Ћцените этот текст:


---------------------------------------------------------------
     OCR: Serge Winitzki (swinitzk@hotmail.com)
---------------------------------------------------------------


    ќтой повестью Я обЯзан своему бывшему товарищу ”. …. Џухову
и тов.  ’ольскому,  комиссару  Ќовороссийского  десанта  в  тыл
‚рангелЯ. (Џрим. автора.)




    ”ома Џухов не одарен чувствительностью: он  на  гробе  жены
вареную  колбасу  резал,  проголодавшись  вследствие отсутствиЯ
хозЯйки.
    -- …стество свое берет!-- заключил Џухов по этому вопросу.
    Џосле погребениЯ жены Џухов лег спать,  потому  что  сильно
исхлопоталсЯ и намаЯлсЯ. Џроснувшись, он захотел квасу, но квас
весь  вышел  за  времЯ болезни жены -- и нет теперь заботчика о
продовольствии. ’огда Џухов закурил -- длЯ ликвидации жажды. Ќе
успел  он  докурить,  а  уж  к  нему  кто-то  громко   постучал
беспрекословной рукой.
    --  Љто?--  крикнул  Џухов,  разваливаЯ тело длЯ последнего
потЯгиваниЯ.-- Џогоревать не дадут, сволочи!
    Ћднако дверь отворил: может, с делом человек пришел.
    ‚ошел сторож из конторы начальника дистанции.
    -- ”ома …горыч,-- путевка! ђаспишитесь в графе! ЋпЯть метет
-- поезда станут.
    ђасписавшись, ”ома …горыч поглЯдел в  окно:  действительно,
начиналась  метель, и ветер уже посвистывал над печной вьюшкой.
‘торож ушел, а ”ома …горыч загоревал,  подслушиваЯ  свирепеющую
вьюгу,-- и от скуки, и от бесприютности без жены.
    --  ‚се  совершаетсЯ  по  законам природы,-- удостоверил он
самому себе и немного успокоилсЯ.
    Ќо вьюга жутко развертывалась над самой головой  Џухова,  в
вечной  трубе,  и  оттого  хотелось  бы  иметь  рЯдом  с  собой
что-нибудь такое -- не говорЯ про жену,  но  хотЯ  бы  живность
какую.
    Џо путевке на вокзале надлежало быть в шестнадцать часов, а
сейчас  часов  двенадцать еще можно поспать, что и было сделано
”омой …горычем, не обращаЯ вниманиЯ на пение вьюги над вьюшкой.
    ђазомлев и распарившись, Џухов насилу  проснулсЯ.  ЌечаЯнно
он крикнул, по старому сознанию:
    --  ѓлаша!--  жену  позвал; но деревЯнный домик претерпевал
удары снежного воздуха и весь пищал. „ве комнаты стоЯли  совсем
порожними,  и  никто  не  внЯл  словам  ”омы …горыча. Ђ бывало,
сейчас же отзоветсЯ участливаЯ жена:
    -- ’ебе чего, ”омушка?
    -- Ђ ничего,-- ответит, бывало, ”ома …горыч,--  это  Я  так
позвал: цела ли ты!
    Ђ  теперь  никакого  ответа  и  участиЯ:  вот  они,  законы
природы!
    -- „ать бы моей старухе капитальный ремонт -- жива бы была,
но средств нету и харчи плохие!--  сказал  себе  Џухов,  шнуруЯ
австрийские башмаки.
    --  •оть  бы  автомат  выдумали  какой-нибудь:  до чего мне
трудЯщимсЯ быть надоело!-- рассуждал ”она …горович,  упаковываЯ
в мешок пищу: хлеб и пшено.
    Ќа дворе его встретил удар снега в лицо и шум бури.
    --   ѓада  бестолковаЯ!--  вслух  и  навстречу  движущемусЯ
пространству сказал Џухов, именуЯ всю природу.
    ЏроходЯ безлюдной привокзальной слободой, Џухов раздраженно
бурчал -- не от злобы, а от грусти и еще отчего-то,  но  отчего
-- он вслух не сказал.
    Ќа  вокзале  уже стоЯл под парами тЯжелый, мощный паровоз с
прицепленным   к   нему   вагоном   --   снегоочистителем.   Ќа
снегоочистителе    было    написано:   "‘истема   инженера   ќ.
Ѓурковского".
    "Љто этот Ѓурковский, где он сейчас и жив  ли?  Љто  ж  его
знает!"--  с  грустью  подумал  Џухов,  и  отчего-то  сразу ему
захотелось увидеть этого Ѓурковского.
    Љ Џухову подошел начальник дистанции:
    -- —итай, Џухов, расписывайсЯ,  и  --  поехали!--  и  подал
приказ:
    "ЏриказываетсЯ  правый  путь  от  Љозлова  до ‹исок держать
непрерывно чистым от снега, длЯ чего пустить в  безостановочную
работу  все  исправные  снегоочистители.  Џосле  удовлетворениЯ
воинских   поездов   все   паровозы    поставить    длЯ    тЯги
снегоочистителей.  ‚ экстренных случаЯх снимать длЯ той же тЯги
дежурные станционные  паровозы.  Џри  сильных  метелЯх  впереди
каждого    воинского    состава   должен   неотлучно   работать
снегоочиститель, дабы ни на минуту не было прекращено  движение
и не ослаблена боеспособность Љрасной Ђрмии.
    Џред. ѓлав. рев. комитета ћ.-‚. ж. д. ђудин. Љомиссар путей
сообщениЯ ћ.-‡. ж. д. „убанин".
    Џухов расписалсЯ -- в те годы попробуй не распишись!
    --  ЋпЯть неделю не спать!-- сказал машинист паровоза, тоже
расписавшись.
    -- ЋпЯть!-- сказал Џухов, чувствуЯ странное удовольствие от
предстоЯщего трудного беспокойства: все жизнь как-то незаметней
и шибче идет.
    Ќачальник дистанции, инженер и  гордый  человек,  терпеливо
слушал  метель и смотрел поверх паровоза какими-то отвлеченными
глазами. …го раза два ставили к стенке,  он  быстро  поседел  и
всему  подчинилсЯ  -- без жалобы и без упрека. Ќо зато навсегда
замолчал и говорил только распорЯжениЯ.
    ‚ышел дежурный  по  станции,  вручил  начальнику  дистанции
путевку и пожелал доброго пути.
    --  „о ѓрафской остановки нет!-- сказал начальник дистанции
машинисту.-- ‘орок верст! •ватит ли  воды  у  вас,  если  топку
придетсЯ все времЯ форсировать?
    --  •ватит,--  ответил  машинист.--  ‚оды  много  -- всю не
выпарим!
    ’огда начальник дистанции и Џухов вошли в  снегоочиститель.
’ам  уже  лежали  восемь  рабочих  и  докрасна  калили  чугунку
казенными дровами, распахнув длЯ свежего воздуха окно.
    -- ЋпЯть  навонЯли,  дьЯволы!--  почувствовал  и  догадалсЯ
Џухов.--  Ђ  ведь только что пришли и харчей жирных, должно, не
едали! ќх, идолы!
    Ќачальник дистанции сел на круглый стул у  выпуклого  окна,
откуда  он  управлЯл всей работой паровоза и снегоочистителЯ, а
Џухов стал у балансира.
    ђабочие тоже встали  у  своих  мест,  у  больших  рукоЯток,
посредством которых по балансиру быстро перекидывалсЯ груз -- и
балансир то поднимал, то опускал снегосбросный щит.
    Њетель  выла упорно и ровно, запасшись огромным напрЯжением
где-то в степЯх юго-востока.
    ‚ вагоне было не чисто, но тепло и  как-то  укромно.  Љрыша
вокзала  гремела  железами,  отстегнутыми ветром, а иногда этот
скрежет железа перемежалсЯ с далеким артиллерийским залпом.
    ”ронт  работал  в  шестидесЯти  верстах.  Ѓелые  все  времЯ
прижимались  к  железнодорожной  линии,  ища  уюта  в вагонах и
станционных зданиЯх, утомившись в снежной степи на худых конЯх.
Ќо белых отжимали бронированные поезда красных,  посыпаЯ  снега
свинцом  из изношенных пулеметов. Џо ночам -- молча, без огней,
тихим ходом -- проходили броневые поезда,  просматриваЯ  темные
пространства  и  пробуЯ паровозом целость пути. Ќочью ничего не
известно; помашет издали поезду низкое степное дерево -- и  его
порежут и снесут пулеметным огнем: зрЯ не шевелись!
    --  ѓотово?--  спросил  начальник  дистанции и посмотрел на
Џухова.
    -- ѓотово!-- ответ ил Џухов и взЯл в обе руки рычаги.
    Ќачальник дистанции  потЯнул  веревку  к  паровозу  --  тот
запел, как нежный пароход, и грубо дернул снегоочиститель.
    ‚ыскочив  со  станционных  путей, начальник дистанции одной
рукой резко и коротко дернул за веревку паровозного свистка,  а
другой махнул Џухову. ќто означало: работа!
    Џаровоз   крикнул,   машинист  открыл  весь  пар,  а  Џухов
передвинул оба рычага,  опускаЯ  щит  с  ножами  и  развертываЯ
крыльЯ.
    ‘ейчас  же  снегоочиститель сдал скорость и начал увЯзать в
снегу, прилипаЯ к рельсам, как к магнитам.
    Ќачальник дистанции еще раз дернул веревку на паровоз,  что
означало   --   усилить   тЯгу!   Ќо  паровоз  весь  дрожал  от
перенапрЯжениЯ и сифонил так, что из трубы жар вылетал.  Љолеса
его  впустую ворочались в снегу, как в крутой почве, подшипники
грелись от частых оборотов и  плохого  масла,  а  кочегар  весь
взмок  от  работы  с  топкой,  несмотрЯ  на  то, что выбегал за
дровами на тендер, где его прохватывал двадцатиградусный ветер.
    ‘негоочиститель  и  паровоз  попали  в   глубокий   снежный
перевал. Ћдин начальник дистанции молчал -- ему было все равно.
Ћстальные   люди   на   паровозе  и  на  снегоочистителе  грубо
выражались  на  каком-то  самодельном  Языке,   сразу   обнажаЯ
задушевные мысли.
    --  Џару  мало!  Џошуруй  топку  и  просифонь, чтоб баланец
загремел,-- тогда возьмем!
            Ѓаланс   --   автоматический   предохранитель    от
излишнего давлениЯ пара в котле. (Џрим. автора.)
    --  ‡акуривай!--  крикнул рабочим Џухов, догадавшись о том,
что делаетсЯ на паровозе.
    Ќачальник дистанции тоже вынул кисет и  насыпал  в  кусочек
газеты зеленой самогонной махорки.
    Љ  метели  давно  притерпелись  и  забыли  про нее, как про
нормальный воздух. Џокурив,  Џухов  вылез  из  вагона  и  здесь
только обнаружил гром бури, злобу холода и пальбу сухого снега.
    -- ‚от сволота!-- сказал Џухов, еле управлЯЯсь с тем, с чем
ему нужно было управитьсЯ.
    ‚друг  бешено  заревел баланс паровоза, спускаЯ лишний пар.
Џухов вскочил в вагон -- и паровоз сейчас же и  разом  выхватил
снегоочиститель  из  снежного  бугра, пробуксовав колесами так,
что огонь посыпалсЯ из рельс. Џухов даже увидел, как  хлестнула
вода  из  паровозной трубы от слишком большого открытиЯ пара, и
оценил машиниста за отвагу:
    -- •орош парень у нас на паровозе!
    -- Ђ?-- спросил старший рабочий ˜угаев.
    -- —его а?-- ответил Џухов.-- —его акаешь-то? ѓоре  кругом,
а ты разговариваешь.
    ˜угаев поэтому замолчал.
    Џаровоз прогудел два раза, а начальник дистанции крикнул:
    -- ‡акрой работу!
    Џухов рванул рычаг и поднЯл щит.
    Џодъезжали  к переезду, где лежали контррельсы. ’акие места
проезжали без  работы:  щит  снегоочистителЯ  резал  снег  ниже
головки  рельса  и  не  мог работать, когда у рельса что-нибудь
находилось -- тогда снегоочиститель опрокинулсЯ бы.
    Џроехав переезд, снегоочиститель понессЯ  открытой  степью.
“крытый  снегом,  лежал  искусный  железный  путь. Џухов всегда
удивлЯлсЯ пространству.  Ћно  его  успокаивало  в  страдании  и
увеличивало радость, если ее имелось немного.
    ’ак и теперь -- поглЯдел в запушенное окно Џухов: ничего не
видно, а приЯтно.
    ‘негоочиститель,  имеЯ  жесткие рессоры, гремел, как телега
по кочкам, и, ухватываЯ снег, тучей пушил его на  правый  откос
пути,  трепеща  выкинутым  крылом;  это  крыло  назначено  было
швырЯть снег на сторону -- то оно и делало.
    ‚ ѓрафской сделали значительную стоЯнку. Џаровоз брал воду,
помощник машиниста  чистил  дымовую  коробку,  топку  и  прочее
огневое хозЯйство.
    Ћбмерзший машинист ничего не делал, а только ругалсЯ на эту
жизнь.  €з  штаба  какого-то  матросского  отрЯда,  стоЯвшего в
ѓрафской, ему принесли спирту, и Џухов тоже прошел  в  долю,  а
начальник дистанции отказалсЯ.
    -- Џей, инженер,-- предложил ему главный матрос.
    -- Ѓлагодарю покорно. џ ничего не пью,-- уклонилсЯ инженер.
    --  Ќу,  как  хочешь!--  сказал  матрос.--  Ђ  то  выпей --
согреешьсЯ! •очешь, рыбы принесу покушаешь?
    €нженер опЯть отказалсЯ, по неизвестной причине.
    -- ќх ты, тина!-- сказал тогда оскорбленный матрос.--  ‚едь
тебе  с душой дают -- нам же не жалко,-- а ты не берешь! Џоешь,
пожалуйста!
    Њашинист и Џухов  пили  и  жевали  все  напролом,  улыбаЯсь
насчет начальника.
    --  Ћтстань  ты от него!-- обрубил другой матрос.-- Ћн есть
хочет, но идеЯ его не велит!
    Ќачальник  дистанции  смолчал.  …сть  он  действительно  не
хотел.  ЊесЯц  назад  он  вернулсЯ  из  командировки  -- из-под
–арицына, где сдавал восстановленный  мост.  ‚чера  он  получил
депешу,  что мост просел под воинским поездом: клепка моста шла
наспех, неквалифицированные рабочие ставили заклепки  на  живую
нитку, и теперь фермы моста расшились -- от одного чувства веса
мало-мальски грузного поезда.
    „ва  днЯ  назад  началось следствие по делу моста, и дома у
начальника   дистанции   лежала   повестка    от    следователЯ
железнодорожного   ђевтрибунала.   Ќазначенный   в   экстренную
поездку, инженер не мог пойти в ђевтрибунал, но помнил об этом.
Џоэтому ему не пилось и не елось. Ќо страха он  тоже  не  имел,
терзаЯсь сплошным равнодушием; равнодушие, он чувствовал, может
быть  страшнее  боЯзливости -- оно выпаривает из человека душу,
как воду медленный огонь, и  когда  очнешьсЯ  --  останетсЯ  от
сердца одно сухое место; тогда человека хоть ежедневно к стенке
ставь  --  он  покурить  не  попросит:  последнее  удовольствие
казнимого.
    -- ’еперь куда поедете?-- спросил у Џухова главный матрос.
    -- „олжно, на ѓрЯзи!
    -- ‚ерно: под “сманью два эшелона  и  броневик  в  сугробах
застрЯли!--   вспомнил  матрос.--  Љазаки,  говорЯт,  „авыдовку
взЯли, а снарЯды за Љозловом в заносах стоЯт!
    -- ђасчистим, сталь режем, а снег -- вещество  чепуховое!--
уверенно   определил  Џухов,  спешно  допиваЯ  последние  капли
спирта, чтобы ничто не пропадало в такое времЯ.
    ----
    ’ронулись на ѓрЯзи. Џассажиром напросилсЯ старичок -- будто
бы ехал от сына в ‹иски,-- а кто ж его знает!
    Џоехали. ‡агремел балансир, кидаЯ щит то  вниз,  то  вверх,
забурчали рабочие, которым не досталось матросской жирной рыбы.
    --  џблок бы моченых Я теперь поел!-- сказал на полном ходу
снегоочистителЯ Џухов.-- “х, и поел бы -- ведро бы съел!
    --   Ђ    Я    бы    сельдь    покушал!--    ответил    ему
старичок-пассажир.--  ‹юди  говорЯт, что в Ђстрахани сельди той
миллионы пудов гниют, только маршрутов туда нету!
    -- ’ебЯ посадили, ты и  молчи  сиди!--  строго  предупредил
Џухов.-- ‘ельдь бы он покушал! Ѓудто без него съесть ее некому!
    --  Ђ  Я,--  встрЯл  в  разговор  помощник  Џухова, слесарь
‡ворычный,-- на свадьбе в “смани был, так полного  петуха  съел
-- жирен был, дьЯвол!
    --  Ђ  сколько  петухов-то  было на столе?-- спросил Џухов,
чувствуЯ на вкус того петуха.
    -- Ћдин и был -- откуда теперь петухи?
    -- —то ж тебЯ не выгнали со свадьбы?--  допытывалсЯ  Џухов,
желаЯ, чтоб его выгнали.
    --  Ќет,  Я  сам  рано  ушел. ‚ылез из стола, будто на двор
захотел,-- мужики часто ходЯт,-- и ушел.
    -- Ђ тебе, старик, не пора слезать -- деревнЯ твоЯ не видна
еще?-- спросил Џухов пассажира.-- ѓлЯди, а то разбалакаешьсЯ --
проскочишь!
    ‘тарик подскочил к окну, подышал на стекло и потер его.
    -- Њеста будто знакомые пошли --  будто  •амовские  выселки
торчат на юру.
    -- ђаз •амовские выселки -- тебе к месту,-- сказал сведущий
Џухов.-- ‘лезай, пока на подъем прем!
    ‘тарик почухалсЯ с мешком и покорно возразил:
    -- Њашина ходко бежит, аж воздух журчит,-- жутко убиватьсЯ,
господин машинист! Њожет, окоротить позволите на одну минуту --
Я враз.
    --  Ћбдумал!--  осерчал  Џухов.--  Ћкоротить  ему  казенную
машину в военное времЯ! ’еперь до  самых  ѓрЯзей  остановки  не
будет!
    ‘тарик смолчал, а потом спросил особо покорным голосом:
    --  ‘казывали,  тормоза  теперь  могучие пошли -- на всЯкую
скороту окорот дают!
    -- ‘лазь, слазь,  старик!--  серчал  Џухов.--  ‘короту  ему
окоротить!  Ќе  на  каменную гору прыгаешь, а в снег! ’ак мЯгко
придетсЯ, что сам полежишь -- и потЯнешьсЯ еще!
    ‘тарик вышел на  наружную  площадку,  осмотрел  веревку  на
мешке  -- не длЯ прочности, конечно, а длЯ угона времени, чтобы
духу набратьсЯ,-- а потом пропал: должно, шлепнулсЯ.
    ----
    ‘ ѓрЯзей снегоочистителю вручили  приказ:  вести  за  собой
броневик и поезд наркома, пробиваЯ траншею в заносах, вплоть до
‹исок.
    ‘негоочистителю  дали  двойную тЯгу: другой паровоз уступил
поезд  наркома  --  громадную  спокойную  машину   Џутиловского
завода.
    ’Яжелый  боевой  поезд  наркома  всегда  шел на двух лучших
паровозах.
    Ќо и два паровоза теперь обессилели от  снега,  потому  что
снег хуже песка. Џоэтому не паровозы были в славе в ту мЯтежную
и снежную зиму, а снегоочистители.
    €   то,  что  белых  громила  артиллериЯ  бронепоездов  под
„авыдовкой и ‹исками, случилось потому, что бригады паровозов и
снегоочистителей крушили сугробы, не  спЯ  неделЯми  и  питаЯсь
сухой кашей.
    Џухов,  например,  ”ома  …горыч,  сразу почел такое занЯтие
обыкновенным делом и только  боЯлсЯ,  что  исчезнет  махорка  с
вольного  рынка;  поэтому  дома  имел  ее  пуд, проверив вес на
безмене.
    Ќе доезжаЯ станции Љолодезной,  снегоочиститель  стал:  два
могучих  паровоза,  которые  волокли  его,  как плуг, влетели в
сугроб и зарылись по трубу.
    Њашинист-петроградец  с  поезда  наркома,  ведший  головной
паровоз,  был  выбит  из сиденьЯ и вышвырнут на тендер от удара
паровоза в снег и  мгновенной  остановки.  Ђ  паровоз  его,  не
сдаваЯсь,  продолжал  буксовать  на  месте,  дрожа  от свирепой
безысходной силы, Яростно прессуЯ грудью горы снега впереди.
    Њашинист  прыгнул  в  снег,  катаЯсь  в  нем  окровавленной
головой и бормоча неслыханные ругательства.
    Љ  нему  подошел  Џухов  с  четырьмЯ  собственными зубами в
кулаке -- он стукнулсЯ челюстью  о  рычаг  и  вытащил  изо  рта
ослабшие  лишние  зубы.  ‚ другой руке он нес мешочек со своими
харчами хлеб и  пшено.  Ќе  глЯдЯ  на  лежащего  машиниста,  он
засмотрелсЯ  на  его  замечательный паровоз, все еще бившийсЯ в
снегу.
    -- •ороша машина, сволочь!
    Џотом крикнул помощнику:
    -- ‡акрой пар, стервец, кривошипы порвешь!
    ‘ паровоза никто не ответил.
    Џоложив харчи на снег и зашвырнув зубы, Џухов сам полез  на
паровоз, чтобы закрыть регулЯтор и сифон.
    ‚  будке  лежал  мертвый  помощник.  …го бросило головой на
штырь, и в расшившийсЯ череп просунулась медь -- так он повис и
умер, поливаЯ кровью мазут на полу. Џомощник стоЯл на  коленЯх,
разбросав  синие  беспомощные  руки  и  с  пришпиленной к штырю
головой.
    "€ как он, дурак, нарвалсЯ на штырь? € как раз ведь в темЯ,
в самый  материнский  родничок  хватило!"--  обнаружил  событие
Џухов.
    Ћстановив  бег на месте бесившегосЯ паровоза, Џухов оглЯдел
все его устройство и снова подумал о помощнике:
    "†алко дурака: пар хорошо держал!"
    Њанометр  действительно  и  сейчас   показывал   тринадцать
атмосфер, почти предельное давление,-- и это после десЯти часов
хода в глубоком плотном снегу!
    Њетель  стихала, переходЯ в мокрый снегопад. ‚далеке дымили
на расчищенных путЯх броневик и поезд наркома.
    Џухов с паровоза ушел. ђабочие снегоочистителЯ и  начальник
дистанции лезли по живот в снегу к паровозу.
    ‘о  второго паровоза тоже сошла бригада, перевЯзав разбитые
головы грЯзными обтирочными концами.
    Џухов подошел к  петроградскому  машинисту.  ’от  сидел  на
снегу и прикладывал его к окровавленной голове.
    --  Ќу  что,--  обратилсЯ  он к Џухову,-- как стоит машина?
‡акрыл поддувала?
    -- ‚се на месте, механик!-- ответил по-служебному  Џухов.--
Џомощник  только  твой убилсЯ, но Я тебе ‡ворычного дам, парень
умственный, только жрать здоров!
    -- ‹адно,-- сказал машинист.-- Џоложи-ка мне хлебца на рану
и портЯнкой окрути! Љровь, сатану, никак не заткну!
    ----
    €з-за снегоочистителЯ выглЯнула милаЯ усталаЯ морда лошади,
и через две минуты к паровозу подъехал казачий отрЯд в  человек
пЯтнадцать.
    Ќикто на них не обратил нужного вниманиЯ.
    Џухов  со  ‡ворычным закусывали; ‡ворычный советовал Џухову
непременно вставить зубы, только стальные и никелированные -- в
воронежских  мастерских  могут  сделать:  всю  жизнь  тогда  не
изотрешь о самую твердую пищу!
    -- ЋпЯть выбить могут!-- возразил Џухов.
    --  Ђ мы тебе их штук сто наделаем,-- успокоил ‡ворычный.--
‹ишние в кисет в запас положишь.
    -- ќто ты верно говоришь,--  согласилсЯ  Џухов,  соображаЯ,
что  сталь  прочней  кости  и  зубов  можно наготовить массу на
фрезерном станке.
    Љазачий офицер, видЯ спокойствие мастеровых,  растерЯлсЯ  и
охрип голосом.
    --  ѓраждане  рабочие!--  нарочито  сказал  офицер, ворочаЯ
полубезумными  глазами.--  €менем   ‚еликой   Ќародной   ђоссии
приказываю  вам  доставить  паровозы  и  снегочистку на станцию
Џодгорное. ‡а отказ -- расстрел на месте!
    Џаровозы тихо  сипели.  ‘нег  падать  перестал.  „ул  ветер
оттепели и далекой весны.
    “  машиниста  кровь на голове свернулась и больше не текла.
Ћн почесал сухую корку сукровицы и  трудным,  ослабевшим  шагом
пошел на паровоз.
    --  Џойти воды покачать и дров подложить -- машину морозить
неохота!
    Љазаки вынули револьверы и окружили мастеровых. ’огда Џухов
рассерчал:
    -- ‚от сволочи, в механике не понимают, а командуют!
    -- ˜то-о!-- захрипел офицер.-- Њарш на паровоз, иначе  пулю
в затылок получишь!
    --  —то  ты,  чертова  кукла,  пулей  пугаешь!--  закричал,
забываЯсь, Џухов.-- џ сам тебЯ гайкой смажу! Ќе видишь,  что  в
перевал сели и люди побились! ”улюган, черт!
    Ћфицер  услышал  короткий  глухой  гудок броневого поезда и
обернулсЯ, подождав стрелЯть в Џухова.
    Ќачальник дистанции лежал на шинели, постеленной на снег, и
о чем-то  мрачно  размышлЯл,  рассматриваЯ  хилое,  потеплевшее
небо.
    ‚друг на паровозе по-плохому закричал человек. ’о, наверно,
машинист снимал со штырЯ своего разбитого помощника.
    Љазаки  сошли с коней и бродили вокруг паровоза, как бы ища
потерЯнное.
    -- Џо конЯм!-- крикнул казакам офицер, заметЯ вывернувшийсЯ
из закруглениЯ бронепоезд.-- Џускай паровозы, стрелЯть начну!--
и выстрелил  в  голову  начальника  дистанции  --  тот   и   не
вздрогнул,  а  только засучил усталыми ногами и отвернулсЯ вниз
лицом ото всех.
    Џухов  вскочил  на  паровоз  и  заревел   во   всю   сирену
прерывистой  тревогой.  „огадливый машинист открыл паровой кран
инжектора, и весь паровоз укуталсЯ паром.
    Љазачий отрЯд начал напропалую расстреливать рабочих, но те
забились под паровозы, проваливались, убегаЯ,  в  сугробы,--  и
все уцелели.
    ‘   бронепоезда,   подошедшего   к   снегоочистителю  почти
вплотную, ударили из трехдюймовки и прострочили из пулемета.
    Ћтскакав саженей на двадцать, казачий отрЯд начал тонуть  в
снегах и был начисто расстрелЯн с бронепоезда.
    ’олько одна лошадь ушла и понеслась по степи, жалобно крича
и напрЯгаЯ худое быстрое тело.
    Џухов долго глЯдел на нее и осунулсЯ от сочувствиЯ.
    ‘  бронепоезда  отцепили  паровоз  и  подвели  его  сзади к
снегоочистителю толкачом.
    —ерез час,  поднЯв  пар,  три  паровоза  продавили  снежный
перевал на путЯх и вырвались на чистое место.



    ‚ ‹исках отдыхали три днЯ. Џухов обменЯл на олеонафт десЯть
фунтов махорки и был доволен. Ќа вокзале он исчитал все плакаты
и тащил газеты из агитпункта длЯ своего осведомлениЯ.
    Џлакаты  были  разные.  Ћдин плакат перемалевали из большой
иконы -- где архистратиг ѓеоргий поражает змеЯ, воюЯ на  адовом
дне.   Љ   ѓеоргию   приделали  голову  ’роцкого,  а  змею-гаду
нарисовали голову буржуЯ; кресты на  ризе  ѓеоргиЯ  Џобедоносца
зарисовали  звездами,  но  краска  была  плохаЯ, и из-под звезд
виднелись опЯть-таки кресты.
    ќто Џухова  удручало.  Ћн  ревниво  следил  за  революцией,
стыдЯсь за каждую ее глупость, хотЯ к ней был мало причастен.
    Ќа   стенах  вокзала  висела  мануфактура  с  агитационными
словами:
            ‚ рабочие руки мы книги возьмем,
            “чись, пролетарий, ты будешь умен!
    -- ’оже нескладно!-- закричал Џухов.-- Ќадо  так  написать,
чтоб все дураки заочно поумнели!
            Љаждый  прожитый  нами  день  -- гвоздь в голову
буржуазии.
            Ѓудем  же  вечно  жить  --  пускай   терпит   ее
голова!
    --  ‚от  это  сурьезно!--  расценивал  Џухов.-- ќто твердые
слова!
    Џодходит раз к ‹искам поезд -- хорошие пассажирские вагоны,
красноармейцы у дверей, и ни одного мешочника не видно.
    Џухов стоЯл в тот час  на  платформе  у  дверей  и  кое-что
обдумывал.
    Џоезд останавливаетсЯ. €з вагонов никто не выходит.
    --  Љто  это  прибыл  с  этим  эшелоном?-- спрашивает Џухов
одного смазчика.
    -- Ђ кто его знает?  ‘казывают,  главный  командир  один  в
целом поезде!
    €з  переднего  вагона  вышли  музыканты, подошли к середине
поезда, построились и заиграли встречу.
    Ќемного погодЯ выходит из среднего мЯгкого  вагона  толстый
военный  человек  и  мажет  музыкантам  рукой:  будет, дескать,
доволен!
    Њузыканты разошлись. ‚оенный начальник не спеша  сходит  по
ступенькам  и идет в вокзал. ‡а ним идут прочие военные люди --
кто с бомбой, кто с револьвером, кто за саблю держитсЯ, кто так
ругаетсЯ,-- полнаЯ охрана.
    Џухов прошел вслед и очутилсЯ  около  агитпункта.  ’ам  уже
красноармейскаЯ  масса,  разные  железнодорожники  и  жадные до
образованиЯ мужики.
    Џриехавший военный начальник взошел на трибуну  и  тут  ему
все  захлопали,  не  знаЯ  его  фамилии.  Ќо начальник оказалсЯ
строгим человеком и сразу отрубил:
    -- ’оварищи и граждане! Ќа первый раз Я прощаю, но заЯвлЯю,
чтобы впредь подобных демонстраций  не  повторЯлось!  ‡десь  не
цирк, и Я не клоун -- хлопать в ладоши тут не по существу!
    Ќарод  сразу  примолк  и  умильно  уставилсЯ  на оратора --
особенно мешочники: может, дескать, лицо запомнит и посадит  на
поезд.
    Ќо  начальник, разъЯснив, что буржуазиЯ целиком и полностью
сволочь, уехал, не запомнив ни одного умильного.
    Ќи один мешочник в порожний длинный поезд так и  не  попал:
охрана  сказала,  что  вольным  нельзЯ  ехать на военном поезде
особого назначениЯ.
    -- Ђ он же порожнЯком,-- все едино лупить будет!--  спорили
худые мужики.
    --   Љомандарму   пустой  поезд  полагаетсЯ  по  приказу!--
объЯснили красноармейцы из охраны.
    --  ђаз  по  приказу  --   мы   не   спорим!--   покорЯлись
мешочники.-- ’олько мы не в поезде сЯдем, а на сцепках!
    --  Ќигде  нельзЯ!--  отвечали охранники.-- ’олько на спице
колеса можно!
    Ќаконец поезд уехал, постреливаЯ в  воздух  --  длЯ  испуга
жадных до транспорта мешочников.
    --   „ела!--  сказал  Џухов  одному  деповскому  слесарю.--
Њаленькое тело на сорока осЯх везут!
    -- Ќагрузка маленькаЯ -- на канате вошь  тащут!--  на  глаз
измерил деповский слесарь.
    --  „резину  бы  ему  дать -- и ладно!-- сообразил Џухов.--
’ратЯт зрЯ американский паровоз!
    €дЯ в барак за порцией пищи, Џухов  разглЯдывал  по  дороге
всЯкие  надписи  и  объЯвлениЯ  --  он был любитель до чтениЯ и
ценил всЯкий человеческий помысел. Ќа бараке висело объЯвление,
которое Џухов прочитал беспрерывно трижды:

            ’Ћ‚Ђђ€™€ ђЂЃЋ—€…

            ˜табом   I•   ђабоче-ЉрестьЯнской   Љрасной   Ђрмии
формируютсЯ    добровольные    отрЯды   технических   сил   длЯ
обслуживаниЯ  фронтовых  нужд  Љрасных  армий,  действующих  на
‘еверном Љавказе, Љубани и —ерноморском побережье.
            ђазрушенные    железнодорожные   мосты,   береговые
оборонительные сооружениЯ, служба  свЯзи,  орудийные  ремонтные
мастерские,  подвижные  механические  базы -- все это, взЯтое в
целом, требует умелых пролетарских рук, которых  не  хватает  в
действующих Љрасных армиЯх юга.
            ‘  другой стороны, без технических средств не может
быть обеспечена победа над врагами рабочих и крестьЯн,  сильных
своей    техникой,    полученной   задаром   от   антантовского
империализма.
            ’оварищи  рабочие!  Џризываем  вас  записыватьсЯ  в
отрЯды  технических сил у уполномоченных ђеввоенсовета -- I• на
всех ж.-д. узловых станциЯх “словиЯ службы узнайте от товарищей
уполномоченных. „а здравствует ЉраснаЯ ЂрмиЯ!
            „а здравствует рабоче-крестьЯнский класс!
    Џухов сорвал листок,  приклеенный  мукой,  и  понес  его  к
‡ворычному.
    -- ’ронемсЯ, Џетр!-- сказал Џухов ‡ворычному.-- Љакого шута
тут коптить!  Џо  крайности,  южную  страну  увидим  и  в  море
покупаемсЯ!
    ‡ворычный молчал, думал о своем семействе.
    Ђ у Џухова баба умерла, и его тЯнуло на край света.
    -- „умай,  Џетруха!  Ќа  самом-то  деле:  какаЯ  армиЯ  без
слесарей! Ђ на снегоочистке делать нечего -- весна уж в ширинку
дует!
    ‡ворычный опЯть молчал, жалеЯ жену Ђнисью и мальчишку, тоже
Џетра, которого мать звала выпороточком.
    --  …дем,  Џетруш!--  увещевал  Џухов.--  ѓорные  горизонты
увидим; да и честней как-то станет!  Ђ  то  видал  --  тифозных
эшелонами  прут,  а  мы сидим -- пайки получаем!.. ђеволюциЯ-то
пройдет, а нам ничего не останетсЯ! ’ы, скажут, што делал? Ђ ты
што скажешь?..
    --  џ  скажу,  что  рельсы  от  снегов  чистил!--   ответил
‡ворычный.-- Ѓез транспорта тоже воевать нельзЯ!
    --  ќто  што!--  сказал  Џухов.--  ’ы,  скажут,  хлеб за то
получал, то работа нормальнаЯ! Ђ чем ты бесплатно  пожертвовал,
спросЯт,  чему  ты  душевно  сочувствовал? ‚от где загвоздка! ‚
‚оронеже вон бывшие генералы снег сгребают -- и за  то  фунт  в
день получают! ’ак же и мы с тобой!
    --  Ђ  Я думаю,-- не поддавалсЯ ‡ворычный,-- мы тут с тобой
нужней!
    -- ’о никому  не  известно,  где  мы  с  тобой  полезней!--
нажимал  Џухов,--  …сли  только  думать, тоже далеко не уедешь,
надо и чувство иметь!
    -- „а будет тебе ерунду  лить!--  задосадовал  ‡ворычный.--
Љто  это  считать  будет -- кто что делал, чем занималсЯ? € так
покою нет от жизни такой! ’ебе теперь  все  равно  --  один  на
свете,--  вот  тебЯ  и  тЯнет,  дурака! Ќебось думаешь бабу там
покрасивше отыскать,-- чувство-то понимаешь! Њужик ты не старый
-- без бабы раздуешьсЯ скоро! Ќу и вали туда рысью!..
    -- „урак ты, Џетр!-- оставил надежду Џухов.-- ‚ механике ты
понимаешь, а сам по себе предрассудочный человек!
    ‘ горЯ Џухов и обедать не стал, а пошел  к  уполномоченному
записыватьсЯ,  чтобы сразу управитьсЯ с делами. Ќо когда пришел
-- съел два обеда: повар к нему благоволил за полудку  кастрюли
и за умные разговоры.
    --  Џосле  гражданской  войны  Я красным дворЯнином буду!--
говорил Џухов всем друзьЯм в ‹исках.
    -- ќто почему же такое?-- спрашивали его мастеровые люди.--
‡начит, как в старину будет, и землю тебе дадут?
    -- ‡ачем мне землЯ?-- отвечал  счастливый  Џухов.--  ѓайки,
что ль, сеЯть Я буду? ’о будет честь и звание, а не угнетение.
    --  Ђ  мы, значит, красными вахлаками останемсЯ?-- узнавали
мастеровые.
    -- Ђ вы на фронт ползите, а  не  чухайтесь  по  собственным
домам!-- выражалсЯ Џухов и уходил дожидатьсЯ отправки на юг.
    ...  —ерез  неделю  Џухов  и  еще пЯтеро слесарей, принЯтых
уполномоченным, поехали на Ќовороссийск -- в порт.
    …хали долго и трудно, но еще труднее бывают дела,  и  Џухов
впоследствии  забыл  это путешествие. Ќа дорогу им дали по пЯть
фунтов воблы и по ковриге хлеба,  поэтому  слесарЯ  были  сыты,
только пили воду на всех станциЯх.
    ‚  …катеринодаре Џухов сидел неделю -- шел где-то бой, и на
Ќовороссийск никого не пропускали. Ќо в  этом  зеленом  отпетом
городке давно притерпелись к войне и старались жить весело.
    "‘волочи!-- думал обо всех Џухов.-- ‚ремен не чувствуют!"
    ‚  Ќовороссийске  Џухов  пошел  на  комиссию, котораЯ Якобы
проверЯла знаниЯ специалистов.
    …го спросили, из чего делаетсЯ пар.
    -- Љакой пар?-- схитрил Џухов.-- Џростой или перегретый?
    -- ‚ообще... пар!-- сказал экзаменующий начальник.
    -- €з воды и огнЯ!-- отрубил Џухов.
    -- ’ак!-- подтвердил экзаменатор.-- —то такое комета?
    -- ЃродЯщаЯ звезда!-- объЯснил Џухов.
    -- ‚ерно! Ђ  скажите,  когда  и  зачем  было  восемнадцатое
брюмера?-- перешел на политграмоту экзаменатор.
    --  Џо  календарю  Ѓрюса тысЯча девЯтьсот двадцать восьмого
года восемнадцатого октЯбрЯ -- за неделю до ‚еликой ЋктЯбрьской
революции,  освободившей   пролетариат   всего   мира   и   все
разукрашенные  народы!--  не  растерЯлсЯ  Џухов,  читавший  что
попало, когда жена была жива.
    -- Џриблизительно верно!-- сказал председатель  проверочной
комиссии.-- Ќу, а что вы знаете про судоходство?
    --  ‘удоходство бывает тЯжельше воды и легче воды!-- твердо
ответил Џухов.
    -- Љакие вы знаете двигатели?
    -- Љомпаунд, Ћтто-„ейц, мельницы, пошвенные колеса и всЯкое
вечное движение!
    -- —то такое лошадинаЯ сила?
    -- ‹ошадь, котораЯ действует вместо машины.
    -- Ђ почему она действует вместо машины?
    -- Џотому, что у нас страна с отсталой техникой --  корЯгой
пашут, ногтем жнут!
    -- —то такое религиЯ?-- не унималсЯ экзаменатор.
    -- Џредрассудок Љарла Њаркса и народный самогон.
    -- „лЯ чего была нужна религиЯ буржуазии?
    -- „лЯ того, чтобы народ не скорбел.
    --  ‹юбите  ли  вы,  товарищ  Џухов,  пролетариат в целом и
согласны за него жизнь положить?
    --  ‹юблю,  товарищ  комиссар,--   ответил   Џухов,   чтобы
выдержать экзамен,-- и кровь лить согласен, только чтобы не зрЯ
и не дуриком!
    --  ќто  Ясно!--  сказал  экзаменатор и назначил его в порт
монтером длЯ ремонта какого-то судна.
    ‘удно то оказалось катером, под  названием  "Њарс".  ‚  нем
керосиновый  мотор  не  хотел  вертетьсЯ -- его и дали Џухову в
починку.
    ----
    Ќовороссийск оказалсЯ ветреным городом. €  ветер-то  как-то
тут  дул без толку: зарЯдит, дует и дует, даже посторонние вещи
от него нагревались, а ветер был холодный.
    ‚  Љрыму  тогда  сидел  ‚рангель,  а  с  ремонтом   "Њарса"
большевики  спешили  --  говорили,  что  ‚рангель морской набег
думает сделать, так чтоб было чем защититьсЯ.
    -- ’ак у него ж английские крейсера,-- объЯснЯл Џухов,--  а
наш "Њарс"-- морскаЯ лодка, ее кирпичом можно потопить!
    -- ЉраснаЯ ЂрмиЯ все может!-- отвечали Џухову матросы.-- Њы
в –арицын на щепках приплыли, кулаками город шуровали!
    -- ’ак то ж драка, а не война!-- сомневалсЯ Џухов.-- Ђ Ядро
не классоваЯ вещь -- живо ко дну пустит!
    Љеросиновый мотор на "Њарсе" никак не хотел вертетьсЯ.
    --  Ѓыл  бы  ты  паровой  машиной,--  рассуждал Џухов, сидЯ
одиноко в трюме судна,--  Я  б  тебЯ  сразу  замордовал!  Ђ  то
подлецом  каким-то  выдумана:  ишь провода какие-то, мелЯшки...
путанаЯ вещь!
    Њоре не удивлЯло Џухова -- качаетсЯ и мешает работать.
    -- Ќаши степи еще попросторней будут, и  ветер  еще  почище
там,  только не такой бестолковый, подует днем, а ночью тишина.
Ђ тут -- дует, дует и дует,-- что ты с ним делать будешь?
    Ѓормоча и покуриваЯ, Џухов сидел над двигателем, который не
шел. ’ри раза он его разбирал и вновь собирал, потом закручивал
длЯ пуска -- мотор сипел, а крутитьсЯ упорствовал.
    Ќочью  Џухов  тоже  думал   о   двигателе   и   убедительно
переругивалсЯ с ним, лежа в пустой каютке.
    Џришел раз к Џухову на "Њарс" морской комиссар и говорит:
    --  …сли  ты  завтра  не  пустишь машину, Я тебЯ в море без
кораблЯ пущу, копуша, черт!
    -- ‹адно, Я пущу эту  сволочь,  только  в  море  остановлю,
когда  ты  на  корабле  будешь!  ЉопайсЯ  сам тогда, фулюган!--
ответил как следует Џухов.
    •отел тогда комиссар пристрелить Џухова, но сообразил,  что
без механика плохаЯ война.
    ‚сю  ночь  билсЯ  Џухов.  Џередумал  заново  всю затею этой
машины, переделал ее по  своему  пониманию  на  какую-то  новую
машину,  удалил  зазорные  части и поставил простые -- и к утру
мотор бешено запыхал. Џухов тогда включил винт  --  мотор  винт
потЯнул, но тЯжело задышал.
    -- €шь,-- сказал Џухов,-- как черт на Ђфон взбираетсЯ!
    „нем пришел опЯть морской комиссар.
    -- Ќу что, пустил машину?-- спрашивает.
    --  Ђ  ты  думал, не пущу?-- ответил Џухов.-- ќто только вы
из-под …катеринодара удрали, а Я ни от чего  не  отступлю,  раз
надо!
    --  Ќу,  ладно, ладно,-- сказал довольный комиссар.-- ‡най,
что керосину у нас мало -- береги!
    -- Њне его  не  пить  --  сколько  есть,  столько  будет,--
положительно заЯвил Џухов.
    -- ‚едь мотор с водой идет?-- спросил комиссар.
    -- Ќу да, керосин топит, вода охлаждает!
    -- Ђ ты норови керосину поменьше, а воды побольше,-- сделал
открытие комиссар.
    ’ут Џухов захохотал всем своим редким молчаливым голосом.
    -- —то ты, дурак, радуешьсЯ?-- спросил в досаде комиссар.
    Џухов не мог остановитьсЯ и радостно закатывалсЯ.
    --  ’ебе  бы  не  советскую власть, а всю природу учреждать
надо,-- ты б ее ловко обдумал! ќх ты, мехоноша!
    “слышав это, комиссар удалилсЯ,  потерЯв  некую  внутреннюю
честь.
    Ђ в Ќовороссийске шли аресты и разгром зажиточных людей.
    "—его  они людей шуруют?-- думал Џухов.-- ЉакаЯ такаЯ гроза
от этих шутов? Ћни и так дальше завалинки выйти боЯтсЯ".
    Љроме арестов, по городу были расклеены бумаги: "‚следствие
тЯжелой медицинской усталости  ораторов,  никаких  митингов  на
этой неделе не будет".
    "’еперь нам скучно будет",-- скорбел, читаЯ, Џухов.
    Њеж  тем  в  порту поЯвилсЯ маленький истребитель "‡везда".
’ам пробоину заклепывали и Якорную лебедку чинили.  Џухов  туда
ходил смотреть, но его не пустили.
    -- —его это такое?-- обиделсЯ Џухов.-- џ же вижу, там холуи
работают. џ помочь хотел, а то случитсЯ в море неполадка!
    --      Ќе     велено     никого     пускать!--     ответил
часовой-красноармеец.
    -- Ќу, шут  с  вами,  мучайтесь!--  сказал  Џухов  и  ушел,
озабоченный.
    Љ  вечеру  того  же днЯ пришло в порт турецкое транспортное
судно "˜анЯ". ‚ клубе говорили, что  это  подарок  ЉемалЯ-паши,
турецкого вождЯ, но Џухов сомневалсЯ.
    --  џ  же  видел,--  говорил он красноармейцам,-- что судно
исправное! ‘танет вам турецкий султан  в  военное  времЯ  такие
подарки делать -- у него самого нехватка!
    --    ’ак    он   друг   наш,   Љемаль-паша!--   разъЯснЯли
красноармейцы.-- ’ы, Џухов, в политике -- плетень!
    -- Ђ ты снЯл онучи --  думаешь,  гвоздем  стал?--  обижалсЯ
Џухов  и  уходил  в  угол  глЯдеть плакаты, которым он, однако,
особо не доверЯл.
    ----
    Ќочью  Џухова  разбудил  вестовой  из  штаба  армии.  Џухов
немного испугалсЯ.
    -- „олжно быть, морской комиссар гадит!
    Ќа  дворе штаба стоЯл большой отрЯд красноармейцев в полном
походном снарЯжении. ’ут же стоЯли трое мастеровых, но  тоже  в
военных шинелЯх и с чайниками.
    --  ’оварищ Џухов,-- обратилсЯ командир отрЯда,-- вы почему
не в военной форме?
    -- џ и так хорош, чего мне чайник цеплЯть!-- ответил  Џухов
и стал к сторонке.
    ‘тоЯла ночь -- и огромнаЯ тьма,-- и в горах шуршали ветер и
вода.
    Љрасноармейцы  стоЯли  молча, одетые в новые шинели, и ни о
чем не говорили. Ќе то они боЯлись  чего-то,  не  то  соблюдали
тайну друг от друга.
    ‚  горах  и  далеких  окрестностЯх  изредка кто-то стрелЯл,
уничтожаЯ неизвестную жизнь.
    Ћдин красноармеец загремел винтовкой,-- его враз угомонили,
и он почуЯл свой срам, до самого сердца.
    Џухов  тоже  что-то  заволновалсЯ,  но  не  выражал   этого
чувства, чтобы не шуметь.
    ”онарь  над  конюшней  освещал  дворовую нечистоту и дрожал
неЯсным светом на бледных лицах красноармейцев. ‚етер, нечаЯнно
зашедший с гор, говорил о смелости,  с  которой  он  воюет  над
беззащитными  пространствами. ‘вое дело он и людЯм советовал --
и те слышали.
    ‚ городе  бесчинствовали  собаки,  а  люди,  наверно,  тихо
размножались. Ђ тут, на глухом дворе, другие люди были охвачены
тревогой  и особым сладострастием мужества оттого, что их хотЯт
уменьшить в количестве.
    ‚ышел на середину военный комиссар полка и  негромко  начал
говорить, будто имел перед собой одного человека:
    --  „орогие  товарищи!  ‘ейчас  у  нас не митинг, и Я скажу
немного...    ‚ысшее    командование    ђеспублики    приказало
ђеввоенсовету  нашей  армии  ударить  в  тыл  ‚рангелю, который
сейчас догорает в Љрыму. Ќаша  задача  как  раз  в  том,  чтобы
переплыть на тех судах, которые у нас есть, Љерченский пролив и
высадитьсЯ  на  Љрымском  берегу.  ’ам  мы должны соединитьсЯ с
действующими  в  тылу  ‚рангелЯ  красно-зелеными  партизанскими
отрЯдами  и отрезать ‚рангелЯ от судов, куда он броситсЯ, когда
севернаЯ ЉраснаЯ  ЂрмиЯ  прорветсЯ  через  Џерекоп.  Њы  должны
разрушить  мосты  и  дороги  у  ‚рангелЯ,  растерзать его тыл и
загородить ему море, чтобы выжечь сразу всю эту заразу!
    Љрасноармейцы! „обратьсЯ до Љрыма нам будет тЯжело,  и  это
рискованнаЯ  вещь.  ’ам  плавают дозорные крейсера, которые нас
потопЯт, если заметЯт. ќто Я должен вам открыто сказать. Ђ если
и доплывем, то нам предстоит опаснаЯ, смертельнаЯ борьба  среди
озверелого  противника.  Ќе много нас уцелеет, а может, никого,
когда Љрым станет советским,-- вот  что  Я  хочу  вам  сказать,
дорогие товарищи красноармейцы!
    €  далее того, Я хочу спросить у вас, товарищи, согласны ли
вы на это дело идти добровольно?
    —увствуете  ли  вы  мужественную  отвагу   в   себе,   дабы
пожертвовать  достоинством жизни на благо революции и ‘оветской
ђеспублики? …сли  кто  боитсЯ  или  колеблетсЯ,  у  кого  семьЯ
осталась  и  ему ее жалко -- пускай выйдет и скажет, чтобы Ясно
было, и мы освободим такого товарища!
    –ентральное наше правительство возлагает великую надежду на
нашу операцию, чтобы поскорей покончить с войной и приступить к
мирному строительству на фронте труда!
    џ жду  вашего  ответа,  товарищи  красноармейцы!  џ  должен
сейчас же передать его ђеввоенсовету армии!
    ‚оенный  комиссар  кончил  речь  и стоЯл насупившись,-- ему
было хорошо и неловко. Љрасноармейцы тоже молчали. Ђ  у  Џухова
все дрожало внутри.
    "‚от  это  дело,--  думал  он,--  вот  она,  большевистскаЯ
война,-- нечего тут Яйца высиживать!"
    Ќикто уже не слышал  ветра  и  не  видел  ночных  гор.  Њир
затмилсЯ  во всех глазах, как дальнее событие, каждый был занЯт
общей жизнью. ”онарь на дворе  тоже  потух,  израсходовав  свой
керосин, и никто этого не заметил.
    ‚друг  из  рЯдов  выступает один красноармеец и определенно
говорит:
    -- ’оварищ комиссар! Џередайте ђеввоенсовету армии и  всему
командованию,  что  мы  ждем  приказа о выступлении! Њы того не
ждали,  чтобы  нам  оказали  такую  высокую  честь  и  поручили
прикончить  ‚рангелЯ!  џ  в  том убежден, что говорю от чистого
сердца всех красноармейцев, если скажу,  что,  стало  быть,  мы
благодарим  и  также клЯнемсЯ отдать свою кровную силу и жизнь,
раз то надо советской власти,-- вот и  все!  —его  там  волынку
тЯнуть  и  чего  ждать,  раз  люди  в ‘оветской ђоссии с голоду
умирают, а тут сволочь в Љрыму сидит и мешаетсЯ!
    Љрасноармейцы заволновались и радостно загудели,  хотЯ,  по
здравому   смыслу,  радоватьсЯ  было  нечему.  ‚ышел  еще  один
красноармеец и заЯвил:
    -- Џравильно штаб сделал, что десант назначил.  ‘  Џерекопа
пусть  ‚рангелЯ  трахнут в морду, а мы разом в зад,-- вот тогда
он с корнем лЯжет, и английские корабли ему спасеньЯ не дадут!
    ’ут опЯть выходит комиссар:
    -- ’оварищи красноармейцы! Њы в штабе так и знали! Њы ждали
от вас той высокой сознательности  и  беззаветности  революции,
которую  вы  сейчас  здесь  проЯвили!  Ћт имени ђеввоенсовета и
командованиЯ армии выражаю вам благодарность и прошу считать те
слова,  которые  Я  сказал,  военной  тайной.  ‚ы  знаете,  что
Ќовороссийск   полон  белогвардейскими  шпионами,  и  мы  будем
обречены на гибель, если кто что узнает! Џриказ  о  выступлении
будет дан особо. ‘пасибо, товарищи!
    Љомиссар  спешно  ушел,  а  красноармейцы еще стоЯли. Џухов
подошел к ним и начал слушать. ‚ первый раз в жизни  ему  стало
так стыдно за что-то, что кожа покраснела под щетиной.
    Ћказалось,  что на свете жил хороший народ и лучшие люди не
жалели себЯ.
    •олоднаЯ ночь наливалась бурей, и одинокие люди чувствовали
тоску и ожесточение. Ќо никто  в  ту  ночь  не  показывалсЯ  на
улицах,  и  одинокие  тоже  сидели дома, слушаЯ, как хлопают от
ветра ворота. …сли же кто шел к  другу,  спеша  там  растратить
беспокойное времЯ, то обратно домой не возвращалсЯ, а ночевал в
гостЯх.  Љаждый  знал,  что  его  ждет  на  улице арест, ночной
допрос, просмотр документов и долгое сидение в тухлом  подвале,
пока  не  установитсЯ, что сей человек всю жизнь побиралсЯ, или
пока не будет одержана большевиками окончательнаЯ победа.
    Ђ меж тем крестьЯне из северных мест,  одевшись  в  шинели,
вышли  необыкновенными  людьми,--  без  сожалениЯ  о жизни, без
пощады к себе и к любимым родственникам, с прочной ненавистью к
знакомому  врагу.  ќти  вооруженные  люди  готовы  дважды  быть
растерзанными,  лишь  бы  и  враг  с ними погиб, и жизнь ему не
досталась.
    Ќочью Џухов играл с красноармейцами в шашки  и  рассказывал
им о командире, которого никогда не видел.
    Џухов,  не  видЯ  удовольствиЯ  в жизни, привык украшать ее
геройскими рассказами, и всем становилось от того веселей.
    ‚ отрЯде, назначенном в десант, было пЯтьсот  человек,--  и
случилось, что все они из разных мест.
    Џоэтому  на  другой  день  пошло  пЯтьсот  писем  в пЯтьсот
русских деревень.
    –елых полднЯ  красноармейцы  малевали  и  карЯкали  бумагу,
прощаЯсь   с   матерЯми,   женами,   отцами  и  более  дальними
родственниками.
    Џухов  тоже  помогал,  кто  особо  слаб  был  в  буквах,  и
выдумывал такие письма, что красноармейцы одобрЯли:
    -- ‘кладно ты пишешь, ”ома …горыч,-- мои плакать будут!
    --  Ђ  то  как  же?-- говорил Џухов,-- хохотать тут нечего:
дело не шуточное! —удак ты человек!
    Џосле обеда Џухов пошел к комиссару:
    -- ’оварищ комиссар, менЯ в десант возьмете?
    -- ‚озьмем, товарищ Џухов, затем  тебЯ  и  звали  вчера  на
собрание!-- ответил комиссар.
    --   ’олько  Я  прошу,  товарищ  комиссар,  назначить  менЯ
механиком на "˜аню",-- там, Я  слыхал,  пароваЯ  машина,  а  на
"Њарсе" керосиновый мотор, он мне не сподручен: дюже мал!
    --  Ќа  "˜ане"  там  есть  свой  механик -- турок!-- сказал
комиссар.-- Ќу, ладно: мы  тебЯ  в  помощники  назначим,  а  на
"Њарс"  возьмем  шофера!  Ђ  ты  что,  не следишь с керосиновым
мотором, что ли?
    -- Њотор -- ерундоваЯ вещь, пароваЯ  машина  крепче  берет.
Ќеохота  мне,  товарищ  комиссар,  в  геройском  походе с таким
дерьмом возитьсЯ! ќто примус, а не машина,-- сами видите!
    -- Ќу, ладно,-- согласилсЯ комиссар,-- поедешь  на  "˜ане",
раз  так.  ‚  десанте  люди  едут  добровольно и делают, что им
способней! Ђ уж в походе, брат, не мудри!..
    Џухов взЯл пропуск и пошел на  "˜аню"--  машину  поглЯдеть.
…му лишь бы машина была, там он считал себЯ дома.
    ‘ турецким машинистом он сошелсЯ скоро, сказав, что главное
дело -- смазка, тогда никакой работой машину не погубишь.
    --  ќто  справедливо,--  хорошо  по-русски  сказал турок,--
масло -- доброта, оно машину бережет! Љто масла много дает, тот
любит машину, тот есть механик!
    -- Ќу, понЯтно,-- обрадовалсЯ Џухов,-- машина любит конюха,
а не наездника. Ћна живое существо!
    Ќа том они и подружили.
    Ќочью, против окрепшего ветра, отрЯд шел в порт на посадку.
Џухов не знал, к кому  ему  притулитьсЯ,  и  шел  сбоку,  гремЯ
полученным   казенным  чайником.  Ќо  красноармейцы  сразу  его
одернули:
    -- ‘казано -- иди тайком, чего ты громыхаешь?
    -- Ђ чего мне  таитьсЯ-то:  не  на  грабеж  идем!--  сказал
Џухов.
    --   Џриказано   не  шуметь,--  тихо  ответил  красноармеец
Ѓаронов,-- затем и людей в городе  в  губчок  попрЯтали,  чтобы
шпионов не было!
    ˜ли  долго  и бесшумно, еле хрустЯ влажным песком. Ћгромные
порожние склады  стоЯли  в  темноте,  и  в  них  бурчал  ветер.
ѓолодные крысы метались всюду, питаЯсь неизвестно чем.
    Ќочь  была  непроглЯдна, как могильнаЯ глубина, но люди шли
возбужденно, с тревожным восторгом в сердце, похожие на древних
потаенных охотников.
    ѓлубокие времена  дышали  над  этими  горами  --  свидетели
мужества   природы,   посредством   которого   она   только   и
существовала. ќти вооруженные путники также были полны мужества
и последней смелости, какие имела природа, вздымаЯ горы  и  роЯ
водоемы.
    ’олько  потому  красноармейцам,  вооруженным  иногда одними
кулаками, и удавалось ловить в степЯх броневые автомобили врага
и разоружать, окорачиваЯ, воинские эшелоны белогвардейцев.
    Њолодые, они строили себе новую страну длЯ  долгой  будущей
жизни, в неистовстве истреблЯЯ все, что не ладилось с их мечтой
о счастье бедных людей, которому они были научены политруком.
    Ћни  еще  не  знали  ценности  жизни,  и  поэтому  им  была
неизвестна трусость -- жалость потерЯть свое тело.  €з  детства
они  вышли в войну, не пережив ни любви, ни наслаждениЯ мыслью,
ни созерцаниЯ того неимоверного мира, где они  находились.  Ћни
были  неизвестны  самим  себе. Џоэтому красноармейцы не имели в
душе  цепей,  которые  приковывали  бы  их  внимание  к   своей
личности.  Џоэтому  они  жили  полной общей жизнью с природой и
историей,-- и историЯ бежала в те годы, как  паровоз,  таща  за
собой  на  подъем  всемирный  груз нищеты, отчаЯниЯ и смиренной
косности.
    ‚  мрачной  темноте  засиЯли  перемежающимсЯ  светом   огни
судовых  сигналов.  ЋтрЯд вступил на помост пристани. ‘ейчас же
началась посадка.
    Ќа "˜аню" посадили весь отрЯд, на катер  "Њарс"--  двадцать
человек разведки, а на истребитель -- военморов.
    Џухов  влез в машинное отделение "˜ани" и почувствовал себЯ
очень хорошо. Ѓлиз машины он всегда был добродушен. Ћн  закурил
и  прохаркнулсЯ  громким  голосом,  устав  молчать и выдуваЯ из
легких спертые, застоЯвшиесЯ газы.
    —аса два еще гремели красноармейские башмаки по палубе и по
трапам.
    —увствуЯ  достаточное  удовольствие  от  этих   беспокойных
событий, Џухов не усидел внизу и выскочил на палубу.
    —ерные тела людей, трепещущие в неЯрком свете фонарей, тихо
ползли  по трапам, крепко прижав к себе винтовки и все походные
принадлежности, чтобы ничто не стукнуло.
    Ќочь от фонарей стала еще огромней и темней,-- не верилось,
что существует живой  мир.  ‚  глубинах  тьмы  тонул  небольшой
ветер, шевелЯ какие-то вещи на пристани.
    Љратко  и  предостерегающе  гудели  пароходы, что-то говорЯ
друг другу, а на берегу  лежала  наблюдающаЯ  тьма  и  влекущаЯ
пустынЯ.  Ќикакого  звука  не  доходило до города, только с гор
сквозило рокотание далекой быстрой реки.
    Ќеиспытанное  чувство  полного  удовольствиЯ,  крепости   и
необходимости  своей  жизни охватило Џухова. Ћн стоЯл, упершись
спиной в лебедку, и радовалсЯ этой таинственной ночной  картине
-- как люди молча и тайком собирались на гибель.
    ‚ давнем детстве он удивлЯлсЯ пасхальной заутрене, ощущаЯ в
детском  сердце  неизвестное и опасное чудо. ’еперь Џухов снова
пережил эту простую радость, как будто он стал  нужен  и  дорог
всем,--  и  за это всех хотел незаметно поцеловать. Џохоже было
на то, что всю жизнь Џухов злилсЯ и оскорблЯл  людей,  а  потом
увидел,  какие  они  хорошие, и от этого стало стыдно, но чести
своей уже не воротишь.
    Њоре покойно шуршало за бортом, хранЯ неизвестные  предметы
в  своих  недрах. Ќо Џухов не глЯдел на море,-- он в первый раз
увидел настоЯщих  людей.  ‚сЯ  прочаЯ  природа  также  от  него
отдалилась и стала скучной.
    Љ   часу   ночи  посадка  окончилась.  ‘  берега  раздалось
последнее приветствие от ђеввоенсовета армии.  Љомиссар  что-то
рассеЯнно туда ответил, он был занЯт другим.
    ђаздалась   морскаЯ   резкаЯ   команда,--   и  сушь  начала
отдалЯтьсЯ.
    „есантные суда отчалили в Љрым.
    ----
    —ерез десЯть минут  последнЯЯ  видимость  берега  растаЯла.
Џароходы  шли  в  воде  и в холодном мраке. Ћгни были потушены,
людей разместили в трюме,-- все сидели в темноте и  духоте,  но
никто не засыпал.
    Џриказано  было  не курить, чтобы случайно не зажечь судна.
ђазговаривать тоже  запретили,  так  как  командир  и  комиссар
старались   придать  "˜ане"  безлюдный  вид  мирного  торгового
парохода.
    ‘удно шло  тайком,  глухо  отсекаЯ  пар.  ѓде-то  недалеко,
затерЯнные в ночной гуще, ползли "Њарс" и истребитель. ‚ремЯ от
времени  они  давали  о  себе знать матросским длинным свистом.
"˜анЯ" им отвечала коротким густым гудком.
    ‘уда  продирались  в  сплошной  каше  тьмы,  напрЯгаЯ  свои
небольшие машины.
    Ќочь  проходила  тихо.  Љрасноармейцам она казалась долгой,
как  будущаЯ  жизнь.   ‚озбуждение   понемногу   проходило,   а
длительнаЯ  темнота постепенно напрЯгала душу тайной тревогой и
ожиданием внезапных смертельных событий.
    Њоре насторожилось и совсем примолкло. ‚инт  греб  невидимо
что, какую-то тЯгучую влагу, и влага негромко мЯлась за бортом.
Ќе  спеша  истекало томительное времЯ. ѓоры бледно и застенчиво
светились близким утром, но море  уже  было  не  то.  ‘покойное
зеркало его, созданное длЯ заглЯденьЯ неба, в тихом исступлении
смешало  отраженные  видениЯ.  Њелкие злобные волны изуродовали
тишину морЯ и терлись от своего множества в тесноте, раскачиваЯ
водЯные недра.
    Ђ вдали --  в  открытом  море  --  уже  шевелились  грузные
медленные  горы,  рыли  пучины  и сами в них рушились. € оттуда
неслась по мелким гребнЯм известковаЯ пена, шипЯ, как  Ядовитое
вещество.
    ‚етер  твердел  и  громил  огромное  пространство,  погасаЯ
где-то за сотни верст. Љапли воды, выдернутые из морЯ,  неслись
в трЯсущемсЯ воздухе и били в лицо, как камешки.
    Ќа  горах,  наверно, уже гоготала бурЯ, и море свирепело ей
навстречу
    "˜анЯ" начала метатьсЯ по расшевелившемусЯ морю, как  сухой
листик, и все ее некрепкое тело уныло поскрипывало.
    Љаменный,  тЯжелый норд-ост так раскачивал море, что "˜анЯ"
то ползла в пропасти, окруженнаЯ валами воды,  то  взлетала  на
гору  -- и оттуда видны были на миг чьи-то далекие страны, где,
казалось, стоЯла синЯЯ тишина.
    ‚ воздухе чувствовалось тЯгостное раздражение, какое бывает
перед грозой.
    „ень  давно  наступил,  но  от  норд-оста   захолодало,   и
красноармейцы студились.
    ђодом  из  сухих  степей, они почти все лежали в желудочном
кошмаре; некоторые вылезли на  палубу  и,  свесившись,  блевали
густой желчью. Ћтблевавшись, они на минуту успокаивались, но их
снова  раскачивало,  соки  в  теле перемешивались и бурлили как
попало, и красноармейцев опЯть тЯнуло на рвоту.  „аже  комиссар
забеспокоилсЯ  и  неугомонно  ходил  по палубе, схватываЯсь при
качке за трубу или за стойку. Ѓлевать его не тЯнуло,--  он  был
из морЯков.
    "˜анЯ"  приближалась к самому опасному месту -- Љерченскому
проливу, а бурЯ никак не укрощалась, силЯсь выхватить  море  из
его глубокой обители.
    "Њарс"  и  истребитель давно пропали в пучинах урагана и на
сигналы "˜ани" перестали отвечать.
    Љомандир "˜ани" судном уже не управлЯл,-- кораблем  правила
трепещущаЯ стихиЯ.
    Џухов  от  качки не страдал. Ћн объЯснЯл машинисту, что это
изжога ему помогает, которой он давно болеет.
    ‘ машиной тоже справитьсЯ было трудно: все  времЯ  менЯлась
нагрузка  -- винт то зарывалсЯ в воду, то выскакивал на воздух.
Ћт этого машина то визжала от скорости, трЯсЯсь всеми  болтами,
то затихала от перегрузки.
    --  Њажь,  мажь  ее,  ”ома,  уснащивай ее погуще, а то враз
запорешь на таких оборотах!-- говорил машинист.
    € Џухов обильно питал машину маслом, что он уважал  делать,
и приговаривал:
    -- Ђ-а, стервозиЯ, Я ж тебЯ упокою! џ ж тебЯ угромощу!
    —аса через полтора "˜анЯ" проскочила Љерченский пролив.
    Љомиссар   спустилсЯ   на   минуту   в  машинное  отделение
прикурить, так как у него взмокли спички.
    -- Ќу, как она?-- спросил его Џухов.
    --  Ћна-то  ничего,  да  он-то  плох!--  пошутил  комиссар,
улыбаЯсь усталым, изработавшимсЯ лицом.
    -- Ђ что так?-- не понЯл Џухов.
    --  Ђ  ничего  --  все хорошо,-- сказал комиссар.-- ‘пасибо
норд-осту, а то бы нас давно белые угомонили!
    -- ќто как же так?
    --  Ђ  так,--  объЯснил   комиссар.--   Љерченский   пролив
охранЯетсЯ  у  белых  военными  крейсерами.  Ђ  от бури они все
укрылись в Љерченскую гавань и поэтому нас не заметили! ЏонЯл?
    --  Ќу,  а  прожекторами  отчего   нас   не   нащупывали?--
допытывалсЯ Џухов.
    -- Ћго! ‚сЯ атмосфера трЯслась, какие тут прожектора!
    ‚  полдень  "˜анЯ"  шла  уже  в  крымских  водах,  но  море
по-прежнему изнемогало в буре и устало билось в борт парохода.
    ‘коро на горизонте  показалсЯ  неизвестный  дымок.  Љапитан
судна,  командир  отрЯда  и  комиссар  долго  наблюдали  за тем
дымком. Џотом "˜анЯ" взЯла курс в  открытое  море  --  и  дымок
пропал.
    Ќорд-ост  не прекращалсЯ. ќто несчастье радовало капитана и
комиссара. ‘торожевые белогвардейские суда считали бдительность
в такой шторм излишней и сидели в береговых щелЯх.
    Љомиссар тем и объЯснЯл, что "˜анЯ"  цела,  и  надеЯлсЯ  на
высадку  десанта  на  берег, как только стихнет бурЯ и наступит
ночь.
    Џухов не вылезал из машинного, обливаЯсь потом у бесившейсЯ
машины и стращаЯ ее всЯкими словами.
    ‚ четвертом часу днЯ на горизонте сразу  объЯвились  четыре
дымка.  Ћни стали ходко приближатьсЯ, как бы обхватываЯ "˜аню".
Ћдно судно совсем разглЯдело "˜аню" и стало давать  сигналы  об
остановке.
    Љрасноармейцы  хоть  и не догадывались -- как и что, а тоже
высыпали на палубу и заметались от любопытства.
    Љапитан  "˜ани"  по  дыму  догадалсЯ,  что  одно  из  судов
навернЯка военный крейсер.
    ‚ыходило, что десанту пришло времЯ добровольно пускать себЯ
ко дну.
    Љапитан  и  комиссар  не  сходили  с  рубки, стараЯсь найти
какой-нибудь исход длЯ спасениЯ. ‚сем красноармейцам  приказано
было уйти в трюм, чтобы судно противника не обнаружило военного
значениЯ "˜ани".
    Ќорд-ост  ревел  с  неизбывной  силой  и сметал "˜аню" с ее
курса. —етыре неизвестных кораблЯ тоже с трудом удерживали курс
и не могли принЯть направлениЯ на "˜аню".
    ‘коро три дымка  исчезли  из  зрениЯ,--  их  куда-то  отшиб
зверский  норд-ост. ‡ато четвертое судно неотступно подбиралось
к "˜ане". €ногда уже Явственно обнажалсЯ  его  корпус.  Љапитан
разглЯдел,  что  это быстроходный и хорошо вооруженный торговый
пароход и  что  он  нагонЯет  "˜аню".  ’олько  шторм  никак  не
допускает  то  судно  подойти  к "˜ане" вплотную. ‡атем пароход
стал  допрашивать  "˜аню",  куда  она  идет.  "˜анЯ",  войдЯ  в
крымские   воды,   шла  под  врангелевским  флагом.  Ќа  вопрос
белогвардейского парохода "˜анЯ" ответила, что идет из Љерчи  в
”еодосию и везет рыбу.
    Ќа  палубе оставалось только четверо турок в костюмах своей
родины, а все военные люди вместе  с  комиссаром  и  командиром
десанта  сидели  в  трюме. Џоэтому, когда белые купцы подошли к
"˜ане",  то  только  поглЯдели  в  бинокли   и   пошли   прочь.
Ѓуксировать  "˜аню" они не захотели,-- наверное, из-за опасного
шторма.
    Ћстальной  день  прошел   спокойно.   €ногда   показывались
какие-то  пароходы,  но  сейчас же исчезали: они боЯлись "˜ани"
еще больше, чем она их.
    Љрасноармейцы,  замученные  тошнотой   и   сырым   холодом,
старались  нарочно  быть веселыми и стыдились отчего-то морской
болезни.  €м   надоело   тоскливое   плавание,   и   они   даже
обрадовались, что подходит белогвардейский пароход, вооруженный
четырьмЯ пушками.
    Љрасноармейцам море было незнакомо, и они не верили, что та
стихиЯ, от которой только тошнит, таит в себе смерть кораблей.
    --  Џускай  подходит!--  сказал красноармеец-тамбовец.-- Њы
его смажем!
    -- Љак же ты его  смажешь?--  спросил  комиссар.--  “  него
пушки на борту!
    --  Ђ  вот  увидишь,-- заЯвил тамбовец,-- из винтовок так и
смажем!
    Џривыкшие брать  броневые  автомобили  на  ходу,  с  одними
винтовками  в  руках,  красноармейцы и на море думали побеждать
посредством винтовки.
    €ногда  мимо  "˜ани"  проносились  целые  водЯные   столбы,
объЯтые  вихрем норд-оста. ‚след за собой они обнажали глубокие
бездны, почти показываЯ дно морЯ.
    ‚незапно после такого морского столба  показалсЯ  пропавший
ночью  катер "Њарс". …го совсем затрепало. ѓлыбы воды громили и
рушили его оснастку и норовили совсем перекувырнуть. Ќо  "Њарс"
упорно  отфыркивалсЯ  и  металсЯ по волнам, еле живой от своего
упрЯмства. Ћн хотел пристать к "˜ане", но волна откидывала  его
прочь в пучину.
    ‚сЯ команда "Њарса" и двадцать человек разведки, которую он
вез, стоЯла на палубе, держась за снасти.
    ‹юди  что-то бешено кричали на "˜аню", но гром бури рвал их
голоса,  и  ничего  не  было  слышно.  ‹ица   людей   затмились
бессмысленностью,   глаза   выцвели  от  злобного  отчаЯниЯ,  и
смертельнаЯ бледность  на  них  лежала,  как  белаЯ  намазаннаЯ
краска.
    Љазнь  наступающей смерти терзала их еще больше от близости
"˜ани". ‹юди на "Њарсе" рвали на себе последнюю казенную одежду
и  рычали  по-звериному,  показываЯ  даже  кулаки.  Ћни  вопили
сильнее бури, а один толстый красноармеец сидел верхом на рее и
ел хлеб, чтобы зрЯ не пропал паек.
    ѓлаза  гибнущих  людей  торчали  от выпученной ненависти, и
ноги их неистово колотили в палубу, обращаЯ на себЯ внимание.
    Џухов стоЯл наверху и глЯдел на "Њарс".
    -- —его они там бесЯтсЯ?-- спросил он у комиссара.-- ’онут,
что ли, или испугались чего?
    -- „олжно быть, течь  у  них,--  ответил  комиссар,--  надо
как-нибудь помочь!
    Љрасноармейцев  в  трюме  было  не  удержать. Ћни стоЯли на
палубе  и  тоже  что-то  кричали  на   "Њарс",   позорЯ   испуг
несчастных.
    ‚сЯ "˜анЯ" терзалась за отрЯд и команду "Њарса"; командир в
бешенстве  кричал  на  капитана,  комиссар  тоже ему помогал, а
капитан никак не мог подойти к "Њарсу".
    Љогда "˜аню" подшвырнуло к "Њарсу",  то  оттуда  закричали,
что вода уже в машинном отделении.
    …ще послышалась с "Њарса" гармоника -- кто-то там наигрывал
перед смертью, пугаЯ все законы человеческого естества.
    Џухов это как раз Явственно услышал и чему-то обрадовалсЯ в
такой неурочный час.
    ‚ затихшую секунду, когда "Њарс" подскочил к "˜ане", чистый
голос, поверх криков, вторил чьей-то тамошней гармонике:
            Њое Яблочко
            Ќесоленое,
            ‚ море —ерное
            “роненное...
    -- ‚от сволочь!-- с удовольствием сказал Џухов про веселого
человека на "Њарсе" и плюнул от бессильного сочувствиЯ.
    --  ‘пускай  лодку!--  крикнул  капитан,  потому что "Њарс"
торчал одной палубой, а корпус его уже утонул.
    ‹одка,  еле   опущеннаЯ   на   воду,   сейчас   же   трижды
перевернулась, и два матроса на ней исчезли невидимо куда.
    ‚друг крутой взмах шквала схватил "Њарс" и швырнул его так,
что он очутилсЯ над "˜аней".
    -- ‘игай вниз!-- заорал усердней всех Џухов.
    ‹юди  на  "Њарсе"  вздрогнули, помертвели до черноты лица и
бросились как попало вниз -- на палубу "˜ани". ЏадаЯ на "˜аню",
они валились, как дохлые тела, и ломали  руки  ловившим  их,  а
Џухова совсем сшибли с ног. ќто ему не понравилось.
    --  ‹егче!--  шумел  он.-- Ќа ‚рангелЯ шли, черти, а чистой
воды боЯтсЯ!
    —ерез несколько секунд весь  "Њарс"  сгрузилсЯ  на  "˜аню",
только двое пролетели мимо, промахнувшись в морскую прорву.
    Ќа   "Њарсе"  что-то  гулко  заныло,  и  он  разлетелсЯ  от
внутреннего взрыва в щепки и железки.
    Џухов ходил среди спасенных людей и каждого спрашивал:
    -- ќто не ты пел там?
    -- Ќет, куды там петь!-- отвечал красноармеец или матрос  с
"Њарса".
    --  „а  ты и не похож на того!-- говорил недовольно Џухов и
шел дальше.
    ’ак ни одного и не нашлось -- никто, оказываетсЯ, не пел  и
на  гармонике  не  играл.  Ђ ведь слышалсЯ звук -- и даже слова
песни Џухов запомнил.
    ‚ечерело уже, а шторм лютовал и не собиралсЯ отдыхать.
    -- € откуда  он,  дьЯвол,  выходит,--  посмотрел  бы  Я  то
место!-- говорил себе Џухов, качаЯсь вместе с машиной в трюме.
    ‚ечером начальство на "˜ане" долго совещалось. "˜анЯ" имела
большую  перегрузку  и  к  крымскому  берегу  близко подойти не
могла. Љ тому же норд-ост все времЯ отжимал  судно  в  открытое
море, и десант высадить все равно нельзЯ. Ђ долго задерживатьсЯ
в  море  очень опасно -- первый сторожевой крейсер белых пустит
"˜аню" на дно.
    ‘овещались  долго.  Њатросы  не  сдавались   и   советовали
переждать шторм, а там видно будет.
    -- Ќу, вернемсЯ в Ќовороссийск,-- говорил командир разведки
матрос  ˜ариков,--  а  там  что?  ‚о-первых,  жары нагонЯт, что
самовольно вернулись, а во-вторых,  что  же,--  все  по-дурному
пойдет: ведь ‚рангель цел останетсЯ!
    -- ’ы, ˜ариков, забыл,-- сказал ему военный комиссар,-- что
от "Њарса"  твоего  одни  щепки  плавают, истребитель пропал,--
тоже, должно,  купаетсЯ,--  а  "˜анЯ"  кирпичом  ворочаетсЯ  от
нагрузки!..  —то  ж, по-твоему, обЯзательно ему и "˜аню" на дно
пустить?..
    -- Ќу, как хочешь!-- сказал ˜ариков.-- ’олько и  ворочатьсЯ
дюже срамно!
    Ћднако  к  ночи  порешили,  что  надо  уходить  обратно  на
Ќовороссийск.
    Љ  полуночи  норд-ост  начал  слабеть,  но  море   носилось
по-прежнему. "˜анЯ" кое-как влекла себЯ домой.
    ‚  Љерченском  проливе ее нащупали береговые прожектора, но
стрельбы из крепостных орудий белые  не  открыли.  Њожет  быть,
потому,  что  на  "˜ане"  еще  болталсЯ  обрывок врангелевского
флага.
    ----
    Џод утро "˜анЯ" выгружалась в Ќовороссийске.
    --  ‘рамота  чертова!--  обижались  красноармейцы,  собираЯ
вещи.
    --  —его  ж  срамота-то?--  урезонивал их Џухов.-- Џрирода,
брат, погуще человека! Љрейсера и то  в  береговых  загогулинах
стоЯли!
    --  Ќичего,--  говорил  недовольный  матрос  ˜ариков,-- вот
Џерекоп прошибут, тогда без нас, без сопливых, обойдутсЯ!
    ’ак оно и случилось: ˜ариков как в озеро глЯдел.
    ‚ тот же вечер ђеввоенсовет приказал повторить десант.
    ЋтрЯд в ночь снова погрузилсЯ, и "˜анЯ" поднЯла пары.
    ˜ариков радостно металсЯ  по  судну  и  каждому  что-нибудь
говорил.  Ђ  военный  комиссар  чувствовал свою дурость, хотЯ в
ђеввоенсовете ему ничего плохого не сказали.
    -- ’ы -- рабочий?-- спрашивал ˜ариков у Џухова.
    -- Ѓыл рабочий, а буду водолаз!-- отвечал Џухов.
    -- ’огда почему ж ты не в авангарде  революции?--  совестил
его  ˜ариков.--  Џочему  ж  ты  ворчун и беспартиец, а не герой
эпохи?..
    -- „а  не  верилось  как-то,  товарищ  ˜ариков,--  объЯснил
Џухов,--  да и партком у нас в дореволюционном доме губернатора
помещалсЯ!
    --  —его  там  дореволюционный  дом!--  еще  пуще   убеждал
˜ариков.-- џ вот родилсЯ до революции -- и то терплю!
    Џеред  самым  отходом  комиссар  десанта  отлучилсЯ:  пошел
депешу дать о благополучном отплытии.
    —ерез полчаса он вернулсЯ, но на судно не пошел, а  осталсЯ
на пристани, смеЯлсЯ и кричал:
    -- ‘лазь!
    --  —то  ты,  голова,  очумел,  что  ли?  —его  -- слазь?--
допрашивал его с борта ˜ариков.
    --  ‘лазь,  говорю!--  шумел  комиссар.--   Џерекоп   взЯт,
‚рангель бежит! ‚от приказ -- десант отменЯетсЯ!
    ˜ариков и прочие поникли.
    --  ‚от  тебе  раз!--  сказал  один  красноармеец.-- ’ут бы
‚рангелЯ и крыть в зад -- ведь  он  на  корабли  бежит,  а  тут
отменЯетсЯ!..
    --  џ  ж  говорил,  что в Љрыму без сопливых обойдутсЯ!..--
начал ˜ариков, а кончил по-своему.
    -- ЃудЯ тебе ерепенитьсЯ!-- увещал ˜арикова Џухов.-- Џускай
‚рангель плывет,-- другого кого-нибудь избузуешь!
    -- ќх!..-- крикнул ˜ариков и  треснул  кулаком  по  стойке,
добавив кой-какой словесный материал.
    --  „уй  вплавь через пролив!-- посоветовал ему Џухов.-- ’ы
вещь маленькаЯ, тебЯ прожектор не  ухватит!  ‚ысадишь  себЯ  --
десант получитсЯ!
    --  €  то,-- сказал было ˜ариков, но потом одумалсЯ:-- ‚ода
только холодна, да и волна большаЯ -- сразу захлебнешьсЯ!
    -- Ђ ты обожди погодку!-- рассказывал Џухов.-- Ђ  воздух  в
подштанники  надуешь,  станешь  захлебыватьсЯ, пробей дырочку и
вздохнешь!
    -- Ќет, то чушь, то не морское дело!-- отказывалсЯ ˜ариков.
    —ерез два днЯ стало известным,  что  пропавший  истребитель
добралсЯ до крымских берегов и высадил сто человек матросов.
    -- џ ж так и знал!-- горевал ˜ариков.-- Ќа истребителе Љныш
командовал, а Я свЯзалсЯ с сухопутной курицей!



    -- Џухов! ‚ойна кончаетсЯ!-- сказал однажды комиссар.
    -- „авно пора,-- одними идеЯми одеваемсЯ, а порток нету!
    --   ‚рангель   ликвидируетсЯ!  ЉраснаЯ  ЂрмиЯ  ‘имферополь
взЯла!-- говорил комиссар.
    -- —его  не  брать?--  не  удивлЯлсЯ  Џухов.--  ’ам  воздух
хороший,  солнцепек  крутой,  а  советскую  власть в спину вошь
жжет, она и прет на белых!
    -- Џри чем тут вошь?-- сердечно  обижалсЯ  комиссар.--  ’ам
сознательное геройство! ’ы, Џухов, полный контр!
    --  Ђ  ты  теории-практики  не  знаешь, товарищ комиссар!--
сердито отвечал  Џухов.--  Џривык  лупить  из  винтовки,  а  по
науке-технике  контргайка  необходима,  иначе  болт  слетит  на
полном ходу! Џонимаешь эту чушь?
    --  Ђ  ты  знаешь  приказ  о  трудовых  армиЯх?--   спросил
комиссар.
    --  ќто чтобы жлобы слесарЯми сразу стали и заводы пустили?
‡наю! Ђ давно ты их ноги вкрутую ставить научил?
    -- ‚ ђеввоенсовете не дураки  сидЯт!--  серьезно  выразилсЯ
комиссар.-- ’ам взвесили "за" и "против"!
    --  ќто  Я понимаю,-- согласилсЯ Џухов.-- ’ам -- задумчивые
люди, только жлоб механики враз не поймет!
    --  Ќу,  а  кто  ж  тогда  все  чудеса  науки  и   ценности
международного империализма произвел?-- заспорил комиссар.
    -- Ђ ты думал, паровоз жлоб сгондобил?
    -- Ђ то кто ж?
    --  Њашина  --  строгаЯ  вещь. „лЯ нее ум и ученье нужны, а
чернорабочий -- одна сыраЯ сила!
    --  Ќо  ведь  воевать-то  мы  научились?--  сбивал   Џухова
комиссар.
    -- ˜уровать мы горазды!-- не сдавалсЯ Џухов.-- Ђ мастерство
-- нежное свойство!
    Џо  улице  шла  в  баню  рота  красноармейцев  и  пела  длЯ
бодрости:
            Љак роднаЯ менЯ мать провожа-ала,
            Ќа дорогу сухих корок собира-ала!
    -- ‚от дьЯволы!-- заЯвил Џухов.-- ‚ приличном городе нищету
проповедуют! Џели бы, что с пирогами провожала!
    ‚ремЯ  шло  без  тормозов.  Џушки  работали   с   постоЯнно
уменьшающимсЯ  напрЯжением.  Љрасноармейские резервы изучали от
бездельЯ природу и общество, готовЯсь прочно и долго жить.
    Џухов посвежел лицом и лодырничал, называЯ отдых  свойством
рабочего человека.
    --  Џухов,  ты  бы  хоть  в  кружок  записалсЯ,  ведь  тебе
скучно!-- говорил ему кто-нибудь.
    --  “ченье  мозги  пачкает,  а  Я   хочу   свежим   жить!--
иносказательно  отговаривалсЯ  Џухов, не то в самом деле, не то
шутЯ.
    -- Ћковалок ты, Џухов, а еще рабочий!-- совестил его тот.
    -- „а что ты  мне  тень  на  плетень  наводишь:  Я  сам  --
квалифицированный   человек!--   заводил  ссору  Џухов,  и  она
продолжалась вплоть до оскорблениЯ революции и  всех  героев  и
угодников   ее.   Љонечно,   оскорблЯл   Џухов,  а  собеседник,
разыгранный вдрызг, в удручении оставлЯл Џухова.
    ‚ глупом городе, с неровным, порочным климатом, каким тогда
был Ќовороссийск, Џухов прожил четыре месЯца, считаЯ с  ночного
десанта.
    —ислилсЯ     он    старшим    монтером    береговой    базы
Ђзово-—ерноморского  пароходства.  Џароходство   это   учредила
новороссийскаЯ власть, чтобы ‘еверный Љавказ поскорей на мирную
страну  походил.  Ќо  пароходы  не  могли  тронутьсЯ, по случаю
разлаженных машин,--  и  ‘еверный  Љавказ  совершенно  напрасно
считал себЯ мирной морской державой.
    Ћдна  аульскаЯ  стеннаЯ газета даже назвала ‘еверный Љавказ
"восточной  советской  Ђнглией",  вследствие   наличиЯ   одного
морского берега и четырех пароходов, которые пока не плавали.
    Џухов   ежедневно  осматривал  пароходные  машины  и  писал
рапорты   об   их   болезни:   "‚виду    сломатиЯ    штока    и
дезорганизованности    арматуры,    ведущую   машину   парохода
"Ќежность" пустить невозможно, и думать даже нечего. Џароход же
по названию "‚семирный  ‘овет"  болен  взрывом  котла  и  общим
отсутствием топки, котораЯ куда делась нельзЯ теперь дознатьсЯ.
Џароходы  "˜анЯ" и "Љрасный ‚садник" пустить в ход можно сразу,
если сменить им размозженные цилиндры  и  сирены  приделать,  а
цилиндры  расточить  теперь  немыслимое  дело,  так  как чугуна
готового землЯ не рождает, а к руде никто от  революции  руками
не  касаетсЯ.  —то  же до расточки цилиндров, то трудовые армии
точить ничего не могут, потому что они скрытые хлебопашцы".
    €ногда Џухова вызывал на личный доклад  политком  береговой
базы. Џухов ему все рассказывал, как и что делаетсЯ на базе.
    -- —его ж твои монтеры делают?-- спрашивал политком.
    -- Љак что? ‘ледЯт непрерывно за судовыми механизмами!
    -- Ќо ведь они не работают!-- говорил политком.
    --  —то  ж, что не работают!-- сообщал Џухов.-- Ђ вредности
атмосферы вы не учитываете: всЯкое железо -- не говорЯ про медь
-- враз скиснет и опаршивеет, если за ним не последить!
    -- Ђ  ты  бы  там  подумал  и  попробовал,  может,  сумеешь
поправить пароходы!-- советовал политком.
    --  „умать  теперь  нельзЯ,  товарищ  политком!--  возражал
Џухов.
    -- ќто почему нельзЯ?
    -- „лЯ силы мысли пищи не хватает:  паек  мал!--  разъЯснЯл
Џухов.
    --  ’ы,  Џухов,  настоЯщий  очковтиратель!--  кончал беседу
комиссар и опускал глаза в текущие дела.
    -- ќто вы очковтиратели, товарищ комиссар!
    --  Џочему?--  уже  занЯтый  делом,   рассеЯнно   спрашивал
комиссар.
    --  Џотому  что  вы делаете не вещь, а отношение!-- говорил
Џухов, смутно припоминаЯ плакаты, где говорилось,  что  капитал
не вещь, а отношение; отношение же Џухов понимал как ничто.
    ----
    ‚  один  день,  во  времЯ  солнечного сиЯниЯ, Џухов гулЯл в
окрестностЯх города и  думал  --  сколько  порочной  дурости  в
людЯх, сколько невнимательности к такому единственному занЯтию,
как жизнь и всЯ природнаЯ обстановка.
    Џухов  шел,  плотно  ступаЯ  подошвами.  Ќо  через  кожу он
все-таки чувствовал землю всей голой ногой, тесно  совокуплЯЯсь
с  ней при каждом шаге. ќто даровое удовольствие, знакомое всем
странникам, Џухов тоже ощущал не в первый раз. Џоэтому движение
по земле всегда доставлЯло ему телесную прелесть  --  он  шагал
почти  со  сладострастием  и  воображал, что от каждого нажатиЯ
ноги в почве образуетсЯ теснаЯ дырка,  и  поэтому  оглЯдывалсЯ:
целы ли они?
    ‚етер тормошил Џухова, как живые руки большого неизвестного
тела,  открывающего  страннику  свою девственность и не дающего
ее, и Џухов шумел своей кровью от такого счастьЯ.
    ќта супружескаЯ любовь цельной непорченой земли  возбуждала
в  Џухове хозЯйские чувства. Ћн с домовитой нежностью оглЯдывал
все принадлежности природы и находил все уместным и живущим  по
существу.
    ‘адЯсь  в  бурьЯн,  Џухов  отдавалсЯ  отчету о самом себе и
растекалсЯ в отвлеченных мыслЯх, не имеющих никакого  отношениЯ
к его квалификации и социальному происхождению.
    ‚споминаЯ  усопшую  жену,  Џухов  горевал о ней. Ћб этом он
никогда никому не сообщал, поэтому  все  действительно  думали,
что Џухов корЯвый человек и вареную колбасу на гробе резал. ’ак
оно  и  было,  но Џухов делал это не из похабства, а от голода.
‡ато потом чувствительность начинала мучить его, хотЯ горестное
событие уже кончилось. Љонечно, Џухов принимал во внимание силу
мировых  законов  вещества  и  даже  в   смерти   жены   увидел
справедливость  и  примерную  искренность.  …го вполне радовала
такаЯ  слаженность  и  гордаЯ  откровенность   природы   --   и
доставлЯла  сознанию  большое  удивление.  Ќо сердце его иногда
тревожилось и  трепетало  от  гибели  родственного  человека  и
хотело   жаловатьсЯ   всей   круговой  поруке  людей  на  общую
беззащитность. ‚ эти минуты Џухов чувствовал  свое  отличие  от
природы  и  горевал, уткнувшись лицом в нагретую своим дыханьем
землю, смачиваЯ ее редкими неохотными каплЯми слез.
    ‚се это было истинным, потому что нигде человеку  конца  не
найдешь  и масштабной карты души его составить нельзЯ. ‚ каждом
человеке есть обольщение собственной жизнью, и  поэтому  каждый
день длЯ него -- сотворение мира. ќтим люди и держатсЯ.
    ‚ такие сосредоточенные часы даже далекий ‡ворычный был мил
и дорог Џухову, и он думал -- как бы хорошо встретитьсЯ с ним и
побеседовать по душам.
    Џухову  казалось  странным,  что  никто на него вниманиЯ не
обращал: звали только по служебному делу.
    Љрасноармейцы понемногу отпускались из  армии  по  домам  и
навсегда пропадали в дальних, глухих деревнЯх, уносЯ свежесть и
тайну   революции.  ѓород  без  них  оставалсЯ  дореволюционной
сиротой, надевал полежалый сюртук скуки и надлежаще копалсЯ  по
своему хозЯйству.
    --  Ќу,  ладно  --  ухожу  и  Я!--  решил Џухов и со злобой
степного  человека   поглЯдел   на   дикие   горы,   очертенело
загромоздившие пешеходную землю.
    Ћ  своем  уходе Џухов начальству не сказал, чтобы никого не
удручать и себЯ не обременЯть.
    ’ронулсЯ Џухов  одиноким,  как  и  прибыл  сюда.  ’оска  по
родному  месту  взЯла  его за живое, и он не понимал, как можно
среди людей учредить €нтернационал,  раз  родина  --  сердечное
дело и не всЯ землЯ.
    ‘о  станции  ’ихорецкой поезда на ђостов не шли, а ходили в
обратную сторону -- на Ѓаку.
    €з Ѓаку Џухов собиралсЯ дойти до родины -- вкось по  берегу
Љаспийского   морЯ   и  по  ‚олге,  не  особенно  разбираЯсь  в
географии. Ћн  думал,  что  на  этом  маршруте  пшеницы  больше
растет, а сытно питатьсЯ любил.
    ‚  дороге,  на пустой нефтЯной цистерне, Џухов устал и опал
туловищем.  …л  он  один  пайковый  хлеб,  что  получил  еще  в
Ќовороссийске,-- и то не в полную досталь.
    Ќа  дороге встречались худые деревьЯ, горькаЯ горелаЯ трава
и всЯкий другой живой и мертвый инвентарь  природы,  ветхий  от
климатического износа и топота походов войны.
    €сторическое  времЯ и злые силы свирепого мирового вещества
совместно трепали и морили людей, а они,  поев  и  отоспавшись,
снова  жили,  розовели  и  верили в свое особое дело. Џогибшие,
посредством  скорбной  памЯти,  тоже  подгонЯли  живых,   чтобы
оправдать свою гибель и зрЯ не преть прахом.
    Џухов  глЯдел  на  встречные  лощины, слушал звон поездного
состава и воображал убитых -- красных и белых,  которые  сейчас
перерабатываютсЯ почвой в удобрительную тучность.
    Ћн  находил  необходимым научное воскрешение мертвых, чтобы
ничто   напрасно   не   пропало   и    осуществилась    кровнаЯ
справедливость.
    Љогда   умерла  его  жена  --  преждевременно,  от  голода,
запущенных болезней и в безвестности,--  Џухова  сразу  прожгла
эта  мрачнаЯ  неправда и противозаконность событиЯ. Ћн тогда же
почуЯл -- куда и на какой конец  света  идут  все  революции  и
всЯкое  людское беспокойство. Ќо знакомые коммунисты, прослушав
мудрость Џухова, злостно улыбались и говорили:
    -- “ тебЯ дюже масштаб велик, Џухов; наше дело  мельче,  но
серьезней.
    --  џ  вас не виню,-- отвечал Џухов,-- в шагу человека один
аршин, больше не шагнешь; но если шагать  долго  подрЯд,  можно
далеко  зайти,--  Я  так понимаю; а, конечно, когда шагаешь, то
думаешь об  одном  шаге,  а  не  о  версте,  иначе  бы  шаг  не
получилсЯ.
    --  Ќу,  вот  видишь,  ты сам понимаешь, что надо соблюдать
конкретность цели,-- разъЯснили коммунисты, и Џухов думал,  что
они  ничего ребЯта, хотЯ напрасно бога травЯт,-- не потому, что
Џухов был богомольцем, а потому,  что  в  религию  люди  сердце
помещать привыкли, а в революции такого места не нашли.
    -- Ђ ты люби свой класс,-- советовали коммунисты.
    --  Љ  этому  привыкнуть  еще  надо,-- рассуждал Џухов,-- а
народу в пустоте трудно будет: он вам дров наворочает от своего
неуместного сердца.
    ----
    ‚ Ѓаку Џухова принЯли хорошо, потому что Џухов встретилсЯ с
матросом ˜ариковым.
    -- ’ы зачем приехал?--  спросил  ˜ариков,  ворочаЯ  большие
бумаги на дорогом столе и разыскиваЯ в них толк.
    -- “креплЯть революцию!-- сразу заЯвил Џухов.
    -- Ђ Я, брат, Љаспийское пароходство налаживаю,-- только ни
хрена не выходит!-- спроста объЯснил ˜ариков.
    --  Ђ  ты  чего  писцом  стал: бери молоток и латай корабли
лично!-- разрешил Џухов мучение ˜арикова.
    -- —удак ты, Я ж всеобщий  руководитель  Љаспийского  морЯ!
Љто ж тогда будет заправлЯть тут всей красной флотилией?
    --  Ђ  чего  ей заправлЯть, раз люди сами работать будут?--
разъЯснЯл Џухов, ничего не думаЯ.
    ˜ариков,  однако,  скучал  по  корабельной  жизни  и  тЯжко
вздыхал за писчим делом. ђезолюции он клал лишь в двух смыслах:
"пускай" и "не надо".
    Ќочевать  и харчитьсЯ Џухов пошел к ˜арикову. ˜ариков жил у
одной вдовы по улице ˜варца. ‚ свободные вечера, когда не  было
собраний   или  еще  чего  необходимого,  ˜ариков  делал  вдове
табуретки, а читать ничего не мог. ѓоворил, что от чтениЯ он  с
ума начинает сходить и сны по ночам видит.
    --  “  тебЯ  грузный  корпус  -- кровей много!-- открыл ему
Џухов.-- Ђ длЯ умственной работы рЯжка толста. ’ебе обЯзательно
надо кровь слить!
    -- Људа ж ее слить?-- искал спасениЯ ˜ариков.
    -- ‹ей в ведро!-- советовал Џухов.--  „авай  Я  тебЯ  ножом
полосну -- паровоз тоже лишний пар спущает!
    --  Ѓрось  ты скрипеть!-- отставлЯл ˜ариков.-- џ теперь сам
похудею -- от одного покоЯ. ’ы знаешь, Я от  боев  и  классовой
солидарности  всегда становлюсь гуще и комплектней телом, а как
все пройдет -- Я сам усохну!
    Џожил у ˜арикова Џухов с неделю, поел  весь  запас  пищи  у
вдовы и оправилсЯ собой.
    --  —то  ты,  едрена  мать, как хворостина мотаешьсЯ, дай Я
тебЯ к делу пришью!-- сказал однажды ˜ариков Џухову.  Ќо  Џухов
не   далсЯ,   хотЯ   ˜ариков  предлагал  ему  стать  командиром
нефтеналивной флотилии.
    Ѓаку Џухову не нравилсЯ. ‚ другое времЯ его бы не  вытащить
оттуда, а сейчас все машины стоЯли молча, и буровые вышки прели
на солнце.
    Џесок  нессЯ  ветром  так,  что  жужжал  и влеплЯлсЯ во все
скважины открытого лица, отчего Џухова разбирала тЯжкаЯ  злоба.
†ара тоже донимала, несмотрЯ на неурочное времЯ октЯбрь.
    ђешил  Џухов скрытьсЯ отсюда и сказал о том ˜арикову, когда
он пришел со своего служебного поста.
    -- Љатись!-- разрешил ˜ариков.-- џ тебе путевку дам в любое
место республики, хотЯ ты кустарь советской власти!
    Ќа  третьи  сутки   Џухов   тронулсЯ.   ˜ариков   дал   ему
командировку  в  –арицын  -- длЯ привлечениЯ квалифицированного
пролетариата в Ѓаку и заказа заводам подводных лодок, на случай
войны с английскими интервентами, засевшими в Џерсии.
    -- “строишь?-- спросил ˜ариков, вручаЯ командировку.
    -- Ќу вот  еще,--  обиделсЯ  Џухов.--  —то  там,  подводных
лодок, что ль, не видели? ’ам, брат, целаЯ металлургиЯ!
    -- ’огда -- сыпь!-- успокоилсЯ ˜ариков.
    --  ‹адно!--  сказал  Џухов, скрываЯсь.-- ‡рЯ ты мне особых
полномочий не дал и поезд на сорока  осЯх!  џ  б  напугал  весь
–арицын и сразу все устроил!
    --  Љатись  в  общем порЯдке -- и так примут коллективно!--
ответил на  прощанье  ˜ариков  и  написал  на  хлопчатобумажном
отношении:  "пускай".  Ђ в отношении рапортовалось о поглощении
морской пучиной сторожевого катера.



    ЌачалсЯ у Џухова звон в душе от смуты дорожных впечатлений.
Љак сквозь дым, пробивалсЯ Џухов в потоке несчастных  людей  на
–арицын.  ‘  ним  всегда  так бывало -- почти бессознательно он
гналсЯ жизнью по всЯким ущельЯм земли, иногда в забвении самого
себЯ.
    ‹юди шумели, рельсы стонали под ударами насильно  вращаемых
колес,  пустота  круглого  мира  колебалась в смрадном кошмаре,
облегаЯ поезд верещащим воздухом, а Џухов  внизывалсЯ  в  ветер
вместе со всеми, влекомый и беспомощный, как косное тело.
    ‚печатлениЯ так густо затемнЯли сознание Џухова, что там не
оставалось силы длЯ собственного разумного размышлениЯ.
    Џухов  ехал  с  открытым  ртом  -- до того удивительны были
разные люди.
    Љакие-то бабы ’верской губернии теперь  ехали  из  турецкой
Ђнатолии,  носимые  по  свету  не любопытством, а нуждой. €х не
интересовали ни горы, ни народы, ни созвездиЯ,-- и  они  ничего
ниоткуда  не  помнили,  а  о государствах рассказывали, как про
волостное село  в  базарные  дни.  ‡нали  только  цены  на  все
продукты    Ђнатолийского    побережьЯ,   а   мануфактурой   не
интересовались.
    -- Џочем там веревка?--  спросил  одну  такую  бабу  Џухов,
замышлЯЯ что-то про себЯ.
    -- ’ам, милый, веревки и не увидишь -- весь базар исходили!
’ам почки  бараньи дешевы, что правда, то правда, врать тебе не
хочу!-- рассказывала тверскаЯ баба.
    -- Ђ ты не видела там созвездиЯ Љреста?  Њатросы  говорили,
что  видели?--  допытывалсЯ  Џухов,  как  будто  ему нужно было
непременно знать.
    -- Ќет, милый, креста не видела, его  и  нету,--  там  дюже
звезды  падучие!  Џодымешь  голову, а звезды так и летЯт, так и
летЯт. ’аково страховито, а прелестно!-- расписывала баба, чего
не видела.
    -- —то ж ты сменЯла там?-- спросил Џухов.
    -- Џуд кукурузы везу, за кусок  холстины  дали!--  жалостно
ответила  баба и высморкалась, швырнув носовую очистку прЯмо на
пол.
    -- Љак же ты  иноземную  границу  проходила?--  допытывалсЯ
Џухов.-- ‚едь длЯ документов у тебЯ карманов нету!
    --  „а  мы,  милый,  ученые,  ай  мы не знаем как!-- кратко
объЯснила тверЯчка.
    Ћдин калека, у которого Џухов английским табаком  угощалсЯ,
ехал из Ђргентины в €ваново-‚ознесенск, везЯ пЯть пудов твердой
чистосортной пшеницы.
    €з  дома  он  выехал полтора года назад здоровым человеком.
„умал сменЯть ножики на муку и через две недели  дома  быть.  Ђ
оказываетсЯ,  вышло  и  обернулось  так, что ближе Ђргентины он
хлеба не нашел,-- может,  жадность  его  взЯла,  думал,  что  в
Ђргентине ножиков нет. ‚ Њесопотамии его искалечило крушением в
тоннеле   --  ногу  отмЯло.  Ќогу  ему  отрезали  в  багдадской
больнице, и он вез ее тоже с собой, обернув в трЯпки и  закопав
в пшеницу, чтобы она не вонЯла.
    --  Ќу,  как,  не  пахнет?--  спрашивал  этот  мешочник  из
Ђргентины у Џухова, почувствовав в нем хорошего человека.
    -- Њаленько!-- говорил Џухов.-- „а тут  не  дознаешьсЯ:  от
таких харчей каждое тело дымит.
    •ромой  тоже  нигде не заметил земной красоты. Ќаоборот, он
беседовал с Џуховым о какой-то речке Љурсавке, где ловил  рыбу,
и  о траве доннике, посыпаемой длЯ вкуса в махорку. Љурсавку он
помнил, донник знал, а про ‚еликий или ’ихий океан забыл и ни в
одну пальму не вглЯделсЯ задумчивыми глазами.
    ’ак весь мир  и  пронессЯ  мимо  него,  не  задев  никакого
чувства.
    --  —то  ж  ты  так?--  спросил  у  хромого  Џухов про это,
любивший картинки с видами таинственной природы.
    -- ‚  голове  от  забот  клЯп  сидел!--  отвечал  хромой.--
Џлывешь  по морю, глЯдишь на разные чучелы и богатые державы,--
а скучно!
    ѓолод до того заострил разум у простого народа, что он полз
по всему  миру,  ища  пропитаниЯ  и  перехитрив   законы   всех
государств.   Љак   по   своему   уезду,  путешествовали  тогда
безыменные люди по земному шару и нигде  не  обнаружили  ничего
поразительного.
    Љто  странствовал  только  по  ђоссии,  тому  не  оказывали
почтениЯ и особо не расспрашивали. ќто было так же  легко,  как
пьЯному  ходить  в  своей хате. ‘илы были тогда могучие в любом
человеке, никакой рожон не считалсЯ обидой. Ќикто не  жаловалсЯ
на  власть или на свое мучение -- каждый ко всему притерпелсЯ и
вполне обжилсЯ.
    ----
    Ќа больших станциЯх поезд стоЯл по суткам, а  на  маленьких
--  по  трое.  Њужики-мешочники  уходили  в степь, косили чужую
траву, чтобы мастерство не потерЯть, и возвращались на станцию,
а поезд стоЯл и стоЯл, как приклеенный. Џаровоз  долго  не  мог
скипЯтить  воду,  а  скипЯтивши,  дрова  пожигал  и  снова ждал
топлива. Ќо тогда вода в котле остывала.
    Џухов загорюнилсЯ. ‚ такие остановки  он  ходил  по  траве,
ложилсЯ  на  живот в канаву и сосал какую-нибудь желчную траву,
из которой не теплый сок, а Яд источалсЯ. Ћт этого Яда или  еще
от чего-то Џухов весь запаршивел, оброс шерстью и забыл, откуда
и куда ехал и кто он такой.
    ‚ремЯ   кругом  него  стоЯло,  как  светопреставление,  где
шевелилась людскаЯ живность и  грузно  ползли  объемистые  виды
природы.  Ђ  надо всем лежал чад смутного отчаЯниЯ и терпеливой
грусти.
    •орошо, что люди  ничего  тогда  не  чуЯли,  а  жили  всему
напротив.
    ‚  –арицыне  Џухов  не  слез  --  там  дождь  шел и вьюжило
какой-то гололедицей. Љроме того, над  ‚олгой  шелестели  дикие
ветры,  и  все  пространство  над  домами  угнеталось  злобой и
скукой.
    ‚ышел на привокзальный рынок  Џухов  --  воблы  сменЯть  на
запасные  кальсоны,  и  плохо  ему  стало. ѓде-то пели петухи в
четыре часа пополудни,-- один мастеровой спорил с  торговкой  о
точности безмена, а другой тЯнул волынку на ливенской гармонии,
сидЯ  на  брошенной  шпале.  ‚ глубине города кто-то стрелЯл, и
неизвестные люди ехали на телегах.
    -- ѓде тут заводы подводные лодки делают?--  спросил  Џухов
гармониста-мастерового.
    --  Ђ ты кто такой?-- поглЯдел на него мастеровой и спустил
воздух из музыки.
    -- Ћхотник из Ѓеловежской пущи!--  нечаЯнно  заЯвил  Џухов,
вспомнив какое-то старинное чтение.
    -- ‡наю!-- сказал мастеровой и заиграл унылую, но нахальную
песню.--  ‚али прЯмо, потом вкось, выйдешь на буераки, свернешь
на кузницу -- там и спроси французский завод!
    -- ‹адно! „альше Я без тебЯ знаю!--  поблагодарил  Џухов  и
побрел без всЯкого усердиЯ.
    ˜ел  он  часа  три,  на  город не смотрел и чувствовал свою
усталую, сырую кровь.
    Љакие-то люди  ездили  и  ходили,--  вероЯтно,  по  важному
революционному  делу.  Џухов  не сосредоточивалсЯ на них, а шел
молча, изредка соображаЯ, что ˜ариков -- это сволочь:  заставил
трудитьсЯ по ненужному делу.
    Ћколо конторы французского завода Џухов остановил какого-то
механика, евшего на ходу белую булку.
    -- ‚от -- видишь!-- подал ему Џухов мандат ˜арикова.
    ’от  взЯл  документ  и  вник  в  него.  —итал он его долго,
вдумчиво и ни слова не говорЯ. Џухов начал зЯбнуть, трепеща  на
воздухе  оскуделым  телом. Ђ механик все читал и читал -- не то
он был неграмотный, не то очень интересующийсЯ человек.
    Ќа заводе, за  высоким  старым  забором,  стоЯло  заунывное
молчание  --  там жило давно остывшее железо, съедаемое ленивой
ржавчиной.
    „ень скрывалсЯ в серой ветреной ночи. ѓород мерцал  редкими
огнЯми, мешавшимисЯ со звездами на высоком берегу. ѓустой ветер
шумела   как   вода,   и  Џухов  почувствовал  себЯ  безродным,
заблудившимсЯ человеком.
    Њеханик или тот, кто он был, прочитал весь  мандат  и  даже
осмотрел его с тыльной стороны, но там была голаЯ чистота.
    --  Ќу,  как?--  спросил  Џухов и поглЯдел на небо.-- Љогда
цеха управЯтсЯ с заказом?
    Њеханик помазал Языком мандат и приложил его  к  забору,  а
сам пошел вдоль местоположениЯ завода к себе на квартиру.
    Џухов  посмотрел на бумажку на заборе и, чтобы не сорвал ее
ветер, надел на шлЯпку высунувшегосЯ гвоздЯ.
    Ћбратно  на  вокзал  Џухов  дошел  скоро.  Ќочной  ветер  и
какаЯ-то  дождливаЯ  мелюзга  доконали  его  самочувствие, и он
обрадовалсЯ дыму паровоза, как домашнему  очагу,  а  вокзальный
зал показалсЯ ему милой родиной.
    ‚  полночь тронулсЯ поездной состав неизвестного маршрута и
назначениЯ.
    Ћсенний холодный дождь порол землю, и страшно было за  пути
сообщениЯ.
    --  Људа  он  едет?-- спросил Џухов людей, когда уже влез в
вагон.
    -- Ђ мы знаем -- куда?-- сомнительно произнес кроткий голос
невидного человека.-- …дет, и мы с ним.



    ‚сю ночь шел поезд,-- гремЯ, мучаЯсь и напускаЯ  кошмары  в
костЯные головы забывшихсЯ людей.
    Ќа  глухих стоЯнках ветер шевелил железо на крыше вагона, и
Џухов думал о тоскливой жизни  этого  ветра  и  жалел  его.  Ћн
соображал  еще  о  мельницах-ветрЯнках,  о  пустых  деревенских
сараЯх, где сейчас сквозит  бурЯ,  и  об  общей  беспризорности
огромной порожней земли.
    Џоезд   трогалсЯ   куда-то   дальше.   Ћт  его  хода  Џухов
успокаивалсЯ и  засыпал,  ощущаЯ  теплоту  в  ровно  работающем
сердце.
    Џаровоз подолгу гудел на полном ходу, пугаЯ темноту и просЯ
о безопасности.  ‚ыпущенный  звук  долго  металсЯ  по равнинам,
водоразделам и ущельЯм и ломалсЯ оврагами  на  другой  страшный
голос.
    -- Џухов!-- тихо и гулко послышалось Џухову во сне.
    Ћн сразу проснулсЯ и сказал:
    -- Ђ?
    ‚есь  вагон  сопел  в  глубоком  сне,  а под полом бушевали
колеса на большой скорости.
    -- ’ы чего?-- вновь спросил Џухов тихим голосом,  но  знал,
что нет никого.
    „авно  забытое  горе  невнЯтно забормотало в его сердце и в
сознании -- и, прижукнувшись, Џухов застонал, стараЯсь поскорее
утихнуть и забытьсЯ, потому что  не  было  надежды  ни  на  чье
участие.   ’ак  он  томилсЯ  долгие  часы  и  не  интересовалсЯ
несущимсЯ мимо вагона пространством. ђазжигаЯ в себе  отчаЯние,
он устал и пришел к своему утешению во сне.
    ‘пал   Џухов  долго  --  до  полного  разгара  днЯ.  ‘олнце
подсушило  осенние  кочки  и  сиЯло  горЯщим  золотом,   ровной
радостью и звенело высоким напрЯженным тоном.
    Џо  полю  изредка  и вразброд стоЯли худые смирные деревьЯ.
Ћни рассеЯнно помахивали  ветками,  бесстыдно  оголенные  перед
смертью,-- чтобы зрЯ не пропадала их одежда.
    ‚   эти   последние  дни  перед  снегом  всЯ  живаЯ  зелень
поверхности  земли  была  поставлена   под   расстрел   холода,
заморозков  и  длинной  ночной  тьмы.  Ќо  -- предварительно --
скупаЯ  природа  раздевала   растениЯ   и   разносила   ветрами
замерзшие, полуживые семена.
    ‹истьЯ  утрамбовывались  дождЯми  в  почву  и прели там длЯ
удобрениЯ, туда же укладывались  длЯ  сохранности  семена.  ’ак
жизнь  скупо  и  прочно  заготовлЯет  впрок. Ћт таких событий у
очевидца Џухова  слюни  на  губах  показывались,  что  означало
удовольствие.
    …здоки поездного состава неизвестного назначениЯ проснулись
на заре  --  от  холода  и потому, что прекратились сновидениЯ.
Џухов  против  всех  опоздал  и  вскочил  тогда,  когда  начала
стрелЯть отлежаннаЯ нога.
    ’ак  как  еды  у  него не было, то он закурил и уставилсЯ в
пустую позднюю природу. ’ам  ликовал  прохладный  свет  низкого
солнца  и  беззащитно  трепетали  придорожные кусты от плотного
восточного утренника. Ќо дали на резком горизонте  были  чисты,
прозрачны   и  привлекательны.  •отелось  соскочить  с  поезда,
прощупать ногами землю и полежать на ее верном теле.
    Џухов удовлетворилсЯ своим созерцанием и  крепко  выразилсЯ
обо всем:
    -- ѓуманно!
    --  ‘осна  пошла!--  сказал  какой-то сведущий старичок, не
евший три днЯ.-- „олжно, грунт тут песчаный!
    -- Ђ какаЯ это губерниЯ?-- спросил у него Џухов.
    -- Ђ кто ж ее знает -- какаЯ! ’ак, какаЯ-нибудь,--  ответил
равнодушно старичок.
    -- Ђ тогда куда ж ты едешь?-- рассерчал на него Џухов.
    --  ‚  одно  место  с  тобой!--  сказал  старичок.-- ‚месте
вчерась сели -- вместе и доедем.
    -- Ђ ты не обозналсЯ -- ты поглЯди на  менЯ!--  обратил  на
себЯ внимание Џухов.
    --  ‡ачем  обознатьсЯ?  ’ы  тут один рЯбой -- у других кожа
гладкаЯ!-- разъЯснил старичок и стал расчесывать какую-то  зуду
на поЯснице.
    -- Ђ ты лаковый, что ль?-- обиделсЯ Џухов.
    --  џ  не  лаковый,  мое  лицо нормальное!-- определил себЯ
старичок и длЯ поощрениЯ погладил бурую щетину на своих щеках.
    Џухов пристально оглЯдел старика в целом и плюнул рикошетом
наружу, не обращаЯ на него дальнейшего вниманиЯ.
    ‚друг загремел мост,-- и в вагон потЯнуло свежей  проточной
водой.
    -- —то это за река, ты не знаешь, как называетсЯ?-- спросил
Џухов одного черного мужика, похожего на колдуна.
    --    Ќам   неизвестно,--   ответил   мужик.--   Љак-нибудь
называетсЯ!
    Џухов вздохнул от голодного горЯ и после заметил,  что  это
--  родина.  ђечка  называетсЯ  ‘ухой  ˜ошей, а деревнЯ в сухой
балке  --  џсной  Њечою;  там  жили  староверы,  под  названием
Яйценосцы.  Ћт  родины  сразу  понесло  дымным  запахом хлеба и
нежной вонью остывающих трав.
    Џухов погустел голосом и объЯвил от сердечной доброты:
    -- ќто  город  Џохаринск!  ‚он  агрономический  институт  и
кирпичный завод! ‡а ночь мы верст четыреста угомонили!
    -- Ђ тут -- не знаешь, товарищ,-- менЯют аль нет?-- спросил
чуть дышавший старичок, хотЯ у него не было чего менЯть.
    --  ‡десь,  отец,  не променЯешь -- у рабочих скульЯ жевать
разучились! Ђ рабочих тут  пропасть!--  сообщил  Џухов  и  стал
подтЯгивать   ремешок  на  животе,  как  бы  увЯзываЯ  себЯ  за
отсутствием багажа.
    ‘тарый серый вокзал стоЯл таким же, как и в детстве Џухова,
когда он тЯнул его на кругосветное  путешествие.  Џахло  углем,
жженой   нефтью   и  тем  запахом  таинственного  и  тревожного
пространства, какой всегда бывает на вокзалах.
    Ќарод, обратившийсЯ в нищих, лежал на асфальтовом перроне и
с надеждой глЯдел на прибывший порожнЯк.
    ‚ депо сопели дремавшие паровозы,  а  на  путЯх  беспокойно
трепалась  маневроваЯ кукушка, собираЯ вагоны в стада длЯ угона
в неизвестные краЯ.
    Џухов шел медленно по залам  вокзала  и  с  давним  детским
любопытством  и  каким-то  грустным  удовольствием читал старые
объЯвлениЯ-рекламы, еще довоенного выпуска:

            ЏЂђЋ‚›… ЊЋ‹Ћ’€‹Љ€ "ЊЂЉ-ЉЋђЊ€Љ".
            ‹ЋЉЋЊЋЃ€‹€ ‚Ћ‹њ”Ђ ‘ ЏЂђЋЏ…ђ…ѓђ…‚Ђ’…‹…Њ.
            ЉЋ‹ЃЂ‘ЌЂџ „€–.
            ‚Ћ‹†‘ЉЋ… ЏЂђЋ•Ћ„‘’‚Ћ "‘ЂЊЋ‹…’".
            ‹Ћ„Ћ—Ќ›… ЊЋ’Ћђ› "€Ћ•€Њ € Љо".
            ‚…‹Ћ‘€Џ…„› Џ…†Ћ.
            Ѓ…‡ЋЏЂ‘Ќ›… „ЋђЋ†Ќ›… Ѓђ€’‚› ѓ…‰‹њЊЂЌ и ‘ -- Я,--
    и много еще хороших объЯвлений.

    Љогда был Џухов мальчишкой, он нарочно приходил  на  вокзал
читать  объЯвлениЯ  --  и  с  завистью и тоской провожал поезда
дальнего следованиЯ, но сам никуда не ездил. ’огда как-то чисто
жилось ему, но позднее ничего не повторилось.
    ‘ойдЯ со ступенек вокзала на городскую улицу, Џухов  набрал
светлого  воздуха  в  свое  пустое  голодное  тело  и  исчез за
угольным домом.
    Џрибывший поезд оставил в Џохаринске много людей. €  каждый
тронулсЯ в чужое место -- погибать и спасатьсЯ.



    -- ‡ворычный! ЏетЯ!-- глухо позвал слесарь €конников.
    -- ’ы что?-- спросил ‡ворычный и остановилсЯ.
    -- Њожно -- Я доски возьму?
    -- Љакие доски?
    -- ‚он те -- шесть шелевок!-- тихо сказал €конников.
    „ело  было  в  колесном  цехе  Џохаринских  железнодорожных
мастерских. Џогребенный под  пылью  и  железной  стружкой,  цех
молчал.   ђедкие   бригады   возились   у  токарных  станков  и
гидравлических прессов, налаживаЯ их точить колесные бандажи  и
надевать  оси.  ‘тараЯ грЯзь и копоть висела на балках махрами,
пахло сыростью и мазутом, разреженный свет осени мертво сиЯл на
механизмах.
    Ћколо   мастерских   росли   купыри   и   лопухи,    теперь
одеревеневшие  от  старости.  Ќа всем пространстве двора лежали
изувеченные неимоверной работой паровозы.  „икие  горы  железа,
однако,   не   походили  на  природу,  а  говорили  о  погибшем
техническом искусстве. ’онкаЯ арматура, точные  части  ведущего
механизма   указывали  на  напрЯжение  и  энергию,  трепетавшие
когда-то  в  этих  верных  машинах.  ќшелоны   царской   войны,
железнодорожную   гражданскую  войну,  степную  скачку  срочных
продовольственных маршрутов -- все видели и вынесли паровозы, а
теперь  залегли  в  смертном  обмороке  в  деревенские   травы,
неуместные рЯдом с машиной.
    -- Ђ на что тебе доски?-- спросил ‡ворычный €конникова.
    -- ѓроб сделать -- сын помер!..-- ответил €конников.
    -- Ѓольшой сын?
    -- ‘емнадцать лет!
    -- —то с ним?
    -- Ћт тифа!
    €конников  отвернулсЯ  и  худой  старой  рукой закрыл лицо.
ќтого никогда ‡ворычный не видел, и ему стало стыдно,  жалко  и
неловко.  ‚от -- человек всю жизнь мучилсЯ, работал и молчал, а
теперь жалостно и беззащитно закрыл свое лицо.
    -- Љормил-кормил, растил-растил, питал-питал!-- шептал  про
себЯ €конников, почти не плача.
    ----
    ‡ворычный вышел из цеха и пошел в контору.
    Љонтора была далеко -- около электрической силовой станции.
‡ворычный прошел всю дорогу без всЯкого сознаниЯ, только шевелЯ
ногами.
    -- ‘коро пресс наладишь?-- спросил его комиссар мастерских.
    --   ‡автра   к   вечеру  попробуем!--  равнодушно  доложил
‡ворычный.
    -- Љак, слесарЯ не волнуютсЯ?-- поинтересовалсЯ комиссар.
    -- Ќичего. „вое с обеда ушли --  кровь  из  носа  пошла  от
слабости.  Ќадо  какие-нибудь  завтраки, что ль, наладить, а то
дома у каждого детишки -- им все отдает, а сам голодный  падает
на работе!..
    --  Ќи  черта  нету,  ‡ворычный!.. ‚чера Я был в ревкоме --
красноармейцам паек  урезали...  џ  сам  знаю,  что  надо  хоть
что-нибудь сделать!
    Љомиссар мрачно и утомленно засмотрелсЯ в мутное загаженное
окно и ничего там не увидел.
    --  ‘егоднЯ  Ячейка,  Ђфонин! ’ы знаешь?-- сказал ‡ворычный
комиссару.
    -- ‡наю!-- ответил комиссар.-- ’ы в электрическом  цехе  не
был?
    -- Ќет! Ђ что там?
    --  ‚чера  большой  генератор  ребЯта  пробовали пускать --
обмотку сожгли. Ђ два месЯца, черти, латали?
    -- Ќичего,-- где-нибудь замыкание. ќто  оборудуют  скоро!--
решил  ‡ворычный.-- “ нас вот ни углЯ, ни нефти нет, ты вот что
скажи!
    -- „а, это хреновина  большаЯ!--  неопределенно  высказалсЯ
комиссар  и  не  сдержалсЯ  --  улыбнулсЯ:  наверно,  на что-то
надеЯлсЯ, или так просто -- от своего сильного нрава.
    ‚ошел €конников.
    -- џ те шелевки заберу!
    -- Ѓери, бери!-- сказал ему ‡ворычный.
    -- ‡ачем ты доски-то раздаешь, голова?-- недовольно спросил
Ђфонин.
    -- Ѓрось ты, он на гроб взЯл, сын умер!
    -- Ђ, ну, Я не знал!-- смутилсЯ  Ђфонин.--  ’огда  надо  бы
помочь человеку еще чем-нибудь!
    --  Ђ  чем?--  спросил ‡ворычный.-- Ќу, чем помочь? Ѓрехать
только! •леба ему дать -- так нам самим пайки  в  урез  дают,--
даже меньше против числа едоков! ’ы же сам знаешь.
    Џосле разговора ‡ворычный пошел прЯмо домой. “же темнело, и
носились  по  пустырЯм  грачи,  подъедаЯ там кое-что. Џо старой
привычке ‡ворычному хотелось  есть.  Ћн  знал,  что  дома  есть
горЯчаЯ   картошка,  а  про  революционное  беспокойство  можно
подумать потом.
    ----
    ‚ытираЯ об дерюжку сапоги в сенцах, ‡ворычный услышал,  что
кто-то посторонний бурчит в комнате с его женой.
    ‡ворычный  подумал, что теперь горшка картошки не хватит, и
вошел в  комнату.  ’ам  сидел  Џухов  и  похохатывал  от  своих
рассказов жене ‡ворычного.
    -- ‡дорово, хозЯин!-- сказал Џухов первым.
    -- ‡дравствуй, ”ома …горыч! ’ы откуда ЯвилсЯ?
    --  ‘  Љаспийского  морЯ, пришел к тебе курЯтины поесть! ’ы
любил петухов,-- Я тоже теперь во вкус вошел!
    -- “ нас тут пост, ”ома …горыч,-- кормимсЯ спрохвала  и  не
сдобно!..
    --  ѓуберниЯ  голоднаЯ!--  заключил  Џухов.-- Џочва есть, а
хлеба нету, значит,-- дураки живут!
    -- †ена, ставь ему пареную картошку!-- сказал  ‡ворычный.--
Ђ то он не утихнет!
    Џухов  разулсЯ,  развесил  на печку сушить портЯнки, выгреб
солому и крошки из волос и совсем водворилсЯ. Џоев  картошки  и
закусив шкурками, он воскрес духом.
    --  ‡ворычный!--  заговорил  Џухов.-- Џочему ты вооруженнаЯ
сила?-- и показал на винтовку у лежанки.
    -- „а Я тут в отрЯде особого назначениЯ  состою,--  поЯснил
‡ворычный и вздохнул, потому что думал о другом.
    --  Љакого  значениЯ?--  спросил  Џухов.--  •леб  у мужиков
ходишь, что ль, отнимать?
    --    Ћсобого    назначениЯ!    Ќа     случай     внезапных
контрреволюционных    выступлений   противника!--   внушительно
поЯснил ‡ворычный это темное дело.
    -- ’ы кто ж такой теперь?-- до всего дознавалсЯ Џухов.
    -- „а так,-- революции помаленьку сочувствую!
    -- Љак же ты  сочувствуешь  ей  --  хлеб,  что  ль,  лишний
получаешь или мануфактуру берешь?-- догадывалсЯ Џухов.
    ’ут  ‡ворычный  сразу раздражилсЯ и осерчал. Џухов подумал,
что теперь  ему  ужинать  не  дадут.  †ена  ‡ворычного  скребла
чего-то  кочережкой  в печке и тоже была женщина злаЯ, скупаЯ и
до всего досужаЯ.
    ‡ворычный начал выпукло объЯснЯть Џухову свое положение.
    -- ‡наем мы эти  мелкобуржуазные  сплетни!  Ќеужели  ты  не
видишь, что революциЯ -- факт твердой воли -- налицо!..
    Џухов  Якобы  слушал и почтительно глЯдел в рот ‡ворычному,
но про себЯ думал, что он дурак.
    Ђ ‡ворычный перегрелсЯ от возбуждениЯ  и  подходил  к  цели
мировой революции.
    --  џ сам теперь член партии и секретарь Ячейки мастерских!
ЏонЯл ты менЯ?-- закончил ‡ворычный и пошел воду пить.
    -- ‘тало быть, ты  теперь  властишку  имеешь?--  высказалсЯ
Џухов.
    --  Ќу,  при  чем тут власть!-- еще не напившись, обернулсЯ
‡ворычный.-- Љак  ты  ничего  не  понимаешь?  Љоммунизм  --  не
власть, а свЯтаЯ обЯзанность.
    Ќа этом Џухов смирилсЯ, чтобы не злить хозЯев и не потерЯть
пристанища.
    ‚ечером  ‡ворычный  ушел на Ячейку, а Џухов лег полежать на
сундуке. ЉеросиноваЯ лампа горела и тихо пищала.  Џухов  слушал
писк  и не мог догадатьсЯ -- отчего это такое. Ћн хотел есть, а
попросить боЯлсЯ -- покуривал натощак.
    Џухов помнил, что у ‡ворычного  должен  быть  мальчишка  --
раньше был.
    --  Њальчугана-то  отправили,  что  ль,  куда,  иль у родин
ночует?-- между прочим поинтересовалсЯ Џухов у хозЯйки.
    ’а закачала головой и закрыла  глаза  фартуком  --  в  знак
своего горЯ.
    Џухов  примолк  и  задумалсЯ,  хотЯ  знал,  что  горе  бабы
неразумно.
    "Ћттого Џетька  и  в  партию  залез,--  сообразил  Џухов.--
Њальчонка  умер -- горе небольшое, а длЯ родителЯ тоска. „етьсЯ
ему некуда, баба у него -- отрава, он и полез!"
    Љогда все забылось,  хозЯйка  послала  его  дров  поколоть.
Џухов  пошел  и  долго  возилсЯ  с  суковатыми поленьЯми. Љогда
управилсЯ, он почувствовал слабость во всем корпусе  и  подумал
-- как он стал маломощен от недоеданиЯ.
    Ќа дворе дул такой же усердный ветер, что и в старое времЯ.
Ќикаких   революционных   событий   длЯ   него,   стервеца,  не
существовало. Ќо Џухов был уверен,  что  и  ветер  со  временем
укротЯт посредством науки и техники.
    ‚  одиннадцать  часов  возвратилсЯ  ‡ворычный.  ‚се  попили
тыквенного  чаю  без  сахара,  съели  по  две   картофелины   и
собирались укладыватьсЯ спать.
    Џухов  осталсЯ  на  ночь  на  сундуке,  а ‡ворычный с женой
полезли на печь. Џухов этому удивилсЯ -- в былое  времЯ  он  не
любил  спать  с  женой: духота, теснота, клопы жрут,-- а этот с
осени на печь влез.
    Ћднако дело его было постороннее, и он спросил  ‡ворычного,
когда все утихло:
    -- ЏетЯ! ’ы не спишь?
    -- Ќет, а что?
    --  Њне  бы  занЯтие  надо! —то ж Я у тебЯ нахлебником буду
жить!
    -- ‹адно, это устроим -- завтра поговорим!-- сказал  сверху
‡ворычный и зевнул так, что кожа на лице полопалась.
    "‡азнаватьсЯ  начал,  серый  черт:  в  партию записалсЯ!"--
подумал Џухов на сон грЯдущий и, слабеЯ ото сна, открыл рот.
    Ќа другой день Џухова принЯли  слесарем  на  гидравлический
пресс -- он снова очутилсЯ за машиной, на родном месте.
    „вое  слесарей были старые знакомые, обоим им порознь Џухов
рассказал свою историю -- как раз то, что с ним не случилось, а
что было -- осталось неизвестным, и сам Џухов забывать начал.
    -- ’ы  бы  теперь  вождем  стал,  чего  ж  ты  работаешь?--
говорили слесарЯ Џухову.
    --  ‚ождей  и  так  много,  а паровозов нету! ‚ дармоедах Я
состоЯть не буду!-- сознательно ответил Џухов.
    -- ‚се равно, паровоз соберешь, а его из пушки  расшибут!--
сомневалсЯ в полезности труда один слесарь.
    --  Ќу  и  пускай  --  все  ж  таки  упор  снарЯду будет!--
утверждал Џухов.
    -- ‹учше в землю пусть стрелЯют: землЯ мЯгче  и  дешевле!--
стоЯл  на  своем  слесарь.--  ‡ачем  же зрЯ технический продукт
портить?
    --  Ђ  чтоб  всему  круговорот   был!--   разъЯснЯл   Џухов
несведущему.--  Џаек  берешь -- паровоз даешь, паровоз в расход
-- бери другой паек и все сначала делай! Ђ так бы харчам некуда
деватьсЯ было!
    ...Џрожил Џухов у ‡ворычного еще с неделю, а потом переехал
на самостоЯтельную квартиру.
    Ћчутившись дома, он обрадовалсЯ, но скоро заскучал  и  стал
ежедневно ходить в гости к ‡ворычному.
    -- —его ты?-- спрашивал его ‡ворычный.
    --  ‘кучно там, не квартира, а полоса отчуждениЯ!-- ответил
ему Џухов и что-нибудь рассказывал про —ерное  море,  чтобы  не
задаром чай пить.
    --  Ѓыл  у нас ˜ариков -- чепуха человек, но матрос. “глЯ у
менЯ не хватило, Я и вернись из-под  Љрыма.  Ђ  в  Љрыму  тогда
белые  сидели, а чтоб они не убежали, их англичане сторожили на
громадных  боевых   кораблЯх...   Џрибыл   Я   в   Ќовороссийск
благополучно  и  даю  сигналы,  чтобы еду на лодке доставили --
есть захотел.  •орошо,  а  только  ерундово  как-то.  ‚  городе
стрелЯют  день  и  ночь -- не от опасности, а от хамства. џ все
сижу, а есть охота,  даже  воображениЯ  в  голове  нету.  ‚друг
подплывает  ˜ариков:  ты  зачем, говорит, безвременно прибыл? џ
ему -- проголодалсЯ, говорю, и уголь весь  прогорел.  Ћн  мужик
сытый!--  как  схватил  менЯ, так во всем облачении и сбросил в
море.  "Џлыви,  кричит,   десантом   на   ‚рангелЯ   --   после
расскажешь".  џ  сначала испугалсЯ, а потом обтерпелсЯ в воде и
поплыл с отдышкой. Љ ночи Я добилсЯ до  Љрыма.  ‚ылез  на  сушь
противника  и лег в кусты. Ђ потом укрылсЯ песком и заснул. Џод
утро менЯ пробрало, и Я окоченел. Ђ днем отогрелсЯ на  солнышке
и  поплыл  обратно  --  на Ќовороссийск. ’ут Я форменно спешил,
потому что есть захотел хуже вчерашнего...
    -- „оплыл?-- спросил ‡ворычный.
    -- “целел!-- заканчивал Џухов.-- Џо морю плыть легко,  лишь
бы бури не оказалось -- тогда жутко...
    -- Ђ ˜ариков тебе что?-- узнавал ‡ворычный.
    --  ˜ариков  говорит  --  молодец,  Я тебЯ к Љрасному герою
представлЯю! ‚идал -- спрашивает -- противника? Ђ  Я  ему:  нет
там  никакого  противника -- в ‘имферополе ђевком, зрЯ Я там на
песке сидел.-- Ќе может -- говорит -- быть!-- Ќу вот  --  опЯть
же  --  не  может  быть: плыви тогда сам на сверку! Ђ извещениЯ
тогда шли тихо -- телеграфной проволоки  не  хватало,  матерьЯл
ржавый. € верно, через день весь Љрым советскаЯ власть взЯла. џ
так  и  знал,  оказываетсЯ.  ‚от  тогда ˜ариков и назначил менЯ
начальником горных недр...
    -- Ђ Љрасного героЯ ты получил?-- удивилсЯ ‡ворычный.
    -- Џолучил, конечно. ’ы слушай  дальше.  ‡а  самоотречение,
вездесущность  и  предвидение  --  так  и  было отштамповано на
медали. Ќо скоро на пшено пришлось ее сменить в ’ихорецкой.
    Џосле чаЯ Џухову никак не хотелось  уходить.  Ќо  ‡ворычный
начинал  дремать,  вздыхать  --  Џухов совестилсЯ и прощалсЯ, с
порога договаривал последний рассказ.
    ... Ќочью, бредЯ на покой, Џухов  оглЯдывал  город  свежими
глазами  и думал: какаЯ масса имущества! Ѓудто город он видел в
первый раз  в  жизни.  Љаждый  новый  день  ему  казалсЯ  утром
небывалым,   и   он   разглЯдывал   его,  как  умное  и  редкое
изобретение. Љ вечеру же  он  уставал  на  работе,  сердце  его
дурнело, и жизнь длЯ него протухала.
    ЏриходЯ от ‡ворычного, Џухов печку топить ленилсЯ и куталсЯ
сразу во все свои одежды. „ом был населен неплотно: жила где-то
еще одна  семьЯ,  а  между  нею и комнатой Џухова стоЯли пустые
помещениЯ. …сли Џухову не спалось, он ставил лампу на табуретку
у койки и принималсЯ  читать  какую-нибудь  агитпропаганду.  …ю
удружил его ‡ворычный.
    Љогда  Џухов  ничего  не понимал, он думал, что писал дурак
или бывший дьЯчок, и от отсутствиЯ интереса сейчас же засыпал.
    ‘нов он видеть не мог, потому что как только  начинало  ему
что-нибудь снитьсЯ, он сейчас же догадывалсЯ об обмане и громко
говорил:  да  ведь это же сон, дьЯволы!-- и просыпалсЯ. Ђ потом
долго не мог заснуть, проклинаЯ  пережитки  идеализма,  который
Џухов знал благодарЯ чтению.
    ђаз шли они с ‡ворычным после гудка с работы. ѓород потухал
на медленной  тьме, и дальние церковные колокола тихо причитали
над погибающим миром.
    Џухов чувствовал свою телесную нечистоту,  думал  о  тоске,
живущей на его квартире, и шел, препинаЯсь, тЯжелыми ногами.
    ‡ворычный махнул рукой на дома и смачно сказал:
    -- Ћбщность! ’еперь идешь по городу как по своему двору.
    -- ‡наю,-- не согласилсЯ Џухов,-- твое -- мое -- богатство!
Ѓыло у хозЯина, а теперь ничье!
    --  —удак  ты!--  посмеЯлсЯ  ‡ворычный.--  Ћбщее -- значит,
твое, но не хищнически, а благоразумно. ‘тоит дом -- живи в нем
и храни в целом, а не жги дверей  по  буржуазному  самодурству.
ђеволюциЯ, брат, забота!
    --  ЉакаЯ там забота, когда все общее, а по-моему -- чужое!
Ѓуржуй ближе крови дом свой чувствовал, а мы что?
    -- Ѓуржуй потому и чувствовал, потому и  жадно  берег,  что
награбил:  знал,  что  самому не сделать! Ђ мы делаем и дома, и
машины -- кровью, можно сказать, лепим,-- вот у нас-то и  будет
кровно бережливое отношение: мы знаем, чего это стоит! Ќо мы не
скупимсЯ над имуществом -- другое сможем сделать. Ђ буржуй весь
трЯссЯ над своим хламом!
    --  ˜арик  у тебЯ работает, вижу!-- непохоже на себЯ заЯвил
Џухов.-- Ќе то ты жрать разучилсЯ! Џомнишь,  как  ты  лопал  на
снегоочистителе!
    -- Џри чем тут жрать?-- обиделсЯ ‡ворычный.-- ЏонЯтно, мозг
любит плотную пищу, без нее тоже не задумаешьсЯ!
    ‡десь  они  расстались  и скрылись друг от друга. ЏодходЯ к
своему дому, Џухов вспомнил, что жилище называетсЯ очагом.
    -- Ћчаг, черт: ни бабы, ни костра!



    Ќа сладкой и влажной заре, когда Џухову тепла на  койке  не
хватало,  треснуло  стекло  в оконной раме. ѓулко закатилсЯ над
городом орудийный залп.
    ‚ голове Џухова это беспокойство пошло сонным воспоминанием
о южной новороссийской войне. Ќо он сейчас же  разоблачил  свою
фантазию:  ты же сон, дьЯвол!-- и открыл глаза. ‡алп повторилсЯ
так, что дом заерзал на почве.
    "Ѓудет    тебе    бухтеть-то!"--    не     соглашалсЯ     с
действительностью  Џухов  и  стал  зажигать  лампу длЯ проверки
законов природы.  ‹ампа  зажглась,  но  сейчас  же  потухла  от
третьего залпа -- снарЯд, наверно, разорвалсЯ на огороде.
    Џухов одевалсЯ.
    "Љакой  скот  забрел  с  пушками  по  такой  грЯзи?"-- и не
догадывалсЯ.
    Ќа улице Џухову  показалось  дымно  и  жарко.  џвственно  и
близко  рубцевал  воздух  пулемет.  Џухов  любил  его: похож на
машину и требует охлаждениЯ.
    ‚ здание губпродкома ударила картечь,--  и  оттуда  понесло
гарью.
    --  “  них  нет  снарЯдов,  раз  по городу картечью бьют,--
сообразил Џухов: он знал, что сюда нужна граната.
    Ѓыло безлюдно, тревожно и ничего не известно.
    ‚друг на  монастырской  колокольне  тихо  зазвонили.  Џухов
вздрогнул и остановилсЯ, чутко слушаЯ этот звон с перерывами.
    Њонастырь  стоЯл  на  бугре  и  господствовал над городом и
степЯми за речной долиной.  ‚  уличный  просвет  Џухов  заметил
раннее  утро  над  тихим  далеким  лугом, заволоченным туманным
газом.
    Ћт монастырЯ до мастерских лежала верста. Џухов  покрыл  ее
срочным  шагом,  не  обращаЯ  вниманиЯ  на  свирепеющий  бой, к
которому можно скоро привыкнуть.
    ‚ мастерских он не нашел никого. Ќа вокзальных путЯх  стоЯл
броневой поезд и бил в направлении утренней зари, где был мост.
    ‚  проходной  стоЯл  комиссар  Ђфонин  и  еще два человека.
Ђфонин  курил,  а   другие   пробовали   затворы   винтовок   и
устанавливали их в рЯд.
    -- Џухов, винтовку хочешь?-- спросил Ђфонин.
    -- Ђ то нет!
    -- Ѓери любую!
    Џухов взЯл и освидетельствовал исправность механизма.
    -- Ђ масла нет? ’уго затвор ходит!
    -- Ќет, нету -- какое тебе масло тут?-- отказал Ђфонин.
    -- ќх вы, воители! „авай патроны!
    Џолучив  патроны, Џухов спросил ручную гранату: невозможно,
говорит, без нее: это бой сухопутный -- когда Я на —ерном  море
билсЯ, и то там гранаты давали.
    …му дали гранату.
    -- ‡ачем она тебе, их и так у нас мало!-- заЯвил Ђфонин.
    -- Ѓез нее нельзЯ. Њатросы всегда этого ежика пущают, когда
детьсЯ некуда!
    -- Ќу, вали, вали!
    -- Људа идти-то?
    -- Љ мосту, за рощу -- там наша цепь.
    Ќагруженный   Џухов   побрел   по   путЯм.   ЏроходЯ   мимо
бронепоезда, он заметил там матросов.
    Џухов залез на подножку и постучал в блиндированную дверцу.
„верца туго пошла по патентованному устройству,  и  в  скважину
просунулсЯ матрос.
    -- ’ебе чего, сыч?
    -- ˜арикова тут нету?
    -- Ќету.
    -- ђаспахни-ка мне ход, Я приказ тебе дам.
    -- Ќу, сыпь скорей.
    ‚  металлическом  вагоне  парилась  теснаЯ  духота  и  веЯл
промежуточный сквознЯк. ‡амки трехдюймовых орудий вонЯли салом,
но кругом было технически хорошо. ‘идевший в башне за пулеметом
матрос  постреливал  короткой  частотой  куда-то  в  поле,   за
кирпичные   сараи,   и  пробовал  рукою  хоботок  пулемета:  не
перегреваетсЯ ли?
    Љ Џухову подошел большой главный матрос.
    -- ’ы что, братишка? ѓовори чаще.
    -- ‚дарь-ка, друг, по монастырской колокольне.  ’ам  у  них
наблюдатель.
    --  ‹адно, ”едька! Џо колокольне: прицел сто десЯть, трубка
девЯносто -- на снос!
    Њатрос взЯл бинокль и стал проверЯть действие снарЯда.
    Џухов ушел успокоенный. €дЯ по песчаному балласту  железной
дороги,  он  разговаривал  в  воздух.  ‚ синей лощине, закрытой
укромным кустарником, шел бой. ‡а железнодорожным мостом спешно
работала артиллериЯ,  сокрушаЯ  шрапнелью  лощину.  ‡а  мостом,
наверное, стоЯл бронепоезд противника.
    ’ЯжелаЯ  артиллериЯ  --  шестидюймовки  -- издалека била по
городу. ѓород от нее давно и покорно горел.
    ђастопыренные умершие травы росли по откосу насыпи, но  они
тоже  вздрагивали, когда недалекий бронепоезд из-за моста метал
снарЯд.
    Ќа вокзале работал бронепоезд красных, за мостом --  белых,
в  пЯти  верстах  друг  от друга. ‘нарЯды журчали в воздухе над
головою Џухова, и он на них поглЯдывал. Ћдни  летели  за  мост,
другие обратно. Ќо вплотную не встречались.
    ‚  кустарнике  лощины  лежали  рабочие  -- живые и мертвые.
†ивых было меньше, но они стрелЯли на ту сторону реки  сдельно:
за себЯ и за мертвых.
    Џухов  тоже  прилег  и  приглЯделсЯ.  ‚идны  были  товарные
вагоны, маленький дом полустанка и какой-то железный  барак  на
путЯх.  Њастеровых  от  белых  отделЯли  речка  и долина, всего
полторы версты.
    "‚ чего же мы стрелЯем?-- соображал Џухов.-- Џули из страха
переводим!"
    ‘осед его, помощник машиниста Љваков, перестал  стрелЯть  и
посмотрел на Џухова.
    --   —то   ж   ты?--   спросил  его  Џухов  и  выстрелил  в
шевельнувшийсЯ предмет у станционного домика.
    -- †ивот заболел -- часа два бузую с сырой земли.
    -- Ђ в кого мы стрелЯем?
    -- ‚ белых -- не знаешь, что ль?
    -- ‚ каких белых? Ђ где же ЉраснаЯ ЂрмиЯ?
    -- Ћна  на  том  конце  города  кавалерию  сдерживает.  ќто
генерал ‹юбославский наскочил -- у него конницы -- тьма.
    -- Ђ чего ж мы раньше ничего не знали?
    -- Љак не знали? ќто, брат, конница -- сегоднЯ она у нас, а
завтра в Ћрле будет.
    --  —удно!--  сказал Џухов с досадой.-- ‹ежим, стрелЯем, аж
пузо болит, а ни в  кого  не  попадаем.  €хний  броневик  давно
прицел нашел -- и крошит нас помаленьку.
    --  —то  же  будешь  делать-то:  надо отбиватьсЯ!-- ответил
Љваков.
    -- —ушь какаЯ: смерть  не  защита!--  окончательно  выЯснил
Џухов и перестал стрелЯть.
    ˜рапнель визжала низко и, останавливаЯсь на лету, со злобой
рвала  себЯ  на  куски.  ќти  куски вонзались в головы и в тела
рабочих,  и  они,  повернувшись  с  живота  навзничь,  замирали
навсегда.  ‘мерть  действовала с таким спокойствием, что вера в
научное воскресение мертвых, казалось, не имела  ошибки.  ’огда
выходило, что люди умерли не навсегда, а лишь на долгое, глухое
времЯ.  Џухову  это  надоело.  Ћн не верил, что если умрешь, то
жизнь возвратитсЯ с процентами. Ђ если и чувствовал  что-нибудь
такое, то знал, что нынче надо победить как раз рабочим, потому
что  они делают паровозы и другие научные предметы, а буржуи их
только изнашивают.
    ‘трельба рабочих глохла  и  редела;  над  рекою  стоЯл  чад
сгоревших снарЯдов. Љваков сел, не обращаЯ вниманиЯ на вой: ну,
и  собирал  махорочную пыль по карманам. Џухов выжидал, пока он
ее соберет, чтобы тоже попросить на цигарку.
    -- Ќи санитаров,  ни  докторов  у  нас  нет,  ни  лекарства
липовое  хозЯйство!--  сказал Љваков, глЯдЯ на одного раненого,
шевелившегосЯ в бреду.
    ђаненый хотел подползти к Љвакову и открывал глаза, но,  не
осилив с тЯжестью век, снова закрывал их.
    Љваков погладил его голову по редким старым волосам:
    -- ’ебе чего, друг?
    ђаненый  тихо  гудел  странным  отвыкшим голосом, собираЯсь
что-то сказать.
    -- Ќу, чего?-- говорил Љваков и сам мучилсЯ.
    ђаненый дополз до него и поднЯл грузную, мокрую  голову,  с
которой капал крупный пот. Љваков приник к нему.
    --  ‡абей  мне  гвоздь в ухо поскорей...-- сказал раненый и
свалилсЯ от напрЯжениЯ.
    Љваков потер ему ухо и лег близко рЯдом, как бы защищаЯ его
от мучениЯ и от новых ран.
    ----
    Ћсколки шрапнели влеплЯлись в землю в сажени  от  Џухова  и
бросали ему в лицо гравий и рваную почву.
    ‘зади неожиданно подошел Ђфонин и тоже прилег.
    -- ’ы тут, Џухов? Ќа ихнем бронепоезде снарЯдов нету, скоро
пойдем в атаку на станцию.
    --  ЃудЯ  дурака  валЯть,-- кто это узнавал, что снарЯдов у
них нет? —его наш-то бронепоезд плохо бьет; ведь знает  прицел,
давно бы их сшибить можно...
    Ђфонин  не  успел ответить и куда-то побежал, пригибаЯсь на
открытых местах.
    —ерез минуту весь отрЯд железнодорожников менЯл позицию  --
пробежал через овраг на молочную ферму и там залег за сараЯми.
    Џухов  снова увидел Ђфонина. Ћн стоЯл за каменным амбаром и
договаривалсЯ о чем-то с двумЯ слесарЯми, державшими по буханке
хлеба.
    Џухов подошел к  Ђфонину,  чтобы  сказать  о  необходимости
пищи,  но  по дороге он обдумал другое. €з-за амбара были видны
линиЯ, мост и броневик белых. ‹иниЯ шла  с  крутым  уклоном  из
Џохаринска на полустанок, где стоЯл белый бронепоезд.
    Џухов   подождал,   пока  кончил  Ђфонин  разговаривать  со
слесарЯми, и тогда  разъЯснил  ему,  что  пора  подумать,  пора
что-нибудь  умственно  схитрить,  раз  прЯмой  силой  белых  не
прогнать.
    -- ‚идишь, какой уклон из города на полустанок?
    -- Ќу, вижу!-- сказал Ђфонин.
    -- Ђга,-- вижу! „авно бы тебе надо его  увидеть!--  осерчал
Џухов.-- Ђ где ‡ворычный?
    -- ’ут. Ќа что он тебе?
    ‚   городе   загудел   ураганный  артиллерийский  огонь,  и
послышалсЯ сплошной долгий крик большой массы людей.
    -- —то это?--  обернулсЯ  туда  Ђфонин.--  Ѓелые,  что  ль,
ворвались? „олжно, наших гонЯт.
    Џухов  прислушалсЯ.  ѓолоса  смолкли, а снарЯды по-прежнему
бурлили воздух над городом и, падаЯ,  крушили  тЯжелое,  колкое
вещество зданий.
    ----
    —ерез  пЯть  минут  Џухов  и  ‡ворычный  ушли в город -- на
вокзал.
    -- Ђ есть там груженый балласт?-- спрашивал ‡ворычный.
    -- …сть  --  у  литейного  цеха  десЯть  платформ  стоит!--
говорил Џухов.
    --  Ќо  ведь  паровозов  нет,--  куда  ж  мы  идем?-- опЯть
сомневалсЯ ‡ворычный.
    -- „а мы на руках их выкатим,  голова!  Џотом  заправим  на
главный  путь,  раскатим  -- и бросим. Ђ за пЯть верст они сами
разбегутсЯ так, что от белого броневика одни шматки останутсЯ!
    -- Ђ рабочие где,-- вдвоем на руках не выкатим!
    -- Ђ мы матросов  с  нашего  бронепоезда  попросим.  Њы  по
одному  вагону  будем  выкатывать,  а потом сцепим и бросим под
уклон всем составом.
    --  …два  ли  с  броневика  матросов  дадут,--   никак   не
соглашалсЯ  ‡ворычный.--  Ѓроневик  на  два  фронта  бьет: и по
кавалерии, и за мост...
    -- „адут, там ходкие ребЯта!-- уверЯл Џухов.
    ----
    Ђфонин жалел, что согласилсЯ с Џуховым. Ћн думал, что Џухов
просто сбежал из  отрЯда  и  выдумал  про  балласт  --  никаких
платформ с песком Ђфонин в мастерских не видал.
    Љ  обеду  бой  утих.  Ѓроневик белых изредка постреливал по
речной долине, ища красных. Ќаш бронепоезд совсем молчал.
    "’ам матроснЯ,-- думал Ђфонин,-- наморочит им  голову  этот
Џухов".
    Ћднако он не отрывалсЯ глазами от линии и сказал мастеровым
о замысле Џухова.
    --  Ќу  как, десЯть груженых платформ сшибут белый броневик
или нет?-- спрашивал Ђфонин.
    -- …сли скорости наберут,  то  сшибут  --  Ясно!--  говорил
машинист ‚арежкин, водивший когда-то царский поезд.
    Ћн  же  первый  в  половине  второго расслышал бег колес на
линии и крикнул Ђфонину:
    -- ѓлЯди туда!
    Ђфонин выбежал за амбар и присел на корточки,  озираЯ  весь
путь. €з выемки с ветром и лихою игрою колес вылетел состав без
паровоза   и  в  момент  вскочил  на  затрепетавший  под  такою
скоростью мост.
    Ђфонин забыл дышать и от какого-то восторга нечаЯнно  взмок
глазами. ‘остав скрылсЯ на мгновенье в гуще вагонов полустанка,
и  сейчас же там поднЯлось облако песчаной пыли. Џотом раздалсЯ
резкий,  краткий  разлом  стали,   закончившийсЯ   раздраженным
треском.
    --  …сть!--  сказал  сразу  успокоившийсЯ  Ђфонин и побежал
впереди всего отрЯда на полустанок.
    Џо песку и раскопанным грЯдкам картошек бежать  было  очень
тЯжело.  Ќадо  иметь  большое  очарование  в  сердце, чтобы так
трудитьсЯ.
    Џо мосту отрЯд пошел своим шагом  --  каждый  считал  белый
бронепоезд разбитым и бессильным.
    ЋтрЯд  обошел  пакгауз  и  тихо выбралсЯ на чистую середину
путей. Ќа четвертом пути стоЯл чистый целый  бронепоезд,  а  на
главном   --   крошево  фуража,  песка  и  дребедень  размЯтых,
порванных вагонов.
    ЋтрЯд  бросилсЯ  на   бронепоезд,   зачумленный   последним
страхом,    превратившимсЯ    в   безысходное   геройство.   Ќо
железнодорожников начал резать пулемет, заработавший с  молчка.
€  каждый лег на рельсы, на путевой балласт или на ржавый болт,
некогда оторвавшийсЯ с поезда на ходу.  Ќи  у  кого  не  успела
замереть  кровь,  разогнаннаЯ напрЯженным сердцем, и тело долго
тлело теплотой  после  смерти.  †изнь  была  не  умерщвлена,  а
оторвана, как сброс с горы.
    “  Ђфонина три пули защемились сердцем, но он лежал живым и
сознающим. Ћн видел синий воздух и тонкий поток пуль в нем.  ‡а
каждой  пулей  он  мог  следить  отдельно -- с такой остротой и
бдительностью он подразумевал совершающеесЯ.
    "‚едь Я умираю -- мои все умерли давно!"-- подумал Ђфонин и
пожелал отрезать себе голову от разрушенного пулЯми  сердца  --
длЯ дальнейшего сознаниЯ.
    Њир  тихо,  как  синий  корабль,  отходил  от глаз Ђфонина:
отнЯлось небо, исчез бронепоезд, потух светлый воздух,  осталсЯ
только  рельс  у  головы.  ‘ознание  все больше средоточилось в
точке,  но  точка  сиЯла  спрессованной  Ясностью.  —ем  больше
сжималось сознание, тем ослепительней оно проницало в последние
мгновенные ЯвлениЯ. Ќаконец, сознание начало видеть только свои
тающие  краЯ, подбираЯсь все более к узкому месту, и обратилось
в свою противоположность.
    ‚ побелевших открытых глазах Ђфонина ходили  тени  текущего
грЯзного  воздуха -- глаза, как куски прозрачной горной породы,
отражали осиротевший одним человеком мир.
    ђЯдом с Ђфониным успокоилсЯ Љваков,  взмокнув  кровью,  как
заржавленный.
    ----
    Ќа  это  место  с  бронепоезда  сошел  белый офицер, ‹еонид
Њаевский. Ћн был молод и умен, до войны писал  стихи  и  изучал
историю религии.
    Ћн  остановилсЯ у тела Ђфонина. ’от лежал огромным, грЯзным
и сильным человеком.
    Њаевскому  надоела  война,  он  не  верил  в   человеческое
общество и его тЯнуло к библиотекам.
    "Ќеужели  они  правы?--  спросил  он себЯ и мертвых.-- Ќет,
никто не прав: человечеству осталось одно одиночество. ‚ека  мы
мучаем друг друга,-- значит, надо разойтись и кончить историю".
    „о  конца  своего  последнего  днЯ  Њаевский  не понЯл, что
гораздо легче кончить себЯ, чем историю.
    Џоздно вечером бронепоезд матросов вскочил на полустанок  и
начал   громить  белых  в  упор.  ЃеспамЯтнаЯ,  неистоваЯ  сила
матросов почти всЯ полегла трупами -- поперек  мертвого  отрЯда
железнодорожников,  но  из белых совсем никто не ушел. Њаевский
застрелилсЯ в поезде, и отчаЯние его было так  велико,  что  он
умер  раньше  своего  выстрела. …го последнЯЯ неверующаЯ скорбь
равнЯлась равнодушию пришедшего потом матроса, обменЯвшего свою
обмундировку на его.
    Ќочью  два  поезда  стоЯли  рЯдом,  наполненные  спЯщими  и
мертвыми  людьми. “сталость живых была больше чувства опасности
-- и ни один часовой не стоЯл на затихшем полустанке.
    “тром два броневых поезда пошли в город и помогли  сбить  и
расстрелЯть  белую  кавалерию,  двое суток рвавшуюсЯ на город и
еле сдерживаемую слабыми отрЯдами молодых красноармейцев.



    Џухов  прошелсЯ  по  городу.  Џожары   потухли,   кое-какое
недвижимое имущество погибло, но люди остались полностью.
    ЋглЯдев по-хозЯйски город, вечером он сказал ‡ворычному:
    -- ‚ойна нам убыточна -- пора ее кончить!
    ‡ворычный  чувствовал себЯ помощником убийцы и молча держал
свой характер против  Џухова.  Ђ  Џухов  знал  себЯ  за  умного
человека   и  говорил  что  бронепоезд  никогда  не  ставЯт  на
четвертый путь,  а  всегда  на  главный  --  это  белые  правил
движениЯ не знали.
    -- ‚се ж таки мы им дров наломали и жуть нагнали!
    --  €ди  ты  к  черту!--  ценил  Џухова ‡ворычный.-- “ тебЯ
всегда голова свербит без учета фактов  --  тебЯ  бы  к  стенке
надо!
    --  ЋпЯть же -- к стенке! ’ебе говорЯт, что война это ум, а
не драка. џ ‚рангелЯ шпокал, англичан не боЯлсЯ, а вы от конных
наездников целый город перепугали.
    --  Љаких  наездников?--  спрашивал   злой   и   непокойный
‡ворычный.-- ЉавалериЯ -- это тебе наездники?
    --  Ќикакой  кавалерии  и  не  было!  Ђ  просто -- верховые
бандиты! ‚ыдумали какого-то  генерала  ‹юбославского,--  а  это
атаман из ’амбовской губернии. Ђ броневой поезд они захватили в
Ѓалашове -- вот и всЯ музыка. €х и было-то человек пЯтьсот...
    -- Ђ откуда же белые офицеры у них?
    --  ‚от  тебе  раз  --  отчубучил!  ’ак  они ж теперь везде
шлЯютсЯ -- новую войну ищут! —то Я их, не  знаю,  что  ль?  ќто
люди идейные, вроде коммунистов.
    -- ‡начит, по-твоему, на нас налетела банда?
    --  Ќу  да,  банда! Ђ ты думал -- целаЯ армиЯ? Ђрмию на юге
прочно угомонили.
    -- Ђ артиллериЯ у них откуда?-- не верил Џухову ‡ворычный.
    -- —удак человек! „авай мне мандат с печатью -- Я  тебе  по
деревнЯм в неделю сто пушек наберу.
    ...„ома  Џухов  не  ел и не пил -- нечего было -- и томилсЯ
одним размышлением. Џрироду хватал мороз, и  она  сдавалась  на
зиму.
    Љогда начали работать мастерские, Џухова не хотели брать на
работу:  ты  --  сукин  сын,  говорЯт, иди куда-нибудь в другое
место! Џухов доказывал, что его несчастный десант против  белых
--  дело  ума,  а  не  подлости, и пользовалсЯ пока что горЯчим
завтраком в мастерских.
    Џотом Ячейка решила, что Џухов -- не  предатель,  а  просто
придурковатый  мужик,  и  поставила  его на прежнее место. Ќо с
Џухова взЯли подписку -- пройти  вечерние  курсы  политграмоты.
Џухов  подписалсЯ,  хотЯ не верил в организацию мысли. Ћн так и
сказал на Ячейке: человек -- сволочь, ты его хочешь от  бывшего
бога отучить, а он тебе ‘обор ђеволюции построит!
    --  ’ы  своего добьешьсЯ, Џухов! ’ебЯ где-нибудь шпокнут!--
серьезно сказал ему секретарь Ячейки.
    -- Ќичего не шпокнут!--  ответил  Џухов.--  џ  всю  тактику
жизни чувствую.
    ‡имовал  он  один  --  и  много горЯ хлебнул: не столько от
работы, сколько  от  домоводства.  Љ  ‡ворычному  Џухов  ходить
совсем перестал: глупый человек, схватилсЯ за революцию, как за
бога,  аж  слюни  текут  от  усердиЯ  веры!  Ђ всЯ революциЯ --
простота: перекрошил белых -- делай разнообразные вещи.
    Ђ ‡ворычный мудрит: паровозное колесо согласовывал с Љарлом
Њарксом, а сам сох от вечернего  учениЯ  и  комиссарства  --  и
забыл,  как делаетсЯ это колесо. Ќо Џухов втайне подумывал, что
нельзЯ жить зрЯ и бестолково, как было раньше. ’еперь наступила
умственнаЯ жизнь, чтобы ничто ее не  замусоривало.  ’еперь  без
вреда  себе  уцелеть  трудно,  зато  человек стал нужен; а если
сорвешьсЯ с общего такта -- выпишут в издержки  революции,  как
путевой балласт.
    Ќо,  ворочаЯсь  головой  на  подушке, Џухов чувствовал свое
бушующее сердце и не знал, где этому сердцу место в уме.
    ‘квозь зиму Џухов жил медленно, как лез в скважину.  ђабота
в цехе отЯгощала его -- не тЯжестью, а унынием.
    Њатериалов  не  хватало,  электрическаЯ  станциЯ работала с
перебоЯми -- и были длинные мертвые простои.
    Ќашел Џухов одного друга  себе  --  ЂфанасиЯ  Џеревощикова,
бригадира  из  сборочного цеха, но тот женилсЯ, занЯлсЯ брачным
делом, и Џухов осталсЯ  опЯть  один.  ’огда  он  и  понЯл,  что
женатый  человек,  то  есть  состоЯщий в браке, длЯ друга и длЯ
общества -- человек бракованный.
    -- Ђфанас, ты теперь не цельный человек,  а  бракованный!--
говорил Џухов с сожалением.
    --  ќ,  ”ома, и ты со щербиной: торец стоит и то не один, а
рЯдышком с другим!
    Ќо Џухов уже привык к  своей  комнате,  ему  казалось,  что
стены и вещи тоскуют по нем, когда он на работе.
    Љогда   зима   начала  подогреватьсЯ,  Џухов  вспомнил  про
˜арикова: душевный парень -- не то сделал он  подводные  лодки,
не то нет?
    „ва  вечера  Џухов  писал  ему письмо. Ќаписал про все: про
песчаный десант, разбивший белый броненосец с одного удара, про
Љоммунистический ‘обор, назло всему народу построенный летом на
Ѓазарной площади, про свою скуку вдали от морской жизни  и  про
все  другое.  Ќаписал  он также, что подводные лодки в –арицыне
делать не взЯлись -- мастера забыли, с чего их начинать,  и  не
было  кровельного железа. ’еперь же Џухов решил выехать в Ѓаку,
как только получит от ˜арикова мандат по почте.  ‚  Ѓаку  много
стоЯчих  машин по нефтЯному делу, которые должны двинутьсЯ, так
как в ђоссии есть дизелЯ, а на море моторы, зрЯ пропадающие без
работы. ‘верх того, морское занЯтие  серьезней  сухопутного,  а
морские десанты искуснее песчаных.
    “  Џухова  три раза стрелЯла рука, пока он карЯкал буквы: с
самого новороссийского десанта  ничего  писаного  не  видал  --
отвык от чистописаниЯ.
    "„о  чего  ж  письмо  --  тонкое  дело!"--  думал  Џухов на
передышке и писал, что в мозг попадало.
    Ќа конверте он обозначил:
            "Ђдресату морскому матросу ˜арикову.
            ‚ Ѓаку -- на Љаспийскую флотилию".
    –елую ночь от отдыхал от творчества, а утром пошел на почту
сдавать письмо.
    -- Ѓрось в Ящик!-- сказал ему чиновник.--  “  тебЯ  простое
письмо!
    -- €з Ящиков писем не вынимают, Я никогда не видел! Ћтправь
из рук!-- попросил Џухов.
    --  Љак так не вынимают?-- обиделсЯ чиновник.-- ’ы по улице
ходишь не вовремЯ, вот и не видишь!
    ’огда  Џухов  просунул  письмо  в  Ящик  и   осмотрел   его
устройство.
    -- Ќе вынают, дьЯволы,-- ржавь кругом!
    ----
    Ќа  политграмоту  Џухов  не ходил, хотЯ и подписал Ячейкину
бумажку.
    -- —то же ты не ходишь, товарищ?  Џриглашать  тебЯ  надо?--
строго  спросил  его  однажды  Њокров,  новый секретарь Ячейки.
(‡ворычного сменили за помощь Џухову в песчаных платформах.)
    -- —его мне ходить,-- Я и из книг  все  узнаю!--  разъЯснЯл
Џухов и думал о далеком Ѓаку.
    —ерез месЯц пришел ответ от ˜арикова.
    "…хай скорее,-- писал ˜ариков,-- на нефтЯных приисках делов
много,  а  мозговитых  людей  мало.  ‘волочь  живет всюду, а не
хватает прилежности убрать ее внутрь ‘оветской ђоссии. ‚се ждут
англичан,-- что они нам шкворень выдернут. Џускай  дергают,  мы
тогда  на  передке поедем. Ђ мандата тебе выслать не могу -- их
секретарь составлЯет, у него и печать, а Я его арестовал. Ќо ты
ехай -- харчи будут".
    Џрочитав текст письма, Џухов изучил штемпелЯ: действительно
Ѓаку, и лег спать, осчастливленный другом.
    “волили Џухова охотно  и  быстро,  тем  более  что  он  длЯ
рабочих  смутный  человек.  Ќе  враг, но какой-то ветер, дующий
мимо паруса революции.



    Ќе все так хорошо доезжают до Ѓаку,  но  Џухов  доехал:  он
попал  на  порожнюю цистерну, гонимую из Њосквы прЯмым и скорым
сообщением в Ѓаку.
    ‚иды природы Џухова не удивили: каждый год случаетсЯ одно и
то же, а чувство уже деревенеет от усталой старости и не  видит
остроты  разнообразиЯ. Љак почтовый чиновник, он не принимал от
природы писем в личные руки,  а  складывал  их  в  темный  Ящик
обросшего  забвением  сердца,  который редко отворЯют. Ђ раньше
всЯ природа была длЯ него срочным известием.
    ‡а ђостовом  летали  ласточки  --  любимые  птицы  молодого
Џухова,  а  теперь  он думал: видел Я вас, чертей, если бы иное
что летало, а то старые птицы!
    ’ак он и доехал до самого конца.
    -- џвилсЯ?-- поднЯл глаза от служебных бума㠘ариков.
    -- ‚от он!-- обозначил себЯ Џухов и начал разговаривать  по
существу.
    ‚ тот год советский нефтЯной промысел собирал к себе старых
мастеровых,   заблудившихсЯ   в  темноте  далеких  родин  и  на
проселках революции.
    Љаждый  день  приезжали   буровые   мастера,   тартальщики,
машинисты и прочий похожий друг на друга народ.
    ЌесмотрЯ  на  долгий  голод,  народ  был свежий и окрепший,
будто насыщенный прочной пищей.
    ˜ариков теперь ведал нефтью -- комиссар по вербовке рабочей
силы. ‚ербовал он эту силу  разумно  и  доверчиво.  Џриходил  в
канцелЯрию простой, сильный человек и обращалсЯ:
    --  „есЯть  лет  в ‘ураханах тарталил, теперь опЯть на свою
работу хочу!
    --  Ђ  где  ты  был  в  революционное  времЯ?--  допрашивал
˜ариков.
    -- Љак где? ‡десь делать нечего было!..
    --  Ђ где ты рЯжку налопал? „езертиром в пещере жил, а баба
тебе творог носила.
    -- —то ты, товарищ! џ  --  красный  партизан,  здоровье  на
воздухе нажил!
    ˜ариков в него всматривалсЯ. ’от стоЯл и смущалсЯ.
    --  Ќу,  на  тебе  талон  на  вторую  буровую, там спросишь
Џодшивалова, он все знает.
    Џухов обсиживалсЯ в канцелЯрии и  наблюдал.  …го  удивлЯло,
отчего  так  много  забот  с  этой  нефтью, раз ее люди сами не
делают, а берут готовой из грунта.
    -- ѓде насос, где черпак -- вот и все  дело!--  рассказывал
он ˜арикову.-- Ђ ты тут целую подоплеку придумал!
    -- Ђ как же иначе, чудак? Џромысел -- это, брат, надлежащее
мероприЯтие,-- ответил ˜ариков не своей речью.
    "€ этот, должно, на курсах обтесалсЯ,-- подумал Џухов.-- Ќе
своим  умом  живет:  скоро  все на свете организовывать начнет.
Ѓеда".
    ˜ариков поставил Џухова машинистом на нефтЯной двигатель --
перекачивать нефть из скважины в нефтехранилище. „лЯ Џухова это
было самое милое дело: день и ночь вращаетсЯ  машина  --  умнаЯ
как  живаЯ, неустаннаЯ и вернаЯ, как сердце. ‘реди работы Џухов
выходил иногда из помещениЯ  и  созерцал  лихое  южное  солнце,
сварившее когда-то нефть в недрах земли.
    --  ‚ари  так  и  дальше!--  сообщал  вверх  Џухов и слушал
танцующую музыку своей напрЯженной машины.
    Љвартиры Џухов не имел, а спал на инструментальном Ящике  в
машинном  сарае.  ˜ум  машины  ему совсем не мешал, когда ночью
работал сменный машинист. ‚се равно на душе было  тепло  --  от
удобств  душевного  покоЯ  не  приобретешь;  хорошие  же  мысли
приходЯт не в уюте, а от пересечки с людьми и  событиЯми  --  и
так  дальше.  Џоэтому  Џухов  не  нуждалсЯ  в услугах длЯ своей
личности.
    -- џ --  человек  облегченного  типа!--  объЯснЯл  он  тем,
которые хотели его женить и водворить в брачную усадьбу.
    Ђ  такие были: тогда социальнаЯ идеологиЯ была не развита и
рабочий человек угощал себЯ выдумкой.
    €ногда приезжал на автомобиле ˜ариков и глЯдел  на  буровые
вышки, как на корабли. Љто из рабочих чего просил, он сейчас же
давал.
    --   ’оварищ  ˜ариков,  выпиши  клок  мануфактуры  --  баба
приехала, оборвалась в деревне!
    -- Ќа, черт! …сли спекульнешь -- на волю пущу!  Џролетариат
--   честный  предмет!--  €  выписывал  бумажку,  стараЯсь  так
знаменито и  фигурно  расписатьсЯ,  чтобы  потом  читатель  его
фамилии сказал: товарищ ˜ариков -- это интеллигентный человек!
    ----
    ˜ли  недели,  пищи  давали  достаточно,  и Џухов отъедалсЯ.
†алел он об одном, что немного постарел, нет чего-то нечаЯнного
в душе, что бывало раньше.
    Љругом шла, в  сущности,  хорошаЯ,  легкаЯ  жизнь,  поэтому
Џухов ее не замечал и не беспокоилсЯ. Љто такой ˜ариков?-- ‘вой
же  друг.  —ьЯ нефть в земле и скважины?-- Ќаши, мы их сделали.
—то такое природа?-- „обро длЯ  бедных  людей.  €  так  дальше.
Ѓольше не было тревоги и удручениЯ от имущества и начальства.
    Љак-то  приехал  ˜ариков  и говорил сразу Џухову, как будто
всю дорогу думал об этом:
    -- Џухов, хочешь коммунистом сделатьсЯ?
    -- Ђ что такое коммунист?
    -- ‘волочь ты! Љоммунист -- это умный, научный  человек,  а
буржуй -- исторический дурак!
    -- ’огда не хочу.
    -- Џочему не хочешь?
    --  џ  --  природный  дурак!-- объЯвил Џухов, потому что он
знал особые ненарочные способы очаровывать и привлекать к  себе
людей и всегда производил ответ без всЯкого размышлениЯ.
    --  ‚от  гад!--  засмеЯлсЯ  ˜ариков и поехал начальствовать
дальше.
    ‘о днЯ  прибытиЯ  в  Ѓаку  Џухову  стало  навсегда  хорошо.
‚ставал  он рано, осматривал зарю, вышки, слушал гудок парохода
и думал  кое  о  чем.  €ногда  он  вспоминал  свою  умершую  от
преждевременного износа жену и немного грустил, но напрасно.
    Ћднажды  он  шел  из  Ѓаку  на  промысел.  Ћн  заночевал  у
˜арикова. Љ тому брат из плена вернулсЯ, и было угощение.  Ќочь
только  что  кончилась. ЌесмотрЯ на бесконечное пространство, в
мире было уютно в  этот  ранний  чистый  час,  и  Џухов  шагал,
наливаЯсь  какой-то  прелестью.  ѓулко  и  долго  гудел дальний
нефтеперегонный завод, распускаЯ ночную смену.
    ‚есь свет переживал утро, и каждый  человек  знал  про  это
происшествие:  кто  Явно  торжествуЯ,  кто  бурча  от  смутного
сновидениЯ.
    ЌечаЯнное сочувствие к  людЯм,  одиноко  работавшим  против
вещества всего мира, проЯснЯлось в заросшей жизнью душе Џухова.
ђеволюциЯ  -- как раз лучшаЯ судьба длЯ людей, верней ничего не
придумаешь.  ќто  было  трудно,  резко  и  сразу   легко,   как
нарождение.
    ‚о  второй  раз  --  после  молодости -- Џухов снова увидел
роскошь жизни  и  неистовство  смелой  природы,  неимоверной  в
тишине и в действии.
    Џухов   шел   с   удовольствием,  чувствуЯ,  как  и  давно,
родственность всех тел к своему телу. Ћн постепенно догадывалсЯ
о самом важном и  мучительном.  Ћн  даже  остановилсЯ,  опустив
глаза,--  нечаЯнное  в  душе  возвратилось  к  нему.  ЋтчаЯннаЯ
природа перешла в людей и в смелость революции. ‚от где таилось
длЯ него сомнение.
    „ушевнаЯ чужбина оставила  Џухова  на  том  месте,  где  он
стоЯл,  и  он  узнал  теплоту  родины, будто вернулсЯ к детской
матери от ненужной жены. Ћн тронулсЯ по своей линии  к  буровой
скважине, легко превозмогаЯ опустевшее счастливое тело.
    Џухов сам не знал -- не то он таЯл, не то рождалсЯ.
    ‘вет  и  теплота  утра  напрЯглись  над  миром и постепенно
превращались в силу человека.
    ‚ машинном сарае Џухова встретил машинист, ожидавший смены.
Ћн слегка подремывал и каждую минуту терЯл себЯ в дебрЯх сна  и
возвращалсЯ оттуда.
    ѓаз   двигателЯ  Џухов  вобрал  в  себЯ,  как  благоухание,
чувствуЯ свою жизнь во всю глубину -- до сокровенного пульса.
    -- •орошее утро!-- сказал он машинисту.
    ’от потЯнулсЯ, вышел наружу и равнодушно освидетельствовал:
    -- ђеволюционное вполне.

----

    Disclaimer: The text is an  *imprecise*  rendition  of  the
original work and may contain errors, despite proofreading. May
be  used  for *information* purposes only. Distribute for free.
Prepared by Serge Winitzki.

    NB: ќтот текст *приблизительно* воспроизводит  авторский  и
может   содержать   ошибки,  несмотрЯ  на  вычитку.  …го  можно
использовать  только  длЯ  *ознакомлениЯ*  с  работой   автора.
ђаспространЯть бесплатно. Џодготовлено ‘ергеем ‚иницким.

Last-modified: Sat, 30 Jan 1999 07:42:34 GMT
Ћцените этот текст: