 ли ђюриков решение. €  только  тогда,  когда новый
начальник стал сердитьсЯ, он сдалсЯ.
     Џервым на приеме был местный  уполномоченный Љоролев. Џосле знакомства,
короткого доклада Љоролев сказал:
     - “ менЯ к вам просьба. ‡автра Я еду в „олгое.
     - —то это за „олгое?
     - ќто районный центр -  восемьдесЯт  километров  отсюда... ’уда автобус
большой ходит каждое утро.
     - Ќу, поезжай, - сказал ђюриков.
     -  Ќет,  вы  не  понЯли,  -  улыбнулсЯ  Љоролев.-  џ  прошу  разрешениЯ
воспользоватьсЯ вашей личной машиной...
     - “ менЯ здесь есть личнаЯ машина? - сказал ђюриков.
     - „а.
     - € шофер?
     - € шофер...
     - Ђ ‘молокуров (это была фамилиЯ прежнего начальника) куда-нибудь ездил
на этой личной машине?
     - Ћн ездил мало, - сказал Љоролев.- —то верно, то верно. Њало.
     - ‚от  что, - ђюриков уже  все  понЯл и  принЯл решение.- ’ы поезжай на
автобусе.  Њашину поставьте на  прикол пока.  Ђ шофера передайте в гараж длЯ
работы на грузовиках... Њне она  тоже  не нужна. Ђ будет нужно ехать,  поеду
либо на "скорой помощи", либо на грузовике.
     ‘екретарша приоткрыла дверь.
     - Љ вам слесарь ”едотов - говорит, что очень срочно...
     ‘лесарь был испуган. €з его бессвЯзного и торопливого рассказа  ђюриков
понЯл, что в квартире слесарЯ на первом этаже обвалилсЯ потолок - штукатурка
рухнула, и сверху течет. Ќужен ремонт, а хозЯйственнаЯ  часть ремонт  делать
не хочет,  а  у  самого слесарЯ  не  хватит  денег  на  такой  ремонт.  „а и
несправедливо. Џлатить должен  тот, по чьей вине рухнула штукатурка, хоть он
и член партии. ‚едь протекло...
     -  Џодожди-ка,  - сказал ђюриков.-  Џочему же протекло? ‚верху-то  ведь
люди живут.
     ђюриков с трудом понЯл, что в верхней квартире живет поросенок, копитсЯ
навоз, моча, и вот штукатурка первого этажа отвалилась, поросенок мочитсЯ на
головы нижних жильцов.
     ђюриков рассвирепел.
     - Ђнна  Џетровна,  -  кричал он секретарше, -  вызовите  мне  секретарЯ
парторганизации сюда и того негодЯЯ, чей поросенок.
     Ђнна Џетровна взмахнула руками и исчезла.
     Њинут через десЯть в кабинет вошел Њостовой, секретарь парторганизации,
и сел у  стола. ‚се трое - ђюриков, Њостовой и слесарь - молчали. ’ак прошло
минут десЯть.
     - Ђнна Џетровна!
     Ђнна Џетровна пролезла в дверь.
     - ѓде же хозЯин поросенка?
     Ђнна Џетровна исчезла.
     - •озЯин поросенка - вот он, товарищ Њостовой, - сказал слесарь.
     -  Ђх,  вот что, - и ђюриков встал.- €дите пока  домой,  - и выпроводил
слесарЯ.
     - „а как вы смели? - закричал он  на Њостового.- Љак вы смели держать у
себЯ в квартире?..
     - ’ы не ори, - сказал Њостовой спокойно.- ѓде же его держать? Ќа улице?
‚от сам заведешь птицу или кабанчика  - увидишь - каково. џ много раз просил
- дайте мне квартиру на первом этаже. Ќе дают. ‚о всех домах так. ’олько это
такой слесарь разговорчивый. Џрежний начальник умел им  глотку-то закрывать.
Ђ ты вот слушаешь всЯкого зрЯ.
     - ‚есь ремонт будет за твой счет, товарищ Њостовой.
     - Ќет уж, не будет этого...
     Ќо ђюриков уже звонил, вызывал бухгалтера, диктовал приказ.
     Џрием был  скомкан, смЯт.  Џодполковнику не  удалось познакомитьсЯ ни с
одним своим заместителем, ставЯ бесконечное число раз подпись на бесконечных
бумагах,  которые перед  ним развертывали ловкие, привычные руки. Љаждый  из
докладчиков вооружалсЯ огромным пресс-папье, стоЯвшим на столе начальника, -
кустарной резки кремлевской  башней  с красными пластмассовыми  звездами - и
бережно сушил подпись подполковника.
     ’ак продолжалось до обеда, а после обеда начальник  пошел по  больнице.
„октор ѓромов, краснорожий, белозубый, уже ждал начальника.
     -  •очу посмотреть вашу  работу,  -  сказал начальник.- Џокажите,  кого
сегоднЯ выписываете?
     ‚  чересчур просторный  кабинет ѓромова  вереницей  двигались  больные.
‚первые  ђюриков  видел тех, кого он  должен  был лечить. ‚ереница  скелетов
двигалась перед ним.
     - Ђ вши у вас есть?
     Ѓольной пожал плечами и испуганно посмотрел на доктора ѓромова.
     - Џозвольте, это ведь хирургические... —его бы им быть такими?
     - ќто уж не наше дело, - весело сказал доктор ѓромов.
     - Ђ выписывать?
     - Ђ до каких же пор их держать? Ђ койко-день?
     - Ђ этого как можно выписать?  - ђюриков показал на  больного с темными
гнойными ранами.
     - ќтот - за кражу хлеба у своих соседей.
     Џриехал  полковник Ђкимов - начальник той самой неопределенной воинской
части - полка,  дивизии, корпуса,  армии, котораЯ была размещена на огромном
пространстве ‘евера. ќта воинскаЯ часть когда-то строила больничное здание -
длЯ  себЯ.  Ђкимов  был моложав длЯ своих пЯтидесЯти лет,  подтЯнут,  весел.
Џовеселел  и ђюриков. Ђкимов привез больную  жену - никто  помочь  не может,
такаЯ штука, а у вас ведь врачи.
     -  џ сейчас же распорЯжусь, - сказал ђюриков, позвонил, и Ђнна Џетровна
поЯвилась в  двери  с выражением  полной готовности к исполнению  дальнейших
приказаний.
     - Ќе торопитесь, - сказал Ђкимов.-џ здесь лечусь не первый год. Љому вы
хотите показать жену?
     -  „а хотЯ  бы  ‘тебелеву.-  ‘тебелев  был  заведующим  терапевтическим
отделением.
     - Ќет, - сказал  Ђкимов.- ’акой ‘тебелев есть у менЯ и дома. Њне  надо,
чтобы вы показали доктору ѓлушакову.
     - •орошо, - сказал ђюриков.- Ќо ведь доктор ѓлушаков - заключенный.  Ќе
думаете ли вы...
     - Ќет, Я  не  думаю,  - твердо  сказал  Ђкимов, и в  глазах его не было
улыбки.  Ћн помолчал. - „ело в том, - сказал он, - что моей жене нужен врач,
а не...- полковник не договорил.
     Ђнна  Џетровна  побежала заказывать пропуск  и  вызов  на  ѓлушакова, а
полковник Ђкимов представил ђюрикову свою жену.
     ‚скоре из лагерЯ привезли ѓлушакова, седого морщинистого старика.
     - ‡дравствуйте,  профессор, -  сказал Ђкимов,  вставаЯ  и здороваЯсь  с
ѓлушаковым за руку, - вот, с просьбой к вам.
     ѓлушаков предложил посмотреть его жену  в  санчасти лагерЯ ("там у менЯ
все под  рукой,  а  здесь  Я  ничего  не знаю"),  и ђюриков позвонил  своему
заместителю по лагерю, чтоб выписали пропуск длЯ полковника и его жены.
     - Џослушайте, Ђнна Џетровна, -  сказал  ђюриков секретарше, когда гости
ушли.- Џравда ли, что ѓлушаков такой специалист?
     - „а уж понадежнее наших, - хихикнула Ђнна Џетровна.
     Џодполковник ђюриков вздохнул.
     Љаждый  прожитый  день  жизни  был   длЯ   ђюрикова   окрашен   особой,
неповторимой краской. Ѓыли дни потерь, дни неудач, дни счастьЯ, дни доброты,
дни сочувствиЯ, дни недовериЯ, дни злобы... ‚се, что свершалось в этот день,
носило определенный  характер,  и  ђюриков  иногда  умел  приспособить  свои
решениЯ, свои поступки  к этому "фону", как  бы не зависЯщему  от его  воли.
‘егоднЯ был день сомнений, день разочарований.
     ‡амечание  полковника Ђкимова  коснулось чего-то важного,  основного  в
нынешней жизни ђюрикова.  Ћткрылось какое-то окно, о  существовании которого
до визита полковника Ђкимова ђюриков не решалсЯ думать. ЋказываетсЯ, окно не
только существовало, в него можно было видеть  такое, чего ђюриков не видел,
не замечал раньше.
     ‚се в этот день было в сговоре с полковником Ђкимовым. Ќовый, временный
заведующий хирургическим  отделением  врач Ѓраудэ доложил,  что ухо-горловые
операции, намеченные на сегоднЯшний день, отложены из-за того, что  гордость
больницы  - тонкий диагност,  хирург-артист Ђделаида  €вановна  ‘имбирцева -
пожилаЯ специалистка,  ученица знаменитого  ‚оЯчека,  недавно  приехавшаЯ  в
больницу на работу, "нахваталась наркотика", как  выразилсЯ Ѓраудэ, и сейчас
бушует  в процедурной комнате хирургического отделениЯ. Ѓьет все стеклЯнное,
что  попадает под руки.  —то делать? Њожно ли ее  свЯзать, вызвать  конвой и
отвести на квартиру?
     Џолковник  ђюриков  распорЯдилсЯ  не  свЯзывать  Ђделаиду  €вановну,  а
замотать  ей  рот шалью и  отвести  домой  и  там  запереть.  €ли  влить  ей
чего-нибудь  снотворного  в  глотку  -  хлоралгидрата  двойную,  обЯзательно
двойную дозу -  и сонную унести. ’олько пусть водЯт и носЯт вольнонаемные, а
не заключенные.
     ‚ нервно-психиатрическом отделении больной  убил своего соседа железной
заостренной пикой. „октор  Џетр €ванович, заведующий, сообщил, что  убийство
вызвано какой-то кровавой враждой среди уголовников,  оба больные - и убийца
и убитый - были ворами.
     ‚  терапевтическом отделении у  ‘тебелева  завхоз-заключенный  украл  и
продал сорок  простыней. ‹ьвов,  уполномоченный, уже разыскал  эти  простыни
где-то под лодкой, на берегу реки.
     ‡аведующаЯ  женским  отделением требовала  себе  офицерского  пайка,  а
вопрос ее решалсЯ где-то в столице.
     Ќо самое неприЯтное было сообщенное Ђнисимовым, заместителем по лагерю.
Ђнисимов  долго  сидел  на  кожаном  глубоком  диване  в кабинете  ђюрикова,
дожидаЯсь,  пока  иссЯкнет  поток посетителей. € когда  они  остались  одни,
сказал:
     - Ђ что делать, ‚асилий €ванович, с ‹юсей Џоповкиной?
     - ‘ какой ‹юсей Џоповкиной?
     - „а разве вы не знаете?
     Ћказалось, что это  была  балерина  из заключенных,  с  которой путалсЯ
‘емен  Ђбрамович ‘молокуров,  прежний  начальник. Ћна нигде  не  работала  и
служила только длЯ увеселений ‘молокурова. ’еперь ("чуть не месЯц" - подумал
ђюриков) она все еще без работы - распорЯжений нет.
     ђюрикову захотелось вымыть руки.
     - Љаких еще распорЯжений? Ћтправьте ее к черту немедленно.
     - Ќа штрафной?
     -  Џочему же  обЯзательно на штрафной?  ђазве она  виновата?  „а и тебе
выговор дам - целый месЯц ведь не работает.
     - Њы берегли ее, - сказал Ђнисимов.
     - „лЯ кого? - € ђюриков встал и заходил по комнате.- Ќемедленно, завтра
же отправьте.

        x x x

     Љогда Џетр  €ванович поднималсЯ по узкой деревЯнной лестнице  на второй
этаж к Ђнтони-не ‘ергеевне,  он подумал, что за два  года, как они  работают
вместе  в  этой  больнице, он  еще  не  бывал  дома  у  главного  врача.  Ћн
усмехнулсЯ,  понимаЯ,  зачем  его пригласили. —то  ж, этим приглашением его,
бывшего  заключенного, вводЯт в местный  "высший  круг".  Џетр  €ванович  не
понимал таких людей, как ђюриков, и не понимаЯ - презирал. …му казалось, что
это  какой-то  особый  путь  карьеры,  путь "честнЯги"  в  больших кавычках,
"честнЯги",  который  хочет  стать  ни  более   ни  менее,  как  начальником
санитарного  управлениЯ.  €  вот ломаетсЯ,  выкручиваетсЯ, изображаЯ из себЯ
свЯтую невинность.
     Џетр €ванович угадал верно. ‚  накуренной комнате было тесно. ’ут сидел
и   врач-рентге-нолог,  и  Њостовой,  и  главный  бухгалтер.  ‘ама  Ђнтонина
‘ергеевна разливала из алюминиевого больничного чайника теплый и слабый чай.
     - ‚ходите, Џетр €ванович, -  сказала она, когда невропатолог снЯл  свой
брезентовый плащ.
     -  Ќачнем,  -  сказала  Ђнтонина ‘ергеевна, и  Џетр  €ванович  подумал:
"Ќедурна еще" - и стал смотреть в другую сторону.
     Ќачальник лагерЯ сказал:
     - "џ пригласил  вас,  господа  (Њостовой поднЯл  брови),  с тем,  чтобы
сообщить вам пренеприЯтное известие".- ‚се засмеЯлись, и Њостовой засмеЯлсЯ,
тоже  подумал, что это что-то литературное. Њостовой успокоилсЯ, а то  слово
"господа" внушало ему тревогу, даже если бы это была острота или обмолвка.
     - —то будем делать? - сказала Ђнтонина ‘ергеевна.- Њы будем нищие через
год.  Ђ ЋЌ приехал  на три  года.  ‚сем нам  запретили  держать прислугу  из
заключенных. ‡а что должны страдать эти несчастные девушки на общих работах?
€з-за кого? €з-за него.  Ћ дровах Я  и гово-рить не буду. Џрошлую зиму  Я не
положила на книжку ни рублЯ. ‚ конце концов, у менЯ дети.
     - “  всех дети, -  сказал главный бухгалтер.- Ќо что, что можно сделать
тут?
     - Ћтравить его к чертовой матери, - зарычал Њостовой.
     - Џотрудитесь в моем  присутствии  таких  вещей не  говорить, -  сказал
главный бухгалтер.- €наче Я буду вынужден сообщить куда следует.
     - џ пошутил.
     - Џотрудитесь так не шутить.
     Џетр €ванович поднЯл руку.
     -  Ќадо  вызвать  сюда —урбакова.  €  вам,  Ђнтонина ‘ергеевна,  с  ним
поговорить.
     - Џочему мне? - Ђнтонина ‘ергеевна покраснела. Њайор медицинской службы
—урбаков   -  начальник  ‘анитарного  управлениЯ  -  славилсЯ  своим  буйным
развратом и  невероЯтной  крепостью  в пьЯнках. —уть не на  каждом прииске у
него были дети - от врачих, от фельдшериц, от медсестер и от санитарок.
     - „а уж  именно вам. €  разъЯснить  майору —урбакову, что  подполковник
ђюриков  добиваетсЯ его  места, понЯтно? ‘кажите ему,  что майор - вчерашний
член партии, а ђюриков...
     - ђюриков - член партии  с 1917 года, - сказал, вздохнув, Њостовой.- Ќо
зачем ему чурбаковское место.
     - Ђх, вы ничего не понимаете. Џетр €ванович совершенно прав.
     - Ђ если написать —урбакову?
     -  Ђ  кто свезет это  письмо?  Љому не  люба на плечах голова? Ђ  вдруг
нашего гонца перехватЯт или, еще проще,  он с письмом ЯвитсЯ прЯмо в кабинет
ђюрикова. Ѓывали такие истории.
     - Ђ по телефону?
     - Џо телефону только пригласите. ‚ы же знаете, что у ‘молокурова сидели
слухачи.
     - Ќу, у этого не сидЯт.
     -  Љак  знать.  ‘ловом,  осторожность и  деЯтельность,  деЯтельность  и
осторожность...

     (1963)

        ‚Ћ…ЌЌ›‰ ЉЋЊ€‘‘Ђђ

     ЋперациЯ - извлечение инородного тела из  пищевода -  была  записана  в
операционный журнал  рукой  ‚алентина  Ќиколаевича  ’раута, одного  из  трех
хирургов, делавших извлечение. ѓлавным тут был не  ’раут  - а Ђнна ‘ергеевна
Ќовикова, ученица ‚оЯчека, отоларинголог столичный, южнаЯ красавица, никогда
не бывшаЯ  в заключении,  как оба  ее  ассистента  -  ’раут и  ‹унин. €менно
потому, что  главной была Ќовикова,  операциЯ  была проведена на двое  суток
позже возможного  срока.  ‘орок  восемь часов блистательную ученицу  ‚оЯчека
отливали   водой,  отпаивали  нашатырем,  промывали   желудок  и   кишечник,
накачивали  крепким  чаем.  —ерез двое суток перестали  дрожать пальцы  Ђнны
‘ергеевны  -  и  операциЯ  началась. ‡апойнаЯ  алкоголич-ка,  наркоманка,  с
похмельЯ выливавшаЯ все флаконы в  одну общую темную чашку-миску и хлебавшаЯ
это пойло, чтобы вновь захмелеть и заснуть.  Џойла  в этих случаЯх надо было
немного. ‘ейчас Ќовикова в  халате и  в  маске  покрикивала  на ассистентов,
подавала короткие команды - рот  был прополоскан, промыт, и только иногда до
ассистентов доносилсЯ запах перегара. ЋперационнаЯ сестра поводила ноздрЯми,
вдыхаЯ этот неуместный перегар, и чуть-чуть улыбалась под маской и торопливо
сгонЯла с лица улыбку.  Ђссистенты не  улыбались и  не  думали  о  перегаре.
ЋперациЯ требовала вниманиЯ. ’раут такие операции  делал раньше, но редко, а
‹унин  видел  впервые. „лЯ Ќовиковой же это был повод показать  свой  особый
класс, свои золотые руки, свою высочайшую квалификацию.
     Ѓольной не  понимал,  почему операциЯ  откладываетсЯ  на сутки и еще на
сутки,  но  помалки-вал  -  командовать тут не  приходилось.  Ѓольной жил  у
начальника  больницы - ему было сказано: вызовут. ‘начала было известно, что
операцию будет делать ’раут, потом прошел еще один день - и сказали: завтра,
и  не ’раут,  а  Ќовикова. ‚се  это  было длЯ больного мучительно, но он был
человек военный, притом недавно  с войны - он взЯл себЯ в руки. Ѓольной этот
имел  чин  высокий,  полковничьи  погоны,  был  райвоенком одного  из восьми
округов Љолымы.
     Љ  концу войны лейтенант  Љононов командовал  полком, с армией не хотел
расставатьсЯ,  но  длЯ  мирного  времени  требовались  другие  знаниЯ.  ‚сем
проходившим переаттестацию предлага-лось продолжить службу в армии  в тех же
чинах,  но  в войсках  Њ‚„, используемых длЯ  лагерной охраны. ‚  1946-м всЯ
лагернаЯ охрана была  передана кадровым частЯм,  не ‚Ћ•ђу,  а  кадровикам  с
нашивками, с орденами. ‚сем сохранЯлсЯ прежний  чин, полЯрный паек,  ставка,
отпуск, все полЯрные  льготы „альстроЯ. Љононов -  у него была  жена, дочь -
быстро разобралсЯ и  уже в  Њагадане уперсЯ и на лагерную  работу не  пошел.
†ену и дочь он отправил на  материк, а сам  получил назначение  на должность
райвоенкома. "•озЯйство" его было раскинуто вдоль трассы на сотни километров
-  десЯть  километров в сторону - жили  люди, которых райвоенком  должен был
учесть.  Љононов быстро понЯл,  что тут  вызывать к  себе кого-нибудь -  это
потерЯ  времени вызываемых. ‚ неделю добирались до поселка, где жил военком.
Ќеделю  -  назад. Џоэтому весь учет, переписка велась с попутной оказией,  а
раз в месЯц и чаще сам  Љононов на машине объезжал свой  район. ‘ работой он
справлЯлсЯ,  но ждал не повышениЯ,  а  окончаниЯ "севера" - перевода, просто
демобилизации,  забыв  о  полковничьих  погонах.  ‚се  это вместе  -  ‘евер,
неустроенность  привели к  тому,  что Љононов помаленьку начал пить.  €менно
поэтому он не мог объЯснить, как в пищевод могла попасть какаЯ-то большаЯ на
ощупь  кость,  сжавшаЯ его  дыхательное  горло  -  даже говорил лишь трудным
шепотом.
     Љононов со своим инородным телом в пищеводе, конечно, мог  добратьсЯ до
Њагадана, где при “правлении были врачи, которые оказали бы ему помощь... Ќо
около  года Љононов работал в военкомате и знал, что хвалили "‹евый берег" -
большую больницу  длЯ  заключенных. ђаботники больницы - мужчины и женщины -
хранили свои воинские билеты у Љононова. Љогда кость встала Љононову поперек
горла и стало  Ясно, что никакаЯ  сила ее не вытолкнет без  врачей,  Љононов
взЯл машину и приехал в больницу длЯ заключенных на ‹евый берег.
     Ќачальником  больницы  был  тогда  ‚инокуров.  Ћн хорошо  понимал,  как
укрепитсЯ престиж больницы,  которую  он  только что  принЯл,  если операциЯ
будет  удачной.  ‘амаЯ главнаЯ надежда  была на  ученицу  ‚оЯчека, ибо таких
специалистов не было в Њагадане. “вы, Ќовикова работала и в Њагадане еще год
назад: "Џеревод на ‹евый берег  или увольнение из „альстроЯ". "Ќа ‹евый,  на
‹евый", - кричала Ќовикова в отделе кадров. „о Њагадана Ќовикова работала на
Ђлдане, до Ђлдана  - в ‹енинграде. ‚сюду  гнали ее все  дальше на север. ‘то
обещаний,  тысЯча нарушенных  клЯтв. Ќа ‹евом ей нравилось -  она крепилась.
‚ысокаЯ  квалификациЯ была  видна  в  любом замечании  Ђнны  ‘ергеевны.  Ћна
принимала как  отоларинголог и  вольных и заключенных, вела  больных, делала
операции, консультировала -  и вдруг начиналсЯ запой, больные оставались без
присмотра, вольнонаемные уезжали,  а заключенных  пользовал  фельдшер.  Ђнна
‘ергеевна и глаз не казала в отделение.
     Ќо когда Љононов приехал и выЯснилось, что необходима срочнаЯ операциЯ,
было велено  Ђнну  ‘ергеевну поднЯть. Ќо трудность  была в том, что  Љононов
должен  был  лежать в  больнице долго. €звлечение  инородного тела  - чистаЯ
операциЯ. Љонечно, в  большой  больнице  было  два хирургических отделениЯ -
гнойное и чистое, разный персонал - в чистом пограмотнее, в гнойном поплоше.
Ќадо  проследить,  как  пройдет заживление  раны,  тем более -  на пищеводе.
Љонечно, отдельнаЯ палата длЯ  комиссара  найдетсЯ. Љононов не хотел ехать в
Њагадан, там с его полковничьим чином в колымской столице делать нечего. …го
там примут, конечно,  но  внима-ниЯ  и забот не будет. ’ам генералы  и  жены
генералов  отнимают  времЯ у врачей. Љононов там умрет. “мереть  в сорок лет
из-за какой-то проклЯтой кости в  глотке.  Љононов  дал  все  расписки, все,
какие  с него  потребовали. Ћн понимал, что дело идет о его жизни  и смерти.
Љононов мучилсЯ.
     - ‚ы, ‚алентин Ќиколаевич, будете делать?
     - „а, Я, - неуверенно сказал ’раут.
     - ’ак что же, что же мы ждем?
     - Џодождем еще денек.
     Љононов  ничего не понимал. Љормили  его  через нос,  заливали пищу,  и
умереть от голода он не должен был.
     - ‚ас завтра посмотрит еще один врач.
     Љ  кононовской  койке   подвели  женщину-врача.  Ћпытные  пальцы  сразу
нащупали кость и почти безболезненно к ней прикоснулись.
     - Ќу, Ђнна ‘ергеевна?
     - ‡автра с утра.
     ЋперациЯ эта дает  тридцать процентов смертей. Џослеоперационную палату
занЯл Љононов.  Љость оказалась  такой огромной, что Љононову было стыдно на
нее смотреть, ему приносили ее в стакане на несколько часов. Љононов лежал в
послеоперационной палате. Ќачальник приносил ему газеты иногда.
     - ‚се идет хорошо.
     Љононов  лежал  в крошечной палате,  где  едва  умещалась  одна  койка.
Љонтрольные сроки прошли, все было благополучно - лучше не надо, - сказалась
квалификациЯ ученицы ‚оЯчека, но какой контрольный срок длЯ тоски! Ђрестант,
заключенный еще может удержать  это чувство в каких-то материальных  рамках,
умеет им  управлЯть с помощью конвоЯ, решеток, поверок, перекличек,  раздачи
пищи,  а  как  это  все  полковнику.  Љононов  посоветовалсЯ  с  начальником
больницы.
     - џ  давно  жду этого вопроса  -  человек есть всегда человек. Љонечно,
тоска. Ќо Я не могу выписать вас раньше чем через месЯц - слишком велик риск
и редок успех, чтоб им не доро-жить.  џ могу  разрешить вам перейти в палату
длЯ заключенных, там  будет  четыре человека, вы  - пЯтый.  ’огда и интересы
больницы, и ваш точно придут в равновесие.
     Љононов  немедленно  согласилсЯ. ќто  был  выход  хороший.  ‡аключенных
полковник не боЯлсЯ. Ѓольничное знакомство уверило Љононова, что заключенные
все такие же люди, кусать его,  полковника Љононова, не будут, не перепутают
с  каким-нибудь  чекистом или прокурором,  как-никак он,  полковник Љононов,
кадровый солдат. €зучать, наблюдать новых людей, новых соседей он, полковник
Љононов, не будет. …му просто скучно лежать одному, и все.
     Њного  недель  еще  бродил  полковник  в  сером  больничном  халате  по
коридору.  •алат  был  казенный, арестантский.  ‚  раскрытую  дверь видел  Я
полковника,   закутанным   в  халат,  внимательно   слушающим  какого-нибудь
очередного романиста.
     џ был старшим фельдшером в хирургическом  отделении тогда, а потом менЯ
перевели в лес, и  Љононов  ушел из моей  жизни,  как  уходили тысЯчи людей,
оставлЯЯ чуть заметные следы в памЯти, чуть ощутимую симпатию.
     …ще раз на какой-то врачебной конференции фамилию Љононова напомнил мне
докладчик,  новый  главврач больницы,  медицинский  майор  Љоролев.  ќто был
любитель выпить, закусить,  фронтовик.  ѓлавврачом в больнице  он  удержалсЯ
недолго - не мог удержатьсЯ от мелких взЯток, от стопки казенного спирта - и
после громкого дела был снЯт с начальников,  был отстранен  от работы, потом
снова  допущен  и  возник  уже  в качестве  начальника  санотдела  ‘еверного
управлениЯ.
     Џосле  войны  на  Љолыму  в  „альстрой, на длинные рубли  хлынул  поток
авантюристов, самозванцев, скрывавшихсЯ от суда и тюрьмы.
     Ќачальником  больницы  был  назначен какой-то  майор Ђлексеев, носивший
Љрасную  ‡везду  и  погоны  майора.  Ћднажды Ђлексеев пешком  пришел ко мне,
интересуЯсь участком, но не задал ни  одного вопроса и отправилсЯ в обратный
путь. ‹есной медпункт был в двадцати километрах от  больницы. …два  Ђлексеев
успел вернутьсЯ,  как (в тот же день) был арестован приехавшими из Њагадана.
Ђлексеев был осужден  за  убийство  жены. Ќе  был ни врачом,  ни военным, но
успел  по фальшивым  документам отползти от  Њагадана до наших  левобережных
кустов и там спрЯтатьсЯ. Ћрден, погоны - все было фальшивым.
     …ще раньше на ‹евый берег часто приезжал начальник  санотдела ‘еверного
управлениЯ.  ќту  должность  (потом) занЯл пьЯница главврач. Џриезжий, очень
хорошо  одетый,  раздушенный  холостЯк,  получил  разрешение  стажироватьсЯ,
присутствовать на операциЯх.
     - ђешил переучиватьсЯ на хирурга, - покровительственно улыбаЯсь, шептал
Џальцын.
     ЊесЯц  шел  за  месЯцем, каждый  операционный день Џальцын приезжал  на
своей  машине из центра ‘еверного  - поселка  џгодный, обедал  у начальника,
слегка ухаживал за его дочерью. Ќаш врач ’раут обратил внимание, что Џальцын
плохо  владеет  врачебной  терминологией, но  - фронт, война,  все верили  и
охотно  посвЯщали нового начальника в  тайны операции,  тем  более что такое
(диурез). € вдруг Џальцын был арестован - снова какое-то убийство на фронте,
Џальцын и не врач, какой-то полицай скрывающийсЯ.
     ‚се  ждали, что  с  Љоролевым  случитсЯ  нечто похожее. Ћтнюдь, все - и
орден, и партбилет, и чин - все было на месте. ‚от этот Љоролев, в  бытность
главврачом  в –ентральной  больнице,  и делал  доклад на  одной из врачебных
конференций. „оклад нового главврача  был не хуже и не лучше  любого другого
доклада. Љонечно, ’раут  был интеллигент, ученик Љраузе, правительст-венного
хирурга, когда тот работал в ‘аратове.
     Ќо  непосредственность,  искренность,  демократичность находЯт отклик в
любом сердце, поэтому,  когда  главврач, начальник левобережных хирургов, на
научной  конференции,  собранной  со  всей  Љолымы,  со  смаком приступил  к
рассказу о хирургическом достижении...
     -  “  нас  один больной кость проглотил -  вот такаЯ  кость,  - Љоролев
показал.- € что вы  думаете  - извлекли кость. ‚рачи эти  здесь,  и  больной
здесь.
     Ќо  больного тут  не было.  ‚скоре Я заболел, был переведен на работу в
лесную  командиров-ку,  вернулсЯ через  год  в  больницу заведовать приемным
покоем, начал работать и чуть не на третий день встретил полковника Љононова
в  приемном  покое.  Џолковник  был  рад  мне  несказа-нно.  Ќачальство  все
переменилось. Љононов  никого знакомого не нашел, только Я был ему знаком, и
знаком хорошо.
     џ сделал  все  то,  что  мог,  -  снимки,  запись  к  врачам,  позвонил
начальнику, объЯснил, что это и есть герой знаменитой левобережной операции.
‚се  оказалось в  порЯдке у Љононова,  и перед отъездом он зашел  ко  мне  в
приемный покой.
     џ тебе должен подарок.
     - џ не беру подарки.
     - ‚едь  Я  всем  -  и начальнику  больницы, и хирургам,  и сестре, даже
больным, что со мной лежали, привез подарки, хирургам - по отрезу на костюм.
Ђ тебЯ не нашел. џ отблагодарю. „еньгами, ведь все равно пригодЯтсЯ тебе.
     - џ не беру подарков.
     - Ќу, бутылку, наконец, привезу.
     - € коньЯк не возьму, не возите.
     - —то же Я могу длЯ тебЯ сделать?
     - Ќичего.
     Љононова   увели   в   рентгенокабинет,    а   вольнаЯ   медсестра   из
рентгенокабинета, приходившаЯ за Љононовым, (сказала):
     - ќто ведь военный комиссар, да?
     - „а, райвоенком.
     - ‚ы, вижу, хорошо знаете его?
     - „а, знаю, он лежал здесь, в больнице.
     - Џопросите его, если уж вам длЯ себЯ ничего не надо, пусть отметит мне
в  военном билете Явку на учет. џ  комсомолка, тут такой случай  - за триста
километров не ехать, сам бог послал.
     - ‹адно, Я скажу.
     Љононов вернулсЯ, Я изложил ему просьбу медсестры.
     - Ќу, где она?
     - ‚он стоит.
     - Ќу, давай билет, у менЯ с собой штампов нет, но привезу через неделю,
буду ехать мимо и привезу.- € Љононов засунул военный билет в карман. Њашина
загудела у подъезда.
     Џрошла неделЯ - военный  комиссар не приехал.  „ве  недели...  ЊесЯц...
—ерез три месЯца медсестра пришла ко мне длЯ разгрвора.
     - Ђх, какую Я сделала ошибку! Ќадо было... ’ут какаЯ-то ловушка.
     - ЉакаЯ ловушка?
     - џ не знаю какаЯ, менЯ из комсомола исключают.
     - ‡а что же вас исключают?
     - ‡а свЯзь с врагом народа, что выпустила из рук военный билет.
     - „а ведь вы отдали комиссару.
     - Ќет, не так было. џ отдала вам, а вы - то ли  комиссару... ‚от  это и
выЯснЯют  в комитете.  Љому Я отдала  в руки  -  вам или комиссару прЯмо.  џ
сказала - вам. ‚едь вам?
     - „а, мне, но Я ведь при вас отдал военкому.
     - Ќичего этого Я не знаю. ‡наю только, что случилось ужасное несчастье,
менЯ исключают из комсомола, увольнЯют из больницы.
     - Ќадо съездить в поселок, в райвоенкомат.
     - ЏотерЯть две недели? Ќадо было с самого начала так сделать.
     - Љогда вы едете?
     - ‡автра.
     —ерез две недели в коридоре Я встретил медсестру чернее тучи.
     - Ќу что?
     - ‚оенком уехал на материк, рассчиталсЯ уже. ’еперь  у  менЯ хлопоты  -
новый  билет. џ  добьюсь, что вас выгонЯт  из  больницы,  на штрафной прииск
загонЯт.
     - џ-то тут при чем?
     - Ђ кто же? ќто ловушка хитраЯ - так мне и объЯснили в Њ‚„.
     џ старалсЯ забыть об этой истории. ‚ конце концов, никто менЯ еще  ни в
чем  не обвинЯл  и на допрос  не вызывал,  но  памЯть о полковнике  Љононове
окрасилась в какие-то новые тона.
     ‚незапно ночью менЯ вызвали на вахту.
     - ‚от он и есть, - кричал из-за барьера полковник Љононов.- Џропустите!
     - Џроходите. Ђ говорЯт, вы на материк собрались?
     - џ собралсЯ в отпуск, но в отпуск менЯ не отпустили. џ добилсЯ расчета
и уволилсЯ. ‘овсем. “езжаю. ‡аехал проститьсЯ.
     - ’олько проститьсЯ?
     - Ќет. Љогда Я сдавал дела, в углу стола нашел военный билет - никак не
мог вспомнить,  где Я  его взЯл. …сли  бы на твою фамилию, вспомнил бы. Ђ на
‹евом берегу Я  с  тех пор не был. ‚от  тут все поставлено. тамп,  подпись,
возьми и отдай этой даме.
     - Ќет, - сказал Я.- ‘ами ей отдайте.
     - —то так? ‘ейчас ночь.
     -  џ  вызову  ее  сюда из  дома  с  курьером. Ђ передать  нужно  лично,
полковник Љононов.
     - ‘мотри.
     Њедсестра примчалась, и Љононов вручил ей документ.
     - Џоздно уже,  все заЯвлениЯ Я уже подала, менЯ из комсомола исключили.
Џодождите, напишите на бланке несколько слов.
     - Џрошу прощениЯ.
     € исчез в морозном тумане.
     - Ќу, поздравлЯю. …сли бы тридцать седьмой год  - вас бы расстрелЯли за
такие штучки, - со злобой сказала сестра.
     - „а, - сказал Я, - и вас также.

     1970-1971

        ђ€‚Ђ-ђЋ——€

     ‘мерть ‘талина не внесла каких-нибудь новых надежд в загрубелые  сердца
заключенных, не  подстегнула  работавшие на износ моторы,  уставшие  толкать
сгустившуюсЯ кровь по суженным, жестким сосудам.
     Ќо по всем радиоволнам передач, отражаЯсь многократным эхом гор, снега,
неба, ползло по всем закоулкам  поднарного  арестантского житиЯ одно  слово,
важное слово,  обещавшее  разре-шить  все  наши проблемы: то  ли праведников
объЯвить   грешниками,   то  ли  злодеев  наказать,  то  ли  найден   способ
безболезненно вставить все выбитые зубы обратно.
     ‚озникли и ползли слухи классического характера - толки об амнистии.
     ћбилей  любого  государства  от  годовщины  до  трехсотлетиЯ, коронации
наследников, смена властей,  даже кабинетов, - все это  ЯвлЯетсЯ в подземный
мир из заоблачной выси в виде амнистии. ќто классическаЯ форма общениЯ верха
и низа.
     ’радиционнаЯ  параша, которой все верЯт, - самаЯ  бюрократическаЯ форма
арестантских надежд.
     Џравительство, отвечаЯ на традиционные ожиданиЯ,  делает и традиционный
шаг - объЯвлЯет эту самую амнистию.
     Ќе отступило  от  обычаЯ  и  правительство послесталинской  эпохи.  …му
казалось,  что  совершить этот  традиционный акт, повторить  царский  жест -
значит выполнить какой-то  нравственный долг перед  человечеством, что  сама
форма  амнистии  в  любом  ее  виде  полна  значительного  и   традиционного
содержаниЯ.
     „лЯ  выполнениЯ нравственного  долга  любого  нового правительства есть
стараЯ  традицион-наЯ  форма,  не применить  которую - значит нарушить  долг
перед историей, страной.
     ЂмнистиЯ  готовилась,  и даже  в спешном порЯдке, чтобы не отступить от
классического образца.
     ЃериЯ, Њаленков и  ‚ышинский мобилизовали  верных и неверных юристов  -
дали им идею амнистии, все остальное было делом бюрократической техники.
     ЂмнистиЯ Явилась  на Љолыму после 5 марта  1953 года к людЯм, прожившим
всю  войну  в  размахах  маЯтника  арестантской судьбы  от слепых надежд  до
глубочайшего разочарованиЯ -  при каждом военном поражении и каждом  военном
успехе. €  не было прозорливого, мудрого,  который  определил бы, что лучше,
выгоднее, спасительнее длЯ арестанта - победы или поражениЯ страны.
     ЂмнистиЯ пришла к уцелевшим троцкистам и литерникам, оставшимсЯ в живых
после гаранинских расстрелов, пережившим холод и голод золотого забоЯ Љолымы
тридцать восьмого года - сталинских лагерей уничтожениЯ.
     ‚сем,  кто  не  был  убит,  расстрелЯн,  забит  до  смерти  сапогами  и
прикладами  конвоиров, бригадиров,  нарЯдчиков  и  десЯтников,  - всем,  кто
уцелел, заплатив  полную  цену за  жизнь - двойные, тройные добавки  срока к
своему пЯтилетнему, который арестант привез на Љолыму из Њосквы...
     Ќе было заключенных  на Љолыме, осужденных  по пЯтьдесЯт восьмой статье
на пЯть лет.  ЏЯтилетники - это узкий, тончайший слой осужденных в 1937 году
до свиданиЯ Ѓерии со ‘талиным и †дановым на даче у ‘талина в июне 1937 года,
когда были забыты  пЯтилетние сроки и разрешен метод номер три длЯ добываниЯ
показаний.
     Ќо  из  этого краткого  списка крошечной цифры пЯтилетников не  было  к
войне  и во  времЯ  войны  ни одного, кто  не получил бы довеска  в  десЯть,
пЯтнадцать, двадцать пЯть лет.
     Ђ те  единицы из единиц пЯтилетников, кто не получил довеска,  не умер,
не попал в  архив номер  три, те  давно освободились и поступили на службу -
убивать - десЯтником,  надзирате-лем, бригадиром, начальником участка на том
же самом золоте и сами стали убивать бывших своих товарищей.
     ЏЯтилетние  сроки  на Љолыме в 1953  году имели  только  осужденные  по
местным  процессам  по  бытовым  статьЯм.  ’аких  было  очень   немного.  €м
следователи  просто поленились пришить,  припаЯть  пЯтьдесЯт восьмую. €наче:
лагерное дело было так убедительно, так по-бытовому  Ясно, что не  надо было
прибегать к  старому, но грозному  оружию пЯтьдесЯт восьмой  статьи,  статьи
универсальной,  не щадЯщей  ни пола, ни возраста. ‡аключенный, отбывший срок
по пЯтьдесЯт восьмой и оставленный  на  вечное поселение,  ловчил, чтобы его
снова закурочили,  но по всеми уважаемой  - людьми,  богом и  государством -
краже, растрате. ‘ловом, поймавший срок по бытовой статье отнюдь не грустил.
     Љолыма была лагерем рецидива не только политического, но и уголовного.
     ‚ерх юридического  совершенства сталинского времени - в этом  сходились
две школы, два полюса уголовного права - Љрыленко и ‚ышинского  - заключалсЯ
в   "амальгамах",   в  склеива-нии   двух   преступлений   -   уголовного  и
политического.  € ‹итвинов в  своем знаменитом интервью о  том,  что  в ‘‘‘ђ
политических заключенных нет, а есть государственные преступники, - ‹итвинов
только повторЯл ‚ышинского.
     Ќайти  и   приписать  уголовщину  чистому  политику  -  и   было  сутью
"амальгамы".
     ”ормально  же Љолыма  -  спецлагерь,  как  „ахау,  длЯ рецидива - равно
уголовного и политического. €х  и  содержали  вместе. Џо указанию сверху. Џо
принципиальному   теоретичес-кому  указанию  сверху,  отказчиков-уголовников
ѓаранин превратил из друзей во врагов народа и судил их за  саботаж по 58-й,
пункт 14.
     ’ак было  всего полезней.  Ќаиболее крупных блатарей в тридцать восьмом
году  расстрели-вали,  поменьше  -  дали  за  отказы  пЯтнадцать,  двадцать,
двадцать  пЯть  лет.  €х  поместили  вместе с фраерами  -  пЯтьдесЯт восьмой
статьей, даваЯ блатарЯм возможность жить в комфорте.
     ѓаранин вовсе не  был  поклонником уголовщины. ‚ознЯ  с  рецидивом была
манией Ѓерзина. Ќаследство  Ѓерзина  было пересмотрено  ѓараниным и  в  этом
отношении.

     Љак в диаскопе по школьной учебной программе,  перед все уже видевшими,
ко  всему уже  привыкшими глазами начальников  тюрем,  подвижников лагерного
дела, энтузиастов каторги, в десЯтилетие, приклеенное к войне, - от тридцать
седьмого до сорок седьмого, - то сменЯЯ, то дополнЯЯ друг друга, как в опыте
Ѓича  в  слиЯнии  цветовых лучей, ЯвлЯлись  группы,  континген-ты, категории
заключенных в зависимости от  того, как луч правосудиЯ освещал  то одну,  то
другую  группу  - не  луч,  а  меч,  который отрубал  головы, самым реальным
образом убивал.
     ‚ освещенном пЯтне диаскопа,  которым управлЯло государство, поЯвлЯлись
арестанты  просто  - так  называемые  €’‹,  не  €’ђ  - инженерно-технические
работники,  а  €’‹ - исправительно-трудовые  лагерЯ.  Ќо часто сходство букв
было сходством и судеб. Ђрестанты бывшие, бывшие зэка, - целаЯ  общественнаЯ
группа,  вечное клеймо  бесправиЯ;  арестанты  будущего - все, чьи  дела уже
заведены,  но  не закончены производством,  и  те, чьи  дела  еще  не начаты
производством.
     ‚  шутливой  песне исправдомовцев  двадцатых  годов  - первых  трудовых
колоний - безымЯнный автор, ЃоЯн  или Џимен уголовного рецидива, сравнивал в
стихах судьбу воли с судьбой домзака, оцениваЯ ситуацию в пользу второго:

     “ нас впереди волЯ,
     Ђ у вас - что?

     ќта шутка стала совсем не шуткой в тридцатые и сороковые годы. ‚ высших
сферах планировали отправку  в лагерь  из ссылок, высылок от минус одного до
минус пЯтьсот  городов, или, как  это называетсЯ  в  инструкциЯх, населенных
пунктов.
     ’ри  привода  в  милицию  по  классической  арифметике  равнЯлись одной
судимости. Ђ две судимости  давали юридический повод применить силу решетки,
зоны.
     Ќа самой Љолыме в эти годы существовали - каждый  со своим управлением,
со своим штабом обслуги - контингенты Ђ, Ѓ, ‚, ѓ, „.
     Љонтингент  "„" составлЯл мобилизованных на урановые секретные рудники,
вполне  вольных  граждан,  охранЯемых на  Љолыме  гораздо  секретней  любого
Ѓайдемана.
     ђЯдом  с  урановым  рудником,  куда  из-за секретности  не  допускались
обыкновенные зэка, был  расположен прииск Љаторжный. ’ам не только был номер
и полосатаЯ одежда, но стоЯли виселицы и вершились приговоры вполне реально,
с соблюдением всех законностей.
     ђЯдом с Љаторжным прииском располагалсЯ  рудник Ѓерлага, тоже номерной,
но не каторжный, где  заключенный имел номер - жестЯнку,  жетон - на  спине,
где водили под усиленным конвоем с двойным количеством собак.
     џ  сам туда ехал, да не  доехал, набирали в  Ѓерлаг  по  анкетам. Њного
товарищей моих попало в эти лагерЯ с номером.
     ’ам было не хуже, а лучше, чем в обыкновенном исправительно-трудовом на
общем режиме.
     Џри общем режиме арестант  - добыча блатарей и надзирателей, бригадиров
из заключен-ных.  Ђ  в  номерных  обслуга была вольнаЯ, и в кухню и в  ларек
набирали тоже вольных. Ђ номер на спине - это дело небольшое. ‹ишь бы у тебЯ
не отнимали хлеб и не заставлЯли  работать свои же товарищи, палками выбиваЯ
результат,  необходимый длЯ  выполнениЯ плана. ѓосударст-во  просило "друзей
народа" помочь  физически уничтожить  врагов  народа. € "друзьЯ"  - блатари,
бытовики - это и делали в непосредственном физическом смысле.
     …ще  тут рЯдом прииск, где работали приговоренные к  тюрьме, но каторга
выгоднее  - сроки были  заменены  на "чистый воздух" трудового  лагерЯ.  Љто
пробыл срок в тюрьме - выжил, в лагере - умер.
     ‚ войну завоз контингента упал  до  нулЯ.  €з тюрем всЯкие разгрузочные
комиссии  отправлЯли на фронт, а  не  на  Љолыму -  искупать вину в маршевых
ротах.
     ‘писочный  состав  колымчан  катастрофически  падал  - хотЯ  никого  на
Ѓольшую землю на  фронт не вывозили с Љолымы, ни один заключенный не ушел на
фронт, хотЯ,  конечно,  заЯвлений  искупить вину было очень  много - от всех
статей, кроме блатных.
     ‹юди   умирали  естественной  колымской  смертью,  и  кровь  по   жилам
спецлагерЯ стала вращатьсЯ медленней, то и дело даваЯ тромбы, перебои.
     ‘вежую  кровь попытались влить военными преступниками. ‚ лагерЯ в сорок
пЯтом, в сорок  шестом  завозили целыми  пароходами  новичков  репатриантов,
которых сгружали с парохода на скалистый магаданский  берег прЯмо по списку,
без личных дел  и прочих формальностей.  ”ормальности, как всегда, отставали
от  живой жизни. Џо  списку  на папиросной бумаге,  измЯтой  грЯзными руками
конвоиров.
     ‚се   эти   люди  (их  были  десЯтки  тысЯч)  имели  вполне  формальное
юридическое место в лагерной статистике - безучетники.
     ‡десь опЯть-таки были разные контингенты - простор юридической фантазии
тех лет еще ждет своего особого описаниЯ.
     Ѓыли   (очень   большие)   группы   с   приговорами-"выписками"  вполне
формальными: "Ќа шесть лет длЯ проверки".
     ‚ зависимости от  поведениЯ судьба  такого заключенного решалась  целых
шесть лет на  Љолыме,  где и шесть месЯцев - срок зловещий, смертный. Ђ ведь
это были шесть лет, не шесть месЯцев и не шесть дней.
     ЃольшаЯ  часть этих шестилетников умерла от работы, а  кто выжил - были
освобождены все в один день по решению XX съезда партии.
     Ќад безучетниками - теми,  кто прибыл на Љолыму по  списку, -  трудилсЯ
день и ночь аппарат правосудиЯ,  приехавший  с материка. ‚ тесных землЯнках,
колымских бараках день и ночь шли допросы, и Њосква принимала решениЯ - кому
пЯтнадцать, кому двадцать пЯть, а кому и высшаЯ мера. Ћправданий, очищений Я
не  помню, но Я не могу  знать всего. ‚озможно, были и оправданиЯ  и  полные
реабилитации.
     ‚сех этих  следственных,  а также шестилетников,  тоже  следственных по
сути  дела,  заставлЯли  работать по всем  колымским законам:  три  отказа -
расстрел.
     Ћни прибыли на Љолыму, чтобы сменить мертвых троцкистов или еще  живых,
но  уставших  до такой степени,  что они не  могли выбить  не  только грамма
золота из камнЯ, но и самого камнЯ ни грамма.
     €зменники  родины,  мародеры  наполнили  опустевшие  за   времЯ   войны
арестантские  бараки  и  землЯнки. Џодновили  двери,  переменили  решетки  в
бараках  и землЯнках,  перемотали  колючую  проволоку  вокруг зон,  освежили
места, где кипела жизнь -  а  правильней сказать: кипела смерть - в тридцать
восьмом году.
     Љроме  пЯтьдесЯт  восьмой статьи,  большое  количество заключенных было
осуждено по особой статье  - сто девЯносто второй. ќта сто девЯност