решето  изюма  да  в  саечное
тесто, к великому ужасу пекарей, и ввалил.
     —ерез час ”илиппов угощал ‡акревского сайками с изюмом, а через день от
покупателей отбою не было.
     -- € очень просто! ‚се само  выходит, поймать сумей,-- говорил ”илиппов
при упоминании о сайках с изюмом.
     -- ‚от хоть взЯть конфеты,  которые "ландрин" зовут... Љто ‹андрин? —то
монпансье?  Џрежде  это  монпансье наши у французов выучились делать, только
продавали их  в  бумажках  завернутые во  всех  кондитерских...  Ђ  тут  вон
‹андрин... ’оже слово будто заморское, что и надо длЯ торговли, а вышло дело
очень просто.
     Ќа  кондитерскую  ѓригориЯ …фимовича  …лисеева  это  монпансье  работал
кустарь ”едЯ. Љаждое утро, бывало, несет ему лоток монпансье,--он по-особому
его  делал,-- половинка  беленькаЯ и  красненькаЯ,  пестренькаЯ, кроме  него
никто так  делать не умел, и в бумажках. Џосле именин, что  ли, с  похмельЯ,
вскочил он товар …лисееву нести.
     ‚идит,  лоток  накрытый приготовлен стоит. ‘хватил  и  бежит,  чтобы не
опоздать. Џриносит. …лисеев развЯзал лоток и закричал на него:
     -- —то ты принес? —то?..
     “видал  ”едЯ, что  забыл завернуть конфеты  в  бумажки, схватил  лоток,
побежал. “стал, присел на тумбу около гимназии женской... Ѓегут гимназистки,
одна, другаЯ...
     -- Џочем конфеты? Ћн не понимает...
     -- Џо две копейки возьмешь? „ай пЯток.
     ‘ует одна гривенник... ‡а ней другаЯ...  ’от берет деньги и  сообразил,
что выгодно. Џотом их выбежало много, раскупили лоток и говорЯт:
     -- ’ы завтра приходи во двор, к 12 часам, к перемене... Љак тебЯ зовут?
     -- ”едором, по фамилии ‹андрин...
     Џодсчитал  барыши --  выгоднее,  чем  …лисееву продавать,  да и бумажки
золотые в барышах. Ќа другой день опЯть принес в гимназию.
     -- ‹андрин пришел!
     Ќачал  торговать  сперва  вразнос,  потом  по местам, а  там и  фабрику
открыл.   ‘тали   эти   конфеты   называтьсЯ   "ландрин"--слово   показалось
французским...  ландрин да ландрин! Ђ  он  сам  новгородский мужик и фамилию
получил от речки ‹андры, на которой его деревнЯ стоит.
     -- €  очень  даже просто! ’олько случаЯ  не  упустил.  Ђ  вы  говорите:
"’а-ра-кан"!
     Ђ все-таки ”илиппов был разборчив  и не всЯким случаем пользовалсЯ, где
можно деньги нажить.  “ него  была своеобразнаЯ  честность. ’ам,  где другие
булочники  и за  грех  не считали мошенничеством деньги  наживать,  ”илиппов
поступал иначе.
     Ћгромные куши  наживали булочники  перед праздниками,  продаваЯ лежалый
товар  за  полную  стоимость  по   благотворительным  заказам   на  подаЯние
заключенным.
     €спокон  веков был  обычай на большие праздники -- рождество, крещение,
пасху,  масленицу, а  также  в "дни поминовениЯ  усопших",  в  "родительские
субботы"  --  посылать  в  тюрьмы подаЯние арестованным,  или, как  говорили
тогда, "несчастненьким".
     Ћсобенно хорошо в этом случае размахивалась Њосква.
     Ѓулочные получали заказы от жертвователЯ  на тысЯчу, две, а то и больше
калачей  и саек, которые  развозились  в  кануны праздников и делились между
арестантами.  Џри  этом  никогда  не  забывались  и  караульные  солдаты  из
квартировавших в Њоскве полков.
     •одить в караул считалось вообще трудной и рискованной обЯзанностью, но
перед большими  праздниками солдаты просились, чтобы их назначали  в караул.
„лЯ
     них, никогда не видевших куска белого хлеба, эти дни были  праздниками.
Љогда подаЯние большое, они приносили  хлеба  даже  в  казармы и  делились с
товарищами.
     ѓлавным  жертвователем было  купечество,  считавшее необходимостью  длЯ
спасениЯ душ своих жертвовать "несчастненьким" пропитание, чтобы они в своих
молитвах поминали жертвователЯ, свЯто  веруЯ, что молитвы заключенных скорее
достигают своей цели.
     …ще Ярче это  выражалось  у старообрЯдцев,  которые  по  своему  закону
обЯзаны  оказывать  помощь   всем  пострадавшим  от  антихриста,  а   такими
пострадавшими они считали "в темницу вверженных".
     ѓлавным центром, куда направлЯлись подаЯниЯ, была центральнаЯ тюрьма --
"Ѓутырский  тюремный  замок".  ’уда  со  всей  ђоссии  поступали  арестанты,
ссылаемые  в  ‘ибирь,  отсюда  они,   до  постройки  Њосковско-Ќижегородской
железной дороги, отправлЯлись пешком по ‚ладимирке.
     ‘трашен был в те времена, до 1870 года, вид ‚ладимирки!
     ...‚от клубитсЯ
     Џыль. ‚се ближе... ‘тук шагов,
     Њерный звон цепей железных,
     ‘крип телег и лЯзг штыков.
     Ѓлиже. ѓромче. ‚от на солнце
     Ѓлещут ружьЯ. ’о конвой;
     „альше длинные шеренги
     ‘ерых сукон. Ќедруг злой,
     ‚раг и свой, чужой и близкий,
     ‚се понуро в рЯд бредут,
     ‚сех свела одна недолЯ,
     ‚сех сковал железный прут...
     Ђ  ‚ладимирка начинаетсЯ за  ђогожской, и  поколениЯми видели рогожские
обитатели  по нескольку  раз  в  год  эти  ужасные  шеренги,  мимо их  домов
проходившие. ‚идели детьми впервые, а потом седыми стариками и старухами все
ту же картину, слышали:
     ...€ стон
     € цепей железных звон...
     Ќу, конечно, жертвовали, кто чем мог, стараЯсь лично передать подаЯние.
„лЯ  этого сами жертвователи отвозили иногда воза по  тюрьмам,  а  одиночнаЯ
беднота с парой калачей или испеченной дома булкой поджидала
     на  ‘адовой, по  пути следованиЯ партии,  и, прорвавшись  сквозь  цепь,
совала  в руки арестантам свой  трудовой кусок,  получаЯ иногда затрещины от
солдат.
     ‘трашно было движение этих партий.
     Џо всей ‘адовой и  на всех попутных улицах выставлЯлась вдоль тротуаров
цепью охрана с ружьЯми...
     € движетсЯ,  ползет, громыхаЯ и звенЯ железом,  партиЯ  иногда в тысЯчу
человек от  пересыльной тюрьмы  по ‘адовой,  ’аганке, ђогожской... ‚  голове
партии  погремливают  ручными  и   ножными  кандалами,  обнажаЯ  то  и  дело
наполовину  обритые головы,  каторжане.  €м приходитсЯ на ходу отвоевывать у
конвойных подаЯние, бросаемое народом.
     € гремЯт ручными и ножными кандалами нескончаемые рЯды в серых бушлатах
с желтым бубновым тузом на спине и желтого же сукна буквами над тузом:
     "‘. Љ.".
     "‘. Љ."  -- значит ссыльнокаторжный. Ќарод переводит по-своему: "‘ильно
каторжный".
     „вижетсЯ "кобылка" сквозь шпалеры народа, усыпавшего даже крыши домов и
заборы... ‡а ссыльнокаторжными, в одних кандалах, шли скованные по нескольку
железным прутом  ссыльные в ‘ибирь, за  ними беспаспортные бродЯги, этапные,
арестованные  за "бесписьменность", отсылаемые  на родину. ‡а ними  вереница
заваленных узлами и мешками  колымаг,  на  которых  расположились  больные и
женщины с детьми, возбуждавшими особое сочувствие.
     ‚о времЯ движениЯ  партии езда по этим улицам  прекращалась... Њиновали
’аганку.  Џеревалили заставу... Ђ там, за  заставой, на  ‚ладимирке,  тысЯчи
народа  съехались  с  возами, ждут,--  это и москвичи, и крестьЯне ближайших
деревень, и скупщики с пустыми мешками с окраин Њосквы и с базаров.
     „о прибытиЯ  партии  приходит  большой отрЯд солдат, очищает от  народа
‚ладимирку и большое поле, которое и окружает.
     ќто первый  этап. ‡десь производилась последнЯЯ  перекличка  и проверка
партии, здесь принималось и делилось подаЯние между арестантами и тут же ими
продавалось  барышникам,  которые  наполнЯли свои мешки  калачами и булками,
уплачиваЯ за них деньги, а деньги
     только  и  ценились арестантами. …ще  дороже  котировалась водка,  и ею
барышники тоже ухитрЯлись ссужать партию.
     ‡атем  происходила умопомрачительнаЯ  сцена прощаниЯ,  слезы, скандалы.
“же  многие  из  арестантов  успели  подвыпить,  то и  дело буйство,  пьЯные
драки... Ќаконец конвою удаетсЯ угомонить партию, выстроить ее  и двинуть по
‚ладимирке в дальний путь.
     „лЯ этого приходилось иногда  вызывать усиленный нарЯд войск и кузнецов
с кандалами, чтобы дополнительно заковывать буЯнов.
     ѓлавным образом перепивались и буЯнили, конечно, не каторжные,  бывалые
арестанты, а "шпана", этапные.
     Љогда  ЌижегородскаЯ   железнаЯ  дорога  была   выстроена,   ‚ладимирка
перестала  быть  сухопутным  ‘тиксом,  и  по ней  •ароны со  штыками  уже не
переправлЯли в ад души грешников.  ‚место проторенного  под звуки цепей пути
--
     Њеж чернеющих под паром
     Џлугом поднЯтых полей
     ‹ентой тЯнетсЯ дорога
     €зумруда зеленей...
     ‚се на ней теперь иное,
     ’олько строй двойной берез,
     —то слыхали столько воплей,
     —то видали столько слез,
     ’от же самый...
     ...Ќо как чудно
     ‚ пышном убранстве весны
     ‚се вокруг них! Ќе дождЯми
     ќти травы вспоены,
     Ќа слезах людских, на поте,
     —то лились рекой в те дни,--
     Ѓез призора, на свободе--
     ђасцвели теперь они.
     ‚се цветы, где прежде слезы
     Џрибивали пыль порой,
     ѓде гремели колымаги
     Џо дороге столбовой.
     ‡акрылась  ‚ладимирка,  уничтожен  за   заставой  и  первый  этап,  где
раздавалось  последнее  подаЯние. Ћколо  вокзала  запрещено  было  принимать
подаЯние  --  разрешалось  только  привозить  его  перед  отходом  партии  в
пересыльную тюрьму и передавать не лично арестантам,
     а через начальство. Ћсобенно на это обиделись рогожские старообрЯдцы:
     --  Ђ  по  чем  несчастненькие узнают,  кто им подал?  ‡а кого молитьсЯ
будут?
     ђогожские  наотрез отказались возить  подаЯние в  пересыльный  замок  и
облюбовали длЯ раздачи его две  ближайшие тюрьмы:  при ђогожском полицейском
доме и при ‹ефортовском.
     €  заваливали  в  установленные  дни  подаЯнием  эти  две  части,  хотЯ
остальнаЯ   Њосква  продолжала  посылать  по-прежнему  во  все  тюрьмы.  ќто
пронюхали хитровцы и воспользовались.
     Џеред   большими  праздниками,   к   великому   удивлению   начальства,
‹ефортовскаЯ и ђогожскаЯ  части переполнЯлись арестантами, и по всей  Њоскве
шли драки и скандалы,  причем за "бесписьменность" задерживалось неимоверное
количество бродЯг, которые указывали свое  местожительство главным образом в
‹ефортове  и ђогожской,  куда их  и  пересылали с  конвоем длЯ удостоверениЯ
личности.
     Ђ  вместе  с ними возами  возили  подаЯние, которое тут же  раздавалось
арестантам, менЯлось ими на водку и поедалось.
     Џосле праздника  все эти преступники оказывались или мелкими воришками,
или  просто  бродЯжками из  московских мещан  и  ремесленников,  которых  по
удостоверении  личности отпускали по домам, и они расходились, справив сытно
праздник за счет  "благодетелей", ожидавших горЯчих  молитв за  свои души от
этих "несчастненьких, ввергнутых в узилища слугами антихриста".
     Ќаживались на этих подаЯниЯх главным  образом булочники и хлебопекарни.
’олько  один  старик  ”илиппов, спасший свое  громадное дело тем,  что  съел
таракана за изюминку, был в этом случае честным человеком.
     ‚о-первых, он при заказе никогда не посылал завали арестантам, а всегда
свежие  калачи и сайки;  во-вторых,  у  него  велсЯ особый счет, по которому
видно было, сколько барыша давали эти заказы на  подаЯние,  и этот  барыш он
целиком  отвозил  сам  в  тюрьму  и  жертвовал  на  улучшение  пищи  больным
арестантам. € делал все это он "очень просто", не ради выгод или медаль-
     ных и мундирных отличий благотворительных учреждений.
     “же много лет спустЯ его  сын, продолжавший  отцовское дело, воздвиг на
месте  двухэтажного дома  тот  большой, что  стоит  теперь, и отделал его на
заграничный манер,  устроив в нем знаменитую некогда "филипповскую кофейную"
с зеркальными окнами, мраморными столиками и лакеЯми в смокингах...
     ’ем не менее это парижского вида учреждение известно было под названием
"вшиваЯ биржа". ’а же, что и в старые времена, постоЯннаЯ толпа около Ящиков
с горЯчими пирожками...
     Ќо совершенно другаЯ публика в кофейной: публика "вшивой биржи".
     ‡авсегдатаи "вшивой биржи". €х мало кто знал, зато они знали всех, но у
них  не было обычаЯ подавать вида, что  они знакомы между собой. ‘идЯ рЯдом,
перекидывались словами, иной подходил к занЯтому уже столу и просил, будто у
незнакомых,  разрешениЯ  сесть. ‹юбимое место подальше  от  окон, поближе  к
темному углу.
     ќта  публика  -- аферисты,  комиссионеры,  подводчики  краж, устроители
темных  дел,  агенты  игорных  домов, завлекающие в  свои  притоны неопытных
любителей азарта, клубные  арапы и шулера. Џоследние  после бессонных ночей,
проведенных в  притонах  и  клубах,  проснувшись  в  полдень,  собирались  к
”илиппову пить чай и выработать план следующей ночи.
     “ сыщиков, то и дело забегавших в  кофейную, эта  публика была известна
под рубрикой: "играющие".
     ‚ дни  бегов  и скачек, часа за два до  начала,  кофейнаЯ переполнЯетсЯ
разнокалиберной  публикой  с беговыми и  скаковыми афишами  в руках.  ’ут  и
купцы, и чиновники, и богатаЯ молодежь -- все заЯдлые игроки в тотализатор.
     Ћни  ЯвлЯютсЯ  сюда   длЯ   свиданиЯ  с  "играющими"  и  "жучками"   --
завсегдатаЯми ипподромов,  чтобы получить  от них  отметки, на какую  лошадь
можно  выиграть.  "†учки"  их  сводЯт  с  шулерами, и  начинаетсЯ вербовка в
игорные дома.
     ‡а  час  до начала скачек  кофейнаЯ  пустеет--все на  ипподроме,  кроме
случайной, пришлой публики. "€гра-
     ющие" уже больше не поЯвлЯютсЯ: с ипподрома -- в клубы, в  игорные дома
их путь.
     "€грающие"  тогда уже стало обычным словом, чуть  ли не характеризующим
сословие,  цех, дающий, так  сказать, право жительства в  Њоскве. ’о  и дело
полиции  при арестах приходилось довольствоватьсЯ ответами  на вопрос о роде
занЯтий одним словом: "играющий".
     ‚от дословный разговор в участке при допросе весьма солидного франта:
     -- ‚аше занЯтие?
     -- €грающий.
     -- Ќе понимаю! џ спрашиваю вас, чем вы добываете средства длЯ жизни?
     -- €грающий Я!  „обываю средства  игрой в тотализатор, в  императорских
скаковом  и  беговом  обществах,  картами,  как  сами  знаете,  выпускаемыми
императорским    воспитательным   домом...   €граю   в   игры,   разрешенные
правительством...
     €, отпущенный, прЯмо шел к ”илиппову пить свой утренний кофе.
     Ќо доступ  в  кофейную имели не все. Ќа стенах пестрели вывески: "‘обак
не водить" и "Ќижним чинам вход воспрещаетсЯ".
     ‚споминаетсЯ  один  случай. Љак-то незадолго  до Японской войны  у окна
сидел  с  барышней ученик военно-фельдшерской  школы,  погоны которого можно
было принЯть за офицерские. „альше, у другого окна, сидел, углубЯсь в чтение
журнала, старик.  Ћн был  в  прорезиненной, застегнутой  у  ворота  накидке.
‚ходит, гремЯ саблей, юный гусарский офицер с дамой под ручку. Ќа даме шлЯпа
величиной  чуть не с аэроплан.  ‘бросив швейцару  пальто, офицер  идет  и не
находит   места:  все  столы  занЯты...   ‚друг   взглЯд   его   падает   на
юношу-военного.  Ћфицер быстро  подходит и становитсЯ  перед ним.  Џоследний
встает  перед начальством,  а дама  офицера,  чувствуЯ себЯ  в полном праве,
садитсЯ на его место.
     --  Џотрудитесь оставить кофейную, видите, что написано?  --  указывает
офицер на вывеску.
     Ќо не успел офицер опустить свой перст,  указывающий  на  вывеску,  как
вдруг раздаетсЯ голос:
     -- Љорнет, пожалуйте сюда!
     Џублика смотрит. ‚место скромного  в  накидке старика за столиком сидел
величественный генерал „рагомиров, профессор ‚оенной академии.
     Љорнет бросил свою даму и вытЯнулсЯ перед генералом.
     -- Џотрудитесь оставить кофейную, вы должны были занЯть место  только с
моего разрешениЯ. Ђ нижнему чину разрешил Я. €дите!
     ‘конфуженный   корнет,   подобрав   саблю,  заторопилсЯ  к  выходу.   Ђ
юноша-военный занЯл свое место у огромного окна с зеркальным стеклом.
     ѓода через  два, а именно 25 сентЯбрЯ 1905 года, это  зеркальное стекло
разлетелось вдребезги. ’о, что случилось здесь в этот день, поразило Њоскву.
     ќто было первое революционное  выступление рабочих  и  перваЯ  ружейнаЯ
перестрелка в центре столицы, да еще рЯдом с генерал-губернаторским домом!
     ‘ половины сентЯбрЯ пЯтого  года Њосква уже  была очень неспокойна, шли
забастовки. ’ребованиЯ рабочих становились все решительнее.
     ‚ субботу, 24 сентЯбрЯ, к „. €.  ”илиппову Явилась депутациЯ от рабочих
и заЯвила, что с воскресеньЯ они порешили забастовать.
     —асов около девЯти утра, как  всегда в праздник, рабочие стоЯли кучками
около  ворот.  ‚се  было  тихо.  ‚друг  около одиннадцати  часов  совершенно
неожиданно  вошел  через  парадную лестницу  с ѓлинищевского  переулка взвод
городовых с  обнаженными шашками. Ћни быстро  пробежали через бухгалтерию на
черный ход и поЯвились на дворе. ђабочие закричали:
     -- ‚он полицию!
     Џроизошла свалка. €з  фабричного корпуса бросали бутылками и кирпичами.
Џолицейских прогнали.
     ‚се успокоилось.  ‚друг у дома поЯвилсЯ  полицмейстер  в  сопровождении
жандармов и казаков, которые спешились  в ѓлинищевском переулке и совершенно
неожиданно  дали два  залпа в  верхние этажи пЯтиэтажного дома, выходЯщего в
переулок и  заселенного  частными квартирами.  ”абричный  же корпус, из окон
которого кидали кирпичами, а по сообщению городовых, даже
     стрелЯли  (что и  заставило  их  перед этим  бежать),  находилсЯ внутри
двора.
     ‹етели стекла... ‘ыпалась штукатурка... Њирные обыватели -- квартиранты
метались  в  ужасе. Џолицмейстер ввел  роту солдат  в  кофейную,  потребовал
топоры и ломы -- разбивать баррикады, которых не было, затем повел солдат во
двор и приказал созвать к нему всех рабочих, предупредив, что, если  они  не
ЯвЯтсЯ, он будет  стрелЯть. Џо мастерским были посланы полициЯ и солдаты, из
столовой забрали обедавших, из спален-- отдыхавших. Ќа двор согнали рабочих,
мальчиков,  дворников  и  метельщиков, но  полициЯ не верила  удостоверениЯм
старших  служащих, что все вышли, и приказала стрелЯть в окна седьмого этажа
фабричного корпуса...
     Ћколо   двухсот   рабочих  вывели   окруженными  конвоем   и  повели  в
ѓнездниковский  переулок,  где  находились  охранное  отделение и  ворота  в
огромный двор дома градоначальника.
     Ћколо  четырех   часов  днЯ  в  сопровождении  полицейского  в  контору
”илиппова  Явились  три  подростка-рабочих,   израненные,  с  забинтованными
головами, а за ними стали приходить еще и еще рабочие и рассказывали, что во
времЯ пути под конвоем и  во  дворе  дома градоначальника их били. Ќекоторых
избитых даже увезли в каретах скорой помощи в больницы.
     €спуганные   небывалым  происшествием,   москвичи  толпились  на   углу
‹еонтьевского переулка,  отгороженные от ’верской цепью полицейских. Ќа углу
против булочной  ”илиппова, на ступеньках крыльца у  запертой  двери  бывшей
парикмахерской ‹еона  ќмбо, стоЯла кучка любопытных, которым  податьсЯ  было
некуда:  в переулке давка, а  на  ’верской -- полициЯ и  войска. Ќа  верхней
ступеньке,  у   самой  двери  невольно   обращал  на  себЯ  внимание  полным
спокойствием красивый брюнет с большими седеющими усами.
     ќто был †юль. Џри взглЯде на него приходили на памЯть строчки Ќекрасова
из поэмы "ђусские женщины":
     Ќарод галдел, народ зевал,
     …два ли сотый понимал,
     —то делаетсЯ тут...
     ‡ато посмеивалсЯ в ус,
     ‹укаво щурЯ взор,
     ‡накомый с бурЯми француз,
     ‘толичный куафер.
     †юль--парижанин,  помнивший  бои  Џарижской  коммуны,  служил   главным
мастером  у  ‹еона ќмбо, который был "придворным"  парикмахером кнЯзЯ ‚.  Ђ.
„олгорукова.
     ‹еон  ќмбо,  французик  небольшого роста  с пушистыми,  холеными усами,
всегда щегольски одетый по последней парижской моде. Ћн ежедневно подтЯгивал
кнЯзю морщины,  прилаживал паричок на совершенно лысую голову  и  подклеивал
волосок к волоску, завиваЯ колечком усики молодившегосЯ старика.
     ‚о времЯ сеанса он  тешил кнЯзЯ, болтаЯ без  умолку обо всем, передаваЯ
все  столичные  сплетни, и  в то же времЯ успевал проводить  разные  крупные
дела, почему и слыл влиЯтельным человеком в Њоскве. —ерез него многого можно
было добитьсЯ у всемогущего хозЯина столицы, любившего своего парикмахера.
     ‚о времЯ  поездок ќмбо за границу его  заменЯли или Ћрлов, или ђозанов.
Ћни тоже пользовались благоволением старого кнЯзЯ и тоже не упускали своего.
€х  парикмахерскаЯ была  напротив дома  генерал-губернатора,  под гостиницей
"„резден", и в числе мастеров тоже были французы, тогда модные в Њоскве.
     Џоловина лучших столичных парикмахерских принадлежала французам,  и эти
парикмахерские были учебными заведениЯми длЯ купеческих саврасов.
     ‡ападнаЯ  культура у нас с  давних  времен  прививалась только наружно,
через парикмахеров и  модных портных. € стараетсЯ "французик из Ѓордо" около
какого-нибудь  ‹еньки  или  ‘ереньки  с  ’аганки,   и   так-то  вокруг  него
извиваетсЯ, и так-то наклонЯетсЯ, мелким барашком завивает и орет:
     -- Њал-шик!.. ипси!..
     Џока вихрастый мальчик подает горЯчие щипцы, ‹енька и ‘еренька, облитые
одеколоном и вежеталем, ковырЯют в носу, и оба в один голос просЯт:
     -- ’ы  менЯ  уж  так причеши  таперича,  чтобы  без  тЯтеньки  выходило
а-лЯ-ка-пуль, а при тЯтеньке по-русски.
     ‡десь  они перенимали у  мастеров манеры,  прически и  учились хорошему
тону, чтобы прельщать затем за-
     москворецких невест и щеголЯть перед Яровскими певицами...
     Ћбставлены   первосортные   парикмахерские   были  по  образцу   лучших
парижских. ‚се сделано по-заграничному, из лучшего материала. ЏарфюмериЯ  из
‹ондона  и  Џарижа...  Њодные  журналы  экстренно  из  Џарижа...  ‚  дамских
залах--великие художники по прическам,  люди творческой куаферской фантазии,
знатоки стилей, психологии и разговорщики.
     ‚  будуарах  модных  дам,  молодЯщихсЯ  купчих и  невест-миллионерш они
нередко поверенные всех их тайн, которые умеют хранить...
     Ћни друзьЯ  с домовой  прислугой--она выкладывает  им  все сплетни  про
своих  хозЯев... Ћни  знают все новости  и всю подноготную своих  клиентов и
умеют  учесть,  что кому  рассказать можно, с кем и как себЯ вести... ‚есьма
наблюдательны и даже остроумны...
     Ћдин из них, как и все, начавший карьеру с подаваниЯ щипцов, доставил в
одну из  редакций свой дневник,  и  в  нем были  такие  своеобразные  перлы:
будуар, например, он называл "блудуар".
     Ђ в слове "невеста" он "не" всегда писал отдельно. Љогда ему указали на
эти грамматические ошибки, он сказал:
     -- ’ак вернее будет.
     ‚ этом дневнике,  кстати сказать, попавшем  в редакционную корзину, был
описан   первый   "электрический"   бал  в   Њоскве.  ќто  было  в  половине
восьмидесЯтых годов. Џервое электрическое освещение провели в купеческий дом
к молодой  вдове-миллионерше, и первый бал  с электрическим  освещением  был
назначен у нее.
     ђоскошный дворец  со множеством комнат и  всевозможных  уютных  уголков
сверкал  разноцветными лампами.  ’олько  танцевальный зал  был освещен Ярким
белым  светом.  ‘обралась  всЯ прожигающаЯ жизнь Њосква,  от  дворЯнства  до
купечества.
     Ђвтор  дневника  присутствовал  на  балу,   конечно,  у  своих  друзей,
прислуги, загримировав перед балом в "блудуаре" хозЯйку дома применительно к
новому освещению.
     Ћна была великолепна, но зато все московские щеголихи в бриллиантах при
новом, электрическом свете тан-
     цевального  зала показались скверно раскрашенными куклами: они привыкли
к  газовым рожкам и лампам. Љрасавица  хозЯйка дома была только одна с живым
цветом лица.
     ’анцевали вплоть  до ужина, который готовил  сам  знаменитый  Њариус из
"ќрмитажа".
     Џри лиловом свете столовой мореного  дуба  все лица  стали  мертвыми, и
гости  старались  искусственно  вызвать румЯнец обильным возлиЯнием  дорогих
вин.
     Љак бы то ни было, а ужин был весел, шумен,  пьЯн -- и... вдруг потухло
электричество!
     Њинут через десЯть  снова загорелось... ‘кандал!  Љто под стол лезет...
Љто из-под стола вылезает... ‚о всех позах осветило... Ђ дамы!
     --  „о  сих  пор  одна  из них,--  рассказывал  мне  автор  дневника  и
очевидец,--она уж  и тогда-то  не молода была, теперь совсем  старуха, Я  ей
накладку  каждое воскресенье делаю,--  каждый раз в своем блудуаре со смехом
про этот вечер говорит... "„а уж забыть пора",-- как-то заметил Я ей. "€ што
ты... Џро хорошее лишний раз вспомнить приЯтно!".
     Њодные парикмахерские засверкали парижским шиком  в шестидесЯтых годах,
когда  после  падениЯ  крепостного права  помещики  прожигали на все  манеры
полученные за землю и живых людей выкупные. Њосква шиковала вовсю, и налезли
парикмахеры-французы из  Џарижа,  а  за  ними  офранцузились  и  русские,  и
какой-нибудь цирюльник  …лизар Ѓаранов на  џмской  не успел  еще  переменить
вывески: "–ырюльнЯ. ‡десь  ставЯт пиЯвки,  отворЯют  кровь,  стригут и бреют
Ѓаранов",  а  уж тоже  козлиную бородку  отпустил  и  тоже  кричит,  завиваЯ
приказчика из Ќожевой линии:
     -- Њальшик, шипси! евелись, дьЯвол!
     € все довольны.
     …ще  задолго  до  этого  времени  первым  блеснул  парижский парикмахер
ѓивартовский на Њоховой.  ‡а ним  ѓлазов на Џречистенке, скоро разбогатевший
от клиен-
     тов своего дворЯнского района Њосквы. Ћн нажил десЯток домов,  почему и
переулок назвали ѓлазовским.
     ‹учше  же  всех считалсЯ Ђгапов в ѓазетном  переулке, рЯдом с  церковью
“спениЯ.  Ќи раньше,  ни  после такого не было. Ћколо дома его в дни больших
балов не  проехать по  переулку:  кареты  в два рЯда,  два  конных  жандарма
порЯдок блюдут и кучеров вызывают.
     Ђгапов  всем  французам  поперек  горла  встал:  девЯть  дамских  самых
первоклассных мастеров каждый день объезжали  по пЯтнадцати--двадцати домов.
Љлиенты Ђгапова были только родовитые дворЯне, кнЯзьЯ, графы.
     ‚   шестидесЯтых  годах  носили  шиньоны,  накладные  косы  и   локоны,
"презенты" из вьющихсЯ волос.
     ђасцвет парикмахерского дела началсЯ с восьмидесЯтых годов, когда пошли
прически    с    фальшивыми    волосами,    передними   накладками,    затем
"трансформатионы"  из вьющихсЯ  волос  кругом головы,--все  это  из  лучших,
настоЯщих волос.
     ’огда   волосы  шли   русские,   лучше  принимавшие  окраску,  и  самые
дорогие--французские. „енег  не жалели.  „обывать волосы ездили  по деревнЯм
"резчики", которые скупали косы у крестьЯнок за ленты, платки, бусы, кольца,
серьги и прочую копеечную дрЯнь.
     Џрически были разных стилей, самаЯ моднаЯ:  "…катерина II" и "‹юдовики"
XV и XVI.
     Џосле  убийства  Ђлександра II,  с  марта  1881  года,  все  московское
дворЯнство  носило год  траур и  парикмахеры на  них  не  работали.  Ѓарские
прически  стали носить только  купчихи, длЯ  которых траура не было. Ѓарских
парикмахеров за это  времЯ  съел траур. Ђ с 1885 года  французы окончательно
стали добивать  русских мастеров, особенно ’еодор, вошедший в  моду и широко
развивший дело...
     Ќо все-таки, как  ни блестЯщи были французы, русские парикмахеры Ђгапов
и Ђндреев (последний с 1880 года)  занимали, как художники своего искусства,
первые места. Ђндреев  даже получил  в Џариже звание профессора куафюры, рЯд
наград и почетных дипломов.
     ‘лавилсЯ  еще в  ѓазетном переулке парикмахер Ѓазиль. ’ак и думали все,
что  он был  француз,  на самом же деле это  был почтенный  москвич  ‚асилий
€ванович џковлев.
     Њодные  парикмахеры тогда очень хорошо  зарабатывали: таксы  никакой не
было.
     -- ‘тригут и бреют  и  карманы греют! -- острили  тогда про французских
парикмахеров.
     Љонец  этому  положил  Ђртемьев,  открывший  обширный  мужской  зал  на
‘трастном  бульваре  и опубликовавший:  "Ѓритье  10  копеек  с одеколоном  и
вежеталем. Ќа  чай  мастера  не  берут".  € среднЯЯ публика переполнЯла  его
парикмахерскую, при которой он также открыл "депо пиЯвок".
     „о того времени было в Њоскве единственное "депо пиЯвок", более полвека
помещавшеесЯ  в маленьком сереньком домике, приютившемсЯ  к стене ‘трастного
монастырЯ.  Ќа окнах  стоЯли на  утеху гулЯющих детей огромные  аквариумы  с
пиЯвками  разных размеров. ЏиЯвки  получались  откуда-то с  юга и  в  "депо"
приобретались длЯ  больниц, фельдшеров  и захолустных окраинных цирюлен, где
еще парикмахеры ставили  пиЯвки. "„епо"  принадлежало Њолодцовым,  из  семьи
которых  вышел  известный тенор  шестидесЯтых  и  семидесЯтых  годов  Џ.  Ђ.
Њолодцов, лучший ’оропка того  времени. ‚ этой роли  он удачно дебютировал в
Ѓольшом театре,  но  ушел  оттуда,  поссорившись с чиновниками, и  перешел в
провинцию, где пользовалсЯ огромным успехом.
     --  Ћтчего же ты,  Џетрушка, ушел из императорских театров да Њоскву на
’амбов сменЯл? -- спрашивали его „рузьЯ.
     -- Ћт пиЯвок!--отвечал он.
     Ѓыли  великие искусники создавать дамские прически, но не менее великие
искусники были  и  мужские парикмахеры.  Ћсобенным умением  подстригать  усы
славилсЯ ‹ипунцов на Ѓольшой Ќикитской, после него ‹Ягин и  тогда еще совсем
молодой, его мастер, Ќиколай Ђндреевич.
     ‹Ягина  всегда  посещали  старые  актеры, а  „алматов  называл его "мой
друг".
     ‚ 1879 году мальчиком в Џензе при  театральном парикмахере  ишкове был
ученик,  маленький  ЊитЯ. ќто  был любимец  пензенского антрепренера  ‚.  Џ.
„алматова, который единственно  ему позволЯл прикасатьсЯ к  своим  волосам и
учил  его  гриму.  ђаз  ‚.  Џ. „алматов в  свой  бенефис  поставил  "‡аписки
сумасшедшего" и приказал
     Њите  приготовить лысый  парик.  ’от принес на спектакль  мокрый  бычий
пузырь и начал напЯливать на выхоленную прическу „алматова... Ќа крик актера
в уборную сбежались артисты.
     --  ‚ы великий артист, ‚асилий Џантелеймонович, но позвольте и мне быть
артистом  своего  дела!--задрав   голову  на  высокого  ‚.   Џ.   „алматова,
оправдывалсЯ мальчуган.-- ’олько примерьте!
     ‚.  Џ.  „алматов наконец согласилсЯ--и через несколько минут пузырь был
напЯлен, кое-где подмазан,  и глаза ‚.  Џ. „алматова  сиЯли от удовольствиЯ:
совершенно  голый  череп  при  его  черных  глазах  и   выразительном  гриме
производил сильное впечатление.
     €  сейчас  еще  работает  в  Њоскве  восьмидесЯтилетний  старик,  чисто
выбритый и бодрый.
     -- џ все видел-- и горе и славу, но Я всегда работал, работаю и теперь,
насколько хватает сил,--говорит он своим клиентам.
     -- џ крепостной, Љалужской губернии. Љогда в 1861 году нам дали волю, Я
ушел в Њоскву --  дома есть  было нечего; попал к землЯку дворнику,  который
определил менЯ к цирюльнику Ђртемову, на ‘ретенке в доме Њалюшина. ‘пал Я на
полу,  одевалсЯ  рваной шубенкой,  полено в  головах. ‡имой  в цирюльне было
холодно. ‘тричьсЯ к нам ходил  народ с ‘ухаревки. ‚  пЯть часов утра хозЯйка
будила идти за водой на бассейн  или  на  ‘ухаревку, или на ’рубу.  ‡имой  с
ушатом на санках, а летом с ведрами на  коромысле... Ћбувь--старые хозЯйские
сапожишки. Џоставишь  самовар... ‘апоги  хозЯину вычистишь. €з  колодца воды
мыть посуду принесешь с соседнего двора.
     •озЯева вставали в семь  часов пить чай.  Ћба злые. •озЯин  чахоточный.
Ѓили чем попало и за все,-- все не так. Џороли розгами, привЯзавши к скамье.
ђаз  после  розог  два  месЯца  в  больнице  лежал--загноилась  спина... ђаз
выкинули зимой  на улицу и  дверь заперли. ’ри месЯца в  больнице в  горЯчке
лежал...
     ‘  десЯти  утра  садилсЯ за  работу--делать  парики,  вшиваЯ  по одному
волосу: в день был урок сделать  в три пробора 30 полос. Ћдин раз заснул  за
работой, прорвал
     пробор и  жестоко  был выдран. Ѓыл  у нас мастер, пьЯный тоже менЯ бил.
ђаз  Я  его с  хозЯйской запиской водил в квартал, где его по  этой  записке
выпороли. ’огда такие законы  были--пороть  в полиции  по  записке  хозЯина.
„евЯть  лет  Я  отбыл  у  него,  получил звание  подмастерьЯ и  поступил  по
контракту к Ђгапову на шесть лет мастером, а там открыл свою парикмахерскую,
а потом в Џариже получил звание профессора.
     ќто и был €ван Ђндреевич Ђндреев.
     ‚ 1888 и в 1900 годах он участвовал в Џариже  на  конкурсе  французских
парикмахеров  и получил за прически рЯд  наград и  почетный диплом на звание
действительного заслуженного профессора парикмахерского искусства.
     ‚ 1910 году он издал книгу  с сотней  иллюстрации,  которые увековечили
прически за последние полвека.

        „‚Ђ Љђ“†ЉЂ

     Њосковский артистический  кружок  был основан  в шестидесЯтых  годах  и
окончил свое существование в начале восьмидесЯтых годов. Љружок занимал весь
огромный бельэтаж бывшего голицынского  дворца, купленного в сороковых годах
купцом  Ѓронниковым.  Љружку   принадлежал  рЯд   зал  и  гостиных,  которые
образовывали  круг с огромными  окнами на Ѓольшую „митровку с одной стороны,
на ’еатральную площадь--с другой,  а окна белого голицынского зала  выходили
на Ћхотный рЯд.
     Џротивоположную  часть  дома  тогда  занимали  сцена и зрительный  зал,
значительно перестроенные после пожара в начале этого столетиЯ.
     Љруг  роскошных,  соединенных  между  собой   зал  и  гостиных  замыкал
несколько мелких  служебных  комнат без окон, представлЯвших собой островок,
замаскированный наглухо стенами, вокруг которого располагалось круглое фойе.
‹юбимым местом  гулЯющей  по  фойе публики  всегда был  белый  зал с  мЯгкой
мебелью и уютными уголками.
     ‚еликим    постом    это   фойе    переполнЯлось    совершенно   особой
публикой--провинциальными  актерами, съезжавшимисЯ длЯ  заключениЯ условий с
антрепренерами на предстоЯщий сезон.
     Џо  блестЯщему  паркету   разгуливали  в  вычурных  костюмах  и  первые
"персонажи", и очень бедно одетые маленькие актеры, хористы и  хористки. Ћни
мешались в толпе с корифеЯми столичных и провинциальных сцен
     и важными,  с  золотыми цепЯми, в перстнЯх антрепренерами,  приехавшими
составлЯть труппы длЯ городов и городишек.
     ’ут были косматые трагики с громоподобным голосом  и  беззаботные будто
бы, а на самом  деле себе на уме комики -- "Ђркашки" в тетушкиных кацавейках
и  в  сапогах без подошв,  утраченных в хождениЯх "из  ‚ологды в Љерчь и  из
Љерчи в ‚ологду". € все  это шумело, гудело, целовалось, обнималось, спорило
и голосило.
     ‚еликие  не  очень важничали, маленькие не  раболепствовали. ‡десь  все
чувствовали  себЯ запросто:  ѓамлет и  могильщик,  Џиккилы и  Ђхиллы,  ЊариЯ
‘тюарт и слесарша  Џошлепкина.  ‚споминали былые сезоны  в  Џинске,  Њинске,
•валынске и €ркутске.
     ‚се  актеры и актрисы имели бесплатный вход  в  Љружок, который был длЯ
них   необходимостью:   это  было  единственное  место   длЯ   встреч  их  с
антрепренерами.
     €з года в год  актерство  помещалось  в излюбленных своих  гостиницах и
меблирашках,  где  им очищали места  содержатели,  предупрежденные письмами,
хотЯ  в  те  времена  и  это  было  лишнее:  свободных  номеров  везде  было
достаточно, а особенно в таких больших гостиницах, как "—елыши".
     ’еперь   на   месте  "—елышей"   выситсЯ   огромное  здание   гостиницы
"Њетрополь",  с  ее разноцветными фресками  и  "Џринцессой  ѓрезой" ‚рубелЯ,
помогавшего  вместе с  архитектором  ехтелем  строителю  "ЊетрополЯ" ‘.  €.
Њамонтову.
     Ђ  в конце прошлого столетиЯ  здесь  стоЯл старинный  домище —елышева с
множеством   номеров  на   всЯкие   цены,   переполненных   великим   постом
съезжавшимисЯ в Њоскву актерами. ‚ "—елышах" останавливались и знаменитости,
занимавшие  номера   бельэтажа  с  огромными  окнами,  коврами  и   тЯжелыми
гардинами, и среднЯЯ актерскаЯ братиЯ--в верхних этажах с отдельным входом с
площади,   с  узкими,   кривыми,  темными  коридорами,  насквозь  пропахшими
керосином и кухней.
     ‚о  второй  половине  поста  многие  переезжали из бельэтажа  наверх...
подешевле.
     ‚торым  актерским  пристанищем   были   номера  ѓолЯшкина,   потом   --
”альцвейна,  на углу ’верской  и ѓазетного  переулка.  Ќедалеко  от  них, по
ѓазетному и „олгоруковскому переулкам, помещались номера "Џринц", "Љав-
     каз" и другие.  ’еперь уже и домов этих нет,  на  их месте стоит здание
телеграфа.
     Ќе менее излюбленным местом были  "—ерныши",  в доме  Ћлсуфьева, против
Ѓрюсовского переулка.
     Ѓыли еще актерские  номера  на  Ѓольшой  „митровке, на  Џетровке,  были
номера  при  Љитайских  банЯх,  на  Ќеглинном,  довольно  грЯзные, а  самыми
дешевыми были меблирашки "‘еменовка" на ‘ретенском бульваре, где в 1896 году
выстроен огромный дом страхового общества "ђоссиЯ".
     ‚  "‘еменовку"  пускали  жильцов  с  собаками.   ‘юда  главным  образом
приезжали из провинции комические старухи на великий пост.
     ЌачинаЯ  от  "—елышей" и  кончаЯ "‘еменовкой",  с  первой недели  поста
актеры жили весело.  “ них  водились  водочка,  пиво,  самовары, были шумные
беседы...   ЌачинаЯ  с   четвертой--начинало  стихать.   Ќомера   постепенно
освобождались:  кто  уезжал  в провинцию,  получив место, кто  соединЯлсЯ  с
товарищем  в один  номер. Ќачинали  коптить  керосинки:  кто прежде обедал в
ресторане, стал варить кушанье дома, особенно семейные.
     Љеросинка  не  раз  решала  судьбу  людей. ‘кажем,  у  актрисы Ђ.  есть
керосинка.  Ђктер  Ѓ.,  из соседнего  номера,  прожилсЯ, обедаЯ в ресторане.
‘лучайный  разговор  в  коридоре,   разрешение  изжарить   кусок   мЯса   на
керосинке... ђаз, другой...
     -- Ђ Я  тоже собираюсь купить керосинку!  “ж очень  удобно! --  говорит
актер Ѓ.
     -- „а зачем же, когда у менЯ есть!--отвечает актриса Ђ.
     Џроходит несколько дней.
     -- Ќу, что зрЯ  за номер платить! Џереноси  свою  керосинку ко мне... “
менЯ комната побольше!
     € счастливый брак на "экономической" почве состоЯлсЯ.
     Ђктеры могли еще  видетьсЯ  с антрепренерами в  театральных ресторанах:
"™ербаки"  на  углу  Љузнецкого переулка и  Џетровки,  "‹иворно" в Љузнецком
переулке и  "‚ельде" за Ѓольшим театром; только длЯ  актрис,  кроме  Љружка,
другого  места не было. ‡десь они встречались с антрепренерами, с товарищами
по  сцене,  могли  получить  контрамарку  в театр  и  повидать  воочию своих
драматургов: Ћстровского, —аева, Џотехина, ћрьева, а так-
     же  многих других  писателей, которых знали  только по произведениЯм, и
встретить  знаменитых  столичных  актеров:  ‘амарина,  умского, ‘адовского,
‹енского,   ЊузилЯ,   ѓорбунова,   Љиреева.   Џровинциальные  актеры   имели
возможность    и    дебютировать    в    пьесах,   ставившихсЯ   на    сцене
Љружка--единственном  месте, где разрешалось играть великим  постом.  Љружок
умело обошел закон,  запрещавший спектакли во времЯ великого поста, в кануны
праздников  и по  субботам. Љружок  ставил--с разрешениЯ генерал-губернатора
кнЯзЯ „олгорукова, воображавшего себЯ  удельным  кнЯзем  и не подчинЯвшегосЯ
Џетербургу,-- спектакли и постом,  и по  субботам, но с тем только, чтобы на
афишах стоЯло:  "сцены из трагедии "Њакбет", "сцены из комедии "ђевизор" или
"сцены из оперетты "…лена ЏрекраснаЯ", хотЯ пьесы шли целиком.
     ‹итературно-художественный  кружок   основалсЯ  совершенно  случайно  в
немецком ресторане "ЂльпийскаЯ роза" на ‘офийке.
     ‚ход  в   ресторан  был  строгий:  лестница   в  коврах,   обставленнаЯ
тропическими  растениЯми, внизу швейцары, и  ходили сюда завтракать из своих
контор главным образом московские немцы. Џосле спектаклей  здесь  собирались
артисты Ѓольшого и  Њалого театров и усаживались в двух небольших кабинетах.
‚   одном   из   них   председательствовал   певец   Ђ.  €.   Ѓарцал,  а   в
другом--литератор,  историк  театра   ‚.  Ђ.   Њихайловский  --  оба  бывшие
посетители закрывшегосЯ Ђртистического кружка.
     Љак-то в памЯть этого  объединЯвшего артистический мир учреждениЯ ‚. Ђ.
Њихайловский  предложил устраивать времЯ  от времени артистические ужины,  а
длЯ  начала в ближайшую  субботу  собратьсЯ в Ѓольшой Њосковской  гостинице.
Њысль эта  была  подхвачена единодушно, и  собралось десЯтка  два артистов с
семьЯми. ‚есело провели времЯ, пели, танцевали под роЯль.  ‡аписались тут же
на  следующий вечер,  и набралось желающих так много, что пришлось в этой же
гостинице  занЯть большой  зал...  Ќа этом вечере  был весь  цвет  Њалого  и
Ѓольшого театров, литераторы и музыканты. —итала Њ. Ќ. …рмолова, пел •охлов,
играл виолончелист  Ѓрандуков. Џрограмма вышла богатаЯ.  €  весной 1898 года
состоЯлось в ресторане "ќрмитаж" учредительное
     собрание,  выработан был устав, а в октЯбре 1899 года, в  год  столетиЯ
рождениЯ Џушкина, открылсЯ ‹итературно-художественный  кружок в доме графини
€гнатьевой, на ‚оздвиженке.
     ђоскошные   гостиные,  мЯгкаЯ  мебель,  отдельные   столики,  уголки  с
трельЯжами,  камины,  ковры,   концертный  роЯль...  “ютно,  интимно...  ќта
интимность Љружка и была привлекательна. Џриходили сюда отдыхать, набиратьсЯ
сил  и вдохновениЯ, обменЯтьсЯ впечатлениЯми и переживать счастливые минуты,
слушаЯ и  созерцаЯ таланты в  этой непохожей на  клубную  обстановке.  ‡десь
каждый  участвующий  не  знал  за  минуту,  что  он  будет   выступать.  Џод
впечатлением общего настроениЯ, наэлектризованный  предыдущим  исполнителем,
поднималсЯ  кто-нибудь из присутствовавших и  читал  или  монолог, или стихи
из-за своего столика, а если певец или музыкант -- подходил к роЯлю. Њолодой
еще,  застенчивый  и  скромный,  пробиралсЯ  аккуратненько  между  столиками
алЯпин, и его бархатный молодой бас гремел:
     ‹юди гибнут за металл...
     Џотом чаровал нежный тенор ‘обинова. Ђ за ними вставали другие, великие
тех дней.
     ‡вучала   музыка   известных   тогда  музыкантов...  ‘крЯбин,  €гумнов,
Љорещенко....
     Ћт музыки Љорещенки
     Џодохли на дворе щенки,--
     сострил раз кто-то,  но это  не мешало всем восторгатьсЯ талантом юного
композитора-пианиста.
     ‚се больше и больше собиралось  посетителей, больше  становилось членов
клуба. ќто был единственный тогда клуб, где членами были и дамы. Ћт  наплыва
гостей и новых членов тесно стало в игнатьевских за