        „жеральд „аррелл. ‘ад богов

---------------------------------------------------------------
     Gerald Durrell "The garden of Gods", 1978
     Џеревод с английского ‹. †данова, 1984 г.
     OCR and Spellcheck Ђфанасьев ‚ладимир
---------------------------------------------------------------


        Џредварение

     <i>ЏосвЯщаетсЯ  ќнн  Џитерс,  когораЯ  была  моим  секретарем  и  навсегда
останетсЯ моим  другом,  потому  что она любит Љорфу и,  пожалуй,  энает его
лучше, чем Я. </i>

     ќто  - третьЯ из  моих книг о пребывании  нашей  семьи на острове Љорфу
перед  второй мировой войной. Љому-нибудь покажетсЯ  странным, что Я все еще
нахожу что писать об этой поре в моей жизни, но тут следует подчеркнуть, что
в  то времЯ-особенно на греческую мерку - мы  были неплохо обеспечены, никто
из нас  не  работал в  обычном  смысле этого слова,  а потому  большую часть
времени мы  развлекались. ‡а  пЯть  лет  такого образа  жизни можно накопить
немало впечатлений.
     Љогда  пишешь  серию книг с  одними или  в основном с одними и теми  же
лицами, проблема заключаетсЯ  в том, чтобы не  докучать читателЯм предыдущих
книг бесконечными описаниЯми этих лиц. ‚ то  же времЯ  не следует  тщеславно
полагать,  что  все  прочли  предыдущие  книги;  вполне  может  статьсЯ, что
читатель впервые знакомитсЯ  с вашими творениЯми.  Ћчень трудно найти  такой
путь,  чтобы не вызывать раздражение старого  читателЯ и не  нагружать сверх
меры нового. Ќадеюсь, мне это удалось.
     ‚ первой книге трилогии-"ЊоЯ семьЯ и другие звери"-есть слова, которые,
как  мне кажетсЯ, лучше всего выражают суть моего замысла: "џ  старалсЯ дать
здесь точные портреты своих  родных, ничего не приукрашиваЯ, и они  проходЯт
по страницам книги такими, как Я их видел. Ќо длЯ объЯснениЯ самого смешного
в их поведении должен сразу сказать, что  в  те времена, когда  мы  жили  на
Љорфу,  все  были  еще  очень  молоды:  ‹арри, самому  старшему, исполнилось
двадцать три  года, ‹если-девЯтнадцать.  Њарго-восемнадцать, а  мне,  самому
маленькому, было всего десЯть лет. Ћ мамином возрасте  никто из нас тогда не
имел  точного представлениЯ  по  той  простой причине,  что она  никогда  не
вспоминала  о днЯх  своего  рождениЯ.  Њогу  только  сказать, что мама  была
достаточно взрослой, чтобы  иметь  четырех детей. Џо ее настоЯнию  Я поЯснЯю
также, что она была вдовой, а то ведь, как проницательно заметила мама, люди
всЯкое могут подумать.
     —тобы все  событиЯ, наблюдениЯ  и радости за  эти пЯть  лет жизни могли
втиснутьсЯ   в  произведение,   не   превышающее   по   объему   "Ѓританскую
энциклопедию", мне пришлось все перекраивать, складывать, подрезать, так что
в  конце  концов  от  истинной  продолжительности  событий  почти ничего  не
осталось.
     џ написал также, что отбросил многие происшествиЯ  и лиц, о которых мне
хотелось рассказать; в этой книге Я пытаюсь исправить упущение. Ќадеюсь, она
доставит  читателЯм  столько  же  удовольствиЯ,  сколько,  судЯ  по   всему,
доставили ее предшественницы: "ЊоЯ семьЯ и другие звери" и "Џтицы,  звери  и
родственники". џ вижу в  ней отображение очень важного отрезка моей жизни, а
также   того,  чего,  к  сожалению,  Явно  лишены  многие  нынешние  дети  -
по-настоЯщему счастливого и лучезарного детства.


        ‘обаки, сони и сумбур

     <i>Ќа этом ужасном турке тотчас был поставлен крест.
     Љарлайл</i>

     ‹ето выдалось на редкость  щедрое. Љазалось, солнце извлекло  из  почвы
особенно  богатые  дары:  никогда  еще  не видели мы  такого обилиЯ цветов и
плодов, никогда еще море не было таким  теплым  и не водилось в нем  столько
рыбы, никогда  еще  птицы в таком  количестве не высиживали птенцов, никогда
еще  над полЯми  не порхало  такое множество  бабочек  и  прочих  насекомых.
Ѓольшущие  тЯжелые арбузы с рассыпчатой и  прохладной, будто  розовый  снег,
мЯкотью  напрашивались  на  сравнение  с ботаническими  бомбами,  каждаЯ  из
которых могла  бы уничтожить целый город; на деревьЯх, полные сладкого сока,
висели огромные бархатистые груши,  оранжевые и розовые, как  осеннЯЯ  луна;
зеленые  и  черные  плоды инжира лопались от  напора  изнутри,  и  к розовым
трещинкам  лепились   золотисто-зеленые  бронзовки,  опьЯненные  неистощимым
щедрым  угощением. „еревьЯ стонали под тЯжестью вишен, отчего сады выглЯдели
так, словно в них убили  исполинского дракона и алые и  бордовые капли крови
окропили   листву.   Џочатки   кукурузы  были   длиной   с   руку;   укусишь
канареечно-желтую мозаику зерен, и рот  наполнЯетсЯ  белым  молозивом.  ЉопЯ
запасы  к  осени,  на  деревьЯх  набухали нефритово-зеленые  плоды миндалЯ и
грецкого  ореха;  среди листьев, Яркие  и  лоснЯщиесЯ,  будто  птичьи  Яйца,
гирлЯндами висели гладкие оливки.
     …стественно, что при таком кипении жизни на  острове  моЯ коллекторскаЯ
активность удвоилась. Џомимо обычных еженедельных вылазок в обществе ’еодора
теперь Я совершал куда  более смелые  и продолжительные  экспедиции, так как
обзавелсЯ осликом. ‘ие четвероногое, по имени ‘алли, Я получил в подарок  на
день рождениЯ;  при всем своем упрЯмстве, ‘алли была бесценным  компаньоном,
когда предстоЯло покрывать большие расстоЯниЯ  и нести различное снарЯжение.
Џритом упрЯмство возмещалось одним великим достоинством: подобно всем ослам,
‘алли  обладала  безграничным  терпением.  Џока Я  наблюдал  того или  иного
представителЯ животного мира,  она безмЯтежно созерцала  пространство или же
погружалась в  присущую ослам  дремоту,  это  напоминающее  транс  блаженное
состоЯние, когда ослы стоЯт с полузакрытыми глазами, как будто грезЯ о некой
нирване, и  до них  не доходЯт ни оклики, ни угрозы,  ни даже  удары палкой.
‘обаки, подождав немного,  начинали зевать, вздыхать, чесатьсЯ и  множеством
прочих  знаков давали  понЯть, что,  на  их  взглЯд,  мы  уделили достаточно
вниманиЯ  очередному  пауку  или иной твари, пора двигатьсЯ дальше. Љогда же
‘алли предавалась  дремоте, все  говорило за то, что она,  если понадобитсЯ,
способна простоЯть так не один день.
     Ћт своего  друга в деревне, опытного наблюдателЯ, который добыл не один
экземплЯр длЯ  моей  коллекции, Я  услышал  однажды, что в скалистой  долине
километрах в восьми от нашего дома он заприметил двух огромных птиц. Џохоже,
они там  гнездЯтсЯ. ‘огласно  его  описанию,  это могли быть только орлы или
грифы,  а мне страшно хотелось заполучить птенцов любого из этих двух видов.
‚ моей коллекции пернатых хищников уже числились три вида сов, перепелЯтник,
дербник  и пустельга; длЯ полного  счастьЯ мне недоставало  орла  или грифа.
Ќужно  ли говорить, что Я не стал делитьсЯ своим замыслом с родными: на мЯсо
длЯ моих животных  и  без того уходили  астрономические  суммы. Љ тому же  Я
хорошо представлЯл себе,  как воспримет ‹арри  предложение  поселить  в доме
грифа. ЋбзаводЯсь новыми  домашними животными, Я  давно уже  взЯл за правило
ставить ‹арри перед свершившимсЯ фактом. ѓлавное - пронести экземплЯр в дом,
а там Я всегда мог рассчитывать на поддержку мамы и Њарго.
     џ готовил экспедицию очень тщательно, уложил провиант длЯ себЯ и собак,
взЯл добрый  запас лимонада, а  также  обычный набор коллекторских  банок  и
коробок, сачок длЯ ловли бабочек и большую сумку  длЯ  орла или грифа. …ще Я
взЯл бинокль ‹если - он был мощнее моего. ‘просить разрешениЯ ‹если Я не мог
- его весьма кстати не  было дома, но Я не сомневалсЯ, что он охотно одолжил
бы  мне   свой   бинокль.   Џроверив   напоследок   все   снарЯжение,   дабы
удостоверитьсЯ,  что  ничто  не  упущено,  Я  принЯлсЯ нагружать  ‘алли.  Ќа
редкость строптиваЯ и раздражительнаЯ в этот день даже на ослиную мерку, она
нарочно наступила мне на ногу и больно ущипнула зубами зад, когда Я нагнулсЯ
за упавшим сачком. ’умак, который ‘алли получила за  безобразное  поведение,
сильно  обидел  ее,  так  что начали  мы  экспедицию,  не испытываЯ  особого
расположениЯ  друг  к  другу.  џ  холодно  нахлобучил  соломенную  шлЯпу  на
лилейного вида мохнатые уши ‘алли, свистнул собак и тронулсЯ в путь.
     ЌесмотрЯ на ранний час,  солнце припекало  и обрамленное жарким маревом
небо  светилось Яркой  голубизной  - вроде  той,  какую можно  увидеть, если
посыпать  солью на пламЯ. ‘перва  мы следовали  по дороге, устланной толстым
слоем  липучей, как цветочнаЯ пыльца, белой пыли. ‚ пути нам встречались мои
деревенские  друзьЯ;  они ехали верхом на осликах -  кто  на  базар,  кто на
работу в поле, и эти встречи неизбежно тормозили  наше  продвижение, так как
воспитанность предписывала поздороватьсЯ с каждым из  них. Ќа Љорфу положено
при  встрече  всласть  поболтать,  а  заодно  и  принЯть в  знак  дружеского
расположениЯ ломоть хлеба,  горсть арбузных  семечек или  кисть винограда. €
когда  пришло времЯ покинуть жаркую пыльную дорогу и  приступить к подъему в
гору через прохладные оливковые рощи, Я был нагружен всевозможными съестными
припасами, среди которых выделЯлсЯ величиной арбуз, щедрый дар моего доброго
друга -  тетушки  Ђгати. Њы  не виделись с ней целую неделю,  то  бишь целую
вечность, и она Явно решила, что все это времЯ Я голодал.
     Џосле пекла на дороге тенистые оливковые рощи встретили менЯ колодезной
прохладой.  Џсы,  как обычно,  устремились  вперед, выискиваЯ  поживу  среди
пЯтнистых толстых стволов и с бешеным  лаем гонЯЯсь  за дерзкими ласточками,
которые проносились над самой землей. ђазумеетсЯ, погонЯ кончалась неудачей,
тогда собаки  пытались сорвать Ярость на какой-нибудь  ни в  чем не повинной
овечке или дурковатой курице, и приходилось строго  призывать  их к порЯдку.
‡аметно повеселевшаЯ ‘алли бодро трусила по склону, обратив одно ухо вперед,
а другое назад,  чтобы слышать  мое пение  или комментарии  о  том,  что нас
окружало.  Џокинув  сень  олив,  мы  продолжали  подъем  по жарким  склонам,
пробираЯсь через  миртовые  заросли,  рощицы  падуболистного дуба  и  густой
ракитник.  Љопыта  ‘алли немилосердно давили  разные травы, и горЯчий воздух
наполнилсЯ  запахами  шалфеЯ  и  тимьЯна.  Џсы  тЯжело  дышали,  ‘алли  и  Я
обливались  потом,  когда мы добрались до  золотистых и  ржаво-красных  скал
срединной  грЯды;  далеко  внизу простиралось васильковое  море. ‚  половине
второго  Я  устроил  привал  в  тени  под большой  скалой.  Ќастроение  было
скверное.  ‘ледуЯ указаниЯм  моего друга, Я  и  впрЯмь высмотрел на каменном
карнизе  гнездо  грифа;  больше  того,  в  нем  сидели  два тучных и  вполне
оперившихсЯ птенца  -  самый  подходЯщий возраст,  чтобы отнести их  домой и
выкормить. Ћднако мое ликование  омрачилось тем,  что добратьсЯ до гнезда ни
сверху,  ни  снизу  было  невозможно.  Ѓезуспешно  потратив  час  на попытки
похитить детенышей, Я был вынужден  отказатьсЯ от замысла  пополнить грифами
свою  коллекцию пернатых  хищников.  Њы  спустились по  склону вниз  и  сели
отдохнуть и перекусить в  тени деревьев. Џока Я уписывал бутерброды и крутые
Яйца, ‘алли подкрепилась сухими кукурузными початками и арбузными корками, а
псы утолили жажду смешанным блюдом из арбуза и винограда. ’оропливо поглощаЯ
сочные  плоды,  они  давились арбузными  семечками и подолгу  откашливались.
Ќевоспитанные обжоры, они управились со своим завтраком намного быстрее, чем
мы с ‘алли. “бедившись, что добавки ждать не  приходитсЯ, псы покинули нас и
затрусили вниз, рассчитываЯ выследить что-нибудь съедобное.
     ‹ежа на животе,  Я хрустел  розовой, как  коралл,  прохладной  арбузной
мЯкотью  и  рассматривал  склон.  Њетрах  в  пЯтнадцати  ниже  менЯ  торчали
развалины  небольшого  крестьЯнского  дома.  Љое-где  на  склоне различались
плоские  дуги бывших  возделанных  клочков.  Ћчевидно,  хозЯин покинул  этот
участок, когда убедилсЯ, что истощеннаЯ почва крохотных огородов больше не в
силах  питать  кукурузу или овощи. Џостепенно  дом разрушилсЯ;  расчищенными
клочками  завладели мирт и  бурьЯн. ѓлЯдЯ на развалины и пытаЯсь представить
себе,  кто здесь  жил прежде,  Я заметил, как в тимьЯне  подле одной из стен
мелькнуло что-то рыжеватое.
     Ћсторожно протЯнул руку  за биноклем и  поднес его  к  глазам. ’еперь Я
четко видел  груду камнЯ  у  подножиЯ стены. Ќикакого  движениЯ...  ‚незапно
из-за  кустика тимьЯна вынырнул рыжий, как  осенний лист,  маленький  гибкий
зверек. ќто была ласка, совсем  юнаЯ и невиннаЯ, судЯ по ее повадкам. ЏерваЯ
ласка,  увиденнаЯ  мной  на  Љорфу,  и  она  сразу  менЯ  очаровала.  ‡верек
озадаченно поглЯдывал  по  сторонам, потом  встал на  задние лапки, усиленно
принюхиваЯсь.  Ќе  почуЯв, видимо, ничего съедобного, ласка села и принЯлась
чесатьсЯ  - энергично и, судЯ по всему,  с большим наслаждением. Џотом вдруг
прервала  это занЯтие  и  стала подкрадыватьсЯ  к  Яркой,  канареечно-желтой
бабочке. Ћднако та  вспорхнула у  нее  из-под самого  носа и улетела  прочь;
челюсти одураченного зверька  щелкнули впустую.  ‹аска  снова  поднЯлась  на
задние  лапки,  высматриваЯ,  куда  подевалась  добыча,  но  слишком  сильно
откинулась назад и едва не упала со своего камнЯ.
     џ  наблюдал,  восхищаЯсь  крохотными  размерами,  чудесной  окраской  и
невинностью  ласки. Њне страшно  захотелось поймать  ее длЯ пополнениЯ моего
зверинца, но Я понимал, что это будет  трудно. Џока Я  прикидывал, как лучше
всего  осуществить  свой  замысел, в  развалинах дома разыгралась  небольшаЯ
драма. Џо  низкому кустарнику  заскользила  тень,  напоминающаЯ  мальтийский
крест, и Я  увидел перепелЯтника. Ћн  летел совсем  низко курсом на ласочку,
котораЯ  сидела  на  камне, принюхиваЯсь  и  Явно не подозреваЯ  о  грозЯщей
опасности. Љрикнуть?  •лопнуть  в ладоши? Ќо  тут  и ласка заметила хищника,
стремительно  развернулась, грациозно прыгнула к  стене и  исчезла в трещине
между двумЯ камнЯми,  такой  узкой,  что,  казалось, туда  и  веретенице  не
протиснутьсЯ, не говорЯ уже о маленьком млекопитающем. ’очно Я наблюдал трюк
фокусника:  только  что на  камне сидел  зверек,  а  мгновением  позже стена
впитала  его,  будто дождевую каплю. ЏерепелЯтник  притормозил расправленным
хвостом и завис в  воздухе,  Явно надеЯсь, что  ласка выйдет наружу. Џрождав
понапрасну  секунду-другую,  он заскользил вниз над  склоном в поисках менее
сторожкой  дичи.  ‚скоре  из трещины  выглЯнула  мордочка.  “бедившись,  что
опасность  миновала, зверек  осторожно покинул  убежище. Џосле чего двинулсЯ
вдоль стены, заглЯдываЯ и нырЯЯ  в каждую Ямку и щель  между камнЯми, словно
именно такую мысль подсказала  выручившаЯ его  трещина. ‘ледЯ за  лаской,  Я
соображал, как  бы спуститьсЯ  по склону и  набросить  на нее свою  рубашку,
прежде  чем она менЯ  заметит. ‘удЯ  по  мастерскому трюку с  исчезновением,
который спас ее от перепелЯтника, задача Явно была не из легких.
     ‚ эту минуту ласка, гибкаЯ,  как  змеЯ,  скользнула в дыру  у основаниЯ
стены. Ђ  из  другой  дыры,  чуть выше, выскочил  еще  один зверек. Ќасмерть
перепуганный, он  пробежал  по верху стены и скрылсЯ в расщелине. Њое сердце
учащенно забилось,  ведь Я успел опознать животное,  за которым  охотилсЯ не
первый  месЯц: это  была садоваЯ сонЯ -  пожалуй, один из  самых симпатичных
европейских   грызунов.   ‚еличиной    с    половину   крупной    крысы,   в
светло-коричневой  шубке, с Ярко-белым брюшком и  длинным  пушистым хвостом,
заканчивающимсЯ  черно-белой кисточкой;  мордочка  опоЯсана  полоской черной
шерсти, протЯнувшейсЯ из-за ушей вокруг глаз, - до смешного похоже на маску,
служившую прежде непременным атрибутом грабителей.
     Љак быть? ’ам, внизу, два зверька, которых Я страстно желаю заполучить,
причем один  гонитсЯ за  другим,  и оба чрезвычайно  сторожкие. Ќужен точный
расчет, иначе  можно  остатьсЯ с носом. џ  решил начать  с ласки - она более
подвижна,  а  сонЯ  врЯд ли покинет свое новое убежище, пока ее  не спугнут.
Џоразмыслив,  Я заключил, что сачок превосходит рубашку как орудие лова,  и,
вооружившись им,  предельно  осторожно двинулсЯ вниз по  склону, замираЯ  на
месте всЯкий раз, когда ласка выглЯдывала из дыры. €  вот уже лишь несколько
шагов отделЯют менЯ от стены. Љрепко сжимаЯ  рукоЯтку сачка, Я  ждал,  когда
ласка  выйдет из недр исследуемого ею убежища. € она вышла, но так внезапно,
что  Я  был  застигнут врасплох. ‹аска села на задние лапки и воззрилась  на
менЯ  с  любопытством, в  котором  не  было  и  намека  на  тревогу.  џ  уже
приготовилсЯ  взмахнуть сачком,  как вдруг через кусты, свесив  Язык и вилЯЯ
хвостом, ко мне с треском прорвались три барбоса, до того счастливые, словно
увидели менЯ вновь  после долгих  месЯцев разлуки. ‹аска исчезла. ’олько что
сидела на камне, остолбенев от  ужаса  при виде собачьей лавины, - и нет ее.
Ћсновательно  отчитав собак, Я прогнал их почти на самый верх горы, где  они
улеглись в тени, озадаченные и обиженные моей  вспыльчивостью. Џосле чего  Я
решил попытатьсЯ поймать соню.
     ‡а долгие  годы  скреплЯющий камни раствор утратил вЯзкость, и  сильные
зимние дожди вымыли его, так что от дома остались, по существу, только куски
сухой  кладки.  Џронизывающий  стены лабиринт сообщающихсЯ ходов  и полостей
служил идеальным убежищем  длЯ всЯкой мелкой  живности. …динственный  способ
охоты  в  таких  условиЯх  -  разобрать  кладку, что Я  и  принЯлсЯ  делать.
Џрилежные стараниЯ позволили мне обнаружить лишь пару негодующих скорпионов,
несколько мокриц да юного геккона, который обратилсЯ в бегство, оставив  мне
извивающийсЯ  хвостик. Ѓыло жарко, хотелось пить, и, потрудившись над стеной
около часа, Я сел передохнуть в тени у еще не тронутого участка.
     ЏрикидываЯ  в  уме,  сколько времени  уйдет  на  разрушение  оставшейсЯ
кладки,  Я вдруг увидел соню.  ‚ынырнув из дыры  примерно  в метре от  менЯ,
зверек  полез  вверх,  словно  этакий тЯжеловесный  альпинист,  а очутившись
наверху,  уселсЯ  на  тучном  седалище  и  принЯлсЯ  старательно  мыть  свою
мордочку, не обращаЯ  на  менЯ никакого  вниманиЯ. џ  не верил  своей удаче.
Њедленно,  с  величайшей осторожностью занес сачок  над соней,  затем  резко
опустил вниз.  €  все было бы хорошо, будь верхнЯЯ грань стены  ровной. “вы,
прижать краЯ сачка так плотно, чтобы не было просвета, оказалось невозможно.
Љ моему  великому разочарованию и недовольству, сонЯ, оправившись от испуга,
протиснулась  на  волю,  промчалась   вдоль  стены  и  исчезла  в  очередной
расщелине. Џравда,  это  ее погубило: она  очутилась  в тупике и  не  успела
обнаружить свой промах, как Я уже накрыл выход сачком.
     ’еперь предстоЯло извлечь зверька  из укрытиЯ и посадить  в  сумку так,
чтобы избежать  укусов. ‡адача непростаЯ, и острейшие зубки успели вонзитьсЯ
в подушечку моего большого пальца, окропив кровью менЯ, мой носовой платок и
самого  зверька.  ‚се  же мне  удалось  водворить  его в  сумку.  Ћкрыленный
успехом, Я  уселсЯ  верхом на ‘алли  и торжествуЯ направилсЯ домой  с  новым
приобретением.
     „ома  Я отнес  соню в мою  комнату  наверху  и поместил  в  клетку,  до
недавних пор служившую обителью  длЯ детеныша черной крысы.  „етеныш  кончил
свое существование  в  когтЯх моей сплюшки  “лисса.  ќта  сова  была  твердо
убеждена, что все  грызуны  сотворены милосердным провидением длЯ наполнениЯ
ее  желудка, а  потому Я позаботилсЯ  о том,  чтобы моЯ драгоценнаЯ сонЯ  не
могла  сбежать, обрекаЯ себЯ на  схожую  участь. ‡аточив добычу  в клетку, Я
смог более  внимательно рассмотреть ее. Ћказалось,  что зверек - самочка,  а
подозрительно большой живот  сони  наводил  на  мысль,  что  она  беременна.
Џоразмыслив,  Я  дал ей имЯ ќсмеральда  (Я  как раз прочел "‘обор  Џарижской
богоматери", и героинЯ романа покорила мое сердце)  и выделил длЯ размещениЯ
будущего потомства картонную коробку, выстланную паклей и сухой травой.
     Џервые несколько дней ќсмеральда бульдогом кидалась на  мою руку, когда
мне надо было произвести уборку в клетке или поставить корм, но через неделю
обвыклась  Я стала относитьсЯ ко мне терпимо, хотЯ и с некоторой опаской. Џо
вечерам “лисс, восседавший  на  своей жердочке  над  окном, просыпалсЯ,  и Я
отворЯл ставни,  чтобы он мог вылететь на охоту  в озаренные луной оливковые
рощи, откуда  он  возвращалсЯ  уже  около двух  часов ночи; дома  его  ждала
тарелочка фарша. Џроводив “лисса, можно было выпустить  ќсмеральду из клетки
и  дать  ей  размЯтьсЯ часок-другой. Ћна оказалась очаровательным существом,
удивительно  грациозным,   несмотрЯ   на  тучность,   и  совершала  поистине
головокружительные  прыжки с буфета на  кровать, котораЯ  служила трамплином
длЯ  последующего  прыжка  на книжную  полку  или на  стол,  причем  длинный
пушистый хвост играл  роль балансира. ‹юбопытство  ее не  знало  предела,  и
каждую ночь сонЯ с  трепещущими усиками  тщательнейшим образом  изучала  мою
комнату со  всем  ее содержимым, хмуро озираЯсь  сквозь свою  черную  маску.
‚ыЯснилось,  что  она обожает больших коричневых кузнечиков, и когда Я лежал
на кровати, ќсмеральда нередко  пристраивалась на моей голой груди и хрупала
любимым лакомством. €з-за этого моЯ постель  постоЯнно была  устлана колючим
слоем  надкрыльев,  искрошенных  ног  и   кусочками  жесткого  торакса,  ибо
ќсмеральда была прожорливым и не очень благовоспитанным едоком.
     €  вот наступил  волнующий  вечер,  когда  “лисс,  расправив  бесшумные
крыльЯ, с присущим  этим совам криком  "тоинк, тоинк" направилсЯ к оливковым
рощам,  а Я,  отворив дверцу клетки, обнаружил,  что  ќсмеральда  не  желает
выходить.  ‡атаившись  в картонной  коробке,  она  встретила  менЯ  сердитым
писком. ЊоЯ попытка  обследовать ее спальню привела к тому, что  сонЯ тигром
вцепилась в  мой указательный  палец, и мне  стоило большого труда вызволить
его из ее зубов. Џосле чего, крепко держа ее за загривок, Я проверил коробку
и к  величайшей своей радости увидел восемь розовых, как цикламеновый бутон,
детенышей величиной  с орешек. ‚  восторге от столь  счастливого событиЯ,  Я
осыпал  ќсмеральду  кузнечиками,  дынными  семечками,  виноградом и  другими
лакомствами, к  которым  она  питала  особое  пристрастие, а сам приступил к
наблюдениЯм.
     ‘  жадным  интересом  следил  Я  за  развитием  малышей. ‚скоре  у  них
прорезались  глаза,   тело   обросло  шерсткой.  €  вот  уже,  стоит  мамаше
отвернутьсЯ, как  наиболее сильные и отважные с трудом вылезают из коробки и
ковылЯют  на слабых ножках по клетке. ‚стревоженнаЯ ќсмеральда тотчас ловила
странника и с недовольным  ворчанием  несла его во рту  обратно в безопасное
убежище.  ‘  одним-двумЯ  ослушниками  она  еще управлЯлась,  но  когда  всЯ
восьмерка  достигла  любознательного  возраста, мамаша уже не  поспевала  за
ними,  и  пришлось   предоставить  им   волю.  „етеныши   начали  следом  за
родительницей  выходить  из  клетки,  и тут Я обнаружил, что  сони,  подобно
бурозубкам, ходЯт  караваном.  ‚от  как  это  выглЯдело:  впереди  выступает
ќсмеральда, за ней, держась за  мамин хвост, семенит детеныш  номер один, за
его  хвостик держитсЯ номер  два  и так далее. ќто  было  чарующее зрелище -
девЯть  крохотных  зверьков  в  черных  масках семенили  по комнате,  словно
оживший пушистый шарф,  парили в  воздухе над кроватью или карабкались вверх
по  ножке стола. Љинешь на  пол или  кровать горсть кузнечиков,  и  малыши с
разных  сторон с ликующим  писком  набрасываютсЯ на  угощение,  до  смешного
похожие на шайку разбойников.
     Љогда же детеныши совсем  выросли, пришлось отнести их в оливковую рощу
и  выпустить  на  свободу.  ‘лишком  много  времени  уходило  на  то,  чтобы
обеспечить  пропитанием девЯть  прожорливых сонь. џ отпустил их  около  купы
падуболистного дуба, где они  и  обосновались. Ќа  закате, когда расписанное
вечерними  облаками  небо уподоблЯлось цветом зеленой  листве, Я спускалсЯ к
заветной  купе  и  смотрел, как  маленькие сони в черных масках с изЯществом
балерин  сновали  по густым  ветвЯм,  охотЯсь  на  мошек  и  переговариваЯсь
писклЯвыми голосами.
     Ћдна  из  моих  вылазок верхом  на  ‘алли привела к  тому, что  наш дом
наводнили собаки.
     ‚ тот раз  Я направилсЯ в  горы, намереваЯсь отловить несколько агам на
скалах, лоснЯщихсЯ селенитом. Џод вечер, когда кругом пролегли густые черные
тени  и ландшафт купалсЯ в  золотистых  косых лучах  заходЯщего  солнца,  мы
возвращались домой - томимые жарой и жаждой,  усталые и голодные, потому что
припасы  были  давно уничтожены. Џоследний  виноградник  на нашем пути  смог
уделить  нам  лишь  несколько  кисточек  черных-пречерных  Ягод,  от кислоты
которых псы скривили губы и зажмурились, а Я острее прежнего ощутил жажду  и
голод.
     ђешив,  что мне как  руководителю экспедиции  надлежит  позаботитьсЯ  о
пропитании  отрЯда,   Я  остановилсЯ  и  раскинул  умом.  Њы  находились  на
одинаковом расстоЯнии от трех  возможных источников пищи.  ‚о-первых, старый
пастух џни. џ знал, что он охотно снабдил бы нас  сыром и хлебом, однако его
жена сейчас, скорее всего, еще работает в  поле, да и сам  он пасет на лугах
своих коз. ‚о-вторых, тетушка Ђгати, одиноко живущаЯ  в крохотной развалюхе.
Ќо она была так бедна,  что  Я стыдилсЯ  что-нибудь брать у нее, более того,
сам делилсЯ с ней своими припасами, когда проходил мимо. € наконец, милейшаЯ
и добрейшаЯ матушка Љондос, вдова восьмидесЯти лет, обитающаЯ вместе с тремЯ
незамужними  (на  мой  взглЯд,  безнадежно   незамужними)   дочерьми  на  не
отличающейсЯ чистотой, однако процветающей ферме в  южной долине. Џо местным
понЯтиЯм, это было зажиточное хозЯйство:  пЯть-шесть акров  олив и огородов,
два  ослика, четыре овцы  и  корова.  ‘ловом,  этакие здешние мелкопоместные
дворЯне; и Я заключил, что удостою их чести пополнить наши запасы.
     ’ри чрезмерно дородные, некрасивые, но добросердечные девицы только что
вернулись с полевых работ и  сгрудились около маленького  колодца,  шумные и
Яркие, как попугаи,  отмываЯ  свои толстые,  волосатые,  смуглые ноги.  ‘ама
матушка  Љондос  сновала  взад-вперед,  точно  маленькаЯ  заводнаЯ  игрушка,
разбрасываЯ кукурузные зерна  крикливой стае взъерошенных  кур.  ‚ крохотном
теле  матушки Љондос не было ни одной прЯмой линии: спина изогнута наподобие
серпа,  ноги  искривлены  из-за  многолетнего  ношениЯ тЯжестей  на  голове,
непрестанно   что-то  поднимающие   руки  и  пальцы  тоже   скрючены.   ѓубы
подогнулись, облекаЯ беззубые  десны, а  одуванчиковый  пух бровей образовал
белоснежные дуги над черными глазами в  ободке  из синих век,  защищенном по
бокам  изгородью из кривых морщин на нежной, словно шлЯпка  молодого  гриба,
коже.
     Џри моем  поЯвлении дочери радостно  завизжали  и  окружили менЯ, будто
добродушные лошади-тЯжеловозы. €злучаЯ в равных долЯх нежные  чувства, запах
пота  и  аромат чеснока,  они прижимали менЯ  к своим исполинским  животам и
осыпали  поцелуЯми. Њатушка Љондос - маленький сгорбленный „авид  среди этих
благоухающих ѓолиафов - растолкала их,  пронзительно  крича: "„айте его мне,
дайте его  мне! Њоего золотенького, ненаглЯдного моего,  любимого! „айте его
мне!  "  - заключила менЯ  в свои объЯтиЯ и принЯлась  запечатлевать на моем
лице жесткие поцелуи: десны  матушки  Љондос не уступали твердостью  роговым
челюстЯм черепахи.
     Ќаконец,  после того,  как менЯ  основательно расцеловали, погладили  и
пощипали, удостоверЯЯсь, что это  в самом деле Я, мне было дозволено сесть и
попытатьсЯ объЯснить, почему  Я  так долго не показывалсЯ.  Џодумать только:
уже  целаЯ неделЯ прошла, как мы  виделись в последний раз! Љак  Я могу быть
таким  жестоким,  таким  забывчивым, таким ветреным?  Ќо  раз  уж Я все-таки
пришел, может быть, что-нибудь поем? џ поспешил  ответить  утвердительно  за
себЯ  и  за  ‘алли тоже.  Њои  псы,  совсем  чуждые  хороших манер, уже сами
позаботились о своем пропитании. ‚ьюн и Џачкун сорвали сладкие  Ягоды белого
винограда с лозы,  оплетающей часть дома, и жадно поглощали их, а  ђоджер, у
которого жажда  Явно взЯла верх над голодом,  отыскал среди стволов инжира и
миндалЯ арбуз и выпотрошил его. ђаспластавшись на земле, он уткнулсЯ носом в
прохладное  розовое  нутро  арбуза  и сосал сладкий сок, зажмурив  глаза  от
блаженства. ‘алли незамедлительно получила сноп овса длЯ насыщениЯ желудка и
ведро воды  длЯ утолениЯ жажды, мне  же вручили  здоровенный батат  с черной
обугленной  кожицей  и упоительно сочной мЯкотью, миску  миндалЯ,  несколько
плодов инжира, две огромные груши, ломоть желтоватого хлеба, оливковое масло
и чеснок.
     ‡аморив червЯчка этим угощением, Я  был готов  к обмену новостЯми. Џепи
упал  с  оливы  и сломал руку, дурачок;  ‹еонора ждет нового ребенка  взамен
умершего; џни - нет, не тот, а другой џни, что живет за горой, - поругалсЯ с
’аки из-за  цены, которую  тот запросил  с  него  за  осла, и  ’аки  до того
разозлилсЯ,  что выпустил из ружьЯ  зарЯд в стену  дома  џни, да только ночь
была темнаЯ, а ’аки пьЯный, и вместо џни досталось дому ‘пиро, и теперь  они
не разговаривают друг с другом... „осконально и со вкусом обсудили мы нрав и
недостатки общих знакомых, потом Я  вдруг  заметил,  что  в  нашем  обществе
недостает ‹улу - так звали  собаку матушки Љондос, поджарую длинноногую суку
с большими грустными глазами и длинными, как у спаниелЯ, болтающимисЯ ушами.
Ћна  была тощаЯ и шелудиваЯ, как  и все  деревенские собаки, ребра выпирали,
словно струны арфы, и все же Я  любил эту милую  псину. Ћбычно ‹улу  в числе
первых   приветствовала  менЯ,  но  сейчас  Я   тщетно  искал  ее  взглЯдом.
"—то-нибудь случилось? "- поинтересовалсЯ Я.
     -  ™енки!  - ответила матушка Љондос. -  Џо-по-по-по-одиннадцать  штук,
представлЯешь себе?
     Џеред родами ‹улу привЯзали к оливе за домом, и родила она в самой гуще
куста. ‹улу восторженно встретила менЯ, после чего с интересом смотрела, как
Я на  четвереньках  пробираюсь  в куст и  вытаскиваю  щенЯт,  чтобы  получше
рассмотреть. Ќе  в первый раз дивилсЯ Я  тому, что  такие тощие, изможденные
мамаши производЯт на  свет толстеньких крепких щенЯт  с воинственной плоской
мордашкой и  звонким  чаЯчьим голосом.  Ћкрас, как всегда, отличалсЯ широким
разнообразием: черно-белый, бело-коричневый, серебристо- и голубовато-серый,
сплошь  черный, чисто  белый. Ќа  Љорфу какой помет ни  возьми, многообразие
окраса так велико, что разрешить вопрос об отцовстве практически невозможно.
ђазложив на коленЯх поскуливающий пестрый выводок,  Я сказал ‹улу, какаЯ она
умница. ‚ ответ ‹улу усиленно завилЯла хвостом.
     -  Љак ты сказал, умница? -  пробурчала матушка Љондос. - Ќе  умница, а
распутница.   Ћдиннадцать   щенЯт!   Ћдного  оставим,  от   остальных  будем
избавлЯтьсЯ.
     џ  отлично  понимал,  что ‹улу не оставЯт весь выводок, ей еще повезет,
что будет хоть один сосунок. Ђ не прийти ли мне на выручку? € Я объЯвил, что
моЯ  мама  будет  счастлива  заполучить  щенка,  больше  того,  будет  навек
благодарна семейству Љондос и  ‹улу за такой  дар.  Џосле долгих  раздумий Я
остановил свой выбор на пухлом пискуне, который мне особенно понравилсЯ. ќто
был  черно-бело-серый  кобелек с  бровЯми и лапами Яркого соломенного цвета.
Џопросил  оставить  его  длЯ менЯ, пока он не  подрастет настолько, что  его
можно  будет отлучать от матери; тем временем Я  обрадую  свою  родительницу
известием,  что мы  приобрели  еще одного пса и  теперь наш  комплект  будет
включать пЯть особей - отличнаЯ, на мой взглЯд, круглаЯ цифра!
     Љ моему  удивлению, мама нисколько не обрадовалась намеченному приросту
нашей своры.
     - Ќет-нет,  милый, -  твердо  произнесла  она, -  никаких  новых собак.
—етырех вполне достаточно.  €  без того  на прокорм  всех твоих сов и прочих
животных  уходит  целое состоЯние. ’ак что  о  новой собаке не  может быть и
речи.
     Ќапрасно Я возражал, что щенок  будет  умерщвлен,  если  мы не помешаем
этому. Њама стоЯла на своем. Ћставалось только одно. џ уже заметил, что мама
автоматически отвечает решительным "нет" на вопросы вроде: "Њожно, Я принесу
выводок птенцов горихвостки? "  Љогда же Я все равно приносил птенчиков, она
начинала колебатьсЯ  и  в конце концов говорила "да". ‚от и теперь оставалсЯ
один выход:  показать ей щенка. Ќе сомневаЯсь, что она не устоит против  его
золотистых бровей и носочка, Я передал Љондосам,  что хотел бы показать маме
понравившегосЯ мне  малыша, и на другой день  одна из трех толстушек-дочерей
принесла щенка. Ћднако, развернув трЯпицу,  в которой он лежал, Я  с досадой
увидел, что матушка Љондос ошиблась, щенок не тот. ‘казал дочери про ошибку,
но та ответила, что ничем не может  помочь, так как ей надо идти  в деревню.
‹учше  мне самому отправитьсЯ к матушке Љондос, притом не мешкаЯ, потому что
она собиралась сегоднЯ  же утром умертвить  лишних щенЯт. џ живо  вскочил на
‘алли и помчалсЯ галопом через оливковые рощи.
     „обравшись  до фермы, Я увидел, что матушка Љондос, сидЯ на солнышке  в
окружении ковырЯющих  землю и удовлетворенно квохчущих  кур, вЯжет бугристые
плети из белых головок чеснока. Ћна заключила менЯ в свои объЯтиЯ, выЯснила,
как  здоровье мое  и всех  моих  родных, наконец  вручила мне полную тарелку
зеленого инжира, после чего Я предъЯвил ей щенка и объЯснил, зачем приехал.
     - Ќе тот щенок? - воскликнула она,  глЯдЯ на скулЯщего малыша и тыкаЯ в
него  пальцем. - Ќе  тот?  Ђх, Я дура стараЯ.  Џо-по-по-по,  Я-то думала, ты
выбрал белобрового.
     џ тревожно осведомилсЯ, что с остальными. “же умертвила?
     - Ђга, - рассеЯнно произнесла  матушка  Љондос, продолжаЯ  разглЯдывать
белобрового щенка. - Ђга, с утра пораньше и отделалась от них.
     - —то ж, - сокрушенно заметил Я, -  если нельзЯ  получить полюбившегосЯ
мне щенка, возьму того, который осталсЯ.
     - „а нет, пожалуй, Я достану тебе желанного, - возразила она, вставаЯ и
вооружаЯсь мотыгой.
     Љак это она достанет моего щенка, спрашивал Я себЯ, если уже прикончила
их? Њожет быть, задумала откопать длЯ менЯ трупик? ‹учше не надо! Ќе успел Я
сказать об этом, как матушка Љондос,  что-то бормоча себе под нос, затрусила
на огород, где из пропеченной солнцем,  потрескавшейсЯ земли торчали хрупкие
желтые  стебли  кукурузы  первого  урожаЯ.  „ойдЯ  до  места,  остановилась,
подумала  и  принЯлась  копать. ‚торым  движением  мотыги она извлекла  трех
судорожно  перебирающих  лапами,  скулЯщих щенЯт,  у  которых уши,  глаза  и
розовые рты были забиты землей.
     џ  смотрел,  окаменев от ужаса. Ђ матушка Љондос проверила свою добычу,
убедилась, что  моего щенка нет,  отбросила  троицу  в  сторону и продолжала
копать.  ’олько теперь  до  менЯ  дошло,  что  она сделала.  ‘ловно огромный
багровый  пузырь  ненависти  лопнул у менЯ  в груди; по щекам катились слезы
Ярости. €з моего  отнюдь не  ограниченного запаса греческих бранных  слов  Я
извлек самые страшные и, обрушив их на матушку  Љондос, оттолкнул ее с такой
силой,  что  она,  немало озадаченнаЯ, так и села на  землю среди кукурузных
стеблей.  ЏродолжаЯ призывать  на ее  голову проклЯтиЯ всех свЯтых  и богов,
каких знал,  Я схватил мотыгу  и торопливо,  но осторожно  выкопал остальных
задыхающихсЯ щенЯт. Њатушка Љондос сидела с разинутым ртом, не в силах слова
вымолвить,  настолько  ее  поразил мой внезапный  приступ  гнева. ђешительно
затолкав  щенЯт себе за пазуху, Я захватил ‹улу и оставленного ей  отпрыска,
сел  на  ‘алли и  поскакал прочь,  не переставаЯ  бранитьсЯ.  Њатушка Љондос
успела встать и теперь бежала за мной вдогонку, крича:
     - ‚ чем дело, золотенький,  что  случилось? Џочему ты шумишь? Ѓери всех
щенЯт, если хочешь. ‚ чем дело?
     ‚ дом Я ворвалсЯ весь в  поту, слезах и  пыли, с полной  пазухой щенЯт,
сопровождаемый по пЯтам ‹улу, длЯ которой такаЯ прогулка в компании со своим
потомством  Явилась  приЯтнейшим  сюрпризом. Њама,  как обычно, пребывала на
кухне,  готовЯ  впрок  различные  лакомые  блюда длЯ  Њарго,  проходившей на
материке  курс  лечениЯ  от  очередного  сердечного  недуга.  ‚ыслушав   мой
сбивчивый   и  негодующий   рассказ  о  преждевременном   погребении,   она,
естественно, пришла в ужас.
     -  Ќадо  же!  - воскликнула  она. -  Ћх, уж  эти крестьЯне! Ќе понимаю,
откуда такаЯ  жестокость. ‡акопать щенЯт живьем! ‚ жизни не слыхала  о таком
варварстве. ’ы правильно поступил, что спас их, милый. € где же они теперь?
     џ рванул рубашку жестом самураЯ, делающего харакири, и на кухонный стол
высыпалсЯ каскад  извивающихсЯ щенЯт.  ѓромко пища,  они поползли  вслепую в
разные стороны.
     - „жерри, милый,  зачем же  на стол, где Я раскатываю тесто,  - сказала
мама. -  Ћх,  дети, дети!  Џусть это  всего-навсего чистаЯ  землЯ, зачем нам
такаЯ начинка в пирожки. Ќеси-ка лучше корзинку.
     џ сходил за корзинкой, и мы посадили в нее малышей. Њама долго смотрела
на них.
     - ЃеднЯжки, -  вымолвила  она наконец. -  €  как их много...  ‘колько?!
Ћдиннадцать!  Џраво, не  знаю, как нам с ними быть. “ нас и так есть собаки,
куда же еще одиннадцать.
     џ  поспешил заверить ее,  что  у менЯ  все  обдумано:  как  только  они
подрастут, мы  сумеем  их пристроить. € Я добавил,  что  в этом  мне поможет
Њарго, котораЯ к тому времени должна вернутьсЯ. …й будет  полезно чем-нибудь
занЯтьсЯ, чтобы не думать о сексе.
     - „жерри, милый! - ужаснулась мама. - Ќе говори таких вещей. ѓде ты это
слышал?
     џ объЯснил,  что слышал от ‹арри - дескать, необходимо отвлечь Њарго от
мыслей о сексе, вот и подумал, что поЯвление щенЯт поможет в этом деле.
     - ‚се равно, не говори таких вещей, - настаивала мама. - Ќапрасно ‹арри
употреблЯет такие слова.  Њарго просто... просто... немного.... экспансивна,
вот  и все. ‘екс тут совершенно ни при чем,  это совсем другое. —то подумают
люди, если услышат от тебЯ такое? Ђ теперь пойди и подыщи надежное место длЯ
щенЯт.
     џ отнес  кутЯт к подходЯщему дереву поблизости от веранды, привЯзал там
‹улу и  вытер ее отпрысков мокрой  трЯпкой. ‹улу решила, что держать щенЯт в
корзине - только  баловать, мигом выкопала нору между гостеприимными корнЯми
дерева и осторожно перетащила туда малышей одного за  другим. ‘воего щенка Я
вытирал особенно  тщательно, чему  он вовсе не был рад;  заодно Я думал, как
его назвать.  ЋстановилсЯ на имени ‹азарь, сокращенно - ‹аз, бережно положил
в нору к его братьЯм и сестрам и пошел в дом сменить грЯзную, пахнущую мочой
рубашку.
     Љо  второму  завтраку  Я  поспел  как  раз  в  ту  минуту,  когда  мама
рассказывала ‹арри и ‹если про щенЯт.
     -  Џоразительно,  -  сказал ‹если.  -  Њне  кажетсЯ,  это  вовсе не  от
жестокости: они просто  не задумываютсЯ  над  этим.  ‚зЯть хотЯ  бы, как они
пихают в Ягдташ раненую птицу. Ќу, и что было дальше? „жерри утопил щенЯт?
     - Ќичего подобного, - возмутилась мама. - Ћн принес их домой, конечно.
     - ѓосподи! -  воскликнул ‹арри.  - •ватит собак! “ нас и  так их четыре
штуки.
     - ќто всего лишь щенЯта, - сказала мама. - ‘овсем крохотные беднЯжки.
     - € сколько их? - осведомилсЯ ‹если.
     -  Ћдиннадцать, -  нехотЯ ответила мама.  ‹арри отложил вилку и  нож  и
воззрилсЯ на нее.
     - Ћдиннадцать? -  повторил  он.  - Ћдиннадцать? Ћдиннадцать  щенЯт!  ‚ы
сошли с ума.
     - џ  же говорю  тебе, что  это  всего-навсего  щенЯта, совсем крошки, -
взволнованно сказала мама. - € ‹улу так хорошо о них заботитсЯ.
     - —то еще за ‹улу, черт возьми? - спросил ‹арри.
     - ќто их мать, она такаЯ прелесть.
     - €того двенадцать окаЯнных барбосов.
     - Ќу да, наверно, так, - подтвердила мама. - џ не всех сосчитала.
     -  ‚от в этом у  нас  всЯ  беда!  - выпалил  ‹арри. - Ќикто не  считает
толком! €  не  успеешь  оглЯнутьсЯ, как  ходишь по колено  в зверье. Љак при
сотворении  мира, черт  возьми, только гораздо хуже.  Ќе успеешь оглЯнутьсЯ,
как одна сова превращаетсЯ в целый батальон, комнаты наполнЯютсЯ изнывающими
от страсти голубЯми,  от обилиЯ  птиц дом становитсЯ похож на лавку торговца
дичью, черт  подери, не говорЯ уже о змеЯх,  жабах и полчищах  всЯкой мелкой
пакости, которых макбетовым ведьмам хватило бы на много  лет. € в довершение
всего вы тащите лишних двенадцать собак! ‚ыдающийсЯ пример  безумиЯ, которым
поражено наше семейство.
     - ѓлупости, ‹арри, не надо преувеличивать, - возразила  мама. - ‘только
шума из-за нескольких щенЯт.
     - Ћдиннадцать  щенЯт длЯ  тебЯ  несколько? „а  наш  дом  превратитсЯ  в
греческий  филиал  всеанглийской собачьей выставки.  —его доброго,  все  они
окажутсЯ сучками и  у  всех одновременно наступит течка. €  будут вокруг нас
сплошные собачьи страсти.
     - „а, кстати, - мама  поспешила переменить тему. - —то это тебе взбрело
на ум  говорить,  будто  Њарго  помешалась  на  сексе.  ‹юди и впрЯмь  могут
подумать...
     - Ђ если это так и есть, -  сказал ‹арри.  - Ќе вижу  никаких оснований
скрывать истину.
     - ’ы отлично понимаешь, что Я подразумеваю, - твердо произнесла мама. -
’ы  не  должен говорить такие вещи.  Њарго  просто  романтичнаЯ девушка. ќто
большаЯ разница.
     -  Љак хочешь, а только одно скажу, - продолжал  ‹арри: - когда у  всех
этих  сучек,  которых вы  приволокли  в дом,  одновременно  начнетсЯ  течка,
нелегко будет Њарго состЯзатьсЯ с ними.
     - ‚от что,  ‹арри, довольно, - сказала мама.  -  € вообще, по-моему, не
стоит за столом толковать о сексе.
     ‚скоре Њарго вернулась из своего странствиЯ  - загорелаЯ, бодраЯ и Явно
исцеленнаЯ от сердечного недуга. Ћна без конца говорила о своем путешествии,
сопровождаЯ рассказ красочным описанием встреченных  ею людей, причем каждое
такое описание  заканчивалось одними  и  теми  же словами: "€ Я сказала  им,
чтобы непременно навестили нас, если попадут на