адах были
ей  известны с  детства,  а  здесь  все  было  необычайно,  исключительно по
красоте,  ошеломлЯюще,  особенно в белые, хотЯ и убывающие уже теперь, ночи,
когда хоть и нужно было идти спать,  но никак невозможно было поверить,  что
продолжающийсЯ день почему-то считалсЯ ночью,  и  нельзЯ было заставить себЯ
уйти с улицы домой.
     Ќо между тем именно здесь, в этом сказочном городе, как будто на каждом
доме сиЯла ЯркаЯ надпись:  "‚ойна!" - и большую половину густых уличных толп
составлЯли военные всех рангов,  от рЯдовых солдат до престарелых генералов,
старавшихсЯ держатьсЯ ровно, шагать бодро и глЯдеть браво.
     ЌадЯ  Ќевредимова,  бывшаЯ  всего  на  год  старше  сестры,  только что
окончившей гимназию, не только не старалась ввести жизнь Ќюры в какие-нибудь
определенные рамки, но и сама не видела никаких таких рамок.
     „лЯ нее еще сложнее,  чем длЯ сестры,  развернулась вдруг жизнь:  с нее
известный художник ‘ыромолотов,  живший в ‘имферополе, сделал этюд длЯ своей
картины "„емонстрациЯ". ’о, что она, с красным флагом в руках, будет на этой
картине  идти  впереди большой толпы,  несмотрЯ на  нарЯд  полиции и  войск,
переполнЯло ее гордостью, ей еще незнакомой, и этого нового чувства не могла
заслонить даже начавшаЯсЯ война.
     Ћна  не  в  состоЯнии была ни  одного часа оставатьсЯ одна,  что-нибудь
читать про себЯ,  над чем-нибудь думать в тиши...  …й нужна была улица,  как
воздух, необходимы были люди, люди, потоки, реки людей... ќто было состоЯние
войны вдали от войны.  €  даже больше того -  совершенно бессознательно,  но
упрЯмо она старалась разглЯдеть в толпе не кого-либо другого,  а только тех,
кто предназначен вести в бой полки: генералов, полковников, - не ниже чином.
Њолодые офицеры совсем не привлекали ее вниманиЯ.
     - ’ы знаешь,  Ќюра, о ком Я думаю? - сказала она как-то на ходу сестре:
- Ћ †анне д'Ђрк...  ‚о всей истории,  какую мы с тобой учили в гимназии, она
была длЯ менЯ самой непостижимой!
     —аса через два она уже забыла,  что говорила это Ќюре, и повторила свой
вопрос и  свой ответ,  но в  этот раз добавила еще несколько слов и  о ‘офье
Џеровской.
     Ћт  беготни в  толпе из-под  шлЯпок у  них  выбились тЯжелые,  небрежно
подколотые русые косы,  более светлые у  Ќюры.  Ћни по  нескольку раз во дню
останавливались у  киосков  пить  воду  или  заходили  в  кондитерские  есть
мороженое и сладкие плюшки. Ћб обедах они забывали.
     ЌадЯ  водила сестру в  ќрмитаж,  в  музей  Ђлександра III,  по-хозЯйски
внушаЯ ей  почтение к  картинам старых и  новых мастеров,  и  Ќюра  была  ей
податлива в этом:  ей самой хотелось только одного - восхищатьсЯ, притом как
можно дольше сохранить в себе восхищение.
     Ћна останавливалась,  впрочем,  и  перед пышными витринами всевозможных
ателье,  но  в  этом не  препЯтствовала ей  ЌадЯ:  она не  была пуританкой -
красивые  платьЯ,  костюмы,  выставленные за  огромными  толстыми  стеклами,
привлекали и ее.
     ЌадЯ не раз говорила в таких случаЯх торжествующим тоном: "‚от видишь?"
- и это значило (сестра ее понимала):  "‚идишь,  какаЯ у нас красота везде и
во всем:  и в картинных галереЯх, и в театрах, и на улицах, и на площадЯх, и
в витринах магазинов мод -  какое богатство, какое многолюдье, какаЯ сила, -
и вот глупые немцы начали с нами войну,  надеЯсь нас победить!  Ќу не абсурд
ли это?"
     € Ќюра отзывалась Ќаде односложно:  "‚ижу!" -  что означало:  "Џобедить
нас? Ќу, конечно, полнейший абсурд!"
     Ћднако если нас нельзЯ победить,  то есть победим немцев мы,  то как же
тогда  революциЯ?  ‚озможны ли  будут  тогда  демонстрации вообще  и  та,  в
частности,  "„емонстрациЯ",  в  которой во главе многочисленной толпы идет -
должна идти - она, ЌадЯ Ќевредимова, с красным флагом?
     Ѓегучие мысли Ќади ни за что не хотели отказатьсЯ от победы, но в то же
времЯ пусть сказал бы ей кто-нибудь, что при этом условии революциЯ в ђоссии
немыслима!..  „аже  и  Ќюре,  котораЯ была  так  без  остатка всЯ  поглощена
Џетербургом и войной,  что не противоречила сестре,  ЌадЯ не раз принималась
объЯснЯть,  что это решительно не воспрепЯтствует революции -  победа... —то
от победы именно и оттолкнетсЯ всенародный революционный порыв... —то победа
даст прежде всего основу всем и  надежду к тому,  чтобы себЯ уважать,  а кто
себЯ уважает,  тот заставит и  других отнестись к  себе с  уважением...  ’ак
думалось Ќаде.
     - ’ы пойми,  -  горЯчо говорила она Ќюре.  - ‚от идет к ‡имнему дворцу,
вот  к  этому самому дворцу,  перед каким ты  стоишь,  идет,  как это было в
девЯтьсот пЯтом году, девЯтого ЯнварЯ, победивший народ, притом на другой же
день после победы, - кто посмеет в него стрелЯть?.. ‘трелЯть? Ђ разве он сам
не научилсЯ стрелЯть на фронте?..  Ѓез оружиЯ он будет?  Ђ  почему же именно
без оружиЯ? ђазве в девЯтьсот пЯтом году осенью в Њоскве, в декабре народ не
стрелЯл?  Ћтлично стрелЯл!  €  это  потому,  что тогда только что окончилась
война,  среди народа много было солдат...  Ѓыло бы из чего стрелЯть, а разве
нельзЯ после  войны  достать оружие?  ‘колько угодно,  Я  думаю!..  Љонечно,
полициЯ будет требовать,  чтобы все  сдавали оружие,  а  его все равно очень
многие будут  прЯтать...  Џо-ду-маешь,  приказывать будет  мне  какаЯ-нибудь
полицейскаЯ крыса,  когда у  менЯ,  например,  два ѓеоргиЯ на груди!  ‘кажут
такие:  "Љто из вас кровь проливал - ты, фараон, или Я?.." Ћго! ’огда с ними
будут разговаривать совсем иначе... ’огда чувство собственного достоинства у
каждого будет -  даже у тех, кто не воевал, тоже... ќто тебе, скажут, фараон
ты этакий, не девЯтьсот пЯтый год, а девЯтьсот... пЯтнадцатый!
     Џеред тем,  как сказать "пЯтнадцатый", ЌадЯ несколько запнулась, но это
слово прозвучало у  нее  твердо:  несколько раз уже и  от  самых разнородных
людей  пришлось ей  слышать здесь,  в  Џетербурге,  что  война протЯнетсЯ не
больше чем полгода, а было только начало августа по старому стилю, война еще
не успела развернутьсЯ как следует, но, разумеетсЯ, когда развернетсЯ, то уж
пойдет  полным  ходом,  сражение за  сражением,  пока  со  стороны немцев не
покажетсЯ  автомобиль  с  белым  флагом,   а  в  нем  парламентеры,  офицеры
генерального германского штаба... - так это представлЯлось Ќаде.
     Ђдмиралтейство с  его  знаменитой "иглой",  воспетой Џушкиным,  "Њедный
всадник"  на  каменной  глыбе  и  особенно ‡имний  дворец  часто  привлекали
внимание сестер, тем более что жили они не так далеко отсюда.
     ЌадЯ  не   забывала,   что  на  картине  художника  ‘ыромолотова  будет
симферопольскаЯ,  а  не  петербургскаЯ улица,  однако представлЯла она  себЯ
впереди  толпы  почему-то  не  в  родном  городе,  а  здесь,  потому  что  в
воображении ее вставала не какаЯ-то вообще демонстрациЯ,  а именно та,  всем
известнаЯ  и  памЯтнаЯ,   9  ЯнварЯ,   направлЯвшаЯсЯ  к  ‡имнему  дворцу...
„емонстрации в других городах -  будь это ‘имферополь или Ћрел,  †итомир или
ђЯзань,  - к чему же они могли бы привести? ’олько к столкновению с каким-то
приставом,  красноносым  захолустным  пьЯницей,  взЯточником и  покровителем
воров.  ’о  ли  дело демонстрациЯ здесь,  в  столице!  ‡десь не пристава,  а
министры,  не губернатор,  а царь... ‚от в такой демонстрации получить честь
идти впереди с красным флагом!.. „лЯ этого момента стоит жить!
     Ќо,  лихорадочно думаЯ именно так,  ЌадЯ пристально,  как мог бы только
сам ‘ыромолотов, наблюдала на улицах все, что только, по ее мнению, могло бы
войти в ту "„емонстрацию". Љак-то независимо от царившего в столице военного
колорита она  жила  картиной,  затеЯвшейсЯ в  очень  далеком ‘имферополе,  и
потому останавливалась то перед верховыми лошадьми (ведь их должно было быть
полдюжины на  картине),  то  перед полицейскими,  дежурившими на подступах к
‡имнему дворцу,  щегольски одетыми,  во всеоружии и  в  белых перчатках;  то
перед  тем  или  иным,  случайно встретившимсЯ лицом  в  толпе,  которое  ей
хотелось бы видеть на картине...
     Ћдин пристав даже прикрикнул на нее, когда она вздумала, остановившись,
его разглЯдывать в  упор:  должно быть,  он  принЯл ее любопытство за что-то
совершенно другое.


        II

     ‡имний дворец...  ЌельзЯ сказать,  чтобы очень красивое,  но  во всЯком
случае огромное здание,  сложной архитектуры,  несокрушимо прочное на вид. Ђ
чугуннаЯ ограда этого дворца безусловно красива,  -  так казалось и Ќаде,  и
Ќюре, когда они проходили около дворца. „аже бесконечное повторение одного и
того же  узора между каменными столбами ограды каждой из  них представлЯлось
необходимым длЯ того, чтобы усиливать и усиливать впечатление.
     ‚   столице  огромнейшей  страны,   в  городе,   в  котором  так  много
величественных,  прекрасных, вековечно-прочных зданий, стоит царский дворец.
ђазумеетсЯ,  он  должен быть самым величественным,  прекрасным и  прочным из
всех зданий столицы,  -  таковы были требованиЯ к  нему со стороны двух юных
провинциалок,  и  одна другую пыталась убедить,  что это так именно и  есть,
хотЯ все же,  чтобы проверить это, надо бы было побывать еще и внутри дворца
и пройтись по всем его залам.
     Ќаде и Ќюре,  конечно,  нечего было и думать о подобном осмотре дворца,
но однажды издали они увидели,  как у входа во дворец толпилось много людей,
одетых  в  штатское  платье,  и  их  пропускала  внутрь  дворцоваЯ  полициЯ,
проверЯвшаЯ их документы.
     ќто было 26 июлЯ по русскому стилю,  когда Ђвстро-‚енгриЯ спохватилась,
что  не  удосужилась еще  объЯвить  войну  ђоссии,  и  император ”ранц-€осиф
выпустил манифест о  войне,  а  Ќиколай II  ответил на  этот  манифест своим
манифестом,  который он решил объЯвить прежде всего лишь избранным им членам
ѓосударственного совета и ѓосударственной думы.
     ‚ойна уже шла на границах Ђвстро-‚енгрии и ђоссии без манифеста так же,
как если бы и  с  манифестом -  манифест о  войне мог даже и  не объЯвлЯтьсЯ
представителЯм высших государственных учреждений в присутствии самого царЯ и
в  царском дворце,  но  признано было необходимым подчеркнуть таким приемом,
что начавшаЯсЯ война ЯвлЯетсЯ серьезнейшим общегосударственным делом.
     Ќа  Языке безукоризненно официальном то,  что  должно было  произойти в
этот день в  ‡имнем дворце и длЯ чего должен был прибыть сюда царь из своего
загородного дворца,  называлось "единением царЯ с избранниками народа".  „лЯ
этого  единениЯ предназначен был  не  самый  большой  зал  -  в  тысЯчу  сто
квадратных метров,  а другой, значительно меньший, так как приглашенных было
не  очень много.  ЋбстоЯтельства же  на  фронтах складывались так,  что  уже
теперь,  на восьмой день войны с  ѓерманией и  на первый -  открытой войны с
Ђвстрией, заставлЯли задуматьсЯ.
     Љогда  канцлер  ѓермании Ѓетман-ѓольвег в  последнем своем  разговоре с
английским послом ѓошеном сказал раздраженно:
     - ‡ачем все времЯ толкуете вы мне о  договоре Ѓельгии с  Ђнглией?  ‚едь
этот договор всего-навсего только клочок бумаги?
     ѓошен ответил спокойно:
     - Џусть по-вашему это  будет только клочок бумаги,  но  на  этом клочке
имеетсЯ подпись: ЂнглиЯ.
     ‘вЯзанное договором с ”ранцией,  царское правительство напрЯгало теперь
усилиЯ, чтобы выполнить его и не позже как на пЯтнадцатый день войны двинуть
свои войска в ‚осточную Џруссию, чтобы отвлечь на себЯ часть немецких войск,
двигавшихсЯ к Џарижу.
     ‚ремЯ не  ждало,  дни были на  счету.  ‚ойска ‚иленского и  ‚аршавского
военных округов не  успели еще отмобилизоватьсЯ как следует и  едва ли могли
успеть  это  сделать  за  оставшуюсЯ  неделю  до  предусмотренного договором
вторжениЯ в  Џруссию,  -  что  было  известно царю,  но  ведь на  договоре с
”ранцией, на "клочке бумаги", стоЯла подпись: ђоссиЯ.
     –арский   манифест   о   войне   с   Ђвстро-‚енгрией   указывал  членам
ѓосударственного совета  и  „умы  на  то,  что  отныне  усилиЯ русских войск
неминуемо будут двоитьсЯ,  так  как  австрийцы,  несомненно под давлением из
Ѓерлина,  проЯвЯт большую активность,  чтобы в свою очередь отвлечь внимание
русской ставки от Џруссии.
     Ћб  этом,  конечно,  не говорилось в  манифесте,  это нужно было читать
между строк.  Њанифест был составлен по тому образцу, который вошел в обиход
русской политической жизни еще во времена Ђлександра I,  и  кончалсЯ он всем
уже известными по  другим подобным манифестам словами:  "€ да подниметсЯ всЯ
ђоссиЯ на ратный подвиг с железом в руке, с крестом в сердце!"
     Њанифест этот читал,  конечно,  не царь;  новизна была в том,  что царь
выступил с речью.  …го речь состоЯла, впрочем, тоже из общих мест, почему он
нисколько и не казалсЯ растроганным,  когда произносил ее ровным,  несколько
напрЯженным голосом,  чтобы слышно было  даже  и  старичкам в  раззолоченных
мундирах и с бесконечным количеством орденов и бриллиантовых звезд.
     € старички из ѓосударственного совета, приложив ладони к заросшим ушам,
отмечали каждый про себЯ, что речь царЯ коснулась между прочим и славЯн.
     - Њы  не  только защищаем свои  честь  и  достоинство в  пределах земли
своей,  -  говорил царь,  - но боремсЯ за единокровных и единоверных братьев
славЯн,  и  в  нынешнюю минуту Я  с  радостью вижу,  что  объединение славЯн
происходит также крепко и неразрывно со всей ђоссией...
     "Ћбъединение славЯн с  ђоссией" -  в  этом ничего нового не было ни длЯ
кого в  дворцовом зале:  "за  славЯн" велись войны еще  при  Ќиколае I,  "за
славЯн" велась тЯжелаЯ война при Ђлександре II, и теперь, раз из царских уст
раздалсЯ призыв к борьбе "за славЯн", то войну должен приветствовать русский
народ и все трудности такой войны переносить бодро.
     Ќи малейшего волнениЯ в голосе царственного оратора не замечали и члены
ѓосударственной думы,  - ни в голосе, ни в мелких, незначительных чертах его
лица.  Џоставивший и  свою империю и свою династию под роковой длЯ них удар,
царь имел спокойный вид  вполне усвоившего царственное величие человека даже
и тогда, когда заканчивал свою небольшую речь словами:
     - “верен,  что вы  все,  каждый на своем месте,  поможете мне перенести
ниспосланное мне испытание, и что все, начинаЯ с менЯ, исполнЯт свой долг до
конца. ‚елик бог земли русской!
     ђазумеетсЯ,  если кузен и  друг его  ‚ильгельм II  очень часто в  своих
речах обращалсЯ к "старому германскому богу",  то ему,  русскому императору,
что же и  оставалось еще,  как не вспомнить в  такой важный момент "русского
бога"!
     Ќа этом "единении царЯ с  народом" в ‡имнем дворце присутствовал вместе
с другими министрами и министр иностранных дел, зЯть ‘толыпина, ‘азонов.
     ’ак как через него шли переговоры (после убийства в ‘араеве) с Ђвстрией
и   ѓерманией,   то  на  него  и   возложено  было  ознакомить  всех  членов
ѓосударственной думы с  ходом этих переговоров,  что он  и  сделал в  тот же
день, только в другом уже месте - в ’аврическом дворце, на заседании „умы.
     Џодробно рассказав о том,  как шли переговоры, и показав воочию, как не
могли  они  привести  ни  к  чему  иному,  кроме  объЯвлениЯ  войны  сначала
ѓерманией,  потом,  вот  теперь,  Ђвстрией,  вызвав последовательно „уму  на
овации в  честь представителей Ѓельгии,  ”ранции и  Ђнглии,  ‘азонов,  не  в
пример  своему  государю,  завершил свою  речь  большой  тревогой за  судьбу
ђоссии.
     - ‘о  смиренным упованием на  помощь  божию,  -  высоко поднЯл он  свой
теноровый голос, - с непоколебимой верой в ђоссию, с горЯчим доверием к вам,
народным избранникам, обращаетсЯ правительство, убежденное, что в вашем лице
отражаетсЯ образ нашей великой родины, над которой...
     ’ут голос его изменил ему;  переговоры,  длившиесЯ целый месЯц, сделали
его  очень  нервным,  отдохнуть после  них  не  удалось  -  началась  война;
воспоминание о  них,  притом публичное,  ответственное в  каждом слове,  его
развинтило, и он закончил придушенно:
     - Ќад которой да не посмеютсЯ враги наши!..
     € сошел с трибуны с лицом мокрым от слез.


        III

     Ќикогда до  войны не  читавшие газет,  ЌадЯ  и  Ќюра Ќевредимовы теперь
неизменно каждый день покупали у  мальчишек газетчиков то  ту,  то  другую и
узнавали в  них,  что  повсеместно открывались курсы сестер милосердиЯ и  не
могли вместить желающих попасть в  них и что заранее открывались лазареты на
огромное число раненых.
     - ‡апишемсЯ,  ЌадЯ,  и мы, а? - несколько раз обращалась к сестре Ќюра,
но ЌадЯ, борЯсь в себе самой с желанием сделать то же самое, что делают все,
неизменно все же отвечала:
     - Џока подождем.
     - Ђ чего же нам ждать? - не понимала Ќюра.
     - Љак  это  чего?  Ђ  где ЉсениЯ?  Њожет быть,  ее  уже убили немцы!  -
объЯснЯла ей  ЌадЯ.  €  хотЯ  из  такого  объЯснениЯ трудно было  что-нибудь
понЯть, но Ќюра все-таки переставала после этого докучать Ќаде.
     ЉсениЯ,  старшаЯ их сестра, учительница, уехала на каникулах за границу
с экскурсией учителей и не возвращалась, о ней давно уже не было известий, а
газеты  были  полны  описаниЯми преследований,  которым подвергались русские
экскурсанты и больные на германских и австрийских курортах.  †ену профессора
’уган-Ѓарановского,  тЯжело  больную,  выбросили в  Ђвстрии из  лечебницы на
улицу, и она умерла...
     Ђ  между тем в  ђоссии,  в  Џетербурге,  когда градоначальство захотело
конфисковать под лазарет огромную, на шестьсот номеров, гостиницу "ЂсториЯ",
принадлежавшую компании немецких капиталистов,  управлЯющий "Ђсторией" немец
Ћтто Њейер заЯвил,  что  гостиница эта  уже успела переменить владельцев,  и
теперь хозЯевами ее ЯвлЯютсЯ французы.
     ‚есьма бурно негодовали сестры, когда читали об этом в газетах.
     ’ак  как  чехи,  жившие  в  ђоссии,  стали  поспешно  принимать русское
подданство,  то  и  многие немцы начали выдавать себЯ за  чехов,  и  полиции
пришлось назначить экзамен по  чешскому Языку длЯ  тех,  кто  не  желал быть
высланным на “рал.
     —ешский комитет опубликовал в газетах такое воззвание:
     "—ехи!  Ќеудержимо надвигающиесЯ на  …вропу  событиЯ  свидетельствуют о
том,  что  все  идет  к  решительному столкновению двух рас  -  славЯнской и
немецкой. —ехи, которые клали в XV и XVII веках свое существование за победу
славЯнства,  положат существование свое на алтарь отечества.  —ехи останутсЯ
верными голосу своей крови!"
     ‚  своем комитете,  впрочем,  чехи занимались скромным сбором денег длЯ
будущих  раненых и  открыли мастерскую,  в  которой шилось  длЯ  них  белье.
"‘уществование"  же   свое   зарубежные  чехи  поневоле  клали  "на   алтарь
отечества", которое входило в состав Ђвстро-‚енгерской империи.
     Ћднажды  попалось  сестрам  в  газете,  что  известный  фабрикант ‘авва
Њорозов пожертвовал на  союзы земств и  городов и  на  нужды Љрасного Љреста
полмиллиона рублей и что то же самое сделал другой богач - ‡убалов.
     Џо этому поводу Ќюра торжественно сказала:
     - Ћго! ‚от молодцы!
     Ђ ЌадЯ процедила:
     - Џоскупились... Њогли бы и по целому миллиону!
     - ’ебе все мало! - укоризненно заметила на это Ќюра.
     - Ђ  сколько они  на  войне наживут?  -  запальчиво отозвалась ЌадЯ.  -
ѓораздо побольше, чем миллион!
     - Ќеужели?  -  удивилась Ќюра и добавила: - …сли бы мне дали миллион, Я
бы даже и не знала, куда мне его девать.
     - ’ы не знаешь,  да и Я не знаю,  а вот ‡убаловы знают... Ќа то и война
такаЯ началась,  чтобы люди эти умели миллионы считать и  знали бы,  куда их
девать... ‚ойна арифметике всех научит.
     - ђас-суж-да-ешь ты! - протЯнула Ќюра.
     - ђассуждай ты, а Я послушаю, - сказала ЌадЯ.
     ‡аседание ѓосударственной думы 26 июлЯ все газеты называли историческим
не  потому  только,  что  на  нем  выступал  ‘азонов  со  своим  докладом  о
переговорах перед войной...
     „епутатам  хотелось  узнать,  что  думают  о  начавшейсЯ войне  латыши,
эстонцы,  литовцы, полЯки, которые прежде всего пришлись бы под удар немцев,
если бы этот удар был направлен из ‚осточной Џруссии в сторону Џетербурга.
     Ќикто не сомневалсЯ, конечно, в том, что никто не позволит себе сказать
хоть одно слово против ђоссии,  но  очень чутко вслушивались все не только в
слова,  в оттенки слов и даже в паузы между словами:  искренне или не совсем
говорит тот или иной из  ораторов?  Ћт  души и  сердца,  или только отбывает
скучную повинность?
     € депутат, выступивший от литовцев, сказал:
     - ‚  этот  исторический момент Я  должен заЯвить от  имени литовцев без
различиЯ партий,  что  судьбы  нашего народа всегда были  свЯзаны с  судьбою
славЯнства.  ‹итовский народ,  на  земле которого раздались первые выстрелы,
идет на эту войну как на свЯщенную.  Ћн забывает все обиды,  надеЯсь увидеть
ђоссию  после  этой  войны  великой  и  счастливой,  твердо  уверенный,  что
разорванные надвое литовцы будут вновь соединены под одним русским знаменем.
     „екларациЯ  эта  была  коротка,  конечно,  но  она  не  допускала  двух
толкований -  она  была выразительна и  Ясна,  -  и  зал ’аврического дворца
ответил на нее громом аплодисментов.
     Ћт имени латышей и эстонцев говорил депутат латыш:
     - ѓоспода члены „умы!  Ћдин из  первых выстрелов неприЯтелЯ прогремел в
том  крае,  представителем  которого  ЯвлЯюсь  Я.  ќто  было  в  ‹ибаве.  Ќо
повелитель ѓермании глубоко ошибсЯ,  если полагал,  что  этот выстрел найдет
отзвук  в  местном населении в  смысле  каких-нибудь  враждебных выступлений
против  ђоссии.  Ќаоборот,  население Џрибалтийского краЯ,  где  подавлЯющее
большинство эстонцев  и  латышей,  в  ответ  на  раздавшиесЯ выстрелы громко
прокричало:  "„а  здравствует ђоссиЯ!"  €  так это будет и  дальше при самых
тЯжелых испытаниЯх.  ‘реди латышей нет  ни  одного человека,  который бы  не
сознавал,  что осуществление всего,  чего латыши должны достигнуть, возможно
лишь  тогда,   когда  Џрибалтийский  край  и   в  будущем  будет  составлЯть
нераздельную часть  великой  ђоссии...  ‚  море  крови,  в  котором  захотел
купатьсЯ восседающий в ѓермании тиран …вропы, вольют, может быть, и латыши и
эстонцы свою последнюю каплю, но длЯ того только, чтобы постоЯнно угрожающий
миру человек утонул,  наконец, в этом море... „лЯ нас, латышей и эстонцев, в
нынешний момент превыше всего одна цель -  отбить натиск общего врага,  и  Я
заЯвлЯю, что мы пойдем в свЯтой борьбе до конца с русским народом. Ќе только
наши сыновьЯ,  братьЯ и  отцы будут сражатьсЯ в  рЯдах армии,  но  в  каждой
хижине,  на каждом шагу неприЯтель найдет у  нас дома своего злейшего врага,
которому он сможет отрубить голову.
     Ќе бурные аплодисменты,  а  подлинные овации думского зала были ответом
на эту горЯчую речь.
     Ћднако  не  он,  не  депутат  литовец,  а  представитель польского коло
привлек к себе внимание не только членов „умы, но и министров.
     - ‚ этот исторический момент, - начал депутат полЯк, - когда славЯнство
и германский мир,  руководимый вековым врагом нашим -  Џруссией,  приходЯт к
роковому    столкновению,     положение    польского    народа,    лишенного
самостоЯтельности и своей свободной воли, ЯвлЯетсЯ трагическим. ’рагизм этот
усугублЯетсЯ не  только тем,  что  разорванный на  три  части польский народ
увидит сынов своих в разных странах,  друг другу враждебных. Ќо, разделенные
территориально,  мы  чувствами своими  и  симпатиЯми со  славЯнами и  должны
составлЯть единое.
     Ђплодисменты не  только  депутатов,  но  и  министров прервали оратора.
Ќемного выждав, он продолжал:
     - ќто нам подсказывает не только то правое дело,  за которое вступилась
ђоссиЯ,  но  и  политический разум.  Њировое  значение переживаемого момента
отодвигает на второй план все внутренние счеты.  „ай бог,  чтобы славЯнством
под  главенством ђоссии был дан тевтонам такой же  отпор,  как пЯть столетий
тому назад им был дан Џольшей и ‹итвой под ѓрюнвальдом.  Џусть пролитаЯ наша
кровь и ужасы братоубийственной войны приведут к объединению разорванного на
три части польского народа!
     Ћвации долго  не  прекращались после этих  слов:  представитель полЯков
сильно разогрел зал ’аврического дворца.
     Џлощадь перед дворцом во  времЯ заседаниЯ была полна народа.  €з  уст в
уста  передавалось,   как  от  имени  прибалтийских  немцев  выступал  барон
”елькерзам,  отбарабанив по  бумажке,  что  "искони верноподданное население
Џрибалтийского краЯ готово стать на защиту престола и отечества и голосовать
за все военные кредиты",  и  как в  ответ ему раздалось всего только два-три
"дежурных" хлопка.
     - ‡дорово!.. ЏонЯли, с кем имеют дело! - кричали в толпе.
     € тут же неожиданнаЯ, но воспринЯтаЯ с радостью новость:
     - Ђ  читали  в  вечернем  бюллетене,  что  Њетерлинк записалсЯ в  армию
волонтером?
     - Њетерлинк? ‚олонтером?.. ‚от это так!
     "‘инЯЯ   птица",   поставленнаЯ   Њосковским   •удожественным  театром,
прогремела на всю ђоссию и сделала Њетерлинка известнейшим писателем,  и как
нельзЯ  более  радостно были  взволнованы все,  что  автор  этой  прелестной
пьесы-сказки надел серую шинель солдата и  стал в рЯды защитников Ѓельгии от
общего с ђоссией врага.


        IV

     Џодробности   того,   что   происходило   на   историческом   заседании
ѓосударственной думы, передала сестрам их квартирнаЯ хозЯйка џдвига Џетровна
‘тецкевич,  дама с  седыми буклЯми и  пенсне,  несколько излишне полнаЯ,  но
очень подвижнаЯ, способнаЯ проникнуть и в театр, когда "все билеты проданы",
и на бега,  когда разыгрывалсЯ дерби,  и в „уму, когда там ожидалсЯ "большой
день".
     Ћна хорошо и бойко говорила по-русски,  и в первый же день знакомства с
нею сестры узнали,  что она неплохо умеет готовить, особенно польские блюда,
как бигос,  мнишки,  розбратель и  прочие,  но  что ей совершенно никогда не
удавалось, так это варка вареньЯ.
     - Џредставьте себе,  Я четыре раза варила варенье, - оживленно говорила
она,  - и что же получилось в результате? ‚ первый раз варенье заплесневело,
во второй -  засахарилось,  в третий - прокисло, а в четвертый - в каждую из
трех банок вареньЯ попало по одной мыши!..  ”фу, Я так ненавижу мышей, Я так
их даже боюсь,  должна вам в этом признатьсЯ,  и вдруг - мыши в варенье! ’ри
огромных банки по полпуда в каждой -  малина,  вишнЯ и райские Яблочки,  - и
все это пошло в помойную Яму!
     - Ћчень жалко,  что тогда менЯ не было у вас,  - мечтательно сказала на
это Ќюра.
     - Ђ что бы вы хотели сделать?
     - џ  бы  мышей,  конечно,  выкинула  и  сверчу  варенье  тоже,  а  зато
остальное...
     - —то, что "остальное"? - перебила от нетерпениЯ џдвига Џетровна.
     - Ћстальное бы  переварила в  трех  тазах,  и  было бы  у  менЯ если не
полтора пуда, то, допустим, пуд с четвертью, - быстро подсчитала Ќюра.
     - ‚о-от  ка-ак!  ‚он  какаЯ  вы  сладкоежка!..  -  расхохоталась џдвига
Џетровна и бросилась ее целовать.
     ‚полне естественно это у нее вышло.
     Џо  ее словам,  она очень уважала ЌиколаЯ ‚асильевича Ќевредимова,  как
солидного своего жильца,  и  эту приЯзнь перенесла с  первого же  днЯ на его
юных сестер.
     - “ менЯ не то,  чтобы какие-нибудь шамбр-гарни*,  -  говорила она, - у
менЯ  просто  несколько большаЯ  длЯ  менЯ  одной  квартира  осталась  после
покойного мужа,  и  Я  имею возможность сдавать из нее три комнаты,  только,
разумеетсЯ,  с большим разбором: кому-нибудь первому попавшемусЯ Я комнат не
сдаю,  Я  долго говорю с  каждым,  прежде чем  сдать,  кто  он  такой и  чем
занимаетсЯ,  и  какие имеет привычки...  Њне вам и  сказать неудобно,  какие
иногда бывают у  людей привычки!..  ’ак  что Я  подбираю себе жильцов таких,
которые безо всЯких привычек.
     ______________
     * Њеблированные комнаты (франц.).

     ‚прочем,  у  нее  самой  тоже  была  привычка перебирать своими полными
плечами, выставлЯЯ вперед то одно, то другое, поднимаЯ и опускаЯ то одно, то
другое.  ‹ицо у нее было еще довольно свежее длЯ ее почтенных лет, постарели
только  руки,   кожа   которых  была   в   морщинах  и   даже   в   каких-то
светло-коричневых пЯтнах.
     Ћна была среднего женского роста,  но от длинного капота фасона "гейша"
казалась выше,  чем была;  капот же  этот,  канареечного цвета,  с  широкими
рукавами до  локтей,  неутомимо мелькал целый день по  всей квартире:  то  в
комнатах,  то  в  коридоре,  то  на кухне,  то на балконе,  где хозЯйка сама
развешивала и  выколачивала свою  постель,  не  доверЯЯ этого прислуге ‚аре,
женщине мало поворотливой и  довольно робкой,  недавно ЯвившейсЯ в Џетербург
из деревни.
     ѓоворЯ об этой ‚аре сестрам Ќевредимовым, џдвига Џетровна жаловалась на
ее бестолковость, но добавлЯла все-таки:
     - „ержу ее, однако, потому, что пока еще воровать не научилась.
     •отЯ  џдвига  Џетровна избегала жильцов с  "привычками",  сестры вскоре
убедились,  что привычки у  занимавших другие две комнаты в  квартире все же
были.  ‚  одной жил бухгалтер какой-то  частной банкирской конторы,  имевший
скверную привычку храпеть во сне, так что было слышно через тонкую стенку. ‚
другой давно уже помещалась корректорша ежедневной газеты, котораЯ приходила
с работы рано утром и, хотЯ у нее был ключ от входной двери, все-таки будила
сестер в неурочный час, а потом спала до обеда.
     ЃлагодарЯ этой  своей  жилице  џдвига Џетровна иногда узнавала газетные
новости раньше выхода в  свет газет.  ’ак,  2 августа рано утром узнала она,
что  верховный главнокомандующий великий  кнЯзь  Ќиколай Ќиколаевич выпустил
обращение к полЯкам.
     Љое-что  из  этого  обращениЯ  корректорша переписала в  свою  записную
книжку  и  листок с  записью передала с  приходом хозЯйке,  так  что,  когда
проснулись ЌадЯ и Ќюра,  џдвига Џетровна была уже в довольно большом сумбуре
мыслей и чувств.
     …ще не успели встать ЌадЯ и  Ќюра с  кроватей,  как џдвига Џетровна уже
читала им торжественным голосом воззвание:
     - "ЏолЯки!  Џробил час,  когда заветнаЯ мечта ваших отцов и дедов может
осуществитьсЯ.  Џолтора века тому назад живое тело Џольши было растерзано на
куски, но не умерла душа ее. Ћна жила надеждой, что наступит час воскресениЯ
польского народа, братского примирениЯ его с русским народом. ђусские войска
несут вам благую весть этого примирениЯ..." —то? •орошо, а? •орошо, говорите
же!
     - Ћчень! - сказала Ќюра, сбрасываЯ одеЯло.
     - € даже неожиданно как-то! - сказала ЌадЯ, делаЯ то же.
     - Ќу,  а дальше несколько, мне кажетсЯ, хуже... ‚прочем, на чей взглЯд.
€менно так: "Џусть сотрутсЯ границы, разделЯвшие на части польский народ. „а
воссоединитсЯ он  воедино под  скипетром русского царЯ.  Џод  скипетром этим
воссоединитсЯ Џольша,  свободнаЯ в своей вере,  в Языке,  в самоуправлении".
Љак  же  это так "свободнаЯ в  самоуправлении",  когда ей  обещают быть "под
скипетром русского царЯ" - вот Я чего не пойму!
     €  џдвига  Џетровна заблистала стеклами своего  пенсне  далеко  не  так
добродушно, как обычно. ЌадЯ же, силЯсь понЯть, что это в самом деле значит,
сказала, наконец:
     - ќто,  должно быть,  так же,  как,  например,  ”инлЯндиЯ:  за станцией
Ѓелоостров, если из Џетербурга ехать, там уж великое кнЯжество ”инлЯндское.
     - ‡начит,  так же,  как и было,  - тут же подхватила џдвига Џетровна. -
"–арь польский, великий кнЯзь литовский, великий кнЯзь финлЯндский и прочаЯ,
и  прочаЯ,  и  прочаЯ",  как в манифесте пишетсЯ?  ’олько что Џольша русскаЯ
станет втрое больше, а так она и останетсЯ русскаЯ?
     - Ќу, хорошо, а как же иначе? - наивно спросила Ќюра.
     ’еперь  стекла  пенсне џдвиги Џетровны блеснули откровенно зло,  и  она
выкрикнула:
     - €наче,  милаЯ моЯ,  может выйти так, что Џольша будет самостоЯтельным
государством, каким она была до раздела, - вот как может быть иначе!
     €  не будучи,  очевидно,  в  силах справитьсЯ с сильным напором чувств,
џдвига Џетровна тут же выскочила из комнаты сестер,  взмахнув, как крыльЯми,
широкими рукавами своей "гейши" и оставив Ќадю и Ќюру в большом недоумении.


        V

     ‚скоре после этого сестры прочитали в  газетах еще  одно воззвание того
же  верховного главнокомандующего,  только  обращалсЯ он  теперь к  русскому
народу ѓалицкой ђуси.
     "ЃратьЯ! ’воритсЯ суд божий!
     ’ерпеливо,  с  христианским смирением в  течение веков  томилсЯ русский
народ под чужеземным игом,  но ни лестью,  ни гонением нельзЯ было сломить в
нем чаЯниЯ свободы.  Љак бурный поток рвет камни, чтобы слитьсЯ с морем, так
нет силы, котораЯ остановила бы русский народ в его порыве к объединению.
     „а не будет больше подъЯремной ђуси! „остоЯние ‚ладимира ‘вЯтого, землЯ
џрослава Ћсмомысла,  кнЯзей „аниила и ђомана,  сбросив иго, да водрузит стЯг
единой великой нераздельной ђоссии...  Ђ ты, многострадальнаЯ братскаЯ ђусь,
встань на  сретенье русской силы!..  Ћсвобождаемые русские братьЯ,  всем вам
найдетсЯ место на лоне матери ђоссии!"
     Љонечно,  это новое воззвание было прочитано также и џдвигой Џетровной,
и  она не  могла удержатьсЯ,  чтобы не  обрушитьсЯ и  на него бурным потоком
слов.
     - Ћчень странно, не правда ли? ‚споминает какого-то џрослава Ћсмомысла,
неизвестно даже когда и  жившего,  а  ни одним звуком не обнаружил,  что ему
должно быть оч-чень хорошо известно, как и нам с вами!
     - Ђ что именно такое?  -  теперь уж не без робости спросила Ќюра,  в то
времЯ как ЌадЯ думала о том же самом.
     - Љак же  так что,  моЯ милаЯ!  ‚ы теперь уж студентка,  и  должны сами
объЯснЯть другим,  что  ведь  в  ѓалиции-то  есть  польские  земли  -  часть
Џольского государства, а не какого-то џрослава Ћсмомысла! Џри разделе Џольши
между ђоссией,  Џруссией, Ђвстрией они достались Ђвстрии - только и всего! -
как другие исконные польские земли отошли к  ђоссии и  к  Џруссии...  Њир не
видал никогда такого варварства, какому подвергли тогда несчастную Џольшу!..
€  вот  теперь оказалось уж,  что  Џольшу желает великий кнЯзь  объединить с
ђоссией на тех же самых основаниЯх, как и ѓалицию... € почему, спрашиваетсЯ,
сочинЯет  эти  воззваниЯ  великий  кнЯзь,  а  не  царь,  -  никто  этого  не
понимает!..  Ќет,  как хотите,  а приходитсЯ вспомнить пословицу, хотЯ она и
неблагозвучна: рыба вонЯет с головы, - вот что!
     ’ут  ЌадЯ,  и  это  ей  самой  показалось странным,  подумала,  что  ее
квартирнаЯ хозЯйка,  которую  она  называла в  разговорах с  сестрой  "очень
симпатичной",  вдруг обернулась стороною непримиримо враждебной,  и даже то,
что она сказала о  рыбе,  вонЯющей с  головы,  то есть о ђоссии с ее царем и
дЯдей царЯ, великим кнЯзем, верховным главнокомандующим, ее покоробило.
     Џеред войною она могла бы это сказать и сама, теперь же, когда началась
война с ѓерманией, когда от руководства войсками русскими зависела победа, а
руководить ими поставлен великий кнЯзь,  по-видимому не даром же,  а за свои
военные способности,  хотЯ и неизвестные широкой публике, - она бы так о нем
не сказала.
     ‚скинув на  џдвигу  Џетровну удивленные округленные глаза,  она  хотела
даже  ответить  ей  резкостью,  но  насилу  сдержалась,  вспомнила  џрослава
Ћсмомысла:
     - Ђ  в  "‘лове  о  полку  €гореве" упоминаетсЯ џрослав Ћсмомысл,  кнЯзь
ѓалиции...
     Ќа это скромное замечание Ќади џдвига Џетровна отозвалась Яростно:
     - Љакое кому дело, что было при царе ѓорохе, когда лед горел, а соломой
тушили?!. „авным-давно в польских галицийских землЯх польскаЯ культура, и ни
о  каких ѓостомыслах никто там ничего не знал и  не знает!..  ќто все равно,
как  если бы  сказать,  что там когда-нибудь тигры водились!  Њожет быть,  и
водились двадцать тысЯч лет тому назад,  так что же  из  этого?  Ќапустить в
ѓалицию тигров, пусть опЯть там водЯтсЯ? "Ћт ‚аршавы до Љракова едне сердце,
една мова" -  вот как говорЯт у  нас в Џольше!  € если нам не возвратЯт всех
земель и не восстановЯт Џольши,  как самостоЯтельного государства,  разве мы
примиримсЯ с этим положением? Ќикогда этого не будет!
     €,  точно ЌадЯ была виновата в обоих воззваниЯх великого кнЯзЯ,  џдвига
Џетровна посмотрела на нее острым уничтожающим взглЯдом и шумно выскочила из
комнаты.
     - ЉакаЯ,  а?  - шепнула сестре Ќюра, кивнув ей вслед, и добавила уже не
шепотом: - Њожет быть, пойдем пройдемсЯ?
     ЌадЯ  сразу  же  согласилась,  что  следует пройтись,  и,  спускаЯсь по
лестнице, проговорила извинЯюще:
     - Ќадо все-таки войти в ее положение: ведь немецкие полЯки должны будут
теперь  стрелЯть в  русских  полЯков,  а  русские  полЯки  в  австрийских...
Љонечно, ей своих соотечественников должно быть жалко, - как же иначе?
     ‹екции на курсах еще не начинались,  и можно было просто "пройтись". Ќо
жизнь уже  начинала читать юным  сестрам свои  суровые,  строгие лекции,  из
которых нельзЯ было пропустить ни слова,  так они были значительны,  и часто
на улицах звучали эти слова, притом не только у газетных киосков.
     “лицы  прежде  такой  чопорной  столицы,  как  Џетербург,  теперь  были
возбуждены и говорливы.  ’еперь говорили даже в вагонах трамваев,  в которых
раньше  царила  чиннаЯ тишина.  ’еперь вообще петербуржцы стали  общительны,
насколько позволЯла им их исконнаЯ замкнутость,  сдвинутаЯ с места важностью
наступивших событий,  последствиЯ которых были пока еще очень загадочны,  но
во  всЯком  случае должны были  стать  небывало еще  в  истории человечества
велики.
     Ќа  Ђничковом мосту сестры встретили однокурсницу Ќади,  путиловку Љатю
„едову.  …е  отец работал модельщиком на Џутиловском заводе,  поэтому от нее
ЌадЯ привыкла уже слышать о рабочих,  о тех самых,  которые шли когда-то,  9
ЯнварЯ,  к  ‡имнему дворцу,  в  которых стрелЯли под  команду:  "Џатронов не
жалеть! •олостых залпов не давать!"
     ќто  был  особый мир  -  Џутиловский завод за  Ќарвской заставой.  ЌадЯ
знала, что там тысЯчи людей в длиннейших цехах готовЯт машины войны - пушки,
что сам Џутилов,  владелец завода,  почти то  же  самое длЯ ђоссии,  что длЯ
ѓермании -  Љрупп, что на этом заводе строЯт даже военные суда - миноносцы и
крейсера.
     …й  никогда не приходилось бывать ни на каких вообще заводах,  и  она с
начала своего знакомства с  Љатей „едовой относилась к  ней  с  уважением за
одну только ее прикосновенность к такому огромному заводу.  ’еперь же, когда
началась война, это уважение выросло еще больше.
     Ќюра пытливо вглЯдывалась в плотную,  крепкую на вид девушку, с крутыми
щеками,  выпуклым лбом,  с не умеющими как будто совсем улыбатьсЯ губами,  с
густыми темными бровЯми, низко опущенными на небольшие карие глаза.
     € голос у нее был низкого тембра,  и с Ќадей она говорила как старшаЯ с
младшей,  из  чего Ќюра вывела,  что она,  хотЯ и  однокурсница сестры,  но,
должно быть,  не одних с  нею лет.  €  руки у нее были шире в кистЯх,  чем у
Ќади.  ’ак  как стоЯли они трое теперь перед одним из  вздыбленных бронзовых
коней,  которого хотел привести к  покорности мускулистый бронзовый человек,
то Ќюре подумалось даже,  что такаЯ,  как эта „едова, пожалуй, тоже могла бы
взЯть в  свои руки повод и  повиснуть на  нем,  чтобы прижать конскую голову
поближе к земле.
     Ќа  вопрос Ќади,  как на заводе настроены рабочие,  ЉатЯ отвечала не то
чтобы привычно хмурЯ свои густые брови, но как будто подчеркнуто хмурЯ их:
     - ђабочие ведь  теперь раскассированы:  очень  многих забрали в  армию,
несколько тысЯч, а другие, которые тоже запасные или ополченцы, только очень
нужные на заводе, - те оставлены, работают, только их предупредили, что чуть
что - ушлют под пули без разговоров.
     - Ђ что это значит "чуть что"? - не утерпела, чтобы не спросить, Ќюра.
     - ќто твоЯ сестра? - спросила „едова Ќадю вместо ответа Ќюре.
     - ‘естра же, Я же ведь тебе сказала! - удивилась ЌадЯ.
     - џ не расслышала.  Ћна на тебЯ похожа, - сказала неторопливо „едова и,
оглЯдев  Ќюру  цепким  взглЯдом,  как  бы  вскользь бросила  ей:  -  ђабочие
останутсЯ рабочими, хотЯ и война.
     - € хотЯ работают на войну, - добавила ЌадЯ.
     - Ђ что может выиграть на войне рабочий? - глЯдЯ по-своему, то есть как
будто исподлобьЯ, недоверчиво и недовольно, на Ќюру, спросила „едова.
     - Ќичего  ровным  счетом,   -  храбро  ответила  Ќюра  готовой  фразой,
слышанной ею  от  сестры,  хотЯ в  смысл этой фразы она  еще не  удосужилась
проникнуть.
     - ’о-то и есть...  Џоэтому настроениЯ у наших рабочих остались прежние.
Ђ как их расстреливали в июле, этого они не забыли.
     - ђазве расстреливали? ‚ июле? - изумилась ЌадЯ, понизив голос.
     - Ђ  ты  разве не  знала?  ‚прочем,  это уж  были каникулы,  ты  уехала
домой...  Ќа заводе же,  на дворе,  в рабочих стрелЯли... Ѓыли убитые, много
раненых. Џотом многих арестовали...
     ѓустой,  почти мужской голос Љати очень шел -  так показалось Ќюре -  к
тому,  что она говорила, и потом, когда они простились, так как ЉатЯ куда-то
спешила, Ќюра совершенно непосредственно сказала сестре:
     - ‚от такаЯ могла бы идти впереди с красным флагом, а совсем не ты!
     ќто больно укололо Ќадю.
     - Ќе Я?  Ќе Я?  Ќе говори глупостей!..  ЉатЯ,  может быть, тоже захочет
идти, только у нее не выйдет.
     - Џочему не выйдет? €менно у такой и выйдет.
     - Ђ Я тебе говорю, что не выйдет! џ знаю Љатю получше, чем ты.
     - ‡ато она рабочих знает, а ты нет, - не сдавалась Ќюра.
     - Ђ ты почему думаешь, что Я не знаю?
     - Ђ где же ты их могла видеть? ‚ ‘имферополе?
     - ѓде бы то ни было, - упорствовала ЌадЯ.
     - Ќигде не видела, а туда же!
     - Ќе раздражай менЯ, пожалуйста!
     - ‚о-об-ражает в самом деле!  - не унималась Ќюра. - ’олько потому, что
‘ыромолотову понадобилась,  а  если бы  он  эту увидел,  он бы на тебЯ и  не
посмотрел!
     - „едову? ‘ыромолотов?