абыв  про свою обычную
сдержанность, метнулсЯ  к микрофону, а ЉостЯ даже длЯ виду не сопротивлЯлсЯ,
когда мы,  чуть не сорвав с  петель дверь, ворвались в радиорубку.  ѓруздев,
Џухов и  Ќетудыхата  не успели одетьсЯ и  дрожали от холода, но и остальные,
кажетсЯ, тоже дрожали. ’акого дикого, чудовищного возбуждениЯ Я еще  в жизни
не испытывал.
     ЉостЯ умолЯюще прикладывал палец к губам и делал страшные глаза.
     - Ќашли  айсберг,  ‘ергей,  набрели  на  айсберг!  -  в мертвой  тишине
доносилось  из  микрофона.- ‚  сорочках  ты  со своими  ребЯтами  родилсЯ, в
сорочках!  ’акие  айсберги  раз  в  пЯть лет встречаютсЯ!  ‚ысота  вровень с
бортом, столообразнаЯ поверхность, идеальнаЯ взлетно-посадочнаЯ! ‚есь экипаж
ходуном ходит... ‘тали на ледовые ЯкорЯ, готовим "Ђннушки" к выгрузке, ладим
самолеты! Љак понЯл? Џрием!
     - ЏонЯл тебЯ, Џетрович, понЯл хорошо.- Ќиколаич, улыбаЯсь, посмотрел на
Љостю,  который  начал вскидывать руки и беззвучно  кричать "ура".- ‘пасибо,
Џетрович, спасибо  всем. ‚се же проверь, не подточен ли айсберг,  лишний раз
проверить не мешает. Џолоса у нас размечена, еще подчистим. Џрием.
     -  ‚се проверили, ‘ерега, айсберг  как новенький! —ерез несколько часов
надеемсЯ  вас  снЯть...  вас  снЯть...  ‹етЯт  Ѓелов  и  Љрутилин,  Ѓелов  и
Љрутилин... Љаюты длЯ вас готовим, черти! —ерти, говорю! Ѓратве Ящик пива...
Џива, говорю! Џрием!
     -  ‘пасибо, Џетрович, спасибо! - Ќиколаич укоризненно погрозил  пальцем
Ќетудыхате,  который вдруг  сел  на  пол  и  заплакал:  -  †дем  летчиков  с
нетерпением! „о свЯзи!
     Ћн положил микрофон, вытер со лба пот.
     -  ‹етим,  братцы, летим!  -  ЉостЯ выбил чечетку на месте.- ‘амому  не
веритсЯ, тьфу-тьфу-тьфу, не сглазить бы!
     - ЃоишьсЯ? - засмеЯлсЯ Ќиколаич.
     - ‡наю Я Ђнтарктидушку, с характером женщина!
     - „а уж, не любит случайных поклонников... Ќу, Ђндрей... ну, ребЯта...-
Ќиколаич  развел руками.- ‚алЯ! ’ащи  ее, заветную... Џогоди, обе сразу! ‚се
свои заначки - на стол!
     ѓоремыкин  всплеснул  руками   и  куда-то   исчез,  а  мы  высыпали   в
кают-компанию, что-то нечленораздельное орали, обнимались и целовались.
     ‚друг Я увидел „угина, радостного, счастливого, и менЯ что-то кольнуло:
вспомнил  про  ‚еню.  џ  еще  не  знал, что  у них произошло,  но мне  стало
совестно, что  в трудную длЯ этого длинноухого минуту Я  бросил его  одного.
ЏерваЯ мысль  была такаЯ: а, пусть на свежем воздухе остудит горЯчую голову,
но унты уже сами несли менЯ наверх.

     Ќас  встретил дружный рев.  Ќиколаич  открывал,  запотевшие  бутылки, а
ЉостЯ взывал:
     - ‘тарушке "Ћби" гип-гип...
     - “ра!
     - Ѓелову и Љрутилину гип-гип...
     - “ра!
     - Љосте ’омилину гип-гип...
     - “ра! -  гаркнул по инерции Ќетудыхата, и под общий смех Ќиколаич стал
разливать коньЯк по чашкам.
     Њы  выпили за "Ћбь",  за летчиков  и  за их удачу. ЉоньЯк был ледЯной -
‚алЯ, оказываетсЯ, прЯтал  бутылки в вентилЯционном ходу - и  упал в желудок
куском свинца, но быстро набрал тепло и взбудоражил кровь.  џ толкнул ‚еню в
бок: "‚ыше нос, карапуз!" - и ‚енЯ ответил слабой улыбкой выздоравливающего.
џ уже все знал и очень его жалел. Ќичего, обойдетсЯ, не такие раны молодость
заживлЯет!
     „имдимыч, и без коньЯка малость опьЯневший, дурачилсЯ:
     - Ћфициант! - капризным голосом.- „южину пива и воблу!
     ЉостЯ набросил на руку полотенце, услужливо изогнулсЯ.
     - ѓр-ражданин клиент, с воблой неувЯзка.
     - Џа-ачему неувЯзка?
     - Њузей закрыт.
     - Љакой-такой музей?
     - Ђрхеологический, ѓражданин, там последнЯЯ вобла в виде экспоната.
     - Ѓеза-абразиЯ! - не унималсЯ „имдимыч.- †алобную книгу!
     -- ѓр-ражданин клиент, с жалобной книгой неувЯзка.
     - ЉакаЯ такаЯ неувЯзка?
     - Џингвин сожрал,- сделав по возможности тупое лицо, поведал ЉостЯ.  €,
не выдержав  роли, завопил: - †ивем, братва! Ќиколаич, пусть  док несет свою
канистру!
     - Џравильно,- поддержал ѓруздев.- ‘идит на ней, как собака на сене. ‘ам
начальник приказал ликвидировать заначки!
     -  ѓеоргий Ѓорисович,- с  крайним удивлением  констатировал Я,- не верю
своим ушам. ‚ы - изволите пошучивать! ‚ы - острите!
     ѓруздев перегнулсЯ через стол и доверительно заорал, перекрываЯ шум:
     -  ‘аша, идите  ко  всем чертЯм! џ получил  слишком много положительных
эмоций! —ем воспитывать подвыпившего ѓруздева, лучше тащите канистру или, на
худой конец, изобразите кого-нибудь!
     Ћ  канистре  не  могло  быть  и  речи,  а  последнее  предложение  было
поддержано с энтузиазмом.
     - „авай, док, телефонный разговор!
     - ’ишину артисту!
     - Њикрофон,- потребовал Я у Љости.- Љого приносим в жертву?
     Џод отчаЯнные протесты пострадавших жертвами были  намечены ѓоремыкин и
Ќетудыхата.
     -   Ђлло,  алло,  ’аю-юшенька!  -   ’онкому  голосу  повара  Я   придал
максимальную слащавость.- ќто Я, солнышко, твой ‚алЯ... Џочему Я приехал без
телеграммы? Људа приехал без телеграммы? џ еще никуда не приехал... џ  не  с
вокзала звоню,- Я с ‹азаревской звоню... Ќет, не с  той, котораЯ под ‘очи, а
совсем  наоборот...  „а,  в  Ђнтарктиде... Ћчень  хочу  видеть  тебЯ  и нашу
ма-а-ленькую  козочку,  но сейчас никак  не  могу.  “ нас  проводитсЯ важный
научный эксперимент...
     - ‘может ли человек выдержать две зимовки подрЯд,- подсказал ѓруздев.
     -  ќто не Я сказал,- продолжал Я  сюсюкать в  трубку,- это у нас  здесь
один  шутник  завелсЯ.  „а,  клоун.  џ  очень  жалею,  но придетсЯ чу-уточку
задержатьсЯ. Ќу, может быть, на годик. ‚сего один ма-а-ленький  годик... —то
женщины? Љакие женщины?
     ‘реди общего смеха выделЯлсЯ чуть визгливый смех Џухова.
     - —то  ты говоришь,  откуда здесь может быть женский смех? ќто  смеетсЯ
наш аэролог Џухов. Ћн не очень похож на даму. ’аю-юшечка, поверь,  здесь нет
никаких женщин, не считаЯ пингвинок... —то?  „а не блондинок, Я тебе говорю,
а пингвинок! „аю по буквам: повидло, имбирь, навага, ѓруздев, витамины, €ван
Ќетудыхата... Ђлло! Ќу, вот, не верит, бросила трубку...
     - „он-†уан! - набросились ни ѓоремьшина.
     - €зменщик!
     -  Ђле! - пробасил Я в трубку и все стихли.- Ћксана? –е  Я. (Ќетудыхата
погрозил   мне  кулаком.)  Ќу,   а  хто  ж...  „а  з   Ђнтарктиды,   щоб  ее
перекорочило...  —его до  дому  не иду?  ’а билетов у  кассе не мае...  ’а Я
шуткую, пароход  наш скрозь  лед  не  може пробитьсЯ. ™о? ‹ед  ломиком можно
продолбать?.. Ђле! Ќасчет мине не  волнуйсь, условиЯ у нас, Як у городе. „а,
и телевизор  и ваннаЯ, по субботам концерты, футбол, а  Як  же... Ќу, бывай,
тут щец принесли рабочему человеку...
     Ќиколаич встал, поднЯл руку.
     - Њинутку вниманиЯ, друзьЯ... ‘ удовольствием  продлил бы  застолье, но
времЯ не терпит. ‘кориков, держать непрерывную  свЯзь. Ќетудыхате, „угину  и
”илатову подготовить  дизель  к  консервации. ‚сем остальным - на  расчистку
полосы.

     ‚  последние  дни почти не мело,  и полоса, размеченнаЯ бочками, была в
хорошем  состоЯнии.  Њы еще разок  прошлись по ней  длЯ успокоениЯ совести и
отправились домой.
     ‘амолеты  уже  вылетели, часа  через  два  они  будут  здесь.  Ќиколаич
приказал  слить  воду  из системы  отоплениЯ, на станции  стало  прохладно и
неуютно.  ‚ещи ребЯта  упаковали, вытащили их в кают-компанию, котораЯ сразу
потерЯла   свой   обжитой   вид   и  превратилась   в  зал  ожиданиЯ.   ‹юди
переговаривались, смеЯлись  и украдкой поглЯдывали на часы. ‘ каждой минутой
холодало. џ уложил ЂндреЯ €ваиыча в постель, хорошенько его укутал и пошел с
Ќетудыхатой покрывать брезентом тЯгачи: им предстоЯло мерзнуть в одиночестве
целый год. Љогда Я  вернулсЯ, в  кают-компании готовились  к  чаепитию, а  у
постели ѓаранина сидел ѓруздев.
     - Ќа кого вы менЯ оставили,  ‘аша? -  пожаловалсЯ Ђндрей €ваныч.-  ќтот
сухарь не позволил мне последний раз навестить метеоплощадку.
     -  € правильно  сделал,-  одобрил  Я,  скрываЯ  тревогу  за  вымученной
улыбкой. Ђндрей €ваныч тЯжело дышал, почти непрерывно покашливаЯ.
     --  ‚от видите.-  ѓруздев  взглЯдом  поблагодарил  за  поддержку.-  Њы,
доктор,  ударились  в философию.  €ли,  если  менее  торжественно, спорим  о
терминах.  џ  вслед за  „екартом утверждаю: жить  -  значит  мыслить, а  мой
оппонент главным признаком жизни полагает действие.
     џ зажег спиртовку и поставил на нее стерилизатор.
     - „а, Я именно так считаю,-  подал  голос Ђндрей €ваныч.- ќто не пустой
спор  о терминах,  ‘аша. Џока Я дышу, Я  хочу  чувствовать себЯ живым  среди
живых, хочу  двигатьсЯ, говорить, хохотать во все горло,  как  ‚енЯ и ЉостЯ,
если мне смешно. ‚едь это - право каждого живого человека, понимаете?
     - Ѓеспокойного больного вы заполучили, доктор,- заметил ѓруздев.
     -  Ќу,  какой Я  беспокойный,-  с  извинением  в  голосе сказал  Ђндрей
€ваныч.- Џросто хочетсЯ... помечтать.
     - ќто мне понЯтнее,- кивнул ѓруздев.- ‚ каждой мечте, если она реальна,
есть шанс.
     - ‚от именно он-то, этот шанс, мне и нужен, но не нужно мне шанса, ради
которого  придетсЯ   следить  за  каждым  шагом,   ежечасно   щупать  пульс,
прикидывать,   что  можно,  чего  нельзЯ.  ђазве  только  продолжительностью
измерЯетсЯ ценность человеческой жизни?
     - € этим тоже, Ђндрей €ваныч.
     -  Њожет быть...  •отите  притчу?  ‘ережин и  мой  старый товарищ, €ван
ѓаврилов,  как-то рассказывал,  какаЯ  страннаЯ  мысль однажды пришла  ему в
голову. ‘лучилось это при  таких обстоЯтельствах. Ћн  перегонЯл с  ‚остока в
Њирный санно-гусеничный  поезд... да  вы сами помните  тот  поход, когда они
чуть   не   погибли;   ѓаврилова   тогда  приковала  к   постели   сердечнаЯ
недостаточность, а ему очень важно было прожить хотЯ бы месЯц, чтобы довести
поезд.  € он  подумал: вот  бы  человеку жить так,  как  живет электрическаЯ
лампочка,  гореть вовсю  - и  сразу погаснуть, когда  придет  времЯ...  ќтот
принцип и мне по душе, никакого другого мне не нужно.
     - Џредпочитаю гореть вполнакала и дожить до пенсии,- пошутил ѓруздев.
     Ђндрей €ваныч шутки не принЯл.
     - ‚ вас,  ѓеоргий,  словно  сидЯт  два человека,-  после короткой паузы
проговорил он.- Ћдин - готовый  в любую минуту броситьсЯ в горЯщий магнитный
павильон, чтобы спасти приборы,-  вот они, следы ожогов на ваших  руках! - и
другой, который без приказа не напилит снегу длЯ воды.
     - Ћдно другому, кстати, не мешает,- хмуро ответил ѓруздев.-  €  все это
определЯетсЯ  математически емким понЯтием:  целесообразность. ‚се,  что  вы
говорите, Ђндрей €ваныч,- это всего  лишь  слова, простите, и не более того.
Ќо мы живем  в мире реальных фактов, и поэтому факты  и только факты  должны
определЯть логику поведениЯ человека. “ менЯ впереди защита диссертации,  ее
результаты, надеюсь,  могут оказатьсЯ полезными. €менно поэтому Я и старалсЯ
спасти приборы  и документацию во  времЯ пожара. Ђ теперь посудите сами, что
важнее  длЯ  общества: моЯ  малоквалифицированнаЯ работа по заготовке снега,
которую  могут успешнее  выполнить другие, или практическаЯ реализациЯ  моей
научной деЯтельности?
     - ЋпаснаЯ логика... ‚ы страшный человек, ѓеоргий.
     - ‘корее трезвый.
     - €ногда это одно и то же.
     џ снарЯжал шприц  и не вмешивалсЯ в разговор. —ерты лица ЂндреЯ €ваныча
все больше искажались,  его  терзала сильнаЯ  боль. Ћн  прикрыл глаза, и  по
моему   знаку  ѓруздев  покинул  комнату,  Љогда   он  приоткрыл  дверь,  из
кают-компании донессЯ смех, показавшийсЯ мне кощунственным. џ сделал укол, и
Ђндрей €ваныч задремал.
     - ‘пит?
     џ вздрогнул, за моей спиной стоЯл Ќиколаич. џ кивнул.
     - „отЯнет, ‘аша?
     - Ќадеюсь.- џ не мог смотреть ему в глаза.- ‚о всЯком случае должен.
     - ‘делай, ‘аша,  чтобы  дотЯнул! -  по-мальчишески,  умолЯюще прошептал
Ќиколаич.- ‘делай!
     - Ќадеюсь...
     Ќиколаич отвернулсЯ.
     - —то вы можете, доктора!
     - Џока немного, друг мой, но наше "немного" - это тоже кое-что.
     -  Љое-что...-  Ќиколаич махнул  рукой.- ќх ты, наука!.. €ди, ‘аша, Я с
ним побуду.
     - Ќиколаич, ‚енЯ...
     - ‡наю, допросил „угина.
     - ‘кажи ‚ене два слова...
     -  “же сказал.  ‘егоднЯ такой день, когда все грехи списываютсЯ. ‹адно,
‘аша, иди.
     - Џомогите-ка мне встать,-  послышалсЯ голос ЂндреЯ  €ваныча.- Ќавалили
тут центнер одеЯл... Џошли к ребЯтам, там веселее.

     ‚  кают-компании  шло  чаепитие. ‚алЯ щедро выставил  на  стол всю свою
"заначку": копченую  колбасу,  несколько  банок  крабов, шоколад и  вишневое
варенье.
     - Љогда  Я в  первый  раз  шел в  Ђнтарктиду,- прихлебываЯ  чай,  басил
Ќетудыхата,-  соседи  пытали  Ћксану:  "Људа  это твой собралсЯ?" "Људа-то,-
говорит,- вниз, на самый юг". Ђ они: "‘мотри, на юге завсегда баб много!"
     - •очешь, подарю  из  моей  галереи? - ‚енЯ  окинул  любовным  взглЯдом
красоток в бикини, насмехавшихсЯ над нами со стен.- ЏохвастаешьсЯ!
     - ђазве это девки?  - Ќетудыхата пренебрежительно отмахнулсЯ.- Ќоги как
ходули.  ‚от у нас в селе девки так девки, от одного бока  до другого ходить
надо.
     - €ван ’арасович,- Џухов  поморщилсЯ,- разве можно оценивать женщину на
вес?
     - ’ише,- воззвал ЉостЯ,- послушаем настоЯщего знатока!
     - Љакой Я знаток,- заулыбалсЯ Џухов,-  уступаю эту честь ‚ене. ‹ично  Я
превосходно обхожусь без их общества. ‚от доктор подтвердит,  что отсутствие
раздражителЯ,  каковым  ЯвлЯетсЯ  женщина, вносЯт  особый  колорит  в  жизнь
полЯрников.
     - Ќе подтвержу,- честно глЯдЯ на Џухова, возразил Я.
     - Љак так? ‚едь это ваша точка зрениЯ, вы ее сами развивали!
     - ‚ начале зимовки.
     - Ќу,  знаете  ли,- возмутилсЯ Џухов,- на  мой взглЯд, принципы  должны
оставатьсЯ неизменными в течение всей зимовки.
     - ’олько не в отношении женщин.
     - Ћставьте, доктор, Я всерьез.
     - ‚ы когда-нибудь видели менЯ несерьезным, …вгений Џалыч?
     -  Џростите,  ‘аша,  тысЯчу раз. ‚от  и сейчас вы серьезное  обсуждение
вопроса о женщинах превращаете в балаган.
     -  ђазве  Я шучу? - џ мысленно представил себе  Ќину, услышал топот  ее
каблучков по асфальту причала и продолжал с веселым вдохновением: - †енщина!
‚едь это же прекрасно,  Џухов! ђазве вы не чувствуете себЯ другим человеком,
когда в  вашу  жизнь  входит  женщина?  ђазве в эту свЯщенную  минуту  вы не
осознаете себЯ сильнее, умнее, красивее? ђазве у вас не поЯвлЯетсЯ ощущениЯ,
что  вам под силу великие дела и гениальные  открытиЯ? Ђ какие замечательные
порывы рождаютсЯ в вашей душе  рЯдом с женщиной, какие слова приходЯт на ум,
какие мелодии! ‘кажите мне, что это  не так, и Я возьму свои  слова обратно,
Џухов!
     -  „емагог  вы, доктор,- проворчал Џухов и добавил  под общий  смех:  -
Ќикогда больше не буду вступать с вами в серьезный разговор.
     -  ‚от  вам  и  "особый колорит",-  передразнил  ‚енЯ.- Њожет, длЯ вас,
Џалыч, это колорит, а  длЯ нас  сплошнаЯ мука. Ђндрей €ваныч, а  долго будет
это безобразие продолжатьсЯ?
     -  Љакое  безобразие?  -  Ђндрей  €ваныч  Явно  повеселел,  ожил,  и  Я
порадовалсЯ, что мы привели его сюда.
     - Ќу, мужской континент и этот самый колорит.
     - „олго,  ‚енЯ. „авай сначала обживем Ђнтарктиду, а потом уже пригласим
сюда наших жен. Џридет времЯ, и мы построим здесь дома, школы, больницы...
     - Џингвинам аппендиксы вырезать, что ли?
     - ‘мотри шире, ‚енЯ, смотри шире! —еловечество не  столь богато,  чтобы
швырЯтьсЯ четырнадцатью миллионами  квадратных километров суши. Љогда-нибудь
на месте наших крохотных станций вырастут города, и наши потомки вспомнЯт  о
тех,  кто  обживал  этот материк,  кто был  первым.  ‚спомнЯт тебЯ, ‚енЯ,  и
помЯнут тихим, добрым словом.
     -  ЊенЯ  -  сомневаюсь,-  ‚енЯ хохотнул,- а  вот  Љостю  навернЯка,  Ќа
тысЯчелетиЯ памЯть о себе оставил.
     - Ѓрось трепатьсЯ,- испуганно пробурчал ЉостЯ.
     -  Љогда  мы  пришли на  озеро “нтерзее,-  продолжал  ‚енЯ,- пообедали,
глЯжу: ЉостЯ куда-то исчез. Џошел искать.  ‘лышу  стук какой-то, иду на шум:
стоит  ЉостЯ, от  усердиЯ  Язык  набок свесил  и  зубилом на скале высекает:
"‡десь был ЉостЯ ’омилин!"
     €з  радиорубки  высунулсЯ ‘кориков,  пошарил  по кают-компании глазами,
кивнул Ќиколаичу. ’от спокойно встал и не торопЯсь пошел в рубку.
     Њы  переглЯнулись.  Ќикто ничего не сказал, но лица у людей вытЯнулись.
Њы стали необыкновенно чуткими к  нюансам. Ќу, позвал „имдимыч начальника на
свЯзь:   что   здесь   такого?  ђаз  самолеты   летЯт,   свЯзь  должна  быть
непрерывнаЯ... Џогода  отличнаЯ, полоса  - как  танцплощадка,  хоть плЯши на
ней! Ќичего вроде бы произойти не может, а лица вытЯнулись, улыбки замерзли.
     ‚  коротком  кивке  „имдимыча,  в спокойной,  даже  чересчур  спокойной
походке Ќиколаича мы уловили тревогу.
     ‚енЯ хотел было повторить свой фокус - подсунуть под дверь рукавицу, но
Ђндрей €ваныч сказал:
     - Ќе надо, ‚енЯ. Џотерпи, скоро узнаешь.
     - Љто еще чай пить  будет? -  излишне бодрым голосом спросил ѓоремыкин.
…му никто не ответил.
     - —его они там? - не выдержал Џухов.
     - Ќаверное, играют в шахматы, - попыталсЯ пошутить ѓруздев.
     ‘еменов  тщательно прикрыл  дверь  и  взЯл  микрофон.  ‘лышимость  была
хорошаЯ, и разговор шел по радиотелефону.
     - ‘лушаю тебЯ, Џетрович, прием.
     - "Ђннушки"  в полете, ‘ергей,  "Ђннушки"  в полете... Њашина Љрутилина
барахлит, машина Љрутилина барахлит... Ќастраивайтесь на “Љ‚, на их волну...
Ќастраивайтесь на ультракороткие... ‚ случае чего  примите возможные меры...
возможные меры...
     - ЏонЯл тебЯ, Џетрович, понЯл... —то с Љрутилиным?
     - —то-то  с двигателем, Љрутилин терЯет высоту, терЯет высоту... ’рудно
отпускает Ђнтарктида, ‘ергей, трудно... „о свЯзи.


        Ѓ…‹Ћ‚

     „о чего ж  она тонкаЯ и ненадежнаЯ -  ниточка, на которой раскачиваетсЯ
человеческаЯ судьба! Љак подумаешь, от каких случайностей она зависит,- даже
весело и страшно становитсЯ.  Ќу, бывают обстоЯтельства, которые сильнее нас
и  против которых не попрешь  - скажем,  такие ЯвлениЯ природы, как  ураган,
цунами, землетрЯсениЯ и тому подобное: здесь от тебЯ требуетсЯ только надеть
чистое белье (если успеешь) и верить в счастливую звезду. Ќо ведь случаетсЯ,
что от пустЯка - от взглЯда, одного лишь вскользь брошенного взглЯда, судьба
зависит!  ЏокосилсЯ  налево  -  одна  судьба,  направо  посмотрел  -  совсем
другаЯ...
     ‹етел Я однажды на ‹€-2  из  •атанги в Џевек и приземлилсЯ на  ночлег в
—окурдахе. “строились мы  в  летной  гостинице,  пошли  ужинать и услышали в
столовой разговор:  где-то в районе •ромской губы на берегу ‡ападного залива
попала в беду группа геологов, с которыми три недели назад прервалась свЯзь;
летал  туда ЏЋ-2, но  сел  на  вынужденную,  еле вытащили  экипаж; много раз
летали другие, но не нашли. Ђ  шесть человек геологов  недели две  сидЯт без
продовольствиЯ  и  топлива,   если   еще   живы,   конечно.  Џослушали   мы,
переглЯнулись и единодушно решили  влезть в  эту историю: во-первых, потому,
что  был у нас не  какой-нибудь "кукурузник", а  ‹€-2,  а  во-вторых,  район
•ромской  губы Я  знал,  как  свою биографию:  два  сезона  проработал там с
изыскателЯми и так им угодил, что одному озеру, в  котором было рыбы больше,
чем  воды,  присвоили  мое имЯ. ѓеологическое  начальство чуть  не в  слезы:
"Ѓратцы,  родные,  выручайте!"  ‡апросили  разрешение,  изучили  обстановку,
полетели.
     ќ, думаю,  провожают нас объЯтиЯми и поцелуЯми, а  как встречать будут?
‡нал-то Я •ромскую губу в марте - апреле, а нынче на дворе  декабрь - очень,
товарищи, большаЯ разница. ЏолЯрнаЯ  ночь, луна светит  на все  конфорки,  а
внизу   темень,   глухаЯ   и   непробиваемаЯ.  Џолетали  часов  пЯть,  запас
осветительных ракет истребили, все  глаза  проглЯдели - никого  и  ничего, а
ведь если б услышали геологи самолет, костер бы развели,  на то весь  расчет
был... Ђ  может, не  из чего им  тот костер жечь? „елали поисковые  галсы до
последней копейки, а когда бензина в  баках  осталось прилететь домой, взЯли
курс на —окурдах. ‹етим в отвратительном настроении, рычим друг на  друга, и
вдруг мне померещилсЯ внизу светлЯчок. Љруто развернулсЯ, прошел  обратно  -
тусклый, крохотный, но светлЯчок! ‡апустили  последнюю ракету -  они! Ѓегают
по  берегу, руками  размахивают  -  показывают,  куда  мне  садитьсЯ. ђакета
погасла, пошел на посадку почти что вслепую, машину затрЯсло,  стало швырЯть
туда-сюда, ну, думаю,  погубил  самолет. Џлохо  дело, но зато рациЯ имеетсЯ,
неприкосновенный запас продовольствиЯ, как-нибудь выкрутимсЯ и людей спасем.
‘делал два  десЯтка  "козлов", удержал машину,  глЯнул  на след  -  батюшки!
Љамни, выбоины, ропаки - на что садилсЯ?
     Ђ  геологи дошли окончательно, двое  уже не  вставали, а  остальные еле
ноги передвигали: продовольствие и  топливо давно  кончилось, жевали ремни и
принЯлись  за  унты. Ћборвались,  обморозились,  прощались  с жизнью.  Љогда
услышали  самолет,  последние  остатки топлива слили  в  консервную банку  и
подожгли - тот светлЯчок Я и увидел... ‘оорудили мы с грехом пополам подобие
полосы, усадил Я их, заросших, черных, привез в аэропорт,  там их встретили,
обогрели и  отмыли... Ќу, а  все  остальное уже  неинтересно,  пошла лирика.
’олько  ребЯта потом смеЯлись, вспоминаЯ, как Ѓелов садилсЯ... по консервной
банке.
     ’ак  случилось  и  у нас на  "Ћби": не  усмотри  Џетрович  среди тысЯчи
айсбергов тот обломок шельфового ледника, проскочи мимо - зимовать бы ‘ереге
и его  братве  второй год от звонка до  звонка. € еще повезло: море было как
скатерть,  ветер упал почти что до  нулЯ -  тоже один  раз в  високосный год
бывает в этих широтах. Џодошла "Ћбь" к айсбергу впритирку, прижалась к нему,
как жеребенок к кобыле, при посредстве ледовых Якорей, и мы, ловЯ миг удачи,
быстренько  выгрузили  стрелами  "Ђннушки"  на природой  созданный авианосец
длиной метров четыреста и шириной полтораста. ‚  буйных мечтах лучшей полосы
не вообразишь, во сне не увидишь!
     - Џоторопись, пока черт спит,- напутствовал менЯ Џетрович.- “чти, ежели
заштормит, убегу Я от этого айсберга так,  что  пЯтки  засверкают!  ‡имовать
тебе тогда со своим другом ‘ерегой.
     —естно говорЯ, очень нам не хотелось торопитьсЯ  - бортмеханики спали и
видели в  моторы  залезть,  поправить сбрую. „ело прошлое  - открою вам один
секрет, про который знали только мы с ‚аней Љрутилиным да наши экипажи.
     Џрошедший сезон был  длЯ "Ђннушек" на износ: месЯца три без выходных мы
обслуживали  геологов  и   глЯциологов,  возили  их  по   куполу   из  одной
географической  точки  в  другую,  каждый день  производили  аэрофотосъемку,
садились  куда  придетсЯ  и  взлетали  па  свЯтом  духе.  ‘ловом,  досталось
"Ђннушкам" на орехи;  бортмеханики в ногах валЯлись, клЯнчили хоть неделю на
профилактику, а Я  им не то что неделю, днЯ дать не мог: полетела бы к черту
программа.  ЏонадеЯлсЯ,   что  займемсЯ  профилактикой  в   море,  подчистим
двигатели и подтЯнем упрЯжь - куда там!  —то ни  день, штормило,  экипаж - в
лежку, да еще мело, било сырой  крупой:  не только моторы, лица открывать не
хотелось.
     ‚от вам и наш секрет: ресурс у "Ђннушек" был на исходе, а по документам
часов сорок назад кончилсЯ, и не профилактика уже была нужна, а капиталка. €
прикажи  нам  лично сам господь бог лететь, скажем,  на аэрофотосъемку или с
геологами   на  россыпи  драгоценных   камней   (не   ухмылЯйтесь,   сам  на
Ѓеллинсгаузена  и  Ќоволазаревской   подобрал  горный  хрусталь,  гранаты  и
аметисты), мы бы в ответ зевнули с подвыванием: нате, взглЯните на документы
своим всевидЯщим оком, вылетали мы  ресурс. Ќо совсем другое дело - вытащить
ребЯт с ‹азарева, здесь нам с ‚аней  документы обнародовать  не обЯзательно.
’ем более  что  пошел по  кораблю скверный слушок, что Ђндрей схватил то  ли
чахотку, то ли еще похуже:  тут уже  вместо двигателЯ  примус  поставишь,  а
полетишь. ’ак что вопрос "лететь или не лететь",  как говоритсЯ, на повестке
днЯ  не  стоЯл. Ќу,  конечно,  скребли на душе тихие  кошки, но  если к ним,
сволочам,  прислушиватьсЯ, лучше тогда сложить крылышки и продавать в киоске
газеты. Љогда собираешьсЯ в полет, все сомнениЯ положено  оставить на земле,
там они  будут сохраннее. ќтой мудрости менЯ научил  мой комэск  ‘пиридонов,
который любил рассуждать  так: "‹ично  Я  всегда  уверен, что никакой  немец
сбить менЯ не может. „аже подобиЯ такой мысли не допускаю! Љак это так, менЯ
- и вдруг сбить?  …рунда собачьЯ! ’ак что,  гаврики, признавайтесь,  пока не
поздно:  если у кого есть такое предчувствие  - оставайсЯ сегоднЯ на  земле;
раз боишьсЯ, будешь строить из себЯ такого зайца, что обЯзательно приложат".
Џодожгли все-таки  Њишу ‘пиридонова над ’аманью - вечнаЯ памЯть,- но к этому
дню было у него на фюзелЯже девЯтнадцать звездочек, дай бог всЯкому!
     ‹адно,  ничего  не поделаешь,  будем  спешить.  ‡алили  мы полные баки,
прогнали  моторы, полетели  на высоте  четыреста метров - курс  на  ‹азарев.
ѓриша  ‘амохин,  мой бортмеханик,  как  всегда в  начале  полета,  отрешенно
прислушивалсЯ  к двигателю и  озабоченно чмокал губами,  демонстрируЯ работу
мысли.  —мокнув  в  последний  раз,  он  показал   мне  три  пальца  и  один
полусогнутый  -  значит, по  мнению этого перестраховщика, двигатель за свое
поведение  заслуживает тройки  с  минусом.  џ тут же скорректировал минус на
плюс,  обменЯлсЯ  свежими  новостЯми  с  ‚аней,  который своему  тЯглу  тоже
поставил твердых три балла,  и стал спокойно делать законные два с половиной
километра в минуту.
     ‚сего  этих километров  до ‹азарева было триста семьдесЯт.  ‘начала шла
полоса  дрейфующего льда,  через которую  "Ћбь"  продралась  несколько часов
назад, дальше  минут пЯть мы летели над чистой водой,  а потом  началось  то
самое  гигантское ледЯное поле, километров  на двадцать  пЯть в поперечнике.
„лЯ ради удовлетворениЯ любознательности Я снизилсЯ до ста метров и пролетел
над  теми  местами,  где  Џетрович калечил "Ћбь",- они запомнились  по  двум
пирамидальным  айсбергам,  которые вмерзли в  поле  и возвышались  наподобие
рыцарских замков. Џетрович  был абсолютно прав: пробить такое десЯтибалльное
поле мог разве что атомный ледокол, да и то в случае крайней нужды; севернаЯ
часть  образовалась  из  смерзшихсЯ несЯков,  и, сколько хватало глаз,  поле
щетинилось  торосами. €  лишь далеко  южнее, куда  "Ћбь"  ни  за  что  бы не
пробилась,  оно  стало  более или  менее ровное,  пригодное  длЯ  сооружениЯ
полосы. Ќужно будет Њастера порадовать, решили мы с ‚аней, пусть знает,  что
он   гениальный.  €  еще  одна  догадка  Џетровича  подтвердилась  к  нашему
превеликому  сожалению:  все  это  поле  оказалось  оторванным  от  материка
припаем, потому что дальше пошла чистаЯ вода.
     ‚от  чего  Я в  самом  деле  не люблю, так это  лететь на  одномоторном
самолете над открытым морем. Ќе потому, что Я такой  изнеженный и капризный,
а  просто  не лежит  душа  из-за одного обстоЯтельства: откажет единственный
мотор - и некуда сесть, товарищи пассажиры.  …сли по  той или  иной  причине
"Ђннушка" захочет перевести дух и отдохнуть,  на поверхности она пробудет не
больше, чем булыжник, ибо плавучесть ее  равна нулю.  Љогда в  сорок третьем
мой  џЉ  задымил  над —ерным морем и категорически отказалсЯ планировать,  Я
плюхнулсЯ  на парашюте в соленую воду и пропитывал ею организм  до  тех пор,
пока морЯчки не втащили менЯ в катер. ‘ того случаЯ Я испытываю, быть может,
не всем понЯтное, но исключительно стойкое отвращение к чистой воде, которое
тем  сильнее, чем  дальше  ближайшаЯ  суша.  Џоэтому,  как  только  началось
открытое  море, Я то и дело  поглЯдывал на  ‘амохина, который сидел на месте
второго пилота,  чмокал губами и на слух прощупывал у  двигателЯ пульс.  ’ри
пальца с двумЯ закорючками - и на том спасибо!
     Ќа полпути до ‹азарева Я решил,  что  рехнулсЯ,- суша! Ќе поверил своим
глазам,  обернулсЯ  к „име †елудеву, тот ошарашенно смотрит  на карту.  Ђ  в
шлемофоне ‚анин голос:  "’ы куда менЯ  завел,  ‘усанин?"  †елудев  сунул мне
карту  под  нос:  - Љурс  правильный, не  иначе  айсберг, Љузьмич!  ‘умерки,
видимость хреноваЯ,  включил  фары - ну и чудовище! ’акого гиганта  Я еще не
видел, конца краЯ  нет,  не айсберг, а целое государство по морю бродит.  Ќа
всЯкий случай занесли на карту: если что, на таком  острове преотлично можно
отсидетьсЯ.  ‘тараЯ  привычка:  когда  лечу,  зыркаю  глазами  по  сторонам,
фиксирую местечки, сколько-нибудь пригодные  длЯ  посадки. „аже размечталсЯ:
хорошо  бы протЯнулсЯ  этот бродЯга  до самого ‹азарева! ’ак нет, километров
через пЯтнадцать показал нам  айсберг свою спину, снова началось море, и Я с
некоторой  грустью  полетел дальше,  испытываЯ ощущениЯ циркача, работающего
под куполом без сетки.
     Ђ минут через сорок поймал себЯ на том, что чувствую какую-то  тревогу.
ЏрислушалсЯ к мотору - не хрипит, штурвал податливый, как ручной, а все-таки
нет на  душе спокойствиЯ,  будто  точит  ее  паршивый червЯчок. Ћчень мне не
понравилсЯ  этот  червЯчок. ЏоЯвлЯлсЯ он в моей жизни, насколько  помню, три
раза, и всЯкий раз интуициЯ менЯ не обманывала: дважды, когда сбивали,  и во
‚торую экспедицию, когда летел на ‚осток с грузом фанеры.  Џочему  поЯвлЯлсЯ
червЯчок, откуда и  по какой причине  - убей, не  пойму: может, все  дело  в
сомнении,  которое  не  пожелало  остатьсЯ па земле и спрЯталось  в укромном
уголке мозга. Џравда, сбивали  менЯ на законном  основании:  первый  раз  не
вышел сгорЯча  из боЯ, хотЯ расстрелЯл все боеприпасы, а второй - дотЯгивал,
как пелось  в  популЯрной  песне, "на  честном славе  и на одном  крыле",  с
почетным  эскортом  из  двух  "мессеров".  Ђ с  фанерой,  будь она проклЯта,
произошла такаЯ историЯ. ‚езли мы ее на сброс, потому что на ‚остоке было за
шестьдесЯт градусов и  о посадке не  могло быть  и речи: сесть-то, сЯдешь, а
как  взлетишь?  Ќад  расположением  станции  открыли  грузовой  люк,  хотели
сбросить фанеру, а  она застрЯла! Џарус! џ изо всех сил штурвал  на себЯ, но
куда  там, вот-вот  спикирую!  €нструктор,  руководивший  сбросом,  замер  в
столбнЯке, а ЃорЯ Ѓродов, мой тогдашний штурман, повис на шнуре - том самом,
которым парашютисты пользуютсЯ перед прыжком,-  и ногами эту фанеру, ногами!
‚ытолкал - спас самолет и его славный экипаж... Ђ теперь скажите, откуда мой
червЯчок мог знать, что фанера застрЯнет? Ђ ведь знал, мерзавец, точил!
     ‡начит, стал  Я продумывать, почему испытываю  какую-то неуверенность и
даже тревогу. Ќу, ресурс выработан - это, конечно, не вдохновлЯет;  однако и
не  на такой рухлЯди  с  песней летали... Ћткрыто? море?  ’оже понЯтно, но и
такое сто раз бывало в  нашей прекрасной жизни... Ђ может,  это и мой ресурс
выработан? Њожет,  пора уступать штурвал  жизнерадостному атлету со  свежими
сосудами  и без признаков  гипертонии? „ержи карман шире,  мой организм пока
что  вполне  устраивает и  менЯ  самого,  и  врачей,  и неувЯдаемую  супругу
Ђнастасию €льиничну.
     €  тут словно  током  пробило:  вот  уже  несколько минут  Я  не  слышу
ведомого!
     - ‚анЯ, чего молчишь?
     - ђазбираемсЯ... Ќе хочу раньше времени тебЯ пугать.
     - —то у тебЯ?
     -  ‘ами  не поймем...  Ќаверное, поршневые  кольца... ЉолЯ, развернись,
посмотри-ка, что там у менЯ делаетсЯ!
     €з коллектора ‚аниной машины вырывались броски черного дыма.
     Ђ лететь еще было минут тридцать... ЏонЯтно, почему Я не люблю открытое
море?
     - Џодбирай высоту, ‚анЯ!
     - Ќе могу... ’Ягло-то у менЯ одно, и оно не тЯнет!
     џ  летел сзади, морально его  подстраховываЯ, хотЯ цена такой страховке
была ломаный грош.
     - Љак ераплан, ‚анЯ?
     - ’рЯсет чертову кобылу!
     -  ‘кажи, пусть облегчает машину,  Љузьмич!  - проорал мне  ‘амохин.- ‘
кольцами у него или клапана прогорели!
     Њолодец,  спасибо,  поставил диагноз! "Ѓольной перед смертью не  икал?"
’олку-то что?  Ќаверное, поршневые  кольца. ‚  их  канавках скопилсЯ  нагар,
кольца потерЯли  эластичность  и не  прижимались  к зеркалу  цилиндров...  Ђ
может, прогорели выпускные клапана  -  хрен редьки не слаще: в обоих случаЯх
неполное сгорание смеси, потерЯ мощности двигателЯ...
     - ‘корость, скорость удерживай! ‘брасывай спальные мешки, коробки с Ќ‡!
     - ‘бросил...
     - Ќу?!
     - €ду на самолюбии, ЉолЯ, терЯю высоту...
     - „ержись, ‚анюха! „о барьера по расчету двадцать пЯть километров!
     - Ќа двадцать пЯть больше,  чем мне нужно...  ‘коро будем эфтим  местом
воду черпать!
     - Ћблегчай ераплан! убы сбрасывай, ‚анЯ, унты!
     ‚анЯ  уже потерЯл метров  сто и теперь шел  на  высоте двести пЯтьдесЯт
метров. ‘корость у него упала со ста пЯтидесЯти до ста двадцати километров в
час,  дальше  падать  некуда  -  разве  что  в  море... ’ипун  мне на  Язык,
тьфу-тьфу-тьфу...  Љак  оно называетсЯ,  черт  бы  его  побрал...  „а,  море
ђисер-‹арсена... ’емпература воды минус полтора  градуса... Ђ  планировать с
такой высоты  "Ђннушка"  может... Ќи черта  она  не может"... Ќесколько  сот
метров! Џродержись, родной, молилсЯ Я, еще десЯть минут!
     - ‘брасываешь, ‚анЯ?
     - ‚се сбросил... ‚ одних кальсонах прилетим...
     - ‚ижу барьер! …ще немножко, ‚анЯ!
     - ’Яну...
     - „авай, давай, ‚анЯ!
     ‚от  она,  желаннаЯ,  любимаЯ...  ‚  жизни  так  не радовалсЯ при  виде
Ђнтарктиды!
     - ‡аходи с западной стороны, ‚анЯ, там барьер ниже!
     - …сть с западной стороны...
     - ’Янешь?
     - ’еперь дотЯну!
     - ‚анЯ, давай хором: "Џомира-ать нам ранова-то..."
     - Џошел к черту!
     - €ду! Џолосу видишь?
     - ‚ижу.
     - Ќе оставлЯй любовь на старость, а торможение на конец полосы!
     - ‘пасибо, дай потом записать!

     Ћдна  за  другой "Ђннушки"  приземлились на полосу. Љ  машине Љрутилина
бежали люди с каэшками и унтами.


        ‘…Њ…ЌЋ‚

     €з  кают-компании  доносились  возбужденные  голоса;  Я  прикрыл  дверь
плотней, мне казалось, что Я физически ощущаю чудовищное напрЯжение, которое
пронизывало находЯщихсЯ там людей.
     - ‘лышишь, ‚анЯ? Ћни уже одной ногой на Ѓольшой земле.
     Ѓелов и Љрутилин пили чай, крутой и крепкий, почти что чифирь; Љрутилин
резко отставил чашку и обратил ко мне осунувшеесЯ лицо.
     - Ќе уговаривай, ‘ергей, Я не девочка.  Љогда летел над открытым морем,
так вспоминал дедушку, бабушку и председателЯ месткома товарища Њышкина!
     - ’ак ведь долетел, ‚анЯ? - с наслаждением прихлебываЯ чай, подал голос
Ѓелов.
     - Ѓез груза.
     -  ‘амолет можно еще облегчить,-  напомнил  Я.- ‚спомогательный  движок
скинуть, вот тебе сто килограммов.
     - ЉаплЯ в море.
     џ  готовилсЯ  к этому  разговору  уже  тогда,  когда бежал  с унтами  к
самолету  Љрутилина. џ чувствовал  себЯ  преступником. Џередо мной  сидел не
остывший  от  пережитой  опасности  друг;  он  был  опустошен, в  его  мозгу
кинолентой прокручивались видениЯ получасового полета  на дымЯщей "Ђннушке",
и едва лишь он  поверил, что осталсЯ жив,  как его снова заставлЯют садитьсЯ
за штурвал. Ќо другого выхода у менЯ не было.
     - ‚ыкарабкивалсЯ ты, ‚анЯ, из переделок и почище. Џомнишь, как в Њирном
садилсЯ на одной лыже?
     ‹ицо Љрутилина порозовело.
     - Ѓыло дело...- но без удовлетворениЯ припомнил он.
     - Ђ помнишь...
     - Ќо тогда Я только своей шкурой рисковал...
     - Њы с Ђндреем были у тебЯ на борту.
     - ’ак вы свои...
     - ђучаюсь за ребЯт, они согласны.
     - ѓод отзимуешь, на что угодно согласишьсЯ, лишь бы домой... Ќе помешай
ты нам, ‘ергей, прилететь за тобой  на ‹€-2 -  не  было бы  этого разговора.
‘ебЯ вини.
     - ‡апрещенный прием, ‚анЯ. ‘ам знаешь, чем мог закончитьсЯ тот полет.
     - Њоторы остынут, поэты! - нетерпеливо возвестил Ѓелов.
     - ђазогреем,- отмахнулсЯ Я.- ’ак летим, ‚анЯ?
     - ‚идишь, сивый клок? - угнетенно спросил Љрутилин.
     - Ќу?
     - —ас назад он был черный, как уголь!
     - Ђй-ай-ай! -  Ѓелов насмешливо поцокал Языком.- ‚  любой цирюльне тебе
за трешку такой вороной блеск наведут!..
     - ‹юди устали, ‚анЯ, очень устали.
     -  •отЯт вместе со  мной у Ќептуна отдохнуть? - Љрутилин становилсЯ все
мрачнее.- ’Ягло-то у менЯ одно - и оно не тЯнет! ‘ообразил?
     - ‘давайсЯ, ‚анЯ.-  Ѓелов похлопал его  по плечу.- ‚ случае чего на тот
айсберг сЯдем, что на полпути. ‘нимай с ераплана всЯкую дребедень.
     - Њожет, последние штаны прикажешь снЯть?
     - Ђ  что? - с бесшабашной веселостью откликнулсЯ Ѓелов.- Њеханики  тебе
из консервной банки такой фиговый листок заделают, что Ђполлон позавидует!
     -  Љончай  канитель,  ‘ергей,-  устало  проговорил  Љрутилин.- Ќас  два
экипажа, итого восемь душ. ‘нарЯжай ЂндреЯ и еще одного-двух,  из тех,  кого
на раз курнуть осталось, и поехали. ‚ыручал Я тебЯ, когда мог...
     - ‡начит, восемь человек останутсЯ зимовать второй год...
     Ќесколько часов назад  Я был бы счастлив, узнав, что смогу эвакуировать
троих.  џ  и  сейчас  счастлив,  что  Ђндрей  в  любом  случае  улетит,  он,
безусловно,  откроет  этот краткий список. Љто кроме него? Љонечно,  Џухов -
это два, от него Я избавлюсь с особым удовольствием. ѓруздев?.. Ќет, ѓруздев
останетсЯ, Ќетудыхата  больше  заслужил право на Ѓольшую землю.  Ћни улетЯт.
„лЯ всех остальных жизнь превратитсЯ в сплошную муку, много месЯцев пройдет,
прежде  чем  исчезнет боль от такого  удара. ‘лишком частым  был переход  от
надежды  к  отчаЯнию,  от  отчаЯниЯ  к надежде.  ‚спомнилсЯ Џухов, его крик:
"—еловек не роЯль, ‘ергей  Ќиколаич, на  нем  нельзЯ играть!"  џ  представил
себе,  как войду  сейчас в кают-компанию и скажу -  ударю  в душу, разобью в
кровь, уложу наповал... ’ошно мне стало от этой мысли.
     - ‡имовать второй год,- повторил Я.- “ менЯ, ‚анЯ, нет власти заставить
тебЯ лететь. Ќо не думаю, что там,  на Ѓольшой земле,  тебе будет  легче  от
этого.
     -  €мей же  совесть, ‘ергей! - с горечью  воззвал Љрутилин.- Њы  и сюда
летели - закон нарушали: на двух одномоторных над открытым морем.  ‚едь даже
если  долетим, начальство из менЯ лапшу резать  будет. Ќе  видать мне больше
неба!
     - евелев с нами, полЯрниками, пуд соли съел. Ћн поймет, ‚анЯ.
     - Љак хочешь, не могу,- решительно отрезал Љрутилин.
     - ‚от-вот, заштормит, ‘ерега.- Ѓелов встал,  задернул "молнию" куртки.-
"Ћбь" уйдет  от  айсберга, и тогда нам хана, будем зимовать вместе. „авайте,
гаврики, ставить точку.
     ЉолЯ  менЯ поразил - Я ждал от  него другого. џ посмотрел  ему прЯмо  в
глаза  -  в  них  читалсЯ  какой-то  намек,  обещание! Ќаверное, так  просто
казалось, и было это  только сочувствие: "•отел бы тебе помочь, но  не могу,
сам  видишь  - не  могу". —то ж<i>,</i> давайте - только  не точку, восклицательный
знак Я поставлю! Ќас трое в этой комнате, и все мы правы: ‚анЯ в том, что не
хочет лететь  на машине,  которой больше не  верит,  ЉолЯ в том, что времени
больше нет, но Я тоже прав. ѓорько тебе ‚анЯ, станет от этой правды...
     - —то ж, ‚анЯ,- сказал Я,- что ж, дорогой ты мой €ван Џетров сын, тогда
вместе с экипажем ты будешь зимовать здесь, со мной.
     Љрутилин изумленно развел руками.
     - Ќу, даешь ты, ‘ерега, ну, ты даешь!
     -  Ќадеюсь,-  Я стал максимально  резок,- ты не  станешь отрицать моего
права на такое решение?
     - ‚олЯ твоЯ, но с людьми все равно не полечу.
     - ђешено,- кивнул Я.- ‘колько возьмешь на борт, ЉолЯ?
     - есть гавриков и по шесть кило барахла на брата.
     - Ѓери семь без всЯкого барахла.
     - ‡аметано.
     Љрутилин смотрел на менЯ невидЯщими глазами.
     - ’ы это всерьез, ‘ергей?
     - Људа уж серьезнее, ‚анЯ. ’вои ребЯта только полгода не видели Ѓольшой
земли, а половина моих уже на пределе.
     -  —то ж,-  горестно  проговорил Љрутилин.- Џрозимуем, ‘ергей Ќиколаич,
авось не впервой... Џойду ребЯт обрадую...
     - ‹етим, ‚анЯ, где наша не пропадала!- вскинулсЯ Ѓелов,  и в его глазах
Я вновь увидел тот самый намек.- Ѓери четверых, остальных Я дотащу.
     Љрутилин покачал головой.
     - Џривык ты лихачить, ЉолЯ! ’ебе что, тебе  евелев все простит,  а мне
за эти полеты такие ордена пропишет!..
     Ѓелов засмеЯлсЯ.
     - ’ак у менЯ уже всЯ трудоваЯ книжка  в  его орденах! ‘трогачом больше,
строгачом меньше... „а и ‘вешников нас не  даст в обиду! џ тут прикинул, что
у тебЯ еще можно снЯть, слушай и мотай на ус:  ну, вспомогательный  движок с
генератором  и  щитком  - сразу килограммов  сто двадцать,  газовую плиту  и
баллон с газом - еще чуть не центнер, кресло второго пилота ко всем чертЯм -
Ђнтарктиде   на  памЯть,  электрическую   печку!   €нструментов  килограммов
тридцать! ‘давайсЯ, ‚анЯ!
     - Ѓыл  бы  Я  один...- Љрутилин мучительно  колебалсЯ.-  Ќет, не возьму
греха на душу.
     ‘разу сгорбившись, он пошел к дверЯм. Ѓелов неожиданно мне подмигнул, Я
никак не мог понЯть, куда он клонит.
     -  Џогоди,  торопыга,-  остановил  он  Љрутилина.-  џ  полечу  на твоем
драндулете. “ менЯ народ битый, вытЯнем.
     Љрутилин замер, медленно обернулсЯ, лицо его пылало.
     - ‘мотри ты, дым из глаз идет! - развеселилсЯ Ѓелов.
     - ‘укин  ты сын, Љолька...-  Љрутилин возвратилсЯ, сел  на стул.-  Ќиже
поЯса бьешь, стервец... ‹адно, ‘ерега, зови нотариуса.
     - ‚от это по-нашему! - Ѓелов  радостно захохотал. - „авно бы  так, чего
‚аньку валЯть!
     џ обнЯл Љрутилина.
     - ‚ек не забуду, ‚анЯ.
     - ’ы еще этот  век проживи.- Љрутилин высвободилсЯ, мрачно усмехнулсЯ.-
…сли, конечно, со мной, а не с Љолькой полетишь, гражданин кандидат каких-то
наук.
     џ развел руками.
     - ‡акон зимовки, ‚анЯ, имею право выбора.- џ проводил летчиков до двери
и прошелсЯ  по комнате, приводЯ в порЯдок сво