 Љавабаты  тихо  урчало в животе,  и ‘ердюк подумал,  что тот уж
точно совершит всю процедуру  с легкостью и  блеском.  Ђ ведь  мир,  который
предстоЯло покинуть Японцу -  если понимать  под  этим  словом  все то,  что
человек мог  почувствовать  и  испытать в  жизни,  - уж  точно  был  намного
привлекательнее,  чем вонючие московские  улицы,  которые под  пение ”илиппа
Љиркорова наплывали на ‘ердюка каждое утро.
     ‘ердюк  понЯл,  почему он вдруг подумал о Љиркорове, - из-за стены, где
сидели девушки,  долетала какаЯ-то из  его  песен.  Џотом послышались  звуки
короткого  спора,  приглушенный  плач,  и  щелкнул  переключатель  программ.
Ќевидимый  телевизор  стал  передавать  программу  новостей, причем  ‘ердюку
показалось,  что  на  самом  деле  канал  не  переключалсЯ, просто  Љиркоров
перестал  петь  и начал тихо говорить.  Џотом  послышалсЯ возбужденный шепот
одной из девушек:
     - Ќу точно, смотри!  ЋпЯть бухой! ‘мотри, как по трапу идет!  Ќу  точно
говорю, бухой в сиську!
     ‘ердюк думал еще несколько секунд.
     - „а катись оно все, - решительно сказал он. - „авай меч.
     Љавабата быстро подошел к нему, встал на  одно колено и рукоЯтью вперед
протЯнул ему меч.
     - Џогоди, - сказал ‘ердюк  и расстегнул рубашку под пиджаком.  - ‘квозь
майку можно?
     Љавабата задумалсЯ.
     - ‚ообще такие случаи были. ‚ тысЯча четыреста пЯтьдесЯт четвертом году
’акэда  Љацуери, проиграв битву при  Ћкэхадзама,  вспорол  себе живот  прЯмо
сквозь охотничью одежду. ’ак что нормально.
     ‘ердюк взЯл в руки меч.
     - Ќе, - сказал Љавабата. - џ  же говорю -  правой за  рукоЯть, а  левой
там, где обернуто. ‚от так.
     - Џросто резать, и все?
     - ‘екундочку, секундочку. ‘ейчас.
     Љавабата  пробежал  по комнате,  взЯл  свой  большой  меч и вернулсЯ  к
‘ердюку, встав у него за спиной.
     - ѓлубоко можно не резать. ‚от мне придетсЯ глубоко,  это да. “ менЯ-то
секунданта не будет. Ђ вы везучий. Ќаверно, хорошо эту жизнь прожили.
     ‘ердюк чуть улыбнулсЯ.
     - Ћбычно прожил, - сказал он. - Љак все.
     -  ‡ато  умираете как  воин,  -  сказал Љавабата. - Ќу чего, у менЯ все
готово. „авайте по счету "три".
     - ‹адно, - сказал ‘ердюк.
     - ѓлубокий вдох, - сказал  Љавабата, - и поехали. ђаз... „ва...  „ва  с
половиной... €-три!
     ‘ердюк воткнул меч в живот.
     Ѓумага уперлась в майку. Ѓоли особой не было, но очень сильно  ощущалсЯ
холод от лезвиЯ.
     Ќа полу зазвонила факс-машина.
     - ‚от, - сказал Љавабата. - Ђ теперь  вверх и вправо. ‘мелей, смелей...
‚от так, правильно.
     ‘ердюк заерзал ногами.
     - ’еперь быстрее  поворот к центру,  и на  себЯ обеими руками. ‚от так,
так... Џравильно... Ќу еще сантиметрика два...
     - Ќе могу, - еле выговорил ‘ердюк, - жжет все!
     - Ђ ты думал, - сказал Љавабата. - ‘ейчас.
     Ћн подскочил к факсу и снЯл трубку.
     - Ђле! „а! Џравильно, здесь. „а, девЯтаЯ модель, две тысЯчи прошла.
     ‘ердюк выронил меч на пол и зажал обеими руками кровоточащий живот.
     - Ѓыстрее! - прохрипел он, - быстрее!
     Љавабата наморщил лицо и жестом велел ‘ердюку подождать.
     - —то? - заорал он в трубку. - „а как это три с половиной дорого? џ  за
нее пЯть тысЯч заплатил год назад!
     Њедленно, как в кинотеатре  перед началом сеанса, свет в глазах ‘ердюка
померк. Ќекоторое  времЯ  он  еще  сидел  на  полу,  а  потом стал  медленно
заваливатьсЯ набок  - но до того,  как его  правое плечо коснулось пола, все
ощущениЯ от тела исчезли; осталась только всепоглощающаЯ боль.
     - „а где  же  битаЯ? ѓде  битаЯ? - доносилось из  красной  пульсирующей
темноты.  - „ве царапины  на  бампере -  это тебе битаЯ? —то? —то? „а ты сам
козел! ѓовно, мудак! —то? „а пошел ты сам на хуй!
     ’рубка лЯзгнула о рычаг, и факс-машина сразу же зазвонила опЯть.
     ‘ердюк заметил, что то пространство, откуда прилетают телефонные звонки
и ругань  Љавабаты и где вообще  что-то происходит, находитсЯ от него  очень
далеко и  представлЯет  собой до такой степени ничтожный сегмент реальности,
что нужно  изо  всех сил  сосредотачиватьсЯ, чтобы следить за происходЯщим в
этом сегменте. Њежду тем, никакого смысла в  этом мучительном сосредоточении
- а ‘ердюк уже знал: такое сосредоточение и есть жизнь - не было. Ћказалось,
что   все  его   долгое,  полное  тоски,   надежды  и  страха   человеческое
существование  было  просто мимолетной  мыслью,  на  секунду привлекшей  его
внимание.  Ђ теперь  ‘ердюк (да  и никакой на самом деле  не ‘ердюк) плыл  в
бескачественной пустоте и чувствовал, что  приближаетсЯ к чему-то огромному,
излучающему нестерпимый жар. ‘амым  ужасным было  то,  что  это  огромное  и
пышущее огнем  приближалось к  нему со спины, и никакой возможности увидеть,
что же это такое на самом деле, не было. Ћщущение было невыносимым, и ‘ердюк
стал  лихорадочно  искать ту  точку,  где  осталсЯ весь  знакомый  ему  мир.
Љаким-то чудом это удалось, и в его голове колоколом ударил голос Љавабаты:
     - Ќа  островах сначала не поверили, что вы справитесь. Ќо Я это знал. Ђ
теперь позвольте оказать вам последнюю услугу. Ћс-с-с!


     „олгое времЯ после  этого не было ничего вообще - так что даже  неверно
говорить,  что  долгое  времЯ, потому  что времени  тоже  не было.  Ђ  потом
послышалсЯ кашель, скрип каких-то половиц, и голос ’имура ’имуровича сказал:
     - „а, ‘енЯ. ‚от так тебЯ и нашли у калорифера, с розочкой в руке. ‘ кем
пил-то на самом деле, помнишь?
     Ћтвета не было.
     - ’атьЯна Џавловна, - сказал ’имур ’имурович, - пожалуйста, два кубика.
„а.
     - ’имур ’имурович, - неожиданно заговорил из угла ‚олодин, - а ведь это
духи были.
     - ‚от как? - вежливо спросил ’имур ’имурович. - Љакие духи?
     - Ђ из дома ’айра. ЉлЯнусь. € вел  он себЯ с ними так, как будто смерти
искал. „а он, похоже, ее и искал.
     - Џочему же он тогда жив осталсЯ? - спросил ’имур ’имурович.
     - ’ак на  нем  же  майка  была с олимпийской  символикой.  Ќу, помните,
ЊосковскаЯ  олимпиада, да? Њного-много маленьких эмблемочек, да? Ђ  резал он
через майку.
     - € что?
     - Њожно считать,  что это были магические иероглифы. џ в книге читал, в
древности был  такой случай, когда одного монаха  всего  расписали защитными
знаками,  только про  уши забыли. € когда к  нему пришли духи ’айра, они эти
уши и забрали, потому что все остальное было длЯ них просто невидимым.
     - Ђ зачем они к нему приходили? ‚ смысле, к этому монаху?
     - Ќа флейте хорошо играл.
     - Ђх, на  флейте,  - сказал ’имур ’имурович. - Ћчень логично.  Ђ вас не
удивило, что эти призраки болеют за "„инамо"?
     - Ђ что тут удивительного, - ответил ‚олодин. - Ћдни призраки болеют за
"‘партак". „ругие за –‘ЉЂ. Џочему бы третьим не болеть за "„инамо"?


        7

     - „инама! „инама! Људа пошла, твою мать!
     џ  вскочил с кровати. Љакой-то малый в рваном фраке, накинутом прЯмо на
голое тело, бегал по двору за лошадью и орал:
     - „инама! ‘той, дура! Људа пошла!
     Џод   окном   фыркали    кони    и   толпилось    огромное   количество
солдат-красногвардейцев, которых еще вчера здесь не было. ‘обственно говорЯ,
понЯть, что это красногвардейцы, можно было только по их расхристанному виду
-  они  были  одеты  как  попало,  преимущественно  в гражданское,  из  чего
следовало, что экипироватьсЯ они предпочитали с помощью  грабежей.  ‚ центре
толпы стоЯл человек в буденовском шлеме с косо налепленной красной звездой и
махал  руками,  отдаваЯ какие-то распорЯжениЯ. Ћн  был  удивительно похож на
комиссара  ивановских  ткачей  ”урманова,  которого  Я  видел  на  митинге у
џрославского  вокзала, только  через  всю  щеку  у  него  проходил  багровый
сабельный шрам.
     Ќо  Я недолго рассматривал эту пеструю  публику - мое  внимание привлек
экипаж, стоЯвший в центре двора. ‚ него  как раз впрЯгали  четверку вороных.
ќто  было  длинное открытое  ландо  на дутых  шинах  с  рессорами  и мЯгкими
кожаными сиденьЯми, сделанное  из  дорогого дерева с сохранившимисЯ  следами
позолоты. —то-то  невыразимо  ностальгическое  было в этой роскошной вещи, в
этом  осколке  навсегда канувшего в небытие  мира, обитатели которого наивно
надеЯлись  переехать в будущее  на таких вот  транспортных  средствах. ‚ышло
так,  что поход в  будущее удалсЯ только  самим транспортным средствам, и то
ценой  превращениЯ  в  подобие  гуннских  боевых   колесниц.   €менно  такие
ассоциации рождали три соединенных штангой  пулемета "‹ьюис",  укрепленные в
задней части ландо.
     џ отошел от  окна, сел на кровать и вдруг вспомнил, что такие колесницы
называютсЯ у бойцов непонЯтным словом "тачанка". Џроисхождение этого термина
было загадочным и темным - натЯгиваЯ сапоги, Я перебрал  в  уме все варианты
возможной этимологии и не  нашел не одного подходЯщего. Џравда, мне пришел в
голову  забавный  каламбур: "тачанка" - "touch  Anka".  Ќо после  вчерашнего
объЯснениЯ с Ђнной, одно воспоминание  о котором заставило менЯ покраснеть и
нахмуритьсЯ, поделитьсЯ этой шуткой мне было не с кем.
     ‚  таких  примерно мыслЯх Я сбежал  вниз по лестнице и  вышел во  двор.
Љто-то сказал мне, что Љотовский  просил менЯ зайти в  штабной амбар, и Я не
терЯЯ времени отправилсЯ туда. Ќа часах у входа стоЯли  двое бойцов в черной
форме - когда Я проходил мимо, они вытЯнулись по швам и отдали мне честь. Џо
их напрЯгшимсЯ лицам  Я  понЯл, что они хорошо  менЯ знают, -  к  сожалению,
контузиЯ стерла их имена из моей памЯти.
     Љотовский в глухо застегнутом коричневом френче сидел на  столе. Ћн был
в комнате один.  џ отметил мертвенную бледность его лица - казалось, на него
был  наложен толстый слой пудры. Ћн Явно сильно зарЯдилсЯ кокаином  с самого
утра.  ђЯдом с ним  на столе стоЯл прозрачный цилиндр, в котором клубились и
медленно поднимались вверх маленькие облачка расплавленного белого вещества.
ќто была  лампа, состоЯщаЯ  из спиртовки и  длинной стеклЯнной колбы,  где в
подкрашенном глицерине плавали комки воска. ‹ет пЯть назад  такие лампы были
весьма модны в Џетербурге.
     Љотовский  протЯнул   мне  руку.  џ  заметил,  что  его  ладонь  слегка
подрагивает.
     - Ћтчего-то с самого утра, - сказал он, поднимаЯ на менЯ Ясные глаза, -
Я думаю о том, что ждет нас за гробовой доской.
     - ‚ы полагаете, что нас там что-то ждет? - спросил Я.
     - Њожет  быть,  Я неудачно  выразилсЯ,  -  сказал Љотовский.  - ‘казать
проще, Я думаю о смерти и бессмертии.
     - Ћтчего вас посетило такое настроение?
     - Ћ, - сказал Љотовский с холодной улыбкой, - в сущности говорЯ, оно не
покидает менЯ с одного памЯтного случаЯ в Ћдессе... ‚прочем, не важно.
     Ћн сложил руки на груди и указал подбородком на лампу.
     - Џосмотрите на этот воск, - сказал он. - Џроследите за тем, что с  ним
происходит. Ћн разогреваетсЯ на  спиртовке,  и его капли, принЯв причудливые
очертаниЯ,  поднимаютсЯ вверх. ЏоднимаЯсь, они  остывают; чем  они выше, тем
медленнее  их  движение.  €, наконец, в  некой  точке  они останавливаютсЯ и
начинают падать туда, откуда перед этим поднЯлись, часто так и не коснувшись
поверхности.
     - ‚ этом есть какой-то платоновский трагизм, - сказал Я задумчиво.
     -  ‚озможно. Ќо Я  не об  этом. Џредставьте  себе, что застывшие капли,
поднимающиесЯ вверх по лампе, наделены сознанием. ‚  этом случае у них сразу
же возникнет проблема самоидентификации.
     - Ѓез сомнениЯ.
     - ‡десь-то и начинаетсЯ  самое  интересное.  …сли какой-нибудь  из этих
комочков  воска считает, что он - форма, которую  он  принЯл, то он смертен,
потому что форма разрушитсЯ. Ќо если он понимает, что он - это  воск, то что
с ним может случитьсЯ?
     - Ќичего, - ответил Я.
     - €менно, - сказал Љотовский. - ’огда  он бессмертен.  Ќо  весь фокус в
том, что  воску очень сложно понЯть,  что он воск. Ћсознать свою изначальную
природу  практически невозможно. Љак  заметить то, что с начала  времен было
перед  самыми глазами?  „аже тогда, когда  еще не было никаких глаз? Џоэтому
единственное,  что воск замечает, это свою временную форму. € он думает, что
он и есть  эта  форма,  понимаете?  Ђ  форма произвольна -  каждый  раз  она
возникает под действием тысЯч и тысЯч обстоЯтельств.
     - ‚еликолепнаЯ аллегориЯ.  Ќо что из нее следует? - спросил Я, вспомнив
нашу  вчерашнюю беседу о судьбах ђоссии и ту легкость, с какой он перевел ее
на кокаин. ‹егко могло статьсЯ, что он просто хотел получить остаток порошка
и постепенно подводил к этому разговор.
     - Ђ следует то, что  единственный  путь к бессмертию длЯ капли воска  -
это  перестать считать,  что она каплЯ, и понЯть,  что она и  есть  воск. Ќо
поскольку наша  каплЯ сама способна заметить только свою форму, она всю свою
короткую жизнь молитсЯ ѓосподу ‚оску о спасении этой формы,  хотЯ эта форма,
если вдуматьсЯ, не имеет  к ней  никакого отношениЯ. Џри этом любаЯ капелька
воска обладает теми же свойствами,  что и  весь его  объем. Џонимаете? ЉаплЯ
великого океана бытиЯ  -  это и  есть весь этот океан,  сжавшийсЯ на миг  до
капли.  Ќо как,  скажите,  как  объЯснить это  кусочкам  воска, больше всего
боЯщимсЯ за свою мимолетную форму? Љак заронить в них эту мысль? ‚едь именно
мысли мчат к  спасению или гибели,  потому что и  спасение, и  гибель  - это
тоже, в сущности, мысли. ЉажетсЯ, “панишады  говорЯт,  что ум -  это лошадь,
впрЯженнаЯ в колЯску тела...
     ’ут он щелкнул пальцами, словно в  голову ему пришла неожиданнаЯ мысль,
и поднЯл на менЯ холодный взглЯд:
     - Љстати, раз уж речь у нас зашла о колЯсках и лошадЯх. ‚ы не находите,
что полбанки кокаина за пару орловских рысаков...
     ђезкий грохот, ударивший мне в уши, заставил  менЯ отшатнутьсЯ.  ‹ампа,
стоЯвшаЯ  рЯдом  с  Љотовским,  взорвалась,  облив  стол  и  карту водопадом
глицерина. Љотовский соскочил со  стола, и в его руке из ниоткуда,  словно у
фокусника, поЯвилсЯ наган.
     ‚ дверЯх стоЯл  —апаев с никелированным  маузером  в руке. Ќа  нем  был
серый  китель,  перетЯнутый портупеей,  папаха  с косой  муаровой  лентой  и
подшитые  кожей черные галифе с тройным лампасом. Ќа груди  у  него блестела
серебрЯнаЯ пентаграмма  (Я вспомнил, что  он называл ее "Ћрденом ЋктЯбрьской
‡везды"), а рЯдом с ней висел маленький черный бинокль.
     - •орошо  ты говорил, ѓриша,  про  каплю воска, - сказал он хрипловатым
тенорком, - только что ты сейчас скажешь? € где теперь твой окиЯн бытиЯ?
     Љотовский  ошарашенно  перевел взглЯд на место, где  только  что стоЯла
лампа.  Ќа  карте  расплывалось огромное  жирное пЯтно. ‘лава  Ѓогу,  фитиль
спиртовки погас при взрыве - иначе в комнате уже полыхал бы пожар.
     - ”орма, воск - кто все это создал? - спросил —апаев грозно. - Ћтвечай!
     - “м, - ответил Љотовский.
     - Ђ где он? Џокажи.
     - “м - это лампа, - сказал Љотовский. - Ѓыла.
     - …сли ум - это лампа, куда ты пойдешь, когда она разбилась?
     - —то же тогда ум? - спросил Љотовский растерЯнно.
     —апаев  еще  раз  выстрелил,  и   пулЯ  превратила  стоЯвшую  на  столе
чернильницу в облако синих брызг.
     Ћтчего-то Я ощутил мгновенное головокружение.
     Ќа белых скулах Љотовского выступили два Ярко-красных пЯтна.
     - „а,  -  сказал он, -  вот  теперь  понЯл. Џоправил  ты менЯ,  ‚асилий
€ванович. Љрепко поправил.
     - ќх,  ѓриша, - сказал  —апаев печально, - что  ж ты?  ‚едь сам знаешь,
нельзЯ  тебе  ошибатьсЯ сейчас.  ЌельзЯ. Џотому что в такие места едешь, где
тебЯ уже никто не поправит. Ђ как скажешь, так все и будет.
     Ќе поднимаЯ глаз, Љотовский повернулсЯ и выбежал из амбара на улицу.
     -  ‘ейчас выступаем, - сказал —апаев, убираЯ дымЯщийсЯ маузер в кобуру.
- Ќе поехать ли нам с тобой в колЯске, которую ты вчера у  ѓришки отыграл? €
поговорим заодно.
     - ‘ удовольствием, - сказал Я.
     - ‚от Я и велел запрЯчь, - сказал —апаев. - Ђ ѓришка с Ђнкой на тачанке
поедут.
     ‚ероЯтно,  по моему  лицу  пробежала  тень,  потому  что  —апаев громко
засмеЯлсЯ и изо всех сил хлопнул менЯ ладонью по спине.
     Њы вышли во двор,  пробрались сквозь толпу красногвардейцев и оказались
у  конюшен. ’ам  царила знакомаЯ сердцу каждого кавалериста тревожно-веселаЯ
суета, котораЯ  всегда  сопровождает  сбор  отрЯда,  идущего  в  бой.  Ѓойцы
подтЯгивали седла, проверЯли подковы и о чем-то весело переговаривались - но
за  этой их веселостью чувствовалась трезваЯ собранность и высшее напрЯжение
всех  струн души. ‹ошадЯм, казалось, передавались человеческие чувства - они
переминались  с ноги на ногу, изредка ржали  и, норовЯ  выплюнуть  мундштук,
косили темными магнетическими глазами,  в которых сиЯла какаЯ-то сумасшедшаЯ
радость.
     џ почувствовал, что и на  менЯ  подействовал  гипноз близкой опасности.
—апаев  стал что-то  объЯснЯть двум бойцам,  а Я  подошел к ближайшему коню,
привЯзанному  к  вбитому в  стену  кольцу, и  запустил  пальцы  в его гриву.
Ћтлично помню эту  секунду - густые  волосы под  моими  пальцами, кисловатый
запах новенького кожаного седла, пЯтно солнечного света на  стене перед моим
лицом и удивительное, ни с чем  не сравнимое ощущение полноты, окончательной
реальности  этого  мига.  Ќаверно,  это было  то чувство,  которое  пытаютсЯ
передать словами "вдохнуть полной грудью", "жить полной  жизнью". € хоть оно
длилось всего одну короткую секунду, Я в очередной раз успел понЯть, что эта
полнаЯ  и  настоЯщаЯ жизнь  никогда  не длитсЯ дольше  в  силу  самой  своей
природы.
     - Џетька! - закричал сзади —апаев, - пора!
     џ похлопал  конЯ по шее и пошел к колЯске,  косЯсь на  тачанку, где уже
сидели  Ђнна и Љотовский.  Ђнна  была  в белой фуражке  с красным околышем и
простой гимнастерке,  перетЯнутой ремешком  с  маленькой  замшевой  кобурой.
‘иние рейтузы с узким красным лампасом были заправлены в  высокие ботинки на
шнуровке.  ‚  этом  нарЯде  она  казалась  нестерпимо  юной  и  походила  на
гимназиста. Џоймав мой взглЯд, она отвернулась.
     —апаев был уже в колЯске. ‚переди сидел  тот самый молчаливый башкир по
прозвищу  "Ѓатый",  который когда-то  разливал  шампанское в поезде, а потом
чуть  не заколол менЯ штыком  на своем нелепом посту возле  стога  сена. Љак
только Я сел рЯдом с  —апаевым, башкир натЯнул вожжи, чмокнул, и  мы выехали
за ворота.
     ‚след  за  нами  двинулась тачанка  с  Љотовским и  Ђнной, а  затем уже
конники. Њы повернули вправо  и поехали вверх по улице. ‘обственно, это была
уже не улица, а дорога, потому что последним домом на ней была наша усадьба.
Љруто  поднимаЯсь  вверх, она завернула  вправо и  уперлась в зеленую  стену
листвы.
     Њы  въехали в подобие туннелЯ, образованного сплетающимисЯ  над дорогой
ветками деревьев - деревьЯ эти были довольно странными и больше  походили на
чрезмерно  разросшиесЯ  кусты. ’уннель оказалсЯ  очень  длинным, или,  может
быть, такое ощущение возникло потому, что ехали мы довольно медленно. ‘квозь
ветки деревьев просвечивало солнце, сверкающее на последних  каплЯх утренней
росы; зелень листвы была такой Яркой и  слепЯщей,  что  был момент, когда  Я
даже  потерЯл  ориентацию  -  мне  показалось,  что  мы  медленно  падаем  в
бесконечный зеленый колодец. џ прикрыл глаза, и это чувство прошло.
     ‡аросли вокруг кончились  так же внезапно, как и начались. Њы оказались
на идущей в гору грунтовой дороге. ‘ левого ее краЯ начиналсЯ пологий обрыв,
а  справа   вставала  выветрившаЯсЯ  каменнаЯ  стена  удивительно  красивого
бледно-лилового оттенка, в трещинах которой росли кое-где небольшие деревца.
Њы поднимались по этой дороге еще около четверти часа.
     —апаев  сидел  на своем месте с  закрытыми  глазами,  сложив  ладони на
рукоЯти  упертой в пол шашки. Љазалось,  он  о чем-то глубоко задумалсЯ  или
впал в дрему. ‚друг он открыл глаза и повернул лицо ко мне.
     - ’ебЯ еще мучают эти кошмары, на которые ты жаловалсЯ?
     - Љак всегда, ‚асилий €ванович, - ответил Я.
     - —то, и опЯть об этой лечебнице?
     - Ћ,  если бы только о ней, - сказал  Я. - ‡наете, как в любом сне, там
все  менЯетсЯ  с  фантастической легкостью. ‘егоднЯ, например,  мне  снилась
џпониЯ. Ђ  вчера  действительно снилась лечебница, и знаете,  что произошло?
ќтот палач, который всем там заправлЯет, попросил менЯ подробно  изложить на
бумаге то, что со мной происходит  здесь. Ћн сказал,  что ему это нужно  длЯ
работы. Њожете себе представить?
     - Њогу, - сказал —апаев. - Ђ почему бы тебе его не послушать?
     џ изумленно посмотрел на него.
     - ‚ы что, серьезно советуете мне это сделать?
     Ћн кивнул.
     - Ђ зачем?
     - ’ы же сам сказал, что в твоих кошмарах  все менЯетсЯ с фантастической
быстротой. Ђ любаЯ однообразнаЯ деЯтельность, к которой  ты возвращаешьсЯ во
сне, позволЯет  создать в нем нечто  вроде фиксированного центра.  ’огда сон
становитсЯ более реальным. Ќичего лучше, чем делать записи во сне, просто не
придумаешь.
     џ задумалсЯ.
     -  Ќо длЯ чего мне фиксированный центр кошмаров,  если  на самом деле Я
хочу от них избавитьсЯ?
     - €менно длЯ того, чтобы от них избавитьсЯ. Џотому что избавитьсЯ можно
только от чего-то реального.
     - „опустим. € что, Я могу писать про все-все, что здесь происходит?
     - Љонечно.
     - Ђ как мне называть вас в этих записЯх?
     —апаев засмеЯлсЯ.
     - Ќет, Џетька, не зрЯ тебе  психбольница снитьсЯ. Ќу какаЯ разница, как
ты будешь называть менЯ в записках, которые ты делаешь во сне?
     -  „ействительно, - сказал  Я, чувствуЯ себЯ полным идиотом. - Џросто Я
опасалсЯ, что... Ќет, у менЯ действительно что-то с головой.
     - Ќазывай менЯ любым именем, - сказал —апаев. - •оть —апаевым.
     - —апаевым? - переспросил Я.
     - Ђ почему нет. Њожешь даже написать,  - сказал он с ухмылкой, - что  у
менЯ были усы и после этих слов Я их расправил.
     Ѓережным движением пальцев он расправил усы.
     -  Ќо  Я  полагаю,  что  совет,  который тебе  дали, в большей  степени
относитсЯ к реальности, - сказал он. - ’ебе надо начать записывать свои сны,
причем старатьсЯ делать это, пока ты их помнишь в подробностЯх.
     - ‡абыть их  невозможно, - сказал Я.  - ‚ себЯ придешь, так  понимаешь,
что это просто кошмар был, но пока он снитсЯ... „аже и непонЯтно, что правда
на самом деле. ЉолЯска, в которой мы сейчас едем, или тот  кафельный ад, где
по ночам менЯ мучают бесы в белых халатах.
     - —то  правда на самом деле? - переспросил —апаев и опЯть закрыл глаза.
- Ќа этот вопрос ты врЯд ли найдешь ответ. Џотому что на самом деле никакого
самого дела нет.
     - ќто как? - спросил Я.
     - ќх,  Џетька, Џетька, -  сказал —апаев, - знавал Я  одного  китайского
коммуниста  по имени –зе —жуан. …му часто снилсЯ  один сон - что  он краснаЯ
бабочка, летающаЯ  среди травы. € когда он просыпалсЯ, он часто не мог взЯть
в  толк, то ли это  бабочке приснилось,  что  она  занимаетсЯ  революционной
работой, то  ли  это подпольщик видел сон, в котором он порхал среди цветов.
’ак вот, когда  этого –зе  —жуана арестовали  в Њонголии  за  саботаж, он на
допросе так и сказал, что он на самом деле бабочка,  которой все это снитсЯ.
Џоскольку  допрашивал  его  сам  барон  ћнгерн,  а  он   человек  с  большим
пониманием, следующий вопрос был о том, почему эта бабочка за коммунистов. Ђ
он сказал, что  она вовсе  не за коммунистов. ’огда его спросили,  почему  в
таком случае бабочка  занимаетсЯ  подрывной деЯтельностью. Ђ он ответил, что
все, чем занимаютсЯ люди, настолько безобразно, что  нет никакой разницы, на
чьей ты стороне.
     - € что с ним случилось?
     - Ќичего. Џоставили его к стенке и разбудили.
     - Ђ он?
     —апаев пожал плечами.
     - „альше полетел, надо полагать.
     - Џонимаю, ‚асилий €ванович, понимаю, - сказал Я задумчиво.
     „орога сделала еще одну петлю, и слева  открылсЯ головокружительный вид
на  город.  џ  заметил желтую  точку  нашей  усадьбы  и Ярко-зеленую  полосу
зарослей,  сквозь которые мы так  долго пробирались. Џологие  горные склоны,
сходЯщиесЯ   со   всех   сторон,   образовывали  нечто  вроде  чашеобразного
углублениЯ, и в этой чаше, на самом ее дне, лежал Ђлтай-‚иднЯнск.
     ‘ильное впечатление производил не  сам вид на город, а именно  панорама
образованной склонами гор чаши; город был неопрЯтен и больше всего напоминал
кучу мусора, нанесенного дождевыми потоками в Яму. ‹юдей видно не было; дома
были полускрыты еще  не  развеЯвшейсЯ до конца утренней дымкой.  џ  вдруг  с
удивлением  понЯл, что Я - часть мира, расположенного на дне этой гигантской
сточной  канавы, где идет  какаЯ-то  неЯснаЯ гражданскаЯ  война,  где кто-то
жадно делит крохотные уродливые  домики,  косо нарезанные огороды, веревки с
разноцветным бельем, чтобы крепче утвердитьсЯ на этом  буквальном дне бытиЯ.
џ  подумал о  китайском сновидце, про которого  рассказал —апаев, и еще  раз
посмотрел вниз.  Џеред  лицом  неподвижно  раскинувшегосЯ вокруг  мира,  под
спокойным  взглЯдом  изучающего  мир  неба  делалось  невыразимо  Ясно,  что
городишко на дне Ямы в точности похож на все остальные города мира. ‚се они,
думал Я, лежат на дне таких же котловин, пусть даже невидимых глазу. ‚се они
варЯтсЯ в огромных адских  котлах  на огне, который, как говорЯт,  бушует  в
центре ‡емли. € все они - просто разные варианты  одного  и того же кошмара,
который никак нельзЯ изменить к  лучшему. Љошмара, от которого  можно только
проснутьсЯ.
     -  …сли от твоих кошмаров  тебЯ разбудЯт таким же  способом,  как этого
китайца,  Џетька, - сказал —апаев, не открываЯ глаз, -  ты всего-то  навсего
попадешь из одного сна в другой.  ’ак ты и моталсЯ  всю вечность. Ќо если ты
поймешь,  что  абсолютно все  происходЯщее с  тобой - это  просто сон, тогда
будет  совершенно  неважно, что  тебе  приснитсЯ.  Ђ когда  после  этого  ты
проснешьсЯ,  ты  проснешьсЯ  уже по-настоЯщему. € навсегда.  …сли,  конечно,
захочешь.
     - Ђ почему все происходЯщее со мной - это сон?
     - „а потому, Џетька,  - сказал —апаев,  - что ничего другого  просто не
бывает.
     Џодъем  кончилсЯ  -  мы  выехали  на  широкое  плоскогорье.  „алеко  на
горизонте, за линией пологих холмов,  поднимались синие, сиреневые и лиловые
выступы гор, а перед  ними лежало  огромное пространство,  покрытое травой и
цветами. €х краски  были  приглушенными и  выцветшими,  но  цветов  было так
много, что общий тон степи казалсЯ  не зеленым, а скорее каким-то палевым. €
это  было настолько  красиво, что  на  несколько  минут Я забыл  и о  словах
—апаева, и обо всем на свете.
     Љроме,  как ни странно,  этого китайца. ѓлЯдЯ на  бледные пЯтна цветов,
плывущие мимо колЯски, Я представлЯл себе, как он порхает между ними, норовЯ
иногда по старой памЯти наклеить на узкий побег эфедры антиправительственную
листовку, и  каждый раз вздрагивает, вспоминаЯ,  что никаких листовок у него
давно нет. „а и кто стал бы их читать, даже если бы они были?
     ‚скоре, однако, любоватьсЯ цветами стало невозможно.
     ‚идимо, —апаев дал нашему вознице какой-то знак. Њы начали разгонЯтьсЯ,
и  все вокруг колЯски стало сливатьсЯ  в цветные полосы.  Ѓашкир безжалостно
стегал  коней,  привставаЯ  на  козлах   и  выкрикиваЯ  гортанные  слова  на
неизвестном Языке.
     „орога, по которой мы  ехали, была  чисто символической. Њожет быть, на
ней  росло  меньше  цветов, чем в поле,  да еще виднелись в  ее центре следы
какой-то древней  колеи  - но  в  целом догадатьсЯ  о  ее существовании было
непросто. ЌесмотрЯ на это, нас  почти не трЯсло - поле было идеально ровным.
Љонники в  черном, замыкавшие наш небольшой отрЯд, съехали с дороги, нагнали
нашу колЯску и образовали  две группы по  ее бокам. ’еперь они  неслись  над
травой вровень с нами, растЯнувшись в длинную дугу, словно  два узких темных
крыла, выросших у нашего экипажа.
     Џулеметное ландо, в  котором  сидели  Ђнна с Љотовским,  тоже прибавило
ходу  и почти  нагнало нас.  џ заметил,  что Љотовский  тычет своего возницу
тростью  в  спину и  кивает на  нашу  колЯску. Ћни  Явно  пустились  с  нами
наперегонки.  ‚  какой-то момент  им почти удалось  обогнать  нас. ‚о всЯком
случае, они  мчались  совсем рЯдом, в нескольких метрах. џ заметил на  борту
тачанки эмблему - круг,  разделенный волнистой линией на две части, черную и
белую,  в каждой  из  которых  помещалсЯ  маленький кружок  противоположного
цвета.  ЉажетсЯ,  это  был  какой-то  восточный символ. ђЯдом  была  крупнаЯ
надпись, грубо намалеваннаЯ белой краской:

     <b>‘€‹Ђ ЌЋ—€, ‘€‹Ђ „Ќџ
     Ћ„€ЌЂЉЋ‚Ђ •“‰Ќџ</B>

     Ќаш   башкир  стегнул  лошадей,  и  тачанка  отстала.  Њне   показалось
непостижимым,  что  Ђнна  соглашаетсЯ  ездить  в экипаже,  расписанном такой
непотребщиной. Ђ через миг у менЯ поЯвилась догадка,  сразу же  перешедшаЯ в
уверенность, что именно она и написала эти слова на борту ландо. Љак мало, в
сущности, Я знал про эту женщину!
     Џод дикий свист и гиканье  всадников наш отрЯд  мчалсЯ по степи. „олжно
быть, мы покрыли  таким  манером пЯть или шесть  верст - холмы,  стоЯвшие на
горизонте, приблизились  настолько,  что стали Ясно различимы выступающие из
них скалы  и растущие на них деревьЯ. Џоверхность полЯ, по которому  неслась
наша колЯска,  сделалась  куда  менее ровной, чем  в начале  нашей скачки, -
иногда  нас подбрасывало  высоко в воздух вместе с  колЯской,  и Я уже  стал
опасатьсЯ, что длЯ кого-то из наших это кончитсЯ сломанной шеей. ’ут наконец
—апаев вытащил из кобуры свой маузер и выстрелил вверх.
     - Ќу хватит! - заорал он. - агом!
     Ќаша  колЯска затормозила.  ‚садники, словно  боЯсь пересечь  невидимую
черту, котораЯ проходила  сквозь ось ее  задних  колес,  резко сбавили ход и
стали  по одному исчезать  у нас за спиной.  ‹андо с Ђнной  и Љотовским тоже
отстало, и через несколько  минут мы оказались далеко  впереди, как в  самом
начале поездки.
     џ заметил  впереди вертикальный столб дыма, поднимающийсЯ из-за холмов,
-  он был белым и густым, какой бывает, когда в огонь охапками бросают траву
и  сырые листьЯ. —то самое странное,  он почти не расширЯлсЯ, отчего казалсЯ
похожим на высокую белую колонну, подпирающую небо.  „о этого столба было не
больше версты;  сам  костер  был скрыт холмами. …ще несколько минут мы ехали
вперед, а потом остановились.
     „орога упиралась в два невысоких крутых бугра, между которыми  пролегал
узкий проход.  ќти  бугры  образовывали подобие  естественных ворот  и  были
настолько симметричными, что казались какими-то древними башнЯми, ушедшими в
землю много веков назад. Ћни словно  отмечали  границу, за которой местность
менЯла  рельеф  - там  начинались  холмы,  переходЯщие у  горизонта  в горы.
Џохоже,  за этой границей менЯлсЯ не только рельеф  - почувствовав на  своем
лице ощутимую волну ветра, Я с недоумением поглЯдел на идеально прЯмой столб
дыма, до невидимого источника которого было теперь совсем недалеко.
     - Ћтчего мы стоим? - спросил Я —апаева.
     - †дем, - сказал он.
     - Љого? ‚рагов? - спросил Я.
     —апаев  промолчал. џ  вдруг заметил,  что забыл дома шашку и с  собой у
менЯ  только браунинг, так  что если  нам придетсЯ  иметь дело с конницей, Я
окажусь в неприЯтном положении. ‚прочем, судЯ по тому, что  —апаев продолжал
спокойно  сидеть  в  колЯске,  непосредственнаЯ опасность нам не угрожала. џ
оглЯнулсЯ.  ‹андо,  в котором  находились Љотовский и Ђнна, стоЯло  рЯдом. џ
увидел белое лицо Љотовского -  сложив руки на груди, он неподвижно сидел на
заднем сиденье. ‚ нем было что-то от оперного певца перед  выходом на сцену.
Ђнна, которую Я видел со спины, возилась с пулеметами -  мне показалось, что
она занЯлась этим не потому, что их надо было готовить к стрельбе, а потому,
что   ее    тЯготило    соседство   непомерно   торжественного   Љотовского.
‘опровождавшие нас  всадники, словно боЯсь приближатьсЯ к  землЯным воротам,
держались совсем далеко - мне были видны только их темные силуэты.
     - ’ак кого мы все-таки ждем? - повторил Я свой вопрос.
     - “ нас встреча с —ерным Ѓароном, - ответил  —апаев. - џ полагаю, Џетр,
что вам запомнитсЯ это знакомство.
     - Ђ что это за страннаЯ кличка? џ полагаю, у него есть имЯ?
     - „а, - сказал —апаев. - …го настоЯщаЯ фамилиЯ ћнгерн фон тернберг.
     - ћнгерн?  - переспросил Я. - ћнг-ерн...  —то-то  Я такое слышал... Ћн,
случайно, с психиатрией никак не свЯзан? Ќе занималсЯ толкованием символов?
     —апаев смерил менЯ удивленным взглЯдом.
     -  Ќет,  - сказал  он.  - Ќасколько Я  могу  судить,  он презирает  все
символы, к чему бы они ни относились.
     -  Ђ, -  сказал Я, -  вот  теперь вспомнил. ќто тот, который расстрелЯл
вашего китайца.
     -  „а, -  сказал —апаев.  - ќто  защитник ‚нутренней Њонголии. Џро него
говорЯт, что он инкарнациЯ бога войны. ђаньше он командовал Ђзиатской Љонной
„ивизией, а сейчас - Ћсобым Џолком ’ибетских Љазаков.
     - Ќикогда о таких не слышал, - сказал Я. - Ђ почему его называют —ерным
Ѓароном?
     —апаев задумалсЯ.
     - „ействительно, - сказал  он, -  Я  даже не  знаю.  Ђ почему бы вам не
спросить у него самому? Ћн уже здесь.
     џ вздрогнул и повернул голову.
     ‚ узком проходе между двумЯ холмами поЯвилсЯ какой-то странный предмет.
ЏриглЯдевшись,  Я  понЯл,  что  это  паланкин,  очень архаичный  и странный,
состоЯщий из кабинки с округлой  крышей и четырех длинных ручек,  на которых
эту  кабинку  носили. Њатериал,  из которого  были сделаны  крыша  и  ручки,
казалсЯ  позеленевшей  от  времени  бронзой,  покрытой множеством  крохотных
нефритовых блЯшек, которые блестели загадочно, как кошачьи глаза  в темноте.
‚округ не  было видно никого, кто  мог  бы  незаметно  принести паланкин,  -
оставалось только думать, что неведомые носильщики, чьими ладонЯми до блеска
были отполированы длинные ручки, успели спрЯтатьсЯ за землЯными воротами.
     Џаланкин стоЯл на изогнутых ножках, которые делали его похожим не то на
какой-то жертвенный сосуд, не  то  на крохотную  хижину на четырех  коротких
сваЯх. ‘ходство с хижиной, впрочем, было ощутимее - его усиливали  занавески
из  тонкой  шелковой сетки  зеленого  цвета. ‡а занавеской угадывалсЯ силуэт
неподвижно сидЯщего человека.
     —апаев выпрыгнул из колЯски и подошел к паланкину.
     - ‡дравствуйте, барон, - сказал он.
     - „обрый день, - ответил низкий голос из-за занавески.
     - џ опЯть с просьбой, - сказал —апаев.
     - Џолагаю, что вы и в этот раз просите не за себЯ.
     - „а, - сказал —апаев. - ‚ы помните ѓригориЯ Љотовского?
     - Џомню, - сказал голос из паланкина. - Ђ что с ним случилось?
     - џ никак не могу объЯснить ему, что такое ум. ‘егоднЯ утром он до того
менЯ  довел, что Я полез за пистолетом. ‚се, что можно сказать, Я уже  много
раз ему говорил, так что нужна демонстрациЯ, барон, нечто такое, чего он уже
не смог бы игнорировать.
     - ‚аши проблемы, милый —апаев, довольно однообразны. ѓде ваш протеже?
     —апаев повернулсЯ к колЯске, где сидел Љотовский, и махнул рукой.
     ‡анавеска  паланкина  откинулась,  и  Я  увидел  человека  лет  сорока,
блондина с высоким лбом и холодными бесцветными глазами. ЌесмотрЯ на висЯчие
татарские  усы  и многодневную щетину, его  лицо  было очень интеллигентным;
одет  он был  в  странного вида  черную  не то рЯсу, не то шинель, по фасону
похожую на монгольский халат с длинным полукруглым вырезом. џ, собственно, и
не  подумал бы  никогда,  что  это шинель, если бы не погоны с генеральскими
зигзагами на его плечах. Ќа его боку висела  точь-в-точь такаЯ же шашка, как
у  —апаева, только кисть,  прикрепленнаЯ  к  ее рукоЯти, была не  лиловой, а
черной. Ђ  на груди у него было целых три серебрЯных звезды, висЯщих  в рЯд.
Ћн быстро вылез из паланкина (оказалось, что он почти на голову менЯ выше) и
смерил менЯ взглЯдом.
     - Љто это?
     - ќто мой комиссар Џетр Џустота, - ответил —апаев. - ЋтличилсЯ в бою на
станции ‹озоваЯ.
     - —то-то слышал, - сказал барон. - Ћн здесь по тому же делу?
     —апаев кивнул. ћнгерн протЯнул мне руку.
     - ЏриЯтно познакомитсЯ, Џетр.
     - ‚заимно,  господин  генерал, - ответил Я,  пожимаЯ  его сильную сухую
ладонь.
     -  ‡овите  менЯ  просто  бароном,  -  сказал  ћнгерн  и  повернулсЯ   к
подходЯщему Љотовскому:
     - ѓригорий, сколько лет...
     - ‡дравствуйте, барон, - ответил Љотовский. - ‘ердечно рад вас видеть.
     - ‘удЯ по вашей бледности, вы так рады менЯ видеть, что всЯ  ваша кровь
прилила к сердцу.
     - „а нет, барон. ќто из-за мыслей о ђоссии.
     - Ђ, опЯть  вы за  старое.  Ќе  одобрЯю. Ќо,  однако,  не  будем терЯть
времени. Ќе пойти ли нам погулЯть?
     ћнгерн кивнул в сторону землЯных ворот. Љотовский сглотнул.
     - Џочту за честь, - ответил он.
     ћнгерн вопросительно повернулсЯ к —апаеву.  ’от протЯнул  ему  какой-то
бумажный сверток.
     - ‡десь две? - спросил барон.
     - „а.
     ћнгерн  спрЯтал   сверток  в   широкий  карман  своего  одеЯниЯ,  обнЯл
Љотовского за плечи и буквально потащил к воротам; они исчезли в проеме, и Я
повернулсЯ к —апаеву.
     - —то за этими воротами?
     —апаев улыбнулсЯ.
     - Ќе хочу портить вам впечатлениЯ.
     ‡а  воротами глухо хлопнул револьверный  выстрел. —ерез секунду  в  них
выросла одинокаЯ фигура барона.
     - Ђ теперь вы, Џетр, - сказал он.
     џ вопросительно посмотрел на —апаева. ’от, сощурив глаза, утвердительно
кивнул головой,  причем  каким-то необычайно сильным жестом,  словно  вжимаЯ
невидимый гвоздь себе в грудь подбородком.
     џ медленно пошел к барону.
     ЏризнатьсЯ, мне  стало  страшно.  „ело было  не  в  том, что  Я  ощутил
нависшую  над собой  опасность. ’очнее, это было именно ощущение опасности -
но не такого рода, как бывает перед дуэлью или боем, когда знаешь,  что если
и  случитсЯ самое страшное,  то все же оно случитсЯ именно с тобой. ‘ейчас у
менЯ  было   чувство,  что  опасность  угрожает  не   мне  самому,   а  моим
представлениЯм о себе; ничего  страшного Я не ожидал, но вот тот Я,  который
не ожидал ничего страшного,  вдруг показалсЯ мне канатоходцем над пропастью,
заметившим первое дуновение усиливающегосЯ ветерка.
     - џ покажу вам свой лагерь, - сказал барон, когда Я приблизилсЯ.
     - Џослушайте, барон, если  вы  собираетесь  менЯ  разбудить,  как этого
китайца...
     -  Ќу  что  вы,   -   сказал  барон   и  улыбнулсЯ.   -  —апаев  небось
понарассказывал вам всЯких ужасов. џ не такой.
     Ћн взЯл менЯ под локоть и повернул к землЯным воротам.
     - ЏрогулЯемсЯ среди костров, - сказал он, - посмотрим, как наши ребЯта.
     - џ не вижу никаких костров, - сказал Я.
     - Ќе видите? - сказал он. - Ђ вы посмотрите внимательней.
     џ опЯть поглЯдел  в просвет между двумЯ оплывшими  землЯными буграми. €
тут барон неожиданно толкнул  менЯ в спину. џ полетел  вперед и повалилсЯ на
землю;  его движение  было настолько резким,  что на секунду мне показалось,
что Я  калитка,  которую  он сшиб с петель  ударом ноги.  ‚ следующий момент
какаЯ-то  зрительнаЯ  судорога  прошла  по моим  глазам;  Я зажмурилсЯ, и  в
темноте  передо  мной вспыхнули Яркие  пЯтна,  как это бывает, если пальцами
надавить  на глаза или сделать  резкое  движение головой. Ќо  когда Я открыл
глаза и поднЯлсЯ на ноги, эти огни не исчезли.
     џ не понимал, где мы находимсЯ. •олмы, летний вечер  - все это исчезло;
вокруг  была густаЯ тьма,  и в этой тьме вокруг нас, насколько хватало глаз,
горели  Яркие  пЯтна  костров. Ћни  располагались  в  неестественно  строгой
последовательности, как бы в  узлах  невидимой  решетки,  разделившей мир на
бесконечное  число  квадратов.  ђасстоЯние  между  кострами  было  где-то  в
пЯтьдесЯт  шагов,  так  что от  одного  уже не было видно  тех, кто  сидел у
другого,  -  можно было  различить  только смутные  силуэты, но  сколько там
человек и люди ли это вообще,  сказать  с уверенностью было нельзЯ. Ќо самым
странным было то, что поле, на котором мы стоЯли, тоже неизмеримо изменилось
- теперь  у нас под ногами была  идеально ровнаЯ  плоскость, покрытаЯ чем-то
вроде короткой пожухшей травы, и нигде на ней не было ни выступа, ни впадины
- это было Ясно по идеально правильному узору горЯщих вокруг огней.
     - —то же это такое? - спросил Я растерЯно.
     - Ђга, - сказал барон. - ’еперь, Я полагаю, видите.
     - ‚ижу, - сказал Я.
     - ќто один из филиалов загробного мира, - сказал ћнгерн, - тот, что  по
моей части. ‘юда  попадают главным образом лица, при жизни  бывшие  воинами.
Њожет быть, вы слышали про ‚алгаллу?
     - ‘лышал, - ответил Я, чувствуЯ, как во  мне растет несуразное  детское
желание вцепитьсЯ в край бароновой рЯсы.
     -  ‚от это она  и есть.  ’олько,  к сожалению,  сюда попадают не только
воины,  но  и  всЯкаЯ шелупонь, котораЯ много стрелЯла  при  жизни. Ѓандиты,
убийцы  -  удивительнаЯ бывает  мразь. ‚от  поэтому  и приходитсЯ  ходить  и
проверЯть. €ногда даже кажетсЯ, что работаешь здесь чем-то вроде лесника.
     Ѓарон вздохнул.
     - •отЯ, как Я  вспоминаю, - сказал он с  легкой  печалью в  голосе, - в
детстве мне и хотелось  быть лесником... ‚ы, Џетр,  знаете что - возьмите-ка
менЯ за рукав. Ђ то ходить тут не так просто.
     - Ќе вполне понимаю, - сказал Я с облегчением, - но, впрочем, извольте.
     џ  вцепилсЯ  в  сукно  его рукава,  и  мы  пошли  вперед.  ‘разу  же  Я
почувствовал одну странность - шел барон не особо  быстро, во всЯком случае,
не  быстрее,  чем  ходил до этой  жуткой трансформации мира,  но  огни, мимо
которых мы шли, уносились назад  с чудовищной  быстротой. Љазалось, что мы с
ним  неспешно идем по  какой-то  платформе,  которую с невероЯтной скоростью
тЯнет  за  собой  невидимый  поезд,  а  направление  движениЯ  этого