 а  те,  о
которых Я рассказал".

     ”аталисты - те, кто ничего не делает, они все объЯснЯют судьбой.  Ћни и
тогда объЯснЯли все злоключениЯ €талии невезением. Њакиавелли пишет: "‘удьба
проЯвлЯет свое  могущество  там,  где  нет силы,  котораЯ  бы  заранее  была
подготовлена, чтобы ей сопротивлЯтьсЯ,  и обращает свои удары туда, где, она
знает  не  возведено плотины  и заграждений, чтобы остановить  ее.  …сли  вы
посмотрите на €талию, страну этих переворотов, давшую им толчок, то увидите,
что это равнина без единой насыпи и преграды".

     ‚виду  того  что  €талиЯ  погрЯзла   в  пороках,  Њакиавелли  призывает
спасителЯ  - итальЯнского кнЯзЯ, который,  подобно  ’езею, Љиру, Њоисею  или
ђомулу, навел бы порЯдок: он был убежден, что упорЯдочить государство должен
один  человек,  а  управлЯть  им должны все. ‚ моменты  наибольшей опасности
древние  римлЯне назначали диктатора: избавить €талию от  гибели, по  мнению
Њакиавелли, могла только диктатура.

     "ЉнЯзь,  помышлЯющий  о   славе,  должен  стремитьсЯ   подчинить   себе
развращенный город, не длЯ того чтобы  испортить  его окончательно,  как это
сделал –езарь, а чтоб навести порЯдок, как ђомул".

        648

     ‚от его знаменитое и своеобразное суждение о –езаре:

     "Ќикто не  сомневаетсЯ  в славе  –езарЯ, постоЯнно слыша похвалы в  его
адрес, расточаемые писателЯми; а  те, кто его восхвалЯет, помнЯт лишь о том,
как  судьба  была к нему благосклонна. Ќо  кто хочет знать, что сказали бы о
нем свободные  писатели, пусть прочтут сказанное  ими о  Љатилине.  Ѓольшого
презрениЯ заслуживает –езарь,  ибо гораздо более  следует порицать того, кто
содеЯл зло, чем того,  кто замыслил сотворить его.  ‚зглЯните, какие похвалы
они воздают Ѓруту: не имеЯ возможности  осуждать всемогущего, они восхвалЯют
врага его.  €  тогда вы хорошо поймете, чем  ђим, €талиЯ,  весь  мир обЯзаны
–езарю".

     ’ому, кто силой овладевает  государством, Њакиавелли обещает  не только
"амнистию",  но и славу  -  лишь бы ему  удалось упорЯдочить государственные
дела.

     "Џусть  помнЯт те, кому небо  дарует  сию  возможность, что  перед ними
открыты  два пути: один путь ведет  к спокойной жизни и  славе после смерти,
второй сулит жизнь, полную тревог, а после смерти - вечное бесчестье".

     ‘тало быть, он призывает человека - избранника Ќеба, который исцелил бы
€талию  от  ее  ран,  "положил бы конец разграблению  ‹омбардии,  поборам  в
Ќеаполе и ’оскане, излечил бы давно загноившиесЯ Язвы". ќто давнЯЯ  мысль  о
спасителе, о мессии. „анте тоже призывал политического мессию, ‚ельтро. Ќо в
глазах „анте - гибеллина - спасителем €талии был ѓенрих ‹юксембургский,  ибо
он мыслил свою €талию  как сад империи; по идее Њакиавелли спасителем €талии
должен  был стать один из итальЯнских кнЯзей, ибо в его представлении €талиЯ
была  самостоЯтельной нацией и все,  что находилось за  ее пределами, "по ту
сторону гор", было чужим, варварским.

     Љто  хочет  ознакомитьсЯ  с  развитием  итальЯнского духа  от „анте  до
Њакиавелли, пусть сравнит проникнутую  мистицизмом и  схоластикой "Њонархию"
„анте с современным по своим идеЯм и  по форме "ЉнЯзем"  Њакиавелли. Џравда,
идеЯ  Њакиавелли оказалась  такой  же утопией,  как и идеЯ „анте.  € сегоднЯ
нетрудно  установить  - почему. ‘лова "родина", "свобода", "€талиЯ", "добрые
порЯдки", "доброе оружие" были длЯ народа,  в толщу  которого еще не  проник
луч образованиЯ и культуры, пустым звуком. ‹юди из культурных слоев общества
давно  ушли в  частную жизнь: они  либо пребывали в  идиллическом  состоЯнии
бездействиЯ, либо  предавались  литературным занЯтиЯм и были  космополитами,
жившими общими интересами искусства и науки, не имеющими родины.

     ќта  €талиЯ любителей  изЯщной  словесности,  людей,  либо  принимавших
поклонение, либо поклонЯвшихсЯ,  утрачивала свою  независимость,  сама того,
по-видимому,  не замечаЯ.  €ноземцы поначалу  испугали ее своей свирепостью,
жестокостью  своих  поступков,  а потом, подольстившись  к  ней,  то  и дело
подчеркиваЯ свое  к ней почтение  и  восхвалЯЯ ее мудрость, склонили на свою
сторону.

        649

     €тальЯнцы, утратив  свободу и независимость,  устами  своих поэтов  еще
долгое  времЯ продолжали вспоминать о былой славе, хвастатьсЯ тем, что они -
властители мира.

     Љонечно,  ненависть  к  чужеземцам  жила  в  их сердцах,  так же как  и
стремление  от  них избавитьсЯ. Ќо волЯ  была так  слаба,  что за  весь этот
период  не  было  ни  единой попытки предпринЯть  что-либо длЯ  освобождениЯ
€талии. „аже Њакиавелли ограничилсЯ изложением своей идеи; нам  не известно,
чтобы  он  предпринЯл   длЯ  ее  осуществлениЯ  что-либо  серьезное,  помимо
написаниЯ  этой замечательной  книги, выдержанной в возвышенном, поэтическом
тоне,  ему  не свойственном и продиктованном скорее порывом его благородного
сердца, нежели спокойной  убежденностью политического деЯтелЯ. ’о были  лишь
иллюзии.  „умаЯ  об €талии,  он  в  какой-то  степени  принимал желаемое  за
действительное.  ’о,  что  он  питал  эти  иллюзии,  делает  ему  честь  как
гражданину. ‡аслуга его  как мыслителЯ состоит  в  том,  что, создаваЯ  свою
утопию, он  основывалсЯ на реальных и постоЯнных факторах жизни современного
общества  и  итальЯнской  нации,   на   тех  факторах,   которым  предстоЯло
развиватьсЯ в  более или менее близком будущем, писателем предугаданном. ’о,
что сегоднЯ было иллюзией, завтра стало реальностью.


     ’о  обстоЯтельство,  что  Њакиавелли   при   всей  своей  опытности   и
наблюдательности предавалсЯ иллюзиЯм, отнюдь не должно вызывать удивлениЯ: в
его натуре было много поэтического.

     ‚от  он сидит  в  остерии и  играет с  трактирщиком, мельником и  двумЯ
булочниками в "крикку" или "триктрак".

     "‡а  игрой вспыхивают  препирательства  и  перебранка, мы  воюем  из-за
каждого куаттрино (гроша), и крики наши доносЯтсЯ до самого ‘ан-Љашано".

     ‚  этом много  плебейского.  Ќо зато  дальше,  комментируЯ свои  слова,
Њакиавелли глубоко поэтичен:

     "Ћкунувшись в эту плебейскую атмосферу, Я очищаю мозг свой от плесени и
даю  волю злой моей судьбине: пусть  она топчет менЯ, а Я поглЯжу, неужто не
сделаетсЯ ей стыдно".

     Ђ  вот он  один,  в  лесу,  с томиком Џетрарки  или „анте, дает простор
"вольным мыслЯм", фантазирует, плывЯ по волнам воображениЯ:

     "Љогда наступает вечер,  Я возвращаюсь домой  и  вхожу в  свою  рабочую
комнату. Ќа  пороге Я сбрасываю с себЯ пыльную, грЯзную крестьЯнскую одежду,
облачаюсь  в одежды  царственные и придворные. Ћдетый  достойным  образом, Я
вступаю в античное собрание античных мужей. ’ам,  встреченный ими с любовью,
Я  вкушаю  ту  пищу, котораЯ уготована единственно мне.  ’ам Я не  стеснЯюсь
беседовать  с  ними  и  спрашивать у  них  объЯснениЯ  их  действий,  и  они
благосклонно  мне отвечают. ‚  течение четырех часов Я не испытываю  никакой
скуки.  џ забываю все  огорчениЯ, Я не страшусь бедности,  и не пугает  менЯ
смерть. ‚есь целиком Я перевоплощаюсь в них".

        650

     ќти  слова  "Я  перевоплощаюсь",  "даю простор  вольным  мыслЯм" звучат
энергично  и  свидетельствуют  о  том,  что  его  натуре   были  свойственны
созерцательность, экстатичность, восторженность.

     Њежду Њакиавелли  и „анте  есть  родство. Ќо то  был „анте,  родившийсЯ
после ‹оренцо деи  Њедичи, впитавший в себЯ дух Ѓоккаччо,  который издевалсЯ
над  "Ѓожественной  комедией"  и  искал  "комедию"  в этом  мире.  ‚  утопии
Њакиавелли чувствуетсЯ преклонение перед человеческим духом, его поэтизациЯ,
обожествление.

     ‚от пример: кнЯзь поднимает знамЯ и, как  когда-то ћлий –езарь, кричит:
"Џрочь, варвары!"

     ќто пишет поэт, который взирает на зрелище, созданное его воображением:
"Љакие  ворота  закрылись  бы  перед  ним,  какой  народ  отказал бы  ему  в
повиновении, как могла  бы зависть стать ему поперек дороги, какой итальЯнец
не пошел бы за ним?"

     ‚ заключение приводЯтсЯ стихи Џетрарки:

     € „облесть, не желаЯ
     ЊиритьсЯ с ѓневом, даст ему отпор:
     Ћтвага вековаЯ
     †ива в сердцах италов до сих пор.


     Ќо  иллюзии вскоре рассеЯлись. Њакиавелли создал себе прекрасный  образ
высоконравственного,    цивилизованного    мира,    образ   добродетельного,
дисциплинированного  народа,   навеЯнный  древним   ђимом,   и  это  придает
убедительность и его  упрекам и его похвалам. Ћднако то был поэтический мир,
слишком отличавшийсЯ от реальности, да и сам Њакиавелли был слишком далек от
своего идеала, слишком походил на своих современников.<...>

     Љаждый писатель в какой-то мере умирает длЯ потомков. ’о же произошло и
с  Њакиавелли:  одна часть  его,  а  именно  та,  котораЯ принесла  ему  его
печальную славу, умерла. ќто "отходы" его творчества, самаЯ грубаЯ часть его
писательского   Я,  хотЯ  обычно  ее  считали  самой   жизненной,  настолько
жизненной, что именно ее прозвали "макиавеллизмом".

     € поныне, когда иностранец хочет сделать €талии комплимент, он называет
ее родиной „анте и  ‘авонаролы,  а о Њакиавелли умалчивает. „а и сами мы  не
решаемсЯ  называть себЯ сыновьЯми  Њакиавелли, потому что  между нами и этим
великим человеком  встал "макиавеллизм".  ќто  всего  лишь слово,  но слово,
освЯщенное веками: оно производит впечатление и отпугивает.

     ‘  Њакиавелли   произошло  то  же,   что  с   Џетраркой.  ‹юди  назвали
"петраркизмом" то, что у Џетрарки было лишь случайным, но к чему свелось все
содержание  творчества  его  подражателей.  ’очно  так  же  "макиавеллизмом"
назвали то, что в учении  Њакиавелли было второстепенным, относительным, а о
бесспорном, нетленном забыли.

        651


     ’ак,  о  Њакиавелли  сложилось мнение, в соответствии с которым на него
смотрели   лишь  с   одной  и  наименее  интересной  стороны.  Ќастала  пора
восстановить его облик полностью.

     “ Њакиавелли есть и формальнаЯ логика и содержание. ‚ основе его логики
- серьезность цели,  то, что он называет добродетелью.  ‘тавить  перед собой
цель,  заведомо  знаЯ, что  ты не  можешь  и  не хочешь  ее достичь,  значит
уподобитьсЯ  женщине.  Ѓыть  мужчиной  - значит "твердо шагать к  цели". Ќо,
шагаЯ  к  своей цели,  люди  часто заблуждаютсЯ, потому что  их разум и волЯ
затуманены  призраками и эмоциЯми и они судЯт по внешней стороне вещей; люди
слабые,  немощные судЯт о вещах по форме,  а  не по существу: это характерно
длЯ  простонародьЯ.  Џоэтому  быть человеком, быть  сделанным из  настоЯщего
теста - значит отбросить  обманчивую  форму и идти  к цели, сохранЯЯ Ясность
ума  и  твердость  воли. ’акой  человек может  быть тираном или гражданином,
может быть добрым или  злым.  ‚  данном  случае  речь  идет  не о  том,  это
совершенно иной  аспект  человеческой  натуры.  Њакиавелли интересует  одно:
можно ли  назвать данного человека человеком. …го волнует одно: как обновить
корни увЯдающего растениЯ, именуемого человеком.

     ‘огласно  макиавеллиевой логике,  добродетель  - это  характер, волЯ, а
порок - непоследовательность, боЯзливость, колебаниЯ.

     ‘амо  собой  разумеетсЯ, что урок из этой сентенции, сформулированной в
столь  общем  виде,  могут извлечь  все,  и добрые  люди  и  плуты;  поэтому
неудивительно,  что  одни  считают  книжку  Њакиавелли  сводом  законов  длЯ
тиранов,  а другие -  кодексом свободных людей. ‚ действительности она  учит
основе  основ: быть человеком. €з нее мы узнаем,  что историей, так же как и
природой,  управлЯет  не  случай,   а  разумные,   поддающиесЯ  учету  силы,
основанные  на  согласовании  цели  и  средств,  и  что  человек  как  часть
коллектива и  как  индивидуум недостоин  называтьсЯ человеком,  если тоже не
представлЯет собой разумной силы, соразмерЯющей цель и средства.

     Ќа этой основе строитсЯ зрелаЯ эпоха жизни человечества, по возможности
освобождающаЯсЯ от  воздействиЯ воображениЯ и страстей, ставЯщаЯ перед собой
Ясную, серьезную цель, достигаемую  точными средствами. ’акова основнаЯ идеЯ
Њакиавелли, такова поставленнаЯ им задача. Ћна не  абстрактна, не сводитсЯ к
праздным разговорам: она  наполнена содержанием, о котором в основных чертах
было сказано выше.

     ‚от что в учении Њакиавелли абсолютно и непреложно: серьезность  земной
жизни. …е орудие - труд, ее цель - родина, ее принцип - равенство и свобода,
ее нравственный закон -  нациЯ, ее созидатель - человеческий  дух или мысль,
неизменнаЯ   и   нетленнаЯ,  ее   орган  -  самостоЯтельное   и  независимое
государство, подчинЯющее дисциплине все силы, уравновешивающее все интересы.
€ венцом ему  служит слава, то есть одобрение всего рода человеческого,  а в
основе лежит добродетель, то есть характер, agere et pati fortia.

        652

     Ќаучную основу  его учениЯ  составлЯет "правда настоЯщаЯ", даннаЯ через
опыт и наблюдение. ‚оображение, чувство, абстракциЯ вредны в науке  в той же
мере, что и в жизни. ‘холастика умирает, рождаетсЯ наука.

     ‚от это  подлинный макиавеллизм,  живой, вечно молодой.  ќто  программа
современного,  развитого мира, котораЯ после некоторых поправок и добавлений
была более или менее  воплощена  в жизнь. —ем больше народ приближаетсЯ к ее
осуществлению, тем больше у него оснований называтьсЯ великим.

     €так, мы гордимсЯ нашим Њакиавелли. Љогда рушитсЯ часть старого зданиЯ,
то в этом есть  и его заслуга, как есть его заслуга  и в том, что созидаетсЯ
что-нибудь новое. ‘ейчас, когда Я пишу эти строки, раздаетсЯ звон колоколов,
возвещающих о вступлении итальЯнцев в ђим.  ‘ветскаЯ власть  церкви рушитсЯ.
ђаздаютсЯ  возгласы: "„а  здравствует  объединение  €талии!" „а славитсЯ имЯ
Њакиавелли.


     Ћн был  писателем не только  глубоким, но обаЯтельным. ‘колько бы он ни
толковал о политических компромиссах,  в его словах  всегда  угадываютсЯ его
подлинные  чувства:  ненависть  к  папе,  к  императорам  и феодалам, тЯга к
культуре,  ко всему современному,  к демократии. € когда, одержимый мыслью о
цели, он  вынужден  предлагать любые  средства, он  нередко прерывает  себЯ,
протестует и, как бы извинЯЯсь, говорит: "“чти,  что мы живем в развращенную
эпоху, и если приходитсЯ прибегать к таким  средствам, то не моЯ в том вина,
так уж создан мир".

     Ќе  выдержала  испытаниЯ временем  в учении Њакиавелли не созданнаЯ  им
система взглЯдов, а то, что доведено в ней до крайности. …го понЯтие родины,
охватывающее  все  -  религию,  мораль, индивидуальность,  подобно  древнему
божеству.  ѓосударство  в его  изображении  не  довольствуетсЯ тем, что  оно
самостоЯтельно  само, оно  лишает самостоЯтельности все  и  всЯ. ѓосударство
наделено правами,  но  у человека  прав  нет.  Љак  инквизиции  понадобились
костры, так  - из государственных  соображений, ради  охраны государственной
безопасности -  государству понадобились  виселицы и  топор  палача. ’о было
государство  войн,  и  в  этих Яростных, кровавых религиозных и политических
схватках родилсЯ современный мир. ‘ила породила справедливость. ‚ результате
этих битв  родилась  свобода совести,  независимость  гражданской  власти, а
позднее - свобода и независимость наций. € если  вы называете макиавеллизмом
средства, с помощью  которых  достигалась цель,  то  соблаговолите  называть
макиавеллизмом и достигнутые цели. Ћднако средства -  понЯтие относительное,
они  видоизменЯютсЯ  и  составлЯют часть,  котораЯ  умирает,  а цель, будучи
достигнутой,  остаетсЯ жить вечно. Њакиавелли славен своей  программой, и не
его  вина, что разум подсказал ему средства, которые,  как  то было доказано
дальнейшим ходом истории, соответствовали логике развитиЯ мира. Ѓыло гораздо
проще  осудить  их,  нежели придумать иные. "Dura lex, sed ita lex"  ("‘уров
закон, но это закон"). <...>

        653

     ‚ макиавеллизме есть часть, изменЯющаЯсЯ качественно и количественно, в
зависимости от  времени,  места,  состоЯниЯ  культуры и морали народов.  ќта
часть,   касающаЯсЯ   средств,  уже  очень  изменилась,  когда  же  общество
преобразуетсЯ  коренным образом,  то она изменитсЯ  полностью. Ќо  теориЯ  о
средствах абсолютна  и  вечна,  ибо  она основана  на  неизменных  свойствах
человеческой натуры. Џринцип, из которого  исходит эта теориЯ, заключаетсЯ в
том, что  средства  должны иметь в своей  основе разум и учет сил,  движущих
людьми. џсно, что кое-что  в  этих  силах  абсолютно и кое-что относительно.
Њакиавелли  совершил ошибку, какую совершали обычно все великие мыслители, а
именно: придавал абсолютный смысл всему,  в том числе и  тому, что  по  сути
своей относительно и изменчиво.

     Ђбсолютным,   существенным    в   макиавеллизме    ЯвлЯетсЯ    человек,
рассматриваемый  как  самостоЯтельное,  независимое   существо,   в  природе
которого   заложены  и  его  цель  и  его  средства,  законы  его  развитиЯ,
предпосылки его величиЯ и упадка, человек  как таковой и как часть общества.
Ќа этом принципе основаны историЯ, политика и все общественные науки. Џервые
шаги  науки  -  это  портреты,  речи,  наблюдениЯ  над   человеком,  который
присовокупил  к  классической культуре большой опыт  и Ясный,  свободный ум.
’аков  макиавеллизм  как наука и как метод.  ‘овременнаЯ мысль находит здесь
свою  базу, свой  Язык. —то такое макиавеллизм  с точки  зрениЯ  содержаниЯ?
Њакиавелли,   несмотрЯ  на  сделки   с  совестью  и   шатаниЯ,  свойственные
политическому  деЯтелю, начертал  на  обломках  средневековьЯ контуры  мира,
каким  он  должен  быть, - мира, основанного  на  идее  родины, национальной
независимости,  свободы, равенства,  труда,  мира  мужественного, серьезного
человека.


     Ќикколо Њакиавелли
     ѓЋ‘“„Ђђњ

     ѓлавный редактор ‚. ѓалий
     Ћтветственный за выпуск Ђ. ѓопаченко
     •удожественный редактор Ђ. ‘ауков
     •удожник …. Љлодт
     ’ехнический редактор …. ’риско
     Љорректоры ѓ. ‚ысоцкаЯ, ‚. •одаревскаЯ

     €зд. лиц. No 065377 от 22.08.97.
     ЌалоговаЯ льгота  -  общероссийский классификатор  продукции ЋЉ-005-93,
том 2; 953000 - книги, брошюры
     Џодписано в печать с готовых монтажей 20.07.2001.
     ”ормат 84 х 108 1/32. Џечать офсетнаЯ.
     “сл. печ. л. 34,4. “ч.-изд. л. 37,7.
     „оп. тираж II 5100 экз. ‡ак. 992.

     ‡ЂЋ "€здательство "ќЉ‘ЊЋ-Џресс",
     125190, Њосква, ‹енинградский проспект,
     д. 80, корп. 16, подъезд 3.
     Ћтпечатано в полном соответствии
     с качеством предоставленных диапозитивов
     в ЋЂЋ "Њожайский полиграфический комбинат".
     143200, г. Њожайск, ул. Њира, 93.