ностЯми
бунабской ненормативной лексики, и мы  отправились  купатьсЯ, поскольку  нет
лучшего  занЯтиЯ  длЯ  праздного  человека  в  теплый  день.  ‚о дворе,  тем
временем,  полным ходом шли приготовлениЯ к пиру.  Њногочисленные "почтенные
рабы" папну, все, как один в  высоких агибубах и широких штанах, неторопливо
раскладывали на примЯтой после многочисленных пирушек траве круглые  циновки
и пухлые подушки. ђебЯта действовали неторопливо,  как  настоЯщие художники:
положив на землю очередной предмет, непременно отходили на несколько шагов и
смотрели, как  выглЯдит всЯ композициЯ в целом. Љ тому моменту, как солнышки
решили  спуститьсЯ пониже,  а Я  понЯл, что несколько переборщил  с  водными
процедурами,  эти  вдохновенные  парни наконец  закончили работу  над  своей
инсталлЯцией:  большой  пестрый  круг  из  подушек  и  циновок  благополучно
сомкнулсЯ. ЌачалсЯ  новый этап свЯщеннодейства,  папну принЯлись расставлЯть
многочисленные  столовые  приборы:  миски,  мисочки  и  совсем уж  крошечные
блюдечки  -  пока  совершенно  пустые. џ  понЯл,  что  не  доживу  до начала
всеобщего чревоугодиЯ и отправилсЯ в свою комнату, где  тихо, по-партизански
уничтожил  несколько  здоровенных  плодов  странного  вида,   но  совершенно
уникального вкуса.
     -  ‚се у  тебЯ не как у людей! - огорчилсЯ •эхэльф. Ћн застукал менЯ за
поеданием последнего, самого экзотического, плода  из его утренних  запасов,
немного  похожего  на  смешной  головной  убор  бунаба:   тоже  своего  рода
"сапожок". Ќа вкус сей дар природы напоминал, как ни странно, сдобную булку.
     - Љое-что у менЯ как у людей, можешь мне поверить! -  успокоил Я своего
скорбЯщего друга.
     - Ќу, может быть, кое-что, - вздохнул он. - Ќо кто же так объедаетсЯ за
полчаса до пира?
     - џ объедаюсь. Ђ что, было бы лучше, если бы Я лег и умер? - возмутилсЯ
Я. - џ ведь даже не завтракал.
     -  € кто тебе виноват?  - •эхэльф озабоченно  покачал головой. - ’еперь
ты, пожалуй,  ничего  жрать  не станешь  под предлогом, что,  дескать,  сыт.
•озЯева, чего  доброго, разобидЯтсЯ: пир все-таки в нашу  честь  - оно  тебе
надо?
     - ђазобидЯтсЯ,  говоришь?  - помрачнел Я.  -  ‹адно, сделаю  над  собой
героическое усилие и съем еще что-нибудь.
     - "—то-нибудь"  делу не поможет, - строго сказал •эхэльф. - ’ы даже  не
представлЯешь себе, ђонхул, сколько надо съесть, чтобы бунаба убедились, что
тебе по душе их угощение... Ќет, без масла сагыд тут не обойдешьсЯ!
     - —то это за масло такое? - заинтересовалсЯ Я.
     - Ћ, это по-настоЯщему чудеснаЯ вещь, - многообещающе протЯнул •эхэльф.
     - …го едЯт? - не отставал Я.
     - Ќет. …го  не едЯт,  маслом  сагыд мажут брюхо, - совершенно  серьезно
объЯснил он. -  Ђ  вот уже потом едЯт. ‘только, что страшно делаетсЯ!  € без
тЯжелых последствий: ты даже не разжиреешь особо от такой пирушки. € уборную
не придетсЯ  отстраивать  заново после  того, как ты  посетишь  ее поутру  -
словно и  не  было  ничего. ‘лышал  когда-нибудь  выражение:  "жрет как не в
себЯ"? Ќу  вот, именно это и  происходит  с человеком, который намазал живот
маслом  сагыд.  €  сейчас  тебе  прийдетсЯ  познакомитьсЯ  с  этим  чудесным
средством на собственном опыте, а не то плакала моЯ дипломатиЯ!
     - Ќадо,  так надо, - нерешительно согласилсЯ  Я.  - Ђ со  мной точно не
начнут творитьсЯ всЯкие странные штуки, как от твоей хваленой кумафэги?
     -  Ќикаких странных  штук! -  пообещал  •эхэльф.  - Ќикаких  чудес,  за
исключением зверского аппетита: ты сам себЯ не узнаешь!
     - ‹адно, - вздохнул Я, - уговорил. „авай сюда свое масло.
     •эхэльф  тут  же отправилсЯ  в свою комнату и принЯлсЯ с  остервенением
рытьсЯ  в  дорожных сумках. ќтому удовольствию он посвЯтил  добрую  четверть
часа. Ќаконец вернулсЯ ко  мне, неописуемо  гордый  свершенным  подвигом,  и
торжественно  потрЯс  перед моим носом  небольшой  керамической  бутылочкой.
Ђккуратно  вытащил пробку, сунул драгоценный сосуд  мне в лапы и нетерпеливо
взмахнул  рукой - дескать,  давай, не  тЯни.  џ осторожно понюхал содержимое
бутылочки:  хотЯ  мне  и  не предстоЯло  его  пить,  но  мазать  чем  попало
собственный  живот  тоже  не слишком  хотелось. ‚опреки опасениЯм, запах мне
очень понравилсЯ:  масло  сагыд  пахло,  как увЯдшаЯ  роза, медом  и  жухлой
травой.
     -  €  что Я теперь  должен  делать? -  спросил  Я •эхэльфа.  -  Љак  им
пользуютсЯ?
     - ‚от бестолочь! -  почти нежно сказал он.  -  Џросто расстегни рубаху,
плесни немного масла на ладонь и намажь свое тощее брюхо: не велика наука!
     - ’ебе все "просто"! Ћткуда Я знаю: может быть положено мазать какой-то
определенный  участок   живота,  -  вздохнул  Я,   слегка  обиженный  словом
"бестолочь".
     -  "Ћпределенный участок" мазать не надо! - ехидно откликнулсЯ •эхэльф.
- ’олько брюхо... ‹адно, ладно, не скрипи зубами, грозный Њаггот, если очень
обиделсЯ, можешь сказать мне "масса пхатма", Я переживу!
     - Њасса  пхатма,  - с удовольствием повторил Я, и мы оба расхохотались,
как   дети,   оставленные  без  присмотра  и  упражнЯющиесЯ  в  произнесении
запретных, но заманчивых "взрослых" словечек.
     - Ќесолидный! —еловек! Ќе берегущий  свою честь!  „а к  тому же еще и с
грЯзным задним проходом! - сквозь смех простонал Я.
     - €шь ты, сразу запомнил! - восхитилсЯ •эхэльф.
     Џотом Я все-таки выполнил  его нехитрую инструкцию и  осторожно намазал
живот густой темной жидкостью, на ощупь действительно напоминающей масло.
     -  ‚от  и  молодец., - с облегчением  сказал  •эхэльф. “  него  был вид
заботливой  мамаши,  только  что  убедившей  свое  чадо  принЯть приписанную
доктором микстуру. - Њожешь застегнутьсЯ. €ли  ты  теперь собираешьсЯ всегда
ходить в таком виде?
     - ђубаха испачкаетсЯ, - проворчал Я. - Џропадет. †алко же!
     - Ќе испачкаетсЯ, - заверил  менЯ •эхэльф. - Њасло уже почти впиталось,
сам посмотри.
     џ опустил глаза и с изумлением обнаружил, что мой живот снова  выглЯдел
почти таким же чистым, как после купаниЯ. Џока Я пЯлилсЯ на сие чудо,  слово
"почти"  перестало  быть  актуальным: последнее  темное  пЯтнышко  бесследно
исчезло с моей кожи.
     -  Љруто! -  восхитилсЯ Я, застегиваЯ маленькие  непослушные  пуговицы,
скользкие,  как стекло. Џотом прислушалсЯ к своим  ощущениЯм  и с удивлением
сказал: - ‡наешь,  пока ничего не происходит. џ по-прежнему не чувствую себЯ
голодным.
     - Ќичего, скоро почувствуешь! - оптимистически  заверил менЯ •эхэльф. -
’ребуетсЯ некоторое  времЯ,  чтобы масло сагыд как  следует  пропитало  твои
потроха. Ћно и к лучшему: пир начнетсЯ не раньше, чем через четверть часа.
     ‚ынужден признатьсЯ:  Я не дождалсЯ начала пира.  Њинут через десЯть  Я
понЯл, что просто  погибну,  если  немедленно  не  съем  хоть  что-нибудь. Љ
счастью, существовала  корзина с  плодами, опустошеннаЯ всего наполовину.  џ
извлек оттуда спелую умалу и захрустел, как оголодавший кролик.
     - ’ы  бы все-таки прожевывал, - сочувственно сказал •эхэльф. - ’ак ведь
и подавитьсЯ можно! „ержи себЯ в руках, ђонхул: вечер только начинаетсЯ!
     -  ’ы  сам намазал  менЯ  этой  дрЯнью,  -  проворчал  Я,  -  а  теперь
выпендриваешьсЯ с полезными советами... ђаньше надо было думать!
     ’ем  не  менее •эхэльфу  как-то  удалось сдержать  мой первый стихийный
порыв  жрать все,  что под руку подворачиваетсЯ,  а потом Я сам взЯл  себЯ в
руки:  ко  всему можно притерпетьсЯ,  если  припечет. Џо крайней мере, когда
пришло времЯ идти во двор, Я не рычал при виде пищи и вообще вел себЯ вполне
прилично. Ќам достались  почетные места: •эхэльфа усадили по правую руку  от
пустующего  пока  места  ндана-акусы,  а  менЯ  - рЯдом  с  ним.  ‘ервировка
оказалась скромной и незамысловатой, к моему величайшему облегчению: терпеть
не могу тужитьсЯ, пытаЯсь отличить рыбный нож от десертной вилки! Џеред нами
стоЯли  пустые  миски  разных  размеров и  лежали  большие  трезубые  вилки,
отличающиесЯ  от знакомых мне столовых  приборов тем, что  остриЯ их  зубцов
располагались  не  на  одной прЯмой линии,  а ЯвлЯлись вершинами  невидимого
равностороннего  треугольника.  џ  понЯл,   что   с  технологией  поглощениЯ
продуктов питаниЯ у менЯ проблем не будет - и на том спасибо!
     - Ђ где  ндана-акуса? - шепотом спросил Я  своего спутника.  - —то,  он
передумал  общатьсЯ? - Љ этому моменту Я уже настолько взЯл себЯ в руки, что
смог интересоватьсЯ вещами, не имеющими отношениЯ к пище.
     - Ђ кто его знает, - пожал плечами •эхэльф. - Ќо то, что его пока нет -
это нормально. Ќдана-акуса всегда поЯвлЯетсЯ примерно через час после начала
пира:  во-первых,  чтобы  продемонстрировать  окружающим   свое   презрение,
во-вторых, дабы дать всем понЯть, что он не торопитсЯ набить желудок... ну и
еще потому,  что  в  начале пира  все так голодны,  что  уделЯют ндана-акусе
недостаточно вниманиЯ, а ему это не нравитсЯ...
     - Њудрое  решение! -  удивленно  согласилсЯ Я.  -  € самое главное: все
довольны.
     Џотом  Я   сказал  себе  "можно"   и   принЯлсЯ  вовсю  демонстрировать
гостеприимным хозЯевам свое уважение: уписывал за обе щеки  все, до чего мог
дотЯнутьсЯ, не слишком заботЯсь об этикете  - Я заметил, что и сами бунаба о
нем не слишком заботЯтсЯ. Ћни тоже дружно пережевывали пищу и практически не
общались, только времЯ от  времени что-то неприветливо бурчали себе под нос:
насколько  Я понЯл, просто просили своих соседей  по застолью передать им то
или иное  блюдо. "џ же говорил,  тебе,  что на кухне  этого дома хозЯйничает
настоЯщий  монстр:  готов  поклЯстьсЯ, что  длЯ  большинства домочадцев  это
перваЯ трапеза за день!" - весело шепнул мне •эхэльф.
     ‚ самый  разгар этого "весельЯ"  Я  получил  великолепную возможность в
очередной раз  разинуть рот  от изумлениЯ. ‘обытие того стоило:  из  глубины
сада вышла  самаЯ невероЯтнаЯ компаниЯ, какую только можно себе представить.
Ѓольшие -  ростом до полутора метров  -  толстые  мохнатые созданиЯ,  этакие
пушистые  "холмики"  с  короткими  лапками,  маленькими  аккуратными,  почти
кошачьими   ушками,  черными   блестЯщими  глазками-бусинками  и  неописуемо
большими щеками - „изи ѓиллеспи обзавиловалсЯ бы! ‚ довершение ко всему, они
были  одеты в разноцветные передники, совсем  как домохозЯйки  из  рекламных
роликов.  џркаЯ раскраска передников  свидетельствовала,  что  эти  созданиЯ
природы  одеваютсЯ  в  том же  "бутике",  что  и  все окрестные  бунаба.  €з
кармашков торчали трезубые  вилки  вроде  тех,  которыми были  вооружены все
участники пира.  €з дома тут же  выскочило несколько рабов с  ковриками  под
мышками  и мисками в  руках.  Ћни  поспешно расстелили коврики на  некотором
отдалении от  нас, расставили котлы и  рванули в дом,  чтобы через некоторое
времЯ поЯвитьсЯ с новыми порциЯми. ’олстые звери, чинно расселись по местам,
достали из карманов  свои вилки  и принЯлись за еду. џ  смотрел на все  это,
разинув рот, временно забыв даже о непреодолимом чувстве голода, масле сагыд
и прочей мистике в бунабском стиле.
     - Љто это, •эхэльф? - наконец Я догадалсЯ, что мой друг может дать  мне
исчерпывающую консультацию по этому вопросу.
     - ќто? ќто кырба-ате, - с набитым  ртом  ответил он. - ‚прочем,  бунаба
называют  этих  замечательных  толстЯков  "шубабодо".  •очешь  сказать,  что
никогда  раньше  их  не  видел? ‚ообще-то  на Њурбангоне их  хватает.  •отЯ,
конечно:  землю  Ќао  они  не  очень-то  жалуют,   а  ты   в  основном   там
околачивалсЯ...
     - Ђ кто такие эти кырба-ате? -  настойчиво спрашивал Я. - —то они здесь
делают?
     - Љак - что? ‘ам не видишь: едЯт! - пожал плечами •эхэльф. - Ћни всегда
едЯт. ‚от  уж кому не  требуетсЯ  масло  сагыд! Ћни каждый вечер  приходЯт к
ндана-акусе, когда в доме начинаетсЯ пир. ’ут уж хочешь, не  хочешь, а корми
гостей!
     - ќто обЯзательно? - восхитилсЯ Я.
     - ‚ообще-то, конечно, не обЯзательно. Ќо весьма желательно. Љырба-ате -
звери  Њараха.  Ђ с Њараха  лучше не  ссоритьсЯ: ни  с людьми Њараха,  ни  с
животными, ни даже с деревьЯми... € потом, если ндана-акуса не будет кормить
их на пирах,  они повадЯтсЯ  на  его  огороды. ‡десь  землЯ  добраЯ,  урожай
следует за  урожаем: сегоднЯ сорвал  умалу,  а завтра на  ее месте уже новаЯ
пробиваетсЯ... Ќо если кырба-ате начнут ходить на твой огород, можешь искать
себе новое занЯтие, чтобы прокормитьсЯ: тебе ничего не останетсЯ!
     - ‘трасти какие! - уважительно сказал Я. - ЌастоЯщий рэкет!
     -  Ќу,  длЯ  ндана-акусы  Ђнабана  приглашать  к себе десЯток кырба-ате
каждый вечер - не  проблема, сам  понимаешь, - заверил менЯ •эхэльф. ‡ато он
может хвалитьсЯ перед соседЯми своим богатством: говорит им, что кормит всех
окрестных кырба-ате. ’акое удовольствие мало кому  по  карману. Ђ они за это
не  трогают  огороды:  ни его  собственные, ни  его людей...  Ќу, вообще-то,
бывает, побезобразничают иногда,  но  только  изредка,  чтобы их уважать  не
перестали!
     - Ќу дела! - изумленно сказал Я. € робко спросил: - Ђ местные жители на
них  не охотЯтсЯ? Ћни на  вид такие славные... и совершенно беззащитные:  ни
клыков, ни когтей!
     -  ‘меешьсЯ? -  •эхэльф  даже  на  месте  подпрыгнул  от  удивлениЯ.  -
ЋхотитьсЯ? Ќа кырба-ате? Ћни же Њараха, дурень!
     - €звини, забыл, - вздохнул Я. - Ђ в чем это выражаетсЯ? џ имею в виду:
они умеют делать какие-нибудь чудеса, как люди Њараха?
     - …ще бы! - с энтузиазмом кивнул •эхэльф.
     - Ђ какие? - не отставал Я.
     - ЏонЯтиЯ  не  имею, -  он  пожал  плечами.  -  Ћни никому  об  этом не
рассказывают...  „а ты  жуй  давай!  ’етЯ  •ондхо уже  на тебЯ подозрительно
коситсЯ. Ќаверное ей кажетсЯ,  что  ты недооцениваешь  жареные плавники рыбы
бесеу<sup><a  href="#end41">xlii</a></SUP>   в   сладком  соусе   из  плодов
улидибу... ‡рЯ Я, что ли, столько масла  сагыд  на тебЯ перевел? Ќеужели уже
наелсЯ?
     - Ќет, конечно,  - вздохнул  Я.  - Џросто эти удивительные  зверушки...
ѓлаз отвести не могу!
     - ’ы бы действительно лучше жрал, чем на нас пЯлитьсЯ. Ђ то тощий такой
- смотреть противно! - внезапно сказал один  из мохнатых гостей, обернувшись
к нам.  Ћн  говорил  громко, четко  и,  судЯ по всему,  на  Языке кунхе - по
крайней мере, Я его сразу понЯл.
     - Ќичего себе,  - упавшим голосом сказал  Я.  - ‘кажи, •эхэльф, здешний
повар добавлЯет кумафэгу во все блюда, или только в некоторые? Џредупреждать
надо...
     -  Ќикто никуда  кумафэгу не  кладет,  ты что  спЯтил? - он  озадаченно
покачал головой. - ‘ чего ты взЯл?
     - Ћни со  мной разговаривают, эти зверушки, - пожаловалсЯ Я. - ‘ейчас в
беседу вступЯт мои ботинки... ‡наешь, мне уже не смешно!
     -  Ђ,  ты  решил,  что  тебе  мерещитсЯ!  - рассмеЯлсЯ  •эхэльф.  -  Ќе
переживай, кырба-ате действительно говорЯт, да еще  и на всех Языках,  какие
только  есть в мире •омана  -  как и  все  прочие  Њараха... Џравда, деревьЯ
Њараха  крайней  редко говорЯт  вслух,  но  такое  с  ними  все-таки  иногда
случаетсЯ.
     - „авай, давай, жуй, - снова ворчливо сказал мне пушистый кырба-ате,  -
и нам не мешай. Џотом, когда мы поедим, можешь подойти поближе, если уж тебе
так припекло.
     - ‘лышал?  - весело  спросил  менЯ  •эхэльф. -  ќкий  ты,  оказываетсЯ,
обаЯтельный, ђонхул Њаггот: даже кырба-ате согласны подпустить тебЯ поближе.
‚ообще-то, они нашего брата, человека, не слишком балуют вниманием...
     ’ут у менЯ случилсЯ очередной приступ обжорства и Я наконец оставил его
в покое. ‚се  к лучшему: по крайней мере,  тетушка •ондхо смогла убедитьсЯ в
моей лоЯльности к жареным плавникам рыбы бесеу.
     Ќдана-акуса Ђнабан поЯвилсЯ, как и предсказывал •эхэльф, примерно через
час. ЋглЯдел всех присутствующих с таким выражением лица, словно  оказалсЯ в
обществе  отравителей,  клЯтвопреступников  и  предателей  сотрапезников,  и
уселсЯ на подушки  между •эхэльфом  и своим старшим  сыном, нданой - то есть
местным "принцем  “эльским" - со странным  трехступенчатым именем ђэй  € „о,
молчаливым мужчиной средних лет,  почти  столь  же  величественным,  как его
отец, и  таким же недовольным.  •эхэльф сообщил  мне, что  ндана ђэй €  „о -
"человек степенный и с правильным  мнением"  -  среди бунаба  это  считалось
самым крутым комплиментом.  Ќекоторое  времЯ  ндана-акуса  Ђнабан  брезгливо
разглЯдывал поставленную перед  ним еду, потом  все-таки  снизошел  до того,
чтобы ее продегустировать, и что-то буркнул себе под нос.
     - Ћн говорит, что еда не так отвратительна, как могла бы  быть  -  если
учесть, что  все повара в этом доме -  бездарные  бездельники, - перевел мне
•эхэльф. €  добавил:  - Ќа самом деле он  так не  думает, и  все  это знают,
просто ндана-акуса  должен все времЯ быть недовольным - иначе его постепенно
перестанут уважать.
     - Ѓудешь смеЯтьсЯ, но у него  имеетсЯ куча единомышленников  в любом из
известных мне миров, - кивнул Я.
     Ќдана-акуса   внезапно  заинтересовалсЯ  нашей   беседой  и  потребовал
перевода.  •эхэльф  тут  же склонилсЯ  к нему и что-то забубнил. Ќдана-акуса
выслушал  его речи и  удовлетворенно прикрыл веки. Њне  показалось,  что  он
осталсЯ доволен услышанным. Џотом Я снова набросилсЯ на еду: проклЯтое зелье
действительно  превратило менЯ чуть ли  не  в  прету - несчастного обитателЯ
мира голодных духов.
     -  Ќдана-акуса  весьма  удивлен  тем, что  ты  бывал в разных  мирах  и
спрашивает,  нравитсЯ  ли  тебе  наш  мир,  -  внезапно  зашептал •эхэльф. џ
призадумалсЯ.
     - ‘кажи, что  поначалу, когда Я попал  в ‡емлю Ќао,  он мне  совсем  не
понравилсЯ, - честно ответил Я. - Џотом дело пошло лучше, и Я начал находить
в  нем   некоторую  приЯтность  -  до  тех  пор,  пока  не  повстречалсЯ  со
страмослЯбами...  Ђ  потом   Я  попал  в  ‘бо,  и  решил,  что  этот  мир  -
замечательное местечко. Ќу  а  с  тех пор, как моЯ нога ступила на •ой, Я не
перестаю благодарить судьбу за то, что  она менЯ сюда привела, - признатьсЯ,
в финале Я слегка приврал: вежливость обЯзывала.
     •эхэльф  принЯлсЯ старательно  переводить  мое  словоизвержение  своему
покровителю. Ќа сей раз ндана-акуса переваривал информацию не слишком долго:
по крайней мере, Я не успел забыть, о чем мы говорили.
     -  Ћн сказал, что ты очень мудрый, хоть и демон, - сообщил мне •эхэльф.
- Ќдана-акуса просил менЯ сказать  тебе, что он с тобой согласен: ‡емлЯ  Ќао
вызывает у него величайшее  отвращение  - от себЯ добавлю, что это отнюдь не
пустые слова:  все  бунаба терпеть  не могут обитателей  ‡емли  Ќао и лелеют
мечты о  том, как однажды с помощью ‚арабайбы займут их место на Њурбангоне.
“  них, знаешь  ли,  большие  завоевательские  амбиции... Џотом  ндана-акуса
изволил добавить,  что  сама по себе землЯ Њурбангона -  неплохое место, так
что тут ты тоже прав.  —то касаетсЯ  страмослЯба, о таких гадостЯх здесь  не
принЯто   говорить  за  столом...  Љроме  того  ндана-акуса   снисходительно
согласилсЯ с тем, что ‘бо  -  не  самое  плохое  из  поселений  на  •омайге,
поскольку добрую  треть населениЯ  составлЯют его соотечественники,  хойские
бунаба. Ќу и разумеетсЯ, похвалив •ой, ты  обмазал медом его суровое сердце,
сам понимаешь!
     - Џо крайней мере, Я на это надеЯлсЯ, - удовлетворенно вздохнул Я.
     Ќдана-акуса Ђнабан, тем  временем, вошел во вкус: он жаждал общениЯ. Ћн
снова поманил •эхэльфа и что-то забубнил. Љогда  •эхэльф повернулсЯ ко  мне,
он выглЯдел очень довольным.
     -  Ќдана-акуса   говорит,  что  ты  так   ему   понравилсЯ,  что  он  с
удовольствием пригласил бы тебЯ поселитьсЯ в его доме и женитьсЯ на одной из
его дочерей, или сестер -  на выбор... Џравда, не на твой, а на их выбор, но
это  не имеет значениЯ,  поскольку  такое счастье тебе все равно  не светит:
ндана-акуса хорошо понимает,  что  тут есть  два  непреодолимых препЯтствиЯ.
‚о-первых, ты  демон и  собираешьсЯ  исчезнуть в конце года, а во-вторых,  -
•эхэльф  сделал драматическую паузу и с  удовольствием  закончил: -  Ќа  его
взглЯд,  ты  слишком  уродлив, так  что  с  женитьбой все  равно  ничего  не
получитсЯ.
     -  џ слишком уродлив? - растерЯнно переспросил Я. - ‚от  уж не думал! -
‚ообще-то, Я никогда  не был столь невысокого мнениЯ о своей внешности, даже
в  юности,   когда   человек   способен  совершенно   искренне   впадать   в
продолжительную  депрессию  из-за формы своего  носа,  подбородка,  или,  не
приведи господи,  прыщика  на  щеке.  ‘кажу  больше:  если  когда-то  у менЯ
действительно были  некоторые претензии к  своей роже, то жизнь неоднократно
пыталась  убедить менЯ в обратном, и ей это в конце  концов удалось. Џоэтому
заЯвление  ндана-акусы  показалось  мне   обыкновенным  оскорблением,   и  Я
недоумевал: зачем ему это понадобилось? …ще один милый местный обычай - так,
что ли?
     - Ќе обижайсЯ,  ђонхул, -  сочувственно сказал  •эхэльф. -  Ќдана-акуса
говорил  совершенно искренне, он не  хотел тебЯ обидеть, более того: он тебе
сочувствует.  ‚идишь ли, по меркам бунаба  ты  действительно жуткий урод!  “
тебЯ  круглые глаза,  улыбчивый  рот,  слишком незагорелаЯ  кожа  и  слишком
светлые  волосы  -   именно  то,   что  здесь  считаетсЯ   самыми   большими
недостатками. Ќе  переживай: Я здесь тоже считаюсь  не слишком красивым, мои
друзьЯ  бунаба  искренне  мне  сочувствуют  и постоЯнно  пытаютсЯ  уговорить
кого-нибудь  из  своих  сестричек выскочить  за  менЯ  замуж: они совершенно
уверены,  что  Я до  сих пор неженат  именно  потому,  что ни одна женщина в
здравом рассудке не свЯжет со мной свою судьбу... Ќо по сравнению с тобой Я,
конечно,  почти красавчик!  Џо  крайней  мере,  кожа  у  менЯ  загорелаЯ,  а
улыбатьсЯ эти ребЯта менЯ давным-давно отучили.
     - ‹адно, переживем, - усмехнулсЯ Я.  - ‚ конце концов, все к лучшему, а
то пришлось бы женитьсЯ - просто из уважениЯ к хозЯевам дома, и все такое...
     -  џ скажу  ндана-акусе, что  ты  ценишь  его заботу, но поскольку  сам
осведомлен о  собственном уродстве, просишь его не  хлопотать о твоей личной
жизни, дабы не повергать в ужас женщин, живущих в этом гостеприимном доме, -
решил •эхэльф  и  повернулсЯ к  ндана-акусе. ’от  внимательно его выслушал и
посмотрел  на  менЯ  с  настоЯщим отеческим  сочувствием,  а  потом  наконец
приступил к трапезе.
     џ заметил, что кырба-ате уже опустошили свои миски и снова  обернулсЯ к
•эхэльфу.
     - ЊенЯ не сочтут хамом, если Я на времЯ  покину общество  и  подойду  к
этим говорЯщим зверушкам? Ђ то они уже все съели, еще уйдут...
     - Ќу что ты,  конечно  обЯзательно к ним  подойди, -  кивнул •эхэльф. -
Љогда  Я  сказал  ндана-акусе, что  кырба-ате обратили  на тебЯ  внимание  и
согласились  поболтать с  тобой в конце вечера, твои ставки рванули вверх со
страшной силой!
     џ тут же отправилсЯ к кырба-ате. ‚сЯческаЯ живность - это моЯ слабость,
неудивительно,  что  грозные  "собачки"  чару  не  стали  вгрызатьсЯ  своими
крокодильими зубками  в  мою  беззащитную задницу: Я всегда отлично  ладил с
представителЯми  фауны,  даже  с  кусачими.  Ќо  кырба-ате  были  не  просто
очаровательными толстыми комками меха, а говорЯщими зверЯми Њараха,  поэтому
Я здорово волновалсЯ: у менЯ был некоторый опыт общениЯ с людьми Њараха, и Я
не мог назвать его таким уж позитивным.
     - Ћ, ЯвилсЯ! Ђ мы тебЯ уже ждали, все хотели спросить: с какой стати ты
на  нас  весь  вечер пЯлилсЯ? - тут  же сварливо  спросил  один из  пушистых
холмиков.
     - ‚ы показались мне очень красивыми, - совершенно искренне ответил Я. -
Љрасивыми и... удивительными!
     - „а, мы красивы, - важно согласилсЯ он. - Ќо что в этом удивительного?
     - Њожет  быть,  ничего,  но Я  видел вас впервые в  жизни,  -  смущенно
призналсЯ Я.
     - Љак такое может быть? - теперь пришла очередь кырба-ате удивлЯтьсЯ.
     - Ђ Я здесь совсем недавно, -  объЯснил Я. - Ќе только на •ое, а вообще
в мире •омана.
     - ‚от так-так! Ќу и как тебЯ сюда занесло, человек?  - ‚орчливо спросил
один  из мохнатых  толстЯков, тщательно  вытираЯ свою вилку  большим круглым
листом невысокого кустика, росшего поблизости. - ’олько не говори, что ты не
человек, а  демон: самый  обыкновенный  человек,  это  невооруженным  глазом
видно. Ќас не проведешь!
     џ опешил от его словесной  атаки и хлопал  глазами, пытаЯсь сообразить,
что бы такое ответить.
     -  ђассказывай  свою  историю,  только  коротко,   -  проворчал  другой
кырба-ате.  -  €ли вовсе  ничего не рассказывай: ну какаЯ у тебЯ  может быть
историЯ? Ђ нам уже пора по домам: ужинать и спать.
     - “жинать?! -  Я не  удержалсЯ  от  кривой усмешки.  -  Ђ здесь вы  что
делали?
     -  ‚от глупый человек! Љакой же это ужин?  ’ак, баловство одно! ‘юда мы
ходим   только   длЯ   того,    чтобы   дать   хозЯину    дома   возможность
засвидетельствовать  нам свое  уважение, - объЯснил  он. -  Ђ настоЯщий ужин
может быть только дома, в норке, под любимым одеЯлом...
     -  ’ы давай, не  отлынивай, рассказывай свою историю!  - потребовал еще
один кырба-ате. ‚ десЯть слов уложишьсЯ?
     џ растерЯнно помотал головой.
     - ‹адно,  пусть будет  больше слов, но не намного! - великодушно решили
мохнатые толстЯки.
     џ старалсЯ изо всех сил. ‚ конце концов мне удалось  рассказать историю
своих скитаний по миру •омана  за пЯть минут -  своего рода рекорд, особенно
когда  такой болтливый парень как  Я то и дело попадает в  столь причудливые
обстоЯтельства.
     -  Ќу вот, действительно ничего  интересного! - вздохнул тот кырба-ате,
который  все  это  времЯ  старательно  вытирал  вилку.  Ћн  наконец счел  ее
достаточно чистой и положил в карман своего комичного цветастого передничка.
     - „а ты не огорчайсЯ, - сказал другой, - у вас, людей, почти никогда не
бывает  интересных историй! ’ак уж вы  устроены...  ‘ тех пор,  как  на  •ой
приезжал акуса-па-хумха Њалого •алндойна, который добавлЯет в острый соус Яд
морской  змеи  керадбы<sup><a href="#end42">xliii</a></SUP>, Я  ни  разу  не
слышал, чтобы из человеческих уст звучало что-то заслуживающее вниманиЯ!
     -  ‹юди вообще очень странные существа, - вмешалсЯ еще один. - Ќапример
у  вас  почти  совсем  не растет шерсть. Ќу,  это Я еще кое-как могу понЯть:
природа обидела.  Ќо вы же - разумные существа!  Џочему вы  не носите  шубы,
чтобы замаскировать свои голые бледные тела? - и он возмущенно умолк.
     -  ‹адно, - проникновенно сказал  Я, -  вы  менЯ  убедили: Я непременно
постараюсь раздобыть себе шубу. € буду ее носить, честное слово!
     - ‚от и  умница,  - снисходительно одобрили менЯ кырба-ате. - ‚от ведь,
какой молодец: вроде, человек - а соображает!
     - ’ы тут с нами  зрЯ времЯ терЯешь, - вдруг сказал одни из кырба-ате. -
‚ернутьсЯ домой мы тебе  не поможем,  хотЯ  могу  наперед сказать, что все у
тебЯ рано или  поздно будет хорошо, особенно, если ты действительно  начнешь
носить  шубу...  Ђ  теперь  иди и ешь. Ђ то такой  тощий - смотреть на  тебЯ
противно!
     - €  щеки впалые!  -  с отвращением  добавил  другой. -  Љак  можно так
скверно  обращатьсЯ  со  своим  телом?!  Ћно же  у  тебЯ  одно-единственное,
казалось бы,  о  чем  еще  заботитьсЯ, а ты ни щек  не  наел,  ни боков,  ни
задницы...
     џ  послушно вернулсЯ  на  свое место, с  трудом  сдерживаЯ  запрещенную
правилами бунабского  этикета  улыбку: комментарии кырба-ате касательно моей
внешности  здорово поднЯли мое настроение,  слегка подпорченное  официальным
заЯвлением ндана-акусы Ђнабана о моем патологическом уродстве - как все-таки
странно  устроен  человек:  вроде  бы,  Я  отлично  понимал  причину  такого
недоразумениЯ, тем не  менее, мне все  равно  было обидно, и только беседа с
пушистыми ворчунами кырба-ате поставила все на место.
     - Ќу что? - нетерпеливо спросил •эхэльф.
     џ  кратко пересказал  ему содержание нашей беседы.  •эхэльф не  обратил
никакого вниманиЯ на рассуждениЯ зверей о моей внешности, его заинтересовало
совсем другое.
     - ‘лушай, ђонхул, это просто здорово! - просиЯл он. - …сли уж кырба-ате
говорЯт,  что  у тебЯ все  будет хорошо, значит так оно  и есть:  они  редко
что-то  предсказывают, но никогда не  ошибаютсЯ.  Ќа то они и Њараха! ‚ свое
времЯ  они так  же небрежно  предсказали  мне,  что Я  уеду  с  •оЯ  и  буду
возвращатьсЯ сюда только погостить - тогда это был большой вопрос, поскольку
мой батюшка благополучно нарушил взЯтые им обЯзательства, и по правилам менЯ
не  то что  отпускать домой - оставлЯть в  живых не следовало... ђазумеетсЯ,
ндана-акуса не собиралсЯ менЯ  убивать:  к этому моменту он  успел потратить
слишком много времени на мое обучение, чтобы просто  так  взЯть и уничтожить
результаты своих усилий. Ќо отпускать домой  менЯ  он тогда не  собиралсЯ...
€звини,  ђонхул,  но вечер воспоминаний закончен: Я должен рассказать нашему
хозЯину о твоей беседе с кырба-ате.
     Ћни довольно долго шушукались, потом •эхэльф повернулсЯ ко мне.
     - ’ы не поверишь,  но  ндана-акуса спрашивает, когда  тебе будет угодно
отправитьсЯ в путь, к ‚арабайбе. Ћбычно он сам  принимает решениЯ, и не дает
себе труд  советоватьсЯ  с другими заинтересованными лицами - а тут спросил!
Џонимаю,  что  ты  скажешь:  "завтра  же!"  -  и  полностью   разделЯю  твое
нетерпение. Ќо  Я  тебЯ умолЯю: сделай  несчастное  лицо,  чтобы ндана-акуса
увидел, как  тебе  не хочетсЯ покидать его  гостеприимный дом.  Ђ то  затаит
обиду, мне же потом и расхлебывать...
     џ  послушно  скорчил  скорбную  рожу:  никаких проблем! „остаточно было
вспомнить  суровых  ‚урундшундба и  их  прогноз  касательно  моего  светлого
будущего в каких-то неподдающихсЯ описанию "ѓнездах химер", чтобы загрустить
почти   по-настоЯщему:  невзираЯ  на  оптимистические  пророчества  мохнатых
мудрецов,  моЯ  судьба  по-прежнему  висела   на  волоске...   Џока  •эхэльф
рассказывал ндана-акусе о том, какие чудовищные сожалениЯ мы  оба испытываем
в свЯзи с необходимостью  отправитьсЯ  в  путь прЯмо завтра,  Я  мрачнел все
больше и больше, пока не понЯл, что еще немного, и какаЯ-нибудь из бунабских
красоток решит,  что  Я вполне подхожу длЯ семейной  жизни: по крайней мере,
мой основной недостаток - "улыбчивый рот" - был полностью ликвидирован.
     -  Ћн сказал:  "завтра -  так  завтра!"  - бодро сообщил мне •эхэльф. -
Џожалуйста, постарайсЯ  заплакать! Ќдана-акусе  будет  приЯтно  увидеть, что
предстоЯщаЯ разлука разрывает твое сердце.
     - ‡аплакать сложно,  -  неуверенно протЯнул Я, но сделал  все, что мог:
закрыл лицо руками и издал несколько сдавленных всхлипов, а когда отнЯл руки
от лица, мои глаза были по-настоЯщему  мокрыми  - Я  ухитрилсЯ незаметно, но
очень сильно надавить на их внутренние уголки.
     - ‘ойдет, - похвалил менЯ •эхэльф. - ’ы просто на лету схватываешь!
     Ќдана-акуса с  интересом посмотрел  на  мое несчастное лицо и, кажетсЯ,
преисполнилсЯ сочувствиЯ:  во всЯком случае, беднЯга  •эхэльф был вынужден в
течение   получаса  переводить   мне  его  глубокомысленные   рассуждениЯ  о
мимолетности  приЯтных  мгновений, которые, тем не менее, можно сохранить  в
каком-то таинственном уголке своего сердца...
     ‚ечер завершилсЯ концертом  художественной самодеЯтельности  -  за  все
хорошее надо платить! ‚прочем, Я напрасно выпендриваюсь, поскольку музыканты
оказались настоЯщими профессионалами, а их репертуар чуть было не довел менЯ
до  тЯжелого  нервного срыва.  Ђ  мне-то казалось  что Я уже  готов к  любым
неожиданностЯм!
     ‘начала  происходЯщее  показалось   мне  просто   забавным:  на  полЯне
поЯвились печальные серьезные люди  в  более  чем  странной одежде:  у  менЯ
создалось  впечатление,  что эти ребЯта решили надеть на себЯ все содержимое
своего  гардероба сразу: на  них  были и штаны,  и длинные  цветастые юбки с
элегантными   разрезами:  чтобы   открыть   восхищенному   взору   сторонних
наблюдателей расписную ткань штанов, и коротенькие "плЯжные" топики, берущие
начало  под  мышками  и  выставлЯющие  на всеобщее  обозрение узкую  полоску
загорелого  поджарого живота. Ќе  удовлетворившись этим,  ребЯта потрудились
украсить себЯ многочисленными пестрыми лентами, косынками и шарфами, тЯжелаЯ
рука  какого-то  местного  дизайнера  приложилась  даже  к  агибубам,  почти
утонувшим в ворохе  Ярких  тканей. Ќекоторые из  них пришли  налегке  - чуть
позже выЯснилось, что это были певцы, а четверо принесли с собой музыкальные
инструменты.  Ћдин  вооружилсЯ неким  подобием банджо  и  смычком,  другой -
маленькой, почти игрушечной, голубой дудочкой, третий притащил с собой сразу
два барабана: длинный  и узкий, словно изготовленный из куска  водопроводной
трубы,  и короткий,  напоминающий пухлую  подушку  ндана-акусы. Ѓольше всего
менЯ  удивил  загадочный  музыкальный  инструмент,  похожий  на своего  рода
"бант":  два  расклешенных  "стаканчика",  соединенных  между  собой  узкими
концами.  ‚   месте  соединениЯ   имелось  своеобразное  утолщение,   слегка
напоминающее узел банта.
     - ќтот инструмент называетсЯ "сум",  - поЯснил •эхэльф. - €грать на нем
- самаЯ сложнаЯ наука: лично у менЯ так ничего и не получилось...
     - Ђ прочие инструменты? - лениво поинтересовалсЯ Я.
     - „линный барабанчик называетсЯ "балух", короткий - "инайма"; смычковый
инструмент  -  "ладуба", а голубаЯ дудочка - это бунабскаЯ флейта "ута". ‚от
на  уте  Я в  свое  времЯ  играл неплохо!  -  он мечтательно умолк,  а потом
прибавил:  -  “ бунаба совершенно  необычнаЯ музыка, мелодичнаЯ,  берущаЯ за
душу и ни на что  не похожаЯ. Ќедаром, эти ребЯта, бузы, считаютсЯ не просто
музыкантами, а "маленькими жрецами" , сам сейчас оценишь!
     …ще бы Я  не оценил... Љогда  ты  оказалсЯ в  чужом  мире, и пробыл там
достаточно долго, чтобы смиритьсЯ  с этим  фактом, и привыкнуть  к тому, что
здесь тебЯ  окружают по  большей части  незнакомые  и непонЯтные,  в  лучшем
случае -  труднообъЯснимые вещи и ЯвлениЯ, и вот сидишь  себе на траве после
сытного  ужина среди самого  что ни на  есть  коренного населениЯ,  и  вдруг
местные музыканты хватают свои в высшей степени  экзотические инструменты  и
начинают исполнЯть знакомую тебе чуть ли не с раннего детства песню - тут не
надо  быть  великим меломаном,  чтобы  испытать  глубочайшее потрЯсение. Ќад
садом ндана-акусы Ђнабана звучала "Summer time" ѓершвина - такое ни с чем не
перепутаешь, даже когда печальные  голоса певцов до неузнаваемости  искажают
непонЯтный  им  текст:  что  касаетсЯ  мелодии,  тут  ребЯта  ни на  шаг  не
отклонились  от  канонического  варианта.  ‘начала  Я  просто  погрузилсЯ  в
состоЯние шока, потом менЯ посетила банальнаЯ мысль: "‚от мы с тобой и сошли
с ума, дружок!" Џотом Я обернулсЯ к •эхэльфу в надежде, что сейчас он выдаст
какое-нибудь  разумное  объЯснение,  которое  поможет   мне  удержатьсЯ  над
пропастью.
     - —то с тобой, ђонхул? - удивилсЯ он. - Ќеужели не нравитсЯ?
     - ЌравитсЯ, -. несчастным голосом сказал  Я.  - Џроблема  в том,  что Я
хорошо знаю эту песню.
     - ‚ ‘бо, небось , слышал? - флегматично предположил •эхэльф. - ’ам тоже
есть бузы, но они играют хуже, чем хойские...
     -  Ќет,  не в ‘бо, - Я замЯлсЯ, пытаЯсь коротко и  четко сформулировать
свою  проблему. -  Џонимаешь, •эхэльф, Я  слышал эту  песню в  том мире, где
родилсЯ!
     - Џодумать только - значит  и там есть бунабские музыканты! - теперь он
удивилсЯ не на шутку. - •отел бы Я знать, как они туда попали? !
     - „а нет там никаких бунабских музыкантов! - простонал Я. - ’ы так и не
понЯл, •эхэльф: эту песню сочинил человек из того мира, где Я родилсЯ. Ћчень
хороший музыкант, и очень известнаЯ песнЯ. Ќо до сих пор Я не думал, что она
настолько известна: оказываетсЯ, ее даже жители других миров распевают...
     -  Ђ, теперь  Ясно, почему  у  тебЯ глаза чуть из орбит  не вылезли,  -
•эхэльф  внимательно  посмотрел  на  менЯ  и серьезно объЯснил: - Џонимаешь,
ђонхул, все свои песни  бузы узнают  от  ‚арабайбы.  Ћн  очень  любит  учить
музыкантов. Њожно сказать,  это его самое любимое  занЯтие...  Ђ вот  откуда
‚арабайба  берет свои  песни, никто толком не  знает.  •отЯ  бунабские жрецы
говорЯт, будто он приносит их из своих странствий по далеким мирам, и теперь
Я понимаю, что так оно, наверное, и  есть. ‚се-таки ‚арабайба - бог, и может
ходить не только по этой прекрасной земле, а везде, где ему вздумаетсЯ...
     ЋбъЯснение  •эхэльфа  показалось мне вполне  логичным. ‚прочем,  Я  так
хотел успокоитьсЯ,  что с удовольствием  ухватилсЯ бы  и  за  менее  удачную
версию:  все что угодно,  лишь  бы  получить  в  свое распорЯжение крошечную
капельку  всемогущего клеЯ причинно-следственных свЯзей  и  собрать  воедино
стремительно расползающиесЯ по темным углам фрагменты реальности.
     Ѓунаба, тем временем, слушали "Summer time". Ћни оказались благодарными
слушателЯми:  эти,  и без  того унылые, ребЯта окончательно пригорюнились, а
некоторые   даже  пустили  слезу.  Џотом  последовал   еще  рЯд  музыкальных
произведений, на сей раз совершенно мне незнакомых, но неописуемо печальных.
ЊенЯ поразила великолепнаЯ акустика: создавалось впечатление, что мы сидим в
хорошем  концертном зале, а  не на  свежем воздухе.  Њне слегка  полегчало в
свЯзи  с изменением  репертуара,  и  тут последовал  новый  удар:  музыканты
принЯлись исполнЯть тоскливую балладу об одиноком домике в степи - эту самую
песенку   однажды   спел  мне   мой   друг,   сэр  урф   ‹онли-‹окли<sup>
<a href="#foot19">19</a></SUP>. Ћчевидно,  ‚арабайба умудрилсЯ  посетить  и тот
мир, в  котором находилось ‘оединенное Љоролевство... ‘разу после "одинокого
домика  в  степи"  последовала  песнЯ  из  репертуара   ‘тинга,  и  Я  снова
почувствовал,  что  схожу с ума: возможно, этот их ‚арабайба - действительно
величайший турист всех времен и народов,  но логические объЯснениЯ были не в
силах удержать на месте мою стремительно ускользающую крышу. Џотом Я получил
передышку:  бунабский  оркестрик  надолго  переключилсЯ  на  незнакомый  мне
репертуар. ‘лушатели дружно  рыдали  - Я не  преувеличиваю: у всех  на щеках
блестели ручейки  слез, даже сам ндана-акуса  величественным  жестом  утирал
глаза.
     -  Ѓунаба  - довольно  суровые  люди,  особенно с виду, -  поЯснил  мне
•эхэльф. - …динственное, что может их растрогать - это красиваЯ мелодиЯ, чем
печальнее  - тем  лучше.  Њогут рыдать до  утра, и не  заметЯт,  как  уходит
времЯ... Љаюсь, мне так и не  удалось  разделить это их  увлечение. ’о есть,
музыка мне нравитсЯ, но слезы из глаз почему-то не текут... “ тебЯ тоже, да?
     - Ќе текут, - согласилсЯ Я. - ‡наешь, Я думаю, все дело в воспитании: в
детстве мне все времЯ твердили, что  "настоЯщий мужчина" не должен плакать -
ни  при  каких  обстоЯтельствах.  ’еоретически понимаю,  что  это  чушь,  но
привычка есть привычка!
     - ‚от-вот!  - обрадовалсЯ •эхэльф.  - џ-то  думал,  у менЯ одного такие
проблемы...
     ‚ечер завершилсЯ под хоровые рыданиЯ  суровых  бунаба,  не  испорченных
"комплексом мачо".  €х всхлипываниЯ почти заглушили последнюю песню, тоже до
боли  мне  знакомую: ту, в  которой поетсЯ  про серебрЯный доллар. ЃунабскаЯ
певица,  маленькаЯ пышногрудаЯ толстушка, с ног до головы увешаннаЯ нелепыми
разноцветными бантиками, исполнила ее куда  более проникновенно, чем Њерилин
Њонро, она превзошла даже маленькую голосистую голландку „ани ЉлЯйн, котораЯ
до  сих  пор  казалась  мне  идеальной исполнительницей  этой  пронзительной
вещицы, и  даже  ее  нелепаЯ манера произносить: "сылвадорум" вместо "silver
dollar" и "чежыхер" вместо  "changing  her" почему-то  совершенно не портила
впечатление.
     - ѓоворишь, ‚арабайба приносит эти песенки из своих путешествий?  - еще
раз  уточнил  Я. - Ћх, по-моему, он  не  вылезает из того мира,  в котором Я
родилсЯ - половина репертуара оттуда!
     -  Ќаверное  на  твоей родине просто  очень  много печальных  песен,  -
предположил •эхэльф.
     - „а, чего-чего, а этого добра хватает, - согласилсЯ Я и твердо  решил,
что не  буду  предаватьсЯ  размышлениЯм о  загадочном  репертуаре бунабского
оркестрика:  пусть  себе  поют  что угодно,  пусть  хоть  "реквием"  Њоцарта
насвистывают - у менЯ и без того достаточно поводов сойти с ума и еще больше
веских причин этого не делать...

        ѓлава 10. Џаломничество к ‚арабайбе
     Ќа новом месте  мне спалось просто отлично: все эти подушечки и коврики
оказались  отличным  материалом  длЯ строительства уютного  гнезда, в недрах
которого  Я  почувствовал  себЯ  защищенным  от   всех  бед,  потрЯсений   и
неожиданностей. Њне повезло: спали  в этом  доме  долго и со вкусом, никаких
подъемов на рассвете здесь не практиковали, следовательно ни одна голосистаЯ
сволочь  не  заЯвилась в мою  спальню за  компанию с первыми лучами  первого
солнца, чтобы  пожелать мне "доброго утра" поэтому  мне  удалось  выспатьсЯ.
‚прочем, "голосистаЯ сволочь" все-таки заЯвилась, но только с первыми лучами
последнего из  трех  солнышек, которое сегоднЯ  собралось посетить небо лишь
после полуднЯ.
     - ђонхул,  ты  тут  так  здорово  устроилсЯ,  и  мне  очень  жаль,  что
приходитсЯ тебЯ будить, но  нам пора  собиратьсЯ в дорогу, - виновато сказал
•эхэльф.  Ћн  стоЯл  на пороге  моей  спальни и с нескрываемым  любопытством
рассматривал сооруженное мною гнездо.
     - Ѓыло бы что собирать! - сонно возразил Я. -  —то касаетсЯ моих вещей,
Я их даже не распаковывал...
     - џ заметил, - кивнул он. - Џоэтому не разбудил тебЯ два часа назад. Ќо
уже пора ехать, а ты ведь еще навернЯка захочешь умытьсЯ и перекусить...
     - Ђга, перекусить...  предварительно обмазавшись  твоим маслом  сагыд с
ног до головы, - вздохнул Я, с  содроганием вспоминаЯ невероЯтное количество
уничтоженной вчера пищи.