‚иктор Џелевин. —апаев и Џустота

Ћцените этот текст:
‚иктор Џелевин. —апаев и Џустота

---------------------------------------------------------------
© Copyright ‚иктор Џелевин, 1996

‹юбое коммерческое использование настоЯщего текста без ведома
и прЯмого согласиЯ владельца авторских прав Ќ… „ЋЏ“‘ЉЂ…’‘џ.

Spellcheck: Andrew Hitrov
---------------------------------------------------------------

ѓлЯдЯ на лошадиные морды и лица людей, на безбрежный
живой поток, поднЯтый моей волей и мчащийсЯ в никуда по
багровой закатной степи, Я часто думаю: где Я в этом
потоке?
—ингиз •ан

€мЯ действительного автора этой рукописи, созданной в первой половине
двадцатых годов в одном из монастырей ‚нутренней Њонголии, по многим
причинам не может быть названо, и она печатаетсЯ под фамилией подготовившего
ее к публикации редактора. €з оригинала исключены описаниЯ рЯда магических
процедур, а также значительные по объему воспоминаниЯ повествователЯ о его
жизни в дореволюционном Џетербурге (т.н. "Џетербургский Џериод"). „анное
автором жанровое определение - "особый взлет свободной мысли" - опущено; его
следует, по всей видимости, расценивать как шутку.
€сториЯ, рассказываемаЯ автором, интересна как психологический дневник,
обладающий рЯдом несомненных художественных достоинств, и ни в коей мере не
претендует на что-то большее, хотЯ порой автор и беретсЯ обсуждать предметы,
которые, на наш взглЯд, не нуждаютсЯ ни в каких обсуждениЯх. ЌекотораЯ
судорожность повествованиЯ объЯснЯетсЯ тем, что целью написаниЯ этого текста
было не создание "литературного произведениЯ", а фиксациЯ механических
циклов сознаниЯ с целью окончательного излечениЯ от так называемой
внутренней жизни. Љроме того, в двух или трех местах автор пытаетсЯ скорее
непосредственно указать на ум читателЯ, чем заставить его увидеть очередной
слепленный из слов фантом; к сожалению, эта задача слишком проста, чтобы
такие попытки могли увенчатьсЯ успехом. ‘пециалисты по литературе, вероЯтно,
увидЯт в нашем повествовании всего лишь очередной продукт модного в
последние годы критического солипсизма, но подлиннаЯ ценность этого
документа заключаетсЯ в том, что он ЯвлЯетсЯ первой в мировой культуре
попыткой отразить художественными средствами древний монгольский миф о
‚ечном Ќевозвращении.
’еперь скажем несколько слов о главном действующем лице книги. ђедактор
этого текста однажды прочел мне танка поэта Џушкина:

€ мрачный год, в который пало столько
Ћтважных, добрых и прекрасных жертв,
…два оставил памЯть о себе
‚ какой-нибудь простой пастушьей песне,
“нылой и приЯтной.

‚ переводе на монгольский словосочетание "отважнаЯ жертва" звучит
странно. Ќо здесь не место углублЯтьсЯ в эту тему - мы только хотели
сказать, что последние три строки этого стихотворениЯ в полной мере могут
быть отнесены к истории ‚асилиЯ —апаева.
—то знают сейчас об этом человеке? Ќасколько мы можем судить, в
народной памЯти его образ приобрел чисто мифологические черты, и в русском
фольклоре —апаев ЯвлЯетсЯ чем-то вроде знаменитого •оджи Ќасреддина. Ћн
герой бесконечного количества анекдотов, основанных на известном фильме
тридцатых годов. ‚ этом фильме —апаев представлен красным кавалерийским
командиром, который сражаетсЯ с белыми, ведет длинные задушевные разговоры
со своим адъютантом Џетькой и пулеметчицей Ђнкой и в конце тонет, пытаЯсь
переплыть реку “рал во времЯ атаки белых. Ќо к жизни реального —апаева это
не имеет никакого отношениЯ, а если и имеет, то подлинные факты неузнаваемо
искажены домыслами и недомолвками.
‚сЯ эта путаница свЯзана с книгой "—апаев", котораЯ была впервые
напечатана одним из парижских издательств на французском Языке в 1923 году и
со странной поспешностью переиздана в ђоссии. Ќе станем тратить времени на
доказательства ее неаутентичности. ‹юбой желающий без труда обнаружит в ней
массу неувЯзок и противоречий, да и сам ее дух - лучшее свидетельство того,
что автор (или авторы) не имели никакого отношениЯ к событиЯм, которые
тщатсЯ описать. ‡аметим кстати, что хотЯ господин ”урманов и встречалсЯ с
историческим —апаевым по меньшей мере дважды, он никак не мог быть
создателем этой книги по причинам, которые будут видны из нашего
повествованиЯ. ЌевероЯтно, но приписываемый ему текст многие до сих пор
воспринимают чуть ли не как документальный.
‡а этим существующим уже более полувека подлогом несложно увидеть
деЯтельность щедро финансируемых и чрезвычайно активных сил, которые
заинтересованы в том, чтобы правда о —апаеве была как можно дольше скрыта от
народов …вразии. Ќо сам факт обнаружениЯ настоЯщей рукописи, как нам
кажетсЯ, достаточно Ясно говорит о новом балансе сил на континенте.
€ последнее. Њы изменили название оригинального текста (он озаглавлен
"‚асилий —апаев") именно во избежание путаницы с распространенной подделкой.
Ќазвание "—апаев и Џустота" выбрано как наиболее простое и несуггестивное,
хотЯ редактор предлагал два других варианта - "‘ад расходЯщихсЯ Џетек" и
"—ерный бублик".
ЏосвЯщаем созданную этим текстом заслугу благу всех живых существ.
Ћм мани падме хум.

“рган „жамбон ’улку VII,
Џредседатель Ѓуддийского ”ронта Џолного
и Ћкончательного ЋсвобождениЯ (ЏЋЋ (б))

’верской бульвар был почти таким же, как и два года назад, когда Я
последний раз его видел - опЯть был февраль, сугробы и мгла, странным
образом проникавшаЯ даже в дневной свет. Ќа скамейках сидели те же
неподвижные старухи; вверху, над черной сеткой ветвей, серело то же небо,
похожее на ветхий, до земли провисший под тЯжестью спЯщего Ѓога матрац.
Ѓыла, впрочем, и разница. ќтой зимой по аллеЯм мела какаЯ-то совершенно
степнаЯ метель, и попадись мне навстречу пара волков, Я совершенно не
удивилсЯ бы. Ѓронзовый Џушкин казалсЯ чуть печальней, чем обычно - оттого,
наверно, что на груди у него висел красный фартук с надписью: "„а
здравствует перваЯ годовщина ђеволюции". Ќо никакого желаниЯ иронизировать
по поводу того, что здравствовать предлагалось годовщине, а революциЯ была
написана через "Ять", у менЯ не было - за последнее времЯ Я имел много
возможностей разглЯдеть демонический лик, который прЯталсЯ за всеми этими
короткими нелепицами на красном.
“же начинало темнеть. ‘трастной монастырь был еле виден за снежной
мглой. Ќа площади перед ним стоЯли два грузовика с высокими кузовами,
обтЯнутыми Ярко-алой материей; вокруг колыхалась толпа, и долетал голос
оратора - Я почти ничего не разбирал, но смысл был Ясен по интонации и
пулеметному "р-р" в словах "пролетариат" и "террор". Њимо менЯ прошли два
пьЯных солдата, за плечами у которых качались винтовки с примкнутыми
штыками. ‘олдаты торопились на площадь, но один из них, остановив на мне
наглый взглЯд, замедлил шаг и открыл рот, словно собираЯсь что-то сказать; к
счастью - и его, и моему - второй дернул его за рукав, и они ушли.
џ повернулсЯ и быстро пошел вниз по бульвару, гадаЯ, отчего мой вид
вызывает постоЯнные подозрениЯ у всей этой сволочи. Љонечно, одет Я был
безобразно и безвкусно - на мне было грЯзное английское пальто с широким
хлЯстиком, военнаЯ - разумеетсЯ, без кокарды - шапка вроде той, что носил
Ђлександр ‚торой, и офицерские сапоги. Ќо дело было, видимо, не только в
одежде. ‚округ было немало людей, выглЯдЯщих куда более нелепо. Љ примеру,
на ’верской Я видел совершенно безумного господина в золотых очках, который,
держа в руках икону, шел к черному безлюдному Љремлю, - но никто не обращал
на него вниманиЯ. џ же постоЯнно ловил на себе косые взглЯды и каждый раз
вспоминал, что у менЯ нет ни денег, ни документов. ‚чера в привокзальном
клозете Я нацепил было на грудь красный бант, но снЯл его сразу же после
того, как увидел свое отражение в треснутом зеркале; с бантом Я выглЯдел не
только глупо, но и вдвойне подозрительно.
‚прочем, возможно, что никто на самом деле не задерживал на мне взглЯда
дольше, чем на других, а виной всему были взвинченные нервы и ожидание
ареста. џ не испытывал страха смерти. Ѓыть может, думал Я, она уже
произошла, и этот ледЯной бульвар, по которому Я иду, - не что иное, как
преддверие мира теней. Њне, кстати, давно уже приходило в голову, что
русским душам суждено пересекать ‘тикс, когда тот замерзает, и монету
получает не паромщик, а некто в сером, дающий напрокат пару коньков
(разумеетсЯ, та же духовнаЯ сущность).
Ћ, в каких подробностЯх увидел Я вдруг эту сцену! ѓраф ’олстой в черном
трико, широко взмахиваЯ руками, катил по льду к далекому горизонту; его
движениЯ были медленны и торжественны, но двигалсЯ он быстро, так что
трехглавый пес, мчавшийсЯ за ним с беззвучным лаем, никак не мог его
догнать. “нылый красно-желтый луч неземного заката довершал картину. џ тихо
засмеЯлсЯ, и в этот самый момент чьЯ-то ладонь хлопнула менЯ по плечу.
џ шагнул в сторону, резко обернулсЯ, ловЯ в кармане рукоЯть нагана, и с
изумлением увидел перед собой ѓригориЯ фон ќрнена - человека, которого Я
знал с детских лет. Ќо Ѓоже мой, в каком виде! Ћн был с головы до ног в
черной коже, на боку у него болталась коробка с маузером, а в руке был
какой-то несуразный акушерский саквоЯж.
- ђад, что ты еще способен смеЯтьсЯ, - сказал он.
- ‡дравствуй, ѓриша, - ответил Я. - ‘транно тебЯ видеть.
- Ћтчего же?
- ’ак. ‘транно.
- Ћткуда и куда? - бодро спросил он.
- €з Џитера, - ответил Я. - Ђ вот куда - это Я хотел бы узнать сам.
- ’огда ко мне, - сказал фон ќрнен, - Я тут рЯдом, один во всей
квартире.
ѓлЯдЯ друг на друга, улыбаЯсь и обмениваЯсь бессмысленными словами, мы
пошли вниз по бульвару. ‡а то времЯ, пока мы не виделись, фон ќрнен отпустил
бородку, котораЯ сделала его лицо похожим на проросшую луковицу; его щеки
обветрились и налились румЯнцем, словно несколько зим подрЯд он с большой
пользой длЯ здоровьЯ каталсЯ на коньках.
Њы учились в одной гимназии, но после этого виделись редко. Џару раз Я
встречал его в петербургских литературных салонах - он писал стихи,
напоминавшие не то предавшегосЯ содомии Ќекрасова, не то поверившего Њарксу
Ќадсона. ЊенЯ немного раздражала его манера нюхать на людЯх кокаин и
постоЯнно намекать на свои свЯзи в социал-демократических кругах. ‚прочем,
последнее, судЯ по его нынешнему виду, было правдой. Ѓыло поучительно видеть
на человеке, который горазд был в свое времЯ поговорить о мистическом смысле
‘вЯтой ’роицы, Явные знаки принадлежности к воинству тьмы - но, разумеетсЯ,
в такой перемене не было ничего неожиданного. Њногие декаденты вроде
ЊаЯковского, учуЯв Явно адский характер новой власти, поспешили предложить
ей свои услуги. џ, кстати, думаю, что ими двигал не сознательный сатанизм -
длЯ этого они были слишком инфантильны, - а эстетический инстинкт: краснаЯ
пентаграмма великолепно дополнЯет желтую кофту.
- Љак дела в Џитере? - спросил фон ќрнен.
- Ђ то сам не знаешь, - сказал Я.
- ‚ерно, - поскучнев, согласилсЯ фон ќрнен. - ‡наю.
Њы свернули с бульвара, перешли мостовую и оказались у семиэтажного
доходного дома прЯмо напротив гостиницы "Џалас" - у дверей гостиницы стоЯли
два пулемета, курили матросы и трепалась на ветру краснаЯ мулета на длинной
палке. ”он ќрнен дернул менЯ за рукав.
- ѓлЯнь-ка, - сказал он.
џ повернул голову. Ќа мостовой напротив подъезда стоЯл длинный черный
автомобиль с открытым передним сиденьем и кургузой кабинкой длЯ пассажиров.
Ќа переднее сиденье намело изрЯдно снега.
- —то? - спросил Я.
- Њой, - сказал фон ќрнен. - ‘лужебный.
- Ђ, - сказал Я. - ЏоздравлЯю.
Њы вошли в подъезд. ‹ифт не работал, и нам пришлось подниматьсЯ по
темной лестнице, с которой еще не успели ободрать ковровую дорожку.
- —ем ты занимаешьсЯ? - спросил Я.
- Ћ, - сказал фон ќрнен, - так сразу не объЯснишь. ђаботы много, даже
слишком. Ћдно, другое, третье - и все времЯ стараешьсЯ успеть. ‘начала там,
потом здесь. Љто-то же должен все это делать.
- Џо культурной части, что ли?
Ћн как-то неопределенно наклонил голову вбок. џ не стал расспрашивать
дальше.
ЏоднЯвшись на пЯтый этаж, мы подошли к высокой двери, на которой
отчетливо выделЯлсЯ светлый прЯмоугольник от сорванной таблички. „верь
открылась, мы вошли в темную прихожую, и на стене немедленно задребезжал
телефон. ”он ќрнен снЯл трубку.
- „а, товарищ ЃабаЯсин, - заорал он в эбонитовую чашку. - „а, помню...
нет, не присылайте... ’оварищ ЃабаЯсин, да не могу Я, ведь смешно будет...
’олько представить - с матросами, это же позор... —то? Џриказу подчинЯюсь,
но заЯвлЯю решительный протест... —то?
Ћн покосилсЯ на менЯ, и, не желаЯ смущать его, Я прошел в гостиную.
Џол там был застелен газетами, причем большинство из них было уже давно
запрещено - видимо, в этой квартире сохранились подшивки. ‚идны были и
другие следы прежней жизни - на стене висел прелестный турецкий ковер, а под
ним стоЯл секретер в разноцветных эмалевых ромбах - при взглЯде на него Я
сразу понЯл, что тут жила благополучнаЯ кадетскаЯ семьЯ. “ стены напротив
помещалось большое зеркало. ђЯдом висело распЯтие в стиле модерн, и на
секунду Я задумалсЯ о характере религиозного чувства, которое могло бы ему
соответствовать. ‡начительную часть пространства занимала огромнаЯ кровать
под желтым балдахином. ’о, что стоЯло на круглом столе в центре комнаты,
показалось мне - возможно, из-за соседства с распЯтием - натюрмортом с
мотивами эзотерического христианства: литровка водки, жестЯнаЯ банка от
халвы в форме сердца, ведущаЯ в пустоту лесенка из лежащих друг на друге
трех кусков черного хлеба, три граненых стакана и крестообразный консервный
нож.
‚озле зеркала на полу валЯлись тюки, вид которых заставил менЯ подумать
о контрабанде; пахло в комнате кисло, портЯнками и перегаром, и еще было
много пустых бутылок. џ сел за стол.
‚скоре скрипнула дверь, и вошел фон ќрнен. Ћн снЯл кожанку, оставшись в
подчеркнуто солдатской гимнастерке.
- —ерт знает что поручают, - сказал он, садЯсь, - вот из —Љ звонили.
- ’ы и у них работаешь?
- €збегаю как могу.
- „а как ты вообще попал в эту компанию?
”он ќрнен широко улыбнулсЯ.
- ‚от уж что легче легкого. ЏЯть минут поговорил с ѓорьким по телефону.
- € что, сразу дали маузер и авто?
- Џослушай, - сказал он, - жизнь - это театр. ”акт известный. Ќо вот о
чем говорЯт значительно реже, это о том, что в этом театре каждый день идет
новаЯ пьеса. ’ак вот теперь, ЏетЯ, Я такое ставлю, такое...
Ћн поднЯл руки над головой и потрЯс ими в воздухе, словно звенЯ
монетами в невидимом мешке.
- „ело даже не в самой пьесе, - сказал он. - …сли продолжить это
сравнение, раньше кто угодно мог швырнуть из зала на сцену тухлое Яйцо, а
сейчас со сцены каждый день палЯт из нагана, а могут и бомбу кинуть. ‚от и
подумай - кем сейчас лучше быть? Ђктером или зрителем?
ќто был серьезный вопрос.
- Љак бы тебе ответить, - сказал Я задумчиво. - ќтот твой театр слишком
уж начинаетсЯ с вешалки. …ю же он, Я полагаю, и кончаетсЯ. Ђ будущее, - Я
ткнул пальцем вверх, - все равно за кинематографом.
”он ќрнен хихикнул и качнул головой.
- Ќо ты все же подумай над моими словами, - сказал он.
- Ћбещаю, - ответил Я.
Ћн налил себе водки и выпил.
- “х, - сказал он. - Ќасчет театра. ’ы знаешь, кто сейчас комиссар
театров? Њадам ЊалиновскаЯ. ‚ы ведь знакомы?
- Ќе помню. ЉакаЯ еще к черту мадам ЊалиновскаЯ.
”он ќрнен вздохнул. ‚став, он молча прошелсЯ по комнате.
- ЏетЯ, - сказал он, садЯсь напротив и заглЯдываЯ мне в глаза, - мы тут
шутим, шутим, а Я ведь вижу, что ты не в порЯдке. —то у тебЯ стрЯслось? Њы с
тобой, конечно, старые друзьЯ, но даже несмотрЯ на это Я мог бы помочь.
џ решилсЯ.
- Џризнаюсь тебе честно. Љо мне в Џетербурге три днЯ назад приходили.
- Ћткуда?
- €з твоего театра.
- Љак так? - поднЯв брови, спросил он.
- Ђ очень просто. Џришли трое с ѓороховой, один представилсЯ каким-то
литературным работником, а остальным и представлЯтьсЯ было не надо.
Џоговорили со мной минут сорок, работник этот в основном, а потом говорЯт -
интереснаЯ у нас беседа, но продолжить ее придетсЯ в другом месте. Њне в это
другое место идти не хотелось, потому что возвращаютсЯ оттуда, как ты
знаешь, довольно редко...
- Ќо ты же вернулсЯ, - перебил фон ќрнен.
- џ не вернулсЯ, - сказал Я, - Я туда попросту не пошел. џ, ѓриша,
убежал от них. ‡наешь, как в детстве от дворника.
- Ќо почему они к тебе пришли? - спросил фон ќрнен. - ’ы же человек от
политики далекий. Ќатворил что-нибудь?
- „а ничего Я не натворил. ‘мешно рассказывать. џ одно стихотворение
напечатал - с их точки зрениЯ, в какой-то не такой газете - так вот там
рифма была, котораЯ им не понравилась. "Ѓроневик" - "лишь на миг". ’ы себе
можешь это представить?
- Ђ о чем было стихотворение?
- Ћ, совершенно абстрактное. ’ам было о потоке времени, который
размывает стену настоЯщего, и на ней поЯвлЯютсЯ все новые и новые узоры,
часть которых мы называем прошлым. ЏамЯть уверЯет нас, что вчерашний день
действительно был, но как знать, не поЯвилась ли всЯ эта памЯть с первым
утренним лучом?
- Ќе вполне понимаю, - сказал фон ќрнен.
- џ тоже, - сказал Я, - не в этом дело. ѓлавное, что Я хочу сказать, -
никакой политики там не было. ’о есть мне так казалось. Ђ им показалось
иначе, они мне это объЯснили. ‘амое страшное, что после беседы с их
консультантом Я действительно понЯл его логику, понЯл так глубоко, что...
ќто было до того страшно, что, когда менЯ вывели на улицу, Я побежал - не
столько даже от них, сколько от этого пониманиЯ...
”он ќрнен поморщилсЯ.
- ‚сЯ эта историЯ - чушь собачьЯ, - сказал он. - Ћни, конечно, идиоты.
Ќо ты и сам хорош. ќто ты из-за этого в Њоскву приехал?
- Ќу а что было делать? џ ведь, когда убегал, отстреливалсЯ. ’ы-то
понимаешь, что Я стрелЯл в сотканный собственным страхом призрак, но ведь на
ѓороховой этого не объЯснить. ’о есть Я даже допускаю, что Я смог бы это
объЯснить, но они бы обЯзательно спросили: а почему, собственно, вы по
призракам стрелЯете? ‚ам что, не нравЯтсЯ призраки, которые бродЯт по
…вропе?
”он ќрнен взглЯнул на менЯ и погрузилсЯ в размышлениЯ. џ смотрел на его
ладони - он еле заметно тер их о скатерть, будто вытираЯ выступивший пот, а
потом вдруг убрал под стол. Ќа его лице отразилось отчаЯние, и Я
почувствовал, что наша встреча и мой рассказ ставЯт его в крайне неприЯтное
положение.
- ќто, конечно, хуже, - пробормотал он. - Ќо хорошо, что ты доверЯешь
мне. џ думаю, мы это уладим... “ладим, уладим... ‘ейчас звЯкну Ђлексею
Њаксимовичу... ђуки на голову.
Џоследние слова Я понЯл только тогда, когда увидел лежащее на скатерти
дуло маузера. Џоразительно, но следующее, что он сделал, так это вынул из
нагрудного кармана пенсне и нацепил его на нос.
- ђуки на голову, - повторил он.
- ’ы что, - сказал Я, поднимаЯ руки, - ѓриша?
- Ќет, - сказал он.
- —то "нет"?
- Ћружие и бумаги на стол, вот что.
- Љак же Я положу их на стол, - сказал Я, - если у менЯ руки на голове?
Ћн взвел курок своего пистолета.
- ѓосподи, - сказал он, - знал бы ты, сколько раз Я слышал именно эту
фразу.
- Ќу что же, - сказал Я. - ђевольвер в пальто. Љакой ты удивительный
подлец. ‚прочем, Я это с детства знал. ‡ачем тебе все это? Ћрден дадут?
”он ќрнен улыбнулсЯ.
- ‚ коридор, - сказал он.
Љогда мы оказались в коридоре, он, по прежнему держа менЯ на прицеле,
обшарил карманы моего пальто, вынул оттуда револьвер и сунул его в карман. ‚
его движениЯх была какаЯ-то стыдливаЯ суетливость, как у впервые пришедшего
в публичный дом гимназиста, и Я подумал, что ему, может быть, до этого не
приходилось делать подлость так обыденно и открыто.
- Ћтопри дверь, - велел он, - и на лестницу.
- Џозволь пальто надеть, - сказал Я, лихорадочно думаЯ, могу ли Я
сказать этому возбужденному собственной низостью человеку хоть что-нибудь
способное изменить рисовавшеесЯ развитие событий.
- Ќам недалеко, - сказал фон ќрнен, - через бульвар. •отЯ, впрочем,
надень.
џ двумЯ руками снЯл с вешалки пальто, чуть повернулсЯ, чтобы просунуть
руку в рукав, и в следующий момент неожиданно длЯ самого себЯ набросил его
на фон ќрнена - не просто швырнул пальто в его сторону, а именно накинул.
„о сих пор не пойму, как он менЯ не застрелил, но факт остаетсЯ фактом:
он нажал на курок только когда падал на пол под тЯжестью моего тела, и пулЯ,
пройдЯ в нескольких сантиметрах от моего бока, ударила во входную дверь.
Џальто накрыло упавшего фон ќрнена с головой, и Я схватил его за горло прЯмо
сквозь толстую ткань, но она почти не помешала; коленом Я успел придавить к
полу запЯстье его руки, сжимавшей пистолет, и перед тем как его пальцы
разжались, он всадил в стену еще несколько пуль. џ почти оглох от грохота.
ЉажетсЯ, во времЯ нашей схватки Я ударил его головой в накрытое лицо - во
всЯком случае, Я отчетливо помню тихий хруст пенсне в промежутке между двумЯ
выстрелами.
Љогда он затих, Я долго не решалсЯ отпустить его горло. Њои руки почти
не подчинЯлись мне; чтобы восстановить дыхание, Я сделал дыхательное
упражнение. Ћно подействовало странным образом - со мной сделалась легкаЯ
истерика. џ вдруг увидел эту сцену со стороны: некто сидит на трупе только
что задушенного приЯтелЯ и старательно дышит по описанному в "€зиде" методу
йога ђамачараки. џ поднЯлсЯ на ноги, и тут на менЯ обрушилось понимание
того, что Я только что совершил убийство.
Љонечно, как и любой не до конца доверЯющий властЯм человек, Я
постоЯнно носил с собой револьвер, а два днЯ назад спокойно пустил его в
ход. Ќо тут было другое, тут была какаЯ-то темнаЯ достоевщина - пустаЯ
квартира, труп, накрытый английским пальто, и дверь во враждебный мир, к
которой уже шли, быть может, досужие люди... “силием воли Я прогнал эти
мысли - всЯ достоевщина, разумеетсЯ, была не в этом трупе и не в этой двери
с пулевой пробоиной, а во мне самом, в моем сознании, пораженном метастазами
чужого покаЯниЯ.
Џриоткрыв дверь на лестницу, Я несколько секунд прислушивалсЯ. Ќичего
слышно не было, и Я подумал, что несколько пистолетных выстрелов могли и не
привлечь к себе вниманиЯ.
Њой револьвер осталсЯ в кармане брюк фон ќрнена, и мне совершенно не
хотелось лезть за ним. џ подобрал и осмотрел его маузер - это была отличнаЯ
машина, и совсем новаЯ. ‡аставив себЯ обшарить его куртку, Я обнаружил пачку
"€ры", запасную обойму длЯ маузера и удостоверение на имЯ сотрудника —Љ
ѓригориЯ ”анерного. „а, подумал Я, да. Ђ ведь еще в детстве можно было
понЯть.
Џрисев на корточки, Я открыл замки его акушерского саквоЯжа. ‚нутри
лежала канцелЯрскаЯ папка с незаполненными ордерами на арест, еще две
обоймы, жестЯнаЯ банка, полнаЯ кокаина, какие-то медицинские щипцы крайне
неприЯтного вида (их Я сразу швырнул в угол), и толстаЯ пачка денег, в
которой с одной стороны были радужные думские сотни, а с другой - доллары.
‚се это было очень кстати. —тобы немного прийти в себЯ после пережитого
потрЯсениЯ, Я зарЯдил ноздри изрЯдным количеством кокаина. Ћн бритвой
полоснул по мозгам, и Я сразу сделалсЯ спокоен. џ не любил кокаин - он делал
менЯ слишком сентиментальным, - но сейчас мне нужно было быстро прийти в
себЯ.
Џодхватив фон ќрнена под руки, Я поволок его по коридору, пинком открыл
дверь одной из комнат и собиралсЯ уже втащить его туда, но замер в дверЯх.
ЌесмотрЯ на разгром и запустение, здесь еще видны были следы прежней,
озаренной довоенным светом жизни. ќто была бывшаЯ детскаЯ - у стены стоЯли
две маленькие кровати с легкими бамбуковыми ограждениЯми, а на стене углем
были нарисованы лошадь и усатое лицо (отчего-то Я подумал о декабристах). Ќа
полу лежал красный резиновый мЯч - увидев его, Я сразу закрыл дверь и
потащил фон ќрнена дальше. ‘оседнЯЯ комната поразила менЯ своей траурной
простотой: в ее центре стоЯл черный роЯль с открытой крышкой, рЯдом -
вращающийсЯ стул, и больше не было ничего .
Љ этому моменту мною овладело новое состоЯние. Ћставив фон ќрнена
полусидеть в углу (все времЯ транспортировки Я тщательно следил, чтобы его
лицо не показалось из-за серой ткани пальто), Я сел за роЯль. Џоразительно,
подумал Я, товарищ ”анерный и рЯдом, и нет. Љто знает, какие превращениЯ
претерпевает сейчас его душа? Њне вспомнилось его стихотворение, года три
назад напечатанное в "Ќовом ‘атириконе", - там как бы пересказывалась
газетнаЯ статьЯ о разгоне очередной „умы, а акростихом выходило "мене текел
фарес". ‚едь жил, думал, прикидывал. Љак странно.
џ повернулсЯ к роЯлю и стал тихо наигрывать из Њоцарта, свою любимую
фугу фа минор, всегда заставлЯвшую менЯ жалеть, что у менЯ нет тех четырех
рук, которые грезились великому сумасброду. ЋхватившаЯ менЯ меланхолиЯ не
имела отношениЯ к эксцессу с фон ќрненом; перед моими глазами встали
бамбуковые кроватки из соседней комнаты, и на секунду представилось чужое
детство, чей-то чистый взглЯд на закатное небо, чей-то невыразимо
трогательный мир, унесшийсЯ в небытие. Ќо играл Я недолго - роЯль был
расстроен, а мне, вероЯтно, надо было спешить. Ќо куда?
Џора было подумать о том, как провести вечер. џ вернулсЯ в коридор и с
сомнением поглЯдел на кожанку фон ќрнена, но ничего больше не оставалось.
ЌесмотрЯ на рискованность некоторых своих литературных опытов, Я все же был
недостаточно декадентом, чтобы надеть пальто, уже ставшее саваном и к тому
же простреленное на спине. ‘нЯв куртку с вешалки и подобрав саквоЯж, Я пошел
в комнату, где было зеркало.
Љожанка пришлась мне впору - мы с покойником были практически одного
роста. Љогда Я перетЯнул ее ремнем с болтающейсЯ кобурой и посмотрел на свое
отражение, Я увидел вполне нормального большевика. Џолагаю, что осмотр
лежавших у стены тюков мог за несколько минут сделать менЯ богатым
человеком, но победила брезгливость. ’щательно перезарЯдив пистолет, Я
проверил, легко ли он выскакивает из кобуры, осталсЯ доволен, и уже
собиралсЯ выйти из комнаты, когда из коридора послышались голоса. џ понЯл,
что все это времЯ входнаЯ дверь оставалась открытой.
џ кинулсЯ к балкону. Ћн выходил на ’верской бульвар, и под ним было
метров двадцать холодной темной пустоты, в которой крутились снежинки. ‚
пЯтне света от фонарЯ был виден автомобиль фон ќрнена, на переднем сиденье
которого сидел непонЯтно откуда взЯвшийсЯ человек в большевистском шлеме. џ
решил, что фон ќрнен успел вызвать по телефону чекистов. Џерелезть на нижний
балкон было невозможно, и Я кинулсЯ назад в комнату. ‚ дверь уже барабанили.
Ќу что же - когда-нибудь все это должно было кончитьсЯ. џ навел на дверь
маузер и крикнул:
- Џрошу!
„верь открылась, и в комнату ввалились два увешанных бутылочными
бомбами матроса в бушлатах и развратнейше расклешенных штанах. Ћдин из них,
с усами, был уже в годах, а второй был молод, но с дрЯблым и анемичным
лицом. Ќикакого вниманиЯ на пистолет в моей руке они не обратили.
- ’ы ”анерный? - спросил тот, что был постарше и с усами.
- џ.
- „ержи, - сказал матрос и протЯнул мне сложенную вдвое бумажку.
џ спрЯтал маузер в кобуру и развернул бумажку:

"’ов. ”анерный! Ќемедленно поезжайте в музыкальную табакерку провести
нашу линию. „лЯ содействиЯ посылаю †ербунова и Ѓарболина. ’оварищи опытные.
ЃабаЯсин."

Џод текстом была неразборчиваЯ печать. Џока Я думал, что мне говорить,
они сели за стол.
- офер внизу - ваш? - спросил Я.
- Ќаш, - сказал усатый. - Ђ машину твою возьмем. ’ебЯ как звать?
- Џетр, - сказал Я, и чуть не прикусил Язык.
- џ †ербунов, - сказал пожилой и усатый.
- Ѓарболин, - представилсЯ молодой. ѓолос у него был нежный и почти
женский.
џ сел за стол напротив них. †ербунов налил три стакана водки, подвинул
один ко мне и поднЯл на менЯ глаза. џ понЯл, что он чего-то ждет.
- Ќу что, - сказал Я, берЯсь за свой стакан, - как говоритсЯ, за победу
мировой революции!
Њой тост не вызвал у них энтузиазма .
- ‡а победу оно конечно, - сказал Ѓарболин, - а марафет?
- Љакой марафет? - спросил Я.
- ’ы дурочку не валЯй, - строго сказал †ербунов, - нам ЃабаЯсин
говорил, что тебе сегоднЯ жестЯнку выдали.
- Ђх, так вы про кокаин говорите, - догадалсЯ Я и полез в саквоЯж за
банкой. - Ђ то ведь "марафет", товарищи, слово многозначное. Њожет, вы эфиру
хотите, как ‚ильЯм „жеймс.
- Љто такой? - спросил Ѓарболин, берЯ жестЯнку в свою широкую и грубую
ладонь.
- Ђнглийский товарищ.
†ербунов недоверчиво хмыкнул, а у Ѓарболина на лице на миг отобразилось
одно из тех чувств, которые так любили запечатлевать русские художники
девЯтнадцатого века, создаваЯ народные типы, - что вот есть где-то большой и
загадочный мир, и столько в нем непонЯтного и влекущего, и не то что всерьез
надеешьсЯ когда-нибудь туда попасть, а просто тЯнет иногда помечтать о
несбыточном.
ЌапрЯжение снЯло как рукой. †ербунов открыл банку, взЯл со скатерти
нож, зачерпнул им чудовищное количество порошка и быстро размешал его в
водке. ’о же сделал и Ѓарболин - сначала со своим стаканом, а потом с моим.
- ‚от теперь и за мировую революцию не стыдно, - сказал он.
‚идимо, на моем лице отразилось сомнение, потому что †ербунов
ухмыльнулсЯ и сказал:
- ќто, браток, с "Ђвроры" пошло, от истоков. ЌазываетсЯ "балтийский
чай".
Ћни поднЯли стаканы, залпом выпили их содержимое, и мне ничего не
оставалось, кроме как последовать их примеру. Џочти сразу же горло у менЯ
онемело. џ закурил папиросу, затЯнулсЯ, но совершенно не почувствовал вкуса
дыма. Ћколо минуты мы сидели молча.
- €дти надо, - сказал вдруг †ербунов и встал из-за стола. - €ван
замерзнет.
‚ каком-то оцепенении Я спрЯтал банку от монпансье в саквоЯж, встал и
пошел за ними. ‡адержавшись в коридоре, Я попыталсЯ найти свою шапку, не
смог и нацепил фуражку фон ќрнена. Њы вышли из квартиры и молча пошли вниз
по полутемной лестнице.
џ вдруг заметил, что на душе у менЯ легко и спокойно и чем дальше Я
иду, тем делаетсЯ спокойнее и легче. џ не думал о будущем - с менЯ было
достаточно того, что мне не угрожает непосредственнаЯ опасность, и, проходЯ
по темным лестничным клеткам, Я любовалсЯ удивительной красоты снежинками,
крутившимисЯ за стеклом. …сли вдуматьсЯ, Я и сам был чем-то вроде такой
снежинки, и ветер судьбы нес менЯ куда-то вперед, вслед за двумЯ другими
снежинками в черных бушлатах, топавшими по лестнице впереди. Љстати,
несмотрЯ на охватившую менЯ эйфорию, Я не потерЯл способности трезво
воспринимать действительность и сделал одно интересное наблюдение. …ще в
Џетрограде менЯ интересовало, каким образом на матросах держатсЯ их тЯжелые,
утыканные патронами сбруи. Ќа клетке третьего этажа, где горела одинокаЯ
лампа, Я разглЯдел на спине †ербунова несколько крючков, которыми, наподобие
бюстгальтера, были соединены пулеметные ленты. Њне сразу представилась, как
†ербунов с Ѓарболиным, собираЯсь на очередное убийство, словно две девушки в
купальне помогают друг другу справитсЯ с этой сложной частью туалета. ќто
показалось мне еще одним доказательством женственной природы всех революций.
џ вдруг понЯл некоторые из новых настроений Ђлександра Ѓлока; видимо, из
моего горла вырвалсЯ какой-то возглас, потому что Ѓарболин обернулсЯ.
- Ђ ты не хотел, дура, - сказал он, сверкнув золотым зубом.
Њы вышли на улицу. Ѓарболин что-то сказал солдату, сидевшему на
открытом переднем сиденье машины, открыл дверь, и мы влезли внутрь. Њашина
сразу тронулась. ‘квозь скругленное по краЯм переднее стекло кабинки была
видна заснеженнаЯ спина и островерхий войлочный шлем; казалось, что нашим
экипажем правит ибсеновский тролль. џ подумал, что конструкциЯ авто крайне
неудобна и к тому же унизительна длЯ шофера, который всегда открыт непогоде
- но, может быть, это было устроено специально, чтобы во времЯ поездки
пассажиры могли наслаждатьсЯ не только видами в окне, но и классовым
неравенством.
џ повернулсЯ к боковому стеклу. “лица была пуста, а падающий на
мостовую снег - необыкновенно красив. …го освещали редкие фонари; в свете
одного из них на стене дома мелькнуло размашистое граффити "LENINE EST
MERDE".
Љогда автомобиль затормозил, Я уже немного пришел в себЯ. Њы вылезли на
неизвестной улице, возле ничем не примечательной подворотни, перед которой
стоЯли пара автомобилей и несколько лихачей; поодаль Я заметил устрашающего
вида броневик со снежной шапкой на пулеметной башне, но не успел его
рассмотреть - матросы сразу нырнули в подворотню. ЏройдЯ невыразимо
угнетающий двор, мы оказались перед дверью, над которой торчал чугунных
козырек с завитками и амурами в купеческом духе. Љ козырьку была прикреплена
небольшаЯ вывеска:

Њ“‡›ЉЂ‹њЌЂџ ’ЂЃЂЉ…ђЉЂ
литературное кабаре

Ќесколько соседних с дверью окон, плотно затЯнутых розовыми
занавесками, светились; из-за них доносилсЯ заунывно-красивый звук неЯсного
инструмента.
†ербунов дернул дверь на себЯ. ‡а ней открылсЯ короткий коридор,
увешанный тЯжелыми шубами и шинелЯми; в его конце был плотный бархатный
занавес. Ќавстречу нам поднЯлсЯ с табурета похожий на преступника человек в
красной косоворотке.
- ѓраждане матросы, - начал он, - у нас...
Ѓарболин цирковым движением крутанул вокруг плеча винтовку и ударил его
прикладом в низ живота. ЃеднЯга сполз по стене на пол; на его недобром лице
проступили усталость и отвращение. †ербунов отдернул занавес, и мы вошли в
полутемный зал.
—увствуЯ необыкновенный прилив энергии, Я оглЯделсЯ по сторонам. Њесто
напоминало обычный, с претензией на шик, ресторан средней руки. ‡а
небольшими круглыми столиками, в густых клубах дыма сидела пестраЯ публика.
ЉажетсЯ, кто-то курил опиум. Ќа нас не обратили вниманиЯ, и мы сели за
пустой столик недалеко от входа.
‡ал кончалсЯ Ярко освещенной эстрадой, где на черном бархатном
табурете, закинув ногу за ногу, сидел бритый господин во фраке. Ћдна из его
ног была боса. ‘мычок в его правой руке скользил по тупой стороне длинной
пилы, одну ручку которой он прижимал ногой к полу, а другую сжимал в левом
кулаке, заставлЯЯ пилу изгибатьсЯ и дрожать. Љогда ему надо было погасить
вибрации сверкающего полотна, он на секунду прижимал к нему босую стопу;
рЯдом с ним на полу стоЯла лаковаЯ туфлЯ, из которой торчал ослепительно
белый носок. ‡вук, который господин извлекал из своего инструмента, был
совершенно неземным, чарующим и печальным; он, кажетсЯ, играл какую-то
простую мелодию, но она была не важна - все дело было в тембре, в переливах
одной надолго замирающей ноты, падавшей прЯмо в сердце.
Џортьера у входа колыхнулась, и оттуда высунулсЯ человек в косоворотке.
Ћн щелкнул пальцами куда-то в темноту и кивнул на наш столик, потом
повернулсЯ к нам, отвесил короткий формальный поклон и исчез за портьерой.
’отчас откуда-то вынырнул половой с подносом в одной руке и медным чайником
в другой (такие же чайники стоЯли на других столах). Ќа подносе помещалось
блюдо с пирожками, три чайных чашки и крохотный свисток. Џоловой расставил
перед нами чашки, наполнил их из чайника и замер в ожидании. џ протЯнул ему
наугад вынутую из саквоЯжа бумажку - кажетсЯ, это была десЯтидоллароваЯ
банкнота. ‘перва Я не понЯл, зачем на подносе лежит свисток, но тут за одним
из соседних столиков раздалсЯ тихий мелодичный свист, и половой кинулсЯ на
этот звук.
†ербунов отхлебнул из чашки и недовольно хмыкнул. џ тоже сделал глоток
из своей. ќто была ханжа, плохаЯ китайскаЯ водка из гаолЯна. џ принЯлсЯ
жевать пирожок, совершенно не чувствуЯ его вкуса - заморозивший мое горло
кокаин еще давал себЯ знать.
- ‘ чем пирожки-то? - нежно спросил Ѓарболин. - ѓоворЯт, тут люди
пропадают. Љак бы не оскоромитьсЯ.
- Ђ Я ел, - просто сказал †ербунов. - Љак говЯдина.
Ѓольше не в силах этого выносить, Я вынул банку, и Ѓарболин принЯлсЯ
развешивать порошок по чашкам.
Њежду тем господин во фраке кончил играть, изЯщно и быстро надел носок
и туфлю, встал, поклонилсЯ, подхватил табурет и под редкие хлопки ушел со
сцены. €з-за столика возле эстрады поднЯлсЯ благообразный мужчина с седой
бородкой, вокруг горла которого, словно чтобы скрыть след от укуса, был
обмотан серый шарф. џ с удивлением узнал в нем ‚алериЯ Ѓрюсова, постаревшего
и высохшего. Ћн взошел на эстраду и обратилсЯ к залу:
- ’оварищи! •оть мы и живем в визуальную эпоху, когда набранный на
бумаге текст вытеснЯетсЯ зрительным рЯдом, или... хмм... - он закатил глаза,
сделал паузу, и стало Ясно, что сейчас он произнесет один из своих идиотских
каламбуров, - или, Я бы даже сказал, зрительным залом... хмм... традициЯ не
сдаетсЯ и ищет длЯ себЯ новые формы. ’о, что вы сегоднЯ увидите, Я определил
бы как один из Ярких примеров искусства эгопупистического постреализма.
‘ейчас перед вами будет разыграна написаннаЯ одним... хмм... одним
пострелом... хмм... маленькаЯ трагедиЯ. €менно так ее автор, камерный поэт
€оанн Џавлухин, определил жанр своего произведениЯ. €так - маленькаЯ
трагедиЯ "ђаскольников и Њармеладов". Џрошу.
- Џрошу, - эхом повторил †ербунов, и мы выпили.
Ѓрюсов сошел с эстрады и вернулсЯ за свой столик. „вое людей в военной
форме вынесли из-за кулис на эстраду громоздкую позолоченную лиру на
подставке и табурет. ‡атем они принесли столик, поставили на него пузатую
ликерную бутылку и две рюмки, прикрепили к кулисам куски картона со словами
"ђаскольниковъ" и "Њармеладовь" (Я сразу решил, что мЯгкий знак на конце
слова - не ошибка, а какой-то символ), а в центре повесили табличку с
непонЯтным словом "йхвй", вписанным в синий пЯтиугольник. ђазместив эти
предметы, они исчезли. €з-за кулис вышла женщина в длинном хитоне, села за
лиру и принЯлась неспешно перебирать струны. ’ак прошло несколько минут.
‡атем на сцене поЯвились четверо человек в длинных черных плащах.
Љаждый из них встал на одно колено и поднЯтой черной полой заслонил лицо от
зала. Љто-то зааплодировал. Ќа противоположных концах эстрады поЯвились две
фигуры на высоких котурнах, в длинных белых хламидах и греческих масках. Ћни
стали медленно сходитьсЯ и остановились, немного не дойдЯ друг до друга. “
одного из них в увитой розами петле под мышкой висел топор, и Я понЯл, что
это ђаскольников. ‘обственно, понЯть можно было и без топора, потому что на
кулисах напротив него висела табличка с фамилией. Ђктер, остановившийсЯ у
таблички "Њармеладовь", медленно поднЯл руку и нараспев заговорил:

- џ - Њармеладов. ‘казать по секрету,
мне уже некуда больше идти.
„олго ходил Я по белому свету,
но не увидел огней впереди.
џ заключаю по вашему взглЯду,
что вам не чужд угнетенный народ.
Њожет быть, выпьем? Ќалить вам?
- Ќе надо.

Ђктер с топором отвечал так же распевно, но басом; заговорив, он поднЯл
руку и вытЯнул ее в сторону Њармеладова, который, быстро налив себе рюмку и
опрокинув ее в отверстие маски, продолжил:

- Љак вам угодно. ‡а вас. Ќу так вот,
лик ваш исполнен таинственной славы,
рот ваш красивый с улыбкой молчит,
бледен ваш лоб и ладони кровавы.
Ђ у менЯ не осталось причин,
—тоб за лица неподвижною кожей
гордою силой цвела пустота,
и выходило на Ѓога похоже.
‚ы понимаете?
- „умаю, да...

ЊенЯ пихнул локтем †ербунов.
- —его скажешь? - тихо спросил он.
- ђано пока, - ответил Я шепотом. - „альше смотрим.
†ербунов уважительно кивнул. Њармеладов на сцене говорил:

- ‚от. Ђ без этого - знаете сами.
Љаждое утро - как кровь на снегу.
Љак топором по затылку. Џредставить
можете это, мой мальчик?
- Њогу.
- ‚ душу смотреть не имею желаньЯ.
’ам темнота, как внутри сапога.
‘ловно бы в узком холодном чулане -
мертвые женщины. ‘трашно?
- Ђга. —то вы хотите? ‚ чем цель разговора?
- ЏрЯмо так сразу?
- ‚алЯйте скорей.
- Њожет, сначала по рюмке ликера?
- ‚ы надоедливы, как брадобрей.
џ ухожу.
- Њилый мальчик, не злитесь.
- Њне надоел наш слепой разговор.
Њожет быть, вы наконец объЯснитесь?
—то вы хотите?
- Џродайте топор...

џ тем временем оглЯдывал зал. ‡а круглыми столиками сидело по
трое-четверо человек; публика была самаЯ разношерстаЯ, но больше всего было,
как это всегда случаетсЯ в истории человечества, свинорылых спекулЯнтов и
дорого одетых блЯдей. ‡а одним столиком с Ѓрюсовым сидел заметно
потолстевший с тех пор, как Я его последний раз видел, Ђлексей ’олстой с
большим бантом вместо галстука. Љазалось, наросший на нем жир был выкачан из
скелетоподобного Ѓрюсова. ‚месте они выглЯдели жутко.
џ перевел глаза и заметил за одним из столиков странного человека в
перехваченной ремнЯми черной гимнастерке, с закрученными вверх усами. Ћн был
за столиком один, и вместо чайника перед ним стоЯла бутылка шампанского. џ
решил, что это какой-то крупный большевистский начальник; не знаю, что
показалось мне необычным в его волевом спокойном лице, но Я несколько секунд
не мог оторвать от него глаз. Ћн поймал мой взглЯд, и Я сразу же отвернулсЯ
к эстраде, где продолжалсЯ бессмысленный диалог:

- ...—то? „а зачем?
- ќто мне длЯ работы.
‘имвол одной из сторон бытиЯ.
‚ы, если надо, другой украдете.
Љраденным правильней, думаю Я?
- ’ак... Ђ Я думаю - что за намеки?
‚ы ведь там были? ‡а ширмою? „а?
- ‡наете, вы, ђодион, неглубоки,
хоть с топором. ‚прочем, юность всегда
видит и суть и причину в конечном,
хочет простого - смеЯтьсЯ, любить,
нежно играет с петлею подплечной.
‘колько хотите?
- Џозвольте спросить,
вам длЯ чего?
- џ твержу с первой фразы -
сила, надежда, ѓрааль, эгрегор,
вечность, сиЯние, лунные фазы,
лезвие, юность... Ћтдайте топор.
- Њне непонЯтно. Ќо впрочем, извольте.
- ‚от он... ‘веркает, как пламЯ меж скал...
‘колько вам?
- ‘колько хотите.
- „овольно?
- „есЯть... ЏЯтнадцать... Ќу вот, обокрал.
‚прочем, Я чувствую, дело не в этих
деньгах. ЊенЯетсЯ что-то... “же
рушитсЯ как бы... Ќастигло... € ветер
холодно дует в разъЯтой душе.
Љто вы? Њой Ѓог, да вы в маске стоите!
‚аши глаза как две желтых звезды!
Љак это подло! ‘нимите!

Њармеладов выдержал долгую и страшную паузу.
- ‘нимите!
Њармеладов одним движением сорвал маску, и одновременно с его тела
слетел привЯзанный к маске хитон, обнажив одетую в кружевные панталоны и
бюстгальтер женщину в серебристом парике с мышиной косичкой.
- Ѓоже... ‘таруха... Ђ руки пусты...
ђаскольников произнес эти слова еле слышно и рухнул на пол с высоты
своих котурнов.
’о, что началось дальше, заставило менЯ побледнеть. Ќа сцену выскочили
два скрипача и бешено заиграли какой-то цыганский мотив (опЯть Ѓлок, подумал
Я), а женщина-Њармеладов набросила на упавшего ђаскольникова свой хитон,
прыгнула ему на грудь и принЯлась душить его, возбужденно вилЯЯ кружевным
задом.
Ќа секунду мне показалось, что происходЯщее - следствие какого-то
чудовищного заговора, и все присутствующие глЯдЯт в мою сторону. џ
затравленно оглЯделсЯ, снова встретилсЯ взглЯдом с усатым человеком в черной
гимнастерке и вдруг каким-то образом понЯл, что он все знает про гибель фон
ќрнена - да чего там, знает про менЯ гораздо более серьезные вещи.
‚ этот миг Я был близок к тому, чтобы вскочить со стула и кинутьсЯ
прочь, и только чудовищное усилие воли удержало менЯ на месте. Џублика вЯло
хлопала; некоторые смеЯлись и показывали пальцами на сцену, но большинство
было поглощено своими разговорами и водкой.
‡адушив ђаскольникова, женщина в парике подскочила к краю эстрады и под
сумасшедшие звуки двух скрипок принЯлась выплЯсывать, задираЯ голые ноги к
потолку и размахиваЯ топором. —етверо в черном, неподвижно простоЯвшие все
действие, подхватили накрытого хитоном ђаскольникова и понесли его за
кулисы. “ менЯ мелькнула догадка, что это цитата из "ѓамлета", где в самом
конце упоминаютсЯ четыре капитана, которым полагалось бы унести мертвого
принца; странно, но эта мысль мгновенно привела менЯ в чувство. џ понЯл, что
происходЯщее - не заговор против менЯ (подобного никто просто не успел бы
подстроить), а обыкновенный мистический вызов. ‘разу же решив принЯть его, Я
повернулсЯ к ушедшим в себЯ матросам.
- ђебЯта, стоп. ќто измена.
Ѓарболин поднЯл на менЯ непонимающий взглЯд.
- Ђнгличанка гадит, - наугад бросил Я.
‚идимо, эти слова имели длЯ него какой-то смысл, потому что он сразу
потЯнул с плеча винтовку. џ удержал его.
- Ќе так, товарищ. Џогоди.
Ќа сцене между тем опЯть поЯвилсЯ господин с пилой, сел на табурет и
принЯлсЯ церемонно снимать туфлю. Ћткрыв саквоЯж, Я вынул карандаш и бланк
чекистского ордера; заунывные звуки пилы подхватили менЯ, понесли вперед, и
подходЯщий текст был готов через несколько минут.
- —его пишешь-то? - спросил †ербунов. - Ђрестовать кого хочешь?
- Ќе, - сказал Я, - тут если брать, так всех. Њы по-другому сделаем.
’ы, †ербунов, приказ помнишь? Ќам ведь не только пресечь надо, но и свою
линию провести, верно?
- ’ак, - сказал †ербунов.
- Ќу вот, - сказал Я, - ты с Ѓарболиным иди за кулисы. Ђ Я на сцену
сейчас поднимусь и линию проведу. Ђ как проведу, сигнал дам, и вы тогда
выходите. Њы им сейчас покажем музыку революции.
†ербунов постучал пальцем по своей чашке.
- Ќет, †ербунов, - сказал Я твердо, - работать не сможешь.
‚о взглЯде †ербунова мелькнуло что-то похожее на обиду.
- „а ты что? - прошептал он. - Ќе доверЯешь? „а Я... џ за революцию
жизнь отдам!
- ‡наю, товарищ, - сказал Я, - но кокаин потом. ‚перед.
Њатросы встали и пошли к сцене. Ћни ступали разлаписто и крепко, словно
под ногами у них был не паркет, а кренЯщаЯсЯ палуба попавшего в шторм
броненосца; в этот момент Я испытывал к ним почти симпатию. ЏоднЯвшись по
боковой лесенке, они исчезли за кулисами. џ опрокинул в рот остатки ханжи с
кокаином, встал и пошел к столику, за которым сидели ’олстой и Ѓрюсов. Ќа
менЯ смотрели. ѓоспода и товарищи, думал Я, медленно шагаЯ по странно
раздвинувшемусЯ залу, сегоднЯ Я тоже имел честь перешагнуть через свою
старуху, но вы не задушите менЯ ее выдуманными ладонЯми. Ћ, черт бы взЯл эту
вечную достоевщину, преследующую русского человека! € черт бы взЯл русского
человека, который только ее и видит вокруг!
- „обрый вечер, ‚алерий џковлевич. Ћтдыхаете?
Ѓрюсов вздрогнул и несколько секунд глЯдел на менЯ, Явно не узнаваЯ.
Џотом на его изможденном лице поЯвилась недоверчиваЯ улыбка.
- ЏетЯ? - спросил он. - ќто вы? ‘ердечно рад вас видеть. ЏрисЯдьте к
нам на минуту.
џ сел за столик и сдержанно поздоровалсЯ с ’олстым - мы часто виделись
в редакции "Ђполлона", но знакомы были плохо. ’олстой был сильно пьЯн.
- Љак вы? - спросил Ѓрюсов. - —то-нибудь новое написали?
- Ќе до этого сейчас, ‚алерий џковлевич, - сказал Я.
- „а, - задумчиво сказал Ѓрюсов, шнырЯЯ быстрыми глазами по моей
кожанке и маузеру, - это так. ќто верно. џ вот тоже... Ђ Я ведь и не знал,
ЏетЯ, что вы из наших. ‚сегда ценил ваши стихи, особенно первый ваш
сборничек, "‘тихи Љапитана ‹ебЯдкина". Ќу и, конечно, "Џесни царства "џ". Ќо
ведь и вообразить было нельзЯ... ‚се у вас какие-то лошади, императоры,
Љитай этот...
- Conspiration, ‚алерий џковлевич, - сказал Я. - •оть слово это дико...
- Џонимаю, - сказал Ѓрюсов, - теперь понимаю. •отЯ всегда, уверЯю вас,
что-то похожее чувствовал. Ђ вы изменились, ЏетЯ. ‘тали такой
стремительный... глаза сверкают... Љстати, вы "„венадцать" Ѓлока успели
прочесть?
- ‚идел, - сказал Я.
- € что думаете?
- џ не вполне понимаю символику финала, - сказал Я, - почему перед
красногвардейским патрулем идет •ристос? “ж не хочет ли Ѓлок распЯть
революцию?
- „а-да, - быстро сказал Ѓрюсов, - вот и мы с Ђлешей только что об этом
говорили.
“слышав свое имЯ, ’олстой открыл глаза, поднЯл свою чашку, но она была
пуста. Ќашарив на столе свисток, он поднес его к губам, но вместо того чтобы
свистнуть, опЯть уронил голову.
- џ слышал, - сказал Я, - что он поменЯл конец. ’еперь перед патрулем
идет матрос.
Ѓрюсов секунду соображал, а потом его глаза вспыхнули.
- „а, - сказал он, - это вернее. ќто точнее. Ђ •ристос идет сзади! Ћн
невидим и идет сзади, влача свой покосившийсЯ крест сквозь снежные вихри!
- „а, - сказал Я, - и в другую сторону.
- ‚ы полагаете?
- џ уверен, - сказал Я и подумал, что †ербунов с Ѓарболиным уже уснули
за шторой. - ‚алерий џковлевич, у менЯ к вам просьба. Ќе могли бы вы
объЯвить, что сейчас с революционными стихами выступит поэт ”анерный?
- ”анерный? - переспросил Ѓрюсов.
- Њой партийный псевдоним, - поЯснил Я.
- „а, да, - закивал Ѓрюсов, - и как глубоко! ‘ наслаждением послушаю
сам.
- Ђ вот этого не советую. ‚ам лучше сразу же уйти. ‘ейчас здесь
стрельба начнетсЯ.
Ѓрюсов побледнел и кивнул. Ѓольше мы не сказали ни слова; когда пила
стихла и фрачник надел свою туфлю, Ѓрюсов встал и поднЯлсЯ на эстраду.
- ‘егоднЯ, - сказал он, - мы уже говорили о новейшем искусстве. ‘ейчас
эту тему продолжит поэт ”анерный (он не удержалсЯ и закатил глаза) - хмм...
прошу не путать с тигром бумажным и солдатиком оловЯнным... хмм... поэт
”анерный, который выступит с революционными стихами. Џрошу!
Ћн быстро спустилсЯ в зал, виновато улыбнулсЯ мне, развел руками,
подхватил слабо сопротивлЯющегосЯ ’олстого и поволок его к выходу; в этот
момент он был похож на отставного учителЯ, тЯнущего за собой на поводке
непослушного и глупого волкодава.
џ поднЯлсЯ на эстраду. Ќа ее краю стоЯл забытый бархатный табурет, что
было очень кстати. џ поставил на него сапог и вглЯделсЯ в притихший зал. ‚се
лица, которые Я видел, как бы сливались в одно лицо, одновременно
заискивающее и наглое, замершее в гримасе подобострастного самодовольства, -
и это, без всЯких сомнений, было лицо старухи-процентщицы, развоплощенной,
но по-прежнему живой. Ќедалеко от эстрады сидел €оанн Џавлухин,
длинноволосый урод с моноклем; рЯдом с ним жевала пирожок прыщаваЯ толстуха
с огромными красными бантами в пегих волосах - кажетсЯ, это и была комиссар
театров мадам ЊалиновскаЯ. Љак Я ненавидел их всех в эту долгую секунду!
џ вынул из кобуры маузер, поднЯл его над головой, откашлЯлсЯ и в своей
прежней манере, без выражениЯ глЯдЯ вперед и никак совершенно не интонируЯ,
только делаЯ короткие паузы между катернами, прочел стихотворение, которое
написал на чекистском бланке:

ђеввоенсонет.

’оварищи бойцы! Ќаша скорбь безмерна.
‡лодейски убит товарищ ”анерный.
€ вот уже нет у нас в —Љ
‘тарейшего большевика.

„ело было так. Ћн шел с допроса,
и остановилсЯ зажечь папиросу,
когда контрреволюционный офицер
вынул пистолет и взЯл его на прицел.

’оварищи! ђаздалсЯ гулкий выстрел из маузера,
и пулЯ ужалила товарища ”анерного в лоб.
Ћн потЯнул было руку за пазуху,
покачнулсЯ, закрыл глаза и на землю хлоп.

’оварищи бойцы! ‘плотим рЯды, споем что-нибудь хором,
€ ответим белой сволочи революционным террором!

‘ этими словами Я выстрелил в люстру, но не попал .
Ќо сразу же справа от менЯ раздалсЯ другой выстрел, люстра лопнула, и Я
увидел рЯдом с собой передергивающего затвор †ербунова. Ћн с колена дал еще
несколько выстрелов в зал, где уже кричали, падали на пол и прЯтались за
колоннами, а потом из-за кулис вышел Ѓарболин. ЏошатываЯсь, он подошел к
краю эстрады, завизжал и швырнул в зал бомбу. ‚ зале полыхнуло белым огнем,
страшно грохнуло, опрокинулсЯ стол, и в наступившей тишине кто-то удивленно
охнул. ‚озникла неловкаЯ пауза; чтобы хоть как-то заполнить ее, Я несколько
раз выстрелил в потолок и вдруг опЯть увидел странного человека в темной
гимнастерке, который невозмутимо сидел за своим столом, прихлебывал из чашки
и, кажетсЯ, улыбалсЯ. џ почувствовал себЯ глупо.
†ербунов еще раз пальнул в зал.
- Џрекратить! - крикнул Я.
†ербунов пробормотал что-то вроде "мал ты мне указывать", но все же
закинул винтовку за плечо.
- “ходим, - сказал Я, повернулсЯ и пошел за кулисы.
Љакие-то люди, стоЯвшие за ними, при нашем поЯвлении кинулись в разные
стороны. Њы с †ербуновым прошли по темному коридору, несколько раз повернули
и, открыв дверь черного хода, оказались на улице, где от нас опЯть
шарахнулись. Њы пошли к автомобилю. Њорозный чистый воздух после духоты
прокуренного зала подействовал на менЯ как пары эфира: закружилась голова и
смертельно захотелось спать. офер, покрытый толстым слоем снега, все так же
неподвижно сидел на переднем сиденье. џ открыл дверь в кабину и обернулсЯ.
- Ђ где Ѓарболин? - спросил Я.
- ‘ейчас, - ухмылЯЯсь, сказал †ербунов, - дело одно.
џ залез в автомобиль, откинулсЯ на сиденье и мгновенно уснул.
ЊенЯ разбудил женский визг, и Я увидел Ѓарболина, который на руках нес
из переулка картинно отбивающуюсЯ девицу в кружевных штанишках и съехавшем
на бок парике с косичкой.
- ЏодвиньсЯ, товарищ, - сказал мне †ербунов, залезаЯ в кабину, -
пополнение.
џ подвинулсЯ к стене. †ербунов наклонилсЯ ко мне и сказал с неожиданной
теплотой в голосе:
- Ђ Я ведь тебЯ сначала не понЯл, Џетька. „ушу твою не увидел. Ђ ты
молодец. •орошую речь сказал.
џ что-то пробормотал и опЯть уснул.
‘квозь сон до менЯ доносилсЯ женский хохот и скрип тормозов, угрюмый
мат †ербунова и змеиное шипение Ѓарболина - кажетсЯ, они спорили из-за этой
несчастной. Џотом автомобиль остановилсЯ. џ поднЯл голову и увидел перед
собой расплывающеесЯ и неправдоподобное лицо †ербунова.
- ‘пи, Џетька, - гулко сказало лицо, - мы здесь выйдем. Ќам с кумом
поговорить надо. Ђ тебЯ €ван довезет.
џ выглЯнул в окно. Њы стоЯли на ’верском бульваре, возле дома
градоначальника. Њедленно падал крупный снег. Ѓарболин и дрожащаЯ полуголаЯ
женщина были уже на улице. †ербунов пожал мне руку и вылез. Њашина
тронулась.
џ вдруг остро ощутил свое одиночество и беззащитность в этом мерзлом
мире, жители которого норовЯт отправить менЯ на ѓороховую или смутить мою
душу чарами темных слов. ‡автра утром, подумал Я, надо будет пустить себе
пулю в лоб. Џоследним, что Я увидел, перед тем как окончательно провалитьсЯ
в черную Яму беспамЯтства, была покрытаЯ снегом решетка бульвара - когда
автомобиль разворачивалсЯ, она оказалась совсем близко к окну.

‘обственно, решетка была не близко к окну, а на самом окне, еще точнее
- на маленькой форточке, сквозь которую мне прЯмо в лицо падал узкий луч
солнца. џ захотел отстранитьсЯ, но мне это не удалось - когда Я попыталсЯ
оперетьсЯ о пол рукой, чтобы повернутьсЯ с живота на спину, оказалось, что
мои руки скручены. Ќа мне было похожее на саван одеЯние, длинные рукава
которого были свЯзаны за спиной - кажетсЯ, такаЯ рубашка называетсЯ
смирительной.
“ менЯ не было особых сомнений относительно происшедшего - видимо,
матросы заметили в моем поведении что-то подозрительное и, когда Я заснул в
машине, отвезли менЯ в —Љ. €звиваЯсь всем телом, Я ухитрилсЯ встать на
колени, а потом сесть у стены. ЊоЯ камера имела довольно странный вид -
высоко под потолком была зарешеченнаЯ форточка, сквозь которую в комнату
падал разбудивший менЯ луч. ‘тены, дверь, пол и потолок были скрыты под
толстым слоем мЯгкой обивки, так что романтическое самоубийство в духе „юма
("еще один шаг, милорд, и Я разобью голову о стену") исключалось. ‚идимо,
чекисты завели такие камеры длЯ особо почетных посетителей, и, должен
признатьсЯ, на секунду мне это польстило.
Џрошло несколько минут, в течение которых Я глЯдел в стену, вспоминаЯ
пугающие подробности вчерашнего днЯ, а затем дверь растворилась.
Ќа пороге стоЯли †ербунов и Ѓарболин - но, Ѓоже мой, в каком виде! Ќа
них были белые халаты, а у Ѓарболина из кармана торчал самый настоЯщий
стетоскоп. ќто было намного больше, чем Я мог вместить, и из моей груди
вырвалсЯ нервный смех, который обожженное кокаином горло превратило в
подобие сиплого кашлЯ. Ѓарболин, стоЯвший впереди, повернулсЯ к †ербунову и
что-то тихо сказал. џ вдруг перестал смеЯтьсЯ - отчего-то мне показалось,
что они собираютсЯ менЯ бить.
Ќадо сказать, что Я совершенно не боЯлсЯ смерти; умереть в моей
ситуации было так же естественно и разумно, как покинуть театр, запылавший
во времЯ бездарного спектаклЯ. Ќо чего мне не хотелось никак, так это чтобы
в окончательное путешествие менЯ провожали пинки и оплеухи малознакомых
людей, - видимо, в глубине души Я не был в достаточной мере христианином.
- ѓоспода, - сказал Я, - вы, Я полагаю, понимаете, что вас тоже скоро
убьют. ’ак вот, из уважениЯ к смерти - если даже не к моей, то хотЯ бы к
своей собственной - прошу вас, сделайте это быстро и без издевательств. џ
все равно ничего не смогу вам сообщить. џ, видите ли, частное лицо, и...
- ќто что, - с ухмылкой перебил менЯ †ербунов. - ‚от что ты вчера
выдавал, это да. Ђ какие стихи читал! •оть сам-то помнишь?
‚ его манере говорить была какаЯ-то несообразность, что-то неопределимо
странное, и Я решил, что он уже побаловалсЯ с утра своим балтийским чаем.
- “ менЯ превосходнаЯ памЯть, - ответил Я и посмотрел ему прЯмо в
глаза.
…го взглЯд был несокрушимо пуст.
- „а что ты с этим мудаком разговариваешь, - тонко просипел Ѓарболин. -
Џускай ’имурыч разбираетсЯ, ему за это деньги платЯт.
- Џойдем, - подытожил †ербунов, подошел и взЯл менЯ под руку.
- ЌельзЯ ли развЯзать мне руки? - спросил Я. - ‚ас ведь двое.
- „а? - спросил †ербунов. - Ђ вдруг ты душить начнешь?
Ћт этих слов Я покачнулсЯ, как от удара. Ћни вс знали. “ менЯ возникло
почти что физическое чувство того, как слова †ербунова наваливаютсЯ на менЯ
невыносимой тЯжестью.
Ѓарболин подхватил менЯ под другую руку; они легко поставили менЯ на
ноги и выволокли в пустой полутемный коридор, где действительно пахло чем-то
медицинским - может быть, кровью. џ не сопротивлЯлсЯ, и через несколько
минут они втолкнули менЯ в просторную комнату, усадили на табурет в ее
центре и исчезли за дверью.
ЏрЯмо напротив менЯ стоЯл большой письменный стол, заваленный
множеством папок конторского вида. ‡а столом сидел интеллигентного вида
господин в белом халате, таком же, как на †ербунове и Ѓарболине, и
внимательно слушал черную эбонитовую трубку телефонного аппарата, прижимаЯ
ее к уху плечом. …го руки механически перебирали какие-то бумаги; времЯ от
времени он кивал головой, но вслух ничего не говорил. Ќа менЯ он не обратил
ни малейшего вниманиЯ. …ще один человек в белом халате и зеленых штанах с
красным лампасом сидел на стуле у стены, между двумЯ высокими окнами, на
которые были спущены пыльные портьеры.
—то-то неуловимое в обстановке этой комнаты заставило менЯ вспомнить
ѓенеральный штаб, где Я часто бывал в шестнадцатом году, пробуЯ себЯ на ниве
патриотической журналистики. ‚от только над головой господина в белом халате
вместо портрета ѓосударЯ (или хотЯ бы этого Љарла, уже успевшего украсть
кораллы у половины …вропы) висело нечто настолько жуткое, что Я закусил
губу.
ќто был выдержанный в цветовой гамме российского флага плакат на
большом куске картона. Ћн изображал синего человека с обычным русским лицом,
рассеченной грудью и спиленной крышкой черепа, под которой краснел открытый
мозг. ЌесмотрЯ на то что его внутренности были вынуты из живота и
пронумерованы латинскими цифрами, в его глазах сквозило равнодушие, а на
лице застыла спокойнаЯ полуулыбка - или, может быть, так казалось из-за
широкого разреза на щеке, сквозь который была видна часть челюсти и зубы,
безупречные, как на рекламе германского зубного порошка.
- Ќу давай, - буркнул господин в халате и бросил трубку на рычаг.
- Џростите? - сказал Я, опускаЯ на него глаза.
- Џрощаю, прощаю, - сказал он. - €меЯ некоторый опыт общениЯ с вами,
напомню, что мое имЯ - ’имур ’имурович.
- Џетр. Џо понЯтным причинам не могу пожать вам руки.
- ќто и не требуетсЯ. ќх, Џетр, Џетр. Љак же вы дошли до жизни такой?
…го глаза смотрели на менЯ дружелюбно и даже с некоторым сочувствием;
бородка клинышком делала его похожим на земского идеалиста, но Я многое знал
о чекистских ухватках, и в моей душе не мелькнуло даже тени довериЯ.
- Ќи до какой особенной жизни Я не доходил, - сказал Я. - Ђ уж если вы
так ставите вопрос, то дошел вместе с другими.
- ќто с кем же именно?
’ак, подумал Я, началось.
- ‚ы, видимо, ждете от менЯ каких-то адресов и Явок, правильно Я вас
понимаю? Ќо поверьте, мне совершенно нечем вас обрадовать. ЊоЯ историЯ с
самого детства - это рассказ о том, как Я бегу от людей, а в этом контексте
о других следует говорить только категориально, понимаете?
- ђазумеетсЯ, - сказал он и что-то записал на бумажку. - Ѓез всЯких
сомнений. Ќо в ваших словах противоречие. ‘начала вы говорите, что дошли до
своего нынешнего состоЯниЯ вместе с другими, а затем - что бежите от людей.
- Џомилуйте, - ответил Я, не без риска длЯ равновесиЯ закидываЯ ногу за
ногу, - противоречие только кажущеесЯ. —ем сильнее Я пытаюсь избежать
общества людей, тем меньше мне это удаетсЯ. Љстати говорЯ, причину Я понЯл
только недавно - шел мимо €саакиЯ, поглЯдел на купол - знаете, ночь, мороз,
звезды... да... и стало Ясно.
- € в чем причина?
- „а в том, что если пытаешьсЯ убежать от других, то поневоле всю жизнь
идешь по их зыбким путЯм. “же хотЯ бы потому, что продолжаешь от них
убегать. „лЯ бегства нужно твердо знать не то, куда бежишь, а откуда.
Џоэтому необходимо постоЯнно иметь перед глазами свою тюрьму.
- „а, - сказал ’имур ’имурович. - „а. Љогда Я представлЯю себе, сколько
с вами будет возни, мне становитсЯ страшно.
џ пожал плечами и поднЯл глаза на плакат над его головой. ‚се же,
видимо, это была не гениальнаЯ метафора, а какое-то медицинское пособие.
Њожет быть, часть анатомического атласа.
- ‚ы знаете, - продолжил ’имур ’имурович, - Я ведь человек опытный.
—ерез менЯ очень много народу тут проходит.
- Ћ, не сомневаюсь, - сказал Я.
- € вот что Я вам скажу. ЊенЯ не столько интересует формальный диагноз,
сколько та внутреннЯЯ причина, по которой человек выпадает из своей
нормальной социально-психической ниши. €, как мне кажетсЯ, ваш случай очень
прозрачный. ‚ы просто не принимаете нового. ‚ы помните, сколько вам лет?
- ђазумеетсЯ. „вадцать шесть.
- Ќу вот видите. ‚ы как раз принадлежите к тому поколению, которое было
запрограммировано на жизнь в одной социально-культурной парадигме, а
оказалось в совершенно другой. “лавливаете, о чем Я говорю?
- …ще бы, - ответил Я.
- ’аким образом, налицо серьезный внутренний конфликт. •очу сразу вас
успокоить - с этим сталкиваетесь не вы один. € у менЯ самого имеетсЯ
подобнаЯ проблема.
- ‚от как? - спросил Я с несколько издевательской интонацией. - € как
же вы ее решаете?
- Ћбо мне потом, - сказал он, - давайте сначала разберемсЯ с вами. Љак
Я уже сказал, этот подсознательный конфликт есть сейчас практически у
каждого. џ хочу, чтобы вы осознали его природу. Џонимаете ли, мир, который
находитсЯ вокруг нас, отражаетсЯ в нашем сознании и становитсЯ объектом ума.
€ когда в реальном мире рушатсЯ какие-нибудь устоЯвшиесЯ свЯзи, то же самое
происходит и в психике. Џри этом в замкнутом объеме вашего "Я"
высвобождаетсЯ чудовищное количество психической энергии. ќто как маленький
атомный взрыв. Ќо все дело в том, в какой канал эта энергиЯ устремлЯетсЯ
после взрыва.
ђазговор становилсЯ любопытным.
- Ђ какие, позвольте спросить, бывают каналы?
- Ќу, если говорить грубо, их два. ЏсихическаЯ энергиЯ может двигатьсЯ,
так сказать, наружу, во внешний мир, устремлЯЯсь к таким объектам, как...
ну, скажем, кожанаЯ куртка, роскошный автомобиль и так далее. Њногие ваши
сверстники...
џ вспомнил фон ќрнена и вздрогнул.
- џ понЯл. Ќе продолжайте.
- Џрекрасно. Ђ во втором случае эта энергиЯ по той или иной причине
остаетсЯ внутри. ќто самое неблагоприЯтное развитие событий. Џредставьте
себе быка, запертого в музейном зале...
- Џрекрасный образ.
- ‘пасибо. ’ак вот, этот зал с его хрупкими и, возможно, прекрасными
экспонатами и есть ваша личность, ваш внутренний мир. Ђ бык, который по нему
мечетсЯ, - это высвободившаЯсЯ психическаЯ энергиЯ, с которой вы не в силах
совладать. ’а причина, по которой вы здесь.
Ћн определенно умен, подумал Я. Ќо какой подлец.
- џ вам скажу больше, - продолжал ’имур ’имурович. - џ много думал о
том, почему одни люди оказываютсЯ в силах начать новую жизнь - условно
назовем их новыми русскими, хотЯ Я недолюбливаю это выражение...
- „ействительно, на редкость гадкое. Љ тому же перевранное. …сли вы
цитируете —ернышевского, то он, кажетсЯ, называл их новыми людьми.
- ‚озможно. Ќо вопрос тем не менее остаетсЯ - почему одни устремлЯютсЯ,
так сказать, к новому, а другие так и остаютсЯ выЯснЯть несуществующие
отношениЯ с тенЯми угасшего мира...
- Ђ вот это великолепно. Џочти Ѓальмонт.
- …ще раз спасибо. Ћтвет, на мой взглЯд, очень прост. Ѓоюсь даже, что
вам он покажетсЯ примитивным. Ќачну издалека. ‚ жизни человека, страны,
культуры и так далее постоЯнно происходЯт метаморфозы. €ногда они растЯнуты
во времени и незаметны, иногда принимают очень резкие формы - как сейчас. €
вот именно отношение к этим метаморфозам определЯет глубинную разницу между
культурами. Ќапример, Љитай, от которого вы без ума...
- ‘ чего вы это взЯли? - спросил Я, чувствуЯ, как за моей спиной
сжимаютсЯ туго стЯнутые рукавами кулаки.
- ’ак вот же ваше дело, - сказал ’имур ’имурович, поднимаЯ со стола
самую толстую папку. - Љак раз его перелистывал.
Ћн бросил папку назад.
- „а, Љитай. …сли вы вспомните, то все их мировосприЯтие построено на
том, что мир деградирует, двигаЯсь от некоего золотого века во тьму и
безвременье. „лЯ них абсолютный эталон осталсЯ в прошлом и любые новшества
ЯвлЯютсЯ злом - в силу того, что уводЯт от этого эталона еще дальше.
- Џростите, - сказал Я, - это вообще свойственно человеческой культуре.
ќто присутствует даже в Языке. Ќапример, в английском. Њы, что называетсЯ,
descendants of the past. ќто слово обозначает движение вниз, а не подъем. Њы
не ascendants.
- ‚озможно, - сказал ’имур ’имурович. - €з иностранных Я знаю только
латынь. Ќо важно здесь другое. Љогда такой тип сознаниЯ воплощаетсЯ в
отдельной личности, человек начинает воспринимать свое детство как некий
потерЯнный рай. ‚озьмите хотЯ бы Ќабокова. ќта его бесконечнаЯ рефлексиЯ по
поводу первых лет жизни - классический пример того, о чем Я говорю. €
классический пример выздоровлениЯ, переориентации сознаниЯ на реальный мир -
это та, Я бы сказал, контрсублимациЯ, которую он мастерски осуществил,
трансформировав свою тоску по недостижимому и, может быть, никогда не
существовавшему раю в простую, земную и немного грешную страсть к
девочке-ребенку. •отЯ с первого...
- Џростите, вы о каком Ќабокове? - перебил Я, - о лидере
конституционных демократов?
’имур ’имурович с подчеркнутым терпением улыбнулсЯ.
- Ќет, - сказал он, - Я о его сыне.
- ќто о ‚овке из ’енишевского? ‚ы что, его тоже взЯли? Ќо ведь он же в
Љрыму! € причем тут девочки? —то вы несете?
- •орошо, хорошо. ‚ Љрыму, - сказал ’имур ’имурович. - ‚ Љрыму. Њы
говорили не о Љрыме, а о Љитае. € речь у нас шла о том, что длЯ классической
китайской ментальности любое движение вперед будет деградацией. Ђ есть
другой путь - тот, по которому всю свою историю идет …вропа, что бы вы там
не говорили о Языке. ’от путь, на который уже столько лет пытаетсЯ встать
ђоссиЯ, вновь и вновь совершаЯ свой несчастный алхимический брак с ‡ападом.
- ‡амечательно.
- ‘пасибо. ‡десь идеал мыслитсЯ не как оставшийсЯ в прошлом, а как
потенциально существующий в будущем. € это сразу же наполнЯет существование
смыслом. Џонимаете? ќто идеЯ развитиЯ, прогресса, движениЯ от менее
совершенного к более совершенному. ’о же самое происходит на уровне
отдельной личности, даже если этот индивидуальный прогресс принимает такие
мелкие формы, как, скажем, ремонт квартиры или смена одного автомобилЯ
другим. ќто дает возможность жить дальше. Ђ вы не хотите платить за это
"дальше". Њетафорический бык, о котором мы говорили, носитсЯ по вашей душе,
сокрушаЯ все на своем пути, именно потому, что вы не готовы отдатьсЯ
реальности. ‚ы не хотите выпустить быка на свободу. ‚ы презираете те позы,
которые времЯ повелевает нам принЯть. € именно в этом причина вашей
трагедии.
- ‚се, что вы говорите, конечно, интересно, но слишком запутанно, -
сказал Я, покосившись на военного у стены. - € потом, у менЯ затекли руки. Ђ
что касаетсЯ прогресса, то Я могу вам коротко объЯснить, что это такое на
самом деле.
- ‘делайте милость.
- Ћчень просто. …сли сказать все то, о чем вы говорили, короче, то
выйдет, что некоторые люди приспосабливаютсЯ к переменам быстрее, чем
другие, и все. Ђ вы когда-нибудь задавались вопросом, почему эти перемены
вообще происходЯт?
’имур ’имурович пожал плечами.
- ’ак Я вам скажу. ‚ы, надеюсь, не будете спорить с тем, что чем
человек хитрее и бессовестнее, тем легче ему живетсЯ?
- Ќе буду.
- Ђ легче ему живетсЯ именно потому, что он быстрее приспосабливаетсЯ к
переменам.
- „опустим.
- ’ак вот, существует такой уровень бессовестной хитрости, милостивый
государь, на котором человек предугадывает перемены еще до того, как они
произошли, и благодарЯ этому приспосабливаетсЯ к ним значительно быстрее
всех прочих. Ѓольше того, самые изощренные подлецы приспосабливаютсЯ к ним
еще до того, как эти перемены происходЯт.
- Ќу и что?
- Ђ то, что все перемены в мире происходЯт исключительно благодарЯ этой
группе наиболее изощренных подлецов. Џотому что на самом деле они вовсе не
предугадывают будущее, а формируют его, переползаЯ туда, откуда, по их
мнению, будет дуть ветер. Џосле этого ветру не остаетсЯ ничего другого,
кроме как действительно подуть из этого места.
- Џочему это?
- Ќу как же. џ же ведь вам объЯснил, что говорю о самых гнусных,
пронырливых и бесстыдных подлецах. ’ак неужели вы думаете, что они не сумеют
убедить всех остальных, что ветер дует именно оттуда, куда они переползли?
’ем более, что ветер, о котором идет речь, дует только внутри этой идиомы...
Ќо Я что-то слишком долго говорю. Џо правде сказать, Я был намерен молчать
до самого расстрела.
‚оенный у стены крЯкнул и со значением посмотрел на ’имура ’имуровича.
- џ вас не познакомил, - сказал ’имур ’имурович. - ќто полковник
‘мирнов, военный психиатр. Ћн здесь по другому поводу, но вашим случаем тоже
заинтересовалсЯ.
- Ћчень польщен, полковник, - сказал Я, наклонЯЯ голову.
’имур ’имурович наклонилсЯ над телефоном и нажал какую-то кнопку.
- ‘онечка, пожалуйста, четыре кубика, как обычно, - сказал он в трубку.
- ЏрЯмо у менЯ, пока он в рубашке. „а, а потом сразу в палату.
Џовернувшись ко мне, ’имур ’имурович сокрушенно вздохнул и почесал
бороду.
- Џока нам придетсЯ продолжить фармакологический курс, - сказал он. - џ
вам скажу честно, что рассматриваю это как свое поражение - пусть маленькое,
но все же поражение. џ считаю, что хороший психиатр должен избегать лекарств
- они... Ќу как это вам объЯснить... Љак косметика. Ќе решают проблем, а
только прЯчут их от постороннего глаза. Ќо в вашем случае не могу придумать
ничего другого. ‚ы должны сами прийти мне на помощь. ‚едь чтобы спасти
тонущего, недостаточно протЯнуть руку - надо, чтобы он в ответ подал свою.
‘зади открылась дверь, и Я услышал тихие шаги за спиной. ЊЯгкие женские
пальцы взЯли менЯ за плечо, и Я почувствовал, как холодное маленькое жало,
пройдЯ сквозь ткань смирительной рубашки, впилось мне в кожу.
- Љстати, - зЯбко потираЯ руки, сказал ’имур ’имурович, - хочу
заметить, что на дурдомовской фене расстрелом называют не то, что мы колем
вам, - то есть обычную смесь аминазина с первитином, а так называемый
сульфазиновый крест, то есть четыре инъекции в... ‚прочем, надеюсь, что до
этого у нас не дойдет.
џ не повернул головы, чтобы посмотреть на женщину, делавшую мне укол. џ
глЯдел на расчлененного сине-красно-белого человека на плакате, и когда он
тоже начал глЯдеть на менЯ, улыбатьсЯ и подмигивать, откуда-то издалека
донессЯ голос ’имура ’имуровича:
- „а, прЯмо в палату. Ќет, мешать он не будет. ‚се-таки какое-то
воздействие... Ћн ведь и сам скоро будет сидеть на этом стуле.
—ьи-то руки (кажетсЯ, это опЯть были †ербунов и Ѓарболин) сдернули с
менЯ рубашку, поднЯли за руки и, как мешок с песком, переложили на что-то
вроде носилок. ‡атем перед моими глазами мелькнул дверной косЯк, и мы
оказались в коридоре.
Њое онемевшее тело перемещалось вдоль высоких белых дверей с номерами,
а сзади раздавались искаженные голоса и смех переодетых матросов - кажетсЯ,
они бесстыдно обсуждали женщин. Џотом Я увидел склоненное надо мной лицо
’имура ’имуровича - оказываетсЯ, он шел рЯдом.
- ‚ы, Џетр, конечно, не Џушкин, но все же мы решили вернуть вас в
третье отделение, - сказал он и довольно засмеЯлсЯ. - ’ам сейчас еще четыре
человека, так что с вами будет пЯть. ‚ы знаете, что такое групповаЯ терапиЯ
по профессору Љанашникову? ’о есть по мне?
- Ќет, - с трудом промычал Я.
Њелькание дверей перед глазами стало непереносимым, и Я закрыл глаза.
- ѓоворЯ по-простому, это совместнаЯ борьба больных за выздоровление.
Џредставьте себе, что ваши проблемы на времЯ становЯтсЯ коллективными, то
есть каждый из участников сеанса в течение некоторого срока разделЯет ваше
состоЯние. ’ак сказать, отождествлЯетсЯ с вами. Љак вы думаете, к чему это
приведет?
џ молчал.
- Ћчень просто, - продолжал ’имур ’имурович. - Џосле того как сеанс
заканчиваетсЯ, возникает эффект отдачи - совместный выход участников из
состоЯниЯ, только что переживавшегосЯ ими как реальность. ќто, если хотите,
использование свойственного человеку стадного чувства в медицинских целЯх.
’е, кто участвует в сеансе вместе с вами, могут проникнутьсЯ вашими идеЯми и
настроениЯми на некоторое времЯ, но, как только сеанс кончаетсЯ, они
возвращаютсЯ к своим собственным маниЯм, оставлЯЯ вас в одиночестве. € в эту
секунду - если удаетсЯ достичь катарсического выхода патологического
психоматериала на поверхность - пациент может сам ощутить относительность
своих болезненных представлений и перестать отождествлЯтьсЯ с ними. Ђ от
этого до выздоровлениЯ уже совсем близко.
џ слабо понимал смысл его слов - если допустить, что он был. Ќо кое-что
все же застревало в моем сознании. “кол действовал все сильнее - Я уже
ничего не видел вокруг, мое тело практически потерЯло чувствительность, а
душа погрузилась в тЯжелое и тупое безразличие. ‘амым неприЯтным в нем было
то, что оно словно бы овладело не мной, а каким-то другим человеком, в
которого менЯ превратил впрыснутый мне препарат. Ђ этого другого человека,
как Я с ужасом ощутил, и в самом деле можно было вылечить.
- Љонечно можно, - подтвердил ’имур ’имурович. - € вылечим, не
сомневайтесь. ‚ообще, гоните от себЯ само это понЯтие - "сумасшедший дом".
‚оспринимайте это просто как интересное приключение. ’ем более что вы
литератор. џ тут порой такое слышу, что прЯмо тЯнет записать. ‚от сейчас,
например. ‚ вашей палате будет крайне интересное событие - групповой сеанс с
Њарией. ‚ы ведь помните, о ком Я говорю?
џ отрицательно покачал головой.
- Ќу конечно, конечно, - сказал он. - ‚се равно случай весьма
интересный. џ бы сказал, просто-таки шекспировскаЯ психодрама. ‘толкновение
таких разных на первый взглЯд объектов сознаниЯ, как мексиканскаЯ мыльнаЯ
опера, голливудский блокбастер и неокрепшаЯ русскаЯ демократиЯ. ‡наете эти
мексиканские телесериалы "Џросто ЊариЯ"? ’оже не помните? ЏонЯтно. Љороче,
считает себЯ героиней, этой самой Њарией. Ѓыло бы самым банальным случаем,
если бы не подсознательное отождествление с ђоссией плюс комплекс Ђгамемнона
с анальной динамикой. Љороче, прЯмо по моему профилю - раздвоение ложной
личности.
Ћ Ѓоже, подумал Я, какие длинные у них коридоры.
- ‚ы, конечно, будете не в состоЯнии принЯть полноценное участие в
сеансе, - продолжал голос ’имура ’имуровича, - так что можете спать. Ќо не
забывайте, что в скором времени вам предстоит стать рассказчиком самому.
ЉажетсЯ, мы въехали в какую-то комнату - заскрипела дверь, и Я услышал
обрывок смолкшего разговора. ’имур ’имурович поздоровалсЯ с темнотой, и ему
ответило несколько голосов. ЊенЯ тем временем переложили на невидимую
кровать, подоткнули под мою голову подушку и накинули сверху одеЯло.
Ќекоторое времЯ Я прислушивалсЯ к долетавшим до менЯ фразам (’имур ’имурович
объЯснЯл каким-то людЯм, почему менЯ так долго не было), а потом полностью
отключилсЯ от происходЯщего, потому что менЯ посетила одна чрезвычайно
знаменательнаЯ галлюцинациЯ личного характера.
Ќе знаю, сколько времени Я провел наедине с совестью, - в какой-то
момент мое внимание привлек монотонный голос ’имура ’имуровича.
- ‚нимательно глЯдите на этот шарик, ЊариЯ. ‚ы совершенно спокойны.
…сли вы ощущаете во рту сухость, это объЯснЯетсЯ действием введенного вам
препарата и скоро пройдет. ‚ы слышите менЯ?
- „а, - ответил голос, который показалсЯ мне больше похожим на высокий
мужской, чем на низкий женский.
- Љто вы?
- ЊариЯ, - ответил голос.
- Љак ваша фамилиЯ?
- Џросто ЊариЯ.
- ‘колько вам лет?
- „ают восемнадцать, - ответил голос.
- ‚ы знаете, где вы находитесь?
- ‡наю. ‚ больнице.
- Ђ почему вы здесь оказались?
- Ћт удара, почему же еще. ЌепонЯтно, как Я вообще в живых осталась. џ
и подумать не могла, что он такой человек.
- Ћбо что же вы ударились?
- Ћб Ћстанкинскую телебашню.
- ‚от как. Ђ как это произошло?
- „олго рассказывать.
- Ќичего, - сказал ’имур ’имурович ласково, - мы не спешим никуда. ‚ы
расскажите, а мы послушаем. ‘ чего все началось?
- Ќачалось с того, что Я пошла погулЯть по набережной.
- Ђ где вы были до этого?
- „о этого Я нигде не была.
- •орошо, продолжайте.
- Ќу чего. €ду Я, значит, иду - а вокруг дым какой-то. € чем дальше
иду, тем его больше...
џ вдруг заметил, что чем дальше Я вслушиваюсь в долетающие до менЯ
слова, тем тЯжелее доходит до менЯ их смысл. Ѓыло такое ощущение, что этот
смысл привЯзан к ним на веревках, и эти веревки становЯтсЯ все длиннее и
длиннее. џ не успевал за разговором, но это было не важно, потому что
одновременно Я стал видеть некое подобие зыбкой картинки - набережную,
затЯнутую клубами дыма и идущую по ней женщину с широкими мускулистыми
плечами, больше похожую на переодетого мужика. џ знал, что ее зовут ЊариЯ, и
мог одновременно видеть ее и смотреть на мир ее глазами. ‚ следующую минуту
Я понЯл, что каким-то образом воспринимаю все ее мысли и чувства: думала она
о том, что, как ни крути, прогулка не получаетсЯ, потому что солнечное утро,
в самом начале которого она поЯвилась в страдающем мире, сменилось черт
знает чем. € произошло это так плавно, что она даже не заметила, как это
случилось.
‘начала в воздухе запахло гарью, и ЊариЯ решила, что где-то жгут
опавшие листьЯ. Џотом к этому запаху примешалась вонь горелой резины, а
дальше на нее стали наплывать волны похожего на туман дыма, который
становилсЯ гуще и гуще, пока не скрыл вокруг все, кроме чугунного ограждениЯ
набережной и нескольких метров окружающего пространства.
‚скоре Њарии стало казатьсЯ, что она идет по длинному залу
художественной галереи, - сегменты окружающего мира, которые времЯ от
времени поЯвлЯлись из окутавшей мир мглы, своей затасканной обыденностью
очень походили на объекты актуального искусства. …й навстречу выплывали
таблички с надписью "обмен валюты", изрезанные перочинными ножами скамейки и
огромное количество пустых банок, свидетельствовавших о том, что новое
поколение в своей массе выбирает все-таки пиво.
€з дыма выныривали и опЯть нырЯли в него какие-то беспокойные люди с
автоматами в руках. Ћни делали вид, что не замечают Њарию, и она платила им
тем же. € без них было достаточно тех, кто помнил и думал о ней. ‘колько их
было - миллионы? „есЯтки миллионов? ЊариЯ точно не знала их числа, но была
уверена, что если бы все сердца, в которых ее прописала судьба, ударили бы в
унисон, то их слившийсЯ шум оказалсЯ бы гораздо громче, чем оглушительные
взрывы за рекой.
ЊариЯ оглЯнулась и сощурила свои лучистые глаза, пытаЯсь понЯть, в чем
дело.
ѓде-то неподалеку - где именно, видно не было из-за дыма - времЯ от
времени раздавалсЯ грохот, и вслед за каждым его раскатом доносилсЯ собачий
лай и шум множества голосов, как бывает на стадионе после гола. ЊариЯ не
знала, что думать по этому поводу, - может быть, за рекой снимали кино,
может быть, новые русские разбирались, кто из них самый новый. Џоскорей бы
уж поделили все, подумала она со вздохом, а то сколько еще молодых красивых
ребЯт упадет на асфальт и зальет его кровью из пробитого сердца.
ЊариЯ стала думать о том, как облегчить невыносимое бремЯ этой жизни
всем тем, кто Ѓог знает зачем корчитсЯ сейчас в черных клубах дыма,
закрывших небо и солнце. …й в голову приходили Ясные, светлые,
незамысловатые образы - вот она, в простом платье, входит в скромную
квартиру, прибранную длЯ такого случаЯ хозЯевами. Ђ вот и сами хозЯева -
сидЯт за столом возле самовара и влюбленно смотрЯт на нее, и она знает, что
ничего не нужно говорить, нужно просто сидеть напротив и ласково глЯдеть на
них, по возможности не обращаЯ вниманиЯ на стрекочущую камеру. €ли так:
больничнаЯ палата, перебинтованные люди, лежащие на неудобных койках, и ее
изображение, висЯщее на стене в таком месте, чтобы видно было всем - с коек
смотрЯт на нее и на времЯ забывают о своих бедах и болЯх...
‚се это было прекрасно, но она смутно понимала, что этого недостаточно
- нет, в этом мире нужна была сила, суроваЯ и непреклоннаЯ, способнаЯ, если
надо, противостоЯть злу. Ќо где взЯть эту силу? € какой она должна быть?
ЊариЯ не знала ответа на эти вопросы, но чувствовала, что именно длЯ этого
она и идет сейчас по набережной в этом источающем страдание городе.
Џорыв ветра на секунду разогнал окруживший ее дым, и на Њарию упал
солнечный луч. Ћна заслонилась от него ладонью и вдруг понЯла, где искать
ответ - конечно же, он был в тех бесчисленных сердцах и умах, которые
призвали ее сюда и заставили воплотитьсЯ на этой дымной набережной. ‚се они
как бы сливались в один океан сознаниЯ, через миллионы глаз глЯдЯщий на
телеэкран, и весь этот океан был открыт ее взору. Ћна оглЯдела его и сначала
не увидела ничего, что могло бы помочь. Ќет, конечно, в этом океане сознаниЯ
была представлена всепобеждающаЯ сила, и в большинстве случаев - примерно
одинаково, так что складывалсЯ некий общий образ: молодой человек с
небольшой головой и широкими плечами, в двубортном малиновом пиджаке,
стоЯщий, широко расставив ноги, у длинного приземистого автомобилЯ. ќтот
автомобиль был очень смутным и как бы размазанным в воздухе, потому что все
те, чьи души видела ЊариЯ, представлЯли на его месте разные модели. ’о же
касалось и лица молодого человека - оно было очень приблизительным, только
прическа, чуть кудрЯвый каштановый ежик, получилась немного четче. ‡ато
пиджак прорисовалсЯ с чрезвычайной отчетливостью, и можно было бы даже, чуть
напрЯгшись, прочесть надписи на золотых пуговицах. Ќо ЊариЯ не стала этого
делать. „ело ведь было не в том, что написано на пуговицах, а в том, как эту
всепобеждающую силу соединить с ее кроткой любовью.
ЊариЯ остановилась и оперлась на одну из гранитных тумб, разделЯвших
чугунные решетки ограды. Ќужно было снова искать ответ в доверившихсЯ ей
умах и душах, но в этот раз - ЊариЯ знала это совершенно точно - усредненные
мысли не годились. Ќадо было...
"„олжна же там быть хоть одна умнаЯ баба", - подумала она.
€ эта умнаЯ баба почти сразу нашлась. ЊариЯ не знала, как ее зовут, кто
она и даже как она выглЯдит, - мелькнули только на секунду высокие книжные
шкафы, заваленный бумагами стол с пишущей машинкой и висЯщаЯ над ним
фотографиЯ человека с чудовищными вьющимисЯ усами и мрачным взглЯдом - все
это было дрожащим, искривленным и черно-белым, словно ЊариЯ видела это
изнутри совсем старого телевизора с экраном не больше сигаретной пачки,
который к тому же стоЯл не в центре комнаты, а где-то в углу. Ќо зрительные
образы исчезли слишком быстро, чтобы ЊариЯ успела задуматьсЯ над увиденным,
а потом на смену им пришли мысли.
ЊариЯ не понЯла почти ничего из того вихрЯ понЯтий, который ей
открылсЯ; к тому же этот вихрь был каким-то затхлым и мрачным, словно волна
пыли, котораЯ поднимаетсЯ, когда из чулана выпадает стараЯ ширма. ЊариЯ
заключила, что имеет дело с сильно замусоренным и не вполне нормальным
сознанием, и, когда все кончилось, испытала большое облегчение. “лов,
оставшийсЯ в розовой пустоте ее души, состоЯл из не до конца Ясных слов.
‘лова были такие: "прекраснаЯ дама" (здесь было понЯтно, о ком идет речь),
"незнакомка" (тоже), потом мерцало слово "†ених" (почему-то с большой
буквы), потом слово "ѓость" (тоже с большой), дальше висело непонЯтное
словосочетание "алхимический брак", а за ним - что-то совсем темное: "отдых
напрасен, стучу в ворота". Ќа этом мысли кончались - после них еще раз
мелькнула фотографиЯ человека с исступленным взглЯдом и длинными висЯчими
усами, больше похожими на растущую прЯмо из-под носа бороду.
Ћна растерЯно оглЯделась по сторонам. Џо-прежнему вокруг был главным
образом дым. ЊариЯ подумала, что, может быть, где-то рЯдом находЯтсЯ ворота,
в которые надо постучать, и сделала несколько робких шагов во мглу. —ернота
сразу же обступила ее со всех сторон, ей стало страшно, и она выскочила
назад на набережную, где все-таки было немного света.
"„а и если постучать, - подумала она, - разве ж кто откроет?"
‘зади раздалось урчание автомобильного мотора. ЊариЯ прижалась к
ограждению набережной и с опаской стала ожидать, что поЯвитсЯ из дыма.
Џрошло несколько секунд, и мимо нее медленно проплыла длиннаЯ чернаЯ машина,
"—айка", украшеннаЯ разноцветными лентами, - это был, как она понЯла,
свадебный экипаж. Њашина была забита сосредоточенно молчащими людьми; из ее
окон торчало несколько автоматных стволов, а на крыше блестели два желтых
кольца, побольше и поменьше.
ЊариЯ проводила "—айку" взглЯдом и хлопнула себЯ ладошкой по лбу. Ќу
конечно, понЯла она. „а. €менно так. „ва соединенных кольца, †ених, ѓость,
‘понсор. Ђлхимический брак - правда, непонЯтно, что это такое -
алхимический, но, в случае чего, адвокат у нее хороший. ЊариЯ покачала
головой и улыбнулась. Љак она могла столько времени не видеть самого
простого, самого главного? € о чем она вообще думала?
Ћна оглЯделась, примерно сориентировалась по сторонам света и протЯнула
руки на запад (каким-то образом было Ясно, что †ених поЯвитсЯ оттуда).
- Џриди! - молитвенно прошептала она и сразу почувствовала некое новое
присутствие, поЯвившеесЯ в мире.
’еперь осталось только дождатьсЯ встречи. Ћна побежала вперед, с
радостью чувствуЯ, как расстоЯние между ней и †енихом сокращаетсЯ, - он, как
она уже знала, шел ей навстречу по этой же самой набережной, но, в отличие
от нее, не спешил, потому что спешить было не в его характере.
—удом перескочив через неожиданно поЯвившийсЯ из дыма открытый
канализационный люк, ЊариЯ замедлила шаг и стала лихорадочно шарить по
карманам. …й в голову пришло, что у нее с собой нет ни зеркальца, ни
косметички. Ќа миг ее охватило отчаЯние - она даже стала вспоминать, не было
ли на пути какой-нибудь лужи, где можно было бы увидеть свое отражение. Ќо
отчаЯние рассеЯлось так же быстро, как поЯвилось, - ЊариЯ вспомнила, что
может предстать перед †енихом такой, какой пожелает.
Ћна некоторое времЯ размышлЯла. Џусть он увидит совсем молодую девушку,
решила она, с двумЯ рыжими косичками, веснушчатым лицом и... и... Ќужна была
какаЯ-нибудь милаЯ деталь, какаЯ-нибудь наивнаЯ черточка - сережки?
ЃейсбольнаЯ кепка? Ћставалось совсем мало времени, и в последний момент
ЊариЯ украсила себЯ Ярко-розовыми наушниками, которые как бы продолжали
горЯщий на ее щеках румЯнец. Џосле этого она поднЯла глаза и стала смотреть
вперед.
‚переди, в рваных лоскутах дыма, мелькнуло что-то металлическое и сразу
скрылось. Џотом поЯвилось чуть ближе и опЯть скрылось во мгле. ‚друг порыв
ветра отогнал дым в сторону, и ЊариЯ увидела высокую сверкающую фигуру,
медленно идущую ей навстречу. Ћдновременно она заметила - или это показалось
ей, - что с каждым шагом этой фигуры землЯ чуть содрогаетсЯ. Њеталлический
человек был намного выше ее ростом, и его бесстрастно-красивое лицо не
выражало абсолютно никаких чувств. Њарии стало страшно, и она попЯтилась
назад - она помнила, что где-то у нее за спиной осталсЯ открытый люк, но не
могла оторвать взглЯда от металлического торса, надвигавшегосЯ на нее, как
нос огромного ледокола на льдину.
‚ тот момент, когда она уже готова была закричать, с металлическим
человеком произошла удивительнаЯ трансформациЯ. ‘начала на его сверкающих
лЯжках поЯвились полосатые трусы очень домашнего вида, потом белаЯ майка,
затем его тело приобрело нормальный цвет загорелой человеческой кожи и сразу
же вслед за этим облеклось в канареечные брюки, рубашку с полосатым
галстуком и дивной красоты малиновый двубортный пиджак с золотыми
пуговицами. ’олько тут ЊариЯ успокоилась. Ќо малиновый пиджак радовал ее
глаза совсем недолго - он скрылсЯ под возникшим сверху длинным серым плащом.
Ќа ногах ѓостЯ поЯвились черные туфли, а на лице - черные зеркальные очки.
‚олосы застыли в рыжеватом ежике, и ЊариЯ с радостным замиранием сердца
узнала в †енихе Ђрнольда варценеггера - да это, как она сразу же понЯла, и
не мог быть никто другой.
Ћн стоЯл перед ней и молча глЯдел на нее квадратными черными стеклами;
на его губах играла еле заметнаЯ улыбка. ЊариЯ увидела свое отражение в его
очках и поправила наушники.
- Ћ дева ЊариЯ, - тихо сказал варценеггер.
Ћн говорил без выражениЯ, гулким, но приЯтным голосом.
- Ќет, милый, - сказала ЊариЯ, загадочно улыбаЯсь и поднимаЯ сложенные
руки к груди, - просто ЊариЯ.
- Џросто ЊариЯ, - повторил варценеггер.
- „а, - сказала ЊариЯ. - Ђ ты Ђрнольд?
- Sure, - сказал варценеггер.
ЊариЯ открыла рот, чтобы что-то сказать, но вдруг выЯснилось, что
сказать ей совершенно нечего. варценеггер все так же молча смотрел на нее и
улыбалсЯ. ЊариЯ потупилась и покраснела, и тогда варценеггер ласковым, но
непреодолимо сильным движением развернул ее и повел рЯдом с собой. ЊариЯ
поднЯла на него глаза и улыбнулась своей знаменитой глуповато-загадочной
улыбкой. варценеггер положил ей руку на плечо. ЊариЯ чуть просела под ее
тЯжестью, и тут же из памЯти выплыла неожиданнаЯ картина - ‹енин, несущий
бревно на субботнике. Ќа картине над плечом ‹енина был виден только край
бревна, и ЊариЯ подумала, что, может быть, на самом деле это было не бревно,
а рука некоего могущественного существа, на которое ‹енин мог только
коситьсЯ с беззащитной улыбкой, как сейчас она на варценеггера. ‚ следующий
момент ЊариЯ понЯла, что думает нечто совершенно неуместное, и вымела все
это прочь из головы.
варценеггер повернул к ней лицо.
- “ тебЯ очи, - монотонно сказал он, - как с полотна Ђйвазовского.
ЊариЯ от неожиданности вздрогнула. ’аких слов она не ждала, и
варценеггер, видимо, понЯл это сразу. Ђ дальше произошло нечто странное -
или, может быть, не произошло на самом деле, а только почудилось Њарии: по
темным очкам варценеггера изнутри замелькали какие-то чуть заметные красные
буквы, как это бывает на бегущей строке, и одновременно что-то тихо
заверещало в его голове, словно там включилсЯ компьютерный хард-диск. ЊариЯ
испуганно отшатнулась, но тут же вспомнила, что варценеггер, так же как и
она, - существо условное и соткан из тысЯч русских сознаний, думающих в эту
секунду о нем, а мысли по его поводу у людей могли быть самыми разными.
варценеггер поднЯл перед собой свободную руку и пошевелил в воздухе
пальцами, подыскиваЯ подходЯщие слова.
- Ќет, - сказал он наконец, - у тебЯ не глаза, а жемчужины!
ЊариЯ прильнула к нему и доверчиво посмотрела на него снизу вверх.
варценеггер втЯнул подбородок в шею, словно длЯ того чтобы ЊариЯ не
заглЯнула ему под очки.
- ’ут много дыма, - сказал он, - зачем мы идем по этой набережной?
- Ќе знаю, - ответила ЊариЯ.
варценеггер развернулсЯ и повел ее прочь от решетки прЯмо сквозь дым.
—ерез несколько шагов Њарии стало страшно, потому что дым стал таким
плотным, что видно уже не было ничего, даже варценеггера, - разглЯдеть
можно было только ту часть его руки, котораЯ обнимала ее плечо.
- Ћткуда столько дыма? - спросила ЊариЯ. - ‚едь вроде и не горит
ничего.
- ‘и-ќн-ќн, - ответил варценеггер.
- —то, они что-то жгут?
- Ќет, - сказал варценеггер. - Џоказывают.
Ђга, понЯла ЊариЯ, наверно, все те, кто думает про нее и варценеггера,
смотрЯт сейчас ‘и-ќн-ќн, а ‘и-ќн-ќн показывает какой-то дым. Ќо как уже
долго, однако.
- Ќичего, - сказал невидимый варценеггер. - ‘коро кончитсЯ.
Ќо дым никак не кончалсЯ, а они уходили все дальше и дальше от
набережной. Њарии вдруг пришло в голову, что вместо варценеггера рЯдом с
ней уже несколько минут может идти кто-то другой - ну хотЯ бы тот, кто
обнимал ‹енина на субботнике, - и эта мысль так ее напугала, что она
машинально поправила наушники и включила музыку. Њузыка была странной и
какой-то рубленой - то начинали сладко петь о любви гитары и трубы, то вдруг
раздавалсЯ протЯжный электронный вой, очень похожий на волчий. Ќо все же это
было лучше, чем слышать только далекие взрывы и неЯсную мешанину
человеческих голосов.
‚друг из дыма прЯмо на Њарию вылетела какаЯ-то фигура и сильно пихнула
ее в грудь. ЊариЯ вскрикнула и увидела перед собой человека в пЯтнистой
одежде, с автоматом в руке. —еловек поднЯл глаза на Њарию, открыл было рот,
но тут варценеггер снЯл свою руку с плеча Њарии, взЯл человека за голову,
несильно крутанул ее вбок и отбросил обмЯкшее тело за пределы видимости. …го
рука вернулась на плечо Њарии, и ЊариЯ прижалась к его литому торсу.
- Ђх, мужчины, мужчины, - тихо проворковала она.
„ым стал понемногу рассеиватьсЯ. ЊариЯ опЯть стала видеть лицо
варценеггера, а потом и все его большое тело, спрЯтанное, как памЯтник
перед открытием, под светло-серым покрывалом плаща.
- Ђрнольд, - спросила она, - а куда мы идем?
- ђазве ты не знаешь? - сказал варценеггер .
ЊариЯ покраснела и потупилась.
"—то же это все-таки такое - алхимический брак? - подумала она. - € не
будет ли мне больно? ‚ смысле - потом? ‚едь уже столько раз бывало".
Ћна поднЯла на него глаза и увидела на его щеках прославленные Ямочки -
варценеггер улыбалсЯ. ЊариЯ закрыла глаза и, не верЯ своему счастью, пошла
туда, куда ее направлЯла рука, лежавшаЯ на ее плече.
Љогда варценеггер остановилсЯ, она открыла глаза и увидела, что дыма
вокруг почти не осталось. Ћни стоЯли на незнакомой улице, между старых
домов, облицованных гранитом. “лица была пустынной, только вдалеке, там, где
за полосой дыма осталась набережнаЯ, бессмысленно суетились согбенные
фигурки с автоматами. варценеггер как-то странно мЯлсЯ на месте - Њарии
показалось, что его грызут сомнениЯ непонЯтной природы, и она испуганно
подумала, что эти сомнениЯ могут касатьсЯ ее.
"‘рочно нужно сказать что-нибудь романтическое, - подумала она. - Ђ
что, собственно, сказать? „а не важно".
- ‡наешь, Ђрнольд, - заговорила она, прижимаЯсь к его боку, - мне
вдруг... џ не знаю, может быть, это покажетсЯ тебе глупым... Ќо ведь Я могу
быть с тобой искренней?
- Љонечно, - сказал варценеггер, поворачиваЯ к ней черные стекла.
- Љогда Я рЯдом с тобой, мне так хочетсЯ взлететь ввысь! Њне кажетсЯ,
что небо совсем близко!
варценеггер поднЯл голову и посмотрел вверх.
Њежду полосами дыма действительно виднелось Ярко-голубое небо - нельзЯ
было сказать, что оно особенно близко, но и далеким его назвать тоже было
нельзЯ.
"Ђх, - подумала ЊариЯ, - ну что Я только несу".
Ќо останавливатьсЯ было уже поздно.
- Ђ ты, Ђрнольд, - ты хотел бы взлететь ввысь?
варценеггер секунду подумал.
- •отел бы, - сказал он.
- Ђ ты возьмешь менЯ с собой? ‚едь Я... - ЊариЯ застенчиво улыбнулась,
- ведь Я такаЯ земнаЯ.
варценеггер подумал еще секунду.
- O.K, - сказал он. - џ возьму тебЯ ввысь.
Ћн осмотрелсЯ по сторонам, словно пытаЯсь найти вокруг какие-то только
ему ведомые ориентиры, - и, видимо, нашел их, потому что решительно схватил
Њарию под руку и потащил ее вперед. ЊариЯ поразилась такому быстрому
переходу от поэтической абстракции к действиЯм, но сразу же подумала, что
именно так и должен поступать настоЯщий мужчина.
варценеггер поволок ее вдоль длинного сталинского дома. —ерез
несколько шагов ЊариЯ приноровилась к его быстрой поступи и затрусила рЯдом,
держась за рукав его плаща. Ћна чувствовала, что стоит ей сбавить шаг, и
рука варценеггера из галантно предоставленной ей точки опоры превратитсЯ в
стальной рычаг, который безжалостно потащит ее по мостовой, и эта мысль
отчего-то наполнЯла ее беспредельным счастьем, которое возникало в самом
низу живота и теплыми волнами растекалось по телу.
„ойдЯ до конца зданиЯ, варценеггер повернул в похожую на триумфальную
арку подворотню. Љогда они оказались во дворе, Њарии показалось, что они
перенеслись в какой-то другой город. ‡десь стоЯла ничем не нарушаемаЯ
утреннЯЯ тишина; никакого дыма вокруг не было, и трудно было даже поверить,
что где-то совсем рЯдом мечутсЯ озабоченные люди с автоматами.
варценеггер определенно знал, куда он ведет Њарию. Ћни обогнули
маленькую детскую площадку с качелЯми и нырнули в лабиринт узких проходов
между ржавыми гаражами. ЊариЯ со сладким ужасом подумала, что где-нибудь
здесь, быстро и немного неловко, и произойдет алхимический брак, - как вдруг
проход вывел в пустое пространство, со всех сторон окруженное жестЯными
стенами разного цвета и высоты.
‚прочем, пространство было не совсем пустым. Џод ногами, как и
положено, валЯлись бутылки, еще была пара старых покрышек, мЯтаЯ дверь от
"‹ады" и большое количество разного квазимеханического мусора, который
всегда скапливаетсЯ возле гаражей.
Љроме того, был еще самолет.
Ћн занимал собой почти все свободное место, но ЊариЯ увидела его в
последнюю очередь - наверно, потому, что ее мозг несколько секунд
отфильтровывал поступающие из глаз сигналы как заведомую галлюцинацию. Њарии
стало страшно.
"Ћткуда здесь взЯтьсЯ самолету? - подумала она. - •отЯ, с другой
стороны, откуда здесь взЯтьсЯ варценеггеру? Ќо все равно, это очень
странно".
- —то это? - спросила она.
- €стребитель вертикального взлета и посадки "•арриер", - сказал
варценеггер, - модель "Ђ-4".
ЊариЯ увидела на его щеках прославленные Ямочки - варценеггер
улыбалсЯ. Ћна чуть нахмурила свои пушистые брови, и страх в ее душе сменилсЯ
ревностью к этому огромному насекомому из стекла и металла, который Явно
занимал в сердце варценеггера не меньше места, чем она сама.
варценеггер пошел к самолету. ЏоглощеннаЯ своими мыслЯми ЊариЯ не
сразу стронулась с места, и ее дернуло вперед, как будто варценеггер был
трактором, а она - наспех прицепленным сельскохозЯйственным агрегатом.
- Ќо ведь тут всего одно место, - сказала она, увидев под стеклЯнным
колпаком кабины спинку сиденьЯ.
- ќто не страшно, - сказал варценеггер, подхватил ее и одним легким
движением посадил на крыло.
ЊариЯ подтЯнула ноги и встала на косую дюралевую плоскость. Џодул
ветер, ее одежды затрепетали, и она подумала, что ей всегда удавались
романтические роли.
- Ђ ты? - спросила она.
Ќо варценеггер уже был в кабине - залез он удивительно быстро и ловко,
и ЊариЯ подумала, что это навернЯка монтаж или комбинированные съемки.
‚ысунув голову из кабины, он улыбнулсЯ и показал ей кольцо из соединенных
большого и указательного пальцев; ЊариЯ подумала, что может считать это
кольцо обручальным.
- ‘адись на фюзелЯж, - сказал варценеггер, - там, где кончаютсЯ
крыльЯ. Ќе бойсЯ. Џредставь себе, что это карусель. Џредставь, что ты сидишь
на лошадке.
- ’ы что, собираешьсЯ...
варценеггер кивнул.
…го черные очки смотрели Њарии прЯмо в душу, и она понЯла, что сейчас,
именно сейчас, решаетсЯ ее судьба. ќто, несомненно, был экзамен. †енщина,
достойнаЯ того, чтобы быть рЯдом со варценеггером, не могла оказатьсЯ
трусливым и пошлым существом, годным только длЯ вЯлых многосерийных интриг
на сексуально-бытовой почве. Ћна должна была быть способна встречать лицом к
лицу смертельную опасность и не выдавать своих чувств ничем, кроме улыбки.
ЊариЯ попробовала улыбнутьсЯ и почувствовала, что улыбка выходит немного
вЯлой.
- ЋтличнаЯ мысль, - сказала она. - Ђ Я не замерзну?
- Њы ненадолго, - сказал варценеггер. - ‘адись.
ЊариЯ пожала плечами, осторожно шагнула к фюзелЯжу, который рыбьим
позвоночником выпирал над плоскостью крыльев, и аккуратно присела на него.
- No, - сказал варценеггер. - Ђмазонкой ты будешь садитьсЯ тогда,
когда мы поедем на мое ранчо в Љалифорнии. Ђ сейчас сЯдь нормально. ‘дует.
ЊариЯ секунду колебалась.
- Ћтвернись, - сказала она.
варценеггер улыбнулсЯ левым углом рта и отвернулсЯ. ЊариЯ перекинула
ногу через дюралевый хребет и оседлала фюзелЯж. Њеталл под ней был холодным
и чуть влажным от росы; она привстала, чтобы подоткнуть под себЯ куртку, и
ей вдруг померещилось, что самые нежные части ее тела распластались на
угловатых бедрах лежащего на спине металлического человека - не то
поваленного ветром перемен „зержинского, не то какого-то адского робота. Ћна
вздрогнула, но эта короткаЯ галлюцинациЯ сразу же кончилась. Ќа смену пришло
ощущение, что она сидит на вынутой из холодильника сковородке. ЏроисходЯщее
нравилось ей все меньше и меньше.
- Ђрнольд, - позвала она, - а ты уверен, что нам надо это делать?
ќти слова она приберегала длЯ совсем других обстоЯтельств, но сейчас
они сами сорвались с Языка. варценеггер несколько секунд думал.
- ’ы же хотела ввысь, - сказал он. - Ќо если тебе страшно...
- Ќет, - переборов себЯ, сказала ЊариЯ, - мне ни капли не страшно.
Џросто Я создаю тебе столько хлопот.
- Ќикаких хлопот, - сказал варценеггер. - ‘ейчас будет очень шумно,
так что надень свои наушники. Љстати, а что ты слушаешь?
- "„жихад Љримсон", - сказала ЊариЯ, поправлЯЯ на ушах маленькие
розовые подушечки.
‹ицо варценеггера окаменело. …сли бы не ветер, шевеливший его
осветленные перекисью водорода волосы, ЊариЯ решила бы, что кто-то из
съемочной группы заменил настоЯщего варценеггера манекеном.
- —то случилось? - испуганно спросила она.
варценеггер некоторое времЯ не шевелилсЯ. Ќа стеклах его очков
задрожали странные красные блики - ЊариЯ подумала, что это отражаютсЯ
увЯдшие листьЯ поднимающихсЯ за гаражами кленов.
- Ђрни, - позвала она.
“ варценеггера несколько раз дернулсЯ угол рта, а затем к нему,
видимо, вернулась способность двигатьсЯ. Ћн повертел головой - далось ему
это с усилием, словно в подшипник, на котором она вращалась, попал песок.
- Љримсон „жихад? - переспросил он.
- "„жихад Љримсон", - ответила ЊариЯ. - Ќусрат ”атех Ђли •ан с ђобертом
”риппом. Ђ что?
- ’ак, - сказал варценеггер, - пустЯки.
…го голова исчезла в кабине. ‚низу, где-то под металлическим брюхом
самолета, раздалось электрическое жужжание, которое за несколько секунд
переросло в чудовищный по силе рев, - Њарии показалось, что она чувствует,
как поролоновые подушечки вдавливаютсЯ ей в уши. ‡атем ее плавно качнуло, и
гаражи поплыли вниз и назад.
ЏокачиваЯсь из стороны в сторону, как лодка, "•арриер" поднималсЯ
вертикально вверх - ЊариЯ даже не знала, что самолеты могут так летать. Ћна
подумала, что если закрыть глаза, будет не так страшно, но любопытство
оказалось сильнее страха, и меньше чем через минуту она снова их открыла.
Џервым, что она увидела, открыв глаза, было наезжающее прЯмо на нее
окно - оно было настолько близко, что ЊариЯ отчетливо увидела на экране
работавшего в комнате телевизора танк, который поворачивал пушку в ее
сторону. ’анк на экране выстрелил, и в ту же секунду самолет сильно
наклонилсЯ и поплыл прочь от стены. —уть не съехавшаЯ на крыло ЊариЯ
завизжала от страха, но самолет быстро выровнЯлсЯ.
- „ержись за антенну! - крикнул варценеггер, высовываЯсь из кабины и
махаЯ рукой.
ЊариЯ опустила глаза. ЏрЯмо перед ней из фюзелЯжа торчал продолговатый
металлический предмет с круглым утолщением на конце - было непонЯтно, как
она не заметила его раньше. Ћн походил на короткое и узкое вертикальное
крыло и сразу вызвал у Њарии нескромные ассоциации, хотЯ его размер был
значительно больше, чем встречаетсЯ в реальной жизни. Ћт одного взглЯда на
этот мощный выступ страх в ее душе сменилсЯ радостным воодушевлением,
которого ей так не хватало со всеми этими утомленными ЊигелЯми, немытыми
‹енЯми и пьЯненькими €ванами.
’ут все было совсем иначе: круглое утолщение на конце антенны было
покрыто маленькими дырочками, что слегка напоминало душевой кран и
одновременно заставлЯло думать о неземных формах жизни и любви. ЊариЯ
показала на него пальцем и вопросительно поглЯдела на варценеггера. ’от
кивнул, широко улыбнулсЯ, и на его зубах засверкало солнце.
ЊариЯ подумала, что то, что происходит с ней сейчас, - исполнение ее
детской мечты. ‚ каком-то фильме она подолгу просиживала над сказками,
разглЯдываЯ рисунки и воображаЯ себЯ летЯщей в небе на спине дракона или
огромной птицы, - и теперь это действительно с ней происходило. Њожет быть,
не совсем это, но, подумала она, кладЯ ладонь на стальной выступ антенны,
мечты всегда сбываютсЯ иначе, чем мы ожидаем.
‘амолет чуть накренилсЯ, и ЊариЯ заметила, что это произошло в Явной
свЯзи с тем, что она прикоснулась к антенне. Џричем движение самолета
показалось ей каким-то удивительно одушевленным - словно бы антенна была
самой чувствительной его частью. ЊариЯ провела по стальному стержню рукой и
сжала его верхнюю часть в кулаке. "•арриер" нервно качнул крыльЯми и
поднЯлсЯ еще на несколько метров. ЊариЯ подумала, что самолет ведет себЯ
совсем как привЯзанный к кровати мужчина, который не может заключить ее в
объЯтиЯ и в состоЯнии только дергатьсЯ всем телом - сходство усиливалось
тем, что она сидела как раз за крыльЯми, которые походили на раскинутые в
стороны ноги - невероЯтно мускулистые, но неспособные пошевелитьсЯ.
ќто было занЯтно, но все-таки слишком замысловато - ЊариЯ предпочла бы,
чтобы вместо этой огромной стальной птицы в пустом пространстве между
гаражами нашлась самаЯ обычнаЯ раскладушка. Ќо со варценеггером, подумала
она, и не могло быть иначе. Ћна поглЯдела на кабину - в ней мало что было
видно, потому что на стекле отражалось солнце. ЉажетсЯ, он сидел в своем
кресле и чуть водил головой из стороны в сторону в такт движениЯм ее руки.
"Ђ вот у этого робота в кино, - подумала ЊариЯ, кладЯ на антенну вторую
руку, - который был сделан из металла и мог как угодно менЯть свою форму,
какой у него, интересно, был? Ќаверно, какой угодно?"
‘амолет, между тем, поднималсЯ все выше. Љрыши домов остались далеко
внизу, и перед Њарией открылась величественнаЯ панорама Њосквы.
Џовсюду блестели купола церквей, и город из-за этого казалсЯ огромной
косухой, густо усыпанной бессмысленными заклепками. „ыма над Њосквой было
гораздо меньше, чем Њарии казалось, когда она шла по набережной. Љое-где он
действительно поднималсЯ над домами, но не всегда было понЯтно, что это -
пожар, выбросы заводских труб или просто низкие облака.
ЌесмотрЯ на полное безобразие каждой из составных частей, общий вид
города был чрезвычайно красив, но источник этой красоты был непонЯтен. ‘
ђоссией всегда так, подумала ЊариЯ, водЯ руками по холодной стали, -
любуешьсЯ и плачешь, а присмотришьсЯ к тому, чем любуешьсЯ, так и вырвать
может.
‚друг самолет дернулсЯ под ней, и она почувствовала, что верхнЯЯ часть
стержнЯ как-то странно болтаетсЯ в ее ладони. Ћна отдернула руки, и сразу же
металлический набалдашник с дырочками отвалилсЯ от антенны, ударилсЯ о
фюзелЯж и полетел вниз, а от былой мощи осталась короткаЯ трубка с резьбой
на конце, из которой торчали два перекрученных оборванных провода, синий и
красный.
ЊариЯ перевела взглЯд на кабину. ‡а стеклом был виден неподвижный
белобрысый затылок варценеггера. ‘начала ЊариЯ подумала, что он ничего не
заметил. Џотом ей пришло в голову, что он в обмороке. Ћна растерЯнно
поглЯдела по сторонам, заметила, что нос самолета медленно и как-то
неуверенно поворачиваетсЯ, и ее догадка мгновенно переросла в уверенность.
Џочти не соображаЯ, что она делает, она перевалилась с фюзелЯжа на плоскую
площадку между крыльЯми (при этом обрубок антенны порвал ей куртку) и
поползла к кабине.
”онарь был открыт. ‹ежа на крыле, ЊариЯ приподнЯлась и закричала:
- Ђрни! Ђрни!
Ќо ответа не было. Ћна опасливо встала на четвереньки и увидела его
затылок с дрожащей на ветру прЯдью.
- Ђрни! - еще раз позвала она.
варценеггер повернул к ней голову.
- ‘лава Ѓогу! - вырвалось у Њарии.
варценеггер снЯл очки.
…го левый глаз был чуть сощурен и выражал очень Ясную и одновременно
неизмеримо сложную гамму чувств, среди которых были смешанные в строгой
пропорции жизнелюбие, сила, здороваЯ любовь к детЯм, моральнаЯ поддержка
американского автомобилестроениЯ в его нелегкой схватке с џпонией, признание
прав сексуальных меньшинств, легкаЯ ирониЯ по поводу феминизма и спокойное
осознание того, что демократиЯ и иудео-христианские ценности в конце концов
обЯзательно победЯт все зло в этом мире.
Ќо его правый глаз был совсем иным. ќто даже сложно было назвать
глазом. €з развороченной глазницы с засохшими потеками крови на Њарию
смотрела похожаЯ на большое бельмо круглаЯ стеклЯннаЯ линза в сложном
металлическом держателе, к которому из-под кожи шли тонкие провода. €з
самого центра этой линзы бил луч ослепительного красного света - ЊариЯ
заметила это, когда луч попал ей в глаза.
варценеггер улыбнулсЯ. Џри этом леваЯ часть его лица выразила то, что
и положено выражать лицу Ђрнольда варценеггера при улыбке - что-то
неуловимо-лукавое и как бы мальчишеское, такое, что сразу становилось
понЯтно: ничего плохого этот человек никогда не сделает, а если и убьет
нескольких мудаков, то только после того, как камера несколько раз и под
разными углами убедительно зафиксирует их беспредельную низость. Ќо улыбка
затронула только левую часть его лица, праваЯ же осталась совершенно
неизменной - холодной, внимательной и страшной.
- Ђрнольд, - растерЯнно сказала ЊариЯ, поднимаЯсь на ноги, - Ђрнольд,
зачем ты? Џерестань!
Ќо варценеггер не ответил. Ђ в следующий момент самолет резко
накренилсЯ, и ЊариЯ покатилась вниз по его крылу. Џо дороге она несколько
раз ударилась лицом о какие-то выступы, а потом из-под нее исчезла всЯкаЯ
опора. Ћна решила, что падает вниз и зажмурила глаза, чтобы не видеть
летЯщих на нее деревьев и крыш. Ќо прошло несколько секунд, и ничего не
случилось. ЊариЯ заметила, что двигатель по-прежнему ревет совсем рЯдом, и
приоткрыла глаза.
Ћказалось, что она висит под крылом - капюшон ее куртки зацепилсЯ за
какой-то оперенный выступ, в котором она с трудом узнала ракету. ђакета
своей расширЯющейсЯ головной частью немного напоминала антенну, с которой
она имела дело несколько минут назад, - увидев это, она решила, что
варценеггер попросту продолжает свои любовные игры. Ќо это было уже слишком
- у нее на лице навернЯка было несколько синЯков, а из разбитых губ в рот
сочилась кровь.
- Ђрнольд, - закричала она, отмахиваЯ руками, чтобы развернутьсЯ лицом
к кабине, - прекрати! џ так не хочу! ‘лышишь? џ так не хочу!
Ќаконец ей удалось увидеть кабину и улыбающеесЯ лицо варценеггера.
- џ не хочу так, слышишь? ’ак, как ты хочешь, мне больно!
- No? - переспросил он.
- Ќет! Ќет!
- O.K., - сказал варценеггер. - You are fired.
‚ следующий момент его лицо рванулось назад, и невообразимаЯ сила
понесла Њарию прочь от самолета, который за несколько секунд превратилсЯ в
крохотную серебрЯную птицу, соединенную с ней длинным шлейфом дыма. ЊариЯ
повернула лицо вперед и увидела наплывающий на нее шпиль Ћстанкинской
телебашни. “толщение на ее средней части быстро росло в размерах, и за миг
до удара ЊариЯ Ясно увидела каких-то людей в белых рубашках и галстуках,
сидЯщих за столом и изумленно глЯдЯщих на нее сквозь толстое стекло.
‡азвенел разбившийсЯ стакан, затем что-то тЯжелое упало на пол, и стал
слышен громкий плач.
- Ћсторожнее, осторожнее, - сказал ’имур ’имурович. - ‚от так, да.
ЏонЯв, что продолжениЯ не будет, Я открыл глаза. џ уже мог кое-как
видеть - то, что находилось возле менЯ, было Ясно различимо, но более
удаленные предметы расплывались, а общаЯ перспектива была такой, словно Я
находилсЯ внутри большого елочного шара, на стенках которого был намалеван
окружающий мир. ЏрЯмо надо мной двумЯ утесами возвышались ’имур ’имурович и
полковник ‘мирнов.
- „а, - сказал кто-то в углу. - ‚от так и познакомились Ђрнольд
варценеггер и просто ЊариЯ.
- џ бы обратил внимание, - прокашлЯвшись, сказал ’имуру ’имуровичу
полковник ‘мирнов, - на четко выраженный фаллический характер того, что
пациенту постоЯнно мерещитсЯ хуй. ‡аметили? ’о антенна, то ракета, то
ЋстанкинскаЯ башнЯ.
- ‚ы, военные, слишком прЯмолинейны, - отозвалсЯ ’имур ’имурович. - Ќе
все так просто. Љак говоритсЯ, умом ђоссию не понЯть - но и к сексуальному
неврозу тоже не свести. ’ак что не будем спешить. ‚ажно то, что налицо
катарсический эффект, хотЯ и в ослабленной форме.
- „а, - согласилсЯ полковник, - даже стул сломалсЯ.
- €менно, - сказал ’имур ’имурович. - Љогда заблокированный
патологический материал выходит на поверхность сознаниЯ, он преодолевает
сильное сопротивление, поэтому часто бывают видениЯ катастроф, всЯких
столкновений - вот как сейчас. ‘амый верный признак того, что мы движемсЯ в
верном направлении.
- Ђ может, это от контузии? - сказал полковник.
- Ћт какой контузии?
- Ђ Я вам разве не говорил, в чем дело? Џонимаете ли, когда по Ѓелому
дому стрелЯли, несколько снарЯдов пролетело насквозь, через окна. ’ак вот,
один попал прЯмо в квартиру, где в это времЯ...
Џолковник склонилсЯ к ’имуру ’имуровичу и что-то зашептал ему на ухо.
- Ќу и понЯтно, - долетали до менЯ отдельные слова, - все вдребезги...
‘начала вместе с трупами засекретили, а потом смотрим - шевелитсЯ...
ЏотрЯсение, конечно, сильнейшее.
- ’ак что ж вы молчали столько времени, батенька? ќто ведь всю картину
менЯет, - укоризненно сказал ’имур ’имурович. - Ђ Я тут бьюсь, бьюсь...
Ћн наклонилсЯ надо мной, двумЯ толстыми пальцами оттЯнул мне веко и
заглЯнул в глаз.
- Ђ вы как ?
- „аже не знаю, - ответил Я. - ќто, конечно, не самое интересное
видение в моей жизни. Ќо Я... Љак бы это сказать... џ нахожу занЯтной ту
сновидческую легкость, с которой на несколько минут получил прописку в
реальности этот бред.
- ‚идали? - повернулсЯ ’имур ’имурович к полковнику ‘мирнову.
’от молча кивнул.
- џ, родной мой, интересовалсЯ не вашим мнением, а вашим самочувствием,
- сказал ’имур ’имурович.
- џ чувствую себЯ хорошо, благодарю вас, - ответил Я. - ‚от только
хочетсЯ спать.
ќто было чистой правдой.
- ’ак поспите.
Ћн повернулсЯ ко мне спиной.
- ‡автра утром, - сказал он невидимой нЯнечке, - пожалуйста, сделайте
Џетру четыре кубика таурепама прЯмо перед водными процедурами.
- ђадио можно включить? - спросил тихий голос из угла.
’имур ’имурович щелкнул какой-то кнопкой на стене, взЯл военного под
руку и повел к выходу. џ закрыл глаза и понЯл, что открыть их опЯть буду уже
не в силах.
- Њне кажетсЯ порою, что солдаты, - запел грустный мужской голос, - с
кровавых не пришедшие полей не в землю нашу полегли когда-то, а превратились
в белых журавлей...
Љак только из репродуктора вылетело последнее слово, в палате раздалсЯ
шум какой-то суматохи.
- „ержите ‘ердюка! - закричал голос над самым моим ухом. - Љто это про
журавлей завел? ‡абыли, что ли?
- ’ы же сам включить попросил, - ответил другой голос. - ‘ейчас
переключим.
ђаздалсЯ еще один щелчок.
- Џрошло ли времЯ, - спросил с потолка вкрадчивый голос, - когда
российскаЯ поп-музыка была синонимом чего-то провинциального? ‘удите сами.
"‚оспаление придатков" - редкаЯ длЯ ђоссии чисто женскаЯ группа. Џолный
комплект их сценического оборудованиЯ весит столько же, сколько танк "’-90".
Љроме того, в их составе одни лесбиЯнки, две из которых инфицированы
английским стрептококком. ЌесмотрЯ на эти ультрасовременные черты,
"‚оспаление придатков" играет в основном классическую музыку - правда, в
своей интерпретации. ‘ейчас вы услышите, что девчата сделали из мелодии
австрийского композитора Њоцарта, которого многие наши слушатели знают по
фильму ”ормана и одноименному австрийскому ликеру, оптовыми поставками
которого занимаетсЯ наш спонсор фирма "’ретий глаз".
‡аиграла дикаЯ музыка, похожаЯ на завывание метели в тюремной трубе.
‘лава Ѓогу, Я был уже в забытьи. ‘начала менЯ одолевали тЯжелые мысли о
происходЯщем, а потом привиделсЯ короткий кошмар про американца в черных
очках, который как бы продолжал историю, рассказанную этой несчастной.
Ђмериканец посадил свой самолет во дворе, облил откуда-то взЯвшимсЯ
керосином и поджег. ‚ огонь полетели малиновый пиджак, черные очки и
канареечные брюки, а сам американец осталсЯ в крохотных плавках. ЏоигрываЯ
великолепно развитыми мышцами, он долго искал что-то в кустах, но так и не
нашел. ‡атем в моем сне был провал, а когда Я увидел его опЯть, он уже был,
страшно сказать, беременным - видимо, встреча с Њарией не прошла длЯ него
даром. Љ этому моменту он успел превратитьсЯ в пугающую металлическую фигуру
с условным лицом, и на его вздувшемсЯ животе Яростно сверкало солнце.

„оносившаЯсЯ до менЯ мелодиЯ сначала как бы поднималась вверх по
лестнице, а потом, после короткого топтаниЯ на месте, отчаЯнно кидалась в
лестничный пролет - и тогда заметны становились короткие мгновениЯ тишины
между звуками. Ќо пальцы пианиста ловили мелодию, опЯть ставили на ступени,
и все повторЯлось, только пролетом ниже. Њесто, где это происходило, очень
напоминало лестницу дома номер восемь по ’верскому бульвару, только во сне
эта лестница уходила вверх и вниз, насколько хватало глаз, и, видимо, была
бесконечной. џ понЯл вдруг, что у любой мелодии есть свой точный смысл. ќта,
в частности, демонстрировала метафизическую невозможность самоубийства - не
его греховность, а именно невозможность. € еще мне представилось, что все мы
- всего лишь звуки, летЯщие из под пальцев неведомого пианиста, просто
короткие терции, плавные сексты и диссонирующие септимы в грандиозной
симфонии, которую никому из нас не дано услышать целиком. ќта мысль вызвала
во мне глубокую печаль, и с этой печалью в сердце Я и вынырнул из свинцовых
туч сна.
Ќесколько секунд Я пыталсЯ сообразить, где Я, собственно, нахожусь и
что происходит в том странном мире, куда менЯ вот уже двадцать шесть лет
каждое утро швырЯет неведомаЯ сила. Ќа мне была тЯжелаЯ куртка из черной
кожи, галифе и сапоги. —то-то больно впивалось мне в бедро. џ повернулсЯ на
бок, нащупал под ногой деревЯнную коробку с маузером и оглЯделсЯ. Ќадо мной
был шелковый балдахин с удивительной красоты желтыми кистЯми. Ќебо за окном
было безоблачно-синим, и далекие крыши слабо краснели под холодными лучами
зимнего солнца. ЏрЯмо напротив моего окна на другой стороне бульвара был
виден обитый жестью купол, отчего-то напомнивший мне живот огромной
металлической роженицы.
џ вдруг понЯл, что музыка мне не снилась - она отчетливо доносилась
из-за стены. џ стал соображать, как Я здесь оказалсЯ, и вдруг менЯ словно
ударило электричеством - в одну секунду Я припомнил вчерашнее и понЯл, что
нахожусь на квартире фон ќрнена. џ вскочил с кровати, метнулсЯ к двери и
замер.
‡а стеной, в той комнате, где осталсЯ фон ќрнен, кто-то играл на роЯле,
причем ту самую фугу фа минор Њоцарта, тему из которой кокаин и меланхолиЯ
заставили менЯ вспомнить вчера вечером. “ менЯ в прЯмом смысле потемнело в
глазах - мне представилсЯ кадавр, деревЯнно бьющий по клавишам пальцами,
высунутыми из-под наброшенного на него пальто; Я понЯл, что вчерашний кошмар
еще не кончилсЯ. Ћхватившее менЯ смЯтение трудно передать. џ оглЯдел комнату
и увидел на стене большое деревЯнное распЯтие с изЯщной серебрЯной фигуркой
•риста, при взглЯде на которую у менЯ мелькнуло странное чувство, похожее на
deja vu, - словно Я уже видел это металлическое тело в каком-то недавнем
сне. ‘нЯв распЯтие, Я достал из кобуры маузер и на цыпочках вышел в коридор.
„вигало мной примерно такое соображение: если уж допускать, что покойник
может играть на роЯле, то можно допустить и то, что он боитсЯ креста.
„верь в комнату, где играл роЯль, была приоткрыта. ‘тараЯсь ступать как
можно тише, Я подошел к ней и заглЯнул внутрь. Ћтсюда был виден только край
роЯлЯ. Ќесколько раз глубоко вдохнув, Я толчком ноги распахнул дверь и
шагнул в комнату, сжимаЯ одной рукой тЯжелый крест, а другой - готовое к
стрельбе оружие. Џервым, что Я увидел, были сапоги фон ќрнена, торчащие из
угла; он мирно покоилсЯ под своим серым английским саваном.
џ повернулсЯ к роЯлю.
‡а ним сидел человек в черной гимнастерке, которого Я видел вчера в
ресторане. Ќа вид ему было лет пЯтьдесЯт; у него были загнутые вверх густые
усы и легкаЯ седина на висках. Љазалось, он даже не заметил моего поЯвлениЯ
- его глаза были закрыты, словно весь он ушел в музыку. €грал он и правда
превосходно. Ќа крышке роЯлЯ Я увидел папаху тончайшего каракулЯ с муаровой
красной лентой и необычной формы шашку в великолепных ножнах.
- „оброе утро, - сказал Я, опускаЯ маузер.
—еловек за роЯлем поднЯл веки и окинул менЯ внимательным взглЯдом. …го
глаза были черными и пронизывающими, и мне стоило некоторого усилиЯ
выдержать их почти физическое давление. ‡аметив крест в моей руке, он еле
заметно улыбнулсЯ.
- „оброе утро, - сказал он, продолжаЯ играть. - Ћтрадно видеть, что с
самого утра вы думаете о душе.
- —то вы здесь делаете? - спросил Я, осторожно укладываЯ распЯтие на
крышку роЯлЯ рЯдом с его шашкой.
- џ пытаюсь, - сказал он, - сыграть одну довольно трудную пьесу. Ќо, к
сожалению, она написана длЯ четырех рук, и сейчас приближаетсЯ пассаж, с
которым мне не справитьсЯ одному. Ќе будете ли вы так любезны помочь мне?
ЉажетсЯ, вам знакома эта вещь.
‘ловно в каком-то трансе, Я сунул маузер в кобуру, встал рЯдом и,
улучшив момент, опустил пальцы на клавиши. Њой контрапункт еле поспевал за
темой, и Я несколько раз ошибсЯ; потом мой взглЯд снова упал на раскинутые
ноги фон ќрнена, и до менЯ дошел весь абсурд происходЯщего. џ отшатнулсЯ в
сторону и уставилсЯ на своего гостЯ. Ћн перестал играть и некоторое времЯ
сидел неподвижно - казалось, уйдЯ глубоко в свои мысли. Џотом он улыбнулсЯ,
протЯнул руку и взЯл с крышки распЯтие.
- Ѓесподобно, - сказал он. - џ никогда не понимал, зачем Ѓогу было
ЯвлЯтьсЯ людЯм в безобразном человеческом теле. Џо-моему, гораздо более
подходЯщей формой была бы совершеннаЯ мелодиЯ - такаЯ, которую можно было бы
слушать и слушать без конца.
- Љто вы такой? - спросил Я.
- ЊоЯ фамилиЯ —апаев, - ответил незнакомец.
- Ћна ничего мне не говорит, - сказал Я.
- ‚от именно поэтому Я ей и пользуюсь, - сказал он. - Ђ зовут менЯ
‚асилий €ванович. Џолагаю, что это вам тоже ничего не скажет.
Ћн встал со стула и потЯнулсЯ; при этом суставы его тела издали громкий
треск. џ почувствовал легкий запах дорогого английского одеколона.
- ‚чера, - сказал он, пристально глЯдЯ на менЯ, - вы забыли в
"Њузыкальной табакерке" свой саквоЯж. ‚от он.
џ посмотрел на пол и увидел стоЯщий возле ножки роЯлЯ черный саквоЯж
фон ќрнена.
- Ѓлагодарю вас, - сказал Я. - Ќо как вы вошли в квартиру?
- џ пыталсЯ звонить, - сказал он, - но звонок, видимо, не работает. Ђ
ключи торчали из двери. џ увидел, что вы спите, и решил подождать.
- ЏонЯтно, - сказал Я.
Ќа самом деле ничего понЯтно мне не было. Љак он узнал, где Я? Љ кому
он вообще пришел - ко мне или к фон ќрнену? Љто он и чего он хочет? € почему
- именно это мучило менЯ невыносимо - почему он играл эту проклЯтую фугу?
Џодозревает ли он что-нибудь? (Љстати сказать, накрытый пальто труп в углу
смущал менЯ меньше всего - это был вполне обычный длЯ чекистских квартир
предмет обстановки.)
—апаев словно прочел мои мысли.
- Љак вы очевидно, догадываетесь, - сказал он, - Я к вам не только по
поводу вашего саквоЯжа. ‘егоднЯ Я отбываю на восточный фронт, где командую
дивизией. Њне нужен комиссар. Џрошлый... Ќу, скажем, не оправдал
возлагавшихсЯ на него надежд. ‚чера Я видел вашу агитацию, и вы произвели на
менЯ недурное впечатление. Љстати, ЃабаЯсин тоже очень доволен. џ хотел бы,
чтобы политическую работу во вверенных мне частЯх проводили вы.
‘ этими словами он расстегнул карман гимнастерки и протЯнул мне
сложенный вчетверо лист бумаги. џ развернул его и прочел:

"’ов. ”анерному. ‘огласно приказа тов. „зержинского вы немедленно
переводитесь в распорЯжение командира Ђзиатской Љонной „ивизии тов. —апаева
с целью заострениЯ политической работы. ЃабаЯсин."

‘низу стоЯла уже знакомаЯ мне расплывающаЯсЯ фиолетоваЯ печать. —то же
это за ЃабаЯсин такой, смЯтенно подумал Я и поднЯл глаза.
- ’ак как вас все-таки зовут? - прищурЯсь, спросил —апаев. - ѓригорий
или Џетр?
- Џетр, - облизнув пересохшие губы, сказал Я. - ѓригорий - это мой
старый литературный псевдоним. ‡наете, все времЯ возникает путаница.
Ќекоторые по старой памЯти говорЯт ѓригорий, некоторые - Џетр...
Љивнув, он взЯл с роЯлЯ шашку и папаху.
- ’ак вот, Џетр, - сказал он, - возможно, это покажетсЯ вам не вполне
удобным, но наш поезд отбывает сегоднЯ. Ќичего не поделаешь. ‚ойна. “ вас
есть в Њоскве какие-нибудь незавершенные дела?
- Ќет, - сказал Я.
- ‚ таком случае Я предлагаю вам отбыть со мной незамедлительно. ‘ейчас
мне надо быть на погрузке полка ивановских ткачей, и Я хотел бы, чтобы вы
присутствовали. Ќе исключено, что вам придетсЯ выступить. “ вас много вещей?
- ’олько это, - сказал Я, киваЯ на саквоЯж.
- Ћтлично. џ сегоднЯ же распорЯжусь поставить вас на довольствие при
штабном вагоне.
Ћн направилсЯ к дверЯм.
џ поднЯл саквоЯж и вышел в коридор вслед за ним. ‚ моей голове была
совершеннейшаЯ путаница и хаос. —еловек, шагавший впереди по коридору, пугал
менЯ. џ не мог понЯть, кто он, - по манерам он меньше всего напоминал
красного командира, но тем не менее Явно был одним из них; к тому же подпись
и печать на сегоднЯшнем приказе были такими же, как и на вчерашнем.
‚ыходило, что у него достаточно влиЯниЯ, чтобы за одно утро добитьсЯ нужного
ему решениЯ и от кровавого „зержинского, и от этого темного ЃабаЯсина.
‚ прихожей —апаев остановилсЯ и снЯл с вешалки длинную голубую шинель с
тремЯ полосами переливающегосЯ алого муара поперек груди. инели с таким
украшением были последней красногвардейской модой - правда, обычно эти
нагрудные полосы-застежки делали из обычного красного сукна. Ќадев шинель и
папаху, —апаев перепоЯсалсЯ ремнем, на котором висела коробка с маузером,
прицепил шашку и повернулсЯ ко мне. џ заметил на его груди орден странного
вида - серебрЯную звезду с шариками на концах лучей. Ќикаких изображений или
слов на ордене не было. —апаев заметил мой взглЯд.
- “крашали себЯ к Ќовому ѓоду? - спросил Я.
—апаев добродушно засмеЯлсЯ.
- Ќет, - сказал он. - ќто Ћрден ЋктЯбрьской ‡везды.
- Ќикогда не слышал.
- Џовезет, сами такой заслужите, - сказал он. - ѓотовы?
- ’оварищ —апаев, - заговорил Я, решив воспользоватьсЯ неофициальным
тоном нашей беседы, - у менЯ к вам один вопрос, который может показатьсЯ вам
странным.
- џ весь внимание, - сказал он и вежливо улыбнулсЯ, похлопываЯ себЯ по
ножнам длинной желтой крагой.
- Џризнайтесь, - сказал Я, глЯдЯ ему прЯмо в глаза, - отчего вы играли
на роЯле? € почему - именно эту вещь?
—апаев улыбнулсЯ в усы.
- ‚идите ли, - сказал он, - когда Я заглЯнул в вашу комнату, вы еще
спали. ’ак вот, во сне вы насвистывали - боюсь, правда, что не совсем точно
- эту фугу. —то же до менЯ, то Я очень люблю Њоцарта. Љогда-то Я посещал
консерваторию и готовилсЯ к карьере музыканта. Ќо с тех пор многое в моей
жизни изменилось. Ђ отчего это вас волнует?
- ’ак, - сказал Я, - пустое. Ћдно странное совпадение.
Њы вышли на лестничную клетку. Љлючи действительно торчали из двери. џ
машинально запер квартиру, бросил их в карман и пошел по лестнице вслед за
—апаевым, думаЯ о том, что у менЯ никогда в жизни не было привычки свистеть.
’ем более во сне.
Џервым, что Я увидел, выйдЯ на морозную солнечную улицу, был длинный
серо-зеленый броневик - тот самый, который Я заметил вчера на улице возле
"Њузыкальной табакерки". „о этого Я не видел таких машин - это, несомненно,
было последнее слово науки уничтожениЯ. …го корпус был усеЯн крупными
полукруглыми заклепками; вперед выдавалось тупое рыло мотора, увенчанное
двумЯ мощными фарами; высокий стальной лоб, чуть скошенный назад, грозно
смотрел на Ќикитскую площадь двумЯ косыми смотровыми щелЯми, похожими на
полузакрытые глаза Ѓудды. Ќаверху была цилиндрическаЯ пулеметнаЯ башнЯ,
повернутаЯ в сторону ’верского бульвара; ствол пулемета по бокам был защищен
двумЯ расширЯющимисЯ стальными полосами. ‚ борту была небольшаЯ дверь.
‚округ толпилась ребЯтнЯ - некоторые были с санками, другие с коньками,
- и Я машинально подумал, что пока идиоты взрослые занЯты переустройством
выдуманного ими мира, дети продолжают жить в реальности: среди снежных гор и
солнечного света, на черных зеркалах замерзших водоемов и в мистической
тишине заснеженных ночных дворов. € хоть эти дети тоже были заражены
бациллой обрушившегосЯ на ђоссию безумиЯ - это было Ясно по взглЯдам,
которые они бросали на сверкающую шашку —апаева и мой маузер, - все же в их
чистых глазах еще сиЯла памЯть о чем-то уже давно забытом мной; быть может,
это было неосознанное воспоминание о великом источнике всего существующего,
от которого они, углублЯЯсь в позорную пустыню жизни, не успели еще отойти
слишком далеко.
—апаев подошел к броневику и отрывисто постучал в борт. ‡аработал
мотор, и зад броневика окуталсЯ облаком сизого дыма. —апаев открыл дверь, и
в этот самый момент Я услышал за спиной скрип тормозов. ђЯдом с нами
остановилась крытаЯ машина. €з нее вылезли четверо в черных кожаных куртках
и скрылись в подъезде, из которого мы только что вышли. “ менЯ екнуло в
груди - Я подумал, что они приехали за мной. Ќаверно, эта мысль пришла мне в
голову оттого, что эти четверо напомнили мне вчерашних актеров в черных
плащах, выносивших со сцены труп ђаскольникова. Ћдин из них, задержавшись в
дверЯх, поглЯдел в нашу сторону.
- Ѓыстрее, - крикнул из броневика —апаев. - •олоду напустите.
џ кинул внутрь саквоЯж, торопливо влез следом и захлопнул за собой
дверь.
Interieur этой грозной машины очаровал менЯ с первого взглЯда.
Ќебольшое пространство, отделенное перегородкой от кабины шофера, напоминало
купе Ќорд-экспресса: два узких кожаных дивана, столик между ними и коврик на
полу создавали, несмотрЯ на тесноту, ощущение уюта. ‚ потолке было круглое
отверстие, за которым виднелсЯ массивный приклад зачехленного пулемета; в
пулеметную башню поднималась ажурнаЯ винтоваЯ лесенка, кончающаЯсЯ подобием
вращающегосЯ стула с упором длЯ ног. Ћсвещала все это небольшаЯ
электрическаЯ лампочка, в свете которой Я разглЯдел картину, прикрученную к
стене болтами по углам рамы. ќто был маленький пейзаж в духе „жона ЉонстеблЯ
- мост над рекой, далекаЯ грозоваЯ туча и романтические руины.
—апаев поймал раструб переговорной трубки и сказал в него:
- Ќа вокзал.
Ѓроневик мЯгко тронулсЯ с места - движение внутри почти не ощущалось.
—апаев сел на диван и жестом пригласил менЯ сесть напротив.
- ‚еликолепнаЯ машина, - сказал Я совершенно искренне.
- „а, - сказал —апаев, - недурной броневик. Ќо Я недолюбливаю технику.
Љогда вы увидите моего конЯ...
Ћн сунул руку под столик и вынул оттуда сложенную игральную доску.
- Џартию в трик-трак? - спросил он.
џ пожал плечами. Ћткрыв доску, он принЯлсЯ расставлЯть черные и белые
шашки.
- ’оварищ —апаев, - заговорил Я, - а в чем будет заключатьсЯ моЯ
работа? Љакой круг вопросов?
—апаев бережным движением поправил ус.
- ‚идите ли, Џетр, наша дивизиЯ - это сложный организм. џ полагаю, что
вы постепенно втЯнетесь в его жизнь и сами найдете длЯ себЯ, так сказать,
нишу. ‘ейчас еще преждевременно говорить о том, какой именно она будет, но
из вашего вчерашнего поведениЯ Я понЯл, что вы человек решительный и к тому
же тонко чувствуете суть происходЯщего. ’акие люди нам нужны. ‚аш ход.
џ кинул кости на доску, размышлЯЯ, как себЯ вести. Њне плохо верилось,
что он действительно красный командир, - почему-то Я думал, что он играет в
ту же безумную игру, что и Я, только дольше, виртуознее и, возможно, по
своей воле. Ќо, с другой стороны, все мои сомнениЯ основывались
исключительно на его интеллигентной манере разговора и гипнотической силе
глаз, а это само по себе ничего не значило: покойник фон ќрнен, к примеру,
тоже был изрЯдно интеллигентен, а главарь —Љ „зержинский был довольно
известным в оккультных кругах гипнотизером. € потом, подумал Я, глупа сама
постановка вопроса - ведь нет ни одного красного командира, который
действительно был бы красным командиром; любой из них просто изо всех сил
стараетсЯ походить на некий инфернальный эталон, притворЯЯсь точно так же,
как и Я вчера, но безоглЯдно. —то касалось —апаева, то Я не воспринимал его
в том качестве, которое подразумевал его военный нарЯд, но другие, видимо,
воспринимали - это доказывал и приказ ЃабаЯсина, и броневик, в котором мы
ехали. џ не знал, чего он от менЯ хочет, но решил пока принЯть его правила
игры; к тому же Я испытывал к нему инстинктивное доверие. Ћтчего-то мне
казалось, что этот человек стоит несколькими пролетами выше менЯ на той
бесконечной лестнице бытиЯ, которую Я видел сегоднЯ утром во сне.
- ‚ы чем-то озабочены? - спросил —апаев, кидаЯ кости. - Ѓыть может, вас
мучит какаЯ-нибудь мысль?
- “же нет, - ответил Я. - ‘кажите, а ЃабаЯсин легко согласилсЯ передать
менЯ в ваше распорЯжение?
- Љак раз ЃабаЯсин был против, - сказал —апаев. - Ћн вас очень ценит. џ
решал этот вопрос с „зержинским.
- —то, - спросил Я, - вы знакомы?
- „а.
- ‚ы, товарищ —апаев, может быть, и €льича знаете? - спросил Я с легкой
иронией.
- „овольно коротко, - ответил он.
- Џокажите как-нибудь, - сказал Я.
- Ћтчего нет. …сли желаете, можно прЯмо сейчас.
ќто было уже слишком. џ с недоумением посмотрел на него, но он ничуть
не смутилсЯ. ‘двинув доску в сторону, он плавным движением вытЯнул из ножен
шашку и положил ее на стол.
ашка, надо сказать, была довольно страннаЯ. “ нее была длиннаЯ
серебрЯнаЯ рукоЯть, покрытаЯ резьбой, - на ней были изображены две птицы,
между которыми был круг с сидЯщим в нем зайцем, а все остальное место
занимал тончайший орнамент. ђукоЯть кончалась нефритовым набалдашником, к
которому был привЯзан короткий толстый шнур витого шелка с лиловой кистью на
конце. Џеред рукоЯткой была круглаЯ гарда из черного железа; сверкающее
лезвие было длинным и чуть изогнутым - собственно, это была даже не шашка, а
какой-то восточный, китайский скорее всего, меч. Ќо Я не успел как следует
рассмотреть его, потому что —апаев выключил свет.
Њы оказались в полной темноте. џ не видел ничего - только слышал ровный
шум мотора (кстати сказать, звуковаЯ изолЯциЯ этого бронированного
автомобилЯ была превосходной - с улицы не долетало ни малейшего шума) и
ощущал легкое покачивание. —апаев зажег спичку и поднЯл ее над столом.
- ‘мотрите на лезвие, - сказал он.
џ посмотрел на размытое красноватое отражение, поЯвившеесЯ на стальной
полосе. ‚ нем была какаЯ-то страннаЯ глубина - казалось, Я глЯжу сквозь
слегка запотевшее стекло в длинный слабо освещенный коридор. Џо изображению
прошла легкаЯ рЯбь, и Я увидел расслабленно идущего по коридору человека в
расстегнутом френче. Ћн был небрит и лыс; ржаваЯ щетина на его щеках
переходила в нерЯшливую бородку и усы. Ћн наклонилсЯ к полу, протЯнул вперед
подрагивающие руки, и Я заметил жмущегосЯ в угол коридора котенка с большими
печальными глазами. €зображение было очень четким, но искаженным, словно Я
видел отражение на поверхности елочного шара. ‚друг неожиданно длЯ себЯ Я
кашлЯнул. € тут ‹енин - а это, несомненно, был он - вздрогнул, повернулсЯ и
уставилсЯ в мою сторону. џ понЯл, что он видит менЯ, - в его глазах на
секунду мелькнул испуг, а затем они стали хитрыми и как бы виноватыми; он с
кривой улыбкой погрозил мне пальцем и сказал:
- Њисюсь! ѓде ты?
—апаев дунул на спичку, и картинка пропала; Я успел заметить удирающего
по коридору котенка и вдруг понЯл, что видел все это вовсе не на шашке, а
только что каким-то непонЯтным образом был там и мог бы, наверно, коснутьсЯ
котенка рукой.
‡ажегсЯ свет. џ изумленно поглЯдел на —апаева, который уже вложил шашку
в ножны.
- ‚ладимир €льич перечитывает —ехова, - сказал он.
- —то это было? - спросил Я.
—апаев пожал плечами.
- ‹енин, - сказал он.
- Ћн менЯ видел?
- Ќе думаю, что вас, - сказал —апаев. - ‘корее, он ощутил некое
присутствие. Ќо это врЯд ли его особенно потрЯсло. Ћн привык к подобным
вещам. Ќа него много кто смотрит.
- Ќо как вы... Љаким образом... ќто был гипноз?
- Ќе более, чем все остальное, - сказал он и кивнул на стену,
подразумеваЯ, видимо, то, что было за ней.
- Љто вы на самом деле? - спросил Я.
- ‚ы задаете мне этот вопрос уже второй раз за сегоднЯшний день, -
сказал он. - џ уже ответил, что моЯ фамилиЯ —апаев. Џока это все, что Я могу
вам сказать. Ќе торопите событиЯ. Љстати, в наших приватных беседах вы
можете звать менЯ ‚асилием €вановичем - "товарищ —апаев" звучит слишком
торжественно.
џ уже открыл рот, чтобы потребовать объЯснений, и вдруг одна мысль
остановила менЯ. џ понЯл, что дальнейшаЯ настойчивость с моей стороны ни к
чему не приведет; больше того, она может повредить. Ќо самым поразительным
было то, что мысль эта не была моей, - Я чувствовал, что она каким-то
неЯсным способом была передана мне —апаевым.
Ѓроневик замедлил ход. €з переговорной трубки долетел искаженный голос
шофера:
- ‚окзал, ‚асилий €ванович!
- Ћтлично, - отозвалсЯ —апаев.
Ќесколько минут броневик медленно маневрировал и наконец остановилсЯ.
—апаев надел папаху, встал с дивана и открыл дверцу. ‚ кабину ворвалсЯ
холодный воздух, красноватые зимние лучи и глухой шум сотен сливающихсЯ
голосов.
- ‚озьмите саквоЯж, - сказал —апаев и легко спрыгнул на землю. ‘легка
щурЯсь после уютной полутьмы броневика, Я вылез следом.
Њы находились в самом центре площади у џрославского вокзала. ‘о всех
сторон нас окружала волнующаЯсЯ толпа по-разному одетых вооруженных людей,
построенных в неровное подобие каре. ‚доль строЯ расхаживали какие-то мелкие
красные командиры с шашками наголо. Џри поЯвлении —апаева послышались крики,
общий шум голосов стал делатьсЯ громче и через несколько секунд перерос в
тЯжелое "ура", облетевшее площадь несколько раз.
Ѓроневик стоЯл возле украшенной скрещенными флагами дощатой трибуны,
похожей на эшафот. Ќа ней переговаривались несколько человек военных; при
нашем поЯвлении они зааплодировали. —апаев быстро взошел по скрипучим
ступенЯм вверх; стараЯсь не отставать, Я поднЯлсЯ следом. Ѓегло
поздоровавшись с парой военных (один из них был в перетЯнутой ремнЯми
бобровой шубе), —апаев подошел к ограждению эшафота и поднЯл вверх ладонь в
желтой краге, призываЯ людей к молчанию.
- ђебЯта! - надсаживаЯ голос, крикнул он. - ‘обрались вы тут сами
знаете на што. Ќеча тут смозоливать. ‚сего навидаетесь, все испытаете. Ќешто
можно без этого? Ђ? Ќа фронт приедешь - живо сенькину мать куснешь. Ђ што
думал - там тебе не в лукошке кататьсЯ...
џ обратил внимание на пластику движений —апаева - он говорил,
равномерно поворачиваЯсь из стороны в сторону и энергично рубЯ воздух перед
своей грудью желтой кожаной ладонью. ‘мысл его убыстрЯющейсЯ речи ускользал
от менЯ, но, судЯ по тому, как рабочие вытЯгивали шеи, вслушивались и
кивали, иногда начинаЯ довольно скалитьсЯ, он говорил что-то близкое их
рассудку.
Љто-то дернул менЯ за рукав. Џохолодев, Я обернулсЯ и увидел короткого
молодого человека с жидкими усиками, розовым от мороза лицом и цепкими
глазами цвета спитого чаЯ.
- ”-фу, - сказал он.
- —то? - переспросил Я.
- ”-фурманов, - сказал он и сунул мне широкую короткопалую ладонь.
- Џрекрасный день, - ответил Я, пожимаЯ его руку.
- џ к-комиссар полка ткачей, - сказал он. - Ѓ-будем работать вместе. ‚ы
с-сейчас будете говорить - п-постарайтесь покороче. ‘коро посадка.
- •орошо, - сказал Я.
Ћн с сомнением посмотрел на кисти моих рук.
- ‚ы в п-партии?
џ кивнул.
- „-давно ли?
- Ћколо двух лет, - ответил Я.
”урманов перевел взглЯд на —апаева.
- Ћрел, - сказал он, - только смотреть за ним надо. ѓ-говорЯт, заносит
его часто. Ќо б-бойцы его любЯт. Џ-понимают его.
Ћн кивнул на притихшую площадь, над которой разносились слова —апаева:
- ’олько бы дело свое не посрамить - то-то оно, дело-то!... Љак есть
одному без другого никак не устоЯть... Ђ ежели у вас кисель пойдет - какаЯ
она будет война?.. Ќадо, значит, идти - вот и весь сказ, такаЯ моЯ
командирскаЯ зарука... Ђ сейчас комиссар говорить будет.
—апаев отошел от ограждениЯ.
- „авай теперь ты, Џетька, - громко велел он.
џ подошел к ограждению.
Ѓыло тЯжело смотреть на этих людей и представлЯть себе мрачные маршруты
их судеб. Ћни были обмануты с детства, и, в сущности, длЯ них ничего не
изменилось из-за того, что теперь их обманывали по-другому, но топорность,
издевательскаЯ примитивность этих обманов - и старых, и новых - поистине
была бесчеловечна. —увства и мысли стоЯщих на площади были так же уродливы,
как надетое на них трЯпье, и даже умирать они уходили, провожаемые глупой
клоунадой случайных людей. Ќо, подумал Я, разве дело со мной обстоит иначе?
…сли Я точно так же не понимаю - или, что еще хуже, думаю, что понимаю -
природу управлЯющих моей жизнью сил, то чем Я лучше пьЯного пролетариЯ,
которого отправлЯют помирать за слово "интернационал"? ’ем, что Я читал
ѓоголЯ, ѓегелЯ и еще какого-нибудь ѓерцена? ‘мешно подумать.
Ћднако надо было что-то сказать.
- ’оварищи рабочие! - крикнул Я. - ‚аш комиссар товарищ ”урманов
попросил менЯ быть покороче, потому что сейчас уже начнетсЯ посадка. џ
думаю, что у нас еще будет времЯ длЯ бесед, а сейчас скажу вам только о том,
что переполнЯет огнем все мое сердце. ‘егоднЯ, товарищи, Я видел ‹енина!
“ра!
Ќад площадью разнеслось протЯжное гудение. Љогда шум стих, Я сказал:
- Ђ сейчас, товарищи, с последним напутствием выступит товарищ
”урманов!
”урманов благодарно кивнул мне и шагнул к ограждению. —апаев,
посмеиваЯсь и крутЯ усы, о чем-то говорил с военным в бобровой шубе. “видев,
что Я подхожу, он хлопнул военного по плечу, кивнул остальным и пошел вниз с
трибуны. ‡аговорил ”урманов:
- ’оварищи! Ћстались нам здесь минуты. Џробьют последние звонки, и мы
отплывем к мраморному, могучему берегу - скале, на которой и завоюем свою
твердыню...
ѓоворил он уже не заикаЯсь, а плавно и певуче.
Њы прошли сквозь расступившуюсЯ шеренгу рабочих (Я чуть было не потерЯл
своего сочувствиЯ к ним, увидев их вблизи) и направились к вокзалу. —апаев
шел быстро, и Я с трудом успевал за ним. €ногда, отвечаЯ на чье-нибудь
приветствие, он коротко вскидывал желтую крагу к папахе. Ќа всЯкий случай Я
стал копировать этот жест и вскоре освоил его так хорошо, что даже ощутил
себЯ своим среди всех этих сновавших по вокзалу недосверхчеловеков.
„ойдЯ до краЯ платформы, мы спрыгнули на мерзлую землю. „альше
начиналсЯ лабиринт заснеженных вагонов на маневровых путЯх. ‘о всех сторон
на нас смотрели усталые люди; проступавшаЯ на их лицах однообразнаЯ гримаса
отчаЯниЯ объединЯла их в какую-то новую расу. џ вспомнил одно из
стихотворений ‘оловьева и рассмеЯлсЯ.
- —то это вы? - спросил —апаев.
- ’ак, - сказал Я. - ЏонЯл, что такое панмонголизм.
- € что же это?
- ќто такое учение, - сказал Я, - которое было очень популЯрно в Џольше
во времена —ингиз-хана.
- ‚от как, - сказал —апаев. - Љакие вы интересные знаете слова.
- Ћ, до вас в этой области мне далеко. Љстати, не объЯсните ли вы, что
такое зарука?
- Љак? - наморщилсЯ —апаев.
- ‡арука, - повторил Я.
- ѓде это вы услыхали?
- …сли Я не ошибаюсь, вы сами только что говорили с трибуны о своей
командирской заруке.
- Ђ, - улыбнулсЯ —апаев, - вот вы о чем. ‡наете, Џетр, когда приходитсЯ
говорить с массой, совершенно не важно, понимаешь ли сам произносимые слова.
‚ажно, чтобы их понимали другие. Ќужно просто отразить ожиданиЯ толпы.
Ќекоторые достигают этого, изучаЯ Язык, на котором говорит масса, а Я
предпочитаю действовать напрЯмую. ’ак что если вы хотите узнать, что такое
"зарука", вам надо спрашивать не у менЯ, а у тех, кто стоит сейчас на
площади.
Њне показалось, что Я понимаю, о чем он говорит. “же давно Я пришел к
очень близким выводам, только они касались разговоров об искусстве, всегда
угнетавших менЯ своим однообразием и бесцельностью. Ѓудучи вынужден по роду
своих занЯтий встречатьсЯ со множеством тЯжелых идиотов из литературных
кругов, Я развил в себе способность участвовать в их беседах, не особо
вдумываЯсь в то, о чем идет речь, но свободно жонглируЯ нелепыми словами
вроде "реализма", "теургии" или даже "теософического кокса". ‚ терминологии
—апаева это означало изучить Язык, на котором говорит масса. Ђ сам он, как Я
понЯл, даже не утруждал себЯ знанием слов, которые произносил. Ѓыло, правда,
неЯсно, как он этого достигает. Њожет быть, впадаЯ в подобие транса, он
улавливал эманации чужого ожиданиЯ и каким-то образом сплетал из них
понЯтный толпе узор.
Ћстаток дороги мы молчали. —апаев уводил менЯ все дальше; два или три
раза мы подныривали под пустые мертвые поезда. Ѓыло тихо, только издалека
порой доносились исступленные зовы паровозов. Ќаконец мы остановились возле
поезда, один из вагонов которого был бронированным. Ќад крышей этого вагона
уютно дымила труба, а у двери стоЯл на часах внушительный большевик с
дубленым азиатским лицом - почему-то Я сразу окрестил его про себЯ башкиром.
ЏройдЯ мимо козырнувшего башкира, мы поднЯлись в вагон, и оказались в
коротком коридоре. —апаев кивнул на одну из дверей.
- ќто ваше купе, - сказал он и вынул из кармана часы. - ‘ вашего
позволениЯ, Я на некоторое времЯ вас покину - мне нужно отдать несколько
распорЯжений. Љ нам должны прицепить паровоз и вагоны с ткачами.
- Њне не понравилсЯ их комиссар, - сказал Я, - этот ”урманов. ‚ будущем
мы можем не сработатьсЯ.
- Ќе забивайте себе голову тем, что не имеет отношениЯ к настоЯщему, -
сказал —апаев. - ‚ будущее, о котором вы говорите, надо еще суметь попасть.
Ѓыть может, вы попадете в такое будущее, где никакого ”урманова не будет. Ђ
может быть, вы попадете в такое будущее, где не будет вас.
џ промолчал, не знаЯ, что ответить на его странные слова.
- ђасполагайтесь и отдыхайте, - сказал он. - ‚стретимсЯ за ужином.
Љупе поразило менЯ своим совершенно мирным видом; окно в бронированной
стене было плотно занавешено, а на столике стоЯла ваза с гвоздиками. џ
чувствовал себЯ измотанным; сев на диван, Я некоторое времЯ не мог
пошевелитьсЯ. Џотом Я вспомнил о том, что уже несколько дней не мылсЯ, и
вышел в коридор. Џоразительно, но перваЯ же дверь, которую Я открыл, вела в
туалетную комнату.
џ с наслаждением принЯл горЯчий душ (видимо, вода подогревалась
угольной печью), вернулсЯ в купе и обнаружил, что кровать застелена, а на
столе менЯ ждет стакан крепкого чаЯ. Ќапившись чаю, Я повалилсЯ на диван и
почти сразу уснул, одурманенный забытым ароматом туго накрахмаленных
простыней.
Љогда Я проснулсЯ, было уже почти темно. ‚агон равномерно подрагивал;
под его колесами стучали стыки рельсов. Ќа столике, где Я оставил пустой
чайный стакан, теперь лежал непонЯтно откуда взЯвшийсЯ сверток. ‚нутри
оказались безупречнаЯ чернаЯ пара, блестЯщие лаковые туфли, сорочка, смена
бельЯ и несколько галстуков - видимо, на выбор. џ ничему уже не удивлЯлсЯ.
Љостюм и туфли пришлись мне впору; после некоторых колебаний Я выбрал
галстук в мелкий черный горошек, оглЯдел себЯ в зеркале на дверце стенного
шкафа и осталсЯ вполне удовлетворен своим видом - правда, менЯ несколько
портила многодневнаЯ щетина. ‚ыдернув из вазы бледно-лиловую гвоздику, Я
оборвал ее ножку и продел цветок в петлицу. Љакой недостижимо-прекрасной
показалась мне в этот миг прежнЯЯ петербургскаЯ жизнь!
‚ыйдЯ в коридор, Я подошел к двери, которой он кончалсЯ, и постучал.
Њне никто не ответил. Ћткрыв дверь, Я увидел большой салон. ‚ его центре
стоЯл накрытый на троих стол с легким ужином и парой бутылок шампанского;
над столом в такт покачиванию поезда подрагивало пламЯ свечей. ‚ воздухе
чуть пахло сигарой. ‘тены были оклеены светлыми обоЯми в золотых цветах;
напротив стола было большое окно, за которым медленно резали темноту ночные
огни.
‡а моей спиной произошло какое-то движение. џ вздрогнул и обернулсЯ.
‘зади стоЯл тот самый башкир, которого Я видел у вагона. Џосмотрев на менЯ
без всЯкого выражениЯ, он завел стоЯщий в углу граммофон с серебрЯно
поблескивающим рупором и опустил иглу на завертевшийсЯ диск. ђаздалсЯ
луженый бас алЯпина - кажетсЯ, он пел что-то из ‚агнера. ђаздумываЯ, длЯ
кого предназначен третий прибор на столе, Я полез за папиросой.
„умать мне пришлось недолго - дверь распахнулась, и Я увидел —апаева.
Ќа нем был черный бархатный пиджак, белаЯ сорочка и алаЯ бабочка из такого
же переливающегосЯ муара, что и красные лампасы на его шинели. ‘ледом за
—апаевым в салон вошла девушка.
Ћна была острижена совсем коротко - это даже трудно было назвать
прической. Ќа ее еле сформированную грудь, обтЯнутую темным бархатом,
спускалась нитка крупных жемчужин; ее плечи были широкими и сильными, а
бедра чуть узковатыми. “ нее были слегка раскосые глаза, но это только
добавлЯло ей очарованиЯ.
Ќесомненно, она могла бы быть эталоном красоты, но эту красоту сложно
было назвать женской. „аже моЯ раскованнаЯ фантазиЯ не смогла бы перенести
эти глаза, лицо и плечи в горЯчий мрак алькова. Ћ нет, она не годилась длЯ
трипперных бунинских сеновалов! Ќо ее легко можно было представить,
например, на льду катка. ‚ ее красоте было что-то отрезвлЯющее, что-то
простое и чуть печальное; Я говорю не о том декоративно-блудливом
целомудрии, которое осточертело всем в Џетербурге еще до войны, - нет, это
было настоЯщее, естественное, осознающее себЯ совершенство, рЯдом с которым
похоть становитсЯ скучна и пошла, как патриотизм городового.
Ћна поглЯдела на менЯ, повернулась к —апаеву, и жемчуг сверкнул на ее
обнаженной шее.
- ќто и есть наш новый комиссар? - спросила она.
ѓолос у нее был чуть глуховатый, но приЯтный. —апаев кивнул.
- ‡накомьтесь, - сказал он. - Џетр. Ђнна.
џ встал из-за стола, взЯл ее прохладную ладонь и хотел поднести к
губам, но она не позволила мне сделать этого, ответив формальным
рукопожатием в манере петербургских emancipe. џ чуть задержал ее ладонь в
своей.
- Ћна великолепнаЯ пулеметчица, - сказал —апаев, - так что опасайтесь
вызвать у нее раздражение.
- Ќеужели эти нежные пальцы способны принести кому-то смерть? - спросил
Я, отпускаЯ ее ладонь.
- ‚се зависит от того, - сказал —апаев, - что именно вы называете
смертью.
- ђазве на этот счет бывают разные взглЯды?
- Ћ да, - сказал —апаев.
Њы сели за стол. Ѓашкир с подозрительной ловкостью открыл шампанское и
разлил его по бокалам.
- џ хочу поднЯть тост, - сказал —апаев, остановив на мне свои
гипнотические глаза, - за то страшное времЯ, в которое нам довелось родитьсЯ
и жить, и за всех тех, кто даже в эти дни не перестает стремитьсЯ к свободе.
Њне показалась странной его логика, потому что страшным наше времЯ
сделалось именно из-за стремлениЯ, как он метко выразилсЯ, "всех тех" к так
называемой свободе - кого? от чего? Ќо вместо того чтобы возразить, Я
отхлебнул шампанского (этому простому рецепту Я следовал всегда, когда на
столе было шампанское, а разговор шел о политике). ‘делав несколько глотков,
Я вдруг понЯл, до чего Я голоден, и принЯлсЯ за еду.
’рудно передать, что Я чувствовал. ЏроисходЯщее было настолько
неправдоподобным, что эта неправдоподобность уже не ощущалась; так бывает во
сне, когда ум, брошенный в водоворот фантастических видений, подобно магниту
притЯгивает какую-нибудь знакомую по дневному миру деталь и отдает ей все
внимание, превращаЯ самый запутанный кошмар в подобие ежедневной рутины.
Ћднажды мне снилось, что по какому-то досадному стечению обстоЯтельств Я
стал ангелом на шпиле Џетропавловского собора и, спасаЯсь от пронизывающего
ветра, пытаюсь застегнуть пиджак, пуговицы которого никак не желают
пролезать в петли, - при этом удивлЯло менЯ не то, что Я вдруг оказалсЯ
высоко в ночном петербургском небе, а то, что мне никак не удаетсЯ эта
привычнаЯ операциЯ. Ќечто похожее Я испытывал и сейчас - нереальность
происходЯщего оставалась как бы за скобками моего сознаниЯ; сам же вечер был
вполне обычным, и если бы не легкое покачивание вагона, вполне можно было бы
предположить, что мы сидим в одном из маленьких петербургских кафе и мимо
окна проплывают фонарики лихачей.
џ ел молча и только изредка поглЯдывал на Ђнну. Ћна коротко отвечала
—апаеву, говорившему что-то о тачанках и пулеметах, но Я был настолько
поглощен ею, что не улавливал нити разговора. Њне было грустно от абсолютной
недостижимости ее красоты; Я знал, что к ней так же бессмысленно тЯнутьсЯ
вожделеющими руками, как пытатьсЯ зачерпнуть закат кухонным ведром.
Љогда ужин был закончен, башкир убрал со стола тарелки и подал кофе.
—апаев откинулсЯ на спинку стула и закурил сигару. ‚ыражение его лица стало
благодушным и немного сонным; поглЯдев на менЯ, он улыбнулсЯ.
- Џетр, - сказал он, - вы выглЯдите озабоченным и даже, извините,
рассеЯнным. Ђ комиссар... Ћн должен увлекать за собой, понимаете? Ћн должен
быть, как бы это сказать... ‘тремительным, безжалостным... Ћн должен быть
абсолютно уверен в себе. ‚сегда.
- ‚ себе Я уверен вполне, - сказал Я. - Ќо не вполне уверен в вас.
- ‚от как? —то вас смущает?
- џ могу быть откровенным?
- ђазумеетсЯ. € Я, и Ђнна очень рассчитываем на это.
- Њне трудно поверить, что вы действительно красный командир.
—апаев поднЯл левую бровь.
- ‚ самом деле? - спросил он с искренним, как мне показалось,
изумлением. - Ќо отчего?
- Ќе знаю, - сказал Я. - ‚се это очень напоминает маскарад.
- ‚ы не верите, что Я сочувствую пролетариату?
- Ћтчего же, Я верю. џ и сам сегоднЯ, на этой трибуне, испытал похожее
чувство. € все же...
џ вдруг перестал понимать, что именно Я хочу сказать. Ќад столом
повисла тишина - нарушал ее только еле слышный звон ложечки, которой Ђнна
помешивала свой кофе.
- Љто же в таком случае похож на красного командира? - спросил —апаев,
стрЯхиваЯ сигарный пепел с полы пиджака.
- ”урманов, - сказал Я.
- Џростите, Џетр, но вы уже второй раз за сегоднЯ произносите эту
фамилию. Љто такой ”урманов?
- ѓосподин с цепкими глазами, - сказал Я, - который выступал перед
ткачами после менЯ.
Ђнна вдруг хлопнула в ладоши.
- Љстати, - сказала она, - мы совсем забыли про ткачей, ‚асилий
€ванович. Ђ уже давно пора нанести им визит.
—апаев кивнул.
- „а-да, - сказал он, - вы совершенно правы, Ђнна. џ только что хотел
предложить это сам, но Џетр менЯ так озадачил, что все вылетело у менЯ из
головы.
Ћн повернулсЯ ко мне.
- Ќепременно вернемсЯ как-нибудь к этой теме. Ђ сейчас не желаете ли
составить нам компанию?
- †елаю.
- ’огда вперед, - сказал —апаев, поднимаЯсь из-за стола.
‚ыйдЯ из штабного вагона, мы пошли в хвост поезда. ЏроисходЯщее
казалось мне все более странным. Ќесколько вагонов, по которым мы прошли,
были темными и казались совершенно пустыми. ‘вет нигде не горел; из-за
дверей не долетало ни единого звука. Њне слабо верилось, что за ореховыми
панелЯми, в полированной поверхности которых отражалсЯ огонек сигары
—апаева, спит краснаЯ солдатнЯ, но Я старалсЯ не рефлексировать по этому
поводу.
Ћдин из вагонов кончалсЯ не обычным тамбуром, а торцевой дверью, за
окном которой неслась назад чернаЯ зимнЯЯ ночь. Ѓашкир после короткой возни
с замком открыл ее; в коридор ворвалсЯ острый грохот колес и рой крохотных
колючих снежинок. ‡а дверью оказалась небольшое огражденное пространство под
навесом, наподобие задней площадки трамваЯ, а дальше темнела тЯжелаЯ туша
следующего вагона - никакого перехода туда не было, так что оставалось
неЯсным, как именно —апаев собираетсЯ нанести визит своим новым бойцам.
‚след за остальными Я вышел на площадку. —апаев облокотилсЯ о перила,
глубоко затЯнулсЯ своей сигарой, и ветер сорвал с нее несколько
Ярко-малиновых искр.
- Ћни поют, - сказала Ђнна, - слышите?
Ћна поднЯла ладонь, словно чтобы защитить волосы от ветра, но сразу же
опустила - ее стрижка лишала это движение всЯкого смысла. џ подумал, что
совсем недавно она, должно быть, носила другую прическу.
- ‘лышите? - повторила она, поворачиваЯсь ко мне.
„ействительно, сквозь грохот вагонных колес пробивалось довольно
красивое и стройное пение. Џрислушавшись, Я разобрал слова:

Њы кузнецы - и дух наш Њолох,
Љуем мы счастиЯ ключи.
‚здымайсЯ выше, наш тЯжкий молот,
‚ стальную грудь сильней стучи, стучи, стучи!!

- ‘транно, - сказал Я, - почему они поют, что они кузнецы, если они
ткачи? € почему Њолох - их дух?
- Ќе Њолох, а молот, - сказала Ђнна.
- Њолот? - переспросил Я. - Ђ, ну разумеетсЯ. Љузнецы, потому и молот.
’о есть потому, что они поют, что они кузнецы, хотЯ на самом деле они ткачи.
—ерт знает что.
ЌесмотрЯ на нелепость текста, в этой несущейсЯ сквозь зимнюю ночь песне
было что-то завораживающее и древнее - может быть, дело было не в самой
песне, а в этом странном сочетании множества мужских голосов, пронизывающего
ветра, заснеженных полей и редких маленьких звезд в небе. Љогда поезд
изогнулсЯ на повороте, стала видна цепь темных вагонов - видимо, те, кто в
них ехал, пели в полной темноте, и это дополнЯло картину, делаЯ ее еще
таинственнее и страннее. Ќекоторое времЯ мы молча слушали.
- Њожет быть, это что-то скандинавское, - сказал Я. - ‡наете, там был
какой-то бог, и у него был магический молот, которым он пользовалсЯ как
оружием. ЉажетсЯ, в ‘таршей ќдде. „а-да, и все остальное так подходит! ќтот
заиндевелый темный вагон перед нами - чем не молот ’ора, брошенный в
неведомого врага! Ћн неотступно несетсЯ за нами, и нет силы, способной
остановить его полет!
- “ вас живое воображение, - сказала Ђнна. - Ќеужели вид грЯзного
вагона возбуждает в вас все эти мысли?
- —то вы, конечно нет, - сказал Я. - џ просто пытаюсь быть приЯтным
собеседником. Ќа самом деле Я думаю о другом.
- Ћ чем же? - спросил —апаев.
- Ћ том, что человек чем-то похож на этот поезд. Ћн точно так же
обречен вечно тащить за собой из прошлого цепь темных, страшных, неизвестно
от кого доставшихсЯ в наследство вагонов. Ђ бессмысленный грохот этой
случайной сцепки надежд, мнений и страхов он называет своей жизнью. € нет
никакого способа избегнуть этой судьбы.
- Ќу отчего, - сказал —апаев. - ‘пособ есть.
- € вы его знаете? - спросил Я.
- Љонечно, - сказал —апаев.
- Њожет быть, поделитесь?
- Ћхотно, - сказал —апаев и щелкнул пальцами.
Ѓашкир, казалось, только и ждал этого сигнала. Џоставив фонарь на пол,
он ловко поднырнул под перила, склонилсЯ над неразличимыми в темноте
сочленениЯми вагонного стыка и принЯлсЯ быстро перебирать руками. —то-то
негромко лЯзгнуло, и башкир с таким же проворством вернулсЯ на площадку.
’емнаЯ стена вагона напротив нас стала медленно отдалЯтьсЯ.
џ поднЯл глаза на —апаева. Ћн спокойно выдержал мой взглЯд.
- ‘тановитсЯ холодно, - сказал он, словно ничего не произошло. -
‚ернемсЯ к столу.
- џ вас догоню, - ответил Я.
Ћставшись на площадке один, Я некоторое времЯ молча смотрел вдаль. …ще
можно было разобрать пение ткачей, но с каждой секундой вагоны отставали все
дальше и дальше; мне вдруг показалось, что их череда очень походит на хвост,
отброшенный убегающей Ящерицей. ќто была прекраснаЯ картина. Ћ, если бы
действительно можно было так же легко, как разошелсЯ —апаев с этими людьми,
расстатьсЯ с темной бандой ложных "Я", уже столько лет разорЯющих мою душу!
‚скоре мне стало холодно. ‚ернувшись в вагон и закрыв за собой дверь, Я
на ощупь пошел назад. „ойдЯ до штабного вагона, Я ощутил такую усталость,
что, даже не стрЯхнув с пиджака снежинок, вошел в свое купе и повалилсЯ на
кровать.
€з салона, где сидели —апаев с Ђнной, доносились их голоса и смех.
Ѓухнуло открываемое шампанское.
- Џетр! - крикнул —апаев. - Ќе спите! €дите к нам!
Џосле холодного ветра, продувшего менЯ на площадке, теплый воздух купе
был удивительно приЯтен. Њне даже стало чудитьсЯ, что он больше походит на
воду, и Я наконец беру горЯчую ванну, о которой мечтал уже столько дней.
Љогда это ощущение стало абсолютно реальным, Я понЯл, что засыпаю. Ћб этом
можно было догадатьсЯ и по тому, что вместо алЯпина граммофон вдруг заиграл
ту же фугу Њоцарта, с которой началсЯ день. џ чувствовал, что засыпать мне
ни в коем случае не следует, но поделать уже ничего не мог и, оставив
борьбу, полетел вниз головой в тот самый пролет пустоты между минорными
звуками роЯлЯ, который так поразил менЯ этим утром.

- ќй! Ќе спите!
Љто-то осторожно трЯс менЯ за плечо. џ приподнЯл голову, открыл глаза и
увидел совершенно незнакомое лицо - круглое, полное, окруженное тщательно
ухоженной бородкой. Ќа нем была приветливаЯ улыбка, но, несмотрЯ на это, оно
не вызывало желаниЯ улыбнутьсЯ в ответ. џ сразу же понЯл, отчего. „ело было
в сочетании этой ухоженной бородки с гладко выбритым черепом. ‘клонившийсЯ
надо мной господин напоминал одного из тех торгующих чем попало спекулЯнтов,
которые в изобилии поЯвились в Џетербурге сразу же после начала войны. Љак
правило, это были выходцы из Њалороссии, которых отличали две основных черты
- чудовищное количество жизненной силы и интерес к последним оккультным
веЯниЯм в столице.
- ‚ладимир ‚олодин, - представилсЯ человек с бородкой. - Њожно просто
‚олодин. Џоскольку вы решили в очередной раз потерЯть памЯть, впору
знакомитьсЯ заново.
- Џетр, - сказал Я.
- ‚ы лучше не делайте никаких резких движений, Џетр, - сказал ‚олодин.
- ‚ам, пока вы еще спали, вкололи четыре кубика таурепама, так что утро у
вас будет хмурое. …сли вещи или люди вокруг будут вызывать у вас депрессию и
отвращение, не удивлЯйтесь.
- Ћ, - сказал Я, - милый мой, Я уже давным-давно этому не удивлЯюсь.
- Ќет, - сказал он, - Я имею в виду вот что. ‚ам может показатьсЯ, что
ситуациЯ, в которой вы находитесь, невыносимо омерзительна. Ќевыразимо,
нечеловечески чудовищна и нелепа. ‘овершенно несовместима с жизнью.
- € что?
- Ќе обращайте вниманиЯ. ќто все от укола.
- Џопробую.
- ‚от и отлично.
џ вдруг заметил, что этот ‚олодин совершенно гол. Ѓольше того, он был
мокр и сидел на корточках на белом кафельном полу, куда с него обильно
капала вода. Ќо самым невыносимым во всем этом зрелище была какаЯ-то
расслабленнаЯ свобода его позы, трудноуловимаЯ обезьЯньЯ непринужденность, с
которой он упирал в кафель длинную жилистую руку. Џричем эта
непринужденность как бы давала понЯть: мир вокруг таков, что длЯ крупных
волосатых мужчин естественно и нормально сидеть на полу в таком виде, а если
кто-то думает иначе, то ему в жизни придетсЯ нелегко.
‚идимо, слова насчет укола были правдой. ‘ моим восприЯтием
действительно творилось что-то странное. Ќесколько секунд ‚олодин
существовал в нем сам по себе, без всЯкого фона, словно фотографиЯ в виде на
жительство. “же рассмотрев его лицо и фигуру во всех подробностЯх, Я вдруг
задумалсЯ над тем, где все это происходит. € только после того как Я подумал
о месте, где мы находимсЯ, это место возникло - такое, во всЯком случае, у
менЯ осталось чувство.
‚округ нас была большаЯ комната, всЯ выложеннаЯ белым кафелем, на полу
которой стоЯло пЯть чугунных ванн. џ лежал в крайней; вода в ней, как Я
вдруг с отвращением понЯл, была довольно холодной. Ћдарив менЯ последней
ободрЯющей улыбкой, ‚олодин повернулсЯ на месте и с отвратительной ловкостью
прЯмо с корточек запрыгнул в соседнюю ванну, почти не поднЯв при этом брызг.
Љроме ‚олодина, в других ваннах лежали еще двое - длинноволосый
голубоглазый блондин с редкой бородкой, похожий на древнеславЯнского витЯзЯ,
и темноволосый молодой человек с несколько женственным бледным лицом и
чрезмерно развитой мускулатурой. Ћни выжидающе глЯдели на менЯ.
- Џохоже, вы действительно нас не помните, - сказал бородатый блондин
через несколько секунд тишины, - ‘емен ‘ердюк.
- Џетр, - ответил Я.
- ЊариЯ, - сказал молодой человек из крайней ванны.
- Џростите?
- ЊариЯ, ЊариЯ, - повторил он с Явным неудовольствием. - ’акое имЯ.
‡наете, был такой писатель - ќрих ЊариЯ ђемарк? ЊенЯ в честь него назвали.
- Ќе доводилось, - ответил Я. - ќто, наверно, из новых.
- Ђ еще был такой ђайнер ЊариЯ ђильке. ’оже не слыхали?
- Ћтчего, про этого слышал. „аже знаком-с.
- Ќу вот, он был ђайнер ЊариЯ, а Я - просто ЊариЯ.
- Џозвольте, - сказал Я, - кажетсЯ, Я узнаю ваш голос. ќто не вы
случайно рассказывали эту странную историю про самолет, про алхимический
брак ђоссии с ‡ападом и так далее?
- џ, - ответил ЊариЯ, - а что вы в ней находите странного?
- „а в целом ничего, - сказал Я, - но Я отчего-то решил, что вы
женщина.
- ‚ некотором роде так и есть, - ответил ЊариЯ. - Љак говорит наш
хозЯин, моЯ ложнаЯ личность, безусловно, женщина. Ђ вы случайно не
гетеросексуальный шовинист?
- Ќу что вы, - сказал Я. - ЊенЯ просто удивлЯет, как легко вы
соглашаетесь с тем, что эта личность ложнаЯ. ‚ы на самом деле в это верите?
- џ вообще ни во что не верю, - сказал ЊариЯ. - “ менЯ все это от
сотрЯсениЯ мозга. Ђ здесь менЯ держат из-за диссертации, которую хозЯин
пишет.
- „а что за хозЯин такой? - с недоумением спросил Я, услышав это слово
во второй раз.
- ’имур ’имурович, - ответил ЊариЯ. - ‡аведующий отделением. Ћн как раз
ложными личностЯми занимаетсЯ.
- Ќе совсем так, - вмешалсЯ ‚олодин. - ’ема, которую он разрабатывает,
называетсЯ "раздвоение ложной личности". Џричем если ЊариЯ - случай
достаточно простой и незамысловатый, и вообще, говорить о раздвоении ложной
личности в его случае можно только с некоторой натЯжкой, то вы, Џетр, длЯ
него самый ценный экспонат. Џотому что у вас ложнаЯ личность развита в таких
деталЯх, что почти полностью вытеснЯет и перевешивает настоЯщую. Ђ уж как
она раздвоена, просто залюбуешьсЯ.
- Ќичего подобного, - возразил молчавший до этого ‘ердюк. - “ Џетра
случай не очень сложный. Ђ в структурном плане вообще от Њарии почти не
отличаетсЯ. € тут и там отождествление, только у Њарии с именем, а у Џетра с
фамилией. Ќо у Џетра более сильное вытеснение. Ћн своей фамилии даже не
помнит. Ќазывает себЯ то каким-то ”анерным, то еще кем-то.
- Ђ как моЯ фамилиЯ? - с беспокойством спросил Я.
- ‚аша фамилиЯ - Џустота, - ответил ‚олодин. - € ваше помешательство
свЯзано именно с тем, что вы отрицаете существование своей личности, заменив
ее совершенно другой, выдуманной от начала до конца.
- •отЯ структурно, повторЯю, случай несложный, - добавил ‘ердюк.
џ почувствовал раздражение - то, что какой-то непонЯтный псих позволЯет
себе находить мой случай несложным, показалось мне обидным.
- ‚ы, господа, рассуждаете как врачи, - сказал Я. - ‚ этом есть
некотораЯ несообразность, не находите?
- ЉакаЯ же несообразность?
- ‚се было бы замечательно, - сказал Я, - стой вы здесь в белых
халатах. Ќо отчего вы сами тут лежите, если все так Ясно осознаете?
‚олодин несколько секунд молча смотрел на менЯ.
- џ жертва несчастного случаЯ, - сказал он.
‘ердюк и ЊариЯ громко засмеЯлись.
- —то до менЯ, - сказал ‘ердюк, - у менЯ вообще никаких ложных
личностей нет. Ћбычный суицид на фоне алкоголизма. Ђ держат менЯ здесь
потому, что на вас троих диссертации не построишь. Џросто длЯ статистики.
- Ќичего-ничего, - сказал ЊариЯ. - ’ебе на гаротту следующему.
Џослушаем, что у тебЯ за алкогольный суицид.
Љ этому моменту Я основательно замерз - причем не мог ответить себе на
вопрос, то ли причина в уколе, который, по словам ‚олодина, должен был
сделать все происходЯщее со мной невыносимым, то ли вода действительно была
настолько холодна.
‘лава Ѓогу, растворилась дверь, и вошли два человека в белых халатах. џ
вспомнил, что фамилиЯ одного из них †ербунов, а другого - Ѓарболин. †ербунов
нес в руке большие песочные часы, а Ѓарболин - целый ворох бельЯ.
- ‚ылазим, - весело сказал †ербунов и помахал перед собой песочными
часами.
Џо очереди вытерев всех нас огромной махровой простыней, они помогли
нам надеть одинаковые пижамы в горизонтальную полоску, которые сразу придали
происходЯщему какой-то военно-морской привкус. ‡атем нас вывели за дверь и
повели по длинному коридору. Љоридор этот тоже показалсЯ мне знакомым -
точнее, не сам он, а стоЯвший в нем неопределенно-медицинский запах.
- ‘кажите, - тихо обратилсЯ Я по дороге к идущему вслед за мной
†ербунову, - почему Я здесь?
’от удивленно округлил глаза .
- Ђ то сам не знаешь, - сказал он.
- Ќет, - сказал Я, - Я уже готов допустить, что Я болен, но что
послужило поводом? „авно ли Я тут? € какие конкретные поступки вменЯютсЯ мне
в вину?
- ‚се вопросы к ’имуру ’имурычу, - сказал †ербунов. - Ќам болтать
некогда.
џ ощутил крайнюю подавленность. Њы остановились у белой двери с цифрой
"7". Ѓарболин отпер ее ключом, и нас впустили внутрь. ‡а дверью оказалась
довольно большаЯ комната с четырьмЯ кроватЯми, стоЯщими вдоль стены. Љровати
были застелены, у зарешеченного окна помещалсЯ стол, а у стены - что-то
среднее между кушеткой и низким креслом с эластичными петлЯми длЯ рук и ног.
ЌесмотрЯ на эти петли, в снарЯде не было ничего угрожающего. ‚ид у него был
подчеркнуто медицинский, и мне даже пришло в голову нелепое словосочетание
"урологическое кресло".
- Џростите, - обратилсЯ Я к ‚олодину, - это что, и есть гаротта, о
которой вы говорили?
‚олодин коротко глЯнул на менЯ и кивнул на дверь. џ повернул голову. “
двери стоЯл ’имур ’имурович.
- ѓаротта? - переспросил он и поднЯл брови. - ѓаротта, если не
ошибаюсь, - это кресло, на котором в средневековой €спании казнили
удушением, да? Љакое мрачное, угнетенное восприЯтие окружающей реальности!
‚прочем, вам, Џетр, сегоднЯ делали утреннюю инъекцию, так что удивлЯтьсЯ
нечему, но вы, ‚ладимир? џ удивлен, удивлен.
’араторЯ все это, ’имур ’имурович жестом велел †ербунову с Ѓарболиным
удалитьсЯ, а сам прошел на середину комнаты.
- ќто никакаЯ не гаротта, - сказал он. - ќто обычнаЯ кушетка длЯ наших
сеансов групповой терапии. ‚ы, Џетр, при одном таком сеансе уже
присутствовали, сразу после вашего возвращениЯ из изолЯтора к нам, но
состоЯние у вас было настолько сложное, что врЯд ли вы хоть что-то помните.
- Ћтчего же, - сказал Я, - помню кое-что.
- ’ем лучше. ‚ двух словах Я напомню вам, что здесь происходит. Њетод,
который Я разработал и применЯю, условно можно назвать турбоюнгианством. ‘
воззрениЯми ћнга вы, разумеетсЯ, знакомы...
- Џростите, кого?
- Љарла ѓустава ћнга. •орошо, Я вижу, что ваша психическаЯ активность
подвергаетсЯ сильной цензуре со стороны ложной личности. Ђ поскольку ваша
ложнаЯ личность живет году в восемнадцатом или девЯтнадцатом, не приходитсЯ
удивлЯтьсЯ, что вы про него как бы не помните. •отЯ, может быть, вы и на
самом деле про ћнга не слышали?
џ с достоинством пожал плечами.
- “прощенно говорЯ, был такой психиатр по имени ћнг. …го
терапевтические методы основывались на очень простом принципе. Ћн добивалсЯ
того, что на поверхность сознаниЯ пациента свободно поднимались символы, по
которым и можно было ставить диагноз. џ имею в виду, расшифровав их.
’ут ’имур ’имурович хитро улыбнулсЯ.
- Ђ вот у менЯ метод немного другой, - сказал он, - хотЯ основа та же.
Џонимаете, по ћнгу вас надо было бы везти куда-нибудь в вейцарию, в горный
санаторий, сажать там в шезлонг, вступать в долгие беседы и ждать кто его
знает сколько времени, пока эти символы начнут подниматьсЯ. Њы такого не
можем. Њы вас вместо шезлонга сажаем вот сюда, - ’имур ’имурович указал на
кушетку, - потом делаем укольчик, а потом уже смотрим на символы, которые
начинают поступать в б-а-альшом количестве. Ђ там уже наше дело -
расшифровывать и лечить. ЏонЯтно?
- Ѓолее-менее, - сказал Я. - € как же вы их расшифровываете?
- Ђ вы сами увидите, Џетр, сами. ‘еансы у нас проводЯтсЯ по пЯтницам,
так что через три... нет, через четыре недели - ваша очередь. Љстати, хочу
вам сказать, что жду этого с нетерпением - с вами очень интересно работать,
очень. •отЯ это, конечно, относитсЯ ко всем вам, мои друзьЯ.
’имур ’имурович улыбнулсЯ, обдав всю комнату горЯчей волной любви,
затем поклонилсЯ и пожал своей правой рукой левую.
- Ђ теперь пора на занЯтиЯ, - сказал он.
- Ќа какие занЯтиЯ? - спросил Я.
- ’ак ведь, - он посмотрел на часы, - половина второго уже.
‹ечебно-эстетический практикум.

…сли не считать разбудивших менЯ водно-психологических процедур, ничего
тЯгостнее этого лечебно-эстетического практикума испытывать мне не
доводилось - хотЯ, возможно, причина была в уколе. Џрактикум проходил в
комнате, смежной с нашей палатой. Љомната эта была большой и полутемной;
длинный стол в ее углу был завален кусками разноцветного пластилина,
уродливыми глинЯными лошадками вроде тех, что лепЯт художественно одаренные
дети, бумажными моделЯми кораблей, поломанными куклами и мЯчами. ‚ центре
стола помещалсЯ большой гипсовый бюст ЂристотелЯ, а напротив, на четырех
затЯнутых коричневой клеенкой стульЯх, с планшетами на коленЯх сидели мы.
ќстетическаЯ терапиЯ заключалась в том, что мы рисовали этот бюст
привЯзанными к планшетам карандашами, которые к тому же были закатаны в
мЯгкую черную резину.
‚олодин и ‘ердюк остались в своих полосатых пижамах, а ЊариЯ снЯл
куртку и надел вместо нее маечку с длинным, почти до пупа, вырезом. ‚се они,
видимо, уже привыкли к этой процедуре и терпеливо водили своими карандашами
по картону. Ќа всЯкий случай Я сделал небрежный быстрый набросок, а потом
отложил планшет и стал глЯдеть по сторонам.
“кол, несомненно, продолжал действовать - со мной происходило то же,
что и в ванной. џ не способен был воспринимать реальность в ее полноте.
ќлементы окружающего мира поЯвлЯлись в тот момент, когда на них падал мой
взглЯд, и у менЯ росло головокружительное чувство, что именно мой взглЯд и
создает их.
џ вдруг заметил, что стены комнаты увешаны рисунками на небольших
листках бумаги. ‘реди них попадались прелюбопытные.
—асть из них Явно принадлежала Њарии. ќто были самые неумелые, почти
детские каракули, где в разных вариантах повторЯлась тема аэроплана,
украшенного мощным фаллическим выступом. €ногда этот аэроплан оказывалсЯ
стоЯщим на хвосте, и изображение приобретало христианские обертона,
довольно, впрочем, кощунственные. ‚ целом рисунки Њарии были малоинтересны.
‡ато другой цикл показалсЯ мне любопытным до чрезвычайности, и не
только потому, что его автор обладал несомненным художественным дарованием.
ќто были рисунки, объединенные Японской темой. Ћна была представлена как-то
странно, неровно - большинство рисунков, семь или восемь, словно пытались
воспроизвести где-то виденное изображение: самураЯ с двумЯ мечами и
непристойно оголенной нижней частью тела, стоЯщего на краю обрыва с камнем
на шее. …ще два или три рисунка изображали отдых всадников на фоне далеких
гор - горы были нарисованы с удивительным мастерством в традиционном
Японском духе. ‹ошади на этих изображениЯх были привЯзаны к деревьЯм, а
спешившиесЯ всадники в широких разноцветных одеЯниЯх, сидЯ неподалеку на
траве, пили из каких-то плошек. ‘амое сильное впечатление на менЯ произвел
рисунок на эротическую тему - отрешенный мужчина в крохотной синей шапочке и
отдающаЯсЯ ему женщина с широкоскулым славЯнским лицом. ‚ этом лице было
что-то жуткое.
- Џростите, господа, - не выдержал Я, - а кому принадлежат эти работы
на Японскую тему?
- ‘емен, - спросил ‚олодин, - кому твои рисунки принадлежат? Ќаверно,
больнице?
- ќто ваши, господин ‘ердюк?
- Њои, - ответил ‘ердюк и посмотрел на менЯ исподлобьЯ своими
Ярко-голубыми глазами.
- ‚осхитительно, - сказал Я. - ’олько, пожалуй, немного мрачно.
Ћн ничего не ответил.
’ретьЯ сериЯ рисунков - принадлежащаЯ, как Я догадалсЯ, ‚олодину, -
была очень неконкретной и импрессионистической по исполнению. ‡десь тоже
была сквознаЯ тема: какие-то три размытых темных силуэта вокруг вспышки огнЯ
и падающий на них сверху столб света. Џо композиции это напоминало известную
картину с тремЯ охотниками у костра, только через миг после разрыва в этом
костре фугасного снарЯда.
џ посмотрел на другую стену и вздрогнул.
ќто был, наверно, самый острый приступ Deja Vu в моей жизни. ‘ первого
взглЯда на двухметровый картон, покрытый крохотными разноцветными фигурами,
Я почувствовал свою глубокую свЯзь с этим странным объектом. ‚став со стула,
Я подошел к нему.
Њой взглЯд упал на верхнюю часть картона, где помещалось нечто
напоминающее план сражениЯ, как их обычно рисуют в учебниках истории. ‚
центре плана помещалсЯ заштрихованный синий овал, на котором было крупно
написано "€‡Ћ”ђ…Ќ€џ". Љ нему сверху шли три широких красных стрелки - одна
прЯмо упиралась в овал, а две другие, изгибаЯсь, впивались в его бока. Ќа
стрелках было написано "инсулин", "аминазин" и "сульфазин", а от овала вниз
уходила прерывистаЯ синЯЯ стрелка, под которой было написано "болезнь
отступает". €зучив этот план, Я перевел взглЯд на рисунок снизу.
Њножеством действующих лиц, обилием деталей и запутанностью изображениЯ
он напоминал иллюстрацию к роману ’олстого "‚ойна и Њир" - Я имею в виду
такую иллюстрацию, на которой поместились бы все герои романа и все его
действие. € одновременно рисунок был очень детским по своей природе, потому
что на нем, так же точно, как на рисунках детей, запросто нарушались все
законы перспективы и смысла. Џравую часть картона занимало изображение
большого города. “видев Ярко-желтый купол €саакиЯ, Я понЯл, что это
Џетербург. …го улицы, местами нарисованные подробно, а местами просто
обозначенные линиЯми, как на плане, были заполнены стрелками и пунктирами,
Явно изображавшими траекторию чьей-то жизни. Ћт Џетербурга пунктирный след
вел в такую же примерно Њоскву, находЯщуюсЯ совсем рЯдом. ‚ Њоскве были
крупно выделены только два места - ’верской бульвар и џрославский вокзал. Ћт
вокзала вела тоненькаЯ двойнаЯ паутинка железной дороги, котораЯ,
приближаЯсь к центру картонного листа, расширЯлась, увеличивалась и
становилась объемной, превращаЯсь в рисунок, выполненный более-менее по
законам перспективы. ђельсы уходили к заросшему Ярко-желтой пшеницей
горизонту, а на этих рельсах, в облаках дыма и пара, стоЯл поезд.
Џоезд был нарисован подробно. Џаровоз был разворочен несколькими
прЯмыми попаданиЯми снарЯдов; из дыр в его бочкообразном теле валили тЯжелые
клубы пара, а из кабины свешивалсЯ мертвый машинист. ‡а паровозом виднелась
платформа со стоЯщим на ней броневиком (надо ли говорить, как забилось в
моей груди сердце), пулеметнаЯ башнЯ которого была повернута к желтым волнам
пшеницы. ‹юк башни был открыт, и над ним виднелась коротко остриженнаЯ
голова Ђнны. ђебристый хобот пулемета изрыгал огонь в сторону полЯ, куда
указывала шашка —апаева, стоЯщего на платформе рЯдом с броневиком. —апаев
был одет в высокую папаху и какой-то мохнатый черный плащ, застегнутый на
шее и падающий до пЯт; его поза, пожалуй, была слишком театральной.
Џоезд на рисунке только нескольких метров не дошел до железнодорожной
станции, большаЯ часть которой осталась за краем листа; видно было только
ограждение платформы и табличка со словами "‘танциЯ ‹озоваЯ".
џ попыталсЯ найти на рисунке врагов, в которых строчила из своей
башенки Ђнна, - но увидел только множество приблизительно набросанных
силуэтов, почти по плечи скрытых высокой пшеницей. Ћставалось такое
впечатление, что автор этого изображениЯ не очень представлЯл себе, с кем и
почему ведутсЯ боевые действиЯ. —то же касалось самого этого автора, то на
его счет у менЯ, к сожалению, оставалось мало сомнений.
Љрупными печатными буквами под рисунком было написано:
"Ѓой на станции ‹озоваЯ".
ђЯдом другой рукой было добавлено:
"—апаев в бурке, а Џетька в дурке".
џ стремительно повернулсЯ к остальным.
- Џослушайте, господа, вам не кажетсЯ, что это несколько выходит за
рамки того, что принЯто между порЯдочными людьми, а? —то, если Я начну
делать то же самое? Ђ? —то будет?
‚олодин и ‘ердюк отвели глаза. ЊариЯ сделал вид, что не слышит.
Ќекоторое времЯ Я смотрел на них, пытаЯсь понЯть, кто сделал эту гадость, но
ни один так и не выдал себЯ. ‚прочем, если честно, это не особо менЯ
волновало, и в большой степени мое раздражение было напускным. Људа больше
менЯ занимал рисунок, при первом взглЯде на который Я испытал ощущение
какой-то незавершенности. Џовернувшись к картону, Я некоторое времЯ пыталсЯ
понЯть, что именно менЯ тревожит. ЉажетсЯ, это был участок между схемой
сражениЯ и поездом, где по идее было небо - большой кусок картона не был
ничем заполнен, и из-за этого рождалось ощущение какой-то засасывающей
пустоты. ЏодойдЯ к столу, Я нашарил среди валЯющегосЯ на нем хлама огрызок
сангины и почти целый угольный стержень.
‘ледующие полчаса ушли у менЯ на то, чтобы заполнить небо над пшеничным
полем черными клЯксами шрапнельных разрывов. ђисовал Я их одинаково -
густо-черное, закрашенное углем облачко и разлетающиесЯ в разные стороны
стрелы осколков, оставлЯющих за собой длинный сангиновый след.
ђезультат оказалсЯ очень похож на известное полотно ‚ан-ѓога, названиЯ
которого Я не помнил, где над пшеничным полем чернело множество ворон,
похожих на грубые и жирные буквы "V". џ подумал о том, насколько безысходна
судьба художника в этом мире. ќта мысль, доставившаЯ мне сперва какое-то
горькое наслаждение, вдруг показалась невыносимо фальшивой. „ело было не
только в ее банальности, но и в какой-то ее корпоративной подлости: все люди
искусства так или иначе повторЯли ее, выделЯЯ себЯ в какую-то особую
экзистенциальную касту, а почему? ђазве судьбы пулеметчицы или, например,
санитара имели другой исход? €ли в них было меньше мучительного абсурда? „а
и разве свЯзана неизмеримаЯ трагедиЯ существованиЯ с тем, чем именно
человеку приходитсЯ заниматьсЯ в жизни?
џ повернулсЯ к своим соседЯм. ‘ердюк и ЊариЯ были поглощены бюстом
ЂристотелЯ (ЊариЯ от напрЯжениЯ даже высунул изо рта кончик Языка), а
‚олодин внимательно смотрел на то, как менЯетсЯ рисунок на моем картоне.
Џоймав на себе мой взглЯд, он вопросительно улыбнулсЯ.
- ‚олодин, - заговорил Я, - позволите задать вам один вопрос?
- ‘делайте одолжение.
- Љто вы по профессии?
- џ предприниматель, - сказал ‚олодин. - Љак сейчас говорЯт, новый
русский. ‚о всЯком случае, был. Ђ отчего вы спрашиваете?
- џ знаете о чем подумал... ‚от говорЯт - трагедиЯ художника, трагедиЯ
художника. Ђ почему именно художника? Љак-то нечестно. Џонимаете, в чем
дело, - художники все-таки заметные фигуры, и поэтому происходЯщие с ними
беды делаютсЯ известными и попадают на всеобщее обозрение. Ђ разве вспомнЯт
о каком-нибудь... Ќет, о предпринимателе могут... Ќу скажем, о машинисте
поезда? Љак бы трагична ни была его жизнь?
- ‚ы, Џетр, вообще не с того бока заходите, - сказал ‚олодин.
- Љак это?
- ‚ы понЯтиЯ путаете. ’рагедиЯ происходит не с художником и не с
машинистом поезда, а в уме художника или машиниста поезда.
- Џростите?
- Џрощаю, прощаю, - промурлыкал ‚олодин и склонилсЯ над своим
планшетом.
Ќесколько секунд слова ‚олодина не доходили до менЯ, а потом Я понЯл,
что он хотел сказать. Ќо из-за умственной вЯлости, вызванной уколом, они не
вызвали во мне никакого отклика.
‚ернувшись к своему картону, Я изобразил над полем несколько столбов
густого черного дыма, на которые у менЯ ушел весь уголь. ‚месте с пЯтнами
шрапнельных разрывов в небе они придали картине какую-то грозную
безнадежность. Њне стало не по себе, и Я принЯлсЯ старательно покрывать
горизонт маленькими фигурками всадников, несущихсЯ сквозь пшеницу наперерез
атакующим.
- ‚ вас пропадает баталист, - заметил ‚олодин, который времЯ от времени
отрывалсЯ от своего планшета, чтобы бросить взглЯд на мой картон.
- Љто бы говорил, - ответил Я. - ќто ведь вы постоЯнно рисуете взрыв в
костре?
- ‚зрыв в костре?
џ показал на стену, где висели рисунки.
- …сли вы находите, что это похоже на взрыв в костре, то сказать мне
нечего, - ответил ‚олодин. - Џросто нечего.
Њне показалось, что он обиделсЯ.
- Ђ что же это?
- ќто нисхождение небесного света, - ответил он. - ђазве не видно, что
он приходит именно сверху? ’ам же специально подрисовано.
‚ моей голове пронеслось несколько последовательных умозаключений.
- Љак Я понимаю, с этим небесным светом вы тут и лежите?
- Џравильно понимаете, - сказал ‚олодин.
- Ќеудивительно, - вежливо сказал Я. - џ сразу почувствовал, что вы
человек необычный. Ђ что именно вам инкриминируют? ’о, что вы этот свет
видели? €ли то, что пытались рассказать о нем другим?
- ’о, что Я им ЯвлЯюсь, - сказал ‚олодин. - Љак обычно в таких случаЯх.
- Ќу, это вы, Я полагаю, шутите, - сказал Я. - Ђ если серьезно?
‚олодин пожал плечами.
- Ѓыло у менЯ два ассистента, - сказал он, - вашего примерно возраста.
’акие, знаете, ассенизаторы реальности. ‘ейчас без этого в бизнесе нельзЯ.
Љстати, они тут и нарисованы - видите, вот эти две тени? „а. €, короче, взЯл
Я себе за правило с ними о высоких материЯх говорить. € вот один раз так
получилось, что поехали мы в лес, и показал Я им... Ќе знаю даже, как
объЯснить... ‚се как есть. „а и не показывал даже - сами все увидели.
Љороче, тут этот момент и нарисован. € так это на них подействовало, что
через неделю доносить побежали. Џричем какие идиоты - на каждом по десЯть
жмуриков, а все равно решили, что по сравнению с тем, о чем они доложат, это
ерунда. Џодлые у нынешнего человека инстинкты, скажу Я вам.
- ‚ы правы, - ответил Я, вдруг задумавшись о своем.

Ќа обед Ѓарболин привел нас в маленькую столовую, чем-то похожую на
комнату с ванными, - только вместо них там были одинаковые пластиковые столы
и окошко раздачи. Ќакрыт был только один из столов. ‡а едой мы почти не
говорили. Љогда Я доел суп и принЯлсЯ за кашу, Я вдруг заметил, что ‚олодин,
отодвинув свою тарелку, пристально на менЯ смотрит. ‘начала Я пыталсЯ не
обращать на это вниманиЯ, а потом не выдержал, поднЯл взглЯд и вызывающе
уставилсЯ ему в глаза. Ћн миролюбиво улыбнулсЯ - в том смысле, что его
взглЯд не означал ничего дурного - и сказал:
- ‡наете, Џетр, у менЯ такое чувство, что мы с вами виделись при очень
важных длЯ менЯ обстоЯтельствах.
џ пожал плечами.
- “ вас случайно нет такого знакомого с красным лицом, тремЯ глазами и
ожерельем из черепов? - спросил он. - Љоторый между костров танцует? Ђ? …ще
высокий такой? € кривыми саблЯми машет?
- Њожет быть и есть, - сказал Я вежливо, - но не могу понЯть, о ком
именно вы говорите. ‡наете, очень общие черты. Љто угодно может оказатьсЯ.
- ЏонЯтно, - сказал ‚олодин и склонилсЯ над своей тарелкой.
џ протЯнул руку к чайнику, чтобы налить чаю в стакан, но ЊариЯ покачал
головой.
- Ќе советую, - сказал он тихо. - Ѓром. Џропадет естественнаЯ
сексуальность.
‚прочем, ‚олодин с ‘ердюком пили этот чай как ни в чем не бывало.
Џосле обеда мы вернулись в палату, и Ѓарболин сразу куда-то ушел. ’рое
моих соседей, видимо, привыкшие к здешнему режиму, уснули почти сразу после
того, как легли в свои кровати. џ растЯнулсЯ на спине и долгое времЯ глЯдел
в потолок, наслаждаЯсь редким длЯ себЯ состоЯнием полного безмыслиЯ - оно,
возможно, было последним следствием утреннего укола.
‘обственно, не вполне верно было называть его безмыслием хотЯ бы по той
простой причине, что мое сознание, полностью освободЯсь от мыслей,
продолжало реагировать на внешние раздражители, никак не рефлексируЯ по их
поводу. Ђ когда Я замечал полное отсутствие мыслей в своей голове, это само
по себе уже было мыслью о том, что мыслей нет. ‚ыходило, что подлинное
отсутствие мыслей невозможно, потому что никак не может быть зафиксировано.
€ли можно было сказать, что оно равнозначно небытию.
ќто было чудесное состоЯние, в высшей степени непохожее на рутинное
внутреннее тиканье обыденного ума. Љстати, менЯ всегда поражала одна черта,
свойственнаЯ людЯм, не отдающим себе отчета в собственных психических
процессах. ’акой человек может долгое времЯ находитьсЯ в изолЯции от внешних
раздражителей, не испытывать никаких реальных потребностей - и в нем, без
всЯкой видимой причины, вдруг возникает самопроизвольный психический
процесс, который заставлЯет его предпринимать непредсказуемые действиЯ в
окружающем мире. „ико, должно быть, это выглЯдит длЯ внешнего наблюдателЯ:
лежит себе такой человек на спине, лежит час, другой, третий, и вдруг
вскакивает, сует ноги в шлепанцы и отбывает в неизвестном направлении только
потому, что его мысль по неЯсной причине (а может и вообще без причин)
устремилась по некоему произвольному маршруту. Ђ ведь таких людей
большинство, и именно эти лунатики определЯют судьбу нашего мира.
‚селеннаЯ, простиравшаЯсЯ во все стороны вокруг моей койки, была полна
разнообразнейших шумов. Ќекоторые из них Я узнавал - стук молотка этажом
выше, доносЯщиесЯ издалека удары ставни под ветром, крики ворон, - но все же
происхождение большинства звуков было неЯсным. Џоразительно, сколько нового
сразу же открываетсЯ человеку, стоит только на секунду опустошить
заполненное окаменелым хламом сознание! ЌеЯсно даже, откуда приходит большаЯ
часть звуков, которые мы слышим. —то же тогда говорить обо всем остальном,
какой смысл пытатьсЯ найти объЯснениЯ нашей судьбе и нашим поступкам,
основываЯсь на том немногом, что, как нам кажетсЯ, мы знаем! ‘ таким же
успехом можно пытатьсЯ объЯснить внутреннюю жизнь чужой личности бредовыми
социальными выкладками, как это делал ’имур ’имурович, подумал Я и вдруг
вспомнил о толстом томе своего дела, который лежал у него на столе. Џотом Я
подумал о том, что Ѓарболин, уходЯ, забыл запереть дверь. € сразу же, за
какую-то долю секунды, в моей голове возник сумасшедший план.
џ оглЯделсЯ по сторонам. ‘ начала тихого часа прошло не меньше двадцати
минут, и трое моих соседей спали. ‚се здание тоже, казалось, заснуло - за
все это времЯ мимо двери в нашу палату не прошел ни один человек. Ђккуратно
сбросив с себЯ одеЯло, Я сунул ноги в шлепанцы, встал и крадучись добралсЯ
до двери в коридор.
- Људа? - долетел шепот со спины.
џ обернулсЯ. €з угла на менЯ внимательно смотрел глаз Њарии - он был
виден сквозь узкую амбразуру в одеЯле, которым тот накрылсЯ с головой.
- ‚ туалет, - таким же шепотом сказал Я.
- Ќе гусарь, - прошептал ЊариЯ, - вон горшок. Џоймают - сутки
изолЯтора.
- ‹учше стоЯ, чем на коленЯх, - прошептал Я в ответ и выскользнул в
коридор.
Ћн был пуст.
џ смутно помнил, что кабинет ’имура ’имуровича располагаетсЯ возле
какого-то высокого полукруглого окна, сразу за которым видна крона огромного
дерева. Љоридор, в котором Я стоЯл, далеко впереди поворачивал вправо, и на
линолеуме в этом месте лежали Яркие блики дневного света. ЏригибаЯсь, Я
добралсЯ до поворота и увидел окно. „верь в кабинет Я тоже сразу узнал по
роскошной золоченой ручке.
Ќесколько секунд Я стоЯл, приложив ухо к скважине под этой ручкой. €з
кабинета не доносилось ни звука. Ќаконец Я решилсЯ и чуть приоткрыл дверь.
Љабинет был пуст. Ќа столе лежало несколько папок, но моей, котораЯ была
самой толстой (Я хорошо запомнил ее внешний вид), на прежнем месте не было.
‚ отчаЯнии Я оглЯделсЯ по сторонам. ђасчлененный господин с плаката
посмотрел на менЯ с бесчеловечным оптимизмом; мне стало нехорошо и страшно.
Ћтчего-то Я подумал, что в кабинет вот-вот войдут санитары. џ уже готов был
повернутьсЯ и выбежать в коридор, как вдруг заметил, что какаЯ-то раскрытаЯ
папка лежит под разложенными на столе бумагами.
"Ќазначен курс инъекций таурепама перед водными процедурами. –ель -
купирование речедвигательных функций с одновременной активизацией
психомоторного комплекса..."
…ще было несколько латинских слов. ‘двинув эти бумаги в сторону, Я
перевернул картонный лист и прочел на нем:
"„ело: Џетр Џустота".
џ сел в кресло ’имура ’имуровича.
‘амаЯ перваЯ запись - отдельнаЯ тетрадка, вложеннаЯ в папку, - была
настолько давней, что фиолетовые чернила, которыми она была сделана, выцвели
и приобрели какой-то исторический цвет, как это бывает в документах, где
речь о людЯх, ни одного из которых уже давно нет в живых. џ углубилсЯ в
чтение.
"‚ раннем детстве жалоб на психические отклонениЯ не поступало. Ѓыл
жизнерадостным, ласковым, общительным мальчиком. “чилсЯ хорошо, увлекалсЯ
сочинением стихов, не представлЯющих особ. эстетич. ценности. Џервые
патолог. отклонен. зафиксированы в возрасте около 14 лет. ЋтмечаетсЯ
замкнутость и раздражительность, не свЯзаннаЯ с внешними причинами. Џо
выражению родителей, "отошел от семьи", находитсЯ в состоЯнии эмоц.
отчуждениЯ. Џерестал встречатьсЯ с товарищами - что объЯснЯет тем, что они
дразнЯт его фамилией "Џустота". ’о же, по его словам, проделывала и
учительница географии, неоднократно называвшаЯ его пустым человеком.
‘ущественно снизилась успеваемость. ЌарЯду с этим начал усиленно читать
философскую литературу: сочинениЯ ћма, Ѓеркли, •айдеггера - все, где тем или
иным образом рассматриваютсЯ философские аспекты пустоты и небытиЯ. ‚
результате начал "метафизически" оценивать самые простые событиЯ, заЯвлЯл,
что выше сверстников в "отваге жизненного подвига". ‘тал часто пропускать
уроки, после чего близкие вынуждены были обратитьсЯ к врачу.
Ќа контакт с психиатром идет легко. „оверчив. Ћ своем внутреннем мире
заЯвлЯет следующее. “ него имеетсЯ "особаЯ концепциЯ мироощущениЯ". Ѓольной
"сочно и долго" размышлЯет о всех окружающих объектах. ЋписываЯ свою
психическую деЯтельность, заЯвлЯет, что его мысль, "как бы вгрызаЯсь,
углублЯетсЯ в сущность того или иного ЯвлениЯ". ЃлагодарЯ такой особенности
своего мышлениЯ в состоЯнии "анализировать каждый задаваемый вопрос, каждое
слово, каждую букву, раскладываЯ их по косточкам", причем в голове у него
существует "торжественный хор многих "Я", ведущих спор между собой. ‘тал
чрезвычайно нерешителен, что обосновывает, во-первых, опытом "китайцев
древности", а во-вторых, тем, что "трудно разобратьсЯ в вихре гамм и красок
внутренней противоречивой жизни". ‘ другой стороны, по собственным словам,
обладает "особым взлетом свободной мысли", котораЯ "возвышает его над всеми
остальными мирЯнами". ‚ свЯзи с этим жалуетсЯ на одиночество и непонЯтость
окружающими. Џо словам больного, никто не в силах мыслить с ним "в
резонанс".
Џолагает, что способен видеть и чувствовать недоступное "мирЯнам".
Ќапример, в складках шторы или скатерти, в рисунке обоев и т.д. различает
линии, узоры и формы, дающие "красоту жизни". ќто, по его словам, ЯвлЯетсЯ
его "золотой удачей", то есть тем, длЯ чего он ежедневно повторЯет
"подневольный подвиг существованиЯ".
‘читает себЯ единственным наследником великих философов прошлого.
Џодолгу репетирует "речи перед народом". Џомещением в психиатрическую
больницу не тЯготитсЯ, так как уверен, что его "саморазвитие" будет идти
"правильным путем" независимо от места обитаниЯ."
Љто-то подчеркнул несколько фиолетовых словосочетаний жирным синим
карандашом. џ перевернул страницу. „альнейший текст был озаглавлен
"Ћрганолептические показаниЯ". ‚ нем был Явный переизбыток латинских слов. џ
стал торопливо листать страницы. ’етрадь, исписаннаЯ фиолетовым, даже не
была подшита в папку - скорее всего, она перекочевала в нее из какого-то
другого дела. Џеред следующим, самым толстым в папке блоком, была вставлена
страница, на которой Я прочел:

Џ…’…ђЃ“ђѓ‘Љ€‰ Џ…ђ€Ћ„
(условное обозначение по самой устойчивой
характеристике бреда. ЏовторнаЯ госпитализациЯ.)

Ќо Я не успел прочесть ни слова из второй части. ‡а дверью послышалсЯ
голос ’имура ’имуровича, что-то раздраженно объЯснЯвшего неизвестному
собеседнику. Ѓыстро приведЯ бумаги на столе примерно в то же положение, в
котором они лежали до моего прихода, Я кинулсЯ к окну - отчего-то мне пришло
в голову спрЯтатьсЯ за шторой. Ќо она висела почти вплотную к стеклу.
ѓолос ’имура ’имуровича бубнил совсем недалеко от двери - кажетсЯ, он
делал выволочку кому-то из санитаров. Џодкравшись к двери, Я поглЯдел в
замочную скважину. ‚идно никого не было - похоже, хозЯин кабинета и его
собеседник стоЯли в нескольких метрах за углом.
„альнейшие мои действиЯ были в значительной степени инстинктивными. џ
быстро вышел из кабинета, на цыпочках перебежал к двери напротив и нырнул в
какой-то пыльный темный чулан, оказавшийсЯ за нею. џ сделал это как раз
вовремЯ. ђазговор за углом стих, и через секунду ’имур ’имурович поЯвилсЯ в
узком сегменте пространства, видимого сквозь щель. Ќегромко матюкнувшись, он
скрылсЯ в кабинете. „осчитав до тридцати пЯти (непонЯтно, почему именно до
тридцати пЯти - в моей жизни ничего никогда не было свЯзано с этим числом),
Я выскочил в коридор и неслышно побежал к своей палате.

Ќикто не заметил моего возвращениЯ - коридор был пуст, а мои соседи
спали. —ерез несколько минут после того как Я лег в кровать, по коридору
пронеслись мелодичные сигналы подъема; почти одновременно с ними вошел
Ѓарболин и сказал, что в палате будут морить тараканов, поэтому сегоднЯ у
нас будет второй лечебно-эстетический практикум.
‚идимо, атмосфера сумасшедшего дома рождает в человеке покорность.
Ќикто и не подумал возмутитьсЯ или сказать, что невозможно рисовать
ЂристотелЯ столько времени подрЯд. ’олько ЊариЯ пробормотал себе под нос
что-то неразборчиво-мрачное. џ заметил, что проснулсЯ он в дурном
расположении духа. ‚озможно, ему что-то приснилось - сразу после пробуждениЯ
он принЯлсЯ изучать свое отражение в зеркале на стене. Џохоже, оно ему не
очень понравилось - несколько минут он массировал кожу под глазами, вращаЯ
вокруг них пальцами.
‘ большим опозданием поЯвившись в комнате эстетического практикума, он
даже и не подумал рисовать ЂристотелЯ, как это послушно начали делать
остальные, в том числе и Я. ‘ев в углу, он обвЯзал вокруг головы желтую
ленту, котораЯ, видимо, должна была защитить прическу от бушующих в его
психическом измерении ветров, и стал разглЯдывать нас с таким видом, будто
впервые нас увидел.
Ќе знаю, как насчет ветра, но тучи в комнате сгущались Явно. ‚олодин с
‘ердюком не обращали на Њарию никакого вниманиЯ, и Я решил, что зрЯ придаю
такое значение мелочам. Ќо все же молчание тЯготило менЯ, и Я решил его
нарушить.
- Џростите, господин ‘ердюк, вас не оскорбит, если Я попытаюсь с вами
заговорить? - спросил Я.
- —то вы, - вежливо ответил ‘ердюк, - сделайте одолжение.
- ђади Ѓога, не сочтите мой вопрос нетактичным, но за что вы сюда
попали?
- ‡а отрешенность, - сказал ‘ердюк.
- Ќеужели? Ђ разве могут госпитализировать за отрешенность?
‘ердюк смерил менЯ длинным взглЯдом.
- Ћформили как суицидально-бродЯжнический синдром на фоне белой
горЯчки. •отЯ что это такое, никто не знает.
- Ќу-ка расскажите поподробнее, - попросил Я.
- —его рассказывать. ‹ежал Я себе в одном подвале на Ќагорном шоссе.
Џричем по совершенно личным и очень важным обстоЯтельствам лежал, в полном
мучительном сознании. Ђ тут мент с фонарем и автоматом. „окументы
спрашивает. Ќу, Я предъЯвил. Ћн, понЯтно, денег попросил. џ ему дал все что
было - тысЯч двадцать. ’ак он деньги взЯл, а все мнетсЯ, не уйдет никак. Њне
бы к стене повернутьсЯ и про него забыть, так нет - в разговор с ним полез.
—то это ты, говорю, на менЯ зенки вылупил, или тебе наверху бандитов мало? Ђ
мент попалсЯ разговорчивый - потом оказалось, философский факультет кончал.
Џочему, говорит, их там много. ’олько они порЯдка не нарушают. џ его
спрашиваю - это как? ‚от так, говорит. Ќормальный бандит, он что? ‘мотришь
на него и видишь, что он только и думает, как бы ему кого убить и ограбить.
’от, кого ограбили, говорит он дальше, тоже порЯдка не нарушает. ‹ежит себе
с проломленным черепом и думает - такие дела, ограбили. Ђ ты вот лежишь -
это он мне говорит, - и видно, что ты что-то такое думаешь... Љак будто ты
во все, что вокруг, не веришь. €ли сомневаешьсЯ.
- Ќу а вы? - спросил Я.
- Ќу а что Я, - сказал ‘ердюк. - џ ему возьми и скажи: а может, Я
действительно сомневаюсь. ѓоворили же восточные мудрецы, что мир - это
иллюзиЯ. Џро восточных мудрецов Я, понЯтно, так сказал, чтоб на его уровне
было. Џримитивно. ’ут он покраснел даже и говорит: это что же получаетсЯ? џ
в университете диплом по ѓегелю писал, а теперь хожу тут с автоматом, а ты
чего-то там прочитал в "Ќауке и религии" и думаешь, что можешь залезть в
подвал и в реальности мира сомневатьсЯ? Љороче, слово за слово, сначала к
ним, а потом сюда. “ менЯ на животе царапина была - осколком бутылки
порезалсЯ, - так вот, они эту царапину как суицид оформили.
- Ђ Я бы тех, - неожиданно вмешалсЯ ЊариЯ, - кто в реальности мира
сомневаетсЯ, вообще бы судил. €м не в сумасшедшем доме место, а в тюрьме.
€ли еще хуже где.
- ќто почему? - спросил ‘ердюк.
- ЋбъЯснить? - недружелюбно спросил ЊариЯ. - Ќу пойди сюда, объЯсню.
‚став со своего места возле двери, он подошел к окну, дождалсЯ ‘ердюка
и показал мускулистой рукой наружу.
- ‚он видишь, "Њерседес-600" стоит?
- ‚ижу, - сказал ‘ердюк.
- ’оже, скажешь, иллюзиЯ?
- ‚полне вероЯтно.
- ‡наешь, кто на этой иллюзии ездит? Љоммерческий директор нашего
дурдома. ‡овут его ‚овчик Њалой, а кликуха у него Ќицшеанец. ’ы его видел?
- ‚идел.
- —то о нем думаешь?
- џсное дело, бандит.
- ’ак ты подумай - этот бандит, может быть, десЯть человек убил, чтобы
такую машину себе купить. ’ак что же, эти десЯть человек зрЯ жизни свои
отдали, если это иллюзиЯ? —то молчишь? —увствуешь, чем дело пахнет?
- —увствую, - мрачно сказал ‘ердюк и вернулсЯ на свой стул.
ЊариЯ, видимо, тоже ощутил вкус к рисованию. ‚зЯв из угла свой планшет,
он сел рЯдом с остальными.
- Ќет, - сказал он, прищуренным глазом вглЯдываЯсь в бюст ЂристотелЯ, -
если ты отсюда выйти когда-нибудь хочешь, надо газеты читать и эмоции при
этом испытывать. Ђ не в реальности мира сомневатьсЯ. ќто при советской
власти мы жили среди иллюзий. Ђ сейчас мир стал реален и познаваем. ЏонЯл?
‘ердюк молча рисовал.
- —то, не согласен?
- ’рудно сказать, - ответил ‘ердюк мрачно. - —то реален - не согласен.
Ђ что познаваем, Я и сам давно догадалсЯ. Џо запаху.
- ѓоспода, - заговорил Я, чувствуЯ, что назревает ссора и пытаЯсь
увести разговор куда-нибудь на нейтральную территорию, - а вы не знаете,
почему это мы рисуем именно ЂристотелЯ?
- ’ак это Ђристотель? - сказал ЊариЯ. - ’о-то вид такой серьезный. Ђ
черт знает почему. Ќаверно, первый, кто им на складе попалсЯ.
- Ќе дури, ЊариЯ, - сказал ‚олодин. - ’ут никаких случайностей не
бывает. ’ы ведь только что сам все вещи своими именами назвал. Њы почему все
в дурке сидим? Ќас здесь к реальности вернуть хотЯт. € ЂристотелЯ этого мы
потому именно и рисуем, что это он - реальность с шестисотыми "мерседесами",
куда ты, ЊариЯ, выписатьсЯ хочешь, придумал.
- Ђ что, до него ее не было? - спросил ЊариЯ.
- „о него не было, - отрезал ‚олодин.
- ќто как?
- Ќе поймешь, - сказал ‚олодин.
- Ђ ты попробуй объЯсни, - сказал ЊариЯ. - Њожет, и пойму.
- Ќу скажи, почему этот "мерседес" реальный? - спросил ‚олодин.
Ќесколько секунд ЊариЯ мучительно думал.
- Џотому что он из железа сделан, - сказал он, - вот почему. Ђ это
железо можно подойти и потрогать.
- ’о есть ты хочешь сказать, что реальным его делает некаЯ субстанциЯ,
из которой он состоит?
ЊариЯ задумалсЯ.
- ‚ общем, да, - сказал он.
- ‚от поэтому мы ЂристотелЯ и рисуем. Џотому что до него никакой
субстанции не было, - сказал ‚олодин.
- Ђ что же было?
- Ѓыл главный небесный автомобиль, - сказал ‚олодин, - по сравнению с
которым твой шестисотый "мерседес" - говно полное. ќтот небесный автомобиль
был абсолютно совершенным. € все понЯтиЯ и образы, относЯщиесЯ к
автомобильности, содержались в нем одном. Ђ так называемые реальные
автомобили, которые ездили по дорогам „ревней ѓреции, считались просто его
несовершенными тенЯми. Љак бы проекциЯми. ЏонЯл?
- ЏонЯл. Ќу и что дальше?
- Ђ дальше Ђристотель взЯл и сказал, что главный небесный автомобиль,
конечно, есть. € все земные машины, разумеетсЯ, ЯвлЯютсЯ просто его
искаженными отражениЯми в тусклом и кривом зеркале бытиЯ. ‚ то времЯ спорить
с этим было нельзЯ. Ќо кроме первообраза и отражениЯ, сказал Ђристотель,
есть еще одна вещь. ’от материал, который принимает форму этого автомобилЯ.
‘убстанциЯ, обладающаЯ самосуществованием. †елезо, как ты выразилсЯ. € вот
эта субстанциЯ и сделала мир реальным. ‘ нее всЯ эта ебанаЯ рыночнаЯ
экономика и началась. Џотому что до этого все вещи на земле были просто
отражениЯми, а какаЯ реальность, скажи мне, может быть у отражениЯ? ђеально
только то, что эти отражениЯ создает.
- Ќу знаете, - заметил Я тихо, - это еще большой вопрос.
‚олодин проигнорировал мои слова.
- ЏонЯтно? - спросил он Њарию.
- ЏонЯтно, - ответил ЊариЯ.
- —то тебе понЯтно?
- ЏонЯтно, что ты псих в натуре. Љакие же в „ревней ѓреции могли быть
автомобили?
- ”у, - сказал ‚олодин. - Љак это мелко и безошибочно. ’ебЯ так и
правда скоро выпишут.
- „ай-то Ѓог, - сказал ЊариЯ.
‘ердюк поднЯл голову и внимательно посмотрел на Њарию.
- ’ы, ЊариЯ, - сказал он, - сильно за последнее времЯ ссучилсЯ, вот
что. ‚ духовном смысле.
- Ђ мне отсюда выйти нужно, понЯл? џ не хочу, чтобы у менЯ здесь всЯ
жизнь прошла. Љому Я через десЯть лет нужен буду?
- „урак ты, ЊариЯ, - презрительно сказал ‘ердюк. - Ќеужели ты не
понимаешь, что у вас с Ђрнольдом любовь только здесь может быть?
- ”ильтруй базар! Ђ то Я тебе, журавлинаЯ морда, этим бюстом башку
разобью.
- Ќу попробуй, козел, - сказал побледневший ‘ердюк, вставаЯ со стула, -
попробуй!
- Ђ Я и пробовать не буду, - тоже вставаЯ, ответил ЊариЯ, - Я просто
сделаю, и все. ‡а такие слова убивают в натуре.
Ћн шагнул к столу и взЯл бюст.
„альнейшее занЯло от силы несколько секунд. Њы с ‚олодиным вскочили со
своих мест. ‚олодин обхватил руками рванувшегосЯ к Њарии ‘ердюка. ‹ицо Њарии
исказилось гримасой Ярости; он поднЯл бюст над головой, замахнулсЯ им и
шагнул к ‘ердюку. џ оттолкнул Њарию и увидел, что ‚олодин схватил ‘ердюка
таким образом, что прижал его руки к туловищу, и если ЊариЯ все-таки ударит
его бюстом, тот не сможет даже закрытьсЯ ладонЯми. џ попыталсЯ разорвать
руки ‚олодина, сцепленные на груди у закрывшего глаза и блаженно
улыбающегосЯ ‘ердюка, и вдруг заметил, что ‚олодин с ужасом смотрит мне за
спину. џ повернул голову и увидел мертвое гипсовое лицо с пыльными бельмами
глаз, медленно опускающеесЯ на менЯ из-под засиженного мухами штукатурного
неба.

Ѓюст ЂристотелЯ был единственным, что сохранЯла моЯ памЯть, когда Я
пришел в себЯ. ‚прочем, Я не уверен, что выражение "пришел в себЯ" вполне
подходит. џ с детства ощущал в нем какую-то стыдливую двусмысленность: кто
именно пришел? куда пришел? и, что самое занимательное, откуда? - одним
словом, сплошное передергивание, как за карточным столом на волжском
пароходе. ‘ возрастом Я понЯл, что на самом деле слова "прийти в себЯ"
означают "прийти к другим", потому что именно эти другие с рождениЯ
объЯснЯют тебе, какие усилиЯ ты должен проделать над собой, чтобы принЯть
угодную им форму.
Ќо дело не в этом. џ полагаю это выражение не вполне подходЯщим длЯ
описаниЯ моего состоЯниЯ, потому что, очнувшись, Я не проснулсЯ полностью, а
как бы осознал себЯ в зыбкой неглубокой дреме, в том знакомом каждому
человеку нематериальном мире на границе сна и бодрствованиЯ, где все, что
есть вокруг, - это мгновенно возникающие и растворЯющиесЯ в сознании видениЯ
и мысли, а тот, вокруг которого они возникают, сам по себе начисто
отсутствует. Ћбычно пролетаешь это состоЯние мгновенно, но Я отчего-то
застрЯл в нем на несколько долгих секунд; мои мысли касались главным образом
ЂристотелЯ. Ћни были бессвЯзными и почти лишенными смысла - этот
идеологический прадед большевизма вызывал во мне мало симпатии, но личной
ненависти за вчерашнее Я не ощущал; видимо, изобретенное им понЯтие
субстанции было недостаточно субстанциональным, чтобы причинить мне
серьезный вред. €нтересно, что этому в моем полусне имелось убедительнейшее
из доказательств: когда бюст разлетелсЯ от удара, выЯснилось, что он был
пустотелым.
‚от если бы менЯ по голове ударили бюстом Џлатона, подумал Я, то
результат был бы куда как серьезнее. ’ут Я вспомнил, что у менЯ есть голова,
последние фрагменты сна унеслись прочь, и все пошло по обычной схеме
человеческого пробуждениЯ - стало Ясно, что все эти мысли существуют именно
в голове, а она непереносимо ноет.
џ осторожно открыл глаза.
Џервым, что Я увидел, была Ђнна, сидЯщаЯ недалеко от моей койки. Ћна не
заметила, что Я проснулсЯ, - оттого, наверно, что была увлечена чтением: в
ее ладонЯх был раскрытый томик ѓамсуна. Ќекоторое времЯ Я разглЯдывал ее
сквозь ресницы. Ќичего существенного к своему первому впечатлению от нее Я
добавить не мог, да и не нужны были никакие добавлениЯ. Њожет быть, ее
красота показалась мне еще мучительнее в своем равнодушном совершенстве. џ с
грустью подумал, что если женщинам вроде нее и случаетсЯ полюбить мужчину,
то им оказываетсЯ или коммивоЯжер с усиками, или какой-нибудь краснолицый
майор артиллерии - за этим стоит тот же механизм, который заставлЯет
школьных красавиц выбирать себе уродливых подруг. ђазумеетсЯ, дело тут не в
желании подчеркнуть свою красоту контрастом (объЯсненьице на уровне €вана
Ѓунина), а в милосердии.
‚прочем, некоторые изменениЯ с ней произошли. Ќаверно, из-за освещениЯ
мне показалось, что ее волосы стали короче и чуть светлее. ‚место вчерашнего
темного платьЯ на ней была какаЯ-то страннаЯ полувоеннаЯ форма - чернаЯ юбка
и широкий песочный френч, на рукаве которого дрожали цветные рефлексы от
графина, расщеплЯвшего солнечный луч; графин стоЯл на столе, а стол
находилсЯ в комнате, которую Я никогда раньше не видел. Ќо что самое
поразительное, за окном этой комнаты было лето - сквозь стекло виднелись
серебристо-зеленые, как бы пыльные кроны тополей, парЯщие в полуденном зное.
Љомната, где Я находилсЯ, напоминала номер в недорогой провинциальной
гостинице - столик, два полумЯгких кресла, умывальник на стене и лампа под
абажуром. Ќа что она точно не походила ни в малейшей степени, так это на
купе несущегосЯ сквозь зимнюю ночь поезда, где Я заснул вчера вечером.
џ приподнЯлсЯ на локте. ‚идимо, мое движение было длЯ Ђнны полной
неожиданностью - она уронила книгу на пол и растерЯнно на менЯ уставилась.
- ѓде Я? - спросил Я, садЯсь в кровати.
- ђади Ѓога, лежите, - сказала она, нагибаЯсь ко мне. - ‚се хорошо. ‚ы
в безопасности.
ЊЯгкое нажатие ее рук уложило менЯ на спину .
- Ќо Я могу хотЯ бы узнать, где именно Я лежу? € почему сейчас лето?
- „а, - сказала она, возвращаЯсь на стул, - лето. ‚ы совсем ничего не
помните?
- џ все отлично помню, - сказал Я. - џ только не понимаю, как это Я
ехал в поезде, а потом вдруг оказалсЯ в этой комнате.
- ‚ы довольно часто начинали говорить в бреду, - сказала она, - но ни
разу не приходили в сознание. Ѓольшую часть времени вы были в коме.
- ‚ какой коме? џ помню, что мы пили шампанское, и еще алЯпин пел...
€ли ткачи... Ђ потом этот странный господин... ’оварищ... ‘ловом, —апаев.
—апаев взЯл и отцепил вагоны.
Ќаверно, не меньше минуты Ђнна недоверчиво смотрела мне в глаза.
- Љак это странно, - сказала она наконец.
- —то странно?
- —то вы помните именно это. Ђ потом?
- Џотом?
- Ќу да, потом. Ќу, например, - бой на станции ‹озоваЯ помните?
- Ќет, - сказал Я.
- Ђ то, что раньше было?
- ђаньше?
- Ќу да, раньше. ‚ы ведь под ‹озовой уже эскадроном командовали.
- Љаким эскадроном?
- ‚ы, ЏетЯ, под ‹озовой очень отличились. Ќе зайди вы тогда со своим
эскадроном с левого фланга, всех бы перебили.
- Љакое сегоднЯ число?
- ’ретье июнЯ, - сказала она. - џ знаю, что такие случаи бывают, при
ранениЯх в голову, но... Ѓыло бы понЯтно, если бы вы вообще потерЯли памЯть,
а такаЯ страннаЯ избирательность удивлЯет. •отЯ вообще-то Я не медик. Њожет,
это тоже в порЯдке вещей.
џ поднЯл руки к голове и вздрогнул - мне показалось, что мои ладони
легли на обросший короткой щетиной бильЯрдный шар. џ был пострижен наголо,
как при тифе. Ѓыла еще какаЯ-то странность, какой-то безволосый выступ на
коже. џ провел по нему пальцами и понЯл, что это длинный шрам, наискось
пересекающий весь череп. Ћщущение было такое, словно мне на кожу приклеили
гуммиарабиком кусок кожаного ремнЯ.
- рапнель, - сказала Ђнна. - •оть шрам и внушительный, это пустЯки.
‚ас только царапнуло пулей. Љость даже не задело. Ќо контузило, похоже,
прилично.
- Љогда это случилось? - спросил Я.
- ‚торого апрелЯ.
- € что, с тех пор Я не приходил в сознание?
- Ќесколько раз. Ѓуквально на несколько мгновений, и все.
џ закрыл глаза и некоторое времЯ пыталсЯ увидеть в своей памЯти хоть
что-то из того, о чем говорила Ђнна. Ќо в той черноте, куда Я глЯдел, не
было ничего, кроме вспыхивающих за веками полос и пЯтен.
- Ќичего не помню, - сказал Я и еще раз ощупал голову. - ‘овершенно.
Џомню только сон, который мне снилсЯ: что где-то в Џетербурге, в каком-то
мрачном зале, менЯ бьют по голове бюстом ЂристотелЯ, и каждый раз он
рассыпаетсЯ на части, но потом все происходит снова... ѓотика... Ќо теперь Я
понимаю, в чем дело.
- “ вас вообще интригующий бред, - сказала Ђнна. - ‚чера вы полднЯ
вспоминали какую-то Њарию, в которую попал снарЯд. Џравда, довольно
бессвЯзнаЯ историЯ - Я так и не понЯла, кем вам приходитсЯ эта девушка. ‚ы,
видимо, встретили ее на дорогах войны?
- Ќикогда не знал никакой Њарии. …сли, конечно, не считать одного
недавнего кошмара...
- “спокойтесь, - сказала Ђнна, - Я не собираюсь вас к ней ревновать.
- Ћчень жаль, - ответил Я, сел и свесил ноги на пол. - Џожалуйста, не
принимайте за эпатаж то, что Я беседую с вами в одном белье.
- ‚ам нельзЯ вставать.
- Ќо Я прекрасно себЯ чувствую, - ответил Я. - џ бы хотел принЯть душ и
одетьсЯ.
- Ќе может быть и речи.
- Ђнна, - сказал Я, - раз Я командую эскадроном, у менЯ должен быть
денщик.
- ђазумеетсЯ, он у вас есть .
- Џока мы тут с вами говорим, он, вероЯтно, опЯть напилсЯ, как свиньЯ.
Ќе могли бы вы прислать его сюда? € еще - где находитсЯ —апаев?

‘амое интересное, что мой денщик (это был молчаливый желтоволосый
детина с длинным туловищем и короткими кривыми ногами кавалериста -
несуразное сочетание, делавшее его похожим на перевернутые клещи)
действительно оказалсЯ пьЯн. Ћн принес мне одежду - серо-зеленый китель без
погон (зато с нашивкой за ранение на рукаве), синие галифе с двойным красным
лампасом и пару отличных коротких сапог из мЯгкой кожи. Љроме этого, на
кровать были брошены косматаЯ чернаЯ папаха, шашка с гравировкой "Џетру
Џустоте за доблесть", кобура с браунингом и саквоЯж фон ќрнена, при виде
которого мне чуть не сделалось дурно.
Ќичего из его содержимого не пропало, только кокаину в банке было
поменьше. Љроме того, Я обнаружил в саквоЯже маленький бинокль и записную
книжку, на треть исписанную, без всЯких сомнений, моей рукой. ЃольшаЯ часть
заметок была мне совершенно непонЯтна - они касались лошадей, сена и людей,
чьи имена мне ничего не говорили. Ќо, кроме этого, мне попались на глаза
несколько фраз, весьма похожих на те, что Я имею обыкновение записывать:
"•ристианство и др. религ. можно рассматривать как совокупность
разноудаленных объектов, излуч. опред. энерг. Љак ослепительно сиЯет фигура
распЯтого Ѓога! € как глупо называть хр. примитивной системой! …сли
вдуматьсЯ, в революцию ђоссию вверг не ђаспутин, а его убийство."
€ еще, двумЯ страницами ниже:
"‚ жизни все _у_с_п_е_х_и_ нужно соотносить с тем интервалом времени,
на котором они достигаютсЯ; если этот интервал чрезмерно долог, то
большинство достижений оказываютсЯ обессмысленными в большей или меньшей
степени; любое из достижений (во всЯком случае, практических) оказываетсЯ
равным нулю, если отнести его к длине всей жизни, потому что после смерти не
имеет значениЯ ничего. Ќе забыть про надпись на потолке."
Џро надпись на потолке Я, похоже, безвозвратно забыл. Ѓыли времена,
когда Я изводил по книжке в месЯц на такие заметки, и каждаЯ из них казалась
полной смысла и имеющей значение, которое непременно будет востребовано в
будущем. Ќо когда это будущее наступило, записные книжки куда-то делись, за
окном пошла совсем другаЯ жизнь, и так вышло, что в конце концов Я оказалсЯ
на промозглом ’верском бульваре с револьвером в кармане пальто. •орошо еще,
подумал Я, что встретил старого друга.
Ћдевшись (денщик не принес портЯнок, и мне пришлось разорвать на них
простыню), Я некоторое времЯ колебалсЯ, а потом все же надел папаху - она
вонЯла какой-то дрЯнью, но бритаЯ голова казалась мне очень уЯзвимым местом.
ашку Я оставил на кровати, а пистолет вынул из кобуры и спрЯтал в карман -
терпеть не могу смущать людей видом оружиЯ, да и вынимать быстрее. Џосмотрев
на себЯ в зеркало над умывальником, Я осталсЯ доволен - папаха придала моему
небритому лицу какую-то одичалую гордость.
Ђнна стоЯла внизу, у подножиЯ широкой полукруглой лестницы, по которой
Я спустилсЯ из своей комнаты.
- —то это за дом? - спросил Я. - Џохоже на брошенную усадьбу.
- ’ак и есть, - сказала она. - “ нас здесь штаб. „а и не только штаб -
мы здесь живем. ‘ тех пор, как вы командовали эскадроном, Џетр, многое
изменилось.
- ’ак где же —апаев?
- ‘ейчас его нет в городе, - сказала Ђнна, - но он скоро должен
вернутьсЯ.
- Ђ что это, кстати, за город? - спросил Я.
- Ћн называетсЯ Ђлтай-‚иднЯнск. Љругом горы. „аже не понимаю, как в
таких местах поЯвлЯютсЯ города. ‚се общество - несколько офицеров, пара
каких-то странных личностей из Џетербурга и местнаЯ интеллигенциЯ. †ители
про войну и революцию в лучшем случае что-то слышали. Ќу и большевики мутЯт
на окраинах. ‚ общем, дыра.
- —то же тогда мы здесь делаем?
- „ождитесь —апаева, - сказала Ђнна. - Ћн все объЯснит.
- ’огда, с вашего позволениЯ, Я прогулЯюсь по городу.
- ‚ам никак нельзЯ, - настойчиво сказала Ђнна. - Џодумайте сами, вы
только что пришли в себЯ. ‘ вами может случитьсЯ какой-нибудь припадок, или
Я не знаю что. ‚друг вы потерЯете сознание прЯмо на улице?
- Ћчень тронут вашей заботой, - сказал Я, - но если она искренна, вам
придетсЯ составить мне компанию.
- ‚ы не оставлЯете мне другого выхода, - сказала она со вздохом. - Људа
именно вы хотите пойти?
- …сли здесь есть какаЯ-нибудь ресторациЯ, - сказал Я, - знаете, как
это обычно бывает в провинции, с чахлой пальмой в кадке и теплым хересом в
графинах? Ѓыло бы в самый раз. € чтобы подавали кофе.
- ‡десь есть одно место, - сказала Ђнна, - но пальмы там нет. € хереса,
думаю, тоже.

ѓород Ђлтай-‚иднЯнск состоЯл главным образом из небольших деревЯнных
домов в один и два этажа, отстоЯвших довольно далеко друг от друга. ‚округ
были высокие дощатые заборы, выкрашенные преимущественно в коричневый цвет,
за ними зеленели старые запущенные сады, и дома были почти не видны за
плотной завесой листвы. Ѓлиже к центру, куда мы с Ђнной спустились по крутой
мощеной улице, пошли каменные зданиЯ - как правило, тоже не выше двух
этажей; Я отметил пару живописных чугунных решеток и пожарную каланчу, в
которой было что-то трудноуловимо немецкое. ‚ целом это был типичный
провинциальный городок, не лишенный девственного очарованиЯ, тихий и
светлый, с головой нырнувший в цветущую сирень. ‚округ него со всех сторон
поднимались горы, и он как бы лежал на дне образованной ими чаши -
центральнаЯ площадь с убогим памЯтником Ђлександру ‚торому была его самым
низким местом. ђесторан "‘ердце Ђзии", куда привела менЯ Ђнна, своими окнами
выходил как раз на этот памЯтник. џ подумал, что все это так и проситсЯ в
какую-нибудь поэму.
‚ ресторане было прохладно и тихо; пальмы в кадке не было, зато в углу
зала стоЯло чучело медведЯ с алебардой в руках. ‡ал был почти пуст. ‡а одним
из столиков выпивали два офицера довольно запущенного вида - когда мы с
Ђнной проходили мимо, они поднЯли на менЯ глаза и тотчас же равнодушно
отвели. џ, признатьсЯ, плохо понимал, обЯзывает ли мой нынешний статус
открывать по ним стрельбу из браунинга или нет, но, судЯ по спокойной
реакции Ђнны, такой необходимости не было; к тому же погоны с их мундиров
были спороты. Њы с Ђнной сели за соседний столик, и Я заказал шампанского.
- ‚ы хотели попить кофе, - сказала Ђнна.
- ‚ерно, - сказал Я. - Ћбычно Я никогда не пью днем.
- ’ак в чем же дело?
- €сключительно в вас.
Ђнна хмыкнула.
- Ћчень мило, Џетр. Ќо Я хочу сразу попросить вас об одолжении. ђади
Ѓога, не начинайте опЯть за мной ухаживать. Џерспектива романа с раненым
кавалеристом в городе, где бывают перебои с водой и керосином, совершенно
менЯ не привлекает.
Ќичего иного Я и не ждал.
- Ќу что ж, - сказал Я, когда официант поставил бутылку на стол, - если
вам угодно видеть во мне раненого кавалериста, милости прошу. Ќо кого, в
таком случае, Я должен видеть в вас?
- Џулеметчицу, - сказала Ђнна. - …сли вам угодно точнее - льюисистку. џ
предпочитаю дисковый "льюис".
- ‡наете, как кавалерист Я ненавижу вашу профессию. Ќет ничего мрачнее
перспективы атаки на пулемет в конном строю. Ќо поскольку речь в идет о вас,
Я поднимаю этот бокал за пулеметное дело.
Њы чокнулись.
- ‘кажите, Ђнна, - спросил Я, - а что это за офицеры за соседним
столом? ЉакаЯ вообще власть в этом городе?
- ‚ообще-то, - сказала Ђнна, - город занЯт красными, но в нем есть и
белые. €ли можно сказать, что он занЯт белыми, но в нем есть и красные. ’ак
что одеватьсЯ лучше нейтрально. Џримерно как мы сейчас.
- Ђ где наш полк? - спросил Я.
- „ивизиЯ, вы хотели сказать. Ќаша дивизиЯ рассеЯна в боЯх. ‘ейчас у
нас совсем немного людей, не больше трети эскадрона. Ќо поскольку здесь
нигде нет крупных вражеских сил, мы, можно считать, в безопасности. ‡десь
глухомань, тишина. •одишь по улицам, видишь вчерашних врагов и думаешь -
неужели та причина, по которой мы пытались убить друг друга всего несколько
дней назад, реальна?
- џ вас понимаю, - сказал Я. - Ќа войне сердце грубеет, но стоит
поглЯдеть на цветущую сирень, и кажетсЯ, что свист снарЯдов, дикие выкрики
всадников, пороховаЯ гарь, к которой примешиваетсЯ сладковатый запах крови -
все это нереально, все это мираж, сон.
- €менно, - сказала Ђнна. - ‚опрос в том, насколько реальна цветущаЯ
сирень. Њожет быть, это такой же сон.
Ћднако, подумал Я, но развивать эту тему не стал.
- Ђ скажите, Ђнна, какаЯ сейчас ситуациЯ на фронтах? џ имею в виду
общее положение.
- —естно говорЯ, не знаю. Љак сейчас стали говорить, не в курсе. ѓазет
здесь нет, а слухи самые разные. „а и потом, знаете, надоело все это. Ѓерут
и отдают какие-то непонЯтные города с дикими названиЯми - Ѓугуруслан,
Ѓугульма и еще... как его... Ѓелебей. Ђ где это все, кто берет, кто отдает -
не очень Ясно, и главное, не особо интересно. ‚ойна, конечно, идет, но
говорить о ней стало своего рода mauvais genre. ‚ целом Я бы сказала, что в
воздухе чувствуетсЯ усталость. Љакой-то упадок энтузиазма.
џ погрузилсЯ в молчание, обдумываЯ ее слова. ѓде-то далеко на улице
заржала лошадь, затем долетел протЯжный крик возницы. Ћдин из офицеров за
соседним столом попал наконец иглой в вену. Ћн безуспешно пыталсЯ сделать
это последние пЯть минут, далеко отклонЯЯсь назад, чтобы видеть свои
спрЯтанные под стол руки - все это времЯ его стул балансировал на двух
задних ножках, и иногда мне казалось, что он непременно упадет. ‘прЯтав
шприц в никелированную коробочку, он убрал ее в кобуру. ‘удЯ по маслЯнистому
блеску, который сразу же приобрели его глаза, в шприце был морфий. Њинуту
или две он покачивалсЯ на стуле, а потом бухнулсЯ локтЯми на стол, взЯл
своего товарища за руку и с непередаваемой искренностью в голосе сказал:
- џ сейчас подумал, Ќиколай... ‡наешь, почему большевики побеждают?
- Џочему?
- Џотому, что в их учении есть живаЯ, горЯчаЯ, - он закрыл глаза и
мучительно зашевелил пальцами, подыскиваЯ подходЯщее слово, - полнаЯ экстаза
и неги любовь к человеку. Ѓольшевизм, если принЯть его до конца, способен
оживить какую-то высшую надежду, дремлющую в сердце, разве нет?
‚торой офицер сплюнул на пол.
- ‡наешь, †орж, - сказал он мрачно, - повесили бы они у тебЯ тетку в
‘амаре, поговорил бы ты тогда о высшей надежде.
Џервый офицер закрыл глаза и несколько секунд молчал. Џотом вдруг
сказал:
- ѓоворЯт, в городе недавно видели барона ћнгерна. Ћн ехал на лошади, в
красном халате с золотым крестом на груди, и никого не боЯлсЯ...
Ђнна в этот момент закуривала сигарету - услышав эти слова, она
вздрогнула, и спичка чуть не выпала из ее пальцев. џ подумал, что ее надо
занЯть разговором.
- ‘кажите, Ђнна, а что, собственно, происходило все это времЯ? џ имею в
виду, после того днЯ, когда мы выехали из Њосквы?
- Њы воевали, - сказала Ђнна. - ‚ы хорошо зарекомендовали себЯ в боЯх,
очень сблизились с —апаевым. ѓоворили с ним ночи напролет. Ќу а потом вас
ранило.
- €нтересно, о чем же это мы говорили?
Ђнна выпустила в потолок тонкую струйку дыма.
- Џочему бы вам не дождатьсЯ его самого? џ догадываюсь о примерном
содержании ваших бесед, но не хотела бы вдаватьсЯ в подробности. ќто
касаетсЯ только вас двоих.
- Ќо хотЯ бы в общих чертах, Ђнна, - сказал Я.
- —апаев, - сказала она, - один из самых глубоких мистиков, которых Я
когда-либо знала. џ полагаю, что в вашем лице он нашел благодарного
слушателЯ и, возможно, ученика. Ѓольше того, Я подозреваю, что несчастье,
которое с вами произошло, некоторым образом свЯзано с вашими беседами.
- Ќичего не понимаю.
- ќто неудивительно, - сказала Ђнна. - Ћн несколько раз пыталсЯ
говорить со мной, и Я тоже ничего не понЯла. …динственное, в чем Я уверена,
это в том, что за несколько часов он способен довести доверчивого
собеседника до полного сумасшествиЯ. Њой дЯдЯ очень необычный человек.
- ’ак он ваш дЯдЯ, - сказал Я, - вот оно что. Ђ Я уже начал полагать,
что вас с ним свЯзывают узы иного рода.
- „а как вы... ‚прочем, думайте, что вам угодно.
- ђади Ѓога, извините, - сказал Я, - но после ваших слов о раненом
кавалеристе Я решил что вас, возможно, интересуют кавалеристы здоровые.
- …ще один хамский пассаж, и Я полностью потерЯю к вам интерес, Џетр.
- ‡начит, вы его все-таки ко мне испытываете. ќто утешает.
- Ќе цеплЯйтесь к словам.
- Ђ почему Я не могу цеплЯтьсЯ к словам, которые мне нравЯтсЯ?
- Џросто из соображений безопасности, - сказала Ђнна. - ‡а то времЯ,
пока вы лежали без сознаниЯ, вы сильно поправились, и они могут не выдержать
вашего веса.
Ћна Явно могла за себЯ постоЯть. Ќо все-таки это было чуть слишком.
- ЊоЯ милаЯ Ђнна, - сказал Я, - Я не понимаю, зачем вы так стараетесь
менЯ оскорбить. џ абсолютно точно знаю, что вы притворЯетесь. Ќа самом деле
вы ко мне неравнодушны - Я это понЯл сразу, когда пришел в себЯ и увидел вас
возле своей кровати. € вы не представлЯете, до чего Я был тронут.
- џ боюсь, что вы будете разочарованы, если Я расскажу вам, почему Я
там сидела.
- ‚от как? Љакие же могут быть мотивы, чтобы сидеть у кровати
раненного, кроме искренней... ну, не знаю - заботы?
- Џраво же, мне неловко. Ќо вы сами напросились. †изнь здесь скучна, а
ваш бред был крайне живописен. ЏризнатьсЯ, Я приходила иногда послушать -
приходила просто от скуки. ’о, что вы говорите сейчас, вызывает во мне куда
меньше интереса.
’акого Я не ожидал. —тобы прийти в себЯ, Я медленно сосчитал до десЯти.
Џотом еще раз. ќто не помогло - Я ощущал к ней Ясную и чистую ненависть
высшей пробы.
- ‚ы не дадите мне одну из ваших сигареток?
Ђнна протЯнула мне открытый портсигар.
- Ѓлагодарю, - сказал Я. - ‘ вами очень интересно беседовать.
- ‚ы находите?
- „а, - сказал Я, чувствуЯ, что сигарета дрожит в моих пальцах, и
раздражаЯсь от этого еще сильнее. - ‚аши слова будЯт мысль.
- Љаким образом?
- ‚от, например, несколько минут назад вы подвергли сомнению реальность
сирени, в которой утопает этот город. ќто неожиданно и вместе с тем очень
по-русски.
- —то же вы видите в этом специфически русского?
- Ђ русский народ давно понЯл, что жизнь - это сон. ‚ы знаете значение
слова "суккуб"?
- „а, - сказала Ђнна с улыбкой, - кажетсЯ, так называетсЯ демон,
который принимает женское обличье, чтобы обольстить спЯщего мужчину. Ђ какаЯ
тут свЯзь?
џ еще раз сосчитал до десЯти. Њои чувства не изменились.
- ‘амаЯ прЯмаЯ. Љогда на ђуси говорЯт, что все бабы суки, слово "сука"
здесь уменьшительное от "суккуб". ќто пришло из католицизма. Џомните,
наверно - ‹жедмитрий ‚торой, Њарина Њнишек, кругом полЯки, одним словом,
смута. ‚от оттуда и повелось. Љстати, и панмонголизм того же происхождениЯ -
как раз недавно про это думал... „а... Ќо Я отвлексЯ. џ хотел только
сказать, что сама фраза "все бабы суки", - Я повторил эти слова с искренним
наслаждением, - означает, в сущности, что жизнь есть сон, и сирень, как вы
сказали, нам только снитсЯ. € все с-суки тоже. ’о есть Я хотел сказать -
бабы.
Ђнна затЯнулась сигаретой. …е скулы чуть порозовели, и Я не мог не
отметить, что это чрезвычайно идет к ее бледному лицу.
- џ вот думаю, - сказала она, - плеснуть вам шампанским в морду или
нет?
- „аже не знаю, - ответил Я. - џ бы на вашем месте не стал. Њы пока еще
не настолько близки.
‚ следующий момент веер прозрачных капель врезалсЯ мне в лицо - ее
бокал был почти полон, и она выплеснула из него шампанское с такой силой,
что на секунду Я ослеп.
- €звините, - растерЯнно сказала Ђнна, - но вы сами...
- Ќичего, - ответил Я.
ампанское обладает одной удобной особенностью - если взЯть бутылку в
руки, закрыть горлышко большим пальцем и сильно встрЯхнуть ее несколько раз,
из-под пальца начинает бить пеннаЯ струЯ, в которую уходит практически все
содержимое бутылки. Њне кажетсЯ, что этот метод был знаком еще ‹ермонтову -
у него есть строка, в которой Явственно отражен личный опыт подобного рода:
"так мхом покрытаЯ бутылка вековаЯ хранит струю кипучего вина". Љонечно,
трудно строить догадки о внутреннем мире человека, который, решив обратить
свои взоры ко ‡лу, в результате написал поэму о каком-то летающем гусарском
полковнике. ’ак что Я не стану утверждать, что ‹ермонтов обливал женщин
шампанским, но нахожу такую вероЯтность весьма высокой, учитываЯ его
постоЯнную озабоченность вопросами пола и те нескромные, но совершенно
непобедимые ассоциации, которые эта операциЯ вызывает каждый раз, когда ее
объектом становитсЯ красиваЯ молодаЯ женщина. „олжен признатьсЯ, что Я стал
их жертвой в полной мере.
ЃольшаЯ часть шампанского попала Ђнне на френч и юбку. џ целил в лицо,
но в последний момент какое-то странное целомудрие заставило менЯ отклонить
струю вниз.
ЋглЯдев свой потемневший на груди френч, она пожала плечами.
- ‚ы идиот, - сказала она спокойно. - ‚ам место в доме длЯ
душевнобольных.
- Ќе вы одна так думаете, - сказал Я, ставЯ пустую бутылку на стол.
Ќаступила гнетущаЯ тишина. ЏускатьсЯ дальнейшие выЯснениЯ отношений
казалось нелепым; молча сидеть друг напротив друга было еще глупее. џ думаю,
Ђнна ощущала то же самое; похоже, во всем этом ресторане только жирнаЯ
чернаЯ муха, методично бившаЯсЯ о пыльное стекло окна, знала, что делать
дальше. Џоложение спас один из офицеров, сидевших за соседним столом (Я к
этому моменту успел совершенно забыть об их существовании, но уверен, что в
широком смысле они тоже не знали, что делать дальше), тот именно, который
делал себе укол.
- Њилостивый государь, - услышал Я его исполненный чувства голос, -
милостивый государь, вы позволите задать вам вопрос?
- ‘делайте милость, - сказал Я, оборачиваЯсь к нему.
Ћн держал в руках раскрытое черное портмоне и, говорЯ, поглЯдывал в
него, словно там была шпаргалка с текстом.
- Џозвольте представитьсЯ, - сказал он, - штабс-капитан Ћвечкин.
‘лучайно так вышло, что Я услыхал часть вашего разговора. џ, разумеетсЯ, не
подслушивал. Џросто вы говорили громко.
- € что же?
- ‚ы действительно полагаете, что все женщины - мираж?
- ‚ы знаете, - ответил Я, стараЯсь говорить как можно вежливее, - это
очень сложнаЯ тема. Љоротко говорЯ, если вы находите миражом весь этот мир -
кстати, обратите внимание на глубокое родство слов "мир" и "мираж" - то нет
никаких поводов выделЯть женщин в какую-то особую категорию.
- ‡начит, все-таки мираж, - сказал он печально, - Я так и думал. Ђ вот
здесь у менЯ фото. ЏоглЯдите-ка.
Ћн протЯнул мне фотографию. Ќа ней была запечатлена девушка с
ординарным лицом, сидЯщаЯ возле горшка с геранью. џ заметил, что Ђнна тоже
глЯнула на фотографию краем глаза.
- ќто моЯ невеста Ќюра, - сказал штабс-капитан. - ’о есть была невеста.
ѓде она сейчас, не имею понЯтиЯ. ‚спомню былые дни - и все перед глазами,
как живое. Љаток на Џатриарших, или летом в усадьбе... Ђ на самом деле все
ушло, ушло безвозвратно, и если бы этого никогда не было, что изменилось бы
в мире? Џонимаете, в чем ужас? Ќикакой разницы.
- Џонимаю, - сказал Я, - понимаю, поверьте.
- ‚ыходит, и она мираж?
- ‚ыходит, так, - отозвалсЯ Я.
- Ђга, - сказал он удовлетворенно и оглЯнулсЯ на своего соседа, который
улыбалсЯ и курил. - ’о есть должен ли Я вас понимать в том смысле,
милостивый государь, что моЯ невеста Ќюра сука?
- —то?
- Ќу как, - сказал штабс-капитан Ћвечкин, и опЯть оглЯнулсЯ на своего
товарища. - …сли жизнь есть сон, то и все женщины нам только снЯтсЯ. ЊоЯ
невеста Ќюра - женщина, следовательно, она тоже снитсЯ.
- „опустим. € что дальше?
- Ђ не вы ли только что сказали, что сука - это уменьшительное от слова
"суккуб"? „опустим, Ќюра волнует менЯ как женщина и при этом ЯвлЯетсЯ
миражом - разве из этого не следует с необходимостью, что она сука? ‘ледует.
Ђ знаете ли вы, милостивый государь, какие последствиЯ имеют подобные слова,
сказанные публично?
џ внимательно посмотрел на него. …му было лет около тридцати; у него
были пшеничные усы, высокий лоб с залысинами и голубые глаза, и во всем этом
ощущалась такаЯ концентрациЯ провинциального демонизма, что Я почувствовал
раздражение.
- Џослушайте, - сказал Я, незаметно запускаЯ руку в карман и берЯсь за
рукоЯть пистолета, - вы, право же, преувеличиваете. џ не имел чести быть
знакомым с вашей невестой. Ќикаких мнений на ее счет у менЯ не может быть.
- Ќикто не смеет делать допущений, - сказал штабс-капитан, - из которых
вытекает, что моЯ невеста Ќюра сука. Њне очень грустно, но Я вижу только
один выход из сложившегосЯ положениЯ.
ЃуравЯ менЯ глазами, он положил руку на кобуру и медленно расстегнул
ее. џ уже хотел стрелЯть, но вспомнил, что у него там лежит коробочка со
шприцем. ќто, в конце концов, делалось смешным.
- ‚ы хотите сделать мне укол? - спросил Я. - ‘пасибо, но Я терпеть не
могу морфий. Џо-моему, он отуплЯет.
табс-капитан отдернул руку от кобуры и оглЯнулсЯ на своего компаньона,
полного молодого человека с багровым от жары лицом, который внимательно
следил за нашим разговором.
- Ћтойди, †орж, - сказал тот, грузно вылезаЯ из-за стола и вытЯгиваЯ из
ножен шашку, - этому господину укол сделаю Я сам.
Ѓог знает, что произошло бы дальше - наверно, через секунду Я застрелил
бы его, с тем меньшим сожалением, что цвет его лица Ясно указывал на
предрасположенность к апоплексии, и врЯд ли ему суждена была долгаЯ жизнь.
Ќо тут произошло непредвиденное.
Ћт дверей раздалсЯ громкий окрик:
- ‚сем стоЯть на месте! Ћдно движение, и Я стрелЯю!
џ оглЯнулсЯ. “ входа стоЯл высокий широкоплечий человек в серой паре и
малиновой косоворотке. …го лицо было волевым и сильным - если бы его не
портил скошенный назад маленький подбородок, оно великолепно смотрелось бы
на античном барельефе. Ћн был брит наголо, а в руках у него было по
револьверу. Ћба офицера замерли на месте; бритый господин быстро подошел к
нашему столу и остановилсЯ, приставив свои револьверы к их головам.
табс-капитан быстро заморгал.
- ‘тоЯть, - сказал господин. - ‘тоЯть... ‘покойно...
Ќеожиданно его лицо исказила гримаса Ярости, и он два раза подрЯд нажал
на курки. Ћни щелкнули вхолостую.
- ‚ы слышали про русскую рулетку, господа? - спросил он. - Ќу!
- ‘лышали, - ответил офицер с багровым лицом.
- Њожете считать, что сейчас вы оба в нее играете, а Я ЯвлЯюсь чем-то
вроде крупье. „оверительно сообщу, что в третьем гнезде каждого барабана
стоит боевой патрон. …сли вы менЯ понЯли, дайте мне знать как можно быстрее.
- Љаким образом? - спросил штабс-капитан.
- Џоднимите руки вверх, - сказал бритый господин.
Ћфицеры поднЯли руки; звон упавшей на пол шашки заставил менЯ
поморщитьсЯ.
- ‚он отсюда, - сказал незнакомец, - и очень прошу не оглЯдыватьсЯ по
дороге. џ плохо это переношу.
Ћфицеры не заставили его повторЯть эти слова дважды - они покинули зал
с проворным достоинством, оставив после себЯ недопитое вино и дымЯщуюсЯ в
пепельнице папиросу. Љогда они вышли, господин положил свои наганы на наш
стол и наклонилсЯ к Ђнне, котораЯ глЯдела на него, как мне показалось, очень
благосклонно.
- Ђнна, - сказал он, подносЯ к губам ее ладонь, - какаЯ это радость -
видеть вас здесь.
- ‡дравствуйте, ѓригорий, - сказала Ђнна. - ‚ы давно в городе?
- ’олько что прибыл, - сказал бритый господин.
- ќто ваши рысаки за окном?
- Њои, - сказал бритый господин .
- € вы непременно менЯ прокатите?
Љотовский улыбнулсЯ.
- ѓригорий, - сказала Ђнна, - Я вас люблю.
Љотовский повернулсЯ ко мне и протЯнул мне руку.
- ѓригорий Љотовский.
- Џетр Џустота, - ответил Я, пожимаЯ его руку.
- Ђ, так вы комиссар —апаева? ’от, которого ранило под ‹озовой? Њного
про вас слышал. ‘ердечно рад видеть вас в добром здоровье.
- Ћн еще не вполне выздоровел, - сказала Ђнна, смерив менЯ коротким
взглЯдом.
Љотовский сел к столу.
- Ђ что у вас, собственно, произошло с этими господами?
- Њы поспорили о метафизике сна, - сказал Я.
Љотовский расхохоталсЯ.
- € тЯнет вас говорить на такие темы в провинциальных ресторанах.
‚прочем, Я слышал, что на ‹озовой все тоже началось с какого-то разговора в
станционном буфете?
џ пожал плечами.
- Ћн ничего об этом не помнит, - сказала Ђнна. - “ него частичнаЯ
потерЯ памЯти. ќто бывает при сильной контузии.
- Ќадеюсь, что вы скоро полностью оправитесь от ранениЯ, - сказал
Љотовский и взЯл со стола один из своих револьверов. ‚ыдвинув барабан вбок,
он несколько раз взвел и спустил курок, тихо выругалсЯ и недоверчиво покачал
головой. џ с удивлением заметил, что патроны вставлены во все гнезда
барабана.
- —ерт бы взЯл эти тульские наганы, - сказал он, поднимаЯ на менЯ
взглЯд. - Ќикогда нельзЯ на них полагатьсЯ. Ћднажды Я уже попал из-за них в
такой переплет...
Ћн бросил наган обратно на стол и потрЯс головой, словно отгонЯЯ от
себЯ черные мысли.
- Љак —апаев?
Ђнна махнула рукой.
- Џьет, - сказала она. - —ерт знает что творитсЯ, даже страшно. ‚чера
выбежал на улицу в одной рубахе, с маузером в руке, выстрелил три раза в
небо, потом подумал немного, выстрелил три раза в землю и пошел спать.
- ‚ысоко, высоко, - пробормотал Љотовский. - Ђ вы не боитесь, что он в
таком состоЯнии может пустить в дело глинЯный пулемет?
Ђнна покосилась на менЯ, и Я сразу почувствовал себЯ совершенно лишним
за этим столом. ‚идимо, мои спутники разделЯли это чувство - затЯнувшаЯсЯ
пауза сделалась невыносимой.
- Љстати, Џетр, что эти господа думают о метафизике сна? - спросил
наконец Љотовский.
- ’ак, - ответил Я, - пустое. Ћни неумны. Џростите, но мне хочетсЯ на
свежий воздух. “ менЯ разболелась голова.
- „а, ѓригорий, - сказала Ђнна, - давайте проводим Џетра домой, а там
уже решим, чем занЯть вечер.
- Ѓлагодарю, - сказал Я, - но Я дойду один. ’ут недалеко, и Я помню
дорогу.
- “видимсЯ позже, - сказал Љотовский.
Ђнна даже не посмотрела на менЯ. Ќе успел Я встать из-за стола, как они
завели оживленный разговор. „ойдЯ до дверей, Я оглЯнулсЯ: Ђнна звонко
хохотала и похлопывала Љотовского ладонью по руке, словно умолЯЯ перестать
говорить что-то невыносимо смешное.
‚ыйдЯ из ресторана, Я увидел легкую рессорную колЯску, в которую были
впрЯжены два серых рысака. ‚идимо, это был экипаж Љотовского. ‡авернув за
угол, Я пошел вверх по улице, по которой мы с Ђнной совсем недавно
спустились.
Ѓыло около трех часов днЯ, и стоЯла невыносимаЯ жара. џ думал о том,
как все изменилось с момента пробуждениЯ - от моего спокойного и
умиротворенного настроениЯ не осталось и следа; самым неприЯтным было то,
что из головы у менЯ никак не выходили рысаки Љотовского. Њне было смешно,
что такаЯ мелочь способна подействовать на менЯ угнетающе, точнее, Я хотел
прийти в свое нормальное состоЯние, где такие вещи кажутсЯ смешными, и не
мог. Ќа деле Я был глубоко уЯзвлен.
Џричина, конечно, была не в Љотовском с его рысаками. Џричина была в
Ђнне, в неуловимом и невыразимом свойстве ее красоты, котораЯ с первого
момента заставила менЯ домыслить и приписать ей глубокую и тонкую душу.
Ќевозможно было даже подумать, что какие-то рысаки способны сделать их
обладателЯ привлекательным в ее глазах. € тем не менее дело обстоЯло именно
так. ‚ообще, думал Я, самое странное, что Я полагаю, будто женщине нужно
что-то иное. „а и что же? Љакие-то сокровища духа?
џ громко засмеЯлсЯ, и от менЯ шарахнулись две гулЯющих по обочине
курицы.
‚от это уже интересно, подумал Я, ведь если не врать самому себе, Я
именно так и думаю. …сли разобратьсЯ, Я полагаю, будто во мне присутствует
нечто, способное привлечь эту женщину и поставить менЯ в ее глазах
неизмеримо выше любого обладателЯ пары рысаков. Ќо ведь в таком
противопоставлении уже заключена невыносимаЯ пошлость - допускаЯ его, Я сам
низвожу до уровнЯ пары рысаков то, что с моей точки зрениЯ должно быть длЯ
нее неизмеримо выше. …сли длЯ менЯ это предметы одного рода, с какой стати
она должна проводить какие-то различиЯ? € потом, что это, собственно, такое,
что должно быть длЯ нее выше? Њой внутренний мир? ’о, что Я думаю и
чувствую? Ћт отвращениЯ к себе Я застонал. Џолно морочить самого себЯ,
подумал Я. “же много лет моЯ главнаЯ проблема - как избавитьсЯ от всех этих
мыслей и чувств самому, оставив свой так называемый внутренний мир на
какой-нибудь помойке. Ќо даже если допустить на миг, что он представлЯет
какую-то ценность, хотЯ бы эстетическую, это ничего не менЯет - все
прекрасное, что может быть в человеке, недоступно другим, потому что
по-настоЯщему оно недоступно даже тому, в ком оно есть. ђазве можно,
уставЯсь на него внутренним взором, сказать: вот оно, было, есть и будет?
ђазве можно как-то обладать им, разве можно сказать, что оно вообще
принадлежит кому-то? Љак Я могу сравнивать с рысаками Љотовского то, что не
имеет ко мне никакого отношениЯ, то, что Я просто видел в лучшие секунды
своей жизни? € разве Я могу обвинЯть Ђнну, если она отказываетсЯ видеть во
мне то, чего Я уже давно не вижу в себе сам? Ќет, это действительно нелепо -
ведь даже в те редкие моменты, когда Я, может быть, находил это главное, Я
Ясно чувствовал, что никак не возможно его выразить, никак. Ќу, бывает,
скажет человек точную фразу, глЯдЯ из окна на закат, и все. Ђ то, что говорю
Я сам, глЯдЯ на закаты и восходы, уже давно невыносимо менЯ раздражает.
ЌикакаЯ особаЯ красота не свойственна моей душе, думал Я, совсем наоборот -
Я ищу в Ђнне то, чего никогда не было во мне самом. …динственное, что
остаетсЯ от менЯ, когда Я ее вижу, - это засасывающаЯ пустота, которую может
заполнить только ее присутствие, ее голос, ее лицо. ’ак что же Я могу
предложить ей взамен поездки с Љотовским на рысаках? ‘ебЯ самого? ѓоворЯ
другими словами - то, что Я надеюсь в близости с нею найти ответ на какой-то
смутный и темный вопрос, мучающий мою душу? Ђбсурд. „а Я бы лучше сам поехал
на рысаках с Љотовским.
џ остановилсЯ и сел на истертый дорожный камень на краю дороги. Ѓыло
невозможно жарко. џ чувствовал себЯ разбитым и подавленным; не помню, чтобы
когда-нибудь Я бывал себе так отвратителен. ЉислаЯ вонь шампанского,
пропитавшего мою папаху, казалась мне в тот момент подлинной визитной
карточкой моего духа. ‚округ было равнодушное оцепенелое лето, где-то лениво
лаЯли псы, а с неба бесконечной пулеметной очередью било раскаленное солнце.
Љак только мне в голову пришло это сравнение, Я вспомнил, что Ђнна называет
себЯ пулеметчицей; почувствовав на своих глазах слезы, Я спрЯтал лицо в
ладони.
—ерез несколько минут Я встал и пошел дальше в гору. Њне стало легче;
больше того, все мысли, только что промчавшиесЯ сквозь мою душу и, казалось,
полностью менЯ раздавившие, вдруг стали источником тонкого наслаждениЯ.
Џечаль, охватившаЯ менЯ, была невыразимо сладка, и Я знал, что уже через час
буду пытатьсЯ вызвать ее в себе опЯть, но она не придет.
‚скоре Я дошел до усадьбы. џ заметил, что во дворе привЯзаны несколько
лошадей, которых не было раньше. Љроме того, из трубы над одним из флигелей
поднималсЯ дым. „ойдЯ до ворот, Я остановилсЯ. “лица шла дальше вверх и
терЯлась в густой зелени за поворотом; сверху не было видно ни одного дома,
так что совершенно неЯсно было, куда она ведет. Њне не хотелось никого
видеть, и, зайдЯ во двор, Я медленно побрел вокруг зданиЯ.
- „авай, - кричал мужской бас на втором этаже, - подставлЯй лоб, дура!
Ќаверно, там играли в карты. џ дошел до краЯ дома, повернул за угол и
оказалсЯ на заднем дворе. Ћн оказалсЯ неожиданно живописным - в нескольких
метрах от стены землЯ нырЯла вниз, образуЯ естественное углубление, скрытое
в тени нависших над ним деревьев. ’ам журчал ручей и видны были крыши двух
или трех хозЯйственных построек, а поодаль, на небольшом пустыре, возвышалсЯ
большой стог сена - точь-в-точь такой, как изображают на идиллический
сельских картинках в "Ќиве". Њне вдруг безумно захотелось повалЯтьсЯ в сене,
и Я направилсЯ к стогу. € вдруг, когда до него осталось всего десЯть шагов,
откуда-то из-за дерева выскочил человек с винтовкой и молча преградил мне
путь.
Џередо мной стоЯл тот самый башкир, который прислуживал нам в ресторане
штабного вагона, а потом отцепил от поезда вагоны с ткачами, - только сейчас
его лицо покрывала редкаЯ чернаЯ бородка.
- Џослушайте, - сказал Я, - мы ведь знакомы, да? џ просто хотел
повалЯтьсЯ в сене, и все. Ћбещаю вам не курить.
Ѓашкир никак не отреагировал на мои слова; его глаза смотрели на менЯ
без всЯкого выражениЯ. џ сделал попытку обойти его, и тогда он шагнул назад,
поднЯл винтовку и приставил штык к моему горлу.
џ повернулсЯ и побрел назад. ЏризнатьсЯ, в повадках этого башкира было
нечто такое, что по-настоЯщему менЯ напугало. Љогда он направил на менЯ
штык, он ухватил винтовку, как копье, словно бы даже не догадываЯсь, что из
нее можно выстрелить, и от этого движениЯ повеЯло такой дикой степной силой,
что лежащий в моем кармане браунинг показалсЯ мне простой детской хлопушкой.
‚прочем, все это были нервы. „ойдЯ до ручьЯ, Я оглЯнулсЯ. Ѓашкира уже не
было видно. џ сел на корточки у ручьЯ и долго отмывал в нем свою папаху.
‚друг Я заметил, что на журчание воды, словно на звук какого-то
странного инструмента, накладываетсЯ тихий и довольно приЯтный голос. ‚
ближайшем сарае (судЯ по торчавшей над крышей трубе, когда-то это была банЯ)
кто-то напевал:
- ’ихо иду в белой рубахе по полю... € журавли, словно кресты
колоколен...
—то-то в этих словах тронуло менЯ, и Я решил посмотреть, кто это поет.
‚ыжав воду из папахи, Я засунул ее за поЯс, подошел к сараю и без стука
распахнул дверь.
‚нутри стоЯл широкий стол из свежеоструганных досок и две лавки. Ќа
столе стоЯла огромнаЯ бутыль с мутноватой жидкостью, стакан и лежало
несколько луковиц. Ќа ближайшей лавке спиной ко мне сидел человек в чистой
белой рубахе навыпуск.
- Џрошу прощениЯ, - сказал Я, - у вас в бутылке случайно не водка?
- Ќет, - сказал человек, оборачиваЯсь, - это самогон.
ќто был —апаев.
џ вздрогнул от неожиданности.
- ‚асилий €ванович!
- ‡дорово, Џетька, - сказал он с широкой улыбкой. - џ смотрю, ты уже на
ногах.
џ совершенно не помнил момента, когда мы перешли на "ты". Ќо Я не
помнил и многого другого. —апаев глЯдел на менЯ с легким лукавством; на его
лоб падала влажнаЯ прЯдь волос, а рубаха была расстегнута до середины
живота. ‚ид у него был совершенно затрапезный и до такой степени не походил
на тот образ, который сохранила моЯ памЯть, что несколько секунд Я
колебалсЯ, думаЯ, что это ошибка.
- ‘адись, Џетька, садись, - сказал —апаев и кивнул на соседнюю лавку.
- Ђ вы, ‚асилий €ванович, разве не в отъезде? - спросил Я, садЯсь.
- —ас назад вернулсЯ, - сказал он, - и сразу в баню. ‚ жару первое
дело. „а что ты про менЯ спрашиваешь, ты про себЯ скажи. Љак себЯ
чувствуешь?
- Ќормально, - сказал Я.
- Ђ то встал, надел папаху - и в город. ’ы героЯ брось ломать. —то за
слух тут такой идет, что у тебЯ памЯть отшибло?
- ’ак и есть, - сказал Я, стараЯсь не обращать внимание на его
буффонаду с этими ненатуральными просторечиЯми. - Ђ кто это вам успел
сказать?
- „а ‘емен, кто же. ’вой денщик. ’ы правда что ли не помнишь ничего?
- Џомню только, как на поезд в Њоскве садились, - сказал Я, - а
остальное как обрезало. „аже не помню, при каких обстоЯтельствах вы стали
называть менЯ на "ты".
—апаев несколько минут смотрел мне в лицо сощуренными глазами, глЯдЯ
как бы сквозь менЯ.
- „а, - сказал он наконец, - вижу. Џлохо дело. џ думаю, что ты, Џетька,
просто воду мутишь.
- Љакую воду ?
- •очешь - мути, - загадочно сказал —апаев, - дело молодое. Ђ на "ты"
мы с тобой перешли на станции ‹озоваЯ, незадолго перед боем.
- —то за бой такой, - сказал Я и наморщилсЯ. - Љакой раз уже слышу, а
вспомнить ничего не могу. ’олько голова болеть начинает.
- Ќу раз болеть начинает, не думай. ’ы ж выпить хотел? ’ак выпей!
—апаев опрокинул бутыль в стакан, наполнил его до краев и подвинул мне.
- Ѓлагодарствуйте, - сказал Я с иронией и выпил. ЌесмотрЯ на
устрашающий мутный отлив, самогон оказалсЯ превосходным - кажетсЯ, он был
настоЯн на каких-то травах.
- ‹уку хочешь?
- ‘ейчас нет. Ќо не исключаю, что через некоторое времЯ дойду до
состоЯниЯ, когда смогу и даже захочу закусывать самогон луком.
- —его грустный такой? - спросил —апаев.
- ’ак, - ответил Я, - мысли.
- Љакие еще мысли?
- Ќеужели вам, ‚асилий €ванович, правда интересно, о чем Я думаю?
- Ђ что ж, - сказал —апаев, - конечно.
- џ, ‚асилий €ванович, думаю о том, что любовь прекрасной женщины - это
на самом деле всегда снисхождение. Џотому что быть достойным такой любви
просто нельзЯ.
- —иво? - наморщась, спросил —апаев.
- „а хватит паЯсничать, - сказал Я. - џ серьезно.
- ‘ерьезно? - спросил —апаев. - Ќу ладно. ’огда глЯди - снисхождение
всегда бывает от чего-то одного к чему-то другому. ‚от как в этот овражек.
Ћт чего к чему это твое снисхождение сходит?
џ задумалсЯ. Ѓыло понЯтно, куда он клонит. ‘кажи Я, что говорю о
снисхождении красоты к безобразному и страдающему, он сразу задал бы мне
вопрос о том, осознает ли себЯ красота и может ли она оставатьсЯ красотой,
осознав себЯ в этом качестве. Ќа этот вопрос, доводивший менЯ почти до
безумиЯ долгими петербургскими ночами, ответа Я не знал. Ђ если бы в виду
имелась красота, не осознающаЯ себЯ, то о каком снисхождении могла идти
речь? —апаев был определенно не прост.
- ‘кажем так, ‚асилий €ванович, - не снисхождение чего-то к чему-то, а
акт снисхождениЯ, взЯтый сам в себе. џ бы даже сказал, онтологическое
снисхождение.
- Ђ енто логическое снисхождение где происходит? - спросил —апаев,
нагибаЯсь и доставаЯ из-под стола еще один стакан.
- џ не готов говорить в таком тоне.
- ’огда давай еще выпьем, - сказал —апаев.
Њы выпили. Ќесколько секунд Я с сомнением смотрел на луковицу.
- Ќет, - сказал —апаев, отираЯ усы, - ты мне скажи, где оно происходит?
- …сли вы, ‚асилий €ванович, в состоЯнии говорить серьезно, скажу.
- Ќу скажи, скажи.
- Џравильнее сказать, что никакого снисхождениЯ на самом деле нет.
Џросто такаЯ любовь воспринимаетсЯ как снисхождение.
- Ђ где она воспринимаетсЯ?
- ‚ сознании, ‚асилий €ванович, в сознании, - сказал Я с сарказмом.
- ’о есть, по-простому говорЯ, в голове, да?
- ѓрубо говорЯ, да.
- Ђ любовь где происходит?
- ’ам же, ‚асилий €ванович. ѓрубо говорЯ.
- ‚от, - сказал —апаев удовлетворенно. - ’ы, значит, спрашивал о том,
как это... ‚сегда ли любовь - это снисхождение, так?
- ’ак.
- ‹юбовь, значит, происходит у тебЯ в голове, да?
- „а.
- € это снисхождение тоже?
- ‚ыходит, так, ‚асилий €ванович. € что?
- ’ак как же ты, Џетька, дошел до такой жизни, что спрашиваешь менЯ,
своего боевого командира, всегда ли то, что происходит у тебЯ в голове, -
это то, что происходит у тебЯ в голове, или не всегда?
- ‘офистика, - сказал Я и выпил. - ‘офистика чистой воды. „а и вообще,
Я не понимаю, зачем Я мучаю себЯ? ‚едь все это уже было со мной в
Џетербурге, и молодаЯ прекраснаЯ женщина в темно-бордовом бархатном платье
так же ставила пустой бокал на скатерть, и Я точно так же лез за платком в
карман...
—апаев громко прокашлЯлсЯ, заглушив мой голос. џ тихо договорил,
обращаЯсь непонЯтно к кому:
- —его же Я хочу от этой девушки? ђазве Я не знаю, что в прошлое нельзЯ
возвратитьсЯ? Њожно мастерски подделать все его внешние обстоЯтельства, но
никак нельзЯ вернуть себЯ прежнего, никак...
- Ћй и здоров ты брехать, Џетька, - сказал —апаев и ухмыльнулсЯ. -
Ѓокал, платье .
- ‚ы что, ‚асилий €ванович, - спросил Я, с трудом сдерживаЯсь, -
’олстого перечитывали недавно? ЋпроститьсЯ решили?
- Ќам ’олстых перечитывать незачем, - сказал —апаев. - Ђ если ты из-за
Ђнки горюешь, так Я тебе скажу, что ко всЯкой бабе свой подход нужен. Џо
Ђнке сохнешь, да? “гадал?
…го глаза превратились в две узких хитрых щелочки. Џотом он вдруг
стукнул кулаком по столу.
- „а ты отвечай, когда тебЯ комдив спрашивает!
Њне определенно было не перешибить его сегоднЯшнего настроениЯ.
- Ќеважно, - сказал Я, - давайте, ‚асилий €ванович, еще выпьем.
—апаев тихо засмеЯлсЯ и налил оба стакана.
„альнейшие несколько часов Я помню смутно. џ сильно опьЯнел. ЉажетсЯ,
разговор пошел о войне - —апаев вспоминал первую мировую. Џолучалось у него
довольно правдоподобно: он говорил о немецкой кавалерии, о каких-то позициЯх
над рекой, о газовых атаках и мельницах, на которых сидЯт пулеметчики. ‚
одном месте он даже пришел в сильное возбуждение и закричал, сверкаЯ на менЯ
глазами:
- ќх, Џетька! „а ты знаешь хоть, как Я воюю? ’ы этого знать не можешь!
‚сего есть три чапаевских удара, понЯл?
џ механически кивал, но слушал невнимательно.
- Џервый удар - где!
Ћн сильно стукнул кулаком по столу, так, что бутылка чуть не
опрокинулась.
- ‚торой - когда!
Ћн опЯть с силой опустил кулак на доски стола.
- € третий - кто!
‚ другой ситуации Я оценил бы его спектакль, но жара и самогон до того
разморили менЯ, что, несмотрЯ на его выкрики и удары по столу, Я скоро
заснул прЯмо на лавке, а когда проснулсЯ, за окном было уже темно и слышно
было, как где-то вдалеке блеют овцы.
ЏоднЯв голову со стола, Я оглЯдел комнату. “ менЯ было ощущение, что Я
нахожусь в каком-то питерском трактире длЯ кучеров. Ќа столе поЯвилась
керосиноваЯ лампа. —апаев все так же сидел напротив со стаканом в руке,
что-то напевал себе под нос и глЯдел в стену. …го глаза были почти так же
мутны, как самогон в бутылке, котораЯ уже опустела наполовину. Џоговорить с
ним в его тоне, что ли, подумал Я и с преувеличенной развЯзностью стукнул
кулаком по столу.
- Ђ вот вы скажите, ‚асилий €ванович, только как на духу. ‚ы красный
или белый?
- џ? - спросил —апаев, переводЯ на менЯ взглЯд. - ‘казать?
Ћн взЯл со стола две луковицы и принЯлсЯ молча чистить их. Ћдну он
ободрал до белизны, а со второй снЯл только верхний слой шелухи, обнажив
красно-фиолетовую кожицу.
- ѓлЯди, Џетька, - сказал он, кладЯ их на стол перед собой. - ‚от перед
тобой две луковицы. Ћдна белаЯ, а другаЯ краснаЯ.
- Ќу, - сказал Я.
- Џосмотри на белую.
- Џосмотрел.
- Ђ теперь на красную.
- € чего?
- Ђ теперь на обе.
- ‘мотрю, - сказал Я.
- ’ак какой ты сам - красный или белый?
- џ? ’о есть как?
- Љогда ты на красную луковицу смотришь, ты красным становишьсЯ?
- Ќет.
- Ђ когда на белую, становишьсЯ белым?
- Ќет, - сказал Я, - не становлюсь.
- €дем дальше, - сказал —апаев. - Ѓывают карты местности. Ђ этот стол -
упрощеннаЯ карта сознаниЯ. ‚от красные. Ђ вот белые. Ќо разве оттого, что мы
сознаем красных и белых, мы приобретаем цвета? € что это в нас, что может
приобрести их?
- ‚о вы загнули, ‚асилий €ванович. ‡начит, ни красные, ни белые. Ђ кто
тогда мы?
- ’ы, Џетька, прежде чем о сложных вещах говорить, разберись с
простыми. ‚едь "мы" - это сложнее, чем "Я", правда?
- Џравда, - сказал Я.
- —то ты называешь "Я"?
- ‚идимо, себЯ.
- ’ы можешь мне сказать, кто ты?
- Џетр Џустота.
- ќто твое имЯ. Ђ кто тот, кто это имЯ носит?
- Ќу, - сказал Я, - можно сказать, что Я - это психическаЯ личность.
‘овокупность привычек, опыта... Ќу знаний там, вкусов.
- —ьи же это привычки, Џетька? - проникновенно спросил —апаев.
- Њои, - пожал Я плечами.
- ’ак ты ж только что сказал, Џетька, что ты и есть совокупность
привычек. ђаз эти привычки твои, то выходит, что это привычки совокупности
привычек?
- ‡вучит забавно, - сказал Я, - но, в сущности, так и есть.
- Ђ какие привычки бывают у привычек?
џ почувствовал раздражение.
- ‚есь этот разговор довольно примитивен. Њы ведь начали с того, кто Я
по своей природе. …сли угодно, Я полагаю себЯ... Ќу скажем, монадой. ‚
терминах ‹ейбница.
- Ђ кто тогда тот, кто полагает себЯ этой мандой?
- Њонада и полагает, - ответил Я, твердо решив держать себЯ в руках.
- •орошо, - сказал —апаев, хитро прищуриваЯсь, - насчет "кто" мы потом
поговорим. Ђ сейчас, друг милый, давай с "где" разберемсЯ. ‘кажи-ка мне, где
эта манда живет?
- ‚ моем сознании.
- Ђ сознание твое где?
- ‚от здесь, - сказал Я, постучав себЯ по голове.
- Ђ голова твоЯ где?
- Ќа плечах.
- Ђ плечи где?
- ‚ комнате.
- Ђ где комната?
- ‚ доме.
- Ђ дом?
- ‚ ђоссии.
- Ђ ђоссиЯ где?
- ‚ беде, ‚асилий €ванович.
- ’ы это брось, - прикрикнул он строго. - утить будешь, когда командир
прикажет. ѓовори.
- Ќу как где. Ќа ‡емле.
Њы чокнулись и выпили.
- Ђ ‡емлЯ где?
- ‚о ‚селенной.
- Ђ ‚селеннаЯ где?
џ секунду подумал.
- ‘ама в себе.
- Ђ где эта сама в себе?
- ‚ моем сознании.
- ’ак что же, Џетька, выходит, твое сознание - в твоем сознании?
- ‚ыходит так.
- ’ак, - сказал —апаев и расправил усы. - Ђ теперь слушай менЯ
внимательно. ‚ каком оно находитсЯ месте?
- Ќе понимаю, ‚асилий €ванович. ЏонЯтие места и есть одна из категорий
сознаниЯ, так что...
- ѓде это место? ‚ каком месте находитсЯ понЯтие места?
- Ќу, скажем, это вовсе не место. Њожно сказать, что это ре...
џ осексЯ. „а, подумал Я, вот куда он клонит. …сли Я воспользуюсь словом
"реальность", он снова сведет все к моим мыслЯм. Ђ потом спросит, где они
находЯтсЯ. џ скажу, что у менЯ в голове, и... ѓамбит. Њожно, конечно,
пуститьсЯ в цитаты, но ведь любаЯ из систем, на которые Я могу сослатьсЯ,
подумал вдруг Я с удивлением, или обходит эту смысловую брешь стороной, или
затыкает ее парой сомнительных латинизмов. „а, —апаев совсем не прост.
Љонечно, есть беспроигрышный путь завершить любой спор, классифицировав
собеседника, - ничего не стоит заЯвить, что все, к чему он клонит, прекрасно
известно, называетсЯ так-то и так-то, а человеческаЯ мысль уже давно ушла
вперед. Ќо мне стыдно было уподоблЯтьсЯ самодовольной курсистке, в
промежутке между пистонами немного полиставшей философский учебник. „а и к
тому же не Я ли сам говорил недавно ЃердЯеву, заведшему пьЯный разговор о
греческих корнЯх русского коммунизма, что философию правильнее было бы
называть софоложеством?
—апаев хмыкнул.
- Ђ куда это вперед может уйти человеческаЯ мысль? - спросил он.
- Ђ? - растерЯнно сказал Я.
- ‚перед чего? ѓде это "впереди"?
џ решил, что по рассеЯнности заговорил вслух.
- „авайте, ‚асилий €ванович, по трезвЯнке поговорим. џ же не философ.
‹учше выпьем.
- Ѓыл бы ты философ, - сказал —апаев, - Я б тебЯ выше, чем навоз в
конюшне чистить, не поставил бы. Ђ ты у менЯ эскадроном командуешь. ’ы ж
все-все под ‹озовой понЯл. —его это с тобой творитсЯ? Ћт страха, что ли? €ли
от радости?
- Ќе помню ничего, - сказал Я, ощутив вдруг странное напрЯжение всех
нервов. - Ќе помню.
- ќх, Џетька, - вздохнул —апаев, разливаЯ самогон по стаканам. - Ќе
знаю даже, как с тобой быть. ‘ам себЯ пойми сначала.
Њы выпили. Њеханическим движением Я взЯл со стола луковицу и откусил
большой кусок.
- Ќе пойти ли нам подышать перед сном? - спросил —апаев, закуриваЯ
папиросу.
- Њожно, - ответил Я, кладЯ луковицу на стол.

Џока Я спал, прошел короткий дождь - склон оврага, который поднималсЯ к
зданию усадьбы, был сырым и скользким. Љак выЯснилось, Я был совершенно пьЯн
- уже почти добравшись до его конца, Я поскользнулсЯ и повалилсЯ в мокрую
траву. ЊоЯ голова запрокинулась, и Я увидел над собой небо, полное звезд.
ќто было до того красиво, что несколько секунд Я молча лежал на спине, глЯдЯ
вверх. —апаев дал мне руку и помог встать. Љогда мы выбрались на ровное
место, Я снова посмотрел вверх и вдруг подумал, что последний раз видел
звездное небо черт знает когда, хотЯ все времЯ оно было над головой -
достаточно было просто поднЯть ее. џ засмеЯлсЯ.
- ’ы чего? - спросил —апаев.
- ’ак, - сказал Я и показал пальцем вверх. - Љрасота.
—апаев поглЯдел вверх и покачнулсЯ.
- Љрасота? - переспросил он задумчиво. - Ђ что такое красота?
- Ќу как, - сказал Я. - Љак что. Љрасота - это совершеннейшаЯ
объективациЯ воли на высшей ступени ее познаваемости.
—апаев еще несколько секунд глЯдел в небо, а потом перевел взглЯд на
большую лужу прЯмо у наших ног и выплюнул в нее окурок. ‚о вселенной,
отраженной в ровной поверхности воды, произошла настоЯщаЯ катастрофа: все
созвездиЯ содрогнулись и на миг превратились в размытое мерцание.
- —то менЯ всегда поражало, - сказал он, - так это звездное небо под
ногами и €ммануил Љант внутри нас.
- џ, ‚асилий €ванович, совершенно не понимаю, как это человеку, который
путает Љанта с опенгауэром, доверили командовать дивизией.
—апаев тЯжело посмотрел на менЯ и уже открыл рот, чтобы что-то сказать,
но тут до нас донессЯ стук колес по мостовой и лошадиное ржание. Љто-то
подъезжал к дому.
- Ќаверно, это Љотовский с Ђнной, - сказал Я. - ‚ашей пулеметчице,
‚асилий €ванович, похоже, нравЯтсЯ сильные личности в косоворотках.
- Ђ что, Љотовский в городе? ’ак что ж ты молчишь!
Ћн повернулсЯ и быстро пошел вперед, совершенно про менЯ забыв. џ
медленно поплелсЯ следом, дошел до угла дома и остановилсЯ. “ подъезда
стоЯла колЯска Љотовского, а сам Љотовский как раз помогал Ђнне сойти на
землю. “видев подходЯщего —апаева, Љотовский отдал честь, шагнул ему
навстречу, и они обнЯлись. Џоследовало несколько громких восклицаний и
шлепков, как бывает, когда встречаютсЯ двое человек, каждый из которых хочет
показать, что бредет сквозь пески этой жизни, не терЯЯ бодрого мужества. Ќе
терЯЯ этого самого бодрого мужества, они побрели к дому, а Ђнна задержалась
у колЯски. ЏодчинЯЯсь внезапно возникшему импульсу, Я пошел к ней - по
дороге Я чуть не упал еще раз, споткнувшись о пустой снарЯдный Ящик, и у
менЯ мелькнула мысль, что Я пожалею о своем порыве.
- Ђнна, прошу вас! Џостойте!
Ћна остановилась и повернула ко мне голову. Ѓоже, как она была хороша в
эту минуту!
- Ђнна, - сбивчиво заговорил Я, прижав зачем-то руки к груди, -
поверьте, что мне... Њне тЯжело даже вспоминать о том, как Я вел себЯ в
ресторане. Ќо сознайтесь, что вы сами дали мне повод. џ понимаю, что этот
постоЯнно самоутверждающийсЯ суфражизм - вовсе не ваше настоЯщее качество,
это просто следование определенной эстетической формуле, и то возникающее...
Ћна вдруг оттолкнула менЯ руками.
- “йдите, Џетр, ради Ѓога, - сказала она, наморщившись. - Ћт вас луком
пахнет. џ готова простить все, но не это.
Џовернувшись, Я кинулсЯ в дом. Ћт моих щек, вероЯтно, можно было
прикуривать, и всю дорогу до своей комнаты - непонЯтно, как Я ее нашел в
темноте, - Я последними словами проклинал —апаева с его самогоном и луком.
Љинувшись на кровать, Я погрузилсЯ в состоЯние, близкое к коме - вероЯтно,
наподобие той, из которой Я вышел утром.
—ерез некоторое времЯ в комнату постучали.
- Џетька! - позвал из-за двери голос —апаева, - ты где?
- Ќигде! - пробормотал Я в ответ.
- ‚о! - неожиданно заорал —апаев, - молодец! ‡автра благодарность
объЯвлю перед строем. ‚се ведь понимаешь! ’ак чего весь вечер дурнем
прикидывалсЯ?
- Љак вас понимать?
- Ђ ты сам подумай. ’ы что сейчас перед собой видишь?
- Џодушку, - сказал Я, - но плохо. € не надо мне опЯть объЯснЯть, что
она находитсЯ в моем сознании.
- ‚се, что мы видим, находитсЯ в нашем сознании, Џетька. Џоэтому
сказать, что наше сознание находитсЯ где-то, нельзЯ. Њы находимсЯ нигде
просто потому, что нет такого места, про которое можно было бы сказать, что
мы в нем находитсЯ. ‚от поэтому мы нигде. ‚спомнил?
- —апаев, - сказал Я, - мне лучше одному побыть.
- Ќу как знаешь. —тоб завтра был у менЯ как огурец. ‚ полдень
выступаем.
‘крипЯ половицами, он ушел вдаль по коридору. Ќекоторое времЯ Я думал
над его словами - сначала про это "нигде", а после про непонЯтное
выступление, которое он наметил на следующий полдень. Љонечно, можно было бы
выйти из комнаты и объЯснить ему, что выступить Я никуда не смогу, поскольку
нахожусь "нигде". Ќо делать этого не хотелось - на менЯ навалилась страшнаЯ
сонливость, и все стало казатьсЯ неважным и скучным. џ заснул, и мне долго
снились тонкие пальцы Ђнны, ласкающие ребристый ствол пулемета.
ЏроснулсЯ Я оттого, что в дверь снова постучали.
- —апаев, Я же просил менЯ не трогать! „айте отдохнуть перед боем!
- ќто не —апаев, - сказал голос из-за двери. - ќто Љотовский.
џ приподнЯлсЯ на локтЯх.
- —то вам угодно?
- Њне необходимо с вами поговорить.
џ вынул пистолет из кармана и положил его на кровать, накрыв одеЯлом.
—ерт знает, что ему нужно. “ менЯ было предчувствие, что это как-то свЯзано
с Ђнной.
- ‚ходите, прошу вас.
Ћткрылась дверь, и вошел Љотовский. ‚ыглЯдел он совершенно по-иному,
чем днем, - теперь на нем был халат с кистЯми, из-под которого торчали
полосатые пижамные штаны. ‚ одной руке он держал подсвечник с тремЯ горЯщими
свечами, а в другой у него была бутылка шампанского и два бокала - при
взглЯде на шампанское моЯ догадка, что Ђнна нажаловалась ему на менЯ,
окрепла.
- Џрисаживайтесь.
џ указал ему на кресло.
Џоставив шампанское и подсвечник на стол, он сел.
- “ вас можно курить?
- ‘делайте одолжение.
‡акурив, Љотовский сделал какой-то странный жест - провел растопыренной
пЯтерней над своим черепом, словно откидываЯ невидимую прЯдь волос со лба. џ
подумал, что где-то видел уже это движение, и сразу вспомнил где - в
бронепоезде —апаева. Џочти так же поправлЯла свои состриженные волосы Ђнна.
“ менЯ мелькнула мысль, что оба они принадлежат к какой-то странной секте,
возглавлЯемой —апаевым, и эта бритоголовость свЯзана с их ритуалами, но в
следующий же миг Я понЯл, что все мы принадлежим к этой секте, все мы, кому
довелось нахлебатьсЯ в очередной раз свалившейсЯ на ђоссию свободы и
непременно сопровождающих ее вшей. џ засмеЯлсЯ.
- —то это вы? - спросил Љотовский, поднЯв бровь.
- „а вот, подумал о нашей нынешней жизни. ЃреемсЯ, чтобы не завшиветь.
Љто бы мог себе это представить лет пЯть назад? Ќепостижимо.
- “дивительно, - сказал Љотовский, - Я как раз думал о том же самом. Ћ
том, что произошло с ђоссией. Џоэтому к вам и зашел. ‘воего рода импульс.
•очу поговорить.
- Ћ ђоссии?
- €менно, - сказал он.
- —то же тут говорить, - сказал Я, - все предельно Ясно.
- Ќет, Я имею в виду - кто виноват?
- Ќе знаю, - сказал Я, - а вы что думаете?
- €нтеллигенциЯ. Љто же еще.
Ћн протЯнул мне наполненный бокал.
- “ интеллигента, - сказал он с мрачной гримасой, - особенно у
российского, который только и может жить на содержании, есть одна гнуснаЯ
полудетскаЯ черта. Ћн никогда не боитсЯ нападать на то, что подсознательно
кажетсЯ ему праведным и законным. Љак ребенок, который не очень боитсЯ
сделать зло своим родителЯм, потому что знает - дальше угла не поставЯт.
—ужих людей он опасаетсЯ больше. ’о же и с этим мерзким классом.
- Ќе вполне успеваю за вашей мыслью.
- €нтеллигент, как бы он ни измывалсЯ над устоЯми империи, котораЯ его
породила, отлично знает, что в ней все-таки жив был нравственный закон.
- ‚от как? Ћтчего?
- „а оттого, что если нравственный закон в ней был бы мертв, он никогда
не посмел бы топтать ее устои ногами. џ вот перечитывал недавно
„остоевского, и знаете, что подумал?
“ менЯ непроизвольно дернулась щека.
- —то? - спросил Я.
- „обро по своей природе всепрощающе. Џодумайте, всех этих нынешних
палачей раньше ссылали в сибирские села, где они целыми днЯми охотились на
зайцев и рЯбчиков. Ќет, интеллигент не боитсЯ топтать свЯтыни. €нтеллигент
боитсЯ лишь одного - касатьсЯ темы зла и его корней, потому что справедливо
полагает, что здесь его могут сразу отлюбить телеграфным столбом.
- ‘ильный образ.
- ‘о злом заигрывать приЯтно, - горЯчо продолжал Љотовский, - риску
никакого, а выгода очевидна. ‚от откуда беретсЯ огромнаЯ армиЯ добровольных
подлецов, которые сознательно путают верх с низом и правое с левым,
понимаете? ‚се эти расчетливые сутенеры духа, эти испитые —ернышевские,
исколотые ђахметовы, растленные Џеровские, накокаиненные Љибальчичи, все
эти...
- Џонимаю.
Љотовский отхлебнул шампанского.
- Љстати, Џетр, - сказал он небрежно, - раз уж у нас об этом речь
зашла. џ слышал, у вас был кокаин.
- „а, - сказал Я, - действительно. ђаз уж он сам всплыл в разговоре.
‘унув руку в саквоЯж, Я вынул из него банку и поставил на стол.
- “гощайтесь.
Љотовского не надо было уговаривать. Ѓелые дорожки, которые он насыпал
на поверхность стола, скорее походили на два недостроенных шоссе. ‘овершив
все необходимые манипулЯции, он откинулсЯ в кресле. ‚ыждав из вежливости
минуту, Я спросил:
- € часто вы о ђоссии думаете?
- Љогда в Ћдессе жил, каждый день думал не менее трех раз, - сказал он
глухим голосом. - „о того доходило, что кровь из носу шла. Џотом бросил. Ќе
хочу от чего-то зависеть.
- Ђ что же сейчас? „остоевский попутал?
- „а нет, - сказал он. - Ћдна внутреннЯЯ драма.
Њне в голову пришла неожиданнаЯ мысль.
- ‘кажите, ѓригорий, а вы очень дорожите своими рысаками?
- Ђ что? - спросил он.
- Њы могли бы совершить обмен. Џол этой банки за вашу колЯску.
Љотовский вскинул на менЯ острый взглЯд, потом поднЯл со стола банку,
заглЯнул в нее и сказал:
- Џраво же, вы искуситель. ‡ачем вам мои рысаки?
- ЉататьсЯ. ‡ачем же еще.
- Ќу что же, - сказал Љотовский, - согласен. “ менЯ в багаже случайно
как раз есть аптечные весы...
- Ѓерите на глаз, - сказал Я, - он мне легко досталсЯ.
‚ынув из кармана халата серебрЯный портсигар, он высыпал из него
папиросы, затем достал перочинный нож и его лезвием, как небольшой лопаткой,
переложил туда часть порошка.
- Ќе рассыплете?
- Ќе беспокойтесь, этот портсигар у менЯ с Ћдессы. ‘пециальный. ђысаки
ваши.
- Ѓлагодарю вас.
- ‚ыпьем за нашу сделку?
- Ћхотно, - сказал Я и поднЯл бокал.
„опив шампанское, Љотовский встал, спрЯтал портсигар в карман и поднЯл
подсвечник.
- —то же, спасибо за беседу. €, Ѓога ради, простите мне это ночное
вторжение.
- Џокойной ночи. Ђ вы позволите задать вам вопрос? ђаз уж вы про это
упомЯнули сами - что это за внутреннЯЯ драма, от которой помогает кокаин?
- Џеред драмой ђоссии она меркнет, - сказал Љотовский, по-военному
коротко кивнул и вышел за дверь.
Ќекоторое времЯ Я пыталсЯ заснуть, но мне это не удалось. ‘начала Я
думал о Љотовском - он, надо сказать, произвел на менЯ приЯтное впечатление.
‚ нем чувствовалсЯ стиль. Џотом мои мысли вернулись к разговору с —апаевым.
џ стал думать об этом его "нигде" и о нашем разговоре. Ќа первый взглЯд все
было несложно. Ћн предлагал мне ответить на вопрос, существую ли Я благодарЯ
этому миру или этот мир существует благодарЯ мне. Љонечно, все сводилось к
банальной диалектике, но была в этом одна пугающаЯ сторона, на которую он
мастерски указал своими на первый взглЯд идиотскими вопросами о месте, где
все это происходит. …сли весь мир существует во мне, то где тогда существую
Я? Ђ если Я существую в этом мире, то где, в каком его месте находитсЯ мое
сознание? Њожно было бы сказать, думал Я, что мир с одной стороны существует
во мне, а с другой стороны Я существую в этом мире, и это просто полюса
одного смыслового магнита, но фокус был в том, что этот магнит, эту
диалектическую диаду негде было повесить.
…й негде было существовать!
Џотому что длЯ ее существованиЯ нужен был тот, в чьем сознании она
могла бы возникнуть. Ђ ему точно так же негде было существовать, потому что
любое "где" могло поЯвитьсЯ только в сознании, длЯ которого просто не было
иного места, чем созданное им самим... Ќо где оно было до того, как создало
длЯ себЯ это место? ‘амо в себе? Ќо где?
Њне вдруг стало страшно оставатьсЯ одному. Ќакинув на плечи китель, Я
вышел в коридор, увидел в голубоватом сиЯнии светившей из окна луны перила
ведущей вниз лестницы и направилсЯ к выходу.
ђаспрЯженнаЯ колЯска стоЯла недалеко от дверей. џ пару раз обошел
вокруг, любуЯсь ее плавными линиЯми - казалось, лунный свет придавал им
дополнительное очарование. Ќедалеко от менЯ фыркнула лошадь. џ оглЯнулсЯ и
увидел —апаева - он стоЯл возле лошади со щеткой в руке и расчесывал ей
гриву. ЏодойдЯ к нему, Я остановилсЯ рЯдом. Ћн посмотрел на менЯ. €нтересно,
подумал Я, а если Я спрошу его о том, где находитсЯ это его "нигде", что он
ответит? …му неизбежно придетсЯ определить это слово само через себЯ, и его
положение в разговоре окажетсЯ ничем не лучше моего.
- Ќе спитсЯ? - спросил —апаев.
- „а, - сказал Я. - Ќе по себе.
- —его, пустоту раньше не видел?
џ понЯл, что словом "пустота" он называет именно это "нигде", которое Я
впервые в жизни осознал несколько минут назад.
- Ќет, - ответил Я. - Ќикогда.
- Ђ что ж ты тогда, Џетька, видел? - задушевно спросил —апаев.
- „авайте сменим тему, - сказал Я. - ѓде мои рысаки?
- ‚ конюшне, - сказал —апаев. - Ђ с каких это пор они твои, а не
Љотовского?
- “же около четверти часа.
—апаев хмыкнул.
- ’ы с ѓришей поосторожней, - сказал он. - Ќе так он прост, как
кажетсЯ.
- џ уже понЯл, - ответил Я. - ‡наете, ‚асилий €ванович, не идут у менЯ
из головы ваши слова. “меете вы в тупик загнать.
- ‚ерно, - сказал —апаев, с силой проводЯ щеткой по спутанным конским
волосам, - умею. Ђ потом как дать из пулемета...
- Ќо мне кажетсЯ, - сказал Я, - что Я и могу.
- Џопробуй.
- •орошо, - сказал Я. - џ тоже задам последовательность вопросов о
местоположении.
- ‡адавай, задавай, - пробормотал —апаев.
- Ќачнем по порЯдку. ‚от вы расчесываете лошадь. Ђ где находитсЯ эта
лошадь?
—апаев посмотрел на менЯ с изумлением.
- ’ы что, Џетька, совсем охренел?
- Џрошу прощениЯ?
- ‚от она.
Ќесколько секунд Я молчал. Љ такому повороту Я совершенно не был готов.
—апаев недоверчиво покачал головой.
- ‡наешь, Џетька, - сказал он, - шел бы ты лучше спать.
ѓлупо улыбнувшись, Я побрел назад в дом. Љое-как добравшись до кровати,
Я повалилсЯ на нее и стал медленно проваливатьсЯ в очередной кошмар,
неизбежность которого ощутил еще на лестнице.
Ћн не заставил себЯ долго ждать. Њне стал снитьсЯ голубоглазый
светловолосый человек, привЯзанный петлЯми к странному креслу, похожему на
зубоврачебное. ‚о сне Я четко знал, что его фамилиЯ - ‘ердюк и то, что
происходит с ним сейчас, вскоре должно произойти со мной самим. Љ рукам
‘ердюка шли разноцветные провода, подключенные к стоЯщей на полу
динамо-машине угрожающего вида; у менЯ хватило трезвости догадатьсЯ, что эту
машину достраивает мой ум. ђучку машины крутили два склоненных над ней
человека в белых халатах. ‘начала они вращали ее медленно, и человек в
кресле только вздрагивал и покусывал губы, но постепенно их движениЯ
убыстрились, и по телу примотанного к креслу одна за другой стали проходить
волны крупной дрожи. Ќаконец он уже не в силах был молчать.
- Џрекратите! - попросил он.
Ќо его мучители стали работать еще быстрее.
- ‚ыключите динамо, - заорал он что было сил, - выключите динамо!
„инамо! „и-на-мо!! „€-ЌЂ-ЊЋ!!!

- ‘ледующаЯ станциЯ - "„инамо", - сказал голос в динамике.
‘идЯщий напротив пассажир - очень странного вида мужик с рЯбым и
круглым лицом, в грЯзном ватном халате и чалме со следами зеленой краски -
поймал бессмысленный взглЯд ‘ердюка, уже несколько минут уставленный ему в
глаза, почесал ухо, приложил два пальца к чалме и громко сказал:
- •айль ѓитлер!
- ѓитлер хайль, - вежливо ответил ‘ердюк и отвел взглЯд.
‘овершенно непонЯтно было, что это за человек и почему он ездит в
метро, имеЯ харю, с которой можно кататьсЯ по меньшей мере в "ЃЊ‚".
ЏрЯмо над головой человека в халате висел рекламный плакат, на котором
когда-то было написано: "•леб - ваше богатство". Ѓуквы "х" и "л" были
стерты, а в конце предложениЯ был добавлен восклицательный знак. ‘ердюк
сочувственно вздохнул, покосилсЯ вправо и стал читать книгу, лежащую на
коленЯх у соседа по лавке. ќто была затрепаннаЯ брошюра, обернутаЯ в газету,
на которой было написано шариковой ручкой: "џпонский милитаризм". ‚идимо,
брошюра была каким-то полусекретным советским пособием. Ѓумага была желтой
от старости, шрифт странным; в тексте присутствовало множество набранных
курсивом Японских слов.
"‘оциальный долг, - прочел ‘ердюк, - сплетаетсЯ у них с чувством
естественного человеческого долга, рождаЯ пронзительную эмоциональность
драмы. ’акой долг выражен длЯ Японцев в понЯтиЯх он и гири, вовсе не ушедших
еще в прошлое. Ћн - это долг благодарности ребенка к родителЯм, вассала к
сюзерену, гражданина к государству. ѓири - обЯзанность, обЯзательство,
требующие от каждого человека действовать в согласии с его положением и
местом в обществе. ќто также обЯзанность по отношению к себе самому:
соблюдение чести и достоинства своей личности, своего имени. „олжно быть
готовым принести себЯ в жертву во имЯ он и гири, своего рода социального,
профессионального и человеческого кодекса поведениЯ."
‘осед, видимо, заметил, что ‘ердюк читает его книгу, и поднЯл ее к
самому лицу, вдобавок полуприкрыв ее, так что текст стал совершенно
невидимым. ‘ердюк закрыл глаза.
"Џотому и живут нормально, - подумал он, - что все времЯ про долг
помнЯт. Ђ не бухают без конца, как у нас."
Ќеизвестно, что происходило в его голове в течение следующих нескольких
минут, но, когда поезд остановилсЯ на "Џушкинской", ‘ердюк вышел из вагона
со сложившимсЯ в душе желанием выпить, даже не выпить, а нажратьсЯ. Ќо это
желание сначала было неоформленным и неосознанным и воспринималось в
качестве смутной тоски по чему-то недостижимому и как бы утерЯнному, а свою
настоЯщую форму обрело только тогда, когда ‘ердюк оказалсЯ перед длинной
батареей бронированных киосков, из смотровых щелей которых без выражениЯ
глЯдели на вражескую территорию одинаковые кавказские лица.
ЋстановитьсЯ на каком-нибудь конкретном напитке было трудно.
Ђссортимент был большой, но какой-то второсортный, как на выборах. ‘ердюк
долго колебалсЯ, пока не увидел в одном из киосков бутылку портвейна под
названием "‹ивадиЯ".
Џри первом взглЯде на эту бутылку ‘ердюк Ясно вспомнил одно забытое
утро из юности: заставленный какими-то Ящиками закоулок во дворе института,
солнце на желтых листьЯх и хохочущие однокурсники, передающие друг другу
бутылку такого же портвейна (правда, с чуть другой этикеткой - тогда еще не
были поставлены точки над "i"). …ще ‘ердюк вспомнил, что в этот закоулок,
скрытый со всех сторон от наблюдателей, надо было пролезать между прутьев
ржавой решетки, пачкавшей куртку. Ќо главным во всем этом был не портвейн и
не решетка, а на секунду мелькнувшие в памЯти и отозвавшиесЯ печалью в
сердце необозримые возможности и маршруты, которые заключал в себе тогда
мир, простиравшийсЯ во все стороны вокруг отгороженного решеткой угла двора.
Ђ вслед за этим воспоминанием пришла совершенно невыносимаЯ мысль - о
том, что мир сам по себе с тех пор совсем не изменилсЯ, просто увидеть его
под тем углом, под которым это без всЯких усилий удавалось тогда, нельзЯ:
никак теперь не протиснутьсЯ между прутьев, никак, да и некуда больше
протискиватьсЯ, потому что клочок пустоты за решеткой уже давно заполнен
оцинкованными гробами с жизненным опытом.
Ќо если нельзЯ было увидеть мир под тем же углом, его, без сомнениЯ,
можно было увидеть под тем же градусом. ‘унув в амбразуру киоска деньги,
‘ердюк подхватил выскочившую оттуда зеленую гранату, пересек улицу,
осторожно прошел между луж, в которых отражалось предвечернее весеннее небо,
сел на лавку напротив зеленого Џушкина и зубами сорвал с бутылки
пластмассовую пробку. Џортвейн оказалсЯ таким же точно на вкус, как и
прежде, и это было лишним доказательством того, что реформы не затронули
глубинных основ русской жизни, пройдЯсь шумным ураганчиком только по самой
ее поверхности.
‚ несколько длинных глотков прикончив бутылку, ‘ердюк аккуратно кинул
ее в кусты за гранитным бордюром. ’уда двинулась интеллигентнаЯ старушка, до
этого делавшаЯ вид, что читает газету. ‘ердюк откинулсЯ на спинку лавки.
ЋпьЯнение по своей природе безлико и космополитично. ‚ наступившем
через несколько минут кайфе не присутствовало ничего из того, что обещала и
подразумевала этикетка с кипарисами, античными арками и Яркими звездами в
темно-синем небе. Ќикак не ощущалось, что портвейн левобережный, и даже
мелькнула в голове догадка, что будь этот портвейн правобережным или вообще
каким-нибудь молдавским, окружающий мир претерпел бы те же самые изменениЯ.
Ђ изменениЯ с миром произошли, и довольно Явственные - он перестал
казатьсЯ враждебным, и шедшие мимо люди постепенно превратились из адептов
мирового зла в его жертв, даже не догадывающихсЯ о том, что они жертвы. …ще
через минуту что-то случилось с самим мировым злом - оно то ли куда-то
пропало, то ли просто перестало быть существенным. ЋпьЯнение достигло своего
блаженного зенита, на несколько минут замерло в высшей точке, а потом
обычный груз пьЯных мыслей поволок ‘ердюка назад в реальность.
Њимо ‘ердюка прошло трое школьников, и долетели ломающиесЯ голоса,
энергично повторЯющие слово "базар". €х уменьшающиесЯ спины двигались в
сторону припаркованного у тротуара Японского джипа-амфибии с большой
лебедкой на носу. ЏрЯмо над джипом, на другой стороне ’верской, торчал знак
"Њак-„ональдса", похожий на желтый зубец невидимой крепостной стены. ‘ердюк
подумал, что вс вместе - спины уходЯщих школьников, джип и желтаЯ "Њ" на
красном фоне - чем-то напоминает картину „ейнеки "Ѓудущие летчики". Ѓыло
даже понЯтно, чем именно - определенностью дальнейшей судьбы персонажей,
котораЯ была вполне Ясна в обоих случаЯх. Ѓудущие налетчики уже нырнули в
подземный переход, а ‘ердюк все размышлЯл на эту тему: ему вспомнилсЯ
американский фильм "“бить ѓолландца" со снЯтым в нынешней Њоскве Ќью-‰орком
тридцатых годов - в фильме на стене одной из гангстерских квартир висела
репродукциЯ "Ѓудущих летчиков", что придавало фильму темную и страшноватую
многозначность.
‚прочем, о политике ‘ердюк размышлЯл совсем недолго, и скоро его мысли
вернулись к прочитанному в метро отрывку.
"џпонцы, - подумал ‘ердюк, - великий народ! ’олько подумать - две
атомных бомбы на них кинули, острова отнЯли, а вот выжили ведь... € почему у
нас только на Ђмерику смотрЯт? Ќа фиг нам она вообще нужна, эта Ђмерика?
Ќадо за џпонией идти - мы же соседи. Ѓог велел. € им тоже с нами дружить
надо - вместе эту Ђмерику и дожмем... € атомную бомбу им вспомним, и
Ѓеловежскую пущу..."
Љаким-то неуловимым, но непротиворечивым образом эти мысли перетекли в
решение взЯть еще одну. Ќекоторое времЯ ‘ердюк размышлЯл, что купить.
Џортвейна больше не хотелось. Џосле игривого левобережного адажио уместным
казалось долгое спокойное анданте - хотелось чего-то простого и безбрежного,
как океан из "Љлуба путешествий" или пшеничное поле с акции, на которую
‘ердюк обменЯл свой ваучер. Ќесколько минут подумав, он решил взЯть
голландского спирта, и только по дороге к ларьку понЯл, что остановил на нем
свой выбор из-за вспомнившегосЯ фильма.
Ќо это, конечно, было неважно. ‚ернувшись на ту же лавку, он открыл
бутылку, налил половину пластмассового стаканчика, выпил и, ловЯ обожженным
ртом воздух, разорвал газету, в которую был завернут купленный на закуску
гамбургер. Ќа глаза ему попалась страннаЯ эмблема - красный цветок с
несимметричными лепестками, вписанный в овал. Џод эмблемой было объЯвление:
"Њосковское отделение Японской фирмы "’айра инкорпорейтед" производит
набор сотрудников на конкурсной основе. Ќеобходимо знание английского Языка
и навыки работы с компьютером".
‘ердюк покрутил головой. Ќа секунду ему показалось, что рЯдом с этим
объЯвлением напечатано другое, украшенное похожим знаком. Ћн внимательно
осмотрел газетный лист и понЯл, в чем дело. „ействительно, овалов было два -
рЯдом с окруженным линией цветком было кольцо лука, торчащий из-под хлебной
корки край посеревшей мертвой плоти со следами ножа и кровавый потек
кетчупа. ‘ердюк с удовлетворением отметил, что разные пласты реальности уже
начали смешиватьсЯ, аккуратно выдрал объЯвление из газеты, слизнул с него
каплю кетчупа, сложил вдвое и спрЯтал в карман.
„альше все было как обычно.

ЏроснулсЯ ‘ердюк от тошноты и серого утреннего света. ѓлавным
раздражителем был, конечно, свет - как всегда, казалось, что к нему длЯ
дезинфекции подмешана хлорка. ЋглЯдевшись, ‘ердюк понЯл, что находитсЯ у
себЯ дома, а вчера вечером, по всей видимости, были гости (кто именно, он не
помнил). ‘ трудом встав с пола, он снЯл залЯпанные грЯзью куртку и шапку,
вышел в коридор и повесил их на крючок. Џосле этого ему пришла в голову
мысль, что в холодильнике может оказатьсЯ пиво - несколько раз в жизни такое
действительно случалось. Ќо когда до холодильника оставалось всего несколько
метров, на стене зазвонил телефон. ‘ердюк снЯл трубку и попыталсЯ сказать
"алло", но даже попытка заговорить была свЯзанна с такими страданиЯми, что
вместо этого он простонал в нее что-то вроде "ох-е-е-е".
- Ћхае дзеймас, - бодро повторила трубка. - ѓосподин ‘ердюк?
- „а, - сказал ‘ердюк.
- ‡дравствуйте. ЊенЯ зовут Ћда Ќобунага, и Я имел беседу с вами вчера
вечером. ’очнее, сегоднЯ ночью. ‚ы были так любезны, что нанесли мне звонок.
- „а, - сказал ‘ердюк, свободной рукой хватаЯсь за голову.
- џ обсудил ваше предложение с господином …сицунэ Љавабатой, и он готов
принЯть вас сегоднЯ с целью интервью в три часа днЯ.
ѓолос в трубке был незнакомым. ‘разу сделалось Ясно, что это
иностранец, - хотЯ акцента не чувствовалось совершенно, собеседник делал
паузы, словно перебираЯ весь свой лексикон в поисках подходЯщего слова.
- ‚есьма благодарен, - сказал ‘ердюк. - Ђ какое предложение?
- Љоторое вы вчера сделали. €ли сегоднЯ, если точно.
- Ђ-а! - сказал ‘ердюк, - а-а-а!
- ‡апишите адрес, - сказал Ћда Ќобунага.
- ‘ейчас, - сказал ‘ердюк, - секунду. ђучку возьму.
- Ђ почему у вас блокнота с ручкой возле телефона нет? - с Явным
раздражением в голосе спросил Ќобунага. - „еловому человеку надо иметь.
- ‡аписываю.
- Њетро "ЌагорнаЯ", выход направо, сразу будет железный забор. ’ам
будет дом. ‚ход во дворе. ’очный адрес - ЏЯтихлебный переулок, дом пЯть. ’ам
будет это... ’абличка.
- ‘пасибо.
- “ менЯ все. Љак говоритсЯ, саенара, - сказал Ќобунага и повесил
трубку.
Џива в холодильнике не оказалось.

ЏоднЯвшись со станции "ЌагорнаЯ" на поверхность земли задолго до
назначенного срока, ‘ердюк сразу же увидел обитый облупленной жестью забор,
но не поверил, что это тот самый, о котором говорил господин Ќобунага, -
слишком уж этот забор был неказист и грЯзен. Ќекоторое времЯ он ходил по
окрестностЯм и останавливал редких прохожих, спрашиваЯ, где ЏЯтихлебный
переулок. Ќикто, похоже, этого не знал, а может, не говорил: попадались
‘ердюку в основном медленно плетущиесЯ куда-то старухи в темном.
Њеста вокруг были дикие, похожие на заросшие бурьЯном остатки
разбомбленного в далеком прошлом индустриального района. €з травы кое-где
торчало ржавое железо, было много простора и неба, а на горизонте чернела
полоса леса. Ќо несмотрЯ на эти банальные черты, район был очень необычный.
‘тоило посмотреть на запад, туда, где зеленел забор, и перед глазами
открывалась обычнаЯ городскаЯ панорама. Ќо стоило посмотреть на восток, и в
поле зрениЯ попадало только огромное голое поле, над которым торчало
несколько похожих на виселицы фонарей - словно ‘ердюк попал прЯмо на
секретную границу между постиндустриальной ђоссией и изначальной ђусью.
ђайон был не из тех, где серьезные иностранные конторы открывают свои
офисы, и ‘ердюк решил, что это совсем маленькаЯ фирмочка, где работает
несколько не приспособленных к жизни Японцев (почему-то ему вспомнились
крестьЯне из "‘еми самураев"). ‘тало Ясно, почему они проЯвили к его пьЯному
звонку такой интерес, и ‘ердюк даже ощутил прилив сочувствиЯ и теплоты к
этим недалеким людЯм, не сумевшим, как и он, удобно устроитьсЯ в жизни - и
уж, конечно, мучившие его всю дорогу мысли о том, что надо было все-таки
побритьсЯ, пропали.
Џод описание господина ’айра "там будет дом" подходило несколько
десЯтков зданий в поле видимости. ‘ердюк почему-то решил, что ему нужна
сераЯ восьмиэтажка со стеклЯнным гастрономом на первом этаже. €
действительно, походив минуты три по ее двору, он заметил на стене латунный
квадратик с надписью "’ЋђѓЋ‚›‰ „ЋЊ ’Ђ‰ђЂ" и крошечную кнопку звонка, с
первого взглЯда незаметную среди неровностей стены. Џримерно в метре от
таблички на огромных петлЯх висела грубаЯ железнаЯ дверь, крашеннаЯ зеленой
краской. ‘ердюк растерЯно поглЯдел по сторонам. Љроме этой двери, табличка
могла относитьсЯ разве что к чугунному люку в асфальте. „ождавшись, когда
часы покажут без двух минут три, ‘ердюк позвонил.
„верь открылась сразу же. ‡а ней стоЯл неизбежный амбал в камуфлЯже, с
черной резиновой палкой в руках. ‘ердюк кивнул ему, открыл было рот, чтобы
объЯснить причину своего визита, да так и замер с открытым ртом.
‡а дверью был небольшой вестибюль, в котором стоЯли стол с телефоном и
стул, а на стене этого вестибюлЯ было огромное панно с изображением
уходЯщего в бесконечность коридора. ‚глЯдевшись в это панно как следует,
‘ердюк понЯл, что это никакое не панно, а настоЯщий коридор, начинающийсЯ за
стеклЯнной дверью. Љоридор был очень странным - с висЯщими на стенах
фонарЯми, сквозь тонкую рисовую бумагу которых просвечивали дрожащие
огоньки, и полом, посыпанным толстым слоем желтого песка, поверх которого,
одна к одной, лежали узкие циновки из расщепленного бамбука, соединЯЯсь в
нечто вроде ковровой дорожки. Ќа фонарЯх Ярко-красной краской был нарисован
тот же знак, что и на объЯвлении в газете, - цветок с четырьмЯ ромбическими
лепестками (боковые были длинней), заключенными в овал. ‚ел коридор не в
бесконечность, как показалось сначала, а просто плавно (‘ердюк первый раз
видел такую планировку в московском доме) поворачивал вправо, и его конец
оставалсЯ невидимым.
- —его надо? - нарушил тишину охранник.
- “ менЯ встреча с господином Љавабатой, - придЯ в себЯ, сказал ‘ердюк,
- в три часа.
- Ђ. Ќу так заходите скорее. Ђ то они не любЯт, когда дверь открыта
подолгу.
‘ердюк шагнул внутрь, и охранник, закрыв дверь, повернул похожую на
вентиль рукоЯть массивного замка.
- ђазувайтесь, пожалуйста, - сказал он. - ‚он гэта.
- —то? - не понЯл ‘ердюк.
- ѓэта. Ќу, тапки ихние. ‚нутри только в них ходЯт. ЏорЯдок такой.
‘ердюк увидел на полу несколько пар деревЯнной обуви, на вид очень
громоздкой и неудобной, - это было что-то вроде высокой колодки с
раздваивающейсЯ веревочной лЯмкой, причем одеть такую колодку можно было
только на босую ногу, потому что лЯмка вдевалась между большим и средним
пальцами ноги. “ него мелькнула мысль, что охранник шутит, но он заметил в
углу несколько пар черных лаковых туфель, из которых торчали носки. ‘ев на
невысокую лавку, он принЯлсЯ разуватьсЯ. Љогда процедура была закончена, он
поднЯлсЯ и отметил, что гэта сделали его сантиметров на десЯть выше.
- ’еперь можно? - спросил он.
- Њожно. Ѓерите фонарь и вперед по коридору. Љомната номер три.
- ‡ачем фонарь? - удивилсЯ ‘ердюк.
- ЏринЯто так, - сказал охранник, снимаЯ со стены один из фонарей и
протЯгиваЯ его ‘ердюку. - ‚ы ведь галстук тоже не от холода носите.
‘ердюк, после многолетнего перерыва повЯзавший этим утром галстук,
нашел этот аргумент достаточно убедительным. Љ тому же ему очень хотелось
заглЯнуть внутрь фонарЯ, чтобы выЯснить, настоЯщий там огонек или нет.
- Љомната номер три, - повторил охранник, - только цифры там Японские.
ќто где три черточки одна над другой. Ќу, знаете - как триграмма "небо".
- Ђ, - сказал ‘ердюк, - понЯл.
- € ни в коем случае не стучите. Џросто дайте понЯть, что вы за дверью,
- кашлЯните там или скажите что-нибудь. € ждите, что вам скажут.
Џо-журавлиному высоко поднимаЯ ноги и держа фонарь в вытЯнутой руке,
‘ердюк пошел вперед. €дти было очень неудобно, циновки негодующе скрипели
под ногами, и ‘ердюк даже покраснел, представив себе, как охранник тихо
смеетсЯ, глЯдЯ ему вслед. ‡а плавным поворотом оказалась небольшаЯ
полутемнаЯ зала с черными балками под потолком. ‘начала ‘ердюк не увидел
вокруг никаких дверей, а потом понЯл, что высокие стенные панели и есть
двери, которые сдвигаютсЯ вбок. Ќа одной из этих панелей висел листок
бумаги. ‘ердюк поднес к нему фонарь, увидел три нарисованные тушью черточки
и понЯл, что это и есть комната номер три.
€з-за двери доносилась тихаЯ музыка. €грал незнакомый струнный
инструмент - тембр звуков был необычным, а мелодиЯ, построеннаЯ на странных
и, как отчего-то показалось ‘ердюку, древних созвучиЯх, была печальной и
протЯжной. ‘ердюк кашлЯнул. Ќикакого ответа из-за стены не последовало. Ћн
кашлЯнул еще раз, громче, и подумал, что если ему придетсЯ кашлЯть еще раз,
то его, скорее всего, вырвет.
- ‚ойдите, - сказал голос из-за двери.
‘ердюк двинул перегородку влево, и увидел комнату, пол которой был
застелен простыми темными циновками. ‚ углу комнаты, поджав под себЯ ноги,
сидел на россыпи разноцветных подушечек босой человек в темном костюме. Ћн
играл на странном инструменте, похожем на длинную лютню с небольшим
резонатором, и на поЯвление ‘ердюка не отреагировал никак. …го лицо трудно
было назвать монголоидным - скорее в его чертах было что-то южное (мысли
‘ердюка даже проехались по вполне конкретному маршруту - он вспомнил о своей
прошлогодней поездке в ђостов-на-„ону). Ќа полу комнаты стоЯли
одноконфорочнаЯ электрическаЯ плитка с объемистой кастрюлей и черный
обтекаемый факс, провода от которого уходили в дыру в стене. ‘ердюк вошел в
комнату, поставил фонарь на пол и закрыл за собой дверь.
—еловек в костюме последний раз тронул струну, поднЯл вверх воспаленные
глаза, провожаЯ навсегда уходЯщую из мира ноту, и аккуратно положил свой
инструмент на пол. …го движениЯ были медленными и очень бережными, словно он
боЯлсЯ оскорбить неловким или резким жестом кого-то присутствующего в
комнате, но невидимого ‘ердюку. ‚ынув из нагрудного кармана пиджака платок,
он смахнул с глаз слезы и повернулсЯ к ‘ердюку. Ќекоторое времЯ они смотрели
друг на друга.
- ‡дравствуйте. ЊоЯ фамилиЯ ‘ердюк.
- Љавабата, - сказал человек.
Ћн вскочил на ноги, быстро подошел к ‘ердюку и взЯл его за руку. …го
ладонь была холодной и сухой.
- Џрошу вас, - сказал он и буквально потащил ‘ердюка к россыпи подушек.
- ‘адитесь. Џрошу вас, садитесь.
‘ердюк сел.
- џ... - начал было он, но Љавабата перебил:
- Ќичего не хочу слышать. “ нас в џпонии есть традициЯ, очень древнЯЯ
традициЯ, котораЯ до сих пор жива, - если к вам в дом входит человек с
фонарем в руках, а на ногах у него гэта, это значит, что на улице ночь и
непогода, и первое, что вы должны сделать, это налить ему подогретого сакэ.
‘ этими словами Љавабата выдернул из кастрюли толстую бутылку с
коротким горлышком. Ћна была закрыта герметичной пробкой, а к горлышку была
привЯзана длиннаЯ нить, за которую Љавабата ее и достал. Ћткуда-то поЯвились
два маленьких фарфоровых стаканчика с неприличными рисунками - на них
красавицы с неестественно высокими бровЯми замысловато отдавались серьезного
вида мужчинам в маленьких синих шапочках. Љавабата наполнил их до краев.
- Џрошу, - сказал он и протЯнул ‘ердюку один из стаканчиков.
‘ердюк опрокинул содержимое в рот. †идкость больше всего напоминала
водку, разбавленную рисовым отваром. Љроме того, она была горЯчей -
возможно, по этой причине ‘ердюка вырвало прЯмо на циновки сразу же после
того, как он ее проглотил. Ћхватившие его стыд и отвращение к себе были
такими, что он просто взЯл и закрыл глаза.
- Ћ, - вежливо сказал Љавабата, - на улице, должно быть, настоЯщаЯ
бурЯ.
Ћн хлопнул в ладоши.
‘ердюк приоткрыл глаза. ‚ комнате поЯвилось две девушки, одетые очень
похоже на женщин, изображенных на стаканах. Ѓольше того, у них были такие же
высокие брови - приглЯдевшись, ‘ердюк понЯл, что они нарисованы тушью на
лбу. ‘ловом, сходство было таким полным, что мысли ‘ердюка не принЯли
вольного оборота только из-за пережитого несколько секунд назад позора.
„евушки быстро свернули испачканные циновки, постелили на их место свежие и
исчезли за дверью - но не за той, через которую вошел ‘ердюк, а за другой;
оказалось, что еще одна стеннаЯ панель сдвигаетсЯ в сторону.
- Џрошу, - сказал Љавабата.
‘ердюк поднЯл взглЯд. џпонец протЯгивал ему новый стаканчик сакэ.
‘ердюк жалко улыбнулсЯ и пожал плечами.
- Ќа этот раз, - сказал Љавабата, - все будет хорошо.
‘ердюк выпил. „ействительно, на этот раз все вышло иначе - сакэ плавно
проскользнуло внутрь и исцелЯющим теплом растеклось по телу.
- Џонимаете, в чем дело, - сказал он, - Я...
- ‘перва еще одну, - сказал Љавабата.
Ќа полу звЯкнул факс, и из него полез густо покрытый иероглифами лист
бумаги. Љавабата дождалсЯ, когда бумага остановитсЯ, вырвал лист из машины и
погрузилсЯ в его изучение, совершенно забыв про ‘ердюка.
‘ердюк оглЯделсЯ по сторонам. ‘тены комнаты были обшиты одинаковыми
деревЯнными панелЯми, и теперь, когда сакэ снЯло последствиЯ вчерашнего
приступа ностальгии, каждаЯ из них стала казатьсЯ дверью, ведущей в
неизвестное. ‚прочем, одна из панелей, на которой висела гравюра, дверью
Явно не была.
Љак и вс в офисе господина Љавабаты, гравюра была странной. Ћна
представлЯла собой огромный лист бумаги, в центре которого постепенно как бы
сгущалась картинка, состоЯщаЯ из небрежно намеченных, но точных линий. Ћна
изображала нагого мужчину (его фигура была сильно стилизована, но о том, что
это мужчина, можно было догадатьсЯ по реалистично воспроизведенному половому
органу), стоЯщего на краю обрыва. Ќа шее мужчины висело несколько тЯжелых
разнокалиберных гирь, в руках было по мечу; его глаза были завЯзаны белой
трЯпкой, а под ногами начиналсЯ крутой обрыв. Ѓыло еще несколько мелких
деталей - садЯщеесЯ в туман солнце, птицы в небе и крыша далекой пагоды, но,
несмотрЯ на эти романтические отступлениЯ, главным, что оставалось в душе от
взглЯда на гравюру, была безысходность.
- ќто наш национальный художник Ђкэти Њицухидэ, - сказал Љавабата, -
тот самый, что отравилсЯ недавно рыбой фугу. Љак бы вы определили тему этой
гравюры?
ѓлаза ‘ердюка скользнули по изображенному на рисунке человеку,
поднЯвшись от оголенного члена к висЯщим на груди гирЯм.
- Ќу да, конечно, - сказал он неожиданно длЯ себЯ. - Ћн и гири. ’о есть
"он" и "гири".
Љавабата хлопнул в ладоши и рассмеЯлсЯ.
- …ще сакэ, - сказал он.
- ‚ы знаете, - ответил ‘ердюк, - Я бы с удовольствием, но, может быть,
сначала все-таки интервью? џ быстро пьЯнею.
- €нтервью уже закончилось, - сказал Љавабата, наливаЯ в стаканчики. -
‚идите ли, в чем дело, - наша фирма существует очень давно, так давно, что,
если Я скажу вам, вы, боюсь, не поверите. ѓлавное длЯ нас - это традиции. Љ
нам, если позволите мне выразитьсЯ фигурально, можно попасть только через
очень узкую дверь, и вы только что сделали сквозь нее уверенный шаг.
ЏоздравлЯю.
- ЉакаЯ дверь? - спросил ‘ердюк.
Љавабата указал на гравюру.
- ‚от эта, - сказал он. - …динственнаЯ, котораЯ ведет в "’айра
инкорпорейтед".
- Ќе очень понимаю, - сказал ‘ердюк. - Ќасколько Я себе представлЯю, вы
занимаетесь торговлей, и длЯ вас...
Љавабата поднЯл ладонь.
- џ часто с ужасом замечаю, - сказал он, - что пол-ђоссии успело
заразитьсЯ отвратительным западным прагматизмом. Љонечно, Я не имею в виду
вас, но у менЯ есть все основаниЯ длЯ таких слов.
- Ђ что плохого в прагматизме? - спросил ‘ердюк.
- ‚ древние времена, - сказал Љавабата, - в нашей стране чиновников
назначали на важные посты после экзаменов, на которых они писали сочинениЯ о
прекрасном. € это был очень мудрый принцип - ведь если человек понимает в
том, что неизмеримо выше всех этих бюрократических манипулЯций, то уж с
ними-то он без сомнениЯ справитсЯ. …сли ваш ум с быстротой молнии проник в
тайну зашифрованной в рисунке древней аллегории, то неужели длЯ вас составЯт
какую-нибудь проблему все эти прайс-листы и накладные? Ќикогда. Ѓольше того,
после вашего ответа Я почту за честь выпить с вами. Џрошу вас, не
отказывайтесь.
‚ыпив еще одну, ‘ердюк неожиданно длЯ себЯ провалилсЯ в воспоминаниЯ о
вчерашнем дне - оказываетсЯ, с Џушкинской площади он поехал на —истые Џруды.
Џравда, было не очень Ясно, зачем, - в памЯти осталсЯ только памЯтник
ѓрибоедову, видный под каким-то странным ракурсом, словно он смотрел на него
из-под лавки.
- „а, - задумчиво сказал Љавабата, - а ведь, в сущности, этот рисунок
страшен. Ћт животных нас отличают только те правила и ритуалы, о которых мы
договорились друг с другом. Ќарушить их - хуже, чем умереть, потому что
только они отделЯют нас от бездны хаоса, начинающейсЯ прЯмо у наших ног, -
если, конечно, снЯть повЯзку с глаз.
Ћн указал пальцем на гравюру.
- Ќо у нас в џпонии есть и такаЯ традициЯ - иногда на секунду
отступатьсЯ глубоко внутри себЯ от всех традиций, отрекатьсЯ, как говорЯт,
от Ѓудды и Њары, чтобы ощутить непередаваемый вкус реальности. € эта секунда
иногда рождает удивительные творениЯ искусства...
Љавабата еще раз посмотрел на человека с мечами, стоЯщего над обрывом,
и вздохнул.
- „а, - сказал ‘ердюк. - “ нас сейчас тоже такаЯ жизнь, что человек от
всего отступаетсЯ. Ђ традиции... Ќу как, некоторые ходЯт во всЯкие там
церкви, но в основном человек, конечно, посмотрит телевизор, а потом о
деньгах думает.
Ћн почувствовал, что сильно опустил планку разговора, и надо срочно
сказать что-нибудь умное.
- Ќаверно, - продолжил он, протЯгиваЯ Љавабате пустой стакан, - это
происходит потому, что по своей природе российский человек не склонен к
метафизическому поиску и довольствуетсЯ тем замешанным на алкоголизме
безбожием, которое, если честно сказать, и есть наша главнаЯ духовнаЯ
традициЯ.
Љавабата налил ‘ердюку и себе.
- ‡десь Я позволю себе не вполне согласитьсЯ с вами, - сказал он. - €
вот почему. Ќедавно Я приобрел длЯ нашей коллекции русского религиозного
искусства...
- ‚ы собираете? - спросил ‘ердюк.
- „а, - сказал Љавабата, вставаЯ с пола и подходЯ к одному из
стеллажей. - ќто тоже один из принципов нашей фирмы. Њы всегда стараемсЯ
проникнуть глубоко в душу того народа, с которым ведем дела. „ело здесь не в
том, что мы хотим извлечь благодарЯ этому какую-то дополнительную прибыль,
понЯв... Љак это по-русски? Њентальность, да?
‘ердюк кивнул.
- Ќет, - продолжал Љавабата, открываЯ какую-то большую папку. - „ело
здесь скорее в желании возвысить до искусства даже самую далекую от него
деЯтельность. Џонимаете ли, если вы продаете партию пулеметов, так сказать,
в пустоту, из которой вам на счет поступают неизвестно как заработанные
деньги, то вы мало чем отличаетесь от кассового аппарата. Ќо если вы
продаете ту же партию пулеметов людЯм, про которых вам известно, что каждый
раз, когда они убивают других, они должны каЯтьсЯ перед тремЯ ипостасЯми
создателЯ этого мира, то простой акт продажи возвышаетсЯ до искусства и
приобретает совсем другое качество. Ќе длЯ них, конечно, - длЯ вас. ‚ы в
гармонии, вы в единстве со вселенной, в которой вы действуете, и ваша
подпись под контрактом приобретает такой же экзистенциальный статус... џ
правильно говорю это по-русски?
‘ердюк кивнул.
- ’акой же экзистенциальный статус, какой имеют восход солнца, морской
прилив или колебание травинки под ветром... Ћ чем это Я говорил вначале?
- Ћ вашей коллекции.
- Ђ, ну да. ‚от, не угодно ли взглЯнуть?
Ћн протЯнул ‘ердюку большой лист, покрытый тонким слоем защитной
кальки.
- ’олько прошу вас, осторожнее.
‘ердюк взЯл лист в руки. ќто был кусок пыльного сероватого картона,
судЯ по всему, довольно старого. Ќа нем черной краской сквозь грубый
трафарет было косо отпечатано слово "Ѓог".
- —то это?
- ќто русскаЯ концептуальнаЯ икона начала века, - сказал Љавабата. -
ђабота „авида Ѓурлюка. ‘лышали про такого?
- —то-то слышал.
- Ћн, как ни странно, не очень известен в ђоссии, - сказал Љавабата. -
Ќо это не важно. ‚ы только вглЯдитесь!
‘ердюк еще раз посмотрел на лист. Ѓуквы были рассечены белыми линиЯми,
оставшимисЯ, видимо, от скреплЯвших трафарет полосок бумаги. ‘лово было
напечатано грубо, и вокруг него застыли пЯтна краски - все вместе странно
напоминало след сапога.
‘ердюк поймал взглЯд Љавабаты и протЯнул что-то вроде "„а-ааа".
- ‘колько здесь смыслов, - продолжал Љавабата. - Џодождите, молчите - Я
попробую сказать о том, что вижу сам, а если упущу что-нибудь, вы добавите.
•орошо?
‘ердюк кивнул.
- ‚о-первых, - сказал Љавабата, - сам факт того, что слово "Ѓог"
напечатано сквозь трафарет. €менно так оно и проникает в сознание человека в
детстве - как трафаретный отпечаток, такой же, как и в мириадах других умов.
Џричем здесь многое зависит от поверхности, на которую оно ложитсЯ, - если
бумага неровнаЯ и шероховатаЯ, то отпечаток на ней будет нечетким, а если
там уже есть какие-то другие слова, то даже не Ясно, что именно останетсЯ на
бумаге в итоге. Џоэтому и говорЯт, что Ѓог у каждого свой. Љроме того,
поглЯдите на великолепную грубость этих букв - их углы просто царапают
взглЯд. ’рудно поверить, что кому-то может прийти в голову, будто это
трехбуквенное слово и есть источник вечной любви и милости, отблеск которых
делает жизнь в этом мире отчасти возможной. Ќо, с другой стороны, этот
отпечаток, больше всего похожий на тавро, которым метЯт скот, и есть то
единственное, на что остаетсЯ уповать человеку в жизни. ‘огласны?
- „а, - сказал ‘ердюк.
- Ќо если бы все ограничивалось только этим, то в работе, которую вы
держите в руках, не было бы ничего особенно выдающегосЯ - весь спектр этих
идей можно встретить на любой атеистической лекции в сельском клубе. Ќо
здесь есть одна маленькаЯ деталь, котораЯ делает эту икону действительно
гениальной, котораЯ ставит ее - Я не боюсь этих слов - выше "’роицы"
ђублева. ‚ы, конечно, понимаете, о чем Я говорю, но, прошу вас, дайте мне
высказать это самому.
Љавабата сделал торжественную паузу.
- џ, конечно, имею в виду полоски пустоты, оставшиесЯ от трафарета. €х
не составило бы труда закрасить, но тогда эта работа не была бы тем, чем она
ЯвлЯетсЯ сейчас. €менно так. —еловек начинает глЯдеть на это слово, от
видимости смысла переходит к видимой форме и вдруг замечает пустоты, которые
не заполнены ничем, - и там-то, в этом нигде, единственно и можно встретить
то, на что тщатсЯ указать эти огромные уродливые буквы, потому что слово
"Ѓог" указывает на то, на что указать нельзЯ. ќто почти по ќкхарту, или...
‚прочем, не важно. Њного кто пыталсЯ сказать об этом словами. •отЯ бы
‹ао-цзы. Џомните - про колесо и спицы? €ли про сосуд, ценность которого
определЯетсЯ только его внутренней пустотой? Ђ если Я скажу, что любое слово
- такой же сосуд и все зависит от того, сколько пустоты оно может вместить?
Ќеужели вы станете спорить?
- Ќет, - сказал ‘ердюк.
Љавабата утер со лба капли благородного пота.
- ’еперь поглЯдите еще раз на эту гравюру на стене, - сказал он.
- „а, - сказал ‘ердюк.
- ‚идите, как она построена? ‘егмент реальности, где помещаютсЯ "он" и
"гири", расположен в самом центре, а вокруг него - пустота, из которой он
возникает и в которую он уходит. Њы в џпонии не беспокоим ‚селенную
ненужными мыслЯми по поводу причины ее возникновениЯ. Њы не обременЯем Ѓога
понЯтием "Ѓог". Ќо, несмотрЯ на это, пустота на гравюре - та же самаЯ,
которую вы видите на иконе Ѓурлюка. Ќе правда ли, значимое совпадение?
- Љонечно, - протЯгиваЯ пустой стаканчик Љавабате, сказал ‘ердюк.
- Ќо вы не найдете этой пустоты в западной религиозной живописи, -
наливаЯ, сказал Љавабата. - ’ам все заполнено материальными объектами -
какими-то портьерами, складками, тазиками с кровью и еще Ѓог знает чем.
“никальное виденье реальности, отраженное в этих двух произведениЯх
искусства, объединЯет только нас с вами. Џоэтому Я считаю, что то, что
необходимо ђоссии на самом деле, - это алхимический брак с ‚остоком.
- —естное слово, - сказал ‘ердюк, - вчера вечером как раз об этом...
- €менно с ‚остоком, - перебил Љавабата, - а не с ‡ападом. Џонимаете? ‚
глубине российской души зиЯет та же пустота, что и в глубине Японской. €
именно из этой пустоты и возникает мир, возникает каждую секунду. ‚аше
здоровье.
Љавабата выпил вслед за ‘ердюком и покрутил в руке пустую бутылку.
- „а, - сказал он, - ценность сосуда, конечно, в пустоте. Ћднако
ценность этого сосуда в последние несколько минут чрезмерно выросла.
ЌарушаетсЯ баланс между ценностью и отсутствием ценности, а это нестерпимо.
‘амое страшное - это когда пропадает баланс.
- „а, - сказал ‘ердюк. - ’очно. Ђ что, больше нет?
- Њожем сходить, - ответил Љавабата и поглЯдел на часы. - Џравда,
футбол пропустим...
- ‚ы увлекаетесь ?
- Ѓолею за "„инамо", - сказал Љавабата и очень по-свойски подмигнул.

‚ потертой куртке с капюшоном и резиновых сапогах Љавабата полностью
потерЯл сходство с Японцем. ’еперь он окончательно стал похож на человека,
приехавшего из ђостова-на-„ону - причем мелькали даже догадки, зачем именно,
и догадки эти были мрачны.
‚прочем, ‘ердюк давно знал, что большинство иностранцев, встречающихсЯ
на московских улицах, на самом деле никакие не иностранцы, а так, мелкаЯ
торговаЯ шантрапа, укравшаЯ немного денег и отоварившаЯсЯ в магазине
"Љалинка-‘токман". ЌастоЯщие иностранцы, которых в Њоскве развелось
невероЯтное количество, в целЯх безопасности уже много лет одевались так,
чтобы ничем не отличатьсЯ от обычных прохожих. Џредставление о том, как
выглЯдит обычный московский прохожий, большаЯ их часть получала, понЯтное
дело, из передач ‘и-ќн-ќн. Ђ ‘и-ќн-ќн, стараЯсь показать москвичей, бредущих
за призраком демократии по выжженной пустыне реформ, в девЯноста случаЯх из
ста давало крупные планы переодетых москвичами сотрудников американского
посольства, поскольку выглЯдели они гораздо натуральнее переодетых
иностранцами москвичей. ’ак что, несмотрЯ на сходство Љавабаты с приезжим из
ђостова - а точнее, именно благодарЯ этому сходству и особенно тому, что он
не особенно походил на Японца лицом, - сразу делалось Ясно, что это
чистокровный Японец, вышедший на минуту из своего офиса в московский сумрак.
Љроме того, Љавабата вел ‘ердюка одним из тех маршрутов, которыми
пользуютсЯ только иностранцы, - нырЯл в темные проходные дворы, сквозные
подъезды и дыры в проволочных заборах, так что ‘ердюк через несколько минут
полностью потерЯл ориентацию и во всем стал полагатьсЯ на своего
стремительного спутника. „овольно скоро они вышли на темную кривую улицу,
где стоЯло несколько ларьков, и ‘ердюк понЯл, что они прибыли к месту
назначениЯ.
- —то будем брать? - спросил ‘ердюк.
- џ думаю, литр сакэ, - сказал Љавабата. - Ѓудет в самый раз. Ќу и
чего-нибудь из еды.
- ‘акэ? - удивленно спросил ‘ердюк. - ђазве тут есть сакэ?
- ’ут как раз есть, - сказал Љавабата. - ‚ Њоскве всего три палатки,
где можно взЯть нормальное сакэ. Џочему, по-вашему, мы здесь офис сделали?
"утит", - подумал ‘ердюк и поглЯдел на витрину. Ќабор был самым
обычным, за исключением того, что среди бутылок стоЯли несколько незнакомого
вида литрух с этикетками, густо покрытыми иероглифами.
- —ерного сакэ, - сказал Љавабата в прорезь ларька. - „ве. „а.
‘ердюк получил одну бутылку и сунул ее в карман. „ругую оставил у себЯ
Љавабата.
- ’еперь еще одно дело, - сказал Љавабата, - совсем ненадолго.
Ћни пошли вдоль линии ларьков и скоро оказались возле небольшого
жестЯного павильона с дверью, усеЯнной дырами - не то от пуль, не то от
гвоздей, не то, как это обычно бывает, от того и другого вместе. Ћба окна
павильона были забраны традиционными декоративными решетками, состоЯщими из
согнутого полукругом прута в нижнем углу и расходЯщихсЯ от него во все
стороны ржавых лучей. Ќад дверью висела вывеска со словами "’овары на все
руки".
‚нутри павильон выглЯдел так же, как выглЯдЯт все подобные павильоны, -
на полках стоЯли банки с эмалью и олифой, висели образцы кафельных плиток,
отдельный прилавок был завален сверкающими сейфовыми замками разных моделей.
Ќо в углу, на перевернутой пластмассовой ванне, стоЯло нечто такое, чего
‘ердюк никогда раньше не видел.
ќто была чернаЯ кираса, сверкающаЯ лаком и мелкими золотыми
инкрустациЯми. ђЯдом с ней лежал рогатый шлем, кончающийсЯ веером
закрывающих шею пластин, тоже покрытых черным лаком. Ђ на лбу шлема сверкала
серебрЯнаЯ пЯтиконечнаЯ звезда.
Ќа стене возле кирасы висело несколько разной длины мечей и большой
несимметричный лук.
Џока ‘ердюк разглЯдывал весь этот арсенал, Љавабата углубилсЯ в тихий
разговор с продавцом. ѓоворили они, кажетсЯ, о каких-то стрелах. Џотом
Љавабата попросил снЯть со стены длинный меч в украшенных белыми ромбами
ножнах. ‚ытЯнув его наполовину из ножен, он ногтем попробовал лезвие (‘ердюк
заметил, что Љавабата обращаетсЯ с мечом очень осторожно и, даже проверЯЯ
острие, стараетсЯ не коснутьсЯ лезвиЯ пальцами). ‘ердюку показалось, что
Љавабата совершенно забыл о его существовании, и он решилсЯ о себе
напомнить.
- ‘кажите, - обратилсЯ он к Љавабате, - а что может значить эта звезда
на шлеме? џ полагаю, это какой-то символ?
- Ћ да, - сказал Љавабата. - ‘имвол, и очень древний. ќто одна из
эмблем Ћрдена ЋктЯбрьской ‡везды.
‘ердюк хмыкнул.
- —то за орден? - спросил он. - „авали доЯркам древности?
Љавабата посмотрел на него долгим взглЯдом, и угол его рта приподнЯлсЯ
в ответной усмешке.
- Ќет, - сказал он. - ќтот орден никому никогда не давали. Џросто
некоторые люди вдруг понимали, что уже могут его носить. …ще точнее, всегда
могли.
- Ђ за что он полагаетсЯ?
- Ќет ничего такого, за что он мог бы полагатьсЯ.
- Ѓывают же на свете идиоты, - с чувством сказал ‘ердюк.
Љавабата резко задвинул меч в ножны. ‚ воздухе мгновенно сгустилась
неловкость.
- Ђ вы шутник, - сказал ‘ердюк, инстинктивно стараЯсь ее загладить. -
…ще бы сказали - орден трудового красного знамени.
- Џро такой орден Я не слышал, - сказал Љавабата. - Ћрден желтого флага
действительно существует, но это совсем из другой области. € почему вы
считаете, что Я шутник? џ редко шучу. Ђ когда шучу, предупреждаю об этом
тихим смехом.
- Џростите, если Я сказал что-то не то, - сказал ‘ердюк. - џ просто
пьЯн.
Љавабата пожал плечами и отдал меч продавцу.
- Ѓудете брать? - спросил продавец.
- Ќе этот, - сказал Љавабата. - ‡аверните вон тот, малый.
Џока Љавабата расплачивалсЯ, ‘ердюк вышел на улицу. “ него было
отвратительное чувство, что он сделал какую-то непоправимую глупость, но,
поглЯдев несколько раз на небо, в котором уже были видны влажные весенние
звезды, он успокоилсЯ. Џотом ему на глаза опЯть попались растопыренные
прутьЯ-лучи с решеток на окнах, и он с грустью подумал, что ђоссиЯ, в
сущности, тоже страна восходЯщего солнца - хотЯ бы потому, что оно над ней
так ни разу по-настоЯщему и не взошло до конца. Ћн решил, что можно будет
поделитьсЯ этим наблюдением с Љавабатой, но когда тот вышел из павильона,
держа под мышкой узкий сверток, эта мысль уже успела забытьсЯ, а ей на смену
пришло всепоглощающее желание выпить.
Љавабата, казалось, понЯл все с полувзглЯда. ЋтойдЯ на несколько метров
от двери, он положил сверток рЯдом с мокрым черным деревом, росшим из дыры в
асфальте, и сказал:
- ‚ы, конечно, знаете, что мы в џпонии пьем сакэ разогретым. €,
разумеетсЯ, никто никогда не будет пить его прЯмо из бутылки - это полностью
противоречит ритуалу. Ђ пить на улице - это просто позор. Ќо есть один
древний способ, который позволЯет это сделать, не терЯЯ лица. Ћн называетсЯ
"всадник на привале". …ще можно перевести как "отдых всадника".
Ќе отрываЯ глаз от ‘ердюка, Љавабата вынул из кармана бутылку.
- Џо преданию, - продолжал он, - великий поэт Ђривара Ќарихира был в
свое времЯ отправлен охотничьим послом в провинцию €сэ. Џуть туда был не
близок, а ездили тогда верхом, и дорога занимала много дней. Ѓыло лето.
Ќарихира ехал в компании друзей, и его возвышеннаЯ душа была полна печали и
любви. Љогда всадники уставали, они слезали с коней и подкреплЯли свои силы
простой едой и несколькими глотками сакэ. —тобы не привлечь разбойников, они
не разводили огнЯ и пили его холодным. € при этом они читали друг другу
дивные стихи о том, что видели вокруг, и о том, что лежало у них на сердце.
Ђ потом они снова отправлЯлись в путь...
Љавабата открутил пробку.
- Ћттуда и пошла эта традициЯ. Љогда пьешь сакэ таким образом,
полагаетсЯ думать о мужах древности, а потом мысли эти должны постепенно
перетечь в светлую печаль, котораЯ рождаетсЯ в вашем сердце, когда вы
одновременно осознаете зыбкость этого мира и захвачены его красотой. „авайте
же вместе...
- ‘ удовольствием, - сказал ‘ердюк и протЯнул руку за бутылкой.
- Ќе так сразу, - сказал Љавабата, отдергиваЯ бутылку. - ‚ы первый раз
участвуете в этом ритуале, так что позвольте объЯснить вам
последовательность действий, из которых он состоит, и их значение. „елайте
как Я, а Я буду объЯснЯть вам символический смысл того, что происходит.
Љавабата поставил бутылку рЯдом со свертком.
- ‘начала полагаетсЯ привЯзать конЯ, - сказал он.
Ћн подергал нижнюю ветку дерева, проверЯЯ ее на прочность, а потом
покрутил вокруг нее руками, словно обматываЯ ее веревкой. ‘ердюк понЯл, что
ему следует сделать то же самое. ЏоднЯв руки к ветке повыше, он примерно
повторил манипулЯции Љавабаты под его внимательным взглЯдом.
- Ќет, - сказал Љавабата, - ему же неудобно.
- Љому? - спросил ‘ердюк.
- ‚ашему коню. ‚ы привЯзали его слишком высоко. Љак же он будет щипать
траву? ‚едь это не только ваш отдых, но и отдых вашего верного спутника.
Ќа лице ‘ердюка отразилось недоумение, и Љавабата вздохнул.
- Џоймите, - терпеливо сказал он, - совершаЯ этот ритуал, мы как бы
переносимсЯ в эпоху •эйан. ‘ейчас мы едем в провинцию €сэ, и вокруг - лето.
“молЯю вас, перевЯжите узду.
‘ердюк решил, что умнее будет не спорить. Џокрутив руками над верхней
веткой, он затем поводил ими над нижней.
- ‘овсем другое дело, - сказал Љавабата. - Ђ теперь полагаетсЯ сложить
стихи о том, что вы видите вокруг.
Ћн закрыл глаза, несколько секунд помолчал, а потом произнес длинную
гортанную фразу, в которой ‘ердюк не уловил ни ритма, ни рифмы.
- ќто примерно о том, о чем мы говорили, - поЯснил он. - Ћ том, как
невидимые кони щиплют невидимую траву, и еще о том, что это куда как
реальней, чем этот асфальт, которого, по сути, нет. Ќо в целом все построено
на игре слов. ’еперь ваша очередь.
‘ердюк почувствовал себЯ тЯгостно.
- Ќе знаю даже, что сказать, - сказал он извинЯющимсЯ тоном. - џ не
пишу стихов и не люблю их. „а и к чему слова, когда на небе звезды?
- Ћ, - воскликнул Љавабата, - великолепно! ‚еликолепно! Љак вы правы!
‚сего тридцать два слога, но стоЯт целой книги!
Ћн отошел на шаг и дважды поклонилсЯ.
- € как хорошо, что Я первый прочел стихи! - сказал он. - Џосле вас ни
за что не решилсЯ бы! Ђ где вы научились слагать танка?
- ’ак, - уклончиво сказал ‘ердюк.
Љавабата протЯнул ему бутылку. ‘ердюк сделал несколько больших глотков
и вернул ее Японцу. Љавабата тоже припал к горлышку - пил он мелкими
глотками, отведЯ свободную руку за спину, - видимо, в этом тоже был какой-то
сакральный смысл, но ‘ердюк на всЯкий случай воздержалсЯ от вопросов. Џока
Љавабата пил, он закурил сигарету. Џосле двух или трех затЯжек к нему
вернулась уверенность в себе, и даже стало немного стыдно перед собой за ту
робость, в которую он только что впал.
- €, кстати, насчет конЯ, - сказал он. - џ не то чтобы высоко его
привЯзал. Џросто в последнее времЯ Я стал быстро уставать и делаю привалы
днЯ на три каждый. Џотому у него длиннаЯ узда. Ђ то объест всю траву за
первый день...
‹ицо Љавабаты изменилось. …ще раз поклонившись, он отошел в сторону и
принЯлсЯ расстегивать на животе свою куртку.
- —то вы собираетесь делать? - спросил ‘ердюк.
- Њне очень стыдно, - сказал Љавабата. - Џретерпев такой позор, Я не
могу жить дальше.
Ћн сел на асфальт, развернул сверток, вытащил оттуда меч и обнажил
лезвие, по которому скользнул лиловый зайчик от горевшего над их головами
неонового фонарЯ. ‘ердюк, наконец, понЯл, что Љавабата собираетсЯ сделать, и
успел схватить его за руки.
- Џрошу вас, перестаньте, - сказал он с совершенно искренним испугом. -
‘тоит ли придавать такое значение пустЯкам?
- ‘умеете ли вы простить менЯ? - с чувством спросил Љавабата, вставаЯ
на ноги.
- џ умолЯю вас забыть это глупое недоразумение. €, кроме того, любовь к
животным - это благородное чувство. ‘тоит ли стыдитьсЯ его?
Љавабата минуту подумал, и морщины на его лбу разгладились.
- ‚ы правы, - сказал он. - Њною, действительно, двигало не желание
показать, что Я в чем-то разбираюсь лучше вас, а сострадание к усталому
животному. ‡десь и правда нет ничего постыдного - если мне и случилось
сказать глупость, Я не потерЯл лица.
Ћн спрЯтал меч обратно в ножны, покачнулсЯ и снова припал к бутылке.
- …сли между двумЯ благородными мужами и возникает какое-нибудь мелкое
недоразумение, разве ж оно не рассыплетсЯ в прах, если оба они направЯт на
него остриЯ своих умов? - спросил он, передаваЯ бутылку ‘ердюку.
‘ердюк допил остаток.
- Љонечно рассыплетсЯ, - сказал он. - џсное дело.
Љавабата поднЯл голову и мечтательно поглЯдел в небо.
- Љ чему слова, когда на небе звезды? - продекламировал он. - Ђх, как
хорошо. ‚ы знаете, мне очень хочетсЯ отметить этот удивительный момент
каким-нибудь жестом. Ќе отпустить ли нам наших коней? Џусть они пасутсЯ на
этой прекрасной равнине, а по ночам уходЯт в горы. ‚едь они заслужили
свободу?
- ‚ы очень сердечный человек, - сказал ‘ердюк.
Ќетвердо шагаЯ, Љавабата подошел к дереву, выхватил меч и почти
невидимым движением рубанул по нижней ветке. Ћна повалилась на асфальт.
Љавабата замахал руками и громко закричал что-то нечленораздельное - ‘ердюк
понЯл, что он отгонЯет коней. Џотом Љавабата вернулсЯ, поднЯл бутылку и
разочарованно вылил из нее на асфальт несколько оставшихсЯ капель.
- ‘тановитсЯ холодно, - заметил ‘ердюк, оглЯдываЯсь по сторонам и
чувствуЯ инстинктом, что еще чуть-чуть, и из сырого московского воздуха
соткетсЯ милицейский патруль. - Ќе вернутьсЯ ли нам в офис?
- Љонечно, - сказал Љавабата, - конечно. ’ам и пожрем.

ЋбратнаЯ дорога не запомнилась ‘ердюку совершенно. Ћн пришел в себЯ
только в той самой комнате, откуда началось их путешествие. Ћни с Љавабатой
сидели на полу и ели лапшу из глубоких чашек. ЌесмотрЯ на то что новаЯ
бутылка уже была наполовину пуста, ‘ердюк заметил, что совершенно трезв и
находитсЯ в приподнЯтом расположении духа. ‚идимо, у Љавабаты тоже было
хорошее настроение, потому что он негромко напевал и помахивал в такт
палочками длЯ еды, отчего тонкие вермишельные змейки разлетались во все
стороны по комнате. Ќекоторые из них падали на ‘ердюка, но обидным это не
казалось.
„оев, Љавабата отодвинул чашку и повернулсЯ к ‘ердюку.
- Ђ вот скажите, - заговорил он, - чего хочет человек, вернувшийсЯ
домой из опасного путешествиЯ, после того как утолит жажду и голод?
- Ќе знаю, - сказал ‘ердюк. - “ нас обычно телевизор включают.
- Ќе-е-е, - сказал Љавабата. - Њы в џпонии производим лучшие телевизоры
в мире, но это не мешает нам осознавать, что телевизор - это просто
маленькое прозрачное окошко в трубе духовного мусоропровода. џ не имел в
виду тех несчастных, которые всю жизнь загипнотизированно смотрЯт на
бесконечный поток помоев, ощущаЯ себЯ живыми только тогда, когда узнают
банку от знакомых консервов. ђечь идет о тех людЯх, которые достойны
упоминаниЯ в нашей беседе.
‘ердюк пожал плечами.
- Ќичего в голову не приходит, - сказал он.
Љавабата сузил глаза, подвинулсЯ к ‘ердюку, улыбнулсЯ и на секунду
действительно стал похож на хитрого Японца.
- Ђ помните, совсем недавно, когда мы отпустили коней, переправились
через реку ’эндзин и побрели к воротам ђасемон, вы говорили о тепле другого
тела, лежащего рЯдом? ђазве это не то, к чему устремлЯлась в тот миг ваша
душа?
‘ердюк вздрогнул.
"ѓолубой, - подумал он. - Љак Я только сразу не понЯл?"
Љавабата пододвинулсЯ еще ближе.
- ‚едь это одно из тех немногих естественных чувств, которые до сих пор
может испытать человек. € потом, мы же согласились, что ђоссии необходим
алхимический брак с ‚остоком, разве не так? Ђ?
- Ќеобходим, - внутренне поджимаЯсь, сказал ‘ердюк. - Љонечно. Љак раз
вчера про это думал.
- •орошо, - сказал Љавабата. - Ќо ведь не бывает ничего, происходЯщего
с народами и странами, что не повторЯлось бы в форме символа в жизни каждого
из людей, живущих в этих странах и составлЯющих эти народы. ђоссиЯ - это
ведь и есть вы. ’ак что если ваши слова искренни, а иного Я, разумеетсЯ,
допустить не могу, то давайте совершим этот ритуал немедленно. Џодкрепим,
так сказать, наши слова и мысли символическим слиЯнием начал...
Љавабата наклонилсЯ и подмигнул.
- Љроме того, нам ведь придетсЯ работать вместе, а ничто так не
сближает мужчин, как...
Ћн еще раз подмигнул и улыбнулсЯ. ‘ердюк механически осклабилсЯ в ответ
и отметил, что во рту у Љавабаты не хватает одного зуба. ‚прочем, гораздо
более существенным казалось другое: во-первых, ‘ердюк вспомнил об угрозе
‘Џ€„а, а, во-вторых, подумал, что на нем не очень свежее белье. Љавабата
встал, подошел к шкафу, порылсЯ в нем и кинул ‘ердюку какую-то трЯпку. ќто
была синЯЯ шапочка, точно такаЯ же, как на головах у нарисованных на
стаканчиках длЯ сакэ мужчин. Ќадев вторую шапочку себе на голову, Љавабата
жестом пригласил ‘ердюка сделать то же самое и хлопнул в ладоши.
’отчас одна из панелей в стене отъехала в сторону, и ‘ердюк услышал
звуки довольно дикой музыки. ‡а панелью, в небольшой комнате, скорее похожей
на чулан, стоЯли четыре или пЯть девушек в длинных разноцветных кимоно, с
музыкальными инструментами в руках. ‚ первый момент ‘ердюк подумал, что на
них не кимоно, а скорее какие-то длинные плохо скроенные халаты,
перемотанные в талии полотенцами и подвернутые таким образом, чтобы походить
на кимоно, - но потом решил, что такие халаты, в сущности, и есть кимоно.
ЏокачиваЯ головами из стороны в сторону и улыбаЯсь, девушки играли - у одной
была балалайка, еще одна постукивала расписными ложками из Џалеха, а у двух
других в руках были маленькие пластмассовые гармошки, издававшие
пронзительный жуткий звук - что было совершенно естественно, потому что
такие гармошки выпускают вовсе не с той целью, чтобы на них кто-то играл, а
исключительно длЯ того, чтобы рождать ощущение счастьЯ на детских
утренниках.
“лыбались девушки немного замученно, и слой румЯн на их щеках был,
пожалуй, слишком толстым. ‚ их чертах тоже не было ничего Японского - это
были обычные русские лица, не особенно даже красивые. Ћдна из девушек была
похожа на бывшую сокурсницу ‘ердюка по имени Њаша.
- †енщина, ‘емен, - задумчиво сказал Љавабата, - вовсе не создана нам
на погибель. ‚ тот дивный миг, когда она обволакивает нас своим телом, мы
как бы переносимсЯ в ту счастливую страну, откуда пришли сюда и куда уйдем
после смерти. џ люблю женщин и не стыжусь в этом признатьсЯ. € каждый раз,
когда Я сливаюсь с одной из них, Я как бы...
Ќе договорив, он опЯть хлопнул в ладоши, и девушки, приплЯсываЯ и глЯдЯ
в пустоту перед собой, пошли сомкнутым строем прЯмо на ‘ердюка.

- естаЯ линиЯ, пЯтаЯ линиЯ, четвертаЯ линиЯ, и вот наши кони
поворачивают влево, и выплывает из тумана вожделенный дворец ‘удзаку, -
говорил Љавабата, застегиваЯ штаны и внимательно глЯдЯ на ‘ердюка.
‘ердюк поднЯл голову с подстилки. ЉажетсЯ, на несколько минут он впал в
сон - Љавабата Явно продолжал какой-то рассказ, начала которого ‘ердюк не
помнил. Ћн поглЯдел на себЯ - на нем была только стараЯ застираннаЯ майка с
олимпийской символикой; остальные части его одежды были разбросаны вокруг.
„евушки, растрепанные, полуголые и бесстрастные, суетились вокруг кипЯщего в
углу электрочайника. ‘ердюк принЯлсЯ быстро одеватьсЯ.
- „альше, у левого крыла дворца, - продолжал Љавабата, - мы делаем
поворот вправо, и вот нам навстречу уже несутсЯ ворота, Ћдаривающие
светом... € здесь все зависит от того, какой именно поэтический лад созвучен
в это мгновение вашей душе больше всего. …сли ваша внутреннЯЯ нота проста и
радостна, вы скачете прЯмо. …сли мысли ваши далеки от бренного, то вы
поворачиваете влево, и перед вами - ворота ‚ечного покоЯ. €, наконец, если
вы юны и сумасбродны и душа ваша жаждет наслаждений, вы сворачиваете вправо
и проезжаете сквозь ворота „олгой радости.
…жась под пристальным взглЯдом Љавабаты, ‘ердюк натЯнул штаны, рубашку
и пиджак, принЯлсЯ было заворачивать вокруг шеи галстук, но потом запуталсЯ
в его узлах, плюнул и спрЯтал его в карман.
- Ќо потом, - продолжал Љавабата, торжественно поднимаЯ палец (он
казалсЯ настолько поглощенным своей речью, что ‘ердюк понЯл - стеснЯтьсЯ или
торопитьсЯ нет причины), - потом, через какие бы ворота вы ни въехали в
императорский дворец, вы оказываетесь в одном и том же дворе! ’олько
вдумайтесь, какое это откровение длЯ человека, привыкшего читать Язык
уподоблений! ‚едь каким бы путем ни шло ваше сердце, какой бы маршрут ни
наметила ваша душа, вы всегда возвращаетесь к одному! Џомните, как это
сказано: все вещи возвращаютсЯ к одному, а к чему возвращаетсЯ одно? Ђ?
‘ердюк поднЯл глаза от пола.
- ’ак куда возвращаетсЯ одно? - переспросил Љавабата, и его глаза
сделались двумЯ щелочками.
- ‘юда, сюда, - устало ответил ‘ердюк.
- Ћ, - сказал Љавабата, - как всегда, глубоко и точно. € вот именно длЯ
тех редких всадников, которые поднЯлись до пониманиЯ этой истины, в первом
дворе императорского дворца и растут померанец в паре с... ‘ чем бы в паре
вы посадили померанец?
‘ердюк вздохнул. €з Японских растений он знал только одно.
- Љак это... ‘акура, - сказал он. - ‘акура в цвету.
Љавабата шагнул назад и Ѓог знает в какой раз за этот вечер поклонилсЯ.
ЉажетсЯ, на его глазах опЯть блеснули слезы.
- „а-да, - сказал Љавабата. - €менно так. Џомеранец и вишнЯ в первом
дворе, а дальше, у покоев ‹етЯщих ароматов - глициниЯ, у покоев ‡астывших
цветов - слива, у покоев Ћтраженного света - груша. Ћ, как мне стыдно, что Я
подвергал вас этому унизительному допросу! Ќо поверьте, вина тут не моЯ.
’аковы...
Ћн оглЯнулсЯ на девушек, сидЯщих вокруг чайника, и два раза хлопнул в
ладоши. Џодхватив чайник и свои разбросанные по полу трЯпки, девушки быстро
исчезли в чулане, откуда поЯвились; перегородка за ними задвинулась, и,
кроме, может быть, нескольких белых капель на факсе, ничего уже не
напоминало о том костре страсти, что пылал в комнате несколько минут назад.
- ’аковы правила нашей фирмы, - закончил Љавабата. - џ уже говорил,
что, произносЯ слово "фирма", Я даю не совсем точный перевод. Ќа самом деле
правильнее было бы говорить - клан. Ќо этот термин, если употребить его
сразу, способен вызвать подозрениЯ и страх. Џоэтому мы и предпочитаем
сначала выЯснить, что за человек перед нами, а потом уже углублЯемсЯ в
детали. € хоть в вашем случае ответ был Ясен мне с того самого момента,
когда вы прочли это волшебное стихотворение...
Љавабата замер, прикрыл глаза и несколько секунд шевелил губами. ‘ердюк
догадалсЯ, что тот повторЯет фразу про звезды на небе, которой он сам уже
толком не помнил.
- ‡амечательные слова. „а, так вот, с того самого момента мне все уже
стало окончательно Ясно. Ќо существуют правила, строгие правила, и Я обЯзан
был задать вам положенные вопросы. ’еперь Я должен сказать вам следующее, -
продолжал Љавабата. - Џоскольку Я уже упомЯнул, что наша фирма - на самом
деле скорее клан, наши сотрудники - скорее не сотрудники, а члены клана. €
обЯзательства, которые они берут на себЯ, тоже отличаютсЯ от обычных
обЯзательств, которые берет на себЯ наемный работник. Џопросту сказать, мы
принимаем вас в члены нашего клана, одного из самых древних в џпонии.
‚акантнаЯ должность, которую вы займете, называетсЯ "помощник менеджера по
делам северных варваров". ђазумеетсЯ, такое название может показатьсЯ вам
обидным, но такова традициЯ, которой больше лет, чем городу Њоскве. Љстати,
красивый город, особенно летом. ќто должность самураЯ, и ее не может
занимать простолюдин. Џоэтому, если вы готовы выполнЯть ее, Я произведу вас
в самураи.
- Ђ в чем заключаетсЯ эта работа?
- Ћ, ничего сложного, - сказал Љавабата. - Ѓумаги, клиенты. ‚нешне все,
как в других фирмах, за исключением того, что ваше внутреннее отношение к
происходЯщему должно соответствовать гармонии космоса.
- Ђ сколько платЯт? - спросил ‘ердюк.
- ‚ы будете получать двести пЯтьдесЯт коку риса в год, - сказал
Љавабата, и на секунду зажмурилсЯ, что-то считаЯ. - ‚ ваших долларах это
что-то вроде сорока тысЯч.
- „олларами?
- Љак пожелаете, - сказал Љавабата, пожав плечами.
- ‘огласен, - сказал ‘ердюк.
- „ругого Я и не ждал. ’еперь скажите мне - готовы ли вы признать себЯ
самураем клана ’айра?
- …ще бы.
- ѓотовы ли вы свЯзать с нашим кланом свою жизнь и смерть?
"Ќу и ритуалы у них, - подумал ‘ердюк. - Љогда ж они времЯ находЯт
телевизоры делать?"
- ѓотов, - сказал он.
- ѓотовы ли вы будете, как настоЯщий мужчина, бросить эфемерный цветок
этой жизни в пустоту за краем обрыва, если к этому вас призовет ваше гири? -
спросил Љавабата и кивнул на гравюру.
‘ердюк еще раз посмотрел на нее.
- ѓотов, - сказал он. - Љонечно. –веток с обрыва - запросто.
- ЉлЯнетесь?
- ЉлЯнусь.
- Џревосходно, - сказал Љавабата, - превосходно. ’еперь осталась только
одна маленькаЯ формальность, и все. Ќужно получить подтверждение из џпонии.
Ќо это займет всего несколько минут.
Ћн сел за факс, нашарил в стопке бумаг чистый лист, а потом в его руке
откуда-то поЯвилась кисточка.
‘ердюк переменил позу. Ћт долгого сидениЯ на полу у него затекли ноги,
и он подумал, что надо будет выЯснить у Љавабаты, нельзЯ ли приносить с
собой на работу маленький-маленький табурет. Џотом он поглЯдел вокруг в
поисках остатков сакэ, но бутылка, в которой еще оставалась немного, куда-то
исчезла. Љавабата возилсЯ над листом, и ‘ердюк поостерегсЯ спрашивать -
никакой уверенности, что он при этом не нарушит ритуала, у него не было. …му
вспомнилась только что даннаЯ им цветистаЯ клЯтва. "ѓосподи, - подумал он, -
сколько же всЯких клЯтв Я давал в жизни! ‡а дело коммунистической партии
боротьсЯ обещал? ђаз пЯть, наверно, если с самого детства посчитать.
†енитьсЯ на Њаше обещал? Ћбещал. Ђ вчера, после —истых прудов, когда с этими
идиотами пили, тоже ведь обещал, что потом на мои деньги еще одну возьмем. Ђ
сейчас вон до чего дошло. –веток с обрыва".
Љавабата между тем закончил водить кисточкой по листу, подул на него и
показал ‘ердюку. Ќа листе черной тушью была нарисована большаЯ хризантема.
- —то это? - спросил ‘ердюк.
- Ћ, - сказала Љавабата. - ќто хризантема. Џонимаете ли, когда наша
семьЯ пополнЯетсЯ новым членом, это такаЯ радость длЯ всего клана ’айра, что
неуместно доверЯть ее значкам на бумаге. ‚ таких случаЯх, чтобы послать
сообщение руководству, мы обычно рисуем на бумаге цветок. ќто, кроме того,
тот самый цветок, о котором мы говорили только что. Ћн символизирует вашу
жизнь, принадлежащую теперь клану ’айра, и одновременно как бы удостоверЯет
ваше окончательное осознание ее быстротечной эфемерности...
- ЏонЯл, - сказал ‘ердюк.
Љавабата еще раз подул на лист, затем вложил его в щель факса и
принЯлсЯ набирать какой-то чрезвычайно длинный номер.
Џолучилось у него только с третьего раза. ”акс зажужжал, в его углу
замигала зеленаЯ лампочка, и лист медленно уполз в черную щель .
Љавабата сосредоточенно смотрел на аппарат, не шевелЯсь и не менЯЯ
позы. Џрошло несколько томительно долгих минут, а потом факс зажужжал снова,
и откуда-то из под его черного дна полез другой лист бумаги. ‘ердюк сразу
понЯл, что это ответ.
„ождавшись, пока лист вылезет на всю длину, Љавабата выдернул его из
машины, глЯнул на него и медленно перевел глаза на ‘ердюка.
- ЏоздравлЯю, - сказал он, - искренне вас поздравлЯю! Ћтвет самый
благоприЯтный.
Ћн протЯнул лист ‘ердюку. ‘ердюк взЯл его в руку и увидел другой
рисунок - на этот раз это была длиннаЯ полусогнутаЯ палка с какими-то
узорами и торчащими возле одного краЯ выступами.
- —то это? - спросил он.
- ќто меч, - торжественно сказал Љавабата, - символ вашего нового
статуса в жизни. Ђ поскольку никаких сомнений в таком исходе переговоров у
менЯ не было, позвольте вручить вам ваше, так сказать, удостоверение.
‘ этими словами Љавабата протЯнул ‘ердюку тот самый короткий меч,
который он купил в жестЯном павильоне.
’о ли из-за пристального и немигающего взглЯда Љавабаты, то ли
вследствие какой-то химической реакции в перенасыщенном алкоголем организме,
‘ердюк вдруг осознал всю важность и торжественность момента. Ћн хотел было
встать на колени, но вовремЯ вспомнил, что так делали не Японцы, а
средневековые европейские рыцари, да и то, если вдуматьсЯ, не они сами, а
изображавшие их в каком-то невыносимо советском фильме актеры с Ћдесской
киностудии. Џоэтому он просто протЯнул руки вперед и осторожно взЯл в них
холодный инструмент смерти. Ќа ножнах был рисунок, которого он не заметил
раньше. ќто были три летЯщих журавлЯ - золотаЯ проволока, вдавленнаЯ в
черный лак ножен, образовывала легкий и стремительный контур необычайной
красоты.
- ‚ этих ножнах - ваша душа, - сказал Љавабата, по-прежнему глЯдЯ
‘ердюку прЯмо в глаза.
- Љакой красивый рисунок, - сказал ‘ердюк. - „аже, знаете, песню одну
вспомнил, про журавлей. Љак там было-то... € в их строю есть промежуток
малый - быть может, это место длЯ менЯ...
- „а-да, - подхватил Љавабата. - Ђ и нужен ли человеку больший
промежуток? ѓосподи акьЯмуне, весь этот мир со всеми его проблемами легко
поместитсЯ между двумЯ журавлЯми, что там - он затерЯетсЯ между перьЯми на
крыле любого из них... Љак поэтичен этот вечер! Ќе выпить ли нам еще? ‡а то
место в журавлином строю, которое вы наконец обрели?
Ћт слов Љавабаты на ‘ердюка повеЯло чем-то мрачным, но он не придал
этому значениЯ, подумав, что Љавабата врЯд ли знает о том, что песнЯ эта - о
душах убитых солдат.
- ‘ удовольствием, - сказал ‘ердюк, - только чуть позже. џ...
‚друг раздалсЯ громкий стук в дверь. Ћбернувшись, Љавабата крикнул
что-то по-Японски, панель отъехала в сторону, и из проема выглЯнуло мужское
лицо, тоже южного типа. ‹ицо что-то сказало, и Љавабата кивнул головой.
- Њне придетсЯ оставить вас на несколько минут, - сказал он ‘ердюку. -
ЉажетсЯ, приходЯт важные вести. …сли желаете, полистайте пока какой-нибудь
из этих альбомов, - он кивнул на полку, - или просто побудьте сами с собой.
‘ердюк кивнул. Љавабата быстро вышел и задвинул за собой панель. ‘ердюк
подошел к стеллажам и поглЯдел на длинный рЯд разноцветных корешков, а потом
отошел в угол и сел на циновку, прислонЯсь головой к стене. Ќикакого
интереса ко всем этим гравюрам у него не осталось.
‚ здании было тихо. Ѓыло слышно, как где-то наверху долбЯт стену -
верно, там ставили железную дверь. ‡а раздвижной панелью еле слышным шепотом
матерились друг на друга девушки - они были совсем рЯдом, но почти ничего из
их ругани нельзЯ было разобрать, и заглушенные звуки нескольких голосов,
накладываЯсь друг на друга, сливались в тихий успокаивающий шелест, словно
за стеной был сад и шумели на ветру листьЯ зацветающих вишен.

ЏроснулсЯ ‘ердюк от тихого мычаниЯ. ‘колько он спал, было неЯсно, но,
судЯ по всему, прошло порЯдочно времени - Љавабата, который сидел в центре
комнаты, успел переодетьсЯ и побритьсЯ. ’еперь на нем была белаЯ рубаха, а
волосы, еще недавно всклокоченные, были аккуратно зачесаны назад. Ћн и
издавал разбудившее ‘ердюка мычание - это была какаЯ-то унылаЯ мелодиЯ,
больше похожаЯ на долгий стон. ‚ руках Љавабаты был длинный меч, который он
протирал белой трЯпочкой. ‘ердюк заметил, что рубаха Љавабаты не застегнута,
и под ней видны безволосаЯ грудь и живот.
‡аметив, что ‘ердюк проснулсЯ, Љавабата повернул к нему лицо и широко
улыбнулсЯ.
- Љак спалось? - спросил он.
- „а Я не то чтобы спал, - сказал ‘ердюк, - Я так...
- ‚здремнули, - сказал Љавабата, - понЯтно. ‚се мы в этой жизни
дремлем. Ђ просыпаемсЯ лишь с ее концом. ‚от помните, когда мы назад в офис
шли, через ручей переправлЯлись?
- „а, - сказал ‘ердюк, - это из трубы речка выходит.
- ’руба не труба, неважно. ’ак вот помните пузыри на этом ручье?
- Џомню. Ѓольшие пузыри были.
- Џоистине, - сказал Љавабата, поднимаЯ лезвие на уровень глаз и
внимательно в него вглЯдываЯсь, - поистине мир этот подобен пузырЯм на воде.
Ќе так ли?
‘ердюк подумал, что Љавабата прав, и ему очень захотелось сказать
Японцу что-нибудь такое, чтобы тот понЯл, до какой степени его чувства
понЯты и разделены.
- Љакое там, - сказал он, приподнимаЯсь на локте. - Ћн подобен...
сейчас... Ћн подобен фотографии этих пузырей, завалившейсЯ за комод и
съеденной крысами.
Љавабата еще раз улыбнулсЯ.
- ‚ы настоЯщий поэт, - сказал он. - ’ут у менЯ нет никаких сомнений.
- Џричем, - воодушевленно продолжал ‘ердюк, - вполне может статьсЯ, что
крысы съели ее до того, как она была проЯвлена.
- Џрекрасно, - сказал Љавабата, - прекрасно. Ќо это поэзиЯ слов, а есть
поэзиЯ поступка. Ќадеюсь, что ваше последнее стихотворение без слов окажетсЯ
под стать тем стихам, которыми вы радуете менЯ весь сегоднЯшний день.
- Ћ чем это вы? - спросил ‘ердюк.
Љавабата аккуратно положил меч на циновки.
- †изнь переменчива, - задумчиво сказал он. - ђано утром никто не может
сказать, что ждет его вечером.
- —то-нибудь произошло?
- Ћ да. ‚ы ведь знаете, что бизнес подобен войне. ’ак вот, у клана
’айра есть враг, могущественный враг. ќто Њинамото.
- Њинамото? - холодеЯ, спросил ‘ердюк. - € что?
- ‘егоднЯ пришла весть, что в результате коварного предательства на
токийской фондовой бирже "Њинамото груп" скупила контрольный пакет акций
"’айра инкорпорейтед". ’ут замешан один английский банк и сингапурскаЯ
мафиЯ, но это не важно. Њы разбиты. Ђ враг торжествует.
‘ердюк некоторое времЯ молчал, соображаЯ, что это значит. џсно было
только одно - это не значило ничего хорошего.
- Ќо мы с вами, - сказал Љавабата, - мы, два самураЯ клана ’айра, - мы
ведь не допустим, чтобы переменчивые тени, которые отбрасывают все эти
ничтожные пузыри бытиЯ, омрачили наш дух?
- Ќ-нет, - сказал ‘ердюк.
Љавабата свирепо захохотал, и его глаза сверкнули.
- Ќет, - сказал он, - Њинамото не увидЯт нашего унижениЯ и позора.
“ходить из жизни надо так, как исчезают за облаком белые журавли. € пусть ни
одного мелкого чувства не останетсЯ в эту прекрасную минуту в наших сердцах.
Ћн порывисто развернулсЯ на полу вместе с циновкой, на которой сидел, и
поклонилсЯ ‘ердюку.
- Џрошу вас об одолжении, - сказал он. - Љогда Я вспорю себе живот,
отрубите мне голову!
- —то?
- ѓолову, голову отрубите. “ нас это называют последней услугой. €
самурай, которого об этом просЯт, не может отказать, не покрыв себЯ позором.
- Ќо Я никогда... ‚ смысле раньше...
- „а это просто. ђаз, и все. -шш-шу!
Љавабата быстро махнул руками.
- Ќо Я боюсь, что у менЯ не выйдет, - сказал ‘ердюк. - “ менЯ совсем
нет опыта в этой области.
Љавабата задумалсЯ. ‚друг лицо его помрачнело, словно в голову ему
пришла какаЯ-то крайне тЯжелаЯ мысль. Ћн хлопнул ладонью по татами.
- •орошо, что Я скоро ухожу из жизни, - сказал он, поднимаЯ виноватый
взглЯд на ‘ердюка. - „о чего же Я все-таки невежествен и груб!
Ћн закрыл лицо ладонЯми и принЯлсЯ раскачиватьсЯ из стороны в сторону.
‘ердюк тихо встал, на цыпочках подошел к перегородке, неслышно сдвинул
ее в сторону и вышел в коридор. Ѓетон неприЯтно холодил босые ноги, и ‘ердюк
вдруг с ужасом понЯл, что, пока они с Љавабатой бродили по каким-то
подозрительным темным переулкам в поисках сакэ, его ботинки с носками стоЯли
в коридоре возле входа, там же, где он оставил их днем. Ђ что было у него на
ногах, он не мог вспомнить совершенно; точно так же он не мог вспомнить ни
того, как они с Љавабатой вышли на улицу, ни того, как вернулись.
"Њотать, мотать отсюда немедленно, - подумал он, заворачиваЯ за угол. -
ѓлавное смотатьсЯ, а уже потом думать будем".
Ќавстречу ‘ердюку с табуретки поднЯлсЯ охранник.
- Људа идем-то в такое времЯ? - зеваЯ, спросил он. - Џолчетвертого
утра.
- „а вот, засиделись, - сказал ‘ердюк. - ‘обеседование.
- Ќу ладно, - сказал охранник. - Џропуск.
- Љакой пропуск?
- Ќа выход.
- ’ак вы ж менЯ без всЯкого пропуска впустили.
- Џравильно, - сказал охранник, - а чтоб выйти, пропуск нужен.
ѓорЯщаЯ на столе лампа бросала тусклый луч на ботинки ‘ердюка, стоЯщие
у стены. ‚ метре от них была дверь, а за дверью - свобода. ‘ердюк сделал к
ботинкам маленький шаг. Џотом еще один. Ћхранник равнодушно поглЯдел на его
босые ноги.
- „а и потом, - сказал он, поигрываЯ резиновой палкой, - у нас ведь
режим. ‘игнализациЯ. „о восьми дверь заперта. Ђ открыть - так сразу менты
приедут. Ѓазар, протоколы. ’ак что открыть не могу. ’олько в случае пожара.
€ли наводнениЯ.
- ’ак ведь мир этот, - заискивающе сказал ‘ердюк, - подобен пузырЯм на
воде.
Ћхранник усмехнулсЯ и качнул головой.
- —то ж, - сказал он. - Џонимаем, где работаем. Ќо ты и менЯ пойми. ‚от
представь, что вместе с этими пузырЯми по воде еще и инструкциЯ плывет. €
пока она в одном из пузырей отражаетсЯ - в одиннадцать запираем, в восемь
отпираем. € все.
‘ердюк почувствовал в голосе охранника какую-то нерешительность и
попробовал надавить еще чуть-чуть в том же направлении.
- ѓосподин Љавабата будет очень удивлен вашим поведением, - сказал он.
- Љазалось бы - охрана в серьезной фирме, а такие простые вещи надо
объЯснЯть. ‚едь Ясно, что если вокруг мираж...
- Њираж, мираж, - сказал охранник задумчиво и посмотрел в какую-то
точку, Явно находЯщуюсЯ далеко за стеной. - ‡наем. Ќе первый день на посту.
€нструктаж у нас каждую неделю. Ќо Я же не говорю, что эта дверь реальна.
‘казать, что Я про нее думаю?
- Ќу скажи.
- џ так считаю, что никакой субстанциональной двери нет, а есть
совокупность пустотных по природе элементов восприЯтиЯ.
- €менно! - обрадовано сказал ‘ердюк и сделал еще один шажок к своим
ботинкам.
- Ќо раньше восьми Я эту совокупность не отопру, - сказал охранник и
стукнул себЯ по ладони резиновой палкой.
- Џочему? - спросил ‘ердюк.
Ћхранник пожал плечами.
- „лЯ тебЯ карма, - сказал он, - длЯ менЯ дхарма, а на самом деле один
хрен. Џустота. „а и ее на самом деле нету.
- Ќ-да, - сказал ‘ердюк. - ‘ерьезный у вас инструктаж.
- Ђ ты что думал. џпонскаЯ служба безопасности проводит.
- € что же мне делать? - спросил ‘ердюк.
- Љак чего? †дать до восьми. € попроси, чтоб пропуск выписали.
‘ердюк еще раз поглЯдел на круглые плечи охранника, на дубинку в его
руках и, медленно повернувшись, побрел назад. “ него осталось невыносимое
чувство, что слова, которые заставили бы охранника открыть дверь, все же
существовали, но он не сумел их найти. "—итал бы сутры, знал бы прикуп", -
угрюмо подумал он.
- ‘лышь, - сказал за спиной охранник, - ты без гэта не ходи. ’ут пол
бетонный. Џочки простудишь.

‚ернувшись в кабинет Љавабаты, ‘ердюк бесшумно задвинул панель и
заметил, что в комнате сильно пахнет перегаром и женским потом. Љавабата все
так же сидел на полу, закрыв лицо руками, и раскачивалсЯ из стороны в
сторону. Џохоже, он и не заметил, что ‘ердюк куда-то выходил.
- ѓосподин Љавабата, - тихо позвал ‘ердюк.
Љавабата опустил руки.
- ‚ам плохо?
- Њне очень плохо, - сказал Љавабата. - Њне ужасно плохо. …сли бы у
менЯ была сотнЯ животов, Я разрезал бы их все не медлЯ ни секунды. џ никогда
в жизни не испытывал такого стыда, как сейчас.
- „а в чем же дело? - спросил ‘ердюк, участливо приседаЯ на колени
напротив Японца.
- џ осмелилсЯ просить вас о последней услуге и совершенно не подумал,
что никто не окажет ее вам, если Я совершу сэппуку первым. —удовищный позор.
- Њне? - спросил ‘ердюк, поднимаЯсь на ноги, - мне?!
- Ќу да, - сказал Љавабата, тоже вставаЯ и устремлЯЯ в глаза ‘ердюку
горЯщий взглЯд. - Љто ж вам-то голову отрубит? ѓриша, что ли?
- Љакой ѓриша?
- „а охранник. ‚ы ж с ним только сейчас говорили. Ћн только череп
проломить может своей дубиной. Ђ по правилам отрубить надо, и не просто
отрубить, а так, чтобы на лоскуте кожи повисла. ЏредставлЯете, если
покатитсЯ, как некрасиво будет? „а вы присЯдьте, присЯдьте.
‚о взглЯде Љавабаты была такаЯ гипнотическаЯ сила, что ‘ердюк
непроизвольно сел на циновку - его сил хватило только на то, чтобы отвести
глаза от лица Љавабаты.
- € вообще, мне кажетсЯ, вы не знаете, что говорит о сэппуку учение о
прЯмом и бесстрашном возвращении в вечность, - сказал Љавабата.
- —его?
- Љак живот распарывать, представлЯете?
- Ќет, - тупо глЯдЯ в стену сказал ‘ердюк.
- ђазные способы есть. ‘амый простой - горизонтальный надрез. Ќо это
так себе. Љак у нас говорЯт, пЯть минут позора, и видишь будду Ђмида. ‚се
равно что въехать в —истую ‡емлю на "запорожце". ‚ертикальный разрез чуть
получше, но это стиль lower-middle class, к тому же провинциально.
Ќапоследок можно позволить себе что-нибудь получше. Њожно еще крест-накрест.
’ут два способа - прЯмой крест и диагональный. ќтого Я бы тоже не советовал
- знаете, если вверх-вниз разрежете, христианские аллюзии увидЯт, а если по
диагонали - андреевский флаг. …ще решат, что вы из-за черноморского флота. Ђ
вы ведь не морской офицер, верно?
- ‚ерно, - без выражениЯ подтвердил ‘ердюк.
- ‚от Я и говорю - ни к чему. ѓода два назад в большой моде был двойной
параллельный надрез, но это вещь сложнаЯ. ’ак что Я бы советовал длинный
косой разрез снизу вверх слева направо с небольшим доворотом к центру в
конце. ‘ чисто эстетической точки зрениЯ вещь безупречнаЯ, и вслед за вами
Я, скорей всего, поступлю так же.
‘ердюк сделал попытку встать на ноги, но Љавабата положил ему на плечо
руку и усадил на место.
- Љ сожалению, все приходитсЯ делать второпЯх, - сказал он со вздохом.
- Ќет ни белых ширм, ни подходЯщих курений. Ќет воинов с обнаженным оружием,
ждущих на краю площадки... •отЯ ѓриша есть, но какой он воин. „а и потом,
они не нужны на самом деле. ќто только на тот случай, если самурай изменит
своей клЯтве и откажетсЯ делать сэппуку. ’огда его забивают как собаку. Ќа
моей памЯти таких случаев не было, но все-таки это очень красиво - когда
вокруг огороженного квадрата ждут люди с обнаженным оружием, и солнце
сверкает на стали. ‚ообще-то... •отите, Я ѓришу позову? € еще ‘емена со
второго этажа? —тобы было ближе к изначальному ритуалу?
- Ќе надо, - сказал ‘ердюк.
- Џравильно, - сказал Љавабата. - € правильно. ‚ы, конечно, понимаете,
что главное в любом ритуале - не его внешнее оформление, а то, чем он
наполнен изнутри.
- Џонимаю, понимаю. ‚се понимаю, - сказал ‘ердюк, с ненавистью глЯдЯ на
Љавабату.
- Џоэтому Я абсолютно уверен, что все пройдет отлично.
Љавабата поднЯл с пола короткий меч, купленный в магазинчике, вынул его
из ножен и пару раз рубанул им воздух.
- ‘ойдет, - сказал он. - ’еперь вот что. ‚сегда есть две проблемы - не
упасть на после разреза на спину - это очень некрасиво, очень, но здесь Я
вам помогу. Ђ втораЯ - это не задеть позвоночник. Џоэтому лезвие не должно
погружатьсЯ уж слишком далеко. „авайте сделаем вот что...
Ћн взЯл несколько бумажек с факсами - среди них ‘ердюк заметил лист с
нарисованной хризантемой, - сбил их в стопку, сложил вдвое и аккуратно
обернул лезвие, так что осталсЯ выступ сантиметров в семь-десЯть.
- ‚от так. ‡начит, правой берете за рукоЯть, а левой - за это место.
‚тыкать надо несильно, а то, знаете, застрЯнет и... Ќу а потом вверх и
направо. Ђ сейчас вы, наверно, хотите сосредоточитьсЯ. ‚ремени у нас
немного, но на это хватит.
‘ердюк сидел в каком-то оцепенении и все глЯдел в стену. ‚ его голове
шевелились вЯлые мысли о том, что надо бы оттолкнуть Љавабату, выбежать в
коридор и... Ќо там запертаЯ дверь, и еще этот ѓриша с дубинкой. € еще,
говорЯт, есть какой-то ‘емен на втором этаже. ‚ принципе можно было бы
позвонить в милицию, но тут этот Љавабата с мечом... „а и не поедет милициЯ
в такое времЯ. Ќо самым неприЯтным было вот что - любой из этих способов
поведениЯ предполагал, что настанет такаЯ секунда, когда на лице Љавабаты
проступит удивление, которое сменитсЯ затем презрительной гримасой. Ђ в
сегоднЯшнем вечере все-таки было что-то такое, чего не хотелось предавать, и
‘ердюк даже знал что - ту секунду, когда они, привЯзав лошадей к веткам
дерева, читали друг другу стихи. € хоть, если вдуматьсЯ, ни лошадей, ни
стихов на самом деле не было, все же эта секунда была настоЯщей, и ветер,
прилетавший с юга и обещавший скорое лето, и звезды на небе - все это тоже
было, без всЯких сомнений, настоЯщим, то есть таким, каким и должно быть. Ђ
вот тот мир, который ждал за отпираемой в восемь утра дверью...
‚ мыслЯх ‘ердюка возникла короткаЯ пауза, и он сразу же стал слышать
тихие звуки, прилетавшие со всех сторон. “ сидЯщего с закрытыми глазами
возле факса Љавабаты тихо урчало в животе, и ‘ердюк подумал, что тот уж
точно совершит всю процедуру с легкостью и блеском. Ђ ведь мир, который
предстоЯло покинуть Японцу - если понимать под этим словом все то, что
человек мог почувствовать и испытать в жизни, - уж точно был намного
привлекательнее, чем вонючие московские улицы, которые под пение ”илиппа
Љиркорова наплывали на ‘ердюка каждое утро.
‘ердюк понЯл, почему он вдруг подумал о Љиркорове, - из-за стены, где
сидели девушки, долетала какаЯ-то из его песен. Џотом послышались звуки
короткого спора, приглушенный плач, и щелкнул переключатель программ.
Ќевидимый телевизор стал передавать программу новостей, причем ‘ердюку
показалось, что на самом деле канал не переключалсЯ, просто Љиркоров
перестал петь и начал тихо говорить. Џотом послышалсЯ возбужденный шепот
одной из девушек:
- Ќу точно, смотри! ЋпЯть бухой! ‘мотри, как по трапу идет! Ќу точно
говорю, бухой в сиську!
‘ердюк думал еще несколько секунд.
- „а катись оно все, - решительно сказал он. - „авай меч.
Љавабата быстро подошел к нему, встал на одно колено и рукоЯтью вперед
протЯнул ему меч.
- Џогоди, - сказал ‘ердюк и расстегнул рубашку под пиджаком. - ‘квозь
майку можно?
Љавабата задумалсЯ.
- ‚ообще такие случаи были. ‚ тысЯча четыреста пЯтьдесЯт четвертом году
’акэда Љацуери, проиграв битву при Ћкэхадзама, вспорол себе живот прЯмо
сквозь охотничью одежду. ’ак что нормально.
‘ердюк взЯл в руки меч.
- Ќе, - сказал Љавабата. - џ же говорю - правой за рукоЯть, а левой
там, где обернуто. ‚от так.
- Џросто резать, и все?
- ‘екундочку, секундочку. ‘ейчас.
Љавабата пробежал по комнате, взЯл свой большой меч и вернулсЯ к
‘ердюку, встав у него за спиной.
- ѓлубоко можно не резать. ‚от мне придетсЯ глубоко, это да. “ менЯ-то
секунданта не будет. Ђ вы везучий. Ќаверно, хорошо эту жизнь прожили.
‘ердюк чуть улыбнулсЯ.
- Ћбычно прожил, - сказал он. - Љак все.
- ‡ато умираете как воин, - сказал Љавабата. - Ќу чего, у менЯ все
готово. „авайте по счету "три".
- ‹адно, - сказал ‘ердюк.
- ѓлубокий вдох, - сказал Љавабата, - и поехали. ђаз... „ва... „ва с
половиной... €-три!
‘ердюк воткнул меч в живот.
Ѓумага уперлась в майку. Ѓоли особой не было, но очень сильно ощущалсЯ
холод от лезвиЯ.
Ќа полу зазвонила факс-машина.
- ‚от, - сказал Љавабата. - Ђ теперь вверх и вправо. ‘мелей, смелей...
‚от так, правильно.
‘ердюк заерзал ногами.
- ’еперь быстрее поворот к центру, и на себЯ обеими руками. ‚от так,
так... Џравильно... Ќу еще сантиметрика два...
- Ќе могу, - еле выговорил ‘ердюк, - жжет все!
- Ђ ты думал, - сказал Љавабата. - ‘ейчас.
Ћн подскочил к факсу и снЯл трубку.
- Ђле! „а! Џравильно, здесь. „а, девЯтаЯ модель, две тысЯчи прошла.
‘ердюк выронил меч на пол и зажал обеими руками кровоточащий живот.
- Ѓыстрее! - прохрипел он, - быстрее!
Љавабата наморщил лицо и жестом велел ‘ердюку подождать.
- —то? - заорал он в трубку. - „а как это три с половиной дорого? џ за
нее пЯть тысЯч заплатил год назад!
Њедленно, как в кинотеатре перед началом сеанса, свет в глазах ‘ердюка
померк. Ќекоторое времЯ он еще сидел на полу, а потом стал медленно
заваливатьсЯ набок - но до того, как его правое плечо коснулось пола, все
ощущениЯ от тела исчезли; осталась только всепоглощающаЯ боль.
- „а где же битаЯ? ѓде битаЯ? - доносилось из красной пульсирующей
темноты. - „ве царапины на бампере - это тебе битаЯ? —то? —то? „а ты сам
козел! ѓовно, мудак! —то? „а пошел ты сам на хуй!
’рубка лЯзгнула о рычаг, и факс-машина сразу же зазвонила опЯть.
‘ердюк заметил, что то пространство, откуда прилетают телефонные звонки
и ругань Љавабаты и где вообще что-то происходит, находитсЯ от него очень
далеко и представлЯет собой до такой степени ничтожный сегмент реальности,
что нужно изо всех сил сосредотачиватьсЯ, чтобы следить за происходЯщим в
этом сегменте. Њежду тем, никакого смысла в этом мучительном сосредоточении
- а ‘ердюк уже знал: такое сосредоточение и есть жизнь - не было. Ћказалось,
что все его долгое, полное тоски, надежды и страха человеческое
существование было просто мимолетной мыслью, на секунду привлекшей его
внимание. Ђ теперь ‘ердюк (да и никакой на самом деле не ‘ердюк) плыл в
бескачественной пустоте и чувствовал, что приближаетсЯ к чему-то огромному,
излучающему нестерпимый жар. ‘амым ужасным было то, что это огромное и
пышущее огнем приближалось к нему со спины, и никакой возможности увидеть,
что же это такое на самом деле, не было. Ћщущение было невыносимым, и ‘ердюк
стал лихорадочно искать ту точку, где осталсЯ весь знакомый ему мир.
Љаким-то чудом это удалось, и в его голове колоколом ударил голос Љавабаты:
- Ќа островах сначала не поверили, что вы справитесь. Ќо Я это знал. Ђ
теперь позвольте оказать вам последнюю услугу. Ћс-с-с!

„олгое времЯ после этого не было ничего вообще - так что даже неверно
говорить, что долгое времЯ, потому что времени тоже не было. Ђ потом
послышалсЯ кашель, скрип каких-то половиц, и голос ’имура ’имуровича сказал:
- „а, ‘енЯ. ‚от так тебЯ и нашли у калорифера, с розочкой в руке. ‘ кем
пил-то на самом деле, помнишь?
Ћтвета не было.
- ’атьЯна Џавловна, - сказал ’имур ’имурович, - пожалуйста, два кубика.
„а.
- ’имур ’имурович, - неожиданно заговорил из угла ‚олодин, - а ведь это
духи были.
- ‚от как? - вежливо спросил ’имур ’имурович. - Љакие духи?
- Ђ из дома ’айра. ЉлЯнусь. € вел он себЯ с ними так, как будто смерти
искал. „а он, похоже, ее и искал.
- Џочему же он тогда жив осталсЯ? - спросил ’имур ’имурович.
- ’ак на нем же майка была с олимпийской символикой. Ќу, помните,
ЊосковскаЯ олимпиада, да? Њного-много маленьких эмблемочек, да? Ђ резал он
через майку.
- € что?
- Њожно считать, что это были магические иероглифы. џ в книге читал, в
древности был такой случай, когда одного монаха всего расписали защитными
знаками, только про уши забыли. € когда к нему пришли духи ’айра, они эти
уши и забрали, потому что все остальное было длЯ них просто невидимым.
- Ђ зачем они к нему приходили? ‚ смысле, к этому монаху?
- Ќа флейте хорошо играл.
- Ђх, на флейте, - сказал ’имур ’имурович. - Ћчень логично. Ђ вас не
удивило, что эти призраки болеют за "„инамо"?
- Ђ что тут удивительного, - ответил ‚олодин. - Ћдни призраки болеют за
"‘партак". „ругие за –‘ЉЂ. Џочему бы третьим не болеть за "„инамо"?

- „инама! „инама! Људа пошла, твою мать!
џ вскочил с кровати. Љакой-то малый в рваном фраке, накинутом прЯмо на
голое тело, бегал по двору за лошадью и орал:
- „инама! ‘той, дура! Људа пошла!
Џод окном фыркали кони и толпилось огромное количество
солдат-красногвардейцев, которых еще вчера здесь не было. ‘обственно говорЯ,
понЯть, что это красногвардейцы, можно было только по их расхристанному виду
- они были одеты как попало, преимущественно в гражданское, из чего
следовало, что экипироватьсЯ они предпочитали с помощью грабежей. ‚ центре
толпы стоЯл человек в буденовском шлеме с косо налепленной красной звездой и
махал руками, отдаваЯ какие-то распорЯжениЯ. Ћн был удивительно похож на
комиссара ивановских ткачей ”урманова, которого Я видел на митинге у
џрославского вокзала, только через всю щеку у него проходил багровый
сабельный шрам.
Ќо Я недолго рассматривал эту пеструю публику - мое внимание привлек
экипаж, стоЯвший в центре двора. ‚ него как раз впрЯгали четверку вороных.
ќто было длинное открытое ландо на дутых шинах с рессорами и мЯгкими
кожаными сиденьЯми, сделанное из дорогого дерева с сохранившимисЯ следами
позолоты. —то-то невыразимо ностальгическое было в этой роскошной вещи, в
этом осколке навсегда канувшего в небытие мира, обитатели которого наивно
надеЯлись переехать в будущее на таких вот транспортных средствах. ‚ышло
так, что поход в будущее удалсЯ только самим транспортным средствам, и то
ценой превращениЯ в подобие гуннских боевых колесниц. €менно такие
ассоциации рождали три соединенных штангой пулемета "‹ьюис", укрепленные в
задней части ландо.
џ отошел от окна, сел на кровать и вдруг вспомнил, что такие колесницы
называютсЯ у бойцов непонЯтным словом "тачанка". Џроисхождение этого термина
было загадочным и темным - натЯгиваЯ сапоги, Я перебрал в уме все варианты
возможной этимологии и не нашел не одного подходЯщего. Џравда, мне пришел в
голову забавный каламбур: "тачанка" - "touch Anka". Ќо после вчерашнего
объЯснениЯ с Ђнной, одно воспоминание о котором заставило менЯ покраснеть и
нахмуритьсЯ, поделитьсЯ этой шуткой мне было не с кем.
‚ таких примерно мыслЯх Я сбежал вниз по лестнице и вышел во двор.
Љто-то сказал мне, что Љотовский просил менЯ зайти в штабной амбар, и Я не
терЯЯ времени отправилсЯ туда. Ќа часах у входа стоЯли двое бойцов в черной
форме - когда Я проходил мимо, они вытЯнулись по швам и отдали мне честь. Џо
их напрЯгшимсЯ лицам Я понЯл, что они хорошо менЯ знают, - к сожалению,
контузиЯ стерла их имена из моей памЯти.
Љотовский в глухо застегнутом коричневом френче сидел на столе. Ћн был
в комнате один. џ отметил мертвенную бледность его лица - казалось, на него
был наложен толстый слой пудры. Ћн Явно сильно зарЯдилсЯ кокаином с самого
утра. ђЯдом с ним на столе стоЯл прозрачный цилиндр, в котором клубились и
медленно поднимались вверх маленькие облачка расплавленного белого вещества.
ќто была лампа, состоЯщаЯ из спиртовки и длинной стеклЯнной колбы, где в
подкрашенном глицерине плавали комки воска. ‹ет пЯть назад такие лампы были
весьма модны в Џетербурге.
Љотовский протЯнул мне руку. џ заметил, что его ладонь слегка
подрагивает.
- Ћтчего-то с самого утра, - сказал он, поднимаЯ на менЯ Ясные глаза, -
Я думаю о том, что ждет нас за гробовой доской.
- ‚ы полагаете, что нас там что-то ждет? - спросил Я.
- Њожет быть, Я неудачно выразилсЯ, - сказал Љотовский. - ‘казать
проще, Я думаю о смерти и бессмертии.
- Ћтчего вас посетило такое настроение?
- Ћ, - сказал Љотовский с холодной улыбкой, - в сущности говорЯ, оно не
покидает менЯ с одного памЯтного случаЯ в Ћдессе... ‚прочем, не важно.
Ћн сложил руки на груди и указал подбородком на лампу.
- Џосмотрите на этот воск, - сказал он. - Џроследите за тем, что с ним
происходит. Ћн разогреваетсЯ на спиртовке, и его капли, принЯв причудливые
очертаниЯ, поднимаютсЯ вверх. ЏоднимаЯсь, они остывают; чем они выше, тем
медленнее их движение. €, наконец, в некой точке они останавливаютсЯ и
начинают падать туда, откуда перед этим поднЯлись, часто так и не коснувшись
поверхности.
- ‚ этом есть какой-то платоновский трагизм, - сказал Я задумчиво.
- ‚озможно. Ќо Я не об этом. Џредставьте себе, что застывшие капли,
поднимающиесЯ вверх по лампе, наделены сознанием. ‚ этом случае у них сразу
же возникнет проблема самоидентификации.
- Ѓез сомнениЯ.
- ‡десь-то и начинаетсЯ самое интересное. …сли какой-нибудь из этих
комочков воска считает, что он - форма, которую он принЯл, то он смертен,
потому что форма разрушитсЯ. Ќо если он понимает, что он - это воск, то что
с ним может случитьсЯ?
- Ќичего, - ответил Я.
- €менно, - сказал Љотовский. - ’огда он бессмертен. Ќо весь фокус в
том, что воску очень сложно понЯть, что он воск. Ћсознать свою изначальную
природу практически невозможно. Љак заметить то, что с начала времен было
перед самыми глазами? „аже тогда, когда еще не было никаких глаз? Џоэтому
единственное, что воск замечает, это свою временную форму. € он думает, что
он и есть эта форма, понимаете? Ђ форма произвольна - каждый раз она
возникает под действием тысЯч и тысЯч обстоЯтельств.
- ‚еликолепнаЯ аллегориЯ. Ќо что из нее следует? - спросил Я, вспомнив
нашу вчерашнюю беседу о судьбах ђоссии и ту легкость, с какой он перевел ее
на кокаин. ‹егко могло статьсЯ, что он просто хотел получить остаток порошка
и постепенно подводил к этому разговор.
- Ђ следует то, что единственный путь к бессмертию длЯ капли воска -
это перестать считать, что она каплЯ, и понЯть, что она и есть воск. Ќо
поскольку наша каплЯ сама способна заметить только свою форму, она всю свою
короткую жизнь молитсЯ ѓосподу ‚оску о спасении этой формы, хотЯ эта форма,
если вдуматьсЯ, не имеет к ней никакого отношениЯ. Џри этом любаЯ капелька
воска обладает теми же свойствами, что и весь его объем. Џонимаете? ЉаплЯ
великого океана бытиЯ - это и есть весь этот океан, сжавшийсЯ на миг до
капли. Ќо как, скажите, как объЯснить это кусочкам воска, больше всего
боЯщимсЯ за свою мимолетную форму? Љак заронить в них эту мысль? ‚едь именно
мысли мчат к спасению или гибели, потому что и спасение, и гибель - это
тоже, в сущности, мысли. ЉажетсЯ, “панишады говорЯт, что ум - это лошадь,
впрЯженнаЯ в колЯску тела...
’ут он щелкнул пальцами, словно в голову ему пришла неожиданнаЯ мысль,
и поднЯл на менЯ холодный взглЯд:
- Љстати, раз уж речь у нас зашла о колЯсках и лошадЯх. ‚ы не находите,
что полбанки кокаина за пару орловских рысаков...
ђезкий грохот, ударивший мне в уши, заставил менЯ отшатнутьсЯ. ‹ампа,
стоЯвшаЯ рЯдом с Љотовским, взорвалась, облив стол и карту водопадом
глицерина. Љотовский соскочил со стола, и в его руке из ниоткуда, словно у
фокусника, поЯвилсЯ наган.
‚ дверЯх стоЯл —апаев с никелированным маузером в руке. Ќа нем был
серый китель, перетЯнутый портупеей, папаха с косой муаровой лентой и
подшитые кожей черные галифе с тройным лампасом. Ќа груди у него блестела
серебрЯнаЯ пентаграмма (Я вспомнил, что он называл ее "Ћрденом ЋктЯбрьской
‡везды"), а рЯдом с ней висел маленький черный бинокль.
- •орошо ты говорил, ѓриша, про каплю воска, - сказал он хрипловатым
тенорком, - только что ты сейчас скажешь? € где теперь твой окиЯн бытиЯ?
Љотовский ошарашенно перевел взглЯд на место, где только что стоЯла
лампа. Ќа карте расплывалось огромное жирное пЯтно. ‘лава Ѓогу, фитиль
спиртовки погас при взрыве - иначе в комнате уже полыхал бы пожар.
- ”орма, воск - кто все это создал? - спросил —апаев грозно. - Ћтвечай!
- “м, - ответил Љотовский.
- Ђ где он? Џокажи.
- “м - это лампа, - сказал Љотовский. - Ѓыла.
- …сли ум - это лампа, куда ты пойдешь, когда она разбилась?
- —то же тогда ум? - спросил Љотовский растерЯнно.
—апаев еще раз выстрелил, и пулЯ превратила стоЯвшую на столе
чернильницу в облако синих брызг.
Ћтчего-то Я ощутил мгновенное головокружение.
Ќа белых скулах Љотовского выступили два Ярко-красных пЯтна.
- „а, - сказал он, - вот теперь понЯл. Џоправил ты менЯ, ‚асилий
€ванович. Љрепко поправил.
- ќх, ѓриша, - сказал —апаев печально, - что ж ты? ‚едь сам знаешь,
нельзЯ тебе ошибатьсЯ сейчас. ЌельзЯ. Џотому что в такие места едешь, где
тебЯ уже никто не поправит. Ђ как скажешь, так все и будет.
Ќе поднимаЯ глаз, Љотовский повернулсЯ и выбежал из амбара на улицу.
- ‘ейчас выступаем, - сказал —апаев, убираЯ дымЯщийсЯ маузер в кобуру.
- Ќе поехать ли нам с тобой в колЯске, которую ты вчера у ѓришки отыграл? €
поговорим заодно.
- ‘ удовольствием, - сказал Я.
- ‚от Я и велел запрЯчь, - сказал —апаев. - Ђ ѓришка с Ђнкой на тачанке
поедут.
‚ероЯтно, по моему лицу пробежала тень, потому что —апаев громко
засмеЯлсЯ и изо всех сил хлопнул менЯ ладонью по спине.
Њы вышли во двор, пробрались сквозь толпу красногвардейцев и оказались
у конюшен. ’ам царила знакомаЯ сердцу каждого кавалериста тревожно-веселаЯ
суета, котораЯ всегда сопровождает сбор отрЯда, идущего в бой. Ѓойцы
подтЯгивали седла, проверЯли подковы и о чем-то весело переговаривались - но
за этой их веселостью чувствовалась трезваЯ собранность и высшее напрЯжение
всех струн души. ‹ошадЯм, казалось, передавались человеческие чувства - они
переминались с ноги на ногу, изредка ржали и, норовЯ выплюнуть мундштук,
косили темными магнетическими глазами, в которых сиЯла какаЯ-то сумасшедшаЯ
радость.
џ почувствовал, что и на менЯ подействовал гипноз близкой опасности.
—апаев стал что-то объЯснЯть двум бойцам, а Я подошел к ближайшему коню,
привЯзанному к вбитому в стену кольцу, и запустил пальцы в его гриву.
Ћтлично помню эту секунду - густые волосы под моими пальцами, кисловатый
запах новенького кожаного седла, пЯтно солнечного света на стене перед моим
лицом и удивительное, ни с чем не сравнимое ощущение полноты, окончательной
реальности этого мига. Ќаверно, это было то чувство, которое пытаютсЯ
передать словами "вдохнуть полной грудью", "жить полной жизнью". € хоть оно
длилось всего одну короткую секунду, Я в очередной раз успел понЯть, что эта
полнаЯ и настоЯщаЯ жизнь никогда не длитсЯ дольше в силу самой своей
природы.
- Џетька! - закричал сзади —апаев, - пора!
џ похлопал конЯ по шее и пошел к колЯске, косЯсь на тачанку, где уже
сидели Ђнна и Љотовский. Ђнна была в белой фуражке с красным околышем и
простой гимнастерке, перетЯнутой ремешком с маленькой замшевой кобурой.
‘иние рейтузы с узким красным лампасом были заправлены в высокие ботинки на
шнуровке. ‚ этом нарЯде она казалась нестерпимо юной и походила на
гимназиста. Џоймав мой взглЯд, она отвернулась.
—апаев был уже в колЯске. ‚переди сидел тот самый молчаливый башкир по
прозвищу "Ѓатый", который когда-то разливал шампанское в поезде, а потом
чуть не заколол менЯ штыком на своем нелепом посту возле стога сена. Љак
только Я сел рЯдом с —апаевым, башкир натЯнул вожжи, чмокнул, и мы выехали
за ворота.
‚след за нами двинулась тачанка с Љотовским и Ђнной, а затем уже
конники. Њы повернули вправо и поехали вверх по улице. ‘обственно, это была
уже не улица, а дорога, потому что последним домом на ней была наша усадьба.
Љруто поднимаЯсь вверх, она завернула вправо и уперлась в зеленую стену
листвы.
Њы въехали в подобие туннелЯ, образованного сплетающимисЯ над дорогой
ветками деревьев - деревьЯ эти были довольно странными и больше походили на
чрезмерно разросшиесЯ кусты. ’уннель оказалсЯ очень длинным, или, может
быть, такое ощущение возникло потому, что ехали мы довольно медленно. ‘квозь
ветки деревьев просвечивало солнце, сверкающее на последних каплЯх утренней
росы; зелень листвы была такой Яркой и слепЯщей, что был момент, когда Я
даже потерЯл ориентацию - мне показалось, что мы медленно падаем в
бесконечный зеленый колодец. џ прикрыл глаза, и это чувство прошло.
‡аросли вокруг кончились так же внезапно, как и начались. Њы оказались
на идущей в гору грунтовой дороге. ‘ левого ее краЯ начиналсЯ пологий обрыв,
а справа вставала выветрившаЯсЯ каменнаЯ стена удивительно красивого
бледно-лилового оттенка, в трещинах которой росли кое-где небольшие деревца.
Њы поднимались по этой дороге еще около четверти часа.
—апаев сидел на своем месте с закрытыми глазами, сложив ладони на
рукоЯти упертой в пол шашки. Љазалось, он о чем-то глубоко задумалсЯ или
впал в дрему. ‚друг он открыл глаза и повернул лицо ко мне.
- ’ебЯ еще мучают эти кошмары, на которые ты жаловалсЯ?
- Љак всегда, ‚асилий €ванович, - ответил Я.
- —то, и опЯть об этой лечебнице?
- Ћ, если бы только о ней, - сказал Я. - ‡наете, как в любом сне, там
все менЯетсЯ с фантастической легкостью. ‘егоднЯ, например, мне снилась
џпониЯ. Ђ вчера действительно снилась лечебница, и знаете, что произошло?
ќтот палач, который всем там заправлЯет, попросил менЯ подробно изложить на
бумаге то, что со мной происходит здесь. Ћн сказал, что ему это нужно длЯ
работы. Њожете себе представить?
- Њогу, - сказал —апаев. - Ђ почему бы тебе его не послушать?
џ изумленно посмотрел на него.
- ‚ы что, серьезно советуете мне это сделать?
Ћн кивнул.
- Ђ зачем?
- ’ы же сам сказал, что в твоих кошмарах все менЯетсЯ с фантастической
быстротой. Ђ любаЯ однообразнаЯ деЯтельность, к которой ты возвращаешьсЯ во
сне, позволЯет создать в нем нечто вроде фиксированного центра. ’огда сон
становитсЯ более реальным. Ќичего лучше, чем делать записи во сне, просто не
придумаешь.
џ задумалсЯ.
- Ќо длЯ чего мне фиксированный центр кошмаров, если на самом деле Я
хочу от них избавитьсЯ?
- €менно длЯ того, чтобы от них избавитьсЯ. Џотому что избавитьсЯ можно
только от чего-то реального.
- „опустим. € что, Я могу писать про все-все, что здесь происходит?
- Љонечно.
- Ђ как мне называть вас в этих записЯх?
—апаев засмеЯлсЯ.
- Ќет, Џетька, не зрЯ тебе психбольница снитьсЯ. Ќу какаЯ разница, как
ты будешь называть менЯ в записках, которые ты делаешь во сне?
- „ействительно, - сказал Я, чувствуЯ себЯ полным идиотом. - Џросто Я
опасалсЯ, что... Ќет, у менЯ действительно что-то с головой.
- Ќазывай менЯ любым именем, - сказал —апаев. - •оть —апаевым.
- —апаевым? - переспросил Я.
- Ђ почему нет. Њожешь даже написать, - сказал он с ухмылкой, - что у
менЯ были усы и после этих слов Я их расправил.
Ѓережным движением пальцев он расправил усы.
- Ќо Я полагаю, что совет, который тебе дали, в большей степени
относитсЯ к реальности, - сказал он. - ’ебе надо начать записывать свои сны,
причем старатьсЯ делать это, пока ты их помнишь в подробностЯх.
- ‡абыть их невозможно, - сказал Я. - ‚ себЯ придешь, так понимаешь,
что это просто кошмар был, но пока он снитсЯ... „аже и непонЯтно, что правда
на самом деле. ЉолЯска, в которой мы сейчас едем, или тот кафельный ад, где
по ночам менЯ мучают бесы в белых халатах.
- —то правда на самом деле? - переспросил —апаев и опЯть закрыл глаза.
- Ќа этот вопрос ты врЯд ли найдешь ответ. Џотому что на самом деле никакого
самого дела нет.
- ќто как? - спросил Я.
- ќх, Џетька, Џетька, - сказал —апаев, - знавал Я одного китайского
коммуниста по имени –зе —жуан. …му часто снилсЯ один сон - что он краснаЯ
бабочка, летающаЯ среди травы. € когда он просыпалсЯ, он часто не мог взЯть
в толк, то ли это бабочке приснилось, что она занимаетсЯ революционной
работой, то ли это подпольщик видел сон, в котором он порхал среди цветов.
’ак вот, когда этого –зе —жуана арестовали в Њонголии за саботаж, он на
допросе так и сказал, что он на самом деле бабочка, которой все это снитсЯ.
Џоскольку допрашивал его сам барон ћнгерн, а он человек с большим
пониманием, следующий вопрос был о том, почему эта бабочка за коммунистов. Ђ
он сказал, что она вовсе не за коммунистов. ’огда его спросили, почему в
таком случае бабочка занимаетсЯ подрывной деЯтельностью. Ђ он ответил, что
все, чем занимаютсЯ люди, настолько безобразно, что нет никакой разницы, на
чьей ты стороне.
- € что с ним случилось?
- Ќичего. Џоставили его к стенке и разбудили.
- Ђ он?
—апаев пожал плечами.
- „альше полетел, надо полагать.
- Џонимаю, ‚асилий €ванович, понимаю, - сказал Я задумчиво.
„орога сделала еще одну петлю, и слева открылсЯ головокружительный вид
на город. џ заметил желтую точку нашей усадьбы и Ярко-зеленую полосу
зарослей, сквозь которые мы так долго пробирались. Џологие горные склоны,
сходЯщиесЯ со всех сторон, образовывали нечто вроде чашеобразного
углублениЯ, и в этой чаше, на самом ее дне, лежал Ђлтай-‚иднЯнск.
‘ильное впечатление производил не сам вид на город, а именно панорама
образованной склонами гор чаши; город был неопрЯтен и больше всего напоминал
кучу мусора, нанесенного дождевыми потоками в Яму. ‹юдей видно не было; дома
были полускрыты еще не развеЯвшейсЯ до конца утренней дымкой. џ вдруг с
удивлением понЯл, что Я - часть мира, расположенного на дне этой гигантской
сточной канавы, где идет какаЯ-то неЯснаЯ гражданскаЯ война, где кто-то
жадно делит крохотные уродливые домики, косо нарезанные огороды, веревки с
разноцветным бельем, чтобы крепче утвердитьсЯ на этом буквальном дне бытиЯ.
џ подумал о китайском сновидце, про которого рассказал —апаев, и еще раз
посмотрел вниз. Џеред лицом неподвижно раскинувшегосЯ вокруг мира, под
спокойным взглЯдом изучающего мир неба делалось невыразимо Ясно, что
городишко на дне Ямы в точности похож на все остальные города мира. ‚се они,
думал Я, лежат на дне таких же котловин, пусть даже невидимых глазу. ‚се они
варЯтсЯ в огромных адских котлах на огне, который, как говорЯт, бушует в
центре ‡емли. € все они - просто разные варианты одного и того же кошмара,
который никак нельзЯ изменить к лучшему. Љошмара, от которого можно только
проснутьсЯ.
- …сли от твоих кошмаров тебЯ разбудЯт таким же способом, как этого
китайца, Џетька, - сказал —апаев, не открываЯ глаз, - ты всего-то навсего
попадешь из одного сна в другой. ’ак ты и моталсЯ всю вечность. Ќо если ты
поймешь, что абсолютно все происходЯщее с тобой - это просто сон, тогда
будет совершенно неважно, что тебе приснитсЯ. Ђ когда после этого ты
проснешьсЯ, ты проснешьсЯ уже по-настоЯщему. € навсегда. …сли, конечно,
захочешь.
- Ђ почему все происходЯщее со мной - это сон?
- „а потому, Џетька, - сказал —апаев, - что ничего другого просто не
бывает.
Џодъем кончилсЯ - мы выехали на широкое плоскогорье. „алеко на
горизонте, за линией пологих холмов, поднимались синие, сиреневые и лиловые
выступы гор, а перед ними лежало огромное пространство, покрытое травой и
цветами. €х краски были приглушенными и выцветшими, но цветов было так
много, что общий тон степи казалсЯ не зеленым, а скорее каким-то палевым. €
это было настолько красиво, что на несколько минут Я забыл и о словах
—апаева, и обо всем на свете.
Љроме, как ни странно, этого китайца. ѓлЯдЯ на бледные пЯтна цветов,
плывущие мимо колЯски, Я представлЯл себе, как он порхает между ними, норовЯ
иногда по старой памЯти наклеить на узкий побег эфедры антиправительственную
листовку, и каждый раз вздрагивает, вспоминаЯ, что никаких листовок у него
давно нет. „а и кто стал бы их читать, даже если бы они были?
‚скоре, однако, любоватьсЯ цветами стало невозможно.
‚идимо, —апаев дал нашему вознице какой-то знак. Њы начали разгонЯтьсЯ,
и все вокруг колЯски стало сливатьсЯ в цветные полосы. Ѓашкир безжалостно
стегал коней, привставаЯ на козлах и выкрикиваЯ гортанные слова на
неизвестном Языке.
„орога, по которой мы ехали, была чисто символической. Њожет быть, на
ней росло меньше цветов, чем в поле, да еще виднелись в ее центре следы
какой-то древней колеи - но в целом догадатьсЯ о ее существовании было
непросто. ЌесмотрЯ на это, нас почти не трЯсло - поле было идеально ровным.
Љонники в черном, замыкавшие наш небольшой отрЯд, съехали с дороги, нагнали
нашу колЯску и образовали две группы по ее бокам. ’еперь они неслись над
травой вровень с нами, растЯнувшись в длинную дугу, словно два узких темных
крыла, выросших у нашего экипажа.
Џулеметное ландо, в котором сидели Ђнна с Љотовским, тоже прибавило
ходу и почти нагнало нас. џ заметил, что Љотовский тычет своего возницу
тростью в спину и кивает на нашу колЯску. Ћни Явно пустились с нами
наперегонки. ‚ какой-то момент им почти удалось обогнать нас. ‚о всЯком
случае, они мчались совсем рЯдом, в нескольких метрах. џ заметил на борту
тачанки эмблему - круг, разделенный волнистой линией на две части, черную и
белую, в каждой из которых помещалсЯ маленький кружок противоположного
цвета. ЉажетсЯ, это был какой-то восточный символ. ђЯдом была крупнаЯ
надпись, грубо намалеваннаЯ белой краской:

‘€‹Ђ ЌЋ—€, ‘€‹Ђ „Ќџ
Ћ„€ЌЂЉЋ‚Ђ •“‰Ќџ

Ќаш башкир стегнул лошадей, и тачанка отстала. Њне показалось
непостижимым, что Ђнна соглашаетсЯ ездить в экипаже, расписанном такой
непотребщиной. Ђ через миг у менЯ поЯвилась догадка, сразу же перешедшаЯ в
уверенность, что именно она и написала эти слова на борту ландо. Љак мало, в
сущности, Я знал про эту женщину!
Џод дикий свист и гиканье всадников наш отрЯд мчалсЯ по степи. „олжно
быть, мы покрыли таким манером пЯть или шесть верст - холмы, стоЯвшие на
горизонте, приблизились настолько, что стали Ясно различимы выступающие из
них скалы и растущие на них деревьЯ. Џоверхность полЯ, по которому неслась
наша колЯска, сделалась куда менее ровной, чем в начале нашей скачки, -
иногда нас подбрасывало высоко в воздух вместе с колЯской, и Я уже стал
опасатьсЯ, что длЯ кого-то из наших это кончитсЯ сломанной шеей. ’ут наконец
—апаев вытащил из кобуры свой маузер и выстрелил вверх.
- Ќу хватит! - заорал он. - агом!
Ќаша колЯска затормозила. ‚садники, словно боЯсь пересечь невидимую
черту, котораЯ проходила сквозь ось ее задних колес, резко сбавили ход и
стали по одному исчезать у нас за спиной. ‹андо с Ђнной и Љотовским тоже
отстало, и через несколько минут мы оказались далеко впереди, как в самом
начале поездки.
џ заметил впереди вертикальный столб дыма, поднимающийсЯ из-за холмов,
- он был белым и густым, какой бывает, когда в огонь охапками бросают траву
и сырые листьЯ. —то самое странное, он почти не расширЯлсЯ, отчего казалсЯ
похожим на высокую белую колонну, подпирающую небо. „о этого столба было не
больше версты; сам костер был скрыт холмами. …ще несколько минут мы ехали
вперед, а потом остановились.
„орога упиралась в два невысоких крутых бугра, между которыми пролегал
узкий проход. ќти бугры образовывали подобие естественных ворот и были
настолько симметричными, что казались какими-то древними башнЯми, ушедшими в
землю много веков назад. Ћни словно отмечали границу, за которой местность
менЯла рельеф - там начинались холмы, переходЯщие у горизонта в горы.
Џохоже, за этой границей менЯлсЯ не только рельеф - почувствовав на своем
лице ощутимую волну ветра, Я с недоумением поглЯдел на идеально прЯмой столб
дыма, до невидимого источника которого было теперь совсем недалеко.
- Ћтчего мы стоим? - спросил Я —апаева.
- †дем, - сказал он.
- Љого? ‚рагов? - спросил Я.
—апаев промолчал. џ вдруг заметил, что забыл дома шашку и с собой у
менЯ только браунинг, так что если нам придетсЯ иметь дело с конницей, Я
окажусь в неприЯтном положении. ‚прочем, судЯ по тому, что —апаев продолжал
спокойно сидеть в колЯске, непосредственнаЯ опасность нам не угрожала. џ
оглЯнулсЯ. ‹андо, в котором находились Љотовский и Ђнна, стоЯло рЯдом. џ
увидел белое лицо Љотовского - сложив руки на груди, он неподвижно сидел на
заднем сиденье. ‚ нем было что-то от оперного певца перед выходом на сцену.
Ђнна, которую Я видел со спины, возилась с пулеметами - мне показалось, что
она занЯлась этим не потому, что их надо было готовить к стрельбе, а потому,
что ее тЯготило соседство непомерно торжественного Љотовского.
‘опровождавшие нас всадники, словно боЯсь приближатьсЯ к землЯным воротам,
держались совсем далеко - мне были видны только их темные силуэты.
- ’ак кого мы все-таки ждем? - повторил Я свой вопрос.
- “ нас встреча с —ерным Ѓароном, - ответил —апаев. - џ полагаю, Џетр,
что вам запомнитсЯ это знакомство.
- Ђ что это за страннаЯ кличка? џ полагаю, у него есть имЯ?
- „а, - сказал —апаев. - …го настоЯщаЯ фамилиЯ ћнгерн фон тернберг.
- ћнгерн? - переспросил Я. - ћнг-ерн... —то-то Я такое слышал... Ћн,
случайно, с психиатрией никак не свЯзан? Ќе занималсЯ толкованием символов?
—апаев смерил менЯ удивленным взглЯдом.
- Ќет, - сказал он. - Ќасколько Я могу судить, он презирает все
символы, к чему бы они ни относились.
- Ђ, - сказал Я, - вот теперь вспомнил. ќто тот, который расстрелЯл
вашего китайца.
- „а, - сказал —апаев. - ќто защитник ‚нутренней Њонголии. Џро него
говорЯт, что он инкарнациЯ бога войны. ђаньше он командовал Ђзиатской Љонной
„ивизией, а сейчас - Ћсобым Џолком ’ибетских Љазаков.
- Ќикогда о таких не слышал, - сказал Я. - Ђ почему его называют —ерным
Ѓароном?
—апаев задумалсЯ.
- „ействительно, - сказал он, - Я даже не знаю. Ђ почему бы вам не
спросить у него самому? Ћн уже здесь.
џ вздрогнул и повернул голову.
‚ узком проходе между двумЯ холмами поЯвилсЯ какой-то странный предмет.
ЏриглЯдевшись, Я понЯл, что это паланкин, очень архаичный и странный,
состоЯщий из кабинки с округлой крышей и четырех длинных ручек, на которых
эту кабинку носили. Њатериал, из которого были сделаны крыша и ручки,
казалсЯ позеленевшей от времени бронзой, покрытой множеством крохотных
нефритовых блЯшек, которые блестели загадочно, как кошачьи глаза в темноте.
‚округ не было видно никого, кто мог бы незаметно принести паланкин, -
оставалось только думать, что неведомые носильщики, чьими ладонЯми до блеска
были отполированы длинные ручки, успели спрЯтатьсЯ за землЯными воротами.
Џаланкин стоЯл на изогнутых ножках, которые делали его похожим не то на
какой-то жертвенный сосуд, не то на крохотную хижину на четырех коротких
сваЯх. ‘ходство с хижиной, впрочем, было ощутимее - его усиливали занавески
из тонкой шелковой сетки зеленого цвета. ‡а занавеской угадывалсЯ силуэт
неподвижно сидЯщего человека.
—апаев выпрыгнул из колЯски и подошел к паланкину.
- ‡дравствуйте, барон, - сказал он.
- „обрый день, - ответил низкий голос из-за занавески.
- џ опЯть с просьбой, - сказал —апаев.
- Џолагаю, что вы и в этот раз просите не за себЯ.
- „а, - сказал —апаев. - ‚ы помните ѓригориЯ Љотовского?
- Џомню, - сказал голос из паланкина. - Ђ что с ним случилось?
- џ никак не могу объЯснить ему, что такое ум. ‘егоднЯ утром он до того
менЯ довел, что Я полез за пистолетом. ‚се, что можно сказать, Я уже много
раз ему говорил, так что нужна демонстрациЯ, барон, нечто такое, чего он уже
не смог бы игнорировать.
- ‚аши проблемы, милый —апаев, довольно однообразны. ѓде ваш протеже?
—апаев повернулсЯ к колЯске, где сидел Љотовский, и махнул рукой.
‡анавеска паланкина откинулась, и Я увидел человека лет сорока,
блондина с высоким лбом и холодными бесцветными глазами. ЌесмотрЯ на висЯчие
татарские усы и многодневную щетину, его лицо было очень интеллигентным;
одет он был в странного вида черную не то рЯсу, не то шинель, по фасону
похожую на монгольский халат с длинным полукруглым вырезом. џ, собственно, и
не подумал бы никогда, что это шинель, если бы не погоны с генеральскими
зигзагами на его плечах. Ќа его боку висела точь-в-точь такаЯ же шашка, как
у —апаева, только кисть, прикрепленнаЯ к ее рукоЯти, была не лиловой, а
черной. Ђ на груди у него было целых три серебрЯных звезды, висЯщих в рЯд.
Ћн быстро вылез из паланкина (оказалось, что он почти на голову менЯ выше) и
смерил менЯ взглЯдом.
- Љто это?
- ќто мой комиссар Џетр Џустота, - ответил —апаев. - ЋтличилсЯ в бою на
станции ‹озоваЯ.
- —то-то слышал, - сказал барон. - Ћн здесь по тому же делу?
—апаев кивнул. ћнгерн протЯнул мне руку.
- ЏриЯтно познакомитсЯ, Џетр.
- ‚заимно, господин генерал, - ответил Я, пожимаЯ его сильную сухую
ладонь.
- ‡овите менЯ просто бароном, - сказал ћнгерн и повернулсЯ к
подходЯщему Љотовскому:
- ѓригорий, сколько лет...
- ‡дравствуйте, барон, - ответил Љотовский. - ‘ердечно рад вас видеть.
- ‘удЯ по вашей бледности, вы так рады менЯ видеть, что всЯ ваша кровь
прилила к сердцу.
- „а нет, барон. ќто из-за мыслей о ђоссии.
- Ђ, опЯть вы за старое. Ќе одобрЯю. Ќо, однако, не будем терЯть
времени. Ќе пойти ли нам погулЯть?
ћнгерн кивнул в сторону землЯных ворот. Љотовский сглотнул.
- Џочту за честь, - ответил он.
ћнгерн вопросительно повернулсЯ к —апаеву. ’от протЯнул ему какой-то
бумажный сверток.
- ‡десь две? - спросил барон.
- „а.
ћнгерн спрЯтал сверток в широкий карман своего одеЯниЯ, обнЯл
Љотовского за плечи и буквально потащил к воротам; они исчезли в проеме, и Я
повернулсЯ к —апаеву.
- —то за этими воротами?
—апаев улыбнулсЯ.
- Ќе хочу портить вам впечатлениЯ.
‡а воротами глухо хлопнул револьверный выстрел. —ерез секунду в них
выросла одинокаЯ фигура барона.
- Ђ теперь вы, Џетр, - сказал он.
џ вопросительно посмотрел на —апаева. ’от, сощурив глаза, утвердительно
кивнул головой, причем каким-то необычайно сильным жестом, словно вжимаЯ
невидимый гвоздь себе в грудь подбородком.
џ медленно пошел к барону.
ЏризнатьсЯ, мне стало страшно. „ело было не в том, что Я ощутил
нависшую над собой опасность. ’очнее, это было именно ощущение опасности -
но не такого рода, как бывает перед дуэлью или боем, когда знаешь, что если
и случитсЯ самое страшное, то все же оно случитсЯ именно с тобой. ‘ейчас у
менЯ было чувство, что опасность угрожает не мне самому, а моим
представлениЯм о себе; ничего страшного Я не ожидал, но вот тот Я, который
не ожидал ничего страшного, вдруг показалсЯ мне канатоходцем над пропастью,
заметившим первое дуновение усиливающегосЯ ветерка.
- џ покажу вам свой лагерь, - сказал барон, когда Я приблизилсЯ.
- Џослушайте, барон, если вы собираетесь менЯ разбудить, как этого
китайца...
- Ќу что вы, - сказал барон и улыбнулсЯ. - —апаев небось
понарассказывал вам всЯких ужасов. џ не такой.
Ћн взЯл менЯ под локоть и повернул к землЯным воротам.
- ЏрогулЯемсЯ среди костров, - сказал он, - посмотрим, как наши ребЯта.
- џ не вижу никаких костров, - сказал Я.
- Ќе видите? - сказал он. - Ђ вы посмотрите внимательней.
џ опЯть поглЯдел в просвет между двумЯ оплывшими землЯными буграми. €
тут барон неожиданно толкнул менЯ в спину. џ полетел вперед и повалилсЯ на
землю; его движение было настолько резким, что на секунду мне показалось,
что Я калитка, которую он сшиб с петель ударом ноги. ‚ следующий момент
какаЯ-то зрительнаЯ судорога прошла по моим глазам; Я зажмурилсЯ, и в
темноте передо мной вспыхнули Яркие пЯтна, как это бывает, если пальцами
надавить на глаза или сделать резкое движение головой. Ќо когда Я открыл
глаза и поднЯлсЯ на ноги, эти огни не исчезли.
џ не понимал, где мы находимсЯ. •олмы, летний вечер - все это исчезло;
вокруг была густаЯ тьма, и в этой тьме вокруг нас, насколько хватало глаз,
горели Яркие пЯтна костров. Ћни располагались в неестественно строгой
последовательности, как бы в узлах невидимой решетки, разделившей мир на
бесконечное число квадратов. ђасстоЯние между кострами было где-то в
пЯтьдесЯт шагов, так что от одного уже не было видно тех, кто сидел у
другого, - можно было различить только смутные силуэты, но сколько там
человек и люди ли это вообще, сказать с уверенностью было нельзЯ. Ќо самым
странным было то, что поле, на котором мы стоЯли, тоже неизмеримо изменилось
- теперь у нас под ногами была идеально ровнаЯ плоскость, покрытаЯ чем-то
вроде короткой пожухшей травы, и нигде на ней не было ни выступа, ни впадины
- это было Ясно по идеально правильному узору горЯщих вокруг огней.
- —то же это такое? - спросил Я растерЯно.
- Ђга, - сказал барон. - ’еперь, Я полагаю, видите.
- ‚ижу, - сказал Я.
- ќто один из филиалов загробного мира, - сказал ћнгерн, - тот, что по
моей части. ‘юда попадают главным образом лица, при жизни бывшие воинами.
Њожет быть, вы слышали про ‚алгаллу?
- ‘лышал, - ответил Я, чувствуЯ, как во мне растет несуразное детское
желание вцепитьсЯ в край бароновой рЯсы.
- ‚от это она и есть. ’олько, к сожалению, сюда попадают не только
воины, но и всЯкаЯ шелупонь, котораЯ много стрелЯла при жизни. Ѓандиты,
убийцы - удивительнаЯ бывает мразь. ‚от поэтому и приходитсЯ ходить и
проверЯть. €ногда даже кажетсЯ, что работаешь здесь чем-то вроде лесника.
Ѓарон вздохнул.
- •отЯ, как Я вспоминаю, - сказал он с легкой печалью в голосе, - в
детстве мне и хотелось быть лесником... ‚ы, Џетр, знаете что - возьмите-ка
менЯ за рукав. Ђ то ходить тут не так просто.
- Ќе вполне понимаю, - сказал Я с облегчением, - но, впрочем, извольте.
џ вцепилсЯ в сукно его рукава, и мы пошли вперед. ‘разу же Я
почувствовал одну странность - шел барон не особо быстро, во всЯком случае,
не быстрее, чем ходил до этой жуткой трансформации мира, но огни, мимо
которых мы шли, уносились назад с чудовищной быстротой. Љазалось, что мы с
ним неспешно идем по какой-то платформе, которую с невероЯтной скоростью
тЯнет за собой невидимый поезд, а направление движениЯ этого поезда
определЯетсЯ тем, в какую сторону поворачивает барон. ‚переди возникла точка
одного из костров, понеслась на нас и замерла на месте у наших ног, когда
барон остановилсЯ.
‚озле костра сидели два человека. Ћни были мокрыми, полуголыми и
походили на римлЯн - единственной их одеждой были короткие простыни,
обернутые вокруг тел. Ћба были вооружены - один наганом, а второй
двустволкой. € оба были покрыты отвратительными и обильными воронками
огнестрельных ран. “видев барона, они повалились на землю и буквально
затрЯслись от нестерпимого, физически ощутимого ужаса.
- Љто такие? - низким голосом спросил барон.
- ‘ережи Њонголоида бойцы, - сказал один из них, не разгибаЯсь .
- Љак сюда попали? - спросил барон.
- Ќас по ошибке завалили, командир.
- џ вам не командир, - сказал барон. - Ђ по ошибке никого не валЯт.
- ‚ натуре, по ошибке, - жалобно сказал второй. - ‚ сауне. „умали, что
там Њонголоид договор подписывает.
- Љакой договор? - спросил ћнгерн, недоуменно поднимаЯ брови.
- „а нам кредит надо было отдавать. "Ќефтехимпром" лэвэ на безотзывный
аккредитив сбросил, а накладнаЯ не прошла. €, значит, приезжают два быка из
"“льтима ’уле"...
- Ѓезотзывный аккредитив? - перебил барон. - “льтима ’уле? ЏонЯтно.
Ќагнувшись, он дунул на пламЯ, и оно сразу же уменьшилось в несколько
раз, превратившись из ревущего жаркого факела в невысокий, в несколько
сантиметров, Язычок. ќффект, которых это оказало на двоих полуголых мужчин,
был поразителен - они сделались совершенно неподвижными, и на их спинах
мгновенно выступил иней.
- Ѓойцы, а? - сказал барон. - Љаково? Љто теперь только не попадает в
‚алгаллу. ‘ережа Њонголоид... Ђ все это идиотское правило насчет меча в
руке.
- —то с ними случилось? - спросил Я.
- —то положено, - сказал барон. - Ќе знаю. Ќо можно посмотреть.
Ћн еще раз дунул на еле заметный голубоватый огонек, и пламЯ вспыхнуло
с прежней силой. Ѓарон несколько секунд пристально глЯдел в него, сощурив
глаза.
- Џохоже, будут быками на мЯсокомбинате. ‘ейчас такое послабление часто
бывает. Ћтчасти из-за бесконечного милосердиЯ Ѓудды, отчасти из-за того, что
в ђоссии постоЯнно не хватает мЯса.
ЊенЯ поразил костер, который Я только сейчас разглЯдел в подробностЯх.
Ќа самом деле его нельзЯ было называть костром. ‚ огне не было ни дров, ни
веток - он возникал из оплавленного отверстиЯ в земле, по форме похожего на
ровную пЯтиконечную звезду с узкими лучами.
- ‘кажите, барон, а почему этот огонь горит над пентаграммой?
- Љак почему, - сказал барон. - ќто ведь вечный огонь милосердиЯ Ѓудды.
Ђ то, что вы называете пентаграммой, на самом деле эмблема ордена
ЋктЯбрьской ‡везды. ѓде ж тогда гореть вечному огню милосердиЯ, как не над
этой эмблемой?
- Ђ что это за орден ЋктЯбрьской ‡везды? - спросил Я, покосившись на
его грудь. - џ слышал это выражение при самых разных обстоЯтельствах, но
никто из тех, кто употреблЯл эти слова, не потрудилсЯ объЯснить мне, что они
значат.
- ЋктЯбрьскаЯ ‡везда? - переспросил ћнгерн. - Ћчень просто. ‡наете, как
с ђождеством. “ католиков оно в декабре, у православных в Январе, а
празднуют один и тот же день рождениЯ. ‚от и здесь такой же случай. ђеформы
календарЯ, ошибки переписчиков - короче, хоть и считаетсЯ, что это было в
Январе, на самом деле все было в октЯбре.
- Ђ что было-то?
- ‚ы менЯ удивлЯете, Џетр. ќто же одна из самых известных историй на
земле. ‚ свое времЯ был один человек, который не мог жить так, как другие.
Ћн пыталсЯ понЯть, что же это такое - то, что происходит с ним изо днЯ в
день, и кто такой он сам - тот, с кем это происходит. € вот однажды ночью в
октЯбре, когда он сидел под кроной дерева, он поднЯл взглЯд на небо и увидел
на нем Яркую звезду. ‚ этот момент он понЯл все до такой степени, что эхо
той далекой секунды до сих пор...
Ѓарон замолк, подыскиваЯ слова, но, видимо, не нашел ничего
подходЯщего.
- Џоговорите лучше с —апаевым, - заключил он. - Ћн любит про это
рассказывать. ѓлавное, что существенно - что с той самой секунды горит этот
огонь милосердиЯ ко всем живым существам, огонь, который даже по служебной
необходимости и то нельзЯ загасить целиком.
џ поглЯдел по сторонам. Џанорама вокруг нас была поистине
величественной. Њне вдруг показалось, что Я вижу одну из самых древних
картин на земле - огромнаЯ орда, остановившаЯсЯ на ночь в поле, жжет костры,
и у каждого из них сидЯт воины, с жадной мечтой глЯдЯщие в огонь, в игре
которого им чудитсЯ золото, скот и женщины из лежащих впереди земель. ‚от
только куда двигалась та орда, между костров которой шли мы с ћнгерном? € о
чем могли мечтать люди, сидевшие у этих костров? џ повернулсЯ к ћнгерну.
- ‘кажите, барон, а почему все сидЯт врозь и не ходЯт друг к другу в
гости?
- Ђ вы попробуйте сходите, - сказал ћнгерн.
„о ближайшего костра было не больше пЯтидесЯти шагов. ЉажетсЯ, возле
него грелось человек пЯть или шесть. џ вопросительно поглЯдел на ћнгерна.
- ‘ходите, - повторил он.
Џожав плечами, Я пошел вперед. Ќичего особенного или необычного Я не
ощущал. џ шагал, наверно, минуту или две, и вдруг понЯл, что за все это
времЯ совершенно не приблизилсЯ к Яркой точке, к которой начинал свой путь.
џ оглЯнулсЯ. ћнгерн стоЯл у огнЯ, в трех или четырех шагах сзади, и
насмешливо смотрел на менЯ.
- €з того, что это место похоже на тот мир, который вы знаете, - сказал
он, - вовсе не следует, что это он и есть.
џ заметил, что двух застывших фигур у огнЯ уже нет - вместо них на
земле остались только два темных продолговатых пЯтна.
- Џойдемте отсюда, - сказал ћнгерн, - в конце концов, мы хотели
навестить моих ребЯт.
џ вцепилсЯ в его рукав, и мимо нас опЯть понеслись огни - скорость
нашего движениЯ была такой, что они растЯгивались в зигзаги и ломаные линии.
‚прочем, Я был почти уверен, что это какаЯ-то иллюзиЯ: ветра, неизбежного
при такой скорости, на своем лице Я не ощущал - словно, когда барон начинал
двигатьсЯ, в движение приходили не мы, а мир вокруг нас. џ совершенно
потерЯл ориентацию и не понимал, куда мы несемсЯ. €ногда мы замирали на
несколько секунд, и тогда мне удавалось рассмотреть сидЯщих возле ближайшего
костра. Ѓольшей частью это были заросшие бородами мужики с винтовками, очень
похожие друг на друга, - как только мы оказывались рЯдом, они валились на
черную землю. Ћдин раз, кажетсЯ, вместо винтовок у них в руках оказались
копьЯ, но наша остановка была слишком короткой, чтобы Я мог сказать
навернЯка. џ понЯл, что мне напоминали наши перемещениЯ, - именно такими
сумасшедшими и необъЯснимыми зигзагами движетсЯ в ночной тьме летучаЯ мышь.
- ‚ы, надеюсь, понимаете, Џетр, - загрохотал в моем ухе голос барона, -
что мы с вами сейчас не в таком месте, где можно врать? €ли даже быть не
вполне честным?
- Џонимаю, - сказал Я, чувствуЯ, что от мельканиЯ желто-белых полос и
ломаных линий у менЯ начинает кружитьсЯ голова.
- Ћтветьте мне на один вопрос, - сказал барон. - —его вы сильнее всего
хотите в жизни?
- џ? - переспросил Я и задумалсЯ.
ќто был вопрос, на который трудно было ответить, не соврав. џ долго
думал, что же мне сказать, и не мог остановитьсЯ ни на чем, как вдруг ответ
пришел сам собой.
- џ хочу найти свою золотую удачу, - сказал Я.
Ѓарон громко захохотал.
- Ћтлично, - произнес он. - Ќо что это длЯ вас такое - золотаЯ удача?
- ‡олотаЯ удача, - ответил Я, - это когда особый взлет свободной мысли
дает возможность увидеть красоту жизни. џ понЯтно выражаюсь?
- Ћ да, - сказал барон. - …сли бы все выражались так понЯтно и по
существу. Љак это вы пришли к такой отточенности формулировок?
- ќто из моего сна, - ответил Я, - точнее сказать, из моего кошмара.
ќти странные слова Я запомнил совершенно точно. Ћни были записаны в большой
тетради из дома умалишенных, которую Я листал в этом сне, - а листал Я ее
потому, что там должно было быть что-то очень важное обо мне.
- „а, - сказал барон, поворачиваЯ вправо (при этом карусель огней
вокруг нас совершила какое-то боковое сальто), - очень хорошо, что вы сами
об этом заговорили. ‚ы здесь находитесь именно потому, что —апаев просил
менЯ объЯснить вам одну вещь. ‘обственно, нельзЯ сказать, что он просил менЯ
объЯснить что-то особое, чего он не мог бы сказать сам. Ћн вам все уже
сказал - последний раз по дороге сюда. Ќо вы до сих пор отчего-то думаете,
что мир ваших снов менее реален, чем то пространство, где вы пьЯнствуете с
—апаевым в баньке.
- ‚ы правы, - сказал Я.
Ѓарон резко остановилсЯ, и сразу же замерла плЯска огней вокруг. џ
заметил, что огни костров приобрели какой-то тревожный красноватый оттенок.
- Ќо отчего вы так думаете? - спросил он.
- „а хотЯ бы оттого, что в конце концов Я возвращаюсь в реальный мир, -
сказал Я. - ’уда, где Я, по вашему выражению, пьЯнствую с —апаевым в баньке.
Ќет, на интеллектуальном уровне Я хорошо понимаю, что вы хотите сказать.
Ѓольше того, Я даже замечал, что в тот момент, когда кошмар снитсЯ, он
настолько реален, что нет никакой возможности понЯть, что это всего лишь
сон. Њожно так же трогать предметы, щипать себЯ...
- Ќо тогда каким образом вы отличаете сон от бодрствованиЯ? - спросил
барон.
- Ђ таким, что когда Я бодрствую, у менЯ есть четкое и недвусмысленное
ощущение реальности происходЯщего. ‚от как сейчас.
- Ђ сейчас, значит, оно у вас есть? - спросил барон.
- ‚ общем, да, - сказал Я с некоторой растерЯнностью. - •отЯ ситуациЯ,
надо признать, необычнаЯ.
- —апаев попросил менЯ взЯть вас с собой, чтобы вы хоть раз оказались в
месте, которое не имеет никакого отношениЯ ни к вашим кошмарам о доме
умалишенных, ни к вашим кошмарам о —апаеве, - сказал барон. - ‚нимательно
поглЯдите вокруг. ‚ этом месте оба ваших навЯзчивых сна одинаково иллюзорны.
‘тоит мне бросить вас у костра одного, и вы поймете, о чем Я говорю.
Ѓарон замолчал, словно даваЯ мне времЯ прочувствовать эту жуткую
перспективу. џ медленно оглЯдел черноту с бесчисленными точками недостижимых
огней. Ћн был прав. ѓде были —апаев и Ђнна? ѓде был зыбкий ночной мир с
кафельными стенами и рассыпающимисЯ в прах бюстами ЂристотелЯ? ‘ейчас их не
было нигде, и, больше того, Я знал, точно знал, что нет никакого места, где
они могли бы существовать, потому что Я, именно Я, стоЯвший рЯдом с этим
непонЯтным человеком (да и человеком ли?), и был той возможностью, тем
единственным способом, которым все эти психбольницы и гражданские войны
приходили в мир. € то же самое относилось к этому мрачному лимбо, к его
перепуганным обитателЯм и к его высокому суровому часовому - все они
существовали только потому, что существовал Я.
- Њне кажетсЯ, - сказал Я, - Я понимаю.
ћнгерн с сомнением посмотрел на менЯ.
- —то же именно вы понимаете?
‚друг сзади до нас донессЯ дикий крик:
- џ! џ! џ! џ!
Њы одновременно обернулись.
Ќедалеко от нас - метрах в тридцати или сорока - горел костер. Ќо он
выглЯдел совсем не так, как остальные. ‚о-первых, совсем другим был цвет
пламени - оно было тусклым, и от него шел дым. ‚о-вторых, в костре что-то
трещало, и от него в разные стороны летели искры. €, в-третьих, этот костер
выбивалсЯ из строгой линейной планировки остальных огней - он Явно горел в
неположенном месте.
- Ђ ну-ка пойдемте посмотрим, - пробормотал ћнгерн и рванул менЯ за
рукав.
‹юди, сидевшие у костра, совсем не походили на остальных подопечных
барона. €х было четверо; самым беспокойным был жирный детина в
Ядовито-розовом пиджаке, с ежиком каштановых волос на голове, напоминавшей
небольшое пушечное Ядро. Ћн сидел на земле, обхватив себЯ руками так, словно
собственное тело вызывало в нем непристойную страсть, и не переставаЯ вопил:
- џ! џ! џ!
€нтонациЯ его криков менЯлась - когда мы с бароном только услышали их,
в них звучало звериное торжество, а когда мы подошли ближе, это "џ" стало
как бы вопросительным. ђЯдом с крикуном сидел худой тип с коком, одетый во
что-то вроде матросского бушлата, и парализованно смотрел в огонь - он был
неподвижен, и если бы его губы не начинали иногда шевелитьсЯ, можно было бы
решить, что он без сознаниЯ. Џохоже, только бритый наголо толстЯк с
аккуратной бородкой был полностью в себе - он изо всех сил пихал обоих своих
спутников, словно пытаЯсь привести их в чувство. Ћтчасти ему это удалось -
худой блондин с коком что-то запричитал и стал раскачиватьсЯ, как на
молитве. Ѓритый толстЯк принЯлсЯ было расталкивать второго своего спутника и
вдруг поднЯл глаза на нас. Њгновенно его лицо исказилось ужасом - что-то
крикнув своим спутникам, он вскочил на ноги.
Ѓарон тихо выругалсЯ. ‚ его руках поЯвилась лимонка; снЯв кольцо, он
кинул ее в костер - она шлепнулась на землю метрах в пЯти от наших ног. џ
рефлекторно прыгнул на землю и закрыл голову руками, но прошло несколько
секунд, а взрыва все не было.
- ‚ставайте, - сказал барон.
Ћткрыв глаза, Я увидел его склоненную надо мной фигуру. џ видел барона
как бы в искаженной перспективе - протЯнутаЯ мне ладонь была у самого моего
лица, а внимательно глЯдЯщие на менЯ глаза, в которых сливались, отражаЯсь,
огни множества костров, казались двумЯ единственными звездами на здешнем
небе.
- Ѓлагодарю, - сказал Я, поднимаЯсь, - Я сам. Ќе сработала?
- Ћтчего же, - сказал барон, - все отлично сработало.
Џосмотрев на то место, где только что горел костер, Я с изумлением
увидел, что ни костра, ни сидЯщих вокруг него людей, ни даже выжженного
пЯтна на земле передо мной нет.
- —то это было? - спросил Я.
- ’ак, - сказал барон, - хулиганье. аманских грибов наелись. ‘ами не
знают, куда попали.
- € вы их...
- „а нет, - сказал барон. - —то вы. Џросто привел в чувство.
- џ почти уверен, - сказал Я, - что уже видел где-то этого толстЯка с
бородкой. ’о есть не то что почти, Я абсолютно уверен.
- Њожет быть, вы его видели во сне.
- Њожет быть, - ответил Я и подумал, что так и есть - этот бритый
господин однозначно ассоциировалсЯ у менЯ с белыми кафельными стенами и
холодным прикосновением иглы к коже, которые были обычными атрибутами моих
кошмаров. Ќесколько секунд мне казалось, что Я даже могу вспомнить его имЯ,
но потом мое внимание увлекли какие-то другие мысли. ћнгерн между тем стоЯл
рЯдом молча, словно взвешиваЯ слова, которые он собиралсЯ сказать.
- ‘кажите, Џетр, - заговорил он наконец, - кто вы по политическим
взглЯдам? џ полагаю, монархист?
- ђазумеетсЯ, - ответил Я, - а что, Я даю повод длЯ каких-то других...
- „а нет, - перебил барон. - Џросто Я хочу привести пример, который вы
должны хорошо понЯть. Џредставьте себе непроветренную комнату, в которую
набилось ужасно много народу. € все они сидЯт на разных уродливых табуретах,
на расшатанных стульЯх, каких-то узлах и вообще на чем попало. Ђ те, кто
попроворней, норовЯт сесть на два стула сразу или согнать кого-нибудь с
места, чтобы занЯть его самому. ’аков мир, в котором вы живете. €
одновременно у каждого из этих людей есть свой собственный трон, огромный,
сверкающий, возвышающийсЯ над всем этим миром и над всеми другими мирами
тоже. ’рон поистине царский - нет ничего, что было бы не во власти того, кто
на него взойдет. €, самое главное, трон абсолютно легитимный - он
принадлежит любому человеку по праву. Ќо взойти на него почти невозможно.
Џотому что он стоит в месте, которого нет. Џонимаете? Ћн находитсЯ нигде.
- „а, - сказал Я задумчиво, - Я как раз вчера об этом думал, господин
барон. џ знаю, что значит "нигде".
- ’огда подумайте вот о чем, - сказал барон. - ‡десь, как Я уже сказал,
оба ваших навЯзчивых состоЯниЯ - и с —апаевым, и без - одинаково иллюзорны.
—тобы оказатьсЯ в нигде и взойти на этот трон бесконечной свободы и счастьЯ,
достаточно убрать то единственное пространство, которое еще остаетсЯ, то
есть то, где вы видите менЯ и себЯ самого. —то и пытаютсЯ сделать мои
подопечные. Ќо шансов у них мало, и через какое-то времЯ им приходитсЯ
повторЯть унылый круг существованиЯ. ’ак почему бы вам не оказатьсЯ в
"нигде" при жизни? ЉлЯнусь вам, это самое лучшее, что в ней можно сделать.
‚ы, наверно, любите метафоры - так вот, это то же самое, что взЯть и
выписатьсЯ из дома умалишенных.
- Џоверьте, барон, - прочувствованно начал Я, прижав руку к груди, но
он не дал мне договорить.
- € сделать это нужно до того, как —апаев использует свой глинЯный
пулемет. Џотом, как вы знаете, не останетсЯ вообще ничего, даже "нигде".
- ѓлинЯный пулемет? - переспросил Я. - Ђ что это такое?
- —апаев ничего не говорил вам?
- Ќет.
ћнгерн нахмурилсЯ.
- ’огда не будем углублЯтьсЯ в эту тему. Џусть в вашей памЯти останетсЯ
метафора - выйти из дома умалишенных на свободу. € тогда, может быть, в
каком-нибудь из своих кошмаров вы вспомните наш разговор. Ђ сейчас нам пора.
ђебЯта заждались.
Ѓарон взЯл менЯ за рукав, и вокруг нас опЯть замелькали беспорЯдочные
полосы света. џ успел привыкнуть к этому фантастическому зрелищу, и моЯ
голова больше не кружилась. Ѓарон шел вперед, пристально вглЯдываЯсь во
тьму; посмотрев на его скошенный назад подбородок, рыжие усы и горькую
складку в углу рта, Я подумал, что он меньше всего способен напугать
кого-нибудь своим внешним видом.
- ‘кажите, барон, а отчего все вокруг так вас боЯтсЯ? - не выдержал Я.
- Ќе хочу вас обидеть, но в вашем облике на мой взглЯд нет ничего страшного.
- Ќе все видЯт то же самое, что вы, - ответил барон. - ‘воим друзьЯм Я
обычно показываюсь в виде петербургского интеллигента, которым Я
действительно когда-то был. Ќо не следует делать выводов о том, что Я
действительно так выглЯжу.
- Ђ что тогда видЯт остальные?
- Ќе буду утомлЯть вас деталЯми, - сказал барон. - ‘кажу только, что во
всех шести руках у менЯ острые сабли.
- Љакой же из ваших обликов настоЯщий?
- ЌастоЯщего у менЯ, к сожалению, нет, - ответил барон.
ЏризнатьсЯ, слова барона произвели на менЯ некоторое впечатление. •отЯ,
впрочем, чуть подумав, Я мог бы обо всем догадатьсЯ и сам.
- Џочти пришли, - сказал барон каким-то дачным тоном.
- ‘кажите, - заговорил Я, покосившись на него, - а почему вас называют
черным бароном?
- Ђ, - улыбнулсЯ ћнгерн. - Ќаверно, дело в том, что, когда Я воевал в
Њонголии, живой Ѓудда Ѓогдо-ѓэгэн ’утухту пожаловал мне право на черный
паланкин.
- Џочему же вы тогда ездите в зеленом?
- Џотому что точно так же мне было пожаловано право ездить в зеленом
паланкине.
- •орошо, но почему вас тогда не называют ‡еленым Ѓароном?
ћнгерн нахмурилсЯ.
- ‚ам не кажетсЯ, что вы задаете многовато вопросов? - сказал он. -
‹учше оглЯдитесь по сторонам, чтобы как следует запомнить это место. ‚ы его
больше никогда не увидите. ’о есть вы, конечно, можете увидеть его снова, но
Я искренне надеюсь, что этого с вами не произойдет.
џ последовал совету барона.
„алеко впереди поЯвилсЯ огонь, который казалсЯ больше других. Ћн не
нессЯ на нас с такой же скоростью, как остальные костры, а приближалсЯ
постепенно, словно мы и правда шли к нему обычным шагом. џ догадалсЯ, что
это и есть конечный пункт нашей прогулки.
- ‚аши друзьЯ у этого большого костра? - спросил Я.
- „а, - ответил барон. - џ бы не стал называть их друзьЯми. ‘корее, это
мои бывшие однополчане. Љогда-то Я был их командиром.
- —то, вместе сражались?
- „а, - сказал барон, - и это тоже. Ќо важнее другое. ‚ свое времЯ нас
вместе расстрелЯли в €ркутске, не скажу, что по моей вине, но все же... €
поэтому Я чувствую за них особую ответственность.
- Џонимаю, - сказал Я. - …сли бы Я вдруг оказалсЯ в таком темном и
пустынном месте, мне бы, наверно, очень захотелось, чтобы кто-нибудь пришел
мне на помощь.
- ‡наете, - сказал барон, - не забывайте, что вы пока живы. ‚сЯ эта
темнота и пустота вокруг вас - на самом деле самый Яркий свет, который
только бывает. Ђ ну-ка постойте.
џ машинально остановилсЯ, и барон, не дав мне времени сообразить, что
он собираетсЯ сделать, резко толкнул менЯ в спину.
Ќо все же в этот раз он не застал менЯ врасплох. € в тот момент, когда
мое тело падало на землю, Я словно бы успел осознать неуловимо короткий
момент возвращениЯ назад, в обычный мир - или, поскольку осознавать на самом
деле было абсолютно нечего, успел понЯть, в чем это возвращение заключаетсЯ.
Ќе знаю, как это описать. ‘ловно бы одну декорацию сдвинули, а другую не
успели сразу установить на ее место, и целую секунду Я глЯдел в просвет
между ними. € этой секунды хватило, чтобы увидеть обман, стоЯвший за тем,
что Я всегда принимал за реальность, увидеть простое и глупое устройство
вселенной, от знакомства с которым не оставалось ничего, кроме
растерЯнности, досады и некоторого стыда за себЯ.
’олчок барона был так силен, что Я успел выставить перед собой руки
только в самый последний момент и ударилсЯ лбом о землю.
Љогда Я поднЯл голову, передо мной снова был обычный мир - степь,
вечереющее небо и близкаЯ линиЯ холмов. ‘пина барона покачивалась впереди -
он шел к единственному во всей степи костру, над которым в небо поднималсЯ
вертикальный столб белого дыма.
‚скочив на ноги, Я отрЯхнул испачканные на коленЯх брюки, но не решилсЯ
пойти за ним следом. Ѓарон подошел к костру; навстречу ему поднЯлись
бородатые мужики в защитной форме и косматых желтых папахах.
- ‡дорово, ребЯта! - зычно заорал ћнгерн залихватским командирским
басом, - как оно?
- ‘тараемсЯ, ваше высокоблагородие! Ќичего, живем! ‘лава Ѓогу! -
послышалась разноголосица в ответ. Ѓарона обступили со всех сторон, и он
совершенно скрылсЯ из виду. —увствовалось, что бойцы его любЯт.
џ заметил, что ко мне от костра идет казак в желтой папахе. “ него было
до того зверское лицо, что на секунду Я испугалсЯ, но успокоилсЯ, заметив у
него в руке граненый стакан сине-зеленого стекла.
- —его, барин, - ощерилсЯ он, подойдЯ, - небось, перетрухнул?
- „а, - сказал Я, - есть немного .
- Ќу так поправьсЯ, - сказал казак и протЯнул мне стакан.
џ выпил. ќто была водка. Џочти сразу же мне действительно стало легче.
- Ѓлагодарю. Ћчень кстати.
- —то, - спросил казак, принимаЯ пустой стакан, - с господином бароном
дружитесь?
- ’ак, - уклончиво сказал Я, - знакомы.
- ‘трогий он, - заметил казак. - ‚се по режиму. ‘ейчас петь будут, а
потом на вопрос отвечать. ’о есть они отвечать будут. Ђ Я уже отстрелЯлсЯ.
“езжаю сегоднЯ. Ќавсегда.
џ поглЯдел на него - при ближнем рассмотрении уже не казалось, что в
его лице есть что-то зверское, просто его черты были грубыми, обветренными и
опаленными горным солнцем. Ѓольше того, несмотрЯ на всю грубость этого лица,
ему было свойственно задумчивое и словно бы даже мечтательное выражение.
- ’ебЯ как зовут-то? - спросил Я казака.
- €гнатом, - ответил тот. - Ђ тебЯ, значит, Џетром?
- „а, - сказал Я, - а откуда ты знаешь?
€гнат чуть улыбнулсЯ.
- ‘ам Я с „ону, - сказал он. - Ђ ты, видать, из столицы?
- „а, - сказал Я, - питерский.
- ’ак ты, Џетр, пока к костру не ходи. ѓосподин барон не любЯт, когда
петь мешают. Ђ давай с тобой здесь посидим и послушаем. Ђ чего не поймешь,
так Я объЯсню.
џ пожал плечами и сел на землю, скрестив по-турецки ноги.
„ействительно, возле костра происходило что-то странное. Љазаки в
желтых папахах расселись полукругом, а барон, совсем как хормейстер, встал
перед ними и поднЯл руки.
- Ћй, то не вечер да не ве-е-ечер, - запели строгие мужские голоса, -
мне да малым мало спало-ось...
- ‹юблю эту песню, - сказал Я.
- Љак же ты ее барин, любить можешь, если не слышал никогда? - спросил
€гнат, присаживаЯсь рЯдом.
- Џочему же не слышал? ќто ведь стараЯ казачьЯ песнЯ.
- Ќе, - сказал €гнат. - Џутаешь. ќту песню господин барон специально
длЯ нас сочинили, чтоб мы пели и думали. Ђ чтобы нам легче запомнить было, в
ней и слова такие же, как в той песне, про которую ты говоришь, и музыка.
- ‚ чем же тогда заключаетсЯ его участие? - спросил Я. - џ имею в виду,
как тогда можно отличить ту песню, котораЯ была раньше, от той, которую
господин барон сочинил, если там и слова такие же, и музыка?
- Ђ у той песни, которую господин барон сочинили, смысл совсем другой.
‚от послушай, объЯсню. ‘лышь, поют: "мне малым мало спалось да во сне
привиделось". ќто знаешь что значит? —то хоть и не спалось, а все равно
привиделось как бы во сне, понимаешь? ’о есть разницы нету - что спи, что не
спи, все одно сон.
- Џонимаю, - сказал Я. - Ђ дальше?
€гнат дождалсЯ следующего куплета.
- ‚от, - сказал он. - ‘лушай. "Њне во сне привиделось, будто конь мой
вороной разрезвилсЯ, расплЯсалсЯ, разыгралсЯ подо мной". Ђ тут вообще
мудрость скрыта. ’ы человек образованный, знаешь, наверно, есть в €ндии
такаЯ древнЯЯ книга - …банишада.
- ‡наю, - сказал Я, немедленно вспомнив о недавнем разговоре с
Љотовским.
- ’ак вот там написано, что у человека ум - это как у казака лошадь.
‚се времЯ вперед нас движет. ’олько господин барон говорЯт, что нынче у
людей совсем другой коленкор пошел. Ќикто с этой своей лошадью совладеть не
может, и поэтому она, можно сказать, удила закусила, и не всадник теперь ей
управлЯет, а она его куда хочет, туда и несет. ’ак что всадник и думать
забыл, что он куда-то попасть хотел. Људа лошадь выбредет, там и едет.
ѓосподин барон даже книгу нам обещали принести специальную, называетсЯ
"‚садник без головы" - она вроде бы на специальном примере про это написана.
Ќо забывают все времЯ. ‹юди больно занЯтые. € то уж такое спасибо, что...
- Ђ дальше что? - перебил Я.
- „альше? —то дальше. "Ђ есаул-то наш догадлив был, он сумел сон мой
разгадать... Ћй да пропадет, он говорил мне, твоЯ буйна голова". Ќу, про
есаула понЯтно - это господин барон про себЯ так сложили, они у нас и правда
догадливые. „а и насчет головы тоже понЯтно - это прЯмо по …банишаде. ђаз ум
так расплЯсалсЯ, что сам не знает, куда едет, то ему, понЯтное дело, только
пропадать. € еще тут смысл один есть. ќто мне недавно только господин барон
сказали на ухо. ’акой смысл, что всю эту мудрость людскую все одно здесь
бросить придетсЯ. Ќо жалеть не надо, господин барон сказали, потому не надо,
что самого главного все это не касаемо. Џотому и поетсЯ, что не ты сам
пропадешь, а только голова твоЯ буйнаЯ. Ђ ей все равно туда и дорога.
€гнат задумчиво уперсЯ руками в подбородок и замолчал, вслушиваЯсь в
пение:

Ћй-да подули ветры злы-ы-е
„а-а с восточной стороны-ы
€ сорвали желту шапку
‘ моей буйной головы...

џ некоторое времЯ ожидал комментариЯ, но его не последовало. ’огда Я
сам решилсЯ нарушить молчание.
- Ќасчет ветров с востока Я еще понЯть могу, - сказал Я, - как
говоритсЯ, ex orienta lux. Ќо почему шапку-то срывает?
- Ђ чтоб привЯзанностей не было.
- Ђ почему шапка желтаЯ?
- ’ак мы ж ѓелугпа. ‚от и шапки у нас желтые. Ѓыли бы Љармапа, так
шапка была бы краснаЯ. Ђ если бы были Ѓон-по, как на „ону, так она бы чернаЯ
была. Ќо сущность за всем этим одна. Љак голова пропадать будет, так какаЯ
ей тогда разница, какаЯ на ней была шапка? Ђ с другой стороны подойти - там,
где волЯ начинаетсЯ, никакие цвета уже ничего не значат.
- „а, - сказал Я, - неплохо вас господин барон обучил. ’олько что же
это за самое главное, что начинаетсЯ, когда буйна голова пропадает?
€гнат тЯжело вздохнул.
- ‚от тут-то и фокус, - сказал он. - ѓосподин барон об этом каждый
вечер спрашивают. Ђ сказать никто не может, хотЯ все и стараютсЯ. ’ы хоть
знаешь, что бывает, когда кто из ребЯт на такой вопрос отвечает?
- Ћткуда же мне знать, - сказал Я.
- ѓосподин барон его сразу же переводит в Ћсобый Џолк ’ибетских
Љазаков. ќто совсем особый род войск. Њожно сказать, краса и слава всей
Ђзиатской Љонной „ивизии. •отЯ, если подумать, не место такому полку в
конной дивизии, потому что те, кто в нем служат, не на лошадЯх ездЯт, а на
слонах.
џ подумал, что передо мной, скорей всего, один из тех
вралей-самородков, которые не задумываЯсь сочинЯт историю любой степени
неправдоподобиЯ, но уснастЯт ее таким количеством реальных деталей, что хоть
на секунду, но заставЯт в нее поверить.
- Љак же со слона-то шашкой рубить? - спросил Я. - Ќеудобно будет.
- Ќеудобно, так на то она и служба, - сказал с усмешкой €гнат и поднЯл
на менЯ глаза. - Ќе веришь, барин? Ќу и не верь. џ, пока на вопрос господина
барона не ответил, тоже не верил. Ђ сейчас уже и верить не надо, потому что
знаю все.
- ’ак ты, значит, на этот вопрос ответил?
€гнат важно кивнул головой.
- Џотому и хожу теперь, как человек, по полю. Ђ не к огню жмусь.
- —то же ты сказал барону?
- Ђ что Я сказал, то тебе не поможет, - сказал €гнат. - ’ут не изо рта
надо отвечать. € не из головы.
Ќекоторое времЯ мы молчали; €гнат, казалось, о чем-то задумалсЯ. ‚друг
он поднЯл голову.
- Ђ вон и господин барон идут. ’ак что пора нам с тобой попрощатьсЯ.
џ оглЯнулсЯ и увидел высокую худую фигуру барона. Ћн приближалсЯ к
месту, где сидели мы с €гнатом. €гнат встал; Я на всЯкий случай последовал
его примеру.
- Ќу что, - спросил барон €гната, подойдЯ, - готов?
- ’ак точно, - ответил €гнат, - готов.
Ѓарон сунул два пальца в рот и совершенно по-бандитски свистнул. Џосле
этого случилось нечто абсолютно неожиданное и невообразимое.
€з-за узкой полосы невысоких кустов, поднимавшейсЯ за нашими спинами,
неожиданно вышел огромный белый слон. Ћн поЯвилсЯ именно из-за кустов, хотЯ
по высоте был раз в десЯть их выше, и Я совершенно не в силах объЯснить, как
это произошло. Ќе то чтобы он был маленьким в тот момент, когда поЯвилсЯ, а
потом, приближаЯсь к нам, вырос в размерах в несколько раз. € не то чтобы он
вышел из-за какой-то невидимой стены, совпадавшей по своему расположению с
этими кустами. ‚ыходЯ из-за кустов, слон уже был неправдоподобно огромным, и
вместе с тем он вышел именно из-за крохотной полоски кустов, за которой врЯд
ли могла бы спрЯтатьсЯ и овца.
‘о мной повторилось то же самое, что и несколько минут назад, - мне
показалось, что вот-вот Я пойму что-то очень важное, что вот-вот станут
видны спрЯтанные за покровом реальности рычаги и тЯги, которые приводЯт в
движение все вокруг. Ќо это чувство прошло, а огромный белый слон осталсЯ
перед нами.
“ него было шесть бивней - по три с каждой стороны. џ решил, что
галлюцинирую, но потом сообразил, что если то, что Я вижу - галлюцинациЯ, то
врЯд ли она сильно отличаетсЯ по своей природе от всего остального.
€гнат подошел к слону и бойко вскарабкалсЯ на него по расположенным
друг под другом бивнЯм, которые образовывали некое подобие лестницы. ‚ел он
себЯ так, словно всю жизнь перед этим только и делал, что объезжал белых
слонов с шестью бивнЯми на пригрезившихсЯ кому-то плоскогорьЯх, -
повернувшись к костру, где молча сидели фигурки в хаки и желтых шапках, он
помахал им рукой, повернулсЯ и ударил слона пЯтками. ‘лон двинулсЯ вперед,
сделал несколько шагов, а затем Я увидел ослепительную вспышку света, в
которой он исчез. ‚спышка была такой Яркой, что почти с минуту Я не видел
вообще ничего, кроме ее желто-фиолетового отпечатка на сетчатке моих глаз.
- ‡абыл предупредить, что будет вспышка, - сказал ћнгерн. - ќто
вообще-то вредно длЯ зрениЯ. “ нас в Ђзиатской Љонной „ивизии в таких
случаЯх было принЯто защищать глаза повЯзкой из черной материи.
- Ђ что, такие случаи часто бывали?
- ђаньше да, - сказал барон. - Ѓывало, что и по нескольку раз в день.
Џри такой частоте вообще ослепнуть можно. ќто сейчас народ как-то измельчал.
Ќу что, прошло? ‚идите?
џ уже стал различать окружающие предметы.
- ‚ижу, - сказал Я.
- •отите, покажу вам, как это бывало когда-то?
- Ђ как вы собираетесь это сделать?
‚место ответа барон вытащил из ножен шашку.
- ‘мотрите на лезвие, - сказал он.
џ поглЯдел на лезвие и, как на киноэкране, увидел на Ярко-белой полосе
стали подвижное изображение. ќто был песчаный бархан, на котором стоЯла
группа офицеров. €х было около десЯти человек; на некоторых была
обыкновеннаЯ военнаЯ форма, а двое или трое были в папахах и маскировочных
казачьих балахонах с чем-то вроде патронташей на месте нагрудных карманов.
‚се они были в черных повЯзках поверх глаз, и их головы были повернуты в
одном направлении. џ вдруг узнал среди стоЯщих на холме —апаева - несмотрЯ
на повЯзку, котораЯ скрывала его глаза. Ћн казалсЯ намного моложе, и на его
висках не было седины. Ћдной рукой он прижимал к повЯзке на глазах небольшой
полевой бинокль, а другой похлопывал себЯ стеком по сапогу. Њне показалось,
что человек в казачьей форме недалеко от —апаева - барон ћнгерн, но Я не
успел его разглЯдеть, потому что лезвие повернулось и стоЯщие на холме
исчезли. ’еперь Я видел бесконечную гладь пустыни. ‚дали, выделЯЯсь на фоне
Яркого неба, двигались два силуэта. ЏриглЯдевшись, Я сумел различить контуры
двух слонов. Ћни были слишком далеко, чтобы можно было разглЯдеть всадников,
которые казались просто крошечными выступами на их спинах. ‚друг горизонт
залило нестерпимо Ярким светом, а когда он угас, осталсЯ только один слон.
Ќа холме зааплодировали. € сразу же Я увидел вторую вспышку.
- Ѓарон, Я так без глаз останусь, - сказал Я, отводЯ взглЯд от лезвиЯ.
ћнгерн убрал шашку в ножны.
- —то это там желтое на траве? - спросил Я. - €ли это у менЯ пЯтна
перед глазами?
- Ќет, не пЯтна, - сказал барон. - ќто шапка €гната.
- Ђ, буйны ветры сорвали? ‘ восточной стороны?
- ‘ вами положительно приЯтно беседовать, Џетр, - сказал барон, - все
понимаете. •отите взЯть ее на памЯть?
џ нагнулсЯ и поднЯл ее с земли. Џапаха пришлась мне как раз впору.
Ќекоторое времЯ Я размышлЯл, что мне делать со своей, - не придумав ничего
лучше, Я просто бросил ее на землю.
- Ќа самом деле Я понимаю далеко не все, - сказал Я. - —его, например,
Я не понимаю совершенно, это где вы в такой глухомани раздобыли слона.
- Њилый Џетр, - сказал барон, - вокруг нас бродит невероЯтное
количество невидимых слонов, поверьте мне на слово. €х в ђоссии больше, чем
ворон. Ќо сейчас Я хотел бы переменить тему. ‚идите ли, вам уже пора назад,
так что позвольте сказать вам напоследок одну вещь. Њожет быть, самую
главную.
- Љакую?
- Ќасчет того, куда попадает человек, которому удалось взойти на трон,
находЯщийсЯ нигде. Њы называем это место "‚нутренней Њонголией".
- Љто это "мы"?
- ‘читайте, что речь идет о —апаеве и обо мне, - сказал барон с
улыбкой. - •отЯ Я надеюсь, что в это "мы" со временем можно будет включить и
вас.
- Ђ где оно, это место?
- ‚ том-то и дело, что нигде. ЌельзЯ сказать, что оно где-то
расположено в географическом смысле. ‚нутреннЯЯ ЊонголиЯ называетсЯ так не
потому, что она внутри Њонголии. Ћна внутри того, кто видит пустоту, хотЯ
слово "внутри" здесь совершенно не подходит. € никакаЯ это на самом деле не
ЊонголиЯ, просто так говорЯт. —то было бы глупей всего, так это пытатьсЯ
описать вам, что это такое. Џоверьте мне на слово хотЯ бы в одном - очень
стоит стремитьсЯ туда всю жизнь. € не бывает в жизни ничего лучше, чем
оказатьсЯ там.
- Ђ как увидеть пустоту?
- “видьте самого себЯ, - сказал барон. - €звините за невольный
каламбур.
Ќесколько секунд Я размышлЯл.
- Њогу Я быть с вами откровенным?
- Љонечно, - ответил ћнгерн.
- Њесто, где мы только что побывали, - Я имею в виду эту черную степь с
кострами - показалось мне довольно мрачным. …сли ‚нутреннЯЯ ЊонголиЯ, о
которой вы говорите - что-то похожее, то Я врЯд ли захотел бы там оказатьсЯ.
- ‡наете что, Џетр, - сказал ћнгерн с ухмылкой, - когда вы, например,
устраиваете дебош в каком-нибудь кабаке вроде "Њузыкальной ’абакерки", то
можно предположить, что вы видите примерно то же самое, что и окружающие.
•отЯ это тоже большой вопрос. Ќо там, где мы только что были, все очень
индивидуально. ’ам нет ничего, что существовало бы, что называетсЯ, на самом
деле. ‚се зависит от того, кто на это смотрит. „лЯ менЯ, например, все
вокруг залито ослепительно Ярким светом. Ђ длЯ моих ребЯт, - ћнгерн кивнул
на фигурки в желтых папахах, двигающиесЯ вокруг костра, - вокруг то же
самое, что видите вы. ’очнее, это длЯ вас вокруг то же самое, что видЯт они.
- Џочему?
- ‡наете, что такое визуализациЯ? - спросил барон. - Љогда множество
верующих начинает молитьсЯ какому-нибудь богу, он действительно возникает,
причем именно в той форме, в которой его представлЯют.
- џ в курсе, - сказал Я.
- Ќо то же самое относитсЯ ко всему остальному. Њир, в котором мы живем
- просто коллективнаЯ визуализациЯ, делать которую нас обучают с рождениЯ.
‘обственно говорЯ, это то единственное, что одно поколение передает другому.
Љогда достаточное количество людей видит эту степь, траву и летний вечер, у
нас поЯвлЯетсЯ возможность видеть все это вместе с ними. Ќо какие бы формы
не были нам предписаны прошлым, на самом деле каждый из нас все равно видит
в жизни только отражение своего собственного духа. € если вы обнаруживаете
вокруг себЯ непроглЯдную темноту, то это значит только, что ваше собственное
внутреннее пространство подобно ночи. …ще хорошо, что вы агностик. Ђ то
знаете, сколько в этой темноте шастало бы всЯких богов и чертей.
- ѓосподин барон... - начал было Я, но ћнгерн перебил:
- ’олько не думайте, что в этом есть что-то унизительное длЯ вас. Ћчень
мало кто готов признать, что он такой же в точности, как и другие люди. Ђ
разве это не обычное состоЯние человека - сидеть в темноте возле огнЯ,
зажженного чьим-то милосердием, и ждать, что придет помощь?
- Њожет быть, вы правы, - сказал Я. - Ќо что же такое эта ‚нутреннЯЯ
ЊонголиЯ?
- ‚нутреннЯЯ ЊонголиЯ - как раз и есть место, откуда приходит помощь.
- € что, - спросил Я, - вы там бывали?
- „а, - сказал барон.
- Џочему же вы тогда вернулись?
Ѓарон молча кивнул в сторону костра, у которого жались молчаливые
казаки.
- „а и потом, - сказал он, - Я оттуда на самом деле не возвращалсЯ. џ и
сейчас там. Ђ вот вам, Џетр, действительно пора возвращатьсЯ.
џ оглЯделсЯ.
- Ђ куда, собственно говорЯ?
- џ покажу, - сказал барон.
џ заметил в его руке тЯжелый вороненый пистолет и вздрогнул. Ѓарон
засмеЯлсЯ.
- Ќу право же, Џетр, что вы? ЌельзЯ до такой степени не доверЯть людЯм.
Ћн сунул другую руку в карман шинели и вынул сверток, который дал ему
—апаев. ђазвернув его, он показал мне самую обыкновенную чернильницу с
черной пробкой.
- ‘мотрите на нее внимательно, - сказал он, - и не отводите взглЯда.
‘ этими словами он подбросил чернильницу вверх и, когда она отлетела от
нас на два примерно метра, выстрелил.
—ернильница превратилась в облако синих брызг и осколков, которые,
секунду провисев в воздухе, осыпались на стол.
џ пошатнулсЯ и, чтобы не упасть от внезапного головокружениЯ, оперсЯ
рукой о стену. Џередо мной был стол, на котором была расстелена безнадежно
испорченнаЯ карта, а рЯдом стоЯл раскрывший рот Љотовский. ‘о стола на пол
капал растекающийсЯ из лопнувшей лампы глицерин.
- Ќу что, - сказал —апаев, поигрываЯ дымЯщимсЯ маузером, - понЯл, что
такое ум, а, ѓриша?
Љотовский, обхватив руками лицо, повернулсЯ и выбежал на улицу. ‚идно
было, что он пережил чрезвычайно сильное потрЯсение. ‚прочем, то же можно
было сказать и обо мне.
—апаев повернулсЯ ко мне и некоторое времЯ внимательно на менЯ смотрел.
‚друг он наморщилсЯ и сказал:
- Ђ ну дыхни!
џ подчинилсЯ.
- Ќу и ну, - сказал —апаев. - ‘екунды не прошло, а уже нажралсЯ. €
почему шапка желтаЯ? Џочему шапка желтаЯ, а? ’ы что, сукин кот, под трибунал
захотел?
- ’ак Я ж один стакан только...
- Њалчать! Ња-алчать, тебе говорю! ’ут полк ткачей прибыл, устраивать
надо, а ты пьЯный ходишь? ЊенЯ перед ”урмановым позоришь? Ђ ну пошел
отсыпатьсЯ! € еще раз тебЯ за таким замечу, сразу под трибунал! Ђ трибунал у
менЯ - хочешь узнать, что такое?
—апаев поднЯл свой никелированный маузер.
- Ќет, ‚асилий €ванович, - сказал Я, - не хочу.
- ‘пать! - повторил —апаев. - € пока к койке идти будешь, не дыши ни на
кого.
џ повернулсЯ и пошел к двери. „ойдЯ до нее, Я обернулсЯ. —апаев стоЯл у
стола и грозно глЯдел мне вслед.
- “ менЯ только один вопрос, - сказал Я.
- Ќу?
- џ хочу сказать... џ уже давно знаю, что единственное реальное
мгновение времени - это "сейчас". Ќо мне непонЯтно, как можно вместить в
него такую длинную последовательность ощущений? ‡начит ли это, что этот
момент, если находитьсЯ строго в нем и не сползать ни в прошлое, ни в
будущее, можно растЯнуть до такой степени, что станут возможны феномены
вроде того, что Я только что испытал?
- Ђ куда ты собираешьсЯ его растЯгивать?
- џ неправильно выразилсЯ. ‡начит ли это, что этот момент, эта граница
между прошлым и будущим, и есть дверь в вечность?
—апаев пошевелил стволом маузера, и Я замолчал. Ќекоторое времЯ он
смотрел на менЯ с чувством, похожим на недоверие.
- ќтот момент, Џетька, и есть вечность. Ђ никакаЯ не дверь, - сказал
он. - Џоэтому как можно говорить, что он когда-то происходит? Љогда ж ты
только в себЯ придешь...
- Ќикогда, - ответил Я.
ѓлаза —апаева округлились.
- ’ы смотри, Џетька, - сказал он удивленно. - Ќеужто понЯл?

Ћказавшись в своей комнате, Я стал думать, чем себЯ занЯть, чтобы
успокоитьсЯ. Њне вспомнилсЯ совет —апаева записывать свои кошмары, и Я
подумал о своем недавнем сне на Японскую тему. ‚ нем было много непонЯтного
и путаного, но все же Я помнил его почти во всех деталЯх. ЌачиналсЯ он с
того, что в странном подземном поезде объЯвлЯли название следующей станции -
это название Я помнил и даже знал, откуда оно взЯлось: несомненно, мое
сознание, подчиненное сложному кодексу мира сновидений, за миг до
пробуждениЯ создало его из имени лошади, которое выкрикивал под моим окном
какой-то боец, причем этот выкрик отразилсЯ сразу в двух зеркалах,
превратившись, кроме станции, в название футбольной команды, разговором о
которой мой сон кончалсЯ. ќто означало, что сон, казавшийсЯ мне очень
подробным и длинным, на самом деле занЯл не больше секунды, но после
сегоднЯшней встречи с бароном ћнгерном и разговора с —апаевым ничего не
казалось мне удивительным. ‘ев за стол, Я придвинул к себе стопку бумаг,
обмакнул перо в чернильницу и крупными буквами вывел в верхней части листа:
"Ћсторожно, двери закрываютсЯ! ‘ледующаЯ станциЯ "„инамо"!"
ђаботал Я долго, несколько часов, но не успел записать и половины того,
что помнил. €з точки, где касалось бумаги мое перо, выплывали детали и
подробности, мерцавшие таким декадансом, что под конец Я перестал толком
понимать, действительно ли Я записываю свой сон или начинаю импровизировать
на его тему. Њне захотелось курить; взЯв со стола папиросы, Я спустилсЯ во
двор.
‚низу была суета; часть прибывших солдат строилась в колонну; вонЯло
дегтем и лошадиным потом. џ заметил маленький полковой оркестр, стоЯвший
позади колонны - несколько мЯтых труб и огромный барабан, который держал на
ремне высокий парень, похожий на безусого Џетра Џервого. Ќе знаю, почему, но
от вида этого оркестра Я испытал невыразимую тоску.
Љомандовал построением тот самый человек с сабельным шрамом на щеке,
которого Я видел из окна. Џеред моими глазами встали заснеженнаЯ площадь у
вокзала, затЯнутаЯ кумачом трибуна, —апаев, рубЯщий воздух желтой крагой, и
этот человек, стоЯщий у ограждениЯ и вдумчиво кивающий головой в ответ на
чудовищно бессмысленные фразы, которые —апаев обрушивал на каре заснеженных
бойцов. ќто, несомненно, был ”урманов. Ћн повернул лицо в мою сторону, и Я,
прежде чем он сумел менЯ узнать, нырнул в дверь усадьбы.
ЏоднЯвшись к себе, Я лег на кровать и уставилсЯ в потолок. Њне
вспомнилсЯ сидевший у потустороннего костра бритоголовый толстЯк с бородой,
и Я вспомнил его фамилию - ‚олодин. Ћткуда-то из глубин моей памЯти
поЯвилась кафельнаЯ зала с укрепленными на полу ванными и этот ‚олодин,
голый и мокрый, по-жабьи сидЯщий на полу возле одной из них. Њне показалось,
что Я вот-вот вспомню что-то еще, но тут во дворе запели трубы, тЯжело ухнул
полковой барабан, и хор ткачей, памЯтный мне по давней железнодорожной ночи,
грЯнул:

ЃелаЯ армиЯ, черный барон
снова готовЯт нам царский трон.
Ќо от тайги до британских морей
ЉраснаЯ армиЯ всех сильней!!!

- €диоты, - прошептал Я, поворачиваЯсь к стене и чувствуЯ, как мне на
глаза наворачиваютсЯ слезы бессильной ненависти к этому миру, - Ѓоже мой,
какие идиоты... „аже не идиоты - тени идиотов... ’ени во мгле...

- Ђ почему, собственно говорЯ, вам показалось, что они похожи на тени?
- спросил ’имур ’имурович.
‚олодин нервно дернулсЯ, но ремни, прижимавшие его руки и ноги к
гаротте, не дали ему сдвинутьсЯ с места. Ќа его лбу блестели крупные капли
пота.
- Ќе знаю, - сказал он. - ‚ы же спросили, что Я думал в тот момент. ‚от
Я и думал, что если бы рЯдом оказалсЯ некий сторонний наблюдатель, он бы,
наверно, подумал, что мы нереальны, что мы просто игра теней и отблесков
огнЯ. џ же сказал, что там костер был. •отЯ, ’имур ’имурович, тут уже все
зависит от этого наблюдателЯ...

Љостер на полЯне только начинал разгоратьсЯ и давал недостаточно света,
чтобы рассеЯть мглу и осветить сидЯщих вокруг него людей. Ћни казались
просто размытыми призрачными тенЯми, которые падали на невидимый экран от
головешек и комьев земли, лежащих у огнЯ. Њожет быть, в некотором высшем
смысле так оно и было. Ќо, поскольку последний местный неоплатоник еще
задолго до XX съезда партии перестал стыдитьсЯ, что у него есть тело, в
радиусе ста километров от полЯны прийти к такому выводу было некому.
Џоэтому лучше сказать просто - в полутьме вокруг костра сидело три лба.
Џричем такого вида, что, переживи наш неоплатоник XX съезд со всеми
последующими прозрениЯми и выйди из леса на огонек поговорить с приезжими о
неоплатонизме, он, скорее всего, получил бы тЯжелые увечьЯ сразу после того,
как слово "неоплатонизм" нарушило бы тишину ночи. ‘удить об этом можно было
по множеству признаков.
ѓлавным из них был стоЯщий недалеко от костра дорогой Японский
джип-амфибиЯ "•арбор Џирл". „ругим признаком была огромнаЯ лебедка,
помещавшаЯсЯ на носу "джипа" - вещь совершенно бесполезнаЯ в повседневной
жизни, но частаЯ на бандитских машинах. (Ђнтропологи, занимающиесЯ
исследованием "новых русских", считают, что на разборках такими лебедками
пользуютсЯ как тараном, а некоторые ученые даже усматривают в их широком
распространении косвенное свидетельство давно чаемого возрождениЯ
национальной духовности - с их точки зрениЯ, лебедки выполнЯют мистическую
функцию носовых фигур, украшавших когда-то славЯнские ладьи). ‘ловом, было
Ясно, что люди на "джипе" приехали серьезные - такие, при которых лучше на
всЯкий случай не произносить лишних слов. Ћни тихо переговаривались.
- Џо скольку штук надо, а, ‚олодин? - спросил один из них.
- Љому сколько, - ответил ‚олодин, разворачиваЯ на коленЯх бумажный
сверток. - џ, например, по сто уже ем. Ђ тебе бы советовал штук с тридцати
начать.
- Ђ хватит?
- •ватит, урик, - сказал ‚олодин, делЯ содержимое свертка, темную
горку чего-то сухого и ломкого, на три неравных части. - …ще по всему лесу
будешь бегать, искать, где бы спрЯтатьсЯ. € ты, ЉолЯн, бегать будешь.
- џ? - басом спросил третий из сидевших у костра. - ќто от кого же Я
бегать буду?
- Ћт себЯ, ЉолЯн. Ћт себЯ самого, - ответил ‚олодин.
- „а Я ни от кого в жизни не бегал, - сказал ЉолЯн, принимаЯ свою
порцию в ладонь, похожую на кузов игрушечного самосвала. - ’ы за базаром-то
следи. —его это Я от себЯ побегу? Љак это вообще быть может?
- ќто только на примере объЯснить можно, - сказал ‚олодин.
- „авай на примере.
‚олодин немного подумал.
- Ќу представь, что приходит к нам в офис какой-нибудь гад, делает
пальцы веером и говорит, что делитьсЯ надо. —его делать будешь?
- ‡авалю козла, - сказал ЉолЯн.
- ’ы чего? ЏрЯмо в офисе валить? - спросил урик.
- Ќе колышет. ‡а пальцовку отвечают .
урик похлопал ЉолЯна по плечу, повернулсЯ к ‚олодину и успокаивающе
сказал:
- Ќе в офисе, конечно. ‘трелку назначим.
- •орошо, - сказал ‚олодин. - ‡начит, стрелку, да? Ђ потом? Џусть ЉолЯн
скажет.
- Ќу как, - отозвалсЯ ЉолЯн. - Џотом приедем. Љогда козел этот
подвалит, скажу - братишка, объЯвись, кто такой. Ћн тереть начнет, а Я
подожду минуту, головой покиваю и шмальну... Ќу а потом остальных.
Ћн поглЯдел на горку темной трухи на ладони и спросил:
- —его, прЯмо так и глотать?
- ‘начала прожуй, - сказал ‚олодин.
ЉолЯн отправил содержимое ладони в рот.
- ѓрибным супом пахнет, - сообщил он.
- ѓлотай, - сказал урик. - џ съел, нормально.
- ‡начит, шмальнешь, - задумчиво сказал ‚олодин. - Ђ если они вас самих
под волыны поставЯт?
ЉолЯн несколько секунд размышлЯл, двигаЯ челюстЯми, потом сглотнул и
уверенно сказал:
- Ќе, не поставЯт.
- •орошо, - сказал ‚олодин, - а ты его как, прЯмо в машине валить
будешь, издалека, или выйти дашь?
- ‚ыйти дам, - сказал ЉолЯн. - ‚ машине только лохи валЯт. „ырки,
кровь. ‡ачем вещь портить. ‹учший вариант - это чтоб он к нашей машине
подошел.
- ‹адно. Џусть лучший вариант будет. Џредставь, что он из своей машины
вылез, подошел к твоей, и только ты шмалЯть собралсЯ, глЯдь...
‚олодин выдержал значительную паузу.
- ѓлЯдь, а это не он, а ты сам и есть. Ђ тебе шмалЯть надо. ’еперь
скажи, поедет от такого крыша?
- Џоедет.
- Ђ когда крыша едет, заднего врубить не западло?
- Ќе западло.
- ’ак ты врубишь, раз не западло?
- ђаз не западло, конечно.
- ‚от и выходит, что ты от себЯ побежишь. ЏонЯл?
- Ќет, - после паузы сказал ЉолЯн, - не понЯл. …сли это не он, а Я, то
Я тогда где?
- ’ы и есть он.
- Ђ он?
- Ђ он - это ты.
- Ќе пойму никак, - сказал ЉолЯн.
- Ќу смотри, - сказал ‚олодин. - Њожешь себе представить, что ничего
вокруг нет, а есть только ты? ‚сюду?
- Њогу, - сказал ЉолЯн. - “ менЯ так пару раз от черной было. €ли от
кукнара, не помню.
- ’ак как ты в него тогда шмальнешь, если вокруг только ты? ‚ любом
раскладе себе блЯмбу и припаЯешь. Љрыша поехала? Џоехала. € вместо того
чтобы шмалЯть, ты ноги вставишь. ’еперь подумай, что по понЯтиЯм выходит?
‚ыходит, что ты от себЯ и побежишь.
ЉолЯн долго думал.
- урик шмальнет, - сказал наконец он.
- ’ак он же в тебЯ попадет. ‚едь есть только ты.
- Џочему, - вмешалсЯ урик. - “ менЯ-то крыша не поехала. џ в кого надо
шмальну.
Ќа этот раз надолго задумалсЯ ‚олодин.
- Ќе, - сказал он, - так не объЯснишь. Џример неудачный. ‘ейчас,
грибочки придут, тогда продолжим.
‘ледующие несколько минут прошли в тишине - сидЯщие у костра открыли
несколько банок консервов, нарезали колбасы и выпили водки - это было
сделано молча, как будто все обычно произносимые при этом слова были мелки и
неуместны на фоне чего-то мрачно-невысказанного, объединЯющего
присутствующих.
‚ыпив, сидЯщие так же молча выкурили по сигарете.
- Ђ почему вообще у нас такой базар пошел? - вдруг спросил урик. - ‚
смысле про стрелку, про крышу?
- Ђ ‚олодин говорил, что мы от себЯ по лесу бегать будем, когда грибы
придут.
- Ђ. ЏонЯл. ‘лушай, а почему так говорЯт - придут, приход? Ћткуда они
вообще приходЯт?
- ќто ты менЯ спрашиваешь? - спросил ‚олодин.
- „а хоть тебЯ, - ответил урик.
- џ бы сказал, что изнутри приходЯт, - ответил ‚олодин.
- ’о есть что, они там все времЯ и сидЯт?
- Ќу как бы да. Њожно и так сказать. € не только они, кстати. “ нас
внутри - весь кайф в мире. Љогда ты что-нибудь глотаешь или колешь, ты
просто высвобождаешь какую-то его часть. ‚ наркотике-то кайфа нет, это же
просто порошок или вот грибочки... ќто как ключик от сейфа. Џонимаешь?
- Љруто, - задумчиво сказал урик, отчего-то начав крутить головой по
часовой стрелке.
- ‚ натуре круто, - подтвердил ЉолЯн, и на несколько минут разговор
опЯть стих.
- ‘лушай, - опЯть заговорил урик, - а вот там, внутри, этого кайфа
много?
- Ѓесконечно много, - авторитетно сказал ‚олодин. - Ѓесконечно и
невообразимо много, и даже такой есть, какого ты никогда здесь не
попробуешь.
- ЃлЯ... ‡начит, внутри типа сейф, а в этом сейфе кайф?
- ѓрубо говорЯ, да.
- Ђ можно сейф этот взЯть? ’ак сделать, чтоб от этого кайфа, который
внутри, потащило?
- Њожно.
- Ђ как?
- ќтому всю жизнь надо посвЯтить. „лЯ чего, по-твоему, люди в монастыри
уходЯт и всю жизнь там живут? „умаешь, они там лбом о пол стучат? Ћни там
прутсЯ по-страшному, причем так, как ты здесь себе за тысЯчу гринов не
вмажешь. € всегда, понЯл? “тром, днем, вечером. Ќекоторые даже когда спЯт.
- Ђ от чего они прутсЯ? Љак это называетсЯ? - спросил ЉолЯн.
- Џо-разному. ‚ообще можно сказать, что это милость. €ли любовь.
- —ьЯ любовь?
- Џросто любовь. ’ы, когда ее ощущаешь, уже не думаешь - чьЯ она,
зачем, почему. ’ы вообще уже не думаешь.
- Ђ ты ее ощущал?
- „а, - сказал ‚олодин, - было дело.
- Ќу и как она? Ќа что похоже?
- ‘ложно сказать.
- Ќу хоть примерно. —то, как чернаЯ?
- „а что ты, - поморщившись, сказал ‚олодин. - —ернаЯ по сравнению с
ней говно.
- Ќу а что, типа как героин? €ли винт?
- „а нет, урик. Ќет. „аже и сравнивать не пробуй. ‚от представь, ты
винтом протрескалсЯ, и тебЯ поперло - ну, скажем, сутки будет переть. Ѓабу
захочешь, все такое, да?
урик хихикнул.
- Ђ потом сутки отходить будешь. €, небось, думать начнешь - да на фига
мне все это надо было?
- Ѓывает, - сказал урик.
- Ђ тут - как вставит, так уже не отпустит никогда. € никакой бабы не
надо будет, ни на какую хавку не пробьет. Ќи отходнЯка не будет, ни ломки.
’олько будешь молитьсЯ, чтоб перло и перло. ЏонЯл?
- € круче, чем чернаЯ?
- Ќамного.
‚олодин нагнулсЯ над костром и пошевелил ветки. ‘разу же вспыхнул
огонь, причем так сильно, словно в костер плеснули бензина. ЏламЯ было
каким-то странным - от него летели разноцветные искры необычайной красоты, и
свет, упавший на лица сидЯщих вокруг, тоже был необычным - радужным, мЯгким
и удивительно глубоким.
’еперь сидЯщие у костра стали хорошо видны. ‚олодин был полным,
кругловатым человеком лет сорока, с бритой наголо головой и небольшой
аккуратной бородкой. ‚ целом он был похож на цивилизованного басмача. урик
был худым вертлЯвым блондином, делавшим очень много мелких бессмысленных
движений. Ћн казалсЯ слабосильным, но в его постоЯнном нервном дерганье
проглЯдывало что-то настолько пугающее, что перекачанный ЉолЯн рЯдом с ним
казалсЯ щенком волкодава. ‘ловом, если урик олицетворЯл элитный тип
питерского бандита, то ЉолЯн был типичным московским лоходромом, поЯвление
которого было гениально предсказано футуристами начала века. Ћн весь как бы
состоЯл из пересечениЯ простых геометрических тел - шаров, кубов и пирамид,
а его маленькаЯ обтекаемаЯ головка напоминала тот самый камень, который, по
выражению евангелиста, выкинули строители, но который тем не менее стал
краеугольным в новом здании российской государственности.
- ‚от, - сказал ‚олодин, - пришли грибочки.
- Ќу, - подтвердил ЉолЯн. - …ще как. џ аж синий весь стал.
- „а, - сказал урик. - Њало не кажетсЯ. ‘лушай, ‚олодин, а ты это
серьезно?
- —то - "это"?
- Ќу, насчет того, что можно такой пр на всю жизнь устроить. —тоб
тащило все времЯ.
- џ не говорил, что на всю жизнь. ’ам другие понЯтиЯ.
- ’ы же сам говорил, что все времЯ переть будет.
- ’акого тоже не говорил.
- Љоль, говорил он?
- Ќе помню, - пробубнил ЉолЯн. Ћн, казалось, ушел из разговора и был
занЯт чем-то другим.
- Ђ что ты говорил? - спросил урик.
- џ не говорил, что все времЯ, - сказал ‚олодин. - џ сказал "всегда".
‘леди за базаром.
- Ђ какаЯ разница?
- Ђ такаЯ, что там, где этот кайф начинаетсЯ, никакого времени нет.
- Ђ что там есть тогда?
- Њилость.
- Ђ что еще?
- Ќичего.
- Ќе очень врублюсь что-то, - сказал урик. - —то она тогда, в пустоте
висит, милость эта?
- Џустоты там тоже нет.
- ’ак что же есть?
- џ же сказал, милость.
- ЋпЯть не врубаюсь.
- ’ы не расстраивайсЯ, - сказал ‚олодин. - …сли б так просто врубитьсЯ
можно было, сейчас бы пол-Њосквы бесплатно перлось. ’ы подумай - грамм
кокаина две сотни стоит, а тут халЯва.
- „вести пЯтьдесЯт, - сказал урик. - Ќе, что-то тут не так. „аже если
бы сложно врубитьсЯ было, все равно про это люди бы знали и перлись.
„одумались же из солутана винт делать.
- ‚ключи голову, урик, - сказал ‚олодин. - ‚от представь, что ты
кокаином торгуешь, да? ѓрамм - двести пЯтьдесЯт баксов, и с каждого грамма
ты десЯть гринов имеешь. € в месЯц, скажем, пЯтьсот грамм продал. ‘колько
будет?
- ЏЯтьдесЯт штук, - сказал урик.
- Ђ теперь представь, что какаЯ-то падла так сделала, что вместо
пЯтисот граммов ты пЯть продал. —то мы имеем?
урик пошевелил губами, проговариваЯ какие-то тихие цифры.
- €меем босый хуй, - ответил он.
- ‚от именно. ‚ "Њакдональдс" с блЯдью сходить хватит, а чтоб самому
нюхнуть - уже нет. —то ты тогда с этой падлой сделаешь, котораЯ тебе так
устроила?
- ‡авалю, - сказал урик. - џсное дело.
- ’еперь понЯл, почему про это никто не знает?
- „умаешь, те, кто дурь пихает, следЯт?
- ’ут не в наркотиках дело, - сказал ‚олодин. - ’ут бабки гораздо круче
замазаны. ‚едь если ты к вечному кайфу прорвешьсЯ, ни тачка тебе нужна не
будет, ни бензин, ни реклама, ни порнуха, ни новости. € другим тоже. —то
тогда будет?
- Џизда всему придет, - сказал урик и оглЯделсЯ по сторонам. - ‚сей
культуре и цивилизации. ЏонЯтное дело.
- ‚от поэтому и не знает никто про вечный кайф.
- Ђ кто все это контролирует? - чуть подумав, спросил урик.
- Ђвтоматически получаетсЯ. ђынок.
- ‚от только не надо мне этого базара про рынок, - сказал урик и
наморщилсЯ. - ‡наем. Ђвтоматически. Љогда надо, автоматически, а когда надо,
одиночными. Ђ еще скобу поднЯть - на предохранитель. Љто-то масть держит, и
все. Џотом может узнаем, кто - лет так через сорок, не раньше.
- Ќикогда не узнаем, - не открываЯ глаз, сказал ЉолЯн. - ’ы чего? ‘ам
подумай. Љогда у человека лимон гринов есть, он уже сидит тихо, а если кто
про него гундосить начнет, завалЯт сразу. Ђ те, кто масть держат или власть
там, они же насколько круче! Њы чего, мы какого-нибудь лоха прибьем или там
офис сожжем, и все. ‘анитары джунглей. Ђ эти могут танки подогнать, если не
перетерли. Ђ мало будет - самолет. „а хоть бомбу атомную. ‚он посмотри -
„удаев отстегивать перестал, и как на него сразу наехали, а? …сли бы в
последний момент не спохватились, так он вообще никому отстегнуть уже не
смог бы. €ли про Ѓелый дом вспомни. Њы на "Ќефтехимпром" так разве сможем
наехать?
- —его ты своим Ѓелым домом грузишь, - сказал урик. - ЏроснулсЯ. Њы
политику не трогаем. “ нас разговор о вечном кайфе... ‘лушай... Ђ в
натуре... ‚едь говорили по Ящику, что •асбулатов все времЯ обдолбанный
ходит. Њожет, они там с ђуцким про вечный кайф понЯли? € хотели всем по
телевизору рассказать, пошли Ћстанкино брать, а их кокаиноваЯ мафиЯ не
пустила... Ќе, это уже крыша едет.
урик охватил руками голову и затих.
‹ес вокруг дрожал ровными радужными огнЯми непонЯтной природы, а в небе
над полЯной вспыхивали удивительной красоты мозаики, не похожие ни на что из
того, что встречает человек в своей изнурительной повседневности. Њир вокруг
изменилсЯ - он сделалсЯ гораздо более осмысленным и одушевленным, словно бы
стало наконец понЯтно, зачем на полЯне растет трава, зачем дует ветер и
горЯт звезды в небе. Ќо метаморфоза произошла не только с миром, но и с
сидЯщими у костра.
ЉолЯн как бы втЯнулсЯ сам в себЯ, закрыл глаза, и его маленькое
квадратное лицо, обычно выражавшее хмурую досаду, теперь не несло на себе
отпечатка чувств и больше всего напоминало оплывший кусок несвежего мЯса.
‘тандартный каштановый ежик на его голове тоже как-то смЯлсЯ и стал похож на
меховую оторочку нелепой шапочки. …го двубортный розовый пиджак в прыгающем
свете костра казалсЯ каким-то древнетатарским боевым нарЯдом, а золотые
пуговицы на нем походили на блЯшки из кургана.
урик сделалсЯ еще тоньше, вертлЯвей и страшнее. Ћн походил на
сколоченный из дрЯнных досок каркас, на который много лет назад повесили
сушить какое-то трЯпье и забыли, а в этом трЯпье непостижимым образом
затеплилась жизнь, да так утвердилась, что многому вокруг пришлось
потеснитьсЯ. ‚ целом он мало походил на живое существо и из-за своего
кашемирового бушлата больше всего напоминал электрифицированное чучело
матроса.
‘ ‚олодиным никаких резких изменений не произошло. Ќевидимый резец
словно бы стесал все острые углы и неровности его материальной оболочки,
оставив только мЯгкие и плавные переходЯщие друг в друга линии. …го лицо
стало немного бледнее, а в стеклах очков отражалось чуть больше искр, чем
летело от костра. …го движениЯ тоже приобрели закругленную плавность и
точность - словом, по многим признакам было видно, что человек ест грибы
далеко не в первый раз.
- “й, круто, - нарушил тишину урик, - ну круто! Љоль, ты как?
- Ќикак, - сказал ЉолЯн, не открываЯ спекшихсЯ глаз. - Ћгоньки
какие-то.
урик повернулсЯ к ‚олодину и, после того, как вызванные его резким
движением колебаниЯ эфира утихли, сказал:
- ‘лышь, ‚олодин, а ты сам-то знаешь, как в этот вечный кайф попасть?
‚олодин промолчал.
- Ќе, Я все понЯл, - сказал урик. - ’ипа Я понЯл, почему не знает
никто и почему базарить про это нельзЯ. Ќо мне-то скажи, а? џ же не лох.
Ѓуду себе тихо перетьсЯ на даче, и все.
- Ѓрось ты, - сказал ‚олодин.
- Ќет, ты мне что, в натуре не веришь? „умаешь, проблемы будут?
- „а нет, - сказал ‚олодин, - не думаю. ’олько ничего хорошего из этого
не выйдет.
- Ќу давай, - сказал урик, - не мурыжь.
‚олодин снЯл очки, аккуратно протер их краем рубашки и опЯть надел.
- ’ут самое главное понЯть надо, - сказал он, - а как объЯснить, не
знаю... Ќу вот помнишь, мы про внутреннего прокурора говорили?
- Џомню. ќто который за беспредел повЯзать может. Љак ђаскольникова,
который бабку завалил. „умал, что его внутренний адвокат отмажет, а не
вышло.
- ’очно. Ђ как ты думаешь, кто этот внутренний прокурор?
урик задумалсЯ.
- Ќе знаю... Ќаверно, Я сам и есть. ЉакаЯ-то моЯ часть. Љто ж еще.
- Ђ внутренний адвокат, который тебЯ от него отмазывает?
- Ќаверно, тоже Я сам. •отЯ странно как-то выходит, что Я сам на себЯ
дело завожу и сам себЯ отмазываю.
- Ќичего странного. ’ак всегда и бывает. ’еперь представь, что этот
твой внутренний прокурор тебЯ арестовал, все твои внутренние адвокаты
облажались, и сел ты в свою собственную внутреннюю мусарню. ’ак вот,
вообрази, что при этом остаетсЯ кто-то четвертый, которого никто никуда не
тащит, кого нельзЯ назвать ни прокурором, ни тем, кому он дело шьет, ни
адвокатом. Љоторый ни по каким делам никогда не проходит - типа и не урка, и
не мужик, и не мусор.
- Ќу представил.
- ’ак вот этот четвертый и есть тот, кто от вечного кайфа претсЯ. €
объЯснЯть ему ничего про этот кайф не надо, понЯл?
- Ђ кто этот четвертый?
- Ќикто.
- …го как-нибудь увидеть-то можно?
- Ќет.
- Ќу может не увидеть, а почувствовать хотЯ бы?
- ’оже нет.
- ’ак выходит, его и нет на самом деле?
- Ќа самом деле, если хочешь знать, - сказал ‚олодин, - этих прокуроров
и адвокатов нет. „а и тебЯ, в сущности, тоже. “ж если кто-то и есть, так это
он.
- Ќе въезжаю Я в твой базар. ’ы лучше объЯсни, что делать надо, чтобы в
вечный кайф попасть.
- Ќичего, - сказал ‚олодин. - ‚ том-то все и дело, что ничего делать не
надо. Љак только ты что-нибудь делать начинаешь, сразу дело заводитсЯ,
верно? ’ак?
- Џо понЯтиЯм вроде так.
- Ќу вот. Ђ как дело завели, так сразу - прокуроры, адвокаты и все
такое.
урик замолчал и сделалсЯ неподвижен. ЋдушевлЯвшаЯ его энергиЯ
мгновенно перешла к ЉолЯну, который вдруг словно пробудилсЯ - открыв глаза,
он пристально и недружелюбно посмотрел на ‚олодина и оскалилсЯ, блеснув
палладиевой коронкой.
- Ђ ты, ‚олодин, нас тогда нагрузил про внутреннего прокурора, - сказал
он.
- ќто почему? - удивленно спросил ‚олодин.
- Ђ потому. Њне потом ‚овчик Њалой книгу одну дал, где все про это
растерто, хорошо растерто, в натуре. Ќицше написал. ’ам, сука, витиевато
написано, чтоб нормальный человек не понЯл, но все по уму. ‚овчик специально
одного профессора голодного нанЯл, посадил с ним пацана, который по-свойски
кумекает, и они вдвоем за месЯц ее до ума довели, так чтоб всЯ братва
прочесть могла. Џеревели на нормальный Язык. Љороче, этого твоего
внутреннего мента грохнуть надо, и все. € никто тогда не заберет, понЯл?
- ’ы что, ЉолЯн? - ласково и даже как бы жалостливо спросил ‚олодин. -
Џодумал, что говоришь? ‡наешь, что за мента будет?
ЉолЯн расхохоталсЯ.
- Ћт кого? Ћт других внутренних ментов? ’ак в том-то и дело, что надо
всех внутренних ментов грохнуть.
- Ќу ладно, - сказал ‚олодин, - допустим, ты всех внутренних ментов
грохнул. ’ак ведь тогда тобой внутренний ЋЊЋЌ займетсЯ.
- џ твой базар на километр вперед вижу, - сказал ЉолЯн. - Џотом у тебЯ
внутреннее ѓЃ будет, потом внутреннЯЯ группа "Ђльфа" и так далее. Ђ Я тебе
так скажу - всех их грохнуть надо, а потом самому своим внутренним
президентом стать.
- ‹адно, - сказал ‚олодин. - „опустим, стал ты своим внутренним
президентом. Ђ если у тебЯ сомнениЯ поЯвЯтсЯ, что делать будешь?
- Ђ ничего, - сказал ЉолЯн. - Џодавить и вперед.
- ‡начит, все-таки тебе внутренние менты нужны будут, чтобы сомнениЯ
подавлЯть? Ђ если сомнениЯ большие, то и внутреннее ѓЃ?
- ’ак они ж теперь на менЯ работать будут, - сказал ЉолЯн. - џ же свой
собственный президент. —етыре сбоку, ваших нет.
- „а, хорошо тебЯ ‚овчик Њалой подковал. Ќу ладно, допустим, стал ты
своим внутренним президентом, и есть у тебЯ свои собственные внутренние
менты и даже большаЯ-большаЯ служба внутренней безопасности со всЯкими там
тибетскими астрологами.
- ‚от именно, - сказал ЉолЯн. - ’ак, чтоб и близко никто не подошел.
- € что ты тогда делать будешь?
- Ђ что захочу, - сказал ЉолЯн.
- Ќу например?
- Ќу например бабу возьму и на Љанары поеду.
- Ђ там что?
- џ же говорю, что захочу. ‡ахочу - искупаюсь пойду, захочу - бабу
трахну, захочу - дури покурю.
- Ђга, - сказал ‚олодин, и в его очках блеснули красные Языки огнЯ, -
покуришь дури. Ђ тебЯ от дури на думку пробивает?
- Џробивает.
- Ќу а если ты президент, то и мысли у тебЯ государственные должны
быть?
- Ќу да.
- ’ак вот Я тебе скажу, что дальше будет. Љак ты первый раз дури
покуришь, так пробьет тебЯ на государственную думку, и будет твоему
внутреннему президенту внутренний импичмент.
- ЏрорвемсЯ, - сказал ЉолЯн, - внутренние танки введу.
- „а как ты их введешь? ‚едь кого на думку пробило? ’ебЯ. ‡начит, этому
внутреннему президенту ты сам импичмент и объЯвишь. ’ак кто тогда танки
вводить будет?
ЉолЯн промолчал.
- ‘разу новый президент будет, - сказал ‚олодин. - Ђ уж что тогда со
старым эта самаЯ служба внутренней безопасности сделает, чтобы перед новым
выслужитьсЯ, даже подумать страшно.
ЉолЯн задумалсЯ.
- Ќу и что, - сказал он неуверенно. - Ќовый президент так новый
президент.
- ’ак ты же сам прошлым был, правда? ‡начит, кого тогда на внутренней
‹убЯнке шлангом по почкам будут мочить? Њолчишь? ’ебЯ. ’еперь подумай, что
лучше - чтоб тебЯ внутренние менты за старуху забрали или чтоб как бывшего
внутреннего президента - во внутреннее ѓЃ?
ЉолЯн наморщилсЯ, выставил вперед растопыренные веером пальцы,
собираЯсь что-то сказать, но, видимо, в голову ему неожиданно пришла
неприЯтнаЯ мысль, потому что он вдруг опустил голову и сник.
- Ћй, да... - сказал он. - ‹учше, наверно, не соватьсЯ. ‘ложно все...
- ‚от тебЯ внутренние менты и повЯзали, - констатировал ‚олодин. - Ђ ты
говоришь - Ќицше, Ќицше... „а с самим твоим Ќицше знаешь что было?
ЉолЯн прочистил горло. Ћт его губ отделилсЯ похожий на крохотного
бультерьера плевок и шлепнулсЯ в костер.
- ѓад ты, ‚олодин, - сказал он. - ЋпЯть, сука, замазал все. џ недавно
кино посмотрел по видаку, "Џалп фикшн", про американскую братву. ’ак мне
легко потом было! ‘ловно понЯл, как жить надо дальше. Ђ с тобой как ни
поговоришь, так чернота одна впереди... џ тебе так скажу - Я сам никогда
твоих внутренних ментов не встречал. Ђ встречу - или валить буду, или под
психа закошу.
- Ђ зачем этих внутренних ментов валить? - вмешалсЯ урик. - ‡ачем это
надо, когда им отстегнуть можно?
- Ђ что, внутренние менты тоже берут? - спросил ЉолЯн.
- Љонечно, берут, - сказал урик. - ’ы третьего "Љрестного отца"
смотрел? Џомнишь там дона Љорлеоне? Ћн, чтобы от своих внутренних ментов
отмазатьсЯ, шестьсот лимонов гринов в ‚атикан перевел. € со всей своей
мокрухой на внутренний условнЯк отбилсЯ.
Ћн повернулсЯ к ‚олодину.
- —его, может, скажешь, внутренние менты не берут?
- ЉакаЯ разница - берут, не берут.
- ‚ерно, - сказал урик, - базар не об этом был. ќто ЉолЯн ментов
мочить начал. ‘ейчас вспомним. Њы с тобой про вечный кайф говорили. ’очно.
Џро какого-то четвертого, который от вечного кайфа претсЯ, пока ты с
внутренними прокурорами и адвокатами разбираешьсЯ.
- ‚от именно. „ело ведь не в том, какой ты с этими внутренними ментами
расклад сделаешь - замочишь их там, отстегивать начнешь или с повинной
ЯвишьсЯ. ‚едь ни мент этот, ни тот, кто ему взЯтку дает или каетсЯ, они ведь
не существуют на самом деле. ќто ведь ты сам ими всеми по очереди
притворЯешьсЯ. ’ы же это вроде понЯл.
- Ќа самом деле не очень.
- ‚спомни, как вы до демократии с ЉолЯном у ѓ“Ња работали. Љогда он
валюту продавал, а ты с ментовским удостоверением подходил и вроде забирал
его вместе с клиентом. Џомнишь? ’ы же сам говорил, что если на времЯ сам не
поверишь, что ты мент, клиент тоже не поверит и ног не сделает. ‡начит,
ментом себЯ ощущал?
- Ќу, ощущал.
- Ђ может, ты им и в самом деле становилсЯ?
- ‚олодин, - сказал урик, - ты мне друг, но в натуре прошу - следи за
базаром.
- џ за весь базар отвечу, ты дальше слушай. Џонимаешь, что мы имеем? ’ы
и сам можешь верить какое-то времЯ, что ты мент. Ђ теперь представь, что ты
всю жизнь то же самое делаешь, только не клиента обманываешь, а сам себЯ, и
все времЯ в свой обман веришь. ’о ментом становишьсЯ, то тем, кого он
забирает. ’о прокурором, то адвокатом. ‚едь почему Я сказал, что их нет на
самом деле? Џотому что когда ты прокурор, где тогда адвокат? Ђ когда ты
адвокат, то где тогда прокурор? Ќигде. ‚от и выходит, что они тебе типа
снЯтсЯ, въехал?
- Ќу допустим, въехал.
- Ђ кроме этих ментов у тебЯ там еще столько всЯких хлеборезов, фраеров
и сук своей очереди дожидаетсЯ, что пока ты ими всеми становитьсЯ будешь,
жизнь пройдет. Ќа тебЯ внутри такаЯ очередь, как при коммунистах за колбасой
не было. Ђ если ты хочешь вечный кайф понЯть, надо всю эту очередь оттереть,
понЯл? Ќикем не становитьсЯ, и все. Ќи прокурором, ни адвокатом.
- Ђ как?
- џ же говорю, никак. Џока ты что-то как-то делаешь, ты все времЯ или
прокурор, или адвокат. Ђ тут ничего и никак не надо делать, понЯл?
урик некоторое времЯ размышлЯл.
- „а ну его, - сказал он наконец. - ‹учше Я кокаину пЯть грамм возьму,
чем с ума сходить. Њожет, менЯ с этого вечного кайфа и не попрет - вот не
прусь же со шмали.
- Џоэтому и не знает никто про вечный кайф, - сказал ‚олодин. - €менно
поэтому.
Ќаступила тишина, на этот раз надолго. ‚олодин принЯлсЯ ломать сучьЯ и
подбрасывать их в костер. урик вынул из кармана плоскую металлическую
флЯжку с выдавленным контуром статуи ‘вободы, сделал из нее несколько
больших глотков и передал ЉолЯну. ЉолЯн тоже отпил, отдал флЯжку урику и
принЯлсЯ через равные интервалы времени плевать на угли.
‘учьЯ в огне тихонько постреливали - то одиночными, то короткими
очередЯми, и казалось, что костер - это целаЯ маленькаЯ вселеннаЯ, где
какие-то крохотные корчащиесЯ существа, еле заметные тени которых мелькают
между Языков огнЯ, борютсЯ за место возле падающих на угли плевков, чтобы
хоть на несколько мгновений спастись от невыносимого жара. Џечальна была
судьба этих существ - даже если кто-нибудь и догадалсЯ бы об их призрачном
существовании, разве он смог бы объЯснить им, что на самом деле они живут не
в этом огне, а в полном ночной прохлады лесу, и достаточно перестать
стремитьсЯ к пузырЯщимсЯ на углЯх комкам бандитской слюны, чтобы все их
страданиЯ навсегда кончились? Ќаверно, кто-нибудь и смог бы. Њожет быть, это
вышло бы у жившего когда-то неподалеку неоплатоника - но вот беда, умер,
беднЯга, так и не увидев •• съезда.
- ‚оистину, - печально сказал ‚олодин, - мир этот подобен горЯщему
дому.
- Љакой там горЯщий дом, - с готовностью отозвалсЯ урик. - Џожар в
бардаке во времЯ наводнениЯ.
- Ђ что делать? †ить-то надо, - сказал ЉолЯн. - ‘кажи, ‚олодин, а ты в
конец света веришь?
- ќто вещь строго индивидуальнаЯ, - сказал ‚олодин. - ‚от шмальнет в
тебЯ чечен какой-нибудь, и будет тебе конец света.
- …ще кто в кого шмальнет, - сказал ЉолЯн. - Ђ как ты полагаешь,
правда, что всем православным амнистиЯ будет?
- Љогда?
- Ќа страшном суде, - сказал ЉолЯн тихо и быстро.
- ’ы чего, во все это фуфло веришь? - недоверчиво спросил урик.
- Ќе знаю даже, верю или нет, - сказал ЉолЯн. - џ раз с мокрухи шел, на
душе тоска, сомнениЯ всЯкие - короче, душевнаЯ слабость. Ђ там ларек с
иконками, книжечки всЯкие. Ќу Я одну и купил, "загробнаЯ жизнь" называетсЯ.
Џочитал, что после смерти бывает. ‚ натуре, все знакомое. ‘разу узнал.
Љэпэзэ, суд, амнистиЯ, срок, статьЯ. Џомереть - это как из тюрьмы на зону.
ЋтправлЯют душу на такую небесную пересылку, мытарства называетсЯ. ‚се как
положено, два конвойных, все дела, снизу карцер, сверху ништЯк. Ђ на этой
пересылке тебе дела шьют - и твои, и чужие, а ты отмазыватьсЯ должен по
каждой статье. ѓлавное - кодекс знать. Ќо если кум захочет, он тебЯ все
равно в карцер засадит. Џотому что у него кодекс такой, по которому ты прЯмо
с рождениЯ по половине статей проходишь. ’ам, например, такаЯ статьЯ есть -
за базар ответишь. € не когда базарил где не надо, а вообще, за любое слово,
которое в жизни сказал. ЏонЯл? Љак на цырлах ни ходи, а посадить тебЯ всегда
есть за что. Ѓыла б душа, а мытарства найдутсЯ. Ќо кум тебе срок скостить
может, особенно если последним говном себЯ назовешь. Ћн это любит. Ђ еще
любит, чтоб боЯлись его. ЃоЯлись и говном себЯ чувствовали. Ђ у него -
сиЯние габаритное, крыльЯ веером, охрана - все дела. ‘верху так посмотрит -
ну что, говно? ‚се понЯл? џ почитал и вспоминаю: давно, еще когда Я на
штангиста училсЯ и перестройка была, что-то похожее в "Ћгоньке" печатали. €
вспомнил, а как вспомнил, так вспотел даже. —еловек, значит, при ‘талине
жил, как теперь после смерти!
- Ќе въехал, - сказал урик.
- ‘мотри, при ‘талине после смерти атеизм был, а теперь опЯть религиЯ.
Ђ по ней после смерти все как при ‘талине. ’ы прикинь, как тогда было. ‚се
знают, что по ночам в Љремле окошко горит, а за ним - Ћн. € он тебЯ любит
как родного, а ты его и боишьсЯ до усеру, и тоже как бы любить должен всем
сердцем. Љак в религии. џ про ‘талина почему вспомнил - стал думать, как так
можно - боЯтьсЯ до усеру и одновременно любить всем сердцем.
- Ђ если ты не боишьсЯ? - спросил урик.
- ‡начит, страха ЃожиЯ не имеешь. Ђ за это - карцер.
- Љакой карцер?
- ’ам про это немного написано. ѓлавное, тьма там и скрежет зубовный. џ
как прочел, полчаса потом думал, какие у души зубы. —уть крыша не съехала.
Џотом дальше стал читать. ’ак понЯл, что если говном вовремЯ назовешьсЯ,
даже не назовешьсЯ, а в натуре поймешь, что всегда говном был полным, тебе
амнистиЯ выйдет - в рай пустЯт, к нему. ѓлавный кайф у них, как Я понЯл, на
кума все времЯ смотреть, как он на трибуне парад принимает. € ничего им
больше не надо, потому что там или это, или зубами у параши скрипеть, и все.
€ главное, сука, главное в этом деле то, что другого и быть ничего не может
- или на верхние нары, или в карцер. Љороче, всю систему просек. ’олько не
въехал, кто так придумал круто? ‚олодин, ты как думаешь?
- ’ы ѓлобуса помнишь? - спросил ‚олодин.
- Љоторый банкиром стал? Џомню, - ответил ЉолЯн.
- џ тоже помню, - сказал урик, отхлебываЯ освобождающей жидкости из
своей флЯжки с рельефом. - ‘ильно перед смертью поднЯлсЯ. Ќа "поршаке"
ездил, цепи на нем по пЯть кусков каждаЯ были. Џо телевизору показывали -
спонсор, ху мо, все дела.
- „а, - сказал ‚олодин, - а как в Џариж приехал за кредитом, знаешь,
что сделал? Џошел с их банкиром в ресторан, чтоб за столом по душам
поговорить. Ђ сам нажралсЯ, как в "‘лавЯнском базаре", и давай орать:
"официант, двух педерастов и ведро чифирЯ"! Ћн сам голубым не был, просто на
зоне...
- Њне-то объЯснЯть не надо. —его дальше было?
- Ќичего. Џринесли. € привели. ’ам ведь рынок.
- Ђ кредит дали?
- Ќе в том дело, дали или не дали. ’ы подумай, раз он в таких понЯтиЯх
жизнь кончил, то он, выходит, с зоны никогда и не выходил на самом деле.
Џросто так поднЯлсЯ, что на "поршаке" по ней ездить стал и интервью давать.
Ђ потом на этой зоне даже свой Џариж нашелсЯ. ’ак вот если бы этот ѓлобус со
своим чифирем и педерастами о загробной жизни задумалсЯ, что бы ему в голову
пришло?
- „а он о таком сроду не думал.
- Ќу а если бы подумал? …сли он ничего кроме зоны не знает, а к
высшему, к свету, как всЯкий человек, тЯнетсЯ, что бы он себе представил?
- Ќе пойму тебЯ, - сказал ЉолЯн, - куда ты клонишь. Љакой высший свет?
Џугачева что ли с Љиркоровым? Ќикогда он не тЯнулсЯ ни в какой высший свет,
а вот вышка ему в натуре светила.
- Ђ Я понЯл, - сказал урик. - …сли бы ѓлобус о загробной жизни думать
стал, он точнЯк эту твою брошюру себе бы и представил. „а и не только
ѓлобус. ’ы, Љоль, сам подумай - у нас же страна зоной отродЯсь была, зоной и
будет. Џоэтому и Ѓог такой, с мигалками. Љто тут в другого поверит?
- ’ебе чего, страна наша не нравитсЯ? - строго спросил ЉолЯн.
- Џочему, нравитсЯ. Њестами.
ЉолЯн повернулсЯ к ‚олодину.
- ‘лышь, а ѓлобусу тогда в Џариже кредит дали?
- ‚роде дали, - сказал ‚олодин. - Ѓанкиру этому все понравилось очень.
‘ педерастами у них там всегда нормально было, а вот чифирЯ не пробовали. Ћн
там даже в моду вошел, называетсЯ чай а-лЯ рюсс нуво.
- ‘лушай, - сказал вдруг урик, - а Я чего подумал... Ћй... Ќу дела...
- —его? - спросил ЉолЯн.
- Ђ может, все и не так на самом деле. Њожет, не потому Ѓог у нас вроде
пахана с мигалками, что мы на зоне живем, а наоборот - потому на зоне живем,
что Ѓога себе выбрали вроде кума с сиреной. ‚едь всю эту фигню про зубы у
души, про топку, в которой коммунЯк жгут, про конвой на небе - это же все
сколько веков назад придумали! Ђ у нас просто решили рай на земле построить.
’ак ведь и построили! ‚ натуре, по чертежам и построили! Ђ как рай
построили, оказалось, что он без ада не работает, потому что какой же может
быть рай без ада? ќто не рай будет, а так, хуета. ‡начит... Ќе, даже думать
дальше боюсь.
- Њожет там, где люди говна меньше делают, и Ѓог добрее. ’ипа в татах
или там в џпонии, - сказал ЉолЯн.
- —его скажешь, ‚олодин? - спросил урик.
- —его скажу? Љак вверху, так и внизу. Ђ как внизу, так и вверху. Ђ
когда все вверх дном, как объЯснить, что ни верха нет, ни низа? ‚от и
говорЯт на ђуси - ночью жопа барынька.
- ‚о претсЯ чувак, - сказал ЉолЯн. - „аже завидно. ’ы сколько съел-то?
- ’ебЯ самого не прет, что ли? - спросил урик. - Џо всему загробному
миру только что проехал. € еще нас с собой прокатил. “ тебЯ, оказываетсЯ, не
только мент с адвокатом внутри, у тебЯ еще и целый синод.
ЉолЯн вытЯнул руку вперед и внимательно на нее поглЯдел.
- ‚о, - сказал он. - ЋпЯть синий стал. Џочему Я все времЯ от грибов
этих синим становлюсь?
- ЏортишьсЯ быстро, - сказал урик и повернулсЯ к ‚олодину. - ‘лушай,
ну дела. Ѓазар съезжает вслед за крышей. Њы же про вечный кайф говорить
начали, а поглЯди, куда занесло.
- Људа занесло? - спросил ‚олодин. - Џо-моему, как сидели, так и сидим.
Љостер вот горит, петухи поют.
- Љакие петухи? ќто пэйджер у ЉолЯна.
- Ђ... Ќу ничего, запоют еще.
урик усмехнулсЯ и отхлебнул из флЯжки.
- ‚олодин, - сказал он, - а Я все-таки понЯть хочу, кто этот четвертый.
- Љто?
- —етвертый. Ќе помнишь, что ли? ‘ чего разговор пошел - что есть
внутренний прокурор, внутренний адвокат и тот, кто от внутреннего кайфа
претсЯ. ’олько непонЯтно, почему он четвертый? Ћн же тогда третий выходит.
- Ђ про подсудимого забыл? - спросил ‚олодин. - Џро того, кого они
судЯт? ’ы же не можешь сразу из своего прокурора стать своим адвокатом. •оть
секундочку подсудимым надо побыть. ‚от это и есть третий. Ђ четвертый о всех
этих раскладах и не подозревает даже. …му кроме вечного кайфа вообще ничего
не надо.
- Ђ откуда он про вечный кайф знает?
- Љто тебе сказал, что он про него знает?
- ’ы сам и сказал.
- џ такого не говорил. џ говорил, что ему про вечный кайф объЯснЯть
ничего не надо. ќто не значит, что он про него что-то знает. …сли бы он
что-то знал, - ‚олодин сильно выделил интонацией слово "знал", - то он по
твоему внутреннему делу как свидетель проходил бы.
- “ менЯ, значит, еще и свидетели внутри есть? Ќу-ка поЯсни.
- ‚от представь, сделал ты какое говно. ‚нутренний прокурор говорит,
что ты падла, подсудимый в стену глЯдит, а внутренний адвокат что-то лепит
про тЯжелое детство.
- Ќу.
- Ќо ведь чтобы заседание началось, ты ведь про это говно, которое ты
сделал, вспомнить должен?
- ЏонЯтное дело.
- ’ак вот когда ты про него вспоминаешь, ты свидетелем и становишьсЯ.
- ’ебЯ послушать, - сказал урик, - так у менЯ внутри целый зал суда.
- Ђ ты думал.
урик некоторое времЯ молчал, а потом вдруг хлопнул себЯ по лЯжкам.
- Ђ! - резко выкрикнул он, - все понЯл! ЏонЯл, как в вечный кайф
попасть! „лЯ этого надо этим четвертым стать, правильно? ’ипа как прокурором
или адвокатом.
- Џравильно. Ќо только как ты им станешь?
- Ќе знаю. Ќаверно, захотеть надо.
- …сли ты захочешь стать четвертым, ты не им станешь, а тем, кто
захотел им стать. Ђ это большаЯ разница. ‚едь ты прокурором становишьсЯ не
тогда, когда хочешь им стать, а тогда, когда говоришь себе в душе: "урик,
ты говно". Ђ уже потом твой внутренний адвокат замечает, что только что был
прокурором.
- ‹адно, - сказал урик. - ’огда скажи, как можно стать этим четвертым,
если ты этого не хочешь?
- „ело не в том, хочешь ты или не хочешь. „ело в том, что если ты
чего-то хочешь, ты уже точно не этот четвертый, а кто-то другой. Џотому что
четвертый вообще ничего не хочет. ‡ачем ему чего-то хотеть, когда вокруг -
вечный кайф?
- ‘лушай, чего ты все так темнишь и темнишь? Њожешь по нормальному
сказать, кто этот четвертый?
- ‘казать-то что угодно можно. ‘мысла нет.
- Ќу ты попробуй все-таки.
- Њожно, например, сказать, что это сын Ѓожий.
Ќе успели стихнуть эти слова, как сидЯщие вокруг костра вдруг услышали
доносЯщиесЯ со всех сторон петушиные крики. …сли вдуматьсЯ, это было очень
странно, потому что кур и петухов в округе не водилось со времен •• съезда.
’ем не менее кукареканье раздавалось вновь и вновь, и эти древние звуки
заставлЯли думать о страшном - не то о колдовстве и чертовщине, не то о
прорвавшихсЯ к Њоскве конных дудаевцах, мчащихсЯ по степи со "‘тингерами"
наперевес и орущих петухами, чтобы пустить военную разведку по ложному
следу. ‚ пользу последнего предположениЯ говорило то, что крики всегда
прилетали по три сразу, а потом наступала короткаЯ пауза. ќто было очень
загадочно, очень. Ќекоторое времЯ все зачарованно вслушивались в эту забытую
музыку, а потом крики не то стихли, не то до такой степени слились с фоном,
что перестали вызывать интерес. ‘идЯщие вокруг костра, верно, подумали -
мало ли чего не бывает под грибами? € разговор возник вновь.
- ’ы мне вс мозги компостируешь и компостируешь, - сказал урик. -
—его, не можешь прЯмо сказать, как им стать?
- џ же тебе объЯснЯл: если бы им как-то стать можно было, все бы
перлись давно. ‚ том то и дело, что единственный способ стать этим четвертым
- это перестать становитьсЯ всеми остальными.
- ќто что, никем надо стать?
- Ќикем тоже надо перестать быть. Ќадо одновременно никем не
становитьсЯ и перестать быть никем, понЯл? € сразу как вставит, как попрет!
’олько ойкнуть успеешь. € навсегда.
ЉолЯн тихо ойкнул. урик покосилсЯ на него. ЉолЯн сидел неподвижно, как
окаменевший. …го рот превратилсЯ в неподвижную треугольную дыру, а глаза,
казалось, повернулись вовнутрь.
- Ќу ты нагрузил, в натуре, - сказал урик. - ‘ейчас крыша поедет.
- Ђ пусть поедет, пусть, - нежно сказал ‚олодин. - ‡ачем тебе эта крыша
нужна?
- Ќе, так нельзЯ, - сказал урик. - …сли у менЯ крыша поедет, ты тогда
тоже без крыши останешьсЯ.
- ќто как? - спросил ‚олодин.
- Ђ ты вспомни, кто у тебЯ крыша. ќто мы с ЉолЯном и есть. ‚ерно,
ЉолЯн?
ЉолЯн не отвечал.
- ќй, ЉолЯн! - позвал урик.
ЉолЯн опЯть не ответил. Ћн сидел у костра, выпрЯмив спину и глЯдЯ прЯмо
перед собой, но, несмотрЯ на то что прЯмо перед ним сидел урик, а чуть
левее - ‚олодин, было Ясно, что смотрит он не них, а именно в никуда. Ќо
самым интересным было не это, а то, что над его головой поЯвилсЯ уходЯщий
далеко ввысь столб света.
Џри первом взглЯде этот столб казалсЯ совсем тоненькой ниточкой, но как
только урик с ‚олодиным обратили на него внимание, он вдруг начал
расширЯтьсЯ и становитьсЯ все более и более Ярким, странным образом освещаЯ
при этом не полЯну и сидЯщих вокруг костра, а только сам себЯ. ‘начала он
стал шириной с голову ЉолЯна. Џотом в него попал костер и все четверо
сидевших вокруг. Ђ потом вдруг оказалось, что вокруг - только этот свет, и
ничего больше.
- Ђтас, - прилетел со всех сторон голос урика.
‘обственно говорЯ, никаких сторон уже не было, и голосов тоже. ‚место
голоса было некое присутствие, которое заЯвлЯло о себе таким образом, что
делалось Ясно - это урик. Ђ смысл этого заЯвлениЯ о себе был таким, что
наиболее точно соответствовал слову "Ђтас".
- Ќу атас в натуре. ‚олодин, ты менЯ слышишь?
- ‘лышу, - отозвалсЯ отовсюду ‚олодин.
- ќто и есть вечный кайф?
- Ђ чего ты менЯ спрашиваешь? ’ы сам посмотри. ’ы сейчас сам все знаешь
и видишь.
- „а... Ђ это вокруг что? Ђ, ну да... Љонечно. Ђ куда остальное все
делось?
- Ќикуда не делось. ‚се на месте. ’ы получше приглЯдись-то.
- Ђх, ну да же. ЉолЯн, ты где? ’ы как?
- џ! - отозвалось в сиЯющей пустоте. - џ!
- ќй, ЉолЯн! Ћткликнись!
- џ!!! џ!!!
- ‚от ведь как все на самом деле, а? Ќу кто бы мог подумать? -
возбужденно и счастливо продолжал урик. - Ќикогда бы не подумал. ‘лышь,
‚олодин, ты даже не отвечай ничего, Я сам пойму... Ќикто не мог бы
подумать... џ тебе сейчас скажу. Џросто потому что об этом нельзЯ подумать!
Ќикак нельзЯ подумать! ЌельзЯ подумать никак!
- џ!!! - откликнулсЯ ЉолЯн.
- €, оказываетсЯ, ничего страшного нет в мире, - продолжал урик. - Ќу
ничего совершенно. ‚се знаю, все вижу. —то хочешь увидеть могу и понЯть. „а
вот хотЯ бы... Ќу и ну... ‘лышь, ЉолЯн, зрЯ мы Љосого-то завалили тогда. Ћн
в натуре бабок не брал. ќто... ’ак это ж ты взЯл, ЉолЯн!
- џ!!! џ!!! џ!!! џ!!!
- Љончай базарить, - вмешалсЯ ‚олодин, - а то выкинет всех.
- ’ак он же сука, - заорал урик, - он всех кинул!
- ѓоворю, кончай. Ќашел времЯ. Ќа себЯ лучше посмотри.
- Ќа какого еще себЯ?
- Ђ кто сейчас говорит? ‚от на него и посмотри.
- Ќа себЯ? Ћй... „а... Ћй...
- ’ак-то. Ђ говоришь, страшного ничего нет в мире.
- „а... ‚ерно... Ћй, блЯ-Я-Я! ‘лышь, ‚олодин, и правда страшно. Ћчень
страшно. Ќа самом деле страшно. ‚олодин, слышь, а где свет-то? ‚олодин?
‘трашно!
- Ђ говоришь, страшного ничего нет в мире, - сказал ‚олодин, поднЯл
голову и расширившимисЯ глазами посмотрел в пустоту, будто что-то в ней
увидел.
- ’ак, - сказал он изменившимсЯ голосом, пихаЯ урика и ЉолЯна, - ноги
делаем. Ѓыстро!
- ‚олодин! Ќе слышу тебЯ почти! - раскачиваЯсь из стороны в сторону,
орал урик. - ‚олодин, страшно! ќй, ЉолЯн! Ћтзовись, ЉолЯн!
- џ. џ. џ.
- ќй, ЉолЯн! ’ы менЯ видишь? Ќа себЯ только не смотри, а то темно
станет. ’ы менЯ видишь, ЉолЯн?
- џ? џ?
- ‚ лес бежим, быстро! - повторил ‚олодин и вскочил на ноги.
- Љакой лес? ‚едь никакого леса нет на самом деле!
- ’ы, главное, беги, а лес образуетсЯ. „авай беги! € ты, ЉолЯн, ноги
делай. ‘бор у костра.
- џ?! џ?! џ?!!
- ѓоловка от хуЯ. ѓоворю, все в лес бежим! ухер!

…сли даже допустить, что костер, горевший на полЯне несколько часов
назад, действительно был маленькой вселенной, то теперь эта вселеннаЯ
прекратила свое существование и все страданиЯ ее обитателей угасли вместе с
ними. ЏолЯна была темна, пуста и безвидна, и только легкий дымок носилсЯ над
угасшими углЯми.
‚друг в машине зазвонил радиотелефон, и сразу же в кустах зашуршала
какаЯ-то вспугнутаЯ мелкаЯ живность. ђадиотелефон звонил долго, и примерно
на двадцатом гудке эта настойчивость была вознаграждена. €з леса долетел
хруст веток и быстро приближающиесЯ шаги, смутнаЯ тень метнулась через
полЯну к машине, и раздалсЯ голос:
- Ђлло! Ђкционерное общество "“льтима ’уле"! Љонечно узнал, конечно.
„а! „а! Ќет! ‘кажи ‘ереже Њонголоиду, чтобы он менЯ не злил. Ќикаких
перечислений. Ќалом без эндээс, а договор порвем. ‡автра в десЯть в
конторе... Ќе, не в десЯть, а в двенадцать. ‚се.
ќто был ‚олодин. Џоложив трубку, он открыл багажник машины, нашарил в
нем канистру и плеснул из нее на остатки костра. Ќичего не произошло -
видимо, даже угли успели погаснуть. ’огда ‚олодин чиркнул спичкой, бросил ее
на землю, и вверх взвилсЯ Яркий клуб красно-желтого огнЯ.
‘прЯтав канистру в багажник, он несколько минут собирал по полЯне сучьЯ
и ветки и кидал их в огонь, и, когда из леса на свет выбрели урик с
ЉолЯном, костер уже снова вовсю пылал на том же месте.
ЏоЯвились они по очереди. ‘начала поЯвилсЯ ЉолЯн - перед тем как выйти
на полЯну, он почему-то долго сидел в кустах на ее краю, вглЯдываЯсь из-под
ладони в огонь. ‡атем он все же решилсЯ, подошел к костру и молча сел на
свое прежнее место. урик подошел минут через десЯть - держа в руке "’’" с
длинным глушителем, он выбрел на полЯну, оглЯдел ЉолЯна с ‚олодиным и
спрЯтал пистолет под свой кашемировый бушлат.
- —тоб Я эти поганки когда-нибудь в жизни еще раз в рот взЯл, - сказал
он глухим голосом, - ни за какие бабки. „ве обоймы расстрелЯл, а в кого - не
пойму.
- Ќе понравилось? - спросил ‚олодин.
- ‘начала-то ничего было, - ответил урик, - а вот потом... ‘лушай, а о
чем мы перед самым взрывом говорили?
- Џеред каким взрывом? - удивленно спросил ‚олодин.
- Ќу это... €ли как назвать...
урик поднЯл глаза на ‚олодина, словно надеЯсь, что тот подскажет ему
нужные слова, но ‚олодин сохранЯл молчание.
- Ќу как, - сказал урик, - в самом начале мы о вечном кайфе говорили,
это Я помню. Ђ потом базар куда-то съехал, тыр-пыр, а потом как огнем в
глаза даст... ’ы же еще сам орал, чтоб в лес бежали. џ, как в себЯ пришел,
сначала подумал, что машина взорвалась. —то эти козлы из "Ќефтехимпрома"
бомбу подложили. Ђ потом думаю - вроде нет. Ћгонь был, это точно, а бензином
не вонЯло. ‡начит, психика.
- „а, - сказал ‚олодин, - факт. Џсихика.
- ќто что, и был твой вечный кайф? - спросил урик.
- Њожешь считать, что да, - ответил ‚олодин.
- Ђ как ты сделал, что мы его все увидели? - спросил урик.
- ќто не Я сделал, - ответил ‚олодин, - это ЉолЯн. ќто он нас туда
затащил.
урик поглЯдел на ЉолЯна. ’от недоуменно пожал плечами.
- „а, - продолжал ‚олодин, собираЯ лежащие у костра вещи и кидаЯ их в
открытую дверь машины, - вот такие дела. Џосмотри, урик, на своего кореша.
Џо понЯтиЯм никогда не волок особо, а сподобилсЯ. Џравильно базарЯт:
блаженны нищие духом.
- ’ы чего, ехать собираешьсЯ? - спросил урик.
- ‘обираюсь, - сказал ‚олодин. - Џора. “ нас в двенадцать с
"Ќефтехимпромом" стрелка. Ђ пока доедем, пока то да се...
- ‚ общем, ничего не помню толком, - подвел урик итоги. - ’олько
чувствую себЯ странно. Џервый раз в жизни что-то хорошее сделать хочетсЯ.
Џомочь кому, что ли. €ли от мук спасти. ‚сех-всех сразу взЯть и спасти...
Ћн на секунду поднЯл к звездному небу лицо, которое приобрело
мечтательное и возвышенное выражение, и тихо вздохнул. Џотом - видимо, придЯ
в себЯ, - шагнул к костру, повернулсЯ к двум своим спутникам спиной,
повозилсЯ руками возле поЯса, и Языки огнЯ почти мгновенно угасли под ударом
тЯжелой пенной струи.

—ерез несколько минут машина уже ехала по проселочной дороге, больше
похожей на прорытый в лесу неглубокий окоп. ЉолЯн похрапывал на заднем
сиденье, сидевший за рулем ‚олодин вглЯдывалсЯ в прорезанную лучами фар
темноту, а урик о чем-то размышлЯл, нервно покусываЯ нижнюю губу.
- ‘лушай, - сказал он наконец. - џ еще вот чего не понЯл. ’ы же
говорил, что вечный кайф если раз вставит, то потом уже не кончитсЯ никогда.
- ’ак это не кончитсЯ никогда, - ответил ‚олодин, морщась и резко
выкручиваЯ руль, - если ты сам туда по нормальному придешь, через дверь. Ђ
сейчас мы, можешь считать, через форточку лазили. ‚от сигнализациЯ и
сработала.
- ЉрутаЯ сигнализациЯ, - сказал урик. - ‚ натуре крутаЯ.
- ќто что, - сказал ‚олодин. - Њогли и повЯзать. Ѓывали случаи. ‚от с
Ќицше этим, про которого ЉолЯн базарил, как раз такой случай и вышел.
- Ђ если там забирают, то куда? - со странным почтением в голосе
спросил урик.
- Ќа физическом плане в дурдом, а куда на тонком - не знаю даже.
‡агадка.
- ‘лушай, - спросил урик, - а ты что, сам туда просто так можешь
попадать? Љогда захочешь?
- Ќе, - сказал ‚олодин. - џ... Љак бы тебе объЯснить... Ќе пролезаю.
Ћчень много духовных богатств за жизнь собрал. Ђ от них потом избавитьсЯ -
сложнее, чем говно из рифленой подошвы вычистить. ’ак что Я обычно нищего
духом вперед посылаю, чтоб он через игольное ушко пролез и дверь изнутри
открыл. Љак сейчас. ’олько кто ж знал, что если два нищих духом соберутсЯ,
то они из своей нищеты такой шухер устроЯт.
- Љакой шухер?
‚олодин не ответил - он был занЯт сложным участком дороги. Њашину
трЯхнуло, потом еще раз. Ќесколько секунд она напрЯженно урчала мотором,
взбираЯсь на крутую горку, а потом повернула и дальше поехала уже по
асфальту, быстро набираЯ скорость. Ќавстречу пронеслись старые "†игули",
потом колонна из нескольких военных грузовиков. ‚олодин включил радио, и
через минуту вокруг четверых сидЯщих в машине сомкнулсЯ прежний, знакомый и
понЯтный во всех своих мелочах мир.
- ’ы о каком шухере говорил? - повторил урик свой вопрос.
- ‹адно, - сказал ‚олодин, - потом перетрем. „умаю, работка длЯ тебЯ
будет на дому. Ђ пока давай думать, что мы "Ќефтехимпрому" предъЯвим.
- ‚от ты и думай, - сказал урик. - Њы что, мы крыша. Ђ чердак-то ты.
Ћн помолчал еще несколько секунд.
- € все равно никак врубитьсЯ не могу, - сказал он, - кто же все-таки
этот четвертый?

€ действительно, кто же был этот четвертый? Љто его знает. Њожет быть,
это был дьЯвол, поднЯвшийсЯ из вечной тьмы, чтобы увлечь за собой еще
несколько падших душ. Њожет быть, это был Ѓог, который, как говорЯт, после
известных событий предпочитает поЯвлЯтьсЯ на земле инкогнито, и стараетсЯ,
чтобы окружающие его особо не замечали, а общаетсЯ, как обычно, в основном с
мытарЯми и грешниками. Ђ может быть - и скорее всего - это был некто совсем
другой. Ќекто гораздо более реальный, чем все сидевшие у костра, потому что
если никакой гарантии, что ‚олодин, ЉолЯн и урик, все эти петухи, боги,
дьЯволы, неоплатоники и двадцатые съезды когда-нибудь существовали, нет и
быть не может, то ты, ты, только что сам сидевший у костра, ты-то ведь
существуешь на самом деле, и разве это не самое первое, что вообще есть и
когда-нибудь было?"

—апаев положил рукопись на крышку секретера и некоторое времЯ смотрел в
полукруглое окно своего кабинета.
- Њне кажетсЯ, Џетька, в тебе слишком много места занимает литератор, -
сказал он наконец. - ќто обращение к читателю, которого на самом деле нет, -
довольно дешевый ход. ‚едь если даже допустить, что кто-нибудь кроме менЯ
прочтет эту невнЯтную историю, то Я тебЯ уверЯю, что подумает он вовсе не о
самоочевидном факте своего существованиЯ. Ћн, скорее, представит тебЯ,
пишущего эти строки. € Я боюсь...
- Ђ Я ничего не боюсь, - нервно перебил Я, закуриваЯ папиросу. - Њне
давно наплевать. џ просто записал последний из своих кошмаров так, как умею.
Ђ этот абзац возник... Љак бы сказать... Џо инерции. ‚след за разговором,
который был у менЯ с господином бароном.
- Ђ что тебе, кстати, сказал барон? - спросил —апаев. - ‘удЯ по тому,
что ты вернулсЯ в желтой папахе, у вас с ним был довольно эмоциональный
разговор.
- Ћ да, - сказал Я. - …сли обобщить, он посоветовал мне выписатьсЯ из
больницы. Ћн уподобил дому душевнобольных мир этих постоЯнных тревог и
страстей, этих мыслей ни о чем, этого бега в никуда. Ђ потом - если только Я
верно понЯл - он объЯснил, что на самом деле нет ни дома душевнобольных, ни
его самого, ни даже вас, мой милый —апаев. Ђ есть только Я.
—апаев хмыкнул.
- ‚от, значит, как ты его понЯл. €нтересно. Њы к этому еще вернемсЯ,
обещаю. Ђ что касаетсЯ его совета выписатьсЯ из сумасшедшего дома, то лучше,
на мой взглЯд, просто не скажешь. Ќе знаю, почему Я не подумал об этом сам.
„ействительно - вместо того, чтобы приходить в ужас от каждого нового
кошмара, который по ночам порождает твое воспаленное сознание...
- Џростите, не понЯл, - сказал Я, - что, мое воспаленное сознание
порождает кошмар или само сознание ЯвлЯетсЯ порождением кошмара?
- ќто одно и то же, - махнул рукой —апаев. - ‚се эти построениЯ нужны
только длЯ того, чтобы избавитьсЯ от них навсегда. ѓде бы ты ни оказалсЯ,
живи по законам того мира, в который ты попал, и используй сами эти законы,
чтобы освободитьсЯ от них. ‚ыписывайсЯ из больницы, Џетька.
- Њне кажетсЯ, Я понимаю метафору, - сказал Я. - Ќо что произойдет
потом? “вижу ли Я вас снова?
—апаев улыбнулсЯ и скрестил руки на груди.
- Ћбещаю, - сказал он.
‚друг раздалсЯ звон, и верхнее стекло окна осыпалось на пол. Џробивший
его камень ударилсЯ о стену и упал возле бюро. —апаев подошел к окну и
осторожно выглЯнул во двор.
- ’качи? - спросил Я.
—апаев кивнул.
- Ћни совсем перепились, - сказал он.
- Џочему вы не поговорите с ”урмановым? - спросил Я.
- џ не думаю, что он в состоЯнии ими управлЯть, - ответил —апаев. - Ћн
остаетсЯ их командиром только потому, что постоЯнно отдает именно те
приказы, которые они хотЯт услышать. ‘тоит ему хоть раз серьезно ошибитьсЯ,
и у них быстро отыщетсЯ новый начальник.
- Џризнаюсь, Я испытываю по их поводу сильную тревогу, - сказал Я. -
Њне кажетсЯ, что ситуациЯ полностью вышла из под контролЯ, Ќе подумайте, что
Я ударЯюсь в панику, но мы все в один прекрасный момент можем оказатьсЯ...
‚спомните, что творилось последние дни.
- ‘егоднЯ вечером все разрешитсЯ, - сказал —апаев и пристально поглЯдел
на менЯ. - Љстати, раз уж ты выражаешь обеспокоенность этой проблемой,
действительно очень досадной, почему бы тебе не принЯть в ней участие?
Џомоги немного занЯть публику. ‘оздай видимость того, что мы тоже вовлечены
в эту вакханалию. “ них должно сохранЯтьсЯ ощущение, что все здесь заодно.
- Љаким образом?
- ‘егоднЯ будет своего рода концерт - знаешь, бойцы будут показывать
друг другу всЯкие... э-ээ... штуки, кто что умеет. ’ак вот, не мог бы ты
выступить перед ними и прочесть что-нибудь революционное? Ќаподобие того,
что ты сделал в "Њузыкальной ’абакерке"?
џ почувствовал себЯ уЯзвленным.
- ‚идите ли, Я не уверен, что сумею вписатьсЯ в стилистику такого
концерта. Ѓоюсь, что...
- ’ы только что сказал, что ничего не боишьсЯ, - перебил —апаев. - €
потом, смотри на вещи шире. ‚ конце концов, ты ведь тоже один из моих
бойцов, и все, что от тебЯ требуетсЯ, так это показать другим, какие штуки
ты умеешь проделывать сам.
Ќа миг мне показалось, что в словах —апаева была изрЯднаЯ долЯ издевки;
у менЯ мелькнула даже мысль, что это его реакциЯ на прочитанный только что
текст. Ќо потом Я понЯл, что объЯснение может быть другим. Ћн, возможно,
просто хотел показать мне, что при взглЯде из реальной перспективы исчезает
всЯкаЯ иерархиЯ того, чем занимаютсЯ люди, и нет особой разницы между одним
из известнейших поэтов Џетербурга и какими-то полковыми дарованиЯми.
- Ќу что же, - сказал Я, - попробую.
- Ћтлично, - сказал —апаев, - тогда до вечера.
Ћн повернулсЯ к секретеру и углубилсЯ в изучение разложенной на нем
карты. Ќа карту наезжала кипа каких-то бумаг, среди которых виднелось
несколько телеграмм и два или три пакета, запечатанных красным сургучом.
™елкнув каблуками (—апаев не обратил никакого вниманиЯ на сарказм, который Я
вложил в это действие), Я вышел из его кабинета, сбежал вниз по лестнице и в
самых дверЯх налетел на входившую со двора Ђнну. Ќа ней было платье из
черного бархата, закрывающее грудь и шею, почти до пола длиной; ни один из
ее нарЯдов не шел ей так.
џ действительно налетел на нее в прЯмом смысле слова; мои руки,
инстинктивно выброшенные вперед, на секунду сжали ее в объЯтьЯх,
неумышленных и неловких, но от этого ничуть не менее волнующих. ‚ следующий
миг, словно отброшенный ударом тока, Я отскочил назад, споткнулсЯ о
ступеньку лестницы и повалилсЯ на спину; должно быть, все это выглЯдело
чудовищно нелепо. Ќо Ђнна не засмеЯлась - наоборот, на ее лице отразилсЯ
испуг.
- ‚ы не ударились головой? - спросила она, заботливо наклонЯЯсь надо
мной и протЯгиваЯ мне руку.
- Ќет, - сказал Я, берЯ ее ладонь и поднимаЯсь, - благодарю.
Ћна не отнЯла руки, когда Я встал; на секунду возникла неловкаЯ пауза,
и тут, неожиданно длЯ себЯ самого, Я проговорил:
- Ќеужели вы не понимаете, что это не Я таков сам по себе, а это вы,
вы, Ђнна, делаете менЯ самым смешным существом на свете?
- џ? Џочему?
- Љак будто вы не видите сами... ‚ы посланы Ѓогом или дьЯволом, не знаю
кем, мне в наказание. „о встречи с вами Я и понЯтиЯ не имел, насколько Я
безобразен. Ќет, не сам по себе, а в сравнении с той высшей и недостижимой
красотой, которую символизируете длЯ менЯ вы... ‚ы словно бы зеркало, в
котором Я вдруг увидел, какой непроходимой пропастью Я отделен от всего
того, что Я люблю в этом мире, от всего того, что мне дорого и вообще имеет
длЯ менЯ какое-то значение и смысл. € только вы, слышите, Ђнна, только вы
можете вернуть в мою жизнь свет и смысл, который исчез после того, как Я
впервые увидел вас в поезде! ’олько вы одна способны менЯ спасти, -
выговорил Я на одном выдохе.
џ, конечно, наврал - никакого особого света и смысла с поЯвлением Ђнны
из моей жизни не исчезло, потому что его там и не было, - но в ту минуту,
когда Я говорил это, каждое из произносимых мною слов казалось мне свЯтою
правдой. Ђнна молча слушала, и на ее лице постепенно проступало недоверие,
смешанное с недоумением, - казалось, она меньше всего ожидала услышать от
менЯ что-нибудь подобное.
- Ќо как Я могу вас спасти? - спросила она, нахмурив брови. - Џоверьте,
Я была бы рада это сделать, но что именно от менЯ требуетсЯ?
…е рука оставалась в моей, и Я вдруг почувствовал, как в моей груди
плеснулась горЯчаЯ волна сумасшедшей надежды.
- ‡наете что, Ђнна, - сказал Я быстро, - вы ведь обожаете кататьсЯ? џ
отыграл у Љотовского рысаков. ’ут, в усадьбе, неловко - так что давайте
сегоднЯ вечером, как стемнеет, уедем за город!
- Љак? - спросила она, - зачем?
- —то значит "зачем"? џ полагал...
Ќа ее лице проступили усталость и скука.
- Ѓоже мой, - сказала она, отнимаЯ свою руку. - ЉакаЯ пошлость! ‹учше
бы от вас просто пахло луком, как в прошлый раз.
ЏройдЯ мимо менЯ, она быстро взбежала вверх по лестнице и без стука
вошла в кабинет —апаева. Ќекоторое времЯ Я стоЯл на месте; как только ко мне
вернулсЯ контроль за мускулами лица, Я вышел во двор. Џосле недолгих поисков
Я разыскал ”урманова - он был в штабном бараке; похоже, он совсем там
обжилсЯ. Ќа столе, рЯдом с огромным чернильным пЯтном, теперь стоЯл самовар
с водевильным сапогом на трубе - видимо, сапог служил этим людЯм чем-то
вроде мехов длЯ раздуваниЯ огнЯ. ‚озле самовара, на каких-то трЯпках, лежала
разделаннаЯ селедка. ‘казав ”урманову, что выступлю на сегоднЯшнем вечере с
революционными стихами, Я оставил его пить чай (Я был уверен, что под столом
спрЯтана водка) в обществе двух ткачей. ‚ыйдЯ за ворота, Я медленно пошел в
сторону леса.
‘транно, но Я почти не думал о только что произошедшем объЯснении с
Ђнной. “ менЯ не было даже особой злобы на себЯ самого. Џравда, у менЯ
мелькнула мысль о том, что она каждый раз словно бы дразнит менЯ
возможностью примирениЯ и затем каждый раз, как только Я ловлю эту наживку,
выставлЯет менЯ в чудовищно нелепом свете, - но даже эта мысль исчезла без
всЯких моих усилий.
џ просто шел по улице вверх и глЯдел по сторонам. ‚скоре мостоваЯ
кончилась; пройдЯ еще немного вперед, Я сошел с дороги, спустилсЯ по обочине
и уселсЯ возле дерева, прислонЯсь к нему спиной.
Џоложив на колено сложенный вдвое листок, Я довольно быстро написал
текст, годЯщийсЯ длЯ ткачей - как и просил —апаев, в духе "Њузыкальной
’абакерки", то есть сонет с совершенно рваным, как бы разваленным шашками
ритмом и ломающейсЯ рифмовкой. Љогда он был уже готов, Я вдруг спохватилсЯ,
что не вставил в него никакой революционной символики, и мне пришлось
переделать последние несколько строк. Ќаконец все было готово; Я спрЯтал
исписанный лист в карман гимнастерки и уже хотел отправитьсЯ назад, как
вдруг ощутил, что то крохотное усилие, которое Я сделал, чтобы написать этот
стишок длЯ ткачей, разбудило во мне давно уже спавшую творческую силу;
невидимое крыло простерлось над моей головой, и все абсолютно сделалось
неважным. џ вспомнил о смерти ѓосударЯ (эту мрачную весть принес с собой
”урманов), и на белое пространство листа сам собой потек чистый, пронизанный
сквозными рифмами анапест, который теперь казалсЯ мне невозможным эхом
минувшего:

„ва матроса в лесу
ЋбращаютсЯ к ветру и сумраку,
ђассекают листву
’емной кожей широких плечей.
€х сердца далеко,
Џод ремнЯми, патронными сумками,
Ђ их ноги, как сваи,
‘пускаютсЯ в сточный ручей.
€мператор устал.
‚едь дорога от леса до города -
ќто локтем поддых
€ еще на колене ушиб,
—ьи-то лица в кустах,
‘анитары, плюющие в бороду,
€ другие плоды
ђазложениЯ русской души.
Ћн не слышит ни клЯтв,
Ќи фальшивых советов зажмуритьсЯ,
Ќи их "еб твою мать",
Ќи как бьетсЯ о землю приклад -
€мператор прощаетсЯ
‘ лесом, закатом и улицей,
€ ему наплевать
Ќа все то, что о нем говорЯт.
Ћн им крикнет с пенька:
"In the midst of this stillness and sorrow,
In these days of distrust
May be all can be changed - who can tell?
Who can tell what will come
To replace our visions tomorrow
And to judge our past?"
‚от теперь Я сказал, что хотел.

’о, что император говорил по-английски, совершенно не казалось мне
удивительным. …ще не хватало, чтобы перед смертью (или, может быть, чем-то
еще - Я так и не понЯл этого сам) он стал бы изъЯснЯтьсЯ на Языке,
оскверненном декретами ‘овнаркома. Људа более удивительными показались мне
эти санитары - что они означали, Я совершенно не мог взЯть в толк. ‚прочем,
Я никогда особо не понимал своих стихов, давно догадываЯсь, что авторство -
вещь сомнительнаЯ, и все, что требуетсЯ от того, кто взЯл в руки перо и
склонилсЯ над листом бумаги, так это выстроить множество разбросанных по
душе замочных скважин в одну линию - так, чтобы сквозь них на бумагу вдруг
упал солнечный луч.
Љогда Я вернулсЯ в усадьбу, представление уже было в полном разгаре. ‚
углу двора возвышалась импровизированнаЯ эстрада, наспех сколоченнаЯ ткачами
из досок разобранного забора. Ѓойцы сидели на стащенных отовсюду лавках и
стульЯх и внимательно глЯдели на происходЯщее на сцене. Љогда Я подходил, с
нее под громкий хохот и шутки присутствующих стаскивали за поводьЯ конЯ -
видимо, бедное животное обладало каким-то талантом, который его и заставили
продемонстрировать. Џотом на краю эстрады поЯвилсЯ худой человек с саблей на
поЯсе и лицом сельского атеиста - он, как Я понЯл, выполнЯл функции
конферансье. „ождавшись, когда шум голосов стихнет, он торжественно сказал:
- Љонь с двумЯ хуЯми - это еще что. ‘ейчас перед вами выступит рЯдовой
‘траминский, который умеет говорить слова русского Языка своей жопой и до
освобождениЯ народа работал артистом в цирке. ѓоворит он тихо, так что
просьба молчать и не ржать.
Ќа сцене поЯвилсЯ совершенно лысый молодой человек в очках; Я с
удивлением отметил, что, в отличие от большинства людей ”урманова, черты его
лица вполне интеллигентны и не несут в себе ничего звериного. ќто был часто
встречающийсЯ тип вечного весельчака с лицом, морщинистым от частых гримас
страданиЯ. Ћн знаком велел подать ему табурет, оперсЯ на него руками и встал
к залу боком, повернув к зрителЯм лицо.
- ‚еликий Ќастрадамус, - спросил он, - ответь, долго ли еще кроваваЯ
гидра врага будет сопротивлЯтьсЯ Љрасной Ђрмии?
Ћн четко выговаривал "а" после "н", из-за чего за этим именем как бы
возникала тень некоего настрадавшегосЯ героЯ темных пролетарских мифов.
Ќевидимый Ќострадамус ответил:
- Ќедолго.
- Ђ почему же кроваваЯ гидра врага еще сопротивлЯетсЯ? - спросил рот.
- Ђнтанта, - ответил невидимый собеседник.
‚о времЯ ответов губы стоЯвшего на сцене не шевелились, зато он делал
быстрые движениЯ выпЯченным задом. ђазговор пошел о политике, о здоровье
вождей (ходили слухи, что ‹енина с очередным инсультом увезли в ѓорки и к
нему пускают только начальника охраны), и зал зачарованно затих.
џ сразу же понЯл, в чем дело. Љогда-то давно во ”лоренции Я видел
уличного чревовещателЯ, вызывавшего дух „анте. ‘тоЯщий на сцене разыгрывал
нечто похожее, за исключением того, что ответы, даваемые "духом", заставлЯли
предположить в Ќострадамусе первого марксиста …вропы. ’о, что выступавший
был чревовещателем, было Ясно по особому звучанию ответов - низкому, как бы
воркующему и не очень четкому. ЌепонЯтно было только, зачем ему понадобилось
убеждать ткачей, что он производит эти звуки задом.
ќто действительно был крайне интересный вопрос. ‘перва Я подумал, что
нельзЯ было показывать красным ткачам разговор с духом, потому что, по их
воззрениЯм, никаких духов не существует. Ќо потом менЯ поразила одна догадка
- Я вдруг понЯл, что дело не в этом. „ело было в том, что выступавший, этот
‘раминский или как его там, чутьем понЯл, что только что-то похабное
способно вызвать к себе живой интерес этой публики. ‘амо по себе его умение
было в этом смысле вполне нейтральным (насколько Я знаю, чревовещатели
говорЯт даже не животом, а просто умеют издавать звуки речи, не размыкаЯ
губ), поэтому и понадобилось выдать его за что-то непристойно-омерзительное.
Ћ, как Я пожалел в эту секунду, что рЯдом не было кого-нибудь из
символистов, ‘ологуба например! €ли, еще лучше, Њережковского. ђазве можно
было бы найти символ глубже? €ли, лучше сказать, шире? ’акова, с горечью
думал Я, окажетсЯ судьба всех искусств в том тупиковом тоннеле, куда нас
тащит локомотив истории. …сли даже балаганному чревовещателю приходитсЯ
прибегать к таким трюкам, чтобы поддержать интерес к себе, то что же ждет
поэзию? …й совсем не останетсЯ места в новом мире - или, точнее, место
будет, но стихи станут интересны только в том случае, если будет известно и
документально заверено, что у их автора два хуЯ или что он, на худой конец,
способен прочитать их жопой. Џочему, думал Я, почему любой социальный
катаклизм в этом мире ведет к тому, что наверх всплывает это темное быдло и
заставлЯет всех остальных жить по своим подлым и законспирированным законам?
Њежду тем чревовещатель предсказал близкое крушение царства капитала,
затем рассказал избитейший анекдот, который в зале не понЯли, и издал на
прощание несколько долгих звуков физиологического характера, принЯтых
аудиторией с благодарным смехом.
ЏоЯвилсЯ конферансье и объЯвил мой выход. ЏоднЯвшись наверх по
прогибающимсЯ ступенЯм, Я встал на краю сцены и молча посмотрел на
собравшихсЯ в зале. ‡релище это, надо сказать, было не из приЯтных. Ѓывает
иногда, что в стеклЯнных глазах кабаньего или оленьего чучела живет некое
подобие выражениЯ, некое достраиваемое умом наблюдателЯ чувство, которое
выражали бы глаза животного, если бы они выглЯдели точно так же, но были
живыми, а не стеклЯнными. ‡десь было нечто похожее, только наоборот - хоть
во множестве глЯдЯщие на менЯ глаза и были живыми, а чувство, отраженное в
них, казалось понЯтным, Я знал, что они вовсе не выражают того, что мне
мнитсЯ, и на деле Я никогда в жизни не сумею расшифровать мерцающего в них
смысла. ‚прочем, врЯд ли он того стоил.
Ќе все глЯдели на менЯ - ”урманов был пьЯн и переговаривалсЯ о чем-то
со своими двумЯ адъютантами (этимологиЯ этой должности в их случае
несомненно уводила в ад); в одном из дальних рЯдов Я заметил Ђнну - она с
презрительной улыбкой жевала соломинку. Ќе думаю, что улыбка относилась ко
мне - она даже не глЯдела на сцену. Ќа ней было то же самое длинное платье
черного бархата, что и пару часов назад.
џ выставил ногу вперед, сложил на груди руки, но по-прежнему продолжал
молчать, глЯдЯ куда-то в проход. ‚скоре в зале поднЯлсЯ ропот; за несколько
секунд он разроссЯ до довольно громкого шума, на фоне которого отчетливо
слышались свист и улюлюканье. ’огда, нарочито тихим голосом, Я заговорил:
- ѓоспода, прошу извинить менЯ за то, что обращаюсь к вам при помощи
рта, но у менЯ не было ни времени, ни случаЯ научитьсЯ принЯтым здесь формам
общениЯ...
Џервых моих слов никто не услышал, но к концу этой фразы шум стих
настолько, что стало слышно жужжание мух, в изобилии летавших над рЯдами.
- ’оварищ ”урманов попросил менЯ прочесть вам стихи, что-нибудь
революционное, - продолжил Я. - џ, как комиссар, хотел бы в этой свЯзи
сделать одно замечание. ’оварищ ‹енин предостерегал нас от чрезмерного
увлечениЯ экспериментами в области формы. € пусть выступавший передо мной
товарищ не обижаетсЯ, да, да, вы, товарищ. Љоторый жопой разговаривал. ‹енин
учил, что революционным искусство делает не внешнЯЯ необычность, а глубокаЯ
внутреннЯЯ напоенность пролетарской идеей. € в качестве примера Я прочту вам
стихотворение, в котором пойдет речь о жизни всЯких кнЯзей и графьев и
которое одновременно ЯвлЯетсЯ Ярким образчиком пролетарской поэзии.
’ишина над рЯдами повисла окончательнаЯ и полнаЯ. Љак бы отдаваЯ салют
невидимому цезарю, Я поднЯл руку над головой и в своей обычной манере,
совершенно никак не интонируЯ, а только делаЯ короткие паузы между
катернами, прочел:

“ кнЯгини Њещерской была одна изысканнаЯ вещица -
Џлатье из бархата, черного, как испанскаЯ ночь.
Ћна вышла в нем к другу дома, вернувшемусЯ из столицы,
€ тот, увидЯ ее, задрожал и кинулсЯ прочь.

Ћ, какаЯ боль, подумала кнЯгинЯ, какаЯ истома!
Џойду сыграю что-нибудь из Ѓрамса - почему бы и нет?
Ђ за портьерой в это времЯ прЯталсЯ обнаженный друг дома,
€ страстно ласкал бублик, выкрашенный в черный цвет.

ќта историЯ не произведет впечатлениЯ были
Ќа маленький ребЯт, не знающих, что когда-то у нас
Љроме крестьЯн и рабочего класса жили
ќксплуататоры, сосавшие кровь из народных масс.

‡ато теперь любой рабочий имеет право
Ќадевать на себЯ бублик, как раньше кнЯзьЯ и графы!

Ќесколько секунд над рЯдами стоЯла тишина, а потом они вдруг взорвались
таким аплодисментом, какого мне не доводилось срывать и в "ЃродЯчей ‘обаке".
Љраем глаза Я заметил, что Ђнна встала со своего места и идет прочь по
проходу - но в тот момент менЯ это совершенно не волновало. Џризнаюсь
честно, Я был по-настоЯщему польщен и даже забыл все свои горькие мысли
насчет этой публики. Џогрозив кулаком кому-то невидимому, Я сунул руку в
карман, вынул браунинг и два раза выстрелил в воздух. Ћтветом была канонада
из выросшей над рЯдами щетины стволов и рев восторга. Љоротко поклонившись,
Я сошел со сцены и, обойдЯ группу до сих пор хлопавших ткачей, стоЯвших
сбоку от эстрады, направилсЯ в усадьбу.
“спех в какой-то мере менЯ опьЯнил. џ думал о том, что настоЯщее
искусство тем-то и отличаетсЯ от подделок, что умеет найти путь к самому
загрубевшему сердцу и способно на секунду поднЯть в небеса, в мир полной и
ничем не стесненной свободы безнадежнейшую из жертв всемирного инфернального
транса. ‚прочем, очень скоро Я протрезвел - менЯ уколола чрезвычайно
болезненнаЯ длЯ самолюбиЯ догадка, что хлопали мне просто потому, что мои
стихи показались им чем-то вроде мандата, еще на несколько градусов
расширившего область безнаказанной вседозволенности: к данному ‹ениным
разрешению "грабить награбленное" добавилось еще не очень понЯтное
позволение надевать на себЯ бублик.
‚ернувшись в свою комнату, Я улегсЯ на диван и уставилсЯ в потолок,
заложив за голову сложенные руки. Њне подумалось, что все то, что произошло
со мной за последние два или три часа, - это великолепное отражение вечной,
неизменной судьбы русского интеллигента. ’айком писать стихи о красных
знаменах, а зарабатывать одами на день ангела начальника полиции, или,
наоборот, видеть внутренним взором последний выход ѓосударЯ, а вслух
говорить о развешивании графских бубликов на мозолистых гениталиЯх
пролетариата - всегда, думал Я, всегда это будет так. „аже если допустить,
что власть в этой страшной стране достанетсЯ не какой-нибудь из сражающихсЯ
за нее клик, а просто упадет в руки жульЯ и воров вроде тех, что сидЯт по
всЯким "Њузыкальным табакеркам", то и тогда русский интеллигент, как собачий
парикмахер, побежит к ним за заказом.
џ думал все это уже в полусне, из которого менЯ вернул в реальность
неожиданно раздавшийсЯ стук в дверь.
- „а-да, - крикнул Я, даже не потрудившись встать с кровати, - войдите!
„верь раскрылась, но никто не вошел. Ќесколько секунд Я выжидал, а
потом не выдержал и поднЯл голову. ‚ двери, все в том же глухом черном
платье, стоЯла Ђнна.
- Џозволите войти? - спросила она.
- „а, конечно, - сказал Я, поднимаЯсь, - прошу вас. ‘адитесь.
Ђнна села в кресло - той секунды, когда она повернулась ко мне спиной,
как раз хватило, чтобы легким движением ноги отправить под кровать
валЯвшуюсЯ на полу дырЯвую портЯнку.
‘ев в кресло, Ђнна сложила руки на коленЯх и несколько секунд смотрела
на менЯ задумчивым взором, словно затуманенным какой-то еще не вполне Ясной
длЯ нее мыслью.
- •отите курить? - спросил Я.
Ћна кивнула. „остав папиросы, Я положил их на стол перед ней, поставил
рЯдом блюдечко, служившее мне пепельницей, и зажег спичку.
- Ѓлагодарю, - сказала она, выпустила вверх узкую струйку дыма и опЯть
замерла. Љазалось, в ней происходила какаЯ-то борьба. џ хотел было сказать
что-нибудь банальное, просто чтобы завЯзать разговор, но вовремЯ сдержалсЯ,
вспомнив, чем это обычно кончалось. Ќо Ђнна вдруг заговорила сама.
- Ќе могу сказать, что мне очень понравилось ваше стихотворение про эту
кнЯгиню, - сказала она, - но на фоне остальных участников концерта вы
выглЯдели довольно сильно .
- Ѓлагодарю, - сказал Я.
- Љстати сказать, сегоднЯ Я всю ночь читала ваши стихи. ‚ гарнизонной
библиотеке нашлась книжка...
- Ђ какаЯ?
- Ќе знаю. Џервых страниц не хватало - видимо, их выдрали на
самокрутки.
- Ђ как же вы узнали, что это моЯ книга?
- Ќе важно. ‘просила у библиотекарЯ. ’ак вот, там было такое
стихотворение, переделка из Џушкина. Ќасчет того, что когда открываешь
глаза, вокруг только снег, пустынЯ и туман, и вот дальше, дальше было очень
хорошо. Љак же там было... Ќет, Я сама вспомню. Ђга. "Ќо в нас горит еще
желанье, к нему уходЯт поезда, и мчитсЯ бабочка сознаньЯ из ниоткуда в
никуда".
- Ђ, припоминаю, - сказал Я. - ќта книга называетсЯ "Џесни царства џ".
- Љакое странное название. ‚ нем есть какое-то самодовольство.
- Ќет, - сказал Я, - дело не в этом. Џросто в Љитае было такое царство
с названием из одной буквы - “. ЊенЯ это всегда удивлЯло. Џонимаете, иногда
говорЯт - у леса, у дома, а тут просто - у. Љак будто это указание на что-то
такое, где уже кончаютсЯ слова, и можно только сказать - у, а у чего именно
- нельзЯ.
- —апаев бы немедленно спросил вас, можете ли вы сказать, что вы имеете
в виду, говорЯ "Я".
- Ћн уже спрашивал. —то касаетсЯ этой книги - кстати, у менЯ это одна
из самых слабых, Я вам как-нибудь другие дам, - то Я могу объЯснить. џ
раньше много путешествовал и в какой-то момент вдруг понЯл, что, куда бы Я
ни направлЯлсЯ, на самом деле Я перемещаюсь только по одному пространству, и
это пространство - Я сам. ’огда Я назвал его "џ", но сейчас, может быть, Я
назвал бы его "“". Ќо это не важно.
- Ђ как же другие? - спросила Ђнна.
- „ругие? - спросил Я.
- „а. ‚ы ведь много пишете о других. Ќапример, - она чуть наморщила
брови, видимо, вспоминаЯ, - вот это: "Ћни собрались в старой бане, надели
запонки и гетры и застучали в стену лбами, считаЯ дни и километры... Њне так
не нравились их морды, что Я не мог без их компаний - когда вокруг вонЯет
моргом, Ясней Язык напоминаний, и Я..."
- „остаточно, - сказал Я, - Я помню. Ќе сказал бы, что это мое лучшее
стихотворение.
- Ђ мне нравитсЯ. ‚ообще, Џетр, мне ужасно понравилась ваша книга. Ќо
вы не ответили на мой вопрос - как быть с другими?
- џ не очень понимаю, о чем вы.
- …сли все, что вы можете увидеть, почувствовать и понЯть, находитсЯ в
вас самих, в этом вашем царстве "џ", то, значит, другие просто нереальны? џ,
например?
- Џоверьте, Ђнна, - сказал Я горЯчо, - если есть длЯ менЯ что-нибудь
реальное в мире, так это вы. џ до такой степени переживал нашу... Ќе знаю
как сказать, размолвку, что...
- џ сама виновата, - сказала Ђнна. - “ менЯ действительно скверный
характер.
- —то вы, Ђнна! ‚се дело только во мне. ‚ы с таким терпением переносили
все нелепые...
- „авайте не будем состЯзатьсЯ в вежливости. ‹учше скажите - правда ли
Я значу длЯ вас так много, как можно было понЯть из некоторых оброненных
вами фраз?
- ‚ы значите длЯ менЯ все, - сказал Я совершенно искренне.
- •орошо же, - сказала Ђнна. - ‚ы, кажетсЯ, предлагали мне прокатитьсЯ
на колЯске? ‡а город? ’ак поедемте.
- ЏрЯмо сейчас?
- Џочему нет?
џ придвинулсЯ к ней.
- Ђнна, вы даже не можете...
- “молЯю вас, - сказала она, - не здесь.

‚ыехав за ворота, Я повернул колЯску налево. Ђнна сидела рЯдом, на ее
щеках проступал румЯнец, и она избегала глЯдеть на менЯ; мне стало казатьсЯ,
что она жалеет о происходЯщем. „о леса мы доехали молча; как только над
нашими головами сомкнулись зеленые арки ветвей и стало Ясно, что мы скрыты
от нескромных взглЯдов, Я остановил лошадей.
- Џослушайте, Ђнна, - сказал Я, поворачиваЯсь к ней. - Џоверьте, Я ценю
ваш порыв. Ќо если вы начали сожалеть о нем, то...
Ћна не дала мне закончить. Ћна обхватила менЯ руками за шею, и ее губы
закрыли мне рот; это произошло так быстро, что Я еще продолжал говорить в
тот момент, когда она уже целовала менЯ. ђазумеетсЯ, Я не настолько дорожил
той фразой, которую собиралсЯ произнести, чтобы мешать ей.
џ всегда находил поцелуй чрезвычайно странной формой контакта между
людьми. Ќасколько Я знаю, это одно из тех нововведений, которые принесла с
собой цивилизациЯ - ведь известно, что дикари, живущие на южных островах,
или жители Ђфрики, еще не переступившие ту грань, за которой изначально
предназначенный человеку рай оказываетсЯ навсегда потерЯн, не целуютсЯ
никогда. €х любовь проста и незамысловата; возможно, что и само слово
"любовь" неприменимо к тому, что происходит между ними. ‹юбовь, в сущности,
возникает в одиночестве, когда рЯдом нет ее объекта, и направлена она не
столько на того или ту, кого любишь, сколько на выстроенный умом образ,
слабо свЯзанный с оригиналом. „лЯ того чтобы она поЯвилась по-настоЯщему,
нужно обладать умением создавать химеры; целуЯ менЯ, Ђнна скорее целовала
того никогда не существовавшего человека, который стоЯл за поразившими ее
стихами; откуда ей было знать, что и сам Я, когда писал эту книгу, тоже
мучительно искал его, с каждым новым стихотворением убеждаЯсь, что найти его
невозможно, потому что его нет нигде. ‘лова, оставлЯемые им, были просто
подделкой и походили на выбитые рабами в граните следы ступней, которыми
жители ‚авилона доказывали реальность сошествиЯ на землю какого-то древнего
божества. Ќо, в сущности, разве не именно так божество и сходит на землю?
ЏоследнЯЯ мысль относилась уже к Ђнне. џ чувствовал нежное касание ее
подрагивающего Языка; ее глаза между полусомкнутыми ресницами были так
близко, что Я, казалось, мог нырнуть в их влажный блеск и растворитьсЯ в нем
навсегда. Ќаконец стало не хватать дыханиЯ, и наш первый поцелуй прервалсЯ;
ее лицо повернулось в сторону, и теперь Я видел его в профиль; она закрыла
глаза и провела Языком по губам, словно они пересохли, - все эти маленькие
мимические движениЯ, в другой ситуации не имевшие бы никакого значениЯ или
смысла, невероЯтно волновали. џ вдруг понЯл, что нас уже ничего не
разделЯет, что уже все возможно, и моЯ рука, лежавшаЯ на ее плече, простое
прикосновение к которому минуту назад казалось почти кощунством, просто и
естественно легла ей на грудь. Ћна чуть отстранилась - но, как Я сразу
понЯл, только длЯ того, чтобы моЯ ладонь не встречала никаких препЯтствий на
своем пути.
- Ћ чем вы сейчас думаете? - спросила она. - ’олько честно.
- Ћ чем Я думаю? - сказал Я, заводЯ свои руки ей за шею. - Ћ том, что
движение к высшей точке счастьЯ в буквальном смысле подобно восхождению на
гору...
- „а не так же. Љрючок расцепите. „а нет. Ћставьте, Я сама. Џростите, Я
вас перебила.
- „а, оно похоже на рискованное и сложное восхождение. Џока самое
желанное еще впереди, все чувства поглощает сам процесс подъема. ‘ледующий
камень, на который должна ступить нога, куст бурьЯна, за который можно
ухватитьсЯ рукой... Љак вы прекрасны, Ђнна... Ћ чем бишь Я... „а, цель
придает всему этому смысл, но начисто отсутствует в любой из точек движениЯ.
‚ сущности, приближение к цели само по себе выше, чем цель. Ѓыл, кажетсЯ,
такой оппортунист Ѓерштайн, который сказал, что движение - это все, а цель -
ничто...
- Ќе Ѓерштайн, а Ѓернштейн. Љак это у вас расстегиваетсЯ... ѓде вы
только нашли такой ремень?
- Ћ Ѓоже, Ђнна, вы хотите, чтобы Я сошел с ума...
- ѓоворите дальше, - сказала она, поднЯв на секунду взглЯд, - но не
обижайтесь, если некоторое времЯ Я не смогу поддерживать беседу.
- „а, - продолжал Я, откидываЯ голову и закрываЯ глаза, - но самое
главное здесь то, что, как только вы поднЯлись на вершину, как только цель
достигнута, она в тот же момент исчезает. ‚ сущности, как и все созданные
умом объекты, она неуловима. Џодумайте сами, Ђнна: когда мечтаешь о
прекраснейшей из женщин, она присутствует в воображении во всем совершенстве
своей красоты, но, когда она оказываетсЯ в объЯтиЯх, все это пропадает. ’о,
с чем имеешь дело, сводитсЯ к набору простейших и часто довольно грубых
ощущений, которые к тому же обычно испытываешь в темноте... Ћ-о-о... Ќо как
бы они ни волновали кровь, красота, котораЯ звала к себе минуту назад,
исчезает - ее подменЯет нечто такое, к чему и стремитьсЯ-то было смешно. Ђ
это значит, что красота недостижима. ’очнее, она достижима, но только сама в
себе, а то, чего ищет за ней опьЯненный страстью разум, просто не
существует. €значально красота даже... Ќет, Я больше не могу. €дите сюда...
вот так. „а. „а. ’ак удобно? Ћ мой Ѓог... Љак, вы сказали, правильно зовут
этого человека, который говорил о движении и цели?
- Ѓернштейн, - прошептала Ђнна мне в ухо.
- ‚ам не кажетсЯ, что его слова вполне можно отнести к любви?
- „а, - прошептала она, слегка кусаЯ менЯ за мочку. - –ель - ничто, а
движение - все.
- ’ак двигайтесь, двигайтесь, умолЯю вас.
- Ђ вы говорите, говорите...
- —то именно?
- —то угодно, только говорите. џ хочу слышать ваш голос, когда это
случитсЯ.
- €звольте. …сли продолжить эту мысль... Џредставьте себе, что все, что
может дать прекраснаЯ женщина, составлЯет сто процентов.
- Ѓухгалтер...
- „а, сто. ’ак вот, девЯносто процентов она дарит в тот момент, когда
просто ее видишь, а остальное, из-за чего идет весь тысЯчелетний торг, -
всего лишь крохотный остаток. € эти первые девЯносто процентов невозможно
разложить ни на какие составные части, потому что красота неопределима и
неделима, что бы там ни врал опенгауэр. Ђ что касаетсЯ остальных десЯти, то
это просто совокупность нервных сигналов, которые не стоили бы ничего, не
приходи им на помощь воображение и памЯть... Ђнна, прошу вас, откройте на
секунду глаза... вот так... да, именно воображение и памЯть. ‡наете, если бы
мне надо было написать по-настоЯщему сильную эротическую сцену, Я дал бы
несколько намеков, а остальное заполнил бы невнЯтным разговором, вроде
того... о Ѓоже, Ђнна... вроде того, который сейчас идет у нас с вами. Џотому
что изображать нечего - все должен достроить ум. Ћбман и, может быть,
величайший из женских секретов... ах, моЯ девочка из старой усадьбы...
заключаетсЯ в том, что красота кажетсЯ этикеткой, за которой спрЯтано нечто
неизмеримо большее, нечто невыразимо более желанное, чем она сама, и она на
него только указывает, тогда как на самом деле за ней ничего особого нет...
‡олотаЯ этикетка на пустой бутылке... Њагазин, где все выставлено на
великолепно убранной витрине, а в скрытом за ней крохотном, нежном,
узком-узком зале... “молЯю, милаЯ, не так быстро... „а, в этом зале - пусто.
‚спомните стихотворение, которое Я читал этим несчастным. Џро кнЯгиню и
бублик... Ђх, Ђнна... Љак бы он ни манил, наступает момент, когда понимаешь
что в центре этого черного бублика бублика бублика пустота пустота-а-а
пу-у-сто-о-о-о-т-а-а-а!!
- —то? - воскликнул Я, поднимаЯ голову с подушки.
- Џустота! - опЯть протЯжно крикнули за дверью. - ‚ойти можно ?
- Merde, - пробормотал Я, приподнимаЯсь на кровати и обводЯ безумными
глазами свою комнату, за окном которой уже сгущались синие сумерки, - черт
бы вас взЯл! —то надо?
- ‚ойти можно?
- ‚ойдите.
„верь распахнулась. Ќа пороге стоЯл желтоволосый кривоногий детина.
Ќоминально это был мой денщик (кажетсЯ, его звали ‘еменом, хотЯ уверен Я не
был), но сейчас, после нескольких недель разлагающего влиЯниЯ красных, было
не вполне Ясно, что у него на уме, так что на всЯкий случай по вечерам Я сам
стаскивал с себЯ сапоги и старалсЯ по возможности избегать встреч с ним во
дворе.
- —его, спишь, что ли? - спросил он, оглЯдываЯ комнату. - ђазбудил? Ќу
извини. “дивил ты нас сегоднЯ. ‘мотри, что тебе бойцы подарили.
Ќа одеЯло передо мной шлепнулсЯ какой-то предмет, завернутый в газету;
пахнуло неопределенно-знакомым запахом. џ развернул сверток. ‚нутри был
бублик, из тех, что продавались в булочной на главной площади, только
совершенно черный, и несло от него дегтем, которым солдатнЯ мажет свои
сапоги.
- —то, ай не рад? - спросил денщик.
џ поднЯл на него глаза, и он сразу попЯтилсЯ прочь; прежде, чем Я
нашарил в кармане браунинг, он уже исчез из проема, и три пули, которые Я
всадил в прЯмоугольник открытой двери, с ангельским пением отрикошетили от
каменной стены коридора.
- ‚се. Ѓабы. ‘уки, - громко произнес Я и рухнул на кровать.
„овольно долго моего покоЯ не нарушал никто. ‡а окном стоЯл пьЯный
гогот; несколько раз стрелЯли, потом, похоже, началась вЯлаЯ долгаЯ драка.
‘удЯ по долетавшим до менЯ звукам, концерт перерос в полное безобразие -
было очень сомнительно, что хоть кто-нибудь в состоЯнии был контролировать
эту разбушевавшуюсЯ, как говорили петербургские либералы, народную стихию.
‡атем в коридоре, дверь в который Я даже не потрудилсЯ закрыть, послышались
тихие шаги. Ќа секунду у менЯ мелькнула надежда - Я подумал, что бывают ведь
вещие сны, - но она была настолько слабой, что, увидев в дверЯх широкоплечую
фигуру Љотовского, Я не испытал особого разочарованиЯ; мне даже стало
немного смешно от мысли, что он опЯть пришел торговатьсЯ насчет рысаков и
кокаина.
Љотовский был одет в коричневую пару; на голове у него была франтоватаЯ
шлЯпа с широкими полЯми, а в каждой руке он держал по кожаному баулу.
Џоставив их на пол, он приложил два пальца к полЯм шлЯпы.
- „обрый вечер, Џетр, - сказал он. - џ, собственно, хотел попрощатьсЯ.
- ‚ы уезжаете? - спросил Я.
- „а. € не знаю, почему вы остаетесь, - сказал Љотовский. - Ќе
сегоднЯ-завтра эти ткачи все здесь спалЯт. Ќе понимаю, на что надеетсЯ
—апаев.
- Ћн собиралсЯ сегоднЯ решить эту проблему.
Љотовский пожал плечами.
- ‡наете, - сказал он, - проблемы можно решать по-разному. Њожно просто
напитьсЯ в дым, и они на времЯ исчезнут. Ќо Я предпочитаю разбиратьсЯ с ними
до того, как они начнут разбиратьсЯ со мной. Џоезд уходит в восемь вечера.
…ще не поздно. ЏЯть суток, и мы в Џариже.
- џ остаюсь.
Љотовский внимательно поглЯдел на менЯ.
- ‚ы знаете, что вы сумасшедший? - спросил он.
- Љонечно.
- ЉончитсЯ тем, что вас троих арестуют, а верховодить начнет этот
”урманов.
- ЊенЯ это не пугает, - сказал Я.
- ‚ы, значит, не боитесь ареста? Љонечно, у всех нас, русских
интеллигентов, даже в сумасшедшем доме остаетсЯ тайнаЯ свобода a-la
Pouchkine, и можно...
џ засмеЯлсЯ.
- “ вас, Љотовский, удивительный талант попадать в такт моим мыслЯм. џ
как раз сегоднЯ думал на эту тему. Њогу вам рассказать, что это такое на
самом деле - тайнаЯ свобода русского интеллигента.
- …сли это займет немного времени, сделайте одолжение, - ответил он.
- ѓод, кажетсЯ, назад, в Џетербурге, был преинтересный случай. ‡наете,
приезжали какие-то социал-демократы из Ђнглии - конечно, их ужаснуло то, что
они увидели, - и у нас была с ними встреча на Ѓассейной. Џо линии ‘оюза
поэтов. ’ам был Ђлександр Ѓлок, который весь вечер рассказывал им про эту
самую тайную свободу, которую мы все, как он выразилсЯ, поем вослед Џушкину.
џ тогда видел его в последний раз, он был весь в черном и невыразимо мрачен.
Џотом он ушел, и англичане, которые, конечно, ничего не понЯли, стали
допытыватьсЯ, что же это такое - secret freedom. € никто толком не мог
объЯснить, пока какой-то румын, который почему-то был с англичанами, не
сказал, что понимает, о чем речь.
- ‚от как, - сказал Љотовский и посмотрел на часы.
- Ќе волнуйтесь, уже недолго. Ћн сказал, что в румынском Языке есть
похожаЯ идиома - "хаз барагаз" или что-то в этом роде. Ќе помню точно, как
звучит. Ћзначают эти слова буквально "подземный смех". „ело в том, что в
средние века на ђумынию часто нападали всЯкие кочевники, и поэтому их
крестьЯне строили огромные землЯнки, целые подземные дома, куда сгонЯли свой
скот, как только на горизонте поднималось облако пыли. ‘ами они прЯтались
там же, а поскольку эти землЯнки были прекрасно замаскированы, кочевники
ничего не могли найти. ЉрестьЯне, натурально, вели себЯ под землей очень
тихо, и только иногда, когда их уж совсем переполнЯла радость от того, что
они так ловко всех обманули, они, зажимаЯ рот рукой, тихо-тихо хохотали. ’ак
вот, тайнаЯ свобода, сказал этот румын, - это когда ты сидишь между вонючих
козлов и баранов и, тыча пальцем вверх, тихо-тихо хихикаешь. ‡наете,
Љотовский, это было настолько точное описание ситуации, что Я в тот же вечер
перестал быть русским интеллигентом. •охотать под землей - это не длЯ менЯ.
‘вобода не бывает тайной.
- €нтересно, - сказал Љотовский. - €нтересно. Ќо мне, однако, пора.
- џ провожу вас до ворот, - сказал Я, вставаЯ. - ‚о дворе творитсЯ черт
знает что.
- Ћ чем Я и говорю.
џ сунул браунинг в карман, взЯл у Љотовского один из его баулов и уже
собиралсЯ пойти за ним следом по коридору, как вдруг менЯ кольнуло странное
предчувствие, что Я вижу свою комнату последний раз. џ остановилсЯ в дверЯх
и внимательно ее оглЯдел: два полукресла, кровать, столик с подшивкой
"€зиды" за пЯтнадцатый год - ѓосподи, подумал Я почти весело, да если это и
так, что с того, что Я сюда больше не вернусь? —то с того, что Я не знаю,
куда иду? Њало ли было мест, откуда Я ушел навсегда?
- ‚ы что-то забыли? - спросил Љотовский.
- Ќет, - ответил Я, - так.
Џанорама, открывшаЯсЯ нам с крыльца дома, чем-то неуловимым напоминала
картину Ѓрюллова "Џоследний день Џомпеи". Ќет, не было никаких рушащихсЯ
колонн, никаких клубов дыма в черном небе - просто в темноте горело два
больших костра и повсюду бродили перепившиесЯ ткачи. Ќо в том, как они
хлопали друг друга по плечам, в том, как они останавливались, чтобы прилюдно
справить нужду или опрокинуть в рот бутылку, в полуголых пьЯных бабах, с
хохотом метавшихсЯ по двору, в грозных красных отблесках огнЯ, освещавшего
всю эту вакханалию, было ощущение близости чего-то грозного, окончательного
и неумолимого.
Њы молча и быстро пошли к воротам; нам призывно замахали руками и
закричали что-то неразборчивое сидевшие возле одного из костров люди с
винтовками, и Љотовский нервно сунул руку в карман. ‘лава Ѓогу, за нами
никто не увЯзалсЯ, но последние метры перед воротами, когда наши беззащитные
спины были повернуты ко всему этому пьЯному сброду, показались мне очень
длинными. ‚ыйдЯ за ворота, мы прошли десЯтка два шагов, и Я остановилсЯ.
“лица, спиралью уходЯщаЯ вниз, была пуста; горело несколько фонарей, и в их
спокойном свете тускло блестел мокрый булыжник.
- „альше Я не пойду, - сказал Я. - “дачи вам.
- ‚ам тоже. Љак знать, может, еще свидимсЯ, - сказал он со странной
улыбкой. - €ли услышим друг о друге.
Њы пожали руки, он опЯть приложил два пальца к шлЯпе и, не
оборачиваЯсь, пошел вниз по улице. џ глЯдел на его широкую спину, пока она
не скрылась за поворотом, а потом медленно побрел назад. “ ворот Я
остановилсЯ и осторожно заглЯнул в них. Ћкно кабинета —апаева было темным.
Њне вдруг стало Ясно, почему на менЯ повеЯло такой жутью от увиденного во
дворе - чем-то все это напоминало мир барона ћнгерна. Ќикакого желаниЯ опЯть
идти мимо костров с пьЯными ткачами у менЯ не было.
џ понЯл, где может быть —апаев. ЏройдЯ вдоль забора метров сорок, Я
оглЯделсЯ по сторонам. ‚идно никого не было. Џодпрыгнув, Я ухватилсЯ руками
за край стены, кое-как подтЯнулсЯ, перевалилсЯ через нее и спрыгнул вниз.
‚округ было темно; огни костров заслонЯл черный силуэт молчащей
усадьбы. Ћщупью пробираЯсь между мокрыми от недавнего дождЯ деревьЯми, Я
добралсЯ до спуска в овраг, поскользнулсЯ и съехал туда на спине. Ќевидимый
ручей журчал где-то справа; выставив руки перед собой, Я пошел на его звук и
через несколько шагов увидел между стволов освещенное окошко бани.
- ‚ходи, Џетька, - крикнул —апаев в ответ на мой стук.
Ћн сидел за знакомым дощатым столом, на котором стоЯла огромнаЯ бутыль
с самогоном, несколько стаканов и тарелок, керосиноваЯ лампа и пухлаЯ папка
с бумагами; на нем была расстегнутаЯ до пупа длиннаЯ белаЯ рубаха навыпуск,
и он был уже изрЯдно пьЯн.
- —то скажешь? - спросил он.
- ЉажетсЯ, вы собирались решить проблему с красными ткачами, - сказал
Я.
- џ ее и решаю, - сказал —апаев и разлил самогон по двум стаканам.
- Љак Я посмотрю, Љотовский хорошо вас знает, - сказал Я.
- Џравильно, - ответил —апаев, - Я его тоже хорошо знаю.
- Ћн только что уехал вечерним поездом в Џариж. Њне кажетсЯ, что мы
сильно ошиблись, не последовав его примеру.
—апаев зажмурилсЯ.
- Ќо в нас горит еще желанье, - нараспев прочел он, - к нему уходЯт
поезда, и мчитсЯ бабочка сознаньЯ из ниоткуда в никуда...
- ’оже читали? Ћчень польщен, - сказал Я, и сразу же с тоской подумал,
что "тоже" здесь неуместно. - Џослушайте, если мы выйдем прЯмо сейчас, то
можем еще успеть на поезд.
- Ђ чего Я не видел в этом Џариже, - сказал —апаев.
- ‚идимо, того, что мы скоро увидим здесь, - сказал Я.
—апаев ухмыльнулсЯ.
- ќто ты, Џетька, верно говоришь.
- Љстати, - сказал Я озабоченно, - а где сейчас Ђнна? ‚ доме
небезопасно.
- џ ей задание дал, - сказал —апаев, - скоро подойдет. ‘ ней все в
порЯдке. „а ты садись давай. џ все тебЯ жду, жду - полбутылки уже выпил.
џ сел напротив.
- ’вое здоровье.
џ пожал плечами. „елать было нечего.
- ‚аше здоровье, ‚асилий €ванович.
Њы выпили, и —апаев задумчиво уставилсЯ на тусклый огонек керосиновой
лампы.
- џ тут думал о твоих кошмарах, - сказал он, положив ладонь на папку. -
‚се истории, которые ты написал, перечитал. € про ‘ердюка, и про Њарию
этого, и про врачей, и про бандитов. ’ы когда-нибудь обращал внимание на то,
как ты от всего этого просыпаешьсЯ?
- Ќет, - сказал Я.
- Ђ ну-ка попробуй вспомнить.
џ задумалсЯ.
- Џросто в какой-то момент становитсЯ Ясно, что это сон, и все, -
сказал Я нерешительно. - Љогда становитсЯ уж слишком не по себе, вдруг
понимаешь, что боЯтьсЯ на самом деле нечего, потому что...
- Џочему?
- џ пытаюсь подобрать слова. џ бы сказал так - потому что есть куда
просыпатьсЯ.
—апаев хлопнул ладонью по столу.
- Ђ куда именно просыпатьсЯ?
Ќа этот вопрос ответа у менЯ не было.
- Ќе знаю, - сказал Я.
—апаев поднЯл на менЯ глаза и улыбнулсЯ. Њне вдруг престало казатьсЯ,
что он пьЯн.
- Њолодец, - сказал он. - ‚от именно туда. Љак только тебЯ подхватывает
поток сновидений, ты сам становишьсЯ его частью, потому что в этом потоке
все относительно, все движетсЯ и нет ничего такого, за что можно было бы
ухватитьсЯ. Љогда тебЯ засасывает в водоворот, ты этого не понимаешь, потому
что сам движешьсЯ вместе с водой и она кажетсЯ неподвижной. ’ак во сне
поЯвлЯетсЯ ощущение реальности. Ќо есть точка, неподвижнаЯ не относительно
чего-то другого, а неподвижнаЯ абсолютно, и она называетсЯ "не знаю". Љогда
ты попадаешь в нее во сне, ты просыпаешьсЯ - точнее, сначала ты просыпаешьсЯ
в нее. Ђ уже потом, - он обвел рукой комнату, - сюда.
€з-за стены долетела дробь пулеметной очереди, потом раздалсЯ взрыв, и
стекло в окне задребезжало.
- Ќо эта же точка есть в жизни, - продолжал —апаев, - абсолютно
неподвижнаЯ, относительно которой всЯ эта жизнь - такой же сон, как твои
истории. ‚с на свете - просто водоворот мыслей, и мир вокруг нас делаетсЯ
реальным только потому, что ты становишьсЯ этим водоворотом сам. ’олько
потому, что ты знаешь.
Ћн выделил слово "знаешь" интонацией.
џ встал и подошел к окну.
- ‘лушайте, —апаев, они, кажетсЯ подожгли усадьбу.
- —то поделать, Џетька, - сказал —апаев, - так уж устроен этот мир, что
на все вопросы приходитсЯ отвечать посреди горЯщего дома.
- џ согласен, - сказал Я, садЯсь напротив, - все это замечательно,
водоворот мыслей и так далее. Њир делаетсЯ реальным и нереальным, Я это все
хорошо понимаю. Ќо сейчас сюда придут очень неприЯтные личности...
Џонимаете, Я не хочу сказать, что они реальны, но нас они заставЯт ощутить
свою реальность в полной мере.
- ЊенЯ? - спросил —апаев. - Ќикогда. ‚от смотри.
Ћн взЯл бутыль, подтЯнул к себе маленькое синее блюдце и налил его до
краев. Џотом он проделал ту же операцию со стаканом.
- ‘мотри, Џетька. ‘амогон сам по себе не имеет формы. ‚от стакан, вот
блюдце. ЉакаЯ из этих форм настоЯщаЯ?
- Ћбе, - сказал Я. - Ћбе настоЯщие.
—апаев аккуратно выпил самогон из блюдца, потом из стакана, и по
очереди с силой швырнул их в стену. € блюдце, и стакан разлетелись на мелкие
осколки.
- Џетька, - сказал он, - смотри и запоминай. …сли ты настоЯщий, то
действительно смерть придет. „аже Я тебе помочь не смогу. џ тебЯ еще раз
спрашиваю. ‚от стаканы, вот бутылка. ЉакаЯ из этих форм настоЯщаЯ?
- Ќе понимаю, что вы имеете в виду.
- Џоказать? - спросил —апаев.
- Џокажите.
Ћн покачнулсЯ, сунул руку под стол и вытащил свой никелированный
маузер. џ едва успел схватить его за кисть.
- •орошо, хорошо. ’олько не надо по бутылке стрелЯть.
- Џравильно, Џетька. „авай лучше выпьем.
Ќаполнив стаканы, —апаев задумалсЯ. Љазалось, он никак не мог подобрать
нужные слова.
- Ќа самом деле, - сказал он наконец, - длЯ самогона нет ни блюдца, ни
стакана, ни бутылки, а есть только он сам. Џоэтому все, что может поЯвитьсЯ
или исчезнуть, - это набор пустых форм, которых не существует, пока самогон
их не примет. Ќальешь самогон в блюдце - это ад, нальешь в чашку - это рай.
Ђ мы вот пьем из стаканов. ќто, Џетька, и делает нас людьми. ЏонЯл ?
‡а окном опЯть грохнуло. “же не надо было подходить к нему, чтобы
увидеть в стекле багровые отблески пожара.
- Љстати, насчет ада, - сказал Я, - не помню, говорил Я вам или нет.
‡наете, почему нас так долго не трогают эти ткачи?
- Џочему?
- Џотому что они искренне верЯт, что вы продали душу дьЯволу.
- „а? - удивленно спросил —апаев. - €нтересно. Ђ кто продает душу?
- ‚ каком смысле?
- Ќу вот говорЯт - продал душу дьЯволу, продал душу Ѓогу. Ђ кто тот,
кто ее продает? Ћн же должен отличатьсЯ от того, что продает, чтобы это
продать?
- ‡наете, —апаев, - сказал Я, - мое католическое воспитание не
позволЯет мне шутить такими вещами.
- Џонимаю, - сказал —апаев. - џ знаю, откуда идут эти слухи. Љо мне тут
действительно приходил один человек, который интересовалсЯ, как продать душу
дьЯволу. ’акой штабс-капитан Ћвечкин. ’ы с ним знаком?
- ‚стречались в ресторане.
- џ ему объЯснил, как это можно сделать. € он совершил весь ритуал с
большой аккуратностью.
- € что случилось?
- Ќичего особенного. „енег у него не поЯвилось, вечной молодости -
тоже. …динственное, что произошло, - во всех полковых документах вместо
фамилии "Ћвечкин" поЯвилась фамилиЯ "Љозлов".
- ќто почему так?
- Ќехорошо быть обманщиком. Љак можно продавать то, чего у тебЯ нет?
- ’ак что же выходит, - спросил Я, - у Ћвечкина нет души?
- Љонечно нет, - сказал —апаев.
- Ђ у вас?
—апаев секунду словно вглЯдывалсЯ в себЯ, а потом отрицательно помотал
головой.
- Ђ у менЯ есть? - спросил Я.
- Ќет, - сказал —апаев.
‚идимо, на моем лице отразилось смЯтение, потому что —апаев ухмыльнулсЯ
и потрепал менЯ по локтю.
- Ќету, Џетька, никакой души ни у менЯ, ни у тебЯ, ни у штабс-капитана
Ћвечкина. ќто у души есть Ћвечкин, —апаев, Џетька. Џро душу нельзЯ сказать,
что она у всех разнаЯ, нельзЯ сказать, что у всех одна. …сли и можно что-то
про нее сказать, так это то, что ее тоже нет.
- ‚от тут Я уже совсем ничего не понимаю.
- ќто такое дело, Џетька... ’ут и Љотовский ошибсЯ. Џомнишь, была такаЯ
лампа с воском?
- Џомню.
- Љотовский понЯл, что формы нет. Ќо вот что воска нет, он не понЯл.
- Џочему его нет?
- Ђ потому, Џетька, - слушай менЯ внимательно - потому что и воск, и
самогон могут принЯть любую форму, но и сами они - всего лишь формы.
- ”ормы чего?
- ‚от тут и фокус. ќто формы, про которые можно сказать только то, что
ничего такого, что их принимает, нет. Џонимаешь? Џоэтому на самом деле нет
ни воска, ни самогона. Ќет ничего. € даже этого "нет" тоже нет.
‘екунду мне казалось, что Я балансирую на каком-то пороге, а потом Я
ощутил тЯжелую пьЯную тупость. Њысли вдруг стали даватьсЯ мне очень тЯжело.
- ‚оска нет, - сказал Я. - Ђ самогона еще полбутылки.
—апаев мутновато поглЯдел на стол.
- ќто верно, - сказал он. - Ќо если ты все же поймешь, что его тоже
нет, Я тебе с груди орден отдам. Ђ пока Я его тебе не отдам, мы с тобой
отсюда не выйдем.
Њы выпили еще по стакану, и некоторое времЯ Я прислушивалсЯ к
доносЯщейсЯ из-за стены ружейной пальбе. —апаев совершенно не обращал на нее
вниманиЯ.
- ‚ы правда не боитесь? - спросил Я.
- Ђ ты что, Џетька, чего-то боишьсЯ?
- Ќемного, - сказал Я.
- Ђ чего?
- ‘мерти, - сказал Я. - ’очнее, не ее самой, а... Ќе знаю. џ хочу
спасти свое сознание.
—апаев засмеЯлсЯ и покачал головой.
- џ что-то смешное сказал?
- Ќу ты даешь, Џетька. Ћт тебЯ не ждал. ’ы что ж, с такими мыслЯми в
атаку ходил каждый раз? ќто как если бы лежал клочок газеты под фонарем и
думал, что он хочет спасти свет, в котором он лежит. „а и от чего ты хочешь
спасать сознание?
џ пожал плечами.
- Ћт небытиЯ.
- Ђ небытие разве не объект сознаниЯ?
- ЋпЯть началась софистика, - сказал Я. - „аже если Я клочок газеты,
который думает, что хочет спасти свет, в котором он лежит, какаЯ длЯ менЯ
разница, если Я действительно так думаю и все это причинЯет мне боль?
- „а ведь клочок не может думать. Ќа нем просто напечатано курсивом: Я
хочу спасти свет фонарЯ. Ђ рЯдом написано - о, какаЯ боль, какаЯ истома...
ќх, Џетька... Љак тебе объЯснить... ‚есь этот мир - это анекдот, который
ѓосподь Ѓог рассказал самому себе. „а и сам ѓосподь Ѓог - то же самое.
‡а стеной раздалсЯ взрыв, на этот раз такой близкий, что стекла в окне
задребезжали. џ Явственно различил шорох рвущих листву осколков.
- ‡наете что, ‚асилий €ванович, - сказал Я, - давайте завершать с
теорией. ‹учше придумайте что-нибудь практическое.
- Џрактически, Џетька, Я тебе скажу, что, если ты боишьсЯ, нам обоим
скоро хана. Џотому что страх всегда притЯгивает именно то, чего ты боишьсЯ.
Ђ если ты ничего не боишьсЯ, ты становишьсЯ невидим. ‹учшаЯ маскировка - это
безразличие. …сли ты по-настоЯщему безразличен, никто из тех, кто может
причинить тебе зло, про тебЯ просто не вспомнит и не подумает. Ќо если ты
будешь елозить по стулу, как сейчас, то через пЯть минут здесь будет полно
этих ткачей.
џ вдруг понЯл, что он прав, и ощутил стыд за свою нервозность, котораЯ
выглЯдела особенно жалкой на фоне его великолепного равнодушиЯ. ђазве не Я
сам совсем недавно отказалсЯ ехать с Љотовским? џ был здесь потому, что
выбрал это сам, и глупо было тратить эти, быть может, последние минуты моей
жизни на опасениЯ и страхи. џ посмотрел на —апаева и подумал, что, в
сущности, так и не узнал ничего про этого человека.
- ‘кажите, —апаев, а кто вы на самом деле?
- ’ы, Џетька, лучше себе ответь, кто ты на самом деле. ’огда и про менЯ
все поймешь. Ђ то ты все времЯ говоришь "Я, Я, Я", совсем как этот бандит из
твоего кошмара. Ђ что это такое - "Я"? Љто это? Џосмотри-ка сам.
- џ хочу посмотреть, но...
- ’ак если ты хочешь, почему же ты сейчас смотришь не на себЯ, а на это
"Я", на это "хочу", на это "посмотреть" и на это "но"?
- •орошо, - сказал Я, - тогда ответьте на мой вопрос. ‚ы можете на него
просто ответить?
- Њогу, - сказал он, - толку-то.
- Љто вы, —апаев?
- Ќе знаю, - ответил он.
Џо дощатым стенам бани щелкнуло две или три пули, полетели выбитые ими
щепки, и Я инстинктивно пригнул голову. €з-за двери донеслись тихие голоса -
кажетсЯ, они что-то обсуждали. —апаев налил два стакана, и мы, не чокаЯсь,
выпили. Џосле некоторого колебаниЯ Я взЯл со стола луковицу.
- џ понимаю, что вы имеете в виду, - сказал Я, откусываЯ от нее, - но
ведь можно, наверно, ответить и по-другому?
- Њожно, - сказал —апаев.
- ’ак кто же вы, ‚асилий €ванович?
- џ? - переспросил он и поднЯл на менЯ глаза. - џ отблеск лампы на этой
бутылке.
Њне показалось, что свет, отражавшийсЯ в его глазах, хлестнул менЯ по
лицу. € тут, совершенно неожиданно длЯ себЯ, Я все понЯл и вспомнил.
“дар был таким сильным, что в первый момент Я подумал, что прЯмо в
центре комнаты разорвалсЯ снарЯд. Ќо Я почти сразу пришел в себЯ. “ менЯ не
было потребности говорить что-то вслух, но инерциЯ речи уже перевела мою
мысль в слова.
- ‘амое интересное, - тихо прошептал Я, - что Я тоже.
- ’ак кто же это? - спросил он, указываЯ на менЯ пальцем.
- Џустота, - ответил Я.
- Ђ это? - он указал пальцем на себЯ.
- —апаев.
- Ћтлично! Ђ это? - он обвел рукой комнату.
- Ќе знаю, - сказал Я.
‚ тот же миг звЯкнуло пробитое пулей окно, и стоЯвшаЯ между нами бутыль
лопнула, облив нас остатками самогона. Ќесколько секунд мы молча глЯдели
друг на друга, а потом —апаев встал, подошел к лавке, на которой лежал его
китель, снЯл с него серебрЯную звезду и кинул ее мне через всю комнату.
…го движениЯ неожиданно стали быстрыми и точными; трудно было поверить,
что это тот самый человек, который только что пьЯно покачивалсЯ на табурете,
бессмысленно глЯдЯ на бутыль. ‘хватив со стола лампу, он быстро развинтил
ее, выплеснул керосин на пол и швырнул в него горЯщий фитиль. ‚след за
керосином вспыхнул разлившийсЯ самогон, и комната осветилась мрачным светом
занимающегосЯ пожара. ‹ицо —апаева, на которое легли глубокие тени от
горЯщего на полу огнЯ, вдруг показалось мне очень древним и странно
знакомым. Ћдним движением опрокинув стол, он нагнулсЯ и поднЯл узкий
деревЯнный люк с металлическим кольцом.
- Џошли отсюда, - сказал он, - здесь больше делать нечего.
Ќащупав лестницу, Я стал спускатьсЯ в холодную сырую темноту. „но
колодца оказалось метрах в двух под уровнем пола; сначала Я не мог понЯть,
что мы собираемсЯ делать в этой Яме, а потом моЯ нога, которой Я пыталсЯ
нащупать стену, вдруг провалилась в пустоту. ‘апог —апаева, спускавшегосЯ
следом, задел мою голову.
- ‚перед! - скомандовал он. - †иво!
Ћт лестницы вел узкий и низкий ход, укрепленный деревЯнными подпорками.
џ пополз вперед, безуспешно пытаЯсь разглЯдеть что-нибудь в темноте. ‘удЯ по
довольно чувствительному сквознЯку, выход был не очень далеко.
- ‘той, - шепотом сказал —апаев. - Ќадо минуту выждать.
Ћн был метрах в двух сзади. џ сел на землю и прислонилсЯ спиной к одной
из подпорок. „олетали неразборчивые крики и шум; один раз Я четко различил
голос ”урманова, оравшего: "Ќе лезь, мать твою! ‘горишь! џ говорю, нет их
там - ушли! Ђ лысого поймали?" џ подумал об этих людЯх, мечущихсЯ в тЯжелых
облаках дыма среди безобразных химер, созданных их коллективно помутненным
разумом, и мне стало невероЯтно смешно.
- ќй, ‚асилий €ванович! - тихо позвал Я.
- —его? - отозвалсЯ —апаев.
- џ одну вещь понЯл, - сказал Я. - ‘вобода бывает только одна - когда
ты свободен от всего, что строит ум. ќта свобода называетсЯ "не знаю". ‚ы
совершенно правы. ‡наете, есть такое выражение: "Њысль изреченнаЯ есть
ложь". —апаев, Я вам скажу, что мысль неизреченнаЯ - тоже ложь, потому что в
любой мысли уже присутствует изреченность.
- ќто ты, Џетька, хорошо изрек, - отозвалсЯ —апаев.
- Љак только Я знаю, - продолжал Я, - Я уже не свободен. Ќо Я абсолютно
свободен, когда не знаю. ‘вобода - это самаЯ большаЯ тайна из всех. Ћни, - Я
ткнул пальцем в низкий землЯной потолок, - просто не знают, до какой степени
они свободны от всего. Ћни не знают, кто они на самом деле. Ћни... - менЯ
скрутило в спазмах неудержимого хохота, - они думают, что они ткачи...
- ’ише, - сказал —апаев. - Љончай ржать как лошадь. “слышат.
- ’о есть нет, они, - задыхаЯсь, выговорил Я, - они даже не думают, что
они ткачи... Ћни это знают...
—апаев пихнул менЯ сапогом.
- ‚перед, - сказал он.
џ несколько раз глубоко вдохнул, чтобы прийти в себЯ, и пополз дальше.
Ћстаток пути мы проделали молча. Ќаверно, из-за узости и тесноты подземного
коридора мне показалось, что он невероЯтно длинен. Џод землей пахло сыростью
и отчего-то сеном, причем этот запах чувствовалсЯ все отчетливей. Ќаконец
мои вытЯнутые вперед руки уперлись в землЯную стену. џ встал на ноги,
выпрЯмилсЯ и больно ударилсЯ головой обо что-то железное. Ћщупав темноту
вокруг себЯ, Я пришел к выводу, что стою в неглубокой Яме, над краем которой
находитсЯ какаЯ-то железнаЯ плоскость. Њежду этой плоскостью и поверхностью
земли оставалсЯ зазор примерно в полметра; Я протиснулсЯ в него, прополз
метр или два, раздвигаЯ заполнЯющее его сено, и наткнулсЯ на широкое колесо
из литой резины. ’ут же Я вспомнил огромный стог, возле которого постоЯнно
дежурил неразговорчивый башкир с винтовкой, и понЯл, куда делсЯ чапаевский
броневик. —ерез секунду Я уже стоЯл возле стога - с одной его стороны сено
было разбросано, и виднелась приоткрытаЯ клепанаЯ дверь.
“садьба была охвачена огнем; это зрелище было величественным и
завораживающим, как, впрочем, и всЯкий большой пожар. Њетрах в пЯтидесЯти от
нас среди деревьев горел другой костер, поменьше, - это пылала банЯ, где
совсем недавно сидели мы с —апаевым. Њне показалось, что Я вижу вокруг нее
людей, но это вполне могли быть изломанные тени деревьев, смещающиесЯ каждый
раз, когда огонь вздрагивал под дуновением ветра. ‚идел Я их или нет, люди,
несомненно, там были: со стороны пожарищ прилетали безумные крики и
стрельба. …сли бы Я не знал, что там происходит в действительности, можно
было бы подумать, что какие-то два отрЯда ведут Яростный ночной бой.
‘овсем рЯдом со мной послышалсЯ шорох, и Я выхватил пистолет.
- ќто Я, - сказала Ђнна.
Ћна была в гимнастерке, галифе и сапогах, а в руках держала изогнутый
металлический рычаг вроде тех, которыми заводЯт моторы.
- ‘лава Ѓогу, - сказал Я, - вы не представлЯете, как Я переживал ваше
отсутствие. Ћдна мысль о том, что этот пьЯный сброд...
- Ќе дышите на менЯ луком, - перебила она. - ѓде —апаев?
- џ здесь, - сказал —апаев, вылезаЯ из-под днища броневика.
- Џочему так долго? - спросила она. - џ начала волноватьсЯ.
- Џетр никак не хотел понимать, - ответил он. - Ѓыл момент, когда Я
решил, что мы там и останемсЯ.
- Ђ теперь он понЯл? - спросила Ђнна.
—апаев поглЯдел на менЯ.
- „а ничего он не понЯл, - сказал он. - Џросто там такаЯ стрельба
началась...
- Џослушайте, —апаев, - начал было Я, но он остановил менЯ
повелительным жестом.
- ‚се в порЯдке? - спросил он у Ђнны.
- „а, - сказала она, подаваЯ ему рычаг.
џ вдруг понЯл, что —апаев, как всегда, прав: не было ничего такого, про
что можно было бы сказать, что Я это понЯл.
—апаев быстро разбросал скрывающее покатый лоб броневика сено, вставил
рычаг в отверстие радиатора и несколько раз крутанул магнето. ’ихо и мощно
заурчал двигатель.
Ђнна открыла дверь и скрылась внутри машины; мы с —апаевым последовали
за ней. ‡ахлопнув дверь, —апаев щелкнул выключателем, и в ослепительном
после подземной тьмы свете Я увидел знакомый интерьер - обитые кожей узкие
диваны, прикрученный болтами к стене пейзаж и стол, на котором лежали
заложенный томик Њонтескье и пачка "€ры". Ђнна быстро поднЯлась по винтовой
лестнице и села на вращающеесЯ сиденье пулеметчика, по поЯс скрывшись в
башне.
- џ готова, - сказала она. - ’олько ничего не видно из-за сена.
—апаев поймал переговорную трубку, ведущую в отделение шофера (им, как
Я догадалсЯ, был башкир-часовой, которого бойцы между собой называли
Ѓатыем), и сказал в нее:
- ђаскидать стог. € не угоди колесом в Яму.
Њотор броневика взревел; вздрогнув, тЯжелаЯ машина сдвинулась с места и
проехала несколько метров вперед. ‘верху долетел какой-то механический шум -
Я поднЯл голову и увидел, что Ђнна вращает что-то вроде ручки от кофемолки,
и башнЯ вместе с ее сиденьем поворачиваетсЯ вокруг оси.
- ’еперь лучше, - сказала она.
- ‚ключить фары, - сказал —апаев в трубу.
џ припал к смотровому глазку на двери. ”ары, как оказалось, были
установлены по всему периметру броневика, и, когда они зажглись, показалось,
что это включились фонари, освещающие какой-то сумрачный сад.
ќтот сад был странен. Ѓелый электрический свет, легший на деревьЯ, был
намного Ярче, чем зарево пожара - прыгающие тени, которые казались людьми,
снующими в темноте, исчезли, и стало видно, что вокруг нас никого нет.
Ќо одиночество было недолгим. Ќа границе светового пЯтна стали
поЯвлЯтьсЯ ткачи с винтовками в руках - закрываЯсь от слепЯщего света фар,
они молча глЯдели на нас. ‘коро вокруг броневика сомкнулось ощетинившеесЯ
стволами живое кольцо. ‘тали слышны обрывки разговоров:
- ‚от они где... нет, не уйдут... уже побежали... убери гранату, дура,
своих накроет...
Ќесколько раз по броневику выстрелили, и пули со звоном отлетели от
брони. ‹опнула одна из фар, и в толпе вокруг нас раздалсЯ дружный рев
восторга.
- Ќу что же, - сказал —апаев, - все когда-нибудь кончаетсЯ. Ђнна,
внимание...
Ђнна осторожно снЯла с пулемета чехол. ЏулЯ ударила в дверь совсем
близко к смотровому глазку, и Я на всЯкий случай отодвинулсЯ от него
подальше. ‘клонившись над пулеметом, Ђнна припала к прицелу, и ее лицо
исказилось гримасой холодной Ярости.
- Ћгонь! ‚ода! ќфир! ‡емлЯ! Њеталл! - крикнул —апаев.
Ђнна быстро завертела поворотную ручку, и башнЯ с тихим скрипом стала
поворачиватьсЯ вокруг оси. Џулемет молчал, и Я с недоумением посмотрел на
—апаева. Ћн сделал успокаивающий жест рукой. ЃашнЯ совершила полный оборот и
остановилась.
- —то, заело? - спросил Я.
- Ќет, - сказал —апаев. - Џросто уже все.
џ вдруг заметил, что не слышу больше ни выстрелов, ни голосов.
Ђбсолютно все звуки, долетавшие снаружи, исчезли. Ћсталось только тихое
урчание мотора, которое снова стало слышным.
Ђнна спустилась из башни, села рЯдом со мной и закурила папиросу. џ
заметил, что ее пальцы дрожат.
- ќто был глинЯный пулемет, - сказал —апаев. - ’еперь Я могу рассказать
тебе, что это такое. Ќа самом деле это никакой не пулемет. Џросто много
тысЯчелетий назад, задолго до того, как в мир пришли будда „ипанкара и будда
акьЯмуни, жил будда Ђнагама. Ћн не тратил времени на объЯснениЯ, а просто
указывал на вещи мизинцем своей левой руки, и сразу же после этого
проЯвлЯлась их истиннаЯ природа. Љогда он указывал на гору, она исчезала,
когда он указывал на реку, она тоже пропадала. ќто долгаЯ историЯ - короче,
кончилось все тем, что он указал мизинцем на себЯ самого и после этого
исчез. Ћт него осталсЯ только этот левый мизинец, который его ученики
спрЯтали в куске глины. ѓлинЯный пулемет и есть этот кусок глины с мизинцем
Ѓудды. Ћчень давно в €ндии жил человек, который попыталсЯ превратить этот
кусок глины в самое страшное на земле оружие. Ќо как только он просверлил в
глине дырку, этот мизинец указал на него самого, и он исчез. ‘ тех пор
мизинец хранилсЯ в запертом сундуке и переезжал с места на место, пока не
затерЯлсЯ в одном из монгольских монастырей. Ђ сейчас, по целому рЯду
обстоЯтельств, он оказалсЯ у менЯ. џ приделал к нему приклад и назвал его
глинЯным пулеметом. € только что мы пустили его в ход.
—апаев встал с места, открыл дверь и выпрыгнул наружу. џ услышал, как
ударились в землю его сапоги. Ђнна вылезла следом, а Я все сидел на диване,
глЯдЯ на английский пейзаж на стене. ђека, мост, небо в тучах и какие-то
неЯсные развалины - неужели, думал Я, неужели?
- Џетька, - позвал —апаев, - ты что там сидишь?
џ встал и шагнул из двери наружу.
Њы стоЯли на идеально правильном круге засыпанной сеном земли диаметром
метров в семь, который обрывалсЯ в никуда. ‡а его границей не было ничего -
там был только ровный неЯркий свет, про который трудно было хоть что-нибудь
сказать. Ќа самом краю круглой площадки лежала половина винтовки с
примкнутым штыком. Њне вдруг вспомнилось то место в "Ѓалаганчике" Ѓлока,
когда прыгнувший в окно Ђрлекин прорывает бумагу с нарисованной на ней далью
и в бумажном разрыве поЯвлЯетсЯ сераЯ пустота. џ оглЯнулсЯ. Њотор броневика
все еще работал.
- Ђ почему осталсЯ этот остров? - спросил Я.
- ‘лепаЯ зона, - сказал —апаев. - Њизинец указал на все, что было в
мире за пределами этой площадки. ќто как тень от ножки лампы.
џ шагнул в сторону, и —апаев схватил менЯ за плечи.
- Људа пошел... Ќе попади под пулемет.
Ћн повернулсЯ к Ђнне.
- Ђнна, а ну-ка... Ћт греха подальше.
Ђнна кивнула и осторожно зашла под короткий раструб ствола.
- ‘мотри внимательно, Џетька, - сказал —апаев.
Ђнна зажала папиросу в зубах, и у нее в руке поЯвилось маленькое
круглое зеркальце. Ћна поднЯла его вверх на уровень ствола, и, прежде чем Я
успел понЯть, что сейчас произойдет, броневик исчез. ќто произошло мгновенно
и неправдоподобно легко, как будто кто-то выключил волшебный фонарь, и
картинка на простыне погасла. Ћстались только четыре неглубоких вмЯтины от
колес, в которых медленно распрЯмлЯлась примЯтаЯ трава. € ничего уже не
нарушало тишину.
- ‚от и все, - сказал —апаев. - ќтого мира больше нет.
- —ерт, - сказал Я, - там ведь папиросы остались... Џослушайте! Ђ как
же шофер?
—апаев вздрогнул и испуганно поглЯдел сначала на менЯ, а потом на Ђнну.
- —ерт возьми, - сказал он, - а Я про него забыл... Ђ ты, Ђнна, что же
ты не сказала?
Ђнна развела руками. ‚ этом жесте не было ни капли искреннего чувства,
и Я подумал, что она, несмотрЯ на всю свою красоту, врЯд ли сумела бы стать
актрисой.
- Ќет, - сказал Я, - тут что-то не так. ѓде шофер?
- —апаев, - сказала Ђнна, - Я больше не могу. ђазбирайтесь сами.
—апаев вздохнул и подкрутил усы.
- “спокойсЯ, Џетька. Ќикакого шофера на самом деле не было. Ќу ты же
знаешь, есть такие бумажки с особой печатью, прилеплЯешь на бревно, и...
- Ђ, - сказал Я, - так это голем был. ЏонЯтно. Ќе надо менЯ только
полным идиотом считать, хорошо? џ давно заметил, что он странный. Ћднако,
—апаев, с такими талантами вы могли бы сделать в Џетербурге неплохую
карьеру.
- —его Я не видел в твоем Џетербурге, - сказал —апаев.
- ‘тойте, а Љотовский? - спросил Я в волнении. - Ћн что, тоже исчез?
- Џоскольку его никогда не существовало, - сказал —апаев, - на этот
вопрос довольно сложно ответить. Ќо если тебЯ по-человечески волнует его
судьба, то не тревожьсЯ. “верЯю тебЯ, что Љотовский, точно так же, как ты и
Я, в силах создать свою собственную вселенную.
- Ђ мы в ней будем присутствовать?
—апаев задумалсЯ.
- €нтересный вопрос, - сказал он. - Њне бы такой никогда не пришел в
голову. ‚озможно, что и будем, но в каком качестве - не берусь судить.
Ћткуда мне знать, какой мир создаст Љотовский в своем Џариже. €ли,
правильнее сказать, какой Џариж создаст Љотовский в своем мире.
- Ќу вот, - сказал Я, - опЯть софистика.
Џовернувшись, Я пошел к краю площадки. Ќо до самого краЯ дойти не сумел
- когда до границы землЯного круга осталась пара метров, у менЯ закружилась
голова и Я с размаху сел на землю.
- ‚ам плохо? - спросила Ђнна.
- Њне замечательно, - ответил Я, - но что мы тут будем делать? †ить
втроем?
- ќх, Џетька, - сказал —апаев, - объЯснЯешь тебе, объЯснЯешь. ‹юбаЯ
форма - это пустота. Ќо что это значит?
- —то?
- Ђ то значит, что пустота - это любаЯ форма. ‡акрой глаза. Ђ теперь
открой.
Ќе знаю, как описать словами эту секунду.
’о, что Я увидел, было подобием светЯщегосЯ всеми цветами радуги
потока, неизмеримо широкой реки, начинавшейсЯ где-то в бесконечности и
уходЯщей в такую же бесконечность. Ћна простиралась вокруг нашего острова во
все стороны насколько хватало зрениЯ, но все же это было не море, а именно
река, поток, потому что у него было Явственно заметное течение. ‘вет,
которым он заливал нас троих, был очень Ярким, но в нем не было ничего
ослеплЯющего или страшного, потому что он в то же самое времЯ был милостью,
счастьем и любовью бесконечной силы - собственно говорЯ, эти три слова,
опохабленные литературой и искусством, совершенно не в состоЯнии ничего
передать. Џросто глЯдеть на эти постоЯнно возникающие разноцветные огни и
искры было уже достаточно, потому что все, о чем Я только мог подумать или
мечтать, было частью этого радужного потока, а еще точнее - этот радужный
поток и был всем тем, что Я только мог подумать или испытать, всем тем, что
только могло быть или не быть, - и он, Я это знал наверное, не был чем-то
отличным от менЯ. Ћн был мною, а Я был им. џ всегда был им, и больше ничем.
- —то это? - спросил Я.
- Ќичего, - ответил —апаев.
- „а нет, Я не в том смысле, - сказал Я. - Љак это называетсЯ?
- Џо-разному, - ответил —апаев. - џ называю его условной рекой
абсолютной любви. …сли сокращенно - “рал. Њы то становимсЯ им, то принимаем
формы, но на самом деле нет ни форм, ни нас, ни даже “рала. Џоэтому и
говорЯт - мы, формы, “рал.
- Ќо зачем мы это делаем?
—апаев пожал плечами.
- Ќе знаю.
- Ђ если по-человечески? - спросил Я.
- Ќадо же чем-то занЯть себЯ в этой вечности, - сказал он. - Ќу вот мы
и пытаемсЯ переплыть “рал, которого на самом деле нет. Ќе бойсЯ, Џетька,
нырЯй!
- Ђ Я смогу вынырнуть?
—апаев смерил менЯ взглЯдом с ног до головы.
- ’ак ведь смог же, - сказал он. - ђаз тут стоишь.
- Ђ Я буду опЯть собой?
- Џетька, - сказал —апаев, - ну как ты можешь не быть собой, когда ты и
есть абсолютно все, что только может быть?
Ћн хотел сказать что-то еще, но тут Ђнна, докурив свою папироску,
бросила ее на землю, аккуратно загасила ногой и, даже не посмотрев на нас,
разбежалась и бросилась в поток.
- ‚от так, - сказал —апаев. - Џравильно. —ем лЯсы точить.
ѓлЯдЯ на менЯ с предательской улыбкой, он начал пЯтитьсЯ спиной к краю
площадки.
- —апаев, - испуганно сказал Я, - подождите. ‚ы не можете так менЯ
бросить. ‚ы должны хотЯ бы объЯснить...
Ќо было уже поздно. ‡емлЯ под его каблуками осыпалась, он потерЯл
равновесие и, раскинув руки, упал спиной в радужное сиЯние - совсем как
вода, оно раздалось на миг в стороны, потом сомкнулось над ним, и Я осталсЯ
один.
Ќесколько минут Я оцепенело смотрел на место, где исчез —апаев. Џотом Я
понЯл, что страшно устал. џ сгреб разбросанное по площадке сено в одну кучу,
лег на него и уставилсЯ в невыразимо высокое серое небо.
Њне вдруг пришло в голову, что с начала времен Я просто лежу на берегу
“рала и вижу сменЯющие друг друга сны, опЯть и опЯть просыпаЯсь здесь же. Ќо
если это действительно так, подумал Я, то на что Я тратил свою жизнь?
‹итература, искусство - все это были суетливые мошки, летавшие над последней
во вселенной охапкой сена. Љто, подумал Я, кто прочтет описание моих снов? џ
поглЯдел на гладь “рала, уходЯщую со всех сторон в бесконечность. ђучка,
блокнот и все те, кто мог читать оставленные на бумаге знаки, были сейчас
просто разноцветными искрами и огнЯми, которые поЯвлЯлись, исчезали и
поЯвлЯлись вновь. Ќеужели, подумал Я, Я так и засну опЯть на этом берегу?
Ќе оставив себе ни секунды на раздумьЯ, Я вскочил на ноги, разбежалсЯ и
бросилсЯ в “рал.
џ не почувствовал почти ничего - просто теперь он был со всех сторон, и
поэтому никаких сторон уже не было. џ увидел то место, где начиналсЯ этот
поток, - и сразу понЯл, что это и есть мой настоЯщий дом. ‘ловно
подхваченнаЯ ветром снежинка, Я понессЯ к этой точке. ‘начала мое движение
было легким и невесомым, а потом произошло что-то странное: мне стало
казатьсЯ, что непонЯтное трение тЯнет назад мои голени и локти и мое
движение замедлЯетсЯ. Ђ как только оно замедлилось, окружавшее менЯ сиЯние
стало меркнуть, и в момент, когда Я остановилсЯ совсем, свет сменилсЯ
тусклой полутьмой, источником которой, как Я вдруг понЯл, была горевшаЯ под
потолком электрическаЯ лампа.
Њои руки и ноги были пристегнуты ремнЯми к креслу, а голова лежала на
маленькой клеенчатой подушке.
Ћткуда-то из полутьмы выплыли жирные губы ’имура ’имуровича,
приблизились к моему лбу и припали к нему в долгом влажном поцелуе.
- Џолный катарсис, - сказал он. - ЏоздравлЯю.

- ‚осемь тысЯч двести верст пустоты, - пропел за решеткой
радиоприемника дрожащий от чувства мужской голос, - а все равно нам с тобой
негде ночевать... Ѓыл бы Я весел, если б не ты, если б не ты, моЯ
ђодина-Њать...
‚олодин встал с места и щелкнул выключателем. Њузыка стихла.
- ’ы чего выключил? - спросил ‘ердюк, поднимаЯ голову.
- Ќе могу Я ѓребенщикова слушать, - ответил ‚олодин. - —еловек,
конечно, талантливый, но уж больно навороты любит. “ него повсюду сплошной
буддизм. ‘лова в простоте сказать не может. ‚от сейчас про ђодину-Њать пел.
‡наешь, откуда это? “ китайской секты Ѓелого ‹отоса была такаЯ мантра:
"абсолютнаЯ пустота - родина, мать - нерожденное". € еще как зашифровал -
пока поймешь, что он в виду имеет, башню сорвет.
‘ердюк пожал плечами и вернулсЯ к своей работе. ђазминаЯ пластилин, Я
иногда поглЯдывал на его быстрые пальцы, складывавшие журавлика из
тетрадного листа. Ћн делал это с удивительным проворством, даже не глЯдЯ.
’акие же журавлики были разбросаны по всей комнате лечебно-эстетического
практикума; множество лежало на полу, хотЯ только сегоднЯ утром †ербунов с
Ѓарболиным вымели в коридор целую гору. Ќо ‘ердюк совершенно не
интересовалсЯ судьбой своих однообразных произведений - поставив карандашом
номер на крыле журавлика, он бросил его куда-то в угол и тут же вырвал из
тетради следующую страницу.
- ‘колько осталось? - спросил ‚олодин.
- Љ весне должен успеть, - сказал ‘ердюк и перевел взглЯд на менЯ. -
‘лушай, а Я еще один вспомнил.
- „авай, - ответил Я.
- Љороче, значит, сидЯт Џетька с ‚асилием €вановичем и бухают. ‚друг
вбегает солдат и говорит: "Ѓелые!" Џетька говорит: "‚асилий €ванович, давай
ноги делать". Ђ —апаев наливает еще два стакана и говорит: "Џей, Џетька".
‚ыпили, значит. ЋпЯть солдат вбегает: "Ѓелые!" Ђ —апаев еще два стакана
наливает: "Џей, Џетька!" ЋпЯть вбегает солдат и говорит, что белые уже к
дому подходЯт. Ђ —апаев говорит: "Џетька, ты менЯ видишь?" Џетька говорит:
"Ќет". —апаев тогда говорит: "€ Я тебЯ - нет. •орошо замаскировались".
џ презрительно вздохнул и взЯл со стола новый кусок пластилина.
- ќтот Я знаю, только с другим концом, - сказал ‚олодин. - Ѓелые
вбегают, оглЯдывают комнату и говорЯт: "‚от черт, опЯть ушли".
- ќто уже ближе, - отозвалсЯ Я, - хотЯ все равно бред. Ѓелые
какие-то... џ не понимаю, как все могло до такой степени исказитьсЯ. Ќу а
еще какой-нибудь?
- …ще такой помню, - сказал ‘ердюк. - Љороче, значит, переплывают
Џетька с ‚асилием €вановичем “рал, а у —апаева в зубах чемоданчик...
- Ћй-й, - простонал Я. - Љто ж только такую чушь придумал...
- €, короче, он уже тонет почти, а чемодан не бросает. Џетька кричит
ему: "‚асилий €ванович, брось чемодан, утонешь!" Ђ —апаев говорит: "’ы что,
Џетька! ЌельзЯ. ’ам штабные карты". Љороче, еле выплыли. Џетька говорит: "Ќу
что, ‚асилий €ванович, покажи карты, из-за которых мы чуть не утопли".
—апаев открывает чемодан. Џетька смотрит, а там картошка. "‚асилий €ванович,
какие же это карты?" Ђ —апаев берет две картофелины, кладет на землю и
говорит: "‘мотри, Џетька. ‚от мы, а вот белые".
‚олодин засмеЯлсЯ.
- ’ут уже совсем никакого проблеска смысла, - сказал Я. - ‚о-первых,
если у вас, ‘ердюк, через десЯть тысЯч жизней поЯвитсЯ возможность утонуть в
“рале, можете считать, что вам крупно повезло. ‚о-вторых, мне абсолютно
непонЯтно, откуда все времЯ берутсЯ эти белые. џ думаю, тут не обошлось без
„зержинского и его конторы. ‚-третьих, это была метафорическаЯ карта
сознаниЯ, а вовсе не план расположениЯ войск. € не картошка там была, а лук.
- ‹ук?
- „а, лук. •отЯ по рЯду глубоко личных обстоЯтельств Я дорого бы дал за
то, чтобы там была картошка.
‚олодин и ‘ердюк обменЯлись долгим взглЯдом.
- € этот человек хочет выписатьсЯ, - сказал ‚олодин. - Ђ, теперь Я
вспомнил. —апаев пишет в дневнике: "естое июнЯ. Њы оттеснили белых..."
- Ќикакого дневника он не вел, - бросил Я.
- "‘едьмое июнЯ. Ѓелые оттеснили нас. ‚осьмое июнЯ. Џришел лесник и
всех прогнал".
- ЏонЯтно, - сказал Я, - это, наверно, про барона ћнгерна. ’олько он, к
сожалению, так и не пришел. € потом, он лесником не был, он просто говорил,
что всегда хотел быть лесником. џ, господа, нахожу все это странным. ‚ы
неплохо информированы, но у менЯ постоЯнно возникает такое чувство, что
кто-то знающий, как все было на самом деле, попыталсЯ чудовищным образом
извратить истину. € Я не могу понЯть, с какой целью.
Ќекоторое времЯ никто не нарушал тишины. џ углубилсЯ в работу,
обдумываЯ предстоЯщую беседу с ’имуром ’имуровичем. ‹огика его действий до
сих пор была мне совершенно неЯсна. Њарию выписали через неделю после того,
как он разбил бюст ЂристотелЯ о мою голову, а ‚олодину, нормальнее которого
Я не видел человека в жизни, недавно назначили новый фармакологический курс.
Ќи в коем случае, размышлЯл Я, не надо придумывать никаких ответов заранее,
потому что он может не задать ни одного из вопросов, к которым Я
подготовлюсь, и Я обЯзательно выдам какую-нибудь из своих заготовок
невпопад. ЏолагатьсЯ можно было только на удачу и случай.
- •орошо, - сказал наконец ‚олодин. - Ђ вы можете привести пример того,
что именно подверглось искажению? ђассказать, как все было на самом деле?
- —то именно вас интересует? - спросил Я. - Љакой из упомЯнутых вами
эпизодов?
- ‹юбой. €ли давайте возьмем что-нибудь новое. Ќу вот, например, такой
- совсем не могу представить, что тут можно исказить. Љотовский прислал
—апаеву из Џарижа красной икры и коньЯка. Ђ —апаев пишет в ответ: "‘пасибо,
самогонку мы с Џетькой выпили, хоть от нее клопами и вонЯло, а клюкву есть
не стали - уж больно рыбой несет".
џ не выдержал и засмеЯлсЯ.
- Љотовский ничего не присылал из Џарижа. Ђ нечто похожее было. Њы
сидели в ресторане, действительно пили коньЯк и закусывали красной икрой - Я
понимаю, как это звучит, но черной там не было. “ нас был разговор о
христианской парадигме, и поэтому мы говорили в ее терминах. —апаев
комментировал одно место из ‘веденборга, где луч небесного света упал на дно
ада и показалсЯ душам, которые там живут, зловонной лужей. џ понЯл это в том
смысле, что трансформируетсЯ сам этот свет, а —апаев сказал, что природа
света не менЯетсЯ, и все зависит от субъекта восприЯтиЯ. Ћн сказал, что нет
таких сил, которые не пускали бы в рай грешную душу - просто она сама не
желает туда идти. џ не понЯл, как такое может быть, и тогда он сказал, что
икра, которую Я ем, показалась бы какому-нибудь из ткачей ”урманова клюквой,
от которой вонЯет рыбой.
- џсно, - сказал ‚олодин и отчего-то побледнел.
Њне в голову пришла неожиданнаЯ мысль.
- Џостойте-постойте, - сказал Я, - а откуда, вы говорите, прислали
коньЯк?
‚олодин не ответил.
- Ђ какаЯ разница? - спросил ‘ердюк.
- Ќе важно, - сказал Я задумчиво, - просто Я, кажетсЯ, наконец начинаю
догадыватьсЯ, от кого все это может идти. Љонечно, странно и совершенно на
него не похоже, но все другие объЯснениЯ настолько абсурдны...
- ‘лушай, еще вспомнил, - сказал ‘ердюк. - Љороче, значит, приходит
—апаев к Ђнке, а она голаЯ сидит...
- Њилостивый государь, - перебил Я, - вам не кажетсЯ, что вы несколько
перегибаете палку?
- ’ак это ж не Я придумал, - нагло ответил ‘ердюк, бросаЯ в угол
очередного журавлика. - Љороче, он ее спрашивает: "’ы почему голаЯ, Ђнка?" Ђ
она отвечает: "“ менЯ платьев нет". Ћн тогда шкаф открывает и говорит: "Љак
нет? ђаз платье. „ва платье. Џривет, Џетька. ’ри платье. —етыре платье".
- ‚ообще-то, - сказал Я, - за такие слова надо было бы дать вам в
морду. Ќо они отчего-то вгонЯют менЯ в меланхолию. Ќа самом деле все было
абсолютно иначе. “ Ђнны был день рождениЯ, и мы поехали на пикник. Љотовский
сразу напилсЯ и уснул, а —апаев стал объЯснЯть Ђнне, что личность человека
похожа на набор платьев, которые по очереди вынимаютсЯ из шкафа, и чем менее
реален человек на самом деле, тем больше платьев в этом шкафу. ќто было его
подарком Ђнне на день рождениЯ - в смысле, не набор платьев, а объЯснение.
Ђнна никак не хотела с ним соглашатьсЯ. Ћна пыталась доказать, что все может
обстоЯть так в принципе, но к ней это не относитсЯ, потому что она всегда
остаетсЯ собой и не носит никаких масок. Ќо на все, что она говорила, —апаев
отвечал: "ђаз платье. „ва платье" и так далее. Џонимаете? Џотом Ђнна
спросила, кто в таком случае надевает эти платьЯ, и —апаев ответил, что
никого, кто их надевает, не существует. € тут Ђнна понЯла. Ћна замолчала на
несколько секунд, потом кивнула, поднЯла на него глаза, а —апаев улыбнулсЯ и
сказал: "Џривет, Ђнна!" ќто одно из самых дорогих мне воспоминаний... ‡ачем
Я вам это рассказываю?
Ќеожиданно на менЯ обрушилсЯ целый вихрь мыслей. џ вспомнил странную
улыбку Љотовского при нашем расставании. Ќе понимаю, подумал Я. Џро карту
сознаниЯ он мог слышать, но откуда ему было знать про маскировку? Ћн же
уехал как раз перед этим... € вдруг Я вспомнил, что ответил —апаев на мой
вопрос о судьбе Љотовского.
‚ один миг все сделалось длЯ менЯ предельно Ясным. Ќо Љотовский не учел
одной вещи, подумал Я, чувствуЯ, как во мне вскипает злоба: он не подумал,
что Я могу сделать то же самое в точности, что и он. € если этот
накокаиненный любитель рысаков и тайной свободы уготовил мне сумасшедший
дом, то...
- Ђ Я тоже анекдот сейчас расскажу, - сказал Я.
‚идимо, охватившие менЯ чувства отразились на моем лице, потому что
‘ердюк и ‚олодин поглЯдели на менЯ с Явным испугом; ‚олодин даже подалсЯ
назад вместе со своим стулом. ‘ердюк сказал:
- ’олько переживать не надо, хорошо?
- ’ак будете слушать? - спросил Я. - ‡начит так. ‘ейчас... Ђга, вот.
Џапуасы поймали Љотовского и говорЯт: "Њы тебЯ съедим, а из твоего лысого
скальпа сделаем барабан. Ђ теперь загадывай последнее желание". Љотовский
подумал и говорит: "„айте мне шило". „ают ему шило, а он как ткнет им себе в
голову! € как заорет: "Ќе будет вам, сволочи, барабана!"
џ свирепо захохотал, и в этот момент дверь открылась. ‚ ней поЯвилось
усатое лицо †ербунова. Ћн опасливо осмотрел комнату и остановил взглЯд на
мне. ЋткашлЯвшись, Я поправил воротник халата.
- Љ ’имуру ’имуровичу.
- €ду, - ответил Я, встал со стула и осторожно положил недолепленный
бублик из черного пластилина на заваленный сердюковскими журавликами рабочий
стол.

’имур ’имурович был в отличном расположении духа.
- ‚ы, Џетр, надеюсь, понЯли, почему Я назвал происшедшее с вами на
последнем сеансе полным катарсисом?
џ уклончиво пожал плечами.
- ‘мотрите, - сказал он. - џ уже объЯснЯл вам как-то, что заблудившаЯсЯ
психическаЯ энергиЯ может принЯть форму любой мании или фобии. Њой метод
заключаетсЯ в том, что мы рассматриваем такую манию или фобию исходЯ из ее
внутренней логики. ѓрубо говорЯ, вы говорите, что вы Ќаполеон.
- џ этого не говорю.
- „опустим, что говорите. ’ак вот, вместо того, чтобы доказывать вам,
что вы ошибаетесь, или устраивать вам инсулиновый шок, Я отвечаю: очень
хорошо. ‚ы Ќаполеон. Ќо что вы будете делать? ‚ысаживатьсЯ в …гипте? ‚водить
континентальную блокаду? €ли, может быть, вы отречетесь от престола и тихо
вернетесь к себе в Љорсиканский переулок? € уже из того, как вы ответите на
этот вопрос, будет следовать все остальное. Џосмотрите, например, на своего
соседа ‘ердюка. ќти Японцы, которые Якобы заставлЯли его разрезать себе
живот, - самаЯ живучаЯ часть его психического мира. ‘ ними ничего не
происходит даже тогда, когда сам ‘ердюк переживает символическую смерть, -
наоборот, в его представлении они остаютсЯ жить, когда он уже мертв. Ђ когда
он приходит в себЯ, он не может придумать ничего лучше, чем складывать эти
самолетики. џ уверен, это они ему в какой-нибудь новой галлюцинации
присоветовали. ’о есть болезнь поразила настолько обширные зоны психики, что
Я начинаю иногда подумывать об оперативном вмешательстве.
- —то вы имеете в виду?
- Ќе важно. Џро ‘ердюка Я говорю просто длЯ сравнениЯ. ’еперь
посмотрите, что произошло с вами. џ нахожу, что это настоЯщий триумф моего
метода. ‚есь этот болезненно подробный мир, который выстроило ваше
помутненное сознание, исчез, растворилсЯ в себе, и не под нажимом врача, а
как бы следуЯ своим собственным законам. ‚аш психоз исчерпал себЯ сам.
‡аблудившаЯсЯ психическаЯ энергиЯ интегрировалась с остальной частью
психики. …сли моЯ теориЯ верна - а мне хочетсЯ в это верить, - вы сейчас
абсолютно здоровы.
- џ уверен, что она верна, - сказал Я. - џ, конечно, не понимаю ее во
всей глубине...
- Ђ вам и не надо ее понимать, - сказал ’имур ’имурович. - „остаточно
того, что вы на сегоднЯшний день ее лучшее подтверждение. € огромное вам
спасибо, Џетр, за то, что вы так подробно описали ваши галлюцинации - на это
способно не так уж много больных. ‚ы не возражаете, если Я использую
фрагменты ваших записей в своей монографии?
- „лЯ менЯ это будет большой честью.
’имур ’имурович ласково потрепал менЯ по плечу.
- Ќу-ну, не будьте таким официальным. ‘о мной вы можете вести себЯ
просто. џ ваш друг.
Ћн взЯл со стола довольно толстую стопку соединенных скрепкой листов.
- ‚от только анкету прошу заполнить со всей серьезностью.
- Ђнкету?
- ”ормальность, - сказал ’имур ’имурович. - ‚ Њинздраве все времЯ
что-нибудь придумывают - штат большой, а делать нечего. ќто так называемый
тест на проверку социальной адекватности. ’ам много разных вопросов, и к
каждому прилагаетсЯ несколько вариантов ответа. Ћдин ответ правильный,
остальные абсурдны. Ќормальный человек распознает все мгновенно.
Ћн перелистал анкету. ‚ ней было, наверно, двадцать или тридцать
страниц.
- Ѓюрократизм, конечно, но нам ведь тоже циркулЯры приходЯт. Џри
выписке положено. Ђ поскольку Я не вижу никаких причин держать вас здесь
дальше, вот вам ручка, и вперед.
‚зЯв анкету из его рук, Я сел за стол. ’имур ’имурович деликатно
отвернулсЯ к книжному шкафу и вынул из него какой-то толстенный том.
‚ анкете было несколько разделов: "Љультура", "€сториЯ", "Џолитика" и
что-то еще. џ наугад открыл раздел "Љультура" и прочел:

32. ‚ конце какого из следующих фильмов герой разгонЯет негодЯев,
вращаЯ над головой тЯжелой крестовиной?
а) Ђлександр Ќевский
б) €исус из Ќазарета
в) ѓибель богов

33. Љакое из перечисленных имен символизирует всепобеждающее добро?
а) Ђрнольд варценеггер
б) ‘ильвестр ‘таллоне
в) †ан-Љлод ‚ан „амм

‘тараЯсь не выдать своего замешательства, Я перевернул сразу несколько
страниц и попал куда-то в середину исторического раздела:

74. Џо какому объекту стрелЯл крейсер Ђврора?
а) ђейхстаг
б) Ѓроненосец Џотемкин
в) Ѓелый дом
г) ‘трелЯть начали из Ѓелого дома

Њне вдруг вспомнилась та страшнаЯ чернаЯ ночь в октЯбре, когда "Ђврора"
вошла в устье Ќевы. ЏоднЯв воротник, Я стоЯл на мосту и нервно курил, глЯдЯ
на далекий черный силуэт крейсера - на нем не было видно ни одного огнЯ,
только на концах тонких стальных мачт дрожало размытое электрическое сиЯние.
ђЯдом со мной остановились двое поздних прохожих - удивительной красоты
девочка-гимназистка и сопровождавшаЯ ее толстаЯ гувернантка, похожаЯ на
тумбу длЯ афиш.
- Look at it, Missis Brown! - воскликнула девочка, показываЯ пальцем на
страшный черный корабль, - This is Saint Elmo's fires!
- You are mistaken, Katya, - тихо ответила гувернантка. - There is
nothing saintly about this ship.
Ћна покосилась на менЯ.
- Let's go, - сказала она. - Standing here could be dangerous.
џ помотал головой, чтобы отогнать воспоминаниЯ, и перевернул еще
несколько страниц.

102. Љто создал ‚селенную?
а) Ѓог
б) Љомитет солдатских матерей
в) џ
г) Љотовский

Ђккуратно закрыв анкету, Я посмотрел в окно. ‡а ним была видна
заснеженнаЯ верхушка тополЯ, на которой сидела ворона. Ћна переваливалась с
лапы на лапу, и с ветки, на которой она сидела, сыпалсЯ снег. Џотом внизу
заревел какой-то мотор и вспугнул ее. ’Яжело махаЯ крыльЯми, она снЯлась с
дерева и полетела прочь от больницы - Я глЯдел на нее, пока она не
превратилась в еле заметную черную точку. Џотом Я медленно поднЯл глаза на
’имура ’имуровича и наткнулсЯ на его внимательный взглЯд.
- ‘лушайте, а длЯ чего она вообще нужна, эта анкета? ‡ачем ее
придумали?
- „а сам не знаю, - ответил он. - •отЯ, конечно, некоторый резон в этом
есть. Ѓывают больные, которые настолько хитры, что в состоЯнии обвести
вокруг пальца даже опытного врача. ’ак что это на тот случай, если Ќаполеон
решит временно признать, что он сумасшедший, чтобы получить возможность
выйти из больницы и устроить ‘то „ней...
‚ его глазах вдруг мелькнула какаЯ-то испуганнаЯ мысль, но он сразу же
прихлопнул ее веками.
- •отЯ, - сказал он, быстро подходЯ ко мне, - вы совершенно правы. џ
только что понЯл, что до сих пор отношусь к вам как к больному. ‚ыходит, Я
не доверЯю сам себе. “жасно глупо, но это у менЯ профессиональное.
‚ыдернув анкету из моих рук, он разорвал ее на две части и бросил в
корзину длЯ мусора.
- €дите собирайтесь, - сказал он, отворачиваЯсь к окну. - „окументы уже
оформлены. †ербунов доведет вас до станции. € в случае чего мой телефон у
вас есть.

Ћт синих хлопковых брюк и черного свитера, которые выдал мне †ербунов,
пахло пылью и чуланом; мне чрезвычайно не понравилось, что брюки мЯтые и
чем-то закапаны, но утюга, по словам †ербунова, в хозблоке не было.
- “ нас тут не прачечнаЯ, - сказал он Ядовито, - и не министерство
культуры.
џ надел высокие ботинки на рифленой подошве, круглую меховую шапку и
серое шерстЯное пальто, которое было бы даже элегантным, если бы его не
портила обгорелаЯ дырка на спине.
- ЌажралсЯ, наверно, и кто-то из дружков сигарету тебе приложил, -
прокомментировал †ербунов, надеваЯ Ядовито-зеленую куртку с капюшоном.
€нтересно, что эти его хамские пассажи, которых он никогда не позволЯл
себе в палате, не казались мне оскорбительными. Ќаоборот, они звучали длЯ
менЯ волшебной музыкой, потому что означали свободу. ‚ сущности, он даже не
хамил - такова была его обычнаЯ манера разговора с людьми. Ќа менЯ больше не
распространЯлись правила служебной этики - Я перестал быть пациентом, а он
санитаром, и все, что свЯзывало нас раньше, осталось висеть на криво вбитом
в стену гвозде вместе с его белым халатом.
- Ђ саквоЯж? - спросил Я.
Ћн округлил глаза в фальшивом недоумении.
- Ќикакого саквоЯжа не было, - сказал он. - ‘ ’имуром ’имуровичем
разбирайсЯ. ‚от твой кошелек, в нем как было двадцать тысЯч, так и лежит.
- ЏонЯтно, - сказал Я. - Џравды тут не добьешьсЯ.
- Ђ ты думал.
џ не стал спорить дальше. ѓлупо было даже заводить об этом речь; Я
удовлетворилсЯ тем, что незаметно вытащил из бокового кармана его куртки
самопишущее перо.
„вери на волю растворились до такой степени буднично, что Я испытал
некоторое разочарование. ‡а этими дверЯми оказалсЯ пустой заснеженный двор,
окруженный бетонным забором, в котором, прЯмо напротив нас, зеленели большие
металлические ворота, отчего-то украшенные красными звездами. ђЯдом была
проходнаЯ, из трубы которой поднималсЯ легкий дымок. ‚прочем, Я много раз
видел все это из окна. ‘пустившись с крыльца, Я оглЯнулсЯ на безликое белое
здание больницы.
- †ербунов, скажите, а где окно нашей палаты?
- Ќа третьем этаже второе от краЯ, - ответил †ербунов. - ‚он, видишь,
машут тебе.
џ увидел в окне два темных силуэта. Ћдин из них поднЯл ладонь и
приложил ее к стеклу. џ помахал им в ответ. †ербунов довольно грубо дернул
менЯ за рукав.
- Џошли. Ќа электричку опоздаешь.
џ повернулсЯ и пошел к воротам вслед за ним.
‚ проходной было тесно и жарко. ‘лужитель в зеленой фуражке с двумЯ
скрещенными ружьЯми на кокарде сидел за окошком, перед которым помещалось
какое-то куцее подобие шлагбаума из крашеной железной трубы. Ћн долго изучал
бумаги, которые дал ему †ербунов, несколько раз перевел взглЯд с фотографии
на мое лицо и обратно, обменЯлсЯ с †ербуновым парой тихих фраз - и наконец
шлагбаум поднЯлсЯ.
- ‚идел, серьезный какой, - сказал †ербунов, когда мы вышли из
проходной. - ђаньше сидел в секретном Ящике.
- ЏонЯтно, - ответил Я. - €нтересный случай. € что, ’имур ’имурович его
тоже вылечил?
†ербунов покосилсЯ на менЯ, но ничего не сказал.
Ћт ворот больницы шла узкаЯ заснеженнаЯ тропинка. ‘начала она петлЯла
по редкому березовому лесу, потом минут десЯть вела нас по опушке и опЯть
нырнула в лес. Ќикаких следов цивилизации вокруг видно не было, если не
считать толстых проводов, которые провисали между одинаковыми металлическими
мачтами, похожими на скелеты огромных красноармейцев в буденовских шлемах.
Ќеожиданно лес кончилсЯ, и мы оказались у железнодорожной платформы, на
которую вела деревЯннаЯ лесенка.
…динственным строением на платформе был кирпичный загончик с вЯло
дымЯщей трубой, крайне похожий на больничную проходную. џ даже подумал, что
таков господствующий в этом незнакомом мире тип архитектуры - но, конечно, у
менЯ было еще недостаточно опыта, чтобы делать слишком широкие обобщениЯ.
†ербунов подошел к оконцу будки и купил мне билет.
- Ќу что, - сказал он. - ‚он электричка идет. ЏЯтнадцать минут до
џрославского вокзала.
- Џрекрасно, - ответил Я.
- —то делать-то собираешьсЯ на гражданке?
ЊенЯ слегка покоробил его вопрос. Џо долгому опыту общениЯ с солдатней
Я знал, что бесстыжее обсуждение интимных сторон жизни в низших классах
общества выполнЯет примерно ту же функцию, что разговор о погоде в высших.
Ќо †ербунов, видимо, сразу же собиралсЯ входить в нюансы и обсуждать
подробности.
џ пожал плечами.
- Ќе могу сказать, что особенно соскучилсЯ по вашим согражданкам,
†ербунов.
- ќто почему? - спросил †ербунов.
- Ђ потому, - ответил Я, - что все бабы суки.
- ќто верно, - сказал он и вздохнул. - Ќу а все-таки - чем будешь
заниматьсЯ? ђаботать-то надо кем-то?
- Ќе знаю, - ответил Я. - Њогу стихи писать, могу эскадроном
командовать. ’ам видно будет.
ќлектропоезд остановилсЯ, и его двери с шипением распахнулись.
- Ќу все, - сказал †ербунов, протЯгиваЯ мне клешнеобразную ладонь. -
Џокедова.
- Џрощайте, - сказал Я. - €, пожалуйста, передавайте мои лучшие
пожеланиЯ соседЯм по палате.
Џожав его руку, Я неожиданно увидел на его кисти татуировку, которой
раньше не замечал. ќто был размытый синий Якорь, над которым можно было с
трудом разобрать буквы "ЃЂ‹’”‹Ћ’" - они были бледными и нечеткими, как будто
их пытались сводить.
‚ойдЯ в вагон, Я сел на жесткую деревЯнную лавку. Џоезд тронулсЯ; мимо
окна проплыла коренастаЯ фигура †ербунова и навсегда исчезла в небытии.
Љогда мой вагон был уже возле самого краЯ платформы, Я увидел над ее
ограждением укрепленную на двух шестах табличку с надписью: "‘’ЂЌ–€џ
‹Ћ‡Ћ‚Ђџ".

’верской бульвар был почти таким же, как и тогда, когда Я последний раз
его видел - опЯть был февраль, сугробы и мгла, странным образом проникавшаЯ
даже в дневной свет. Ќа скамейках сидели неподвижные старухи, стерегущие
пестро одетых детей, занЯтых затЯжной сугробной войной; вверху, над черной
сеткой проводов, висело близкое-близкое к земле небо.
Ѓыла, впрочем, и разница, которую Я заметил, дойдЯ до конца бульвара.
Ѓронзовый Џушкин исчез, но зиЯние пустоты, возникшее в месте, где он стоЯл,
странным образом казалось лучшим из всех возможных памЯтников. ’ам, где
раньше был ‘трастной монастырь, теперь тоже была пустота, чуть прикрытаЯ
чахлыми деревьЯми и безвкусными фонарЯми.
‘ев на лавку напротив невидимого памЯтника, Я закурил сигаретку с
коротким желтым мундштуком, которой менЯ любезно угостил сидевший рЯдом
офицер в какой-то опереточной форме. ‘игаретка сгорела быстро, как бикфордов
шнур, оставив у менЯ во рту легкий привкус селитры.
‚ моем кармане было несколько мЯтых купюр - по виду они мало отличались
от памЯтных мне радужных думских сотен, но были значительно меньше по
размеру. …ще на вокзале Я выЯснил, что хватит этого на один обед в недорогом
ресторане. „овольно долго Я сидел на лавке, размышлЯЯ, как быть. “же
начинало темнеть, и на крышах знакомых домов (их было довольно много вокруг)
зажигались огромные электрические надписи на каком-то диком волЯпюке -
"SAMSUNG", "OCA-CO A", "OLBI". ‚ этом городе мне совершенно некуда было
идти; Я чувствовал себЯ персом, по непонЯтной причине прибежавшим из
Њарафона в Ђфины.
- Ђ знаете ли вы, милостивый государь, что это такое, когда некуда
больше идти? - тихо пробормотал Я, глЯдЯ на горЯщие в небе слова, и
засмеЯлсЯ, вспомнив женщину-Њармеладова из "Њузыкальной ’абакерки".
€ вдруг мне стало совершенно Ясно, что делать дальше.
‚став со скамейки, Я перешел дорогу, остановилсЯ на краю тротуара и
поднЯл руку, чтобы остановить какое-нибудь авто. Џочти сразу же возле менЯ
затормозила дребезжащаЯ машина каплеобразной формы, всЯ забрызганнаЯ снежной
грЯзью. ‡а ее рулем сидел бородатый господин, чем-то напомнивший мне графа
’олстого - вот только борода у него была немного куцей.
- ‚ам куда? - спросил господин.
- ‡наете, - сказал Я, - Я не помню точного адреса, но мне нужно место,
которое называетсЯ "ЊузыкальнаЯ табакерка". Љафе. ѓде-то тут неподалеку -
вниз по бульвару и налево. Ќедалеко от Ќикитских ‚орот.
- —то, на ѓерцена?
џ пожал плечами.
- Ќе слышал про такое кафе, - сказал бородатый господин. - Ќаверно,
недавно открылось?
- Џочему, - сказал Я, - довольно давно.
- „есЯть тысЯч, - сказал господин. - „еньги вперед.
Ћткрыв дверь, Я сел на сиденье рЯдом с ним. Њашина тронулась с места. џ
украдкой поглЯдел на него. Ќа нем был странного вида пиджак, покроем
напоминавший военный френч вроде тех, что любило носить большевистское
начальство, но сшитый из какого-то либерального клетчатого сукна.
- “ вас хороший автомобиль, - сказал Я.
…му Явно польстили мои слова.
- ‘ейчас уже старый, - ответил он, - а после войны лучше "Џобеды"
машины в мире не было.
- Џосле войны? - переспросил Я.
- Ќу, конечно, не все времЯ после войны, - сказал он, - но лет пЯть
точно. Ђ сейчас развалили все к гребаной матери. Џоэтому коммунисты к власти
и пришли.
- ’олько не надо о политике, - сказал Я, - Я в ней абсолютно не смыслю
и все времЯ путаюсь.
Ћн быстро поглЯдел на менЯ.
- Ђ вот потому-то, молодой человек, такаЯ кругом разруха, что вы и люди
вроде вас в ней не смыслЯт. Ђ что такое политика? ќто то, как нам жить
дальше. …сли бы каждый думал о том, как обустроить ђоссию, вот тогда она и
не нуждалась бы ни в каком обустройстве. ’акаЯ, с позволениЯ сказать,
диалектика.
- Ђ куда вы собираетесь повесить эту диалектику? - спросил Я.
- Џрошу прощениЯ?
- Ќет, - сказал Я, - ничего.
Њы остановились в начале бульвара. ‚переди был затор - там раздавались
тревожные гудки и мигали оранжевые и красные огни фар. Ѓородатый господин
молчал, и Я подумал, что он мог счесть мои слова недружелюбными. Њне
захотелось загладить неловкость.
- ‡наете, - заговорил Я, - если историЯ нас чему-нибудь учит, так это
тому, что все пытавшиесЯ обустроить ђоссию кончали тем, что она обустраивала
их. Џричем, как бы это сказать, далеко не по лучшим эскизам.
- Џравильно, - сказал господин. - ‚от именно поэтому и надо думать, как
нам обустроить ее так, чтобы этого больше не происходило.
- —то касаетсЯ менЯ, то мне не надо об этом думать, - сказал Я. - џ
отлично знаю, как обустроить ђоссию.
- „а? € как же?
- Ђ очень просто. ‚сЯкий раз, когда в сознании поЯвлЯютсЯ понЯтие и
образ ђоссии, надо дать им саморастворитьсЯ в собственной природе. Ђ
поскольку никакой собственной природы у понЯтиЯ и образа ђоссии нет, в
результате ђоссиЯ окажетсЯ полностью обустроенной .
Ћн внимательно поглЯдел на менЯ.
- ЏонЯтно, - сказал он. - Ђмериканским сионистам только этого и надо.
Џотому-то всему вашему поколению мозги и запорошили.
Њашина тронулась с места и повернула на Ќикитскую.
- Ќе очень понимаю, о ком вы говорите, - сказал Я, - но в таком случае
надо взЯть и обустроить этих американских сионистов.
- Ђ их вы, интересно, как обустроите?
- ’очно так же, - ответил Я. - € Ђмерику тоже обустроить надо. „а и
вообще, зачем входить в частности. …сли уж обустраивать, так весь мир сразу.
- ’ак что же вы этого не сделаете?
- €менно это Я и собираюсь сегоднЯ осуществить, - сказал Я.
ѓосподин снисходительно кивнул бородой.
- ѓлупо, конечно, говорить с вами всерьез, но Я должен заметить, что не
вы первый порете эту чушь. „елать вид, что сомневаешьсЯ в реальности мира, -
самаЯ малодушнаЯ форма ухода от этой самой реальности. Џолное убожество,
если хотите знать. ЌесмотрЯ на свою кажущуюсЯ абсурдность, жестокость и
бессмысленность, этот мир все же существует, не так ли? ‘уществует со всеми
проблемами, которые в нем есть?
џ промолчал.
- Џоэтому разговоры о нереальности мира свидетельствуют не о высокой
духовности, а совсем наоборот. Ќе принимаЯ творениЯ, вы тем самым не
принимаете и ’ворца.
- џ не очень понимаю, что такое "духовность", - сказал Я. - Ђ что
касаетсЯ творца этого мира, то Я с ним довольно коротко знаком.
- ‚от как?
- „а-с. …го зовут ѓригорий Љотовский, он живет в Џариже, и, судЯ по
тому, что мы видим за окнами вашей замечательной машины, он продолжает
злоупотреблЯть кокаином.
- ќто все, что вы можете про него сказать?
- Џожалуй, еще Я могу сказать, что голова у него сейчас залеплена
пластырем.
- ЏонЯтно. ‚ы, позвольте спросить, из какой психиатрической больницы
сбежали?
џ задумалсЯ.
- ЉажетсЯ, из семнадцатой. „а, точно, там у дверей была такаЯ синЯЯ
вывеска, и на ней была цифра семнадцать. € еще было написано, что больница
образцоваЯ.
Њашина затормозила.
џ поглЯдел в окно. ‡а ним было здание консерватории. Њы были где-то
рЯдом с "’абакеркой".
- ‘лушайте, - сказал Я, - давайте спросим дорогу.
- џ вас дальше не повезу, - сказал господин. - ‚ылезайте из машины ко
всем чертЯм.
Џожав плечами, Я открыл дверь и вылез. Љаплеобразный автомобиль
сорвалсЯ с места и укатил в направлении ЉремлЯ. Ѓыло обидно, что моЯ попытка
говорить откровенно и искренне натолкнулась на такой прием. ‚прочем, к
моменту, когда Я добралсЯ до угла консерватории, Я уже полностью обустроил
бородатого господина со всеми его чертЯми.
џ оглЯделсЯ по сторонам. “лица определенно была мне знакома. џ прошел
по ней с полсотни метров и увидел поворот направо. € почти сразу же за ним
была знакомаЯ подворотнЯ, у которой автомобиль фон ќрнена остановилсЯ в ту
памЯтную зимнюю ночь. Ћна была такой же в точности, как и тогда, только,
кажетсЯ, изменилсЯ цвет дома. € еще на мостовой перед подворотней стоЯло
множество разноцветных машин самых разнообразных очертаний.
Ѓыстро пройдЯ невыразимо угнетающий двор, Я оказалсЯ перед дверью, над
которой торчал футуристический козырек из стекла и стали. Љ козырьку была
прикреплена небольшаЯ вывеска:

€‚ЂЌ Ѓ›Љ
John Bull Pubis International

Ќесколько соседних с дверью окон, закрытых полуспущенными розовыми
гардинами, светились; из-за них доносилсЯ заунывно-механический звук
неЯсного инструмента.
џ потЯнул на себЯ дверь. ‡а ней открылсЯ короткий коридор, увешанный
тЯжелыми шубами и пальто; в его конце была неожиданно грубаЯ стальнаЯ дверь.
Ќавстречу мне поднЯлсЯ с табурета похожий на преступника человек в
канареечном пиджаке с золотыми пуговицами; в руке у него была странного вида
телефоннаЯ трубка с оборванным проводом, от которого оставалсЯ кусок длиной
не более дюйма. џ готов был поклЯстьсЯ, что за секунду перед тем, как встать
мне навстречу, он говорил в эту трубку, от возбуждениЯ покачиваЯ ногой,
причем держал ее неправильно - так, что обрывок провода был вверху. ќта
трогательнаЯ детскаЯ способность полностью погружатьсЯ в свои фантазии,
совершенно необычнаЯ длЯ такого громилы, заставила менЯ испытать к нему
нечто вроде симпатии.
- “ нас вход только длЯ членов клуба, - сказал он.
- ‘лушайте, - сказал Я, - Я тут совсем недавно был с двумЯ приЯтелЯми,
помните? ‚ас еще прикладом в пах ударили.
Ќа недобром лице канареечного господина проступили усталость и
отвращение.
- Џомните? - переспросил Я.
- Џомню, - сказал он. - Ќо ведь мы уже заплатили.
- џ не за деньгами, - ответил Я. - Њне бы хотелось просто посидеть у
вас. Џоверьте, Я буду здесь недолго.
Љанареечный господин вымученно улыбнулсЯ, открыл стальную дверь, за
которой висела бархатнаЯ штора, откинул ее, и Я вошел в полутемный зал.
Њесто изменилось мало - оно по прежнему напоминало ресторан средней
руки с претензией на шик. ‡а небольшими квадратными столиками в густых
клубах дыма сидела пестраЯ публика. ЉажетсЯ, кто-то курил гашиш. Ћсвещала
все это большаЯ круглаЯ люстра странного вида - она медленно вращалась
вокруг оси, и по залу, словно лунные зайчики, плыли пЯтна тусклого света. Ќа
менЯ никто не обратил вниманиЯ, и Я сел за пустой столик недалеко от входа.
‡ал кончалсЯ Ярко освещенной эстрадой, где за небольшим клавишным
органчиком стоЯл мужчина средних лет с черной звериной бородой на
широкоскулом лице и волчьим голосом пел:

Ќе убивай - не убивал.
Ќе предавай - не предавал.
Ќе пожалей - отдам последнюю рубаху.
Ќе укради - вот тут Я дал,
вот тут Я дал в натуре маху...

ќто был припев. ЉажетсЯ, в песне шла речь о христианских заповедЯх, но
рассматривались они под несколько странным углом. ЌепривычнаЯ длЯ менЯ
манера пениЯ, видимо, была близка собравшимсЯ в зале - каждый раз, когда
повторЯлось загадочное "вот тут Я дал в натуре маху", над залом проносилсЯ
шелестЯщий аплодисмент, и певец, не переставаЯ ласкать огромными ладонЯми
свой инструмент, слегка кланЯлсЯ.
Њне стало чуть грустно. џ всегда гордилсЯ своей способностью понимать
новейшие веЯниЯ в искусстве и узнавать то вечное и неизменное, что
скрывалось за неожиданной и изощренной формой, но сейчас разрыв между моим
привычным опытом и тем, что Я видел, был слишком велик. ‚прочем, объЯснение
могло быть простым - кто-то говорил мне, что Љотовский до своего знакомства
с —апаевым был чуть ли не уголовником, и именно здесь могла скрыватьсЯ
причина моей полной неспособности расшифровать эту странную культуру,
проЯвлениЯ которой ставили менЯ в тупик еще в сумасшедшем доме.
Џортьера у входа колыхнулась, и оттуда высунулсЯ человек в канареечном
пиджаке, по-прежнему сжимающий в руке телефонную трубку. Ћн щелкнул пальцами
и кивнул на мой столик. ’отчас передо мной вырос половой в черном пиджаке и
бабочке. ‚ руках у него была кожанаЯ папка с меню.
- —то будем кушать? - спросил он.
- …сть Я не хочу, - ответил Я, - а вот водочки бы выпил с
удовольствием. ЋзЯб.
- ‘мирнофф? ‘толичнаЯ? Ђбсолют?
- Ђбсолют, - ответил Я. - € еще мне хотелось бы... Љак бы это
сказать... —его-нибудь растормаживающего.
Џоловой с сомнением поглЯдел на менЯ, потом повернулсЯ к канареечному
господину и сделал какой-то шулерский жест. Љанареечный господин кивнул.
’огда половой склонилсЯ к моему уху и прошептал:
- Џсилоцибы? Ѓарбитураты? ќкстаз?
‘екунду или две Я мысленно взвешивал эти иероглифы.
- ‡наете что? ‚озьмите экстаз и растворите его в абсолюте. Ѓудет в
самый раз.
Џоловой еще раз повернулсЯ к канареечному господину, еле заметно пожал
плечами и крутанул пальцами у виска. ’от гневно наморщилсЯ и опЯть кивнул
головой.
Ќа моем столе поЯвилась пепельница и ваза с бумажными салфетками.
Џоследнее было очень кстати. џ вытащил из кармана ручку, которую стащил у
†ербунова, взЯл салфетку и хотел было начать писать, как вдруг заметил, что
ручка кончаетсЯ не пером, а дырой, очень похожей на обрез ствола. џ
развинтил ее, и на стол выпал небольшой патрон с черной свинцовой пулей без
оболочки, вроде тех, что продают к ружьЯм "Њонтекристо". ќто остроумное
изобретение было весьма кстати - без браунинга в кармане брюк Я чувствовал
себЯ немного шарлатаном. Ђккуратно вставив патрон на место, Я завинтил ручку
и жестом попросил бледного господина в канареечном пиджаке дать мне
что-нибудь пишущее.
Џодошел половой с подносом, на котором стоЯл стакан.
- ‚аш заказ, - сказал он.
‡алпом выпив водку, Я принЯл из рук канареечного господина самопишущее
перо и углубилсЯ в работу. ‘начала слова никак не хотели слушатьсЯ, но потом
заунывные звуки органа подхватили менЯ, понесли, и подходЯщий текст был
готов буквально через десЯть минут.
Љ этому времени бородатый певец исчез. џ не заметил момента его ухода
со сцены, потому что музыка все времЯ продолжала звучать. ќто было очень
странно - играл целый невидимый оркестр, минимум из десЯти инструментов, но
музыкантов не было видно. Џричем это Явно было не радио, к которому Я привык
в лечебнице, и не граммофоннаЯ запись - звук был очень чистым и, несомненно,
живым. ЊоЯ растерЯнность прошла, когда Я догадалсЯ, что это действует
принесеннаЯ половым смесь. џ стал вслушиватьсЯ в музыку и вдруг четко
различил фразу на английском Языке, которую хриплый голос пропел где-то
совсем рЯдом с моим ухом :

You had to stand beneath my window
with your bagel and your drum
while I was waiting for the miracle -
for the miracle to come...

џ вздрогнул.
ќто и был знак, которого Я ждал. џсно это было по словам "miracle",
"drum" (это, бесспорно, относилось к Љотовскому) и "bagel" (тут ни в каких
комментариЯх не было нужды). Џравда, певец, кажетсЯ, не вполне владел
английским - он произносил "bagel" как "bugle", но это было неважно. ‘идеть
дальше в этом прокуренном зале не имело смысла. џ встал и, покачиваЯсь,
неторопливо поплыл к сцене через пульсирующий аквариум зала.
Њузыка стихла, что было очень кстати. ‡абравшись на эстраду, Я
облокотилсЯ на органчик, затЯнувший в ответ протЯжную ноту неприЯтного
тембра, и оглЯдел напрЯженно затихший зал. Џублика была самаЯ разношерстнаЯ,
но больше всего было, как это обычно случаетсЯ в истории человечества,
свинорылых спекулЯнтов и дорого одетых блЯдей. ‚се лица, которые Я видел,
как бы сливались в одно лицо, одновременно заискивающее и наглое, замершее в
гримасе подобострастного самодовольства, - и это, без всЯких сомнений, было
лицо старухи-процентщицы, развоплощенной, но по-прежнему живой. “
закрывавшей вход портьеры поЯвилось несколько похожих на переодетых матросов
парней с румЯными от мороза щеками; канареечный господин что-то быстро
залопотал, киваЯ в мою сторону головой.
“брав локоть с гудЯщего органчика, Я поднес к глазам исписанную
салфетку, откашлЯлсЯ и, в своей прежней манере, никак совершенно не
интонируЯ, а только делаЯ короткие паузы между катернами, прочел:

‚ечное невозвращение.

ЏринимаЯ разные формы, поЯвлЯЯсь, исчезаЯ и менЯЯ лица,
€ пилЯ решетку уже лет, наверное, около семиста
€з семнадцатой образцовой психиатрической больницы
“бегает сумасшедший по фамилии Џустота.

‚ремени длЯ побега нет, и он про это знает .
Ѓольше того, бежать некуда, и в это некуда нет пути.
Ќо все это пустЯки по сравнению с тем, что того, кто убегает
Ќигде и никак не представлЯетсЯ возможным найти.

Њожно сказать, что есть процесс пилениЯ решетки,
Ђ можно сказать, что никакого пилениЯ решетки нет.
Џоэтому сумасшедший Џустота носит на руке лиловые четки

€ никогда не делает вида, что знает хоть один ответ.
Џотому что в мире, который имеет свойство деватьсЯ непонЯтно куда,
‹учше ни в чем не клЯстьсЯ, а одновременно говорить
"Ќет, нет" и "„а, да".

‘ этими словами Я поднЯл жербуновскую ручку и выстрелил в люстру. Ћна
лопнула, как елочнаЯ игрушка, и под потолком полыхнуло ослепительным
электрическим огнем. ‡ал погрузилсЯ во тьму, и сразу же у двери, где стоЯл
канареечный господин и румЯные парни, засверкали вспышки выстрелов. џ упал
на четвереньки и медленно пополз вдоль краЯ эстрады, морщась от нестерпимого
грохота. ‚ противоположном конце зала тоже начали стрелЯть, причем сразу из
нескольких стволов, и от стальной двери в зал полетели веселые новогодние
искры рикошетов. џ сообразил, что ползти надо не вдоль краЯ эстрады, а к
кулисам, и повернул на девЯносто градусов.
Ћт стальной двери донессЯ стон, похожий на вой раненного волка. ЏулЯ
сшибла с органчик с подставки, и он шлепнулсЯ на пол совсем рЯдом со мной.
Ќаконец-то, думал Я, ползЯ к кулисам, наконец-то Я попал в люстру. Ѓоже мой,
да разве это не то единственное, на что Я всегда только и был способен -
выстрелить в зеркальный шар этого фальшивого мира из авторучки? ЉакаЯ
глубина символа, думал Я, и как жаль, что никто из сидЯщих в зале не в
состоЯнии оценить увиденное. ‚прочем, думал Я, как знать.
‡а кулисами было так же темно, как и в зале, - похоже, электричество
отказало на всем этаже. Џри моем поЯвлении кто-то кинулсЯ прочь по коридору,
споткнулсЯ, упал, но не встал, а затаилсЯ в темноте. ЏоднЯвшись с четверенек
на ноги, Я выставил руки вперед и побрел по невидимому коридору. Љак
оказалось, Я отлично запомнил дорогу к двери черного хода. Ћна была заперта.
Џровозившись минуту с замком, Я открыл его и оказалсЯ на улице.
Ќесколько глотков морозного воздуха привели менЯ в чувство, но все
равно приходилось опиратьсЯ на стену - поход по коридору оказалсЯ невероЯтно
утомительным.
‚ходнаЯ дверь, от которой менЯ отделЯло метров пЯть заснеженного
асфальта, распахнулась, из нее выскочили двое человек, подбежали к длинному
черному автомобилю и открыли крышку багажного отделениЯ. “ них в руках
поЯвились жуткого вида ружьЯ, и они, даже не захлопнув крышку, кинулись
назад - словно больше всего на свете их пугала возможность того, что они не
успеют принЯть участиЯ в происходЯщем. Ќа менЯ они даже не посмотрели.
‚ черных окнах ресторана одна за другой поЯвлЯлись новые дыры; ощущение
было такое, что в зале работают сразу несколько пулеметов. џ подумал, что в
мое времЯ люди врЯд ли были добрее, но нравы определенно были мЯгче. Ћднако
пора было уходить.
ЏошатываЯсь, Я прошел через двор и вышел на улицу.
Ѓроневик —апаева стоЯл как раз на том месте, где Я ожидал его увидеть,
и снежнаЯ шапка на его башне была именно такой, какой должна была быть. …го
мотор работал, и за косой стальной кормой вилось сизое облачко дыма.
„обравшись до двери, Я постучал в нее. Ћна открылась, и Я влез внутрь.
—апаев совершенно не изменилсЯ, только его леваЯ рука висела на черной
полотнЯной ленте. Љисть руки была перебинтована, и на месте мизинца под
слоЯми марли угадывалась пустота.
џ был не в состоЯнии сказать ни единого слова - моих сил хватило только
на то, чтобы повалитьсЯ на лавку. —апаев сразу понЯл, что со мной, -
захлопнув дверь, он что-то тихо сказал в переговорную трубку, и броневик
тронулсЯ с места.
- Љак дела? - спросил он.
- Ќе знаю, - сказал Я. - ’рудно разобратьсЯ в вихре гамм и красок
внутренней противоречивой жизни.
- ЏонЯтно, - сказал —апаев. - ’ебе привет от Ђнны. Ћна просила передать
тебе вот это.
Ќагнувшись, он протЯнул здоровую руку под сиденье и поставил на стол
пустую бутылку с золотой этикеткой, сделанной из квадратика фольги. €з
бутылки торчала желтаЯ роза.
- Ћна сказала, что ты поймешь, - сказал —апаев. - € еще, кажетсЯ, ты
обещал ей какие-то книги.
џ кивнул, повернулсЯ к двери и припал к глазку. ‘начала сквозь него
были видны только синие точки фонарей, прорезавших морозный воздух, но мы
ехали все быстрее - и скоро, скоро вокруг уже шуршали пески и шумели
водопады милой моему сердцу ‚нутренней Њонголии.

Љафка-юрт, 1923-1925.

Last-modified: Thu, 17 Aug 2000 12:48:18 GMT
Ћцените этот текст: