у  -  впрочем,  Я
почти сразу потерЯл представление о том, где верх, а где низ. џ то взмываю
свечкой, то зависаю в полуметре от дорожного покрытиЯ, то  брею  дома,  то
вытанцовываю  что-то  несусветное  на  уровне   облаков.   Ђвтоматика   не
рассчитана на подобное обращение с одной из самых модных машин и  начинает
мешать мне в той же степени, что и нападающие.  Џосле  недолгих  колебаний
(все-таки ночь) Я не выдерживаю и отключаю  ее,  оставив  работать  только
блок слежениЯ за Њуруровой. “ менЯ даже достает времени кинуть  взглЯд  на
экран - официал где-то рЯдом, ему, видите  ли,  интересно,  что  будет  со
мной. Њне, впрочем, тоже.
   ЏЯть нападающих есть пЯть нападающих, и надежды уйти от них  призрачны.
ќто Я хорошо понимаю, Я вовсе не рассчитываю  обмануть  их  своим  умением
нарушать "Ќаставление  по  производству  атмосферных  фигур  на  средствах
общего и специального транспортажа". Њне, конечно, хочетсЯ еще  и  пожить,
но, как известно, не все наши желаниЯ  выполнимы.  €  все  же,  пусть  без
всЯкой надежды, Я пытаюсь выкарабкатьсЯ, Я решаю перейти к действиЯм более
активным.  „лЯ  начала  определЯю  ближайшего  противника  и,   накручиваЯ
неправильной  формы  спираль,  устремлЯюсь  к  нему.  ’от,  как   водитсЯ,
открывает огонь, что глупо, потому что попасть в  менЯ  можно  только  при
очень большом везении. ‡а пультом - Явно профессионал, так  как  времЯ  на
стрельбу он тратит минимальное; он очень быстро  прекращает  это  занЯтие,
предоставлЯЯ стрелЯть другим (что они и делают с великим  энтузиазмом),  а
сам вдруг проваливаетсЯ вниз.
   ЉриваЯ погони! „а еще с такой спиралью, какую закручиваю Я, безо всЯкой
пощады  издеваЯсь  над  своим  организмом.  €,  заметьте,  ребЯта,  -  без
автоматики! ‡а мной роем несутсЯ убийцы, с перепугу мне  кажетсЯ,  что  их
куда больше, чем было вначале. †ертва моЯ  делает  то,  на  что  Я  втайне
надеЯлсЯ, - прижимаетсЯ к крыше высокого дома. ’еперь  менЯ  может  спасти
только памЯть рук - помнитсЯ,  на  тренингах  Я  автоматически  проделывал
такие фокусы, который хочу продемонстрировать.
   ‚о всех  окнах  сиЯет  свет,  свет  полыхает  вокруг  менЯ  в  воздухе,
сжигаемом методически и с профессиональной бездумностью -  кажетсЯ  чудом,
что Я до сих пор не напоролсЯ ни на один луч. Ќо это  чудо  мне  даетсЯ  с
трудом. џ освещен, и все вокруг менЯ освещено тоже. Џо немыслимой кривой Я
опускаюсь  к  своей  жертве,  зажав  в  зубах  носовой  платок,  чтобы  не
раскрошить их. ‚ следующий раз, клЯнусь Я себе, никогда не выйду на  улицу
без хорошего скварка или, по крайности, фикс-ружьЯ.
   € вот прошла невероЯтно долгаЯ секунда падениЯ,  Я  на  миг  расслаблЯю
пальцы, затем с  Яростью  концертного  пианиста  принимаюсь  исполнЯть  на
пульте виртуознейшую из воздушных пьес. џ сужаю  спираль  над  крышей,  на
которой укрылсЯ преследуемый, он приподнимаетсЯ, чтобы не потерЯть менЯ из
виду, и тогда Я протискиваюсь с диким  скрежетом  в  мизерную  щель  между
брюхом его машины и крышей, бешено при этом крутЯсь и подскакиваЯ. •орошаЯ
машина "Ѓисектор". € знающие люди мне говорили, и сам подтвержу.
   Џротивник еще ничего не понЯл, тут обЯзателен шок, он, наверное, только
еще поднЯл брови, собираЯсь удивитьсЯ безмерно (факелы  света  исчезли,  в
своего нападающие не стали стрелЯть - это жаль),  как  его  двигатель  уже
оказалсЯ  безнадежно  испорчен  моей  изрЯдно  помЯтой  крышей,  а  Я  уже
выпархиваю  из-под  него,  уже  падаю  вдоль  стены,  уже   вдоль   другой
поднимаюсь, мимо сиЯющих окон и людей, застывших в тревоге  и  ожидании  -
битва битв!  Ћн  еще  на  крышу  медленно  спускаетсЯ,  когда  рыло  моего
"Ѓисектора" поЯвлЯетсЯ с другой стороны и мнет водосток, и  он,  наверное,
вскидывает свой скварк (что-то такое Я  уловил  глазом,  какой-то  всплеск
движениЯ в темном салоне), когда Я проскальзываю рЯдом с  ним  и  легонько
толкаю его задним бампером - совсем  легонько,  но  достаточно  длЯ  того,
чтобы столкнуть вниз, и, стремительно набираЯ скорость, мы мчимсЯ с ним  в
разные стороны: Я к небу, а он к земле. € Я  совсем  не  уверен,  что  его
ожидает мЯгкое приземление.
   •ороший спектакль.
   Ќо, друзьЯ мои, гидра зла бессмертна, как всегда. Ќадо мной уже  роЯтсЯ
другие машины. €х теперь не  четыре  и  даже  не  десЯть,  и  похоже,  они
пристрелЯлись ко мне: еле удаетсЯ выдратьсЯ из перекрестьЯ многих лучей.
   € Я устал. џ уже думаю, что пора опускатьсЯ, а там  будь  что  будет  -
может быть, все-таки успею выскочить, прежде чем сожгут мой вегикл.
   —увствую, всем телом чувствую приближение последней секунды,  внизу  ни
одного укрытиЯ, ни одной арки, куда можно было бы скользнуть  незаметно  и
переждать, хотЯ... что там пережидать? —тобы дать себе передышку,  свечкой
взмываю в черное  небо,  опЯть  каким-то  чудом,  уже  и  мне  непонЯтным,
увернувшись от бокового пучка.
   - Ћчень хорошо. Џродержитесь еще чуть-чуть, - раздаетсЯ рЯдом знакомый,
немножко манерный голос - голос ќриха ”еЯ,  стойкого  борца  за  городское
спокойствие. € Я пьЯнею от этого голоса.
   - „орогой гранд-капитан, - говорю Я.
   -  Њы  восхищаемсЯ  вами,  •лодомир,  позвольте  мне   вот   так   вот,
по-дружески...
   Ћн еще что-то  говорит,  но  Я  уже  не  слушаю  -  воздух  наполнЯетсЯ
нестерпимым  визгом  полицейской  сирены,  ей  на  разные  голоса   вторЯт
сирена-герольды, что-то непонЯтное возвещаЯ. ‘кварк-лучи, устремленные  на
менЯ, гаснут как по команде,  и  преследователи  вмиг  пропадают.  ‘  юга,
блистаЯ всеми мыслимыми огнЯми, приближаетсЯ ко мне компактный полицейский
броневичок.
   - Њы скоро встретимсЯ с вами, - говорит тем временем ”ей.  -  „лЯ  менЯ
будет счастьем пожать руку такому мастеру, как вы. Љстати,  мы  так  и  не
нашли Њурурову. Ћн вам не попадалсЯ?
   џ смотрю на экран слежениЯ.  ‘транно,  думаю  Я.  Њурурова  здесь,  он,
правда, удирает на большой скорости,  но  он  не  пропал  вместе  с  моими
преследователЯми (мне тогда и в голову не пришло, моЯ дорогаЯ, что странно
как раз  обратное  -  не  его  присутствие  на  экране,  а  их  мгновенное
исчезновение). ѓоловокружение,  боль  в  коленЯх,  озноб  и  сердцебиение.
„искомфортное состоЯние.
   - ‚о всем этом есть что-то странное, - говорю Я, как потом оказываетсЯ,
вслух.
   - € не говорите, друг мой, -  сладко  соглашаетсЯ  со  мной  ќрих  ”ей,
энтузиаст городского спокойствиЯ. - ’ак много странного в этом мире! ‚ы не
поверите, иногда Я говорю себе: "Џослушай, ќрих..."
   Ђ Я уже опЯть не слышу, опЯть окунаюсь в рутину погони, будь она трижды
проклЯта.
   - ‚ижу Њурурову, иду за ним. †ду вашей помощи.
   -  ђазумеетсЯ,  разумеетсЯ!  -  слышу  словно  издалека.  -  Ќо  Я   не
договорил...
   € это ничего, что Я недостаточно хорошо знаю последние модели вегиклов,
в частности "Ѓисектор", и не могу потому отключить звук -  пусть  бормочет
себе бравый философствующий капитан - у менЯ дело.


   „ело, правда, не из приЯтных, даже утомительное. ѓнатьсЯ за кем-то,  от
кого-то увертыватьсЯ... ‘мерть друга, кстати... „а и был ли он  другом-то?
’ак давно не виделись с ним. Њожет, за дело его убили,  откуда  мне  знать
все тонкости отношений между космополом и  местными  бонзами,  откуда  мне
знать, кто из них прав, а кто на самом деле заслуживает наказаниЯ?  Ћхрана
космического спокойствиЯ - это, знаете ли...
   Њурурова словно ниточкой свЯзан с моим "Ѓисектором", Я даже  удивлЯтьсЯ
начинаю,   почему   он   не   заговорит   со   мной    своим    неприЯтным
визгливо-ворчливым голосом, ей-богу, Я был бы  рад  услышать  его.  Ќо  он
молчит.
   ‡ато не молчит взраститель городского спокойствиЯ,  один  мой  знакомый
гранд-капитан, но Я, как уже говорилось  выше,  не  реагирую.  џ  перевожу
погоню на автоматику - когда дело  надоедает,  ей  как-то  больше  хочетсЯ
доверЯть.
   Њне просто необходимо собратьсЯ с силами и  прийти  в  себЯ,  больше-то
вроде некуда мне податьсЯ. Ћх, как Я устал, дорогаЯ! —то-то не в порЯдке и
вокруг менЯ, и со мной тоже, все делают что-то не так, и Я что-то  не  так
делаю или как-то не так воспринимаю то, как они делают  это  свое  что-то.
Ћдин мой знакомый преступник, никогда не знал, что он там преступил, да  и
не хотел знать никогда, он просто длЯ менЯ  хороший  человек  был,  ничего
дурного не сделал, хотЯ и пренеприЯтнейший, с другой стороны, тип,  это  Я
признаю, куда деватьсЯ, просто Я той другой стороны не знал совершенно,  а
так, ощущал  интуитивными  частЯми  своей  натуры  (иногда  он  делал  все
правильно, но нехорошо, а иногда удивительно  хорошо,  но  наперекор  всем
моим  представлениЯм  о  морали,  хотЯ  у  менЯ  самого  о   ней   никаких
представлений нет и не было никогда), - так  вот,  этот  преступник  любил
говаривать мне: мол, Я больной человек, Я потерЯл  чувство  разницы  между
добром и злом. ќто он про себЯ. ‘тарое,  знаете  ли,  хорошо  выдержанное,
давно перебродившее выражение, вот и отец мой любил его повторЯть,  а  все
как только сегоднЯ его придумали. “ менЯ ощущение этой грани тоже смазано,
дорогаЯ, Я ведь только тебЯ и люблю, только тобой, можно сказать, дышу,  Я
соскучилсЯ по тебе  смертно  и  ужасно  переживаю  невозможность  с  тобой
увидетьсЯ, и то, что причиной нашего - да! - разрыва внезапно стал  именно
Я, к тому же причиной, совершенно  тебе  неЯсной,  а  потому  одновременно
оскорбительной и обнадеживающей - Я это хорошо понимаю, - собственно,  длЯ
проЯснениЯ той причины Я и затеЯл такую длинную, такую нелепую повесть, ты
уж менЯ извини; и то, повторЯю, что причиной  разлуки  стал  Я,  полностью
поражает менЯ тЯжелейшим чувством вины, а тебЯ, моЯ дорогаЯ,  единственнаЯ
и неповторимаЯ, невозможнаЯ любовь моЯ, ставит на пьедестал,  недосЯгаемый
ни длЯ кого, делает тебЯ лишенной всех  недостатков,  идеалом,  о  котором
можно только мечтать, хотЯ Я прекра-а-асно знаю, уж кому-кому  знать,  как
не мне, что на самом деле ты собой представлЯешь и  на  какие  фортели  ты
способна, но это где-то там, в стороне от твоего пьедестала, как бы и не о
тебе вовсе, потому что ты идеал, видите ли, Я так переживаю нашу  разлуку,
что и днЯ не проходит без резкого приступа боли душевной  -  знаешь,  так,
что взвыть хочетсЯ или физиономию исказить, или понепотребнее  выразитьсЯ,
и кажетсЯ мне, что Я ноги бы твои сейчас целовал и следы ног на  земле,  в
грЯзи, в отбросах человеческих, с радостью целовал бы тоже, хотЯ  доведись
встретитьсЯ  нам,  врЯд  ли  бы  Я  стал  тебЯ  таким  занЯтием  удивлЯть,
эпатировать и шокировать... џ сбилсЯ немного, но Я помню, о чем говорю,  Я
говорю о том, что  в  тот  момент  второго  начала  погони  Я  дурно  себЯ
чувствовал и как никогда мечтал остатьсЯ один... и, помнитсЯ,  подумать  о
тебе тогда мне хотелось, хоть и не с такой силой, ведь тогда-то все у  нас
с тобой хорошо было, и разлука наша обычной тогда  казалась  и  временной,
так что Я даже удивлЯюсь, с чего бы это Я тогда о тебе вспомнил,  будто  у
менЯ серьезней в тот момент и дел не было, но не дали, не дали  мне  тогда
отключитьсЯ от действительного  течениЯ  жизни  -  ”ей  что-то  там  такое
благостное бубнил, пульт взывал о моем согласии переключить  режим  погони
за Њуруровой, и броневичок что-то уж больно настойчиво за мной следовал  -
Я-то думал сначала, что там гранд-капитан, но потом  понЯл,  что  нет  его
там, что он далеко, судЯ по его бормотанию. џ и тогда особенно не удивилсЯ
- городской спок не дремлет, хочет разобратьсЯ, ничего странного.
   Ѓроневичок догонЯл менЯ, и  довольно  быстро.  ’ы  когда-нибудь  видела
провинциальные полицейские броневегиклы? •отЯ что Я? Љонечно, видела  -  в
многочисленных  стеклах  про  битвы  героев  городского   спокойствиЯ   со
зловонными очагами  преступных  антиобщественных  сообществ  -  во  как  Я
залепил! Ќу, так это был точно такой  же,  будто  только  что  из  стекла.
Њощнейшие лазерные фонари, бьющие во все стороны, делали  его  похожим  на
светового ежа; вдоль и поперек его опоЯсывали багрово-красные и Ярко-синие
кольца, внутри все мерцало от множества экранов и  сигнальных  лампочек  -
словом, елочное украшение, сосуд света. Ќабитый, кстати, до отказа людьми.
   Љогда  тебЯ  преследует  полицейский  броневичок,  неизбежно  возникает
тревога, даже если ты  ничего  такого  не  сделал,  а  просто  вышел  себе
прогулЯтьсЯ на собственном, знаете, вегикле, и,  мужики,  чувство  тревоги
становитсЯ во сто крат сильнее, когда вегикл краденый, когда  то,  что  ты
делал  буквально  минутой  раньше,   отнюдь   не   усугублЯло   городского
спокойствиЯ, если, конечно, не считать городским спокойствием  тот  вечный
покой,  который  снизошел  по  моей   инициативе   на   одного   из   моих
преследователей.  Ђ  когда   возникает   чувство   тревоги,   так   трудно
сосредоточитьсЯ,  моЯ  дорогаЯ,   так   трудно   отгородитьсЯ   от   всего
сиюминутного, что преследует нас в  течение  всей  нашей  жизни,  что  уже
невозможно прикрыть усталыми веками натруженные глаза, сжать пальцами  лоб
и отрешитьсЯ, отрешитьсЯ ото всего...  џ  озабоченно  вертел  шеей,  и  ни
городского, ни персонального спокойствиЯ даже близко не ощущал.
   Ћ моЯ дорогаЯ, броневичок менЯ догнал наконец, и клЯнусь тебе, лучше бы
мне было стократ, если бы сидевшие в нем оказались обычными  полицейскими,
которые грозно размахивали бы скварками и через  внешние  динамики,  пугаЯ
весь город, приказывали мне басом немедленно остановитьсЯ. ‹учше  бы  -  Я
это сейчас, после всего, понимаю! Ћх, насколько бы лучше.
   Ќо странности  продолжались.  „аже  не  то  чтобы  странности,  а  так,
нелепости, одна за другой, вот что удручало менЯ тогда.
   Ѓроневичок нагнал менЯ и пристроилсЯ рЯдом. џ ждал, изображаЯ городское
спокойствие. ’ам произошло какое-то шевеление  (и  вовсе  не  был  он  так
переполнен  людьми,  как  мне  показалось  вначале),  опустилось  одно  из
бронеокошек, и оттуда высунулсЯ... кто бы вы думали?.. ‡аполошный  иисусик
из магистрата!
   Ћн восторженно смотрит на менЯ и делает приветственные знаки рукой.
   - ќ-э-э, уважаемый ‚альграф!
   ‚  качестве  привета  Я  взбрыкиваю  головой  и   изображаю   на   лице
непередаваемую радость встречи. €мени иисусика Я никак не могу  вспомнить,
что странно тоже, поэтому радостно молчу как бы в предвкушении информации,
длЯ менЯ особо приЯтной.
   - џ так рад вас снова увидеть! -  восклицает  иисусик  и  добавлЯет:  -
†ивым.
   - „а уж! - џ не могу не разделить его радость. ’олько вот что он делает
в машине назначениЯ сугубо полицейского, этот чиновник из магистрата?
   - џ только что видел по телевизору, как вы  сражались  с  этими...  как
их...
   џ терпеливо и как нельзЯ более радостно ожидаю  продолжениЯ.  Њне  тоже
интересно, с кем же Я сражалсЯ столь  героически,  и  при  чем  здесь  "по
телевизору"?
   - ‘о злодейскими покусителЯми! -  вспоминает  наконец  мой  не  в  меру
впечатлительный друг. - ‚от что  значит  куафер!  ’акого  Я  давненько  не
видел. џ получил истинное наслаждение. ’ак их, дружище! „авно было пора их
приструнить!
   Њ-да. Љого же это Я приструнил? Ђ броневичок у  него  просто  чудо.  Ќа
такой скорости, при таких нестабильных воздушных потоках, так  ровно,  так
точно идет. „а он просто прилип к моему "Ѓисектору"! € бесшумен, прах  его
побери. Њаркусом зовут иисусика, вспомнил.
   - Ђ-а, собственно, как все  это  понЯть?  -  спрашиваю  Я.  -  ‘хватка,
телевизор, вы и этот вегикл. џ думал...
   - Ђ, броневик?! - радостно кричит Њаркус. - ќто мой, мой собственный.
   џ изображаю вежливое удивление, то есть изображаю,  что  оно  вежливое.
Џотому что боевые вегиклы частным лицам,  тем  более  невоенным,  переданы
быть ну никак не могут.
   - Ќу да! Њне его наша полициЯ подарила.
   - ‘тража городского спокойствиЯ?
   - ’очно! €менно эта самаЯ стража. Љрасивый, правда? Ћн им все равно  не
нужен. —то они, над городом в нем разъезжать станут?  ‡десь  же  душителей
полно и всЯких других. €  ведмеди  иногда  попадаютсЯ.  €х  много  у  нас,
полицейских, зачем им броневичок?
   - —то-то Я не очень вас...
   - „а мне его сам шеф стражи и подарил!
   - ѓранд-капитан?
   - ’очно.
   - ѓранд-капитан ”ей?
   - ‡ачем же ”ей? Њакромегас подарил. Љакой еще ”ей?
   - Ќо разве не ”ей гранд-капитан стражи?
   ќ-э, думаю, здесь что-то совсем все не так.
   -  ”ей?  џ  такого  вообще  не  знаю.  Њожет,  он   в   тайной   страже
гранд-капитан?
   - Ђ есть тайнаЯ стража?
   - Ћткуда Я знаю? Ћна же тайнаЯ. ‚прочем, не важно. Њного их  здесь.  Ќи
за что не разберешьсЯ, где кто. ‚ообще ужас. € представлЯете,  Я  заметил:
чем больше у нас становитсЯ стражей  городского  спокойствиЯ,  тем  меньше
спокойствиЯ в городе. „а? •а-ха!
   Њы ведем светскую беседу, высота у нас триста метров, "Ѓисектор" мой  в
режиме "ЉриваЯ погони" вот-вот настигнет закоренелого  злоумышленника,  по
чьей вине, как Я полагаю, варварски был удушен мой лучший друг, милейший и
добрейший из космополовцев  ‚иктор  Љоперник,  и  уже  обрываетсЯ  впереди
световаЯ каша ночного города с неповторимым названием ќсперанца, а  дальше
полудевственнаЯ ѓаллина, а еще дальше -  ѓаллина  девственнаЯ  совершенно,
такаЯ же, которую Я  здесь  с  таким  усердием  подгонЯл  под  потребности
человека, с которой боролсЯ изо всех сил, которую уничтожал денно и  нощно
и которую, как вы уже догадались, любил. ‹юбил, конечно, как люблю  сейчас
тебЯ, моЯ дорогаЯ, Я столько сердца в нее вложил,  сердца,  и  пламени,  и
крови, и зла, столько смертей Я породил на этой ѓаллине, что даже  ночную,
в виде бесформенной черной громады под знакомым, умеренно звездным  небом,
мне тогда чуть не до слез приЯтно было видеть ее.
   Њы ведем светскую беседу. Њаркус не замечает, конечно, всей абсурдности
своего положениЯ, Я даже начинаю сомневатьсЯ, есть ли она на  самом  деле,
эта абсурдность, или просто выдумал Я ее?
   - Љстати, что же это Я! - вскрикивает мой молодой друг, будто его ногой
хорошенько пнули. - џ же не познакомил вас со своими друзьЯми!
   „рузьЯ высовывают в окошко свои возбужденные встречей рожи, всклоченные
и несвежие, а иисусик восторженно объЯснЯет:
   -  Њы  смотрели  по  телевизору,  как  вы...  это  самое...  Ќу  просто
необыкновенное зрелище!
   - Њы просто все опупели! - фамильЯрным баритончиком вставлЯет  одна  из
рож.
   - џ говорю тогда, да Я же его знаю, ну точно - можете представить,  как
Я обрадовалсЯ. ќто же куафер, инспектор ‚альграф,  он  ко  мне  сегоднЯ  с
инспекцией приходил. Љстати,  наши  соболезнованиЯ.  -  €исусик  чуть-чуть
притуплЯет улыбку. - “же передали.  •ороший  человек  был.  Џо  мнемосвЯзи
специалист.
   - „а, - говорю Я. - Њилейший был человек.
   џ вижу, как Њурурова пересекает границу города. €нтересно, куда это он?
   - ‚от, вот. Ђ что, говорю, друзьЯ, это самое, чего мы здесь  киснем,  а
не съездить ли нам к нему  прЯмо  сейчас?  ‚се-таки  в  незнакомом  городе
человек, среди незнакомых людей. ‚от обрадуетсЯ!
   - „ействительно, - отзываюсь Я. - Ћчень с вашей стороны мило.
   - Ћн у нас такой, - восторгаетсЯ баритоннаЯ рожа. - Ћн у нас...
   - Љак отчебучит чего-нибудь - мы в коме! - высовываетсЯ еще одна  рожа,
с легким налетом интеллигентности на лице.
   - ‚от мы все и здесь! - Њаркус в центре вниманиЯ,  чему  он  необычайно
рад. - Ђ здорово Я с сиреной придумал? ќто моЯ идеЯ была. Ђ ну-ка  врубим,
говорю, на полную мощь. Ђ тут и герольды,  Я-то  про  них  забыл.  ‡дорово
получилось, правда?
   - ‡дорово, - со всей искренностью соглашаюсь Я. - Љак врубили -  все  в
коме. ќто вы очень здорово придумали, вы даже и не представлЯете себе,  до
чего здорово.
   - Ђ все потому, что всем с вами познакомитьсЯ не терпелось,  больше  ни
почему. ЌезаурЯдный вы человек, это Я вам  серьезно.  €  друзьЯм  моим,  и
сослуживице, Њагде ’рабл-’рабл, вон она, сзади сидит. - Њаркус тычет  себе
за спину большим пальцем, в самый темный угол броневичка,  где  ничего  не
различить, кроме роскошно обнаженного плеча и не менее роскошно обнаженной
улыбки - мужики, что за улыбка!
   џ узнаю даму с наружностью и вежливо кланЯюсь:
   - Ћчень рад.
   - € она! € она тоже! ЏрЯмо загорелось ей,  познакомь  да  познакомь,  в
жизни, говорит, таких не видела.
   —то-то томное, воркующее  и  невнЯтное  доноситсЯ  до  моего  слуха.  џ
расплываюсь в наисветской из наисветских  своих  улыбок.  Ќо...  проклЯтаЯ
правда жизни!
   - „рузьЯ мои, менЯ ждут дела. €, кстати, граница города.
   - Џонимаем, понимаем.  €  не  будем  больше  мешать,  -  с  готовностью
соглашаетсЯ иисусик. - Љак только освободитесь, сразу ко мне. †дем!
   Ћн машет мне на прощание,  и  друзьЯ  его  машут  мне  на  прощание,  и
мелькает в темноте обнаженнаЯ женскаЯ ручка, и Я тоже машу им всем, и даже
воздушный поцелуй посылаю, иисусик втЯгиваетсЯ в салон, поднимает за собой
бронеокошко,  броневичок  отваливает,  лихо  разворачиваетсЯ  и  мгновенно
исчезает далеко позади - все-таки с хорошей скоростью Я иду.
   € тут же - словно свет во всем мире выключили - кончаетсЯ город.
   - ќто самое, послушайте-ка! - слышу рЯдом с собой голос  иисусика,  его
имЯ Я снова забыл, голос все еще возбужденный, но совсем не  восторженный.
џ бы даже  сказал,  мрачный  и  настойчивый  голос.  -  џ  же  вам  самого
главного... Ћтстань, дай поговорить с человеком!
   - „а? - осторожно говорю Я. ЉромешнаЯ тьма кругом, мерцание  экранов  и
пульт светитсЯ.
   - џ все думаю, - продолжает иисусик, а Я  изображаю  на  лице  вежливое
внимание. - џ  все  думаю,  думаю...  Њожет,  верно  вы  говорили?  Ќасчет
нового-то пробора? —тобы всех нас согнать в кучу, а еще  лучше,  распихать
по другим планетам - и все заново, и ваши биоэкраны, и атаки микробные,  и
все ваши куаферские дела, чтобы даже следа не осталось  от  ќсперанцы.  Ђ?
Њожно такое?
   - Њожно, - говорю Я. - Ќо не нужно. Љто ж согласитсЯ. ‚ы уж  как-нибудь
сами. Ђ мы поможем. „аром, что ли, инспекциЯ?
   - Џоможете?
   - Љак не помочь!
   - „а, уж вы помогите, пожалуйста. Ђ то Я не всегда и понимаю, что здесь
творитсЯ такое.
   - џ тоже.
   Љто-то, подальше от микрофона, корчитсЯ от еле сдерживаемого восторга.
   - Ќу, сказал! Ќу, как скажет, все в коме! ћморист, одно слово.
   - Њы на вас очень надеемсЯ. ‚ы инспектор, вы куафер, вы дратьсЯ умеете,
вы, главное, совсем их не боитесь. Ќе  только  потому,  что  инспекциЯ,  а
потому, что вы - это вы. ’аких, как вы, у нас мало. Џовывели.
   - € сразу обЯзательно к нам.
   ќто Њагда ’рабл-’рабл добавлЯет. ЌельзЯ сказать, чтобы у  нее  чарующий
был голосок, но все-таки женский. Њне это приЯтно, потому,  наверное,  что
напоминает: на свете есть ты, есть места, где не надо сражатьсЯ за жизнь и
мстить за смерть своего друга, есть места, где  светло  даже  ночами,  где
музыка и удобное кресло, где каждаЯ  мелочь  твоей  жизни  обсасываетсЯ  в
дружеском разговоре, где три раза в день вкуснаЯ пища, где, конечно, много
всЯкого такого дурного, которого нет, скажем, в ќсперанце, но и дурное это
- свое, близкое, с которым свыксЯ,  которое  не  грозит  ни  абсурдом,  ни
немедленной  гибелью,  к  которому  даже  привЯзалсЯ.  €   где   не   надо
преследовать никого.
   - ЋбЯзательно к вам, - отвечаю Я нежно.  -  ‚сенепременно.  ‚от  только
сейчас у менЯ небольшое дельце, вы уж, пожалуйста, извините.
   - ‚се-все, до свиданиЯ!


   Њурурова совсем близко, такое впечатление, что он не сильно-то и рветсЯ
убежать от менЯ, еще минута, максимум две - и мы сравнЯемсЯ.
   - Њурурова! - говорю Я, включаЯ свЯзь общего диапазона. - ќй, Њурурова,
сдавайсЯ!
   - ‘ейчас, - слышитсЯ в ответ почти шепотом. - Ќемножечко погодЯ.
   џ настигаю его. ‚ лучах дальнего света уже поблескивают  задние  окошки
его вегикла. џ различаю бесформенную фигуру, склонившуюсЯ над пультом.
   - ‘ейчас мы с тобой встретимсЯ, Њурурова!
   - “гу, как же!
   џ уже совсем близко, уже метров сто пЯтьдесЯт до него. ‚друг его машина
резко нырЯет вниз. Џо инерции пролетаю мимо, снизу слышитсЯ твердый  удар,
затем деревЯнный треск.
   Џоворачиваю назад, делаю почти сальто. ‚ерхушка одного из деревьев подо
мной медленно валитсЯ набок. ’орможу, со  всего  маху  ударЯЯсь  грудью  о
пульт. ‘нижаюсь.  Ћдновременно  с  падением  дерева  сажусь  на  маленькую
полЯну. Ђ деревьЯ здесь, как и раньше - многоэтажные.
   ”ары "Ѓисектора" освещают ничем не примечательную растительность - Я на
буфере  ѓаллины,  где  еще  нет  искусственных  биоструктур,  но  где   из
галлинских представителей флоры остались только самые скучные и  неопасные
длЯ людей. ’о есть, конечно, всЯкое может быть, но не  должно  -  все-таки
природа здесь сама  себЯ  контролирует,  делает  то,  что  когда-то  мы  и
заказали.
   —тобы разогнать кромешную тьму и хоть как-то сориентироватьсЯ,  включаю
все огни, какие есть на вегикле.  „о  броневичка  "Ѓисектору"  далеко,  но
все-таки  кое-что.  ‘права  вижу  вегикл  Њуруровы,  до  середины   капота
въехавший  в  громадный  лоснЯщийсЯ  ствол,  от  которого  теперь  осталсЯ
метровый пень. ѓниют на ѓаллине деревьЯ, быстро гниют.
   џ выскакиваю из "Ѓисектора", подбегаю ближе. „верца распахнута,  вегикл
пуст. ’олько теперь слышу (будто не было раньше слуха, а теперь поЯвилсЯ),
как,  довольно  далеко  уже,  трещит  кустами  и   топает   ножищами   мой
недосЯгаемый Њурурова. Џо привычке бросаюсь в  погоню  и  тут  же  набиваю
шишку.
   ЏолнаЯ тьма, что такое? Ќа секунду терЯю ориентацию,  оглЯдываюсь,  ищу
огни "Ѓисектора". € не нахожу, вот что менЯ удивлЯет. € не то чтобы сердце
начинает стучать быстрее, что-то еще вдруг заколотилось во мне, откуда  ни
возьмись - паника.
   ‚далеке слышу  пронзительный  крик,  похоже,  что  человеческий.  ђезко
оборачиваюсь на звук.  Ќичего  не  вижу,  конечно.  …ще  крик.  ЏротЯжный,
несомненно  человеческий.  Њурурова?  €  храп  затем,   не   похоже,   что
человеческий. € рык страшный. ќто ведмеди. Ќо их же здесь, на буфере...  €
тут вспоминаю, что с ними-то как раз и неладно.
   Ќас специально натаскивали на ведмедей, Я умею. Љогда-то,  в  одном  из
первых галлинских  проборов,  стадо  взбесившихсЯ  ведмедей  растоптало  и
погрызло почти полную куаферскую команду - они выбрались на  пикник  и  не
взЯли с  собой  оружиЯ,  остолопы.  ЉажетсЯ,  именно  после  того  пробора
антикуаферы, их тогда называли антикуистами, поднЯли дикий шум  и  лет  на
тридцать задержали планетную колонизацию. џ еще малышом был и плохо помню,
но куаферов тогда на каждом углу ругали. Џотом, когда  все  успокоилось  и
антикуистов как следует  поприжали,  Я  уже  сам  стал  куафером.  џ  имею
склонность к самоанализу и порой думаю, не из-за того ли Я куафером  стал,
что их так сильно в моем детстве гонЯли? Ћчень многие при мне в куаферство
стремились. ’олпами.
   Ђ втораЯ моЯ планета как раз ѓаллина  была,  Я  тебе  о  ней  почти  не
рассказывал до инспекции. ‚ памЯть о побоище,  которое  ведмеди  устроили,
нас первым делом на них стали натаскивать. Ѓез оружиЯ,  голыми  руками,  с
двумЯ справлюсь элементарно. Ђ по очереди нападать станут, так и со всеми.
Ќадо слабые места знать, вот в чем секрет. € еще надо устроить так,  чтобы
они на тебЯ нападали  по  очереди.  €  сами  грызлись  между  собой.  …сли
разобратьсЯ  -  нехитраЯ  штука  ведмедей   бить.   „лЯ   мальчишек,   длЯ
приключенческих стекол. ‡ахватывающее зрелище.
   џ стою, прижавшись к стволу кротового дерева, и говорю себе:
   - Ђ-а-а! ‚едмеди?! Ѓовицефальчики! Ќу, Я вас сейчас!
   € подогрев себЯ таким образом, бросаюсь вперед очертЯ голову.  ’о  есть
голову  Я  не   очерчиваю,   выражение   просто   такое.   Њожет,   и   со
староанглийского. Ќи разу больше головой в дерево не въезжаЯ,  обЯзательно
себЯ подогреть надо, тогда все получитсЯ. ‡акон такой.
   ‚ытЯнутыми руками вперед, вваливаюсь на полЯну, а там уже ждут менЯ  на
корточках штук десЯть ведмедей. —то ж, Я готов, ребЯта,  Я  всегда  рад  с
ними встретитьсЯ. ’еперь главное - вызвать их на себЯ так, как удобно мне,
а не им, чтобы по очереди ко мне, будто на прием в медицинский кабинет.  џ
издаю звук, особый такой, они не любЯт его, они всегда на него идут, а сам
потихоньку отступаю к деревьЯм.
   ѓромадные скользкие туши при свете звезд. Ќо Я  и  без  звезд  могу  на
ѓаллине, специально на мрак натренирован. Ћни грозно поднимаютсЯ  -  отвык
Я, даже страшновато немного, но паники той уже нет, так, чуть-чуть.  ‚став
на задние лапы, они хором всхрапывают и с топотом, похожим  на  муруровин,
вечнаЯ ему памЯть... убегают в другую сторону.
   - ќй! - говорю Я, ошарашенный донельзЯ. - Љак же? —то это  они...  Људа
побежали?
   Ђ ведмеди  груз-платформами  через  лес  ломЯтсЯ,  и  храпЯт,  и  ревут
испуганно. Ќо ведь не может же быть, чтобы они менЯ испугались!
   ‚нимательно оглЯделсЯ. ’ишина снова. € никого на полЯне. Ѓесшумно  (это
мы тоже  умеем)  обыскиваю  окрестности.  ’ишина.  Ќу,  совершенно  полнаЯ
тишина. ’о, что ни птиц местных нет, ни зверей, это еще понЯтно - не любЯт
они ведмежачьих игр рЯдом с собой, беспокойные соседи ведмеди. Ђ  вот  то,
что даже следа не нахожу от своего приЯтелЯ Њуруровы, это  менЯ  совсем  с
толку сбивает. Ћтсюда шел его крик, здесь ведмеди  над  ним  храпели  -  Я
слышал, мне вовсе не показалось. Ќачисто сглодать его  не  могли,  ведмеди
людей только калечат или убивают, но не едЯт. ’олько нет, совсем нигде нет
Њуруровы, ни мертвого, ни живого, ни полуживого. ‘транно.
   ’ак много странного в тот день было вокруг! Ќе знаю,  понимаешь  ли  ты
менЯ. ’ы помнишь свои сентенции? "‘транное - это жизнь".  "Ћбычное  -  это
нежить". Ђ Я тебЯ Язычницей называл, потому что дерево  у  тебЯ  мучалось,
когда ты с него ветку срывала, звезды плакали,  облака  улыбались,  воздух
изнывал от любви, ты даже с жареными орлами  поболтать  любила  -  сначала
перед тем как изжарить, а потом перед тем как съесть. ’ы болтаешь  с  ними
сейчас? ’ак Я о странном.
   ‘транного было много, странным, собственно говорЯ, было  все  -  и  сам
город, и люди, и отношениЯ между ними, даже состоЯние мое и  то  необычным
казалось. Ѓолели кости,  болело  сердце,  знобило,  что-то  происходило  с
зубами, не то чтобы зубнаЯ боль, нет, не  боль,  а  чужеродность  во  рту,
словно зубы вдруг выросли во все стороны, словно их  стало  у  менЯ  вдруг
слишком много и слишком стали они большими,  такими,  что  рот  закрывалсЯ
словно бы и с трудом. € кожа - она горела. ‚ообще это бывает, когда  новаЯ
планета, иногда совсем удивительные вещи с организмом случаютсЯ, так что Я
на все это совсем и не обратил бы вниманиЯ, да  и  не  до  фокусов  своего
здоровьЯ мне было тогда, если б  в  тот  момент,  когда  ведмеди  от  менЯ
убежали, Я совсем растерЯлсЯ бы от всей навалившейсЯ на менЯ  нелогичности
и не выбрал бы пары секунд  длЯ  занЯтиЯ  самоанализом.  ѓлавное  -  пЯтки
болели. ќто тревожило: больные ноги даже в культурном  галлинском  лесу  -
опаснаЯ вещь. џ начал подумывать о возвращении в ќсперанцу.  ‚се  чудилась
мне ловушка.
   Ќо слишком долго самоанализировать мне не  пришлось.  џ  снова  услышал
крики. ‘разу несколько человек завопили совсем недалеко от менЯ, панически
взываЯ о помощи.
   ‡абыв про ноги, Я кинулсЯ туда. џ бежал и думал, что странно услышать в
такое времЯ и в таком месте сразу несколько человеческих голосов, особенно
если учесть, что леса  переполнены  аномально  расплодившимисЯ  ведмедЯми.
Љрики не умолкали, и почудилась мне в криках тех какаЯ-то  нарочитость,  и
снова подумал Я о ловушке, смысл которой понЯть еще  был  не  в  силах.  џ
перешел на бесшумный бег и вспомнил все приемы ночного видениЯ,  даже  те,
которые давно позабыл. џ включил особый тип видениЯ - у нас  его  называют
"интуитивным". € хорошо сделал, потому что у интуитивного зрениЯ есть одно
преимущество перед другими -  оно  не  приводит  к  зрительному  шоку  при
внезапной световой вспышке. Џотому что впереди Я вдруг увидел Ярко-красный
костер. €зо всех сил пытаЯсь успокоить  дыхание,  перебегаЯ  от  дерева  к
дереву, благо на ѓаллине они удивительно толстые, Я  становилсЯ  к  костру
все ближе и ближе, пока не очутилсЯ совсем рЯдом.
   € еще одна страннаЯ мне картина открылась. ‚округ  костра  на  складных
стульчиках  сидели  семь  или  восемь  цветастых,  самых,  между   прочим,
типичных. Ћни сидели, положив на колени руки и поднЯв лица к ночному небу.
Ћт костра их лица светились. –ветастые пели. Ќет, не пели - кричали, звали
на помощь, особо не  надрываЯсь,  но  громко  и  до  ужаса  правдоподобно.
‡анЯтие это им нравилось: и на  физиономиЯх,  и  в  самих  позах  читалось
крайнее удовольствие, упоение даже - ну, знаешь,  как  иногда  люди  хором
поют? ‚ыходило у них хорошо - слаженно, многозвучно,  буха  ”ага,  честное
слово.
   Џока Я таращил на них глаза, пытаЯсь понЯть, в чем дело, они в какой-то
момент прекратили свой крик, потому что один из них поднЯлсЯ  со  стула  и
сказал:
   - •ватит.
   Ћни послушно замолкли, сложили стульЯ и,  взЯв  их  под  мышки,  словно
чиновничьи папочки, гуськом удалились.
   ќто было глупо - преследовать их. ‹овушкой отсюда разило сильно. Ќо  не
пойти Я не мог. Џотому что старший, тот, кто  дал  им  команду  прекратить
крик, был мне знаком. Ћх, ребЯта, он был мне очень даже знаком, с  прежних
еще времен, вот не ожидал его здесь встретить, Я ведь его другом считал, Я
никак не думал, что  после  всего  увижу  его  в  лесу  на  ѓаллине  среди
цветастых. Ћн даже не слишком гримировалсЯ, и цветастаЯ одежда  сидела  на
нем мешком. “знать его ничего не стоило. Џотом мне пришла в голову  мысль,
что он внедрилсЯ к цветастым, потому что профессиЯ у  него  такаЯ  была  -
инспектор космопола, а звали его (по крайней мере Я его под  таким  именем
знал), звали его ‚иктор Љоперник.


   Љостер как-то очень сразу потух, и Я подумал -  театральный  костер.  џ
вышел из-за дерева и наступил на него, и он, конечно, оказалсЯ холодным.
   •одить по лесу никто из них не умел. ’олько охотники умеют, мы, да  еще
кое-кто из космополовцев, из тех, что с нами обычно свЯзаны, а остальные -
зачем им?
   €х было очень хорошо слышно, Я почти не таЯсь  пошел  следом.  Ћни  шли
цепочкой, держась друг за друга, а вел  их  Љоперник.  Ћн  как  сомнамбула
водил перед собой вытЯнутыми руками, но ни разу не  наткнулсЯ  на  дерево.
‘коро Я догнал их, так медленно и неуверенно они двигались, и тут Љоперник
остановилсЯ. Ћн стал встревоженно вертеть головой, словно принюхиваЯсь.  џ
подумал сначала, что они заблудились, но потом понЯл  причину:  справа  от
нас, сплошь устилаЯ землю между стволами и выпученными из  земли  узловыми
корневищами (фирменнаЯ марка ѓаллины), лежали бовицефалы.  Ћни  лежали  не
шевелЯсь, не издаваЯ ни звука, только смотрели на нас - вот что менЯ тогда
удивило. Љоперник  махнул  им  рукой,  словно  скомандовал,  они  послушно
приподнЯлись со своих мест и тоже как-то не  по-ведмежачьи.  Ќо  мне  было
тогда не до всех этих тонкостей, хотЯ обилие животных хоть  кого  поразило
бы. ѓромадное лежбище!
   Љоперник удовлетворенно кивнул, и цепочка двинулась дальше. „ом  возник
перед нами совершенно неожиданно, Я  должен  был  его  учуЯть,  деревЯнный
человеческий дом, совершенно обычный походный коттеджик на два этажа  плюс
подвал - сколько раз Я сам ставил точно такие же. џ сначала принЯл его  за
очень крупное корневище, так он был черен,  но  Љоперник  поднЯл  дверь  и
пропустил всю цепочку внутрь, а сам осталсЯ снаружи.
   ‚спыхнули  огни,  раздались  приглушенные  голоса,  замелькали  тени  в
стрельчатых, под старину, окнах, а потом Љоперник громко сказал:
   - ‚от ты и попалсЯ, •лодомир ‚альграф!
   џ молчал. џ даже не вздрогнул от неожиданности. џ как будто бы  даже  и
ожидал, что вот таким злым голосом, примерно с такими же словами обратитсЯ
ко мне Љоперник. ќто было нелогично и непонЯтно, но в тот день  непонЯтным
и нелогичным было длЯ менЯ все. џ, впрочем, и сегоднЯ  многого  понЯть  не
могу.
   - ’ы видишь, - продолжал он, - что мстить некому и не за что. џ жив. ’ы
ведь понЯл, что это спектакль был?
   ‘транный спектакль, подумал Я, очень странный.
   - ‚ыходи, никто тебЯ не тронет.
   € он медленно пошел в сторону дерева, за которым Я прЯталсЯ.
   ЊенЯ била дрожь, Я заболевал, тело казалось липким, и Я не был  уверен,
что  оно  не  подведет  менЯ,  если  дело  дойдет  до  схватки.  ‘лабость,
нежелание, даже страх... растерЯнность, конечно, все это вместе.
   ѓолоса в доме быстро стихли, оттуда доносилась только  тихаЯ  невнЯтнаЯ
музыка. џ слышал даже дыхание Љоперника.  €  где-то  рЯдом  были  ведмеди,
очень много ведмедей, совсем рЯдом. џ не видел их: интуитивное зрение было
сбито огнЯми дома, настраивать - нужно времЯ.
   - Ќу что ж ты, •лодомир? Ќеужели боишьсЯ выйти?
   Ћт отца, кроме склонности к самоанализу,  мне  досталось  вот  что:  он
научил менЯ избегать поспешных действий. ’огда перед домиком, в темноте, Я
бы любых действий с удовольствием избежал.  ’рудно  сказать,  какаЯ  сила,
какаЯ необходимость заставлЯла менЯ через муку  выбирать,  что  делать.  џ
ничего не мог понЯть: откуда здесь Љоперник, почему так со  мной  говорит,
что значит эта ловушка? ‘лов нет,  был  он  при  жизни  особой  личностью,
других таких Я, пожалуй,  и  не  встречал.  ‘реди  космополовцев  считалсЯ
шишкой  из  крупных,  о  чем  говорили  его   мнемосвЯзь   с   космической
интеллекторной системой, его возможности, о которых простому  смертному  и
не догадатьсЯ; поговаривали у нас ребЯта, что люди его  ранга  могут  даже
жить днЯ два-три после смерти, они  вроде  зомби  становЯтсЯ,  потому  что
оставлЯют   интеллектору   какое-то   там   особое   завещание,   какую-то
последовательность действий, цель - словом,  что-то  чисто  служебное,  но
вообще-то невероЯтное. џ не верил, считал, что чушь. € еще Я не верил, что
зомби вот так мог со мной говорить, что  Љоперник  мог  дать  интеллектору
указание  после  его  смерти  так  со  мной   говорить.   ќто   все   было
предательство, что он там, у цветастых, что он так со мной  разговаривает,
это было предательство, и если полчаса  назад  Я  жизнь  бы  отдал,  чтобы
отомстить за его смерть, то сейчас бы Я за ту же самую цену уничтожил  его
вторично.  €  становилось  понЯтно,  почему   вдруг   удушение,   такое...
интеллигентное   убийство,   бескровное,   не   портЯщее   тело,   простаЯ
приостановка дыханиЯ;  становилось  Ясно...  и  абсолютно  все  непонЯтным
оставалось и становилось. —то он вот так вот со мной говорил -  непонЯтно;
и все, что он на ѓаллине делал, - неЯсно; и моЯ верность ему, чуть  ли  не
мистическаЯ, и ужас мой, что вот, умер Љоперник и больше не будет  у  менЯ
Љопа, и понимающе никто не посмотрит, и не хлопнет никто по плечу, как он,
мой Љоп; и то, что он здесь, передо мной, в темноте, и то, что он  все  от
менЯ скрывал, и... Я не знаю, Я не могу объЯснить. Љак же сказать? Њне  бы
с ним посоветоватьсЯ, как быть, но не с тем, что у домика, а с прежним, ну
с тем хотЯ бы, кто смеЯлсЯ у магистрата... џ беседовал с ним,  умершим,  в
той ночной тишине, подсвеченной невнЯтными музыкальными фразами, Я  шептал
тихонько обвинЯющие слова, а потом Љоп остановилсЯ в пЯти метрах от  моего
дерева и поднЯл руку, а в руке его Я увидел скварк.


   Њне не на что было надеЯтьсЯ... люди  из  космопола  виртуозно  владеют
скварком, у менЯ даже миллионной доли шанса не оставалось. € Я прыгнул.  џ
прыгнул хитро (длЯ непрофессионала хитро, не длЯ Љоперника), с изгибом,  Я
летел на него, и скварк был нацелен мне точно в  грудь.  џ  совершенно  не
понЯл, почему он не выстрелил - мелькнула мысль, что  он,  наверное,  тоже
чувствует себЯ плохо.
   Ћн не то что  не  выстрелил  -  он  даже  не  сгруппировалсЯ,  даже  не
отреагировал на прыжок боевым блоком, чисто рефлекторным боевым блоком, он
всего лишь присел-от неожиданности. џ уверен, что не убил его,  убивать  у
менЯ даже мысли не было, Я просто ударил его  сбоку  двумЯ  ногами,  чтобы
отключить на  минуту,  и  он  позорнейшим  образом  упал  на  спину,  этот
Љоперник. ЉлЯнусь, Я не хотел его убивать. џ больше  чем  уверен,  что  он
просто упал, и Я все правильно сделал.
   Ќо Я тоже упал. џ лежал в траве, а рЯдом валЯлсЯ Љоперник,  Я  понимал,
что немедленно  надо  встать  и...  убиратьсЯ?  Ќападать?  ‘ловом,  что-то
немедленно делать.  Ќо  менЯ  словно  парализовало  -  так  плохо  Я  себЯ
почувствовал вдруг. џ был тЯжелейшим образом болен. џ, кажетсЯ, застонал.
   Њузыка смолкла, поднЯлась дверь, ко мне подбежали двое.  џ  нашел  силы
сопротивлЯтьсЯ, и цветастые стали со  мной  грубы.  Ћни  били  менЯ,  пока
тащили в дом, били молча и быстро, а мне становилось все хуже и хуже, и ни
на что уже не оставалось сил. ЊенЯ трЯсло. Њне казалось, Я умираю.
   Ћни волоком втащили  менЯ  в  свой  дом,  в  Ярко  освещенную  комнату,
швырнули на ковер и стали пинать ногами. ќто продолжалось недолго,  потому
что скоро раздалсЯ знакомый голос (каждый звук  отзывалсЯ  болью  во  всем
теле - не люблю боли):
   - Ќемедленно прекратить эту виоленцию!
   Ћх, как болели мои косточки, ох, как клеточки  мои  лопались,  и  глаза
резало, и горло сводило, и дышать было почти  невозможно,  и  все  нервные
окончаниЯ словно взбесились.
   - Џриходите, приходите в себЯ,  дорогой  мой.  Ќу?  ‚ам  уже  лучше?  -
спросил менЯ кто-то.
   Ќи черта мне не было лучше, откуда тут лучше, но, по крайности, Я нашел
в себе силы собрать мысли, ощутить себЯ собой, пусть и  очень  больным.  џ
уже знал - чуть-чуть поднапрЯчьсЯ, и Я вспомню, кто со мной говорит.
   - Џосадите его в кресло. —то ж это он на полу?
   Ћх, как больно менЯ поднЯли, как цепко схватили  множеством  невежливых
рук, как немилосердно швырнули