Ђлександр ‘тепанович ѓрин. Љошмар

Ћцените этот текст:
Ђлександр ‘тепанович ѓрин. Љошмар

---------------------------------------------------------------------
Ђ.‘.ѓрин. ‘обр.соч. в 6-ти томах. ’ом 2. - Њ.: Џравда, 1980
OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 25 марта 2003 года
---------------------------------------------------------------------

Љаждый вечер, перед тем, как уйти в свою комнату и лечь спать, Я с
женой читал вслух какую-нибудь книгу. —тение продолжалось обыкновенно до тех
пор, пока утомленный глаз переставал различать буквы. ‘амые остроумные,
художественные места казались тогда непонЯтными алгебраическими формулами,
смертельно хотелось спать, и сон манил так неудержимо, что никакое
интересное положение, описанное автором, будь это дуэль, раскрытие
преступлениЯ, любовь с сомнительным исходом, - не могло заставить менЯ
бодрствовать и прочесть главу до конца. Љнига захлопывалась, Я целовал жену,
желал ей спокойной ночи и, захватив свечку, отправлЯлсЯ к себе.
ђаньше, год или два назад, пока жизненные заботы еще не расшатали наши
нервы и не сделали нас типичными, раздражительными горожанами, чтениЯ эти не
были так регулЯрны и происходили тогда, когда мы чувствовали общий
действительный интерес к какому-нибудь литературному или общественному
Явлению, новому роману, критическому этюду. ’огда часто мы долго спорили по
поводу прочитанного, полные искреннего сожалениЯ о том, что в книге слишком
мало страниц. Ђ когда стало скучно спорить и читать вместе, потому что вкусы
и мнениЯ другого были заранее известны, незаметно окрепшаЯ привычка
заставлЯла менЯ каждый вечер раскрывать книгу и читать, а жену слушать, пока
чрез определенное, небольшое количество страниц не приходил крепкий,
здоровый сон.
‚ тот вечер, о котором идет речь, мы долго не ложились: жена увлеклась
разборкой платьев, выбираЯ те, которые, по ее мнению, можно было подарить
прислуге; а Я шагал по комнате, машинально останавливаЯсь около разбросанных
юбок и кофточек и времЯ от времени делаЯ бесполезные замечаниЯ по поводу той
или иной вещи. Ћльга была в добродушном настроении и не сердилась на менЯ,
как обыкновенно, если Я мешалсЯ в ее, женское дело; но все же, когда Я
выразил сомнение в пользе длинных рукавов, она сказала мне, не отрываЯсь от
сундука:
- Ќу и ладно. …сли ты ничего не понимаешь, то, сделай одолжение,
замолчи.
- Ћднако Я не раз давал тебе советы, - возразил Я, - и ты соглашалась
со мной. Ђ сейчас Я высказал свое мнение только принципиально.
- „ержи его про себЯ, свое мнение, - отрезала Ћльга, расправлЯЯ
пожелтевшие кружева. - ‚от.
- ЊилаЯ, - сказал Я, смеЯсь, - ты бы легла. ’ы соннаЯ и раздражаешьсЯ.
Ђ платьЯ посмотришь завтра; торопитьсЯ, кажетсЯ, некуда.
- Ќу, Я уж не могу, - сказала жена, нерешительно рассматриваЯ голубой
шелковый лиф. - Ќачала, так надо кончить. Ђ если скучаешь, почитан мне.
џ послушно сел к окну и раскрыл новую книжку журнала, приготовлЯЯсь
прочесть рассказ известного, давно не писавшего литератора.
- Ќу, слушай, - сказал Я. - "’Яжелые дни", глава перваЯ.
- ‡наешь, Џавлик, - встрепенулась жена. - џ лучше завтра это сделаю.
Ќадо будет и нафталином пересыпать. Ђ?
- Љонечно, - усмехнулсЯ Я, - ведь это же Я и сказал тебе две минуты
назад.
- ‘пасибо.
- Ќе за что.
Ќаступило короткое молчание.
- Љрошка, - сказал Я. - ’ы, детка, капризничаешь. Ѓай-бай пора...
‹ожись-ка, ложись.
- ‘па-ать... - зевнула Ћльга. - ‘кучно. Ђ ты мне почитай, пока Я
усну...
- Ќу, разумеетсЯ.
Ћна стала раздеватьсЯ, и Я, сидЯ спиной к ней, по шороху угадывал,
какаЯ часть туалета сейчас снимаетсЯ Ћльгой. ‚от легкий, упругий треск - это
расстегиваетсЯ кофточка; неуловимый, интимный шум - падают юбки; мЯгкое
волнение воздуха - распущены волосы. ‘тукнули отброшенные ботинки, и Ћльга
босиком подошла сзади ко мне, закрываЯ мои глаза маленькими, теплыми руками.
џ поцеловал ее пальцы, встал и сказал:
- Џол холодный, и ты простудишьсЯ.
Ћна сонно улыбнулась прищуренными глазами и села на кровать. Џотом
юркнула под одеЯло и выставила розовое, хорошо знакомое мне и милое лицо.
- Ѓр... вот холодище, - капризно протЯнула она. - ‡автра с утра - все
печи; слышишь, ЏавлЯ?
- ‘лышу, - сказал Я; разделсЯ, поправил огонь свечки, развернул книжку
и стал читать.
Ћльга слушала, закрыв глаза, и дыхание ее постепенно делалось все
ровнее и глубже. —итал Я вЯло, но одно место, довольно Яркое и с претензией
на философское обобщение, расшевелило менЯ. џ улыбнулсЯ и тронул Ћльгу за
плечо.
- ЋлЯ. Ќе находишь ли ты, что автор врет? ЋлЯ...
Џовернув голову, Я убедилсЯ, что жена спит. ‘ладкое, медленное дыхание
ее грело мои волосы. †аль. €нтересно было бы узнать, что она скажет.
џ мысленно повторил, снова улыбнувшись, строки, показавшиесЯ мне
избитой чепухой:
- "Ќет свободы; нет никакой свободы... ’олько мысль разве свободна, да
и то, как подумаешь, что ничего-то мы не знаем, - так и в этом усомнишьсЯ.
’ак-то, ѓригорий Ђбрамович..."
- Ќет, ѓригорий Ђбрамович, - мысленно обратилсЯ Я к лицу, выведенному
автором в образе юноши, жаждущего подвига, - врет ваш автор.
Њне сильно хотелось спать, и Я, даже при большом усилии, не мог бы
стройно продумать и высказать свое опровержение. Ќо казалось мне, что если
Я, скромный, среднеодаренный человек, бухгалтер большого банка, из мелкого,
голодного ничтожества выбилсЯ повыше, к незаметному, но полезному
интеллигентному труду, женат на хорошенькой доброй женщине и свободен в
своем двухсотпЯтидесЯтирублевом бюджете, - то есть у менЯ некоторое право
поспорить с автором рассказа. џ сам работал, сам прошел все стадии борьбы за
право жить и быть сытым, - а никто другой.
Џоложив книгу на столик, Я обвел глазами красивую, со вкусом выбранную
обстановку жениной спальни, и мирнаЯ тишина теплой, уютной освещенной
комнаты приЯтно отозвалась во мне спокойным, любовным сознанием трудности
жизни и прочности своего места в ее сутолоке. Ћльга крепко спала и смешно
двигала сонными, розовыми пальцами, полузакрытыми шелком стеганого одеЯла.
Ћсторожно поднЯвшись, Я оправил подушку, поцеловал жену в маленькое,
оголившеесЯ плечо, захватил свечку и вышел в свою, соседнюю комнату.

Ћчень хорошо помню, что за ужином в этот день не было съедено ничего
тЯжелого или сырого, ничего возбуждающего, что могло бы расстроить желудок
или нервы. Ќо когда Я лег, закурил папиросу и потушил огонь, то сразу
неприЯтно убедилсЯ, что заснуть - по крайней мере сейчас - мне не удастсЯ.
Ќе было привычного, хорошо знакомого и приЯтного чувства усталости во всем
теле, желаниЯ потЯнутьсЯ, закрыть глаза; напротив, Я чувствовал себЯ странно
легко и беспокойно, как будто теперь утро и Я только что встал.
’оскливое сознание этого было мне хорошо знакомо. Ћбыкновенно в
подобных случаЯх Я нетерпеливо двигалсЯ на кровати, без конца курил, думал в
темноте о чем-то бессвЯзном, таинственном и неуловимом, чутко отмечаЯ
малейший шорох, малейший скрип потолка в уснувшей квартире. Џотом тЯжело
засыпал и вставал поздно, с головной болью и скверным аппетитом.
’ьма, наполнЯвшаЯ спальню, не была полной, напрЯженной чернотой ночи,
настраивающей бессонного человека болезненным пугливым ожиданием
неопределенных звуков и навЯзчивых мыслей. Џоэтому Я решил не зажигать огнЯ
и постаратьсЯ задремать.
‘лабый месЯчный свет падал в окно, и переплет рамы на фоне
тускло-голубоватых стекол казалсЯ толстой, черной решеткой. ‘толы, стульЯ и
предметы, висевшие на стенах, выделЯлись из сумрака тЯжелыми пЯтнами,
хмурыми и неподвижными. ‡а стеной, в комнате жены, громко и пугливо, как
беспокойное сердце, стукал маЯтник, и по временам, переставаЯ думать, Я с
автоматической тупостью начинал мысленно повторЯть вслед за ним: "“к...
ук... ук..."
Ќе помню, сколько так прошло времени, но постепенно мною стала
овладевать страннаЯ тЯжесть, соединеннаЯ с беспокойством и желанием
двигатьсЯ. џ высвободил руку из-под одеЯла, вытЯнул ноги, но тело было
свинцовым, жарким и, как Я ни поворачивалсЯ, томление не проходило.
—еловек Я физически вполне здоровый, крепкий, не легко устающий, и если
бы такой упадок сил, соединенный с почти полным отсутствием мысли, наступил
после трудной, изнурительной работы или сильных треволнений, - это было бы в
порЯдке вещей. Ќо в этот день Я даже не выходил из дома, день был
воскресный. ЏродолжаЯ удивлЯтьсЯ и досадовать на предстоЯщую бессонную ночь,
Я невольно стал прислушиватьсЯ к странному, незнакомому звуку, медленно и
тихо проникшему в глубокую тишину ночи. ‡вук равномерно усиливалсЯ, рос,
затихал и снова наполнЯл комнату своим одиноким, легким присутствием.
‚ темноте чувства обострЯютсЯ. „умаЯ, что менЯ, быть может, обманывают
мои собственные, бессознательные движениЯ, производЯщие легкий, незаметный
днем шум, Я закрыл ладонЯми уши и совсем замер, вытЯнувшись лицом вверх.
Џотом отнЯл руки и прислушалсЯ. Џо-прежнему глухо и сонно стучал маЯтник,
углублЯЯ царЯщую тишину, но так же, как минуту назад, ровный, легкий шум,
похожий на шарканье калош за окном, вздыхал в темноте, таЯл, как
притаившийсЯ человек, и оживал вновь.
’ихонько, опираЯсь руками на кровать, Я встал и, напрЯженно ступаЯ
босыми ногами, осмотрел стены и мебель. ‹уна скрылась за тучами, стало
темнее. Љомната молчала зловеще и хитро; казалось, тысЯчи невидимых, зорко
натЯнутых струн пронизывали по всем направлениЯм воздух, проникаЯ в мозг,
тело; тысЯчи струн, готовых крикнуть и загреметь при малейшем стуке или
резком движении.
„верь в спальню жены, плотно закрытаЯ мной, смутно выделЯлась из мрака
огромным, расплывающимсЯ четырехугольником. Џо-прежнему неуловимый,
вздыхающий звук полз в темноте, и вдруг, как-то сразу, неожиданным
сотрЯсением мысли, вспыхнувшим, подобно зажженной спичке, Я понЯл, что звук
этот - ровное, глубокое дыхание жены, крепко спЯщей за толстой стеной
комнаты и плотной, ковровой драпировкой двери.
…ще не убедившись в реальности этого открытиЯ, Я поверил ему и
испугалсЯ. Ќовый звук заворочалсЯ в темноте - биение моего собственного
всколыхнувшегосЯ сердца. ‚ самом деле, даже громкий, оживленный разговор был
всегда плохо слышен из одной комнаты в другую и доносилсЯ лишь невнЯтным,
слабым гулом. ’еперь же легкое дыхание спЯщего человека раздавалось вполне
Ясно и так близко, что невольно казалось, будто человек этот дышит здесь,
рЯдом со мной.
€спугавшись, Я машинально схватил ручку и приоткрыл дверь. •олодное
прикосновение меди слегка успокоило менЯ, а затем встревожило еще больше,
так как, просунув голову в дверь, Я убедилсЯ в правильности своего
заключениЯ; действительно, это было дыхание моей жены, наполнЯвшее теперь ее
комнату едва слышными, ровными колебаниЯми.
ђастерЯвшись и вздрагиваЯ от холода, Я затворил дверь, стараЯсь не
скрипнуть, и вдруг весь затрЯссЯ в припадке дикого, животного ужаса.
Њгновенное, сильнейшее сотрЯсение разбило все мое тело, разразившись
тоскливым, неудержимым воплем. џ задыхалсЯ. ‚ ужасе и тоске, хватаЯсь руками
за горло, Я старалсЯ хлебнуть воздуха и не мог. Џотолок низко опустилсЯ надо
мной, и все вокруг, черное, хмурое, кинулось прочь. ‡аплакав тихими,
пугливыми взвизгиваниЯми, Я стукнулсЯ рукой о кровать, очнулсЯ и сел.

III

Ќекоторое времЯ мысли мои были так безобразно хаотичны, что Я с трудом
мог дать себе отчет, где нахожусь. Ќаконец сознание вернулось ко мне, но
тело все еще ныло и содрогалось, как от противного, омерзительного
прикосновениЯ. ‚ ушах носилсЯ далекий, плывущий звон, ноги дрожали от
слабости, слегка подташнивало. ѓолубоватый свет месЯца тусклой пылью озарЯл
письменный стол и серебрил черные переплеты окна.
Њне было так страшно, так непонЯтно овладевшее мною состоЯние, что Я ни
минуты более не мог оставатьсЯ один. Ќо что же делать? ђазбудить Ћльгу и,
быть может, испугать ее? ‚се равно. џ побуду немного с ней, приду в себЯ и
усну. Ћстановившись на этой мысли, Я встал с кровати, но тут же с крайним
удивлением заметил, что ноги отказываютсЯ мне повиноватьсЯ. Ћни гнулись, как
веревки, и тЯнули вниз. Ћпустившись на колени, Я пополз к дверЯм, хватаЯсь
за стульЯ и жалобно вскрикиваЯ. ‚месте с тем, в голове бродила соннаЯ и
детскаЯ мысль, что если жена увидит менЯ стоЯщим на коленЯх, то не
рассердитсЯ, а укутает и поцелует.
„рожа от нетерпениЯ и глухой, тЯжелой тоски, Я подполз к двери и вдруг
легко и быстро поднЯлсЯ на ноги. Џроизошло это без всЯкого усилиЯ с моей
стороны, словно постороннЯЯ сила мЯгко встрЯхнула менЯ и поднЯла вверх.
‘трах исчез, сменившись ожиданием успокаивающей близости живого человека и
смеха над своей развинченностью. Ќо когда Я медленно отворил дверь, то сразу
и с некоторым смущением увидел, что попал не в женину, а в чужую комнату.

€ли, вернее сказать, Я не был еще уверен окончательно, чьЯ это спальнЯ
- Ћльги или посторонней, незнакомой мне женщины. Џроизошло какое-то
неожиданное и странное перемещение хорошо известных предметов. Џрежде всего
- свет. †ена моЯ, засыпаЯ, никогда не оставлЯла огнЯ в комнате. ’еперь же по
стенам и потолку разливалсЯ слабый, желтоватый отблеск, проникавший из
неизвестного источника. Ѓольшое зеркало из трех овальных стекол, висевшее
раньше на стене, соединЯвшей обе комнаты, очутилось теперь вместе с
маленьким мЯгким диваном против менЯ, и сбоку его висела прибитаЯ булавками
картинка, рисованнаЯ карандашом. Љартинка изображала мельницу, еловый лес,
плоты, и раньше этого рисунка, как Я хорошо помню, у Ћльги никогда не было.
‚се остальные предметы сохранЯли прежнее положение.
Ќо больше всего удивило менЯ то обстоЯтельство, что Ћльга или женщина,
которую Я принимал за Ћльгу, хозЯйка этой комнаты, лежала на диване, одетаЯ
и, по-видимому, крепко спала. џ сильно сконфузилсЯ, мелькнула мысль, что это
действительно незнакомое мне лицо, что она может проснутьсЯ и испугатьсЯ,
увидЯ у себЯ в поздний ночной час дрожащего, полусонного мужчину босиком и в
нижнем белье. Ћднако неудержимое любопытство преодолело стыд и заставило
менЯ подойти ближе к дивану.
†енщина спала, несомненно, и крепко. Љофточка на ее груди была
расстегнута; из-за лифа вместе с кружевом рубашки просвечивало нежное,
розоватое тело. ‚глЯдевшись пристальнее, Я убедилсЯ, что это действительно
Ћльга, подошел смелее и тронул ее за плечо.
Ћна зашевелилась, проснулась, но, прежде чем открыть глаза, хихикнула
гадкой, хитрой, больно уколовшей менЯ улыбкой. € затем уже, медленно
вздрогнув ресницами, поднЯла к моему лицу непроницаемый, омерзительный
взглЯд совершенно зеленых, как трава, лукавых, немых глаз.
џ вздрогнул от непонЯтного, таинственного предчувствиЯ грЯдущего
страха, непостижимого и панического. ‚зЯл ее за холодную, гибко поддавшуюсЯ
руку и сказал:
- Џойдем, но не надо. ‚ставай, но не лежи.
‘ейчас нельзЯ припомнить, зачем это было сказано. Ќо тогда Я знал, что
слова мои важны, значительны, имеют какой-то особый, понЯтный лишь ей и мне
смысл. Ћна лежала неподвижно, гадко улыбаЯсь, и притЯгивающе глЯдела сквозь
мою голову в дальний, закрытый тьмой угол комнаты.
’ысЯчи голосов, испуганных, захлебнувшихсЯ ужасом, содрогнулись во мне
звонкими, истерическими выкликами, подступаЯ к горлу и сотрЯсаЯ все тело той
самой горЯчечной, туманЯщей сознание дрожью, которую Я испытал во сне. Љак
будто молниЯ ударила в комнату и, ослепив глаза, показала весь ужас, всю
тайну творЯщегосЯ вокруг. ’ут только Я заметил, что у Ћльги не русые, как
всегда, а неприЯтно-металлически золотистые волосы, что она - и она и не
она.
џ бросилсЯ к ней, схватил ее на руки, зарыдал, прижалсЯ к ее груди
мокрым от слез лицом, тискал, тормошил, а она легко, как кукла,
поворачивалась в моих руках, по-прежнему зло, ехидно смеЯлась в лицо. ѓлаза
ее стали больше и зеленее.
Ѓез памЯти, в состоЯнии близком к помешательству, Я потащил ее на
кровать. Њне казалось, что стоит лишь бросить эту, так странно изменившуюсЯ
женщину на подушки и провести рукой по ее щеке, как она сейчас же станет
прежним, хорошо мне известным близким человеком. Ќо, когда, шатаЯсь от
тЯжести, Я подошел к кровати, то увидел на ней - другую, настоЯщую Ћльгу, с
милым и добрым лицом, спокойно спЯщую, как будто вокруг не было ни тайны, ни
страха, ни тоски.
џ положил женщину с зелеными глазами на Ћльгу и вдруг бессознательно
Ясным движением мысли понЯл, что жена не проснетсЯ, пока Я не задушу эту
чужую, неизвестную женщину.
џ задушил ее быстро, нечеловеческим усилием мускулов и отбросил. Ћна
стукнулась о пол, мертво улыбнувшись искаженным, почерневшим ртом.
- ЋлЯ, - сказал Я, дрожа от тоски и бешенства, - ЋлЯ!
†ена спала. џ повернул ее голову, попыталсЯ открыть глаза. ‚еки
вздрогнули, и был момент, когда, как показалось мне, она просыпаетсЯ. Ќо
лицо шевельнулось и принЯло снова спЯщее, мучительно-спокойное выражение.
Џотом тихаЯ улыбка тронула углы губ, и Ћльга открыла глаза.
Ћни смотрели с горькой, страдальческой покорностью, пытаЯсь что-то
сказать. Џлача от невыразимой жалости к себе и к ней, Я гладил ее по лицу и
тупо повторЯл:
- ЋлЯ. „а встань же. ‚едь Я люблю тебЯ... ЋлЯ!
Ќет, она не проснетсЯ. џ убедилсЯ в этом. Ђ если... …ще, еще одно,
самое главное усилие.
- ЋлЯ, - сказал Я, - мы пришли, а ты лежишь. …сли все будут лежать, -
что же это в самом деле? Џодожди!
€ здесь Я проснулсЯ уже действительно, проснулсЯ в состоЯнии, близком к
отчаЯнию, с мокрым лицом и с горЯчечным пульсом.

Џочувствовал Я себЯ таким разбитым, таким немощным, что даже мой мозг,
еще полный сонного бреда и диких, таинственно убегавших образов, не в
состоЯнии был заставить тело вскочить и кинутьсЯ в соседнюю комнату, под
защиту присутствиЯ другого, живого человека. —увствовал Я себЯ так, как если
бы, идЯ по обрыву горной кручи, упал, разбилсЯ, потерЯл сознание; а потом,
открыв глаза, стал припоминать, что произошло.
Џрошла минута, другаЯ, и, когда безумно колотившеесЯ сердце
успокоилось, а грудь вздохнула ровнее, мною овладел детский, беспомощный
страх и омерзительное, содрогающее воспоминание. џсность пережитого была так
реальна, что Я, вскочив с кровати и направлЯЯсь в комнату жены, не был
уверен, что не встречу там желтого света и женщины, задушенной мною.
Ћрганизм мой вдруг потерЯл привычное равновесие, колеблЯсь между фантомами и
ожиданием реальной, действительно существующей бессмыслицы. Ћткрыв дверь, Я
быстро подошел к жене и разбудил ее.
„олжно быть, Я весь дрожал и говорил странно, потому что, когда
проснулась жена и увидела мой темный силуэт, в движениЯх ее и голосе
скользнули соннаЯ, испуганнаЯ растерЯнность и непонимание. Ћна приподнЯлась,
а Я жалсЯ к ней, щупал ее руки, плечи, целовал голову, стараЯсь убедитьсЯ,
что это не сон, а живой человек, и все времЯ повторЯл слабым, всхлипывающим
голосом:
- ЋлЯ, милаЯ. ќто ты? ’ы? „а?!. Ћх, что Я видел - Ћлечка, ЋлЯ!..
€ вдруг маленький, колючий страх съежил менЯ. —то, если это не Ћльга, а
та женщина, и у нее зеленые глаза?
Ћна обнимала менЯ, называла нежными именами и успокаивала. „ва или три
раза Я пыталсЯ рассказать ей свой сон - и не мог; при одном воспоминании об
этом все тело знобила мерзкаЯ, гадкаЯ дрожь.
- Џавлик, - сказала жена, - это оттого, что ты лежал на спине.
‘он прошел у нее, и она лежала с открытыми глазами.
- „а, - пробормотал Я, - пожалуй, ты права.
- ‚ыпей валерьЯнки, милый, - вспомнила Ћльга. - Ќу, зажги свечку и
выпей.
џ и сам сознавал необходимость этого. Ќо тьма, окружавшаЯ нас, и Яркие
воспоминаниЯ сонных видений, при одной мысли о том, что надо встать,
двигатьсЯ в бесшумной, ночной пустоте, снова наполнЯли душу тупым,
беспредметным страхом. ‚се вокруг, что не было мы, двое, казалось мне
странно живым, враждебным, притаившимсЯ только на времЯ, готовым сойти со
своих мест и зажить особой, таинственной жизнью, лишь только Я закрою глаза.
‚ окнах тускло белели снежные крыши, светилась воздушнаЯ пустота,
накрытаЯ темным куполом. ’ам было тихо, так же странно тихо, как и везде
ночью. ‚се, что раньше казалось нелепым и диким, теперь вдруг оживало передо
мной, наполнЯЯ мир призраками, лохматыми лешими, домовыми с хитрыми,
седенькими бородками, ночными кошками, черными, как чернила на белом снегу
крыш; зелеными водЯниками, там, далеко, за чертой города ведущими свою
непостижимую, удивительную жизнь; оборотнЯми, маленькими мышами, которые,
может быть, вовсе не мыши, а гномы. €, крепко прижавшись к жене, гладившей
менЯ по голове, как маленького мальчугана, Я осторожно думал о том, что,
может быть, и в самом деле, она - не она, что вдруг разольетсЯ в комнате
странный свет и блеснет из-под одеЯла гадкаЯ, гнетущаЯ улыбка ночного
призрака.
‚идЯ, что Я лежу молча, притворЯЯсь спЯщим, жена встала сама, зажгла
свечку и налила мне в рюмку валерьЯновых капель. ‘вет мало успокоил менЯ, и,
принимаЯ рюмку из рук Ћльги, Я с некоторым страхом посмотрел на ее лицо. Ќо
это были ее, озабоченные голубые глаза и распущенные, русые волосы.
- „етка, - сказал Я, - а ведь, ей-богу, мне кажетсЯ, что Я все еще
сплю.
Ћна засмеЯлась, и Я тоже улыбнулсЯ, думаЯ про себЯ, что все-таки еще
неизвестно - сплю Я или нет.
†ена потушила свечку, легла на кровать и спрЯтала мою голову под
одеЯло, а Я лежал там в душном, темном мраке, упираЯсь щекой в ее плечо,
лежал, как бедный, загнанный дикарь, измученный бесчисленными фетишами, и
глупо, блаженно улыбалсЯ, стараЯсь уснуть. ‚скоре мне это удалось. Ќо
последнЯЯ мысль, мелькавшаЯ в засыпающем мозгу, - была та, что Я - и
солидный господин в золотых очках, проверЯющий конторские счеты, платЯщий
свои долги и принимающий гостей по субботам, - что-то различное.
Ђ что - Я так и не мог решить.
“тром Я вскочил свежий, бодрый, с душой такой Ясной и радостной, как
будто она умылась. Ћльга еще крепко спала. ‘олнце торопливо бросало в
сиЯющие стекла окон длинные зимние лучи.

Џђ€Њ…—ЂЌ€џ

Љошмар. ‚первые - газета "‘лово", 1909, 1 и 8 марта.

ћ.Љиркин
Last-modified: Sat, 29 Mar 2003 09:14:29 GMT
Ћцените этот текст:

Ђлександр ‘тепанович ѓрин. Љошмар

I

II

III

IV

V

Џђ€Њ…—ЂЌ€џ