сказал бритый господин.
     Ћфицеры  поднЯли  руки;  звон  упавшей  на  пол   шашки  заставил  менЯ
поморщитьсЯ.
     -  ‚он отсюда, - сказал незнакомец, - и очень прошу не оглЯдыватьсЯ  по
дороге. џ плохо это переношу.
     Ћфицеры не заставили его повторЯть эти слова дважды - они покинули  зал
с проворным достоинством, оставив после  себЯ недопитое  вино и дымЯщуюсЯ  в
пепельнице папиросу. Љогда они вышли, господин  положил свои  наганы  на наш
стол и наклонилсЯ к Ђнне, котораЯ глЯдела на него, как мне показалось, очень
благосклонно.
     - Ђнна, - сказал он, подносЯ к губам ее ладонь, - какаЯ  это радость  -
видеть вас здесь.
     - ‡дравствуйте, ѓригорий, - сказала Ђнна. - ‚ы давно в городе?
     - ’олько что прибыл, - сказал бритый господин.
     - ќто ваши рысаки за окном?
     - Њои, - сказал бритый господин .
     - € вы непременно менЯ прокатите?
     Љотовский улыбнулсЯ.
     - ѓригорий, - сказала Ђнна, - Я вас люблю.
     Љотовский повернулсЯ ко мне и протЯнул мне руку.
     - ѓригорий Љотовский.
     - Џетр Џустота, - ответил Я, пожимаЯ его руку.
     - Ђ, так вы комиссар —апаева? ’от, которого ранило под  ‹озовой?  Њного
про вас слышал. ‘ердечно рад видеть вас в добром здоровье.
     - Ћн  еще не вполне выздоровел, - сказала Ђнна,  смерив  менЯ  коротким
взглЯдом.
     Љотовский сел к столу.
     - Ђ что у вас, собственно, произошло с этими господами?
     - Њы поспорили о метафизике сна, - сказал Я.
     Љотовский расхохоталсЯ.
     -  €  тЯнет вас говорить на такие  темы  в  провинциальных  ресторанах.
‚прочем, Я  слышал, что на ‹озовой все тоже началось с какого-то разговора в
станционном буфете?
     џ пожал плечами.
     -  Ћн ничего  об этом  не помнит, -  сказала  Ђнна. -  “ него частичнаЯ
потерЯ памЯти. ќто бывает при сильной контузии.
     -  Ќадеюсь,  что  вы скоро  полностью  оправитесь  от ранениЯ, - сказал
Љотовский и взЯл со стола один  из своих револьверов. ‚ыдвинув барабан вбок,
он несколько раз взвел и спустил курок, тихо выругалсЯ и недоверчиво покачал
головой. џ  с  удивлением  заметил,  что патроны  вставлены  во  все  гнезда
барабана.
     -  —ерт  бы  взЯл  эти тульские наганы,  - сказал он, поднимаЯ на  менЯ
взглЯд. - Ќикогда нельзЯ на них полагатьсЯ. Ћднажды Я уже  попал из-за них в
такой переплет...
     Ћн бросил наган  обратно на стол и потрЯс головой,  словно  отгонЯЯ  от
себЯ черные мысли.
     - Љак —апаев?
     Ђнна махнула рукой.
     - Џьет, - сказала она. - —ерт знает что  творитсЯ,  даже страшно. ‚чера
выбежал на улицу  в одной рубахе, с  маузером в руке, выстрелил  три  раза в
небо, потом подумал немного, выстрелил три раза в землю и пошел спать.
     - ‚ысоко, высоко, - пробормотал Љотовский. - Ђ вы не боитесь, что  он в
таком состоЯнии может пустить в дело глинЯный пулемет?
     Ђнна покосилась на  менЯ, и Я сразу почувствовал себЯ совершенно лишним
за этим столом. ‚идимо,  мои  спутники разделЯли  это чувство - затЯнувшаЯсЯ
пауза сделалась невыносимой.
     - Љстати,  Џетр, что  эти господа  думают  о метафизике  сна? - спросил
наконец Љотовский.
     - ’ак,  - ответил Я, - пустое. Ћни неумны.  Џростите, но мне хочетсЯ на
свежий воздух. “ менЯ разболелась голова.
     -  „а, ѓригорий, - сказала Ђнна, - давайте  проводим Џетра домой, а там
уже решим, чем занЯть вечер.
     - Ѓлагодарю, -  сказал Я,  - но Я дойду  один. ’ут недалеко, и Я  помню
дорогу.
     - “видимсЯ позже, - сказал Љотовский.
     Ђнна даже не посмотрела на менЯ. Ќе успел Я встать из-за стола, как они
завели  оживленный  разговор.  „ойдЯ до  дверей, Я  оглЯнулсЯ:  Ђнна  звонко
хохотала  и похлопывала Љотовского  ладонью по руке, словно умолЯЯ перестать
говорить что-то невыносимо смешное.
     ‚ыйдЯ из ресторана, Я увидел  легкую рессорную колЯску, в  которую были
впрЯжены  два серых рысака. ‚идимо, это  был  экипаж Љотовского. ‡авернув за
угол,  Я  пошел вверх  по улице,  по  которой  мы  с  Ђнной  совсем  недавно
спустились.
     Ѓыло  около трех часов днЯ,  и стоЯла  невыносимаЯ жара. џ думал о том,
как  все  изменилось  с  момента  пробуждениЯ  -   от  моего   спокойного  и
умиротворенного настроениЯ не  осталось  и следа; самым  неприЯтным было то,
что из головы у менЯ никак не выходили  рысаки Љотовского.  Њне было смешно,
что такаЯ мелочь способна  подействовать  на менЯ угнетающе, точнее, Я хотел
прийти в свое нормальное  состоЯние,  где такие вещи кажутсЯ смешными,  и не
мог. Ќа деле Я был глубоко уЯзвлен.
     Џричина,  конечно, была не в Љотовском с его  рысаками. Џричина была  в
Ђнне,  в неуловимом  и невыразимом  свойстве  ее  красоты, котораЯ с первого
момента заставила  менЯ домыслить и приписать  ей  глубокую  и тонкую  душу.
Ќевозможно  было  даже  подумать, что  какие-то рысаки способны  сделать  их
обладателЯ привлекательным в  ее глазах. € тем не менее дело обстоЯло именно
так.  ‚ообще, думал  Я, самое странное,  что Я полагаю, будто женщине  нужно
что-то иное. „а и что же? Љакие-то сокровища духа?
     џ громко  засмеЯлсЯ, и  от  менЯ шарахнулись  две гулЯющих  по  обочине
курицы.
     ‚от  это  уже интересно, подумал  Я, ведь если не врать  самому себе, Я
именно  так и  думаю. …сли разобратьсЯ, Я полагаю, будто во мне присутствует
нечто,  способное  привлечь  эту  женщину  и  поставить  менЯ  в  ее  глазах
неизмеримо  выше  любого   обладателЯ   пары   рысаков.  Ќо  ведь   в  таком
противопоставлении уже заключена невыносимаЯ пошлость  - допускаЯ его, Я сам
низвожу до уровнЯ  пары рысаков то, что с моей точки зрениЯ должно быть  длЯ
нее неизмеримо выше. …сли длЯ  менЯ это предметы одного  рода, с какой стати
она должна проводить какие-то различиЯ? € потом, что это, собственно, такое,
что  должно быть  длЯ  нее  выше?  Њой внутренний мир? ’о,  что  Я  думаю  и
чувствую? Ћт  отвращениЯ к  себе  Я застонал.  Џолно  морочить самого  себЯ,
подумал  Я. “же много лет моЯ главнаЯ проблема - как избавитьсЯ от всех этих
мыслей  и  чувств  самому,  оставив  свой  так называемый внутренний  мир на
какой-нибудь помойке. Ќо  даже если допустить  на  миг,  что он представлЯет
какую-то  ценность,  хотЯ  бы  эстетическую,  это  ничего  не  менЯет  - все
прекрасное,  что  может  быть  в человеке,  недоступно  другим,  потому  что
по-настоЯщему  оно  недоступно даже  тому,  в  ком  оно  есть. ђазве  можно,
уставЯсь на него внутренним взором,  сказать: вот оно,  было,  есть и будет?
ђазве  можно  как-то  обладать им,  разве  можно  сказать,  что  оно  вообще
принадлежит кому-то? Љак Я могу сравнивать с рысаками Љотовского то, что  не
имеет  ко  мне  никакого отношениЯ, то, что Я просто видел в  лучшие секунды
своей жизни? € разве Я могу обвинЯть Ђнну,  если она отказываетсЯ  видеть во
мне то, чего Я уже давно не вижу в себе сам? Ќет, это действительно нелепо -
ведь даже в те редкие моменты, когда Я,  может  быть, находил это главное, Я
Ясно  чувствовал,  что никак не возможно его выразить,  никак.  Ќу,  бывает,
скажет человек точную фразу, глЯдЯ из окна на закат, и все. Ђ то, что говорю
Я сам,  глЯдЯ на  закаты и восходы,  уже давно  невыносимо менЯ  раздражает.
ЌикакаЯ особаЯ красота не свойственна моей душе, думал  Я, совсем наоборот -
Я  ищу  в Ђнне  то,  чего никогда не было  во мне самом.  …динственное,  что
остаетсЯ от менЯ, когда Я ее вижу, - это засасывающаЯ пустота, которую может
заполнить  только  ее  присутствие, ее голос, ее  лицо. ’ак  что  же  Я могу
предложить ей взамен  поездки с  Љотовским  на рысаках? ‘ебЯ самого?  ѓоворЯ
другими словами - то, что Я надеюсь в близости с нею найти ответ на какой-то
смутный и темный вопрос, мучающий мою душу? Ђбсурд. „а Я бы лучше сам поехал
на рысаках с Љотовским.
     џ остановилсЯ  и сел на истертый дорожный камень на  краю дороги.  Ѓыло
невозможно жарко. џ чувствовал себЯ разбитым и подавленным; не  помню, чтобы
когда-нибудь  Я  бывал  себе  так  отвратителен.  ЉислаЯ  вонь  шампанского,
пропитавшего  мою  папаху, казалась  мне в  тот  момент  подлинной  визитной
карточкой моего духа. ‚округ было равнодушное оцепенелое лето, где-то лениво
лаЯли псы, а с неба бесконечной пулеметной очередью било раскаленное солнце.
Љак только мне  в голову пришло это сравнение, Я вспомнил, что Ђнна называет
себЯ пулеметчицей;  почувствовав на  своих глазах слезы, Я  спрЯтал  лицо  в
ладони.
     —ерез несколько минут Я встал  и пошел дальше в гору. Њне  стало легче;
больше того, все мысли, только что промчавшиесЯ сквозь мою душу и, казалось,
полностью менЯ  раздавившие,  вдруг стали  источником  тонкого  наслаждениЯ.
Џечаль, охватившаЯ менЯ, была невыразимо сладка, и Я знал, что уже через час
буду пытатьсЯ вызвать ее в себе опЯть, но она не придет.
     ‚скоре Я дошел до усадьбы. џ заметил, что во  дворе привЯзаны несколько
лошадей, которых не было раньше. Љроме того, из трубы над  одним из флигелей
поднималсЯ  дым. „ойдЯ  до  ворот,  Я  остановилсЯ. “лица шла дальше вверх и
терЯлась в густой зелени за поворотом; сверху не  было видно ни одного дома,
так  что совершенно неЯсно  было, куда  она ведет.  Њне  не  хотелось никого
видеть, и, зайдЯ во двор, Я медленно побрел вокруг зданиЯ.
     - „авай, - кричал мужской бас на втором этаже, - подставлЯй лоб, дура!
     Ќаверно, там играли в  карты. џ  дошел до краЯ дома, повернул за угол и
оказалсЯ на заднем дворе. Ћн оказалсЯ неожиданно  живописным - в  нескольких
метрах от стены землЯ нырЯла вниз, образуЯ естественное углубление,  скрытое
в тени нависших над ним деревьев.  ’ам  журчал ручей и видны были крыши двух
или трех хозЯйственных построек, а поодаль, на небольшом пустыре, возвышалсЯ
большой  стог  сена  -  точь-в-точь  такой, как  изображают  на идиллический
сельских картинках в "Ќиве". Њне вдруг безумно захотелось повалЯтьсЯ в сене,
и Я направилсЯ к стогу. € вдруг, когда до него осталось  всего десЯть шагов,
откуда-то из-за  дерева  выскочил человек  с винтовкой и молча преградил мне
путь.
     Џередо мной стоЯл тот самый башкир, который прислуживал нам в ресторане
штабного вагона, а потом отцепил от поезда вагоны с ткачами, - только сейчас
его лицо покрывала редкаЯ чернаЯ бородка.
     -  Џослушайте, -  сказал  Я,  - мы  ведь  знакомы,  да? џ просто  хотел
повалЯтьсЯ в сене, и все. Ћбещаю вам не курить.
     Ѓашкир никак  не  отреагировал на мои слова; его глаза смотрели на менЯ
без всЯкого выражениЯ. џ сделал попытку обойти его, и тогда он шагнул назад,
поднЯл винтовку и приставил штык к моему горлу.
     џ повернулсЯ  и побрел назад. ЏризнатьсЯ, в повадках этого башкира было
нечто такое,  что  по-настоЯщему менЯ  напугало.  Љогда он направил на  менЯ
штык,  он ухватил винтовку, как копье, словно бы даже не догадываЯсь, что из
нее можно выстрелить, и от этого движениЯ повеЯло такой дикой степной силой,
что лежащий в моем кармане браунинг показалсЯ мне простой детской хлопушкой.
‚прочем, все  это были нервы. „ойдЯ  до ручьЯ, Я оглЯнулсЯ.  Ѓашкира уже  не
было видно. џ сел на корточки у ручьЯ и долго отмывал в нем свою папаху.
     ‚друг  Я  заметил,  что  на журчание  воды,  словно на  звук  какого-то
странного  инструмента,  накладываетсЯ тихий  и  довольно  приЯтный голос. ‚
ближайшем сарае (судЯ по торчавшей над крышей трубе, когда-то это была банЯ)
кто-то напевал:
     -  ’ихо  иду  в  белой  рубахе  по  полю...  € журавли,  словно  кресты
колоколен...
     —то-то в  этих словах тронуло менЯ, и Я решил посмотреть, кто это поет.
‚ыжав  воду  из папахи,  Я засунул ее за поЯс, подошел к  сараю и без  стука
распахнул дверь.
     ‚нутри стоЯл  широкий  стол из свежеоструганных досок и  две  лавки. Ќа
столе  стоЯла  огромнаЯ  бутыль  с  мутноватой  жидкостью, стакан  и  лежало
несколько  луковиц. Ќа ближайшей лавке спиной ко  мне сидел человек в чистой
белой рубахе навыпуск.
     - Џрошу прощениЯ, - сказал Я, - у вас в бутылке случайно не водка?
     - Ќет, - сказал человек, оборачиваЯсь, - это самогон.
     ќто был —апаев.
     џ вздрогнул от неожиданности.
     - ‚асилий €ванович!
     - ‡дорово, Џетька, - сказал он с широкой улыбкой. - џ смотрю, ты уже на
ногах.
     џ совершенно не помнил момента,  когда  мы перешли  на  "ты".  Ќо  Я не
помнил и многого  другого. —апаев глЯдел на менЯ с легким лукавством; на его
лоб  падала  влажнаЯ  прЯдь  волос, а рубаха  была  расстегнута  до середины
живота. ‚ид у  него был совершенно затрапезный и до такой степени не походил
на  тот  образ,  который  сохранила  моЯ  памЯть,  что  несколько  секунд  Я
колебалсЯ, думаЯ, что это ошибка.
     - ‘адись, Џетька, садись, - сказал —апаев и кивнул на соседнюю лавку.
     - Ђ вы, ‚асилий €ванович, разве не в отъезде? - спросил Я, садЯсь.
     - —ас назад вернулсЯ, -  сказал он, - и сразу  в баню.  ‚  жару  первое
дело.  „а  что  ты  про  менЯ  спрашиваешь, ты  про  себЯ  скажи.  Љак  себЯ
чувствуешь?
     - Ќормально, - сказал Я.
     - Ђ то встал, надел папаху - и в  город.  ’ы героЯ брось ломать. —то за
слух тут такой идет, что у тебЯ памЯть отшибло?
     -  ’ак  и есть,  -  сказал  Я,  стараЯсь  не обращать внимание  на  его
буффонаду с  этими  ненатуральными  просторечиЯми.  -  Ђ кто  это вам  успел
сказать?
     - „а ‘емен, кто же. ’вой денщик. ’ы правда что ли не помнишь ничего?
     -  Џомню  только,  как на  поезд  в Њоскве  садились,  - сказал Я,  - а
остальное как обрезало. „аже не  помню,  при каких  обстоЯтельствах вы стали
называть менЯ на "ты".
     —апаев несколько минут смотрел мне  в  лицо  сощуренными глазами, глЯдЯ
как бы сквозь менЯ.
     - „а, - сказал он наконец, - вижу. Џлохо дело. џ думаю, что ты, Џетька,
просто воду мутишь.
     - Љакую воду ?
     - •очешь - мути, - загадочно  сказал —апаев, - дело молодое. Ђ на  "ты"
мы с тобой перешли на станции ‹озоваЯ, незадолго перед боем.
     -  —то за бой такой, - сказал Я и наморщилсЯ. - Љакой раз уже слышу,  а
вспомнить ничего не могу. ’олько голова болеть начинает.
     - Ќу раз болеть начинает, не думай. ’ы ж выпить хотел? ’ак выпей!
     —апаев опрокинул бутыль в стакан, наполнил его до краев и подвинул мне.
     -  Ѓлагодарствуйте,  -  сказал  Я   с  иронией  и  выпил.  ЌесмотрЯ  на
устрашающий  мутный  отлив, самогон оказалсЯ превосходным -  кажетсЯ, он был
настоЯн на каких-то травах.
     - ‹уку хочешь?
     -  ‘ейчас нет.  Ќо  не исключаю,  что  через  некоторое  времЯ дойду до
состоЯниЯ, когда смогу и даже захочу закусывать самогон луком.
     - —его грустный такой? - спросил —апаев.
     - ’ак, - ответил Я, - мысли.
     - Љакие еще мысли?
     - Ќеужели вам, ‚асилий €ванович, правда интересно, о чем Я думаю?
     - Ђ что ж, - сказал —апаев, - конечно.
     - џ, ‚асилий €ванович, думаю о том, что любовь прекрасной женщины - это
на самом деле всегда снисхождение. Џотому  что  быть достойным  такой  любви
просто нельзЯ.
     - —иво? - наморщась, спросил —апаев.
     - „а хватит паЯсничать, - сказал Я. - џ серьезно.
     -  ‘ерьезно?  - спросил —апаев.  - Ќу ладно. ’огда глЯди - снисхождение
всегда бывает от чего-то  одного к чему-то другому. ‚от  как в этот овражек.
Ћт чего к чему это твое снисхождение сходит?
     џ задумалсЯ.  Ѓыло  понЯтно,  куда  он клонит.  ‘кажи  Я,  что говорю о
снисхождении  красоты к безобразному и страдающему,  он сразу  задал бы  мне
вопрос о том, осознает ли себЯ красота  и может ли она  оставатьсЯ красотой,
осознав  себЯ в  этом качестве.  Ќа  этот  вопрос, доводивший менЯ  почти до
безумиЯ долгими  петербургскими ночами, ответа Я не знал. Ђ  если  бы в виду
имелась  красота, не осознающаЯ  себЯ,  то о  каком снисхождении могла  идти
речь? —апаев был определенно не прост.
     - ‘кажем так, ‚асилий  €ванович, - не снисхождение чего-то к чему-то, а
акт снисхождениЯ,  взЯтый  сам  в  себе.  џ  бы  даже сказал, онтологическое
снисхождение.
     -  Ђ  енто логическое снисхождение где происходит?  -  спросил  —апаев,
нагибаЯсь и доставаЯ из-под стола еще один стакан.
     - џ не готов говорить в таком тоне.
     - ’огда давай еще выпьем, - сказал —апаев.
     Њы выпили. Ќесколько секунд Я с сомнением смотрел на луковицу.
     - Ќет, - сказал —апаев, отираЯ усы, - ты мне скажи, где оно происходит?
     - …сли вы, ‚асилий €ванович, в состоЯнии говорить серьезно, скажу.
     - Ќу скажи, скажи.
     -  Џравильнее  сказать,  что никакого  снисхождениЯ  на самом деле нет.
Џросто такаЯ любовь воспринимаетсЯ как снисхождение.
     - Ђ где она воспринимаетсЯ?
     - ‚ сознании, ‚асилий €ванович, в сознании, - сказал Я с сарказмом.
     - ’о есть, по-простому говорЯ, в голове, да?
     - ѓрубо говорЯ, да.
     - Ђ любовь где происходит?
     - ’ам же, ‚асилий €ванович. ѓрубо говорЯ.
     -  ‚от, - сказал —апаев удовлетворенно. - ’ы, значит, спрашивал  о том,
как это... ‚сегда ли любовь - это снисхождение, так?
     - ’ак.
     - ‹юбовь, значит, происходит у тебЯ в голове, да?
     - „а.
     - € это снисхождение тоже?
     - ‚ыходит, так, ‚асилий €ванович. € что?
     - ’ак как же  ты, Џетька, дошел  до такой жизни, что  спрашиваешь менЯ,
своего боевого  командира,  всегда ли то, что происходит у  тебЯ в голове, -
это то, что происходит у тебЯ в голове, или не всегда?
     - ‘офистика, - сказал Я и выпил. - ‘офистика чистой воды. „а  и вообще,
Я  не  понимаю, зачем  Я  мучаю  себЯ?  ‚едь  все  это уже  было  со мной  в
Џетербурге,  и молодаЯ прекраснаЯ женщина в  темно-бордовом бархатном платье
так  же ставила пустой бокал на скатерть, и  Я точно так же лез за платком в
карман...
     —апаев  громко  прокашлЯлсЯ,  заглушив  мой голос.  џ  тихо  договорил,
обращаЯсь непонЯтно к кому:
     - —его же Я хочу от этой девушки? ђазве Я не знаю, что в прошлое нельзЯ
возвратитьсЯ? Њожно  мастерски подделать все его  внешние обстоЯтельства, но
никак нельзЯ вернуть себЯ прежнего, никак...
     -  Ћй  и здоров  ты  брехать, Џетька, - сказал  —апаев и ухмыльнулсЯ. -
Ѓокал, платье .
     -  ‚ы  что, ‚асилий  €ванович,  - спросил  Я,  с трудом  сдерживаЯсь, -
’олстого перечитывали недавно? ЋпроститьсЯ решили?
     - Ќам ’олстых перечитывать незачем, - сказал —апаев. - Ђ если ты  из-за
Ђнки  горюешь,  так Я  тебе  скажу, что ко всЯкой бабе свой подход нужен. Џо
Ђнке сохнешь, да? “гадал?
     …го глаза  превратились  в  две  узких хитрых  щелочки. Џотом он  вдруг
стукнул кулаком по столу.
     - „а ты отвечай, когда тебЯ комдив спрашивает!
     Њне определенно было не перешибить его сегоднЯшнего настроениЯ.
     - Ќеважно, - сказал Я, - давайте, ‚асилий €ванович, еще выпьем.
     —апаев тихо засмеЯлсЯ и налил оба стакана.
     „альнейшие несколько часов  Я помню смутно.  џ сильно опьЯнел. ЉажетсЯ,
разговор  пошел о войне - —апаев вспоминал первую мировую. Џолучалось у него
довольно правдоподобно: он говорил о немецкой кавалерии, о каких-то позициЯх
над рекой,  о газовых  атаках и  мельницах, на  которых сидЯт пулеметчики. ‚
одном месте он даже пришел в сильное возбуждение и закричал, сверкаЯ на менЯ
глазами:
     - ќх, Џетька! „а ты знаешь хоть, как Я воюю? ’ы этого знать  не можешь!
‚сего есть три чапаевских удара, понЯл?
     џ механически кивал, но слушал невнимательно.
     - Џервый удар - где!
     Ћн  сильно  стукнул  кулаком  по  столу,  так,  что  бутылка  чуть   не
опрокинулась.
     - ‚торой - когда!
     Ћн опЯть с силой опустил кулак на доски стола.
     - € третий - кто!
     ‚ другой ситуации Я оценил бы его спектакль, но жара  и самогон до того
разморили  менЯ,  что,  несмотрЯ на его  выкрики и удары  по  столу, Я скоро
заснул прЯмо на лавке, а  когда  проснулсЯ, за окном было уже темно и слышно
было, как где-то вдалеке блеют овцы.
     ЏоднЯв голову со стола, Я оглЯдел комнату. “ менЯ было  ощущение, что Я
нахожусь в  каком-то  питерском  трактире  длЯ  кучеров.  Ќа столе поЯвилась
керосиноваЯ лампа.  —апаев все  так  же  сидел напротив  со стаканом в руке,
что-то  напевал себе под нос  и глЯдел в стену. …го глаза были почти так  же
мутны, как  самогон в бутылке, котораЯ уже опустела наполовину. Џоговорить с
ним в его тоне,  что  ли, подумал Я и с преувеличенной  развЯзностью стукнул
кулаком по столу.
     - Ђ вот  вы  скажите,  ‚асилий €ванович, только как на духу. ‚ы красный
или белый?
     - џ? - спросил —апаев, переводЯ на менЯ взглЯд. - ‘казать?
     Ћн взЯл со стола  две  луковицы  и  принЯлсЯ молча чистить их. Ћдну  он
ободрал до  белизны, а со второй  снЯл  только верхний слой  шелухи, обнажив
красно-фиолетовую кожицу.
     - ѓлЯди, Џетька, - сказал он, кладЯ их на стол перед собой. - ‚от перед
тобой две луковицы. Ћдна белаЯ, а другаЯ краснаЯ.
     - Ќу, - сказал Я.
     - Џосмотри на белую.
     - Џосмотрел.
     - Ђ теперь на красную.
     - € чего?
     - Ђ теперь на обе.
     - ‘мотрю, - сказал Я.
     - ’ак какой ты сам - красный или белый?
     - џ? ’о есть как?
     - Љогда ты на красную луковицу смотришь, ты красным становишьсЯ?
     - Ќет.
     - Ђ когда на белую, становишьсЯ белым?
     - Ќет, - сказал Я, - не становлюсь.
     - €дем дальше, - сказал —апаев. - Ѓывают карты местности. Ђ этот стол -
упрощеннаЯ карта сознаниЯ. ‚от красные. Ђ вот белые. Ќо разве оттого, что мы
сознаем красных и  белых, мы приобретаем цвета? €  что это в нас,  что может
приобрести их?
     -  ‚о вы загнули, ‚асилий €ванович. ‡начит, ни красные, ни белые. Ђ кто
тогда мы?
     -  ’ы,  Џетька,  прежде  чем  о  сложных вещах  говорить,  разберись  с
простыми. ‚едь "мы" - это сложнее, чем "Я", правда?
     - Џравда, - сказал Я.
     - —то ты называешь "Я"?
     - ‚идимо, себЯ.
     - ’ы можешь мне сказать, кто ты?
     - Џетр Џустота.
     - ќто твое имЯ. Ђ кто тот, кто это имЯ носит?
     - Ќу, - сказал  Я, - можно сказать, что  Я  - это психическаЯ личность.
‘овокупность привычек, опыта... Ќу знаний там, вкусов.
     - —ьи же это привычки, Џетька? - проникновенно спросил —апаев.
     - Њои, - пожал Я плечами.
     -  ’ак  ты ж  только что  сказал, Џетька,  что ты  и  есть совокупность
привычек. ђаз эти  привычки твои, то  выходит, что это привычки совокупности
привычек?
     - ‡вучит забавно, - сказал Я, - но, в сущности, так и есть.
     - Ђ какие привычки бывают у привычек?
     џ почувствовал раздражение.
     - ‚есь этот  разговор довольно примитивен. Њы ведь начали с того, кто Я
по  своей природе. …сли  угодно,  Я полагаю  себЯ... Ќу  скажем,  монадой. ‚
терминах ‹ейбница.
     - Ђ кто тогда тот, кто полагает себЯ этой мандой?
     - Њонада и полагает, - ответил Я, твердо решив держать себЯ в руках.
     - •орошо, - сказал —апаев, хитро прищуриваЯсь, - насчет "кто"  мы потом
поговорим. Ђ сейчас, друг милый, давай с "где" разберемсЯ. ‘кажи-ка мне, где
эта манда живет?
     - ‚ моем сознании.
     - Ђ сознание твое где?
     - ‚от здесь, - сказал Я, постучав себЯ по голове.
     - Ђ голова твоЯ где?
     - Ќа плечах.
     - Ђ плечи где?
     - ‚ комнате.
     - Ђ где комната?
     - ‚ доме.
     - Ђ дом?
     - ‚ ђоссии.
     - Ђ ђоссиЯ где?
     - ‚ беде, ‚асилий €ванович.
     - ’ы это брось, - прикрикнул он строго. - утить будешь, когда командир
прикажет. ѓовори.
     - Ќу как где. Ќа ‡емле.
     Њы чокнулись и выпили.
     - Ђ ‡емлЯ где?
     - ‚о ‚селенной.
     - Ђ ‚селеннаЯ где?
     џ секунду подумал.
     - ‘ама в себе.
     - Ђ где эта сама в себе?
     - ‚ моем сознании.
     - ’ак что же, Џетька, выходит, твое сознание - в твоем сознании?
     - ‚ыходит так.
     - ’ак, -  сказал  —апаев  и  расправил  усы.  -  Ђ теперь  слушай  менЯ
внимательно. ‚ каком оно находитсЯ месте?
     - Ќе понимаю, ‚асилий €ванович. ЏонЯтие места  и есть одна из категорий
сознаниЯ, так что...
     - ѓде это место? ‚ каком месте находитсЯ понЯтие места?
     - Ќу, скажем, это вовсе не место. Њожно сказать, что это ре...
     џ осексЯ. „а, подумал Я, вот куда он клонит. …сли Я воспользуюсь словом
"реальность",  он  снова сведет все к моим мыслЯм.  Ђ потом спросит, где они
находЯтсЯ.  џ  скажу,  что  у  менЯ  в голове,  и... ѓамбит. Њожно, конечно,
пуститьсЯ в  цитаты, но ведь любаЯ из  систем, на  которые Я могу сослатьсЯ,
подумал  вдруг Я с удивлением, или обходит эту смысловую брешь стороной, или
затыкает  ее  парой сомнительных  латинизмов.  „а, —апаев  совсем не  прост.
Љонечно,  есть  беспроигрышный  путь  завершить любой  спор, классифицировав
собеседника, - ничего не стоит заЯвить, что все, к чему он клонит, прекрасно
известно, называетсЯ так-то  и так-то, а человеческаЯ мысль уже  давно  ушла
вперед.   Ќо  мне  стыдно  было   уподоблЯтьсЯ  самодовольной  курсистке,  в
промежутке между  пистонами немного полиставшей философский  учебник. „а и к
тому  же не Я ли сам говорил недавно ЃердЯеву,  заведшему пьЯный  разговор о
греческих корнЯх  русского  коммунизма,  что философию  правильнее  было  бы
называть софоложеством?
     —апаев хмыкнул.
     - Ђ куда это вперед может уйти человеческаЯ мысль? - спросил он.
     - Ђ? - растерЯнно сказал Я.
     - ‚перед чего? ѓде это "впереди"?
     џ решил, что по рассеЯнности заговорил вслух.
     - „авайте, ‚асилий  €ванович, по трезвЯнке поговорим. џ  же не философ.
‹учше выпьем.
     - Ѓыл бы ты  философ, - сказал —апаев, -  Я  б тебЯ выше,  чем  навоз в
конюшне чистить,  не поставил бы. Ђ  ты у менЯ  эскадроном командуешь. ’ы  ж
все-все под ‹озовой понЯл. —его это с тобой творитсЯ? Ћт страха, что ли? €ли
от радости?
     - Ќе  помню  ничего, - сказал Я, ощутив вдруг странное напрЯжение  всех
нервов. - Ќе помню.
     -  ќх, Џетька, -  вздохнул  —апаев, разливаЯ самогон по стаканам.  - Ќе
знаю даже, как с тобой быть. ‘ам себЯ пойми сначала.
     Њы выпили. Њеханическим движением Я  взЯл  со  стола луковицу и откусил
большой кусок.
     - Ќе  пойти ли  нам  подышать  перед сном?  - спросил —апаев, закуриваЯ
папиросу.
     - Њожно, - ответил Я, кладЯ луковицу на стол.


     Џока Я спал, прошел короткий дождь - склон оврага, который поднималсЯ к
зданию усадьбы, был сырым и скользким. Љак выЯснилось, Я был совершенно пьЯн
- уже почти добравшись до  его  конца, Я  поскользнулсЯ и повалилсЯ в мокрую
траву. ЊоЯ голова запрокинулась,  и  Я  увидел над собой небо, полное звезд.
ќто было до того красиво, что несколько секунд Я молча лежал на спине, глЯдЯ
вверх.  —апаев  дал  мне руку и помог встать. Љогда  мы выбрались  на ровное
место,  Я  снова посмотрел вверх и вдруг подумал,  что последний  раз  видел
звездное  небо  черт  знает когда, хотЯ  все времЯ  оно  было над  головой -
достаточно было просто поднЯть ее. џ засмеЯлсЯ.
     - ’ы чего? - спросил —апаев.
     - ’ак, - сказал Я и показал пальцем вверх. - Љрасота.
     —апаев поглЯдел вверх и покачнулсЯ.
     - Љрасота? - переспросил он задумчиво. - Ђ что такое красота?
     -  Ќу  как, -  сказал Я.  -  Љак  что.  Љрасота  -  это  совершеннейшаЯ
объективациЯ воли на высшей ступени ее познаваемости.
     —апаев еще  несколько  секунд глЯдел в небо,  а потом перевел взглЯд на
большую  лужу прЯмо у наших  ног и  выплюнул  в нее  окурок.  ‚о  вселенной,
отраженной  в ровной  поверхности  воды, произошла настоЯщаЯ катастрофа: все
созвездиЯ содрогнулись и на миг превратились в размытое мерцание.
     - —то  менЯ всегда поражало, -  сказал он, - так это звездное небо  под
ногами и €ммануил Љант внутри нас.
     - џ, ‚асилий €ванович, совершенно не понимаю, как это человеку, который
путает Љанта с опенгауэром, доверили командовать дивизией.
     —апаев тЯжело посмотрел на менЯ и уже открыл рот, чтобы что-то сказать,
но  тут до  нас  донессЯ  стук колес по мостовой  и лошадиное ржание. Љто-то
подъезжал к дому.
     - Ќаверно,  это Љотовский  с  Ђнной,  - сказал Я. -  ‚ашей пулеметчице,
‚асилий €ванович, похоже, нравЯтсЯ сильные личности в косоворотках.
     - Ђ что, Љотовский в городе? ’ак что ж ты молчишь!
     Ћн  повернулсЯ  и  быстро  пошел вперед, совершенно  про  менЯ забыв. џ
медленно поплелсЯ  следом, дошел  до  угла дома  и остановилсЯ.  “  подъезда
стоЯла колЯска Љотовского,  а сам  Љотовский  как раз помогал Ђнне сойти  на
землю.  “видев  подходЯщего  —апаева,  Љотовский  отдал  честь,  шагнул  ему
навстречу, и  они  обнЯлись.  Џоследовало несколько  громких  восклицаний  и
шлепков, как бывает, когда встречаютсЯ двое человек, каждый из которых хочет
показать, что бредет  сквозь пески этой жизни, не терЯЯ бодрого мужества. Ќе
терЯЯ этого самого  бодрого мужества, они побрели к дому, а Ђнна задержалась
у колЯски.  ЏодчинЯЯсь  внезапно возникшему  импульсу,  Я  пошел  к ней - по
дороге Я чуть не  упал еще раз, споткнувшись  о пустой  снарЯдный Ящик,  и у
менЯ мелькнула мысль, что Я пожалею о своем порыве.
     - Ђнна, прошу вас! Џостойте!
     Ћна остановилась и повернула ко мне голову. Ѓоже, как она была хороша в
эту минуту!
     -  Ђнна,  -  сбивчиво  заговорил  Я,  прижав зачем-то  руки к груди,  -
поверьте,  что  мне... Њне  тЯжело даже вспоминать  о том,  как Я вел себЯ в
ресторане. Ќо сознайтесь, что  вы  сами дали мне повод. џ понимаю, что  этот
постоЯнно самоутверждающийсЯ  суфражизм - вовсе не ваше  настоЯщее качество,
это просто следование определенной эстетической формуле, и то возникающее...
     Ћна вдруг оттолкнула менЯ руками.
     - “йдите, Џетр, ради  Ѓога, - сказала она, наморщившись. - Ћт вас луком
пахнет. џ готова простить все, но не это.
     Џовернувшись,  Я  кинулсЯ в  дом.  Ћт  моих щек,  вероЯтно, можно  было
прикуривать, и  всю дорогу до своей комнаты -  непонЯтно,  как  Я ее нашел в
темноте, - Я последними  словами проклинал —апаева с  его самогоном и луком.
Љинувшись  на кровать, Я погрузилсЯ в состоЯние, близкое к  коме - вероЯтно,
наподобие той, из которой Я вышел утром.
     —ерез некоторое времЯ в комнату постучали.
     - Џетька! - позвал из-за двери голос —апаева, - ты где?
     - Ќигде! - пробормотал Я в ответ.
     -  ‚о!  -  неожиданно  заорал —апаев, -  молодец! ‡автра  благодарность
объЯвлю  перед  строем.  ‚се  ведь  понимаешь!  ’ак  чего весь вечер  дурнем
прикидывалсЯ?
     - Љак вас понимать?
     - Ђ ты сам подумай. ’ы что сейчас перед собой видишь?
     -  Џодушку, - сказал Я,  - но плохо. € не надо мне опЯть объЯснЯть, что
она находитсЯ в моем сознании.
     -  ‚се,  что  мы  видим,  находитсЯ  в нашем сознании, Џетька.  Џоэтому
сказать,  что  наше  сознание находитсЯ где-то, нельзЯ.  Њы находимсЯ  нигде
просто потому, что нет такого места, про которое можно было бы  сказать, что
мы в нем находитсЯ. ‚от поэтому мы нигде. ‚спомнил?
     - —апаев, - сказал Я, - мне лучше одному побыть.
     -  Ќу как  знаешь.  —тоб  завтра  был  у  менЯ как  огурец.  ‚  полдень
выступаем.
     ‘крипЯ  половицами, он ушел вдаль по коридору. Ќекоторое  времЯ Я думал
над  его  словами  -  сначала  про  это  "нигде",  а  после  про  непонЯтное
выступление, которое он наметил на следующий полдень. Љонечно, можно было бы
выйти из комнаты и объЯснить ему, что выступить Я никуда не смогу, поскольку
нахожусь "нигде". Ќо  делать этого не хотелось - на менЯ навалилась страшнаЯ
сонливость,  и все стало казатьсЯ  неважным и скучным. џ заснул, и мне долго
снились тонкие пальцы Ђнны, ласкающие ребристый ствол пулемета.
     ЏроснулсЯ Я оттого, что в дверь снова постучали.
     - —апаев, Я же просил менЯ не трогать! „айте отдохнуть перед боем!
     - ќто не —апаев, - сказал голос из-за двери. - ќто Љотовский.
     џ приподнЯлсЯ на локтЯх.
     - —то вам угодно?
     - Њне необходимо с вами поговорить.
     џ вынул  пистолет из кармана и положил его на кровать, накрыв  одеЯлом.
—ерт знает, что ему нужно. “ менЯ было  предчувствие, что это как-то свЯзано
с Ђнной.
     - ‚ходите, прошу вас.
     Ћткрылась  дверь, и вошел Љотовский.  ‚ыглЯдел  он совершенно по-иному,
чем  днем,  - теперь на  нем был  халат  с кистЯми, из-под  которого торчали
полосатые пижамные штаны. ‚ одной руке он держал подсвечник с тремЯ горЯщими
свечами,  а  в другой у  него была бутылка  шампанского  и два  бокала - при
взглЯде на  шампанское  моЯ  догадка, что Ђнна  нажаловалась  ему  на  менЯ,
окрепла.
     - Џрисаживайтесь.
     џ указал ему на кресло.
     Џоставив шампанское и подсвечник на стол, он сел.
     - “ вас можно курить?
     - ‘делайте одолжение.
     ‡акурив, Љотовский сделал какой-то странный жест - провел растопыренной
пЯтерней над своим черепом, словно откидываЯ невидимую прЯдь волос со лба. џ
подумал,  что  где-то  видел уже это  движение,  и сразу вспомнил  где  -  в
бронепоезде  —апаева. Џочти так же поправлЯла свои состриженные волосы Ђнна.
“ менЯ мелькнула мысль, что оба  они принадлежат к какой-то странной  секте,
возглавлЯемой —апаевым,  и эта  бритоголовость  свЯзана с их ритуалами, но в
следующий же миг Я понЯл, что все мы  принадлежим к этой секте, все мы, кому
довелось  нахлебатьсЯ  в  очередной  раз  свалившейсЯ  на  ђоссию  свободы и
непременно сопровождающих ее вшей. џ засмеЯлсЯ.
     - —то это вы? - спросил Љотовский, поднЯв бровь.
     - „а вот, подумал о нашей нынешней жизни.  ЃреемсЯ, чтобы не завшиветь.
Љто бы мог себе это представить лет пЯть назад? Ќепостижимо.
     - “дивительно, - сказал Љотовский, - Я как  раз думал о том же самом. Ћ
том, что  произошло с  ђоссией. Џоэтому к вам  и зашел. ‘воего рода импульс.
•очу поговорить.
     - Ћ ђоссии?
     - €менно, - сказал он.
     - —то же тут говорить, - сказал Я, - все предельно Ясно.
     - Ќет, Я имею в виду - кто виноват?
     - Ќе знаю, - сказал Я, - а вы что думаете?
     - €нтеллигенциЯ. Љто же еще.
     Ћн протЯнул мне наполненный бокал.
     -  “  интеллигента,  -  сказал  он  с  мрачной гримасой,  -  особенно у
российского, который  только и может  жить  на содержании, есть одна гнуснаЯ
полудетскаЯ  черта. Ћн никогда не  боитсЯ нападать на то, что подсознательно
кажетсЯ  ему  праведным и  законным.  Љак  ребенок, который не  очень боитсЯ
сделать  зло своим родителЯм, потому что знает  - дальше угла  не  поставЯт.
—ужих людей он опасаетсЯ больше. ’о же и с этим мерзким классом.
     - Ќе вполне успеваю за вашей мыслью.
     - €нтеллигент, как  бы он ни измывалсЯ над устоЯми империи, котораЯ его
породила, отлично знает, что в ней все-таки жив был нравственный закон.
     - ‚от как? Ћтчего?
     - „а оттого, что если нравственный закон в ней был бы мертв, он никогда
не  посмел  бы  топтать  ее  устои   ногами.  џ  вот   перечитывал   недавно
„остоевского, и знаете, что подумал?
     “ менЯ непроизвольно дернулась щека.
     - —то? - спросил Я.
     -  „обро по своей  природе  всепрощающе. Џодумайте, всех этих  нынешних
палачей раньше ссылали в сибирские  села, где они целыми  днЯми охотились на
зайцев и рЯбчиков.  Ќет, интеллигент не боитсЯ  топтать свЯтыни. €нтеллигент
боитсЯ лишь одного - касатьсЯ темы  зла и его корней, потому что справедливо
полагает, что здесь его могут сразу отлюбить телеграфным столбом.
     - ‘ильный образ.
     - ‘о злом заигрывать приЯтно, -  горЯчо  продолжал Љотовский,  -  риску
никакого,  а выгода очевидна. ‚от откуда беретсЯ огромнаЯ армиЯ добровольных
подлецов,  которые сознательно  путают  верх  с  низом  и  правое  с  левым,
понимаете?  ‚се  эти  расчетливые сутенеры  духа, эти  испитые —ернышевские,
исколотые ђахметовы,  растленные  Џеровские,  накокаиненные Љибальчичи,  все
эти...
     - Џонимаю.
     Љотовский отхлебнул шампанского.
     - Љстати, Џетр,  -  сказал он  небрежно, -  раз уж у  нас об  этом речь
зашла. џ слышал, у вас был кокаин.
     - „а, - сказал Я, - действительно. ђаз уж он сам всплыл в разговоре.
     ‘унув руку в саквоЯж, Я вынул из него банку и поставил на стол.
     - “гощайтесь.
     Љотовского не надо было уговаривать. Ѓелые дорожки, которые он  насыпал
на поверхность  стола, скорее походили на два  недостроенных шоссе. ‘овершив
все необходимые манипулЯции, он  откинулсЯ в кресле.  ‚ыждав  из  вежливости
минуту, Я спросил:
     - € часто вы о ђоссии думаете?
     - Љогда в Ћдессе жил, каждый день думал не менее трех  раз, - сказал он
глухим голосом. - „о того доходило, что кровь из носу шла.  Џотом бросил. Ќе
хочу от чего-то зависеть.
     - Ђ что же сейчас? „остоевский попутал?
     - „а нет, - сказал он. - Ћдна внутреннЯЯ драма.
     Њне в голову пришла неожиданнаЯ мысль.
     - ‘кажите, ѓригорий, а вы очень дорожите своими рысаками?
     - Ђ что? - спросил он.
     - Њы могли бы совершить обмен. Џол этой банки за вашу колЯску.
     Љотовский вскинул на  менЯ острый взглЯд, потом поднЯл  со стола банку,
заглЯнул в нее и сказал:
     - Џраво же, вы искуситель. ‡ачем вам мои рысаки?
     - ЉататьсЯ. ‡ачем же еще.
     -  Ќу что же,  - сказал Љотовский, - согласен. “ менЯ в багаже случайно
как раз есть аптечные весы...
     - Ѓерите на глаз, - сказал Я, - он мне легко досталсЯ.
     ‚ынув  из  кармана  халата  серебрЯный портсигар,  он  высыпал  из него
папиросы, затем достал перочинный нож и его лезвием, как небольшой лопаткой,
переложил туда часть порошка.
     - Ќе рассыплете?
     - Ќе беспокойтесь, этот портсигар у менЯ  с Ћдессы. ‘пециальный. ђысаки
ваши.
     - Ѓлагодарю вас.
     - ‚ыпьем за нашу сделку?
     - Ћхотно, - сказал Я и поднЯл бокал.
     „опив шампанское, Љотовский встал, спрЯтал портсигар в карман  и поднЯл
подсвечник.
     -  —то же, спасибо за беседу. €, Ѓога  ради,  простите мне  это  ночное
вторжение.
     - Џокойной ночи.  Ђ вы позволите задать вам  вопрос? ђаз уж вы  про это
упомЯнули сами - что это за внутреннЯЯ драма, от которой помогает кокаин?
     - Џеред драмой  ђоссии  она меркнет,  - сказал  Љотовский,  по-военному
коротко кивнул и вышел за дверь.
     Ќекоторое  времЯ Я пыталсЯ заснуть, но мне  это  не удалось. ‘начала  Я
думал о Љотовском - он, надо сказать, произвел на менЯ приЯтное впечатление.
‚ нем чувствовалсЯ стиль. Џотом мои мысли  вернулись к разговору с —апаевым.
џ стал думать  об этом его "нигде" и о нашем разговоре. Ќа первый взглЯд все
было несложно. Ћн предлагал мне ответить на вопрос, существую ли Я благодарЯ
этому  миру или этот мир существует благодарЯ мне.  Љонечно, все сводилось к
банальной диалектике, но была в этом одна пугающаЯ  сторона,  на  которую он
мастерски указал своими на первый взглЯд идиотскими  вопросами о месте,  где
все это  происходит. …сли весь мир существует во мне, то где тогда существую
Я? Ђ если Я  существую в этом мире,  то где, в каком его месте находитсЯ мое
сознание? Њожно было бы сказать, думал Я, что мир с одной стороны существует
во  мне, а с другой стороны Я  существую в этом мире,  и это  просто  полюса
одного  смыслового  магнита,  но  фокус  был  в том,  что  этот  магнит, эту
диалектическую диаду негде было повесить.
     …й негде было существовать!
     Џотому  что длЯ  ее существованиЯ нужен был  тот,  в чьем  сознании она
могла бы возникнуть. Ђ ему точно так же негде  было существовать, потому что
любое "где" могло  поЯвитьсЯ только в сознании, длЯ которого просто  не было
иного места, чем созданное им  самим... Ќо где оно было до того, как создало
длЯ себЯ это место? ‘амо в себе? Ќо где?
     Њне вдруг стало страшно оставатьсЯ  одному. Ќакинув на плечи  китель, Я
вышел в коридор, увидел  в голубоватом  сиЯнии светившей из окна луны перила
ведущей вниз лестницы и направилсЯ к выходу.
     ђаспрЯженнаЯ  колЯска  стоЯла  недалеко  от дверей.  џ  пару раз обошел
вокруг,  любуЯсь  ее  плавными линиЯми - казалось, лунный свет  придавал  им
дополнительное очарование.  Ќедалеко от менЯ фыркнула лошадь. џ  оглЯнулсЯ и
увидел  —апаева -  он стоЯл возле лошади со  щеткой в  руке и расчесывал  ей
гриву. ЏодойдЯ к нему, Я остановилсЯ рЯдом. Ћн посмотрел на менЯ. €нтересно,
подумал Я, а если Я спрошу  его о том, где находитсЯ это его "нигде", что он
ответит?  …му неизбежно придетсЯ определить это слово само через себЯ, и его
положение в разговоре окажетсЯ ничем не лучше моего.
     - Ќе спитсЯ? - спросил —апаев.
     - „а, - сказал Я. - Ќе по себе.
     - —его, пустоту раньше не видел?
     џ понЯл, что словом "пустота" он называет именно это "нигде", которое Я
впервые в жизни осознал несколько минут назад.
     - Ќет, - ответил Я. - Ќикогда.
     - Ђ что ж ты тогда, Џетька, видел? - задушевно спросил —апаев.
     - „авайте сменим тему, - сказал Я. - ѓде мои рысаки?
     -  ‚  конюшне, - сказал —апаев.  - Ђ  с каких  это пор  они твои, а  не
Љотовского?
     - “же около четверти часа.
     —апаев хмыкнул.
     -  ’ы с  ѓришей поосторожней,  - сказал  он.  -  Ќе  так  он прост, как
кажетсЯ.
     - џ уже понЯл, - ответил Я. - ‡наете, ‚асилий  €ванович, не идут у менЯ
из головы ваши слова. “меете вы в тупик загнать.
     -  ‚ерно, - сказал —апаев, с силой проводЯ щеткой по  спутанным конским
волосам, - умею. Ђ потом как дать из пулемета...
     - Ќо мне кажетсЯ, - сказал Я, - что Я и могу.
     - Џопробуй.
     - •орошо,  - сказал  Я. - џ тоже  задам  последовательность вопросов  о
местоположении.
     - ‡адавай, задавай, - пробормотал —апаев.
     -  Ќачнем  по порЯдку. ‚от  вы расчесываете лошадь. Ђ где находитсЯ эта
лошадь?
     —апаев посмотрел на менЯ с изумлением.
     - ’ы что, Џетька, совсем охренел?
     - Џрошу прощениЯ?
     - ‚от она.
     Ќесколько секунд Я молчал. Љ такому повороту Я совершенно не был готов.
—апаев недоверчиво покачал головой.
     - ‡наешь, Џетька, - сказал он, - шел бы ты лучше спать.
     ѓлупо улыбнувшись, Я побрел назад в дом. Љое-как добравшись до кровати,
Я  повалилсЯ  на нее  и  стал медленно  проваливатьсЯ  в  очередной  кошмар,
неизбежность которого ощутил еще на лестнице.
     Ћн  не  заставил  себЯ  долго  ждать.  Њне  стал  снитьсЯ  голубоглазый
светловолосый человек, привЯзанный петлЯми к странному креслу,  похожему  на
зубоврачебное.  ‚о  сне  Я  четк