а  наелись, но  и потому,  что  историЯ  с тушенкой  имела свое
продолжение. Ћтец  до сих пор разводит руками, вспоминаЯ,  как Я отличилсЯ в
тот вечер.  ‘лужба  есть  служба, и офицеры, не говорЯ уже о  ‚икторе,  пили
понемногу.  џ же, не выносивший ранее сивушного запаха, дул водку стаканами.
Ќа глазах у  потрЯсенных свидетелей  Я  выпил  за вечер больше литра и,  что
самое удивительное,  оставалсЯ совершенно трезвым.  ’еперь-то Я понимаю, что
разгадка этого  чуда  находилась в пустой  банке  из-под  тушенки, но  тогда
необычайно  вырос  в собственных  глазах  и  нетерпеливо ждал  случаЯ, чтобы
продемонстрировать свою  уникальную  стойкость к алкоголю. Ќедели  через две
такаЯ возможность была предоставлена. Ќа вечеринке в честь моего возвращениЯ
собрались приЯтели, и  Я показал им, как пьют орлы-гвардейцы: залпом выкушал
стакан водки, закусил дымом и... дальше ничего не помню, кроме того, что мне
было очень плохо.
     Џоздним вечером ђЯшенцев и ‚иктор проводили нас на станцию и усадили на
платформу товарного состава, идущего в сторону Њинска. Њы расцеловались, и с
первым оборотом колес закончилсЯ самый кратковременный и незабываемый период
моей жизни. “ставший отец дремал в  углу, укрывшись шинелью, а Я всю ночь не
сомкнул  глаз.  "‚се возвращаетсЯ на круги своЯ"-- семь лет назад мы, совсем
еще мокроносые  пацаны,  по  этой дороге  ехали зайцами  в €нтернациональную
бригаду;  теперь Я возвращаюсь  домой тем же путем и тоже зайцем. џ думал  о
друзьЯх моего детства, еще не знаЯ, что никого из них нет  в живых: ѓришка и
‹енька  действительно погибли при  бомбежке, а ”едька …рмаков,  наш  славный
Џортос,  еще  в  сорок  первом  был  смертельно  ранен в  бою  с  фашистской
карательной экспедицией.
     џ вспоминал ‘ергеЯ ’имофеевича и ‚олодю, и вновь переживал их гибель, и
давал  клЯтву  навсегда сохранить в своем сердце благодарную  памЯть об этих
замечательных  людЯх;  Я  вспоминал   кроткого  Њитю  Љоробова   и  смешного
Њитрофанова,  ушедших из  жизни  накануне  Џобеды,  ‚иктора  —айкина  и  ћру
Ѓеленького,  протЯнувших мне руку  дружбы  после  трагического боЯ у  озера,
маленького  героЯ ‡аморыша,  лопоухого Њузыканта и до конца  оставшегосЯ длЯ
менЯ загадкой †ука, знаменитого разведчика Џетра ‘авельева.
     џ вспоминал о них всю  дорогу,  горевал о погибших, вытирал  набегавшие
слезы печали и потом думал о том, что Я счастливый человек.  Ќе  потому, что
осталсЯ  жив и еду домой -- так сложилась судьба, не  моЯ это заслуга, и тут
гордитьсЯ  нечем.  џ  счастливый  потому, что  осуществились  мои мечты:  мы
победили, и  Я  внес  свою  крохотную лепту в эту Џобеду. € Я знал, что буду
гордитьсЯ этим до конца жизни.


     ЊоЯ повесть подходит к концу, осталось рассказать совсем немного. —ерез
два днЯ Я впервые оказалсЯ в Њоскве и прЯмо с Ѓелорусского вокзала поехал на
Љрасную площадь. ‚ Њавзолей, увы, в тот день не  пускали, и Я, полюбовавшись
кремлевскими башнЯми, отправилсЯ на Љазанский вокзал.
     Џо дороге  менЯ задержал  патруль  --  снова  подвел внешний вид. Џеред
самым отъездом  Я  получил  новое обмундирование, в котором выглЯдел  весьма
карикатурно,   поскольку   на  складе  оказались   только  большие  размеры:
длиннющаЯ,  чуть  ли  не до  колен, гимнастерка, брюки-галифе,  в  которые Я
влезал   до   плеч,   и   огромные,   сорок  четвертого   размера   ботинки.
‘ержант-патрульный даже облизнулсЯ от  удовольствиЯ,  увидев такое огородное
пугало.
     -- „окументики!--  щелкаЯ пальцами, приказал он.-- ’оропишьсЯ? ‚ отпуск
небось?   Ќичего,   ты   у  менЯ  парочку  дней  в   комендатуре  строевухой
позанимаешьсЯ!
     Ћн  изучил мое свидетельство, и лицо его вытЯнулось. „ружески  похлопав
огорченного сержанта по  плечу, Я поспешил к билетным кассам и быстро понЯл,
что честным путем мне на поезд  не попасть. ЏотрЯсаЯ документами, взмыленные
от духоты  и беспокойства, штурмовали кассы сотни солдат.  Џо залу  носились
туманные  слухи, что где-то формируетсЯ "пЯтьсот  веселый", как  называли  в
войну  сборные поезда из  теплушек, но  толком никто ничего не знал. џ решил
добиратьсЯ  зайцем  и пошел  на перрон --  изучать обстановку.  €  здесь мне
повезло: Я познакомилсЯ  с  группой инвалидов, которые возвращались домой из
госпиталЯ. Ћни оказались славными ребЯтами и тут же предложили ехать вместе:
"Ћт  фрицев  отбились  и  от  контролеров  как-нибудь  отобьемсЯ!"  €нвалиды
представили  менЯ проводнику, как  провожающего, Я помог  им втащить в вагон
вещи и сам устроилсЯ на  любимой всеми  пассажирами тех лет сверхплацкартной
третьей полке.
     „вое суток дороги Я прожил как лунатик и ничего о них не помню. —уть ли
не на ходу выпрыгнув на перрон вокзала, Я ринулсЯ к уходЯщему переполненному
трамваю, ухватилсЯ за  ручку и на подножке доехал до рынка. Ћтсюда  до моего
дома было три минуты бега.  ’оропливо отвечаЯ на  приветствиЯ и поздравлениЯ
знакомых, Я вбежал  в подъезд, в один миг оказалсЯ  на третьем этаже, рванул
на себЯ до боли знакомую фанерную дверь нашей клетушки и, задыхаЯсь, сказал:
     -- ‡дравствуй, мама!