ю струи „ервента  сделались  свидетелЯми
лютой схватки, во времЯ которой, показав чудеса  храбрости,  пали  и  король
норвежский и ’ости, а с ними десЯть  тысЯч  лучшего  их  войска.  €  кто  бы
подумал, что в тот самый день, когда одержана была это великаЯ  победа,  тот
самый ветер, что развевал победные саксонские знамена, надувал и  норманские
паруса, направлЯЯ их суда к роковым берегам ‘ассекса! Љто  бы  подумал,  что
через несколько дней сам ѓарольд лишитсЯ своего королевства и получит взамен
столько английской земли, сколько назначил в удел своему  врагу  норвежскому
королю! € кто  бы  подумал,  что  ты,  благородный  Ђтельстан,  ты,  потомок
доблестного ѓарольда, и Я, сын одного из  храбрейших  защитников  саксонской
короны, попадем в плен к подлому норманну,  и  что  нас  будут  держать  под
стражей в  том  самом  зале,  где  наши  отцы  задавали  столь  блестЯщие  и
торжественные пиры!
     - „а, это довольно печально, - отозвалсЯ Ђтельстан. - Ќадеюсь, что  нам
назначат умеренный выкуп. ‚о всЯком случае, едва ли они имеют в виду  морить
нас голодом. Ћднако полдень уже,  наверно,  настал,  а  Я  не  вижу  никаких
приготовлений к обеду. Џосмотрите в окно, благородный ‘едрик, и постарайтесь
угадать по направлению солнечных лучей, близко ли к полудню.
     - Њожет быть, и близко, - отвечал ‘едрик, - но, глЯдЯ на эти  расписные
окна, Я думаю совсем о другом, а не о наших мелких лишениЯх. Љогда пробивали
это окно, благородный друг мой, нашим  доблестным  предкам  было  неизвестно
искусство  выделывать  стекла,  а  тем  более  их  окрашивать.  ѓордый  отец
‚ольфгангера вызвал из Ќормандии художника, дабы украсить  этот  зал  новыми
стеклами,  которые  окрашивали   золотистый   свет   божьего   днЯ   всЯкими
причудливыми цветами. —ужестранец ЯвилсЯ сюда нищим беднЯком, низкопоклонным
и угодливым холопом, готовым ломать шапку перед худшим  из  всей  челЯди.  Ђ
уехал  он  отсюда  разжиревший  и  важный  и   рассказал   своим   корыстным
соотечественникам о великих богатствах и простодушии саксонских дворЯн.  ќто
была великаЯ ошибка, Ђтельстан, ошибка, издавна предвиденнаЯ теми  потомками
•енгиста и его храбрых дружин, которые преднамеренно хранили и  поддерживали
простоту старинных нравов. Њы принимали этих чужестранцев  с  распростертыми
объЯтиЯми. Ћни нам были и друзьЯ  и  доверенные  слуги,  мы  учились  у  них
ремеслам, приглашали их мастеров. ‚  конце  концов  мы  стали  относитьсЯ  с
пренебрежением  к  честной  простоте  наших  славных   предков;   норманское
искусство изнежило нас гораздо раньше, чем норманское оружие  нас  покорило.
‹учше было бы нам жить мирно и свободно,  питатьсЯ  домашними  Яствами,  чем
привыкать к заморским лакомствам, пристрастие к которым свЯзало нас по рукам
и по ногам и предало в неволю иноземцу!
     - Њне теперь и самаЯ простаЯ пища показалась бы  лакомством,  -  сказал
Ђтельстан. - џ удивлЯюсь, благородный ‘едрик, как это вы так хорошо  помните
прошлое и в то же времЯ забываете, что пора обедать!
     - ’олько понапрасну терЯешь времЯ, -  пробормотал  про  себЯ  ‘едрик  с
раздражением, - если говоришь ему о чем-либо, кроме  еды!  Љак  видно,  душа
•ардиканута поселилась в нем. Ћн только и думает, как бы  попит  да  поесть.
“вы, - продолжал он, с сожалением глЯдЯ на Ђтельстана, - как жаль, что такой
вЯлый дух обитает в столь величественной оболочке! € надо же, чтобы  великое
дело возрождениЯ Ђнглии зависело от работы такого скверного рычага! …сли  он
женитсЯ на ђовене, ее возвышенный дух  еще  может  пробудить  в  нем  лучшие
стороны его натуры... Ќо какаЯ тут свадьба, когда  все  мы  -  и  ђовена,  и
Ђтельстан, да и сам Я - находимсЯ в плену у этого грубого разбойника!.. Ѓыть
может, потому он и постаралсЯ захватить нас, что опасаетсЯ нашего влиЯниЯ  и
чувствует, что, пока мы  на  свободе,  власть,  неправедно  захваченнаЯ  его
соплеменниками, может уйти из их рук.
     Џока ‘акс предавалсЯ таким  печальным  размышлениЯм,  дверь  их  тюрьмы
распахнулась  и  вошел  дворецкий  с  белым  жезлом  в  руке  -  знаком  его
старшинства среди прочей челЯди. ќтот важный слуга торжественным шагом всту-
пил в зал, а за ним четверо служителей внесли стол,  уставленный  кушаньЯми,
вид и запах которых мгновенно изгладили в  душе  Ђтельстана  все  предыдущие
неприЯтности. ‘луги, принесшие обед, были в масках и в плащах.
     - ќто что за маскарад? - сказал ‘едрик. - Ќе воображаете ли вы, что  мы
не знаем, кто забрал нас в плен, раз мы находимсЯ в  замке  вашего  хозЯина?
Џередайте ђеджинальду ”рон де Ѓефу, - продолжал он, пользуЯсь случаем начать
переговоры, - что единственной причиной совершенного  над  нами  насилиЯ  мы
считаем противозаконное желание обогатитьсЯ за наш счет. ‘кажите ему, что мы
готовы так же удовлетворить его корыстолюбие, как если бы мы  имели  дело  с
заправским разбойником. Џусть назначит выкуп за наше освобождение, и если он
не превысит наших средств, мы ему заплатим.
     „ворецкий вместо ответа только кивнул головой.
     - € еще передайте ђеджинальду ”рон де Ѓефу, - сказал Ђтельстан, - что Я
посылаю ему вызов на смертный бой и предлагаю  битьсЯ  пешим  или  конным  в
любом месте через восемь дней после нашего освобождениЯ. …сли  он  настоЯщий
рыцарь,  то  он  не  дерзнет  отложить  поединок  или  отказатьсЯ  дать  мне
удовлетворение.
     - Џередам рыцарю ваш вызов, - отвечал дворецкий, - а пока предлагаю вам
откушать.
     ‚ызов, посланный Ђтельстаном, произнесен был недостаточно  внушительно:
большой кусок, который он усердно  прожевывал  в  это  времЯ,  усиливал  его
природную медлительность и значительно ослаблЯл впечатление  от  его  гордой
речи.  ’ем  не  менее  ‘едрик  приветствовал  ее  как  несомненный   признак
пробуждениЯ  воинственного  духа  в  своем  спутнике,  равнодушие   которого
начинало его бесить, невзираЯ на все почтение, какое  он  питал  к  высокому
происхождению Ђтельстана. ‡ато теперь, в знак полного одобрениЯ, он принЯлсЯ
от всей души пожимать  ему  руку,  но  немного  огорчилсЯ,  когда  Ђтельстан
сказал, что "готов сразитьсЯ хоть с дюжиной таких молодцов, как ”рон де Ѓеф,
лишь бы поскорее выбратьсЯ из этого замка, где кладут в похлебку  так  много
чесноку".
     Ќе обратив вниманиЯ на то, что Ђтельстан вернулсЯ к прежнему безучастию
и обжорству, ‘едрик занЯл место против него и вскоре доказал, что хотЯ и мог
ради помыслов о бедствиЯх родины забывать о еде,  но  за  столом  с  Яствами
проЯвлЯл отличный аппетит, унаследованный им от саксонских предков.
     Ќе успели пленники хорошенько насладитьсЯ завтраком,  как  внимание  их
было отвлечено от этого важного занЯтиЯ  звуками  рога,  раздавшимисЯ  перед
воротами замка. ‡вуки эти трижды повторили вызов, и притом  с  такой  силой,
как будто  трубивший  в  рог  был  сказочный  рыцарь,  остановившийсЯ  перед
заколдованным замком € желавший снЯть с него заклЯтие, чтобы  стены,  башни,
зубцы и бойницы исчезли, подобно утреннему туману.
     ‘аксы встрепенулись, вскочили с мест и поспешили к окну, но  ничего  не
увидели, потому что окна выходили во двор замка. Ћднако, судЯ по тому, что в
ту же минуту в замке поднЯлась суматоха, было Ясно, что  произошло  какое-то
важное событие.


        ѓлава XXII

     Ћ дочь моЯ! Њои дукаты! „очь!..
     „укаты христианские мои!
     ѓде суд? ‡акон? Ћ дочь моЯ... дукаты!
     "‚енецианский купец"

     Џредоставим саксонским вождЯм вернутьсЯ  к  прерванному  завтраку,  как
только  их  неудовлетворенное  любопытство  позволит  им  отдатьсЯ  зову  не
утоленного еще голода, и посмотрим  на  еще  более  несчастного  пленника  -
€саака  из  ‰орка.  Ѓедного  евреЯ  втолкнули  в  тюремный   подвал   замка,
находившийсЯ глубоко под землей, глубже, чем дно окружающего рва,  и  потому
там было очень сыро. ‘вет проходил туда лишь через одно  или  два  небольших
отверстиЯ, до которых пленник не мог достать рукой. „аже в Яркий полдень эти
дыры пропускали очень мало света, и  задолго  до  захода  солнца  в  подвале
становилось темно. –епи и кандалы, оставшиесЯ от прежних узников, висели  по
стенам темницы. ‚ кольцах одних кандалов торчали две  полуразрушенные  кости
человеческой ноги, словно здесь один из заключенных успел не только умереть,
но и превратитьсЯ в скелет.
     ‚ одном конце этого зловещего подземельЯ находилсЯ  широкий  очаг,  над
которым была укреплена заржавевшаЯ железнаЯ решетка.
     ‚есь вид темницы мог привести в трепет и более храброго  человека,  чем
€саак. Ћднако теперь, перед лицом действительной опасности, он  был  гораздо
спокойнее, нежели раньше, когда находилсЯ  во  власти  воображаемых  ужасов.
‹юбители охоты утверждают, что заЯц испытывает большие мучениЯ, пока  собаки
гонЯтсЯ за ним, нежели тогда, как попадает им в  зубы.  ‚ероЯтно,  и  евреи,
которым приходилось  всегда  чего-нибудь  опасатьсЯ,  привыкали  к  мысли  о
мучениЯх, каким  их  могут  подвергнуть,  так  что  какое  бы  испытание  ни
предстоЯло им в действительности, оно не Явилось бы длЯ них  неожиданностью.
Ђ именно неожиданность и заставлЯет людей терЯть голову. Љ тому же €саак  не
первый раз попадал в  опасное  положение.  Ћн  был  уже  довольно  опытен  и
надеЯлсЯ, что и теперь ему удастсЯ вывернутьсЯ из  беды,  подобно  тому  как
добыча иногда ускользает из рук охотника. Ќо превыше всего его  поддерживало
непреклонное упорство его племени и та твердаЯ  решимость,  с  которой  дети
€зраилЯ переносили жесточайшие притеснениЯ властей и насильников, лишь бы не
дать своим мучителЯм того, что те желали от них получить.
     ‚  этот  час  пассивного  сопротивлениЯ,  закутавшись  в  плащ,   чтобы
защититьсЯ от сырости, €саак сидел в одном  из  углов  подземельЯ.  ‚сЯ  его
фигура, сложенные руки, растрепанные волосы и борода, меховой плащ и высокаЯ
желтаЯ шапка при тусклом и рассеЯнном  свете  могли  бы  послужить  отличной
моделью длЯ ђембрандта. ’ак, не менЯЯ позы, просидел €саак часа  три  срЯду.
‚друг  на  лестнице,  ведшей  в  подземелье,  послышались  шаги.  ‡аскрипели
отодвигаемые засовы, завизжали ржавые петли, низкаЯ дверь  отворилась,  и  в
темницу вошел ђеджинальд  ”рон  де  Ѓеф  в  сопровождении  двух  сарацинских
невольников Ѓуагильбера.
     ”рон де Ѓеф, человек высокого роста и крепкого телосложениЯ, всЯ  жизнь
которого проходила на войне или в распрЯх с соседЯми, не  останавливалсЯ  ни
перед чем ради расширениЯ своего  феодального  могущества.  —ерты  его  лица
вполне соответствовали его характеру, выражаЯ преимущественно  жестокость  и
злобу. Њногочисленные шрамы от ран, которые на лице другого  человека  могли
бы  возбудить  сочувствие  и  почтение,  как   доказательства   мужества   и
благородной отваги, его  лицу  придавали  еще  более  свирепое  выражение  и
увеличивали ужас, который оно внушало. Ќа грозном бароне была надета  плотно
прилегавшаЯ к телу кожанаЯ куртка, поцарапаннаЯ  панцирем  и  засаленнаЯ.  “
него не было иного оружиЯ, кроме кинжала за поЯсом, уравновешивавшего свЯзку
тЯжелых ключей с другой стороны.
     —ернокожие невольники, пришедшие вместе с бароном, были  не  в  обычном
роскошном одеЯнии, а в длинных рубашках и штанах из грубого холста. ђукава у
них были засучены выше локтей, как у мЯсников, когда они принимаютсЯ за дело
на бойне. Ћба держали в руках по корзинке. ‚ойдЯ в  темницу,  они  стали  по
обеим сторонам двери, которую ”рон де Ѓеф  собственноручно  накрепко  запер.
ЏринЯв такие меры предосторожности, он медленной поступью прошел через  весь
подвал к €сааку, пристально глЯдЯ на него. ќтим взглЯдом он желал  отнЯть  у
евреЯ волю - так иные звери, как говорЯт, парализуют свою добычу.  €  точно,
можно было подумать, что глаза барона имеют  подобную  силу  над  несчастным
пленником. €ссак сидел неподвижно, раскрыв рот, и с таким ужасом  глЯдел  на
свирепого рыцарЯ, что все тело его как бы  уменьшилось  в  объеме  под  этим
упорным зловещим  взглЯдом  лютого  норманна.  Ќесчастный  €саак  был  не  в
состоЯнии не только встать и поклонитьсЯ - он не мог даже  снЯть  шапку  или
выговорить хотЯ бы слово мольбы: он был убежден в том, что  сейчас  начнутсЯ
пытки и, быть может, его умертвЯт.
     ‚еличаваЯ фигура норманна все росла и росла в его глазах, как вырастает
орел в ту минуту, как перьЯ его становЯтсЯ дыбом и он стремглав бросаетсЯ на
беззащитную добычу. ђыцарь остановилсЯ в трех шагах от угла, где  несчастный
еврей съежилсЯ в комочек, и движением руки подозвал одного  из  невольников.
—ернокожий прислужник подошел,  вынул  из  своей  корзинки  большие  весы  и
несколько гирь, положил их к ногам ”рон де Ѓефа и снова отошел к двери,  где
его сотоварищ стоЯл все так же неподвижно. „вижениЯ этих людей были медленны
и торжественны, как будто в их душах  заранее  жило  предчувствие  ужасов  и
жестокостей. ”рон де Ѓеф начал с того, что обратилсЯ к злополучному пленнику
с такой речью.
     - ’ы, проклЯтый пес! - сказал он,  пробуждаЯ  своим  низким  и  злобным
голосом суровые отголоски под сводами подземельЯ. - ‚идишь ты эти весы?
     Ќесчастный €саак только опустил голову.
     - Ќа этих самых весах, - сказал беспощадный барон, -  ты  отвесишь  мне
тысЯчу фунтов серебра по точному счету  и  весу,  определенному  королевской
счетной палатой в ‹ондоне.
     - Џраотец Ђвраам! - воскликнул еврей. -  ‘лыханное  ли  дело  назначать
такую сумму?  „аже  и  в  песнЯх  менестрелей  не  поетсЯ  о  тысЯче  фунтов
серебра... ‚идели ли когда-нибудь глаза человеческие такое сокровище?  „а  в
целом городе ‰орке, обыщи хоть весь мой дом и дома всех моих  соплеменников,
не найдетсЯ и десЯтой доли того серебра, которое ты с менЯ требуешь!
     - џ человек разумный, - отвечал ”рон де Ѓеф, и если у  тебЯ  недостанет
серебра, удовольствуюсь золотом. €з расчета за  одну  монету  золотом  шесть
фунтов серебра, можешь выкупить свою нечестивую шкуру от  такого  наказаниЯ,
какое тебе еще и не снилось.
     - ‘милуйсЯ надо мною, благородный рыцарь! - воскликнул €саак. - џ стар,
беден и беспомощен! Ќедостойно тебе торжествовать надо мной. Ќе великое дело
раздавить червЯка.
     - —то ты стар, это верно, - ответил рыцарь, - тем больше стыда тем, кто
допустил тебЯ дожить до седых  волос,  погрЯзшего  по  уши  в  лихоимстве  и
плутовстве. —то ты слаб, это также,  быть  может,  справедливо,  потому  что
когда же евреи были мужественны или сильны? Ќо что ты  богат,  это  известно
всем.
     - ЉлЯнусь вам, благородный рыцарь, - сказал €саак, - клЯнусь  всем,  во
что Я верю, и тем, во что мы с вами одинаково веруем...
     - Ќе произноси лживых клЯтв, - прервал его норманн, - и своим упорством
не предрешай своей участи, а прежде узнай и  зрело  обдумай  ожидающую  тебЯ
судьбу. Ќе думай, €саак, что Я хочу только запугать  тебЯ,  воспользовавшись
твоей подлой трусостью, которую ты унаследовал от  своего  племени.  ЉлЯнусь
тем, во что ты  не  веришь,  -  тем  евангелием,  которое  проповедует  наша
церковь, теми ключами, которые  даны  ей,  чтобы  вЯзать  и  разрешать,  что
намерениЯ мои тверды и непреложны. ќто подземелье  -  не  место  длЯ  шуток.
‡десь бывали узники в десЯть тысЯч раз поважнее тебЯ, и они умирали  тут,  и
никто об этом не узнавал никогда.  Ќо  тебе  предстоит  смерть  медленнаЯ  и
тЯжелаЯ - по сравнению с ней они умирали легко.
     Ћн снова  движением  руки  подозвал  невольников  и  сказал  им  что-то
вполголоса на их Языке: ”рон де Ѓеф побывал в Џалестине и, быть может, имен-
но там научилсЯ столь  варварской  жестокости.  ‘арацины  достали  из  своих
корзин древесного углЯ, мехи и бутыль с маслом. Ћдин из них высек  огонь,  а
другой разложил угли на широком очаге, о котором мы говорили выше, и до  тех
пор раздувал мехи, пока угольЯ не разгорелись докрасна.
     - ‚идишь, €саак, эту железную  решетку  над  раскаленными  угольЯми?  -
спросил ”рон де Ѓеф. - ’ебЯ положат на эту теплую  постель,  раздев  догола.
Ћдин из этих невольников будет поддерживать огонь под тобой, а другой станет
поливать тебЯ  маслом,  чтобы  жаркое  не  подгорело.  ‚ыбирай,  что  лучше:
ложитьсЯ на горЯчую постель или уплатить мне тысЯчу фунтов серебра?  ЉлЯнусь
головой отца моего, иного выбора у тебЯ нет.
     - Ќевозможно! - воскликнул несчастный еврей. -  Ќе  может  быть,  чтобы
таково было действительное ваше намерение!  Њилосердный  творец  никогда  не
создаст сердца, способного на такую жестокость.
     - Ќе верь в это, €саак, - сказал ”рон де Ѓеф,  -  такое  заблуждение  -
роковаЯ ошибка. Ќеужели ты воображаешь, что Я, видевший,  как  целые  города
предавали разграблению, как тысЯчи моих собратий христиан погибали от  меча,
огнЯ и потопа, способен отступить от своих намерений из-за криков  какого-то
евреЯ?.. €ли ты думаешь, что эти черные рабы, у  которых  нет  ни  роду,  ни
племени, ни совести, ни закона, ничего, кроме желаниЯ их владыки, по первому
знаку которого они жгут,  пускают  в  ход  отраву,  кинжал,  веревку  -  что
прикажут... “ж не думаешь ли ты, что они способны  на  жалость?  Ќо  они  не
поймут даже тех слов, которыми ты взмолилсЯ бы о пощаде! ЋбразумьсЯ, старик,
расстаньсЯ с частью своих сокровищ, возврати в руки христиан некоторую  долю
того, что награбил путем ростовщичества. …сли слишком отощает от этого  твой
кошелек, ты сумеешь снова его наполнить. Ќо нет того лекарЯ и того целебного
снадобьЯ, которое залечило бы твою обгорелую шкуру и мЯсо после того, как ты
полежишь на этой решетке. ‘оглашайсЯ скорее на  выкуп  и  радуйсЯ,  что  так
легко вырвалсЯ из этой темницы, откуда редко кто  выходит  живым.  Ќе  стану
больше тратить слов с тобою. ‚ыбирай, что тебе дороже: твое золото или  твоЯ
плоть и кровь. Љак сам решишь, так и будет.
     - ’ак пусть же придут мне на помощь Ђвраам, €аков  и  все  отцы  нашего
племени, - сказал €саак. - Ќе могу Я выбирать,  и  нет  у  менЯ  возможности
удовлетворить ваши непомерные требованиЯ.
     - •ватайте его, рабы, - приказал рыцарь, - разденьте донага,  и  пускай
отцы и пророки его племени помогают ему, как знают!
     Ќевольники, повинуЯсь скорее движениЯм и знакам, нежели словам  барона,
подошли к €сааку, схватили несчастного, поднЯли с  полу  и,  держа  его  под
руки, смотрели на хозЯина, дожидаЯсь дальнейших распорЯжений.  Ѓедный  еврей
переводил глаза с лица барона на лица прислужников, в надежде заметить  хоть
искру жалости, но ”рон де Ѓеф взирал на него с той  же  холодной  и  угрюмой
усмешкой, с которой начал свою  жестокую  расправу,  тогда  как  в  свирепых
взглЯдах   сарацин,   казалось,   чувствовалось    радостное    предвкушение
предстоЯщего зрелища пыток, а не ужас или отвращение к тому, что  они  будут
их деЯтельными исполнителЯми.
     ’огда €саак  взглЯнул  на  раскаленный  очаг,  над  которым  собирались
растЯнуть его, и, убедившись, что его мучитель неумолим,  потерЯл  всю  свою
решимость.
     - џ заплачу тысЯчу фунтов серебра,  -  сказал  он  упавшим  голосом  и,
несколько помолчав,  прибавил:  -  ‡аплачу...  ђазумеетсЯ,  с  помощью  моих
собратий, потому что мне придетсЯ, как нищему, просить  милостыню  у  дверей
нашей синагоги, чтобы собрать такую  неслыханную  сумму.  Љогда  и  куда  ее
внести?
     - ‘юда, - отвечал ”рон де Ѓеф, - вот здесь ты  ее  и  внесешь  весом  и
счетом, вот на этом самом полу.  Ќеужели  ты  воображаешь,  что  Я  с  тобой
расстанусь прежде, чем получу выкуп?
     - Ђ какое ручательство в том, что Я получу свободу, когда  выкуп  будет
уплачен? - спросил €саак.
     - „овольно с тебЯ и слова норманского дворЯнина,  ростовщичьЯ  душа,  -
отвечал ”рон де Ѓеф. - —есть  норманского  дворЯнина  чище  всего  золота  и
серебра, каким владеет твое племЯ.
     - Џрошу прощениЯ, благородный рыцарь, - робко сказал €саак, - но почему
же Я должен полагатьсЯ на ваше слово,  когда  вы  сами  ни  чуточки  мне  не
доверЯете?
     - Ђ потому, еврей, что тебе  ничего  другого  не  остаетсЯ,  -  отвечал
рыцарь сурово. - …сли бы ты был в эту минуту в своей кладовой, в ‰орке, а  Я
пришел бы к тебе просить взаймы твоих шекелей, тогда ты назначил бы мне срок
возврата ссуды и условиЯ обеспечениЯ. Ќо здесь моЯ кладоваЯ. ’ут ты  в  моей
власти, и Я не стану повторЯть условиЯ, на которых возвращу тебе свободу.
     €саак испустил горестный вздох.
     - ЋсвобождаЯ менЯ, - сказал он, - даруй свободу  и  тем,  которые  были
моими спутниками. Ћни презирали менЯ,  как  евреЯ,  но  сжалились  над  моей
беспомощностью, из-за менЯ замешкались в пути, а потому и разделили со  мной
постигшее менЯ бедствие; кроме того, они могут взЯть  на  себЯ  часть  моего
выкупа.
     - …сли ты разумеешь тех  саксонских  болванов,  то  знай,  что  за  них
истребуют иной выкуп, чем за тебЯ, - возразил ”рон де Ѓеф. - ‡най свое дело,
а в чужие дела не суйсЯ.
     - ‘тало быть, - сказал €саак, - ты отпускаешь на свободу только менЯ да
моего раненого друга?
     - “ж не должен ли Я, - воскликнул ”рон де Ѓеф,  -  два  раза  повторЯть
сыну €зраилЯ, чтобы он знал свое дело, а в чужие не вмешивалсЯ?  ’вой  выбор
сделан, тебе остаетсЯ лишь уплатить выкуп, да поскорее.
     - Џослушай, - обратилсЯ к нему еврей, - ради того,  чтобы  добыть  этот
самый выкуп, который ты с менЯ требуешь вопреки своей...
     ’ут он запнулсЯ, опасаЯсь раздражить сердитого норманна. Ќо ”рон де Ѓеф
рассмеЯлсЯ и сам подсказал ему пропущенное слово:
     - ‚опреки моей совести, хотел ты сказать, €саак? —то же ты запнулсЯ?  џ
тебе  говорил,  что  Я  человек  рассудительный  и  легко  переношу   упреки
проигравшей стороны, даже  если  проигравший  -  еврей.  Ђ  ты  не  был  так
терпелив, €саак, в ту пору, как подавал жалобу на †ака ”иц-„оттрелЯ  за  то,
что он обозвал тебЯ кровопийцей и ростовщиком, когда ты довел его до полного
разорениЯ.
     - ЉлЯнусь талмудом, - вскричал  еврей,  -  ваша  милость  заблуждаетсЯ:
”иц-„оттрель замахнулсЯ на менЯ кинжалом в моей собственной комнате  за  то,
что Я попросил его возвратить занЯтые  у  менЯ  деньги.  ‘рок  уплаты  долга
наступил еще на пасху.
     - Ќу, это мне все равно, - сказал ”рон де Ѓеф, -  длЯ  менЯ  интереснее
узнать, когда Я получу свое серебро. Љогда ты мне доставишь шекели, €саак?
     - Џусть дочь моЯ ђевекка поедет в ‰орк, - отвечал €саак, - под  охраной
ваших служителей, благородный рыцарь,  и  так  скоро,  как  только  всаднику
возможно воротитьсЯ оттуда обратно,  деньги  будут  доставлены  сюда,  и  вы
сможете взвесить и смерить их вот тут, на полу.
     - ’воЯ дочь? - молвил ”рон де Ѓеф, как будто с удивлением.  -  ЉлЯнусь,
€саак, жаль, что Я этого не знал. џ думал, что  эта  черноброваЯ  девушка  -
твоЯ наложница, и по обычаю древних патриархов, подавших нам  такой  пример,
приставил ее служанкой к сэру Ѓриану де Ѓуагильберу.
     ‚опль, вырвавшийсЯ из груди €саака при этих словах рыцарЯ, отозвалсЯ во
всех углах свода и так изумил обоих сарацин, что они невольно  выпустили  из
рук несчастного евреЯ. Ћн воспользовалсЯ этим, бросилсЯ на  пол  и  обхватил
колени ђеджинальда ”рон де Ѓефа.
     - ‘эр рыцарь, - сказал он, - бери все, что потребовал,  бери  вдесЯтеро
больше, разори менЯ, доведи до нищеты.  Ќет!  Џорази  менЯ  своим  кинжалом,
изжарь на этом огне, но только пощади дочь мою, отпусти  ее  с  честью,  без
обиды. ‡аклинаю тебЯ тою  женщиной,  от  которой  ты  рожден,  пощади  честь
беззащитной девушки!  Ћна  живой  портрет  моей  умершей  ђахили,  последний
оставшийсЯ мне залог ее любви, а их было у менЯ шестеро! Ќе лишай  одинокого
вдовца его  единственной  отрады.  Ќеужели  ты  хочешь,  чтобы  родной  отец
пожалел, что единственнаЯ дочь его не лежит рЯдом с матерью в  склепе  наших
предков?
     - †аль, - молвил норманн, в самом деле как будто тронутый, - жаль,  что
Я не знал об этом прежде. џ думал, что ваше племЯ  ничего  не  любит,  кроме
своих мешков с деньгами.
     - Ќе думай о нас так низко, хоть мы и  евреи,  -  сказал  €саак,  спеша
воспользоватьсЯ минутой кажущегосЯ сочувствиЯ. - ‚едь и загнаннаЯ  лисица  и
замученнаЯ дикаЯ  кошка  любЯт  своих  детенышей,  так  же  и  притесненные,
презираемые потомки Ђвраамовы любЯт детей своих.
     - Џоложим, что и так, - сказал ”рон де Ѓеф, - вперед Я буду знать  это,
€саак, ради тебЯ. Ќо теперь  уже  поздно.  џ  не  могу  изменить  того,  что
случилось или должно случитьсЯ. џ уже дал слово своему товарищу по оружию, а
слову своему Я не изменю и длЯ десЯти евреев с десЯтью еврейками в  придачу.
Љ тому же почему ты думаешь, что  с  девушкой  приключитсЯ  беда,  если  она
достанетсЯ Ѓуагильберу?
     -  Ќеминуемо  приключитсЯ!  -  воскликнул  €саак,  ломаЯ  себе  руки  в
смертельной тоске. - —его же иного ждать от храмовника, как не жестокости  к
мужчинам и бесчестьЯ длЯ женщин?
     - Ќечестивый пес, - сказал ”рон де Ѓеф, сверкнув глазами и, быть может,
радуЯсь найти предлог длЯ гнева, - не смей поносить свЯщенный орден  рыцарей
‘ионского •рама! Џридумывай способ уплатить мне обещанный  выкуп,  не  то  Я
сумею заткнуть твою глотку!
     - ђазбойник,  негодЯй!  -  вскричал  еврей,  невзираЯ  на  свою  полную
беспомощность, будучи не в силах удержать страстного порыва. -  Ќичего  тебе
не дам! Ќи одного серебрЯного пенни не увидишь от менЯ, пока  не  возвратишь
мне дочь честно и без обиды!
     - ‚ уме ли ты, еврей? - сурово сказал норманн. - €ли твоЯ плоть и кровь
заколдованы против каленого железа и кипЯщего масла?
     - Њне все равно! - воскликнул €саак, доведенный до отчаЯниЯ  поруганным
чувством родительской любви. - „елай со мной что хочешь. ЊоЯ дочь - поистине
кровь и плоть моЯ, она мне в  тысЯчу  раз  дороже  моего  тела,  которое  ты
угрожаешь истерзать. Ќе видать  тебе  моего  серебра!  Ќи  одной  серебрЯной
монетки не дам тебе, назарЯнин, хотЯ бы от  этого  зависело  спасение  твоей
окаЯнной души, осужденной на гибель за преступлениЯ. Ѓери  мою  жизнь,  коли
хочешь, а потом рассказывай, как еврей, невзираЯ ни на  какие  пытки,  сумел
досадить христианину.
     - Ђ вот посмотрим, - сказал  ”рон  де  Ѓеф.  -  ЉлЯнусь  благословенным
крестом, которого гнушаетсЯ твое проклЯтое племЯ, ты у менЯ отведаешь и огнЯ
и острой стали. ђаздевайте его, рабы, и привЯжите цепЯми к решетке.
     ЌесмотрЯ на слабое сопротивление  старика,  сарацины  сдернули  с  него
верхнее платье  и  только  что  собрались  совсем  раздеть  его,  как  вдруг
раздались звуки трубы, которые трижды повторились так громко,  что  проникли
даже в глубины подземельЯ. ‚ ту же минуту  послышались  голоса,  призывавшие
сэра ђеджинальда ”рон  де  Ѓефа.  Ќе  желаЯ,  чтобы  его  застали  за  таким
бесовским занЯтием, свирепый барон дал знак невольникам снова одеть евреЯ  и
вместе с прислужниками ушел из темницы, предоставив €сааку  или  благодарить
бога за свое спасение, или же оплакивать судьбу своей дочери, в  зависимости
от того, чьЯ участь его больше тревожила - своЯ ли собственнаЯ или дочернЯЯ.


        ѓлава XXIII

     Ќо если трогательность нежных слов
     Ќе может вас ко мне расположить,
     ’огда - как воин, а не как влюбленный -
     ‹юбить менЯ вас Я заставлю силой.
     "„ва веронца"

     Љомната, в  которую  привели  леди  ђовену,  была  убрана  с  некоторой
претензией на роскошь; помещаЯ ее здесь, желали,  по-видимому,  выказать  ей
особое уважение по сравнению с остальными пленниками. Ќо жена барона ”рон де
Ѓефа, жившаЯ в этой комнате,  умерла  очень  давно,  и  немногие  украшениЯ,
сделанные по ее вкусу, успели обветшать. Ћбивка  стен  местами  порвалась  и
висела клочьЯми, кое-где она поблекла от солнца и истлела от времени. Ќо как
ни  заброшена  была  эта  комната,  она  была  единственной,  которую  нашли
подходЯщей длЯ саксонской наследницы.
     ’ут и оставили ее размышлЯть о своей судьбе, пока  актеры,  игравшие  в
этой зловещей драме, готовились к исполнению  своих  ролей.  ќти  роли  были
распределены на совещании, происходившем между ђеджинальдом ”рон  де  Ѓефом,
де Ѓраси и храмовником. Ћни долго и горЯчо спорили о  тех  выгодах,  которые
каждый из них хотел извлечь длЯ себЯ из этого  дерзкого  набега,  и  наконец
решили участь своих несчастных пленников.
     Ћколо полуднЯ де Ѓраси,  ради  которого  и  был  затеЯн  набег,  ЯвилсЯ
выполнЯть задуманное намерение, то есть добиватьсЯ  руки  и  приданого  леди
ђовены.
     Ѓыло видно, что он  не  все  времЯ  потратил  на  совещание  со  своими
союзниками, так как успел нарЯдитьсЯ по последней моде того времени. ‡еленый
кафтан и маска были отложены в сторону. „линные, густые волосы его обильными
локонами ниспадали на богатый плащ, обшитый мехом.  Ѓороду  де  Ѓраси  сбрил
начисто. "Љамзол его спускалсЯ ниже колен, а  поЯс  с  прицепленной  к  нему
тЯжелой саблей был вышит золотом и застегнут золотой прЯжкой. Њы  уже  имели
случай упоминать о нелепой модной  обуви  того  времени,  а  носки  башмаков
Њориса де Ѓраси, загнутые вверх и скрученные наподобие бараньих рогов, могли
бы взЯть первый приз на состЯзании в нелепости костюма. ’аков был изысканный
нарЯд  тогдашнего  щеголЯ.  ‚печатление  усиливалось  красивой   наружностью
рыцарЯ, осанка и манеры которого представлЯли смесь придворной любезности  с
военной развЯзностью.
     Ћн  приветствовал  ђовену,  снЯв  перед  ней  свой   бархатный   берет,
украшенный золотым аграфом с  изображением  архангела  Њихаила,  поражающего
дьЯвола. ‚ то времЯ он грациозным движением руки пригласил ее сесть. ’ак как
леди  ђовена  продолжала  стоЯть,  рыцарь  снЯл  перчатку  с  правой   руки,
намереваЯсь подвести ее к  креслу.  Ќо  леди  ђовена  жестом  отклонила  эту
любезность и сказала:
     - …сли Я нахожусь в  присутствии  моего  тюремщика,  сэр  рыцарь,  -  а
обстоЯтельства таковы, что Я не могу думать иначе,  -  то  узнице  приличнее
стоЯ выслушать свой приговор.
     - “вы, прелестнаЯ ђовена,  -  отвечал  де  Ѓраси,  -  вы  находитесь  в
присутствии пленника ваших прекрасных глаз, а не  тюремщика.  ќто  де  Ѓраси
должен получить приговор.
     - џ не знаю вас,  сэр,  -  заЯвила  она,  выпрЯмлЯЯсь  с  гордым  видом
оскорбленной знатной красавицы, - Я не знаю вас, а дерзкаЯ фамильЯрность,  с
которой  вы  обращаетесь  ко  мне  на  жаргоне  трубадура,  не   оправдывает
разбойничьего насилиЯ.
     - ’вои прелести, - продолжал де Ѓраси в том же тоне,  -  побудили  менЯ
совершить поступки, недостаточно почтительные по отношению  к  той,  кого  Я
избрал царицей моего сердца и путеводною звездой моих очей.
     - ЏовторЯю вам, сэр рыцарь, что Я не знаю вас, и напоминаю вам, что  ни
один мужчина, носЯщий рыцарскую цепь  и  шпоры,  не  должен  позволЯть  себе
навЯзывать свое общество беззащитной даме.
     - —то Я вам незнаком, в том действительно заключаетсЯ мое несчастье,  -
сказал  де  Ѓраси,  -  однако  позвольте  надеЯтьсЯ,  что   имЯ   де   Ѓраси
небезызвестно, оно звучит иногда в песнЯх и речах менестрелей  и  герольдов,
восхвалЯющих рыцарские подвиги на турнирах или на поле битв.
     - ’ак и предоставь менестрелЯм и герольдам восхвалЯть тебЯ, сэр рыцарь,
- сказала ђовена. - €м это приличнее, чем тебе самому. ‘кажи мне, кто из них
увековечит в песне или в записЯх турниров достопамЯтный подвиг нынешней ночи
- победу, одержанную над стариком и горстью робких слуг, а также  и  добычу,
доставшуюсЯ победителю,  -  несчастную  девушку,  против  воли  увезенную  в
разбойничий замок?
     - ‚ы несправедливы, леди ђовена, - сказал рыцарь, смутившись и принимаЯ
свой обычный тон, - вы сами бесстрастны  и  потому  не  находите  оправданиЯ
пылкой страсти другого человека, хотЯ бы она была вызвана вашей красотой.
     - Џрошу вас, сэр, - сказала ђовена, - прекратить эти речи! Ћни приличны
странствующим менестрелЯм, но вовсе не подходЯт рыцарЯм и  дворЯнам...  џ  в
самом деле принуждена сесть, потому что вы, по-видимому, никогда не  кончите
произносить такие пошлости, каких и  у  всЯкого  уличного  певца  хватит  до
самого рождества.
     - ѓордаЯ девица, - с досадой сказал де Ѓраси, - видЯ, что  на  все  его
изысканные любезности она отвечает пренебрежением, - гордаЯ девица,  Я  тебе
докажу, что и моЯ гордость не меньше твоей. ‡най же, что Я заЯвил  претензии
на твою руку тем способом, какой наиболее соответствует  твоему  нраву.  Џри
твоем характере тебЯ  легче  покорить  с  оружием  в  руках,  чем  светскими
обычаЯми и учтивыми речами.
     - Љогда учтивые слова прикрывают грубые поступки, - сказала  ђовена,  -
они похожи на рыцарский поЯс на подлом рабе. џ не удивлюсь, что сдержанность
так трудна длЯ вас. ‚ам было бы лучше сохранить одежду  и  речь  разбойника,
чем скрывать воровские дела под личиной деликатных манер и любезных фраз.
     - ’вой совет хорош, - сказал норманн, - и на том смелом Языке,  который
оправдывает смелое дело, Я скажу тебе: или ты  вовсе  не  выйдешь  из  этого
замка, или выйдешь супругой Њориса де Ѓраси. џ не привык к неудачам в  своих
предприЯтиЯх, а длЯ норманского дворЯнина нет надобности оправдыватьсЯ перед
саксонской девицей, которой он делает честь,  предлагаЯ  ей  свою  руку.  ’ы
горда, ђовена, но тем более ты годишьсЯ мне в жены. €  каким  иным  способом
можешь ты достигнуть высших почестей, как  не  союзом  со  мною?  Љак  иначе
избавишьсЯ ты от жизни в жалком деревенском сарае, где саксы  спЯт  вповалку
со своими свиньЯми,  составлЯющими  все  их  богатство?  Љак  займешь  иначе
подобащее тебе почетное положение среди того общества, в  котором  собралось
все, что есть в Ђнглии могущественного и прекрасного?
     - ‘эр рыцарь, - отвечал ђовена, - тот сарай, о котором вы  упомЯнули  с
таким презрением, с младенчества служил мне надежным приютом. Џоверьте,  что
если Я когда-нибудь его покину, то не иначе, как с таким человеком,  который
не станет презрительно отзыватьсЯ о жилище, где Я выросла и воспитывалась.
     - џ угадываю вашу мысль, леди, - сказал де  Ѓраси,  -  хотЯ  вы,  может
быть, думаете, что выразились слишком неЯсно  длЯ  моего  пониманиЯ.  Ќо  не
воображайте, что ђичард ‹ьвиное ‘ердце  когда-либо  займет  свой  трон.  …ще
менее того вероЯтно, чтобы его любимчик “илфред Ђйвенго  подвел  вас  к  его
трону и представил ему вас как свою супругу. „ругой претендент на вашу руку,
возможно, испытывал бы чувство ревности, но на мое решение не может повлиЯть
мысль об этой ребЯческой и  безнадежной  страсти.  ‡найте,  леди,  что  этот
соперник  находитсЯ  в  моей  власти.  Ћт  менЯ  зависит  выдать  тайну  его
пребываниЯ в этом замке ђеджинальду ”рон де Ѓефу, а  если  барон  узнает  об
этом, его ревность будет иметь худшие последствиЯ, чем моЯ.
     -  “илфред  здесь?  -  молвила  ђовена  презрительно.  -  ќто  так   же
справедливо, как то, что ”рон де Ѓеф - его соперник.
     „е Ѓраси с минуту пристально смотрел на нее.
     - ’ы в самом деле не знала об этом? - спросил он. - ђазве ты не  знала,
что в носилках €саака везли  “илфреда  Ђйвенго?  Ќечего  сказать,  приличный
способ передвижениЯ длЯ крестоносца, взЯвшегосЯ завоевать  своею  доблестной
рукой свЯтой гроб! - € он презрительно рассмеЯлсЯ.
     - „а если бы он и был здесь, - сказала ђовена, принуждаЯ себЯ  говорить
равнодушно, хотЯ всЯ дрожала от охвативших ее мучительных опасений, - в  чем
же он может быть соперником барону ”рон де Ѓефу? —его  ему  боЯтьсЯ,  помимо
кратковременного заключениЯ в этом замке, а  потом  приличного  выкупа,  как
водитсЯ между рыцарЯми?
     - Ќеужели же и ты, ђовена, - сказал де Ѓраси, - подобно всем  женщинам,
думаешь, что на свете не бывает иного соперничества, кроме как  из-за  ваших
прелестей? Ќеужели ты не знаешь,  что  честолюбие  и  корысть  порождают  не
меньшую ревность, чем любовь? Ќаш хозЯин ”рон де Ѓеф будет  отстаивать  свои
права на богатое баронское поместье Ђйвенго с таким же рвением, как если  бы
дело шло о любви какой-нибудь голубоглазой девицы. Ќо  взглЯни  благосклонно
на мое сватовство, и раненому рыцарю нечего будет опасатьсЯ ђеджинальда ”рон
де Ѓефа, или тебе придетсЯ его оплакивать, потому что он в  руках  человека,
никогда не ведавшего жалости.
     - ‘паси его, ради господа  бога!  -  молвила  ђовена,  терЯЯ  всю  свою
твердость  и  холодеЯ  от  ужаса  при  мысли  об  опасности,  угрожающей  ее
возлюбленному.
     - ќто Я могу сделать и сделаю,  -  сказал  де  Ѓраси.  -  Љогда  ђовена
согласитсЯ стать женою де Ѓраси, кто же  осмелитсЯ  подвергнуть  насилию  ее
родственника, сына ее опекуна, товарища ее детства? Ќо  только  твоЯ  любовь
может купить ему мое покровительство. џ не такой глупец, чтобы спасать жизнь
или  устраивать  судьбу  человека,  который  может  стать  моим   счастливым
соперником. “потреби свое влиЯние на менЯ в его пользу, и он  будет  спасен.
Ќо если ты не захочешь так поступить,  “илфред  умрет,  а  ты  от  этого  не
станешь свободнее.
     - ‚ холодной откровенности  твоих  речей,  -  сказала  ђовена,  -  есть
что-то, что не вЯжетсЯ с их ужасным смыслом. џ не верю, чтобы твои намерениЯ
были так жестоки или твое могущество было так велико.
     - Ќу, льсти себЯ такой надеждой,  пока  не  убедишьсЯ  в  противном,  -
сказал де Ѓраси. - ’вой возлюбленный лежит раненый в стенах этого замка.  Ћн
может оказатьсЯ помехой длЯ ”рон де Ѓефа в притЯзаниЯх на то, что  длЯ  ”рон
де Ѓефа дороже чести и красоты. —то  ему  стоит  одним  ударом  кинжала  или
дротика прикончить соперника? € даже если бы ”рон де Ѓеф не решилсЯ на такое
дело, стоит лекарю ошибитьсЯ  лекарством  или  служителю  выдернуть  подушку
из-под головы больного, и дело обойдетсЯ без кровопролитиЯ. “илфред теперь в
таком положении, что и от этого может умереть. ‘едрик тоже.
     -  €  ‘едрик  тоже...  -  повторила  ђовена.  -  Њой  благородный,  мой
великодушный опекун!  џ  заслужила  постигшее  менЯ  несчастье,  если  могла
позабыть о судьбе ‘едрика, думаЯ о его сыне!
     - ‘удьба ‘едрика также зависит от твоего решениЯ, - сказал де Ѓраси,  -
советую тебе хорошенько подумать об этом.
     „о сих пор ђовена выдерживала свою  роль  с  непоколебимой  стойкостью,
потому что не считала опасность ни серьезной, ни неминуемой. Ћт природы  она
была кротка и застенчива, что физиономисты считают  неразлучным  с  белизною
кожи и светло-русыми волосами. Ћднако благодарЯ условиЯм воспитаниЯ характер
ее изменилсЯ Ћна привыкла к тому,  что  все,  даже  ‘едрик  (державший  себЯ
довольно деспотично по отношению к другим), преклонЯлись перед ее  волей,  и
приобрела тот  сорт  мужества  и  самоуверенности,  который  развиваетсЯ  от
постоЯнного почтениЯ и внимательности со стороны  всех  окружающих.  Ћна  не
представлЯла себе, как можно противитьсЯ ее воле или не исполнЯть ее  просьб
и желаний.
     Ќо под ее величавой самоуверенностью скрывалась мЯгкаЯ и  нежнаЯ  душа.
Џоэтому,  когда  леди  ђовену  постигла  беда,  угрожавшаЯ  ей   самой,   ее
возлюбленному и ее опекуну, когда ее  волЯ  столкнулась  с  волей  сильного,
решительного и бесчестного  человека,  притом  имеющего  власть  над  ней  и
решившегосЯ  воспользоватьсЯ  своим   могуществом,   она   упала   духом   и
растерЯлась.
     Ћна обвела глазами вокруг себЯ, как бы  ища  помощи,  издала  несколько
прерывистых восклицаний, потом поднЯла сжатые  руки  к  небу  и  разразилась
горькими слезами. ЌельзЯ было видеть горе этого прелестного  созданиЯ  и  не
тронутьсЯ таким зрелищем. „е Ѓраси был тронут, хотЯ  ощущал  гораздо  больше
смущениЯ, чем сочувствиЯ. Ћн  зашел  так  далеко,  что  отступать  было  уже
поздно; однако ж ђовена  была  в  таком  состоЯнии,  что  ни  уговорами,  ни
угрозами нельзЯ было на  нее  подействовать.  Ћн  ходил  взад  и  вперед  по
комнате, тщетно стараЯсь успокоить перепуганную девушку и раздумываЯ, что же
ему теперь делать.
     "…сли, - думал он, - Я позволю себе растрогатьсЯ слезами  этой  девицы,
как Я возмещу себе утрату всех блестЯщих надежд, ради  которых  Я  пошел  на
такой риск? ‚добавок, будут смеЯтьсЯ принц „жон и его  веселые  приспешники.
Ќо Я чувствую, что не гожусь длЯ взЯтой на себЯ  роли.  Ќе  могу  равнодушно
смотреть на это прелестное лицо, искаженное страданием, на  чудесные  глаза,
утопающие в слезах.  “ж  лучше  бы  она  продолжала  держатьсЯ  все  так  же
высокомерно, или Я имел бы побольше той выдержки и жестокости, что у  барона
”рон де Ѓефа".
     ‚олнуемый этими мыслЯми, он только пыталсЯ утешить  ђовену  уверениЯми,
что пока еще нет никаких оснований длЯ такого отчаЯниЯ. Ќо эти речи внезапно
были  прерваны  громкими  звуками  охотничьего  рога,   в   ту   же   минуту
встревожившими и других обитателей замка, помешав им выполнить их  различные
корыстные или распутные  планы.  „е  Ѓраси  пришлось  покинуть  красавицу  и
поспешить в общий зал. ‚прочем, он едва ли сожалел  об  этом,  так  как  его
беседа с леди ђовеной принЯла такой оборот, что ему  было  одинаково  трудно
как продолжать настаивать на своем, так и отказатьсЯ от своих намерений.
     ‡десь  мы  считаем  не  лишним  оговоритьсЯ  и  привести  доводы  более
серьезные, нежели сцепление  чисто  романических  событий,  в  подтверждение
того, что представленное нами печальное состоЯние нравов того времени нимало
не преувеличено нами. Џрискорбно  думать,  что  храбрые  бароны,  боровшиесЯ
из-за английских вольностей с  представителЯми  коронной  власти,  те  самые
бароны, которым мы обЯзаны существованием этих вольностей, были сами по себе
жесточайшими притеснителЯми и запЯтнали себЯ такими крайностЯми  деспотизма,
которые были противны не только английским  законам,  но  и  велениЯм  самой
природы и простого человеколюбиЯ. Ќо, увы, стоит нам привести хоть  одну  из
многочисленных страниц труда нашего известного  историка  ѓенри,  собравшего
столько ценного материала из