:  значит,  сел
допивать чай.
     Ћна прислушивалась потом,  пойдет ли он на кухню,  и  услышала,  что он
позвал Џелагею и сказал ей громко:
     - ‚оды мне нагрей котел: купатьсЯ буду!
     •отЯ  было еще  рано,  чтобы ложитьсЯ спать,  но  ЌатальЯ ‹ьвовна легла
просто из боЯзни, что к ней постучитсЯ ”едор, но он не постучалсЯ.
     Ћна  не  зажигала и  своего ночника,  хотЯ темноты и  боЯлась.  „лЯ нее
теперь  не  было  темноты,   до  того  Ярко  стоЯло  перед  глазами  все  то
неожиданное, что она только что пережила.
     € разговор ее с ”едором продолжалсЯ здесь, в ее спальне, хотЯ сам ”едор
был в это времЯ на кухне.
     Ќи смерть отца,  ни смерть матери так не ошеломили Ќаталью ‹ьвовну, как
смерть ее мужа,  того ”едора Њакухина, какого она провожала на вокзал, когда
его вместе с полком отправлЯли на фронт.
     ‚ернулсЯ кто-то другой,  а тот не то чтобы убит,  как был убит отец,  а
умер,  умер на ее глазах,  вот теперь,  и это оказалось очень страшно, почти
непереносимо страшно.
     ‚ышло так,  что  испуг,  охвативший ее,  как  только отворилась входнаЯ
дверь и  совершенно необъЯснимо выброшен был на улицу вошедший вместе с  нею
†емарин,  не покинул ее,  -  он продолжалсЯ потом в столовой,  продолжалсЯ и
здесь в ее спальне, испуг непреодолимый, ошеломлЯющий!
     Ѓыл  два  с  половиной года назад привычный уже  длЯ  нее ”едор,  ”едор
Џетрович Њакухин,  по-своему неглупый,  очень  услужливый,  ценивший ее  над
собой превосходство,  благодарный ей за то, что снизошла к нему, согласилась
стать его  женой;  и  вот  теперь ЯвилсЯ вместо того  ”едора Њакухина кто-то
другой, похожий на него, только гораздо старше на вид...
     Џроблескивала мысль,  что он  не мог быть прежним,  -  фронт вселилсЯ в
него,  - но тут же отбрасывалась эта мысль, как ненужнаЯ, только мешающаЯ...
ЏредставлЯлсЯ тот ”едор, который на Ялике в море стал было жертвой шторма, и
какой он  был,  когда его  спасали люди,  работавшие у  него на  известковой
печи...  ЏредставлЯлось,  как  он,  чтобы отблагодарить рабочих за  спасение
своей жизни,  дарил им вот здесь,  в этом доме, в день свадьбы, и печь эту и
постройки,  в  каких они  жили,  и  как  рабочие нашли этот подарок длЯ себЯ
обременительным и от него отказались.
     ’огда она любовалась своим мужем,  тогда он был ей понЯтен.  ‹юбовалась
им и тогда,  когда надел он блузу цвета хаки с унтер-офицерскими погонами: у
него был тогда бравый вид настоЯщего защитника отечества,  -  он был тогда в
ее глазах воин в войске,  в котором ее отец был в числе командиров, - именно
воин, а не какой-то там "нижний чин".
     € вот теперь он уже больше не воин, а дезертир, которого уважать за что
же?  ‡а то, что больше не хочет защищать ничего, даже этого вот своего дома,
который она берегла длЯ него два с половиной года?.. Ћна берегла и сберегла,
а он даже спасибо не сказал ей за это!
     Ћна представлЯла любителЯ старинных построек,  †емарина, и ее охватывал
острый стыд за  то,  что так дико обошелсЯ с  ним ее  муж.  „огадалсЯ ли он,
†емарин,  что  именно  неожиданно  вернувшийсЯ  муж  его  недавней  знакомой
выбросил его на улицу?  Ќе повредил ли ему руки или ноги ”едор?..  Ђ,  может
быть,  он подумал,  что дом захвачен грабителЯми,  и пошел заЯвить об этом в
полицию?
     —то ей утром надо уйти из этого дома,  сразу ставшего ей чужим, к этому
решению она пришла,  когда сидела в столовой с ”едором;  но куда уйти, с чем
уйти,  об этом она думала теперь,  в темной спальне, но ничего не придумала:
ни куда именно ехать, ни с чем.
     Ћна жила здесь на те деньги, какие присылал ей ”едор с фронта, а где он
их брал там,  это ее не занимало. ’еперь ей представилсЯ единственный выход:
завтра она  скажет ”едору,  что от  него уезжает,  только просит дать ей  на
дорогу денег.  …сли  он  спросит ее,  куда  она  поедет,  то  что  может она
ответить?  ’олько одно ответить может:  там видно будет, куда... ’олько так,
потому что сама не знает, куда.


        3

     “тром ЌатальЯ ‹ьвовна поднЯлась по привычке,  когда начали белеть окна.
Ћна спала в эту ночь мало,  забылась только под утро. ‚стала она не то чтобы
разбитой,  но  охваченной одним  желанием бросить дом  своего  мужа  и  этот
городок,  в  котором прожила года три  и  где  она как будто совсем не  была
собою.  Љак будто тЯнулсЯ какой-то тЯжелый полусон, но понЯла это она только
вчера, когда проснулась.
     Љогда она вышла в столовую,  то первое, что ее остановило, было новое в
доме: кто-то спал на диване. Џервой Явилась именно эта мысль: какой-то чужой
человек спит на диване;  только через момент она понЯла, что это - ”едор, но
иначе чем о  чужом она не могла уже о нем думать.  € чтобы не разбудить его,
этого чужого, она на цыпочках прошла на кухню, стараЯсь не скрипнуть дверью.
     ЏелагеЯ уже возилась около плиты,  однако ЌатальЯ ‹ьвовна заметила, что
смотрит она как-то по-новому. € сразу же зашептала ЏелагеЯ:
     - ЃоЯзно мне стало теперь у вас,  прЯмо вам скажу, - вот что: боЯзно...
€ кажетсЯ так, что лучше всего будет мне от вас уйтить!
     €  хотЯ Ќаталью ‹ьвовну удивило то,  что  и  ЏелагеЯ,  как и  она сама,
решила за эту ночь куда-то уйти, она спросила с виду спокойно:
     - Љак это так уйти? Џочему боЯзно стало?
     - „а ведь вон какой приехал, - поспешно зашептала ЏелагеЯ. - € все менЯ
допытывал,  кто к  вам сюда из мужиков приходил.  "Ќикто,  -  говорю,  -  не
приходил  и  даже  нехорошо  это  с  вашей  стороны".  Ђ  он  мне,  -  ”едор
Џетрович-то,  -  кулак свой прЯмо к самому носу поднес,  а?  ќто как? хорошо
это?..  Ђ  между прочим требует,  чтоб  Я  никому,  боже  избави,  ни  одним
словечком не проболталась,  что он приехал,  -  вот как! "’вое, - говорит, -
дело такое:  "Ќикого не  видала,  ничего не  знаю!"  ‚от твое дело!"  Љак же
теперь,  может, убил он кого, ”едор-то Џетрович, потому скрываетсЯ, а?.. "џ,
- говорит,  -  и  на  улицу  даже  выходить не  буду,  а  только нешто когда
стемнеетсЯ совсем, потому что ночью все кошки серые".
     - “бивать-то он,  конечно,  никого не убивал,  - медленно находЯ слова,
сказала ЌатальЯ ‹ьвовна,  - даже и на фронте, ведь он в нестроевых, полковой
каптенармус...  Ћн боЯлсЯ,  как бы его свои же солдаты не убили.  „исциплины
теперь никакой на фронте,  и никто начальства слушать не хочет... ‚от почему
многие уезжают...
     - Ђ говорить,  стало быть,  об этом все-таки никому нельзЯ? - еще более
испуганно спросила ЏелагеЯ.
     - …сли  ”едор Џетрович так...  советует не  говорить,  то,  значит,  он
понимает свое положение... Џоэтому говорить никому и не надо.
     - Ђ если полициЯ спросит?
     ’акого вопроса от Џелагеи не ожидала ЌатальЯ ‹ьвовна,  и,  подумав, она
сказала:
     - ЏолициЯ спрашивать тебЯ  не  будет,  а  сама  сюда  придет,  если  ей
понадобитсЯ!
     Љогда  она  проходила  через  столовую  обратно  в  спальню,  то  могла
убедитьсЯ,  что  ”едор  спал  крепко  и  что  ЏелагеЯ  напрасно шептала  так
таинственно.
     ’о,  что  ”едор,  по  словам Џелагеи,  вынужден прЯтатьсЯ,  как  всЯкий
дезертир, поднЯло ее в собственных глазах: правота была за нею, а не за ним,
- ей  прЯтатьсЯ ни  от  кого не  было нужды.  ‚ыходило так,  что  не  только
ЏелагеЯ,  но и она не должна была никому говорить, что в доме теперь ее муж.
Њежду тем не зрЯ ЏелагеЯ вспомнила о  полиции:  в  домовую книгу должно быть
вписано, что в доме Њакухина живет с такого-то марта сам владелец дома ”едор
Њакухин, и домоваЯ книга с этой записью должна быть заЯвлена в полиции.
     Љакое-то  превосходство свое  над  мужем  почувствовала теперь  ЌатальЯ
‹ьвовна и,  хотЯ старалась проходить через столовую как можно тише, чтобы не
разбудить ”едора раньше времени, все-таки стала крепче.
     Ђ  ”едор спал  долго:  было уже  двенадцать часов,  когда он,  наконец,
заворочалсЯ на диване,  загремел отодвинутым стулом и  поднЯлсЯ.  Њожно было
понЯть,  что ему мало приходилось спать в дороге,  и она понЯла это,  когда,
одетый,  уже стоЯл он перед нею,  виновато,  по-довоенному улыбаЯсь ей, в то
времЯ как ее губы,  как одеревенелые,  не могли сложитьсЯ в улыбку. ‘ минуту
держалась на его лице,  ставшем после долгого сна еще более одутловатым, эта
виноватаЯ улыбка и потухла. Ћн отвернулсЯ к окну, и ЌатальЯ ‹ьвовна услыхала
глухим голосом сказанное им:
     - Џока  что  ни  одна  душа  не  должна знать,  что  Я  здесь,  потому,
понимаешь,  с  моей стороны так надо,  а по закону выходит незаконно.  Њежду
прочим,  власти царской,  которой Я  должен был присЯгать,  что буду служить
верой,  правдой,  больше уже не существует, а другой власти, какаЯ теперь, Я
не присЯгал,  даже и не знаю толком,  что это за власть такаЯ, да и никто на
целом фронте того не знает!  Џо тому самому и  бегут...  Ђ тут,  может быть,
знают  и,  чтоб  пред  новой властью отличитьсЯ,  станут нас  ловить,  чтобы
обратно  на  фронт  доставлЯть,   -  вот!  Ћдним  словом,  погодить  надо  с
объЯвлением, - понЯла или нет?
     ’ут ”едор повернулсЯ к ней и поглЯдел на нее в упор.
     - Ћтчего же не понЯть? ЏонЯла, конечно, - ответила она и отвернулась. €
даже отошла поспешно,  - пошла на кухню, даваЯ этим понЯть и ему, что больше
говорить о его положении ничего не надо.
     €  глаза ее в  это времЯ были отчужденно холодные и  даже длЯ нее самой
непривычно серьезные.
     Љогда  снова  прошла  из  кухни  через  столовую ЌатальЯ  ‹ьвовна,  она
увидела,  что ”едор стоЯл около окна и через занавеску глЯдел на улицу.  ќто
прежде всего бросилось ей в глаза, что он не откидывал занавески, с вышитыми
на  ней  журавлЯми,  а  глЯдел сквозь нее,  чтобы  его  самого не  разглЯдел
кто-нибудь, проходЯ мимо дома.
     €  тут же самой себе призналась она,  что не было у нее жалости к мужу,
которому приходитсЯ скрыватьсЯ: чужого не жалко.
     Ђ  он обернулсЯ к ней и по-прежнему деревЯнно и без малейшего оживлениЯ
в плотном одубелом лице проговорил:
     - ‘мотрю на  всЯкий случай;  нет  ли  еще кого из  таких,  какой тоже с
фронта прибег и свободно себе ходит.  - € добавил: - Џриставу, конечно, если
дать сотнЯги три,  то  он будет молчать,  только вопрос в  том,  как эти три
сотнЯги  из  банка  взЯть...  Љонечно,  и  длЯ  домашности нам  деньги  тоже
понадобЯтсЯ,  а  как Я сам за ними в банк заЯвлюсь,  тут менЯ и на цугундер:
каким манером в Љрыму ты оказалсЯ,  когда на фронте обЯзан быть?  ќто теперь
нам вдвоем очень тонко обдумать надо, чтобы с деньгами быть, а не то чтобы с
пустыми карманами.  •отЯ бумажки эти теперь уж  мало что стоЯт,  однако же и
без них тоже никак нельзЯ.
     ЌатальЯ ‹ьвовна ни  одним словом не отозвалась на это и  прошла в  свою
комнату.
     ‘  полчаса пробыла у  себЯ она,  все  ожидаЯ,  что  он  отворит дверь и
войдет, но он так и не отошел от окна.
     Ђ когда снова понадобилось ей пойти на кухню, он бросил ей вслед:
     - „ал Я  этой дуре твоей Џелагее бумажку,  чтобы молчала,  ну  да  ведь
бабий Язык, он известный! —тобы баба утерпела не сказать, хотЯ бы ее никто и
не  спрашивал,  этого не  жди...  ’ы  бы  ей  со своей стороны тоже внушение
сделала.
     ЌатальЯ ‹ьвовна сочла нужным слегка кивнуть головой,  но не обмолвилась
ни словом. Ђ ЏелагеЯ сказала ей шепотом:
     - ‚от  страху на  менЯ нагнал ”едор Џетрович-то  ваш,  ну  и  нагнал!..
‘траху,  говорю...  "’ы, - говорит, - чтоб никому и ни-ни-ни! Ђ то, говорит,
пришибу, как все одно суку!"
     - ќто  насчет  чего  он?   -  полюбопытствовала  ЌатальЯ  ‹ьвовна  тоже
почему-то шепотом.
     - „а  вот насчет того,  что в  свой собственный дом приехал!  „иви бы в
чужой,  а то в свой...  Ќе убил ли кого,  а его полициЯ ищет?  Ђж боЯзно мне
стало, - как хотите...
     - Ќу  вот  еще глупости выдумала,  -  "убил"!  -  успокоила ее  ЌатальЯ
‹ьвовна,  а  сама подумала:  "Њожет быть и в самом деле убил кого?" € тут же
придумала,  что сказать: - „олги у него здесь, а денег на руках пока нету, -
нужно в банке взЯть, - только и всего.
     € даже добавила:
     - •орошо,  что  ли,  если сюда к  нам приходить будут,  требовать?..  Ђ
деньги в банке возьмет, сам будет искать, кому должен, чтобы расплатитьсЯ.
     - ’ак,  так, - деньги, это, конечно, - протЯнула ЏелагеЯ, но тощей шеей
повела недоверчиво.
     ‚ойдЯ в  столовую,  где так же у  окна за занавесками с журавлЯми стоЯл
”едор,  ЌатальЯ  ‹ьвовна  сама  обратилась  к  нему,  не  подходЯ,  впрочем,
вплотную:
     - ’ебе неудобно самому идти в банк, - так что же тут такого? Ќапиши чек
на мое имЯ, Я пойду и получу.
     - "Џой-ду"! - передразнил ее ”едор. - ‚ ‘имферополь пешком пойдешь?
     - ‚ симферопольском банке деньги?
     - Ђ то в нашем "‚заимкредите"? „а он теперь, должно быть, уж лопнул...
     - Ћб этом не слыхала,  чтобы лопнул... Ђ в ‘имферополь могу хоть сейчас
поехать.
     - ‘ей-ча-ас?  Љак  это так сей-час?  -  удивленно вытЯнул ”едор.  -  Ќе
завтракав, не обедав?
     - Џозавтракать и  в  дороге можно...  Ђ  если сейчас не поехать,  то до
сумерек и не доберешьсЯ.
     - „о  сумерек дай бог и  теперь добратьсЯ:  дорога грЯзнаЯ,  -  Я  ведь
видел.
     - ‡а один день все равно не сделаешь этого...
     - Ћбыденкой не выйдет дело... ЏридетсЯ ночевать там в гостинице... Џока
приедешь,  - банк закроют: банки в два часа закрываютсЯ... …хать, так завтра
с утра пораньше, а нынче извозчика договорить.
     - Љонечно,  если  завтра пораньше выехать,  то  будет гораздо лучше,  -
сразу согласилась она, довольнаЯ уже и тем, что может поехать.
     ‡автракали вместе. ‹ицо ”едора и за завтраком оставалось деревЯнным.
     - ЉнЯзь ‹ьвов будто стоит во  главе теперь,  -  говорил он,  жуЯ крутое
Яйцо.  -  Џускай себе он кнЯзь,  но сила, однако ж, в том, что не великий, а
маленький,  вот  что!  ђодзЯнко  -  помещик  екатеринославский,  Љеренский -
адвокат...  ’ам другие еще всЯкие,  -  однако ж Я им не присЯгал, и не смеют
они от менЯ никакой службы требовать...  „а там и не служба,  - это в мирное
времЯ считаетсЯ служба,  а  там,  на фронте,  сейчас ты живой,  а через пЯть
минут сапоги с  тебЯ с  убитого сымут...  Ђ  также шинель твою и  всю одежду
мундирную обратно в цейхгауз сдадут,  другим каким пригодитсЯ,  - вот как на
франте:  не об человеке забота,  а об одеже, об сапогах. Ђ от вас, от людей,
какое вы прежде название имели, - отодрали подковки, свалили вас в кучу, как
все одно поленьЯ,  полковой поп вас отпел,  кадилом над вами помахал и в Яму
вас общую свалили,  -  называетсЯ это "братскаЯ могила"...  €  в  список вас
занесли писарЯ на случай справок каких, - вот и всЯ ваша жизнь.
     ЌатальЯ ‹ьвовна слушала ”едора,  и перед ней вставала не куча,  а целаЯ
гора человеческих тел, едва прикрытых, а рЯдом другаЯ гора грЯзных и дырЯвых
шинелей,  стоптанных и  тоже дырЯвых и  грЯзных сапог,  мундиров и  шаровар,
которые должны будут пригодитьсЯ длЯ других,  пригнанных на фронт,  - именно
"пригнанных",  как пригонЯют гурты скота на убой. Ђ все-таки, как ни странно
казалось это даже самой Ќаталье ‹ьвовне,  - она не чувствовала ничего, глЯдЯ
на ”едора,  кроме очумелости:  сидит за одним столом с нею чужой ей человек.
Ћн - муж ее, но чужой, и это проникало в нее, как страх... Ђ страх был такой
ошеломлЯющий,  что  хотелось вот  сейчас вскочить из-за  стола,  выскочить в
дверь и бежать куда-то по улице... Људа? - все равно куда.
     ‚от почему она действительно вскочила и даже вскрикнула:
     - џ поеду!.. џ сейчас же поеду!
     ’огда  ”едор,  одолев  крутое Яйцо,  сказал хозЯйственно,  повторЯЯ уже
однажды сказанное:
     - Џрежде всего нам  что  надобно сделать?  Џрежде всего надобно денег в
банке взЯть,  -  человек, который без денег, это не человек, а шваль! „еньги
же  мои,  хотЯ  их  не  так  уж  теперь много  осталось,  в  симферопольском
государственном банке лежат.  Ђ мне,  в моем сейчас положении, ехать за ними
нельзЯ,  - вот какое выходит дело! џ поеду, а там везде сыщики: заметЯт, что
возраст у  человека военный и  собой  незаметно,  чтобы  хворал чахоткой,  -
сейчас к  тебе  проберетсЯ бочком,  и  пожалуйте бритьсЯ...  Ќе  иначе,  как
придетсЯ тебе поехать,  - а Я тебе чек на полторы тысЯчи рублей дам, - такое
дело!
     Љогда ЌатальЯ ‹ьвовна вскрикнула:  "џ поеду!"  -  ”едор поглЯдел на нее
понимающими глазами.
     - ‡асиделась ты  тут,  конечно,  два  года сидишь да  еще  и  с  лишком
большим...
     - ‘ейчас и могу поехать! - повторила она.
     - ‘ейчас?.. ‘ейчас уж девЯтый час идет. Џока извозчика договоришь, пока
выедешь, будет не меньше, как десЯть... Ђ езды считаетсЯ битых пЯть часов...
€ то это если лошади хорошие. Ќу, одним словом, за день не обернешьсЯ, чтобы
тебе засветло домой вернутьсЯ.  Ђ ночью ехать с деньгами, это - не модель по
нынешним временам: вполне могут ограбить!
     - ‡начит,  в гостинице лучше переночевать?  - вставила быстро она. - Ќу
что же тут такого? Џереночевать в гостинице! Ђ завтра пораньше деньги получу
и тут же назад, чтобы засветло приехать...
     ѓоворЯ  это,   ЌатальЯ  ‹ьвовна  подумала  вдруг,   что  у  нее  теперь
предательски радостно должны  сиЯть  глаза,  и,  чтобы  не  обратил  на  это
вниманиЯ ”едор, она круто отвернулась к окнам.
     ”едор понЯл это по-своему и сказал:
     - ‘мотришь, дорога не грЯзнаЯ ли будет? - ќто, конечно, тоже надо иметь
в виду...  „орога,  Я тебе скажу,  такаЯ, что считай все шесть часов туда, -
шестнадцать верст считаетсЯ подъем до перевала. ‘ перевала вниз лошади сами,
без кнута,  бежать будут...  Ћттуда,  значит,  за пЯть часов.  „а в  банке -
пускай всего час... ‚ообще считай двенадцать часов... ‚от Я почему и говорю:
обыденкой не обернешь.
     - …сли вот теперь поеду, - излучаЯ сиЯние глаз и даже как бы считаЯ про
себЯ часы,  сказала ЌатальЯ ‹ьвовна,  - то засветло доеду, не до банка, а до
гостиницы;  там переночую, а завтра утром в банк и как получу деньги, сейчас
же,  на том же извозчике,  обратно.  ‚  девЯть если оттуда выеду,  -  в  два
приеду.
     €, посмотрев на мужа взглЯдом вполне серьезным, она добавила:
     - ќтого ни на один день откладывать нельзЯ при твоем положении: могут и
сегоднЯ от кого-нибудь узнать,  что ты самовольно отлучилсЯ,  а  не то чтобы
отпуск получил, а завтра смогут тебЯ проведать, - вот деньги и пригодЯтсЯ, -
кому-нибудь сколько-нибудь сунуть, а?
     ”едор ответил ей  не сразу.  Ћн посмотрел ей прЯмо в  глаза,  посмотрел
потом на дверь,  как бы желаЯ представить, кто именно может непременно в нее
войти,  чтобы его проведать,  и только через минуту, не меньше, сказал тихо,
но решительно:
     - —то так,  то так...  ЏолициЯ чем живет?  •абаром, а не то чтобы своим
жалованьем... Ќу что ж, - когда такое дело, иди ищи извозчика... ’олько боже
тебЯ сохрани проболтатьсЯ ему, что в банк за деньгами едешь!.. Ѓоже сохрани!
‘лышишь?
     - —то  же  Я,  девочка,  что ли?  -  тоном обиженной отозвалась на  это
ЌатальЯ ‹ьвовна и тут же пошла в свою комнату готовить чемодан в дорогу.


        4

     Ѓывают  такие  счастливые  моменты  в  жизни  людей,  когда  они  будто
перерождаютсЯ вдруг  каждой клеткой своего тела.  „о  последних мелочей Ясно
становитсЯ им,  что надобно делать и  как делать.  ’Яжесть их  тела отлетает
куда-то,  -  оно  становитсЯ невесомым.  —еловек становитсЯ одно стремление,
захватившее его  целиком,  и  в  действиЯх его  не  может уже  проЯвитьсЯ ни
малейшей ошибки.  ’ак  почувствовала себЯ  ЌатальЯ ‹ьвовна после разговора с
мужем.  ‚ойдЯ в свою комнату собиратьсЯ в дорогу,  она даже намеренно крепко
притворила за  собою дверь,  чтобы ей не мешал ”едор:  пусть садитсЯ за свою
чековую книжку, пишет длЯ нее чек на полторы тысЯчи.
     Ћна была похожа самой себе на заключенную в  тюрьму,  подготовившую уже
все  длЯ  своего освобождениЯ,  ожидавшую только момента,  когда  можно было
совершить задуманный побег.
     Њомент этот настал.  …ю как будто уже овладел кто-то невидимый,  но все
видЯщий сам,  и  ей  нужно  было  как  можно быстрее исполнЯть все,  что  он
прикажет.  Ђ  теперь он приказывал ей в  последний раз пересмотреть все свои
золотые вещи,  которые были уложены ею еще ночью,  а  потом тут же надеть на
свое  платье другое,  затем третье из  более дорогих и  новых,  а  сверх них
меховую шубку.  Ћна была просторнаЯ,  и  сколько под нею платьев,  не мог бы
угадать ”едор.
     €менно затем, чтобы не возбудить у него никаких подозрений, она брала с
собою и  небольшой чемодан,  легкий на вид,  хотЯ ей и  жаль было того,  что
оставалось здесь из  ее  вещей.  Ќо она как бы летела уже теперь,  выходЯ из
своей комнаты одетаЯ и с чемоданом в руке,  а в полете всЯкаЯ лишнЯЯ тЯжесть
очень тЯжела.
     € тот невидимый,  который руководил ею в побеге,  подсказал ей, что она
должна  теперь  погасить свою  радость и  принЯть вид  озабоченно-серьезный.
Џридав себе такой вид, она и подошла к ”едору.
     - “же собралась?.. ‘коропалительно! - с нотой Явного одобрениЯ в голосе
встретил ее ”едор.
     - Ђ как же иначе?  Ќадо же извозчика найти,  чтобы засветло доехать,  -
озабоченно ответила она, берЯ у него чек.
     - € как же у менЯ там в банке,  -  паспорт будут требовать?  - спросила
она, очень внимательно вглЯдываЯсь в то, что написал ”едор.
     - ‡ачем же им паспорт,  когда чек на предъЯвителЯ?  -  объЯснил он. - Ђ
паспорт, разумеетсЯ, возьми, раз придетсЯ в гостинице ночевать.
     - џ  и  взЯла,  а то как же,  -  очень серьезно отозвалась на это она и
головой прикачнула.
     —ек  она спрЯтала во  внутренний карман шубки и,  не  ставЯ чемодана на
пол, чтобы показать, что он очень легкий, обнЯла мужа, чтобы тут же поспешно
летучей походкой ринутьсЯ в переднюю, отпереть выходную дверь и выскочить на
улицу. ѓде и как найти извозчика, она знала.
     Ђ на улице первое,  что ее встретило и обнЯло гораздо крепче,  чем муж,
была весна.
     Њы всегда глЯдим, но редко видим.
     Љогда мы глЯдим на то, что уже примелькалось нам, то думаем в это времЯ
о  чем-нибудь своем,  иногда очень далеком от того,  что кругом.  Њы наперед
знаем,  что встретит наш глаз,  когда мы будем продвигатьсЯ дальше и дальше.
Њы  будем проходить мимо  известных уже  нам  домов,  встречать ненужных нам
людей,  по которым бегло скользит взглЯд. Њы смотрим на тротуарные тумбы, на
приклеенную к  стене большую,  цветную и  уже разодранную афишу и  на многое
еще, а видим в это времЯ только того или тех, о ком думаем.
     Ѓывает,  что,  увлекшись разговором с  ними,  мы не замечаем даже,  что
шевелим губами, хотЯ это замечают встречные и смотрЯт на нас удивленно.
     Љогда ЌатальЯ ‹ьвовна шла  по  улице теперь,  она чувствовала себЯ так,
будто никогда раньше не видела этой улицы, преображенной весною.
     Ћна  сверкала всЯ до  рези в  глазах,  так щедро хлынули на  нее потоки
солнца.   „аже  стариннейшаЯ  нескольковековаЯ  генуэзскаЯ  башнЯ,  верхушку
которой, украшенную бесчисленными голыми теперь кустами, она видела с улицы,
и  та глЯдела на нее вызывающе молодой и веселой.  ‚се семь или восемь веков
истории смыло с нее весеннее солнце.
     Ќа  заре  шел,  видимо,  небольшой  неторопливый дождь,  и  теперь  все
добротные каменные дома  на  улице были в  Ярких радужных каплЯх,  радостных
необычайно. Џо обочине тротуара выбилась уже из земли пахнущаЯ весною густаЯ
трава,  и ее щипали жадно и радостно очень красивые по оперению разномастные
куры,   а   большой  золотистый  петух  залилсЯ  вдруг  таким  оглушительным
"кукареку" как раз в  то времЯ,  как подходила к  нему ЌатальЯ ‹ьвовна,  как
будто тоже вместе с нею был рад тому, как удачно вышел ее побег.
     €  извозчик ‘илантий,  которого она знала раньше,  показалсЯ ей  теперь
новым,  увиденным как следует в  первый раз.  ќто был хотЯ и  кривой на один
глаз,  но разбитной малый,  как и полагаетсЯ быть извозчику, который по три,
по  четыре раза в  неделю делает концы в  пЯтьдесЯт верст через перевал,  по
шоссе, огибающему —атырдаг.
     “  него были белесо-рыжие усы  под утиным носом,  а  единственный глаз,
серый,  бойкий и не сомневающийсЯ в себе круглый глаз,  встретил ее весело и
довольно.
     - …хать на ‘имферополь желаете?  -  первый заговорил ‘илантий,  который
уже надевал в это времЯ хомут на своего крепкого,  сухопарого,  но жилистого
на вид конЯ вытертой вороной масти.
     ‘ильно поношенный был и  теплый на вате зеленоватый пиджак ‘илантиЯ.  €
шапка-ушанка  на  нем,  тоже  стараЯ  и  неопределенного цвета,  надета была
весело, ухарски, набекрень.
     - …ще один у  менЯ договоренный пассажир есть -  —ерекчи,  лавочник,  -
сообщил ей,  орудуЯ привычно руками,  ‘илантий.  -  €х  два  брата  в  лавке
торгуют,  считаетсЯ так  -  две €юды ‘кариотские -  так это старший.  ‘ейчас
подойти должон.  ЏриискивалсЯ еще один - печник, за печным прибором будто бы
ему  надо,  будто здесь ему печного прибора не  хватает,  ну  Я  ему сказал:
"„еньги вперед заплотишь,  тогда поедешь,  а на шермака если желаешь, то это
уж -  ах,  оставьте!.." Ѓывает,  по дороге,  по деревнЯм,  люди с чемоданами
стоЯт, извозчика дожидают, - тех возьму, а печника этого, как он мне поперед
деньги не уплатит, - не-ет!
     €  пока  подошел грек —ерекчи,  ‘илантий успел сообщительно рассказать,
что не взЯли его по мобилизации из-за глаза:
     - ‚от же мне горе какое было из-за этого глаза,  ежель хотите вы знать,
как Я его,  еще парнюгой был,  выколол ночью об сучок сухой,  - и-ж, сказать
нельзЯ,  сколько горЯ принЯл!..  Ђ  что же оказалось в конце-то концов?  Ђ в
конце концов -  вот Я,  кривой,  жив себе и здоров,  а какие с обома глазами
были, тех на фронт взЯли, и поди ищи ты, ворон-птица, где их кости закопаны.
‚от как дело обернутьсЯ может, каким концом!
     ‘частливого человека видела перед собой ЌатальЯ ‹ьвовна, и так шел этот
бойкий,  поворотливый, одноглазый человек ко всему весеннему, что видела она
кругом!
     Џодошел  —ерекчи,   низенький,   тучный,   чернобородый,  с  совершенно
деревЯнным каким-то, желтым, оплывшим лицом, но и тот как бы озарилсЯ чем-то
веселым, весенним и постаралсЯ сделать улыбчивыми агатовые глаза, протЯгиваЯ
ей деревЯнную, неспособную гнутьсЯ руку.
     Џри виде его вспомнила ЌатальЯ ‹ьвовна,  как два с половиной года назад
ехала она  тоже  в  извозчичьем фаэтоне вдоль берега морЯ,  стремЯсь спасать
”едора,  которого в  море  захватил на  легкомысленном рыбацком Ялике шторм.
’огда на  обратной дороге попалсЯ ей другой грек -  Џопандопуло.  €  странно
было ей  самой чувствовать,  что  будто очень давно это случилось с  ней,  а
между тем теперь она гораздо как-то моложе и душой и телом,  чем была тогда.
Џотому  она  весело улыбалась даже  этому  своему спутнику,  одному из  двух
"‘кариотских €юд".
     Ћна улыбалась и  глЯдЯ на печника,  который ЯвилсЯ следом за греком,  -
борода  клином  вперед,  лоб  под  старой  фуражкой покато  назад,  а  глаза
красножилые, как будто успел он уже где-то несколько выпить.
     „еньги вперед он действительно не дал,  и  ‘илантий не взЯл его в  свой
фаэтон.


        5

     ЌатальЯ ‹ьвовна знала обоих —ерекчи: в их бакалейной лавке покупала она
сама или посылала Џелагею,  и  две €юды знали ее.  Џотому не  удивилась она,
когда грек обратилсЯ к ней полушепотом, чтобы не слышал его возившийсЯ около
лошадей ‘илантий:
     - —то будем делать, а? Љак жизнь будет, а?
     - ќто вы насчет революции? - в тон ему полушепотом спросила она.
     —ерекчи оглЯнулсЯ на ‘илантиЯ, отошел шага на три дальше и ответил:
     - ќто какой революции,  ххе!  ќто...  так не будет,  - наш грек говорит
себе так:  оч-чень плох будет, оч-чень! - Џопандопуло - он хитрый человек, -
дом свой продал.
     ЌатальЯ  ‹ьвовна  знала,  где,  -  на  набережной,  -  был  большой дом
Џопандопуло, - в нижнем этаже ресторан, - и удивилась:
     - Џродал? Ќеужели? ‡ачем?
     - ѓрециЯ едет!  -  таинственно сообщил —ерекчи.  -  ‘пугалсЯ...  ЃоитсЯ
оч-чень!
     - ‚от как? ЃоитсЯ? Ђ кому же продал?
     - Џриезжий один...  Ѓогат человек...  ’ам боЯлсЯ оч-чень,  там землЯ да
продал, здесь дом да купил.
     - Ђ кто купил у него землю, у этого помещика, тот, значит, не боЯлсЯ?
     —ерекчи  выпЯтил  толстые  губы  и  развел  короткопалые  руки  в  знак
непониманиЯ. Ќо тут же он перешел на шепот:
     - Њуж ваш, скажите, приехал, тоже дом свой продавать будет, а?
     ќто удивило Ќаталью ‹ьвовну.
     - Ља-ак так мой муж приехал? —то вы говорите? Ћн на фронте!
     - ”ронте,  да! џ тоже сам знаю! ”ронте, да!.. ѓоворил так один человек,
ххе. ‡начит, так думаем - врал!
     Ђ  ЌатальЯ ‹ьвовна думала в  это  времЯ:  "ЏелагеЯ сказала,  -  кто  же
больше!"  -  € невольно оглЯнулась назад и по сторонам,  не идет ли ЏелагеЯ:
вдруг ее послал ”едор, чтобы она отложила поездку и вернулась домой.
     Џоэтому тут же пошла она к ‘илантию и спросила резко:
     - Ќу что же, мы все-таки поедем сегоднЯ?
     - ѓотово,  -  все готово,  -  садитесь!  - и ‘илантий отстегнул кожаный
черный  фартук  фаэтона и  поддержал ее  под  локоть,  когда  она,  став  на
ступеньку, занимала заднее место. ђЯдом с нею грузно уселсЯ —ерекчи, который
тут же обратилсЯ к ‘илантию:
     - ’арабогаз будем ехать, - ѓелиади возьмешь! - ѓелиади, - слышаль?
     - Њне все едино,  какой он  там,  лишь бы пассажир был -  настоЯщий!  -
буркнул ‘илантий, влезаЯ на козлы, и тронул лошадей. Ђ ЌатальЯ ‹ьвовна очень
встревоженно и в то же времЯ притаЯсь на своем месте,  глЯдела,  не бежит ли
остановить ее ЏелагеЯ, и успокоилась только тогда, когда экипаж оказалсЯ уже
на шоссе,  ведущем к  ’арабогазу,  небольшой пригородной слободке,  где жили
одни только греки.  Ћказалось,  что ѓелиади был не  один,  а  с  женой,  что
понравилось ‘илантию.  Џонравилось это и  Ќаталье ‹ьвовне,  так как у  новых
пассажиров завЯзалась с  —ерекчи оживленнаЯ беседа на  их  Языке,  и  к  ней
—ерекчи больше уж не обращалсЯ.
     ѓелиади  был  лет  сорока,   с   горбатым  тонким  носом,   с   черными
редковолосыми усами и  бритым сухим подбородком.  Ќа нем была чернаЯ круглаЯ
смушковаЯ шапка,  такаЯ же, как и у —ерекчи. Ѓыл он подрЯдчик, хозЯин артели
каменщиков, строивших дома. € хотЯ теперь, во времЯ войны, домов никто уж не
строил,  все-таки  у  него осталась привычка как  со  своими рабочими,  так,
видно,  и  со всеми рассуждать громко и  с полным знанием дела.  Ђ жена его,
полнотелаЯ и неуклоннаЯ женщина, была, как определила ее ЌатальЯ ‹ьвовна, из
тех  рано стареющих гречанок,  которые способны были делать сразу три  дела:
гнать домой свою  корову с  пастбища в  мелколесье,  тащить на  спине охапку
сушнЯку,  набранного там,  и вЯзать спицами шерстЯной чулок себе или мужу на
зиму.  ‡акутаннаЯ в теплый коричневый платок,  она внимательно слушала то, о
чем говорил —ерекчи с ее мужем, но сама каменно молчала.
     Ћднако,  взглЯдываЯ на нее,  ЌатальЯ ‹ьвовна думала о ней,  что вот она
отлично знает, куда и зачем она едет; может быть, так же, как и Џопандопуло,
хотЯт они с мужем продать свой дом в ’арабогазе и уехать в ѓрецию, не ожидаЯ
ничего хорошего длЯ себЯ здесь,  в Љрыму, в близком будущем; а вот она сама,
уехавшаЯ от  мужа,  никак не  может представить себе Ясно,  куда она  поедет
дальше,  когда получит деньги по  чеку:  ей совершенно все равно было,  куда
ехать, лишь бы куда-то дальше.
     Њежду  тем  по  обе  стороны  извилистого шоссе,  на  обнаженных гладко
обкатанных камнЯх  которого подпрыгивали колеса  на  старых резиновых шинах,
плотно прижалась ко всем лесистым взгорьЯм и  балкам та же сверкающаЯ весна,
какаЯ встретила ее тут же по выходе из дома.
     ’олько здесь она  была необъЯтно шире,  эта весна,  и  охватила Ќаталью
‹ьвовну всю целиком.
     Љакие бы  ни  были кругом безлистые кусты и  деревьЯ,  дубнЯк или граб,
дикие груши или дикие черешни, кизил или орех-фундук, - они проникали в нее,
во все поры,  теми своими бойкими весенними соками, своей безмолвной, как бы
не  очень говорливой радостью возрождаемой жизни.  ђадостно весенней была  и
каждаЯ  одинокаЯ хатка,  попадавшаЯсЯ по  сторонам дороги.  Ѓелые  стены  ее
казались именно весенне-белыми, а черепичнаЯ крыша Ярко-светло-красной, в то
времЯ как небо было ослепительно голубое, без единого облачка.
     Љак настоЯщее подлинное освобождение от  того,  что почти задавило ее в
последнее времЯ,  особенно же в  два последних днЯ,  вдыхала ЌатальЯ ‹ьвовна
вместе с воздухом южно-горной весны ширину,  простор, ликование. € не только
в подъем на перевал - теперь уже шагом шли лошади, - а это в ней самой рос и
рос  подъем,  и  что еще отметила она в  самой себе -  ворвалась в  какую-то
большую  удачу,  котораЯ ее  ждет,  и  даже  на  безмолвную гречанку ѓелиади
ЌатальЯ ‹ьвовна глЯдела радостными, помолодевшими, мечтательными глазами.
     Џроехали деревню умы,  где  домики  затейливо амфитеатром расселись на
горке над  самым шоссе,  а  сады с  большими орехами,  ЯблонЯми и  грушами и
виноградники,   в   которых  обрезанные  кусты  были  похожи  на  кочерыжки,
стремительно поползли от шоссе вниз, в глубокие балки.
     ‘илантий обернул к Ќаталье ‹ьвовне красное рыжеусое лицо и сказал:
     - ‡начит,  считаетсЯ,  семь  верст отмахали...  Ђ  еще  пЯть  отмахаем,
остановку сделаем коней поить, - колодец там есть.
     - Ђ до перевала оттуда сколько останетсЯ? - пусто, но радостно спросила
она.
     - „о  перевала оттеда  еще  четыре считаетсЯ,  ну,  те  четыре двадцати
стоЯт, потому как дорога там скаженнаЯ, - объЯснил ‘илантий.
     …й хотелось узнать не это,  а  то,  сколько времени пройдет еще,  пока,
наконец,  окончитсЯ "скаженнаЯ" дорога и начнетсЯ веселый спуск вниз, но тут
же  показалось ей  совершенно лишним  даже  и  спрашивать об  этом:  как  бы
медленно ни двигалсЯ фаэтон, двигалсЯ он к ее удаче.
     €  так как она верила в  свою удачу,  то  удача ее  и  ожидала на месте
остановки у  колодца  на  двенадцатой версте  вблизи  красивого одноэтажного
зданиЯ - шоссейной казармы. ’ам, - не на шоссе, а под огромной старой, может
быть  двухсотлетней дикой  грушей  стоЯл  фаэтон,  запрЯженный парой  гнедых
коней,  поджарых и  усталых на  вид,  и  возница сидел  на  пеньке с  задним
колесом,  снЯтым с оси, а пассажиры, - их было четыре, - стоЯли около него с
лицами не  очень веселыми.  Џо  знакомой ей  старой коричневой шлЯпе ЌатальЯ
‹ьвовна узнала среди этих  четырех †емарина,  хотЯ он  стоЯл в  это  времЯ и
спиною к ней. €менно это и признала она удачей.
     ’ут же выпрыгнула она из своего фаэтона и подошла к нему.
     †емарин -  он  был  без  пенсне и  потому несколько странен на  вид,  -
обрадовалсЯ ей чрезвычайно.  „аже слезы на его подслеповатых глазах заметила
она и приписала их этой именно радости.
     - ‚ы? ЌевероЯтно!.. Љакими судьбами?
     - Ђ вы какими? - шаловливо спросила она.
     - џ еду к себе домой, в Њоскву, а вы?
     - џ только в ‘имферополь... Ђ где же ваше пенсне?
     - ’ам осталось где-то... возле вашего дома...
     - “пало, и вы его не нашли?
     - џ его искал,  и под ногами что-то хрустнуло...  Џо всей вероЯтности Я
его раздавил...  Ђ  в аптеке тут хотел купить новое,  -  оказалось -  нет...
„оеду до ‘имферополЯ, - прЯмо в оптический магазин.
     ’ут он приблизил свое лицо к ее,  чтобы разглЯдеть ее лучше,  и добавил
встревоженно:
     - Ђ  почему у  вас  глаза так  блестЯт?  ‚ы  не  больны ли?  ’олько при
повышенной температуре могут быть у людей такие глаза.
     - “ менЯ и в самом деле повышеннаЯ температура,  - тут же согласилась с
ним  она и  еще радостнее улыбнулась.  Џотом,  взЯв за  руку,  отвела его на
несколько шагов и добавила, понизив голос:
     - ќто у менЯ не от болезни,  -  что вы вздумали!  ќто от счастьЯ, что Я
уехала!
     - ’о есть, как "уехала"? - не понЯл он.
     - ’о есть, совсем: и от мужа и из его дома!
     - €  куда  же?  Љ  кому же?  -  вдруг так  и  засиЯл †емарин,  и  слезы
переполнили его глаза и покатились по щекам.  € снова они показались Ќаталье
‹ьвовне слезами радости, и ответила она вполне безжалостно:
     - Ќе  к  вам,  конечно,  так как не думала вас даже и  встретить тут на
дороге.  Ђ к тому,  -  да,  действительно,  к тому,  кого,  может быть, и не
встречу совсем!
     - ‚ы сказали "от мужа",  - значит, действительно ваш муж приехал, и это
он менЯ...  толкнул за дверь,  -  он? - очень возбужденно, хотЯ и не повышаЯ
голоса, заговорил †емарин, и брови его заерзали по лбу.
     - Љонечно,  муж... Ђ вы как подумали? - € Ќаталье ‹ьвовне тоже пришлось
поднЯть брови и округлить глаза, когда †емарин ответил:
     - џ думал, представьте себе, мне от неожиданности показалось, что в ваш
дом проникли грабители...
     - ’а-ак,  -  протЯнула ЌатальЯ ‹ьвовна.  -  € какой же у вас тогда план
действий?
     - џ хотел тут же бежать в полицию, заЯвить об этом.
     - ‚от был бы театральный трюк!.. Ћднако вы одумались?
     - ЋдумалсЯ,  совершенно верно...  ‚едь вы мне говорили,  что ваш муж на
фронте,  -  вот Я  и  догадалсЯ потом,  что это именно он приехал,  когда вы
сидели на скамейке на набережной.  џ только не мог понЯть одного, - и сейчас
не понимаю, признатьсЯ, - как он мог менЯ увидеть...
     - Џо его словам, разглЯдел вас в дверную щелку, куда почтальон письма и
газеты просовывал, - объЯснила ЌатальЯ ‹ьвовна.
     - Ђ-а...  ‚от в чем тут был секрет!.. Ђ что догадка моЯ была правильна,
Я уж на другой день услышал: говорил кто-то, какаЯ-то женщина.
     - ќта женщина была, конечно, ЏелагеЯ, - кто же еще. Ќу, хорошо, об этом
довольно. ќто мне больше совсем не нужно.
     €,  смотрЯ прЯмо в слезЯщиесЯ глаза †емарина,  сквозь них и даже сквозь
лесистую гору перед собою, ЌатальЯ ‹ьвовна добавила:
     - Ђ если Я не встречу,  кого хочу встретить, то... то, может быть, менЯ
примут в труппу. Њогут ведь принЯть, хотЯ бы сначала и на выходные роли, как
вы думаете?
     €, не дожидаЯсь, что ответит †емарин, ответила себе сама:
     - Љонечно, примут! - и головой прикачнула уверенно.
     - Ќа сцену?  Ђ-а!..  ’огда вам лучше всего в Њоскву!  -  очень оживилсЯ
†емарин и  даже взЯлсЯ за  рукав ее  шубки,  как бы  с  намерением помочь ей
доехать до Њосквы, но она коротко отозвалась на это:
     - Ќет там у менЯ знакомых...
     Ћна  почувствовала себЯ  даже как  бы  оскорбленной им,  этим любителем
старинных построек:  он  не  поверил в  то,  что  ей  суждена удача!  €  она
отвернулась от  него  и  пошла к  своему фаэтону,  где  ‘илантий встретил ее
бодро:
     - Љоней напувал...  по две цибарки выпили,  - вот какаЯ у нас дорога, -
сейчас поедем, сидайте.
     - Ђ у них там что такое случилось?  - кивнула ЌатальЯ ‹ьвовна в сторону
другого фаэтона.
     ‘илантий махнул широко рукой.
     - ђаз плоха справа,  куда же ты едешь и людей берешь!..  ина лопнула в
двух местах,  проволокой ее чинит,  а ехать еще верстов сорок...  Ќа полчаса
раньше всех поехал,  а  приедет на час або на два позже,  -  вот что у  него
случилось. ‘идайте, эй! - крикнул он в сторону —ерекчи и ѓелиади.
     Љогда ЌатальЯ ‹ьвовна прощалась с †емариным, он поцеловал ее руку, и на
эту руку упала его слеза.


        6

     Џоднимались на  перевал шагом.  Ќа  этом  участке шоссе Ќаталье ‹ьвовне
отчетливо были видны щедро освещенные то  синеватые,  то почему-то оранжевые
скалы на  ближайшей половине ровной,  как стол,  вершины —атырдага.  Љое-где
между скалами Ярко белели полосы снега.  ќто  было величественно и  казалось
очень близко. ЌатальЯ ‹ьвовна так и сказала об этом ‘илантию:
     - Ђ —атырдаг-то, красавец какой! € совсем он близехонько!
     Ќо на это ‘илантий отозвалсЯ, крутнув головой:
     - ѓлазком-то видно,  да ножкам обидно...  ‘  перевала туда люди ходили,
какие приезжие,  -  пойдут, так на цельный день... ’еперь уж не ходЯт тут, -
на фронте ходЯт.
     ‡ато очень оживилсЯ ‘илантий,  когда встретились три огромных дилижанса
с сеном. Ћн даже остановил свою пару, сам слез с козел.
     ‘ено чудесно пахло, и ЌатальЯ ‹ьвовна понЯла ‘илантиЯ, когда он подошел
к первому возу,  выхватил клок сена и стал его нюхать и разбирать руками. Ќо
он  минут  пЯть  стоЯл  и  говорил  с  хозЯином сена,  а  когда  сел  снова,
сообщительно обратилсЯ к ней:
     - ‘казал ему,  чтоб  один  воз  обЯзательно ко  мне  завез,  там  жинка
примет...  Љак мои,  бидолаги, и летом на траве не пасутсЯ, а все то же сено
хрумкают. ‘ено степовое, - хорошее сено, - хаЯть никто не будет.
     "‘теповое" сено  это  как  нельзЯ  более  кстати  подошло к  настроению
Ќатальи  ‹ьвовны.  Ќа  нее,  освободившую себЯ,  повеЯло  степным простором,
отчего и уверенность в душе окрепла.
     € теперь уже бесповоротно ушло все старое, даже и †емарин, и фаэтон, на
котором  он  ехал.   „умалось  об  одном  только  человеке:  сыне  художника
‘ыромолотова. ЏамЯть сохранЯла его всегда целиком таким, каким был он тогда,
более двух с  половиной лет назад,  в  больнице того города,  в  который она
ехала.  Џеред  койкой раненного Ђлексеем €ванычем „ивеевым €льи  ‹епетова он
сидел на белом табурете,  поразив ее тогда своею мощью.  ‚  просторном сером
пиджаке, голубоглазый, круглоголовый и с прочным лицом, и ростом выше своего
отца,   и   видом  открытее,   благодушнее:   у   отца  оказалсЯ  сверлЯщий,
пронизывающий взглЯд,  не привлекающий к нему,  а останавливающий на том или
ином расстоЯнии.
     Ћтец сказал ей,  что  сын  его  тЯжело ранен,  но  она так обрадовалась
тогда,  в церкви,  тем,  что он скоро приедет,  что не спросила,  как именно
ранен,  куда ранен.  €  даже после,  там,  в  доме ”едора,  ей  почему-то не
думалось об  этом.  ’олько вот теперь,  когда медленно везла ее воронаЯ пара
‘илантиЯ на перевал,  ей стал представлЯтьсЯ сын ‘ыромолотова,  как раненный
то в ногу, то в руку, то в его б