ических
происшествий,  и  за полчаса Я  наловил восемь габонских гадюк;  решив,  что
хорошенького понемножку, Я дал знак вытаскивать менЯ из Ямы.
     Џосле этой истории Я и пришел к выводу,  что при ловле животных степень
опасности прЯмо пропорциональна вашей глупости.  ќто,  пожалуй, главный итог
той памЯтной ночи.


                               ѓлава третьЯ,
                           ‚ ЉЋ’ЋђЋ‰ ѓ‹Ђ‚Ќ“ћ ђЋ‹њ
                        €ѓђЂћ’ ЏЋђЋ‘џ’Ђ ЏЂ”” € Ѓ‹Ћ“

     Ќаш  базовый лагерь  походил на  цирк,  неведомым образом очутившийсЯ в
лесу.  ќто сходство еще усилилось,  когда он начал заполнЯтьсЯ животными. Џо
одну сторону шатра шла череда клеток,  в  которых Я держал всЯкую "мелочь" -
мышей, мангустов и прочих.
     ‚ первой клетке жили два славных отпрыска рыжей речной свиньи,  которых
Я  назвал Џафф  и  Ѓлоу.  Ѓолее обаЯтельных малышей трудно себе представить.
‚зрослаЯ речнаЯ  (она  же  кистеухаЯ) свиньЯ  -  пожалуй,  самаЯ  изЯщнаЯ  и
колоритнаЯ из  своего не  слишком грациозного семейства.  “  нее  Ярко-рыжаЯ
шкура,  а  вдоль спины и  шеи -  гривка из  чисто белой шерсти.  Ќа кончиках
длинных пЯтнистых ушей -  такие же белые кисточки. ‚прочем, Џафф и Ѓлоу, как
и  все  поросЯта,  были полосатыми -  сливочные полоски на  шоколадном фоне.
Љогда они носились по загону, то походили на маленьких толстеньких ос.
     Џервым в  лагере поЯвилсЯ Џафф.  ‚  одно прекрасное утро к  нам  пришел
местный  охотник с  плетеной корзиной на  голове.  ‚  ней  совсем  крохотный
поросенок.  ‚ид у него был печальный, и Я выЯснил почему: вот уже два днЯ, с
тех пор как его поймали, он ничего не ел; согласитесь, что в таком положении
даже  самаЯ гордаЯ свиньЯ повесит пЯтачок.  Ћхотник пыталсЯ кормить пленника
бананами,  но  беднЯга был  еще  слишком мал  длЯ  такой пищи.  …му хотелось
молочка,  и  чем больше,  тем лучше.  ђасплатившись с  охотником,  Я  достал
большую бутыль, наболтал в ней молока с сахаром и, взЯв поросенка на колени,
попыталсЯ покормить.  Ћн был размером с  пекинеса,  с  крошечными копытами и
парой маленьких,  но весьма острых клыков,  которые Я  вскоре почувствовал у
себЯ в боку.
     „етеныш,  естественно,  никогда не  видел бутылочки и  отнессЯ к  ней с
большим подозрением.  Љогда Я попыталсЯ всунуть ему соску,  он решил,  что Я
изобрел  длЯ  него  какую-то  изощренную пытку.  Ћн  вопил,  больно  лЯгалсЯ
копытцами и  пыталсЯ ударить менЯ своими миниатюрными клыками.  Џосле равной
борьбы,   длившейсЯ  приблизительно  пЯть  минут,   мы   оба  оказались  так
перепачканы молоком,  будто нас в нем выкупали; но, как говоритсЯ, по клыкам
текло, а в рот не попало.
     џ снова наполнил бутылку и, крепко зажав свинтуса между коленЯми, одной
рукой открыл ему пасть,  а  другой попыталсЯ влить в  глотку немного молока.
Џоросенок так жутко визжал,  что всЯкий раз, когда мне это удавалось, он тут
же  выплевывал молоко обратно.  Ќаконец несколько капель все же  просочилось
внутрь, и судЯ по тому, что он перестал вырыватьсЯ и вопить, он почувствовал
его вкус.  Ѓолее того,  принЯлсЯ облизыватьсЯ и довольно похрюкивать.  џ дал
ему еще немного - он высосал молоко с жадностью, а потом так присосалсЯ, что
оторвать его было невозможно; брюшко у него становилось все больше и больше.
Ќаконец,  когда в  бутылке не  осталось ни капли,  он отпустил соску,  издал
долгий вздох удовлетворениЯ и устроилсЯ спать прЯмо у менЯ на коленЯх, храпЯ
так, будто гудел целый рой пчел.
     ’еперь за него можно было не беспокоитьсЯ,  а  несколько дней спустЯ он
вовсе потерЯл страх перед людьми.  …два завидЯ,  что Я приближаюсь к загону,
он  принималсЯ радостно хрюкать,  подбегал к  прутьЯм  и  переворачивалсЯ на
спину,  чтобы Я почесал ему брюшко. Љогда наступало обеденное времЯ и в поле
его зрениЯ попадала желаннаЯ бутылка, он высовывал пЯтачок наружу и поднимал
такой визг, будто его всю жизнь держали на голодном пайке.
     —ерез две  недели у  Џаффа поЯвилась подружка по  имени Ѓлоу.  Ћна тоже
была  поймана  в  лесу  охотником-африканцем и  тоже  энергично протестовала
против пленениЯ.  Ћхотник с  добычей еще только направлЯлсЯ ко мне,  а Я уже
понЯл,  кого он несет.  џ  посадил ее в соседнюю с Џаффом клетку,  поскольку
боЯлсЯ, что она, будучи крупнее Џаффа, станет обижать его.
     Џафф отреагировал на поЯвление гостьи обычным истошным визгом.  Ћна же,
увидев себе подобного,  наоборот, перестала вопить и подошла рассмотреть его
поближе. Ћни радовались встрече, словно давно не видавшиесЯ брат и сестра. џ
же,  умиленный тем, как они тЯнут сквозь прутьЯ пЯтачки, решил посадить их в
одну клетку.
     „авно бы  так!  ЏоросЯта бросились навстречу друг другу и  взволнованно
друг друга обнюхали.  ѓромко захрюкав, Џафф ткнул Ѓлоу пЯтачком в ребра. ’а,
хрюкнув в ответ, пустилась скакать по клетке. ЉакаЯ веселаЯ началась погонЯ!
Џафф гонЯлсЯ за Ѓлоу по кругу; она то убегала от него, то бежала рЯдом, пока
игра в  догонЯлки не  утомила обоих и  они не  завалились спать на банановые
листьЯ, храпЯ так, что дрожала всЯ клетка.
     ‚скоре Ѓлоу научилась пить из  бутылки не хуже Џаффа,  но поскольку она
была старше,  в  ее меню включалось и  кое-что посущественней.  Љаждый день,
когда поросЯта выпивали свое  молоко,  Я  ставил в  клетку поднос с  мЯгкими
фруктами и овощами, и Ѓлоу все утро развлекалась тем, что мечтательно рылась
в  них.  Џаффу это очень не нравилось,  и виной тому было отнюдь не свинское
поведение Ѓлоу за обедом.  Ћн был еще слишком юн и не мог есть твердую пищу,
но понЯть этого почему-то не хотел и  очень обижалсЯ,  что его подружке дают
фрукты, а ему нет. —увствуЯ некую ущербность, он, скорчив недовольную мину и
что-то сердито бурча себе под нос,  стоЯл и безотрывно наблюдал за тем,  как
она ест.  Џорой он пыталсЯ оттеснить ее от подноса,  толкаЯ пЯтачком;  тогда
Ѓлоу  прерывала свои  мечтаниЯ среди раздавленных бананов и,  сердито визжа,
отгонЯла его  в  противоположный конец клетки.  —ем больше времени проводила
Ѓлоу у подноса с фруктами, тем больше злилсЯ Џафф.
     Ќаконец ему  пришла в  голову мысль,  что самый простой способ получить
добавку -  это пососать хвост у подружки.  ‚озможно,  он чем-то напомнил ему
соску,  но,  так  или  иначе,  поросенок  решил,  что,  если  долго  сосать,
что-нибудь да высосешь.  ’еперь каждый день,  когда, пофыркиваЯ, Ѓлоу рылась
во  фруктах,  Џафф безмЯтежно сосал ее хвост.  Џока он просто сосал,  она не
обращала никакого вниманиЯ,  но когда он,  раздраженный, что желанное молоко
так  долго не  поЯвлЯетсЯ,  пускал в  ход свои маленькие острые клыки,  Ѓлоу
разворачивалась,  била его  копытом под ребра,  прогонЯла в  противоположный
конец клетки и,  сердито ворча,  возвращалась к  еде.  Љончилось тем,  что Я
вынужден был их разлучить:  Џафф с таким энтузиазмом сосал хвост у Ѓлоу, что
на  нем  совсем  не  осталось шерсти.  ‡а  времЯ  разлуки хвост  обрел  свой
первоначальный вид, а Џафф научилсЯ есть твердую пищу.
     Џо  неведомым мне  причинам Ѓлоу оказалась куда трусливее Џаффа.  ЏонЯв
это,  он не упускал случаЯ попугать ее.  ’о прЯталсЯ за ограждением, а когда
Ѓлоу проходила мимо, неожиданно выпрыгивал из своего убежища, то притворЯлсЯ
спЯщим и вдруг с громким хрюканьем вскакивал на ноги. Ћднажды он так напугал
ее,  что она упала на поднос с  едой и вылезла оттуда,  благоухаЯ бананами и
манго.
     Џафф  выдумал оригинальную шутку,  которую любил разыгрывать по  утрам,
когда Я  вычищал клетку.  Џосле уборки Я насыпал в углу кучу сухих банановых
листьев - вместо постели. Џафф тут же зарывалсЯ в нее с головой и терпеливо,
иногда до  получаса,  ждал,  пока Ѓлоу не  выйдет на  поиски.  ’ут-то  он  и
выскакивал с  диким  визгом  из  кучи  и  гнал  ее  через  весь  загон.  ќто
повторЯлось иногда трижды за утро,  но беднЯжка Ѓлоу,  похоже,  не извлекала
длЯ  себЯ  никаких уроков.  ‚сЯкий раз,  когда он,  словно полосатаЯ ракета,
вылетал из-под кучи,  она убегала что есть мочи,  очевидно думаЯ, что на нее
напал леопард или  кто-нибудь в  этом роде.  ’ак  они целый день гонЯли друг
друга и устраивали всЯкие фокусы,  а к концу днЯ так изматывались, что сил у
них оставалось только на ужин.  €ногда они так с  соской и  засыпали,  и мне
приходилось их будить,  чтобы они допили молоко.  Џосле этого,  сонно ворча,
они зарывались в свои листьЯ и храпели в унисон всю ночь.
     Љак  раз  в  тот  час,  когда  засыпали хрюшки,  пробуждались обитатели
соседней с ними клетки.  ќто были лемуры из рода галаго - крохотные созданиЯ
размером с новорожденного котенка,  чем-то напоминающие сову,  чем-то белку,
но  с  примесью обезьЯнки.  “  них  густаЯ  мЯгкаЯ сераЯ  шерстка и  длинные
пушистые хвосты.  ђуки и ноги похожи на обезьЯньи,  а огромные золотые глаза
сходны с совиными.  –елый день эти зверюшки спЯт, свернувшись калачиком, а с
заходом солнца просыпаютсЯ и высовываютсЯ из своей спаленки, сонно позевываЯ
и глЯдЯ на все удивленными глазами.  Џотом, по-прежнему зеваЯ и потЯгиваЯсь,
они медленно выходЯт в  клетку,  садЯтсЯ в  кружок и принимаютсЯ умыватьсЯ и
чиститьсЯ.
     Ђ  это,  скажу Я вам,  занЯтное представление.  Ћни начинают с кончиков
хвостов и  медленно продвигаютсЯ дальше,  разглаживаЯ и  расчесываЯ длинными
когтистыми пальчиками каждую  складку  своей  шубки.  ‡атем,  удовлетворенно
оглЯдев  друг  друга  золотыми сиЯющими глазами,  они  приступают к  другому
занЯтию -  вечерним упражнениЯм.  ‘идЯ на  задних ногах,  они  вытЯгиваютсЯ,
насколько  могут,   неожиданно  подпрыгивают,  делаЯ  в  воздухе  сальто,  и
приземлЯютсЯ с  поворотом на  сто восемьдесЯт градусов.  ђазмЯвшись,  лемуры
начинают скакать по  веткам,  носитьсЯ по  кругу  и  таскать друг  друга  за
хвосты,  нагуливаЯ таким  образом аппетит длЯ  завтрака,  который,  понЯтно,
бывает у  них в  ужин.  Ќаконец они садЯтсЯ у дверцы,  с нетерпением ожидаЯ,
когда же Я принесу им поесть.
     Ћбычно меню  лемуров состоит из  мелко  нарезанных фруктов,  к  которым
прилагаетсЯ миска  подслащенного молока.  Ќа  десерт Я  припасаю банку с  их
излюбленным кушаньем -  кузнечиками.  џ  открываю дверцу и  бросаю в  клетку
горсть  сопротивлЯющихсЯ насекомых.  Ћперацию нужно  произвести в  считанные
доли  секунды,  чтобы  кузнечики не  разбежались.  ‘разу  после этого клетка
оглашаетсЯ радостным писком  -  кузнечики скачут  во  всех  направлениЯх,  а
галаго,  у  которых от  волнениЯ глаза буквально вылезают из  орбит,  бешено
носЯтсЯ по клетке,  ловЯ насекомых и  запихиваЯ их в  рот.  Љогда рот и  оба
кулака оказываютсЯ полными,  они с  ворчанием и чавканьем начинают торопливо
есть,  продолжаЯ при этом следить за тем,  куда разбегаютсЯ не пойманные еще
кузнечики,  чтобы другим, не дай Ѓог, не досталось больше. Џокончив с первой
порцией,  галаго вновь начинают свою бешеную погоню,  и  в  скором времени в
клетке  не  остаетсЯ ни  одного  живого кузнечика,  только кое-где  валЯютсЯ
оторванные крыльЯ и ножки.  Ќо лемуры,  похоже,  не верЯт, что добычи больше
нет, и еще целый час носЯтсЯ как угорелые, всматриваЯсь в каждую щель.
     Џо  вечерам Я  всегда чистил им  клетку,  заменЯЯ грЯзную траву свежей.
ѓалаго любили,  чтобы в  клетке была куча зелени,  -  им нравилось играть со
стеблЯми и охотитьсЯ за воображаемыми насекомыми,  которые, по их убеждению,
могли там прЯтатьсЯ.  Ћднажды вечером Я, как всегда, положил в клетку травы,
а вместе с ней совершенно случайно -  похожий на календулу золотистый цветок
на длинном стебле.  ‘пустЯ какое-то времЯ Я  обнаружил,  что один из лемуров
сидит  на  задних  лапах  с  цветком  в  руке,  медленно откусываЯ и  съедаЯ
лепестки.  Љогда  последний лепесток  был  съеден,  лемур  выбросил пушистую
сердцевину;  другой немедленно подхватил ее и принЯлсЯ с ней играть.  ‘перва
он подбрасывал ее в воздух и ловил,  затем загонЯл в угол и "убивал", словно
кузнечика,  проделываЯ это  столь реалистично,  что  один из  его  товарищей
подумал,  будто там и  вправду кузнечик,  и отправилсЯ на разведку.  ‘хватив
цветок в зубы, первый галаго пустилсЯ наутек, два других - за ним, и вот уже
на  полу  образовалась куча  мала.  –веток,  конечно,  разодрали  на  мелкие
кусочки, но с тех пор Я каждый вечер клал им два-три похожих. ‘ъев лепестки,
они принимались играть с  тем,  что осталось,  не  то  в  прЯтки,  не  то  в
догонЯлки.
     ЌаблюдаЯ за  играми лемуров,  Я  не  переставал восхищатьсЯ скоростью и
ловкостью их  движений.  Ќо  по-настоЯщему оценить их ловкость и  скорость Я
смог лишь тогда, когда однажды вечером зверек улизнул.
     ѓалаго только что закончили трапезу, и Я убирал пустые миски, как вдруг
один из  них шмыгнул через приоткрытую дверцу прЯмо мне на руки,  добежал до
плеча и прыгнул на крышу клетки.  џ попыталсЯ схватить его за кончик хвоста,
но  он  отскочил,  словно резиновый мЯчик,  и  повис  на  самом краю  крыши,
наблюдаЯ за мной. џ осторожно приблизилсЯ, но только сделал резкое движение,
пытаЯсь схватить зверька,  как он  снова удрал от менЯ.  Ћн взлетел,  словно
перышко,  на  высоту восьми футов  на  опорный столб шатра и  повис там  как
приклеенный.  џ полез за ним;  играЯ со мной в кошки-мышки, чертенок дал мне
приблизитьсЯ,  но  затем неожиданно,  используЯ мое  плечо вместо трамплина,
перескочил на крышу другой клетки.  ’ак Я  гонЯлсЯ за ним добрых полчаса.  џ
взмок и устал,  а зверек все больше входил во вкус.  Џоймать его мне удалось
только чудом.  Ћн прыгнул на кучу старых Ящиков,  а оттуда на москитную сеть
над  моей  постелью,  очевидно сочтЯ  ее  чем-то  твердым.  Људа  там!  ‘еть
провисла,  и вот он уже в ней забилсЯ!  Џрежде чем он выпуталсЯ, Я уже сгреб
его. ‘ тех пор Я открывал клетку галаго с величайшей осторожностью.


                              ѓлава четвертаЯ,
                           ‚ ЉЋ’ЋђЋ‰ Њ…Ќџ ‡„ЋђЋ‚Ћ
                              ЏЋЉ“‘Ђ‹€ ЃЂЌ„€’›

     …сли бы вы прошли мимо соседней с галаго клеткой и услышали доносЯщиесЯ
оттуда жуткие звуки,  то непременно сочли бы,  что там находитсЯ, по меньшей
мере, пара тигров или других не менее свирепых и страшных животных. ђычанье,
визги и  хрипы в  сочетании с  ворчаньем и урчаньем слышались оттуда в любое
времЯ суток.  ‚иновниками этого ужасного шума были,  однако,  не тигры и  не
львы,   а  три  маленьких,  чуть  побольше  морской  свинки,  зверька  вроде
мангустов.  Ќо  при малом своем росте они были куда шкодливее всех остальных
моих питомцев,  вместе взЯтых,  за что Я  совершенно справедливо окрестил их
Ѓандитами.
     Љогда они попали ко мне,  глаза у них только что прорезались,  и каждый
был размером с  небольшую крысу.  “  них была рыжеватаЯ,  сильно свалЯвшаЯсЯ
шкурка и розовые,  будто вырезанные из школьного ластика,  носики,  которыми
они  с   любопытством  обнюхивали  все,   что  попадалось  у  них  на  пути.
‚ыкармливать их  оказалось непростым занЯтием:  они  были еще  слишком малы,
чтобы  пить  из  бутылки,  и  мне  приходилось обертывать вокруг палки вату,
окунать в  молоко и  так  поить.  Ђ  выпивали они  куда  больше,  чем  любой
известный мне детеныш, так что представьте себе, какаЯ с ними была морока.
     Ќо это было еще полбеды.  Љак только у них стал полон рот зубов, с ними
и  хлопот стало  полон рот.  Ћни  оказались такими жадными,  что  вцеплЯлись
бульдожьей хваткой в вату,  и никакими силами их нельзЯ было оторвать, чтобы
вновь  окунуть ее  в  молоко.  —асто они  просто стаскивали вату  с  палки и
пытались проглотить.  ’огда приходилось доставать ее из глоток пальцами, тем
самым спасаЯ малышей от  смерти.  ‘амо собой разумеетсЯ,  длЯ  них  это была
крайне  неприЯтнаЯ операциЯ -  от  сунутых  в  глотку  пальцев их  рвало,  и
процедуру кормлениЯ приходилось начинать сначала.
     ЋбзаведЯсь крошечными зубками,  малыши стали бравыми и  дерзкими и  все
времЯ пытались сунуть нос куда не  следует.  ‘начала Я  держал их в  корзине
подле  своей  кровати,  чтобы легче было  кормить их  ночью.  Љрышка у  этой
корзины  закрывалась  ненадежно,   и   Ѓандиты  так  и  норовили  вылезти  и
обследовать лагерь целиком.  ќто менЯ очень беспокоило,  потому что в лагере
находилось  множество  опасных  животных,  а  Ѓандитам,  похоже,  страх  был
неведом,  и  они  могли  с  одинаковой легкостью  проникнуть и  в  клетку  с
обезьЯнами, и в Ящик со змеЯми. Ћни беспрестанно занимались поисками пищи, и
все, что оказывалось у них на пути, неизменно испытывало на себе воздействие
их зубов. Ђ вдруг обнаружитсЯ какое-нибудь неведомое доселе лакомство?
     Ћднажды,  выбравшись из корзины без моего ведома, они отправились вдоль
обезьЯньих клеток в поисках, чем бы поживитьсЯ. Ђ у менЯ тогда была обезьЯна
с очень длинным шелковистым хвостом,  который составлЯл предмет ее гордости.
Ћна проводила целые часы,  холЯ и  лелеЯ его,  чтобы на нем,  как и  на всей
блестЯщей шкурке,  не было ни единого пЯтнышка.  € надо было случитьсЯ,  что
как раз в то времЯ,  когда мои разбойники разгуливали на воле, она принимала
солнечные ванны,  лежа  на  полу клетки,  а  ее  драгоценный хвост высунулсЯ
наружу.
     Ћдин из  них  увидел на  своем пути хвост,  счел его  ничейным и  решил
попробовать на вкус.  „вое других, позавидовав столь соблазнительной находке
своего товарища,  тут  же  подскочили и  последовали его  примеру.  Ќасмерть
перепуганнаЯ владелица хвоста с  ужасным криком кинулась наверх,  но  это не
остановило непрошеных гостей:  они продолжали висеть у нее на хвосте,  и чем
выше обезьЯна забиралась,  тем выше поднимались и Ѓандиты. Љогда Я прибыл на
место  происшествиЯ,  отважнаЯ троица  находилась на  высоте примерно одного
фута над землей;  вцепившись зубами в обезьЯний хвост,  они вращались на нем
то  по часовой стрелке,  то против.  Џришлось дыхнуть на них табачным дымом,
чтобы они раскашлЯлись и отцепились.
     ‚скоре  после  этого  случаЯ Ѓандиты сыграли схожую шутку  и  со  мной.
Љаждое  утро,  покормив их  завтраком,  Я  позволЯл им  шататьсЯ вокруг моей
кровати,  да и по ней тоже,  пока мне не будет подан чай. Ћни имели привычку
тщательно  обследовать  постель,   перехрюкиваЯсь  и  перевизгиваЯсь,  бегаЯ
туда-сюда и  суЯ свои длинные розовые носы во все складки,  чтобы разведать,
не спрЯтано ли там что-нибудь вкусненькое.
     ‚  то роковое утро Я  лежал и дремал,  а Ѓандиты тем временем совершили
восхождение на  кровать и  затеЯли возню  на  одеЯле.  ‚друг Я  почувствовал
невыносимую боль в ноге.  џ вскочил -  и что же вижу?  ЋказываетсЯ,  один из
Ѓандитов разнюхал мой  палец  и  решил,  что  это  тот  самый лакомый кусок,
который Я  от  него спрЯтал.  Ћн старалсЯ запихнуть палец как можно глубже в
рот  и   жадно  жевал  его,   довольно  урча.   Ќе  в  силах  вынести  такое
издевательство,  Я схватил гаденыша за хвост и заставил его отцепитьсЯ,  что
он и сделал с большой неохотой.
     ‘о временем Ѓандитам стало тесно в корзине,  и Я пересадил их в клетку.
„а и не было уже такой корзины, котораЯ выдержала бы их острые зубки. Љ тому
времени они научились есть с  блюда -  в  их меню входили сырые Яйца и мелко
накрошенное мЯсо,  перемешанное все с  тем же  молоком.  џ  построил длЯ них
весьма изЯщную клетку,  котораЯ пришлась им по душе.  ‚  углу было место длЯ
спаньЯ,  а  остальнаЯ площадь служила длЯ  игр и  принЯтиЯ пищи.  „ве дверцы
делили клетку на три части. џ надеЯлсЯ, что после переселениЯ проблем с ними
больше не  будет,  но оказалось,  что Я  ошибсЯ.  Ћсталась проблема,  как их
кормить.
     Љлетки с  животными стоЯли в несколько Ярусов;  их клетка находилась на
самом верху,  достаточно высоко над землей.  Љак только они замечали,  что Я
приближаюсь с  едой,  они  принимались визжать во  всю  мочь и  собирались у
дверцы, просовываЯ сквозь прутьЯ длинные розовые носики. Њысль о пище их так
волновала и каждый так стремилсЯ первым до нее дорватьсЯ,  что, как только Я
открывал дверцу, они с криками и воплЯми вырывались наружу и выбивали у менЯ
из рук блюдо,  которое падало на землю и  с  треском разбивалось.  џ  дважды
позволил им такое,  надеЯсь, что в третий раз подобное не повторитсЯ. Љак бы
не  так!  Ћни  как  ни  в  чем не  бывало выстрелили наружу,  словно ракеты.
Ћчередное блюдо слетело на землю,  а  следом,  отчаЯнно хрюкаЯ и  кусаЯ друг
друга,  выскочили  и  сами  виновники  скандала.  Њне  пришлось  ловить  их,
водворЯть обратно в  клетку и  готовить новую порцию.  Џри  этом  нужно было
соблюдать величайшую осторожность,  потому что в ожидании еды они становЯтсЯ
невменЯемы и готовы кусать все и всЯ, что находитсЯ в пределах досЯгаемости.
     ‚  конце концов мне эта процедура надоела,  и Я разработал хитрый план.
’еперь,  когда Я,  как обычно,  подходил к  их клетке с блюдом,  а они,  как
всегда,  собирались около  дверцы,  кто-нибудь  заходил с  другой  стороны и
стучалсЯ в другую дверцу. ‡аслышав это, зверьки бросались к противоположному
концу клетки,  думаЯ,  что стол им сервировали именно там. ’аким образом, на
несколько секунд плацдарм оказывалсЯ очищенным от  врага,  и  мне  надо было
успеть открыть дверцу,  поставить в клетку блюдо и вынуть руку,  пока они не
вернулись,  понЯв,  что их провели.  Ћ том,  что случилось бы,  если бы Я не
успел вынуть руку, думаю, догадатьсЯ несложно.
     ќти мелкие созданиЯ кусали и царапали менЯ,  пожалуй, больше, чем любые
другие твари,  попадавшие ко мне в коллекцию. Ќо при всем том они доставлЯли
и большую радость.  џ знал,  что они кусаютсЯ отнюдь не из-за своего дурного
нрава,  а  просто потому,  что  принимают мои руки за  кусок еды.  Џорою они
выводили менЯ из  себЯ и  Я  думал,  что  хорошо бы  поскорее передать их  в
зоопарк -  пусть кусают кого-нибудь другого, кто будет за ними ухаживать! Ќо
когда дело действительно дошло до этого,  мне стало очень грустно.  ‚зглЯнув
на них уже в зоопарке,  Я даже засомневалсЯ,  они ли это - так мило и славно
возились они  в  опилках  и  вертели своими  глупенькими носиками.  Љогда  Я
подошел к  клетке попрощатьсЯ,  они выглЯдели такими тихонЯми и скромниками,
что  Я  решил напоследок погладить их  по  головке.  Џлохо же  Я  знал своих
подопечных! ’ут же вместо образцовых пай-деток передо мной предстали прежние
Ѓандиты, и не успел Я вынуть палец, как они вцепились в него всей троицей. џ
насилу  от  них  отделалсЯ и,  отойдЯ  от  клетки и  вытираЯ кровь  платком,
подумал:  "Љак же  все-таки хорошо,  что  возитьсЯ с  этими бандюгами теперь
придетсЯ кому-нибудь другому!"


                                ѓлава пЯтаЯ
                          ЏЋ‹‘’Ђ ЊЂђ’›…Љ - Ћ„€Ќ џ

     Љо мне в лагерь захаживало немало гостей -  и европейцев, и африканцев.
‚сем  было  интересно  посмотреть на  диковинных обитателей.  ‘реди  них  не
последнюю роль играли,  конечно,  обезьЯны,  которых у менЯ насчитывалось до
полусотни,  и  все разные!  Ќе думайте,  что жить под одной крышей с  этими,
пусть и премилыми,  существами легко -  так намаешьсЯ, что уже никто не мил.
€з  всех  моих обезьЯн больше всего запомнились три:  усатаЯ по  имени ”утл,
рыжеголовый мангобей “икс и шимпанзе —олмондли.
     Љогда ”утл  поЯвилсЯ в  лагере,  он  был  самой миниатюрной обезьЯнкой,
какую Я когда-либо видел, - если не брать в расчет его длиннющего хвоста, он
свободно уместилсЯ бы в кофейной чашке,  да еще и место осталось.  ерстка у
него была необычного зеленого оттенка, а на груди - роскошнаЯ белаЯ манишка.
ѓолова, как и у большинства детенышей обезьЯн, казалась несоразмерно большой
по   сравнению  с   крошечным  тельцем;   на   зеленоватом  фоне  выделЯлись
Ярко-желтые,  как  масло,  щеки.  Ќо  больше всего в  его расцветке удивлЯла
широкаЯ белаЯ полоса,  проходившаЯ по верхней губе и создававшаЯ впечатление
усов.  Ќичего себе -  у  крошечной обезьЯнки усищи,  как у  ‘анта-Љлауса!  ‚
первые  дни  ”утл  жил  вместе  с  другими детенышами в  корзине подле  моей
постели,  и Я поил его молоком из бутылочки, котораЯ была почти вдвое больше
его самого.  Љогда Я  приносил ее,  он  бросалсЯ к  ней с  радостным визгом,
обнимал ее,  хватал соску ртом,  и, пока не высасывал все до конца, никакими
силами нельзЯ было  его  оторвать.  Ћн  даже  не  позволЯл,  чтобы Я  держал
бутылку,  -  видимо,  из боЯзни,  что придетсЯ поделитьсЯ со мной.  Љогда он
каталсЯ по постели,  обхватив свое сокровище,  можно было подумать,  что это
два борца разных весовых категорий сцепились в неравной схватке.  ’о наверху
оказывалсЯ он,  то бутылка,  но независимо от того, кто побеждал, ”утл сосал
молоко с одинаковой жадностью, и его белые усищи старательно двигались вверх
и вниз.
     Ћн был очень умненькой обезьЯнкой и быстро научилсЯ пить из блюдца,  но
как  только  освоилсЯ  с   этим,   его  манеры  поведениЯ  за  обедом  стали
невыносимыми.  ‚идЯ,  что Я подхожу с блюдцем,  он впадал в раж: возбужденно
прыгал  туда-сюда  и  орал  не  своим  голосом.  Љак  только  блюдце с  едой
оказывалось на  столе,  он  без колебаний нырЯл туда вниз головой,  поднимаЯ
целый фонтан молочных брызг,  и  показывалсЯ на поверхности только длЯ того,
чтобы набрать воздуха.  Џосле каждой еды требовалось минимум полчаса,  чтобы
его высушить,  и неЯсно было,  что же ему нравилось больше - пить молоко или
купатьсЯ в нем.
     џ решил,  что так дольше продолжатьсЯ не может:  ведь кормить его нужно
пЯть раз в день,  а коль скоро каждаЯ кормежка сопровождаетсЯ купанием, то Я
испугалсЯ, как бы он в конце концов не схватил воспаление легких. џ подумал,
что  поскольку моего подопечного возбуждает вид приближающегосЯ молока,  то,
может быть,  сперва на  стол  ставить блюдце и  лишь затем подносить к  нему
”утла.
     Ќастало времЯ опробовать этот способ в действии.  …два завидев еду, мой
нахаленок издал победный клич,  вывернулсЯ у  менЯ из рук,  сделал в воздухе
сальто и  с плеском приземлилсЯ точно в молоко.  Ѓлюдце перевернулось,  и мы
оба опЯть оказались мокрые с головы до ног.
     Џосле этого Я пробовал придерживать его во времЯ кормлениЯ. Ћн отчаЯнно
извивалсЯ и  визжал,  досадуЯ,  что  ему  не  дают нырнуть в  молоко,  как в
бассейн,  и  иногда ему удавалось осуществить свою мечту.  Ќо,  как правило,
метод  срабатывал неплохо,  и  обезьЯнка  оставалась относительно сухой,  не
считаЯ,  разумеетсЯ,  ее мордашки, котораЯ по окончании кормежки оказывалась
совершенно белой,  так что невозможно было понЯть, где у него начинаютсЯ усы
и где кончаютсЯ.
     …сли мой друг не  был занЯт едой,  он  обЯзательно на чем-нибудь висел,
чаще всего на мне. Ћбычно в этом возрасте детеныши обезьЯны виснут на мЯгкой
шкуре матери,  пока она  лазит по  деревьЯм,  а  поскольку Я  стал длЯ ”утла
приемной матерью,  он  решил,  что имеет полное право висеть на мне,  пока Я
работаю.  ЏрЯмо скажем,  он выглЯдел таким паинькой,  когда сидел у  менЯ на
плече и  держалсЯ за  ухо!  Ќо  однажды он так расхрабрилсЯ,  что спрыгнул и
повис на  клетке,  где обитала крупнаЯ и  свирепаЯ обезьЯна,  котораЯ тут же
схватила его  за  хвост.  …сли бы  Я  не  оказалсЯ рЯдом,  это  было бы  его
последним приключением.
     ЏонЯв,  сколь рискованно таскать звереныша на плече,  Я начал оставлЯть
его в корзине,  но он выглЯдел таким несчастным и так душераздирающе плакал,
пытаЯсь выбратьсЯ, что пришлось придумывать что-нибудь другое. џ достал свою
старую куртку и походил в ней несколько дней, как всегда, носЯ его на плече.
“бедившись,  что он к  ней привык,  Я  просто вешал куртку на стул,  а моего
нахаленка -  на куртку.  „етеныш повисал на ней с прежней охотой,  видимо не
осознаваЯ,  что менЯ внутри уже нет.  Њожет быть, он думал, что куртка - это
часть менЯ самого, что-то вроде шкуры, а ему, в сущности, было все равно, на
какой части моего тела  зависнуть,  он  чувствовал себЯ одинаково счастливо!
„аже когда он пыталсЯ о чем-то разговаривать со мной на своем певучем Языке,
ему и  в голову не приходило отцепитьсЯ от куртки и попробовать прыгнуть мне
на плечо.
     ‚прочем,  когда мы  прибыли в  ‹иверпуль,  ”утл вволю насиделсЯ на мне,
позируЯ фотографам.  Ђ  те  не  переставали умилЯтьсЯ -  никому  из  них  не
доводилось прежде видеть такую  крошечную обезьЯнку.  Ћдин  репортер,  долго
наблюдавший за ”утлом, обернулсЯ ко мне и заметил:
     - Љак вам это нравитсЯ?!  Њолоко на  губах не  обсохло,  а  какие усищи
отрастил!


     “икс,  рыжеголовый мангобей,  получил такую кличку из-за  своего крика.
‘тоило подойти к его клетке,  как он тут же начинал вопить не своим голосом:
"“икс!  “икс!" Ћн был благородного серого цвета, только полоска вокруг шеи и
макушка белые,  а  голова -  цвета  красного дерева.  Њордашка у  него  была
темно-сераЯ,  а веки очень светлые, и, когда, желаЯ поприветствовать вас, он
внезапно поднимал брови и моргал,  казалось,  будто глаза закрываютсЯ белыми
ставнЯми.
     “иксу было очень тоскливо одному в  клетке -  не с  кем поиграть!  “вы,
другой обезьЯны такой же  породы у  нас не  было,  но  он этого не понимал и
дулсЯ на менЯ за то,  что Я не пускаю его к остальным. ‚ конце концов решил,
что, как только Я отвернусь, нужно попробовать улизнуть.
     Ћбнаружив  между  досками  небольшую  щель,   он  принЯлсЯ  старательно
работать пальцами и  зубами,  пытаЯсь расширить ее.  „ерево  оказалось очень
прочным,  и  ценою колоссальных усилий ему  удалось отодрать лишь  небольшую
щепку.  ‚ообще-то Я не спускал с этой щели глаз -  мало ли что!  -  но он-то
этого не знал и вел себЯ так,  будто мне ничего не известно. Ћн часами кусал
и царапал дерево, но, заслышав мои шаги, прыгал на жердочку и, закрыв глазки
и выставив напоказ белые веки, сидел с самым невинным видом, пытаЯсь убедить
менЯ,  что  если  какаЯ-то  из  находЯщихсЯ в  лагере  обезьЯн  и  повинна в
каком-нибудь грехе, то уж никак не он.
     џ   не  стал  заделывать  дыру  в   клетке  “икса  с   расчетом,   что,
удостоверившись в прочности дерева,  он откажетсЯ от своей затеи.  Ќичуть не
бывало!  ќто  занЯтие так  увлекло его,  что  он  использовал любой  удобный
момент.  Ќо Я всегда заставал его беззаботно сидЯщим на жердочке, и, если бы
не несколько щепок,  приклеившихсЯ к шерсти у него на подбородке, никто и не
подумал бы,  что  он  замышлЯет побег.  €  вот  однажды Я  решил застать его
врасплох.
     џ  притащил своему пленнику миску с  молоком и  ушел к другим животным,
оставив его  в  уверенности,  что  снова  поЯвлюсь не  ранее чем  через час.
Ћсвежившись напитком, он занЯлсЯ стенкой. џ дал ему времЯ окунутьсЯ в работу
с головой,  а затем тихонько пополз вдоль клеток.  ‘идЯ на корточках, “икс с
кислой миной пыталсЯ отодрать обеими руками огромную щепку,  но  та никак не
поддавалась.  ЃеднЯга тЯнул изо всех сил,  разъЯрЯЯсь все больше и  больше и
корча самые страшные гримасы.  Љак  только он  наклонилсЯ вперед посмотреть,
нельзЯ ли просто откусить злополучную щепку, Я спросил строгим голосом:
     - —то это ты делаешь, безобразник, а?
     Ћн вскочил будто ужаленный и глЯнул через плечо испуганно и виновато. џ
повторил свой вопрос,  и “икс,  едва заметно улыбнувшись, опустил свои белые
веки. “бедившись, что менЯ этим не разжалобишь, он как бы в полусне отпустил
щепку и,  схватив пустую миску,  прыгнул на жердочку. Џохоже, он был до того
смущен,  что накрыл лицо миской,  но не удержалсЯ и  свалилсЯ на дно клетки.
’ут Я не выдержал и расхохоталсЯ,  и безобразник решил, что прощен. Ћн вновь
забралсЯ на  жердочку,  напЯлив миску на  голову,  словно шлем,  но опЯть не
удержалсЯ.  Ќа  сей раз он  больно ударилсЯ головой и,  подползЯ к  прутьЯм,
держалсЯ за них, пока не пришел в себЯ.
     ’еперь,  осознав, что мне все известно, он перестал таитьсЯ и работал в
открытую.  …сли Я журил его,  он повторЯл свой излюбленный трюк -  прыгал на
жердочку,  надевал на голову миску-шлем и  шмЯкалсЯ вниз.  џ  хохотал,  а он
принимал это за знак прощениЯ и  снова принималсЯ за работу.  ‚прочем,  Я из
предосторожности прибил к  обратной стороне кусок проволоки,  и когда он это
открыл, то страшно разозлилсЯ, понЯв, что проволоку ему не осилить. ’огда он
скрепЯ сердце оставил мысли о побеге, но не забыл своего трюка, повторЯЯ его
всЯкий раз, когда Я на него сердилсЯ.


                               ѓлава шестаЯ,
                         ‚ ЉЋ’ЋђЋ‰ ЊЌ… ‡Ђ„Ђ…’ †Ђђ“
                        €ЊЏЂЌ‡… ЏЋ €Њ…Ќ€ —Ћ‹ЊЋЌ„…‹€

     Љогда шимпанзе по имени —олмондели попал в нашу компанию, он сразу стал
некоронованным королем -  благодарЯ не только размерам,  но и необыкновенной
сообразительности.   —олмондели  был  любимцем  одного  местного  чиновника,
который,  желаЯ  отправить обезьЯну в  ‹ондонский зоопарк  и  узнав,  что  Я
собираю диких животных и  вскоре отбуду в  Ђнглию,  написал мне письмо,  где
спрашивал,  не  захочу ли  Я  взЯть его питомца с  собой.  џ  ответил,  что,
поскольку у  менЯ уже имеетсЯ крупнаЯ коллекциЯ обезьЯн,  лишний шимпанзе не
помешает и Я буду рад доставить его в ‹ондон.
     џ  думал,  это  будет молоденький шимпанзе примерно двух лет от  роду и
фута два ростом.  ’о,  что Я  увидел,  повергло менЯ в шок.  Ћднажды утром к
лагерю  подъехал небольшой фургон с  огромной деревЯнной клетью,  в  которой
поместилсЯ бы  даже слон.  офер объЯснил мне,  что  там и  есть —олмондели.
"Љакой же идиот посылает молодого шимпанзе в  такой клети?"  -  подумал Я  и
открыл дверцу.
     "„етеныш"  оказалсЯ  здоровенным громилой  восьми-девЯти  лет.  ‘идЯ  в
темном углу,  он  казалсЯ вдвое больше менЯ.  Џо  морде его  было Ясно,  что
поездка была не из приЯтных.  ‚прочем,  прежде чем Я успел захлопнуть дверь,
—олмондели своей огромной волосатой лапой схватил менЯ за руку и тепло пожал
ее.  ‡атем он повернулсЯ и, подобрав цепь (один конец которой был прикреплен
к его ошейнику), элегантно вылез из клети. Ќесколько мгновений он постоЯл, с
большим интересом осматриваЯ лагерь,  затем,  вопросительно глЯдЯ  на  менЯ,
протЯнул мне лапу. ’ак, взЯвшись за руки, мы вошли в шатер.
     ’ам —олмондели тут же  уселсЯ на  один из стоЯвших около стола стульев,
бросил на землю цепь,  откинулсЯ назад и  скрестил ноги.  Ќекоторое времЯ он
оглЯдывал шатер с весьма презрительным выражением,  но,  очевидно решив, что
тут будет неплохо,  снова посмотрел на менЯ вопрошающим взглЯдом. ‚идимо, он
хотел, чтобы Я угостил его чем-нибудь после столь утомительного путешествиЯ.
ЊенЯ предупреждали, что он страстный любитель чаЯ, так что Я вызвал повара и
распорЯдилсЯ поставить чай,  а  сам  отправилсЯ осмотреть клеть,  в  которой
привезли моего гостЯ.  ’ам Я  обнаружил огромную и порЯдком избитую жестЯную
кружку,  которой —олмондели несказанно обрадовалсЯ и  даже  похвалил менЯ за
сообразительность, издав несколько радостных "ху-ху".
     Џока мы ждали чай,  Я сел напротив и зажег сигарету. Љ моему удивлению,
он разволновалсЯ и через весь стол протЯнул ко мне свою лапищу.  ѓадаЯ,  что
же он собираетсЯ делать,  Я  дал ему пачку.  Ћн открыл ее,  вынул сигарету и
зажал между губами.  Џотом снова протЯнул ко мне лапу, и Я дал ему спички. Љ
моему изумлению,  он достал спичку,  зажег ее,  прикурил и бросил коробок на
стол.  ђазвалившись на стуле,  он пускал дым, как самый заЯдлый курильщик. Ћ
том,  что —олмондели курит, мне не сообщал никто. џ испугалсЯ, не водЯтсЯ ли
за ним еще более дурные привычки, о которых менЯ не предупреждал его прежний
хозЯин.
     Љак  раз  в  этот  момент подали чай,  на  что  —олмондели отреагировал
громкими и  выразительными возгласами радости.  Џока Я  наливал ему в кружку
молоко и добавлЯл чай, он пристально наблюдал за мной. Њне рассказывали, что
он  страшный сластена,  поэтому Я  насыпал ему целых шесть ложек сахару;  он
довольно заурчал.  ‡атем положил сигарету на стол, схватил кружку, осторожно
выпЯтил нижнюю губу и погрузил ее в чай,  чтобы убедитьсЯ, что он не слишком
горЯчий.  —ай был едва теплый,  но шимпанзе принЯлсЯ энергично дуть на него,
пока тот совсем не остыл,  и выпил кружку залпом.  „опив последние капли, он
указательным пальцем выскреб из  кружки сахар.  —айнаЯ церемониЯ завершилась
тем,  что он  повесил себе кружку на нос и  так сидел минут пЯть,  пока весь
оставшийсЯ сахар не стек ему в рот.
     џ  поставил клеть —олмондели на некотором расстоЯнии от шатра,  а конец
цепи прибил к  толстому стволу дерева.  ’ак,  подумал Я,  он  не будет особо
досаждать ни мне,  ни другим обитателЯм лагерЯ, но сможет наблюдать за всем,
что  происходит,  и  переговариватьсЯ со  мной  на  своем таинственном Языке
"ху-ху". Ќо в первый же день своего пребываниЯ в лагере —олмондели задал мне
жару.
     ‚озле  шатра  у  менЯ  содержались с  десЯток маленьких ручных обезьЯн,
привЯзанных за веревки к  вбитым в землю колышкам.  џ соорудил им длЯ защиты
от  солнца  навес  из  пальмовых листьев.  ЋсматриваЯсь вокруг,  —олмондели,
естественно,  наткнулсЯ на  этих обезьЯн.  Ћдни малютки ели  фрукты,  другие
мирно спали на солнышке, не подозреваЯ, что их ожидает. Ђ случилось вот что:
моему молодчику захотелось поиграть в боулинг*, все равно чем.
     ______________
     * Ѓоулинг - спортивнаЯ разновидность кеглей.

     џ работал в шатре,  когда внезапно до менЯ донессЯ крик,  которого Я не
слышал никогда прежде.  ќто  вопили мои  обезьЯнки,  и  Я  тут  же  выскочил
посмотреть,   что  случилось.  ЋказываетсЯ,  —олмондели,  подобрав  булыжник
размером с  кочан капусты,  пустил его по  мартышкам,  как шар по кеглЯм.  Љ
счастью, он не попал ни в одну из них, зато перепугал до смерти.
     Љак только Я поЯвилсЯ,  —олмондели подобрал другой булыжник и уже занес
лапу  назад,   как  профессиональный  игрок,   выбираЯ  цель.  Ћн  был  Явно
раздосадован,  что прошлый раз промазал. џ схватил прут, с криком бросилсЯ к
нему и от души ударил.  Љ моему удивлению,  —олмондели бросил камень, накрыл
лапами голову и  принЯлсЯ кататьсЯ по  земле и  вопить.  Ќу,  это  он  валЯл
дурака: в спешке Я схватил такой чахлый прутик, что он его и не почувствовал
на своей могучей и широкой, как стол, спине.
     …ще пару раз стегнув его,  Я  устроил ему разнос.  Ћн сел и с виноватым
видом отрЯхнул со шкуры обрывки листьев.  ‘  помощью африканцев Я  убрал все
находившиесЯ в  пределах его досЯгаемости камни и,  устроив длЯ профилактики
еще одну выволочку,  возвратилсЯ к  работе.  Ќо  надежды на то,  что оргмеры
окажут  на  него  какое-то  воздействие,  оказались напрасными:  выглЯнув из
шатра,  Я  увидел,  что он самозабвенно роет землю -  не иначе как в поисках
метательного оружиЯ...
     Љ  моему огорчению,  вскоре после приезда в  лагерь —олмондели заболел.
Џочти две недели он отказывалсЯ от пищи,  от самых соблазнительных фруктов и
деликатесов и  даже  -  слыханное  ли  дело?  -  от  ежедневной порции  чаЯ.
Ќесколько глотков воды -  вот все,  что он  принимал за день.  Ћн все больше
худел,  глаза у  него впали,  и  Я забеспокоилсЯ,  что он умрет.  Ћн потерЯл
всЯкий интерес к  жизни  и  целыми днЯми лежал с  закрытыми глазами в  своей
клети.  Џо вечерам, когда становилось достаточно прохладно, Я выводил его на
прогулки.  Љонечно,  они не могли быть долгими -  —олмондели так ослаб,  что
после нескольких Ярдов ему приходилось отдыхать.
     Ћднажды Я  взЯл с  собой на  прогулку его любимое печенье.  Њы медленно
поднЯлись на  вершину невысокого холма,  что  располагалсЯ вблизи лагерЯ,  и
уселись полюбоватьсЯ открывающимсЯ с него видом.  Џока мы отдыхали,  Я вынул
из кармана одно печенье и, облизываЯсь от удовольствиЯ, съел его. —олмондели
удивленно посмотрел на менЯ, ибо знал, что Я всегда делю с ним еду, когда мы
выходим гулЯть вместе.  џ  съел еще одно печенье,  а  он смотрел мне в  рот,
словно желаЯ понЯть,  так ли оно мне нравитсЯ,  как первое. “достоверившись,
что это печенье мне понравилось не  меньше,  он сунул лапу в  карман,  вынул
одну штучку, высокомерно обнюхал и, к моему изумлению, слопал, а потом полез
в  карман снова.  џ  понЯл,  что ему становитсЯ лучше.  Ќа следующее утро он
выдул полную кружку сладкого чаЯ и  сожрал целых семнадцать штук печеньЯ,  а
через три днЯ уже ел  как обычно.  ‚  следующие две недели аппетит его вырос
вдвое, так что Я почти разорилсЯ на бананах.
     —олмондели ненавидел только две вещи: во-первых, африканцев, во-вторых,
змей.  Њожет быть, африканцы сильно дразнили его, когда он был маленьким, но
только  свою  нелюбовь  к  чернокожему  племени  он  демонстрировал не  раз.
‡абьетсЯ в клеть и поджидает,  пока какой-нибудь африканец не пойдет мимо, а
завидЯ бедолагу,  вскакивает, шерсть дыбом, размахивает руками и орет благим
матом. Ђ уж если чернокожаЯ толстушка имела несчастье пройти мимо с корзиной
фруктов на голове,  тут только держись:  он входил в такой раж, что беднЯжке
ничего не оставалось, как бросить корзину, подобрать юбки и задать стрекача,
коли жизнь дорога.  ѓерой же принималсЯ лихо отплЯсывать с видом победителЯ,
гремЯ цепью,  ухаЯ и  радостно скалЯ зубы.  ‘о  змеЯми у  него той отваги не
было.  ‡авидев менЯ со змеей в руках, он начинал странно размахивать руками,
словно хотел сказать:  "—ур,  чур менЯ!" - и вопил от страха. …сли же Я клал
рептилию на землю и она ползла в его сторону, он удирал, насколько позволЯла
цепь,  громко звал на помощь и  швырЯл в змею палки и комьЯ земли,  чтобы не
дать ей подползти поближе.
     Ћднажды вечером,  когда Я,  как обычно, собиралсЯ запереть его в клети,
он,  к моему удивлению,  наотрез отказалсЯ туда идти.  ’ам была приготовлена
мЯгкаЯ постель из банановых листьев, и Я решил, что он просто валЯет дурака.
Ќо  когда Я  напустилсЯ на него с  упреками,  он взЯл менЯ за руку,  повел в
клетку, а сам осторожно ретировалсЯ и стал обеспокоенно наблюдать за мной. џ
понЯл,  что  в  клети  находитсЯ что-то  длЯ  него  страшное,  и,  тщательно
обследовав ее,  обнаружил  кро