асть, горЯчий воздух тут же высушил рот, хлынул
в глотку как растопленное олово. Ќе  помнЯ  себЯ  он  судорожно
молотил  крыльЯми,  мимо  стремительно неслась пурпурнаЯ стена,
затем  сменилась  синим,  он  сообразил,  что  быстрее   стрелы
выметнулсЯ  из  расщелины  и  взлетел  чуть ли не на версту над
песками.
     ђасщелина с высоты походила на толстую раскормленную змею.
ѓолова и хвост, истончаЯсь,  исчезали  в  барханах,  он  сложил
крыльЯ,  страшновато  падать  головой вниз, но пересилил себЯ и
растопырилсЯ только за десЯток саженей от песчаных гор.
     Ћдежда на прежнем месте,  он  ударилсЯ  о  горЯчий  песок,
застонал,  кожа  как  ошпареннаЯ, закашлЯлсЯ, мог бы запихивать
эту драгоценность и  не  в  самую  глотку,  поднЯлсЯ  в  личине
человека,  сразу  чувствуЯ себЯ измученным и совсем старым, так
лет уже на сорок, а то и сорок пЯть.
     †емчужина лежала, полузарывшись в песок. Ќе  сводЯ  с  нее
угрюмого  взглЯда,  он торопливо подобрал одежду, все-таки злое
солнце не так сжигает кожу, а когда снова взЯл  в  руки,  из-за
краЯ  расщелины  вылетел,  тЯжело  хлопаЯ  натЯнутыми крыльЯми,
летучий зверек.
     -- ’ы... -- прохрипел он, задыхаЯсь от усталости,  --  уже
снова... зачем... птицей прекрасен...
     Ћлег буркнул, не поворачиваЯ головы:
     -- Њне надо было захлопнуть трещину чуть раньше.
     -- ќх ты... ты всего лишь человек!
     -- ќто точно, -- согласилсЯ Ћлег невесело.
     -- ’ы мог бы остатьсЯ птицей... €ли не мог?
     Ћлег  обшаривал  небо  в  поисках  ‡меЯ,  ђуха  или  любой
летающей  твари.  ‘ейчас  мог   бы   заставить   опуститьсЯ   и
ковер-самолет, а хозЯина сковырнуть: ведь заботитсЯ ж о счастье
длЯ всех людей, но синее небо было пустым, а на перелет в вихре
не осталось даже капли магической мощи.
     -- џ многое не могу, -- ответил он трезво. -- Њногое.

         * —Ђ‘’њ ’ђ…’њџ * 


        ѓлава 36

     ‘верху  это  был  зеленый  мир с редкими синими пЯтнами, в
которых отражалось небо, с коричневыми проплешинами  глины  или
черными  пЯтнами  пожарищ.  €ногда  эти  черные  полосы  лесных
пожаров пролегали на сотни и сотни верст, но при его полете  на
широкой спине ‡меЯ даже они выглЯдели безобидными.
     Љогда   показалась   степь   •акамы,   он  напрЯг  зрение,
беспокоЯсь, что просмотрит башню волшебницы. ќто с седла  конЯ,
пусть даже самого рослого, башнЯ, надвигаЯсь, просто подавлЯет,
а  со спины этого невзрачного серого ‡меЯ ее можно просмотреть,
как со спины того же конЯ не всегда заметишь мелкий камешек.
     ЉрыльЯ ‡меЯ внезапно встали  к  ветру  под  острым  углом.
ѓолова  и  шеЯ  наклонились,  он  начал медленно приближатьсЯ к
земле в стремительном полете. •вост задралсЯ, Ћлег уже скатилсЯ
бы по спине на шею, если бы навстречу на давила  плотнаЯ  стена
встречного ветра.
     Џохоже,  ‡мей  чувствовал  беспокойство  седока,  шел  так
низко, что Ћлег отчетливо видел стада сайгаков, диких  коней  с
короткими гривками, даже мог рассмотреть выглЯдывающих из норок
сусликов.
     ЃашнЯ   вычленилась  резко  и  неожиданно,  словно  раньше
скрывалась за радужной водЯной пылью. Ћлег вздрогнул, а чуткий,
как конь, ‡мей тут же повернул крыльЯ так, что ветер  засвистел
и  завыл,  скручиваЯсь за его толстыми растопыренными пальцами,
между которыми кожистые перепонки надувало как паруса.
     ‡емлЯ приближалась  стремительно,  Ћлег  напрЯгсЯ,  первый
толчок  подбросил  так, что опустилсЯ уже на другую пластину, с
острыми шипами, взвыл сквозь стиснутые зубы. ‹апы мощно стучали
по сухой земле, по  обе  стороны  словно  взвились  по  облачку
прошлогодних сосновых иголок.
     ‡мей  пробежал  еще  с полверсты, крыльЯ на ходу стЯнул на
спину. Ћлег  оглЯнулсЯ,  рассерженные  муравьи,  которых  смело
крыльЯми,  остались  далеко  позади,  а эти вроде бы не слишком
потревожены, хлопнул ‡меЯ по холке:
     -- ‘вободен!
     ЋгромнаЯ туша словно  вросла  в  землю,  бока  часто  и  с
костЯным   скрипом   выпирались   и   опадали.  ђогатаЯ  голова
повернулась к человеку. Џасть  распахнулась,  за  двумЯ  рЯдами
страшных зубов пламенело адово жерло.
     -- ‘вободен!  -- крикнул Ћлег дрогнувшим голо-сом. -- ‹ети
в гнездо, в нору... или куда ты летел!
     Ћн попЯтилсЯ,  а  когда  отвернулсЯ  и  побежал  к  башне,
затылок сверлил тЯжелый взглЯд чудовищного зверЯ. Љак он, такой
могучий,  подчинилсЯ козЯвке, словно какаЯ-то корова или бык...
‚прочем, коровы тоже могли бы любого человека на рога, но  дают
себЯ теребить даже детЯм...
     ЃашнЯ  раздвинулась,  вблизи  не такаЯ невесомаЯ, знакомое
основание  из  тЯжелых  каменных  глыб,  ворота  все   так   же
распахнуты,  здесь  красные струи муравьев сливаютсЯ в шуршащую
реку, тащат добычу, соломинки, почти у каждого  брюшко  раза  в
три толще, чем у тех, кто выскакивает навстречу.
     Ћлег  присмотрелсЯ,  зЯбко  повел  плечами.  Њуравьи,  что
выбегают из замка-башни, не только со сморщенными брюшками,  но
и словно растерЯвшие пурпур, поблекшие, вЯлые, не в пример тем,
что  азартно  вливаютсЯ  потоками  в ворота: горЯчие, впитавшие
лучи солнца, красные как маки, с раздутыми брюшками  настолько,
что  жесткие  пластинки хитина раздвинулись, обнажаЯ прозрачную
пленку, в которой не то землЯной мед, не то  диковинные  тайные
зельЯ из глубин...
     Ђ  что пурпур терЯют... то не капельки ли магии собирают и
относЯт этой •акаме?
     ‚ воротах ноги сами сделали гигантский прыжок,  ибо  сзади
угрожающе  нахлынула  целаЯ  волна маленьких чудищ с блестЯщими
жвалами. ЋттолкнулсЯ и в два  прыжка  оказалсЯ  у  лестницы,  а
красные  шелестЯщие  потоки  все  с  тем же неумолчным шелестом
вливались в широкие щели в полу.
     Џо лестнице он поднималсЯ на этот раз бегом, прыгал  через
три  ступени, мог бы и через четыре, но страшновато оказыватьсЯ
слишком близко к краю, перил нет, лестница, как винт  с  узкими
лезвиЯми, уходит вверх, вверх, вверх...
     Ќа  вершине  все  залито  солнцем,  серые плиты нагрелись,
воздух дрожит. •акама в красном платье раскладывала на широком,
как огород, столе мелкие листочки.  Ќастолько  мелкие,  что  их
могли принести только муравьи.
     Ќа Ћлега поднЯла глаза, брови чуть приподнЯлись.
     -- џ видела, ты прилетел на ‡мее.
     Ћн поклонилсЯ:
     -- ’олько потому муравьи менЯ и не тронули?
     -- Џотому,  --  согласилась  она.  ѓлаза ее смеЯлись. -- Ђ
первый раз  --  из  любопытства...  ‘корее  даже  из-за  твоего
мужественного  спутника.  Љстати,  где  он?.. Ђ сейчас -- из-за
этого крупного чудовища с крыльЯми. џ знаю  немногих  колдунов,
которые в силах подчинить себе ‡меЯ. ‚едь у них мозг размером с
моего муравьЯ...
     -- “ колдунов?
     Ћна засмеЯлась весело и беззаботно:
     -- Ѓывает, что и у колдунов.
     Ћлег поклонилсЯ снова:
     -- ‚еликаЯ  •акама, Я не хочу тратить зрЯ твое времЯ. „а и
великаЯ война на носу... џ добыл то, что ты велела.
     Ћна вскинула  брови  так,  что  они  убежали  на  макушку.
Љоричневые глаза распахнулись и стали круглыми, как два блюдца.
Ћлег  запустил руку в мешок, простой мешок из шкуры, пошарил на
дне и в складках, будто ловил убегающую мышь, с будничным лицом
что-то ухватил.
     ‡амерев, она смотрела, как  рука  этого  лесного  человека
поЯвлЯетсЯ   из   мешка,   мышцы  толстые,  боевые  браслеты  в
царапинах, а еще не воин, вдруг блеснуло чисто и радостно, свет
шел  с  ладони,  чистые  лучи  пронизывали  даже  пальцы,   что
придерживали   †емчужину,   розовый  свет  живой  плоти  бросал
призрачные движущиесЯ блики на стены.
     …е голос изломалсЯ:
     -- Љак?.. ЌевероЯтно!.. ‚едь никто-никто...
     -- ’еперь уже кто-то, --  сказал  он  серым  от  усталости
голосом.
     -- Ќо  как  ты  мог?..  ‘амые  могучие маги, самые знающие
чародеи...
     Ћн призналсЯ:
     -- …сли честно, просто повезло.
     „аже не отводЯ изумленных глаз  от  блистающей  †емчужины,
она  видела  его  честное  лицо,  чересчур  чистое длЯ колдуна.
’олько везением можно объЯснить такое, когда никто из могучих и
умелых не смог, а простак  из  ‹еса  пришел  и  взЯл,  случайно
выбрав  времЯ, когда стража либо спит, либо перепилась, ловушки
сломались, а огнедышащие звери улетели на сезонное спаривание.
     -- ’ы счастливец, -- сказала она убежденно.
     Ћн  протЯнул  ладонь,  на  которой  блистал   и   рассыпал
радостные лучи ‘вет Џервых „ней ’ворениЯ:
     -- Ќа,  раз  тебе  это  нужно. Њне главное, что нас теперь
двое! “ тебЯ есть мудрость, понимание... а у менЯ...  ну,  хотЯ
бы  везение! ќто уже что-то. Љого бы еще привлечь, как думаешь?
€ как?
     Ћна вздрогнула, с величайшей  бережностью  принЯла  в  обе
ладони  величайшую  драгоценность.  ‘вет упал на ее лицо снизу,
оно внезапно показалось Ћлегу намного  старше,  жестче,  словно
вырезанное  из  темного  камнЯ, а в зрачках заблистали багровые
огоньки.
     ѓлаза как впились в †емчужину, так и не отрывали взора.
     -- —то? Ћ чем ты?.. Ђх да, двое.
     -- ’ы же обещала, -- напомнил он.
     -- Ђх да... -- повторила она совсем рассеЯнно.
     -- Њы должны как-то объединить магов, -- напомнил  он.  --
•отЯ бы самых сильнейших.
     Ћна кивнула:
     -- „а-да, помню... “ тебЯ была такаЯ страннаЯ идеЯ...
     -- …е надо осуществить, -- напомнил он. -- ’ы обещала.
     Џо  спине прошел холодок дурного предчувствиЯ. ‚ роскошном
помещении словно повеЯло северным ветерком, а под сводами жалко
пискнуло.
     …е глаза наконец обернулись в его сторону. Ѓрови были  все
еще  вздернуты,  хорошенький ротик приот-крылсЯ в удивлении, но
глаза медленно терЯли восторг юной  девушки,  суровели.  Џухлые
губы чуть отвердели, с обеих сторон проЯвились жесткие складки.
     -- ’ы  счастливец,  --  повторила она. ѓолос ее менЯлсЯ от
удивленно-восторженного к холодному, расчетливому, от  которого
у него по спине пробежали мурашки. -- Ќо тебе повезло настолько
крупно, что ты исчерпал везение на сто лет вперед.
     Ћн пробормотал:
     -- џ не думаю, что столько можно прожить...
     …е  веки  чуть  дрогнули,  но  голос  качнулсЯ  лишь самую
малость:
     -- ’ы конечно же столько не  проживешь.  “же  потому,  что
решилсЯ на такую глупость.
     -- ќто  не  глупость,  --  возразил  он.  -- ќто совсем не
глупость...
     -- Ќо сродни глупости?
     -- Њожет быть, -- согласилсЯ он. -- Ќа многое  замахнутьсЯ
-- это всегда сродни глупости. ’ак вот, ты обещала...
     Ћна   покачала  головой,  не  сводЯ  с  него  насмешливого
взглЯда:
     -- € ты поверил обещаниЯм женщины?.. „а ты еще глупее, чем
Я думала.
     ‚иски начало покалывать, словно  изнутри  били  крохотными
копьЯми.  †ар  пошел  из  груди,  тЯжелаЯ  кровь наполнила шею,
перваЯ  тЯжелаЯ  волна  ударила  в  голову  с   силой   тарана,
разбивающего городские ворота.
     -- ’ы обещала, -- повторил он изменившимсЯ голосом.
     Ћна смотрела с любопытством:
     -- Ћго,  птенчик  начинает  сердитьсЯ...  „ело  вовсе не в
твоей мощи. ’ебе повезло добыть †емчужину †еланий,  потому  что
никто не ожидал подобной дерзости от какого-то лесного бродЯги,
понЯл?  Ђ что касаетсЯ силы... то даже если ты силен... в чем Я
все еще сомневаюсь, если ты очень силен, повторЯю, то что  сила
против искусства?.. „аже если ты умеешь подчинЯть себе ‡меев...
     Ћн прохрипел, глЯдЯ в ее невинное личико:
     -- Ќо ты тогда сказала... Љолоксаю... что будешь с нами...
     …е тонкие брови взлетели вверх.
     -- Ђ ты при чем?
     -- Њы были... вместе...
     -- Ќу и что? џ обещала ему.
     Ћн поник головой, неожиданно вырвалось:
     -- ‘кажи...  только  правду!..  …сли  бы  Љолоксай  был со
мной... ты бы пошла с нами?
     Ћна уже кивнула, но глаза  волхва  были  такие  умолЯющие,
непонимающие,  что  она  едва  ли впервые в жизни вдруг ощутила
потребность сказать в самом деле правду, хотЯ не видела  острой
необходимости. €ли же не посчитала его достойным лжи.
     -- Ќет,  конечно.  Ќо  тогда  бы Я нашла другую причину. џ
так... вот тебе мой ответ. Ђ теперь...
     Ћна щелкнула пальцами. ‹ицо ее стало жестоким. ‚ следующий
миг страшный порыв ветра сбил его с ног,  Ћлег  успел  увидеть,
что несет прЯмо на каменную стену, сжалсЯ в смертельном страхе,
не  успеваЯ  ни ‘лово ‡ащиты, ни даже найти такое слово... но в
последний миг стена исчезла, сверкнул свет, пахнуло горЯчим...
     Ћн упал на горЯчий песок,  сухой  и  накаленный.  ‚  Ярком
синем  небе  полыхал  Яростный  оранжевый  диск.  ‚оздух сухой,
горЯчий,  и  Ћлег,  поднЯвшись  на  колени,  потрЯсенно  увидел
пологую  гору  оранжевого  песка,  вершинка  которой  словно бы
дымилась -- ветерок срывал песчинки, тем самым  передвигаЯ  всю
песчаную гору.
     ЏесчанаЯ  гора  загораживала  весь мир, и, оглЯнувшись, он
увидел  сотни  и  тысЯчи   этих   песчаных   гор,   одинаковых,
округленных, похожих на застывшие волны золотого океана. Ћт них
несло сухим жаром, он чувствовал всей кожей, что на сотни верст
нет ни родника, ни оазиса, ни живой души...
     ѓлаз  ухватил  мимолетное движение, у подножиЯ бархана как
легкаЯ  тень  пронессЯ  муравей-бегунок,  с   поднЯтым   кверху
брюшком, чтобы не так накалило на солнце, весь оранжевый, как и
песок,  на  ходу  подхватил  не то щепочку, не то что-то живое,
унессЯ такой быстрый,  что  глаз  не  успевал  следить  за  его
движениЯми.
     -- Џески,  --  произнес  Ћлег  вслух,  заставлЯЯ разжатьсЯ
челюсти, заставлЯЯ двигатьсЯ, шевелитьсЯ, чтобы не  лопнуть  от
Ярости,  злости,  разочарованиЯ, что его так обманули, унизили,
насмеЯлись.
     ѓолова  раскалывалась  от  жара,  горЯчаЯ  кровь   победно
хлынула   в  мозг,  пальцы  сами  метнулись  к  голове,  сжали,
удерживаЯ, чтобы не разлетелась, как спелаЯ тыква под  копытами
скачущих коней.
     ђаскаленный  воздух  ворвалсЯ  в легкие как кипЯщаЯ смола.
Ћлег задохнулсЯ, ощутил,  что  сейчас  умрет,  сгорит  в  своей
Ярости,   такой  недостойной  мудреца,  присущей  только  диким
воинам...
     ‚ глазах багровый свет сменилсЯ темным. Ћн  ощутил  резкую
боль,   словно  в  глазные  Яблоки  воткнули  по  ножу.  Љолени
подогнулись,  сбоку  навалилось  горЯчее,   сыпучее.   ѓаснущим
сознанием он понЯл, что скатилсЯ к подножию бархана.

        ѓлава 37

     Ћн  замерзал  в  снегу,  кожу  сек северный ветер, колючие
снежинки... нет, даже мелкие острые льдинки больно впивались  в
лицо, кололи щеки, замораживали губы.
     ‡атем  он  услышал  стон,  хриплый и нечеловеческий. Џоток
колючего льда разом оборвалсЯ. Ќо тело трЯхнуло, выгнуло дугой.
‘тон повторилсЯ, его стон, затем он услышал  голоса,  с  трудом
поднЯл тЯжелые веки.
     ‚ысоко-высоко   расплывались   огромные   лица,  он  видел
выпученные глаза, огромные зубы. Љогда зрение прочистилось,  он
рассмотрел  восторженные лица подростков, загорелые, похожие на
головешки после пожарища, остроносые,  с  черными  как  воронье
крыло волосами.
     ‚  руках  крупной  девчушки было ведро, с него еще капало,
Ћлег кое-как сообразил, что его поливали холодной водой. ѓолоса
донеслись ближе, в поле зрениЯ  поЯвились  морщинистые  суровые
лица.
     Ћн кое-как сел, оглЯделсЯ. Ћн был в тени огромного дерева,
больше  похожего  на  гигантский  стебель  травы, еще с десЯток
подобных  бурьЯнин  шелестели   огромными   узорными,   как   у
папоротника,  листьЯми  в  десЯтке  шагов,  но  за  их стволами
страшно блистали расплавленным золотом  все  те  же  бескрайние
пески,   пески,  оранжевые  барханы,  сейчас  уже  подсвеченные
красным, ибо солнце склонЯетсЯ к закату.
     -- ‘пасибо, -- пробормотал он.
     €з горла вырвалсЯ только жалкий сип, но люди закивали,  на
лицах  поЯвились  улыбки.  ќто  было похоже словно кора старого
дерева задвигалась, Ћлег почти услышал, как трутсЯ  и  шелестЯт
сухие чешуйки.
     …го  руки  упирались  в  мокрый  холодный  песок. Ћт пальм
спешили еще два подростка с полными ведрами, с краев  срывались
прозрачные капли. Њужчина вскинул руки, подростки остановились,
глаза  горели  любопытством.  Њужчина  прикрикнул, и они нехотЯ
повернули к пальмам. ’ам в тени  лежали  мохнатые  звери,  Ћлег
поморгал,  глаза  наконец  сошлись,  он  разглЯдел  неподвижных
верблюдов.
     Њужчина  всматривалсЯ   пытливо,   Ћлег   угадал   хозЯина
каравана,  а  то  и  главу  племени,  увидел,  как  сухие  руки
раздвинулись в приглашающем жесте:
     -- Њир тебе, чужеземец с красными,  как  огонь,  волосами.
‘тарые  люди  говорЯт, что встреча с таким человеком предвещает
большую беду. Љогда мы наткнулись на  тебЯ...  уже  умирающего,
кто-то сказал, что не следует вмешиватьсЯ в волю небес.
     Ћлег прошептал:
     -- € почему же вы...
     -- Ќо   другой   мудрец,  --  сказал  мужчина,  поЯснил  с
иронической усмешкой, -- у нас все мудрецы... сказал, что  небо
именно  нам нарочито послало испытание. Њы должны выбрать: идти
ли своей прежней дорогой, хоть и бедной, но спокойной,  или  же
рискнуть пройти через беду. €бо беда ломает слабого, а сильного
только очищает от коросты, делает крепче, показывает его себе и
другим, каков он на самом деле...
     Ћлег зЯбко повел плечами:
     -- ‘пасибо. Ќо разве вы рисковали? Ќа моем месте даже злой
дух отблагодарил бы спасителей.
     Њужчина сказал серьезно:
     -- Ќе  все  подарки  стоит  принимать.  …сли  ты  способен
поднЯтьсЯ, мы  ждем  тебЯ  у  нашего  костра.  …сли  нет,  тебе
принесут еду.
     Ћлег с трудом поднЯлсЯ, только сейчас чувствуЯ, что воздух
все такой  же  горЯчий,  а  от  песков веет сухим жаром, как из
открытых дверей кузницы. Џохоже, ему на голову вылили  половину
родника, а в небе образовалось не одно облако из кипЯщей на нем
воды.
     “  костра  сидели  пЯтеро. ‚се сухощавые, как один, жара и
сухие ветры  вытопили  жир  до  последней  капли,  черные,  как
обгоревшие  головешки,  с  длинными  ногами,  придававшими всем
печальный вид. Ћлега встретили сдержанными кивками.
     Ћн  сел  на  свободное  место.  ‘боку  поЯвилась  рука   с
небольшим  кувшином. ЏрохладнаЯ жидкость приЯтно обожгла горло,
он чувствовал, как оживает гортань, пищевод, в животе  разлилсЯ
приЯтный холодок.
     -- ‘пасибо,  --  сказал  он дрогнувшим голосом. -- ‚ самом
деле спасибо... ‚ы спасли менЯ не только от смерти... но, может
быть, и от чего-то... худшего.
     Ћн чувствовал, что  говорит  путано,  но  хозЯин  каравана
спокойно кивнул:
     -- „а,  длЯ  настоЯщих людей нет ничего хуже смерти, а длЯ
настоЯщих мужчин... есть много такого, что страшнее и гаже.
     -- ‘пасибо, -- прошептал  Ћлег,  в  горле  стоЯл  ком,  он
глотал  и  не  смог  проглотить. -- ‘пасибо... ЊенЯ предали те,
кому верил, менЯ бросили на смерть те, длЯ кого сделал все, что
от менЯ требовали... € сейчас менЯ спасли те, длЯ кого Я должен
принести беду...
     …го  слушали  внимательно.   Ћлег   чувствовал   на   себе
осторожные ощупывающие взоры. •озЯин сказал со вздохом:
     -- ’ы  молод,  но  говоришь достойно и мудро, как человек,
проживший долгую жизнь и познавший добро и зло. ’ем  более  нам
горько, что беда должна прийти от тебЯ, ибо это значило бы, что
если ты достоин и чист, то мы -- недостойны и погрЯзли...
     ‚торой, подумав, сказал медленно:
     -- €ли  же  ты  -- ложный пророк. ’ому дано будет говорить
настолько близко к правде, что люди пойдут за ним, а он  уведет
с дороги €стины...
     Ћлег помотал головой, сказал поспешно:
     -- Ќет-нет,  в  пророки Я не гожусь. Ќи рылом не вышел, ни
годами. Њне только перевести дух,  понЯть...  почему  Я  других
считал  дураками,  а  сам  дурак  куда больше... и тогда, может
быть, Я смогу сдвинутьсЯ хоть в какую-то сторону.


     Љак он понЯл чуть позже,  это  был  не  караван,  а  целое
племЯ.  Ќарод,  как  они  назвали  себЯ  с  достоинством.  Ћн с
удивлением и завистью смотрел на этих бедных и одетых в  трЯпки
людей,  что,  в  отличие  от  его  родного  племени,  постоЯнно
двигаютсЯ через весь белый свет.  …сли  невры  не  выходили  из
‹еса,  да  не  просто  ‹еса,  а  из своего пЯтнышка, именуемого
‘ветлолесьем, ни шагу в сторону —ернолесьЯ, ’емного ‹еса, —ужой
‘тороны за ђучьем, то эти остаютсЯ на месте лишь длЯ  короткого
отдыха,  ужинают  под  звездным  небом,  спорЯт и доискиваютсЯ,
почему небо куполом, а не плоское, куда уходит солнце на  ночь,
сколько  джиннов поместитсЯ на кончике волоска верблюда, нимало
не заботЯсь, что можно бы остановитьсЯ в какой-нибудь  цветущей
долине,  еще не заселенной, поставить добротные домики, разбить
сады  и  огороды,  копать,  сеЯть,  собирать,   чинить,   шить,
тачать...
     Џравда,  тогда уже некогда будет посмотреть на небо. Ѓудут
жить богаче, зажиточнее, но о смысле бытиЯ уже думать не будут,
а больше о том, как отелитсЯ корова, не ударЯт ли заморозки  по
ЯблонЯм,  пора  отвести  козу  к  соседскому  козлу,  прополоть
огород, поставить курЯтник на  столбы,  а  то  лиса  повадилась
таскать цыплЯт...
     Ќет,  сказал  себе  почти  вслух и понЯл, что наткнулсЯ на
одно из правил, что останутсЯ в нем если не навсегда, то  очень
надолго,  длЯ них, может быть, и хорошо бы осесть на землю, как
все, но длЯ рода человеческого это будет потерЯ.  Џусть  народы
идут  разными  путЯми!  Ћни  тоже ищут истину. Ђ чем больше нас
пойдет ее искать...


     Ћн попыталсЯ предложить им золото,  драгоценности,  трудно
ли  натаскать  длЯ  таких  людей,  но старейшины племени качали
головами, благодарили, снова качали, да он и сам видел, что  не
примут  ценности  другого  мира.  Ќе из гордости, а просто куда
ценнее выЯснить, был ли пупок у первого человека, --  у  первой
женщины,  понЯтно,  был,  но  стерсЯ,  --  сколько  же все-таки
джиннов уместитсЯ на  кончике  волоска  верблюда  и  сможет  ли
всемогущий  ’ворец создать такой камень, который не в состоЯнии
поднЯть?
     -- ‘пасибо, -- сказал он с неловкостью. -- џ возвращу  вам
долг так, как вы хотите. џ все понЯл!
     Џотом  они  видели,  как  этот  человек,  стоЯ  на вершине
золотого бархана, вскинул к небу руки, песок закружило, взвилсЯ
страшный  вихрь,  здесь  именуемый  самумом,  старики  тут   же
заговорили,  что  все  же пески дают приют злому духу, но самум
унессЯ, забрав с собой весь бархан, а на его  месте  обнажилась
голаЯ  землЯ, где тут же поЯвилось и начало расплыватьсЯ мокрое
пЯтно.
     -- …сли это злой дух, -- сказал старейшина в  затруднении,
-- то зачем ему было открывать новый родник?


     Љрупные красные, как алаЯ зарЯ, облака висЯт все на том же
небе,  Яркие  птицы  в  саду с золотыми Яблоками верещат во все
луженые глотки, в ушах трещит, по дорожкам, посыпанным  золотым
песком, прыгают заморские зверьки.
     „еревьЯ  расступились, открылось ровное зеленое поле, а на
той  стороне  высилсЯ  блистающий  дворец  из   белого   камнЯ,
настолько  чистый,  что  казалсЯ игрушкой, вытесанной из одного
куска белоснежного мрамора.
     …два Ћлег вышел на поле, дорожки,  странно,  нет,  как  от
дворца  понеслись  всадники.  ‚  руках  блеснули  узкие длинные
клинки. Ћлег не остановилсЯ, хотЯ сердце екнуло, а  ноги  стали
ватными.   Ќи  один  не  станет  рубить  безоружного  одинокого
человека раньше, чем узнает, кто он  и  зачем  идет.  Ђ  в  его
случае,  как  еще  и  попал  в сад, куда комар не мог пролететь
незамеченным... но все-таки ноги  с  каждым  шагом  тЯжелее,  а
спина  сама  начинает  горбитьсЯ, будто так нарастает черепаший
панцирь.
     ‚садники, их пЯтеро, взЯли его в кольцо.  „вое  держали  в
руках луки. Ћдин вскричал гневно:
     -- —то за невежа осмелилсЯ...
     ‚торой  толкнул  его  под  локоть, что-то горЯчо зашептал.
‚садник смотрел вытаращенными глазами, потом поспешно  спрыгнул
и уже на земле поклонилсЯ:
     -- Џрости,  не признали друга нашего правителЯ... будущего
правителЯ... кнЯзЯ ЉолоксаЯ!
     Ћлег  сдержанно  кивнул,   не   признаватьсЯ   же,   какое
неслыханное  облегчение ощутил, когда мечи опустились обратно в
ножны. Џохоже, Љолоксай  все  еще  не  заменил  местную  стражу
своими людьми, что удивительно.
     -- ‚едите,  -- велел он коротко. € добавил: -- Ќадеюсь, он
в добром здравии.
     Ћн чувствовал неслыханное  облегчение.  ЋставлЯЯ  ЉолоксаЯ
одного,  шел  на  риск,  ибо  Њиш  Явно  не смиритсЯ с участью,
захочет избавитьсЯ от непрошеного жениха и мужа. Ѓудь он рЯдом,
уберег бы, но оставив ЉолоксаЯ одного...
     € только смутное предчувствие, что Љолоксай  выживет,  что
свадьбе быть, заставило его пойти на сделку с царицей.
     ‘тарший  дружинник  сам  подал  своего  конЯ,  сам повел в
поводу. Ћстальные почтительно  держались  по  бокам  и  чуточку
позади.  Љони  фыркали,  настороженно  прЯдали  ушами, чувствуЯ
некоторое напрЯжение. „аже стук копыт по дороге показалсЯ Ћлегу
недобрым. ‘тарший сказал услужливо:
     -- ЉнЯзь велел, что буде ты, великий герой, объ-ЯвишьсЯ  в
его краЯх, немедленно просить к нему, соскучилсЯ, дескать!
     -- џ  пришел,  --  сообщил  Ћлег.  --  Џочему  зовете царЯ
кнЯзем?
     ‘тарший опасливо посмотрел на всадников, те смотрели вдаль
и делали вид, что родились глухими.
     -- Ћн царь в своей стране, -- ответил  старший,  приглушив
голос.  -- Ќо здесь... пока что кнЯзь, да и то по милости нашей
хозЯйки. Џодготовка к свадьбе закончена, завтра все  свершитсЯ,
вот тогда-то... возможно, он и будет зватьсЯ царем.
     “ Ћлега вырвалось невольно:
     -- Џодготовка к свадьбе! ‘колько же времени прошло?
     ‘тарший  долго считал, смотрел в небо, морщил лоб, загибал
пальцы, наконец сообщил с глубоким удовлетворением:
     -- „а уже неделЯ почти!
     -- ЌеделЯ, -- повторил Ћлег потрЯсенно. …го трЯхнуло,  ибо
за эти дни прожил целую жизнь. -- ‚сего-то неделЯ?
     ‘тарший взглЯнул с недоумением:
     -- ЌеделЯ... —то-то стрЯслось?
     Ћлег погладил встревоженного конЯ по шее, пробормотал:
     -- „а нет. Ќичего особенного.
     …сли  не  считать,  добавил  про  себЯ,  что  исколесил...
правда, не на  колесах,  весь  белый  свет,  двигал  горами  на
севере,  разрывал  земную  плоть  на юге, был в сердце западных
лесов, замерзал в краю вечных льдов! …сли исколесил... э-э-э...
искрылил, искрыластил грЯду горных хребтов и бескрайнюю степь.
     Ќа  стене  блестели  железные  шапки  двух  стражей.  Ћдин
крикнул хриплым от пьЯнства голосом, ворота без скрипа медленно
и величаво растворились.
     ЏрЯмоугольник  входа показалсЯ темным на фоне Яркого света
там, во дворе, и когда кони проехали под аркой, всадники попали
в сверкающее  великолепие,  ибо  все  пространство  двора  было
вымощено  плитами из белого мрамора. ‘олнце дробилось в изгибах
стен  дворца,  надстройках,  переходах  на  уровне  второго   и
третьего  поверха,  отблески  падали  вниз,  здесь вспыхивали с
новой силой.
     ‘тарший посматривал на  Ћлега  с  усмешкой,  неделю  назад
плиты  были  из  простого  гранита, но человек в звериной шкуре
лишь сдвинул тЯжелыми глыбами плеч:
     -- ‘лишком слепит. Ћтвыкнете видеть дичь в лесу.
     ‘тарший сказал разочарованно:
     -- ’ак эти ж в лес не ходють... „а и где тут лес?
     Ћлег соскочил с конЯ, в голосе было презрение:
     -- ‚от-вот, что за страна, даже леса нет!
     Ћн пошел вперед, а за спиной старший тихонько бурчал,  что
леса  вообще-то  есть,  но  далеко, у них не какаЯ-то там дикаЯ
землЯ, у них царство, до которого всем остальным  как  до  ЉраЯ
‡емли,  здесь  даже  по  ночам  не  всегда  слышно,  как в лесу
голодные волки воють...


     Љолоксай,  все  такой  же  красавец  великан  с   золотыми
волосами до плеч, бросилсЯ навстречу, распахиваЯ огромные руки:
     -- Ќаставник!.. “читель!
     Ќа  них  смотрели с недоумением. Љрасноголовый не выглЯдел
умудренным старцем, да и вообще на старца не тЯнул,  а  с  виду
оба  по  возрасту  близки.  Љонечно,  Љолоксай так много пролил
крови за свой короткий срок, что захмелел, и в душе  проснулась
жажда  к тому, что достигаетсЯ не мечом, чего железом вообще не
добыть.
     Ћлег вытерпел бурные объЯтиЯ,  красавец  витЯзь  скачет  и
прыгает вокруг, как щенок, сдавил в ответ, отстранилсЯ:
     -- ‹адно, всего обслюнЯвил. ’ак ты все еще в женихах?
     -- ‚се еще, -- ответил Љолоксай со вздохом.
     ’еперь  Ћлег видел глубокие линии на лице, складки на лбу,
даже морщинки, что мужчины привыкли не замечать друг  у  друга.
ѓлаза   слегка   запали,  нос  заострилсЯ,  а  скулы  обозленно
выдвинулись вперед, вызывающе натЯгиваЯ кожу.
     Ќе сумев  вывернутьсЯ  от  вопрошающего  взора  Ћлега,  он
сказал неохотно:
     -- ќто  у нас, простых... тЯп-лЯп и всЯ свадьба. Ђ то еще,
если умыкнешь, то и вовсе... ‡десь же пока все не  освЯтЯт,  не
побрызгают,  не  сошьют особые платьЯ, не созовут родню со всех
концов света... ‚идишь, к свадьбе даже двор перепахали!
     Ћн  говорил  быстро,  оправдываЯсь,  обоим  же  Ясно,  что
невеста   идет  под  венец  по  принуждению,  нехорошо,  только
Љолоксай все еще уверен, что стерпитсЯ -- слюбитсЯ, что она еще
не почувствовала, как он смел, отважен, нежен, добр, как  умеет
развеселить,  как  он  будет  любить и на руках носить, терпеть
любые ее капризы!
     -- Ђ когда свадьба?
     -- „а завтра уже, завтра, -- почти выкрикнул Љолоксай.  --
Љак Я ждал этого днЯ!
     Ћлег кивнул:
     -- ’огда Я вовремЯ.
     -- …ще  как  вовремЯ, -- просиЯл Љолоксай. -- ’ы будешь по
мою праву руку! ѓлавным боЯрином. •оть один из моих краев!
     -- „а-да, -- согласилсЯ Ћлег, хотЯ насчет одних  краев  --
это  если  понимать как от ЉраЯ и до ЉраЯ, но странное недоброе
чувство билось в груди и холодило кровь, что  в  самом  деле  в
день  свадьбы побыть бы вблизи отважного влюбленного дурака. --
€нтересно, какие здесь  свадебные  ритуалы...  ѓм,  Я  видел  и
весьма... весьма необычные.
     Љолоксай отмахнулсЯ:
     -- „а  зачем мне необычные? Њне бы сгрести ее и... ‘вадьба
-- это множество оберток, а  мне  бы  добратьсЯ  до  жемчужинки
внутри!  Џойдем,  Я  сам отве-ду тебЯ в палаты близь моих, а по
дороге... а потом и за пирком в твою честь поведаешь, где  был,
о чем мыслил!
     -- Ђ  ты,  --  спросил  Ћлег  с недоверием, -- так и сидел
здесь, свадьбу ждал?
     -- ’очно, --  согласилсЯ  Љолоксай.  --  Џару  раз  только
отлучилсЯ.
     -- Људа?
     -- „а  так,  --  отмахнулсЯ  Љолоксай. -- ’юринцев смирил,
багнюков примучил, воеводу ѓнилозуба из полона освободил...  „а
это  было  просто! Ќу, еще отыскал в пещере чудище трехголовое,
прибил, сокровища достал, народу раздал в возмещение убытков...
ќто все рЯдом! ’ут хоть и сад с этими золотыми, но  за  оградой
‡мей  на  ‡мее, кощеи стаЯми, нежить, навьи... Љто хочет славы,
только за ворота выйди!
     Ћлег прикусил Язык. ‘ героем  что-то  происходило.  Ќеделю
тому  он еще доказывал, что ‡меЯ прибить -- подвиг из подвигов,
а сейчас в глазах странное ожидание чего-то еще Ярче, что  ждет
в той, другой жизни, что ждет его за свадьбой.
     -- „а,  --  согласилсЯ он с неловкостью, -- пустЯчки... Ќо
что ж тогда, по-твоему, народ называет жизнью, полной подвигов?
     Љолоксай в затруднении пожал плечами. Ћн  сам  чувствовал,
что  с  ним что-то происходит... начинает происходить, но чтобы
это осмыслить сразу и полно, надо в пещеры, а какаЯ  свадьба  в
пещере?
     -- ќто  хорошо,  --  сказал Ћлег с великим облегчением, --
что ты это... освобождал,  завоевывал...  э-э...  примучивал  к
дани. ќто хорошо.
     Љолоксай   смотрел   с  удивлением.  ’емны  движениЯ  души
мудреца, а мысль их  непонЯтна  вовсе.  ‚о  всЯком  случае,  он
говорит о чем-то другом, а не о завоеваниЯх или подвигах.

        ѓлава 38

     ‚  окно  падал  рассеЯнный  бледный свет. Њедный лик луны,
изъеденный пЯтнами, смотрел через решетку мертвыми  колдовскими
глазами.   “зкий  луч  высвечивал  плотно  подогнанные  дубовые
половицы.
     Ћлег неслышно подошел к окну. †елезные прутьЯ  толщиной  в
палец,  каждый  кован  искусно,  лепестки  из металла, набухшие
почки... Њногое сумел передать умелец кузнец, жаль, что за пару
лет все равно все изойдет ржавчиной. Ќу, пусть не за  пару,  но
все же...
     Џо  спине  прошла  волна  холодка, хотЯ он знал, что сзади
дверь закрыта да еще и подперта.  Ђ  если  бы  и  распахнулась,
изнутри  повалит теплый дух человеческого жильЯ, разогретых тел
челЯди, что спЯт вповалку внизу.
     Љолоксай, как он уже знал, в своих палатах спит с мечом  у
изголовьЯ.   Ќе  дурак,  понимает,  что  слишком  многие  хотЯт
избавитьсЯ от чужака, но в открытом поединке мало  кто  рискнет
сойтись грудь в грудь. Ђ вот прокрастьсЯ в опочивальню с острым
ножом в зубах...
     -- Љакие  поединки,  --  пробормотал  он, -- какие мечи...
‡десь правит женщина. ‡начит, и ответ  должен  быть  женским...
Ѓез  железа.  Ђ  то и без крови вовсе... •отЯ за последнее Я бы
голову не положил. „аже палец...
     ‘мутнаЯ угроза шла от темного приземистого  зданиЯ  далеко
за  садом.  Ћн  чувствовал тЯжелые волны, что катЯтсЯ неспешно,
одна за другой. ‚ысокие настолько, что накрывают  дома  и  даже
весь  дворец.  ’олько  птицы...  а  сейчас  жуки и летучие мыши
носЯтсЯ поверх незримого половодьЯ чар.
     “же заалел на востоке небосвод, но понЯть угрозу не мог. ‘
каждым часом, а теперь с каждым  мгновением  там  накапливалось
нечто враждебное, огромное, наливалось злой мощью.
     ‚ отчаЯнии он перебрал все, что знал, но душа съежилась от
стыда  за  такую  скудость.  Ћн  чувствовал унижение, словно на
глазах всего люда облили помоЯми да  еще  и  хохочут,  указываЯ
пальцами.  Ќу,  не обучен хитросплетениЯм заклЯтий, когда одним
уколом иглы можно перетрЯхнуть устои государства, сменить  одно
племЯ  другим,  когда умело сказанное заклЯтие поменЯет в груди
человека  сердце  на  селезенку,  и  тот  внезапно  рухнет  как
подрубленное дерево на глазах изумленных соседей...
     ѓромко  пропел  петух,  в  ответ заорали, перекрикиваЯ, во
всех дворах. Џерекличка  прокатилась  по  всему  граду,  где-то
замычала  разбуженнаЯ  корова. ‘ заднего двора послышалсЯ скрип
колодезного ворота.
     ‚незапно он ощутил, как унижение уже давно перерождаетсЯ в
нечто злое, оскорбленнаЯ душа пытаетсЯ  разогнутьсЯ,  стрЯхнуть
помои,  а еще лучше -- смыть эти помои кровью того, кто обрушил
на него всю эту бадью.
     -- Џерестань, -- сказал он себе, морщась. --  Ќе  пристало
волхву  вести  себЯ  как задиристый мальчишка или как... просто
человек. Ќе пристало! € Я не стану...
     ‚ слабом рассвете он видел  над  домиком  колышущеесЯ  как
студень  облачко. Џрозрачное, так дрожит нагретый воздух, в нем
любЯт толктись безобидные комарики, прозванные  толкунцами,  но
этот  воздух не поднимаетсЯ, словно вокруг дома незримый шар из
бычьего пузырЯ...
     Ћн словно ощутил в груди злое жжение. Џлечи  раздвинулись,
он  чувствовал,  как  от  гнева  перехватило дыхание. Ќесколько
мгновений боролсЯ, затем вдруг как  молниЯ  блеснула  мысль:  а
почему  нет?  Џока  он  добиваетсЯ,  чтобы  никому  пальчик  не
прищемить,  власть  захватывают,  как  говорил   Њрак,   просто
сильные...  даже  не  столько  сильные,  как уверенные, наглые,
идущие к цели напролом, наступаЯ другим не только на ноги, но и
на головы.
     -- „а черт с тобой, -- вырвалось у него обозленное. -- Њог
бы остатьсЯ поселЯнином, пас бы коров, никто бы...
     Ћн чувствовал, что оправдываетсЯ,  а  в  груди  затрещало,
незримаЯ  рука  начала  выдирать  внутренности.  Ѓоль,  тЯнущаЯ
пустота, а под ногами дрогнуло, раздалсЯ сухой  треск,  грохот.
Ќа  том  месте, где виднелсЯ домик, взвилсЯ столб огнЯ, побежал
как огненнаЯ Ящерица с высоким пламенным гребнем по  извилистой
линии.
     „ом  исчез, на его месте зиЯла страшнаЯ трещина. ‘ десЯток
саженей вширь, в длину не  угадать,  концы  уходЯт,  постепенно
сужаЯсь,  за  пределы  сада.  ’реск  умолк,  только  землЯ  еще
вздрагивала.  ‘тали  слышны  отчаЯнные  крики,  плач,   мычание
испуганного  скота. ‡ато тЯжелое давЯщее ощущение беды исчезло,
словно это не он только что... да ладно, тот напросилсЯ.
     ‡а садом взвились струи темного  дыма.  Њедленно  поднЯлсЯ
темный  столб и за садом. Ћлег, натужившись, медленно свел краЯ
трещин вместе. ‚оздух наполнен гарью и дымом, когда же  узнает,
что горит в недрах...
     ЉраЯ  соприкоснулись,  затрещало,  снова  грохот, гул, что
прокатилсЯ под ногами. Љогда утихло, за садом огонь  разгорелсЯ
сильнее,  а  крики  оттуда  доносились хоть и далекие, но страх
звучал в каждом вопле.
     —ерез двор промчалсЯ человек:
     -- Џожар!.. Џожар!
     Ћлег крикнул:
     -- —то горит?
     -- ‹етние палаты царицы!.. ‚се туда с ведрами!
     Ћлег проводил его долгим взглЯдом, двор качалсЯ,  а  перед
глазами плыло. ‚ теле была такаЯ слабость, что на ощупь отыскал
край лавки, опустилсЯ как куль с отрубЯми. Њожно бы попробовать
дождь, но по всему телу вскакивают волдыри, когда вспомнит, как
вместо дождЯ то рыба с небес, то жабы, то вовсе раки и тина...
     „верь вылетела с петель, снесеннаЯ мощным ударом. Љолоксай
выскочил  как  Ярый  тур,  в  глазах  Ярость и отвага, голый до
поЯса, мышцы блестЯт, весь в буграх  мускулов,  руки  развел  в
стороны, как длЯ схватки.
     -- Ћлег?.. —то там?
     -- ’рЯпки  горЯт,  --  ответил  Ћлег  слабым  голосом.  --
‚идать, девки-рукодельницы лучину обронили...
     €з-за деревьев вздымалсЯ уже не только черный  дым,  но  и
Языки багрового огнЯ. Љолоксай не сводил взглЯда с зарева.
     -- „а   нет,  что  за  грохот  был?  ‡емлЯ  трЯслась,  как
перепуганный конь.
     -- Ђ, это, -- протЯнул он  слабым  голосом.  --  ќто  все,
видать,  их  новый  колдун. Ћни все пробуют новые заклЯтиЯ, вот
и...  допробовалсЯ.  ‡емлЯ  расторглась,  а  сам  он  с  домом,
челЯдью,  собакой...  Я  видел  собаку,  добраЯ  была, хорошаЯ,
всегда хвостом вилЯла и никогда не  гавкала!  Ђ  теперь  это  в
диковину, всЯк норовит ухватить, грызануть, цапнуть или хотЯ бы
обгавкать...
     ‡а садом багровые Языки медленно скрывались в черном дыме.
‚ысокий  столб,  в  котором  уносились  и  снопы  искр, все еще
упиралсЯ в голубеющее небо. Љолоксай спросил с беспокойством:
     -- ’ак, говоришь, сами управЯтсЯ?
     -- ‘ами, -- утешил Ћлег. -- Ќе жениховское это дело!
     -- —ертов колдун, -- вырвалось у ЉолоксаЯ, -- сколько  зла
натворил.
     -- Ђ  сколько  еще  собиралсЯ, -- добавил Ћлег, потому что
насчет натворенного зла не был уверен. Њожет быть,  это  перваЯ
гадость, которую собиралсЯ делать, но, как говорЯт старые люди,
чего  не  следует  делать,  не  делай  даже  в  мыслЯх.  --  Ќе
простынешь?.. Ќочи здесь свежие, а утром так и вовсе по росе...
Ѓудешь сопли размазывать в  венчание.  —то  про  такого  жениха
скажут?
     Ћн  говорил, чувствуЯ, что повторЯет манеру Њрака, но если
у того получалось грубовато-мужественно,  то  у  него  какое-то
натужное,  нарочитое. ‘транно, иной дурак за словом в карман не
лезет, сыплет шуточками направо  и  налево,  все  складно  и  к
месту,  а  он, вроде бы умный, тужитсЯ-тужитсЯ, а выдаст такое,
что самому неловко... Ќо лучше так, иначе пришлось  бы  сказать
такое, что и на голову не налезет вовсе.


     “тром  обширный  двор  кипел,  как  наваристый борщ, всеми
красками, был полон повозками, конными.  Ђ  пахло  там  как  от
борща:  сильно  и  в  такой  смеси, что свербило в носу. ѓостей
подхватывали под белы руки, препровождали  в  палаты,  коней  и
повозки  спешно  уводили,  ибо  в  распахнутые настежь ворота с
песнЯми и веселыми воплЯми нескончаемо въезжали кнЯзьЯ,  боЯре,
воеводы,   прославленные  герои,  силачи,  богатыри,  владетели
соседних кнЯжеств, независимых, но дружественных,  а  также  их
богатаЯ свита.
     ‘амых   знатных  размещали  в  главном  дворце,  остальных
расселЯли в  домиках  прислуги,  что  по  роскоши  превосходили
кнЯжеские  терема  иных государей. ‚ конюшнЯх было тесно, коней
запоздавших гостей разводили по боЯрским дворам.
     Љолоксай, наткнувшись в тереме на волхва, поразилсЯ:
     -- ’ы чего мокрый, как мышь под дождем?
     -- „а так, -- ответил Ћлег. „обавил с чувством:  --  ѓлЯдЯ
на тебЯ, вижу... ’олько в петле дотащат на женитьбу. „а и то...
либо петлЯ долой, либо голова оторветсЯ.
     Љолоксай счастливо расхохоталсЯ:
     -- ’ы просто не встретил настоЯщую!
     -- Џусть  везет  и  дальше,  -- ответил Ћлег, плюнул через
плечо, потрогал обереги. -- Љогда же наконец...
     -- „умаешь, Я не жду? -- ответил Љолоксай с  чувством.  --
‘ейчас  всех  гостей  расставЯт  в  зале, здесь соблюдают места
строго, это не наша простаЯ ЂртаниЯ...
     ‚ голосе витЯзЯ впервые  прозвучала  нотка  горечи.  ѓлаза
посерьезнели, но сказать ничего не успел: пришли парадно одетые
слуги, увели на переодевание.


     ‘вадьба  осталась  в  памЯти  Ћлега  как тЯжелое и нелепое
представление. Ќи один человек не думал  то,  что  говорил,  ни
один  не  делал  то,  что  хотел,  но  все улыбались, говорили,
двигались, раскланивались,  смеЯлись  звонко  и  весело,  столы
ломились  от  невероЯтных  Яств,  в  золотых  кубках, больших и
совсем крохотных, подавали лучшие вина.
     Џалаты постепенно наполнЯлись как запахами кушаний, так  и
ароматами  от  женских  притираний, травЯных настоев и душистых
мазей.
     ‚доль всех стен  полыхали  смолЯные  факелы.  Ћт  них  шли
густые запахи ароматных масел. ‘вет был чист и Ярок, но сколько
Ћлег ни присматривалсЯ, все, как один, горели, не сгораЯ. Ћн не
ощутил  магии,  как  ни  вострил  уши.  ЊагиЯ,  просто тонкаЯ и
умелаЯ,  а  он  в  состоЯнии  ощутить  только  магию   простого
деревенского колдуна, который сам ушел от него недалеко. Ђ то и
не ушел...


     ѓде-то  к  полночи  царица,  наконец,  изволила поднЯтьсЯ.
€знемогающий Љолоксай вскочил под крики  гостей  так  поспешно,
что  едва  не  опрокинул  стол.  Џослышались  смешки,  по столу
застучали кубками.  Ќикто  не  крикнул  здравицу,  но  недобрых
взоров  было  брошено  вслед