тнаЯ любовь?
     Џопробую  воспроизвести  один  наш  разговор,  н котором  Я  попыталась
кое-что выЯснить.
     ‡убов. ‹юди всегда  были рабами условностей, воззрений  своего времени.
‘енека  писал:  "—то  было  пороками, то  теперь  нравы". …сли  даже  мораль
менЯетсЯ, то что говорить о моде?  „ревнему римлЯнину в его тоге и сандалиЯх
сегоднЯ и десЯти шагов не  дали бы пройти по улице, а в средние века вас  бы
сожгли на  костре,  поЯвись  вы на людЯх в своих джинсах. ‚ы уже не в первый
раз намекаете,  что  Я должен  приобрести новый костюм, поскольку  мой Якобы
вышел  из моды.  Њежду  тем  Я привык к нему и  считаю,  что он  превосходно
выполнЯет свое назначение --  скрывает мою наготу. ’аковы  мои  и не слишком
изЯщные,  но  достаточно прочные ботинки, и  старенькие  часы, которые  идут
точно,  и  все  прочее.  Ћднажды,  будучи  на рынке, где продавались  разные
товары, ‘ократ воскликнул: "‘колько есть вещей, без которых можно жить!"
     џ. ‚ы еще скажете, что готовы, как „иоген, жить в бочке?
     ‡убов. Ђ вот этого Я не скажу. џ не очень верю в искренность „иогена --
мудрец  просто играл на публику. ‹иши его зрителей --  и  он перебралсЯ бы в
приличный дом. ’щеславие,  игра на публику бывают  сильнее  здравого смысла:
ведь  жить  в  бочке  очень неудобно. Ќо  по  большому  счету древние,  с их
минимумом потребностей, были  куда мудрее нас. Ђнтисфен считал, что в дорогу
нужно запасатьсЯ тем, чего не потерЯешь даже при кораблекрушении.
     џ. ‘лова, Ђлексей €льич, слова! ‚аши любимые древние  даже ‘ократ, были
семейными людьми,  и часто  довольно  состоЯтельными.  џ  что-то не припомню
среди них уж очень бедных и целомудренных.
     ‡убов. Ќе спорю, хотЯ были и такие. Ћднако,  на  вопрос человека, стоит
ли   ему  женитьсЯ,   ‘ократ  ответил:  "„елай,  что  хочешь  --  все  равно
раскаешьсЯ", а Ѓион сказал: "“родливаЯ  жена будет тебе наказанием, красиваЯ
--  общим  достоЯнием"; Џифагор  же  на  вопрос, когда  надобно  влюблЯтьсЯ,
отвечал:  "‚сЯкий  раз,   как  хочешь  обессилеть".  Ћтсюда  Ясно,  что  они
относились к вашей сестре, как к неизбежному  злу, а раз неизбежному -- они,
даже  не  семейные, вовсе  не  были  целомудренными в нашем понимании  этого
слова.  ‚ юности Я  знал  одного  воистину  большого  художника, превеликого
сластолюбца, который доказывал, что нет такой женщины, в которую нельзЯ было
бы  влюбитьсЯ.  "Ќе  верите?  --  говорил  он.-- ’огда  представьте  себЯ на
необитаемом острове, с ней  вдвоем, и  вы поймете, что  живаЯ женскаЯ ножка,
даже и  не  очень  стройнаЯ,  куда  более великое произведение, чем  "‘пЯщаЯ
‚енера" „жорджоне". Ћднажды он мне призналсЯ, что  по-настоЯщему гордитсЯ не
славой, наградами и званиЯми, а десЯтком побед, одержанных  над женщинами  в
молодости. —естно вам скажу, что совершенно его не осуждаю.
     Ќет,  человек,  переживший  несчастную  любовь,  врЯд ли  стал  бы  так
рассуждать. ’ем более ‡убов приехал в город совсем молодым человеком и жил в
нем безвыездно, такие вещи не скроешь.
     —то же тогда?
     џ заметила, что  ‡убов  избегает  разговоров, свЯзанные  с  войной и  с
успехом его картины "Ќа пенсию?". Џервое  менЯ не удивлЯло --  мало ли какие
печальные воспоминаниЯ могут быть свЯзаны  у человека с  войной;  а  вот его
более  чем  прохладное  отношение  к  успеху  картины  было  мне  совершенно
непонЯтно.
     „ело в том,  что  Я  была убеждена  в  одном:  под  маской равнодушиЯ и
цинизма  ‡убов скрывает  сильнейшее и неудовлетворенное  честолюбие.  €менно
честолюбие! ‘кажи Я об этом вслух -- менЯ бы никто не понЯл, даже его враги:
‡убов --  и честолюбец? ЏолнаЯ чепуха! ђазве может честолюбец  перечеркивать
собственные  этюды,  замазывать  почти  завершенные портреты,  под  которыми
охотно подписалсЯ бы любой художник города?
     Ќо Я знала ‡убова лучше многих других.
     Љогда он закончил "Ќа пенсию?", первой он показал картину мне. Џо тому,
как он быстро и  глубоко  затЯгивалсЯ сигаретой, Я чувствовала его волнение,
но  мне не хотелось обижать его слишком быстрой  и недостаточно  продуманной
реакцией, Я  долго стоЯла и смотрела, пытаЯсь  поточнее сформулировать  свое
впечатление. Ћн не  дождалсЯ,  ненужно  зевнул  и с  безразличием  в  голосе
спросил: "Ќу как, стоит выставлЯть эгу мазшо?"
     џ совершенно  искренне и,  не  удержавшись, восторженно  ответила,  что
картина превосходна, что особенно  менЯ поражают глаза  рабочего и  руки  --
таких говорЯщих глаз и рук Я, кажетсЯ, у  современных художников не  видела,
что картина чрезвычайно злободневна, успех ей обеспечен и прочее.
     ЉажетсЯ, ‡убов менЯ слушал с  волнением;  тем  более менЯ  поразил  его
ответ.
     -- Ћльга,  -- сказал он, --  вы  хороший, благожелательный  человек.  Љ
сожалению, вы ни черта не понимаете в живописи.
     Џотом Я не  раз пыталась возобновить этот разговор, но тщетно  -- ‡убов
либо не отвечал, либо говорил, что ему некогда и прощалсЯ.  Ђ когда  картину
снимало телевидение, он сказалсЯ больным и не пришел.
     Ћн Явно не любил свой шедевр и нисколько его не ценил!
     Ђ  почему,  Я  узнала  после Ѓольшого  Џожара,  когда  ко  мне  Явилась
неожиданнаЯ  гостьЯ. ќто была  пожилаЯ  дама-искусствовед,  она  приехала из
Њосквы  за  спасенным передвижным фондом ’ретьЯковки и  пришла поблагодарить
менЯ за содействие. џ ей  рассказала, что видела, потом речь зашла о ‡убове,
и тут выЯснилось, что они были  коротко знакомы -- учились вместе до войны в
художественном училище.
     € вот что Я услышала.
     Љ  четвертому  курсу  Ђлексей  ‡убов  был  не   просто   многообещающим
художником -- и преподаватели, и  товарищи по учебе единодушно  сходились  в
том,  что ему предстоит блестЯщее будущее.  ‚ частных коллекциЯх сохранились
несколько написанных им в то времЯ  портретов, они, как считают специалисты,
не  уступают работам  молодого ‘ерова; самые крупные художники беседовали со
студентом четвертого курса на равных и не считали зазорным  брать от него  в
подарок  наброски и этюды; это был тот редкий случай, когда  люди искусства,
вообще-то не  очень склонные  отдавать  дань  уважениЯ молодости, признавали
несомненный и очень крупный талант.
     € тут  произошло  чрезвычайное происшествие.  ‘  началом войны студенты
училища,  юноши и многие девушки, решили добровольцами уйти на  фронт. ‡убов
отказалсЯ. ќто было  его право  -- слово "добровольно"  предполагает свободу
воли,  но чрезвычайным  в его  поступке были  во всеуслышание  сказанные  им
слова. Ћн заЯвил: из винтовки может стрелЯть кто угодно, а создавать шедевры
-- один из миллиона,  и жизнь  этого одного нельзЯ  подвергать  опасности. €
уехал с училищем в эвакуацию, один-единственный юноша среди девушек. ‘начала
они относились к нему просто холодно, а потом,  когда на  добровольцев стали
поступать  первые похоронки, ‡убову  объЯвили бойкот:  если раньше его слова
воспринимались   как   высокомерные  и  обидные,  то  теперь   они  казались
кощунственными. ‘ ‡убовым  никто не разговаривал,  от него отвернулась  даже
влюбленнаЯ в него девушка. —ерез год ему вручили диплом при полном молчании,
никто  его не поздравил  и не пожал ему  руку,  а когда  он уехал,  никто не
поинтересовалсЯ -- куда.
     Љончилась война, бывшие фронтовики  возвращались  и  заканчивали родное
училище;  одни   особых  высот  не  достигли,  другие  становились  крупными
художниками,  и лишь о ‡убове  никто ничего не слышал. Џотом  узнали, что он
обосновалсЯ  в провинции, кого-то учит, что-то пишет, и, человеческое сердце
отходчиво, жалели, что такой талант  не состоЯлсЯ. „аже то, что со  временем
он  стал  известен  как  незаурЯдный  эксперт  и  реставратор,  не  изменило
впечатлениЯ:  все-таки дар истолкователЯ  и  реставратора,  даже выдающийсЯ,
нельзЯ сравнить с талантом творца.
     ‚от и все, что Я услышала тогда, в больнице. …ще была одна деталь, но о
ней чуть позже.

     ’ак оно и  получилось: разгадку смерти ‡убова  Я искала и нашла  в  его
жизни.
     ЉакаЯ страшнаЯ расплата -- за один поступок! "ѓений и злодейство -- две
вещи несовместные?" „умаю,  что были гении, не отличавшиесЯ чистотой нравов,
но не могу припомнить ни одного  воистину  великого творца, который совершил
бы подлость и осталсЯ после этого столь же великим  в  памЯти  человечества;
сколько Я  помню,  бесчестию и  подлости гений  всегда  предпочитал  смерть:
иногда он мог пойти на компромисс, как ѓалилей, но никогда на злодейство.
     Ќе знаю, стал ли бы ‡убов  гением, да и  то, что он сделал, не назовешь
злодейством;  не мне его  судить -- его осудили  товарищи, живые и  мертвые.
Љакой ужасный надлом претерпело его творчество, какой неверной стала кисть в
руках человека, в душе которого вечной занозой засели непростительные слова.
Ќе  много ли --  за одинединственный  поступок?  Ќаверное, не много: те, кто
ушел  добровольно,  тоже  совершили  один-единственный  поступок,  и  многие
заплатили за него  жизнью. ’еперь мне кажетсЯ, что ‡убов все отдал бы за то,
чтобы повернуть вспЯть времЯ и тех слов не произносить.
     ’огда, в больнице, Я  возразила собеседнице: а разве "Ќа пенсию?" -- не
Яркое свидетельство незаурЯдного таланта, не возрождение мастера, на котором
вы поставили крест?
     „а,  согласилась  она,   картина  очень  хорошаЯ:   ее  показывали   по
телевидению и,  действительно,  собирались  выдвигать  на  премию.  Ќо  лишь
несколько человек знали, что это плагиат -- ‡убов украл ее у  самого себЯ! ‚
юности он написал портрет  неизлечимо  больного скульптора:  его глаза столь
впечатлЯли, беспомощные руки  творца  были  столь  выразительны,  что родные
боЯлись показать картину обреченному.
     ’огда Я понЯла все -- „еду незачем казнить себЯ за смерть ‡убова.

     Љак  говорили древние, день  смерти человека  судит  его прожние  годы,
кажетсЯ, это изречение  имеет  в  виду смерть мучительную, а  не мгновенную,
которую Џлинийстарший полагал  высшим счастьем человеческой жизни,  но ‡убов
обрек себЯ на мучительную.
     Ћн приучил менЯ  любить древних авторов за то, что они изначальны: к их
философии  жизни  и  смерти  последующие  умы,  по  его  мнению,  ничего  не
прибавили.  € сегоднЯ,  когда прошло целых  шесть  лет и  поле  воспоминаний
очистилось  от всЯких наслоений,  Я думаю, что день смерти ‡убова был лучшим
днем его жизни.
     ‚от как все было.
     Љогда пожар началсЯ и стал стремительно распространЯтьсЯ, ‡убов побежал
в свою мастерскую к телефону  и вскоре возвратилсЯ.  ‘огласна с ‚асей --  не
имел  ‡убов  права нас обманывать, но  --  вот парадокс!  --  обстоЯтельства
сложились так, что  именно этот обман и спас  нескольким людЯм  жизнь. ‘кажи
тогда ‡убов правду  --  и мы заметались бы в поисках спасительного выхода; и
вовсе не обЯзательно, что мы полезли бы на крышу,  что  в самом деле было бы
правильно  --  скорее  всего  мы  попытались  бы  спуститьсЯ по  центральной
внутренней лестнице, где нас ждала почти неминуемаЯ гибель. „ругое дело, что
о наших интересах ‡убов и  не задумывалсЯ, но объективно, обманув людей,  он
принудил их дожидатьсЯ прихода  пожарных, которые спасали их  не  вслепую, а
навернЯка.
     ’ак что ‚асин упрек ‡убову Я снимаю.
     Ђ  в остальном  он вел себЯ безупречно, проЯвив  и мужество,  и  высшее
самообладание.  ‡убов сразу  же  решил,  что  будет  спасать  полотна старых
мастеров, "а эти, -- он с усмешкой кивнул на картины современных художников,
--  еще  понапишут шедевров".  џ  была  его главной  помощницей:  приволокла
стремЯнку,  снимала и подавала вниз картины, передвигалась на  новое  место,
снова снимала... „ыма уже и при мне было много -- проникал из всех щелей, но
выручили высокие потолки -- дым шел  наверх. „а и окна мы  распахнули. ‡убов
покрикивал на нас: "Ѓыстрее, черт вас побери!", он был сильно возбужден, но,
казалось, не  испытывал и  подобиЯ  страха,  наоборот,  даже  шутил. "‚нукам
будешь рассказывать, как Ђйвазовского спасла!" -- это уборщице, и мне: "ЋлЯ,
вы так ловко взлетаете  на стремЯнку, что  Я впервые верю  „арвину:  человек
действительно  произошел от  обезьЯны!",  "Ћлепька,  побыстрее  снимите  эту
всадницу, она того и глЯди грохнетсЯ с лошади в обморок!"
     ‘огласитесь,  что  так  вести себЯ  мог  только мужественный, одержимый
идеей человек.
     Џодтащенные  к  окнам  картины,  если пожарные  прийти  не  успеют,  он
собиралсЯ  в последний  момент сбрасывать  вниз  -- авось  разлетЯтсЯ только
рамы, люди же,  по его словам, всегда успеют забратьсЯ по винтовой  лестнице
на  крышу, а о себе сказал, что  капитан покидает судно последним. Ќастаиваю
на том,  что  он  хоть и был возбужден,  но совершенно нормален;  Я  чуточку
усомнилась в этом  лишь тогда, когда он  не  позволил мне,  как  минут через
пЯтнадцать „еду, снЯть  свою  картину. "Ќе  лезьте не в  свое дело! -- грубо
одернул  ‡убов. --  џ  де говорил вам,  что  вы  ни  черта  не  понимаете  в
живописи!"
     ’еперь-то Я знаю, почему он не хотел спасать свою картину.
     Ќаверное,  Я  была  бы в  выставочном  зале  до конца, если бы не вдруг
ЯвившаЯсЯ ужаснаЯ мысль.
     џ  побежала к  телефону и  набрала номер  кабинета ‘ергеЯ  --  никто не
отвечал, тогда Я позвонила в Ясли  заведующей и спросила, где ‘аша Ќесторов.
"Љиношники  опЯть забрали, мучают ребенка, -- пожаловалась она -- ‚ивисекциЯ
какаЯ-то,  хоть  бы   вы,  как  друг  семьи   Ќестеровых,  вмешались,  Ћльга
Ќиколаевна". Ћ пожаре она ничего не знала.
     џ  позвонила в 01  Ќине €вановне  и все ей рассказала; с картинами было
покончено,  они менЯ больше не  интересовали; уговоры ‡убова Я не слушала и,
помню, с  силой оттолкнула его,  когда  он  пыталсЯ менЯ  удержать; винтоваЯ
лестница была всЯ в густом дыму, Я вытащила из ведра с водой половую трЯпку,
обмотала ею лицо,  полезла  по  лестнице  наверх,  нащупала  рукоЯтку  люка,
открыла его и выбралась  на  остекленную крышу. Ѓольше всего Я боЯлась,  что
стекло не выдержит,  но  оно оказалось прочным, и через минуту-другую  Я уже
была  на  правом  крыле  зданиЯ,  на крыше технического  этажа, под  которым
находилась киностудиЯ.
     ‡десь  менЯ подкарауливала  страшнаЯ  неудача: решетчатаЯ металлическаЯ
дверь, отделЯвшаЯ технический этаж от десЯтого, оказалась запертой на замок.
џ  трЯсла ее как полоумнаЯ, била  по ней руками  и ногами; ужаснувшись тому,
что зрЯ терЯю времЯ, проклЯла дверь и тем же путем побежала обратно.
     ‡убов  обрадовалсЯ,  что  Я  одумалась,  но у менЯ не было  времени его
разуверЯть.
     ’еперь  единственный путь в  киностудию  лежал  через горЯщий  лифтовой
холл.  Џоэтому Я  разрешила  себе немного  подумать, уж  очень  велика  была
ставка.  Ќейлоновую кофту и юбку-джерси Я сбросила  и взЯла у  уборщицы тети
‚еры ее рабочий халат; потом  вылила на себЯ два  ведра воды, снова обмотала
лицо мокрой  трЯпкой, только  щелки длЯ  глаз оставила  -- на этот раз  менЯ
удерживали все, Я  вырвалась  и крикнула, чтобы хорошенько  прикрыли за мной
дверь. ‚от  когда Я порадовалась тому,  что  тренированнаЯ  и сильнаЯ! —ерез
холл  Я  пролетела лихо,  как  когда-то на  стометровке, которую  бегала  по
первому  спортивному разрЯду.  Љоридор  студии был  весь в  оранжевом  дыму,
горели  стены  и  ковроваЯ дорожка, Я  прыгала по  ней, как кенгуру;  когда,
спустЯ какие-то секунды, Я ворвалась в первую попавшуюсЯ дверь, полы  халата
уже  вспыхнули  --  Я  успела  сорвать  и отбросить  его; ожогов  Я  еще  не
чувствовала.  Ћт  дыма бил кашель, страшно резало глаза, Я подползла к окну,
нащупала шпингалет и рнанула па себЯ. ‘казочно прекрасное ощущение -- свежий
морозный воздух, Я пила его, с каждым мгновеньем трезвеЯ и наливаЯсь силами;
хорошо, Я не забыла прикрыть за собой дверь, огонь рыщет за свежим воздухом,
как  койка  за  мышью. ‚низу,  где-то  на  уровне  седьмого  этажа, пожарные
работали  с лестницы, Я им что-то кричала и  они мне кричали в ответ -- что,
убей, не помню. ‘  правой от  менЯ стороны,  через  два  окна,  на свЯзанных
шторах кто-то  спускалсЯ,  Я присмотрелась  --  ‚алера, ассистент ‘ергеЯ. Ћн
должен был знать, где ‘аша! џ  кричала ему,  но голос мой  сел,  он  менЯ не
понимал, а скорее всего не слышал, -- ведь было очень шумно.
     Ѓольше в  этой комнате делать было нечего. ‘ левой стороны из  открытых
окон высовывались и кричали люди, ‘аша мог быть там. ’еперь очень важно было
предусмотреть все, и Я  еще раз  позволила  себе подумать. Џрежде чем  снова
выбегать  в  коридор,  нужно  обЯзательно  закрыть  окно... ‚о-вторых, нужно
обЯзательно облитьсЯ  водой,  а  есть ли она здесь?  Џоползав  по комнате  и
пошарив вслепую  руками, Я обнаружила на столе  графин с водой, смочила свою
трЯпку, нашла полуобгоревший халат и оставшуюсЯ  воду вылила на него. Ќадела
халат, обмотала лицо  трЯпкой,  сделала  глубокий  вдох  --  и новаЯ ужаснаЯ
мысль: а вдруг дверь рЯдом закрыта на задвижку? ‹адно, была  не была, может,
успею вернутьсЯ обратно и  что-то придумать... €так, сделала  глубокий вдох,
открыла дверь и,  зажмурив глаза,  рванулась  налево:  от нестерпимого  жара
хотелось  орать  благим  матом,  халат снова  вспыхнул,  но через  несколько
прыжков Я  нащупала дверь,  она открылась, и Я влетела в комнату, вместе  со
мной ворвались  клубы дыма, но дверь  захлопнули, на менЯ  что-то  накинули,
облили водой...
     џ  со стоном  открыла глаза и узнала мужа. ‚ разорванной рубашке,  весь
закопченный,  со  здоровым кровоподтеком на лбу ‘ергей с ужасом  смотрел  на
менЯ. Љ  комнате  были еще  человек  пЯть-шесть,  они набросились  на менЯ с
расспросами, но Я от них отмахнулась.
     -- ѓде ‘аша?
     -- џ... -- начал ‘ергей.
     -- ’ы здесь, -- оборвала Я. -- ѓде ‘аша?
     -- Њы с ним были...
     -- ѓде?! ѓде?!
     -- ...мы репетировали, -- продолжал ‘ергей. -- ’ам, в моем кабинете, --
он кивнул налево, -- Ѓублик кудато спрЯталсЯ...  Я  его искал... џ  прибежал
сюда, там нечем было дышать... џ только что... Љак ты думаешь, нас спасут? џ
звонил, мне обещали... Ќадень, -- он сорвал с себЯ рубашку.
     -- ‘аша там? -- џ показала рукой на стену.
     -- ЋлЯ, ты сошла с ума! -- ‘ергей схватил менЯ за руки.
     џ  вырвалась  и  влепила ему пощечину  --  наверное, первую, которую он
получил в своей жизни. ЉажетсЯ, Я. действительно, была немного сумасшедшаЯ.
     -- ‡акройте за мной!
     џ выскочила в коридор, в  два прыжка  достигла двери в кабинет, влетела
туда и оказалась в сплошном дыму. Ћкно было закрыто, шпингалет Я нащупать не
могла, схватила что-то,  кажетсЯ, "дипломат", выбила  им стекло  и несколько
раз  вдохнула  свежий воздух. Ќе помню, сколько  Я ползала по полу и шарила,
пока не  услышала  тихий  плач и  кашель.  Ѓублик прЯталсЯ  под  диваном  --
интуитивно  нашел  место,  где  было меньше всего  дыма. џ  вытащила его  за
рубашечку, взЯла  на  руки  и  бросилась  к окну: теперь,  по  крайней мере,
какое-то  времЯ  мы  не  задохнемсЯ.  “же  не  торопЯсь, Я нашла  шпингалет,
распахнула окно и высунулась в него -- с прижатым к груди Ѓубликом.
     € здесь нас увидел снизу „има.
     ’ак начались самые важные в моей жизни шестнадцать минут -- времЯ точно
установил „има, считаЯ с минуты, когда мы попали в поле его зрениЯ.
     €ногда мне кажетсЯ, что  Я  уже  тогда все  продумала, но это, конечно,
ерунда:  не  та была ситуациЯ,  чтобы трезво  думать,  просто в пылающем  от
Ярости и отчаЯньЯ мозгу мелькнуло несколько очень важных мыслей.
     ЏерваЯ и самаЯ ЯснаЯ  из  них:  отныне ‘ергей  •орев длЯ менЯ больше не
существует.  Ќенависть?  Ќет, ненависть длЯ него  была  бы  слишком почетна:
презрение.  ќто  внезапно вспыхнувшее чувство оказалось столь сильным, что Я
даже  зарыдала.  Џрезирала -- ‘ережу, которого когда-то любила  без  памЯти,
потом просто любила,  потом по привычке и без уважениЯ, но все-таки немножко
любила:  молодой  бог  из  греческой  мифологии  --  и   мой,   собственный!
Џосредственный, режиссер, дамский угодник, готовый с кем угодно выпить и при
случае мне изменить -- но мой!
     ’еперь, спустЯ столько лет, Я понимаю, что  чувство презрениЯ  родилось
не внезапно, оно давно дремала  во мне  и  ждало своего часа, но  тогда  оно
поразило менЯ, как молниЯ.

     џ знала и верила,  что „има  сделает все, что  возможно, но, разбираЯсь
немножко в пожарных делах -- с кем поведешьсЯ, от того и наберешьсЯ, видела,
что наши дела плохи. ‘  седьмого этажа,  где работают с тридцатиметровки, на
штурмовках к нам  не пробитьсЯ -- из окон восьмого и девЯтого  рветсЯ огонь;
по той же причине Я не могу, обвЯзав  Ѓублика  шторой, спустить  его вниз, к
тридцатиметровке, а туда,  откуда  спускалсЯ ‚алерий, мне уже  не  пройти...
‡начит, надеЯтьсЯ можно на  два  чуда:  либо  протушат огонь  на  восьмом  и
девЯтом и успеют  поднЯтьсЯ  к нам на штурмовках, либо прорвутсЯ  на десЯтый
этаж по коридору.
     Ѓедный „ед! Љак раз в эти минуты он спасал картины...
     Ѓублик кричал, билсЯ в моих руках, его рвало и менЯ тоже, стоЯть у окна
было очень холодно, а отойди от  него  -- задохнешьсЯ;  Я догадалась сорвать
штору, на  сей  раз  осторожно, закуталась в нее  с  Ѓубликом и  решила, что
воспаление легких -- наименьшаЯ из возможных бед,  успеют спасти -- вылечат.
Ѓублику  стало теплее,  он обвил менЯ ручонками, прижалсЯ,  шепотом спросил:
"’етЯ ЋлЯ, а где папа?" -- и тут менЯ поразила втораЯ мысль.
     Ѓублик, которого Я знала и любила с пеленок, мог быть моим сыном!
     Ћт этой мысли Я снова заплакала. џ вообще в тот вечер много плакала, на
пожаре  и потом, так уж получилось, это только ребЯта считают, что Я волеваЯ
и сильнаЯ, на  самом же деле -- обыкновеннаЯ  баба, у которой глаза вечно на
мокром месте.
     € третьЯ мысль, от которой перехватило дыхание: он будет моим сыном!
     € Я дала себе клЯтву:  если  нам  суждено остатьсЯ жить, Я  скажу ‚асе,
сама  скажу, потому  что он давно говорит мне это только глазами,  что  хочу
стать Ѓублику мамой.
     € коридоре, как в трубе, гудел огонь, за спиной начала прогорать дверь,
лицо обжигал  студеный ветер, ноги горели огнем,  а Я стоЯла, прижав к груди
теплого Ѓублика, плакала, и сердце мое рвалось от нежности,  от предвкушениЯ
будущего счастьЯ...

     џ  и  сейчас,  сию минуту, вспоминаю об  этом  и плачу. Ѓольше  о  себе
рассказывать ие могу.
     Ђ впереди целаЯ ночь, скорее бы за мной приехали!


        „Њ€’ђ€‰ ђЂѓЋ‡€Ќ, ЌЂ—Ђ‹њЌ€Љ ’ЂЃЂ

     Џисанину  Я люблю так же, как в  жаркое  лето пить теплое пиво. ‚асЯ --
другое дело, он в школе у литераторши любимчиком был, он, если хотите, почти
что писатель -- в каждой стенгазете заметка, в рубрике "€з прошлого пожарной
охраны".  џ тоже  лихо  сочинЯю  -- отчеты  о проверках  караулов,  описаниЯ
всЯкого  рода загорании и тому подобную большую литературу. Ќо  ту  же самую
заметку  в стенгазету  Я  могу сочинЯть  часами,  осыпаЯ  проклЯтьЯми каждую
строчку.  Џоэтому  Ћльгин приказ написать про  Џольшей Џожар поднЯл менЯ  на
дыбы.
     -- Ќе буду!
     -- Ѓудешь как  миленький, -- сказала  Ћльга.  --  џ  на  всЯкий  случай
заручилась поддержкой Љожухова.  Њожешь сам у него спросить, а  можешь и мне
поверить: если откажешьсЯ писать, будешь с завтрашнего днЯ откомандирован на
вещевой склад длЯ инвентаризации портЯнок.
     -- ‚едьма ты рыжаЯ!
     -- „а, Я ведьма, -- охотно согласилась Ћльга, -- и  могу  отлупить тебЯ
метлой.  ‘адись  и пиши: случаи, фрагменты, детали -- все, что бог  на  душу
положит. Ќо если предпочитаешь пересчитывать портЯнки...
     -- ђазве что фрагменты.., -- трусливо отступил Я.
     -- Љонечно, фрагменты, -- обрадовалась Ћльга.
     “же  потом, когда  Я закончил,  эта ведьма  призналась, что ни  о чем с
Љожуховым не договаривалась -- взЯла на пушку!

     Њы,  пожарные,  любим  вспоминать про чудеса.  Џожар,  в  ходе  тушениЯ
которого не произошло ничего  необычного, мы быстро забываем, а  если о  нем
спрашивают, не знаем, о  чем и говорить --  обыкновенный пожар. Ђ вот  когда
случаетсЯ чудо -- у всех  глаза горЯт и Языки развЯзываютсЯ: один только „ед
может полднЯ  подрЯд рассказывать  самые невероЯтные, но --  хотите  верьте,
хотите проверьте -- имевшие место истории.
     џ бы дал такое  определение: чудо есть сказочно необыкновенное событие,
которое произошло  с тобой  только  потому, что  ты родилсЯ  под  счастливой
звездой. €ли  так: чудо  есть  такаЯ штука, в которую никто не  верит,  но о
которой каждый мечтает.
     Љогда человеку бывает хорошо, он  и без  чудес обойдетсЯ. Ќам же хорошо
бывает редко  -- разве  что в  отпуске, когда плещешьсЯ  в  море  за  тысЯчу
километров от родной управы (так мы называем “ЏЋ), а вот плохо бывает часто,
иной  раз  так,  что  только  о чуде и мечтаешь. Џодполковник  —епурин любит
говорить: "ЏотерЯл надежду --  верь в чудо". Ђ раз начальник приказывает, мы
и верим.
     ‚ нашей компании  чудеса обычно  случаютсЯ с ‚асей и  ‹ешей.  Џриезжаем
как-то на пожар, выскакиваем из машины, и ‚асЯ указует перстом: "таб  будет
здесь!" €  тут  же в сантиметре от ‚асиной  каски проноситсЯ  и врезаетсЯ  в
землю ведерный самовар. "таба здесь не будет!" -- мгновенно реагирует ‚асЯ.
     Ђ совсем недавно горел огромный склад. ‚асЯ  и ‹еша со звеном забрались
на крышу, а кровлЯ  под ‹ешей провалилась и он полетел в самый очаг. ‘нимать
каску, склонЯть  голову  и шептать "прощай, друг" у нас в  таких  случаЯх не
принЯто:  друга  нужно  спасать. ‚асЯ  опустил вниз трехколенку,  велел себЯ
поливать, полез в пекло -- нет ‹еши! ‚от тут уже не выдержал, с ревом наверх
поднЯлсЯ,  с кровавым стоном:  "‹еша,  ‹еша..." Ђ ‹еша тут  как тут: "‡вали?
‘лучилось чего?"  Џока ‚асЯ стоЯл с разинутой пастью, ‹еша доложил, что упал
он  не на бетонный пол,  а на  мешки  с удобрениЯми, выпрыгнул из  огнЯ, как
пингвин  из  воды,  проскочил  через  пролом в  стене и  поднЯлсЯ  на крышу.
„умаете,  ‚асЯ бросилсЯ  другу на шею и  омочил ему  грудь  горЯчей братской
слезой? Ќичего  подобного! ђЯвкнул,  да  так, что за  два километра вороны с
деревьев   посыпались:  "Љакого  черта,  тамтам,  там,  проваливаешьсЯ   без
разрешениЯ?!" € смех и грех...
     ’аких чудес Я могу вам поведать с добрый десЯток, но  все они случались
на разных пожарах, даже два чуда  на одном --  не  припомню. Ђ  вот  Ѓольшой
Џожар  потому и  вкипел в  намЯть, что чудес  там  было  навалом. €  одно из
главных, самых необыкновенных -- как это Ћльге удалось, во-первых, пробежать
из  выставочного  зала в киностудию, и, во-вторых, сделать  это буквально за
минуту до загораниЯ фильмотеки.
     Џотом, когда мы как следует изучили и воссоздали мысленно обстановку --
пламЯ в  лифтовом  холле и коридоре,  дым,  температуру  -- по  всем канонам
получалось, что  выйти  живой из  этого ада Ћльга  не могла. Ћгонь,  что ли,
перед ней расступилсЯ, Ядовитый дым  в озонированный воздух превратилсЯ? Ќу,
такие  чудеса  бывают только в сказке. Ћблилась  водой? ’ак та  испарилась в
две-три секунды. Ѓыстро бежала? ’ак огонь еще быстрее. Ћдним словом, в живых
Ћльга осталась не  по правилам, "жульнически", как булгаковский кот Ѓегемот.
…сли  бы  свидетели не  подтвердили, что Ћльга находилась вместе  с  ними  в
выставочном зале, никто бы в  такое приключение  не поверил: сказали бы, как
судьЯ „еду, что причудилось.  ‹ично  Я  твердо  уверен, что лифтовой холл  и
коридор  Ћльга пролетела на метле, как  это  на  ее месте  сделала  бы любаЯ
другаЯ ведьма.
     Ќу, и  второе: буквально через минуту  после того, как она проскочила в
студию, полыхнула фильмотека (это сотни три фильмов!) и  в коридор вырвалось
такое пламЯ, какое увидишь разве что при нефтЯном пожаре.
     Љто скажет, что не чудо?

     Ќаверное, нет такого неудачника, которому не позавидовал бы другой, еще
больший  неудачник.  џ  знаю  людей,  которые  даже  мне  завидуют,  мне  --
феноменальному  неудачнику! ќто  тольке  ‹иза  считает  менЯ  везунчиком  --
потому, что Я на ней женилсЯ. ‹изу,  в самом деле, Я заполучил не без труда,
что дает ей законное право напоминать о  дарованном ею счастье и упрекать за
недостаточиоо внимание  к ее особе -- участь всех без исключениЯ мужей. ‡ато
у ‹изы есть одно отличнейшее качество: она  так  любит читать,  что стоит ей
подсунуть интересную  книжку -- и Я снободен как воробей. ’ому, что Я больше
месЯца безвылазно торчу  у Ќестеровых, мы  обЯзаны Ћльге, котораЯ  раздобыла
длЯ ‹изы всю серию "ЏроклЯтые короли". “ ‘лавы, к примеру, дела обстоЯт куда
хуже: живет он  вместе с тещей, котораЯ  немалую свою энергию  тратит на то,
чтобы  по десЯть  раз  на  дню  уточнЯть местопребывание  зЯтЯ во  времени и
пространстве. ‚ечера  не проходит,  чтобы  теща  не позвонила  Ќестеровым  и
металлическим голосом не напомнила ‘лаве, что если ему  некогда  общатьсЯ со
своей  женой, то у других мужчин  такое  времЯ найдетсЯ. € ‘лава,  терзаЯсь,
мететсЯ  домой. ‡ато,  в отличие  от  менЯ, ои  ухожен,  кормлен  и выглЯдит
довольным --  как  может  быть  довольной  потерЯвшаЯ  свободу,  но  любимаЯ
хозЯйкой собака.
     ’еперь о том, почему Я феноменальный неудачник.
     џ --  Ќ, начальник штаба оперативной группы пожаротушениЯ.  Љак только
мы  прибываем  на пожар  и ‚асЯ начинает руководить, Я  развертываю  штаб  и
принимаю  на  себЯ   следующие  обЯзанности:  получаю  от  ђ’Џ   заданиЯ  на
расстановку сил, организую непрерывную разведку, осуществлЯю свЯзь между ђ’Џ
и   начальниками  боевых  участков,  докладываю  кому  положено  обстановку,
самостоЯтельно,  когда  сочту  необходимым,  принимаю  решениЯ,  обеспечиваю
контроль, веду документацию и так далее -- всего около тысЯчи обЯзанностей.
     таб  -- это мой  складной  стол, к  которому  Я  прикован на все времЯ
пожара. ‹етом  Я изнываю  от жары,  зимой  мерзну,  как последнЯЯ  бездомнаЯ
дворнЯга.  Ќа  пожарах  с  повышенным номером  Я постоЯнно окружен городским
начальством, которое изводит менЯ вопросами и заваливает советами: известно,
что в пожарах, как и в футболе, понимают все.
     Љого начальство активное всего критикует? ’ого,  кто на виду,  менЯ  по
этажам искать не надо -- вот Я стою. …сли  пожар потушен плохо, кто виноват?
Ќачальник штаба. …сли хорошо, кого хвалить? Њолодцы, пожарные!
     € еще: ребЯта выходЯт из пожара с волдырЯми и шишками, Я  -- без единой
царапины;  они  работают  стволами,  топорами  и  ломами, Я -- карандашом  и
горлом;  они спасают людей, Я -- самоспасаюсь от начальства. Ђ ведь и у менЯ
есть руки, и они чешутсЯ!
     „а, Я жалуюсь: Ќ -- плохаЯ должность, и Я торчу на ней уже  целых семь
лет. „аже не веритсЯ, что когдато Я лазал по штурмовке,  как обезьЯна, давил
огонь и выносил людей -- может, приснилось? …динственное утешение, что через
должность Ќ, как через чистилище, прошли все, и, следовательно, у менЯ есть
шансы когданибудь  от нее избавитьсЯ.  ђано или поздно, когда ‚асю уволЯт из
пожарной  охраны  за  строптивость  (он,  чудак,  надеетсЯ,  что  повысЯт  в
должности!), Я стану дежурным по  городу, а мое место займет ‘лава. Ћн  пока
что Ќ’, начальника тыла, "над цистернами начальник, и гидрантов командир".
     "‘уеверие в  период научно-технической революциинедостойное  и позорное
Явление" -- так было справедливо  указано  в нашей стенгазете. Њы боремсЯ  с
суевериЯми на собраниЯх, клеймим в  заметках и  искоренЯем  в  личной жизни.
„аже  странно  видеть,  как  человек,   знающий  назубок  устав  и  читающий
"‹итературную  газету", менЯетсЯ в лице, когда дорогу перебегает черный кот.
Ќе далее как позавчера он прошмыгнул перед самым бампером нашей "‚олги" -- и
что же?  €ные  на  нашем  месте  поехали  бы другой  дорогой,  а  мы  только
посмеЯлись.  Џравда, ЉолЯ, наш водитель, тут  же рванул на  красный свет, но
было бы смешно думать, что здесь имеетсЯ какаЯ-то свЯзь с пресловутым котом,
с которого ЉолЯ, между прочим, пообещал в следующий раз содрать шкуру.
     „ругое дело -- приметы,  в них мы верим. Ќу,  не то что верим, что было
бы крайне  глупо в  период научнотехнической революции, а  некоторым образом
считаемсЯ. ‘удите  сами:  утром,  в  день Ѓольшого  Џожара,  ‘лава ЯвилсЯ на
дежурство в  новой форменной рубашке. ЌаивернейшаЯ и  тревожнаЯ примета!  Ќо
еще  не  успели  мы  как  следует  чертыхнутьсЯ,  как  вошел  —епурин  --  в
исключительно аккуратно выглаженных  брюках.  ‡десь  уже и  сомнений быть не
могло: день предстоит плохой. Ќо если ‘лава чего-то мычал  и вЯло отбивалсЯ,
то  подполковник и не пыталсЯ оправдыватьсЯ: да, недосмотрел, установил, что
жена выгладила брюки, уже сидЯ в машине, когда  бежать домой и переодеватьсЯ
было поздно.
     Џредвижу, что кое-кто может заикнутьсЯ, будто Я сам грубо противоречу и
что  пожарные, мол, суеверны. „а ничего подобного! Џросто  научно доказано и
тысЯчу  раз  проверено,  что  на  дежурство  следует  выходить  в  старой  и
неутюженной форме -- закон! •орошо, помню, как все мы -- ‚асЯ, ‘лава, ‹еша и
Я утром получили новые сапоги и тут же  их  обули. Ћбрадовались, ослы! —ерез
пЯтнадцать минут  мы  выехали  тушить бензоколонку  и  вернулись обратно без
подметок.  ‚ другой раз  ‹еша  гордый,  как павлин,  ЯвилсЯ в новых  брюках,
которые  после пожара  в подвале  уважающий себЯ работЯга  не  взЯл бы  и на
ветошь.  Ђ киоск  с пингвином?  Људа бы мы  ни направлЯлись,  ЉолЯ стараетсЯ
прокладывать маршрут таким образом,  чтобы остановитьсЯ у  "Џингвина". ‡десь
‹еша собирает по двадцать копеек с  носа  и покупает  мороженое,  которое мы
потреблЯем во все времена  года, даже в мороз. Ђ что? ѓоворЯт, сам —ерчилль,
будучи в  Њоскве,  заЯвил: "Ќарод,  который  зимой  ест мороженое,  победить
нельзЯ!" Њожет, и  не заЯвлЯл он такого, или как-то  по-другому, но вопрос в
принципе  поставлен  правильно.  ’ак  о  "Џингвине": если он открыт --  ура,
братва,  день будет спокойный, а  вот  если закрыт, --  жди пакости,  научно
доказано и проверено. ‚ тот день, 13 февралЯ, "Џингвин"  был закрыт на учет.
Ќо пойму, что там можно учитывать -- фанерные палочки?
     € последнЯЯ примета:  когда мы утром выехали,  ‘лава прикурил, подпалил
левый ус и минут десЯть по этому  поводу сквернословил. Ђ ругать вслух огонь
нельзЯ, можно только про себЯ,  причем, постукиваЯ пальцем по дереву  или по
лбу, если дерева нет.
     ’ак  что от примет, ребЯта, так  просто  не  отмахнешьсЯ: даже Љожухов,
который  нещадно нас  за них ругает, сокрушалсЯ, что именно  в  то утро черт
дернул его надеть новую папаху.

     Љ первым впечатлениЯм ѓулина и ‚аси Я ничего особо  нового не прибавлю.
‘кажу  только, что увидев  висЯщих  на  шторах  людей и услышав гул, как  на
стадионе, Я подумал: слава богу,  что силы уже работают! ќто  не потому, что
кто-то перехватил ответственность  --  с нас  ее до  конца  пожара все равно
никто не  снимет, а  потому, что оперативные  дежурные  безоружны.  …сли  мы
прибываем  к объекту  первыми, до пожарных машин,  то  оказываемсЯ  в  самом
гнусном положении. „ом горит, вокруг все бегают, жильцы кричат, видЯт нас --
всеобщаЯ радость, пожарные  приехали, а мы-то ничего не можем, стволов у нас
в "‚олге" нет, а без ствола и разведку и как следует не произведешь, € тогда
по нашему  адресу раздаютсЯ такие проклЯтьЯ, что не знаешь, куда и детьсЯ. ‚
таких случаЯх  мы, генералы  без  армии,  предпочитаем  переждать  где-то  в
переулке, пока не прибудут силы.
     Ќо ѓулин  уже работал,  и работал отлично!  ќто длЯ нас крайне важно --
правильно  развернутьсЯ и начать атаку. Џо военным меркам, в атаку  пока что
пошел взвод, Ќо в образованную им  брешь в обороне противника скоро ворвутсЯ
главные силы нашего гарнизона.
     € еще Я подумал: с вами наши молитвы,  Ќина €вановна! „а не обрушатсЯ в
эти часы на 01 новые вызовы на пожары с повышенными номерами,  Ђ если уж они
суждены, то хотЯ бы завтра: длЯ того чтобы прихлопнуть этот пожар, нам будут
нужны, совершенно необходимы, все наличные силы гарнизона.
     €так,  поблагодарив  в  душе ѓулина и Ќину  €вановну, Я больше ни о чем
постороннем  не  думал. ‚асЯ и ‹еша побежали в разведку,  ‘лава -- встречать
силы  и ставить автонасосы на гидранты, а Я положил на стол лист  пластика и
быстро расчертил на нем поэтажный план „ворца.
     џ  этот пластик сохранил  на памЯть, он и сейчас  передо мной.  Џластик
здорово потерт,  в грЯзных пЯтнах  -- не  документ, а кошачьЯ  подстилка. Ќе
посвЯщенный в наши пожарные дела ничего в  моих каракулЯх не поймет: цифры и
стрелки,  крючки  и  закорючки,  штрихи   и  иероглифы...  ќто   --   номера
подразделений, направлениЯ  боевых  действий, количество  людей и стволов иа
этажах,   трехколенки,  штурмовки  и  автолестницы,   участки,   где   пожар
локализован, и так далее. •орошаЯ  домохозЯйка, увидев у мужа на столе такой
лист, брезгливо взЯла бы его палльчиками  и  потащила выбрасывать (так оно и
было -- еле спас), Я же, заполучив его через шесть  лет, даже разволновалсЯ.
„лЯ менЯ сей лист -- говорЯщий, одного взглЯда достаточно, чтобы припомнить,
как проходил бой.

     …сли кто думает, что тушение пожара происходит по  заранее намеченному,
четкому и отработанному плану, то он глубоко заблуждаетсЯ.
     Љонечно, такие планы у нас имеютсЯ, но их главный недостаток в том, что
они предусматривают пожар теоретический, то  есть  такой, каким он  мыслитсЯ
автору плана, в этом тщательно продуманном документе (он всегда лежал у менЯ
в  планшете  нарЯду  с  другими) имелась  схема  водоснабжениЯ,  указывались
подходы  к объекту,  пути развертываниЯ сил в боевые  порЯдки. Ќо  будь  его
составитель  хоть семи  пЯдей во  лбу,  он  никак  не мог  бы  предусмотреть
осложнений,  созданных  чрезвычайно быстрым распространением  огнЯ.  Љрупный
пожар  --  это  уравнение  со  многими неизвестными,  которое с  ходу  и  со
шпаргалкой не решишь. Ќу как, например, можно предвидеть, что какой-то лопух
в кладовке с  вещами  оставит канистры с бензином? Љак можно заранее узнать,
что  в перекрытиЯх  и  перегородках халтурщики  строители оставили  сквозные
дыры? Ђ  какой гений может предусмотреть, сколько  людей окажетсЯ на верхних
этажах во времЯ пожара?
     Ќо столь же неверно  расхожее представление  обывателЯ, что  на  пожаре
царит полнаЯ неразбериха: на  взглЯд обывателЯ, пожарные суетЯтсЯ, как рыбки
в аквариуме,  одни бегут наверх, другие вниз,  что-то  друг другу кричат,  а
что, куда, зачем -- не поймешь.
     …сли честно, неразбериха,  конечно, имеет место:  в  бою полный порЯдок
можно  увидеть  только в  кино. €меет место,  но, черт возьми, не царит! Љак
только ђ’Џ и Ќ полностью вникают в обстановку и как только необходимые силы
вступают  в бой  -- тушение идет  по плану.  „ругое  дело, что у  нас не все
получаетсЯ так,  как мечталось бы (а у кого, между прочим, получаетсЯ?  „аже
Џушкин был доволен собой один раз в жизни, когда "Ѓориса ѓодунова" сочинил),
без проколов ни один пожар  не  обходитсЯ, но тушим мы  его осмысленно -- по
непрерывно корректируемому плану...
     ђебЯта  из автомобилЯ свЯзи проложили кабель длЯ  городского  телефона,
установили на стол рацию и телефонный аппарат. €так, штаб у менЯ  развернут,
стали прибывать  силы,  а Я не владею  обстановкой:  вижу  картину  только с
фасада. ќто астрономы могли три тысЯчи лет  ждать, пока  им покажут обратную
сторону ‹уны,  Я такой  роскоши позволить себе  не  могу. „ержать  силы,  не
давать им заданиЯ -- не устоЯт, сами полезут куда глаза глЯдЯт;  а Я не могу
и на секунду отойти, каждые полминуты прибывает новое  подразделение, ко мне
бежит  начальник  и  хватает  за  горло: давай задание!  “говорил  командира
первого отрЯда ѓоворухина постоЯть за менЯ три минуты, а сам бегом под арку,
во  двор.  Џосмотрел --  голова кругом пошла: не лучше,  чем с фасада, будто
зеркальное отражение!
     ђванул обратно, послал  во двор две  вновь  прибывшие тридцатиметровки,
свЯзалсЯ  с   ‚асей  по  радио  и  согласовал   самое  неотложное:  назначил
начальников боевых участков.
     Џарадокс нашей службы: Я, капитан, приказывал майорам и подполковникам,
и они беспрекословно подчинЯлись.
     -- Њайор Ѓаулин, твой боевой участок с правой стороны шестого этажа.
     -- Њайор ‡убко, вам руководить спасанием со стороны двора.
     -- Џодполковник ѓоловин...
     -- Џодполковник —епурин...

     Ђ ведь последние  двое  -- мои непосредственные начальники. Џрибыв, они
убедились, что в моих действиЯх нет суетливости  и замешательства, уточнили,
где  в  настоЯщее  времЯ наихудшаЯ  обстановка,  и сами определили  длЯ себЯ
боевые  участки.  ’ем  самым  оии   фактически  обЯзались  подчинЯтьсЯ  моим
распорЯжениЯм и пошли на это потому, что Я уже владел обстановкой, а они  --
нет.
     Џарадокс, но рожденный железной целесообразностью!
     € командирам  каждого прибывающего  подразделениЯ: одно звено  -- сюда,
другое -- туда, два ствола Ѓ в распорЯжение ‘уходольекого на  седьмой, ствол
Ђ -- —епурину на восьмой, пЯтидесЯтиметровку -- пришла, роднаЯ, желаннаЯ! --
немедленно во двор.
     € тут же все действиЯ отмечал на своем листе.
     ЉолоссальнаЯ  удача: воды было достаточно.  ‘лава  отлично  сработал --
задействовал  все  гидранты по  периметру  „ворца,  да и в  самом  „ворце --
спасибо  ‘авицкому, немало крови и себе,  и авторам проекта испортил --  был
сооружен отменный внутренний водопровод. …сли стволы -- наше главное оружие,
то вода --  боеприпасы, без  нее нам на  пожаре делать  нечего.  Џолных  вам
рукавов, ребЯта!
     Њой взглЯд -- со стороны.
     ”асад  щетинилсЯ  автолестницами,  трехколенками,  штурмовками.  ‘  них
спасали и с них же работали стволами: пополоскал стволом сиаружи  -- и через
окно в помещение, дави огонь внутри!
     ќх,  было бы  побольше автолестниц! Ћни наша радость