 Язык.
      - Љстати, - кто это собрал такой вот набор... всего? џ не
очень-то верю, что ты.
      - Џравильно делаешь. Ћдна моЯ знакомаЯ, которую Я попросил
исходить из вкусов предводительницы племени мумбо-юмбо с непреодолимым
тЯготением к варварской роскоши. Ќастолько дикой, что начинает визжать
при виде обыкновенного бри... ќ, э! Џрекрати, это тебе не подушка,
разо...
      € поймал в воздухе вазу из бездефектного кристаллического
стекла, красивую, в цветных разводах, и, разумеетсЯ, совершенно
несокрушимую длЯ слабых человеческих сил. Ћна тем временем, как будто
читаЯ мысли, которые Я пыталсЯ прочитать у нее, извлекла из трЯпочного
вихрЯ простыню черного шелка и в единый миг накинула ее на великанское
ложе таким образом, что та легла без единой складки, и на миг замерла,
задумчиво глЯдЯ на переливчатую ткань.
      - "Љоролевы Њарго" начиталась? Ђ Я потом где-то вычитал, что
ра-аскочные шелковые простыни делались черными, чтобы на них грЯзи не
было видно.
      - ‚се равно не доведешь. џ твердо решила не доводитьсЯ. Ђ черную
Я просто хочу проверить... Њне идет?
      € не успел Я ахнуть, как она оказалась лежащей на этой самой
простыне, причем в виде, совершенно не усложненном какой-либо
драпировкой. Ќе знаю, как грЯзь,  а она, тело ее, чуть позолоченное
солнцем за времЯ, прошедшее с нашей последней прогулки, выглЯдели
потрЯсающе, как... как жемчуг в коробочке, высланной черным бархатом,
как деревЯннаЯ статуЯ в кромешной темноте тропической ночи, вырезаннаЯ
великим скульптором и подсвеченнаЯ талантливым декоратором, как
античнаЯ камеЯ, только куда круче, потому что от всего перечисленного
у менЯ сроду не перехватывало дыхание, а тут... Љороче, - жалко, что Я
не успел ахнуть.
      - Њожно потрогать?
      -‘ какой это стати, - певуче прошипела она, - по-моему ты
подумал что-то не то. ’ак вот: и не думай.
      "Ќу это мы посмотрим" - подумал Я и длЯ вида скромно потупилсЯ:
      - ‹адно. …сть предложение устроить пир наверху.
      -€ди-иди, организовывай там... џ в коробчонке вскорости приеду...
      џ некоторое времЯ просновал вверх-вниз по лестнице, оставил
полЯризацию только в верхней части стекол - приблизительно на
четверть, собрал на стол и сел, дожидаючись.  „ом наш, приблизительно
со скоростью хорошего пешехода, двигалсЯ под очень острым углом к
воображаемой оси ѓуннарова ’ракта и приближалсЯ к нему очень медленно,
со склона мы уже, в общем, спустились и теперь под тЯжким грузом
тихонько хрустел гравий, медленно покачивалсЯ горизонт с висЯщими над
ним небольшими продолговатыми облаками и бледное небо. „о того еще,
как мы лЯжем на курс, параллельный тракту, не миновать стать двигатьсЯ
по долине Љагарласс, узкому желобу, засыпанному пластинами
минерального стекла. Ќо додумать все эти интересные мысли мне не дали,
поскольку в дверЯх показалось Њимолетное ‚иденье во всей красе. џ
глЯнул повнимательнее и сел. —тобы не упасть. Ќет, не ткань с
Ћстровов. Ќе та самаЯ туника тонкого льна, что оставлЯет голым правое
плечо. Ќе набедреннаЯ повЯзка даже, чего Я в отчаЯнии ждал и на что
тайком рассчитывал. Ћна возникла в дверЯх, облаченнаЯ в широкие черные
брюки и черный пиджак. Ќа ногах - тЯжелые черные ботинки, на левом
плече - голубой шнур, сложенный вензелем S, на груди - серебрЯный
щиток. Љороче - полнаЯ форма сотника —ерного Љорпуса ‚нутренней ‘лужбы
времен ‚торой ђеспублики в „айгаре, только что без высокой фуражки. €
выражение полной сосредоточенной решимости на узком лице. ‚ смысле,
близком к "а вот вам!". Ћна внимательно оглЯдела организованный мною
по мере слабых моих сил натюрморт и сурово осведомилась:
      - Ђ где?
      - —то "где"?
      - ѓде здесь мой любимый напиток?
      - Ћйй... ’ы все-таки настаиваешь? ќто так-таки и всерьез?
      - „а, стакан, сейчас и немедленно, полный.
      —тобы достигнуть молчаливого компромисса, Я налил ей очень
маленький стакан, проследил за тем, как она глотает чудовищную
жидкость, как давитсЯ, как кашлЯет и как не может перевести дух.
‘овсем уж собралсЯ было подсунуть ей длЯ запивки простого, хорошего
питьевого спирта, но потом все-таки сжалилсЯ и подал ей, в такт
постукиваниЯм по спине, какого-то коричневого пива. Џотом она
рассказывала мне, что Я бесстыдно преувеличил достоинства напитка: на
самом деле он-де напоминает пригоршню раскаленного стекла, залитую
йодной настойкой. Ќаверное, именно поэтому крепкий портер с
Љристобаллиды показалсЯ ей ужасно вкусным, - вид по крайней мере был
именно такой. џ пронаблюдал за процессом до конца, а потом
сочувственно произнес:
      - Ћ, как Я вас понимаю. Ќекоторые даже не выживают, так что
вполне могло быть и хуже.
      - Ќе дождешьсЯ, Я да-авно зна-аю, что ты смерти моей хочешь, -
тут она сделала длительную паузу, всецело погружаЯсь в жареную птичью
ногу, - и что? Њы так и будем все времЯ торчать в этой ползучей дыре?
Ђ делать-то что будем?
      - Ђ вот доедим и обдумаем. Ќа сытый желудок.
      - Ћбжора, - заЯвила она, по-прежнему не отрываЯсь от своего
увлекательного занЯтиЯ, - это в дополнение к пьЯнству. Ќикаких
высокодуховных запросов. ‚ода в этой блуждающей забегаловке есть?
      -ќто само собой. ’онн пЯтнадцать, а потом не будет проблем
закачать новый запас в ближайшей телли... Ђ какие, к примеру,
развлечениЯ изволит предпочитать ваше превосходительство, будучи в
нетрезвом виде? Ѓег в пинки по пустыне? ’анцы на столе в голом виде?
Џланерчик собрать? ’ут как раз хорошаЯ полуинерционка... ’ер-скутер не
предлагаю даже и в шутку, - тут Я спохватилсЯ, проклЯл и мысленно
прикусил свой поганый Язык, но тут же решил, что уже поздно, и оттого
продолжил, - тут нужен хотЯ бы минимум практики.
      Ћна - молодец, она очень правильно ответила, не схватилась на
мужской манер за что-нибудь смертоубийственное, - расслабленно махнула
ручкой:
      - „а что мы, скутеров с планерами не видели? Џотом разве что,
при случае... ќ, погоди, а это у тебЯ там что?
      Ђ ничего особенного, - далеко-далеко, у самого горизонта,
виднелась цепь едва заметных точек. Ќу, надо сказать у нее и глаза. џ
перевел телескоп на максимальное увеличение, и то, что Я увидел, очень
слабо напоминало случайность. €звестен коренной недостаток сильной
оптики: на удаленную цель навести трудно. ‡ато от превращениЯ едва
различимой точки в полноразмерное изображение со всеми деталЯми каждый
раз захватывает дух. Љ этому просто невозможно привыкнуть. Ћтменные
кони здешней породы во всей своей красе, непревзойденные скакуны
Ѓольшого Џеска, почти все - голубой, даже вроде бы сиреневатой под
здешним солнцем масти, и в седле - порода. ђезко согнув в коленЯх
ноги, о чем-то переговариваЯсь между собой, в седлах уверенно
раскачивались легкие, тонкокостные, большеглазые девицы с курчавыми
волосами, со смуглыми руками и лицами, густо намазанными сиреневой
мазью, - Явные, неподдельные ‡меи. ’рое были на совсем другую стать,
но не они привлекли мое внимание: третьей от конца, на гигантском
голубовато-сером жеребце ехала весьма загадочнаЯ личность. Љонь ее,
видимо, был полукровкой: обычному здешнему скакуну, пожалуй, не под
силу было бы тащить такую хозЯйку. ‘ойди они с конЯ, ќ’Ђ оказалась бы
на голову выше своих спутниц. ЌеобъЯтный бюст и широченные толстые
плечи обтЯгивало что-то вроде кольчуги. Ѓезусловно ее можно было
назвать толстой, но объемистый живот казалсЯ ощутимо-тугим, без
малейшей рыхлости, необъЯтные лЯжки бугрились мускулами, а в
бревноподобных руках даже отсюда чувствовалось что-то каменное,
сосредоточеннаЯ, беспощаднаЯ мощь. Џосадка ее тоже существенно
отличалась от манеры ее спутниц, но тЯжкаЯ глыба ее зада располагалась
в седле с абсолютной надежностью. Ђ потом она, словно почувствовав
взглЯд, повернула голову в нашу сторону. “ нее оказались широкие щеки
с неровной серой кожей, между которыми носишко просто терЯлсЯ,
выглЯдел этаким защипком, маленькие глазки смотрели внимательно, но
все равно как-то сонно. € тут мне дохнули в ухо и молча оттерли от
телескопа. Ћна прищурилась, - врЯд ли длЯ того, чтобы лучше видеть, -
и выражение Њушкинго лица стало при этом очень каким-то недобрым.
      - Ђ ты говоришь... —то ты там говорил насчет планера? “ нас
никакого серьезного оружиЯ нет?
      - ђазумеетсЯ нет. ‘ама посуди, зачем оно может нам понадобитьсЯ?
Ђ насчет планера ты бы лучше покамест молчала.
      - „а, пожалуй, ты прав. ‹учше покамест проЯвить умеренность
мыслей... € прЯмой поединок может оч-чень плохо кончитьсЯ.
      - „а что ты такое буровишь?
      - Ђ ты что, не видишь, что это она? ’а самаЯ ‚олчьЯ Љровь?
      - „а ты-то откуда можешь это знать?
      - Ћх уж эти умники! ‚се им непременно надо доказывать, как
теорему. Ѓудто на ее рожу глЯнуть недостаточно...
      € тут до менЯ начало доходить, что она причастна к тому, чтобы
эта встреча состоЯлась. „аже если сама не подозревает об этом. €
нечего тут удивлЯтьсЯ, и винить некого и незачем в том, что это
создание ’Ћ†… начало развиватьсЯ, и в том, что направление ее развитиЯ
оказалось весьма отличным от моего. џ и раньше замечал, что мы
немножечко отличаемсЯ. Ќо мне очень присуще то, что называетсЯ
"постановкой точек над "i" в неприЯтной манере:
      - „а тебе-то что? Џочему тебЯ волнует ее деЯтельность?
      - Џотому. Ћни сюда-то никак вломитьсЯ не могут?
      - Ћч-чень это сомнительно... „а если и так, то —’Ћ они могут нам
сделать, ты не задумывалась? ‚ойна с ”айтом по телевизору, анекдот.
      - ‹юдей жалко. ‚он Џьер...
      - ‘ какой стати тебе их может быть жалко? ќто все равно, что
жалеть книжного героЯ.
      - Ђ Я и книжных героев, между прочим, жалею! Џереживаю страшно,
даже плакать кое-когда начинала... „а и вообще, - "почему", "отчего"
переживаю, - а вот нипочему! •очу, и волнуюсь, ни перед кем
отчитыватьсЯ не собираюсь!
      Ђ что, - надо сказать, - подход... ’ак мне и надо со всей моей
логикой и гнилым мудрствованием. ‚ид у нее меж тем стал весьма
озабоченным:
      - ‘лушай, тут больно концы велики, Я никак ее зацепить не могу,
слишком близко, что ли? Џомог бы...
      ’ут и менЯ словно бы ошпарило ледЯным кипЯтком: сходства в
общепринЯтом понимании тут ни с кем не было, но ‘“’њ внешности ‚олчьей
Љрови, экстраполЯциЯ возможной первообразной ее личности вдруг
заставили менЯ предположить и заподозрить ужасное. Ђ и не сам ли Я,
раб божий, не своими ли собственными ручками ‘Ћ‡„Ђ‹ это чудище? ’огда
Я не имею права, если бы даже и мог достать ее и вывернуть наизнанку.
Њушка - другое дело, она пусть себе, как хочет, пока же она сидела
молча, то ли задумавшись, то ли на менЯ обидевшись, то ли со мной
слегка поссорившись.
      - „ай-ка еще водорослевки...
      ‚от ведь упрЯмаЯ какаЯ девчонка! џ налил ей прежнюю дозу, она
глЯнула на стоЯщий стакан, и практически всЯ жидкость из него вдруг
исчезла, только отдельные изумрудные капли сиротливо скатывались по
цветному стеклу.
      -Њне пришло в голову, что вовсе нет никакой нужды проглатывать
это, чтобы оно оказалось внутри... Ђ вообще-то Я понимаю тех, кто ее
пьет: это вроде честности, как целку ломать - заплатить болью, чтобы
купить право на удовольствие…
      ’ут она откинулась на искрЯщуюсЯ, похожую на густой мех из
световых лучей "эманацию" с той самой ‡емли Њарка, и отчетливо, хотЯ и
вполне умеренно поплыла. ѓлаза ее как будто бы плавились в своем
собственном желтом огне, а движениЯ приобрели этакую размашистость.
      - € вообще нас бессовестно прервали, - заЯвила она, глЯдЯ на
менЯ непонЯтно чего ожидающим взглЯдом, - мы только начали обсуждать
культурную  программу, ты всЯчески хохмил, тебе было так весело... Ќо
мы ни на чем так и не остановились, поэтому продолжай.
      џ без прежнего жара продолжил, и процесс шел по затихающей, пока
Я, засмотревшись в ее кошачьи глаза, не замолк окончательно. Ћна
короткое времЯ выждала, а потом осведомилась:
      -‚се? ‡наете ли, милостивый государь, это на уровне пьЯных
драгунов. „о пьЯных гусар не дотЯнули. ЉакаЯ пошлость! Ђ если так: Я
сниму сейчас штаны, ты менЯ будешь в..., - тут она очень точно
указала, куда именно, - целовать, а... а Я буду развлекатьсЯ. Љаково?
      ‚от вроде бы и ругательство, а употреби она любое другое слово,
вышло бы фальшиво и противно. Ђ тут все прозвучало как надо, - Я сам
не успел сообразить, что делаю, а уже стиснул ее, как падающий с
дерева стискивает древесный ствол, и впилсЯ в ее губы, как вампир - в
Яремную вену молоденькой девушки.  € тут уже дошло до менЯ,  чего Я на
самом деле хотел все это времЯ, а в хотении этом трусил признатьсЯ
себе, а трусость эту в свою очередь прЯтал за шуточками, - и над кем?
џ судорожно сдирал с нее форменные штаны, а она судорожно выгибалась
дугой, помогаЯ мне. Ђ эти ее дурацкие ботинки! Љогда мы справились и с
ними, то на пиджак, по экстренности дела, у нас не хватило ресурсов.
Њы поначалу следовали выдвинутой ею культурной программе, мне даже
голову чуть не отдавили, но хорошо это оказалось только в теории, а на
практике надолго ее не хватило:
      - Ћ-ой! •ватит! „авай!...
      Ќа этот раз она не уточнила - чего именно, но Я понЯл. ќтот ее
дурацкий пиджак! Ќа него опЯть не хватило времени. ЊенЯ очень ждали и
были по-настоЯщему рады, поэтому мы немедленно пустились в плавание, с
которым, что бы там ни говорили поклонники всЯкого-прочего, в конечном
итоге все-таки не может сравнитсЯ ничто. Џоначалу менЯ, - вероЯтно,
тоже из теоретических соображений, - обнЯли ногами за поЯсницу, потом
задрали ноги прЯмо вверх, потом закинули их мне на плечи, а потом,
наконец, она разом бросила все глупости и легла просто так,
прислушиваЯсь к собственным ощущениЯм. € почти сразу все понЯла, чуть
прогнула спинку и после этого ей хватило буквально нескольких
движений. Џотом менЯ приподнЯло в воздух и не вот опустило. € мне
вновь довелось услышать тот самый ее голосок, тот хриплый, абсолютно
нечеловеческий визг, услыхав который посторонний человек решил бы, что
Њушку пытают, - час, этак, четвертый подрЯд, неторопливо и без
особенной цели. џ тоже слегка испугалсЯ, но она сравнительно скоро
открыла глаза и первым делом ощупала себЯ снизу.
      - ‚от не понимаю, - сказала после короткой паузы, - как это Я до
сих пор могла без этого жить? ‡наешь, после того раза мне кое-когда
впору было себе пальцы отрубить.
      - Ѓог ты мой... Ќу и что? ‘амое что ни на есть житейское дело.
      - „урак ты. ќто значит лишить себЯ праздника, разменЯть грошами
золотой. ’ут весь смысл в том, чтобы терпе-еть... Ђ потом дать себе
во-олю.
      ’ут она навалилась на менЯ и начала целовать в губы, а живот у
менЯ стал мокрым. ќ’Ћ странно пахло, ни в коем случае не противный,
запах имел какой-то химический оттенок, ничем не похожий на остальные
присущие человеку ароматы, приЯтные и неприЯтные. ’ем более он никак
не ассоциировалсЯ с Њушкой, от которой, вообще говорЯ, пахнет
потрЯсающе. „аже вспотев она, не в пример мне, грешному, пахнет чем-то
вроде свежезаваренного чаЯ. ‘мысл существованиЯ формировалсЯ прЯмо на
глазах: это сильно напоминало нередкую ситуацию, когда какой-нибудь
парнишка, надравшись первый раз в жизни, поначалу просто в толк не
может взЯть, почему это люди не пребывают пьЯными всегда?  Џравда, - в
этих случаЯх ЋбратнаЯ ‘торона Њедали показывает себЯ уже минут через
двадцать, и тут заключаетсЯ бо-ольшаЯ разница. Ћна не нашла покоЯ,
пока Я, после нескольких томительных минут не больно-то нужных ей
ласк, снова не вошел в нее, на этот раз сзади, на всю глубину, а она
только медленно выдохнула и прошептала:
      -‚о-от... Ѓольше ничего в жизни не нужно.
      € на этот раз довольно быстро нашла подходЯщее положение тела
применительно и длЯ этой позиции, а потом, в надлежащий момент ее так
увело вперед, что Я еле успел последовать за ней. Џолежав некоторое
времЯ лицом вниз, она вдруг спросила:
      -Ќу и как он?
      -Љто "он"?
      -‚ид сзади.
      ’ут Я с тЯжелым вздохом откинулсЯ на спину, заложил руку за
голову и начал рассуждение в лучшем стиле философствующего Љырь ЏырЯ
(страшно и жалко глЯдеть: неизлечимый и нечастый случай совершенно
неразделенной любви к математике)когда он расцветает, после того, как
кто-нибудь задает с умным видом умный вопрос, на который он, к тому
же, способен ответить, - видите ли,  длЯ относительной качественной
характеристики того, что вы назвали "задним видом", прЯмо-таки по
условию необходимо знакомство с тем, что в дальнейшем мы будем
именовать видом, соответственно, "передним"...
      ’акого рода речи Я, к восторгу пацанов, вел, бывало, минут по
двадцать к рЯду, не сбиваЯсь и не допускаЯ повторов.  ’ут менЯ слушали
не более пЯти минут, после чего высказались по сути:
      - ‘ам первый покажи...
      - Ќеужто не видела еще?
      - Љогда бы это? ‚се времени не было.
      - ЃеднаЯ! Ќо тут есть некотораЯ разница, поскольку у менЯ все,
как есть, видно, - не то что у некоторых. Ђ впрочем, - пожалуйста.
      ’огда она и впрЯмь сползла пониже и, опершись на локоть левой
руки, в правую взЯла препарат и начала внимательнейшим образом его
исследовать:
      - Ћчень приЯтнаЯ на ощупь штучка... € какаЯ маленькаЯ. ‚от
внутри он почему-то куда больше кажетсЯ.
      ‚ ходе исследованиЯ штучка исподволь стала уже не такой
маленькой, как вначале, и тогда она, нюхнув ладонь, осведомилась:
      -ќто мною пахнет? Љ обжорству и пьЯнству еще и грЯзнулЯ...
€, очевидно, в подтверждение этого тезиса, попробовала предмет
обсуждениЯ на вкус, - сначала не слишком удачно, а потом, увлекшись,
все более уверенно. Ќемудрено, что при сложившихсЯ обстоЯтельствах
процесс увеличениЯ продолжилсЯ и скоро достиг апогеЯ, а дыхание у менЯ
по какой-то причине стало бурным и прерывистым. ’ем не менее, когда
она, со свойственной ей деловитостью решила воспользоватьсЯ как раз
подвернувшимсЯ случаем, Я не далсЯ:
      -Ђ договор выполнЯть не надо?
      -Љакой такой договор? —то-то не помню... „а ладно, ладно не
будем мелко хитрить. Љроме того, - было бы просто несправедливо лишать
тебЯ такого зрелища.
      ‚от так вот, - со всей, столь присущей нам скромностью. Ђ кроме
того она, по-моему, и впрЯмь в совершеннейшем восторге от вида
собственного тела и считает несправедливым, что другие этой радости
лишены. Џравда, надо сказать, посмотреть там есть на что, она вообще
совершенство, с головы и до ног, никаких промежуточных пунктов не
минуЯ, и эта вещица у ней тоже потрЯсающе красива. ѓлЯдЯ на нее
более-менее трезвыми глазами поневоле вспомнишь о резьбе: великий
резчик именно что вырезал из безупречно-розового материала, по
безупречному лекалу - совершенный инструмент... ‚от только кто это
способен смотреть на данное изделие трезвыми глазами?! ’олько не Я!!!
џ некоторое времЯ ласкал ее, и времЯ это не было слишком долгим.
‚ообще у нее оказалсЯ на редкость незамысловатый подход к сексу, -
чуть что, так, прЯмо, и впиватьсЯ в живого человека своим нижним ртом.
€з любого положениЯ: сверху, снизу, на животе, на боку, на спине, на
четвереньках (Џо этому поводу, кстати, было величаво заЯвлено: "ќто
другие раком. џ - ѓордой ‹ьвицей."), как то и подобает истинному
спортсмену и мастеру спорта. ќту ее особенность Я узнал в полной мере
только потом, а пока времЯ проходило в разного рода частностЯх. Џотом
мы ненадолго отвлеклись: откуда-то снизу раздалсЯ своеобразный
хрустЯщий скрежет, и она с обычной своей невесомостью оказалась у
окна. ‚се правильно: под лютым солнцем здешних мест нестерпимо
сверкали черные зеркала ‘теклЯнной „олины и неохотно, не вот еще с
визгом лопались под колесами, и уже проплывало слева Ћхвостье со своей
буйной травой и с обычным своим ручейком, почти этой самой травой
скрытым, а спереди наплывало светло-сиреневое облако самой телли.
€менно там Я и собиралсЯ сделать первый привал: люблю телли, сколько
бы их ни было. Ќи один лес, ни один парк не сравнитсЯ, хотЯ это, может
быть, только на мой вкус.


        Њ…‹ЂЌ•Ћ‹€џ (’езисы)

      Ђ, однако же, противно жить в этом мире, созданном нами по нашим
же правилам... ’е, кто будет возражать, что, дескать, мир этот создан
Ѓогом, по его правилам, и уж никак не нами, безусловно правы конечно,
но говорЯт не о том. ‘ ѓосподом нашим все в порЯдке, делаЯ этот мир,
работу свою он знал, он вполне снабдил неразумных детей своих всем
потребным длЯ жизни, после чего, - и, по-моему, вполне справедливо, -
снЯл с себЯ дальнейшую ответственность. Ђ чего, в самом деле? ‚едь
ђЂ‡“Њ дал, чтобы выпутыватьсЯ из всЯческих неприЯтных ситуаций, а мы
его к чему приспособили? џ не буду повторЯть общих мест относительно
того, что через восемьдесЯт лет деградациЯ биосферы приобретет
необратимый характер, или же о том, сколько раз можно уничтожить
человечество при помощи имеющихсЯ запасов оружиЯ, Я о другом. ‚от
теперь, иной раз, даже известно бывает, что делать во избежание того
или иного варианта Њедленно Ќаступающей •аны. ‚ некоторых
достаточно-важных случаЯх принЯтие таковых решений ЏђџЊЋ и ‘ђЂ‡“ (не
всегда, конечно) выгодно большинству, но...
      ќто задевает, к примеру интересы традиционных общественных сил,
и поэтому вопрос начинают обсуждать, обстругивать, откладывать,
решение тщательно обставлЯют массой кастрационных оговорок,
нейтрализующих поправок и в итоге превращают его в нечто неузнаваемое
и совершенно неописуемое. ‘амое страшное, на мой взглЯд, это
прогрессирующаЯ сверхинтеграциЯ современного мира, все возрастающаЯ
зависимость всех и каждого от общества и неотъемлемо свЯзанных с ним
великих ‘истем Њассового ЋбслуживаниЯ. „вадцатый век вообще можно
назвать ‚еком ЌепонЯтных Љатастроф: ведь бред же, - собрали в
‘оединенных татах хороший урожай, и в свЯзи с этим ЏЋ ‚‘…Њ“ Њ€ђ“
миллионы людей остались без средств к существованию. ќпидемиЯ
самоубийств! Џобоища в крупных городах! ѓолод! Ѓездомные! Ѓез всЯкого
урагана, мора, землетрЯсениЯ или засухи, - даже без войны, черт бы ее
драл, а вот так вот просто, на ровном месте. Ђ нормальные люди,
наследники кроманьонцев, переживших ледниковый период и
благоденствовавших в это времЯ, вдруг оказавшись чуть вне своего
обычного места в обществе, стали совершенно беспомощны, показали себЯ
тем, чем они ЯвлЯютсЯ на самом деле, - тупыми и беспомощными овцами,
обреченными на убой. Ћ, они в этом не виноваты, их такими сделали.
Ѓолее того - у них не настолько уж испорчена наследственность, чтобы
сделать их физически неспособными приспособитьсЯ. Џросто так уж
сложилось. ’ак уж сложилось, что обществу стали угодны люди, умеющие
делать что-то одно, и абсолютно, - чем беспомощнее, тем лучше, -
беспомощные во всех других отношениЯх. ’аких не нужно свЯзывать, сечь
плетьми и запирать в эргастулу, они и сами никуда не денутсЯ,
поскольку всЯ и всЯческаЯ жизнь вне их ремесла оказываетсЯ несравненно
выше их компетенции. —еловек современного нам общества некомпетентен
защитить себЯ в поединке или тЯжбе, некомпетентен самостоЯтельно
сохранить хотЯ бы относительное здоровье, независимо от
социально-хищных личностей обеспечить себЯ жильем. –иклические или же
случайные общественные ситуации порой приобретают на этом фоне
характер истинного бедствиЯ, и это положение еще усугублЯетсЯ тем, что
централизованные системы массового обслуживаниЯ ЯвлЯютсЯ, видите ли,
более выгодными экономически. Џоэтому малейший сбой в водоснабжении,
работе информационных служб, поставках электроэнергии может превратить
многомиллионный город в форменную зону массового бедствиЯ. „аже если
не упоминать вариант с Ядерным ударом, мегаполис ЯвлЯетсЯ практически
идеальным, показательным объектом длЯ развитиЯ эпидемий,
катастрофических беспорЯдков или массовой паники при производственных
авариЯх. „остойно удивлениЯ еще, насколько редко происходили до сих
пор подобные кризисы: есть соблазн отнести саму эту редкость на счет
человеческого умениЯ делать такого рода системы безопасными длЯ
применениЯ, но как реалисты и люди честные мы должны признать, что
редкость до настоЯщего времени всЯкого рода "системных" катастроф
следует объЯснить обыкновенным и сугубо временным везением. ’енденцию
концентрации людских масс и колоссальных мощностей следует сопоставить
и еще как минимум с двумЯ. ‘оциальное загрЯзнение: невостребованные
способности людей в условиЯх массы окружающих нас всех соблазнов и
беспомощности перед лицом общества могут прорастать самым уродливым
образом. „ай только массам возможность без особенной опасности длЯ
себЯ травить, гнать, истреблЯть кого-то, какую-то часть населениЯ, и
эти самые массы - твои, можешь делать с ними все, что тебе только
заблагорассудитсЯ, и это относитсЯ к самым, вроде бы, законопослушным
и "цивилизованным" народам. Љогда такой возможности не имеетсЯ, эта
неудовлетворенность, красиво именуемаЯ "фрустрацией", проЯвлЯет себЯ в
виде индивидуальной агрессии, организации шаек, бандитских объединений
всЯкого рода, террористических групп, - формированиЯ всЯкого рода
"Ќашего „ела", подразумевающего его Ћ’„…‹њЌЋ‘’њ от дела ЋЃ™…ѓЋ.
•арактерно то, что причины такого рода деЯтельности носЯт в наше времЯ
не столько экономический, сколько, скорее социально-психологический
генез. Ѓез всЯкой идеологической основы сунуть куски бритвенных лезвий
- в Яблоки, стрихнинцу - в противозачаточные пилюли, едкого натра - в
стандартную упаковку глазных капель, знаЯ, что никогда в жизни не
увидишь конвульсий вероЯтностной жертвы, или, во славу Ђллаха, во имЯ
свободы угнетенного кикапукского народа, сроду ни о чем подобном не
просившего, подорвать казарму с солдатиками "угнетателей", сунуть
бомбу в авиалайнер, налить зарина в метро. €з почти чистого, близкого
к научному, любопытства, запустить в компьютерную сеть любовно
сконструированный вирус. ’ретьей тенденцией ЯвлЯетсЯ значительное
увеличение возможностей отдельного человека наносить вред за счет
созданиЯ все более мощный и портативных образцов оружиЯ во-первых и за
счет так называемого "информационного загрЯзнениЯ" во-вторых. ‚
последнем случае речь идет даже не о колоссальных напластованиЯх лжи и
дезинформации, столь характерных в двадцатом веке, а, скорее, о
распространении вполне даже доброкачественной информации туда, где ей
вовсе незачем находитьсЯ, - в умы слабых и неподготовленных,
психопатичных и недовоспитанных людей, в доступности опаснейшей
научной, технической и производственной информации длЯ любого
злонамеренного ублюдка. Ћчевидна опасность того, что в будущем даже
слишком обозримом все эти три тенденции совьютсЯ в канат мировой
катастрофы, когда отдельные негодЯи вполне осознают возможность
нанесениЯ колоссального вреда миллионам и десЯткам миллионов людей при
относительно-небольших, в общем, усилиЯх и почти полной гарантии
собственной безопасности. Ња-аленький вред, умножаемый в силу
исполинских масштабов освобождаемой при этом концентрированной
энергии. ‚о множестве романов говорилось о весьма, надо сказать,
проблематичном Ядерном терроризме или шантаже, а вот о варианте куда
более осуществимом почему-то не задумывались, потому очевидно, чтобы
никого не навести на эту мысль, потому очевидно, что больно уж это
страшно и лежит на поверхности. ‚ том же самом метро, на многих
станциЯх и в нескольких многомиллионных городах сразу распылить, без
изысков, чуму. ќто не так уж просто технически, но вполне осуществимо,
а что тут будет, даже подумать страшно. Њожно даже не распылЯть, можно
только пригрозить и потребовать скажем, свободы каким-нибудь узникам и
миллиард в твердой валюте, - результат все равно получитсЯ недурной.
’ак что противновато жить в этом мире, господа. ѓосподь подарил нам
свободу воли, а что это, спрашиваетсЯ, если не возможность
распорЯжатьсЯ, по крайней мере, собой? ЋЌ дал нам свободу воли, а мы
как поступили с ней? €сходЯ из экономической целесообразности?
Џравильно! Њы либо не имеем возможности распорЯжатьсЯ даже собой,
либо, когда у немногих из нас поЯвлЯетсЯ возможность распорЯжатьсЯ
многими, мы с похвальным постоЯнством решаем оторвать кусок, который
поближе, а там - хоть трава не расти! —то с того, что без этого
решениЯ, говорЯт, мир обречен, у менЯ Џђ€Ѓ›‹€ понизЯтсЯ! ЋбойдетсЯ
как-нибудь...
      Ќу не устраивает менЯ ваш вариант спасениЯ! Ђ мой - вас, потому
что у вас тоже прибыли, конкуренты и оппозициЯ. Ќа этом основании все
остаетсЯ, как есть, и так будет до тех пор, пока не останетсЯ вообще.
Ќет, к черту! Љогда человек стал человеком, его было много. ‹юдей было
мало, а вот каждого в отдельности, наоборот, много, в этом менЯ никто
не переубедит. Њежду ним, одиночкой, попавшим в пустынный мир, и самим
этим миром была колоссальнаЯ разность потенциалов, и никто как следует
не мог противостоЯть человеку - ќнергетической ѓоре среди плоской
равнины безмозглости. ‹юдей стало больше, а человек стал меньше из-за
своего многолюдиЯ, и очень хочетсЯ все-таки побыть хоть сколько-нибудь
большим и поглЯдеть хотЯ бы, на что может быть способен нынешний
человек, если ему всего-навсего не мешают. Њогут сказать, что вопить в
мир о несовершенстве этого мира может каждый, а вот что-нибудь
конкретное предложить куда посложнее будет... „а есть у менЯ
конкретные предложениЯ, есть! ‚полне даже действенные! Џриходите, как
говоритсЯ, и берите! Џредлагал, то, что у менЯ есть, за бесплатно, - и
все шло нормально до того самого момента, когда тот, что был из всех
этих дураков самым хитрым, не понЯл вдруг, что слова мои - не обычнаЯ
длЯ Яйцеголовых мозгачей прекраснодушнаЯ болтовнЯ, а вполне реальнаЯ
возможность прийти к такому миру, в котором он и ему подобные не будут
ничем выделЯтьсЯ. •уже того, - может стать куда менее существенным
делом само Џолучение Џрибыли! ‚от где ужас-то! •оть ты и богаче всех
(окончательно такое не исключишь!) а подавлЯющему большинству с
высокой горы на это начхать вообще-то, - и Ќ… ‡Ђ‚€‘џ’ они. Ќи от тебЯ,
ни от тебЯ подобных, ни от государственных образований. Ќи в чем
существенном. Њожет зависеть, вообще говорЯ, только от собственного
характера и мозгов, почти вовсе никому не кланЯЯсь. ’ак вот, когда до
него дошло... •орошо, что до менЯ ’Ћ†… вовремЯ доходит, а то, пожалуй,
и не уцелел бы. Џромахнувшись в первой попытке этак невзначай
перегрызть мне горло, и злобно позавывав от досады, они
убедились-таки, что Я - не та дичь, к которой они привыкли, им - вовсе
не по зубам, и сменили тактику: они, наивные, решили менЯ переубедить,
и это им удалось. Џри столь глубоко зашедшей болезни мое
сильнодействующее лекарство, скорее всего, только ускорит все тот же
исход в апокалипсис, хотЯ и увеличит (признали!) шансы на последующее
возрождение цивилизации. Љороче - то же самое уничтожение цивилизации
с последующим созданием на ее месте новой. Ќо неизбежность катастрофы,
к которой Я буду лично причастен, разумеетсЯ, сделала длЯ менЯ
совершенно неприемлемой дальнейшую работу по воплощению моих проектов
в жизнь. ’ут они тонко рассчитали, знают, на чем взЯть нашего брата.
‡наЯ, к какому отвратительному, малейшего благородства лишенному концу
все идет, и увидав, что ‘ЂЊ должен отказатьсЯ от собственного же
варианта спасениЯ, собственными руками принести в жертву собственное
детище, Я, право же, чуть не умер; друзьЯ мои утверждали, что Я
смахивал очень сильно на военный корабль, со всего размаха налетевший
вдруг на мину. „ругое дело, что у менЯ оказалсЯ солиднейший запас
плавучести, и со временем Я поднЯлсЯ. ‘амоубийство - страшный грех, а
кроме того - глупость, а главное (Я до-олго смеЯлсЯ, когда понЯл, что
длЯ менЯ главное) - со стыда же сгореть можно, чтобы Я - и в петлю,
как поэтический юнец на почве несчастной любви... Џоэтому надо же
как-то жить, и поэтому - если у кого-нибудь есть какое-нибудь
подходЯщее по площади место, - любое место, - то давайте построим
цивилизацию. ќто возможно, потому что на памЯти человечества
происходило уже не раз. „авайте построим цивилизацию и по этой причине
давайте уцелеем. „авайте хотЯ бы попробуем. ’е, кто хорошо менЯ знают,
знают также, что у менЯ Ќ… Ѓ›‚Ђ…’ недо-продуманных и недо-рассчитанных
проектов, так что с техникой и экономикой все будет в порЯдке. Ћчень
бы хотелось узнать, как это - жить по-человечески, не платЯ по чужим
счетам, не отвечаЯ за поступки вовсе чужих и ненужных дЯдей, никому не
кланЯЯсь и имеЯ поэтому возможность не видеть тех, кого не хочешь
видеть.

Ћб.


        Џервое включение. Ѓлик.

      —ерт занес его в этот день на беседу школЯров, занЯтых
неизвестно какими, достаточно непостижимыми, но Явно далекими от
медицины науками. € ладно бы еще на свежую голову, а то, можно
сказать, вовсе даже наоборот, после пЯтичасовых напрЯженных наблюдений
за поразительными диагностическими трюками гроссмейстера ала.
‚прочем, - попросту неприлично называть трюками то, что давало, -
пусть непостижимым образом, - неоспоримо-истинное знание о больном
человеке, - пусть в своеобразнейшем аспекте, столь характерном длЯ
‡емли Ћберона. ‘пускаЯсь с холма после прощаниЯ с беременной
…леной-‹анцетом, он, наивный, был уверен, что истинное знание о
предмете может быть только единственным, а все остальное истинным
назвать нельзЯ. ’еперь оставалось только удивлЯтьсЯ былому своему
простодушию. Њало того, что профессора, феррахи, кагушаманы, и
гроссмейстеры шли в лечении сугубо-разными путЯми, они еще, зачастую,
и цели перед собой ставили существенно-разные. Џоначалу ЃезымЯнный,
уподобившись губке, жадно вбирал в себЯ все, что доносили до него
слова, картины, книги, диски и графилоны, но после, столкнувшись с
совершеннейшей, казалось бы, нестыкуемостью истин, впал в отчаЯние, не
лишенное доли скепсиса, причем чем дальше - тем большей доли. “знав о
характере задаваемых им вопросов, а из них - сделавши совершенно
правильный вывод относительно уксусно-кислого характера воззрений
нового слушателЯ, декан отозвал его в сторонку сразу же, как только
встретил на улице, напротив пустого в этот час двора „ома –иннами. ‘
коротким жезлом наперевес, ученый муж выглЯдел весьма воинственно.
      - Џо слухам, вы взЯли на себЯ смелость судить, что истинно, а
что - ложно в обращенных к вам словах мудрости?
      - Ђ разве же не умению отличать истину от лжи нас должны научить
в первую очередь?
      - Ђ Я, по-моему, несколько не об этом с вас спрашивал... ‚зЯли
ли ‚›, -палец его ткнул ЃезымЯнного в грудь, - на себЯ смелость ‘“„€’њ
об этом?
      - Џраво каждого, наделенного разумом...
      - Ќет. ‘удить имеет право только тот, кто знает. ’олько о том,
что знает. ’от, кто беретсЯ судить, не знаЯ ничего, выглЯдит дураком,
да и, пожалуй, ЯвлЯетсЯ им. Џри любых природных задатках.
      - Џростите, - сказал ЃезымЯнный с едва заметным сарказмом, - не
думать по поводу узнанного просто-напросто не в моих силах.
      - Њало того, что вы самоуверенный недоучка (а это еще очень
мЯгкий эпитет), вы еще и Явно не в ладах с логикой. џ ни слова не
сказал о вашей способности не думать. џ говорю о том, что на каждом
этапе существует надлежащий предмет длЯ раздумий. ‡нающий - судит, но
вам еще далеко до определениЯ главной длЯ каждого момента думы, и это
всегда такой предмет, о котором бесполезно узнавать у других. Њожно
узнать что-то и остатьсЯ при этом прежним, при раздумьЯх о надлежащем
становишьсЯ иным и менЯешь саму манеру своего думаньЯ.
      - ‚от как? ’ак не предложите ли мне чего-нибудь вы сами? „лЯ
примера и в качестве исключениЯ?
      -Џочему в качестве исключениЯ, - изумилсЯ декан, - как лекарь
может отказать в костыле - безногому? Љроме того, - на твоем уровне
развитиЯ допустимо весьма ограниченное число предметов длЯ
обдумываниЯ, как длЯ новорожденного - небогатый выбор блюд. €з них
безусловно первый: —’Ћ именно ты делаешь, когда лечишь? € второй: ЉЋѓЋ
ты лечишь, когда лечишь людей?
      - џ не понимаю, в чем здесь заключаютсЯ вопросы?
      - Ђ если бы ты это вполне понимал, то не училсЯ бы, а учил, -
менЯ в том числе. “ каждого своЯ мера пониманиЯ, а когда ее нет
совсем, то любые знаниЯ и задатки менее, чем ничто.
      Ѓыл декан беловолос, голубоглаз, в движениЯх - нетороплив, в
речи - медлителен и говорил, как будто бы растЯгиваЯ гласные в словах.
€ была у него смущающаЯ манера безотрывно глЯдеть в глаза собеседнику,
и если он и моргал при этом, то поручитьсЯ в этом не смог бы после
разговора никто. Џомолчав, он продолжил:
      -‚полне почтенные собратиЯ наши прибегли к некоему приему
лечениЯ, о подробностЯх которого нет нужды говорить, исход мог быть
самый разный, и человек пал, словно битый громом. “чти при этом, что
это не было так называемым даром легкой смерти измученному болЯми или
смертью души, содеЯвшие - были довольны результатом и не притворЯлись.
ЋЌ€ бы ли довольны, џ, в те времена, два года тому назад, задумалсЯ и
задал около десЯтка вопросов, а ’› скривил бы губы, если не на лице
твоем, то в душе своей, и назвал бы их мЯсниками и дикарЯми, что
делают добрую мину при дурной игре. Џочему так? „а потому что
бесполезно судить об удаче или неудаче дела, сами цели которого тебе
неизвестны. ќто же элементарно! ’ак что попробуй-ка вообразить, каких
целей можно добиватьсЯ, даже и при том, что они не содержат умысла
сколько-нибудь недоброго.
      ЏомнитсЯ - именно после этих слов что-то быстро-быстро
промелькнуло в его пустой голове, отметилось и исчезло, так и не став
конкретной мыслью. Ђ потом, когда он несколько дней подрЯд честно
предавалсЯ медитациЯм на заданную тему, хотЯ и не видел большого толка
в этом занЯтии, то проснулсЯ поутру и понЯл, что все проще простого, и
мы просто-напросто уменьшаем долю вынужденного в поведении людей, и
несколько дней как дурак гордилсЯ своей концепцией, хотЯ и не говорил
о ней никому, и ворочал ее так и этак с одного бока на другой, как
ворочают во рту гладкие камешки, обманываЯ беспощадную пустынную
жажду. ‚о всЯком случае, - уже то было добром, что он хотЯ бы понЯл, о
чем вообще толковал ему декан. ‚ достаточно-безнадежных попытках
достучатьсЯ до рассудка наглого, самоуверенного щенка... ќто только
после этого он обратил внимание, что серьезнейшие люди, владевшие
–ветной €грой, умеющие "оставить вне" любой болезнетворный организм и
смонтировать индивидуально-подобранное гомеостатическое ђасширение,
очень занЯтые, приходили послушать какого-нибудь колдуна в кожаной
накидке и при соответствующей случаю раскраске. Ѓезусловно - слушали
не все и не всегда, но слушали и смотрели с неподдельным интересом.
‚прочем, - по причине того, что жизнь коротка, а познание длинно, -
абы кого не приглашали читать лекции в ‘уланский университет. € до сих
пор все-таки не было практического решениЯ проблемы: что же, в конце
концов, делать с таким количеством €‘’€ЌЌ›• подходов?
      ’от же гроссмейстер ала, человек до крайности занЯтой,
потребовал, дабы все заинтересованные лица Явились с рассветом. ’ак он
и поЯвилсЯ перед ними при свете утренней зорьки, оказавшись невысоким,
худым, сивоволосым мужчиной лет шестидесЯти, очень подвижным и очень
желчным на вид. Џоприветствовав собравшихсЯ строго-дозированным кивком
головы, он перво-наперво разулсЯ и снЯл со спины довольно длинный меч
в лиловых лаковых ножнах, пошарил глазами в поисках подставки и
приткнул его между стеной и каким-то стендом. ‚ ‘улане Џтицы
строжайшим образом следили за соблюдением мораториЯ на ‹ћЃЋ… оружие,
но длЯ гроссмейстера закон, похоже, писан не был, и на компромисс
пошла все-таки служба Џротектора: одна-де ознакомительнаЯ лекциЯ, не
успеет он ничего мечом своим. Џомолчав не более двух-трех секунд, он с
ходу начал излагать основы учениЯ, заложенного еще в трудах „элы син
ђафа по кличке Ѓелый тысЯчу двести лет тому назад. Ќесколько исходных,
независимо друг от друга менЯющихсЯ обстоЯтельств были достаточно
просты, с подобными же системами, на его взглЯд - больше подходЯщими к
астрологии, он встречалсЯ и прежде. ‡атем на основе изощренно-сложных
выкладок выводилось состоЯние больного, и он только никак не мог взЯть
в толк, какое отношение имеет этот, больше всего напоминающий
невообразимо-сложную схему, результат - к реальной болезни обычного
человека? ‘таричок, поначалу выглЯдевший слегка замороженным,
постепенно вошел в раж, худое личико раскраснелось, жесты обрели
уверенную размашистость внешне-небрежных движений профессионала.
      ‡атем привели больного, относительно состоЯниЯ которого шли уже
многодневные дискуссии. ѓроссмейстер начертил в пыли квадрат, изломал
несколько разноцветных палочек и с размаху бросил их в образовавшуюсЯ
фигуру, вглЯделсЯ в образовавшийсЯ узор, что-то сердито бурча себе под
нос и жутко шевелЯ кожей на лбу. Џо-прежнему не отводЯ взглЯда от
получившейсЯ картины, он схватил кисточку, обмакнул ее в пурпурную
тушь и несколько раз с неподражаемым изЯществом отчеркнул по листу
матово-желтой бумаги. „ейство же, начавшеесЯ впоследствии, более всего
напоминало фокус: следовавшие один за другим вопросы вскрывали все
новые подробности, а длинные плоские пальцы ѓроссмейстера с цепкостью
осьминожьих щупальцев вминались, вклешнивались с особенной ухваткой в
тело больного, старичок монотонно проговаривал выжатую им суть и
очередным взмахом оставлЯл очередной мастерский росчерк на своей
схеме. “венчав свой труд отображением взаиморасположениЯ светил, он
развернул перед завороженными слушателЯми свою картину. Љартину,
потому что это было истинное произведение искусства по своему
изЯществу: прекрасное, абстрактное и неуловимо-зловещее в своей
странной небессмысленности.
      -Љак видите, - проговорил ала, поводЯ в воздухе
неожиданно-крупными длЯ столь тщедушного тела кистЯми рук, как только
убедилсЯ, что пациент ушел, -мы имеем здесь дело с Явными и
неоспоримыми бликами Ќочного ‘олнца. ’еперь посмотрим, что взЯть ему в
щит, да перестало бы это светило оказывать на него