а выход. Ђ кто был тот крупный
мужчина, который у товарища капитана Љлевцова, а тогда лейтенанта, чуть руку
не оторвал, требовал, чтоб его немедленно и с удобствами вывели?
     --  Ќе  иначе,  как  этот выступальщик ѓлебушкин,  --  догадалсЯ ‘ергей
Ђнтоныч.
     -- Ћн самый, -- засмеЯлсЯ Љовальчук. -- Ђрбуз прикрикнул на него, чтобы
не позорил, а ѓлебушкин как рЯвкнет в  ответ: "Њожете командовать  у себЯ  в
кабинете!"  Ђ  Ђрбуз:  "Ђй-ай,--ай,  вы  же  всего полтора  часа назад  мною
восхищались!"  €  Ђнна  Ђлексеевна:  "Ђркадий,  пора  бы  тебе  стать  более
осмотрительным   в   выборе   друзей,   не   забудь,   что   ты   уже   стал
совершеннолетним". ’ут кто-то подбежал и стал уговаривать пожарных выпить, а
‚олодЯ  Ќикулькин --  это  теперь мы знаем,  кто ты такой! --  очень вежливо
сказал: "—то вы, товарищ, Я сегоднЯ в газете читал, что алкоголь  вреден длЯ
здоровьЯ". Џотом он нам стал рассказывать всЯкие веселые  байки,  но нам уже
было не до них, хотелось скорее спуститьсЯ...
     -- ‚олодЯ вам зубы заговаривал, -- поЯснил Љожухов. -- Џо штурмовкам мы
вас спускать не могли, длЯ этого бы  несколько часов потребовалось, а  вести
вниз без противогазов -- опасно, внутренние лестницы были еще задымлены. ‚от
и пришлось тЯнуть времЯ, пока наши снизу не подошли.
     -- € заключительнаЯ сцена, -- торжественно, сказал Љовальчук.  -- ‘тали
мы  спускатьсЯ вниз, первыми  пострадавших вынесли -- там  на каком-то этаже
что-то вроде  медпункта было, и окна  на маршах разбиты, перила перекручены,
гарь, копоть...  ‘пустились  на крышу главного зданиЯ,  там снег, ветер,  мы
бегом  по  крыше   на  правое  крыло,  где  люк,  полуголые  --   кадры  длЯ
документального кино! Ђ  уже внизу стали договариватьсЯ  с  пожарными, чтобы
встретитьсЯ на будущей неделе,  отметить, только наша встреча не состоЯлась,
как-то не до этого было: хоронили товарищей...
     -- Њы тоже, -- сказал Љлевцов.


        ‡ЂЉ‹ћ—€’…‹њЌЋ… ‘‹Ћ‚Ћ Ђ‚’ЋђЂ

     Ќа этих скорбных словах Љлевцова Я хотел было поставить точку, но потом
подумал, что не  стоит кончать  роман на трагической ноте. ‹учше, подумал Я,
пусть  Ћльга  расскажет,  как она счастлива с ‚асей, Ѓубликом  и  „едом, как
удачно сложились судьбы друзей, тех, кто пережил Ѓольшой Џожар.
     Ќо после долгих размышлений Я пришел  к  выводу, что этот рассказ будет
лишним.  Ќу, счастливы  -- и  слава богу,  пусть живут в свое  удовольствие,
читатель и сам уже догадалсЯ, что Ћльга и ‚асЯ не случайно нашли друг друга.
     Љ тому  же, решил Я, никто, кроме  автора, не сумеет ответить на многие
вопросы читателей. Ќапример, на такие:
     -- Ђ был ли на самом деле Ѓольшой Џожар?
     -- Ђ имеют ли реальных прототипов люди, которые его тушили?
     ЏрЯмо  и   недвусмысленно  отвечу;  да,  был;  да,  имеют.  Џочти  все,
случившеесЯ  в  романе, автором не выдумано,  и если он не  назвал настоЯщих
фамилий  и  места действиЯ, то  причины тому -- чисто литературные:  строгаЯ
документальность  повествованиЯ  сковала  бы  автора,  не  позволила  бы ему
пофантазировать,  объединить  в  одном  персонаже  нескольких,   сместить  в
пространстве и времени иные событиЯ и судьбы.
     Ќо  в  одном  автор  не   позволил  себе  ни  на  йоту  отклонитьсЯ  от
действительно  происшедших  событий: все боевые действиЯ по тушению Ѓольшого
Џожара  приведены с документальной  точностью. „а  и не  только Ѓольшого  --
других  пожаров  тоже.  ‡десь  и  выдумывать  ничего  не  пришлось:  никакаЯ
авторскаЯ фантазиЯ  не  могла  поспорить  с тем, что происходило  в реальной
жизни.
     Ѓыло все: и танк да  полигоне,  идущий в  атаку  на огонь под разрывами
снарЯдов, и ѓулин, объЯвивший пожару номер пЯть, и "живаЯ кариатида" ‹авров,
и  „ед со всеми своими  историЯми,  и  Ќестеров-младший, поднимающий Ћльгу с
Ѓубликом  на  крышу, и  общий  любимец  “леншпигель, и ‚ета ћрочкина была, и
"—еловек в  тельнЯшке", и  полковник Љожухов  с его замечательной  идеей,  и
вошедшаЯ в  учебники цепочка штурмовых  лестниц, и массовый героизм пожарных
при спасании людей -- были спасены многие сотни человек.
     Џомню,  менЯ  сильнее  всего  поразило: подвиги  одиночек  --  на  фоне
массового героизма пожарных, от высших офицеров до рЯдовых бойцов.
     Џеред огнем все равны.
     ’от,  кто  в  романе  назван  подполковником  —епуриным,  говорил  мне:
"Њолодых,  даже еще не обстрелЯнных бойцов за боевки приходилось  удерживать
-- рвались в огонь. ’акого порыва не припомню, никто себЯ ие жалел..."
     Ђ  когда Я  спросил того, кого назвал полковником Љожуховым, какой свой
час он считает "звездным",  он без колебаний  ответил: "Ѓольшой Џожар.  -- €
поЯснил  почему: -- Ќа этом пожаре могло погибнуть значительно больше людей,
но у нас -- относительно мало, и причина в том, что мы резко сократили времЯ
локализации  пожара.  Џри аналогичных пожарах в  высотных зданиЯх за рубежом
пожарные,  как  правило, давили  температуру, очаги пожара  мощными  струЯми
снаружи,  и лишь  затем  шли  внутрь.  ‘ искренним уважением  относЯсь к  их
работе, скажу все  же,  что мы  избрали  другую тактику, тушили и снаружи, и
большими  силами  рвались внутрь, благодарЯ  чему  выиграли  времЯ и  спасли
многих  оказавшихсЯ в  безнадежной ситуации  людей. Ќо и рисковали, конечно,
куда  больше, вы  же  в курсе,  что творилось в  коридорах  и  на лестничных
клетках.  €  снаружи тоже  очень  рисковали:  маневрировали автолестницами с
находЯщимисЯ на них ствольщиками, € получилось, что риск оправдалсЯ".
     ЏовторЯю: все боевые действиЯ -- подлинные, и Я жалею лишь о том, что о
многих  волнующих эпизодах  не рассказал: одни не вмещались в  рамки романа,
другие же, при всем  героизме пожарных, были слишком трагичны. Ђ перегружать
читателЯ  кошмарами Я  считаю ничем  не оправданным посЯгательством  на  его
нервную систему: здесь, как ни в чем  другом,  нужно соблюдать чувство меры.
‚едь  травмы,  наносимые огнем,  ужасны:  у менЯ  до  сих  пор перед глазами
двухлетний ‘аша  -- Ѓублик,  который торопливо лепечет дЯде  врачу сказочку,
чтобы тот сжалилсЯ, не сдирал бинты с обожженной спины.
     € еще несколько слов на прощанье.
     …сли помните,  Ћльга сказала,  что  будет пристрастна: людей, о которых
пишешь, надо или уважать и любить, или не уважать и даже презирать. Љонечно,
всегда  бывает  какаЯ-то  середина,  однако  Ћльгу она  не  интересовала:  в
экстремальной ситуации, когда Ѓольшой Џожар сорвал  маски,  моего  летописца
волновали только крайности.
     џ тоже пристрастен -- и потому, что разделЯю воззрениЯ Ћльги, и потому,
что  с огромным уважением и любовью отношусь к людЯм самой  опасной в мирное
времЯ профессии. џ хочу, чтобы читатель "Ѓольшого  Џожара" знал: каждый день
эти люди не щадЯт ни здоровьЯ своего, ни жизни своей ради нас с вами. Њы все
перед ними в долгу.
     Џиттак, один из семи  древнегреческих мудрецов, говорил: "„ело умных --
предвидеть беду, пока она  не пришла,  дело храбрых -- управлЯтьсЯ  с бедой,
когда она пришла".
     ќто -- о пожарных: умных, храбрых и очень скромных людЯх.