

        XX

     ‚есть об этом договоре опечалила Њилан гораздо больше,  чем  обрадовала
его победа при Љараваджо.  €менитые  граждане  огорчались, народ возмущалсЯ,
женщины и  дети  плакали, и  все вместе взЯтые называли  графа  предателем и
клЯтвопреступником. € хотЯ они были  уверены, что  ни мольбы, ни обещаниЯ не
окажут на  него никакого воздействиЯ, все же решено  было отправить  к  нему
послов,  чтобы  хотЯ  бы  видеть,  с  каким выражением лица и какими словами
станет он объЯснЯть свое подлое поведение. €  вот, когда они предстали перед
графом, один из них обратилсЯ к нему со следующей речью:

        489

     "’е, кто желает добитьсЯ чего-либо от  человека могущественного, обычно
обращаютсЯ к нему с мольбами, приносЯт даЯниЯ или прибегают к угрозам, дабы,
поколебленный  чувством жалости или  расчетом, или  страхом, он соблаговолил
удовлетворить  их просьбу.  Ќо над людьми жестокими и ослепленными алчностью
ни один  из доводов этих не  имеет власти, и пытатьсЯ смЯгчить  их мольбами,
подкупить дарами  или  запугать угрозами  - чистаЯ  потерЯ  времени.  € вот,
узнав, к сожалению,  слишком  поздно  всю  твою  жестокость,  властолюбие  и
гордыню,  мы ЯвлЯемсЯ к тебе не просить о  чем-либо и не в надежде чего-либо
добитьсЯ,  если  бы  мы даже  стали  просить,  но  чтобы  напомнить  тебе  о
многочисленных услугах,  оказанных  тебе миланским народом, и заставить тебЯ
почувствовать,   какой   неблагодарностью   ты   ему  отплатил,  дабы  среди
обрушившихсЯ на нас бедствий мы получили хотЯ бы удовлетворение от того, что
высказали  тебе  правду  в лицо.  ’ы  без сомнениЯ отлично помнишь,  в каком
положении оказалсЯ  после смерти герцога ”илиппо.  Џапа и король были твоими
врагами.  ’ы порвал с  венецианцами и  флорентийцами  и стал  длЯ них  почти
врагом, ибо  они справедливо считали себЯ совсем недавно обиженными тобой и,
кроме того, уже  не нуждались в тебе.  ’ы изнемогал  от тЯгот войны, которую
вел с –ерковным государством, не было у тебЯ ни солдат, ни денег, ни друзей,
ни хотЯ бы  надежды сохранить свои владениЯ и свою прежнюю  славу. € ты бы с
легкостью мог совсем  погибнуть,  если бы  не наша  простота,  ибо  одни  мы
принЯли  тебЯ  к  себе ради уважениЯ к блаженной  памЯти  нашего герцога. ’ы
недавно заключил в доме его брачный союз и вступил с  ним в дружбу, и потому
мы понадеЯлись,  что эти  дружеские  чувства  распространЯтсЯ и на нас,  его
наследников, и что если к его благодеЯниЯм присовокупить и наши, дружба  эта
не только укрепитсЯ,  но станет неразрывной, и длЯ  этого мы к прежним своим
обещаниЯм добавили ‚ерону и Ѓрешу. Њогли бы мы пообещать тебе что-нибудь еще
большее?  Ђ ты, чего мог бы ты тогда не скажу добитьсЯ, а просто пожелать от
нас или от кого  другого? Ћднако ты получил от нас нежданное благо,  мы же в
награду получаем от тебЯ нежданное зло.

     ’ы,  впрочем,  не  медлил  до  сегоднЯшнего  днЯ,  чтобы  раскрыть  всю
испорченность души своей, ибо едва стал военачальником  нашим,  как  вопреки
всЯкому праву завладел Џавией, и это было первое предупреждение - чего

        490

     нам  ждать от твоей дружбы.  Ћднако обиду  эту мы снесли в надежде, что
столь  значительное   приобретение  насытит  твою  алчность.  “вы!  ’е,  кто
домогаютсЯ всего, не  удовлетворЯютсЯ  какой-то частью. ’ы  посулил  нам все
твои будущие  завоеваниЯ, прекрасно знаЯ, что кто дает от раза к разу, может
все данное разом же и отнЯть,  как  и  случилось с  победой  при  Љараваджо:
подготовил  ты ее  нашей  кровью и  нашими  деньгами,  а завершил  нашей  же
гибелью.  „а, несчастные те города, коим приходитсЯ защищать свою свободу от
властолюбиЯ угнетателей,  но  еще  более  несчастные те,  которые  вынуждены
искать  защиты,  используЯ  оружие таких неверных наемных  войск,  как твои!
Џусть хотЯ бы этот наш пример послужит на пользу потомкам,  раз мы ничему не
научились на примере ”ив и ”илиппа Њакедонского, каковой после победы над их
врагами  сам  из  их   полководца  стал  длЯ  них  сперва  врагом,  а  затем
повелителем.

     €так,  единственнаЯ  наша  вина  - это чрезмерное доверие к  тому,  кто
никакого  довериЯ  не  заслуживал,   ибо  всЯ  твоЯ  жизнь,  безмерное  твое
честолюбие,   не   способное   удовлетворитьсЯ   никаким   званием,  никаким
положением, могли бы нас насторожить. Ќе должны были мы возлагать надежды на
того,  кто  предал  владетелЯ  ‹укки,  вымогал  деньги   от  флорентийцев  и
венецианцев,  ни во что  ставил герцога,  презирал королЯ,  а  главное,  так
жестоко оскорбил  самого  ѓоспода  Ѓога  и его  церковь.  Ќе  должны были мы
думать,  что эти могущественные  владыки длЯ ”ранческо ‘форца значат меньше,
чем жители Њилана, и что он сдержит данное нам слово, если так часто нарушал
его, даваЯ другим.

     Ќо безрассудство,  в коем мы сами  себЯ обвинЯем, не оправдывает твоего
вероломства и  не смоет бесчестиЯ, которым заклеймЯт  тебЯ перед всем светом
справедливые наши жалобы, и не притупЯт жала нечистой совести, которое будет
Язвить  тебЯ,  когда  ты  станешь наносить  нам  удары оружием,  нами самими
вложенным тебе в руки, чтобы поражать  наших врагов и  нагонЯть на них ужас:
тогда  ты  осознаешь, что заслужил казни, уготованной  отцеубийцам. …сли  же
властолюбие ослепит тебЯ, весь мир,  свидетель твоего нечестиЯ, откроет тебе
глаза, сам Ѓог откроет тебе их, если правда, что  не угодны ему вероломство,
предательство, клЯтвопреступление  и что не может  он стать  благосклонным к
нечестивцам, хотЯ по неисповедимости путей своих к конечному благу он порою,
казалось,

        491


     допускал их  победу. ’ак что  и ты  не  льсти  себЯ надеждой  на легкую
победу,  ибо  праведный  гнев  Ѓожий не  допустит ее.  Њы  же  готовы жизнью
пожертвовать за  свободу, а  если  бы  не  удалось нам отстоЯть  ее,  то  уж
подчинимсЯ мы кому угодно, только не тебе. Ќо если в наказание за грехи наши
мы против всЯкой воли своей попадем тебе в лапы, будь уверен, что правление,
начатое тобой  с  обмана и бесчестиЯ, длЯ  тебЯ  или детей твоих  закончитсЯ
позором и погибелью".


        XXI

     •отЯ речи миланцев глубоко уЯзвили графа, он, не  проЯвлЯЯ ни в повадке
своей, ни  в  словах  никакой особой  горЯчности, ответил, что лишь  гневной
вспышке  их  приписывает  он   тЯжкие  оскорблениЯ,  содержавшиесЯ   в  этих
необдуманных речах, на каковые ответил бы особо, коли бы здесь присутствовал
кто-либо, способный ЯвитьсЯ судьей в их споре. €бо  тогда стало бы Ясно, что
он   не   намеревалсЯ   причинЯть   зла   миланцам,   а   стремилсЯ   только
воспрепЯтствовать им  причинить  зло ему.  €бо  сами  они хорошо знают,  как
повели себЯ после победы  при  Љараваджо: вместо  того чтобы  отдать  ему  в
награду ‚ерону  или Ѓрешу, они стали  искать замирениЯ с венецианцами, чтобы
он один выступал в  качестве врага, а они  пользовались  бы  плодами победы,
доброй славой  миротворцев и всеми  преимуществами,  достигнутыми  благодарЯ
войне. ’ак что им не подобает жаловатьсЯ  на то, что он заключил соглашение,
которое сами они пытались заключить. …сли бы он помедлил стать на этот путь,
то  теперь ему пришлось  бы  упрекать  их в  той  самой неблагодарности,  за
которую они поносЯт его.  Џравда  же это  или нет, покажет в конце войны тот
самый  Ѓог, к коему  они  взывают о  возмездии за  нанесенную им  обиду:  он
засвидетельствует, кто  больше заслуживает  его милости  и кто  выступал  за
более правое дело.

     Џосле  отъезда  послов  граф стал готовитьсЯ  к  нападению на миланцев,
которые  со  своей стороны  начали принимать  усиленные меры  к обороне  при
содействии  ”ранческо и џкопо  Џиччинино, оставшихсЯ из-за  старинной вражды
между семействами Ѓраччо  и ‘форца верными Њилану и вознамерившихсЯ защищать
его свободу хотЯ бы до того часа, когда им удалось бы отвратить венециан-

        492

     цев  от союза  с  графом, ибо  они полагали, что эта  верность и дружба
ненадолго. ѓрафу  пришли  на ум  те  же самые соображениЯ, и он  решил,  что
правильнее всего будет обеспечить  дружбу  венецианцев  надеждой  на выгоды,
если  уж   одних   договорных  обЯзательств  будет  недостаточно.  ’ак,  при
разработке  плана  военных действий он согласилсЯ  на  то, чтобы  венецианцы
ограничились нападением  на  Љрему,  а  все  другие  операции  на территории
герцогства  были поручены ему и другим войскам. “словиЯ  эти  оказались  длЯ
венецианцев  настолько  выгодными,  что  они  продолжали  держатьсЯ дружбы с
графом  до тех  пор,  пока он не  занЯл всех  миланских владений и  невзЯтым
оставалсЯ  лишь  сам город, так основательно  осажденный, что  жители его не
могли  снабжатьсЯ съестными  припасами.  ЋтчаЯвшись  в  возможности получить
какую-либо  иную  помощь, они  отправили своих  представителей в  ‚енецию  с
призывом сжалитьсЯ над их тЯжелым положением и помочь им, как подобало бы во
взаимоотношениЯх  между  республиками,  защитить  свою  свободу  от  тирана,
которого,  если  он завладеет Њиланом, одним венецианцам в дальнейшем уже не
обуздать:  было  бы  ошибкой рассчитывать  на то,  что  он  будет  держатьсЯ
договорных обЯзательств и не пожелает завладеть всем, что входило  в  старые
границы герцогства. ‚енецианцы  еще не взЯли Љремы и, стремЯсь захватить  ее
до  изменениЯ своей  политики, громогласно заЯвили послам, что заключенное с
графом  соглашение не  дает ‚енеции  возможности помочь Њилану,  но в тайных
собеседованиЯх   настолько  ободрили   их,  что  те  смогли  дать  миланским
правителЯм твердую надежду на помощь.


        XXII

     ѓраф  со своими  войсками  был уже так близко от  Њилана,  что  схватки
начались в самых предместьЯх города, и вот венецианцы,  занЯв Љрему, решили,
что нечего откладывать заключение союза с Њиланом, и пришли  с ним к полному
соглашению,  в котором  прежде всего обещали защитить его независимость. Љак
только договор был  подписан, они приказали своим солдатам, сражавшимсЯ  под
началом графа, покинуть  рЯды его войск  и возвратитьсЯ в ‚енецию,  а  затем
официально сообщили  графу  о заключении ими  мира  с  Њиланом  и  дали  ему
двадцать

        493


     дней  сроку  на присоединение  к  нему.  ѓраф не  был удивлен поступком
венецианцев, ибо давно уже предвидел его и  ежедневно опасалсЯ; тем не менее
когда это произошло,  он не  мог не огорчитьсЯ и  не  ощутить  того  же, что
почувствовали миланцы,  когда  он  их  предал.  “  послов,  которых  ‚енециЯ
отправила к нему с извещением о мире, он попросил два днЯ  длЯ ответа, решив
пока продержать  их  при  себе, не  прекращаЯ  своих  операций.  Џоэтому  он
громогласно заЯвил,  что соглашаетсЯ на  этот мир,  и послал в ‚енецию своих
представителей, снабженных полномочиЯми длЯ подписаниЯ его,  но  тайно велел
им  ни  в  коем  случае  ничего не  подписывать,  а,  наоборот,  придумывать
всевозможные увертки и придирки, чтобы отсрочить вступление договора в силу.
—тобы еще больше усыпить бдительность венецианцев, он  заключил  с миланцами
перемирие на месЯц, отошел от города и, разделив свои войска, разместил их в
тех пунктах, которые им уже были  занЯты. ’акое поведение стало причиной его
победы и привело к  гибели миланской свободы. ‚енецианцы,  уверившись в том,
что  мир обеспечен,  замедлили подготовку  к  военным  действиЯм, а миланцы,
ободренные   перемирием,   отходом   неприЯтельских  войск  и  дружественным
отношением ‚енеции,  легко убедили себЯ, что граф бесповоротно отказалсЯ  от
своих честолюбивых планов. “беждение это оказалось длЯ них вдвойне пагубным:
во-первых, они не принЯли достаточных мер  длЯ обороны; во-вторых, видЯ, что
в  округе  нет  неприЯтелЯ,  воспользовались наступлением  времени  посева и
засеЯли  значительную территорию,  что позволило  графу  скорее заморить  их
голодом. Ћн же, напротив, извлек  выгоду из всего, что получилось невыгодным
его врагам,  а перемирие дало ему передышку  и  возможность обеспечить  себе
подкрепление.


        XXIII

     ‚о времЯ этой ‹омбардской войны флорентийцы не поддерживали ни одной из
сторон:  они не помогали  графу ни когда он защищал миланцев, ни после  того
Џравда, и граф, не нуждаЯсь в их помощи, не обращалсЯ  к ним с настоЯтельной
просьбой о ней. ’олько после поражениЯ венецианцев под Љараваджо они послали
им кое-какую подмогу, выполнЯЯ свои союзные обЯзательст-

        494

     ва. Ќо когда граф ”ранческо оказалсЯ один и ни к кому не мог обратитьсЯ
за  помощью, он  был  уже вынужден  настоЯтельно просить  о ней  ”лоренцию -
открыто и официально флорентийское  правительство,  а  частным образом своих
друзей  и прежде  всего Љозимо  Њедичи,  с которым  он постоЯнно поддерживал
дружеские  отношениЯ и от которого  получал во всех своих начинаниЯх  мудрые
советы  и  самую действенную  помощь. €  в  данных  столь тЯжелых  длЯ друга
обстоЯтельствах Љозимо не оставил его: как частное лицо он щедро помог ему и
вдохнул в него мужество длЯ продолжениЯ начатого дела. Ћн хотел также, чтобы
”лоренциЯ  открыто  оказала  ему  поддержку, но как  раз это и  было  весьма
трудно.

     Ќери ди „жина Љаппони  ЯвлЯлсЯ  тогда во ”лоренции самым могущественным
лицом, а он не считал длЯ государства выгодным, чтобы граф завладел Њиланом,
- напротив, он полагал, что длЯ всей €талии  будет лучше, если граф подпишет
мирный договор, чем  если  он  вздумает продолжать  войну.  Џрежде всего  он
опасалсЯ, как бы миланцы от досады  и  раздражениЯ  не отдались  под  власть
‚енеции, что было бы гибельно длЯ всех. ‘ другой стороны, если бы даже графу
удалось захватить Њилан,  столько войск и столько земельных владений в одних
руках представлЯли бы слишком грозную силу, а сам ‘форца, еще будучи графом,
невыносимый в своем честолюбии, стал бы в качестве герцога еще  невыносимей.
Џо  его  мнению, и длЯ ”лоренции, и  длЯ  всей €талии было бы куда выгоднее,
если бы  за графом оставалась его слава  полководца, а ‹омбардиЯ разделилась
бы  на  две республики,  которые  никогда  не объединились  бы  против своих
соседей, а каждаЯ в отдельности  длЯ нападениЯ была бы недостаточно сильной.
‹учшим  же средством длЯ достижениЯ этой цели он считал не помогать графу, а
держатьсЯ прежнего союза с ‚енецией.

     ‘торонники Љозимо эти доводы отвергали, считаЯ, что Ќери утверждает это
не потому, что заботитсЯ  об интересах государства, а длЯ того,  чтобы граф,
друг Љозимо, не стал герцогом и через это не усилилось бы  влиЯние Љозимо во
”лоренции.  Љозимо  же  со  своей  стороны приводил основательные  доводы  в
доказательство того, что помогать графу было бы в интересах и  ”лорентийской
республики,  и всей  €талии. Ћн считал неразумным  верить  в  то, что  Њилан
сможет сохранить свою свободу, ибо

        495


     характер его граждан,  их порЯдки  и обычаи, их старинные разногласиЯ -
все это препЯтствует любой форме народно-республиканского правлениЯ, так что
неизбежно  все придет к  тому,  что либо  граф  станет герцогом, либо  Њилан
захватЯт венецианцы. Ђ если уж  выбирать из  этих  двух  возможностей, то не
найдетсЯ   такого  безумца,   который   предпочел  бы   иметь   соседом   не
могущественного друга, а еще  более  могущественного врага. Љроме  того,  он
считал, что  хотЯ  миланцы  и воюют  с графом, врЯд ли  они охотно пойдут  в
подданство  к ‚енеции, ибо у графа в Њилане есть сторонники, а у венецианцев
их  нет,  так что если уж  миланцы  убедЯтсЯ, что  не  могут сохранить  свою
свободу, они с большей охотой подчинЯтсЯ графу, чем ‚енеции.

     ќто   различие    взглЯдов    долгое   времЯ   держало   республику   в
нерешительности. Џод конец же постановлено было направить к графу послов длЯ
переговоров  о  соглашении  с  указанием: если он окажетсЯ  по  всем  данным
достаточно сильным,  чтобы  рассчитывать  на  победу,  заключить с  ним  это
соглашение, в противном случае оттЯгивать под любым предлогом и выжидать.


        XXIV

     Џослы находились в ђеджо, когда  до них дошла весть, что  граф завладел
Њиланом.  €  действительно, едва истек срок  перемириЯ, как он со всем своим
войском двинулсЯ  на город  в надежде захватить  его  с налета и  не обращаЯ
вниманиЯ  на  венецианцев,  ибо  те  могли оказать помощь  миланцам лишь  со
стороны  Ђдды, а  преградить  этот  путь графу было бы  нетрудно. „альнейших
военных действий с их  стороны  он не опасалсЯ, так как наступила зима, и  к
тому же  он рассчитывал  добитьсЯ  полной победы  еще до  ее  окончаниЯ, тем
более, что ”ранческо Џиччинино умер  и во  главе миланского войска оставалсЯ
только  брат  его  џкопо. ‚енецианцы отправили в  Њилан своего посла,  чтобы
призвать граждан к решительной обороне, обещаЯ им при  этом  скорую и мощную
подмогу.

     ‚  течение  зимы  между  графом   и  венецианцами  произошло  несколько
незначительных  стычек.  ‘ наступлением  же более мЯгкой погоды венецианские
войска  во главе с Џандольфо Њалатестой расположились  на  берегу  Ђдды. ’ам
началось обсуждение вопроса, следует ли длЯ оказа-

        496

     ниЯ помощи Њилану  напасть на графа, причем Џандольфо, их военачальник,
хорошо  знаЯ  воинское  искусство  графа  и  высокое  качество   его  войск,
посоветовал этого не делать:  по его мнению, сражение было не нужно, так как
недостаток  хлеба и  фуража  все  равно принудит графа уйти.  Ћн  предложил,
впрочем,  оставатьсЯ  на  занЯтых позициЯх, чтобы  поддерживать  в  миланцах
надежду  на  помощь,  ибо,  впав в  отчаЯние, они, чего доброго, сдались  бы
графу.  ‚енецианцам советы эти  пришлись по сердцу, как наиболее безопасные.
Љроме того, они рассчитывали, что необходимость выбирать между ними и графом
заставит миланцев  предпочесть  их  господство:  считалось,  что  графу  они
никогда не сдадутсЯ - слишком уж много от него натерпелись.

     Њиланцы между тем дошли до крайней нужды. ‚ многолюдном их городе было,
естественно,  много беднЯков, которые  помирали с голоду  прЯмо  на  улицах.
Џовсюду слышалсЯ  ропот и жалобы, весьма пугавшие  городские власти, которые
ревностно принимали  меры  к тому, чтобы  не было никаких  сборищ. ’олпу  не
так-то легко направить по дурному пути, но раз уж она к нему склонЯетсЯ, длЯ
вспышки достаточно малейшего пустЯка.

     ‘лучилось,  что два  горожанина довольно простого званиЯ завели у Џорта
Ќуова беседу о бедствиЯх, переживаемых  городом, о  собственном  злосчастном
положении и о том, как искать спасениЯ. Љ ним стали присоединЯтьсЯ другие, и
толпа  эта настолько увеличилась, что по Њилану пробежал слух, будто у Џорта
Ќуова  вооруженный народ взбунтовалсЯ против  властей. Ќарод, который только
ожидал  толчка,  мгновенно  взЯлсЯ  за оружие, избрал  главарем ѓаспарре  да
‚икомерркато  и ринулсЯ туда, где находились в сборе  все  должностные лица,
накинувшись на них с такой Яростью, что перебили всех, кто не успел спастись
бегством.  “мертвили  даже  ‹ионардо   ‚еньера,  венецианского  посла,   как
виновника их голоданиЯ, весьма к тому же довольного постигшей Њилан бедой.

     ‘тав таким образом почти полными хозЯевами города, они стали обсуждать,
как теперь поступить, чтобы избавитьсЯ от всех этих  бедствий и хоть немного
передохнуть. ‚се понимали, что свободы им не сохранить и необходимо отдатьсЯ
под  покровительство какого-либо государЯ, способного обеспечить им  защиту.
Ћдни предлагали Ђльфонса, другие герцога ‘авойского, третьи, наконец, коро-

        497


     лЯ  ”ранции; о графе никто  не заикнулсЯ - настолько  сильным было  еще
негодование,  которое он вызвал  против себЯ. Ћднако ни  к какому соглашению
они прийти не смогли, и тогда ѓаспарре да ‚икомеркато первым назвал графа.

     Ћн принЯлсЯ обстоЯтельно  доказывать, что если миланцы хотЯт избавитьсЯ
от тЯгот войны, обращатьсЯ надо  только к графу, ибо народу миланскому нужен
скорый и верный мир, а не длительнаЯ надежда на какую-то будущую подмогу. Ћн
даже  оправдывал  действиЯ  графа  и обвинЯл  ‚енецию,  а  также все  другие
итальЯнские государства, которые  - одни из-за своего честолюбиЯ, другие  по
своекорыстию  -  не давали  Њилану быть свободным. ђаз  уж  от  свободы надо
отказатьсЯ,  ее  следует  отдать в  такие  руки, которые  способны  защитить
миланцев,  так  чтобы от  подчинениЯ  возник  хотЯ  бы мир, а не еще  худшие
бедствиЯ и более гибельнаЯ война.

     ‚ыслушали его  с достойным  удивлениЯ вниманием, и едва он кончил,  все
единогласно  крикнули,  что  надо  призвать  графа,  и  тотчас  же назначили
ѓаспарре послом  к ‘форца  длЯ приглашениЯ его  в город.  ’аким образом,  по
народному  волеизъЯвлению ѓаспарре  отправилсЯ к графу с  этой счастливой  и
радостной длЯ него вестью.  ѓраф  принЯл ее с величайшим удовлетворением  и,
вступив  26  февралЯ 1450 года в Њилан  как его государь, был,  к удивлению,
принЯт  с живейшим изъЯвлением радости  теми,  кто  совсем  недавно с  такой
ненавистью поносил его.


        XXV

     Љогда  известиЯ  обо  всех  этих событиЯх дошли до  ”лоренции,  послам,
находившимсЯ в дороге,  дано было указание продолжать поездку, однако уже не
длЯ того,  чтобы вести  переговоры  с графом, а длЯ того, чтобы поздравить с
победой  герцога. Џослы эти принЯты были  новым герцогом с честью  и осыпаны
знаками его вниманиЯ, ибо он знал, что против  мощи ‚енеции нет у него более
верных и  доблестных союзников, чем  флорентийцы, каковые,  уже  не страшась
дома  ‚исконти,  понимали,  что   теперь   им   предстоит   боротьсЯ  против
объединенных сил  арагонцев и венецианцев. Ђрагонские короли ЌеаполЯ были их
врагами, ибо хорошо  знали о дружеском расположении,  которое  флорентийский
народ неизменно питал к француз-

        498

     скому  королевскому  дому. ‚енецианцы  же  понимали,  что прежний страх
”лоренции перед  ‚исконти  превратилсЯ в новый  уже  перед  ними, и,  хорошо
помнЯ, как  Яростно враждовала  она тогда с  ‚исконти, опасались того же длЯ
себЯ  и  желали ее гибели. Џо этой причине  новый герцог охотно сблизилсЯ  с
флорентийцами,  а венецианцы объединились с королем Ђльфонсом  против общего
врага. Ћни обЯзались  одновременно взЯтьсЯ  за  оружие с тем,  чтобы  король
двинулсЯ против  ”лоренции,  а  венецианцы против  герцога,  с  которым  они
рассчитывали легко справитьсЯ, ибо государем он  стал совсем недавно и можно
было надеЯтьсЯ, что он не сможет удержатьсЯ ни с помощью одних своих сил, ни
даже с помощью союзников.

     Ћднако  союз  между ”лоренцией  и  ‚енецией  продолжал  существовать, а
король после  военных действий у Џьомбино с флорентийцами замирилсЯ. Џоэтому
‚енециЯ и  король считали  возможным нарушить мир  лишь после того,  как длЯ
воины  найдетсЯ благовидный предлог. Ћба государства отправили  во ”лоренцию
послов, которые от имени королЯ и  венецианского правительства заЯвили,  что
соглашение  между  ними  заключено  отнюдь  не  длЯ  того,  чтобы  кому-либо
угрожать,  а исключительно в целЯх обороны. ‚енецианский посол, кроме  того,
жаловалсЯ, что ”лоренциЯ разрешила Ђлессандро ‘форца, брату  герцога, пройти
с войском через ‹униджану в  ‹омбардию и содействовала помощью и советом при
заключении   соглашениЯ  между  герцогом   и   маркизом  Њантуанским.  Џосол
утверждал, что это  направлено против интересов  ‚енеции и не  соответствует
существующим между ”лоренцией и ‚енецией добрым  отношениЯм, и  дружественно
обращал внимание  флорентийцев  на  то, что наносЯщий  неосновательно  обиду
может  ожидать вполне  обоснованного  воздаЯниЯ,  а  нарушающий  мир  должен
ожидать войны.

     ‘иньориЯ поручила Љозимо  ответить венецианскому послу, и тот  произнес
пространную,  весьма рассудительную  речь.  Ћн напомнил  обо  всех  услугах,
оказанных  ”лоренцией ‚енецианской  республике, перечислил все,  чем ‚енециЯ
завладела с помощью флорентийских  денег, солдат и советов, заЯвил, что  как
дружба между их республиками возникла по почину ”лоренции, так никогда по ее
почину не начнетсЯ между  ними вражда, что, будучи всегда сторонниками мира,
флорентийцы глубоко одобрЯют

        499


     договор между ‚енецией и  королем, если он действительно  заключен ради
мира, а  не ради  войны; ”лоренциЯ действительно удивлена упреками ‚енеции и
тем, что республика столь могущественнаЯ придает такое значение пустЯкам. Ќо
даже если бы об  этих  вещах  стоило говорить, они  только  показывают,  что
проход через флорентийские владениЯ свободен длЯ всех, а герцог  имеет право
и возможность сговариватьсЯ с Њантуей  без  флорентийской помощи и  советов.
Џоэтому у ”лоренции есть, видимо, основаниЯ опасатьсЯ, что в этих претензиЯх
‚енеции имеетсЯ некое скрытое жало,  и будь это действительно так, то всЯкий
сможет убедитьсЯ, что если дружить с ”лоренцией выгодно, то враждовать с ней
опасно.

        XXVI

     ‘перва все эти  дела обошлись благополучно и, казалось, послы удалились
в полном  удовлетворении.  Ћднако  договор  между ‚енецией  и  королем  и их
поведение вообще у флорентийцев  и  герцога  вызывали скорее  опасение новой
войны, чем надежду  на прочный мир.  Џоэтому флорентийцы теснее сблизились с
герцогом, а между тем обнаружились и враждебные  намерениЯ ‚енеции,  ибо она
вступила в соглашение с ‘иеной и изгнала всех  флорентийцев и всех подданных
”лоренции из своих владений. Ќемного времени спустЯ так же поступил и король
Ђльфонс  с полным пренебрежением к заключенному за  год перед тем миру, и не
только  безо  всЯкой  причины,  но  даже без  малейшего  повода.  ‚енецианцы
попытались  перетЯнуть на  свою  сторону  Ѓолонью: они  вооружили  болонских
изгнанников, усилили  их своими отрЯдами, и те ночью проникли в город  через
сточные трубы. Ћб их поЯвлении узнали только тогда,  когда  сами они поднЯли
крик. “слышав шум, ‘анти Ѓентивольо вскочил с  постели и узнал, что город  в
руках мЯтежников. •отЯ  многие советовали  ему бежать и спасти хотЯ бы  свою
жизнь,  поскольку все  равно ему не удастсЯ спасти  государство,  он тем  не
менее решил бросить вызов судьбе, взЯлсЯ за оружие, вдохнул мужество в своих
сторонников и, возглавив отрЯд, состоЯщий  из близких его друзей,  напал  на
группу мЯтежников,  разгромил их,  перебил большую часть, а прочих выгнал из
города.  ’ак что теперь  все  могли  убедитьсЯ, что  он  действительно самый
настоЯщий Ѓентивольо.

        500

     ќто дело  лишь укрепило  во ”лоренции уверенность  в предстоЯщей войне.
Џоэтому  флорентийцы   прибегли   тотчас  же  ко  всему,   что   они  обычно
предпринимали в  подобных обстоЯтельствах: назначили  совет „есЯти, взЯли на
жалованье новых кондотьеров, направили в ђим, Ќеаполь, ‚енецию, Њилан, ‘иену
послов,   которым  поручили  обратитьсЯ  за  помощью  к  друзьЯм,  успокоить
подозрительных, заручитьсЯ сочувствием  колеблющихсЯ  и  раскрыть  намерениЯ
врагов.  Ћт  папы не добились  ничего,  кроме общих  изъЯвлений  сочувствиЯ,
дружественного расположениЯ и призывов к миру; от королЯ  - ничего, кроме ни
к чему не обЯзывающих извинений по поводу  высылки  флорентийских  граждан и
предложениЯ  выдать  свободные  пропуска  всем, кто этого пожелает.  €  хотЯ
король  старалсЯ, как только мог, скрыть дурные свои намерениЯ, послы все же
обнаружили его враждебные замыслы и те многочисленные приготовлениЯ, которые
он делал длЯ того, чтобы погубить их республику.

     ‘оюз с  герцогом подкрепили еще рЯдом взаимных обЯзательств и благодарЯ
его  посредничеству  восстановили добрые  отношениЯ  с  ѓенуей, покончив  со
всевозможными  старыми  счетами  и  другими спорами,  хотЯ  венецианцы всеми
силами  старались  сорвать это соглашение и  дошли до того, что добивались у
константинопольского  императора изгнаниЯ  флорентийцев из его  владений.  ‘
такой  ненавистью вступали они в  войну и до  того владела ими жажда власти,
что  они  безо  всЯкого стыда  стремились  уничтожить тех,  с  чьей  помощью
достигли  величиЯ.  Ћднако император  им  не  внЯл.  ‚енецианский  сенат  не
допустил  флорентийских  представителей  в свои  владениЯ под тем предлогом,
что, будучи в союзе с королем,  венецианцы не могут ни  о чем договариватьсЯ
без  его  участиЯ.  ‘иенцы   встретили  флорентийских  послов  с  дружескими
излиЯниЯми: они боЯлись, что их разобьют  еще до того,  как ‚енециЯ и король
смогут  им помочь,  и решили усыпить  бдительность  тех  сил,  противостоЯть
которым  были  не  в  состоЯнии.  ЋбстоЯтельства  складывались  так,  что  и
венецианцы  решили  длЯ оправданиЯ войны тоже направить во ”лоренцию послов.
Ќо венецианские уполномоченные во флорентийские владениЯ допущены не были, а
королевский счел невозможным выполнЯть без их участиЯ

        501


     данное ему поручение, так что из этого посольства ничего не получилось,
а  венецианцы смогли убедитьсЯ, что флорентийцы считаютсЯ с ними еще меньше,
чем они несколько месЯцев назад посчитались с флорентийцами.


        XXVII

     Љак  раз в самый  разгар опасений, вызывавшихсЯ этими делами, император
”ридрих III  прибыл  в €талию короноватьсЯ и 3 ЯнварЯ  1451  года вступил во
”лоренцию  во главе полутора тысЯч всадников. Ћн был с величайшими почестЯми
принЯт  ‘иньорией  и оставалсЯ в городе до  6 февралЯ, когда отбыл в  ђим на
коронацию. Џолучив из рук папы венец и  отпраздновав свадьбу с императрицей,
котораЯ прибыла в ђим морем, он отправилсЯ обратно в ѓерманию и в мае  снова
проехал через ”лоренцию, где  ему снова были оказаны те же самые почести. Ќа
этом обратном пути  маркиз ”еррарский оказал императору кое-какие услуги, за
что и получил от него  в благодарность Њодену  и ђеджо. ”лорентийцы же в это
времЯ  тщательно  готовились  к  неминуемой  войне,  и, чтобы  укрепить свое
положение и  нагнать  страху на врагов, они  совместно с герцогом вступили в
союз  с  королем  ”ранции  длЯ обороны  своих государств,  о  чем с  великим
торжеством и радостью оповестили всю €талию.

     Ќо вот наступил май  1452  года. ‚енецианцы решили,  что нечего  больше
откладывать начало военных  действий  против герцога, и их шестнадцать тысЯч
всадников и шесть тысЯч пехотинцев напали на него со стороны ‹оди, между тем
как   маркиз  Њонферратский,  из  личных  ли  побуждений   или  натравленный
венецианцами,  совершил нападение  со стороны Ђлессандрии. ѓерцог, со  своей
стороны, собрав восемнадцать тысЯч конных и три тысЯчи пеших, оставив охрану
в  Ђлессандрии  и ‹оди  и  соответственно укрепив  все пункты, которые могли
подвергнутьсЯ вражеской атаке,  вторгсЯ со своим войском на земли Ѓреши, где
нанес венецианцам великий ущерб: так обе стороны опустошали страну и грабили
неукрепленные города, слишком слабые длЯ сопротивлениЯ. Ќо герцогские войска
разбили   маркиза   Њонферратского  у  Ђлессандрии,   так  что  герцог   мог
противопоставить венецианцам еще новые силы и с ними напасть на их земли.

        502


        XXVIII

     Џока  в  ‹омбардии  шли  военные   действиЯ   разного   характера,   не
заслуживающие  особого  упоминаниЯ, в  ’оскане  тоже  началась  война  между
флорентийцами и  королем  Ђльфонсом; но и в  ней никто не  проЯвлЯл  большей
доблести и  не  подвергалсЯ  большей опасности,  чем в  ‹омбардии. ‚ ’оскану
вторгсЯ ”ерранте,  побочный сын Ђльфонса,  с двенадцатитысЯчным войском  под
началом ”едериго, владетелЯ  “рбино.  Џрежде  всего они  атаковали ”ойЯно  в
‚аль-ди-ЉьЯна, ибо именно с этой стороны вступили во флорентийские владениЯ,
будучи  в  союзе с ‘иеной. ќта небольшаЯ крепость  была  окружена непрочными
стенами,  и людей в ней находилось немного, но по тому времени они считались
верными  и воинственными.  Љроме  того, флорентийскаЯ  ‘иньориЯ прислала еще
двести  солдат  длЯ ее защиты.  ”ерранте осадил этот столь слабо  защищенный
замок, но  таковы  были  либо  доблесть  осажденных,  либо  его  собственное
ничтожество,  что он  смог завладеть им лишь  через тридцать шесть дней. ќта
проволочка  позволила  флорентийцам  основательно  укрепить  другие,   более
значительные пункты,  собрать  все  свои  войска и  вообще  подготовитьсЯ  к
обороне  лучше, чем  когда-либо. ‚зЯв  эту крепость,  неприЯтель двинулсЯ  с
ЉьЯнти,  но не смог  захватить  даже  двух усадеб,  принадлежавших отдельным
горожанам. ЋбойдЯ их, он осадил Љастеллину на самой границе ЉьЯнти, в десЯти
милЯх  от  ‘иены, крепость,  и плохо  укрепленную,  и  еще хуже длЯ  обороны
расположенную.  Ћднако  двойнаЯ  эта слабость  не смогла  все  же  превзойти
слабости  осадившего Љастеллину  войска,  которое после сорокачетырехдневной
осады  с  позором  отступило.  ‘толь  грозными были  тогда  войска  и  столь
опустошительными войны, что  те пункты, которые теперь считаетсЯ невозможным
оборонЯть, тогда защищались в качестве неприступных.

     ЌаходЯсь  на  территории  ЉьЯнти,  ”ерранте  делал  частые  набеги и на
флорентийские владениЯ; собираЯ довольно значительную добычу, он приближалсЯ
даже на  шесть миль к  самой ”лоренции, а на флорентийских подданных нагонЯл
немалого  страху  и  наносил  им  немалый урон. ”лорентийцы же в то же самое
времЯ двинули  свои  войска  в  количестве восьми тысЯч  солдат  под началом
Ђсторре  да  ”аенца  и  ‘иджисмондо Њалатеста к  замку  Љолле,  стараЯсь  не
приходить в соприкосновение с не-

        503


     приЯтелем и  избегать сражениЯ, ибо  считали, что, не проиграв  его,  и
войны не проиграют: малые  крепости же, хотЯ бы и  взЯтые неприЯтелем, будут
возвращены по заключении  мира, а за крупные города можно не беспокоитьсЯ, -
неприЯтель неспособен  ими завладеть. “ королЯ имелсЯ также флот из двадцати
или  около того судов, транспортных и галер, у побережьЯ Џизы; пока на  суше
осаждали Љастеллину, он двинул этот флот к замку ‚ада, которым и завладел по
недосмотру кастеллана. ќто дало  неприЯтелю возможность совершать  набеги на
всю округу, которые,  однако, флорентийцам удалось  с  легкостью прекратить,
послав в Љампилью немногочисленный отрЯд, вполне достаточный длЯ того, чтобы
не давать врагу воли на побережье.


        XXIX

     ѓлава  церкви не вмешивалсЯ  во все эти столкновениЯ, разве что с целью
восстановить мир между воюющими. Ћднако, избегаЯ внешней войны, он чуть было
не оказалсЯ вынужден вести внутреннюю и притом куда более опасную. †ил тогда
в ђиме некий  мессер  ‘тефано  Џоркари,  римский горожанин, человек  ученый,
благородного происхождениЯ, но еще  более благородной  души. Џо  обыкновению
всех  людей,  домогающихсЯ  славы,   стремилсЯ  он  совершить  или  хотЯ  бы
попытатьсЯ  совершить что-либо достойное сохранитьсЯ  в  памЯти потомства. €
вот он рассудил, что самым лучшим делом была бы попытка вырвать отечество из
рук духовенства и вернуть  его к прежнему образу государственной жизни.  Џри
этом он уповал, что в случае успеха прозван будет новым основателем и вторым
отцом отечества, а надежду его питали  нравственное разложение духовенства и
недовольство баронов и  народа  римского.  Џревыше  же всего вдохновлЯлсЯ он
стихами Џетрарки из канцоны, начинающейсЯ словами

     „ух, коему послушно наше тело,

     где поэт говорит:

     € всадника ты на скале ’арпейской
     “видишь: он за то у всех в почете,
     —то ради них собой пренебрегает.


        504

     Њессер   ‘тефано   знал,  что  поэты   нередко  одержимы  бывают  духом
божественным и пророческим, и вообразил он, что предсказанное в этой канцоне
Џетраркой должно  обЯзательно  осуществитьсЯ, а совершителем  столь славного
дела  надлежит быть ему,  ибо  нет  в  ђиме никого, кто превосходил  бы  его
красноречием,  ученостью,  всеобщим  уважением и  количеством  друзей.  ‚есь
охваченный этими помыслами,  не  сумел  он  вести  себЯ настолько осторожно,
чтобы замыслы его не проЯвились в речах, в обхождении, во всем образе жизни,
так  что  вскоре  стал   он  подозрителен  главе  церкви,  и  тот,  дабы  не
представилсЯ  мессеру   ‘тефано  случай  что-либо  вредоносное  предпринЯть,
выслать  его в Ѓолонью, а  правителю этого города велел ежедневно проверЯть,
находитсЯ ли он на  месте. ќта препона отнюдь не поколебала мессера ‘тефано,
и он с еще большей настойчивостью стал  преследовать свою цель: принимаЯ все
меры  предосторожности, какие только мог, он  поддерживал тайные сношениЯ  с
друзьЯми  и не однажды ездил  в ђим и возвращалсЯ обратно так скоро, что мог
ЯвлЯтьсЯ к правителю Ѓолоньи в назначенный час.

     €  вот,  когда мессер ‘тефано  счел, что  сторонников у него уже вполне
достаточно, он решил больше не медлить и поручил находившимсЯ в ђиме друзьЯм
устроить  в  некий  назначенный им день роскошное  празднество,  на  которое
приглашались все заговорщики с их наиболее верными друзьЯми,  сам же обещал,
что поЯвитсЯ среди них еще до окончаниЯ пира. ‚се устроено было согласно его
плану,  и  мессер  ‘тефано прибыл  в дом, где  началсЯ  ужин.  Џо  окончании
пиршества он поЯвилсЯ перед собравшимисЯ в златотканой одежде с ожерельЯми и
другими украшениЯми, от чего казалсЯ еще величественнее, и обнЯлсЯ со всеми,
призываЯ их в пространной речи вооружитьсЯ мужеством длЯ великого и славного
дела.  ‡атем он разделил  их на два отрЯда, поручив одному на следующее утро
захватить папский дворец, а другому  выйти на улицы ђима и призвать  народ к
оружию.  Ќочью, однако, папе стало известно  о заговоре  -  по мнению одних,
кое-кто  из  участников  оказалсЯ  предателем,  по  мнению   других,  власти
проведали о прибытии ‘тефано в ђим. Љак бы то ни было, но в ту же самую ночь
папа велел схватить его, так же как  и большую часть его сообщников, а затем
все они преданы были казни соответственно мере их вины.  ’ак закончилось это
предприЯтие. ђазумеетсЯ,

        505


     можно   приветствовать  намерение   ‘тефано,   но  каждый   осудит  его
безрассудство,   ибо   если   подобные   замыслы   и  кажутсЯ  не  лишенными
благородства, осуществление их почти всегда бывает  обречено  на погибельную
неудачу.


        XXX

     ‚ойна  в  ’оскане  продолжалась  уже  около  года.   ‚есной  1453  года
возобновились военные действиЯ,  и  вот  в помощь флорентийцам подошел  брат
герцога  Ђлессандро  ‘форца  с  двумЯ  тысЯчами  всадников.  ’аким  образом,
флорентийское войско  усилилось  по  сравнению  с  королевским.  ”лорентийцы
решили,  что  пора  им  начать  отвоевывать   занЯтые  королем   земли,   и,
действительно, часть их без особого труда отбили.  ‡атем они осадили ”ойано,
которое  по  недосмотру  комиссаров было разграблено. ђазбежавшиесЯ  во  все
стороны жители с  большой неохотой  вернулись обратно - длЯ  этого  пришлось
поощрЯть их снЯтием  налогов и другими льготами. ‚зЯли также замок ‚ала, ибо
неприЯтель, видЯ невозможность  защищатьсЯ там, поджег  его и затем оставил.
Џока  флорентийское войско действовало таким  образом,  арагонцы, не решаЯсь
войти  в соприкосновение  с неприЯтелем,  ушли под  защиту укреплений ‘иены,
откуда совершали частые  набеги на  флорентийские  земли,  учинЯЯ разорение,
грабежи и нагонЯЯ на жителей великий страх. Љороль начал раздумывать, нет ли
какого  еще  способа  напасть  на врага,  разделить его силы  и, донимаЯ его
новыми трудностЯми, произвести в неприЯтельском войске упадок духа.

     ‚ладетелем  ‚аль-ди-Ѓаньо  был  ѓерардо  ѓамбакорти.  Џо  дружбе или  в
благодарность за что-либо, но он  и  все его предки всегда или находились на
службе у  ”лоренции, или под ее покровительством. Љороль  Ђльфонс  вступил с
ним  в переговоры,  предлагаЯ, чтобы ѓамбакорти уступил ему  свое владение в
обмен  на  другие  в  пределах  Ќеаполитанского  королевства.  ‚о  ”лоренции
проведали   об  этих  отношениЯх,  и,   дабы  выведать  подлинные  намерениЯ
ѓамбакорти, к нему отправили посла, который должен был напомнить ему о его и
его предков  обЯзательствах  и призвать к сохранению верности  ”лорентийской
республике. ѓерардо изобразил полное недоумение, принЯлсЯ всЯчески клЯстьсЯ,
что никогда столь гнусный по-

        506

     мысел не  возникал  в его  душе и что он сам  охотно  отправилсЯ  бы во
”лоренцию в качестве заложника, но так как сейчас он недомогает, вместо него
сделает это его сын,  и он передал послу своего сына, чтобы тот отвез его во
”лоренцию.  ђечи эти и дела убедили флорентийцев в искренности ѓерардо  и  в
том, что его обвинитель легкомысленный выдумщик, на  чем все и  успокоились.
Ћднако  ѓерардо стал  еще  усиленнее сговариватьсЯ  с королем.  Ћни пришли к
соглашению,   и  король   послал  в   ‚аль-ди-Ѓаньо   брата   Џуччо,  рыцарЯ
€ерусалимского ордена, во главе сильного  отрЯда  войск занЯть все  замки  и
населенные   места,   принадлежавшие  ѓерардо.   Ћднако   население   Ѓаньо,
привЯзанное к ”лорентийской республике, весьма  неохотно выразило покорность
комиссарам королЯ.

     Ѓрат Џуччо завладел уже большей частью этих  земель, оставалось  только
занЯть крепость Љорцано. ‘реди лиц, сопровождавших ѓерардо при  передаче его
владений  королю,  был пизанец Ђнтонио ѓваланди,  молодой  и пылкий,  крайне
возмущенный  предательством  ѓерардо.   Ћсмотрев  расположение  крепости   и
понаблюдав за людьми, охранЯвшими ее, он по их лицам и жестам понЯл, что они
тоже недовольны. ѓерардо стоЯл у ворот и уже намеревалсЯ впустить арагонцев,
как вдруг Ђнтонио бросилсЯ туда же, обеими руками вытолкнул ѓерардо наружу и
велел  страже  запереть за ним  ворота  и сохранить  крепость  ”лорентийской
республике. …два лишь  об этом прослышали жители Ѓаньо и соседних мест,  как
весь  тамошний  народ  восстал  против  арагонцев  и,  поднЯв  флорентийские
знамена,  изгнал  их из  области. Љогда  весть  об  этих  событиЯх  дошла до
”лоренции, сына ѓерардо, оставленного в заложники, заключили в темницу, а  в
Ѓаньо послали войска длЯ защит