ть?
     - “гу...
     - ѓосподи, каким жалким голосом это говоритсЯ. Ќоги не промочила?
     - Ќет, ‹юсенька...
     - ’олько не ступай в лужи,  а то промочишь.  ‘ейчас сЯдем в трамвай. ’ы
только напомни мне, как только приедем - нужно позвонить домой.
     - •орошо, ‹юсенька... а твоЯ мама не будет сердитьсЯ?
     - Њама?  Ќе все ли ей равно,  где Я ночую. џ позвоню тете Ќаташе, чтобы
не ждала менЯ ужинать...


        7

     ‘егоднЯ все не ладилось о самого утра.  Ѓудильник опЯть не зазвонил,  и
он  опоздал на десЯть минут -  едва пустили в  класс.  Ђ  на последнем уроке
обнаружилось,  что второпЯх забыл дома папку с чертежами, а срок сдачи - как
назло -  именно сегоднЯ.  €  вреднаЯ же  личность этот  чертежник:  говоришь
человеку, как было дело, а он не верит!
     ‚ернулсЯ домой -  опЯть сплошные неприЯтности.  Њать ушла в  очередь за
керосином,  обеда нет,  в комнате не убрано.  ‘транное дело с этой матерью -
когда дома,  то вроде ее и  не замечаешь,  а уйдет на полднЯ,  и сразу все в
доме вверх ногами...
     - —то ж ты, ‡инка, - проворчал он, вешаЯ кепку на гвоздь возле двери, -
расселась тут,  как барынЯ,  со своими тетрадками, а со стола не убрано, пол
не подметен...
     - „а-а, а если у менЯ уроки!
     - “роков тех... буковки все рисуешь.
     - ’ы  небось тоже  рисовал,  когда  был  во  втором классе!  -  резонно
заметила сестренка.
     ‘  ней тоже лучше не свЯзыватьсЯ -  не переспоришь.  Џомолчав,  ‘ережка
отошел  к  стоЯвшему в  углу  рукомойнику и  с  сердцем поддал кверху медный
стерженек. Џусто, чтоб те провалитьсЯ. € главное, руки уже намылил!
     - ‘ережка,  воды нет, - заЯвила ‡ина, не поднимаЯ носа от тетрадки. - џ
все в чайник вылила.
     Џришлось брать ведра,  коромысло,  идти за водой - к колонке за полтора
квартала.   ‚ернувшись,  ‘ережка  принЯлсЯ  хозЯйничать.  Џеремыл  картошку,
поставил ее варитьсЯ в мундире, грЯзную посуду со стола составил на кухонный
шкафчик,  замел  пол,  подтЯнул гирьку  ходиков.  •орошо  еще,  что  комната
маленькаЯ -  тут тебе и столоваЯ,  и кухнЯ,  и спальнЯ материна с ‡инкой.  Ђ
если б три таких убирать, ну их к лешему...
     Џотом он вспомнил,  что мать утром просила наколоть щепок длЯ растопки.
ќта работа была приЯтной.  Ћн пошел в сарайчик, выкатил к порогу изрубленный
тЯжелый чурбан,  накидал рЯдом поленьев попрЯмее.  ‚ сарайчике приЯтно пахло
пылью,  углем,  сухими  дровами и  -  сильно  и  терпко -  опавшими листьЯми
каштана,  которых ветром намело целый  ворох под  дверь,  через кошачий лаз.
’опор был  хорошо наточен,  сухие поленца раскалывались с  одного удара,  со
щелкающим звоном, взблескиваЯ на солнце белизной древесины.
     ‘ложив  наколотые  щепки  в  Ящик,  ‘ережка  всадил  топор  в  плаху  и
задумалсЯ,  сидЯ на порожке и вороша рукой сухие листьЯ.  “же несколько дней
ему  никак  не  удавалось  поговорить с  Ќиколаевой,  -  она  все  переменки
проводила либо  с  ‡емцевой,  либо со  своей новой приЯтельницей,  беленькой
€ркой ‹исиченко,  и  он  не решалсЯ подойти.  Џодойдешь,  а  те потом станут
смеЯтьсЯ...
     ’о  ли поэтому,  то ли по какой другой причине,  но эти последние дни у
него было какое-то странное состоЯние.  ‚се вокруг казалось не таким,  каким
должно быть;  не то чтобы это раздражало, скорее от этого становилось как-то
грустно -  как будто чего-то  хочетсЯ и  в  то  же  времЯ не хочетсЯ ничего.
Џросто сидеть вот так,  с  закрытыми глазами,  чувствовать терпкий и  нежный
запах осени и слабое - совсем уже не греющее - октЯбрьское солнце; и в то же
времЯ  моментами  его  охватывало  вдруг  необыкновенно острое  предчувствие
чего-то огромного,  невиданно Яркого и счастливого,  что должно случитьсЯ не
сегоднЯ завтра.  ќто  было всегда как  вспышка -  ослепительнаЯ и  короткаЯ.
Џотом снова наступало странное выжидающее оцепенение.
     Ќасколько все это было свЯзано с Ќиколаевой, он не знал.
     …сли бы ему сказали сейчас,  что он все времЯ думает о  своей рыженькой
однокласснице,  он изумилсЯ бы совершенно искренне.  „ействительно, это было
не совсем так:  не то чтобы он о ней думал,  он просто все времЯ находилсЯ в
ее присутствии. € когда он сидел в классе, а Ќиколаева изнывала у доски, всЯ
краснаЯ и  растрепаннаЯ,  с  отчаЯнием в глазах и измазаннаЯ мелом до самого
носа;  и когда брел из школы -  с папироской в зубах, размахиваЯ портфелем и
расшвыриваЯ ногами вороха листьев;  и  когда  сидел у  себЯ  в  комнатке над
какой-нибудь популЯрной книгой по электротехнике. Ћн мог думать о чем угодно
и делать что угодно - Ќиколаева все равно оставалась тут же, рЯдом. ќто было
удивительно.
     ‚от  и  сейчас он  Ясно  ощущал ее  присутствие.  Ќастолько Ясно,  что,
наверно,  не поразилсЯ бы,  если бы она поЯвилась тут и  уселась рЯдышком на
пороге...  а  как было бы здорово,  случись это и в самом деле!  Џредставить
себе только -  побыть с ней хотЯ бы несколько минут вот так,  совсем вдвоем.
Ќа  переменках что ж  -  это совсем не то...  Љругом шум,  крик,  поговорить
по-настоЯщему и то не успеешь.  €нтересно, что чувствуешь, когда остаешьсЯ с
девушкой совсем вдвоем?

     Ђ  на следующий день -  он и сам не понЯл,  как это получилось,  -  они
договорились идти вместе в  кино.  Ќе  то чтобы он ее пригласил,  на это он,
пожалуй  бы,  не  отважилсЯ,  а  просто  так  вышло;  на  большой  переменке
заговорили что-то о фильмах, и Ќиколаева сказала, что страшно любит ходить в
кино, но что ‹юсЯ ходит только на хорошие, а одной ходить неинтересно; потом
оказалось,  что в "‘ерпе и молоте" идет "…сли завтра война" -  старый фильм,
который они оба видели уже по три раза и  были не прочь увидеть еще.  Љороче
говорЯ,  как  бы  там  ни  было,  а  ‘ережка назначил первое в  своей  жизни
свидание: в половине восьмого на площади “рицкого, возле магазина "„инамо".
     ђовно в  назначенный час он подходил к площади,  замираЯ от мысли,  что
Ќиколаева может не прийти -  погода к вечеру испортилась, моросил дождик. Ќо
тревога оказалась напрасной.  …ще  издали  он  увидел  у  освещенной витрины
знакомое пальтишко с поЯсом Я сдвинутый набекрень белый беретик.  Ќиколаева,
видно,  и  сама  беспокоилась:  вставала  на  цыпочки,  с  озабоченным видом
вытЯгивала шею,  обводЯ взглЯдом толпу.  “видев его, она просиЯла и замахала
рукой.
     Љогда  они  вошли  в  фойе,  кругленький человечек в  смокинге  пел  на
эстраде, бодро притопываЯ лакированной туфлей:

                        ...Ќа „ону и в ‡амостье
                        ’леют белые кости,
                        Ќад костЯми шумЯт ветерки,
                        ЏомнЯт псы-атаманы,
                        ЏомнЯт польские паны
                        Љонармейские наши клинки...

     ‘ережке стало смешно. ‘ев рЯдом с Ќиколаевой, он нагнулсЯ к ее уху.
     - ‘кажи -  ему только клинка и не хватает,  а? - шепнул он. - ‹ихой был
бы рубака, почище Љотовского...
     Ќиколаева громко прыснула,  словно весь день с нетерпением ждала случаЯ
посмеЯтьсЯ. €м тут же сделали замечание.
     Џотом  саксофоны затЯнули  что-то  очень  вкрадчивое -  Ќиколаева рЯдом
вздохнула и  завозилась в  своем кресле.  —еловечек пел  теперь о  любви,  о
золотой тайге,  о том,  что "коль жить да любить -  все печали растают,  как
тают весною снега". Љак просто, насмешливо подумал ‘ережка, выходит - полюби
только, и дело с концом, сразу тебе никаких печалей!
     ‚прочем,  скоро  красиваЯ и  немного  грустнаЯ мелодиЯ примирила его  с
глупыми словами.  Њузыку  он  очень  любил.  Ђ  последний куплет  понравилсЯ
‘ережке и своим содержанием. Џевец исполнил его с особым чувством:

                        ’ак пусть же тебЯ обойдет стороною,
                        Њинует любаЯ гроза -
                        ‡а то, что нигде не дают мне покою
                        ’вои голубые глаза...

     Ќа  этот раз хлопали долго и  от  души.  Ќиколаева отбила себе ладошки,
хлопал и  он  сам.  ‘транно,  как иногда чьи-то  чужие стихи могут так точно
выразить твои собственные мысли!
     ‚  последнее времЯ ему все чаще приходило в  голову,  как,  в сущности,
хорошо, что у Ќиколаевой такой знаменитый дЯдька, что ей никогда не придетсЯ
жить в тесной комнатушке, бегать за водой и по очередЯм... …му было приЯтно,
что она так хорошо одета, что пальто ее сшито из дорогого материала, что она
не  рискует  промочить  ноги  в  своих  новых  закрытых  туфельках добротной
светло-коричневой кожи,  на  толстой  "американской" подошве.  …сли  у  него
самого нету галош, а старые футбольные бутсы - единственнаЯ его пара обуви -
доживают последние месЯцы,  то на это все можно запросто наплевать. Ћн-то не
растает,  не сахарный. Ђ вот она... как это пел тот тип - "так пусть же тебЯ
обойдет стороною..."
     ‘ережке вспомнилась вдруг призма,  которую Ђрхимед приносил в класс длЯ
занЯтий по  спектральному разложению света,  -  сверкающий,  отшлифованный с
непостижимой точностью кристалл оптического стекла; Ђрхимед дышать на нее не
позволЯл -  не то что хватать руками -  и  успокаивалсЯ только тогда,  когда
призма  укладывалась в  бархатное гнездо  своего  футлЯра.  ”акт,  нельзЯ же
обращатьсЯ с такой вещью как со слесарным молотком...
     Ћн покосилсЯ на Ќиколаеву -  та, приоткрыв губы, слушала певца, который
обращалсЯ теперь к  какой-то  "лучшей из женщин",  называЯ ее своей звездой.
Џризма,  именно  призма -  такаЯ  же  чистаЯ и  ЯснаЯ,  без  единого мутного
пЯтнышка...  Ћн  заметил вдруг,  какие у  нее ресницы -  длинные и  загнутые
вверх.  ‘овсем как  на  том  рисунке,  которым она  тогда  так  бесцеремонно
украсила его  лист  с  расчетами статорной обмотки  двигателЯ.  Ќужно  будет
обЯзательно разыскать этот  лист,  обЯзательно.  Ћн  должен быть в  папке со
всеми чертежами и  расчетами электровоза.  Ђ  вдруг он  его  выбросил -  или
порвал сдуру? Ћн ведь тогда зверски на нее разозлилсЯ. € чего, спрашиваетсЯ?
—то   такого  она  сделала?   Ќу,   просто  проЯвила  некоторую  техническую
неграмотность...  а он,  вместо того чтобы по-хорошему разъЯснить ее ошибку,
разоралсЯ как псих,  выгнал,  грозил побить...  ќто ее-то,  ее! Ћх и гад. Ќо
неужели не  сохранилсЯ тот  лист?  Ќестерпимое волнение охватило ‘ережку при
мысли, что драгоценный рисунок мог пропасть...
     „ушевное  равновесие он  обрел  только  в  зрительном зале,  увлеченный
знакомыми,  но волнующими кадрами.  Ѓыла захвачена ими и Ќиколаева: когда на
экране  гибли  в  неравном  бою  пограничники,  она  поскрипывала креслом  и
сморкалась тихо,  но с отчаЯнием. ‘лева от ‘ережки все времЯ белел в темноте
ее платочек.
     Џотом она успокоилась и затихла -  все было хорошо: страна, оправившись
от  предательского нападениЯ,  вставала  длЯ  сокрушающего ответного  удара,
население проЯвлЯло стопроцентный энтузиазм,  мчались к  границе эшелоны,  с
подземных аэродромов стартовали воздушные армады.  ЏонЯтно,  на войне не без
жертв  -  один  тЯжелый  бомбардировщик  был  подбит  вражеской  зениткой  и
загорелсЯ.  Љабина запрокинулась,  заволоклась дымом;  командир кораблЯ,  не
вставаЯ  из-за  штурвала,  мужественным голосом  диктовал радисту  последнее
сообщение на землю;  Ќиколаева громко всхлипнула, и горЯчие влажные пальчики
судорожно уцепились в  темноте за  ‘ережкину руку,  -  он  замер и  перестал
видеть экран.  ‚прочем,  теперь уже ничто не могло спасти агрессора.  ’Яжело
зарываЯсь  в   волны,   шли  к   вражеским  берегам  ощетинившиесЯ  орудиЯми
тысЯчетонные утюги  линкоров;  уставЯ  штыки,  бежала пехота;  танковые лавы
стремительно разливались  по  земле  врага;  с  экрана  гремела  и  ширилась
торжествующаЯ мелодиЯ  известной  всему  ‘оюзу  песни.  Ќиколаева  счастливо
вздыхала, и глаза ее в полумраке влажно поблескивали отсветами ослепительной
победы.

     - •орошо, правда? - спросила она, останавливаЯсь в подъезде кинотеатра.
- Џогоди-ка, Я застегнусь. Ѓрр, как холодно!
     ’анЯ обмотала вокруг горла белый пуховый шарфик и, потуже затЯнув поЯс,
зЯбко сунула руки в карманы пальто.
     - Ђ дождь кончилсЯ,  смотри,  Я и не заметила...  страшно рада,  что им
надавали по  шее,  -  задумчиво говорила она,  шагаЯ в  ногу с  ‘ережкой (он
немного укорачивал шаги) и щурЯсь на огни,  отраженные в мокром асфальте.  -
Џослушай,  „ежнев, а кто это были все-таки? ’ы заметил, какие у них знаки на
касках? - совсем как фашистский знак, только с тремЯ хвостиками...
     - Ќу, немцев изображали, факт, только нельзЯ же так открыто. …сли прЯмо
показать,  как колотЯт немцев, - это же будет дипломатический инцидент. „а и
потом, сейчас такой фильм просто бы запретили, как "Ђлександра Ќевского"...
     - Ђ разве "Ђлександр Ќевский" запрещен?
     - Ќу,  там  запрещен или нет,  а  только его не  показывают.  Ќи  одной
антифашистской картины не  показывают -  ни "‘емью Ћппенгейм",  ни "Ѓолотных
солдат", ни эту, как ее - про врача... а, "Џрофессор Њамлок"...
     Ќекоторое времЯ шли молча, потом ’анЯ сказала:
     - "‘емьЯ Ћппенгейм" - очень интересный фильм, правда? ’ам этот Ѓертольд
- такой симпатичный... Я так ревела!
     - Ќу еще бы, чтоб ты да не ревела...
     - Ќет,  серьезно,  его так жалко. “, эти фашисты! ’ы читал "Ќеизвестный
товарищ" -  кажетсЯ,  ‚илли ЃределЯ?  џ читала. ’ы знаешь, Я прЯмо читать не
могла...  какие  ужасы эти  штурмовики выделывают с  заключенными!  Љак  это
можно? џ просто не понимаю, как могут быть такие люди...
     - ‹юди  бывают  разные,  -  коротко  ответил ‘ережка.  -  ’ы  не  очень
торопишьсЯ?
     - Ќет,  что ты!  „авай походим,  мне сейчас уже не холодно,  а потом ты
менЯ проводишь.  Ђ  в  другой раз Я  тебЯ провожу -  мы  с  ‹юсей всегда так
делаем, по очереди.
     - Џридумала,  - усмехнулсЯ ‘ережка. - ’олько тебе и не хватало ночью по
нашим местам ходить... у нас там знаешь сколько шпаны!
     - Ђх,  подумаешь, испугалась Я твоей шпаны. —то они мне сделают? ’ы вот
спроси у  ’ольки ѓнатюка,  как Я его поколотила в прошлом году.  ‡наешь,  он
такой противный,  все  менЯ  за  косы дергал и  дергал,  Я  ему  сколько раз
говорила -  ну  ’олька,  ну  оставь,  а  он ничего,  как мимо проходит,  так
непременно дернет.  ’ак мне надоело, и он один раз дернул, а Я ка-ак дам ему
в ухо - он только глазами захлопал, такой дурак! Џравда.
     ‘ережка громко расхохоталсЯ:
     - ’ак прЯмо и заехала в ухо?
     - —естное слово,  заехала!  € знаешь - это было на большой переменке, в
нижнем коридоре -  прЯмо напротив двери в учительскую - и как раз в ту самую
секундочку,  когда Я ему заехала,  - открываетсЯ дверь, и оттуда, как назло,
завуч,  Ќина  ‚асильевна -  она  была в  прошлом году наш  класрук -  и  еще
какой-то из гороно!  ’ы представлЯешь?  ‚от мне влетело -  уж-жас!  Њне ведь
из-за этого и сбавили четвертную по поведению...
     Љогда они проходили мимо подъезда обкома, ’анЯ сказала:
     - Ђ  вот тут Я  живу,  вон напротив кирпичный дом,  видишь?  Ќа третьем
этаже четыре окна  темные,  это  мои.  ‡айдем потом ко  мне,  хорошо?  •отЯ,
знаешь, лучше пока не надо, лучше ты придешь потом, когда у менЯ все будет в
порЯдке. џ сейчас устраиваюсь.
     - Љак так - устраиваешьсЯ?
     - Ќу понимаешь,  нам дали другую квартиру - раньше мы жили на четвертом
этаже,  там была только одна комната -  и  Я когда перебралась,  мне так все
противно стало,  прЯмо не знаю.  “ нас ведь мебель казеннаЯ,  какаЯ-то такаЯ
безобразнаЯ,  прЯмо ужас.  ‚  той квартире Я  как-то  не  замечала,  правда,
наверно,  просто привыкла. Ђ здесь прЯмо видеть этого не могла. ’ак Я знаешь
что придумала?  Џошла к  коменданту и  сказала,  не  может ли он достать мне
какую-то другую мебель -  ну,  может,  купить где-нибудь,  что ли, мебель, и
потом что-нибудь,  чтобы арку завесить.  ’ам у нас две комнаты,  а посредине
двери нет,  а такаЯ арка -  широ-окаЯ!  ’ак он мне сказал,  что, может быть,
сумеет достать из одного клуба часть занавеса.  ‘о сцены,  понимаешь. ’ам он
немножко обгорел,  и его списали,  а остаток можно купить.  ѓоворит, что как
раз хватит на портьеру и еще на окна,  сделать шторы. Љрасиво будет, правда?
’емно-синий бархат.
     - Љрасиво, факт. Ђ сколько он за него хочет?
     - Ќе знаю,  -  беззаботно ответила ’анЯ.  -  џ даже не спросила, у менЯ
ведь  все  равно нет  денег.  „ЯдЯсаша высылает матери-командирше,  та  дает
домработнице,  ну и мне иногда -  на всЯкие мелочи.  Ђ у менЯ у самой ничего
нет.
     - ’ак как же ты хочешь покупать мебель и этот занавес, елки-палки!
     - Ђ он сказал, что это ничего. ‘казал, что он мне все достанет, а когда
„ЯдЯсаша приедет, он сам с ним это уладит.
     - Ћн уладит, - зловеще сказал ‘ережка, - еще бы. ’ак уладит, что дЯдька
твой за волосы ухватитсЯ!  Џослушай друга,  Ќиколаева, брось ты это, пока не
поздно, - Я этих управдомов знаю, они подметки на ходу рвут...
     ’анЯ растерЯнно захлопала глазами.
     - ’ак это же не управдом, „ежнев, - робко сказала она. - ќто комендант,
от гарнизонной хозчасти...
     - ‚се они хороши! ‘мотри, Ќиколаева, влипнешь ты с этим делом.
     - Ќо послушай, не могу же Я жить в такой обстановке!
     ‘ережка замолчал.
     - „а, это верно... а что он - достал уже тебе что-нибудь?
     - „а,  конечно.  Ћн уже привез стол,  такой овальный,  и  потом буфет -
очень красивый, резной, и еще фонарь.
     - Љакой еще фонарь?
     - Ќу, мне в комнату. “ нас в первой комнате люстра, очень красиваЯ, а у
менЯ просто лампочка на шнуре, и он где-то достал фонарь - такой готический,
с голубыми стеклами,  на цепочках.  ‡наешь, какой свет теперь приЯтный - как
будто в лунную ночь!
     - €шь ты,  елки-палки.  Ќу что ж, валЯй, Ќиколаева. …сли дЯдька тебе за
это дело бубны не выбьет, то конечно...
     - Ќу,  что ты!  - ’анЯ весело рассмеЯлась. - —то ты, никогда в жизни! €
потом,  знаешь,  Я ему купила такой столик,  длЯ шахмат.  ќто тоже комендант
достал. ’акой на одной ножке, полированной карельской березы. „ЯдЯсаша очень
любит играть в шахматы. Ђ ты любишь, „ежнев?
     - ‹юблю.
     - џ тоже,  только с „Ядесашей играть неинтересно,  он мне всегда ставит
мат в четыре хода. ‘ыграем как-нибудь, правда?
     - Ђга, сыграем...
     Ћни  прошли  по  всему  бульвару Љотовского,  до  памЯтника знаменитому
комбригу.  ’анЯ спросила,  нравитсЯ ли ему "„ума про Ћпанаса" и какое именно
место; ‘ережка сказал, что больше всего нравитсЯ описание боЯ и перед этим -
от  слов "ѓде широкаЯ дорога,  вольный плес днестровский".  Ћни поговорили о
гражданской  войне,   ’анЯ  выразила  сожаление,   что  времЯ  теперь  очень
неинтересное -  никакого героизма,  ничего;  потом она  сказала,  что  очень
хотела  бы  поехать  в  ѓерманию на  подпольную работу  -  когда  подрастет,
конечно, - но что ей очень страшно попасть в гестапо.
     ‘ережка сказал,  что  теперь-то  он  понимает,  почему  это  немцы  так
запаздывают с революцией: оказываетсЯ, там не хватает именно ее - иначе дело
было бы  уже  в  шлЯпе.  ’анЯ обиделась и  объЯвила,  что он  может смеЯтьсЯ
сколько  влезет,   а  про  нее,  Ќиколаеву,  еще  услышат.  ‘ережка  страшно
растерЯлсЯ.  "’ак ведь Я это не всерьез,  -  пробормотал он, - ну чего ты, в
самом деле..." Њир был восстановлен.
     ’анЯ рассказала,  что недавно они с  ‹юсей спорили у Ђришки ‹исиченко о
том, мещанство или не мещанство длЯ женщины сидеть дома и воспитывать детей,
и спросила его мнение на этот счет.  ‘ережка созналсЯ,  что никогда не думал
об этом и  что вроде бы это и  мещанство,  но,  с  другой стороны,  нужно же
кому-то  их  воспитывать -  иначе будет шпана,  а  не  дети.  "Ђ тебЯ строго
воспитывали?" -  спросила ’анЯ.  ‘ережка сказал, что еще как. Љогда был дома
отец -  потом он их бросил,  уехал на „альний ‚осток,  -  то ему доставалось
ремнем чуть не каждый день, вообще-то за дело. Ќу и потом от мамаши тоже, но
уже не так - мамаша у него добраЯ.
     "’ы вот к нам как-нибудь зайдешь,  познакомишьсЯ,  ладно?" - сказал он.
’анЯ сказала,  что придет с удовольствием и что ей тоже очень хочетсЯ, чтобы
он скорее познакомилсЯ с „Ядесашей.
     Ћни брели по уже совершенно безлюдному бульвару и говорили, и говорили,
и говорили. ‘тало еще холоднее, в разрывах туч - над голыми ветвЯми каштанов
- едва  угадывались мелкие  осенние звезды,  тусклые,  словно съежившиесЯ от
холода. Љогда они дошли до зданиЯ обкома, светЯщийсЯ циферблат над подъездом
показывал без десЯти час.


        8

     Ћсень  была  затЯжной,  слЯкотной.  –елыми днЯми падал мелкий тоскливый
дождь,  все выцвело,  уже не верилось, что в природе существуют какие-нибудь
другие краски, кроме грЯзно-ржавой и серой всех оттенков.
     Ћбычно  такаЯ  погода  наводила на  ‘ережку  смертную тоску:  он  любил
солнце, огненный летний зной, а если уж мороз, то градусов на двадцать пЯть,
чтобы в  носу  крутило.  Ќо  памЯтнаЯ осень тридцать девЯтого года стала длЯ
него особенной,  неповторимой и  не  похожей ни  на  что пережитое им до или
после.
     Ќевидимое солнце,  которое он теперь носил в себе,  озарЯло и согревало
длЯ  него пасмурные дни  того на  всю жизнь запомнившегосЯ холодного ноЯбрЯ.
…ще никогда не чувствовал он в себе такого огромного запаса бодрости,  такой
кипЯщей энергии -  и  такой Ясности ума,  такой сосредоточенной воли,  чтобы
направлЯть  этот  поток  по  нужному  руслу.  ‚се  стало  легким,  понЯтным,
достижимым - стоит лишь протЯнуть руку.
     “чилсЯ   он   теперь,   как   тренированный  гимнаст  исполнЯет  хорошо
отработанные упражнениЯ -  легко и свободно,  с особой щегольской четкостью.
…му доставлЯло удовольствие,  выйдЯ к доске,  быстро и Ясно доказать сложную
теорему,  сделать  аккуратный  чертеж  -  чтобы,  небрежно  бросив  мелок  и
обернувшись лицом к классу,  на секунду перехватить взглЯд золотистых глаз с
третьей парты возле окна, увидеть в них откровенное восхищение.
     Џо  существу,  уже не было ни одного дела,  приступаЯ к  которому он не
подумал бы -  как отнесетсЯ к  этому она.  ‘ радостью думал он о предстоЯщем
открытии сезона на  катке  "„инамо",  потому что  заранее знал,  что  сумеет
блеснуть перед нею и  в этом,  -  он пользовалсЯ заслуженной славой хорошего
конькобежца,  и  его длинные никелированные "нурмисы" (предмет зависти всего
квартала) были призом одного выигранного состЯзаниЯ.  “знав, что ее любимыми
предметами ЯвлЯютсЯ историЯ и  литература,  он  взЯлсЯ за них так же,  как в
прошлом году за физику и математику; скоро и историк •алдей, а преподаватель
литературы ‘ергей Њитрофанович - единственный, пожалуй, оставшийсЯ почему-то
без прозвища, - стали приЯтно разочаровыватьсЯ при каждом его вызове.
     "Њолодец,  - сказал однажды ‘ергей Њитрофанович, с особым удовольствием
вписываЯ ему в дневник жирное "отл",  - эх, „ежнев, „ежнев, если бы ты знал,
как нам помогает в  жизни литература,  -  ты  бы  не  потерЯл того,  что уже
потерЯно.  Ђ впрочем,  если всерьез взЯтьсЯ за ум,  то наверстать никогда не
поздно..."
     ‚споминаЯ,  он так и не мог установить -  когда,  в какой именно момент
это началось.  Њожет быть, даже там, в тот весенний вечер в лаборатории? €ли
когда их вторично познакомил ‘ашка ‹ихтенфельд?  €ли когда они в  первый раз
пошли вместе в кино?  •отЯ нет,  он ведь и пригласил ее потому, что уже было
это.
     Ќо  зато ему  хорошо запомнилсЯ день,  когда он  почувствовал вдруг всю
силу этого,  когда он впервые понЯл - до чего может это довести человека. Ќа
ноЯбрьской  демонстрации  он  познакомил  ее  с   ‚алькой  ‘трелиным  и  его
приЯтельницей,  и  они провели день вчетвером.  ‘начала он был очень доволен
тем, что ‹ариса не выдерживает никакого сравнениЯ с Ќиколаевой, - недаром же
‚алькина подруга так здорово разбираетсЯ в электронике,  -  видно,  девчатам
это  даром не  проходит!  -  но  потом стал замечать,  что  Ќиколаева что-то
слишком  внимательно  посматривает  на  ‚альку  и  слишком  охотно  смеетсЯ,
закидываЯ голову,  в ответ на каждую его шутку.  Љонечно,  ‚алька в тот день
был в особенном ударе -  красивый, широкоплечий, в модном джемпере с оленЯми
на  груди,  он  мог произвести впечатление на  любую девушку;  но ‘ережке-то
вовсе не хотелось, чтобы этой девушкой оказалась Ќиколаева!
     ‚ечером,  молчаливый более обычного,  он проводил ее на Џушкинскую, где
жила ‡емцева,  коротко отказалсЯ от переданного приглашениЯ и вернулсЯ домой
туча тучей. Ќиколай ушел с матерью в заводской клуб; ‘ережка заперсЯ в своей
комнатке,  достал  из  стола  бритвенное зеркальце -  бритьсЯ он  начал  уже
полгода назад, по субботам, - посмотрелсЯ в него с отвращением и бросилсЯ на
койку не раздеваЯсь. Љонечно, непонЯтно, чем он сам мог бы понравитьсЯ такой
девушке,  как Ќиколаева. Џлечи у него довольно узкие - только и радости, что
рост длинный,  - лицо малоприЯтное, худющее и черное, как у цыгана. Ђ волосы
совсем неопределенного цвета -  то  ли черные,  то ли коричневые -  и  такие
жесткие, что никаким чертом их не причешешь и не пригладишь...
     Ќа  другой день он  немного успокоилсЯ и  решил даже,  что  все это ему
просто показалось,  -  Ќиколаева вообще веселаЯ и любопытнаЯ, почему бы ей и
не смотреть на нового знакомого и не смеЯтьсЯ! ‹учше, что ли, как эта ‹ариса
- за весь день ни разу не улыбнулась.  Ќо когда девЯтого он пришел в школу и
на большой переменке спросил у Ќиколаевой, как ей понравилсЯ ‚алька ‘трелин,
то  сразу понЯл,  что дело плохо.  ’анЯ и  не думала ничего отрицать:  очень
понравилсЯ,  еще бы,  сказала она с  жаром,  он страшно симпатичный и  такой
умный, начитанный! ќто уж было просто бесстыдство - заЯвить ему в лицо такую
вещь.
     „ва  днЯ он  был буквально болен.  ‘трашнаЯ вещь -  ревновать девушку к
своему лучшему другу!  Ђ  на  третий день  к  нему  прибежал ‚алька с  таким
встрепанным видом,  что  можно было вообразить себе невесть что;  оказалось,
что ‚алькиного отца посылают директором школы в  ‡ападную “краину.  € ‚альке
теперь неЯсно -  как быть:  то ли ехать с предком, то ли остатьсЯ и получить
аттестат здесь. ‘ одной стороны, интересно поехать, колоссальнаЯ ведь штука,
но с  другой -  вроде и глупо прерывать занЯтиЯ в последнем классе.  ‘ережка
сказал,  что он  лично поехал бы  не задумываЯсь.  ЏотерЯть месЯц на переезд
ничем не  грозит,  тем более что это может быть зачтено ему на  новом месте,
навернЯка дадут какую-нибудь поблажку при экзаменах.  Ђ  вообще такому почти
отличнику,  как ‚алька, пожалуй, никакой поблажки и не потребуетсЯ - сам все
догонит. "‚от и Я так думаю", - задумчиво сказал ‚алька.
     ’ак и кончилось это дело. —ерез неделю ‚алька уехал, и, когда он сказал
об этом Ќиколаевой,  та похлопала глазами,  сказала,  что это,  должно быть,
страшно интересно -  побывать в  освобожденных областЯх,  и тут же принЯлась
рассказывать о  каких-то  открытках с  видами ‹ьвова,  которые прислал одной
капитанше ее  муж.  Џотом она рассказала еще про какую-то командирскую жену,
получившую оттуда же посылку -  двенадцать пар туфель,  -  и горЯчо заЯвила,
что  это  позор,  что  таких людей нужно лишать званиЯ,  это просто какое-то
мародерство, что потом будут о нас думать те же полЯки!
     - Ќу прислал бы одну пару,  ну две,  -  сказала она возмущенно,  - а то
двенадцать!  ЏрЯмо думать о таких противно.  ’ак, значит, ‘трелин уехал... а
почему же ты ничего мне не сказал? Њы бы его проводили вместе!
     - Љонечно,  -  не выдержал ‘ережка, - тебе хотелось бы повидать его еще
раз, факт! …ще бы, он ведь такой умный и начитанный!
     ’анЯ посмотрела на него изумленно, потом покраснела и прикусила губу.
     - ’ы с  ума сошел,  -  быстро сказала она,  -  неужели ты мог подумать,
что... как тебе не стыдно!
     - ќто тебе должно было быть стыдно, не мне!
     - ‡начит, если мы с тобой дружим, то Я ни на кого не могу смотреть, да?
     - Њожешь смотреть на кого хочешь, менЯ это не касаетсЯ!
     - Ќу и пожалуйста, - сказала ’анЯ дрогнувшим голосом и пошла прочь.
     Џолминуты ‘ережка выдерживал характер,  потом махнул рукой, догнал ’аню
и принЯлсЯ что-то бормотать. Џосле уроков они опЯть ушли вместе.
     Ќе  мог он  на  нее сердитьсЯ!  ‚сЯкаЯ обида испарЯлась,  как только он
встречалсЯ с  ней,  видел ее большущие золотистые глаза и  чувствовал в руке
пожатие ее крепкой горЯчей ладошки. ‹адошки, которую ему всегда так хотелось
подольше задержать в своей...

     ‚  кино они бывали теперь регулЯрно,  каждую неделю.  Џочти ежедневно -
кроме  тех  случаев,  когда  она  отправлЯлась куда-нибудь  с  ‡емцевой  или
‹исиченко,  -  он провожал ее домой,  хотЯ нужды в том не было: их класс "Ђ"
занималсЯ в  первую смену.  ‚сЯкий раз она уговаривала его зайти пообедать -
ну пожалуйста,  ну что ему стоит, а ей одной неинтересно, - но соглашалсЯ он
неохотно, по многим причинам.
     Џрежде всего он  не особенно ловко чувствовал себЯ в  такой обстановке,
какаЯ была теперь у Ќиколаевых.  Ћн часто спрашивал себЯ - не хватит ли удар
беднЯгу майора,  когда тот приедет домой и встретитсЯ с комендантом. ‚ одном
комендант оказалсЯ честным человеком: он действительно достал очень неплохую
мебель,  притащил  знаменитый списанный из  клуба  занавес  и  даже  прислал
женщину,  котораЯ сшила из  него портьеру и  шторы на окна.  ‚опрос только -
сколько он потом за все это потребует!
     Џаркет у  Ќиколаевых был всегда натерт до  блеска,  на  обеденном столе
лежала белоснежнаЯ скатерть.  ‘катерть эта буквально лишала ‘ергеЯ аппетита.
Ќа  него удручающе действовал вид белой поверхности стола,  слишком большого
длЯ  двоих,  где  каждаЯ пролитаЯ каплЯ супа должна оставить след.  Ђ  когда
режешь мЯсо,  то просто страшно себе представить:  вот сейчас вылетит из-под
ножа и, как есть, в коричневом жирном соусе - хлоп на скатерть!
     —увствуЯ необходимость все времЯ быть начеку, ‘ережка тосковал, и кусок
становилсЯ у  него  поперек  горла.  Ћн  с  завистью поглЯдывал на  сидевшую
напротив приЯтельницу,  недоумеваЯ -  как она может держатьсЯ за  столом так
свободно,  болтать  и  жестикулировать  и  крошить  хлеб  на  эту  проклЯтую
скатерть.
     Ѓыла и еще одна причина того,  что он обычно отказывалсЯ от приглашений
к обеду.  Њарью ѓавриловну он невзлюбил с первого взглЯда и в мыслЯх называл
ее драконом и старой ведьмой. ‚озможно, это чувство было взаимным; во всЯком
случае,  каждое  его  посещение домработница воспринимала как  личную обиду.
Ќаверное,  ни  один  тюремный надзиратель не  совал  заключенному его  миску
баланды с  таким пренебрежительным видом,  с каким ЊарьЯ ѓавриловна подавала
тарелки ’ане и ‘ережке.  ‘овершаЯ свои путешествиЯ из столовой в кухню,  она
всЯкий раз так хлопала дверью,  что ’анЯ испуганно взмаргивала, а над столом
начинали нежно звенеть хрустальные сосульки. Ћбедать в такой обстановке было
не особенно приЯтно.
     ‚добавок ко всему дракон еще поразительно плохо готовил. ‘ережка только
молчаливо изумлЯлсЯ:  дома все вкусно,  что бы мать ни приготовила,  хотЯ бы
простую картошку,  -  а  здесь всегда обед  из  трех блюд,  а  суп  какой-то
пресный,  мЯсо всегда пережарено или пересолено, а компот или кисель - хуже,
чем  в  последней  нарпитовской  столовке.   "‚от  зараза,  продукты  только
переводит",  -  сокрушенно думал ‘ережка,  глЯдЯ,  как  Ќиколаева безуспешно
расковыривает вилкой какую-нибудь обугленную котлету.  …му  было  очень жаль
ее,  вынужденную так  скверно питатьсЯ,  хотЯ  и  на  белой  скатерти и  под
хрустальной люстрой.
     Ћднажды он засиделсЯ у  Ќиколаевой до вечера,  помогаЯ ей разобратьсЯ в
логарифмической премудрости. Ћколо шести ЊарьЯ ѓавриловна бесцеремонно вошла
в ’анину комнату,  где они занимались,  и стала неторопливо повЯзывать перед
зеркалом головной платок.
     - ‡автра Я не приду, - бросила она, покончив с туалетом и направлЯЯсь к
выходу, - дела есть.
     - •орошо, ЊарьЯ ѓавриловна, - кротко ответила ’анЯ.
     Љогда  домработница  удалилась,   по  обыкновению  громыхнув  дверью  в
столовой, она беспомощно посмотрела на ‘ережку.
     - ‚от видишь,  какаЯ она!  ‡начит, завтра мне опЯть нечего есть. ‚едь у
нее и так есть выходные, и все равно почти каждую неделю вот так - возьмет и
не  придет один день.  €  хоть бы  тогда готовила мне  накануне...  так нет,
нарочно ничего не оставит. „аже хлеба не купит...
     - Ђ так тебе и надо!  - взорвалсЯ ‘ережка. - ’ак тебе и надо, понЯла? €
мало тебе еще,  подожди вот -  пускай она еще с  месЯц поживет,  так ты  еще
работать на нее станешь!
     ‚скочив с места, он прошелсЯ по комнате, держа руки в карманах.
     - Ќашла себе домработницу,  нечего сказать!  -  добавил он,  фыркнув от
Ярости.
     - ’ак что Я,  по-твоему,  должна делать? - жалобно закричала ’анЯ. - Ќу
что, что?
     - —то?  „а очень просто -  выгнать ее завтра же к чертовой матери,  вот
что!!
     - „а, выгнать! Џопробуй ты ее выгнать! Љак Я это сделаю?
     - Ќу и сиди со своим драконом на шее!  Ђ то ты без домработницы прожить
не могла, верно? ѓлЯдеть на тебЯ совестно - сама за собой убрать не можешь!
     ’анЯ покосилась на него и вздохнула.
     - џ могу за собой убрать,  -  сказала она тихо,  виноватым тоном, - Я и
постель даже свою сама стелю,  по готовить Я не умею...  а кто будет кормить
„Ядюсашу, когда он приедет?
     - Ђ ты думаешь,  она будет кормить, да? ’ак он же ее, сатану, на второй
день пристрелит - пусть только она ему подаст такой обед, как тебе сегоднЯ!
     ’анЯ  опЯть  тихонько вздохнула -  на  этот  раз  это  был  Явно  вздох
сожалениЯ о несбыточной мечте.
     - Ќу ладно,  мне пора,  -  сказал ‘ережка и кивнул на раскрытый учебник
тригонометрии. - ђазобралась теперь?
     - „-да, кажетсЯ, теперь да...
     Ћн молча собрал книги.
     - ’ебе что, завтра и в самом деле есть нечего?
     - Ќаверное,  нечего!  -  ’анЯ засмеЯлась.  -  Ќе  знаю,  до сих пор она
никогда мне ничего не оставлЯла, назло.
     - ’огда  пойдешь обедать к  нам,  -  решительно сказал он.  -  ЏрЯмо из
школы.
     - „а нет,  зачем же,  „ежнев?  ‘пасибо большое,  но только Я  ведь могу
пообедать с  ‹юсей в институте -  там хорошаЯ столоваЯ,  Я уже несколько раз
там ела...
     - …ще чего,  по столовкам ходить...  в столовке сроду так не поешь, как
дома.  ’ы вот увидишь,  как мамаша готовит,  -  с гордостью сказал он, - это
тебе не твой дракон. џ сегоднЯ скажу, что ты будешь.
     - Ќу  хорошо,  -  сдалась ’анЯ.  “  нее  никогда не  хватало силы  воли
сопротивлЯтьсЯ, когда с ней начинали говорить таким решительным тоном.

     “знав,  что  придет  обедать  ‘ереженькина одноклассница -  девушка  из
какой-то  знатной семьи,  -  ЌастасьЯ €льинична решила не  пожалеть трудов и
уменьЯ.  Ћбед и  в  самом деле удалсЯ на  славу;  хорошо,  что ЉолЯ накануне
принес получку и можно было не ударить перед гостьей лицом в грЯзь.
     Ђ вот гостьЯ опаздывала, хотЯ ‘ергей сказал, что придут прЯмо из школы,
никуда не заходЯ.  Ѓыло уже почти три часа,  обед перестаивалсЯ,  а молодежь
все не шла.
     џвитьсЯ они изволили только в половине четвертого -  сын и вместе с ним
девушка. ‚ысокаЯ, глазастенькаЯ, в белом пушистом беретике и сером пальто из
дорогого драпа.
     - Ќу  вот,   мама,   -   сказал  ‘ергей  немного  смущенно,  -  вы  тут
знакомьтесь... это вот Ќиколаева, ’атьЯна...
     ЌастасьЯ €льинична вытерла руку фартуком.
     - Њилости  просим,   -  сказала  она  с  достоинством,  подаваЯ  ладонь
дощечкой.  -  ђаздевайтесь,  ’анечка, обедать будем. џ уж думала, и вовсе не
придете.
     - Ћй,  вы,  пожалуйста,  извините!  -  затараторила гостьЯ, расстегиваЯ
пальто.  -  Њы собирались раньше,  но зашли в зверинец - это Я затащила, там
новые обезьЯны, - ой, что они выделывают, это просто...
     ђассовав по карманам перчатки, берет и шарфик, она стащила пальто и, не
глЯдЯ,  сунула стоЯвшему тут  же  ‘ергею;  тот бережно понес его к  вешалке.
ѓостьЯ,  оставшись в синей плиссированной юбке и белой -  под стать берету -
пушистой фуфаечке, продолжала оживленно рассказывать про обезьЯн.
     "•отЯ б спасибо сказала",  -  с неожиданным уколом обиды подумала вдруг
ЌастасьЯ €льинична, тотчас же ревниво подметившаЯ и необычное внимание сына,
и небрежность гостьи, принимавшей это внимание как должное. € вообще - разве
так годитсЯ...  культурнаЯ вроде девушка,  из  хорошей семьи,  а  получилось
некрасиво.  †дут ее обедать,  тут с  ног сбиваешьсЯ -  угостить ‘ереженькину
приЯтельницу как положено,  - а она вот тебе, обезьЯнов отправилась глЯдеть.
„а и сын тоже хорош.  Ќе знал будто,  к какому часу она их ждала. џсно, мать
теперь что! Њать и обождать может, ничего ей не сделаетсЯ...
     Ќужно  сказать,  что  гостьЯ  -  словно догадавшись о  произведенном ею
неблагоприЯтном впечатлении -  всЯчески старалась загладить свою  вину и  не
очень в этом преуспела. ‚ызвавшись помочь накрыть на стол, она ухватилась за
это с таким рвением,  что тут же разбила тарелку.  ЌастасьЯ €льинична только
вздохнула про  себЯ.  „ело было,  понЯтно,  не  в  стоимости старой тарелки;
просто ЌастасьЯ €льинична не любила белоручек, не умеющих ни за что взЯтьсЯ.
—то  это  за  девушка,   котораЯ  в   шестнадцать  лет  и   на  стол  подать
по-человечески не  умеет!  •уже всего было то,  что  сын (мать-то  сразу это
заметила) смотрел на это иначе.  ќто больше всего и  не понравилось Ќастасье
€льиничне.
     Ќичем  не  проЯвлЯЯ своих  чувств,  она  наблюдала за  девушкой,  и  та
нравилась ей все меньше и меньше.  ЉрасиваЯ она,  это верно;  даже не то что
красиваЯ, а просто из тех, что заткнет за поЯс любую раскрасавицу. ђумЯнаЯ -
кровь с молоком,  большеглазаЯ,  и все заливаетсЯ-хохочет. ‡нает, видно, что
зубки -  один к одному,  вот и хвалитсЯ. Ќет, такие вертушки никогда не были
Ќастасье €льиничне по душе.
     Љогда сели за стол, хозЯйка почувствовала было себЯ польщенной завидным
аппетитом гостьи,  но скоро разочаровалась и в этом. Ќе съев и тарелки супа,
’анечка  потерЯла  к  угощению всЯкий  интерес,  стала  баловатьсЯ ложкой  и
крошить хлеб.  Ѓолтала она не  переставаЯ -  и  про книжки какие-то,  и  про
своего дЯдьку-командира, и про этих обезьЯнов, не к ночи будь помЯнуты. ‡ина
(про ‘ергеЯ-то и  говорить нечего!) глаз не спускала с гостьи,  так и ловила
каждое ее слово.
     - ’ы ешь лучше,  -  строго сказала дочери ЌастасьЯ €льинична, - —то это
за мода такаЯ, чай не в театре сидишь...
     …сли веселаЯ гостьЯ и понЯла,  что сказанное относилось главным образом
к  ней самой,  то,  во  всЯком случае,  это очень мало на нее подействовало.
"Џравда -  поддакнула она хозЯйке,  -  про еду-то мы и  забыли!" -  и спустЯ
минуту, кое-как управившись с супом, снова завела свою болтовню.
     Ћна больше рассказывала,  чем расспрашивала,  и это тоже не понравилось
Ќастасье €льиничне.  "’олько собой и интересуетсЯ,  - подумала она, подавлЯЯ
вздох.  -  €  чего в  ней ‘ереженька нашел..." —то сын в этой легкомысленной
болтушке нашел длЯ себЯ очень многое, уже было длЯ матери совершенно Ясно; и
это-то  заставлЯло ее  с  ревнивым пристрастием изучать ’аню,  не упускаЯ ни
одной мелочи и совершенно не замечаЯ главного.
     Џосле обеда ‡ина убежала к подружке готовить уроки.  ЌастасьЯ €льинична
начала убирать со стола.
     - ђазрешите вам помочь,  - с жаром сказала ’анЯ, - Я ничего не разобью,
честное слово!
     - —его тут помогать,  ’анечка,  -  улыбнулась хозЯйка, - уборки этой на
пЯть минут...  ‘ереженька,  ты бы покамест занЯл гостью,  развлек чем. ‘коро
ЉолЯ придет - может, куда сходите, в кино, что ль...
     ‘ережка не заставил себЯ упрашивать,  увел ’аню в  свою комнату и  стал
развлекать.
     - џ тебе сейчас такое интересное покажу,  -  сказал он, разворачиваЯ на
койке  громадный  истрепанный чертеж.  -  ‘мотри,  это  вот  монтажнаЯ схема
автоматического винторезного станка...  Џомнишь, Я тебе про него говорил? ’ы
тогда  так  ничего  и  не  понЯла...  Ќу,  ничего,  сейчас мы  тут  во  всем
разберемсЯ. ‚ерно?
     - Љонечно, - кивнула ’анЯ без особой уверенности. - џ... надеюсь.
     - ‹адно, тогда садись. - ‘ережка вытащил из-под стола табурет и хлопнул
по  нему ладонью.  -  ’олько сюда,  а  то  еще на  схему усЯдешьсЯ,  с  тебЯ
станет...
     ’анЯ  послушно села на  табурет и  сложила руки на  коленЯх.  ‘ережкина
комната,  которой  он  страшно гордилсЯ (елки-палки,  собственный кабинет!),
напоминала скорее  железнодорожное купе.  Ќапротив двери  -  окно,  под  ним
маленький столик,  а  справа и  слева,  вдоль боковых стен,  -  две узенькие
железные  койки,   его  и  Љолина.  ‘права  над  изголовьем  висела  прочнаЯ
самодельнаЯ полка,  где  в  большом  порЯдке  стоЯли  учебники,  техническаЯ
литература  и  комплекты  журналов;   слева,   над  койкой  старшего  брата,
соответствующее место  занимала  гитара  и  два  выходных костюма,  серый  -
‘ережкин  и  синий  -  Љолин.  Љостюмы  были  аккуратно зашпилены в  "ќнскую
правду". ’анЯ нашла все это очень уютным, хотЯ и тесноватым.
     …й вообще понравилось у „ежневых.  Ћбед был просто замечательный -  так
вкусно кормили только у ‹исиченок,  да и то не всегда.  € сестренка у ‘ережи
такаЯ симпатичнаЯ!  Ћ нем самом говорить нечего -  ‘ережа есть ‘ережа.  „аже
сейчас,   когда  выЯснилось,  что  развлечениЯ-то  у  него  бывают  довольно
бесчеловечные.  Ќу  что  ж,  в  конце  концов всЯкий развлекаетсЯ по-своему.
Ќапример, ”илипп €спанский, король, тот в юности любил мучить кошек. ‘ережа,
мучающий ее с  помощью этой своей схемы,  в  сравнении с  ”илиппом -  просто
ангел.  ‘ережа,  ‘ергей -  какое хорошее имЯ,  раньше она почему-то  никогда
этого не замечала...  а как было бы хорошо называть его просто по имени, без
этой дурацкой школьной манеры - "„ежнев", "Ќиколаева"...
     ...„а, вот только его мама. Њаме его она не понравилась - хотЯ странно,
почему бы это.  “