о  втораЯ
статьЯ, вовсе не замеченнаЯ в мирное времЯ, пышным цветом расцвела с  первым
выстрелом пушек, с первым разрывом бомб и стрельбой автоматов. ‘то девЯносто
втораЯ статьЯ в это времЯ поспешно обрастала, как и всЯкаЯ порЯдочнаЯ статьЯ
в  такой  ситуации,  дополнениЯми,  примечаниЯми,  пунктами  и  параграфами.
ЏоЯвились мгновенно  сто девЯносто втораЯ "а",  "б", "в", "г", "д" - пока не
был  исчерпан весь  алфавит. ЉаждаЯ буква этого  грозного  алфавита  обросла
частЯми  и  параграфами.  ’ак  - сто  девЯносто  втораЯ  "а", часть  перваЯ,
параграф второй. Љаждый параграф  оброс  примечаниЯми, и скромнаЯ с виду сто
девЯносто втораЯ статьЯ раздулась, как паук, и напоминала дремучий лес своим
чертежом.
     Ќикакой параграф, часть, пункт, буква не  карал менее пЯтнадцати лет  и
не   освобождал   от   работы.  ђабота  -  это  главное,  о  чем  заботились
законодатели.
     ‚сех  осужденных  по   сто  девЯносто  второй  статье  ждал  на  Љолыме
неизменный облагоражи-вающий труд - только общие работы с кайлом, лопатой  и
тачкой. € все же это была не пЯтьдесЯт восьмаЯ статьЯ.
     ‘то девЯносто вторую  давали во времЯ войны тем жертвам  правосудиЯ, из
которых не могли выжать ни агитации, ни измены, ни вредительства.
     €ли следователь по своим волевым качествам оказалсЯ не на месте,  не на
высоте  и не  сумел приклеить модного Ярлыка за старомодное преступление, то
ли  сопротивление физического  лица было таким, что следователю надоело, а о
применении   метода  номер   три   он  не   решилсЯ   дать  указаниЯ.   ќтот
следовательский мир имеет свои отливы и приливы, свою моду,  свою подпольную
борьбу за влиЯние.
     Џриговор - всегда результат рЯда действующих, часто внешних причин.
     ЏсихологиЯ  творчества  здесь  еще  не  описана,  даже первые  камни не
положены в эту важную стройку времени.
     ‚от по этой-то сто  девЯносто второй статье  и был завезен на Љолыму  с
пЯтнадцатью годами срока минский инженер-строитель Њихаил €ванович Ќовиков.
     €нженер Ќовиков был тЯжелый гипертоник  с  постоЯнным высоким давлением
порЯдка двухсот сорока в верхней цифре аппарата ђива-ђоччи.
     ѓипертоник нетранзитарного  типа, Ќовиков жил  постоЯнно под опасностью
инсульта, апоплексического удара. ‚се это знали и в Њинске, и в Њагадане. Ќа
Љолыму запрещалось возить таких больных - длЯ этого и существовал медосмотр.
Ќо с тысЯча девЯтьсот тридцать седьмого года всеми медицинскими учреждениЯми
тюрем, пересылок и лагерей - а  длЯ этапа ‚ладивосток -  Њагадан этот приказ
дважды подтверждали  длЯ  заключенных  спецлагерей,  длЯ  Љђ’„ и вообще  длЯ
контингента, которому предназначалось жить, а главное - умирать на Љолыме, -
все ограничениЯ по инвалидности и по возрасту были снЯты.
     Љолыме   предлагали   самой   выбросить   шлак   обратно  по   той   же
бюрократической дороге: акты, списки, комиссии, этапы, тысЯча виз.
     „ействительного шлака назад привезли много.
     ЋтправлЯли не  только слабых  и безногих, не  только  шестидесЯтилетних
стариков в золотые забои, отправлЯли и туберкулезников и сердечников.
     ѓипертоник  в  таком рЯду казалсЯ  не больным,  а  здоровым краснорожим
филоном, который не хочет работать, ест государственный хлеб. Џайку жрет без
отдачи.
     ’аким  краснорожим филоном  и был в глазах начальства инженер  Ќовиков,
заключенный   участка   Ѓарагон    близ   ЋймЯкона    дорожного   управлениЯ
‘еверо-‚осточных исправительно-трудовых лагерей летом 1953 года.
     Ђппаратом ђива-ђоччи, к сожалению, владеет не всЯкий медик Љолымы, хотЯ
считать  пульс-то,  чувствовать его  наполнение должен  уметь и  фельдшер, и
санитар, и врач.
     Ђппараты ђива-ђоччи завезли на все медучастки  - вместе с термометрами,
бинтами, йодом. Ќо ни термометров, ни бинтов на том пункте, который Я только
что принЯл как вольный фельдшер - перваЯ моЯ работа вольным за десЯть лет, -
не было. Ѓыл только аппарат ђива-ђоччи; он не был сломан, как термометры. Ќа
Љолыме списать  сломанный термометр -  проблема,  поэтому  до  списаниЯ,  до
актировки берегут  все  стеклЯнные  черепки,  как будто это приметы  Џомпеи,
осколок какой-нибудь хеттской керамики.
     ‚рачи Љолымы привыкли обходитьсЯ не только без  аппарата ђива-ђоччи, но
и  без термо-метра.  ’ермометр, даже в  –ентральной  больнице, ставЯт только
тЯжелобольным,  а остальным определЯют  температуру  "по  пульсу"  -  так же
делают и в бесчисленных лагерных амбулаториЯх.
     ‚се это мне было  известно хорошо. Ќа Ѓарагоне Я увидел, что ђива-ђоччи
в полном порЯдке, им только не пользовалсЯ фельдшер, которого Я сменил.
     Ќа  фельдшерских  курсах  Я  был  хорошо обучен пользованию  аппаратом.
ЏрактиковалсЯ миллион раз во времЯ учебы, брал поручениЯ перемерить давление
у  населениЯ  инвалидных  бараков. ‘о  стороны ђива-ђоччи Я  был подготовлен
хорошо.
     џ принЯл списочный  состав, человек  двести, медикаменты,  инструменты,
шкафы. Ќе шутка - Я был вольным фельдшером, хотЯ и бывшим зэка; Я уже жил за
зоной,  не в отдельной  "кабинке"  барака, а в вольном  общежитии на  четыре
топчана - много бедней, холодней, неуютней, чем моЯ кабинка в лагере.
     Ќо мне надо было идти вперед, глЯдеть вперед.
     Ќезначительные перемены в моем личном быту  менЯ мало смущали.  ‘пирт Я
не  пью,  а в остальном все было  в пределах общечеловеческой,  а  значит, и
арестантской нормы.
     Ќа первом  же  приеме  менЯ  дожидалсЯ  у дверей  человек  лет сорока в
арестантском бушлате, чтоб поговорить с глазу на глаз.
     џ не веду в лагере  разговоров  с глазу  на глаз  -  все  они кончаютсЯ
предложением взЯтки,  причем  обещанье или взЯтка делаютсЯ так,  наугад,  на
всЯкий случай. ‚ этом есть глубокий смысл, и когда-нибудь Я разберусь в этом
вопросе подробно.
     ’ут, на  Ѓарагоне,  было  что-то  в  тоне  больного,  заставившее  менЯ
выслушать просьбу.
     —еловек попросил  осмотреть  его  еще раз,  хотЯ  проходил уже  в общем
осмотре - с час тому назад.
     - ‚ чем причина такой просьбы?
     -  Ђ  вот в  чем,  гражданин фельдшер,  -  сказал человек.- „ело в том,
гражданин фельдшер, что Я болен, а освобождениЯ мне не дают.
     - Љак же так?
     - „а вот, голова болит, стучит в висках.
     џ записал в книгу: Ќовиков Њихаил €ванович.
     џ  пощупал пульс. Џульс грохотал, частил,  невероЯтно  счесть. џ поднЯл
глаза от минутницы-песочницы в недоумении.
     - Ђ вы можете, - зашептал Ќовиков, - пользоватьсЯ вон этим аппаратом? -
он показал на ђива-ђоччи на углу стола.
     - Љонечно.
     - € мне можете смерить давление?
     - Џожалуйста, хоть сейчас.
     Ќовиков торопливо разделсЯ, сел к столу и обернул манжетку вокруг своих
"манжет", то есть рук, точнее, плеча.
     џ вставил в уши фонендоскоп. Џульс застучал громкими  ударами,  ртуть в
ђива-ђоччи бешено бросилась вверх.
     џ записал показаниЯ ђива-ђоччи - двести шестьдесЯт на сто десЯть.
     „ругую руку!
     ђезультат был тот же.
     џ твердо записал в  книгу: "Ћсвободить от работы. „иагноз  - гипертониЯ
260/110".
     - ‡начит, Я могу не работать завтра?
     - Љонечно.
     Ќовиков заплакал.
     - „а что у тебЯ за вопрос? —то за конфликт?
     - ‚идите, фельдшер, -  сказал Ќовиков, избегаЯ прибавлЯть "гражданин" и
таким образом как бы напоминаЯ мне, что Я - бывший зэка.- ”ельдшер, которого
вы сменили, не умел пользоватьсЯ аппаратом и  говорил, что аппарат испорчен.
Ђ Я - гипертоник еще с Њинска, с материка,  с воли. Ќа  Љолыму менЯ завезли,
не проверЯЯ давлениЯ.
     - Ќу что ж, будешь пока  получать освобождение, а потом тебЯ сактируют,
и ты уедешь если не на Ѓольшую землю, то в Њагадан.
     Ќа  другой же день Я  был вызван в  кабинет ’качука,  начальника нашего
Ћ‹Џа  в  звании  старшины.  Џо  правилам  должность  начальника Ћ‹Џа  должен
занимать лейтенант: ’качук очень держалсЯ за свое место.
     - ‚от ты освободил от работы Ќовикова. џ проверЯл - он симулЯнт.
     - Ќовиков не симулЯнт, а гипертоник.
     -  џ  вызову  комиссию  по  телефону.  ‚рачебную.  ’огда  и  будем  его
освобождать от работы.
     - Ќет,  товарищ начальник, - сказал  Я, по-вольному именуЯ ’качука, мне
было  привычней  "гражданин  начальник".  ‚сего  год  назад.-  Ќет,  товарищ
начальник.  ‘начала  Я  его  освобожу  от работы, а вы вызовете  комиссию из
управлениЯ. ЉомиссиЯ либо утвердит  мои  действиЯ, либо снимет с  работы. ‚ы
можете написать на менЯ рапорт, но попрошу вас моих чисто медицинских дел не
касатьсЯ.
     Ќа этом  разговор  с  ’качуком окончилсЯ. Ќовиков  осталсЯ в  бараке, а
’качук вызвал комиссию из управлениЯ. ‚ комиссии были всего два врача, оба с
аппаратами ђива-ђоччи - один с отечественным,  таким же, как мой, а другой с
Японским,  с  трофейным  круглым  манометром.  Ќо  к  манометру  было  легко
приспособитьсЯ.
     “  Ќовикова  проверили  кровЯное  давление,   цифры  совпали  с  моими.
‘оставили  акт  об  инвалидности Ќовикова,  и Ќовиков в  бараке  стал  ждать
инвалидного этапа или попутного конвоЯ длЯ отъезда в Њагадан.
     ЊенЯ же мои медицинские начальники даже не поблагодарили.
     ‘ражение  мое  с  ’качуком  не осталось неизвестным длЯ  заключенных  в
бараке.
     ‹иквидациЯ  вшей,  которой Я  добилсЯ  по  способу,  изученному мной  в
–ентральной  больнице,  прожарка  в бензиновых  баках  - опыт второй мировой
войны. ‹иквидациЯ вшей в лагере, ее портативность, дезинфекциЯ,  надежность,
скорость - вошебойка моей системы и примирила ’качука со мной.
     Ђ Ќовиков скучал, ждал этапа.
     -  џ  ведь могу  делать что-нибудь легкое, -  сказал  как-то Ќовиков на
вечернем моем приеме.- …сли вы попросите.
     -  џ  не  попрошу,  - сказал  Я. Ќовиковский  вопрос  стал  личным моим
вопросом, вопросом моего фельдшерского престижа.
     Ќовые бурные  событиЯ  отмели  в  сторону  драму  гипертоника  и чудеса
вошебойки.
     Џришла амнистиЯ, вошедшаЯ в  историю как  амнистиЯ Ѓерии. ’екст  ее был
отпечатан  в  Њагадане  и   разослан  во  все  глухие  уголки  Љолымы,  чтоб
благодарное   лагерное   человечество  чувствовало,  радовалось   и  ценило,
кланЯлось  и благодарило. Ђмнистии подлежали все заключенные, где бы они  ни
находились, и восстанавливались во всех правах.
     Ћсвобождалась  всЯ  пЯтьдесЯт восьмаЯ  статьЯ  -  все  пункты, части  и
параграфы  -  все поголовно,  с восстановлением во  всех правах  - со сроком
наказаниЯ до пЯти лет.
     Џо  пЯтьдесЯт восьмой  пЯть лет  давали только на заре  туманной юности
тридцать  седьмого года. ќти люди или умерли, или освободились, или получили
дополнительный срок.
     ‘роки,  которые давал ѓаранин  блатарЯм  -  он их судил за  саботаж  по
пЯтьдесЯт   восьмой   пункт   четырнадцатый,   -   отменЯлись,   и   блатари
освобождались.  –елый  рЯд  бытовых   статей   получал  сокращение,  значит,
сокращение получали осужденные по сто девЯносто второй статье.
     ќта  амнистиЯ  не  касалась  заключенных по  пЯтьдесЯт восьмой  статье,
имеющих  вторую судимость, а  касалась только рецидивистов-уголовников.  ќто
был типичный сталинский "вольт".
     Ќи  один человек не мог выйти  за пределы лагерЯ,  если  он был осужден
ранее  по  пЯтьдесЯт  восьмой  статье. …сли только  не  пользоватьсЯ  словом
"человек" в блатной терминологии. —еловек на блатном Языке - значит блатарь,
уркаган, член преступного мира.
     ’аков  был главный вывод из амнистии  Ѓерии.  ЃериЯ принимал сталинскую
эстафету.
     Ћсвобождались только блатари, которых так преследовал ѓаранин.
     ‚се  уголовники  по  амнистии  Ѓерии  были  освобождены  "по  чистой" с
восстановлением во всех правах.  ‚ них правительство видело истинных друзей,
надежную опору.
     “дар был  неожидан не длЯ  заключенных по  пЯтьдесЯт восьмой статье. ’е
привыкли к таким сюрпризам.
     “дар  был неожидан  длЯ  администрации  Њагадана, котораЯ  ждала совсем
другого. “дар был крайне неожидан длЯ  самих блатарей, небо которых внезапно
делалось чистым. Џо Њагадану и по всем поселкам Љолымы бродили убийцы, воры,
насильники, которым при всех обстоЯтельст-вах  надо было есть четыре или  по
крайней  мере три раза в день  - и если не наваристые щи с бараниной, то  по
крайней мере перловую кашу.
     Џоэтому самое  разумное,  что  мог  сделать  практик  начальник,  самое
простое и самое разумное -  это быстро подготовить транспорт длЯ дальнейшего
движениЯ этой мощной волны на  материк,  на Ѓольшую землю.  ’аких путей два:
Њагадан, через море во  ‚ладивосток - классический  путь колымчан  со  всеми
навыками и терминологией еще сахалинских  времен,  царской еще, николаевской
чеканки.
     € был второй  путь - через тайгу  до Ђлдана, а там в верховьЯ ‹ены и на
пароходе по ‹ене. ќтот путь был менее популЯрен, но и  вольнЯшки, и  беглецы
добирались до Ѓольшой земли и этим путем.
     ’ретий  путь   был  воздушным.  Ќо  арктические  рейсы  ‘евморпути  при
нетвердой арктичес-кой летной  погоде обещали тут только случайности. Џритом
грузовой  "дуглас",  берущий  четырнадцать   человек,  Явно  не  мог  решить
транспортной проблемы.
     Ќа волю очень хочетсЯ, поэтому  все - и блатные  и  фраера - торопились
оформить   свои  документы   и  выехать,  ибо,   это  понимали  и   блатари,
правительство может одуматьсЯ, изменить решение.
     ѓрузовики всех лагерей Љолымы были занЯты под этапирование  этой мутной
волны.
     € надежд не было, что наших, барагонских, блатарей отправЯт быстро.
     ’огда их отправили  в  направлении  ‹ены  длЯ самостоЯтельного движениЯ
вниз по ‹ене - от  џкутска. ‹енское пароходство выдало освобожденным пароход
и помахало рукой, облегченно вздыхаЯ.
     ‚  пути продуктов не оказалось достаточно. ЊенЯть  что-либо  у  жителей
никто не мог,  ибо и имущества не было, не было и жителей,  которые могли бы
продать  что-нибудь съестное. Ѓлата-ри, захватившие  пароход и  командование
(капитана и штурмана), на своем общем собрании вынесли решение: использовать
на мЯсо фраеров,  соседей  по  пароходу. Ѓлатарей  было гораздо  больше, чем
фраеров. Ќо даже если бы блатарей было меньше - решение их не изменилось бы.
     ”раеров резали, варили в пароходном  котле постепенно,  но  по прибытии
зарезали всех. ЋсталсЯ, кажетсЯ, или капитан, или штурман.
     ђабота на приисках остановилась и не скоро вошла в обычный ритм.
     Ѓлатари  спешили  -  ошибка  могла обнаружитьсЯ.  ‘пешило и  начальство
расстатьсЯ  с опасным контингентом. Ќо  это не  было ошибкой,  а  совершенно
сознательным действием свободной воли Ѓерии и его сослуживцев.
     џ  хорошо знаю подробности этой истории,  потому что из Ѓарагона в этом
этапе уезжал товарищ и одноделец  инвалида Ќовикова  -  Ѓлумштейн. Ѓлумштейн
поторопилсЯ выйти из колес машины, попыталсЯ ускорить ее ход и погиб.
     Ѓыл приказ из Њагадана - всемерно ускорить разбор, оформление дел. Ѓыли
созданы  специальные комиссии  на  манер  выездных  трибуналов,  раздававших
документы на  месте, а не в управлении,  в  Њагадане,  чтобы хоть как-нибудь
ослабить грозный и мутный напор этих волн. ‚олн, которые нельзЯ было назвать
человеческими.
     Љомиссии привозили  на  места готовые  документы  -  кому скидка,  кому
замена, кому вовсе ничего, кому полнаЯ свобода. ѓруппа освобождениЯ, так это
называетсЯ, в лагерном учете поработала хорошо.
     Ќаш лагерь - дорожнаЯ командировка,  где было много бытовиков,  - вовсе
опустел. ЏриехавшаЯ комиссиЯ вручила  в торжественной  обстановке под тот же
духовой оркестр, серебрЯные трубы  которого играли туш после  чтениЯ каждого
приказа о расстрелах в забоЯх  тридцать восьмого года, путевку в жизнь более
чем сотне жителей нашего лагерЯ.
     ‘реди этих  ста человек с  освобождением или скидкой срока (в чем  было
нужно  расписатьсЯ  на формальной, отпечатанной  и заверенной  всеми гербами
выписке) был у нас в  лагере один  человек, который ни в чем не расписалсЯ и
выписку по своему делу в руки не взЯл.
     ќтим человеком был Њихаил €ванович Ќовиков - мой гипертоник.
     ’екст амнистии Ѓерии был расклеен на всех заборах в зоне,  и у  Њихаила
€вановича Ќовикова было времЯ его изучить, обдумать и принЯть решение.
     Џо расчету Ќовикова, он должен  был  быть освобожден по  чистой, а не с
каким-то  сокращением  сроков.  Џо  чистой, как  блатарь. ‚  привезенных  же
документах  Ќовикову  только  менЯлсЯ срок,  так  что  оставалось  несколько
месЯцев  до выхода на свободу. Ќовиков  не  взЯл  документов, не  расписалсЯ
нигде.
     Џредставители  комиссии  говорили   Ќовикову,   что  ему   не   следует
отказыватьсЯ от извеще-ниЯ о новом  исчислении своего срока. —то, дескать, в
управлении  пересмотрЯт и,  если  сделали  ошибку,  ошибку  исправЯт.  ‚ эту
возможность Ќовиков верить не хотел. Ћн не взЯл документов и подал встречную
жалобу,  ее написал  юрист,  землЯк-минчанин  Ѓлумштейн, с  которым  Ќовиков
вместе прошел  и Ѓелорусскую тюрьму, и лагерь Љолымы.  ‚ барагонском  бараке
они  и  спали вместе,  и,  как говорЯт  блатари,  "кушали вместе". ‚стречнаЯ
жалоба со своим расчетом своего собственного срока и своих возможностей.
     ’ак Ќовиков осталсЯ  в опустевшем барагонском бараке с  кличкой дурака,
который не хочет верить начальству.
     Џодобные  встречные жалобы, поданные  утомленными, уставшими  людьми  в
момент возникшей надежды, - крайнЯЯ редкость на Љолыме и вообще в лагерЯх.
     ‡аЯвление Ќовикова было переслано  в Њоскву.  …ще  бы! ‘вои юридические
познаниЯ и результат этих  познаний могла оспорить только Њосква. ќто знал и
Ќовиков.
     Њутный кровавый поток плыл по колымской земле, по трассам, прорываЯсь к
морю, к  Њагадану, к свободе Ѓольшой  земли. „ругой  мутный  поток проплывал
‹ену, штурмовал  пристани,  аэродромы, вокзалы џкутии,  ‚осточной и ‡ападной
‘ибири, доплыл  до €ркутска, до Ќовосибирска и тек дальше  на Ѓольшую землю,
сливаЯсь    с    мутными,   столь   же   кровавыми   волнами   магаданского,
владивостокского потоков. Ѓлатари изменили климат городов - в Њоскве грабили
столь же легко, как  и в  Њагадане. Ќемало было лет потрачено, немало  людей
погибло, пока мутнаЯ волна не была загнана обратно за решетку.
     ’ысЯчи  новых  "параш"  вползали  в   лагерные  бараки,  одна  грознее,
фантастичнее другой.
     ‘ фельдъегерской почтой  из Њосквы  через  Њагадан  к  нам привезли  не
парашу  -  параши  редко возЯт фельдъегерской почтой,  - а документ о полном
освобождении Ќовикова.
     Ќовиков получил документы, опоздав даже к шапочному разбору амнистии, и
ждал случай-ной автомашины, боЯсь даже подумать о  том, чтобы пуститьсЯ  тем
же путем, что Ѓлумштейн.
     Ќовиков сидел ежедневно у менЯ на кушетке-топчане в амбулатории и ждал,
ждал...
     ‚   это   времЯ   ’качук   получил   первое  пополнение   людей   после
опустошительной амнистии.  ‹агерь не закрывалсЯ, оказываетсЯ, увеличивалсЯ и
рос. Ќашему Ѓарагону отводилось новое помещение, новаЯ зона, где возводились
бараки, а стало быть, и  вахта, и караульные  вышки, и изолЯтор, и  площадка
длЯ  разводов  на работу.  “же на фронтоне  арки  лагерных ворот был  прибит
официально принЯтый лозунг: "’руд есть дело чести, дело славы, дело доблести
и геройства".
     ђабочей  силы  было  сколько угодно, бараки были  выстроены, но  сердце
начальника Ћ‹Џа  тосковало: не  было  клумбы, не было газона с  цветами. ‚се
было  под руками -  и трава,  и цветы, и газон, и рейка длЯ палисадника,  не
было только человека, который мог бы провешить клумбы  и газоны. Ђ без клумб
и газонов, без симметрии лагерной, какой же это лагерь - хотЯ бы и  третьего
класса. Ѓарагону было далеко до Њагадана, ‘усумана, “сть-Ќеры.
     Ќо и третий класс требует цветов и симметрии.
     ’качук  опросил  поголовно  всех лагерников,  съездил в  соседний Ћ‹Џ -
нигде не  было  человека, имеющего  инженерное образование, техника, который
может провешить газон и клумбу без нивелира.
     ’аким человеком  был  Њихаил €ванович Ќовиков. Ќо  Ќовиков  из-за своей
обиды и слушать не хотел. Џриказы ’качука уже не были длЯ него приказами.
     ’качук  при  бесконечной уверенности в том, что  арестант все забывает,
предложил  Ќовико-ву  провешить  лагерь.  Ћказалось, что памЯть заключенного
гораздо цепче, чем думал начальник Ћ‹Џа.
     „ень "пуска" лагерЯ приближалсЯ. Џровешить цветник никто не мог. ‡а два
днЯ  до  откры-тиЯ  ’качук  попросил  Ќовикова,  ломаЯ  свое  самолюбие,  не
приказом, не советом, а просьбой.
     Ќа просьбу начальника Ћ‹Џа Ќовиков ответил так:
     - Ћ том,  чтобы  по вашей просьбе мне что-нибудь  делать  в лагере,  не
может быть и речи.  Ќо, чтобы  выручить, Я подскажу  вам решение.  Џопросите
вашего  фельдшера, пусть он  мне скажет - и все будет готово  в какой-нибудь
час.
     ‚есь этот разговор с соответствующим  матом по адресу Ќовикова  был мне
передан ’качуком. Ћценив ситуацию, Я попросил Ќовикова провешить лагерь. ‚се
было кончено в  какие-нибудь два часа,  и лагерь  сиЯл чистотой. Љлумбы были
разбиты, цветы посажены, Ћ‹Џ открыт.
     Ќовиков  уехал  из Ѓарагона  с самым  последним  перед зимой  пЯтьдесЯт
третьего - пЯтьдесЯт четвертого года этапом.
     Џеред отъездом мы повидались.
     - †елаю вам уехать  отсюда, освободитьсЯ  по-настоЯщему,  -  сказал мне
человек, который сам себЯ освободил.- „ело идет к этому, уверЯю  вас. „орого
бы Я дал, чтобы встретитьсЯ с вами где-нибудь в Њинске или в Њоскве.
     - ‚се это пустЯки, Њихаил €ванович.
     - Ќет, нет, не пустЯки. џ - пророк. џ предчувствую, Я предчувствую ваше
освобождение!

     —ерез три месЯца Я был в Њоскве.

     (1972)

     This file was created with
     BookDesigner program
     bookdesigner@the-ebook.org
     25-Dec-03