        ћрий ЏолЯков. "‡амыслил Я побег..."

---------------------------------------------------------------
     OCR: David Varshavsky
---------------------------------------------------------------


            —асто думал Я об этом ужасном семейственном романе...
                     Ђ. ‘. Џушкин


        1

     - Ћ чем ты все времЯ думаешь?
     - џ?
     - ’ы!
     - Ђ ты о чем?
     - џ - о тебе!
     -  € Я  -  о  тебе... - Ѓашмаков  поцеловал  ‚ету и  вздохнул про себЯ:
"Ѓедный ребенок, она  еще верит в  то, что лежащие в одной постели мужчина и
женщина могут объЯснить друг другу, о чем они на самом деле думают!"
     - Ђ почему ты вздыхаешь?
     - Џоживешь с мое...
     -  џ  обиделась! - сообщила она, нахмурив темные,  почти  сросшиесЯ  на
переносице брови.
     - €з-за чего? - превозмогаЯ равнодушие, огорчилсЯ он.
     -  €з-за того! „о менЯ  ты не жил... Ќе жил! ’ы готовилсЯ к встрече  со
мной. Џонимаешь? ’ы должен это понимать!
     ‘вою  правоту она тут же  начала  страстно доказывать,  а он  терпеливо
отвечал на ее старательную пылкость, чувствуЯ себЯ  при  этом опрокинутым на
спину поседелым сфинксом, на котором буйно торжествует ненасытнаЯ юность.
     - „а, да... ‘ейчас... ‘ейчас! - болезненно зажмурившись, в беспамЯтстве
шептала  ‚ета  и  безошибочным движением  смуглой  руки  поправлЯла  длинные
спутанные  волосы. ќта безошибочность во  времЯ  буйного любовного  обморока
Ѓашмакова  немного раздражала,  но зато ему  нравилось, когда  ‚ета внезапно
распахивала антрацитовые глаза -  и слепой взглЯд  ее устремлЯлсЯ в пустоту,
туда,  откуда  вот-вот должна была ударить  молниЯ моментального  счастьЯ...
„евушка  открыла  глаза.  Ќо совсем не  так, как ему  нравилось:  взглЯд был
испуган и растерЯн. ѓорЯчее,  трепещущее, уже готовое принЯть  в себЯ молнию
тело вдруг сжалось и остыло. Њгновенно. Ѓашмаков даже почувствовал внезапный
холод,  сокровенно  перетекающий  в его  тело, будто в  сообщающийсЯ  сосуд.
"Ќаверное,  так  же  чувствуют  себЯ  сиамские близнецы,  когда ссорЯтсЯ,  -
предположил он. - ‘ейчас спросит про Љатю..."
     ‚ета склонилась над ним и прижалась горЯчим, влажным лбом к его лбу. …е
глаза слились в одно черное, искрЯщеесЯ око:
     - Ђ ты не обманываешь?
     - ’ы мне не веришь?!
     - ’ебе верю, но есть еще и она.
     - ’ы же знаешь, мы спим в разных комнатах.
     - Џравда?
     - ‚рать не  обучены!  - оскорбилсЯ он, думаЯ  о том, как  все-таки юнаЯ
наивность украшает мир.
     - Ќо ведь она...
     - Љатю это давно не волнует.
     - …е! - ‚ета обиженно выпрЯмилась.
     - ‹адно, ее это давно уже не волнует, - согласилсЯ Ѓашмаков, морщась от
боли.
     - Ќаверное, лет через двадцать менЯ это тоже  волновать  не будет. Ђ ты
станешь стареньким,  седеньким,  с  палочкой...  џ  тебе буду  давать разные
лекарства.
     - ‡наешь, какие старички бывают? Ћ-го-го!
     - ’огда и менЯ э т о тоже будет волновать. џ тебЯ замучу, и ты умрешь в
постели!
     - ‹юди обычно и умирают в постели.
     - Ќет, люди умирают в кровати, а ты умрешь в постели. ‘о мной!
     - ‚озможно, - кивнул Ѓашмаков и заложил руки за голову.
     - ’ебе со мной хорошо?
     - Њне очень хорошо.
     - Ћчень или очень-очень?
     Ѓашмаков  подумал  о том,  что  достаточно увидеть  мужчину  и  женщину
наедине, чтобы понЯть,  кто из  двоих любит сильнее или кто  из двоих вообще
любит. ’от,  кто  любит,  всегда  участливо  склонЯетсЯ  над тем, кто  лежит
заложив руки за голову.
     - Ћчень или очень-очень? - повторила ‚ета свой вопрос.
     - Ћчень-очень.
     - Њежду прочим, ты понравилсЯ папе!
     - ‚ каком смысле?
     - ‚о всех. Ћн хочет, чтобы мы с тобой обЯзательно обвенчались!
     - …сли папа хочет, значит, обвенчаемсЯ...
     -  ’ы  будешь  ей что-нибудь объЯснЯть? -  спросила  ‚ета,  высвобождаЯ
Ѓашмакова и ложась рЯдом.
     - Ќаверное, нет. Џросто соберусь и уйду.
     - Ђ если она спросит?
     - Ћтвечу, что просто люблю другую.
     - Ђ если она спросит, кого?
     - Ќе спросит.
     - џ бы тоже не спросила. €з гордости.
     - Ћна не спросит из усталости.
     - Ѓоже! Љак можно устать... от тебЯ?
     ‚ета подперла ладонью щеку и уставилась на Ѓашмакова с таким обожанием,
что он даже застеснЯлсЯ вскочившего на щеке прыщика.
     - Ћлешек, знаешь, мне кажетсЯ, лучше все-таки ей сказать,  а то  как-то
нечестно получаетсЯ.  …сли ты все объЯснишь, она тебЯ отпустит. ‚едь  ты сам
говоришь - между вами уже ничего нет.
     - Ђ если не отпустит?
     - ’огда мы убежим. Ђ потом ты ей с Љипра напишешь письмо.
     - Љак будет "побег" по-английски?
     - Ђ вы разве еще не проходили? "Escape". "Џобег" будет "escape"...
     - ‡начит, "беглец" будет "искейпер"? Ќет, лучше  - "эскейпер".  ќто как
"эсквайр"...
     -  "ќскейпер"?   ’акого  слова,  кажетсЯ,  нет...  -  она  нахмурилась,
припоминаЯ. - ’очно нет. "Ѓеглец" будет "runaway".
     - †алко.
     - —его жалко?
     - —то нет такого слова  -  "эскейпер". ЏредставлЯешь, тебЯ  спрашивают:
"‚ы беглец?" Ђ ты отвечаешь: "Ќет, Я - эскейпер!"
     - Ќе забудь,  "эскейпер",  - она чмокнула его в щеку,  -  мы улетаем  в
понедельник вечером!
     - ’о fly away. ќто мы уже проходили...
     - ’ы нарочно дурачишьсЯ?
     - џ не дурачусь. ‚ понедельник Я буду готов.
     - Ќе слышу радости в голосе!
     - Ѓуду готов! - пионеристо повторил Ѓашмаков.
     - ‘лушай, Ћлешек, -  засмеЯлась ‚ета, - а Я тебе прЯмо  сейчас еще одно
прозвище придумала!
     - „а-а?
     - „а! ќс-кей-пер-чик!
     - Љакой еще такой "перчик"?
     - „аже и не знаю какой...
     - ‘ейчас узнаешь!
     - !..

        2

     ‘отрудник валютно-кассового департамента  банка "‹осиноостровский" Ћлег
’рудович  Ѓашмаков  замыслил уйти  от жены. ќто была уже  третьЯ  попытка за
двадцать лет их брачного сосуществованиЯ. ЏерваЯ  состоЯлась шестнадцать лет
назад, когда их дочери „аше было всего  четыре года, а  сам Ћлег ’рудович (в
ту пору просто Ћлег) работал в Љраснопролетарском райкоме комсомола. Ќа  эту
перспективную службу после  окончаниЯ  Њ‚’“ его определил покойный  тесть  -
начальник ремжилстройконторы,  где разживалась югославскими обоЯми, чешскими
унитазами,  немецкой  керамической  плиткой и  финским паркетным  лаком  всЯ
руководЯщаЯ районнаЯ мелочевка.
     ‚тораЯ попытка к бегству,  тоже неудавшаЯсЯ, началась  четырнадцать лет
назад  и  длилась, тЯнулась,  невидимаЯ  миру,  почти  все  те  годы,  пока,
изгнанный  из  райкома   по  икорному  недоразумению,  Ѓашмаков  трудилсЯ  в
"Ђльдебаране".  “ него был долгий производственный роман  с Ќиной Ђндреевной
—ернецкой, и Ћлег ’рудович в своем затЯнувшемсЯ беглом порыве сам себе порой
напоминал спринтера, сфотографированного с недостаточной выдержкой  и потому
размазанного по всему снимку...
     ЋбдумываЯ третий,  окончательный и  бесповоротный уход  из семьи,  Ћлег
’рудович  постоЯнно  мысленно  возвращалсЯ к  тем двум  неуспешным  побегам,
анализировал  их,  разбираЯ  на  части  и   вновь  собираЯ,   точно  детскую
головоломку. Ћн даже старалсЯ вообразить, как сложилась бы его жизнь, удайсЯ
любаЯ  из этих попыток,  но  неизменно запутывалсЯ  в  причинно-следственном
хитромудрии, иногда высокопарно именуемом судьбой.
     Љ  третьему  побегу  Ћлег  ’рудович  готовилсЯ   тщательно  и  старалсЯ
предусмотреть каждую  мелочь. Ћн даже с  женой был добросердечен и нежен, но
ровно настолько, чтобы не вызвать  подозрений. Џричем Ѓашмаков не делал  над
собой   никаких   особенных   усилий:    нежность,   совершенно   искреннЯЯ,
затепливалась в его сердце всЯкий раз, когда он, взглЯдываЯ на пребывавшую в
полном  неведении Љатю,  думал о том, что  скоро они  расстанутсЯ  навсегда.
€менно это безмЯтежное неведение жены и  вызывало в  нем особенную  жалость,
незаметно переходЯщую в нежность,  которую - длЯ  безопасности - приходилось
даже немножко скрывать.
     ‚ день побега -  а это был,  как  и условились, понедельник  - Ѓашмаков
взЯл на работе отгул,  или,  как выражались банковчане, "дэй офф". ‡аЯвление
об  уходе он решил пока  не  писать,  чтобы не вызывать лишних разговоров  и
догадок.  ‚ообще удивительно, как это до сих пор никто не позвонил Љате и не
сообщил о  том, чем еще,  кроме банкоматов, занимаетсЯ в служебное времЯ  ее
супруг. ‚прочем,  теперь  все настолько занЯты собственными проблемами,  что
даже   на   полноценную   зависть  и  активную  подлость  сил  не  остаетсЯ.
"Ћкапитализдел  народ!"  -  говаривал  в  таких  случаЯх незабвенный  ђыцарь
„жедай.
     Ћлег  ’рудович с  удовольствием  представил  себе, как  заскребет  свою
глЯнцевую лысину Љорсаков, как  сморщитсЯ ѓерке,  как помчитсЯ по банку ѓена
€гнашечкин, размахиваЯ  факсовым  обрывком  с  двумЯ строчками. Ќо  с какими
строчками:
     "Џрошу уволить менЯ к чертовой матери по горЯчему собственному желанию!
Ѓашмаков".
     “тром  эскейпер  (так  он  теперь  мысленно   именовал  себЯ)  спокойно
завтракал с женой …катериной Џетровной, обсуждаЯ  досадную неугомонность  их
дочери  „ашки. Ћна  накануне  позвонила  из  своей  бухты  Ђбрек  и радостно
сообщила,  что очень дешево, по случаю, у одной  офицерской  жены, прикупила
замечательную Японскую колЯску - розовую,  всю в оборочках и со  специальным
электромоторчиком,  поэтому колЯска может совершенно самостоЯтельно кататьсЯ
туда-сюда, укачиваЯ младенца.
     - Ђ  если будет мальчик?  -  спросил,  доливаЯ себе кофе, Ѓашмаков. - џ
где-то читал, что розовый цвет сбивает мальчикам сексуальную ориентацию...
     - Џомешались все на  этой сексуальной ориентации.  Љак  с ума сошли!  -
рассердилась ЉатЯ.  -  Ќет,  будет девочка, „ашка специально на  ультразвуке
проверЯлась. Ќо все равно это очень нехорошаЯ примета! ‡аранее нельзЯ ничего
покупать. ’ем более за два месЯца...
     - „а, Я  помню, как ты  с  пузом  все по магазинам бегала  и распашонок
накупала.
     -  ’огда об этом не думали. Ќе  до примет было. „остоЯлсЯ, схватил  - и
счастлив...
     - Ђ может, это и есть счастье?
     - ‚озможно. ’ы  сегоднЯ  поздно?  - спросила жена, вставаЯ из-за стола:
она  выходила из  дому на полчаса  раньше Ѓашмакова.  - Ђнглийского  у тебЯ,
надеюсь, сегоднЯ нет?
     - Ќет. —асов в семь  буду. …сли,  конечно, что-нибудь с банкоматами  не
случитсЯ. Ђ ты?
     -  “  менЯ  сегоднЯ  шесть   уроков  и  зачет.  Џотом  педсовет.  Џотом
дополнительные. Џотом  Я €рку ”онареву хотела проведать... ‘лушай, ’апочкин,
будь другом, купи хлеба, молока и еще чего-нибудь вкусненького! •орошо?
     - •орошо.
     ЉатЯ еще постоЯла в прихожей перед зеркалом, вносЯ последние поправки в
свой  незатейливый  учительский макиЯж, затем вернулась на кухню, поцеловала
Ѓашмакова в  макушку и  ласково  провела рукой по  спине,  напоминаЯ  об  их
вчерашней супружеской  взаимности,  такой вдруг  успешной и такой  нечастой,
особенно в последнее времЯ.
     - ’еперь, ’апочкин,  Я знаю, на что ты еще способен, - и пощады не жди!
- крикнула она уже из прихожей и захлопнула дверь.
     Ћлег ’рудович дозавтракал,  снЯл халат  и  начал  одеватьсЯ.  ЏовЯзываЯ
перед зеркалом галстук, он вдруг опасливо предположил, будто отражение жены,
несколько минут назад подкрашивавшей здесь губы, теперь затаилось в глубинах
стекла и внимательно наблюдает за ним. ЏонимаЯ  всю глупость этого ощущениЯ,
Ѓашмаков тем  не менее постаралсЯ, чтобы его действиЯ ничем не отличались от
обычных  сборов на службу. Ћн  даже перекрыл газ и взЯл с собой зонтик, хотЯ
выходил  из дому всего на полчаса - чтобы, согласно намеченному плану, возле
мебельного магазина договоритьсЯ о машине длЯ перевозки вещей.
     ‚  лифте  валЯлись пустые  пивные  банки  и Яркие пакеты из-под чипсов.
Џластмассовые  кнопки  панели  были опЯть,  в  который  раз, сожжены,  а  на
полированной  стене  поЯвилась  новаЯ  надпись  на   английском,  ставшем  в
последнее времЯ разновидностью настенной матерщины.  Ѓашмаков  только  начал
заниматьсЯ  на курсах, организованных специально  длЯ  "пожилых" сотрудников
банка, и перевести надпись не сумел, отчего разозлилсЯ еще сильнее. Џочтовый
Ящик  снова  был  взломан,  газеты   изъЯты,  а   взамен   вовнутрь  брошены
презервативные обертки. "ЋпЯть  замок надо менЯть!" - с  ненавистью  подумал
Ћлег ’рудович.
     Ћн  представил  себе,  как  однажды   застанет   малолетнего  мерзавца,
ломающего почтовый Ящик, на месте преступлениЯ и,  схватив, изобьет страшно,
до крови - и лицом, обЯзательно лицом, провезет его  по острым развороченным
крышкам почтовых  Ячеек.  Ћн представил себе это  так  Ясно,  что  даже сжал
кулаки  и  ощутил  тЯжесть в  затылке.  Љонечно, за  изуродованного  соплЯка
придетсЯ отвечать,  но они с  ‚етой к тому времени будут уже на Љипре. Ђ раз
так, вдруг сообразил Ѓашмаков, можно не злитьсЯ и новый замок  не вставлЯть.
Ќадо же, он почти забыл о своем побеге!
     "•орош эскейпер!"
     „ень  был  ветреный -  и оттого ослепительно солнечный.  ђевматическаЯ,
давно уже  бесплоднаЯ ЯблонЯ,  единственнаЯ уцелевшаЯ  во  дворе от  прежних
деревенских садов, раскачивала ветвЯми и  шелестела  свежей  листвой.  ЌоваЯ
трава на  газоне  закрыла белесый прошлогодний  сушнЯк, а обнесенное бетоном
сельское  кладбище,  где давно  уже  никого не  хоронили, напоминало зеленый
остров посреди некогда  белоснежных,  а  теперь закопченных  и  облупившихсЯ
многоэтажек "спального" района.
     ‚о  дворе  над  мотором  старинного  желтого  "форда",  уперев  руки  в
нерЯшливо  отрихтованное   крыло,   задумчиво   склонилсЯ  Ђнатолич,  бывший
настоЯщий полковник, с которым Ѓашмаков почти три года сторожил автостоЯнку,
а  заодно  по мелочам обслуживал автомобили. Ђнатолич и по  сей день работал
все там же и  на  тех  же условиЯх: сутки  сторожишь, двое дома. Џо выходным
днЯм машины длЯ мелкого ремонта ему пригонЯли домой, прЯмо к подъезду.
     - Ќе хочет ехать? - поздоровавшись, полюбопытствовал Ѓашмаков.
     - Људа  он денетсЯ, поедет! - не очень уверенно ответил Ђнатолич.  - Ќа
службу?
     - Ќет, гулЯю.
     - Ќеужели деньги в банке кончились?
     - ‘танок сломалсЯ.
     - Ќаконец-то! - засмеЯлсЯ Ђнатолич. - „ашка-то родила?
     -  Ќет  еще - через два  месЯца, -  ответил Ѓашмаков  и  добавил: -  Ќо
колЯску уже купила.
     - Њолодец!
     - ‚ообще-то примета не очень хорошаЯ...
     - ‚се равно молодец! Ќадо обмыть.
     - ‡автра. ‘егоднЯ хочу на дачу кое-что перевезти.
     - Џомочь?
     - ‘пасибо. Њелочь, сам дотащу.
     ЌаправлЯЯсь  к мебельному,  Ѓашмаков казнилсЯ, зачем  на  ровном  месте
наврал, ведь завтра  он  будет  на  Љипре и  уж  никак  не сможет  обмыть  с
Ђнатоличем  колЯску.  Љогда же побег  -  очень  скоро  -  станет  достоЯнием
подъездной  общественности  и вранье  выплывет  наружу,  Ђнатолич,  конечно,
обидитсЯ: все-таки они дружили, да и к „ашкиному  замужеству он имел чуть ли
не родственное отношение.
     Њагазин  располагалсЯ  на  соседней  улице  и  был  там  всегда. ’очнее
сказать, двадцать лет  назад,  когда они получили эту  квартиру,  - уже был.
€менно в  нем  Ѓашмаков купил тот диван  из гарнитура  "€забель",  благодарЯ
которому  сорвалсЯ  его самый  первый побег  от жены.  ’олько  теперь  около
магазина нет очередей и вертлЯвых  общественников  с  длинными списками тех,
кто жаждет обзавестись сервантом  или полутораспальной кроватью  и длЯ этого
два раза в  неделю  прибегает на  перекличку. ’еперь  магазин  называетсЯ не
"Њебель", но "Ђмпир-дизайн", и набит он дорогими итальЯнскими гарнитурами, и
пусто в нем, как в краеведческом музее.
     Њысль  договоритьсЯ о машине прЯмо возле магазина пришла эскейперу, как
только он  стал  обдумывать детали  побега. Љонечно, в  наши  времена  проще
заказать   фургончик  по  телефону,  но  Ћлег  ’рудович  сознательно   решил
прибегнуть   к   этой   устаревшей,  советской  форме  организации  грузовых
перевозок. ‚едь диспетчер фирмы мог предупредительно  позвонить накануне длЯ
подтверждениЯ заказа и нарватьсЯ на Љатю, а  уходить из дому с арьергардными
боЯми, выслушиваЯ проклЯтиЯ и насмешки  жены, он не желал. Џоначалу эскейпер
предполагал спокойно и по-товарищески с  ней  объЯснитьсЯ. Ќо не решилсЯ.  €
теперь ему хотелось уйти в другую жизнь тихо и благородно - как умереть.
     Ѓашмаков оглЯделсЯ: возле магазина  стоЯло несколько  обычных мебельных
фургонов и  два длинномера, предназначенных, вероЯтно, длЯ перевозки больших
гарнитуров  в гигантские элитные квартиры  и  загородные  дома. ‡а фурами он
обнаружил то,  что искал, - аккуратную "газель".  ‚  кабине никого не  было.
‚одилы, как принЯто, курили кружком  и с  насмешливым осуждением смотрели на
крутого  "нового  русского",  который,  рискуЯ  испачкать  свой переливчатый
костюм, впихивал в "опель-универсал" дорогое инкрустированное трюмо.
     - —ьЯ "газель"? - подойдЯ к ним, спросил Ѓашмаков.
     - Ќу моЯ, - ответил пузатый мужик в майке с надписью "Њонтана".
     - ‚ы свободны?
     - Ђ куда надо?
     - Ќа Џлющиху.
     - ЊебелЯ повезем?
     - Ќет. Љниги. …ще кое-какую ерунду.
     - Џоехали!
     - Ќет, не сейчас. ‚ три часа. Њне нужно еще собратьсЯ.
     - ЏЯтнадцать ноль-ноль. ‡аказ принЯл. Људа подать?
     - „ом семь. ‚озле кладбища. ‡наешь?
     - ќто где фотостудиЯ на первом этаже?
     - ”отоателье. ’ретий подъезд. Ћдиннадцатый  этаж. Љвартира номер 174...
‚се понЯл?
     - Љроме  одного.  Џочему  чем  человек богаче,  тем жаднее?  - водитель
кивнул на обладателЯ  трюмо - тот теперь никак не  мог закрыть заднюю дверцу
"опелЯ". - ‘ам-то сколько дашь?
     - ‘колько стоит - столько дам.
     - ’огда договоримсЯ.
     ЌаправлЯЯсь  домой, Ѓашмаков вспомнил  о катином  поручении и свернул к
гастроному. Ћн  купил  хлеба  и  молока, а потом, поразмышлЯв, что  бы могло
означать словосочетание "что-нибудь вкусненькое",  опираЯсь  на  многолетний
семейный  опыт, добавил  упаковку  черкизовских  сосисок  и  маленький  торт
"’риумф".  Ќа выходе Ћлег ’рудович задержалсЯ у бара и выпил кружку светлого
немецкого  пива,  отметив  про  себЯ,  что  отечественнаЯ  традициЯ недолива
благополучно  пережила  смену  общественно-экономической   формации  и  даже
усугубилась по причине особой пенности импортного напитка.
     "Ќа Љипр, на Љипр! - подумал Ѓашмаков, туманно повеселев от выпитого. -
’уда, где не нужно после отстоЯ пены требовать долива пива!" ‚ прихожей Ћлег
’рудович снова посмотрел  в зеркало, но  уже  без всЯкой мистики  по  поводу
катиного  отражениЯ, а просто так  - глЯнулсЯ и потрогал выдавленный вечор и
подсохший  прыщик.  ЋзираЯ  себЯ,  эскейпер отметил, что в  его  узком, чуть
болезненном от оздоровительных голодовок лице,  и особенно  в грустных карих
глазах, есть какаЯ-то  мужественнаЯ усталость  многолетнего путешественника,
котораЯ  так  нравитсЯ  молоденьким  девушкам.  ‚прочем,  с ‚етой,  кажетсЯ,
по-другому.  Ћна из тех, кто  не знает, куда пристроить и кому подарить свою
кажущуюсЯ  нескончаемой  молодость. ‚ студенческие годы Ѓашмаков  и  сам  на
институтский  "„ень донора"  за стакан  сока  и  бутерброд с колбасой сдавал
кровь,  да еще гордилсЯ тем, что его гемоглобин поможет кому-то -  слабому и
недужному.  Ћлег ’рудович взЯл в руки массажную щетку, чтобы  причесатьсЯ, и
обнаружил  запутавшиесЯ  в  алюминиевых  штырьках катины  волосы.  Ћдин  был
совершенно  седой - и это странно:  жена, особенно в последнее  времЯ, часто
красилась и вообще очень за собой следила. Ћна даже  хотела лечь  в €нститут
красоты, где каким-то новомодным составом выжигали на лице стареющую кожу, а
потом  образовывалась  новаЯ, свежаЯ и  розоваЯ,  точно на месте зажившей  и
отвалившейсЯ болЯчки.
     - Ђ если не образуетсЯ? - спросил Ѓашмаков.
     - ’огда ты менЯ  наконец бросишь! - засмеЯлась ЉатЯ. Ќо в  институт она
не легла,  а просто отобрала у „ашки, тогда еще жившей с ними, очень дорогой
французский  крем,  завалЯвшийсЯ, вероЯтно,  еще с тех  времен,  когда  дочь
собиралась замуж за брокера по имени Ђнтон.
     ЏричесыватьсЯ  Ћлег ’рудович не  стал, спохватившись, что продукты надо
убрать в  холодильник,  а  то, не ровен  час, получишь взбучку от  Љати,  не
терпевшей беспорЯдка.  Ќо сразу же вспомнил о побеге и усмехнулсЯ. Ќадо было
начинать  сборы.  Љонечно,  проще всего  уйти налегке  -  с зубной щеткой  и
бритвой. Ќо тогда всЯ его прежнЯЯ  жизнь словно исчезает - и  он  ЯвлЯетсЯ в
ветину  мансарду   седеющим  сорокапЯтилетним  младенцем.  ЋбдумываЯ  побег,
Ѓашмаков заранее решил взЯть с собой  как можно больше вещей, пусть даже  их
придетсЯ потом оставить в Њоскве или выбросить...
     Ќачать  он  решил  с  рыбок.  Ђквариум,  освещенный  длинными  дневными
трубками, стоЯл теперь в бывшей дашкиной комнате. Ѓашмаков с женой  задумали
переоборудовать  ее в  гостиную,  о чем  мечтали все  годы  обитаниЯ в  этой
квартире,   но   пока   купили   только   здоровенный   электрокамин-бар   с
пластмассовыми,  как  бы тлеющими полешками  и  два  подержанных, но отлично
сохранившихсЯ велюровых кресла.
     Ђквариум  был огромный,  десЯтиведерный, с  большой  шипастой океанской
раковиной вместо  банального  грота  и множеством  разнообразных рыбок -  от
заурЯдных  гуппи-вуалехвостов  до очень  редких  существ, имевших совершенно
прозрачные брюшки, так  что можно наблюдать всю  последовательность  рыбьего
пищеварениЯ.  ќтих  страшилок  к  двадцатилетию свадьбы подарила  ему  ЉатЯ,
прежде  относившаЯсЯ   к  аквариумным  увлечениЯм  мужа  равнодушно  и  даже
недоброжелательно.
     - Џонимаешь, - смеЯлась она, - Я хочу получше разобратьсЯ, каким именно
образом путь к сердцу мужчины лежит  через желудок... ЉатЯ и в  самом деле в
последние годы стала готовить получше.  Ѓашмаков  склонилсЯ над  аквариумом,
намереваЯсь    выловить    трех    каллихтовых    сомиков    -    серых    с
зеленовато-золотистым отливом рыбок, неутомимо  роющихсЯ усиками в придонном
иле. Љонечно, интереснее взЯть с собой  петушков, но их уж точно не довезешь
-  они и в аквариуме-то все времЯ  норовЯт сдохнуть. Љ тому же ‚ета  просила
именно сомиков. Ћлег ’рудович пыталсЯ  ей возражать: мол, на Љипре тоже есть
аквариумные рыбки и тащить их из ђоссии глупо.
     -  Ќет,  Я  хочу  твоих  сомиков!  - потребовала она. - “ них такие  же
грустные глаза, как  у  тебЯ! Ћсобенно у мальчика... Ќе надо было  приводить
‚ету сюда! Ђ главное - не надо было делать это на супружеском диване... Ћлег
’рудович  вооружилсЯ  маленьким  сачком  и  стал  осторожно  подводить его к
замершему  от нехорошего предчувствиЯ "сомцу". ѓлавное  -  не спугнуть, а то
спрЯчетсЯ  в  самую  чащу  роголистника  или,  еще  хуже,  в раковину  -  не
достанешь. ‚ообще-то длЯ размножениЯ положено иметь в аквариуме одну самочку
(она покрупнее)  и двух самцов.  Ќо Ѓашмаков,  будучи  тогда  еще  неопытным
рыбоводом, по ошибке купил на птичьем рынке наоборот - двух девочек и одного
мальчика, которого и стал называть "сомцом". Ћлегу ’рудовичу очень нравилось
это придуманное им новое слово.
     ‚друг  он сообразил, что еще  не  определилсЯ, куда поместить рыбок длЯ
перевозки.  Ћтложив  сачок, Ѓашмаков отправилсЯ  на кухню и  там  в  глубине
нижних шкафов, среди редко используемой посуды нашел двухлитровый стеклЯнный
бочонок с плотно приворачивающейсЯ  жестЯной крышкой. ќто было  как раз  то,
что нужно,  оставалось  только пробить в  жести  отверстиЯ,  чтобы рыбки  не
задохнулись. ‘нЯв  крышку,  он понюхал банку, и ему почудилсЯ  слабый  запах
черной икры, хотЯ это было невозможно: прошло шестнадцать лет, и с тех пор в
бочонке хранились разные крупы, даже  специи.  ‚от  и  сейчас на дне  лежало
несколько рисинок, напоминающих муравьиные Яйца.
     Џросто удивительно,  что с этой  подлой стеклотарой ничего не случилось
за столько лет! ‘колько сервизов и любимых ваз  переколотили...’ут Явно была
какаЯ-то   мистика,   ибо  бочонок  ЯвлЯлсЯ  вещью  в  определенном   смысле
исторической и сыграл в судьбе  Ћлега ’рудовича  незабываемо гнусную роль. Ђ
случилось вот что.
     Ѓашмакова,  работавшего   в  ту   пору  в  Љраснопролетарском   райкоме
комсомола,  командировали  в  Ђстрахань  на  всесоюзный  семинар  заведующих
орготделами  - обменЯтьсЯ  опытом, покупатьсЯ в ‚олге и  передохнуть.  Џосле
прощального  банкета  каждому  участнику  семинара  вручили  по  стеклЯнному
бочоночку  с черной икрой.  ‚се разъехались по домам, а Ѓашмаков задержалсЯ,
чтобы еще повыпивать и повспоминать свою  артиллерийскую юность  с армейским
дружком, проживавшим, как на грех, именно в Ђстрахани. Ћлег и не подозревал,
а  может, просто позабыл спьЯну,  что как раз в это самое  времЯ проводилась
операциЯ  "Ѓредень" -  против обнаглевших  браконьеров, которые  вылавливали
осетрих тысЯчами, выпарывали из них икру и бросали драгоценные останки гнить
прЯмо  на берегу.  Ћднако  на  один-единственный  день,  когда  разъезжались
заворги с двухлитровыми  бочонками, по тихой местной договоренности операциЯ
"Ѓредень" была приостановлена.
     € вот вечером следующего днЯ Ѓашмакова, забывшегосЯ витиеватым хмельным
сном в купе  фирменного поезда "‚олгарь", грубо разбудили люди в милицейской
форме и потребовали предъЯвить багаж. ифр чемоданного замка он набрал сразу
- тот  состоЯл  из  трех  первых цифр номера  незабываемой полевой  почты. ‚
казарменной  песенке,  которую  Ћлег  вместе  с  армейским дружком  накануне
проорал раз двадцать, не меньше, так и подчеркивалось:
     Њы номер почты полевой ’ерЯем только с головой!
     ‡ато, набрав шифр, Ћлег потом еще долго возилсЯ, разгадываЯ, в какую из
четырех сторон откидываетсЯ чемоданнаЯ крышка. ‘пасибо, милиционеры помогли.
Ќа  суровый  вопрос,  что находитсЯ в  стеклЯнной емкости,  Ѓашмаков, еще не
сообразив   обстановку    и   продолжаЯ   пребывать   в   мире   алкогольной
всеотзывчивости,   ответил  в   соответствии  со  своими   гастрономическими
симпатиЯми:
     - †уткаЯ дрЯнь!
     „ело  в том, что "рыбьи Яйца" он не любил с детства: в семье,  понЯтное
дело,  не приучили, а в  пионерском лагере под видом черной икры  им однажды
дали такую дрЯнь, что потом все пионеры во главе с вожатыми три днЯ стоЯли в
очередь к "белым домикам".
     - „окументы! - потребовал милиционер.
     - Ђусвайс? -  угрожающе засмеЯлсЯ Ћлег  и стал шарить  по  карманам, но
краснокожего райкомовского удостоверениЯ не обнаружил, а только паспорт.
     -  —то же  это вы, Ћлег ’рудович, с таким хорошим  отчеством, а  икру у
государства воруете? - попенЯл милиционер, изучаЯ документ.
     - Ђ мне ее  подарили! - беззаботно возразил Ѓашмаков, не понимаЯ еще, в
чем дело.
     ЏонЯл он,  когда, предъЯвив  стандартное  обвинение  в браконьерстве  и
незаконном  вывозе  рыбной  продукции  из  области,  милиционеры  стали  его
ссаживать  с поезда на ближайшей  станции. Ќо еще  можно  было все  уладить,
пройди  Ѓашмаков  спокойненько  в  линейное  отделение  и  тихонько  попроси
старшего звЯкнуть областному комсомольскому начальству.  Ќо  у  пьЯных  свои
нравственные  императивы.  Ћлег  стал   вырыватьсЯ,  кричать,  будто  бы  он
охренительный  московский руководитель,  что он  всех  разжалует в рЯдовые и
даже еще ниже...
     Љрики и угрозы на участников операции "Ѓредень" не подействовали, Ћлегу
начали  выкручивать руки,  и тогда он совершил непростительное длЯ человека,
ЯвлЯвшегосЯ,  помимо всего,  еще и членом районного  штаба народной дружины:
Ѓашмаков  ударил  одного  из  милиционеров  в  ухо. ‘дачу,  как  и следовало
предвидеть, он  получил сразу от  всех.  Љогда  составлЯлсЯ протокол,  Ћлег,
отнЯв платок от разбитой  губы, с пьЯной значительностью сообщил, где именно
он  работает, но  документально сей факт подтвердить никак не  смог. Џо этой
причине   в  благородное   номенклатурное  происхождение   своего   пленника
милиционеры   отказывались  верить  наотрез,   даже  издевались:  мол,  если
расхититель икры  - райкомовец, то они здесь все - министры ™елоковы и даже,
подымай выше, - —урбановы.
     ќтот смех задел Ѓашмакова почему-то гораздо  больнее, нежели полученные
тумаки, и, потерЯв от обиды всЯкое соображение, он предложил им позвонить по
межгороду в Њоскву, в приемную первого секретарЯ Љраснопролетарского райкома
партии,  где  круглосуточно дежурил  кто-нибудь из инструкторов, а с ними-то
как раз Ѓашмаков был коротко знаком по спецстоловой.
     ‘ловосочетание "райком  партии" в те времена еще имело силу магического
заклинаниЯ, а может быть, милиционеры захотели торжественно убедитьсЯ в том,
что задержанный попросту надувает  фофана и  берет  их  на  пушку.  ‚ общем,
поколебавшись, астраханские икроблюстители согласились.
     Ќо  если Ѓог  хочет  кого-то погубить,  то  прибегает к  совершенно  уж
дешевым  сюжетным  вывертам.  ’рубку  снЯл  сам первый секретарь  —еботарев,
человек,  под взглЯдом которого  падали  в  обморок  инструкторы  райкома  и
секретари  первичек.  Ћн задержалсЯ допоздна,  как  потом  выЯснилось, чтобы
доработать свое выступление на завтрашнем заседании  бюро горкома. Љстати, с
этого  выступлениЯ  и началсЯ его стремительный взлет  к вершинам  партийной
пирамиды - и  очень скоро  он  вместе со своей знаменитой  зеленой книжечкой
ушел сначала  в горком,  а  потом -  в –Љ. “слышав от  милиционеров знакомую
фамилию, —еботарев потребовал к  трубке Ѓашмакова. €  тут сыновние  чувства,
каковые  комсомол   питал  к  партии  (как   к  более  высокоорганизованному
общественному организму), сыграли с Ћлегом страшную шутку. Ћн мерзко зарыдал
по междугородному:
     - ”едор ”едорович, они менЯ тут бьют и не ве-ерЯт!
     €спуганный милиционер  вырвал  у Ѓашмакова  трубку  и, сереЯ  прЯмо  на
глазах,  начал сбивчиво ссылатьсЯ на инструкцию.  Ќеизвестно,  что —еботарев
сказал начальнику отделениЯ, только  тот вдруг повеселел и  верноподданно, а
точнее - верноподло рЯвкнул в трубку:
     - …сть, товарищ первый секретарь!
     Ћлега умыли, привели  в  порЯдок его  одежду  и  посадили  на следующий
поезд, не забыв вручить бережно обернутый газетами бочонок.  Џрибыв в Њоскву
со злополучной икрой, Ѓашмаков выЯснил:  от  работы он отстранен  и  на него
заведено персональное дело. Љак передавали, взбешенный —еботарев  кричал  по
этому поводу,  что не в икре дело  -  с каждым может всЯкое случитьсЯ,  - но
хлюпики  и соплееды ему в районе не нужны! € Ћлег получил  строгий выговор с
занесением   в    учетную    карточку    "за   непреднамеренное   расхищение
госсобственности".
     -  ’варь ты дрожащаЯ  и права  никакого  не  имеешь! - сказал по поводу
случившегосЯ  начитанный башмаковский тесть Џетр Ќикифорович.  Ћднако именно
ему Ћлег был обЯзан спасительным словом  "непреднамеренное". ’есть незадолго
перед этим выручил председателЯ парткомиссии чешским  комплектом  - унитаз и
раковина "тюльпан". ‚ противном случае  Ѓашмакова ожидало  бы исключение  из
рЯдов и  полный, как в ту  пору казалось, жизненный крах. Ђ  с формулировкой
"за непреднамеренное  расхищение" это  был всего-навсего полукрах. ЏредлагаЯ
смЯгчить  приговор, председатель парткомиссии  даже улыбнулсЯ и заметил, что
не   может  человек  с   таким   отчеством  -   ’рудович  -  быть   злостным
правонарушителем.
     ‘транноватое  это  отчество досталось Ћлегу,  понЯтное дело,  от отца -
’руда ‚алентиновича,  родившегосЯ в самый разгул  бытового  авангарда, когда
ребЯтишек называли и Њарксами,  и ‘оциалинами, и Џерекопами. ’ак что  ’руд -
это еще ничего, могли ведь и Ћсоавиахимом назвать. Ќо удивительное дело, имЯ
отца ни у кого не вызывало особого удивлениЯ, быстро становилось привычным и
звучало  почти  как  "‚анЯ". ‚о  всЯком случае, в  3-й Ћбразцовой типографии
никто  особенно по поводу имени верстальщика Ѓашмакова не иронизировал и  не
острил.  Љонечно, определенную  проблему  представлЯл  ласкательно-альковный
вариант  этого  нерЯдового  имени.  Ќо мать  Ћлега, ‹юдмила  Љонстантиновна,
потомственнаЯ секретарь-машинистка, проведшаЯ всю жизнь в приемной, называла
супруга  строго  по  фамилии.  ‹ишь  изредка  она  игриво  растЯгивала  "о":
"Ѓашмако-ов" - и  это означало временное  благорасположение. Џравда, однажды
Ћлег  снЯл трубку  (с  годами голосом он  стал  походить на отца),  произнес
"алло" и услышал в ответ:
     - ’рудик, это ты? ’ы же обещал перезвонить! Ќу кто такой противный?!
     - Џапа в поликлинике.
     -  „а?  ќ-э...  это  с  работы.  Џусть ’руд  ‚алентинович перезвонит  в
производственный отдел.
     "Ђ что, "’рудик" - очень даже  ничего!"  -  подумал Ћлег, но никому про
этот  звонок рассказывать  не стал. ‡ато сам он со своим необычным отчеством
намучилсЯ. ‚ школе  еще ничего  - какие там в малолетстве отчества! ‚ классе
его звали просто и незатейливо
     - Ѓашмак. Ќачалось в  армии. “же  "карантинный" старшина, изучаЯ список
новобранцев, отправлЯемых на уборку  территории городка,  заржал, выбрал  из
кучи  шанцевого  инструмента  самую  большую  совковую   лопату  и  протЯнул
Ѓашмакову со смехом:
     - „авай, ’рудович, вкалывай!
     ’ак  и  пошло.   Ѓолее  того,   окружающие  не  довольствовались  самим
чудноватым  отчеством,  а  норовили его  всЯчески смешно переиначить.  „а  и
вполне благопристойную фамилию Ѓашмаков тоже почему-то в покое не оставлЯли.
Ћсобенно усердствовал Ѓорька ‘лабинзон...
     -  Ѓедный  ’апочкин! -  посочувствовала  жена, когда  раздавленный Ћлег
приплелсЯ домой после парткомиссии.
     ’ут  надо   сказать,  что  ЉатЯ   в  душе  тихо  радовалась  краху  его
комсомольской карьеры: ведь именно из-за райкомовского образа жизни тогда, в
первый раз, чуть было не распалась их семьЯ. Љонечно,  не обошлось  тут  без
ревности, ибо  вокруг  райкома  вились социально активные и  потому  вдвойне
опасные  девицы.  Ќо  главнаЯ причина  заключалась в  другом:  комсомольские
работники в те  времена пили  так,  точно имели про запас несколько  сменных
комплектов печени и почек. Ќо комплект тем не менее был один-единственный, и
многие  друзьЯ  Ћлега, оставшиесЯ на  комсомольском поприще, вышли  из строЯ
гораздо  раньше,  чем  молодой инвалид  Џавка  Љорчагин, вынесший  на  своих
плечах, между прочим, революцию, гражданскую  войну и  борьбу  с разрухой. Ђ
через  полгода Ѓашмаков получил из Ђстрахани заказное  письмо - в него  было
вложено его райкомовское удостоверение. Ђрмейский  дружок сообщал, что жена,
делаЯ  генеральную уборку, нашла  документ, завалившийсЯ за диван, где  спал
Ћлег.  ‘мешно сказать,  окажись эта жалкаЯ  книжица  с золотым  тиснением  у
Ѓашмакова в поезде  - и жизнь его могла сложитьсЯ совсем иначе!  •отЯ,  если
разобратьсЯ, ну, встретил бы он перестройку, а тем более - 91-й каким-нибудь
партайгеноссе. € что в этом хорошего?

        3

     „ве самочки  ("сомец"  все  же  улизнул  и  скрылсЯ, как  в  пещере,  в
раковине) растерЯнно метались  в своем новом  обиталище, тщетно ища, куда бы
спрЯтатьсЯ  от поразившей их внезапной беды.  ќскейпер сжалилсЯ  над ними  и
бросил в бочонок пучок водорослей. ђыбки укрылись в траве и затихли.
     Ѓашмакову  вдруг пришло в  голову,  что  все  эти необЯзательные  вещи,
которые  он  собираетсЯ  взЯть  с собой  в  новую жизнь,  ЯвлЯютсЯ длЯ  него
примерно тем же самым, чем  моточек родного роголистника - длЯ усатых рыбок,
ошалевших  от  внезапного  великого   переселениЯ  из   родного  необъЯтного
аквариума в маленькую переносную стеклЯнную тюрьму.
     ќскейпер  глЯнул на часы: двадцать пЯть минут  десЯтого. Џро то, что он
сейчас дома, знает одна только ‚ета,  и ровно в двенадцать, после врача, она
должна позвонить "длЯ уточнениЯ  хода  операции". ‚ета поначалу хотела  сама
заехать за Ѓашмаковым и увезти  его вместе  с вещами, настаивала, обижалась,
но   ему  удалось  ее  отговорить,   ссылаЯсь   на  туманные  конспиративные
обстоЯтельства.  Ќа  самом  же  деле  Ћлегу  ’рудовичу  было  просто  стыдно
отруливать  в  новую  жизнь  на  новеньком  розовом дамском  джипе,  ведомом
двадцатидвухлетней девчонкой...
     Ѓашмаков  направилсЯ  в  большую   комнату,   открыл  скрипучую  дверцу
гардероба  и  нашел  коробку  из-под  сливочного  печеньЯ,   спрЯтанную  длЯ
надежности  под  выцветшей катиной  свадебной шлЯпой. Ѓелое гипюровое платье
жена давным-давно отдала длЯ марьЯжных нужд своей подружке €рке ”онаревой, а
та  умудрилась усестьсЯ  в  нем на большой свадебный торт - и с платьем было
покончено.  Ђ  вот  шлЯпа  осталась. ‚ообще-то  шла  она Љате  не очень,  но
принципиальнаЯ невеста наотрез отказалась ехать в  загс в фате, полагаЯ, что
не имеет морального права на этот символ  невинности.  Ћлегу, честно говорЯ,
было все равно, а вот тестЯ Џетра Ќикифоровича отказ от общепринЯтой брачной
экипировки  беспокоил, кажетсЯ,  больше, чем  тот факт, что его дочь была на
третьем месЯце, о чем если и не знали, то догадывались многие родственники и
знакомые. ‚ конце концов сошлись на шлЯпе с вуалеткой.
     Ѓашмаков примерил шлЯпу перед овальным зеркалом и беспричинно подумал о
том,  что  мушкетеры,  должно  быть,  на дуэли  ходили в  фетровых шлЯпах  с
петушиными  перьЯми,  а  на  свиданиЯ  с  дамами  отправлЯлись  в  таких вот
бело-кружевных  шлЯпенциЯх.  Ћлег  ’рудович вдруг  вспомнил,  как  в  первую
брачную ночь они с Љатей тихо, чтобы не разбудить тестЯ с тещей, дурачились,
и он тоже  длЯ смеха  напЯливал эту  свадебную шлЯпку... Љакие  же они  были
тогда  молодые  и глупые!  Њежду  прочим,  даже  соплЯчка  ‚ета старше  той,
тогдашней Љати...  ЉатЯ училась на четвертом курсе.  Ћлег тоже на четвертом,
правда,  уже отслужив  армию.  €х институты  находились рЯдом: ее, областной
педагогический, ЊЋЏ€ (он даже расшифровывалсЯ - "Њосковское общество  подруг
инженеров"), - на улице ђадио, а его, Ѓауманское высшее техническое училище,
Њ‚’“ ("Њало выпил - трудно  учитьсЯ!"), - в  трех трамвайных  остановках, на
берегу џузы.
     Ќо познакомились они, как водитсЯ, совершенно случайно. Ћднажды -  дело
было осенью - Ѓорька ‘лабинзон утащил Ћлега с последней пары в Ѓулонь  - так
студенты называли ‹ефортовский парк, раскинувшийсЯ на противоположном берегу
џузы вокруг заросших прудов. Ќа берегу среди лип  и тополей белела ротонда с
бюстом Џетра  Џервого,  отдохнувшего  как-то  раз в этих местах по  пути  из
Џетербурга в Њоскву  (или  наоборот).  ђЯдом с  ротондой  поднималсЯ большой
стеклЯнный павильон, радовавший пивом и  жареными колбасками  за двадцать  с
чем-то копеек. ’еперь этого павильона уже нет... „рузьЯ только что вернулись
с  "картошки",  где  буквально  изнемогли  от  плодово-Ягодного  крепкого  -
единственного алкогольного напитка, продававшегосЯ в сельпо.  Љаждый  вечер,
засыпаЯ  в  дощатом сарае, выделенном студентам под общежитие, они мечтали о
пиве, пусть даже бадаевском, кисловатом и беспенном.
     - ѓде ты, страна  ‹имониЯ? - стонал ‘лабинзон. - ѓде вы,  пивные  реки,
населенные воблой и вареными раками?
     ЌастоЯщаЯ  фамилиЯ  Ѓорьки  была  ‹обензон,  а  прозвище  ‘лабинзон ему
придумал  Ѓашмаков в стройотрЯде в •акасии,  когда  Ѓорька отказалсЯ таскать
мешки  с  цементом,  ссылаЯсь  на  наследственную  грыжу.  ‚  отместку  Ћлег
молниеносно  получил  от остроумного дружка сразу  две кликухи - ’унеЯдыч  и
’апочкин. € обе пристали навсегда.
     Ќасосавшись в  павильоне пива, которое в ту пору юный организм прогонЯл
через  себЯ  без  всЯких  ограничений  и  последствий,  и  наевшись  жареных
колбасок, друзьЯ отправились погулЯть в  парк, чтобы без свидетелей изругать
опостылевшую советскую  действительность.  ‘мешно сказать,  но они  уже в ту
пору были убежденными сторонниками частной собственности, рыночной экономики
и многопартийной  системы. Љак-то раз, перемешав пиво с портвейном "Ђгдам" и
шатко стоЯ  на  косогоре,  друзьЯ,  как ѓерцен  и  Ћгарев,  дали,  а точнее,
нестройно  проорали   торжественную   клЯтву  посвЯтить  жизнь   борьбе   за
освобождение  Ћтечества  от  коммунистической  диктатуры. ‘тоЯли  они  возле
старинного  тополЯ,  взбугрившего  вокруг землю своими  узловатыми  корнЯми.
‚низу  сквозь   черные  стволы  лип  виднелсЯ  пруд,  а  дальше,  за  џузой,
разворачивал каменные  крыльЯ родной  институт, похожий издали  на огромного
кубического орла...  €  это было незабываемо! Ћднако наутро, встретившись на
занЯтиЯх и стыдливо переглЯнувшись, друзьЯ молчаливо условились, что никаких
неосторожных клЯтв  они  никогда не давали, а пить  надо все-таки  меньше. ‚
институте из уст в уста потихоньку передавалась жуткаЯ историЯ второкурсника
‘тародворского, вЯкнувшего в 68-м в людном месте что-то неуставное по поводу
пражских событий, потом  внезапно арестованного  за  "фарцовку" и с  тех пор
героически  валившего  где-то   в  Љоми  лес,  из  которого  изготавливались
карандаши "Љонструктор" длЯ более благоразумных студентов.
     „рузьЯ  стали поосмотрительнее.  ‘талкиваЯсь с очередным  омерзительным
проЯвлением  совковой   действительности,   как-то:   очередь  в   магазине,
транспортное хамство или  смехотворное мракобесие комсомольского собраниЯ, -
они  на   людЯх  лишь   обменивались   иронично-мудрыми  взглЯдами,   словно
влЯпавшиесЯ в коровье дерьмо философы-руссоисты. ’олько  порой, наедине,  им
удавалось отвести душу.
     ѓулЯЯ в тот  исторический день по ‹ефортовскому парку и любуЯсь осенним
лиственным золотом,  они,  помнитсЯ,  гневно осуждали  отвратительно  низкое
качество  советского  пива. ‘ западными  аналогами  его сближало  лишь  одно
свойство - мочегонное. € вдруг друзьЯ наткнулись на двух подружек, тоже, как
потом выЯснилось, соскочивших  с последней  пары с тем, чтобы  обсудить, но,
конечно же, не политические, а сердечные проблемы. Ѓашмаков смолоду не  умел
знакомитьсЯ с девушками. …му казалось, любаЯ, даже самаЯ продуманнаЯ попытка
завЯзать