тсЯ, не насладившись  до  конца  своим  триумфом,  дЯдюшка  захотел
удержать Џетра Ђриановича.
   ЏовторЯлась  в  общем  уже  известнаЯ  читателю   программа   обдуманно
надоедливых приставаний.
   Џетр Ђрианович попыталсЯ уйти, ему преградили дорогу к  двери.  „Ядюшка
уцепилсЯ за рукав его кителЯ. ђукав треснул.
   ’огда Џетр Ђрианович пустил в приставалу шаром, но промахнулсЯ.
   €х кинулись разнимать. Џодскочил ”им ”имыч, до того смирно  сидевший  в
уголке  и  что-то  записывавший.  ’олпа  подхватила  его,  дЯдюшку,  Џетра
Ђриановича, вынесла из бильЯрдной и потащила к выходу из ‹етнего сада.


   ‚ тот же вечер, пылаЯ жаждой мщениЯ, дЯдюшка сделал обыск на моей полке
с книгами.


        11. Ѓ“Љ‚› "‘.‘."

   ЊенЯ разбудили шелест перевертываемых страниц и сердитое бормотание.
   Ћткрыв глаза, Я увидел дЯдюшку, который сидел на корточках в нескольких
шагах от кровати, спиной ко мне, и рылсЯ на книжной полке.
   - ЏоглЯдим, поглЯдим, - бормотал дЯдюшка с ожесточением, - каков он  из
себЯ, этот патриот, поборник славы отечества!
   Ћдну  за  другой  он  раскрывал  тетради,  порывисто  перелистывал   и,
раздраженно фыркнув, швырЯл на пол.
   ‡ажженнаЯ свеча стоЯла у дЯдюшкиных ног. „линные тени раскачивались  на
стенах и потолке. Ћни были  похожи  на  щупальца  осьминога.  Ѓудто  чудом
каким-то Я очутилсЯ не в своей  комнате,  в  которой  улегсЯ  спать,  а  в
зловещей подводной пещере.
   Ѓыло в этом что-то знакомое, мучительно знакомое. ‚идел Я уже и тени на
потолке, и хищно  согнутую  спину,  и  беспокойно  раскачивающийсЯ  Язычок
пламени. € так  же  надо  было  подать  сигнал,  предупредить  кого-то  об
опасности.
   Љого?
   џ так и не  успел  вспомнить,  потому  что  с  торжествующим  возгласом
дЯдюшка сдернул с полки одну из тетрадей и обернулсЯ ко мне:
   - Ђга, не спишь? ‘овесть нечиста? ’о-то! Ќу-ка, объЯсни,  отвечай:  что
означает "с.с."?
   џ спрыгнул с кровати и, шлепаЯ босыми пЯтками, подошел к этажерке.
   - —то это, что?!
   Ћн  тыкал  в  страницу  с  такой  злостью,  что  наконец   прорвал   ее
указательным пальцем.
   ќто была моЯ тетрадь по  географии.  ‘  недавнего  времени  Я  принЯлсЯ
заносить сюда кое-что из того, что  рассказывал  нам  Џетр  Ђрианович.  Ќа
обложке тетради,  как  водитсЯ,  красовались  ЯкорЯ,  а  также  переводные
картинки с пейзажами тундры, кораблЯми и белыми медведЯми.
   - „ве буквы - "с.с."! - размахивал  передо  мной  дЯдюшка  тетрадью.  -
Ћтвечай! Љак понимать?
   ЏереступаЯ босыми ногами  -  от  пола  дуло,  -  Я  объЯснил,  что  это
географическаЯ пометка, известнаЯ  всем  географам.  ("џ  не  географ!"  -
мотнул  дЯдюшка  головой.)  Ђ   означает:   "‘уществование   сомнительно",
сокращенно "с.с.". ("Ђга, сокращенно!") …сли человек находит на карте  или
в справочнике буквы "с.с." подле какого-нибудь острова, горного крЯжа  или
реки, то...
   - ‚решь, врешь! - прервал дЯдюшка. - Џо голосу слышу, что  врешь!  Ќет,
брат, Я не глупей тебЯ с учителем  с  твоим...  Љакое  там  еще  придумали
"сомнительно"! Ќичего не сомнительно! џсно-понЯтно все! "‘.с." - это  есть
"совершенно секретно"! Ђга, угадал? Ќу-с, а что же именно секретно?
   Ћн с жадностью принЯлсЯ листать тетрадку дальше.
   - ‘тишки? —то за стишки? "Џервое маЯ, солнце играЯ"?..  Ќет.  "Ќелюдимо
наше море...". ‚от оно что! Ќе-лю-ди-мо!.. Ќу-ка, ну-ка...
   Ћн пробубнил несколько строк себе под нос, потом остановилсЯ и почмокал
губами, как бы пробуЯ стихотворение на вкус.
   - ќто как же понимать? - повернулсЯ он ко мне. - "ЃлаженнаЯ  страна..."
—то это?
   „елаЯ многозначительные паузы, дЯдюшка прочел:

   ’ам, за далью непогоды
   …сть блаженнаЯ страна.
   Ќе темнеют неба своды,
   Ќе проходит тишина.

   Ћн глубокомысленно смотрел на менЯ снизу, не вставаЯ с, корточек.
   - "ЃлаженнаЯ страна"! Ћчень хорошо! €менно - совершенно секретно!
   Ћн торжествующе выпрЯмилсЯ.
   - ‚от и приоткрылсЯ учитель твой! -  „Ядюшка  захохотал  и  пошатнулсЯ.
’олько сейчас Я заметил, что он вдребезги пьЯн.  -  ‚от  как  сразу  стало
хорошо! “пиралсЯ, лукавил... Ђ сейчас и приоткрылсЯ. Ќу что стоишь?  Ѓрысь
в постель! „осыпай! Ђ тетрадочку под замок спрЯчем, под замок!
   Ћн бережно закрыл мою тетрадь по географии.


   “тром Я узнал от ЂндреЯ, что на рассвете у него  побывал  ”им  ”имыч  и
также перетрЯхнул все учебники и тетради.
   Ќайдены были те же подозрительные буквы "с.с." и песнЯ, но, кроме того,
длиннаЯ выписка из сочинений какого-то опасного революционера, подрывающаЯ
уважение к правительству.
   ‘обственно, выписок  в  Ђндреевой  тетради  было  две.  ЏерваЯ  из  них
разочаровала  помощника  классных  наставников.  Ћна   была   озаглавлена:
"Њечта".
   "ЊоЯ мечта может обгонЯть естественный ход  событий  (слово  "обгонЯть"
было подчеркнуто).  …сли  бы  человек  был  совершенно  лишен  способности
мечтать таким образом... тогда Я решительно  не  могу  представить,  какаЯ
побудительнаЯ причина заставлЯла бы человека предпринимать и  доводить  до
конца  обширные  и  утомительные  работы  в  области  искусства,  науки  и
практической жизни..."
   ‘прошенный ”им ”имычем, кто автор рассуждениЯ о мечте, Ђндрей  ответил,
что не знает.
   Ћн действительно не знал автора. ’олько много лет спустЯ мы узнали, что
это  цитата  из  сочинений  Џисарева,  которую  любил  приводить  в  своих
выступлениЯх ‹енин.
   ”им ”имычу рассуждениЯ о мечте не показались опасными.
   - Ќу, это не серьезный человек писал, -  сказал  он,  пробегаЯ  глазами
выписку. - Џоэт какой-нибудь...
   ‡ато втораЯ выписка с лихвой вознаградила его за все хлопоты. ’ам  было
сказано следующее:
   "Ќедавно приходилось читать в "The Atheneum", что в  ђоссии  варварство
простонародьЯ часто губит благие намерениЯ правительства  (по  организации
экспедиций)...  Ќо  никогда  не  произносилось  ничего  более   неверного.
Ќаоборот, простонародье почти всегда пролагало  путь  научным  изысканиЯм.
‚сЯ ‘ибирь с ее  берегами  открыта  таким  образом.  Џравительство  всегда
только присваивало себе то, что народ открывал. ’аким образом присоединены
Љамчатка  и  Љурильские  острова.  ’олько   позже   они   были   осмотрены
правительством. Џредприимчивые люди из простонародьЯ впервые  открыли  всю
цепь  островов  Ѓерингова  морЯ  и  весь  русский  берег   северо-западной
Ђмерики".
   џ привожу здесь эту выписку целиком, потому что  именно  она  послужила
причиной увольнениЯ Џетра Ђриановича из нашего училища.
   ‘о всеми  предосторожностЯми,  как  пойманную  Ядовитую  змею,  выписку
доставили инспектору, так как директор был в отъезде. ’отчас же был вызван
длЯ объЯснений Џетр Ђрианович.
   - "Џростонародье пролагало путь...", "Џравительство присваивало...",  -
с ужасом вчитывалсЯ инспектор в Ђндреевы каракули. - Ѓоже мой, боже мой! €
это географиЯ? ђазве у €ванова это есть? џ помню  €ванова...  Џолюбуйтесь!
Џропаганда, чуть ли не прокламациЯ!
   Ћн схватилсЯ за правый бок и скрючилсЯ.
   Џетр Ђрианович, нагнувшись, близоруко  разглЯдывал  лежавшую  на  столе
раскрытую тетрадь.
   - Џозвольте... "Џростонародье пролагало путь научным изысканиЯм"? „а, Я
это говорил. Ќе помню уж, на каком уроке, но говорил...
   - Ѓоже мой, на уроке!
   - —ему вы ужасаетесь? ќто  отнюдь  не  прокламациЯ,  а  ученаЯ  статьЯ!
Ќаписал ее действительный член €мператорской академии наук...
   - €мператорской? Ќе верю!
   - ‡наменитый русский ученый Љарл Њаксимович Ѓэр... Џрочитав о том,  как
в иностранном журнале пытаютсЯ ошельмовать наших  русских  землепроходцев,
он, естественно, вступилсЯ за них и...
   - Ђ стихи? Љак тут? "ЃлаженнаЯ страна". "’ам, за далью непогоды..." ќто
как понимать? Ђ "совершенно секретно"?.. ‚се,  знаете,  одно  к  одному...
Ќаконец, эти ваши загадочные прогулки с учениками, какой-то конспиративный
географический кружок! Ќет-с, извините, Я умываю руки...
   €нспектор с таким ожесточением потер рука об ђуку, что даже  поморщилсЯ
от боли.
   - ЋбъЯснЯйтесь с господином попечителем учебного округа или  с  кем  он
сочтет нужным. ќто дело политическое. ‚се! џ умыл руки...


   Њы  сидели  с  Ђндреем  на  подоконнике,  в  коридоре,  когда  с  шумом
распахнулась дверь учительской и оттуда, встрЯхиваЯ волосами,  вышел  Џетр
Ђрианович. Ќа широких скулах его рдели два красных  пЯтнышка.  Ѓрови  были
сдвинуты.
   Њы вскочили с подоконника, поклонились. Џетр Ђрианович  кивком  ответил
на поклон. Ћн посмотрел на нас прищурЯсь, со  странным  выражением.  Џотом
чуть заметно покачал головой. ќто означало, что подходить к нему нельзЯ.
   € тогда, оглЯнувшись, Я увидел ‘оюшкина.
   Ћн стоЯл по обыкновению у стеночки, как бы желаЯ врасти в нее,  слитьсЯ
с нею, и с ужасом смотрел на  опального  учителЯ.  ’о,  что  он  опальный,
делало его, видимо, совершенно другим в глазах ‘оюшкина. Њимо  вприскочку,
весело толкаЯсь, проносились ученики. ‘оюшкина окликали, подзывали, но  он
оставалсЯ недвижим. Ћн будто оцепенел.
   ’огда же, на перемене, стало известно, что Џетр Ђрианович временно, "по
болезни", не будет продолжать занЯтиЯ.
   Ќекоторые учителЯ открыто  выражали  ему  сочувствие,  другие  пожимали
плечами. ‡ато отец ”ома  был  доволен  свыше  меры  и  не  скрывал  этого.
‚змахиваЯ рукавами рЯсы, он радостно вскрикивал:
   - ‚от она, аллегориЯ-то! џ же говорил! Ќеизвестные  острова  суть  одна
лишь аллегориЯ!
   †дали прибытиЯ попечителЯ.


        12. ’ђЋ‰ЉЂ ЏЋ ЏЋ‚…„…Ќ€ћ

   ќто были томительные дни. Џо вечерам менЯ держали взаперти, а домой  из
училища конвоировала тетка.
   ‚друг на большой перемене пронессЯ слух, что попечитель уже приехал и к
нему вызывают учеников.
   џ и Ђндрей с ужасом переглЯнулись.
   - ‡вонков Ђндрей! ‡а ним ‹адыгин Ђлексей!  -  провозгласил  ”им  ”имыч,
вышагиваЯ по коридору.
   Ћн торжественно препроводил нас к учительской, втолкнул ЂндреЯ  первым,
менЯ придержал за плечо. Џотом взмахом руки разогнал малышей,  в  волнении
шнырЯвших вокруг.
   —ерез стеклЯнную дверь Я видел  спину  ЂндреЯ,  его  узенькие  плечи  и
большую голову с торчащими вихрами.
   Ћн волновалсЯ. ‚се времЯ оттЯгивал складки гимнастерки под поЯсом, хотЯ
те и так торчали воробьиным хвостиком.
   ЏрЯмо против двери сидели за столом наш инспектор и осанистый старик  в
вицмундире, то поднимавший, то опускавший очень толстые черные брови. Ћтец
”ома пристроилсЯ у окна, на солнышке.
   ‚идимо, ответы ЂндреЯ были неудовлетворительны,  потому  что  инспектор
погрозил ему пальцем.
   Ћт гулкого окрика задребезжало стекло двери:
   - ‹адыгин!
   џ очутилсЯ перед столом, рЯдом с Ђндреем.
   - ‚от второй экземплЯр, ваше превосходительство,  -  печальным  голосом
сказал инспектор, выворачиваЯ ладонь в мою сторону. - ЏлемЯнник уважаемого
в городе чиновника, н-но...
   Ћтец ”ома шумно вздохнул.
   Ѓрови попечителЯ выжидательно поднЯлись.
   - ђасскажи нам, ‹адыгин, все, - продолжал инспектор. - Џокажи  товарищу
пример. ’оварищ твой из молчунов, Язык проглотил...
   Ђндрей был взъерошен и больше обычного смотрел букой.
   ‘о своими торчащими на макушке вихрами и гимнастеркой, оттопыривающейсЯ
сзади в виде хвостика, он напоминал сейчас очень маленькую сердитую птицу.
   - Ќу, что же молчишь, сыне? - вопросил отец ”ома, склонив голову набок.
- —ему учитель научает тебЯ? Њолчать?..
   „опрос тЯнулсЯ очень долго.
   ’о,  взмахиваЯ  длинными  рукавами  рЯсы,  с  вкрадчивыми  увещеваниЯми
приступал отец ”ома:
   - Ќет?.. —то нет, сыне?
   - Ќе знаю, батюшка.
   - Ђ почему так трЯхнуло тебЯ, когда Я спросил?
   ’о грозно качал указательным пальцем инспектор:
   - ’ы мне тут симфонию не разводи! - € непередаваемое презрение  было  в
слове  "симфониЯ".  -   Ќе   разводи   мне   симфонию,   а   ответь:   про
капиталистический строй говорил он тебе?
   —ерные брови попечителЯ продолжали то подниматьсЯ, то опускатьсЯ. ‚друг
Я заметил, что лицо его начинает багроветь.
   - ’ройка по поведению! - неожиданно тонким голосом крикнул  он,  и  так
громко, что отец ”ома поперхнулсЯ  вопросом,  а  любопытных  приготовишек,
толпившихсЯ у стеклЯнной двери, кинуло в сторону, как ветром. - ’ройка  по
поведению - вот что угрожает  вам,  понимаете  ли,  дураки?..  —то  будете
делать  после  этого?  ‘  тройкой  только  во   второразрЯдное   юнкерское
принимают!..
   Ћтец ”ома возвел глаза к потолку. €нспектор скорчил соболезнующее лицо.
Ќас вывели.
   ‚ течение нескольких дней  в  учительской  перебывали  другие  ученики.
Ќикто не понимал, в чем дело, но молчали все, как в рот воды набрали.
   Џодробности  разговора  Џетра   Ђриановича   с   попечителем   остались
неизвестными. Ћ них можно было судить по поведению дЯдюшки. ‚ тот день  он
был оживлен более обычного и обедал с аппетитом.
   - “волен! - сообщил он, шумно высасываЯ из кости мозг. - “волили нашего
ЏирикукиЯ! ‚ызван длЯ объЯснениЯ в ’верь!
   ’етка взглЯнула на менЯ и перекрестилась.
   ...‚ечером у нас были гости.
   ‘толик длЯ лото расставили в  палисаднике.  Ћттуда  доносились  веселые
голоса, звон стаканов и вилок. ‚ руках у менЯ был Њайн ђид, но  читать  не
хотелось.
   Ѓыть может, в тот вечер кончилось  мое  детство?  ‚ыдуманное  перестало
увлекать. ЌастоЯщаЯ,  реальнаЯ,  суроваЯ  жизнь  со  всеми  ее  радостЯми,
горестЯми, опасностЯми подхватила и понесла куда-то в неведомое - из тихой
заводи в океан...
   џ услышал, как камешек ударилсЯ в подоконник.  Џауза.  „робно  ударилсЯ
еще один.
   ђаспахнув окно, выглЯнул наружу. ’емно было, хоть глаз выколи.  ‘просил
шепотом:
   - ’ы, Ђндрей?
   —то-то зашуршало в кустах под окном, шмыгнуло носом, сердито сказало:
   - Ќе Ђндрей... џ, ‹изка...
   - Ћ! ‹иза! —то ты, ‹иза?
   - ЏопрощатьсЯ зовет...
   - Љто?
   - Ћн. “езжает.
   џ,  по  существу,  находилсЯ  под  домашним  арестом,  впереди  маЯчила
предсказаннаЯ попечителем тройка по поведению, но, понЯтно,  не  колебалсЯ
ни минуты. Љинувшись к кровати, быстро сдернул подушки, бросил  их  особым
образом, прикрыл одеЯлом. Ћтошел, оцениваЯ взглЯдом.  “ложил  складки  еще
небрежнее.
   ‹иза с удивлением следила за мной через окно.
   „а, теперь будет хорошо! —еловек спит на кровати.  —еловек  читал  Њайн
ђида, уронил на пол, заснул.
   џ перемахнул через подоконник. Њайн ђид  осталсЯ  лежать  раскрытый  на
середине...
   „ержась за руки, мы побежали с ‹изой вдоль изгороди. ‡а густыми кустами
сирени горела лампа. Њошкара трещала крыльЯми вокруг нее.
   “ калитки пришлось переждать, пока отойдет гость, куривший папиросу.
   Љто-то сказал за столом, подавлЯЯ зевок:
   - Ђ без него, что ни говори, скучно будет в ‚есьегонске!
   ‘тук кубиков лото. ѓолос исправницы:
   - “ кого тринадцать? “ вас? Ћн революционер! € опасный!
   „Ядюшка поддержал:
   - “чил, говорЯт, что ничего незыблемого в географии нет... Љак - нет? Ђ
существующий в ђоссийской империи государственный строй? Ђга! ’о-то и оно!
   - Ќе революционер... …ще (не "еще", а  по-церковнославЯнски  "еще")  не
революционер, однако же закономерно идет к тому, чтобы стать таковым...
   - ‚ы фаталист, отец ”ома!
   ѓость, куривший папиросу, отошел. Њы скользнули в калитку.
   Љак-то получилось, что не разнЯли рук:  бежать  по  темной  улице  было
удобнее, взЯвшись за руки.  Ѓежали  молча.  Џерепрыгивали  через  канавки,
шарахались от возникавших силуэтов прохожих. ‚ечер был  сырой.  Ћт  Њологи
медленно наползал туман, по-местному называемый мга.
   Њы миновали дом исправницы, направлЯЯсь к заставе.
   - ’ам, - коротко поЯснила ‹иза. - ‚елел туда.
   Ђндрей уже сидел  на  перекладине  шлагбаума  и  вЯло  ответил  на  мое
приветствие.
   ‚скоре из тумана послышалось тпруканье извозчика. †елезнаЯ дорога в  те
годы еще не доходила до ‚есьегонска.
   Џетр Ђрианович сначала пожал нам руки,  как  взрослым,  потом  обнЯл  и
расцеловал, как маленьких.
   - ‘пасибо, ребЯтки. ‘пасибо за все!
   - ‡а что же, Џетр Ђрианович?
   - Ћ! ‡а многое! ‚ам не понЯть сейчас... ‡а бодрость, верность, за  веру
в мечту!.. - Ћн спохватилсЯ: - Ђ подарок? —то же подарить  вам?  ‚се  вещи
запакованы... •отЯ...
   Ћн порылсЯ в карманах.  ЏослышалсЯ  тонкий  металлический  хруст.  Џетр
Ђрианович протЯнул нам на обрывке цепочки крохотный компас, служивший  ему
брелоком к часам.
   - ‚сем троим: Ђндрею, ‹еше, ‹изе!
   - Ќо как же троим?  Ћдин  компас  -  троим,  Џетр  Ђрианович?..  Њы  же
разъедемсЯ, расстанемсЯ...
   - €-эх! ‡алетные! - неожиданно сказал извозчик, щелкнул кнутом.
   "‡алетные" налегли и дернули. ‡ахлюпала грЯзь под копытами.
   - Ђ вы не расставайтесь! - крикнул Џетр Ђрианович, уже отъезжаЯ.
   € туман, как вода, сомкнулсЯ за ним...


   Ћт заставы возвращались молча. ‹иза все  чаще  и  чаще  шмыгала  носом.
Ќаверное,  она  застыдилась,  наконец,  этого  шмыганьЯ,  потому  что,  не
попрощавшись, нырнула в переулок, который вел к дому исправницы.
   ’уман наползал от реки,  постепенно  заполнЯЯ  все  улицы.  ЉолышущаЯсЯ
синеватаЯ пелена пахла водорослЯми. ‹егко можно было вообразить,  что  наш
‚есьегонск затонул и мы бродим по дну реки.
   ќта мысль на короткое времЯ развлекла менЯ. џ  сообщил  о  ней  Ђндрею,
желаЯ утешить, но он сердито дернул менЯ за рукав:
   - ’ш! ‘лышишь?
   - аги!
   - Ћт самой заставы!..
   „а, сзади  мерно  поскрипывал  деревЯнный  тротуар.  ќто  не  мог  быть
случайный прохожий, потому что стоило нам остановитьсЯ, как прекращалсЯ  и
скрип. „винулись дальше - доски снова заскрипели под чьими-то осторожными,
крадущимисЯ шагами.
   - Џропустим его, - шепнул Я.
   Њы юркнули во двор. Џауза.
   Ќастороженно прислушиваемсЯ  к  тишине.  Љто-то  стоит  там,  за  серой
занавесью тумана, сдерживаЯ дыхание.
   ‚друг рЯдом, и совсем не в той  стороне,  куда  мы  смотрели,  раздалсЯ
торжествующий голос ”им ”имыча:
   - џ вижу вас, не прЯчьтесь! џ вижу вас!..
   € тогда мы  тоже  увидели  его,  точнее,  длинные  его  ноги.  Џомощник
классных наставников был как  бы  перерезан  пополам:  голова  и  туловище
терЯлись в тумане.
   Ћн шагнул к нам:
   - Џровожали уволенного педагога?  Ћчень  хорошо!  Џохвально!  џ  завтра
инспектору... Ђ это что? Ћн дал? Џокажи!
   - Џустите!
   Ќо  помощник  классных  наставников  ловко  выхватил  у  менЯ  из   рук
подаренный Џетром Ђриановичем компас, чиркнул спичкой и  поднес  трофей  к
глазам. Њы услышали дробный смех.
   Ќевыносимо было стоЯть и слушать, как он смеетсЯ. Ѓудто что-то толкнуло
нас, и мы разом, не сговариваЯсь, кинулись к ”им ”имычу.
   џ больно оцарапал щеку о пуговицу или запонку на  его  манжете.  Ђндрей
крикнул: "Ћтдайте!" € вот уже мы, вернув свое достоЯние, несемсЯ  скачками
вдоль улицы. Џолосы  тумана  бесшумно  раздергиваютсЯ  перед  нами.  ‘зади
грохочет деревЯнный тротуар.
   Ќо, конечно, не ”им ”имычу, даже с его длиннейшими ногами, было догнать
нас. Њы безошибочно ориентировались  в  тумане.  Љидались  в  переулки,  в
проходные дворы.
   „овольно  долго,  к  раздражению  своего  преследователЯ,  кружили   на
площади, среди лабазов. ‚едь мы знали город так, что прошли бы по  нему  с
завЯзанными глазами.
   ‚скоре помощник классных наставников отстал.
   ’алисман со всеми предосторожностЯми был спрЯтан в тайнике, на  чердаке
дома, где жил Ђндрей. Џотом Я отправилсЯ домой.
   ѓости уже перешли из палисадника в столовую, и там  над  звоном  рюмок,
над звЯканьем ножей и вилок, как обычно, царил ненавистный  мне  квакающий
голос.
   Ќочь Я спал плохо. ‘нилась все та же тройка по поведению.  ‚начале  она
свернулась кольцами на  коврике  у  моей  кровати,  затем  стала  медленно
подниматьсЯ  на  кончике  хвоста,  как  чернаЯ  змеЯ,  пока  не  коснулась
потолка...


        —Ђ‘’њ ‚’ЋђЂџ


        1. ЌЂ ђЂ‘‘‚…’…

   ђассвет прекрасен и радостен под любыми  географическими  широтами,  но
лучше всего, по-моему, встречать его у нас, за ЏолЯрным кругом.
   “дивительное, восторженно праздничное настроение охватывает зимовщиков,
когда на южной стороне горизонта открываетсЯ узенькаЯ светлаЯ щелочка  (ее
называют "краем днЯ"). Џроходит некоторое времЯ,  наполненное  томительным
ожиданием, и "край днЯ" начинает увеличиватьсЯ,  захватывать  все  большую
часть неба. ‚печатление такое, будто кто-то  невидимый  приподнимает  край
тЯжелой черной портьеры.
   ‚округ светлеет все быстрее.
   Њы, гидрологи, метеорологи, радисты, каюры, сгрудились на пороге своего
бревенчатого дома, переминаЯсь с ноги  на  ногу  и  хриплыми  от  волнениЯ
голосами унимаЯ собак.
   Ќа облака уже легли  бледно-розовые  отсветы  -  предвестие  днЯ.  „ень
спешит к нам из-за торосов и айсбергов, из-за морей и материков!
   € вот - солнце!
   Ќет,  это  еще  не  шар  и  не  полушарие,   даже   не   сегмент.   ќто
оранжево-красный  клин,  что-то  вроде  факела  или  протуберанца.  ’аково
действие  рефракции  на  ‘евере,  котораЯ  искажает,   приподнимает   край
восходЯщего солнца над горизонтом.
   ЋсматриваемсЯ с удивлением, с наивным, почти детским  любопытством.  ‡а
долгую зиму, проведенную в потемках, успели позабыть, каков он при дневном
освещении, этот великолепный, подвластный нам заполЯрный край.
   ‚се нарастает ликующаЯ, звенЯщаЯ мелодиЯ утра.  ђозовый  цвет  уступает
место багрЯнцу и золоту. Ћстроконечные скалы разом вспыхнули на горизонте,
как факелы. ЏламЯ стремительно перекинулось дальше,  стекает  со  склонов,
заполнЯет ложбинки и рытвины. ‡а нашим домом и пристанционными  строениЯми
вытЯнулись на снегу длинные синие тени.
   Ђ вдали полыхает море, размахнувшеесЯ из конца в конец, всхолмленное, с
зазубринами торосов.
   Њир непривычно раздвинулсЯ.
   Љак далеко видно! Љак просторно!
   —ернаЯ повЯзка упала с глаз...


   Џосле первой своей  зимовки  Я  пыталсЯ  подобрать  достаточно  сильное
сравнение длЯ утра в Ђрктике.  •отел,  чтобы  ‹иза  понЯла  менЯ  возможно
лучше. ‘равнение,  однако,  не  находилось.  €  вдруг  Я  подумал  о  миге
творческого озарениЯ. ќто было, пожалуй, единственное, что могло подойти.
   - ‚ообрази  человека,  -  объЯснЯл  Я  ‹изе,  -  который  трудитсЯ  над
разгадкой чего-то непонЯтного. Ќу пусть, к  примеру,  этот  человек  будет
Ђндрей или буду Я. ђешение никак не даетсЯ. Ќочь  проходит  за  письменным
столом, среди справочников, географических атласов, выкладок и наметок. Ќа
полу гора скомканных бумажек. Ќе то, не то! ‚се  не  то!  ‘пину  ломит  от
усталости, но голова необычайно легка,  свежа.  Њы  охвачены  тревожным  и
радостным ожиданием... ЏредставлЯешь такое состоЯние?
   - Љонечно.
   - € вот, уже на исходе ночи, в одном из закоулков мозга вдруг  начинает
брезжить догадка. Џока что неЯснаЯ, слабенькаЯ. ќто  "край  днЯ".  „огадка
укреплЯетсЯ, мало-помалу превращаетсЯ в  уверенность.  ‡авеса  над  тайной
приподнЯлась. Џоследнее усилие -  и  ослепительно  Яркий  свет  залил  все
вокруг! Ќу как?
   - Ќаверное, похоже...
   €менно поэтому Я решил начать эту часть с описаниЯ рассвета.
   ЋзарениЯ  предшествовали  нашей  экспедиции  в  северо-восточный   угол
‚осточно-‘ибирского морЯ, больше того - они подготовили ее!
   ‚едь особенность проделанной мною и Ђндреем работы как раз и состоЯла в
том,  что  мы  вначале  доказали  существование  ‡емли   ‚етлугина   -   в
затЯнувшемсЯ научном споре - и лишь потом отправились на ее поиски.
   Њне бы очень хотелось, чтобы читатель ощутил переход от первой части ко
второй так, словно шагнул бы вместе со мной и Ђндреем через  порог  темной
комнаты в светлую. ‡а спиной  осталсЯ  город  на  болоте,  дореволюционное
захолустье с его сероватой  мглой  и  скрипучими  деревЯнными  тротуарами.
Џеред глазами - ширь  ‚осточно-‘ибирского  морЯ,  в  Ярком  свете  солнца,
торжественно поднимающегосЯ над горизонтом.  ‚от  она,  Ђрктика,  куда  мы
стремились с детских лет!
   Ќе задерживатьсЯ бы на "промежуточных станциЯх", стремительно,  рывком,
продвинутьсЯ вперед к цели,  к  смутно  желтеющей  на  горизонте  полоске,
зажатой между небом и льдами! Ќо о  многом  тогда  придетсЯ  умолчать  или
пробормотать скороговоркой. ‚  изложении,  помимо  спора  о  ‡емле,  будет
опущен  и  путь  к  одной  из  важнейших  "промежуточных  станций"   -   к
университету на Њоховой.
   ‚от почему вновь возникают на этих страницах бревенчатые, строенные  на
века дома, а рЯдом начинают  скрипеть  надоедливые  голоса,  над  которыми
царит противный, квакающий голос.
   •отЯ нет! ќто  же  сказал  не  дЯдюшка,  а  отец  ”ома:  "…ще  не  есть
революционер, однако закономерно идет к тому, чтобы стать  таковым".  ”ома
был не так глуп. Ћн усмотрел внутреннюю логику в событиЯх. Џетр  Ђрианович
не мог не стать революционером.
   € он стал им.
   Џриехав в Њоскву из ‚есьегонска, Џетр Ђрианович тотчас завЯзал свЯзи  с
революционерами, видимо  старыми  своими  товарищами  по  университету,  и
принЯл участие в подпольной работе. ‚последствии стало известно:  то  было
большевистское подполье.
   ‚  1915  году  Џетра  Ђриановича  арестовали  и  выслали  -  сначала  в
Ђкмолинскую губернию, потом за какую-то новую провинность еще  дальше,  на
Љрайний ‘евер, в деревню со странным названием ЏоследнЯЯ.
   Ћб изменениЯх в судьбе нашего учителЯ мы узнавали от его матери. Љ  ней
забегали украдкой, по вечерам, таЯсь от прохожих.
   Џисал Џетр Ђрианович почему-то не часто, но в каждом письме обЯзательно
передавал привет "хранителЯм маленького компаса". ќто были мы  с  Ђндреем.
‡наЯ, что корреспонденцию из ссылки проверЯю" (тем  более  что  с  началом
войны  введена  была  цензура),   именовал   нас   иносказательно,   боЯсь
подвергнуть неприЯтностЯм.
   Џисьма прочитывались вслух. Џотом мы  отправлЯлись  в  сарай  пилить  и
колоть дрова, с рвением таскали из колодца  воду,  расчищали  перед  домом
„арьи Џавловны тротуар от снега.
   ЃеднаЯ старушка осталась совсем одна. ‡накомые,  напуганные  скандалом,
шарахнулись от нее в сторону.
   Ќе было под рукой и ‹изы, нашей маленькой приЯтельницы: хозЯйка  увезла
ее в другой город.
   ‚добавок здоровье „арьи Џавловны с каждым днем ухудшалось. ‘ ‘евера она
получила от Џетра Ђриановича только два письма - весной 1916 года.  Ѓольше
писем не было.
   ‘тарушка заметалась. —етыре повторных запроса по месту ссылки  остались
без ответа.
   ’ак и не дождавшись писем, она  умерла  в  декабре,  когда  ночи  всего
длиннее, когда темнота особенно давит, кажетсЯ безысходной.
   Ќа кладбище было совсем мало провожающих:  нас  двое,  три  или  четыре
старушки-богомолки из тех, кто не пропускает ни  одного  погребениЯ,  и  -
неожиданно - ‚ероника ‚асильевна.  Њы  удивились,  увидев  ее  здесь.  Ћна
никогда не присутствовала при чтении писем, врЯд ли даже  была  знакома  с
„арьей Џавловной, хотЯ общее горе,  говорЯт,  сближает.  €  вот  пришла  к
могиле - попрощатьсЯ.
   Ћна стоЯла в стареньком своем, обтЯгивавшем фигуру  пальто,  в  меховой
круглой шапочке, прижавшись щекой  к  стволу  дерева,  очень  красиваЯ,  с
задумчивым и строгим, чуть отчужденным выражением лица. Ћ чем  думала?  Ќе
прощалась ли одновременно  и  с  Џетром  Ђриановичем?  ‚едь  молодость  ее
уходила. ‚ томительном ожидании тратились годы и годы...
   Џосле похорон мы не подошли к ‚еронике ‚асильевне. —то-то удержало нас.
—то именно, не помню. Ќастроение ли было слишком подавленным,  встревожила
ли встреча с ”им ”имычем... џ  увидел  его  у  самых  ворот  кладбища.  Ћн
пЯлилсЯ на нас, стоЯ на тротуаре, вытЯнув тонкую морщинистую шею. Џотом  с
осуждением покачал головой.
   —ерез несколько дней директор пригласил к себе моего дЯдюшку. ЏринЯл он
его более чем сухо.
   - “становлено, - сказал директор с нажимом,  будто  припечатываЯ  слова
печатью,  -  установлено,  что  племЯнник  ваш  состоит  в   сношениЯх   с
политическим ссыльным, бывшим учителем нашего реального училища.
   - Џозвольте... - начал удивленный дЯдюшка.
   -  Ќет,  это  уж  вы  мне   позвольте!   ЏлемЯнник   ваш   не   пожелал
воспользоватьсЯ предоставленной ему возможностью исправитьсЯ, упорствует в
своем заблуждении, которое...
   - Ќо ему нет еще и шестнадцати, - снова ввернул  дЯдюшка,  оправЯсь  от
потрЯсениЯ.
   - ‚от именно! Ќет и шестнадцати! —то же будет с ним дальше?.. Ћн бросил
вызов всему городу! „а-с! €менно вызов!.. “частие его в похоронах покойной
матушки господина ‚етлугина было де-мон-стра-тивным...
   „лЯ большей выразительности он  произнес  последнее  слово  по  слогам.
„Ядюшка  привстал,  желаЯ  возразить,  но  директор  вернул  его  на  стул
мановением руки.
   - Ќа совете, - произнес он по-прежнему с нажимом, -  кое-кто  предлагал
снизить вашему племЯннику балл по  поведению.  џ  возразил!..  ’аково  мое
убеждение, и Я возразил! ЂмпутациЯ -  единственный  исход!  ЂмпутациЯ,  то
есть  исключение  из  училища!  ѓниющую  конечность  надо  отсечь,  и  без
промедлениЯ.
   „ома произошла тЯжелаЯ сцена.
   - трафной! трафной! - восклицал  дЯдюшка,  бегаЯ  взад  и  вперед  по
комнате. ’етка в изнеможении лежала на диване, повЯзав голову  полотенцем,
смоченным в уксусе. - €сключат - куда пойдешь? Ђ?  Људа,  Я  спрашиваю?  ‚
телеграфисты? ‚ конторщики? €ли на Њологу с дружком со своим плоты гонЯть?
   ’етка в ужасе вскрикивала.


   Ќо до волчьего билета не дошло. Ќас попросту не успели исключить.


        2. џ „ЋѓЋЌџћ ‘‚Ћ‰ ќ…‹ЋЌ

   ‚прочем,  весной  и  летом  тысЯча  девЯтьсот  семнадцатого  года  наши
недоброжелатели еще бодрились, разгуливаЯ по улицам с огромными  пунцовыми
розетками в петлицах. „Ядюшку даже выбрали в городскую думу - быть  может,
в  воздаЯние  его  прошлых  либеральных  заслуг  ("на   маскараде   самому
исправнику бумажного чертика к фалдам прицепил, чуть до дуэли не  дошло").
’олько в октЯбре носители  пунцовых  розеток  вдруг  поблекли,  съежились,
пожелтели, будто осенние листьЯ, кружившиесЯ и путавшиесЯ под ногами.
   ”им ”имыч до того отощал, что стал виден только в профиль. Ћн донашивал
чиновничью фуражку без кокарды, с побелевшим верхом, и первым  приподнимал
ее при встрече с бывшими реалистами. Ћтца же  ”ому  от  огорчениЯ  раздуло
так, что он перестал выходить из дому, только выглЯдывал в окно.
   Ћдин лишь дЯдюшка еще кипЯтилсЯ и бурлил, но, так сказать, сам в  себе,
как чайник на плите. Ћн, видите ли, "не принимал революцию", хотЯ, вернее,
революциЯ не принимала его, и все брюзжал, брюзжал  без  конца,  почти  до
беспамЯтства доводЯ мою бедную безответную  тетку.  €нспектор,  постоЯнный
наш гость, только горестно кивал, скрючившись в кресле.
   Ћни называли себЯ интеллигентами,  эти  два  человека,  но,  боже,  как
невежественны,  как  ограниченны  были  оба,  какими  нелепыми   базарными
сплетнЯми поддерживали свое существование! Ѓрюзжать длЯ них означало жить.
   Ћни жили и брюзжали весь тысЯча девЯтьсот восемнадцатый  год.  Ќаступил
тысЯча девЯтьсот девЯтнадцатый, а они  держались  все  той  же  неизменной
позиции: дЯдюшка, разглагольствуЯ за столом, покрытым клеенкой, инспектор,
горестно сгорбившись у печки в скрипучем соломенном кресле.
   Ќам с Ђндреем очень не хватало Џетра Ђриановича, особенно в эти годы.
   —то с ним? ѓде он? ЋсталсЯ  ли  в  ‘ибири,  партизанит  в  каком-нибудь
отрЯде в тылу Љолчака? Љолесит  ли  на  бронепоезде  с  грозным  названием
"”акел революции" или "Љрасный вихрь"?
   ‚от бы к нему в отрЯд, а еще лучше на бронепоезд! € уж не  расставатьсЯ
до конца войны, а там в Ђрктику, к неизвестным островам!
   Њы часто толковали  об  этом.  Њой  друг  кивал,  озабоченно  пощипываЯ
верхнюю  губу,  над  которой  уже  пробивались   усики.   Ћн   был   очень
сосредоточенный, серьезный, на вид  гораздо  старше  менЯ,  хотЯ  мы  были
ровесники.
   ‚ начале весны Я подхватил ангину, от которой долго не мог  избавитьсЯ.
Ђндрей навещал менЯ,  сидел  у  постели,  уговаривал  аккуратно  принимать
лекарства. ‚ последнее посещение он показалсЯ мне каким-то  странным:  был
красен, мЯлсЯ, отводил глаза, точно хотел что-то  сказать  и  не  решалсЯ.
Џорывисто схватив мою руку,  он  с  силой  трЯхнул  ее,  потом,  подержав,
осторожно положил на одеЯло. "Ќу,  ну,  ‹еша!  -  сказал  он  растроганным
голосом. - Ќе сердись!  Џрощай,  в  общем!"  €  стремительно  выскочил  из
комнаты, зацепив и чуть не уронив по пути этажерку с книгами.
   џ ничего не понЯл.
   Ќеужто Я так плох? ЏрощалсЯ со мной, будто с умирающим!
   “тром тетка подала мне записку, оставленную Ђндреем. Ћн сообщал, что  с
группой комсомольцев уезжает на колчаковский фронт.
   "џ бы, конечно, подождал тебЯ, - писал он, -  да  тетка  твоЯ  говорит:
долго будешь болеть. “видимсЯ, ‹еша! ‚месте  повоюем.  ’ы  поправлЯйсЯ,  в
общем..."
   ‡аписка была ласковаЯ, хоть и нескладнаЯ, а  к  ней  приложен  подарок:
собственноручно склееннаЯ из  дощечек  -  еще  два  года  назад  -  модель
ледокола "…рмак". Њодель всегда нравилась мне. ‚идно, мой друг  чувствовал
себЯ виноватым передо мной и старалсЯ утешить, как маленького.
   ‚первые мы расставались с ним, и при  таких  обстоЯтельствах!  Ќадолго,
быть может, навсегда!
   Љак же это произошло: Ђндрей ушел на фронт, а Я осталсЯ в ‚есьегонске?
   џ и злилсЯ на ЂндреЯ, и до слез завидовал ему, и невероЯтно скучал  без
него. Ђ потом в голову пришла простаЯ мысль: догнать! ‘есть, не мешкаЯ, на
поезд и догнать! (‚ ту пору крикливые веселые "кукушки" уже  бегали  между
‚есьегонском и Њосквой.)
   ‚оодушевленный этой идеей, Я скорее обычного стрЯхнул с себЯ болезнь.
   Љаждый день,  Якобы  длЯ  моциона,  Я  отправлЯлсЯ  на  железнодорожную
станцию. ‡а пазухой лежали свернутаЯ запаснаЯ пара бельЯ  и  полотенце,  в
кармане куртки - немного припасенных денег.
   Ѓыл март, беспокойный, ветреный весенний месЯц.  Ќа  лужах  подрагивала
солнечнаЯ рЯбь. ЏротаЯвший снег был похож на дешевое пупырчатое стекло, на
осколки стекла, сваленные за ненадобностью вдоль тротуаров.
   Ќо уехать  было  не  так-то  легко.  ‘оставы  ходили  редко,  и  только
воинские. Џассажиров не брали.
   џ печально бродил между рундуками маленького привокзального рынка,  где
лежала нехитраЯ снедь того  времени:  краюхи  серого,  с  соломой,  хлеба,
Янтарно-желтые,  будто  сделанные  из  церковной  фольги  луковицы,  груды
дымЯщейсЯ требухи в мисках. ’ут же выставлены были на  всеобщее  обозрение
старые  брюки  галифе,  расческа,  два  стакана  с  махоркой  и  балалайка
чрезвычайно Яркой расцветки.
   Љогда-то Џетр  Ђрианович  выучил  менЯ  немного  бренчать  на  струнных
инструментах. Ћт нечего делать Я приценилсЯ к  балалайке,  повертел  ее  в
руках, сыграл вальс "Ћжидание".
   Љ  прилавку  подошли  несколько  красноармейцев.  ‚ыЯснилось,  что  они
выбирают хорошую балалайку, но никто из них  не  умеет  играть.  Џродавец,
расхваливаЯ свой товар, сделал перебор, сфальшивил, смутилсЯ. "‚от паренек
хорошо играет", - сказал он, указываЯ на менЯ.
   Џо просьбе "публики" Я сыграл,  что  знал.  Љрасноармейцы  похваливали,
удивлЯлись, а после  окончательно  растрогавшего  их  романса  "Ћднозвучно
гремит колокольчик" решили, что Я должен ехать с эшелоном.
   Ќа вокзальную платформу мы вернулись все вместе. џ шагал  посредине  и,
не помнЯ себЯ от радости, играл приличествующий случаю "маршок".
   ќшелон двигалсЯ на восток с песнЯми и смехом. Љрасноармейцы  учились  у
менЯ игре на балалайке. ‘двинув в кружок  стриженые  и  бритые  головы,  с
напрЯженным вниманием следили они за движениЯми моих пальцев. ЉолеблющийсЯ
свет фонарЯ выхватывал из темноты сосредоточенные добрые лица,  озарЯл  их
на секунду и опЯть погружал во  мрак.  Љолеса  аккомпанировали  в  быстром
темпе.
   ‚се было хорошо, все удавалось! џ ехал на фронт! џ  догонЯл  ЂндреЯ!  €
ведь могло случитьсЯ, что мы встретим там и нашего Џетра Ђриановича.
   Ќо на станции ’емь (или ’умь, провались  она!)  Я  случайно  отстал  от
эшелона. Ћборвалась струна на балалайке, пришлось  отправитьсЯ  на  поиски
новой. ќшелон должен был стоЯть не менее трех часов, так сказал комендант.
Ђ когда Я возвратилсЯ, то не увидел своей родной теплушки. Џуть был пуст!
   „вое суток пришлось проторчать на этой станции, пока машинист одного из
грузовых составов не сжалилсЯ надо мной и не взЯл в паровозную будку.
   ‘нова семафоры приветливо закивали мне круглыми головами. Џоезд  мчалсЯ
вперед, мосты рокотали под ним слитным  гулом.  ђЯдом  стлалось  по  земле
красное пЯтно  -  отблеск  топки.  ’оржествующий  гудок  прорезал  дробную
скороговорку колес.
   ‚ечером по совету машиниста Я перелез на тендер, выкопал в угле Ямку и,
забравшись в нее, свернулсЯ калачиком.
   ‘он был прерывистым. Љазалось мне или на самом деле мчались  мы  сквозь
горЯщий лес, подожженный артиллерийскими снарЯдами? Ћранжевые стены стоЯли
по обеим сторонам пути, в небо летели искры...
   Ђ перед рассветом поезднаЯ бригада сменилась, и  новый  обер-кондуктор,
дюжий мужчина со  щегольскими  усами,  грубо  растолкав  менЯ,  потребовал
взЯтку.
   „енег у менЯ не было, белье и балалайку Я давно уже променЯл  на  хлеб.
’огда началась страннаЯ игра в кошки-мышки, тоже похожаЯ на сон. Ќа каждой
станции Я соскакивал наземь и  прЯталсЯ  где-нибудь  под  вагоном  или  за
деревом,  пережидаЯ  облаву.  Ќо  едва  призывно  звЯкали  буфера,   снова
оказывалсЯ на крыше теплушки или на площадке,  так  как  панически  боЯлсЯ
отстать от поезда. Ћн шел довольно быстро, и  Я  надеЯлсЯ  нагнать  "свой"
эшелон с красноармейцами.
   Ќаконец усачу оберу как будто надоела беготнЯ по крышам, и  он  оставил
менЯ в покое.
   Ќо это была хитрость с его стороны. …два лишь Я устроилсЯ на  одной  из
тормозных площадок и задремал под успокоительный перестук колес, как  обер
был тут как тут. "‘лезай, приехали!" - торжествующе крикнул он  и,  грозно
распушив усы, столкнул менЯ с площадки.
   џ очнулсЯ на очень холодном цементном полу. Љто-то спросил  надо  мной:
"’ифозный?" - "Ќадо быть, так, - ответили ему. - ‚алЯлсЯ у насыпи.  ‘омлел
в поезде и упал, надо быть". - "Ќу, клади его к стеночке!"
   ‘тена была выбелена известью.  ‚округ  метались  и  бредили  на  мешках
тифозные больные. Ћстро пахло карболкой. џ опЯть потерЯл сознание и уже не
приходил в себЯ до выздоровлениЯ,  потому  что,  не  успев  оправитьсЯ  от
ушибов, тотчас же заболел тифом.
   ‚  бреду  Я  переживал  все  перипетии  своего  путешествиЯ.   Ќемолчно
тренькала балалайка над ухом. Ћгненные брызги взлетали чуть не до звезд. џ
прЯталсЯ  в  тени   пристанционных   построек,   настороженно   следЯ   за
раскачивающимсЯ вдали кондукторским фонарем. Ќадо было не упустить момент,
успеть вскочить на площадку, как только звЯкнут буфера.  Ќе  раньше  и  не
позже. Ќо  вот  из  мглы  надвигались  грозно  распушенные  усы.  "‘лезай,
приехали!" - торжествующе кричали они, и Я стремглав летел в пропасть.
   "Ќе догнать, не догнать, - в  отчаЯнии  бормотал  Я.  -  Ќе  попаду  на
фронт!"
   - Људа уж вам на фронт! - с сожалением сказал врач, выстукав и выслушав
менЯ перед выпиской из госпиталЯ.  Џотом,  заглЯнув  в  лицо,  перешел  на
грубовато-ласковое "ты": - Ќу-ну, временно же! Џока не окрепнешь!
   € с этим Я вернулсЯ в ‚есьегонск.


   Њне удалось устроитьсЯ на работу в  типографию.  €  ночевать  разрешили
тоже там -  на  пачках  бумаги.  Ћна  в  те  годы  грубаЯ  была,  толстаЯ,
оберточнаЯ, но Я предпочитал именно такую, потому что не  только  спал  на
ней, но и укрывалсЯ ею. Љ дЯдюшке не  захотел  возвращатьсЯ,  несмотрЯ  на
слезные просьбы тетки.
   ‚ типографии мне нравилось. џ  работал  одним  из  корректоров,  держал
корректуру уездной газеты,  официальных  извещений  и  приказов,  а  также
отдельных брошюр, которые печатались у нас.
   ’олько сейчас стало Ясно, как далек был наш город от цивилизации, от XX
века,   хотЯ   и   фигурировал,   к   великому   огорчению   дЯдюшки,    в
энциклопедическом словаре.
   Ћ паровозах и телефоне весьегонцы знали до  сих  пор  лишь  понаслышке.
‡ато  менее  чем  через  год  после  ‚еликой  ЋктЯбрьской  революции   над
весьегонскими болотами прокатилсЯ гудок первого в этих краЯх  паровоза,  а
несколькими неделЯми  позже  в  учреждениЯх  хлопотливо  затрещал-зазвонил
телефон.
   “же тогда следовало основательно почиркать и  выправить  уничижительную
справку в энциклопедии. ("–ерквей столько-то, трактиров столько-то, каждый
второй или третий житель неграмотен".)
   Џеремены, принесенные революцией, были глубоки и  значительны.  „а  что
говорить! ђеволюциЯ сдвинула наш город с насиженного места на болоте среди
низкорослого ельника, причем самое замечательное, что сдвинула не только в
переносном, но и в буквальном смысле. Ћб этом, однако, позже.
   ЊенЯ поразило, что сам ‹енин, руководитель  Љоммунистической  партии  и
‘оветского  государства,  нашел   времЯ   в   разгар   гражданской   войны
заинтересоватьсЯ нашим городом и происходЯщими в нем переменами.  Ћн  даже
посвЯтил особую статью переменам в ‚есьегонске.
   Ќет,  Я  был  доволен  своей  работой.  Ћтсюда,  из  маленькой  уездной
типографии, было видно далеко вокруг.
   ‚от только писем не было от ЂндреЯ. Њой  друг  терпеть  не  мог  писать
письма.


        3. „ЋЊ ЌЂ ЊЋ•Ћ‚Ћ‰

   џ, несомненно, был на правильном пути, потому что дЯдюшка  торжественно
проклЯл менЯ. Ћн  избрал  длЯ  этой  церемонии  переулок,  по  которому  Я
возвращалсЯ из клуба в типографию.
   - “бийца! - сказал он свистЯщим шепотом, преграждаЯ мне  дорогу.  -  ’ы
убил нас с теткой! Љак нам смотреть в глаза знакомым?
   џ молча обошел его, оскользаЯсь в грЯзи. Ћн сделал было движение, чтобы
схватить менЯ за рукав, но не решилсЯ. Џонимал, что Я уже взрослый, что  Я
сильнее.
   € это, видно, разозлило его больше всего. Ћн отшатнулсЯ  и  театральным
жестом простер руку:
   - Џроклинаю! “бийца мой! Џроклинаю во веки веков, аминь!
   Џосле краткого разговора  в  переулке  мы  встречались  как  чу