  знал это  Ќахимов,  но  он  надеЯлсЯ на  свой противовес -
бомбовые пушки Џексана,  из которых состоЯли батареи нижних палуб крупнейших
судов —ерноморского флота.  ќти пушки назывались то пексановскими,  по имени
изобретателЯ      их,       французского      генерала      Џексана,      то
шестидесЯтивосьмифунтовыми, по весу зарЯда длЯ них.
     Ђнглийские газеты ничего не  писали об  этом.  Ќо как бы ни замалчивали
шестидесЯтивосьмифунтовые русские гаубицы англичане,  они  очень внушительно
заговорили сами в  этот злосчастный длЯ турок день,  и когда заговорили,  то
трудно уж было даже офицерам-наблюдателЯм со своих салингов,  а  тем более с
грот-марсов,  разобратьсЯ как  следует в  том  аду,  который точно  из  недр
‘инопской бухты вырвалсЯ и закипел перед их глазами.
     Љак  при  извержении  вулкана,  поднЯвшегосЯ со  дна  морЯ,  бухта  всЯ
клокотала,  клубилась дымом, белела высокими фонтанами здесь и там, вздувала
волны,  стонала,  ревела, грохотала, сверкала огнЯми выстрелов, как молниЯми
из туч...
     Ќахимов все времЯ находилсЯ на юте с неизменной подзорной трубой. Љусок
стеньги,  разбитой Ядром,  упал вниз,  ему на плечо. ’олстаЯ шинель и эполет
сюртука спасли  его  плечо  от  перелома.  Њелкие щепки,  куски  разорванных
парусов и  вант сыпались на  него,  но он держалсЯ совершенно спокойно,  как
держалсЯ бы под дождем.
     Ќе  только за  стрельбой с  "Њарии" следил он,  насколько возможно было
что-нибудь разглЯдеть,  но и за действиЯми других судов.  Ћн даже хотел, как
на   ученье,   поднЯть  сигнал  -   благодарность  "Џарижу"  за  быстроту  и
отчетливость его маневров,  но  не  на чем было поднЯть этот сигнал:  фалы -
сигнальные веревки - были перебиты.
     Ћба флагманских кораблЯ,  "ЊариЯ" и "Џариж", принЯв на себЯ всю тЯжесть
первых минут боЯ, нанесли и первые большие потери врагу. Ќе больше как через
полчаса после начала сражениЯ "Ђуни-Ђллах" уже отклепал свою Якорную цепь...
     Љто и зачем приказал это сделать - сам ли Ћсман-паша, бывший уже десЯть
лет в чине адмирала,  или командир фрегата на свой страх и риск, - но фрегат
под вице-адмиральским флагом первым вышел из строЯ.
     Ћн и не шел: разумной человеческой воли не было заметно в его движении,
его несло ветром между линиЯми сражающихсЯ судов вправо от  того места,  где
он стоЯл.  ‚есь растерзанный бомбами с "Њарии",  с грудами трупов на палубе,
он  похож был на призрак фрегата и,  однако же,  двигалсЯ куда-то неизвестно
зачем...
     ‚ыйдЯ из-под  огнЯ "Њарии",  попал он  под  пушки "Џарижа" и,  наконец,
полуразрушенный, выкинулсЯ на мель под правой береговой батареей.
     Ќекогда  было  следить  за  его  судьбой:  и  у  "Џарижа" и  у  "Њарии"
оставалось еще  довольно противников,  кроме  сильной  береговой батареи,  с
которой только теперь, в середине боЯ, начали вдруг лететь каленые Ядра.
     Ќо поздно!  ђаньше чем вызваны были ими легкие пожары на русских судах,
пламЯ охватило "”азли-Ђллах",  стоЯвший в  соседстве с флагманским фрегатом,
бежавшим из боЯ так бесславно и так никчемно.
     "”азли-Ђллах",  бывший "ђафаил",  пылал, точно исполнЯЯ заблаговременно
приказ царЯ ЌиколаЯ:  "Џредать фрегат "ђафаил" огню,  как недостойный носить
русский флаг, когда попадет снова в наши руки..." ‚се офицеры этого фрегата,
возвратившиесЯ из турецкого плена, были разжалованы в матросы без выслуги, а
фрегат,  хотЯ  и  старой  постройки,  старательно  подновлЯлсЯ и  сберегалсЯ
турками как единственный их трофей во всех боЯх с русским флотом, начинаЯ со
времен Ћрлова-—есменского.
     ’еперь  этот  трофей  пылал,  как  факел,  черным  столбом своего  дыма
выделЯЯсь над белым полотнищем дыма от  пушек...  Ќо вот стало заметно,  как
этот черный столб и Языки багрового пламени под ним двигаютсЯ к берегу,  под
батарею;  это  командир  фрегата  решил  повторить маневр  своего  адмирала:
ЯкорнаЯ цепь была расклепана, пылающий фрегат выкинулсЯ на берег.
     Џочти вслед за  этим  настала очередь и  корвета "ѓюли-‘ефид";  бомба с
"Џарижа" проникла в его крюйт-камеру,  и корвет взлетел на воздух от взрыва.
‚  облако дыма метнулось снизу темное облако обломков и  человеческих тел  и
упало в бухту около мола.
     Ќо   с   "Џарижем"  не   корвет   "ѓюли-‘ефид"  вел   борьбу,   а   два
шестидесЯтипушечных  фрегата   -   "„амиад"   и   флагманский  "Ќизамиэ"   с
контр-адмиральским флагом, - по числу орудий равные "Џарижу".
     Џокончив с  бывшим "ђафаилом",  Ќахимов хотел было  дать приказ "Њарии"
идти на помощь "Џарижу",  но разглЯдел,  что "„амиад" уже пЯтитсЯ к  берегу,
чтобы выброситьсЯ так же,  как и  "ђафаил",  а  долго ли  мог сопротивлЯтьсЯ
"Џарижу" один "Ќизамиэ", у которого были перебиты уже все мачты? ‚от уж и на
нем отклепали Якорную цепь,  и,  отодвинувшись к берегу, он загорелсЯ вдруг,
подожженный, видимо, своей же командой.
     Џрошло всего  только сорок  минут с  начала боЯ,  а  половина турецкого
флота -  четыре фрегата из  семи и  корвет -  погибла,  сражаЯсь против двух
только  русских  кораблей,  погибла,  несмотрЯ  на  могущественную поддержку
береговой батареи.
     Ћднако огонь батареи этой не ослабел,  и  потому сначала "ЊариЯ",  а за
нею  "Џариж" направили против нее  все  свои пушки одного борта,  как против
сильнейшего из звеньев всей вражеской цепи.
     ќта батареЯ,  по тому месту,  какое занимала она в общем рЯду береговых
батарей,  называлась у турок пЯтой;  влево от нее по берегу расположена была
(вне города) четвертаЯ, вправо - шестаЯ, последнЯЯ.
     Џока  "ЊариЯ"  и  "Џариж" боролись с  пЯтью  турецкими судами  и  пЯтой
батареей  в  их  тылу,  корабли  правой,  нахимовской,  колонны,  выдерживаЯ
усиленную пальбу с четвертой и более далекой -  третьей батареи,  боролись с
двумЯ  шестидесЯтипушечными фрегатами  -  "Ќавек-Ѓахры"  и  "Ќасим-‡ефер"  и
корветом "Ќеджии-”ешан".
     Њинут  двадцать  длилась  перепалка  -   казалось,   так,   без  всЯких
результатов.  Џротив двух крупных кораблей действовали две  батареи,  и  эта
помощь менее сильным,  чем русские,  судам не только уравновешивала силы, но
могла бы стать сокрушительной, если бы не гаубицы Џексана, занимавшие нижнюю
палубу "Љонстантина".
     "Љонстантин" был уже окружен фрегатами и  корветом;  на  нем тушили два
небольших пожара,  возникших от каленых Ядер;  "—есма",  ведшаЯ в  это времЯ
перестрелку с  третьей  батареей,  спешила уже,  снЯвшись с  ЯкорЯ,  ему  на
помощь,  как вдруг раздалсЯ взрыв, покрывший страшным грохотом всю канонаду:
снарЯд  одного  из  бомбических  орудий  "Љонстантина" покончил  с  фрегатом
"Ќавек-Ѓахры".
     ‚зрыв корвета "ѓюли-‘ефид" мог  бы  быть  назван слабым сравнительно со
взрывам  этой  громады...  Њгновенно  возникнув из  дыма  огромным  столбом,
обломки,  обрывки,  куски человеческих тел - все это обрушилось на четвертую
батарею, загромоздив ее так, что она умолкла совершенно. ‚идно было в трубы,
как бежали от нее в сторону города турецкие артиллеристы.
     "—есме" оставалось только усилить свой огонь против этой батареи, чтобы
срыть ее  до основаниЯ и  повернутьсЯ потом к  третьей,  которую обезвредить
было гораздо труднее. Ђ "Љонстантин" повернулсЯ на шпринге и продолжал бой с
фрегатом "Ќасим-‡ефер" и  корветом,  и  минут десЯть еще длилась эта борьба,
пока Ядро не перебило Якорную цепь фрегата.
     ‚етер понес его  к  молу против греческой части ‘инопа,  и  на  корвете
сочли,  что  больше ничего не  остаетсЯ сделать,  как  последовать за  своим
товарищем.  Џровожаемые огнем "Љонстантина",  фрегат и корвет выбросились на
берег около пЯтой батареи; их команды бежали в город.


        II

     Ѓой  нахимовской  колонны  с  левым  крылом  турецких  судов,   которым
руководил  вначале  непосредственно  Ћсман-паша,   почти  закончилсЯ  здесь.
‘опротивлЯлась  огню  "—есмы"  только  третьЯ  батареЯ,   но   бой   колонны
Ќовосильского с правым крылом был к этому времени еще в разгаре.
     Љазалось бы,  что  это  крыло,  состоЯвшее только  из  трех  фрегатов и
корвета,  под начальством контр-адмирала ѓуссейна-паши,  было слабее левого,
но оно пользовалось мощной поддержкой пЯтой и шестой батарей,  а длЯ русских
судов,   предводимых  "Џарижем",   несчастливо  сложились  в   самом  начале
случайности  боЯ,   которые  невозможно  предотвратить,  потому  что  нельзЯ
предвидеть.
     ‚ то времЯ как "Џариж" крыл своим огнем корвет "ѓюли-‘ефид",  крайний в
левом крыле, и отражал весьма энергичный огонь двух фрегатов правого крыла -
"„амиада"  и  "Ќизамиэ",   стоЯвший  непосредственно  за  ним  корабль  "’ри
свЯтителЯ" вступил в  бой с  фрегатом "Љаиди-‡ефер",  а на долю "ђостислава"
пришлась задача гораздо более сложнаЯ:  кроме корвета "”ейзи-Њеабуд", против
него направила все свои усилиЯ шестаЯ батареЯ.
     Ќеудача кораблЯ "’ри свЯтителЯ" состоЯла в  там,  что он в самом начале
боЯ потерЯл возможность управлениЯ: неприЯтельское Ядро перебило его шпринг.
Ћставшись  на  одном  только  Якоре,   огромное  судно  это  по  воле  ветра
повернулось и к своему противнику-фрегату и к шестой батарее кормою, то есть
попало под продольные выстрелы врагов,  - положение самое опасное из всех, в
какое могло попасть парусное судно:  его орудиЯ обоих бортов не в  состоЯнии
отвечать при таком положении на обстрел врага.
     џдра и  гранаты летели в  корабль с  двух сторон.  Ћдна за  другой были
разбиты  в  две-три  минуты  все  мачты.  †елаЯ  выручить  попавшего в  беду
товарища, "ђостислав" перестал отвечать корвету "”ейзи-Њеабуд", а все орудиЯ
левого борта направил против батареи.
     Ќужно было заменить перебитый шпринг,  и с кораблЯ "’ри свЯтителЯ" были
спущены баркас  и  полубаркас с  матросами под  командой мичмана ‚арницкого,
чтобы завезти верп (Якорь) с кормы.
     Ќе так далеко от носа кораблЯ до кормы водою,  но кругом в эту воду и в
корабль летели Ядра,  и  одно из  них ударило в  полубаркас,  на котором был
‚арницкий и несколько матросов; при этом толстою щепою разбитой лодки мичман
был ранен в руку.
     Ћднако кругом пенилась вода, лодка тонула - некогда было думать о ране,
и мичман первым перескочил в баркас,  за ним всЯ его команда... ‹едЯнаЯ вода
бурлила от шлепавшихсЯ в нее Ядер,  дым ел глаза,  залпы своих и чужих пушек
гремели кругом,  но завезти Якорь было необходимо,  и это сделали матросы, и
громадина вновь  грозно  ощетинилась против  врага  жерлами шестидесЯти двух
орудий.
     Ќе  прошло  после  этого  и  десЯти  минут,  как  расстрелЯнный  фрегат
"Љаиди-‡ефер" принужден был  бросить свое  место  в  строю  и  выкинутьсЯ на
берег. Ќо как раз в это времЯ величайшаЯ опасность угрожала и "ђостиславу".
     ‚  одно из  его орудий ударила граната большого калибра;  она не только
разорвала это  орудие,  но,  разбив также и  палубу,  воспламенила пороховой
Ящик.   ‚зрыв  этого  Ящика  (кокора)  произвел  большое  опустошение  среди
скученных на  палубе матросов:  до  сорока человек из  них  были  ранены или
получили тЯжкие  ожоги.  Ќо  страшное действие роковой  гранаты на  этом  не
кончилось:  на корабле началсЯ пожар, причем загорелсЯ так называемый кожух,
и горЯщие клочьЯ его стали падать как раз у входа в крюйт-камеру, где пороху
было куда больше,  чем в одном кокоре, а дверь в крюйт-камеру как раз и была
приоткрыта.
     Ѓуквально секунды были отпущены кораблю,  а спустЯ эти несколько секунд
он  неминуемо должен был взлететь на воздух,  точно так же как это случилось
не  с  одним  уже  турецким  судном:   одной  искры,  котораЯ  попала  бы  в
крюйт-камеру, было довольно, чтобы взорвать "ђостислав".
     Ќужно  было,   чтобы  кто-то,   мгновенно  понЯв  это,  проЯвил  полное
хладнокровие и тут же бросилсЯ бы к дверЯм крюйт-камеры, чтобы затворить их,
и к пылавшему кожуху,  чтобы потушить пожар. ќту находчивость и хладнокровие
проЯвил бывший тут и случайно уцелевший при взрывах гранаты и кокора молодой
мичман Љолокольцев.
     Ћн не только закрыл дверь -  дверь в ничто,  в небытие и кораблЯ и всей
команды,  -  но, схватив банник и став спиной к этой двери, начал обрывать и
отбрасывать банником подальше горЯщие клочьЯ кожуха...  Љонечно,  тут же  на
помощь  ему  подскочили матросы,  которые сорвали,  наконец,  весь  кожух  с
крючьев и сбросили в море.
     ’ак был спасен "ђостислав". Ћбожженных и раненых вынесли с палубы с той
поражающей непривычных людей быстротой и  четкостью движений,  с которой все
делаетсЯ на  кораблЯх во  времЯ учений и  боЯ,  очистили палубу от  мешающих
обломков и,  как бы  в  награду за  это,  увидели через две-три минуты,  что
корвет,  приславший им гранату,  сильно качаЯсь на ходу,  двинулсЯ к  берегу
вслед  за  фрегатом "Љаиди-‡ефер".  ‚се-таки  этому  корвету  "”ейзи-Њеабуд"
удалось продержатьсЯ чуть-чуть дольше,  чем  всем остальным военным турецким
судам, и покинуть поле битвы последним.
     Ђ тем временем пожар,  охвативший "”азли-Ђллах", бывший "ђафаил", дошел
до  его  крюйт-камеры,  и  сильнейший взрыв  при  усилившемсЯ норде  засыпал
горЯщими обломками турецкую часть ‘инопа.
     ‡агорелсЯ город.  ѓорел фрегат "Ќизамиэ",  подожженный,  как  оказалось
после,  бежавшей с  него  командой.  ѓорели также и  один  из  транспортов и
купеческий бриг; другие затонули от русских снарЯдов. ѓорел и один пароход -
меньший.  „ругой же,  "’аиф",  бежал еще  в  самом начале боЯ:  адмирал ‘лед
помнил - и трудно ведь было забыть за такое короткое времЯ - свое сражение с
одним, почти неподвижным при безветрии русским фрегатом, и этого было с него
довольно,  чтобы отказатьсЯ от  попытки зайти в  тыл русской эскадре,  чтобы
обстрелЯть тот  или  иной  корабль продольными выстрелами своих  бомбических
орудий.
     Џод  прикрытием дыма от  первых же  залпов турецких и  русских судов он
вышел на рейд,  но счел более умным совсем бросить и  свою эскадру и ‘иноп и
бежать по  направлению к  Ѓосфору.  Љонечно,  куда  как  хорошо быть  первым
вестником  победы,  но  иногда  неплохо  бывает  стать  и  первым  вестником
поражениЯ,  -  особенно когда поражение эта может быть,  да  и  должно быть,
соответствующим образом освещено,  чтобы возвести его в  ореол геройства,  а
победителей заклеймить бесславием.
     Ђдмирал ‘лед  в  самом  начале боЯ  предвидел,  конечно,  чем  может он
окончитьсЯ длЯ турок,  и хотЯ числилсЯ на службе у султана,  хотел ЯвитьсЯ в
Љонстантинополь  истым  англичанином,  больше  политическим  деЯтелем  своей
страны,   чем  морЯком  турецкого  флота.   Ќо  длЯ  того  чтобы  ЯвитьсЯ  с
обстоЯтельным  докладом,  ему  необходимо  было,  конечно,  продержатьсЯ  за
спинами сражавшихсЯ до конца.
     Ћднако в  тылу  стоЯли "Љагул" и  "Љулевчи",  назначение которых в  том
только и состоЯло,  чтобы следить за действиЯми пароходов;  и хотЯ "’аиф" не
проЯвлЯл никаких действий, все-таки они двинулись было к нему, испытываЯ при
этом все неудобство состЯзаниЯ в скорости между парусными судами и паровым.
     ‘леду ничего не  стоило лавировать,  как он хотел,  -  пароход слушалсЯ
рулЯ,  но совсем не то было с  парусами при перемене курса:  на долю русских
матросов выпала очень сложнаЯ и труднаЯ работа.
     ‘лед не видел длЯ себЯ опасности в  весьма неповоротливых фрегатах,  от
которых он  всегда мог уйти,  как от  стоЯчих,  и  в  то же времЯ нужно было
досмотреть до конца кипевший бой.
     Ћднако,  когда  уже  большаЯ часть  турецких судов  была  или  взорвана
русским огнем,  или вышла из  строЯ,  выкинувшись на  берег,  а  два русских
фрегата стали обходить "’аиф" справа и слева и дали уже по нем первые залпы,
за большим расстоЯнием не причинившие ему вреда,  ‘лед решил, отстреливаЯсь,
обогнуть полуостров,  тем  более  что  наблюдателю с  мачты  через  перешеек
полуострова гораздо лучше было видно,  что еще происходит на рейде,  да и  в
самом городе.
     Ќо уйдЯ от "Љагула" и "Љулевчи",  "’аиф" наткнулсЯ на русские пароходы,
из которых головной, "Ћдесса", был под флагом вице-адмирала Љорнилова.


        III

     ‚ернувшись из  своей  рекогносцировки с  призом,  Љорнилов отправилсЯ в
Ќиколаев,  где находилось управление —ерноморским флотом - место его службы.
Ќадо было сделать там много распорЯжений на зиму,  но,  сделав их, 15 ноЯбрЯ
он возвратилсЯ в ‘евастополь.
     Ќахимов ошибалсЯ,  когда думал,  что  подходившаЯ к  нему шестнадцатого
числа  эскадра Ќовосильского послана благодарЯ заботам Љорнилова:  последний
узнал об этом в подробностЯх только в ‘евастополе,  от Њеншикова. Ќо, узнав,
он сразу развил всю энергию, на какую был способен.
     Љак ни ничтожен оказалсЯ приз,  захваченный им с бою, приз, доставивший
ему  так много хлопот,  пока он  довел его до  ‘евастополЯ,  он  все-таки не
бросил своей прежней мысли хозЯина флота: не истребить, а захватить турецкие
суда, прижавшиесЯ к ‘инопу.
     „лЯ того же,  чтобы Ќахимов с большим успехом мог выполнить именно это,
он  убедил  Њеншикова послать к  ‘инопу еще  три  пароходо-фрегата:  "Љрым",
"Ћдессу" и "•ерсонес", под общей командой контр-адмирала Џанфилова.
     €спытав во  времЯ своего недавнего плаваниЯ на  "‚ладимире",  чем может
грозить недостача углЯ в  открытом море,  он  просил ‘танюковича,  командира
‘евастопольского порта,  не  жалеть  углЯ  (семидесЯтилетний ‘танюкович  был
очень скуп,  как  многие старики),  поэтому углем не  только загрузили трюмы
этих пароходов,  но  его  в  мешках навалили везде,  где  было можно,  и  на
палубах.
     —етвертый пароходо-фрегат, "ѓромоносец", в таком же виде самостоЯтельно
отправлЯлсЯ в распорЯжение Ќахимова. Љорабли "•рабрый" и "‘вЯтослав", сильно
потрепанные штормом 8  ноЯбрЯ и отправленные Ќахимовым чинитьсЯ,  теперь,  с
приездом  Љорнилова,  усиленно  готовились к  обратной  отправке  к  ‘инопу.
Ќаконец,  приказано было очистить доки от  стоЯвших там  уже  давно старых и
безнадежных судов:  кораблЯ "‘ултан-Њахмуд" и фрегата "Ђгатопль".  Ќесколько
команд матросов посланы были  к  этим  инвалидам,  чтобы  как  можно  скорее
разломать их и убрать из доков,  которые должны были,  по расчету Љорнилова,
пригодитьсЯ длЯ ремонта турецких судов, хотЯ и израненных в бою, но все-таки
новой постройки.
     Љ  утру 17  ноЯбрЯ все  три парохода отрЯда Џанфилова были уже готовы к
отплытию,  но  как  же  мог  усидеть в  ‘евастополе Љорнилов,  когда там,  в
‘инопской бухте, уже назревал бой?
     Ћн  не  был уверен только в  том,  согласитсЯ ли Њеншиков отпустить его
после того,  как  он,  начальник штаба —ерноморского флота,  вздумал,  точно
мичман,   рисковать  своею  жизнью,   не   только  атаковав  один  на   один
турецко-египетский пароход,  но еще и  приказав подойти к  нему на картечный
выстрел, чтобы потом свалитьсЯ на абордаж.
     ’огда он  действительно рисковал жизнью по пустЯковому поводу,  но зато
теперь...  Љорнилов,  идЯ  к  Њеншикову,  чтобы представить ему  неотразимые
резоны,  придумал возможность такого оборота событий,  когда  Ќахимову нужна
будет помощь длЯ отражениЯ атаки с тыла;  тогда-то вдруг и ЯвитсЯ,  как снег
на  голову,  против  нового отрЯда турецких судов,  с  тремЯ  пароходами он,
Љорнилов.
     Џравда,  назначен уже  Џанфилов,  но  он  -  адмирал еще очень молодой,
неопытный; пожалуй, не сумеет в бою расставить силы как надо... …сли бы были
уже готовы к отплытию корабли "•рабрый" и "‘вЯтослав",  то положение было бы
гораздо проще:  Џанфилов мог  бы  отправитьсЯ с  этими кораблЯми,  он  же  -
непременно с пароходами,  чтобы не ЯвитьсЯ к шапкам;  но,  увы,  все ремонты
судов во флоте делались очень медленно...
     Љ  удивлению Љорнилова,  никаких  доводов  ему  приводить не  пришлось:
Њеншиков с первого же слова не только согласилсЯ с ним, но даже сказал:
     - џ думаю, что это совершенно необходимо.
     ’ут  он  сделал весьма сложную гримасу,  отдаваЯ дань  своему тику,  и,
оправившись, добавил:
     - Ђдмирал Ќахимов, конечно, хорошо знает свое дело, в этом ни Я, ни кто
другой усомнитьсЯ не  может.  Ќо-о,  ‚ладимир Ђлексеич,  между нами  говорЯ,
морской бой,  который предстоит ему,  -  это ведь не  ученье...  нет...  ’ут
распорЯдительность нужна...  ’ут,  как  бы  выразитьсЯ  Яснее  (он  пощелкал
пальцами  и  прищурилсЯ),   глазомер  нужен,   то  есть,   другими  словами,
сообразительность быстраЯ и очень точнаЯ, вот что нужно... Ќаходчивость, да.
Ђ где же она у Ќахимова?  ‚едь он - это, прошу, пусть останетсЯ между нами -
туповат и  неповоротлив,  старомоден,  если  можно  так  выразитьсЯ.  Ћн  не
найдетсЯ,  что ему нужно сделать, так, как могли бы найтись в трудный момент
вы,  ‚ладимир Ђлексеич...  Ћн,  между нами говорЯ,  просто какой-то боцман в
адмиральском мундире!
     Љорнилов понЯл к  чему клонил Њеншиков,  и просиЯл,  но он ждал большей
определенности, почему и счел нужным возразить кнЯзю в пределах приличиЯ:
     - …два ли,  ваша светлость,  представитсЯ Ќахимову такой уж  из рук вон
трудный момент, чтобы он не смог найтись! ’ем более что атакующим будет ведь
он,  - следственно, времени обдумать все возможности этой атаки у него будет
вполне довольно.
     Њеншиков поглЯдел на него пытливо и отозвалсЯ на это:
     - ‚ремени  еще  больше  будет  и  у  противника...   Њне  не  один  раз
приходилось атаковать турок в их укреплениЯх, они защищатьсЯ умеют, смею вас
уверить,  и  защищаютсЯ отчаЯнно...  ‚  таких  случаЯх надо  придумать такой
маневр, чтобы он ошеломил их, чтобы о-он... заставил их растерЯтьсЯ, а не то
что идти напролом, бить в лоб... Ѓить в лоб - это только им на руку... ‚ лоб
и... и в ‘иноп, что запрещено самим государем, как вам это известно.
     - —то же может сделать Џавел ‘тепаныч,  чтобы избежать этого? - спросил
Љорнилов.
     - —то он может сделать,  этого-то именно Я и не знаю;  вот вы, ‚ладимир
Ђлексеич,  Я  уверен,  что-нибудь могли бы  придумать там,  на месте,  чтобы
выманить турок в открытое море...
     - ‘прЯтать,  например,  часть судов,  а  с  двумЯ-тремЯ войти в бухту и
вызвать за собой погоню всей турецкой эскадры, - попробовал догадатьсЯ вслух
Љорнилов,  вопросительно глЯдЯ  на  Њеншикова.  -  Ќо  может случитьсЯ,  что
спрЯтанные суда не успеют подойти вовремЯ,  и тогда получитсЯ еще хуже,  чем
атаковать, не мудрствуЯ, прЯмо в лоб.
     - Ќа месте виднее, как распорЯдитьсЯ, - уклончиво отозвалсЯ Њеншиков, -
но надо распорЯдитьсЯ умно... умно, - подчеркнул он, - это главное.
     Ќесколько помолчав, он добавил:
     - Љроме того,  Я,  конечно,  не сомневаюсь в победе нашего отрЯда судов
над  турецким  отрЯдом,   и  мне  хотелось  бы,   чтобы  честь  этой  победы
принадлежала вам, ‚ладимир Ђлексеич, а не Ќахимову.
     —то кнЯзь не  благоволил к  Ќахимову,  это было известно Љорнилову,  но
все-таки он  не думал,  что кнЯзь договоритсЯ до этого,  хотЯ бы с  глазу на
глаз. …го охватила неловкость, и он ответил:
     - ‚аша светлость, Џавел ‘тепаныч старше менЯ по производству.
     - ќто решительно ничего не значит! - поморщившись и презрительно махнув
рукой,   сказал  на  это  Њеншиков.  -  Ћн  старше  вас  по  производству  в
вице-адмиралы,  вы  старше его  по  своей должности в  —ерноморском флоте...
Љроме того, что вы - генерал-адъютант!
     - ‚се-таки одного моего словесного заЯвлениЯ с ссылкой,  разумеетсЯ, на
вас,  ваша  светлость,  будет  совершенно недостаточно длЯ  того,  чтобы мне
принЯть командование там, в виду ‘инопа, - попробовал возразить Љорнилов.
     - ‡ачем же  одно только словесное заЯвление?  џ  вам  сейчас же  напишу
предписание по этому поводу,  а вы передадите его Ќахимову перед сражением и
вступите в командование во исполнение моего приказа.
     €  Њеншиков,  усевшись за  письменный стол и  приставив к  своим старым
глазам лорнет,  начал писать мелко,  но разгонисто. Љорнилов же, дождавшись,
когда  он  окончил  и  по  привычке посыпал написанное песком  из  бронзовой
песочницы тЯжелой,  причудливой формы, сказал последнее, что еще было у него
против решениЯ кнЯзЯ:
     - Џавел  ‘тепаныч больше месЯца крейсировал у  берегов Ђнатолии -  ждал
турецкую эскадру,  -  и  вот теперь вдруг,  когда он ее наконец-то дождалсЯ,
ЯвлЯюсь замещать его Я!
     - Ќо ведь вы тоже крейсировали в  открытом море с  неделю,  -  возразил
Њеншиков, стрЯхнув песок со своей бумажки и протЯгиваЯ ее Љорнилову. - Њожно
и  нужно пожалеть,  что  эта эскадра не  встретилась тогда вам,  но  если не
встретилась в море, то вы ее найдете в ‘инопской бухте, только и всего.
     - ‚есьма благодарен вам за  доверие ко мне,  ваша светлость,  -  сказал
Љорнилов,  принимаЯ бумажку и  кланЯЯсь,  -  хотЯ все-таки мне даже и  после
победы будет думатьсЯ,  что победа эта подготовлена Ќахимовым и  Я  пожну по
существу его лавры.
     Њеншиков пристально поглЯдел на него,  откинувшись на спинку кресла, и,
слегка улыбнувшись непонЯтно чему, заметил наставительным тоном:
     - Ќасколько известно мне  лично,  государю будет приЯтнее дать  за  эту
победу высшую награду вам, а не Ќахимову.
     ‚озражать против этого было уже  нельзЯ -  можно было только ниже,  чем
обычно,  наклонить голову и  пожелать кнЯзю спокойной ночи,  так как шел уже
двенадцатый час. Ќеобходимо было и самому поспать перед отплытием пароходов,
назначенным на шесть часов утра.
     ќту ночь Љорнилов спал довольно крепко,  так как утомилсЯ за  день,  но
когда пароходы вышли в  море,  достаточно было  времени,  чтобы подумать над
тем,  что говорил Њеншиков накануне,  и над его бумажкой,  лежавшей теперь в
боковом кармане сюртука.
     „ва  вице-адмирала,  столпы  —ерноморского флота,  Љорнилов и  Ќахимов,
соревновались между собою,  как два больших артиста,  влюбленных в одно и то
же искусство, но они не были соперниками. €х близкое знакомство было давним,
со времен Ќаварина, когда один был на чин моложе другого.
     Ћднако и  догнав Ќахимова в  чинах и  даже  став  несколько выше его  в
служебном  положении,  Љорнилов  с  неизменным уважением  относилсЯ к  Џавлу
‘тепановичу.  “ Љорнилова,  в его семейной квартире, останавливалсЯ Ќахимов,
когда приезжал из ‘евастополЯ в  Ќиколаев.  “ Ќахимова,  в его холостой,  но
просторной квартире останавливалсЯ Љорнилов,  когда приезжал из  Ќиколаева в
‘евастополь.
     €  вот вдруг подойти на своем пароходе "Ћдесса" к  кораблю "€мператрица
ЊариЯ", взобратьсЯ по трапу на палубу, где с открытыми объЯтиЯми будет ждать
его Џавел ‘тепанович,  и... вынув из кармана бумажку кнЯзЯ, подать ее ему, а
самому  отвернутьсЯ?   Ќеудобно!..  „аже  странно  как-то,  почему  и  зачем
очутилась у него в кармане эта бумажка... ‚олЯ кнЯзЯ? Џольза службы? †елание
царЯ?..
     Ќо  ведь если отбросить первое и  третье,  то откуда взЯть уверенность,
что  длЯ  пользы службы,  длЯ  пользы дела  будет  гораздо лучше,  если  он,
Љорнилов, отодвинет Ќахимова и примет командование над эскадрой?
     “веренность в  победе у  него  была,  но  план действий,  который почти
диктовалсЯ ему  Њеншиковым,  требовал все-таки разработки,  его  нельзЯ было
провести сразу, с приходу. Џлан этот сводилсЯ к тому, чтобы, атакуЯ турецкий
флот,  не  повредить ‘инопу.  Ќо  длЯ  этого  надо,  чтобы турецкие адмиралы
позволили выманить себЯ из-под защиты береговых батарей, то есть потерЯли бы
разум...  "–ипа-ципа-ципа!" -  зовет кур хозЯйка и бросает перед собой зерно
из  подола,  чтобы  поймать намеченную длЯ  обеда,  когда  все  начнут жадно
клевать зерно.  Ќо такой старый турецкий адмирал,  как Ћсман-паша, далеко не
курица;  Љорнилов познакомилсЯ с  ним в  бытность в Љонстантинополе вместе с
Њеншиковым весною,  когда кнЯзь вел переговоры о ключах иерусалимского храма
и о прочем подобном, - переговоры, приведшие к войне.
     Њежду тем  времени терЯть было нельзЯ -  вот-вот  могла бы  подойти,  а
может быть,  и  подошла уже,  помощь туркам,  попавшим в  блокаду;  так  что
единственный маневр,  который остаетсЯ применить,  и  как можно скорее,  это
лобовой удар...
     Џароход "Ћдесса" был переделан в  военный из  пакетбота и  нес на  себе
только шесть орудий,  то  есть был вдвое слабее "‚ладимира",  притом гораздо
тихоходнее его;  но  "‚ладимир" стоЯл в  ремонте.  ‡ато командир "‚ладимира"
Ѓутаков вел теперь "Ћдессу":  это было сделано по приказу Љорнилова, так как
командир "Ћдессы" лежал больной у себЯ дома.
     ’акими же шестиорудийными и такими же тихоходными, как "Ћдесса", были и
"Љрым" и  "•ерсонес",  но  все  три парохода,  щедро нагруженные углем,  шли
бодро,  в кильватере, лопоча своими колесами и держа курс прЯмо к ‘инопу. Ќа
"Љрыме" вилсЯ флаг контр-адмирала Џанфилова,  но Љорнилов не хотел поднимать
своего флага  на  "Ћдессе",  оставлЯЯ за  Џанфиловым честь командованиЯ этим
маленьким отрЯдом, а за собою право поднЯть флаг свой на большом стопушечном
корабле перед началом исторического боЯ.


        IV

     ’ак как дул попутный ветер,  то  все три пароходо-фрегата шли на полных
парусах,  и это помогло им пересечь —ерное море за сутки: на рассвете 18(30)
ноЯбрЯ они  подошли к  мысу Џахиосу,  где Љорнилов предполагал найти эскадру
Ќахимова.
     ќскадры  этой,   однако,   не   было  видно.   џвилось  даже  сомнение,
действительно ли очень слабо видневшийсЯ вдали берег - мыс Џахиос, тем более
что  лил  дождь,  за  которым  берег  совершенно скрывалсЯ  иногда,  а  если
очертаниЯ его проступали, то были очень смутны, расплывчаты.
     Љорнилов дал сигнал свернуть паруса и  застопорить машины,  пока станет
виднее и можно будет определить, куда идти на соединение с Ќахимовым.
     ’ак,  в  нерешительности,  простоЯли пароходы до  десЯти часов,  когда,
наконец, ослабел дождь и значительно рассеЯлась мрачность горизонта.
     ’огда  Љорнилов приказал Ѓутакову подвести "Ћдессу" к  самому  берегу и
идти по направлению к  ‘инопу,  другим же двум пароходам идти к ‘инопу тоже,
но на расстоЯнии самого дальнего сигнала, и высматривать русскую эскадру.
     Џароходы шли медленно,  тихим ходом,  и два часа понадобилось им, чтобы
подойти к ‘инопскому перешейку,  через который в это времЯ уже летели первые
русские Ядра и пенили море.
     Љорнилов увидел  в  трубу  русский  флаг  на  фор-брам-стеньге  кораблЯ
"ЊариЯ",  понЯл,  что опоздал,  -  всего на какой-нибудь час,  не больше, но
опоздал,  -  и у него отлегло от сердца. ђаз сражение уже началось, бумажка,
даннаЯ ему  Њеншиковым,  терЯла свою  силу.  Ћн  вынул было  даже ее,  чтобы
бросить за борт,  но,  повертев в руках, положил снова в карман. ЋбращаЯсь к
Ѓутакову, он сказал:
     - Ќу,  помоги господи Џавлу ‘тепанычу!  - и перекрестилсЯ, набожно снЯв
фуражку.
     Џотом приказал дать сигнал остальным пароходам: "„ержатьсЯ соединенно",
а на "Ћдессе" велел поднЯть его, Љорнилова, флаг.
     Ѓыло  несколько минут задержки,  пока  сблизились с  "Ћдессой" "Љрым" и
"•ерсонес";   затем  полным  ходом  все   три  парохода  двинулись,   огибаЯ
полуостров, в бухту, где бой был уже в разгаре, - шел второй час днЯ.
     Ћднако разглЯдеть,  что делалось в глубине бухты, не удалось Љорнилову:
он увидел,  как навстречу "Ћдессе",  но вне выстрелов ее орудий, шел большой
черный пароход,  Явно  турецкий,  и  за  ним  двигались два  фрегата,  очень
знакомые по очертаниЯм: "Љагул" и "Љулевчи".
     „огадатьсЯ,  что  турецкий пароход  просто  бежал,  а  русские  фрегаты
гнались за ним без всЯкой надежды его догнать,  было не трудно,  и  Љорнилов
приказал сигнализировать:  "Џароходам атаковать неприЯтелЯ,  поставив его  в
два огнЯ".
     „ва  фрегата сзади,  три  парохода спереди -  положение ‘леда  могло бы
показатьсЯ довольно трудным,  но только длЯ людей,  мало знакомых с  морским
делом.
     Ђнгличане позаботились о турецком флоте: такого быстроходного, сильного
по вооружению парохода,  как "’аиф",  не было у черноморцев. ‘амый мощный из
их паровых судов,  "‚ладимир",  был ровно вдвое слабее "’аифа";  значительно
слабее его  были все три русских парохода,  взЯтые вместе:  они имели только
восемнадцать орудий против двадцати двух на "’аифе",  у  которого к  тому же
батареи были закрытые и два орудиЯ - бомбические, десЯтидюймовые.
     ЏрикрываЯсь первой и второй береговыми батареЯми, ‘лед вел свой пароход
вдоль берега,  в  то времЯ как оба фрегата,  погнавшиесЯ за ним,  безнадежно
отстали, а пароходы "Љрым" и "•ерсонес" еще не подошли на пушечный выстрел.
     Ћднако  Љорнилов приказал Ѓутакову на  полных  парусах и  полным  ходом
машин идти на пересечку курса турецкого парохода.
     ќто  был  уже  чисто  охотничий задор.  ’ак  наперерез матерому  волку,
бегущему вразвалку, спешит молодой гончак, далеко опередивший свою небольшую
стаю. Њатерой волк силен - ему не очень страшна и целаЯ стаЯ гончих, если бы
и  в  самом деле ей удалось окружить его,  тем более этот щупленький молодой
пес,  и  он  даже не  думает прибавлЯть ходу,  вполне уверенный в  том,  что
задиришка не кинетсЯ в борьбу с ним на Явную длЯ себЯ гибель.
     Ќе будь на "Ћдессе" Љорнилова,  "’аиф" ушел бы, не обменЯвшись ни одним
выстрелом со слабым и  тихоходным русским пароходом,  бывшим пакетботом.  Ќо
Љорнилов  очень   Ярко   помнил  свой   совсем  недавний  успех  в   бою   с
"Џерваз-Ѓахры",  который к  тому же не бежал,  а  напротив,  держалсЯ весьма
уверенно.  ќтот же пароход бежал,  и  ведь неизвестно было,  в  исправном ли
состоЯнии... Њожет быть, он уже довольно тЯжко подбит, почему и не развивает
хода.
     Ќовый приз - так смотрел на большой черный турецкий пароход Љорнилов.
     "Џерваз-Ѓахры" решено уже было Њеншиковым переименовать в "Љорнилов", и
вот перед глазами еще добыча, новаЯ и сильнаЯ единица —ерноморского парового
флота, длЯ которой тоже найдетсЯ подходЯщее имЯ.
     - Ћткрыть огонь!  -  скомандовал Љорнилов,  и  первые  Ядра  полетели в
"’аиф" в  то  времЯ,  когда и  "Љрым" и  "•ерсонес" были еще далеко,  хотЯ и
спешили на помощь "Ћдессе".
     Џеред  "’аифом"  был   пока   всего  один  небольшой  русский  пароход,
привлекший внимание  ‘леда  своим  вице-адмиральским флагом.  Џротивник  был
достоин ответных выстрелов, и перестрелка завЯзалась.
     „ождь,  прекратившийсЯ было  в  полдень,  незадолго  перед  встречей  с
"’аифом",  началсЯ снова.  Ќа  палубе "Ћдессы" все  было мокрое,  скользкое.
"’аиф",  бежавший вдоль берега,  представлЯл собой плохую цель:  его  силуэт
сливалсЯ с такими же туманными силуэтами береговых скал;  русский же пароход
довольно отчетливо выделЯлсЯ на  фоне морЯ,  и  желание нанести ему  большой
вред, если даже не потопить совсем, заставило ‘леда уменьшить ход "’аифа".
     ‡алпы  по  "Ћдессе" следовали быстро  один  за  другим,  однако снарЯды
давали перелеты.  Ќа  "Ћдессе" же  единственное бомбическое орудие не  могло
отвечать противнику,  так как платформа его соскочила со штырЯ,  и  в  самое
горЯчее времЯ команда возилась с  этой платформой,  утверждаЯ ее  на прежнем
месте, что было не так легко.
     Љорнилов стоЯл  на  площадке,  поминутно то  вглЯдываЯсь сквозь трубу в
своего противника,  нет ли попаданий в него,  то озираЯсь назад -  близко ли
"Љрым"  и  "•ерсонес".  Ћт  нетерпениЯ команда  казалась  ему  совершенно не
обученной стрельбе из  орудий на ходу судна.  Ћн нервничал.  Ќад головой его
свистели большие снарЯды турок,  но он не о  них думал,  а о том,  что,  как
только подойдет поближе "Љрым",  он прикажет выкинуть сигнал:  "‘валитьсЯ на
абордаж".
     Ћн, прибывший сюда с планом Њеншикова непременно той или иной хитростью
выманить  турецкие  фрегаты  из  их  убежища  в  открытое  море,  совсем  не
предполагал подобной же хитрости у врага.
     Ћн видел,  что враг этот бежит,  -  значит,  разбит.  •од его тихий,  -
значит, развить полного хода он не может. Ћн тем не менее не спускает флага,
как не  хотел спустить его и  "Џерваз-Ѓахры";  значит,  надо принудить его к
этому, подойдЯ, так же как и в тот раз, на картечный выстрел.
     "Љрым"  приближалсЯ,   однако  и   стрелки  карманных  часов  Љорнилова
приближались уже к  трем часам:  не менее как полтора часа длилась погонЯ за
турецким пароходом.
     Њежду тем дождь усилилсЯ; за его плотной кисеей с трудом уже можно было
различить черный "’аиф", как бы прилипший к темно-сизым скалам.
     - Ђга!  Ќу вот,  наконец-то!  - довольно сказал Љорнилов, когда услышал
первые выстрелы с "Љрыма".
     ‚ это времЯ он был на корме "Ћдессы",  как вдруг, совершенно неожиданно
длЯ  него,  привыкшего  уже  к  перелетам  неприЯтельских  снарЯдов,  как  к
неизменному закону боЯ, Ядро с "’аифа" перебило железную шлюп-балку, пробило
насквозь шлюпку,  разбило стойку штурвала и,  в  довершение всего,  оторвало
ногу унтер-офицеру џресько,  которого Љорнилов отметил еще с начала сражениЯ
за его расторопность.
     „ождь между тем  лил уже нешуточный,  стало гораздо темнее кругом,  тем
более что день клонилсЯ к вечеру Љорнилов слышал редкие выстрелы "Љрыма", но
не было слышно ответных выстрелов противника, и это его поразило вдруг.
     - —то?   ‘даетсЯ?  ‘пустил  свой  флаг?  -  спрашивал  он  то  у  своих
адъютантов, то у Ѓутакова.
     Ќо Ѓутаков даже и сквозь дождь разглЯдел,  наконец,  что черный пароход
уходит, прекратив стрельбу.
     - Љак уходит?  -  изумилсЯ Љорнилов. - “спел исправить повреждениЯ свои
под нашим огнем? —то вы говорите такое?
     - “ходит на всех парах,  - не отрываЯсь от зрительной трубы, проговорил
Ѓутаков, и тут же вслед за ним разглЯдел это сам Љорнилов.
     - „огнать его! - закричал он.
     - …два ли,  ‚ладимир Ђлексеич,  мы  его  догоним,  -  отозвалсЯ на  это
Ѓутаков, - только зрЯ потерЯем времЯ.
     „ождевую тучу между тем пронесло,  и  всем стало видно,  что "’аиф" уже
вне выстрелов "Ћдессы" и  "Љрыма" и  с  каждой минутой расстоЯние между ними
становитсЯ все больше и больше.
     - ‚  таком  случае он  совсем не  был  поврежден,  -  сказал,  наконец,
Љорнилов. - ‡ачем же, спрашиваетсЯ, он бежал?
     Ќа это никто из адъютантов его и офицеров "Ћдессы" не нашел ответа.
     Њежду  тем  пальба  со  стороны ‘инопа  не  прекращалась,  и  Љорнилов,
приказав прекратить погоню и повернуть "Ћдессу" назад,  дал сигнал "Љрыму" и
"•ерсонесу": "‘ледовать за мной".


        V

     ‚  ‘инопской бухте в  это  времЯ -  то  есть  в  три  часа  днЯ  -  шла
перестрелка русских  кораблей  с  береговыми батареЯми -  третьей,  пЯтой  и
шестой,  так как только четвертаЯ молчала уже,  срытаЯ до  основаниЯ залпами
"—есмы".
     Ќахимов не  мог признать боЯ законченным,  пока могли еще наносить вред
береговые орудиЯ, хотЯ турецкие суда и были уже все истреблены час назад.
     …сли не  все они были взорваны,  как "”азли-Ђллах",  или "Ќавек-Ѓахры",
или  корвет  "ѓюли-‘ефид",   и  не  все  горели,   как  "Ќизамиэ",  один  из
транспортов,  пароход и  купеческий бриг,  то,  приткнувшиесЯ к берегу или к
мели,  были уже  бессильны и  в  большинстве совершенно лишены своих команд,
частью погибших, частью бежавших на берег.
     ‘иноп горел.  ‡ажженный только ли горЯщими обломками бывшего "ђафаила",
разлетевшимисЯ при его взрыве вдоль набережной, или еще и гранатами с судов,
он пылал в  разных направлениЯх в  турецкой части,  в то времЯ как греческаЯ
оставалась невредимой.
     ќто  объЯснЯлось просто  тем,  что  пЯтаЯ  береговаЯ батареЯ,  наиболее
сильнаЯ и по числу,  и по калибру орудий,  и по количеству снарЯдов к ним, и
по  своим  укреплениЯм,  находилась против  турецкой  части,  прикрывала ее,
оставлЯЯ греческую без зашиты,  поэтому-то  большаЯ часть русских снарЯдов и
направлЯлась против этой батареи,  отчего неминуемо должны были пострадать и
пострадали турецкие кварталы.
     Ќахимов предвидел это, хотЯ и знал, как неодобрительно посмотрЯт на это
там,  в  Џетербурге,  да и в ‘евастополе,  в …катерининском дворце.  “сердно
глЯдЯ в  трубу,  он силилсЯ разобрать в дыму и пламени,  цел ли еще там хоть
один дом с каким бы то ни было флагом,  но не находил ни одного такого, Явно
консульского дома, хотЯ и сам же приказывал их "щадить по возможности".
     ‡ато он  видел и  знал,  как  сильно пострадал в  бою  его  флагманский
корабль "ЊариЯ":  в нем было до шести десЯтков пробоин,  причем несколько из
них  подводных.  Љомандиру "Њарии" Ѓарановскому перебило обе  ноги  обломком
мачты,  разбитой турецким Ядром.  Њичману Љостыреву,  который был  одним  из
флаг-офицеров Ќахимова,  оторвало осколком гранаты два пальца на левой руке;
кроме  него,  ранено  было  еще  два  молодых  офицера и  человек шестьдесЯт
матросов. естнадцать матросов оказалось убито.
     Ћ потерЯх на других судах Ќахимов еще не знал,  но предполагал, что они
не меньше, и это его угнетало.
     Ќо вот "—есма" и "Љонстантин" справились,  наконец, с третьей батареей,
а  шестаЯ хотЯ и посылала еще выстрелы,  но редко:  большаЯ часть орудий там
была уже подбита. Ќесколько залпов еще с "Њарии" и "Џарижа", и пЯтаЯ батареЯ
была срыта,  а  следом за ней перестала действовать и шестаЯ,  приведеннаЯ к
молчанию кораблЯми "ђостислав" и "’ри свЯтителЯ". ’урецкий берег утих.
     Ќо  как  раз  в  это времЯ показались один за  другим пароходы,  шедшие
полным ходом к эскадре,  а от головного из них, "Ћдессы", отвалила шлюпка по
направлению к турецкому фрегату "Ќасим-‡ефер",  рЯдом с которым горел другой
фрегат, подожженный бежавшей командой.
     Љорнилов хозЯйским глазом  усмотрел опасность длЯ  первого  фрегата  от
второго и  послал лейтенанта Љузьмина-Љараваева с командой матросов отстоЯть
непременно от огнЯ "Ќасим-‡ефер",  как приз, который должен быть отправлен в
‘евастополь.
     Ќо  чем  ближе подходила "Ћдесса" к  русским кораблЯм,  тем Яснее видел
Љорнилов,  в  каком состоЯнии некоторые из  них,  особенно "’ри свЯтителЯ" и
"ЊариЯ", - так велики повреждениЯ их в рангоуте и такелаже.
     - Ћднако!  Ќе