?
     -- „а так, -- промЯмлил он. -- Ќичего серьезного.
     "„а  разве  это  серьезно,  -- подумал несчастливо, -- что
опЯть надо удирать от  женитьбы,  от  женщин.  Џора  бы  уже  и
наловчитьсЯ. Њогло бы войти в привычку..."
     -- ’огда   скажу...   Ќаш   золотой   сокол   никогда   не
ошибаетсЯ!.. Ћн не случайно, облетев  не  только  наш  город  и
узрев с высоты все кнЯжество, все же направил полет к тебе...
     -- Ћн всего лишь птица.
     -- Џтица чародеев, -- возразила она. -- Ћн чувствует самых
сильных и отважных...
     "„ура  птица,  --  подумал он с отвращением. -- “ж менЯ-то
отважным назовет только слепой". Ќо вслух ответил:
     -- Ќароду было много. Њог сбитьсЯ.
     -- Ќет, -- живо возразила она. -- ‘окол выбрал  правильно.
Ќо  почему,  когда  уже  готов был сесть тебе на плечо... вдруг
отпрЯнул?
     -- ‘пугнули, -- предположил он. -- Љак сейчас  помню,  мой
сосед хотел почесатьсЯ, вскинул руку... ну и спугнул.
     Ћна сказала презрительно:
     -- ’ак  можно  спугнуть муху, но не сокола. Ќет, он трижды
тебЯ выбирал и отпрЯдывал трижды...
     Ћлег   почувствовал,   что   забрезжила   надежда   как-то
отбоЯритьсЯ от боЯрства и даже кнЯжениЯ:
     -- €здали  он  решил,  что Я такой и есть, сверху ж не все
видно, а слетел ниже, увидел правду... ну, его и долбануло, как
оглоблей. Ћн еще герой, другаЯ бы  птица,  попроще,  вообще  бы
лапы кверху!
     -- Љакую  правду?  -- спросила непонимающе, ее серые глаза
впились в него с такой настойчивостью, что в самом  деле  могла
бы  рассмотреть  в нем того, кто ширЯл над ночными облаками. --
ђазве ты... это не ты?
     -- Њы все  не  такие,  какими  нас  видЯт,  --  сказал  он
неуклюже,  умолк,  потому  что  даже  самому  не  все  казалось
понЯтно, почему себЯ видишь так, а другие тебЯ зрЯт иначе, ждут
от тебЯ чего-то. -- Њожет быть, эта пташка увидела больше?
     Ћна ответила с достоинством и гордостью владельца чудесной
птицы:
     -- „а, потому ее и запускаем. Ќо слова  твои  непонЯтны...
Њожет быть, тебЯ слишком сильно по голове стукнули?
     ‚оевода  смотрел  ревниво, сопел сочувствующе. Ќе утерпел,
вмешалсЯ:
     -- Љрутогор его даже ни разу!
     -- Ќе сейчас, а раньше, -- живо возразила она. --  Ќе  мог
же  такой  герой дойти до терема, ни разу не подравшись? Ћни же
все дерутсЯ. —ем сильнее, тем деретсЯ больше. ‚от  и  дошел  до
нас уже стукнутый.
     ‚оевода сказал твердо:
     -- ‘тукнутый  или не стукнутый, какаЯ разница? „лЯ мужчины
это не важно. Ћтныне он щит и меч кнЯжества. Ђ  что  стукнутый,
так  даже  лучше. Ќе до пиров и бесед будет. ‘тукнутые только и
думают, как бы стукнуть других, днюют  и  ночуют  на  кордонах,
супротивников ищут...
     -- Ћн  должен  править, а не спать на казачьей заставе, --
возразила она гневно.
     ‚оевода прикусил Язык,  поклонилсЯ,  отступил.  Ќо  в  его
глазах  Ћлег  читал скрытую уверенность, что настоЯщие мужчины,
да еще стукнутые, недолго остаютсЯ в женских постелЯх.
     ‚незапно словно что-то сломилось в напрЯженном  теле  юной
Ѓруснильды. Ќа лице поЯвилсЯ испуг, Ћлег даже отшатнулсЯ, когда
она  с  детским криком бросилась ему на грудь. …е тонкие нежные
руки обхватили его шею.
     -- Ќе исчезай!
     -- —то... -- пробормотал он, -- что случилось?
     ‚ ее больших серых глазах  поЯвились  слезы.  Џухлые  губы
задрожали,  на  лице  выступило  такое  отчаЯние,  что  у Ћлега
запершило в горле.
     -- ‚друг почудилось, -- прошептала она со страхом. €з глаз
выкатились две  крупные  слезы,  проползли  по  бледному  лицу,
оставлЯЯ  мокрые  дорожки. -- ‚друг стало так страшно... что ты
исчезнешь так же внезапно, как и...
     -- џ не призрак, -- пробормотал он.
     Ћна слегка отстранилась, упираЯсь кулачками в его твердую,
как дерево, грудь. Ќа мокром от слез личике  проступила  слабаЯ
улыбка.
     -- ќто Я чувствую. Љто ты, герой? Љакого роду-племени?
     -- Ќе здешний, -- ответил он уклончиво.
     ‚оевода  нетерпеливо  протиснулсЯ  через окруживших кнЯжну
боЯр, глаза его с чувством собственника  осматривали  чужака  в
одежке  дикого  лесного  человека.  Ќо  голос  уже был деловым,
хозЯйским:
     -- ’ак вот где изюминка зарыта!.. €з ‹еса, говоришь? Џлечи
широки, в руках мощь, а двигаешьсЯ как рысь... „а, жить в  лесу
-- видеть  смерть  на  носу.  €з вас выживают только такие вот,
крупные да быстрые... Љак  там  у  вас  говорЯт:  береги  честь
смолоду,  коли  рожа  крива.  ‚се-таки  рыжий...  Ќо все равно,
обижайсЯ или не обижайсЯ, но  сразил  ты  Љрутогора  больше  по
счастью.  Ћн  просто  не  ожидал  от  тебЯ  ни  такой  силы, ни
верткости. •оть и подлый  был  человек,  но  витЯзь  великий...
‡автра  подберем  по  тебе  доспехи. „обрый топор... можно даже
меч, если кнЯжна разрешит, и начнем, начнем...
     -- —то начнем?
     -- “пражнЯтьсЯ, что же еще? -- удивилсЯ воевода.  --  ‘ила
еще  не  все,  как  и увертливость. ‚итЯзю надо знать семьдесЯт
приемов  боЯ  супротив  противника  с  топором  и  мечом,   еще
семьдесЯт  пЯть супротив оружного мечом, сто четыре -- супротив
двух с топорами...
     Ћлег прервал:
     -- •орошо-хорошо. ‡автра, говоришь? Џока подбирай доспехи.
Ђ утро вечера мудренее.
     -- Ќу тогда до завтра, -- ответил воевода с  сомнением.  ‚
прищуренных  глазах  было  недоверие, заспитсЯ этот богатырь до
полуднЯ, даже если кнЯжна не допустит до него сенных девок, что
уже при виде такого  парнЯ  взмокли  снизу.  ќти  простые  люди
потому  и  простые,  что  останавливаютсЯ  сразу же, едва видЯт
накрытый стол и спелых девок. --  џ  пришлю  за  тобой  гридней
будить.  ‚ообще-то  Я  не  больно  жалую  опоздунов... э-э, как
говорЯт наши культурные боЯре, опозданцев.
     -- џ встаю рано, -- сообщил Ћлег.
     -- „а?  --  ухмыльнулсЯ  воевода.  --  ‚  этом   кнЯжестве
по-настоЯщему рано встаю только Я.


     ЉнЯгинЯ    деловито   распорЯжалась,   к   ней   подбегали
управлЯющие, боЯре, сотники, но чувствовалось,  что  она  умеет
править  умело  и уверенно. Ћднако Ћлег то и дело ловил на себе
ее взоры, то застенчивые, то умолЯющие, а то и вовсе трусливые.
     ‡а ним тоже гуськом  ходили  боЯре,  ловили  слово,  он  в
последней попытке отбоЯритьсЯ протолкалсЯ к ней:
     -- ‘лавнаЯ Ѓруснильда! Ќе делаешь ли ошибку? ‚се-таки Я не
кнЯжеских кровей!
     Ћна просиЯла:
     -- ‚от и прекрасно!
     -- Џочему?
     -- „урни,   они   ничего   не   понимают!..  ’ы  и  будешь
основателем великого и славного рода, из которого выйдет  много
героев,  способных  завоевывать  кнЯжества,  разорЯть  царства,
топтать полЯ врага и  уводить  в  полон  женщин  и  детей!..  “
каждого  кнЯжеского  рода  основателем  был  либо  простолюдин,
наделенный необычайной силой, либо вообще дикий человек из гор,
леса или песков. ‘амаЯ большаЯ слава ему, самые красивые  песни
ему, самые героические песни и легенды -- о нем!
     -- „а  брехнЯ  это,  --  отмахнулсЯ  Ћлег.  --  Њне старый
Ѓоромир рассказывал. ќто волхв, у которого Я училсЯ...
     -- ’ак  ты  еще   и   грамотный?   --   спросила   она   с
беспокойством.  ‚  серых  глазах поЯвилась задумчивость, кнЯжна
прикусила губку, на лбу безуспешно  подвигалась  кожа,  пытаЯсь
собратьсЯ в складки, потом чудесные глаза просиЯли. -- Џока что
можно  об  этом никому! € так со всех сторон: почему пеший, что
за мужчина без конЯ...
     -- Ђ что рыжий? -- осведомилсЯ он угрюмо.
     Ћна отмахнулась:
     -- ќто терпимо. € среди рыжих не все  уроды.  „лЯ  мужчины
внешность  не  главное.  —уть  красивше  козла -- уже красавец.
ѓлавное, ты здоровый, как сарай. ’еперь тебЯ все боЯтсЯ, а  это
в жизни главное... ќй, девки! Ћтвести нашего дорогого... гос...
жениха  и  правителЯ  в его покои! ‚оды нагреть, перины взбить,
подмести, пол посыпать душистыми травами!


     ‚ тереме стоЯла радостнаЯ суета. —елЯдь спешно  готовилась
к  великому  пиру,  во  дворе  пока  поставили  походные котлы,
жаровни, торопливо пекли, жарили, варили, вечером на  их  место
вынесут  столы,  он  видел,  как  на первом поверхе беспрерывно
грели воду, как цепочкой словно муравьи таскают от  колодцев  в
расписных  ведрах,  потом за ним Явились сенные девки, щеки как
помидоры, веселые и смешливые,  глаза  хитрые.  …го  привели  в
светлицу,  туда  невесть каким образом затащили огромную бадью,
шел пар, вода заполнЯла до половины, а снизу воду несли  еще  и
еще.
     …го раздели, все со смешками и шуточками, усадили в бадью,
вода не  горЯчаЯ,  а  как раз чтобы расплытьсЯ от удовольствиЯ,
как тесто на середке стола. …го  поливали  из  трех  серебрЯных
ковшиков, со смешками скребли, терли, отмывали, чесали, лезли в
уши,  терли, и не только уши. ‚звизгивали и сами плескались, он
терпел, сперва напрЯженный как струна на степнЯцком луке, потом
сделал выдох и сказал себе: а почему нет?

        ѓлава 11

     Ђ почему нет, сказал себе, когда стоЯл  голый  в  светлице
возле  окна, на него падал Яркий солнечный свет, а хитрые девки
неспешно  вносили  богатые  одежды.  ЏримерЯли,   советовались,
заставлЯли снимать, а лишь затем отправлЯлись за другими.
     Џочему   не  заниматьсЯ  чародейством,  будучи  кнЯзем?  €
учитьсЯ проще, кнЯзЯ учить не так, как ученика... “ него  сотни
слуг,   готовых   выполнить   любое   повеление.   ‚раги  будут
страшитьсЯ, а друзьЯ искать его защиты...
     €з раскрытого  окна  доносились  хриплые  вскрики  воинов.
“сталые,  мокрые  от  пота,  как  мыши,  переплывшие реку „аны,
гридни бросались дружно на обрубки дерева, кололи и  рубили,  а
безжалостный  воевода  всЯкий  раз находил их промахи. ‡а что в
бою потерЯли бы головы, заставлЯл кидатьсЯ на деревЯнную  чурку
снова и снова.
     ‚ другое окно тЯнуло горьковатым запахом смолокурни. Њерно
бил молот,   к   запаху  смолы  примешивалсЯ  человечий  аромат
горЯчего железа. ‘удЯ по ударам молота, ковали  не  мечи,  либо
плуг, либо простые подковы.
     Ћлег вздохнул, по телу прошла холоднаЯ волна. ќто странник
слаб и  голоден,  как птица, но, как птица, и свободен. Ђ кнЯзь
обЯзан и сам упражнЯтьсЯ с мечом,  и  воинов  упражнЯть,  и  за
боЯрами  следить,  и кордоны укреплЯть, и подать не упустить, и
пастбища расширить... и много-много такого, что не даст  голову
поднЯть  к  небу,  а  не  то  что  раскинуть мыслЯми о вечном и
нетленном. Њозгами раскинуть может, на то и воин, а вот  мыслью
кнЯжеским рылом не вышел.
     …му  кланЯлись  уже как кнЯзю, что побил самого Љрутогора,
это великий герой, конечно, но  герою  можно  шубу  с  кнЯжьего
плеча  и поди охранЯй кордоны, чтобы чужих бил, а в своем граде
не буЯнил, мужних жен не бесчестил. ќтого же кнЯжна  приветила,
обласкала.  ‡начит,  быть  под  его  рукой, так что поскорее бы
присмотретьсЯ, угадать,  чего  от  него  ждать,  на  чем  можно
проехатьсЯ, на чем поймать.
     Ћлег  видел  везде  поклоны,  вытаращенные в любопытстве и
почтении глаза.  €ные  кланЯлись  чересчур  усердно,  старались
попастьсЯ  чаще,  чтобы  заприметил.  Ћн  чувствовал,  что  ему
приЯтно, ведь это он идет с прЯмой спиной, а кланЯютсЯ все, кто
попадаетсЯ навстречу.
     Ќе поклонитсЯ только кнЯзь  соседних  земель...  мерзавец,
что  он  о себе думает или не знает еще о судьбе Љрутогора, что
тоже считал себЯ великим героем? Љто кланЯетсЯ, к тому милость,
кто не поклонитсЯ -- того надо наклонить так, чтобы сапоги  ему
поцеловал. € другие кнЯзьЯ узрЯт, что с покорными да послушными
он добр и ласков, а с дерзкими да гордыми, да-да, с теми сумеет
говорить на другом Языке.
     -- Ќа  другом,  --  повторил он вслух, чувствуЯ, как кровь
ударила в  голову,  а  кулаки  сжимаютсЯ  сами  по  себе.  …сли
понадобитсЯ, то и магиЯ поможет... —то-то умеет и без обучениЯ!
‡меЯ вызвать ли, огненный ветер, а то и землю трескануть...
     ’рубы  гремели все мощнее, громче, в медном реве слышались
ликующие крики победителей, лЯзг  мечей,  сухой  стук  стрел  о
деревЯнные  щиты,  ржание горЯчих коней, крики воинов и сладкие
хрипы умирающих врагов.


     ‚друг слух болезненно царапнуло. Ћн вздрогнул,  оглЯделсЯ.
Ћн  стоЯл  с перекошенным лицом у окна, видно и слышно трубачей
на городских воротах, те покраснели от  натуги,  щеки  раздуты,
как  переспелые  тыквы,  глаза  от усердиЯ выпучены, как у сов.
Ћдин то ли от усталости, то ли слюней напустил в медное  горло,
как  голодный пес при виде сахарной кости, но начал выдувать не
в лад с другими. —уть-чуть, самую малость, Ћлег чувствовал, что
никогда бы  не  заметил,  не  ощутил:  ну  дудЯт  и  дудЯт,  он
различает,   только   если   дудЯт   громко  или  тихо,  а  все
оcтальное...
     —ертов ’аргитай, мелькнула горЯчечнаЯ мысль.  …сли  бы  не
донимал их с Њраком своим дудением, то так бы и не учуЯл сейчас
крохотный  сбой, что как по сердцу царапнул и сразу разрушил те
высшие чары, что набрасывают на человека музыка или пение.
     ‚ металлической пластине, что заменЯла здесь  зеркало,  он
увидел  свое  отражение:  могучий  молодой мужик, взъерошенный,
полный  Ярости,  растущей  злобы,  уже  готовый  обрушитьсЯ  на
соседей только потому, что те вдруг когда-нибудь могут захотеть
напасть  на  его земли, увести его скот, насиловать его женщин!
Љоторых может насиловать он  сам,  как  кнЯзь,  властелин  этих
земель, сел, лесов, двух озер, шести мостов!
     Ќасиловать по праву сильного, который даст потомство более
сильное и здоровое, чем все эти слабые людишки...
     -- —ерт, -- сказал он вслух, -- опЯть... ЋпЯть!
     Ћн  закрыл  ладонЯми уши, ноги с неохотой понесли от окна.
—увство было такое, что  отказываетсЯ  от  большого  и  сытного
ужина, от сеновала с теплыми и сочными девками, а то, ради чего
отказываетсЯ, то ли будет, то ли будет что-то такое...
     "’рус  Я  подлый,  --  подумал  он  с раскаЯнием. -- ‚сего
боюсь, но из этого всего нет страшнее откровенного разговора  с
женщиной.   Њужчине  дать  в  лоб  могу,  мозгами  раскинет  на
полдвора,  но  как  объЯснить  этой  молодой   и   ослепительно
красивой,  что  не  хочу  в  кнЯзьЯ,  что  чего-то бы такого...
такого..."
     ЃеднаЯ девушка тут же в слезах напрыгнет на  зеркало,  что
же  в  ней  такого,  ведь  даже на уродинах женЯтсЯ, неужто она
такое страшилище, но кони ж не пугаютсЯ, да и люди говорЯт, что
не страхолюдина, не могут же все врать!
     Ћн распахнул двери в сени.  ЊолодаЯ  девка  с  готовностью
вскочила, мощно колыхнула спелыми грудЯми.
     -- —то изволишь, господин?
     ѓолос  был игривый, глазки стрелЯли по сторонам, не слышат
ли, успеют ли, Ћлег посмотрел бараньим взором, велел:
     -- Ќу-ка, принеси мою волчовку.
     „евка  от  удивлениЯ  распахнула  рот  так,  что  он   мог
рассмотреть под нею половицы. „аже отшатнулась:
     -- ќто... какую?
     -- Њою,  --  повторил он раздельно. -- ‚ которой Я пришел.
€з волчьей шкуры. Ќе этих серых... что  как  зайцы  шнырЯют  по
полЯм, овец режут, а из шкуры настоЯщего волка...
     Ћна  разевала  рот  как рыба на берегу. ѓлаза от удивлениЯ
вылезали из пещер.
     -- Ќо кнЯжна велела... Ќа тебе, витЯзь, лучшаЯ  одежка  во
всем  кнЯжестве!  ‹учшие  девки-золотошвейки трудились, очи при
лучине портили, старались!
     -- ‚ерю, -- сказал он терпеливо. -- Ќо сейчас принеси  мне
мою волчовку! ЏонЯла?
     Ћна   опасливо  попЯтилась,  витЯзь  Явно  сердилсЯ,  хотЯ
непонЯтно за что. Џопробовала объЯснить:
     -- ’еперь негоже в этой поганой шкуре на людЯх-то!..  ‚едь
встречают  по  одежке.  Љто  силен да умен, кто видит? Ђ одежду
издали видно. ќта сиЯет так,  что  как  бы  вороны  не  сперли.
’олько золотое да красное!
     -- ќто дурак красному рад, -- буркнул он.
     -- Ђ умный носит, -- парировала она.
     Ћн повысил голос, эту девку не переспоришь, здесь и кнЯзьЯ
подчинЯютсЯ  обычаЯм,  которые только длЯ странников да волхвов
не писаны:
     -- ѓде? ЊоЯ? ‚олчовка?
     Ћна отступила еще, перемена в голосе  молодого  витЯзЯ  не
нравилась.
     -- ‚ главной палате. ЉнЯжна по совету боЯр велела повесить
ее над  престолом.  —тобы  все  видели, в чем пришел человек из
‹еса, спасший ее кнЯжество! € каким кнЯзем стал.
     -- ‚ какой одежке теперь, -- сказал он понимающе. -- ’ак?
     Ћн  раскованно  слетел  по  лесенке,  напомаженные  маслом
волосы  растрепались,  встали неопрЯтными красными космами, как
застывшие Языки пламени. Џодошвы  утопали  в  мЯгких  коврах  и
шкурах,  на  перилах мелькали резные фигурки диковинных зверей,
пахло душистыми травами, но он уже  чуЯл  за  стенами  простор,
свежий  ветер  и  внезапно  понЯл степнЯков, длЯ которых высшее
счастье вскочить на конЯ и мчатьсЯ по  степи,  разрываЯ  грудью
встречный ветер.


     ‡адний  двор  тоже  полон  челЯди, режут скот длЯ пира, но
хоть нет кнЯжны или воеводы,  Ћлег  бегом  пронессЯ  к  забору,
прыгнул,  ухватилсЯ,  перебросил  себЯ  на ту сторону, на улице
что-то шарахнулось, загремели горшки. ‘тены домов замелькали  и
слились в серую полосу быстрее, чем если бы мчалсЯ на коне.
     Љогда возникла и начала стремительно надвигатьсЯ городскаЯ
стена, он не стал высматривать ступеньки и лесенки, подпрыгнул,
с разбегу   сильно   ударилсЯ  грудью  и  коленЯми,  но  пальцы
зацепились за край,  без  усилиЯ  встащил  себЯ  наверх,  сразу
соскочил  на  ту  сторону и, пригибаЯсь, словно по нему стрелЯл
десЯток  лучников,  метнулсЯ   от   бревенчатой   стены   через
вырубленное место к близкому лесу.
     …ще  ввиду  городских  стен  увидел,  как  на опушку вышел
огромный матерый  лось,  брезгливо  понюхал  воду  в  крохотном
озерке,  отхлебнул,  оглЯделсЯ,  принЯлсЯ  нехотЯ, как боЯрин в
хате простолюдина, цедить воду.
     ‚роде  бы   мудрецу   пристала   неторопливость   и   даже
величавость, Ћлег об этом вспомнил уже на спине лосЯ. ’от нессЯ
напролом  через  кусты, колючие ветви хлестали по голым плечам,
прыгал через буреломы, и душа замирала в страхе, ибо если  лось
грохнетсЯ, то шеи сломают оба...
     Ќоги лосЯ выдерживали, Ћлег дважды тыкалсЯ лицом в твердые
рога,  разбил  лоб и разодрал губу. Ќаконец, когда после долгой
бешеной скачки вдали  замаЯчили  хатки  уже  не  из  бревен,  а
глинЯные,  он  понЯл,  что  земли Ѓруснильды кончились, это уже
другое племЯ, здесь другие правители, а о  нем,  скорее  всего,
пока что не слыхали.
     Ћсвобожденный   зверь   метнулсЯ   в  лес.  Ћлег  проводил
завистливым взглЯдом. •отЯ  нет,  там  надо  уединЯтьсЯ,  когда
наберет мешок, а лучше два, разных разностей, что не поместЯтсЯ
и  не  уложатсЯ  в  голо-ве, а выбросить жалко. ’огда в пещеру,
чтобы все осмыслить, приладить,  понЯть,  придумать,  как  жить
дальше  с тем, что узнал, как всем этим пользоватьсЯ. ‘ейчас же
дурак дураком, какие пещеры, какое отшельничество?
     „еревьЯ раздвинулись  приглашающе.  “знав  своего,  повели
было  в  чащу,  но вовремЯ почуЯли его новую жажду, бросили под
ноги тропинку, что вела хоть и вроде бы в глубину,  но  там  за
лесом  новые  распаханные  полЯ, новые веси и даже, может быть,
города или хотЯ бы городища...
     Ќоги двигались все быстрее, деревьЯ замелькали, он ощутил,
что мчитсЯ, как только что мчалсЯ  лось.  Ѓег  --  естественное
состоЯние  человека,  а  в  последние  дни он ходил как старик,
которому не  до  бега.  ‘ейчас  же  даже  не  разогрелсЯ,  ноги
отмахивали  версту  за  верстой,  только  сердце застучало чуть
чаще, гонЯло кровь, но дыхание почти не участилось, сила в теле
не тает, даже прибавил в беге, стараЯсь изнурить свои мышцы, но
сила все еще выплескивалась из ушей.
     Љогда деревьЯ разбежались в стороны как  вспуганные  куры,
впереди  на  просторе  зеленели хлебные полЯ, а дальше виднелсЯ
город, обнесенный  высоким  частоколом  и  даже  рвом.  Џравда,
дорога  к  воротам  не  через  мост,  но  все же так защищатьсЯ
легче...
     Ћн снова вспомнил о войне, мир  померк,  и  только  сейчас
кровь  участила  бег,  дыхание  стало  хриплым,  а тело ощутило
усталость.
     Ќа воротах стражи лишь  скользнули  по  нему  недружелюбно
завистливыми  взглЯдами:  ишь какой рослый и широкий, где такие
только и водЯтсЯ, сотню-другую кнЯзю в  дружину,  и  соседи  бы
присмирели...
     Ћлег,  стараЯсь держатьсЯ незаметнее, пробиралсЯ к центру.
…сли есть в городе колдун, то обЯзательно там. ‹ибо при местном
властителе, как думают все, а на самом деле правит  именно  он,
либо  вовсе  не  вмешиваЯсь  в мелкие делишки не посвЯщенного в
высшие тайны люда.
     Љуры, что как раз переходили  дорогу,  внезапно  с  дикими
криками  бросились  обратно.  Ћт  их  машущих  крыльев взвилась
тонкаЯ придорожнаЯ пыль, воздух стал желтым.  Ќа  Ћлега  начали
оглЯдыватьсЯ совсем зло, кто-то пробормотал ругательство.
     "Ћт Њрака разбегались собаки, -- подумал Ћлег несчастливо,
-- потому что видели в нем огромного волка, а от менЯ разве что
куры..."
     ‚друг    в   спину   несильно   клюнуло.   Ћн   оглЯнулсЯ,
непроизвольно дернул головой, и камень или  комок  сухой  земли
пролетел  мимо. Њальчишка тут же скрылсЯ за высоким забором, но
краем глаза Ћлег видел,  как  еще  двое  воровато  выглЯнули  в
сторонке  из-за  плетнЯ,  в  руках  камни.  „етский срывающийсЯ
голосок выкрикнул:
     -- ђыжий, рыжий!
     -- ‡лой колдун! -- поддержал другой.
     Ћлег поспешно двинулсЯ посреди  улицы,  не  дратьсЯ  же  с
детьми. Ћн не тот древний пророк, что за подобные детские крики
наслал на шалунов медведей, и звери разорвали сорок детишек...
     Ћбодренные,  незнакомец  почти  бежит,  дети  погнались  с
победными криками. Ћлег втЯнул голову в плечи.  Љамни  и  комьЯ
твердой  земли  били  в спину, попадали по голове. €з окон и из
дверей выглЯдывали взрослые, что за  крики,  с  любопытством  и
недоброжелательностью смотрели на чужака.
     ‚незапно  кто-то крикнул сердито, град ударов прекратилсЯ.
Ќавстречу Ћлегу шел молодой мужик, очень худой, одет бедно,  но
с веселым лицом.
     -- Ѓрысь!  --  крикнул  он  снова,  стараЯсь сделать голос
грозным.  --  ‚ы  знаете  менЯ,  ѓорнила   ‡акопченного!   …сли
рассержусь, то рассержусь!.. џ беру этого человека под защиту!
     Ћлег  с  изумлением  оглЯнулсЯ.  …го  мучителей как ветром
сдуло, только вдали по улице слышалсЯ стук убегающих ног, а  за
плетнЯми вовсе затихло.
     -- Ѓлагодарствую,  --  сказал он с облегчением. -- џ вижу,
тебЯ здесь боЯтсЯ. Љто ты?
     -- „а  не  боЯтсЯ,  --  засмеЯлсЯ   человек,   назвавшийсЯ
ѓорнилом  ‡акопченным.  --  Џросто Я единственный кузнец в этой
части города. €х родителЯм Я кую подковы...
     -- ђодителЯм?
     -- €х конЯм, -- поправилсЯ ѓорнило со смехом, --  а  детЯм
делаю свистульки из глины. „етЯм, понЯтно, за так. ‚от и боЯтсЯ
менЯ  рассердить!  Џойдем,  сегоднЯ мне заплатили за решетку на
боЯрском окне. џ купил еды, прошу разделить ее со мной.
     „ом его  оказалсЯ  поблизости,  а  когда  Ћлег  переступил
порог,  он  поразилсЯ  чистоте и бедности, в которой живет этот
молодой кузнец, а  еще  удивилсЯ  его  постоЯнной  улыбке,  еще
шуткам,  жизнерадостности.  €з  еды  кузнец  купил только хлеб,
правда свежий, да головку сыра, но в доме нашелсЯ еще кувшин  с
чистой родниковой водой.
     -- ‹юди  здесь  не злые, -- сказал ѓорнило за трапезой. --
Џросто наш город стоит вдали от дорог,  здесь  все  друг  друга
знают.  Љогда-то его основали две семьи, что решили выбрать эту
долину длЯ жильЯ, потому все  здесь  одинаково  длинноносые,  у
всех  волосы  русые,  а  брови  мохнатые  и широкие. ’ы с твоей
шевелюрой как диковинка! Њне отец рассказывал, что есть  города
и  земли,  где  все  люди либо с волосами цвета спелой пшеницы,
либо с черными как ночь, а есть даже вот такие рыжие,  как  ты,
незнакомец...
     -- ’вой отец повидал мир, -- заметил Ћлег.
     -- „а, он был купцом, -- ответил ѓорнило. ѓлаза его слегка
задернуло  печалью,  самую  малость,  но Ћлег заметил, смолчал,
только проронил негромко:
     -- ‹юди могут быть всЯкими... Ќо как придумать так,  чтобы
стали хорошими?
     ѓорнило  скупо  улыбнулсЯ,  жестом  указал Ћлегу на хлеб и
сыр.
     -- „лЯ сына купца ты живешь небогато, -- заметил Ћлег.
     -- Љупцы бывают разные, -- ответил ѓорнило. -- Џравда, мой
был довольно богатым... ’ы ешь, не стеснЯйсЯ! џ молод и  силен,
завтра  должен перековать тройку коней, так что будут и хлеб, и
сыр!
     Ќа миг мелькнула мысль унести  со  стола  далекого  богача
хорошие  Яства,  устроили  бы  пир  с этим добрым человеком, но
посмотрел на довольного кузнеца, в сердце кольнуло сомнение.
     Ќе стоит обесценивать дар кузнеца. ’ак он предложил чужаку
половину своего  богатства,  и  когда  тот  принЯл,  то  хозЯин
чувствует  в  полной силе свою доброту и щедрость. Ђ поЯвись на
столе жареный кабан, щедрые дары кузнеца сразу померкнут.

        ѓлава 12

     Ћлег проснулсЯ от стука в дверь, крика:
     -- ѓорнило! Ћткрой дверь, несчастный!
     Џостель кузнеца была пуста, Ћлег  вскочил,  чувствуЯ  себЯ
снова  свежим и готовым к любым неожиданностЯм. Ќа пороге встал
грузный мужчина в богатой одежде, отшатнулсЯ, увидев Ћлега:
     -- Ђ ты кто?
     -- ѓость, -- ответил Ћлег лаконично. -- —то надо?
     Њужчина оглЯнулсЯ, за его  спиной  начали  останавливатьсЯ
любопытные.  „вери  в  соседних  домах  приоткрылись, выглЯнули
женщины. Ћдна, прислушавшись, указала на далекую хижину, откуда
уже поднималсЯ сизый дымок, ѓорнило пораньше разжег горн.
     Њужчина тоже понЯл, что кузнец спозаранку  уже  взЯлсЯ  за
работу,  но  лишь  отступил на шаг, прокричал громко, обращаЯсь
как к Ћлегу, так и ко всем, кто жадно вслушивалсЯ:
     -- џ хочу, чтобы  сегоднЯ  же  его  здесь  не  было!..  Ћн
задолжал  мне  двадцать  серебрЯных  монет!.. Џоследние пЯть он
взЯл под заклад этой своей конуры! ’еперь она моЯ!
     Ћлег удивилсЯ:
     -- ‡ачем такому богатому человеку такаЯ лачуга?
     -- џ здесь  поставлю  свою  конюшню,  --  ответил  мужчина
гордо.
     Ћн  удалилсЯ,  прохожие  начали  расходитьсЯ. †енщина, что
указывала на кузницу, подошла к Ћлегу. ѓлаза ее были печальные.
     -- ’ы его гость?.. “ ѓорнила горе, но он  такой,  тебе  не
покажет, чтобы не огорчать.
     -- …му придетсЯ уйти?
     -- „а. Ђ то и вовсе из города.
     -- Њожет  быть, -- сказал Ћлег задумчиво, -- это и хорошо.
—еловек должен видеть мир. Ћсобенно мужчина. Џравда, ѓорнило не
похож на тех, кто  любит  ходить  даже  на  соседнюю  улицу.  Ђ
правда, что у него отец был богатым купцом?
     †енщина скорбно улыбнулась:
     -- Ќе просто богатым.
     -- „а?
     -- Ћчень  богатым!  Ќо  он  оставил  все свои земли, дома,
стада, все-все имущество -- другим.
     -- Ћн не любил сына?
     Ћна в растерЯнности пожала плечами:
     -- „а нет, любил... Њне было уже двенадцать лет, когда  он
умер,  а  ѓорнилу  было  десЯть лет... Ћтец всегда с ним играл,
учил грамоте, но когда пришла  пора  помирать,  он  собрал  всю
родню, а это чуть ли не треть восточной части города, и сказал:
"Џусть  моЯ  роднЯ,  где  расположены мои земли, мои дома и мои
стада, возьмет из них все,  что  пожелает,  и  пусть  все,  что
пожелает, отдаст ѓорнилу". Ќу, понЯтно, что они взЯли себе все,
не  оставив  ему ничего, кроме самого жалкого клочка земли, где
теперь его лачужка. „а и ту уже, считай, отобрали... €  кто  бы
отбирал! …сли чужой, то как-то понЯтно, но когда родной дЯдЯ?
     Ћна сердито плюнула под ноги, застеснЯлась и, за-крыв лицо
платком,  поспешно  засеменила  вдоль  улицы.  Ћлег проводил ее
задумчивым взором, посмотрел на небо, солнце уже высоко,  мысли
вернулись  к  книге на дне мешка, и ноги сами понесли обратно в
дом.


     ѓорнило вернулсЯ перед обедом. “сталый, пропахший  горЯчим
железом и покрытый копотью, обрадовалсЯ, увидев Ћлега:
     -- ђешил задержатьсЯ?.. ‚от и хорошо! ѓость в дом -- бог в
дом. Ћтдохни, Я сейчас принесу холодной воды из колодца, а хлеб
и сыр у нас еще остались...
     -- џ  воды  уже  принес, -- сообщил Ћлег. -- Џосле обеда Я
пойду, но сперва хочу дождатьсЯ возвращениЯ твоего дЯди.
     ѓорнило помрачнел, глаза  его  погасли.  Њолча  подошел  к
кадке  с  водой,  долго  плескалсЯ.  ‘мываЯ пот и копоть, из-за
которой и получил прозвище, вытерсЯ  насухо,  глаза  прЯтал,  а
голос   прозвучал   приниженно,  словно  это  он  сам  совершил
недостойное:
     -- џ все-таки думал, что мой дЯдЯ не станет вот так...  Ћн
сказал, что приведет власти?
     -- ђовно в полдень, -- подтвердил Ћлег.
     ѓорнило  сел  за  стол,  локти разъезжались на столешнице,
словно держали непомерную тЯжесть.  ѓубы  раздвинула  виноватаЯ
улыбка:
     -- Џрости,  Я не хотел, чтобы ты знал о моих бедах. “ тебЯ
тЯжелаЯ дорога, ты должен уходить с легким сердцем.
     Ћн умолк, брови его начали подниматьсЯ. ‘ улицы  нарастали
голоса,  крики,  затем  послышались  тЯжелые шаги, когда в ногу
идут  гридни  в  тЯжелых  доспехах.   ‚   дверь   требовательно
постучали.  ѓорнило  медленно поднЯлсЯ, на лице было обреченное
выражение.
     Ћлег встал  легко,  в  два  шага  пересек  комнату.  „верь
распахнулась, он вышел за порог, щурЯсь от Яркого солнца. “лицу
запрудил  народ,  а  впереди  стоЯл  тот самый грузный человек,
одетый еще богаче. ‡а его  спиной  пЯтеро  стражей,  а  с  ними
немолодой угрюмый человек, Явно из числа кнЯжеских управителей.
     ‡а  спиной  Ћлега  поЯвилсЯ  ѓорнило, вышел и встал рЯдом.
„ЯдЯ закричал гневно:
     -- ’ы все  еще  здесь?..  Ќет,  мое  терпение  лопнуло!  џ
помогал  тебе,  как  мог,  но сейчас не могу больше разорЯтьсЯ.
ќтот дом и этот участок земли теперь мои, ибо  ты  брал  деньги
при свидетелЯх, уважаемых людЯх, и они подтверждают!
     “грюмый  управитель  нехотЯ  кивнул, он смотрел на ѓорнила
сочувствующе, но правда есть правда, на ней общество держитсЯ.
     ѓорнило развел  руками,  Ћлег  ткнул  его  в  бок,  шагнул
вперед:
     -- Ђ теперь послушайте менЯ!..
     ѓолос  его  был  сильный,  злой,  легко перекрыл шум, даже
крики разносчиков на близком базаре. ‚се взглЯды уставились  на
этого  красноголового  чужака,  молодого,  но  с  таким суровым
лицом, что каждый дал бы ему лет вдвое больше.
     -- ’ы  кто?  --  крикнул  дЯдЯ  рассерженно.  --  €   чего
вмешиваешьсЯ?
     -- џ  тот,  -- ответил Ћлег, -- кто умеет слушать. € умеет
понимать простые вещи. ‘ложные пока нет, а вот простые... Љогда
отец этого человека умирал, что он сказал?
     ‚се непонимающе смотрели, потом Ћлег увидел, как у  многих
губы  зашевелились,  многие  бормотали  слова умирающего купца,
пытаЯсь отыскать в них скрытый смысл, потом снова уставились на
него с недоумением, что быстро перешло в подозрение.
     Ћлег вскинул руку:
     -- Ќапоминаю! Ћн сказал: пусть моЯ  роднЯ,  что  живет  на
моих  землЯх,  возьмет все то, что пожелает... так он сказал?..
вот-вот, а дальше он сказал, что пусть то,  что  они  пожелают,
отдадут  ѓорнилу.  ‡ачем  он  так  сказал?  „а  потому, что его
любимому сыну ѓорнилу  было  тогда  лишь  десЯть  лет,  сам  он
распорЯдитьсЯ не сумел бы, а попроси умирающий распорЯжатьсЯ за
ѓорнила  его родне, вашей жадной стае, вы ж все равно растащили
бы так, что у него не осталось бы и этой лачуги! Џотому  купец,
знаЯ   вашу  жадность,  а  жадность  ослеплЯет,  составил  свое
завещание  так,  чтобы   вы   считали   его   имущество   своим
собственным,  заботились  о  нем,  берегли  и  умножали. Ќо вот
сейчас ѓорнило уже окреп, умеет отличить правду от кривды,  его
любЯт  в  городе  за трудолюбие и честность... и, Я думаю, пора
вам всем, жадный вы  и  слепой  народ,  узреть  истинный  смысл
завещаниЯ.  ЏовторЯю, волЯ умирающего была такова: пусть роднЯ,
что живет на его землЯх, возьмет все то, что  пожелает,  а  все
то, что пожелает, отдаст ѓорнилу. ’ак что дЯдЯ прав, эта лачуга
-- отныне  его.  Ќо  все его земли, как и остальной родни, весь
скот, все дома и все,  что  в  них,  отныне  принадлежит  этому
человеку! ѓорнилу ‡акопченному!
     Ћн видел, как на него смотрЯт как на сумасшедшего, даже по
спине   пробежал   холодок,  что  на  этот  раз  камни  полетЯт
покрупнее, иные  не  понимают  даже  простых  истин,  но  вдруг
угрюмый  управитель  улыбнулсЯ, весело и удивленно посмотрел на
Ћлега, что-то сказал стражу. ’от вскинул брови, затем  внезапно
захохотал,  толкнул  другого.  ‚  толпе  кто-то сообразил тоже,
начал   возбужденно   объЯснЯть   другим.   ѓоловы    качались,
послышались   удивленные   вскрики,   аханье.   ‘мех,   громкие
восторженные вопли, а дЯдЯ растерЯнно оглЯдывалсЯ, все  еще  не
понимаЯ,  ибо  жадность ослеплЯет, потом к нему наклонилсЯ один
из родственников. € Ћлег видел, как румЯные щеки  дЯди  покрыла
смертельнаЯ бледность.
     “правитель  шагнул  вперед,  повернулсЯ  к  толпе  лицом и
вскинул руки:
     -- ‘лушайте  все!..  Љак  управитель  и  городской  судьЯ,
свидетельствую, что истинный смысл завещаниЯ состоЯл... состоит
в  том,  что  роднЯ должна была сразу же отдать ѓорнилу то, что
желала  себе.  Ќо  они,  ослепленные   жадностью,   не   понЯли
завещание...  не  захотели понЯть, все забрали себе. Џосему все
надлежит вернуть кузнецу ѓорнилу по прозвищу ‡акопченный...  не
думаю,  что  он  долго проносит это прозвище... а также ѓорнило
вправе потребовать  у  ответчиков  пеню  за  пользование  своей
землей, своими стадами, своими домами.
     ѓорнило  стоЯл  ошарашенный,  жалко  хлопал  глазами.  …му
весело орали, лезли поздравлЯть.  ѓородскаЯ  стража  сдерживала
людей,  на  случай если ѓорнилу надо отвечать, а один с длинной
седой бородой сказал с горечью:
     -- Љак же нам должно быть стыдно, что  мы  такие...  Ђ  со
стороны-то все видно!
     -- ‘о   стороны  всегда  виднее,  --  крикнули  из  толпы,
оправдываЯсь.
     -- Ќо мы помнили эти слова двадцать пЯть  лет,  --  сказал
старик. -- ЏовторЯли их, удивлЯЯсь черствости отца, обделившего
собственного сына, но не заметили второй смысл, более важный...
Џочему?  „а  потому,  что все мы желаем длЯ себЯ то, что должны
желать длЯ других.
     -- ’акова порода людскаЯ...
     -- „а, но если это знать, если это помнить, то можно...
     Ћлег не дослушал, незаметно отступал, спина его уперлась в
дверной косЯк, он вдвинулсЯ в проем, тихохонько затворил дверь.
‚ комнатке было чисто и свежо,  он  на  цыпочках  перебежал  на
другую сторону, вылез в окно, двор мал, зато задами можно вовсе
выбратьсЯ  из города, а когда Ћлег перелез через пару плетней и
один  забор,  ощутил,  что  теперь  может  спокойно   предатьсЯ
размышлениЯм, восторженнаЯ толпа не помешает.
     €з  этого случаЯ, подумал он хмуро, можно сделать и другой
вывод, более глубокий: иные вещи даютсЯ нам только на времЯ, но
мы этого не знаем. € не только вещи,  но  и  чувства,  желаниЯ,
страсти...  Њожно  и третий, совсем уж глубокий: когда поймешь,
что владеешь чужим, тогда только и верни истинному владельцу...
Ќо это уже заумно, а пока что предстоит самому понЯть  какие-то
простейшие  истины,  а потом еще убедить самых могучих колдунов
им следовать!
     Ћн уже видел широко распахнутые ворота, оттуда из зеленого
простора  взъезжали  тЯжело  груженные  телеги.  ‘тражи   ворот
заспорили  с  возчиками  о  мыте, Ћлег решил было, что его уход
останетсЯ незамеченным. •оть и рыжий, но у всех сперва дело,  а
уж потом удовольствие -- швырнуть камнем в рыжего, однако сзади
застучали копыта, он отступил, даваЯ дорогу, но сердце сжалось,
предчувствуЯ неприЯтности.
     ‚садники  догнали,  загородили  дорогу.  ‘ледом  подъехала
открытаЯ повозка, возчик рывком натЯнул вожжи. Љони захрапели и
остановились, ронЯЯ пену. €з повозки на Ћлега  смотрел  грузный
человек, которого называли управителем города, он же в случае с
ѓорнилом выЯвил себЯ еще и как городской судьЯ.
     -- ЊенЯ  зовут  Њиротвердом,  -- назвалсЯ управитель. -- џ
занимаюсь этим городом в отсутствие кнЯзЯ. „а и при нем...  ибо
он  то  расширЯет пределы, то занЯт охотой, то на скачках... ’ы
сделал доброе дело, незнакомец! ѓорнила все знали и  любили  за
добрый нрав. Ћн всегда готов отдать последнюю рубашку.
     -- ‘лучайно,  --  пробормотал  Ћлег.  --  Џросто,  как там
сказали, со стороны виднее.
     -- Њожет быть, -- согласилсЯ  Њиротверд.  --  Њожет  быть,
просто  повезло.  Ќо  может быть и так, что у тебЯ дар замечать
то, что не замечают другие?
     -- ‚рЯд ли, -- ответил Ћлег горько. -- ‘корее у  менЯ  дар
не видеть то, что Ясно каждому.
     -- ’огда   ты  мудрец,  --  сказал  управитель  с  веселой
уверенностью.
     Ђ дружинник добавил знающе:
     -- ‚ы ж все, глЯдЯ на звезды, в Ямы падаете.
     Њиротверд захохотал, словно Ћлег пошутил, хотЯ лицо  этого
молодого волхва было невеселое.
     -- ‹адно,  --  сказал  он, отсмеЯвшись, -- у менЯ есть тут
одна заноза... Ќе разделишь ли со мной трапезу?
     Ћлег оглЯнулсЯ на рослых гридней. Ќе слезаЯ с  коней,  они
беседовали  со  стражами  ворот,  но  взглЯды  всех  троих были
направлены в эту сторону.
     -- “ менЯ есть выбор? -- поинтересовалсЯ Ћлег.
     Њиротверд с сожалением развел руками:
     -- “вы... есть. ’ы восстановил справедливость,  ничего  не
нарушив, ничего не сломав. Љ сожалению, у менЯ это удаетсЯ чаще
всего  кнутом  и  плетью, а то и виселицей. Љонечно же ты волен
отмахнутьсЯ от нас и идти своей дорогой, а мы только  извинимсЯ
вдогонку, что побеспокоили.
     Ћлег всмотрелсЯ в лицо этого Явно неглупого человека. џвно
не врет,  не  станет ради минутной выгоды портить о себе мнение
как о человеке справедливом. Ђ может быть, и в  самом  деле  не
подлый, что удивительно длЯ человека в его должности.
     -- ‹адно,  --  сказал  Ћлег,  --  говори.  Ќо  Я  не  могу
задерживатьсЯ. Ђ из города должен уйти прЯмо сейчас.
     -- Џонимаю, --  кивнул  Њиротверд,  --  от  попоек  голова
болит,  а  после  такого  случаЯ  выпить  придетсЯ  море... ќй,
ребЯта! ЉонЯ нашему другу!.. ’ы-то хоть на коне ездить умеешь?
     -- Њалость,  --  ответил   Ћлег,   вспоминаЯ,   как   Њрак
похваливал,  что волхв умеет летать на ‡мее, на ђухе, на ковре,
скоро и на коне ездить научитсЯ. -- …сли конь смирный.
     -- •орошо, -- сказал Њиротверд с огромным облегчением.  --
Ђ то если шибко умный...
     -- Ќа   коне   и  умный  ездить  может,  --  обронил  Ћлег
осторожно.
     -- ќто смотрЯ насколько умный, -- возразил Њиро-тверд.  --
…сли уж очень грамотный, то и ложкой мимо рта в ухо попадает.
     ЉонЯ подвели мигом, уже оседланного, не то чтобы смирного,
но слишком  могучего  и тЯжелого, чтобы горазд был на выбрыки и
пакости. Њиротверд ответил загадочно:
     -- ќто совсем рЯдом.
     Џо мановению его длани одного из коней подвели к  огромной
каменной  колоде, высота почти до поЯса, Њиротверд взобралсЯ на
вершину  камнЯ,  там  были  даже  выдолблены  ступеньки,   конь
недовольно  всхрапнул, в следующее мгновение управитель был уже
в седле.
     -- Ќа повозке не проехать, -- буркнул он.
     Ћлег взапрыгнул на  конЯ,  как  делал  Њрак,  в  последний
момент  сообразил,  что  надо  бы  тоже с камнЯ, ухитрилсЯ даже
плюхнутьсЯ мешком, ухватилсЯ обеими руками за луку седла, что у
всех  конников  считаетсЯ  позором,  все  же  глаза  управителЯ
расширились в удивлении.
     Љонь,  недовольный, что на спину плюхнулась такаЯ тЯжесть,
попыталсЯ  пойти  боком,  Ћлег  стиснул  толстые  горЯчие  бока
коленЯми,   стараЯсь  делать  это  незаметно,  на  лице  держал
рассеЯнную улыбку,  из-за  чего  перестаралсЯ:  конь  захрипел,
пошатнулсЯ.  Ћлег  поспешно разжал колени, начал похлопывать по
шее, гладить:
     -- •ороший, хороший... ’ы замечательный!
     ’еперь на него смотрели с удивлением не только  Њиротверд,
но  и его гридни. Ћлег ерзал, готовый взЯть несчастного конЯ на
плечи и так идти.

        ѓлава 13

     ‹ес темнел впереди и справа, но  Њиротверд  повернул  конЯ
вдоль  левой  стены. Љогда град осталсЯ позади, Ћлег рассмотрел
быстро  приближающуюсЯ  пустошь.  Ќа  той  стороне  поднимались
уродливые скалы, древние, изъеденные временем.
     Њиротверд  скакал  рЯдом,  стремЯ в стремЯ. ‹ицо его стало
серьезным, нос заострилсЯ, глаза рассерженно блестели из темных
впадин.
     -- ‚он те развалины! -- крикнул он. -- ‚идишь скалы?.. ќто
не скалы, остатки древних стен. ’ам был  город,  очень  большой
город. ‚олхвы говорЯт, самый первый на земле.
     -- ’ак говорЯт многие, -- ответил Ћлег.
     -- Ќаши   развалины   все  знают!  --  крикнул  Њиро-тверд
горделиво.
     -- „а-да, конечно, -- согласилсЯ Ћлег.
     ђазвалины самого первого города он уже встречал дважды или
трижды только за первое лето,  когда  вы-шли  из  ‹еса.  ‚се  в
разных краЯх, но лучше помалкивать, эти люди не поверЯт, что по
ту сторону леса тоже живут люди.
     ‡елень  внизу скользнула назад, землЯ пошла почти краснаЯ,
Явно железной руды вдоволь...  "Њожет  быть,  --  подумал  Ћлег
хмуро, -- от множества железа, что носили на себе люди".
     ‡емлЯ уплотнилась, незаметно перешла в камень, подковы при
каждом шаге высекали искры. Њертвую тишину не нарушали ни крики
птиц,  ни  шорох  мелких  зверьков,  ни даже стрекот вездесущих
кузнечиков.
     ‘калы раздвинулись, всадники въехали  на  каменное  плато.
ирокие плиты пощербило, но по ровным квадратам Ћлег понЯл, что
древние строители откуда-то натащили глыб и уложили так плотно,
что и сейчас почти ни один стебель не протискиваетсЯ в щели.
     Ќа  той  стороне  плато,  что  Явно было либо двором, либо
вовсе залом дворца, высилась огромнаЯ статуЯ в два человеческих
роста. ‚етер и дожди за сотни лет сгладили лицо,  но  на  Ћлега
все  равно  пахнуло  жестокостью и властностью. —еловек стоЯл с
повелительно  вытЯнутой  рукой.  “казательный  палец   указывал
куда-то  на  восток,  куда  как  раз  направлЯлсЯ  Ћлег, да все
мешали. Ќогой древний  повелитель  попирал  невиданного  зверЯ,
целиком  состоЯщего  из  рогов,  зубов и шипов, грудь покрывали
доспехи, но голова, похоже, была без шлема.