, которую они представлЯют,
находитсЯ в состоЯнии войны с ѓерманией и что на этом основании они все до
последнего сдаютсЯ в плен - пленным немцам. Ќемцам они, конечно, были ни на
что не нужны, но, подчинЯЯсь силе, так как у мЯтежников было оружие, а
пленные его не имели, - они вынуждены были разоружить перхуровцев и посадить
их под замок - в тот самый ‚олковский театр, в котором только что томились
сами. Љонечно, советские войска, занЯв город, не посчитались с этой
хитроумной сделкой. Ќемцы поехали на родину, а мЯтежники оказались в руках
тех, против кого они поднЯли оружие.
„вадцать второго июлЯ восемнадцатого года над древним волжским городом
вновь взвилсЯ красный флаг ‘оветов.
Ќедели через две после этого, в первых числах августа ‹енька с матерью
опЯть ехали пароходом в џрославль. Ђлександра ‘ергеевна не забыла, что у
‹еньки был дифтерит, что самый опасный период болезни он провел на ногах, в
холодном сыром подвале, и, хотЯ ‹енька ни на что не жаловалсЯ и чувствовал
себЯ прекрасно, решила все-таки, что нужно показать его опытному врачу.
Ћблаченный в потертую темно-синюю матросскую куртку, из которой он уже
успел вырасти и котораЯ после реалистской шинели казалась ему чересчур
игрушечной, детской, ‹енька стоЯл в толпе пассажиров на палубе волжского
парохода "Љоммуна" и, вытЯгиваЯ шею, смотрел туда, куда смотрели и
показывали пальцами все остальные.
Ћн еще не забыл ослепительный сон, который приснилсЯ ему месЯц назад,
когда, с трудом приподнЯв над скамейкой тЯжелую воспаленную голову, он
выглЯнул в окошечко иллюминатора и в лицо ему приЯтно и несильно хлестнул
свежий волжский ветер. Ћн еще хорошо помнил этот хрустальный, сахарный
город-сказку, белоснежную чистоту его башен и колоколен, кудрЯвую зелень
садов, плавЯщеесЯ в голубом небе золото, - и не мог поверить, что сейчас
перед ним тот самый, приснившийсЯ ему город...
Љакие-то гнилые зубьЯ торчали на высоком, уже не зеленом, а
рыжевато-буром, спаленном берегу, какие-то сахарные огрызки лежали на кучах
черных потухших головешек... € ни одной башни, ни одной колокольни, ни одной
искорки золота в аквамариновом августовском небе!..
‚ самом городе разрушениЯ не так бросались в глаза. Џравда, от многих
кварталов ничего не осталось, и проезд в этих районах был закрыт. Ќо были
дома, кварталы и даже целые улицы, не пострадавшие от обстрела. ‚ одном из
таких не слишком пострадавших переулков Ђлександра ‘ергеевна, после долгих
блужданий, разыскала дом, у крыльца которого поблескивала меднаЯ дощечка:

„окторъ
Ѓ.џ.ЋЏЋ—€Ќ‘ЉI‰
„ътскiЯ болезни

ЋткрывшаЯ на звонок молодаЯ женщина объЯвила, что доктора нет, что он
уже который день не ночует дома, - работает в госпитале на Ѓорисоглебском
шоссе.
- —то же нам делать? - сказала Ђлександра ‘ергеевна, когда дверь перед
ними захлопнулась.
- Ќичего... очень хорошо, - обрадовалсЯ ‹енька. - Џоедем обратно!..
Ѓольшого желаниЯ встречатьсЯ с доктором у него не было. Ћн еще не забыл
острой колючей иголки, которую всадил ему в ногу этот розовощекий весельчак.
Ќо Ђлександра ‘ергеевна держалась другого мнениЯ на этот счет.
- Ќет, мой дорогой, - сказала она. - …хать несолоно хлебавши обратно Я
не могу. ЏридетсЯ идти искать госпиталь. …сли не найдем Ћпочинского, покажем
тебЯ кому-нибудь другому.

...ѓоспиталь, куда они добирались часа полтора, помещалсЯ в старинном
здании городской больницы - на окраине города. Ћставив ‹еньку в больничном
саду и наказав ему сидеть и ждать ее, Ђлександра ‘ергеевна отправилась на
розыски доктора.
‹еньке никогда не приходилось самому лежать в больнице. Ќо бывать в
больницах и лазаретах ему случалось много раз. ‚ Џетрограде район, где они
жили, почему-то изобиловал всЯкими лечебными учреждениЯми. Џо соседству с их
домом помещалась ЂлександровскаЯ городскаЯ больница. Џодальше, за
’ехнологическим институтом, расположились корпуса огромной Ћбуховской
больницы. Ќа ”онтанке у Љалинкина моста почти рЯдышком стоЯли - ЉауфманскаЯ
община сестер милосердиЯ, ЉрестовоздвиженскаЯ община и Њорской госпиталь. ‚о
всех этих больницах и госпиталЯх имелись домовые церкви, куда мать перед
праздниками водила ‹еньку ко всенощной. ‚ годы войны больницы были
переполнены ранеными. ‹енька не бывал, конечно, ни в палатах, ни, тем более,
в операционных, не видел тЯжело раненных и умирающих и, может быть, поэтому
у него создалось представление о больнице, как о чем-то очень уютном,
благополучном, безмЯтежном и трогательном. Ќа всю жизнь запомнилась ему эта
особеннаЯ, церковно-больничнаЯ благостнаЯ атмосфера - смешанный запах
йодоформа и ладана, серые и кофейные халаты раненых, белоснежные косынки
сестер милосердиЯ с рубиновыми крестиками над переносицей, забинтованные
головы, руки на черных повЯзках, постукивание костылей, шуршание резиновых
шин и шлепанье туфель по керамиковым плиткам коридоров...
€ сейчас, когда он сидел на зеленой садовой скамейке и дожидалсЯ
матери, а вокруг него сидели и ходили, опираЯсь на костыли, молодые и
пожилые люди в серых и кофейных халатах, ‹енька не чувствовал ни страха, ни
смущениЯ, ни даже сочувствиЯ к этим людЯм. ќто была красиваЯ, умилительнаЯ
картина, напоминавшаЯ ему детство, Џетроград, садик Њорского госпиталЯ, где
так же вот бродили и сидели за решетчатой оградой раненые и увечные воины...
Џо дорожке мимо него медленно шел, покачиваЯсь на двух костылЯх,
высокий бородатый раненый. ’Яжело подпрыгиваЯ на одной ноге, он осторожно
нес вторую - укороченную на одну четверть и плотно замотанную бинтами.
“видев рЯдом с ‹енькой свободное место, раненый приостановилсЯ, широко
расставив костыли.
- ќх, посидеть, что ли? - сказал он и, заносЯ костыль, лихо заковылЯл к
скамейке.
‹енька привстал, хотел помочь ему, но раненый ловко сложил оба костылЯ
вместе, повернулсЯ на каблуке здоровой ноги и плюхнулсЯ на скамейку, вытЯнув
вперед свою толстую забинтованную культю.
- ‘идишь? - сказал он, искоса посмотрев на ‹еньку и вытираЯ марлевой
трЯпочкой вспотевшее лицо.
- „а, - скромно ответил мальчик.
- Љ отцу пришел?
- Ќет.
- Ђ кто? Ѓрат? Љрестный?
‹еньке было ужасно стыдно признатьсЯ, что у него никто не лежит в
госпитале.
- џ сам, - пробормотал он, краснеЯ. - ЊенЯ мама привезла - показывать
доктору.
- Ѓолен, значит? Ђ какаЯ болесть?
- ’ак... пустЯки... дифтерит, - усмехнулсЯ ‹енька, всем видом своим
желаЯ показать, что, если бы не мама, он, конечно, никогда бы не решилсЯ
тащитьсЯ в госпиталь с такой ерундой. - Ђ вы что, раненый? - сказал он,
показываЯ глазами на забинтованную ногу соседа.
- Ќет, милый. џ уже не раненый. џ уже инвалид. ђаненый - это когда,
знаешь, полежишь, полечишьсЯ, да и снова на войну идешь. Ђ уж мне теперича
до самой смерти - только что разве с тараканами на печке воевать...
Ѓородач засмеЯлсЯ, покачиваЯ и поглаживаЯ свою толстую ногу, а ‹енька
вдруг почувствовал, что в горле у него защекотало, и, чтобы заглушить эту
щекотку, поспешил спросить:
- Ђ вы где... ’о есть, вас где ранило?
- ђанило-то? Ђ здесь, под џрославлем.
- ‡начит, вы с белыми воевали?
- Ђ с кем же еще?.. ‘ ними...
Ѓородач нахмурилсЯ, помолчал, подумал и, покачав свою культю, с
усмешкой сказал:
- ‚едь вот, подумай, чудеса какие! Ђ? —етыре года с немцем воевал. ‘
австриЯком воевал. Ќи одной царапины... Ђ тут - на русской земле, в русской
губернии, от русской руки чуть смерть не принЯл.
- Ђ вас - из чего: из пушки или из ружьЯ?
- €з ружьЯ, да... ЌазываетсЯ английскаЯ разрывнаЯ пулЯ "дум-дум".
- Џочему английскаЯ?
- Ђ это уж ты, милый, у них поди спроси: откуда они английские
боеприпасы получили?
ђаненый опЯть вытер трЯпочкой лицо.
- Ќе куришь? - спросил он, посмотрев на ‹еньку.
- Ќет еще, - застенчиво ухмыльнулсЯ ‹енька.
‚незапно где-то очень близко, за углом зданиЯ, грЯнула духоваЯ музыка.
’оскливые, медлительные и вместе с тем гневные звуки похоронного марша,
извергаЯсь из медных жерл, понеслись к осеннему небу.
‹енькин сосед прислушалсЯ, крЯкнул, покачал головой.
- Џовезли... опЯть, - сказал он мрачно.
- Љого повезли?
Ѓородач не ответил.
- ‘волочи... иуды... золотопогонники, - пробормотал он сквозь стиснутые
зубы.
Љак и всЯкий другой мальчик, ‹енька не мог усидеть на месте при звуках
военного оркестра. —то бы ни играли медные трубы - кавалерийский галоп,
церемониальный марш или траурный реквием, - ноги мальчика сами собой
устремлЯютсЯ в ту сторону, где стучит барабан, гудЯт генерал-басы,
поддакивают им баритоны и поют, заливаютсЯ корнет-а-пистоны и валторны.
€ на этот раз ‹енька не устоЯл перед искушением. Ћн забыл, что мать
приказала ему сидеть на скамейке и ждать ее, забыл, что не знает
расположениЯ больницы и может потерЯтьсЯ...
- џ, пожалуй, пойду... посмотрю, - смущенно объЯснил он соседу, сползаЯ
со скамейки.
- —то ж. Џосмотри иди, - сказал тот.

...‘вернув за угол и пробежав под какой-то аркой, ‹енька остановилсЯ,
ослепленный блеском медных труб. Ћн не сразу понЯл, что делаетсЯ во дворе. “
приземистого кирпичного зданиЯ с золотым крестом над кирпичным же куполом
стоЯла высокаЯ, обитаЯ железом платформа, на каких обычно возЯт мЯсо и
бидоны с молоком. Ћгромный гнедой битюг стоЯл под тоненькой полосатой дугой,
расставив мохнатые ноги и опустив гривастую голову, в челку которой была
вплетена краснаЯ лента. Љакие-то люди в военной и штатской одежде медленно
выносили из часовни и осторожно устанавливали на платформу бурые, похожие
один на другой, гробы. ’олпа женщин и военных окружала эти похоронные дроги.
Ђ в стороне, у чугунной ограды, под старым раскидистым тополем грудилсЯ
небольшой военный оркестр, и золоченые трубы его под неспешный такт барабана
на разные голоса печально и торжественно пели:

‚ы жертвою пали в борьбе роковой,
‚ любви беззаветной к народу
‚ы отдали все, что могли, за него,
‡а жизнь его, честь и свободу

‹енька снЯл фуражку и подошел ближе. ‚ толпе громко, навзрыд плакали.
ѓробов на телеге стоЯло уже не меньше десЯти, а их все выносили и выносили.
- Џростите, пожалуйста, это кого хоронЯт? - вполголоса спросил ‹енька у
маленького, похожего на татарина, красноармейца, с серой, стриженной под
машинку головой. ’от покосилсЯ на него, мрачно посопел и ответил:
- ’ех, кто за нас с тобой кровь пролил.
- “битые?
- Ћднополчане мои. ’оварищи. Џервый ‘оветский пехотный полк. ‘лыхал?
- Ќет, - сказал ‹енька.
€з часовни выносили еще один гроб. —тобы получше рассмотреть его,
‹енька привстал на цыпочки и вдруг увидел в толпе женщин знакомое лицо. Ћн
не успел удивитьсЯ и не успел спросить себЯ, что может здесь делать жена
‚асилиЯ ”едоровича Љривцова, как сердце его, похолодев, само ответило ему на
этот вопрос.
Љривцова стоЯла подальше других. Ћна не плакала, но бледные сухие губы
ее были болезненно сжаты, а широкие калмыцкие скулы медленно двигались, как
будто женщина пыталась перетереть зубами что-то очень твердое - камешек или
гвоздь.
Њузыка смолкла. ‘лышнее стали плач и причитаниЯ женщин. ’олпа
задвигалась. Љакой-то черноволосый курчавый человек в белой русской рубашке,
забравшись на краешек платформы и опираЯсь на штабель красных гробов, что-то
говорил - то громко, почти крича, то совсем тихо, грозным шепотом.
‹енька ничего не видел и не слышал. Ћн протискивалсЯ через толпу, боЯсь
потерЯть из виду Љривцову.
’елега с гробами тронулась. †енщины с плачем побежали. Љто-то на бегу
толкнул ‹еньку. Ћн уронил фуражку, нагнулсЯ, чтобы поднЯть ее, его опЯть
чуть не сбили с ног. Љогда он поднЯлсЯ и выбралсЯ из толпы, навстречу ему
шла Љривцова.
ла она позади всех, наклонив голову и покусываЯ кончик своего белого
головного платка.
- ‡дравствуйте, - сказал ‹енька.
- ‡дравствуйте, - безучастно ответила она, не останавливаЯсь и не
поднимаЯ глаз.
- ”екла ‘еменовна, - сказал он. - ‚ы что, не узнали менЯ?
Ћна остановилась.
- ’ы кто? Џостой... „а ведь вы из —ельцова? Џитерский?
—то-то вроде улыбки мелькнуло на ее изможденном осунувшемсЯ лице.
- „авно ли?..
- џ только что. ‘егоднЯ, с мамой приехал. Ђ вы...
Ћн запнулсЯ, не решаЯсь даже спросить, что привело ее в это страшное
место.
- Ђ Я?.. џ у ‚асилиЯ ”едоровича была.
- ѓде?
- Ќавещать приходила. ‡десь он...
‹енька схватил ее за руку.
- ”екла ‘еменовна! Ћн жив?
- †ивой, живой, - улыбнулась она усталой, измученной улыбкой и, выбрав
свою большую грубую руку из ‹енькиной руки, погладила его по голове. -
‚ыходили его, спасибо. “же четвертый день в памЯти лежит. Ђ до этого худо
было. Ќе надеЯлась уж. „умала, что вот так же... с музыкой повезут. ‚едь на
нем еще в Ќерехте доктора восемнадцать ран насчитали. ‚ы небось знаете,
слыхали, какую над ним казнь эти ироды учинили?..
- ”екла ‘еменовна! - жалобным голосом воскликнул ‹енька. - Ђ где он?
Џосмотреть на него можно?
- —то ж, - сказала она. - Џойдем сходим. Ћн рад будет.
Ћна вела его за руку, а где-то впереди, уже за оградой больничного
сада, на улице, глухо стучал барабан и все тише и тише пели трубы:

Џрощайте же, братьЯ, вы честно прошли
‘вой доблестный путь благородный

...‚ больницу они проникли с черного хода, какими-то темными
коридорами, где нехорошо пахло и стоЯли прислоненные к стене грЯзные
брезентовые носилки. ”екла ‘еменовна знала здесь все ходы и выходы, и ее
тоже все знали. “ застекленной двери палаты их окликнула высокаЯ худаЯ
женщина в белой косынке:
- Љривцова?! ѓолубушка, ты куда? Ѓез халата!
- „унечка... милаЯ... на минутку... ‘ейчас уйдем.
- ’ы же была только что...
- „а вот - с землЯчком повстречалась. „рузьЯ они с ‚асилием
”едоровичем.
- ќто ты землЯчок? - сказала женщина, с усмешкой посмотрев на ‹еньку.
- Џожалуйста... на минутку, - пробормотал ‹енька, шаркаЯ зачем-то
ногой.
- Ќу, бог с вами, идите. Ќедолго только. ‘ейчас обход будет.
ЃольшаЯ больничнаЯ палата была плотно забита койками. Ќе успел ‹енька
переступить порог, как в носу у него защекотало от крепкого запаха аптеки,
уборной и кислых снетковых щей. Ћн робко шел за ”еклой ‘еменовной, а со всех
сторон смотрели на него из-под бинтов и повЯзок - любопытные и бесстрастные,
голубые, карие, серые, веселые, грустные, злые, добрые, измученные и уже
потухающие глаза. ‚о всех углах разговаривали, кашлЯли, бредили, стонали,
смеЯлись, щелкали костЯшками домино, стучали кружками и оловЯнными
мисками...
Љривцов лежал в самом конце палаты, у окна. ‹енька в испуге
остановилсЯ, увидев, как похудел и осунулсЯ председатель. Ћн стал еще больше
похож на угодника с иконы. Ћт белых бинтов, которыми была замотана его
голова, лицо его казалось еще темнее. ЉрасиваЯ русаЯ борода была коротко
острижена. Ћн лежал на спине, полузакрыв ввалившиесЯ глаза, и шевелил
губами.
- ‚асилий ”едорович, не спишь? ѓостЯ прицела...
Ћн с трудом открыл глаза, неудобно повернул голову и прищурилсЯ.
- Ђ-а! - сказал он слабым голосом, улыбаЯсь и делаЯ попытку
приподнЯтьсЯ на локте. - ‡дравствуйте! ќто как же вы? Љакими судьбами?
- џ так... случайно, - забормотал ‹енька, тоже пробуЯ улыбнутьсЯ. - Њы
ведь не знали, не думали, что вы...
- „умали, что Я богу душу отдал? „а?
Ћн держал ‹енькину руку в своей большой теплой руке и с улыбкой смотрел
на мальчика.
- џ рад, - сказал он тихо.
‹енька присел на корточки. Ћн тоже чувствовал огромную радость, он
чувствовал нежность к этому большому, сильному, свЯзанному бинтами и
прикованному к постели человеку, но не знал, какими словами сказать об этом.
- ‚ы садитесь, - зашевелилсЯ Љривцов. - ‚от табуреточка... ‘киньте с
нее... ”екла, помоги...
Ќа табуретке стоЯла бутылка с молоком, лежали круглый хлеб, Яйца,
несколько огурцов и тоненькаЯ книжечка с вложенным в нее карандашом.
- Ќичего... спасибо, - сказал ‹енька. - џ так. Њне ведь скоро идти...
Ћн сидел на корточках и несмело поглаживал руку ‚асилиЯ ”едоровича.
- Ќу, что там у нас... дома, в деревне? - полузакрыв глаза, спрашивал
‚асилий ”едорович.
- Ќичего... так... все в порЯдке, - бодрым голосом отвечал ‹енька,
чувствуЯ на себе беспокойный, настороженный взглЯд ”еклы ‘еменовны. - ‚аша
изба в целости... џ заходил, видел.
- „а Я не о том. џ хотел спросить: кто там у нас верховодит? ѓлебовы-то
еще хозЯйничают?
- „а. ”едор ѓлебов на днЯх лавку открыл. ’оргует. ‘ыновьЯ его, которые
раньше в лесу скрывались, теперь дома живут. Ђ с •орькой Я не играю больше.
- ќто почему ж так?
- ‚ы же знаете, почему, - нахмурилсЯ ‹енька.
Ћн смотрел на Љривцова и думаЯ, что председатель очень изменилсЯ. Ќе в
том дело, что его остригли и что он похудел. ѓолос у него был расслабленный,
больной, но в этом голосе не было уже тех нежных, девичьих ноток, которые
так поразили ‹еньку когда-то в сумерках на Ѓольшой дороге.
- Ќичего, - говорил он с невеселой усмешкой. - Џускай похозЯйничают,
потешатсЯ напоследок... ‚едь, дураки пошехонские, не понимают и понЯть не
хотЯт, что ‘оветскаЯ власть - навечно, что ее ни вилами, ни топорами, ни
английскими пулеметами не сокрушить... Џомните? - сказал он, открываЯ глаза.
€ опЯть в его голосе зазвучали теплые певучие нотки, когда, приподнЯвшись на
локте, он хрипловатым голосом медленно, упираЯ на букву "о", прочел:

ђать подымаетсЯ
ЌеисчислимаЯ!
‘ила в ней скажетсЯ
ЌесокрушимаЯ!

- ќто что? Ћткуда? - спросил ‹енька.
- Ђ это у Ќекрасова. Ќе читали разве? "ђусь" называетсЯ...
ЌесокрушимаЯ!.. ќто ведь про нас с тобой сказано, про наше времечко!..
- ‚асилий ”едорович, - сказал ‹енька. - Ђ это правда, что у вас...
Ћн запнулсЯ.
- —то это у менЯ?
- —то у вас - восемнадцать ран?
Љривцов негромко посмеЯлсЯ в бороду.
- Ќе знаю, дружок. џ не считал.
- „а, да, правда... Њне ”екла ‘еменовна говорила.
€, наклонившись к раненому, ‹енька покраснел, как девочка, и сказал:
- ‚едь вы - знаете, ‚асилий ”едогыч, кто? ‚ы - гегой.
- Ќу вот! Џридумали... џ, дорогой мой, русский мужик. Ђ русский мужик -
сильный, он все выдюжит. ќто вот она у менЯ действительно героинЯ, - сказал
он, улыбаЯсь и показываЯ глазами на жену, котораЯ молча стоЯла у него в
изножий, облокотившись на спинку кровати. - ‚едь это она менЯ от смерти
спасла...
- Џолно тебе, ‚асилий ”едорович, - заливаЯсь румЯнцем, ответила ”екла
‘еменовна. - Ќе Я тебЯ спасла, а дохтор... ‚от он идет! - сказала она вдруг
испуганным шепотом.
‹енька оглЯнулсЯ.
—ерез палату быстро шел, размахиваЯ руками и держа направление прЯмо к
нему, невысокий румЯный человек в белом халате и в белой кругленькой
шапочке, сдвинутой на затылок.
- Џозвольте, хе-хе, - говорил он, двигаЯ густыми черными бровЯми. - ќто
что такое? ’оварищ Љривцова, это как же вы, хе-хе, без халата сюда? € кто
вас пустил?
- Џрости, батюшка. џ сейчас. џ на минутку, - забормотала ”екла
‘еменовна.
‹енька поднЯлсЯ и смущенно смотрел на доктора. Ћн сразу узнал его.
- Ђ это что за птица? - сказал тот, останавливаЯсь и разглЯдываЯ
мальчика. - •е-хе. €нтересно... ’ы как сюда попал, попугай?
- ќто ко мне, Ѓорис џковлевич, - слабым голосом сказал Љривцов.
- џ так... на минутку... зашел. ‡дравствуйте, доктор, - сказал ‹енька,
вежливо кланЯЯсь и шаркаЯ ногой.
- •е-хе. Џостой! ѓде Я тебЯ видел? - сказал доктор, взЯв мальчика за
подбородок. - ’ы у менЯ лечилсЯ когда-нибудь?
- …ще бы... ‚ы разве не помните? ‚ы же менЯ кололи...
- •е-хе. Љолол! џ, мой друг, за свою жизнь, хе-хе, переколол, вероЯтно,
хе-хе, десЯть тысЯч мальчиков и такое же количество девочек. ѓде? Љогда?
Ќапомни.
- ќтим летом. ‚ гостинице...
- Ђ-а! Џостой!.. ‚ …вропейской?.. •е-хе. Џомню. „ифтерит?
- „а.
- —ерт возьми! •е-хе. Џочему же ты не в больнице?
- Њне некогда было, - сказал ‹енька. € он коротко рассказал доктору о
своих Ярославских злоключениЯх.
- —ерт! - сердито повторил доктор. - •е-хе. …рунда какаЯ... —ушь
собачьЯ. €ди сюда!
Ћн схватил мальчика за плечо и подвел к окну.
- Ћткрой рот.
‹енька послушно открыл рот.
- ‘кажи "а".
- Ђ-а, - сказал ‹енька.
- …ще. ѓромче.
- Ђ-а-ы-ы, - замычал ‹енька, поднимаЯсь на цыпочки и выкатываЯ глаза.
- •е-хе. Ќ-да. ‘транно. Ђ ну, открой рот пошире. ѓорло не болит?
- ќ, - сказал ‹енька, желаЯ сказать "нет".
- € не болело?
- ќ...
- Њать жива?
- †ива.
- ЃратьЯ и сестры есть?
- …сть.
- †ивы?
- †ивы.
- ‡доровы?
- ‡доровы.
- Ќ-да, повторил доктор. - €сключительнаЯ историЯ!.. Ќикогда, хе-хе,
ничего подобного не видел. ‡а десЯть лет практики... Џервый случай.
- Њожет быть, маму позвать? - оробев, предложил ‹енька. - Ћни здесь...
Њы ведь длЯ этого и приехали, чтобы вам показатьсЯ...
- †алко. ЌапраснаЯ трата времени. …хать вам, хе-хе, совершенно незачем
было. ‚ы, молодой человек, здоровы как бык. Џонимаете?
- Џонимаю.
- Џовторите.
- Љак бык.
- Ќу, а в таком случае, хе-хе, делать тебе здесь, хе-хе, совершенно
нечего. ЏрощайсЯ с больным и проваливай. - €, взЯв мальчика за плечо, доктор
шутливо подтолкнул его коленом.
‹енька торопливо попрощалсЯ с Љривцовым, поклонилсЯ доктору и побежал к
выходу. “же надеваЯ фуражку, он вдруг вспомнил что-то, оглЯнулсЯ и крикнул:
- ‚асилий ”едорович! џ и забыл... “ менЯ подарок длЯ вас есть. ‚ы
слышите? ЏоправлЯйтесь! Џриезжайте скорее.
Љривцова он не увидел и голоса его не расслышал. Ќо ”екла ‘еменовна,
помахав мальчику рукой, крикнула:
- Њамане твоей кланЯтьсЯ велит!..

...Ђлександру ‘ергеевну ‹енька нашел в саду. …ще издали он увидел ее
серый жакет и белую с черной ленточкой панамку. Њать стоЯла у той самой
зеленой скамейки, где полчаса тому назад он разговаривал с бородатым
раненым. ‘ейчас этот бородач стоЯл на растопыренных костылЯх и что-то
оживленно объЯснЯл Ђлександре ‘ергеевне, показываЯ рукой в ту сторону, куда
убежал мальчик.
‹енька выбежал в сад из другого подъезда и поЯвилсЯ с другой стороны.
- Њама! - окликнул он ее.
Ђлександра ‘ергеевна оглЯнулась. ‹ицо ее запылало гневом.
- Ќегодный мальчишка! - накинулась она на ‹еньку. - ’ы где был столько
времени? џ тебЯ ищу по всему саду.
- Њама... погоди... не сердись, - перебил ее ‹енька. - ’ы знаешь, кого
Я сейчас видел?
- Љого еще ты там видел?
- ‚асилиЯ ”едоровича... Љривцова.
- ’ы выдумываешь, - сказала она. - ѓде ты его мог видеть? ’ы ошибсЯ,
наверно.
- Љак же ошибсЯ, когда Я с ним, как с тобой вот сейчас...
- Ћн жив?..
- Ќу конечно, жив... Ћн кланЯтьсЯ тебе велел. …го жена, ”екла
‘еменовна, из Ќерехты на товарном поезде привезла... “ него - знаешь
сколько? - восемнадцать ран было!..
- •орошо, - сказала Ђлександра ‘ергеевна. - ’ы после расскажешь. „авай
пошли в приемный покой. ‘ейчас должен прийти доктор Ћпочинский. …го очень
трудно поймать...
- Ђ зачем его ловить? - сказал ‹енька. - џ его уже видел.
- Љак видел?
- Ђ так вот. Љак тебЯ сейчас.
- Ђ он тебЯ видел?
- ‚идел. € в горло мне смотрел. € сказал, что Я здоров как бык. €
сказал, чтобы мы сию же минуту проваливали отсюда.
Ђлександра ‘ергеевна все-таки дождалась доктора. € он повторил ей то,
что уже говорил ‹еньке: что мальчик совершенно здоров и что в его
многолетней практике детского врача не было еще такого случаЯ, чтобы у
ребенка, на ногах перенесшего дифтерит, не осталось бы никаких следов этой
болезни. Ћн объЯснил это каким-то "нервным шоком". € сказал, что когда он
будет немножко посвободнее, он попробует даже написать об этом заметку в
ученый медицинский журнал.

...Ќа обратном пути у ‹еньки произошла еще одна неожиданнаЯ встреча со
старым знакомым.
…хали они с матерью на том же пароходе "Љоммуна".
Џароход был свыше меры забит пассажирами. ‹юди сидели и стоЯли где
только можно было: и на палубах, и в каютах, и в узеньких коридорах...
ЏользуЯсь слабохарактерностью матери и тем, что на этот раз рЯдом с ним
не было Ќонны €еронимовны, ‹енька свободно разгуливал по пароходу, выходил
на палубу, толкалсЯ в буфете, заглЯдывал в машинное отделение...
"Љоммуна" подходила к пристани. “ выхода столпились пассажиры. ‹енька
подошел посмотреть, как будут бросать чалку, и вдруг увидел в толпе молодого
ЏоЯркова.
Џодпоручика было трудно узнать. Џохудевшие, ввалившиесЯ щеки его
заросли густой рыжеватой щетиной. ‹еваЯ щека около носа была заклеена
крест-накрест белым аптечным пластырем. Ћдет он был в старенький, с чужого
плеча брезентовый плащ с накинутым на голову капюшоном. ќтот капюшон,
пластырь и небритые щеки делали его похожим на какого-то старинного
разбойника или беглого каторжника.
"Ћн или не он?" - думал ‹енька, медленно приближаЯсь к ЏоЯркову и не
спускаЯ с него глаз. ’от почувствовал на себе взглЯд мальчика и повернул
голову. ѓлаза их встретились. ‹енька увидел, как под парусиновым капюшоном
дрогнули и сдвинулись к переносице брови. ЏоЯрков что-то припоминал.
- —то ты на менЯ уставилсЯ, мальчик? - сказал он, пробуЯ улыбнутьсЯ.
- ‡дравствуйте!
- ‡дорово!
- Ќе узнали?
- Ќет.
- ‡абыли, как вы менЯ тащили по лестнице?
- Џо какой лестнице? —то с тобой, дорогой? ’ы чего-то путаешь.
‹енька оглЯнулсЯ и тихо, чтобы его не услышали другие, сказал:
- ‚едь ваша фамилиЯ ЏоЯрков?
Ћн понЯл, что не ошибсЯ, когда увидел, как исказилось от ужаса это
бледное, заросшее щетиной лицо. …му даже самому стало страшно. Џо плечам его
пробежал холодный озноб. —то-то вроде жалости шевельнулось в его маленьком
сердце. —еловек был похож на загнанного зверЯ. Ћн был один в толпе чужих,
враждебных ему людей. Ќеверный шаг, неосторожное слово грозили ему смертью.
Ћн был в ‹енькиной власти, и мутные голубые глаза его молили о пощаде. Ќо
весь этот немой разговор тЯнулсЯ не больше одной секунды. Џодпоручик быстро
справилсЯ с собой, усмехнулсЯ и, стараЯсь говорить как можно спокойнее,
сказал:
- Ќет, братец, ты ошибсЯ. ќто какое-то недоразумение. ’акой фамилии и
никогда даже не слыхал.
€, наклонившись, он поднЯл стоЯвшую у его ног небольшую плетеную
корзинку и стал протискиватьсЯ к выходу.
Џароход мЯгко ударилсЯ о кромку пристани. Ќачалась обычнаЯ суматоха.
Љидали концы, выдвигали сходни. Џотом шумнаЯ толпа пассажиров хлынула на
берег, и ‹енька потерЯл ЏоЯркова из виду. Њинуту спустЯ он увидел его на
высокой дощатой лестнице, ведущей на берег. Џодпоручик шел быстро,
расталкиваЯ и обгонЯЯ других. Ќесколько раз он оглЯнулсЯ, как будто ждал
погони...
‚зволнованный этой встречей, ‹енька вернулсЯ к матери. Ћна накинулась
на него с упреками, заговорила о том, что своим ужасным поведением он
вгонЯет ее в чахотку, но ‹енька даже оправдыватьсЯ не стал.
- ’ы знаешь, кого Я сейчас встретил? - сказал он, присаживаЯсь рЯдом с
нею на чемодан.
- Ќе знаю и знать не хочу. џ с тобой разговаривать не желаю, гадкий
мальчишка.
Ћн оглЯнулсЯ и тихо сказал:
- ЏоЯркова.
- Љакого ЏоЯркова!
- ’ы что, - забыла? ‘ын хозЯина гостиницы. Џомнишь? ‚ џрославле...
Ћфицер, который нас пугал, что потонем...
Ђлександра ‘ергеевна вздрогнула.
- ѓде ты его видел? - сказала она.
- ‡десь на пароходе.
- Ќу и что?
- Ќичего... Ћн вышел на этой пристани.
- ’ы кому-нибудь сказал об этом?
- Ќет.
Њать пристально посмотрела на него и нахмурилась. € ‹енька не понЯл,
осуждает она его или хвалит.
Ћ ЏоЯркове он скоро забыл.
Ћн не знал, что в жизни ему еще придетсЯ встретитьсЯ с этим человеком.

‚ августе Ђлександра ‘ергеевна два или три раза ездила в Џетроград за
вещами. Ћна не работала, денег у нее не было, да они и не стоили ничего в
деревне, где достать что-нибудь съестное можно было только в обмен на соль,
сахар, мыло или одежду. Ђлександра ‘ергеевна привозила из Џетрограда свои
старые платьЯ, штопаные ‹енькины штаны, вЯзаные ‹Ялины кофточки, скатерти,
простыни, сковородки, медные ступки. ‡а бархатное старомодное платье ей
давали лукошко картофелЯ, за чугунную блинную сковородку - пЯток Яиц.
‚ деревне Ђлександра ‘ергеевна еще больше пристрастилась к чтению. Љниг
она привозила из Џетрограда, пожалуй, больше, чем сковородок и полотенец. €,
как и раньше, почти все, что читала она, перечитывал вслед за ней и ‹енька.
Ћднажды он увидел на столе у матери большую толстую книгу, переплет
которой был обернут газетной бумагой. Ќа двенадцатой странице книга была
заложена исчирканной карандашными заметками бумажкой. ‹енька разыскал
заглавную страницу.
- "Љарл Њаркс. Љапитал. ’ом первый", - прочел он.
’еперь он уже знал, кто такой Љарл Њаркс. …му очень захотелось прочесть
эту книгу. Џочему-то он был уверен, что в этой книге он найдет что-то очень
важное, такое, что поможет ему решить множество тайн и загадок, которые
мучили его в то времЯ. Џрилежно, не пропускаЯ ни одного слова, он прочел
полторы страницы и с огорчением увидел, что ровно ничего не понЯл.
‘ ребЯтами он теперь не играл. „а и на улице поЯвлЯлсЯ не часто. Љогда
ему случалось проходить мимо играющих мальчишек, востроносый •орЯ выскакивал
на середину улицы, паЯсничал и кричал:
- ќй, чумовой! ЊорЯк с потонувшего кораблЯ! €дем - подеремсЯ!
‹енька краснел, сжимал кулаки, но проходил, не оглЯдываЯсь, мимо. Ћн
считал ниже своего достоинства свЯзыватьсЯ с этим коротышкой.
‘ам ‹енька за лето сильно вытЯнулсЯ. таны и рубахи, которые привозила
из Џетрограда мать, были ему уже коротки, с каждым разом их все труднее и
труднее было напЯливать на себЯ. ѓлЯдЯ на свои худые длинные кисти,
торчавшие из рукавов, и на неприлично голые, исцарапанные коленки, ‹енька
представлЯл себЯ со стороны, и ему вспоминалсЯ крестный брат его ‘ережа
Ѓутылочка.
Џодросли, возмужали, отъелись на деревенских хлебах, покрепчали на
деревенском воздухе и младшие птенцы Ђлександры ‘ергеевны. Ћсобенно
отличалсЯ ‚асЯ. ђостом и телосложением он уже давно обогнал старшего брата
и, хотЯ во всем остальном по-прежнему оставалсЯ "совершенно нормальным
ребенком", читал немного, в меру, любил пошалить, пошуметь, поплакать, -
физической силы у него было на пЯтерых, и девать ее мальчику было некуда.
‚ероЯтно, именно поэтому его постоЯнно тЯнуло туда, куда ‹еньку и калачами
было не заманить. ’о он помогал соседу запрЯгать лошадь, то, не жалеЯ сил,
по нескольку часов подрЯд вывозил в тЯжелой тачке навоз на нЯнькин огород,
то просто бегал по улице и хлопал, стрелЯл огромным пастушеским бичом,
стараЯсь, чтобы звук получилсЯ погромче - на манер пистолетного выстрела.
‹ЯлЯ тоже подросла, жила интересами деревенских девочек, бегала
смотреть на посиделки, фальшивым, срывающимсЯ голоском пела тЯгучие девичьи
песни, ссорилась и мирилась с подругами, выклЯнчивала у нЯньки лоскутки длЯ
кукольных платьев... ‹енька пробовал учить сестренку читать, но из попыток
его ничего не вышло, - учитель он оказалсЯ плохой. Ќа первом же уроке он так
вспылил, раскричалсЯ, что ‹ЯлЯ с воплЯми выскочила из горницы, после чего
образование ее надолго застрЯло на буквах "Ђ" и "Ѓ".
€ все-таки ‹енька не скучал. Ћсенью он еще больше пристрастилсЯ к
чтению, к одиноким прогулкам. Ќе обращаЯ вниманиЯ на Язвительные взглЯды
ребЯт и взрослых и рискуЯ окончательно прослыть "чумовым", он способен был
часами бродить под березами Ѓольшой дороги и бормотать стихи.
‚ одну из своих поездок в Џетроград Ђлександра ‘ергеевна привезла
несколько книжек Ќекрасова. ‹енька, который и раньше знал немало
некрасовских стихов, теперь буквально упивалсЯ ими. Ћсобенное удовольствие
доставлЯло ему читать эти стихи на Ѓольшой дороге. Ѓыло какое-то очарование
в том, что именно здесь, на этой "широкой дороженьке", под этими шишковатыми
старыми березами происходили когда-то событиЯ, о которых говорилось в
стихах. ‚едь именно здесь шли гуськом семь русских мужиков, искателей
счастьЯ. Ќавстречу им - той же дорогой брели "мастеровые, нищие, солдаты,
Ямщики"... ЋбгонЯЯ их, неслись с базара "акцизные чиновники с бубенчиками, с
блЯхами" и летел, качалсЯ в тройке с колокольчиком "какой-то барин
кругленький, усатенький, пузатенький, с сигарочкой во рту"...
€ даже дальнее село, голубые купола которого выглЯдывали из-за холмов,
было то самое, о котором рассказывал поэт:

„ве церкви в нем старинные,
Ћдна старообрЯдскаЯ,
„ругаЯ православнаЯ.

€ еще одна прелесть заключалась в этих прогулках. € стихи, и места, где
он читал их, напоминали мальчику ‚асилиЯ ”едоровича Љривцова, единственного
человека, к которому он крепко и по-настоЯщему привЯзалсЯ в —ельцове.

‚ конце лета в деревню приехала бежавшаЯ из Џетрограда от голода
‹енькина тетка с дочерью €рой. Ќо к этому времени и в деревне было уже не
слишком сытно. ЏолЯ в этом году стоЯли наполовину несеЯнные. ‚ џрославле
мЯтеж был давно подавлен, но в уездах еще долго шла жестокаЯ борьба, и
работать людЯм было некогда.
‚ —ельцове царило безвластие. ‹авочники ‘еменов и ѓлебов торговали
медными венчальными кольцами, цветочным чаем и гуталином; дезертиры варили
самогон, пьЯнствовали... ‚ лесах скрывались теперь те, кто стоЯл за
‘оветскую власть.
‚ престольный праздник успениЯ сгорела изба €гнатиЯ ‘имкова, который в
отсутствие ‚асилиЯ ”едоровича возглавлЯл комитет деревенской бедноты. „нЯ
через два после этого ‹енька проснулсЯ на рассвете, услышав за окном
знакомое постукивание пулемета.
„еревню окружал красноармейский отрЯд.
Џолуодетые дезертиры, отстреливаЯсь, бежали в Џринцев лес, куда еще на
прошлой неделе нЯнька водила ребЯт за грибами и Ягодами.
Њать в это времЯ была в Џетрограде.
Ќесколько дней на окраинах деревни и в окрестных лесах шла настоЯщаЯ
война. Ћднажды пришла нЯнька и сказала:
- ”едора ѓлебова убили.
- Љак убили?!
…ще на днЯх ‹енька видел •орькиного отца. ђыжебородый возилсЯ у себЯ во
дворе, чинил телегу.
- €з лесу кум-от мой шел, - рассказывала нЯнька. - Љ сыновьЯм, чу,
ходил, самогонку им и хлеб относил, а может, и еще чего-нибудь. Ќу, и попал
в не ровен час под пулемет-от...
‹енька подумал о •оре. Ћн вспомнил отца, вспомнил, как пусто и холодно
стало у него на сердце, когда он узнал о его смерти, представил, что
делаетсЯ сейчас на душе у товарища, и пожалел его.
‚ тот же день под вечер, хотЯ нЯнька и тетка строго-настрого запретили
ребЯтам выходить на улицу, он пошел проведать ѓлебова.
€гнаша сидел у ворот на лавочке и старательно, с мрачной
сосредоточенностью выстругивал осколком бутылочного стекла деревЯнную саблю.
‡а открытым окном глебовского дома помигивали желтоватые огоньки свечей.
‘лышалсЯ женский плач. ‘ухой старческий голос монотонно читал молитву.
‹енька остановилсЯ, хотел сказать "здравствуй", но не успел. •орЯ
оторвалсЯ от работы, поднЯл грЯзное заплаканное лицо и грубо спросил:
- —его надо?
- Ќичего, - мЯгко ответил ‹енька. - џ так просто... зашел... •отел
сказать, что мне... жалко...
- Ђ-а! †алко?
•орЯ вскочил. ѓубы его запрыгали. Ћстроносое веснушчатое лицо
исказилось в злобной усмешке.
- †алко? ’ебе жалко? - заорал он, замахиваЯсь на ‹еньку саблей. -
„умаешь, Я не знаю?..
- —то ты знаешь? - опешил ‹енька.
- ‘меЯтьсЯ пришел? ‘волочь! Џогоди, ‘имкова спалили, скоро и до вас
очередь дойдет... € на твою матку пулЯ найдетсЯ...
‹енька ушел обиженный. Џочему он - сволочь? —то он такое сделал? Ћн
старалсЯ не сердитьсЯ на •орю, оправдывал его, говорил себе, что у ѓлебовых
большое горе, что он и сам небось не понимает, что говорит, но в глубине
души он чувствовал, что поссорились они не случайно, что •орЯ прав, что ему
действительно нисколько не жалко рыжебородого ”едора ѓлебова.

...€ уж совсем никакой жалости, а самую настоЯщую радость испытал он,
когда, днЯ три спустЯ, солнечным осенним утром за окном раздалсЯ ликующий
мальчишеский голос:
- •охрЯковцев ведут!..
‹енька полуодетый выскочил на улицу.
ЋпЯть, как и два месЯца тому назад, с шумом бежали по деревенской
улице, сверкаЯ босыми пЯтками, мальчишки и девчонки.
‡атЯгиваЯ на ходу ремешок, побежал за ними и ‹енька.
Ќа обочине Ѓольшой дороги, под желтеющими вековыми березами толпились
мужики и бабы. ‡а этой живой изгородью слышалсЯ глухой топот множества ног,
выкрики военной команды, тЯжелое дыхание людей... ‹енька с трудом продралсЯ
сквозь густую толпу, пробилсЯ плечом и головой между чьими-то боками и чуть
не наскочил на пожилого красноармейца в выцветшей рваной гимнастерке,
который с винтовкой наперевес шел по обочине... ‡а ним шел другой, третий,
четвертый... Ђ по дороге, месЯ осеннюю пыль, нестройными рЯдами брели
пленные бандиты. Ѓыли тут и молодые и старые, были - в крестьЯнской одежде,
босые, в лаптЯх, в домотканых портах, а были и в гимнастерках, в защитных
фуражках, в рваных солдатских и офицерских шинелЯх... ‚се были грЯзные,
небритые, почти у всех лица были темные от усталости и смертельного
страха...
- Ѓабы, бабы! - послышалось в толпе. - ѓлЯди-кось, ѓлебовых повели! €
”едька и ‚олодька - оба тут...
‹енька привстал на цыпочки, чтобы увидеть •орькиных братьев, но вместо
этого увидел - в двух шагах от себЯ - нЯньку. ‘еклетеЯ ”едоровна стоЯла,
подложив руки под черный коленкоровый передник, и молча, пригорюнившись,
смотрела на дорогу.
‚ эту минуту где-то в стороне залЯзгали колеса телеги. ’олпа
заколыхалась и зашумела:
- ‘ам... сам... самого везут!..
‹енька опЯть весь вытЯнулсЯ и увидел рыжую морду тощей лошаденки,
залЯпанного грЯзью красноармейца, который боком сидел на передке и перебирал
вожжи, а в телеге - человека с низко опущенной головой. Ћн сидел на ворохе
соломы, спиной к вознице. ђуки его были свЯзаны сзади, фуражка надвинута на
глаза. ’елега проехала мимо, и ‹енька, как ни вытЯгивал шею, не успел ничего
разглЯдеть, кроме грЯзной окровавленной трЯпки, которой было завЯзано горло
атамана, уныло опущенных уголков рта, папиросного окурка, прилипшего к
нижней губе, и крохотных, как зубнаЯ щетка, усиков.
’олпа молчала. Ќо вот слева от ‹еньки оглушительно, в два пальца,
свистнул какой-то мальчишка. Љто-то засмеЯлсЯ, кто-то громко сказал:
- ќвона... напыжилсЯ... ‘тенька ђазин недоделанный!..
…ще несколько человек засмеЯлись. Ќо тут же заплакали, заголосили,
запричитали бабы. ‹енька взглЯнул на нЯньку и увидел, что старуха тоже
плачет. “голком передника она утирала морщинистую щеку, по которой
скатывалась крупнаЯ, как бусина, слезинка.
- ЌЯнЯ, - сказал ‹енька, тронув старуху за локоть. - —то это вы? —то с
вами?..
Ћна оглЯнулась, кивнула ему и, сдерживаЯ слезы, ответила:
- Ќичего, ‹ешенька... џ так... ‘ердце не выдержало.

...—ерез два днЯ вернулась из Џетрограда Ђлександра ‘ергеевна. Ћна
привезла в деревню свежие газеты, в которых сообщалось о покушении на
‹енина, - в конце августа на заводском митинге в Њоскве в него стрелЯла
какаЯ-то женщина, эсерка...
€ еще две новости привезла Ђлександра ‘ергеевна из Џетрограда: ушла на
фронт ‘теша, умерла от голода генеральша ‘илкова.
Ќо голод давал себЯ знать и в деревне. “же ели хлеб с жмыхами, с
лебедой, с картофельными очистками. Џонемножку начали прибавлЯть в пищу и
барду, за которой ездили с бочками за двадцать верст на спирто-водочные
заводы.
Ћ возвращении в Џетроград этой осенью нечего было и думать.
‹юди бежали от надвигающегосЯ голода в ‘ибирь, на юг, в заволжские
губернии. Џодумав, решила ехать на поиски хлебных мест и Ђлександра
‘ергеевна.
€ вот ребЯта опЯть остались на попечении нЯньки и тетки.
Ћсень в этом году стоЯла холоднаЯ, ненастнаЯ. —асто шли дожди, гулЯть
было нельзЯ. Ђ в избе было шумно, чадно, тесно. ќкономили керосин, лампу
зажигали поздно, рано гасили ее. Ќа двор - тоже из экономии - ходили с
зажженными лучинами. Џотом ‚асЯ, на ‹енькино несчастье, изобрел какой-то
светильник: над ведром с водой приспособил что-то вроде каганца, в который
вставлЯлсЯ пучок лучинок. Џосле этого лампу и вовсе перестали зажигать, и
спать стали укладыватьсЯ раньше - никому не хотелось возитьсЯ со
светильником. ‹енька готов был сам менЯть лучинки, только бы ему позволили
сидеть за книгой, но тетка, знаЯ его рассеЯнность, запретила ему оставатьсЯ
одному при таком опасном освещении.
Џриходилось ложитьсЯ вместе со всеми и до поздней ночи не спать,
ворочатьсЯ, томитьсЯ, слушать, как храпЯт и стонут во сне нЯнька и тетка,
как сердитым басом бормочет что-то спросоньЯ ‚асЯ, как до одури однообразно
хлещет по крыше дождь и как уныло, по-старушечьи покрЯхтывают ходики над
головой.
‚ эти бессонные ночи на выручку мальчику опЯть приходЯт стихи.
Ћн читает их по памЯти, сначала про себЯ, шепотом, потом, забывшись,
начинает читать громче, в полный голос. € не замечает, как просыпаетсЯ тетка
и, приподнЯвшись над подушкой, сердито окликает его:
- ‹еша! ’ы что там опЯть бормочешь?!
Ћборвав себЯ на полуслове, ‹енька прикусывает Язык и стыдливо молчит.
- ‘пать людЯм не дает! - вздыхает тетка.
Џочему-то слова эти страшно обижают мальчика.
- ќто вы мне спать не даете, - говорит он хриплым голосом, с ненавистью
глЯдЯ туда, где белеет в темноте теткина ночнаЯ кофта. - •рапите, как
сапожник!
- —то-о?! - говорит тетка, и опЯть белаЯ кофта вздымаетсЯ над подушкой.
- ЌегодЯй, как ты смеешь!.. Ѓоже мой, до чего его распустила мать!
- Ќе ваше дело, - говорит ‹енька.
’етка взвизгивает.
- ‘ию же минуту стань в угол! - кричит она.
- •а-ха! - отзываетсЯ ‹енька.
- —то? —то? Ѓатюшки мои, что случилось? - раздаетсЯ на печке испуганный
нЯнькин голос.
Ћт шума и криков просыпаетсЯ и, не понимаЯ в чем дело, начинает громко
плакать ‹ЯлЯ.
Ќесколько минут в комнате стоит гвалт, как в разбуженном среди ночи
курЯтнике. Џотом все успокаиваетсЯ, и ‹енька, утомленный и освобожденный от
избытка энергии, засыпает.

...Ќо теми немногими часами и даже минутами, которые дарило ему скупое
осеннее солнце, он пользовалсЯ в полную меру. ‘ утра до потемок, до той
поры, когда уже больно становилось глазам, он просиживал на своем обычном,
давно уже отвоеванном у всех месте - у крайнего окошка - и читал. „воюроднаЯ
сестра его €ра - гимназистка пЯтого класса - ходила в село Љрасное, помогала
тамошней учительнице разбирать школьную библиотеку. ‡а это ей позволЯли
брать на дом книги. —итал эти книги вслед за сестрой и ‹енька, хотЯ из того,
что приносила €ра, мало что нравилось ему. Љниги были неинтересные, вЯлые,
многословные - Џисемский, ‡латовратский, еллер-Њихайлов... Ќо тут же, среди
этих потрепанных книжек, приложений к "Ќиве", ‹енька открыл длЯ себЯ —ехова,
писателЯ, которого он знал до этого лишь как юмориста и автора "Љаштанки" и
"‚аньки †укова".
Ћднажды в сумерках, когда за окном шел проливной дождь, мальчик сидел,
облокотЯсь на подоконник, и читал чеховские рассказы. Ћн только что прочел
первые строки "“чителЯ словесности", рассказа, который начинаетсЯ с того,
что из конюшни выводЯт лошадей и они стучат копытами, как вдруг на улице
застучали настоЯщие копыта, затарахтели колеса, и совпадение это так
испугало ‹еньку, что он вскочил и отбросил книгу.
- —то? Љто это? - воскликнул он.
- Ћй, светы мои!.. Ќе мамочка ли это наша едет? - засуетилась нЯнька.
‚се кинулись к окнам, прильнули к забрызганным дождем потным стеклам.
Ќо тележка проехала мимо, и скоро шум ее смолк на другом конце деревни.
Џоздно вечером, как это часто бывает в сентЯбре, дождь перестал, небо
проЯснилось, даже показалось ненадолго красное предзакатное солнце.
ђебЯта в один голос стали проситьсЯ гулЯть; их выпустили, и вместе со
всеми вышел во двор и ‹енька. Ќекоторое времЯ он помогал ‚асе строить
запруду на бурливом, пенЯщемсЯ потоке, потом, как всегда, разгорЯчилсЯ,
поссорилсЯ, дал ‚асе тумака, получил два или три тумака сдачи, сразу охладел
к игре и, накинув на плечи синюю курточку, вышел на улицу.
Џосле дождЯ и после душной, пропахшей всеми возможными и невозможными,
деревенскими и городскими запахами избы на улице дышалось легко и свободно.
Ќегрозно, играючи шумели то здесь, то там дождевые ручьи. Ћстро, по-осеннему
пахло Яблоками, мЯкиной, березовым прелым листом.
‹енька дошел до конца деревни, постоЯл, посмотрел, как догорает закат
за вершинами Џринцева леса, озЯб и повернул обратно. € уже на обратном пути,
подходЯ к кривцовскому дому, он вдруг заметил, что из трубы этого дома идет
дым, летЯт в небо веселые красные искры и что окна избы Ярко,
по-праздничному озарены.
‚ первую минуту мальчик испугалсЯ, не понЯл, что случилось. Ќо вот он
вскочил на кособокую завалинку, заглЯнул в окно и от радости даже засмеЯлсЯ
тихонько.
‚ избе топилась печь. “ шестка ее стоЯла, склонившись, ”екла ‘еменовна,
наливала в корчагу воду. Ђ за столом, вполоборота к окну, резко освещенный
пламенем печки, сидел ‚асилий ”едорович - похудевший, осунувшийсЯ,
по-городскому стриженный, но тот же милый, чуть-чуть сутулый, смугловатый,
весь какой-то золотисто-хлебный и ни на кого другого не похожий... Ћн ел из
деревЯнной миски, не спеша разминал деревЯнной ложкой картофель и
разговаривал с ‘имковым и с худощавым, похожим на ”ритьофа Ќансена человеком
в военной форме, которого ‹енька уже не один раз видел в деревне.
‹енька хотел постучать в окно и не решилсЯ. Ќесколько минут он ходил
под окнами, несколько раз влезал на завалинку, потом поднЯлсЯ на крыльцо,
постоЯл, потрогал пальцем замок, ненужно висевший с невынутым из скважины
ключом, и вдруг вспомнил что-то, ахнул и побежал домой.
‚ сенЯх за пустым бочонком, где летом держали квас, был спрЯтан у него
завернутый в рваную мешковину заветный бидончик.
Џрежде чем снова выбежать на улицу, ‹енька распахнул дверь в горницу и
крикнул:
- ЌЯнЯ!
- Ђсь? - откликнулась старуха.
- “гадайте!
- —то угадайте?
- ‚асилий ”едорыч приехал.
- ‘той! Џогоди! ѓде? Љогда? - засуетилась старуха, но ‹енька уже
хлопнул дверью и минуту спустЯ бежал по улице, не глЯдЯ под ноги, влЯпываЯсь
в лужи, боЯсь, что он опоздает, что ‚асилий ”едорович уедет, уйдет, что он
не застанет и не увидит его.
Ќа полдороге он чуть не налетел на людей, шедших ему навстречу.
- ‡наю, видел Я этого хрена, - говорил один из них. - Љак же...
помню... капитан первого ранга Љолчак. ‚ одиннадцатом году на крейсере у
нас...
- „обрый вечер, дЯдЯ €гнат! - радостно гаркнул ‹енька, узнав голос
‘имкова.
- ‚ечер добрый, - ответил тот, не останавливаЯсь.
Џрежде чем войти в избу, ‹енька еще раз заглЯнул в окошко. ”еклы
‘еменовны в горнице не было. Ќе сразу увидел он и председателЯ. ‚асилий
”едорович стоЯл в тени, в углу, перед книжной полкой и, наклонив голову,
сдвинув брови, сосредоточенно разглЯдывал, вертел указательным пальцем
маленький школьный глобус.
‘ женой его ‹енька столкнулсЯ на крыльце. ”екла ‘еменовна выходила с
коромыслом по воду.
- ‡дравствуйте, ”екла ‘еменовна! - крикнул ‹енька, взбегаЯ по
ступенькам ей навстречу.
- Љто это? - не узнала она. € вдруг загромыхала и ведрами и коромыслом,
распахнула дверь и закричала через большие темные сени:
- ‚асилий ”едорыч... встречай... еще гостЯ бог послал!..
- Љто? - послышалсЯ знакомый голос.
‹енька пробежал сени, приоткрыл дверь:
- Њожно, ‚асилий ”едорович?
Љривцов стоЯл у стола, по-прежнему держа в руке маленький, как
недозрелый арбуз, глобус. € лицо его и глобус были Ярко озарены пламенем
печки.
- Љто там? - сказал он, откидываЯ голову и прищуриваЯсь.
- ќто Я...
- Ђ-а-а! Ћчень рад, - заулыбалсЯ Љривцов, ставЯ на стол глобус и делаЯ
неуверенный, ковылЯющий шаг навстречу ‹еньке. - ‚ы здесь еще, оказываетсЯ? Ђ
Я думал, - вы уже в Џитере.
- Ќет, - смущенно улыбаЯсь, забормотал ‹енька, - мы не уехали. ‚
Џетрограде ведь голод. Њы, может быть, на юг поедем.
Џредседатель держал его руку в своей, рассеЯнно слушал мальчика и кивал
головой.
- Ќу, ну. Џревосходно. Ђ с •орькой у вас как? Џомирились? Ќет? Ђ мамаша
как? ‡дорова?
- ‚асилий ”едорыч, - сказал ‹енька. - Ђ вы поправились? ‘овсем?
- Ђ чего ж мне?.. ЏоправилсЯ, конечно. Њы ведь, вы знаете, гнемсЯ, да
не ломимсЯ. ќто ведь про нас, про наше русское мужицкое племЯ сказано:
цепЯми руки крючены, железом ноги кованы... ’олько вот с ногой неважно
обстоит. ‚идали, что получилось? - ‘ильно прихрамываЯ, Љривцов прошелсЯ по
избе.
- „юйма на полтора покороче стала.
- ‚асилий ”едорыч, - краснеЯ, сказал ‹енька. - Ђ Я вам подарок принес.
- Љакой? —то? Ѓросьте вы.
- Ќет, нет, возьмите, пожалуйста, - умолЯюще проговорил ‹енька,
протЯгиваЯ председателю завернутый в мешковину бидончик.
- —то это?
- Ќет, вы газвегните, - сказал ‹енька. Ќо не выдержал, не дождалсЯ,
пока председатель развернет пакет, и сам объЯвил:
- ЃогдосскаЯ жидкость!
- ЉакаЯ? - не понЯл Љривцов. - ЃогодуховскаЯ? Ђ-а-а!.. ‚он оно что!..
‹ицо его по-детски просиЯло.
- ЃордосскаЯ жидкость?! Џостойте, это где же вы ее взЯли?!
‘мущенно улыбаЯсь, ‹енька рассказал, где и при каких обстоЯтельствах
ему удалось раздобыть помидорное лекарство.
Љривцов негромко посмеЯлсЯ в бороду.
- Ќу, спасибо, друг. “важил, порадовал. „ай Я тебЯ... дай Я тебе руку
пожму.
Ћн еще раз с удовольствием перечитал надпись на стертой, поцарапанной
этикетке, побултыхал бидончик, прикинул его на вес.
- Ќ-да, брат. ‚еликолепнаЯ вещь. Ќо только боюсь, дорогой, что мне
сейчас не до помидоров будет.
- Ќу конечно, - понимающе заметил ‹енька. - ‚едь осень уже...
- Ћсень-то осень... „а не в этом, дружок, дело. ЏридетсЯ ее, пожалуй,
на полочку поставить до поры до времени. Љак вы думаете, года два-три
постоит, не испортитсЯ?
- Ќе знаю. ‡ачем же так долго?
- Џожалуй, не испортитсЯ. ‡апаЯна ведь. Ђ?
‚асилий ”едорович, прихрамываЯ, подошел к полке, раздвинул книги и
сунул на освободившеесЯ место бидончик. Џотом повернулсЯ к ‹еньке, провел
ладонью по своим коротким, стриженным под польку волосам и, застенчиво
кашлЯнув, сказал:
- Ђ менЯ вы поздравить можете.
- ‘ чем?
- ‚ коммунистическую партию вступил.
- Љак?! ‚ы разве не были?
- Ќе был, представь себе. ’ридцать шесть лет в беспартийных мечтателЯх
ходил. Ђ оказалось, что длЯ мечтаний сейчас не времЯ. ‘лыхали небось, чего
она сделала, эта паскуда?
- Љто?
- Љаплан!..
- „а, Я знаю, - нахмурилсЯ ‹енька. - ‹енина чуть не убила.
- ‹е-ни-на! - повторил Љривцов, поднЯв над головой указательный палец.
’аким и запомнил его навсегда ‹енька. Џредседатель комбеда стоит
посреди избы, за спиной его жарко пылает русскаЯ печь, постреливают в ее
большой огненной пасти сухие поленьЯ, и все вокруг озарено Ярко-розовым
полыхающим светом - и черные задымленные стены, и темные, заклеенные
полосками газетной бумаги окна, и половина бородатого смуглого лица, и
грозно поднЯтый над головой указательный палец.
Ќеделю спустЯ вернулась в деревню Ђлександра ‘ергеевна. Џриехала она
возбужденнаЯ, веселаЯ и счастливаЯ. ‚ маленьком татарском городке на реке
Љаме она нашла не только хлеб, но и работу: в городском отделе народного
образованиЯ ей предложили заведовать детской музыкальной школой.
Џобывала она на обратном пути и в џрославле, где получила пропуск на
выезд всей семьи из губернии. ‘рок у пропуска был короткий, надо было
спешить, тем более что и навигациЯ на ‚олге и Љаме должна была вот-вот
закрытьсЯ.
‘обрались в три днЯ.
“тром в день отъезда, когда у ворот уже стоЯла подвода, груженнаЯ
сильно отощавшими за лето тючками и корзинками, ‹енька вспомнил о ‚асилии
”едоровиче и побежал прощатьсЯ с ним.
ЏредседателЯ дома не было. Ћт ”еклы ‘еменовны, которую ‹енька разыскал
на огородах, он узнал, что ‚асилий ”едорович ушел по делам в волость. ’ак
ему и не удалось проститьсЯ с человеком, которого он знал очень недолгое
времЯ, но который оставил в его памЯти и в его сердце очень глубокий след.

ѓ‹Ђ‚Ђ VIII

€ вот ‹енька очутилсЯ еще на тысЯчу верст дальше от Џетрограда...
Љазалось, что и длЯ него и длЯ всей семьи начинаетсЯ спокойнаЯ, нормальнаЯ
жизнь. Џоначалу так оно и было. „ети учились. Њать работала. ‚первые в жизни
она испытала настоЯщую радость труда. Ќеожиданно длЯ себЯ и длЯ близких она
открыла в себе талант организатора, - в скором времени она уже руководила
детским художественным воспитанием во всем городе. Ќе довольствуЯсь этим,
она участвовала в концертах, пела, играла, выступала в красноармейских
клубах, в детских домах, в школах. Ћна оживилась, повеселела, помолодела.
€менно в этом году у нее перестали болеть зубы.
‘емьЯ получила две хороших меблированных комнаты в особнЯке
раскулаченного и сбежавшего к белым богача-хлеботорговца. ‚ одной комнате
поселилась тетка с дочерью €рой, в другой, очень большой, светлой, где стоЯл
даже бехштейновский роЯль, устроились Ђлександра ‘ергеевна, ‹енька и ‹ЯлЯ
‚асЯ еще осенью по собственному желанию поступил в сельскохозЯйственную
школу, жил за городом, в интернате.
‚се было хорошо. € денег хватало. € еды по сравнению с —ельцовом было
вдоволь.
Ќо благополучие это длилось очень недолго.
‡имой, в конце февралЯ или в начале марта, Ђлександра ‘ергеевна уехала
в Џетроград в служебную командировку. —ерез месЯц, самое большее через
полтора, она должна была вернутьсЯ. Ќаконец пришло от нее и письмо, в
котором она сообщала, что на следующей неделе выезжает из Џетрограда.
‹енька лежал в это времЯ в больнице. ‚ городе свирепствовали эпидемии
тифа и дизентерии, задели они и семью петроградских беженцев. ‚ ‹енькиной
семье переболели все, он сам перенес за одну зиму тиф, дизентерию и чесотку.
’еперь он уже поправлЯлсЯ. €з заразного отделениЯ, где он лежал раньше,
его перевели в общее и даже позволили в теплые дни выходить в маленький
больничный садик.
‡акутавшись в длинный обтрепанный и застиранный больничный халат, с
дурацким больничным колпаком на стриженой голове, исхудалый, бледный, с
руками, измазанными зеленым лекарством, которое называлось почему-то
"синькой", он сидел рЯдом с другими больными на краешке садовой скамейки,
грелсЯ на солнышке и считал по пальцам дни, которые остались до возвращениЯ
матери. Ќикогда в жизни он не ждал ее с таким нетерпением и с такой тоской,
как в этот раз.
Ћн вспоминал, как за несколько дней до отъезда мать взЯла его на
концерт в городской клуб, где она должна была петь перед уходившей на фронт
воинской частью.
Љакой это был счастливый, солнечный, суматошный день! Џеред концертом
Ђлександра ‘ергеевна завивалась, гладила кофточку, и в комнате стоЯл особый,
"артистический", как казалось ‹еньке, запах - пудры, керосинки, жарового
утюга, паленых волос.
Њать, как всегда перед выступлением, волновалась.
- Ќет, нет, Я провалюсь, - говорила она. - ЉакаЯ же Я артистка? Ќи
голоса, ни слуха, ни подобающей внешности.
- Њама! ‡ачем ты так говоришь? - возмущалсЯ ‹енька. - ’ы же великолепно
поешь!
- „а? ’ы думаешь? Џо-твоему, это голос? ќто ты называешь голосом?
Ѓросив на подставку утюг, она с распущенными волосами присела к роЯлю и
запела. ‹енька стоЯл рЯдом, переворачивал ноты и не замечал, что мать
действительно поет плохо, что голос у нее срываетсЯ и хрипит... ќтот голос
он знал с детства, он казалсЯ ему лучше всех голосов на свете, лучше голоса
‚Яльцевой, Џлевицкой и других знаменитых артисток...
- Ќу что? - сказала она, захлопнув крышку роЯлЯ.
- •огошо, - прошептал ‹енька.
- •орошо?! - воскликнула она, вскакиваЯ. - ЊенЯ, мой милый, осмеют,
освищут, тухлыми Яйцами забросают за такое пение!..
‚ клубе ‹еньку посадили в четвертом рЯду, совсем близко от сцены. ‚
зале было холодно, зрители сидели в шинелЯх и полушубках, над головами их
стоЯл пар, но как внимательно эти люди смотрели на сцену, как весело они
смеЯлись, как дружно хлопали в ладоши, кричали "бис", "браво" и даже
"ура"!..
Џоказывали какую-то агитационную пьесу - с буржуЯми, у которых на
животах было написано "1000000000", и с представителЯми мирового
пролетариата, которые на глазах у публики рвали цепи и обращали в бегство
фабрикантов, банкиров и помещиков. Џотом выступал пожилой московский
фокусник, называвший себЯ почему-то "королем электричества". Њрачноватый
молодой человек в толстовке читал стихи ЊаЯковского и Ѓлока... ‚се было
очень интересно, но ‹енька не мог спокойно сидеть, ему не глЯделось и не
слушалось; с замиранием сердца он ждал, когда на сцену выйдет конферансье и
назовет знакомую ему фамилию.
Ќе выдержав, он вышел в фойе. Ќа маленькой двери, ведущей на сцену,
было сказано, что вход посторонним воспрещен.
"Ќу, Я-то, пожалуй, все-таки не посторонний", - подумал ‹енька, не без
робости открываЯ дверку.
Њать он нашел за кулисами. Ћна стоЯла, прислонившись к какой-то
холщовой березке, и крутила в руках ноты.
- —то тебе надо? - испугалась она, увидев ‹еньку. - “ходи! ‘лышишь? ‘ию
же минуту уходи! Ќе довершай моего позора!
- ’ы волнуешьсЯ?
- џ?.. џ дрожу, как лист осенний, - ответила она громким шепотом, и
‹еньке показалось, что она действительно всЯ дрожит.
Ћн вернулсЯ в зал. € не успел сесть, как услышал голос конферансье:
- €звестнаЯ петроградскаЯ певица, наша уважаемаЯ...
‚се вокруг захлопали.
- Ѓи-ис! - кричал рЯдом с ‹енькой широкоплечий грузный красноармеец.
‚рЯд ли кто-нибудь, кроме ‹еньки, заметил, что Ђлександра ‘ергеевна
волнуетсЯ. “лыбаЯсь, она прошла к роЯлю, улыбаЯсь посмотрела в зал, сказала
что-то аккомпаниатору, дождалась, пока он сыграет вступление, кашлЯнула в
платочек и запела:

Ћднозвучно гремит колокольчик,
€ дорога пылитсЯ слегка

‚ зале стало тихо. ‹енька слышал, как бьетсЯ его сердце и как
деликатно, сдерживаЯсь, сопит рЯдом с ним широкоплечий солдат.
ѓолос у матери был не сильный, но пела она тепло, задушевно,
по-домашнему... € зрители долго не отпускали ее со сцены. …й пришлось спеть
и "Љогда Я на почте служил Ямщиком", и "‚ечерний звон", и "Љолокольчики мои,
цветики степные", и даже, когда петь стало уже нечего, глуповатую песенку
про какую-то "мадам ‹юлю"... € что бы она ни пела, ей дружно хлопали. €
всЯкий раз ‹енькин сосед кричал "бис", и ‹енька тоже кричал "бис", хотЯ ему
было и стыдно немножко, как будто он кричал это самому себе.
Џосле концерта он снова проник за кулисы. Њать окружили красноармейцы,
благодарили ее. Љакой-то пожилой человек, вероЯтно командир, протЯгивал ей
перевЯзанный шпагатом пакет и говорил:
- Ќет уж, вы нас, пожалуйста, товарищ артистка, не обижайте, не
отказывайтесь. џ знаю, - цветы полагаетсЯ в этих случаЯх, да где ж их взЯть
в такое времЯ?
- „а что это? ‘кажите, что это? - смеЯсь говорила Ђлександра ‘ергеевна.
Џакет развернули. ’ам оказались хорошие солдатские валенки.
„омой Ђлександру ‘ергеевну и ‹еньку отвезли в санках, на облучке
которых сидел тот самый широкоплечий красноармеец, который был ‹енькиным
соседом в зрительном зале. ‚сю дорогу он хвалил Ђлександру ‘ергеевну.
- Ќу и поешь же ты, мать моЯ! - говорил он. - ‘пасибо тебе, товарищ
певица. Ћт всех ребЯт спасибо. …й-богу, за душу взЯла...
- Џолно вам! ЉакаЯ Я певица? - смущенно оправдывалась Ђлександра
‘ергеевна.
- Ќет, не говори. •орошо поешь. “ нас в деревне и то так не поют.
Ђ когда привез, помог Ђлександре ‘ергеевне выйти из санок, снЯл
варежку, протЯнул руку и сказал:
- Ќу, прощевайте... Ђ мы завтра Љолчака бить идем.
€, уже вскочив на облучок и стегнув лошадь, крикнул:
- Ћтобьем... не сомневайтесь...
„вор был засыпан чистым снегом. ли медленно. ‹енька взЯл мать под руку
и вдруг услышал, что она плачет.
- Њама, что с тобой? - испугалсЯ он.
- Ђх, ты бы знал, - сказала она, останавливаЯсь и разыскиваЯ платок, -
ты бы знал, какие это хорошие, какие чудесные люди!.. Ќет, ты еще мал, ты не
поймешь этого.
‹енька был еще мал, но он и сам видел, что эти люди, которые сегоднЯ
слушали песни и смотрели фокусы, а завтра пойдут умирать, - хорошие люди...
Ћн только не понимал, - зачем же плакать?
Ђ вот сейчас, вспоминаЯ этот концерт, этот зимний вечер и разговор с
матерью во дворе, он и сам готов был плакать навзрыд, забившись с головой
под тоненькое больничное одеЯло.

...‚ больнице было голодно. ’етка не навещала ‹еньку. Џервое времЯ она
присылала ему с €рой передачи - пару печеных картошек, бутерброд, кусок
сахара. Џотом €ра заболела, и передачи стала носить маленькаЯ ‹ЯлЯ, которую
‹енька полюбил и с которой сдружилсЯ за эту трудную зиму. Џотом и ‹ЯлЯ
перестала ходить. Џришла какаЯ-то чужаЯ женщина и сказала, что дома у него
все хворают.
- Ђ мама моЯ приехала, вы не знаете? - спросил ‹енька.
- Ќет, не приехала, - ответила женщина.
Џрошли все сроки, а мать не поЯвлЯлась. Ћн рассчитывал, что она
вернетсЯ к выходу его из больницы, ожидал почему-то, что она сама приедет за
ним на двухколесной татарской тележке... Ќо вот наступил день, когда ему
сказали, что он здоров и что завтра с утра может идти домой. Џрошла долгаЯ
ночь, наступило утро, - никто за ним не пришел и не приехал.
‘ жалким узелком, в котором хранилось все его небогатое имущество, он
шел, то и дело останавливаЯсь и отдыхаЯ, по не очень знакомым ему улицам и с
трепетом ждал встречи с домашними.
’о, что он увидел, было хуже того, что он мог ожидать.
’етка лежала в бреду. ‚ комнатах было грЯзно, душно, пахло лекарствами
и немытой посудой. ЃледнаЯ, изможденнаЯ, только что вставшаЯ с постели €ра
копошилась в замызганной и задымленной кухне, пытаЯсь разжечь плиту. ‹Яли не
было, - на прошлой неделе ее увезли в детскую больницу.
- Ђ... мама? - дрогнувшим голосом спросил ‹енька.
€ра покачала головой.
- Ќе приехала?
ѓубы у ‹еньки запрыгали. Ќо он сдержалсЯ, не заплакал. Ќевозможно было
плакать в присутствии €ры. Ќа девочку было жалко и страшно смотреть. Ћна
шаталась, глаза у нее были, как у безумной, плечи дергались.
‹енька заставил двоюродную сестру лечь в постель, разыскал градусник.
€ра лежала с градусником под мышкой, поминутно облизывала губы,
поднимала голову и лихорадочно быстро рассказывала:
- Њы ужасно-ужасно беспокоились... Њы думали, что тетЯ урочка застрЯла
в Џетрограде, писали ей, даже телеграмму послали...
- € что? - уныло спросил ‹енька.
- Ќичего... Ќикакого ответа.
‡а ‹енькиной спиной металась в своей постели, смеЯлась и часто-часто
говорила что-то по-французски тетка.
Њальчик подошел к окну, посмотрел на градусник.
- ‘колько? - спросила €ра.
- ’ридцать восемь с чем-то, - пробурчал ‹енька.
- Џокажи, - попросила €ра.
‹енька встрЯхнул термометр. ‘толбик ртути на нем подходил к сорока
градусам.
Ќужно было что-то делать, искать доктора...
Ћн сам не понимал, откуда у него взЯлись силы.
Ќедели две на руках мальчика, который сам только что оправилсЯ от
болезни, находилось двое тЯжелобольных... Ћн бегал к докторам, в аптеку, по
пути успевал забежать в детскую больницу и занести передачу ‹Яле, ходил на
базар за провизией, готовил обед, кормил тетку и сестру... ‘трЯпать он не
умел, все у него валилось из рук, плита дымила, вода выкипала, чайники и
кастрюли распаивались.
Ќо эти хлопоты и заботы, которые отнимали у него без остатка все силы,
помогли мальчику перенести самое трудное длЯ него времЯ. …му некогда было
горевать, плакать и думать о матери.
‘коро свалились на него новые заботы. ’етка уже поправлЯлась. Љак у
всех выздоравливающих, у нее был очень хороший аппетит. Ќе мог пожаловатьсЯ
на аппетит и ‹енька. Ђ на базаре цены с каждым днем росли. € с каждым днем
таЯла, становилась все тоньше пачка разноцветных бумажек в Ящике комода,
откуда ‹енька брал на расходы деньги. Ќаконец наступил день, когда в Ящике
не оказалось ни одной бумажки. ‚ этот день тетка послала мальчика на базар,
велев ему купить провизии по длинному списку, который она долго и с
удовольствием составлЯла. ‹енька, которому к тому времени давно уже
осточертели его поварские обЯзанности, угрюмо проглЯдел список и сказал:
- Ђ деньги?
- ‚озьми в Ящике... в комоде...
- ’ам нет денег.
- Љак нет? - ужаснулась тетка. - ’ам же было около пЯтисот рублей.
- Ѓыло, а сейчас нет. Љончились.
’етка, котораЯ всегда и во всем видела трагическое, чуть не лишилась
чувств.
- Ѓоже мой! - воскликнула она. - —то же мы будем делать?! Њы нищие! Њы
остались без копейки денег! Ќет, в самом деле, что Я буду делать? € уры
нет. € вы у менЯ на шее.
‹енька мрачно молчал, общипываЯ уголки бумажки, на которой слабым
теткиным почерком тщательно было выведено химическим карандашом:

ЊЯса - 2 ф.
Љапусты - 1/2 коч.
•леба пеклев. - 1 ф.
•леба рж. - 1 ф.
Њасла русского...

’етка продолжала стонать и охать.
- Њама, не впадай в отчаЯние, - слабым голосом попросила ее €ра. - …сли
нет денег, надо что-нибудь продать.
- „а, да! - оживилась тетка. - ЏридетсЯ. „ругого выхода нет. Ќе умирать
же нам всем с голоду. Ќо что? Ѓоже мой, что можно продать? ‚едь мы и так все
обносились.
- Џродай мое кремовое платье.
- €ра! —то ты говоришь! кремовое платье!.. …динственное приличное,
которое у тебЯ есть?
- Ќичего. Њне не жаль.
- Ќу, хорошо, - подумав и вздохнув, сказала тетка. - ‹еша, возьми,
пожалуйста, сними с вешалки €рино платье, которое с клеенчатым кушачком,
и... продай его.
- ѓде продать? - испугалсЯ ‹енька.
- Ќу где?.. џ не знаю где. Ќа базаре.
- Ќет, Я не пойду, - твердо сказал ‹енька.
- ќто как? ќто почему ты не пойдешь?
- Ђ потому, что Я торговать не умею.
- Ѓоже мой! - всхлипнула тетка. - —то Я должна терпеть! Ќу, хорошо,
подай мне мою кофту и юбку, Я оденусь и пойду сама. …сли Я по дороге умру, -
знай, что это твоих рук дело.
‹енька понЯл, что положение его безвыходное.
- ѓде платье? Љакое? - сказал он, раздуваЯ ноздри.

...Ћн шел на базар с отвращением. Ћн вспоминал случай, который был с
ним давно, в Џетрограде, еще при жизни отца. ‚есной, на предпоследней неделе
великого поста он говел, ходил каждый день с матерью в церковь, готовилсЯ к
исповеди и причастию. Ћднажды утром у матери разболелись зубы, и она
отправила мальчика к обедне одного. ‹енька отстоЯл у Џокрова всю службу,
купил, как приказано было, в свечном Ящике двадцатикопеечную свечку, получил
тридцать копеек сдачи, положил пЯтачок на блюдо, а остальные монетки сунул в
карман, не думаЯ в этот момент, что он с ними будет делать. ‚ благостном и
торжественном настроении он вышел из церкви. ђыночнаЯ площадь была залита
апрельским солнцем. “ церковной ограды торговали бумажными пасхальными
цветами и вербами, тут же какаЯ-то деревенскаЯ женщина продавала букетики
живых подснежников.
- Џочем? - спросил, останавливаЯсь, ‹енька. Џокупать цветы он не
собиралсЯ, просто ему было приЯтно, что он, как взрослый, идет один, делает
что хочет и даже может прицениватьсЯ к разным товарам.
- Џо пЯтачку, миленький, по пЯтачку, - ответила женщина, вытаскиваЯ из
корзины и встрЯхиваЯ перед ‹енькиным носом мокрым еще букетиком. - Љупи,
деточка, свеженькие, только что из ‘трельны привезла.
"Ђ что ж... куплю, подарю маме", - решил ‹енька, отдал женщине двадцать
пЯть копеек и получил взамен пЯть букетиков.
Ћн сделал очень немного шагов вдоль церковной ограды и остановилсЯ,
чтобы привести в порЯдок свои рассыпавшиесЯ букетики. ‚ это времЯ кто-то
наклонилсЯ над ним и спросил:
- Џродаешь, мальчик?
‹еньку что-то дернуло, и он сказал:
- „а.
- Џочем?
- Џо двадцать копеек, - сказал он, опЯть-таки не задумываЯсь, почему он
так говорит.
Њожет быть, вид у мальчика был необычный и жалкий, может быть,
подснежники только что поЯвились в этот день в Џетербурге, но ‹енька не
успел опомнитьсЯ, как от цветов его ничего не осталось, а на ладони у него
лежал рубль серебрЯной и медной мелочью.
‚ первую минуту мальчик растерЯлсЯ, даже испугалсЯ, потом радостно
ахнул.
"‚едь вот Я какой умный!" - думал он с гордостью, пересчитываЯ на
ладони гривенники и пЯтиалтынные. - Џоторговал несколько минуток - и
семьдесЯт пЯть копеек заработал!"
‘жимаЯ в руке деньги, он бежал домой, полный уверенности, что дома его
будут наперебой хвалить, будут радоватьсЯ и удивлЯтьсЯ его торговым
способностЯм.
Ќо, к удивлению его, дома его никто не похвалил. “знав, в чем дело,
отец пришел в Ярость.
- •орош! - кричал он, раздуваЯ ноздри и расхаживаЯ быстрыми шагами по
комнате. - Ќичего себе, вырастили наследничка! ‚оспитали сынка, мадам!
ЉанальЯ! ’ебе не стыдно? ’ы думал о том, что ты делаешь? ’ы же украл эти
деньги!..
- Џочему? - остолбенел ‹енька. - џ не укгал. Њне их дали...
- Њолчи! „убина! Ћсел эфиопский! Ќадо все-таки голову на плечах
иметь... ’ы их украл... да, да, именно украл, вытащил из кармана у той бабы,
котораЯ продала тебе цветы по пЯтачку...
ђассвирепев и забыв о своем давнем правиле никогда не пороть ‹еньку,
отец уже извлек из Ящика письменного стола знаменитые замшевые подтЯжки, и
только мольбы матери, убедившей мужа, что нельзЯ, грешно трогать мальчика,
который говеет, готовитсЯ к великому таинству, заставили €вана Ђдриановича
сдержатьсЯ и спрЯтать подтЯжки обратно в Ящик. —ерез минуту, слегка
успокоившись, он снова поЯвилсЯ в дверЯх кабинета.
- Џойдешь на рынок, - сказал он ‹еньке, - разыщешь женщину, которую ты
обманул, и вернешь ей эти дрЯнные деньги. Ђ если не найдешь, - отдашь
нищему. ЏонЯл?
- ЏонЯл, да, - пролепетал ‹енька. - ‘ейчас идти?
- „а. ‘ейчас.
‹енька со вчерашнего вечера ничего не ел. …ще в церкви он боролсЯ с
греховными мыслЯми, предвкушаЯ удовольствие, с каким он будет пить дома
горЯчий кофе с "постным" миндальным молоком и уплетать Яблочные, жаренные на
постном же масле, оладьи. ‡автрак ждал его на столе, кофейник аппетитно
дымилсЯ, но ‹еньке пришлось снова одетьсЯ и идти к церкви.
–ерковные ворота были закрыты, женщина с подснежниками возле них уже не
стоЯла. Ќе было почему-то и нищих. Ћбычно, когда не надо было, они
попадались на каждом шагу, а тут ‹енька обошел все окрестные улицы и, как
назло, не встретил ни одного человека с протЯнутой рукой. ‘жимаЯ в потной
руке опостылевшие деньги, он брел по направлению к дому, и у него уже
мелькала мысль - не бросить ли незаметно деньги в ”онтанку, как вдруг он
увидел идущую ему навстречу бедно одетую женщину, пожилую еврейку с
маленьким ребенком на руках. Ћт радости ‹енька чуть не упал в обморок.
- ’етенька, вы беднаЯ? - спросил он, когда женщина подошла ближе.
- ЃеднаЯ, милый, - сказала она, останавливаЯсь.
- ’огда... вот... возьмите, пожалуйста, - пробормотал ‹енька, сунул
испуганной женщине монетки, услышал, как одна из них покатилась по тротуару,
и побежал без оглЯдки, с ужасом думаЯ, что будет, если женщина вдруг догонит
его и вернет деньги.
Џосле этого случаЯ он на всю жизнь затаил самое лютое отвращение к
торговле и ко всему, что имеет к ней хоть какое-нибудь отношение.

...Ќа базаре он долго и угрюмо бродил с пакетом под мышкой. “ него
спрашивали:
- Џродаешь?
Ћн или говорил "нет" или застенчиво бормотал что-то и проходил мимо.
Ќаконец он решилсЯ, отошел к забору и извлек из газетной бумаги
кремовое платье. ‘разу же к нему подошла какаЯ-то женщина.
- Џродаешь, мальчик?
- „а, - ответил ‹енька и покраснел так, словно он сказал неправду.
†енщина взЯла платье щепотками за оба плеча, посмотрела спереди,
посмотрела сзади.
- Љраденое? - сказала она, усмехнувшись.
- ‚ы что глупости говорите? - еще больше покраснел ‹енька.
- Ќу, ну, брось, не обижайсЯ. ‘колько хочешь?
’олько тут ‹енька вспомнил, что не спросил у тетки, за сколько нужно
продавать платье.
- џ не знаю, - сказал он.
- Љак же это, - продаешь и цены не знаешь?
- „а... Ђ вы сколько дадите?
Џокупательница еще раз оглЯдела платье.
- ‘то рублей дам, - сказала она.
‹енька понимал, что сто рублей - мало, что платье стоит дороже, но
торговатьсЯ он не мог.
- Ѓерите, - сказал он.
„ома тетка минут пЯть лежала бездыханнаЯ.
- Ѓоже мой, - заговорила она, когда наконец обрела дар речи. - ‘то
рублей за такое платье! ‹еша, ну что ты за оболтус, прости менЯ, господи?!
‚едь ему цена - минимум триста рублей!
- Ќу и ходите торгуйте сами, - сдерживаЯ слезы, ответил ‹енька.
Ќо тетка сама торговать не могла и не хотела. Ќеделю спустЯ мальчику
пришлось идти на базар продавать будильник. ќтот будильник был очень
красивый, старинный, бронзовый, в красном сафьЯновом футлЯре, но у него был
один недостаток, - он не звонил.
„олго обсуждалсЯ вопрос, за сколько его можно продать. ’етка уверЯла,
что будильнику "цены нет".
- џ купила его в †еневе в девЯтьсот шестом году, - говорила она. -
‘тоил он тогда восемьсот франков. Џо тем временам это бешеные деньги. џ
думаю, что восемьсот рублей - это очень недорогаЯ цена.
- Ћн же не будит, - мрачно сказал ‹енька.
- Ћн ходит, и этого достаточно, - заЯвила тетка.
Ѓудильник ходил - это верно, но и ‹еньке пришлось походить с ним по
базару.
ЉрасиваЯ вещь сразу же привлекла внимание. Џокупатели обступили ‹еньку.
- ‘колько монет хотела, малай? - спросил у него пожилой татарин в
высоком меховом колпаке.
- ‚осемьсот гублей, - отчеканил ‹енька.
‘лова эти вызвали почему-то в толпе веселое оживление.
- уткам не нада. Џравдам говори, малай, - сказал татарин.
- ‚осемьсот, - стоЯл на своем ‹енька.
- Ђ пЯтьдесЯт не хочешь? - спросил кто-то.
‹енька выхватил будильник и пошел.
—аса через четыре он вернулсЯ домой с будильником под мышкой. Ѓольше
восьмидесЯти рублей никто ему за будильник не предложил.
Ќа другой день ему пришлось отдать его за шестьдесЯт рублей, потому что
восьмидесЯти уже никто не давал.
’етка по этому случаю разбушевалась. ‹енька тоже нагрубил ей. ’огда она
сказала, что больше не может с ним жить, назвала его "обузой" и предложила
ему пойти поискать работы или устроитьсЯ в детский дом.
‡а несколько дней до этого пришло письмо от ‚аси. Џисьмо было
адресовано Ђлександре ‘ергеевне, - ‚асЯ не знал, что мать не вернулась из
Џетрограда. Ћн писал, что здоров, что все у него хорошо и что он очень
доволен своим учением и работой.
ќто письмо натолкнуло ‹еньку на мысль пойти на "ферму", в ту самую
сельскохозЯйственную школу, где училсЯ ‚асЯ. ЏринЯв это решение, он сразу же
повеселел и воспрЯнул духом.

...Ќадо было сходить в городской земельный отдел, в ведении которого
находилась "ферма". Ќесколько дней ‹енька боролсЯ с застенчивостью и
нерешительностью, откладываЯ посещение земотдела. Ќаконец решилсЯ, пошел и
узнал, что свободных вакансий на ферме нет.
„лЯ мальчика это было ударом, жить дома он не мог. Џодумав несколько
дней, он решил идти на ферму без всЯкого разрешениЯ и сопроводительной
бумаги.
„ома он ни с кем не поделилсЯ своим замыслом. ’етке он сказал, что его
принЯли.
’етка снарЯдила мальчика в дорогу: дала ему 5 рублей денег и средних
размеров потертый кожаный чемодан, со всех сторон оклеенный пестрыми
Ярлыками заграничных отелей. Њежду другими там был и Ярлык женевской
гостиницы, проживаЯ в которой тетка так удачно приобрела когда-то свой
знаменитый будильник.
‹енька не хотел брать чемодана, но тетка обиделась, и он взЯл его. ‚
чемодане без труда уместилось все ‹енькино имущество: выполосканный им самим
носовой платок, огрызок карандаша, исчерканный посеревший блокнотик и в
блокноте - старое, смЯвшеесЯ, тысЯчу раз читанное письмо от матери с милым
словом "Џетроград" на штемпеле.
ђано утром, простившись с теткой и двоюродной сестрой, ‹енька вышел из
дому, зашел на базар и купил за пЯть рублей два жареных пирожка с повидлом.
ќти пирожки он занес в больницу ‹Яле. „евочка уже поправлЯлась. Ћн посидел с
нею в больничном садике на берегу Љимы, съел, по просьбе сестры, один
пирожок, попрощалсЯ, вздохнул и взвалил на плечо свой не очень грузный
чемодан.
—ерез полчаса он уже был за городом...
€ с тех пор в жизни его все завертелось и оказалось, что испытаниЯ,
которые суждено ему было до сих пор перенести, - сущие пустЯки по сравнению
с тем, что ждало его впереди.

...”ерма стоЯла в лесу, километрах в десЯти от города.
ќто было совсем не то, о чем мечтал ‹енька.
Ћн пришел туда под вечер, с трудом разыскал брата. Ѓыло еще не поздно,
но ‚асЯ вышел к нему почему-то в одних подштанниках, заспанный, босой и
лохматый. Ћн возмужал, огрубел, курил, как взрослый, глубоко затЯгиваЯсь,
махорку, говорил солидным баском. ‘лушаЯ ‹еньку, он все времЯ почесывалсЯ и
сплевывал через зубы. „омашние новости ‚асю мало взволновали. —ересчур
спокойно, как показалось ‹еньке, выслушал он и ‹енькин рассказ о матери. Ћн
только сказал "плохо", вздохнул и затоптал окурок.
‚ообще ‹енькино поЯвление не очень порадовало ‚асю. ‹енька был
"малохольный", он еще носил короткие штаны и поношенную матросскую куртку с
остатками золотых пуговиц. ‚идно было, что ‚асЯ чувствует себЯ неловко. ’о и
дело он смущенно косилсЯ в сторону товарищей, таких же босых и лохматых
ребЯтишек, которые издали поглЯдывали на ‹еньку и посмеивались.
- ’ы почему без штанов? - спросил ‹енька.
- Ќочью работал, - коротко ответил ‚асЯ.
- џ тебЯ газбудил?
- Џлевать.
‚асЯ подумал, Яростно почесал стриженый затылок и сказал:
- ‡наешь что... €ди-ка ты лучше обратно к тетке.
- Џочему? - испугалсЯ ‹енька.
- Ђ потому, что здесь тебе жить будет трудновато. ‡десь тебЯ свиней
заставЯт пасти.
Ћ свиньЯх ‹енька меньше всего думал, когда шел на ферму. Ќо он
сдержалсЯ, храбро помотал головой и сказал:
- Џлевать. ќка невидаль.
- Ђ бекасов не боишьсЯ?
- Љаких бекасов?
- Ќу, вшей, говорЯ по-научному.
- џ уже знаком с ними, - усмехнулсЯ ‹енька.
- Ќу, что ж, ладно, - сказал ‚асЯ. - ‘ходи тогда к Ќиколай Њихайлычу.
Џопросись, может, он и примет тебЯ.
- Љ какому Ќиколай Њихайлычу?
- Љ директору.
‚асЯ оглЯнулсЯ и негромко добавил:
- ’олько смотри, особенно близко не подходи...
- Ђ что, он - кусаетсЯ?
- Ќе кусаетсЯ, а... сам увидишь. …го у нас хлопцы „раконом зовут.
‚ысокий бородатый дЯдЯ в широкополой соломенной шлЯпе стоЯл у плетнЯ
школьного сада и ел, обкусываЯ со всех сторон, маленькое зеленое Яблоко.
- ’ебе что? - спросил он, увидев ‹еньку.
‹енька вдруг почувствовал страх, услышав этот голос. Ћн сам не понЯл,
почему ему так страшно.
- ‚ы директор? - пролепетал он.
- Ќу?
- Џожалуйста... товарищ директор, - забормотал ‹енька. - Џримите
менЯ...
- —то еще? Људа тебЯ принЯть? ’ы откуда взЯлсЯ такой?
- џ... Я из города. •очу учитьсЯ у вас... в школе.
- “читьсЯ?
„иректор доел Яблоко, бросил огрызок через забор, облизал пальцы,
прищурившись посмотрел на мальчика и - послал его к черту.
- ‘амим жрать нечего, - сказал он сквозь зубы.
‹енька заплаканный вернулсЯ к брату. ’оварищи сначала посмеЯлись над
ним, а потом сжалились и посоветовали ему, не обращаЯ вниманиЯ на
директорские слова, оставатьсЯ на ферме.
‹енька осталсЯ. Ћн с трепетом ждал, что его погонЯт. Ќо его не погнали.
Ќочь он проспал в огромной, как казарма, училищной спальне на одной
койке с ‚асей. ‘пать ему не давали насекомые. ’о он сам просыпалсЯ от их
укусов, то его будил, ругаЯсь и ворочаЯсь, ‚асЯ. ‚ спальне было темно,
накурено, от подушки нехорошо пахло. “тром, невыспавшийсЯ и разбитый, ‹енька
вместе с другими воспитанниками вышел по звонку во двор фермы. „иректор
распределЯл нарЯды. “видев ‹еньку, он не удивилсЯ, только прищурилсЯ,
посмотрел в тетрадку и сказал:
- Џасти бычков.
‹енька пасти бычков не умел. Ѓычки разбежались у него, как только он
выгнал их за ворота фермы.
ђазыскивать бычков пришлось ‚асе.
- ‚от видишь, - сказал он, встретившись вечером с ‹енькой.
- Ќичего, - сказал ‹енька, - Я научусь.
Ќо научитьсЯ было не так-то просто. “чили на ферме только побоЯми, а
это плохой учитель. …динственное, чему кое-как выучилсЯ здесь ‹енька, - это
воровству.

...Ќа третий или на четвертый день по прибытии на ферму он зашел
зачем-то в школьную кузницу. Њальчик его лет выковывал там на наковальне
какую-то длинную железную штуковину.
- ќто что такое? - спросил ‹енька.
- Љинжал, - ответил, помолчав, мальчик.
‹енька удивилсЯ и спросил, зачем вдруг понадобилсЯ мальчику кинжал.
- Ђ вот затем, - усмехнулсЯ тот. - ‘егоднЯ ночью пойдем деревенских
кабанков резать.
‹енька сразу не понЯл, а когда понЯл - пришел в ужас:
- Љабанков? —ужих? ђезать? ќто же нехорошо! ќто же нечестно!
- Ќечестно? - сказал мальчик. - Ђ это вот видел?
€ он поднес к самому ‹енькиному носу еще не совсем готовый и неостывший
кинжал.
‘коро ‹енька понЯл, что деревенские кабанки - это пустЯки, детские
шалости.
”ерма, куда он пришел учитьсЯ, оказалась самым настоЯщим разбойничьим
вертепом, во главе которого стоЯл атаман - бородатый директор.
“ченики голодали. ‚ столовой кормили их изо днЯ в день одним и тем же
безвкусным борщом из зеленой свекольной ботвы - без хлеба и без соли. Ђ
директор и его сотрудники устраивали попойки, выменивали на самогон казенные
продукты, одежду, инвентарь. ‡а спиной директора ученики роптали, ругали его
последними словами, но заЯвить открытый протест, пожаловатьсЯ никто не
решалсЯ. ђука у „ракона действительно была тЯжелаЯ.
Џравда, иногда и он вспоминал, что воспитанники его не могут питатьсЯ
одним воздухом. ’ак как делитьсЯ с ними казенным сахаром и маслом в расчеты
его не входило, он нашел более дешевый способ длЯ кормлениЯ изголодавшихсЯ
питомцев: раза два в месЯц он устраивал организованные облавы на
крестьЯнских гусей, телЯт и даже коров.
Џо звону колокола старшие ученики собирались во дворе фермы, седлали
лошадей, вооружались веревочными арканами и во главе с директором ехали на
промысел. ‚ечером они возвращались с добычей. Ќа следующий день в свекольном
борще плавало свиное сало. Ђ охотники, то есть старшие ученики, ели еще и
свиное жаркое.
Њладшим приходилось охотитьсЯ не так организованно и на более мелкую
дичь. Џоймав где-нибудь в лесу кабанка или гусЯ, они тут же резали его и
жарили на костре.

...‹енька еще ни разу не участвовал в этих кражах. Ќо есть краденое из
общего котла ему приходилось довольно часто. ’оварищи великодушно делились с
ним.
Џервое времЯ он немножко стеснЯлсЯ есть ворованное. Ќесколько раз он
даже пробовал отказыватьсЯ. Ќо в конце концов голод победил: оказалось, что
жаренаЯ утЯтина или гусЯтина все-таки вкуснее свекольной ботвы и капустной
хрЯпы.
Љак-то под вечер компаниЯ молодых пастушат сидела в лесу у костра, в
пламени которого жарилась на вертеле тушка только что зарезанного
двухмесЯчного кабанка.
- ќх, братцы, - проговорил ‹енькин сосед Њакар ‚авилин, по прозвищу
‚авило-мученик. - …сли бы еще соли да хлебушка сюда - совсем бы шик-маре
получилось.
- Ќу, без соли-то как-нибудь, а вот хлебца бы не мешало...
Љто-то вспомнил, что утром из города привезли несколько пудов печеного
хлеба - длЯ подкормки племенного скота.
- Ђ ведь и верно, - оживилсЯ ‚авилин. - Ђ ну - питерский! ‹ешка! ‚али
сбегай поди... Џринеси буханочку.
‹енька вздрогнул, покраснел и ничего не ответил.
- ’ы что - не слышишь? Љому говорЯт?
- џ не умею, - пробормотал ‹енька.
- •а! Ќе умеет! Ђ чего тут уметь? €ди и возьми - только и делов.
- Ђ если увидЯт?
- Ђ ты сделай так, чтобы не увидели. Ђ увидЯт - беги, пока по шее не
наклали.
- Ђйда, иди, чего там, - зашумели остальные. - „рейфишь, что ли?
‹енька быстро поднЯлсЯ.
- ‹адно, - сказал он. - Ђ где он?
- Љто?
- •леб.
- ‚ телЯтнике у самой двери ларь стоит...
€дти было страшновато. Џкало сердце. ‚ животе было холодно. Ќо о том,
что он идет на кражу, ‹енька не думал. Ћн думал только о том, что нужно
сделать все это ловко, чтоб никто не увидел и чтобы не осрамитьсЯ перед
товарищами.
‚ телЯтнике было чисто, тепло, пахло парным молоком и печеным хлебом. ‚
конце коридорчика под фонарем "летучаЯ мышь" спал на конской попоне дежурный
старшеклассник.
Ќа большом деревЯнном ларе лежали хомут и чересседельник. ‹енька с
трудом поднЯл тЯжелую крышку, сунул под рубаху большой круглый каравай и
побежал...
‘трашно ему уже не было, но руки у него почему-то дрожали. Џо дороге он
несколько раз уронил буханку.
’оварищи встретили его как победителЯ:
- Њолодец! ‹овко! Ђй да питерский!..
‹енька стоЯл у костра, самодовольно ухмылЯлсЯ и сам понимал, насколько
глупо и постыдно это самодовольство...

...‚оровством он поправил немного свой авторитет.
Ќо научитьсЯ сельскохозЯйственному делу было труднее. —уть ли не каждый
день с ним случались несчастьЯ, за которые он расплачивалсЯ ушами, затылком
или спиной.
Ћднажды директор приказал ему ехать в поле и сзывать на обед стадо.
‹енька никогда в жизни не ездил верхом. Ђ тут ему еще нужно было держать в
руках костЯной рог с маленькой резиновой пипочкой, котораЯ вставлЯлась в
рог, чтобы получалсЯ звук. Ќе успел ‹енька выехать за околицу, как пипочка
соскочила с рога и улетела в неизвестном направлении. Ѓез пипочки рог не
гудел. ‹енька слез с лошади, пошел искать пипочку. ‹ошадь он, по незнанию
дела, отпустил. Ќе найдЯ пипочки, он принЯлсЯ ловить лошадь. ‹овил ее
полчаса. Џолчаса взбиралсЯ на нее. Џолчаса думал: что делать?
‘тадо он сзывал криком. Ћн дул в пустой, онемевший рог и кричал:
- Ђу! “а!
‚ечером ему досталось и от директора и от пастуха, который,
изголодавшись и бесцельно прождав сигнала, пригнал стадо на ферму по
собственному почину, через три часа после положенного времени.
Џинки и зуботычины, которые поминутно сыпались на ‹еньку, делали его
еще более бестолковым.
„иректора он не мог видеть без ужаса. Љогда ему приходилось за
чем-нибудь обращатьсЯ к „ракону, у него холодели ноги и отнималсЯ Язык. ќти
мутные глаза, разбойничьЯ борода и хрипловатый разбойничий голос напоминали
ему какой-то кошмарный сон, который он видел в детстве, во времЯ болезни.
‚асЯ, чем мог, помогал старшему брату. Ќо ему самому было не легко.
‚едь весной ему исполнилось всего десЯть лет. Ќо он как-то очень быстро
огрубел, приспособилсЯ, да и сильнее он был, недаром его называли на ферме
"петроградским медведем". Ђ ‹еньке приспособитьсЯ было трудно. Ћн скучал,
плакал, ночами почти не спал. Ѓессоннице помогали вши, которые целыми тучами
ползали по рваным казенным одеЯлам.
Ќа ‹енькино счастье, на ферме оказалась библиотека. Љниги там были не
ахти какие, но ‹енька набросилсЯ на них с такой жадностью, с какой никогда
не набрасывалсЯ на жареную гусЯтину или на краденый телЯчий хлеб.
ќти книги немного скрасили ‹енькину жизнь. Ќо они же его и погубили.
Ћднажды он пас большое стадо свиней. ‘реди этих свиней находилсЯ черный
английский породистый боров. ‹енька зачиталсЯ (он читал в это времЯ "€афет в
поисках отца" капитана Њариетта) и не заметил, как стадо разбрелось в разных
направлениЯх. Љогда он очнулсЯ и оторвалсЯ от книги, в отдалении только
хвостики мелькали.
‹енька кинулсЯ собирать стадо. Ћн разыскал всех, кроме черного борова.
Ѓоров исчез.
„иректор избил ‹еньку до синЯков. € приказал ему идти в лес искать
борова.
- …сли придешь без борова, убью, - было его последнее напутствие.
‹енька всю ночь проблуждал в лесу, борова не нашел и решил на ферму не
возвращатьсЯ. Ћн был уверен, что „ракон исполнит угрозу. Ќо тут он вспомнил,
что в спальне под койкой у него осталсЯ чемодан. Ќе чемодана ему было жалко,
в чемодане хранилось старое, полугодовой давности письмо от матери - самое
ценное, что было у ‹еньки за душой.
—уть свет он пришел на ферму, пробралсЯ в спальню. ’оварищи его еще
спали. Џохрапывал, уткнувшись носом в подушку, и ‚асЯ. ‹енька хотел
разбудить брата, но подумал и решил не будить.
‘ложив письмо и спрЯтав его за пазухой грЯзной рубахи, он на цыпочках
вышел на крыльцо. € не успел прикрыть за собой дверь, как увидел в синеющих
утренних потемках слишком знакомую ему, страшную фигуру директора. „ракон
стоЯл в десЯти шагах от крыльца, курил, кашлЯл и сплевывал.
„верь скрипнула. ‹енька похолодел. „ракон оглЯнулсЯ и посмотрел в его
сторону.
- ’ы что делаешь, шваль? - крикнул он. - —то у вас там уборной нет?
‘колько раз говорил! Ђ ну, брысь!
‹енька пискнул что-то и юркнул за дверь. „ракон его не узнал. Ќо ‹енька
опЯть весь дрожал от страха.
- валь, шваль, - шептали почему-то его губы. - валь, шваль, шваль...
„олго он стоЯл за полуоткрытой дверью, слушаЯ, как стучит сердце, и не
решаЯсь выглЯнуть за дверь. Ќаконец решилсЯ, выглЯнул и увидел, что
директора во дворе нет. ’огда он осторожно, затаив дыхание, спустилсЯ с
крыльца, оглЯделсЯ и побежал.
Ѓежал он, пока хватило сил. Ќа рассвете, когда уже занималась на
востоке утреннЯЯ зарЯ, измученный и голодный, он свалилсЯ под придорожным
кустом и заснул. ‚о сне ему привиделось, будто он бежит по какой-то широкой,
устланной красной ковровой дорожкой лестнице, а за ним, перескакиваЯ через
две ступеньки на третью, гонитсЯ бородатый „ракон. ‹енька в ужасе мечетсЯ,
кидаетсЯ в первую попавшуюсЯ дверь, но тут его настигают, хватают за
шиворот, и хрипловатый злобный голос кричит:
- ’ы где взЯл борова, уличнаЯ шваль?!
“ ‹еньки застучали зубы. Ћн очнулсЯ, обливаЯсь холодным потом.
"ѓосподи... что это? - подумал он. - ‚едь это уже было со мной
когда-то! Ќеужели и в самом деле это он?"
Ќа секунду мелькнула у него мысль: пойти обратно, проверить, убедитьсЯ.
Ќо страх был сильнее любопытства. Ћн пошел домой - к тетке.

...Њинуло почти два месЯца с тех пор, как он покинул город. Ћн шел, и в
душе его теплилась маленькаЯ надежда, что он застанет дома мать.
‚ город он пришел рано утром, с трудом разыскал Ѓелебеевскую улицу,
которую за это времЯ успели переименовать в улицу Ѓакунина. “тро было
жаркое, все окна в квартире были распахнуты. Ћн заглЯнул в комнату, где жил
до отъезда матери, и отпрЯнул. “ окна сидел в качалке незнакомый плешивый
человек в очках и читал газету. ‚ соседней комнате ‹енька увидел тетку. Ћна
стоЯла у комода перед зеркалом и, откинув чуть ли не на спину голову,
вытаращив по-совиному левый глаз, обеими руками оттЯгивала на лоб веко. ‹ицо
у нее было трагическое, похоже было, что на глазу у тетки вскочил Ячмень.
‹енька окликнул ее.
’етка испуганно оглЯнулась.
- Ѓоже мой! ‹еша! Љак ты менЯ напугал. ’ы откуда взЯлсЯ?
- Џгишел, - невесело усмехнулсЯ ‹енька, подтЯгиваЯсь повыше и
заглЯдываЯ в комнату, в надежде увидеть какие-нибудь следы присутствиЯ
матери. Ќе обнаружив ни пальто ее, ни платьЯ, ни даже носового платка, он
упавшим голосом сказал: - Њамы нет?
- ’ы видишь, что нет!
’етка все еще поглЯдывала в зеркало, подпираЯ мизинцем левую бровь.
- € писем не было?
- Ѓоже мой, что за глупости ты говоришь! ‚ Џетрограде белые, а он
толкует о каких-то письмах!.. Љстати, ты зачем, собственно, пришел? ‚ гости?
€ли по делам?
- Џочему белые? - сказал ‹енька. - Љто вам сказал, что в Џетрограде
белые?
- Ќе все ли равно, кто сказал... ‚ газетах еще на прошлой неделе
писали, что ћденич взЯл –арское ‘ело. Ђ от –арского до Џетрограда сорок
минут езды...
‹енька усмехнулсЯ. Џочему-то ему вспомнилась Ќонна €еронимовна
’иросидонскаЯ и ее знаменитое "мало ли что говорЯт".
- —то же ты стоишь, как нищий, под окошком? - сказала тетка. - ‡аходи.
“ нас еще пока, слава богу, имеютсЯ двери и крыша над головой.
ЏройдЯ через двери и очутившись под крышей, ‹енька еще раз услышал тот
же неделикатный вопрос: зачем и надолго ли он пришел в город?
- џ в общем совсем, - пробормотал он, выдавливаЯ из себЯ улыбку.
’етка оставила в покое свой глаз и отвернулась от зеркала.
- Љак совсем? џ не понимаю. —то ты хочешь сказать?
‹енька молчал.
- ’ебЯ выгнали?
- ѓде ‹ЯлЯ? - спросил, оглЯдываЯсь, ‹енька.
’етка быстро ходила по комнате, прижимала к распухшему и покрасневшему
глазу комочек платка и трагическим голосом говорила:
- Ќет, в самом деле, Я спрашиваю тебЯ: ты на что, собственно,
рассчитывал? џ прошу тебЯ ответить: на что ты рассчитывал? Ѓоже мой, боже
мой, что еще за новое наказание свалилось на мою голову! ’ы хоть немножко
думал о том, что ты делаешь? ’ы же не маленький, тебе не пЯть лет, ты должен
понимать, что Я не миллионерша. Њы и так еле-еле сводим концы с концами.
–ены растут, жить становитсЯ буквально невозможно, масло стоит уже триста
рублей фунт, говЯдины не достать ни за какие деньги, белый хлеб исчез, чтобы
сварить чечевичную кашу, требуетсЯ...
‹енька не ел со вчерашнего днЯ. Ћт голода его мутило, он слушал
невнимательно и плохо понимал, что говорит тетка, но слова "масло",
"говЯдина", "чечевичнаЯ каша", "белый хлеб" он слышал отчетливо, они терзали
его слух, наполнЯли слюной рот, дразнили и без того бешеный аппетит.
- ’ы понЯл менЯ? - спросила тетка, заканчиваЯ свою речь.
‹енька помолчал, качнулсЯ на стуле и невпопад сказал:
- џ есть хочу.
’етка накормила его. Ќо тут же, убираЯ со стола, она со всей твердостью
заЯвила, что это последний раз, что рассчитывать на ее помощь он не может.
Ћн не маленький, ему не пЯть лет, он должен понимать, что она не
миллиардерша, что жить становитсЯ буквально невозможно, что цены растут...
…й действительно было трудно. Ћна хворала, нигде не работала, жила на
заработок и на паек дочери.
€ра, которой недавно исполнилось шестнадцать лет, служила уборщицей в
военкомате. ‹ЯлЯ уже второй месЯц жила в детском доме. ‚ этот же детский
дом, по настоЯнию тетки, устроилсЯ и ‹енька. Ќо пробыл он там очень недолго.
Ћн даже не помнит, сколько именно: может быть, месЯц, а может быть, и
меньше...

...Ѓыло что-то унылое, сиротско-приютское в этом заведении, где
какие-то старозаветные писклЯвые и вертлЯвые дамочки воспитывали по какой-то
особой, сверхсовременной, вероЯтно, им самим не понЯтной, системе стриженных
под машинку мальчиков и девочек, среди которых были и совсем маленькие,
меньше ‹Яли, и почти взрослые, на много лет старше ‹еньки.
Љто были эти воспитательницы, откуда они слетелись сюда и какой
педагогической системы держались, - над этим, конечно, ‹енька в то времЯ не
задумывалсЯ. ‘корее всего это были так называемые "левые" педагоги.
ЏользуЯсь тем, что ‘оветскаЯ власть, открываЯ тысЯчи новых школ и
интернатов, нуждалась в педагогических силах, эти дамочки налетели, как
саранча, и на школу, и на детские сады, и на детские дома и всюду насаждали
свою необыкновенную, "левую" систему.
Ђ система эта была действительно страннаЯ.
Џочему-то ребЯт заставлЯли обращатьсЯ к воспитателЯм "на ты" и в то же
времЯ не давали им слова сказать, так что не было, пожалуй, и случаЯ, чтобы
сказать воспитательнице "ты". ѓулЯть водили парами, за столом, пока не была
роздана еда, мальчики и девочки сидели, как преступники, с руками,
сложенными за спиной. ‚се времЯ их куда-то гонЯли, что-то разъЯснЯли,
чему-то учили и наставлЯли.
‹енька помнит, как за обедом, когда ребЯта с жадностью глотали
жиденький постный суп под названием "кари глазки", в столовой поЯвилась
высокаЯ, стриженнаЯ по-мужски дама в пенсне. Џоходив по столовой и сделав
кому-то замечание, что он "чавкает, как свиньЯ", дама остановилась во главе
стола и начала говорить. ѓоворила она очень долго, но из ее речи ‹еньке
запомнилось только одно место.
- „ети, - говорила она. - џ хотела еще обратить ваше внимание на ваш
Язык. Ћн у вас очень грубый. ‚ы вот, например, все говорите...
€ она, не поморщившись и не покраснев, сказала очень нехорошее слово.
- Ђ надо говорить не так, а надо говорить...
€ она произнесла еще более противное слово.
‚се были голодны, но после этих слов никто не мог есть ни суп, ни кашу.
Ѓывали в детдоме и развлечениЯ, но врЯд ли они кого-нибудь развлекали.
„аже воспоминание об этих вечерах вызывает у ‹еньки тоску и отвращение.
‚ комнате нехорошо пахнет уборной, табаком и немытой металлической
посудой, голова чешетсЯ, в животе пусто, а на самодельной сцене, за
раздвинутыми бЯзевыми простынЯми, выполнЯющими роль занавеса, ходЯт голодные
бледные мальчики и девочки и разыгрывают глупую пьеску:

„октор, доктор, помогите,
Ќаша куколка больна...

Џотом выступает маленькаЯ, стриженнаЯ, как солдат, девочка. ‚ытЯнув по
швам руки, тоненьким деревЯнным голосом девочка читает:

ѓде гнутсЯ над омутом лозы,
ѓде летнее солнце печет,
‹етают и плЯшут стрекозы,
‚еселый ведут хоровод...

Ѓыло скучно, а времЯ куда-то уходило, текло, как вода сквозь решето,
так что даже читать было некогда. Ќеудивительно, что из детдома бежали. —уть
ли не каждое утро за завтраком не досчитывались одного, а то и двух-трех
воспитанников. Џодумывал и ‹енька о побеге. Ћн уже давно лелеЯл мечту
пробратьсЯ в Џетроград и разыскать мать. Џоверить, что ее нет в живых, он
почему-то не мог.
Љонечно, ћденич Џетрограда не взЯл. Ќо люди, которые приезжали из
Њосквы и Џитера, рассказывали ужасы: в столицах - голод, жителЯм выдают по
одной восьмой фунта, то есть по пЯтьдесЯт граммов, хлеба в день. ‹еньку это
не пугало. Љ голоду ему было не привыкать. Ќо на всЯкий случай он
подкапливал потихоньку кусочки сахара и твердое как камень печенье, которое
выдавали по праздникам детдомовцам.
“бежать из детдома ‹енька, однако, не успел. …му пришлось уйти оттуда
не по своей воле.

...„етдом помещалсЯ в женском монастыре. Џоловину келий занимали
монахини, половину - дети. Џри монастыре была церковь. Ћколо церкви -
отдельно - стоЯла высокаЯ белаЯ колокольнЯ. ђебЯта от скуки повадились
лазить на колокольню, - им доставлЯло удовольствие помогать монахинЯм
трезвонить в колокола. ‹азил на колокольню и ‹енька. Ћднажды, спускаЯсь с
товарищами по темной кирпичной лестнице, он нащупал руками какое-то
углубление в стене. ќто была открытаЯ ниша, в глубине которой ребЯта
обнаружили большой полутемный тайник, где хранились припрЯтанные монахинЯми
от конфискации целые горы мануфактуры, обуви и других товаров.
‹енька уже не краснел и не вспыхивал при слове "воровство". ‚ ту же
ночь он забралсЯ с двумЯ товарищами на колокольню и вынес из тайника
несколько кусков бархата, отрез шелка и четыре пары дамских полуботинок.
Ќа другое утро, когда он торговал на базаре обступившим его татаркам
мЯгкий темно-лиловый бархат, подошел милиционер и сказал:
- Џойдем в комендатуру, малайка.
‚ комендатуре ‹енька пыталсЯ оправдыватьсЯ. Ћн кричал, что его не смели
задерживать, что это не воровство, а реквизициЯ, что обокрал он не
кого-нибудь, а монашек...
‘ ним не согласились. ‘оставили протокол. ‚ызвали заведующую детдомом,
сердитую старуху, которую ребЯта за глаза называли почему-то "€гуменьЯ
Њаша". ‡аведующаЯ отказалась принЯть ‹еньку обратно. …го направили под
конвоем в другой детский дом, откуда он убежал в первую же ночь.
‚ монастырском саду, под деревЯнными ступеньками беседки, были
припрЯтаны у него дамские ботинки - богатство, которое удалось утаить и от
монашек и от милиции.
Џродавать эти вещи в городе ‹енька побоЯлсЯ. Џоэтому он решил наконец
исполнить свое давнишнее намерение - ехать в Џетроград.
Џовидав на прощанье сестру и не заходЯ к тетке, он отправилсЯ в путь. ‚
первой же деревне он выгодно продал ботинки и пришел на пристань с деньгами,
которых, по его расчетам, должно было хватить до самого Џетрограда.
Ѓез билета он сел на пароход, который, как ему объЯснили, шел без
пересадки до ђыбинска.
Ќо до ђыбинска ‹енька не доехал.
ѓде-то недалеко от Љазани всех пассажиров - и билетных и безбилетных -
попросили выйти. Џароход занимала воинскаЯ часть, отправлЯвшаЯсЯ на
колчаковский фронт.
Ѓольшинство пассажиров осталось на пристани дожидатьсЯ следующего
парохода. Ќо пароходы ходили тогда без расписаниЯ, - неизвестно было,
сколько придетсЯ ждать - час, день, а может быть, и неделю.
Ќесколько человек отправились пешком в Љазань. Џошел с ними и ‹енька.
„еньги у него быстро таЯли. –ены в те дни росли, как тесто на хороших
дрожжах: сегоднЯ бутылка молока стоила тысЯчу рублей, а через месЯц уже три
или пЯть тысЯч. ‘коро ‹енька проел последнюю тысЯчу и должен был питатьсЯ
тем, что ему давали его попутчики. Џопутчики давали немного, ‹енька голодал.
Ќа третью ночь, когда путешественники ночевали в поле, под стогом сена,
‹енькины товарищи покинули его. Ћн проснулсЯ и увидел, что никого нет.
’олько ЯичнаЯ скорлупа валЯлась вокруг да газетные махорочные окурки.
Љогда рассвело, ‹енька отправилсЯ в путь один.

...‚есь день он шел по Ѓольшой ђадищевской дороге в сторону Љазани. ‚
каком-то селе старуха, принЯв его за нищего, вынесла ему овсЯную лепешку. ‚
другом селе он попросил напитьсЯ. …го напоили молоком.
Ќочевал он в заколоченной полусожженной усадьбе. Ќа дверЯх ее висел
большой ржавый замок с сургучной печатью. ‹енька отодрал доски на окне и
залез в помещение. ‚ комнатах не было никакой мебели, только в маленьком
зальце стоЯл покрытый рогожами роЯль, да на чердаке он нашел несколько
Ящиков с книгами. “ этих Ящиков ‹енька и заснул. ђазбудил его дождь,
который, зарЯдив с утра, целый день барабанил по крыше. ‹енька дотемна сидел
у слухового окна и читал старые номера "€сторического вестника". ЏиталсЯ он
зелеными китайскими Яблоками, за которыми несколько раз спускалсЯ в сад. Ќа
следующее утро, захватив с собой около двадцати книг, он зашагал дальше.
—асть книг он продал по дороге - мужикам на курево. ‘ остальными пришел
в Љазань.
‡десь на главной базарной площади стоЯл заколоченный газетный киоск.
‹еньке отодрал доски, разложил на прилавке книги и открыл торговлю.
‚се книги он очень быстро распродал. Ћсталось у него только несколько
томов "†изни животных" Ѓрема, которых никто не покупал.
Ќесколько ночей подрЯд ‹енька ночевал в газетном киоске. „нем он читал
и продавал Ѓрема. Ћн готов был отдать его за совершенные гроши, чуть ли не
даром. Ќо покупателей почему-то, как на грех, не находилось.
’олько на пЯтый день, когда карманы у ‹еньки опЯть опустели, покупатель
нашелсЯ. ќто был пленный немец, сапожник, который почти не говорил
по-русски. Ћн долго разглЯдывал тигров, леопардов и крокодилов, потом
оторвалсЯ от книги и машинально спросил:
- Wie teuer?
‹енька напрЯг памЯть, вспомнил немецкие уроки в училище и ответил:
- Funf Tausend.
Ќемец пришел в восторг, схватил ‹еньку за руку, принЯлсЯ трЯсти ее и
что-то говорить быстро-быстро по-немецки. ‹енька хоть и не понЯл ни слова,
но отвечал:
- Ja. Ja. Ja.
Љое-как - на двух Языках - он растолковал немцу, что он - сирота,
бездомный, что ему нечего есть.
Ќемец предложил ему работать у него в мастерской и прЯмо с базара
потащил его к себе на квартиру.
†ена его - толстаЯ рыжеволосаЯ эстонка или латышка - встретила ‹еньку
не очень приветливо. “ ”ранца, как звали ‹енькиного хозЯина, работал уже в
подмастерьЯх молодой австриец - тоже военнопленный, - и хозЯйке казалось,
что второй помощник, да еще такой маленький и тщедушный, совершенно не
нужен.
‘ первого же днЯ она возненавидела ‹еньку. ‡а обедом она подала на
второе плошку жареных почек. ‹еньке очень хотелось есть, и он положил себе
на тарелку сразу две почки. € пока остальные раскладывали по тарелкам свои
порции, он их уже съел. ‚друг он услышал голос хозЯйки:
- ѓде же еще одна почка?
Ћказалось, что хозЯйка приготовила каждому по одной почке. ‹енькина
прожорливость оставила ее без жаркого.
- ’ы жрешь, как свиньЯ, - сказала она, выскребываЯ из опустевшей плошки
остатки картофельного пюре. € с этих пор иначе как "свиньей" ‹еньку не
называла.
Ќо все-таки ‹енька прожил у ”ранца около двух месЯцев. € если бы не
хозЯйка - может быть, он так и осталсЯ бы навсегда сапожничать в Љазани.
Ќо хозЯйка была самаЯ настоЯщаЯ "сапожницкаЯ" хозЯйка. Ћна посылала
‹еньку на базар, била его шпандырем и колодками, заставлЯла чистить
картошку, мыть полы и даже штопать носки. Ќе раз вспоминалсЯ ‹еньке "‚анька
†уков" - любимый его рассказ из школьной хрестоматии.
Ћсенью он ушел от ”ранца. ђасстались они по-хорошему, - ”ранц выплатил
ему до копеечки все жалованье, как обещал при найме.
Ђ ‹енька подумал и решил пробиратьсЯ к Џетрограду.

...Ќеделю он просидел на пристани в ожидании парохода. Ќо пароходы на
север не шли. …динственный пароход, который остановилсЯ у Љазанской пристани
- "‚ладимир “льЯнов", - был до отказа набит ранеными красноармейцами.
‹енька отчаЯлсЯ, скучнаЯ ЉазанскаЯ пристань ему опротивела, он решил
ехать куда глаза глЯдЯт, или, вернее, куда пойдет первый пароход.
’аким образом он попал в город - или в большое село - ЏьЯный Ѓор. ‡десь
он опЯть осталсЯ без денег. Ќа пристани околачивалось очень много таких же,
как он, бездомных бродЯг. Џо ночам они воровали из пристанских складов
сушеную рыбу, Яблоки и арбузы. Џопробовал и ‹енька занЯтьсЯ этим прибыльным
ремеслом. Ќо в первую же ночь, проникнув в пакгауз, где лежали арбузы, он
попал в объЯтиЯ сторожа. Љак ни плакал ‹енька, как ни молил отпустить его,
сторож не сжалилсЯ. Ћн отвел ‹еньку в транспортную чрезвычайную комиссию.
’ам ‹енька просидел - в компании дезертиров, мешочников и спекулЯнтов -
две недели. Ћтсюда направили его в город Њензелинск, в детскую колонию имени
III €нтернационала. ќтот детдом тоже помещалсЯ в монастыре, и в первую же
ночь ‹енька, по старой памЯти, забралсЯ на колокольню в надежде найти там
что-нибудь подходЯщее длЯ "реквизиции". Ќо ничего не нашел.
†ить в колонии было и скучно, и грЯзно, и голодно. ѓород только недавно
был освобожден от колчаковцев, жизнь еще не наладилась. ‹енька дождалсЯ
первых холодов, получил казенное ситцевое пальто и ушастую шапку - и дал
тЯгу.
„о заморозков он жил в полуразрушенном здании пивоваренного завода на
берегу реки Њензелы. Џробовал воровать. Ќа базаре из-под самого носа
татарина он стащил хорошие чесаные валенки. ’ут же на базаре хотел их
продать. ЏопалсЯ. ђассвирепевший татарин избил его этими же самыми
валенками. Ђ валенки были тЯжелые - с обсоюзкой.

...Ћднажды он, голодный, бродил по городу и вдруг увидел на заборе
плакат:

"Љ’Ћ Ќ… ђЂЃЋ’Ђ…’ - ’Ћ’ Ќ… …‘’"

’аких плакатов ‹енька видел и раньше немало, но почему-то на этот раз
он очень внимательно перечитал его и задумалсЯ.
‚ тот же день он зашел в городской финансовый отдел - в первое
учреждение, которое попалось ему на глаза, и спросил, нет ли длЯ него
подходЯщего места.
- Ђ что ты умеешь делать? - спросили у него.
- „а что угодно.
- ”инансовую работу знаешь?
- ќто считать-то, - презрительно усмехнулсЯ ‹енька. - ќка невидаль!..
Ќо на финансовую работу его все-таки не взЯли. …му предложили работать
курьером. ђабота была в самый раз. ѓород был маленький, учреждений немного,
ходить некуда. „ва днЯ ‹енька просидел в теплой финотделской приемной,
почитываЯ книжку и попиваЯ морковный казенный чаек. Ќа третий день, под
вечер, его позвали к секретарю.
- Ћтнесите этот пакет в коммунхоз, - приказал ему секретарь, вручаЯ
запечатанный конверт и толстую рассыльную книгу.
‹енька с готовностью побежал исполнить поручение.
Ќо добежать до коммунхоза ему не удалось.
”инотдел помещалсЯ во втором этаже. ‚ыбежав на площадку и увидев перед
собой широкую городскую лестницу с гладкими отполированными перилами, ‹енька
не удержалсЯ, сел на перила и - как бывало когда-то в реальном училище -
покатилсЯ вниз. Ќо в реальном училище он скатывалсЯ большей частью
благополучно. Ђ тут ему не повезло. ‡ацепившись штаниной за какой-то
неудачно высунувшийсЯ гвоздь, он перекувырнулсЯ через перила и с высоты
второго этажа полетел вниз.

...ЋчнулсЯ он на больничной койке. …му посчастливилось. Ћн мог сломать
и спину, и руку, и ногу, и что хотите. Ђ сломал всего-навсего один большой
палец на левой руке.
€з больницы он выписалсЯ в середине зимы. Џошел в финотдел. Њесто его
было уже занЯто. ЉакаЯ-то древнЯЯ старушка сидела в приемной, вЯзала чулок и
попивала морковный чай.
‹еньке выдали выходное пособие. Ќеделю он жил барином на своем
пивоваренном заводе.
Џотом наступили морозы, по ночам ‹енька совершенно коченел.
Ћн уже подумывал, не вернутьсЯ ли ему в детдом. Џравда, это не очень
весело - возвращатьсЯ к разбитому корыту, но что ж поделаешь.
‚ тот день, когда в голову ему пришла эта мысль, он встретил на улице
молодого веселого парнЯ, подпоЯсанного солдатским кушаком, за которым торчал
широкий австрийский тесак.
‹енька поднималсЯ наверх, в город. Џарень бежал вниз. Ћн пробежал мимо
и вдруг остановилсЯ. Ќаверно, у ‹еньки был очень страшный, заморенный и
измученный вид.
- ќй, малай! - окликнул его парень.
‹енька остановилсЯ.
- ’ы чей? - сказал парень.
‹енька попробовал усмехнутьсЯ и сказал, что он "свой собственный". €
пошел дальше. Џарень догнал его и схватил за плечо.
- Џослушай, - сказал он, - ты что - замерз?
‘казал он это так хорошо, заботливо и тепло, что ‹енька вдруг
почувствовал, что он и в самом деле промерз до последней косточки. ‡убы у
него застучали. …сли бы парень не подхватил его под руку, он, наверно, сел
бы тут же, посреди улицы, в снег.
- Ђ ну, пойдем поскорей гретьсЯ, - сказал парень и, схватив ‹еньку за
руку, потащил его наверх, в город.

...Ћн привел его к дому, над подъездом которого висела вывеска:

ѓЋђЋ„‘ЉЋ‰ ЉЋЊ€’…’
ђЉ‘Њ

‚ маленькой комнате, украшенной лозунгами и плакатами, сидела за столом
рыжеволосаЯ веснушчатаЯ девушка. „евушка что-то писала.
- Џринимай гостЯ, ЊарусЯ, - сказал ей парень.
“видев ‹еньку, девушка вскрикнула. “ши и нос у ‹еньки были совершенно
белые. Ћн отморозил их.
Ћн никогда не забудет эти добрые женские руки, которые полчаса подрЯд
заботливо растирали снегом его лицо и уши.
- Ќу что - дышать можешь? - спросили у него, когда он немного согрелсЯ
и пришел в себЯ.
- „а. Ѓлагодагю вас. Њогу, - сказал ‹енька и вдруг расплакалсЯ. Џлакать
ему было стыдно, он давно не плакал, но сдержать себЯ он не мог.
…го успокоили, напоили чаем, накормили хлебом.
Ћн рассказал, кто он, откуда и что с ним случилось. ђассказал и про
ферму, и про монастырский бархат, и про валенки, и про чека, и про колонию
имени III €нтернационала...
Ћн думал, что сейчас его выгонЯт или отправЯт в милицию. Ќо парень,
которого девушка называла ћркой, серьезно выслушал его и сказал:
- ‚от что, товарищ ‹енька... „о Џетрограда ты врЯд ли сейчас
доберешьсЯ. ЋставайсЯ у нас - в комсомоле.
‹енька осталсЯ. …го поселили на кухне, котораЯ только называлась
кухней, потому что там стоЯли плита и кухонный стол. Ђ на самом деле там
только чай кипЯтили, когда собирались по вечерам в комитете комсомольцы - на
лекции, на собраниЯ или просто поговорить, пошуметь и поспорить.
ќта зима была у ‹еньки очень хорошаЯ.
Ћн жил в комитете вроде сторожа, получал зарплату и паек, но чувствовал
себЯ равноправным членом коллектива. •одил на собраниЯ. ‘лушал доклады. €
если на собрании обсуждалась резолюциЯ и нужно было голосовать, он тоже
поднимал руку. ‘начала он делал это робко, а потом осмелел и стал поднимать
руку чуть ли не выше всех. € никто не удивлЯлсЯ и не возражал. …го считали
таким же комсомольцем, как и других, хотЯ по возрасту ‹енька в комсомол не
годилсЯ, - ему не было еще и тринадцати лет.

...ѓородскаЯ организациЯ комсомола была совсем маленькаЯ. ‚се это была
зеленаЯ молодежь, главным образом - ученики и ученицы …диной трудовой школы.
ћрка среди них выглЯдел чуть ли не старичком: ему исполнилось 18 лет. Ћн уже
второй год работал помощником механика на городской электростанции и
занималсЯ; кроме того, на инструкторских курсах всеобуча. ђаботать ему
приходилось много. Ћтец его погиб еще в германскую войну, и на ћркиных
плечах лежали заботы о семье, о больной матери и о маленьких братьЯх и
сестрах, живших в Љазани. Ћн сам признавалсЯ ‹еньке, что спит не больше
четырех часов в сутки. € все-таки он находил времЯ позаботитьсЯ и о своем
воспитаннике.
Џрежде всего он решил, что мальчику нужно учитьсЯ. Ћба они долго и со
всех сторон обсуждали вопрос, - куда ему лучше идти: в бывшую гимназию или в
бывшее реальное? •отЯ ни реального, ни гимназии давно уже и в помине не
было, в ‹еньке еще не угасла застарелаЯ ненависть к "серошинельникам", и он
решительно заЯвил, что в гимназию, даже в бывшую, учитьсЯ не пойдет. ћрка
сначала рассердилсЯ на него, потом посмеЯлсЯ, а потом подумал и решил:
- Ђ и верно, пожалуй... Љ черту все эти гимназии. Ќам, ‹еничка, в
первую очередь нужен рабочий класс. Џосле войны, когда разобьем колчаков и
ћденичей, будем восстанавливать заводы, будем новые строить... Ћпределим-ка
мы тебЯ, давай, в профессиональную школу! •очешь?
- ќто в какую? - не понЯл ‹енька. - ‚ сельскохозЯйственную?
- Џочему в сельскохозЯйственную? ‚ обыкновенную профшколу. Ѓудешь
учитьсЯ на механика или на машиниста.
- ‚ сельскохозЯйственную Я не хочу, - сказал, помрачнев, ‹енька.
“читьсЯ же на машиниста ему показалось заманчивым. ‡асыпаЯ в этот
вечер, он даже помечтал немного: вот он кончает школу, ему дают настоЯщий
паровоз, он садитсЯ на него, заводит и едет... Људа? „а конечно же, туда,
куда и ночью и днем, и во сне и наЯву рвалась его маленькаЯ душа: в милый,
родной Џетроград, на берега Ќевы и ”онтанки!..

...Ќо машинист из ‹еньки не получилсЯ.
‚ профшколу он пришел в середине зимы, в начале февралЯ. …го спросили:
где он училсЯ? Ћн сказал, что училсЯ во ‚тором петроградском реальном
училище. ‚ероЯтно, это звучало очень солидно, потому что ему не стали
устраивать экзамена, дали только написать небольшую диктовку из "‘на
Ћбломова", и когда он написал ее, сделав всего одну ошибку, в слове
"импровизирует" (написал "эмпровизирует"), его зачислили сразу в третий
класс.
‹енька вернулсЯ домой радостный и гордый. Ћн весь сиЯл. Џорадовались
вместе с ним и ћрка, и ЊарусЯ, и другие товарищи его по комсомолу.
Ќо уже на следующий день, Явившись на занЯтиЯ в профшколу, ‹енька
понЯл, что радость его была преждевременной и что гордитьсЯ ему пока что
нечем.
Ќачались мучениЯ, о которых он и не подозревал, поступаЯ в профшколу.
Ћн полтора года не брал в руки учебника, забыл дроби, с грехом пополам
помнил таблицу умножениЯ, а в классе, куда он попал, проходили уже алгебру и
геометрию.
Џервое времЯ ‹енька еще пыталсЯ что-то понЯть. ‚ытЯгиваЯ шею, он, не
мигаЯ, смотрел на доску, на которой товарищ его по классу бойко вычерчивал
мелом загадочные фигурки - черточки, треугольнички, дужки, украшаЯ их, как
елку игрушками, не менее загадочными нерусскими буквами: а, в, с, d...
Ћн внимательно и почтительно слушал учителЯ, торопливо и с ошибками
записывал в тетрадь незнакомые, ничего не говорЯщие ему слова вроде
"медиана", "биссектриса", "гипотенуза", и чем дальше, тем больше приходил в
уныние: он очень хотел понЯть что-нибудь и ровно ничего не понимал.
Ќаконец он махнул рукой, оставил попытки разобратьсЯ в этой абракадабре
и занЯлсЯ своими делами: читал или пописывал стишки.
Џоследнее времЯ его опЯть потЯнуло к сочинительству. …ще в первые дни
своего пребываниЯ в комсомоле, узнав о разгроме колчаковских войск в ‘ибири,
он написал стихи под названием "—ерный ворон":

Ќе вей над нами, черный ворон,
’ы нам не страшен уж теперь.
„лЯ всех тиранов и злодеев
‚ ђоссию уж закрыта дверь.
Ќе надо нам цепей железных,
€ их у нас уж больше нет...

ќти стихи он прочел ћрке.
- Ќичего... Њолодец! - удивилсЯ ћрка. - ‚ общем, довольно прилично
получилось. ’олько, пожалуй, ужей слишком много.
- Љаких ужей?
- “ж, уж...
- Ѓез них не получаетсЯ, - сказал, покраснев, ‹енька.
- Ђ ты попробуй, поработай, - посоветовал ћрка. - Ќад стихом надо
работать. Џушкин, Я где-то читал, по восемьдесЯт раз одно стихотворение
переписывал.
‹енька переписал своего "—ерного ворона" одиннадцать раз. „нЯ через два
он показал новый вариант ћрке.

Ќе вей над нами, черный ворон,
’ы нам не страшен ведь теперь.
„лЯ всех тиранов и вампиров
‚ ђоссию ведь закрыта дверь...

- ‚от... ѓораздо лучше стало, - похвалил снисходительный ћрка.
’еперь ‹енька писал потихоньку от всех пьесу. Џридумывать ее он начал
еще в прошлом году, в Љазани, когда жил у ”ранца. Џьеса была в стихах, из
казачьей жизни, и в подзаголовке ее почему-то стоЯло: "революционнаЯ опера".
Џеред каждым куплетом, которые, по ‹енькиной мысли, актеры должны были петь,
в скобках стоЯло: на мотив "џблочка", на мотив "‘мело, товарищи, в ногу", на
мотив "Љари глазки", на мотив "ЊарусЯ отравилась", на мотив "умел-гремел
пожар московский"...
‚ этих поэтических упражнениЯх ‹енька находил хоть и небольшое, а
все-таки утешение. Ђ вообще он чувствовал себЯ довольно паршиво. Ѓольше
всего он боЯлсЯ, что о его неудачах в школе узнает ћрка. Љонечно, он мог и
сам рассказать обо всем ћрке. Ќо он стеснЯлсЯ. Љак же это так: о нем
заботЯтсЯ, его поместили в хорошую школу, устроили не во второй и не в
первый, а сразу в третий класс, и вдруг он придет и скажет: "џ не могу
заниматьсЯ... ничего не понимаю".
Љогда ћрка спрашивал, как у него дела в школе, он пожимал плечами и
неопределенно отвечал:
- ‡анимаюсь.
- џ знаю, что занимаешьсЯ... •орошо или плохо?
- ЊенЯ еще не вызывали, - говорил ‹енька.
…го и в самом деле ни разу не вызывали еще. Ћн был маленький,
низкорослый, сидел на последней парте, - может быть, учителЯ просто не
замечали его. Ќо рано или поздно гром должен был грЯнуть. ‹енька чувствовал
это, но ничем не мог помочь себе: все, о чем говорилось при нем на уроках
физики и математики, по-прежнему оставалось длЯ него китайской грамотой.

...Ќисколько не лучше обстоЯло дело и на практических занЯтиЯх в
мастерских. ‚ первый же день, когда ‹еньке выдали прозодежду - серую
долгополую рубаху, штаны из чертовой кожи и синий коленкоровый халат, - у
него спросили, по какому профилю он хотел бы заниматьсЯ: по слесарному или
по столЯрному? ‹енька очень неЯсно представлЯл себе разницу между этими
профилЯми. Њожет быть, ему показалось, что столЯрное дело проще, - все-таки
дерево, а не железо! Ћн выбрал столЯрный профиль.
‚ мастерской ребЯта его класса самостоЯтельно делали табуретки. ‹еньку
поставили к верстаку, выдали ему под расписку рубанок, топор, пилу-ножовку,
угольник, долото и желтый складной футик, показали, где брать материал и
куда складывать готовую продукцию.
- ђубанок держать умеешь? - спросил у него худощавый болезненный
человек с черными усиками, которого называли инструктором.
- “мею, - ответил ‹енька.
…му показалось, что он говорит правду. —то ж тут особенного - держать
рубанок. …му приходилось поднимать и не такие тЯжести. Ќа ферме он таскал,
правда с натугой, мешки по три пуда весом. ‘мешно было бы сказать - не умею.
Ћ том же, что он никогда рубанком не работал, он сказать постеснЯлсЯ.
€нструктор дал ему образец - хорошенькую чистенькую, гладко
отполированную табуреточку - и велел делать такую же. Џосле этого он ушел и
целую неделю не подходил к ‹енькиному месту. Њожет быть, ему было некогда,
потому что ребЯт под его началом работало больше сорока человек, а может
быть, хотел проверить самостоЯтельность мальчика.
‹енька посмотрел, как работают товарищи, подвЯзал тесемочками рукава
халата и храбро принЯлсЯ за дело.
Џрежде всего он решил делать сиденье. Ћн взЯл доску, отмерил футиком
нужную длину, заметил ее по какой-то заусенице и стал пилить. Ћтпилив два
одинаковых кусочка, он смерил их. Ћказалось, что кусочки получились не очень
одинаковые. ’от, который подлиннее, он еще подпилил и подрубил топором.
‘мерил еще раз. ’еперь оказалось, что длиннее другой кусочек. Ћн осторожно
подтесал его и опЯть смерил. Љусочки были почти одинаковые. Ќо когда он
положил их на сиденье готового табурета, он с удивлением обнаружил, что
отрезанные им доски почти на два пальца короче тех, что покрывали образцовый
табурет. Ћн хотел пилить снова, но потом подумал, что, в конце концов, такаЯ
ничтожнаЯ разница в длине большого значениЯ не имеет. „а и пилить ему уже
надоело. •отелось поработать рубанком.
Ћн положил доску на верстак, зажал ее тисками и стал скоблить рубанком,
то и дело поглЯдываЯ на соседей и стараЯсь во всех мелочах подражать их
движениЯм. ђаботать рубанком оказалось не так легко и просто, как это
выглЯдело со стороны. ђубанок почему-то то и дело спотыкалсЯ, стружка из-под
него вылетала то жиденькаЯ, как мочалка, то грубаЯ, толстаЯ, толщиной с
палец. Џоминутно эти дурацкие щепки обламывались, застревали в отверстии, из
которого торчал нож рубанка, и их приходилось выковыривать оттуда долотом.
—ерез некоторое времЯ ‹енька уже начал задумыватьсЯ: зачем вообще
существует на свете рубанок, чего ради строгают доски, если после
обстругиваниЯ они делаютсЯ еще более щербатыми и неровными?
Љогда он обтесывал топором табуретные ножки, к его верстаку подошел его
сосед по классу большеголовый татарчонок Ђхмет ‘арымсаков. Ќесколько минут
он любовалсЯ ‹енькиной работой, потом усмехнулсЯ и спросил:
- ’ы что, малай, на самовар лучину щеплешь?
- Љакую лучину? - не понЯл ‹енька. - Џочему на самовар?
- ’ы что делаешь?
- Ќожки.
‘арымсаков еще раз зловеще усмехнулсЯ, покачал головой и, ничего не
сказав, пошел к своему месту.

...‹енька и сам понимал, что будущее ничего хорошего ему не сулит. Ќо
он не падал духом. ‚сю неделю он самоотверженно трудилсЯ над своим
табуретом. Ћн похудел, осунулсЯ, руки его чуть ли не по самые локти были
разукрашены синЯками, ссадинами и царапинами. €з пальцев торчали занозы. Ќа
ладонЯх вздулись темно-лиловые пузыри.
‘амое удивительное, что в конце концов ему все-таки удалось смастерить
некоторое кривоногое подобие табурета. ’абурет этот с грехом пополам стоЯл.
“ него было четыре ножки. ќти ножки кое-как свЯзывались
палочками-перекладинами. Ќа ножках лежало сиденье, не очень, правда, гладкое
и не очень ровное, но все-таки такое, что на него можно было поставить
рубанок или Ящик с гвоздЯми, и они не падали. ‚ глубине души ‹енька даже
гордилсЯ немножко: все-таки, плохо ли, хорошо, а сделал. Џожалуй, если
закрыть один глаз, а другой немножко прищурить, - не отличишь от настоЯщего,
образцового табурета.
‚ конце недели, когда ‹енька отделывал поверхность табурета, пытаЯсь
отковырнуть долотом наиболее выдающиесЯ сучки и заусеницы, к нему подошел
инструктор.
- Ќу, как? - спросил он.
- ‚от, - сказал ‹енька, поднимаЯсь и показываЯ на табуретку таким
гостеприимным жестом, как будто приглашал мастера садитьсЯ.
€нструктор со всех сторон внимательно осмотрел ‹енькино изделие.
- ќто что такое? - спросил он.
- ’абуретка, - с жалкой улыбкой ответил ‹енька.
€нструктор еще раз обошел табуретку, тронул ее зачем-то ногой и, мрачно
посмотрев на мальчика, сказал:
- ќто не табуретка, товарищ дорогой. ќто по-русски называетсЯ - гроб с
музыкой.
- Џочему? Ќет... ‚ы посмотрите получше. ќто табуретка.
- Ђ ну, сЯдь на нее, - приказал мастер.
- џ?
- „а, ты.
‹енька хотел сесть, даже взЯлсЯ руками за сиденье, но не решилсЯ.
- Ќу, что же ты?
- џ - после...
- Џосле? ‚от то-то, брат!..
Ќоском сапога инструктор несильно толкнул табуретку. Ћна рассыпалась,
как карточный домик.
- Ђ ну, делай сызнова, - приказал мастер.
- ’абуретку?
- „а, табуретку.
“ ‹еньки запрыгали губы. Ћн хотел сказать, что не умеет, что он
новичок, что товарищи его занимаютсЯ столЯрным делом уже третий год, а он
никогда раньше не держал в руках пилы и рубанка, но инструктор уже
повернулсЯ и шел к другому станку.

...Ќа следующий день на уроке геометрии, когда ‹енька, согнувшись над
партой, с упоением писал революционную оперу "ѓнет", его вызвали к доске. Ћн
знал, что когда-нибудь эта страшнаЯ минута наступит, и все-таки от
неожиданности вздрогнул, когда услышал свою фамилию.
- ’ы, ты, - сказал учитель, заметив некоторую неуверенность на
‹енькином лице.
Ѓледный, он выбралсЯ из-за парты, прошел, как на казнь, через весь
огромный класс и, готовый ко всему, остановилсЯ у доски, вытЯнув по швам
руки.
- ‚ертикальные углы, - сказал учитель.
- —то? - переспросил ‹енька.
- ’еорема о вертикальных углах.
‘лово "теорема" звучало так же загадочно и туманно, как и слова
"медиана", "гипотенуза", "биссектриса" и "катет"... ќто было одно из тех
слов, которые ‹енька слышал каждый день, которые приводили его в свЯщенный
трепет и которые ровно ничего не говорили ни уму, ни сердцу его.
Ћн стоЯл у доски и покорно смотрел на учителЯ.
- Ќу, что же ты?.. Џиши, - сказал учитель.
- —то писать?
- Љак что писать? „оказывай теорему.
‹енька взЯл мел и тотчас положил его на место.
- џ не знаю, - сказал он тихо.
- Љак? Ќе знаешь теоремы о вертикальных углах?
- Ќет.
- Џозволь... Ќо ведь мы повторЯли эту теорему на прошлой неделе. ’ы в
классе был в это времЯ?
- Ѓыл.
- ’ак чем же ты занимаешьсЯ, оболтус?! - рассердилсЯ учитель.
Ћн быстро поднЯлсЯ, прошел к ‹енькиной парте и схватил заветную
‹енькину тетрадку.
- ќто что такое?! ‘мотрите-ка...
- Ћставьте! Ќе трогайте! - закричал ‹енька, кидаЯсь к учителю.
- ‘мотрите-ка... Ћн, оказываетсЯ, пишет стихи!..
‹енька не успел выхватить тетрадку. “читель отстранил его рукой и
громко, с выражением, прочел:
- Ќа мотив "ЃродЯга Ѓайкал переехал"... „овольно мы, братьЯ, страдали и
тЯжкое бремЯ несли, в боЯх мы свободу достали...
‹енька думал, что над ним будут смеЯтьсЯ. Ќо никто не смеЯлсЯ.
Ќаоборот, товарищи, которые до сих пор почти не замечали его, смотрели на
него с почтительным удивлением: черт возьми! ‡дорово! ЋказываетсЯ, у них в
классе имеетсЯ свой поэт!
“читель вернулсЯ к своему столу.
- ‘тихи можно писать и дома, - сказал он уже не так сердито. - Ђ в
классе положено заниматьсЯ уроками.
Ћн задал ‹еньке еще несколько вопросов. Ќи на один вопрос ‹енька не
ответил.
- Ќет, это бог знает что, - опЯть рассердилсЯ учитель. - ’ы с кем
живешь? Ћтец у тебЯ есть?
- Ќет, - ответил ‹енька.
- ‘ матерью?
- Ќет.
- ‡начит, ты сирота? Љто же тебЯ воспитывает?
- Љомсомол, - сказал ‹енька дрогнувшим голосом.
- Љто? - не понЯл учитель.
- Љомсомольцы... ребЯта менЯ воспитывают...

...‚ тот же день в школу примчалсЯ ћрка. ‹енька сам ему все рассказал.
- Ќичего, ничего, - утешал его ћрка. - Ќе огорчайсЯ, ‹еничка. “ладитсЯ.
—то же ты раньше молчал, дубинка этакаЯ?
…му действительно удалось все уладить. Ћн объЯснил, что ‹енька полтора
года не училсЯ, что в третий класс его принЯли по ошибке. ‡аведующаЯ школой
хотела перевести мальчика классом ниже, но ћрка не сразу согласилсЯ на это.
‚ечером он говорил ‹еньке:
- …сть, ‹еничка, два выхода... €ли перейти во второй класс. ќто выход
простой и легкий. €ли - остатьсЯ в третьем и догонЯть товарищей. ќто выход
сложный и почетный...
- Љак же мне догнать их, - сказал ‹енька, - если они уже теоремы
проходЯт?!
- „огнать, дорогой, всегда можно. Ќадо только быстрей бегать, больше и
веселей заниматьсЯ.
- ’рудно, - сказал ‹енька.
- ’рудно? Ђ ты думаешь, нашим бойцам на фронте легко? Ђ всему нашему
государству ‘оветскому легко? ’ы знаешь, кто-то подсчитал, что против нас
четырнадцать держав воюет... Ђ? Ђ мы одни... € при этом отстали от своих
врагов в некоторых отношениЯх не на один, а, может быть, на целых пЯть
классов. “ них - техника, у них - пушки, у них - золота до чертовой матери.
Ђ у нас с тобой одни дыры да заплаты, как на тришкином кафтане. Ђ ведь
победим-то в конце концов мы, а не они? Џравильно ведь?
- џ останусь, - сказал ‹енька.
ћрка засмеЯлсЯ и обнЯл мальчика за плечи.
- ’ы, ‹еничка, не бойсЯ, не дрейфь, - сказал он. - џ тебе помогу.
‹енька не ушел из третьего класса. Ћн занималсЯ теперь с утра до
вечера. Ћн запретил себе читать книги. Ћн не ходил в городской клуб
"ЂудиториЯ", когда там показывали кинокартины или выступали приезжие
артисты. „аже свою оперу "ѓнет" он временно забросил. ‡абежав после школы в
коммунальную столовую и наскоро пообедав по курсантскому талончику, он шел
домой, в горком, забиралсЯ с ногами на большую теплую плиту, обкладывалсЯ
учебниками и тетрадками и до вечера зубрил физику, алгебру и геометрию. Ђ
вечером он шел к ћрке, или ћрка сам приходил в горком, и они опЯть
занимались.
‚ыступать в роли репетитора ћрке было нелегко: еще до революции, после
гибели отца, он ушел, не доучившись, из Љазанского промышленного училища, и
теперь ему приходилось многое воскрешать в памЯти.
€ все-таки через месЯц ‹енька уже не чувствовал себЯ таким дураком на
уроках математики и физики. Ќаконец наступил день, когда он принес и с
гордостью показал ћрке первую хорошую отметку по геометрии.
- ‚от видишь, - сказал ћрка. - Ќе так все ужасно, как тебе казалось.
- Ѓез тебЯ Я все равно не догнал бы, - сказал, покраснев, ‹енька.
- ѓлупости, ‹еничка. Џаникуешь. ќто у тебЯ, прости менЯ, пожалуйста, от
твоего дурацкого мелкобуржуазного происхождениЯ. ’ебе индустриальнаЯ закалка
нужна. ’ебЯ бы на завод, казак, - вот это бы дело! Љак у тебЯ, кстати, с
практическими в мастерских?
- Ќичего. Џолучше теперь.
- ’абуретку сделал?
- Ќет. ЊенЯ теперь €ван €ванович токарному делу учит.
‚ мастерских ‹енька тоже начинал теперь все с азов. €нструктор €ван
€ванович научил его строгать, дал ему сосновый брусок и велел выстрогать его
не спеша до толщины двух дюймов. ‹енька испортил пЯть или шесть брусков и
наконец добилсЯ своего: сделал точно. ’огда его поставили к токарному
станку.
Ћн уже входил во вкус работы. Ћн испытывал незнакомую ему раньше
радость, когда из бесформенного куска дерева ему удавалось выточить
какую-нибудь незамысловатую шпульку или балЯсину. ќто было почти так же
приЯтно, как сочинить удачную строчку в стихотворении или придумать рассказ.
ђуки его огрубели, в мышцах прибавилось силы. ЏриЯтно было, умываЯсь после
работы, замечать, как с каждым разом все крепче и солиднее становЯтсЯ твои
мускулы.

...€ в классе он не чувствовал себЯ теперь таким одиноким, как раньше.
•отЯ никто не читал его пьесы и стихов, о нем уже ходила по школе слава, как
о сочинителе. Ћпера "ѓнет" все еще лежала недописаннаЯ, и ‹енька уже почти
забыл о ней, когда однажды в уборную, куда он зашел покурить, прибежал его
сосед по классу Ђхмет ‘арымсаков и сообщил, что ‹еньку зачем-то разыскивают
ученики старшего класса. Ћказалось, что это делегациЯ драматического кружка.
- ќто ты - сочинитель? - спросили у него.
- џ, - ответил ‹енька, краснеЯ.
- ѓоворЯт, ты пишешь пьесу? Џравда?
‹енька еще больше покраснел и сказал, что - да, писал, но дописать не
успел - некогда.
- †алко. Њы думали - может быть, можно ее поставить. ‚осемнадцатого, в
день Џарижской коммуны{206}, у нас вечер. •отели разучить какую-нибудь
пьеску, а пьес нет. ‚ библиотеке - всЯкое буржуазное барахло, читать
противно.
Ѓыло, конечно, заманчиво увидеть свою пьесу на сцене. Ќо дописывать ее
времени уже не было. „раматический кружок выбрал какую-то детскую пьеску из
старорежимного репертуара. ‚ этой пьесе предложили играть и ‹еньке. Ќо, как
видно, артистических талантов у него не обнаружили, потому что роли, которые
ему давали, почему-то одна за другой переходили к другим исполнителЯм.
‘начала ему предложили сыграть француза-гувернера. Џотом дали женскую
роль - какой-то "тети Ќаташи, 32 лет". Ќо уже на первой репетиции
выЯснилось, что тридцатидвухлетнюю тетю ‹енька сыграть не сможет. ќту роль
поручили более рослому и представительному парню. Ќа ‹енькину долю осталась
одна-единственнаЯ роль: мальчика Ѓоба, 11 лет. ђоль эта была очень несложнаЯ
и коротенькаЯ. ‚о втором действии мальчик Ѓоб выбегает на сцену и кричит:
- ѓоспода, господа, идемте играть в фанты!..
‹еньке показалось обидным играть такую куцую роль. Ћн уже хотел гордо
отказатьсЯ, но руководитель кружка заика ‘умзин уговорил его взЯть эту роль.
- ‚-вот ув-видишь, - говорил он. - “ т-тебЯ зд-дорово получитсЯ. “ тебЯ
ж г-госп-одское п-произношение. ’ы "кв-вы-са" и "в-вубанок" говоришь.
…й-богу, никому л-лучше тебЯ не с-сыграть... ‘-согл-лашайсЯ!
‹енька согласилсЯ. € не жалел, что согласилсЯ. Џо вечерам на репетициЯх
в школьном клубе было много шума и смеха. “ченики сами делали декорации,
сами шили и раскрашивали занавес. ѓотовили костюмы. Њастерили из пакли и
мочалы дамские парики. ‚се волновались и ждали 18 марта. € хотЯ роль у
‹еньки была с воробьиный нос, и хотЯ он давно без особых усилий вызубрил ее
назубок, он тоже сильно волновалсЯ. —то ждет его: слава или позор? ‘вистки
или аплодисменты? Ћн не дождалсЯ ни того, ни другого. ‚мешались другие
событиЯ, гораздо более значительные и грозные, и ‹еньке так и не удалось
довести до конца роль мальчика Ѓоба, 11 лет.

...…ще в середине февралЯ в уезде (или в кантоне, так назывались
почему-то в то времЯ в ’атарской республике уезды) вспыхнуло кулацкое
восстание, так называемое "восстание вилочников". ‚ероЯтно, название это
бандиты получили потому, что, не имеЯ достаточного количества винтовок и
пулеметов, они выходили боротьсЯ с ‘оветской властью вооруженные вилами,
топорами и дрекольем. ќто не значит, что у них вовсе не было оружиЯ. Ѓыли у
них Японские и американские ружьЯ, оставшиесЯ от колчаковцев, было даже
несколько пушек, а главное - были опытные командиры из бывших колчаковских
офицеров и унтеров.
‚илочники наступали на Њензелинск. Ќебольшой красноармейский гарнизон
города, вышедший на подавление мЯтежа, был разбит. Ќа помощь ему прибыл
мадьЯрский коммунистический батальон. Ќо силы противника намного превышали
силы советских войск. ЊадьЯры несли потери.
ѓород стоЯл под угрозой нападениЯ. Ќо среди жителей его не было паники.
‡а эти годы люди привыкли постоЯнно жить на осадном положении. ‚ойна уже
давно стала бытом советских людей. ‚ городе работали учреждениЯ. кольники
бегали на уроки. Ќа базаре торговали пайковым хлебом, жевательной смолкой и
холодными, промерзшими пирожками с кониной.
‚осемнадцатого марта, в день Џарижской коммуны, город разукрасилсЯ
красными флагами. †иденькаЯ демонстрациЯ прошла от зданиЯ кантонального
‘овета в городской парк - на могилы жертв революции. ‚ечером в городе было
темно. ќлектростанциЯ работала на последних крохах углЯ. ’ок подавалсЯ
только в немногие зданиЯ - в военкомат, горсовет, городской комитет партии.
ЌеЯрко светились и большие окна профшколы, у подъезда которой уже вторую
неделю висел плакат:

18 марта 1920 г.
‚ актовом зале Њензелинской
профессиональной школы
состоитсЯ
‚…—…ђ,
посвЯщенный 49-й годовщине
ЏЂђ€†‘ЉЋ‰ ЉЋЊЊ“Ќ›.

Џрограмма:
1. „оклад: "‚еликое дело Љоммуны живет и победит".
2. "Џроказы †ужу", пьеса в 3-х действиЯх.
“частвуют ученики Џрофшколы.
3. ’анцы до 3 ч.н. под роЯль.

Ќачало в 8 ч.в.
по новому времени.

ђаздеватьсЯ не обЯзательно.

‘пектакль уже началсЯ. ЌесмотрЯ на тревожное положение в городе,
зрительный зал был набит битком. ло второе действие. ‹енька стоЯл за
кулисами. Ћн был в коротеньких, очень узких штанах и в белой маркизетовой
дамской кофточке с синим шелковым бантом. ‚ этом костюме он должен был
изображать мальчика Ѓоба, 11 лет.
‚олнуЯсь и торопливо докуриваЯ махорочную цигарку, он прислушивалсЯ к
тому, что делалось и говорилось на сцене, и ждал своего выхода.
"ѓоспода, господа, идемте играть в фанты", - бормотал он, в тысЯчный
раз повторЯЯ свою роль.
€ногда он, прищурившись, заглЯдывал в дырку, проделанную в холщовой
кулисе, и чувствовал тот ни с чем не сравнимый душевный трепет, который
знаком всЯкому, кто хоть однажды в жизни выступал на сцене.
- Џ-приготовитьсЯ, т-тебе в-выходить, - пробегаЯ мимо, крикнул потный и
взлохмаченный ‘умзин.
‹енька похолодел и уже шагнул к кулисе, но тут вспомнил, что по ходу
действиЯ он должен не выйти, а выбежать на сцену. ЋтойдЯ в сторону, он
слегка разбежалсЯ и, услышав еще раз свою фамилию, с закрытыми глазами, как
нырЯльщик в воду, ринулсЯ на сцену, чувствуЯ заранее весь ужас того, что
должно сейчас произойти.
’емный зрительный зал. Ѓелые пЯтна лиц. ‘отни блестЯщих насмешливых
глаз, устремленных на него. ‚от в первом рЯду завшколой ђагимова, вот
математик „ернов, вот инструктор столЯрной мастерской €ван €ванович...
Џочему-то не видно ћрки.
’ут ‹енька вспомнил, что по пьесе он должен выбежать на сцену "с
развЯзной улыбкой", и, торопливо скривив на сторону рот, хриплым голосом
крикнул:
- ѓоспода!..
‚ эту минуту в зале вспыхнул электрический свет. ‹енька замер. …му
показалось, что это он натворил какую-то беду, что-то не так сказал или не
то сделал.
- ѓоспода, - еще раз пролепетал он, развЯзно улыбаЯсь.
- ’оварищи! - раздалсЯ из зала молодой взволнованный голос.
Ќа сцене и в зрительном зале все смешалось. ‹юди вскакивали,
оглЯдывались.
“ входа в зал стоЯл, поднЯв над головой руку, какой-то очень бледный
парень в желтом овчинном полушубке.
- ‚нимание! - сказал он громко. - ‚сех комсомольцев и кандидатов в
члены ђЉ‘Њ просЯт немедленно собратьсЯ у горкома.
‡ал зашумел. Њолодежь протискивалась к выходу. Њолодые артисты
растерЯнно топтались на сцене. ”ранцуз-гувернер, тетЯ Ќаташа, 32 лет и еще
несколько актеров постарше, сдернув парики, устремились в зал. ‚се они были
комсомольцы.
"Ђ Я?" - подумал ‹енька. ‚ голове у него еще сидела недосказаннаЯ
реплика: "...идемте играть в фанты!"
"Ђ ну их к черту, эти фанты", - подумал мальчик. €, кинувшись за
кулисы, он сорвал с себЯ шелковый бант и дамскую кофточку, напЯлил поверх
Ѓобиных штанов свою чертову кожу, разыскал пальто и ушанку и, на ходу
застегиваЯсь, побежал догонЯть товарищей.

...Ќа улице стоЯл крепкий мороз. ‘нег под ногами скрипел. ѓде-то
впереди шли парни и девушки и громко пели любимую комсомольскую песню тех
лет:

Ѓорцы идеи,
’руда титаны...
Љровавой би-итвы
—ас настает!..

‚ горкоме собрались уже все комсомольцы города. ћрка - в шапке и в
полушубке - стоЯл на кухне у плиты и разговаривал с Њарусей. ‹еньке
показалось, что девушка плачет.
- ћра, что случилось? - еще из дверей крикнул ‹енька.
- Ђ, ‹еничка! - оглЯнулсЯ парень. - Ќу, как твои фанты-банты?
- „а ну их! - отмахнулсЯ ‹енька. - џ не про то...
- €звини, дорогой, Я не смог прийти. Ћчень хотел посмотреть тебЯ на
сцене, да видишь ли - дела такие...
- Љакие дела? —то случилось? - повторил ‹енька.
- Џока еще ничего не случилось. Ќо может получитьсЯ плохо. ‚илочники
окружили венгров, форсировали €к, идут к городу. Љомсомол объЯвил себЯ
мобилизованным. ‡автра уходим на фронт.
- ‚се? - спросил ‹енька.
- Њужеска пола, конечно.
- Ђ Я?
- …ще чего?! ’ебе, ‹еничка, Я считаю, подрасти не мешает.
- Њне тринадцать лет, - грозным голосом соврал ‹енька.
ћрка засмеЯлсЯ, обнЯл его.
- Ќе горюй, казак. …ще повоюешь, успеешь. ‚переди еще - знаешь? -
воевать и воевать. „орога у нас дальнЯЯ, врагов много...

...“тром в городском комитете комсомольцам раздавали оружие. Ќа всЯкий
случай встал в очередь и ‹енька. Љогда подошла его очередь, человек,
выдававший винтовки, с удивлением посмотрел на него и спросил:
- Ђ ты куда?
‹енька привстал на цыпочки и басом сказал:
- Њне четырнадцать лет.
‚ это времЯ в комнату вошел ћрка. "Ќу, все пропало", - подумал ‹енька.
Ќо ћрка, увидев его, не засмеЯлсЯ и не рассердилсЯ.
- ‹адно, - сказал он, - выбери ему там какую-нибудь берданку завалЯщую.
‡апишем его в городскую охрану.
ЋхранЯть город остались инвалиды и комсомольцы младшего возраста.
Џолучив ружье и надев его на плечо, ‹енька почувствовал гордость. Ќо
это не было простым мальчишеским тщеславием. ќто чувство было гораздо
сильнее. Њаленьким сердцем своим он понЯл, что ему не длЯ забавы выдали эту
старую русскую трехлинейную винтовку, не потому, что он очень просил и
хныкал, а потому, что его считают своим, потому, что он принЯт в
комсомольскую семью и ему доверЯют охрану самого ценного, что есть у
советского человека, - завоеваний революции.

...‚ечером он прощалсЯ с ћркой. Ќа городской площади, у жиденькой
дощатой трибуны, стоЯли они рука об руку - у обоих за плечами винтовки - и
слушали оратора. Ћратор, пЯтнадцатилетний парнишка, хриплым, простуженным
голосом кричал о том, что коммунизм победит, что гидра империализма будет
раздавлена, что краснаЯ звезда €нтернационала воссиЯет над разрушенным
старым миром. ќто были привычные, знакомые, митинговые слова, но сейчас, в
тишине морозного вечера, они звучали как-то особенно страстно и горЯчо,
потому что это были не простые слова, а программа, за которую люди шли
умирать.
Љогда оратор кончил говорить, в толпе запели "€нтернационал". € ‹енька,
вытЯгиваЯсь на цыпочках, надрываЯ голос, фальшивЯ, торопЯсь и обгонЯЯ
других, кричал:

‘ €нтег-на-цио-на-а-лом
‚оспгЯ-нет год людской...

‚ тот же вечер комсомольцы ушли. Ќочью ‹енька стоЯл с тЯжеленной
винтовкой у дверей упродкома. Ћн думал о ћрке. € сердце у него замирало и
екало.
‚осстание было подавлено. ‚илочники бежали в леса...
‘ духовым оркестром и с песнЯми возвращались в город его отважные
защитники. Ќо среди возвратившихсЯ комсомольцев не было ћрки.
‹енька искал его, бегал по городу, даже шапку потерЯл в суете, но ћрки
он не нашел.
„ней через пЯть хоронили погибших бойцов.
Ќа той же площади, у жиденькой дощатой трибуны, стоЯли подводы с
гробами. €х было много, этих наспех сколоченных темно-бурых гробов,
усыпанных елочными ветками. ‹еньке вспомнилсЯ џрославль, госпиталь на
Ѓорисоглебском шоссе, неожиданнаЯ встреча с Љривцовым...
Ћн поборол в себе страх и еще раз пошел искать ћрку. ‚месте с ним
разыскивали своих мужей, сыновей и братьев несколько женщин. †енщины поднЯли
крышку первого гроба. ‹енька заглЯнул туда и отшатнулсЯ. ‚место мертвого
человека, покойника, он увидел груду посиневших человеческих ног, рук и
отдельных пальцев.
Ћн убежал с площади и уже не возвращалсЯ туда. Ћн сидел в комитете
комсомола на кухне, у жарко нагретого кипЯточного бака и плакал навзрыд, не
стеснЯЯсь, не сдерживаЯ слез и не видЯ перед собой ничего, кроме маленького
скрюченного пальца. Џочему-то он решил, что этот палец, - именно ћркин
палец, и мысль о том, что это все, что осталось от его друга, не давала ему
успокоитьсЯ. Ћн плакал, как никогда в жизни не плакал.
Џришла ЊарусЯ. Ћна утешала его, стыдила, - он не понимал, о чем она
говорит, и не чувствовал стыда.
- “йди! - кричал он. - Ћтстань! „ура!
’олько к вечеру товарищам удалось успокоить его, покормить, раздеть и
уложить спать.

...‘о смертью ћрки ‹енька опЯть - уже в третий раз - почувствовал себЯ
сиротой. Ћн заскучал. ‡ахандрил. „аже перестал ходить в школу.
…ще в начале зимы, по совету ћрки, он отправил в Џетроград два письма:
одно - матери, другое - в адресный стол с просьбой разыскать мать.
Ќи на то, ни на другое письмо ответ не пришел.
Ћн писал нЯньке, писал ‚асилию ”едоровичу Љривцову в деревню —ельцово.
Ћтвета не было.
Ђ в воздухе уже пахло весной.
€ вот ‹енька надумал еще раз сделать попытку добратьсЯ до Џитера.
Ћн знал, что его не отпустЯт, во всЯком случае будут советовать ждать
навигации, поэтому он решил уйти потихоньку.
‚ самом начале апрелЯ он ушел из комитета. Ћн ничего не взЯл с собой,
кроме письма матери и тех вещей, которые ему подарили за зиму комсомольцы.
“ходЯ, он оставил письмо на имЯ Њаруси. Ћн благодарил ее и других товарищей
за все, что они длЯ него сделали, и обещал вернутьсЯ, когда найдет мать.
—ерез много лет из какого-то случайного обрывка газеты он узнал, что в конце
1920 года ЊарусЯ и еще две комсомолки-политработницы, которых он знал,
погибли, замученные в белогвардейском плену.

ѓ‹Ђ‚Ђ IX

„обратьсЯ до Џетрограда ‹еньке и на этот раз не удалось.
ЌавигациЯ еще не открылась, пароходы по Љаме не ходили, и ему
предстоЯло идти пешком несколько десЯтков верст до города Ѓугульмы. Ћттуда
он собиралсЯ ехать по железной дороге.
Ћн шел налегке, денег, чтобы прокормитьсЯ, было у него достаточно;
иногда он даже позволЯл себе роскошь и за несколько тысЯч рублей
присаживалсЯ на подводу к какому-нибудь проезжему крестьЯнину. Ќо потом ему
показалось, что платить за такое удовольствие слишком жирно. Ћн стал
выжидать подводчиков с грузом. Ќаметив подходЯщую жертву, он незаметно
пристраивалсЯ сзади, а если присесть было некуда, вставал на концы полозьев
и ехал спокойно, как на лыжах. …сли возница замечал его, ему доставалось -
один-два удара кнутом. ‡а высокой же кладью - за сеном или за дровами - ему
удавалось иногда проехать на дармовщинку и пЯть верст, и шесть, и даже
больше...
Ќо однажды ему не повезло.
•олодным, метелистым вечером, в сумерках, он спускалсЯ с горы. ‹ень
этот был не очень удачный. ‹еньке пришлось много пройти пешком, попутчиков
не было, он устал. ‚друг он услышал за своей спиной скрип полозьев.
ЋглЯнувшись, он увидел, что под гору рысью летит маленькаЯ коренастаЯ
лошадка, запрЯженнаЯ в широкие башкирские розвальни. ‹енька сошел с дороги и
пропустил подводу. Ћн обратил внимание, что возница - безусый горбоносый
старик в овчинном тулупе - дремлет. ‡аметив это, он побежал за санЯми с
намерением вскочить на полозьЯ. Ћбут он был в легкие татарские сапоги с
голенищами, подбитые изнутри козьим мехом. ќти сапоги ему подарили
комсомольцы. Ћн очень любил и берег их.
Ќа полном ходу, когда лошадь с разбегу понесла вскачь, он вскочил на
концы полозьев. ‚ эту минуту сани подбросило на ухабе, леваЯ ‹енькина нога
соскользнула и попала под полоз. Ћт сильной боли он на несколько секунд
потерЯл сознание. Ћчнувшись, он увидел себЯ сидЯщим в снегу - посреди
дороги. Ќа левой ноге его болтались остатки голенища и грЯзные лохмотьЯ
портЯнки. ‚есь низ сапога - вместе с подошвой и каблуком - куда-то исчез.
ЏересиливаЯ боль, ‹енька отправилсЯ его искать. €дти полубосым по снегу было
холодно. ’ем не менее он искал свой опорок до темноты, пока не заболели
глаза. Ќо так и не нашел его. Џо-видимому, его или отбросило в сторону, в
поле, или он прицепилсЯ к полозу и уехал неизвестно куда.
Ћт огорчениЯ ‹енька готов был плакать. Ћн присел у дороги, разорвал по
шву голенище и обмотал им больную, уже распухшую ногу.
Џоздно за полночь, хромаЯ, доплелсЯ он до какой-то деревни. Џостучал в
первую попавшуюсЯ избу, попросилсЯ ночевать. Ќе особенно охотно его
впустили. Ќочью он проснулсЯ от холода. …го трЯсла лихорадка. Ѓолела голова,
болели спина, поЯсница... „ышать было трудно, - горло словно веревкой было
перетЯнуто... Ћн потерЯл памЯть.
Ќикто не лечил его. Ќо люди, к которым он попал, оказались хорошими,
добрыми людьми.
‚ солнечный весенний день ‹енька очнулсЯ, открыл глаза и увидел возле
себЯ немолодую, очень смуглую женщину с глинЯным кувшином в руках. ‹енька
закашлЯлсЯ.
- Ђ ну-касЯ, выпей-ка молочка, - сказала женщина.
‹енька прильнул губами к теплой щербатой крынке и долго, не отрываЯсь,
пил душистое, пахнущее дымом топленое молоко.
Џотом он опЯть забылсЯ. ЏросыпаЯсь, он видел возле себЯ все то же
доброе, смуглое, почти коричневое лицо. Ћн пил молоко. Љашель душил его уже
не так сильно.
Ћн выздоровел. —ем он хворал, в то времЯ не знали ни он сам, ни те, кто
за ним ухаживал. Њного лет спустЯ ‹еньку просвечивали рентгеном. € врач,
который разглЯдывал на экране его грудную клетку, заметил, что у него был
плеврит, и спросил, когда это было. ‹енька не помнил, чтобы у него был
плеврит, и, подумав, сказал, что, наверное, это было в двадцатом году.
- Џлеврит великолепно зарубцевалсЯ, - сказал врач и поинтересовалсЯ,
кто именно лечил ‹еньку, какой профессор.
- ‹ечил менЯ не профессор, - сказал ‹енька, - лечила менЯ ЊарьЯ
Џетровна Љувшинникова, беднаЯ, неграмотнаЯ крестьЯнка...
Ћ Њарье Џетровне и ‚асилии …мельЯновиче Љувшинниковых он сохранил на
всю жизнь добрую, благодарную памЯть. ќти люди, которые спасли ему жизнь, не
позволили ему и после выздоровлениЯ их покинуть. Ћни предложили ему работать
у них.
‹енька осталсЯ. Љувшинниковы жили одни. …динственный сын их служил в
Љрасной Ђрмии. ђодители очень любили его, посылали ему письма и посылки. Ќо
впоследствии выЯснилось, что в это времЯ его уже не было в живых. Ћн погиб в
бою на деникинском фронте.
“ Љувшинниковых ‹енька работал. “хаживал за скотиной. •одил за водой.
Ћкапывал грЯды на огороде. Џомогал по хозЯйству. Ќо работать его никто не
принуждал, хочешь - работай, не хочешь - гулЯй, читай, сочинЯй песни...
‹енька писал стихи. € хозЯева очень гордились им. € по вечерам
приглашали гостей - послушать ‹енькины сочинениЯ.

...ќто лето было исключительно жаркое. ‚ поволжских губерниЯх началсЯ
голод. € здесь - под “фой - тоже было не очень хорошо с урожаем. ‚се
погорело, посохло, одни только Яблоки уродились в изобилии. ќтими Яблоками -
сырыми, сушеными, пареными и вареными - и питались, главным образом, местные
жители.
Џотом поЯвились беженцы - из ‘амарской, ‘аратовской и даже Ђстраханской
губерний. –елыми толпами ходили эти страшные, изможденные люди из деревни в
деревню, выпрашиваЯ подаЯние и рассказываЯ спокойными, заученными словами
про те ужасы, какие им пришлось перенести у себЯ на родине. ‹енька долго не
мог забыть женщину, котораЯ, сидЯ на земле, тихим голосом рассказывала
окружившим ее бабам о том, как на ее родине в одной семье зарезали, сварили
и съели двухмесЯчную девочку. ‡апомнилась ему и другаЯ женщина. Ќа желтое,
костлЯвое тело ее была накинута рванаЯ холщоваЯ рубаха. ‡а руку она вела
пЯтилетнюю девочку, котораЯ была еще костлЯвее и желтее, ноги у девочки были
тоненькие, как веточки, ручки, как у годовалого ребенка. †енщина просила
милостыню. ЊарьЯ Џетровна вынесла ей в глинЯной мисочке остатки борща и
поставила мисочку на приступку. †енщина упала на колени и, стоЯ на
четвереньках, как собака, чавкаЯ и захлебываЯсь, лакала борщ прЯмо из миски,
а девочка ползала рЯдом и тоже старалась приладитьсЯ к мисочке...
‹енька так полюбил своих новых хозЯев, что ему и думать о расставании
не хотелось. Ќо однажды ‚асилий …мельЯнович поехал в Ѓугульму - добывать
соль. Ћн взЯл с собой ‹еньку. Џо пути им пришлось переезжать ночью
железнодорожное полотно. ‚ это времЯ проходил пассажирский поезд. ‹енька
услыхал паровозный гудок, увидел зеленые вагоны и пассажиров, которые
выглЯдывали из окошек, и у него так защемило сердце, так захотелось в город,
на родину, в Џетроград, что он расплакалсЯ и сквозь слезы сказал об этом
‚асилию …мельЯновичу. ’от огорчилсЯ, даже обиделсЯ немного, как показалось
‹еньке, но ничего не сказал и только, помолчав, спросил:
- Љак же ты без сапог-то поедешь?
‹енька ходил босиком, но в эту минуту ему казалось, что он и без штанов
поехал бы.
Ќа базаре они расстались. ‹енька пошел, оглЯнулсЯ... ‚асилий
…мельЯнович стоЯл не двигаЯсь, раздвинув ноги, и похлопывал себЯ кнутом по
голенищу.
- Њарье-то Џетровне что передать? - крикнул он ‹еньке вслед.
‹енька остановилсЯ. Ћт стыда у него загорелись уши. Ћн забыл даже
привет передать Њарье Џетровне.
- Џередайте, - закричал он, - передайте, что Я... что Я еще вернусь!
- Ќу-ну... Ѓудем ждать, - улыбнулсЯ ‚асилий …мельЯнович.
‹енька не сдержал слова. ‹юдей этих он никогда больше не видел.

...Ћн пришел на вокзал. ЃилетнаЯ касса была закрыта. ’ысЯчи людей
сидели на вокзале в ожидании поезда. Ќо никто ему не мог сказать, когда
пойдет поезд на Џетроград.
- ‘адись, куда сЯдешь, - посоветовал ему какой-то бородач. -
Људа-нибудь привезут - и то спасибо.
‹енька послушалсЯ бородача. Ћн втиснулсЯ без билета в первую попавшуюсЯ
теплушку поезда, который остановилсЯ у бугульминского вокзала. ќтот поезд
привез его в “фу. ’ам ‹енька пересел на другой поезд. Џотом еще пересел. €
еще... ѓеографию он знал неважно и даже не имел представлениЯ, в какую
сторону ему нужно ехать. ’аким образом, скитаЯсь из города в город и
пересаживаЯсь с одного поезда на другой, он добралсЯ до города Ѓелгорода.
Џриехал он сюда на паровозном тендере, отыскав там очень удобное лежачее
место - под нефтЯным баком.
‚ Ѓелгороде, когда он пыталсЯ высунуть голову из своего одноместного
купе, чтобы подышать воздухом, его заметил дежурный, агент —Љ.
‹еньку забрали. Ќа допросе он объЯснил, что едет разыскивать мать. …му
не поверили.
- ‚се вы так говорите, - сказал начальник пикета.
- Љто это все? - спросил ‹енька.
- Њалолетние воры - вот кто...
‹енька по-настоЯщему обиделсЯ. Ћн уже давно не занималсЯ воровством. €
думал, что ему и не придетсЯ больше этим заниматьсЯ. Ћн расплакалсЯ...
’огда начальник пожалел его и приказал дежурному написать бумажку, по
которой ‹енька мог ехать до Џетрограда без билета.
‚ помещении пикета висела на стене большаЯ железнодорожнаЯ карта
ђоссии. Џока дежурный сочинЯл мандат, ‹енька разглЯдывал карту. Ћн очень
удивилсЯ, когда узнал, что попал совсем не туда, куда ехал, и что город
Ѓелгород находитсЯ на “краине.
‚ бумажке, которую ему выдали, было сказано, что он - беспризорный и
едет в Џетроград к матери. ‚сем организациЯм и учреждениЯм предлагалось
оказывать ему помощь. ‚месте с бумажкой начальник дал ему - от себЯ -
миллион рублей. Љроме того, его накормили хлебом, а какой-то агент дал ему
еще две дольки чесноку и посоветовал натереть хлеб. ‹еньке это блюдо очень
понравилось, а чесночный запах заставил его вспомнить о матери, и ему до
смерти захотелось в Џетроград.
‘пать его устроили в каком-то пустом бараке, где помещались до этого
раненые. ’ам пахло йодоформом, повсюду валЯлись ошметки бинтов, марлЯ, вата,
а на бревенчатых стенах висели обрывки плакатов.

„ЋЃњ…Њ „…Ќ€Љ€ЌЂ!!!

Ќ… Џ…‰’… ‘›ђЋ‰ ‚Ћ„›!

’€”Ћ‡ЌЂџ ‚Ћњ - ‚ђЂѓ ђ…‚Ћ‹ћ–€€!

‹енька ночевал в бараке один. …го закрыли на ключ.
Ќочью он проснулсЯ от какого-то шума. €ли кто-то толкнул его. Ћн не
сразу понЯл, в чем дело. ЏриподнЯв голову и протерев глаза, он увидел, что в
потемках кто-то крадучись бежит к окну.
- ќй, кто это? - закричал ‹енька.
Ќо человек уже распахнул окно и выпрыгнул в маленький привокзальный
садик. “ ‹еньки слипались глаза. Џробормотав что-то, он повалилсЯ на
грЯзный, зашарканный пол и заснул.
ђазбудили его чекисты.
- ќй, путешественник, вставай. Џоезд подходит.
‹енька не сразу сообразил, где он и что с ним. ‡аспанный, он выбежал на
залитую солнцем платформу. ’ам уже толпилсЯ народ в ожидании поезда.
Ћжидающих было так много, что ‹енька представить не мог, как ему удастсЯ
проникнуть в вагон. Љогда подошел поезд, орды пассажиров с мешками,
корзинами и узлами ринулись на приступ вагонов. Љак ‹енька и ожидал, его
сразу же затолкали и оттеснили в сторону. Ќо тут на помощь ему пришел
дежурный чекист. Ћн не только помог ‹еньке войти в вагон, но и усадил его -
на очень хорошее место, у самого окна. ‚ вагоне на ‹еньку сразу же стали
смотреть с уважением. Ђ когда поезд тронулсЯ, какаЯ-то женщина-спекулЯнтка
стала угощать его Яблоками и вЯленой воблой.
Ћчень скоро в вагоне поднЯлась суматоха. ЏронессЯ слух, что по поезду
идет контроль. Ѓезбилетные пассажиры, которых в то времЯ было гораздо
больше, чем платных, кинулись спасать свои души. Љто прЯталсЯ в уборных, кто
залезал под лавки, а некоторые, у которых, наверно, и вообще совесть была
нечиста, даже соскакивали на ходу с поезда.
‹енька сидел совершенно спокойный. Ћн умел прЯтатьсЯ от контролЯ, но
сейчас в этом не было необходимости. Ћн жевал соленую, твердую, как подошва,
рыбу, смотрел в окно и высчитывал, через сколько дней он будет в Џетрограде.
‚ вагоне поЯвилсЯ контроль: поездной кондуктор, работник —Љ и несколько
красноармейцев с винтовками.
- ЏредъЯвите ваши документы! - возгласил кондуктор.
’е, у кого документы были, полезли в карманы, за пазухи, стали
расстегивать кошельки, развЯзывать узелки; а те, у кого документов не было,
забились поглубже под лавки, съежились там и перестали дышать.
“ ‹еньки документы и деньги хранились в нагрудном кармане зеленой
рубахи, которую ему когда-то перешила из солдатской гимнастерки ЊарусЯ.
Љогда подошла его очередь и кондуктор спросил: "Ђ у тебЯ что?", он сунул
руку в карман и сказал:
- Џожалуйста.
Ќо сразу же почувствовал, - словно рыбьЯ кость встала у него поперек
горла. ‚ кармане ни денег, ни документов не было. ‘оскочив с лавки, он
принЯлсЯ рытье" в других карманах - карманы были пусты.
- Ќу что же ты? - сказал кондуктор.
- ‘ейчас, сейчас, - бормотал ‹енька. - Ћдну минуточку. “ менЯ есть
мандат... Њне —ека выдала...
Ћн рылсЯ за пазухой, выворачивал рваные карманы штанов, трЯс штанину -
нигде мандата не было. ’олько тут он вспомнил ночную сцену в бараке и понЯл,
что деньги и документы у него украли. ѓубы у него затрЯслись. Ћн заплакал.
- ’оварищи, - проговорил он сквозь слезы, - менЯ обокрали.
- Ѓрось заливать, - сказал кондуктор. - ќто тебЯ-то обокрали? ’ы сам
небось чистишь карманы - по первой категории...
Ќа ближайшей станции ‹еньку высадили. Љогда он выходил из вагона,
вдогонку ему неслись насмешки, ругательства и издевательства. Ћсобенно
старалась женщина, котораЯ угощала его Яблоками и рыбой. Џоезд уже тронулсЯ,
и ‹енька стоЯл один на пустой платформе, а она все еще высовывалась из окна
и хриплым от негодованиЯ голосом кричала:
- Џаразит!.. Ћбманщик!.. ‚облу жрет, а у самого документов нету...
‹енька показал ей кулак, присел на корточки у кипЯточного бака и снова
заплакал. ‚ эту минуту он услышал у себЯ над головой грубый мальчишеский
голос:
- ќй, плашкет! —его сопли распустил?
Џеред ‹енькой стоЯл ободранный загорелый паренек - его одногодок или
чуть побольше.
- Ќашпокали? - сказал он.
‹енька перестал плакать, угрюмо посмотрел на паренька и сказал:
- Љого нашпокали? Ќикого не нашпокали.
- ‚ысадили?
- ‚ысадили, - сказал ‹енька.
- —его ж плакать? Ѓалда! ’ы чей - одесский?
- Џетроградский, - сказал ‹енька, все еще дичась и с любопытством
разглЯдываЯ паренька. “ того было грЯзное, шелудивое, перемазанное мазутом,
но очень красивое белозубое лицо.
- …сли ты петхогхадский, - сказал он, передразниваЯ ‹еньку, - то очень
приЯтно. ‚ Џетрограде, говорЯт, на ходу подметки срезают. ќто правда?
- Ќе слыхал. Ќе знаю, - ответил ‹енька.
- ’ы что - втыкаешь?
‹енька не понЯл, но сказал:
- Ќет.
- Ќу и дурак, если нет. „авай на сламу работать?
- Ќа какую сламу?
- Ќу, на пару. Ќа бану майданы резать. Ђйда?
- Ђйда, - сказал ‹енька, хотЯ и тут не понЯл, на каком бану и какие
майданы ему предлагают резать. Џочему-то ему показалось, что бан что что-то
вроде баштана, а майдан - арбуз или тыква по-украински. Ќо очень скоро он
понЯл, что речь идет не о тыквах и не об арбузах. Ѓелозубый паренек,
которого звали Ђркашкой, несмотрЯ на свои четырнадцать лет, был уже очень
опытным железнодорожным вором. Ћн предложил ‹еньке войти с ним в компанию и
воровать на вокзалах и в поездах вещи у пассажиров.
‹еньку не бросило в жар от этого предложениЯ. Ќет, после всего, что с
ним было, он уже не мог смотреть на воровство с тем презрением, которого оно
заслуживает. Ќо, выслушав Ђркашку, он, не задумываЯсь, сказал:
- Ќет, к чегту.
€ пошел.
- ”асон берешь? - крикнул ему вдогонку Ђркашка. - Ќу, что ж...
пожалуйста... без тебЯ обойдемсЯ...
Џодошел поезд. ‹енька вскочил на ходу на подножку, пробралсЯ в вагон.
Ќа следующей станции его высадили, надавав пинков.
ЏриближалсЯ вечер, заморосил дождь. ‘танциЯ была маленькаЯ, зала длЯ
пассажиров при ней не было.
Ќочевал ‹енька в виадуке под железнодорожным полотном.
Ќа следующий день утром он голодный сидел на скамеечке у станционного
домика и думал: что ему делать? Ќи денег, ни документов у него не было.
Џойти в милицию? ЏроситьсЯ в детдом? €ли на какую-нибудь новую "ферму"? Ќет,
нет, только не это...
Ћн уже начал жалеть, что отказалсЯ от предложениЯ Ђркашки, как вдруг
услышал рЯдом с собой знакомый голос:
- ‡дорово, фрайер!
Џозже ‹енька со стыдом вспоминал, как он обрадовалсЯ, узнав белозубого
Ђркашку.
- Ћбедал? - спросил тот.
- Ќет, - пробурчал ‹енька.
- ‡автракал?
- Ќет.
- ‡начит, прЯмо ужинать собираешьсЯ?
‹енька угрюмо ухмыльнулсЯ.
- Ќу как, - втыкаем? - спросил Ђркашка, присаживаЯсь возле него на
лавочку.
Ќе было рЯдом с ‹енькой сильной руки, котораЯ бы могла поддержать его.
Ќе было матери, не было ћрки, не было ‚асилиЯ ”едоровича Љривцова...
‚округ было пусто, опЯть моросил дождь.
- Ќу, что ж... ‚тыкаем, - сказал ‹енька, трЯхнув головой.

...‘ первым же поездом они отправились "на гастроли", как говорил
Ђркашка. Ќа станции ЉазачьЯ ‹опань Ђркашка унес из-под самого носа
зазевавшегосЯ пассажира большой кожаный чемодан. ‚ чемодане, который они
открыли на пустыре за железнодорожными складами, оказались такие богатства,
что ‹енька рот разинул. ‡десь лежало хорошее, тонкого полотна мужское белье,
Яркие галстуки, крахмальные воротнички, бритва, махровое полотенце, душистое
мыло, бутылка вина, белаЯ булка, английские консервы, шоколад, несколько
лимонов - вещи, которых ‹енька несколько лет и во сне не видел. Ќа самом дне
чемодана в коробке из-под зубного порошка были запрЯтаны маленькие дамские
часы на золотой браслетке.
„аже у видавшего виды Ђркашки глаза разбежались при виде этих богатств.
- Ќичего, ничего, пофартило, - говорил он, лихорадочно роЯсь в
чемодане. - “ тебЯ рука легкаЯ. €з тебЯ человек выйдет, ‹енька! Ђ?
ќта похвала не очень порадовала ‹еньку.
Ћн спросил: у кого Ђркашка украл этот чемодан? —то это за человек,
который в голодные военные годы ест белый хлеб, сардинки и лимоны?
- ’оже, наверно, вор, - сказал Ђркашка. - €ли какой-нибудь буржуй
недорезанный.
‹енька почему-то вспомнил ‚олковых. ’о, что вещи эти - буржуйские,
немного утешило его.
- ‚ общем - плевать! - сказал Ђркашка. - ‘ейчас это все наше.
Ћн смеЯлсЯ, потирал руки и без конца повторЯл:
- Ќичего, ничего... Џоживем, парень! ЏогулЯем на славу!..
•отЯ ‹енька не принимал никакого участиЯ в этой краже, Ђркашка
по-братски разделил с ним все награбленное. Ћни уехали в •арьков. € там
около месЯца жили припеваючи, проедаЯ деньги, вырученные от продажи часов и
других вещей.
Ќо скоро они расстались. Ђркашка покинул ‹еньку. ’о ли ему показалось,
что ‹енька невыгодный компаньон, так как ‹енька воровал хуже и не так
удачно, то ли он ему просто надоел, но однажды ‹енька проснулсЯ и увидел,
что Ђркашки нет. Ќочевали они на бульваре - в кустах акации. ‹енька посидел,
подождал и, забеспокоившись, решил пойти поискать товарища. Ћн уже хотел
поднЯтьсЯ, когда машинально сунул руку в карман, где лежали у него заколотые
французской булавкой деньги. ‚ кармане он нащупал что-то холодное, мЯгкое и
пушистое. Ћт обиды и отвращениЯ он закричал. Ћказалось, что Ђркашка не
только обокрал его, вынув из кармана все деньги, но еще и поиздевалсЯ над
ним, засунув в карман маленького дохлого котенка.

...ђасставшись с Ђркашкой, ‹енька не горевал. Ќо жизнь его уже опЯть
пошла кувырком.
‘поткнутьсЯ и упасть в Яму нетрудно, выкарабкатьсЯ из нее гораздо
труднее.
‘тыдно, горько и больно вспоминать ‹еньке эту осень, зиму и лето,
которые он провел в •арькове и в других городах “краины... Џочти год
скиталсЯ он, вместе с тысЯчами таких же бездомных ребЯт, по разоренным
войной местам. Ќе раз побывал он за это времЯ в отделениЯх милиции, в
железнодорожных чека, в арестных домах угрозыска...
€ногда думал: как же это так получилось? Ѓыл честный мальчик, училсЯ,
читал, писал стихи... € вот все это рассыпалось, ничего не осталось, он -
вор, бродЯга, отпетый человек.
Ћн делал над собой усилиЯ, пробовал не воровать, работать. •одил на
вокзал, предлагал пассажирам помочь снести вещи. Ќо вид у него был такой,
что пассажиры пугались.
- ‡наем, - говорили они, - знаем, куда ты их снесешь...
€, оттолкнув ‹еньку, они сами тащили свои корзины и чемоданы, до
трамваЯ или до тележечника.
Џробовал он и торговать. Љогда началсЯ нэп и открылась частнаЯ
торговлЯ, он купил у знакомого китайца сотню дешевых самодельных папирос,
вышел на главную улицу и стал кричать:
- Ђ вот кому папигос! Џапигос кому?!
Ќо пока торговал, больше выкурил сам, чем продал. ‚ечером подсчитал
убытки и понЯл, что частный капиталист из него не выйдет.
Ћ возвращении в Џетроград он уже не мечтал. …му казалось, что он уже
конченый человек, он не мог представить себе, как он встретитсЯ с матерью
или сестрой и как посмотрит в глаза им...

...Ќо в конце лета снова напала на него тоска по родине. Ћн уже
измоталсЯ, устал... Џо вечерам он с завистью поглЯдывал на освещенные окна,
за которыми текла нормальнаЯ человеческаЯ жизнь: люди сидели за самоварами,
пили чай, матери ласкали детей.
Љак-то под вечер он сидел у железнодорожного полотна на станции
‘ортировочнаЯ, ел вишни. € вдруг, неожиданно длЯ самого себЯ, решил:
- Џоеду в Џетроград.
Ћн не стал заходить в город, - там не было у него никаких дел, никто не
поджидал его там, и не с кем ему было прощатьсЯ. Ћн дождалсЯ первого поезда,
вскочил на ходу на подножку, с подножки перебралсЯ на буфер, а оттуда - по
лесенке - на крышу. „о Љурска он ехал без приключений. Ќочь была холоднаЯ,
он сидел, скорчившись, у трубы вентилЯтора и думал о Џетрограде. ѓлаза у
него слипались, но спать было нельзЯ, так как во сне очень легко сверзитьсЯ
с покатой крыши, а кроме того, подъезжаЯ к станции, надо перебиратьсЯ на
сторону, противоположную платформе, чтобы не заметил с платформы агент. Ќо
все-таки ‹енька заснул. € только чудом каким-то не свалилсЯ и не попал под
колеса. ‚ Љурске его снЯли с крыши. Џолтора часа он просидел в пикете, дал
обещание зайцем больше не ездить и был отпущен. „обравшись до станции
Љурск-товарнаЯ, и отыскав подходЯщий поезд, он забралсЯ на паровозный тендер
и зарылсЯ в уголь. ’ак, пересаживаЯсь с поезда на поезд, - на крышах, на
буферах, на вагонных рессорах, в угольных Ящиках, в нефтЯных баках, - он
ехал на родину. Ћднажды утром он проснулсЯ и, заметив, что поезд стоит,
высунулсЯ наружу. Ћн увидел знакомый перрон и высокую застекленную крышу
Ќиколаевского вокзала. ‘ердце его застучало. Ћн был в Џетрограде.

ѓ‹Ђ‚Ђ X

Ћн шел по Ќевскому - оборванный, длинноволосый, босой, перепачканный
углем и нефтью - и ему не верилось, что он шагает по родной земле. ‘лезы
текли по его лицу, оставлЯЯ белые полосы на перемазанных углем щеках.
Ѓольше трех лет прошло с тех пор, как он уехал из этого города. € вот
он возвращаетсЯ. Ќо разве это тот самый ‹енька идет, который нотой 1918 года
подъехал на извозчике к Ќиколаевскому вокзалу и, увидев этот вокзал, с
трепетом подумал: неужели ему и правда предстоит такой далекий путь, неужели
он на все лето едет в деревню?
Ќет, это уже не тот ‹енька.
Ћн шагает по Ќевскому и с удивлением думает, почему это никто не
смотрит на него и не показывает пальцами. Ќо таких, как он, на улицах очень
много. „а и сам Џетроград выглЯдит не таким чистеньким и нарЯдным, каким он
выглЯдел четыре года назад. ѓород еще не оправилсЯ от разрухи. “же отгремели
пушки, но пахнет еще порохом гражданской войны. Ѓулыжные мостовые
разворочены. ‚ витринах зиЯют огромные трещины. ‹юди выглЯдЯт больными и
голодными, хотЯ на улицах уже попахивает жареными пирожками и над магазинами
красуютсЯ новенькие, нарЯдные вывески: "Љафе", "•леб и булки", "Џродукты
питаниЯ"...
‘ трепетом поднималсЯ ‹енька по широкой полутемной лестнице, где каждаЯ
ступенька и даже каждаЯ выбоина на ступеньке были знакомы ему и напоминали
детство.
Љлеенка на дверЯх была ободрана. ‡вонок не звонил. ‹енька стучал минут
пЯть. Ќаконец дверь наполовину отворилась. €з-за цепочки выглЯнула
незнакомаЯ женщина, старуха с завЯзанной щекой. “ ‹еньки срывалсЯ голос,
когда он спросил, дома ли Ђлександра ‘ергеевна.
- Џошел, пошел, - ответила ему старуха и захлопнула дверь.
‹енька опешил, но, подумав и подождав, опЯть постучал. †енщина, не
открываЯ двери, стала ругатьсЯ. Ћна заЯвила, что если ‹енька сию же минуту
не уйдет, она позвонит в домовой комитет и его заберут куда следует.
- ‚ы не ругайтесь, пожалуйста! - закричал ‹енька. - ‚ы мне только
скажите: Ђлександра ‘ергеевна здесь живет?
- Ќикаких Ђлександр ‘ергеевн здесь нету, - сказала женщина и, помолчав,
добавила: - “ходи, пожалуйста...
‹енька, понурый, поплелсЯ вниз. Ћн перешел улицу и заглЯнул в окна
второго этажа. ‡а окном - в бывшей детской - висела клетка с чижиком или
канарейкой. Ќа подоконниках стоЯли горшки с цветами. ”орточка в бывшей
столовой была заткнута полосатой подушкой.
„о вечера ‹енька бродил по городу. ‚ечером он решил поискать
кого-нибудь из родных. Ќа …катерининском канале{222} жила его тетка, мамина
сестра. Ќи номера дома, ни номера квартиры он не помнил. ’олько случайное
детское воспоминание помогло ему отыскать этот дом. Ќа высокой глухой стене
он увидел огромный железный плакат: "Љакао †орж Ѓорман". ’олстый розовощекий
повар в белом колпаке и в таком же переднике, зловеще улыбаЯсь, помахивал
над головой банкой с какао. ‹енька вспомнил, что этого повара он почему-то
страшно боЯлсЯ в детстве. Љогда они с матерью подъезжали или подходили к
этому дому, он отворачивалсЯ и зажмуривалсЯ. ќтот повар снилсЯ ему иногда по
ночам, как и позеленевший от петербургских туманов памЯтник композитору
ѓлинке у Њариинского театра.

...Џарадный подъезд был закрыт. ‹енька поднЯлсЯ по черной лестнице и
позвонил. Ћблако вкусного пара ударило ему в лицо. Ќа пороге стоЯла перед
ним с поварешкой в руке его тетка. Ќе слишком храбро смотрела она на
маленького оборванца.
- —то тебе нужно, мальчик? - спросила она, попЯтившись.
‹енька шагнул вперед. ‘орвал с головы рваную кепку с полуоторванным
козырьком, улыбнулсЯ и сказал:
- Ќеужели не узнаете, тетЯ ђаЯ?
’етка всплеснула руками:
- ‹еша?!
Љинувшись с объЯтиЯми к ‹еньке, она остановилась на полдороге. ЋбнЯть и
поцеловать его она не решилась. Ќа ней было чистое нарЯдное платье и розовый
в белую горошинку передник.
Љонечно, первый вопрос, который ‹енька задал, был:
- —то с мамой? ѓде она?
Ћн с ужасом ждал страшного ответа. € вдруг он видит, что тетка
повернулась к дверЯм, высунула голову в коридор и кричит:
- урочка!
Ћн не успел опомнитьсЯ и сообразить, в чем дело, как уже очутилсЯ в
объЯтиЯх матери. Њать целовала его, плакала и смеЯлась, и черные угольные
пЯтна покрывали ее лицо, руки и выгоревшее ситцевое платье.
- Ѓоже мой! Љакое счастье, - говорила она, прижимаЯсь щекой к его
взлохмаченной грЯзной голове. - ‹ешенька... ‘ынок... Њальчик... ѓде ты был?
‚едь мы давно похоронили тебЯ. ‚асюша был уверен, что тебЯ волки съели на
этой ужасной ферме.
- Ђ где он?
- Љто? ‚асЯ? Ћн с нами живет. Ћн скоро придет. Ћн у нас уже совсем
взрослый - не узнаешь его - работает в булочной. Ђ эту ты узнаешь?
‚ дверЯх стоЯла и с недоумением смотрела на происходЯщее десЯтилетнЯЯ
курносенькаЯ девочка, в шерстЯном клетчатом платьице, из которого она давно
успела вырасти.
- Њама, кто это? - проговорила она испуганно.
- ‹Ялька! „а ты что - не узнала?
„евочка вскрикнула, завизжала и кинулась целовать брата. ‹еньку вымыли
в ванне. Њать сама остригла ножницами его сбившиесЯ в колтун космы, сама
отскребывала его костлЯвую, покрывшуюсЯ черной коркой спину жесткой
греческой люфой.
—ерез полчаса пришел с работы ‚асЯ. Ћн еще больше возмужал, вытЯнулсЯ,
был на полголовы выше ‹еньки. Љогда они целовались, в нос ‹еньке ударил
приторный запах кондитерской: несвежего масла, помадки, каких-то эссенций...
‚олосы у ‚аси были осыпаны мукой, к пальцам у ногтей пристало засохшее
тесто.
- ’ы что так рано сегоднЯ, ‚асюша? - спросила Ђлександра ‘ергеевна.
- Њы не работали, у нас забастовка, - басом ответил мальчик.
- ЉакаЯ забастовка?
- •озЯйчик договор не подписал, - важно объЯснил ‚асЯ, и ‹енька с
удивлением и с уважением посмотрел на младшего брата.
‡а чаем, когда собралась всЯ семьЯ, начались взаимные расспросы. “
каждого было что рассказать.
- Њы думали, что тебЯ волки загрызли, - говорил ‚асЯ. - џ два днЯ по
лесу ходил, искал тебЯ. ’ы почему, чудак, мне-то не сказал, что бежать
собираешьсЯ?
- џ боЯлсЯ. ‚едь „ракон обещал убить менЯ.
- Ђ что ж, и убил бы... …му ничего не стоило. Њежду прочим, -
усмехнулсЯ ‚асЯ, - ты знаешь, что с этим „раконом случилось?
‹енька вздрогнул.
- —то?
- Ђ вот что!.. - и ‚асЯ, вместо ответа, сложил из четырех пальцев
решетку.
- Ђрестовали?
- ‚сех. € „ракона, и помощников его... Љонопатого помнишь? ‚ очках
такой... € его взЯли за шкирку. Ћказалось, что все они - бывшие офицеры,
белогвардейцы...
- Џогоди, - сказал, побледнев, ‹енька. - Ђ как его фамилиЯ?
- —ьЯ?
- „иректора.
- ѓм... ут его знает. ‡абыл. Ђх да, вспомнил! ЏоЯрков Ќиколай
Њихайлович.
- џ так и знал! - воскликнул ‹енька.
- —то ты знал?
- Њама, ты помнишь?
- Љого? - удивилась Ђлександра ‘ергеевна.
- ЏоЯркова.
- Ќет, мальчик. Ћткуда же мне знать его?!
- Ќу, что ты! Ћфицер... ‚ џрославле... ‘ын хозЯина гостиницы. …ще мы на
пароходе с ним встретились. …ще Я его отпустил, дурак...
- Ќе может быть. Ќаверно, это совпадение, - сказала Ђлександра
‘ергеевна.
- Ќе совпадение. Ћн только бороду отрастил. Ђ Я его еще на ферме
узнал... —естное слово, Я все времЯ думал, что это он. ’еперь бы Я его,
негодЯЯ, не выпустил, - сквозь зубы сказал ‹енька и увидел, что мать с
удивлением и даже с испугом покосилась на него.
ђассказала коротко и она свою историю. € на ее долю тоже выпало немало
передрЯг и злоключений.

...ђанней весной девЯтнадцатого года Ђлександра ‘ергеевна выехала из
Џетрограда, сдав на вокзале в багаж несколько Ящиков электрических лампочек,
ноты, книги, канцелЯрские принадлежности и другие вещи, за которыми она и
ездила в командировку. Џоезда, которыми она ехала, шли медленно, как и
полагалось им ходить в те дни, но почти до конца пути все было благополучно,
и Ђлександра ‘ергеевна рассчитывала, что через день-другой она увидит и
сестру и детей.
„о “фы оставалась одна ночь пути. Ќочью Ђлександра ‘ергеевна проснулась
от выстрелов, криков и стонов. Ќа поезд напал дезертирский отрЯд. Ѓандиты
разграбили поезд, расстрелЯли всю поездную прислугу, убили и ранили многих
пассажиров, а человек двадцать увели с собой.
Ђлександре ‘ергеевне удалось спастись. ‚месте с соседкой по купе,
известной уфимской коммунисткой, она спрЯталась на тендере, зарывшись с
головой в угольную крошку. Љогда бандиты скрылись, женщинам полуодетым
пришлось идти восемнадцать верст до ближайшей станции. „орогой Ђлександра
‘ергеевна простудилась. ‚ “фе ее положили в больницу. ’ам от соседки по
койке она заразилась сыпным тифом и прохворала больше двух месЯцев. €з
больницы выписалась летом. ‘тала разыскивать багаж. Ћказалось, что багаж ее
случайно шел с тем же поездом, на котором она ехала последний перегон и
который подвергсЯ разграблению. ЋтрЯд чекистов, высланный на поимку
бандитов, обнаружил в окрестных деревнЯх большое количество электрических
лампочек. ‹ампочками играли дети. ќто помогло напасть на след бандитской
шайки. Ѓандиты были схвачены. Ќо розыски вещей продолжались долго. Ќесколько
раз Ђлександра ‘ергеевна писала сестре, два раза писала ‹еньке, но почта в
те годы работала скверно, и письма ее не доходили.
Љогда в конце лета Ђлександра ‘ергеевна вернулась к семье, она узнала
от ‹Яли, что три днЯ тому назад ‹енька бежал из города, взЯв направление на
Џитер.

...Џришлось и самому ‹еньке рассказать о себе. Љонечно, он рассказал не
все, добрую (или, вернее, недобрую) половину утаил, но его и так слушали,
разинув рты...
- ‹еша, а на какие же деньги ты жил это времЯ? - спросила у него ‹ЯлЯ,
когда ‹енька кончил свой рассказ.
- ѓлупаЯ... помолчи, - перебил ее ‚асЯ.
‹енька почувствовал, что краснеет. ѓубы у него запрыгали. Ћн сам
удивилсЯ. …му казалось, что за эти годы он уже разучилсЯ краснеть и
смущатьсЯ.
Ђлександра ‘ергеевна быстро поднЯлась и вышла из комнаты.
- ‹еша! Ќа минутку, - позвала она его.
Ћн вышел. Ћна обнЯла его, крепко поцеловала и сказала на ухо:
- ‚едь больше этого не будет, мальчик?
- —его? - пробормотал ‹енька.
- ’ы понимаешь, о чем Я говорю. џ не хочу тебЯ осуждать. џ знаю, как
много трудного тебе пришлось перенести. Ќо ведь теперь с этим кончено?
Џравда?
- „а, - сказал ‹енька, прижимаЯсь к матери. € в первый раз за этот день
он выговорил слово, которое уже много лет не произносил вслух. - „а...
мамочка, - сказал он задрожавшим голосом.
Ћна улыбнулась, потрепала его по щеке.
- Ќе унывай, детка. ‚се устроитсЯ. ‘коро начнутсЯ занЯтиЯ, поступишь в
школу, будешь учитьсЯ...
- Ќет, - сказал ‹енька.
- Љак? ’ы не хочешь учитьсЯ?
- џ хочу работать, - сказал ‹енька.

...‘емьЯ лишь недавно вернулась в Џетроград. Љвартиру их, как
бесхозную, занЯли за это времЯ другие люди. Ђлександру ‘ергеевну с ребЯтами
приютила сестра. ‡десь же - в прихожей на старом "казачьем" сундуке -
устроилсЯ и ‹енька.
†ить было трудновато. Њать еще нигде не работала, перебивалась
случайными уроками. €ногда по вечерам она заменЯла знакомую тапершу - играла
на пианино в маленьком частном кинематографе на ‹иговке.
‹енька искал работу. ‚асЯ предложил помочь ему устроитьсЯ в той же
кондитерской на ‚ознесенском, где работал он сам. Ќо ‹енька отказалсЯ. Ћн
мечтал о другом - о заводе.
…му запомнилась фраза, сказаннаЯ когда-то в Њензелинске покойным ћркой:
- ’ебе, ‹еничка, индустриальнаЯ закалка нужна...
Ћ работе у станка, на заводе, он теперь мечтал, как недавно еще мечтал
о возвращении в Џетроград, а некогда мечтал о кругосветном путешествии, о
разбойниках или о побеге на фронт.
Ќо найти работу в те годы было не так-то просто. ’огда не висели, как
нынче, на каждом углу объЯвлениЯ: требуютсЯ плотники, требуютсЯ малЯры,
требуютсЯ инженеры, требуютсЯ подсобные рабочие... ‚ те годы не работа
искала человека, а человек искал работу. ‘трана еще не успела оправитьсЯ от
жестоких ран, которые нанесли ей империалистическаЯ война и иностраннаЯ
интервенциЯ. …ще не все заводы и фабрики работали - не хватало сырьЯ, не
было топлива. „аже опытные, кадровые рабочие, возвращаЯсь из армии домой, не
сразу находили место. Ђ у ‹еньки не было никакой специальности, никакой
квалификации. € все-таки он не падал духом - искал. –елыми днЯми он скиталсЯ
по городу. Ћн ходил на окраины - за Ќарвскую и Њосковскую заставы, на
Џороховые, на ‚ыборгскую сторону. Ћн побывал на всех известных петроградских
заводах - на Џутиловском, на "Ѓольшевике", на "Љрасном ‚ыборжце", на
"‘короходе"... Ћн толкалсЯ в толпе безработных на Ѓирже труда, заглЯдывал в
маленькие частные мастерские, в типографии, переплетные, словолитни... ‚сюду
ему говорили одно и то же:
- Њест нет.
Ђ на пути его подстерегало немало соблазнов. € нужно было иметь много
мужества, чтобы боротьсЯ с ними. Ћн видел мальчишек, которые стайками
вертелись у дверей магазинов, кинематографов и пивных. Ћпытный глаз его
сразу определЯл профессию этих бледнолицых и чубатых парнишек в полосатых
тельнЯшках и в широченных матросских клешах. Ћн проходил мимо, не
останавливаЯсь, не желаЯ иметь никаких дел с этими воришками-карманниками.
‡ажмурившись, он шагал мимо дверей чайных, кофеен и магазинов, откуда
заманчиво пахло жареными пирожками, колбасой, пирожными, Яблоками и
конфетами.
‚ животе у него постоЯнно урчало. „ома сидели на пшенной каше и на
черном хлебе. Џравда, жизнь впроголодь не была ему в диковинку. Ќо за эти
годы ‹енька разучилсЯ сдерживать себЯ: сегоднЯ он голодал, завтра
подвертывалсЯ "случай" и он наедалсЯ до отвала, лакомилсЯ мороженым и
конфетами, ходил в кино, курил дорогие папиросы...
’еперь он курил, потихоньку от матери, махорку или окурки, которые
подбирал на улице.
Ќо главным соблазном были книги. ‡а эти годы мальчик так изголодалсЯ по
чтению, по печатному слову, что любой обрывок газеты, старый журнал, брошюра
приводили его в трепет. Ћн способен был часами толкатьсЯ в галереЯх
Ђлександровского рынка, где в маленьких полуподвальных лавочках торговали
букинисты. ђытьсЯ в книгах стало длЯ него настоЯщей страстью. Џо сравнению с
другими вещами, книги были дешевы. €х было много. Ќо ‹енька не мог покупать
их, - у него не было денег. ЊечтаЯ о работе, он мечтал и о том дне, когда,
получив первую получку и вручив матери ровно половину, с другой половиной он
ЯвитсЯ на рынок и накупит целую кучу книг. ђоЯсь в книжной завали, он
откладывал и прЯтал, засовываЯ куда-нибудь подальше, в темный угол, те
книги, которые он рассчитывал впоследствии купить.
Ќо пока это были только мечты. € неизвестно было, осуществЯтсЯ ли они
когда-нибудь.
“сталый и голодный возвращалсЯ он вечером домой.
Њать ставила на стол ужин, с тревогой посматривала на сына и робко
спрашивала:
- Ќу как, ‹ешенька?
- Џока ничего нет, - мрачно отвечал он, наваливаЯсь на опротивевшую
пшенную кашу.
- Ќу, что ж... ’ем лучше, - утешала его Ђлександра ‘ергеевна. - ‡начит,
не судьба. ‡апишем тебЯ в школу. Ѓудешь учитьсЯ.
- Ќет, Я буду работать, - угрюмо твердил ‹енька.

...Ѓыл случай, когда он заколебалсЯ.
ЏроходЯ как-то вечером по ‹итейному, он остановилсЯ у витрины книжного
магазина, заглЯделсЯ и не заметил, как слева от него выросла какаЯ-то
фигура. ‚друг его сильно толкнули локтем в бок. ‹енька оглЯнулсЯ. ‚ысокий
молодой человек с потрепанным портфельчиком под мышкой, низко наклонившись и
близоруко сощурившись, очень внимательно разглЯдывал на витрине толстую
иностранную книгу.
- ‚ы что? - сказал, опешив, ‹енька.
- Ђ ничего, - спокойно и так же не глЯдЯ на него, ответил парень. €,
наклонившись еще ниже, он по складам прочел: - ”рэнч... арчи-тектз энд
скалп-торз... оф тзе... ѓм. ќто что же такое? ‚ы по-английски не кумекаете,
сэр? Ќет? Ђх, вот как? ‚ы и разговаривать не желаете?!
"‘умасшедший", - подумал ‹енька.
Џарень повернул к нему худое смешливое лицо.
- Ќе узнаешь? ‘ерьезно?
‚ерхнЯЯ губа его, над которой росли какие-то серенькие жиденькие усики,
подрагивала, сдерживаЯ улыбку.
- Ђх, ‹еша, ‹еша! Ќехорошо, голубчик! …й-богу, нехорошо!.. Ѓратьев
забывать - великий грех. ‚от, погоди - гости придут, они тебе в наказание
все бутылочки побьют.
- ‘ережа! Ѓутылочка! - испугалсЯ и обрадовалсЯ ‹енька.
- Ћн самый.
Љрестные братьЯ сунулись обниматьсЯ, но не обнЯлись почему-то, а только
сильно трЯхнули друг другу руки. —ерез минуту они уже шагали по Ќевскому в
сторону ‘адовой.
- ’ы почему не приходил? - спрашивал ‹енька.
- Љак не приходил? џ два раза у вас был. ‚ девЯтнадцатом был - не
достучалсЯ. Ђ в прошлом году пришел - вас нет. ЉакаЯ-то прыщаваЯ тетка менЯ
выгнала да еще и мазуриком обозвала.
- „а, Я и забыл. Њы ведь в другом месте сейчас живем.
- € мы тоже. ‚прочем, ведь ты у нас не бывал. Њы теперь недалеко от
ќрмитажа, на Њиллионной{228} живем. Ѓарона ѓинцбурга не знал случайно? ‚от
мы у него в квартире и обретаемсЯ. Ќичего квартирка. •олодно только. Ђ ты
что такой бледный, ‹еша?
- Ђ ты-то, думаешь, розовый?
- ЉрестнаЯ как? ‡дорова?
- „а, спасибо. Ђ Ђннушка как?
- ЉакаЯ Ђннушка? Ђх, мама? Ђ что ей делаетсЯ? ђаботает, как всегда,
белье стирает. ’ы где учишьсЯ?
- Ќигде, - сказал ‹енька и почему-то смутилсЯ и поспешил объЯснить: - џ
работать буду. ’о есть, еще не знаю, буду ли. •очу во всЯком случае. Ђ ты?
Ѓутылочка посмотрел на него с удивлением.
- “чусь, конечно. ‚ будущем году вторую ступень кончаю.
- Џостой!.. Љогда же ты успел?
- —то ж не успеть? Њы не зевали, братец. ‡а два года три классика
успели отмахать.
- ’ы же ведь хотел, Я помню, кондуктором или вагоновожатым стать.
Ѓутылочка громко засмеЯлсЯ.
- Ќу и памЯть же у тебЯ!.. „а. ‘овершенно верно. ‚агоновожатым хотел. €
на газетчика тоже одно времЯ курс держал. Ќо это, братец мой, когда было? ‚
доисторические времена. „о семнадцатого года. Ђ сейчас у менЯ другие
намерениЯ; хочу, понимаешь, инженером быть.
“ ‘адовой крестные братьЯ расстались.
- Љрестненькой кланЯйсЯ, - сказал ‘ережа, обнимаЯ ‹еньку и целуЯ его в
щеку.
- ’ы же к нам придешь?
- Џриду, конечно...
Ѓутылочка тщательно записал адрес, подробно расспросил, как удобнее
пройти - подъездом или через ворота, - но почему-то не пришел. ‘ледующаЯ
встреча крестных братьев состоЯлась лишь через пЯть или шесть лет, когда
Ѓутылочка уже кончал институт инженеров путей сообщениЯ.
Ђ после этого разговора на Ќевском ‹енька несколько дней ходил
растерЯнный. ‘ережа ему ничего не сказал, не упрекнул его, но удивленный
взглЯд, который он бросил на крестного брата, узнав, что тот не учитсЯ,
запомнилсЯ ‹еньке. „ва-три днЯ он действительно колебалсЯ: не послушатьсЯ ли
матери, не подать ли заЯвление в школу?
Ќо подумав, он решил не сдаватьсЯ. Ћн продолжал ходить и искать.
€ вот ему как будто повезло. Ћн нашел работу.

Ћднажды, возвращаЯсь после долгих блужданий по городу домой, он
проходил по ѓорсткиной улице. ‚ те годы эта незаметнаЯ узенькаЯ улочка,
соединЯющаЯ ”онтанку с ‘енной площадью, была очень шумной и оживленной.
‡десь, по соседству с ‘енным рынком, располагалась городскаЯ толкучка. ‚
неуютных грЯзно-зеленых домах этой улицы было много мелких лавочек,
мастерских, чайных, пивных и трактиров. ‘ утра до ночи стоЯл здесь
несмолкаемый гвалт: с грохотом и руганью продирались сквозь толпу ломовые
извозчики, орали пьЯные, визжали, высекаЯ искру, примитивные станки
точильщиков, стучали молотки "холодных" сапожников, пели бродЯчие певцы,
уличные торговцы и торговки на разные голоса расхваливали свой товар:
лимонный квас, пирожки, семечки, московские дрожжи...
ЏодходЯ к ‘енной, ‹енька заметил на стене углового дома небольшую
вывеску:

‡аведение
искусственных минеральных вод
под фирмой
"ќЉ‘Џђ…‘‘"

‘ущ. с 1888 г.
Љачество ќЉ‘’ђЂ

“ дверей заведениЯ стоЯла тележка, ручку которой держал сутулый,
похожий на цыгана старик в зеленой суконной жилетке. „ве девушки в
клеенчатых фартуках выносили и устанавливали на тележку Ящики с черными
закупоренными бутылками.
—еловек с донкихотской бородкой стоЯл на тротуаре и записывал что-то в
синюю тетрадку.
‹енька подошел ближе и лениво, без всЯкого интереса заглЯнул в один из
Ящиков.
- ’ебе что надо? Ѓрысь отсюда! - замахнулсЯ на него карандашом человек
с бородкой.
‹енька поднЯл голову и, ни о чем не думаЯ, а просто по привычке
спросил:
- “ вас работы какой-нибудь не найдетсЯ?
„он-Љихот смерил его беглым взглЯдом.
- ’ебе сколько лет? - спросил он.
- ЏЯтнадцать, - не моргнув глазом, соврал ‹енька.
- Ђ ну, подними этот Ящик.
‹енька заметил с двух сторон Ящика дырки, похожие по форме на ванильные
сухари, сунул туда пальцы, поднатужилсЯ и поднЯл Ящик.
- ‡айди, поговорим, - сказал человек с бородкой, показав карандашом на
открытую дверь заведениЯ.
‹енька с трепетом поднЯлсЯ по каменным ступенькам и вошел в темное
прохладное помещение. ‚ нос ему ударил запах сырости и фруктовых сиропов. ‡а
дверью шумела какаЯ-то машина. —то-то вертелось, что-то хлопало и стучало.
‘ердце мальчика быстро-быстро забилось. ‚от оно! •оть и маленький, а
все-таки завод! Ќеужели он будет работать? ѓосподи, только бы не сглазить,
только бы не сорвалось.
—ерез минуту с улицы вошел человек с бородкой. Ћн провел ‹еньку в
маленькую, как чулан, комнатку, где стоЯла у окна дубоваЯ конторка, а на
стене висели канцелЯрские счеты и зажатые металлической лапкой бумаги.
- …сли украдешь что-нибудь, - выгоню, - сказал он, усаживаЯсь за
конторку и открываЯ ключиком какой-то Ящик.
- Ќу, вот... ‡ачем? - смутилсЯ ‹енька. - џ и не думал вовсе.
- …сли сейчас не думал, то после можешь подумать. Џредупреждаю.
„альше... …сли придут из союза или еще откуда-нибудь, говори, что ты мой
племЯнник. ЏонЯл?
- ЏонЯл, - ответил ‹енька. Ќо так как на самом деле он ничего не понЯл,
он позволил себе спросить: - Ђ почему, собственно?
- Џочему, собственно? Ђ потому, что платить за тебЯ страховку и прочие
глупости Я не намерен.
•озЯин спросил у ‹еньки, где он живет, кто его мать, и,
удовлетворившись этими расспросами, сказал, что завтра с утра ‹енька может
выходить на работу. ‚зЯвшись за ручку двери, ‹енька осмелел и спросил:
- Ђ на какую работу вы менЯ поставите?
•озЯин посмотрел на него строго.
- ‚ мое времЯ, голубчик, мальчики не спрашивали, на какую работу их
поставЯт... ’ы что - не комсомолец случайно?
- Ќет, - сказал ‹енька и почувствовал, что краснеет.

...„омой он прибежал задыхаЯсь от счастьЯ.
- Њама! “ра! Џоздравь менЯ. “строилсЯ... Ќа завод поступил.
Ђлександра ‘ергеевна сначала тоже обрадовалась. Ќо когда ‹енька
рассказал ей, куда и при каких обстоЯтельствах он поступил, она приуныла.
- ‹ешенька, дорогой, - сказала она, обнимаЯ мальчика, - ты бы подумал
все-таки, прежде чем соглашатьсЯ. Ќу, что это, в самом деле, скажи
пожалуйста, за занЯтие - лимонад делать?!
- —то значит - лимонад? - обиделсЯ ‹енька. - € лимонад людЯм нужен,
если его на заводах делают. ќто у тебЯ, мамочка, прости пожалуйста,
буржуазные предрассудки. ’ебе бы пора знать, что всЯкий физический труд -
благородное дело. ‚едь вот ‚асЯ у нас булочки и пирожки делает - ты же не
возражаешь?!!
- Ќу, хорошо, - сказала Ђлександра ‘ергеевна. - Ђ сколько они тебе, по
крайней мере, платить будут?
Ћб этом ‹енька на радостЯх даже забыл спросить у хозЯина.
- —то значит - сколько? ‘колько положено, столько и заплатЯт.
- Њожет быть, мне сходить, поговорить с ним? - предложила Ђлександра
‘ергеевна.
- Ќу, вот еще! - возмутилсЯ ‹енька. - —то Я - маленький, что ли?
- Ћх, не нравитсЯ мне эта затеЯ...
- Ќичего, мамочка, не горюй. ќто только начало. Њне бы квалификацию
получить, а уж там Я.

Ќо и на этот раз ‹еньке не удалось получить квалификацию.
Ќа следующее утро он чуть свет ЯвилсЯ в заведение. ’ам еще никого не
было, только старик в зеленой жилетке поливал из жестЯного чайника пол в
темном коридорчике.
- ’ебе что? - спросил он у ‹еньки.
- џ на работу пришел, - сказал мальчик.
- Ќа какую работу?
- ‘юда... ЊенЯ принЯли.
- ЏопалсЯ, значит?
- —то значит попалсЯ? - не понЯл ‹енька.
- Ћ господи... Ќикола морской... мирликийский, - вдруг тЯжело завздыхал
старик, потЯгиваЯсь и поглаживаЯ под жилеткой спину. - Ќу, ладно, - сказал
он, - возьми швабру - пропаши пол в судомойне.
‹енька не был уверен, что "пахать" пол в судомойне входит в его
обЯзанности, но все-таки взЯл швабру и пошел за стариком в заведение.
—ерез некоторое времЯ пришел хозЯин - Ђдольф ”едорович Љраузе.
- Њолодец, - сказал он, увидев ‹еньку за работой. - Њальчики должны
приходить раньше всех.
Љ восьми часам стали собиратьсЯ и остальные рабочие заведениЯ. €х было
всего человек пЯть или шесть.
‚се лимонадное производство помещалось в двух небольших комнатах,
разделенных тЯжелой каменной аркой. ‚ одном помещении, побольше, стоЯла
укупорочнаЯ машина. „евушка в клеенчатом фартуке, пользуЯсь маленьким
цинковым стаканчиком с длинной ручкой, разливала по бутылкам сладкий
фруктовый сироп. „ругаЯ девушка, купорщица, брала у нее бутылки, ставила их
в машину, нацеживала из крана газированную воду и поворотом рычага ловко
загонЯла в горлышко бутылки пробку. Њальчик ‹енькиных лет вертел колесо,
которое приводило в движение весь этот мощный агрегат. ‚ соседнем помещении
стоЯла большаЯ деревЯннаЯ лохань, в которой мыли бутылки. ’ам же на кухонном
столе две девушки оклеивали бутылки этикетками: "‹имонад", "‘итро",
"Ѓезалкогольное пиво ќкспресс"...
Љонечно, все это имело довольно жалкий вид и было совсем не то, о чем
мечтал ‹енька. Ќо все-таки, как-никак, это был завод. Ќе Ћбуховский и не
Џутиловский, но все-таки и здесь были машины, и люди, которые здесь
работали, назывались рабочими и работницами.
‚ глубине души ‹енька надеЯлсЯ, конечно, что его сразу же поставЯт к
машине. Ќо к машине его не поставили.
Ћн сидел на пустом Ящике и любовалсЯ, как быстро и споро работает
высокаЯ белокураЯ купорщица, когда в комнату заглЯнул хозЯин и ласково
позвал его:
- ‹енЯ!
‹енька вскочил и вышел в коридор.
- „а?
- ’ы город хорошо знаешь, голубчик?
- Ќет, не очень, - созналсЯ ‹енька.
- Ќу, ничего, на первых порах тебе поможет ‡ахар €ванович.
- Љакой ‡ахар €ванович?
- ‚от этот старичок в жилете, который несет Ящик... Ђ читать ты умеешь?
- џ училсЯ в третьем классе, - сказал ‹енька.
- Џрекрасно. ‡ахар €ванович, наоборот, разбираетсЯ в грамоте слабо.
Џоможешь ему читать накладные. ‘ейчас вы поедете на Ќевский, угол
Њорской{232}, отвезете два Ящика пива в ресторан. Ћттуда проедете к
Ђлександровскому парку... адрес в накладной указан. Џотом съездите ни
‚асильевский остров... фруктовый магазин угол Ѓольшого и —етвертой линии.
’ам оставите остальные три Ящика...
- Ђ на чем мы поедем? - спросил ‹енька, живо представлЯЯ себе это
длинное и разнообразное путешествие по любимому городу.
- Ќа чем поедете? Ќа тележке. ‘обственно говорЯ, вы не поедете на ней,
а повезете ее... Ќо это все равно. ‡ахар €ванович тебе поможет. Ћн улицы
знает хорошо. ’олько, пожалуйста, - ласково сказал хозЯин, - будь осторожен.
€мей в виду, что за каждую разбитую или пропавшую бутылку Я штрафую...
’ележка уже стоЯла у крыльца. Њрачный ‡ахар €ванович сидел на Ящиках с
бутылками и докуривал махорочную цигарку.
- ‡ахар €ванович, познакомьтесь, - сказал Љраузе. - ‚аш новый помощник.
- Њы уже познакомились, - сказал ‹енька.
‘тарик искоса посмотрел на ‹еньку, заплевал окурок и поднЯлсЯ.
- Џодержи тележку, - приказал он мальчику.
‹енька взЯлсЯ за гладкий, отполированный руками возчиков поручень.
‘тарик поставил на тележку восемь Ящиков с лимонадом и пивом и обвЯзал их
веревкой. •озЯин пересчитал Ящики, записал что-то в тетрадку и передал
старику накладные.
- ‘ богом, ‡ахар €ванович, - сказал он. - “ж, пожалуйста, голубчик,
поспешите, не задерживайтесь. ‚едь вас теперь двое.
- “ж это конешно, - забормотал старик. - Џарой-то легше. Ќе изволь
беспокоитьсЯ, Ђдольф ”едорыч. „о обеда отмахаем.
- Ќу, ‹енЯ, в добрый час, - сказал хозЯин, поднимаЯсь на крыльцо. - Ѓог
в помощь, как говорили в старину...
‘тарик проводил его тЯжелым взглЯдом. ’аким же недобрым взглЯдом он
посмотрел на мальчика.
- ’ы кто - внук или сын будешь? - спросил он.
- —ей? - не понЯл ‹енька.
‘тарик кивнул в сторону двери, за которой скрылсЯ хозЯин.
- ЏлемЯнник, - сказал ‹енька, усмехаЯсь и не знаЯ еще, можно ли
открытьсЯ этому старику и сказать, что племЯнник он - липовый.
- ‡начит, ты мне троюродным внуком приходишьсЯ, - строго сказал старик.
- Џочему? - удивилсЯ ‹енька.
- Џочему? Ђ потому, что Я у этой сволочи в дЯдьЯх числюсь.
‘тарик поднЯл голову, зажмурилсЯ, вздохнул и забормотал:
- Ћ господи... милосливый... мирликийский...
Џотом крЯкнул, поплевал на руки и взЯлсЯ за поручень.
- ’ронули! - сказал он.
’Яжело нагруженнаЯ тележка дернулась и загромыхала по булыжникам
ѓорсткиной улицы.

...…хать мешала густаЯ толпа, запрудившаЯ улицу и рынок.
- ќй, кум! ќй, кума! - поминутно кричал ‡ахар €ванович.
’олкать тележку оказалось нетрудно. ѓораздо труднее было удерживать ее
в равновесии. ’Яжелые Ящики тЯнули вниз. Љогда ‡ахар €ванович на минуту
отпускал поручень, ‹еньке приходилось наваливатьсЯ на него животом, - ему
казалось, что сейчас его с силой подкинет в воздух.
‘ трудом продравшись через ‘енную площадь, выбрались на ‘адовую,
свернули на Љомиссаровскую, бывшую ѓороховую...
- ќй, кум! ќй, кума! - кричал без передышки старик.
Ќа углу Њорской и Ќевского ‡ахар €ванович снЯл с тележки два Ящика и
отнес их в ресторан. ѓруза на тележке стало поменьше, но зато и сил у
мальчика поубавилось. —ерез час, когда они ехали от Ђлександровского парка
на ‚асильевский остров, ‹енька уже качалсЯ, рубашка на нем была совсем
мокраЯ, горЯчаЯ струйка бежала от затылка по ложбинке между лопатками.
Љ обеду они вернулись в заведение.
- Ќу как, лошадка? - весело спросил хозЯин.
- Ќичего, - сказал ‹енька.
- Њожешь идти пообедать. Ќедолго только, смотри!..
‹енька домой не пошел. …сть ему почему-то не хотелось. Ћн выпил
полстакана ананасового, пахнувшего аптекой сиропа, которым украдкой угостила
его разливальщица ѓалЯ, вышел за дверь и присел на каменной ступеньке. —ерез
минуту из двери выглЯнул хозЯин.
- ’ы что же это тут расселсЯ, голубчик? - сказал он. - ‚ мое времЯ
мальчики без дела не сидели. Ќа, возьми ключ, сбегай в подвал, принеси два
Ящика пробок...
Џосле обеда хозЯин послал ‹еньку и ‡ахара €вановича в ‡имин переулок за
баллонами с углекислым газом. Џотом они отвозили шесть Ящиков пива на
поплавок к ‹етнему саду. Џотом еще куда-то ездили.
Љогда в десЯтом часу вечера ‹енька вернулсЯ домой, он не чуЯл под собой
ног. „омашние накинулись на него с расспросами:
- Ќу, что? Љак? ђаботал?
- ѓаботал, - ответил он коротко и, тЯжело опустившись на стул, попросил
есть.
- Ќаверно, весь день лимонад пил? „а? - с завистью спросила у него
‹ЯлЯ.
- „а, - хмуро ответил ‹енька. - € пирожными все времЯ закусывал.
Љогда он тащилсЯ домой, ему казалось, что он умирает от голода. Ќо есть
ему и сейчас не хотелось. Ќе доев перловую кашу, он бросил ложку и, сказав,
что устал, хочет спать, ушел к себе в прихожую.
Ќо и спалось ему плохо. ‚сю ночь он ворочалсЯ на своем казачьем
сундуке, всю ночь снились ему бутылки, Ящики, накладные, огромные колеса
тележки с блестЯщими натруженными шинами, трамвайные рельсы, тумбы и
щербатый булыжник мостовых. € каждые двадцать минут он просыпалсЯ от сиплого
стариковского голоса, который и во сне не давал ему покоЯ:
- ќй, кум! ќй, кума!..

...Ћн работал в "ќкспрессе" уже второй месЯц. ‚есь месЯц он возил
тележку. Џравда, был у него в этой работе небольшой перерыв. Ћднажды хозЯин
поставил его длЯ разнообразиЯ вертеть колесо. ‹енька обрадовалсЯ. …му
казалось, что это легче, а главное - ближе к производству. ‚се-таки это
человеческаЯ, а не лошадинаЯ работа. Ќо уже на другое утро он сам попросил
Ђдольфа ”едоровича снова поставить его на тележку. ‚ертеть колесо, может
быть, было и легче, но это была такаЯ тупаЯ, бессмысленнаЯ, монотоннаЯ
работа, на какую, вероЯтно, и лошадь, если бы ей предоставили выбор, не
променЯла свои вожжи, дугу и оглобли.
Џрошел месЯц, а хозЯин и не заикалсЯ о заработной плате.
Ќесколько раз Ђлександра ‘ергеевна робко спрашивала мальчика:
- Ќу как, ‹ешенька?
- …ще не платили.
- ’ы бы спросил у него, детка. Ђ? —то же это, в конце концов, за работа
такаЯ - без денег!
- —то же Я могу сделать? - сердилсЯ ‹енька. - Ћн сам не заговаривает; а
мне неудобно.
- Ќеудобно!! - Язвительно смеЯлсЯ ‚асЯ, нарезаЯ толстыми ломтЯми ситник
с изюмом, который он получал в булочной в счет зарплаты. - Њы бы такого
хозЯйчика давно к ногтю взЯли. ‚ союз заЯвите - сразу его прижмут!
Ќа младшего брата ‹енька по-прежнему смотрел с завистью и удивлением.
‚асЯ много работал, уставал, но никогда не жаловалсЯ, на жизнь смотрел
просто, все у него ладилось и настроение было неизменно ровное и веселое.
—итал он немного, но, возвращаЯсь с работы, почти каждый день покупал
вечернюю газету, в которой бегло проглЯдывал телеграммы из-за границы и
более основательно - отдел происшествий и фельетоны "€з зала суда". „ома, ни
в будни, ни в праздники, он ни минуты не сидел без дела, постоЯнно
что-нибудь мастерил, починЯл, колол дрова, замазывал на зиму окна, даже
ездил длЯ этого в “дельную{235} за мохом. ‹енька тоже занималсЯ по
хозЯйству, но длЯ него это была обЯзанность, а длЯ ‚аси - приЯтный долг,
который он выполнЯл, как и все в жизни, легко и весело. Ћт матери он
унаследовал музыкальный слух. ђаботаЯ, вколачиваЯ гвоздь, починЯЯ замок или
отвинчиваЯ гаечным ключом примусную горелку, он постоЯнно напевал что-нибудь
ломающимсЯ мальчишеским баском... Џо воскресеньЯм к нему приходили товарищи,
большей частью такие же, как и он, "мальчики" - из соседних булочных,
пекарен и кустарных мастерских. ђебЯта вели солидные разговоры, выходили по
очереди на лестницу курить, потом шумной компанией отправлЯлись куда-нибудь
- на собрание профсоюза, в кино или просто гулЯть.
Ќеделю спустЯ, узнав, что Љраузе все еще не рассчиталсЯ с братом, ‚асЯ
рассердилсЯ, обозвал ‹еньку "‘тепой" и "валЯным сапогом" и заЯвил, что
соберет ребЯт и они пойдут поговорЯт "с этим типом".
- Ќет, благодагю вас, - вспыхнул ‹енька. - Њожете не ходить. џ и сам
могу...
- Џоговоришь? ‘ам? Ќу и правильно, - улыбнулсЯ ‚асЯ.
Ќа другой день, собравшись с духом, ‹енька зашел в кабинетик хозЯина.
- „енег? - удивилсЯ Љраузе. - ‡ачем тебе деньги, такому маленькому?
- Њне есть надо, - хмуро ответил ‹енька.
•озЯин отвернулсЯ, достал бумажник, послюнил пальцы, подумал и протЯнул
‹еньке две бумажки по десЯть миллионов рублей. Џо тогдашнему курсу на эти
деньги можно было купить десЯть-двенадцать коробков спичек. ‹енька хотел
сказать "мало", но хозЯин опередил его.
- Њало? - сказал он, заметив недовольное выражение на ‹енькином лице. -
‘оветую тебе помнить, голубчик, что в мое времЯ мальчики первые два года
вообще работали без вознаграждениЯ. ‡аслужи, братец, поработай, тогда будешь
получать больше.
Ќемного утешало ‹еньку то, что не он один находилсЯ в таком положении.
Џо копейке (или, вернее, по миллиону), вытЯгивали от хозЯина зарплату и
остальные работники заведениЯ. ‡а спиной у хозЯина роптали, называли его
последними именами, но дальше ропота и разговоров дело не шло.
- †ивоглот проклЯтый, - ворчал ‡ахар €ванович. - ‚сю жисть на них
хребет ломал, и вот опЯть черти навалились...
Ћднажды, когда хозЯин стребовал с него четыре миллиона за разбитую
бутылку пива, старик, сверкаЯ глазами, сказал ‹еньке:
- џ ему когда-нибудь ноги переломаю, племЯннику чертову!..
- ‡ачем же ноги ломать? - сказал, оглЯнувшись, ‹енька. - ‹учше заЯвить
в союз или еще куда-нибудь. …го за такие штучки - знаете? - быстго к ногтю
пгижмут.
- „а... заЯви, - пробурчал старик. - …го прижмут, а он через неделю
лавочку закроет, и, пожалуйста, ‡ахар €ванович, иди, мети пол на Ѓиржу...
‘тарик тЯжело вздохнул, потЯнулсЯ, похрустел костЯми.
- Ћ господи... мирликийский, - забормотал он, закидываЯ голову и
почесываЯ под жилеткой спину.
‹енька уже подумывал об уходе из "ќкспресса", уже подыскивал исподволь
другое место, но тут два событиЯ одно за другим ворвались в его жизнь, и ему
пришлось не уходить, а убегать сломЯ голову из этого заведениЯ.

ѓ‹Ђ‚Ђ XI

Ћднажды после обеда они отправились с ‡ахаром €вановичем в очередной
рейс. •озЯин поручил им отвезти два Ящика лимонада к „етскосельскому
вокзалу{236}, четыре Ящика пива на ипподром, а один Ящик нужно было
забросить по пути в небольшой трактир на ѓорсткиной улице. Ћставив ‹еньку с
тележкой на улице, старик потащил Ящик во второй этаж. ‹енька стоЯл смирно,
как настоЯщаЯ рабочаЯ лошадка, равнодушно поглЯдываЯ по сторонам и
придерживаЯ в равновесии поручень тележки. ‚друг он заметил, что на него
пристально смотрит какой-то мальчик. “ мальчика было красивое, хотЯ и не
очень чистое, слегка шелудивое лицо. Ќедобрые тонкие губы мусолили дорогую
длинную папиросу. €з-под блестЯщего лакированного козырька фуражки-мичманки
падал на бледный лоб замысловато закрученный чубик. ЏолосатаЯ матросскаЯ
тельнЯшка, широченный клеш, куцый люстриновый пиджачок... ’аких мальчиков на
рынке вертелось немало. “же по одним глазам - настороженным, блудливым,
воровато бегающим - ‹енька легко определЯл, что это за мальчики и что они
делают в рыночной толпе. Ќо этот мальчик не вертелсЯ, а стоЯл в десЯти шагах
от тележки и, засунув руки в карманы клеша, прищурившись смотрел на ‹еньку.
‹енька испытывал неловкость. Ћн сразу понЯл, что где-то и когда-то
видел этого мальчика. Ќо где, когда? Њожет быть, здесь же на рынке, может
быть, давно, еще на юге, во времЯ скитаний.
- ’ы что смотришь? - спросил он наконец, не выдержав.
Њальчик с усмешкой шагнул вперед.
- Ќе узнаешь? - сказал он, вынимаЯ изо рта папиросу.
- Ќет.
- Ђ ну, припомни.
- Ќе помню, - сказал ‹енька.
- ‚ реальном училище до революции училсЯ?
- ‚олков! - закричал ‹енька. € тут случилось ужасное. ђуки его
вздрогнули, он выпустил поручень, тележка качнулась вниз, и тЯжелые Ящики с
грохотом и звоном посыпались на камни мостовой.
‹енька оцепенел. Ќаверно, целую минуту он стоЯл, поглЯдываЯ то на
‚олкова, то на поручень тележки, вздыбившийсЯ над его головой, то на двери
трактира, откуда с минуты на минуту должен был выйти ‡ахар €ванович. ’олько
после того, как тележку стала окружать толпа любопытных, он очухалсЯ и
кинулсЯ к Ящикам. Ћн думал, что можно еще что-нибудь спасти. Ќо, увидев
огромную разноцветную лужу и крошево из пробок и зеленого бутылочного
стекла, он понЯл, что спасать нечего.
‚олков тоже подошел к Ящикам и стоЯл, заложив руки в карманы, усмехаЯсь
и покачиваЯ головой.
- ѓосподи... что же делать? - пробормотал ‹енька, вытаскиваЯ из Ящика
заткнутую пробкой бутылочную головку.
- Ђ что делать, - сказал, оглЯнувшись, ‚олков. - ‘мывайсЯ - и все. ќто
чье пиво?
- •озЯйское.
- Ќу вот. —то ж тут раздумывать?
Ћн толкнул ‹еньку локтем.
- „авай сматывайсЯ!..
‹енька еще раз посмотрел на двери трактира и юркнул вслед за ‚олковым в
толпу.
‘зади кто-то кричал:
- ќй, ты, курносый! Људа? Ќабедокурил, а сам удочки сматывать?!
- „авай, давай, не останавливайсЯ! - подгонЯл ‹еньку ‚олков.
ђаботаЯ локтЯми, он выбралсЯ из толпы, свернул в какие-то ворота,
провел ‹еньку через какие-то проходные дворы, мимо каких-то лабазов и
овощных складов и вывел его на Њеждународный{237}. ’ут оба мальчика
остановились и перевели дух. ‚олков рассмеЯлсЯ.
- ‚от так встреча! Ђ? - сказал он.
- “жасно, - пробормотал ‹енька, вытираЯ вспотевший лоб.
- Ќичего... ѓоворЯт, знаешь, - посуду бить к счастью. ’ы с какой это
стати, дурак, лошадкой заделалсЯ?
- ’ак уж вышло, - объЯснил ‹енька. - „ругой габоты не было.
- "ѓаботы"! - передразнил его ‚олков. - ђано ты, братец, работать
начал.
Ћн достал из кармана голубую нарЯдную коробку "‡ефир ќ 6", подцепил
грЯзным ногтем толстую с золотыми буквами на мундштуке папиросу, важно, как
взрослый, постучал мундштуком по коробке, подул зачем-то в мундштук и, сунув
папиросу в маленькие белые зубы, с фасоном раскурил ее. Џотом,
спохватившись, снова вытащил пачку, протЯнул ‹еньке:
- Љуришь?
‹енька поблагодарил и неловко взЯл папиросу. ЏрикуриваЯ, он исподлобьЯ
смотрел на ‚олкова и чувствовал, как в нем просыпаетсЯ старое, детское
отношение к этому мальчику: ‚олков ему и нравилсЯ и отталкивал от себЯ. Љак
и раньше, в присутствии ‚олкова ‹енька робел и ругал себЯ за эту робость.
- —то ж мы стоим? - сказал ‚олков. Ћни остановились у витрины, на
треснувшем и продырЯвленном пулЯми стекле которой белыми буквами было
написано:

ЉЂ”ќ
"“ћ’Ќ›‰ “ѓЋ‹ЋЉ"

- Џиво пьешь? - спросил ‚олков.
- Ќет, - смутилсЯ ‹енька. - Ђ ты?
- €ногда позволЯю себе такое баловство. Ђ вообще не люблю. ѓорькое...
- џ тоже не люблю, - сказал ‹енька, хотЯ до сих пор ему приходилось
пить только слабенькое безалкогольное пиво "ќкспресс".
- Ќу, все равно, зайдем, какао возьмем или еще чего-нибудь.
‹енька замЯлсЯ.
- “ менЯ, понимаешь, денег нет, - сказал он, краснеЯ.
- Ќе беспокойсЯ, дружок...
‚олков с усмешкой похлопал себЯ по нагрудному карману.

...Ћни вошли в кафе, уселись в углу за маленьким круглым столиком.
Џодошла барышнЯ в клетчатом переднике.
- —то вы хотите, мальчики?
- „айте меню, - важно сказал ‚олков.
Ћн долго, с видом знатока, изучал карточку, наконец заказал бутылку
пива, стакан какао, пару пирожных и бутерброд с сыром.
- Ќу, вот, - сказал он, потираЯ руки, когда официантка пошла выполнЯть
заказ. - џ рад, ты знаешь, что тебЯ встретил.
- џ тоже, - из вежливости сказал ‹енька.
- ’ы что - все времЯ в Џетрограде жил?
- Ќет, мы уезжали...
Џочему-то ‹еньке не захотелось рассказывать ‚олкову обо всем, что с ним
случилось за эти годы.
- Ђ ты? - поспешил спросить он.
- Ћ милый мой! ‡нал бы ты... Њне столько пришлось перенести за это
времЯ, что никакому Њайн ђиду и †юль ‚ерну и во сне не снилось.
- Џапа и мама твои живы?
- Њама жива, а папа...
‚олков помрачнел. ’онкие брови его сдвинулись к переносице.
- Ќе знаю, - сказал он, оглЯнувшись. - Њожет быть, и жив еще... ‚о
всЯком случае, мама панихид по нем еще не служит.
‹евушка принесла на подносе пиво, пирожные, дымЯщеесЯ какао.
‚олков с фасоном опрокинул над стопкой бутылку, отхлебнул пену.
- “гощайсЯ, пожалуйста, - сказал он, покосившись на стакан с какао.
‹енька глотнул горЯчего сладкого напитка и опьЯнел, почувствовал, как
по всему его телу разлилась приЯтнаЯ истомнаЯ теплота.
- Џирожное бери, - сказал ‚олков.
- ‘пасибо, - сказал ‹енька, нацеливаЯсь на кремовую трубочку. - € ты
тоже бери.
- ‹адно. “спеетсЯ. џ сначала бутерброд съем.
- Ќе ладно, а хорошо, - поправил ‹енька.
Ћба засмеЯлись.
- ’ы учишьсЯ? - спросил ‹енька.
- „а как тебе сказать? ‚ прошлом году училсЯ. Ђ в этом... скорее, что
нет.
- —то значит: скорее?
- „ела, милый мой, не всегда позволЯют посещать уроки.
‹енька не стал спрашивать, какие дела мешают ‚олкову посещать уроки.
ќто он и без расспросов хорошо понимал. Ћн пил какао, с постыдной жадностью
ел сладкую, тающую во рту кремовую трубочку и смотрел на ‚олкова, который,
морщась, потЯгивал темное мартовское пиво и лениво отковыривал от бутерброда
кусочки сыра.
"‘частливый, - говорил в ‹еньке какой-то темный, глухой, завистливый
голос. € другой - насмешливый, презрительный и даже немного горделивый голос
тотчас откликалсЯ: - ‚ор... жулик... мразь... конченый человек!" Ћн ругал и
‚олкова и себЯ за то, что согласилсЯ зайти в кафе. Ќо уйти, не допив какао и
не доев пирожного, он не мог. Ђ кроме того, он был и благодарен ‚олкову:
ведь тот спас его от беды, выручил его.
Ђ ‚олков от пива уже слегка охмелел. Ќе доев бутерброда, он потЯнулсЯ к
пирожному.
- ќх, кутить, так кутить, - сказал он. - ‚озьму-ка и Я, пожалуй, какао.
Ћн постучал ножом по тарелке.
- Њадемуазель!
- —то прикажете, мосье? - с насмешливой важностью проговорила
официантка, подходЯ к столику.
- „айте нам еще какао... „ва!
- џ больше не буду, - сказал ‹енька.
- Ѓудешь!.. „ва! - повторил ‚олков, показываЯ официантке два грЯзных
пальца.
ЃарышнЯ отошла от столика и тотчас вернулась.
- Њожет быть, молодые люди, рассчитаетесь?
- Ђга! - расхохоталсЯ ‚олков. - Ќе верите? „умаете, жулики?
Ћн выхватил из кармана бумажник. ‹енька увидел в руках у товарища
миллионы и почему-то испугалсЯ. Ћн не пил пива, но почувствовал, что голова
у него закружилась.
Ћфициантка взЯла деньги и ушла.
- џ пойду, - сказал ‹енька, поднимаЯсь.
- Људа?
- Њне надо. Џоздно уже. ЊенЯ мама ждет.
- Њама? †ива? - удивилсЯ ‚олков.
- „а. †ива.
- Ќе пущу! - сказал ‚олков, схватив ‹еньку за подол рубашки.
‹енька оттолкнул его руку.
- Њне надо идти, - спокойно сказал он.
Ќа лице ‚олкова мелькнула трусливаЯ улыбка.
- ‹еша, присЯдь на минутку.
‹енька сел на краешек стула.
- ‹еша, - сказал ‚олков. - ’ы не огорчайсЯ. џ знаю, - ты огорчен. Џлюнь
на свои бутылки...
Ћн покосилсЯ в сторону буфета и шепотом сказал:
- џ тебе дело найду.
€, значительно посмотрев на ‹еньку, он ударил кулаком по столу:
- ЉлЯнусь!
- •орошо, - покорно ответил ‹енька.
- ‹еша! - ‚олков обнЯл его за плечи. - џ тебЯ люблю... ‚едь Я тебЯ
всегда любил. „ай Я тебЯ поцелую...
‹енька не успел отстранитьсЯ, как ‚олков привстал, покачнулсЯ и чмокнул
его в щеку.
- € вообще... - ѓолос у ‚олкова задрожал. - ‚ообще... не забывай, что
мы с тобой - осколки прошлого.
- Ќе знаю, - усмехнулсЯ ‹енька. - џ себЯ осколком не считаю.
- „а! Њы с тобой двое остались. „вое! Џонимаешь? - ‚олков длЯ
наглЯдности опЯть показал два немытых пальца. - ѓде все? Ђ? Ќикого нет...
всех размело... —ижика помнишь?
- Џомню, - сказал ‹енька, отодвигаЯ стул и поднимаЯсь. - Џрощай.
‚олков схватил его за рукав.
- Ќет, ‹еша... ‘той!
"‚от черт полосатый, - подумал ‹енька. - ‚ыпил на копейку, а бузит на
миллион".
- Ќу, что? - сказал он сердито.
- ‚о-первых, почему - прощай? Ќе прощай, а до свиданьЯ. Џравда? ‚едь мы
с тобой встретимсЯ еще? Ђ?
- Ќу, до свиданьЯ, - сказал ‹енька.
- Џридешь ко мне?
- Џриду.
- Ђдрес помнишь?
- Ђ вы что - разве еще на старой квартире живете?
- „а, на …катерингофском, угол Љрюкова... €меем одну роскошную
полутемную комнату в четыре квадратных сажени...
‚олков привстал и протЯнул ‹еньке руку. •мель как будто оставил его или
он перестал притворЯтьсЯ.
- ‡аходи, ‹еша, правда, - сказал он, заглЯдываЯ ‹еньке в глаза. - Њама
очень рада будет. € Я тоже. —естное слово!..
- ‹адно, - сказал ‹енька, напЯливаЯ кепку и направлЯЯсь к дверЯм.
- ’ак Я тебЯ жду, ‹еша! Ќе забудь!..
- ‹адно, жди, - сказал ‹енька, не оглЯдываЯсь.
"—ерт... аристократ... гадина", - думал он, выходЯ на улицу. Ћн был
уверен и давал себе клЯтву, что никогда больше не встретитсЯ с этим
человеком.

...Ќа улице уже темнело. Ќакрапывал дождь. Ќа Њеждународном реденькой
цепочкой зажигались неЯркие фонари. ђасхлЯбанный трамвай, сбегаЯ с
Ћбуховского моста, высекал под своей дугой фиолетовую искру.
€ тут, очутившись под дождем на улице, ‹енька вдруг вспомнил все, что
случилось с ним в этот день, и на душе его стало муторно. Ћн почувствовал
себЯ маленьким, ему захотелось поскорей к маме. Љак хорошо, что она
существует на свете! ‡абитьсЯ ей под крылышко, положить голову ей на грудь,
ни о чем не думать, ни о чем не заботитьсЯ...
‚переди по тротуару шли две девушки, лет по шестнадцати, плохо одетые.
„евушки о чем-то оживленно спорили. ЋбгонЯЯ их, ‹енька услышал, как одна из
них запальчиво сказала другой:
- ЋшибаешьсЯ, милочка, ќнгельс вовсе не с таких вульгарных позиций
критиковал моногамию.
‹еньке почему-то стало завидно и грустно. Ќезнакомое слово "моногамиЯ"
показалось ему каким-то необыкновенно возвышенным, волнующим, далеким от
всего того, чем он жил последнее времЯ. …му вдруг захотелось учитьсЯ,
читать, узнавать новое. ‡ахотелось просто делать то, что делают все ребЯта
его возраста: сидеть в классе, выходить к доске, учить уроки, получать
отметки...
"Џойду в школу, - решил он. - Ќе вышло с работой - плевать. ‡начит, не
судьба. Џоработать еще успею. Њне ведь еще нет четырнадцати лет..."
ќта мысль немножко подбодрила его. Ћн зашагал веселее. Ќо когда,
поднимаЯсь по черной лестнице, он увидел в мусорном Ящике разбитую молочную
бутылку, он опЯть вспомнил все, что случилось с ним сегоднЯ на ѓорсткиной
улице.
"Њожет быть, Љраузе уже разыскал менЯ и сидит у мамы? - подумал он. -
Ќет, не может быть... ‚едь он даже не записал моего адреса..."
Ќо все-таки он чувствовал себЯ очень неважно, когда, дернув шишечку
звонка, услышал, как задребезжал на кухне колокольчик.
„верь ему открыла тетка.
- ’ы что ж это так поздно, работничек? - спросила она строго.
- Џочему поздно? - уныло огрызнулсЯ ‹енька. - Ћбыкновенно... кок
всегда... работали... Њама дома?
- „ома, - ответила тетка. € почему-то с улыбкой (и с улыбкой зловещей,
как показалось ‹еньке) добавила:
- “ нее гости.

...‚ коридоре на вешалке висела потрепаннаЯ кожанаЯ тужурка. ‹енька с
удивлением осмотрел и даже пощупал ее. Ќи у кого из домашних такой тужурки
не было.
Ћн приоткрыл дверь и осторожно заглЯнул в комнату. ‡а круглым чайным
столом под голубым абажуром сидели Ђлександра ‘ергеевна, ‹ЯлЯ и какаЯ-то
полнаЯ женщина в сереньком платье и в белом оренбургском платке, накинутом
на плечи. †енщина сидела спиной к двери, пила из блюдечка чай и что-то
говорила Ђлександре ‘ергеевне. ѓолос ее показалсЯ ‹еньке знакомым.
Ћн скрипнул дверью и вошел в комнату.
- Ђ вот и он сам собственной персоной, - весело объЯвила Ђлександра
‘ергеевна.
†енщина торопливо поставила блюдечко и шумно повернулась вместе со
стулом.
- Ѓоже ж ты мой! - сказала она, широко улыбнувшись.
€ улыбка ее тоже показалась ‹еньке знакомой. Ќо все-таки он не мог
вспомнить: кто это?
- ‡дравствуйте, - сказал он, останавливаЯсь посередине комнаты и
растерЯнно поглЯдываЯ на мать и сестру.
- ‹еша, да неужели ты не узнаешь? - воскликнула Ђлександра ‘ергеевна.
- Ќет.
- ќто же ‘теша! - закричала, захлопав в ладоши, ‹ЯлЯ.
’еперь он и сам удивилсЯ: как он мог ее не узнать? Џравда, ‘теша
изменилась - пополнела, посмуглела почему-то. ‚ уголках около глаз у нее
поЯвились чуть заметные морщинки. Ќо все-таки это была та же веселаЯ, бойкаЯ
‘теша, котораЯ водила его когда-то на прогулки, купала в ванне, рассказывала
ему перед сном страшные сказки про царевича „митриЯ и учила его - в
"темненькой" у красного деревенского сундучка - начаткам политической
грамоты.
Ћт ‘теши пахло знакомым, домашним, но кроме того и еще чем-то: резиной,
клеем, машинным маслом...
- …го и целовать-то страшно, - говорила она, сильными руками обнимаЯ
‹еньку за плечи, отстранЯЯ его от себЯ и с улыбкой разглЯдываЯ. - Ќет, вы
посмотрите, какой кавалер вырос! Ђ? Ќа улице бы не узнала, честное слово!..
ѓлаза у нее были такие же искрЯщиесЯ, веселые, но мелькало в них и
что-то грустное, сочувственное, когда она смотрела на ‹еньку.
- ќх, ты... дурачок... глупенький, - сказала она вдруг и, наклонившись,
быстро чмокнула мальчика в щеку около уха.
“ ‹еньки вдруг ни с того ни с сего задергались губы.
- ‘тепанида ’имофеевна, пейте, пожалуйста... остынет, - сказала
Ђлександра ‘ергеевна, и ‹енька с удивлением покосилсЯ на мать: чего это она
вдруг вздумала называть ‘тешу по имени-отчеству?!
- ‹еша, и ты тоже - иди вымой руки и садись. Џосмотри, с каким
роскошным подарком Явилась к нам ‘тепанида ’имофеевна!
Џосреди стола стоЯла высокаЯ зеленоватаЯ банка с вареньем или повидлом.
- Ђ мне вот что подарили! - пропищала ‹ЯлЯ, показываЯ над краешком
стола маленький арабский мЯчик с красным треугольничком на черном шершавом
брюшке.
- „а, - сказала ‘теша, обращаЯсь к ‹еньке, - а тебе не подарю. Ќе
рассчитала немножко. Ћконфузилась. ’ебе уж небось футбольный надо?.. Ђ?
€граешь?
- Ќет... Я не умею, - промЯмлил ‹енька. …му действительно никогда не
приходилось играть в футбол. Љакие там футболы! Ќе до футболов было...

...ЌамыливаЯ на кухне серым жуковским мылом руки, лицо и шею, он
почему-то вспомнил девушек, которых давеча обогнал на Њеждународном. Џотом
вспомнилсЯ ему Њензелинск, зима позапрошлого года. ћрка, митинг на городской
площади и песнЯ о титанах труда, которую пели комсомольцы.
Ѓодро и фальшиво насвистываЯ мотив этой песни, он с удовольствием
растирал лицо грубым кухонным полотенцем и думал о том, что ему повезло. Ћн
избавлен от необходимости объЯснЯтьсЯ с матерью. Ђ кроме того, он
чувствовал, что с поЯвлением ‘теши в его жизнь врываетсЯ что-то хорошее,
светлое, мужественное и сильное.
Љогда он вернулсЯ в комнату, за столом шел шумный разговор. Џри его
поЯвлении разговор оборвалсЯ. Ћн понЯл, что говорили о нем.
- ‘тепанида ’имофеевна, - сказал он, усаживаЯсь за стол и принимаЯ из
рук матери стакан жидкого чаЯ, - а вы как это нас разыскали?
- ќто что за новости еще?! - рассердилась ‘теша. - ЉакаЯ Я тебе
‘тепанида ’имофеевна? Њожет, и тебЯ прикажешь Ђлексей €ванычем называть? Љак
разыскала? Ђ так и разыскала. •одила, ходила и нашла... Ђ ты что, кавалер,
говорЯт, грузчиком заделалсЯ?
‹енька покраснел, смутилсЯ, заерзал на стуле.
- „а, ‹еша, - сказала Ђлександра ‘ергеевна, - вот и ‘тепанида
’имофеевна тоже считает, что тебе надо учитьсЯ.
- „а боже мой, да какие могут быть разговоры! - воскликнула ‘теша. -
‹ешенька, да как же тебе, голубчик, не стыдно, в самом деле? ’акой
способный!.. ‚торым учеником в реальное поступил. € вдруг все забросить!
Ќет, уж ты как хочешь, а Я от тебЯ, господин хороший, теперь не отвЯжусь.
€зволь поступать в школу...
- Ћн же не может, он работает, - вмешалась в разговор ‹ЯлЯ.
- „а, между прочим... ’ы где работаешь?
- ’ут... недалеко... на ‘енной, у частника, - забормотал ‹енька.
- џ слыхала, что у частника. ѓде? Ќа какой улице? Љак это тебЯ
угораздило такого эксплуататора себе на шею заполучить? Ћн что, говорЯт, и
договора с тобой не заключил?
- Ќет, - со вздохом ответил ‹енька, не знаЯ, как замЯть этот разговор.
- ‚едь вот негодЯй, а?! Ќу, погоди, выберу времЯ, Я с ним поговорю, с
этим нэпманом.
- Ћх, нет, ‘теша, не надо, пожалуйста! - испугалсЯ ‹енька.
- Џочему не надо?
- Џотому что... потому что Я уже ушел от него.
- Љак ушел? - ахнула Ђлександра ‘ергеевна.
- Ђ так, - сказал ‹енька, багровеЯ. - Ќадоело, взЯл и ушел.
- ‘овсем?
- ‘овсем.
- Ђ жалованье он тебе заплатил?
- Ќет... Џока не заплатил. Ќо он обещал... на будущей неделе в
пЯтницу...
- Ќу, вот видите, как все хорошо получаетсЯ, - обрадовалась ‘теша. -
‡начит, решено и подписано: будешь учитьсЯ!..
Ћна с аппетитом, не спеша пила из блюдечка чай, намазывала чайной
ложкой на хлеб Яблочное повидло и говорила:
- Ќам, ‹ешенька, и рабочие нужны, - квалифицированные, конечно, а не
такие, что только тележку умеют толкать, - но еще больше в настоЯщий момент
нам требуетсЯ интеллигенциЯ, образованные люди. ‚ладимир €льич ‹енин так
прЯмо и сказал: в настоЯщее времЯ перваЯ и главнаЯ наша задача - учитьсЯ,
учитьсЯ и учитьсЯ!
Ћткусив маленький кусочек хлеба и поправлЯЯ кончиком Языка
сваливающеесЯ с бутерброда повидло, она засмеЯлась и сказала:
- џ вот и то, представьте себе, на старости лет за учебу взЯлась.
- Ќичего себе "на старости лет"! - улыбнулась Ђлександра ‘ергеевна. -
‚ам сколько, ‘теша, простите за нескромность?
- Ћх, и не спрашивайте, Ђлександра ‘ергеевна! „вадцать восьмой пошел.
- „ействительно - старушка.
- Ђ что вы думаете! ЊенЯ уж "теткой" называют. Ђ до революции все,
бывало, "девушка" да "барышнЯ". Ђ на фронте менЯ - знаете как? - ‘тенькой
ђазиной звали.
- ‘теша, скажите, неужели вы действительно воевали?
- ‚оевала, Ђлександра ‘ергеевна. Џришлось повоевать.
- Љстати, а где ваш брат, ‘теша? - спросил ‹енька и сразу же, по
выражению лиц матери и сестры, понЯл, что задал вопрос вовсе некстати. ‡а
столом стало тихо.
- —то? - сказал он, краснеЯ.
‘теша осторожно отставила блюдечко, с грустной усмешкой посмотрела на
мальчика и сказала:
- Ќет у менЯ, ‹ешенька, брата... “били моего Џавлушу еще в
девЯтнадцатом, под –арицыном.
‹енька вспомнил фотографию высокого усатого человека, вспомнил его
мЯгкий и вместе с тем мужественный голос, даже услышал как будто запах
солдатской махорки, которую тот курил... € опЯть ему вспомнились ћрка,
ЊарусЯ, корреспондент ‹одыгин, ‚асилий ”едорович Љривцов - все, кто на его
памЯти погиб или пострадал за революцию.
- —то с тобой, ‹еша? - спросила Ђлександра ‘ергеевна.
- Ќичего... џ так... Ќоги промочил. ЉажетсЯ, Я платок в пальто оставил,
- пробормотал ‹енька и, неловко отодвинув стул, быстро вышел из комнаты.
Љогда он вернулсЯ, ‘теша говорила ‹Яле:
- Љак же, ‹Ялечка, видела, много раз видела. џ ведь, детка, и на
деникинском фронте была, и на колчаковском, и с ћденичем повоевала. џ и
Њихаила ‚асильевича ”рунзе, и ‚орошилова, и Ѓуденного - всех перевидала...
- Ђ ‹енина? - спросил ‹енька, подходЯ к столу.
- Ќет, ‹ешенька, - ответила ‘теша, пристально посмотрев на мальчика.
‚ладимира €льича Я не видела, - не привелось.
‘теша долго рассказывала о своих фронтовых делах, расспрашивала
Ђлександру ‘ергеевну о ‚асе, поинтересовалась у ‹Яли, как она занимаетсЯ в
школе... ‘ ‹енькой же она ни одним словом не обмолвилась о том, что с ним
было за эти годы.
ЏрощаЯсь, надеваЯ в коридоре тужурку и повЯзываЯсь платком, она сказала
Ђлександре ‘ергеевне:
- ’ак, значит, условились. ‚ четверг в пЯть часов.
- џ не знаю, как вас благодарить, ‘теша, - взволнованно проговорила
Ђлександра ‘ергеевна.
- —то вы, Ђлександра ‘ергеевна! Џолно вам... ‡начит, в четверг после
гудка и приходите. џ как раз в завкоме буду.
Џроводив ‘тешу, Ђлександра ‘ергеевна вернулась к ребЯтам и,
закружившись, как девочка, по комнате, захлопала в ладоши.
- “ра, детки! †ивем!..
- —то с тобой? - удивилсЯ ‹енька.
- ’ы знаешь, какаЯ наша ‘теша чуднаЯ! Ћна устраивает менЯ на работу. ‚
клуб.
- ‚ какой клуб?
- Ќа "’реугольнике". ђуководительницей музыкального кружка. ’ы
понимаешь, какое это счастье?
‹енька хотел как-нибудь выразить радость, но даже улыбнутьсЯ не смог.
Ђлександра ‘ергеевна перестала смеЯтьсЯ, внимательно посмотрела на него,
оглЯнулась и тихо, чтобы не услышала ‹ЯлЯ, спросила:
- —то с тобой, мальчик?
- Ќичего, - сказал ‹енька.
- —то-нибудь случилось?
‹енька не мог огорчать ее в эту счастливую минуту ее жизни.
- Ќет, - сказал он. € сразу же, чтобы переменить разговор, спросил: -
’ы знаешь, кого Я встретил сегоднЯ?
- Љого?
- ‚олкова.
- Љакого ‚олкова? Ђх, ‚олкова?! „а что ты говоришь! Џостой, постой...
ђеалист? "Њаленький господинчик", как его называл ‚асЯ? Ќу, как он живет?
‚едь он, если не ошибаюсь, из очень богатой и интеллигентной семьи?
‹енька хотел сказать, что этот ‚олков из очень богатой и интеллигентной
семьи - мелкий вор, жулик, что у него блудливые, бегающие глаза и немытые
руки, но ничего этого не сказал.
- ’ы будешь с ним по-прежнему дружить? - спросила Ђлександра ‘ергеевна.
- Ќет, - не задумываЯсь, ответил ‹енька. - Ќе буду.

ѓ‹Ђ‚Ђ XII

—ерез неделю Ђлександра ‘ергеевна начала работать на "’реугольнике". ‚
этот же день ‹енька в первый раз пошел в школу. Ћн шел туда счастливый,
полный самых радужных надежд. Ќо и на этот раз ему не повезло с учением.
Ћн поступил в школу, в которой когда-то до революции училась его тетка.
€менно тетка и настоЯла, чтобы его туда отдали. ‚ царское времЯ это была
частнаЯ женскаЯ гимназиЯ, так называемаЯ "гимназиЯ ѓердер". ‘ейчас это была
советскаЯ …динаЯ трудоваЯ школа номер такой-то, но ничего, кроме названиЯ, в
этой школе советского не было. Ќа четвертом году революции здесь еще
сохранились нравы и порЯдки, от которых ‹енька давно успел отвыкнуть. ‚нешне
все было как полагаетсЯ: учились, как и в других школах, по программам
Ќаробраза, на собраниЯх пели "€нтернационал", в актовом зале на стенах
висели портреты советских вождей... Ќо в классе "„", куда был зачислен
‹енька, еще доучивались бывшие "гердеровки" и мальчики из соседней
ђеформатской школы, бывшие классные дамы преподавали ботанику, пение и
немецкий Язык, и даже заведовала школой сестра бывшей владелицы гимназии -
мадам ѓердер, или "ѓердериха", как называли ее за глаза ученики. ‚прочем,
это прозвище ‹енька слышал не часто, потому что в классе училсЯ племЯнник
ѓердерихи - ‚олодька Џрейснер, поэт, шахматист и редактор классного журнала
"“ченик".
‡а одной партой с Џрейснером восседал долговЯзый силач –иглер, сын
владельца музыкального магазина. ‡а ‹енькиной спиной сидела девочка - дочь
евангелического пастора. ЉакаЯ-то великовозрастнаЯ девица с голыми коленками
разгуливала по школе в широкополой бойскаутской{246} шлЯпе. ‘лово "господа",
давно уже отвергнутое и забытое советскими людьми, звучало в этой школе на
каждом шагу. ‘лова "товарищи" не употреблЯли даже учителЯ. ЋбращаЯсь на
уроках и на собраниЯх к ребЯтам, они говорили:
- „ети!..
“же в первый день на уроке географии, когда вызванный к доске ‹енька
крикнул расшумевшимсЯ ребЯтам: "’оварищи, тише!" - кто-то с задней парты
угрожающе пробасил:
- “ нас товарищей нет!..
Ђ в перемену ‹енька услышал, как за его спиной какаЯ-то девочка
пропищала:
- ѓусь свинье не товарищ...
‘ первых же минут пребываниЯ в школе он понЯл, что долго здесь не
удержитсЯ. Ќе успев сказать со своими одноклассниками и двух слов, он уже
чувствовал, что в классе он чужой, что и ребЯта и учителЯ смотрЯт на него
если не враждебно, то во всЯком случае холодно и недружелюбно. ‚о всем
классе нашлось лишь пЯть или шесть человек, которых он мог и в глаза и за
глаза, и в разговоре и в душе называть товарищами. ‚се это были мальчики из
простых семей: сын портного €зЯ неерзон, сын живописца Љотелев, сын сиделки
из Њаксимилиановской лечебницы хромоногий ”едЯ џнов...
‘ неерзоном ‹енька сидел за одной партой. ќтот худенький, болезненный
большеглазый мальчик в коротенькой залатанной курточке однажды очень удивил
‹еньку, сказав ему после перемены:
- Ќе слушай их. Ћни дураки. Ћни и менЯ тоже дразнЯт.
- Љого? Џочему? - не понЯл ‹енька. - ЊенЯ не дразнЯт.
€зЯ смутилсЯ, заерзал на скамейке, покраснел до корней волос и
пробормотал:
- Ћни про тебЯ всЯкие гадости говорЯт.
‹енька не успел спросить: какие гадости? ‚ класс вошла учительница,
началсЯ урок. Џосле урока он почему-то не стал возобновлЯть этого разговора.
€зЯ тоже молчал. Ќо скоро ‹енька понЯл, в чем дело.
…го очень обрадовало, когда он узнал, что в классе издаетсЯ
литературный журнал. Џравда, журнал ему не нравилсЯ. ‚ "“ченике" печатались
главным образом старомодные альбомные стишки, основным поставщиком которых
был сам редактор ‚олодЯ Џрейснер. ‚ этих стихах воспевались розы и соловьи,
розы рифмовались с морозами, любовь - с кровью... Ќо журнал этот разбудил в
‹еньке его давнюю страсть. …му захотелось самому писать стихи.
‹ето двадцать первого года было очень засушливое. ‚ южных районах
страны, на “краине, на ‘еверном Љавказе и в Џоволжье опЯть свирепствовал
голод. ќтот страшный голод унес в могилу миллионы советских людей. ‚ этом же
году зарубежные капиталисты, убедившись, что им не одолеть силой молодого
‘оветского государства, стали завЯзывать с ђеспубликой торговые отношениЯ.
—тобы накормить голодных, ‘оветскаЯ власть закупала за границей хлеб. Ћсенью
в петроградский порт пришли первые иностранные пароходы.
Џод впечатлением этих двух событий ‹енька потихоньку от всех писал
поэму, котораЯ называлась "Њы - им". Ћн писал ее всерьез, отдаваЯ этой
работе все свободное времЯ. ‚ алЯповатые строчки он вкладывал весь пыл своей
маленькой души. Ћн хорошо знал, что такое голод. Ћн видел голодающих и сам
хлебнул лиха. Ќо он, как и всЯкий советский человек, не согласен был
променЯть эту голодную жизнь на сытую жизнь капиталистов. ’орговать мы с
ними будем, - пожалуйста, но пустить их снова туда, откуда они только что с
треском были изгнаны, - нет, не выйдет! ‹енькина "поэма" так и кончалась:

Џлывут пароход за пароходом
Џо финскозаливским водам.
ЂнглиЯ... ”ранциЯ...
‘оединенные таты...
ЌорвегиЯ... вециЯ...
‘мокинги и латы...
. . . . . . . . . . . . . . .
Џлывите, плывите,
Џолзите, ползите,
Ћт нас вы получите
‚ечный
ответ:
Џалачам
рурским
„альше
Џетропорта
‚ красную
ђоссию
•ода
нет!

‡акончив поэму, котораЯ после переписки занЯла целую тетрадь, он понес
ее ‚олоде Џрейснеру. €дти к Џрейснеру ему не хотелось. ќтот розовощекий
напыщенный немчик в круглых роговых очках не нравилсЯ ‹еньке. “же одно то,
что в его присутствии боЯлись ругать ѓердериху - не очень хорошо
рекомендовало его. Ќо что ж поделаешь, - чтобы напечатать стихи в журнале,
волей-неволей пришлось обращатьсЯ к нему.
Џосле уроков, когда ученики выходили из класса, ‹енька подошел к
редакторской парте. Џрейснер тщательно укладывал в клеенчатый портфель
книжки и тетради.
- џ к тебе, - сказал ‹енька.
- Љо мне? - удивилсЯ Џрейснер. - „а, пожалуйста, Я слушаю.
- џ стихи написал. ‚от. Њожет быть, подойдут длЯ журнала.
ђедактор совсем остолбенел.
- ’ы? Ќаписал стихи?
- —то ж такого? - нахмурилсЯ ‹енька. - џ давно пишу.
- Ќу, давай, давай, посмотрим, - снисходительно усмехнулсЯ Џрейснер.
Ѓегло перелистав тетрадку, он еще больше развеселилсЯ.
- ’ы, Я вижу, решил сразу начать с полного собраниЯ сочинений?
- ќто поэма, - объЯснил ‹енька.
- Ђх, вот как? „аже поэма?
Џрейснер поправил очки и, близоруко приблизив тетрадку к тонкому
прЯмому носу, стал проглЯдывать первые строчки. ‹енька увидел, как
покраснели у него уши и как задергались, поползли на сторону редакторские
губы...
- ѓм... €нтересно... Џод ЊаЯковского стараешьсЯ?
- Ђ что ж, - сказал ‹енька. - Њожет быть, немножко есть. џ люблю
ЊаЯковского.
- „а?.. Џо-твоему, это поэзиЯ?
- —то?
- ЊаЯковский.
- Ђ что же это такое, если не поэзиЯ?
- ЊаЯковский-то? ќто рубленаЯ проза, вот что. ѓолаЯ политика и ни на
грош поэзии.
- —то значит - голаЯ?
- Ќу, милый мой, мне трудно тебе это объЯснить. ’ы ’ютчева читал
когда-нибудь?
- —итал, конечно. € люблю.
- ‘транно...
Џрейснер еще полистал тетрадку, закрыл ее и протЯнул ‹еньке:
- Ќа, возьми.
- —то?
- Ђ то, что эту ерунду Я печатать не буду.
- Џочему ерунду? - возмутилсЯ ‹енька. - ’ы же даже не прочел до конца!
- Ќе прочел и читать не собираюсь. џ уже вижу, что это за штучки.
„олжен тебе сказать, что у нас журнал литературно-художественный. Њы никакой
политикой не занимаемсЯ... Џошли лучше свою поэму в "Џравду" или в
"Ѓедноту"... Њожет быть, там напечатают... и почтовом Ящике.
Ќе скажи Џрейснер этих последних слов про почтовый Ящик, может быть,
все и обошлось бы. Ќо тут ‹енька рассвирепел. Ћн чувствовал, что это глупо и
недостойно, но не мог удержатьсЯ и, выхватив из рук редактора тетрадку,
крикнул ему в лицо:
- „урак ты очкастый!
€, запихав тетрадку в карман, он решительно зашагал к дверЯм. € тут,
когда он выходил из класса, он вдруг услышал, как Џрейснер вполголоса
крикнул ему в спину:
- ‚ор! Љолонист!..
‹енька похолодел. Љровь хлынула в голову, на несколько секунд перестало
битьсЯ сердце.
Ћн повернулсЯ, медленно, на негнущихсЯ ногах, подошел к Џрейснеру и
сквозь зубы чуть слышно выговорил:
- Џовтори... —то ты сказал?
- џ? - забормотал Џрейснер, поправлЯЯ очки. - џ ничего не сказал. ’ебе
послышалось, наверно...
‹енька схватил его за грудь, но тотчас отпустил, повернулсЯ и вышел из
класса.
Џо щекам его бежали слезы. ’ак вот оно что!.. ‚от о чем шушукаютсЯ за
его спиной эти чистенькие мальчики и девочки! ‚от на что намекал давеча €зЯ
неерзон! ѓадины! Ђристократы! Ќо как и откуда они узнали о его прошлом?!.
ЏерваЯ мысль его была - уйти из школы. ‘ этой мыслью он возвращалсЯ
домой. Ќо, уже поднимаЯсь по лестнице, он вдруг решил:
- Ќет, не уйду!.. ‘ какой стати Я буду уходить? ‘тыдитьсЯ? Љого? ќтих
гогочек? „а на них ведь в конце концов и сердитьсЯ нельзЯ. ‚едь они даже
правы. ‚едь Я действительно - бывший вор и бывший воспитанник колонии... Ќо
разве они понимают что-нибудь в жизни, эти маменькины сынки? ђазве они
разбираютсЯ в чем-нибудь? ‘осунки, которые с пеленок живут чужим трудом,
осуждают менЯ... Ђ вот ‘теша, котораЯ, конечно, все отлично знает, ни одним
словом не попрекнула менЯ. Ђ ћрка разве не знал? Ђ другие комсомольцы? €ли
€зЯ, или ”едЯ џнов... Ќет, уж из-за одних этих ребЯт стоит остатьсЯ в
школе!..
€ еще одно обстоЯтельство повлиЯло на его решение остатьсЯ. Њожет быть,
он отчетливо и не сознавал этого, но все-таки в глубине души он чувствовал,
что в классе его не любЯт не за его прошлое, а за его настоЯщее. ‚едь
Џрейснер не принЯл его поэму не потому, что ее написал бывший вор, а потому,
что поэма - политическаЯ, потому, что написана она "под ЊаЯковского", потому
что она - советскаЯ...
Ќет, он не уйдет из школы! Ћн будет боротьсЯ.
Љогда он принимал это воинственное решение, он не знал, что боротьсЯ
ему придетсЯ физически, то есть кулаками, и что победителем из этой борьбы
выйдет не он.

...Ќо и за стенами школы было немало огорчений. ‘лучались, правда, и
радостные событиЯ в ‹енькиной жизни, но огорчений все-таки было больше.
Џрошло почти полтора месЯца с тех пор, как он сбежал с лимонадного
завода, а он все еще не мог успокоитьсЯ. Љаждый звонок на кухне заставлЯл
его настораживатьсЯ и трепетать. € пугало его не то, что поЯвитьсЯ Љраузе и
потЯнет его к ответу, а то, что обо всем узнает мать. Ћн так и не сказал ей,
почему ушел с завода. Џервое времЯ она спрашивала его о деньгах, и он врал
ей, говорил, будто ходит к хозЯину, напоминает, требует, но что хозЯин
обманывает его, кормит "завтраками"... Ќа самом же деле, он, конечно, не
только не ходил в "ќкспресс", но даже на ‘енную и на прилегающие к ней улицы
боЯлсЯ заглЯдывать.
Џотом постепенно мать перестала спрашивать о деньгах. Ћна работала,
получала хорошую зарплату и паек. Ќесколько миллионов перепадало с каждой
получки и ‹еньке. Џолучив от матери подарок, при первом случае он бежал в
Ђлександровский рынок к букинистам и покупал книги. Џравда, денег было
немного, но все-таки каждый раз он возвращалсЯ домой с одной-двумЯ книгами.
’е же заветные книги, которые он откладывал и припрЯтывал до лучших времен,
все еще лежали на полках букинистов и покрывались пылью, потому что лучшие
времена в ‹енькиной жизни все еще не наступили.

...Ћднажды, получив от матери в подарок пЯтнадцать миллионов рублей, он
зашел после школы к знакомому букинисту.
- ‡дорово, читатель-покупатель! - приветствовал его старик-книжник. -
Ќовый товар получил. €ди, покопайсЯ, может быть, что-нибудь отберешь...
‹енька спустилсЯ по железной винтовой лесенке в тесный полутемный
подвал. Ќовый товар, о котором говорил букинист, оказалсЯ огромной кучей
старых, антикварных книг, свезенных сюда из какой-нибудь барской усадьбы или
особнЯка. Љниги были в толстых кожаных переплетах, от них удивительно вкусно
пахло: плесенью, типографской краской, свечным нагаром и еще чем-то
неуловимо тонким и изЯщным, чем пахнут только очень старые, уже тронутые
временем книги. ‡десь были и ’редьЯковский, и ‘умароков, и „идеротовскаЯ
"ќнциклопедиЯ", и первое издание "€лиады" в переводе ѓнедича, и ”ома
Љемпийский 1784 года изданиЯ{250}, и масса французских и немецких книг с
отличными старинными гравюрами. “ ‹еньки разбежались глаза. Ћсобенно
захотелось ему купить маленькие аппетитные томики "Џлутарха длЯ
юношества"... Џлутарха он никогда не читал, помнил, что эти книги были
когда-то в библиотеке ‚олкова, но те были скучные на вид, современной
печати, а здесь - плюшаровское издание начала XIX века, на синеватой с
водЯными знаками бумаге, переплетенное в рыжую свиную кожу. ‚ издании не
хватало одного тома, поэтому букинист отдавал сто за бесценок: все
одиннадцать томов за пЯтьдесЯт миллионов рублей.
“ ‹еньки на руках было всего пЯтнадцать миллионов.
- Ќет, это мало, - покачал головой старик. Џотом подумал, полистал
книгу и сказал:
- ‹адно, так и быть, бери в кредит. Ћстальные занесешь после. ’ы у менЯ
покупатель постоЯнный. џ тебе верю.
Џредложение было соблазнительное. Ќо ‹енька не сразу решилсЯ взЯть
книги. ѓде же он достанет столько денег? € хорошо и честно ли это - брать в
долг, не знаЯ, сумеешь ли вовремЯ уплатить его?
- џ ведь раньше, чем через неделю, вам заплатить не смогу, - сказал он
букинисту. - Ђ может быть, даже через две недели...
- Ќу, что ж, - сказал букинист. - —ерез неделю сорок миллионов
заплатишь. Ђ через две недели пЯтьдесЯт. „еньги-то, они, сам знаешь, в цене
падают... Ѓери, ладно, чего там...
’орговец свЯзал бечевкой все одиннадцать томиков. ‹енька отдал ему
пЯтнадцать миллионов, простилсЯ и выбралсЯ по железной лесенке наверх.
Џосле темного подвала на улице было необыкновенно светло. Џадал
пушистый снежок. Ќо на душе у ‹еньки было не очень Ясно. Ћн уже не рад был
своей покупке и ругал себЯ за легкомыслие и малодушие.
Ђ тут еще эта встреча подвернулась.
Ћн переходил на перекрестке улицу и вдруг услышал у себЯ над головой
голос, который заставил его вздрогнуть:
- ќй, кум! Џоберегись!..
‹енька съежилсЯ, не оглЯдываЯсь перебежал улицу, свернул за угол и с
бьющимсЯ сердцем прижалсЯ к стене. ’олько через минуту он решилсЯ осторожно
выглЯнуть. Џо ‘адовой в сторону Џокрова ехал извозчик. “ ЏодьЯческой он
свернул на трамвайные рельсы, обогнал нагруженную Ящиками тележку, и ‹енька
издали узнал сгорбленную спину и зеленую жилетку ‡ахара €вановича. Ћн
почувствовал, что щеки его краснеют. ‘ какой стати он прЯталсЯ от этого
доброго и несчастного старика? Њожет быть, догнать его? Ќо что он ему
скажет? € что скажет ему ‡ахар €ванович? Џожалуй, он только одно и может
сказать:
"ќх, - скажет, - ‹енЯ, ‹енЯ... Ќехорошо ты, братец мой, поступил!
Ќатворил делов, набедокурил, а менЯ, старика, отвечать за себЯ заставил..."

...„омой ‹енька вернулсЯ мрачный. Ќо, раздеваЯсь в коридоре, он услышал
за дверью ‘тешин голос. € сразу на душе у него потеплело.
‘теша сидела за круглым столом под абажуром и учила ‹Ялю вЯзать
крючком.
- ќх, ты, - говорила она. - Џо три, по три петельки надо захватывать, а
не по две...
- ‡дравствуйте, ‘теша! - еще из дверей крикнул ‹енька.
- Ђ-а, Љнижный шкаф пришел!.. Ќу, здравствуй, иди сюда... —то это
мокрый такой? ”у, и менЯ всю вымочил. ‘нег идет?
- „а, что-то сыплетсЯ.
- Ѓоже ты мой!.. Љниг-то, книг! Ћткуда это?
- Љупил, - сказал ‹енька, краснеЯ.
- Љупил? €шь ты, какой богатый стал. —то это? ‚ кожаном... ‘вЯщенное
что-нибудь?
- Ќет... ќто - называетсЯ Џлутарх. €сториЯ.
- Ђх, историЯ? „ревнЯЯ или какаЯ?
- „а, древнЯЯ.
- Ќу, что хорошо. Ђ Я вон тебе - тоже принесла.
- —то? - поискал глазами ‹енька.
- Џодарочек. ‚он, возьми, на шифоньерке лежат. "„он-Љихот ‹аманчский" -
читал?
- —итал, - сказал ‹енька. - ’олько Я давно и в сокращенном издании.
- Ќу, а этот уж небось не в сокращенном. ќва какие толстенные.
- Ђ мне тоненькую ‘теша принесла. ‡ато вон какую! - похвасталась ‹ЯлЯ,
показываЯ над столом "Љрокодил" ЉорнеЯ —уковского.
- Ђ что это ты, кавалер, как будто нос повесил? - сказала ‘теша,
приглЯдываЯсь к ‹еньке. - ‘лучилось что-нибудь?
- Ќет, - сказал ‹енька, перелистываЯ книгу.
- ‚ школе-то у тебЯ как? €дет?
- Ќичего.
- Ќичего или хорошо?
‹енька вздохнул и захлопнул книгу.
- “чусь довольно прилично, неудов нет, а вообще...
- —то вообще?
- Ђ вообще довольно паршиво.
Ћн хотел рассказать ‘теше о своем столкновении с Џрейснером и обо всем,
что с ним случилось, но при ‹Яле постеснЯлсЯ.
- ђебЯта, в общем, неважные, - сказал он, присаживаЯсь к столу.
- Љак это неважные? Ђ ты сам-то что - важный?
- € Я неважный...
‘теша испытующе смотрела на него.
- ‹Ялечка, - сказала она, обращаЯсь к девочке. - ’ы бы, деточка, чайком
угостила нас, а?
- •орошо, - сказала, вылезаЯ из-за стола, ‹ЯлЯ. - ’олько Я примус не
умею разжигать.
- Ђ ты приготовь чайничек, налей воду, а Я сейчас приду - помогу тебе.
‹ЯлЯ взЯла чайник и ушла на кухню, бросив из дверей понимающий и
довольно ехидный взглЯд на брата. ‘теша прикрыла за нею дверь и вернулась к
столу.
- Ћбижают? - спросила она, присаживаЯсь рЯдом с ‹енькой и заглЯдываЯ
ему в глаза.
- Љто? - не понЯл ‹енька.
- ђебЯта.
- Џоложим, - пробормотал он, смущаЯсь. - Ќе очень-то Я боюсь этих
гогочек.
- Љаких гогочек? —то еще за выражениЯ?
- Ќу, факт, что гогочек...
€ ‹енька рассказал ‘теше о тех старорежимных нравах, которые царЯт у
них в школе. Ћ Џрейснере же и о том, что его назвали "вором" и "колонистом",
он почему-то и ‘теше не решилсЯ сказать.
‘теша выслушала его и нахмурилась.
- Ќу что ж, - сказала она. - Љартина знакомаЯ. Љомсомол-то хоть у вас в
школе есть?
- Ќет. Ќе знаю, впрочем... ЉажетсЯ, нет.
Ћна еще похмурилась, помолчала, подумала и сказала:
- ‚от, ‹ешенька, дорогой, поэтому нам и нужно с тобой учитьсЯ.
Ћбразование нам нужно с боЯ брать, как... ну, Я не знаю, как, что ли, наши
давеча Љронштадт взЯли. ‘ этой буржуйской интеллигенцией, с бобочками или с
гогочками, как ты говоришь, каши не сваришь. €х долго еще, - ох, как долго -
перевоспитывать придетсЯ. Ђ нам, Я уже тебе говорила, своЯ, пролетарскаЯ,
советскаЯ интеллигенциЯ нужна.
- „а, но ведь Я же не пролетарий, - мрачно усмехнулсЯ ‹енька.
- ’ы-то?
‘теша, прищурившись, посмотрела на мальчика, как бы прикидываЯ на
глазок его классовую принадлежность.
- „а, - рассмеЯлась она. - Џролетарий из тебЯ пока что не вышел. ‚
настоЯщий момент ты скорее всего ЯвлЯешьсЯ деклассированной личностью. Ђ это
что значит? - сказала она серьезно. - ќто значит - к какому берегу пристал,
на том и стоЯть будешь. Ђ ведь ты уже давно выбрал, к какому берегу плыть?
Ђ? ‚едь знаю, выбрал ведь, правда?
‹енька молчал, опустив голову.
- Џонимаешь, о чем Я говорю?
- Џонимаю, - сказал он. - ‚ыбрал, конечно. Ќо только ведь Я, ‘теша,
плаваю довольно паршиво.
- Џотонуть боишьсЯ или не доплыть?
Ћна улыбнулась, похлопала мальчика по руке.
- Ќичего, казак, доплывешь, не бойсЯ. Ќе в такое времЯ живешь, не дадут
тебе потонуть, вытащат, поддержат... „а и плавать, дорогой, тоже нужно
учитьсЯ... Џравильно ведь?
- Џравильно.
- Ђ ты, ‹ешенька, знаешь что? - сказала ‘теша, наклонЯЯсь к ‹еньке. -
’ы всегда, когда тебе трудно бывает, - бери пример с нашей партии. “чись у
нее. ‚едь ты подумай, чего только с нами, большевиками, не делали! € в
тюрьмах наших товарищей гноили, и на каторгу ссылали, и травили их... и
клеветали... и шпионами и бунтовщиками... и по-всЯкому называли. Ђ ведь люди
все это выдержали... Ђ? „оплыли ведь и дальше плывем. Ђ ведь море перед нами
широкое. Ђ у тебЯ что? “ тебЯ пустЯчки...
‘теша еще раз улыбнулась и погладила ‹енькины вихры.
- ‚ыплывешь, казак. ‚ыплывешь, не бойсЯ. Ђ на этих гогочек ты плюнь.
„разнить будут - не слушай. “чись, и все.

...‹енька училсЯ. ‚ школу он пришел не с самого начала года, по многим
предметам ему пришлось догонЯть класс, и все-таки за все полтора месЯца, что
он пробыл "у ѓердер", он не получил ни одной плохой отметки. Ђ хорошие
отметки получать было нелегко. Ћн видел, что за такой же ответ, а часто и за
более слабый Џрейснеру или кому-нибудь еще из компании "гогочек" учителЯ
ставили более высокие баллы, чем ему, неерзону или очень способному и
начитанному ”еде џнову. “чителЯ придирались. Ћн чувствовал это на каждом
шагу. Ћсобенно невзлюбила его сама ѓердериха, преподававшаЯ в классе "„"
русскую историю. ќта высокаЯ и прЯмаЯ, как телеграфный столб, дама с
золоченым пенсне на длинном угреватом носу смотрела на него, насмешливо
прищурив маленькие слоновьи глазки. ‚ызывала она его чаще других. € как бы
хорошо ‹енька ни ответил, какую бы отметку она ему ни ставила, отпускала она
его от доски с таким презрительным видом, как будто ‹енька напорол
несусветную чушь и заслуживает самой суровой кары.
- ‘адис-с, - говорила она зловеще и с такой силой встрЯхивала над
чернильницей перо, что страшно было за ее белые манжетки и за такой же белый
гофрированный нагрудничек.
‘ одноклассниками у ‹еньки отношениЯ не изменились. Ћн дружил с
неерзоном, с Љотелевым, с ”едей џновым, а на остальных старалсЯ не обращать
вниманиЯ.
Ќо его не оставлЯли в покое.
„ней через пЯть после разговора со ‘тешей, придЯ перед самым звонком в
класс, он заметил, что на него как-то особенно значительно посматривают.
Љогда он засовывал в Ящик сумку, из парты выпала какаЯ-то бумажка. Ќа
вырванном из тетради клетчатом листке жирными лиловыми чернилами было
написано:

џбеда!!!

- —то это? - удивилсЯ ‹енька. - ќто ты? - спросил он у неерзона.
€зЯ выпучил глаза.
- ’ы что - с ума сошел?
‹енька перевернул листок, ничего там не обнаружил, скомкал его и сунул
в карман. Ћн даже не обиделсЯ и не рассердилсЯ. Љем-кем, а уж Ябедой он
никогда не был. Ќо все-таки ему было интересно: чьих рук это дело? ЏроходЯ в
перемену мимо прейснеровской парты, он внимательно посмотрел на редактора.
Џрейснер прищурилсЯ, усмехнулсЯ и отвел глаза.
"ЏонЯтно", - подумал ‹енька, хотЯ ничего понЯтного в этой истории длЯ
него не было.

...Ђ следующий день оказалсЯ последним днем его пребываниЯ в школе.
Џосле большой перемены, когда уже отзвенел звонок на уроки, он
возвращалсЯ из уборной в класс. ЏробегаЯ через актовый зал, он увидел сцену,
котораЯ заставила его остановитьсЯ. “ стены возилось несколько
мальчишек-старшеклассников. „олговЯзый лохматый парень в вельветовой
толстовке, забравшись на плечи товарищу, переворачивал вниз головой портрет
Љарла Њаркса. Ћстальные, воровато озираЯсь и хихикаЯ, толпились вокруг.
‹енька почувствовал, как у него от гнева застучало в висках.
- ‚ы что делаете... сволочи?!! - закричал он, кидаЯсь в самую гущу этой
маленькой толпы.
Џарень, который придерживал долговЯзого, оглЯнулсЯ и отпустил руки.
Џирамида рухнула.
‚се испуганно и растерЯнно смотрели на ‹еньку.
- Ђ ну - повесь на место... сию же минуту! ‘лышишь? - накинулсЯ он на
долговЯзого, который, сморщившись, потирал ушибленное колено.
- Ђ ты кто такой? - спросили у него за спиной.
- —то еще за барбос бешеный выскочил?
- Ђ ну, дай ему, ребЯта!
‹енька повернулсЯ к тому, кто это крикнул, но в это времЯ долговЯзый
вскочил и ударил его кулаком в затылок. ‹енька поскользнулсЯ на гладком
паркете и чуть не упал. …го еще раз больно стукнули. ‚ глазах у него
потемнело. Ћн отскочил, размахнулсЯ и, ничего уже не видЯ, изо всей силы
ударил первого, кто подвернулсЯ ему под руку, по уху.
‚ эту минуту за его спиной раздалсЯ разгневанный голос:
- ’ы что делаешь, безобразник?!!
Ћн оглЯнулсЯ.
Џо залу, наискось от двери, быстро шла, скользЯ по паркету, ѓердериха.
‹енька не сразу понЯл, что вопрос ее обращен к нему. Ћн плохо соображал, что
происходит вокруг. ѓлаза его застилали слезы.
- џ тебЯ спрашиваю! „а, да, тебЯ! - услышал он визгливый голос и
почувствовал, как его больно, с прищипом схватили за ухо. - ’ы что делаешь,
хулиган? Ђ? ’ы где находишьсЯ? ’ы на улице или в трактире находишьсЯ?
- ‚ы что щиплетесь? - закричал ‹енька, вырываЯсь и с трудом удерживаЯ
слезы. - Ђ они что делают? ‚ы что - не видите?
ѓердериха бегло взглЯнула на перевернутый портрет и с трудом сдержала
усмешку.
- —то бы они ни делали, рукам волю ты давать не смеешь, - прокаркала
она. - ‘кажите пожалуйста, какой ментор нашелсЯ. Њальчики! - обратилась она
к остальным, стараЯсь выглЯдеть строгой. - ќто кто сделал? —то это за глупые
шалости?
Ќикто не ответил ей.
- Ђ ну, быстро повесьте картину, как она висела раньше, и сейчас же
разойдитесь по классам. Ђ ты, - повернулась она к ‹еньке, - изволь следовать
за мной!..
Ќе ожидаЯ ничего хорошего, но и без всЯкого страха ‹енька пошел за
заведующей. Ћна привела его в свой полутемный, заставленный шкафами и
чучелами птиц кабинет. Џлюхнувшись в кожаное кресло перед большим письменным
столом, она несколько минут брезгливо рассматривала мальчика, тЯжело дыша и
постукиваЯ массивным мраморным пресс-папье.
- Џозор! - прошипела она наконец. - Џозор на всю школу! ”у! ѓадость!
ЃосЯк!..
‹енька вспыхнул.
- Џозвольте, - пробормотал он. - ‚ы что ругаетесь? Љак вы смеете?
- —то-о? - задохнулась ѓердерша. - Љак Я смею? ‘орванец! Њерзавец!
“личный мальчишка! ’ы с кем разговариваешь? ’ы думаешь, если будешь
поминутно бегать в разные райкомы и фискалить, это дает тебе право дерзить
своим педагогам и наставникам?!
- ‚ какие райкомы? - не понЯл ‹енька. - Љому фискалить?
- Ђх, вот как? Ћн еще делает вид, что ничего не понимает? ’ы говорил
кому-нибудь, что у нас в школе выражаютсЯ "господа", что у нас нет
комсомольцев, что у нас, видите ли, буржуазное засилье и затхлаЯ
атмос-фэ-ра?..
"Ђх, вот в чем дело! - подумал, усмехаЯсь, ‹енька. - ‚от откуда
"Ябеда". Њолодец ‘теша! ‡начит, за ѓердериху взЯлись, если она так злитсЯ".
- Ђ что ж, - сказал он спокойно, - разве это не правда?
“греватое лицо ѓердерихи позеленело. Њаленькие мышиные глазки с
бешенством смотрели на ‹еньку.
- ‡начит, это действительно твоих рук дело? ‡начит, атмосфэра, котораЯ
царит у нас в школе, тебЯ не устраивает? ‡начит, тебЯ больше устраивают
драки, хулиганство и воровство?
- Џочему? - вспыхнул ‹енька. - Љакое воровство?
- Ќу что ж, - не отвечаЯ, сказала ѓердериха, - мы найдем выход из этого
положениЯ. Љак видно, милейший, ты забыл, что находишьсЯ в нормальной школе,
в бывшей привилегированной гимназии, а не в приюте и не в колонии длЯ
малолетних преступников.
"Ђга, все Ясно, - подумал ‹енька. - ’еперь понЯтно, откуда ‚олодька
Џрейснер узнал о моем прошлом".
- ’ы что смотришь на менЯ, как зверь? - вскричала ѓердериха. - Њожет
быть, ты хочешь менЯ ударить или зарезать? џ бы не удивилась...
"Ћчень мне надо", - подумал ‹енька.
- Њожно идти? - сказал он, нахмурившись.
- Ќет, погоди, гаденыш... “йти ты успеешь.
‘ грохотом выдвинув Ящик, ѓердериха достала оттуда блокнот, с треском
вырвала из него листок, с шумом открыла чернильницу и, трЯхнув пером, одним
духом размашисто написала записку.
- Џередашь матери, - сказала она, протЯгиваЯ записку ‹еньке. -
Ќемедленно. ‘егоднЯ же.
€, поднЯвшись во весь свой могучий рост, она молча указала мальчику
пальцем на дверь.
Ќе попрощавшись, ‹енька вышел. Ќа лестнице он прочел записку:

"Џредлагаю ‚ам срочно ЯвитьсЯ в учебную часть 149 …д. труд. школы длЯ
переговоров о безобразном поведении и о дальнейшем пребывании в стенах школы
‚ашего сына ЂлексеЯ.
‡ав. школой Њ.ѓордер".

Ћн понЯл, что это значит. ‘пускаЯсь по лестнице, он думал о том, что
идет по этой лестнице последний раз. Ћн надевал в раздевалке шубейку,
смотрел на толстую рЯбую нЯнюшку и понимал, что никогда больше эту нЯнюшку
не увидит.
колы ему не было жалко. …му было жаль мать. Ћн понимал, что всЯ эта
историЯ огорчит ее. Ђ на душе у него и без того было немало грехов перед
нею. Ћн до сих пор не сказал матери, что убежал с завода. Ћн утаил от нее
покупку в кредит Џлутарха. Ћн даже не показал ей этих книг, а спрЯтал их за
шкафом.

...ЏодумываЯ о том, стоит ли вообще показывать матери эту записку,
‹енька медленно переходил у ”онарного переулка набережную, как вдруг его
опЯть больно ущипнули за ухо. Ћн был уверен, что его догнала ѓердериха.
- Ќу, что еще? - вскричал он, вырываЯсь и отскакиваЯ в сторону.
Ќо это была не ѓердериха. Џеред ним стоЯл владелец "ќкспресса" - Ђдольф
”едорович Љраузе.
•озЯин шел из бани. ќто видно было и по его раскрасневшемусЯ лицу, и по
маленькому ковровому саквоЯжику, который он бережно держал под мышкой.
„онкихотскаЯ бородка его на морозе слегка заиндевела. Ќа котиковой шапке,
домиком стоЯвшей на его голове, тоже поблескивали искорки инеЯ.
- ‚от мы и встретились, - весело сказал он.
‹еньке ничего не оставалось делать, как сказать "здравствуйте".
- “чишьсЯ? - спросил Љраузе, показываЯ глазами на ‹енькину сумку.
- “чусь, - ответил ‹енька.
- •орошо делаешь. “читьсЯ в твоем возрасте мальчику более
приличествует, чем работать на заводе или, тем более, возить какие-то
тележки. € в каком же ты классе учишьсЯ?
- ‚ "„э".
- ѓм... Ђ как же это будет, если по-старому?
- Џо-старому - в третьем.
- €шь ты... Ќу, ну... € хорошо занимаешьсЯ?
- Ќичего.
- „а, кстати, голубчик, - сказал Љраузе. - ќто ведь ты разбил у менЯ
четыре Ящика пива и два Ящика лимонада?
- џ... да, - пробормотал ‹енька.
- Ђ ты не подумал, маленький негодЯй, что, прежде чем уходить с завода,
тебе следовало рассчитатьсЯ с хозЯином?
- џ думал, - сказал ‹енька.
- ‚от как? € долго думал?
‹енька молчал.
- „олжен тебе напомнить, голубчик, - ласково сказал Љраузе, - что в мое
времЯ мальчиков, которые так поступали, секли розгами.
- ‘колько Я вам должен? - глухо сказал ‹енька.
- ‘колько должен? Ђ это мы сейчас подсчитаем.
Љраузе скинул перчатку и стал загибать толстые, розовые, как у
младенца, пальцы.
- Ќасколько мне помнитсЯ, ты разбил всего сорок восемь бутылок пива и
двадцать четыре бутылки лимонада. …сли считать по нынешнему курсу... ‘ейчас,
погоди... —етырежды восемь - тридцать два и плюс четыреста восемьдесЯт...
ќто значит... пЯтьсот, пЯтьсот двенадцать и плюс...
Ћн долго шевелил и губами и пальцами и наконец радостно объЯвил:
- ‚сего ты мне должен семьсот восемьдесЯт четыре миллиона рублей.
‹енька чуть не упал.
- Џослушайте, но ведь вы же мне тоже должны! - воскликнул он.
- џ? ’ебе?
- ‚ы же не заплатили мне жалованьЯ!
- Ђх, вот как? ’ы считаешь, что заслужил жалованье? Ќу, что ж. ’ак и
быть, скинем сотенку. ‡а тобой шестьсот восемьдесЯт миллионов. €зволь
поплачивать.
- “ менЯ нет, - сказал ‹енька упавшим голосом.
- џ понимаю, что у тебЯ с собой нет. Ќо, может быть, дома?
- Ќет, и дома нет.
- …сли у тебЯ нет, так найдетсЯ, вероЯтно, у матери. ’ы где, кстати,
живешь, Я забыл?
‹енька хотел соврать, но почему-то не соврал, а сказал правду:
- ‡десь... вот в этом доме... в розовом... около церкви...
- Џрекрасно. €дем!
- Људа? - похолодел ‹енька.
Ћн представил себе все, что сейчас произойдет. Џредставил огорчение
матери, испуганную рожицу ‹Яли, ехидные усмешечки тетки.
- Ђдольф ”едорович! - воскликнул он.
•озЯин схватил его за руку.
- ’ы что - хочешь, чтобы Я милицию позвал?
Ћни уже шли через двор и подходили к подъезду, когда ‹енька предпринЯл
еще одну попытку разжалобить хозЯина.
- Ђдольф ”едорович! - взмолилсЯ он. - Џожалуйста... ЉлЯнусь! џ
завтра... Я послезавтра достану... Я принесу вам деньги. ‡апишите мой адрес.
џ здесь вот, на этой лестнице, в тридцать первой квартире живу. …й-богу!
Ђдольф ”едорович... Џожалуйста... прошу вас...
‚рЯд ли хозЯин пожалел ‹еньку. ‘корее всего, он побоЯлсЯ объЯснЯтьсЯ с
незнакомой ему женщиной. Џодумав и потеребив заиндевевшую бородку, он
сказал:
- •орошо. ’ак и быть. Џоверю тебе. Ќо только - смотри, ‹енЯ! …сли до
субботы не придешь и не принесешь денег...
- Џриду! Џринесу! - перебил его ‹енька.
- ...не поздоровитсЯ тебе, - закончил хозЯин.
Ћн записал в записную книжку адрес и ушел. Ђ ‹енька постоЯл, дождалсЯ,
пока Љраузе скроетсЯ под воротами, и поплелсЯ домой.

...Ћн не знал, что ему делать.
"‡ачем Я сказал, что до субботы расплачусь?! - ругал он себЯ,
поднимаЯсь по лестнице. - ѓде Я возьму эти шестьсот восемьдесЯт миллионов?
‚се равно ведь это только отсрочка. ‚ субботу он придет к маме и все
расскажет ей".
€ вдруг он решил: "Ќе буду ждать. ђасскажу ей все сам".
Ћн понимал, что готовит матери удар, и все-таки от этой мысли ему стало
легче.
Ќа лестнице пахло чадом. „верь на кухню была приоткрыта, и ‹енька
услышал голос матери:
- Ќет, ты не представлЯешь, ђаюша, какое это счастье, - говорила она. -
ќто такаЯ чудеснаЯ, такаЯ здороваЯ, чистаЯ, талантливаЯ молодежь...
‡аниматьсЯ с ними одно наслаждение. €, ты знаешь, насколько лучше эти
рабочие парни и девушки бездарных буржуазных девчонок, которые по
принуждению бренчали на фортепьЯно...
"Ќу, вот, - подумал ‹енька. - Ћна счастлива, радуетсЯ, что нашла по
душе работу, а Я ей..."
Ћн вошел на кухню, и сразу же с лица матери слетела улыбка.
- —то? - сказала она.
€спуганно уставилась на него и тетка, застывшаЯ над плитой с
алюминиевой поварешкой в руке.
- ‹ЯлЯ дома? - спросил ‹енька.
- Ќет, она еще не приходила. Ђ что? —то случилось?
- Ќичего. Џройдем в комнату. Њне надо поговорить с тобой.
Ћн рассказал матери все: и о своих школьных делах, о которых до сих пор
не говорил с ней, и о побеге с завода, и о разбитых бутылках, и даже о тех
тридцати пЯти миллионах, которые он осталсЯ должен букинисту. ‚ довершение
всего он выложил перед ней записку заведующей. Ђлександра ‘ергеевна
выслушала его, прочла записку, и в голосе ее задрожали слезы, когда она
сказала:
- Њальчик, дорогой... Ќу, что ты со мной делаешь? Ќу, зачем ты, скажи
пожалуйста, молчал столько времени?!
- џ не хотел тебЯ расстраивать, - тоже со слезами на глазах пробормотал
‹енька.
- Ќе хотел расстраивать? ‘пасибо тебе. Ќо все-таки, пожалуй, тебе не
стоило откладывать все до последней минуты.
‹енька молчал и уныло смотрел себе под ноги.
- Џогоди, давай разберемсЯ, - сказала мать, потираЯ лоб. - ѓосподи, и
все сразу! € деньги, и эта записка... ‚ школу Я завтра утром схожу, поговорю
с этой ѓердер...
- Ќе надо, не ходи, - пробурчал ‹енька. - ‚се равно Я там учитьсЯ не
буду.
- „а, Я тоже думаю, что из этой школы тебе надо уйти. Ќо все-таки Я
считаю нужным поговорить с этой особой.
- ќто ты ей сказала, что Я - бывший беспризорный?
- „а, сынок. ќто моЯ ошибка. Џрости менЯ. џ думала, что имею дело с
настоЯщим советским педагогом, думала, что воспитатель должен знать все о
прошлом своего ученика. ЋказываетсЯ, Я попала не по адресу... Ќу, что же,
все к лучшему. ‚ этой школе тебе делать действительно нечего. Ќайдем другую,
получше...
- џ не буду учитьсЯ. џ пойду работать, - мрачно сказал ‹енька.
- ђаботать? - усмехнулась Ђлександра ‘ергеевна. - ’ы уже поработал,
попробовал. Џогоди, дорогой, не спеши. „авай лучше сообразим, что нам делать
с деньгами. ‘егоднЯ у нас что? ‘реда? ‡автра у менЯ получка. џ должна
получить довольно много за сверхурочные. Џравда, Я думала купить ‹Ялюше
новые рейтузы. ЃеднЯжка совсем замерзает. Ќо - ничего. ‡има, слава богу, не
такаЯ суроваЯ. Џодождет. Љупим в следующую получку.
Ђлександра ‘ергеевна встала, обнЯла мальчика за шею и поцеловала его в
затылок.
- Ќе унывай, сынок, - сказала она весело. - ‚ыкрутимсЯ. „енег Я тебе
дам.

...ђаботала она по вечерам, возвращалась домой поздно. Ќо на другой
день, получив зарплату, Ђлександра ‘ергеевна специально приехала с Ћбводного
канала, чтобы передать ‹еньке деньги.
- Ќа, получай, безобразник, - сказала она, вручаЯ ему две запечатанные
пачки с деньгами. - ’ут семьсот пЯтьдесЯт миллионов. ђассчитайсЯ заодно и за
’ацита своего или - как его? - за Џлутарха... Ќе потерЯй только, смотри!
“ ‹еньки от стыда щипало уши, когда он принимал от матери эти деньги.
‡апихиваЯ толстые пачки в карман, он бормотал слова благодарности, а она, не
слушаЯ его, говорила:
- Ѓыла Я у твоей ѓердер. Ќу и особочка, должна Я тебе сказать! ЊумиЯ
какаЯ-то! —естное слово, Я с гимназических лет таких не встречала.
’оржественно объЯвила мне, что на педагогическом совете ставитсЯ вопрос о
твоем исключении... Ќа что Я, столь же торжественно и с большим
удовольствием, ответила, что она опоздала, так как Я сама забираю тебЯ
из-под ее опеки. ‚ообще поговорили по душам. Ђ ‘теша, оказываетсЯ,
действительно взЯлась, и довольно решительно, за эту бурсу. Ќа днЯх ее будет
ревизовать какаЯ-то специальнаЯ комиссиЯ...

...‚ тот же день ‹енька отправилсЯ в "ќкспресс" - расплачиватьсЯ с
бывшим хозЯином. Џо пути он хотел зайти к букинисту, заплатить за книги. Ќо,
уже подходЯ к Ђлександровскому рынку, он решил, что, пожалуй, лучше сделать
это на обратном пути. Ћн понимал, какие соблазны ждут его в маленьком
полутемном подвале, и счел за лучшее отложить этот визит до вечера.
Ќо известно, что искушениЯ подстерегают человека не только на тех
углах, где он их ждет.
„ойдЯ до €змайловского моста, ‹енька свернул на ”онтанку. ‡десь брала
начало та огромнаЯ мутнаЯ человеческаЯ река, именуемаЯ барахолкой, котораЯ
заливала в те годы набережную ”онтанки и все прилегающие к ней улицы и
переулки от ‚ознесенского до ѓороховой. ‹енька шел через эту густую, как
повидло, толпу, стараЯсь не заглЯдыватьсЯ по сторонам и придерживаЯ рукой
оттопырившийсЯ карман, заколотый длЯ верности французской булавкой. ‘о всех
сторон на него наседали люди и вещи. ‹юди расхваливали свой товар, спорили,
торговались, ругались, выкрикивали цены. ‚се, что можно было купить и
продать, и даже то, чего, казалось бы, уже нельзЯ было продать за полной
изношенностью и обветшалостью, выносилось на барахолку. ’ут можно было при
желании приобрести не очень подержанные солдатские брюки галифе и лайковые
дамские перчатки, ржавый замок без ключа и допотопную купеческую лисью шубу,
кофейную мельницу и страусовое перо, пасхальную открытку, электрическую
лампочку, диван, велосипед, щенка-фокстерьера, самовар, швейную машину,
очки, водолазный костюм, медаль "‡а взЯтие Ћчакова"...
’ут же в толпе вертелись жулики, маклаки, валютчики и другие
подозрительные личности, неизвестно откуда выплывшие на поверхность земли
после того, как ‘оветскаЯ власть временно разрешила частную торговлю. ‘реди
этих чубатых молодцов не последнее место занимали "марафетчики" с их
незамысловатыми жульническими играми, вроде лото, рулетки, "наперсточка",
"веревочки" или "трех листиков"... Њарафетчиков окружали их помощники,
"поднатчики", которые на глазах у доверчивой публики с невероЯтной легкостью
выигрывали раз за разом огромные ставки.
- Ђ вот подходи, - кричал безногий инвалид-марафетчик. - Љручу, верчу,
деньги плачу! ‡а тыщу пЯть, за две десЯть, за три пЯтнадцать, за пЯть
двадцать пЯть. ‡анимай места, вынимай полета!
‹енька отлично знал, что все это чистое мошенничество, что выигрывают
деньги только поднатчики, то есть люди, которые находЯтсЯ в сговоре с
хозЯином игры, а стоит поставить на рулетку неопытному игроку, человеку, не
знающему законов барахолки, и сразу же счастье повернетсЯ лицом к
марафетчику. Ћн много раз видел, как играют, но сам никогда не играл, хотЯ
иногда у него и возникало желание испытать свое счастье и ловкость.
ќто искушение шевелилось у него где-то в глубине души и сейчас. Њысль,
что, выиграв много денег, он сможет уплатить долги и хозЯину и букинисту и
одновременно вернуть деньги матери, казалась ему очень соблазнительной. €
все-таки он не поддавалсЯ соблазну и не задерживалсЯ у стоЯнок марафетчиков,
хотЯ несколько раз поднатчики останавливали его, хватали за руки и даже
тЯнули в толпу.
- ќй, парень, - шептали они ему на ухо. - ђазбогатеть хочешь? „авай,
поставь на счастье. ‚ыиграешь! …й-богу! •очешь, давай со мной на пару! џ
умею, менЯ этот хромач не проведет...
- Ђ ну вас! Љатитесь, - отмахивалсЯ от них ‹енька. - ‡наю Я вас. Ќе на
такого напали...

...Џогубили его черные детские рейтузы.
ЉраснощекаЯ тетка несла их, развесив на вытЯнутой руке, и тоненьким
голосом кричала:
- Ђ вот кому рейтузики!.. ’еплые... шерстЯные... ‚ек носить - не
сносить. ђейтузики... рейтузики кому? „ешево отдаю.
‹енька вспомнил, что по его вине сестра осталась без зимних рейтуз,
подумал, что, имеЯ большие деньги, он сможет купить и подарить ‹Яле эти
рейтузы, остановилсЯ и сказал себе:
"Ђ что - попробовать, что ли? ‚едь это только простачки проигрывают,
которые не знают всех тонкостей игры, а у менЯ глаз наметанный, менЯ на
арапа не возьмешь..."
Ћн вспомнил, что у него есть еще тридцать миллионов сверх той суммы,
которую он должен был уплатить своим кредиторам, и решил, что если будет
играть, то только на эти деньги.
‡айдЯ в какой-то подъезд, он откинул полу шубейки, отстегнул булавку,
вытащил из пачки потоньше три бумажки по 10 000 000 рублей, зашпилил карман
и вернулсЯ на рынок. Ќесколько минут он стоЯл в толпе, окружавшей
марафетчика, и приглЯдывалсЯ, следил за серебрЯной стрелкой, котораЯ быстро
бегала по размалеванному кругу рулетки. Ћн заметил, что выигрывают у
поднатчиков чаще всего цифры 8 и 12.
"Џоставлю на двенадцать", - подумал он.
- ќй, браток, - зашептал ему на ухо какой-то подвыпивший верзила. -
„авай на пару поставим? “ менЯ пЯть лимонов есть, и ты пЯтишник ставь.
‚ыиграем - пополам.
- ‹адно, не лезь, - сказал ‹енька. - џ и сам поставлю...
- Ђ ну, давай, давай, - обрадовалсЯ тот, освобождаЯ длЯ ‹еньки место у
табуретки и довольно заметно подмигиваЯ хозЯину игры.
"Ќичего, ничего, мигай, - подумал ‹енька. - “видим, как ты сейчас
замигаешь".
- ‡начит... если выиграю, за миллион пЯть получаю? - спросил он у
марафетчика.
- ђучаюсь! - воскликнул тот, выхватываЯ из-за пазухи порЯдочный ворох
скомканных и засаленных дензнаков.
- ‘тавлю на двенадцатый номер, - сказал ‹енька дрогнувшим голосом.
- Ђ ну, ставь.
‹енька свернул трубочкой десЯтимиллионную бумажку и положил ее на
краешек табурета - против цифры "12".
- Љручу, верчу, деньги плачу! - весело закричал инвалид и действительно
ударом толстого пальца раскрутил серебрЯную стрелку рулетки. Ћна завертелась
с быстротой велосипедного колеса, превратилась в один сплошной, сиЯющий и
колеблющийсЯ круг, потом этот круг стал суживатьсЯ, тускнеть, стрелка
побежала потише, закачалась, заерзала и остановилась против цифры "12".
- Ђ, черт! - с досадой сказал марафетчик. - Ќу что ж, на, получай.
Ћн вытащил из-за пазухи ворох дензнаков, послюнил палец и, небрежно
отсчитав, протЯнул ‹еньке пЯть бумажек по 10 миллионов.
"‹овко Я!" - подумал ‹енька.
- …ще будешь? - спросили у него.
- Ѓуду, конечно, - усмехнулсЯ ‹енька.
- ‘колько ставишь?
Ќесколько секунд ‹енька колебалсЯ.
- „авай, давай, парень, - шептали ему в оба уха. - ‘тавь, не бойсЯ.
‚ыиграешь...
Ћн знал, что нашептывают ему поднатчики, что они нарочно заманивают
его, и все-таки этот назойливый лихорадочный шепот возбуждал и подхлестывал
его.
- ЏЯтьдесЯт, - сказал он.
Ћн опЯть поставил на "12". € опЯть серебрЯнаЯ стрелка остановилась у
цифры "12".
- ‚от бес! - с некоторым даже восхищением воскликнул марафетчик. - ‘
тобой, брат, и играть опасно. Ќу что ж, выиграл - получай. ‘колько Я тебе
должен? „вести?
- Ќет, не двести, а двести пЯтьдесЯт, - сказал ‹енька.
- —то ж, на, бери, разорЯй инвалида!..
"„а, пожалуй, тебЯ разоришь", - подумал ‹енька.
- Ќу, больше не будешь небось? - спросил инвалид, опасливо поглЯдываЯ
на мальчика.
- Ќет, почему? Ѓуду, - сказал ‹енька.
- €граешь?
- €граю.
- Ќа сколько?
‚ руке у ‹еньки был зажат огромный комок, который даже трудно было
держать.
- ‚от на все, - сказал он.
- Ќа двести пЯтьдесЯт мильонов?
- „а, на двести пЯтьдесЯт.
’олпа ахнула.
"‘ейчас обману их, - поставлю не на двенадцать, а на восемь".
Ћн видел, как жулики переглЯдывались и перемигивались между собой.
Ћн поставил на восьмерку. Ќо стрелка почему-то опЯть остановилась на
двенадцати.
"ќх, надо было за "двенадцать" держатьсЯ!" - с досадой подумал ‹енька.
- ЏромахнулсЯ, браток, - с добродушной усмешкой проговорил инвалид,
спокойно забираЯ деньги и засовываЯ их за пазуху. - Ќе пепла и тебе, как
видно, фортуна улыбаетсЯ. …ще будешь? - спросил он.
- „а, буду, - сказал ‹енька.
Ћн видел, как из-за спины марафетчика какой-то человек в ватнике и в
барашковой солдатской шапке отчаЯнно мигает ему и качает головой. Ћн
понимал, что его предупреждают: не играй, плюнь, тебЯ обманывают, но азарт
игры уже овладел им, он ничего не понимал, не соображал, не мог
остановитьсЯ.
- Ќа сколько играешь? - спросили у него.
- Ќа столько же, - ответил ‹енька.
- Ќа двести пЯтьдесЯт?
- „а.
- ‚ыкладывай деньги.
‚ руках у ‹еньки было всего двадцать миллионов.
- џ отдам, не беспокойтесь, у менЯ есть, - сказал он, похлопав себЯ по
карману.
- Ќет, брат, изволь деньги на кон. ќтак по карману-то всЯкий умеет
хлопнуть. Њожет, у тебЯ там семечки или огурец соленый...
- Џожалуйста... ‘емечки! - сказал ‹енька, торопливо отворачиваЯ полу
шубейки и застывшими руками отстегиваЯ булавку. Ћн вытащил из кармана
запечатанную пачку, на которой было написано: "500 млн." “ марафетчика и у
поднатчиков забегали и заблестели глаза. —еловек в барашковой шапке громко
крЯкнул.
ђуки у ‹еньки дрожали, когда он вскрывал пачку.
- ‹адно, погоди, не рви, - остановил его марафетчик. - „олго считать.
Џроиграешь - тогда расплатишьсЯ. џ верю. Њожешь не ставить. Ќа какой номер
играешь?
- ќй, парень, на двенадцатый, на двенадцатый, - зашептали со всех
сторон поднатчики.
- Ќа восьмой, - сказал ‹енька.
…му казалось, что серебрЯнаЯ стрелка никогда не остановитсЯ. Ћн
перестал дышать. Ћт страха и волнениЯ его начало тошнить.
- Ќе угадал, - услышал он откуда-то очень издалека голос марафетчика.
‘трелка, покачиваЯсь, остановилась у цифры "12".
- …ще будешь?
- „а, буду, - уже не своим голосом ответил ‹енька.
Ћн поставил на двенадцатый номер. ‘трелка остановилась на шестерке. Ћн
проиграл всю пачку. Ћн проиграл 20 миллионов, которые были у него на руках.
- Ќу, кончил? - весело спросил марафетчик.
- Ќет, не кончил, - прохрипел ‹енька, доставаЯ из кармана вторую пачку.
—ерез пЯть минут он держал в руках пЯть или шесть бумажек по десЯть
миллионов. ќто было все, что у него осталось.
- „авай, давай, парень! €грай! ‚ыиграешь, - уже посмеиваЯсь, ворковали
поднатчики.
‹енька увидел, как за спиной марафетчика человек в барашковой шапке
презрительно усмехнулсЯ и как губы его Явственно и отчетливо выговорили:
ду-рак.
- €граешь? - спросил марафетчик.
- Ђ ну вас всех к чегту! - сказал задрожавшим голосом ‹енька. -
Љатитесь... оставьте... пустите менЯ... жулики!..
‚ горле у него было горько и сухо, как будто он наелсЯ черемухи или
волчьих Ягод. Ќичего не видЯ, он выбралсЯ из толпы.
"„урак... идиот... подлаЯ тварь", - без жалости ругал он себЯ.
- ђейтузики... рейтузики не надо ли кому? - услышал он пискливый бабий
голос. - Ђ вот рейтузики... теплые... зимние... шерстЯные...
"ѓосподи, что же делать?! - воскликнул мысленно ‹енька. - Џойти домой к
маме, все рассказать ей?"
Ќет, об этом даже думать было страшно.
Ћн подошел к решетке набережной... ”онтанка была покрыта грЯзным льдом.
Ћн представил черную глубокую воду, котораЯ медленно течет и колышетсЯ под
этим ледЯным покровом, и содрогнулсЯ.

...Ѓез всЯкой цели он бродил часа полтора по окрестным улицам. Ѓыло уже
темно. Ћн замерз, проголодалсЯ.
Ќа Њучном переулке зашел в маленькую чайную, сел в углу, заказал
рисовую кашу, какао, два пирожных.
‘ мрачной прожорливостью он ел переваренную, темную, как топленое
молоко, сладкую кашу, думаЯ о том, что ест он, вероЯтно, последний раз в
жизни. ‚друг он услышал у себЯ над головой радостный возглас:
- •о! Љого Я вижу?!
“ столика стоЯл и улыбалсЯ своей безжизненной нервной улыбкой ‚олков.
Ћн был в американской желтой кожаной куртке с цигейковым воротником-шалью,
на голове его, сдвинутаЯ набекрень, сидела котиковаЯ шапка-чухонка.
- ђазбогател? Ђ? - спросил он, протЯгиваЯ ‹еньке руку и показываЯ
глазами на пирожные и прочую снедь.
- „а, - мрачно усмехнулсЯ ‹енька, - "газбогател"...
- —то же ты менЯ обманул, ‹еша? - сказал, присаживаЯсь к столу, ‚олков.
- Ћбещал прийти и не пришел. Ђ? џ ждал тебЯ...
- Њне некогда было, - пробормотал ‹енька.
- ђаботаешь?
- Ќет... учусь. ’о есть училсЯ... ‘ейчас не учусь уже.
- ‚ыгнали?
- „а, почти выгнали.
- Џослушай, ‹еша, - сказал ‚олков, заглЯдываЯ ‹еньке в глаза. - ’ы
чем-то расстроен? Ђ? Џравильно? “гадал? ЋпЯть что-нибудь стрЯслось?
‹енька находилсЯ в таком состоЯнии, что любое, мало-мальски теплое и
дружеское сочувствие, даже сочувствие такого человека, как ‚олков, было ему
дорого. Ћн рассказал ‚олкову все, что с ним случилось.
- ќх, братец... какой ты, ей-богу, - сказал, усмехнувшись, ‚олков. -
ђазве можно?.. “ этих же марафетчиков такие кнопки, шпенечки. Ћни нажимают -
на каком номере нужно, на таком стрелка и останавливаетсЯ.
- Ќу их к чегту! - хмуро сказал ‹енька.
- Џравильно, - согласилсЯ ‚олков. - Џослушай, ‹еша, - сказал он,
помолчав и подумав, - ты оба пирожных будешь кушать?
- Ѓери, ешь, - мрачно кивнул ‹енька.
- Њерси...
‚олков подхватил грЯзными пальцами рассыпчатый "наполеон", широко
открыл рот и сунул туда сразу половину пирожного.
- Џостой, - сказал он, облизываЯ губы и смахиваЯ с воротника слоеную
крошку. - Ђ сколько ты должен этому - своему патрону?
- Љакому патрону?
- Ќу, хозЯину.
- Њного, - вздохнул ‹енька. - естьсот восемьдесЯт лимонов.
- Ќ-да. ќто действительно много. Ђ у тебЯ сколько имеетсЯ?
- Ђ у менЯ - ни шиша не имеетсЯ. ‚от все, что на руках - двадцать
четыре лимона.
- € занЯть негде?
- Ќегде.
‚олков доел пирожное, облизал пальцы и сказал:
- џ бы тебЯ, ‹еша, выручил охотно, но, видишь ли, Я сейчас временно сам
на колуне сижу.
- џ и не прошу, - сказал ‹енька.
‚олков минуту молчал, сдвинув к переносице тонкие брови.
- Џогоди... ‘ейчас придумаем что-нибудь...
Ћн вытер о бахрому скатерти пальцы, напЯлил шапку, поднЯлсЯ.
- ‹адно... €дем. „останем сейчас.
- ѓде?
- Ќеважно где. Ѓеру на свою ответственность. ’ы рассчиталсЯ?
- „а. ‡аплатил.
Ћни вышли на улицу. ‚олков шел уверенно, поглЯдываЯ по сторонам.
- Ђ идти далеко? - спросил ‹енька.
- Ќет... ’ут, совсем близко. ‚от хотЯ бы - в этом доме.
Ћни свернули под ворота.
- …сли спросЯт, куда идем, - негромко сказал ‚олков, - говори: в
квартиру двадцать семь, к џкову ‹ьвовичу. ЏонЯл?
‹енька ничего не понЯл.
- Џочему? - спросил он.
‚олков не ответил.
Ќа черной лестнице пахло кошатиной. Ќа площадке мигала покрытаЯ толстым
слоем пыли десЯтисвечоваЯ лампочка.
- Ђ ну, нагибайсЯ, - шепнул, останавливаЯсь, ‚олков.
- —то? - не понЯл ‹енька.
- Ќу, быстро! ‚ чехарду играл когда-нибудь?
- €грал.
- ЌагибайсЯ же. —ерт! ‘лышишь? Џока никого нет.
‹енька понЯл.
Ћн нагнул голову, ладонЯми уперсЯ в стену. ‚олков быстро и легко, как
цирковой акробат, вскочил ему на плечи. —то-то хрустнуло, на лестнице стало
темно, на голову ‹еньке посыпалась пыль и кусочки штукатурки.
Ћн почувствовал, что его затошнило. —то-то внутри оборвалось.
"Љончено", - подумал он.
‚олков бесшумно, по-кошачьи, спрыгнул на каменный пол.
- …сть! - услышал ‹енька в темноте его радостный, возбужденный голос. -
‘то лимонов имеем. †ивем, ‹еша. Џошли дальше!..
‚ этот вечер они свинтили в разных домах Њучного переулка восемь
лампочек. ‚ кустарной электротехнической мастерской на ѓороховой улице
продали эти лампочки по сто миллионов за штуку.
’ут же, на улице, ‚олков отсчитал и передал ‹еньке семьсот миллионов
рублей.
- Ќу, вот видишь, и заработали на твоего хозЯйчика, - сказал он,
улыбаЯсь и заглЯдываЯ ‹еньке в глаза. - ‘ гаком даже. € мне, мальчишке, на
молочишко кое-что осталось. Џросто ведь?
- Џросто, - согласилсЯ ‹енька.
- ‡автра пойдем?
- —то ж... пойдем, - сказал ‹енька. …го все еще тошнило. € на сердце
было пусто, как будто оттуда вынули что-то хорошее, доброе, с таким трудом
собранное и накопленное.

...Ќа следующий день перед обедом он пришел на ѓорсткину улицу.
“ дверей заведениЯ стоЯла хорошо знакомаЯ ему тележка. Ћдно колесо ее
почему-то было опутано цепочкой, и на цепочке висел замок... ‚ коридоре, на
Ящиках из-под пива, спал, подложив под голову руки и сладко похрапываЯ,
‡ахар €ванович. Ќа дверЯх хозЯйского кабинета тоже висел замок. ‚
укупорочной было тихо: машина молчала. “дивленный и даже слегка напуганный
всем этим, ‹енька приоткрыл дверь. ЃелокураЯ купорщица ‚ера сидела на
табуретке у машины и читала какую-то сильно потрепанную книжку. „ругие тоже
сидели не работаЯ.
- Ђ-а, беглый каторжник ЯвилсЯ! - радостным возгласом встретила ‹еньку
разливальщица ѓалЯ.
…го окружили, стали тормошить, расспрашивать.
- Ђ что случилось? Џочему вы не габотаете? - спросил он, оглЯдываЯсь.
- Ђ ничего не случилось. ’ак просто. Ќадоело. ђешили отдохнуть.
- Ќет, правда...
- €тальЯнскаЯ забастовка у нас, - объЯснила ‚ера.
- ЉакаЯ итальЯнскаЯ?
- Ђ такаЯ, что сидим каждый на своем месте и не работаем. Ђ из-за кого
забастовку поднЯли, знаешь?
- €з-за кого?
- €з-за тебЯ и поднЯли, разбойник ты этакий...
…му рассказали, в чем дело. ЋказываетсЯ, хозЯин в течение почти двух
месЯцев вычитывал из зарплаты ‡ахара €вановича штраф за разбитые ‹енькой
бутылки... ‘тарик терпел и молчал, считаЯ, что он виноват - не уследил за
порученным его попечению мальчишкой. Ќаконец одна из судомоек не выдержала и
пожаловалась в профсоюз. Ћттуда приехал инспектор, от хозЯина потребовали,
чтобы он заключил с рабочими коллективный договор. Љраузе отказалсЯ. ’огда
союз предложил работникам "ќкспресса" объЯвить забастовку.
- ‚едь вот сволочь какаЯ! - не удержалсЯ ‹енька. - Ђ где он?
- Љто? Ђдольф ”едорович-то? „а небось опЯть в союз побежал. “ж второй
день не выходит оттуда, сидит, торгуетсЯ, как маклак на барахолке. Ђ тебе
зачем он? ‘оскучилсЯ, что ли?
- „ело есть, - сказал, покраснев, ‹енька. - џ ему деньги принес.
‚ это времЯ открылась дверь, и на пороге, потЯгиваЯсь и зеваЯ, поЯвилсЯ
‡ахар €ванович.
- Ћ господи... Ќикола морской... мирликийский, - простонал он,
почесываЯ под жилеткой спину. € вдруг увидел ‹еньку.
- ќ!.. ќто кто? Њать честнаЯ! ’роюродный внук ЯвилсЯ! ‹енька? Љакими же
это ты судьбами, бродЯга?..
- ‡ахар €ванович, - забормотал ‹енька, засовываЯ руку за пазуху шубейки
и вытаскиваЯ оттуда свЯзанные веревочкой деньги. - ‚от... возьмите... Я
вам...
- —то это? - не понЯл старик.
- „еньги... которые за бутылки... џ думал хозЯину отдать, а теперь...
- „а ты что? - рассвирепел старик. - „а как ты смеешь, карась этакий,
рабочего человека обижать? —тобы Я твою трудовую копейку взЯл?! „а Я что -
нэпман, капиталист? „а у тебЯ что в голове - мочало или...
- Ќет, правда, возьмите, ‡ахар €ванович, - чуть не плача просил ‹енька,
пытаЯсь засунуть в руки ‡ахара €вановича деньги.
- Ѓрысь отсюдова! - затопал ногами старик. - Ђ то вот Я сейчас швабру
возьму, да - знаешь? - по тому месту, на котором блины пекут...

...‹енька вернул деньги матери. Ћн мог еще остановитьсЯ. Ќо он не
остановилсЯ... ‚ечером пришел ‚олков, и у ‹еньки не хватило духу выгнать
его, объЯснитьсЯ, сказать, что он не хочет знатьсЯ с ним... Ћн пошел по
старой, проторенной дорожке.
“ ѓердер он больше не училсЯ, его перевели в другую, хорошую школу.
Ќо и там он почти не занималсЯ, - некогда было.
Џочти месЯц изо днЯ в день они ходили с ‚олковым по черным и парадным
лестницам петроградских домов и вывинчивали из патронов лампочки. …сли их
останавливали и спрашивали, что им нужно, они из раза в раз заученно
отвечали:
- Љвартиру двадцать семь.
€ если квартира двадцать семь оказывалась поблизости, им приходилось
звонить или стучать и спрашивать какого-нибудь Џетра €вановича или …лену
‚асильевну, которых, конечно, к их неописуемому удивлению, в квартире не
оказывалось.
„олгое времЯ им везло. “ ‚олкова был опыт. “ ‹еньки этого опыта было не
меньше.
„ома он говорил, что ходит по вечерам в художественный кружок при школе
- учитсЯ рисовать. …му верили.
€ вот этот глупый замок и дурацкаЯ ‚овкина неосмотрительность все
погубили.
€ ‹енька опЯть в камере. ЋпЯть за решеткой. € неизвестно, что его ждет.

...ЏроснулсЯ он от холода. Ѓыло уже светло, и от света камера
показалась больше и неуютнее. Ќа стеклах окна, украшенного узористой
решеткой, плавали хрусталики льда, по полу бегали бледные лучики зимнего
солнца.
‹енька сел на лавку. ‡ахотелось есть. Ќо мальчик знал, что в милиции
арестованных не кормЯт. Ћн закуталсЯ поплотнее в шубейку и стал ходить по
камере взад и вперед. €змерил камеру. Љамера оказалась очень маленькой:
девЯть шагов да еще поменьше, чем полшага.
Ќашагал тысЯчу с лишним шагов - надоело. ‘ел на лавку, стал читать
надписи, которыми были испещрены дощатые стены камеры:
"‡десь сидел ресидивист ‘емен Њолодых за мокрое 27 апрель 1920 г.".
"Љто писал тому пива бутылку, а кто читал тому фомкой по затылку".
"Џетр Ђрбузов 31 года сидел 5 маЯ 1920-го".
"Љолька лЯгавый имеет".
"Ќюрочка за тебЯ сел. ”едЯ".
Џод этой надписью было нарисовано химическим карандашом сердце,
пронзенное стрелой. „альше шли надписи нецензурные.
‡анЯвшись чтением этой камерной литературы, ‹енька не заметил, как
дверь в камеру отворилась и в нее просунулась голова милиционера. ѓрубый
голос равнодушно отрезал:
- Ќа допрос.
‹енька вышел из камеры и лениво зашагал впереди милиционера.
Ќачальник встретил его строже, чем накануне.
- ЋдумалсЯ? - спросил он.
- Ќе в чем мне одумыватьсЯ, - ответил ‹енька.
- Ќу ладно, нечего дурака валЯть... Ћтвечай по пунктам. ‡ачем был на
‘толЯрном переулке?
- Џо делам, - ответил ‹енька.
- Џо каким делам?
- Љоньки покупал.
- Љакие коньки? “ кого?
- Ќе знаю, у кого. ‚ квартире двадцать семь. ђазрешите, Я расскажу, как
дело было... џ на рынке, на ѓорсткином, торговал у татарина коньки,
снегурочки... ’ут женщина одна подходит, дамочка. ѓоворит: у менЯ дома
коньки есть - могу продать. „ала адрес... Ќу, вот Я и пришел за коньками.
€скал квартиру, а тут этот возмутительный случай...
- ѓм... Ђ не врешь?
‹енька пожал плечами.
- Ќу ладно, - сказал начальник. - Џроверим. - ’оварищ Џроценко, -
обратилсЯ он к усатому милиционеру. - ‘ходите, пожалуйста, на ‘толЯрный
переулок в дом номер семнадцать и узнайте, продаютсЯ ли коньки в квартире
двадцать семь. ‚ыЯсните.
‹енька понЯл, что дело проиграно.
- Њожете не ходить, - сказал он угрюмо.
- ‡начит, идешь на признание? - усмехнулсЯ начальник.
- Ќет, не иду.
Ќачальник усталыми глазами посмотрел на мальчика.
- ѓде живешь? - спросил он.
‹енька подумал и сказал адрес.
- Њать есть?
- …сть.
…го снова увели в камеру.
Ћстро давал себЯ чувствовать голод. ‚ горле было горько, спина ныла от
жесткой постели. Ћн лежал на лавке, смотрел в потолок, увешанный нитками
паутины...
—ерез два часа его снова привели к начальнику.
“же сгущалсЯ сумрак, в дежурной комнате горела электрическаЯ лампочка,
и зеленый колпак ее отбрасывал гигантскую тень на стену, где висел
деревЯнный Ящичек телефона и старый, засиженный мухами плакат:

"Љ’Ћ Ќ… ђЂЃЋ’Ђ…’ - ’Ћ’ Ќ… …‘’!"

“ этой стены, за барьером, разделЯвшим надвое помещение дежурной,
сидели на скамейке Ђлександра ‘ергеевна и ‘теша.
“ ‹еньки сжалось сердце, когда он увидел мать.
- Њама! - вырвалось у него.
Ћн почувствовал себЯ маленьким, несчастным и гадким самому себе, когда
увидел рЯдом с собой ее заплаканные голубые глаза, ее вздрагивающие от слез
губы и словно издалека откуда-то услышал ее добрый измученный голос:
- ѓосподи, ‹еша! Ќеужели это правда? ’ы с кем был? ’ы что делал на этой
лестнице? € зачем у тебЯ был с собою нож?
Ћн молчал, опустив голову, чувствуЯ на себе суровый взглЯд ‘теши и
насмешливое любопытство начальника и милиционеров.
- ‚ы видите, гусь какой! - сказал начальник. - ‚торой день бьемсЯ...
- ‹ешенька, дорогой, не упрЯмьсЯ, скажи!..
Ћн молчал уже действительно из одного упрЯмства.
€ тут выступила вперед ‘теша.
- ’оварищ начальник, - сказала она, - позволь мне с ним один на один
поговорить.
- —то ж... говорите, - сказал начальник, показываЯ глазами на дверцу
барьера.
‘теша прошла за перегородку, отвела мальчика к окну, присела на
подоконник, положила руки ‹еньке на плечи.
- Ќу, что, казак? - сказала она тихо. - Ќе доплыл?
‹енька угрюмо смотрел на облезлую металлическую прЯжку ее кожанки.
- —то же мы делать теперь будем? Ђ?
- —то делать, - пробормотал ‹енька. - Ќе доплыл - значит, на дно пойду.
- Ќе выйдет! - сказала она сурово. - ‡а уши вытащим. Ђ ну, парень,
довольно волынку вертеть. Њамочку только мучаешь. „авай выкладывай
начистоту: с кем был, что делал?
- ‘теша, - сказал ‹енька, чувствуЯ, что глаза его опЯть наполнЯютсЯ
слезами, - вы что хотите спрашивайте, Я на все отвечу, а с кем был - не
скажу, товарища не выдам.
- Ќу, что ж. ќто дело. ’оварища выдавать негоже. Ќо только - какой же
это товарищ? ќто не товарищ, ‹ешенька... ’ебЯ бросил, а сам лататы задал...
‹енька дал начальнику показаниЯ. Ћн рассказал все без утайки - и про
замок, и про лампочки, и про свои старые грехи, но имени ‚олкова так и не
назвал и потом всю жизнь жалел и ругал себЯ, что оставил на свободе этого
маленького, злобного и бездушного хищника, который ему никогда по-настоЯщему
не нравилсЯ и с которым у него даже в раннем детстве не было настоЯщей
дружбы.
€з милиции ‹еньку отпустили - под поручительство ‘теши, взЯв с него
подписку о невыезде и прочитав предварительно хорошую нотацию.

...Ќесколько дней он жил дома, ожидаЯ, что с минуты на минуту его
вызовут в комиссию по делам несовершеннолетних, будут судить и отправЯт в
тюрьму или в колонию длЯ малолетних преступников.
Ћн уже подумывал, не стоит ли ему убежать, не дожидаЯсь суда, - уже
изучал украдкой карту ђ‘”‘ђ и других советских республик, выбираЯ местечко
подальше и потеплее, когда однажды утром его застала за этим занЯтием ‘теша.
- ’ы куда это? - спросила она, увидев разостланную на столе и торопливо
прикрытую газетным листом карту.
- Ќикуда, - смутилсЯ ‹енька. - џ так просто... ѓеографию повторЯю...
- ЏовторЯешь? Ќет, уж ты лучше не повторЯй...
Ћна свернула карту в трубку и с решительным видом сунула ее куда-то за
шкаф.
- Ђ Я тебЯ, кавалер, поздравить пришла, - сказала она, присаживаЯсь к
столу и доставаЯ из портфелЯ какую-то бумагу.
- ‘ чем? - удивилсЯ ‹енька.
- ‚от - на, получай путевку.
- ‚ суд? - побледнел ‹енька.
- Ќу вот, уж и испугалсЯ. ‘уда над тобой не будет. Ћтвоевали мы тебЯ,
казак. Ђ это "путевка в жизнь" называетсЯ. Џослезавтра утром к девЯти часам
придешь на ЉурлЯндскую, угол ‘таро-Џетергофского... ‡наешь, где это?
Ќедалеко от Ќарвских ворот, у Ћбводного... ‘просишь ‚иктора Ќиколаевича.
- Љакого ‚иктора Ќиколаевича? Ђ что там такое?
- Ђ там... Ќу, как тебе сказать? „етский дом... интернат... специальнаЯ
школа длЯ таких, как ты, бесшабашных.
- џ не пойду, - сказал ‹енька, насупившись.
- Џочему же это ты так решительно: не пойду?
- Ђ потому... потому что Я, ‘теша, уже не маленький в приютах жить.
- Ќет, милый мой, в том-то и дело, что ты еще маленький. ’ебе еще -
знаешь? - расти и расти. ’ебЯ еще вот надо как...
€ маленькими сильными руками ‘теша сделала такое движение, как будто
выжимала белье.
- Ќу как, договорились?
‹енька минуту подумал.
- ‹адно, - сказал он. - Ќо только, ‘теша, вы не думайте, Я ведь все
равно долго там не пробуду.
- “бежишь?
- “бегу.
- Људа же ты - на „он или на Љубань думаешь?
‘теша рассмеЯлась, обнЯла мальчика и, потрепав его жесткие вихры,
сказала:
- ќх, ты - партиЯ номер девЯтнадцать!.. Ќикуда ты, голубчик, не
побежишь. ѓлупости это. Ћт хорошего на худое не бегают.

...‚ среду утром ‹енька пришел по указанному в путевке адресу. ќто был
обыкновенный, ничем не примечательный городской трехэтажный дом. ‚низу
помещались обувной магазин, кооператив и маленькаЯ частнаЯ лавочка.
…динственный парадный подъезд был забит досками. ѓлухие железные ворота,
выходившие в переулок, тоже оказались запертыми.
‹енька долго стучал по зеленому шершавому железу, пока не заметил
толстую кривую проволоку звонка, торчавшую из облупленной кирпичной стены.
Ћн дернул озЯбшей рукой проволочную петлю и услышал, как где-то в глубине
двора задребезжал колокольчик. —ерез минуту заскрипели по снегу шаги, в
воротах приоткрылось маленькое квадратное окошечко, и черный косоватый глаз,
прищурившись, посмотрел на ‹еньку.
- Љто такаЯ? - с татарским акцентом спросили за воротами.
- “ менЯ путевка.
- Џоказывай.
‹енька вынул и показал бумажку.
‚ скважине заерзал ключ, калитка приоткрылась.
- €ди прЯмо, - сказал сторож-татарин.
‹енька пошел и услышал, как за его спиной с грохотом захлопнулась
калитка.
‘ердце его тоскливо сжалось.
"Љак в тюрьме", - подумал он.
‚о дворе человек десЯть мальчиков в черных суконных бушлатах и в
ушастых шапках пилили дрова. ‘ ними работал высокий немолодой человек в
стеганом ватнике и в сапогах с очень коротенькими голенищами. Ќа длинном
носу его поблескивало пенсне.
ЏодойдЯ к работающим, ‹енька поздоровалсЯ и спросил, где тут можно
видеть ‚иктора Ќиколаевича.
- ќто Я, - сказал человек в стеганке, отбрасываЯ в сторону березовое
полено. - “ тебЯ что - путевка?
- „а.
- Ђ ну давай ее сюда.
- Ђ-а, Џантелеев? ‹енЯ? - сказал он, заглЯнув в ‹енькины бумаги. - Љак
же... слыхал про тебЯ. ’ы что - говорЯт, сочинитель, стихи пишешь?
- Џисал когда-то, - пробормотал ‹енька.
- Љогда-то? ‚ ранней молодости? - улыбнулсЯ заведующий. - Ќу что ж,
товарищ Џантелеев. ‡дравствуйте! Њилости просим!..
Ћн снЯл варежку и протЯнул ‹еньке большую, крепкую мужскую руку. €з-за
его спины выглЯдывали и смотрели на ‹еньку дружелюбные, насмешливые,
равнодушные, добрые, румЯные, бледные, пасмурные и веселые лица его новых
товарищей. Ђ сам ‹енька, не терЯЯ времени, опытным взглЯдом бывалого
человека уже оценивал обстановку. ‚от забор. ‡а забором дымитсЯ высокаЯ
железнаЯ труба какого-то крохотного заводика. Џравда, над забором торчат
острые железные гвозди. Ќо при желании и при некоторой сноровке перемахнуть
через такой заборчик - пара пустЯков.
Ћн не собиралсЯ жить в этом детдоме больше одной-двух недель. Ћн был
уверен, что убежит отсюда, как уже не раз убегал из подобных учреждений.
Ќо случилось чудо. ‹енька не убежал. € даже не пробовал бежать...
‚прочем, здесь начинаетсЯ уже другаЯ, очень большаЯ глава в книге
‹енькиной жизни. ‡абегаЯ вперед, можно сказать, что в этом приюте ‹енька
пробыл почти три года. Љонечно, никакого особенного чуда здесь не было.
Џросто он попал в хорошие руки, к настоЯщим советским людЯм, которые
настойчиво и упорно, изо днЯ в день лечили его от дурных привычек.
‚едь никто не рождаетсЯ преступником. Џреступниками делают людей -
голод, нужда, безработица. Ќезачем человеку воровать, если он сыт, если у
него есть дом и работа, а главное - если он не чувствует себЯ одиноким, если
он ощущает себЯ сыном большой страны и участником великого дела.

...—ерез несколько лет после выхода из школы он написал книгу, где
рассказал свою жизнь и жизнь своих товарищей - беспризорных, малолетних
преступников, которых ‘оветскаЯ власть переделала в людей. Џотом он написал
еще несколько книг. Ћн сделалсЯ писателем. € этот рассказ о ‹еньке
Џантелееве тоже написан им самим.

1938-1952

Џђ€Њ…—ЂЌ€џ

‹.Џантелеев начал печататьсЯ очень рано - в 1924 году, когда ему не
исполнилось еще шестнадцати лет. ЏерваЯ книга его, написаннаЯ совместно с
ѓ.Ѓелых, - повесть "ђеспублика кид" вышла в начале 1927 года. ЏроизведениЯ
‹.Џантелеева многократно издавались у нас в стране, переведены на многие
иностранные Языки - немецкий, французский, испанский, норвежский, датский,
шведский, греческий, голландский, чешский, польский, венгерский, китайский,
Японский и другие.
ЌастоЯщее четырехтомное собрание сочинений - второе. Џо сравнению с
первым собранием (1970-1972), оно более полно представлЯет творчество
писателЯ, включает новые произведениЯ ‹.Џантелеева, написанные и
опубликованные в последние годы.

‹…ЌњЉЂ ЏЂЌ’…‹……‚

‹.Џантелеев принадлежит к поколению людей, которых называют
"воспитанниками революции". „етство его, как и детство героЯ повести ‹еньки,
совпало с событиЯми ЋктЯбрЯ 1917 года, которые - по образному выражению
американского писателЯ „жона ђида - потрЯсли мир. Ќачавшись в Џетрограде,
революциЯ свершалась во всей стране, на всем огромном пространстве ђоссии.
‘трана стала ареной ожесточенных классовых боев. ‚сюду, куда попадал
маленький ‹енька, он становилсЯ свидетелем этих битв. ђушилсЯ привычный
уклад жизни, гибли люди, распадались семьи.
ЋказалсЯ на некоторое времЯ вне семьи и ‹енька. € неизвестно, как бы
сложилась его судьба, не будь ‘оветской власти.
„олгое времЯ пережитое в детстве хранилось в запасниках памЯти
писателЯ. Ќо вот в 1938 году, когда в „етгизе готовилсЯ однотомник
‹.Џантелеева, его попросили написать краткую биографическую справку.
ЂвтобиографиЯ выросла в небольшую повесть. —ерез много лет писатель снова
вернулсЯ к повести, с 1951 по 1954 год он работал над нею, переделывал,
расширЯл. ‚ 1952 году она была опубликована в сборнике "ђассказы и повести"
(Џетрозаводск, 1952) и с новыми дополнениЯми в однотомнике "Џовести и
рассказы" в ленинградском „етгизе.
Џовесть "‹енька Џантелеев" находитсЯ в рЯду лучших произведений
советской литературы, тема которых - детство и революциЯ.
Џуть ‹еньки Џантелеева к новой жизни оказалсЯ трудным, горьким, ему
пришлось пройти через многие испытаниЯ, срывы, дорогостоЯщие ошибки. Џуть
этот был по-своему особенным, отражающим неповторимость только его,
‹енькиной, личности и судьбы. ‚месте с тем он был характерен и длЯ многих
тысЯч ребЯт того времени.
„етские впечатлениЯ помогли писателю создать эмоциональную атмосферу
повести, придать происходЯщему необычайную Яркость и остроту. Љонкретно, в
деталЯх, мы видим обстановку дома и уклад семьи, где "родилсЯ и подрастал"
‹енька. ‡апоминаетсЯ наполненный сиЯнием солнца и снега февральский денек,
когда ‹енька с отцом едет на кладбище. ‘ловно сказочное видение предстает
џрославль, увиденный мальчиком из окна каюты: сахарно-белые дома,
белоснежные башни, белые колокольни "€ над всем этим Ярко пылает, горит в
голубом небе расплавленное золото куполов и крестов".
"‹енька Џантелеев" воспринимаетсЯ читателЯми как произведение
автобиографическое, между тем это не совсем так.
Њногое из рассказанного в повести происходило и в жизни автора.
‘оответствует действительности историЯ отца - выходца из старообрЯдческой
купеческой среды, участника русско-Японской войны, получившего за
героический подвиг орден ‚ладимира с мечами и дворЯнство. ‘овпадают многие
факты и событиЯ жизни семьи до и после отъезда из Џетрограда. Ѓыли на самом
деле жизнь в деревне и џрославский мЯтеж, была страшнаЯ сельскохозЯйственнаЯ
"ферма", детдом в монастыре, были скитаниЯ, колонии... Џо возвращении в
Џетроград имели место и лимонадный завод, и рулетка, и электрические
лампочки. € все-таки нельзЯ полностью отождествлЯть героев повести с их
прототипами. Џрежде всего это относитсЯ к образу €вана Ђдриановича - отца
‹еньки. ‘озданный в повести его портрет во многих существенных чертах
отличаетсЯ от реального человека €вана Ђфанасьевича …ремеева - отца
писателЯ. ’о же можно сказать и о некоторых других персонажах, в том числе и
о главном герое повести. Џо словам автора, ‹енька - это не он, а "человек с
очень похожей судьбой и с очень знакомым ему характером". •удожественное
произведение всегда шире реальной биографии, потому что рассказывает не
только о судьбе того или иного человека, но и о времени. ђаботаЯ над
повестью, ‹.Џантелеев стремилсЯ полнее и правдивее обрисовать историческую
обстановку тех лет, показать реальное соотношение сил - борцов за ‘оветскую
власть и тех, кто сражалсЯ против нее. ќтому подчинены и характеристики
персонажей.
Ћбратите внимание, как обрисована в повести мать ‹еньки - Ђлександра
‘ергеевна. Ћбраз ее принадлежит к наиболее светлым в советской детской
литературе. ќта женщина шагнула из тесного семейного круга в мир, где все
ломалось и строилось заново. Њожно удивлЯтьсЯ ее такту и безошибочному
чутью, помогающим выбрать лагерь, на стороне которого историческаЯ правота и
человечность.
€нтересны дополнениЯ, которые вносит ‹.Џантелеев в повесть.
‚ первой части, например, поЯвлЯетсЯ проходной, казалось бы, персонаж -
‘ережа Ѓутылочка, сын поденщицы, который донашивает одежки с барского плеча.
Ќо вот мы встречаемсЯ с ‘ережей в конце, - это человек, нашедший свою дорогу
в жизни, тогда как ‹енька еще мечетсЯ на перепутье. ‚ этом нет ничего
необычного: путь в революцию ‘ережи куда прЯмее, чем ‹енькин. ЏодобнаЯ
судьба и у горничной ‘теши. Ќасколько соответствует это реальным жизненным
обстоЯтельствам ‘ережи и ‘теши не столь важно. ‘ущественно, что судьбы их
типичны длЯ того времени.
Џовесть "‹енька Џантелеев" многократно переиздавалась, выходила
отдельными изданиЯми и в составе однотомников, приобрела широкую известность
в нашей стране и за рубежом (в ѓ„ђ, где "‹еньку Џантелеева" уже много лет
проходЯт в седьмом классе средней школы, книга переиздавалась более десЯти
раз).

‘. 26. ‘епик - финский пшеничный хлеб.
‚ознесенский проспект - ныне проспект Њайорова в ‹енинграде.
‘. 29. –ейхгауз - военный склад длЯ хранениЯ запасов оружиЯ или
амуниции.
‘. 30. ‘тарообрЯдцы, староверы или раскольники - значительнаЯ часть
православных русских, не принЯвших религиозной реформы XVII века и
оказавшихсЯ в оппозиции и к господствующей церкви и к царскому
правительству.
‘. 31. •орунжий - первый офицерский чин в казачьих войсках русской
армии.
"...†енилсЯ... на "никонианке". - Ќикон (1605-1680) - патриарх русской
православной церкви. „лЯ укреплениЯ церкви проводил реформы, которые не были
принЯты большей частью верующих. –ерковь раскололась на "никониан" и
раскольников, или старообрЯдцев (см. выше). ’аким образом, родители ‹еньки
оказались принадлежащими к разным и даже враждебным друг другу частЯм
верующих.
‘. 33. …гипетский мост - мост через ”онтанку; получил такое название
благодарЯ украшениЯм в древнеегипетском стиле.
‘. 35. Љоломна - район старого Џетербурга в устье реки ”онтанки.
ЃольшаЯ ЉонюшеннаЯ - ныне улица †елЯбова.
“ниверсальный магазин ѓвардейского экономического общества - ныне
торговаЯ фирма „‹’.
‘. 36. пак. - ’ак презрительно называли офицеры царской армии мужчин в
штатской одежде.
‘. 41. ‚езенбергскаЯ улица - ныне улица капина.
‘. 42. ђаспутин ѓригорий (1872-1916) - фаворит царЯ ЌиколаЯ II и его
жены, царицы Ђлександры ”едоровны, имел неограниченное влиЯние на царЯ,
царицу и их окружение. Ѓыл убит монархистами.
‘. 43. “чредительное собрание - выборный законодательный орган, который
должен был принЯть основы конституции ђоссии. ‚ыборы в него состоЯлись летом
1917 года, но открылось оно после победы ‚еликой ЋктЯбрьской
социалистической революции, когда основы конституции были заложены первыми
декретами ‘оветской власти. ’ак как контрреволюционное большинство
отказалось утвердить эти декреты. “чредительное собрание было распущено,
просуществовав всего один день - 5 ЯнварЯ 1918 года.
‘. 44. Ђнглийский пешеходный мостик - небольшой мост через ”онтанку у
выхода к ней проспекта Њаклина (бывшего Ђнглийского проспекта).
‘. 46. ’роицкий проспект - ныне проспект Њосквиной.
‘. 47. "Ќат Џинкертон", "Ќик Љартер", "ерлок •олмс" - низкопробнаЯ
литература о сыщиках, пользовавшаЯсЯ большой популЯрностью у подростков в
предреволюционное времЯ. Ќе следует путать бульварные изданиЯ "ерлока
•олмса" с произведениЯми известного английского писателЯ Ђртура Љонан „ойла
(1859-1930) - "ЏриключениЯ ерлока •олмса", "‡аписки о ерлоке •олмсе",
"‘обака Ѓаскервилей" и другими.
‘. 48. "Ћн читал Џлутарха и сказки ’опелиуса...". - Џлутарх (ок. 46 -
ок. 127) - выдающийсЯ греческий философ и писатель. Ќаибольшей популЯрностью
у юношества пользовалась его книга "‘равнительные жизнеописаниЯ", в которой
Џлутарх создал галерею образов великих людей ѓреции и ђима (Ђлександр
Њакедонский и –езарь, „емосфен и –ицерон и так далее). –акариас ’опелиус
(1818-1898) - известный финский поэт, прозаик, сказочник.
‘. 49. …катерингофский проспект - ныне проспект ђимского-Љорсакова.
‘. 64. "‚о времена ‚еликой революции во ”ранции санкюлоты,
голоштанники...". - ‘анкюлоты - так презрительно называли аристократы
городскую бедноту, носившую длинные панталоны из грубой ткани, в отличие от
богатых людей, носивших короткие штаны ("кюлот") с шелковыми чулками. ‚
разгар французской революции санкюлотами стали называть себЯ сами ее
участники.
‘. 70. ЏамЯтник ‘лавы. - ђЯдом с ’роицким собором находилсЯ памЯтник
‘лавы, воздвигнутый в честь победы русской армии в русско-турецких войнах.
ќто была колонна, составленнаЯ из 128 трофейных турецких пушек.
‘. 74. ‹игово, Џетергоф, Ћзерки - пригороды ‹енинграда.
‘. 83. "ЃратьЯ Љарамазовы" - роман ”.Њ.„остоевского (1821-1881).
‘. 86. ЏауперизациЯ - обнищание трудЯщихсЯ масс в эксплуататорском
обществе.
‘. 88. "...Ќапевал •аз-Ѓулата...". - "•ас-Ѓулат удалой" - одна из самых
популЯрных песен конца XIX века и до настоЯщего времени. ‘лова песни
принадлежат малоизвестному поэту Ђ.Ќ.Ђммосову (1823-1866), музыку написала
Ћ.X.Ђгреева-‘лавЯнскаЯ (1887-1920).
‘. 93. Ѓрандмауэр - каменнаЯ стена между зданиЯми длЯ защиты от пожара.
‘. 153. "...‚ыполнЯЯ условиЯ Ѓрестского мирного договора...". - 3 марта
1918 года, чтобы прекратить кровопролитную войну, ‘оветское правительство
заключило мирный договор с ѓерманией, получивший название Ѓрестского
договора. ‹евые эсеры, не признаваЯ этого договора, пытались спровоцировать
войну, поднЯли контрреволюционный мЯтеж в Њоскве и џрославле.
‘. 206. ЏарижскаЯ коммуна - перваЯ в истории пролетарскаЯ революциЯ 18
марта 1871 года в Џариже.
‘. 222. …катерининский канал - ныне канал ѓрибоедова.
‘. 228. ЊиллионнаЯ улица - ныне улица •алтурина.
‘. 232. ЊорскаЯ улица - ныне улица ѓерцена.
‘. 235. “дельнаЯ - пригород ‹енинграда.
‘. 236. „етскосельский вокзал - ныне ‚итебский вокзал.
‘. 237. Њеждународный проспект - ныне Њосковский проспект.
‘. 246. Ѓойскауты - организациЯ детей в капиталистических странах,
существовала и в ђоссии. ђаспущена в 1919 году.
‘. 250. "‡десь были и ’редьЯковский, и ‘умароков, и „идеротовскаЯ
"ќнциклопедиЯ", и первое издание "€лиады" в переводе ѓнедича, и ”ома
Љемпийский 1784 года изданиЯ...". - ‚.Љ.’редьЯковский (1703-1769),
Ђ.Џ.‘умароков (1717-1777) известные русские писатели XVIII века; речь идет о
главном труде французского писателЯ и философа „ени „идро (1713-1784)
"ќнциклопедиЯ, или ’олковый словарь наук, искусств и ремесел" - „идро был ее
основателем и редактором; "€лиада" - эпическаЯ поэма легендарного
древнегреческого поэта ѓомера. …е перевод был минным делом жизни русского
поэта и переводчика Ќ.€.ѓнедича (1784-1833); ”ома Љемпийский (1380-1471) -
средневековый религиозный писатель, наибольшую известность получила его
книга "Џодражание •ристу".

ѓ.Ђнтонова, ….Џутилова
Last-modified: Mon, 24 Feb 2003 09:58:06 GMT
Ћцените этот текст: