ым изнеможением; Я, постоЯв, сел тоже.
     -- ’ак вот, -- сказал Џоп. -- Ќе знаю, засну ли сегоднЯ.
     -- ‚ы их выследили? -- спросил Я. -- ѓде же они теперь?
     -- €счезли, как камень  в воде. „рек сбилсЯ с ног,  подкарауливаЯ их на
всех выходах, но одному человеку трудно поспеть сразу к множеству мест. ‚едь
здесь двадцать выходов, толпа, суматоха, переполох, и, если они переоделись,
изменив внешность, то вполне  понЯтно, что „рек  сплоховал. Ќу  и  он,  надо
сказать, имел дело с первостатейными артистами. ‚се это  мы узнали потом, от
„река. „юрок вытащил его телеграммой; можете представить,  как он торопилсЯ,
если заказал „реку экстренный  поезд! Ќу, мы поговорим в другой раз.  ‚торой
час  ночи,  а каждый час  этих суток надо считать за три --  так все устали.
‘покойной ночи!
     Ћн  вышел, а Я подошел к кровати, думаЯ,  не  вызовет ли ее вид желаниЯ
спать. Ќичего  такого не  произошло. џ  не хотел  спать:  Я был возбужден  и
неспокоен.  ‚  моих ушах  все еще стоЯл шум; отдельные  разговоры  без моего
усилиЯ звучали снова с характерными интонациЯми каждого говорЯщего. џ слышал
смех,  восклицаниЯ,  шепот  и,  закрыв глаза, погрузилсЯ  в  мелькание  лиц,
прошедших передо мной за эти часы...
     ‹ишь после пЯти лет, при встрече с  „юроком  Я узнал,  отчего „игэ, или
ќтель Њейер, не  смогла  в назначенный  момент сдвинуть  стены и почему  это
вышло так молниеносно у ѓанувера. Њолли была в  павильоне с ќстампом и женой
слуги Џаркера. Ћна сама захотела поЯвитьсЯ ровно в двенадцать  часов, думаЯ,
может быть, сильнее  обрадовать ѓанувера. Ћна опоздала  совершенно случайно.
Њежду тем, видЯ, что ее нет, Џоп, дежуривший у  подъезда, бросилсЯ в камеру,
где были электрические соединениЯ, и разъединил ток, решив,  что, как  бы ни
было, но „игэ не произведет  предположенного эффекта. Ћн закрыл  ток на  две
минуты, после чего ѓанувер вторично отвел металлический завиток.


        ќЏ€‹Ћѓ

        I

     ‚ 1915  году  эпидемиЯ желтой  лихорадки  охватила  весь  полуостров  и
прилегающую к  нему часть материка. Ѓедствие достигло  грозной силы;  каждый
день умирало по пЯтьсот и более человек.
     Ќезадолго перед  тем в числе прочей команды вновь отстроенного парохода
"‚алкириЯ", Я был послан принЯть это судно от судостроительной верфи ђатнера
и  Љ°  в ‹исс, где  мы и застрЯли, так  как заболела  почти всЯ нанЯтаЯ  длЯ
"‚алкирии"  команда.  Љроме  того,  строгие карантинные  правила  по  разным
соображениЯм не выпустили бы нас с кораблем из порта ранее трех недель, и Я,
поселившись в гостинице на набережной  Љанье, частью скучал, частью проводил
времЯ с  сослуживцами в буфете гостиницы, но более всего скиталсЯ по городу,
надеЯсь   случайно   встретитьсЯ   с   кем-нибудь  из  участников   истории,
разыгравшейсЯ пЯть лет назад во дворце "‡олотаЯ цепь".
     Џосле того, как Ћрсуна утром на другой день после тех событий увез менЯ
из  "‡олотой  цепи"  в  ‘ан-ђиоль,  Я  еще не бывал  в  ‹иссе --  жил полным
пансионером, и за менЯ платила невидимаЯ рука. —ерез месЯц  мне написал Џоп,
-- он уведомлЯл, что ѓанувер умер на третий день от разрыва сердца и что он,
Џоп, уезжает  в …вропу, но зачем,  надолго ли, а также что  стало с  Њолли Я
другими,  о том  ничего не  упомЯнул. џ много  раз перечитал  это  письмо. џ
написал также сам несколько писем, но у менЯ  не было никаких адресов, Ѓроме
мыса ѓардена и  дона  ќстебана. ќти  письма Я так и послал.  ‚ них Я пыталсЯ
разузнать  адреса  Џопа  и  Њолли, но, так как письмо в "‡олотую  цепь" было
адресовано мной разом ќстампу  и „юроку, -- ответа Я не получил, может быть,
потому,  что они уже выехали  оттуда. „он ќстебан ответил; но ответил именно
то, что не знает, где Џоп, а  адрес Њолли не сообщает  затем, чтобы Я лишний
раз не  напомнил ей о  горе  своими  посланиЯми.  Џод конец он советовал мне
занЯтьсЯ моими собственными делами.
     €так, Я больше никому не  писал, но с возмущением и безрезультатно ждал
писем  еще месЯца  три, пока  не додумалсЯ до очень простой вещи: что у всех
довольно  своих  дел и забот, кроме моих. ќто  открытие  было  неприЯтно, но
помогло мне наконец оторватьсЯ от тех тридцати шести часов, которые Я провел
среди сильнейших волнений и опасности, восхищениЯ, тоски и любви. Џостепенно
Я стал вспоминать "‡олотую цепы", как отзвучавшую песню, но  чтобы ничего не
забыть,  потратил несколько  дней  на записывание всех разговоров  и случаев
того  днЯ:  благодарЯ этой  старой тетрадке  Я могу теперь восстановить  все
доподлинно. Ќо еще много раз после того Я видел во сне Њолли и, кажетсЯ, был
неравнодушен  к  ней  очень  долго,  так  как  сердце  мое  начинало  битьсЯ
ускоренно, когда где-нибудь слышал Я это имЯ.
     Ќа второй день прибытиЯ в ‹исс Я посетил тот закоулок порта, где стоЯла
"ќспаньола", когда  Я удрал с нее. ’еперь стоЯли там две американских шхуны,
что  не  помешало мне вспомнить, как пронзительно  гудел  ветер ночью  перед
поЯвлением  „юрока  и  ќстампа.  џ  навел  также  справки о "‡олотой  цепи",
намереваЯсь  туда  поехать  на  свидание  с  прошлым,  но  хозЯин  гостиницы
рассказал, что этот огромный  дом взЯт городскими властЯми под лазарет и там
помещено  множество эпидемиков. Ћтносительно  судьбы  дома в  общем известно
было  лишь, что ѓанувер, не имеЯ прЯмых наследников и  не оставив завещаниЯ,
подверг  тем  все  имущество длительному  процессу  со стороны  сомнительных
претендентов, и  дом  был  заперт  все времЯ  до  эпидемии,  когда,  по  его
уединенности,  найдено  было,  что  он  отвечает  всем идеальным требованиЯм
гигантского лазарета.
     “ менЯ были  уже небольшие  усы:  начала также пушитьсЯ  нежнаЯ борода,
такаЯ  жалкаЯ,  что Я  усердно снимал  ее  бритвой. €ногда  Я с достоинством
посматривал  в  зеркало,  сжимал  губы  и  двигал  плечом,  --  плечи  стали
значительно шире.
     Ќикогда  не забываЯ  обо  всем  этом,  держа  в  уме своем изЯщество  и
молодцеватость,  Я проводил вечера либо  в  буфете,  либо  на  бульваре, где
облюбовал кафе "’онус".
     Ћднажды Я вышел из  кафе, когда  не  было  еще семи часов, --  Я ожидал
приЯтелЯ, чтобы идти вместе в театр, но он не ЯвилсЯ, прислав подозрительную
записку, -- известно, какого рода, --  а один Я  не  любил  посещать  театр.
€так, это дело расстроилось.  џ  спустилсЯ к нижней аллее и прошел ее всю, а
когда  хотел повернуть  к  городу,  навстречу  мне попалсЯ  старик в  летнем
пальто,  котелке,  с  тросточкой, видимо, вышедший погулЯть, так как  за его
свободную руку держалась девочка лет пЯти.
     -- Џаркер! -- вскричал Я, становЯсь перед ним лицом к лицу.
     -- ‚ерно, -- сказал Џаркер, всматриваЯсь. ЏамЯть его усиленно работала,
так как лицо попеременно вытЯгивалось, улыбалось и  силилось признать, кто Я
такой.  -- —то-то припоминаю, -- заговорил  он нерешительно, -- но извините,
последние годы плохо вижу.
     -- "‡олотаЯ цепь"! -- сказал Я.
     -- Ђх, да! Ќу, значит... Ќет, разрази бог, -- не могу вспомнить.
     џ хлопнул его по плечу: -- ‘анди Џруэль,  -- сказал  Я,  --  тот самый,
<i>который все знает!</i>
     - Џаренек, это ты?! --  Џаркер склонил  голову набок, просиЯл и умильно
заторжествовал:
     -- Ћ,  никак  не узнать! ”орма к тебе идет! ‚ырос,  раздвинулсЯ. Ќу что
же, надо поговорить! Ђ менЯ вот внучка таскает: "пойдем, дед, да пойдем", --
любит со мной гулЯть.
     Њы  прошли опЯть  в "’онус" и  заказали вино; девочке заказали  сладкие
пирожки, и она стала их анатомировать пальцем, мурлыча и болтаЯ ногами, а мы
с Џаркером унеслись за пЯть  лет назад. Ќекоторое времЯ  Џаркер  говорил мне
"ты", затем постепенно прониксЯ зрелищем перемены в лице изЯщного загорелого
морЯка,  носЯщего  штурманскую  форму  с  привычной  небрежностью   опытного
морского волка, -- и перешел на "вы".
     …стественно, что разговор был об истории и судьбе лиц, нам известных, а
больше всего -- о Њолли, котораЯ обвенчалась  с  „юроком полтора года назад.
Љроме того,  Я  узнал,  что оба  они  здесь  и живут очень  недалеко,  --  в
гостинице  "Џленэр",  приехали  по  делам „юрока, а по каким  именно, Џаркер
точно не знал, но он был у них, оставшись очень доволен  как приемом,  так и
угощением. џ был удивлен и рад, но больше  рад за Њолли, что  ей не пришлось
попасть в цепкие лапы своих братцев. ‘  этой минуты мне уже не сиделось, и Я
машинально кивал, дослушиваЯ рассказ старика. џ узнал также, что Џаркер знал
Њолли давно, -- он был ее дальним родственником с материнской стороны.
     -- Ђ вы  знаете, -- сказал Џаркер,  -- что она приезжала  накануне того
вечера, одна, тайно в "‡олотую цепь"  и  что Я ей устроил? Ќе знаете...  Ќу,
так она приходила проститьсЯ с тем домом, который покойник выстроил длЯ нее,
как  она хотела,  -- глупаЯ девочка! -- и разыскала менЯ, закутаннаЯ платком
по глаза.  Њы долго  ходили  там,  где  можно  было  ходить, не  рассчитываЯ
кого-нибудь встретить. …е  глаза разблестелись,  --  так  была  поражена, --
известно, ѓанувер  размахнулсЯ, как  он один  умел это  делать.  „а. Ѓольшое
удовольствие  было  написано на  ее лице,  --  на нее  было вкусно смотреть.
•одила  и замирала.  ЋглЯдывалась. Џостукивала ногой.  ‘тала  тихонько петь.
‚от, -- а это было в проходе между  двух зал,  --  наперерез двери прошла та
авантюристка с ѓанувером и ѓалуэем.  Њолли  отошла в тень,  и  нас  никто не
заметил. џ  взглЯнул, --  совсем другой  человек стоЯл передо мной. џ что-то
заговорил,  но она  махнула рукой,  -- заторопилась,  умолкла  и не говорила
больше ничего, пока мы не прошли в сад и не разыскали  лодку, в  которой она
приехала. ЏрощаЯсь, сказала: "ЏоклЯнись, что  никому не выдашь, как Я ходила
здесь <i>с</i> тобой сегоднЯ". џ все понЯл,  клЯтву дал, как она хотела, а про себЯ
думал:  "‚от сейчас  Я изложу ей  все  свои мнениЯ, чтобы она выбросила  эти
мысли о „игэ". € не  мог. “же пошел слух; Я сам  не знал, что будет,  однако
решилсЯ,  а посмотрю  на  ее  лицо, -- нет охоты говорить, вижу по лицу, что
говорить  запрещает  и  уходит с  обидой.  ђешалсЯ Я  так три раза  и --  не
решилсЯ. ‚от какие дела!
     Џаркер стал говорить дальше; как ни интересно было слушать обо всем, из
чего вышли  событиЯ того  памЯтного  вечера,  нетерпение  мое  отправитьсЯ к
„юроку росло и разразилось тем, что, страдаЯ и шевелЯ ногами под стулом,  Я,
наконец, кликнул прислугу, чтоб расплатитьсЯ.
     -- Ќу, что  же,  Я  вас понимаю, --  сказал Џаркер, -- вам не  терпитсЯ
пойти в "Џленэр", „а и внучке пора спать. -- Ћн снЯл девочку со стула и взЯл
ее за руку, а другую руку протЯнул мне, сказав: -- Ѓудьте здоровы!..
     --  „о  свиданиЯ!  --  закричала девочка,  уносЯ  пирожки  в  пакете  и
кланЯЯсь. -- „о свиданиЯ! спасибо! спасибо!
     -- Ђ как тебЯ зовут? -- спросил Я.
     --  Њолли!  ‚от как! -- сказала она, уходЯ с Џаркером.  Џраведное небо!
‡нал ли Я  тогда, что  вижу свою будущую  жену?  ’акую  беспомощную, немного
повыше стула?!


        II

     ‚олнение  прошлого. Ќесчастен  тот,  кто  недоступен этому  изысканному
чувству;  в нем расстилаетсЯ свет сна и звучит  грустное удивление. Ќикогда,
никогда больше не повторитсЯ оно! Џо мере ухода лет, уходит его осЯзаемость,
менЯетсЯ форма, пропадают подробности. ЉажетсЯ так,  хотЯ его суть та, -- та
самаЯ,  в которой  мы жили, окруженные  заботами и  страстЯми. Ћднако что-то
изменилось и  в существе. Љак  человек, выросший  лишь умом  --  не сердцем,
может  признать себЯ  в портрете  десЯтилетнего,  -- так и  событиЯ,  бывшие
несколько лет назад, изменЯютсЯ вместе с нами и,  заглЯнув в дневник, многое
хочетсЯ  переписать  так,  как  ощущаешь теперь. Џоэтому  Я осуждаю привычку
вести дневник. ЌапраснаЯ трата времени!
     ‚  таком  настроении Я отправил „юроку свою визитную  карточку  и  сел,
читаЯ газету, но держа ее вверх ногами.  Ќе прошло и пЯти минут, а слуга уже
вернулсЯ, почти бегом.
     -- ‚ас  просЯт, --  сказал  он,  и  Я поднЯлсЯ в бельэтаж  с замиранием
сердца. „верь открылась, -- навстречу мне встал „юрок. Ћн был  такой же, как
пЯть   лет  назад,  лишь  посеребрились  виски.  „лЯ  встречи  у  менЯ  была
приготовлена  фраза: "‚ы видите перед собой фигуру из мрака прошлого и верно
с трудом узнаете менЯ, так Я изменилсЯ с тех пор", -- но, сбившись, Я сказал
только: "Ќе ожидали, что Я приду?"
     --  Ћ,  здравствуй, ‘анди!  --  сказал „юрок, вглЯдываЯсь  в  менЯ.  --
Ќаверно, ты теперь считаешь себЯ старцем, длЯ менЯ же ты прежний ‘анди, хотЯ
и с петушиным баском. Ћтлично! ’ы дома здесь. Ђ Њолли, -- прибавил он, видЯ,
что Я оглЯдываюсь, -- вышла; она скоро придет.
     -- џ должен вам сказать, -- заЯвил Я, впадаЯ в прежнее свое легкомыслие
искренности, -- что Я очень рад был узнать о вашей женитьбе. ‹учшую жену, --
продолжал Я с неуместным и сбивающим менЯ самого жаром, -- трудно найти. „а,
трудно! -- вскричал Я, желаЯ говорить сразу обо веем и  бессильный соскочить
с первой темы.
     -- ’ы много искал, сравнивал?  “  тебЯ большой опыт?  -- спросил „юрок,
хватаЯ менЯ за ухо и усаживаЯ. -- Њолчи. “чись, входЯ в дом, хотЯ бы и после
пЯти лет,  сказать  несколько незначительных  фраз,  ходЯщих вокруг  и около
<i>значительного,</i> а потому, как бы значительных.
     -- Љак?! ‚ы менЯ учите?"
     -- Њой совет хорош длЯ всЯкого места, где тебЯ еще не знали болтливым и
запальчивым мальчуганом.  Ќу, хорошо.  ‚ыкидывай свои пЯть лет. ‡вонок около
тебЯ, протЯни руку и позвони.
     џ  рассказал ему приключениЯ первого морЯка в мире, ‘андерса ЏруэлЯ  из
‡урбагана (где  родилсЯ)  под  самым  лучшим солнцем, наиЯрчайше  освещающим
только мою фигуру, видимую всем, как статуЯ ‘вободы, -- за шестьдесЯт миль.
     ‚  это времЯ прислуга внесла замечательный старый ром, который мы стали
пить из фарфоровых стопок, вспоминаЯ происшествиЯ на ‘игнальном Џустыре и  в
"‡олотой цепи".
     -- •орошаЯ была страница,  правда? -- сказал „юрок.  Ћн  задумалсЯ, его
выразительное, твердое лицо отразило воспоминание, и он продолжал: -- ‘мерть
ѓанувера была  длЯ  всех  нас неожиданностью.  ЌельзЯ  было  подумать.  Ѓыли
принЯты  меры.  Ќичто  не  указывало  на   печальный  исход.  Ћчевидно,  его
внутреннее  напрЯжение  разразилось  с большей силой, чем думали мы.  ‡а три
часа до  конца он сидел и говорил очень весело. Ћн не написал завещаниЯ, так
как верил, что, сделав это, приблизит  конец. Ћднако смерть уже держала руку
на  его голове. Ќо,  -- „юрок взглЯнул  на  дверь, --  при  Њолли Я не  буду
поднимать разговора об этом, -- она плохо спит, если поговорить о тех днЯх.
     ‚  это времЯ раздалсЯ легкий стук, дверь  слегка приоткрылась и женский
голос  стал  выговаривать рассудительным  нежным  речитативом: "Ќастой-чи-во
просЯ впус-тить, нель-зЯ ли вас преду-пре-дить, что э-то Я, ду-ша мо-Я..."
     -- Љто там? -- притворно громко осведомилсЯ „юрок.
     --  Џри-шла  оч-ко-ваЯ  змеЯ,  -- докончил  голос, дверь раскрылась,  и
вбежала молодаЯ женщина, в которой  Я тотчас узнал Њолли. Ћна была в костюме
пепельного цвета и голубой шлЯпе, Џри виде  менЯ, ее смеющеесЯ лицо внезапно
остыло, вытЯнулось и снова вспыхнуло.
     -- Љонечно, Я вас узнала!  -- сказала  она. -- ‘  моей памЯтью,  да  не
узнать  подругу  моих юных  дней?! ‘андерсончик,  ты  воскрес,  милый?!  Ќу,
здравствуй, и прости менЯ,  что Я  сочинЯла  стихи, когда ты, наверно,  ждал
моего поЯвлениЯ.  —то, уже выпиваете? Ќу, отлично, Я очень рада,  и.. и.. не
знаю, что еще вам сказать. Џока что Я сЯду.
     џ заметил, как  смотрел на нее „юрок, и понЯл, что он ее очень любит; и
оттого,  как  он наблюдал  за ее рассеЯнными,  быстрыми движениЯми,  у  менЯ
родилось желание быть когда-нибудь в его положении.
     ‘ приходом Њолли общий разговор перешел,  главным образом, на менЯ, и Я
опЯть  рассказал о себе, затем,  осведомилсЯ,  где Џоп и  ќстамп. Њолли  без
всЯкого стеснениЯ говорила мне "ты", как будто Я все еще  был прежним ‘анди,
да  и Я,  присмотревшись  теперь к  ней,  нашел,  что хотЯ она стала  вполне
развившейсЯ  женщиной, но сохранила в лице и движениЯх  три четверти прежней
Њолли. €так, она сказала:
     -- Џопа  ты не узнал  бы, хотЯ и "все знаешь"; извини, но Я очень люблю
дразнитьсЯ.  Џоп стал такой важный, такой  положительный, что  хочетсЯ выйти
вон! Ћн ворочает  большими делами в чайной фирме. Ђ ќстамп --  в Њексике. Ћн
поехал к больной матери; она умерла,  а ќстамп влюбилсЯ и женилсЯ. Ѓольше мы
его не увидим.
     “ менЯ были желаниЯ, которые Я не  мог выполнить и беспредельно томилсЯ
ими,  улыбаЯсь  и  разговариваЯ,  как  заведенный.   Њне  хотелось  сказать:
"‚скрикнем, -- увидимсЯ и  ужаснемсЯ, -- потонем в  волнении прошедшего пЯть
лет назад днЯ, вернем это острое напрЯжение всех чувств! ‚ы, Њолли, длЯ менЯ
--  перваЯ  светлаЯ  черта женской юности,  увенчаннаЯ  смехом  и горем, вы,
„юрок,  --  перваЯ твердаЯ  черта  мужества  и достоинства!  џ вас  встретил
внезапно. Ћтчего же мы сидим так сдержанно? Ћтчего наш разговор так стиснут,
так отвлечен?" €бо перебегающие разговоры Я ценил мало. †ар, страсть, слезы,
клЯтвы, проклЯтиЯ и рукопожатиЯ, -- вот что требовалось теперь мне!
     ‚сему  этому --  увы! -- Я  тогда не нашел  бы  слов, но  очень  хорошо
чувствовал, чего не хватает. ‚последствии Я узнал, отчего мы мало вспоминали
втроем и не были увлечены прошлым.  Ќо и  теперь Я заметил, что „юрок правит
разговором,  как штурвалом, придерживаЯ  более к  прохладному северу,  чем к
пылкому югу.
     -- Љто знает?! -- сказал „юрок на ее "не увидим". -- ‚от ‘андерс Џруэль
сидит здесь и хмелеет  мало-помалу. ‚стречи,  да еще неожиданные, происходЯт
чаще,  чем об этом  принЯто  думать.  ‚се мы  возвращаемсЯ на  старый  след,
кроме...
     -- Љроме  умерших,  -- сказал Я глупо  и  дико. €ногда держишь в  руках
хрупкую вещь,  рассеЯнно  вертишь ее,  как -- хлоп! --  она  треснула. Њолли
призадумалась,  потом шаловливо налила  мне рома  и  стала напевать, сказав:
"‚от это Я сейчас вам сыграю".  ‚скочив, она ушла в соседнюю комнату, откуда
загремел бурный бой клавиш. „юрок тревожно оглЯнулсЯ ей вслед.
     --  Ћна устала  сегоднЯ,  -- сказал он,  --  и  едва  ли  вернетсЯ.  --
„ействительно,  во все возрастающем громе  роЯлЯ  слышалось упорное  желание
заглушить иной ритм. -- Ћтлично, -- продолжал „юрок, -- пусть она играет,  а
мы  посидим  на  бульваре.  „лЯ  такого  предприЯтиЯ  мне  не найти  лучшего
спутника, чем ты, потому что у тебЯ живаЯ душа.
     “говорившись, где  встретимсЯ, Я  выждал,  пока затихла музыка, и  стал
уходить.  -- "Њолли!  ‘анди уходит",  -- сказал  „юрок.  Ћна тотчас  вышла и
начала  упрашивать менЯ приходить часто и  "не вовремЯ": "’огда будет видно,
что ты друг". Џотом она хлопнула менЯ по плечу, поцеловала в лоб, сунула мне
в карман горсть  конфет,  разыскала  и подала фуражку,  а  Я поднес к  губам
теплую, эластичную руку Њолли и выразил надежду,  что она будет находитьсЯ в
добром здоровье.
     -- џ постараюсь,  --  сказала  Њолли, -- только у менЯ бывают  головные
боли,  очень сильные. Ќе знаешь ли ты средства? Ќет, ты ничего не знаешь, ты
лгун со своей надписью! ЋтправлЯйсЯ!
     џ больше никогда не видел ее.  џ ушел, запомнив последнюю виденную мной
улыбку Њолли,  -- так, средней веселости, хотЯ  не без юмора, и направилсЯ в
"Џортовый  трибун", -- гостиницу, где должен был  подождать „юрока и  где, к
великому  своему  удивлению,  обрел дЯдюшку  ѓро, размахивающего стаканом  в
кругу компании, восседающей на стульЯх верхом.


        III

     ‘оставьте несколько  красных клиньев из  сырого  мЯса, и рыжих  конских
волос,  причем  не надо  заботитьсЯ о направлении, в котором торчат  остриЯ,
разрежьте  это  сцепление внизу  поперечной щелью,  а  вверху  вставьте пару
гнилых орехов, и вы получите подобие физиономии ѓро.
     Љогда  Я вошел, со стула из круга этой компании вскочил,  почесываЯ  за
ухом, матрос и сказал подошедшему с ним товарищу: "Ђ ну его! ЋпЯть врет, как
выборный кандидат!"
     џ смотрел на ѓро с  приЯтым  чувством безопасности. Њне было интересно,
узнает  ли он менЯ.  џ  сел за  стол, бывший по  соседству с  его столом,  и
нарочно  громко  потребовал  холодного  пунша,  чтобы  ѓро обратил  на  менЯ
внимание.  „ействительно, старый  шкипер,  как  ни  был увлечен собственными
повествованиЯми, обернулсЯ на мой крик и печально заметил: -- турман шутит.
’о-то, поди, денег много!
     -- Њного ли или мало, -- сказал Я, -- не вам  их считать,  почтеннейший
шкипер!
     ѓро несочувственно облизал Языком усы и обратилсЯ к компании.
     --  ‚от,  --  сказал он,  -- вот  вам живаЯ копиЯ ‘анди ЏруэлЯ! ’ак  же
отвечал, бывало, и вечно дерзил. ‘мею спросить, нет ли у вас брата, которого
зовут ‘андерс?
     -- Ќет, Я один, -- ответил Я, -- но в чем дело?
     --  Ћчень  вы  похожи  на  одного  молодца,  разрази  его  гром!  ’акаЯ
неблагодарнаЯ  скотина!  -- ѓро  был пьЯн и стакан держал наклонно,  поливаЯ
вином штаны. -- џ обращалсЯ с ним, как отец родной, и воистину отогрел змею!
ѓоворЯт, этот ‘анди теперь разбогател, как набоб; про то  мне неизвестно, но
что  он за одну  штуку  получил,  воспользовавшись  моим  судном,  сто тысЯч
банковыми  билетами,  -- в  этом  Я и сейчас могу  поклЯстьсЯ  мачтами всего
света!
     Ќа  этом  месте часть  слушателей ушла,  не  желаЯ  слышать  повторениЯ
бредней, а  Я сделал вид, что очень заинтересован историей.  ’огда ѓро напал
на менЯ, и Я узнал о похождениЯх ‘анди ЏруэлЯ. ‚от эта историЯ.
     ЏЯть лет  назад понадобилось тайно похоронить родившегосЯ от незаконной
любви двухголового человека, росшего в заточении и умершего оттого, что одна
голова засохла. ђади этого, подкупив  матроса ‘анди ЏруэлЯ, неизвестные люди
свЯзали  ‘анди,  чтобы на него не  было  подозрениЯ,  и вывезли труп  на мыс
ѓардена, где  и скрыли его  в обширных склепах "‡олотой  цепи". ‡а это  дело
‘анди получил сто тысЯч, а ѓро только  пЯтьсот пиастров, правда, золотых, --
но, как видите,  очень мало по сравнению  с гонораром ‘анди.  ‚скорости труп
был  вынут,  покрыт лаком  и оживлен электричеством, так что стал  как живой
отвечать  на  вопросы и его до сих  пор выдают за механическую  фигуру.  —то
касаетсЯ ‘анди, -- он долго был известен  на полуострове, как мот и пьЯница,
и был арестован в ‡урбагане, но скоро выпущен за большие деньги.
     Ќа  этом месте  легенды, имевшей, может  быть, еще  более поразительное
заключение (как странно, даже жутко было  мне слышать ее!),  вошел „юрок. Ћн
был в пальто, в шлЯпе и имел поэтому другой вид, чем ночью, при начале моего
рассказа, но мне показалось,  что Я снова погружаюсь в свою историю, готовую
начатьсЯ  сызнова. Ћт этого напала  на  менЯ непонЯтнаЯ  грусть. џ  поспешно
встал, покинул  ѓро, который так  и не признал  менЯ, но, видЯ, что Я ухожу,
вскричал:  -- турман,  эй, штурман! Ћдин стакан ѓро в памЯть этого свинтуса
‘анди, разорившего своего шкипера!
     џ подозвал слугу и в присутствии „юрока, с любопытством следившего, как
Я  поступлю,  заказал длЯ ѓро и его  собутыльников восемь бутылок портвейна.
Џотом, хлопнув ѓро по плечу так, что он отшатнулсЯ, сказал: -- ѓро, а ведь Я
и есть ‘анди!
     Ћн мотнул головой, всхлипнул и уставилсЯ на менЯ.
     Ќаступило общее молчание.
     -- ‚осемь  бутылок, -- сказал наконец ѓро,  машинально шарЯ в кармане и
рассматриваЯ мои  колени. -- ‚решь! -- вдруг закричал он. Џотом  ѓро  сник и
повел рукой, как бы отстранЯЯ трудные мысли.
     --  Ђ,  -- может быть!.. Њожет быть. -- забормотал ѓро. -- ѓм... ‘анди!
‚се может быть! ‚осемь бутылок, буты..
     Ќа этом мы покинули его, вышли и прошли на бульвар, где сели в каменную
ротонду.  ‡десь слышалсЯ  отдаленный  плеск волн; на  другой  аллее, повыше,
играл оркестр. Њы провели славный  вечер и  обо всем, что  здесь рассказано,
вспомнили и переговорили со всеми  подробностЯми. Џотом „юрок распрощалсЯ со
мной и исчез по направлению к гостинице, где жил, а Я,  покуриваЯ, выпиваЯ и
слушаЯ музыку, ушел  душой  в  ‡амечательную  ‘трану  и долго  смотрел в  ту
сторону, где был мыс ѓардена. џ размышлЯл о словах „юрока про ѓанувера: "…го
ум требовал живой  сказки; душа просила покоЯ". Љазалось  мне, что  Я  опЯть
вижу внезапное поЯвление Њолли перед нарЯдной толпой и слышу  ее прерывистые
слова:
     -- ќто Я, милый! џ пришла, как обещала! Ќе грустите теперь!