...и первый отвечает: женщина - это хорошо, но Ќовый ѓод чаще.
     - Ѓыдло.
     Љто-то  расхохоталсЯ  хрипло, закашлЯлсЯ.  ‡вЯкнуло оружие. Ѓлеснули  в
свете костра фиолетовые ногти, паучьи пальцы коснулись струн кифары, вылетел
из прокуренной глотки ломающийсЯ куплет:
     <i>Ћбгорев на кострах эмоций,
     Њы по жизни шагаем
     упрЯмо,
     ‘импатичнейшие уродцы
     ‘ перекошенными мозгами...</i>
     - ‡аткнись!  - лЯзгнуло  металлически,  и дробью посыпались  отрывистые
фразы:
     -  ‚сем проверить оружие  и  обмундирование.  ‚ыставить дозорных. Џотом
спать. •ватит пустой болтовни. ‘лишком  много  болтаете.  •ватит.  ѓоворЯщий
сомневаетсЯ. ‘омневающийсЯ  предает. Ћбсуждать  нечего. Њне цель Ясна, этого
достаточно.
     ‹Язганье      перебилось       другим       голосом,       бархатистым,
обволакивающе-проникновенным:
     - –ель Ясна, но  средства,  друг мой, средства? Њы все целиком на твоей
стороне,  до определенного, разумеетсЯ, предела. Ќо  средства? Ћна  там,  за
стенами,  а стены неприступны.  ‚орота крепки  и запоры надежны. ’ы сам имел
возможность в этом убедитьсЯ. Њы все пошли за тобой, верные клЯтве, но вовсе
не длЯ того, чтобы расшибить лбы. ’ак как же со средствами, друг мой?
     - ‘редство есть. ‚ерное средство. Ћна сама откроет ворота...
     џ приблизилсЯ  к  самой границе  темноты, не  рискуЯ переступить ее,  и
увидел, узнал всех, сидЯщих у костра.
     ‚овка-йог  перебирал четки, Њарк  Љлавдий Њарцелл - походную  коллекцию
сердец. ”иолетовые ногти нервно потрошили длинную ароматическую сигарету, из
точечных ноздрей выплывали  аккуратные  сизые колечки.  Љосоворотки, положив
топорики на  колени  и ослабив витые поЯски, сидели рЯдом  с потертостЯми на
покатостЯх и  расписными деревЯнными ложками черпали черное  и зернистое, из
пузатого  бочонка,  а  в  ѓолубых ѓлазах не  отражалось  пламЯ костра.  —уть
поодаль два  поклонника  высокогорной мудрости  наставлЯли на  путь истинный
травести на пенсии. ’равести болтала в воздухе ногами и мерзко хихикала.
     Ђ над  ними,  у самого огнЯ, широко  расставив защищенные  поножами  до
колен  ноги,  в  блестЯщем  панцире   с   устрашающей  эгидой  на  груди,  в
развевающемсЯ без ветра плаще, с зажатым в опущенной правой руке  обнаженным
мечом, с  пЯтислойным  щитом, в высоком гривастом шлеме стоЯл  и  вылЯзгивал
слова Я:
     - Ћна сама откроет ворота, и Я знаю, как ее заставить.
     џ стоЯл в темноте и слушал, как Я у костра излагаю план захвата.
     Ђ потом Я бтступил и пошел прочь, а Я осталсЯ у костра.
     Ќо это был не џ. ќто был - џ-штрих.
     џ   уходил  все  дальше  и  дальше  от  огней.  ’уда,  где  у  подножиЯ
многовершинного хребта стоЯл город, уже обреченный на гибель.
     €ли же уходил не џ?

        13

     Џтиц приманивают свистом, рыб - хлебным мЯкишем, девушек - цветами.
     „арите подснежники и ландыши весной, тюльпаны, розы и гладиолусы летом,
хризантемы осенью, гвоздики зимой.
     Ќе дарите часто, дарите иногда.
     Ќе дарите по поводу, дарите просто так.
     Ќе дарите помногу,  веточка сирени  окажет достойную конкуренцию охапке
мимоз.
     џ не понимал этих маленьких хитростей, Я не любил охоту и рыбалку, Я не
дарил ‚еронике цветов.
     ‚ероника любила тюльпаны.
     ЌераскрывшийсЯ бутон, оставленный  на песке там,  где еще вчера  стоЯли
корабли,  был  огромен.  ‚есь  город,  впрЯгшись  в  постромки, на  колесной
платформе тащил его к воротам.
     ‚орота оказались малы, их снЯли. —асть стены пришлось разобрать.

        14

     ѓород спал.
     ‚первые  небо  над  холмами  не  багровело  отсветом  костров.  ‚первые
дозорные на  стенах не всматривались до рези в  глазах в  темноту. Џустынным
было оскверненное Язвами кострищ побережье, лишь ночной эвр гнал по  нему из
конца в конец смерчи пепла.
     ѓород спал.
     Ќикто  не видел,  как  вернулись черные  крутобокие корабли,  не слышал
звона мечей и обрывающихсЯ хрипом проклЯтий у городских ворот.
     Ѓутон  тюльпана на площади перед храмом  раскрылсЯ,  и џ-штрих  с  тыла
напал на сонных стражей.
     ‚зревели боевые  трубы, это были трубы победителей. „вумЯ нескончаемыми
потоками  входили  они  в  уже  пылающий город.  Љонные и  пешие,  смелые  и
трусливые, алчущие добычи,  они легко  находили ее,  почти нигде не встречаЯ
отпора, и скоро каждый был вознагражден за долгое ожидание.
     - ѓород пал! - возносилсЯ к задымленному небу ликующий голос џ-штриха.
     ѓород пал! - и теперь џ-штрих мог досыта упитьсЯ местью.
     ѓород пал!
     ‘отни воинов осаждали дворец на вершине  крепостного холма  - последний
оплот. € впереди всех сражалсЯ џ-штрих.
     Ќеудержимым  натиском сорваны были  с  петель  двойные  ворота, сломаны
запоры.  џ-штрих  во главе отборного отрЯда ворвалсЯ во  внутренний  дворик.
Џлащ развевалсЯ, меч побурел от крови.  ЏрикрываЯсь щитами,  мы отступили  и
заперлись в доме. ‚нутренние покои горели, из окон клубами валил дым.  „вери
стонали под ударами топора џ-штриха.
     џ не видел ‚еронику,  но знал, что  она где-то здесь. € когда последнЯЯ
дверь превратилась в щепы, бросилсЯ навстречу џ-штриху.
     - ‘ дороги, слабак! -  лЯзгнул он и отшвырнул  менЯ в  сторону. Њиллион
раз Я поднималсЯ, утирал кровь, бросалсЯ на него -- и миллион раз оказывалсЯ
распростертым  на  каменных  плитах.  Ћн  не  спешил  убить  менЯ,  он  длил
удовольствие, наслаждалсЯ моей неспособностью оказать ему сопротивление. €ли
же  он  щадил менЯ? Ќе знаю. Ќо  продолжалось  это только до  тех пор,  пока
бархатистый, обволакивающий голос не произнес:
     - —то с вами, друг мой? ‚ас не узнать. Ѓудьте же мужчиной до конца!
     € тогда он убил менЯ. ’опором или мечом, не все ли равно? Ћн перешагнул
через  менЯ и  пружинистым  шагом,  расправив  плечи, отправилсЯ  туда,  где
слышалсЯ голос ‚ероники. Ђ  следом  за ним через менЯ перешагнули потертости
на покатостЯх,  лапти  и  топорики  за витыми поЯсками, внимательные глаза и
проникновенный голос, сжимающие кифару  паучьи пальцы...  Ћткуда-то издалека
неспешное  цоканье копыт, кентавр  ‚асилий перевернул менЯ на спину и закрыл
мои  незрЯчие глаза. Ћн пробормотал сокрушенно, что нехорошо это - оставлЯть
менЯ здесь,  ну да теперь  уж все равно, махнул рукой, тоже перешагнул через
менЯ,  мазнув напоследок  по лицу хвостом  с  застрЯвшими  в  нем  репьЯми и
процокал в сторону конюшни, бормоча вполголоса:
     -  Ќадо  же,  неприЯтность  какаЯ  случилась   -  убили!  ‚прочем,  сам
виноват... Ќо где же она? Ћна должна быть где-то здесь... Ќо бескрыла!
     џ осталсЯ лежать на затоптанных мраморных плитах, а  Я бродил по улицам
пылающего города. ѓрохот стоЯл до небес: победители рушили стены, поклЯвшись
сровнЯть их с землей,  но не видели того, что  видел Я: на месте разрушенных
вырастают новые стены, выше и прочнее прежних.
     џ-штрих тоже не видел этого, победитель  из победителей, он шел с гордо
поднЯтой  головой, плечи окутывала  леопардоваЯ шкура. Ћдной рукой он сжимал
меч,  а другой волочил  за собой стройную, хрупкую,  как  стебель  тюльпана,
женщину  в блестЯщем  покрывале.  Ћна едва поспевала за  ним,  спотыкаЯсь на
зыбкой от крови земле.
     € тогда Я поднЯл копье. Ќо Я перехватил занесенную длЯ удара руку.
     - ‡ачем? -  спросил Я. -  Ћн и так  себЯ  наколол. ќто не та  ‚ероника,
котораЯ ему нужна.
     ђука с  копьем опустилась, Я  повернулсЯ и побежал прочь, а Я осталсЯ и
смотрел в спину уходЯщим. Ћни пересекли скверик около „ома  “ченых и вышли к
Њорскому проспекту  напротив  кафе  "“лыбка".  ‘ветофор  при их  приближении
поспешно зажег  зеленый, а  пустое  такси с визгом затормозило перед властно
поднЯтой рукой.

        15

     Ђх, как тепло и покойно становитсЯ  на душе, когда возвращаешьсЯ  туда,
где тебЯ ждут!
     ’олкнуть дверь,  грузно  протопать,  бросить  на  пол  тЯжелый  рюкзак,
прислонить  в  угол ружье,  опуститьсЯ с  протЯжным "у-у-ф-ф"  на табуретку,
стащить  болотные  сапоги, упираЯсь носком одного в  пЯтку  другого. Ђ потом
замереть  на несколько минут, и  голова  будет откинута к стене, натруженные
руки будут лежать на коленЯх, густой усталью будут гудеть ноги.
     Ђ на заботливое "намаЯлсЯ?" ответить медленно, прикуриваЯ и щурЯсь:
     - Ќет... ничего... нормально. ’ам... в рюкзаке возьми.

        16

     €  какаЯ разница,  что  в рюкзаке - подстреленнаЯ  на болотах  дичь или
мытаЯ картошка из овощного, и  нет ружьЯ в углу,  а есть несколько газет  на
журнальном  столике,  и  болотные сапоги - не сапоги  вовсе, а  чистые,  без
пылинки, югославские башмаки.
     Ќе в этом дело.

        17

     Ђнюта была деловой женщиной, умела жить и любила жемчуг.  …е отдельное,
с удобствами,  балконом  и лоджией,  трехкомнатное  кооперативное  подводное
царство располагалось на восьмом этаже типовой коробки цвета  чешуи  тухлого
леща.
     Ђнюта была  громкой женщиной,  но любила тишину и в соседи организовала
себе  кандидата по мертвым Языкам, отставного майора из тишайшей  конторы  и
чету  ответработников  времен  культа.  Њне  она  выдала  персональные ласты
"Ќерпа". Ћни немного жали с непривычки, но скоро Я освоилсЯ, медленно плавал
по  комнатам  и  читал   корешки   книг,  упакованных  против  размоканиЯ  в
полиэтиленовые пакеты.
     - Њужики -  кретины, - говорила  Ђнюта.  -  Ќе хлюпай так,  не  хлюпай,
ногами  работай  без суеты, от  бедра. “мница. Њужики - кретины. „егенераты,
идиоты,  олигофрены  и  имбецилы.  ‚се  бы  им  пыжитьсЯ и чего-то  из  себЯ
изображать. ‹юбой с готовностью  согласитсЯ, что он не красавец, но ни один,
даже самый  никчемушный, не признает у  себЯ  отсутствиЯ  недюжинных деловых
способностей. Ћни  живут иллюзиЯми, а нужно просто  жить. Ђ кто  знает,  как
нужно  жить,  если не  дарующаЯ жизнь?  Њужика мужиком  делает женщина, если
только он ей не мешает. ‚спомни ‹ауру и Џетрарку, „жульетту и ђомео, ‹ейлу и
Њеджнуна, ѓиневру и  ‹анселота, Ђриадну и этого, который у нее на  веревочке
ходил... Њужики годны лишь длЯ  одного дела,  но  длЯ этого их нужно кормить
морепродуктами.
     Ќе  переставаЯ говорить, она ласково сновала от плиты  к столу, за  ней
вились шустрые бурунчики и водоворотики.
     Љрабы,  вареные в  морской  воде, скоблЯнка  из трепанга, чешское  пиво
"Ћкосим",  гребешок  тихоокеанский  в   горчичном  соусе,  морскаЯ  капуста,
обжаренные на сливочном масле, нарезанные кружочками щупальца осьминога, суп
черепаховый и суп из акульих плавников, икра на прозрачной  льдине - все это
выстроилось  передо мной, как на  витрине столичного  магазина "Ћкеан" перед
правительственной комиссией.
     - Ђ теперь питайсЯ, жемчужинка  моЯ, -  приказала Ђнюта.  - Ћдно  умное
дело ты  за  свою  жизнь  сделал - пришел ко мне.  Ћстальное -  моЯ  забота.
…шь-ешь, ты мне нужен сытый и здоровый.
     џ  благодарно пробулькал  и принЯлсЯ за трапезу. Ѓыло уютно и неспешно,
вода вокруг была  теплой,  а еда  вкусной.  Ђнюта  предугадывала  любое  мое
желание раньше, чем Я успевал его  осознать. џ чувствовал, как слой за слоем
покрываюсь перламутром, но это было даже приЯтно.
     - Ђ теперь кальмарчиков,  кальмарчиков. Ћчень способствуют. € капустки.
‚от так.  ЏроголодалсЯ,  бедненький, набегалсЯ.  —его бегать,  спрашиваетсЯ?
‚едьму ему захотелось. Ђ того, глупенький ты мой, не понимаешь, что все мы -
ведьмы. Љак одна. € у каждой в роду есть и наЯды, и дриады, и вещие женки, и
валькирии, и ореады, и ксеры, и парки, и хариты, и медузы, и...
     џ хотел возразить, но не смог. ‘ полным ртом это было бы неубедительно.
Ђ йотом мог, но уже не хотел. џ покрылсЯ довольно толстым слоем перламутра и
хотел спать.
     - Ђ вот нет, миленький. ‘пать Я тебе не дам. †емчуг только тогда хорош,
когда в руках хороших.
     Ћна вытерла менЯ бархоткой и нанизала на ниточку, где уже было с дюжину
отборных  жемчужин.  Ћна примерила менЯ перед зеркалом  и  увидела, что  это
хорошо. Ћна  скинула  джинсовый  халатик, надела что-то длинное,  бархатное,
вечернее, примерила менЯ, и  это тоже было хорошо. Ћна  примерила менЯ вовсе
без платьЯ, и это было еще лучше. Ћна хотела примерить менЯ еще с чем-то, но
зазвонил телефон, и она приказала снЯть трубку.
     џ снЯл.
     - џ жду, - раздалсЯ тихий монохроматичний голос. - ’ы знаешь, она почти
разделилась. ’ы скоро придешь. џ жду...
     - Љто звонил?
     - Ћшиблись номером, - сказал Я и выплыл на балкон.
     ‚ мире  прошел дождь. Џахло  мокрой пылью  и грибами. “лица была полита
расплавленным стеклом. Џо стеклу осторожно скользили расплющенные игрушечные
машины, они  осторожно ощупывали  деревьЯ  и стены домов дрожащими  пальцами
света. Ћколо игрушечного  кафе толпились игрушечные люди, оттуда  доносилась
развеселаЯ музыка, и в  такт ей мигал игрушечный фонарь на углу, не знаЯ, на
что решитьсЯ, вспыхнуть или погаснуть окончательно.
     - ’ы скоро? ’ы где?
     - Ќе здесь, - сказал Я и снЯл ласты.
     џ осторожно перевалил  через перила, и позади менЯ захлопнулись створки
жемчужницы.

        18

     џ летел очень долго. € на каждом этаже отмечал свой день рождениЯ.
     ...Њаленький  мальчик  поймал  жука.  ЏривЯзал  ему  к  лапке  нитку  и
заставлЯл летать по кругу. †ук летал.
     Љогда мальчику надоедала игра, он засовывал  жука в вагончик от детской
железной  дороги.  Ђ  потом  жук разучилсЯ летать. Ќаверное, ему было скучно
жить  в железном, с нарисованными окошками вагончике. Ћн шуршал там листьЯми
и конфетными фантиками, скребсЯ и - мальчик слышал это, прикладываЯ вагончик
к уху, - тихонько вздыхал, € тогда мальчик решил  построить ему из стеклышек
и  щепок  дом  под  кустом  смородины.  ‚  доме было  крылечко,  окошечки  и
пластилиноваЯ  кроватка,  но   жук  все   равно  не  хотел  летать.  Њальчик
рассердилсЯ,  но  еще не понЯл на кого. Ћн думал -  на жука. Ћн сломал ногой
домик  -  глубокаЯ  борозда в  жирной  земле,  а жука зажал  в  кулаке.  †ук
ворочалсЯ  и кололсЯ. Њальчик размахнулсЯ и подбросил его высоко вверх.  †ук
взлетел маленьким черным камушком и так же, камушком, стал падать.
     Њальчик испугалсЯ, что  жук разобьетсЯ, но  у самой земли он  расправил
крыльЯ  и, тЯжело гудЯ,  кругами,  стал подниматьсЯ над кустами смородины  и
крыжовника, над разлапистой шелковицей, потом перелетел через забор и исчез.
     џ улыбнулсЯ мальчику и полетел дальше.
     ...ѓоленастый,  нескладный, весь из вредности  и  комплексов  подросток
сует  в щель автомата  с газводой кусок  проволоки вместо  монеты и воровато
озираетсЯ, готовый тЯпнуть любую занесенную над  ним руку.  ‚ечером он будет
подписывать открытку девочке из параллельного класса: "—то пожелать тебе, не
знаю,  ты только начинаешь жить. Ћт всей души  тебе  желаю  с хорошим юношей
дружить."  Џотом  будет долго  давить  прыщи перед зеркалом в  ванной, а уже
перед сном положит в портфель колоду порнографических карт, чтобы пустить их
по  классу, когда седаЯ русачка, млеЯ от избытка обожаниЯ, будет говорить  о
чистейших образах тургеневских девушек.
     џ ухмыльнулсЯ и полетел дальше.
     ...ћный щеголь, вчера  абитуриент,  а  сегоднЯ  уже  студент, одетый  в
теснейшие  джинсы и  батник на  кнопках,  сидит с первой  своей девушкой  на
скамейке позади колхозного  клуба ив руках  у  него перваЯ  в жизни  бутылка
вина, а в зубах - перваЯ сигарета.
     - ‚ино налито,  оно должно быть  выпито,  -  цедит  он,  изо  всех  сил
сдерживаЯ кашель.
     - Ђ штопор ты захватил? - деловито осведомлЯетсЯ девушка.
     Ћн  молча  поворачивает  бутылку, горлышком  от  себЯ и сильно бьет  по
донышку ладонью. “веренно бьет. Џробка вылетает.
     - Ћго! - говорит девушка без удивлениЯ.
     Ћни  пьют вино по  очереди из горлышка, а когда кончаетсЯ вино и слова,
он, чтобы заполнить паузу, судорожно привлекает  девушку  к себе  и начинает
целовать.  Ћн потеет от желаниЯ и страха,  непослушными  пальцами  возитсЯ с
какими-то  крючочками  и застежками, а  в голове вертитсЯ и  зудит фраза  из
‘элинджера "...так Я битый час  возилсЯ, пока не стащил с нее этот проклЯтый
лифчик. Ђ когда наконец стащил, она мне готова была плюнуть в глаза".
     - Џомоги же!
     „евушка  в  темноте  улыбаетсЯ  и качает  головой.  Ћна  старше щеголЯ.
Ќаконец  он  справилсЯ и впервые увидел  ждущее его  тело. Ќо времени прошло
много,  слишком много, он успел лишь  коснутьсЯ его, и закричал от  злости и
стыда, и ударил кулаком о землю.
     - Ѓедный мальчик, - сказала девушка.
     ‚се  прошло.  Ћн  услышал  звуки  музыки  из  клуба,  где-то в  стороне
назревала крикливаЯ  драка между студентами и аборигенами,  и ночной ветерок
холодил кожу.
     џ покраснел и полетел дальше.
     ...’рое сидЯт на кроватЯх в общежитии и ведут содержательную беседу под
пиво в вЯленую корюшку.
     -  Џри   рождении  каждый  оказываетсЯ  на   вершине  горы  и  начинает
скатыватьсЯ  вниз,  скользить. “  кого  больше  коэффициент  трениЯ,  тот  и
остановитсЯ ближе к вершине, а мимо него будут скользить  другие и падать  в
пропасть.
     - —еловечество - это  одноатомный газ  в  баллоне. —астицы сталкиваютсЯ
друг с другом и со стенками, и каждаЯ частица хочет найти в баллоне дырочку,
чтобы вылететь и лететь с постоЯнной скоростью в бесконечность.
     Ћни подолгу молчат, смакуЯ только что изреченную мудрость  и придумываЯ
следующую, а потом один задумчиво говорит:
     - Ѓа.
     - Ѓу, - говорит другой.
     - Ѓы, - присоединЯетсЯ третий.
     Џотом мне еще часто приходилось краснеть и отворачиватьсЯ.
     Ђ потом  Я  смотрел во  все глаза, но летел все быстрее и  быстрее.  ‚э
равно вэ-нулевое плюс жэтэ. € хоть вэ-нулевое равно нулю, от  жэтэ никуда не
денешьсЯ.
     …му повезло. …му отчаЯнно повезло. Ћна перваЯ подошла к нему и сказала:
"џ тебЯ люблю".
     Ћн  не понЯл везениЯ, не  поверил.  Ђ потом поверил, но чем больше  она
доказывала, тем больше ему хотелось, чтобы она доказывала.
     ‚ конце  концов она устала, небо затЯнулось  низкими серыми  тучами,  и
пошел мелкий дождь.
     ‚оздух  свистел  в  ушах,  и  глаза слезились.  Џередо  мной  мелькнула
стиральнаЯ  машина "ќврика-полуавтомат",  кухонный  гарнитур,  скандал из-за
потерЯнного  кошелька,  талоны  на  колбасу  и  масло  с  ползающим  по  ним
тараканом, радуга  над осенним  полем,  пыльнаЯ дорога  меж  холмов,  черные
крутобокие корабли, крепостные стены...
     Џролетел какой-то незнакомый старик, собачьими глазами глЯдЯщий на окна
и констатирующий прохождение жизни, и Я упал...

        19

     ...на аккуратное дымное колечко. џ  лежал на  нем и покачивалсЯ, как на
автомобильной  камере  посреди озера.  ”иолетовый  ноготь  уцепилсЯ  в  край
колечка и подтащил менЯ к себе.
     - Ђга-а-а, - сказали пухлые губки. - Ђга-а-а.
     ‚еликолепно  небрежным   жестом  она  отослала  великолепных   попсовых
мальчиков.
     - џ уже приглашена.
     - Љгхм, - сказали попсовые мальчики, отослались и быстренько  разобрали
девчонок в ажурных колготках и юбчонках по самое ой-боже-ж-ты-мой!
     - Ѓыдло, - процедили им вслед пухлые губки и коснулись моего уха.
     -  „остаточно  попробовать  на  вкус  одного,  чтобы  понЯть,  что  все
остальные тоже протухли.
     Ћдна рука  легла мне на затылок, другаЯ на плечо. ‘косив глаза, Я видел
фиолетовые кинжалы в опасной близости от своего горла.
     - ‡а одного битого двух небитых дают, но Я предпочитаю  не разменивать.
’ы тоже? Ђ сердечишко-то колотитсЯ! Ђ если еще ближе?
     џ был окружен  ею с  трех  сторон  и думал, что  ближе  уже  некуда, но
ошибалсЯ. ‘ердечишко в  самом деле колотилось, но вовсе не из-за этого. •отЯ
из-за этого тоже.
     џ не танцевал десЯть  тысЯч  лет. Љогда мы шли  танцевать,  мы надевали
джинсы в обтЯжку, швы на этих джинсах были тщательно потерты хлебной коркой.
Ќаши рубашки  были донельзЯ  приталены, а  подтЯжечнаЯ сбруЯ образовывала на
спине узор посложнее "лестницы свЯтого €акова" или "фигуры оймеджей".
     Њы танцевали  под "Љинг Љримсон", и "’эн-си-си". Њы млели в темноте под
лед-зепплинскую "‹естницу  в  небо" и  арию Њарии  Њагдалины из "•риста". Њы
скакали  под  "перлов",  "слайдов"  и  "пинков".  €ногда  мы  снисходительно
разминались под "ЂЃЃЂ" и никогда под "демократов".
     ‘ тех пор мальчики изрЯдно поглупели, а девочки помолодели, постройнели
и  посимпатичнели.  €  все танцевали под „авида из  "Ђукциона".  € пел „авид
по-русски:
     <i>ђыбка плавает в томате,
     ђыбке в банке хорошо.
     —то же Я, Ядрена матерь,
     ‚ жизни места не нашел?
     Ћ-о-о-о-е-о-х-х!</i>
     Њы  танцевали под музыку  тогда, они танцуют под слова сейчас. ‚прочем,
этим  разница  и  исчерпывалась, механика  процесса  и  его  физиологическаЯ
подоплека остались те же.
     Џопсовый мальчик говорит что-то на ухо колготочной девочке, а  рука его
будто  невзначай  соскальзывает  с  ее  плеча на талию и еще  ниже.  „евочка
запрокидывает голову,  хохочет,  эволюции руки решительно  не замечаЯ. €гра,
правила которой известны всем.
     -  Ђ вот этого не на... - проговорил Я и осексЯ,  подумав: "‘обственно,
почему бы и нет?"
     ‡а  пухлыми губками оказались острые зубки и шустрый Язычок.  Ќе скажу,
что  было неприЯтно.  ‘мущали лишь фиолетовые кинжалы у горла и на  затылке.
‘ердечишко колотилось. ’еперь не Я танцевал, менЯ танцевали.
     ‚округ одобрительно считали:
     - „есЯть, пЯтнадцать, двадцать...
     - ’риста... ЏЯтьсот... „аешь рекорд!
     - Њиллион!
     Љто-то дохлопал менЯ по плечу.
     - ‘лышь, мужик, остынь. Ђжио  взопрел  весь.  ‘лышь, че скажу! ’воЯ-то,
кажись, тут где-то...
     џ дернулсЯ, и кинжалы вонзились в  затылок. џ рванулсЯ и взвыл от боли.
џ вырвалсЯ, посмотрел по сторонам и увидел то, чего не видел раньше.
     ‚ероника.  „есЯть, двадцать, тысЯчу раз тиражированное лицо. ‚ероника в
вареной юбчонке, вероника в бананах,  вероника, к кому-то льнущаЯ, вероника,
от кого-то  отбивающаЯсЯ,  вероника,  смеющаЯсЯ  над кем-то, и вероника, над
которой смеетсЯ кто-то.
     ‚ика. Ќика. ‚ера.
     ‚ероника.
     џ схватил за руку ближайшую веронику,  и она с готовностью повернула ко
мне улыбающеесЯ лицо, знакомое до затерЯвшейсЯ в левой брови родинки.
     џ шагнул к ней, но  пухлые губки сложились в трубочку и втЯнули воздух.
‚ихрь  подхватил менЯ и понес туда, откуда Я только что вырвалсЯ. ”иолетовые
ногти  зажали  сигарету,  услужливо  загромыхало кресло,  глубокаЯ  затЯжка,
задержка дыханиЯ, а потом менЯ выдохнули через нос вместе с аккуратным сизым
колечком.
     - ‚от теперь лети. ”у-у-у!
     џ  никуда не полетел. Њне некуда  было  лететь. џ стоЯл на месте, а моЯ
голова делала семьсот семнадцать тысЯч девЯтьсот шестьдесЯт четыре оборота в
секунду. Ђ вокруг стоЯли вероники.
     Ќо Я же знаю, что ‚ероника одна! ЉотораЯ из этих?
     - Ђ ты в сердце заглЯни. ‚ нем ищи корень, - посоветовали косоворотки.
     џ машинально поблагодарил и двумЯ руками остановил вращение головы.

        20

     „ождь начинаетсЯ с капли.
     ‹учше бы они вообще не имели лица.
     Ќа улице:
     - „евушка, милаЯ девушка, как вас зовут?
     - ‚ероника.
     - ‚ы позволите взглЯнуть на ваше сердце?
     - Ћтвали.
     Ќа скамейке в парке:
     - „евушка, вам не скучно?
     - ’еперь скучно. Џроходи, не засти.
     ЏерваЯ дюжина менЯ отшила,  и Я  понЯл, что все делаю не  так.  ‘лишком
робею, и в глазах Ясно читаетсЯ, что именно мне нужно.
     ЏерваЯ удача стоила  мне  трех дней осады, двух коробок конфет, бутылки
шампанского  по ресторанной цене и пачки "Њальборо". ЏерваЯ удача обернулась
поражением.  џ  держал сердце на ладонЯх и чуть не выл от досады: не то. …ще
три  днЯ  Я пыталсЯ  втолковать это веронике, с  ужасом  ожидаЯ, что шоколад
кончитсЯ - и опЯть слезы.
     Ќа третьей дюжине сформировалсЯ свод правил:
     - не спешить.
     - не медлить.
     - не молчать.
     - делать паузы.
     - говорить обо всем, кроме главного.
     - ничего не обещать словами.
     - обещать все, но не словами.
     - не просить.
     - брать, но так, словно делаешь одолжение.
     џ разработал проникновенно-внимательный взглЯд.
     џ раздобыл всепонимающе-усталую усмешку.
     џ сочинил пЯть гладких  и пЯть колючих  историй,  которые  проговаривал
бархатистым, обволакивающим голосом.
     џ купил коробку иголок  длЯ проигрывателЯ  и два Ящика  пластинок "Ђлан
Џарсонс проджект".
     Ќачалась работа.  ‘коро Я очень удивлЯлсЯ, если  в  середине  последней
песни на второй стороне ("‘тарый и мудрый") не видел протЯнутого мне сердца.
     ‘овсем  негодные Я  возвращал  немедленно.  …сли  же замечал хоть  одну
дорогую мне черточку, оставлЯл.
     џ отчаЯлсЯ найти море и хотел составить его из капель.
     ќто  титанический труд,  сродни старательскому:  из  горы пустой породы
вымыть несколько  драгоценных  пылинок.  Џопутно  выЯснилось,  что  вероники
совершенно лишены инстинкта самосохранениЯ. —ем больше  скапливалось у  менЯ
сердец,  тем  больше  было желающих. Ћчередь выстраивалась  на три квартала.
Џришлось отказатьсЯ от  музыки и историй. ‘оседи были очень недовольны шумом
на  лестничной площадке, но  после трех  минут общениЯ  со мной  готовы были
согласитьсЯ даже на установку парового  копра у себЯ под дверьми. ‡ато очень
довольны были  таксисты: вероники  не  скупились  и  оплачивали дорогу в оба
конца, частенько забываЯ сдачу.
     €ногда у  менЯ  собирались друзьЯ,  и  Я  отдыхал, уютно  устроившись в
глубоком мЯгком кресле.  Њы курили, пили кофе, слушали музыку и говорили обо
всем  на свете, от экзистенциализма до прогрессирующего в некоторых  странах
амбидекстризма.  ЏриЯтно пообщатьсЯ с людьми, читавшими "џ  и Ћно", "ѓиту" и
"Њиф о ‘изифе".
     Ќо однажды ввалилсЯ какой-то тип  в расстроенных  чувствах, с дрожащими
губами и дергающейсЯ щекой, вырвал менЯ из любимого кресла и заорал, брызгаЯ
горькой слюной:
     - ѓде она?
     џ был спокоен.  џ был  само  спокойствие, к  подобным инцидентам Я  уже
привык и спросил своим глубоким, бархатным голосом:
     - Љто тебе нужен, друг мой?
     - ‚ероника!
     - ‚ероника или вероника?
     - ‚ероника! ЊоЯ ‚ероника!
     ѓлупец, он думал, что ‚ероника может ему принадлежать!
     - …е здесь нет.
     …е здесь в самом деле не было, но парнЯ мне стало немного жаль, хоть он
и  забрызгал мне  всю рубашку. џ отдал  его на попечение  случившимсЯ  здесь
вероникам, сменил рубашку и подошел к зеркалу, чтобы повЯзать новый галстук.
џ   повЯзал  галстук,  проникновенно-внимательно   посмотрел   в  зеркало  и
всепонимающе-устало  усмехнулсЯ.   Ђ  из  зеркала  проникновенно-внимательно
смотрел на  менЯ и  всепонимающе-устало  усмехалсЯ Њарк  Љлавдий  Њарцелл, Я
собственной персоной.

        21

     €так, дело сделано.
     џ  видел занесенное копье, но не обернулсЯ. ‡нал: не  осмелитсЯ.  ’рус,
размазнЯ, трЯпка.  Ќе осмелитсЯ. €  оказалсЯ  прав. ‘ветофор  после зеленого
мигнул желтым и опЯть зажег зеленый.
     ’аксист  не  пикнул,  выслушав   невыгодный   адрес,   развернулсЯ   на
перекрестке и погнал по осевой. Ќа чай Я ему ничего не дал.
     ЊаленькаЯ ладошка в моей  руке была холодной, почти  бесплотной. џ едва
сдерживалсЯ, чтобы  не сжать  ее до  хруста,  до  крика, до подтверждениЯ: Я
здесь, Я живаЯ, Я рЯдом.
     џ  привел ‚еронику  домой. ‡амок с подхалимской  готовностью щелкнул за
нашими спинами. ‚ероника вздрогнула и тихонько вздохнула. €ли всхлипнула?
     -  —асы. ‘тоЯт, - сказал  Я, чтобы хоть что-нибудь  сказать. -  ‡аведи.
Џожалуйста.
     Ћна подошла к часам, подтЯнула  гирьку, толкнула маЯтник.  Ћт громового
тиканьЯ мне заложило  уши. ЊаЯтник раскачивалсЯ, но стрелки были неподвижны.
Ѓез пЯти пЯть.
     - —то-даль-ше? —то-даль-ше? —то-даль-ше?
     џ не знал, что ответить часам, не знал, что дальше. џ шел, чтобы дойти,
бежал, чтобы добежать, летел, чтобы долететь,  покрылсЯ  неуЯзвимой  броней,
чтобы победить. џсно  видел цель  и сам стал средством ее достижениЯ. ‘тер в
кровь ноги, но  дошел, обломал крыльЯ, но  долетел. Џорвал  ленточку, и приз
был в руках.
     - —то-даль-ше? —то-даль-ше? —то-даль-ше?
     “ нас был свой Язык, и на вопрос "чапить бум?"  было  принЯто  отвечать
"бум-бум".
     - —апить бум?
     - —то?
     - —ай пить будем?
     - „а.
     - €ндийский,  грузинский, цейлонский,  зеленый, английский  на  розовых
лепестках, китайский, с мЯтой, душицей, чабрецом?
     - ѓорЯчий.
     џ метнулсЯ  на кухню, обхватил чайник ладонЯми, и он закипел. „остал из
шкафчика наши праздничные чашки,  а из  холодильника  двести сортов вареньЯ,
включаЯ  абрикосовое.  Ћткупорил  сто  банок  сгущенки и  квадратно-метровую
коробку московских конфет.
     ‚се  было готово, и  Я позвал ‚еронику. Џока она сто  тысЯч лет шла  из
комнаты на кухню, еще раз осмотрелсЯ и осталсЯ доволен. …два ли там ее поили
чаем вкуснее.
     ‚от  только  тараканы. “  нас  их  никогда  не  было.  џ знал,  что это
означает,  но не хотел верить.  Ћт  соседей  набежали,  думал Я. Џотравим. џ
дунул на них, они ретировались за холодильник и опасливо зашевелили усиками.
     ‚ероника села на свое любимое место у окна.
     - ‚ареньЯ положить?
     - Ќет, спасибо.
     - ‘гущенку?
     - Ќет, спасибо.
     - Љонфеты, мед?
     џ суетилсЯ, был  назойлив и  противен  самому себе. ‚ероника смотрела в
окно и пила чай мелкими глоточками. Ѓез сахара.
     - —то-даль-ше? —то-даль-ше? —то-даль-ше? ‡а окном  достраивалсЯ  второй
этаж универмага, и тощие краны тЯгали поддоны с раствором. Ћчень интересно.
     —ашка  хрупнула  под моими пальцами  и рассыпалась в пыль. џ вскочил  и
грохнул кулаком  в стенку.  ‘  потолка посыпалась  штукатурка,  соседи снизу
постучали по батарее. Џроползла  вечность, прежде чем ‚ероника оторвалась от
окна и посмотрела на менЯ.
     - €звини, Я не расслышала. ’ы что-то сказал?
     - Ќет!
     - Ќу, извини.
     Ћна опЯть повернулась к  окну, а руки ее  в это времЯ собирали  в мойку
посуду, протирали стол, намыленным кусочком поролона до  безнадежной чистоты
отмывали чашку и блюдца.
     ‘мотреть на это не было сил.
     џ вернулсЯ в комнату. Ѓез пЯти пЯть.
     - —то-даль-ше? —то-даль-ше? —то-даль-ше?
     -  •очешь,  посмотрим  наши  фотографии?  Ќу  те,  гагринские,   и  еще
студенческие,  и владивостокские, и  где  ты с Яблоком под деревом, когда на
шашлыки ходили с ‘ережей,  и где ты в черной  куртке на трапе теплохода, и в
каскетке на плЯже, и у своей установки на работе. •очешь?
     - „авай.
     џ  тащил  из прошлого  ниточки, но они были слишком  тонкими,  резали в
кровь пальцы и рвались одна за одной.
     - Љстати, как у тебЯ на работе?
     - Ќормально.
     - •очешь, купим машину? Ѓелые "†игули", девЯтую модель. •очешь?
     - ‡ачем?
     -  …здить. Ѓудем ездить, тебЯ запишем на курсы, получишь права. •очешь?
€ли  куда-нибудь  за  бугор  по  турпутевке.  “ менЯ знакомые  в "‘путнике".
•очешь?
     џ говорил и говорил, а стены и потолок медленно  сдвигались,  давили на
плечи, сжимали, с боков. џ едва держал потолок, и мне было тЯжело.
     - Џойдем погулЯем! - закричал Я.
     - Људа?
     - Људа-нибудь!
     - ‡ачем?
     - Џросто так!
     џ выскочил в дверь вслед за ‚ероникой, и потолок рухнул.

        22

     —то приЯтнее:  знать, что  ты лучше или  что все остальные хуже? Љак-то
раз Я видел по телевизору олимпийского победителЯ в марафоне. Ћн  только что
финишировал и на  верхней ступеньке все еще тЯжело дышал. Ќа него было жалко
смотреть, столько недоумениЯ, обиды и растерЯнности было в его глазах, когда
он разглЯдывал маленький  желтый кружочек.  ‚ конце концов он  снЯл медаль и
зажал в кулаке. ЌаивнаЯ уловка: так ему казалось, что ее нет.
     —то-даль-ше? —то-даль-ше? —то-даль-ше?
     Џусть исполнЯютсЯ заветные желаниЯ лишь у наших злейших врагов. Џусть в
наказание будут услышаны молитвы лишь неисправимых грешников.
     Џусть  мы будем  мучитьсЯ и  искать,  и  пусть  нам  не доведетсЯ найти
утерЯнное.

        23

     ‡рЯ Я повел ее гулЯть.
     Њы  прошли мимо автозаправочной станции, и сто  двадцать  пЯть  шоферов
попали в больницу с вывихом шейных  позвонков,  а сто тонн девЯносто шестого
бензина вылилось из пистолетов на землю.
     Њы  шли  мимо  пожарной   части,  и  пожарные  машины,  задрав  к  небу
брандспойты, изображали из себЯ стадо веселых красных слонов на водопое.
     Њы  шли вверх  по  проспекту Ќауки, и автобусы сворачивали с  маршрута,
чтобы потаращитьсЯ на ‚еронику стрекозиными глазищами.
     Џальцы  ‚ероники лежали у менЯ  на сгибе  локтЯ, на  самом краешке,  не
лежали, а касались. џ хотел поправить ее руку, но боЯлсЯ, что она уберет  ее
совсем.
     џ  боЯлсЯ глазеющих на  нас автобусов, ликующих  пожарных машин и  двух
взводов курсантов, по разделениЯм сопЯщих на счет "раз-два-три".
     ’ак  мы и гулЯли:  автобусы,  пожарные машины,  сбежавшие  из  больницы
шоферы с  забинтованными шеЯми, два взвода курсантов и не поддающийсЯ  счету
рой студентов, профессоров и попсовых мальчиков.
     ‚сем им нужна была ‚ероника. ЊоЯ ‚ероника.
     “ кинотеатра "ЂкадемиЯ" косоворотки втолковывали толпе неопохмелившихсЯ
алкоголиков корневые истины и разъЯснЯли, кто кого спаивает и кому это нужно
и  зачем.  ’олпа  колыхнулась  и  потекла  к  ‚еронике.  ‡апахло  сивухой  и
завтрашним дефицитом. Љосоворотки  взвыли  и выхватили топорики из-за  витых
поЯсков, но  сдвинутьсЯ с места не  смогли, наконец-то  обретЯ корни, пробив
ими асфальт и прочно запутавшись в подземных коммуникационных сетЯх.
     џ схватил ‚еронику за руку.
     - Ѓежим к ‘ережке!
     џ  бежал так,  как никогда  еще ни  от кого не  бегал.  Ѓетонные  львы,
похожие на €ннокентиЯ ‘моктуновского, разевали бетонные пасти от удивлениЯ и
что-то кричали вслед. ‘лова можно было разобрать только остановившись.
     ‘ережина  комната  была доверху  набита  рулонами  каких-то переплетных
материалов,  запчастЯми  к  ЉамЂ‡у и коробками с картотекой. •олодильник был
отключен. - ‘амого  ‘ережи дома  не оказалось, но мы все равно его  увидели.
Џокрытый толстым слоем перламутра, он был приколот к вечернему платью Ђнюты.
Ћна  шла  по  Њорскому  проспекту,  держала  под  мышкой  что-то  увесистое,
обернутое в несколько слоев фотобумаги, а впереди двое небритых, в фуфайках,
катили бочонок  черной  икры. Ћни бросили  бочонок и присоединились  к нашей
процессии, а Ђнюта пошла дальше, толкаЯ бочонок туфелькой  из акульей кожи и
водЯнисто ругаЯсь.
     Ѓольше идти было не к кому, и Я свернул в лес.
     Џозади  горестно  взвыли,  уткнувшись  глазами в  деревьЯ,  автобусы  и
пожарные  машины. Џотом отстали страдающие одышкой профессора  и алкоголики.
„ольше всех держались курсанты, но без азимута, компаса и карты потерЯлись в
зарослЯх и они.
     Њы остались одни.
     ‹ес был тих и ароматно прозрачен. ЏрошлогоднЯЯ хвоЯ шуршала под ногами.
‚ероника высвободила свою руку  из моей и пошла вперед.  ’ропинка извивалась
от удовольствиЯ при каждом ее шаге,  ели  отклонЯли лапы, освобождаЯ проход,
чтобы за ее спиной с размаху хлестнуть менЯ по лицу.
     Њы шли  долго. Ќо  вот  между деревьЯми показалсЯ просвет и послышалось
конское ржание.
     ‚дрызг исспотыкавшийсЯ,  исцарапанный  и  усталый,  Я  вышел  вслед  за
‚ероникой  "а  поросший сочной  травой  пологий  берет  реки.  ’онкий  туман
стелилсЯ над водой, и  по колено  в тумане стоЯла тощаЯ  лошаденка  и  пила,
прЯдаЯ ушами и  косЯ  на  нас  слезливым  лиловым глазом. Ђ  со  стороны  не
замеченной  мной раньше полуразвалившейсЯ конюшни  спешил  к нам, размахиваЯ
руками и трЯсЯ бородой, кентавр ‚асилий.
     Ћн подскакал, весь сиЯЯ от счастьЯ. ‚ыдрал репьи  из  бороды и галантно
поцеловал ‚еронике руку.
     - џ нашел ее! - сообщил ‚асилий. - Ќашел!
     џ кивнул в сторону лошаденки:
     - ‚от эту? Ќо ведь бескрыла.
     - Ѓескрыла! - радостно подтвердил кентавр.
     Џочему-то он менЯ раздражал. џ ехидно осведомилсЯ:
     - Ђ как же пыль?
     - „аже пыль из-под копыт может быть драгоценна,  если лошаденка любима,
- менторским тоном ответствовал  ‚асилий.  - Ђ  крыльЯ... ‘лушай, да пропади
они пропадом!
     Ћн  оглЯнулсЯ  на лошаденку,  пробормотал  "не  уходите,  Я  сейчас"  и
поскакал к ней. Ћн зашел в воду, и пока лошаденка пила, заботливо отгонЯл от
нее слепней, смешно размахиваЯ руками и трЯсЯ бородой.
     - —то-даль-ше? —то-даль-ше? —то-даль-ше?
     Џочему раньше этого не было?
     €ли Я просто не замечал?
     ‘  ‚ероникой   невозможно  показатьсЯ  на  улице,  ее  осаждали   толпы
поклонников. …е нельзЯ было оставить дома, они норовили залезть через балкон
или выломать  дверь. Љаждый день, возвращаЯсь домой, Я ожидал, что ее там не
окажетсЯ. џ издергалсЯ и устал, хотел уверенности и безопасности.
     џ понЯл, что делать дальше.
     џ прочел десЯть тысЯч книг по архитектуре.  Љорбюзье  и Ќимейер мне  не
подходили: слишком  легковесно  и ненадежно. ѓотика  была хороша, но слишком
трудоемка. Њне нужна была надежность, прочность и простота.
     џ подкупил строителей, подъемные краны  доставлЯли  мне  бетонные блоки
прЯмо на балкон.
     „нем  Я  выкладывал  стены  и башни, копал ров, а  ночью  ходил  вокруг
дозором,  подливаЯ масла  в светильники и  распугиваЯ тени по углам пламенем
факелов.
     џ выложил  стены в сто локтей  толщиной  и  пЯтьсот локтей высотой. Ћни
были  неприступны. „войные ‘кейские  ворота  обшил листовой  медью и снабдил
прочными  запорами.  ‚ырубил  всю растительность  в долине  ‘камандра, и  до
самого   морЯ   открывалсЯ  прекрасный   обзор.  Ќикто  не  мог  подкрастьсЯ
незамеченным.
     џ  закончил работу и впервые уснул спокойно. џ спал чутко, едва слышные
всхлипываниЯ  разбудили   менЯ.   ‚ероника  сидела  на  постели  и  плакала,
вздрагивали  прикрытые легкой  тканью  худенькие  плечи.  Ћна изо  всех  сил
сдерживала слезы и изо всех  сил дула в сложенные  лодочкой ладошки. € тогда
ее лицо освещалось исходившим из ладошек трепетным светом.
     Џочувствовав мое движение, она схлопнула ладошки и прижала к груди.
     - Џокажи, - приказал Я.
     Ћна не  посмела ослушатьсЯ и протЯнула  мне  на  ладони крохотный, едва
мерцающий уголек.
     - —то это?
     - ‡везда, - прошептала она.
     џ скрипнул зубами: кто-то все-таки умудрилсЯ прокрастьсЯ!
     - Ћткуда?
     - €з зенита.
     - Љто?
     Ћна не ответила, по щекам  заструились слезы. џ схватил  звезду, и  она
сразу  же  погасла.  Џервым  желанием  было  зашвырнуть  эту безделицу  куда
подальше, но у менЯ оставалось еще немного цемента, и  Я  замуровал звезду в
стену.
     Ђ  утром,  обходЯ крепость  дозором,  Я увидел  на горизонте  множество
черных точек.  Ћни быстро  приближались.  ’ысЯча  двести  черных  крутобоких
кораблей, вспарываЯ длинными веслами воду, неслись к моему берегу.
     —то и следовало ожидать. Ѓыло  бы  странно, если бы они не Явились.  ‚о
мне было пЯтьсот локтей вышины и сто локтей толщины.
     Џортландский цемент делал менЯ монолитным. „рожь предвкушениЯ пробежала
по  моим  стенам,  в которых не было  изъЯна. Џодобрались  и напружили мышцы
готовые к осаде башни.
     џ усмехнулсЯ и стал ждать.

        25

     ‘амое вкусное в  капусте  -  кочерыжка.  ‚ерхние  листьЯ обычно  вЯлые,
тонкие,  почерневшие по краю, отделЯютсЯ  легко. ‡а ними еще слой листьев  и
еще. Ћни пожестче и  потолще, ломаютсЯ с сочным  хрустом, скрипЯт. ђастет на
столе груда листьев. €з них можно приготовить множество вкусных вкусностей.
     Њожно  сделать  голубцы,  а  можно  мелко пошинковать  и  потушить  или
пересыпать солью, придавить гнетом без  жалости, а зимой... „а  мало ли чего
можно сделать!
     Ќо кочерыжка!
     џ обдирал  себЯ  как капустный  кочан. ђосла  и  росла  на  столе груда
листьев. €  каждый лист-Я.  џ-у-костра,  Я-в-темноте,  Я-на-каменных-плитах,
Я-бегущий-по-дороге и Я-преграждающий-путь...
     Ѓыл Я, который написал "у менЯ жена ведьма", и был  Я, который спросил:
"Ђ  почему, собственно,  ведьма?" Ђ другой  спросил:  "‘лушай, а какаЯ она -
‚ероника?" €  тогда всеначали говорить наперебой, и каждый  говорил о другой
‚еронике.
     џ обдирал себЯ как капустный кочан и боЯлсЯ: вдруг этот лист последний,
а кочерыжки нет?
     џ обдирал себЯ как капустный кочан и сомневалсЯ: вдруг  ‚ероники,  моей
‚ероники, вообще нет? ‚друг Я ее выдумал?
     џ обдирал себЯ  как капустный кочан и ждал: сейчас, вот сейчас подойдет
‚ероника и скажет "хватит".
     Ќо  листьЯ  не кончаютсЯ. ‚ероника не приходит, а часы остановились без
пЯти пЯть. —тобы как-то  узнавать времЯ, Я каждую  минуту вручную передвигаю
стрелки.
     Ђ если еще один листик содрать, а?