 Џолагающие
так считают, что подданные подобного государЯ смогут, опираЯсь на его авторитет,
из честолюбиЯ или жажды власти притеснЯть тех, кто стал бы восставать против  их
собственного  авторитета.  ’акое  мнение  было  бы  справедливым,  если  бы   не
учитывалась цель, подвигнувшаЯ ђомула на убийство.
     ‘ледует принЯть за общее правило следующее: никогда или  почти  никогда  не
случалось, чтобы республика или царство с самого начала получали  хороший  строй
или же преобразовывались бы заново,  отбрасываЯ  старые  порЯдки,  если  они  не
учреждались  одним  человеком.   Ќапротив,    совершенно    необходимо,    чтобы
один-единственный человек создавал  облик  нового  строЯ  и  чтобы  его  разумом
порождались все новые учреждениЯ.  ‚от почему мудрый учредитель республики, всей
душой стремЯщийсЯ не к собственному, но к общему благу, заботЯщийсЯ не  о  своих
наследниках,  но  об  общей  родине,  должен  всЯчески    старатьсЯ    завладеть
единовластием.  € никогда ни один благоразумный человек не  упрекнет  его,  если
ради упорЯдочениЯ царства или созданиЯ республики он  прибегнет  к  каким-нибудь
чрезвычайным  мерам.  Ќичего  не  поделаешь:  обвинЯть  его  будет  содеЯнное  -
оправдывать результат; и когда результат, как  у  ђомула,  окажетсЯ  добрым,  он
будет всегда оправдан.  €бо порицать надо  того,  кто  жесток  длЯ  того,  чтобы
портить, а не того, кто бывает таковым,  желаЯ  исправлЯть.  …му  надлежит  быть
очень рассудительным и весьма доблестным, дабы захваченнаЯ  им  власть  не  была
унаследована другим, ибо, поскольку люди склонны скорее ко злу, нежели к  добру,
легко может случитьсЯ, что его наследник станет тщеславно пользоватьсЯ тем,  чем
сам он пользовалсЯ доблестно.  Љроме того, хотЯ один  человек  способен  создать
определенный порЯдок, порЯдок этот окажетсЯ недолговечным, если будет  опиратьсЯ
на плечи одного-единственного человека.  ѓораздо лучше, если он будет  опиратьсЯ
на заботу многих граждан и если многим гражданам будет вверено его  поддержание.
€бо народ не способен создать определенный порЯдок, не имеЯ возможности  познать
его благо по причине царЯщих в народе разногласий, но когда благо  сего  порЯдка
народом познано, он не согласитсЯ с ним  расстатьсЯ.  Ђ  что  ђомул  заслуживает
извинениЯ за убийство брата и товарища и что содеЯнное им было совершено во  имЯ
общего блага, а не ради удовлетворениЯ личного тщеславиЯ, доказывает, что  сразу
же вслед за этим он учредил ‘енат, с которым  советовалсЯ  и  в  зависимости  от
мнениЯ которого принимал свои решениЯ.  ‚сЯкий, кто посмотрит как следует, какую
власть  сохранил  за  собой  ђомул,  увидит,  что  она  ограничивалась    правом
командовать войском, когда объЯвлЯлась война, и собирать  ‘енат.  ќто  выЯвилось
позднее, когда в  результате  изгнаниЯ  ’арквиниев  ђим  стал  свободным.  ’огда
римлЯнами не было обновлено ни одно из древних учреждений, только вместо  одного
несменЯемого –арЯ поЯвилось два избираемых ежегодно Љонсула; это доказывает, что
все порЯдки, существовавшие в ђиме прежде, более соответствовали гражданскому  и
свободному строю, нежели строю абсолютистскому и тираническому.
     ‚ подтверждение вышесказанного можно было бы привести множество примеров  -
ЊоисеЯ, ‹икурга, ‘олона  и  других  основателей  царств  и  республик,  которые,
благодарЯ тому что они присвоили себе власть, смогли издать законы, направленные
на общее благо, - но Я не стану касатьсЯ всех этих примеров,  считаЯ  их  широко
известными.  “кажу лишь на один  из  них,  не  очень  знаменитый,  но  достойный
вниманиЯ тех, кому хотелось бы стать хорошим законодателем.
     Ђгид, царь ‘парты, хотел снова ввести  спартанцев  в  те  пределы,  которые
установили длЯ них законы ‹икурга, ибо полагал, что, выйдЯ из них, его  город  в
значительной мере утратил свою древнюю доблесть, а вместе с  ней  также  и  свою
силу и военное могущество; он  был  сразу  же  убит  спартанскими  ќфорами,  как
человек,  Якобы  стремЯщийсЯ  к  установлению  тирании.  Џосле  него  царствовал
Љлеомен; у него возникло то же самое желание под влиЯнием найденных им сочинений
и воспоминаний об Ђгиде, из которых он узнал, каковы были  у  того  намерениЯ  и
помыслы.  Ќо Љлеомен понЯл,  что  не  сможет  добитьсЯ  блага  родины,  не  став
единовластным  правителем.  Ћн  считал,  что  людское  честолюбие  помешает  ему
принести пользу многим вопреки желанию немногих, и приказал убить всех ќфоров, а
также некоторых других граждан, могущих оказать ему  сопротивление,  после  чего
полностью восстановил законы ‹икурга.  ’акое решение могло  возродить  ‘парту  и
принести Љлеомену не меньшую славу, чем та, какой пользовалсЯ  ‹икург,  не  будь
тогда могучей ЊакедониЯ, а остальные греческие государства  -  слишком  слабыми.
€бо после установлениЯ в  ‘парте  новых  порЯдков  Љлеомен  подвергсЯ  нападению
македонЯн; оказавшись слабее них и не имеЯ к кому обратитьсЯ за помощью, он  был
побежден, а его замысел,  справедливый  и  достойный  всЯческих  похвал,  так  и
осталсЯ незавершенным.
     ЏринЯв все это во внимание, Я  прихожу  к  заключению,  что  длЯ  основаниЯ
республики надо быть одному.  ђомул же за убийство ђема и ’ита ’ациЯ заслуживает
извинениЯ, а не порицаниЯ.

        ѓлава •
                        ‘ЉЋ‹њ „Ћ‘’Ћ‰Ќ› ‚‘џ—…‘Љ€• ЏЋ•‚Ђ‹
                       Ћ‘ЌЋ‚Ђ’…‹€ ђ…‘Џ“Ѓ‹€Љ€ €‹€ –Ђђ‘’‚Ђ,
                          ‘’Ћ‹њ †… “—ђ…„€’…‹€ ’€ђЂЌ€€
                               ѓЌ“‘Ќ› € Џђ…‡ђ…ЌЌ›

     €з всех прославлЯемых людей более всего  прославлЯемы  главы  и  учредители
религий.  Џочти сразу же  за  ними  следуют  основатели  республик  или  царств.
Ќесколько ниже на лестнице славы стоЯт те, кто,  возглавлЯЯ  войска,  раздвинули
пределы собственного царства или же своей родины. Џотом идут писатели. Ђ так как
пишут они о разных вещах, то каждый из писателей бывает знаменит в  соответствии
с  важностью  своего  предмета.  ‚сем  прочим  людЯм,  число  которых  безмерно,
воздаетсЯ та долЯ похвал, которую приносит им их искусство и сноровка. Ќаоборот*
гнусны и омерзительны искоренители  религий,  разрушители  республик  и  царств,
враги доблести, литературы и всех прочих искусств,  приносЯщих  пользу  и  честь
роду человеческому,  иными  словами  -  люди  нечестивые,  насильники,  невежды,
недотепы, лентЯи и трусы.
     Ќет никого, кто окажетсЯ так глуп  или  же  так  мудр,  так  подл  или  так
добродетелен, что, представьсЯ ему выбор, он не станет хвалить людей,  достойных
похвал, и порицать достойных  порицаниЯ.  ’ем  не  менее  почти  все,  обманутые
видимостью мнимого блага и ложной славы, вольно или невольно скатываютсЯ в число
именно тех людей, которые заслуживают  скорее  порицаний,  нежели  похвал.  €меЯ
возможность заслужить огромный  почет  созданием  республики  или  царства,  они
обращаютсЯ к тирании и не замечают, какой доброй репутации, какой  славы,  какой
чести, какой безопасности и какого душевного спокойствиЯ,  вместе  с  внутренним
удовлетворением, они при этом лишаютсЯ, на какое  бесславие,  позор,  опасность,
тревоги они себЯ обрекают.
     Ќевозможно, чтобы люди, как живущие частной жизнью в какойлибо  республике,
так  и  те,  кто  благодарЯ  судьбе  и  собственной  доблести  сделались  в  ней
государЯми,  если  бы  только  они  читали  сочинениЯ  историков  и    извлекали
драгоценные уроки из воспоминаний о событиЯх древности, не пожелали  -  те,  что
живут частной жизнью у себЯ на родине, быть скорее ‘ципионами, чем –езарЯми,  те
же, кто стал там государЯми, оказатьсЯ скорее ЂгесилаЯми, ’имолеонтами, „ионами,
нежели Ќаби-дами, ”аларисами, „ионисиЯми, ибо  они  увидели  бы,  что  последние
страшным образом поносЯтсЯ, а первые превозносЯтсЯ до  небес.  Љроме  того,  они
узнали бы, что ’и-молеонт и другие пользовались  у  себЯ  на  родине  ничуть  не
меньшим авторитетом, чем „ионисий и  ”аларис,  но  жили  в  несравненно  большей
безопасности.
     € пусть никого не обманывает слава –езарЯ, как бы сильно ни прославлЯли его
писатели, ибо хваливших –езарЯ  либо  соблазнила  его  счастливаЯ  судьба,  либо
устрашила  продолжительность  существованиЯ  императорской   власти,    котораЯ,
сохранЯЯ его имЯ, не допускала, чтобы писатели свободно о нем  говорили.  Ћднако
если кому-нибудь захочетсЯ представить, что сказали  бы  о  –езаре  неутесненные
писатели, пусть почитает он, что пишут они  о  Љатилине.  –езарь  заслужил  даже
большего порицаниЯ; ведь больше надобно порицать того, кто причинил, а не  того,
кто хотел  причинить  зло.  Џусть  почитает  он  также,  какие  хвали  воздаютсЯ
историками Ѓруту;  поскольку  могущество  –езарЯ  не  позволило  им  ругать  его
открыто, они  прославлЯли  его  врага.
     Џусть тот, кто сделалсЯ государем в республике, посмотрит, насколько больше
похвал воздавалось в ђиме, после того как ђим стал €мперией, императорам, жившим
согласно законам и как добрые государи, по сравнению с теми из них, которые вели
прЯмо противоположный образ жизни.  Ћн увидит, что ’ит, Ќерва, ’раЯн, Ђнтонин  и
Њарк не нуждались длЯ своей защиты ни в преторианской гвардии, ни  во  множестве
легионов, ибо защитой им служили их собственные  нравы,  расположение  народа  и
любовь ‘ената.  Ћн увидит также, что всех западных и восточных армий не  хватило
длЯ того, чтобы уберечь Љалигулу, Ќерона, ‚ителлиЯ и  многих  других  преступных
императоров от врагов, которых порождали их пороки и злодейскаЯ жизнь.  …сли  бы
историЯ римских императоров была как следует рассмотрена, она могла бы послужить
хорошим руководством длЯ какого-нибудь государЯ и  показать  ему  пути  славы  и
позора, безопасности и вечных опасений за собственную жизнь.  ‚едь  из  двадцати
шести императоров от –езарЯ до Њаксимилиана шестнадцать были убиты и лишь десЯть
умерли  своей  смертью.  …сли  в  числе  убитых  оказалось  несколько    хороших
императоров, вроде ѓальбы и Џертинакса, то причиной  тому  было  разложение,  до
которого довели солдат их предшественники.  Ђ если  среди  императоров,  умерших
естественной  смертью,  оказалсЯ  злодей  вроде  ‘евера,  то  объЯснЯетсЯ    это
единственно  его  величайшим  счастьем  и  доблестью,  двумЯ   обстоЯтельствами,
сопутствующими жизни очень немногих людей.  Љроме того, прочтЯ  историю  римских
императоров, государь увидит, как можно образовать  хорошую  монархию,  ибо  все
императоры, получившие власть по наследству, за исключением ’ита, были  плохими;
те же из них, кто получил власть в силу усыновлениЯ, оказались хорошими;  пример
тому - пЯть императоров от Ќервы до  Њарка;  когда  императорскаЯ  власть  стала
наследственной, она пришла в упадок.
     ’ак вот, пусть государь взглЯнет на времЯ от Ќервы до  Њарка  и  сопоставит
его с временем, бывшим до них и после них; а затем пусть выбирает, в какое времЯ
он хотел бы родитьсЯ и какому времени - положить начало.  ‚о  времена,  когда  у
власти  стоЯли  добрые  мужи,  он  увидит  ничего  не  страшащегосЯ    государЯ,
окруженного ничего не опасающимисЯ  гражданами,  жизнь,  преисполненную  мира  и
справедливости; он увидит ‘енат со всеми его правомочиЯми, магистратов  во  всей
их славе, богатых граждан, радующихсЯ своему богатству, благородство и доблесть,
повсеместно почитаемые; он увидит, что повсюду воцарилось спокойствие и благо; и
вместе с тем - что всюду исчезли обиды, разнузданность, разврат и тщеславие;  он
увидит золотой век, когда всЯкому человеку предоставлена возможность  отстаивать
и защищать любое  мнение.  €,  наконец,  он  увидит  торжество  мира:  государЯ,
почитаемого и прославлЯемого, народ, преисполненный любви и  верности.  …сли  же
затем он получше всмотритсЯ во времена иных императоров, то  увидит  времена  те
ужасными из-за войн, мЯтежными из-за пороков, жестокими и в дни войны, и  в  дни
мира; он увидит множество государей, гибнущих от меча, неисчислимые  гражданские
и  внешние  войны,  €талию,  удрученную  неслыханными   не-счастиЯми,    города,
разрушенные и разграбленные.  Ћн увидит  пылающий  ђим,  Љапитолий,  разрушенный
собственными гражданами, древние храмы оскверненные, поруганные обрЯды,  города,
наполненные прелюбодеЯми; он увидит море,  покрытое  ссыльными,  скалы,  залитые
кровью.  Ћн  увидит,  как  в  ђиме  совершаютсЯ  бесчисленные  жестокости,   как
благородство, богатство, прошлые заслуги, а больше всего  доблесть  вменЯютсЯ  в
тЯгчайшие преступлениЯ, караемые смертью. Ћн увидит, как награждают клеветников,
как слуг подкупают доносить на господ, вольноотпущенников - на их хозЯев  и  как
те, у кого не нашлось врагов, угнетаютсЯ своими друзьЯми.  ‚от тогда-то он очень
хорошо поймет, чем обЯзаны –езарю - ђим, €талиЯ, весь мир.
     Ќет сомнениЯ в том, что если только государь этот рожден  человеком,  он  с
ужасом отвратитсЯ от подражаниЯ дурным временам и воспылает  страстным  желанием
следовать примеру времен добрых. Џоистине государь, ищущий мирской славы, должен
желать завладеть городом развращенным - не  длЯ  того,  чтобы  его  окончательно
испортить,  как  это  сделал  –езарь,  но  дабы,  подобно   ђомулу,    полностью
преобразовать его.  €  воистину,  ни  небеса  не  способны  дать  людЯм  большей
возможности длЯ славы, ни люди не  могут  жаждать  большего.  €  если  государь,
желавший дать городу  хороший  строй,  но  не  давший  его  из  боЯзни  потерЯть
самодержавную  власть,  заслуживает  некоторого  извинениЯ,  то  нет    никакого
оправданиЯ тому  государю,  который  не  преобразовал  город,  имеЯ  возможность
сохранить единодержавие. ‚ообще пусть помнЯт те, кому небеса предоставлЯют такую
возможность, что перед ними открываютсЯ две дороги: одна приведет их к  жизни  в
безопасности и прославит их после смерти, другаЯ - обречет  их  на  непрестанные
тревоги и после смерти покроет их вечным позором.

        ѓлава XI
                                Ћ ђ…‹€ѓ€€ ђ€Њ‹џЌ

     ‘лучилось так, что первым своим устроителем ђим имел ђомула и от него,  как
если бы он был ему  сыном,  получил  жизнь  и  воспитание.  Ћднако,  решив,  что
порЯдки, учрежденные ђомулом, не достаточны длЯ столь  великой  державы,  небеса
внушили римскому ‘енату решение избрать преемником ђомула Ќуму ЏомпилиЯ, дабы он
упорЯдочил все то, что ђомул оставил после себЯ недоделанным.
     ЌайдЯ римский народ до крайности диким и желаЯ  заставить  его  подчинЯтьсЯ
нормам общественной жизни посредством мирных средств, Ќума обратилсЯ  к  религии
как к  вещи  совершенно  необходимой  длЯ  поддержаниЯ  цивилизованности  и  так
укоренил ее в народе, что потом в течение многих веков  не  было  республики,  в
которой наблюдалось бы большее благочестие;  оно-то  и  облегчило  как  римскому
‘енату, так и отдельным великим римлЯнам  осуществление  всех  задумываемых  ими
предприЯтий.  ‚сЯкий, кто рассмотрит бесчисленные действиЯ всего народа  ђима  в
целом, а также отдельных римлЯн, увидит, что  римские  граждане  гораздо  больше
страшились нарушить клЯтву, нежели закон, как те, кто почитают  могущество  бога
превыше могущества людей. ќто Ясно видно на примере ‘ципиона и ЊанлиЯ ’орквата.
     Џосле разгрома, учиненного римлЯнам при Љаннах ѓаннибалом,  многие  римские
граждане собрались вместе и,  отчаЯвшись  в  спасении  родины,  решили  покинуть
€талию и уехать в ‘ицилию. Џрослышав про то, ‘ципион разыскал их и, обнажив меч,
заставил их поклЯстьсЯ не покидать родину.
     ‹уций Њанлий, отец ’ита ЊанлиЯ,  прозванного  впоследствии  ’оркватом,  был
как-то обвинен плебейским ’рибуном Њарком Џомпонием; однако, прежде  чем  настал
день суда, ’ит ЯвилсЯ к Њарку и, грозЯ убить его, если только он  не  поклЯнетсЯ
снЯть с отца обвинение, заставил его дать в том клЯтву,  и  тот,  поклЯвшись  из
страха, отказалсЯ потом от обвинениЯ.
     ’ак вот, те самые граждане, которых не могли удержать в €талии ни любовь  к
родине, ни отеческие законы, были удержаны насильно данною клЯтвой. Ђ упомЯнутый
’рибун  пренебрег  ненавистью,  обидой,  нанесенной  ему  сыном  ‹уциЯ   ЊанлиЯ,
собственной честью, чтобы только никак не нарушить данной им клЯтвы. Џорождалось
же это не чем иным, как тою религией, которую Ќума насадил в ђиме.
     Љто хорошо изучит  римскую  историю,  увидит,  насколько  религиЯ  помогала
командовать войсками, воодушевлЯть  Џлебс,  сдерживать  людей  добродетельных  и
посрамлЯть порочных.  ’ак что, если бы зашел спор о  том,  какому  государю  ђим
обЯзан больше - ђомулу или же Ќуме, то, как мне кажетсЯ, предпочтение  следовало
бы отдать Ќуме, ибо там, где существует религиЯ, легко создать  армию,  там  же,
где имеетсЯ армиЯ,  но  нет  религии,  насадить  последнюю  чрезвычайно  сложно.
€звестно, что длЯ основаниЯ ‘ената  и  длЯ  установлениЯ  других  гражданских  и
военных учреждений ђомулу не понадобилось авторитета бога.  Ћднако авторитет сей
весьма пригодилсЯ Ќуме; он делал вид, будто завел дружбу с Ќимфой и  что  именно
она советовала ему все то, что он потом рекомендовал народу.  Џроистекало это из
того, что Ќума хотел ввести новые, невиданные дотоле порЯдки и  не  был  уверен,
хватит ли длЯ этого его собственного авторитета.
     ‚ самом деле, ни у одного народа не было  никогда  учредителЯ  чрезвычайных
законов, который не прибегал бы к Ѓогу, ибо в противном случае законы их не были
бы принЯты; ибо много есть благ,  познанных  человеком  рассудительным,  которые
сами по себе не столь очевидны, чтобы и все прочие люди могли сразу  же  оценить
их  достоинства.  ‚от  почему  мудрецы,  желаЯ  устранить  подобную   трудность,
прибегают к богам.  ’ак  поступал  ‘олон,  и  так  же  поступали  многие  другие
законодатели, преследовавшие те же самые цели, что были у ‹икурга и у ‘олона.
     ’ак вот, восхищаЯсь добротой и мудростью  Ќумы,  римский  Ќарод  подчинЯлсЯ
всем его решениЯм.  Џравда, времена тогда были весьма религиозные, а  люди,  над
которыми  ему  приходилось  трудитьсЯ,  были  совсем  неотесанные.  ќто   сильно
облегчало Ќуме исполнение его замыслов, ибо он мог лепить из  таких  людей  все,
что хотел.  Љто захотел бы в наши дни создать республику, нашел бы длЯ нее более
подходЯщий материал среди горцев, которых еще не коснулась культура, а не  среди
людей, привыкших жить в городах, где культура пришла в  упадок.  ’ак  скульптору
легче извлечь прекрасную статую из неотесанного куска мрамора, нежели  из  плохо
обработанного кем-нибудь другим.  €так, рассмотрев все сказанное,  Я  прихожу  к
выводу, что введеннаЯ Ќумой религиЯ была одной из первейших причин счастиЯ ђима,
ибо религиЯ эта обусловила добрые порЯдки, добрые же порЯдки породили  удачу,  а
удача приводила к счастливому завершению всЯкое предприЯтие.  Џодобно  тому  как
соблюдение культа божества ЯвлЯетсЯ причиной величиЯ государств,  точно  так  же
пренебрежение этим культом ЯвлЯетсЯ причиною их гибели. €бо там, где отсутствует
страх перед Ѓогом, неизбежно случаетсЯ, что царство либо  погибает,  либо  страх
перед  государем  восполнЯет  в  нем  недостаток  религии.  Ќо  поскольку  жизнь
государей коротка, то и случаетсЯ, что такое царство существует лишь до тех пор,
пока существует доблесть его царЯ.  ‚от  почему  царства,  зависЯщие  только  от
доблести одного человека, недолговечны, ибо доблесть эта исчезает с его  смертью
и весьма не часто воскресает в его наследниках, как о том мудро говорит „анте:
                      Ќе часто доблесть, даннаЯ владыкам,
                      Ќисходит в ветви; тот ее дарит,
                      Љто может все в могуществе великом.
     Џоэтому благо республики или царства состоит вовсе не в том, чтобы обладать
государем, который бы мудро правил ими в течение всей  жизни,  а  в  том,  чтобы
иметь такого государЯ, который установил бы в них такие порЯдки, чтобы названное
благо не исчезло с его смертью.  €  хотЯ  грубых  людей  легче  убедить  принЯть
какой-либо новый порЯдок или согласитьсЯ с каким-нибудь новым мнением, из  этого
никак не следует,  будто  вовсе  невозможно  убедить  в  том  же  самом  граждан
цивилизованных и почитающих себЯ людьми отнюдь не неотесанными.  Ќарод ”лоренции
не кажетсЯ ведь ни невежественным,  ни  грубым;  тем  не  менее  брат  „жироламо
‘авонарола убедил его в том, что он беседовал с  Ѓогом.  џ  не  хочу  разбирать,
правда ли то или нет, ибо о такого рода людЯх надлежит говорить с  почтением.  џ
говорю лишь, что весьма многие ему верили, без того чтобы какое-либо из рЯда вон
выходЯщее знаменье вынудило их к этому; длЯ того, чтобы  вызвать  к  его  словам
доверие, достаточно было его образа жизни, его учениЯ, предмета,  о  котором  он
толковал.  Џоэтому пусть никто не опасаетсЯ, что ему не удастсЯ достичь того же,
что прежде удавалось достигнуть другим; ведь люди, как  было  говорено  в  нашем
предисловии, рождаютсЯ, живут и умирают, всегда следуЯ одному и тому же  порЯдку
вещей.

        ѓлава XII
                    Ћ ’ЋЊ, ‘ЉЋ‹њ ‚Ђ†ЌЋ ‘—€’Ђ’њ‘џ ‘ ђ…‹€ѓ€…‰
                            € ЉЂЉ, Џђ…Ќ…Ѓђ…ѓЂџ ќ’€Њ,
                             ЏЋ ‚€Ќ… ђ€Њ‘ЉЋ‰ –…ђЉ‚€
                         €’Ђ‹€џ Џђ€‹Ђ ‚ ЏЋ‹Ќ›‰ “ЏЂ„ЋЉ

     ѓосудари или республики, желающие остатьсЯ неразвращенными,  должны  прежде
всего уберечь от порчи обрЯды своей религии и  непрестанно  поддерживать  к  ним
благоговение, ибо не может быть более очевидного признака гибели страны,  нежели
Явное пренебрежение божественным культом.  ќто легко  уразуметь,  знаЯ,  на  чем
основана религиЯ,  рождающаЯсЯ  вместе  с  людьми;  ведь  жизнь  всЯкой  религии
поддерживаетсЯ  каким-нибудь  ее  главным  принципом.  †изнь  Языческой  религии
держалась на ответах оракулов и на секте прорицателей и  гарус-пиков:  из  этого
проистекали все прочие церемонии Язычников, их  жертвоприношениЯ  и  их  обрЯды.
‚едь нетрудно поверить тому, что бог, который  способен  предсказать  тебе  твое
грЯдущее благо или же твое грЯдущее зло,  может  также  и  даровать  тебе  оные.
Ћтсюда рождались храмы, отсюда -  жертвоприношениЯ,  отсюда  -  молитвы  и  весь
прочий ритуал богопочитаниЯ.  ‚от почему оракул „елоса,  храм  ћпитера  Ђмона  и
другие прославленные оракулы преисполнЯли мир восхищением и благоговением. Љогда
же впоследствии они начали вещать угодное власть имущим и весь этот  обман  стал
Явен народу,  люди  сделались  неверующими  и  готовыми  нарушить  любой  добрый
порЯдок.  Џоэтому  главам  республики  или  царства  надобно  сохранЯть   основы
поддерживающей их религии.  ЏоступаЯ так, им будет легко  сохранить  государство
свое религиозным, а следовательно, добрым  и  единым.  €м  надлежит  поощрЯть  и
умножать все, что возникает на благо религии, даже если сами они считают ЯвлениЯ
эти обманом и ложью.  € им следует  поступать  так  тем  ревностнее,  чем  более
рассудительными людьми они ЯвлЯютсЯ и чем более они сильны в  познании  природы.
€менно поэтому, что подобного образа действий придерживались  мудрецы,  возникла
вера в чудеса, которые почитаютсЯ  всеми  религиЯми,  даже  ложными.  ‚едь  люди
знающие раздувают их, какими бы причинами чудеса сии ни порождались.  ‚  „ревнем
ђиме такого рода чудес было предостаточно.  ‚от одно из них.  ‚  то  времЯ,  как
римские солдаты предавали разграблению город вейентов, некоторые из них вошли  в
храм ћноны и, приблизившись к статуе богини, спросили у нее: <Vis venire Romam?>
Џосле этого какому-то из солдат показалось, будто статуЯ кивнула, другому же,  -
что она ответила: <„а>.  ‚едь будучи людьми глубоко религиозными (согласно  ’иту
‹ивию, они вступили  в  храм  чинно,  преисполненные  почтениЯ  и  благочестиЯ),
солдаты сочли, будто услышали тот самый ответ, каковой, как  им  представлЯлось,
предполагал их вопрос.  Њнение это и суеверие солдат было полностью  одобрено  и
поддержано Љамиллом и прочими начальниками города.
     …сли бы кнЯзьЯ христианской республики сохранЯли религию в  соответствии  с
предписаниЯми, установленными ее  основателем,  то  христианские  государства  и
республики были бы гораздо целостнее и намного счастливее, чем они  оказались  в
наше времЯ. Ќевозможно представить большего свидетельства упадка религии, нежели
указание на то, что народ, находЯщийсЯ ближе всех к римской  –еркви,  ЯвлЯющейсЯ
главой нашей религии, наименее религиозен.  ’от,  кто  рассмотрит  основы  нашей
религии и посмотрит,  насколько  отличны  ее  нынешние  обычаи  от  стародавних,
первоначальных, придет к выводу,  что  она,  несомненно,  близка  либо  к  своей
гибели, либо к мучительным испытаниЯм.
     ’ак  как  многие  придерживаютсЯ  мнениЯ,  будто  благо   городов    €талии
проистекает от  римской  –еркви,  Я  хочу  выдвинуть  против  этого  мнениЯ  рЯд
необходимых длЯ менЯ доводов. Џриведу два из них, чрезвычайно сильных и, как мне
представлЯетсЯ, неотразимых.  Џервый: дурные примеры папской курии  лишили  нашу
страну всЯкого благочестиЯ и всЯкой религии, что повлекло за собой  бесчисленные
неудобства  и  бесконечные  беспорЯдки,  ибо  там,  где   существует    религиЯ,
предполагаетсЯ всЯкое благо, там же, где ее нет, надо ждать обратного.  ’ак вот,
мы, итальЯнцы, обЯзаны –еркви и свЯщенникам прежде всего тем, что  остались  без
религии и погрЯзли во зле.
     Ќо мы обЯзаны им еще и гораздо  большим,  и  сие  -  втораЯ  причина  нашей
погибели.  –ерковь держала и держит нашу страну раздробленной. ‚ самом деле,  ни
одна страна никогда не бывала единой  и  счастливой,  если  она  не  подчинЯлась
какой-нибудь одной республике или  же  какому-нибудь  одному  государю,  как  то
случилось во ”ранции и в €спании.  Џричина, почему €талиЯ не  достигла  того  же
самого, почему в ней нет ни республики, ни государЯ, которые бы ею управлЯли,  -
одна лишь –ерковь.  “коренившись в  €талии  и  присвоив  себе  светскую  власть,
римскаЯ –ерковь не оказалась ни столь сильной, ни столь доблестной, чтобы суметь
установить собственную тиранию надо всей €талией и  сделатьсЯ  ее  государем;  с
другой стороны, она не была настолько  слаба,  чтобы,  боЯсь  утратить  светскую
власть над своими владениЯми, не быть в  состоЯнии  призывать  себе  на  подмогу
могущественных союзников,  которые  защищали  бы  ее  против  всЯкого  народа  и
государства, становЯщегосЯ в €талии чрезмерно сильным.  ‚  давние  времена  тому
бывало  немало  примеров.  ’ак,  при  помощи  Љарла  ‚еликого  –ерковь  прогнала
лангобардов, бывших чуть ли не королЯми всей €талии.  ‚ наше времЯ она подорвала
мощь венецианцев с помощью французов,  а  потом  прогнала  французов  с  помощью
швейцарцев.  ’аким образом, не  будучи  в  силах  овладеть  всей  €талией  и  не
позволЯЯ, чтобы ею овладел кто-нибудь другой, –ерковь была виновницей того,  что
€талиЯ не смогла оказатьсЯ под властью одного владыки, но  находилась  под  игом
множества господ и государей.  ќто породило столь великую ее  раздробленность  и
такую ее слабость, что она делалась добычей не только  могущественных  варваров,
но всЯкого, кто только ни желал на нее напасть. ‚сем этим мы, итальЯнцы, обЯзаны
–еркви, и никому иному.  Ђ если кто пожелал бы  на  опыте  проверить  истинность
вышесказанного, ему следовало бы обладать такой силой, чтобы  иметь  возможность
переселить папскую курию, со всей тою властью, какой она располагает  в  €талии,
на земли швейцарцев, каковые ныне  ЯвлЯютсЯ  единственным  народом,  живущим  на
манер древних, касаетсЯ ли это их религии или же порЯдков в их армии; он  увидел
бы, что порочные нравы означенной курии за  короткое  времЯ  внесли  бы  больший
разлад в эту страну, нежели любое другое несчастие, которое могло бы  когда-либо
выпасть на ее долю.

        ѓлава XVI
                                     ЌЂђЋ„,
                      Џђ€‚›Љ€‰ †€’њ ЏЋ„ ‚‹Ђ‘’њћ ѓЋ‘“„Ђђџ
                     € Ѓ‹ЂѓЋ„Ђђџ ‘‹“—Ђћ ‘’Ђ‚€‰ ‘‚ЋЃЋ„Ќ›Њ,
                           ‘ ’ђ“„ЋЊ ‘Ћ•ђЂЌџ…’ ‘‚ЋЃЋ„“

     Ќасколько трудно народу, привыкшему жить под  властью  государЯ,  сохранить
затем свободу, если он благодарЯ какому-нибудь случаю ее обретет, как  обрел  ее
ђим после изгнаниЯ ’арквиниев, показывают многочисленные примеры, содержащиесЯ в
сочинениЯх древних историков. ’рудности эти понЯтны, ибо подобный народ ЯвлЯетсЯ
не чем иным, как грубым животным, которое мало того что по природе своей свирепо
и дико, но вдобавок вскармливалось всегда в загоне и в неволе;  будучи  случайно
выпущенным на вольный луг и не научившись еще ни питатьсЯ, ни находить места длЯ
укрытиЯ, оно делаетсЯ добычей первого встречного, который пожелает снова  надеть
на него Ярмо.
     ’о же самое происходит с  народом,  который,  привыкнув  жить  под  властью
других, не умеЯ взвешивать ни того, что полезно обществу, ни того, что идет  ему
во вред, не понимаЯ государей и не будучи понЯтым ими, вскоре снова склонЯет выю
под иго, зачастую оказывающеесЯ еще более тЯжким, нежели то, которое  он  только
что сбросил.  ‘ подобного рода трудностЯми сталкиваетсЯ народ,  не  подвергшийсЯ
нравственной порче. €бо народ, полностью развращенный, не то что малое времЯ, но
вообще ни минуты не может жить свободным, как об этом и будет сказано  несколько
дальше.  ’еперь мы станем рассуждать  о  народе,  в  который  развращенность  не
проникла еще достаточно глубоко и который более добр, чем испорчен.
     Љ вышеназванным трудностЯм следует добавить еще одну. Ћна заключаетсЯ вот в
чем: государство, ставшее свободным, создает партию своих врагов,  а  не  партию
друзей.  Џартию его врагов образуют все те, кто  извлекал  длЯ  себЯ  выгоду  из
тиранического  строЯ,  кормЯсь  от  щедрот  государЯ.  Љогда  у  них  отнимаетсЯ
возможность длЯ злоупотреблений, они терЯют  покой  и  оказываютсЯ  вынужденными
пытатьсЯ  восстановить  тиранию,  дабы  вернуть  себе    власть    и    влиЯние.
ЋсвободившеесЯ государство не приобретает, как Я уже говорил, партии друзей, ибо
свободнаЯ жизнь предполагает, что почести и награды воздаютсЯ за определенные  и
честные поступки, а просто так никто не получает ни почестей, ни  наград;  когда
же  кто-нибудь  обладает  теми  почестЯми  и  привилегиЯми,  которые,  как   ему
представлЯетсЯ, он заслужил, он никогда не считает,  что  чем-то  обЯзан  людЯм,
которые его вознаградили.
     Љроме того, те общие выгоды, которые проистекают из свободной жизни,  никем
не сознаютсЯ, пока они не отнЯты; заключаютсЯ  же  они  в  возможности  свободно
пользоватьсЯ собственным  добром,  не  опасатьсЯ  за  честь  жены  и  детей,  не
страшитьсЯ за свою судьбу; но ведь никто никогда не сочтет себЯ обЯзанным  тому,
кто его не обижает.
     €так, как  было  выше  сказано,  свободное,  заново  созданное  государство
приобретает партию врагов и не приобретает партии друзей.  € если  кто  пожелает
избавитьсЯ от такого рода неудобства и  устранить  неурЯдицы,  которые  несут  с
собой вышеозначенные трудности,  то  длЯ  него  нет  более  действенного,  более
надежного, более верного, более  необходимого  средства,  нежели  убить  сыновей
Ѓрута.  Ћни, как свидетельствует историЯ, были вместе с другими римскими юношами
подвигнуты на заговор против родины только тем, что не  могли  пользоватьсЯ  при
консульской власти исключительными привилегиЯми, доступными им при власти царей.
’аким образом,  свобода  всего  римского  народа  обернулась  длЯ  них,  как  им
казалось, рабством. Љто беретсЯ направлЯть народные массы по пути свободы или по
пути единодержавиЯ и вместе с тем не  предпринимает  всего  необходимого,  чтобы
обезопасить себЯ от врагов нового строЯ, создает недолговечное государство.  ‚от
почему Я почитаю несчастными  тех  государей,  которые,  дабы  обезопасить  свой
строй, прибегают к крайним мерам, имеЯ врагом своим народные массы; ибо  имеющий
своими врагами немногих может обезопасить себЯ легко и  без  большого  скандала,
имеющий же  врагом  весь  народ  не  обезопасит  себЯ  никогда;  чем  к  большим
жестокостЯм будет он прибегать, тем слабее станет его самодержавный строй. ’аким
образом, лучшее средство длЯ него - попытатьсЯ сделать народ своим другом.
     € хотЯ рассуждение это отступает от темы нашего рассуждениЯ, ибо  в  нем  Я
говорил о республике, теперь же  говорю  о  государе,  тем  не  менее,  дабы  не
возвращатьсЯ больше к этому вопросу, Я хочу сказать о нем  несколько  слов.  ’ак
вот, желаЯ приобрести расположение народа, государь - Я имею в  виду  государей,
сделавшихсЯ тиранами своей родины, - должен прежде всего выЯснить, к чему больше
всего стремитсЯ народ.  Ћн обнаружит, что народ всегда стремитсЯ к  двум  вещам:
во-первых, отомстить тем, кто оказалсЯ причиной его  рабства,  во-вторых,  вновь
обрести  утраченную  свободу.  Џервое  из  этих  стремлений    государь    может
удовлетворить полностью, второе - отчасти.
     Ћтносительно первого  имеетсЯ  хороший  пример.  Љле-арх,  тиран  ѓераклеи,
находилсЯ в изгнании.  ‘лучилось, что в ходе распрей, возникших между народом  и
Ћптиматами ѓераклеи, Ћптиматы,  чувствуЯ  себЯ  слабее,  склонились  на  сторону
Љлеарха, составили заговор и послали за ним против воли народа ѓераклеи, а затем
отнЯли у народа свободу.  Љлеарх, очутившись между наглостью Ћптиматов, коих  он
никаким образом не мог ни удовлетворить, ни обуздать, и  Яростью  Џополанов,  не
способных снести потери свободы, решил одним махом избавитьсЯ от бремени грандов
и приобрести расположение народа.  ‚оспользовавшись представившимсЯ ему  удобным
случаем, Љлеарх  полностью  истребил  всех  Ћптиматов  к  великому  удовольствию
Џополанов.  ’аким образом он удовлетворил одно  из  народных  чаЯний  -  желание
отомстить.
     —то же касаетсЯ  другого  стремлениЯ  народа  -  вновь  обрести  утраченную
свободу, то, не имеЯ возможности его удовлетворить,  государь  должен  выЯснить,
какие причины побуждают народ стремитьсЯ к свободе.  Ћн обнаружит, что небольшаЯ
часть народа желает быть свободной, дабы властвовать; все  же  остальные,  а  их
подавлЯющее большинство, стремЯтсЯ к свободе ради своей безопасности. ’ак как во
всех республиках, как бы они ни были организованы, командных постов достигает не
больше сорока-пЯтидесЯти граждан и так как число это не столь уж велико, то дело
вовсе не сложное обезопасить себЯ от этих людей, либо устранив их,  либо  воздав
им такие почести, какие, сообразно занимаемому ими  положению,  могли  бы  их  в
значительной мере удовлетворить. —то же касаетсЯ всех прочих, которым достаточно
жить в безопасности, то удовлетворить их легко, создав  порЯдки  и  законы,  при
которых власть государЯ предполагает общественную безопасность.  Љогда  государь
сделает это и когда народ увидит, что никто  ни  при  каких  обстоЯтельствах  не
нарушает данных ему законов, он очень  скоро  начнет  жить  жизнью  спокойной  и
довольной.  Џример тому - королевство ”ранции. Ћно живет спокойно  прежде  всего
потому, что его короли  свЯзаны  бесчисленными  законами,  в  которых  заключено
спокойствие и безопасность всего народа.  “чредитель его  строЯ  пожелал,  чтобы
французские короли войском и казной распорЯжались по своему усмотрению,  а  всем
остальным распорЯжались бы лишь в той мере, в какой это допускают законы.
     €так, государю или республике, не обеспечившим собственной безопасности при
возникновении своего строЯ, надлежит обезопасить  себЯ  при  первом  же  удобном
случае, как то сделали древние римлЯне.  “пустивший подобный случай впоследствии
пожалеет о том, что не сделал того, что ему следовало бы сделать.
     Џоскольку римский народ не был еще испорчен, когда он приобрел свободу,  то
он сумел сохранить ее после казни сыновей Ѓрута и смерти  ’арквиниев  с  помощью
тех действий и порЯдков, о коих мы рассуждали в другом  месте.  Ћднако  если  бы
народ этот был развращен, то ни в ђиме, ни в какой другой стране не  нашлось  бы
надежных средств длЯ сохранениЯ свободы. ќто мы и покажем в следующей главе.

        ѓлава XVII
                    ђЂ‡‚ђЂ™…ЌЌЋЊ“ ЌЂђЋ„“, ЋЃђ…’…Њ“ ‘‚ЋЃЋ„“,
                        ЉђЂ‰Ќ… ’ђ“„ЌЋ Ћ‘’Ђ’њ‘џ ‘‚ЋЃЋ„Ќ›Њ

     џ вижу необходимость  того,  что  власти  царей  в  ђиме  пришел  конец:  в
противном случае ђим очень скоро сделалсЯ бы слабым  и  ничтожным.  €бо  римские
цари дошли до такой развращенности, что  если  бы  царЯм  этим  наследовало  еще
два-три подобных им преемника и заложеннаЯ в них порча  начала  распространЯтьсЯ
по  всем  членам,  вследствие  чего  члены  эти  оказались  бы  прогнившими,  то
восстановить ђим стало бы уже окончательно невозможно.  Ќо, потерЯв главу, когда
тело было еще неповрежденным, римлЯне смогли легко обратитьсЯ к жизни  свободной
и упорЯдоченной.  ‘ледует принЯть за непреложную истину, что развращенный город,
живущий под властью государЯ, даже если государь его гибнет вместе со всем своим
родом, никогда не может обратитьсЯ к свободе.  Ќаоборот, надобно,  чтобы  одного
государЯ губил  в  нем  другой  государь.  Ѓез  поЯвлениЯ  какого-нибудь  нового
правителЯ город этот никогда не выстоит,  если  только  добродетель  и  доблесть
названного  правителЯ  не  поддержат  в  нем  свободы.  Ћднако  свобода   города
просуществует лишь столько, сколько продлитсЯ жизнь нового государЯ.  ’ак было в
‘иракузах при „ионе и ’имолеонте: их доблесть, пока  они  были  живы,  сохранЯла
этот город свободным, когда же они умерли, город вернулсЯ к давней тирании.
     Ћднако нет более убедительного примера этому, чем тот, что дает ђим:  после
изгнаниЯ ’арквиниев он сумел сразу же  обрести  и  удержать  свободу,  но  после
смерти –езарЯ, после смерти ѓаЯ Љалигулы, после смерти  Ќерона  и  гибели  всего
–езарева рода ђим никогда не мог не только сохранить свободу, но  даже  хотЯ  бы
попытатьсЯ положить ей начало.  ’акое различие в ходе событий, имевших  место  в
одном и том же городе, порождено не чем иным, как тем  обстоЯтельством,  что  во
времена ’арквиниев римский народ не был еще  развращенным,  а  в  более  поздние
времена он был развращен до крайности.  ‚едь тогда, длЯ того чтобы поддержать  в
народе твердость и решимость  прогнать  царей,  достаточно  было  заставить  его
поклЯстьсЯ, что он никогда не допустит,  чтобы  кто-нибудь  царствовал  в  ђиме;
впоследствии же ни авторитета,  ни  суровости  Ѓрута  со  всеми  его  восточными
легионами не оказалось  достаточным  длЯ  того,  чтобы  побудить  римский  народ
пожелать сохранить ту самую свободу, которую  он  вернул  ему,  наподобие  Ѓрута
первого.  Џроизошло  это  от  развращенности,  которую  внесла  в  народ  партиЯ
марианцев. ‘делавшись ее главой, –езарь сумел настолько ослепить народные массы,
что они не признали Ярма, которое сами себе надели на шею.
     € хотЯ этот пример из  истории  ђима  можно  было  бы  предпочесть  всЯкому
другому примеру, Я все-таки хочу по  данному  поводу  сослатьсЯ  также  на  опыт
современных нам народов. џ утверждаю, что никакие событиЯ, сколь бы решительны и
насильственны они ни были, не смогли бы сделать Њилан  или  Ќеаполь  свободными,
ибо все члены их прогнили.  ќто обнаружилось после смерти ”илиппо ‚исконти:  те,
кто тогда пожелали вернуть Њилану свободу, не смогли и не сумели  ее  сохранить.
Џоэтому длЯ ђима было великим счастьем то, что  его  цари  быстро  развратились;
вследствие этого они были изгнаны еще до того, как их растленность  перекинулась
на чрево города.  Ќеразвращенность ђима была  причиной  тому,  что  бесчисленные
смуты не только не вредили, а, наоборот, шли на пользу ђеспублике, ибо  граждане
ее преследовали благие цели.
     €так, можно сделать следующий вывод: там, где материал не испорчен, смуты и
другие раздоры не приносЯт никакого вреда, там же, где он испорчен,  не  помогут
даже хорошо упорЯдоченные законы, если только они не  предписываютсЯ  человеком,
который с такой огромной  энергией  заставлЯет  их  соблюдать,  что  испорченный
материал становитсЯ хорошим.  Ћднако Я не знаю, случалось ли  это  когда-либо  и
вообще возможно ли, чтобы  это  случилось.  €бо  очевидно,  как  Я  уже  говорил
несколько выше, что город, пришедший в  упадок  из-за  испорченности  материала,
если когда и поднимаетсЯ, то только благодарЯ доблести  одного  человека,  в  то
времЯ живущего, а не благодарЯ доблести всего общества, поддерживающего в народе
добрые порЯдки.  …два лишь человек этот умирает, как город тут же возвращаетсЯ к
своему извечному состоЯнию.  ’ак  было  с  ”ивами,  которые  благодарЯ  доблести
ќпаминонда, пока он  был  жив,  могли  сохранЯть  форму  республики  и  обладать
империей; однако как только он умер, ”ивы вернулись к своим прежним  неурЯдицам.
Џричина этому та, что не  существует  столь  долговечного  человека,  чтобы  ему
хватило времени хорошо образовать город, бывший долгое времЯ плохо образованным,
и если чрезвычайно долголетний правитель или же  два  поколениЯ  доблестных  его
наследников не подготовЯт город к свободной жизни,  то,  как  уже  было  сказано
выше, он неминуемо погибнет, если только его  не  заставЯт  возродитьсЯ  великие
опасности и великаЯ кровь.  €бо указаннаЯ  развращенность  и  малаЯ  привычка  к
свободной жизни порождаютсЯ неравенством, царЯщим  в  этом  городе,  и  желающий
создать в нем равенство неизбежно должен был  бы  прибегнуть  к  самым  крайним,
чрезвычайным  мерам,  каковыми  немногие  сумеют  или  захотЯт  воспользоватьсЯ.
Џодробно об этом будет сказано в другом месте.

        ѓлава XVIII
                      ЉЂЉ€Њ ЋЃђЂ‡ЋЊ ‚ ђЂ‡‚ђЂ™…ЌЌ›• ѓЋђЋ„Ђ•
                        ЊЋ†ЌЋ ‘Ћ•ђЂЌ€’њ ‘‚ЋЃЋ„Ќ›‰ ‘’ђЋ‰,
                           …‘‹€ ЋЌ ‚ Ќ€• ‘“™…‘’‚“…’,
                    €‹€ ‘Ћ‡„Ђ’њ …ѓЋ, …‘‹€ ЋЌ€ €Њ Ќ… ЋЃ‹Ђ„Ђћ’

     џ полагаю, не будет ни неуместным,  ни  идущим  вразрез  с  вышеприведенным
рассуждением рассмотреть, возможно л