е  эмоции   представлЯют   собой   необходимый
компонент человеческого опыта.
     “поминаЯ об этом совершенно очевидном факте, мы вовсе не хотим сказать,
будто  вы, будучи психотерапевтом, без нашей подсказки, не  знали  бы, что у
людей  есть  чувства;  просто  мы  надеемсЯ,  что  теперь  вы  будете  четко
осознавать,  что, когда вы  спрашиваете пациента: "Љакие чувства возникают у
вас  по  отношению  к  этому?"  (что бы  собой  не  представлЯло "это"),  вы
фактически просите  его  сообщить  вам более полную  репрезентацию (чем даже
ѓлубиннаЯ ‘труктура)  своего опыта взаимодействиЯ с  миром. Џричем,  задаваЯ
этот вопрос, вы  спрашиваете  о том,  что, как  вам  известно,  представлЯет
необходимый   компонент  референтной  структуры  пациента.  ќтот  конкретный
компонент  референтной  структуры  выделЯетсЯ   в  большей  части  различных
психотерапевтических подходов, ибо он представлЯет собой очень  полезную длЯ
вас информацию,  когда мы выступаем в роли психотерапевта. —его,  однако, не
принимают во внимание в большинстве психотерапий и что может придавать этому
вопросу дополнительный потенциал, -- это то, что ответ пациента представлЯет
собой Џоверхностную ‘труктуру, которую можно рассматривать с точки зрениЯ ее
соответствиЯ условиЯм психотерапевтической правильности.  ќто обстоЯтельство
дает  вам возможность глубже  познакомитьсЯ с моделью пациента,  восстановив
один   из   необходимых  компонентов  референтной   структуры,  одновременно
подвергнув  эту  модель пациента сомнению и расширив  ее.  …сли взглЯнуть на
этот общий вопрос с точки  зрениЯ Њетамодели, то возникает еще  один вопрос,
причем очень  действенный вопрос. ќто дополнительный вопрос, характерный длЯ
работы ‘ейтер:
     "Љакие  чувства  возникают  у  вас  относительно  чувств, относЯщихсЯ к
происходЯщему?" ‚зглЯнем на этот  вопрос в свете Њетамодели. Џо сути дела он
представлЯет собой просьбу со стороны психотерапевта, обращенную к пациенту,
высказатьсЯ   о  своих  чувствах  по  отношению  к  собственной  референтной
структуре -- своей модели мира,  -- просьба, котораЯ сфокусирована конкретно
на его чувствах относительно того образа, который он составил в своей модели
о самом себе. ќто следовательно, Ясный и  четкий способ приблизитьсЯ к тому,
что в  большинстве психотерапевтических направлений известно как  самооценка
пациента  -- чрезвычайно  весомаЯ  область  референтной структуры  пациента,
котораЯ тесно свЯзана с возможностЯми изменениЯ данного человека.
     ‚ следующем отрывке из диалога между пациентом и психотерапевтом  виден
тот  способ, посредством  которого  психотерапевт  доходит  до этого аспекта
референтной структуры пациента:
     (1) ‘.: Џола совершенно не заботит уборка в доме.
     ‚  Џоверхностной  ‘труктуре имеетсЯ заЯвление  о  знании ею внутреннего
состоЯниЯ другого человека, причем
     не сообщаетсЯ, каким образом она приобрела это знание:
     нарушение  семантической  терапевтической  правильности   типа  "чтение
мыслей".
     (2) ‚.: Љак вы знаете, что его это не заботит?
     Џсихотерапевт ставит это семантическое  нарушение под вопрос, обращаЯсь
к пациентке с просьбой более конкретизировать этот процесс.
     (3) ‘.: Ћн сказал мне.
     Џациентка сообщает запрошенную информацию. ‚ ее Џоверхностной ‘труктуре
имеетсЯ, однако, опущение, свЯзанное с предикатом "сказать что?"
     (4) ‚.: —то конкретно он сказал вам?
     Џсихотерапевт просит сообщить отсутствующий материал.
     (5) ‘.: Ћн сказал: "ЊенЯ не заботит, чисто в доме или нет".
     Џациентка сообщает запрошенный материал.
     (б) ‚.: Љакие вы испытываете чувства из-за того, что он сказал, что его
не заботит, чисто в доме или нет?
     ЋсновываЯсь  на  знании, что  референтнаЯ  структура  пациентки  должна
содержать  в  себе  чувства,  относЯщиесЯ  к  поведению  Џола,  в   качестве
необходимой  составной части психотерапевтических  правильностей референтной
структуры психотерапевт просит пациентку сообщить ему эту составную часть.
     (7) ‘.: џ злюсь, фактически это просто бесит менЯ... из-за этого  у нас
происходЯт все времЯ сильные ссоры.
     Џациентка  сообщает  свои чувства, относЯщиесЯ к поведению  Џола.  ‚ ее
новой  Џоверхностной ‘труктуре имеетсЯ  -квантор общности "все", указывающий
на генерализации, которую психотерапевт может поставить под сомнение.
     (8) ‚.: Љакое чувство вы испытываете к собственному чувству злости?
     Џсихотерапевт  игнорирует  нарушение психотерапевтической правильности,
касающеесЯ генерализации; вместо этого он решает осуществить сдвиг уровней и
обращаетсЯ ic ней с  вопросом об ее чувствах,  относЯщихсЯ к ее образу самой
себЯ в ее модели мира (ее референтной структуре).
     (9) ‘.: Љакое чувство Я испытываю по отношению к чувству злости?
     Џациентка,  по-видимому, несколько растерЯлась сначала, услышав вопрос,
требующий от  нее  перехода на  другой  уровень.  ‘огласно нашему опыту, это
обычнаЯ реакциЯ на  подобные  переходы  на другой  уровень.  ’ем  не  менее,
пациенты располагают ресурсами, необходимыми длЯ подобного маневра.
     (10) ‚.: „а, какое  чувство вы испытываете по отношению к  собственному
чувству злости?
     Џсихотерапевт повторЯет вопрос.
     (11) ‘.: Ќ-да, не очень хорошее чувство у менЯ к этому.
     Џациентка сообщает свои  чувства, относЯщиесЯ к собственным чувствам --
собственную самооценку.
     Џсихотерапевт  начинает  исследовать  модель  пациентки  уже  на  новом
уровне,   обращаЯсь  к   ней   с  просьбой  более   полно   конкретизировать
употребленный  ею глагол. €зменениЯ на этом уровне  -- условие самооценки --
чрезвычайно важны, потому что представление пациентки о самой себе оказывает
действие  на  то,  каким образом  индивид  организует  весь  свой  опыт, или
референтную  структуру. ‘ледовательно,  изменениЯ  на этом уровне  структуры
распространЯютсЯ и на всю модель пациентки.
     ќти конкретные  категории и  методики ‘ейтер задают исходный  пункт длЯ
определениЯ  множества минимально  необходимых  компонентов,  обеспечивающих
полноту психотерапевтически правильных референтных структур. ЌаблюдаЯ работу
других   психотерапевтов,   добивающихсЯ   в   своей  практике  поразительно
эффективных  результатов,  мы установили и  другие  типы категорий,  которые
предлагаем в качестве частей минимально необходимого набора, наличие которых
необходимо длЯ  того, чтобы референтнаЯ структура была правильной в  аспекте
полноты,  что  представлЯют  собой  еще  один  способ  проверки  референтных
структур пациента на полноту. ‚ число этих категорий входЯт:
     (а)  ‘пособ,  которым  пациент  репрезентирует  свой,  прошлый  опыт  в
настоЯщем: он описываетсЯ обычно в виде правил, направлЯющих его поведение;
     (б) ‘пособ,  каким  пациент  репрезентирует свой  настоЯщий сиюминутный
опыт, то есть "здесь и сейчас" -- это и есть гештальт;
     (в) ‘пособ, каким пациент репрезентирует свой возможный будущий опыт --
то есть его ожиданиЯ, касающиесЯ возможных исходов его поведениЯ.
     ‡аметим, что четыре исходных компонента, представленных в работе ‘ейтер
(чувства  пациента,  чувства  других, контекст, чувства  пациента по  поводу
собственных чувств) будут  встречатьсЯ  в качестве компонентов в  каждой  из
трех  вышеперечисленных  репрезентаций -- прошлого, настоЯщего и будущего --
как  они  репрезентированы  сейчас.  Ћпыт  показывает,   что  эти  категории
чрезвычайно  полезны  длЯ  организации моделей, наших  моделей и поведениЯ в
ходе  психотерапевтического взаимодействиЯ, когда мы  стремимсЯ помочь нашим
пациентам выработать полные референтные структуры. Љак  вы, должно быть, уже
заметили по эксплицитным техникам  Њетамодели, представленным нами в  главах
3,  4  и  5,  Њетамодель содержит в себе техники  восстановлениЯ и изменениЯ
описанных здесь  категорий  референтной структуры.  Џравило,  основанное  на
опыте в том виде, как он представлен  в  настоЯщем, --  это всего лишь  иное
название длЯ генерализаций, основывающихсЯ  на опыте пациента, точно  также,
как и его ожиданиЯ.  ‚ каждом случае  материал, запрошенный психотерапевтом,
когда он ставит модель пациента  под  сомнение и обогащает ее, предъЯвлЯетсЯ
пациентом   в   форме    Џоверхностных    ‘труктур,   подчиненных   условиЯм
психотерапевтической правильности, конкретизированных в Њетамодели. ЋписываЯ
эти категории, мы хотим предложить  вам рЯд четких  идей  относительно того,
что  может   входить  в  число  необходимых  компонентов  полной  правильной
референтной структуры длЯ Языковой ѓлубинной ‘труктуры. „ополнительные мысли
относительно  того,  что  должно  было  бы  входить  в качестве  необходимых
компонент в  полную референтную  структуру, содержатсЯ , в работах различных
философов (любого из  известных западных философов, работающих над проблемой
познаниЯ;
     -   например,   в  эмпирической  традиции   это  ‹окк  Ѓеркли-ћм,  а  в
идеалистической  -- Љант,  ѓегель, ‚айхнгер  и  .т.д.),  а также  семантика,
логика  лингвистов  (например,  Љожибского,  ѓумбольта,  Љарнапа,  ’арского,
•омского,
     Љатца  и т.д.). ‚ оставшейсЯ части данной главы мы обсудим  рЯд техник,
разработанных в  различных  школах  психиатрии. ‚ наши намерениЯ  не  входит
обучение читателЯ этим техникам. ‘корее, в каждом из рассматриваемых случаев
мы покажем,  как та или инаЯ  техника  в том виде, как она в настоЯщее времЯ
применЯетсЯ, неЯвно ставит под сомнение репрезентацию  мира пациента,  и как
каждаЯ их этих техник может быть интегрирована с Њетамоделью. Њы выбрали длЯ
обсуждениЯ именно  эти  техники  только потому, что мы  хорошо  знаем их  по
собственному   опыту   и   знаем,  что   они   представлЯют   собой   мощные
психотерапевтические инструменты. Њы сразу же хотели подчеркнуть, что никоим
образом не утверждаем, будто бы они сколько-нибудь сильнее, чем другие, или,
что  их  легче  интегрировать с  Њетамоделью.  Џросто  мы хотим  представить
некоторый  срез  различных  техник,  выбираЯ при этом  те,  что  нам  хорошо
известны.
     €Ќ‘–…Ќ€ђЋ‚ЉЂ:
     Ќ…ЏЋ‘ђ…„‘’‚…ЌЌЋ… ЏђЋ€ѓђ›‚ЂЌ€… ЋЏ›’Ђ
     Џод инсценировкой  мы  имеем  в  виду такие техники,  которые вовлекают
пациента   в   проигрывание    действительного    или   вымышленного   опыта
драматического материала,  драматургического материала. ‚ инсценировке могут
участвовать либо один пациент, либо группа.
     "‚оспринимаЯ слово  как некий  абсолют,  без исследованиЯ  его  личного
значениЯ,  мы приходим  к тому  результату, что  слово  начинает жить  своей
собственной жизнью. ‚ итоге подобного овеществлениЯ слова  оно отрываетсЯ от
практической  функции выступать  в качестве  более  или  менее  эффективного
способа свЯзи  с  процессом,  который остаетсЯ  живым  и  референты которого
постоЯнно  изменЯютсЯ.  ’ехника  инсценировки  представлЯет  собой  один  из
способов  поддержаниЯ  жизни  в  словах, которыми человек  пользуетсЯ, чтобы
охарактеризовать самого себЯ или кого-либо другого.
     ‘охранЯЯ свЯзь своего Языка с действием, мы  претендуем  на  сохранение
ощущениЯ изменениЯ и роста".
     <b><i>(1. and M. Pointer, Gerstoll Therapy Integration, p. 100).</i>
     </b>ђешение  (вопроса  о  том,  что  должно  входить  в  набор  необходимых
компонентов   полной   референтной   структуры)  сложно.   Љ  счастью,   длЯ
психотерапии это решение  не ЯвлЯетсЯ необходимым, длЯ того, чтобы она могла
развиватьсЯ.  Ћдин из способов  уйти от  этой  трудности так, чтобы в то  же
времЯ  получить  доступ  к  чему-то,  расположенному  ближе   к  референтной
структуре, состоит в  том, чтобы дать пациенту  возможность представить  тот
опыт,  из  которого  выведена  эта  полнаЯ  ЯзыковаЯ  репрезентациЯ.  Џусть,
например,  у пациентки имеютсЯ  трудности,  свЯзанные с выражением  гнева по
отношению  к  собственному  мужу.  Ќам  это известно  в результате того, что
вначале она предъЯвила нам серию Џоверхностных ‘труктур, проверенных нами на
соответствие требованиЯм психотерапевтической  правильности.  €  в  конечном
итоге  мы пришли в  результате  этой работы к полной Языковой репрезентации.
„лЯ того, чтобы определить, что представлЯет собой референтнаЯ структура, из
которой  выведена даннаЯ полнаЯ  ЯзыковаЯ репрезентациЯ, мы можем  попросить
пациентку инсценировать какой-нибудь  конкретный эпизод, когда она не смогла
выразить  свой  гнев   по  отношению  к  мужу.  Џомимо   того,  что  техники
инсценировки  воссоединЯют  ѓлубинные  ‘труктуры  пациента  с  более  полной
аппроксимацией их  референтных  структур,  с их помощью  достигаютсЯ еще две
вещи:
     1.   ‚оссоздаваЯ  свой  опыт,  пациент   осознает,  какие  части  своей
референтной   структуры   или  опыта  не  репрезентированы  им  в  ѓлубинной
‘труктуре.
     2. €нсценировка дает психотерапевту доступ и  к двум важным  параметрам
процесса:
     (а)  к  близкой  интерпретации  самой  референтной  структуры --  опыта
пациента,  что  предоставлЯет  в  распорЯжение психотерапевта  большой объем
точного материала, который можно  использовать в  ходе психотерапевтического
воздействиЯ;
     (б)  возможность непосредственно  наблюдать,  как  пациент осуществлЯет
моделирование.
     „ругими  словами: благодарЯ инсценировке психотерапевт  получает в свое
распорЯжение  доступ  к  референтной  структуре  пациента.  ‘равниваЯ  ее  с
вербальным  описанием  этого  опыта,  который дан  пациентом,  психотерапевт
получает   в  свое   распорЯжение  пример  типичных   длЯ  данного  пациента
генерализаций,  опущений  и искажений. ‚  процессе проигрываниЯ собственного
опыта  на  сцене  пациентом  происходит целый рЯд  важных вещей.  ‚о-первых,
нынешний опыт пациент сам начинает ставить под вопрос и расширЯть его модель
мира,  так как в  ходе инсценировки он реализует такие  возможности, которые
раньше были опущены. ‚ результате  чего некоторые из отсутствовавших  частей
репрезентации восстановились.  ‚о-вторых,  те части модели пациента, которые
были  расплывчатыми  и нечеткими,  начинают  понемногу проЯснЯтьсЯ, так  как
инсценировка  -- это  конкретный  опыт,  эквивалентный тому,  когда  пациент
сообщает  референтные  индексы. Ќо  в данном случае  это реализуетсЯ методом
предъЯвлениЯ и показа,  в  отличие от  предыдущего, основанного на  Языковых
паттернах. €нсценировка  представлЯет собой  драматизацию того, что  пациент
репрезентировал в своей модели как событие: следовательно, инсценировка сама
по  себе  приводит  к  деноминализации  репрезентации, то  есть к  обратному
превращению  событиЯ в процесс, причем в ходе этого поЯвлЯетсЯ гораздо более
конкретный и насыщенный образ данного процесса (все  это  эквивалентно более
полной конкретизации глагола в результате применениЯ техник Њетамодели.) ‚се
эти  четыре аспекта  инсценировки, взЯтые  вместе,  имеют своим  результатом
опыт,  который отчасти лежит  за пределами исходной  Языковой  репрезентации
пациента. ’ак как техника  инсценировки благодарЯ четырем названным аспектам
неЯвно ставит под сомнение модель мира  пациента, интеграциЯ  этой техники с
техниками  Њетамодели  приводит  к   тому,  что  сама  техника  инсценировки
выигрывает  в  силе  и  непосредственности, так как она  сочетаетсЯ  с  Явно
выраженным вызовом, обращенным к Языковой репрезентации пациента.
     ‚ любой  психотерапевтической ситуации, в  которой техника инсценировки
полностью интегрирована Њетамоделью, психотерапевт имеет чрезвычайно богатый
набор возможностей. ‚о всех  этих  ситуациЯх рекомендуетсЯ, чтобы пациент по
требованию психотерапевта описывал то, что он непрерывно испытывает во времЯ
драматизации.
     ќто текущее  описание,  как, впрочем,  и  любой  другой вид  вербальной
коммуникации  пациента с  другими участниками  спектаклЯ  будет представлЯть
собой,  разумеетсЯ,  последовательность   Џоверхностных  ‘труктур.  ЏрименЯЯ
способ постановки вопросов, описанный в  Њетамодели, психотерапевт проверЯет
эти Џоверхностные ‘труктуры на психотерапевтическую правильность.  ЃлагодарЯ
этому материал, который  техника инсценировки предоставлЯетсЯ в распорЯжение
психотерапевта  неЯвно,  в  данном  случае  реализуетсЯ  Явно,  эксплицитно.
Ќазначение  техники инсценировки состоит  в  том, чтобы  обеспечить  близкое
приближение  к  референтной структуре,  из которой выведена обедненнаЯ часть
Языковой  репрезентации пациента. Ѓолее  богатое приближение  к  референтной
структуре  заключает   в  себе   как  вербальные,  так  и  аналоговые  формы
коммуникации.
     Џсихотерапевт  проверЯет  сообщениЯ  пациента  о текущем  опыте  и  его
реплики  в процессе  коммуникации  с  другими  участниками  на  соответствие
требованиЯм  психотерапевтической правильности;  кроме  того,  психотерапевт
располагает  более  полной  репрезентацией -- опытом  инсценировки,  который
можно  использовать  в  качестве  приближенной  референтной  структуры,  длЯ
прЯмого сравнениЯ с вербальными описаниЯми пациента.
     “  психотерапевта  может  возникнуть желание использовать  некоторые из
необходимых  компонентов  полной референтной структуры,  о которой речь  шла
выше.  Џсихотерапевт  может, например,  добитьсЯ с  помощью  вопроса,  чтобы
пациент Явно репрезентировал свои чувства, относЯщиесЯ к опыту инсценировки,
прЯмо  спрашиваЯ его об этих чувствах. €ли же, например, психотерапевт может
обратить  особое  внимание  на то, репрезентированы  ли у пациента ощущениЯ,
получаемые им через посредство каждого из пЯти чувств; то есть психотерапевт
может  устроить соответствующую проверку, чтобы убедитьсЯ в том, что пациент
смотрит на действиЯ других  участников драматизации и  Ясно  видит их (имеет
доступ по  всем каналам). Ћн может устроить проверку, чтобы убедитьсЯ в том,
насколько хорошо  пациент слышит и чувствует вещи, о которых говорит сам или
о которых ему сообщают другие участники драматизации.
     <b>
     <i>ЌЂЏђЂ‚‹…ЌЌЂџ ”ЂЌ’Ђ‡€џ -- Џ“’……‘’‚€… ‚ Ќ…€‡‚…‘’ЌЋ…</i>
     </b>Џод направленной фантазией мы имеем в виду процесс,  в котором пациенты
пользуютсЯ своим воображением длЯ того, чтобы создать себе новый опыт.
     "”антазиЯ в  жизни человека представлЯет собой силу, направленную вовне
--  она  простираетсЯ за пределами непосредственного окружениЯ человека  или
событиЯ, которое бы  иначе могло удержать его в своих границах... €ногда эти
выход вовне (фантазии) могут обретать такую огромную силу и пронзительность,
что превосходЯт по своей
     жизненной  притЯгательности действительные ситуации...  Љогда  подобные
фантазии  возникают  в  психотерапевтическом  опыте,  обновление может  быть
огромным, граничить с невозможностью усвоениЯ,  знаменуЯ  собой  новый  этап
самосознаниЯ личности".
     (Polster  &  Polsfer, gestalt  Therapy  inlergrated,  225).  Ќазначение
направленной  фантазии  состоит  в  том,  чтобы создать длЯ  пациента  опыт,
который, по крайней мере, отчасти, если не целиком, ранее не был представлен
в  его  модели. ’аким образом, направленные  фантазии с наибольшим  эффектом
применЯютсЯ  в  ситуациЯх,  когда  репрезентациЯ  пациента  слишком бедна  и
неспособна  предложить  ему  адекватное  число выборов,  позволЯющих успешно
действовать в данной области. Ћбычно это происходит в случаЯх, когда пациент
либо находитсЯ  в  ситуации,  либо ему кажетсЯ, что  он  находитсЯ  в  такой
ситуации,   длЯ  которой  он  в  своей  модели  не  располагает  достаточным
богатствам репрезентации, позволЯющей ему  реагировать так,  как  он считает
адекватным.  —асто пациент испытывает значительную неуверенность и  опасениЯ
относительно  того, каким  образом разрешаютсЯ подобные  ситуации. Ќапример,
пациент  чувствует,  что  что-то  мешает ему в  выражении  чувства теплоты и
нежности по отношению к собственному сыну. Ћн никогда не выражал этих чувств
и  настороженно относитсЯ к тому, что может случитьсЯ,  если он сделает это,
хотЯ и не  представлЯет четко, что, собственно,  может произойти.  ‡десь  мы
можем  использовать  технику   направленной   фантазии:  пациент  с  помощью
воображениЯ создает опыт, который длЯ него одновременно желателен и вызывает
страх. ќтот опыт  будет служить  пациенту в качестве референтной  структуры,
помогаЯ ему преодолеть свой страх, и  в  конечном  итоге,  даваЯ  ему  более
богатый  выбор в данной области жизни. ’аким образом, направленнаЯ  фантазиЯ
служит орудием, позволЯющим психотерапевту совершить две вещи:
     1. Ћна дает пациенту  определенный  опыт,  представлЯющий собой  основу
репрезентации  в  тех  частЯх  его  модели,  где  ранее  репрезентациЯ  либо
совершенно  отсутствовала,  либо  была  неадекватна.  ‚  свою  очередь,  это
обеспечивает его  ориентирами  длЯ  будущего поведениЯ и решениЯ  проблем  в
данной области.
     2. Ћна дает  психотерапевту  опыт,  которым тот может  воспользоватьсЯ,
чтобы поставить под сомнение обедненную в данный момент модель пациента.
     Џомимо этих двух достоинств направленной фантазии длЯ  психотерапевта и
пациента, она создает длЯ  психотерапевта возможность наблюдать, как пациент
создает длЯ  себЯ не только  новый  опыт, но и репрезентацию  этого опыта. ‚
процессе  созданиЯ этого  нового  воображаемого  опыта  психотерапевт видит,
каким  образом  пациент  использует  универсальные  процессы  моделированиЯ;
ѓенерализацию,  Ћпущение,   €скажение.  €спользование   опыта   направленной
фантазии  сходно с техникой восстановлениЯ Ћпущений по Њетамодели, свЯзанных
с  использованием модальных операторов. Ћт процесса инсценизации эта техника
отличаетсЯ тем, что в инсценизации происходит восстановление и привнесение в
нынешний  опыт пациента чего-то, находЯщегосЯ в непосредственной близости от
референтной структуры  из  прошлого этого пациента, а направленнаЯ  фантазиЯ
создает референтную структуру пациента в настоЯщем.
     ’ак как направленнаЯ фантазиЯ (в настоЯщем) -- это создание референтной
структуры, психотерапевт, направлЯЯ так или  иначе фантазию пациента,  может
использовать   длЯ  ориентира   необходимые  компоненты  полной  референтной
структуры,  описанной  выше.  Љонкретно   говорЯ,  психотерапевт  с  помощью
вопросов может попросить пациента сообщить ему о чувствах, испытываемых им в
различные  моменты фантазированиЯ; он может обратить  внимание  пациента  на
одно или более  из пЯти чувств, добиваЯсь, чтобы в результате фантазированиЯ
у него поЯвилась полнаЯ референтнаЯ структура.
     Џо  опыту мы  обнаружили, что  направленные  фантазии  часто  принимают
форму, скорее, метафоры, а не прЯмой репрезентации "проблемы", первоначально
идентифицированной пациентом. Ќапример, пациентка приходит к психотерапевту,
жалуЯсь, что не может  рассердитьсЯ ; на кого-то, с кем вместе она работает.
‘ помощью техник? Њетамодели мы обнаруживаем, что  пациентка  чувствует свою
неспособность  выразить гнев и по отношению к своему отцу и мужу; фактически
она не  могла назвать ни одного человека, по отношению к  которому она могла
бы чувствовать себЯ способной  выразить гнев. ‚ Њетамодели имеетсЯ целый рЯд
приемов, позволЯющих поставить под g сомнение и разрушить эту генерализацию;
однако в ситуации, когда у пациента в  его модели недостаточно репрезентаций
того или иного рода опыта или такие репрезентации отсутствуют, особо уместно
применение направленной  фантазии.  Џациенту  в  своем  воображении  удаетсЯ
выразить гнев по отношению к  кому-либо (неважно  к кому), он  создаст новую
референтную структуру,  котораЯ  противоречит генерализации, имеющейсЯ в его
модели.   —асто   пациенту   достаточно   создать   референтные   структуры,
противоречащие имеющейсЯ в  его модели генерализации,  как эта генерализациЯ
исчезает,  а  проблемы,  ЯвлЯющиесЯ  ее   следствием,  также  исчезают  либо
утрачивают свою значимость и вес.
     Ќапример,  однажды  на  семинаре,  на  котором  шло  обучение  техникам
Њетамодели, поЯвилась  одна  женщина. …ще до начала  семинара наблюдали, как
она в припадке  кричала, что ей страшно, что ей  кажетсЯ,  что она сходит  с
ума. ‘  помощью  техник Њетамодели преподаватель установил,  что эта женщина
чувствует,  как  она терЯет контроль над  своими  действиЯми, не понимаЯ при
этом, что  именно с  ней происходит,  жизнь  длЯ  нее  была сплошным хаосом,
будущее страшило мрачной неизвестностью. Џреподаватель семинара предложил ей
закрыть глаза и рассказать ему, что она видит. Џреодолев некоторые трудности
вначале,  она  рассказала, что ей видитсЯ, будто она стоит  на краю ущельЯ с
крутыми  склонами,  вызывающего в  ней мрачные  предчувствиЯ.  Џреподаватель
предложил ей медленно и осторожно спуститьсЯ в ущелье и исследовать его, все
времЯ  рассказываЯ  ему  о  том,  что  она  испытывает,   сообщаЯ  различные
подробности,  воспринимаемые  зрением, слухом, через внутренние  ощущениЯ  и
обонЯние. Ћн непрерывно подбадривал  ее, уверЯЯ,  что  она сможет преодолеть
любое,  возникшее  на  пути  препЯтствие.  Ќаконец,  она  вернулась  наверх,
заметив,  что,  когда  она  снова оказалась наверху,  день  по-прежнему  был
пасмурно мрачным, но она чувствовала себЯ несколько лучше. Љогда она открыла
глаза, ее  страх прошел, она  чувствовала,  что может справитьсЯ с  тем, что
ждет ее впереди.  ‚  результате этого  опыта новаЯ референтнаЯ  структура, в
которой она, молодаЯ  женщина могла встретитьсЯ лицом к лицу с новым опытом,
(кроме того,  эта  новаЯ  референтнаЯ структура  раздвинула границы ее новой
модели таким образом, что  теперь она уже была убеждена, что сможет пережить
все, чтобы с ней не приключилось в этой жизни).
     ѓоворЯ  о  решениЯ  или  разрешении  "проблемы" с  помощью  метафоры  в
направленной  фантазии, мы имеем  в виду ситуацию, когда пациент  использует
направленную  фантазию  длЯ того, чтобы  создать новую структуру или опыт, в
котором он добиваетсЯ того,  что ранее длЯ него было невозможным. Љак только
новаЯ ситуациЯ  --  то есть ситуациЯ, созданнаЯ  в воображении,  --  успешно
разрешаетсЯ, "проблема",  с которой столкнулсЯ пациент,  либо исчезает, либо
утрачивает свою громадность, и пациент чувствует, что он способен справитьсЯ
с    ней.   ‘озданнаЯ   проблема   и   "первоначальнаЯ"   проблема    должны
характеризоватьсЯ структурным подобием  -- обе  они  должны быть проблемами,
относЯщимисЯ к  одной  и  той  же  обещающей  генерализации  в  модели  мира
пациента.<sup>[4]</sup>
     <b>
     <i>Џ‘€•Ћ’…ђЂЏ…‚’€—…‘Љ€… „‚Ћ‰Ќ›… ‘‚џ‡€</i>
     </b>Џод  психотерапевтическими двойными  свЯзЯми мы  имеем в виду ситуации,
навЯзанные  пациенту  психотерапевтом, в  которых  любаЯ  реакциЯ со стороны
пациента  представлЯет  собой  опыт  или референтную структуру,  лежащую  за
пределами модели мира пациента.  ’аким образом, психотерапевтические двойные
свЯзи неЯвно ставЯт  модель  пациента  под  удар, заставлЯЯ  его  испытывать
нечто. противоречащее обеднЯющим ограничениЯм его модели. ќтот опыт начинает
выступать в качестве референтной структуры, раздвигающей пределы модели мира
пациента.   ‘огласно   Њетамодели,   психотерапевт,   обнаружив   обеднЯющую
генерализацию  в  модели  мира  пациента, особенно, если  эта  генерализациЯ
свЯзана с семантической правильностью  Џричина  -- ‘ледствие  или модальными
операторами,  может поставить  эту  генерализацию  под сомнение,  спросив  у
пациента, ЯвлЯетсЯ ли она всегда непременно истинной (см. в главе 4 разделы,
посвЯщенные техникам работы  с генерализациЯми); он может идентифицировать и
драматизировать какой-либо опыт  пациента, противоречащий этой генерализации
(инсценизациЯ);  в  случае же, когда у  пациента  отсутствует подобный опыт,
психотерапевт  может  обратитьсЯ  к  пациенту  с  просьбой  создать  технику
направленной   фантазии.  …сли  применение   трех  вышеназванных  техник  не
обусловило поЯвление опыта, противоречащего данной  генерализации, или, если
психотерапевт  склонЯетсЯ  к другим  решениЯм, он может  пойти  на  создание
ситуации с двойной свЯзью,  в  которой  способ реагированиЯ пациента  ЯвитсЯ
опытом, противоречащим обеднЯющей генерализации пациента.
     ‚  ходе  психотерапевтического  сеанса  с применением техник Њетамодели
психотерапевт помог пациенту придти к  следующей генерализации, обладающей в
ее модели
     истинностью. ќто была генерализациЯ: "џ больше не могу  сказать  никому
"Ќ…’",  потому что  Я не могу  ранить ничьих  чувств". ‚  данном  конкретном
случае психотерапевт обратилсЯ к технике Њетамодели и спросил пациентку, что
конкретно произойдет, если она скажет кому-либо "Ќ…’". Ћна ответила, что это
сильно обидит того человека, что из-за этого он может  даже умереть. Ћтметив
про  себЯ  отсутствие референтного  индекса  у  именного  аргумента "никто",
психотерапевт решил спросить, кого конкретно  она смогла бы обидеть так, что
он мог бы умереть. ‚ чрезвычайно возбужденном состоЯнии пациентка рассказала
о травматическом  опыте,  относЯщемсЯ к  времени  ее  девичества, когда  она
сказала  "Ќ…’",  в  ответ  на просьбу  отца  остатьсЯ  дома и побыть с  ним.
‚ернувшись домой немного позже, тем  же вечером, она узнала, что отец умер и
взЯла  на себЯ ответственность  за  его смерть,  приписав ее своему  отказу,
тому, что она сказала "Ќ…’".
     ‡десь психотерапевт перешел к технике инсценировки и попросил пациентку
воссоздать описанную ситуацию,  свЯзанную с ее отцом. „аже после того, как в
результате применениЯ техники инсценировки выЯснилось,  что в первоначальном
опыте,  основываЯсь на .котором, пациентка  вывела  свою  генерализацию, все
происходило в ситуации,  когда она не имела возможности выбирать, оставатьсЯ
дома или нет, пациентка упорно не соглашалась отказатьсЯ от генерализации. ‚
данном   случае,   хотЯ   техника   инсценизации  оказалась   полезной   длЯ
восстановлениЯ  травматического  опыта   и  дала  психотерапевту   материал,
позволивший  поставить под  вопрос  рЯд других  генерализаций,  имеющихсЯ  в
модели пациента,  сама по себе  она не  опровергла  генерализаций  пациента,
касающихсЯ последствий се "Ќ…’", сказанного кому бы то ни было. Ћтметим, что
в данном  случае  восстановление  и  инсценизациЯ  данного опыта,  исходного
опыта,  исходЯ  из  которого пациентка сформировала  длЯ  себЯ обобщение, не
противоречили этой генерализации, а всего лишь позволили установить источник
генерализации.  ’о есть  в  после  ннсценизации  модель пациентки  в  данной
области оставалась  обедненной  -- она по-прежнему  не могла  никому сказать
"Ќ…’", не вызвав  тем  самым  неприемлемых  длЯ  нее  последствий. ‚  данной
ситуации  в  качестве  следующего средства психотерапевт решил  использовать
технику  психотерапевтических   двойных   свЯзей.  Џсихотерапевт   предложил
пациентке подойти к  каждому по какому-либо  поводу и сказать "Ќ…’". ђеакциЯ
пациентки была резкой, она с силой отказалась выполнить задание, заЯвлЯЯ при
этом  "Ќ…’!".  "џ  не могу  сказать  никому "Ќ…’!" Ќе  думайте, что  если вы
просите  об   этом,   Я  обЯзательно   это   сделаю".  Џациентка  продолжала
высказыватьсЯ в этом духе в  течение нескольких минут, отказываЯсь исполнить
его задание до  тех пор, пока психотерапевт не  указал ей, что фактически  в
течение всего этого времени она говорила ему "Ќ…’". Џсихотерапевт подчеркнул
при этом, что  это его не обидело, и что он, конечно же, не умер, вопреки ее
генерализации. ‚печатление, произведенное на пациентку, было так велико, что
она  могла  сразу  же  приступить  к  выполнению  заданиЯ,   и  обойдЯ  всех
присутствующих, каждому сказала "Ќ…’".
     ђассмотрим,   в  какое   положение  психотерапевт  поставил  пациентку,
потребовав от нее( чтобы она сказала "Ќ…’".
     1. Џациентка констатировала свою генерализацию
     "џ никому не могу сказать "Ќ…’"...
     2-  Џсихотерапевт создал структуру  психотерапевтической двойной свЯзи,
потребовав от пациентки сказать "Ќ…’" каждому члену группы.
     3. Ћтметим, какие возможности выбора  имеютсЯ в распорЯжении пациентки:
она может:
     (а) ‘казать "Ќ…’" каждому члену группы или
     (б) ‘казать "Ќ…’" психотерапевту.
     4.  Љакой бы вариант пациентка не выбрала, она  порождает опыт, который
противоречит  ее  первоначальной  генерализации.  ќтот  опыт  выступает  длЯ
пациентки  теперь  в  качестве  референтной  структуры,  которой  она  может
руководствоватьсЯ длЯ созданиЯ более богатой репрезентации своего мира.
     Џротиворечивую природу нового опыта психотерапевт обнажает, указываЯ (с
помощью техники Њетамодели), что  причинно-следственнаЯ взаимосвЯзь, котораЯ
по  генерализации пациентки  ЯвлЯетсЯ необходимо истинной, в данном опыте не
оправдалась.
     Ћсобенно  полезны психотерапевтические  двойные свЯзи в  так называемом
домашнем  задании.  Џод  домашним  заданием   мы  имеем  в   виду  договоры,
заключаемые  между  психотерапевтом  и  пациентом,  касающиесЯ  определенных
действий,  которые  они  будут совершать  между  сеансами.  ђассмотрим,  длЯ
примера, применение психотерапевтических двойных свЯзей в качестве домашнего
заданиЯ  в  случае  пациента,  у  которого   в  ходе  сеанса  была  выЯвлена
генерализациЯ, что
     џ  не  могу  пробовать  ничего  нового,  потому  что у  менЯ  может  не
получитьсЯ.
     Љогда  психотерапевт,  "применЯЯ   технику  Њетамодели,  спросил,   что
произошло бы,  если бы он попробовал что-нибудь новое, и  у него  получилось
бы, он ответил, что точно он  не знает, но что это было быт что-нибудь очень
плохое.  Ћн  выразил  сильный  страх  перед  последствиЯми своей  неудачи  в
чем-либо новом и снова  заЯвил, что никак не может поэтому пробовать  ничего
нового. ‡десь психотерапевт решил  навЯзать ему психотерапевтическую двойную
свЯзь и  использовать длЯ  осуществлениЯ ее времЯ  между двумЯ сеансами.  Ћн
договорилсЯ с ним, что в период между двумЯ  сеансами  он  каждый день будет
пытатьсЯ делать что-нибудь новое и  терпеть в этом неудачу. …ще раз обратите
внимание  на структуру ситуации, создаваемой этим требованием психотерапевта
к пациенту.
     1. “ пациента в модели имеетсЯ генерализациЯ
     џ не могу не потерпеть неудачи в чем-либо новом.
     2. Џсихотерапевт создает  структуру двойной свЯзи, заключаЯ с пациентом
договор:
     "каждый  день  между  этим  сеансом  и  следующим  вы будете  пробовать
что-либо новое и терпеть в этом неудачу"
     3. Ћбратите внимание на возможность выбора у пациента:
     (а) он может пробовать что-либо новое в каждый день между этим  сеансом
и следующим  и  терпеть  в этом неудачу, что означало  бы,  что  он выполнил
договор с психотерапевтом,
     или
     (б) он может потерпеть неудачу в исполнении договора,  что само по себе
представлЯет новый опыт неудач.
     4.  Љак  бы  дело не  обернулось, у  пациента поЯвлЯетсЯ  опыт, который
противоречит  его   генерализации,   и   представлЯет  в  его   распорЯжение
референтную структуру, котораЯ  увеличивает число возможных выборов в  мире,
репрезентированном в его модели.
     Њы не утверждаем, что двойные свЯзи -- это  единственнаЯ  разновидность
домашнего заданиЯ, наша мысль,  скорее и состоит в  том, что  двойные  свЯзи
могут применЯтьсЯ в качестве домашнего заданиЯ, и,  далее, что генерализации
могут   ставитьсЯ   под  сомнение  с  помощью  опыта,  выходЯщего  за  рамки
психотерапевтического  сеанса.   Ќеобходимо  только,  чтобы   в  этом  опыте
создавались   какие-либо   новые   референтные   структуры,   противоречащие
обеднЯющим частЯм модели пациента.
     Њы хотели бы также упомЯнуть о том, что домашние заданиЯ полезны и тем,
что дают  пациентам прЯмую возможность испытать новые измерениЯ, созданные в
модели во времЯ психотерапевтического сеанса.
     <b>
     <i>„ђ“ѓ€… ЉЂђ’› ЏЋ ’Ћ‰ †… ’…ђђ€’Ћђ€€</i>
     </b>‹юди представлЯют свой опыт с помощью систем, отличающихсЯ от Языка.
     Ќаиболее фундаментальное различие, предложенное длЯ пониманиЯ различных
карт, разрабатываемых нами длЯ ориентации в мире, -- это различие дискретных
и  аналоговых систем  (см., например  Bateson 1976; Wilden  1973).  Ќаиболее
известной  репрезентативной  системой  ЯвлЯетсЯ система,  на основе  которой
построена наша Њетамодель --  система  естественного  Языка. Ќаиболее  часто
упоминаемой аналоговой репрезентативной системой ЯвлЯетсЯ положение  тела  и
жесты.  €меетсЯ целый  рЯд психотерапевтических направлений,  которые  имеют
дело в первую  очередь  с  этими  телесными  и аналоговыми репрезентативными
системами. ’акие психотерапии, например,  как  ђольфинг, Ѓиоэнергетика  и т.
д., ставЯт  модель  пациента  под  вопрос  и  раздвигают  ее границы,  прЯмо
воздействуЯ  на   аналоговые  репрезентации,  используемые   пациентом   длЯ
представлениЯ собственного опыта. Љачество голоса  -- аналоговой системы  --
применЯемое  длЯ  передачи  и   выражениЯ   первичной  дискретной   системы,
естественного  Языка   --   это  тот   пункт,  в   котором   эти   два  типа
репрезентативных систем пересекаютсЯ  между собой. Ќаиболее часто цитируемым
примером   смешанной  системы  ЯвлЯютсЯ  сны,  в  которых  присутствуют  как
дискретные, так и аналоговые репрезентации.
     ‘  точки зрениЯ целей, которые ставит перед собой психотерапевт,  очень
важно  отдавать себе  отчет  в  том, что полнаЯ  ЯзыковаЯ  репрезентациЯ  --
множество  ѓлубинных  ‘труктур  --  сама  ЯвлЯетсЯ производной  моделью  или
репрезентацией мира. ‡а пределами  полной  Языковой репрезентации  находитсЯ
то,   что   мы   называем   референтной   структурой  --   наиболее   полной
репрезентативной системой данного индивида, резервом переживаниЯ, образующих
собой  историю  жизни  данного  индивида.  ќта  наиболее  полнаЯ  модель  --
жизненный  опыт  человека  -- представлЯет  собой  референтную  структуру не
только  множества  ѓлубинных  ‘труктур,  но  и  длЯ  таких  опытов,  которые
выступают  в  качестве  референтных  структур  длЯ  других  репрезентативных
систем, как аналоговых, так и дискретных.
     Ћдно  из наиболее  мощных умении,  которыми мы располагаем  в  качестве
коммуникаторов и психотерапевтов, -- это наша способность репрезентировать и
сообщать наш опыт средствами любой из репрезентативных  систем, которыми  мы
располагаем как люди.
     „алее, опытные психотерапевты хорошо понимают значимость сдвига с одной
репрезентативной системы на другую при оказании  помощи пациентам. Ќапример,
пациентка заЯвлЯет, что страдает от сильных  головных болей. ќто равносильно
сообщению с ее стороны о том, что  некий конкретный опыт  репрезентирован ею
кинестетически так,  что  это причинЯет ей  боль.  Ћдно  из очень  эффектных
средств, находЯщихсЯ в распорЯжении  психотерапевта,  состоит в  том,  чтобы
помочь ей осуществить сдвиг репрезентативной системы. Љонкретно, полагаЯ что
психотерапевт уже установил длЯ себЯ, что пациентка обладает хорошо развитой
способностью к визуальной  репрезентации своего опыта, психотерапевт  просит
пациентку  закрыть глаза  и описать свою головную боль во всех подробностЯх,
одновременно  создаваЯ  в  своем  воображении  четко  сфокусированный  образ
головной  боли.   €меютсЯ  определенные  варианты  этого   приема,   которые
психотерапевт может использовать, чтобы помочь пациенту построить зрительный
образ. Ќапример, он  может предложить  пациентке  начать глубоко  дышать,  а
после того, как  ритм  дыханиЯ установитсЯ,  предложить ей выдыхать с  силой
головную  боль на стул,  расположенный напротив, создаваЯ  зрительный  образ
головной  боли  на этом стуле. €тогом этого  сдвига  репрезентативных систем
ЯвлЯетсЯ  то, что пациент  представлЯет  свой образ а такой репрезентативной
системе, в  которой этот  опыт не будет причинЯть  ему головную боль. ’рудно
переоценить возможности, свЯзанные  с техникой сдвига опыта пациента с одной
репрезентативной системы на другую. ‚о втором томе "‘труктуры магии" мы даем
эксплицитную  модель,  позволЯющую идентифицировать  и  использовать ведущую
репрезентативную систему пациента.
     €ЌЉЋЌѓђ“ќЌ’ЌЋ‘’њ
     ђазличные   части   референтной  структуры  пациента  могут  выражатьсЯ
различными репрезентативными системами, причем выражение этих  частей  может
происходить   одновременно   (симультативно).  Љак   две   различные   части
референтной структуры  пациента  одновременно выражаютсЯ через две различные
репрезентативные  системы  --  это  может происходить,  с  логической  точки
зрениЯ, в двух вариантах:
     ‚о-первых,  часть  референтной  структуры  индивида,  выраженнаЯ  одной
репрезентативной  системой,  согласуетсЯ   с  частью  референтной  структуры
индивида,  выраженной другой  репрезентативной системой. Ћ такой ситуации мы
говорим как  о  непротиворечивом  двойном  сообщении или конгруэнтности, или
конгруэнтной коммуникации пациента.
     ‚о-вторых,  часть референтной структуры,  выраженнаЯ  средствами  одной
репрезентативной  системы,  не согласуетсЯ с  частью  референтной структуры,
выраженной в  другой  репрезентативной системе. ‚ этом  случае мы  говорим о
противоречивом   двойном  сообщении,  инконгруэнтности,  или  инконгруэнтной
коммуникации   обсуждаемого  индивида.  Ќапример,  если  в  ходе   беседы  с
психотерапевтом, пациент сидит в спокойной позе и уравновешенным размеренным
голосом утверждает:
     џ просто вне себЯ -- Я, черт побери, не потерплю этого.
     мы имеем  классический пример  противоречивого двойного сообщениЯ,  или
инконгруэнтной  коммуникации. „искретнаЯ система (Язык) и аналоговаЯ система
(тело и качество голоса) не согласуютсЯ между собой.
     Ћдна из ситуаций, максимально  обеднЯющих  жизнь пациента, -- это когда
различные  части  референтной  системы  индивида противоречат  одна  другой.
Ћбычно   эти  противоречащие   друг   другу   части   референтной  структуры
представлены