ривЯзывают  к нему леди „оротею, они никогда бы не  потерЯли  друг друга из
вида,-- сказал ЏетЯ.
     -- ЂнЯ?
     --  џ,--  начала,  заикаЯсь,  Ђнна  Џетровна,--  Я  думаю,  что  это --
печальнаЯ историЯ, но что в ней нет ничего необыкновенного.
     -- ‹ида?
     --  Ћ, эта любовь прекрасна! Ћна чудеснаЯ, эта  любовь! Ћни обЯзательно
встретЯтсЯ и будут счастливы.
     --  •м,-- сказал профессор, и этими звуками он выразил  свое мнение, не
добавив ничего более.
     Ђ вверху,  в комнате миссис Џарриш, „има занималсЯ своими подарками. Ќа
руке  у него тикали настоЯщие часы. Ћн ел бисквиты  из  коробки,  выбираЯ их
разного  сорта,  чтоб  все  перепробовать,  потому  что остальные  он  решил
поделить  между Њатерью и ‹идой. ‚ промежутках между бисквитами он предлагал
‘обаке послушать, как тикают часы.
     ‡а  последнее  времЯ  миссис  Џарриш  выказывала  какую-то  необычайную
привЯзанность  к „име, почти не отпускаЯ его от  себЯ.  ќто началось со  днЯ
Ѓабушкиных похорон.
     Ћн  вернулсЯ  тогда  дрожащий  и  заплаканный.  Љак  он  был  жалок  --
маленький, с  траурной  повЯзкой  повыше  локтЯ  правой руки.  Ћн был  очень
утомлен и  голоден. ’огда  она прежде  всего решила  дать  ему теплую ванну,
потом накормить и уложить спать.
     Љогда он сидел  в ванне, а она с намыленной губкой прикоснулась к этому
худенькому и костлЯвому плечику -- в ней произошло  что-то  почти  страшное.
Љак долго,  какие  долгие  пустые годы она не  прикасалась к ребенку!  ‚ ней
вдруг  стихийно поднЯлась какаЯ-то грознаЯ атавистическаЯ, доселе  дремавшаЯ
сила. —еловеческий  детеныш! †ивотнаЯ  сила --  мать  и дитЯ,--  на  которой
основан  мир,  от которой  зависит всЯ  жизнь в  мире,  вдруг свЯзала миссис
Џарриш с  „имой. Ћна почувствовала вдруг, что он  должен жить с ней,  что он
каким-то образом единственный длЯ нее ребенок и что она готова жить длЯ него
и умереть, а врагов его грызть зубами, рвать ногтЯми, топтать. ‚се, что было
в  ней,  принадлежало  теперь  „име.  €   только  после   этого  физического
потрЯсениЯ, когда она стоЯла, застыв неподвижно, а ее рука лежала на „имином
плече,-- вдруг теплой, сиЯющей, мЯгкой волной хлынула в ее сердце  нежность.
…е сердце не дало  и не  получило подобной нежности в жизни,  потому что эта
нежность была полна отречениЯ от себЯ,  своих  интересов,  своего покоЯ -- и
стремила ее  к  „име укрыть, сохранить, защитить.  ќто  человеческое чувство
утопило в себе животный инстинкт, но смысл был  тот же: ей нужен был „има, и
только он, чтобы жить,-- и она была готова на все, чтоб его получить.
     Ќаконец   она  могла  выпрЯмитьсЯ,  вздохнуть.  „има  смотрел  на   нее
удивленными и по-детски испуганными глазами. Ќа плече его были красные следы
ее  пальцев.  € вдруг  миссис Џарриш залилась счастливыми,  все уносЯщими  и
омывающими слезами. Ћна обновлЯлась к  жизни. € „има, думаЯ о Ѓабушке, вдруг
тоже заплакал, но горькими слезами несчастного ребенка. €  слезы его и ее, и
вода, и мыло,--  все это смешалось на губке, и миссис Џарриш все мыла и мыла
„иму этим составом.
     ‚ последующие дни она все старалась держать его около себЯ, приучаЯ его
к своему обществу и сама ближе знакомЯсь с ним.
     -- ђасскажи-ка мне о себе, „има.
     -- Ћ себе? —то рассказать?
     -- Љак ты поживаешь?
     -- џ так себе поживаю. Ќичего.
     -- •отел бы поехать далеко-далеко? Џутешествовать.
     Ћн быстро поднЯл голову и весь как-то осветилсЯ интересом и радостью.
     -- џ очень,  очень хочу далеко путешествовать.-- € грустно добавил:  --
’олько мы никуда не путешествуем.
     -- •очешь поехать в Ђнглию?
     -- џ хочу везде, где далеко.
     -- ’огда  поедем вместе со мною в Ђнглию. “  менЯ там есть  дом. ‚ саду
цветут розы. “ тебЯ будут разные игрушки. Џотом ты пойдешь в школу и начнешь
заниматьсЯ спортом.
     -- Љак ЏетЯ?
     -- …ще лучше.
     -- Љто купит мне спортивные туфли?
     -- џ куплю тебе все, что будет нужно.
     -- Ћ, миссис Џарриш! ’огда Я очень хочу в Ђнглию!
     -- Њы будем жить вместе...
     -- ‚озьмем ‘обаку?
     -- ‚озьмем. Њы будем жить имеете, вдвоем...
     -- Ќо,  миссис Џарриш,  -- вдруг сообразил „има,-- а все? Њы все поедем
путешествовать с вами.
     Њиссис Џарриш помолчала немного.
     -- „лЯ этого у менЯ недостаточно денег.
     -- Ѓилеты подорожали теперь?
     -- „а, билеты стоЯт дорого.
     -- Ђ если будем торговатьсЯ? Њы займем немного места. € мы будем кушать
поменьше. € мы все будем любить ваши розы и дом.
     -- „има,  это невозможно.  Ќо если  ты  поедешь  со мной,  ты  получишь
хорошее образование, потом службу, и ты выпишешь -- по одному -- всю ‘емью.
     -- ‘начала кого?
     -- Њать.
     -- Ђ она  не умрет  до тех  пор? Ћна говорит,  что  она уже стараЯ.  Ћ,
миссис Џарриш, Я так боюсь, так боюсь, что мы все умрем. ђаньше Я не боЯлсЯ.
Џрофессор говорит, смерть -- ничего. Ќо как жалко Ѓабушку!
     Ћн встал и подошел близко-близко к миссис Џарриш.
     -- џ все немножко боюсь,-- прошептал „има,-- что Я сам умру.  Ђтомы мои
возьмут  и  распадутсЯ.  Ђ  вы знаете,  как они похоронили Ѓабушку? џма была
глубокаЯ и грЯзнаЯ, всЯ из земли, и на дне-- грЯзнаЯ вода. Ѓабушку  положили
в холодную, грЯзную Яму.
     -- „има, забудь. Ѓабушка ничего не видела и не чувствовала.
     -- Ќо Я видел, миссис  Џарриш. Ѓабушка любила,  чтоб все было чистое, а
гроб положили прЯмо в грЯзь. Ђ она была  добраЯ. ‚сегда у  ней было спрЯтано
немножко  вкусного,  чтобы  дать  мне, когда  Я  плачу. џ  такой  худенький.
Џосмотрите, какаЯ тонкаЯ рука!
     -- џ  буду тебЯ хорошо кормить. ’ы не печальсЯ, а подумай -- поедешь ли
со мной? ’ы менЯ не боишьсЯ?
     --  ‚ас?!  Ћ,  миссис  Џарриш, вы очень-очень  хорошаЯ. џ  думаю, можно
поехать с вами в Ђнглию.
        2
     ‚ начале ЯнварЯ в пансионе   11 поЯвилась новаЯ жилица мадам Љлимова.
     Ћна была одной из  тех русских дам-эмигранток,  которые  никак не могут
привыкнуть к ужасам жизни на чужой стороне.
     Ћна не могла готовить обед, потому что от плиты у нее болели глаза. Ћна
не могла стирать свое белье, потому что от этого болела спина. Ћна не  могли
долго  ходить -- вынуждена взЯть  рикшу,-- так как  от  хождениЯ  по ужасным
китайским улицам распухали ноги. Ќо главным  уЯзвимым  местом было  --  "это
бедное,  несчастное сердце".  Џо ее  мнению,  оно так  нестерпимо  страдало,
потому что было слишком благородно длЯ низкого существованиЯ. Ћно также было
слишком деликатно,  чтобы  переносить  грубость  людей,  и чувствительно  ко
всему,  что  не стоЯло "на высоте" ее  прежнего  существованиЯ.  Ћна  хотела
немногого:
     мира, покоЯ, здоровьЯ и,  конечно,  достаточно денег,  чтобы  жить, как
повелевало это сердце. ‚ тЯжкой эмигрантской жизни чего  можно  требовать от
нее? †ивЯ с усилием,  она могла  еще  навестить знакомых, поболтать немного,
сходить в  кино  или провести  ночь  за  маджаном <i>(Њ а  д  ж  а  и  (мадзЯн)
--стариннаЯ китайскаЯ игра типа шахмат, скорее всего маджонг )</i>-- не больше.
     †ила  она на те  деньги,  которые  ей  посылала  дочь  Ђлла,  балерина,
котораЯ, по словам мадам Љлимовой, стоЯла "на пороге славы". € если Ђлла еще
не имела  мирового имени, то  причиной тому  темнаЯ зависть и интриги других
балерин, не стоЯщих и  подошвы Ђллы, но  которые нагло "топчутсЯ" там  же. €
вот Ђлла уже десЯть лет как "стоЯла на пороге", но в самый храм славы ей все
не удавалось войти. ќти же десЯть лет мадам Љлимова проводила в лихорадочном
ожидании письма, телеграммы  -- известиЯ о  том,  что  Ђлла "вошла", что она
вышла замуж за одного из тех восточных миллионеров, о коих  мир имеет только
скудные  сведениЯ из газет,  или -- еще лучше  -- за одного из тех индийских
принцев,  у которых  все  еще "не счесть алмазов"... Џочему бы и нет? Ђлла с
балетной  труппой путешествовала  именно но €ндийскому океану, это как раз в
тех местах. € мадам Љлимова заранее примерЯлась к будущему триумфу, принимаЯ
решениЯ,  с  кем  она  тут  же  перестанет раскланиватьсЯ, кому и  как "даст
понЯть", что она долго "терпела" подобные знакомства, но и  ее терпению есть
конец. Ћна обдумывала прощальный банкет о  ’Янцзине и приветственный там, по
дворце Ђллы. ’итул "королева-мать" несколько старит, но пусть! Њадам Љлимова
соглашалась с этим, и уже в уме кому-то очаровательно рассказывала, что в ее
семье женщины влюблЯютсЯ и выходЯт замуж "ранней весной"  и, повинуЯсь этому
"закону сердца", и  она вышла, едва ей "стукнуло" 16. ’о  же сделала и Ђлла,
так  что  ей,  "королеве-матери",  всего-то навсего  33  года, и  если она и
выглЯдит несколько старше, всему виною жестокие "испытаниЯ жизни". "џ падала
с  большой  высоты",-- добавлЯла  она,  намекаЯ  на  свое  аристократическое
происхождение и на последовавшее "житье" в Љитае.
     Џортреты Ђллы во всех возможных вариациЯх почти полной балетной  наготы
украшали стены комнаты мадам Љлимовой.  Њать  показывала их с гордостью,  но
глЯдЯщему на Ђллу было Ясно, что ей  за тридцать, и что она -- не больше как
третьестепеннаЯ балерина, в  третьестепенной  труппе, кочующей  по Ђзии,  и,
главное, что Ђлла некрасива, чахоточна  и несчастна. Џоследних обстоЯтельств
ее мать никак не замечала. “прЯмо она "творила легенду".
     „ругаЯ легенда творилась уже самой Ђллой, там, на островах. "ЊоЯ свЯтаЯ
мученица-мать"  было  содержанием  этой легенды.  ‡а  неимением  иного  Ђлла
обожала мать. Ћна уже  очень давно  не жила  с  ней. „лЯ  легенды  требуетсЯ
приличное  расстоЯние.  Џространство  и  времЯ  окружили  "страдалицу  мать"
ореолом свЯтости. „лЯ нее она танцевала. ќто была великаЯ жертва, так  как в
душе  Ђлла была  скромной и застенчивой женщиной и, если бы ее  спросили, из
всех профессий она выбрала бы быть нЯней  или  сестрой милосердиЯ.  Ќо  мать
сделала  ее  балериной,  так  как  "розы  разбросаны  на  этом  пути".  Ђлла
стеснЯлась  своих партнеров, своих  портретов  и танцев,  но  "свЯтаЯ  мать"
нуждалась  в сотне  долларов в  месЯц, чтобы "влачить" существование, и Ђлле
приходилось  их  вытанцовывать. Љонечно,  с  самого начала не  было длЯ  нее
никакой надежды отличитьсЯ на этом поприще,  а с годами Ђлла  опускалась все
ниже. ‚ минуты  тоски она  открывала  медальон  с  портретом матери и  нежно
целовала его: "‚се длЯ тебЯ, дорогаЯ!"
     Њадам Љлимова  внесла новую струю в  жизнь дома    11. Џрежде всего она
решила  отпраздновать  новоселье,  пригласив  весь "цвет  русской эмиграции"
’Янцзина. ‹ист приглашенных  составить было  ей нелегко.  Ћдни  уже  не были
достойны,  чтоб она  подала  им  руку. ‚ лоЯльности других к русскому  трону
возможно  было сомневатьсЯ. Љое-кто  огрубел,  иные обнаглели, а  со многими
просто  невозможно  было встречатьсЯ. „лЯ чаЯ она  потребовала столовую, "не
привыкши давать чаи по спальнЯм". ‚ своей комнате она устроила "гнездышко" и
полумрак -- и  вышел  "будуар". "‘вет  делает  все  таким грубым",-- и лампа
покрыта розовым абажуром. Ћна надушила мебель Японским  одеколоном ‘ада-џко.
Ќедоставало  цветов,--  ах, они  так  дороги  в Январе!  Ћна собрала  букет,
откалываЯ  цветы от шлЯп,  пальто и платьев -- и этот букет был поставлен на
столе "в будуаре". ‚сем распределены были роли: „има будет открывать входную
дверь ("это сделает его похожим на пажа");
     профессор будет принимать пальто и шлЯпы. Њать будет разливать чай (как
компаньонка в  хорошем доме). ‹ида  будет разносить чай и печенье (за это ей
было в  будущем обещано знакомство  с Ђллой).  Ђнна Џетровна  будет на кухне
мыть чашки и  следить за посудой.  Љан будет кипЯтить воду длЯ  чаЯ ("все на
местах, не  будет ни суеты, ни сутолоки"). Њиссис Џарриш была приглашена как
гостьЯ,  но  она  холодно отклонила приглашение, без извинений  и объЯснений
причин.  џпонцам  было приказано  но  показыватьсЯ на  глаза  и пользоватьсЯ
черным ходом. Њистер ‘ун исчез сам собой.
     Њадам Љлимова открыла прием, начав  беседу о загадочной славЯнской или,
точнее, русской душе, совершенно никому  не понЯтной.  ‚сем  другим народам,
нациЯм  и расам  оставалось только смотреть  и удивлЯтьсЯ.  Ќо  ей  не  дали
полностью развить тему,  так как цвет эмиграции  любил и  сам поговорить,  и
обычно  во  вдохновенных  монологах. “же раздавалсЯ "глас" старика генерала,
большого  знатока военной стратегии. Ћн был не столько ее знатоком,  сколько
ее мучеником.
     -- Ќе  сплю ночей,--  плакалсЯ он  горько, говорЯ  о  текущей войне. Ћн
вынимал  карты из кармана и раскладывал их  на чайном столе.-- ‚ы посмотрите
только, что они делают! ЉакаЯ стратегическаЯ безграмотность!
     Џрофессор крикнул ему из коридора, что стратегиЯ вообще не  есть наука,
так как  в ее приложении к делу играют роль не столько фактические данные --
число  верст, пушек, солдат,--  сколько глупость  главнокомандующего.  Љогда
генерал услышал это "кощунство" от штатского, он осунулсЯ и побледнел:
     -- €дите сюда!--кричал он в коридор.--‘мотрите  на карту: вот тут стоЯт
Японцы. ’ут китайцы. —то надо сделать?
     Ќикто не знал, что надо сделать, и не интересовалсЯ этим.
     ’огда генерал начал объЯснЯть, низко наклонив  свою старую седую голову
над картой, мешаЯ всем пить чай. ќта голова и это лицо казались    детскими,
жалкими, если бы не пара усов. Ћни грозной горизонтальной линией расходились
от лица и вдруг под  прЯмым углом подымались  вверх, оканчиваЯсь  остро, как
колючки.  “сы спасали  репутацию генерала как воинственного и даже жестокого
человека.
     --  ‹ида, петь!  -- приказала мадам  Љлимова, желаЯ прервать  "скучные"
разговоры о войне.
     ‹ида не знала ее любимого романса "„ышала ночь восторгом сладострастьЯ"
и на новый  окрик  мадам Љлимовой  смутилась  и убежала из столовой,  вызвав
замечание  о том, как дурно  воспитана  современнаЯ молодежь. "ќто -- не мы,
нет".  ђазговор разбилсЯ  на группы, и  только  один  „има,  выпучив круглые
глазки, внимал генералу.  €  когда  изложение ошибок и  Японских и китайских
войск было закончено, „има произнес с чувством:
     -- Ђх,  как жаль, что они  вас не спросили! —ай  был  выпит, и  хозЯйка
продвигалась с гостЯми наверх в "будуар", даваЯ понЯть, что она занимает две
комнаты, длЯ удобства  -- в  разных  этажах.  ‚ообще большаЯ часть того, что
говорила мадам Љлимова, не  имела  отношениЯ к  истине. ‹ожь ЯвлЯлась второй
натурой этой дамы.
     Ќачать   с   "благородного  происхождениЯ"  из   родительского  дома  с
колоннами, который теперь она  могла видеть только как бы в "тумане", вплоть
до того, что не смогла бы ответить на прЯмой вопрос, где этот дом находилсЯ.
‚  действительности ее  отец был зубным  врачом в уездном  городе,  где люди
вообще  избегали  лечить  зубы.  ‘емьЯ  бедствовала. ЏЯть дочерей,  все пЯть
большие сплетницы, ссорились от скуки между собою,  когда не было новостей в
городке. ‚  доме всегда кто-нибудь с кем-нибудь не разговаривал: всегда были
секреты от всех, интриги против родителей и право мести между собой. †енихов
не было. € вдруг она, среднЯЯ, по имени „одо („арьЯ) вышла замуж за капитана
Љлимова. •отЯ он не был ничем замечателен, к тому же беден, длЯ „одо это был
триумф. —етыре сестры заболели  от зависти.  Њать не верила своим ушам; отец
предрекал,  что капитан Љлимов  еще  откажетсЯ, на что четыре  сестры  хором
отвечали, что и у них такое же предчувствие.  Ќо Љлимов  был бравый малый и,
даже понЯв, в какое  осиное  гнездо попал, от слова не отступилсЯ, настаиваЯ
лишь на том, что, поженившись, они уедут. € тут же начал хлопоты о переводе.
“  „одо  кружилась голова. Ћна  казалась себе сверхъестественным  существом,
всех  лучше, кому все позволено, кто всегда прав. ќто чувство  уже больше ее
не покидало.  Ћставив  родительский дом,  она  оставила  и  реальность.  Ћна
вступила  в  фантастическую  жизнь,  сочинЯемую  ею  самой.  …е  мечтой  был
аристократизм.  „о революции  невозможно  было  развернуть  эту фантазию, но
после  нее,  когда  все  сословиЯ  смешались в  бегстве,  она  дала  волю  и
воображению своему и Языку. —его только  она не рассказывала об этой прошлой
"такой блестЯщей,  такой  прекрасной, теперь--увы!--разбитой жизни". Љое-кто
верил,  но преимущественно  те, кто был того же класса  и  воспитаниЯ, что и
мадам Љлимова. ‘ каждым  рассказом она повышала покойного капитана в  чинах,
пока  он не стал генерал-губернатором. „альше  она боЯлась идти. —удеса  его
храбрости,  его  остроумие  в гражданской  войне  действительно превосходили
всЯкое воображение. Ћна говорила все  это с увлечением. ‚ какой-то  мере она
была художником и испытывала всю радость творчества.  Ќо прекрасной  правды,
что  Љлимов был простой честный человек и умер как солдат,  на  посту  и без
блеска -- этого она не догадалась рассказать даже дочери  Ђлле. Ђ  между тем
Ђлла была всЯ в отца.
     Џокончив с мужем, мадам Љлимова за последние годы перешла на рассказы о
дочери.
     € сейчас, сидЯ в полутемном "будуаре", она повествовала:
     -- € вот индусский принц ђама-„жан умолЯет Ђллу: "Ѓудьте моей  женой, и
вам будут принадлежать лучшие драгоценности Ђзии. ”актически все подвалы под
этим моим дворцом полны драгоценных камней.  Ћни  ждут вас. Џо понедельникам
вы будете  носить изумруды, по вторникам  -- рубины,  но средам --  сапфиры.
‡атем следует постный день недели -- вы будете носить только опалы".
     ѓлаза   дам,   слушавших   предложение   принца,   сверкали   не   хуже
драгоценностей Ђзии.
     -- Ќо Ђлла ответила: "џ равнодушна -- увы! -- к драгоценным камнЯм. „лЯ
менЯ -- только две драгоценности в этом мире. Ћдной Я владею, другую пытаюсь
приобрести".-- "—то это? --  вскричал принц ђама-„жан.-- ‘кажите, и Я положу
эту драгоценность <i>к</i> вашим ногам.  Џусть  это стоит мне жизни!" -- "‹юбовь  и
искусство,-- ответила  Ђлла.-- €скусство  -- со  мной, но  любовь?  џ еще не
любила. ‚озможно, близок час. Ќо предмет -- не вы, принц ђама-„жан!"
     €  мадам Љлимова остановилась на  этом эффектном месте, чтобы  вытереть
слезу умилениЯ.
     Љонечно,  никто из слушавших  не верил ни одному слову этой  истории. €
все же  все дамы слушали Љлимову,  и слушали жадно,  потому что бедные любЯт
слушать о богатстве, как нелюбимые -- о любви.
        з
     Џрофессор  —ернов сидел за столом и  сосредоточенно писал. Ќа низеньком
стульчике  Ђнна Џетровна  сидела около и штопала носки. Ћни всегда  работали
так, вместе. ЏереезжаЯ часто из  страны в страну, из города в город, с одной
квартиры на  другую,  они не  могли  иметь  или возить  с  собою  книг. Ђнна
Џетровна служила мужу  записной книжкой. ‚место того  чтоб записывать нужные
ему факты и справки, он просил жену запомнить их наизусть.  Ћна все помнила.
‚озможно, это  удавалось ей потому, что у нее не было своей отдельной жизни,
и ей не требовалось ничего помнить длЯ себЯ. …сли в глубине се сердца и жили
отдельные чувства, ум ее  всецело принадлежал  мужу. ‚озможно, что это  было
даже и полезно длЯ Ђнны Џетровны: запоминаЯ научный материал длЯ профессора,
она тем самым вытеснЯла из своей памЯти многое, что было горько помнить.
     Ћна штопала  носок. Ћн был свЯзан давно-давно, когда  —ерновы еще могли
покупать шерсть.  Ќосок этот  так  выцвел,  что  трудно было  бы угадать его
первоначальный цвет. ЏЯтка и подошва были штопаны много раз, то  нитками, то
шерстью разного  цвета. ‚ерх был надвЯзан.  € то,  что Ђнна Џетровна штопала
его,  да  еще  с  таким  старанием, показывало  как  нельзЯ  Яснее, в  каком
финансовом положении они находились.
     -- —то сказал  граф  Ђльмавива  о  жизни?  --  вдруг  деловито  спросил
профессор.
     --  Ђльмавива?  -- она была так глубоко в своей  работе,  что не  сразу
понЯла вопрос.-- Љакой Ђльмавива? Ќе помню.
     -- ЂнЯ! -- сказал профессор с упреком.-- ’ы забыла Ѓомарше!
     -- Ћ, Ѓомарше! Ђльмавива сказал: "Chacun court apres son bonheur..."
     Џрофессор не  имел  привычки благодарить жену. ‡а  ее ответом следовало
молчание.
     "Chacun  court  apres  son  bonheur",-- думала  Ђнна  Џетровна.  Љаждый
гонитсЯ  за  счастьем. ђазве  это  правильно? Љто  теперь думает  о счастье?
Џравильно было бы сказать: "Љаждый стараетсЯ убежать от своего несчастьЯ". €
она вернулась к той заботе, к тому подозрению,  к тому беспокойству, которое
отравлЯло ей жизнь последнее времЯ.
     ќто  случилось  в  ноЯбре.  Џрофессор  вбежал  в  комнату,   задыхаЯсь,
захлопнул дверь и заградил ее своим телом.
     -- “бежал! Ќа этот раз Я спассЯ,-- прошептал он с усилием.
     ‡ахлебываЯсь от волнениЯ, он рассказал ей, что какаЯ-то женщина следила
за ним в городе. Ћна то поЯвлЯлась, то исчезала. ‚ библиотеке она спрЯталась
за шкафом. Љогда он вошел в булочную, она заглЯдывала в окно  с улицы.  …сли
он шел --- и она шла, он останавливалсЯ --  она  останавливалась.  Љогда  он
хотел хороню ее рассмотреть, она прЯталась куда-то. Ќо все же он запомнил ее
и узнает,  если  увидит  еще раз. “ ней  одна  только  рука. „ругаЯ отрезана
где-то  выше локтЯ,  и ветер  развевал  ее  пустой рукав.  ќто к лучшему: он
сумеет с  ней справитьсЯ, если дело дойдет до схватки с  ней, и ему придетсЯ
защищатьсЯ. Ѓудь у ней обе руки целы - исход был бы сомнителен.
     ќтот  странный рассказ  встревожил Ђнну Џетровну непомерно.  ‘ того днЯ
она не имела покоЯ. …й не с кем было поделитьсЯ, сама же она не знала ничего
о нервных и психических болезнЯх. Ђ болезнь, очевидно, развивалась.
     ‚ другой раз,  рано  утром,  профессор вдруг  соскочил  с  постели: "’ы
слышишь?  ’ы  слышишь шорох?"  Ћн  на цыпочках побежал  к окну,  но  не стал
глЯдеть  в него  прЯмо, а, став в углу  и завернувшись  в штору,  выглЯдывал
оттуда на то, что происходило в его воображении во дворе.
     --  ЂнЯ, ЂнЯ,-- шептал  он,-- осторожно подойди ко мне. „ержись стенки,
чтобы она тебЯ не увидела. ‘тань тут. ‘мотри вниз. ‚идишь?
     Ћни жили на втором этаже. ѓлЯдЯ вниз, Ђнна Џетровна видела только двор,
сад и два голых дерева.
     -- ’ам, там, смотри.  Ћна  прЯчетсЯ за  дерево. Ћна ухватилась за ствол
рукой и прильнула к дереву. ‚идишь?
     Ћн  взЯл  руку  Ђнны  Џетровны  и,  скользЯ  вдоль  стены,  увел  ее  в
противоположный угол.
     -- Њы открыты,-- прошептал он с отчаЯнием.-- ‡а нами следЯт. Ћни забыли
о нас, но теперь вспомнили. Ќам не уйти. Ћ, ЂнЯ, ЂнЯ!
     Ћна обнЯла его и утешала, как ребенка:
     --  Њы  живем среди  друзей. Џоверь, дорогой, поверь: ничего с нами  не
случитсЯ. € он уже начал храбритьсЯ:
     -- ’ы права. …сли  пойдет  на хитрость, где им сравнитьсЯ со  мной!  ‡а
мной стоит молодежь  всего мира. џ не боюсь. џ поведу всех уличить ее! Ќо он
все еще дрожал, как испуганное дитЯ. Ћна не знала, что делать. Џротиворечить
-- но она не  привыкла противоречить мужу и  уже упустила момент.  Ќадо было
это сделать при первом  его рассказе. ‘оглашатьсЯ? Ќо не  укрепит ли это его
мании? Ћна старалась его прежде всего успокоить.
     -- Џослушай, чего нам боЯтьсЯ? Њы же  бежали  из  ‘оветской ђоссии,  мы
убежали от Японцев из Њаньчжурии.  Њы уехали из Џекина. Ќу, уедем  в анхай,
если это тебЯ успокоит. ’ам уж никак пас не найдут.
     -- Џравда! -- воскликнул профессор.-- “едем! -- €  он сразу повеселел и
успокоилсЯ.
     -- ЊенЯ не поймают! Ќапишу президенту ђузвельту, и уедем в Ђмерику. …ще
лучше. пионам не  дают виз в Ђмерику. Ћ, мы  еще поживем  спокойно. ЂнЯ!  џ
закончу мой труд, а потом  мы заведем кур и  будем жить на доходы. џ  всегда
любил слушать петуха на заре. Њы нашего петушка назовем Љарузо. Џравда, ЂнЯ?
’ы согласна?
     „лЯ болезни профессора были причины, как и длЯ того, что преследователь
в  его воображении  принимал  образ  женщины. Ћн,  собственно,  не  совершил
никакого преступлениЯ.  Ќо  против него всегда  было  то,  что  он  говорил.
‘вободнаЯ мысль ставит человека с положение преступника при всЯком режиме, и
у профессора уже были тЯжелые дни в прошлом. ‚сЯкий раз его обвинителем была
женщина.  ‚ революцию на него  донесла одна  из  его студенток,  три  другие
женщины были его судьЯми. Џока он был в тюрьме и Ђнна Џетровна изнемогала от
голода, женщина-санитар унесла  их единственного ребенка  в детдом, где он и
умер. џпонцам  на  него донесла сотрудница по геологии, Японка. ‚прочем, она
точно повторила  тайной  полиции слова профессора, но  от этого  ему было не
легче.  ‚се его  преследовательницы  слились наконец  в  образ  той, котораЯ
прЯталась за деревом.
     ’еперь,  ложась  в  постель, он  просил Ђню  посмотреть под  кровать  и
потрЯсти штору:
     -- Њы знаем, что это за  публика! ‡аберутсЯ! Ќо страхи были  мимолетны,
проходили  и  забывались.  € профессор опЯть  был тот же --  умный, веселый,
живой, галантный. Ќо он начал как-то перебрасыватьсЯ с предмета на предмет в
своих речах -- и это казалось странным при его обычной логике. Ћн стал вдруг
впадать в негодование и гнев по  пустЯчному или даже несуществующему поводу.
€  хотЯ на короткие мгновениЯ, приступы подозрениЯ и негодованиЯ повторЯлись
все чаще.
     ‚от он стоЯл посреди комнаты взъерошенный, взволнованный и говорил:
     --  ЂнЯ,  президент  ђузвельт --  моЯ  последнЯЯ  надежда.  Ђмерика  --
здороваЯ и благополучнаЯ  страна. „вижение юношества должно начатьсЯ оттуда.
Ќо, ЂнЯ,  ЂнЯ, он не отвечает на мои письма. Ќеужели  Я должен отказатьсЯ от
надежды  на него? Ѓольше никого не  осталось. —то ж?  Џредоставим  вождей их
ошибкам. џ отрЯсаю прах с моих ног. Ћтныне Я буду обращатьсЯ только к самым,
простым людЯм. џ выйду на площадь и там  буду говорить. ќто -- мой долг. Љак
Я могу молчать? Љак Я могу быть спокойным свидетелем зрелища, как одна часть
человечества  пожирает  другую?  ‘ильные  съедают  слабых.  Љаин  ежеминутно
убивает ЂвелЯ. џ вижу и понимаю, что человечество гибнет - Я ответственен. џ
не должен  молчать. ЂнЯ,  ЂнЯ,  простаЯ человеческаЯ доброта могла бы спасти
мир. Љак Я могу спокойно видеть  все эти приготовлениЯ к войнам, эти армии и
пушки, когда выход только в  том, чтобы каждый из пас  был  просто честным и
добрым человеком.
     Ћн ходил по комнате в большом возбуждении.
     -- џ выйду  на площадь. џ подойду к первому встречному, положу мою руку
на его плечо и скажу:
     "‘лушай, человек, брат мой..."
     €  вдруг  его осенила опЯть какаЯ-то идеЯ. Ћн кинулсЯ к  столу  и начал
писать сосредоточенно и быстро. Ћн написал:
     "Ѓрат мой Љаин! џ все  еще жив, и прежде  чем ты  совсем  покончишь  со
мною, выслушай менЯ. ’ы отнЯл у  менЯ все, на что Я имел право: родину, дом,
дитЯ, друзей, любимый труд. ’ы осудил менЯ на изгнание. € когда Я  -- полный
отчаЯниЯ  -- покидал  навеки мой дом, ты стал  на  пороге и проклЯл менЯ. ’ы
взЯл мою часть отцовского наследства. џ далеко теперь, но да дойдет до  тебЯ
мой голос.  Ѓрат Љаин, помни, ты  не  будешь владеть  миром после  того, как
покончишь со  мной.  Њир  не  будет принадлежать убийце.  ђодитсЯ  и  придет
сместить тебЯ многоликий ‘иф и возьмет  наш отцовский дом длЯ себЯ. Љаин, ты
трудилсЯ напрасно".
     Ћн закончил и вдруг заволновалсЯ ужасно:
     -- ЂнЯ, ЂнЯ, кому Я пишу это письмо?
     -- џ не знаю,-- сказала она очень тихо.
     -- Љак это так, ты не  знаешь? ’ы должна знать. ’ы всегда должна знать,
кому Я пишу, кого Я имею в виду.
     Ћн заходил по комнате, в отчаЯнии хватаЯсь за голову:
     -- Џисьмо  готово. Ќо кому послать, кому? ‘талину?  ѓитлеру?  џпонскому
главнокомандующему?  -- €  вдруг  успокоилсЯ: -- ‡наешь,  ЂнЯ,  пошлем  всем
троим?
     -- Ќе надо  никому  посылать,--  сказала ЂнЯ, но так тихо,  что  он  не
слышал.
     € нагнув  голову низко-низко  над носком, она  думала горько:  "Љак это
случилось? Џочему? “ него был такой Ясный, такой блестЯщий и логический ум!"
-- и мелкие капли слез падали  на  носок и там сверкали,  как  роса.  “видев
слезы,  профессор  подошел, взЯл ее  руки и  поцеловал  их нежно-нежно:  "Ќе
плачь, милаЯ Ђнечка, не плачь".
        4
     ‚ конце ЯнварЯ новаЯ  жилица  поЯвилась в пансионе     11  и принесла с
собою свои радости и свои печали.
     Ћна  пришла холодным хмурым  утром,  когда  мало кому хотелось жить. …е
сопровождал американский  солдат. “ нее  были  такие голубые сиЯющие  глаза,
такие золотые сиЯющие волосы, что, казалось, они освещали путь перед нею. …й
нужна была комната, "самаЯ маленькаЯ и насколько возможно дешевле". Ћна ушла
с Њатерью наверх, а  в столовой „има осталсЯ стоЯть, как статуЯ в безмолвном
восхищении:
     он  впервые  близко  увидел  настоЯщего  солдата,  большого,  высокого,
сильного, в  прекрасной солдатской одежде. ‚се прежние идеалы „имы:  ‘обака,
профессор, генерал с картами --  потускнели перед этим веселым гигантом. ќто
был  настоЯщий мужчина:  он не  боЯлсЯ никого!  ќто  чувствовалось,  хотЯ  и
неЯсно, маленьким  сердцем „имы.  „о  сих  пор он  встречал  только  мужчин,
перенесших  страх,  болезни,  преследованиЯ.  надломленных  в  своем мужском
бесстрашии и человеческом достоинстве. Ђ  этот гигант был весел и, как дитЯ,
уверен, что жить, в общем, забавно.
     „има сделал несколько шагов к нему, очень робко.
     --  Hello,  buddy! -- сказал, улыбаЯсь, гигант. Ћ чудо! Ћн не был горд.
Ћн был доступен. Ћн снизошел до дружеских рукопожатий.
     -- Ђ у тебЯ есть ружье? -- спросил  солдат. ќто был настоЯщий разговор,
мужской и военный. ‚ одну минуту „имина амунициЯ была показана, и это высшее
существо, чье имЯ было ѓарри, выразило свое одобрение качеству материала. Ќо
когда „има показал, как он этим ружьем действует, выЯснилось, что его приемы
были нехороши. "Ќикто даже и не показал тебе!" -- сказал ѓарри и тут же стал
обучать „иму  первым  правилам военного искусства.  Ћдновременно  он сообщал
„име  основные  сведениЯ  о  ‘оединенных татах. ЉоролЯ у  них нет, но  есть
президент. Љаждый имеет  право  и выбирать  президента  и быть  выбранным  в
президенты. Љовбои, которых  „има видел в кино, живут и Ђмерике. „ети кушают
мороженое  каждый  день.  ЏорциЯ стоит "дайм" (пишетсЯ "дайм",  как "„име").
…сли б не ѓарри сказал это, то как поверить! „ети ничего не  боЯтсЯ,  потому
что на них никто не посмеет  бросать  бомб.  ‡а  этим и присматривает ѓарри,
находЯсь в армии.
     Њежду  тем наверху  осматривали  комнату. Џрежде чем  снЯть  ее,  новаЯ
жилица заЯвила в смущении, что должна  сообщить кое-что о своем общественном
положении. Ћна была "временной женой" американского солдата, то есть  ѓарри.
‚  Љитае, полном  чудес,  встречалось  и  это  Явление--временный  брак.  Ћн
заключалсЯ обычно  по устному соглашению на два года. €ностранные  солдаты и
служащие  магазинов  и  банков  не имели  права женитьсЯ в Љитае.  Ќо им  не
запрещалось любить. € вот иногда заключалсЯ такой временный брак  и  нередко
превращалсЯ в  законный брак  при  первой  представившейсЯ возможности.  ќти
временные  жены   были  по  большей   части  русские   девушки.  ‚ыброшенные
революционной волной из ђоссии, лишенные не только  общественного положениЯ,
имущества и семьи, но часто  и всего необходимого длЯ существованиЯ, они шли
во временные жены. „лЯ иных это делалось профессией, с переменой мужа каждые
два года.
     €сториЯ €рины ѓордовой,  новой  жилицы,  была печальна.  ѓарри  был  ее
первый  муж.  ‚  настоЯщее  времЯ  они жили  счастливо.  Ѓудущее  оставалось
неЯсным,  угрожающим.  •одили  слухи,   что   американскаЯ  армиЯ   получила
распорЯжение вернутьсЯ  в  ‘оединенные таты.  ќто  значило расстатьсЯ --  и
возможно навсегда -- с ѓарри.
     ѓоворЯ о  жизни,  о ђоссии, кто  где родилсЯ, как  попал в Љитай,  Њать
вдруг всплеснула руками: €рина оказалась дочерью ее прежней любимой подруги.
     „авно-давно,  далеко в  ђоссии, около  ‘имбирска, были  два  прекрасных
имениЯ.  „ома  с колоннами, оранжереи, сады. Њать €рины любила сирень. Ћколо
сорока разных  ее  видов  цвели круглый год  то в  саду,  то в  теплицах.  ‚
воспоминании о  ней  -- высокой,  тонкой, спокойной,  красивой  --  ее образ
вставал  в  нежном  облаке  цветов и  аромата сирени.  Ћ.  эта сиЯющаЯ белаЯ
персидскаЯ  сирень,  с цветами  легкими, как пушинки! € эти  тЯжелые гроздьЯ
цветов, клонЯщихсЯ низко, как бы под тЯжестью своего аромата!
     €  на летучее  мгновение  исчезла, растаЯла "самаЯ маленькаЯ комната по
самой  дешевой цене", и убогость, и бедность, и "временный муж".  Њать пошла
медленно по дорожке  сада,  между  двух стен цветущей сирени. ’ам,  в  конце
аллеи, с букетом в руке, погрузив лицо в душистые гроздьЯ цветов, неподвижно
стоЯла  Њарина.  € над  всем  этим  -- опаловое русское небо.  Љартина  эта,
простоЯв  мгновение,  исчезла -и снова безрадостное утро  хмурилось в убогой
комнате.
     -- €ра! -- заговорила Њать, от  волнениЯ хриплым голосом.-- ѓде Њарина,
твоЯ мама?
     -- ‚ы знали маму? ‚ы знали ее? ѓде? Љогда?
     --  џ  была вашей  соседкой  по имению  под ‘имбирском.  Њы были  очень
дружны.
     -- Ђврора? ’ак вы -- Ђврора?
     ‘лово это  поразило Њать, как  удар в лицо.  Ћна  забыла!  „а,  это  ее
называли  не по имени -- ’аней,  а Ђвророй. Ћ юность, где ты?  ’аню называли
Ђвророй за  красоту.  Ђ в  столице на  балах,  в тот  блестЯщий  сезон перед
замужеством ее называли "Aurora Borealis", находЯ ее гордой, недоступной длЯ
легкой дружбы, далекой от  всЯкой интимности,  блистающей холодной красотой.
Љрасотой! Ѓоже, и все это было правдой.
     --  „а,  менЯ  называли  тогда  Ђвророй,--  сказала Њать  вдруг  как-то
безжизненно.-- Ќо расскажите мне о Њарине.
     -- Њама умерла в 1920 году. Ћт голода.
     --  €ра,  живите  у нас. Ћставайтесь с нами.  џ постараюсь быть длЯ вас
матерью.
     € вдруг они обе заплакали.
     €рина поселилась в пансионе   11 и была принЯта ‘емьей, как роднаЯ. Ћна
полюбила  всех,  и  псе  се  полюбили.  ‚ первый  же вечер  она  праздновала
новоселье,  пригласив всех на чай в со  комнате. € —ерновы уже так слились с
‘емьей, что и они подразумевались под этим приглашением.
     €ра рассказала  о своей  жизни, как обычно  делают эмигранты, встретЯсь
далеко от ђоссии.
     €сториЯ  была  проста и трагична в  своей простоте.  €з  многочисленной
когда-то семьи осталось двое: €ра  и  тетЯ ђуфина.  Ћни бежали от ‘оветов  и
поселились  в  •арбине,  в  Њаньчжурии.  €рина  лишь  очень  смутно  помнила
родительский дом и прежнее благополучие. Ћна знала хорошо  бедность,  страх,
беспокойство,  преследование и опЯть  страх,  и снова  бедность. ’етЯ ђуфина
давала уроки  музыки, но насущный хлеб  не  был этим обеспечен. ’етЯ умерла,
€ра осталась одна. “ нее не  было никакой профессии. ’етЯ -- ее единственный
учитель, передала €ре, что знала сама: €ра бегло говорила на четырех Языках,
играла на роЯле,  пела французские романсы  преимущественно XVIII века (тетЯ
любила классическую старину) и вышивала "ришелье". ‚се это не имело интереса
длЯ китайцев,  а  русские беженцы  все сами и пели,  и  говорили, и вышивали
"ришелье".  ‚се же сумма  таких познаний делала €рину  компетентной длЯ роли
гувернантки в  богатой семье. Ќадо  было только разыскать эту богатую семью.
Ќаконец ее  взЯли в  какую-то коллективную китайскую  семью  с  бесчисленным
количеством детей и племЯнниц, двоюродных, троюродных и более отдаленных. ‡а
стол, комнату и мизерное жалованье она всех и  всему учила.  Ѓыло трудно.  ‘
этой семьей  она переехала  в Џекин.  Џосле двух  лет полного  уединениЯ  от
всего, что было вне ограды китайского поместьЯ, она решила пойти в кино -- и
это изменило ее судьбу: она встретила ѓарри. Ќо  и это,  как  и все в судьбе
€рины,   произошло   в  трагической   обстановке.  ‚   экран  была   брошена
зажигательнаЯ  бомба.  ‚спыхнул пожар,  началась давка.  —ьи-то  мощные руки
схватили €рину и, вырвав  из  толпы,  вынесли  наружу.  „рожа от  пережитого
испуга, она рыдала в объЯтиЯх незнакомца, крепко держа его за шею. Љогда она
пришла в себЯ и открыла глаза,  то сейчас же  стала на  ноги и выпустила его
шею.  Ћна сказала: "Ѓлагодарю вас", но он засмеЯлсЯ и ее сердце растаЯло. Ћн
предложил  проводить ее  домой. Ѓыл вечер и было темно. …е дом был китайский
дом,  и это поразило ѓарри. Џод звездным  небом между двух  каменных львов у
входа,  под  взглЯдом  дракона,   свисавшего  с  навеса  над  воротами,  она
рассказала ѓарри о своей жизни. € вот они вместе и счастливы. „лЯ нес, как и
длЯ „имы, очарование ѓарри было неотразимым:
     всегда  веселый,  всегда  здоровый, ко  всем добрый, ничем  не напуган,
ничего не боитсЯ. Ћн  заслонил  собою все страхи прошлого, и она тоже  стала
верить, что жизнь может быть легка, здорова, приЯтна.
     €  все  же...  все  же  это  положение  "временной жены"... унижение  в
общество...
     -- Џочему вы должны чувствовать себЯ униженной и что такое общество? --
горЯчо начал профессор.-- †изнь эмигранта, ничем не  защищенного, зависит от
случаЯ. ЏриходитсЯ быть авантюристом. Љаждый  хватаетсЯ за соломинку, за ту,
что  кажетсЯ покрепче. Џредоставим фарисеЯм осуждать  нас  на досуге, а сами
будем пить чай. ’ихий вечер, спокойный час, мирнаЯ беседа! ’олько мы и умеем
по-настоЯщему ценить прелесть этого. Џоговорим о чем-нибудь высоком. ‡абудем
личные заботы. …сли тело пресмыкаетсЯ по земле, пусть душа парит над землей,
как орел.
     ‚ это времЯ распахнулась дверь, и мадам Љлимова поЯвилась на пороге.
     --  ѓорю  желанием  познакомитьсЯ!  ‚се  мы   --  одна  семьЯ:  русскаЯ
аристократиЯ в изгнании. Ѓоже, как печально это звучит!
     -- ‚ы сказали "аристократиЯ"? -- спросила €рина холодно.-- ‡десь нет ни
одного аристократа, но все же войдите, пожалуйста.
        5
     Њать проснулась рано утром, на  заре.  Ћна спала  теперь  на Ѓабушкином
диване.  Ћна  легла  вечером, обеспокоеннаЯ  тревожными  мыслЯми,  но решила
заснуть, отложить до утра и, проснувшись пораньше, продумать все, что лежало
у  ней  на душе.  "—то  это  было?  Ђврора,  Ђurora  Borealis". ‚ечером  она
посмотрела внимательно в зеркало. Ћстались ли еще следы былой красоты? Њожно
ли поверить,  что она была так красива? Њожно ли? —то осталось? –вет лица? Ћ
нет, нет! —ерты лица?  Њожет  быть. …сли посмотреть  очень внимательно, если
вглЯдетьсЯ  в  контуры и линии лица, то,  возможно, выступит  длЯ  глаз  его
основнаЯ форма. ‚ ней можно узнать изЯщество линий. ‚се, проходЯ,  оставлЯет
следы, все, кроме женской красоты. Људа она уходит так бесследно? Џочему?
     Ќо не это было главной причиной беспокойства Њатери. Ћна думала: "Џусть
ушли и молодость и красота! ‡ачем они мне  теперь? Ќо что, если  и духовно Я
так  же обезображена?  Њожет  быть,  и душа моЯ тоже потускнела,  поблекла и
сморщилась. џ входила в  жизнь с возвышенными идеалами -- что  Я теперь? Њир
казалсЯ прекрасным, а теперь он ужасает менЯ. —то изменилось: все в мире или
все  во мне?  —то изменило  менЯ?  ’о, что  Я  недоедала долгие  годы, могло
разрушить  мое тело --  пусть!  -- но неужели это же иссушило и мою  душу? џ
больше уже  не смеюсь. џ не  радуюсь. џ  ни  к  чему не спешу, наоборот, мне
хочетсЯ  от всего спрЯтатьсЯ и заснуть. џ не  вижу ни в чем той красоты, вид
которой когда-то захватывал мое дыхание. џ не верю в лучшие дни. џ ни на что
не  надеюсь. € только теперь Я увидела себЯ со стороны, и мне стало страшно.
Љак помочь? € можно ли этому помочь?"
     ђассветало. “тро проникало  в столовую,  и ее убогие стены выступали из
мрака. есть  свЯзанных  стульев, и на них, скрючившись, спит  ‹ида.  ‘тарый
неуклюжий  буфет  с  треснувшей дверцей. ‘тол.  „аже  это  убогое имущество,
взЯтое в долг, еще не было выплачено и не вполне принадлежало ‘емье.
     €  Њатери казалось: если б хорошо отдохнуть, если бы полежать в постели
неделю,  и чтобы всю неделю  была хорошаЯ пища,  не в долг, а  оплаченнаЯ...
…сли б совсем не работать неделю: не крутитьсЯ по кухне, не бежать на базар,
и главное,  главное -- не думать о  деньгах... …й казалось, случись так, она
бы  исправилась. …е душа, отдохнув, посветлела бы. “м, рассеЯнный в заботах,
собралсЯ бы, сконцентрировалсЯ. "џ стала бы лучше,-- думала Њать.-- џ была б
веселее с детьми. € им было бы больше радости".
     ‹ида задвигалась, и шесть свЯзанных стульев заскрипели. ‚ комнате стало
еще светлее,  и выступившие  новые детали  бедности делали ее еще печальней.
‘тол был сильно поцарапан. ‘тены  были в пЯтнах. Џотолок посерел от времени.
‹ида  была  укрыта  рваным  одеЯлом  и  заплатанным  Ѓабушкиным  пальто.  Ќа
притолоке двери были  следы грЯзных „иминых  пальцев, и это  последнее  дало
новый ход ее мыслЯм.
     Њиссис  Џарриш,  в ее новой манере  говорить --  спокойной  и вежливой,
просила  Њать  уделить  ей  времЯ,  чтобы  обсудить  кое-что  наедине.   Ћна
предложила усыновить „иму  и увезти его в Ђнглию.  Џервым  движением  чувств
Њатери была обида. Ћна была оскорблена. —то же он  -- вещь? ‚зЯть, увезти...
Ћна немедленно отклонила предложение в немногих холодных словах:
     -- Њы не  отдаем никому наших детей. „а, даже если  мы бедны.  ‘традаем
все вместе. Ѓлагодарю вас.
     Ћна  так была удивлена  неуместностью  предложениЯ миссис  Џарриш,  что
как-то  сразу забыла  о нем,  как о чем-то несуразном, о чем  смешно было бы
думать. Ќо  сейчас  она видела  дело иначе:  со  смертью Ѓабушки  „има  стал
одинок. Ѓольшую часть днЯ он проводил то с —ерновым, то с миссис  Џарриш, то
с  ‘обакой.  € она  думала:  "џ не должна  этого  так оставить.  —то  делало
счастливым „иму  с  Ѓабушкой?  Ћна  смеЯлась с ним, рассказывала ему что-то,
интересовалась, чем  и как он играет.  Љак найти мне  времЯ, чтоб делать  то
же?"
     ‚ это времЯ раздалсЯ шум на улице у калитки.
     Љто-то стучал в нее, и чьи-то голоса настойчиво звали Љана.
     "Ќе встану,--  решила Њать.--  —то бы там ни  происходило, не встану. џ
хочу наконец подумать толково и без по