ку, а Ћлег по руке.
     Њрак указал глазами наверх. ‚доль стены на высоте в два  человеческих
роста, почти под сводами, тЯнулась огороженнаЯ площадка. ’ам  стоЯли  Ярко
одетые женщины, все  как  на  подбор  молодые,  красивые.  Џочти  половина
держала в руках те странные доски с натЯнутыми жилами,  трое  женщин  пели
чистыми прекрасными голосами, а кто-то и просто глазел на зал.
     -- •оть не луки в руках, -- сказал Ћлег,  но  голос  был  уже  легок,
волхв Явно не ожидал подвоха.
     ‚незапно пение зазвучало громче, торжественнее. ‘амаЯ ЯркаЯ из дверей
распахнулась. ‡а столом женщины разом встали, и к удивлению Ћлега,  они  с
Њраком  тоже  поднЯлись,  словно  их  кто  подтолкнул.   ’олько   ’аргитай
замешкалсЯ, глаза его все еще не отрывались от жирного гусЯ,  но  поднЯлсЯ
тоже, синие глаза расширились, когда в зал вошла стройнаЯ гибкаЯ  девушка,
а вовсе не строгаЯ повелительница, ее золотые волосы свободно  рассыпались
по плечам, падали на спину. Ќа лбу горел золотой обруч с  красным  камнем,
придерживаЯ волосы, глаза настолько синие, что подумалось,  не  сестры  ли
здесь все, очень уж одинаковые... но эта, которую так приветствуют,  самаЯ
красиваЯ... да, самаЯ красиваЯ на свете.
     „евушка, ей не больше  семнадцати  весен,  грациозно  села  на  трон.
’аргитаю показалось, что она с трудом заставлЯет себЯ двигатьсЯ медленно и
величаво, слишком уж живое лицо, живые веселые глаза.
     -- €так, -- сказала она звонким голосом, чистым и Ясным, как утреннее
небо. -- “ нас гости... џ -- Ђлконост, как вы уж навернЯка знаете,  а  кто
вы?.. ‚ы кушайте, кушайте!.. џ просто не могу дождатьсЯ конца обеда, чтобы
расспрашивать как принЯто...
     -- Џосле баньки, -- хихикнула одна из женщин.
     -- € чесаниЯ спинки, -- добавила другаЯ ехидно.
     -- € пЯток...
     Ђлконост сказала строго, но не выдержала и рассмеЯлась:
     -- ‚ы что из менЯ бабу-Ягу делаете?.. џ что, такаЯ стараЯ?
     ‘права сидела ‘иринга, она подмигнула  неврам  и  сказала  сладеньким
голоском, словно бы испугавшись до полусмерти:
     -- Ќет-нет! ’ы молодаЯ, молодаЯ баба-Яга!
     –арица расхохоталась так звонко, весело, что  опровергать  и  спорить
было бы дуростью, лучше посмотреть, и все всем станет Ясно.
     ’аргитай сказал с энтузиазмом:
     -- „а, лучше поговорить за  столом!..  ’олько  и  того,  что  посидим
дольше! Ђ рассказывать любит Ћлег, он у нас умный.
     †енщины захихикали, Ћлег ткнул дурака кулаком в бок, но это заметили,
захихикали сильнее. Њрак ел с удовольствием, с хрустом  перегрызал  кости.
ђазгрызенное не бросал на середину стола, как обычно,  а  складывал  возле
своей миски, что было высшим знаком уважениЯ и сдержанности. Љ концу обеда
его миску с трех сторон  огораживал  высокий  неприступный  вал,  и  когда
служанка хотела положить ему на блюдо птицу, ей пришлось проситьсЯ зайти в
его крепость.
     Љ удивлению и радости ’аргитаЯ оттаЯл даже  вечно  всего  страшащийсЯ
Ћлег. ‚скоре уже перебивал  Њрака,  рассказывал  кто  они  и  откуда,  что
делали, чем занимались, и выходило, что выше их на свете нет  героев,  что
им все нипочем, что и  сейчас  идут  перевернуть  мир  и  сделать  все  по
справедливости, то есть, так, как удобно им самим и всЯким там людЯм,  что
ленЯтсЯ задницы -- простите за грубое слово, -- поднЯть с печей, но все же
люди лучше, по крайней мере, всЯких там жаб, упырей или леших...
     Ђлконост  слушала  с  улыбкой,  женщины  хихикали  громче.  ’аргитай,
наконец, сообразил, что им не верЯт, всЯкий мужчина  стараетсЯ  распустить
перед женщинами петушиный хвост, вертитсЯ и  надувает  грудь,  потрЯхивает
красным гребешком.
     Ђ Ћлег продолжал торопливо:
     -- Ђ когда мы проголодаемсЯ в лесу, то и здесь все длЯ нас  просто!..
‹ибо  Њрак  перекинетсЯ  волком  и  задерет  молоденького  кабанчика   или
олененка, либо Я поднимусь в небо большой и грозной птицей,  высмотрю  что
полакомее, ударю грудью и принесу в когтЯх...
     ќто  уже  брешешь,  подумал  ’аргитай  невольно.  ‘вою  задницу  едва
таскаешь. ‘овсем не поверЯт...
     †енщины уже смеЯлись так, что еда выпадала  изо  рта.  Ђлконост  тоже
смеЯлась, наконец выговорила сквозь смех:
     -- Ќо чтобы вот так, в  волка...  надо  удачное  сочетание  планет...
звезд?...
     Ћлег отмахнулсЯ с беспечностью:
     -- „а ничего не надо.
     -- Ќо не всегда же получаетсЯ,  --  продолжила  Ђлконост  с  улыбкой,
женщины поддержали смехом. -- ‚ самый нужный момент, когда нужно  показать
другим... ну, Я хочу сказать, что встречала могучих магов, что каждый день
двигают горами, заставлЯют бить источники, поворачивают реки вспЯть, одним
движением бровей поднимают столы... но когда их просишь  это  сделать  при
людЯх, чтобы увидеть, им то расположение звезд не то, либо ветер не  в  ту
сторону, либо еще что-то мешает...
     †енщины засмеЯлись громче. Ћлег удивилсЯ:
     -- ‚ы их называете магами?
     -- „а...
     -- ѓм, мы их зовем иначе.
     -- Љак?
     Ћлег развел руками:
     -- …сли Я скажу, то покраснеют и все кони в ваших конюшнЯх.
     Ђлконост сказала лукаво:
     -- ’ак что же все-таки мешает вам?
     Ћлег с недоумением посмотрел по сторонам:
     -- „а вроде бы... ничего, Ђ что, должно что-то мешать?
     -- ЋбЯзательно, -- сказала Ђлконост со смехом. -- ЋбЯзательно!
     Ћлег развел руками:
     -- —то делать, мы совсем не такие.
     †енщины посмеивались уже  тише,  неспешно  наполнЯли  кубки,  так  же
неспешно касались вина такими же красными полными  губами.  €х  откровенно
насмешливые взглЯды были на  Ћлеге.  Џохоже,  он  что-то  начал  понимать,
изумилсЯ:
     -- Њожет быть, вам  просто  надо  показать  прЯмо  сейчас?  —тобы  не
сомневались, что те ваши колдуны -- просто шахраи?
     Ђлконост развела руками:
     -- …сли у вас получитсЯ...
     Ћлег с грохотом полез из-за стола. Љрасные  волосы  растрепались,  он
казалсЯ громадным среди и без того невысоких и ладно сложенных  женщин,  а
когда встал посреди зала и вскинул руки, он был вовсе грозен и страшен.
     Ќо смех умолк, когда по настойчивым знакам Ћлега из-за стола поднЯлсЯ
Њрак. ‚ысокий и  широкий  в  плечах,  он,  в  отличие  от  Ћлега,  казалсЯ
выкованным из железа, ни капли жира  или  дурного  мЯса,  одни  чудовищные
мышцы, грудь широка и словно покрыта латами. Ќа огромные  руки,  перевитые
толстыми жилами, смотреть было страшновато.
     Ћни встали посреди зала, Ћлег сказал:
     -- Џравда, мы наелись так, что пузо будет волочитьсЯ по плитам...
     Ђлконост стала было серьезной, когда  волхв  полез  из-за  стола,  но
сейчас снова улыбнулась:
     -- ЏонЯтно. ‚ам мешает то, что вы хорошо перекусили?
     -- Ќеплохо, -- согласилсЯ Ћлег. -- ‡аморили червЯчка. Љогда  вернемсЯ
в людские личины, поедим как следует. Љак раз  в  охотку  входить  начали.
Њрак, покажем?
     -- Ђ чо нет? -- ответил Њрак беспечно. -- „авно уже... ‡абыл,  как  и
бегаетсЯ по-настоЯщему, а не этим... волк на трех ногах  и  то  калека,  а
это, Я на двух так и вовсе...
     †енщины  посмеивались,  смотрели  поверх  наполненных  кубков.   Њрак
грЯнулсЯ о каменные плиты, грубо стукнуло,  все  увидели  нечто  огромное,
бешено выбирающеесЯ из  груды  одежды,  и  в  следующее  мгновение  оттуда
выпрыгнул огромный волк, почти черный, весь налитый звериной мощью,  пасть
оскалена, в красной, как адова печь, пасти блестЯт острые зубы, длинные  и
страшные.
     ‚  тот  же  миг  рЯдом,  расшвыриваЯ  одежду,  выметнулась   огромнаЯ
уродливаЯ  птица.  ЉрыльЯ  кожистые,  как  у  летучей  мыши,  если   можно
представить летучую мышь размером с человека, на спине острый гребень,  на
не по-птичьи короткой шее хищнаЯ голова с распахнутым клювом,  что  больше
похож на пасть: три рЯда острейших  зубов,  глаза  горЯт  красным,  словно
внутри черепа раздуваютсЯ горЯщие угли... …ще красный гребень  на  голове,
по которому ’аргитай узнал бы Ћлега в любой стае ворон.
     “ всех были распахнуты рты, а волк метнулсЯ гигантским прыжком  через
широкий стол,  птица  мощно  ударила  крыльЯми  по  земле,  подпрыгнула  и
поднЯлась в воздух.
     †енщины с визгом и душераздирающими криками падали на пол,  заползали
под столы, там верещали и вопили на все голоса, рыдали в ужасе.
     Ђ страшный волк понессЯ по залу длинными  прыжками,  от  избытка  сил
подпрыгивал высоко в воздух, но птаху  не  достал,  та  ширЯла  под  самым
потолком, а затем  стремительно  пронеслась  над  столами.  Њощные  взмахи
валили кувшины, опрокидывали кубки, но женщин  испугать  больше  уже  было
невозможно: плотно зажмурившись, сбились в кучи  под  столами  и  верещали
так, что ’аргитай сам завопил плачуще:
     -- Ћлег, Њрак!.. •ватит!.. “ менЯ уже в ухах лЯщит!
     Ђлконост, бледнаЯ и похолодевшаЯ, застыла в кресле как примороженнаЯ.
‚озможно, испугалась настолько,  что  не  могла  сползти  под  стол,  губы
трЯслись, а смертельнаЯ бледность переползла на шею, стали  видны  голубые
жилки.
     -- Њрак! -- заорал ’аргитай. -- Ћлег!.. •ватит!
     Џтица начала описывать круги над брошенной одеждой, но не опускалась,
пока туда не вернулсЯ ужасный  волк.  ‚олк  пал  на  плиты,  чернаЯ  спина
превратилась в такую же черную спину человека, еще горбатую, человек начал
медленно расправлЯтьсЯ, и тогда птица поспешно  ударилась  о  землю,  пока
взоры самых смелых устремлены на волка, что превращаетсЯ в голого  мужика,
быстро превратилась в  прежнего  волхва,  который  ухитрилсЯ  как-то  лежа
натЯнуть портки и даже волчовку, встал и поклонилсЯ царице:
     -- Ќу, как? ’аргитай говорит, что мы даже красивые.
     Њрак оделсЯ как можно быстрее, но до трусоватого  волхва  далеко,  он
накидывал на плечи волчовку,  когда  Ђлконост  наконец  сумела  разомкнуть
скованные страхом губы:
     -- ‚ы... вы в самом деле...
     -- ‚ самом, -- подтвердил Ћлег.
     Ћн перешагнул лавку, справа сидел ’аргитай, а  слева  было  пусто  до
самого конца зала. Џотер руки, жареное мЯсо, печенаЯ птица, сочнаЯ рыба  в
сметане...
     Ђлконост остановившимисЯ глазами смотрела, как  оба  лесных  человека
как ни в чем ни бывало сели за стол, их сильные руки  с  треском  отрывали
кабаньи ножки, хотЯ рЯдом  ножи,  ели  быстро  и  жадно,  тонкие  косточки
трещали под крепкими зубами и не возвращались, а крупные вылетали  в  виде
зазубренных щепок, где не осталось ни капли сладкого мозга.


        ѓлава 41


     €з-за  краЯ  стола  женские  головки  высовывались  медленно,  словно
вырастали грибы. “ всех в глазах ужас и  готовность  юркнуть  обратно  под
стол. ’рое урчали, трудЯсь над дичью, хорошо бабы готовЯт, травы горькие и
острые добавили, и наелсЯ вроде, а руки сами тЯнутсЯ за новым куском.
     Ђлконост все еще приходила в себЯ, краска так  медленно  возвращалась
на щеки, что вокруг миски Њрака снова вырос частокол из костей, а ’аргитай
в одиночку прикончил гусЯ, мелкий какой-то, начал метать в  пасть  жареных
голубей.
     -- ‚ы в самом деле великие чародеи, -- выговорила Ђлконост, голос  ее
дрожал, -- никто из нас не ожидал...
     ’аргитай ответил с набитым ртом:
     -- џ тоже не ожидал, что пойдут хвастать!.. Ћни такие... робкие.
     -- ђобкие? -- переспросила Ђлконост.
     -- …ще какие! -- сказал ’аргитай. -- ‚от уже  застеснЯлись,  сопЯт  в
трЯпочку. Ќу, в скатерть... Џравда, жрут все одно в три горла каждый.
     Њрак что-то проворчал, словно волк, у которого щенок пытаетсЯ выдрать
из пасти кость. Ћлег ел молча, но споро.
     †енщины  сидели  за  столом  смирные,  как  мыши.  Ђлконост  медленно
подбирала слова, словно страшась  рассердить  страшных  гостей,  улыбалась
светло:
     -- Ќам часто встречались шахраи, что выдавали себЯ  за  чародеев.  Ќо
чтоб вот так... кушайте и этого кабана, сейчас принесут еще!..
     Њрак возразил с набитым ртом:
     -- џ не чародей. ќто вот этот рыжий -- чародей.
     -- Ќо ведь ты...
     -- џ невр, -- объЯснил Њрак.
     -- Ќевр?
     -- „а.
     -- Ќо что это?
     Њрак в затруднении сжевал и кость, не заметил, только хрустом оглушил
и женщин на той стороне стола.
     -- —еловек. —еловек леса! “ нас все  оборачиваютсЯ  волками.  Ќо  это
все, что мы умеем... Љ тому же это не чародейство.
     Ђлконост обратила Ясные глаза  на  Ћлега.  ‘трашные  люди  вели  себЯ
смирно, ели и пили, она заметно успокоилась.
     -- Ђ ты, с красными, как огонь, волосами?
     -- џ тоже не чародей, -- призналсЯ Ћлег. --  Ќо  иногда  мне  кое-что
удаетсЯ.
     Њрак прервал:
     -- Ќе слушай его, царица! Ћн чародей могучий, только еще не  научилсЯ
пользоватьсЯ силой. ‘ам недавно узнал о своей мощи.
     Ђлконост прислушалась, на верхней площадке пение  стало  громче.  Ћна
светло улыбнулась:
     -- •орошо... ’ы, который прикидываешьсЯ волком, будешь рыскать в лесу
и приносить нам добычу. …сли встретишь людей... что ж,  загрызи,  если  их
немного, а добычу принесешь.
     ’аргитай, замерев, слушал эти страшные слова, не верЯ, что произносит
их такаЯ красиваЯ и светлаЯ женщина, похожаЯ на  веселую  девчонку  из  их
лесной деревушки. Џеревел взглЯд на Њрака, тот сейчас сказанет  ей  такое,
что покраснеют не только кони,  но  и  всЯ  конюшнЯ,  но  Њрак,  продолжаЯ
жевать, только угрюмо кивнул.
     Ђлконост несколько мгновений смотрела на черноволосого чужака, словно
ожидала и боЯлась возражений, не дождалась, перевела взор на Ћлега:
     -- Ђ ты, умеющий превращатьсЯ в  птицу...  такую  злобную  и  гадкую,
будешь летать над нашими владениЯми. …сли  покажутсЯ  купцы,  то  сообщишь
мне. …сли один-два путника, пусть их перехватит и загрызет этот волк.
     Ћлег замедленно кивнул, его руки равномерно  отрывали  куски  сочного
мЯса, отправлЯли в рот. ѓлаза становились сытыми, спокойными, страх ушел.
     ЏритворЯютсЯ, внезапно понЯл ’аргитай. Ќе  хотЯт  обидеть.  Ђ  утром,
когда отоспимсЯ, просто спокойно уйдем, не сказав им дурного слова.  ’акие
красивые... а что дурные и хотЯт слишком много, так все женщины дурные  аж
круглые и хотЯт чересчур много.
     -- Ђ ты, -- спросила Ђлконост внезапно, -- что умеешь?
     ’аргитай не сразу понЯл, что обращаетсЯ к нему:
     -- џ?
     -- „а. “ тебЯ золотые волосы  и  синие  глаза,  как  у  моих  сестер,
значит, ты должен уметь еще больше этих двух!
     Њрак  хмыкнул,  а  Ћлег  откровенно   засмеЯлсЯ.   Ђлконост   коротко
посмотрела на них:
     -- џ что-то сказала смешное?
     ‚ ее  светлом  голосе  впервые  проскользнула  угроза.  Њрак  поЯснил
кротко:
     -- Ќе гневайсЯ, великаЯ царица. ќто ведь ’аргитай!
     -- € что же?
     -- Ћн ничего не умеет. „аже дров наколоть нельзЯ поручить,  топор  на
ногу уронит.
     Ћна вскинула брови, красивое лицо стало надменным:
     -- ’ак зачем же таскаете с собой?
     Ћлег развел руками, сам не знал, он бы давно оставил в темном лесу, а
Њрак поЯснил снисходительно, словно сам удивлЯЯсь своей глупости:
     -- Ћн играет на дудке.
     Ђлконост недоверчиво смерила ’аргитаЯ холодноватым взглЯдом:
     -- Ђ где же его дуда?
     ’аргитай вытащил дудочку, показал и тотчас же, застеснЯвшись, спрЯтал
обратно. Џосле такого пениЯ, как здесь, свой голос кажетсЯ грубым, как рев
глупого медведЯ.
     Ќо глаза молодой царицы оставались настороженными. Ћна  медленно,  но
властно протЯнула руку ладонью вверх:
     -- Ђ ну-ка, дай мне дудку.
     ’аргитаю страсть как не хотелось отдавать свою дудку в чужие руки, но
отказать не посмел, он не грубый Њрак.
     Ђлконост  принЯла  сопилку,  посмотрела  с  недоверчивым  удивлением,
передала женщине рЯдом, та поспешно встала и ушла вместе с  его  дудочкой.
’аргитай дернулсЯ было следом, но Ђлконост молвила властно:
     -- ‘иди.
     -- Ћна... вернет?
     -- Ќет.
     -- Ќо это моЯ!
     -- ’ебе дадут дудочку лучше, -- сказала Ђлконост строго.  --  €  даже
покажут, как играть красиво.
     ’аргитай сразу опустилсЯ  обратно,  поерзал,  устраиваЯсь  за  столом
надолго:
     -- ќто хорошо бы! џ буду учитьсЯ.
     --   ’ебе   многому   придетсЯ   научитьсЯ,   --   сказала   Ђлконост
многозначительно.
     …му почудилсЯ злой умысел, но Њрак и Ћлег молчали, неспешно  допивали
вино. Ђлконост поднЯлась, властно хлопнула в ладоши:
     -- ‚се! Џир закончен. Ћтныне  ты,  волк,  будешь  делать  то,  что  Я
сказала. Ђ ты, нелепаЯ птица -- свое. Џринимайтесь за дело сейчас же.
     Њрак поднЯлсЯ,  вышел  на  середину  зала  и,  к  великому  изумлению
’аргитаЯ, грЯнулсЯ мощно, даже кости стукнули по камню, поднЯлсЯ волком  и
тут же унессЯ огромными прыжками к выходу. …му открыли  дверь,  он  исчез.
Џочти одновременно ко своду взметнулась птица с красным  гребнем,  сделала
круг и унеслась прочь...
     Ђлконост снова села, голос ее был полон брезгливости:
     -- ѓрЯзь, что осталась от этих зверей...  собрать  и  сжечь.  €м  эта
одежда больше не понадобитсЯ.
     ’аргитай, предчувствуЯ нехорошее, опустил кость  с  лохмотьЯми  мЯса.
ѓлаза его с мольбой поднЯлись на прекрасное лицо царицы.  Ћна  улыбнулась,
показав ровные жемчужные зубки:
     -- џ помню, ты умеешь петь?
     --  “мею,  --  ответил  ’аргитай.  Ћн  наблюдал  за  ней  исподлобьЯ,
недоверчиво. -- ‚ерни мою дудку.
     †енщины  заволновались.  ‘иринга  наклонилась  к  ее  уху,  торопливо
зашептала, указываЯ глазами на ’аргитаЯ.
     Ђлконост улыбнулась  ’аргитаю  светло  и  чисто,  но  в  глазах  была
насмешка:
     -- Њы наслышаны о волшебных дудочках, свирелЯх.
     -- —то в ней волшебного, -- пробурчал  ’аргитай.  Ћн  опустил  глаза,
поковырЯл носком мраморный пол. -- „удка как дудка...
     †енщины посмеивались уже раскованнее,  указывали  пальцами.  Ђлконост
проговорила задумчиво:
     -- ѓоворЯт, древние волхвы правили мечи, которые могут рубить сами...
‘лыхивала и о коврах-самолетах,  шапках-невидимках  и  о  других  чудесных
вещах. Ѓыли разговоры и о чудесных дудках, совсем простых с виду...
     ’аргитай сказал с гордостью:
     -- ЊоЯ дудка совсем не древнЯЯ! џ сам ее вырезал.
     Ћн увидел, как на другом конце  стола  над  его  сопилкой  склонЯлись
золотоволосые головки, слышалсЯ мелодичный щебет,  уже  не  обеспокоенный,
дудка пошла по рукам, колыхаЯсь как по волнам, наконец  ’аргитай,  как  ни
вытЯгивал шею, потерЯл ее из виду.  Ћн  ощутил  болезненный  укол,  словно
оторвалась важнаЯ ниточка в сердце.
     Ђлконост внимательно смотрела на его побледневшее лицо:
     -- ќто дудка длЯ тебЯ что-то да значит. Ђ раз так, ты  ее  больше  не
увидишь.
     -- ‡ачем ты так? -- спросил ’аргитай грустно.
     --  Џотому  что  так!  Џотому,  что  изволю.  Ђ  ты,  ни  на  что  не
пригодный... будешь смотреть за нашими конЯми. …сли хоть одной из  нас  не
понравитсЯ, как работаешь, тебЯ приставЯт к колесу, что запирает врата.
     ’аргитай  смотрел  глупо   и   растерЯнно.   †енщины   снова   начали
посмеиватьсЯ, впервые с того времени, как Њрак обратилсЯ в волка. ’аргитай
развел руками:
     -- џ не очень хорошо знаю коней...
     Ђлконост зло улыбнулась:
     -- ’ем скорее окажешьсЯ у колеса!
     Ќо Њрак же послушалсЯ, мелькнуло к него в голове. €  Ћлег...  ‡начит,
так надо. Ћба не сказали, зачем прикидываютсЯ, просто случаЯ не было...
     -- •орошо, -- ответил он. -- Љак скажешь, царица.
     Ћна вскинула высокие брови:
     -- ’ак чего же стоишь, растЯпа?
     Ћн с трудом понЯл, что от него хотЯт,  вылез  из-за  стола,  пошел  к
выходу. “же у самой двери  услышал  затухающие  слова  Ђлконост,  значениЯ
которых не понЯл:
     -- Љогда он не встал сразу, Я уж начала было беспокоитьсЯ...
     € чей-то угодливый голосок:
     -- Љто из них устоит?
     Ќоги сами понесли к раскрытым дверЯм конюшни. Љоней  любит,  за  ними
ходить вовсе не зазорно, а если что делать надо,  то  подскажут  Ћлег,  он
умный, или Њрак, тот смелый. Ђ ему лучше сопеть  в  трЯпочку,  он  что  ни
скажет, то невпопад, оба только сердЯтсЯ...
     Љони довольно фыркали, он расчесывал гривы и хвосты, всем до  единого
заменил теплую воду на свежую  ключевую,  досыпал  овса.  ‚ыбрал  колючки,
осмотрел копыта, проверил уши, нет ли клещей. Љони  благодарно  обнюхивали
его руки и даже лизались как собаки.


     ‹ишь к полудню увидел, как огромный черный волк проскочил в прикрытые
врата. ‚ окровавленной пасти трепыхалась птица, какой ’аргитай никогда  не
видел. ’аргитай бросилсЯ наперерез, но Њрак словно не  видел,  а  то  и  в
самом деле не видел, не может же в самом деле быть таким... таким...
     Љ вечеру удалось увидеть пролетевшую над  дворцом  огромную  страшную
птицу с красным гребнем. ‚ когтЯх что-то висело, даже шевелилось, но птица
исчезла так быстро, что рассмотреть не успел.
     Ђ когда пришла ночь, он потерЯнно улегсЯ  на  охапке  сена,  поплакал
немного, чувствуЯ себЯ совсем покинутым. ‡а весь вечер  ему  бросили  пару
сухих  лепешек,  которыми  хоть  о  землю  бей,  хоть  под   ножку   стола
подкладывай.
     Љонечно, как всЯкий невр, он умеет обходитьсЯ без  еды  по  несколько
дней, но все ж после такого обеда...
     Ћстальные невольники, как и он, спали там  же,  где  трудились.  ‹ишь
двух-трех он видел, когда те рано утром  таскали  бадьЯми  воду  наверх  к
женщинам, но затем и эти бедолаги отправлЯлись  крутить  колеса.  ’аргитай
слышал  треск,  расщелкивание  камешков,  глухое  постукивание   массивных
жерновов.
     Ћн заметил, что когда невольники возвращались  из  женских  палат,  у
многих кровоточили спины, исхлестанные так, что кровь стекала по ногам.
     ‘нились ему полЯны, хлев, стога сена, а  когда  открыл  глаза,  он  в
самом деле лежал на охапке сена. “дивленный, поднЯлсЯ, оглЯделсЯ, не сразу
вспомнил, что Њрак и Ћлег что-то задумали, а  ему  пришлось  ухаживать  за
конЯми, где, не дождавшись возвращениЯ друзей, и заснул.
     -- Ќу и ладно, -- сказал он с обидой. -- Ќу и скрытничайте...
     ‚се-таки свежую воду в конюшню таскал с тЯжелым сердцем.
     Џрошло еще два днЯ, за все  времЯ  Ћлега  больше  не  видел,  а  Њрак
пробегал мимо по двору, одним махом одолев все десЯть мраморных ступеней и
пропадал внутри дворца.
     Ќа душе стало так горько, что он сел прЯмо на охапку  сена,  поплакал
чуть, пальцы сами по себе поискали дудочку за пазухой, не нашли. Њелькнула
слабаЯ мысль, что хорошо бы вырезать новую, нужно только отлучитьсЯ в лес,
там орешник прЯмо у подножиЯ холма, но чувствовал себЯ  таким  голодным  и
брошенным, что погрустил, потом вытер  слезы,  начал  намурлыкивать  новую
песенку, что уже днЯ три вертелась в душе,  толстаЯ  и  бесформеннаЯ,  как
облако, из которого то блеснет золотаЯ чешуйка золотой рыбки,  то  на  миг
покажетсЯ краснаЯ игла диковинного зверЯ, то мелькнет девичий платок...
     Ћн сам не помнил, как тихонько запел, стараЯсь никого не потревожить.
Џел, не чувствуЯ под  пальцами  привычных  дырочек,  не  чувствуЯ  теплого
дерева, но все же пел, потому что пелось как в радости, так и в  горе,  не
поетсЯ только после сытого обеда, тогда вообще никто  не  поет,  а  только
горланЯт, а сейчас горько, и он поет что-то горькое, невеселое...
     ‚ сторонке глухо бухнуло. Љогда он обернулсЯ,  там  разгибалсЯ  Њрак.
‹ицо перекосилось,  спина  закостенела,  слишком  долго  бегал  в  волчьей
личине. Ћборотень был  худ,  черные  волосы,  слипшиесЯ  от  пота,  висели
грЯзными  сосульками.  Ќа   заострившемсЯ   лице   глаза   прЯтались   под
выступившими, как навесы скал, надбровными дугами, ’аргитаю они показались
двумЯ зверьками в глубоких норах.
     -- € ты при деле? -- сказал он сипло. -- Ќу и хорошо...
     -- Њрак, -- прошептал ’аргитай. -- —то мы делаем?
     -- ’ы чистишь коней, -- ответил Њрак. -- Ћлег высматривает врагов,  а
Я в лесу целыми днЯми...
     -- Ќет, Я хотел спросить, зачем?
     -- Љак зачем? -- не понЯл Њрак.
     -- Ќу да. ’ы ловишь зверей, Ћлег летает... ‡ачем?
     -- Ќе говори дурости, --  прервал  Њрак  нетерпеливо.  Ћн  беспокойно
оглЯнулсЯ. -- Њы, наконец-то, получили то, к чему шли.
     -- —то?
     -- ’о, что нам хочетсЯ, -- объЯснил Њрак. -- ’ы все еще не понимаешь,
что  это  и  есть  счастье!  ‘частье  служить  таким  красивым,  мудрым  и
благородным женщинам. ‘частье подчинЯтьсЯ им. ‘частье делать длЯ  их  все,
что они пожелают... и даже больше, если Я смогу такое придумать, чтобы  их
обрадовать еще больше.
     -- Њрак! -- воскликнул ’аргитай в страхе.
     -- ќх, не понимаешь, -- сказал Њрак  сожалеюще.  --  ‘лужить  --  это
счастье!.. ќто... это самое главное. Ђ  служить  этой  царице,  лучшей  из
всего, что создано ђодом, это вообще высшее, до чего мы смогли доползти!
     -- Њрак, что ты говоришь!
     -- ’ы дурень, ’аргитай, вот и не разумеешь. Љак никогда не разумел ни
умных речей, ни простых, ни даже дурацких. Ђ  раз  не  разумеешь,  как  не
разумел, то просто поверь. € делай то же самое, что и мы.
     -- Ќо Я не умею летать! -- взмолилсЯ ’аргитай. -- €  даже  волком  не
могу...
     Њрак двинул плечами:
     -- Ќавоз убирать можешь? ‚от и чисти конюшни.


        ѓлава 42


     „а, он чистил конюшню, убирал перепрелое  сено,  соскребал  грЯзь,  а
есть хотелось все сильнее, и наконец восхотелось так, что  уже  ни  о  чем
больше не мог думать.
     Ћн отдирал с пола присохшие каштаны, когда  отворилась  дверь,  вошли
женщины, веселые и  смеющиесЯ.  Њолодые  и  красивые,  пахнущие  настолько
здорово, что ’аргитай сразу ощутил себЯ  в  весеннем  лесу,  когда  цветут
молодые Яблоньки, у них запах особенно нежный и чистый. €х  было  четверо,
одна сразу отправилась за своим жеребцом,  красавцем  гнедым  с  огненными
глазами, а трое ждали, рассматривали ’аргитаЯ. Ћн застыл, стоЯ на  коленЯх
и глЯдЯ на них снизу вверх.
     Ћдна засмеЯлась:
     -- ‘мотрите, он так и стоит с открытым ртом!
     -- ‡асмотрелсЯ...
     Ђ другаЯ подошла к ’аргитаю вплотную, сказала громко:
     -- Ќадо осчастливить раба!
     -- ‡а его глупые глаза и раскрытый рот?
     -- €менно за раскрытый...
     ’аргитай смотрел во все глаза, а она, поставив  ногу  ему  на  плечо,
быстро задрала платье. Ћн ахнул, горЯчаЯ струЯ, зловоннаЯ и мощнаЯ, совсем
не девичьЯ, ударила ему в лицо. †енщины хохотали, четвертаЯ  тем  временем
вывела конЯ, подруги оставили ’аргитаЯ, пошли хлопать  жеребца  по  крупу,
дергали за гриву, так и ушли,  хозЯйка  жеребца  уже  сидела  в  седле,  а
’аргитай провожал их остановившимисЯ глазами.
     ‘ головы текло,  волосы  слиплись,  от  них  мерзко  пахло.  ‚олчовка
собралась сосульками, смердела. „аже  в  сапогах  чавкало  и  хлюпало.  Ћт
портков смердело, как из гнилого болота.
     ѓлотаЯ слезы унижениЯ и несправедливой обиды, он забралсЯ  в  дальний
угол, торопливо разделсЯ и долго  оттирал  себЯ  пучками  душистого  сена,
оттирал одежду, а когда пришла ночь, прокралсЯ к колодцу и так долго мылсЯ
ледЯной водой, что весь покрылсЯ пупырышками, Њрак бы не поверил, долго  и
старательно стирал и перестирывал, промыл несколько  раз  сапоги,  как  не
делал и сам Њрак, а когда вернулсЯ в конюшню, вычистил, набил в оба сапога
на ночь пахучего сена, чтобы до утра  вобрали  вонь,  а  взамен  пропитали
лесными запахами.
     …сть хотелось так мучительно, что не то, что  заснуть,  не  мог  веки
смежить,  перед  глазами  то  вставал  накрытый   стол   с   Яствами,   то
представлЯлсЯ жирный гусь на вертеле, прЯмо над раскаленными углЯми.
     …ще старый Ѓоромир как-то говорил, что певец чем голоднее, тем  лучше
поет, а сытый и довольный -- не только не певец, не воин, и даже не волхв,
но даже и человек только наполовину, а наполовину вовсе свиньЯ леснаЯ.
     Ћн чувствовал, что впервые жить не хочетсЯ вовсе. …ще одна из  женщин
пришла за конем, и хотЯ все было хорошо, конь в порЯдке и сыт, она  просто
ни за что отхлестала по щекам, а когда вскочила на конЯ, еще  щелкнула  по
спине плетью.
     ’аргитай долго смотрел вслед, губы дрожали, а на глазах  стоЯли  злые
слезы. ‚ернувшись, выплакалсЯ, пожаловалсЯ конЯм, а потом тихонечко запел,
остро жалеЯ, что с ним нет его дудки.
     ЏеснЯ шла плохо, без дудки совсем  не  то,  но  все  же  душу  как-то
освободил, стало  чуть  легче.  ‚  дальней  стене  скрипнуло,  обозначилсЯ
квадрат  темного  неба  с  Яркими  звездами.  Ќа  пороге  стоЯл,   залитый
светЯщимсЯ Ядом лунного света, человек.
     ’аргитай поперхнулсЯ, вскрикнул тихонько, еще не верЯ глазам:
     -- Ћлег!.. Ћлег?
     —еловек сделал  ему  знак  подойти,  ’аргитай  побежал,  сшибаЯ  углы
конских Ясель. ђазбуженные кони недовольно фыркали, всхрапывали,  лЯгались
спросоньЯ, крепкое дерево глухо стонало под крепкими копытами.
     ‚ лунном свете Ћлег выглЯдел исхудавшим, изможденным. Љогда  ’аргитай
подбежал вплотную, он со страхом и жалостью понЯл, что Ћлег в  самом  деле
настолько худ, что просто дивно, как сумел истощитьсЯ всего  за  три  днЯ.
ђазве что не жрет, а носитсЯ под облаками с утра  до  вечера,  а  потом  с
вечера до утра.
     -- Ћлег, -- проговорил ’аргитай со страхом. -- ’ы у нас умный,  скажи
мне правду.
     ѓлаза Ћлега запали, как у Њрака, скулы заострились,  едва  не  дырЯвЯ
сухую кожу. Џризрачный свет падал  сверху,  надбровные  дуги  блестели,  а
глазные впадины казались бездонными пещерами.
     -- Љакую?
     „аже голос у него был сиплый, осевший, словно уже разучилсЯ говорить,
а только каркал или скрежетал клювом.
     -- —то стрЯслось, Ћлег? Њне страшно.
     ‹ицо Ћлега было  неподвижное,  он  с  нетерпением  оглЯнулсЯ,  поднЯл
голову и коротко взглЯнул в звездное небо. ’аргитай видел, что волхв  едва
удерживаетсЯ, чтобы не обратитьсЯ в птицу и снова не взмыть в темное небо,
носитьсЯ там, заметаЯ звезды...
     -- ’ы должен быть счастлив, -- сказал он твердо.
     -- Џочему?
     -- Њрак счастлив, Я тоже счастлив. Ђ тебе  длЯ  счастьЯ  всегда  надо
было меньше, чем нам.
     ’аргитай уронил голову, прошептал потерЯнно:
     -- Ќо Я почему-то не счастлив. „аже очень несчастлив.
     -- „урак!
     -- „урак, -- согласилсЯ ’аргитай  послушно.  ‚  глазах  защипало,  он
вытер рукой слезы. -- Ќо Я всегда был дураком! Ќо вы менЯ не бросали.
     Ћлег снова нетерпеливо оглЯнулсЯ:
     -- € сейчас не бросили. Њы все трое служим великой  и  мудрой  царице
Ђлконост.
     -- Њудрой? -- вскрикнул ’аргитай горестно. -- Џочему мудрой?
     Ћлег зло оскалил зубы, на исхудавшем лице это  выглЯдело  страшно,  а
лунный свет высветил клыки, сделав их похожими на волчьи:
     -- Ќе просто мудрой, а самой мудрой!  ’ебе,  дураку,  не  понЯть.  Ќо
остерегись так говорить о ней.
     ѓлаза  его  горели   настоЯщим   бешенством.   ’аргитай   отшатнулсЯ,
показалось, что Ћлег вот-вот ударит.
     -- Ђ мне что делать, Ћлег?
     -- ‘лужить! -- отрезал Ћлег люто.
     -- ‡ачем?
     Ћгромный кулак мелькнул перед ним так  быстро,  что  ’аргитай  сперва
ощутил боль, затем горЯчее и соленое во рту, а лишь тогда  сообразил,  что
это Ћлег ударил его зло и безжалостно.
     --  ‡апомни,  --  приказал  Ћлег  холодно.  --  ‡апомни!  ‚торой  раз
повторЯть не буду. Џросто убью. ‡апомни, что мы все трое живем лишь затем,
чтобы служить Ђлконост. ќто счастье  --  служить  ей!  ‘частье  --  ловить
каждое ее желание, угадывать даже и тут же бросатьсЯ выполнЯть. ЏонЯл?
     ’аргитай вытер кровь с разбитой губы, прошептал:
     -- ЏонЯтно.
     -- Ќи черта ты не понЯл, -- бросил Ћлег презрительно.  --  ’ы  просто
запомни!
     -- ‡апомню, -- пообещал ’аргитай. -- џ все запомню.
     Ћлег повернулсЯ спиной и пошел к выходу, уже начинаЯ разбегатьсЯ  длЯ
прыжка в воздух. Ќа исхудавшей спине лопатки ходили,  как  лезвиЯ  широких
топоров, едва не прорываЯ кожу. Ћн весь был  перевит  тугими  жилами,  под
кожей не осталось уже и капли простого мЯса.
     ‚незапно Ћлег остановилсЯ, круто развернулсЯ. ‹ицо его было  в  тени,
но глаза блеснули красным, как у огромной летучей мыши:
     -- ’аргитай!
     -- џ здесь, -- крикнул ’аргитай из конюшни.
     Ћн высунулсЯ, пальцы  его  бережно  ощупывали  разбитый  рот,  быстро
напухающие губы.
     -- € еще одно, --  предупредил  Ћлег  люто.  --  …сли  еще  хоть  раз
заиграешь... или запоешь... Я просто убью тебЯ.
     -- Ћлег!
     -- “бью, -- повторил Ћлег с неожиданной Яростью. -- Џросто убью.  Ѓез
предупреждений.
     Ћн повернулсЯ, пал на каменные плиты, ’аргитай снова не увидел момент
превращениЯ, темно, но из бесформенной массы взметнулась та самаЯ страшнаЯ
птица с красным гребнем, теперь совсем темным.
     “ ’аргитаЯ сердце оборвалось, в груди стало  холодно  и  одиноко.  Ћн
сглотнул  кровь,  во  рту  все  еще  солоно,  а  губа  лопнула,  в  глазах
затуманилось, затем по щекам побежало горЯчее, попало на  губы,  защипало,
снова соленое, и он понЯл, что  горькие  слезы  смешиваютсЯ  с  кровью  из
разбитого рта.
     Џочти не  понимаЯ,  что  делает,  да  и  зачем  понимать  дураку,  он
потащилсЯ в  конюшню,  где  добрые  кони,  ни  один  не  лЯгнул,  даже  не
обругал...


     Џрошло еще два днЯ. Љормили все хуже, иной раз забывали бросить  даже
сухарик. Ћн терпел, иногда плакал  втихомолку.  Љони  его  жалели,  а  он,
привЯзавшись к ним, всегда подсыпал свежий  овес,  менЯл  воду,  чистил  и
скреб, расчесывал гривы и хвосты.
     €ногда коней разбирали всех, а когда возвращали, от коней пахло потом
и кровью. Ќа седлах и попонах он тоже находил  пЯтна  крови,  но  женщины,
судЯ по их песнЯм, возвращались с этих грабежей все целые,  а  кровь  Явно
была чужаЯ.
     Ќа сердце стало так тЯжко, что руки в который раз пошарили за пазухой
в поисках дудочки, но нащупали только ровные валики мускулов  живота,  что
тоже стали мельче, исхудал.
     Ћн бы стерпел, если бы не  настырное  пение,  что  доносилось  то  из
дворца, то со стены, то вовсе чуть ли не из леса. Ќо опустилось солнце, на
темнеющем небе начали поЯвлЯтьсЯ звезды, словно  выныриваЯ  из  синевы,  а
сладкий напев не прерывалсЯ... ему же так хотелось  есть,  хоть  обгорелую
корочку хлеба, что спать  не  мог,  хотЯ  кони  всхрапывали  успокаивающе,
чесались и сопели уютно...
     Ќапев  начал  рождатьсЯ  сам  по  себе,  он  только  мычал  сперва  и
раскачивалсЯ, потом стали поЯвлЯтьсЯ слова, как  эти  звезды  на  небе,  а
потом слов стало много,  хоть  и  меньше,  чем  звезд,  мелочь  не  нужна.
’аргитай оставил самые Яркие, они вспыхивали и жгли ему  душу,  заставлЯли
сердце битьсЯ чаще, а голодный желудок притих, устыдилсЯ,  ведь  на  свете
есть вещи важнее, чем набивать брюхо...
     Ћн встал, спина распрЯмилась, а голос сам зазвучал громче и сильнее.


     ‚ ночи был шорох,  быстрое  движение  воздуха,  затем  в  двух  шагах
мелькнуло темное, оттуда разогнулсЯ человек. Њрак был худ, ребра  торчали,
как прутьЯ на остове корзины. ‚падины ключиц запали, выглЯдели провалами.
     -- ‚еликое... Ќе...бо, -- прорычал он, слова с трудом шли  из  горла,
что почти стало волчьим. -- ’ы как... поешь... как поешь!
     ’аргитай покачал  головой,  ему  хотелось  броситьсЯ  Њраку  на  шею,
выплакатьсЯ, но обида, страннаЯ гордость нечто еще, чего  не  понимал,  но
что иногда просыпалось, властно держали на месте. Ћн пел, хотЯ  знал,  что
поет не он, ’аргитай, а то, что живет в нем, и оно тоже  --  ’аргитай,  но
когда он, этот простой ’аргитай, просто живет, когда  живет  просто,  того
особого ’аргитаЯ не достать...
     ‡акрыв на короткий миг все звездное небо, мелькнула  хищнаЯ  крылатаЯ
тень. Њрак успел лишь повернуть голову, когда крылатый  зверь  ударилсЯ  о
камни, со стоном поднЯлсЯ. “ него ребра торчали еще сильнее, чем у  Њрака.
ѓлаза ввалились вовнутрь черепа, не видать, а голос проскрипел, словно шел
из старого сухого дерева:
     -- ’ы все-таки запел...
     ’аргитай кивнул с гордостью, вскинул голову  выше,  ну  и  убивай,  а
песнЯ шла из него, как  неудержимо  идет  великаЯ  река  к  водопаду,  где
срываетсЯ в бездну широкой грохочущей стеной.
     -- ’ы все-таки запел... -- проговорил Ћлег снова.
     Њрак потЯнул  носом,  завертелсЯ  на  месте,  будто  пыталсЯ  поймать
собственный хвост. Ћлег  медленно  шагнул  к  ’аргитаю.  …го  раскачивало,
словно уже разучилсЯ ходить, руки растопырил,  но  воздух  прогибалсЯ,  не
даваЯ опоры коротким пальцам, где на этот раз не оказалось перепонок.
     Ћт конюшни мелькнула тень. Њрак стоЯл, уже одетый в чужие трЯпки,  но
с перевЯзью за спиной, откуда торчала рукоЯть секиры. ‡ло швырнул под ноги
Ћлегу грЯзное трЯпье:
     -- ЋдевайсЯ.
     -- Ћде... одеватьсЯ? -- переспросил Ћлег тупо.
     Њрак гаркнул:
     -- „о тебЯ еще не дошло?
     -- —то...
     -- „урак, -- сказал Њрак с горечью. -- € Я дурак. Њы же были в путах!
Ћни нас околдовали!
     Ћлег проговорил медленно:
     -- џ не ощутил колдовства. …го просто не было.
     ’аргитай оборвал песнь на возмущенном вопле:
     -- Љак не было? ‚ы ж от менЯ отказались!.. Љак в могли? ’ы сам, Ћлег,
говорил, что Я сокровище, какого еще поискать надо!..


     Њрак  потЯнул  из-за  плеча  секиру.  †илистые  руки  с  такой  силой
обхватили рукоЯть, что устрашенный ’аргитай своими глазами увидел, как  из
под пальцев закапал сок. Џо-волчьи грубое лицо перекосила злаЯ гримаса:
     -- —ерт бы их побрал!.. ЊенЯ одурачили!.. ЊенЯ!.. Ѓабы!
     Ћлег трЯхнул головой:
     -- Ќеужто... и менЯ?
     Њрак рыкнул:
     -- Ђ ты что за прынц?
     -- Ќе принц... но... Я волхв... менЯ одурачить трудно.
     -- “ченого дурака дурачить проще, -- прорычал Њрак. …го трЯсло,  зубы
лЯзгали, и  лицо  то  начинало  превращатьсЯ  в  волчью  харю,  то  нехотЯ
возвращалось в человечью. -- Њы уходим, аль как?
     Ћлег проговорил медленно:
     -- “ходим. Љонечно же, уходим... —ерез дворец?
     --  Ђ  как  же  еще?  --  прохрипел  Њрак.  Ћн  захлебнулсЯ   слюной,
закашлЯлсЯ, добрый ’аргитай стукнул по  спине.  „уша  радостно  ходила  на
ушах, он еще ничего  не  понЯл,  но  Ћлег  совсем  не  убил,  а  Њрак  уже
предлагает здесь все бросить и уходить...
     -- €дем, -- ответил Ћлег сумрачно. -- €наче стыдно будет  смотреть  в
глаза даже козам.
     ’аргитай раскрыл было рот длЯ вопроса, причем  тут  козы,  наконец-то
можно поговорить, но оба одновременно метнулись к  дверЯм  дворца.  Ћттуда
все еще неслись тихие нежные звуки, над крышами блистали Яркие  звезды,  а
россыпь звездной пыли протЯнулась от краЯ неба до другого краЯ.
     -- Ђ Я? -- крикнул ’аргитай, но в ответ услышал только грохот, треск,
из пролома блеснул оранжевый свет  смолЯных  факелов,  там  мелькнули  две
страшные фигуры, исчезли, зато треск и грохот нарастали и ширились.
     ’аргитай стрЯхнул с себЯ наваждение, бросилсЯ  следом.  Њрак  и  Ћлег
что-то  перепутали,  собрались  же  уходить,  женщин  обижать,  вообще-то,
нехорошо, а уж красивых так и вовсе нельзЯ, боги обидЯтсЯ, они их  творили
с особой любовью...
     Џролом зиЯл, как вход в жерло горЯщей печи. Џосле ночи  свет  факелов
казалсЯ немыслимо Ярким, а когда ворвалсЯ в этот свет и  нагретый  воздух,
пропитанный тЯжелыми запахами горЯщего масла, ароматных деревьев,  пахучих
трав и масел, что так обожают женщины, то ноги сами понесли вслед Њраку  и
Ћлегу, которых все  равно  чуЯл  по  крепкому  мужскому  запаху,  особенно
густому после тЯжелого трудового днЯ...
     ‚переди  от  лестницы  послышалсЯ  жуткий  нечеловеческий  крик.  …му
ответил звериный рев. ’аргитай, похолодев, все ж не понЯл, Ћлегов клич или
Њрака, в нем было столько Ярости, злобы, лихости,  что  помчалсЯ  со  всех
ног, спеша остановить, успокоить.
     Ќа ступеньках было странное  животное,  разрубленное  почти  пополам.
ђостом с человека, а вместо рук кожистые крыльЯ, на концах крыльев  торчат
растопыренные  пальцы,   страшные,   когтистые,   хищно   скрюченные.   Ћн
перепрыгнул с неловкостью, задев, а выше на  площадке  лежали  сразу  три,
кровь подтекала снизу, расплывалась, сбегала по ступенькам.  „ва  животных
лежали вверх мордами, ’аргитаЯ передернуло от омерзениЯ.
     Њорды почти человеческие, уже  человеческие,  только  с  раскрытых  в
смертельной злобе пастЯх белеют острые зубы, глаза  вытаращенные,  странно
лиловые... головы человечьи, шеи человечьи,  разве  что  покрыты  короткой
редкой шерстью...
     ’аргитай гадливо отвел взглЯд  и  перепрыгнул  пошире,  сапоги  резко
пошли вперед, как на льду, он ощутил себЯ в воздухе, в следующее мгновение
с размаха ударилсЯ спиной и затылком  о  мЯгкое,  взлетели  брызги  теплой
крови.  Ћн  в  панике  перевернулсЯ,  вывалЯвшись  в  крови  весь,  пальцы
опустились на теплую плоть, странно знакомую, он взглЯнул и отдернул  руку
с такой быстротой, что едва не упал лицом в обвисшую, как  коровий  хвост,
грудь этой полуженщины-полузверЯ.
     ђев Њрака раздавалсЯ наверху справа, но  едва  он  сделал  шаг  в  ту
сторону, как ему ответил Яростный крик Ћлега. Ћттуда же слышались  тЯжелые
удары, грохот, тонкий пронзительный визг.
     Ћн бросилсЯ направо, лучше уж  с  Њраком,  как  из  бокового  прохода
выбежало трое этих отвратительных женщин. ‚ их руках  были  острые  кривые
мечи, по всему коридору вдоль стен Ярко горели светильники,  распространЯЯ
запах благовонных  масел,  и  свет  блистал  и  преломлЯлсЯ  в  заточенных
лезвиЯх.
     ’аргитай отступил, оглЯнулсЯ,  но  нигде  никакого  оружиЯ,  если  не
считать собственных кулаков,  красивых  статуй  и  колонн,  поддерживающих
кровлю.
     -- ’вари, -- закричал он, старЯсь  разозлитьсЯ.  --  ‚ы  забрали  мою
дудочку!
     Ћн ухватилсЯ за колонну, в тело хлынула злаЯ сила. Ѓревно  затрещало,
он выдрал его из углублениЯ, с треском просела крыша, посыпалсЯ  мусор,  а
он уже с усилием замахнулсЯ, ударил...
     †енщин смело, как тараканов, а концом он ударил  в  стену,  проломил,
оттуда полезли мохнатые отвратительные  старухи,  визжащие  и  с  оружием,
некоторые пробовали взлететь, но в зале было  тесн