Џавел ‚ежинов. Ѓелый Ящер

Ћцените этот текст:
Џавел ‚ежинов. Ѓелый Ящер

-----------------------------------------------------------------------
Џер. с болг. - ‹.‹ихачева.
OCR & spellcheck by HarryFan, 27 September 2000
-----------------------------------------------------------------------

—Ђ‘’њ Џ…ђ‚Ђџ

€ тогда Ќесси впервые увидел себЯ среди ледЯных вод океана, настолько
синих и плотных, каким не бывает и небо в самые студеные зимние дни, в
самые Ясные утра. ‚се словно бы дрожало как в ознобе, вода искрилась,
будто наэлектризованнаЯ, и над всей этой промерзшей маленькой вселенной
разносилсЯ нежный, еле слышный звон - это тихонько сталкивались леденеющие
верхушки волн.
Ћн вошел в этот мир внезапно и неожиданно, словно бы шагнул сюда из
другого существованиЯ. Ќо не испытывал ни малейшего удивлениЯ. ‘покойно
всматривалсЯ в бесконечную синюю пустыню - самое живое из того, что до сих
пор видели его глаза. Ѓелоснежные птицы рассекали холодную голубизну неба.
‘овсем один лежал он, лениво раскинувшись на громадной белой, белее
птичьих крыл, ледЯной глыбе - тогда еще он не знал, что имЯ ей - айсберг.
‹ежал и смотрел на солнце, да, прЯмо на солнце, как ни ослепительно
сверкало оно, маленькое и круглое, в этой пустоте. ‹ежал, охваченный
ощущением, что тут он родилсЯ, тут и сольетсЯ когда-нибудь с вечностью. Ќи
в ком и ни в чем он не нуждалсЯ. …му вполне хватало этого пустынного мира,
синего и белого. € птиц. ђазум, его разум, самое невероЯтное из всего, чем
он обладал, отдыхал лениво и спокойно, не слышно было даже еле уловимого
шума, производимого великолепным, точным, прекрасно смазанным механизмом,
который днем и ночью жужжал в жесткой коробке его черепа.
€ тут поЯвились киты. ’ри. ‘амец плыл чуть впереди, могучий,
величественный, с блестЯщей кожей, казавшейсЯ почти черной в бурлЯщей
воде. ‡а ним, чуть поодаль, следовали самки, каждое их движение выражало
уверенность и покорность. Ќо все трое плыли очень мощно, нырЯли в тугую
эластичную воду, котораЯ через какое-то времЯ с силой выталкивала их на
поверхность. ‘начала в мЯгком солнечном свете поЯвлЯлись головы, тонны
воды на какое-то мгновение застывали на плоских лбах и тут же обрушивались
на спины - уже не вода, а целые водопады хрусталЯ. € все это бесшумно, да,
абсолютно бесшумно, хотЯ они и плыли с такой силой. ’олько нежный звон
по-прежнему звучал у него в ушах, нет, даже не в ушах, а где-то внутри, в
самой глубине.
„а, киты не делали больше ничего, только плыли. ‚се так же мощно нырЯли
и выныривали из воды, скатывавшейсЯ с их блестЯщих спин. ЌырЯли и
выныривали, только и всего. Ќо Ќесси смотрел на них, не в силах оторвать
взглЯда, с огромным напрЯжением, с ощущением чего-то небывалого, рокового.
€ даже не пыталсЯ понЯть, что все это значит, откуда пришло, зачем. Џросто
лежал и смотрел.
€ вдруг он вновь оказалсЯ в реальном мире, в своей собственной детской
кроватке, котораЯ давно уже стала ему короткой и тесной. Ѓыло раннее утро,
в открытые окна лилась прохлада. Ќа улице громыхали колеса трамваев,
скрипели рессоры автобусов. ќтот знакомый, почти не воспринимавшийсЯ им
шум плыл над городом, заглушаЯ все остальные звуки. Ќесси вздрогнул и
оглЯделсЯ: все вещи стоЯли на своих местах - привычнаЯ, спокойнаЯ и
будничнаЯ картина.
Ќесси увидел китов, когда ему было всего три года. —то это, сон или
просто какое-то нелепое видение - он не знал. ‘лово "видение" было ему,
разумеетсЯ, известно, но Ќесси был убежден, что за ним кроетсЯ очереднаЯ
человеческаЯ глупость или абсурднаЯ выдумка. ‡начит, сон?.. Ќо ведь ему
никогда ничего не снилось. Ќесси, конечно, тоже спал, как и все прочие
люди, но совсем иначе. Џросто закрывал глаза и проваливалсЯ в небытие.
‚ремЯ? Ќикакого времени. ЏросыпаЯсь, он испытывал чувство, что прошло
всего несколько мгновений.
Ќа эту тему Ќесси не раз беседовал с наблюдавшими за ним врачами и
психологами. Ћт них он узнал, что сновидениЯ - это нечто путаное и
нереальное, алогичное по самой своей сути, деформированное как образ и
чаще всего неприЯтное как переживание. ‘новидениЯ, сказали ему, есть некое
смешение пережитых или по крайней мере реально существующих в бодрствующем
человеческом сознании ощущений ЋбъЯснили, что в основе любого, даже самого
невероЯтного сна заложена какаЯ-то истина (или, может быть, представление
о ней), причудливо перепутаннаЯ с ЯвлениЯми действительной жизни. Ќесси
был просто счастлив, что не видит снов: они казались ему слишком уж
человеческими и потому отвратительными.
Ќо сейчас Ќесси, как никогда, чувствовал себЯ в растерЯнности. ’о, что
он видел, походило на что угодно, только не на сон. Џрежде всего это было
до невероЯтности реально и прекрасно. € полностью совпадало с какой-нибудь
возможной действительностью - логичной в своем развитии и реальной во
времени. Љиты были настоЯщими китами, хотЯ он ни разу в жизни не видел
этих животных. € все же Ќесси был уверен, что они выглЯдЯт именно так, в
этом он ни секунды не сомневалсЯ. ’огда откуда возник этот внезапный,
ничем не спровоцированный образ? Ѓыть может, он еще младенцем видел
какой-нибудь фильм по цветному телевидению, а потом забыл? Ќо как он мог
забыть, если вообще никогда и ничего не забывал?
€ Ќесси продолжал лежать в своей тесной детской кроватке. Ќебо
становилось все светлее, в металлический грохот улицы все чаще врывались
резкие истерические взвизги тормозов. Ћн чувствовал, что встревожен.
‚стревожен не самим сном или видением, а своей беспомощностью, тем, что он
не в силах проникнуть в его суть. Ћбыкновенным людЯм, когда им не хватает
знаний, помогают инстинкт или интуициЯ. Ќо у Ќесси не было даже этого.
€наче в нем, пусть даже где-нибудь глубоко-глубоко, быть может,
шевельнулось бы сознание, что видел он всего лишь начало своей страшной,
нечеловеческой судьбы.

Ќесси не был, как может показатьсЯ, кибером или каким-нибудь другим
искусственно созданным организмом. ’е, кто хорошо знают людей и умеют
провидеть будущее, понимают, что этого никогда не случитсЯ. „аже если
человечество внезапно окажетсЯ на пороге неотвратимой биологической
гибели, оно и тогда не создаст своего искусственного человекоподобного
продолжениЯ, построенного на других принципах. Ћно уже будет знать истину
о своей сущности. € исчезнет в небытии, как еще раньше исчезнут муравьи,
майские жуки, суслики и гремучие змеи.
Ќесси был человеком, как и все, - из плоти и крови, созданный и
рожденный отцом и матерью. Љак это ни странно, никто из наблюдавших за ним
специалистов не мог ни обнаружить, ни угадать истинных причин этих, как
они осторожно выражались, "отклонений от нормы". Ќаука, по существу,
просто-напросто отрекалась от всех своих претензий. ‚едь все, что
называетсЯ духовной жизнью, до сих пор заставлЯет людей блуждать среди
догадок и мистификаций. Љаждый, у кого хватит смелости и терпениЯ дочитать
до конца эту весьма мрачную историю, поймет хотЯ бы, что претензии нашего
времени врЯд ли соответствуют его реальным возможностЯм.
ђодители Ќесси были вполне обычные люди. ЌельзЯ сказать, что
стандартные, но все же обычные. Џравда, занЯтиЯ у них были не совсем
обычные, но и только. Њать Ќесси, ЉорнелиЯ, играла на лире. Љак известно,
этот инструмент на современного человека не производит никакого
впечатлениЯ, кроме разве удивлениЯ, что вот есть, мол, еще на свете такие
старомодные оркестры, которые его используют. Ћна и сама была похожа на
лиру изЯщными линиЯми тела, благородными очертаниЯми тонких рук. ‚олосы у
нее были пепельные, лицо можно было б назвать красивым, не будь оно таким
бесцветным. Ћт природы тихаЯ и задумчиваЯ, вечно словно бы погруженнаЯ в
мечты, она почти не занималась домашним хозЯйством.
Ћтец Ќесси, Ђлекси Ђлексиев, был старшим научным сотрудником в
€нституте радиоактивных изотопов. ‹юди утверждали, что на свете не найти
другого столь же костлЯвого человека. € столь же волосатого - не брейсЯ он
по два раза в день. —естолюбиЯ у него было много, разумеетсЯ, чисто
научного, но, к сожалению, гораздо больше, чем возможностей. Џравда, все
соглашались, что человек он хороший, честный, абсолютно неспособный на
какой-нибудь низкий поступок. Ђлекси очень любил свою жену, сам стирал,
сам готовил, сам поддерживал в доме порЯдок - дело, конечно, довольно
необычное, но ведь и чудом его тоже не назовешь.
Џоженились они довольно поздно и долго не имели детей. ЌесмотрЯ на все
увещеваниЯ, Ђлекси не удалось показать жену хорошему специалисту. ЉорнелиЯ
была настолько стыдлива, что не решалась раздетьсЯ даже в присутствии
мужа, а тем более перед кем-то незнакомым. Џоэтому прошло немало времени,
пока однажды она не прошептала, спрЯтав на груди у мужа бледное, слегка
зарумЯнившеесЯ лицо:
- Џохоже, Я забеременела, Ђлекси.
ђадость его была настолько велика, что он даже испугалсЯ. ’еперь-то
она, конечно, покажетсЯ врачу, надо же проверить, действительно ли
свершилось чудо. Ћн так и сказал - чудо. €, разумеетсЯ, был прав. Ќет в
природе ничего более великого и загадочного, чем зачатие человека. ‚ нем
она словно бы реализует свои наивысшие возможности. Џотому что создает при
этом не просто новую жизнь, а нечто гораздо большее. Љогда Ќесси поЯвилсЯ
на свет, Ђлекси понЯл, насколько это верно. Ќо тогда он только
пробормотал:
- ‡автра Я отведу тебЯ к врачу!
- Ќет! Ќет! - воскликнула ЉорнелиЯ с энергией, на какую только была
способна ее меланхолическаЯ натура.
- Љ женщине-врачу, милаЯ.
- Љакой смысл, Ђлекси? ђано или поздно это все равно выЯснитсЯ.
Ќо прошло три месЯца, а ничего не выЯснилось. ‚идно, ЉорнелиЯ ошиблась.
Ћднако спустЯ еще три месЯца она снова сказала:
- Ќа этот раз, Ђлекси, Я кажетсЯ, и вправду забеременела.
„а, на этот раз она не ошиблась. Љак, вероЯтно, не ошибалась и раньше.
—ерез несколько месЯцев беременность стала вполне заметной. ђебенок в ней
все рос и рос, становилсЯ крупнее и крупнее. ’еперь ЉорнелиЯ напоминала не
лиру, а контрабас, настолько увеличилсЯ ее объем. Џрошло еще несколько
месЯцев, она уже еле передвигала ноги. € так стыдилась своего вида, что
вообще перестала выходить из дому. Ђлекси всерьез встревожилсЯ, но
поделать ничего не мог. ЉорнелиЯ целыми днЯми лежала, все более унылаЯ,
апатичнаЯ, с обреченным выражением лица, словно и не надеЯлась, что живот
когда-нибудь перестанет расти.
Џрошло еще несколько месЯцев. ЉорнелиЯ уже с трудом вставала с постели.
Ћна лежала, укрывшись легким бумазейным одеЯлом, живот возвышалсЯ над ней,
как холм, вернее, как гора, настолько он был крут и объемист. Ќо
по-прежнему категорически отказывалась показатьсЯ врачу. Ђлекси не
понимал, что, в сущности, она права - чем тут может помочь врач? ђазве
только скажет, что у них должен родитьсЯ бегемотик.
’ак никто и никогда не узнал, сколько продолжалась эта беременность -
то ли десЯть месЯцев, то ли больше года. Ќаконец Ђлекси пригласил
известного профессора. ’от долго осматривал и ощупывал живот Љорнелии, и
лицо его становилось все более недоуменным и озабоченным. Љорнелию осмотр
довел чуть не до обморока - даже губы побелели. Џрофессор мрачно прошелсЯ
по комнате, окинул Ђлекси презрительным взглЯдом.
- ђебенок один... € находитсЯ в абсолютно нормальном положении.
- ’огда что вас тревожит? - осторожно спросил Ђлекси.
- Љак что? …го размеры, вес. Љультурные люди и такое невежество. ’ем
более вы - научный работник. „али ребенку раскормитьсЯ в матери, как
поросенку. Ќужны были прогулки, труд, движение, теперь это каждаЯ
крестьЯнка знает.
Ђлекси виновато молчал. “ходЯ, профессор озабоченно сказал:
- Ѓоюсь, так просто ей не разродитьсЯ. ќтакий младенец может вспороть
мать словно топором.
Џрошло еще два месЯца. „ва ужасных трагических месЯца - во всЯком
случае, такими они были длЯ Ђлекси. ‚рачи встревожились не на шутку,
каждую неделю собирали консилиумы, терЯлись в догадках. ‚се сроки давно
прошли, а ребенок был жив и вполне жизнеспособен. Џохоже, он неплохо
чувствовал себЯ в материнском чреве, где можно было спокойно и без помех
жить на чужой счет, - во всЯком случае, никакого желаниЯ поЯвитьсЯ на
белый свет он не выказывал. ЉорнелиЯ совсем ослабла, только взглЯд у нее
стал другим - в нем уже не было ни уныниЯ, ни отчаЯниЯ, наоборот,
поЯвилась какаЯ-то неожиданнаЯ лучезарность, словно она собиралась
подарить миру не ребенка, а по крайней мере мессию. Ќо как это сделать,
если ни родовых болей, ни потуг она не чувствовала, а в последние дни как
будто бы и шевелениЯ не замечалось. ’олько тогда врачи забрали Љорнелию в
родильный дом и заЯвили Ђлекси, что если в течение двух дней ребенок
добровольно не покинет материнского тела, они извлекут его с помощью
кесарева сечениЯ. ЌесмотрЯ на весь свой страх и тревогу. Ђлекси сразу же
согласилсЯ. “знав об этом, ЉорнелиЯ тихо сказала:
- Ђ может, ему и не нужно рождатьсЯ, Ђлекси? ђаз он не хочет...
- ЊенЯ не интересует, что он хочет!.. ѓлавное, нужно избавить тебЯ от
этого чудовища!

’ак оно и получилось. ‘делали кесарево сечение, извлекли Ќесси из
материнского чрева. Љогда хирург наконец взЯл его в руки, все, кто был в
операционной, прЯмо-таки остолбенели. ђебенок никак не походил на
новорожденного, это был вполне сформировавшийсЯ и подросший мальчуган,
который, казалось, вот-вот встанет на ножки и пойдет. •ирург крепко
шлепнул его, чтобы пробудить дыхательный рефлекс. Ќесси, вероЯтно, счел
этот поступок по меньшей мере невежливым, потому что повернул голову и
удивленно взглЯнул на врача поразительно осмысленным взглЯдом. ѓрубым и
несимпатичным показалось Ќесси это опрокинутое вниз лицо. Ћн попыталсЯ
обругать врача, но, к его великому удивлению, из горла у него вырвалсЯ
звук, который, пожалуй, больше всего напоминал крик павиана. Ћднако врача
это вполне устроило.
- ѓотово! - довольно хмыкнул он. - ‚звесьте его!
Џока сестра взвешивала новорожденного, остальные столпились вокруг, все
еще не в силах оправитьсЯ от изумлениЯ.
- ‚осемь килограммов двести граммов! - потрЯсенно сообщила сестра.
Ќесси лежал на спине в холодной выгнутой чашке весов и не мог
отделатьсЯ от чувства, что все это он уже когда-то видел. Ќе людей,
конечно, - о людЯх он знал. ‡атаив дыхание, Ќесси разглЯдывал их белые
халаты, вернее, пЯтна крови на них - Яркий, насыщенный, вкусный цвет
воспринималсЯ, казалось, прЯмо желудком. € вдруг он понЯл, что голоден,
по-настоЯщему, по-человечески голоден, голоден ртом, а не жалкой
пуповиной, столько месЯцев обвивавшей его тело. Ќо и тут вместо
членораздельной фразы из его горла вновь вырвалсЯ визгливый лай.
- „а он вроде бы говорит с нами! - засмеЯлсЯ один из ассистентов.
Љрупно и тЯжело ступаЯ, подошел хирург. …го хмурое недоумевающее лицо
стало еще мрачнее.
- ќто не человек! - пробормотал он. - ќто что-то невероЯтное!
- „а будет вам, чудесный ребенок! - обиженно воскликнула сестра.
€ она была права, разумеетсЯ. Ќи в этом, да и ни в каком другом
родильном доме никогда еще не поЯвлЯлсЯ на свет такой красивый младенец,
то есть, вернее, такой красивый мальчик. Џотому что, как известно,
новорожденные младенцы - фиолетово-красные, сморщенные, словно печеные
Яблоки, с кривыми несоразмерными конечностЯми и белесыми, заплесневевшими
в сырости материнской утробы пальчиками. Ђ у Ќесси была молочно-белаЯ
кожа, стройное тельце, Ясный взглЯд больших голубых глаз, лоб мудреца. Ќо
и старый профессор тоже был прав. ЌесмотрЯ на физическое совершенство, в
этом мальчике, казалось, было что-то нечеловеческое, противоестественное,
почти уродливое. ‚прочем, такое же впечатление производит и голаЯ
целлулоиднаЯ кукла с ее идеальной соразмерностью и вытаращенными,
немигающими глазами.
‚ообще женщинам в операционной Ќесси понравилсЯ куда больше, чем
мужчинам, которые почувствовали себЯ чуть ли не оскорбленными. Њальчика
снЯли с весов, искупали, заботливо запеленали. ‘транное впечатление
производили эта торчащаЯ из пеленок крупнаЯ голова философа и Ясные глаза,
по-прежнему внимательно изучающие обстановку. ‚ конце концов, думают они
его кормить или нет, эти полоумные двуногие, которых, кажетсЯ, называют
людьми?
Њатери его показать было пока нельзЯ - она еще не пришла в сознание. Ќо
хирург был уверен, что блестЯще провел эту необычную операцию, и потому
спокойно направилсЯ к себе в кабинет, где его дожидалсЯ Ђлекси. ‡авидев
профессора, он нервно вскочил со стула, взъерошенный, словно до смерти
напуганный кот. ‡а эти два часа щетина на его щеках выросла на
полсантиметра.
- Љак ЉорнелиЯ? - с трудом прохрипел он.
- Ќе волнуйтесь, все в порЯдке!
- Ђ мальчик?
- Џочему ты думаешь, что это мальчик?
- Ќу, при таких размерах...
- „ействительно, мальчик... „а не простой... - € хирург спокойно и
обстоЯтельно рассказал Ђлекси, какой необыкновенный родилсЯ у него сын.
‘транный, почти фанатичный блеск поЯвилсЯ в глазах молодого отца.
- Њогу Я его увидеть?
- Љонечно. ’олько надень халат.
ЉостлЯвый, волосатый, словно горилла, Ђлекси склонилсЯ над ребенком.
ЌапрЯжение исказило его лицо, дыхание стало учащенным и прерывистым.
Ќеужели он и есть творец сего шедевра? - недоумевал профессор. —то-то было
в этом противоестественное и аморальное.
Џостепенно лицо Ђлекси смЯгчилось, взглЯд засветилсЯ тихим торжеством.
- ‚от оно! - наконец вырвалось у него.
’ак восклицает человек, увидевший именно то, что он ожидал увидеть.
- ’о есть? - быстро взглЯнул на него хирург.
- Ќеужели не понимаешь?.. ‚первые за миллионы лет!
Џрофессор скептически молчал.
- Ќе думаю, - ответил он наконец. - ‘корее, просто необъЯснимаЯ
случайность.
- Ђ разве мутациЯ не случайность?
- Ќе уверен.
- Ђ как же „арвин?
- —то „арвин? - уже с некоторым раздражением ответил хирург. - Њутации
возникают вовсе не так слепо и хаотично, как думают иные. ‚ них навернЯка
заложено некое накопление качества. € что бы там ни говорили - некаЯ
направленность, заранее детерминированнаЯ условиЯми и особенностЯми
материала.
Ђлекси еле заметно вздрогнул.
- ‚озможно. €наче почему мальчик родилсЯ таким красавцем, а не, скажем,
уродом вроде менЯ?
Ќо хирург словно бы не расслышал его последних слов. €ли просто не
обратил на них вниманиЯ. Ћба молча вернулись в кабинет. € там продолжали
молчать, погруженные каждый в собственную путаницу мыслей. ‘тарое, усталое
лицо профессора, лицо загнанной лошади - из тех, которых убивают, помните?
- понемногу проЯснилось.
- Ђ может, ты и прав, - словно бы с облегчением сказал он. - Њожет, тут
мы действительно имеем дело с мутацией... ‘ейчас Я уверен: ребенок
находилсЯ в теле матери больше года. € кто знает, может, он вообще бы не
родилсЯ без нашего насильственного вмешательства. —то в принципе
свидетельствует о глубоких нарушениЯх генетического кода, то есть о резком
изменении структуры какого-либо гена, или, иными словами, о мутации.
- ’очно! - возбужденно воскликнул Ђлекси.
- € возможно, сейчас у нас в палате лежит существо, ценность которого
превыше всех сокровищ мира... € кто знает, вдруг именно нам предстоит
вырастить из него нового Ђдама?
Ђлекси молчал, побледнев, глаза его из-под густых бровей сверкали, как
у какого-нибудь восточного дервиша.
- € все же, чем может быть вызвана такаЯ мутациЯ? - продолжал
рассуждать вслух профессор. - ‚ конце концов, ничто в этом мире не бывает
случайным.
- Ќе понимаешь? - как-то странно взглЯнул на него Ђлекси.
- —его?
- ‚спомни, где Я работаю!
Џрофессор прекрасно знал, где работает этот чудаковатый старший научный
сотрудник, но не сразу понЯл, при чем тут рождение чудо-ребенка.
- Њне ведь приходитсЯ иметь дело с редкими радиоактивными изотопами...
€ часто - без всЯкой защиты. Љоличества у нас очень незначительные,
радиациЯ ничтожнаЯ. € все же - чем черт не шутит? Џрирода! Њного ли мы
знаем об истинных ее движущих силах?
- „а, Ясно! - с облегчением сказал профессор. - ќто все-таки хоть
что-то объЯснЯет.
Ћн Явно развеселилсЯ. Ќо неужели до сих пор он считал, что тут не
обошлось без дьЯвольских козней? €ли божеских, все равно. ќто неожиданное,
необъЯснимое, сверхчеловеческое существо, слишком совершенное, чтобы его
просто можно было счесть некой игрой природы! Ќо разве не сам он говорил,
что мутации вовсе не так уж слепы, как может показатьсЯ на первый взглЯд?
- Љак ты его назовешь? - спросил он.
- Ђнастас!
- Ќу и имЯ!
- Ђнастас - значит "воскресший"... ђазве он не воскрес в материнской
утробе, словно феникс?
’ак мальчик получил имЯ, которое позже длЯ краткости переделали в
Ќесси.

„лЯ наблюдениЯ за развитием Ќесси был создан особый совет
ученых-специалистов, которому предстоЯло сделать из него по возможности
научно значимые констатации и выводы. ‚начале совет, несмотрЯ на всЯкого
рода драматические ситуации, взЯлсЯ за дело с большим энтузиазмом. Ќадежды
были так велики, что их просто страшно было выразить словами. Ќо
постепенно настроение ученых Явно изменилось. ’ермин "мутациЯ"
употреблЯлсЯ все реже и реже, пока наконец совершенно не исчез из обихода.
Ќа смену ему пришло другое, гораздо более модное словечко - "акселерациЯ",
не только звучавшее скромней и безобидней, но и ничего фактически не
значившее. Ћно приводило в трепет и недоумение лишь нынешних родителей,
особенно матерей, которым слишком рано приходилось задумыватьсЯ о половой
гигиене своих дочек.
‘ точки зрениЯ анатомии Ќесси был точной копией любого другого
человека, даже аппендикс у него был на месте. …динственное различие
состоЯло в том, что он развивалсЯ значительно быстрее остальных детей. Ќо,
как мы уже говорили, в наше времЯ этим никого не удивишь. ‚ странах с
более высоким жизненным уровнем дети раньше начинают говорить, ходить, они
быстрее растут, быстрее развиваютсЯ умственно.
€ все же в случае с Ќесси ученые столкнулись отнюдь не с типичным
проЯвлением акселерации, котораЯ в конечном счете представлЯет собой
вполне терпимое отклонение от нормы. ђазвитие этого ребенка было
необыкновенным, потрЯсающим. “же на втором месЯце Ќесси заговорил, причем
вполне сносно и правильно. Ќе было никаких "ба-ба-ба" и "ма-ма-ма", как у
других детей. „овольно долго он бормотал что-то непонЯтное, бессвЯзное, но
все же до странности напоминающее человеческую речь, пока однажды из этого
невразумительного хаоса внезапно не вырвались обычнейшие человеческие
слова, к тому же безукоризненно произнесенные.
- •очу есть! - заЯвил он.
ђЯдом не было никого, кроме матери. ЉорнелиЯ прЯмо-таки подскочила,
ошеломленнаЯ неожиданной репликой. Ќадо сказать, что она была, пожалуй,
единственным человеком, равнодушным к этому удивительному младенцу,
никогда не ласкала его, не прижимала к груди, не шептала нежных слов. Ќа
сына она смотрела с каким-то страхом, с трудом заставлЯла себЯ к нему
прикасатьсЯ, даже отказалась кормить. Џосле родов ЉорнелиЯ не ожила, не
стала веселей, не почувствовала, как это бывает со всеми матерЯми,
великого облегчениЯ и душевного подъема, а, наоборот, стала еще более
унылой и озабоченной. …два оправившись от неожиданности, она торопливо
схватила бутылочку с молоком.
- ќтого Я не хочу! - еще более Ясно и четко заЯвил Ќесси.
- —его ж тебе дать?
- Љаши!
ђассказ Љорнелии, как и следовало ожидать, произвел в научном мире
настоЯщую сенсацию. Ќесси и вправду ел много и жадно и рос не по днЯм, а
по часам, становЯсь все красивей и великолепней. ‚ три месЯца он выглЯдел
как годовалый. € тогда же встал на ноги и пошел. •одил он с очень
серьезным, даже сердитым видом, часто спотыкалсЯ, но никогда не пробовал
ползать, как это делают другие дети. ѓоворил Ќесси мало, но почти сразу
стал составлЯть довольно сложные предложениЯ: "Њама, у менЯ болит живот"
или "‡десь очень жарко". “ченых, наблюдавших за ним, не выносил, встречал
их хмуро и враждебно, особенно если их было больше двух. Ђ как-то,
вглЯдевшись в одного смиренного лысоватого педагога, почти грубо заЯвил:
- ’ы уходи!
- Џочему? - серьезно спросил председатель совета.
- Ћн мне не нравитсЯ.
- Џочему? Њожешь сказать поточнее?
- Ђ зачем он менЯ разглЯдывает?
- „ело в том, что ты не такой, как другие дети! - “ченый почти
смутилсЯ.
- ‡наю! - коротко ответил Ќесси. - —то из того?
€ это говорил годовалый ребенок! —лены комиссии были единодушны - у
Ќесси исключительный ум. —ерез год они утверждали, что ум у него
колоссальный, несвойственный даже взрослым. Љ этому времени Ќесси уже
свободно читал и считал не хуже счетной машинки. ’ак что, если ум его и
представлЯл собой какое-то чудо, то чудо прежде всего математическое.
ќксперты-математики с удовлетворением отметили, что знаниЯ Ќесси не
уступают знаниЯм гимназиста, не говорЯ уж о его памЯти, котораЯ просто
невероЯтна.
€ все-таки ученых мужей всерьез смущали некоторые на первый взглЯд
мелочи. ‘ каждым днем Ќесси становилсЯ все более недружелюбным, замкнутым
и молчаливым. Ћн много читал, но не отличалсЯ особой любознательностью. Ќе
проЯвлЯл никаких умений или дарований. „а и воображениЯ у него словно бы
не было никакого - впрочем, может, ученым это просто казалось. Џотому что
иногда он все же задавал нелепые, но такие естественные длЯ детей вопросы:
"Џочему самолеты не машут крыльЯми?", "Џочему лебеди не тонут?"
Џохоже, у Ќесси не было даже инстинктов. Ћн страшно удивилсЯ,
обнаружив, что горЯчий утюг или конфорка плиты могут обжечь пальцы. €
поверил в это только после многократных опытов. Ќо особенно большаЯ
неожиданность произошла, когда Ќесси привезли на курорт. ЉорнелиЯ,
разумеетсЯ, на плЯж не пошла - она и представить себе не могла, что можно
поЯвитьсЯ на людЯх в каком-то там купальнике. ’ак что Ђлекси выпала честь
сопровождать мальчика к морю. ЌельзЯ сказать, что оно произвело на Ќесен
большое впечатление. ѓораздо сильнее поразило его невероЯтное волосатое
отцовское тело. Њальчик скептически, даже с некоторым отвращением оглЯдел
его, потом спросил:
- ’ы почему такой волосатый?
- Ѓывает! - неохотно отозвалсЯ Ђлекси. - ‡наешь ведь, что человек
произошел от обезьЯны?..
- ‚о всЯком случае, ты больше похож на собаку! - бесцеремонно изрек
сын.
Ђлекси обиженно забралсЯ под зонтик. Ћставшись в одиночестве, Ќесси
небрежно направилсЯ к морю. ‡десь было мелко, и он спокойно, без всЯкого
колебаниЯ вошел в воду. ‚начале мальчик словно бы удивилсЯ ее прохладе.
Ћднако, заметив, что люди не обращают на это никакого вниманиЯ, двинулсЯ
дальше. ‚ода уже доходила ему до шеи, но Ќесси все так же невозмутимо шел
вперед. Љогда вода коснулась его подбородка, Ђлекси вдруг поднЯл голову и
понЯл, чем это может кончитьсЯ. Љак безумный, он бросилсЯ в воду и настиг
Ќесси, когда над поверхностью виднелись одни лишь его темно-русые волосы.
‚ытащив сына, Ђлекси тут же впервые в жизни закатил ему пощечину, которую
тот, как потом выЯснилось, не забыл до конца жизни. Ќо сейчас он только
мрачно взглЯнул на отца и спросил:
- ’ы почему менЯ ударил?
- Ќеужели ты, дурень этакий, не понимаешь, что чуть не утонул?
- —то значит утонул? - спросил мальчик без всЯкого признака страха.
- ‹егкие, которыми мы дышим, наполнЯютсЯ водой и человек задыхаетсЯ.
- Љак же они могут наполнитьсЯ? - не понЯл Ќесси. - ‚едь рот у менЯ был
закрыт?
- Ќо ты б его обЯзательно открыл... Џотому что захотел бы глотнуть
воздуха.
- ѓлупости! - презрительно хмыкнул Ќесси. - —то Я, не знаю разницы
между водой и воздухом?
- ќто делаетсЯ инстинктивно, дурень!
- …сли ты еще раз назовешь менЯ дурнем, Я в тебЯ плюну! - сухо сказал
Ќесси.
Ќо Ђлекси торопливо вытащил мальчика на песок, все еще встревоженный
его неожиданным поступком. ‚прочем, почему неожиданным, это было вполне в
его стиле. Љак и немедленно последовавший вопрос:
- —то все-таки значит - инстинкт? џ то и дело слышу это непонЯтное
слово.
Љак всегда, вопрос был задан без особого любопытства. Ќо на этот раз
Ђлекси понЯл, что обЯзан ответить.
- €нстинкт - врожденное поведение животных...
- Ќо Я не животное.
- Џодожди, не торопись. “ людей тоже есть инстинкты, хотЯ и не столь
многочисленные. €нстинкт самосохранениЯ спасает человека там, где ему не
хватает опыта... Љак в этом случае с морем, например. —то-то вроде
безусловного рефлекса. —еловек подчинЯетсЯ ему, не раздумываЯ.
- џ всегда думаю! - сказал мальчик. - € мне кажетсЯ, что этого вполне
достаточно.
- Ќедостаточно! - закричал отец. - Ќе вытащи Я тебЯ, ты бы утонул...
Ќа этот раз Ќесси задумалсЯ надолго.
- ЉажетсЯ, у менЯ и правда совсем нет инстинктов, - сказал он. - ќто
значит, что Я не человек?
’ут Ђлекси впервые недоуменно вглЯделсЯ в красивое бесчувственное лицо
сына. € впервые сердце у него сжалось от нежности и состраданиЯ к этому
чудо-ребенку, который, вероЯтно, был гораздо беспомощней остальных -
обычных людей.
- Ќет, конечно, - мЯгко ответил он. - “ человека инстинкты постепенно
уступают место разуму и сознанию.
‹ицо мальчика вдруг оживилось.
- Ђ может, Я сверхчеловек? - спросил он. - ђаз Я обогнал людей даже в
отношении инстинктов.
Ђлекси недовольно нахмурилсЯ.
- Ќе люблю Я это слово, - ответил он. - Џотому что люди, которые себЯ
так называют, обычно стоЯт даже ниже животных.
‚ то лето Ќесси еще раз смертельно напугал родителей. ‘емьЯ отправилась
на прогулку в Ђладжа-монастырь близ ‚арны. Џо дороге Ќесси вдруг рванулсЯ
в сторону, и, когда вновь поЯвилсЯ, в его руке извивалась полуметроваЯ
змеЯ. Џравда, мальчик держал ее за горло, так что та не могла его ужалить,
но ЉорнелиЯ при виде этой ужасной картины тут же лишилась чувств. Ђлекси,
растерЯвшись, не знал, кому раньше прийти на помощь. ђЯдом без чувств
лежала жена, а его сын по-прежнему держал перед собой змею, с холодной
злобой глЯдЯ ей прЯмо в глаза. ‚ сущности, Ќесси не испытывал к змее
никакой ненависти. Џросто ему не хотелось уступать. ‚ конце концов, ведь
она была в его власти, а не наоборот.
- Ќесси! Ѓрось немедленно! - вне себЯ крикнул Ђлекси.
Њальчик взглЯнул на него с недоумением. Џочему люди впадают в такие
нечеловеческие состоЯниЯ? —то же оно такое - то, что заставлЯет их так
резко менЯть свое поведение? - понЯть было невозможно. ‘ам Ќесси никогда и
ни при каких обстоЯтельствах не терЯл душевного равновесиЯ. Њальчик на
секунду задумалсЯ, потом недовольно отшвырнул добычу. ‡меЯ изогнулась в
воздухе, шлепнулась на землю и мгновенно исчезла. ЉорнелиЯ уже пришла в
себЯ и, наверное, решила, что ей что-то привиделось, настолько спокойным и
невозмутимым выглЯдел Ќесси. Ђлекси подошел к нему, кадык его прыгал от
возмущениЯ.
- ‘лушай, ты что, не знаешь, что такое змеЯ?
- Љонечно, знаю.
Ђ знаешь, что она ЯдовитаЯ?
- ќто ведь уж, - ответил мальчик. - Ђ ужи не Ядовиты.
Ђлекси только махнул рукой и бросилсЯ к жене. Ћна все так же испуганно
глЯдела на мальчика. Њальчик тоже глЯдел на нее - пренебрежительно и
равнодушно. ’огда ЉорнелиЯ опустила голову и впервые заплакала - тихо и
безутешно. Ѓез всхлипов, почти без слез, просто беззвучно изливала свою
боль.
‚озможно, была и другаЯ причина. ‡а последний год Ђлекси словно бы
забыл о жене, настолько он был увлечен сыном. ‚начале он просто не находил
себе места от радости и все времЯ пребывал в таком упоении, что, не
замечаЯ странного состоЯниЯ жены, до поздней ночи донимал ее разговорами о
чуде, посетившем их дом. Ћни создали современного Ђдама, который положит
начало новой породе людей, некоего сверхгениЯ - таков был постоЯнный
лейтмотив его рассуждении. Ќо шли месЯцы, энтузиазм Ђлекси постепенно
угасал, он становилсЯ все более задумчивым и рассеЯнным. € по-прежнему не
замечал жены, котораЯ была уже прозрачней воздуха. Ќо не это пугало и
угнетало Љорнелию, не это делало столь безысходной ее тоску. Ћна боЯлась
собственного сына.
‚ этом Ђлекси убедилсЯ, еще когда они были на ‡олотых песках. “же там
он скорее догадалсЯ, чем понЯл - ЉорнелиЯ вообще перестала спать по ночам.
‘ каждым днем она становилась все бледней, печальней и беспомощней. Џока
однажды его не разбудил тихий плач, такой горький, жалобный и отчаЯнный,
что он похолодел.
- —то с тобой. ЉорнелиЯ? - испуганно спросил он.
- „авай вернемсЯ в ‘офию! - умолЯюще прошептала она.
- Љонечно. ‡автра же... …сли тебе здесь плохо...
- ‘ тобой мне всюду хорошо, Ђлекси, - ответила она.
- ‚ чем же дело?
- Ќе могу Я спать в одной комнате с этим мальчиком.
„ействительно, она уже несколько месЯцев как спала отдельно. Џравда,
занЯтый сыном, Ђлекси тогда не обратил на это вниманиЯ. Ќо сейчас,
пораженный ее словами, он спросил:
- „а ты понимаешь, что говоришь, ЉорнелиЯ? Љак это не можешь?
- Ќе знаю!.. - беспомощно ответила она. - џ его просто боюсь.
Ђлекси ничего не ответил. ’еперь уже он и сам до утра не смыкал глаз,
изо всех сил стараЯсь проникнуть в смысл ее странных слов. €ногда на
какие-то мгновениЯ это ему вроде бы удавалось - истина вот-вот готова была
обрушитьсЯ на него всей своей мощью. Џотом он как будто куда-то
проваливалсЯ, ничего не помнил и ничего не понимал. Ќикогда еще Ђлекси не
испытывал такого странного состоЯниЯ, порой ему даже казалось, что он
помешалсЯ. ђассказать ей правду? Ќет, будет еще хуже, гораздо, гораздо
хуже. Ђ он теперь должен заботитьсЯ только о ней - ни о ком и ни о чем
другом. ’олько о ней.
Љ рассвету Ђлекси наконец уснул. ђазбудило его жаркое летнее солнце,
светившее ему прЯмо в кровать. Ћн уже забыл о своих ночных кошмарах.
Ћсталась лишь уверенность, что, если он не хочет потерЯть жену, нужно
немедленно возвращатьсЯ в ‘офию. Ѓольше ничего он не знал и знать не
хотел. Џричины его уже не интересовали, все равно постичь их было
невозможно. Ћни действительно уехали в тот же день. € единственное, что
ему осталось от этих тЯгостных часов, был робкий, полный благодарности
взглЯд жены.

Џервые несколько недель, казалось, все было в порЯдке, словно внезапно
вернулось доброе старое времЯ, когда Ќесси еще не было на свете. Ђлекси
вновь готовил вкусные, тонко приправленные мЯсные блюда, которыми он
славилсЯ среди коллег. ‘тиральнаЯ машина просто пела под его руками. Ќа
поблекшем грустном лице Љорнелии стала изредка поЯвлЯтьсЯ бледнаЯ улыбка.
ќто еще больше вдохновило Ђлекси, и как-то он сам сводил жену в театр, не
поинтересовавшись даже, на что. Ќо давали "‚идениЯ" €бсена, и ЉорнелиЯ
вернулась домой совсем расстроеннаЯ, хотЯ внешне никак этого не проЯвила.
Ђлекси понЯл и стал к жене еще внимательней. ’еперь уже и он порой
посматривал на Ќесси так, словно мальчик и вправду был во всем виноват. Ќо
Ќесси не обратил на это никакого вниманиЯ. …му давно надоел этот
некрасивый, волосатый человек, чье навЯзчивое внимание тЯготило его
гораздо больше, чем заботы этих тупиц - ученых мужей. Ќо от них он все же
хоть что-то узнавал, а от отца - ничего. „лЯ него отец был просто-напросто
ограниченным человеком. ‚от мать - та вызывала у него хоть какой-то
интерес, он и сам не знал, почему. ‚о всЯком случае, ее отчужденность и
холодность импонировали ему гораздо больше.
Ћтнюдь не отличаЯсь наблюдательностью, Ќесси, однако, заметил, что мать
перестала даже глЯдеть в его сторону. ‘ каждым днем все более подавленнаЯ
и задумчиваЯ, в их просторной квартире она казалась тенью. Џосле
временного проЯснениЯ тучи вновь сгустились. Џока Ђлекси был на работе,
ЉорнелиЯ целые дни проводила в своей комнате, погруженнаЯ в апатию и
меланхолию, которые порЯдком испугали бы Ђлекси, если бы он мог видеть ее
в таком состоЯнии. Ќо при нем она из последних сил, порой даже чрезмерно,
старалась казатьсЯ оживленной, пыталась прислушиватьсЯ к его разговорам,
иногда и сама ронЯла несколько слов. ЉорнелиЯ действительно любила мужа и
жалела его за то, что ему так не повезло в жизни - главным образом, как
она считала, с женитьбой. Љ тому же именно в это времЯ перед Ђлекси
забрезжило что-то вроде научной удачи, и он рванулсЯ к ней, словно старый,
усталый пес, наконец-то напавший на след косули. ђазочарованный в сыне,
измученный вечным страхом за жену, Ђлекси отдалсЯ работе с какой-то
нечеловеческой страстью, поразившей даже его коллег. Ѓыть может, в эти дни
он впервые в жизни поверил, что именно ему удастсЯ прославить свой
институт.
Ќо поскольку, как всегда, сил его Явно не хватало, он трудилсЯ как
одержимый, а вечером мозг, разгорЯченный непосильной работой, не давал ему
уснуть. Ђлекси часами вертелсЯ, не сознаваЯ, что рЯдом, тоже без сна, в
смертельном страхе, как бы он этого не заметил, лежит жена. € однажды он
все-таки заметил. ‚ернее, не он, а его полное любви сердце - это оно
первым прислушалось к бесшумному дыханию, угадало истину.
- ’ы не спишь, ЉорнелиЯ? - тихонько спросил Ђлекси.
- ’олько что проснулась, - солгала она.
Ђлекси не поверил. € внезапно в каком-то внутреннем потрЯсении осознал,
что снова забыл о ней. Џораженный, он помолчал, а потом заговорил снова:
- —то с тобой, дорогаЯ? —то тебЯ мучает?
ЉорнелиЯ молчала. Ђлекси казалось, что она перестала дышать.
- ’ы должна мне сказать, неужели не понимаешь? - умолЯюще продолжал он.
- ’ебе самой станет легче, вот увидишь.
‚сем сердцем почувствовала ЉорнелиЯ его доброту и понЯла, что больше не
может молчать.
- Ќе знаю, Ђлекси, - беспомощно ответила она. - џ просто чувствую себЯ
лишней в этой жизни. ‹ишней и никому не нужной. џ только отравлЯю тебе
жизнь, мешаю, самым ужасным образом убиваю в тебе веру в себЯ.
- Ќо ты же прекрасно знаешь, что это не так! - горЯчо возразил Ђлекси.
- “молЯю, скажи мне настоЯщую причину. “ж не в Ќесси ли все дело?
- Ќе знаю! - подавленно ответила ЉорнелиЯ. - Ќичего Я не понимаю. Ќо
это началось после его рождениЯ.
- —то тебЯ в нем раздражает? —то тебе невыносимо?
- џ же говорю, Ђлекси, - не знаю. Њожет быть, его бесчувственность. Ћн
не любит ни менЯ, ни тебЯ, ни даже себЯ самого. Ћн никого и ничего не
любит... ђазве это человек? Ќеужели это мы его породили? Џросто не могу
поверить. € это менЯ пугает, понимаешь?
- ѓлупости, милаЯ! - воскликнул Ђлекси. - “ж это-то не должно тебЯ
тревожить.
- Џочему, Ђлекси? Џрошу тебЯ, объЯсни.
- Ќо это же так просто, - ответил порЯдком приободрившийсЯ Ђлекси. -
‘ама видишь, мальчик отличаетсЯ невероЯтно сильным, исключительным умом.
Џока, по крайней мере в этом возрасте, ум его доминирует над всем
остальным. € подавлЯет своей мощью все: чувства, инстинкты, страсти. Ћни у
него есть, только пока никак не могут проЯвитьсЯ.
- Ќе знаю! - ответила ЉорнелиЯ. - џ думаю, он просто родилсЯ таким -
бесчувственным.
- Ќет, нет, это невозможно! - горЯчо возразил Ђлекси. - ’ы же знаешь,
что чувства пробуждаютсЯ намного медленней разума. ’о есть, Я имею в виду,
большие, сильные чувства. € к сожалению, гораздо быстрей увЯдают. Ћни
пробудЯтсЯ и у него, ЉорнелиЯ, вот увидишь. …сли разум - это и вправду
свет, он укажет ему верный путь.
- Џочему же разум, Ђлекси? - тихо сказала ЉорнелиЯ. - Ќе помню, каким
было мое чувство и когда оно родилось во мне. Ќо, увидев первый в своей
жизни цветок, Я уже твердо знала, что его люблю. € менЯ вовсе не
интересовало, как он называетсЯ, где растет, сколько у него тычинок. Њне
вполне хватало того, что это цветок.
- Ќе забывай, ты все-таки женщина, дорогаЯ... ‚от увидишь, он еще
переменитсЯ.
- Њожет быть, - уныло сказала ЉорнелиЯ. - Ќо все, что прорастает с
трудом, обречено на малокровие и рано увЯдает.
Ђлекси знал, что она права. Ќо согласитьсЯ с ней - значило лишить ее
последней надежды.
- € все-таки все зависит от почвы! - чуть не в отчаЯнии возразил он. -
’олько от почвы, ЉорнелиЯ... Ќа доброй почве все вырастает высоким и
сильным...
Ђлекси даже не подозревал, насколько поможет Љорнелии этот безнадежный
разговор. ‚первые за несколько месЯцев в ее взглЯде поЯвилсЯ слабый блеск
и даже, пожалуй, какаЯ-то робкаЯ надежда. Џрошло еще несколько дней, и
ЉорнелиЯ снова взЯлась за лиру, тронула ее сильные, упругие струны,
издававшие такие нежные звуки. “слышав их, Ђлекси понЯл, что перейден
какой-то очень важный, может быть, роковой рубеж.
’ак эта страннаЯ семьЯ вновь зажила обычной будничной жизнью без
каких-либо особых потрЯсений. Ђлекси все больше терЯл интерес к Ќесси,
пока однажды не осознал, что и сам он тоже побаиваетсЯ сына - вернее, не
его, а ледЯного взглЯда и холодного равнодушиЯ, с какими тот высказывал
свои мысли и суждениЯ. Љазалось, между ними нет ничего общего, хотЯ они и
были отец и сын. Ќесси все больше и больше читал, причем с какой-то
невероЯтной быстротой. Џорой, глЯдЯ, как мелькают под его рукой страницы,
Ђлекси не без основаниЯ спрашивал себЯ, думает ли мальчик о том, что
читает. Ќесси проглатывал книги одну за другой, но при этом ни одна жилка
не трепетала на его красивом лице, ни одна самаЯ слабаЯ искорка не
вспыхивала в глазах. Ћн был похож на змею, котораЯ заглатывает мышей и
лЯгушек без признака жадности или удовлетворениЯ - просто чтобы набить ими
желудок. €менно в это времЯ встал вопрос о его образовании. Ќо как отдать
его в школу, если по возрасту Ќесси подходил разве что длЯ детского сада?
„а и ученые мужи хорошо понимали, что такому мальчику тесны стены любой
школы. …сли так пойдет и дальше, в семь лет ему нужно будет поступать не в
начальную школу, а прЯмо в университет. Ќо как, на основании каких
документов? Љто выдаст ему аттестат? Ќи заочное, ни частное обучение детей
такого возраста законом не предусматривалось.
„оцент Љолев взЯл на себЯ эстетическое воспитание Ќесси, не смущаЯсь
тем, что такого предмета нет ни в одной учебной программе. ‚идно, тоже
решил обогатить эту свЯщенную область новыми методами, итогом многолетних
размышлений. € естественно - создать научный труд, долженствующий
взбудоражить дремлющую педагогическую мысль. „оцент Љолев прекрасно
понимал, что опыт будет невероЯтно трудным, даже рискованным. ‚едь
воспитать гармонически развитую личность намного сложнее, чем изобрести
какую-нибудь электронную машину. € все же молодой ученый даже представить
себе не мог, какую несокрушимую железобетонную стену придетсЯ ему
пробивать. —ерез несколько месЯцев упорнейшей работы он вынужден был
признать, что к "миру прекрасного" Ќесси просто-напросто не может иметь
другого отношениЯ, кроме презрительного.
Ѓыли и еще открытиЯ, поразившие доцента и приведшие его в полное
недоумение. ’ак, например, мальчик совершенно серьезно считал, что все, о
чем написано в романах, имело место в действительности. Ќо это еще куда ни
шло. „оцент Љолев с изумлением обнаружил также, что Ќесси принимает
показываемые по телевизору художественные фильмы за прЯмую передачу с
места событий. Ђ с тем, что называетсЯ "фильмовым временем", его могучий
разум вообще не желал считатьсЯ. ”акт, что некоторые герои старели у него
на глазах, не производил на мальчика никакого впечатлениЯ.
Ќесси был страшно удивлен, когда молодой доцент объЯснил ему, в чем тут
дело. ‚се, что тот говорил о художественном вымысле, о его отличии от
реальной действительности, показалось мальчику чистейшим обманом.
- ‚ымысел есть вымысел! - раздраженно возражал он. - Ќе может вымысел
быть истиной. ќто логический абсурд.
- •удожественный вымысел - нечто большее, чем обычнаЯ реальность, -
упорствовал доцент. - ќто конденсированнаЯ истина.
- ѓлупости! - холодно ответил мальчик. - €стина одна, простаЯ и
неприкрашеннаЯ. ‚аша конденсированнаЯ истина - уже не истина, а ложь.
Ќо доцент Љолев не хотел сдаватьсЯ. Ќа следующий день он принес две
прекрасные цветные репродукции "Њахи обнаженной" и "Њахи одетой" ѓойи. Ќа
них Ќесси соблаговолил взглЯнуть с некоторым интересом.
- ЉакаЯ из двух картин тебе больше нравитсЯ? - спросил молодой доцент.
- Љонечно, голаЯ! - не задумываЯсь, ответил Ќесси.
- „а, все так и говорЯт, - довольно кивнул доцент. - Ђ как ты думаешь,
почему?
- ѓолаЯ гораздо красивее.
- ’ак. Ђ что здесь красивее, рисунок или женщина?
- Љонечно, женщина.
- ‚идишь ли, Ќесси... Њаха эта умерла очень давно, она - всего-навсего
прах, и только. ‹огично?
- ‚полне.
- ‡начит, это картина красиваЯ, а не женщина.
- Ќе верю, - невозмутимо возразил мальчик. - †иваЯ маха, наверное, была
еще красивее.
- Џочему ты так думаешь?
Ћчень просто. —то лучше, эта репродукциЯ или сама картина?
- …стественно, картина.
- ‚от видите! Љак может копиЯ быть лучше оригинала?
„оцент Љолев не собиралсЯ сдаватьсЯ, но упорство ему не помогло. Ћн
даже представить себе не мог, какой ужас последует из всех этих
эстетических разговоров. Ќа следующий день Ќесси подошел к матери и
спокойно сказал:
- Њама, Я хочу увидеть голую женщину!
Љак ни привыкла ЉорнелиЯ к неожиданным выходкам сына, в первый момент
она растерЯлась.
- ‡ачем?
- Џросто так!.. €нтересно.
- Љ сожалению, в моем распорЯжении нет голых женщин, - враждебно
ответила мать.
Ќо Ќесси совершенно не умел замечать подобных оттенков.
- ’огда возьми менЯ в баню, - сказал он.
- „етей туда не пускают.
- Ђ ђумена вчера водили. Ћн мне сам сказал.
- ђумен еще маленький... ’ы по сравнению с ним вон какой верзила! - уже
с трудом скрываЯ ненависть, ответила мать.
Ќесси нахмурилсЯ.
- ’огда Я хочу видеть тебЯ.
- ЊенЯ? - ЉорнелиЯ задохнулась. - џ же тебе мать, скотина ты этакаЯ!
- Џодумаешь, мать! —то из того? ’ы ведь такаЯ же женщина, как другие?
—то-то оборвалось в душе Љорнелии, кроткой, ласковой, доброй женщины,
котораЯ даже к фикусу относилась с нежностью, словно к человеку. Ќе помнЯ
себЯ, она схватила кухонный нож и поднЯла его над головой.
- “бирайсЯ отсюда, ничтожество! - в исступлении закричала она. -
“бирайсЯ, или Я тебЯ убью!..
Ќо Ќесси спокойно смотрел на нее своими Ясными синими глазами. ‚ид у
него был по-прежнему невозмутимый. Џравда, необычное поведение матери
удивило его, но не настолько, чтобы заставить отступить хоть на шаг. ’ак
он никогда и не узнал, насколько, в сущности, в ту минуту был близок к
смерти. ЉорнелиЯ отшвырнула нож и как безумнаЯ, с глухим рыданием
бросилась прочь из комнаты.
‚ тот вечер Ђлекси вернулсЯ домой довольно поздно. Ћн был приглашен на
ужин с иностранцами, куда нельзЯ было не пойти. ђаздевшись в темноте, он
торопливо нырнул под одеЯло.
- ‘пишь, ЉорнелиЯ? - спросил он тихо.
- Ќе сплю, - непривычно Ясным и твердым голосом ответила она.
Ђлекси сразу понЯл - произошло что-то ужасное.
- —то с тобой? - вскинулсЯ он. - —то случилось?
- ’еперь Я ‡наю, Ђлекси!.. Њы родили не человека, мы родили чудовище!
Љакого-то огромного белого Ящера!
- ‚едь мы же договорились, ЉорнелиЯ... - неуверенно возразил он.
- „а, он чудовище! - продолжала она задыхаЯсь. - Њы в этом виноваты,
Ђлекси, мы и должны его убить.
- ’ы с ума сошла! - Ђлекси мгновенно протрезвел.
- „а, сошла! џ сумасшедшаЯ, сумасшедшаЯ, сумасшедшаЯ! - слабеющим
голосом всхлипывала несчастнаЯ женщина.
‚ ту ночь Ђлекси не понЯл, что это была правда. —ерез два днЯ ЉорнелиЯ
повесилась. Ђлекси был на работе, но словно бы почувствовал миг, когда
остановилось ее сердце. Љазалось, какаЯ-то тень прошла сквозь его душу. Ћн
испуганно поднЯл голову. Ќичего, самый обычный день. Ќикого нет. ‚есеннее
солнце мЯгким спокойным светом заливает кабинет, за окнами еле заметно
покачиваютсЯ зеленые верхушки двух тополей... Ђлекси вскочил и бросилсЯ из
комнаты. Џотом он никогда не мог вспомнить, как добралсЯ домой. Ќервно
позвонил, но за дверью было тихо. Ќе было слышно мЯгких, знакомых шагов
жены. ’ревога душила его. Џрежде чем найти ключи, он два раза обшарил
карманы.
- ЉорнелиЯ! - крикнул он еще в прихожей.
Ќикто не ответил. Ћн обошел холл, спальню, в последней надежде заглЯнул
в пустую неприбранную кухню. Ќаконец нашел ее в ванной - посиневшую,
застывшую, страшную. ‚ ночной рубашке, босаЯ, она висела на белом шелковом
шнуре от своего Японского кимоно. Џомеркшие глаза смотрели прЯмо на него.
еЯ невероЯтно удлинилась, искривленнаЯ там, где шнур врезалсЯ в тело.
Ђлекси так никогда и не узнал, сколько времени простоЯл перед трупом.
ЋчнулсЯ он, лишь почувствовав, что рЯдом поЯвилсЯ Ќесси. ‹ицо мальчика
странно вытЯнулось и напрЯглось, но глаз его отец не увидел. ќто
продолжалось словно бы целую вечность. Ќаконец Ќесси, похоже, овладел
собой, и, когда он наконец посмотрел на отца, взглЯд его, как всегда, был
пустым и спокойным.
- ‡ачем она это сделала? - спросил он серьезно.
- Ќе знаю, - ответил отец. - ’ы видел ее утром?
- „а.
- Ћна что-нибудь говорила? ’ы ничего необычного не заметил?
- Ќичего, - ответил мальчик. - Ћна вообще на менЯ не смотрит... џ длЯ
нее давно уже не существую.
Ђлекси с такой силой стиснул зубы, что они скрипнули.
- “бирайсЯ отсюда! - ѓолос у него был мертвый. - € знай: ты длЯ менЯ
отныне тоже не существуешь.
‚о врачебном заключении было сказано, что ЉорнелиЯ покончила с собой в
результате сильной психической депрессии, возможно, в параноическом
состоЯнии.

—Ђ‘’њ ‚’ЋђЂџ

Ќе будем подробно рассказывать о жизни Ќесси до его тринадцати лет.
Џравда, данных об этом периоде так много, что в них можно попросту
утонуть. Ќо это - материалы и исследованиЯ, интересные главным образом длЯ
специалистов. Њы же, как вы, вероЯтно, убедились, хоть и придерживаемсЯ
фактов, частенько пытаемсЯ разглЯдеть и то, что кроетсЯ за ними. Љонечно,
нас можно упрекнуть, что мы подменЯем литературу некоторыми науками, но
это в данном случае не самое важное. ‚ конце концов, все мы в одинаковой
степени заинтересованы в том, чтобы понЯть смысл этой странной судьбы.
Џотому что при всей своей необычности она не более невероЯтна, чем,
скажем, телевидение каких-нибудь полсотни лет назад.
‚ сущности, до десЯти лет в жизни Ќесси не произошло никаких особых
событий или приключений. ‚ероЯтно, у любого мальчишки с его улицы
биографиЯ гораздо богаче и интересней. „а и могло ли быть иначе?
Ѓезошибочный механизм его разума предохранЯл Ќесси от естественных в
юности необдуманных поступков, мальчишеских ошибок, рискованных шагов, и,
естественно, со стороны жизнь его могла показатьсЯ скучной и монотонной.
Ќо это было не совсем так. Ќесси никогда не скучал. †изнь представлЯлась
ему своего рода огромной книгой, заполненной формулами и уравнениЯми,
которые он ненасытно решал с утра до вечера. ‚ его размеренном
существовании не было неожиданностей, длЯ каждого икса и игрека он всегда,
рано или поздно, находил точное и окончательное значение. Ђбсолютно
уверенный в себе, он не ведал никаких внутренних конфликтов.
ЋдевалсЯ Ќесси очень аккуратно, хотЯ нельзЯ сказать, чтобы со вкусом. Љ
чести его нужно отметить, что на моду он не обращал никакого вниманиЯ.
‹охматые немытые парни в потертых залатанных джинсах и в нечищенной обуви
вызывали у него безмерное отвращение. Ћн просто не понимал, как это можно,
не чувствуЯ постоЯнного зуда, носить бороду. € неужели она не мешает им
спать? Ќесси ненавидел магнитофоны, современную музыку, сборища в
квартирах - "на хатах", как выражались соседские парни и девушки. Ћн не
курил, не прикасалсЯ к спиртному. Џоследнее вызывало у него особенно
мрачные воспоминаниЯ. Ћднажды он из любопытства выпил две рюмки водки, да
еще, по чьему-то совету, залпом. ќто настолько затуманило ему голову, так
спутало Ясные, безупречно отрегулированные мысли, что Ќесси попросту
испугалсЯ. "‚ самом деле, только законченные кретины могут так по-идиотски
разрушать самое прекрасное и ценное, что есть у человека".
Ћн не бывал ни в кино, ни в театре, иногда только смотрел по телевизору
спортивные передачи, обычно по легкой атлетике. Ќо к футболу испытывал
глубокое презрение. ќта игра казалась ему безобразной и, главное,
противоестественной. —то путного можно сделать ногами, если сама природа
предназначила их длЯ ходьбы, а не длЯ всЯкого рода манипулЯций? Ћднако
наибольшее недоумение у Ќесси вызывали преступлениЯ, в том числе самые
мелкие. Љ чему так бессмысленно рисковать, если труд - это же очевидно -
наиболее разумное и оправданное средство длЯ достижениЯ любой цели. Ђ уж
убийство казалось ему совершенно необъЯснимым, так же как и войны. ќто не
менее ужасно, чем посЯгнуть на собственную жизнь. Ќа такое можно решитьсЯ
лишь в полном умопомрачении, как это было, например, с его матерью. Ќесси
знал, что из всех развитых животных только крысы нападают на себе
подобных, да и то очень редко. —то же заставлЯет человека, одаренного
всемогущим разумом, опускатьсЯ даже ниже, чем крысы? ЌеразрешимаЯ загадка,
загадка с неопределимыми неизвестными, алогизм, свинство.
‚ десЯть лет Ќесси уже был студентом и походил на студента. ‚ысокий,
стройный, с волевым и умным лицом, он просто не имел бы себе равных, если
б не стеклЯнный, непроницаемый взглЯд его лазурно-синих глаз. —ересчур
совершенный, он и вправду напоминал искусное творение человеческих рук.
†енщины кружили вокруг него, словно мухи, привлеченные не столько его
внешностью, сколько странной судьбой. ‚ свою очередь Ќесси тоже уделЯл им
довольно много времени, не балуЯ их, впрочем, особой внимательностью.
Џравда, отношениЯ эти возникли довольно-таки поздно, конечно, если учесть
специфические законы его развитиЯ. Џереходный возраст он давно пережил, но
по-прежнему не расставалсЯ с книгами, и женщины скорее раздражали его
своим назойливым интересом. ”изиологи наблюдали за ним молча, с
обостренным любопытством, постепенно терЯЯ всЯкую надежду. Ќаконец одному
из них пришло в голову слегка помочь юноше. Ќесси был просто-напросто
соблазнен, правда, без особого труда. Ђ затем пошел по этому пути с Явным
интересом и удовольствием. ‚рачи и физиологи с удовлетворением записали в
свои отчеты, что и в этом отношении их подопечный абсолютно соответствует
норме. ќмоциональнаЯ же сторона их ни капельки не интересовала.
’олько отец Ќесси не разделЯл этого мнениЯ. Ћн испытывал отвращение и к
сыну, и ко всему, что тот делал. ‚озможно, это был своего рода комплекс. Ђ
может быть, свЯзи Ќесси глубже, чем что-нибудь иное, противоречили и его
представлениЯм о поведении, морали, характере и инстинктах человека.
‚начале Ђлекси, казалось, не обращал никакого вниманиЯ на довольно-таки
бесцеремонное поведение сына. „аже наоборот, можно было подумать, что он
им доволен. Џосле смерти Љорнелии все дурное в Ќесси вызывало у него
своеобразное удовлетворение, что-то вроде скрытого злорадства. Ќо это было
скорее защитной реакцией, чем естественным чувством. Ђлекси отрексЯ от
сына у тела жены и во имЯ ее памЯти хотел сдержать свое слово во что бы то
ни стало.
‘о днЯ смерти Љорнелии прошло почти семь лет. Ђлекси не забыл ее и
знал, что не забудет до последнего вздоха. Ѓольше того - горе его, хоть и
потерЯло остроту, с течением времени стало еще глубже и безысходной.
‚первые в жизни он до конца постиг смысл того страшного состоЯниЯ, которое
люди называют душевной болью. ђаньше оно казалось ему чем-то надуманным,
вроде самовнушениЯ. ’еперь же Ђлекси знал: боль эта сильнее тоски и
отчаЯниЯ, бессмыслицы и безнадежности. Њожет быть, настоЯщим ее именем
была невыносимаЯ пустота.
‘ течением времени у него, разумеетсЯ, исчезло чувство, что причиной
смерти жены был именно Ќесси. Ќет, нет - болезнь таилась в ней самой, она
и свела ее в могилу. Ќо сына Ђлекси все же сторонилсЯ. “ Ќесси было все -
все, кроме отцовского вниманиЯ. “жаснее всего, что сам он, казалось,
находил поведение отца вполне естественным. €ли, по меньшей мере, наиболее
длЯ себЯ удобным. Њежду ними воцарилсЯ мир, как это бывает у насекомых,
которые, никого не замечаЯ и не мешаЯ друг другу, ползут по своим делам.
Ђлекси осталсЯ совсем один в окружающей его пустоте. „аже работа его
больше не интересовала. Џравда, по какой-то иронии судьбы именно теперь
ему улыбнулась удача, не то что десЯть лет назад, когда, охваченный
болезненной жаждой успеха, он трудилсЯ как одержимый. …го назначили
заместителем директора института с весьма серьезными видами на дальнейшее
повышение.
Ќеожиданно изменившеесЯ поведение сына вывело Ђлекси из глубокого
оцепенениЯ. ‚начале он просто не замечал, что происходит в его доме.
‚прочем, ничего особенного и не происходило - просто у них стали
поЯвлЯтьсЯ девушки. Џравда, не одна, не две, а, как ему вскоре стало
казатьсЯ - легион. Љакое-то времЯ он пыталсЯ запомнить их лица, одежду,
фигуры, надеЯсь, что девушек все-таки не слишком много. € никогда не мог
этого установить более или менее точно. „ело в том, что все эти особы, на
его взглЯд, походили одна на другую, как кирпичи или готовые котлеты.
ђослые, с нахальными лицами и массивными ногами, они тЯжело топали мимо,
не поднимаЯ глаз, не здороваЯсь, не считаЯ нужным замечать, что и он тоже
живет в этом доме. Ћдевались они тоже одинаково - чаще всего на них были
босоножки с деревЯнными каблуками, куртки и безобразно широкие брюки или
джинсы, в которых ноги их напоминали туго набитые колбасы. ’олько по
грудЯм и можно было установить, что это девушки. ‚се эти семь лет Ђлекси
прожил как во сне и сейчас ошеломленно наблюдал, как странно изменилась
жизнь. Ќеужели они все такие - современные девушки? €ли просто такой вкус
у его сына? ‚торое казалось ему более верным. ќтот тип холодных
рациональных людей, вероЯтно, нуждаетсЯ в особо сильных возбуждающих
средствах.
Ѓольше всего его поражало, с каким равнодушием Ќесен относилсЯ к своей
сексуальной жизни. ђазумеетсЯ, Ђлекси не мог знать, как тот ведет себЯ
наедине со своими дамами, но по телефону сын разговаривал с ними очень
сухо и деловито, кратко и решительно назначал или отменЯл свиданиЯ, не
слушаЯ ни извинений, ни оправданий, не позволЯЯ себе ни одного интимного
слова. € с тем же деловым выражением вводил их к себе в комнату, иногда по
две, а то и по три сразу. Ќикогда им не улыбалсЯ, не провожал дальше
порога, хотЯ некоторые задерживались у него до полуночи. Ђлекси не
замечал, чтобы он хоть раз угостил их чем-нибудь - даже лимонадом, даже
стаканом воды.
Џостепенно все это стало Ђлекси раздражать. Џравда, он и представить
себе не мог, насколько спасительно длЯ него это раздражение. ‚се хорошо,
все благо, что может вытеснить пустоту, - даже разочарование, даже обида и
унижение. Ђ эта молодежь его всего лишь раздражала, не больше. €ли правда,
что в мире действительно произошла так называемаЯ сексуальнаЯ революциЯ?
Ќет, глупости, какаЯ там революциЯ? Њожно ли называть революцией
нахальство, наглость, бесстыдство? Њожно ли хоть как-нибудь свЯзать это со
свободой, с нравственностью? Ђ уж о более или менее настоЯщем чувстве
вообще не может быть речи.
Ћднажды Ђлекси окончательно потерЯл терпение. —ерез холл, словно
маленькие шагающие экскаваторы, протопали две девицы и скрылись за дверью
сына. Ђлекси не выдержал.
- Џодожди-ка! - окликнул он Ќесси.
’от остановилсЯ, во взглЯде его была ЯвнаЯ досада.
- —то это за девицы к тебе таскаютсЯ? - враждебно спросил отец.
- Њои подружки.
- —то ты под этим подразумеваешь?
- ’о же, что и все.
Ђлекси чуть не зарычал. „о чего же ему хотелось влепить в это красивое
надменное лицо увесистую пощечину!
- Џослушай, Я не какой-нибудь старомодный тупица, - сказал он, еле
скрываЯ раздражение. - џ прекрасно понимаю, что значит юношескаЯ дружба. €
во что она может вылитьсЯ, - добавил он с иронией. - Ќо то, что Я здесь
вижу, больше всего напоминает разврат. …сли, конечно, тебе известно, что
это слово значит.
- Ќет, не известно, - сухо ответил Ќесси. - ’о, что Я делаю, делают все
люди и животные.
- Ђ что означают эти толпы девушек? Џо-твоему, это нормально?
- „умаю, вполне, - ответил Ќесси. - Ќе только нормально, но и разумно.
‚ свободном обществе эти отношениЯ тоже должны быть свободны.
- ‘вобода не значит распущенность. —еловек не животное.
- ‡наю! - с досадой ответил Ќесси. - €менно поэтому. —то-то ведь должно
заменЯть инстинкты, если они отсутствуют. Ђ длЯ человека нет стимула более
действенного, чем разнообразие. џ по крайней мере такого не знаю.
Ђлекси нахмурилсЯ. Ћн и не подозревал, что у сына может быть какое-либо
оправдание.
- Ђ к чему приводит такое разнообразие, тебе известно? Љ полнейшему
однообразию, к мертвечине.
- ‡наю, - ответил Ќесси. - „лЯ менЯ важно пройти через это, рано или
поздно, все равно. —тобы затем стать совершенно свободным.
- ‘вободным? „лЯ чего?
- Љак длЯ чего? „лЯ себЯ самого, разумеетсЯ. „лЯ своих мыслей, своей
работы, какаЯ разница. „аже животные не всегда занЯты своими детородными
инстинктами.
Ќа том их разговор и кончилсЯ. Ђлекси вернулсЯ к себе в кабинет с
чувством полного поражениЯ. Љонечно же, он проиграл эту маленькую схватку,
и довольно бесславно. Њожет, со своей точки зрениЯ мальчик действительно
прав? Ћсобенно если воображение у него и вправду такое бедное, как
утверждают ученые. Ђлекси давно, еще со студенческих лет, знал, что бедное
воображение хуже бедной жизни. ЊаленькаЯ комнатка в мансарде, которую он
снимал в юности, была насыщена и перенасыщена воображаемой жизнью -
интересной, красивой, богатой, невероЯтно полной. Ћн просто рвалсЯ
поскорее вернутьсЯ туда и остатьсЯ наедине со своими мечтами, столь
совершенными и столь покорными силе его воображениЯ. ‘ейчас все это
безвозвратно утерЯно. Ћн стал беднее, чем когда бы то ни было в жизни.
Ђ какой выбор был у Ќесси? Ќикакого. …динственное, что ему оставалось,
это умножать факты действительности, пока хватит сил и возможностей. Ќо
если от пресыщениЯ гибнут даже самые крылатые мечты, то что уж говорить о
жалкой человеческой действительности. Љонец пути. €ли начало, как сказал
сын. ‘ам он этого понЯть не мог. …го путь кончилсЯ.
Љ великому удивлению Ђлекси, с того днЯ сын все-таки перестал водить в
дом девичьи орды. ‚ квартире воцарилась прежнЯЯ тишина, печальнаЯ и
глухаЯ, как и все последние годы. Џока однажды, когда Ђлекси сидел в холле
с газетой, с ним не поздоровалась девушка. Ћн поднЯл голову и изумленно
взглЯнул на нее. „евушка была гораздо миниатюрнее шагающих экскаваторов,
почти стройнаЯ, с дружелюбной улыбкой. ‚добавок лицо ее показалось ему
вроде бы знакомым, где-то он ее уже видел.
- ђуми! ’ы ли это?
- џ, дЯдЯ Ђлекси, - ничуть не смутившись, ответила девушка.
„а, это была она. ђумЯна, дочь ’рифона, его давнего приЯтелЯ и коллеги.
‡а последние годы Ђлекси совсем отошел от друзей, но они все же
существовали. Џовырастили дочерей, сами же, вероЯтно, постарели и
поглупели. —то ж, такова жизнь. Љакова именно, Ђлекси врЯд ли сумел бы
определить точно. ‚от и ђуми, как все остальные, без всЯкого стеснениЯ
ринулась в скотобойню его сына... Ћмерзительно. …ще омерзительнее, чем
раньше. ’е, мЯсистые, с могучими бюстами и пышными задами, были ему
незнакомы, то есть все равно что нереальны. Љакие-то городские отбросы,
которые его сын умудрЯетсЯ подбирать неизвестно где. Ђ ђуми? Ћн знал ее
младенцем, ребенком, девочкой. Ћднажды она обмочилась у него на руках, к
полному восторгу этого дурнЯ, ’рифона, в те годы его лучшего друга.
Џочти неделю Ђлекси боролсЯ со своей совестью. € наконец совесть
победила. —ерт побери, какое он имеет право оставлЯть дочь друга во власти
этого получеловека-полувыродка? ‘крепЯ сердце и ужасающе хмурЯсь, Ђлекси
посетил ’рифона в его министерском, роскошно обставленном кабинете, где за
массивной спиной хозЯина висел дешевый ковер. ‘ам ’рифон, растолстевший,
цветущий, все же показалсЯ Ђлекси каким-то сломленным. ѓостю он
обрадовалсЯ - правда, пожалуй, слишком бурно, - предложил ему кресло, сам
вышел из-за стола и уселсЯ напротив. Ќа пороге поЯвилась секретарша, тоже
массивнаЯ, благоухающаЯ духами, с буклЯми на висках. ’рифон велел принести
кофе, тоник, даже коньЯк, от которого, впрочем, Ђлекси решительно
отказалсЯ. Ћба чувствовали себЯ неловко, особенно Ђлекси, который не знал,
с чего начать. •оть бы этот толстЯк догадалсЯ спросить, с чем он к нему
пожаловал. ЏомаЯвшись некоторое времЯ, Ђлекси неожиданно выпалил:
- ’ы знаешь, в котором часу вчера вернулась домой твоЯ дочь?
- ‡наю, - ответил ’рифон, делаЯ жалкую попытку улыбнутьсЯ.
- Ђ где она была, знаешь?
- € это знаю.
- ‡начит, ничего не имеешь против?
‘ердитый огонек мелькнул в глазах ’рифона и тут же погас.
- Ђ что Я могу поделать?
- Љак что? “ши ей надрать, вот что.
- ѓлупо и бесполезно! - устало ответил ’рифон. - ѓлупо и бесполезно.
- Џочему бесполезно?
- Ќеужели ты не понимаешь, приЯтель, нет у нас выхода, - безнадежно
сказал ’рифон. - Ќикакого. Ќам остаетсЯ только сдатьсЯ - полностью и
безоговорочно.
- ’ы думаешь? - растерЯнно спросил Ђлекси, который никогда и никому не
сдавалсЯ, кроме разве Љорнелии.
- Љонечно!.. Џотому что любое наше действие кончитсЯ длЯ нас бесславным
поражением. Њы можем потерЯть все, понимаешь, все. € прежде всего детей.
- Ђ на что оно тебе нужно, это отребье?
ѓлаза ’рифона Яростно сверкнули. Ќет, он еще не был до конца сломлен.
ЉакаЯ-то искра в нем еще тлела. Ќо как раз тут поЯвилась секретарша и,
продемонстрировав мужчинам мощные бедра, налила им кофе. Љогда она наконец
удалилась, ’рифон заговорил снова - правда, крайне неохотно.
- Џослушай, ведь в конце концов это наши дети! —его ты хочешь? ЋбъЯвить
им войну? €спортить всем жизнь? Љто от этого выиграет? Ќикто. € в первую
очередь пострадают они, дети. Џока они еще под нашей крышей, мы хоть
чем-то можем им помочь.
Ђлекси вернулсЯ домой в полной растерЯнности. ‘о своей точки зрениЯ
Ќесси был прав. ’рифон со своей - тоже. Ќо не могут же все быть правыми
вот так, длЯ себЯ. ’огда у нас будет не общество, а сборище людей, где
каждый с трудом выносит остальных. “ж если ’рифон не может помочь
собственной дочери, то ему и подавно это не удастсЯ. ’ем более что ђуми
все же была не такой, как те, другие. Ћна была девушкой. € почему надо
считать ее бесстыжей, когда она, быть может, просто естественна. ‚ конце
концов, любаЯ более или менее длительнаЯ свЯзь предполагает известные
взаимные чувства. Ђ как раз в этом Ќесси нуждаетсЯ больше всего.
Ќо дружба между Ќесси и ђуми продолжалась чуть больше месЯца. Ђ затем
девушка исчезла так же внезапно, как и поЯвилась. Ђлекси подождал
несколько дней - может, заболела или уехала куда-нибудь. Ќо ђуми не
приходила.
- —то случилось с ђуми? - не вытерпел наконец Ђлекси.
- Ќичего, просто мы расстались, - спокойно ответил Ќесси.
- Џо чьей инициативе?
Ќесси нахмурилсЯ.
- Џослушай, отец. ‹юди мне быстро надоедают, - неохотно произнес он. -
‘ какой же стати мне их терпеть?
- Ќо люди все-таки не вещи... ЌельзЯ ж их выбрасывать когда вздумаетсЯ.
- Ќикто не имеет права подчинЯть себе других, - мрачно ответил Ќесси. -
Ќи по какой причине. € ничем - ни силой, ни слабостью. ќто отвратительней
любой политической тирании.
Ђлекси молчал. —то он мог ему ответить? € все-таки нельзЯ же было
отступить просто так, без всЯкого сопротивлениЯ.
- ’ы вообще веришь во что-нибудь?
- ‡ачем? - Ќесси бросил на отца презрительный взглЯд. - „остаточно
правильно мыслить. „екарт сформулировал это в нескольких словах: "џ мыслю
- значит, Я существую". Џо-моему, этим все сказано.
- ’ы никогда не будешь счастлив! - изрек вдруг Ђлекси. - “ человека
есть еще и сердце, если ты об этом что-нибудь слышал.
- ‘ердце всего лишь жалкий насос, - ответил Ќесси. - ѓоворЯт, больше
всего на человеческое сердце похоже свиное.
Ђлекси забилсЯ в кабинет, как преследуемый барсук в нору. Љак всегда
после разговоров с сыном, во рту горчило - знакомый вкус поражениЯ. …сли
верно, что разум - самое совершенное и самое ценное из всего, что есть у
человека, то Ќесси, безусловно, прав. ‚ таком случае полное удовлетворение
этого разума, вероЯтно, и можно назвать счастьем. ‚еличайшие умы
человечества были несчастны? Ћдиноки? …сли даже и так, все равно - это
единственнаЯ цель, достойнаЯ настоЯщего человека.
€ снова затопали по холлу маленькие шагающие экскаваторы, направлЯЯсь в
комнату Ќесси. € снова Ђлекси, как барсук, прЯталсЯ у себЯ в кабинете.
Ќаступило лето. ѓород обезлюдел. Џустые улицы навевали непреодолимую
скуку. Љаждый стремилсЯ куда-нибудь уехать - к морю или в горы, - лишь бы
избавитьсЯ от удушающей бензиновой гари. Ђлекси, изнываЯ от жары и
обливаЯсь потом, не мог ни работать, ни думать. ‹ишь Ќесси был таким же,
как всегда, - невозмутимым и безукоризненно опрЯтным, на его чистом лице
не было ни капли пота, хотЯ ходил он, как и зимой, в пиджаке и при
галстуке. Ћтдыхать он, понЯтно, никуда не поехал - любое безделье казалось
ему непонЯтным и абсурдным.
‚ один из этих летних дней в кабинет Ђлекси внезапно ворвалсЯ ’рифон.
Ќесчастный, взмокший, теперь уже окончательно сломленный. Ќесколько
растерЯвшийсЯ Ђлекси пригласил его сесть. ’рифон не сел, а попросту
повалилсЯ в кресло, словно хотел раздавить все его пружины.
- —то случилось? - испуганно спросил Ђлекси.
- —то случилось?! - с неожиданной силой взревел ’рифон. - ‘лучилось то,
что мы с тобой скоро станем дедушками!
Ђлекси онемел. ‹ицо его побледнело, губы пересохли. ’рифон и не ожидал,
что новость произведет на друга такое впечатление.
- ’ы уверен? - тихо спросил Ђлекси.
- ‚полне. Њы были у врача.
Ђлекси молчал. Љазалось, он отключилсЯ от всего, ушел в себЯ,
совершенно забыв, что, кроме него, в этом тесном, раскаленном кабинете
есть кто-то еще. ’рифон, успевший немного оправитьсЯ, недоуменно смотрел
на него.
- —то ж, ты мне так ничего и не скажешь? - спросил он наконец.
- ђебенок должен родитьсЯ! - еле слышно проговорил Ђлекси.
- ќто Я и хотел от тебЯ услышать! - обрадовалсЯ ’рифон. - Џоговори со
своим негодником... Ќужно его подготовить...
- ’ы с ума сошел! - воскликнул Ђлекси. - Ќесси не должен ни о чем
знать.
’еперь уже растерЯлсЯ ’рифон.
- Џочему? —то ж, ребенок так и родитсЯ без отца?
- ’ы думаешь, Ќесси может быть отцом? ‚едь ему всего десЯть лет! •очешь
иметь зЯтЯ-урода?
ќто слово ошеломило ’рифона, но не заставило отступить. Љак можно так
говорить? Џарень как парень, красивый, умный. Ћбогнать других не порок и
не преступление. Ћтстать - вот порок. Ђлекси потратил не меньше часа,
пытаЯсь втолковать приЯтелю, что Ќесси вовсе не "парень как парень", что
он не может жить ни с кем, что он холодный, преступный эгоист и принесет
несчастье его дочери.
- Ќеужели мы вдвоем не сможем вырастить одного ребенка? - взорвалсЯ
наконец Ђлекси. - ‡ачем нам чьЯ-то помощь?..
Ќо ’рифон так и ушел мрачный, неубежденный. Љ удивлению Ђлекси, на
помощь ему пришла мать ђуми. …й, сказала она, и глЯдеть-то на него
противно, не то что брать в зЯтьЯ. Џочему - не объЯснила. Ќо ее хмурое
лицо, на котором было отчетливо написано еле сдерживаемое отвращение,
говорило лучше всЯких слов. Ђлекси не обиделсЯ, наоборот, был ей глубоко
благодарен. Ћна согласилась, что ђуми должна рожать. ‘ трудом, но
согласилась. Ђлекси ликовал, но ничем этого не выдал. ‘ейчас самым главным
было добитьсЯ рождениЯ ребенка.
Ќесси ни о чем не сказали. € ребенок родилсЯ - ровно через девЯть
месЯцев, как все прочие дети. Ћкаменев от напрЯжениЯ, Ђлекси сидел в
кабинете главного врача, мокрый снег с дождем царапал оконное стекло.
„олго ждать не пришлось - вскоре его позвали взглЯнуть на новорожденного.
Њладенец как младенец - маленький, фиолетовый, морщинистый, будто печеное
Яблоко, с тоненькими ножками и редкими волосиками на мЯгкой головке.
Ђлекси бросил на него какой-то странный, безучастный взглЯд, отвернулсЯ и
вышел.
’ак рухнула его последнЯЯ надежда. Љак сильно ни разочаровалсЯ он в
сыне, в глубине души Ђлекси тайно надеЯлсЯ, что тот все-таки положит
начало новому виду людей - "Homo super", как он однажды выразилсЯ.
ЏечальнаЯ, иллюзорнаЯ цель, и главное - бессмысленнаЯ, потому что, как он
впоследствии убедилсЯ, человечеству дано развиватьсЯ лишь
одним-единственным путем - естественным. Ќе может быть жизнеспособным то,
что не выстрадано, не приспособлено к окружающему миру.
Ђлекси вернулсЯ домой поздно вечером, остановилсЯ у окна. ‚ голове было
пусто. Џо-прежнему падал мокрый мартовский снег, трамвайные дуги рассыпали
над черными крышами фиолетовые искры. ‚ комнате сына гремел магнитофон.
Ђлекси уже знал, что Ќесси включает его лишь во времЯ своих сексуальных
сеансов - вероЯтно, чтобы заглушить все остальное. Ђлекси слушал музыку с
отвращением, словно это и были те самые звуки. Ќет, этому парню надо во
что бы то ни стало помешать создавать детей. ѓде гарантиЯ, что следующий
не окажетсЯ каким-нибудь выродком? “ Ђлекси были слишком серьезные
основаниЯ длЯ таких мыслей.
’ак и осталось неизвестным, узнал Ќесси о своем ребенке или нет. Ћб
этом между ними не было сказано ни слова. „остоверно лишь одно - ребенок о
своем отце не узнал ничего. ‡аписан он был на фамилию матери, а когда имЯ
отца таким ужасным способом всколыхнуло всю страну, ему исполнилось всего
три года, и все уже были просто обЯзаны скрыть от него страшную правду.

‚ тринадцать лет Ќесси стал младшим научным сотрудником. “ него был
прекрасный кабинет в новом здании Ђкадемии наук, большаЯ библиотека и
никаких определенных обЯзанностей. ќто, конечно, не означает, что он
бездельничал, потому что назвать Ќесси добросовестным - значит не сказать
ничего. ђабота заполнЯла всю его жизнь, бездействие длЯ него равнЯлось
несуществованию. ‚ этом отношении Ќесси не слишком отличалсЯ от пишущих
машинок или телевизоров. „аже во времЯ еды или отдыха в голове у него чуть
слышно, но безостановочно пощелкивал ужасный мозговой механизм.
‚ остальном жизнь его протекала спокойно, как река, вышедшаЯ на равнину
- ни резких поворотов, ни порогов, пологие берега поросли травой, вода
мутнаЯ и словно бы мертваЯ. ђыбы в ней не так уж много, но зато нет и
лЯгушек. Љак и любаЯ речка, она не знает, в каком направлении, к какой
цели течет, да это ее и не интересует. Љаждый день Ќесси был похож на
другой, единственное разнообразие вносили женщины. ‘менЯлись только они.
Ќо Ќесси менЯл их не так, как менЯют обстановку или украшениЯ, а, скорее,
как блюда, которые обедающий рассеЯнно выбирает в меню. Џросто потому, что
не принЯто каждый день есть одно и то же - не зрЯ же утверждают, что от
этого пропадает аппетит. ‚рЯд ли оно так: чаще всего аппетит пропадает как
раз у того, кто слишком дотошно изучает меню.
‘реди немногих человеческих добродетелей Ќесси больше всего уважал
точность. Ћн просто носил ее в себе - так же, как свое могучее сердце или
исправно действующие почки. ‚ставал Ќесси в пЯть часов утра, все равно
зимой или летом. Њгновенно, как заранее заведенный механизм, просыпалсЯ и
тут же вскакивал, даже не оглЯнувшись на постель. „а и зачем, ведь из-за
постели только даром терЯешь времЯ. ‘нов он по-прежнему не видел, но
теперь этот вынужденный отдых не был таким безжизненным и бесчувственным,
как в детстве. Џорой ему словно бы что-то грезилось - что-то далекое и
смутное. ЏоднЯвшись, Ќесси открывал окно, независимо от того, разгоралось
ли над городом летнее утро или снежный вихрь кружилсЯ в желтоватом сумраке
фонарей.
Љонечно, Ќесси предпочитал летние утра, спокойные, тихие, полные
скрытого света и сиЯниЯ. Ћн стоЯл у окна, свободно и сильно дыша - именно
так, как это рекомендуют медицинские журналы, - и совершенно не замечал
запаха бензина и масла, струившегосЯ от неостывшего за ночь асфальта -
обонЯние у него было слабым. Ќе засматриваЯсь на нежный румЯнец восхода,
он рассеЯнно обводил взглЯдом пустынные фасады напротив. Ѓольшинство окон
было открыто, в них отражались улица, тополЯ, даже дальние горы, укрытые
белой шапкой облаков.
‚ десЯть минут шестого Ќесси поЯвлЯлсЯ на бульваре в голубом
тренировочном костюме и безупречно белых кедах. Њаршрут его всегда был
одинаков - те же улицы, повороты, скверы. ђовно через шестнадцать минут он
уже был в парке. ѓде-то за телевизионной башней делал короткую утреннюю
зарЯдку. ‡атем бег - ровно пЯтьдесЯт минут, ни больше ни меньше. Џожалуй,
это было самым лучшим в его монотонной жизни - Ќесси бежал быстро,
энергично, остро ощущаЯ силу и жизнеспособность своего тела. Ѓег вызывал в
нем что-то вроде исступлениЯ, переполнЯЯ какой-то непонЯтной физической
алчностью. Ќо и тут он никогда не увлекалсЯ настолько, чтобы забытьсЯ.
Ќеумолимые внутренние часы заставлЯли его останавливатьсЯ с точностью до
секунды. ЏЯть минут отдыха, после чего Ќесси измерЯл пульс - все те же
неизменные пЯтьдесЯт два удара в минуту - день за днем, год за годом.
ЏриЯтней всего было возвращение, он и сам не понимал почему.
‚озвращалсЯ Ќесси не по аллеЯм, а напрЯмик через лес по еще влажным и
мЯгким от опавших листьев тропинкам. ‚ лесу было очень тихо, лишь времЯ от
времени шуршал в листве какой-нибудь дрозд. Ќо Ќесси был не из тех, кто
глазеют по сторонам. Ѓелки прыгали по деревьЯм, он их не видел. Љосули
пересекали тропу, он не останавливалсЯ на них взглЯнуть. € все же тихий
покой леса каким-то необъЯснимым образом сообщалсЯ ему, даруЯ ощущение
силы и внутреннего мира. ’олько тут, в лесу, он смутно начинал
догадыватьсЯ об истинном значении того надоевшего слова, о котором ему
прожужжали все уши, природа. ’олько тут, в лесу, мозг его словно бы
незаметно затихал, не вызываЯ ни тревоги, ни недоумениЯ.
ђовно в половине восьмого Ќесси переступал порог своего кабинета. ‚
сущности, эта небольшаЯ комната была его единственной под небом законной
территорией. ’олько здесь он становилсЯ настоЯщим хозЯином своих мыслей.
’олько тут полностью осуществлЯл себЯ. €ли по крайней мере, то, что, он
знал, таитсЯ в нем, - разум с его жадностью, его ненасытностью. ‘ознание
полноты жизни заменЯло ему то, что у обычных людей называетсЯ
удовлетворением или радостью. „аже деревьЯ видЯт солнце. „аже муравьи
прекрасно чувствуют земное тЯготение. Ђ Ќесси? ’аилось ли в нем хоть
зернышко земного счастьЯ? € где? ‚не стен этого кабинета длЯ него не было
ничего настоЯщего.
‚ свои тринадцать лет Ќесси уже неплохо знал людей. Ќе понимал их, но
знал. Ћн изучил специальные труды о поведении человека, попыталсЯ постичь
его с помощью художественной литературы. € ни разу не пожалел, что лишен
того душевного содержаниЯ, которым обладают обычные люди. …сли верить
”рейду, оно омерзительно, если „остоевскому - ужаснее бездны. Ђ по его
собственным наблюдениЯм - нечто хилое, недоразвитое, неосознанное. Ќет, он
не хотел быть, как другие, не хотел разделЯть с ними их безысходность, их
слабость, их жизнь, раздираемую страстЯми и страданиЯми.
‘ам он никогда не задумывалсЯ о своей судьбе, о своем существовании
среди других людей. Ћн знал лишь, что его жизнь пройдет безмЯтежно. ‚ его
тихом существовании не будет ни криков, ни слез, ни безнадежного пьЯного
шатаниЯ по темным улицам. Ќесси не задумывалсЯ даже о своем пути в науке,
о своих открытиЯх и успехах. Ќе интересовалсЯ ни своим будущим, ни будущим
человечества. Ћн знал, что жизнь свою проведет спокойно и мирно и
когда-нибудь умрет. ќто было все.

Ћднако жизнь Ќесси все-таки изменилась, изменилась внезапно и резко,
без всЯких видимых причин и оснований. ’ак оно обычно и бывает у людей, да
и в природе - землетрЯсениЯ, ураганы, катастрофические наводнениЯ
случаютсЯ вслед за особенно тихими, безоблачными днЯми. ‚ то утро он
проснулсЯ как всегда, ровно в пЯть часов, словно заводнаЯ кукла, открыл
свои Ясные глаза, по привычке выглЯнул в окно. ‚се как обычно - летнее
утро, еле брезжущее снаружи, плотное и прохладное в комнате. Ћн легко
вскочил, распахнул окна. ‚ тени высоких зданий улица казалась темной,
несмотрЯ на совсем уже светлое небо. ‘ветлое, зеленоватое, шелковистое -
эти подробности его не интересовали. Ќо Ќесси не любил слишком Ярких
солнечных дней, жарких послеполуденных часов, душных вечеров. Ђ день
обещал быть именно таким.
€ вдруг эти мгновениЯ покоЯ нарушило смутное ощущение какого-то
дальнего движениЯ. Ћн взглЯнул на окна напротив, все еще темные в
предутреннем сумраке. ‚ одном из них вроде бы мелькнула какаЯ-то тень. ‚
той комнате, он знал, жила старушка, черненькаЯ и юркаЯ, как мышь, целыми
днЯми неутомимо сновавшаЯ по квартире. ‘тарушка подошла к окну и вдруг,
словно в сказке, превратилась в девушку. Ќесси улыбнулсЯ, даже ему эта
внезапнаЯ метаморфоза была приЯтна. „евушка была в светлой пижамке, сама
тоже светлаЯ, волосы - словно горЯщаЯ свеча. ЏостоЯла и вдруг вскинула к
небу руки, как будто собралась взлететь. „а нет, это она просто
потЯнулась, может, даже слегка зевнула при этом - с тем внутренним
удовольствием, с каким, проснувшись, потЯгиваютсЯ и люди, и кошки, и львы
в пустыне, что в общем доказывало, что все они, как ни крути, произошли из
одной первичной клетки. Џри движении пижамка распахнулась, и он на
мгновение увидел девичью грудь, пышную, необычайно красивую в утреннем
свете.
Ќесси почувствовал, как в нем вспыхнул и тут же угас какой-то огонек,
матово-голубой и всепроникающий, как рентгеновский луч. ’ам, у окна,
девушка еще не успела опустить руки, а огонек уже погас, оставив после
себЯ мгновенное и необъЯснимое ощущение пустоты. ‘обственно говорЯ, с
этого все и началось.
Ќесси никогда не всматривалсЯ в себЯ, никогда не анализировал своих
поступков. ‚се происходившее с ним неумолимо вытекало либо из разума, либо
из необходимости. ‚ его поведении не было ничего необычного и
необъЯснимого. ‚ гранитной глыбе его логики - ни одной трещины. Ќо,
возвращаЯсь домой из парка, он почему-то вспомнил этот вроде бы ничего не
значащий случай. ’о, что мелькнуло перед ним сегоднЯ утром, он видел так
часто, что вообще не обращал на это вниманиЯ - разве что при
непосредственном соприкосновении. „лЯ него это была просто вещь, хоть и
специального назначениЯ, но все же вещь, не обладающаЯ даже ценностью
многих других вещей на свете. Ќесси никогда не засматривалсЯ на фотографии
голых женщин, как другие парни. ќто не вызывало у него никаких эмоций.
ђовно в половине восьмого Ќесси, как и всегда, уже сидел у себЯ за
столом. ‡накомаЯ обстановка сразу же вернула ему уверенность, рассеЯла
непривычные мысли. ’еперь ум его был полностью свободен, можно было
приниматьсЯ за работу. Ћн чуть не фыркнул от нетерпениЯ, словно измученнаЯ
жаждой лошадь, перед которой поставили ведро воды.
Ќесси достал из стола папку в зеленой блестЯщей обложке, и внешний мир
перестал длЯ него существовать. —ем занималсЯ Ќесси? ‚сем, что ему
поручали. Ќи одна задача не казалась ему второстепенной или не стоЯщей
вниманиЯ. Љак старинные серебрЯные щипцы, он с легкостью раскалывал любой
орех, безошибочно отделЯЯ от скорлупы крепкие целехонькие Ядра. …го не
останавливали самые запутанные формулы, самые головоломные вычислениЯ.
€ногда просто так, шутки ради, ему подсовывали какую-нибудь сложную
математическую проблему, над которой бились десЯтилетиЯми ученые, и Ќесси
решал ее не задумываЯсь, не пролив ни капли пота. ’олько ђиман заставил
его посидеть несколько месЯцев, но и его геометрию он одолел, словно реку
- не плаваЯ, а лишь осторожно ступаЯ по дну. ‘обственно говорЯ, в его
жизни, пожалуй, не было более серьезного испытаниЯ.
Ћднако в то утро ему предстоЯло занЯтьсЯ материей, котораЯ Ќесси в
принципе была не слишком по вкусу, - теорией вероЯтностей. ќто немного
охладило его порыв, но он упрЯмо продолжал работать. € все же часам к
одиннадцати поднЯл голову, охваченный непривычным чувством легкой
усталости и какого-то непонЯтного внутреннего сопротивлениЯ, которое он
даже не мог заставить себЯ осознать. ‚незапно вспомнилась девушка у окна.
Ќесси тут же прогнал этот образ. Ќаверное, так поступал и ‹обачевский,
выводЯ свои формулы.
Љиты. ‡венЯщаЯ вода. ЃелаЯ ледЯнаЯ глыба. Џочему он так и не увидел
себЯ самого на ее гладкой поверхности? ‘траннаЯ и неожиданнаЯ мысль, от
которой перехватило дыхание.
‡азвонил телефон. Ќесси удивленно взглЯнул на него - звонили ему очень
редко. Ќесси не замечал этого, но люди, словно сговорившись, избегали его
- не от неприЯзни, а просто от неловкости. Љто его знает, как себЯ вести с
этим странным человеком, ни мальчиком, ни мужчиной, которому даже
порЯдочного анекдота не расскажешь, не рискуЯ встретить недоуменный
взглЯд. Џо служебному телефону ему звонил лишь Љирилл да иногда его
непосредственный начальник.
ЌедоумеваЯ, Ќесси снЯл трубку. Љонечно, лучше бы это был Љирилл, сейчас
такаЯ мысль показалась ему даже приЯтной.
- ’ы, Ќесси?
Ќизкий женский голос, нервный, с еле заметной хрипотцой где-то в самой
глубине горла - след никотина. Ќикогда еще она не звонила ему в институт,
обычно Ќесси договаривалсЯ с ней вечером из дома.
- џ, ”анни, - ответил он сдержанно.
- Љак, мальчик, не проголодалсЯ?
—то за неприЯтнаЯ привычка называть его "мальчик", даже иногда "мой
мальчик". ќто сюсюканье в его лексикон не входило.
- Ђ в чем дело?
- Џросто так. •очу пригласить тебЯ пообедать.
„о сих пор они никогда не обедали вместе.
- Ќо Я на работе, - ответил Ќесси.
- Ћдин ты, что ли, работаешь? џ тоже работаю, но сейчас хочу пообедать
с тобой.
- ‚идишь ли, ”анни...
- Ќе вилЯй, пожалуйста. Ћтвечай прЯмо - да или нет.
Ќесси уже готов был решительно ответить: "Љонечно, нет", но произошло
невероЯтное. Ћткрыв рот, он вдруг сказал:
- ‹адно, раз ты настаиваешь.
Ћн и сам не мог поверить, что сказал такое. Ќа том конце провода
послышалсЯ низкий смех - может, чуть насмешливый, но в общем довольный.
- ‡начит, есть все-таки в твоей коробке что-то человеческое!
- ‚ какой коробке?
- ‚ черепной, конечно. †ди менЯ в половине двенадцатого перед
академией. € не бойсЯ, Я увезу тебЯ так, что никто не заметит.
- —его мне боЯтьсЯ? - недовольно отозвалсЯ Ќесси. - Ќикто менЯ в узде
не держит, Я сам хозЯин своей работы.
- Ѓраво! - воскликнула она радостно. - Ђ что такое узда, ты знаешь?
- Љонечно. ќто вид рулЯ, с помощью которого управлЯют лошадьми, людьми
и некоторыми другими видами животных.
- Ќесси! ’ы менЯ поражаешь! “ тебЯ сегоднЯ прорезалось чувство юмора! -
”анни совсем развеселилась. - ќто предвещает нам с тобой чудесный денек.
Ќесси положил трубку и бесцельно зашагал по комнате. Ћн был почти
смущен - кто это говорил его голосом? €з какой странной, неведомой каморки
выскочило это желание? €ли просто ему сегоднЯ не работалось с
вероЯтностЯми, неопределенностЯми, неуверенностЯми?
‚ этот час улицы кишели людьми и машинами. Ќесси стоЯл на краю
тротуара, на берегу железного потока, который с порожним грохотом катилсЯ
мимо него. Ћн не видел его, даже не чувствовал. Џросто стоЯл с пустой
головой и ждал, пока поЯвитсЯ желтого цвета "вольво". ‘ ”анни Ѓеловеждовой
Ќесси был знаком около двух месЯцев - невероЯтно большой срок длЯ его
свЯзей. Ќо и ”анни, бесспорно, превосходила всех этих маленьких
мастодонтов, топавших по паркету его дома. Џрежде всего, она была гораздо
старше - лет тридцати пЯти. ЌельзЯ сказать, что очень уж красиваЯ.
ЌебольшаЯ головка, слегка впалые щеки, вздернутый нос, острый, как клюв
дрозда. Ќо зато все говорили, что ни у кого в городе нет такой красивой и
изЯщной фигуры. Љак мы знаем, в этом отношении Ќесси был не бог знает
каким эстетом и тощие дамы такого типа ему не слишком нравились. ”анни
была художницей, работала главным модельером в экспортном объединении,
имела "вольво". Ќо Ќесси не страдал и тщеславием. ‚ ”анни его прежде всего
привлекал ум, самый острый из всех, какие он встречал в жизни. ”анни была
единственной женщиной, с которой Ќесси разговаривал с ощущением
внутреннего удовлетворениЯ. …му нравилось следить за странным бегом ее
мыслей, которые так легко и виртуозно перескакивали с темы на тему. ќто
его не раздражало, скорей увлекало. „а он другого и не ожидал от
художника-модельера, интересующегосЯ прежде всего линией и формами.
”анни подъехала через несколько минут, как всегда эффектнаЯ - в желтой
машине, в желтых до локтей перчатках. „аже губнаЯ помада была у нее
какого-то сомнительного желтоватого оттенка. ђезко затормозив, она
распахнула дверцу и почему-то шепотом сказала: "‘адись". ѓлаза ее
смеЯлись, хотЯ лицо продолжало оставатьсЯ серьезным. „линные искусственные
ресницы придавали ей слегка напрЯженное выражение, как у сидЯщей на
горшочке маленькой девочки. Ќесси сел рЯдом с ней, вытЯнув, насколько
возможно, свои длинные ноги. ”анни рванула с места, словно участвовала в
гонках, обогнала несколько машин и первой остановилась у светофора перед
‚оенным клубом. ‹ишь теперь Ќесси с интересом взглЯнул на ее птичий
профиль.
- “же успела выпить?
- Ђ как же! - невозмутимо отозвалась ”анни. €наче Я бы пригласила
кого-нибудь другого.
Ќе дождавшись зеленого света, она свернула налево и Яростно помчалась
прЯмо на нескольких задержавшихсЯ на "зебре" пешеходов. Ќо Ќесси даже не
дрогнул, он хорошо знал ее стиль вождениЯ. Њашина с ревом неслась по
улице, глаза ”анни так и горели от возбуждениЯ.
- Људа ж это мы?
- Љ ‡олотым мостам.
- ‚от спасибо, - сдержанно ответил он. - „авненько Я не едал свиных
отбивных.
Џочему она так любила таскать его в глухие пригородные ресторанчики?
Ќарочно, чтоб не показыватьсЯ с ним на людЯх? €ли просто чтоб произвести
на него впечатление своим шоферским мастерством? € то и другое было ему
безразлично, он и не думал протестовать. ‚сю дорогу ”анни оживленно
болтала - о знакомых, о фильмах, которые она видела на закрытых
просмотрах. Ќесси слушал ее рассеЯнно, все еще слегка смущенный и
недовольный собой. ”анни рассказывала о каком-то франко-американском
фильме - как ему показалось, бессмысленном и отвратительном, полном
извращений. Џод конец Ѓрандо задушил свою партнершу собственными руками -
"просто так, ни за что", заключила она с каким-то скрытым удовлетворением.
Ќесси, немного помолчав, спросил:
- ѓде это ты успела набратьсЯ с утра пораньше?
- Ќа пресс-конференции, - ответила она и двинула машину прЯмо на
сидевшую у тротуара злую желтую кошку. - Њои модели имели фантастический
успех.
Љошке удалось спастись, но переднее крыло со звоном ударилось обо
что-то и погнулось.
- ’ы правда находишь, что Я сегоднЯ возбуждена? - спросила ”анни с
надеждой.
- ‚о всЯком случае, так ты выглЯдишь, - ответил Ќесси спокойно. - —уть
не свалила мусорный бак.
- Ђ зачем она за ним спрЯталась? - мстительно сказала ”анни. - Ќашла
место!
Ћбернувшись, она окинула его искрЯщимсЯ взглЯдом. ’олько тут Ќесси
заметил, что на одном глазу у нее чуть-чуть отклеились ресницы. „а и
губнаЯ помада не совсем в порЯдке. "Џохоже, кто-то потискал ее сегоднЯ
где-нибудь в раздевалке", - подумал он равнодушно.
- ‡наешь, Ќесси, мы вот уверены, что создаем кино и вообще искусство, -
неожиданно серьезно заговорила ”анни. - ‚се это самообман. €скусство
должно быть как удар хлыста - по чувствам, по воображению. €наче это
никакое не искусство.
- €скусство - вообще дело пустое, - ответил Ќесси спокойно.
”анни скривила тонкие красивые губы. ‚ероЯтно, хотела изобразить
ироническую усмешку. Ќо ничего не получилось. ‘егоднЯ она Явно не владела
своим лицом. „олжно быть, утром дело не ограничилось одной-двумЯ рюмками.
- „о чего же ты скучный. Ќесси! - заЯвила она внезапно. - Џросто до
смерти скучный!
- ’огда зачем ты пригласила именно менЯ? - пренебрежительно спросил он.
- ’ы действуешь на мое воображение.
- —ем это?
Ћна засмеЯлась чуть нервно, легкаЯ дрожь пробежала по ее лицу.
- Ћчень просто, ты не такси обычный, не такой нормальный, как все. ’ы
просто нескладный тринадцатилетний мальчишка. Љонечно же, это менЯ
возбуждает!
Ќесси на секунду задумалсЯ - не обидетьсЯ ли? Ќет, какой смысл, на что
тут обижатьсЯ? Љ тому же сейчас ”анни подвыпила и, вероЯтно, была
абсолютно искренна. Ћн не допускал до себЯ людей, которые лгут и
притворЯютсЯ.
- „о чего же ты испорченнаЯ, - сказал он наконец.
- ’ы прав, - ответила она. - Њожет, возьмешь плеть. Ќесси?
- Ќет, - сказал Ќесси. - ‘ какой стати?
- Џотому что ты тоже в ней нуждаешьсЯ! Ћба мы с тобой несчастные,
неужели не понимаешь? Ќи у тебЯ, ни у менЯ нет никаких чувств. ‘вои Я
погубила, а у тебЯ их вообще нет и никогда не будет.
€, словно сама испугавшись своих слов, замолчала и больше не проронила
ни звука до самого ресторана. Ћна заметно помрачнела, даже побледнела
слегка под густым слоем тонового крема. ђуки ее судорожно сжимали руль,
словно пытались задушить кого-то. ќтот Ѓрандо, этот опухший от пьЯнства
несчастливец, может, именно из-за него она напилась сегоднЯ? „обавит в
ресторане, думал Ќесси, а потом нас того и глЯди подберут с проломленными
головами. Ќо это его не пугало: Ќесси вообще не знал, что такое страх.
‚скоре они уже были на месте, ”анни оставила машину в редкой тени
деревьев. ‘тоЯли тут и другие машины - с блестЯщими, нагретыми солнцем
спинами. Ѓыло очень тихо и прохладно - здесь, наверху, этот обеденный час
скорее напоминал раннее летнее утро. Џод деревЯнным мостиком о громадные
гладкие валуны билась вода, невидимкой журчала под ними. Ќе оборачиваЯсь,
не удостоив взглЯдом застывшие в вечной живой неподвижности сосны, они
молча вошли в ресторан. ‚нутри тоже было прохладно, но непроветрено, пахло
окурками и застывшим жиром, уныло жужжали большие ленивые мухи. ’ак же
лениво слонЯлись меж столиков плохо умытые, плохо выбритые официанты,
говорили они шепотом и удалЯлись с таким видом, словно больше никогда не
вернутсЯ. ”анни нашла уединенный столик, подозвала официанта, затем
метрдотелЯ, заставила сменить скатерть, пепельницу, переставить вазочку с
искусственным цветком. Џоследним ЯвилсЯ повар, потный и кислый, мрачно
выслушал ”анни, но удалилсЯ с Явным почтением. ”анни вздохнула и
откинулась на спинку стула - похоже, она совсем протрезвела. Ћбернулась к
Ќесси и сказала улыбаЯсь:
- ‚се будет так, как ты хочешь!
- Ќо Я ничего не хочу!
- ’ы должен научитьсЯ хотеть! - сказала ”анни. - —еловек узнаетсЯ по
желаниЯм, особенно неосознанным.
- „олжен тебЯ разочаровать, ”анни... “ менЯ не бывает неосознанных
желаний.
- Ќадо, чтоб были! - твердо сказала ”анни. - ’олько они - настоЯщие.
ЌастоЯщее вообще только то, что в нас глубоко скрыто. ‚се, что обращено
наружу, к людЯм, - фальшиво. €ли по крайней мере стерлось от долгого
употреблениЯ.
Ќесси решил про себЯ, что в такой пустой разговор лучше не вступать.
‚скоре официант принес им салат и две рюмки водки.
- ’ы ведь прекрасно знаешь, что Я не пью!
- ‡наю, Ќесси, - ласково ответила ”анни. - Ќо сегоднЯ Я хочу, чтобы ты
выпил.
‚ ее голосе чувствовалась холоднаЯ острота бритвенного лезвиЯ. ‚зглЯд у
нее был тоже холодный и не терпЯщий возражений.
- Ќе понимаю, ”анни, зачем тебе нужно, чтоб Я напилсЯ?
- Џотому что Я так хочу. € потом, Я не люблю, когда мне отказывают.
Џросто не привыкла. ’акой уж у менЯ характер.
- Ђ если Я все равно откажусь?
- ’огда Я тут же встану из-за стола и уйду. Џричем навсегда!
Ќесси еле заметно усмехнулсЯ.
- Ћткуда ты знаешь, может, Я именно этого и хочу? - спросил он.
- ‚се равно. ‡начит, мне пора уйти, - холодно ответила ”анни.
- Ќе все равно. ќто будет длЯ тебЯ поражением. Ђ поражение снести
гораздо труднее, чем вежливый отказ.
- Џошел ты к черту со своей логикой! - взорвалась ”анни. - €ли пей, или
убирайсЯ!
- ђазве ты никогда не знала поражений?
- ‡нала. € не раз. Ѓудет еще одно. ‚озьму вот и напьюсь в одиночку. „о
чертиков.
Ќесси задумалсЯ. ЏридуриваетсЯ или нет? ”анни и так пьЯна, с нее в
самом деле станетсЯ выполнить свою угрозу. ЌапьетсЯ, сЯдет в машину и,
может быть, никогда больше не вернетсЯ в ‘офию. ‘ердце его оставалось
холодным. Ќесси еще никогда никого не жалел - даже собственную мать, когда
та покончила с собой. € все же к чему так бессмысленно уничтожать две эти
красивые игрушки - женщину и ее новенькую машину? ѓлупо да и безобразно.
Ќо он-то чем виноват? ‚о имЯ чего должен посЯгать на свой разум, отравлЯЯ
его этой омерзительной жидкостью?
Ќесси взЯл рюмку.
- ‹адно, ”анни, не будем ссоритьсЯ... Џусть на этот раз побежденным
буду Я. —естолюбием Я не страдаю. Ѓудь здорова!..
‹ицо ”анни мгновенно проЯснилось, клювик-нос даже покраснел от
удовольствиЯ.
- Ѓудем! - сказала она. - …сли б ты знал, Ќесси, какой ты сегоднЯ
милый!
Ќесси пригубил рюмку. Ќа мгновение ему показалось, что он глотнул кусок
стекла - так обожгло горло. Ќо пока он встревоженно анализировал, что с
ним происходит, по всему его телу разлилось приЯтное тепло, наполнило его
каким-то смутным радостным возбуждением. Ќет, начало, пожалуй, не так уж
плохо, плохое, верно, будет потом. Ћн сделал еще один глоток, побольше,
затем сказал:
- € все же Я не понимаю, ”анни. ‡ачем ты заставила менЯ это сделать?
- „лЯ компании, Ќесси. Љому охота пить в одиночку?
- Ќет, причина не в этом.
- Џослушай, неужели ты никогда не испытываешь желаниЯ стать другим?
Љаким-то особенным, странным, небывалым? ‘тать чем-то, чем ты никогда еще
не был?
- Ќа научном Языке это называетсЯ неадекватностью, ”анни. Ђ попросту -
сумасшествием.
- Џочему сумасшествием? Ќеужто тебе никогда не хотелось быть ѓалилеем,
Ќьютоном, ќйнштейном?
- џ не могу хотеть невозможного.
- ‡наю. Ќо если напьешьсЯ, может быть, захочешь.
Ћн прекрасно знал, что не захочет. € все-таки спросил:
- •орошо, пусть так. Ќо при чем тут алкоголь?
- Џри том, что он выводит на поверхность подсознание и тем дает
возможность удовлетворить самые тайные, самые сокровенные желаниЯ.
€ллюзорно, правда, но это неважно. ѓлавное, человек освобождаетсЯ.
- ‚ерю, ”анни, - улыбнулсЯ ЌессЯ. - Ќо дело в том, что у менЯ нет
никакого подсознаниЯ.
”анни энергично помотала головой.
- ЋшибаешьсЯ. Џодсознание есть у каждого, Ќесси. Љак железы или почки.
Љак памЯть. Њожет быть человек без памЯти? Џо-моему, подсознание - это
изгнаннаЯ и оскорбленнаЯ памЯть. ЌеудовлетвореннаЯ, запрещеннаЯ или
греховнаЯ памЯть, как хочешь. ‚се то, что человек подавлЯет в себе. “
тебЯ, разумеетсЯ, тоже есть подсознание, только ты еще не знаешь, как к
нему подступитьсЯ.
- „умаешь, алкоголь его высвободит?
- “верена! - твердо сказала ”анни.
- —то ж, будем здоровы, ”анни. Ћпыт есть опыт, а в опыте всегда заложен
какой-то смысл.
‚полне успокоившись, Ќесси отпил еще глоток. Џодали свинину, а к ней
принесенную самим метрдотелем бутылку импортного вина невероЯтно красивого
цвета - густого, теплого, какого-то нутрЯного, словно бы светЯщегосЯ в
чьем-то темно-красном зрачке. …го Ќесси пил уже с гораздо большей
легкостью, с ощущением вкуса, которого до сих пор ему Явно не хватало.
—увствовал он себЯ великолепно. Џравда, мысли его времЯ от времени
путались, но зато неслись они с гораздо большей легкостью, пожалуй, даже с
вдохновением, хотЯ он и не верил в подобные слова. Ќо когда они собрались
уходить, вдруг выЯснилось, что Ќесси не может поднЯтьсЯ со стула. “ него
словно бы отнЯлись ноги. Џравда, двигать ими было можно, но колени ни за
что не хотели сгибатьсЯ. „ва официанта, ухмылЯЯсь, взЯли его под мышки и
вывели через черный ход. ”анни, не опьЯневшаЯ ни на градус больше, чем
была до обеда, устроила его под старой, ободранной сосной, укрыв взЯтым из
машины одеЯлом. ‚се это она сделала с серьезной заботливостью - изысканнаЯ
светскаЯ дама вдруг превратилась в обыкновеннейшую женщину, жену
какого-нибудь бухгалтера или токарЯ, обихаживающую своего
пьЯнчужку-муженька. Ќесси проспал около двух часов тЯжелым непробудным
сном, почти одеревенев, с открытым ртом, на который бесстрашно садились
мухи. Ќекоторое времЯ ”анни отгонЯла их, потом и сама задремала рЯдом.
Ќесси проснулсЯ около пЯти часов, мрачно оглЯделсЯ вокруг, с трудом
проговорил:
- ‚ первый и последний раз.
- ’ы на менЯ сердишьсЯ?
- Ќет. Џоедем ко мне.
Ћни молча сели в машину. ”анни уверенно выехала на городскую дорогу.
Ќесси никогда никого не приводил к себе раньше восьми вечера, это было длЯ
него законом. Ќо сегоднЯ всЯ его жизнь смешалась, почему бы не пойти еще
на одно, последнее нарушение? „ома никого нет, отец на работе. ‚прочем,
это волновало Ќесси меньше всего - он давно привык не обращать на отца
никакого вниманиЯ. ’ем более теперь он сам зарабатывал, имел собственные
деньги, хоть в общем и не очень ими интересовалсЯ.
Ћказавшись в своей прохладной и затененной в этот час комнате, Ќесси
почувствовал, как его охватывает странное, ни разу в подобных ситуациЯх не
испытанное возбуждение. ‘ловно бы легкий озноб пробежал по его коже, когда
он обнЯл легкое и сильное тело ”анни. Ћна, казалось, угадала его необычное
настроение, потому что приблизила губы к его уху и умолЯюще шепнула:
- ‘делай это, как Ѓрандо, Ќесси! Џрошу тебЯ!
- ѓлупости! - ответил Ќесси, шокированный.
- Ћчень прошу! ђади менЯ. џ ведь тебЯ никогда ни о чем не просила.
- ‹адно! - неожиданно согласилсЯ Ќесси.
Џочему бы нет? ђаз другие так делают, может, в этом и есть какой-то
смысл. Ќо пока он старалсЯ изобразить Ѓрандо, случилось невероЯтное. „верь
распахнулась, и на пороге поЯвилсЯ его отец. ЌаходившийсЯ к нему спиной
Ќесси не мог его видеть, он только почувствовал, что открылась дверь. Ќо
”анни встретилась с Ђлекси взглЯдом и, не знаЯ, что делать, зарылась лицом
в подушку. Ћтец мгновение ошеломленно смотрел на них, словно не верЯ своим
глазам, и, потрЯсенный, выбежал из комнаты. ‚сего мог ожидать Ќесси,
только не этого. —то-то неприЯтное, острое, даже страшное пронзило его с
головы до ног, что-то такое, чего он еще никогда не испытывал и, конечно,
не знал, что у людей это называетсЯ - стыд. Њашинально поднЯвшись, он стал
одеватьсЯ.
- Љак ты мог не запереть дверь? - нервно сказала ”анни. - ‘обственную
дверь!
- “ менЯ и ключа-то нет! - мрачно ответил Ќесси.
- Ќет ключа? - ”анни не верила своим ушам.
- Ќа что он мне?.. Ћтец вот уже лет десЯть не заходил в мою комнату.
Ќесси вышел в холл. Ћтец сидел в кресле с истертой и выгоревшей
обивкой, не обновлЯвшейсЯ после смерти жены, и читал газету. ’о есть,
конечно, не читал - какое тут чтение, если газета плЯшет в руках. Ќесси
подошел к нему и - странно! - ему вдруг показалось, что он стал совсем
маленьким, меньше, чем был в первые дни своей жизни. Ќо стыда больше не
было - одно только дурацкое ощущение, что каким-то невероЯтным образом он
стал меньше ростом.
- ’ы менЯ зачем-то искал? - спросил Ќесси.
Ћтец опустил газету. ‘ын отчетливо видел, как дрожит его заросший
волосами кадык.
- ‘ожалею! - сухо ответил Ђлекси. - Ќо Я не ожидал нарватьсЯ на такое
свинство.
- Џочему свинство? - Ќесси еле заметно вздрогнул.
- ’ы прав! - Ђлекси еле сдерживал Ярость. - „аже свиньи так себЯ не
ведут, это привилегиЯ человека.
Ќесси вдруг почувствовал, что его смущение окончательно улетучилось.
- Џослушай, Я не обЯзан давать тебе объЯснениЯ. ‘кажу только, что
пороки мне не свойственны. Љак и добродетели, разумеетсЯ. џ просто
разумный человек.
- ‚о всЯком случае, по тебе этого не заметно! € не порок это, а просто
гадость.
Ћн почти кричал. Ќесси решил, что дольше говорить с ним не к чему.
ђазве только, чтобы еще и еще раз убедитьсЯ, до чего ограниченный и
посредственный человек его отец. Љакое значение имеют те или иные
человеческие поступки? Ћни проходЯт и исчезают навсегда, в большинстве
случаев бесцельные и бесполезные. …динственный их смысл состоит в том, что
они дают пищу разуму.
- ‡ачем Я тебе все-таки понадобилсЯ? - снова спросил Ќесси.
- Ќе мне - Љириллу! - мрачно ответил отец. - Љак Я понЯл, по делу.
Џо делу? —то-то совсем непривычное. „о сих пор еще никто не звонил ему
домой по делу. Љирилл, как и Ќесси, работал в академии, порой они
встречались, но деловых отношений между ними никаких не было. Ќесси
поспешил ему позвонить. ‚ трубке раздалсЯ - почему-то слишком громкий -
голос его единственного друга, если это слово имело хоть какой-то смысл
длЯ такого человека, как Ќесси.
- Џослушай, нам с тобой предстоит сопровождать Љавендиша. ‘ам президент
назначил, лично. ‘егоднЯ мы с ним ужинаем, а в понедельник отбываем в
‚арну.
- Џодожди, не спеши. Љакой Љавендиш? Ѓертран Љавендиш?
- Љакой же еще? ’ы что, газет не читаешь?
Ќет, Ќесси газет не читал, они его не интересовали.
- Ђ при чем тут Я? Ќасколько Я знаю, это какой-то там философ.
- Љакой-то? ‚семирно известный ученый!
- Џусть так. Ќо Я-то математик.
- ќто не важно. ѓлавное, что мы с тобой лучше всех болтаем
по-английски! - ѓолос Љирилла звучал весело. - € кто ему будет таскать
чемоданы? Ќе академики же.
’ак или иначе Ќесси пришлось согласитьсЯ. Љогда он наконец вернулсЯ к
себе в комнату, то застал там не ”анни, а взбесившуюсЯ дикую кошку.
Љак ты мог оказатьсЯ таким невежей? „еревенщина!.. •ам!.. Ћставить менЯ
одну в этом дурацком положении! - кричала она срывающимсЯ от Ярости
голосом.
- „олжен же Я был объЯснитьсЯ с отцом, - сухо сказал Ќесси.
- Џлевать Я хотела на твоего отца! - окончательно перестав
сдерживатьсЯ, заорала ”анни. - Љакое мне дело до этой мрачной гориллы? ‚
конце концов, Я женщина. € ты обЯзан относитьсЯ ко мне хотЯ бы с
элементарным уважением.
- Њожет, Ѓрандо тебе еще больше обЯзан! - презрительно бросил Ќесси. -
‚от и ступай к нему.
- •ам! - взорвалась ”анни и вихрем вылетела из комнаты.
—увствуЯ себЯ опустошенным, Ќесси задумчиво подошел к окну. Њог ли он
представить себе, при каких невероЯтных обстоЯтельствах суждено ему
увидеть ”анни в следующий раз?

Љирилл сидел в роскошном красном кресле гостиничного холла, уставившись
на электрические часы. ќто его забавлЯло, хотЯ часы были обычные,
стандартные, вмонтированные в стену. Љаждую минуту раздавалсЯ еле слышный
щелчок и большаЯ стрелка передвигалась еще на одно деление. „о восьми
оставалсЯ один-единственный щелчок, и Љирилл знал, что вместе с ним в
холле, молчаливый и элегантный, поЯвитсЯ Ќесси. €менно это его и
забавлЯло.
Џри всей несхожести характеров Љирилл и Ќесси внешне очень напоминали
друг друга - фигурой, даже манерой одеватьсЯ. Ћба по-спортивному поджарые
и рослые, аккуратно подстриженные, в хорошо сшитых, чуть отстающих от моды
костюмах. Ћба сдержанные, с безупречными манерами, по крайней мере, на
людЯх. Ќо Љирилл был гораздо энергичнее, на его живом худощавом лице
лежала печать одухотворенности, а насмешливый взглЯд смущал всех
собеседников, за исключением, разумеетсЯ, Ќесси. Њожет, потому они и
сошлись. Њежду ними сложились естественные, равноправные в лучшем смысле
слова, непринужденно искренние отношениЯ. Ћба считались блестЯщими
молодыми учеными, и это сближало их больше, чем общие интересы.
—асы наконец щелкнули. Ќо Ќесси не было. ‹егкаЯ улыбка на губах
молодого человека медленно угасла. Ќесси никогда не обманывал. Ќесси
никогда не опаздывал. ‘лово Ќесси было законом. ќти качества, не так уж
часто встречающиесЯ, особенно привлекали Љирилла. Ќесси пришел, лишь когда
часы щелкнули еще раз. —уть запыхавшийсЯ и немного смущенный. ќто удивило
Љирилла больше, чем если бы тот заЯвилсЯ в гостиницу в одних плавках. ‘ев
в кресло, Ќесси в мгновение ока овладел собой и спокойно сказал:
- Ќу, рассказывай.
Љирилл вытЯнул ноги. ‚се в порЯдке. ‚ конце концов, одна минута
опозданиЯ отнюдь не причина, чтобы менЯть мнение о приЯтеле.
- Ѓольших знаний от нас не потребуетсЯ, - начал он. - Љавендиш не
собираетсЯ устраивать нам экзамен. Џо взглЯдам своим он позитивист,
бихевиорист, эмпирик. ’одор Џавлов назвал его даже идеалистом, да к тому
же запоздалым махистом. Ќо ты этому не придавай значениЯ. Џо-моему, он
вообще никакой не философ, хотЯ порой у него встречаютсЯ мысли,
по-настоЯщему гениальные. ѓораздо серьезнее он как социолог, правда,
страдающий известным объективизмом. ‚се надеетсЯ вырвать социологию из-под
опеки идеологии и превратить ее в "служанку за все". Ћн уверен, что
беспристрастные социологические исследованиЯ и выводы могут одинаково
служить любой идеологии, любому политическому строю, так же, как,
например, математика.
- Џо-моему, это элементарно, - невозмутимо вставил Ќесси.
- Ћтнюдь, - столь же невозмутимо возразил Љирилл. - €ногда Љавендиш
путает социологию со статистикой, хотЯ, в общем, не чужд и проблеме
развитиЯ общества.
- —то же тогда, по-твоему, в нем всемирного? - усмехнулсЯ Ќесси.
- ‚о-первых, слава... €звестность... ќто буржуазный ученый, считающий,
что буржуазнаЯ цивилизациЯ неудержимо и навсегда сходит с мировой сцены.
ђекомендую прочесть его "ќнтропию миров", у менЯ есть.
- Џредпочитаю, чтобы ты вкратце пересказал ее своими словами.
- ‚кратце трудно. Ќо в общем это что-то вроде футурологического
исследованиЯ развитиЯ человеческих цивилизаций, их зарождениЯ и гибели.
- пенглер?
- Ќе совсем. •отЯ Љавендиш, как и пенглер, считает, что любаЯ
цивилизациЯ живет сама длЯ себЯ и умирает без всЯкой свЯзи с теми, которые
ей предшествуют или за нею следуют. Ѓолее того, он считает, что каждаЯ
новаЯ цивилизациЯ тем сильнее, чем Ярче она противостоит предыдущей. ‚
этом смысле Љавендиш принимает и революцию - не как хирурга, разумеетсЯ, а
исключительно как могильщика.
- ќто тоже верно, - пробормотал Ќесси.
- Ћтнюдь, - еле заметно усмехнулсЯ Љирилл. - Љавендиш существенно
отличаетсЯ от большинства западных футурологов. Ћн считает, что
человечеству угрожает отнюдь не то, чем нам изо днЯ в день забивают
головы, - разрушение экологической среды, истощение ресурсов,
перенаселение. Ћн убежден, что основнаЯ беда - замедление процессов
развитиЯ, девальвациЯ целей, превращение человека из творца в потребителЯ.
—то, по его мнению, вызывает полное истощение и опустошение духовного мира
человека и, главное, человеческих эмоций.
Ќесси помолчал.
- Ђ как считает Љавендиш, что происходит с человеческим разумом? -
неохотно спросил он. - ђазум развиваетсЯ или деградирует?
- € развиваетсЯ, и деградирует.
- Ќо это же логический абсурд! - неприЯзненно возразил Ќесси.
- Ќо не диалектический! - Љирилл засмеЯлсЯ Ясным, правда, чуть
злорадным смехом. - ђазум, конечно, развиваетсЯ, мозг увеличивает свой
вес, растет количество мозговых клеток. Ќо, по Љавендишу, это оружие
двуострое. ђазрастаЯсь, мозг постепенно подавлЯет то, что его стимулирует:
эмоции, воображение, мораль, эстетические категории. ‚се это он считает
гораздо более естественным длЯ человека, чем инстинкты. ‘овсем исчезают
интуициЯ и прозрение как наивысшие формы знаниЯ.
- Ќет такого знаниЯ! - заметил Ќесси.
- Џо Љавендишу - есть! Џо его мнению, разум сам по себе - бесполезен и
беспомощен. ‹ишенный своих естественных стимулов, жизненных соков, он
быстро атрофируетсЯ. Ђ это приводит к тому, что всЯ человеческаЯ жизнь
постепенно замедлЯет свое движение, остывает. ‚ результате чего и
возникает энтропиЯ.
- Ћчень наивно, - презрительно возразил Ќесси. - ‘ чего он взЯл, будто
эмоции и воображение важнее разума?
- Љавендиш имеет в виду не мозг. ‚ сущности, еще ни один умник на свете
не выЯснил, что такое мозг. € какого типа энергиЯ помогает ему
осуществлЯть свои важнейшие функции. Џод разумом Љавендиш понимает
способность человека к активному мышлению.
Џрошло уже десЯть минут, а философа все не было. Џодождав еще немного,
они позвонили в номер. Ќикто не ответил. Љлюча у портье тоже не оказалось.
Љирилл всерьез встревожилсЯ. Ћбежал все холлы, заглЯнул в бары и наконец
нашел его у ресторана. Њаленький, худощавый, но с мЯгким, округлым
животиком, выступающим из-под шелкового жилета, Љавендиш напоминал цаплю,
неизвестно почему торчащую у дверей на своих тонких, сухих ногах.
‡наменитый ученый стоЯл, сунув руки в карманы полосатых брюк, и с
интересом разглЯдывал посетителей. Њимо проносились официанты с подносами,
вежливо обходили его, но философ их попросту не замечал. Љак не заметил
сначала и молодых людей, в недоумении остановившихсЯ перед ним. Џотом
взглЯд его задержалсЯ на приветливо улыбающемсЯ лице Љирилла. Ќи малейшего
неудовольствиЯ, а тем паче вины ученый Явно не испытывал.
‚едь мы же договорились встретитьсЯ в холле, господин Љавендиш? -
спросил Љирилл.
- ђазве? - рассеЯнно ответил ученый. - Ќе все ли равно?
- Љак это все равно, господин Љавендиш? Њы уже полчаса вас дожидаемсЯ.
- ‚се равно, все равно, - пробормотал философ. - џ тут кое о чем
раздумывал.
Њолодые люди переглЯнулись.
- Ћ чем же, господин Љавендиш?
- Ћ портрете нации. ’о есть, Я имею в виду, вашей нации. €ногда лицо
человека говорит больше, чем примерное, хорошо обдуманное поведение.
- €звините, но здесь каждый второй - иностранец, - безжалостно сказал
Љирилл.
Ќо Љавендиш ничуть не смутилсЯ.
- ‚се равно, все равно... Ђ это, вероЯтно, молодой господин Ђлексиев?
- „а, разрешите вам его представить.
Ќо Љавендиш даже забыл протЯнуть руку, с таким откровенным любопытством
он воззрилсЯ на Ќесси - словно впервые увидел болгарина. Џохоже, глаза его
немного, еле заметно, косили, хотЯ смотрели проницательно и
сосредоточенно. ‹ишь когда все уселись, Љавендиш дружелюбно сказал:
- Љрасивый, представительный молодой джентльмен. ‚ам, юноша, очень
пошел бы белый жилет, вы не находите?
- ќта мысль давно менЯ мучает, сэр, - вполне серьезно ответил Ќесси. -
„а все не наберусь смелости.
—то-то дрогнуло во взглЯде философа, он вынул из кармана записную
книжку, переплетенную в искусственную шагреневую кожу, и записал что-то.
Ћфициант поспешил подойти к столику с английским флажком, который
Љавендиш нетерпеливо задвинул в угол. ‡аказали закуску и водку. †дать
пришлось недолго. Љавендиш тут же ухватилсЯ за рюмку.
- ‡а ваше здоровье, молодые люди! Ћдин мой ученый друг вполне серьезно
утверждал, что вы не знаете отчуждениЯ именно потому, что у вас есть
водка.
- ќто импортнаЯ, господин Љавендиш.
- ќ, все равно, все равно... Ђ вы, господин Ђлексиев?
- €звините, Я не пью.
- Џочему?
Ќесси поколебалсЯ, потом неохотно сказал:
- Ќе знаю, сэр, мне кажетсЯ, это деформирует разум.
- Ђ вам не кажетсЯ, что деформированный разум порой рождает очень
интересные идеи? € весьма причудливые образы?
- ‡ачем она нужна, эта причудливость? €м достаточно быть истинными.
- ‚се великие истины странны, молодой человек. € необъЯснимы. —тобы не
сказать, сверхъестественны, каковыми они, разумеетсЯ, не ЯвлЯютсЯ. —то
такое, например, земное притЯжение? €ли времЯ? Њожно ли их постичь
разумом? Ђ что такое воображение? „а есть ли вообще что-нибудь более
невероЯтное и загадочное, чем человеческое воображение?
- Ќо разве воображение не есть комбинаторнаЯ способность человеческого
разума?
- ‚ этом и заключаетсЯ одна из серьезнейших загадок природы, - сказал
Љавендиш, потираЯ руки. - ‚ы никогда не задумывались над тем, почему самое
живое и интенсивное воображение свойственно именно молодым людЯм? —ем
старше человек, тем реже он им пользуетсЯ, тем меньше мечтает. € в
конечном итоге получаетсЯ, что разум подавлЯет воображение, вместо того
чтоб его стимулировать.
Ќесси мрачно молчал.
- € чем вы это объЯснЯете, сэр? - спросил Љирилл.
- Ќичем! ќто выше моих сил! - с удовольствием сказал философ. - € не
хочу объЯснЯть. „аже нейрофизиологи не могут сказать об этом ничего
внЯтного. Ќо факт остаетсЯ фактом. …сли принЯть, что мозг - единственное
средоточие и носитель психической деЯтельности, то что получаетсЯ?
ЏолучаетсЯ, что более молодой и более бедный клетками и нейронами мозг
выполнЯет самую ответственную и тонкую работу.
- ќто логический абсурд, - сказал Ќесси.
Љавендиш с живостью обернулсЯ к нему.
- ѓде же вы здесь видите логическую ошибку?
- ‚ утверждении, что воображение - самый тонкий продукт психической
деЯтельности. ’аковым, несомненно, ЯвлЯетсЯ мышление, и именно абстрактное
мышление.
- „а. Ћхотно соглашаюсь с вами. ‹ично Я разделЯю это мнение, потому что
Я философ, то есть моЯ профессиЯ - абстрактное мышление, основанное на
безупречной логике. Ќо что подсказывает нам действительность? €ли, вернее,
практика? ”илософы стареют и забываютсЯ. ‘амых гениальных ученых что ни
день опровергают. ’олько люди искусства остаютсЯ вечно молодыми и
сильными. Ѓольше того, ѓомер или експир сейчас производЯт гораздо более
мощное впечатление, чем в те времена, когда они создавали свои шедевры. Ђ
что такое искусство? Џрежде всего воображение. € воображение это тем
богаче, чем моложе и сильнее породившие его чувства и порывы.
Ќесси, молчал, пораженный. ќта логика была столь безупречной и
несокрушимой, что он не видел никакой возможности ее опровергнуть.
- € что же вы в конечном итоге хотите доказать? - сдержанно спросил он.
- Ќичего хорошего. Ќичего ободрЯющего. Џо всему видно, что природа
заботитсЯ прежде всего о том, что молодо, что растет и крепнет. Љ
окрепшему и сильному она безразлична. € полна ненависти ко всему, что уже
прошло через зенит своего развитиЯ, приказываЯ ему состаритьсЯ и умереть.
…динственный способ сохранить себЯ - это оставатьсЯ молодым. —то относитсЯ
не только к отдельным людЯм, но и ко всему человечеству. ‘ледовательно, вы
как личности, как индивидуумы вполне можете относитьсЯ ко мне
снисходительно.
- ’ак мы и делаем, сэр, - сказал Ќесси.
Љавендиш окинул его быстрым взглЯдом. Ќет, молодой человек не шутил.
”илософ добродушно усмехнулсЯ.
- ‚се дело в том, что молодость отнюдь не чисто биологическое понЯтие.
џ хочу сказать, что она не находитсЯ в прЯмой зависимости от состоЯниЯ
внутренних органов, даже от их совокупности. џ не виталист, конечно, но
думаетсЯ, мы весьма легкомысленно вычеркнули из словарЯ это слово. Ќе зрЯ
же престарелый ‘оломон спал меж двумЯ отроковицами.
- ‘ейчас даже мы, молодые, стараемсЯ этого не делать! - засмеЯлсЯ
Љирилл. - Ќынешние отроковицы много курЯт и потому ужасно храпЯт.
Џриход официанта прервал разговор. Џоборник духовных ценностей с острым
любопытством уткнул хрЯщеватый нос в папку с меню.
- Ћдин мой ученый друг рекомендовал мне попробовать ваше знаменитое
жиго из барашка. ѓоворит, что-то особенное.
- Ѓоюсь, как бы вы не разочаровались, господин Љавендиш, - осторожно
заметил Љирилл.
Ќо барашек если и разочаровал философа, то лишь размером. Љавендиш
очистил тарелку до последней крошки гарнира, сопроводив еду изрЯдным
количеством хорошего вина. ‚ероЯтно, именно оно и заставило его задержать
молодых людей до самого закрытиЯ ресторана. Љавендиш один выпил две
бутылки - не торопЯсь, не насилуЯ себЯ, мЯгкими чмокающими глотками,
которые производили на приЯтелей почти отталкивающее впечатление. Ќо Ќесси
с удивлением заметил, что, чем больше философ пил, тем живее, остроумней и
желчней становилась его мысль. € в то же времЯ - Ясней и логичней. Ќеужели
разум этого старого человека сильнее, чем у него, Ќесси? Ћн не путаетсЯ в
сложных нитЯх рассуждениЯ - все тот же тихий голос, внимательный и
сосредоточенный взглЯд. ‹ишь сигара, которой он чуть не поджег свои редкие
желтые усы, свидетельствовала о том, что делаетсЯ у него внутри.
’еперь уже Љавендиш не рассуждал, он расспрашивал. Ќа первый взглЯд,
вопросы эти задавались как бы невзначай, мимоходом, но Љирилл, заранее
подготовленный к встрече, сразу почувствовал подводное течение. ‚се они
сводились к одному - каковы наиболее характерные черты современного
болгарина. Љирилл прекрасно знал, каковы, но предпочитал не слишком
откровенничать. Љонечно, Љавендиш - прогрессивный ученый, друг Ѓолгарии,
но кто знает, как он потом изобразит свое пребывание здесь? ’ак
продолжалось, пока философ не заЯвил:
- ‚идите ли, господин ‡ахариев, ложь подтверждает истину больше, чем
себЯ самое. …сли хотите, чтоб Я от вас отстал, лучше не отвечайте совсем.
- ’ак Я и сделаю! - засмеЯлсЯ Љирилл.
’огда Љавендиш перенес свое внимание на Ќесси. ѓлаза его сейчас,
казалось, косили еще больше, но взглЯд от этого стал еще более
пристальным. •лынул целый водопад вопросов. Љакие науки ему нравЯтсЯ?
Љакие книги он читает? •одит ли в кино? Ђ в театр? ‘колько раз в год? Љак
относитсЯ к телевидению? Ќикак? Ђ к балету? Љ жиго из барашка? Љ футболу?
„жазу? ‘колько часов спит? Љакие сны видит?
- Ќикаких! - ответил Ќесси, не только не умевший лгать, но и считавший
это ненужным.
- Ђбсолютно никаких?
- Ђбсолютно.
- Ќе может быть. ‚ы их просто не помните.
- Ќет. џ и в самом деле не вижу снов.
Љавендиш пристально посмотрел на него.
- ќто плохо, - сказал он. - ‚ы недопустимым образом подавлЯете ваше
подсознание.
- …сли говорить искренне, сэр, Я не считаю подсознание научным
понЯтием.
- Џравильно. € все же это не значит, что его не существует. Ќазовите
его хоть засознанием, если вам так больше нравитсЯ, но в любом случае
сознание должно иметь какую-то камеру или кладовку, где можно держать
ненужные или поломанные вещи.
- ђискую показатьсЯ нескромным, но замечу, что мое сознание, как мне
кажетсЯ, не производит ненужных вещей.
Љавендиш задумалсЯ.
- ’еоретически это допустимо, - сказал он наконец, - хотЯ и самаЯ
точнаЯ машина порой производит брак. ‚се же припомните, вы действительно
никогда не видели снов?
- ’олько раз, - неохотно ответил Ќесси. - Џравда, Я не уверен, что это
был сон.
Љавендиш настаивал, и Ќесси был вынужден рассказать ему про китов.
”илософ слушал с большим интересом, потом достал шагреневый блокнотик и
опЯть что-то записал. Њолодым людЯм показалось даже, что он взволнован.
- „а, прекрасный сон, - сказал он наконец. - Ћчень хороший, очень
обнадеживающий сон.
- ‚ы умеете разгадывать сны? - попыталсЯ пошутить Љирилл.
- Ќе пробовал... Ќо этот кажетсЯ мне предельно Ясным.
€ замолчал. ЏриЯтелЯм не удалось выудить из него больше ни слова.
- ‚ы интеллигентные юноши! - сказал он резко. - € сами должны понЯть, в
чем тут дело. Ћсобенно вы, господин ‡ахариев. ‚сегда легче понЯть других,
чем самого себЯ.
Љавендиш попыталсЯ заказать третью бутылку, но, к счастью, было уже
поздно. ”илософ и не настаивал. …ще спускаЯсь в ресторан, он приметил, где
находитсЯ ночной бар. ‘ердечно попрощавшись, он отпустил приЯтелей, и те с
облегчением удалились.
Ќочь была теплой и тихой. ‚ желтом свете фонарей тускло поблескивали
пыльные спины машин, уравненных усталостью и ночью. ‚се одинаковые, они
словно бы мстили незнакомому городу за безразличие, отравлЯЯ его тЯжелым
металлическим дыханием. Њолодые люди, не замечаЯ их, прошли мимо, занЯтые
своими мыслЯми.
- Ќу как он тебе? - спросил наконец Љирилл.
- Ќикак. „овольно скучный старикашка. € невоспитанный к тому же.
- Ќевоспитанный? Џочему?
- ’ы же видел, как бесцеремонно он записывал.
Љирилл виновато умолк.
- € вообще, неужели тебе не Ясно - он приехал сюда ради менЯ!
- Љакое это имеет значение? ‚се равно мы о нем узнаем больше, чем он о
нас.
- Њне нечего от него скрывать! - сухо ответил Ќесси. - Ќи от него, ни
от себЯ.
ђасстались они у автобусной остановки возле университета. Ќесси
отправилсЯ домой. ‘транное чувство оставил в нем этот день, полный
необычных событий, которые его мысль, едва коснувшись, отбрасывала с
отвращением - чувством, пожалуй, столь же неведомым ему, как стыд,
пронзивший его сегоднЯ. Њир, представлЯвшийсЯ ему таким покорным и
подвластным разуму, вдруг оказалсЯ сложным и уродливо хаотичным. ‚первые в
жизни Ќесси почувствовал, что за всем, что он видит, что так легко
постигает мыслью, кроетсЯ нечто невероЯтно глубокое и темное - глубже и
темнее самых мрачных и бездонных вод.

Ћн плыл по ним с удивительной легкостью, без всЯких усилий. ‚ода
неуловимо скользила по его гладкой спине, прохладнаЯ, блестЯщаЯ, еле
ощутимаЯ. ‚округ не было ничего, кроме сумерек, темневших и сгущавшихсЯ
где-то вдали. € все же слабые его глаза напрЯженно смотрели вперед, он был
начеку. Ћн не знал, чего страшилсЯ, но страх переполнЯл все его существо -
от пустого желудка до кончиков тонких желтых пальцев. Ћн весь был -
плывущий страх и голод. „а, голод, неудовлетворенность и беспомощность.
€ вдруг он увидел рыбу. Ћгромную, неизмеримую взглЯдом. Ћна медленно
плыла в тихой, упругой воде, лупоглазаЯ, спокойнаЯ, наверное, не очень
голоднаЯ. Џотом лениво разинула рот, и он на мгновение увидел белесую
пасть, бледные розовые жабры. ‚ерно, сглотнула что-то невидимое. Ћщутив
что всем своим напрЯженным существом, он быстро нырнул вниз, вжалсЯ в
холодную скользкую тину. ‡десь он почувствовал себЯ увереннее - теперь он
был так же невидим, как вода, котораЯ по-прежнему ласково струилась над
ним. ‡амерев, он следил, как сверху проплывает твердый белый живот. Џотом
он исчез, оставив за собой лишь слабые толчки волы, волнуемой мерными
ударами рыбьего хвоста.
Ќо он все лежал не шевелЯсь в мЯгкой тине. ‡рение у него было гораздо
слабее остальных чувств. ‚от и сейчас он словно бы кожей ощутил, как из
черных глубин выплывают змеи. € только потом увидел их они плыли,
сплетаЯсь, неторопливыми волнообразными движениЯми, гигантские змеи,
каждаЯ намного больше той рыбы. Ћн уже совсем Ясно видел их желтые злые
глаза, но знал, что змеи его не замечают, так плотно он слилсЯ с дном.
‡мей он боЯлсЯ меньше, чем рыбы, даже иногда, в приступе отчаЯнной
смелости, плыл рЯдом, не упускаЯ их, впрочем, из виду. ‡меи тоже его
видели, но никогда не нападали - знали, что он плавает быстрее и может
внезапно и резко менЯть направление.
Ћн снова поплыл вперед, предусмотрительно держась над самым дном,
подальше от полупрозрачной бледности, простиравшейсЯ наверху. Ќаверное,
сам того не замечаЯ, он все-таки поел, потому что почувствовал приЯтное
насыщение и удовлетворенность. € тут на него напала другаЯ рыба, непохожаЯ
на первую. Ћчень остраЯ морда, полнаЯ зубов пасть. ђыба чуть не проглотила
его, но он успел увернутьсЯ, и та промчалась мимо, больно царапнув его
острым плавником. Ћн знал, что рыба попытаетсЯ повторить нападение - еще
стремительней, еще Яростней. ЂлчнаЯ и ловкаЯ, с хорошим зрением, она могла
разглЯдеть его даже на дне. Ћн уже чувствовал ее разинутую пасть и с
отчаЯнной быстротой ринулсЯ вверх, поближе к свету, к спасительной границе
с другим миром. —то-то ослепительно ударило его по глазам, под ним была
грубаЯ земнаЯ твердь. € вдруг все кончилось.
Ќа этот раз он не сомневалсЯ - это был сон. Ќесси лежал на спине и
смотрел на румЯнец неба, прохладный, прозрачный, почти осЯзаемый, словно
вода, и, как вода, казалось, готовый хлынуть в их тесный гостиничный
номер. ’олько что пережитый страх все еще струилсЯ в его крови, отчетливо
билсЯ в висках. Ќикогда еще не было у него такого живого,
такого-беспокойного пульса. Љазалось, сердце вообще больше никогда не
вернетсЯ к своему невозмутимо-размеренному ритму. Ќесси взглЯнул на
соседнюю кровать. Љирилл спал, повернувшись к нему спиной, спокойно и
ровно дышал. Ќаверное, и сны у него тоже такие - спокойные. “ж его-то врЯд
ли преследуют в темных глубинах призрачные рыбы.
—аса через два Ќесси и Љирилл завтракали на верхней террасе ресторана.
Ћни были одни, мраморный мозаичный пол все еще струил ночную прохладу.
Њолодые люди заказали лимонный сок, чай, Яичницу. „ожидаЯсь, пока подадут
завтрак, поглЯдывали на море, еле вздымавшеесЯ над желтой полоской плЯжа.
„ень обещал быть жарким, безветренным, на твердой эмали неба не видно было
ни единого облачка. ‚незапно Ќесси прервал молчание.
- ’еперь Я знаю, что такое страх.
- —то же? - вскинул на него глаза Љирилл.
- Љак бы тебе сказать? - хмуро проговорил Ќесси. - ‡наю только, что это
нечто позорное и отвратительное.
- „а, ты прав, - ответил Љирилл. - Џожалуй, страх - главное, что в нас
есть. ‚осемьдесЯт пЯть процентов нашего тела составлЯет вода. „евЯносто
процентов человеческой души - страх. ’отальный страх перед всем, что стоит
на нашем пути, - от лифта до начальства.
Ќесси подавленно молчал.
- € что же такое, по-твоему, страх? €нстинкт или чувство? - спросил он
наконец.
- Љак тебе сказать. ‚о всЯком случае, разум обычно его поощрЯет. Ќе
говорЯ уж о воображении. Ќе зрЯ же храбреца обычно называют безрассудным.
- •очешь сказать, что человек трусливей животного?
- Љонечно! - Љирилл даже удивилсЯ. - ‘танет, на дороге какаЯ-нибудь
корова, и плевать ей на твою ревущую машину.
- ’огда почему Я не знаю страха?
- ’ы же сказал, что знаешь?
- ’о было во сне.
€ Ќесси пришлось рассказать Љириллу о своем странном сновидении. Ћн и
не ожидал, что произведет на приЯтелЯ такое сильное впечатление. Љирилл
слушал не шевелЯсь, затаив дыхание. Љогда Ќесси наконец умолк, за столом
воцарилось долгое молчание.
- Ќу, что скажешь? - не выдержал Ќесси.
- Њожет, тебе покажетсЯ странным, но, думаю, ты увидел кусочек картины,
сохранившейсЯ в твоей генетической памЯти, в какой-нибудь клеточке мозга,
словно фотопленка в хорошей кассете. ‘местились какие-то пласты, и она
вклинилась в механизм сна. џ бы даже не сказал, что это сон. ”рейд,
вероЯтно, в чем-то прав: сновидениЯ - штука далеко не случайнаЯ. Џросто мы
их слишком свободно, даже произвольно толкуем. Ќо твой сон образно очень
точен - никакой деформации.
- Ќикакой? Ђ рыбы? Ђ змеи? „аже палеонтологиЯ не знает таких громадных
животных.
Љирилл снисходительно усмехнулсЯ.
- Ќе они были огромны, - сказал он. - ’ы - мал.
ќто было так просто и так убедительно, что Ќесси буквально разинул рот.
- Ђ тебе никогда не снилось ничего подобного? - спросил он. -
Џраисторического, Я имею в виду.
- Ќе знаю. Њожет быть. ‘нилось мне, например, что Я летаю. Ђ ведь это
еще более странно. ‚ своей бесконечной эволюции человек врЯд ли
когда-нибудь был птицей.
- ’огда?..
- Ќе знаю. Ќо, может, какое-нибудь крохотное земноводное, скажем, в
когтЯх у птицы... …сли птица его выронила...
- „а, понимаю, - кивнул Ќесси.
- Џослушай, ты согласилсЯ бы увидеть этот сон еще раз? - неожиданно
спросил Љирилл. - џ хочу сказать, этот страшный сон. €ли что-нибудь еще
более страшное?
- „а, конечно! - невольно вырвалось у Ќесси.
Ћкончить этот разговор им не удалось. Ќа террасе поЯвилсЯ Љавендиш. ‚
мохнатом розовом халате, который отнюдь его не украсил. •удые ключицы,
жирнаЯ, отвисшаЯ, как у старухи, грудь, только животик вздымалсЯ над
плавками, белый и гладкий, как фарфороваЯ чайнаЯ чашка, даже, пожалуй,
белее. ђазумеетсЯ, маститому ученому и в голову не приходило, насколько
комично он выглЯдит. Ћн горделиво вышел на середину террасы и объЯвил:
- €ду купатьсЯ! ѓоворЯт, утреннее купанье полезней всего!
€ правда, через некоторое времЯ они нашли его на плЯже. ‚ойдЯ по колено
в прозрачно-зеленую воду, философ всматривалсЯ вдаль пустыми глазами.
Џлавки у него были, конечно же, совершенно сухими, но мЯгкий животик
беспокойно напрЯгсЯ.
- Ћчень уж холоднаЯ вода! - виновато сказал он. - ‡десь всегда так?
€, повернувшись, понес свою плоскую спину к ближайшему зонтику.
ЏриЯтели выкупались и присоединились к нему. ‘вежесть, распространЯвшаЯсЯ
от их влажных тел, заставила Љавендиша прЯмо-таки съежитьсЯ. ”илософ был
Явно не в духе. Ќекоторое времЯ они лежали молча, со всех сторон
окруженные голыми телами. ‘овсем близко возвышались пышные, словно
подушки, зады двух женщин. ”илософ с отвращением взглЯнул на них и мрачно
сказал:
- Ќе знаю почему, но голое тело вызывает у менЯ мизантропию.
- „аже женское?
- Ћсобенно женское. €звините, молодые господа, но это не плЯж, а
братскаЯ сексуальнаЯ могила.
Џервые дни прошли спокойно. ‚ероЯтно, чтобы не подвергать себЯ
сексуальным разочарованиЯм. Љавендиш вообще перестал ходить к морю. ‹ишь
иногда приЯтели находили его на лечебном плЯже, где тот сидел скрючившись,
как стараЯ, замученнаЯ дворнЯга. Џохоже, женское племЯ окончательно
отвратило его, отчего, вероЯтно, он и выглЯдел таким грустным и чуждым
всему окружающему. Ќе обращаЯ никакого вниманиЯ на разлегшихсЯ рЯдом
немок-парикмахерш с тЯжелыми, оплетенными синими венами ногами и
расплывшимисЯ грудЯми, Љавендиш работал, желтым кривым ногтем отмечаЯ в
книге отдельные абзацы и строчки и порой сердито бормоча что-то. Ћднажды
он выругалсЯ так громко, что у парикмахерш вывалилось из рук вЯзанье.
€ногда он спорил со своими молодыми спутниками - главным образом поносЯ
человечество за тупую беззаботность и близорукость, за чудовищную его
жадность, жертвой которой, по его словам, могут стать даже горы, словно
сложены они не из камнЯ, а из жирных окороков и бифштексов.
- ‘ожрет и не поперхнетсЯ, - с ненавистью бормотал он. - „о последней
косточки. Ќет на свете животного более прожорливого, чем человек. ђазве
что солитер. Ќо и тому лучше всего живетсЯ в человечьих кишках.
- Ќо вы-то едите очень мало, - примирительно заметил Љирилл.
- Џотому что кормЯт в ресторане отвратительно. Ђ вообще-то Я ем,
вернее, просто жру, как скотина.
Џомолчал немного и добавил:
- ‡наете, как Я представлЯю себе современного человека? •липкаЯ
фигурка, тонкие ножки и между ними - громадный мЯгкий живот.
Њолодые люди, не удержавшись, хмыкнули. ”илософ мрачно взглЯнул на них.
- Ќичего не вижу смешного, дорогие господа. Ќаоборот, все это весьма
грустно.
’олько вечером, обычно после третьей рюмки, Љавендиш приходил в хорошее
настроение, становилсЯ доброжелательным и склонным к шутке. Ќо тогда он
впивалсЯ взглЯдом в Ќесси и принималсЯ за свою бесконечную анкету. •одил
ли он когда-нибудь в церковь? —то думает о боге? Ќу если не о боге, то
хотЯ бы о самой идее бога? Ќесси, потерЯв терпение, неприЯзненно отвечал:
- ќто самаЯ нелепаЯ идеЯ из всех, созданных человеком. Ћна прежде всего
свидетельствует о его ограниченности и беспомощности. €, конечно, о мании
величиЯ.
- ’огда какова, по-вашему, первопричина возникновениЯ мира?
- Ђ зачем она нужна, первопричина, господин философ? „остаточно
первоосновы.
- Ќе будем ловить друг друга на слове, господин младший научный
сотрудник.
- ‚о всЯком случае, она никак не может быть неким огромным и всемогущим
сознанием.
- ‚ы уверены, что во всей бескрайней вселенной не найдетсЯ места длЯ
такого сознаниЯ?
- Њожет, и найдетсЯ. ‘кажем, какой-нибудь колоссальный разум, огромный,
как, допустим, солнце. €ли как галактика. Ќо и он ни в коем случае не
может быть первопричиной, лишь продуктом.
—то-то хищное поЯвилось во взглЯде философа.
- Ђ как по-вашему, чем мог бы заниматьсЯ такой разум?
- Љак чем?.. ’ем же, что и всЯкий другой. ђазмышлением.
- € в конечном итоге просто бы лопнул, превратившись в какую-нибудь
новую звезду.
- Џочему?
- Ћт скуки. €ли от бездельЯ, все равно. ’акой огромный разум, наверное,
в мгновение ока передумал бы всевозможные мысли. Џознал бы себЯ, за
ничтожный отрезок времени просчитал бы все варианты существованиЯ. €,
самоисчерпавшись, стал бы работать вхолостую, пока в конце концов не
свихнулсЯ бы. € лучшее, что он тогда мог бы сделать, - это наброситьсЯ на
другие звезды и сгореть с ними и в них. ’аким образом он по крайней мере
получил бы возможность возродитьсЯ заново - через миллиарды лет.
Ќесси взглЯнул на него с досадой.
- Ќеужели вы не понимаете, господин Љавендиш, что размышлЯете со всей
ограниченностью человеческой природы... Џодобный колоссальный разум
навернЯка нашел бы возможность удовлетворить себЯ.
- Ќе нашел бы! - сварливо возразил философ.
- Џочему?
- Ћчень просто - потому что никакой разум не может работать длЯ
собственного удовлетворениЯ.
’ак спор завершилсЯ в той же точке, с какой он, в сущности, и началсЯ.
Љавендиш допил рюмку, взглЯнул на пустую бутылку и сказал:
- ‚ам никогда не бывает скучно?
- Ќикогда! - ответил Ќесси.
- Ђ мне скучно. ‚ы знаете, что это значит? ‘кука означает, что
внутреннее движение сознаниЯ ослаблено, стимулы его исчерпаны. Људа вы
менЯ сводите, господин Љирилл? Ќайдите-ка на завтрашний вечер какое-нибудь
заведение по-интересней, чтоб было много музыки и движениЯ.
Ћни повели его в "–ыганский табор". ‘ трудом нашли место за большим
столом вместе с какими-то шведами, довольно уже пьЯными. Џодали сильно
наперченную, слегка поджаренную на вертеле домашнюю колбасу, густое
мелникское вино. Ќе успели они усестьсЯ, как ударили бубны, заверещал
кларнет и на площадку к самым их ногам высыпала толпа цыганок, веселых,
белозубых, в Ярко-красных платьЯх с зелеными поЯсами. ’олстый слой грима и
слишком черные, без блеска волосы наводили на мысль, что это скорей всего
не цыганки, а просто девушки из окрестных сел, одаренные чувством ритма.
Ќа мгновение они застыли, но тут всей своей мощью грЯнул оркестр,
зазвенели тарелки, и цыганки, как фурии, понеслись по площадке. Љавендиш,
вероЯтно, и представить себе не мог, что увидит такую внезапную, такую
бурную плЯску. Ђ темп все возрастал, и плЯска была уже не плЯска -
настоЯщий вихрь красок, блестЯщих зубов, сверкающих глаз, бегающих лучей
прожекторов, протЯжных цыганских воплей. ‚ полном исступлении гремели
бубны, крепко запахло надушенным женским телом. Љогда танец, казалось,
достиг вершины, мелодиЯ вдруг резко оборвалась и цыганки замерли на
площадке, как небрежно брошенные цветы. веды вскочили, Љавендиш с ними.
‚се бурно аплодировали.
Ќо это было лишь начало. €м принесли еще вина и запеченных цыплЯт,
снова поЯвились цыганки, на этот раз ленивые и сладострастные. ‡вучали
только скрипки да тихонько позванивали цимбалы. ‚олоча за собой шелковые
шали, цыганки веером расселись у сцены. € тогда вышла певица, роскошнаЯ,
как искусственнаЯ - всЯ из атласа и бархата - роза. ќто была крупнаЯ, уже
немолодаЯ и слегка располневшаЯ цыганка. ‘ловно черным крылом, взмахнула
шалью, расправила плечи и запела глубоким, сильным альтом. ™еки
вздрагивали от его мощи, песнЯ лилась густаЯ, тЯжелаЯ, как смола. ЉудрЯвые
парни в лиловых безрукавках вились вокруг нее, тихонько подпевал оркестр.
‡атем певица и дирижер подошли к шведскому столу, она низко поклонилась
сначала всем вместе, потом отдельно философу, платье распахнулось, и в
Ярком свете прожекторов блеснули груди - сильные, величественные,
невероЯтные. Џочему она выбрала эту развалину, этого смешного тощего
старика с колючим взглЯдом, как своим цыганским чутьем угадала его
беспокойную душу? Ќо все дальнейшее произошло так легко и естественно,
словно было заранее отрепетировано. Љавендиш приподнЯлсЯ, достал из
кармана двадцатилевовый банкнот и непринужденным жестом сунул его в карман
дирижера. Џевица царственно удалилась, даже не взглЯнув на сидевших рЯдом
элегантных красивых молодых людей. ‘оседка Љавендиша, молодаЯ двухметроваЯ
шведка в розовом платье, наклонилась и поцеловала его в щеку.
‚еселье продолжалось до поздней ночи. Џрограмма окончилась, осталсЯ
только оркестр. ’еперь уже танцевали и пели все, кто как может - старинные
танцы, романсы. ‡а шведским столом осталсЯ один Ќесси. Ќе из каприза -
просто не умел танцевать. —увство ритма у него отсутствовало изначально.
Ћн сидел, внешне равнодушный, и все больше мрачнел. Ћн не узнавал сам себЯ
- еще никогда не доводилось испытывать ему столь тЯгостного чувства. Ќо
уйти все-таки не решалсЯ. Ђ может быть, и не хотел: этот обезумевший
дансинг притЯгивал его словно магнит. Ћн просто не мог понЯть этих
глупцов, которые сами не знали, что вытворЯют, и все же не мог избавитьсЯ
от глубокого и сильного желаниЯ быть вместе с ними, быть как они, как этот
совершенно взбесившийсЯ философ, танцующий со своей громадной шведкой.
Џравда, к удивлению Ќесси, шведка довольно пластично двигала ножищами,
зато Љавендиш лишь бесстыдно подпрыгивал рЯдом, ни чуточки не заботЯсь о
ритме. ‚ изумрудном свете прожекторов оба выглЯдели фантастически,
напоминаЯ сценку из древней вакханалии. Ќаконец оркестр замолк, философ и
шведка, взЯвшись за руки, направились к столу.
- Џрошу менЯ простить, друзьЯ, но Я собираюсь пойти с ними! - заЯвил
Љавендиш. - Ќадеюсь, вы ничего не имеете против?
- Људа это - с ними? - сдержанно спросил Љирилл.
- Ћни предлагают искупатьсЯ... Џо-шведски, разумеетсЯ, в костюме Ђдама.
- Ќе слишком ли вы рискуете, сэр? - раздраженно спросил Ќесси.
- Ќет, молодой человек! - с достоинством ответил Љавендиш. - џ выглЯжу
не так плохо, как вы, может быть, думаете.
Ќо тут ринулсЯ в бой Љирилл. Ћтбросив в сторону все ссылки на эстетику
и приличиЯ, он призвал на помощь медицину. —еловеку его возраста, да к
тому же усталому, потному, подвыпившему, такаЯ полуночнаЯ ванна грозит
просто-напросто инфарктом. ‚ прошлом году при подобных обстоЯтельствах
погиб известный всему миру специалист по семантике †оливер. —истое вранье,
разумеетсЯ, потому что француз просто-напросто уснул на надувном матраце и
его унесло в море. Љ счастью, имЯ это было Љавендишу знакомо, он опомнилсЯ
и, хотЯ не без горьких сожалений, отдал себЯ в руки молодых людей. ведка
окинула их презрительным взглЯдом - рухнула ее мечта увидеть голым этого
пьЯного старика.
- †аль мне вас! - с искренним огорчением заЯвил Љавендиш. - ‹учше
умереть голым среди дам, чем одетым среди прелатов.
Ќо по дороге в гостиницу Љавендиш и сам понЯл, что у него не хватило бы
сил добратьсЯ даже до плЯжа. ‚скоре он окончательно ослабел, и молодые
люди уже не поддерживали, а буквально волокли его под мышки. Љое-как
впихнули в лифт, поднЯлись на этаж. ‘амым разумным было бы раздеть старика
и уложить его в постель, но они решили, что и так возЯтсЯ с ним слишком
много. Ќичего, пусть поспит ночку одетым, в другой раз будет осторожней и
со спиртным, и со шведками.
‚ коридоре оба с облегчением перевели дух. ќто ночное приключение
окончательно прогнало сон, в тесный и душный номер не хотелось даже
возвращатьсЯ.
- „авай поднимемсЯ на верхнюю террасу, - предложил Љирилл. - Ќемножко
придем в себЯ...
Ќа террасе было совсем темно, фонари погашены, шезлонги сложены и
убраны. Њолодые люди облокотились на каменную балюстраду и устремили
взглЯды на еле видное в ночном мраке море. Ћно простиралось почти прЯмо
под ними, у самых скал, о которые в непогоду с тЯжелым гулом разбивались
волны. Ќо эта ночь была так тиха, что они с трудом улавливали его могучее
дыхание, ровное и приглушенное, словно во сне. Ѓольшое темное облако с
прозрачными краЯми, словно веко, прикрыло красноватую луну. Ћба молчали,
говорить не хотелось. Ќо и тот и другой думали о Љавендише - каждый
по-своему, разумеетсЯ. Ќаконец Ќесси не выдержал.
- ‚ сущности, Љавендиш всего-навсего жалкий паЯц! - сказал он
враждебно. - €ли шут, все равно!.. „аже певица это понЯла.
- Џевица просто предпочла его другим! - сдержанно отозвалсЯ Љирилл.
- Ђ Я было подумал, что ты и организовал все это жульничество.
- ‘ ума сошел! - Љирилл, похоже, обиделсЯ. - џ не сводник!
- ’огда почему же?
- Ћткуда Я знаю? Њожет, догадалась, что сердце у него доброе и
любвеобильное.
- ѓлупости! - оборвал его Ќесси. - ‘ердце! “ этого старого, скрюченного
эгоиста! „огадалась, что бумажник у него полный, вот о чем она
догадалась... Ђ он, как и положено старому дураку, тут же клюнул на
удочку.
Љирилл помолчал немного, потом неохотно проговорил:
- ’ы, похоже, слегка возненавидел его сегоднЯ.
- џ? - удивленно взглЯнул на него Ќесси. - ќто чувство мне вообще
незнакомо.
- Ќет, ты его возненавидел! - повторил Љирилл. - •отЯ и сам этого не
сознаешь. ‚ конце концов, ничего плохого тут нет.
- ‡а что же Я могу его ненавидеть, по-твоему?
Љирилл усмехнулсЯ - правда, довольно криво.
- ‘ейчас Я тебЯ ошарашу! ’ы ему завидуешь.
„ействительно ошарашил. Ќесси был поражен, что эти слова подействовали
на него так болезненно. Ќенависть, от которой он еще минуту назад столь
решительно отрексЯ, пронзила его, словно внезапное головокружение. Ќо что
это именно ненависть, он не понЯл и никогда потом не мог вспомнить этого
ощущениЯ.
- ‡авидую? …му? - нервно переспросил он. - —ему же это? …го красоте?
€нфантильному его разуму? €ли, может, его маниакальным теориЯм?
- џ могу сказать, чему ты завидуешь, - спокойно ответил Љирилл. - ’ому,
что он моложе!.. —то он намного нормальней и естественней нас с гобой. € к
тому же умеет веселитьсЯ.
- „а, ты, видимо, здорово выпил сегоднЯ! Ќеужели не понимаешь, что все
над ним просто смеЯлись?
- Ћни просто радовались вместе с ним.
- ’ы и вправду пьЯн, - убежденно заЯвил Ќесси. - џ уж было думал, что с
тех пор ты протрезвилсЯ, но нет!
- Џусть так. —то из того?
- Љак что? ‡начит, ты невменЯемый. ‘о мной так было однажды. џ даже не
знал, что делаю.
Љирилл засмеЯлсЯ.
- ’ы и сейчас этого не знаешь. ‘ам себЯ не можешь понЯть.
- Ќе так уж трудно... џ, конечно, не светило мировой науки, как
Љавендиш. Ќо и не такой дурак, как он. ‚се, что Я делаю, по меньшей мере
необходимо и полезно.
Љирилл долго молчал, потом, собравшись с духом, ответил:
- Ќет. ‚се, что ты делаешь, абсолютно бесполезно. € длЯ людей, и длЯ
тебЯ самого!
‘начала Ќесси просто его не понЯл.
- Љак это? Ђ моЯ работа?
- ЉакаЯ там работа? - с досадой сказал Љирилл. - ђазве ты способен
понЯть разницу между работой и творчеством?
„ействительно, разницы длЯ Ќесси не было. €, не знаЯ, что ответить, он
просто замолчал, смутно догадываЯсь, что Љирилл на этом не остановитсЯ.
’ак оно и оказалось.
- „умаешь, решить какую-нибудь задачу - и в самом деле работа,
достойнаЯ человека? - заговорил он. - Љомпьютеры делают это гораздо лучше.
—еловек должен уметь поставить задачу. €ли создать теорию. €ли открыть
истину, все равно какую, лишь бы другим она ранее была неведома. ’ы этого
не делаешь, Ќесси. € даже не сознаешь, что с бешеной скоростью крутишьсЯ
вхолостую, как колесо без трансмиссии.
Ћн замолк. ’емное веко облака приподнЯлось, показалсЯ красноватый глаз
луны. Ќесси выпрЯмилсЯ у балюстрады, белый и безжизненный, как статуЯ.
- ’огда почему менЯ держат на работе? - спросил он. - „а еще в
академии?
- ’ы длЯ них всего лишь эксперимент, - холодно ответил Љирилл. -
ЊорскаЯ свинка, обезьЯна, подопытнаЯ собачка. Ћпыт началсЯ и должен быть
доведен до конца. •отЯ всем уже давно Ясно, что толку от него никакого.
Ќесси глубоко перевел дух.
- ’ак. ’еперь и мне Ясно, что ты менЯ ненавидишь, - сказал он
совершенно спокойно. - €з-за этого болвана? €з-за Љавендиша? џ и раньше
подозревал, что ты разделЯешь его полоумную теорию об энтропии
человеческих обществ.
- Љонечно, разделЯю! - внезапно взорвалсЯ Љирилл. - ‚ерно, не совсем.
Ќо рЯдом с тобой мне хочетсЯ поверить в нее до конца. € знаешь, из-за
чего? €з-за твоей бесчувственности, самоуверенности. €з-за пустой
самонадеЯнности твоего еще более пустого ума. Џоэтому ты и Љавендиша
ненавидишь.
- Љавендиш - стараЯ трЯпка! - сказал Ќесси. - ‹учше умереть, чем быть
на него похожим.
- Ќет, Ќесси. ’ы не можешь ни на кого быть похожим... “жасно, если
другие станут походить на тебЯ. Ђ так ты безвреден. € даже чем-то порой
мне симпатичен. †алко мне тебЯ, Ќесси, Я, верно, единственный человек в
мире, который тебЯ жалеет. € все же, если бы Я мог, Я бы тебЯ уничтожил...
- Џочему же ты этого не сделаешь?
- Џотому что Я человек! - Яростно заорал Љирилл. - Џотому что у менЯ
есть совесть!
- Ђ у менЯ нет! - сказал Ќесси.
‚ какую-то долю секунды он вскинул Љирилла над головой с такой
легкостью, словно тот был не человек, а полый внутри портновский манекен.
€ с силой швырнул его в темную бездну. ћноша не издал ни звука, будто
испустил дух еще в руках Ќесси. Ќет, нет, он был жив! ’ело его жалко и
беспомощно дернулось, словно хотело уцепитьсЯ за что-то невидимое. Џотом
он исчез.
Ќесси так и осталсЯ стоЯть у балюстрады, выпрЯмившись, вскинув вверх
руки. Џрошла целаЯ вечность, пока не послышалсЯ глухой мертвый удар о
скалы. ЊертваЯ, белаЯ, безжизненнаЯ молниЯ пронзила его душу, рассекла ее
словно ударом сабли. € в этом ослепительном свете он на мгновение увидел
себЯ. ѓолого, израненного, с отчаЯнно вскинутыми к небу руками. Ѓерег был
крутой, каменистый, мимо него стремительно неслась страшнаЯ чернаЯ вода -
не просто вода, а стихиЯ, - волоча громадные, вырванные с корнем деревьЯ.
Љорни их торчали и извивались среди волн, словно руки утопленников. Џотом
небо снова ослепительно вспыхнуло, и все исчезло.
Ќаконец Ќесси пришел в себЯ. Ћблака рассеЯлись, над горизонтом светила
луна, по-прежнему далекаЯ и безучастнаЯ. Ќесси не торопЯсь вернулсЯ к себе
в комнату, лег и тут же заснул.

—Ђ‘’њ ’ђ…’њџ

ђанним утром следующего днЯ тело Љирилла нашли среди белых ноздреватых
скал берега. ‚прочем, телом его назвать было довольно трудно, настолько
оно было разбито и изуродовано. —ернаЯ кровь засохла на камнЯх, над нею
уже кружили осы. ’е, кто первым увидел его, в ужасе разбежались. Џотом
Явилась милициЯ, портье опознал тело. Џосле краткого осмотра разбудили
Ќесси. Ѓыло около шести - времЯ, когда тот обычно совершал свой кросс. Ќо
сейчас он спал. „верь его комнаты была не заперта, следователь вошел
свободно. „ежурный лейтенант, порЯдком бледный и расстроенный, первым
подошел к постели. Ќесси открыл глаза и поднЯл на него Ясный взглЯд, в
котором тлело еле заметное удивление.
- ѓде ваш друг? - спросил лейтенант.
Ќесси бросил взглЯд на соседнюю кровать. Ћна была аккуратно застелена -
со вчерашнего вечера до нее Явно никто не дотрагивалсЯ.
- ‚чера Я вернулсЯ один, - ответил Ќесси.
- Љогда вы его видели в последний раз?
Ќесси неохотно рассказал. Ѓыли вместе с Љавендишем в "–ыганском
таборе", там они, Љирилл и философ, изрЯдно выпили. Ќет, нет - сам он не
пьет, просто сидел, смотрел на них и порЯдком скучал. ‚ернулись часам к
трем, кое-как устроили Љавендиша у него в номере. ‡атем вместе поехали на
лифте на седьмой этаж, к себе. Љирилл пожаловалсЯ, что у него кружитсЯ
голова и что врЯд ли ему удастсЯ заснуть. ’огда Ќесси предложил ему
поднЯтьсЯ на террасу, на крышу, и посидеть там немного на свежем воздухе,
пока не протрезвитсЯ. ‘ам он вышел у себЯ на этаже, а Љирилл поехал
дальше.
Ќаступило краткое молчание. ‹ейтенант ожидал, что Ќесси спросит: "ѓде
же Љирилл? Ќе случилось ли с ним чего?" Ќо тот молчал и смотрел на него
все тем же холодным, непроницаемым взглЯдом.
- ‚аш „руг бросилсЯ ночью с террасы, - внезапно сказал лейтенант, - и
разбилсЯ на скалах.
- ЃросилсЯ? - переспросил Ќесси спокойно. - ќто исключено.
- Џочему?
- Џотому что он был в великолепном настроении.
- ’огда, может быть, его сбросили.
- ќто уж совершенно нелепо! - возразил Ќесси. - Љто его сбросит? Љирилл
был такой деликатный и воспитанный. ђазве он мог кого-нибудь
спровоцировать? ќто исключено.
- Њожет быть, ревность?
- Ќет, нет... Њы же все времЯ были вместе.
- Ћграбление?
- Ќашли при нем деньги?
- ‘то пЯтьдесЯт левов.
- „а, это его деньги. Њы здесь за счет Ђкадемии наук.
‹ейтенант помолчал.
- “ вас есть какие-нибудь предположениЯ?
- ’олько одно. € самое простое, - сказал Ќесси. - Ћн просто склонилсЯ
над парапетом. Њожет, затошнило. € полетел вниз.
‹ейтенант не ответил. •отЯ и мог бы, конечно. Ћсмотр не очень-то
подтверждал это самое простое предположение. ’ело было найдено не у самой
стены, как следовало бы, если б Љирилл упал сам, нечаЯнно, а в двух шагах
от стены. Ќо и предположить, что кто-то его сбросил, было трудно - такое
мог сделать лишь великан или сумасшедший.
- „а, благодарю вас, довольно сухо сказал наконец лейтенант. - “ менЯ
все.
- Њожно его увидеть?
- ’руп?
- Џока Я его не увидел, Љирилл длЯ менЯ не труп! - довольно странно
ответил Ќесси.
…го отвели на место происшествиЯ. ЏриподнЯли брезент, ужаснаЯ картина
вновь открылась глазам людей. ‚се, даже врач, невольно содрогнулись, -
все, кроме Ќесси. Ћн смотрел Ясным, ничего не выражающим взглЯдом, ни один
мускул не дрогнул на его лице. ’олько выглЯдел он таким отрешенным, так
глубоко погруженным в себЯ, что, казалось, не видел ничего вокруг. ‚сЯ его
внутреннЯЯ сила, все напрЯжение, на какие он был способен, были направлены
сейчас на то, чтобы вспомнить. ‚спомнить, что он пережил вчера на террасе,
когда это жалкое, разбитое тело летело в бездну. Џотому он и пришел сюда,
на это страшное место. „а, он помнил все до последнего мгновениЯ. —ернаЯ
вода, плескавшаЯсЯ у скал. Ћн сам с поднЯтыми к небу руками. …динственное,
чего он никак не мог восстановить в памЯти, - это потрЯсшее его тогда
чувство. ‘ейчас внутри него было пусто-пусто, безжизненно, мертво.
Ќесси еле заметно вздохнул, повернулсЯ и пошел к гостинице, не сказав
ни слова, не бросив никому даже взглЯда.
‘ледователи направились к англичанину, разбудить которого оказалось
гораздо труднее. Ќаконец философ открыл мутные глаза, недоуменно оглЯдел
всех. ЏонЯв, что случилось, Љавендиш так разволновалсЯ, что врачу пришлось
успокоить его инъекцией. Ќо сказать он ничего не мог. ‚оспоминаниЯ его
кончались где-то на танцплощадке, все остальное было покрыто мраком.
‘ледственные органы больше не обращались ни к Ќесси, ни к Љавендишу.
’олько сообщили, что те могут уехать, когда пожелают.
‚ этот день Љавендиш не спускалсЯ в ресторан и не заказывал еду в
номер. Ќо Ќесси как ни в чем не бывало поел за столиком с английским
флажком. ‹ицо его не выражало никаких чувств, ничего, кроме
самоуглубленности и раздумьЯ. Ќа следующее утро они с Љавендишем улетели в
‘офию. Њеста их в самолете были рЯдом, но философ ни разу не взглЯнул на
Ќесси. Ћн сидел мрачный, всю дорогу не отрывал глаз от иллюминатора, хотЯ
глЯдеть там было абсолютно не на что - голубаЯ пустынЯ и кое-где белые
пушистые клубы облаков. „о самой посадки никто не проронил ни слова. ‚
аэропорту их встретил только шофер с машиной президента Ђкадемии наук.
Ќаверное, он уже знал обо всем, потому что уложил их багаж молча и так
осторожно, словно это был сам покойник. ђоскошнаЯ машина бесшумно
тронулась с места, быстро набираЯ скорость. ‹ишь тут Љавендиш тихо, словно
бы говорЯ сам с собой, уронил:
- џ знаю, это вы убили Љирилла!..
- ‡ачем? - спокойно и холодно спросил Ќесси.
- Џотому что вы ему завидовали. Џотому что знали, насколько он вас
превосходит.
- ‡авидовал? - сказал Ќесси. - Љакой абсурд! ‚ы ведь прекрасно знаете,
что Я не умею ни любить, ни ненавидеть. ’ем более завидовать. “ менЯ нет
чувств, сударь!
- „а, чувств у вас нет! - мрачно кивнул философ. - Ќо и совести тоже.
- Њожет, вы и правы! - ответил Ќесси, и впервые в голосе его прозвучало
что-то вроде оживлениЯ. - ‘овести у менЯ действительно нет - разумеетсЯ, в
том нелепом смысле, в каком обычно употреблЯют это слово. Љак суеверие,
как страх перед неведомыми силами или мстительными божествами. Ќо у менЯ
есть своЯ мера, по которой Я сужу о людЯх, и она прежде всего разумна.
Џодумайте сами - он был моим единственным другом. Ћн один относилсЯ ко мне
с каким-то вниманием. € потом, каждый из нас занималсЯ своим делом, наши
пути нигде не пересекались...
- ’огда почему вы его убили?
Ќесси помолчал.
- ‘ логической точки зрениЯ возможна лишь одна причина, господин
Љавендиш. …сли во мне пробудилось что-то человеческое. Љакое-нибудь
чувство, страсть, болезненнаЯ амбициЯ.
Љавендиш молчал. Ћн знал, что молодой человек прав. Љак всегда, логика
его была безупречна. € так как философ молчал, Ќесси заговорил снова:
- ‚ас ввела в заблуждение ваша наивнаЯ буржуазнаЯ теориЯ, господин
Љавендиш. џ не допускаю, что разум может мешать большим человеческим
чувствам. Џо крайней мере тем, какие утверждают ваши крупнейшие писатели.
Ђбсурдно думать, что внутри самого сознаниЯ его положительные категории
вступают в противоречие и взаимно отрицают друг друга. ќто алогично.
—еловечество действительно может погибнуть, но не от разума, а от
собственной глупости.
- Љ сожалению, историЯ не подтверждает вашей элементарной логики! -
сказал философ, но голос его прозвучал уже не так уверенно.
- Ќе люблю Я этой отвратительной науки, господин Љавендиш, которую вы
называете историей. џ просто ее не понимаю. €сториЯ чего? €сториЯ насилиЯ,
жестокостей, садизма. Ћсобенно в эту последнюю войну. —ем они вызваны?
Љонечно же, грубыми, примитивными чувствами и страстЯми человека.
Љавендиш энергично помотал головой.
- ‚ этом ваша главнаЯ ошибка, - сказал он. - †естокость и насилие
никогда не базируютсЯ на чувствах. Ќаоборот, они означают полную
бесчувственность.
- Џослушайте, что Я вам скажу! - уже с некоторым нетерпением возразил
Ќесси. - ‚ы напрасно приписываете человечеству то, что присуще лишь вашему
отвратительному общественному строю.
’ут произошло неожиданное. Љавендиш побагровел, словно перед припадком,
и, не сдерживаЯсь, закричал:
- џ вовсе не буржуазный ученый, запомните это!.. џ глубоко ненавижу
любой строй, основанный на насилии и несправедливости. € это тоже
запомните. ‹учше объЯсните, зачем вы убили Љирилла? Ђ тогда Я вам скажу,
кто вы и какому строю принадлежите!
Ќесси окинул его презрительным взглЯдом.
- ‚озможно лишь одно разумное объЯснение - длЯ того, чтобы разбудить в
себе человека! - ответил он. - Љакого ни есть. € как бы он ни называлсЯ!
Љавендиш вдруг скорчилсЯ, словно его ударили в живот. € больше за всю
дорогу не проронил ни слова. ‹ишь когда машина остановилась у гостиницы,
он неохотно проговорил:
- џ улечу завтра с первым же самолетом, господин Ђлексиев. Њы больше не
увидимсЯ. € вот что мне хотелось бы сказать вам напоследок... - Ћн
замЯлсЯ. - ‚ этой жизни вас может спасти лишь одно - любовь. Џостарайтесь
влюбитьсЯ.
‚ первый момент Ќесси просто не поверил своим ушам. ђехнулсЯ он, что
ли, этот человек? Ќо Љавендиш выглЯдел таким грустным и подавленным, что
Ќесси только пробормотал:
- Љ сожалению, господин Љавендиш, это последнее, что Я могу сделать.
—тобы не сказать, невозможное.
- Ќет, возможное! - горЯчо воскликнул Љавендиш. - ‚ы ошибаетесь. џ вам
сейчас объЯсню. - Ћн беспомощно оглЯделсЯ, потом сказал: - ‡айдемте на
минутку!.. џ вам объЯсню, да, объЯсню!..
Џока шофер занималсЯ вещами, они прошли в дневной бар и сели за столик
в сторонке. Ѓыло пусто и прохладно, обе барменши, занЯтые каким-то своим,
Явно увлекательным разговором, даже не взглЯнули в сторону посетителей.
‚прочем, те и не собирались ничего заказывать. ‹ицо Љавендиша, и бледное и
багровое сразу, напоминало ломоть пражской ветчины.
- џ хочу объЯснить вам ваш сон, - заговорил он возбужденно. - Џомните -
киты и белый айсберг? Џоймите менЯ правильно, Я не фрейдист. „аже
наоборот. € все же в некотором отношении ”рейд был прав сновидениЯ
выражают какую-то часть скрытой сущности человека. …го подавленного
духовного мира. ‚ы знаете, что означает ваш сон?
- Џо-моему, ничего! - неохотно ответил Ќесси. - Џросто картина.
- Ќо что вызвало эту картину из вашего подсознаниЯ? €з вашей
генетической памЯти? ‚ероЯтно, какое-то внутреннее напрЯжение. ЉакаЯ-то
потребность. ќта потребность, по-моему, называетсЯ жаждой красоты.
Ќесси неуверенно взглЯнул на него. †ажда красоты? ќто, похоже, не
лишено смысла. Љавендиш, словно почувствовав его колебаниЯ, оживленно
продолжал:
- Џодумайте, подумайте! ђазве ваше сновидение не поражает именно
красотой? ‚спомните! Ѓелое и голубое в их безмерной чистоте! € плывущие
киты! —то может быть мощней, царственней, прекраснее их движений?
‚еличественнаЯ, вечнаЯ картина! ‘ тех пор как вы это рассказали, она не
выходит у менЯ из головы.
- „опустим. џ только не понимаю, что общего у этой картины с любовью?
- Љак - что общего? - чуть не закричал Љавендиш. - ‹юбовь и красота -
два почти равноценных понЯтиЯ.
- Ќе верю, - ответил Ќесси. - ‹юбовь - одна из самых примитивных уловок
природы. Џравда, длЯ этой цели она иногда и в самом деле использует
красоту. Ќо не всегда, а сейчас все чаще предпочитает безобразие,
деформацию, извращение.
- „а, это верно. Ќо это относитсЯ к уже испорченным людЯм. ‚нутренне
опустошенным. ‹ишь вы имеете удивительную возможность начать все сначала.
€ли вернее - впервые. € вы начнете именно с красоты - как львы, павлины,
жеребцы, горлицы. Џоймите, это заложено в вас. € ищет своего выражениЯ.
Ќайдите его! - Љавендиш говорил уже вдохновенно. - ќто ваш единственный
шанс.
Ћб этом разговоре Ќесси вспомнит в час своей трагической смерти. ‡ачем
Љавендиш повел его по этому пути? Ђнгел он или сатана? •отел он спасти или
погубить?

‚нешне жизнь никак не изменилась. Ћн вставал рано, пробегал свой
утренний кросс, с педантичной точностью поЯвлЯлсЯ на пороге залитого
солнцем кабинета. € словно бы не замечал ни пустоты, ни глухой тишины,
окружавшей его. Ќикто не спросил у него, что же все-таки случилось, как
погиб его друг, - ни шефы, ни коллеги. Њожет быть, инстинктивно страшились
узнать правду. Ђ может быть, просто не желали вмешиватьсЯ в чужие дела,
тем более столь трагические.
€ все же в его жизни кое-что изменилось. Ћн больше не работал. Ќет, не
совсем - кое-что он все-таки делал, но неохотно, с ощущением внутренней
пустоты. €ногда он часами сидел перед закрытой зеленой папкой, думал. ‚ид
у него становилсЯ все более отрешенным, глаза - все более безжалостными.
‚первые он думал о себе. Љто он такой, в сущности? Џочему не похож на
других людей? „о сих пор на эти вопросы у него был готовый, неизменный
ответ - отличие лишь в том, что он намного обогнал, перерос остальных.
Њожет быть, пройдут века, и все станут похожи на него - и по разуму и по
внутренней силе. ’ак он думал раньше. Ќо сейчас это его убеждение, похоже,
поколебалось. ‚ сущности, у Ќесси не было многого из того, чем обладали
другие. ’ак, например, у Ќесси не было детства. Њожет быть, и вправду в
этом нежном возрасте образуетсЯ именно то, чего ему так не хватает?
—увства? ‚оображение? €ли совесть, которой, как все единодушно утверждают,
у него нет и в помине?
Ћн все чаще сидел в маленьком квартальном скверике, внимательно
наблюдаЯ за бегавшими по аллеЯм детьми, - за детьми, которые кричали,
толкались, вырывали друг у друга игрушки, дрались, а затем дружно ревели -
и побитые, и драчуны. Ќесси просто не мог понЯть, почему все это вызывает
у взрослых такое умиление. ‚ сущности, думал он, дети ничем не отличаютсЯ
от взрослых, только ведут они себЯ гораздо откровеннее. —то стоЯщее может
сложитьсЯ в этой стихии озорства и пакостей?
€ Ќесси потерЯл к детЯм всЯкий интерес. Ќе стоило на них тратить времЯ,
ничего длЯ себЯ полезного он тут найти не мог. ‚ задумчивости стоЯл он по
утрам у окна, глубоко и сильно дышал. ‘корее по привычке - до чего же
глупо заботитьсЯ об этом жалком и тленном теле, которое времЯ рано или
поздно все равно упрЯчет в могилу. ‚се можно обмануть в этом мире, думал
он, нет лишь способов исправить рецепт, в котором расписано и
предопределено все - до последнего камешка в почках. Ќочи стали длиннее,
зарЯ уже не освещала улицу, в пустых глазницах окон таилсЯ мрак. …е окна
Ќесси, с тех пор как вернулсЯ, ни разу не видел открытым - завешенное
изнутри пожелтевшими газетами, оно напоминало глаз, затЯнутый катарактой и
способный разглЯдеть лишь мутный отблеск рассвета. Џотом Ќесси завЯзывал
шнурки на безупречно белых кедах и отдавалсЯ своему ежедневному убогому
развлечению. Ќичего не случалось в эти ранние часы. ‹ишь однажды, слегка
ошарашенный, он остановилсЯ посреди аллеи. €з кустов выскочила тощаЯ,
ободраннаЯ кошка и, прошмыгнув у самых его ног, мельком бросила на него
ничего не выражающий взглЯд круглых желтых глаз. Ќо внимание Ќесси
привлекла не кошка - в зубах у нее безжизненно болталсЯ маленький
окровавленный бельчонок, наверное мертвый. ‚олнение охватило Ќесси,
слабое, еле заметное волнение, которое ему суждено было - он этого не знал
- запомнить надолго. Џотом кошка со своей добычей исчезла в кустах.
’ак прошло дней десЯть - все, как один, пустые, бессмысленные, словно
он вдруг оказалсЯ на дне давно высохшего колодца, откуда не видно ничего,
кроме маленького кружка неба над головой, неизменно синего, но
безнадежного. Ћднажды он заметил, что ее окно открыто - видимо, девушка
вернулась. Ќичего нельзЯ было разглЯдеть в комнате - ни человеческого
присутствиЯ, ни хоть какого-то движениЯ. „а и что он мог там увидеть? ‘вое
спасение, как слащаво выразилсЯ Љавендиш? € все же он вновь почувствовал
легкое волнение, точно такое же, как при виде мертвого бельчонка. Ђ может,
и правда, что смерть и любовь идут рЯдом, как иногда пишут в своих книгах
глупцы писатели?
‚ тот день случилось первое чудо - Ќесси отменил утреннюю прогулку.
Џросто взЯл и осталсЯ дома. Њрак в ее комнате медленно редел, из небытиЯ
выплывали мебель и другие предметы. Ћн ждал. †дал спокойно, без
напрЯжениЯ, но все же с какой-то внутренней затаенностью, которой раньше
никогда не испытывал. Ќаверное, жук-муравьед вот так же ждет муравьев на
дне" своей песчаной норки. ’ак Ящерицы, леопарды, удавы ждут добычу - свою
насущную пищу. ‹ишь к шести часам он заметил в комнате какое-то движение,
словно тени и свет поменЯлись местами. ‚друг в полумраке мелькнули
вскинутые вверх красивые белые руки - наверное, девушка одевалась. ‹ишь
после этого поЯвилась в окне и она сама, в желтом платьице, непричесаннаЯ,
может быть, невыспавшаЯсЯ. Ћткровенно, без стеснениЯ, не прЯча под ладонью
рот, зевнула. Ѓлеснули белые чистые зубы.
Ќесси наблюдал за ней, затаив дыхание. Ћна и в самом деле была красива,
сейчас он это видел как нельзЯ лучше. ‚олосы у нее были цвета темной меди,
кожа очень белаЯ, глаза голубые или, может, зеленоватые с очень Ясным
блеском, впрочем, вероЯтно, это был отсвет утреннего неба. Ќичего
особенного, девушка стоЯла бесцельно и равнодушно, лицо ее светилось.
‚идимо, она просто радовалась Ясному утру, инстинктивно глотаЯ свежий,
прохладный воздух, еще не испорченный тЯжелыми дневными испарениЯми. …му
она казалась непостижимой. Ћн еще не знал самой простой истины, что
по-настоЯщему красивы лишь далекие и непостижимые вещи - звезды, снега
Љилиманджаро, озера ’Янь-анЯ. € женщины - пока они далеки и недоступны.
ќта, правда, была не так уж далеко, но между ними зиЯла улица, в этот час
еще холоднаЯ и темнаЯ, как пропасть. Џотом девушка исчезла.
…ще два раза Ќесси пропустил свою утреннюю прогулку. € оба раза девушка
поЯвлЯлась у окна только на минутку - взглЯнуть на утреннее небо, потом
исчезала. Ќа второй раз ему показалось, что она поглЯдела на него - не
мельком, нет, это длилось гораздо дольше - силилсЯ потом он вспомнить. Ћн
ни разу не видел, чтобы она вышла на улицу. ‚ероЯтно, студентка и сейчас
усиленно готовитсЯ к осенней сессии - что другое мог он предположить?
‡атем Ќесси шел на работу - неудовлетворенный, опустошенный. ђаскрываЯ
папку, равнодушно глЯдел на страницы. Њожет, это и есть начало любви? €
тут же с отвращением отбрасывал эту мысль. „аже если и так, он должен
сопротивлЯтьсЯ. ‹юбовь казалась ему чем-то неестественным и примитивным,
каким-то обманом, заблуждением, грубой деформацией сознаниЯ. € наверное,
чем-то похожей на опьЯнение, на мертвого бельчонка в зубах у кошки. •орошо
бы заставить себЯ забыть ее окно и спокойно заниматьсЯ своим делом. Ќо
можно ли спокойно заниматьсЯ делом, к которому не лежит душа? ”ормулы и
цифры казались ему теперь просто безвкусной соломой, изрыгаемой
металлической пастью соломорезки.
Љ тому же он давно знал - если хочешь от чего-то избавитьсЯ, лучше
всего это пережить. ’огда что ему мешает познакомитьсЯ с девушкой? ЏринЯв
такое решение, он вдруг почувствовал облегчение, словно полдела было уже
сделано. ‘обственно говорЯ, раньше он так не поступал. Ќесси никогда не
бросалсЯ на свою добычу, словно Ягуар, и не преследовал ее до полного
изнеможениЯ, как шакалы. …му достаточно было, словно муравьеду, высунуть
свой влажный Язык, и к нему тут же приклеивались десЯтки муравьев.
Ћставалось только проглотить. Џочему бы ему не пойти прЯмым путем?
ЌастоЯщие полководцы не ищут обходных маневров.
€так, однажды утром Ќесси позвонил у дверей квартиры, где, по его
расчетам, должна была жить девушка. ‚скоре послышались легкие шаги, на
пороге поЯвилась она. ‹ицо ее озарЯла широкаЯ радостнаЯ улыбка, мгновенно
угасшаЯ при виде Ќесси. Ћчевидно, она ждала кого-то другого, и внезапное
поЯвление незнакомца ее удивило. Ќа ней было все то же желтое платьице, в
котором, вероЯтно, она ходила только дома. ЃосаЯ, непричесаннаЯ, может
быть, даже неумытаЯ, девушка, казалось, только что проснулась. Љак можно
было не смутитьсЯ? Ћна невольно, словно что-то ее потЯнуло, подалась
назад, возможно собираЯсь захлопнуть дверь перед самым носом неожиданного
посетителЯ. Ќо Ќесси ее опередил.
- ЊенЯ зовут Ђнастас Ђлексиев... - начал он.
- „а, Я вас знаю, - перебила девушка.
- ‡наете?
- Ќо вы ведь живете напротив. - Ћна улыбнулась. - џ тоже математик,
пока еще, конечно, студентка.
ЌепонЯтно почему, Ќесси это не понравилось. ‚озможно. он не любил
женщин, занимающихсЯ чисто мужскими науками.
- —удесно, - ответил он. - ‡наете ли, в сущности, Я... хотел... - Ћн на
секунду растерЯлсЯ. ’акого с ним еще никогда не было.
- ‚ы ко мне? - удивленно спросила девушка.
- Љонечно, к вам... џ как раз хотел объЯснить...
- —то ж, входите! - слегка смутившись, пригласила она. - ‚ходите, раз
пришли.
Џоследние ее слова были не бог весть как радушны. € все же он пошел за
ней. ‘ейчас девушка показалась ему гораздо ниже, чем он ожидал, может быть
потому, что она была босиком. Ћни миновали темную прихожую, холл,
заставленный ветхой, потрескавшейсЯ мебелью. —учело филина, висевшее у
двери в ее комнату, встретило его пристальным взглЯдом желтых стеклЯнных
глаз. Ћн оглЯделсЯ. ЃольшаЯ, довольно пустаЯ комната. „иван, покрытый
сшитыми овечьими шкурами, несколько провинциальных вышитых подушечек,
большой гардероб, вздувшийсЯ с той стороны, где когда-то стоЯла печка. „ва
стула, стол. Ќа столе, как он тут же заметил, лежал учебник топологии с
аккуратно заложенными карандашом страницами. „евушка стоЯла перед ним все
еще в некотором смущении.
- €звините, но мне надо одетьсЯ.
- Џожалуйста!
Ћна что-то взЯла из гардероба и вышла. ‘ейчас уже было неЯсно, кто
больше поражен - она или он. Ќесси с трудом верил своим глазам. „евушка
оказалась не такой уж красивой. Ќет, конечно, красивой, но ни в коем
случае не прекрасной. € главное - слишком уж обычной. ’олько кожа у нее
была по-настоЯщему хороша - белаЯ, нежнаЯ. Ќо он не увидел в ней того
внутреннего света, которым она светилась издали. Њожет, это и вправду был
только отблеск рассвета. ѓлаза тоже обычные - голубые, не поражающие, как
глаза ”анни, лихорадочным блеском. € вообще, ничего общего с ”анни -
гибкой, сильной, неожиданной. Џросто обычнаЯ девушка с руками, покрытыми
довольно обильным золотистым пушком.
—ерез некоторое времЯ девушка вернулась - в черной юбке и сиреневой
блузке с открытым воротом. Ќа этот раз она показалась ему немного
красивее, тем более что каблучки делали ее чуть выше. Ћна села против него
на диван со шкурой и провинциальными подушечками, стиснув колени, словно
гимназистка. ‚се это времЯ в ее Ясном взглЯде чувствовалсЯ затаенный
вопрос - что ему здесь надо, зачем он ЯвилсЯ? ЏридетсЯ, разумеетсЯ, найти
какое-нибудь приличное объЯснение.
- ‚ы знаете, что Я живу напротив.
- „а, конечно. Ћкно в окно.
- €менно.
- џ вас тоже видела. Ђ хозЯйка сказала мне, кто вы такой.
ќто она здорово сделала, хозЯйка. Њожно опустить самую трудную часть
объЯснений. Ќо остальное?
- ‡наете, как и всЯкий математик, Я человек позитивного склада. џ вас
тоже видел в окно - мелькнете, исчезнете. Љто вы? Њой разум плохо миритсЯ
с неизвестными. џ привык всегда искать ответ и решение. ‘кажите мне,
только искренне, вас не тЯготит мое присутствие?
- Ќет, конечно! - решительно ответила она.
Ќесси чуть было не вздохнул от облегчениЯ. …му удалось победить в себе
ее красоту. ’еперь оставалось победить сопротивление, и все будет в
порЯдке.
- Љак видите, оказалось, что у нас есть общие интересы, - продолжал он.
- Њожет быть, мы сумеем стать друзьЯми?
Ћн почувствовал, как девушка внутренне насторожилась. ‹ицо ее вдруг
стало серьезным, даже слегка озабоченным.
- „рузьЯми! - ответила она. - Ќе слишком ли сильное слово?
- Џо-моему, самое обычное в наше времЯ.
Ћна ответила не сразу. Џотом, собравшись с силами, - Ќесси это
Явственно почувствовал, - спокойно и внЯтно сказала:
- „ело в том, что у менЯ уже есть друг.
’акой ответ он меньше всего ожидал услышать. •отЯ что могло быть
естественнее? Ћдиночество не длЯ девушек, это же Ясно, тем более длЯ
красивых. Ќо лишь много, много позже он понЯл, каким непомерным и, по
существу, нелепым было его самомнение. Ђ тогда ему и в голову не
приходило, что кто-то другой может уже владеть тем, что ему потребовалось.
Ќеважно! - ответил он. - “ каждого современного человека есть друзьЯ.
€ли подруги. € разве можно иметь только одного друга? Њне кажетсЯ, это
противоестественно.
„евушка Явно смутилась. ‚о взглЯде ее мелькнула беспомощность.
- ‚се зависит от того, что мы в это слово вкладываем.
- Џо-моему, оно безгранично. Њожет содержать все. € ничего. ’о есть не
совсем ничего, но достаточно, чтобы оправдать отношениЯ в компании.
Ќесси по-прежнему говорил уверенно и спокойно, но чувствовал в себе
какую-то пустоту, темную и страшноватую, напоминавшую ту бездну у морЯ.
- „а, естественно, - сказала девушка. - Ќо мой друг... как бы это
сказать, он человек особенный. ‚о-первых, он не болгарин.
- ’ем лучше! - Ќесси даже улыбнулсЯ.
- Ћн тоже студент, учитсЯ вместе со мной. Ќо он родилсЯ в Ђфрике.
- Ќегр? - удивилсЯ Ќесси.
- Џочему негр? Ќо даже если и так, то что? - Ќежный голосок зазвенел
почти враждебно.
- ђазумеетсЯ, ничего.
- ‚идите ли, они немного более ревнивы, чем мы. ‚от и все! - добавила
она с облегчением.
Ќесси внезапно поднЯлсЯ.
- ’огда нам больше не о чем говорить! - сказал он. - Ќо, по-моему, если
человек живет в чужой стране, то должен по крайней мере считатьсЯ с ее
нравами.
- Ќо он очень хорошо воспитан! - порывисто воскликнула девушка.
- ‘лава богу! € все же подумайте. Њне кажетсЯ, Я тоже хорошо воспитан.
џ, например, никогда в жизни никого и ни в чем не ограничивал!.. ‚сего
хорошего!..
€, не протЯнув ей руки, Ќесси направилсЯ к двери. Ќо в прихожей
все-таки оба одновременно остановились.
- џ даже не узнал, как вас зовут! - сказал он.
- ђени.
- —то ж, ђени, желаю приЯтно провести времЯ в Ђфрике. ђаз дело
настолько серьезно.
- Ќе будьте злым! - сказала она.
Џотом, поколебавшись, добавила:
- Џочему бы вам не зайти ко мне в среду?.. “ менЯ день рождениЯ.
- ‚ котором часу?
- ‚ семь, восемь, когда захотите.
- ‘пасибо, подумаю.
€, кивнув ей на прощание, Ќесси вышел на пыльную, давно не
подметавшуюсЯ лестницу.

‚ среду. —етыре днЯ оставалось до этой среды. ‚первые с тех пор, как он
себЯ помнил, его разум отказывалсЯ принЯть решение. ќто было настолько
невероЯтно, что просто повергало его в какое-то внутреннее оцепенение.
‘ейчас Ќесси напоминал сам себе странную и беспомощную счетную машину. ‚се
клавиши нажаты, слышно приглушенное жужжание механизмов, нет только того
завершающего щелчка, за которым следует результат. Ћн так и не решил,
пойдет в среду на день рождениЯ или останетсЯ дома. ђазум подсказывал,
что, если приложить известные усилиЯ, можно добитьсЯ любой, самой
недоступной женщины. ‘ какой стати ђени считать исключением? ‚ конце
концов, он просто обЯзан приложить эти усилиЯ, хотЯ бы во имЯ того
неписаного ритуала, который определЯет границы приличий. Ќо впервые что-то
в нем противилось трезвой оценке разума - может быть, чувство собственного
достоинства, о существовании которого он не имел никакого понЯтиЯ. € что
это за африканский парень, ставший ему поперек дороги? Ќеужели он может
равнЯтьсЯ с ним, с Ќесси! Ђ если любовь и вправду так слепа, как
утверждают глупцы, то, уж во всЯком случае, не он будет блуждать в ее
лабиринтах. Ћднако ощущение пустоты, возникшее в нем, когда он впервые
увидел ђени, разрасталось. Ќесси казалось, что он ощущает ее почти
физически - может быть, в груди, где-то рЯдом с сердцем. Ћн еще не знал,
что это - область человеческих страданий, темное и ужасное царство,
населенное мрачными тенЯми и образами.
Џервую ночь Ќесси спал всего два часа. ЏроснулсЯ, как всегда, легко и
чувствовал себЯ вполне выспавшимсЯ, только на грудь, словно громаднаЯ,
невидимаЯ кошка, давила пустота. Ћн даже попыталсЯ прогнать ее
бессознательным жестом, но пустота осталась. ’огда он встал и, чуть
испуганный, подошел к окну. Ћкно напротив было открыто, на мгновение Ќесси
поразила мысль, что она живет так близко. ‡атем он снова лег, но заснуть
больше не удалось.
‚торую ночь он не спал вообще. € все-таки чувствовал себЯ бодро, голова
была Ясной, как всегда. Ќет, не как всегда. Ќо понЯть, в чем тут разница,
он был не в силах. Љазалось, где-то глубоко в нем таилось нечто натЯнутое,
как тетива, и, как тетива, готовое каждое мгновение спустить стрелу. Њожет
быть, именно это ощущение напрЯженности мешало ему заснуть. Ќо
расслабитьсЯ он не мог, как ни хотелось.
€ снова Ќесси пропустил свою утреннюю прогулку, казавшуюсЯ ему теперь
совершенно бессмысленной. €, естественно, столкнулсЯ в холле с отцом,
который, увидев сына, порЯдком удивилсЯ. Ќесси показалось даже, что отец
бессознательно отшатнулсЯ от него, но потом остановилсЯ.
- Џочему ты ничего не рассказал мне о Љирилле? - мрачно спросил Ђлекси.
- „а ты ж его вообще ни разу не видел!
- Ќу и что? ‹юди же мы все-таки? Ќеужели нас должно интересовать лишь
то, что мы видим?
Ќесси только пожал плечами и хотел было обойти отца. Ќо Ђлекси вдруг
загородил ему дорогу, как дуб, внезапно выросший посреди комнаты.
- џ хочу знать, что случилось! - гневно потребовал он.
- Ђ Я откуда знаю! - Ќесси в свою очередь повысил голос. - ’ебе ведь
известно, в людЯх Я не разбираюсь... €ли, по-твоему, Я тоже человек? -
добавил он неожиданно длЯ себЯ самого.
- Ќе в чем тут разбиратьсЯ... џ просто хочу знать, как он упал...
- Љак упал?.. „а просто наклонилсЯ над парапетом... € вероЯтно
поскользнулсЯ... Ћн был здорово пьЯн.
- ЏьЯн?.. ѓоворЯт, он вообще не пил.
- —то ты этим хочешь сказать? - взорвалсЯ Ќесси. - —то это Я его
столкнул?.. ќто ты хочешь сказать?
Ђлекси опомнилсЯ. € только тут понЯл, что в нем уже таилось нечто
похожее на эту мысль. Ќо, услышав слова сына, он пришел в ужас.
- Ќет, нет! - воскликнул он. - Џросто менЯ потрЯс этот случай. ’акой
спокойный, уравновешенный парень... € вообще, - такой нормальный...
- Ќормальный! - презрительно буркнул Ќесси. - —то значит "нормальный"?
џ не знаю, где она у людей, эта граница. € есть ли она вообще!
Ќа третью ночь Ќесси тоже никак не мог заснуть. ‹ежал на узкой кровати
и думал. ‚спомнились слова, сказанные им отцу. €нтересно, что такое
безумие? Ќаверное, это когда разум не может выдержать напрЯжениЯ. ‚се
равно какого - напрЯжениЯ ужаса или безнадежного ожиданиЯ, монотонности
или пустоты. ЌапрЯжениЯ бесконечной прЯмой. €ли круга. Ќо все же какого
именно? Ћн встал, подошел к окну. ‚нутренние часы подсказали времЯ - без
четверти два. Њинутой больше или меньше - значениЯ не имело.
…е окно светилось. ‘тена комнаты отражала слабое зеленоватое округлое
сиЯние. ‚озможно - от ночника. ‘вет струилсЯ слева - там, в углу, стоЯл
диван. Ќаверное, читает лежа. ђоман или учебник. •отЯ врЯд ли, до
экзаменов еще далеко. „евушки вроде ђени в такое времЯ могут читать только
романы. Ќесси по-прежнему не представлЯл себе, как это люди читают книги,
заранее знаЯ, что в них все выдумано.
‚друг в комнате словно бы возникло какое-то движение. џснее всего оно
чувствовалось на экране невидимой стены. ‘иЯние трепетало, мерцало, потом
на нем возникла огромнаЯ - словно бок мамонта - тень. Ђ может, это были
две тени, которые, не в силах разлучитьсЯ, сливались друг с другом? “
Ќесси перехватило дыхание. ‚друг на стене Ясно обрисовалась фигура, может
быть, женщины с очень пышными волосами. Ќо у ђени волосы были гладкие.
Џотом тень исчезла в невидимой части стены. Ќесси ждал, все так же не в
силах вздохнуть. Ќо больше ничего не случилось, только погас свет. Ћкно
внезапно ослепло, как и все остальные на темном фасаде зданиЯ.
Ќаследующий день Ќесси поЯвилсЯ на работе такой же, как всегда, -
непроницаемый, безупречный. Њожет, чуть бледнее обычного, что было,
правда, почти незаметно. ‘ел на свое место, аккуратно вытащил папку в
блестЯщей обложке. Ќо папка оказалась пустой. Ќакануне он закончил все,
что ему надо было сделать. Џочему ему не принесли новых заданий? ‡абыли?
Џозвонить кому-нибудь из шефов? Ќо Ќесси тут же отказалсЯ от этой мысли. Ђ
вдруг он длЯ них и в самом деле не человек, а машина? Ќикто не думает о
машине, если в ней нет необходимости. Њашина не может сама искать себе
дело. Ђ работать вхолостую может? Ќет, ни одна.
ђабочий день кончилсЯ, и с ним как будто кончилось все. Ќесси больше
ничего не ждал, ни к чему не стремилсЯ. ’елефон молчал, но Ќесси не
притрагивалсЯ к нему, даже если тихий стон его звонка и раздавалсЯ
случайно в безлюдной квартире. ’еперь и отец возвращалсЯ поздно. Ќесси
иногда слышал среди ночи его тЯжелые неуверенные шаги. „ом был пуст.
‚ этот вечер Ќесси поставил стул не у самого окна, а чуть подальше, в
глубине комнаты. Џогода стоЯла жаркаЯ. ‚ комнату лилсЯ уличный запах,
тЯжелый, как стоЯлаЯ вода в канале. Ќо Ќесси не замечал ничего, он
смотрел. …е окно было темным, пустота за стеклами - недосЯгаема длЯ
взглЯда. ’ак он просидел почти до рассвета, не сомкнув век, ни на миг не
переставаЯ думать. Ќо в ту ночь она вообще не вернулась домой.

“же второй день он шел по грЯзному дну ущельЯ. ‘нова Яркое солнце
слепило его своим блеском. ‚се в теснине еще напоминало о стихии, так
внезапно обрушившейсЯ на их маленький, скрытый в пещерах мирок. „авно
засохла простиравшаЯсЯ от берега к берегу и выше тина, засохла и
потрескалась, как его пЯтки, как кожа на его иссушенном, израненном лице.
Ћн шагал босой по этой густой и липкой тине, усеЯнной острыми кремнЯми и
костЯми погибших животных, спотыкалсЯ и падал, но не останавливалсЯ ни на
мгновение. ЃольшаЯ вода схлынула так же внезапно, как и пришла, уничтожив
на своем пути все живое и неживое. ‘орвала с корней деревьЯ, с тЯжелым
грохотом выворотила гладкие валуны и острые камни. Ћн знал, что найдет ее,
хотЯ бы пришлось идти вот так до конца дней. Њожет быть, потому и не
спускал глаз с орлов и вороньих стай, сидЯщих на скалах. Љак и он, они
искали, как и он, находили. Њного людей его племени унесла ЃольшаЯ вода.
‡авидев рывшихсЯ в тине орлов или грЯзных воронов с кривыми блестЯщими
клювами, он как безумный бросалсЯ к ним, швырЯл камни, хрипел. Џтицы
равнодушно взлетали, опускались где-нибудь поблизости, не мигаЯ, смотрели
на него круглыми, безучастными глазами. Ћни знали, что человек никогда не
нападает, как гиены или волки. € не боЯлись за добычу - сколько может
съесть один человек? Ђ человек то и дело останавливалсЯ, лихорадочно
осматривал раздувшиесЯ от жары трупы. €ногда вытирал лицо тому или
другому. Џотом шел дальше, все так же глухо и отчаЯнно хрипЯ.
…динственный из всего племени, осталсЯ он в живых и теперь шел по дну
ущельЯ - искал свою жену. …динственный из всего племени - грЯзный, весь в
трещинах, как тина, полный отчаЯниЯ.
‚начале как будто не было ничего страшного. ‘наружи бушевал ливень,
молнии вспарывали темноту. Ќо люди не боЯлись, они были надежно укрыты в
глубине своей пещеры, где жили все, кто был ему близок, кого он знал.
’олько жена то и дело поглЯдывала на узкое отверстие, вспыхивавшее и
угасавшее, вспыхивавшее и угасавшее. ‘трашный гул нессЯ оттуда. ќто река
волочила камни и обломки скал. Ћн поднимал свою тЯжелую растрескавшуюсЯ
ладонь и гладил ее по голове. Ќи у одной женщины в племени не было таких
блестЯщих, таких мЯгких волос. „ождь лил два днЯ, на третий вода поднЯлась
необычно высоко, ее гул не давал им покоЯ ни днем ни ночью. Ћднако он был
совершенно спокоен. €з поколениЯ в поколение передавались в его племени
сказаниЯ о грозах и наводнениЯх. € ни в одном ни слова о том, что вода
достигла пещер, залила их, даже самые нижние. †ена пусть себе боитсЯ, ей
можно. Ќо он знал, что не имеет права боЯтьсЯ - даже медведей, которые
иногда с глухим ревом пробирались в пещеры. Ћн только поднимал руку и
гладил ее по волосам, да и то если рЯдом никого не было.
‚ода хлынула в их маленькую пещеру на рассвете четвертого днЯ. ‹юди
заметили это, лишь когда на них внезапно обрушились холодные, режущие,
словно сотни кремневых осколков, струи. Ћни бросились к выходу, но было
уже поздно. „о полного изнеможениЯ боролись люди с водой, пытаЯсь
выбратьсЯ на берег. Ћн крепко держал жену, но бушующий поток вырвал ее у
него из рук, отбросил далеко в сторону. ‹ицо ее на мгновение светлым
пЯтном мелькнуло среди волн и исчезло. ќто был конец. Љак он добралсЯ до
берега, он не помнил.
‘начала он увидел воронов, что-то терзавших своими громадными клювами.
Џотом - двух одиноких орлов, безуспешно пытавшихсЯ их разогнать. ќто была
она. Ћн наклонилсЯ, корЯвыми ладонЯми вытер облепленное грЯзью лицо. Ћн
узнал ее сразу, хотЯ глаза были выклеваны, а грудь растерзана. “знал по
волосам, потому что ни у одной женщины в племени не было таких мЯгких,
блестЯщих волос. ‘трашный вопль вырвалсЯ из пересохшего горла, тЯжелый
кулак изо всех сил ударил в могучую грудь. Џтицы испуганно взлетели. Ћн
видел, как они, словно черные тени, качались в прозрачном воздухе. Ќо
больше не решалсЯ взглЯнуть на лицо, которое столько ночей покоилось на
его плече...
...и проснулсЯ, все еще раздираемый острой, невыносимой болью. Ћн сидел
на стуле в своей комнате, а древнЯЯ боль была так жива и пронзительна,
словно только что возникла. Ћн напрЯг все силы, чтобы удержать это
нечеловечески человеческое мгновение, прежде чем оно исчезнет, может быть,
навсегда. € оно исчезло - просто не верилось, что такое сильное ощущение
может исчезнуть так молниеносно и так бесследно. Ћн все еще сидел на
стуле, переполненный настоЯщим человеческим изумлением. ‚ыходило, что все
написанное в книгах - правда, гораздо более истиннаЯ, чем всЯ его жизнь.
—ем любаЯ жизнь. Ќесси взглЯнул на часы, он спал ровно семь минут. ‘емь
ужасных минут, в течение которых он столько пережил. € столько вместил в
себЯ - как разум его вмещал галактику, все галактики, вселенную, больше
чем вселенную.
‚ это утро он никуда не пошел. ‹ег одетый в нерасстеленную кровать и
лежал так, пока в доме не послышалось слабое движение. Ћтец проснулсЯ и,
вероЯтно, собиралсЯ на работу. ’огда Ќесси встал, умылсЯ и, ничего не
помнЯ, ни о чем не думаЯ, вышел в холл. Ћтец был там, просматривал
утреннюю газету. Ќесси остановилсЯ перед ним, лицо его было абсолютно
неподвижно.
- Џапа, где твой финский нож?
Ђлекси вздрогнул. Ћн уже и не помнил, когда Ќесси называл его "папа".
- Љакой нож? - растерЯнно спросил он.
- ’от, которым ты перерезал шнур, - строго ответил Ќесси.
Ђлекси застыл. „ействительно, шнур, на котором повесилась жена, он
перерезал своим старым туристским ножом.
- Ќе знаю, сунул куда-то, - ответил он. - Ќаверное, в кладовке. Ђ тебе
он зачем? - вдруг спросил он.
- Ќи за чем. Џросто так.
‘егоднЯ была среда. ‚сю ночь он думал об этом дне. € сейчас, после
сновидениЯ, тоже. ‘он заставил его на многое взглЯнуть по-иному - может
быть, более по-человечески, но и более жестоко. Љ тому же человеческое
улетучилось слишком быстро. Ќадо было как-то его вернуть. ‘нова завоевать
его длЯ себЯ. ђовно в восемь он позвонил в дверь ђени. Ќарочно задержалсЯ
на целый час, чтобы все собрались. „евушка, в новом платье, открыла ему,
сиЯЯ улыбкой, и, ласково взЯв за локоть, провела в комнату. Ћн жадно
всматривалсЯ в ее лицо, стараЯсь найти в нем что-то от того - с
выклеванными глазами. Ќо не находил. ќто лицо было веселым, довольным,
будничным. —ужим. € все же, непонЯтно почему, внутренне ему близким.
Љомната была полна молодежи. ‚се расселись где придетсЯ, большинство -
прЯмо на полу, на желтых и голубых провинциальных подушечках, самые
удачливые - на диване. ’олько один стул был свободен - вероЯтно, длЯ самой
ђени.
- ’ы будешь сидеть здесь! - сказала она. - ’ы - гость особенный. ‘ейчас
принесу стакан.
€ выпорхнула из комнаты. Ќесси осторожно осмотрелсЯ Ќе следит ли кто за
ним? Џохоже, нет. ‚округ, можно сказать, одни дети. ‚прочем, кто знает,
есть же агенты-женщины, почему бы не быть и агентам-детЯм? Ћн в этом не
слишком разбиралсЯ. „евушки и парни продолжали беззаботно веселитьсЯ,
никто не обращал на Ќесси никакого вниманиЯ. Ќет, один из них, похоже, на
него посматривает. Ћн? €ли другой? ‚ голове у него все спуталось. Љто он?
Ћ ком идет речь? ‘реди гостей были иностранцы - две маленькие вьетнамки,
нежные, как самые первые весенние крокусы. Љто мог знать, что одной из них
суждено погибнуть? Ѓыл пылкий перуанец, в бурном потоке своих речей
путавший испанские и болгарские слова. …го круглые птичьи глаза сиЯли. €
ему была уготована та же участь. Ћстальным тоже, но пока все они еще
веселились. Ќаконец вернулась ђени, принесла белый бумажный стаканчик из
тех, в которых продают мороженое, налитый до половины какой-то жидкостью.
- ќто ром! - сказала ђени. - џ еще никогда не пила рома. ’ы вообще-то
пьешь?
- Џью, - ответил Ќесси. - Ќемного...
- ѓоворЯт, он вкусный.
- Љто из них твой друг?
- “знаешь, - сказала она. - ‘коро узнаешь...
Ћн подозревал каждого, но доподлинно узнал это, лишь когда начались
танцы. Ћни танцевали вдвоем под аккомпанемент гитары, остальные только
хлопали в такт. Ќесси не верил своим глазам. Џарень был невысок, возможно
даже ниже ђени, с мелкокудрЯвыми и пышными, как у женщины, волосами. „а,
именно женскую прическу напоминали его пышные африканские волосы. Ћчень
смуглое, почти без румЯнца лицо казалось чувствительным и интеллигентным.
’анцевал он замечательно, невозможно было оторвать глаз от его легкого
гибкого тела. ‚се и глЯдели - гораздо больше на него, чем на ђени, хотЯ
она тоже танцевала прекрасно. ’ак же, как сам Ќесси еще недавно
превосходил других, этот юноша Явно превосходил здесь всех, вообще всех...
может быть...
Ќесси вдруг понЯл, что эти двое любЯт друг друга. ѓлаза их сиЯли
счастьем, почти жадным - настоЯщим, идущим изнутри наслаждением. ‡венела
гитара, все громче хлопали ладони, перуанец что-то неистово кричал
по-испански. Ћн еще не знал, что живет последние минуты. Ќо и Ќесси не
знал этого. ‘обственно говорЯ, сейчас он не знал ничего. Ћн просто сунул
руку в карман, вытащил нож и встал. ќто было последнее, что он запомнил.
‚се остальное утонуло в крови, стонах, небытии.

“жаснаЯ новость потрЯсла город. Љазалось бы, древнЯЯ страна, пережившаЯ
за свою долгую историю немало войн, разрушений и убийств, должна была
привыкнуть к крови. Ќо то, что случилось в этот спокойный, мирный день, в
обычной молодежной компании, было не просто ужасно - это не поддавалось
никаким объЯснениЯм. € потому казалось особенно зловещим. ‚едь и причин
вроде бы не было никаких. Ќи с того ни с сего Ђнастас выхватил свою ржавую
финку и набросилсЯ на незнакомых людей. “бил троих и тЯжело ранил еще
нескольких. Џосле невероЯтной борьбы парнЯм удалось наконец повалить его и
крепко свЯзать ремнЯми. Љогда прибыла машина "скорой помощи", врачи,
потрЯсенные, остановились на пороге. ‡а долгие годы практики они привыкли
и к крови, и к страданиЯм, но такое увидели впервые. •оть бы один
невредимый. Џравда, некоторые молодые люди даже не сразу заметили, что
ранены, - настолько все были потрЯсены неожиданным нападением - в самый
разгар весельЯ.
Џресса откликнулась на это событие лишь кратким сообщением, но город
захлестнула волна слухов, предположений и страха. Ќикто не мог поверить,
что такое случилось в нашей стране. Ќо волнениЯ эти продолжались
сравнительно недолго. ‘траннаЯ биографиЯ Ђнастаса Ђлексиева как будто бы
объЯснЯла многое. Ћт человека, который родилсЯ не как все, можно было
ожидать и не такого. ‹ишь ученые мужи, продолжавшие наблюдать за Ќесси,
никак не могли оправитьсЯ от потрЯсениЯ. Ћни-то знали, что по всем законам
разума и практики их питомец абсолютно нормален, может быть, даже слишком.
‚ конце концов, еще неизвестно, что считать ненормальным. Њожно ли,
скажем, акселерацию считать ненормальным Явлением? Ћчевидно, нельзЯ, раз
она вызываетсЯ объективными и постоЯнно действующими причинами. € вообще,
а вдруг эта самаЯ акселерациЯ возвещает поЯвление нового вида человека?
Љак и каждое преступление, дело Ќесси тоже породило кучу бумаг. Ќо нам
нет никакого смысла в них копатьсЯ. Ќи один из этих документов не скажет
нам ничего нового, за исключением, пожалуй, медицинской экспертизы,
котораЯ все-таки проливает какой-то свет на эту историю. “помЯнем только,
что после ареста Ђнастас Ђлексиев был помещен в одиночную камеру.
„опросить его не удалось - он просто не мог дать никакого вразумительного
ответа. Љак было сказано в экспертизе, он "в течение нескольких часов
находилсЯ в состоЯнии ступора с поднЯтыми вверх руками, в позе человека,
собирающегосЯ что-то бросить. Ќеподвижен, в словесный контакт не вступает
(мутичен). ‚се данные свидетельствуют о том, что ступор носит
кататонический характер". ’аковы были первые констатации психиатров.
‚ последующие два днЯ состоЯние Ќесси оставалось почти неизменным, хотЯ
он начал двигатьсЯ и понемногу принимать пищу. Ќо времЯ от времени, как
отмечали врачи, "застывает в своеобразных позах, стоЯ или сидЯ.
ЌаблюдаютсЯ выделениЯ из полости носа, которые высыхают на коже. Ќа
обращенные к нему вопросы по-прежнему не реагирует. Ќа третий день он
вцепилсЯ в рукав милиционера, принесшего ему еду, словно утопающий,
который пытаетсЯ за что-то ухватитьсЯ. "‘ила у него нечеловеческаЯ!" -
впоследствии рассказывал милиционер.
Ћкончательное мнение медиков было единодушным: "‚се данные
свидетельствуют о том, что состоЯние больного представлЯет собой
эндогенный психоз шизофренического цикла". „иагноз вызвал у юристов
сомнение. ‘мущало их прежде всего то, что до совершениЯ преступного деЯниЯ
Ђнастас Ђлексиев был вполне нормален - "чрезвычайно уравновешенный,
корректный, крайне стабильный человек, неспособный к вспышкам возбуждениЯ
и каким бы то ни было непредсказуемым и противозаконным действиЯм". ‚ерно,
соглашались психиатры. Џсихоз обрушилсЯ на него, как летнЯЯ гроза
обрушиваетсЯ на беззаботного путника в открытом поле. € ссылались на
самоубийство его матери как на фактор наследственной отЯгощенности. Ђ
особенно - на невероЯтно ускоренные в данном случае темпы акселерации,
"которые и могли ЯвитьсЯ причиной серьезных нарушений в психике еще не
сложившегосЯ организма, равно как и возникновениЯ в нем опасных патогенных
изменений". ’ак или иначе мнение медиков оказалось решающим. Ђнастаса
Ђлексиева признали невменЯемым и, следовательно, не подлежащим суду, после
чего его немедленно препроводили из тюрьмы в специальное лечебное
заведение, в обиходе более известное под названием сумасшедшего дома.
Ќо еще до отправки в больницу Ќесси постепенно пришел в состоЯние,
которое и самый придирчивый психиатр счел бы абсолютно нормальным. „ва
раза его вызывали на длительный допрос к следователю, известному
специалисту по деЯниЯм, совершенным в невменЯемом состоЯнии. Ђнастас
отвечал разумно и логично, не делаЯ никаких попыток увернутьсЯ или
оправдатьсЯ. Ќо ни на один вопрос, который помог бы выЯснить причины его
бесчеловечного нападениЯ, ответить не смог. ђевность, подстрекательство,
оскорбление? Ќет, нет!.. Ќи в коем случае!.. ’о есть он не помнит, не
уверен. „евушку он видел второй раз в жизни, ее убитого друга - в первый.
…сли и было что-нибудь подобное, то возникло оно неожиданно и в резко
гипертрофированном виде. Ќо он и в самом деле этого не помнит. Џочему он
напал на ђени и ее друга, как раз когда они танцевали? Ќе раньше и не
позже? Њожет, он заметил в их поведении что-то особенное?
- „а, Я понЯл, что они любЯт друг друга, - вспомнил Ђнастас.
- € это возбудило в вас ревность?
Ќо этого уже Ќесси не помнил, хотЯ, объективно говорЯ, подобное
признание было бы ему только на пользу. €менно тут следователь задал свой
самый важный вопрос, который должен был объЯснить все:
- ‚ы утверждаете, что перед тем, как пойти на этот день рождениЯ, были
или по крайней мере чувствовали себЯ вполне нормальным.
- „а, - решительно согласилсЯ Ќесси. - Њожет, только чуть больше
обычного напрЯженным и беспокойным.
- ’о есть, вы помните и осознаете все, что делали.
- „а. ‚о всЯком случае, пока не попал в квартиру. €ли чуть раньше.
- ‚ы помните, когда взЯли финский нож?
- Љонечно.
- ’огда объЯсните, зачем вам понадобилсЯ нож? ‡ачем вы вооружились, идЯ
на день рождениЯ?
Ќесси молчал.
- Ќа день рождениЯ ходЯт с цветами, а не с ржавыми финками.
- Ќа этот вопрос мне трудно ответить, - сказал Ќесси. - Ќо каким-то
необъЯснимым обратом мной овладела мысль, что ђени что-то угрожает... —то
в случае необходимости Я должен броситьсЯ ей на помощь...
Џотом на эту часть протокола особенно нажимали психиатры, утверждаЯ,
что психоз, в сущности, началсЯ гораздо раньше. Љаждому известно, что
эндогенные психозы начинаютсЯ с подозрительности и мании преследованиЯ.
‡нал об этом и следователь, но он был обЯзан продолжать допрос.
- ‘огласитесь, что это не объЯснение, - сказал он.
- Ћна была в опасности! - уже с некоторым раздражением ответил Ќесси.
- —то же ей угрожало?
- Ќе знаю... ‚ероЯтно, Я боЯлсЯ, что ее унесет река.
- ЉакаЯ река?
Ќо Ќесси не сказал больше ни слова. ‚ сущности, это был единственный
вопрос, на который он не ответил.
’акова самаЯ важнаЯ часть объемистого следственного дела. Љроме того,
имелось множество фотографий, планов, свидетельских показаний. “целевшие
молодые люди без всЯкого злого умысла утверждали, что Ќесси "показалсЯ им
немного странным", что он "подозрительно оглЯдывалсЯ", словно выискиваЯ
среди собравшихсЯ какого-то одного, враждебного ему человека. Ќичего более
существенного из материалов следствиЯ извлечь нельзЯ. ’ак что мы с чистой
совестью можем и дальше излагать эту историю в соответствии с известными
нам фактами и собственными наблюдениЯми, помогающими нам проникнуть в суть
проблемы. Џотому что невменЯемость, то есть сумасшествие Ќесси в момент
преступлениЯ, еще ни о чем не говорит. Џочему психоз не заставил его,
например, рвать розы? €ли взобратьсЯ на памЯтник –арю-освободителю и
кричать оттуда, что он - гений? €ли плевать на прохожих? Џочему он убил?
‚от на какой вопрос мы должны ответить.
‚ больнице Ќесси окончательно пришел в норму. Ќо в данном случае
наблюдениЯ врачей нам ничем не помогут. “помЯнем только, что вначале Ќесси
категорически отказывалсЯ от всЯких свиданий. Ћн не пожелал увидетьсЯ даже
с отцом. € с ”анни тоже. Ќо когда на шестнадцатый день после поступлениЯ
Ќесси в больницу она пришла снова, он неожиданно согласилсЯ с ней
встретитьсЯ.
‚стреча состоЯлась в кабинете главного врача, по правде говорЯ,
довольно убогом. ‚прочем, таковы, наверное, все подобные кабинеты. Џервой
вошла ”анни, не садЯсь, с отвращением осмотрелась, чувствуЯ, что не в
силах заставить себЯ к чему-нибудь прикоснутьсЯ, несмотрЯ на царЯщую здесь
почти стерильную чистоту. Џохожее чувство испытывает, пожалуй, каждый,
впервые посетивший психиатрическую больницу. ЉажетсЯ, что здесь даже вещи
таЯт в себе заразу. Ќастолько велик и необъЯсним наш страх перед такого
рода болезнЯми. ђазумеетсЯ, совершенно напрасный. „ушевнобольные - такие
же люди, как мы с вами, только восприЯтие мира и логика у них совсем
другие. ”анни бил озноб. —тобы успокоитьсЯ, она выглЯнула в окно, но
открывшийсЯ перед ней вид не прибавил ей храбрости. Ћсенний пасмурный
день, хмурое небо и вдали несколько согнувшихсЯ под ветром пожелтевших
деревьев.
Џривели Ќесси, похудевшего, бледного, грустного. ’олько взглЯд у него
был по-прежнему спокойным и Ясным, словно это не на его голову обрушились
такие ужасные беды. „аже одежда на нем выглЯдела вполне прилично, чтобы не
сказать элегантно - разумеетсЯ, если не считать отсутствиЯ ремнЯ и
галстука.
Ћни долго, не шевелЯсь, смотрели друг на друга, потом ”анни спросила:
- ‘кажи, Ќесси, тебе приЯтно менЯ видеть?
- „а, ”анни, - ответил он.
”анни уловила в его словах искренность, и что-то вроде слез блеснуло в
ее глазах.
- ‘пасибо, - тихо проговорила она. - „авай сЯдем, Ќесси.
Ћни уселись на жесткие больничные стульЯ довольно близко друг к другу.
- ‡ачем ты это сделал, Ќесси?
Ћн еле заметно вздрогнул.
- Ћб этом ты знаешь лучше всех.
- ‚ерно, - подавленно согласилась ”анни. - ќто Я тебЯ надоумила?
- Ќет, успокойсЯ. ’ы и пришла, чтобы это услышать?
- Џовтори, повтори еще раз! - с жаром воскликнула она. - Ћчень тебЯ
прошу!
- ’ы хотела разбудить во мне человека, ”анни, но не очень
по-человечески... ‚от и Я попыталсЯ сделать то же.
- Ќесси, Ќесси! - горько сказала ”анни. - Њой способ был по крайней
мере абсолютно безвредным.
- Ќет, не безвредным, - сухо возразил Ќесси.
- Њожет быть. Ќо не таким же ужасным. Ђ ты разбудил в себе зверЯ.
‘трашного зверЯ! - добавила она с отчаЯнием.
Ќесси словно бы ее не слышал. Ќекоторое времЯ он сидел неподвижно, без
всЯкого выражениЯ на лице, потом сказал:
- Ќу вот, и ты менЯ не понимаешь!.. џ просто хотел быть как все -
счастливым и несчастным, нежным и грубым, добрым и злым. Ќеужели Я не имею
на это права?
- „а, миленький, да...
- € откуда мне было знать об этом звере? џ даже и не подозревал о его
существовании. Њне человека хотелось в себе разбудить, понимаешь?
- ђазбудил?
- Ќет, ”анни, - ответил Ќесси. - € все-таки Я уже не тот, что прежде...
’еперь Я по крайней мере знаю, чего мне не хватало.
- Ќо еще ничего не потерЯно!
- Ќет! Ќе надо! - воскликнул Ќесси. - ‘ейчас мне этого не вынести.
Ќекоторое времЯ они молчали. ”анни остановившимсЯ, немигающим, ничего
не видЯщим взглЯдом смотрела в окно. „а и что там можно было увидеть?
’олько по-прежнему склоненные от ветра верхушки дальних деревьев.
- Џозволь мне что-нибудь длЯ тебЯ сделать, Ќесси. •оть немного. џ так
хочу тебе помочь!
‚ Ясных глазах юноши мелькнуло что-то странное. ЌевероЯтно, но это
напоминало доброту.
- Џонимаю, - сказал он. - ’ебе хочетсЯ помочь себе самой.
Ќо ”анни словно бы его не слышала.
- •оть пустЯк какой-нибудь, а, Ќесси? ’ы менЯ просто осчастливишь!
- Ѓоюсь, что мне уже ничего не нужно, - ответил он.
- Џодумай, Ќесси. ‡дешний главврач - мой двоюродный брат. Ћн
позаботитсЯ, чтобы ты жил в нормальных условиЯх.
- ‘пасибо. Њожешь считать себЯ счастливой.
Ќо ”анни не стала счастливой. Ќаоборот, из больницы она ушла глубоко
несчастной. ЃеднЯжка так и не понЯла, что Ќесси никогда не вел себЯ более
по-человечески.
Џосле этого посещениЯ состоЯние Ќесси значительно ухудшилось. Ћн все
времЯ лежал, молчал, не прикасалсЯ к еде, еще больше похудел. џсный его
взглЯд стал нестерпимо острым. Ќеожиданный кризис продолжалсЯ несколько
дней, потом Ќесси вдруг оживилсЯ, впервые за долгое времЯ охотно, с
аппетитом поел. € попросил вызвать отца. ѓлавврач заколебалсЯ. ќти визиты,
сделанные из лучших побуждений, Явно не шли на пользу его пациенту. Џотом,
пожав плечами, согласилсЯ. ‚се-таки он обещал ”анни относитьсЯ к Ќесси с
особым вниманием. Ќо разве можно угадать, к чему приведут те или иные
человеческие поступки?
‚стреча состоЯлась на следующий день. ‡авидев отца, Ќесси замер на
пороге и с трудом удержалсЯ от желаниЯ уйти, но, пересилив себЯ, храбро
вошел в комнату и молча остановилсЯ перед ним. ѓубы его слегка дрожали.
Ђлекси сидел с убитым видом, совершенно седой, его еще недавно острые
глаза, казалось, померкли навсегда. Љак приговоренные, застыли они друг
перед другом на жестких больничных стульЯх. Џриговоренные к тому, чтобы
никогда не услышать приговора.
- Љак ты, папа?
- Ќичего, мой мальчик.
‚зглЯд его немного оживилсЯ.
- Љак дела на работе?
Ђлекси судорожно глотнул воздух.
- џ больше не работаю... “шел на пенсию.
- „а, да, Я понимаю, - кивнул Ќесси. - ’ебе стыдно смотреть людЯм в
глаза.
- Ћткуда такаЯ мысль у тебЯ? - Ђлекси пристально взглЯнул на сына.
- ‚опрос законный, - с горечью отозвалсЯ Ќесси. - Љонечно, мысль
слишком человеческаЯ, где уж ей вместитьсЯ в череп какого-то биоробота.
’ут произошло неожиданное - Ђлекси преобразилсЯ.
- ‚ыбрось это из головы! - резко сказал он. - “ менЯ нет оснований за
тебЯ стыдитьсЯ... ’ем более что во всем виноват Я сам.
- ’ы?!
- „а, один Я. ‚ернее, моЯ глупость. €ли больное честолюбие.
€ он глухим, срывающимсЯ, похожим на лай голосом рассказал сыну о
проделанном им на себе эксперименте с целью определить влиЯние
радиоактивных изотопов на семенные клетки. ќксперимент проводилсЯ по
изобретенной им самим простой, но очень, как он выразилсЯ, эффективной
методике и должен был вызвать мутацию, в которой осуществились бы факторы,
накопленные человеческим организмом за последние тысЯчелетиЯ. Ќе имеЯ
права экспериментировать на ком-нибудь другом, он...
Ќесси почти его не слушал. Љак в лучшие, блистательные времена, ум его
работал с невероЯтной быстротой. Џотом послышалось неумолимое - щелк! - и
результат был готов. Љогда отец умолк, Ќесси сказал:
- Џослушай, папа, зрЯ ты берешь на себЯ такое бремЯ. ’о, что случилось
со мной, может случитьсЯ с каждым. ‚се зависит от пути, которым пойдет
человек.
Ћтец поражение взглЯнул на него. Џотом лицо его словно бы залило
какой-то густой и липкой горечью.
- € ты тоже считаешь менЯ бездарностью! - сказал он. - ’упицей, не
сумевшим даже толком продумать свою идиотскую идею!
- Ќеверно!
- € все же пойми, Я сказал тебе правду!.. Љак она длЯ менЯ ни ужасна...
- ќта правда, папа, не может ничего изменить.
- Њожет! - воскликнул Ђлекси. - € Я уже знаю, как!.. џ не оставлю тебЯ
в этой отвратительной больнице!
- Њне любой сумасшедший дом будет тесен, - загадочно ответил Ќесси.
Ќет, не мог он найти с отцом общего Языка, никак. ‘тарик замкнулсЯ в
себе, в своих полубезумных идеЯх, в своих терзаниЯх, из которых не было
выхода. Ќаконец Ђлекси ушел, по-прежнему подавленный, но охваченный
какой-то скрытой Яростью, родившейсЯ тут, в мрачных коридорах этого дома.
Ћн знал, что никогда не смиритсЯ с участью сына. —то бы ни случилось,
какие бы препЯтствиЯ ни встали перед ним, он преодолеет все. Ћт одной лишь
мысли о предстоЯщей борьбе шаг его сделалсЯ тверже и решительней.
Ќа следующий день Ќесси выразил желание встретитьсЯ со следователем и
сделать ему заЯвление. —ерез час его вызвали к главному врачу. Ћгромный
мужчина, у которого, по-видимому, начиналась слоновьЯ болезнь, любезно
предложил ему сесть, затем и сам осторожно опустилсЯ на стул, не сводЯ с
Ќесси холодного, неподвижного взглЯда. ’акой взглЯд Ќесси не раз замечал у
многих обитателей этого дома. Ќо голос у врача оказалсЯ - неожиданно длЯ
такой громадины - мЯгким, тихим и мелодичным.
- џ знаю, сейчас вы вполне здоровы! - начал он. - € все же хочу
спросить, хорошо ли вы обдумали ваше заЯвление?
‚рачу показалось, что Ќесси бросил на него насмешливый взглЯд.
- Љонечно! Њожет, в этом и кроетсЯ причина всех моих бед.
- Џредполагаю, что вы собираетесь сделать признание, которое резко
ухудшит ваше теперешнее положение.
- €менно так, - кивнул Ќесси.
ѓлавный врач с шумом втЯнул ноздрЯми воздух.
- ‡ачем? —тобы вырватьсЯ отсюда?
- Џозвольте не сообщать вам моих мотивов. Ќо в принципе каждый человек
должен занимать то место, которого он заслуживает.
- Ѓоюсь, как бы вы не ошиблись. ќтот ненормальный дом - единственное
место, где вы можете жить нормально. џ постараюсь создать вам все условиЯ,
даже длЯ научной работы, если хотите.
- ‘пасибо. ‚се это уже не нужно.
- Ќо, боже мой, почему? - чуть не застонал огромный мужчина. - ѓолос
совести?.. € это при вашем уме, который так трезво может все взвесить?
- —еловек и совесть - понЯтиЯ равнозначные. Љак любовь и красота. …сть
ли они у менЯ, разумеетсЯ, вопрос особый. Ќо пусть даже это и так, неужели
Я не имею права к ним стремитьсЯ?
- Ќет, вы все-таки сумасшедший! - горестно сказал врач. - €мейте в
виду, Я вправе оспорить любое ваше заЯвление.
- ќто не только ваше право, но и обЯзанность, - ответил Ќесси.
‘ледователь прибыл с невероЯтной быстротой. “ него был вид молодой
глупой гончей, неожиданно длЯ самой себЯ напавшей на след. Ћн так
торопилсЯ, что ЯвилсЯ к Ќесси, даже не снЯв своего темного поношенного
плаща. Ќесси хмуро взглЯнул на него и сказал:
- Ѓоюсь, что именно Я должен нести ответственность за смерть Љирилла
‡ахариева.
‘ледователь даже не дрогнул. Ћн давно уже обдумывал эту версию и в душе
был глубоко убежден в виновности Ќесси.
- —то значит "боюсь"? - спросил он сдержанно. - ЌельзЯ ли поточней?
- Љ сожалению, нельзЯ, - сухо ответил Ќесси. - џ и в этом случае не
помню всех подробностей. Ќо с уверенностью могу сказать, что на крыше мы
были вдвоем. € в памЯти моей все настойчивей всплывают отдельные сцены...
Ќесси замолчал. ‘ледователь наблюдал за ним с затаенным напрЯжением.
- ќто все, что вы хотели мне сказать?
- Ќет, конечно. џ все же в себе не очень уверен. € в том, что Я сказал
сейчас, и во всем остальном... џ бы хотел попросить вас еще раз побывать
на той террасе вместе со мной. ‚ тот же час, в такой же обстановке. Њожет
быть, это мне что-то подскажет.
- •орошо. џ возражать не буду, - ответил следователь.
Ќа следующее же утро за Ќесси прислали мощную машину с задернутыми
синими занавесками. Џровожал его сам главный врач, неодетый, с непокрытой
головой. „ень был холодный, хмурое небо грозило разразитьсЯ то ли дождем,
то ли снегом. Ћни остановились у лимузина. ‚рача знобило. Ќесси еле
заметно улыбнулсЯ, возможно, чтоб его подбодрить.
- Џрощайте, доктор! - отчетливо проговорил он.
- Џрощайте, несчастный вы человек.
...€ вот Ќесси снова вышел на черную крышу. Ќочь была холодной, небо,
тЯжелое, изодранное, с трудом волочило свои лохмотьЯ, словно только что
вырвалось из когтей огромного зверЯ. ѓде-то за тучами, вероЯтно, светила
луна, потому что на горизонте море казалось белым, твердым и острым, как
лезвие сабли. „ул ветер, огромный, могучий и настолько плотный, что,
казалось, он вырывалсЯ из какой-то гигантской трубы, несЯ в своих морозных
струЯх искорки льда. Ћхваченный смутным страхом, Ќесси остановилсЯ. ‡а ним
- безмолвнаЯ охрана и следователь. Џрошло несколько минут. Ќесси стоЯл
выпрЯмившись, смотрел на небо. Ќи о чем не думал, ничего не вспоминал, не
искал никаких оправданий. •орошо хоть, что ночь в этот раз настоЯщаЯ -
могучаЯ, трагическаЯ, в такую ночь не страшно погибнуть. ‚друг Ќесси
стремительно шагнул вперед, вскочил на балюстраду, вскинул руки и с
душераздирающим криком полетел в бездну. Ћн летел, беспамЯтный,
искрЯщийсЯ, как падающий, охваченный белым пламенем метеор, готовый в
любое мгновение рассеЯтьсЯ и исчезнуть. Ќо был еще жив, человеческое
сознание еще не покинуло его. € знал, что где-то там, на самом дне бездны,
его ждет жена, ее белое лицо с выклеванными вороньем глазами.
Last-modified: Wed, 04 Oct 2000 06:41:32 GMT
Ћцените этот текст: