волнуЯсь сам,  заставлЯл ее  волноватьсЯ художник.  -  ќто  -  самый высокий
момент всей вашей жизни, - помните об этом, каждую секунду помните!
     - џ помню! - торжественно отвечала ЌадЯ, не поворачиваЯ к нему головы.
     - Ђ не устали вы так стоЯть, ЌадЯ? - спрашивал он через минуту.
     - Ќет, не устала, - твердо отвечала она.
     …сли  на  сеансах у  Љуна ‘ыромолотов сам  стремилсЯ говорить со  своею
натурой,  чтобы поддержать в  ней то  живое,  что ему хотелось удержать,  то
теперь он работал молча и мощно, вскидываЯ глаза на Ќадю только затем, чтобы
тут же перевести их на холст.
     ’олько уголь скрипел, а иногда ломалсЯ в сильных пальцах, и это слышала
ЌадЯ,  втЯгиваЯ смешанный запах скипидара,  красок и нового холста, знакомый
ей уже по первому визиту к художнику.
     ЌеслабаЯ от природы, она теперь действительно всЯ напрЯглась, как этого
от  нее  потребовал  ‘ыромолотов,   -   момент  ее  воображаемой  встречи  с
поджидавшей ее  полицией очень затЯнулсЯ,  -  но она точно приросла ладонЯми
рук к  древку флага (теперь это был настоЯщий флаг,  подрубленный на машинке
Њарьей ѓавриловной и прибитый к аккуратно оструганному тонкому шесту).
     ѓолова  ее  была  открыта,  и  густые русые  волосы касались плеч.  Ћна
чувствовала  сама,   что   даже   это   придавало  ее   высокой  фигуре   ту
торжественность,  которой не было бы,  будь у  нее одна толстаЯ коса по поЯс
или хотЯ бы две с намеренно растрепанными концами: волосы должны быть именно
такими - короткими, до плеч, торс должен стоЯть именно так, освобождаЯ грудь
длЯ глубоких вдыханий при медленном выдыхе; в глазах - вызов всей этой тупой
и дикой силе... "‘амый высокий момент всей вашей жизни", - повторЯла она про
себЯ слова художника;  они нравились ей,  эти слова, своей энергией, но мало
этого: они выражали очень точно именно то, что переживала она сама.
     Ќо ‘ыромолотов сказал коротко, точно подал команду:
     - Ѓудет! - Џотом добавил: - Ћтдохните!
     ЌадЯ опустила флаг,  повернула к  нему голову и только теперь заметила,
как  у  нее  дрожат руки,  как  утомил ее  этот  первый в  ее  жизни  случай
позированиЯ художнику. ’ут она вспомнила о натурщицах и спросила:
     - Ђ как же натурщицы?
     - ’оже устают,  -  ответил ‘ыромолотов.  -  Џривыкают, конечно, но ведь
железными от этого не становЯтсЯ.
     - Ђ у менЯ плохо, должно быть, вышло?
     - Ќапротив, ЌадЯ, вы стоЯли отлично, - ободрил он ее.
     ќто ее обрадовало.
     - “ра, - значит, Я могу выйти на вашей картине?
     - Њне кажетсЯ,  -  медленно проговорил он,  все еще продолжаЯ зарисовку
углем,  -  что именно вы-то и выйдете на картине гораздо лучше, чем кто-либо
другой...
     - “ра!  -  теперь уже вскрикнула она и стала за его спиной, разглЯдываЯ
рисунок.
     Љрасок не было.  —ерно и резко, - не зрЯ ломались угли, - плакатно дана
была  женщина-знаменщик,   женщина-героинЯ,  женщина,  вышедшаЯ  завоевывать
близкое  грЯдущее счастье  длЯ  масс.  ‹ицо  свое  на  рисунке  ЌадЯ  видела
непривычным,  не таким, как в зеркале, - и старше, и строже, и в то же времЯ
это было ее лицо.  Љрасок не было,  но они почему-то Ярко чудились, заполнЯЯ
все непокрытые углем места на холсте.
     - ‡дорово!  - восхищенно тихо сказала ЌадЯ, но тут же добавила вдруг: -
Ђ какое на мне будет платье? ‚от это?
     - Ђ  чем же  плохо это?  -  спросил ‘ыромолотов,  заслышав в  ее голосе
беспокойство.
     - Ќу, это что же, это обыкновенное, - заспешила объЯснить ЌадЯ, - это Я
уж сколько времени ношу,  раз двадцать оно стиралось...  Ђ если не двадцать,
то десЯть уж наверно! Ќет, Я потом надену другое - новое, красивое, - можно?
     - ѓм...  Њожно,  конечно, и другое, - повернув к ней голову и оглЯдываЯ
ее всю вновь,  сказал ‘ыромолотов,  -  но Я уж и к этому привык... мне и это
нравитсЯ.
     - ЌравитсЯ? - повторила она.
     - Ђ чем же оно плохо? Џокрой вам надоел, что ли?
     - €  покрой и  цвет тоже...  ‚ы  видите,  оно  уже слинЯло!  Ќет,  Я  в
следующий раз надену другое!  - решительно заЯвила ЌадЯ. - Љак можно в таком
платье в такую минуту?
     - Ђ-а,  вот вы о чем,  - понЯл ее, наконец, художник, но тут же добавил
строго:  - џ на этом вашем платье всю гамму тонов на картине строю, а вы мне
тут желаете разрЯдитьсЯ какою-то куклой, попугаем!
     - Џопугаем? - оробела ЌадЯ.
     - Ќе попугаем,  так колибри, - не один ли черт! ‚ы туда, - кивнул он на
холст, - не на концерт, не в театр пришли, а на подвиг, - понЯли?
     - ЏонЯла, - прошептала она.
     - Ќу вот, и извольте не выдумывать лишнего.
     Ћн  отставил от себЯ холст на вытЯнутую руку,  секунд десЯть смотрел на
него, сильно прищурЯсь, наконец сказал удовлетворенно:
     - ’еперь можно пройтись красками.
     - ‚ы сказали:  "ѓамму тонов строю..." Љак это "гамму тонов"? - спросила
ЌадЯ. - ‚едь это только в музыке бывает.
     - ‚от тебе на!  -  добродушно усмехнулсЯ ‘ыромолотов.  - Ђ это разве не
музыка?  ќх вы, провинциЯ! Ћтдыхайте, пока Я приготовлю тут все... Џомахайте
руками. Њожете даже покружитьсЯ, потанцевать, если хотите.
     - Ќу зачем же Я буду танцевать, - смутилась ЌадЯ. - џ лучше посмотрю на
вас, как вы...
     - Љак Я краски на палитру буду выдавливать?  -  договорил за нее он.  -
—то ж, посмотрите, занЯтие любопытное: основа живописи, можно так сказать...
Ђ лимонаду выпить не хотите? ‚ам не жарко?..
     —ерез  несколько минут ЌадЯ  снова стоЯла,  как  прежде,  крепко прижав
ладони и пальцы к древку флага, и вызывающе смотрела туда, где предполагалсЯ
пристав на  гнедом  коне  впереди пЯти  конных  полицейских,  а  ‘ыромолотов
напрЯженно и молча ловил и наносил широкой кистью на холст Яркое чередование
красочных пЯтен.


        V

     ‹егко было за  полгода до  того,  зимою,  шестнадцатилетней гимназистке
…лене  •удолей решитьсЯ пойти  к  командиру кавалерийского полка  полковнику
ђевашову просить его,  чтобы он  замолвил слово у  губернатора ‚олкова за ее
брата Љолю.
     ‚се тогда казалось ей  простым,  как вышивка на  деревенском полотенце.
ѓенерал-майор  ‚олков  был  приЯтель  ђевашова,  и  ђевашов  часто  бывал  в
губернаторском доме и  играл там в винт,  -  это все знали у них в гимназии.
Љогда Љолю,  который был старше ее,  …ли, всего на год, губернатор вздумал в
административном порЯдке выслать в ‘ибирь за то, что нашли у него при обыске
какие-то запрещенные брошюрки,  печатанные на стеклографе,  отец его и  …ли,
врач,  всеми уважаемый в городе,  не мог добитьсЯ, чтобы ‚олков отменил свое
решение:  его просто не хотели и слушать.  Ќо зато ‚олков,  как свой своего,
конечно,  должен был бы выслушать ђевашова и, по дружбе с ним, не мог бы ему
отказать.
     ‚  этом замысле …ли все было обосновано и  очень хорошо лепилось одно к
другому.  Ћна пошла к  нему,  ђевашову,  одиноко жившему в  богатой квартире
пожилому видному человеку, вечером, так как днем его трудно было бы застать,
- он был днем у себЯ в полку,  как она у себЯ в гимназии. Ћна пошла, хорошо,
как ей казалось,  обдумав, что ему нужно было сказать, и сказала именно так,
как придумала,  но как случилось то, что ђевашов усадил ее пить чай с ромом,
расспрашиваЯ при этом про Љолю с Явным участием, и что вышло потом - это длЯ
нее  самой все  еще  представлЯлось смутным при  всей  Яркости.  Ѓывает так:
казалось бы,  необыкновенно Ярко,  но  это только обман зрениЯ;  на самом же
деле чрезвычайно запутанно и  неЯсно,  потому что мысли в  это времЯ страшно
спешат,  точно играЯ в чехарду,  перескакивают одна через другую, и найти их
концы и свЯзать эти концы друг с другом невозможно уже на другой день, а тем
более через неделю, через месЯц, через полгода.
     „лЯ ђевашова найдено было слово:  "подлость"; однако же за эту подлость
его  не  судили;  длЯ  …ли тоже нашли несколько слов:  "неосмотрительность",
"легкомыслие",   "неразумность"  и  другие  подобные,  однако  ее  поспешили
исключить из гимназии без права возврата туда,  и она успела уже понЯть, что
потерЯла свое место в жизни.
     ѓерой одного из прочитанных ею романов,  задумав покушение на убийство,
сунул длЯ этого в свой карман медный пестик от ступки.  ‘ подобным же медным
пестиком …лЯ  раза три  приходила по  вечерам к  дому,  где  жил ђевашов,  в
надежде встретить его на улице, так как в самый дом ее теперь уже не пускали
денщики полковника.
     Ќо оказалось потом,  что ђевашова совсем не было в  то времЯ в  городе.
Џодготовлено ли  это было им  раньше,  …лЯ не  узнала,  но  только он  через
три-четыре днЯ  после  памЯтной длЯ  нее  ночи  уехал по  каким-то  будто бы
неотложным делам своего полка в  Ћдессу и пробыл там почти месЯц,  дав таким
образом истории своей с гимназисткой улечьсЯ и, по возможности, потухнуть.
     ’ем  временем  брат  …ли,  за  которого  вздумала  она  хлопотать через
ђевашова,   был  все-таки  выслан  губернатором,   но  два  других  брата  -
восьмиклассник ‚олодЯ,  прозванный  "Њаркизом",  и  четвероклассник ‚асЯ,  а
также мать …ли каждый день были перед нею, и то новое, что поЯвилось длЯ нее
в их глазах, не потухало.
     ‘традавшаЯ талантом отчаЯниЯ мать …ли уже в  первые дни после "истории"
исчерпала,  конечно,  весь немалый все-таки запас накопленных ею  за  долгую
жизнь  средств  проЯвлениЯ своего  таланта.  ’ут  были  и  стоптанные туфли,
которыми она  не  один  раз  принималась бить  …лю,  и  визгливые причитаниЯ
непременно при открытых форточках, чтобы их было слышно на улице, и слезы, и
холодные компрессы на сердце,  и несколько пузырьков выпитых ею валерьЯновых
капель.
     ‘тремительнаЯ и  бойкаЯ до того …лЯ была до такой степени поражена тем,
что с  нею случилось,  что замолкла вдруг:  ее совсем не было слышно в  доме
весь  остаток зимы.  Ћна  ожила  только весной,  когда  оживают и  бабочки и
начинают мелькать в воздухе сначала неловкими,  неровными, очень утомлЯющими
их движениЯми отвыкших от деЯтельности крыльев.
     ‚есною она  начала было чрезвычайно усидчиво готовитьсЯ к  переходным в
седьмой  класс   экзаменам  вместе   со   своими   одноклассницами,   однако
гимназическое  начальство  не   разрешило  ей  даже  экстерном  держать  эти
экзамены.  …й  сказали:  "Џоезжайте куда-нибудь в  другой город,  где вас не
знают".
     ЏонЯв,  наконец, насколько считают ее опасной длЯ ее бывших подруг, …лЯ
перестала читать свои учебники;  ехать же в другой город, чтобы провести там
среди чужих людей весь май и первые числа июнЯ,  пока закончатсЯ экзамены, -
на это ее отец не мог достать денег,  хотЯ только он,  отец,  в  силу своего
таланта  жалости,  пыталсЯ как-нибудь  понЯть  ее  и  во  всЯком  случае  не
беспокоить попреками.
     ‘тарший брат  ее  -  "Њаркиз",  откуда-то  набравшийсЯ правил "хорошего
тона",  за  что  и  получил  в  гимназии свое  прозвище,  всЯчески стремилсЯ
показать и  раньше,  что он возмущен сестрою:  не умеет себЯ держать,  вечно
вступает в  споры,  слишком остра на  Язык,  теперь же он просто старалсЯ не
замечать ее:  нет у  него никакой сестры и  не было,  а  эта шалаЯ девчонка,
какаЯ почему-то живет под одною с ним крышей, - какаЯ же она его сестра?
     Њладший брат,  ‚асЯ, обычно державшийсЯ диких еще законов, свойственных
его   сверстникам,   даже  когда  оглушительно  свистел  в   четыре  пальца,
отворачивалсЯ от нее при этом,  как бы желаЯ этим показать, что она длЯ него
так же не сестра, как и длЯ старшего брата.
     ’акую   зачумленность  перенести  в   шестнадцать  лет   было   трудно.
‘пасительным ЯвлЯлось только то,  что  у  нее  в  доме была особаЯ небольшаЯ
комнатка-каморка,  куда  она  и  забивалась на  целый  день,  как  улитка  в
раковину.
     …два сводившаЯ кое-как концы с  концами мать …ли перенесла в  июне свое
отчаЯнье с  нее на "Њаркиза",  который получил аттестат зрелости и уже начал
требовать,  чтобы ему  купили студенческую фуражку,  -  синий околыш,  белый
верх.
     Ћн хотел поступить непременно в Њосковский университет, имеЯ склонность
стать филологом,  но свЯзанные с  этим расходы,  которых не было раньше,  до
того  пугали мать,  что  запах валерьЯнки в  доме  стал побеждать даже запах
цветущих возле дома белых акаций,  а "Њаркиз" стал теперь нестерпимо важен и
криклив и  повторЯл повышенным тоном однообразно,  но  не допускаЯ,  однако,
возражений:
     - Њне нет никакого дела до всЯких там ла-ментаций!  џ  окончил гимназию
длЯ того,  чтобы быть студентом,  вот и все!  € извольте приготовить мне длЯ
этого средства, чтобы мне в Њоскве не подохнуть с голода!
     ‚ частной практике своей полковой врач €ван ‚асильич •удолей продолжал,
как и в прежние годы,  оставатьсЯ врачом длЯ бедных, на которых часто тратил
кое-что из своего жалованьЯ.  Ќо если своей дочери, исключенной из гимназии,
он мог дать только один совет -  поступить ученицей в аптеку,  то что мог он
посоветовать старшему сыну,  которому не имел возможности достать даже и ста
рублей,  необходимых длЯ  права  слушаниЯ лекций на  первый год?  ‘овершенно
неразрешимой задачей представлЯлось и  длЯ  него,  не  только длЯ  его жены,
откуда  брать  деньги  на   ежемесЯчные  переводы  ‚олоде  в   Њоскву...   Ђ
студенческие шинель и тужурка? Ђ книги?.. € все эти расходы не год и не два,
- несколько лет!
     ‡инаида …фимовна,  мать …ли,  вела домашнее хозЯйство как-то  так,  что
денег до  конца каждого месЯца неизменно не  хватало и  оставалсЯ на  другой
месЯц неизменно долг в ту же бакалейную лавку ’абунова, в которой покупалось
все Ќевредимовым.
     ‚  тот  день,  когда "свЯтой доктор" от  Ќевредимова услышал о  золоте,
которое перестали выдавать банки,  ‡инаида …фимовна услышала то  же самое от
торговок на базаре, так что длЯ нее уже не было новостью, что сказал ей муж.
     Ќе оказалась новостью и  догадка Ќевредимова,  не готовитсЯ ли в скором
времени война:  она услышала и это.  Ќовостью было другое: она заметила, что
ее дочь,  с  которой во всей семье говорил только отец,  котораЯ сжималась и
держалась понуро и  молчаливо при ней и при обоих братьЯх,  теперь,  придЯ с
отцом,  вдруг поднЯла голову и  не опускала ее и с прежней своей бойкостью в
карих, отцовских, глазах (у самой ‡инаиды …фимовны были тусклые, бесцветные,
судачьи) смотрела на нее и братьев.
     „ом •удолеЯ был небольшой, - всего три комнаты с кухней, - но во дворе,
кроме того,  был  еще  флигель в  две  совсем маленьких комнатки,  где  жили
мальчики летом;  вплотную к этому флигелю примыкал сарай длЯ дров.  ‚о дворе
росло всего три дерева -  акации,  между двумЯ из  них висел гамак и  стоЯли
стол и два стула с плетеными продавленными сиденьЯми.
     ЃывшаЯ бонна,  засидевшаЯсЯ в девицах,  ‡инаида …фимовна неожиданно длЯ
себЯ  самой  вышла замуж лет  двадцать назад за  молодого младшего полкового
врача, каким был тогда €ван ‚асильич (талант жалости к людЯм проЯвилсЯ в нем
рано), очень быстро раздалась вширь и перестала следить за тем, как ей лучше
одетьсЯ,  но каким-то образом умудрилась сберечь кое-что из жалованьЯ мужа и
купить старенький дом на улице имени ѓоголЯ,  а  во дворе потом пристроить к
бывшему сараю флигель.
     Љонечно,  дом  она  купила на  свое  имЯ,  и  это  сразу  поднЯло ее  в
собственных глазах, но все хозЯйственные способности ее как-то навсегда были
исчерпаны этим приобретением:  дальше начались только ежедневные сокрушениЯ,
аханьЯ,  окрики на детей,  потом вечные ссоры с детьми,  когда они подросли,
компрессы на грудь и валерьЯнка.
     „енщик •удолеЯ ”ома Љубрик готовил обед в  сарае,  обращенном в  летнюю
кухню.  ’ам  сквозь отворенную настежь дверь на  петлЯх из  жженой проволоки
видна была его белаЯ рубаха и черноволосаЯ голова в облаке пара от кастрюль.
‚олодЯ лежал в  гамаке и читал какую-то книгу в надорванном рыжем переплете.
ђубахи на  нем совсем не  было,  он  подложил ее  под голову;  он  "принимал
воздушную ванну", как это и раньше слышала от него …лЯ. …й бросились в глаза
его длинные тонкие слабые руки и  глубокие ключичные впадины;  кожа пока еще
была  белой,  не  успела  загореть.  €  первое,  что  она  сказала,  хотЯ  и
вполголоса,  обращаЯсь к отцу, как к военному врачу, едва только вошла вслед
за ним во двор через калитку:
     - ђазве такие могут воевать, папа?
     Ћна сказала это с  Явным презрением и в голосе и в словах.  Ћна слишком
много  слышала от  старшего брата  оскорбительных слов,  но  ей  нечего было
возразить ему.  ќто  было первое,  чем она отозвалась на  все,  что от  него
вынесла и  за последние месЯцы и раньше,  и еще раньше;  она ничего не умела
забывать и не забыла.
     ђасплескавшись над  столом  жирным  обвисшим  телом,  ‡инаида  …фимовна
резала  ножом  кроваво-красные помидоры,  принесенные ею  с  базара.  †идкие
волосы ее были собраны на затылке в  трЯсучий кулачок;  широкие рукава блузы
засучены до плеч.
     ‚асЯ (у него было скуластое лицо, как у матери, и глаза серые) мастерил
что-то -  склеивал какую-то коробку из картонки,  сидЯ на пороге флигелЯ. Ћн
поднЯл было голову на  вошедших во двор отца и  сестру,  но тут же углубилсЯ
снова в свое занЯтие.  Ћн не перешел в пЯтый класс: ему дали переэкзаменовку
по двум предметам.
     …лЯ  наблюдала все  кругом так,  как  будто все  длЯ нее было внове:  и
акации,  и  гамак,  и  люди.  Ћна  очень остро отметила про  себЯ,  как мать
отозвалась отцу насчет золота и толков о возможной войне:
     - Ѓабы на базаре тоже болтают...
     ’ак было сказано это,  как будто совсем ничего не стоила эта новость, и
так оскорбило ее  почему-то  это,  что она вставила вдруг в  разговор отца с
матерью:
     - ѓоворЯт еще, что пожар начиналсЯ нынче утром кварталах в пЯти от нас,
да потушили ведрами бабы.
     - ’ы что это,  а?  -  удивилась и словам и тону ее мать, повернув к ней
плоскую голову.
     - Ќичего, так, - сказала …лЯ и отвернулась.
     Ѓелобородый древний старик Ќевредимов,  говоривший на улице с ее отцом,
неотступно стоЯл теперь перед ее глазами. ‚ещие были у него глаза, мерцавшие
в  глубоких глазницах.  Ќе поверить такому было нельзЯ:  он знал.  Ћн сказал
что-то такое о  золоте и  банках,  -  это было между прочим,  но он добавил:
"война",  и это вошло в …лю,  как входит в дерево клин, - расширЯЯ, готовЯсь
расколоть его.
     Џока она шла с  отцом к дому,  она ничего не спрашивала у него,  -  она
поднималась сама на этом коротком,  но многозначительном слове "война",  как
на крыльЯх.  Ћна пережила очень много, пока шла и молчала, в эти несколько -
может быть,  семь-восемь,  не  больше,  минут.  ѓорЯчечно быстро в  ее мозгу
мчались  с  гулким  топотом  кавалерийские полки  один  за  другим,  сверкаЯ
обнаженными шашками...  ѓремели орудиЯ, и дым заволакивал все кругом, как на
картинах ‚ерещагина... Џотом отбрасывало дым, - и вот какое-то поле с желтой
травой,  на этом поле много лошадей и драгун сбиты снарЯдами, и ближе всех к
ней,  так что всего его видно,  - полковник ђевашов... Ћн не убит, он только
ранен...  €  она подходит к  нему с  сумкой через плечо...  ‚  сумке бинты и
лекарства, - прежде всего иод, - на сумке красный крест...
     ќта картина еще стоЯла в ее мозгу,  когда она увидела другую:  мать над
помидорами,   брата  в   гамаке,   денщика  ”ому  Љубрика  в  пару  кухонных
кастрюлек...
     ‚от брат, отведЯ чуть-чуть глаза от книги, говорит небрежно:
     - …рун-да, - война! Ѓабьи сказки...
     - ‘казки? - вскрикнула …лЯ, всЯ дернувшись. - Ќет, не сказки!
     - —е-пу-ха!  Ќикакой войны не будет...  -  €  снова глаза в  свою рыжую
грЯзную книгу.
     - Ѓудет!  Ѓудет!  Ѓудет! - вдруг сама не своЯ неистово закричала …лЯ. -
Ѓудет! Ѓудет!.. Ѓудет!.. Ѓудет!..
     Ѓыла и кончилась зима,  наступила и кончилась весна,  шло лето, полгода
молчала …лЯ,  и  вот  теперь вдруг этот  крик  о  войне,  этот призыв войны,
котораЯ все должна опрокинуть,  переиначить,  преобразить, переделать... Љак
же можно дальше жить, если не будет войны?
     €  отец ее понЯл.  ‚ то времЯ как мать кричала …ле ответно:  "Њерзавка!
Џаскуда!",  а ‚олодЯ если не кричал еще, то сел уже в своем гамаке, готовЯсь
к стычке, в то времЯ как ”ома выглЯнул из сараЯ, а ‚асЯ оторвалсЯ от коробки
и  клеЯ,  -  €ван ‚асильич обнЯл за плечи …лю,  повел ее в  дом и говорил ей
тихо:
     - Џоди,  полежи,  голубчик... Џоди, успокойсЯ, …линька... ‚ыпей капель,
милаЯ, и все пройдет.
     …лЯ  шла,  едва переставлЯЯ ноги,  прижавшись плечами к  отцу и  крупно
вздрагиваЯ всем телом.


        VI

     ’абунов по праздникам закрывал свою бакалейную лавку и ходил в церковь,
где был свечным старостой. Џолезнов тоже по праздникам был свободен.
     ‚  наступившее воскресенье он сидел за столиком в пивной,  пил бокбир и
закусывал раками.  “гощал его ”едор Њакухин, его однокашник по службе в 19-м
пехотном  Љостромском полку.  •отЯ  Џолезнов был  лет  на  двенадцать старше
Њакухина и служили в этом полку они в разное времЯ, но все-таки вспомнить им
было  что.  Љое-кто  из  младших офицеров при  Џолезнове стали  уже  ротными
командирами  в  то  времЯ,  когда  служил  Њакухин;  даже  фельдфебелей  мог
припомнить Њакухин  таких,  которые при  Џолезнове только  еще  получили две
лычки на погоны, выйдЯ из учебной команды.
     ‘вой своему поневоле брат, но у Џолезнова с Њакухиным было теперь еще и
другое,  что их сближало: оба стремились нажитьсЯ на торговле хлебом, только
Њакухин уже  начал вести эту торговлю,  а  Џолезнов пока все еще собиралсЯ к
ней приступить - прикидывал, соображал, примерЯлсЯ, выпытывал.
     ‡накомство у них было не со вчерашнего днЯ.  Њакухин,  раньше живший на
ћжном берегу Љрыма и занимавшийсЯ поставками камнЯ длЯ построек, имел случай
познакомитьсЯ с  Џолезновым  гораздо  раньше,  когда  приезжал  по  делам  в
‘имферополь.
     Њакухин  был  в  новой  панаме  с  красной  лентой,  в  вышитой рубахе,
забранной в чесучовые брюки; широкий вЯзаный поЯс его имел два кармана - длЯ
мелочи и  длЯ  часов;  белые  туфли,  палка с  золотой монограммой,  толстое
золотое  обручальное  кольцо  на  правом  указательном пальце  и  отливающие
золотом толстые усы,  тщательно закрученные в  два  кольца.  Џо  сравнению с
Џолезновым вид  у  него был барский,  и  Џолезнов в  разговоре с  ним иногда
сбивалсЯ с "ты" на "вы":  ведь на нем самом был обыкновенный белый картуз, а
рубаха подпоЯсана тоже обыкновенным шнурком с кистЯми.  Ћтчасти потому,  что
стоЯл  жаркий  день,   но  больше  из  уважениЯ  к  тому  капиталу,  который
подозревалсЯ им  у  Њакухина,  Џолезнов с  Явным удовольствием пил  пенистое
холодное пиво и  из раков высасывал все,  что мог высосать,  оставлЯЯ от них
только красный панцырь.
     Ћни сидели не в общем зале этой большой пивной,  хотЯ зал был далеко не
полон, а в искусственном садике около, где был натЯнут тент от солнца, между
столиками расставлены кадки с  цветущими олеандрами,  а  настурции и вьюнок,
тоже цветущие,  отделЯли,  подымаЯсь к тенту, полупрозрачной стеной этот уют
от раскаленного тротуара.
     Џолезнов придерживалсЯ еще скромных привычек,  и если заходил в пивные,
то в другие,  попроще,  а эта считалась лучшей в городе.  ђаки в мелководной
речонке,  на  которой стоЯл город,  к  тому же почти пересыхавшей летом,  не
ловились, - их привозили с севера; а когда привозили, то попадали они прежде
всего в эту пивную,  на дверЯх которой поЯвлЯлсЯ тогда торжествующий призыв:
"Љушайте раки!"
     „еловой разговор между Њакухиным и Џолезновым началсЯ раньше, даже и не
в  этот  день,  когда  они  случайно  встретились на  улице,  теперь  же  он
продолжалсЯ вЯло одними как  бы  выводами из  предыдущего,  притом же  часто
перескакивал на совершенно посторонние предметы.
     - ѓоворитсЯ:  "умей  продать",  -  раздумчиво и  точно наедине с  собой
сказал Џолезнов, вытираЯ пальцами усы, - а это нашему брату тоже надо прежде
всего помнить: "умей купить", вот что!
     - Ћб  этом-то  и  толк,  -  поддержал его Њакухин.  -  Џродать-то,  раз
требуетсЯ,  всЯкий дурак продаст, да кабы себЯ самого не накрыть... Ђ, между
прочим, конечно, деньги оборот любЯт, - это главное.
     - Ћборот,  это  да:  без  оборота капитал -  это уж  живаЯ насмешка,  -
принимаЯсь  за  нового  рака,   решил  Џолезнов,   а  Њакухин  не  то  чтобы
воодушевленно,  однако назидательно рассказал старую историю о двух сыновьЯх
деловитого отца:
     - „ал  отец  один  -  дело  было утром -  двум своим хлопцам по  рублю:
"‚ечером мне скажете, куда вы их денете". Ђ оба были такие, что ни в пивную,
ни в ресторан,  никуда,  однако ушли из дому. †дет отец, к вечеру ЯвлЯютсЯ -
оба трезвые.  Ћн к старшему:  "Ќу, куда рубль девал?" - "Ќикуда, говорит, не
девал,  вот он...  џ чтобы его зрЯ не потратить,  в землю его закопал, да от
него ходу,  а вечер подошел - выкопал!" - "Ђ ты?" - ко второму отец. "Ђ Я, -
этот говорит,  -  того-сего на него купил,  а потом продал, да еще купил, да
опЯть же продал, - вот, одним словом, получай, папаша, вместо одного рублЯ -
два!" Љакого же сына похвалить отец должен?.. ‚от к чему сказка сложена!
     - •отЯ сказать,  и  другой сын  тоже не  прощелыга какой!  -  подхватил
Џолезнов.
     - ђазумеетсЯ,  тоже цену деньгам знает, только котелок не варит... - €,
внимательно  приглЯдевшись  к  одной  из  подавальщиц,  добавил  Њакухин:  -
ЌевреднаЯ бабочка! - на что Џолезнов отозвалсЯ рассудительно:
     - …жели вредных сюда принимать, хозЯин тогда в трубу вылететь должен.
     Њакухин,  раскрываЯ рачий панцырь,  с некоторым сомнением поглЯдывал на
желтую бурду,  котораЯ в нем содержалась,  и откладывал ее снова на тарелку,
принимаЯсь за шейку и клешни, если находил, что они достаточно крупны, чтобы
с  ними возитьсЯ.  ЌаблюдаЯ за  тем,  как все отложенное им  забирал к  себе
Џолезнов, он заметил:
     - Ћднако же ты к ним без милосердиЯ, €ван €оныч!
     - Љ ракам?  Ћ-о,  брат!  џ с ихними родичами смальства воевать начал, -
очень  охотно  принЯлсЯ  объЯснЯть  свое  пристрастие  к   этому  деликатесу
Џолезнов.  -  “ нас же там, откуда Я сюда-то забралсЯ, река разве такаЯ, как
здесь?  “  нас она в  половодье как разольетсЯ,  -  чистое море,  только что
желтое.  Ќу,  что касаетсЯ раков, было их в ней там по обрывам целаЯ гибель.
Њы их, ребЯтишки, по тыще в день из нор надирали, так что все пальцы они нам
клещами своими порасковырЯют, бывало. Ќаловим - варить. Ќаварим - едим, пока
уж с души начнет воротить,  -  вот мы как с ними...  Љонечно, кабы у нас там
поблизу  город  какой  был,  чтобы  продавать  их,  могли  бы  раками  прЯмо
забогатеть,  а  у нас до города почитай верст пЯтьдесЯт было,  да и то город
такой, что там и своих раков не знали куда девать, - вот какое дело.
     - ‚от видишь, - подхватил Њакухин, - что значит человека не было, какой
бы за это дело взЯлсЯ. ѓде их густо, а где совсем пусто, а где совсем пусто,
- значит,  туда их и  гони.  Џолучалось поэтому что?  Љапитал ребЯта из воды
руками выгребали да сами же его транжирили.  —то они, хлеба с солью не могли
поесть?  „а  кроме того,  летом луку  везде растет черт те  сколько,  -  вот
ребЯтам и давай,  а раков -  в отправку...  ’ак же точно и с зерном везде по
хозЯйствам, какие даже сроду не слыхали, как паровоз гудки дает.
     - ќто верно, что не слыхали, - тут же согласилсЯ Џолезнов, наливаЯ себе
восьмой стакан.  - Ќедалеко ходить, мой дЯдЯ родной из деревни нашей в город
поехал,  а  туда уж железную дорогу провели,  а он этого дела не знал.  …дет
себе парой по  открытому месту,  а  с  ним сынишка его -  выходит,  мой брат
двоюродный,  - едет, а дело к вечеру, смотрит: что за оказиЯ? „алеко гдей-то
вроде бы пыль большаЯ,  а возле него тихо.  Ќу, не иначе, думает, вихорь там
поднЯлсЯ.  ‚се-таки же вихорь,  он не вечный:  поднЯлсЯ - упал, а тут что-то
пыль эта что дальше,  то больше...  € вот догадка у него:  конокрады,  -  не
иначе,  что  так!  Љонокрады табун  лошадей гонЯт!..  Ќу,  с  одной стороны,
конечно,  и  конокрадов тех ему,  дЯде моему,  боЯзно,  -  кабы и его пару к
своему табуну не прихватили,  а с другой стороны,  - ехать, конечно, надо, а
то уж ночь скоро:  пока,  дескать,  тот табун доскачет, авось Я проскочу. Ћн
лошадей нахлестывает,  а табун,  брат ты мой, все ближе, и так что слышно уж
стало,  какой от  него  топот:  аж  землЯ дрожит...  Ћдна надежда -  впереди
строениЯ какие-сь:  видать,  люди живут. Ћн это поспешает к тем строениЯм, а
табун уж вот он,  -  тоже спешит...  „а как взЯлсЯ весь дымом черным, да как
засвистит,  да  как заорет вдруг голосом страшным,  тут от такого ужаса пара
дЯдева,  -  а  лошадки обе молодые были,  -  как повернет да  вскачь,  да  с
выбрыком,  так что и дЯдю и ‘тепку,  - это брата моего, - из телеги вытрЯсли
наземь и скачут,  и скачут,  куда ноги их, бедных, несут. Ђ ‘тепка потом мне
рассказывал:  "Њало того,  что расшиблись мы с  отцом оба,  главное,  страху
натерпелись:  ну,  Явный черт или  какой змей-дракон -  одним словом,  конец
жизни!.."  ‚от  какие дела:  в  пЯтидесЯти верстах от  деревни люди железную
дорогу вели, так что и поезда уж ходить начали, а там хоть бы тебе сорока на
хвосте принесла, - никто ничего не знал!
     - Ќу,  это,  конечно,  давно дело было,  - важно, однако понизив голос,
сказал Њакухин, - теперь же всем известно, что в случае вот войны, например,
овес длЯ  лошадей в  армию нашу доставлЯть надо будет?  -  Ќадо.  Ђ  кто его
доставлЯть будет? - Љто же иначе, как не мы с тобой в компании, а?
     ‚опрос этот был поставлен прЯмо,  и ответ на него ожидалсЯ тоже прЯмой;
Џолезнов понимал это, однако ответил подумав:
     - ‘ознаю, ”едор Џетрович, дело вы предлагаете вполне хорошее, особенно,
если  всамделе война...  Ђ  только,  вот  мы  же  с  вами  одного  оказались
Љостромского полка, и вдруг начнетсЯ мобилизациЯ, тогда как?
     - „умаешь ты,  что Я с бухты-барахты тебе говорю, - усмехнулсЯ Њакухин,
- не-ет, брат, Я насчет этого застрахован: Я ведь свои тринадцать лет запаса
уж отбыл, теперь в ополчение зачислен. Ћполчение трогать не будут, как его и
в Японскую войну не трогали. Ћбо мне не сомневайсЯ.
     - Љонечно,  тебе видней,  раз это тебЯ касаетсЯ, а не менЯ, как Я уж из
ополчениЯ вышел...  Ќу,  ведь может случитьсЯ и так,  что никакой войны и не
будет, а так только, смущение людей, - тогда как? - осведомилсЯ Џолезнов.
     - Ќе будет,  так не будет,  -  плакать об этом не станем,  а  дело свое
откроем. Љонечно, если наотрез откажешьсЯ, тогда уж ты загодЯ мне скажи, - Я
другого компаньона искать буду,  а  то уж хлеб люди косить начинают,  -  как
будто между прочим сказал Њакухин.
     - џчмень?
     - •отЯ бы Ячмень.
     - џчмень уж косЯт,  это действительно...  Ќет, уж другого пока погодите
искать, ”едор Џетрович. Њы уж с вами все-таки не то чтобы...
     Џолезнов затруднилсЯ договорить то,  что ему хотелось сказать,  занЯтый
печенью совсем уже маленького рачка,  последнего,  какой еще оставалсЯ у них
на  столике,  а  потом случилось так,  что договорить и  вообще не пришлось:
несколько  раздвинув  заросли  вьюнков  и   настурций,   молодаЯ  женщина  в
широкополой шлЯпке крикнула с тротуара:
     - ”едор! ’ы здесь?
     Џотом она обернулась назад и сказала:
     - Ќу вот, - Я ведь говорила, что он здесь!
     - ќто моЯ жена, - успел шепнуть Џолезнову Њакухин.


        VII

     ‚  уютный садик  пивной вошло с  улицы четверо:  жена  Њакухина ЌатальЯ
‹ьвовна,  ее отец „обычин ‹ев Ђнисимович,  полковник в отставке,  - с белыми
зигзагами на  погонах,  -  ее мать,  толстаЯ стараЯ слепаЯ дама,  и  Ђлексей
€ваныч „ивеев,  с  недавнего времени близкий этой семье человек,  в  фуражке
гражданского инженера,  с  молоточками крест-накрест на зеленом околыше и  с
кокардой на тулье.
     Љонечно, Њакухин пыталсЯ было представить их Џолезнову, но из этого, по
многолюдству их,  по  новости длЯ  него  самого  такого сложного дела  и  по
непривычке к таким положениЯм Џолезнова,  ничего не вышло,  кроме невнЯтного
бормотаниЯ и крепких со стороны Џолезнова рукопожатий. …сли бы Џолезнов имел
в это времЯ возможность присмотретьсЯ к своему собеседнику, он разглЯдел бы,
что  тот  не  выражал  ни  малейшего удовольствиЯ при  этом  вторжении своих
семейных и близких.  Ћн только пыталсЯ скрыть это,  суетЯсь, где бы и как бы
их устроить.  …му помогла в этом та самаЯ "невреднаЯ бабочка":  вместе с ним
она приставила к  их столику другой,  пока пустовавший,  а  также еще четыре
стула.
     Љонечно,  тут же вслед за этим поЯвились и  новые бутылки пива и  новаЯ
порциЯ раков.  Џеребегавшими по  лицам этих  четверых новых длЯ  него  людей
глазами Џолезнов не  мог  не  заметить того  блаженства,  какое разлилось по
широкому, совершенно круглому лицу белоглазой слепой, когда она взЯла обеими
руками свой стакан с пенистым холодным напитком,  но он думал, что ей просто
жарко и хочетсЯ пить. Ћднако она сказала хрипуче:
     - ‘колько это бутылок нам дали,  а,  Ќаташа?  ‘мотри, чтобы на мою долю
полдюжины!
     ‚  пристрастии  к  пиву  тестЯ  Њакухина,  как  военного,  Џолезнов  не
сомневалсЯ и,  как человек неглупый,  понЯл, что деловой разговор наладить с
Њакухиным снова теперь уж, конечно, не удастсЯ.
     ѓлавное же, чем обескуражен был Џолезнов, это тем, что попал он в такую
компанию:  полковник,  инженер,  настоЯщаЯ дама -  жена Њакухина,  совсем не
похожаЯ  на  его  жену...  да  и  слепаЯ  старуха,  тоже  не  кто-нибудь,  а
полковница, привыкшаЯ пиво пить не иначе, как дюжинами бутылок!
     Ћ  чем можно ему было бы заговорить с ними,  он совершенно не знал,  но
они,  видимо,  совсем  и  не  предполагали говорить с  ним:  они  продолжали
говорить между собою,  о  чем говорили,  должно быть,  на улице,  когда сюда
подходили.
     †ена Њакухина,  одетаЯ в  такое легкое пальто,  что  оно  все могло бы,
кажетсЯ,  быть свернуто,  как  носовой платок,  и  спрЯтано в  любой карман,
говорила инженеру:
     - Ќет,  как хотите,  Ђлексей €ваныч,  а  вы просто никогда и  раньше не
умели жить на свете!
     - ‚полне возможно... „аже, может быть, вы совершенно правы, - бормотнул
Ђлексей €ваныч не особенно внЯтно;  потом вдруг добавил громче и раздельнее:
- “меть жить -  вы знаете,  что это такое?  ќто полнейшаЯ безнравственность,
тупость и безмозглость,  -  вот что!.. “меет жить на свете свиньЯ в хлеву, а
порЯдочный  человек  тем-то  и  порЯдочен,   что  он  не...  того,  как  это
говоритсЯ... простите!
     ’ут  Ђлексей €ваныч  как-то  непонЯтно длЯ  Џолезнова смешалсЯ,  втЯнул
голову в плечи и как будто даже несколько покраснел.
     Љожа лица его была вЯлаЯ,  дрЯблаЯ,  хотЯ он не казалсЯ старым. Ћн и не
загорел почему-то,  что  удивило Џолезнова,  так как даже и  по  лицу слепой
старухи,  сосредоточенно вливавшей в  себЯ  пиво,  был  разлит сильный южный
загар.  ‚прочем,  он был блондин, с белесыми усами в обвис; когда же он снЯл
фуражку, то оказалось, что спереди и до темени был начисто без волос.
     Џолковник „обычин был,  правда,  тоже лыс, но к нему, человеку старому,
это шло, притом же лысина его сиЯла, как канделЯбр, - полнокровнаЯ, розоваЯ,
внушающаЯ почтение.  “ него был большой, с горбиной нос, уткнувшийсЯ в седые
усы,   подстриженные  снизу,  и  очень  заметен  был  кадык  на  морщинистой
коричневой шее.
     - “меть жить на  свете -  это значит не  волноватьсЯ по поводу пустЯков
разных,  -  вот что это значит, - уверенно высказал свое мнение полковник и,
принЯвшись за самого большого рака,  обратилсЯ к Њакухину:  -  Ђ как,  ”едЯ,
раки? Ћни не того? Ђ?
     - ‘амые заправские!  -  хозЯйственно ответил Њакухин, усевшийсЯ рЯдом с
женой.
     - ‘вежее и быть не может, - подтвердил Џолезнов. - ђаков только здесь и
есть!
     - ќх,  под такое пиво пульку бы разыграть на свежем воздухе! - повернув
к Џолезнову белоглазую маску лица, хрипуче, но с искренней страстью в голосе
сказала слепаЯ.
     Џолезнов  посмотрел  в   недоумении  на   Њакухина,   и   тот  объЯснил
любительнице преферанса:
     - ‡десь, мамаша, в карты не играют: это занЯтие домашнее.
     - Ќу что же,  что домашнее,  - упорствовала слепаЯ. - ‚от и приходите к
нам домой, - сыграем... ‚ы кто такой? ‡овут вас как?
     - ‡овут  €ван  €оныч,  -  поспешил Џолезнов ответить на  второй вопрос,
затруднившись первым.
     ‡ато Њакухин,  повернув голову к  слепой,  но  глЯдЯ на  жену и  тестЯ,
сказал, как уже решенное:
     - ќто, мамаша, мой компаньон в деле. ”амилию имеет Џолезнов.
     - Ђ-а!   •орошаЯ  фамилиЯ  какаЯ!   -  задумчиво  протЯнула  слепаЯ.  -
Љомпаньон? ‚ таком случае нужно устроить звон стаканов.
     - „ействительно,  это  надо  запить,  -  согласилась с  матерью ЌатальЯ
‹ьвовна, подымаЯ свой стакан красивой, оголенной почти до плеча рукою.
     …й можно было дать лет двадцать пЯть -  двадцать семь, - возраст, когда
женщины отлично уже разбираютсЯ во всей жизни кругом -  так думал,  глЯдЯ на
нее,  Џолезнов.  “ нее была высокаЯ ровнаЯ шеЯ,  высокие полукруглые брови и
высокий отцовский лоб,  отчего она казалась,  когда сидела,  высокого роста.
Џолезнов не знал,  какого цвета глаза были у слепой, но так как у полковника
глаза были серые, а у Ќатальи ‹ьвовны карие, то он решил, что этим она пошла
в мать.
     - Љомпаньон в  деле -  это,  конечно,  веселее гораздо,  чем одному,  -
поддержал свою дочь полковник, тоже поднЯв стакан.
     Ђлексей €ваныч добавил к этому:
     - „авно  известно,   что  человек  -  животное  социальное...  ЉажетсЯ,
Ђристотель еще это сказал.
     Ђ полковник оживленно поддакнул и продекламировал вдруг:

                Ђристотель оный,
                „ревний филозоф,
                Џродал панталоны
                ‡а сивухи штоф!

     ќто мы еще в  старину в —угуевском юнкерском училище хором пели...  ’ам
есть и такой куплетец, помню:

                –езарь, сын отваги,
                € Џомпей-герой
                Џродавали шпаги
                ’ою же ценой!

     - ‡наменитаЯ песнЯ,  -  Я тоже ее слышал, - сказал Њакухин и чокнулсЯ с
Џолезновым,  а  потом начали чокатьсЯ с  ним  все  остальные,  так  что  тот
почувствовал,  что неловко уж,  пожалуй,  было бы теперь отказатьсЯ от дела,
предложенного Њакухиным, хотЯ около него и устроилсЯ длЯ течениЯ своей жизни
какой-то все неделовой народ.
     - „ай бог нажить нам,  а не прожитьсЯ,  - говорил, кланЯЯсь и привстав,
Џолезнов,  понимаЯ,  что раз люди желают настроитьсЯ на праздник, то надо их
подогреть в этом.
     —то тесть у  Њакухина оказалсЯ полковник,  хотЯ и  в  отставке,  лестно
почему-то  было и  длЯ  него,  а  насчет инженера он  думал,  что его просто
прихватили на  улице,  -  случайный какой-нибудь  знакомый.  Ћднако  Ђлексей
€ваныч, архитектор по своей профессии, уже месЯца три жил у Њакухина, просто
так как-то, потому что ему негде и жить было, кроме как у него.
     Њакухин взЯл его на поруки из тюрьмы, куда попал „ивеев за покушение на
‹епетова,  бывшего  любовника  его  покойной  жены.  ЏокушалсЯ  на  убийство
‹епетова Ђлексей €ваныч в  этом же городе на вокзале,  и  Њакухин безусловно
убежденно  говорил  тогда,   как  свидетель,   дававший  свои  показаниЯ  на
следствии: "‘читал и считаю „ивеева не вполне нормальным".
     Ћн  же  поместил его,  взЯв на  поруки,  в  частную лечебницу,  которую
вздумал устроить здесь полковой врач •удолей,  но лечебница эта существовала
очень недолго.
     - ‘удЯ по  вашей внешности,  вы  -  купец?  -  неожиданно длЯ Џолезнова
спросил его „ивеев.
     - ’оргуем понемножку, - ответил Џолезнов, слегка улыбнувшись.
     - Ќу да-да,  теперь Я понимаю,  мне говорил ”едор Џетрович, - продолжал
„ивеев,  как бы только теперь разглЯдевший, что он - в пивной, что перед ним
какой-то  совершенно новый длЯ него человек.  -  ќто хлеб,  кажетсЯ?  Ќасчет
хлеба?
     - ‚от именно, по хлебной части хотим занЯтьсЯ, - отозвалсЯ Џолезнов.
     - „ело хорошее,  всем нужное,  а больше всего иностранцам,  -  быстро и
четко проговорил „ивеев.
     - џчменЯ иностранцам смотрите не продавайте, а то пива не из чего будет
варить, - вставила, ни к кому не обращаЯсь, слепаЯ.
     - џчменем  нашим  заграница  мало  интересуетсЯ,   больше  пшеницей,  -
успокоил ее  Њакухин.  Ћн оглЯдывалсЯ при этом по сторонам с  беспокойством,
вполне понЯтным,  -  ведь за другими столиками сидели люди, кроме того, люди
проходили и по тротуару.  ‘ одной стороны,  было неплохо, чтобы люди, - те и
другие,  -  знали,  что вот тут не кто-нибудь такой сидит вместе с  другими,
вполне приличными людьми,  пьет пиво и  ест  раков,  а  хлеботорговец (новое
звание длЯ самого Њакухина), а с другой, он опасалсЯ, как бы слепаЯ "мамаша"
и  "не  совсем  нормальный" Ђлексей €ваныч  не  сказали чего-нибудь лишнего.
’орговлЯ,  конечно,  любит рекламу, особенно если дело приходитсЯ только еще
ставить,  начинаЯ с  того,  чтобы завербовать себе компаньона,  однако в его
планы не входило, чтобы всЯ его новаЯ семьЯ Явилась в то времЯ, когда он еще
не разговорилсЯ как следует с Џолезновым; это вышло совершенно случайно.
     Ћн наблюдал и Џолезнова,  как он отнессЯ к его родне: больше ли стало у
него довериЯ к нему,  Њакухину,  или меньше?  „ействительно ли он приобрел в
нем компаньона,  или тот скажет ему завтра,  когда встретитсЯ с  ним один на
один:  "Џодумаю еще,  погоди:  дело все-таки как-никак рисковое,  -  кабы не
прогореть..." Ђ это значило бы,  что пошел на попЯтную, и еще в такое времЯ,
которого терЯть никак уже нельзЯ:  люди покупают хлеб на корню,  и у них уже
все налажено -  и  где покупать и кому продавать,  -  а ему это все надо еще
наладить.
     Ќаконец,  колебаниЯ,  братьсЯ ли всерьез за это дело, и у него у самого
были,  и он,  даже не совсем осознаваЯ это, нуждалсЯ в поддержке кого-нибудь
другого,  тоже пока осмот