о  отказ в
выезде за границу последовал из канцелЯрии графа Ќессельроде.
     Ѓыли  ли  основаниЯ не выпускать  молодого поэта за  рубеж или  это был
произвол? ’ак или  иначе,  с  самого начала самостоЯтельной жизни возле  уха
Џушкина звЯкнуло ласковое, как защелка собачьей цепи, слово "запрещено".
     ‚озможности   бесконтрольного   пересечениЯ  границы   на   ђуси   были
ликвидированы  при  €ване  ѓрозном.  "’ы  затворил царство  русское,  сиречь
свободное естество человеческое, словно в адовой  твердыне,-- упрекал Ђндрей
Љурбский  €вана IV.--  Љто поедет из твоей земли в чужую, того  ты называешь
изменником, а если поймают его на границе, ты казнишь его разными смертЯми".
„ворЯнство  было  тестом, из которого  государство пекло длЯ  себЯ преданных
чиновников.  "—тобы  можно  было спокойно удерживать их в  рабстве и боЯзни,
никто из них... не смеет  самовольно выезжать  из  страны  и сообщать  им  о
свободных учреждениЯх других стран". ’ак объЯснЯл русскую ситуацию  немецкий
путешественник XVII века. ‘ XV века (а  может,  и раньше) под  изменой стали
понимать, главным образом, побег или попытку побега за границу.
     Џричин ограничений было несколько:  опасение, что  чужаЯ вера проникнет
внутрь страны,  возникнет  ересь,  что,  узнав  о вольной жизни за границей,
вернувшийсЯ  будет  недоволен крепостной  зависимостью на  родине,  наконец,
весьма  частое  превращение путешественников  в невозвращенцев:  "одно  лето
побывает с  ними (с иностранцами.--  ћ.„.) на службе, и у нас на другое лето
не останетсЯ и половины русских лучших людей".
     ’айные  побеги за границу были следствием запрета на легальный выезд. Ђ
чтобы  пресечь побеги, возникла  система  заложничества.  ’о была остающаЯсЯ
семьЯ,  жизнь  которой  зависела от  того, вернетсЯ  посланный  или  нет. "Ђ
который бы человек кнЯзь или боЯрин, или кто-нибудь сам, или сына, или брата
своего  послал  длЯ какого-нибудь дела в иное государство без  ведомости, не
бив  челом  государю,  и  таком б  человеку  за токе  дело поставлено было в
измену, и вотчины и поместьЯ и животы взЯты б были  на царЯ ж, а ежели б кто
сам поехал, а после его осталисЯ сродственники, и их бы пытали, не ведали ль
они  мысли сродственника своего  ж,  или  б кто послал сына,  или брата, или
племЯнника, и его потому ж пытали бы, длЯ чего он послал в иное государство,
хотЯ государством завладети, или  длЯ какого  иного  воровского умышлениЯ по
чьему наущению".
     ‡аметим:  государство  непременно  предполагает  в  личных  стремлениЯх
человека только плохие намерениЯ. „лЯ  того, чтобы выехать, надо  унизитьсЯ,
бить челом. ‚ыезд за  сто  лет, прошедших  от €вана  ‚асильевича до  ЂлексеЯ
Њихайловича, стал труднее. •орват ћрий Љрижанич, писатель, подвизавшийсЯ при
Ђлексее Њихайловиче в Њоскве в 1645-1675 годах, сформулировал пЯть принципов
власти в ђоссии,  которыми регулировалась жизнь во всех ее проЯвлениЯх. ќто:
1)  полное  самовладство,  или,  говорЯ  теперешним  термином,  тираниЯ;  2)
закрытие  рубежей,  то  есть  железный  занавес;  3) запрет  жить в безделье
(принудительный  труд); 4)  государственнаЯ монополиЯ  внешней торговли;  5)
запрет  проповедовать  ереси,  или   идеологическое  единомыслие,  борьба  с
диссидентством, постоЯнное свидетельствование  преданности  власти.  „обавим
теперь  к этому сверхзадачу, о  которой Љрижанич запамЯтовал, а именно: идею
мирового господства, амбиции типа "Њосква -- ’ретий ђим".
     Љрижанич писал о закрытии границ: чужестранцам не разрешаетсЯ  свободно
и просто  приходить в  нашу страну, и  нашим людЯм  не разрешают  без важных
причин скитатьсЯ  за пределами. ќти два обычаЯ -- две ноги и два столпа сего
королевства,  и  их надо свЯто  соблюдать.  ‘амого Љрижанича,  между прочим,
когда  он  въехал в  ђоссию, сослали  в  ‘ибирь и долгие  годы не  разрешали
вернутьсЯ на родину.
     Џри Џетре ‚еликом, прорубившем так называемое окно в …вропу, длЯ охраны
границ в 1711  году была учреждена ландмилициЯ, то есть пограничнаЯ  военнаЯ
стража. ‚доль  границ начали  строитьсЯ оборонительные линии на юге “краины.
Ћднако длЯ учениЯ,  торговли и заимствованиЯ  западных новшеств,  особенно в
военной  области,  поездки  за рубеж  при  Џетре расширились,  прежде  всего
благодарЯ его собственному практическому интересу к …вропе.
     ‚ыпуск за  границу встречал  противодействие в русском обществе. ‡релый
Џушкин,  занимаЯсь  историей Џетра, отмечал:  "‡а посылание  молодых людей в
чужие  краЯ старики роптали, что государь, отдалЯЯ их от православиЯ, научал
их  басурманскому еретичеству.  †ены  молодых  людей, отправленных за  море,
надели траур...". Ђнализ причин этой неприЯзни увел бы  нас в сторону. ‚ажно
же,  что традиционное русское мышление вообще все иностранное и заграницу  в
целом,  как  отмечает американский  славист „.ђанкур-‹аферрьер,  соотносит с
дьЯвольщиной, с тем  местом, где,  с точки зрениЯ русского  человека, дьЯвол
обитает.  ‡аграница -- это то, что находитсЯ далеко: у черта на куличках,  у
черта   на   рогах,   а  сами   иностранцы  сродни  дьЯволам.  Ћб  этом   же
свидетельствуют   многочисленные   источники,  начинаЯ  с   древней  русской
литературы  до   "Њастера  и  Њаргариты"  Њихаила  Ѓулгакова,   у   которого
демонический ‚оланд все времЯ подчеркнуто изображаетсЯ иностранцем.
     ’аким  образом, в  исторически сложившемсЯ  русском сознании  заграница
есть  нечто  проклЯтое Ѓогом, ад.  „лЯ  Џушкина  же и  его  единомышленников
заграница -- источник просвещениЯ, культуры, вообще рай.
     Џроблема выезда  за  границу облегчилась  при императоре  Џетре  III  с
изданием  Њанифеста  о  вольности   дворЯнской.  Џривилегированное  сословие
освобождалось от  принуждениЯ к  службе.  Ќеслужащий  дворЯнин получил  даже
право ехать  за  границу  и  служить  там. Џри  …катерине  ‚еликой с  ростом
культуры  русского  общества  сближение  с  …вропой еще  более  расширилось.
Џоездка за границу длЯ учениЯ,  развлечениЯ или расширениЯ общей культуры, а
также длЯ лечениЯ становилась непременной частью существованиЯ состоЯтельных
людей.  ‚  …вропу  ехали  художники,  музыканты,  сочинители.  Ћдни  из  них
приезжали  и снова  уезжали,  другие  оставались  там навсегда. ‘равнительно
легко удавались и побеги.  Ѓрат писателЯ ‚асилиЯ  Љапниста Џетр благополучно
бежал  от  ухаживаний  …катерины II за  границу,  просто  сев  инкогнито  на
корабль, уходивший в Ђнглию.
     Ќекоторые русские, покидаЯ отечество в конце XVIII -- начале XIX  века,
переходили  в католичество или масонство.  „ругие,  даже живЯ  в Џетербурге,
старались  получить образование  в нерусских  учреждениЯх и предпочитали  не
иметь  ничего  общего  с  духом народа, потребностЯми страны  и,  как  пишет
историк Њайков, "тЯнули в сторону врагов родины".
     Џри этом  ђоссиЯ  во  многих аспектах становилась в  то времЯ  подлинно
европейской  страной.  €сториографы  периода,  на  котором  мы сосредоточили
внимание,  утверждают,  что дворЯнин,  если  он хотел  выехать  за  границу,
сделать это, как правило,  мог. Џисатели  часто служили  по  дипломатической
части и  ездили  за границу охотно. ‚асилий ’редиаковский  был чиновником  в
Џариже и ѓамбурге. Ђнтиох Љантемир -- послом в  ‹ондоне  и  Џариже.  Ѓывал в
…вропе ”онвизин.
     Љарамзин выбралсЯ, когда ему было 23 года, проехал пЯть стран. "‘колько
лет  путешествие было приЯтнейшею  мечтою моего  воображениЯ",-- писал он  в
дороге.  ‚ернулсЯ  он  через  полтора  года,  решив  стать  реформатором, но
впоследствии реальность немного остудила его планы.
     Џожалуй, одним из первых  русских писателей Љарамзин сделал заключение:
"•орошо писать длЯ россиЯн; еще лучше писать длЯ всех людей". Ћн стал думать
о том, не  отправитьсЯ ли в —или,  Џеру, на  остров Ѓурбон,  что в €ндийском
океане, на ”илиппины, на остров ‘вЯтой …лены: "’ам согласилсЯ бы Я дожить до
глубокой  старости, разогреваЯ холодную кровь свою теплотою лучей солнечных;
а здесь  боюсь и подумать о  сединах шестидесЯтилетиЯ",-- написал  он  €вану
„митриеву.  ЏозициЯ  Љарамзина,  вернувшегосЯ  из-за границы,  такаЯ: каждый
может уехать,  нельзЯ только,  выехав,  ругать  свою страну.  Ќо  будучи  за
рубежом  писатель рассуждал иначе.  Љогда соотечественники спросили его, что
происходит  на  родине,  Љарамзин  пожал  плечами и  ответил  одним  словом:
"‚оруют".
     Ћдин  за другим  отправлЯютсЯ  за  границу  бывшие лицеисты. “же  после
отказа Џушкину уехал  служить в русскую  миссию в €талию  Ќиколай  Љорсаков,
также причисленный к Љоллегии иностранных дел. Љорсаков, по кличке  "ђусский
парижанец", вывез  за границу рукописный лицейский журнал. ‚ 1820  году этот
молодой человек умер во ”лоренции от чахотки.
     ‚  литературном   обществе  "Ђрзамас",  собравшем  цвет   петербургской
интеллигенции,  том самом  обществе,  которое несколько  напыщенно  называют
политическим   университетом   молодого  Џушкина,   из   двадцати   человек,
подписавших устав  общества, за  границу, как  показывает наш подсчет, кроме
Џушкина, съездили все,-- кто по  …вропе, кто в Ђмерику, кто в Ђзию. € это не
случайно.
     ‡апад ЯвлЯлсЯ в "Ђрзамасе" эталоном свободы, где, как выразилсЯ Ќиколай
’ургенев, правительство существует длЯ народа, а не народ длЯ правительства,
и   где   не   власть   правительства,  а   свобода   подданного  почитаетсЯ
неограниченною. ‚ каком-то смысле понЯтие западной свободы идеализировалось,
она  существовала в качестве чистой альтернативы свободе в ђоссии, что не во
всем соответствовало реальности. ‚ арзамасском братстве помогали друг  другу
даже  и  после того, как  общество  распалось,  и  пытались  помочь  выехать
Џушкину.  Ђ среди  членов  "Ђрзамаса" были  и действующие, и будущие крупные
правительственные чиновники.
     ‚ыезд за границу, хотЯ и  контролировалсЯ,  но был  достаточно простым.
Ћднако же соображение, что ездить должны  меньше, плавало  в воздухе, наводЯ
на граждан разные ограничениЯ, и поддерживалось частью общественного мнениЯ.
Џисатель Ћрест ‘омов, с  которым  Џушкин общалсЯ  с  некоторой надменностью,
рассуждал  (как раз  в  описываемые  нами годы)  о  том,  что  отечественным
подданным вовсе и незачем ездить  за кордон: "...поэты русские, не выходЯ из
пределы своей родины, могут  перелетать от суровых и мрачных преданий ‘евера
к роскошным и блестЯщим вымыслам ‚остока".
     ‚ 1817  году в журнале "‘еверный  наблюдатель" поЯвилась баснЯ  Љрылова
"Џчела и мухи", начинающаЯсЯ словами: "„ве  Њухи  собрались  лететь в  чужие
краи...".Њораль басни вполне соответствовала подходу властей:

     Љто с пользою отечеству трудитсЯ,
     ’от с ним легко не разлучитсЯ;
     Ђ кто полезным быть способности лишен,
     —ужаЯ сторона тому всегда приЯтна:
     Ќе бывши гражданин, там мене презрен он,
     € никому его там праздность не досадна.

     Џрименительно к  Џушкину, баснЯ объЯснЯет  его стремление в …вропу тем,
что  он был лишен способностей, что,  конечно же, забавно. ‚ советские  годы
баснЯ цитировалась  в контексте  борьбы с безродными  космополитами.  Ћднако
последние строчки  смЯгчают  угрюмую запретительную идею,  что пчелы  должны
трудитьсЯ только на родине. Ѓаснописец вроде бы намекает на б’‘льшую свободу
за   границей.   ‚ажно   тут,   что  стремление   российского  правительства
контролировать  выезд за границу находило  живой отклик и одобрение (правда,
тогда еще не единодушное) у сочинителей-соотечественников.
     Џрава свободного выезда, закрепленного  в законодательстве,  к которому
можно апеллировать в случае конфликта (а иначе к  чему законы?), этого права
в ђоссии первой  половины XIX века не существовало. ‘делав Џушкина служащим,
государство сразу  же продемонстрировало ему  свои  когти.  Ћтказав  поэту в
поездке за границу, сам царь с огромной свитой вскоре отправилсЯ в очередной
раз в …вропу. ‚ рукописи под стихотворением, которое написано 27 ноЯбрЯ 1817
года и  называетсЯ  "“ныние" (позже оно было опубликовано под  названием  "Љ
..."  -- "Ќе спрашивай,  зачем унылой думой..."), есть приписка: "џ  человек
несвободный".


        ѓлава четвертаЯ. ЉЋЌ”‹€Љ’ “ЊЂ € ‘…ђ„–Ђ

     Џетербург душен длЯ поэта. џ жажду краев чужих; авось полуденный воздух
оживит мою душу.
     Џушкин -- ‚Яземскому, не позднее 21 апрелЯ 1820.

     ‡агул без чувства меры, превышающий всЯкие физические возможности, был,
нам  видитсЯ,  еще  и  в   каком-то   смысле  реакцией   восемнадцатилетнего
честолюбивого  и  сознающего  свой  талант  человека  на запрет  отправитьсЯ
путешествовать.  Џушкин числитсЯ в присутствии, но  не  служит, времЯ, стало
быть, есть, и он его прожигает со всей беспечностью, на которую способен. Ќа
одном  из  кутежей  (а  большаЯ  часть приЯтелей его  подбираетсЯ длЯ  этого
занЯтиЯ)  Џушкин спорит, что он выпьет бутылку рома и не  потерЯет рассудка.
Ћн  выигрывает,  так  как,  напившись,   ничего  не  сознает,  но  свидетели
утверждают, что он сгибает и разгибает палец.
     Ћн  часто  бывает  в  театре, у него бесконечные романы с  актрисами  и
воспитанницами театрального училища. Ћн ссоритсЯ из-за денег с  отцом и, как
после вспомнит,  бранит ђоссию. Ћн "плюет эпиграммами", по словам Ђлександра
’ургенева.  Ћн  матерщинник  почище  Ѓаркова   --  смотрите,  например,  его
стихотворениЯ с  многочисленными  отточиЯми,  сделанными цензурой.  Џовисшие
рифмы не оставлЯют сомнений у читателЯ в сути выражений поэта.
     Ѓрат  Ђлександра ’ургенева  Ќиколай стыдит Џушкина за то, что  он берет
жалованье и при этом ругает того, кто его дает. Ќиколай €ванович усовещивает
его: следует  быть посдержаннее  в  эпиграммах против  правительства. Џушкин
вызывает ЌиколаЯ ’ургенева на дуэль, и, лишь одумавшись, извинЯетсЯ. Ќедруги
и  друзьЯ говорЯт о поэте одно  и то же. Ђлександр ’ургенев:  "...теперь его
знают только по  мелких стихам и  крупным  шалостЯм". Ћн отмечает  у Џушкина
леность и нерадение о собственном образовании, вкус к площадному волокитству
и вольнодумство,  также  площадное,  восемнадцатого столетьЯ. „иректор лицеЯ
…гор ќнгельгардт: "Ђх, если бы этот бездельник захотел заниматьсЯ, он был бы
выдающимсЯ человеком в нашей литературе".
     Џушкин жег свечу своей жизни с обоих концов. Ћн разрушительно творил  и
творчески  разрушал  то,  что  было  ему дано  природой. Ќеудовлетворенность
действительностью  --  его болезнь,  как  и  многих других.  Ѓатюшков  писал
‚Яземскому: "...в нашей благословенной ђоссии можно только упиватьсЯ вином и
воображением". Ѓатюшков, правда, тут почему-то забыл про женщин.
     “тешением  Џушкину  служит  роман с одной  из  самых  необычных  женщин
Џетербурга. ќто  …вдокиЯ ѓолицына,  она  же  "принцесса  Ќоктюрн", "небеснаЯ
кнЯгинЯ", которую подруги считают чудачкой. ‚прочем, она предпочитает дружбу
с мужчинами, благо с мужем находитсЯ, как тогда говорили, в разъезде. Ћна не
просто  великосветскаЯ дама,  она западница,  философ, занимаетсЯ науками  и
черной магией, у нее в доме  бывают такие же чудаки со  всего света, которых
она принимает по ночам, так как ночью не спит: гадалки предсказали ей смерть
во сне. Ќа деле легенду эту  сочинила она сама. "Џринцесса Ќоктюрн"  …вдокиЯ
ѓолицына  принимала  по ночам потому, что  постарела, а французские светские
львицы никогда  не показывались днем. „невной  свет при  не столь изощренной
косметике, как сегоднЯ, выЯвлЯл у немолодой женщины все ее недостатки.
     Џо свидетельству Љарамзина, Џушкин смертельно влюбилсЯ в ѓолицыну, хотЯ
она вдвое старше. Џозже поэт  включит  ее в  свой  „онжуанский список,  куда
попали только  наиболее значительные его возлюбленные.  Ћн  уезжает  от  нее
поздно утром, чтобы выспатьсЯ дома и затем сочинЯть, лежа в постели. Ћбедать
он едет в ресторан, вечер проводит в притонах или театре, а ночью снова мчит
в будуар к ѓолицыной, если  она  согласна  его принЯть. Ћн  почти  идеальный
эгоцентрик:  всЯ  ‚селеннаЯ вокруг  него  и только длЯ  него, причем  даннаЯ
минута важнее всей жизни.

     џ говорил: в отечестве моем
     ѓде верный ум, где гений мы найдем?
     ѓде гражданин с душою благородной,
     ‚озвышенной и пламенно свободной?
     ѓде женщина -- не с хладной красотой,
     Ќо с пламенной, пленительной, живой?

     Ќа   то,  чтобы  подобрать   другое  слово  вместо  дважды  попавшегосЯ
"пламенный", нет времени, он спешит:

     ѓде разговор найду непринужденный,
     Ѓлистательный, веселый, просвещенный?
     ‘ кем можно быть не хладным, не пустым?

     ‘лово   "хладный"  два   раза   --  про   себЯ  и  про  нее.   ’ЯжелаЯ,
державинообразнаЯ причастнаЯ  рифма,  висит  в  изЯщном  стихотворении,  как
незакрепленный  кирпич, над  головой читателЯ, которого,  однако,  под конец
ждет блистательный пассаж:

     Ћтечество почти Я ненавидел --
     Ќо Я вчера ѓолицыну увидел
     € примирен с отечеством моим.

     Љонфликт ума и сердца,  проходЯщий  через  всю жизнь Џушкина. Љак бы ни
было мерзко это  государство, власть,  люди,-- все,  что происходит  вокруг,
превращает поэта в равнодушного, такого же, как остальные, но  если есть,  в
кого  влюбитьсЯ,  от кого потерЯть голову,  значит,  еще  не  все  потерЯно,
значит, можно быть счастливым  даже тогда и там, где и когда это невозможно.
‚от,  если хотите,  одна из  опорных точек  (их много) пушкинской философии,
роковое  триединство:  Я, даннаЯ  женщина и  все  остальное  на  свете.  ќто
перпетуум-мобиле,  но это же и его  тормоз, который  вдруг,  непредсказуемо,
останавливает жизнь поэта, переворачиваЯ ее вверх дном.
     Џочти  три послелицейских года -- длиннаЯ вереница его минутных подруг:
ветреных  ‹аис,  которых он любит  за  "открытые  желаниЯ",  младых  монашек
–итеры,  включаЯ  сюда  известную  парижскую   проститутку,   находЯщуюсЯ  в
творческой командировке в Џетербурге, Ћлю Њассон, „ориду, в объЯтьЯх которой
он "негу пил  душой",  ”анни,  ласки которой он  обещает  вспомнить "у двери
гроба", Ќаташу, с которой он проводил времЯ на травке, проститутку Ќаденьку,
польку Ђнжелику, котораЯ, как вспоминал лицейский друг €ван Џущин, родила от
Џушкина  сына,  продавщицу  билетов в бродЯчем зоосаду... ЏеречислЯем только
тех, о  ком сохранились  сведениЯ  в  его  собственных заметках.  ‚  научных
комментариЯх к сочинениЯм Џушкина проститутки именуютсЯ "представительницами
петербургского  полусвета".  ‘мысл  эвфемизма,  видимо,   в   том,  что  эти
представительницы работают в полутьме.
     Ђнненков   определЯет  послелицейский   период   жизни   Џушкина   так:
"ЃеззаботнаЯ растрата ума, времени и жизни на знакомства, похождениЯ и свЯзи
всех родов,-- вот что составлЯло  основной  характер  жизни  Џушкина, как  и
многих его современников".
     ‚ремЯ в  чем-то  несчастное, но и счастливое.  Џочти ежедневные ссоры и
новые знакомства, отчего ценность подлинной дружбы несколько смазываетсЯ, но
в  суете  он  этого не замечает.  Џроисходит разрыв с  Љарамзиным,  которому
браннаЯ риторика насчет рабства представлЯетсЯ недостойной. Ќо при этом -- и
становление личности, лепка самого себЯ  как поэта,  разумеетсЯ,  с  помощью
более зрелых, более терпимых, более образованных друзей, европейцев по духу.
     Ћдна  беда:  умнейшему и талантливейшему  молодому  творцу уже тесно  в
пределах возможностей того литературного  круга, в котором он находитсЯ. …го
субъективное  ощущение,  что  ему  тесно в ђоссии вообще. …го не выпускают в
…вропу.  Ќо  так  уж устроен человек: отказ  все же оставлЯет живую надежду:
вот-вот прорветсЯ, выпустЯт и тогда... Ђ пока --

     “вы! куда ни брошу взор --
     ‚езде бичи, везде железы,
     ‡аконов гибельный позор,
     Ќеволи немощные слезы,
     ‚езде неправеднаЯ ‚ласть
     ‚ сгущенной мгле предрассуждений...

     ѓоворЯт, это было написано в один присест в гостЯх у ЌиколаЯ ’ургенева.
Ќо стоит ли к этим словам относитьсЯ столь же  серьезно,  как это сделали  в
правительстве Ђлександра I?  "‘амовластительный  злодей"  в  оде "‚ольность"
относитсЯ вовсе не к русскому императору,  а к французскому. ‘лово "свобода"
в компаниЯх, где бывал Џушкин, произносилось тогда так же часто, как  "вино"
и "любовь".  € вовсе  не всегда  имелась в виду политическаЯ свобода. Џушкин
много  раз  бывал  в  доме ‹авалЯ, управлЯющего третьей  экспедицией  Ћсобой
канцелЯрии   Њинистерства  иностранных  дел.  ќкспедициЯ  эта  просматривала
зарубежную периодику, составлЯЯ рефераты длЯ царЯ о положении дел  в …вропе.
Ќовости  вплывали  в салон ‹авалЯ без цензуры и  растекались  по Џетербургу.
—итали тут и стихи.
     Џоэт  искал  себЯ, определЯлсЯ  во  мнениЯх.  ’ретий  брат  ’ургеневых,
‘ергей,  писал:  "„а  поспешат   ему  вдохнуть   либеральность".  €з   этого
утверждениЯ  следует,  что  политические  его  взглЯды  в  этот  период  еще
нестойкие. ќкстремизм  шел,  возможно,  не от пушкинского  естества,  но  от
среды,  в  которой  он вращалсЯ. ђЯд стихов он сочинил, чтобы стать  ближе к
этим своим знакомым, но длЯ серьезных борцов он оставалсЯ милым проказником,
не  более  того.  „а  и  протест  у   Џушкина  не  был   свЯзан  с  активной
деЯтельностью.
     ‘импатии и неприЯзнь молодого поэта возникали  подчас не столько от его
собственных взглЯдов, сколько под влиЯнием лиц, с которыми он сближалсЯ. ќто
были прежде всего  братьЯ  ’ургеневы и, более других,  Ђлександр €ванович. ‚
1817  году  Ђлександр  ’ургенев именовалсЯ  "‚аше Џревосходительство"  и был
управлЯющим департаментом Њинистерства духовных дел и народного просвещениЯ,
приближенным министра кнЯзЯ Ђ.Ќ.ѓолицына.
     Ћтметим, между прочим, что  забавно читать у Ђлександра ’ургенева слово
"советский". Ѓез малого за сто  лет до ‹енина,  в ноЯбре 1824 года, он писал
брату Ќиколаю  ’ургеневу  за  границу: "„лЯ тебЯ  не  может быть  это теперь
тайной,  ибо ты советский...". €мелась в виду принадлежность брата ЌиколаЯ к
ѓосударственному  ‘овету.  Ќиколай  был  крупным  государственным  деЯтелем,
членом  ѓосударственного ‘овета, но также  и  либерально мыслЯщим человеком.
’ретий  брат, ‘ергей, был в это времЯ в Џариже. ‚се  трое хорошо  относились
тогда  к Џушкину, и, при  наличии больших свЯзей, имели широкие возможности,
чтобы похлопотать о своих друзьЯх.
     …ще  одним  петербуржцем,  влиЯние  которого на Џушкина  представлЯетсЯ
несомненным,  хотЯ  о  путЯх  этого влиЯниЯ известно  мало,  был  его  тезка
Ђлександр  ‘ергеевич  ѓрибоедов.  Ћни  в одно времЯ  пришли  служить в  одно
ведомство, вместе подписали присЯгу, хотЯ ѓрибоедов был без малого на десЯть
лет  старше.  Ћн  к  этому  времени  уже  имел  озлобленный  ум,  по  мнению
современника, из-за того, что его  не оценили как человека государственного.
Њожно предположить, что поведение ѓрибоедова, столь знакомое нам по Џушкину,
также было результатом постоЯнного раздражениЯ действительностью,-- болезнью
среды,  как назовут состоЯние российского интеллигента  психиатры  конца XIX
века.
     Ћсенью  1817  года  ѓрибоедов  должен  был  стрелЯтьсЯ  из-за  балерины
€стоминой  с  корнетом   џкубовичем.  „уэль  отложили  на  год.  Џотом  была
"четвернаЯ"  дуэль, во  времЯ которой  ѓрибоедову прострелили руку. Ћбщались
они с  Џушкиным  недолго:  ѓрибоедов уехал, а  впоследствии за то,  что  был
секундантом на дуэли, его отправили в Џерсию секретарем посольства. ‚прочем,
наказание ѓрибоедова Џушкин посчитал бы длЯ себЯ удачей.
     Ћт   ѓрибоедова  о  Џушкине  прослышал  его   приЯтель  по  Њосковскому
университету корнет  Џетр —аадаев  (Џушкин с его абсолютным  слухом  в Языке
писал "—адаев",  что  по-русски звучит более  естественно). ‚осемнадцати лет
отправившись воевать, —аадаев дошел до Џарижа,  получил награды. …го прочили
адъютантом к царю, а стал он адъютантом  командующего  гвардейским  корпусом
генерала и кнЯзЯ €.‚.‚асильчикова. —аадаев, в отличие от Џушкина, был богат.
‚стретились они у Љарамзина.
     Ѓудущий  философ  и   богослов,  —аадаев,  как  вспоминал  современник,
заставлЯл  Џушкина  мыслить.  Ћн способствовал  развитию  поэта больше,  чем
кто-либо  другой. ”илософиЯ, мораль, право,  историЯ -- их постоЯнные  темы.
Џушкин  все чаще  бывает  у  —аадаева,  берет  у  него книги. €менно —аадаев
открывает  ему Ѓайрона. €  -- важнаЯ деталь -- между ними идут переговоры  о
совместной  поездке за  границу. Џосле  Џушкин не  раз будет  жалеть, что их
поездка  не  состоЯлась: —аадаев уехал один. Ђ пока  Џушкин  начинает  учить
английский, берЯ  у  —аадаева книги. Џиетет Џушкина по отношению к —аадаеву,
как это часто у поэта бывало, сплетен с иронией, но в ней любопытнаЯ оценка:
в другой стране —аадаев был бы  знаменитой личностью, а  здесь, в ђоссии, он
всего-навсего военный невысокого чина:

     Ћн вышней волею небес
     ђожден в оковах службы царской;
     Ћн в ђиме был бы Ѓрут, в Ђфинах Џериклес,
     Ђ здесь он -- офицер гусарской.

     ’акую подпись сочинЯет Џушкин к портрету —аадаева. ‘мысл Ясен: талант у
нас не в цене, власть в ђоссии в гениЯх не нуждаетсЯ.
     —тобы  замкнуть круг, остановимсЯ  на человеке,  который также оказывал
тогда большое влиЯние на Џушкина, но сегоднЯ менее известен. ’о был чиновник
того же Њинистерства иностранных дел Ќиколай €ванович Љривцов. ‚  войне 1812
года  Љривцову оторвало  Ядром  ногу выше колена.  Џосле  русских  побед  он
осталсЯ  за  границей,  лечилсЯ.  ‚  ‹ондоне  ему сделали  пробковый протез,
настолько удачный, что  он мог даже танцевать. Ћн жил в  Ђвстрии, вейцарии,
”ранции, ѓермании, говорил свободно на нескольких Языках, водил знакомство с
ѓете,  ѓумбольдтом,  ’алейраном,  встречалсЯ  с Ќаполеоном, запросто бывал у
многих  западных   знаменитостей.  Љогда  Џушкин  вышел  из  лицеЯ,  Љривцов
возвратилсЯ  из  …вропы.  Џознакомились  они  у  братьев  ’ургеневых  и   по
прошествии недолгого времени сошлись.
     Љривцов   вернулсЯ   большим   либералом   и   демонстрировал   Џушкину
великолепный образец раздвоенного сознаниЯ российского  интеллигента. Ћн был
исполнительным,  аккуратным  и преданным престолу служащим, а в  узком кругу
ругал русские власти и отечественные порЯдки, не стеснЯЯсь в выражениЯх и не
скупЯсь  на  остроумие.  ђечи  его  звучали   еще  резче,  чем  мальчишескаЯ
терминологиЯ  Џушкина.  € это было воспитание  другого рода, нежели  влиЯние
друзей,  перечисленных  выше. Љривцов вскоре получил  назначение  в  русское
посольство в ‹ондон, о  котором, как и обо всей …вропе, много и увлекательно
рассказывал  Џушкину.  Ћбсуждали они, по-видимому, и возможности пушкинского
отъезда.
     €з-за   физической  и  нервной  перегрузки,   а  возможно  (по  взглЯду
современных  врачей)  от  инфекции  (грипп?   воспаление   легких?),  Џушкин
заболевает  горЯчкой. ’огда  этим  словом  называли любую болезнь с  высокой
температурой. ‚  послелицейские годы он вообще весьма часто хворал. Ќа  этот
раз он  болеет долго, и доктор не гарантирует благополучного исхода.  Ћднако
через  два  с  лишним месЯца молодой  организм победил, и Џушкин поднЯлсЯ на
ноги. ЏоправлЯЯсь, он сочинЯет стихи  Љривцову на памЯть перед отъездом того
в ‹ондон,  дает ему  с собой свою книгу. ‘вЯзь не прерываетсЯ после отъезда.
Ђлександр  ’ургенев  пишет  кнЯзю  Џетру  ‚Яземскому,  уехавшему  служить  в
‚аршаву:  "Љривцов не перестает  развращать Џушкина и  прислал ему безбожные
стихи из благочестивой Ђнглии".
     „рузьЯ   продолжали   разъезжатьсЯ.   ‚Яземский   находилсЯ  в  ‚аршаве
практически  без  дела.  ‹етом  следующего  года  он  подписал   записку  об
освобождении крестьЯн. ќто было либеральное времЯ,  и  он  не  пострадал  за
вольнодумство.  Ќастроение  ‚Яземского,   приезжавшего   в  Џетербург,  было
невеселым: "...мне так все здешнее огадилось, что мне больно было бы ужитьсЯ
здесь", пишет он и вскоре уезжает обратно в ‚аршаву.
     Џольша была, конечно,  еще  не ‡ападнаЯ  …вропа, но  уже  и  не ђоссиЯ,
Џушкин это понимал. Џоэтому, встретившись  летом  с  ‚Яземским, он говорит о
том,  что, может  быть,  если не  удалась заграница, его  пустЯт  в ‚аршаву.
‚Яземский  обещает  узнать  и  похлопотать  "оттуда".  ‚ любом случае, здесь
оставатьсЯ, по  мнению ‚Яземского,  невозможно.  ‚скоре он опЯть напишет: "“
нас ни в  чем нет ни совести,  ни  благопристойности. Њы пЯтимсЯ  в грЯзь, а
рука правительства вбивает нас в грЯзь".
     Џушкин  не мог не знать, что  выезд из  ‚аршавы  в  ѓерманию неизмеримо
проще,  чем  из  метрополии.  Љарамзин,  отправившийсЯ  впервые  за границу,
подробно рассказал о своих  наблюдениЯх, и его заметки  были к тому  времени
неоднократно опубликованы.  "Ќа  польской  границе,-- писал он,-- осмотр был
нестрогий. џ дал приставам копеек сорок; после  чего они только  заглЯнули в
мой чемодан,  верЯ, что у менЯ нет ничего нового". ‚озможно, Џушкин прижилсЯ
бы на какое-то времЯ в ‚аршаве, лишь бы только  убратьсЯ из Џетербурга. ’ут,
в городе, который он называет мертвой областью рабов, ему плохо. Ћн живет  в
немилой ему, "сей азиатской стороне".
     Ќе известно, принимали ли участие в хлопотах по поводу выезда Џушкина в
‚аршаву братьЯ  ’ургеневы или еще кто-либо, кроме  ‚Яземского, но усилиЯ  не
увенчались  успехом.  „а и  сам ‚Яземский, судЯ по его  письмам,  рветсЯ  из
‚аршавы в Џариж. Њежду тем гадалка уже предсказала Џушкину дальную дорогу, о
чем он сам вспоминал двадцать лет спустЯ.
     Ђ времена менЯлись. ‚ыступаЯ в ‚аршаве, Ђлександр Џавлович обещает дать
ђоссии конституцию,  какую он дал  Џольше  (что  могло  укрепить  Џушкина  в
стремлении туда перебратьсЯ).  ‚ Џольше поЯвилось нечто вроде парламента. Ќа
открытии   Џольского   ‘ейма   Ђлександр   размышлЯл   о   законно-свободных
учреждениЯх,  которые он надеетсЯ распространить. …вропа  очень беспокоилась
по  поводу произвола, царЯщего в ђоссии, и Ђлександр в беседе,  котораЯ была
опубликована на ‡ападе, говорил о том, что скоро другие народы ђоссии, вслед
за Џольшей, получат демократию.
     ‹иберальные воззрениЯ  Ђлександра преподносЯтсЯ  ‡ападу, а  внутри  он,
только что  получивший звание  фельдмаршала  Џрусской  и Ђвстрийской  армий,
поощрЯет деЯтельность Ђракчеева. ЏослаблениЯ, которые начали было ощущатьсЯ,
к 1819 году отменЯютсЯ. ‚ремЯ надежд на перемены, времЯ новых противоречивых
идей уходит в прошлое. Ќаступает  период завинчиваниЯ  гаек  внутри, который
всегда сопровождаетсЯ опусканием железного занавеса.
     ЃрожениЯ  в странах …вропы  заставлЯют глав  государств  искать пути  к
договорам  длЯ  защиты  порЯдка, и  русское  правительство,  вступаЯ в такие
контакты,  находит  длЯ  себЯ   двойную  выгоду:  под   предлогом  опасности
ужесточать  дисциплину внутри  и  расширЯть  сферы  своего  политического  и
военного влиЯниЯ вовне. ‘ильные мира сего, которых Џушкин, смеЯсь, два  года
назад назвал "всемирными глупцами", на самом деле  таковыми  вовсе не  были.
’еперь Џушкину уже было не до смеха.
     ќйфориЯ, свЯзаннаЯ с возвращением русской армии из …вропы домой, теперь
сошла на нет.  Џросветительские и либеральные идеи затухали на  глазах.  ’е,
кто вернулись, думали,  что возврата  к старому режиму быть не может, однако
теперь европейские начала вытравлЯлись, оставались  традиционные, азиатские.
Ћказалось,   что   общественное   мнение,   которое   сложилось   в   кругах
интеллигенции,  ничего  не  стоит, с ним можно не считатьсЯ. ‚ университетах
началась  борьба  с иноземной наукой.  €нстанции были  озабочены укреплением
подлинно   русских   убеждений,  под  которыми  подразумевалась  преданность
престолу. ‚ысказывать публично мнение,  официально  не принЯтое, становилось
снова опасно. ЋбщественнаЯ жизнь ушла в подполье.
     €деЯ  развитиЯ ђоссии по американскому пути  с введением конституции  и
отменой  рабства,  та  идеЯ,  которую в течение  нескольких  лет  вынашивали
декабристские группы, в сущности, первые зачатки партий в стране, в принципе
была  мало реальной. "‚ Ђфрике и Ђмерике начинают чувствовать сие беззаконие
и стараютсЯ  прекратить  оное, а мы,  россиЯне, христиане  именем,  в недрах
отечества  нашего   имеем   защитников   сей  постыдной,  сей  богопротивной
власти!"-- доверЯет бумаге свои мысли декабрист Ђ.Ќ.Њуравьев в это времЯ. ‡а
свободой надо ехать на ‡апад.
     Ќиколай   ’ургенев  сообщает  брату  ‘ергею:   "Њы  на  первой  станции
образованности",-- сказал Я недавно молодому Џушкину.  "„а,--  отвечал он,--
мы в —ерной ѓрЯзи". ’ак называлась перваЯ станциЯ по дороге в Џетербург.
     Ќаступало времЯ, привычное длЯ русских людей в возрасте и  приводЯщее в
растерЯнность молодых. ’ридцатилетний  оптимист Ќиколай  ’ургенев, мечтаЯ  о
журнале "ђоссиЯнин  XIX века" при  сотрудничестве Џушкина, записывал в своем
дневнике:  "Љаждый  вечер оканчиваю  с некоторым унынием...  ‚вечеру  сижу у
окошка и в каждом предмете, в каждом движущемсЯ автомате вижу бедствие моего
отечества... Љакое-то  общее  уныние тЯготит Џетербург  и сие  времЯ... €ные
ничего не понимают или,  лучше сказать, ничего не знают. „ругие знают, да не
понимают. €ные же понимают одни только гнусные свои личные выгоды. Ќеужели Я
до  конца жизни  буду проводить и зимние, и  летние вечера так, как проводил
доселе?.. Ќеужели Я и при последнем моем  издыхании  буду видеть подлость  и
эгоизм единственными  божествами  нашего  ‘евера?". “  многих на уме …вропа.
Џроводив  свою  знакомую  в  Џариж,  Ђлександр  ’ургенев  пишет  ‚Яземскому:
"‘покойнее и счастливее там, где и душа, и цветы цветут".
     ‹иберальные  идеи  овладели Џушкиным,  если можно  так  выразитьсЯ,  не
вовремЯ.  Ѓолее опытные  его друзьЯ,  тот же  Ђлександр ’ургенев,  Љарамзин,
†уковский  встретили очередное  похолодание на  теплых  должностных  местах.
Ћфицеры-декабристы  шли на риск. Њногие  уходили в кутежи. Џушкин с энергией
молодости кинулсЯ во все сферы сразу. Ћн пыталсЯ соединить все  стили жизни,
и ему, с его  умом  и горЯчностью,  это  вполне  удавалось. Ќо теперь возник
вопрос: готов ли он всем пожертвовать ради того, чтобы встать на рискованный
путь активного протестанта, готов ли к последствиЯм?
     Џо  всей  видимости,  его  планы  все  же более  эгоистичны,  и  они  в
литературе, не в политике. Џоиски  правды и свободы, но не в действии. Ћн не
борец, а лишь поклонник правды  и свободы, как он сам назовет себЯ позже. Ќо
и в такой роли ему нет места. Ћн жалуетсЯ „ельвигу:

     Ѓывало, что ни напишу,
     ‚се длЯ иных не ђусью пахнет...

     Џереведем это в прозаический контекст: то, что он пишет,-- прозападного
толка, и  здесь не  нравитсЯ. €нтересы его сосредоточены на …вропе,  свобода
там. ’ут его не  понимают. ‡а три  послелицейских  года Џушкин потерЯл много
времени впустую. ЃездеЯтельность, растрата  самого себЯ -- весьма популЯрнаЯ
в ђоссии форма протеста, в чем-то неосознанного. Ћн пыталсЯ оставатьсЯ самим
собой, а его  подгонЯли под  принЯтые  стандарты. ‘тихотворнаЯ стихиЯ должна
была стать основной  формой его жизнедеЯтельности, а длЯ того, чтобы  писать
стихи, желательно видеть  мир непредвзЯтыми глазами.  Џушкину же  предложена
другаЯ  игра,  другие  рамки:  сделатьсЯ  чиновником и в свободное от службы
времЯ пописывать  стихи, да  при этом в определенных тонах: длЯ  развлечениЯ
себЯ и других.
     ђусскаЯ  литература  пушкинского  времени  мало  отвечала  на  вопросы,
стоЯвшие  перед  обществом.  ЋтечественнаЯ  словесность  в  начале XIX  века
существовала, но в  сравнении  с  западной, пожалуй, в  полном  смысле этого
слова ни проза, ни поэзиЯ еще не сформировались,  находились в эмбриональном
состоЯнии. Ђнненков,  рассказываЯ о жизни Џушкина, назвал русскую литературу
того  времени  "всеобщим  царством  скуки  и  пошлости".  "‹учшими  русскими
писателЯми  были ‚ольтер и  †ан-†ак ђуссо,--  шутили  авторы "‘атирикона".--
‹учшими  русскими  поэтами были ‚ергилий  и Џиндар". —итать  по-русски  было
нечего,  не  у  кого  учитьсЯ  молодому  писателю современному литературному
мастерству. "“ нас  еще нет  ни словесности, ни  книг, все  наши знаниЯ, все
наши понЯтиЯ с  младенчества почерпнули мы в книгах иностранных, мы привыкли
мыслить   на   чужом  Языке",--  скажет  после  Џушкин.   „аже  само  слово,
обозначающее   словесность,   писалось   на    латинско-французский   манер:
"литтература".  ѓрециЯ  давным-давно родила ѓомера,  ЂнглиЯ  -- експира,  в
ѓермании здравствовал великий ѓете, а кого такого  масштаба дала миру ђоссиЯ
до  Џушкина?   ЌациЯ  должна  была  достичь  определенной  ступени  развитиЯ
культуры, заЯвить о ней в мире,  чтобы  вывести в этот мир свою литературную
звезду.
     ‹итература жила полной жизнью на ‡ападе.  ’ам  работали  известные миру
профессиональные  авторы. ‚ ђоссии таковыми могли  быть только чиновники или
любители,   которых   презрительно  называли   сочинителЯми.  …вропеизм  как
общественное течение  в  среде  русской  интеллигенции  того  времени был, в
сущности, свежим поветрием из окна в …вропу. ‚ласти этого поветриЯ боЯлись и
поэтому подавлЯли любые нестандартные движениЯ мысли.
     ‚замен  сознание  заполнЯлось  официальной великодержавной  идеологией,
важную  часть  которой  составлЯла целебнаЯ длЯ  души  мечта  о  мессианском
предназначении ђуси. …вропеист Џушкин пыталсЯ отмежеватьсЯ от угнетавшей его
системы, но он жил среди этих людей, соотносилсЯ с ними, не мог их избежать,
и вирус азиатства и имперского мышлениЯ проникал в его мысли, особенно, если
сопутствующим обстоЯтельством была лесть.
     Џоэт в  мессианской  рамке  -- такаЯ  картина вполне обеспечила бы  ему
перспективу легкого и  безоблачного счастьЯ, которое ему прочили. Ћн сочинЯл
по образцам  французских  поэтов ќвариста Џарни и  †ана  ѓрекура,  а ему уже
готовили кресло в русском поэтическом президиуме. ”ормы стихов он, казалось,
перенимал  у  своих русских  старших собратьев,  но ведь  элегии  и  баллады
†уковского были немецкими, переиначенными на русский манер.  Џоэма "ђуслан и
‹юдмила",  выведшаЯ Џушкина в лучшие русские поэты, была результатом умелого
восприЯтиЯ рыцарского романа итальЯнского поэта ‹удовико Ђриосто  "Ќеистовый
ђоланд" ("Orlando Furioso"). ‚ "ђуслане  и ‹юдмиле" имена напоминают также о
Џарни, к которому Џушкин питал особую симпатию: у Џарни --  Ђина, у  Џушкина
-- Ќаина, у Џарни -- ђусла, у Џушкина -- ђуслан.
     ‚  российской  литературе оставались гигантские пространства  целины, и
талантливый  человек,  овладевший  мировой  литературой,   мог   братьсЯ   и
разрабатывать любой  жанр или все жанры сразу, что  Џушкин и поэты его круга
делали весьма успешно. Џушкин называл Ѓатюшкова "наш Џарни российский", но и
его самого  в  молодости можно так назвать. ‚се темы  были  нетронутые,  все
интересно попробовать.  € благосклонное одобрение  наверху гарантировано при
одном только условии, старом, как мир: не надо касатьсЯ некоторых щекотливых
вопросов политики и права. Ќо Џушкину такого счастьЯ было мало.
     Ќеожиданно  длЯ  всех  (но  не  длЯ него  самого) он  после  очередного
приступа  "гнилой горЯчки" задумывает устроитьсЯ на  военную службу,-- новаЯ
идеЯ на старый лад. „рузьЯ вначале удивлены. "џ имею надежду отправить его в
чужие  краи, но он  уже  и слышать  не  хочет  о мирной  службе",--  говорит
Ђлександр ’ургенев.  Ђ  чуть  позже  об этом  сообщаетсЯ еще  более  твердо:
"Џушкин уже на ногах и идет в военную службу". ’от же ’ургенев пишет об этом
‚Яземскому в марте 1819  года. Ђ еще через неделю ’ургенев пишет ‚Яземскому,
что  Џушкин  собираетсЯ  в ’ульчин, а  оттуда  в  ѓрузию,  и  бредит войной.
‚озможно,  идеЯ  возникла у Џушкина  в  результате знакомств с  грузинами  в
Џетербурге.
     Џо  свидетельству  €вана  Џущина,  Џушкин   ищет  знакомства  с  Џавлом
Љиселевым, только  что  назначенным  начальником штаба  2-й  армии.  Љиселев
обещал содействие в определении Џушкина к себе. ‘ам Љиселев готовилсЯ отбыть
в  военные поселениЯ  на юг “краины.  Љиселев  не знал, а некоторые приЯтели
поэта  были в  курсе  дела:  из ’ульчина Џушкин,  будучи  принЯт  на военную
службу,  сумеет пробратьсЯ  в  войска, расположенные на Љавказе. ’ам,  когда
начнутсЯ военные действиЯ, он двинетсЯ с войсками в сторону ’урции.
     ‚  мае  Ѓатюшков  в  письме  из  ЌеаполЯ,  не догадываЯсь  об  истинных
намерениЯх  Џушкина, сожалеет  о  его решении поступить на  военную  службу.
’ургенев отмечает, что  Џушкин  бредит уже войною,  что можно толковать  как
состоЯние возбуждениЯ, в котором он находитсЯ. ‚ конце  маЯ 1819 года он  со
днЯ  на день готов начать осуществление замысла. ‚ этом состоЯнии его свалил
новый приступ болезни.
     ’ургенев  в  письме  ‚Яземскому  замечает  о Џушкине:  "Ћн простудилсЯ,
дожидаЯсь  у  дверей одной блЯди, котораЯ его не пускала в дождь к  себе длЯ
того, чтобы не заразить его своей болезнью". ‚идимо,  Џушкин все  же добилсЯ
приема, ибо  тот  же  ’ургенев  напишет чуть  позднее,  что  Џушкина  нельзЯ
обвинЯть за  оду "‚ольность" и за две болезни "не  русского имени". Ђ пока у
Џушкина  состоЯние опЯть  очень  тЯжелое,  и  доктор  ‹ейтон  ни  за что  не
ручаетсЯ.
     ‹ечение  молодого и  сильного организма, однако,  шло успешно.  Ћбритый
наголо  Џушкин  покупает  парик.   Џериодически  надеваЯ  его,  он,  видимо,
стараетсЯ к нему привыкнуть. ЏоднЯвшись с постели, Џушкин стал искать свЯзи,
дабы  устройство его на военную  службу  состоЯлось. Ћн  не знает  того, что
стало ведомо его друзьЯм. Њежду тем Ќиколай ’ургенев, который был осведомлен
о том,  что происходит наверху, почувствовал,  что попытки  выхлопотать  длЯ
Џушкина  должность  за  границей  по  дипломатической  части  натыкаютсЯ  на
холодные отказы,  впрочем, как  и ходатайства  насчет военной  должности. 20
апрелЯ 1819 года Ќиколай  ’ургенев  писал брату ‘ерг