 Њы этих губастых
много  уже насмотрелись.  ‘коро  конец  квартала,  им  нужно  протоколами  и
статистикой закрыватьсЯ,  ну  они  и  шлют  своих бобиков.  ‘уббота таких  с
закрытым глазом, по одному запаху раскроет.
     -- ’очно. “ этого, слышь, Њалек, и запах-то не тюремный был. -- € видЯ,
что  ѓек недоверчиво  воспринимает насчет запаха,  добавил: --  ’ы  что,  на
табачную  фабрику  с  экскурсией ездил?  ’абаком от  тебЯ давит,  аккурат из
правого кармана...
     ѓек с  вытаращенными  глазами  добыл из  кармана  пачку  с  сигаретами,
протЯнул ее ‘убботе:
     -- ќто Я специально длЯ  тебЯ  достал,  у майора выпросил...  € вот еще
одна -- стрельнул у работЯги. Ќюх  у тебЯ,  как у... у... -- ѓек  замолчал и
покраснел.
     -- Љак  у кого? -- подключилсЯ к разговору ‚арлак с абсолютно серьезным
выражением лица. -- Ќу-ка скажи ему, Њалек.
     -- Љак у  бабочек, -- нашелсЯ ѓек. -- Ќам училка  рассказывала, что они
за километр чуют друг друга.
     ‚се трое дружно  рассмеЯлись: старики  добродушно, а  ѓек облегченно --
чуть было  косЯка не спорол. Ќе то чтобы ‚аны  придали  бы обмолвке  большое
значение,  но  самому неудобно глупость демонстрировать. ѓек пошел  было  за
ватой,  огонь нашаркать,  но ‘уббота уже его опередил и стал катать  жгут по
нарам с  такой сноровкой, что не прошло и двух минут, как вата  задымилась и
затлела. ‘уббота сунул сигарету, ту, что без фильтра, себе за ухо, вытрЯхнул
из  пачки  "бабилонскую",  костЯным  изломанным  ногтем   сколупнул  фильтр,
прикурил, сел на корточки у стены и  откинулсЯ на  нее спиной. ‹юбой, кто бы
видел его  в  этот  миг,  мог бы  с  чистой  совестью сказать: "ќтот человек
счастлив".
     --  “х, елки-моталки! ’ак  по шарам дало,  как от  дури! --  ‘уббота на
мгновение приоткрыл единственный глаз, делЯсь впечатлениЯми с сокамерниками,
и вновь блаженно зажмурилсЯ.
     ‚арлак тем временем усадил ѓека перед собой и стал  "допрашивать" его с
неумолимой тщательностью: все имело значение --  размеры  кабинета,  возраст
майора, почерк, весь разговор дословно...
     --  Ѓекон ломтЯми  или нарезанный ломтЯми? -- подал голос  оклемавшийсЯ
‘уббота.
     -- Ќарезанный ломтЯми, -- уверенно вспомнил ѓек. -- Ќарезанный, а что?
     --  Џод карцер  сватают,  --  поЯснил ему ‚арлак.  --  ђаз  нарезанный,
значит,  ножик  есть,  что  запрещено и трюмом  караетсЯ.  „а  все  это дурь
собачьЯ. Ќас уже с  год как выдернули из одиночек  карцерного типа и  держат
вместе здесь, "на курорте".  ‡ачем  держат -- непонЯтно.  ’о грозЯт невнЯтно
неведомыми  карами,  то  уродов  подсаживают, вроде ѓубастого.  ’о тебЯ  вот
определили к нам. ‘мотри-ка: и бацилла, и сахарок, и курево сразу поЯвилось.
‘проста ли?
     ѓек  похолодел.  Ћн с тревогой  встретил  взглЯд  ‚арлака, обернулсЯ на
‘убботу:
     -- —то же, вы менЯ за подсадного считаете? -- ѓубы у него задрожали,  и
он не мог больше добавить ни единого слова, боЯсь расплакатьсЯ.
     ‚ комнате нависло тЯжелое молчание. ‘уббота,  крЯхтЯ, поднЯлсЯ и подсел
к столу.
     -- ѓосподь с  тобой,  ѓек. ‘тали бы мы  с тобой из одной миски  кушать,
если бы подозревали тебЯ в  гадстве?  ’ы малыш еще и очень безоглЯден.  ‚есь
мир  кишит предателЯми  и  оборотнЯми. ѓадов,  говорю, очень много на земле.
•очешь ли ты жизнь закончить,  как Я  ее заканчиваю или  ‚арлак?  ’о-то, что
нет. Џоэтому ты не  должон повторЯть наших  ошибок. Њожет быть, напрасно  ты
идешь урочьим путем? …ще  не поздно, освободишьсЯ, станешь  трудилой,  семью
заведешь...
     -- џ не умею... џ не знаю, как они  там на воле  живут, не задумывалсЯ.
‘амогон, что ли, гнать, как папаша?
     -- ’вой папаша  первый  кандидат  на  нож и своей смертью  не умрет, не
будем о  нем  больше.  ’вой выбор -- твой ответ перед  жизнью,  тебе решать,
Њалек.
     -- ’ы правильный  парнишка, деликатный.  Ќаш путь выберешь аль мужицкий
--  мы  от  тебЯ не  отвернемсЯ, пока  знаемсЯ с  тобой.  Ќо  сутки  тебе на
размышление даем... -- ‚арлак положил  ему  руку на плечо.  --  ’ы  воровать
умеешь?
     -- Ќет.
     -- ќто плохо...
     --  Ђ  ты, что  ли, умеешь? -- засмеЯлсЯ ‘уббота. --  ’ебЯ же на первом
шипере повЯзали, и с тех пор ты здесь... ‘ небольшими перерывами...
     -- џ  -- это Я, не надо путать. ‚ик,  не  встревай не по теме, взрослый
ведь человек... ‚еришь в бога?
     -- Ќет.
     -- Ќапрасно. Њой бог -- Ђллах. “ ‘убботы  -- •ристос. „олжен быть бог в
человеке,  не  то  -- страшно под конец  жизни, непосильно... ‚прочем,  твое
дело.  ‘утки на размышление, заглЯни  к себе в душу, посоветуйсЯ с  собой, с
совестью  своею.  Џотом еще потолкуем...  ’ак, говоришь, не  было  никого  в
красных-то погонах? Ђ этот майор, стало быть, про тебЯ не знал, что ты одной
ногой на воле уже?..
     Ќа черезследующий день  ѓека  дернули Якобы на  допрос, но никто его не
допрашивал, посадили на скамейку возле  закрытого кабинета и оставили  ждать
под  присмотром дежурного надзирателЯ, сидЯщего за столом  неподалеку. ‚от и
ждал ѓек неизвестно чего, вздыхаЯ и  почесываЯсь.  ’ут-то ему и вспомнить бы
совет ‚арлака, пораскинуть умом о своей судьбе и о жизни вообще, по  крайней
мере  скучно  бы  не было.  Ќо нет, разве  будет четырнадцатилетний  ребенок
забивать себе голову абстрактными проблемами на голодный желудок... ‘оседний
кабинет занЯли  рабочие-ремонтники, надзиратель  то  отвечал  на звонки,  то
отходил  с бумагами на короткое времЯ, а  про ѓека забыли. …го бы  это и  не
слишком доставало, но близилось времЯ обеда, он беспокоилсЯ, что его забудут
и баланда остынет. Ђ  ведь уже май стоЯл на дворе, хотелось  горЯченького; в
камере  еще было довольно тепло, а  на прогулке ноги  и  спину прихватывало:
одежка была  неважнецкаЯ,  подогнаннаЯ по фигуре, но не  по сезону.  ђабочие
побросали  инструменты и  пошли  на  обеденный  перерыв,  надзиратель  опЯть
отлучилсЯ  в  глубь   коридора,  исчез  из  полЯ  зрениЯ.   ѓек   немедленно
воспользовалсЯ этим и  с  любопытством заглЯнул  в ремонтируемую комнату, по
всей  видимости  будущий кабинет  очередной канцелЯрской  крысы. —то он  там
рассчитывал увидеть --  неизвестно, но привлек его  внимание вскрытый Ящик с
гвоздЯми-двухсотками. Ќедолго думаЯ ѓек схватил один и поспешил вернутьсЯ на
место --  вот-вот должен был поЯвитьсЯ надзиратель к затрещавшему  телефону.
ѓек  с  бо2льшей  радостью  тЯпнул  бы  спички,  но  не  увидел их  во времЯ
лихорадочного  осмотра.  …сли  бы  перед  водворением в  камеру у ѓека нашли
злополучный гвоздь, не  миновать бы ему  дополнительного  срока -- минимум в
год.  Ђ  могли подболтать  и  на полтора-два малолетских года.  Ќо  никто не
предполагал,  что практически размотавший свой  срок сиделец будет так глупо
рисковать.  •отЯ,   конечно,  в   опытных  руках  такой   гвоздь  --  ценное
приобретение  длЯ камеры... ’ак  прошел целый день. Ћбедал и  ужинал ѓек тут
же, перед дверью, что вообще уже не лезло ни в какие ворота. „важды выводили
на  оправку  в туалет.  ѓека  не обыскивали,  и  он благополучно вернулсЯ  в
камеру, прЯча гвоздь в рукаве. —то-то не так шло в  обычной  тюремной жизни,
постоЯнные  сбои  и  огрехи  видны  были  даже ѓеку, который  отнюдь  не был
специалистом по крытому режиму. Ђ в камере во времЯ его отсутствиЯ произошли
фатальные перемены: поЯвилсЯ новый сиделец.
     Џервое,  что увидел ѓек,  войдЯ  в камеру, --  сухари и сахар на  столе
перед  здоровенным  бугаистым парнем  лет  двадцати трех --  двадцати  пЯти.
Ќадзиратель окинул  взглЯдом камеру  и, видимо заранее проинструктированный,
не  заметил  ничего предосудительного. Ќи ‚арлак, сидЯщий на своей шконке  с
разбитым  лицом, ни  постельные  принадлежности  ‘убботы,  в  том  числе его
роскошнаЯ  желто-зеленаЯ  подушка,  сброшенные  на  цементный  пол,  ни  сам
‘уббота, как обычно сидЯщий у стены, только не на корточках, а на заднице, с
поникшей  головой  и  бессильно откинутыми  руками,  не  привлекли  вниманиЯ
представителЯ  тюремной администрации. Ћн, как показалось ѓеку, сочувственно
глЯнул на него и молча вышел.
     ѓек  все  еще не мог, точнее,  не хотел поверить  очевидному: голодных,
немощных стариков решили трамбовать, как в прежние, далекие времена,  только
за  то,  что они  до сих пор, на исходе жизни,  держались  за  свои  блатные
принципы. ’ут  ‚арлак тЯжело поднЯлсЯ  и проковылЯл  к параше.  ’ам он долго
возилсЯ с ширинкой, потом стал тихонько, по-стариковски мочитьсЯ. ѓек понЯл,
что ‚арлак  ведет себЯ  так странно в знак презрениЯ к чавкающему новичку, а
ѓеку "телеграфирует" соответствующим образом ситуацию: вновь пришедший -- не
человек.
     ѓек стоЯл у  дверей и обозревал раскинувшуюсЯ картину,  не произносЯ ни
слова.
     -- ќй, шакаленок, что стоишь, проходи  -- гостем будешь.  Ѓутылку ставь
на  стол  --  хозЯин  будешь!  --  Џарень загоготал  своей  замшелой  шутке,
приподнЯлсЯ с места и дал пинка ‚арлаку, отходЯщему от умывальника. Њного ли
старику надо -- тот взмахнул неловко руками и упал,  успев все же подставить
полу  бок и  плечо.  ‚арлак с трудом перевернулсЯ на спину и  приподнЯлсЯ на
локтЯх. Љровь залила  почти  все  лицо, видимо, повреждены  были и глаза  --
белки также в крови.
     ѓек, не выбираЯ  места, рванул  рубашку  у себЯ  на  животе,  выдранный
лоскут  смочил водой из умывальника  и сел перед ‚арлаком. ‚арлак узнал его,
улыбнулсЯ  слабо и  одними губами  проговорил:  "‘учьЯ шерсть". ѓек кивнул в
знак того, что понЯл, и принЯлсЯ аккуратно промакивать кровь  с рассеченного
лба. Ќет, с глазами, похоже, все было нормально, просто кровь попала. ‚арлак
уцепилсЯ за  его ладонь своею,  и ѓек смутно  поразилсЯ -- стариковскаЯ рука
была теплой и почти упругой...
     -- „а брось ты его, он все равно уже падаль... Ѓрось, Я сказал!
     ѓек прижал трЯпку к ранке на лбу -- тьфу-тьфу, с  лицом все было не так
опасно, как выглЯдело поначалу, -- и молча посмотрел на сушера.
     -- •очешь сахарку, крошка?
     -- •очу.
     -- Ќу так иди сюда, Я угощаю.
     -- ‘ удовольствием бы, да не могу -- все это зашкварено.
     -- Љак зашкварено! Љем?
     --  „а  тобою  и зашкварено, пидарюга!  Ќе подходи...  Ќе подходи! —ичи
выбью, сука!
     ѓек выставил перед собою кулак левой руки, пригнулсЯ и стал отступать к
стене...
     Џроблема выбора между жизнью и смертью может коснутьсЯ каждого человека
и, как  правило,  застает его врасплох.  Ѓыть или  не быть? Њасштаб подобной
перспективы  настолько отличаетсЯ от колебаний  при покупке нового кресла, к
примеру,  что обыватель  терЯет  голову. Ћн в  пиковых случаЯх, в отличие от
ѓамлета с его абстракциЯми, весь отдаетсЯ во власть живота и спинного мозга.
’руслив  и жалок  он в  этот  момент, дрЯбл совестью и честью... ‘лучаютсЯ и
герои. Ќо кто трус,  кто герой  -- определЯет только жизнь и  только  задним
числом.  ЏовторитсЯ  ситуациЯ  выбора --  и герой, и амеба вновь окажутсЯ на
равных стартовых позициЯх (герои знают об этом).
     ѓек очень долго прожил на свете: четырнадцать лет -- солидный возраст в
животном мире,  а чем его жизнь отличалась от  жизни зверЯ?  Ћпыт,  горький,
бесценный  опыт  зверька предостерегал его  от резких телодвижений:  свобода
придет  не сегоднЯ-завтра, и тюрьма, с ее ритуалами  и условностЯми, растает
за спиной, чтобы  никогда больше (или  неопределенно долго) не  напоминать о
себе.  ’ак  пусть они там сами  между  собою  разбираютсЯ!  Ќо ѓек длЯ этого
слишком мало прожил на свете, ведь он был человеческий ребенок: сострадание,
сыновьЯ привЯзанность,  жажда справедливости, милосердие --  все это еще  не
увЯло  в  его  сердце, и он, не  задумываЯсь  долее  о  последствиЯх  своего
душевного поступка, встал на сторону слабых и беззащитных.
     -- ...Ќе подходи, хуже будет!
     ‘ушер, спровоцированный оскорбительными выкриками тщедушного ѓека и его
отступлением,  не  имеЯ  страха, потерЯл  и осторожность. Ћн выбралсЯ  из-за
стола и двинулсЯ к нему, дожевываЯ на ходу. ѓек  сделал быстрый выпад, попал
ему в скулу  и  отпрыгнул.  “дар оказалсЯ  резким  и чувствительным, так что
сушер  даже  охнул от  неожиданности.  Ћн рванулсЯ вперед, вплотную  к ѓеку,
левой рукой ухватил того  за грудки, а правой перехватил левую руку, с Явным
намерением сломать ее длЯ  начала. ’еперь щенок был целиком в его власти,  и
можно было проучить его на  всю оставшуюсЯ  жизнь. Ќо  и ѓек,  закаленный  и
умудренный сотнЯми отчаЯнных драк, получил то, на что  рассчитывал, -- шанс:
близкий контакт и  надежный упор.  ‹егким поворотом  кисти  он высвободил из
рукава  огромный  гвоздь   и  резко  снизу  вверх   вогнал  тому   гвоздь  в
горло-гортань.  ‘ушер  конвульсивно  стиснул  левую  руку  --  ткань бушлата
затрещала, правой же схватилсЯ за горло,  в  котором гвоздь торчал почти  по
шлЯпку.  Ћн застыл  на  месте, не падаЯ  и не вопЯ, мозг его, видимо задетый
гвоздем, казалось,  не  в силах был поверить сообщениЯм периферийных нервных
центров о том, что он убит.  ‚друг его и  ѓека сильно трЯхнуло:  это ‘уббота
подкралсЯ к ним и, выставив перед собой, как топор, сложенные в замо2к кисти
рук, всем своим костлЯвым  телом обрушилсЯ на левую руку сушера. •илаЯ ткань
не  выдержала,  и  здоровый лоскут  осталсЯ  у  того  в  кулаке,  а  сам  он
опрокинулсЯ навзничь, кувыркнувшись  через ‚арлака, поднырнувшего к нему под
коленки.  ѓек  все еще стоЯл, оглушенный сознанием того, что  он  только что
совершил убийство и, таким образом, раскрутилсЯ на новый срок. Џрощай, волЯ,
лет шесть дадут,  а  то  и  больше... Ћба старика  навалились  на бьющеесЯ в
конвульсиЯх  тело,  ‚арлак зажал ему рот  и ноздри,  чтобы  избежать лишнего
шума, но сушер был уже окончательно мертв и затих естественным путем.
     ѓек  очнулсЯ и, повинуЯсь знаку ‘убботы, закрыл спиной волчок в  двери.
Џокойника быстро обыскали, но брать -- не взЯли ничего. ’аковы были тонкости
зонно-тюремного этикета: отверженного  можно жестоко бить, или убивать,  или
насиловать,  но  прикасатьсЯ  к  нему  в быту  или  брать  в  руки вещи, ему
принадлежащие, --  категорически нельзЯ никому, ни работЯге,  ни скуржавому,
ни  золотому,  ни самому Ѓольшому  ‚ану. Ћбыскать собственноручно созданного
покойника  можно,  но  не с  целью  наживы, а чтобы  узнать,  если  повезет,
какой-нибудь кумовской секрет. Ћбыск, естественно, ничего не дал. Џо частЯм,
не снимаЯ  одежды, осмотрели тело.  ’ут  повезло больше --  на плече  сидела
стандартнаЯ длЯ внутренней службы татуировка: мускулистый трехглавый  цербер
на фоне сторожевой  вышки. Ќе надо быть оракулом, чтобы догадатьсЯ: покойный
провинилсЯ и попал на спецзону. Ќо, видимо, был настолько мерзким типом, что
провинилсЯ  и  там.  Ѓольше  ему  сидеть  было негде  в  пределах страны,  и
жизненное пространство,  ему доступное, сократилось до размеров трамбовочной
хаты. Ђ может, он и  там оказалсЯ отверженным, изгоем -- иначе зачем бы  его
одного посылали к ‚анам, старым, увечным, но -- ‚анам!
     ‚аны ухватили покойника за ноги, ѓек за руки -- втроем подтащили его  к
шконке,  самой  близкой  к параше, и совместными  усилиЯми  взгромоздили  на
матрац,  предусмотрительно перенесенный  и  расстеленный  ‚арлаком. —тобы не
было  видно  крови изо рта  и гвоздЯ, по-прежнему  торчащего  в  горле,  его
перевернули на  бок, лицом  к  стене. ‚друг покойник  тЯжело вздохнул, и ѓек
чуть было не потерЯл сознание.
     -- Љогда ворочаешь -- он  "дышит",  --  тихо  просипел ‚арлак,  заметив
испуг ѓека. -- Џотом окоченеет, и это у него пройдет...
     ‚арлак тщательно  и придирчиво  перебирал мертвому сушеру пальцы правой
руки,  пЯтнаЯ ими шлЯпку гвоздЯ  и верхушку ствола под ней. “довлетворившись
сделанным, высвободил из левого  кулака  обрывки гековского  бушлата,  затем
принЯлсЯ "ставить позу" покойнику. ѓек сорвал с себЯ измочаленный, ни на что
уже не годный,  кроме как на  трЯпки, бушлат и  разорвал его надвое  -- мыть
пол. Љ его удивлению, ‚арлак и ‘уббота также принЯлись за уборку камеры. ѓек
было попыталсЯ объЯснить, что до утра времени вагон и он все успеет...
     -- ‚ам ведь не положено убирать самим?
     -- Љто тебе сказал? --  удивилсЯ ‘уббота. -- Њы довольно  крепко знаем,
что нам положено, а что нет. ‡а тебЯ нам убирать не положено, если ты здоров
и руки-ноги есть, а за собою каждый урка должон уметь сам порЯдок соблюдать.
Љамера --  мой дом.  …сли  в  моем дому унитаз грЯзный,  это длЯ менЯ позор,
независимо от того,  сколько нас там сидит. Ђ если Я его  за собой уберу  --
нет в том позора. Ђ иначе, Њалек, мы бы не ‚анами, парафинами бы ходили...
     ѓек сразу вспомнил свои беседы с —омбе. Ћн с удвоенным рвением принЯлсЯ
протирать пол в том месте, где из-под мертвого сушера натекла зловоннаЯ лужа
мочи.  Ћднако старики  не позволили  ему сразу же смыть мочу с  трЯпки -- ее
следовало осторожно и аккуратно выжать на кровать и брюки сушера.
     -- —то мне посоветуете теперь -- с повинной идти или "гусей гонЯть"?
     --  Џогоди маленько.  „о  утра,  как ты  говоришь, далеко, погоди... --
задыхаЯсь, ответил ему ‚арлак. -- ‚ремЯ подумать у нас есть. „а не прЯдай ты
ушами, Њалек,  нас ведь трамбуют сейчас, ни одна падла сюда не заглЯнет... Ђ
хотелось  бы узнать,  что  за бардак  на крытке: полвека  почти  сижу, такое
первый раз  вижу. Ќи  трамбонуть  толком не могут, ни  изолировать, ни  тебЯ
освободить,  ни нам предъЯвить -- чего им от нас  надо было. ‘лышь, ‘уббота,
стоило  бы  опЯть  телефон  унитазный  опробовать,  может,  и  соседи у  нас
поЯвились?
     -- ‚рЯд ли. ‘колько мы уж пробовали -- пауки дело туго знают.
     --  ‡начит, не слишком туго, коли теперЯ лопуха дают  всю  дорогу,  как
малые дети...
     ’ак за  неспешными разговорами  камера была приведена  в  прежний  вид,
только  покойник  ощутимо  пованивал  нечистотами.  Ћскверненные  безымЯнным
сушером  сухари и  сахар  пришлось спустить в  унитаз. ђабота закончилась, и
ѓеку сразу стало холодно: на  нем были  только брюки и разорваннаЯ  на  пупе
чернаЯ   рубашка.   €спользованный  бушлат  не  смог  бы  восстановить  даже
волшебник. “ стариков тоже ничего не было.
     -- ѓек, возьми мою жилетку и от ‚ика козырную подушку -- слава богу, не
зашкварена, -- еще  одно одеЯло, ложись спать,  утро  вечера мудренее. Њы же
по-стариковски между  собой потолкуем  да подумаем... ‘пи, парнище, пацан ты
наш золотой!..
     ќто были единственные слова благодарности от ‚анов  ѓеку,  и  они очень
много значили, эти слова...
     Џод утро они его разбудили.
     -- ‚от что, Њалек... ЏроснулсЯ, нет?
     -- “гу.
     --  ‚ариантов  два.  ‘начала используем первый -- он сам на  себЯ  руки
наложил. …сли не пройдет такаЯ тема, ну, не устроит их, тебЯ мы все равно не
подставим.  џ тогда его завалил, а  ‘уббота соучастник.  Ќе вЯкай ничего, не
времЯ.  ’ы, как Я понЯл,  подумал над моими словами и выбрал длЯ  себЯ путь.
—то ж... Љроме  благословениЯ  мы мало чего можем дать, но -- чем  богаты...
Ќу, спрашивай, раз не терпитсЯ...
     -- ‡ачем второй вариант? “премсЯ рогом дружно -- не докажут.
     -- €м и не надо от  нас доказательств -- свои настругают. ‡ахотЯт  -- и
твой крест  на бумагах примут, а захотЯт -- докажут, что никогда ты в камере
нашей не сидел. ‡десь тонкое дело. Ћни тоже люди, тоже служилые... €м  нужны
те  козыри,  которые  им  нужны.  Ќо  ведомства   собрались  разные.  ‘умеем
сообразить да нажать на заветные клавиши --  по-нашему будет, а не сумеем --
по-ихнему, сила-то на  их стороне. ’ут  нам боЯтьсЯ особенно нечего,  власти
нас живыми  не  оставЯт.  Њы  с ‘убботой все равно  собирались отваливать от
хозЯина в  лунную сторону, на пиковый-то  случай, так  что...  -- ‘тарый ‚ан
причмокнул губами. -- Њы ведь тут не зрЯ всю ночь обсуждали --  сходка у нас
была...  из  всех  уцелевших  ‚анов. ‚роде  мы надумали кое-чего  про  тебЯ.
Џосмотрим...
     ѓек уже устал от чудес и парадоксов, а они все  не кончались. ‘ледствие
продолжалось  четверо  суток  и шло  в три смены, беспрерывно. ѓек  держалсЯ
дебилом  и в  тени: он поздно пришел,  тот мужик кричал  про какие-то погоны
свои  и психовал, дедов, похоже,  побил,  рубашку  вот  ему разорвал,  потом
чавкал как свиньЯ, а потом вдруг бросилсЯ на шконку и затих. „еды тоже легли
спать, ну и он ничего не видел...
     Ќа ‚анах  же обломали  зубы многие поколениЯ  дознавателей всех видов и
квалификаций. Љороче говорЯ, полковник,  отвечающий за  следствие, убедилсЯ,
что  имело  место  дикое,  непонЯтное,  но  самоубийство.  €наче,  например,
невозможно  было объЯснить поЯвление в камере гвоздЯ (кто признаетсЯ, что не
обыскивал  юного сидельца перед заводом в камеру?). Ќо самоубийство не имело
права на  существование  в  той немыслимой  обстановке, в  которой давно уже
пребывала ЉрытаЯ Њама, темнаЯ ипостась пыльного городка ‘юзерен.
     Љорневое, основополагающее  чудо,  стронувшее  лавину всех  последующих
чудес,  заключалось  в  том,  что  в  тенета  Љрытой   Њамы  однажды   попал
всамделишний шпион, агент британской  разведки  Њ€-6.  Ќо с помощью  авуаров
кабинета  министров  …е  ‚еличества  удалось  склонить  "хозЯина"  тюрьмы  к
щадЯщему длЯ агента англичан режиму: никаких побоев, сноснаЯ жратва,  тайнаЯ
переписка и,  похоже, даже вербовка алчного чиновника, безупречного до этого
начальника  первой  (по  значимости) тюрьмы  государства  Ѓабилон.  Ѓудь это
американский, русский или какой  другой  шпион,  друзьЯм  начальника  тюрьмы
удалось бы пригасить дело и  спровадить его в  почетную ссылку,  подальше от
эпицентра  скандала,  но  это  был  агент  ненавистных ѓосподину  Џрезиденту
британцев  (англичан,  как  он их  упорно  называл). ‡авертелось  следствие,
которое,  как   всегда   в  таких   случаЯх,   выЯвило   ужасающую   картину
взЯточничества, воровства и  некомпетентности. ‹юди из системы  безопасности
на  этот  переходный  период взЯли на себЯ управление огромным,  но при этом
тонким  и сложным  тюремным  механизмом. €  механизм тотчас же заскрежетал и
начал давать сбои. € не то чтобы отстранили  от дел  всех специалистов, и не
то чтобы среди людей ‘лужбы не нашлось знающих свое дело тюремщиков, нет  --
дело  шло вкривь и вкось  как раз  из-за  несбалансированно  большого  числа
контролеров  и  опекунов,  желающих  бдительностью своей  выслужитьсЯ  перед
ѓосподином  Џрезидентом. ђасстрелЯли начальника тюрьмы, не вовремЯ  вмешалсЯ
британский Њ€„, напомнил  про своего гражданина -- под горЯчую руку шлепнули
и  того. ’ребовалось  нечто  положительное  как  результат очистки  авгиевых
конюшен. € тут вспомнили о  двух старых ‚анах, рассованных  по  мрачным, без
малого карцерного типа одиночкам. Ѓыло решено отпустить их на волю, если они
покаютсЯ публично в грехах и порвут с преступным образом жизни. ’е, конечно,
изъЯвили   потребность  посоветоватьсЯ   с  себе  подобными.  €м   разрешили
встретитьсЯ друг с другом,  хотЯ кто конкретно  разрешил  -- концов найти не
смогли. € дальше бардак шел по нарастающей: никто не знал, что с ними делать
дальше,   коль   скоро   перевоспитаниЯ  и   раскаЯниЯ  не   получилось,  --
расстреливать  ли,  спустить   обратно   в   одиночки,   продолжить  процесс
перевоспитаниЯ?  ‚ерх  брала то одна, то другаЯ точка зрениЯ,  но как только
дело доходило до письменного оформлениЯ --  так  стоп. ѓосподин Џрезидент по
случаю  двадцатилетиЯ окончаниЯ войны  совершенно  определенно высказалсЯ  о
полном  искоренении из  жизни  страны преступных  элементов,  препЯтствующих
процессу  социальной реабилитации граждан  в местах  временного  ограничениЯ
свободы, так что никто не желал рисковать --  показывать ему, что существуют
остаточные ЯвлениЯ в лице двух непримиримых стариков. Ќо в то же времЯ никто
не отменЯл рутинные показатели эффективности работ и отчетов по ним. Џоэтому
к ‚анам времЯ от времени водворЯли подсадных, отчитываЯсь о работе, посылали
наверх служебные записки, разные, в зависимости от вкусов и установок тех, к
кому   на   стол  эти   записки   ложились.   ‘оответственно   и   циркулЯры
(устно-телефонные) отличались диаметрально.  ‘мешались  в  один  безобразный
административный  ком  красные  и  голубые погоны,  тихушники и  фанфарники,
бездельники  и работЯги.  Љогда  началсЯ ремонт, представители  и  новой,  и
прежней администрации окончательно потерЯли служебный рассудок, и если бы не
стараЯ  надзирательскаЯ  гвардиЯ  -- не  миновать бы начальникам  еще одного
грандиозного   внутреннего   скандала.   ‘едые,   опытные   и   косные    до
обызвесткованиЯ унтеры-ветераны и коридорные продолжали вести дело старинным
обычаем, и  худо-бедно тюремные жернова вертелись,  несмотрЯ на песок. Ћдной
из таких песчинок оказалсЯ ѓек, дело которого, поскольку вырвалось из общего
"прощеного" потока, потерЯло значимость, принЯлось вдруг путешествовать чуть
ли  не по всем зонным  адресам, наматываЯ круги канцелЯрских рикошетов. Ѓудь
его дело  на столе у  тюрьмы-адресата, его бы разобрали  в два счета, скинув
дежурному следователю, оттуда в спринт-суд, оттуда на  волю.  Ќо уж в случае
какой задержки во взрослую камеру, а тем более к ‚анам, его бы не поместили.
Ќо раз дела нет, а дурак дежурный принЯл в свое  времЯ парнишку  без полного
документного "приданого",  то  и  взЯтки с них гладки: сидит  --  пусть пока
сидит, где сидит -- где получитсЯ. ЌайдутсЯ те, кто разберетсЯ, у них головы
и звездочки большие...
     ‘амоубийство агента-сушера еще больше накалило атмосферу. ‚от-вот слухи
о беспомощности должностных лиц сюзеренской тюрьмы должны были докатитьсЯ до
слуха ѓосподина Џрезидента. € чьи головы должны искупить ошибки в работе?
     Ќа долгом, потном совещании красных и  голубых погон был выработан план
действий, и его немедленно взЯлись претворЯть в жизнь.
     Ќа пЯтые сутки после недоразумениЯ  со слабонервным агентом  дернули на
допрос  ‚арлака.  ‚аны ничуть не  удивились:  они давно и наизусть знали все
возможные ходы дознавателей, очередные поколениЯ которых заново делали те же
открытиЯ в  области поиска  доказательств, что  и прежние следопыты.  ‚арлак
держалсЯ  безо  всЯкого понта,  рассудительно  и  просто,  чем почти снискал
симпатию  тюремщиков.  ’е,  в  лице  грубого и решительного  заместителЯ  по
режиму, бессменного  на протЯжении  шестнадцати  лет, прЯмо заЯвили ‚арлаку,
что и он и кент его зажились на этом свете, что весь вопрос в том, насколько
безболезненным будет  длЯ них переход  в лучший  мир. ‚арлак подтвердил, что
давно, мол,  пора,  да смерть не  приходит... “грозы  ничего не дали. Ќо  на
уговоры ‚арлак стал поддаватьсЯ помаленьку и наконец предъЯвил свои условиЯ:
они с ‘убботой берут на себЯ жмура, Ђллах простит им этот грех. “ них должен
быть месЯц жизни -- в виде следствиЯ, медствиЯ или еще как -- их не волнует.
Ќо   никаких   ненужных  допросов,   дополнительных  ночных  и  многочасовых
уточнений. „олжен быть регулЯрный грев  -- хорошаЯ жратва с мЯсом, с горЯчей
похлебкой.  Љурево  --  пачка  в  день,  сигареты без фильтра. —ай --  куб в
пЯтьдесЯт  граммов цейлонского на два  днЯ.  ‘окамерник (но  не парафин и не
пидор), чтобы  "уважал" --  убирал,  прислуживал, мыл полы и  т.  д. ‘вЯзь с
блатными  из  других  камер во  времЯ прогулок  и по  воскресеньЯм. Џримерно
все...  мотки  потеплее.  Ѓумага  и  карандаш,   зажигалка  или  спички.  €
кипЯтильник.
     Људа  деватьсЯ,  администрациЯ согласилась почти на  все условиЯ, но  в
свЯзЯх с блатными отказала наотрез, без  обсуждений. ’ут  и ‚арлаку пришлось
умерить аппетиты, тем более что свЯзыватьсЯ ему было в общем-то незачем и не
с кем. Ќо в вопросе с сокамерником уперсЯ ‚арлак. ‚ последний свой месЯц они
хотели пожить по-людски, уважить  свою  старость,  чтобы  слуга  был.  Џосле
недолгого раздумьЯ  погоны нашли  остроумный выход: тормознуть еще  на месЯц
парнишку, в интересах следствиЯ, разумеетсЯ. “словие ‚анов будет  выполнено,
но свЯзи с другими сидельцами (дебил-малолетка не в счет) у старых мерзавцев
все-таки не будет.
     -- Ѓудь по-вашему. € еще: нам нужна бутылка коньЯку и две бутылки пива.
     -- …ще чего! € тоже -- каждый день?
     --  Ќет, только  один раз, завтра. Џричем завтра,  скажем, коньЯк, а на
следующее утро -- литр пива, на опохмел души.
     --  Ќет, -- коротко и бесповоротно ответил ‚арлаку полковник из ‘лужбы,
самый старший среди присутствующих.
     -- Ќет -- и не надо, -- хладнокровно согласилсЯ ‚арлак. -- ‚скрытьсЯ мы
с ‘убботой и без вашей трамбовки можем.
     “гроза  подвесить  на уши  властЯм еще два самоубийства  вместо надежно
раскрытого преступлениЯ, когда все отлажено и обговорено уже, тех отнюдь  не
прельщала.  Ђ  в  том,  что  старые  урки  способны  на   подобную  гадость,
сомневающихсЯ не было. Џолковник привык все  же руководствоватьсЯ интересами
дела и сумел с  собой справитьсЯ,  он дал добро на дополнительные требованиЯ
‚ана.  „альнейшее   было  делом  техники:  выработали  форму  и  поэтапность
признаний,   распределили  роли  и  ответственность  и  расстались.  Џравда,
обошлись без рукопожатий: побрезговали обе стороны.
     ‚  камере   ‚арлака   ждали  с  нетерпением,  пусть  внешне  это  и  не
проЯвлЯлось. ‘уббота мирно покуривал у стенки и развлекал ѓека  рассказами о
довоенных  порЯдках в тюрьмах, не забываЯ комментировать  отличиЯ в старой и
новой "жиге" -- жаргоне, на котором разговаривают блатные. ѓек, знаЯ, что по
блатному   закону  ‘уббота  не  имеет  права  отказать  ему   в   ответе  на
"общеобразовательный" вопрос, неутомимо выспрашивал и тоже сравнивал прежние
и   нынешние  понЯтиЯ  и  законы.  Ћднако  ‘убботе  подобнаЯ  настырность  и
любознательность  ѓека  не  только  не  была  в  тЯгость,  но  даже искренне
радовала. Љстати,  слушаЯ ‘убботу,  ѓек  понЯл, почему угонщиков автомобилей
иногда называют, как и барыг, каинами...
     -- ‘оскучились, дети мои? --  ‚ дверЯх камеры стоЯл ‚арлак  --  рот  до
ушей.
     Ќадзиратель  ушел, и  ѓек едва дотерпел, пока  ‚арлак, крЯхтЯ, сходит в
туалет,  вымоет и вытрет  руки,  с крЯхтением  же усЯдетсЯ  за стол. ‘уббота
вопросительно   склонил  голову:   вслух   задавать   вопрос,   демонстрируЯ
несдержанность, -- удел невоспитанных работЯг и мусоров-лЯгавых.
     -- Љак  по маслу,  --  ответил ему  ‚арлак. €, поворачиваЯсь к ѓеку,  а
значит и делаЯ разговор  общим, легко  пожаловалсЯ: -- ‚здернуть их  немного
пришлось на  старости лет. ’акие твари подколодные,  что "костыль"  изо  рта
вырвут и глазом не моргнут! †мура мы на себЯ взЯли, без ѓека.
     -- ‘колько  у нас времени? --  ’еперь уже ‘уббота мог спокойно задавать
вопросы и вслух.
     -- ЊесЯц, день в день, начинаЯ с завтрашнего днЯ. Њалек, Я договорилсЯ,
чтобы  тебЯ еще  на  месЯцок  тормознули,  в одном  дому с  нами. ’ы как, не
против?
     …ще бы  ѓек был  против! ќто было  бы свинской неблагодарностью  с  его
стороны -- ‚аны взЯли на  себЯ подрасстрельное дело, чтобы  спасти от тюрьмы
ѓека, а он лишний месЯц  не отсидит? (ѓек  в простоте душевной как-то забыл,
почему он полез на новый  срок.) „а и сидеть-то -- с Љ…Њ? —омбе с Љарзубым о
такой чести и не мечтали...
     -- Ѓез вариантов. Ђ что через месЯц?
     -- Ќа волю выйдешь.
     -- ‚арлак, ну ты как с маленьким со мной. ‘ вами  что через  месЯц,  по
одиночкам опЯть?
     ‘уббота  закашлЯл,  и было непонЯтно,  то ли  он смеетсЯ, то  ли просто
подавилсЯ.
     -- Ќет, Њалек, мы с ‚арлаком на ‹уну полетим и вернемсЯ не скоро.
     -- Ќе понЯл!..
     --  Ќам  мистер  вышак семафорит: "Ћ  четком прибытии в сердце в  точно
назначенный срок".
     -- Ќа хера такие жертвы? џ возьму на себЯ и лучше отсижу свой пЯтерик и
выше, чего там, раз такое дело...
     -- Ќе надо ругатьсЯ, ведь Я  тебе говорил уже по этому поводу, ты урка,
а не  дешевый баклажан, чтобы шуметь и  ругатьсЯ в общественных местах. „ело
решенное, нам  ведь  так и так капец  приходит, живыми не  отпустЯт, ты  сам
видел. Ђ  тут --  Я договорилсЯ, месЯц у  нас  будет тепло, сытно и  весело.
Њежду прочим, во многом это из-за тебЯ.
     -- …ще бы, этого Я не забуду, сколько буду жить... џ...
     -- Џрикуси Язык  и слушай,  что тебе  скажут  старшие, балабокан!  „ело
нешуточное, а ты трещишь  без умолку... ‚ик, изложи ему наши планы, а Я пока
горло прополощу.
     Џланы  у ‚анов были простые: они решили сделать ѓека своим наследником.
Ћни  умирали,  а  вместе с  ними уходил  в небытие  огромный  кусок  истории
уголовного мира в  государстве,  где  криминальные  традиции  пропитали  все
стороны жизни  официального  общества. ‚аны уходили  в никуда,  в  ночь. Ћни
смиренно понимали, что  поставлен предел  их земному  существованию, что они
последние  осколки былого величиЯ  уголовного братства; но  вот смиритьсЯ  с
тем,  что умрут старинные  блатные  традиции и принципы, что навеки  канут в
безвестность анналы  их славного  прошлого, --  этого  ‚аны  не  могли  и не
хотели. Ћтсидев бо2льшую часть жизни в запредельных условиЯх бабилонских зон
и  тюрем, ‘уббота и  ‚арлак  знали  цену  человеческому естеству  --  многих
повидали в своей жизни: и сопливых, и духариков. Ћни утерЯли силу и ловкость
своих  некогда  могучих  тел,  но  сохранили  в полной  мере Ясность  ума  и
трезвость суждений. Ѓолее того, в условиЯх многолетней и ежедневной битвы за
жизнь и рассудок у них феноменально обострилось чутье на людей, на их слабые
и сильные стороны. Ћ, как они  вглЯдывались в пацаненка, случаем занесенного
к ним в  камеру.  ‚арлак  и ‘уббота научились всасывать  и переваривать  без
остатка  каждую  каплю информации,  попадавшую  к  ним  извне, так  что  они
довольно неплохо представлЯли себе основные изменениЯ в уголовном обществе и
некоторые  -- в социальном. Џарнишку  они постоЯнно  проверЯли.  ‘начала  на
положение в зонной иерархии, а  когда оно  подтвердилось в благоприЯтном длЯ
урки смысле,  то и  на силу характера, на  стукаческую  гнилинку, на ум и на
памЯть и даже  на вредные привычки. Њальчишка  всем  был хорош, но  чересчур
вспыльчив  и мЯгкосердечен.  € если мЯгкосердечие легко  уходит с годами, то
вспышки  характера -- это недостаток: личность  должна гореть ровно, сильно,
не остываЯ и  не перегораЯ при  этом. Џоначалу им,  ‘убботе  в  особенности,
казалось, что  ѓек не  то чтобы глуповат, но  бесхитростен,  открыт,  однако
эпизод с сушером абсолютно четко выЯвил  тактический гений  юного  уркагана,
его расчетливую хитрость и чеканную силу духа. „ольше искать наследника Явно
смысла не имело, да и времени почти не оставалось.

        ѓлава 12

     <i>Њне горше ада
     Ќеизбежное ничто.
     Ќо нету ада.</i>

     <B>‚</B>аны  остановили  свой  высочайший  выбор на  ѓеке, возраст  его  их не
смущал, он уже стал  настоЯщим мужчиной. ‚ то же времЯ  старые  ‚аны от души
расположились  к ѓеку.  ‘воим  искренним уважением,  отвагой  и бескорыстной
заботой он  размЯгчил их  старые,  сморщенные жизнью  души.  ‚есь оставшийсЯ
месЯц  ‚аны  в две  смены, как  работЯги в забое,  трудились над  ѓеком. „лЯ
начала они предложили ѓеку сделать вполне  заслуженную им  урочью наколку, и
ѓек  согласилсЯ, будучи  не  в состоЯнии отказатьсЯ  от  поистине кнЯжеского
подарка. ‘уббота  взЯлсЯ  за  дело.  Ћн  длЯ  начала добыл из тайника  набор
костЯных иголок со специальными крепленьицами, а тайник располагалсЯ у  него
в черепе,  в полости вытекшего глаза, под шрамами, которые так и не  заросли
благодарЯ усилиЯм предприимчивого ‘убботы.  ЉостЯными же  иголки были, чтобы
их  не  взЯл  металлоискатель.  ‘оорудить  чернила  из  сажи  и  химического
карандаша  мог бы даже  ѓек, не говорЯ уж о ‚анах, по  сравнению с  которыми
ђобинзон Љрузо  выглЯдел бы фаталистом и  ленивым тупицей.  Џервую  наколку,
"длЯ разминки", ‘уббота  выполнил споро и легко,  иногда лишь поглЯдываЯ длЯ
страховки на свое предплечье с тюльпаном и колючками. Ђ вот  втораЯ портачка
была   гораздо  сложнее.   Ќа   ключицах  у  ѓека   были  вытатуированы  две
восьмиконечные звезды, исполненные четырьмЯ оттенками синего цвета, что само
по себе выглЯдело, при внимательном  рассмотрении, чудом тюремного искусства
-- настолько тонко и оригинально сочетались  переливы оттенков и  затейливаЯ
вЯзь  тончайших  штриховых узоров простецкого, на  первый  взглЯд,  рисунка.
‘уббота,  представитель  старого  поколениЯ  мастеров,  недолюбливал цветную
роспись, не считал ее достойной своего уровнЯ, легендарного и ценимого всеми
правильными  урками  довоенной  поры. Ќо  был еще один,  невидимый в обычных
условиЯх слой, выполненный иглой без красителЯ. …сли резко пошлепать по коже
в  тех  местах или крепко распарить  в сауне -- станут видны каллиграфически
исполненные буквы, свЯзанные  в узор <I>ЏЌЌ‘</I>,  что в свою  очередь испокон веку
расшифровывалось  двоЯко:  "Џрокурору  Ќичего Ќе  ‘ветит"  и  "Џрезидент Ќаш
ЌастоЯщаЯ  ‘ука".  ‚  старые  времена  эти  и  подобные  надписи  немедленно
закапывали в вечную мерзлоту вместе с владельцем, да и теперь не жаловали, в
основном за второй вариант расшифровки.  ‘деланную  таким образом  тайнопись
труднее обнаружить и  почти невозможно  удалить с живого носителЯ. Ђ уровень
исполнениЯ  татуировки  свидетельствует,  что  обладатель  ее  не  случайный
человек и не самозванец  в урочьем мире. Ћфициальным властЯм и "гражданским"
татуировщикам никогда еще не удавалось подделать подобные "водЯные знаки".
     Ќо  художества такого  рода  составлЯли  небольшую и далеко не  главную
часть  работы  ‚анов  в этот месЯц. Ќадо  было  успеть передать ѓеку в столь
сжатые  сроки  максимум того, что несли в себе сквозь годы  и  невзгоды  два
последних жреца  и хранителЯ  заповедного  блатного культа.  ‘уббота взЯл на
себЯ  показ  и  обучение  многочисленным  тюремным   примочкам  и  секретам,
мастыркам и ремеслам, ‚арлак  диктовал  и  объЯснЯл свод  старинных тюремных
законов, традиций, понЯтий в их временно2м  развитии. Њалограмотность  ѓека,
как  ни  странно, повернулась неожиданно полезной стороной: "‚се мое  ношу с
собой", ѓек привык весь свой опыт и знаниЯ хранить в памЯти,  а поскольку  в
его  молодой  голове  хватало  свободного  места, запоминание  шло  легко  и
усваивалось прочно. „а  и  не в новинку ѓеку  был  изучаемый предмет, высшее
образование  по нему он уже получил на  малолетке, "экстерном", сейчас же --
блатыкалсЯ на академика. “чилсЯ он истово, так, что казалось, пар шел от его
стриженой головы, когда старательно и с увлечением отвечал он на дотошные  и
заковыристые вопросы экзаменующих его ‚анов.
     -- Ќеплохо, ѓек, неплохо... но и не хорошо. Џесен ты не знаешь,  топоры
метать не  умеешь, в  породе на лотке  и "таракана" не заметишь --  мало, ах
мало времени у нас, к тебе-то нет претензий... Џомни, пока ты не заработаешь
собственный авторитет на взрослЯке,  объЯвлЯтьсЯ ты  права не имеешь. „альше
--  отойдешь ты напрочь или к золотым примкнешь, но ‚анов  тебе не возродить
-- ты один, а  значит, принЯть  в наши рЯды никого  не  можешь. Џоскольку ты
один в своей пробе, то и  на поддержку кентов  в случае чего рассчитывать не
придетсЯ, потому  как  не будет у тебЯ  кентов. Ќа менЯ и ‘убботу не смотри,
нас уже нет.  ќто тЯжелый  момент, но все  равно ты должен его  знать.  ’воЯ
опора -- трудила, мужик на зоне, болей за них сердцем, и они тебе помогут...
Љто воздух испортил, ты, ѓек?  „уй к параше, опростайсЯ, коли терпежу нет...
‘той,  посмотри  на  менЯ... ЋпЯть  попалсЯ на  дешевую обиду-подначку.  —то
попалсЯ -- полбеды, с каждым  бывает, но ты  еще  и  скрыть своих  чувств не
сумел, лопушище. ’ы не чуешь, что ли, что нет запаха? †елваки и дурак катать
может, надо находчивее быть, спокойнее. ЏонЯл ли?
     ‚ремЯ  от  времени  их таскали  на "допросы",  на сверку показаний,  но
бо2льшую часть времени предоставлЯли самим себе. ѓека  пытались  завербовать
на осведомителЯ в камере, но так лениво, что стоило ему единожды сказать "не
хочу" и сделать дегенеративное лицо, как от него и отвЯзались, пообещав, что
он весь месЯц парашу нюхать будет, вместо того чтобы на воле отдыхать. Ђ ѓек
устал и порою  еретически подумывал о том, что хорошо бы  свинтить на волю и
не напрЯгать голову  шестнадцать часов в сутки.  Ќо приходило новое  утро, и
опЯть он "садилсЯ за парту".
     Џитались они сносно, мЯсо было каждый день, в добавку к обычной баланде
и во  втором блюде, общей массой  сто тридцать пЯть граммов. “тром была каша
на  молоке, масло по два  цилиндрика -- сорок  граммов на  нос, полукопченой
колбасы --  по семьдесЯт пЯть граммов, хлеба -- по семьсот граммов чернЯшки,
сахар длЯ всех на  весь день -- сто пЯтьдесЯт граммов. Џоначалу расстарались
(а  может,  и  с  умыслом),  принесли  белый  хлеб,  но  ‚аны  и ѓек  дружно
отказались: на воле -- пожалуйста, а  "у хозЯина" все белое длЯ  правильного
урки -- западло. Џо той же причине сахар им давали  неочищенный, коричневый,
или еще так называемый  молочный. Ќа ужин подавали пюре и жареную рыбу -- по
семьдесЯт  пЯть   граммов,   масло   --   двадцать  граммов.   —ай,  как   и
договаривались, пЯтидесЯтиграммовый куб  цейлонского  либо индийского на два
днЯ. ЉоньЯк и два пива так и стоЯли  на полке непочатые. Њожно было и больше
еды  потребовать от сине-красных погон, но старики привыкли уже к аскетизму,
да и угас у них с годами аппетит, а ѓек, хоть и был  в стадии  роста,  когда
организм постоЯнно требует пищи,  все-таки был  еще мал,  и ему хватало. ’ем
более что ‚аны, как правило,  в его миску накладывали больше, чем себе. ‡ато
чай почти  полностью уходил в них.  ѓек заваривал себе  четвертачок -- после
того как ‚аны, блюдЯ зонные обычаи, трижды заваривали и выпивали  одну  и ту
же порцию чифирной основы. ЉипЯтильник им разрешили официально.
     --  •ватает нам? •ватает. Ѓыло дело  в молодости --  в