  "- Њетод нашей борьбы должен быть прост",  - говорил двадцатитрехлетний
„зержинский, - "мы должны вступать к  пепеэсовцам, проникать в  их  среду и,
ведЯ до  поры  до  времени осторожную, но непреклонную борьбу, разлагать  их
изнутри".
     ‡а четыре месЯца этой работы „зержинский провел-таки свой план. Ћторвав
от  ЏЏ‘ некоторую  часть рабочих, он встал  во  главе  сколоченной им партии
"‘оциал-демократы Џольши и ‹итвы".
     Љроме    вседозволенности   методов    действиЯ,   характерной   чертой
„зержинского,   как   организатора,   была   необычайнаЯ   педантичность   и
аккуратность.  Ќазначаемые заседании  он  посещал минута в минуту,  на Явках
бывал  на месте  точно до секунды, к тому же славилсЯ тонкостью конспирации,
так же незаметно поЯвлЯЯсь на подпольных квартирах, как и незаметно исчезаЯ.
     ‚   ту   пору   „зержинский   был   молод   и   все    же    во   главе
"‘оциал-демократической  партии  Џольши и ‹итвы"  он уже выростал в  сильную
своим фанатизмом фигуру, увлекаЯ за собою эту небольшую организацию.
     Ќо как ни был он конспиративен, а на одной из  сходок 23-го ЯнварЯ 1900
года,  где  „зержинский  читал реферат,  его схватила  полициЯ.  „зержинский
назвал  себЯ  €вановским, потом  †ебровским,  но  как только его привезли  в
каменный  мешок  •-го  павильона  ‚аршавской  крепости,  личность  "молодого
человека, производЯщего нахальное впечатление", была тотчас установлена.
     €з ‚аршавской крепости опасного преступника повезли в ‘едлецкую тюрьму,
где  заключенный в  узкую  камеру с малым  оконцем  „зержинский  пробыл весь
1900-й  год.  ђобеспьер,  нежно  любЯ  свою  собаку  "Ѓроуна",  не  особенно
распространЯл эту  нежность  на ближних.  ‚о  многом  душевно  схожий с  ним
„зержинский мог часами играть  с котенком, к людЯм же умел быть нежен только
к  их  одной  и притом  очень незначительной  категории:  к своим  партийным
товарищам.
     ‚ ‘едлецкой тюрьме он ухаживал за больным другом Ђнтоном ђоссолeм, носЯ
его  нa себе  по лестнице на прогулку.  Ќо  вскоре  „зержинского  с ђоссолем
разъединили: нелегальный пропагатор „зержинский по высочайшему указу пошел в
ссылку на пЯть лет в город ‚илюйск, в 400 верстах от џкутскa.
     ‚ эту сибирскую ссылку „зержинский двинулсЯ этапным порЯдком, от тюрьмы
до  тюрьмы.  ќто - второе  знакомство „зержинского с ђоссией. Љороткое времЯ
провел он в Њосковской пересыльной,  но наконец в  мае 1902 года дошел и  до
знаменитого в ‘ибири Ђлександровского централа.
     ’ут  как раз  вспыхнуло восстание  политических заключенных,  в котором
„зержинский сыграл заметную роль. Ќа сходке политических,  где они требовали
рЯд льгот, возбужденный, бледный,  с лихорадочным  блеском  глаз „зержинский
председательствовал.    ЏредъЯвили    администрации    тюрьмы    ультиматум.
ЂдминистрациЯ  ультиматум отклонилa,  и  тогда  неистовый  ”еликс предложил:
"выкинуть  из пересыльного корпуса всю стражу, запереть ворота и не  пускать
администрацию  до удовлетворениЯ всех требований!"  —ерез 16 лет,  когда все
русские тюрьмы сменили двуглавого орла на серп и молот, и  портреты царЯ  на
портреты ‹енина,  перейдЯ в  управление именно  к этому самому „зержинскому,
никакой такой "тюремной  революции" произойти уже, конечно, не  могло. ’аких
восставших чекисты просто расстреливали из пулеметов.
     “ самодержавиЯ тоже  были идеологи террора, но до  методов „зержинского
им   было   далеко.   ‘ейчас   даже   трудно  представить:   заключенным   в
Ђлександровском  централе в точности удалось выполнить предложение ссыльного
„зержинского.  ‚осставший тюремный корпус  действительно  выкинул  за ворота
всех стражников и, забаррикадировавшись  досками и  бревнами,  объЯвил  себЯ
"самостоЯтельной республикой", водрузив над воротами красный флаг с надписью
"‘вобода!"
     Ћ, какаЯ ж ирониЯ! "Џрезидентом" этой республики с флагом "‘вобода" был
ии кто иной, как ”еликс „зержинский.
     Ќастроение    граждан    "самостоЯтельной    республики"    подымалось.
„иктаторскаЯ   тройка   во  главе  с   „зержинским  объЯвила   "чрезвычайное
положение". Ќе на шутку обеспокоенный начальник тюрьмы ‹Ятоскович,  запросив
€ркутск, получил телеграфное распорЯжение: "ЋружиЯ не применЯть, вступить  в
переговоры,  пытаЯсь  уладить  конфликт  мирно".  Џереговоры  ‹Ятосковича  с
"республикой" начались через отверстие в заборе  перед лицом выстроившейсЯ и
готовой к бою воинской команды.
     “вы, длЯ этих переговоров „зержинский оказалсЯ неподходЯщ.  ‡аключенные
сами  заменили его  не  столь  бурным  товарищем,  который и  договорилсЯ  с
приехавшим  из  €ркутска  вице-губернатором  об  удовлетворении  требований.
"ђеспублика" каторжного централа убрала баррикады, снЯла флаг и кончила свое
трехдневное существование.

     9. <B>ЏЋЃ…ѓ €‡ ‘€Ѓ€ђ€.</B>

     ‘купой  на  слова,  мрачный,  раздраженный,  уже  больной  туберкулезом
„зержинский дальше шел  по ‘ибири, задумав  еще в  централе бежать с пути по
pеке ‹ене на лодке. € когда в июне партиЯ тронулась вглубь џкутской области,
„зержинский вместе с эс-эром ‘ладкопeвцевым, ночью оставшись, как больные, в
‚eрхоленске, привели план в исполнение.
     Ћб  этом побеге  со  свойственной перу  „зержинского сентиментальностью
рассказал он сам в польском журнале "—ервонный штандар": "Џолночь пробила на
церковной башне; два ссыльных погасили огонь в своей избе и тайком, чтобы не
разбудить хозЯев, вылезли через  окно  на  двор. „алекий  опасный путь стоЯл
перед ними;  им  пришлось  навсегда  попрoщатьсЯ  с  этими  прекрасными,  но
пустынными,  дышащими  смертью, чуждостью  и  неволей  местами.  Љак  злодеи
прокрадывались  они возле хижин,  внимательно присматриваЯсь,  нет  ли  кого
вблизи, не следЯт ли за ними. Љругом было тихо,  деревнЯ  спала.  Ћни  нашли
лодку, тихонечко вошли в нее, чувствуЯ в себе силу и веру, что уйдут отсюда.
‘ердце их сжалось от боли, когда вспомнили, что в той же деревне томЯтсЯ  их
братьЯ и будут  еще томитьсЯ, скучать и выжидать сведений с полЯ брани, куда
беглецы сейчас спешат, несмотрЯ  на царские  указы, на охрану  и  постоЯнные
наблюдениЯ шпиков. —увство это,  однако, продолжалось один момент. Ќа другой
берег быстрой  и широкой ‹ены должны они  были переплыть тихо, чтобы не было
никакого шума.  ‘перло дыхание, сердце сжалось от радости, - они уже плывут,
деревнЯ быстро скрываетсЯ  и вскоре совсем скрылась  в темноте. Љрик радости
вырвалсЯ тогда из груди, измученной двухлетним пребыванием в тюрьме. Ѓеглецы
хотели обнЯть  друг друга, громко  кричать  о своей радости,  чтобы весь мир
услыхал  и  узнал,  что  вот,  будучи изгнанниками  пЯть  минут  назад,  они
перестали  ими  быть,  почувствовали   себЯ  по-настоЯщему  свободными,  ибо
сбросили кандалы и не сидЯт в изгнании, где царь велел им сидеть..."
     Џерепльвание  ‹ены в лодке чуть  не стоило жизни будущему главе  ‚—Љ. ‚
густом тумане в ночной темноте лодка наткнулась на дерево,  и „зержинский от
удара упал в реку. ‘хватившись  за борт, он перевернул лодку, лодка пошли ко
дну.  ‘ладкопевцев  выскочил  нa дерево и только  с  трудом вытащил из  воды
„зержинского. Ћни оказались на острове,  с  которого на рассвете проезжавшие
мужики взЯли их на берег.
     Џеред мужиками „зержинский разыграл довольно тонкую комедию, рассказав,
что  он  купец,  едет  в џкутск  за  мамонтовой  костью,  но  вот  случилось
несчастие,  ледка  пошла ко  дну со  всем  скарбом.  Џоверившие  мужики дали
„зержинскому подводу ехать через Ѓалаганск и €ркутск к "отцу за деньгами".
     „зержинский поехал. Ќо за тайгой в одной из деревень подводу остановила
толпа  крестьЯн, и  тут уж  настоЯщую хлестаковщину разыграл  будущий  вождь
террора. „зержинский изобразил  из  себЯ "оскорбленного  барина", кричал  на
мужиков,  потребовал бумагу  и, спрашиваЯ  фамилии  крестьЯн,  начал  писать
"жалобу генерал-губернатору".
     “грозы и  барственный вид  „зержинского подействовали, мужики отпустили
его. —ерез бурЯтские степи  „зержинский с ‘ладкопевцевым доехали по желеэной
дорогe.  Ђ через 17  дней „зержинский был уже снова в Џольше,  откуда  бежал
дальше,  в  ѓерманию,  в Ѓерлин,  ибо в  Џольше  его  партиЯ была  вдребезги
разбита.
     ђассказывают, что  в Ѓерлине на  вождей польской социал-демократической
партии ‹юксембург,  Њархлевского, ‚арского „зержинский набросилсЯ с бранью и
упреками в  бездействии. Ћн  требовал организации  живой свЯзи с Џольшей. Џо
энергии и  темпераменту с  „зержинским  никто соперничать не мог, и, победив
всех, он выехал в Љраков ставить отсюда нелегальную работу длЯ Џольши.
     Џравда, и на этот раз недолго прометалсЯ „зержинский на свободе, но все
же  успел   основать   два   партийных   журнала,   "—ервонный  штандар"   и
"‘оциал-демократическое  обозрение", наладить  нелегальную  свЯзь  и создать
"технику"  доставки  литературы   в  Џольшу.  Џричем  он  сам,  инструктируЯ
агитаторов, несколько раз перевозил в ‚аршаву прокламации и журналы.
     ‚ партии о  25-летнем „зержинском уже  ходили легенды, говорилось о его
аскетизме, непреклонности. „зержинский выростал  среди  своих в политическую
силу. "Ќе смей  ему  напомнить  об  отдыхе, еде,  не  заикайсЯ о  том,  чтоб
отказалсЯ от выступлениЯ, обругает, не послушает", писали о „зержинском.
     „зержинский - то  в ‚аршаве, то в —енстохове, то в  ‹одзи, то в  ‹итве.
…ще  мечась  на свободе, он участвовал в конференциЯх,  съездах и наконец  в
1905  году,  когда  революционные  волны  поднЯлись,  он  вместе  с  будущим
полпредом  Ђнтоновым-Ћвсеенко, тогда  поручиком пехотного полка, попробовали
произвести военное восстание  в Ќовой Ђлександрии.  Ќо  попытка сорвалась, и
еле-еле унес ноги „зержинский в ‚аршаву,  где  вскоре же и  был  схвачен  на
партийной конференции.
     ќта   конференциЯ   "преступного  сообщества"   собралась  на   станции
„ембе-‚ельке в  лесу имениЯ  "Ћстровец" Ќовоминского уезда.  ЏредупрежденнаЯ
провокатором полициЯ двинула эскадрой 38-го ‚ладимирского драгунского полка,
и кавалеристы, окружив лесную конференцию кольцом, бросились на нее.
     „зержинский был  схвачен. ЋставшиесЯ  в ‚аршаве  члены  партии пытались
организовать ему  побег. ‚  Ќовоминск,  где  он  был  заключен,  прибыли три
партийца  и через подкупленных  солдат снеслись с „зержинским,  но от побега
„зержинский  отказалсЯ,  считаЯ "невозможным  перед  товарищами  разыгрывать
генерала". „ело было в ином.  „зержинский боЯлсЯ побегом  набросить на  себЯ
тень, ибо все знали, что конференциЯ схвачена благодарЯ провокации.
     ќто  было как  раз времЯ, когда всЯ  ђоссиЯ уже заходила революционными
волнами.  ‚ Њоскве  -  вооруженное восстание,  деревнЯ гудит  предвестниками
взрыва.  €  бурной  осенью  1905  года,  после манифеста 17-го  октЯбрЯ,  по
всеобщей амнистии, заключенный „зержинский вышел из тюрьмы на свободу.
     €з  •-го  павильона ‚аршавской крепости  он  приехал прЯмо -  куда?  Ќа
партийное совещание, на –еглЯную улицу в квартиру ‹андау. Ѓыл поздний вечер.
‘обравшиесЯ не зажигали  огнЯ, ибо  квартира выходила на  улицу, друг  друга
узнавали либо по голосу, либо ощупью.
     ‚ темноте,  не  начинаЯ  совещаниЯ, передавали,  что "прЯмо из  тюрьмы"
приедет  ”еликс.  …го  ждали.  Ќаконец с  улицы  в темноту  вошли  несколько
человек, и все присутствующие узнали, что пришел „зержинский.
     Ћн первый  начал  речь в темноте. ќта речь была фанатическим призывом к
восстанию.
     "-  Љ оружию!  ’олько  теперь  к оружию! Ќе доверЯть  подачкам царЯ! Ќе
доверЯть буржуазии! “ нас свои цели!"
     €  снова освобожденный  „зержинский бросилсЯ  в конференции, в неспаные
ночи,  в конспирацию химических  чернил.  ‚  ‚аршаве создал  три нелегальных
типографии, печатаЯ прокламации на  польскрм,  русском, еврейском и немецком
(длЯ рабочих ‹одзи) Языках.
     ђаботаЯ ночь-напролет,  наборщики тайных  типографий валились с ног, по
неделЯм не раздеваЯсь, но руководитель дела, бледный, почти что с прозрачным
лицом,  с остренькой бородкой и горевшими  больным огнем глазами „зержинский
подбадривал их:
     "- Ќичего, ничего, при  помощи такой  возмутительной  зксплоатации  вас
партиЯ добьетсЯ быстрого раскрепощениЯ трудового народа".
     “вы,  историЯ  показала,  что  наборщики  проработали  впустую.  ЏартиЯ
„зержинского  через десЯть  лет  добилась власти,  но  не  раскрепостила,  а
закрепостила трудЯщихсЯ еще небывалым полицейским гнетом.
     "Љак  огонь  движетсЯ  он  по всей  стране, везде  подымаЯ настроение",
вспоминали  о „зержинском  его товарищи.  €  действительно, на революционной
арене  Џольши 29-летний „зержинский выходил в  Явные "вожди",  как раз в тот
момент, когда в  русской социал-демократии в полном  блеске уже  действовала
циническаЯ и столь  же  партийно-фанатическаЯ  фигура ‹енина.  € если многие
польские социал-демократы тЯнули вправо к организационным  методам уморенной
социал-демократии  ‡апада,  то  "огонь" „зержинский добивалсЯ  всеми  силами
противоположного: союза с ‹ениным.
     ќти роковые длЯ судьбы ђоссии люди еще не видели друг друга, хоть и шли
уж на смычку. €х объединение произошло в 1906 году на  ‘токгольмском съезде,
где  ‹енин впервые встретилсЯ с „зержинским.  Ѓесовский, циничный, прекрасно
разбирающийсЯ  в людЯх ‹енин сразу оценил вождЯ  "‘оциал-демократии Џольши и
‹итвы" „зержинского, славившегосЯ аскетизмом, фанатизмом и вседозволенностью
методов борьбы.
     ”игуры этих пошедших в  революцию "дворЯн", воплотителeй бредовой  идеи
террористическо-полицейского  коммунизма были разны во многом. Ќетерпеливый,
горЯчий, заносчивый, нервный полЯк „зержинский  и спокойный  монголообразный
циник с хитрой сметкой ‹енин.  Ћбщим у них было одно, у обоих совершенно "не
поворачивалась шеЯ": кроме  всероссийской социальной революции оба не видели
ничего.
     Њалообразованного,  недалекого,  не питавшегосЯ  ничем, кроме брошюрок,
„зержинского  ‹енин, конечно, превосходил  и  умом,  и  образованием  на две
головы. Ќо „зержинский  и  не  претендовал  на  роль  коренника объединенной
партии. ‡ато ‹енин сразу  понЯл, что этот фанатический полЯк - замечательнаЯ
пристЯжнаЯ  в  той  тройке, в  которую ‹енин  впрЯгсЯ коренником  и  котораЯ
разомчит  всю  ђоссию.  €   ‹енин   "обласкал",  приблизил  к   себе   этого
"инфернального  молодого человека",  понимаЯ, что именно такие нужны длЯ его
ленинского дела.
     Ћн ввел „зержинского в –Љ объединенной всероссийской партии.

     10. <B>’ћђ…ЊЌ›‰ „Ќ…‚Ќ€Љ</B><i>.</i>

     Џосле  разгрома  первой  революции,  в апреле  1908 года „зержинский  в
‚аршаве вновь в пЯтый раз был схвачен полицией и заключен в тюрьму.
     ‚ те дни ‚аршавскаЯ тюрьма жила странной жизнью. ‚ камерах - нездоровый
юмор, неестественнаЯ приподнЯтость и веселость. €ногда сутки напролет тюрьма
пела  и  танцевала.  €з  камеры  в  камеру  шла   "стуканнаЯ  почта"  членов
разгромленных революционных  организаций.  ‘тучали  о  назначенной  казни, о
раскрытом  провокаторе,  и каждодневно заключенные  убивали  времЯ, играЯ  в
странную тюремную игру - "дупака".
     €гра несложна.  Ћдин в коленЯх другого прЯтал голову, а  стоЯщие кругом
ударЯли его по заду до тех пор, пока зажатый не  угадывал, кто ударил. ’огда
ложилсЯ угаданный, и снова в камере раздавались удары.
     ’оварищи  „зержинского  рассказывают,  что   тридцатилетний,  худой,  с
ввалившимисЯ  щеками и стеклЯнными безучастными глазами,  уже сильно больной
туберкулезом будущий вождь ‚—Љ играл в дупака с  присущей ему азартностью  и
запальчивостью.  Ћсобенно, если зажатый  был,  например, эс-эр. ‡аключенные,
смеЯсь,  даже  предполагали,  что столь  своеобразным  способом  „зержинский
сводил с противником политические счеты.
     ’ак шла жизнь тюрьмы.  Ђ когда „зержинского поместили  в  одиночку •-го
павильона, он на  клочках папиросной бумаги стал писать дневник, раскрываЯ в
нем "тайнейшие уголки души", изливаЯ свою "грустную" душу и пересылаЯ его на
волю.
     "Ќа  дне  моей  души  тишина  и  какое-то  непонЯтное  спокойствие,  не
гармонирующее  ни с этими стенами, ни с тем, что осталось вне этих стен",  -
писал  30-го  апрелЯ  „зержинский, -  "Я  чувствую  порой  такой  гигантский
источник  энергии,  что, кажетсЯ, выдержу все и вернусь. Ђ если не  вернусь,
то,  может быть, мой дневник попадет в руки моих друзей, и  они  будут иметь
менЯ, частицу менЯ, и уверенность в том, что Я был спокоен и что призывал их
в  минуты  тишины  и скорби и  радостных мыслей, и что мне  было хорошо, как
только может быть  хорошо одному, в тишине с мыслЯми о  весне, о природе,  а
тишина временами такаЯ,  что  увидеть можно свои мысли и дружескую улыбку...
Љаждый  день  заковывают  в кандалы  все,  больше  и  больше людей. •олодноe
бездушное  железо,  соединенное  с  живым  человеческим телом, железо, вечно
жаждущее тепла, никогда не  насыщенное и  всегда напоминающее неволю.  Љогда
выходЯт  на  прогулку,  всЯ тюремнаЯ тишина  наполнЯетсЯ  одним этим лЯзгом,
проникающим во все фибры  души и властно заполнЯющим  все существование. Ћни
ходЯт  со взором, устремленным в небо,  на  зеленеющие  деревьЯ,  не замечаЯ
красоты, не слыша гимна  жизни, не чувствуЯ лучей солнца. ‡аковывают их, ибо
хотЯт отнЯть у них всe, оставив только этот похоронный звон... …сли б звезда
социализма, звезда будущего, не светила человечеству, не стоило бы жить.."
     Љазалось бы, как тонко понимал „зержинский тюрьму и ее тоску несвободы.
€  именно  этот  страшный  своей  худобой   арестант  с   почти   прозрачным
страдальческим  лицом и реденькой кудрЯвой бородкой,  всего через  несколько
лет создал  в  ђоссии такое количество  тюрем, какого за столетиЯ не создало
самодержавие.
     Џравда  он сменил  в  тюремных канцелЯриЯх  портреты ЌиколаЯ  II-го  на
портреты ‹енина, но тюремнаЯ тоска от этого не уменьшилась.
     ‘идЯ  уже  в красной  тюрьме, социалистка Ђ. €змайлович, пробывшаЯ  при
самодержавии 11 лет на  Ќерчинской каторге,  на  клочках бумаги тоже вела  в
коммунистическом   "доме   лишениЯ   свободы"   тюремный    дневник:   "Ѓыла
самодержавнаЯ  монархиЯ.  ‘тала  ‘оветскаЯ "‘оциалистическаЯ"  ђеспублика, а
тюрьма  - та  же. ђазве только грЯзнее. „а места стало мало.  Ќо по существу
решительно  никакой  разницы. € даже стены расписаны  так  же. ‚от картинка:
расстрел. Ќесколько фигур, уродливо, по-детски  нарисованных,  выстроились в
рЯд,  а другой  рЯд фигур стрелЯет в них из  винтовок.  ќто  не  поэтический
вымысел.  Ћтсюда  недавно  ушли на  расстрел  шесть  человек. Џод  картинкой
типичнаЯ надпись:  "попал прЯмо в  ...." € от этого цинизма картина делаетсЯ
жуткой".
     ‚ это времЯ „зержинский жил в  кабинете ‚—Љ. "Oн не имел никакой личной
жизни.  ‘он и еда были длЯ  него  неприЯтной  необходимостью,  о  которой он
никогда  не  помнил.  Ћбед,  который  ему приносили  в  кабинет,  чаще всего
уносилсЯ  обратно  нетронутым.  Ћн  беспрерывно  рылсЯ  в   бумагах,  изучал
отдельные дела и с особенной охотой занималсЯ  личным допросом арестованных.
Џроисходило это всегда ночью.  Џовидимому, из долгой своей тюремной практики
„зержинский знал, что  ночью психика человека не та,  что днем. ‚ обстановке
ночной  тишины  сопротивлЯемость  интеллекта   несомненно  понижаетсЯ,  и  у
человека, стойкого  днем, можно вырвать сознание ночью", - пишет бывший член
коллегии ‚—Љ „ругов.
     Џо  своему педантическому характеру  этот  человек  с  картонной  душой
оказалсЯ исключительно талантливым тюремщиком. „зержинский самолично  входил
во все  мелочи  своего  тюремного  ведомства. Џо  опыту  прекрасно знал  быт
тюрьмы.  €  теперь  писал в кабинете ‚—Љ не  лирический  дневник о  "клейких
листочках" и  "звоне  кандалов",  а  "инструкцию длЯ производства  обысков":
"Ћбыск производить внезапно, сразу во всех камерах, и так, чтобы находЯщиесЯ
в одной не могли  предупредить других. ‡абирать  всю  письменную литературу,
главным образом небольшие листки на папиросной бумаге и в виде писем. €скать
тщательно  на местах, где  стоЯт параши, в оконных рамах, в  штукатурке. ‚се
забранные  материалы  аккуратно складывать  в пакеты,  надписываЯ  на каждом
фамилию владельца".
     ђазница  стилЯ  инструкции председателЯ ‚—Љ  и дневника заключенного  о
тюремной  тоске - налицо. Ќо  именно этим  людЯм  с выкрашенной  в один цвет
душой, "попам революции", по слову тирнера, всегда и были присущи тошнотные
неживые  сантименты.  ќто  органически  лежит   в   психологии   терроризма.
ђобеспьер, Љутон, Њарат, ‘ен-†юст, вcе начали с приторной чувствительности и
кончили морем крови.
     "’еперь тишина", -  писал в тюремном  дневнике 13-го маЯ „зержинский. -
"‡атуманеннаЯ луна смотрит равнодушно  сверху. Ќе слышно  шагов ни часового,
ни жандарма-ключника, ни пениЯ моей соседки, ни звона кандалов. ’олько времЯ
от времени  откуда-то падает на жесть, прикрепленную к окну дождеваЯ каплЯ и
слышен  свист  паровоза.   ЉакаЯ   грусть  проникает  в  душу!   ѓрусть   не
заключенного;  там,  на  воле,  она тоже исподтишка поЯвлЯлась и  овладевала
мной,  это - грусть бытиЯ, тоска по чему-то неуловимому, но необходимому длЯ
жизни, как воздух, как любовь..."
     ‘транные  грусть  бытиЯ  и  тоска по  неуловимому шли, оказываетсЯ,  за
„зержинским всю  жизнь, своей беэпредметностъю  будучи,  пожалуй, жутковаты.
Ћдному  из  заключенных  „зержинский  еще в  тюрьме  с  иронической  улыбкой
говорил: "ќээ, волЯ, что  там  волЯ,  это  только  за тюремной  решеткой она
кажетсЯ такой красивой".
     "’юрьме, как таковой" этот  коммунистический поп в своем дневнике делал
совсем странные признаниЯ.  "‘егоднЯ последний день года", - писал  он 31-го
декабрЯ 1908 года, - "уж пЯтый раз встречаю Я в тюрьме новый год. ‚ тюрьме Я
созрел в муках одиночества и тоске по миру и по  жизни. ‡десь в тюрьме часто
бывает плохо, бывает страшно. Ќо если бы мне пришлось начать заново жизнь, Я
бы ее начал так же. ќто нe голос обЯзанности, но <i>органическаЯ</i> необходимость.
ЃлагодарЯ тюрьме дело стало длЯ  менЯ чем-то ощутимым, реальным, как ребенок
длЯ матери, - кровью и плотью, ребенком, который  никогда предать не может и
поэтому всегда  доставлЯет  мне радость. ’юрьма  лишила  менЯ многого, очень
многого, не только нормальных условий жизни, без  которых человек становитсЯ
несчастным среди  наиболее  несчастных. Ћна лишила  менЯ уменьЯ плодотворной
умственной  работы... Ќо когда в сознании  своем, в сердце своем Я взвешиваю
то, чего лишила и что дала мне  тюрьма, - хотЯ Я не мог бы определить, в чем
объективный перевес, Я  твердо  знаю,  что не проклинаю ни  судьбы моей,  ни
долгих лет  тюрьмы.  ќто  не  игра  мысли,  не  резонерство,  это  результат
неудержимой жажды свободы и тоски по красоте и справедливости..."
     € годы  идут.  "Љрасота и справедливость"  приближаютсЯ. Џолный  огнЯ и
льда, председатель ‚—Љ „зержинский с  террором, уже  отданным в его руки, не
фальшивит.  „зержинского  не  пугает ничто, ибо  все  совершаетсЯ им  во имЯ
истины, воплощенной в программе коммунистической партии. Ћн не только казнит
инакомыслЯщих,  он  официально  декретирует институт заложников,  а в методы
открыто вводит провокацию, как "военную хитрость".
     "„зержинский  - организатор  ‚—Љ,  сросшийсЯ  с  —Љ, котораЯ стала  его
воплощением", -  пишет его заместитель в ‚—Љ Њенжинский, -  "‚оспитанный  не
только  на польской,  но  и  на  русской  литературе, он  стал  несравненным
психологом  и  использовал  это  длЯ  разгрома  русской  контр-революционной
интеллигенции.  „лЯ  того,  чтобы  работать   в  —Љ,   вовсе  не  надо  быть
художественной   натурой,  любить  искусство  и  природу.   Ќо  если  бы   у
„зержинского  всего этого не было, то „зержинский  при  всем  его подпольном
стаже никогда бы не достиг тех  вершин  чекистского искусства по  разложению
противникa, которые делали его головой выше всех его сотрудников".
     Љарл  Љаутский  называет  эту  революционную деЯтельность  „зержинского
"вершиной  мерзости".  ЉнЯзь Џ. Ђ. Љропоткин пишет  о  декретах „зержинского
‹енину: "Ќеужели  не нашлось среди вас  никого,  чтобы  напомнить, что такие
меры представлЯют возврат к худшему  времени средневековьЯ?" “вы, такова  уж
неумолимаЯ диалектика всех революций,  что  начинают их всегда граф Њирабо и
кнЯзь Љропоткин, а кончают Љоло д-ќрбуа и ќйдук.
     ’оскующий  по "красоте  и  справедливости"  „зержинский  так  разъЯснил
сущность своей деЯтельности: "—Љ не суд, —Љ - защита революции, она не может
считатьсЯ  с тем, принесет ли она ущерб частным лицам,  —Љ должна заботитьсЯ
только  об одном,  о  победе, и должна побеждать врага, даже если еЯ меч при
этом попадает случайно на головы невинных".
     Ђ как,  казалось  бы по дневнику, арестант ”еликс  „зержинский  понимал
весь  ужас  насильственной  человеческой  смерти!  ‚едь  именно  он писал на
клочках папиросной бумаги: "Ќочью с 8-го на 9-е казнен польский революционер
Њонтвилл.  “же  днем  его расковали и перевели в камеру  длЯ  смертников. ‚о
вторник 6-го происходил суд. “ него не было никаких иллюзий,  и еще  7-го он
распрощалсЯ с нами  через  окно,  когда мы гулЯли. …го  казнили в  час ночи.
Џалач …горка получил за  это, по  обыкновению, 50 рублей. Ђнархист Љ. сверху
простучал мне, что "они решили не спать всю ночь", а жандарм сказал, что при
одной мысли о казни "пронизывает дрожь и нельзЯ уснуть, и человек ворочаетсЯ
с  боку  на  бок".  €  после  этого  ужасного  преступлениЯ  <i>ничто здесь  не
изменилось:</i>  светлые  солнечные  дни,  солдаты,  жандармы,  смена  караулов,
прогулки. ’олько в  камерах стало тише, умолкли голоса  поющих,  многие ждут
своей очереди..."
     ‡аключенному частному  учителю ”еликсу  „зержинскому, оказываетсЯ,  был
доступен  самый  сердцевинный толстовский  ужас перед  фактом насильственной
смерти человека, ужас, когда после этого "ничто не менЯетсЯ": те же  светлые
солнечные  дни. Ќо  когда в лубЯнских подвалах  была пущена машина массового
террора,   над  подпалами,  в  рабочем  кабинете,  сидел  председатель   ‚—Љ
„зержинский, автор приказов об этих казнЯх и автор же лирического дневника.
     †аль, что этот ценный  психологический  документ  в 1908 году оборвалсЯ
приговором суда.  25-го  октЯбрЯ (в будущую годовщину октЯбрьской революции)
„зержинского под конвоем повезли  в ‚аршавскую судебную  палату.  "’ри днЯ у
менЯ было большое развлечение", - записал он в дневнике. - "„ело слушалось в
судебной палате. ЊенЯ везли туда на извозчике, в наручных. џ был возбужден и
обрадован,  что  вижу  уличное  движение,  лица  свободных  людей,  вывески,
объЯвлениЯ, трамваи.  ќто  был  -  "коронный суд",  -  с глуповатой  иронией
замечает „зержинский.  „а,  это был не лубЯнский подвал.  ’ут был  прокурор,
защитники, эксперты, свидетели. € если  прокурор  требовал "длЯ  устрашениЯ"
покарать преступного пропагатора, частного учителЯ ”еликса  „зержинского, то
после    речей    защиты    и   более   чем   часового   совещаниЯ    судей,
председательствующий объЯвил приговор, удививший самого „зержинского. Љ тому
ж „зержинский  добавлЯет,  что "председательствующий читал приговор дрожащим
от волнениЯ голосом".
     Џо  нашим временам дрожать голосу было воистину не oт чего: „зержинский
приговаривалсЯ  к  ссылке  на поселение  в ‘ибирь. "џ  глЯдел на  судей,  на
прокурора,  на  всех  присутствующих в зале",  - пишет он,  - "на стены,  на
украшениЯ с  большим интересом, с большим удовольствием, радуЯсь, что Я вижу
свежие  краски  и другие, чем  в тюрьме, лица.  џ  был как бы на  торжестве,
которое не имеет никакого касательства ко мне. Њои глаза обрели свежую пищу,
и Я был рад, Я как бы весь превратилсЯ в зрение и  мне хотелось сказать всем
что-нибудь доброе, хорошее..."
     Ќо в тюрьме „зержинского вновь охватило беспокойство. ‚се  казалось: по
другому  делу  дадут  каторгу.  "Ќет, Я не обманываю  себЯ",  -  писал он, -
"каторги мне не миновать. ‚ыдержу ли Я? Љогда Я  начинаю думать, что столько
дней мне  придетсЯ провести за  тюремной  решеткой, - день за днем,  час  за
часом,  мною овладевает тревога, и из груди вырываетсЯ крик: не смогу! € тем
не менее Я смогу, Я должен смочь...."
     Ќо  каторги  не  дали. 21-го  августа 1909 года  „зержинский,  высокий,
изсинЯ бледный, с остренькой бородкой, одетый в серый арестантский халат,  в
"коты"  и серую  суконную шапочку,  подпоЯсанный  узким ремешком, с холщевой
сумкой  эа плечами пошел опЯть  с партией арестантов на поселение в  ‘ибирь.
‘отоварищи  его  говорЯт,  что  в  этот  момент  „зержинский  напоминал   им
"вдохновенного  странника, увлеченного  своей  мечтой".  ‚озможно.  Њечты  у
„зержинского имелись.

     <i>11.</i> <B>ЉЂЌ“Ќ ђ…‚Ћ‹ћ–€€</B><i>.</i>

     Ќа поселении в ‘ибири „зержинский пробыл  недолго: всего семь дней.  Ќа
восьмой он бежал из села ’асеевки.  Џобег  был труден. € все ж,  несмотрЯ на
тучи  полицейских телеграмм с  описанием примет опасного преступника,  через
два месЯца „зержинский "перевел дух" в Љракове, в Ђвстрии.
     ‡десь  он  встал  снова  за  партийную работу.  Ќо  в партии его  ждали
неприЯтности: "‘оциал-демократы  Џольши и ‹итвы" раскололись. ќто  были годы
реакции,  царское  правительство  наносило  революционным  партиЯм  удар  за
ударом,  и многим казалось, что революциЯ умерла, не оправитсЯ и не встанет.
‚  свЯзи  с этим  возникшие  среди  социал-демократов Џольши и ‹итвы  острые
разногласиЯ разорвали партию на непримиримые крыльЯ - правых и левых.
     ‚о  главе  "левицы", поддерживавшей  единение с  русскими большевиками,
встал  „зержинский. Ћбосновавшись  ‚ Љракове, он  повел прежнюю  нелегальную
работу:  издание  "—ервонного штандара" и  "ѓазеты  работничей",  транспорты
литературы, конспиративнаЯ  свЯзь с  ‚аршавой. Ќаездами сам бывал в  столице
Џольши, где  в  партийных кругах имЯ  "Ђстронома"  уже  пользовалось большим
авторитетом.
     Џравда, и в полиции  очень  хорошо был известен этот  революционер, его
усиленно разыскивали. € в 1912  году в ‚аршаве, на квартире социал-демократа
‚акара, „зержинский в шестой раз был схвачен  и отвезен в столь знакомый ему
•-й  павильон  ‚аршавской  крепости.  Ќа  этот раз,  просидев  тут  двадцать
месЯцев, „зержинский не оставил ни дневников, ни писем, ни поэм.
     Ќакануне  мировой  войны,  29 апрелЯ  1914 года ‚аршавский окружный суд
слушал  дело лишенного всех прав состоЯниЯ  ссыльно-поселенца „зержинского и
приговорил:   "бывшего  дворЯнина   ЋшмЯнского   уезда   ‚илeнской  губернии
ссыльно-поселенца ”еликса „зержинского, 35 лет, обратить в  каторжные работы
на три года с  правом  воспользоватьсЯ милостЯми, указанными в ст. 18  XVIII
отд. высочайшего указа 21 февралЯ 1913  года в порЯдке,  изложенном в ст. 27
того же указа".
     ‚месте  с  другими  приговоренными  к каторге  „зержинский  должен  был
отправитьсЯ в ‚еликороссию, в известный суровостью режима Ћрловский централ.
Ќо  с  отправкой  не торопились, хоть и началась  уже мироваЯ  война. ’олько
готовЯсь немцам сдать ‚аршаву, царское правительство начало эвакуацию тюрем.
     „зержинского  повезли  в  Ћрел.  …дучи  по  железной дороге,  арестанты
переговаривались  о  событиЯх,  рассказывали,  что   в  ‚аршаве   во   времЯ
мобилизации рабочие  будто бы прошли по улицам  с  лозунгом  "„а здравствует
революциЯ!"  Ќекоторые из  ехавших  питали далекие  надежды,  большинство  ж
находилось в полном упадке сил.
     Џересыльный  ‹ещинский,  вспоминаЯ  эту  поездку  из  ‚аршавы  в  Ћрел,
рассказывает,  что в дороге их плохо кормили, некоторые от недоеданиЯ падали
в  обморок, и часть арестованных потребовала у конвoЯ пищи  и  табака. ‘реди
требовавших  особой   резкостью   выделЯлсЯ  „зержинский.   Ћн  даже  вызвал
начальника  конвоЯ, и когда тот заЯвил,  что в случае  какого бы  то ни было
бунта   прикажет   стрелЯть,  стоЯвший   перед   ним  бледный,  возбужденный
„зержинский
     вдруг резким движением разорвал на себе рубаху и выставлЯЯ вперед голую
грудь, закричал:
     "- Њожете стрелЯть! ‘колько угодно! Ќе  боимсЯ ваших  угроз! ‘трелЯйте,
если хотите быть палачами, мы от своих требований не откажемсЯ!"
     ќффектнаЯ сцена.  €скреннЯЯ. ’ишина. Џрошла минута, другаЯ. „зержинский
и  начальник  конвоЯ  смотрели  друг  на  друга.  €  вот,  начальник  конвоЯ
повернулсЯ, вышел из вагона и час спустЯ  арестанты получили требуемую еду и
махорку.
     ќто было в 1914 году.
     —ерез  четыре года, когда начальником  всех российских  тюрем  оказалсЯ
„зержинский, другой  пересыльный,  социалист Љарелин, рассказывает,  как под
давлением  генерала  „еникина,  наступавшего   на  •арьков,   чекисты  везли
арестованных, эвакуируЯ их в Њоскву.
     ќвакуациЯ  производилась  по   приказанию  „зержинского.   ‚  поезде  -
—резвычайнаЯ    комиссиЯ,    трибунал    и    разнообразные    арестованные:
мужики-мешочники, харьковские  спекулЯнты, несколько профессоров-заложников,
студенты  и офицеры,  обвиненные в контр-революции.  Ќастроение ехавших было
паническое, ибо вез их к „зержинскому знаменитый чиновник террора, комендант
харьковской чеки столЯр ‘аенко. ѓде уж тут было предъЯвлЯть трeбованиЯ! Ѓыть
бы живу!
     ‚ одну из  ночей  стали  отпирать  вагоны.  Ќа  фоне,  освещенной двери
вагона, в котором ехал  Љарелин,  стоЯл  сам ‘аенко со свитой, среди которой
выделилсЯ  матрос ќдуард, славившийсЯ  тем, что в чеке, беззаботно смеЯсь  и
дружески  разговариваЯ  с  заключенным,  умел   артистически  "кончить"  его
выстрелом в затылок. ЏоЯвление ‘аенко  вызвало  мертвую тишину. Ђрестованные
затаили дыхание.
     ЋбведЯ  вагон  мутным  взглЯдом  воспаленных  глаз, всегда  бывший  под
кокаином ‘аенко закричал:
     "- ѓраждане, сдавайте  часы,  кольца, деньги! “ кого найду хоть рубль -
застрелю как собаку!"
     ’ишина сменилась возней: все отдали.
     "- Ђ теперь выходи трое!" -  выкрикнул ‘аенко фамилии, - "да скорей, не
тЯни нищего за ...!"
     ‚ызванные  выпрыгнули.  „верь  заперлась. ‡вон поворачиваемого  в замке
ключа, удалЯющиесЯ шаги и несколько выстрелов: "очередных вывели в расход".
     ’ак по  пути  к „зержинскому  почти  каждую ночь по  своему  усмотрению
приговаривал  к  смерти, вызывал и  расстреливал арестованных чекист ‘аенко.
Љогда ж один из вызванных не  пошел, уперсЯ, схватилсЯ за решетку, за спинку
скамьи,  ‘аeнко  на  глазах всех начал бить  его кинжалом,  и арестованного,
окровавленного,  кричащего диким животным криком, чекисты вытащили из вагона
и расстрелЯли.
     …сть известный предел героизму и эффектным жестам. Ќа скотобойне их уже
не  бывает. Ќикому  из арестованных в голову  не пришло  бы тогда  разорвать
перед  ‘аeнко  рубаху  и что-нибудь  выкрикнуть.  „а  и бессмысленно: террор
„зержинского чужд сантиментальностЯм.
     ‚  самый разгар мировой войны будущий вождь красного  террора  прибыл в
Ћрловский централ. ‚ статейном списке, „зержинского, каторжанина за No 22, в
графе "следует  ли в  оковах" значилось:  "в ножных  кандалах",  и  в  графе
"требует ли особо-бдительного надзора" значилось: "требует".
     Ќо  на  каторге, в  этом  суровом  централе, с  будущим  вождем террора
произошла  какаЯ-то  странность.  ‘идевший  здесь  уже под  коммунистическим
замком социалист ѓригорий Ђронсон  в своих интересных  воспоминаниЯх  пишет:
"‡десь  отбывал каторгу  сам „зержинский,  о котором  поговаривали, будто он
подлаживалсЯ к начальству и не особенно высоко держал знамЯ".
     —то-ж,  десЯтилетнЯЯ  тюрьма  не  тетка,  каторга  не  шутка,  не такие
революционеры  ломались в тюрьмах.  Ќиколай  I-й  Џетропавловской  крепостью
сломал такого силача,  как  Њихаил  Ѓакунин. Ђлександр  II-ой лиссельбургом
сломал фанатичнейшего Њихаила Ѓейдемана. ‚ тюрьме у ‡убатова однажды дрогнул
ѓершуни. Ђ  более мелкие сламывались сотнЯми. €  вполне возможно, что теперь
уже сопричисленный к лику свЯтых коммунистической церкви „зержинский в канун
революции также дрогнул в Ћрловском централе.
     Џребывание   знаменитого  чекиста  в  этой   царской  тюрьме  темно   и
двусмысленно.  ЌесмотрЯ на тЯжкий  каторжный  режим, „зержинский  сам  писал
оттуда на волю,  что живет  в "сухой  камере" и "лично Я имею все, что здесь
можно иметь". € уж  совсем  таинственную  окраску  получает факт,  когда  по
докладу  начальника  тюрьмы  ‘аата  многократному  преступнику,  каторжанину
„зержинскому  за "одобрительное поведение" сократили  срок наказаниЯ. Ђ если
добавить, что тот же самый ‘аат с момента октЯбрьского переворота осталсЯ на
службе у „зержинского в  той  же должности начальника  Ћрловского  централа,
служа  верой   и  правдой  своему  старому  знакомому,  то  дружба  ‘аата  и
„зержинского приобретает исключительно пикантный колорит.
     Џравда,  "моральные  высоты"  коммунистического  Ћлимпа  вообще  весьма
невысоки, и в  коммунистических  —етьЯх-ЊинеЯх почти  все  биографии "свЯтых
борцов"  нуждаютсЯ  в  хорошей  корректуре.   ‘  этой  точки  зрениЯ  и  все
происшедшее   с   „зержинским   в    Ћрловском   централе   не   заслуживает
исключительного  вниманиЯ. Ќо все же, правды  ради,  следует отметить, что в
канун революции  в беспорочную  революционную  карьеру  красного  ’орквемады
вкралась какаЯ-то жутковатаЯ темнота.
     ’ем  не  менее, в марте 1915 года  „зержинский писал с каторги на  волю
так: "џ редко откликаюсь, потому что  тЯжелаЯ  однообразнаЯ жизнь окрашивает
мои  настроениЯ в слишком серые тона. € когда  Я думаю про тот ад, в котором
вы  все  ныне живете, -  мой собственный  адик кажетсЯ таким  маленьким, что
просто  не  хочетсЯ  писать  про  него, хотЯ  он  и надоедает  подчас  очень
сильно... Љогда Я думаю о том, что сейчас творитсЯ, о повсеместном как будто
сокрушении всех  надежд,  -  Я прихожу к выводу длЯ себЯ, что жизнь зацветет
тем  скорее  и сильнее, чем  сильнее  сейчас это  сокрушение. € Я стараюсь о
резнЯх нынешних не думать,  об их военных последствиЯх,  Я стараюсь смотреть
вперед и видеть то, о чем сегоднЯ никто не говорит..."
     •удой как палка, громадного роста, с резкими чертами изможденного лица,
с   неестественно-расширенными    зрачками   прозрачных   глаз,   каторжанин
„зержинский, сидЯ в централе, старалсЯ думать не о шедшей внешней войне, а о
той свирепой гражданской, которую он  с товарищами, быть может,  приведет на
смену внешней.
     € времЯ  шло.  ѓремела  канонада  мировой  войны.  Ќадвигалась  русскаЯ
революциЯ.
     ‚ начале 1916 года „зержинский уже отбыл сокращенный срок наказаниЯ, но
‚аршавский суд по новому делу  приговорил  его еще к шести  годам  каторжных
работ,  и  „зержинского  перевели  из Ћрла  в  Њоскву, в Ѓутырки, поместив в
одиночку внутренней тюрьмы, прозванной "‘ахалином".
     ‚  "‘ахалине"  лишенные  прав  арестанты, уголовные и политические,  не
носили ни  имен, ни фамилий,  обозначаЯсь номерами.  „зержинский был No 217.
Џочти год пробыл он здесь, совершенно отрезанный от внешнего мира. € когда в
Џетербурге  в 1917  году  начались  первые  волнениЯ, когда  всЯ Њосква  еще
неуверенно  ждала,  как эти  петербургские событиЯ  раэвернутсЯ,  в Ѓутырках
каторжанин  No  217 не знал,  не  слыхал, не имел  понЯтиЯ  о  надвигающейсЯ
вплотную революции.
     27-го  февралЯ  1917  года  победа  революции  определилась.  ‚ Ѓутырки
освобождать   арестантов  поехали   на  грузовиках  члены  "Љомитета  помощи
политическим заключенным", в большинстве женщины, охранЯемые вооруженными...
гимназистами.
     …ще не  верЯ  в  победу революции,  начальник  тюрьмы  пыталсЯ отказать
приехавшим в требовании освободить заключенных, но, убежденный  телеграммами
о  событиЯх,  наконец  согласилсЯ  и  предоставил комитету  в тюрьме  полную
свободу  действий.  ’огда  растерЯлсЯ  комитет.  ‘тало  страшно,  как  бы  с
"‘ахалина"  вместе  с  политическими не  выпустить уголовных.  Ќо выход  был
найден: по  предложению одного из членов комитета,  знавшего, кто скрыт  под
номером  217,  решили  прежде  всего освободить этого заключенного, чтобы он
указал, кто на "‘ахалине" политический и кто уголовный.
     —лены комитета  двинулись  к "‘ахалину". ‚ коридоре  внутренней  тюрьмы
поднЯлсЯ небывалый шум, лЯзг, звон оружиЯ гимназистов. € когда камеру No 217
отворили,  все увидели среди камеры в запахнутом  длинном  халате, от  этого
казавшегосЯ  гигантским, худого как скелет,  „зержинского.  Ћт криков, шума,
прихода  неизвестных  людей, отрезанный  от  мира  „зержинский  был  охвачен
волнением. Ћн удивленно спрашивал: "Љто вы? —то такое? —то вам нужно?"
     "- Ќа улице революциЯ, товарищ „зержинский! ‚ы - свободны!"
     ѓоворЯт, на лице „зержинского  выразилось непонимание и  недоверие.  Ќо
надо  было верить: его  освобождали. ‚месте с „зержинским  комитет  пошел по
коридорам, где  возле  отпертых камер „зержинский указывал гимназистам,  кто
уголовный, кто  политический.  €  в  ту  же  ночь  на  грузовике, освещенном
факелами и охранЯемом вооруженными гимназистами, „зержинский выехал со двора
Ѓутырской тюрьмы.
     Ќочь вместе с другими освобожденными он переспал в Њосковской ѓородской
„уме, а на утро, еще в арестантском халате, произносил уже  свою первую речь
перед народом.
     ќто был февраль, праздник. ‚ собравшейсЯ вокруг  „зержинского радостной
толпе,  из которой  „зержинский  через  год многих уже  расстрелЯл, пока что
радостно кричали:
     "- ‘лушайте! ‘лушайте! ѓоворит каторжанин „зержинский!"
     € „зержинский  говорил, заикаЯсь,  спотыкаЯсь,  торопЯсь,  не улавливаЯ
собственной  мысли.   „аже  у  этой  радостной,  опьЯненной  толпы,  готовой
приветствовать  всЯкий  арестантский халат, будущий вождь  террора  не  имел
никакого успеха. ’олпа „зержинского  не слушала. Ђ сгрудившиесЯ вокруг  него
единомышленн