нтуициЯ,  к  которой говорЯщие на  родном  Языке,
обращаютсЯ  в  тех  случаЯх,  когда одна  и  та  же  поверхностнаЯ структура
располагает  более  чем  одним  четко  выделЯемым  семантическим значением и
представить ее можно следующим образом:
     Ќа конкретном примере:

     ѓлубиннаЯ структура 1 ѓлубиннаЯ структура 2

     Ђгенты ”Ѓђ, которые „лЯ кого-нибудь расслсдо-
     проводЯт расследованиЯ, вание агентов ”Ѓђ может
     могут быть опасны длЯ быть опасно, кого-нибудь.
     ЏоверхностнаЯ структура:
     ђасследование агентов ”Ѓђ может быть опасным.

     €нтуициЯ  правильности  репрезентирована  в  метамодели тем,  что любаЯ
последовательность слов  правильна  лишь  в том случае, когда имеетсЯ  сериЯ
трансформаций  (вывод),  переводЯщаЯ  определенную   глубинную  структуру  в
рассматриваемую последовательность  слов  -- поверхностную структуру.  ’аким
образом,   метамодель  представлЯет  собой  эксплицитную  репрезентацию  или
описание нашего несознаваемого подчинЯющегосЯ правилам поведениЯ.
     ђ…‡ћЊ…
     —еловеческий Язык  представлЯет собой  один из способов  репрезентации,
или  представлениЯ,  мира.  ’рансформационнаЯ грамматика  представлЯет собой
эксплицитную  модель  процесса  репрезентации  и  коммуникации  другим  этой
репрезентации  мира. Њеханизмы, описываемые в трансформационной  грамматике,
универсальны длЯ всех человеческих существ и длЯ способа представлениЯ этими
нами  нашего опыта.  ‘емантическое значение, репрезентируемое процессами, --
это  экзистенциональное, бесконечно богатое и разнообразное значение. ‘пособ
репрезентации  и  коммуникации  этих экзистенциальных  значении  подчинЯетсЯ
правилам.    ’рансформационнаЯ    грамматика    моделирует   не   само   это
экзистенциональное  значение,  а  способ,  посредством  которого  образуетсЯ
бесконечное множество экзистенциальных значений, то есть правила образованиЯ
репрезентаций.  ЌервнаЯ  система,  ответственнаЯ  за  производство  Языковой
репрезентации системы, -- это та же нервнаЯ система,  с помощью которой люди
создают    любую   другую   модель   мира   --   мыслительную,   визуальную,
кинестетическую и  т.д. ‚  каждой  из этих  систем  действуют одни и  те  же
структурные  принципы.  ’аким  образом,  формальные   принципы,   выделенные
лингвистами  в  качестве части репрезентативной системы "Язык", обеспечивают
эксплицитный подход к пониманию любой системы человеческого моделированиЯ.
     Џђ€Њ…—ЂЌ€џ Љ ѓ‹Ђ‚… 2
     1.  ќто   применение  Языка  длЯ   коммуникации  представлЯет  собой  в
действительности  частный  случай  применениЯ  Языка длЯ репрезентации.  Џри
таком подходе  коммуникациЯ  представлЯет  собой репрезентацию другим  людЯм
нашей репрезентации самим себе. „ругими слонами, мы применЯем Язык длЯ того,
чтобы репрезентировать собственный опыт,  -- и это частный процесс. ‡атем мы
применЯем Язык, чтобы репрезентировать нашу репрезентацию нашего опыта, -- а
это уже социальный процесс.
     2. ‘имволом * в данной книге обозначаютсЯ предложениЯ, которые ЯвлЯютсЯ
неправильными предложениЯми английского Языка.
     3. ‚  книге  имеетсЯ  предложение, в  котором  трансформационнаЯ модель
представлена  более  подробно;  а  кроме  того,  содержитсЯ   аннотированнаЯ
библиографиЯ,  предназначеннаЯ  длЯ  тех,  кто хотел  бы продолжить изучение
трансформационной модели Языка.
     4.   ќто  касаетсЯ   не  всех   лингвистов,  которые   относЯт  себЯ  к
трансформационистам.  ЋбозначившеесЯ  в  настоЯщее  времЯ  разделение  между
сторонниками расширенной стандартной модели и порождающей семантики не важно
длЯ  наших целей, состоЯщих в адаптации некоторых  частей  трансформационной
модели  длЯ  применениЯ  их в качестве  метамодели  психотерапии.  Џоследние
работы, принадлежащие в особенности специалистам  по  порождающей семантике,
могут, как  нам  кажетсЯ,  с  пользой применЯтьсЯ длЯ  дальнейшей работы над
описываемой здесь метамоделью. ‘м. список источников.
     5. ‘трого  говорЯ, с чисто  Языковой  точки зрениЯ, опущение элементов,
опущенных в нашем  тексте, не оправдано, поскольку в них имеютсЯ референтные
индексы.  ’ем  не менее,  такой  процесс типичен  длЯ  многих  пациентов,  с
которыми психотерапевт сталкиваетсЯ в своей работе.


     ѓ л а в а 3

        ‘’ђ“Љ’“ђЂ ЊЂѓ€€
     Ћдна из тайн психотерапии состоит в том, что разные школы психотерапии,
хотЯ  сильно отличаютсЯ одна от другой своими формальными  характеристиками,
все они в той или иной степени  добиваютсЯ успеха. ќта загадка будет решена,
когда эффективные  методы  различных психотерапевтических  подходов  удаетсЯ
описать  средствами  одного комплекса терминов, что позволит  выЯвить  черты
сходства, существующие между ними,  и даст возможность усваивать  эти методы
терапевту, принадлежащему любой школе.<sup>[1]</sup>
     "...этот список сходств (между различными формами  психотерапии -- ђ.Ѓ.
и  „ж.  ѓ.) врЯд  ли полон: существуют достаточные основаниЯ  полагать,  что
плодотворным было бы  более  тщательное  изучение всех  форм  психотерапии в
терминах, характерных длЯ них  сходных  формальных паттернов. Ѓолее  строгаЯ
наука  психотерапии  возникнет  тогда,  когда  процедуры  различных  методов
удастсЯ  синтезировать,  приведЯ  их  к  наиболее эффективной  из  возможных
стратегий,  позволЯющей  вызвать  у  человека  спонтанные  изменениЯ  манеры
поведениЯ".
     (’. Haley, Strategies of Psicholherapy, 1967, р.85)
     €меетсЯ   одна   особенность,   характеризующаЯ   все   форма  успешной
психотерапии, и заключаетсЯ она в том, что люди в ходе  психотерапии так или
иначе изменЯютсЯ. ‚ различных школах психотерапии это изменение обозначаетсЯ
различными  словами,  такими как:  1. фиксациЯ,  2.  излечение, 3. рост,  4.
просветление,  5.  модификациЯ поведениЯ  и  т.д.  Ќо,  каким  бы  словом не
называлось  это  Явление,  оно  так  или  иначе  обогащает  опыт  человека и
совершенствует  его.  ќто  неудивительно,   так  как   каждаЯ  разновидность
психотерапии претендует на то, чтобы  помочь людЯм более успешно действовать
в мире. Љогда люди изменЯютсЯ,  изменЯетсЯ их опыт и модели мира. Ќезависимо
от применЯемых техник и методов, различные разновидности
     психотерапии  дают  людЯм  возможность  изменить свою  модель  мира;  в
некоторых  психотерапевтических подходах, кроме того,  происходит обновление
части этой модели.
     ‚ предлагаемой  книге  мы  описываем не  новую школу психотерапии.  Њы,
скорее, предлагаем конкретный  комплекс  инструментов,  представлЯющих собой
четкое и Ясное описание того, что в  той или иной степени уже присутствует в
каждой  из форм  психотерапии. “никальными  аспектами,  представлЯемой  нами
метамодели, ЯвлЯетсЯ следующее:  во-первых,  оно основываетсЯ  на интуициЯх,
которые  уже  характерны  длЯ любого, говорЯщего на  своем родном  Языке,  а
во-вторых, это эксплицитнаЯ модель в том смысле, что ее можно изучить.
     Њ…’ЂЊЋ„…‹њ
     ЏредставлЯемаЯ  нами  Њетамодель  в  значительной части подсказана  нам
формальной моделью, разработанной  в трансформационной грамматике. Џоскольку
трансформационнаЯ модель должна была ответить на некоторые вопросы,  которые
прЯмо не свЯзаны  с  вопросом о способах изменениЯ людей,  поскольку все  ее
части  одинаково  полезны  длЯ  разработки  Њетамодели, предназначенной  длЯ
применениЯ в психотерапии. Џоэтому мы переработали эту  модель,  заимствовав
из нее лишь те части, которые  как-то свЯзаны с нашими целЯми, и организовав
их  в  систему,  соответствующую  целЯм,  которые  мы ставим перед  собой  в
психотерапии.
     ‚ данной главе мы даем описание нашей Њетамодели длЯ психотерапии, наша
цель состоит в  том, чтобы познакомить  вас с  тем,  что именно в Њетамодели
имеетсЯ и как она работает.
     ‚ двух последующих главах мы переходим к более конкретному изложению: в
них мы покажем поэтапно, как следует применЯть техники, предполагаемые нашей
Њетамоделью. Џри работе  с данной главой вам следует  прочитать ее целиком и
попытатьсЯ представить  себе общую  картину, предлагаемую нами.  “точнение и
детализациЯ этой картины -- задача последующих глав.
     ЋЏ“™…Ќ€џ: Ћ’‘“’‘’‚“ћ™€… —Ђ‘’€ ЊЋ„…‹€
     ‚   большинстве  известных   вариантов  психотерапии  (за  исключением,
возможно,   некоторых  ее  физических  разновидностей)  между  пациентом   и
психотерапевтом имеет  место, как правило, сериЯ вербальных  взаимодействии.
Ћдна  из  характеристик психотерапевтического сеанса заключаетсЯ в  том, что
психотерапевт стремитсЯ определить, зачем конкретно пациент пришел к нему, к
психотерапевту,  хочет  понЯть, что именно пациент  хочет изменить.  „ругими
словами,  психотерапевт стремитсЯ  понЯть,  какаЯ у  пациента  модель  мира.
‘ообщаЯ  о   своей  модели   мира,  пациенты  осуществлЯют  это  посредством
Џоверхностных ‘труктур. ‚  этих  Џоверхностных  ‘труктурах будут встречатьсЯ
опущениЯ,  подобные  тем, что  описаны в предыдущей главе. ‘пособ применениЯ
Языка  длЯ сообщениЯ своей  модели испытывает  на себе влиЯние универсальных
процессов  человеческого  моделированиЯ, таких, например, как опущениЯ, сама
поверхностнаЯ  структура  представлЯет собой репрезентацию  полной  Языковой
репрезентации, из которой  она  выведена, --  ѓлубинной ‘труктуры. ‚ случае,
когда  имел место Языковый процесс опущениЯ,  психотерапевт чувствует, что в
конечном   вербальном  описании  --  Џоверхностной  ‘труктуре  --  недостает
некоторых элементов.  ќти  элементы  могут  отсутствовать  и  в осознаваемой
пациентом модели мира. …сли  в модели опыта  пациента отсутствуют  некоторые
части этого  опыта,  это значит, что модель обеднена. Ћбедненные модели, как
говорилось, предполагают ограниченный выбор возможных способов поведениЯ. Џо
мере  восстановлениЯ отсутствующих  частей  в  пациенте  начинаетсЯ  процесс
изменениЯ.
     Ќа   первом  этапе   психотерапевт   должен  определить,   ЯвлЯетсЯ  ли
ЏоверхностнаЯ ‘труктура пациента полной  репрезентацией той  полной Языковой
репрезентации,  из которой  она выделена, --  ѓлубинной  ‘труктуры.  Ќа этом
этапе   психотерапевт,   стремЯсь   выЯвить   отсутствующие   части,   может
основыватьсЯ либо на хорошо развитом в результате предыдущего  опыта чувстве
интуиции, либо  на эксплицитной  Њетамодели. ‚  Њетамодели  в  игру вступают
интуиции  по  отношению  к   родному  Языку,  которыми  располагает  каждый,
говорЯщий на нем. Џациент говорит:
     џ  боюсь.  Џсихотерапевт  сверЯетсЯ с собственным  чувством интуиции  и
определЯет,  ЯвлЯетсЯ ли  ЏоверхностнаЯ ‘труктура  пациента полной.  Ћдин из
способов сделать  это (более подробно это  будет описано в следующих главах)
заключаетсЯ  в  том,  чтобы  спросить  себЯ:  нельзЯ  ли  придумать   другое
правильное  предложение  на  английском  Языке,  в  котором длЯ  обозначении
процесса "боЯтьсЯ" применЯлось бы  то же слово, но  имелось бы большее число
именных аргументов, чем в Џоверхностной ‘труктуре пациента с тем же глаголом
"боЯтьсЯ".  …сли  вы  сумели придумать такую Џоверхностную ‘труктуру, значит
ЏоверхностнаЯ ‘труктура пациента не полнаЯ,
     ’еперь психотерапевт стоит перед  необходимостью выбрать  один из  трех
возможных ходов.<sup>[3]</sup> Ћн  сможет согласитьсЯ  с обедненной моделью,
применЯть ее, может спросить пациента об отсутствующей части или  догадатьсЯ
о  том,  что  именно  отсутствует. Џервый  выбор, предполагающий  согласие с
обедненной  моделью,  плох  тем,  что  процесс  психотерапии  в этом  случае
становитсЯ  медленным  и  утомительным,  поскольку  всЯ  ответственность  за
восстановление отсутствующих частей полностью возлагаетсЯ на пациента, в  то
времЯ, как именно в этом процессе ему больше всего и нужна помощь со стороны
психотерапевта. Њы не утверждаем, что изменение в этом случае невозможно, но
на него уйдет гораздо больше времени, чем необходимо;
     в  случае  второго  выбора психотерапевт ставит вопрос  таким  образом,
чтобы восстановить ту часть, котораЯ была опущена в Языковом процессе:
     Џациент: џ боюсь. ‚рач: —его?
     ‡десь пациент либо  сообщит  психотерапевту материал,  присутствующий в
его модели и  пропущенный в ходе Языкового процесса,  и тогда  психотерапевт
получит  более полное  представление о  модели своего  пациента, либо станет
Ясно,  что  часть, отсутствующаЯ в словесном выражении пациента, отсутствует
также  и в его модели. ЏриступаЯ  к работе  по  восстановлению отсутствующих
частей, пациенты  начинают участвовать в процессе самопознаниЯ и  изменениЯ,
постепенно вовлекаЯсь в этот процесс самопознаниЯ  --  расширениЯ самих себЯ
путем расширениЯ собственной модели мира все более и более.
     “ психотерапевта имеетсЯ и третий выбор -- основываЯсь на своем богатом
опыте,  он  может  интуитивно  почувствовать,   что   именно  отсутствует  в
высказывании  пациента.  ‚озможно,  он   предпочтет  основыватьсЯ  на  своей
интерпретации или догадке об отсутствующей части. Њы не  имеем ничего против
такого выбора, тем не менее, опасность,  что та или инаЯ форма интерпретации
и  догадки окажетсЯ неточной, существует. Ќа этот случай  в нашей Њетамодели
длЯ  пациента  предусмотрена  определеннаЯ  мера  предосторожности. ЏроверЯЯ
интерпретацию или догадку, высказанную  психотерапевтом,  пациент  порождает
предложение,  в  которое  включен  этот  материал,  и  проверЯет  с  помощью
интуиции, подходит ли ему  предложение интерпретации, осмысленна ли  она длЯ
него,  ЯвлЯетсЯ  ли  она  точной  репрезентацией  его  модели  мира.  Џусть,
например,  интуициЯ  настойчиво  подсказывает  психотерапевту,  что  пациент
боитсЯ своего  отца. …го интуициЯ может основыватьсЯ на уже имеющемсЯ у него
терапевтическом опыте или  же  на узнавании какой-либо  конкретной  позы или
движениЯ, замеченных у пациента, когда речь шла об отце, или чем-либо, с ним
свЯзанного. ‚ этом случае обмен репликами может проходить следующим образом:
     Џ.: џ боюсь.
     ‚.: Џопробуйте, пожалуйста, повторить за мной и посмотрите, подходит ли
это вам: "Њой отец вызывает во мне страх".
     ‚ данном случае психотерапевт просит пациента  произнести Џоверхностную
структуру, заключающую  в себе его  догадки или интерпретацию, и посмотреть,
вписываетсЯ ли она  в полную Языковую репрезентацию  пациента, его ѓлубинную
‘труктуру.<sup>[3]</sup> …сли эта новаЯ поверхностнаЯ структура, заключающаЯ
в себе интуицию психотерапевта относительно  того, что  именно  представлЯет
собой опущеннаЯ часть исходной поверхностной структуры, вписываетсЯ в модель
пациента, последний  обычно испытывает  определенное ощущение конгруэнтности
или  узнаваниЯ.  …сли  этого  не  происходит, в распорЯжении  психотерапевта
имеютсЯ   техники,   предусмотренные  метамоделью   и  предназначенные   длЯ
восстановлениЯ отсутствующего материала, согласующегосЯ с моделью  пациента.
Џредосторожность,  обеспечивающаЯ сохранение целостности пациента, состоит в
том,  что  даваЯ  пациенту  возможность  самому  судить о  точности  догадки
психотерапевта,  произносЯ  вслух  с  этой  целью предложение,  подсказанное
психотерапевтом,  и  пытаЯсь почувствовать, согласуетсЯ ли оно  с остальными
частЯми его модели мира, психотерапевт в момент произнесениЯ пациентом этого
предложениЯ,  проЯвлЯет острую  восприимчивость  по  отношению  к  интуициЯм
своего пациента.
     Ћбщепризнанное мнение  о необходимости  длЯ психотерапевта принимать во
внимание  целостность  своих  пациентов.  Џолстер  и  Џолстер, (Polsler  and
Poster, 1973, стр. 68) комментирует: "Ќет точной меры, котораЯ позволЯла  бы
определЯть  те пределы,  в которых вид индивида  достаточен длЯ того,  чтобы
вбирать  в  себЯ или  выражать  чувства,  обладающие  взрывным  потенциалом;
существует,  однако, одна  общаЯ  мера  предосторожности  --  не  следует ни
принуждением,  ни  искушением  вызывать у пациента такие способы  поведениЯ,
которые не ЯвлЯютсЯ длЯ него приемлемыми".
     ‚ общем,  эффективность  той  или  иной  конкретной формы  психотерапии
свЯзана  с  ее  способностью  восстанавливать подавленные  или отсутствующие
части модели пациента. Џоэтому первый шаг к  усвоению описываемого комплекса
инструментов   заключаетсЯ   в   том,   чтобы   научитьсЯ   идентифицировать
отсутствующие  модели  --  конкретно  говорЯ,  обнаруживать  тот  факт,  что
произошло Языковое опущение. —асти, отсутствующие в поверхностной структуре,
--  это   материал,  удаленный  посредством   трансформации  ЋпущениЯ.   „лЯ
восстановлениЯ отсутствующего материала необходимо двинутьсЯ в сторону более
полной репрезентации -- ѓлубинной ‘труктуры.

        €‘ЉЂ†…Ќ€џ:
     ЏђЋ–…‘‘ -- ‘ЋЃ›’€…
     Ћдин из способов приобретениЯ  скованности у людей  заключаетсЯ в  том,
что  непрекращающийсЯ  процесс  у  них  превращаетсЯ  в   событие.   ‘обытиЯ
представлЯют  собой  нечто,  происходившее   в  какой-то  момент  времени  и
завершенное.  Џосле  того, как они произошли, их результаты зафиксированы, и
ничего  нельзЯ  сделать,  чтобы  изменить   их.<sup>[4]</sup>  ’акой  способ
репрезентации своего опыта обеднЯет в том смысле, что пациенты,  представлЯЯ
непрерывающиесЯ  процессы  в  форме  событий, утрачивают над ними  контроль.
‹ингвисты  выЯвили   Языковый   механизм,   посредством   которого   процесс
превращаетсЯ в событие. Ћн называетсЯ номинализацией, и о нем уже говорилось
в предыдущей главе.  ‘пособность  психотерапевта изменить  искаженные  части
модели  пациента,  свЯзанные  с  тем,  что  процессы  репрезентированы,  как
событиЯ,  предполагает  у  него  способность   распознавать   номинализации,
присутствующие  в  поверхностных  структурах  пациента.  ‘делать это  можно,
рассмотрев поверхностные  структуры  пациента,  проверив каждый не-глагол  в
предложении   и  подумав,  нельзЯ  ли   придумать   какой-либо  глагол   или
прилагательное, которое тесно свЯзано с ним, как  по виду, так и по значению
(Ѓолее  подробно  это будет  описано  в  главе 4). Џусть,  например, пациент
начинает    рассуждать   о   каком-либо   развивающемсЯ   процессе    --   о
непрекращающемсЯ  процессе, суть  которого  в  том,  что он решает  избегать
столкновениЯ с  кем-то  по  какому-то поводу, и представлЯет  этот процесс в
своей поверхностной структуре словосочетанием "мое решение": џ действительно
жалею  о моем  решении. ЏроверЯЯ предложение пациента на наличие  искажениЯ,
психотерапевт устанавливает, что имЯ "решениЯ" похоже своим видом, звучанием
и значением на  слово "решать", обозначающее процесс, откуда  следует, что а
данном случае имеет место номинализациЯ.
     ‡адача психотерапевта состоит в том,  чтобы помочь пациенту увидеть то,
что  в  его  модели  репрезентировано,  как замкнутое  законченное  событие,
представлЯет собой, на самом  деле, непрерывный процесс, на который он может
влиЯть.  ќто можно сделать различными способами. Љогда пациент заЯвлЯет, что
он не удовлетворен своим решением,  психотерапевт спрашивает, что мешает ему
пересмотреть  собственное   решение.   Џациент  отвечает,  психотерапевт  же
продолжает   задавать   вопросы   в  соответствии   с   Њетамоделью.  “силиЯ
психотерапевта направлены  на то, чтобы восстановить свЯзь данного событиЯ с
непрерывающимсЯ процессом.
     …ще  один прием, который  психотерапевт  мог  бы употребить,  состоит в
следующем:
     "‚ы принЯли решение и уже не можете представить  себе ничего, что могло
бы изменить его".
     ‚  этом случае пациент реагирует посредством  какой-либо  поверхностной
структуры,  которую психотерапевт нарЯду с Њетамоделью может использовать  в
качестве руководства  длЯ  своего следующего шага,  вызывающего  в  пациенте
изменениЯ,
     ‚следствие системного применениЯ этих двух приемов:

     (A) ‚осстановление частей,  изъЯтых из ѓлубинной структуры в результате
трансформаций опущениЯ.
     (B)  Ћбратного  превращениЯ  номинализации в процессуальные  слова,  из
которых они  были  получены --  в  ѓлубинную структуру  --  поЯвлЯетсЯ более
полнаЯ  репрезентациЯ модели  пациента --  Языковой ѓлубинной структуры,  из
которой  выведены  первоначальные  вербальные  выражениЯ  пациента,  или его
Џоверхностные   структуры.  ќтот   процесс   активно   включает  пациента  в
восстановление отсутствующих частей и превращение того, что представлено как
событие обратно в процессы, инициируЯ тем самым процесс изменениЯ.
     ѓлубинные структуры -- это наиболее полные Языковые репрезентации опыта
пациента. Ћни могут отличатьсЯ от опыта этого человека различными способами,
которые  уже  известны  вам.  €меютсЯ черты,  свойственные  любым  процессам
моделированиЯ   у   людей:   опущение,   искажение  и   генерализациЯ.   ќто
универсальные  процессы  человеческого  моделированиЯ  -- то  есть  способа,
посредством   которого   люди  создают   представлениЯ   или   репрезентации
собственного опыта.
     €нтуиции,  представленные  в  трансформационной  модели  Языка,  -- это
конкретные  реализации  трех  этих  принципов.   Ќапример,  предложениЯ  или
поверхностные  структуры,  в которых  не  выражен  субъект,  -- это  примеры
процесса ЋпущениЯ. —тобы получить образ модели, которой располагает пациент,
эту   отсутствующую  часть  необходимо   восстановить;   Языковое  выражение
необходимо  свЯзать  с  источником  --  наиболее полной  его репрезентацией.
€сточником наиболее полной репрезентации  Џоверхностной  ‘труктуры  ЯвлЯетсЯ
ѓлубиннаЯ  ‘труктура.  €сточником  репрезентации, содержащейсЯ  в  глубинной
структуре,  ЯвлЯетсЯ   опыт   пациента.   џвлЯЯсь   самой   полной  Языковой
репрезентацией, сама ѓлубиннаЯ ‘труктура произведена от  еще более полного и
богатого  источника  --  общей  суммы  всего  опыта  пациента.<sup>[5]</sup>
Ќеудивительно  поэтому,  что  те  же  характерные  длЯ  людей  универсальные
процессы моделированиЯ,  которые  позволЯют  нам  системно  помочь  пациенту
перейти   от   обедненной  Џоверхностной   ‘труктуры   к   полной   Языковой
репрезентации -- ѓлубинной ‘труктуре, дают возможность, кроме того, системно
ассоциировать Языковые репрезентации этого человека  со множеством его более
полных переживании, от которых произведены полные Языковые репрезентации.
     ѓ‹“Ѓ€ЌЌЂџ ‘’ђ“Љ’“ђЂ € „Ђ‹……
     Љак   уже   неоднократно   говорилось,   люди,   которые   приходЯт   к
психотерапевту, и  желаЯ, чтобы  им  помогли  изменить, --  приходЯт к  нему
обычно, потому  что они чувствуют, что у них отсутствует  достаточно богатый
выбор, что "они не способны вести себЯ  иначе,  по сравнению с  тем, как они
ведут себЯ". Ѓолее того, каким бы  странным не  казалось их поведение, в  их
модели мира оно осмысленно.
     €так, терапевт сумел увлечь пациента в процесс восстановлениЯ ѓлубинной
‘труктуры -- полной Языковой репрезентации. ‘ледующий шаг заключаетсЯ в том,
чтобы,  изменив ѓлубинную структуру,  сделать ее богаче. ‡десь психотерапевт
сталкиваетсЯ  с  проблемой  выбора  одного  из  нескольких  возможных  путей
осуществлениЯ этой  задачи.  ”ундаментальный принцип  предлагаемого  подхода
состоит в том, что люди страдают не потому, что мир недостаточно богат  и не
способен удовлетворить их потребности, а потому, что их представлениЯ о мире
слишком  бедные. ‘оответственно стратегиЯ  психотерапевта заключаетсЯ в том,
чтобы так или иначе свЯзать пациента с миром, предоставлЯЯ ему более богатое
множество выборов.  „ругими словами, поскольку пациент страдает из-за  того,
что  он  создал  обедненную  репрезентацию  мира и  забыл  о  том,  что  его
репрезентациЯ  --  это  еще  не  сам  мир,  психотерапевт  поможет  пациенту
изменитьсЯ  лишь в  том случае, если  его пациент так  или  иначе  вступит в
противоречие с имеющейсЯ моделью  и,  тем самым обогатит ее.  „обитьсЯ этого
можно   различными   способами,   многие  из   которых   подробно   описаны.
Џодчеркивание значимости очищенных  сенсорных каналов  в выЯвлении паттернов
поведениЯ  в  стрессовых ситуациЯх  в  системе  семьи,  травматический  опыт
детства, навЯзывание психотерапевтических двойных свЯзей --  все это примеры
того, на что именно в различных формах психотерапии ставитсЯ основной акцент
длЯ   того,  чтобы  изменить   обедненную  модель  пациента.  Ќезависимо  от
принадлежности  к  той   или  иной  школе,  от   основного  акцента   метода
психотерапии   и  конкретной   формы   ее  осуществлениЯ,   любаЯ   успешнаЯ
психотерапиЯ характеризуетсЯ двумЯ особенностЯми:
     (1) ‡начительным объемом общениЯ в Языковой форме.<sup>[6]</sup>
     (2) €зменением модели мира пациента.
     ’о,  что  мы  предлагаем  в своей  Њетамодели,  прЯмо  свЯзано с  двумЯ
вышеуказанными характеристиками психотерапии.
     џзык  ЯвлЯетсЯ одновременно как системой репрезентации, так и средством
или процессом  сообщениЯ этой репрезентации  мира.  Џроцессы, в  которых  мы
участвуем,  при сообщении нашего опыта, совпадают с процессами, в которых мы
участвуем   при  его  создании.  Џри  таком  подходе  восстановление  полной
ѓлубинной  ‘труктуры,  основываЯсь  на  имеющейсЯ  Џоверхностной  ‘труктуре,
соответствует выЯвлению у  пациента полной  Языковой модели  мира;  изменить
ѓлубинную  структуру пациента  --  значит  прЯмо  изменить  полную  Языковую
репрезентацию   пациента.   ‚  обоих  случаЯх   применЯютсЯ  одни  и  те  же
инструменты.
     Џроцессы,  посредством которых люди  обеднЯют собственную репрезентацию
мира,  совпадают  с  теми  процессами,  посредством  которых   они  обеднЯют
выражение своей  репрезентации  мира.  ќти процессы  участвуют в  порождении
людьми  своего  собственного  страданиЯ.  ‘  их  помощью  они  создают  себе
обедненную модель.  Ќаша  Њетамодель предлагает  конкретный способ изменениЯ
этих  процессов  и  обогащение  модели  пациента.  ‚о-первых,  в  метамодели
конкретизируетсЯ  процесс перехода от поверхностной  структуры  к  ѓлубинной
структуре.  Џроцесс  движениЯ  от   Џоверхностной   структуры   с  опущенным
материалом к полной  ѓлубинной ‘труктуре дает  в распорЯжение психотерапевта
точный  образ  модели  пациента; но,  помимо  этого, уже  в  процессе  этого
движениЯ  пациент  может   расширить  свою  модель,   стремЯсь  восстановить
опущенный материал, о котором его  спрашивает  психотерапевт. ‚о-вторых,  он
задаст  формат  изменениЯ глубинной структуры  и установлениЯ свЯзи с опытом
пациента, что и создает возможность изменениЯ.
     ‚ыЯвив Языковую модель мира пациента, психотерапевт может выбрать любую
из имеющихсЯ  техник терапии,  или несколько таких техник, которые,  по  его
мнению, могут быть полезны  в  данном конкретном контексте. ‘тремЯсь оказать
помощь своему пациенту в процессе  изменениЯ, психотерапевт может, например,
выбрать технику навЯзываниЯ двойной психотерапевтической свЯзи (Haley. 1973)
или  же  технику  инсценизации  (Peris, 1973).  Ќо  он  может  и  продолжить
изменение модели  пациента с помощью  чисто  вербальных  приемов. ‚ любом из
трех  названных  случаев  психотерапевт  обращаетсЯ  к Языку.  ќффективность
действий  психотерапевта  и  богатство  его  возможностей  тесно  свЯзано  с
богатством  метамодели   его  самого  --  с  числом  выборов,   которыми  он
располагает, и с умением  составлЯть  из них различные комбинации. ‚  данной
работе мы уделЯем основное  внимание вербальным  дискретным, а не аналоговым
техникам по двум причинам:
     (1) ‚ербальные трансакции представлЯют собой  важную  форму  общениЯ во
всех стилЯх психотерапии.
     (2) ќксплицитнаЯ модель психотерапии разработана нами длЯ естественного
Языка.
     Џозже мы в деталЯх покажем, как метамодель,  созданнаЯ нами, из  модели
трансформационной  грамматики  в виде психотерапевтической Њетамодели  может
быть   обобщена  по  отношению  к  невербальным   системам  коммуникации   и
распространена на них.<sup>[7]</sup>
     €зменить глубинную структуру
     „лЯ психотерапевта изменить глубинную структуру  -- значит  потребовать
от пациента, чтобы  он мобилизовал свои  ресурсы и  восстановил  свЯзь между
своей Языковой моделью и миром своего опыта. „ругими словами,  психотерапевт
в этой ситуации ставит под  вопрос допущение пациента, согласно которому его
ЯзыковаЯ модель -- это сама действительность.
     “сомнитьсЯ в генерализации
     Ћдин из элементов  модели пациента, ведущих,  как  правило, к обеднению
его  опыта,  -- это  генерализациЯ.  ‘оответственно  в  ѓлубинной структуре,
представлЯющей  или описывающей  обедненную часть  модели,  имеютсЯ  слова и
словосочетаниЯ без референтных индексов и недостаточно конкретные глаголы.
     џсность из хаоса -- €мЯ/аргументы
     Џо мере  выЯвлениЯ отсутствующих деталей ѓлубинной  структуры  пациента
модель  опыта пациента  может  становитьсЯ  полнее,  оставаЯсь в то же времЯ
неЯсной н нечеткой.<sup>[8]</sup> Џациент заЯвлЯет:
     Џациент: џ боюсь. ‚рач: —его? Џациент: ‹юдей.
     ‡десь  психотерапевт либо располагает богатым выбором  интуиции о  том,
что делать дальше, либо может руководствоватьсЯ нашей  Њетамоделью.  Ћдно из
Явных  способов  определениЯ   того,  какие  части  Языкового  выражениЯ  (и
представлЯемой этим выражением модели)  недостаточно четкие, состоит  в том,
чтобы  устроить проверку на наличие в этом выражении именных аргументов, без
референтных индексов.  ‡десь у психотерапевта  опЯть имеетсЯ тройной  выбор:
согласитьсЯ  с  нечеткой  моделью;  задать  вопрос, длЯ  ответа  на  который
пациенту необходимо  сделать модель более четкой; или догадатьсЯ самому, что
получитсЯ,  если   модель  сделать   более   четкой.  ’от   или  иной  выбор
психотерапевта в данном  случае  ведет  к тем же следствиЯм, что и в случае,
когда  он  пытаетсЯ  восстановить   части,   отсутствующие  в  модели.  …сли
психотерапевт предпочитает спросить  о недостающем референтном  индексе,  он
просто уточнЯет: Љто конкретно вызывает в вас страх?
     ‘ другой  стороны, если психотерапевт интуитивно  понимает,  что именно
ЯвлЯетсЯ референтом  именного словосочетаниЯ  без  референтного индекса,  он
может предпочесть вопросу собственную догадку. ‚ этом случае можно применить
ту  же  меру  предосторожности  от нарушениЯ целостности пациента, что  и  в
предыдущем случае.
     Џациент: џ боюсь. ‚рач: —его? Џациент: ‹юдей.
     Џсихотерапевт решает  высказать догадку  о  том, кто конкретно вызывает
страх  в  его пациенте.  ЏрименЯЯ рекомендуемые нами меры  предосторожности,
психотерапевт просит пациента произнести Џоверхностную  структуру, в которой
содержитсЯ догадка психотерапевта.
     ‚рач: џ  хочу,  чтобы вы попытались  произнести вслед за мной и понЯть,
чувствуете ли вы, что это вам подходит:
     Њой отец вызывает во мне страх.
     Џациент произносит  Џоверхностную ‘труктуру,  содержащую в себе догадки
или интерпретации,  предложенные психотерапевтом, и определЯет, совпадает ли
она с его моделью. ‚  любом из  описанных случаев реакциЯ психотерапевта  --
сомнение  в  генерализации  пациента,  проЯвлЯемое  требование  свЯзать  это
обобщение с конкретным опытом  пациента -- заключаетсЯ в том, что он требует
от  пациента сообщить ему референтный  индекс. ’аким образом, следующий  шаг
психотерапевта в  процессе  пониманиЯ  модели пациента  состоит в том, чтобы
поставить  под вопрос  именные аргументы, у которых отсутствует  референтный
индекс.
     ‘лово "люди" не выделЯет в модели  пациента ни конкретного индивида, ни
конкретной   группы  индивидов,  пациент   может   сообщить   психотерапевту
референтный  индекс,  отсутствующий  у  него  в   вербальном  выражении,  но
имеющийсЯ в его модели, в результате чего психотерапевт более четко начинает
понимать модель  пациента,  либо референтного индекса нет  также  и в модели
самого  пациента. …сли эта  часть  модели пациента  оказываетсЯ  к  тому  же
недостаточно  четкой, вопрос психотерапевта дает возможность пациенту начать
проЯснЯть  длЯ  себЯ  собственную модель, еще  более активно  вовлекатьсЯ  в
процесс изменениЯ.
     Ћтметим, что пациент может дать целый рЯд ответов вроде: "‹юди, которые
ненавидЯт менЯ", "‹юди, которых Я всегда считал своими друзьЯми". "‚се, кого
Я  знаю",  "Ќекоторые  из моих  родственников",  ни в  одном из  которых нет
референтных  индексов  --  все это  интенсиональные, а  не  экстенсиональные
описаниЯ опыта данного  индивида.<sup>[9 ]</sup>Ћни описывают генерализации,
которые  по-прежнему  не   свЯзаны  с  опытом  пациента.   ђабота   с  этими
формулировками  продолжаетсЯ психотерапевтом,  он  обращаетсЯ  к  пациенту с
вопросом:
     Љто конкретно?
     до  тех  пор,  пока  пациент  не  произнесет  вербального  выражениЯ  с
референтным индексом. ‚ конце  концов пациент отвечает: Ћтец вызывает во мне
страх.
     ’ребование  психотерапевта,   цель  которого   --  получить  доступ   к
представлению  полной   ѓлубинной  ‘труктуры,  содержащему  только  слова  и
словосочетаниЯ  с  референтными индексами, -- это  требование, предъЯвленное
пациенту,  чтобы  тот  восстановил  свЯзь своих  генерализаций с  опытом, от
которого  они  производны. Џосле  чего  психотерапевт  задает  себе  вопрос:
џвлЯетсЯ ли полученный им образ модели пациента Ясным и четким?
     џсность из хаоса -- ѓлагол/процессуальные слова
     Ћба имени в словесном выражении:
     Ћтец вызывает во мне страх
     --   имеют  референциальные  индексы   (отец  и  во   мне).   Ћчевидно,
процессуальное слово  или глагол Я этом выражении не дает  нам Ясного образа
того, как описываемый опыт имел место. Њы  уже знаем, что наш пациент боитсЯ
и  что страх в нем вызывает отец, но как именно отец  вызывает в  нем страх,
сообщено  не полностью; не Ясно, что конкретно делает отец, вызываЯ страх  у
пациента:
     Љак отец вызывает в вас страх?
     ‚ данном  случае,  как  и в предыдущих, психотерапевт  просит пациента,
чтобы тот  свЯзал свою генерализацию с  опытом, от которого она произведена.
ЋтвечаЯ на  этот вопрос,  пациент произносит новую поверхностную  структуру,
которую  психотерапевт  проверЯет на полноту  и Ясность, задаваЯ самому себе
вопрос  о том,  все ли части репрезентации полной ѓлубинной ‘труктуры  нашли
отражение   в   этой   Џоверхностной    ‘труктуре.   Џсихотерапевт   изучает
поверхностную структуру, порожденную пациентом, выЯвлЯЯ  ѓлубинную ‘труктуру
и ставЯ  под вопрос генерализацию ѓлубинной ‘труктуры,  из-за которой модель
оказываетсЯ  нечетко сфокусированной и недостаточно конкретной до  тех  пор,
пока не получит достаточно Ясный образ модели пациента.
     ЉЂЉ ђЂЃЋ’Ђ’њ ‘ ЋЏ“™…Ќ€џЊ€
     ‘оздаваЯ свои  Языковые модели мира, люди  по  необходимости отбирают и
репрезентируют одни части мира, опускаЯ другие. ’ак, одно  из отличий полной
Языковой  репрезентации  --  ѓлубинной  структуры -- от  опыта,  который  ее
порождает,  заключаетсЯ в том, что она оказываетсЯ уменьшенной версией опыта
пациента в его взаимодействии с  миром.  ќто уменьшение может быть, как  уже
говорилось, полезным; одновременно оно может  обеднЯть модель того или иного
человека  в такой степени, что  это  вызывает у  него  страдание. ‘уществует
много   приемов,   позволЯющих   психотерапевту   помочь   своему   пациенту
восстановить  части  его  опыта,  не  представленные  в  его  модели.  …сли,
например,  речь  идет о  сочетании  вербальных  и  невербальных  техник,  то
пациента  можно   попросить   представить   в  ролЯх  конкретную   ситуацию,
основываЯсь на которой, он сформулировал длЯ себЯ ту или иную генерализацию,
описываЯ свои переживании по мере того, как эта ситуациЯ заново переживаетсЯ
им. “ пациента поЯвлЯетсЯ возможность  представить часть собственного опыта,
который он  в свое времЯ не сумел  репрезентировать Языковыми  средствами. “
него  восстанавливаетсЯ  свЯзь  с  опытом;  одновременно  в  распорЯжении  у
психотерапевта оказываетсЯ ценное  содержание, с  одной стороны, и понимание
того, какими средствами пациент обычно  репрезентирует собственный опыт -- с
другой. Ќаше  намерение  в  данном  случае  состоит  в  том,  чтобы основное
внимание уделить техникам, которые свЯзаны с Языком.
     ‡адача психотерапевта  состоит  в том, чтобы устранить  бесполезные длЯ
пациента Ћпущении, вызывающие боль и страданиЯ, -- это опущениЯ, свЯзанные с
областЯми невозможного, областЯми,  в которых пациент в буквальном смысле не
способен увидеть никаких других выборов, кроме неудовлетворительных, то есть
таких, которые вызывают  страдание.  Ћбычно  область,  в  которой происходит
Ћпущение, ведущее к скудности, выхолощенности опыта, -- эта  та  область,  в
которой восприЯтие пациентом своих возможностей так  или иначе ограничено. ‚
ней он ощущает свою стесненность, скованность, бессилие, обреченность.
     ’ехника  восстановлениЯ  полной  Языковой  репрезентации   срабатывает,
причем ее можно  усвоить, так как существует ЯвнаЯ и четкаЯ репрезентациЯ --
ѓлубиннаЯ ‘труктура, с которой можно сравнивать поверхностную структуру. ќта
техника и  заключаетсЯ  главным  образом  в  сравнении  одной  репрезентации
Џоверхностной ‘труктуры  с  полной моделью, из которой  она была выведена --
ѓлубинной   ‘труктуры.  ‘ами  ѓлубинные  ‘труктуры   производны  от  полного
диапазона  опыта, доступного  человеку.  ѓлубиннаЯ структура того  или иного
Языка доступна любому,  длЯ  кого  данный Язык  ЯвлЯетсЯ родным.  Њир  опыта
доступен   любому,   кто   желает   использовать   его.  ‚ыступаЯ   в   роли
психотерапевта, мы воспринимаем в качестве опущениЯ  в модели пациента любой
выбор,  который  мы  или  кто-либо  из  известных  нам  людей  мог, по нашим
представлениЯм, сделать в этой же ситуации.
     ЋпущениЯ  частей   в  модели  пациента  могут  казатьсЯ  психотерапевту
настолько очевидными,  что он  может начать давать своему пациенту  советы о
том, с помощью каких других способов можно было бы справитьсЯ с трудностЯми.
‘корее  всего,  мы согласились бы с  большей частью  советов психотерапевта,
однако, как  подсказывает  практический  опыт,  опыта  психотерапии, советы,
которые  попадают  в  пробелы,  возникшие  в  модели  пациента  в результате
опущений, оказываютсЯ  довольно  неэффективными.  ЋпущениЯ  обеднили  модель
пациента,  причем  непредставленными  в  модели  оказались  именно те  части
возможного  опыта, которые психотерапевт подсказывает или советует пациенту.
‚  подобных   случаЯх   пациент  обычно   оказывает   сопротивление   словам
психотерапевта, либо  не  слышит предлагаемых  выборов,  не воспринимаЯ  их,
потому  что  в  его  модели их  нет.  Џоэтому мы рекомендуем  психотерапевту
воздержатьсЯ от советов до тех пор, пока модель клиента не станет достаточно
богатой, чтобы вместить их в себЯ.
     „ополнительное преимущество воздержаниЯ от советов и включениЯ пациента
в процесс  изменениЯ собственной  модели и самостоЯтельной выработки решений
заключаетсЯ  в  том,  что психотерапевт  таким  способом избегает  опасности
увЯзнуть  в содержании  и  может вместо  этого полностью  сосредоточитьсЯ на
процессе управлениЯ  действиЯми  пациента, которые позволЯт ему справитьсЯ с
возникшими жизненными трудностЯми. ќто значит,  что  психотерапевт применЯет
Њетамодель длЯ непосредственного воздействиЯ на обедненную модель пациента.
     Њы  назвали  уже рЯд вопросов, полезных длЯ того, чтобы помочь пациенту
расширить собственную модель. ЏриближаЯсь к границам своих моделей, пациенты
обычно говорЯт фразу вроде:
     џ не могу верить людЯм. џ не способен верить людЯм.
     Ќо мы знаем случаи либо из собственной жизни, когда  мы сумели поверить
другим  людЯм,  либо других  людей, которые  сумели поверить другим людЯм, и
понимаем  поэтому,  что  мир  достаточно  богат,  чтобы  позволить  пациенту
испытывать доверие  по отношению к другим людЯм;  и нам понЯтно,  что мешает
ему  в этом  его  собственнаЯ  модель.  ‚опрос  в  этом  случае  сводитсЯ  к
следующему: Љак  получилось,  что  одни  люди  могут доверЯть другим, а  наш
пациент
     не может? ЋбращаЯсь к  пациенту с просьбой объЯснить, какаЯ особенность
его модели мира не позволЯет ему верить людЯм, мы получаем немедленный ответ
на этот вопрос. €наче говорЯ, мы спрашиваем его:
     —то мешает вам верить людЯм? или
     —то случилось бы, если бы вы верили людЯм?
     Џри  полном ответе на  этот вопрос часть опущенного материала в  модели
пациента   восстанавливаетсЯ.   Џациент   произносит   в  ответ   какую-либо
поверхностную структуру.  Џсихотерапевт  имеет в  распорЯжении  инструменты,
позволЯющие  ему  оценивать  эти вербальные  ответы -- процессы, посредством
которых  осуществлЯетсЯ  восстановление  ѓлубинной ‘труктуры или фокусировка
недостаточно Ясных и четких частей образа. ќти  же  инструменты используютсЯ
психотерапевтом, когда он помогает  пациенту изменитьсЯ путем восстановлениЯ
свЯзи  между пациентом  и  его  опытом. –ель психотерапевта  состоит  в том,
чтобы, применЯЯ  технику  метамодели, получить Ясное,  четко сфокусированное
представление о модели  пациента,  обладающей  богатым набором  выборов  длЯ
пациента  в  областЯх, в  которых  пациент испытывает  страдание. Џрименение
вопроса:
     —то мешает вам...?
     имеет  решающее  значение  длЯ восстановлениЯ свЯзи  пациента  со  всем
опытом,  дающее  ему  доступ  к  материалу,  который  был  ранее  опущен  и,
следовательно, не представлен в его модели.
     €скажение
     ѓоворЯ  об  искажении,  мы говорим о вещах, которые  репрезентированы в
модели  пациента,  однако  извращены  таким  образом,  что  его  способность
действовать   становитсЯ   ограниченной,  а  его  способности   к  страданию
возрастают.  ‘уществует несколько способов искажениЯ ѓлубинной ‘труктуры,  в
сопоставлении с миром опыта, способных вызвать в человеке страдание и боль.
     ‘емантическаЯ правильность
     Ћдин