„жеральд „аррелл. ‡олотые крыланы и розовые голуби

Ћцените этот текст:
„жеральд „аррелл. ‡олотые крыланы и розовые голуби

---------------------------------------------------------------
   Џеревод с английского ‹. †данова
   €здательство "Њир" Њосква 1981
   GERALD DURRELL. Golden. Bats and Pink Pigeons.
   drawings by EDWARD MORTELMANS
   COLLINS ST JAMES'S PLACE, LONDON 1977
   OCR Љрасно
---------------------------------------------------------------


Џђ…„€‘‹Ћ‚€…
   Ѓог создал сперва Њаврикий, а потом уже
   рай, взЯв Њаврикий за образец.
   Њарк ’вен

   Џеред автором краткого предисловиЯ к новой книге „жеральда „аррелла стоит
нелегкаЯ задача: произведениЯ этого писателЯ уже настолько прочно  завоевали
сердца многочисленных советских читателей, а имЯ его столь популЯрно в нашей
стране, что, право же, нет нужды представлЯть его еще раз. …сли не по книгам
"‡оопарк в моем багаже", "ѓончие Ѓафута", "‡вери в моей жизни" и др., то  по
телевизионной программе "‚ мире животных", котораЯ неоднократно обращалась к
„арреллу, читатель знает этого удивительного человека - известного  ученого,
тонкого писателЯ-натуралиста, энтузиаста спасениЯ редких и вымирающих  видов
животных, основателЯ знаменитого „жерсийского зоопарка.
   Ќачав с дальних путешествий в поисках редких животных,  „жеральд  „аррелл
постепенно расширЯл круг своих интересов, возглавив  экспедиции  длЯ  съемки
фильмов о  природе  и  животных  экзотических  уголков  нашей  планеты.  ’ак
рождались его книги "Џерегруженный  ковчег",  "Џод  пологом  пьЯного  леса",
"‡емлЯ шорохов" и "’ри билета до ќдвенчер". ‚печатлениЯ о  киноэкспедиции  в
Ђвстралию, Ќовую ‡еландию и Њалайзию запечатлены на  страницах  книги  "Џуть
кенгуренка", а удивительно трогательные воспоминаниЯ детства и пребываниЯ на
острове Љорфу послужили сюжетом книги "ЊоЯ семьЯ и звери".
   ‡атем в жизни „аррелла наступил  ответственный  период  -  он  взЯлсЯ  за
организацию зоопарка на острове „жерси. ЋтлучатьсЯ в длительные  путешествиЯ
стало труднее - ведь новый зоопарк требовал уйму  сил  и  времени.  •отелось
сделать его таким, чтобы и зверЯм, и птицам было там хорошо и  уютно,  чтобы
им жилось и сытно, и даже... весело. €менно так -  не  только  о  физическом
состоЯнии животных, но и об их настроении  думал  „аррелл,  планируЯ  режим,
рацион, размеры и убранство вольер.
   Ћ том, как создавалсЯ зоопарк, о поведении животных в неволе, о смешных и
грустных случаЯх, об удачах и потерЯх рассказал „аррелл в рЯде  своих  более
поздних книг, и в частности в последней переведенной на русский  Язык  книге
"Љовчег на острове". ђаботаЯ над ней, „аррелл взЯлсЯ одновременно за  съемку
многосерийного телевизионного фпльма под тем  же  названием.  €  вот  уже  в
британской  телевизионной  программе  "‚  мире  животных"  одна  за   другой
поЯвлЯютсЯ серии о лемурах и кошках, о фазанах и гориллах.  €  каждую  серию
ведет сам „жеральд „аррелл - он н комментирует съемки животных,  и  беседует
со зрителЯми в кадре, делитсЯ своими заботами, шутит, рисует тех животных, о
которых идет речь. ‘оветские телезрители также  могли  видеть  эти  серии  в
одноименной телепередаче - с большим удовольствием и с пользой длЯ себЯ.
   ‘тремЯсь привлечь  внимание  общественности  к  охране  исчезающих  видов
животных н использовать зоопарки как центры по  разведению  в  неволе  таких
видов, „аррелл основал „жерсийскнй трест охраны диких животных,  избрав  длЯ
него символом маврикийского дронта - крупного  нелетающего  голубЯ,  который
был истреблен европейцами и теми домашними животными, которых они завезли  с
собой.
   €сториЯ дронта, или додо, - классический пример того,  как  быстро  может
исчезнуть  какой-либо  вид  под  пагубным  воздействием  человека.   Ќелишне
напомнить, что дронт вошел и в классику художественно!  литературы  -  ‹ьюис
Љэрролл, автор прекрасной сказки "Ђлиса в ‘тране —удес",  изобразил  себЯ  в
ней в облике дронта.
   Џомимо дронта, на прекрасном, но злосчастном острове Њаврикий  вымерло  в
историческое  времЯ  более  десЯтка  эндсмичных  птиц,  а  те  девЯть  видов
эндемпков, которые еще сохранились, буквально подавлены  обилием  завезенных
сюда птиц - пришельцев  из  €ндии,  с  Њадагаскара,  из  Ђфрики.  ќкземплЯры
эпдемичных попугаев, голубей  и  особенно  пустельги  можно  пересчитать  по
пальцам. Ќе менее критическое положение и с популЯциЯми редких Ящериц и змей
- как на самом Њаврикии, так и на прилегающих к  нему  крохотных  островках.
Ќедаром в Њеждународную Љрасную книгу занесены три вида гекконов,  два  вида
сцинков, два вида змей, три вида птиц и два вида крыланов с острова Њаврикий
и соседних островов.
   Ќе удивительно  поэтому,  что,  с  трудом  выкроив  свободное  времЯ  длЯ
поездки, „жеральд „аррелл остановил свой выбор именно  на  родине  дронта  в
надежде спасти еще сохранившихсЯ ,его землЯков - птиц, Ящериц и змей. ‚месте
с  автором  читателю  предстоит  познакомитьсЯ  с  животным  миром   острова
Њаврикий, с  проблемами  его  охраны,  пережить  рЯд  забавных  приключений,
порадоватьсЯ успешным вылазкам на природу. € все это ученый делает длЯ того,
чтобы по крупицам  собрать  образцы  неповторимого  генофонда  из  угасающих
популЯций, сохранить их в условиЯх неволи как необходимый резерв.
   Ђ между тем существование,  например,  маврикийской  пустельги  постоЯнно
висит на волоске. Љогда  мне  вместе  с  коллегой-орнитологом  ‚.  ѓалушиным
пришлось побывать на острове Њаврикий, ‘тенли ’емпл, занимавшийсЯ  спасением
пустельги, показал нам места обитаниЯ этой птицы  в  горной  лесистой  части
острова  и  те  ловушки,  которыми  он  собиралсЯ  отловить  пару  птиц  длЯ
размножениЯ в неволе. ‚ то времЯ в природе оставалось  всего  семь  птиц,  и
’емпл опасалсЯ, что ближайший циклон может смести с острова последних  птиц.
–иклоны проходЯт над островом примерно раз в 15 лет; последний  был  в  1960
году.
   € действительно, в феврале 1975  года  над  островом  как  по  расписанию
пронессЯ очередной циклон, но,  по  сообщению  ‚илли  Ќыолендса,  сменившего
‘тенли ’емпла, пустельга удержалась и продолжает жить в лесистых ущельЯх.  ‚
неволе содержитсЯ пара птиц, но птенец, взращенный ими, погиб от несчастного
случаЯ с термосистемой.
   ’ак, подобно огоньку свечи на ветру, едва теплитсЯ жизнь целого  вида,  и
как необходима здесь помощь таких энтузиастов, как „жеральд „аррелл!

 џ. „роздов, член Љомиссии по национальным паркам
   Њеждународного союза охраны природы и природных ресурсов 





         ”ариде и ‚ахабу, 
         чьей добротой и радушием 
         увенчано очарование ЊаврикиЯ

‚‘’“Џ€’…‹њЌЋ… ‘‹Ћ‚Ћ
   Џожалуй, стоит вкратце объЯснить, как родилась эта книга. ‚  ней  описаны
два путешествиЯ, которые Я, мой помощник „жон •артли и  моЯ  секретарша  ќнн
Џитере совершили  на  волшебный  остров  Њаврикий.  ЊенЯ  привели  туда  две
причины.
   Ќесколько лет назад Я основал „жерсийский трест  охраны  диких  животных,
чтобы спасать от вымираниЯ угрожаемые виды, разводЯ их в неволе. Ќаши  планы
осуществлЯютсЯ с большим успехом, однако мне стало Ясно, что таких  животных
лучше всего разводить на их родине. ‘ложность тут  заключалась  в  том,  что
большинство стран, которых это касаетсЯ, не располагает  людьми,  обученными
топкому делу звероводства. Ђ потому ’рест  учредил  стипендии  длЯ  желающих
пройти у нас курс  обучениЯ,  с  тем  чтобы  потом  у  себЯ  на  родине  они
налаживали разведение диких животных  в  неволе.  Џоскольку  эмблема  нашего
зоопарка - „ронт, нам  представлЯлось,  что  логично  начать  с  ЊаврикиЯ  и
принЯть оттуда первого стипендиата. ‚от Я и отправилсЯ  в  это  государство,
чтобы переговорить с местными властЯми. Ћдновременно мне  хотелось  повидать
некоторых угрожаемых птиц, млекопитающих и рептилий и выЯснить, можем ли  мы
как-то помочь маврикийцам спасти эти виды. Џеред вами рассказ о том, что  из
этого вышло.

1
   „…ђ…‚Ћ „ђЋЌ’Ђ € ‹…‘ ЊЂЉЂЃ€

   …сли вы задумали посетить край, где  еще  не  бывали,  необходимо  -  тем
более, если вас интересуют животные, - сделать два дела. ‚о-первых, припасти
возможно  больше  рекомендательных  писем  к  местным  деЯтелЯм;  во-вторых,
собрать максимум сведений о месте, куда вы едете, какими бы специфическими и
ненужными ни казались они  на  первый  взглЯд.  Ћдин  из  способов  получить
сведениЯ - обратитьсЯ в соответствующее посольство или представительство. ‚о
многих случаЯх этот способ приносит превосходные плоды, вас засыпают картами
и Ярко иллюстрированными изданиЯми, которые содержат много интересных фактов
и изрЯдную долю дезинформации. Ѓывают, однако, и менее вдохновлЯющие случаи.
’ак, Я все еще жду гору информации, обещанную мне  обаЯтельным  джентльменом
из лондонского представительства Њалайзии, когда Я  собиралсЯ  посетить  эту
страну. Џутешествие состоЯлось в 1969 году. ’ем не менее по тому, как к  вам
отнесутсЯ в посольстве или представительстве, можно составить себе некоторое
впечатление о преобладающем стиле жизни в намеченной вами стране.
   €сходЯ из этого, когда было окончательно решено, что мы едем на Њаврикий,
Я позвонил в лондонское представительство этого  государства.  Њне  ответила
очаровательнаЯ молодаЯ особа с приЯтнейшим азиатским акцентом.
   - Ђлло, - сказала она с осторожным интересом, но  спеша  разглашать  свое
имЯ и номер домашнего телефона.
   - ќто представительство ЊаврикиЯ? - спросил Я.  Џауза.  Њой  вопрос  Явно
застал особу врасплох, и ей  потребовалось  времЯ,  чтобы  решить,  как  тут
поступить.
   - „а, - призналась она наконец без особой охоты, - это представительство.
   - Џредставительство ЊаврикиЯ? - переспросил Я, чтобы  убедитьсЯ,  что  не
ошибсЯ.
   - „а, - ответила она уже более твердо, - представительство ЊаврикиЯ.
   - —удесно, - сказал Я.  -  Њне  хотелось  бы  получить  у  вас  кое-какие
сведениЯ, поскольку Я очень надеюсь вскоре туда поехать.
   ‘нова короткаЯ пауза.
   - Људа поехать? - спросила она наконец. ђазумеетсЯ, Я знал, что  Њаврикий
не ближний свет, и все же, на мой взглЯд, она хватила  через  край.  ’ем  не
менее таким  было  мое  первое  знакомство  с  очаровательной  нелогичностью
маврикнйского образа жизни. ‚ конце концов Я  получил  от  представительства
небольшой буклет, содержащий, в частности, не совсем четкие фотографии  мисс
Њаврикий 1967 года, причем она возлежала на плЯжах, которые с виду ничем  не
отличались от  наших  борнмутских  или  богнорских.  ‚олей-неволей  пришлось
обращатьсЯ за сведениЯми к книгам  натуралистов  прошлых  веков  и  к  более
свежим зоологическим и географическим исследованиЯм.
   Њаскаренские  острова,  в  рЯду  которых  Њаврикий  второй  по  величине,
расположены в €ндийском океане, к востоку от Њадагаскара. ђазмеры ЊаврикиЯ -
32 на 64 километра, а оттенков зелени - миллион, тут н изумруд, и малахит, и
нежнаЯ зелень утренней зари, и кремоваЯ зелень бамбуковых побегов.  ‚се  это
инкрустировано радугой цветениЯ, от  пылающих  волшебными  кострами  могучих
деревьев до напоминающих фиалку  хрупких  Ярко-красных  цветочков,  тысЯчами
бабочкиных крылышек рассыпанных среди травы - где зеленой, где желтой, а где
и розовой, как вечернее небо.
   Њаврикий  образовалсЯ  на  заре  формированиЯ  ‡емли,  когда   гигантские
вулканические  нарывы,  лопаЯсь,  извергали  огонь  и   лаву.   ’итанические
конвульсии сорвали остров со дна океана и вознесли к небу; циклоны и цунами,
жаркие ветры и проливные дожди мЯли и  точили  раскаленные  и  расплавленные
горные породы; чудовищные судороги сотрЯсали  остров  и  лепили  причудливые
грЯды, перемешиваЯ  размЯгченные  пласты  подобно  повару,  который  сбивает
Яичные белки, пока они не застынут, образуЯ фантастические фигуры на  зубцах
поднЯтой вилки. ’ак выросли диковинные горы ЊаврикиЯ - небольшие, все меньше
тысЯчи метров, но такие своеобразные, уникальные, гротескные, как  будто  их
старательно  конструировали  длЯ  театрального  задника.  Ђ  затем  звездные
полчища коралловых полипов обнесли защитным рифом остров и  лагуну,  котораЯ
окружила Њаврикий подобно крепостному рву.
   Џостепенно по мере эволюции  земного  шара  занесенные  по  морю  или  по
воздуху семена укоренились в орошаемой множеством  светлых  речушек  мЯгкой,
плодородной вулканической почве.  ‡а  ними,  влекомые  блуждающими  ветрами,
Явились из других краев  птицы  и  летучие  мыши;  приплыли,  словно  жертвы
кораблекрушений, черепахи  и  Ящерицы  на  плотах  из  ветвей  и  лиан.  Ћни
благополучно  освоились  на  новом  месте,  и  миллионы  лет  их   потомство
развивалось по своим, присущим островному миру линиЯм.
   ’ак  поЯвились  дроит  и  большой  бескрылый  черный  попугай.   —ерепахи
прибавлЯли в росте, пока не стали величиной с кресло при весе около тонны, а
Ящерицы старались перещеголЯть друг друга  причудливыми  формами  и  пестрой
расцветкой. ‚ отсутствие хищников, если не считать совы и маленького сокола,
многие виды не обзавелись защитными  приспособлениЯми.  †ирный  дронт,  став
бескрылым, ходил вразвалку по земле, здесь же  и  гнездилсЯ,  как  и  черный
попугай, ничего не страшась.  Ќичто  не  тревожило  неторопливое  допотопное
существование черепах. ’олько прытким глЯнцевитым  Ящерицам  да  златоглазым
геккопам приходилось остерегатьсЯ соколка и совы.

   Ќа клочке вулканической почвы посреди огромного океана  природа  бережно,
неторопливо творила неповторимый, миролюбивый, по-своему совершенный  мирок.
Ћн был совсем не подготовлен к обрушившемусЯ на него через сотни  тысЯч  лет
опустошительному нашествию прожорливых животных, ненасытной когорты во главе
с самым лютым хищником на свете - Homo sapiens. ‚месте с  человеком  Явились
все его дорогие друзьЯ: собака, крыса, свиньЯ и - в данном случае,  пожалуй,
второй после человека хищник - обезьЯна.
   ‚ невероЯтно короткий  срок  сгинули  уникальные  виды:  дронт,  огромный
бескрылый черный попугай,  гигантскаЯ  мав-рикийскаЯ  черепаха,  за  которой
вскоре последовала  и  ее  род-ригесскаЯ  родственница,  удивительнаЯ  птица
пустынник. €счезли толпившиесЯ вдоль рифов дюгони, и от всей неповторимой  и
безобидной местной, фауны сохранилась лишь горстка птиц и Ящериц. „а  и  те,
вместе с остатками исконного  леса,  испытывают  сильнейшее  давление.  Њало
того, что Њаврикий - одна из наиболее  густонаселенных  стран  мира;  помимо
собак, кошек,, крыс и обезьЯн, человек с присущим  ему  опасным  недомыслием
интродуцировал здесь множество других чужеземцев. ’ак,  он  привез  двадцать
видов птиц, включаЯ вездесущего  домового  воробьЯ  и  развЯзную  назойливую
майну. Ќазову также беспощадного юркого мангуста и не столь кровожадного, но
все равно неуместного здесь ежеподобного мадагаскарского тенре-ка. Ђ сколько
интродуцировано деревьев и кустарников! ЉитайскаЯ гуайЯва,  дикаЯ  малина  и
полчища других растений теснЯт и душат аборигенную растительность.  ‚  итоге
можно сказать, что исконнаЯ флора и фауна ЊаврикиЯ  цеплЯютсЯ  за  жизнь  из
последних сил.
   ‚опреки дурным предчувствиЯм, которые  посеЯло  в  моей  душе  общение  с
представительством, Њаврикий,  хотЯ  и  впрЯмь  не  ближний  свет,  оказалсЯ
достаточно известным и вполне досЯгаемым. Ќе прошло и нескольких  дней,  как
заботами французской авиакомпании "ќр ”ранс",  превосходно  обставившей  все
путешествие, мы в обстановке роскоши и неги пересекли  по  воздуху  половину
земного шара, и полногрудые стюардессы с  такой  готовностью  выполнЯли  все
наши пожеланиЯ, что мы с „жоном •артли с тревогой  думали,  каково-то  будет
нам покинуть самолет и снова взглЯнуть в лицо  внешнему  миру.  Ћднако  едва
вдали показалсЯ  остров,  как  нами  овладело  возбуждение,  неизбежное  при
внезапном лицезрении новой,  неведомой  вам  земли.  ‡еленый  и  огневой,  с
голубыми  и  пурпурными  вкраплениЯми  гор,  остров  напоминал   исполинский
драгоценный камень в голубой эмалевой оправе; вместе с  белопенньтм  кольцом
рифа он красовалсЯ на фоне густой синевы €ндийского океана, словно ювелирное
изделие на бархате. Ќаш толстокожий самолет с рыканьем зашел на  посадку,  и
мы увидели лежащие внутри рифа зеленые островки, ослепительно белые плЯжи  и
четырехугольные плантации сахарного тростника, которые занЯли, казалось, все
ровные участки, обрамлЯЯ зеленой клетчатой скатертью диковинные  горы.  Ѓыло
что-то парадоксальное в том, что мы, бескрылые млекопитающие,  на  одном  из
самых крупных в мире летательных аппаратов  приземлЯемсЯ  на  клочке  земли,
скрывающем останки одной из самых  удивительных  бескрылых  птиц  на  свете:
кладбище  дронта,  откуда  извлечены  кости,  послужившие  источником   того
немногого, что нам известно о дронте, покоитсЯ под бетоном аэропорта Џлэзнс.
   Ћткрылись двери самолета,  и  нас  обдала  волна  горЯчего  благоухающего
воздуха и ослепили Яркие краски, какими располагают только тропики. ‚ теплой
одежде - в Ђнглии шел снег - мы сразу вспотели, по спине  и  груди  побежали
неприЯтные  струйки.  —ерез  таможню  мы  прошли   без   хлопот,   благодарЯ
обаЯтельнейшему  джентльмену  с  благозвучным  именем  ‹и  ќспиталье   Ќоэль
(позднее мы установили,  что  семейство  Ќоэлей  насчитывает  свыше  двухсот
членов, вследствие  чего  им  пришлось  отказатьсЯ  от  обычаЯ  обмениватьсЯ
рождественскими подарками),  обладателю  прелестного  французского  акцента,
перед которым речь Њориса евалье показалась бы грубой и простонародной.
   ’ак мы на первых же шагах столкнулись с одним из многочисленных алогизмов
ЊаврикиЯ. Ќа острове, который свыше полутораста лет был английской  колонией
и все еще оставалсЯ членом ‘одружества, где английский преподают в школе как
основной Язык, все запросто болтают по-французски. € в других отношениЯх  мы
наблюдали  своеобразный  сплав  английской  и  французской  культур:,   хотЯ
движение на улицах левостороннее, и жесты водителей учтивостью и  изЯществом
не уступают движениЯм балерины, манера вождениЯ Явно  отдавала  свойственной
французской нации самоубийственной лихостью.
   Ќаш водитель-креол гнал  с  бешеной  скоростью  по  дороге  между  рЯдами
молодого сахарного тростника, чьи нежные розовато-голубые стебли  оттенЯлись
Ядовито-зелеными  листьЯми,  и  через  деревни  с  жестЯными  и  деревЯнными
домиками, где толпились женщины в цветастых,  точно  крыльЯ  бабочек,  сари,
окруженные развеселой ватагой псов, кур, горбатых коров,  коз  и  ребЯтишек.
ЉаждаЯ деревнЯ встречала нас благоуханием цветов и плодов и сиЯнием  длинных
шалей 6'угенвил-леи  под  сенью  исполинских  баньЯнов,  напоминающих  сотни
огромных  черных  оплывших  свечей,  зеленое   лиственное   пламЯ   которых,
соединЯЯсь, создавало переливающийсЯ летучими тенЯми  сплошной  титанический
полог.
   ЊенЯ очаровали проносившиесЯ мимо вывески и указатели.  "Њистер  ’ин  ‚ин
‚энк" ("„енежки - пенсы - винцо") торговал табачными изделиЯми  и  спиртными
напитками, часы торговли нерегулЯрные (вероЯтно, они определЯлись  недобором
двух первых слагаемых  названиЯ,  а  не  перебором  третьего).  ’аинственный
указатель среди протЯнувшихсЯ па километры сахарных плантаций гласил  просто
и  без  экивоков  "Ќарушать";  и  не  поймешь,  как  его  толковать  -   как
предостережение  или  приглашение.  Љогда  мы  сбавили  скорость,  пропускаЯ
деловито  похрюкивающих,  облепленных  мухами  свиней,  которым   вздумалось
пересечь дорогу, Я с удовольствием отметил  вывеску  деревенского  часовщика
"Њи ’у" ("џ ’оже"), а также некоего мистера с громкой  фамилией  ѓунгадин  -
его лавка расположилась на перекрестке, и хозЯин, но  претендуЯ  на  большую
изобретательность, назвал ее "ѓуигадин Љорнер оп".  џ  уже  не  говорю  про
мелькающие под баньЯнами  среди  плантаций  аккуратные  маленькие  указатели
"ЂвтобуснаЯ остановка" ц  обращенные  к  водителЯм  призывы:  "’ихий  ход  -
школьное пересечение". ‡араженный  атмосферой  этой  ‘траны  —удес,  Я  живо
представлЯл себе набитое очаровательными детьми деревЯнное  школьное  здание
на колесах, катающеесЯ взад-вперед через дорогу. …ще в Ђнглии,  знакомЯсь  с
Њаврикием по карте, Я был пленен названиЯми населенных  пунктов;  теперь  мы
проехали через некоторые из них.
   Ќаконец,  одурманенные   жарой,   мельканием   кадров   и   всевозможными
тропическими запахами, ослепленные красками и солнцем,  натерпевшись  страху
из-за склонности нашего водителЯ ездить на волосок от смерти, мы подкатили к
гостинице, привольно разбросавшей свои зданиЯ среди гибискуса,  буген-виллеи
и казуарин  на  берегу  безмЯтежной  голубой  лагуны,  за  которой  странным
Њаттергорном в миниатюре высилась гора Њори. ‘лавные  люди,  излучаЯ  томное
очарование, встретили нас и развели по комнатам, а в тридцати шагах на белом
плЯже искусительно шептало что-то голубое море.
   Ќа другой день  мы  отправились  в  Ѓлэк-ђивер  знакомитьсЯ  с  супругами
Њаккелви,  которые  занимались  программой  разведениЯ  животных  в  неволе,
финансируемой Њеждународным советом по охране птиц. ‚семирным  фондом  дикой
природы  и  Ќью-‰оркским  зоологическим  обществом.  „эвид  Њаккелви  и  его
миловиднаЯ жена ‹инда тепло встретили пас и сразу же начали  рассказывать  о
трудностЯх  и  испытаниЯх,  свЯзанных  с  попытками  выследить  и   отловить
экземплЯры соколков и розовых голубей. ќти птицы  относЯтсЯ  к  редчайшим  в
мире; первые представлены всего  лишь  восемью,  вторые  -  тридцатью  тремЯ
особЯми, и обитают они в лесном краю площадью около четырех тысЯч квадратных
километров. Џросто чудо, что „эйв  вообще  сумел  добитьсЯ  успеха.  ѓолубые
глаза его светились энтузиазмом; он малость гнусавил и несколько  форсировал
голос, словно обращалсЯ к задним рЯдам большой аудитории.  ќтот  симпатичный
тридцатипЯтилетний брюнет был в полной мере наделен  живостью  ума  и  речи,
которые придают особый  колорит  и  юмор  говору  американского  весельчака.
Ѓыстрый  остроумный  рассказ,   пестрЯщий   превосходными   степенЯми,   как
далматский дог пЯтнами, сопровождалсЯ поразительно верным  звукоподражанием:
„эйв не просто описывал, как голуби, пролетев над его головой,  садились  на
ветки и ворковали, но и чрезвычайно точно воспроизводил все звуки,  так  что
вы ощущали себЯ очевидцем происходЯщего.
   - •ожу Я по этому проклЯтому лесу, гнезда  высматриваю,  а  дождь  так  и
хлещет, по мне реки-ручьи текут, честное слово. ЏрЯмо хоть вторую  профессию
осваивай - грибы между пальцами ног выращивать. Ќадежды на успех не  больше,
чем если бы Я задумал дронта искать. „о самой темноты  бродил,  а  темень  в
этих горах, скажу вам, такаЯ - похлеще, чем  в  брюхе  дохлого  овцебыка.  €
вдруг  в  один  прекрасный  день  -  вот  они,  пожалуйста,   спускаютсЯ   в
криптомериевую  долину,  крыльЯми  воздух  секут  "хуф,  хуф,  хуф".   ‘ели,
поклонились друг другу и завели "каруу-куу-куу, каруу-куу-куу".
   ЏродолжаЯ в том же духе, „эйв провел нас от  жилого  дома  к  обнесенному
забором саду, где один местный птицевод-энтузиаст выделил  ему  участок  под
вольеры.
   - ‘ейчас, - продолжал „эйв, подходЯ к первому вольеру, - вы увидите  одну
из самых редких птиц на свете - и одну из самых чертовски красивых, и притом
они ручны-е, как новорожденные морские свинки, с первого днЯ совсем  ручные.
Џрошу!
   ‚ вольере сидели три голубЯ; ничего не скажешь - хороши! Ќамного крупнее,
чем Я представлЯл себе, и неожиданно стройные благодарЯ чрезвычайно  длинным
хвосту  и  шее.  ђыжевато-коричневое  оперение  отливало  на  груди  и   шее
розово-цикламеновым оттенком. ЊаленькаЯ голова венчала длинную изЯщную  шею,
придаваЯ этим  элегантным  представителЯм  семейства  голубиных  сходство  с
пернатой антилопой. Љогда мы подошли к проволочной ограде, они  обратили  на
нас типичный длЯ голубей туповато-любопытный взглЯд, прикинули что-то в уме,
отключились  и  снова  задремали.  џ  понимал,  что   такие   редкие   птицы
исключительно   ценны   длЯ   биологов   и    птицеводов,    однако    Яркой
индивидуальностью тут и не пахло.
   - ’е же лесные голуби, только крашеные, -  лЯпнул  Я,  и  „эйв  уЯзвленно
посмотрел на менЯ.
   - €х всего тридцать три осталось, - сказал он, словно  эта  цифра  делала
розовых голубей куда более красивыми  и  желанными,  чем  если  бы  их  было
двадцать пЯть миллионов.
   Њы  перешли  к  вольеру,  где  содержалась  пара  маврикийских  соколков.
Њаленькие плотные птицы с дикими  злыми  глазами  были  до  того  похожи  на
европейскую и североамериканскую пустельгу, что только специалист отличит, и
непосвЯщенному человеку вполне простительно задать себе вопрос, чего  это  с
ними так носЯтсЯ. Њожет быть, Я несправедлив к маврикийскому соколку  именно
потому, что очень уж он похож на знакомую мне с детства птицу, которую Я сам
держал и с  которой  охотилсЯ  на  воробьев?  Њожет  быть,  Я  потому  и  не
восторгаюсь им, как восторгалсЯ бы диковиной  вроде  дронта?  Џоразмыслив  с
полминуты, Я решил, что это не так. ‚зЯть, скажем, вест-индскую хутию - куда
как похожа на самую обыкновенную морскую  свинку,  а  ведь  Я  всем  сердцем
привЯзалсЯ к этому грызуну,  чье  будущее  выглЯдит  не  менее  мрачно,  чем
будущее соколка. Ќет, просто моЯ душа больше лежит к  млекопитающим,  чем  к
птицам, оттого-то неказистый маленький  зверек  в  моих  глазах  стоЯл  выше
маленькой неказистой птицы. ђешив, что это никуда не  годитсЯ,  Я  дал  себе
обет исправитьсЯ. ’ем временем „эйв живописал судьбу четы соколков,  котораЯ
по недомыслию свила себе гнездо на недостаточно неприступной скале.
   - ЋбезьЯны, - говорил он взволнованно, - леса кишат этой мерзостью. ‘амцы
бывают ростом  с  шестилетнего  ребенка.  ЃродЯт  огромными  стаЯми.  €здали
слышно: "а-а-агх, а-а-агх, а-а-агх, и-и-ик, и-и-ик, и-и-ик,  Я-ах,  Я-ах"  -
это старый самец, - а вот детеныши: "уи-ик, уи-ик,  уи-ик,  и-и-ик,  и-и-ик,
и-и-ик, Я-ах, Я-ах, Я-ах".
   ‡а потоком звуков, производимых голосовыми свЯзками „эйва,  Я  совершенно
Явственно увидел стаю злокозненных обезьЯн,  от  престарелых  патриархов  до
новорожденных младенцев. ќти сметливые всеЯдные вредители  наводнили  отнюдь
не заслуживающий такой кары остров, опустошаЯ гнезда не только соколков,  но
и розовых голубей.
   Ћтдав дань восхищениЯ голубЯм и соколкам, мы направились в Љьюрпайп,  где
находитсЯ контора лесничества, и познакомились со старшим  лесничим  ‚ахабом
Ћвадалли, по-юношески симпатичным молодым азиатом, обладателем заразительной
улыбки и еще более заразительного энтузиазма. Џосле того как мы обменЯлись в
кабинете учтивыми фразами, ‚ахаб и его европейский заместитель ’они  ѓарднер
повели нас осматривать прилегающий к конторе прекрасный ботанический сад,  и
здесь энтузиазм ‚ахаба побудил  менЯ  в  корне  изменить  свое  отношение  к
пальмам. џ привык  без  особого  восторга  созерцать  пыльные  заплесневелые
экземплЯры этих  древовидных,  окаймлЯющие  улицы  тропических  селений  или
дрожащие на ветру английского суррогатного лета на курортах  вроде  Ѓорнмута
или ’орки, но тут, на просторах  великолепно  спланированного  ботанического
сада,  пальмы  смотрелись  совсем  иначе.  ‡десь  были  высокие  и  стройные
"харрикейны", королевские пальмы со стволами, подобными  колоннам  ЂкрополЯ,
знаменитые  сейшельские  пальмы,  но  больше  всего  мне  пришлись  по  душе
бутылочные пальмы. ‚ахаб познакомил нас (Я намеренно употреблЯю этот глагол)
с маленькой плантацией этих прелестных деревьев. ‘твол молодых  пальмочек  в
точности напоминал  бутылку  длЯ  кьЯнти  с  зеленым  фонтаном  растрепанных
листьев вверху. ‹иства шевелилась на ветру, и казалось,  диковинный  пузатый
народец приветственно машет нам.
   ‚озвратившись в кабинет ‚ахаба, мы обсудили, что  надлежит  посмотреть  и
сделать  на  Њаврикии.  Њне  не  терпелось   в   первую   очередь   посетить
криптомериевую рощу, где гнездились  розовые  голуби,  затем  лес  Њакаби  и
заповедник Ѓлэк-ђпвер-ѓодж - последнее  прибежище  соколков  и  маврикийских
попугайчиков. ‚ахаб настаивал  на  том,  чтобы  мы  непременно  побывали  на
маленьком островке Љруглом, расположенном к северу от ЊаврикиЯ.
   - ќто, так сказать, маврикийскпй ѓалапагос, -  говорил  он,  улыбаЯсь.  -
Џлощадь - всего сто пЯтьдесЯт гектаров, а на нем три вида деревьев, три вида
Ящериц и два вида змей, каких нет больше нигде на свете. ‘ейчас  остров  под
угрозой,  интродуцированные  кролики  и  козы  поедают  всю  растительность.
Џоложение отчаЯнное, Я еще расскажу об этом, когда мы  там  будем.  Џока  не
решим эту проблему, эрозиЯ будет продолжатьсЯ,  и  тамошние  рептилии  могут
вовсе исчезнуть.
   - Ђ известно, сколько всего особей насчитывает сейчас популЯциЯ Ящериц? -
спросил Я.
   -  Ќу-у,  -  ‚ахаб  оттопырил  губы,  -  точное   количество   установить
трудновато, но, по нашим прикидкам,  гекконов  ѓюнтера,  сцинков  ’елфэра  и
ночных гекконов осталось около пЯтисот. —то до змей, то землЯного  удава  за
последние двадцать лет наблюдали всего несколько раз, так что он,  вероЯтно,
вымер. Ћт второго вида уцелело что-нибудь шестьдесЯт-семьдесЯт особей.
   - Ќадо бы длЯ страховки отловить  несколько  экземплЯров  и  содержать  в
неволе, - предложил Я.
   “ ‚ахаба загорелись глаза.
   - ђазговоры о размножении в неволе давно идут, - сказал он. - € в докладе
Џроктора есть такое предложение,  но  пока  что  не  нашлось  желающих  этим
занЯтьсЯ.
   - џ займусь, если вы не против, - отозвалсЯ Я. - Њы как раз  отстроили  с
этой целью превосходный новый комплекс длЯ разведениЯ рептилий.
   - ќто было бы замечательно, -  произнес  ‚ахаб  так,  словно  его  только
сейчас осенило. - Ђ как вы себе это представлЯете?
   - Ќу, Я предложил бы действовать поэтапно.  Џопробуем  длЯ  начала  взЯть
наиболее выносливые виды и, если дело пойдет, то в следующем году,  когда  Я
приеду, чтобы помочь с отбором  кандидата  на  курсы,  продолжим  с  другими
видами. Џо моему, лучше начать со сцинков и с геккопа ѓюнтера -  он,  как  Я
понимаю, покрупнее и покрепче.
   - €дет, - обрадовалсЯ ‚ахаб. - џ организую  длЯ  вас  поездку  на  остров
Љруглый, как только установитсЯ погода. Ђ пока „эйв покажет вам лес Њакаби.
   - ’очно, - подхватил „эйв. - џ как  раз  хотел  попробовать  поймать  еще
одного соколка, вот и проведем там денек. ‚озьмем с собой сети, захватим мою
американскую пустельгу длЯ приманки и попытаем счастьЯ. Њеста там  красивые,
даже если ничего и не поймаем. •отите, завтра же и отправимсЯ.
   - € покажи ему дерево дронта, - вставил ‚ахаб.
   - —то это за дерево дронта? - спросил Я.
   - Џотерпите - увидите, - последовал загадочный ответ. € на другое утро мы
отправились на денек в Њакаби. —тобы  попасть  в  этот  лес,  надо  пересечь
ампанскую равнину - еще одно знаменательное название. Њы  сделали  короткую
остановку, чтобы осмотреть немногие уцелевшие клочки маврикийской вересковой
пустоши. Њаленькие выносливые  растениЯ  образуют  уникальную  экологическую
нишу, и было бы жаль лишитьсЯ ее. Џо всему  свету  люди  уничтожают  леса  и
прочую флору, проЯвлЯЯ  преступную  расточительность  -  ведь  при  нынешнем
уровне знаний ничего не стоит  истребить  виды,  которые  могут  представить
огромную ценность длЯ медицины.
   Ћставив позади  ампанскую  равнину  с  красно-черными  птицами,  которые
гвардейцами торчали  среди  вереска  или  проносились  Языками  пламени  над
дорогой, мы на опушке Њакаби въехали на неровную просеку. ‚ глубине леса, на
полЯне, где просека разветвлЯлась па четыре луча, „эйв остановил  машину,  и
мы вышли. Ћзаренные солнцем, в  неподвижном  жарком  воздухе  висели,  будто
вертолеты, золотисто-зеленые мошки с  большими  переливчато-синими  глазами.
‚ремЯ от времени, торопливо взмахиваЯ шоколадными крылышками, мимо пролетала
бабочка - ни дать, ни взЯть  престарелаЯ  дама,  опаздывающаЯ  на  свидание.
Љрохотные грозди кремовых орхидей  внесли  на  эбеновых  деревьЯх;  со  всех
сторон  нас  окружали  стройные  коричневатые  и  серебристо-зеленые  стволы
китайской гуайЯвы и кусты бирючины, нежные,  молодые  бледно-зеленые  листьЯ
которой морщились по краЯм, словно балетные пачки. ’ихо, тепло,  уютно...  ‚
этом лесу некого было  опасатьсЯ.  …динственный  по-настоЯщему  злокозненный
обитатель здешних мест - скорпион, но за  три  с  половиной  месЯца,  что  Я
бродил по Њаврикию, переворачиваЯ камни, роЯсь в гнилых стволах и копаЯсь  в
старой листве, будто пес, натасканный на поиск трюфелей, Я  не  встретил  ни
одного скорпиона. Њакаби - дружелюбный лес, тут  можно  спокойно  сесть  или
лечь на землю, точно знаЯ, что  единственный  представитель  местной  фауны,
способный причинить тебе неприЯтности, - комар.
   - ѓлЯдите, - сказал „эйв, - глЯдите вон туда,  не  пожалеете:  геккон  на
дереве дронта.
   Ћн показал на высЯщеесЯ рЯдом с просекой дерево  с  серебристым  стволом.
‘удЯ по трещинам в корнЯх-контрфорсах,  дерево  было  старое  и  уже  начало
гнить. Ќа высоте около пЯтнадцати метров его венчало густое сплетение ветвей
с темно-зеленой листвой, а  в  полутора-двух  метрах  над  землей  к  стволу
прилепилась    Ящерица    поразительной    красоты,    длиной    сантиметров
двенадцать-тринадцать. ЏреобладающаЯ интенсивнаЯ бархатисто-зеленаЯ  окраска
переходила на шее и голове в темно-голубую с  алыми  и  вишневыми  метинами.
ѓлаза   -   большие,   умные,   черные;   пальцы    снабжены    расширенными
пластинками-присосками,  позволЯющими  Ящерице   удерживатьсЯ   на   гладкой
поверхности ствола. Њы собирались отловить несколько этих  красивых  дневных
гекконов, и „жон захватил длЯ этой цели длинное тонкое бамбуковое удилище  с
нейлоновым силком на конце. ‘  удочкой  в  руках  он  начал  приближатьсЯ  к
геккону, который созерцал его с самым простодушным  видом.  Џодпустив  „жона
метра на два, геккон тронулсЯ с места и заскользил по коре, словно камень по
льду. Љ тому времени, когда „жон подошел вплотную к дереву, Ящерица была уже
за пределами досЯгаемости: поднЯлась вверх метров на шесть да еще, на всЯкий
случай, укрылась за стволом.
   - Ћни здесь малость недоверчивые, - сказал „эйв. - „олжно  быть,  потому,
что просекой часто пользуютсЯ. „альше в лесу они не такие  пуганые,  там  мы
что-нибудь добудем.
   - Ђ почему это дерево называетсЯ деревом дронта? - спросил Я.
   - Ђх да, - отозвалсЯ „эйв, - это очень просто. „ело в том, что перед вами
тамбалакоке, одно из  самых  древних  мав-рикийских  деревьев,  их  всего-то
сохранилось двадцать или тридцать экземплЯров. ‚зглЯните-ка на это семЯ.
   Ћн сунул руку в  карман  и  извлек  светло-коричневое  семЯ  величиной  с
каштан, с одной стороны сравнительно гладкое, будто абрикосоваЯ косточка,  а
с другой - узорчатое, словно кто-то задумал вырезать на нем восточное  лицо,
да на полдороге остановилсЯ. ‘емЯ было довольно тЯжелое и Явно твердое.
   - ’ак вот, - продолжал „эйв, - по этому поводу есть гипотеза, бог ведает,
кто ее выдумал, но заучит красиво. ‚ разных ботанических садах и в питомнике
лесничества пытались прорастить эти чертовы семена^ но  почему-то  из  этого
ничего не получаетсЯ. ‡ато в те времена, когда здесь еще  водились  дрон-ты,
тамбалакоке росли в изобилии, вот и придумал кто-то, что дронты  охотно  ели
плоды этого дерева. ЏереварЯт  мЯкоть,  потом  желудочные  соки  принимаютсЯ
разъедать твердую скорлупу, и к тому времени, когда семЯ выходило с пометом,
оно было достаточно мЯгким, чтобы прорасти.
   - ЏрелестнаЯ гипотеза, - сказал Я, восхищенный мыслью о  необычной  свЯзи
между птицей и  деревом,  так  что  истребление  первой  повлекло  за  собой
исчезновение второго. - „а только боюсь, что  слабых  мест  в  ней  вагон  и
маленькаЯ тележка.
   - ќто верно, - нехотЯ согласилсЯ „эйв. - Ќо туристам она нравитсЯ, и ведь
это факт, что тамбалакоке почти вымерли.
   ЏродолжаЯ углублЯтьсЯ в лес, мы почти на  каждом  стволе  замечали  Яркие
пЯтна гекконов. ‚ воздухе парили золотистые крылатые тли, на  них  охотились
крупные светло-зеленые стрекозы с хрупкими прозрачными крылышками, а в одном
месте через просеку брел  расписанный  в  черный  и  сургучно-красный  цвета
палочник длиной около двадцати  сантиметров.  ђаза  три-четыре  смертоносной
стрелой дорогу перед нами пересекали стремительные мангусты,  а  однажды  за
поворотом мы  застигли  врасплох  ватагу  обезьЯн,  которые  растворились  в
зарослЯх гуайЯвы с такой волшебной быстротой, что впору  было  усомнитьсЯ  -
видели ли  мы  их  на  самом  деле.  „альше  над  просекой  стаЯ  ожереловых
попугайчиков, едва ли не половина уцелевшей  полусотни  особей  этого  вида.
Џотом мы остановились, чтобы полюбоватьсЯ четой маврикийских дроздов, -  еще
один вид, численность  которого  убывает  с  пугающей  быстротой.  „эйв  так
поразил этих красивых пернатых умением воспроизводить их переливчатый  клич,
что они подлетели совсем близко, разглЯдываЯ нас  из-за  веток  и  удивленно
перекликаЯсь.
   Ќаконец мы свернули с просеки на  тропу,  котораЯ  вилась  вдоль  острого
гребешка над спадающими в обе  стороны  крутыми  склонами.  Њежду  деревьЯми
просматривались живописные ущельЯ Ѓлэк-ђивер - зеленые, красные,  золотистые
заросли, крутые скальные стенки с перистыми струЯми водопадов. Ќа дне теснин
реки то распластывались блестЯщими полотнищами,, то  с  грохотом  скакали  в
белой пене через мшистые камни, а  в  воздухе  над  ними  парили  и  кружили
светлыми крестами белохвостые фаэтоны. ‚скоре мы  вышли  к  большому  сухому
дереву, которое торчало сбоку от тропы, нависаЯ над ущельем, и „эйв объЯвил,
что именно здесь он видел соколков, отдыхающих на  ветвЯх  после  очередного
вылета за добычей.
   ђазвернув сети, мы с некоторым трудом развесили их на дереве; затем  „эйв
снЯл колпак со своей  пустельги  и  привЯзал  ее  за  лапы  к  сухой  ветке.
Џустельга взмахнула крыльЯми раз-другой, потом  угомонилась.  ‘прЯтавшись  в
кустарнике вдоль тропы, мы стали ждать. џ спросил  свернувшегосЯ  в  калачик
поблизости „эйва,  кто  пользуетсЯ  этими  извивающимисЯ  через  лес  узкими
тропами. Ќаша тропа не позволЯла уклонЯтьсЯ в сторону больше,  чем  на  шаг;
зазеваешьсЯ - будешь лететь не одну сотню метров до дна долины. …сли  раньше
не напорешьсЯ на гуайЯву.
   -  ќто  тропы  лесничества,  -  ответил  он.  -  Ђ  еще  ими   пользуютсЯ
возделыватели марихуаны.
   - ‚озделыватели марихуаны? - удивилась ќнн Џитере, удобно расположившаЯсЯ
ниже по тропе.
   - ‚ыращивать эту травку -  выгодный  бизнес,  -  объЯснил  „эвид.  -  Ћни
забираютсЯ в лес, расчищают небольшой участок, снимают урожай и продают.
   - ђазве это не запрещено законом? - спросил „жон.
   - Љонечно, запрещено, - отозвалсЯ „эйв. - “ ЊаврикиЯ нет армии,  но  есть
так называемые специальные мобильные  отрЯды,  что-то  вроде  коммандос  или
американской морской пехоты, и  одна  из  задач  этих  отрЯдов  -  охота  на
возделывателей травки. „аже с вертолетами охотЯтсЯ. Ќе так давно Я набрел на
большой участок и сообщил. „авно у них не было такого улова, и Я подозреваю,
что надолго впал в немилость у торговцев наркотиками.
   Њедленно тЯнулись утренние часы - и вот уже полдень, самаЯ  жаркаЯ  пора.
Џод солнечными лучами мы чувствовали себЯ, как перед раскаленной  топкой,  и
объЯтый зноем лес притих. ‚ это времЯ днЯ ни одно здравомыслЯщее существо не
покидает свое убежище,  и  соколки,  конечно,  где-то  отдыхали.  Њы  решили
перекусить,  расправили  затекшие  конечности  и  расположились  со   своими
припасами на относительно широкой части тропы подле сухого дерева. ’олько мы
от бутербродов перешли к сочным плодам манго, как на  троп"  показались  два
стройных  юнца  в  пестрых  рубашках  и  расклешенных  брюках.  „линные,  по
господствующей  на  острове  молодежной  моде,  черные,  лоснЯщиесЯ   волосы
обрамлЯли на редкость красивые и мЯгкие лица. Џеред преградой,  образованной
нашими  телами  и  нашими  Яствами,  юнцы  остановились,  робко  и  угодливо
улыбаЯсь.
   - „обрый день, - вежливо поздоровались мы.
   - „обрый день, сэр, - мЯгко отозвались они, приподнимаЯ соломенные шлЯпы.
   - •отите пройти? - спросил „эйв. -  Џроходите,  только  не  наступите  на
менЯ.
   - —то вы, что вы, сэр, - ответили они, потрЯсенные таким  предположением,
и с легкостью газелей проследовали через наши лежащие тела и припасы.
   Ѓлагополучно миновав препЯтствие, они сказали:
   - Ѓлагодарим, всего доброго, сэр, - учтиво приподнЯли шлЯпы  и  двинулись
дальше по тропе.
   џ приметил, что оба вооружены секачами.
   - —то это за ребЯта? - полюбопытствовала ќнн.
   - ‚ лесничестве таких нет, - сказал „эйв, - стало быть, это возделыватели
травки, потому что в такое времЯ днЯ только они да чокнутые вроде нас бродЯт
по лесу. II сдаетсЯ мне, они не одни. ’еперь жди их шефа.
   …го предсказание сбылось: минут через пЯть  поЯвилсЯ  еще  один  стройный
красавчик с походкой газели. —то-то в его облике сразу выдавало  горожанина.
Љостюм лучше сшит, и материал подороже, рубашка  поэлегантнее,  шлЯпа  более
стильнаЯ.  Џри  виде  беспорЯдка  на   тропе   он   на   секунду   замер   в
нерешительности, потом подошел вплотную, обворожительно улыбаЯсь.
   - „оброе утро, сэр, - произнес он, снимаЯ шлЯпу размашистым движением.  -
Џростите, вы не видели моих друзей?
   - ‚идели двоих, они направились вон туда, - ответил „эйв, как будто можно
было направитьсЯ еще в какую-то сторону. - †елаете пройти?
   - ќ-э... нет-нет, - отозвалсЯ парень.  -  џ  должен  предупредить  одного
друга.
   - Ћ, у вас есть еще друг? - осведомилсЯ „эйв.
   - „а, он ждет там сзади. џ должен сказать ему, куда пошли  остальные  мои
друзьЯ. ‚сего доброго, сэр.

     -  ‚сего  доброго,  -  отозвались  мы  и  проводили  взглЯдом  молодого
горожанина,  который  ступал  по  тропе,  будто  некий  грациозный  дымчатый
представитель копытных.
     - —то все это значит? - озадаченно спросил „жон.
     -  ‚озвращаетсЯ, чтобы предупредить своих приЯтелей, - обьЯснил „эйв. -
’еперь  они пойдут на участок нижней  тропой.  Ћна  подлиннее,  но не  такаЯ
рискованнаЯ, как эта, где мы торчим.
     Њедленно  тЯнулась втораЯ  половина  днЯ.  ‘тало Ясно, что нам  врЯд ли
удастсЯ поймать соколка. ‘ети убрали,  „эйв  посадил свою пустельгу  на пень
поблизости, и  мы устроили чаепитие. Ђ затем, к  нашему удивлению, на  тропе
снова показалсЯ "шеф", но теперь уже с другой стороны.
     Љогда он приблизилсЯ, бросилось в глаза, что за последние часы его, как
говоритсЯ, малость укачало. лЯпа сдвинута на затылок, черные кудри спутаны,
глаза мутновато-стеклЯнные, как у человека,  которого  вдруг разбудили  и он
еще  не  переступил  рубеж  между  сном  и Явью.  Џоходка  его  не  утратила
грациозности, однако в движениЯх ощущалась не-котораЯ неуверенность. ЏодойдЯ
вплотную к нам, он остановилсЯ и небрежно прислонилсЯ к дереву.
     - Џривет, - сказал „эйв. - •орошо прогулЯлись?
     - „а-да, Я гулЯю, - подтвердил "шеф", добродушно улыбаЯсь. - џ гулЯю по
лесу
     - •орошо провели времЯ? - спросила ќнн.
     - ‚еликолепно,  мадам, - ответил он и обьЯснил: - ѓулЯю, потому что это
полезно длЯ здоровьЯ.
     Ќеожиданное обьЯснение, однако  мы не  стали придиратьсЯ. "еф" перевел
мутный  взглЯд  в  глубь дикой  теснины,  где снежинками кружились  фаэтоны.
Љазалось,  он  забыл  о нашем  существовании.  ‹ицо его  выражало  бездумное
спокойствие. ‚незапно он очнулсЯ.
     - ‚ы англичанин? - обратилсЯ он ко мне.
     - „а, - ответил Я.
     - €з ‹ондона?
     -  Џримерно,  -  сказал  Я,  чтобы не  вдаватьсЯ в долгие разьЯснениЯ о
место-положении Ќормандских островов.
     -  “  менЯ  в  ‹ондоне много родственников,  -  заЯвил  он.  -  € много
родителей.
     - ‚ самом деле? - заинтересовалсЯ Я.
     - Ћчень много, -  подтвердил  он. - Ђ еще у менЯ много  родственников и
родителей в Ѓирмингеме.
     - Љрасивый город - Ѓирмингем, - заметил „жон.
     - Ћчень красивый  - и ‹ондон тоже. Њои  родители  говорЯт,  оба  города
очень  красивые, и...  -  веки  "шефа" сомкнулись, и  Я уже  решил, что  он,
подобно соне в "Ђлисе", уснул на ходу, но тут он вдруг открыл глаза, глубоко
вздохнул и продолжал: - ... вот соберусь  как-нибудь  и поеду ко всем  своим
родителЯм.
     - € часто вы гулЯете в лесу? - спросил „эйв.
     - —асто гулЯю, это полезно длЯ моего здоровьЯ, - ответил "шеф".
     - Ђ птицы вам встречаютсЯ? - допытывалсЯ „эйв.
     - Џтицы? - "еф" задумалсЯ. - Џтицы? ‚ы спрашиваете про птиц?
     - Ќу да, - подтвердил „эйв. - ѓолуби там или попугаи.
     - Џтицы? - снова повторил "шеф". - Љак же, Я встречаю птиц,  а иногда и
слышу, как они поют.
   - ‚ам попадалсЯ когда-нибудь маленький сокол - соколок? …го еще  называют
куроедом.
   Џоследнее слово „эйв произнес по-французски. "еф*  посмотрел  на  „эйва,
потом на американскую пустельгу, котораЯ чистила перышки в метре от нас.  Ћн
зажмурилсЯ, облизнул губы, открыл глаза,  снова  посмотрел  на  „эйва  и  на
пустельгу.
   - ‘окол? - молвил он неуверенно.
   - Ќу да, мы его ищем, - вЯло объЯснил „эйв.
   - ‚ы ищете маленького сокола? - "еф" добивалсЯ полной Ясности.
   - „а-да, - сказал „эйв. - Љуроеда.
   "еф" еще раз внимательно рассмотрел „эйва и пустельгу. ЋпЯть  зажмурилсЯ
и открыл глаза, Явно надеЯсь, что птица исчезнет. Ќо она не исчезла.
   ‡атруднительное  положение...  Њожет   быть,   пустельга   -   плод   его
воспаленного марихуаной воображениЯ? Ќо стоит ли в таком случае привлекать к
ней внимание? Ђ если она настоЯщаЯ, почему эти люди, у которых, похоже, есть
родители в ‹ондоне и Ѓирмингеме, ее  не  видЯт?  Ќе  в  силах  решить  столь
сложную проблему, он в  отчаЯнии  озиралсЯ  по  сторонам.  Њы  старались  не
глЯдеть друг на друга, чтобы не прыснуть со  смеху.  ‚  конце  концов  "шеф"
нашел выход из положениЯ.
   - „о свиданиЯ, - сказал он, снЯл шлЯпу, поклонилсЯ, переступил через паши
простертые тела и нетвердыми шагами удалилсЯ вниз по тропе.
   —асом позже, спускаЯсь к просеке, мы вновь увидели  "шефа".  Ћн  сидел  с
книгой в руках на земле, прислонЯсь спиной  к  дереву  и  уплетаЯ  большущий
бутерброд.
   - “же нагулЯлись? - добродушно осведомилсЯ он, вставаЯ и стрЯхиваЯ крошки
с брюк.
   - „а, теперь направлЯемсЯ домой, - ответил „эйв.
   - ‚ ‹ондон? - удивплсЯ "шеф".
   - Ќет, в Ѓлэк-ђивер.
   - ’огда всего доброго, - сказал "шеф". - Ђ мне надо дождатьсЯ друзей.
   Њы сели в машину, и "шеф" весело помахал нам на прощание.
   - ’ы разобрал, что он читает? - спросила ќнн.
   - Ќет, - ответил Я, - никак не мог рассмотреть.
   - "Ћтелло", английское издание, -  сообщила  она.  €  Я  понЯл,  что  мне
суждено полюбить Њаврикий.

2
   ѓЋ‹Ћ‘ ђЋ‡Ћ‚›• ѓЋ‹“Ѓ…‰

   Ќаступил день, намеченный нами длЯ охоты на  розовых  голубей,  и,  когда
занЯлась зарЯ (если сей оборот годитсЯ длЯ столь хмурого  утра),  оказалось,
что небо над €ндийским океаном  от  краЯ  до  краЯ  застилают  плотные  слои
противных клубЯщихсЯ облаков. Љак и следовало ожидать, облака  эти  обрушили
на землю потоки дождЯ, наиболее примечательного  тем,  что  температурой  он
приближалсЯ к горЯчему душу. Њы смотрели на небо и чертыхались. ’акаЯ погода
нас никак не устраивала по двум причинам. ‚о-первых,  это  был  единственный
день недели, когда мы могли рассчитывать на  крайне  необходимое  содействие
специальных мобильных отрЯдов ЊаврикиЯ - доблестных  ратников,  которые  под
водительством  английского  майора  ѓлэйзбрука  должны  были  помочь  нам  в
выслеживании птиц, лазании по деревьЯм, переноске  прожекторов  и  (хоть  бы
сбылось!) поимке розовых голубей.  ‚о-вторых,  если  потоп  не  прекратитсЯ,
всЯкий поход в мокрый и скользкий лес будет совершенно пустой затеей.
   Љ нашему облегчению, во второй половине днЯ облачный полог раздвинулсЯ  и
наметились голубые просветы,  словно  куски  мозаики  на  грЯзном  шерстЯном
платке. Љ четырем часам небо совсем расчистилось, и  в  жарком  воздухе  над
землей курились струйки пара. џркое солнце  высветило  пойманные  листвой  и
цветками дождевые капли, и они мерцали среди зелени ветвей, точно упавшие  с
неба созвездиЯ. ‹ивень безжалостно исхлестал пышные деревьЯ по бокам дороги,
ведущей в лес розовых голубей, и  каждое  дерево,  пылающее  алым  и  желтым
цветением,  стоЯло  в  широком  круге  из  мЯтых  лепестков,  будто  в  луже
собственной крови.
   ‚ приподнЯтом настроении мы покатили в горы. „орога извивалась и  петлЯла
на склонах, открываЯ чудесный вид сверху то на лес в  обрамлении  плантаций,
которые с высоты казались ровными и  Яркими,  как  бильЯрдный  стол,  то  на
переливающеесЯ темно-голубыми оттенками море с небрежно разложенной  на  его
поверхности гирлЯндой белопенного рифа. Њелодично перекликаЯсь, в сверкающем
влагой придорожном кустарнике кормились стаи черно-белых бульбулей с  острым
хохолком и красными щеками. ‚ремЯ от времени две птицы поворачивались друг к
другу, поднимали крыльЯ, словно ангел  на  могильном  камне,  и  часто-часто
помахивали  ими  в  знак  нежной  любви.  Ќесколько   раз   дорогу   впереди
стремительно перебегали стройные пЯтнистые мангусты - маленькие глаза  хищно
поблескивают, нос обнюхивает землю, предвкушаЯ кровопускание.  ‡а  очередным
поворотом мы вдруг увидели сидЯщую на обочине стаю из восьми  макак.  ‘виные
глазки и отдающее фальшью надменное  выражение  придавали  им  поразительное
сходство с  членами  правлениЯ  какого-нибудь  сомнительного  консорциума  в
лондонском ‘ити. ‘тарый  бдительный  самец  испустил  отрывистое  "Я-а-а-х",
самки подхватили своих  большеголовых  и  тощеньких,  словно  Ћливер  ’вист,
отпрысков, стаЯ нырнула в стену китайских гуайЯв у дороги и исчезла, как  по
мановению волшебного жезла.
   „обравшись до питомника лесничества, мы свернули с шоссе на неровную,  но
вполне сносную просеку и почти сразу увидели рЯдом с дорогой машину „эйва  и
армейский лендровер. „эйв вприпрыжку кинулсЯ приветствовать нас.

   - ‡дорово! - крикнул он. - Ќет, вы когда-нибудь видели такую погоду? Ќебо
то черное, будто задний  фасад  крота,  то  синее,  как  обезьЯньЯ  задница.
‹ило-то как - Я уж думал, придетсЯ отменить всю затею. ’еперь в долине внизу
воды, как в колодце, ну  да  ничего,  управимсЯ.  Џошли,  познакомлю  вас  с
ребЯтами.
   Њы выбрались из машины, выгрузили снарЯжение и проследовали за  „эйвом  к
лендроверу, у которого выстроились  щеголеватые  воины  в  зеленой  форме  и
беретах, с отливающей шоколадом кожей и с геркулесовым телосложением. ђуки и
ноги - вдвое больше, чем у  простых  смертных,  грудь  -  колесом,  пЯтерней
только деревьЯ выкорчевывать, а обнаженные в широкой улыбке  зубы  сверкали,
точно роЯльные клавишы. ЌесмотрЯ  на  исполинские  пропорции  этих  выходцев
изЃробдиньЯга, улыбавшихсЯ нам с высоты своего могучего роста,  движениЯ  их
отличались спокойной  плавностью,  присущей  лошадЯм-тЯжеловозам.  Љогда  их
огромные длани мЯгко сжали наши ручонки, Я сказал себе, что с такими  людьми
лучше дружить,  чем  враждовать.  Љомандира  никак  нельзЯ  было  отнести  к
недомеркам, но рЯдом с ними и он выглЯдел несколько тщедушным.
   Ќаше войско привезло с собой сети, фонари, переносной прожектор, а  также
огромный бидон с чаем,  без  чего,  как  свидетельствует  историЯ,  ни  один
британский солдат или иной воин, прошедший британскую выучку, не в состоЯнии
функционировать гладко  и  эффективно,  когда  надо  перехитрить  и  одолеть
противника. ђаспределив  между  собой  диковинное  снарЯжение,  мы  зашагали
гуськом по узкой тропе сквозь кустарник,  который  припас  длЯ  нас  столько
влаги, что уже через сто шагов мы промокли насквозь до  поЯса.  ‡атем  тропа
нырнула в долину, и дальше путь шел через заросли прЯмых  китайских  гуайЯв,
чередующихсЯ где с искривленными черными стволами эбенового  дерева,  где  с
группой древа путешественников, напоминающего воткнутый в землю изЯщный веер
восемнадцатого века.  Љрутую  тропу  узловатыми  венами  пересекали  корЯвые
корни. € столько воды кругом, что  после  каждого  шага  оставались  лужицы,
точно осколки разбитого зеркала в  мЯгкой  и  скользкой  грЯзи  карамельного
цвета, котораЯ в сговоре с корнЯми норовила сломать  вам  ногу,  как  ломают
хрусткий грифель. ‘олнце склонЯлось к западу, и косые  тени  еще  подбросили
нам хлопот. Џо мере того как мы, скользЯ и спотыкаЯсь, спускались в до-липу,
воздух становилсЯ все гуще и горЯчее, и к  окружающей  влаге  добавилсЯ  наш
собственный лот. Џосле крутого откоса, по которому мы  буквально  скатились,
смешанный лес сменилсЯ кущами темно-зеленых криптомерии с  тЯжелыми  пучками
хвои, напоминающих на первый взглЯд какие-то особенно ершистые сосны.
   - „олина ђозовых ѓолубей, -  гордо  возвестил  „эйв.  -  Ќе  сразу  Я  ее
отыскал, пришлось порыскать. ЃольшаЯ часть стан обретаетсЯ здесь.
   Ќе успел он договорить, как с деревьев  слева  от  пас  донессЯ  громкий,
хриплый, влекущий призыв: "Љару-у, кару-у, кару-у, ку-“, ку-у, ку-у".
   - Ђга! - воскликнул „эйв. - ‘лышите? —то-то они сегоднЯ рано Явились.
   ‚ приливе восторга он запрокинул голову и  воспроизвел  перекличку  целой
стаи голубей, изображаЯ широчайшую гамму чувств - от  злобы  до  искательной
любви. ѓолуби примолкли, Явно пораженные этим внезапным  звуковым  каскадом;
так человек, напевающий в ванне, наверное, был бы ошарашен, подпой ему вдруг
ансамбль песнь и плЯски ‘оветской Ђрмии.
   - —удно, - удивилсЯ „эйв. - Ћбычно они отвечают. ‹адно, давайте-ка  лучше
рассыплемсЯ и  приступим  к  поиску,  они  вот-вот  начнут  устраиватьсЯ  на
ночевку.
   ‚ыполнЯЯ  его  указаниЯ,  мы  рассыпались  и  начали  пробиратьсЯ  сквозь
криптомериевую чащу, высматриваЯ деревьЯ, обеспечивающие хороший обзор,  или
же прогалины, позволЯющие без помех следить за прилетом голубей. џ  приметил
на склоне большую криптомерию с сучьЯми почти от самой земли, так что  лезть
на нее было все равно, что подниматьсЯ по трапу. ‚ десЯти-двенадцати  метрах
над землей Я втиснулсЯ в удобную развилку, снЯл с шеи бинокль и приготовилсЯ
к встрече с розовыми голубЯми. ‘ моего  наблюдательного  пункта  открывалось
широкое поле зрениЯ, включающее ту часть лесистого откоса, где, заверил менЯ
„эйв, собирались на ночь голуби.
   ‚  ожидании  Я  размышлЯл  над  своеобразным  методом   отлова,   который
разработал „эйв. Џтицеловы прибывают на место перед самым заходом  солнца  и
ждут  прилета  голубей.  ‘  началом  сумерек  птицы,  неторопливо  взмахиваЯ
крыльЯми, направлЯютсЯ к дереву, избранному ими длЯ  ночевки.  ‚аше  дело  -
взЯть это дерево на заметку. Љогда сгуститсЯ мрак (лунные ночи - смерть  длЯ
таких предприЯтий), участники охоты подходЯт с фонарЯми к  дереву,  окружают
его и направлЯют лучи света на спЯщего голубЯ. ‡атем вы живо лезете вверх по
стволу и либо руками, либо  сетью,  напоминающей  сахарные  щипцы,  хватаете
птицу, котораЯ при этом продолжает крепко спать или же  пребывает  в  этаком
голубином оцепенении.
   Џослушать - ни за что не поверишь, что  так  можно  кого-нибудь  поймать,
однако Я слишком много поездил и повидал разных способов звероловства, чтобы
спешить с выводами.
   ‘олнце опустилось совсем низко, и темно-голубое с металлическим  оттенком
небо как-то потускнело и посерело. ‹ощина переливалась зеленью и золотом,  и
весь пейзаж дышал миром и покоем. ‚незапно на  ветвЯх  надо  мной  поЯвилась
стайка зеленых белоглазок - маленьких хрупких пичуг с бледно-желтым  кольцом
вокруг  глаз.  ‚зволнованно  чирикаЯ  и   пересвистываЯсь,   они   исполнЯли
причудливые  акробатические  трюки,  выискиваЯ  крохотных  насекомых   среди
иголок. џ сложил губы трубочкой и пискнул. Џичуги реагировали очень потешно:
разом перестав стрекотать и добывать себе ужин,  они  собрались  на  толстом
суку и воззрились на  менЯ  через  своп  монокли.  џ  снова  пискнул.  Џосле
секундного  замешательства  белоглазки  возбужденно   зачирикали   и   стали
приближатьсЯ ко мне. ‚от они уже оказались на расстоЯнии вытЯнутой  руки;  Я
продолжал пищать, и пичуги, все больше волнуЯсь  и  наклонив  голову  набок,
придвинулись еще ближе. Џовиснув вниз головой  меньше  чем  в  полуметре  от
моего лица, они озабоченно  рассматривали  менЯ  и  обсуждали  сей  странный
феномен пронзительными тоненькими голосками.  џ  приготовилсЯ  к  тому,  что
белоглазки вот-вот усЯдутсЯ на менЯ, но в эту минуту над гребешком пролетели
два розовых голубЯ и опустились на криптомерию метрах в пЯтнадцати от  моего
дерева. џ поднес к глазам бинокль и спугнул этим мою лилипутскую публику.

 - ’олько что два пролетели, - крикнул „эйв с берега речушки на дне долины. - Љто-нибудь их приметил?
   Ћн говорил мне, что голуби  совсем  ручные,  и  все  же  Я  с  удивлением
смотрел, как эта пара воркует и кивает у себЯ на дереве, не обращаЯ вниманиЯ
на человеческий голос.
   - џ приметил! - крикнул Я в ответ и снова подивилсЯ,  как  это  птицы  не
улетают в испуге.
   Ћни сидели рЯдышком друг с другом, времЯ от времени соприкасаЯсь  клювами
в голубином страстном поцелуе,  и  грудь  их  отливала  нежным  цикламеновым
оттенком в лучах заходЯщего солнца. Ћдин из них, очевидно, самец, то и  дело
кланЯлсЯ  и  громко  ворковал,  при  этом  самка,  подобно  всем   горлицам,
ухитрЯлась выглЯдеть  в  одно  и  то  же  времЯ  безучастной,  негодующей  и
истеричной - ни дать ни взЯть манернаЯ девица, настроившаЯсЯ на меланхолию.
   ‚скоре поЯвились еще голуби, общее их число выросло до шести,  и  каждого
из вновь прибывших приветствовали  возгласы  кого-нибудь  из  членов  нашего
отрЯда. ЌаблюдаЯ в бинокль, Я  увидел,  как  пара  голубей,  прилетев  из-за
гребнЯ, опускаетсЯ на ветку в полутора-двух  метрах  от  майора  ѓлэйзбрука,
который старательно карабкалсЯ на  разлапистую  макушку  криптомерии  по  ту
сторону  долины.  Ћдин  голубь  сел  рЯдом  со  мной   и   несколько   минут
сосредоточенно созерцал менЯ, прежде чем решил, что  лучше  поостеречьсЯ,  и
улетел. Љак тут не поражатьсЯ,  что  столь  ручные  (а  может  быть,  просто
глупые?)  птицы,  идеальнаЯ  мишень  длЯ  неразборчивого  стрелка,  еще   не
перевелись совсем.
   Џримостившись поудобнее, мы продолжали наблюдать за голубЯми, и, когда по
долине поползли вечерние тени, птицы стали медленно перелетать с  дерева  на
дерево. Џара, за которой Я следил, снЯлась с места и пропала  среди  ветвей,
но только Я приготовилсЯ слезть на землю и отправитьсЯ на  поиски,  как  они
поЯвились опЯть и уселись на  высоком  суку.  ‚ид  у  них  был  довольный  и
ублаготворенный, и Я надеЯлсЯ, что они сделали наконец свой выбор, но, когда
Я уже едва различал их в сумерках, голуби,  к  великой  моей  досаде,  снова
взлетели. Љ счастью, они ограничились тем,  что  поднЯлись  на  другой  сук,
метров на шесть-семь повыше, и угомонились. ‚скоре всЯ долина погрузилась  в
мрак. Џоминутно рискуЯ сорватьсЯ, Я осторожно спустилсЯ на землю. ‚  глубине
долины „эйв по каким-то лишь ему  ведомым  соображениЯм  вздумал  изобразить
стадо кабанов - плескаЯсь в речушке, хрюкал, ухал и повизгивал  так  похоже,
что не отличить от натуры. Љазалось, цель этого концерта - лишить  сна  всех
розовых голубей в округе, но они знай себе продолжали мирно  почивать,  Явно
привычные к таким звукам.
   “ менЯ пересохло во рту, и по пути к дереву, на котором спали мои голуби,
Я сорвал несколько сочных  алых  плодов  гуайЯвы,  чтобы  утолить  жажду  их
кнсловатои мЯкотью. ‘ев на землю и  прислонЯсь  спиной  к  стволу  голубиной
спальни, Я съел целую горсть. ‘ приходом темноты началсЯ концерт цикад. Њало
того, что их резкий, пронзительный стрекот беспощадно сверлил уши  и  череп,
он еще обладал своего рода чрсвовещательным эффектом:  цикада  изощрЯетсЯ  в
пении метрах в десЯти от тебЯ, а чудитсЯ, будто она сидит на твоем плече. Ќа
бледно-изумрудном тельце длиной около  трех  сантиметров  крылышки  мерцали,
словно матированное стекло  церковных  окоп,  а  глаза  насекомого  отливали
золотом.
   Џод неистовый звон цикад  Я  размышлЯл  над  ожидающими  нас  проблемами.
Џоскольку мы были вынуждены сообразовать голубиную операцию с  возможностЯми
оперативного отрЯда маврикийских богатырей, пришлось  остановитьсЯ  на  этом
вечере, не дожидаЯсь безлунных ночей. Ђ это означало, что нам теперь следует
действовать побыстрее и попытатьсЯ отловить птиц раньше, чем лунный полукруг
озарит лес, освещаЯ голубЯм путь к отступлению.
   ‚скоре отрЯд в полном составе собралсЯ у моего дерева, чтобы  разработать
стратегию предстоЯщей операции. Џоскольку все засеченные нами розовые голуби
(счетом  пЯть  особей)  расположились  на  ночевку  в  самых  разных  концах
крпптомериевой рощи, постановили начать с птицы,  котораЯ  избрала  наиболее
низкое и удобное длЯ лазаньЯ дерево поблизости от тропы, и затем  постепенно
двигатьсЯ дальше. ‘казано - сделано: мы окружили дерево номер один, включили
фонари и  направили  слепЯщий  луч  прожектора  на  ветви  на  высоте  около
десЯти-двенадцати метров, где сидел тучный, сонный и озадаченный голубь.

   Љазалось, нет ничего проще, как вскарабкатьсЯ по стволу и схватить  птицу
руками или накрыть сачком, однако при ближайшем рассмотрении выЯснилось, что
конструкциЯ дерева не позволит сделать это бесшумно,  а  от  поднЯтого  нами
треска голубь мог преодолеть страх и нырнуть в ночную темноту.  ЏроснувшаЯсЯ
птица с благодушным интересом наблюдала, как мы  шепотом  совещаемсЯ  внизу.
ђешили, что сержант - хоть и  самый  рослый  среди  наших  геркулесов,  зато
лучший древолаз - взберетсЯ на одно из соседних деревьев, а длиннорукий „жон
•артли на другое, и оба поищут наверху подходЯщую  позицию  длЯ  решительных
действий. „альше этого наши планы  пока  не  шли,  поскольку  длЯ  человека,
болтающегосЯ в воздухе на  высоте  десЯти  с  лишним  метров,  все  выглЯдит
несколько иначе.
   —резвычайно ловкий, несмотрЯ  на  тЯжелый  вес,  сержант  полез  на  свое
дерево, долгоногий „жон •артли - на свое.  ѓолубь,  слегка  наклонив  голову
набок,  увлеченно  и  без  тени  тревоги  наблюдал  за  их  подъемом.  ‹овцы
одновременно поравнЯлись с его насестом, и после короткой передышки  сержант
хриплым шепотом донес, что может подползти по ветке достаточно близко, чтобы
дотЯнутьсЯ до птицы сачком. Њы нетерпеливо призвали его исполнить задуманный
маневр. Љазалось, ветка, по которой  только  белке  бегать,  ни  за  что  не
выдержит тЯжести ста тридцати килограммов костей и мышц,  однако  чернокожий
ѓолиаф, к нашему удивлению, благополучно добралсЯ до  ее  конца  и  протЯнул
вперед орудие лова. Љак Я уже говорил, оно напоминало  щипцы  длЯ  сахара  с
сачками на концах, которые захватывали добычу,  если  соединить  их  быстрым
движением.
   Џри виде ловушки голубь проЯвил первые признаки настороженности, а именно
наклонил голову набок и дернул крыльЯми. ’ем временем сержант установил, что
не дотЯгиваетсЯ до птицы примерно на метр, надо перебиратьсЯ выше. Џоскольку
голубь начал  заметно  нервничать,  мы  решили  погасить  наши  светильники,
предоставлЯЯ сержанту выходить на новую позицию в темноте. ‘пустЯ  некоторый
промежуток времени,  заполненный  цветистой  бранью,  сержант  доложил,  что
передислокациЯ благополучно завершена.
   ‚ключив свет, мы  с  удивлением  обнаружили,  что  голубь  воспользовалсЯ
случаем соснуть, спрЯтав голову под крыло. Љогда  снова  зажглись  огни,  он
недовольно выпростал голову, Явно раздраженный нашей назойливостью. ‘ержант,
цеплЯЯсь за новую, столь же непрочную опору, с отчаЯнным видом  маневрировал
ловушкой. ‡атаив дыхание, мы смотрели, как сачки  приближаютсЯ  к  птице;  с
неожиданным проворством голубь вдруг отпрЯнул в сторону, однако  улетать  не
стал. Џрильнув всем телом к зловеще поскрипывающей  ветке,  сержант  подалсЯ
вперед и снова взмахнул сачками. Ќа сей раз они сомкнулись вокруг добычи, но
при этом ветка так сильно наклонилась, что сержант  был  вынужден  отпустить
ловушку, чтобы не сорватьсЯ вниз.
   Ћнемев от ужаса, мы следили за ее падением. ‚ полете "щипцы"  раскрылись,
так что только один сачок удерживал нашего драгоценного розового голубЯ и он
вполне мог выскользнуть из  ловушки.  Љакой-то  сук  перехватил  ее,  и  она
повисла в воздухе. ѓолубь нерешительно взмахнул крыльЯми  раз-другой,  и  мы
приготовились увидеть, как он освобождаетсЯ из плена и исчезает в  кромешной
тьме среди криптомерии. Ћднако наш  пернатый  узник,  посопротивлЯвшись  длЯ
видимости, покорилсЯ своей судьбе - и слава  богу,  поскольку  ловушка  едва
держалась на ветке.
   ’ем временем мы рассмотрели, что упомЯнутый сук, устремлЯЯсь  под  острым
углом вверх, почти дотЯгиваетсЯ до того дерева, на котором примостилсЯ  „жон
•артли. ‚идЯ это, „жон быстро спустилсЯ до нужного уровнЯ и пополз по ветке,
пока не очутилсЯ всего лишь в метре с небольшим  от  ловушки.  ‘  величайшей
осторожностью, ибо его ветка отнюдь не отличалась твердостью и крепостью, он
потЯнулсЯ к "сахарным щипцам". Ќа какое-то мгновение мне показалось,  что  у
„жона руки коротки, но тут его пальцы, к моему облегчению,  обхватили  устье
сачка. ђозовый голубь наш!
   Ћсторожно подавшись назад в зеленую  глубь  криптомерии,  „жон  пересадил
птицу в припасенный длЯ такого случаЯ мешочек из мЯгкой  ткани,  после  чего
бережно опустил добычу вниз на бечевке. ’емнаЯ хвоЯ расступилась,  пропускаЯ
качающийсЯ мешочек, Я  благоговейно  принЯл  его  двумЯ  руками,  с  великой
осторожностью развернул и предъЯвил „эйву пленника. ѓолубь спокойно лежал на
моих ладонЯх и  не  думал  вырыватьсЯ,  только  помаргивал,  как  бы  слегка
удивленный  необычным  приключением.  Ћкраска  его  даже  при  искусственном
освещении была великолепна: крыльЯ и спинка светло-шоколадные, гузка и хвост
ржаво-красные, широкаЯ  грудь,  шеЯ  и  голова  светлосерые  с  цикламеновым
отливом. “дивительно красиваЯ птица.
   ђассматриваЯ ее вблизи, осЯзаЯ пальцами шелковистое  оперение,  улавливаЯ
ровное дыхание и трепетное биение сердца, Я вдруг  ощутил  глубокую  печаль.
Џередо мной была одна из тридцати трех  особей  погибающего  вида,  который,
подобно   жертвам   кораблекрушениЯ,   влачил   зыбкое   существование    на
криптомериевом плоту. ‚от так же в  свое  времЯ  крохотнаЯ  группа  дронтов,
последних  представителей   безобидного   неуклюжего   рода,   истреблЯемого
свиньЯми, собаками, кошками, обезьЯнами и человеком, встретила свой смертный
час и сгинула навеки, потому что некому  было  подумать  об  этих  птицах  и
поместить их в надежно охранЯемый питомник.  ‘  нашей  помощью  теперь  хоть
розовым голубЯм предоставлЯлась возможность выжить, несмотрЯ на  то  что  их
численность сократилась до угрожающе малой цифры.
   Ќа поимку голубЯ ушло столько времени, что луна успела  поднЯтьсЯ  высоко
над горизонтом, а небо, как назло,  было  совершенно  безоблачным,  так  что
продолжать охоту не было никакого смысла: при таком Ярком свете птицы  могли
спокойно летать. ЏерваЯ же попытка влезть на следующую криптомерию кончилась
тем, что голуби снЯлись, хлопаЯ крыльЯми, и исчезли в долине. ‚ыслеживать их
было бы пустой тратой времени. ЋбливаЯсь потом,  скользЯ  н  спотыкаЯсь,  мы
выбрались из  долины  на  глазурованный  лунным  сиЯнием  простор.  џзык  не
поворачивалсЯ роптать: ведь с нами была драгоценнаЯ ноша - розовый голубь. ‚
такой местности с первой попытки поймать одну  из  уцелевших  тридцати  трех
птиц - это ли не чудо!
   ‚озвратившись в гостиницу, мы принЯли душ, переоделись, смазали комариные
укусы и собрались в столовой.
   - Ђ почему бы не отпраздновать наш улов? - предложил Я. - —то вы  скажете
насчет дюжины устриц и жареного омара с салатом, а  на  третье  -  бананы  в
жженке и хорошее белое вино?
   ќнн и „жон сочли, что длЯ легкого ужина это будет  совсем  неплохо,  и  Я
продиктовал  заказ  официанту,  коего  родители  нарекли   ѓорацием.   —ерез
некоторое времЯ официант вернулсЯ.
   - Џростите, сэр, - обратилсЯ он ко мне, - но Я сожалею об омарах.
   •отЯ  английский  -  официальный  Язык  ЊаврикиЯ,  мне  уже   приходилось
сталкиватьсЯ с затруднениЯми. Ќе так-то просто  привыкнуть  к  маврцкийскому
обычаю говорить длЯ краткости "стоит" вместо "не стоит благодарности". € вот
передо мной новаЯ проблема. ѓораций  сожалеет  об  омарах.  Њожет  быть,  он
штатный сотрудник Љоролевского общества борьбы против жестокого обращениЯ  с
животными, и сама мысль о кончине восхитительных  ракообразных  внушает  ему
такую скорбь, что он не в силах заставить себЯ подать нам это блюдо? Џо виду
его этого нельзЯ было сказать, но Я все  же  не  хотел  бы  огорчить  нашего
учтивого официанта.
   - Џочему вы сожалеете об омарах, ѓораций? - мЯгко осведомилсЯ Я,  готовый
разделить его добрые чувства.
   - Џотому что омаров нет, сэр,  -  ответил  ѓораций.  Њы  довольствовались
рыбой.

3
   Ћ‘’ђЋ‚ Љђ“ѓ‹›‰

   ‚ отличие от большинства морских экспедиций в тропиках  наша  вылазка  на
остров Љруглый1 увенчалась полным успехом. …сли  не  считать,  конечно,  что
‚ахаба укачало, „эйв получил тепловой удар, а Я сделал серьезную  заЯвку  на
олимпийскую золотую медаль за самое  длинное  и  болезненное  скольжение  по
склону на локтЯх, когда-либо совершенное на данном острове.
   Џодъем в четыре утра в незнакомой  гостинице  всегда  как-то  отрезвлЯет,
особенно если по горькому опыту,  приобретенному  в  других  частЯх  земного
шара,  подозреваешь,  что  ты  -  единственный  член   экспедиции,   который
достаточно неразумен, чтобы  ЯвлЯтьсЯ  к  месту  сбора  вовремЯ  или  вообще
ЯвлЯтьсЯ. ЊенЯ неизменно грызет чувство вины, когда  приходитсЯ  вставать  в
гостинице ни свет ни зарЯ,  и  Я  считаю  своим  долгом  двигатьсЯ  возможно
осторожнее, чтобы  не  потревожить  менее  эксцентричных  постоЯльцев.  “вы,
передвижение по незнакомой территории неизбежно сопрЯжено с  трудностЯми.  ‚
данном случае трудности начались с поисков выключателЯ, в ходе которых  была
опрокинута тумбочка вкупе с графином, стаканом, часами и тремЯ  брошюрами  о
фауне острова Љруглого. ‡атем раздалсЯ грохот сорвавшегосЯ  сиденьЯ  унитаза
(некое  подобие  пушечного  залпа  прЯмо  в  лоб  крепко  спЯщим   соседЯм),
сопровождаемый частым ружейным огнем (это водопровод прочищал свою глотку) и
рыканьем душа, которое в сей  предрассветный  час  смахивало  на  чудовищное
извержение Љракатау в 1883 году. ‚о всем  этом  безотрадном  спектакле  менЯ
утешала лишь мысль о том, что теперь-то уж мои  товарищи,  коим  давно  пора
встать, непременно проснутсЯ.
   ‚ конце  концов,  борЯсь  с  сонливостью,  мы  погрузили  в  машину  весь
положенный звероловам инвентарь (мешки длЯ змей, сачки, бутылки, бечевку,  а
также фотокамеры и бинокли), разместились сами и покатили  по  глЯнцевой  от
ночного дождЯ дороге между шуршащими стенами сахарного тростинка  в  сторону
местного Яхт-клуба, на пирсе которого была назначена  встреча  с  остальными
членами отрЯда. Ќа полпути мы едва не  разминулись  с  „эйвом  -  он  весьма
искусно и целеустремленно гнал свою  машину  в  противоположную  сторону.  Љ
счастью, „эйв вовремЯ заметил нас,  повернул  и  пристроилсЯ  сзади.  ‚скоре
после этого мы увидели стоЯщую под деревом машину ‚ахаба. Ћн ждал нас, чтобы
указывать путь, и его белозубаЯ улыбка  озорного  школьника  выражала  такой
задор, что мы немедленно прониклись  верой  в  успех  нашего  предприЯтиЯ  и
убеждением, что ради него подъем в четыре утра - сплошное удовольствие.
   Џрибыв во владениЯ Яхт-клуба, мы поставили машины под  деревьЯми.  “поваЯ
па отсутствие  в  столь  ранний  час  членов  садовой  комиссии,  „жон  и  Я
покусились на живую изгородь и срезали длинные палки, чтобы  сделать  удочки
длЯ лова Ящериц,  после  чего  наш  отрЯд  с  полными  сумками  провианта  и
снарЯжениЯ проследовал к пирсу и осмотрел выделенное нам судно.
   Ћно смахивало на кукольный буксир:  крохотнаЯ  носоваЯ  палуба,  закрытый
бридждек и колодезнаЯ палуба с лакированными скамьЯми по  периметру.  ‘верху
колодезную палубу защищала крыша,  в  остальном  же  она  была  открыта  длЯ
стихий. ЉурносаЯ и  с  виду  норовистаЯ  посудинка  производила  впечатление
трудЯги, которому не до забот о своей  внешности,  и  уже  это  внушило  мне
доверие  к  ее  мореходным  качествам.  ‹атуннаЯ  пластинка  извещала,   что
суденышко  построено  около  двадцати  лет  назад  в  Љолчестере,  известном
своим... пехотным училищем. ‚ступаЯ в жизнь, он носил отдающее  душегубством
имЯ "Љорсар", но затем его переименовали в "„ораду".
   Ќа борту "„орады" уже находилсЯ двуногий прЯмоходЯщий груз: лихой капитан
в форменной фуражке, помощник капитана,  смахивающий  на  •айле  ‘елассие  в
юности, смуглый маленький нырЯльщик (видимо, на случай, если  мы  пойдем  ко
дну), благодушный судейский чиновник-мусульманин (друг ‚ахаба), ’они ѓарднер
и три лесника (тоже из "команды" ‚ахаба); далее некий  дородный  джентльмен,
его соннаЯ пухлаЯ супруга и еще две  особы  женского  пола  -  эта  четверка
щеголЯла в ослепительно белых нарЯдах, более уместных,  показалось  мне,  на
берегах ’емзы  во  времЯ  Љоролевской  регаты,  чем  на  неприютном  острове
Љруглом. € когда мы присоединились к этой группе, Я  невольно  подумал,  что
вместе мы чем-то напоминаем пеструю братию, сопровождавшую Ѓеллмэна во времЯ
охоты на ‘парка.
   Џоследовали неизбежные в таких случаЯх крики, споры  и  перераспределение
людей,  наконец  наш  багаж  был  уложен  надлежащим  образом,  и  сами   мы
благополучно разместились на колодезной палубе. Ћтдали швартовы,  и  добраЯ,
крепкаЯ "„орада" заскользила по бархатисто-черному морю, пестрЯщему  бликами
тусклых звезд, -  небо  на  востоке  уже  светлело,  контрастируЯ  с  темным
легионом маленьких кучевых облаков, похожих на стадо курчавых черных овечек,
пасущихсЯ на серебристом  лугу.  Њоре  вело  себЯ  на  удивление  тихо,  дул
приЯтный теплый ветерок, и те из нас, кто сомневалсЯ  в  мореходности  своих
внутренних органов, заметно успокоились.
   ‚скоре слева от нас возникла сумрачнаЯ громада острова ѓаннерс-Љуойн, или
Џушкарский Љлин, названного так за сходство  с  треугольным  куском  дерева,
которым в старину изменЯли вертикальную наводку  пушечного  ствола.  Џравда,
мне он скорее напомнил нос  "’итаника",  уходЯщего  под  воду  кормой  вниз.
‘еребристаЯ  зарЯ  сменилась  желтой,  и  ползущие  над  горизонтом  барашки
налились густой чернью в золотой оправе, а те,  что  паслись  повыше,  стали
синевато-серыми с нежной росписью из пурпурных полос и пЯтен.  ’ем  временем
вдали возник силуэт острова ”лат (сиречь Џлоский), вполне отвечающего своему
прозванию, если не считать бугра на конце. ‡а ним показалсЯ остров  ‘ерпент,
или ‡меиный, похожий на опрокинутую форму длЯ пудинга, и наконец - наш пункт
назначениЯ, остров Љруглый, который вовсе не выглЯдел круглым.  ‘керее,  при
некотором воображении, его можно было сравнить с лежащей на воде  головастой
черепахой.
   - Џослушай, - обратилсЯ Я к ’онн, поскольку географическаЯ  номенклатура,
как и зоологическаЯ, подчас нуждаетсЯ в толковании, - ты не можешь объЯснить
мне непоследовательность в наименовании этих двух островов?
   - Љаких именно? - спросил ’они, исторгаЯ из своей трубки клубы ароматного
дыма.
   - Љруглого и ‡меиного.
   - Ќе понЯл, - недоумевающе произнес ’опи.
   - Ќу как же: ‡меиный - круглый, и  на  нем  совсем  не  водЯтсЯ  змеи,  а
Љруглый - вовсе не круглый, но на нем обитают два вида змей.
   - Ђ ведь и в самом деле странно, - согласилсЯ ’они. - Џо-моему, их просто
перепутали, когда составлЯли карту. ‘ам знаешь, всЯкое бывает.
   - Ќаверно, ты прав, - сказал Я. - “ менЯ однажды была  официальнаЯ  карта
Љамеруна, так на ней  один  крупный  город  разжаловали  в  деревню  да  еще
перенесли  на  триста  с  лишним  километров  к  северу  от  его   истинного
местоположениЯ.
   Џостепенно все небо окрасилось в серо-голубой и  нежно-розовый  цвета,  п
облака стали гладкими и белыми, громоздЯсь на горизонте,  словно  деревьЯ  в
снежном уборе. ‚незапно из этого кучевого леса тигром выскользнуло солнце  и
выжгло па поверхности морЯ блестЯщую световую дорожку, котораЯ даже в  столь
ранний час обдала жаром нашу "„ораду".
   —ем ближе мы подходили к острову  Љруглому,  тем  нелюдимее  он  казалсЯ.
‘олнце  всходило  как  раз  над  ним,  так  что  нашим  глазам  в   основном
представлЯлсЯ торчащий из морЯ силуэт с рваной пальмовой оторочкой  поверху.
Ќаш добрый кораблик проталкивалсЯ через пологие синие валы, пусть не буйные,
но полные дремлющей до поры могучей  силы,  словно  мускулы  сонной  голубой
пантеры.
   - ‘частье, что нет волнениЯ, - заметил ’они. - Џоверишь, Я еще никогда не
видел такого спокойного морЯ. €ной раз на высадку  уходит  не  меньше  часа.
Ѓывает и так, что приходитсЯ обрубать Якорь, если застрЯнет под выступом там
под водой.
   - ‡наю, - отозвалсЯ Я. - —итал с почтением  и  даже  с  трепетом  записки
Џайка  о  его  пребывании  на  острове  Љруглом.  Ћписание  первой   высадки
заставлЯет призадуматьсЯ.
   - —то правда, то правда, - сказал ’они. - ЌезаурЯдный был человек.
   Ќиколае Џайк - один из тех неутомимых путешественников XIX века, коим так
обЯзаны нынешние натуралисты и зоологи.  Ћблаченные  в  предельно  неудобную
одежду, зато наделенные острым всеобъемлющим умом и  обуреваемые  неутолимой
жаждой к познанию, они странствовали по всему  свету,  кропотливо  записываЯ
свои наблюдениЯ, причем большинство из них отличает  своеобразнаЯ  архаичнаЯ
манера письма и чувство юмора, подобное которому теперь найдешь разве что  в
старых выпусках "Џанча". €х отчеты о виденном п  собранном  полны  свежести,
энтузиазма  и  очарованиЯ,  чего  не  скажешь   о   большинстве   бесцветных
страноведческих  книг,  навЯзываемых   нам   путешественниками-натуралистами
реактивного века. ‚от, например, рассказ Ќиколаев Џайка о первой высадке  на
острове Љруглом.
   "‘разу было видно, что все,  говоренное  мне  о  трудностЯх  высадки,  не
преувеличение. Џо  счастью,  наши  рыбаки  искусно  подошли  к  делу.  ‘удно
остановилось в  нескольких  футах  от  омываемого  прибоем  плоского  камнЯ,
который играл роль пристани.
   ’еперь оставалось ждать, когда представитсЯ возможность одному из  членов
команды прыгнуть на берег с канатом, чтобы можно было удерживать судно носом
к острову. Љак  только  это  было  выполнено,  канат  надежно  закрепили  за
железные кольца, помещенные здесь длЯ этой цели много лет назад, после  чего
началась выгрузка нашего провианта, воды и пр.
   Ќо вот весь груз благополучно переправлен на берег, и мы стали  выжидать,
когда волна поднимет судно, и  по  очереди  совершали  прыжок,  от  которого
замирало сердце, и требовалсЯ верный глаз и устойчиваЯ  нога,  чтобы  твердо
приземлитьсЯ па скользкий камень.
   …сли бы наше суденышко, качаЯсь на десЯть-двенадцать футов по  вертикали,
врезалось носом в отвесный выступ, мы в два счета отправились  бы  вместе  с
ним рыб кормить. ѓлубина здесь около четырех морских саженей".
   Ќаша "„орада" то скатывалась в ложбину между волнами, то  взмывала  вверх
на лоснЯщемсЯ синем гребне, и Я вполне  понимал  чувства  Џайка.  ЏрощупываЯ
взглЯдом приближающиесЯ скалы, Я пришел к выводу, что  здесь  только  горный
козел может высадитьсЯ.
   - Ђ где же пристань? - спросил Я ’они.
   - ‚он там, - он небрежно показал рукой на скалистый обрыв. - ’от  плоский
камень, на который высаживалсЯ Џайк.
   Џрисмотревшись, Я с трудом различил выступающую каменную площадку не шире
обеденного стола, перед которой зловеще толпились волны прибоЯ.
   - ‚он там? - усомнилсЯ Я.
   - ’ам, там, - подтвердил ’они.
   - Ќе сочти менЯ излишне привередливым, -  сказал  Я,  -  только,  на  мой
взглЯд, чтобы там  зацепитьсЯ,  нужно  одновременно  обладать  способностЯми
шерпа и сверхпроворного геккона.
   - Ќе беспокойсЯ, „жерри, - усмехнулсЯ ‚ахаб,  -  больше  одного  раза  не
умрешь.
   - ‡наю, - ответил Я. - Ћттого-то и не хочетсЯ  раньше  времени  профукать
единственную возможность.
   - Ќикогда еще не видел такого спокойного морЯ, - серьезно сказал ’они.  -
‡апросто высадимсЯ.
   Ќа носу "„орады" закипела работа, Якорь с рокотом шлепнулсЯ в прозрачную,
словно джин, воду и лег на дно на глубине шести-семи саженей.
   - Ђ вот и пещерка, где укрывалсЯ Ќиколае Џайк, когда  налетел  циклон,  -
‚ахаб показал на подковообразную выемку в скале рЯдом с пристанью.
   - ‘вод с тех пор обрушилсЯ, но примерные очертаниЯ еще видно,  -  добавил
’они.
   ѓлЯдЯ на углубленный в скалу полукруг,  где  сейчас  совсем  не  по-рыбьи
ползали по камню черные полчища лоснЯщихсЯ ильных прыгунов и сновала  стайка
алых и пурпурных крабов, Я  с  почтением  вспоминал  жуткий  рассказ  Џайка;
передо мной  было  то  самое  место,  где  он  едва  не  осталсЯ  без  своих
невыразимых:
   "Љак мы ни торопились, а стихии еще энергичнее собирались с силами; около
половины седьмого море внезапно пошло на приступ, и вот  уже  огромные  валы
высотой десЯть-двенадцать футов обрушились на плоский камень, где наш  отрЯд
высадилсЯ всего двумЯ часами  раньше.  ‘труи  захлестывали  наши  бочонки  с
водой, которые стоЯли в полусотне Ярдов от камнЯ  на  высоте  двадцати  пЯти
футов, и вскоре ворвались в пещеру, лишь немного не доходЯ до места,  откуда
мы с тревогой созерцали эту картину, и отрезаЯ нам путь к отступлению.
   Љак только обнаружилась внезапнаЯ перемена погоды, капитан  судна  поднЯл
Якорь и стал уходить от шторма, и вскоре мы потерЯли его из виду за могучими
валами.
   ’еперь паши усилиЯ сосредоточились на  спасении  всего,  что  можно  было
спасти, однако задолго до того, как мы управились с этим  делом,  спустилась
ночь, и небо заволокли тЯжелые тучи. ѓора  содрогалась  от  глухих  раскатов
грома, Яркие молнии озарЯли своими вспышками клокочущие, пенистые волны  под
нами, которые бешено бились о камни, окатываЯ нас брызгами.
   Љо всем нашим бедам добавилсЯ еще и проливной дождь, и  вскоре  несущиесЯ
по склонам ручьи перевалили через выступ, образующий  кровлю  нашей  пещеры.
Џоток двадцатифутовой ширины нес с собой большие и малые  камни,  которые  с
силой ударЯлись о дно пещеры и отскакивали в море, а иногда наносили  и  нам
ощутимые удары. Њы оставались на месте, и море, наступаЯ  на  наше  убежище,
постепенно оттеснило нас в дальние углы;  приходилось  крепко  держатьсЯ  за
выступы, чтобы нас не смыло. €злишне острые переживаниЯ  не  доставлЯли  нам
никакого  удовольствиЯ;  было  Ясно,  что  надо  что-то  предпринЯть,  чтобы
выбратьсЯ из коварной ловушки.
   Ќакануне мы прочно укрепили веревку па скале выше пещеры, так  что  конец
ее свисал с выступа. Џравда, он свисал в самой низкой  части  козырька,  где
скатывалась основнаЯ часть потока. Љ счастью, веревка была  длиннаЯ,  и  мои
товарищ  выбралсЯ  из  своего  укрытиЯ,  улучил  минуту,  поймал  конец   и,
вцепившись мертвой хваткой, сумел подтЯнуть веревку и сдвинуть ее в  сторону
от  каскада,  так  что  она  легла  на  выпуклую  часть  скалы,   образующую
тридцатифутовый отвес. ќто был самый отважный поступок, какой  Я  когда-либо
наблюдал, притом совершенный с риском длЯ жизни; один неверный шаг, и  ничто
не спасло бы его. „а и то ему сильно ушибло летЯщим камнем голову и бок.
   Ќичуть не обескураженный, этот смельчак, самый маленький и  легкий  среди
нас, первым полез вверх по веревке, и  должен  сказать,  что  мы  с  великой
тревогой ждали сигнала о благополучном завершении подъема: ведь никто не мог
поручитьсЯ, что веревка выдержит или что наш храбрец устоит  против  натиска
ветра и ливнЯ.
   Ќаконец, к величайшей нашей радости, мы сквозь рев  стихий  услышали  его
долгожданное "все в порЯдке!". Ќастала моЯ очередь; оставшись лишь в  брюках
и старой синей рубашке, Я взЯлсЯ за веревку, подтЯнулсЯ  к  отвесу  и  полез
вверх, перехватываЯсь руками. Ќесладко было болтатьсЯ в воздухе между жизнью
и смертью - сорвись рука, и Я полетел бы в зиЯющую пучину. ‚скоре Я поднЯлсЯ
настолько,  что  мог  отдохнуть,  упираЯсь  ступнЯми  в  камень,  и  услышал
подбадривающие возгласы моего друга; казалось, голос его доноситсЯ до менЯ с
небес.  џ  выбралсЯ  наверх  с  чувством  неописуемой  благодарности,   хотЯ
ободранные руки и ноги кровоточили, не говорЯ уже  о  потере  большей  части
моих невыразимых".
   Ќаша высадка па остров Љруглый прошла куда более мирно. Љак только  Якорь
зацепилсЯ за грунт, ’онн и нырЯльщик,  захватив  по  канату,  скользнули  за
борт, точно каланы, и быстро закрепили концы на  берегу.  Џодобно  тому  как
паук, натЯнув шелковистую нить, бежит по ней, когда попадетсЯ добыча, так  и
нам предстоЯло подтЯгивать к пристани шлюпку, держась за  канаты.  €так,  мы
погрузили в шлюпку провиант и снарЯжение, втиснулись сами  и  направились  к
берегу.
   ’еперь, когда мы подошли вплотную, гора закрыла слепЯщий солнечный  „иск,
ц мы могли оценить своеобразие геологического строениЯ острова Љруглого.  Ћн
сложен туфом, и ветры вместе с дождЯми избороздили мЯгкую породу поперечными
и продольными складками, так что остров напоминает  лежащий  на  поверхности
морЯ огромный каменный кринолин с торчащими тут и там  башенками,  арками  и
аркбутанами. € на весь остров, отметил Я с огорчением,  только  один  ровный
участок - каменистаЯ площадка, играющаЯ роль  пристани.  ‚  остальном  же  -
сплошные неприступные на первый взглЯд кручи.
   Ћднако сейчас было некогда раздумывать, чем нам грозит  Љруглый:  настала
труднаЯ минута высадки. Љонечно, наши трудности не шли ни в какое  сравнение
с тем, что выпало здесь на долю Џайка, и все же, хотЯ мои друзьЯ никогда  не
видели более спокойного морЯ, волны достигали метровой высоты, и нос  шлюпки
с треском билсЯ о каменную плиту. ‚ принципе сойти на берег было не сложнее,
чем шагнуть на детский столик со спины  конЯ-качалки,  но,  убедившись,  как
нещадно колотит шлюпку слабый, по видимости, прибой, Я живо представил себе,
что будет с моими костЯми, если Я оступлюсь и нога окажетсЯ между  бортом  и
камнем. ‚прочем, выгрузка прошла  без  урона  длЯ  людей  и  снарЯжениЯ,  мы
разобрали корзины и сумки и следом за ‚ахабом  и  ’они  двинулись  вверх  но
склону между причудливыми каменными изваЯниЯми.
   - •ороши скалы? - выдохнул „эйи. - ѓде  еще  ты  видел  такую  чертовскую
красотищу! ќтакий местный Ѓольшой Љаньон!
   ‚  небе  над  нами  белым  мальтийским  крестом  висел,  сварливо  крича,
белохвостый фаэтон, и „эйв остановилсЯ, чтобы отереть пот со лба и  ответить
птице зарЯдом брали на ее родном  Языке.  Ћзадаченный  фаэтон  скользнул  по
ветру вбок и пропал.
   - ѓде еще ты видел таких чертовски красивых птиц? - спросил „эйв.
   џ не ответил. Ќагруженный портативным  холодильником  с  прохладительными
напитками, а также фотоаппаратами и биноклЯми, Я был не в силах говорить, не
то что заниматьсЯ звукоподражанием, и только дивилсЯ, откуда у „эйва хватает
дыханиЯ  на  эти  упражнениЯ.  ѓладкую  с  виду  поверхность  скалы  кое-где
покрывала тонкаЯ корка, котораЯ шелушилась не  хуже,  чем  спина  оголтелого
любителЯ  загаров,  а  в  других  местах  лежала  мелкаЯ  крошка.  Ќаступишь
неосмотрительно - поскользнешьсЯ и съедешь назад на метр-полтора, а повезет,
так и вовсе скатишьсЯ с хорошим ускорением кувырком вниз по склону  прЯмо  в
море. •отЯ часы показывали всего семь утра,  воздух  уже  пропиталсЯ  зноем,
влагой и липкой морской солью, и пот  катил  с  нас  ручьЯми.  ‘нарЯжение  с
каждым шагом делалось тЯжелее, п склон казалсЯ все  более  отвесным.  едший
первым ‚ахаб остановилсЯ  и  с  улыбкой  поглЯдел  на  нас,  вытираЯ  потное
бронзовое лицо.
   - ’еперь уже немного осталось, - сообщил он. - ‚он древо экскурсантов.
   Џроследив  за  его  указательным  пальцем,  Я  увидел  высоко  над   нами
недосЯгаемые, как вершина ќвереста, причудливые  веерные  листьЯ  пандануса,
который словно махал нам зелеными руками. Џонадобилась целаЯ вечность, чтобы
добратьсЯ  до  дерева,  опирающегосЯ  на  толстые  ходульные  корни.  Њы   с
облегчением опустились на землю с пЯтачками  тени,  укрыли  от  солнца  своп
припасы и стали отбирать снарЯжение, необходимое длЯ охоты. ‚незапно со всех
сторон, точно вызванные  дудочкой  незримого  волшебника,  высыпали  полчища
больших, блестЯщих, тучных сцинков с живыми умными глазами.

   - ѓлЯдите! - прохрипел „жон; у него даже очки  запотели  от  волнениЯ.  -
Ќет, вы поглЯдите! ‘цинки ’елфэра!
   - Ћни самые, - улыбнулсЯ ‚ахаб  восторгу  „жона.  -  Ћни  совсем  ручные.
‚сегда присоединЯютсЯ, когда кто-нибудь устраивает привал под деревом. Њы их
покормим потом.
   - ‚ы когда-нибудь видели такую чертовскую прелесть? - допытывалсЯ „эйв. -
Џосмотрите на этих негодников. ђучные, что твои кролики!
   Џлотные, длиннохвостые и коротконогие Ящерицы были хороши  собой.  ‚ысоко
поднЯв  голову,  они  легкими  скользЯщими  движениЯми  подбежали  к  нам  и
принЯлись лазить по нашему имуществу. Љожа окрашена в строгий,  но  приЯтный
серый или коричневый оттенок; когда  -же  угол  освещениЯ  менЯлсЯ,  чешуйки
вдруг, подобно мозаике,  вспыхивали  пурпуром,  зеленью,  синью  и  золотом,
переливаЯсь,  будто  радужнаЯ  пленка  нефти  на  придорожной  луже.  ‘цинки
’елфэра, telfairii, относились как раз к одному из тех видов,  ради  которых
мы  совершили  столь  далекое  путешествие,  и  они  вовсе   не   стремились
ускользнуть, напротив, сами  встретили  нас  и  приступили  к  скрупулезному
досмотру нашего багажа не хуже настоЯщих таможенников в элегантной форме.
   Џоскольку этим особЯм  Явно  не  терпелось  попасть  в  плен,  мы  решили
направить свои усилиЯ на два других нужных нам вида,  а  именно  на  геккона
ѓюнтера, представленного  на  острове  всего  пЯтью  сотнЯми  особей,  и  на
маленького сцинка, область обитаниЯ которого,  как  ободрЯюще  сообщили  нам
’они и ‚ахаб, ограничивалась самой  вершиной  Љруглого.  ’опи  полагал,  что
лучше всего начать с геккопов, поскольку они водЯтсЯ  на  одиночных  пальмах
западного склона, где солнце еще не так лютовало.
   Џеред тем как нам идти дальше, ‚ахаб торжественно раздал припасенные  длЯ
участников охоты соломенные шлЯпы. ‘амые широкополые были предназначены  длЯ
гостей, себе же ‚ахаб взЯл роскошный фуксиново-белый,  с  розовыми  лентами,
капор своей супруги. ‚ажно надел его и несколько удивилсЯ, услышав наш смех.
   - ‘олнце-то вон какое, - объЯснил он. - Ѓез шлЯпы нельзЯ.
   - € она тебе очень идет, ‚ахаб, -  сказала  ќнн.  -  Ќе  обращай  на  них
вниманиЯ, просто они завидуют.
   “тешенный ее словами, ‚ахаб расплылсЯ в ослепительной  улыбке  и  уже  до
конца днЯ не расставалсЯ с забавным головным убором.
   Њы высадились на восточном берегу и теперь пробирались по  сухому  склону
между редкими пальмами и кущами пандануса к северной оконечности острова.  ‚
дополнение к ровным продольным складкам и гребешкам зимние дожди и  недавний
циклон (незаслуженно получивший нежное имЯ †ервез) пропахали в  мЯгком  туфе
от крутых верхних склонов  до  самого  морЯ  длинные  глубокие  борозды,  по
которым скатывались  крупные  камни  и  остатки  скудного  почвенного  слоЯ.
Ќекоторые   борозды    достигали    трех-пЯти    метров    в    глубину    и
двенадцати-пЯтнадцати в ширину.  ЏыхтЯ  и  обливаЯсь  потом  на  раскаленных
скалах, Я с горечью думал, что  этот  лунный  пейзаж  -  плод  вмешательства
человека.
   Њы шли цепочкой, с надеждой всматриваЯсь в пальмовые кроны, п  уже  через
каких-нибудь сто метров ‚ахаб крикнул, что видит  геккона.  Њы  бросились  к
нему по горЯчим камнЯм, тЯжело дыша п цеплЯЯсь ногами за стебли похожего  на
вьюнок мелкого травЯнистого растениЯ, которое  местами  образовало  сплошной
ковер, расшитый светло-лиловыми и розовыми цветками,  доблестно,  но  тщетно
пытаЯсь, вопреки натиску кроликов, защитить почву от Ярости ветров и дождей.
„ождавшись нас, ‚ахаб показал рукой на главный черешок панданусового  листа.
Џротерев глаза, залитые  потом,  Я  напрЯг  зрение  и  на  конец  рассмотрел
геккона. Ћн распласталсЯ на черешке, широко расставив ноги, - крапчато-сераЯ
кожа с шоколадными и зеленоватыми пЯтнами придавала ему сходство с выцветшим
куском коры. Ћн был довольно крупный  длЯ  представителей  этого  семейства,
около двадцати сантиметров в длину; на пальцах  -  расширенные  пластинки  с
щеточками, которые позволЯют геккону  не  хуже  мухи  цеплЯтьсЯ  за  гладкие
поверхности. “веренный в надежности своего камуфлЯжа,  наш  геккон  спокойно
созерцал  нас  большими,  золотистыми  в  коричневую  крапинку   глазами   с
вертикальным зрачком, придающим ему странное сходство с кошкой.

   - Ќет, вы только поглЯдите! - выдохнул „эйв. - ѓде еще вы  видели  такого
чертовски большого геккона? ‚еликолепный экземплЯр!
   Џосле некоторой дискуссии мы решили, что честь поимки первого  экземплЯра
должна принадлежать „эйву. Џодыскав падежную опору  длЯ  ног,  он  осторожно
протЯнул вперед бамбуковую  палку  с  нейлоновой  петлей  на  конце.  Ќейлон
поблескивал на солнце,  точно  рыбьЯ  чешуЯ,  и  Я  молил  бога,  чтобы  это
сверкание не спугнуло геккона, а он знай себе висел на  черешке,  добродушно
разглЯдываЯ нас.  ‡атаив  дыхание,  мы  смотрели,  как  петлЯ  сантиметр  за
сантиметром приближаетсЯ к жертве.  ‚от  уже  болтаетсЯ  перед  самым  носом
геккона... Њомент критический: надо было,  не  спугнув  Ящерицу,  надеть  ей
петлю на голову и туго затЯнуть на толстой шее. Ќейлон чуть заметно скользил
по черешку, и, когда уже казалось, что петлЯ сейчас коснетсЯ жертвы,  геккон
поднЯл голову и с любопытством воззрилсЯ на нее. Њы  окаменели.  ’ак  прошло
несколько секунд, затем „эйв  тихо-тихо,  словно  он  гладил  паутину,  стал
надевать петлю на голову Ящерицы. ‘делал  глубокий  вдох  и  рывком  затЯнул
леску вокруг ее шеп. ѓеккон еще крепче вцепилсЯ в черешок, будто  приклеилсЯ
к нему, и замотал  головой,  стараЯсь  сбросить  петлю.  ’еперь  требовалось
поскорее  брать  его,  пока  нейлон  не  поранил  нежную  кожу.  ‚от   когда
пригодились „жоновы сто восемьдесЯт пЯть сантиметров! Џоймав  черешок  одной
рукой, он пригнул его вниз и другой рукой схватил добычу.
   - …сть! - ‹икующий голос „жона сорвалсЯ на визг.
   Ѓережно освободив от петли бархатисто-мЯгкую шею Ящерицы, мы посадили  ее
в матерчатый меток  и  продолжили  поиск,  причем  выЯснилось,  что  гекконы
ѓюптера не такаЯ уж редкость, как нам говорили. Џравда, эта сторона острова,
относительно более богатаЯ деревьЯми, Явно была их любимым прибежищем, здесь
они находили и тень, и корм - столько тени и  корма,  сколько  вообще  могла
выделить скуднаЯ природа острова Љруглого.
   Њы осторожно пробирались  через  овраги  и  по  изрезанным  склонам,  где
малейший неосмотрительный шаг срывал камни, и они с грохотом  катились  вниз
по кручам, увлекаЯ за собой сухую туфовую крошку. ’о и дело из-под ног у нас
выскакивали пестрые кролики, и повсюду бросались в глаза следы их нерадивого
хозЯйничаньЯ:   вьюнки   объедены,   макушки   молодых   пальмовых   ростков
ампутированы, склоны испещрены норами, усугублЯющими эрозию.
   ‡а час мы обогнули примерно четверть  окружности  острова.  ‘олнце  вышло
из-за горы, и мы  сразу  почувствовали  себЯ  так,  словно  очутились  перед
открытой  топкой.  ’Яжелый  воздух  насытилсЯ   круто   посоленной   влагой.
Њарсианский ландшафт переливалсЯ в струЯх знойного марева, будто морское дно
под волнами.
   џ с интересом наблюдал за своими товарищами. ќнн отделилась от  нас,  так
что образовалсЯ чисто  мужской  коллектив.  ‚ахаб  с  его  потешным  капором
сосредоточенно осматривал  пальмы,  напеваЯ  себе  под  нос  и  периодически
извлекаЯ из кармана бумажный кулек с липкими леденцами, которыми он потчевал
всю компанию. ‚ысокий  и  тощий  „жон  дрожал  от  возбуждениЯ  и  поминутно
протирал очки, полный решимости ничего не упустить в этом  герпетологическом
раю, о котором  он  столько  мечтал  и  говорил.  ‡вонкоголосый  „эйв,  весь
нетерпение и задор, трещал как сорока и сыпал превосходными  степенЯми,  что
твоЯ  голливудскаЯ  реклама,  перемежаЯ  речь   звукоподражанием   в   таком
количестве, что за ним не угналсЯ бы никакой  артист-имитатор,  изображающий
утро в деревне. ’они в выгоревшей зеленой рубахе и защитных брюках, сливаЯсь
с ландшафтом, будто хамелеон, отвечал на любой  вопрос  пулеметной  очередью
информации и всех нас превосходил организованностью и  обстоЯтельностью.  Џо
первому требованию он был  готов  извлечь  из  маленькой  корзинки  все  что
угодно, от горЯчего чаЯ до бутербродов с джемом, от холодного кэрри с  рисом
до  апельсинового  сока.  ЏотрЯсенный  талантом  этого  иллюзиониста,  Я  не
сомневалсЯ, что  стоит  мне  попросить,  и  ’они  сотворит  обеденный  стол,
подсвечники, столовое белье и смокинги, чтобы мы могли на нелюдимых  склонах
острова Љруглого устроить трапезу по  всем  правилам  этикета,  соблюдаемого
англичанами в тропиках, если верить легенде.
   Ћтловив  часа  за  два   дозволенное   количество   гекконов,   мы   сели
поджариватьсЯ на крохотном пЯтачке тени подле купы пальметто. „жон ухитрилсЯ
обнаружить в своем  костЯке  шестнадцать  неизвестных  дотоле  сочленений  и
свернулсЯ  клубком  на  клочке,  где  даже  чихуахуа  почувствовал  бы  себЯ
стесненным. ‚ахаб обвилсЯ вокруг пальмы и раздавал отнюдь не утолЯющие жажду
липкие леденцы. ’они присел на корточки возле  обросшего  вьюнками  камнЯ  и
сразу превратилсЯ  в  невидимку,  времЯ  от  времени  ошарашиваЯ  нас  своим
поЯвлением, словно —еширский кот, чтобы предложить  апельсинового  сока  или
бутерброд с джемом. „эйв распределил свою плоть между тремЯ пЯтнышками  тени
величиной с суповую тарелку  и  затеЯл  перепалку  с  фаэтонами,  которые  с
резкими криками кружили и пикировали, точно скопище обезумевших  метеоритов.
‚ахаб продемонстрировал,  как,  взмахиваЯ  каким-нибудь  белым  предметом  -
носовым платком, мешком длЯ  змей,  рубашкой,  -  можно  заставить  фаэтонов
пикировать прЯмо на человека. ;)тот маневр  вкупе  с  нескончаемым  каскадом
едких реплик „эйва на птичьем Языке, возымел такое действие, что вскоре  над
нами, на фоне синего неба, уже металось два-три десЯтка белых,  как  морскаЯ
пена, голосистых тоикоклювых птиц с длинными хвостами-иглами и  заостренными
крыльЯми.
   - Ќу так, - сказал „жон, обуреваемый  жаждой  деЯтельности  после  нашего
кратковременного отдыха, - что будем делать теперь?
   - ’еперь, - отозвалсЯ ’они, возникаЯ из ничего, - если вы желаете...  так
вот, если хотите поймать несколько малых... малых сцинков,  то  они  обитают
преимущественно на макушке острова, так что надо нам подниматьсЯ на макушку.
   € он указал большим пальцем себе за спину. утит, подумал Я. ‘клон, вдоль
которого мы следовали до сих пор, был настолько крут, что здесь не мешало бы
обладать разными по длине ногами, а позади нас возвышалось  нечто  такое  же
отвесное, недоброе и опасное, как ћнгфрау в жаркий  день,  и  сколько  Я  ни
всматривалсЯ, не мог обнаружить никаких опор длЯ рук и длЯ ног.
   - Ђ Я-то склонЯлсЯ к мысли, ’они, что ты хороший человек, - сказал  Я.  -
Ќет, правда, не мешало бы тебе обуздать немного свое пристрастие  к  черному
юмору. Ђ то ведь если примет тебЯ всерьез кто-нибудь  такой  же  стройный  и
моложавый, как Я, может запросто  схлопотать  сердечный  припадок  от  твоих
острот.
   - Ќо Я не шучу, - возразил ’они. - ќто самый подходЯщий путь, и он совсем
не трудный, если идти зигзагом.
   - ‡игзагом, - протЯнул „эйв. - —то за  чертовский  бред  Я  слышу?  —тобы
поднЯтьсЯ здесь зигзагом, надо быть горным козлом с липкими копытами.
   - “верЯю вас, это вовсе не так трудно, как кажетсЯ, - настаивал ’они.
   - Њы забыли кислородные маски, - заметил ‚ахаб. - Ќо есть верное средство
- задержать дыхание до самой вершины.
   - € зачем только Я с вами свЯзалсЯ, - сказал Я. - ‚ообще,  надо  же  было
такую глупость учудить, тащитьсЯ в эти краЯ!
   - ’ы что, в самом деле предпочел бы дома остатьсЯ? - спросил  „жон  таким
тоном, словно Я учинил богохульство.
   - „а нет, врЯд ли, - призналсЯ Я, вставаЯ и вешаЯ на себЯ фотоаппарат.  -
Ќедаром говорЯт: нет хуже дурака, чем старый дурак.
   € мы двинулись, петлЯЯ, вверх  по  отвесному  склону.  ‚олей-неволей  нам
пришлось признать  правоту  ’они  -  неприступнаЯ  на  первый  взглЯд  круча
оказалась  в  общем-то  одолимой,  если  передвигатьсЯ  по  ней   зигзагами,
наподобие пьЯной многоножки. ‚ремЯ от времени мы вздрагивали  от  жутковатых
воинственных криков,  вырывавшихсЯ  как  будто  из  самых  недр  земли.  ќто
красиохвостые  фаэтоны,  сидЯ  в  гнездах  под  лавовыми  плитами,  пытались
отогнать  пас.  ‚еличиной  они  с  небольшую  чайку;   голова   с   большими
трогательными глазами  похожа  на  голову  крачки,  клюв  сургучного  цвета;
оперение  на  голове,  груди  и  в   основании   крыльев   отливает   нежным
светло-розовым оттенком, словно птиц искупали в  растворе  некоего  эфирного
красителЯ. “бедившись, что их дикие  крики  не  возымели  действиЯ,  фаэтоны
смолкли и продолжали созерцать нас из  своих  убежищ.  ќта  глупаЯ  привычка
сидеть на месте, примирЯсь с судьбой,  -  главнаЯ  причина  массовой  гибели
фаэтонов: птицы становЯтсЯ легкой добычей рыбаков, которые  высаживаютсЯ  на
острове Љруглом, убивают их ц везут на Њаврикий, чтобы продать  в  китайские
рестораны.
   ‚ершина упорно не желала нам покорЯтьсЯ. ’олько одолеешь склон и  думаешь
- все, а перед тобой уже дыбитсЯ новаЯ стена.  ‚  конце  концов  мы  все  же
выбрались на плоскую площадку с каменными плитами, словно сброшенными с неба
чьей-то небрежной рукой. ‡десь было куда жарче, чем  на  склонах,  поскольку
между камнЯми росли одни лишь жиденькие кустики вьюнков, и не  нашлось  даже
самого хилого пандануса, чтобы даровать нам толику тени. ѓекконы ѓюнтера тут
не водились, зато по камнЯм струйками ртути скользили юркие, словно колибри,
маленькие сцинки длиной десЯть-одиннадцать сантиметров, с  длинным  хвостом,
острой головой и такими маленькими ножками, что их  можно  было  принЯть  за
змеек.
   - Ќет, вы только посмотрите! - выдохнул „эйв. - ‚ы поглЯдите на них!  ѓде
еще вы видели таких чертовски маленьких тварей? Џрелестные малыши, правда?
   џсноглазые сцинки знай себе продолжали стремительно  скользить  по  туфу,
точно дождевые  капли  по  стеклу,  не  придаваЯ  значениЯ  адресованным  им
дифирамбам. ‘веркаЯ на солнце гладкими блестЯщими чешуЯми бледно-зеленого  и
кофейного цвета, они занимались поиском пропитаниЯ и  отвлекались  от  этого
важного дела лишь длЯ того, чтобы устроить притворную  потасовку,  когда  их
пути нечаЯнно скрещивались.
   „эйв вытер о брюки потные ладони, крепко  сжал  в  руках  удочку  и  стал
подкрадыватьсЯ к довольно  крупному,  плотному  сцинку,  который  исследовал
трещины в скале с придирчивостью детектива, обыскивающего дом  в  погоне  за
торговцем наркотиками. …го рвение  и  добросовестность  несомненно  были  бы
поощрены начальником любой полиции. ‘пайк не обратил  никакого  вниманиЯ  на
склонившегосЯ над ним „эйва.
   - Ќу-ка, малыш, давай сюда, - ворковал „эйв, подносЯ петлю к  Ящерице.  -
„авай, давай...
   ЏетлЯ  закачалась  перед  глазами  сцинка,  он  заметил  блеск   нейлона,
остановилсЯ и поднЯл голову. ‚ ту же секунду „эйв ловко накинул петлю ему на
шею, затЯнул и поддернул кверху. ‘ таким же успехом  он  мог  бы  попытатьсЯ
изловить радугу. Ќейлон  не  задержалсЯ  на  гладкой,  словно  полированной,
поверхности чешуи, и под весом тела голова Ящерицы свободно выскользнула  из
петли. Џолет на высоту пЯтнадцати сантиметров и последующее  падение  ничуть
не обескуражили сцинка. ‘делав маленький перерыв, чтобы  аккуратно  облизать
губы, он как ни в чем не бывало возобновил  охоту  на  насекомых.  „эйв  еще
дважды накинул петлю на голову  сцинка,  и  оба  раза  нейлон  соскальзывал,
словно Ящерица была намаслена.
   - —ерт подери, эти паршивцы скользкие, как бочонок с жиром, -  возмутилсЯ
„эйв, отираЯ пот с лица. - ‚ы когда-нибудь видели  такую  прыткую  дрЯнь?  €
ведь этот паршивец нисколько не испугалсЯ! ‚ерно Я говорю, куриныи  сын?  Ќу
так как, малыш, дашь ты „эйву поймать тебЯ или нет?
   ‘ловно внимаЯ этому заклинанию, сцинк остановилсЯ, облизнул губы,  зевнул
прЯмо в лицо „эйву и возобновил захватывающую охоту на шестиногий  провиант.
„эйв еще четыре раза закидывал  свою  удочку  -  и  все  четыре  безуспешно.
‡абавно, что сцинк точно и не  замечал  совершаемых  им  кратких  вылазок  в
космос; выскользнув из петли и шлепнувшись на камень, он  ничтоже  сумнЯшесЯ
вновь начинал гонЯтьсЯ за своей добычей с прежним рвением.
   ‚ конце концов, поскольку было очевидно, что нейлоноваЯ  петлЯ  бессильна
против существа, наделенного свойствами жидкости, „жон изловчилсЯ  и  поймал
его рукой. Њы единодушно заключили, что это самый лучший  -  хотЯ  и  весьма
утомительный - способ, и  продолжили  охоту.  ‘пустЯ  некоторое  времЯ  менЯ
начало беспокоить отсутствие тени. Ќа вершине не было  ни  единого  деревца,
одни только камни, и поскольку дело шло к полудню, солнце висело почти прЯмо
над нашими головами, так что и от камней  в  смысле  тени  не  было  особого
прока. џ боЯлсЯ за драгоценные мешочки со сцинками ѓюнтера. Ѓыло решено, что
мои товарищи продолжат охоту без менЯ, а Я  вернусь  к  древу  экскурсантов,
чтобы в тени под ним укрыть паши редкостные экземплЯры. € Я тронулсЯ в путь,
заслонЯЯ мешочки от солнца собственным телом, предоставив остальным  рыскать
по горЯчему туфу и слушаЯ, как они кричат: "Ќе зевай! Ћн нырнул вон  туда!..
†ивей! ‡аходи на перехват с другой стороны!.. —ерт! Ќе могу перевернуть этот
окаЯнный камень!"
   ЏетлЯЯ между каменными грудами, Я продвигалсЯ  вдоль  вершинного  гребнЯ,
пока не вышел в точку, котораЯ, по моим расчетам,  находилась  примерно  над
древом экскурсантов. Џосле чего стал на самый край обрыва и взглЯдом поискал
внизу  "„ораду",  чтобы  определить  свое  местонахождение.  ‚  отличие   от
неразумной ватаги, котораЯ покинула уютное суденышко, чтобы гонЯтьсЯ по жаре
за Ящерицами, остальные пассажиры облюбовали  риф  метрах  в  восьмистах  от
острова и наслаждались нырЯнием в прохладной воде и подводной охотой. Ђ  вот
и "„орада": беленькаЯ,  чистенькаЯ,  величиной  со  спичечный  коробок,  она
возвращалась к месту нашей  высадки.  Ќа  склоне  подо  мной  росла  молодаЯ
пальма, котораЯ отбрасывала некое подобие тени.  Џрисев  под  ней  со  своим
драгоценным грузом, Я продолжал наблюдать за "„орадой", чтобы наметить курс,
когда она бросит Якорь. ‘верху местность выглЯдела совершенно  иначе,  древа
экскурсантов и вовсе не было видно, а ходить лишний раз по такой жаре мне не
хотелось, и Я решил ориентироватьсЯ на "„ораду". ‚скоре она перевалила через
рубеж,  отделЯющий  синее  и  пурпурное  глубоководье  от   Ярко-голубой   и
нефритово-зеленой отмели, и до моего слуха донессЯ невнЯтный  рокот  Якорной
цепи. џ вытер лоб, повесил на плечо фотоаппарат, поднЯл с  земли  мешочки  с
гекконами и двинулсЯ к морю.
   Ћчень  скоро  обнаружилось,  что  на  пути  к  цели   менЯ   подстерегают
затруднениЯ не меньшие,  чем  те,  на  которые  натолкнулась  Ђлиса  в  саду
‡азеркальЯ. Ћбычно сверху засечь нужную точку легче, чем если ты  находишьсЯ
с ней на одной прЯмой. Ќа острове Љруглом дело обстоЯло  иначе.  Љак  Я  уже
говорил, остров напоминает плывущий по морю каменный кринолин, и на какой бы
складке вы ни стоЯли, охватить взглЯдом все одеЯние практически  невозможно.
Џосле того  как  Я  дважды  терЯл  из  виду  судно  и  трижды  был  вынужден
поворачивать назад или в сторону перед  лицом  таких  круч,  что  дальнейшее
продвижение грозило переломом ноги, Я вдруг приметил  далеко  внизу  красное
пЯтнышко и опознал в нем свое полотенце, которым накрыл от  солнца  запасные
пленки и продукты, сложенные  под  древом  экскурсантов.  €так,  ориентир  -
полотенце.
   Ќе выпускаЯ  из  полЯ  зрениЯ  красное  пЯтно,  Я  продолжал  ковылЯть  и
скользить вниз по  склону.  ‚торую  передышку  устроил  у  купы  панданусов,
которые то нервно стучали,  то  призывно  шелестели  бороздчатыми  листьЯми,
когда с морЯ налетал порыв горЯчего ветра. †елаЯ  проверить,  как  переносЯт
странствие мои гекконы, Я осторожно пощупал мешочки. ‘ильный укус одного  из
узников склонил менЯ к выводу, что они чувствуют  себЯ  значительно  бодрее,
чем Я. Њои поры выделили уже столько  пота,  что  казалось:  потерЯй  Я  еще
толику влаги - превращусь в сухую былинку, и менЯ сдует ветром. ’олько мысль
об ожидающих под деревом холодных напитках поддерживала менЯ.
   ‘обравшись с силами, Я поднЯл свой груз и затопал дальше. ‚скоре путь мне
преградила почти отвеснаЯ  скала,  верхнЯЯ  половина  которой  была  заткана
тонким ковром вьюнков с россыпью розоватых цветочков. Љак ни опасен был этот
участок, мне надо было пересечь его, чтобы  выйти  к  ведущей  вниз  лощине.
ЃоЯсь поскользнутьсЯ па голой скале, Я решил  идти  по  вьюнкам  и  медленно
двинулсЯ вперед,  тщательно  проверЯЯ  надежность  каждой  опоры.  ’олько  Я
приготовилсЯ похвалить себЯ за альпинистскую  сноровку,  как  зацепил  ногой
петлю из вьюнков и  шлепнулсЯ  на  спину.  ”отоаппарат  весело  запрыгал  по
камнЯм, по мешочки с гекконами Я не выпустил из рук и успел  поднЯть  вверх,
чтобы не раздавить при падении.
   џ грохнулсЯ с такой силой, что Явственно  услышал,  как  мой  позвоночник
издал звук, подобный которому обычно можно получить только с помощью марака.
’еперь  подо  мной  был  голый  камень,  и  не  за  что  ухватитьсЯ,   чтобы
затормозить, а потому Я  продолжал  скользить  с  нарастающей  скоростью  на
спине,  увлекаЯ  за  собой  туфовую  крошку  и  чрезвычайно  острые  обломки
застывшей лавы.  Ќастал  момент,  когда  Я  почувствовал,  что  возрастающаЯ
кинетическаЯ энергиЯ грозит  перевернуть  менЯ  на  живот.  Ѓольше  всего  Я
боЯлсЯ, как бы нечаЯнно не подмЯть мешочки с Ящерицами, которые  по-прежнему
изо всех сил стискивал в руках. Ћтпустить их Я не решалсЯ: если застрЯнут на
этой коварной плите, врЯд ли Я потом решусь лезть за ними.
   Ћставалось одно средство - использовать собственные  локти  как  тормоза.
—то Я и сделал, причем с радостью обнаружил, что не  напрасно  подверг  себЯ
такой  пытке.  џ  не  только  ухитрилсЯ  сохранить  прежнее  положение,   но
затормозил ободранными локтЯми скольжение настолько, что под конец  и  вовсе
остановилсЯ. ‘ минуту Я лежал неподвижно, смакуЯ  полученные  травмы,  потом
стал на пробу двигать разными частЯми тела, проверЯЯ, нет  ли  переломов.  Љ
моему удивлению, все кости были целы, и обилие крови на правой руке никак не
вЯзалось с незначительностью полученных мною  ссадин.  Њорщась  от  боли,  Я
кое-как боком пересек скальную плиту,  отыскал  фотоаппарат  и  добралсЯ  до
лощины. ‡десь спуск был намного легче, и у первой  же  группы  пальм  Я  сел
перевести  дух.  “достоверилсЯ,  что  гекконы  и  фотоаппарат  нисколько  не
пострадали, вытер кровь с локтей, посидел немного, наконец встал и  поглЯдел
вниз, приготовившись увидеть на склоне над морем мой красный ориентир.

   Ћриентир пропал.
   Ќе только полотенце, "„орада" тоже  пропала,  и  вообще  открывшаЯсЯ  мне
картина разительно отличалась от всего виденного и пройденного мной  в  этот
день. „осада - не то слово. џ х1знемогал от жары.  усталости  и  жажды,  все
тело ныло, голова раскалывалась от боли. Ќе знай Я точно, где нахожусь,  мог
бы подумать, что менЯ занесло в сердце  Ђвстралии,  в  дебри  ’ибета  или  в
какой-нибудь из наиболее угрюмых кратеров ‹уны. •орошенько отругав  себЯ  за
дурацкое падение, Я двинулсЯ вниз по лощине, надеЯсь, что выбрал  правильный
курс. ќтот участок острова был совершенно лишен растительности, и,  когда  Я
решил наконец перевести дух,  пришлось  довольствоватьсЯ  клочком  тени  под
бугорком на откосе. ‡атем,  стиснув  зубы,  Я  побрел  дальше  и  вскоре,  к
несказанной  радости,  услышал  голоса  и  разного   рода   морские   звуки,
свидетельствующие, что Я очутилсЯ близко от пристани.  Ќасколько  близко,  Я
осознал лишь после того, как, обогнув торчащую скалу, оказалсЯ почти у самой
воды. ‚ысоко на склоне надо мной красовалось древо экскурсантов и лежало мое
красное полотенце. Љаким-то образом Я просчиталсЯ при спуске; в итоге  тень,
холодные  напитки  и  целебнаЯ  мазь  длЯ  моих  разнотипных  травм   теперь
находились метрах в восьмидесЯти выше менЯ.
   ‡аключительный подъем был тЯжелее всего. Љровь стучала в  висках,  голова
разламывалась, и Я был вынужден поминутно отдыхать. Ќаконец одолел последний
участок и свалилсЯ в жидкой тени древа экскурсантов. —ерез  несколько  минут
сверху ЯвилсЯ „эйв, и Я не без удовольствиЯ отметил, что он такой же дохлый,
как Я. Љогда ко мне  вернулась  способность  говорить,  Я  справилсЯ  о  его
самочувствии, и он призналсЯ, что раза два терЯл сознание от  жары.  Ѓледное
лицо и взъерошенные  волосы  „эйва  были  достаточно  красноречивы.  Ќемного
погодЯ он уже был готов подробно поведать мне о  своих  злоключениЯх.  ‘амым
тЯжелым был длЯ него момент, когда „жон •артли, заметив простертого на земле
„эйва, кинулсЯ помогать ему, однако тут же отвлексЯ при виде крупного сцинка
’елфэра и нескольких гекконов, которые сидели рЯдышком друг с другом. Џоймав
Ящериц, бездушный „жон, за неимением другой тары,  преспокойно  реквизировал
тенниску и носовой платок „эйва и  торжествующе  удалилсЯ,  предоставив  ему
выкарабкиватьсЯ своими силами.  Џо  мнению  „эйва,  такому  человеку  нечего
делать в конкурсе на звание "„оброго самаритЯнина".
   - ’ак и бросил менЯ, - прохрипел он. - •вост крючком, и пошел, а  Я  лежу
там  такой-же  никчемный,  как  соски  на  жпвоте  у  кабана,  только  вдвое
неказистее. ќтот твой „жон - настоЯщий изверг. Ќет, в самом деле, что бы  ты
сказал  о  человеке,  который  способен  бросить  умирающего  товарища  ради
какого-то геккона?
   Ћн все еще  живописал  свои  переживаниЯ,  украшаЯ  рассказ  предсмертным
хрипом, криками птиц и Язвительным шипением бесчувственных рептилий, когда к
древу экскурсантов, с  трудом  переставлЯЯ  ноги,  подошли  остальные  члены
отрЯда. Ћни были на грани полного изнеможениЯ, один лишь ’они выглЯдел  чуть
ли не еще свежее и  опрЯтнее,  чем  в  начале  нашей  охоты.  ‚се  поспешили
укрытьсЯ в тени, поближе к холодным напиткам, а ’они присел на  корточки  на
самом солнцепеке и жестом фокусника извлек из пустоты чашку дымЯщегосЯ чаЯ и
несколько клейких, но несомненно питательных бутербродов с кетчупом.
   ‘обравшись с силами, мы приступили к последней задаче: отлову  нескольких
сцинков ’елфэра, которые окружали нас в таком  количестве,  что  каждый  раз
приходилось смотреть, куда садишьсЯ и куда ставишь чашку  или  кладешь  еду.
‘тоило „эй-ву неосмотрительно отложить  бутерброд  с  арахисовым  маслом  на
камень подле себЯ, чтобы взЯть чашку, как два крупных сцинка разом  схватили
добычу и покатились вниз по склону, словно  регбисты,  сражающиесЯ  за  мЯч.
„ругой сцинк вцепилсЯ в кожуру от банана, вскинул ее вверх, точно  знамЯ,  и
помчалсЯ по камнЯм, преследуемый нетерпеливыми сородичами.  Ћн  благополучно
донес свой трофей до купы пальметто поодаль, однако полчаса спустЯ, когда мы
покидали остров, жаркий спор за владение кожурой все еще продолжалсЯ.
   Џоимка Ящериц, ведущих  себЯ,  как  домашние  животные,  не  представлЯла
труда.  ‡най  сиди  на  месте  и  набрасывай  петлю  на  голову  экземплЯра,
исследующего термос, или бутерброд, или бутылку с кока-колой. ‚ иные  минуты
их скапливалось такое множество, что немудрено было и  спутать,  поймать  не
того сцинка (скажем, самца вместо самки). ‚ таком случае мы отпускали жертву
на волю, и она, выразив  свое  негодование  быстрым  и  болезненным  укусом,
продолжала как ни в чем не бывало изучать наше имущество.
   Ќаконец дозволеннаЯ квота этих очаровательных созданий была добыта, и  мы
стали собиратьсЯ в обратный путь. ‚се тело болело, мы устали и  обгорели  на
солнце, однако ни о чем не сожалели.  Ќам  не  пришлось  увидеть  никого  из
представителей двух здешних видов змей (вполне естественно, если учесть, как
мало их осталось), и мы не добыли  ночных  гекконов,  но  в  наших  мешочках
копошились гекконы ѓюнтера, маленькие глЯнцевые сцинки и сцинки ’елфэра.  Њы
были довольны достигнутым.
   € вот уже "„орада" скользит по мЯгким складкам голубого  морЯ,  уходЯ  от
озаренного пламенным закатом острова Љруглого. €здали он выглЯдел все  таким
же  унылым  и  бесплодным,  но  теперь  в  нашем  сознании   жили   дарующие
благословенную тень  купы  пальм  и  крутостенные  овраги,  туфовые  валы  с
выточенными ветром норами длЯ  краснохвостых  фаэтонов,  пальмовые  ветви  в
уборе из гекконов, жаркаЯ лысаЯ макушка  острова,  пестрЯщаЯ  юркими  малыми
сцинками.  Њы  знали,  что  под  древом  экскурсантов  легион  элегантных  и
энергичных сцинков ’елфэра с нетерпением ждет следующую  партию  людей.  „лЯ
нас остров был уже не голой глыбой вулканических пород,  опаленной  солнцем,
омытой волнами и обтесанной ветром, а  живым  творением,  не  менее  важным,
интересным и деЯтельным, чем какое-нибудь человеческое  поселение,  обителью
прелестных беззащитных созданий, с радостью приветствующих  гостей  в  своем
неуютном жарком пристанище.
   Њоре было спокойным, небо совсем безоблачным, и вечернЯЯ зарЯ простерлась
вдоль горизонта раскаленным  слитком  золота,  зеленеЯ  по  мере  того,  как
уходило солнце. Ѓольшинство членов отрЯда спали. ‚ахаб, съев ананас,  огурец
и порцию холодного кэрри, тотчас почувствовал себЯ плохо  и  как-то  посерел
(дав этим повод длЯ дискриминационных шуток), после чего  свернулсЯ  клубком
по-кошачьи и задремал.
   Џроделав на машине долгий и ухабистый обратный  путь  до  Ѓлэк-ђивер,  мы
сложили мешочки с драгоценным грузом на  прохладном  полу  комнаты,  которую
выделил нам „эйв,  и  с  трудом  дотащились  до  кроватей.  Ќа  другое  утро
разобрали улов и с облегчением убедились,  что  наши  пленники  благополучно
перенесли заточение. Ѓархатистые гекконы,  по-черчиллевски  хмуро  озираЯсь,
равнодушно проследовали в свои клетки. Њалые сцинки юркнули в новую  обитель
с живостью и проворством победителей ежегодного конкурса на  звание  лучшего
коммивоЯжера. Ќе меньший  интерес  к  новой  квартире  -  щедро  украшенному
вольеру - проЯвили сцинки ’елфэра. Љак только мы вытащили  их  из  мешочков,
они принЯлись внимательно изучать все  уголки  и  в  пЯть  минут  совершенно
освоились, словно родились в неволе. Ћбступив нас, они лезли к нам на колени
и с подкупающим доверием брали из рук жирных черных тараканов и сочные куски
банана.

4
   ЏЋ‹Ќ›Њ-ЏЋ‹ЌЋ Џ‹Ћ„Ћ‚

   ‚ахаб остановил машину у маленькой лавчонки, владелец которой  вместе  со
всей семьей, от бабушки до младших ребЯтишек,  при  желтом  свете  мерцающих
маслЯных ламп усердно готовил пирожки с начинкой из чечевицы  с  прЯностЯми.
Њы закупили добрую порцию этой прелести, после чего  доехали  до  озаренного
лунным светом холма за городом, уселись на холодке  под  звездным  небом  и,
уписываЯ пирожки, стали обсуждать предстоЯщую  экспедицию  за  крыланами  на
соседний остров ђодригес.
   - ’олько непременно возьми с собой фрукты, -  сказал  ‚ахаб,  старательно
вытираЯ пальцы носовым платком.
   - ”рукты? ќто еще зачем? - спросил Я с полным ртом.
   Ѓрать с собой фрукты па тропический остров представлЯлось  мне  таким  же
нелепым занЯтием, как возить уголь в Ќьюкасл.
   - Џонимаешь, - объЯснил ‚ахаб, - на ђодригесе  с  фруктами  вообще  очень
плохо, а сейчас к тому же конец сезона.
   - ђазумеетсЯ, - уныло отозвалсЯ Я.
   - Ђ не сложно это? - спросил  „жон.  -  Џеревозить  фрукты  на  маленьком
самолетике?
   - Ќисколько, - ответил ‚ахаб. - “пакуете как багаж и оплатите лишний вес,
только и всего.
   - Њне думаетсЯ, стоит запастись разными плодами - спелыми, недозревшими и
совсем зелеными, - сказал Я. - Љак мы это делаем, когда  перевозим  животных
на пароходе.
   - ‚ерно, - подтвердил ‚ахаб. - Ђ Я попытаюсь найти длЯ вас джак.
   - Ђ что это такое - джак? - осведомилась ќнн.
   - ќто такой крупный плод, крыланы его просто обожают, - ответил ‚ахаб.  -
Џонимаете, у него сильный запах, и крыланы чуют его издалека.
   - Ћн вкусный? - спросил Я.
   - Ћчень, - сказал ‚ахаб и осторожно добавил: - ‘мотрЯ на чей вкус.
   Љ тому  времени,  когда  завершилось  наше  путешествие  на  ђодригес,  Я
прониксЯ убеждением, что в конкурсе тропических деликатесов плод  джак  врЯд
ли может рассчитывать на призовое место, но в  эту  минуту  мне  рисовалось,
как, привлеченные восхитительным ароматом, прЯмо в паши руки  летЯт  полчища
крыланов.
   ‘ледующие два днЯ мы проверЯли ловчие сети и  прочее  снарЯжение,  читали
наличную литературу о ђодригесе  и  использовали  каждую  свободную  минуту,
чтобы  поплавать  с  маской  у  рифа,  любуЯсь   бесконечным   разнообразием
многоцветных картин обитающей на нем и около  него  морской  фауны.  „о  нас
дошло, что ‚ахабу оказалось не так-то  просто  раздобыть  плод  джак,  а  на
ђодригесе впервые за восемь лет идет дождь. Њы  тогда  не  придали  большого
значениЯ этим слухам, а между тем речь шла о  вещах,  которым  было  суждено
существенно повлиЯть на наши планы.
   ‡а два днЯ до нашего вылета на ђодригес позвонил ‚ахаб и сообщил, что ему
удалось выследить и  реквизировать  длЯ  нас  последний  и  единственный  на
острове Њаврикий плод джак. Љаковой он и посылает нам с нарочным.

   - Џлод уже спелый, „жерри, - объЯснил он, - так что лучше  во  что-нибудь
завернуть его, чтобы запах сохранилсЯ, и держать подальше от тепла.
   - ќто каким же образом? - саркастически вопросил Я, вытираЯ потный лоб. -
џ и сам не прочь бы оказатьсЯ подальше от тепла.
   - Ќо ведь у тебЯ номер с кондиционером? ‚от и держи его там.
   - ‚ моем номере уже хранЯтсЯ двадцать четыре пучка бананов,  два  десЯтка
авокадо, штук двадцать ананасов, два арбуза и четыре десЯтка манго - все это
мы припасли длЯ охоты на этих чертовых крыланов. ”руктовый базар в  Џорт-‹уп
меркнет перед моим номером.  ‚прочем,  один  плод  джак  такой  уж  роли  не
сыграет, верно?
   - ‚ерно, - ответил  ‚ахаб.  -  „а,  кстати,  этот  неожиданный  дождь  на
ђодригесе... Ћн может повлиЯть на ваши дела.
   - Љак повлиЯть? - встревожилсЯ Я,  ибо  любаЯ  задержка  сокращала  срок,
отведенный нами на поимку крыланов.
   - Џонимаешь, аэродром на ђодригесе - землЯной, -  объЯснил  ‚ахаб.  -  Ћн
совсем раскис от дождей. ‚черашний самолет вынужден  был  вернутьсЯ.  ‹адно,
будем надеЯтьсЯ, что все обойдетсЯ.
   - „ай-то бог, - уныло произнес Я.  -  Ђ  то  ведь,  если  долго  прождем,
придетсЯ вовсе отменить это путешествие.
   - Ќу, что ты, до этого не дойдет, Я уверен, - весело  произнес  ‚ахаб.  -
Ќепременно дай знать, если еще что-нибудь понадобитсЯ. Ђ  плод  джак  жди  в
первой половине днЯ. Џока.
   Ќаши телефонные переговоры с ‚ахабом  всегда  начинались  и  оканчивались
одинаково внезапно.
   Џлод джак, запеленатый в полиэтилен и  дерюгу,  прибыл  около  полуднЯ  в
объЯтиЯх лесничего в щегольской форме. ‘удЯ по размеру свертка, плоды  этого
сорта были куда крупнее, чем Я думал. Њне представлЯлось нечто  величиной  с
кокосовый орех, но плод Явно не уступал размерами большому кабачку.  ‚  пути
сверток сильно нагрелсЯ,  поэтому  Я  отнес  его  в  спальню  и  почтительно
развернул,  открываЯ  доступ  прохладному  воздуху.  Њоим  глазам   предстал
безобразный  с  виду  зеленый  шишковатый  плод,   смахивающий   на   трупик
марсианского младенца. ‚печатление это усиливалось  тЯжелым,  сладковатым  и
весьма едким духом, напоминающим о  гниющих  останках.  Њне  еще  предстоЯло
узнать,  что  этот  тошнотворный  густой  аромат  все  пропитывает  и  всюду
проникает, как бывает с керосином, попавшим в неопытные руки.  ‚  невероЯтно
короткий срок весь номер приобрел запах огромного плода джак - нлп  морга  с
испорченной морозильной установкой. Ќаша одежда пахла джа-ком, пахла  обувь,
пахли книги, фотоаппараты, бинокли, чемоданы  и  сети  длЯ  ловли  крыланов.
‚ыбежав  из  гостиничного  номера,  чтобы  глотнуть  свежего   воздуха,   вы
обнаруживали, что запах не отстает от вас. ‚сЯ округа смердела плодами джак.
   ‚ попытке спастись от  вездесущего  аромата,  мы  отправились  па  риф  и
погрузились в воду. ЏустаЯ затеЯ - можно было  подумать,  что  у  каждого  в
маске по плоду джак. ‚се, что мы ели за ленчем, было приправлено  джаком,  в
обед - то же. ‚ день отъезда за завтраком с привкусом джака Я был  счастлив,
что мы вылетаем на ђодригес, где можно будет  оставить  сатанинский  плод  в
лесу и избавитьсЯ наконец от его миазмов.
   ‘тоило нам прибыть в аэропорт, как через  несколько  минут  зал  ожиданиЯ
наполнилсЯ запахом джака до такой степени, что  остальные  пассажиры  начали
покашливать и беспокойно озиратьсЯ. Ќашу разношерстную компанию вполне можно
было принЯть за угонщиков: уж  очень  странно  выглЯдел  наш  багаж  -  горы
каких-то сетей и  набитые  самыми  неожиданными  фруктами  корзины,  посреди
которых лежал и прел запеленатый в дерюгу и полиэтилен джак.
   Ђ когда пришла  пора  регистрироватьсЯ,  выЯснилось,  сколь  пагубен  длЯ
нашего дела первый за восемь лет дождь на ђодригесе, будь он трижды желанным
длЯ самого острова. ђодригес Явно страдал от нехватки не только влаги, но  и
денег, а потому нашему самолету было предписано доставить туда добрую толику
сего дефицитного продукта. Љ сожалению,  деньги  не  только  полезны,  но  и
тЯжелы на вес. € так как дожди превратили аэродром в трЯсину,  излишний  вес
никак не устраивал авиаторов, опасавшихсЯ, что самолет выйдет из  подчинениЯ
при посадке. Џоскольку деньги, разумеетсЯ, важнее всего на  свете,  даже  на
краю света, пассажирам было предложено облегчить свой багаж. Њы  лихорадочно
принЯлись отбрасывать наиболее тЯжелые предметы  одежды  и  снарЯжениЯ,  без
которых могли обойтись. ЏолучилсЯ довольно  интересный  набор.  …сли  прежде
кто-то сомневалсЯ в нашей  психической  полноценности,  то  теперь  сомнениЯ
быстро отпали: какой же нормальный человек  откажетсЯ  от  рубашек,  носков,
обуви и других жизненно важных вещей ради бананов, манго и плода  джак,  чей
запах давал себЯ знать за пЯтьдесЯт шагов?
   ‡атем нам  пришлось  подождать,  пока  на  взлетную  полосу  выкатил  под
надежной охраной джип, из которого принЯлись выгружать длЯ взвешиваниЯ Ящики
с деньгами.  Џоследовала  массоваЯ  математическаЯ  вакханалиЯ  с  неистовым
размахиванием рук и бурными препирательствами;  в  конце  концов  до  нашего
сведениЯ  было  доведено,  что  наш  багаж,  несмотрЯ  на  жертвоприношениЯ,
по-прежнему  превышает   норму.   Љ   нескрываемому   удовлетворению   мужа,
олицетворЯющего Џалату мер и весов, мы сели и умЯли половину наших  фруктов.
’ак и так подошло уже времЯ ленча. ‚ ту минуту, когда мы почувствовали,. что
на всю жизнь наелись бананов, диктор объЯвил, что  из-за  плохого  состоЯниЯ
посадочной полосы на ђодригесе вылет откладываетсЯ. Џросьба ЯвитьсЯ завтра в
то же времЯ.
   ‡абрав свой плод джак, запах которого стал  уже  почти  смертоносным,  мы
покатили обратно в гостиницу. …е персонал  только-только  успел  изгнать  из
наших спален въедливый аромат, так что нас принЯли без особого восторга.  Ќа
другой день, заменив гниющие фрукты свежими, мы снова Явились  на  аэродром.
Џочему-то  наш  багаж  решили  взвесить  повторно;  деньги  -  тоже.  “  нас
обнаружили  излишний  вес.  џ  позволил  себе  усомнитьсЯ  в  математических
способностЯх маврикийцев, однако всЯкий, кто хоть однажды пыталсЯ спорить со
служащими аэрофлота, знает, что это бесполезный труд.  ‚ыбросив  практически
все, кроме ловчих сетей и одежды, что была на нас, мы сели н  опЯть  налегли
на драгоценные фрукты. ’от факт, что теперь излишний вес перекочевал в  наши
желудки, Явно не смущал чиновников аэропорта. ЊенЯ так  н  подмывало  заодно
избавитьсЯ от плода джак, но Я сознавал,  что  его  миазмы  могут  приманить
крыланов в наши тенета (если раньше того они не отравЯт либо нас, либо  всех
рукокрылых в округе). ’олько мы управились с очередной  кучей  бананов,  как
объЯвили, что вылет опЯть переноситсЯ.
   - …сли наше путешествие на ђодригес и дальше будет продолжатьсЯ в том  же
духе, мне грозит серьезное расстройство желудка,  -  заключил  Я,  когда  мы
возвратились в гостиницу, где нас встретили страдальческие лица.
   џ и впрЯмь был обеспокоен: еще одна заминка, и придетсЯ  вообще  отменить
всю затею с крыланами. Џриближалась дата нашего вылета в …вропу.
   Ќа другой день, заменив все перезрелые бананы  и  манго  и  в  сотый  раз
пожалев о том, что у нас нет герметичного Ящика длЯ  плода  джак,  мы  опЯть
направились в аэропорт. ‘нова нас и деньги тщательно  взвесили,  но  на  сей
раз, к нашему удивлению, нам не пришлось пожирать половину багажа. € вот  мы
уже  сидим  в  кабине  крохотного  самолетика   в   разношерстной   компании
пассажиров, которые не без тревоги и скорби воспринЯли  поЯвление  в  тесной
клетушке плода  джак.  ‚ооруженнаЯ  охрана  удалилась,  самолет  покатил  по
дорожке, взлетел над Ярко-зеленым лоскутным одеЯлом из сахарного  тростника,
вознессЯ в гиацинтово-синее небо, оставил позади  риф  и  пошел  над  густой
искристой синью €ндийского океана.
   ђодригес лежит почти в  600  километрах  к  востоку  от  ЊаврикиЯ;  длина
острова - около восемнадцати, наибольшаЯ ширина - около девЯти километров. “
него  интереснаЯ  историЯ  и  еще   более   интереснаЯ   фауна,   включавшаЯ
удивительную  эндемичную  птицу  пустынник,  котораЯ  вымерла  вскоре  после
дрон-та; причиной ее гибели было уничтожение среды и жестокаЯ охота.  Ђ  еще
на ђодригесе в огромном количестве водилась  гигантскаЯ  черепаха.  ‚  своей
увлекательной книге об этом острове Ђльфред  Ќорс-Љумбс  останавливаетсЯ  на
использовании черепах:
   "ѓигантские черепахи достигают зрелости к тридцати-сорока годам  и  живут
до  двухсот-трехсот  лет.   ’олько   уединенное   местоположение   островов,
отсутствие человека и естественных врагов позволили им развестись в поистине
сказочных количествах. ‚ самом деле, по словам ‹ега, на ђодригесе  они  были
настолько многочисленны, "что порой можно наблюдать стада, насчитывающие  до
трех-четырех тысЯч особей, и пройти по  их  спинам  свыше  ста  шагов...  не
ступаЯ на землю".
   ‚  итоге  ко  времени  прибытиЯ  на  €ль-де-”ранс  Ѓертрана  ”рансуа   де
‹абурдоннэ с ђодригеса уже были вывезены тысЯчи черепах длЯ  €ль-де-Ѓурбона,
€ль-де-”ранса  и  кораблей  Љомпании.  Џоследние   занимались   беспардонным
грабежом,  часто  брали   куда   больше   черепах,   чем   требовалось   длЯ
удовлетворениЯ нужд команды и пассажиров. Ќекоторые капитаны сбывали излишек
на €ль-де-Ѓурбоне, где, очевидно, спрос был больше и плата лучше,  отказываЯ
€ль-де-”рансу в просьбах  выделить  черепах  даже  длЯ  больных.  ‹абурдоннэ
восклицает: "‚ы не  поверите,  сэр,  иные  капитаны  везут  с  ђодригеса  по
семьсот-восемьсот черепах и отказываютсЯ выгружать их здесь  длЯ  больных  с
других кораблей, предпочитаЯ продать на €ль-де-Ѓурбоне или обменЯть  там  на
цыплЯт!"
   ‡а времЯ своего губернаторства ‹абурдоннэ не вед строгого учета вывозимых
с ђодригеса черепах. Ќаверно, в год вывозилось не менее десЯти  тысЯч.  Ћдин
из  его  преемников  -  „ефорж-Ѓуше,   который   прежде   был   губернатором
€ль-де-Ѓурбона и в 1725 году пыталсЯ основать колонию на ђодригесе, -  более
точен. ‚о времЯ  его  губернаторства  четыре  небольших  кораблЯ  доставлЯли
черепах на €ль-де-”ранс: "Њиньон", "“азо", "‚олан" и "Џенелопа". ‚сЯкий  раз
привозились тысЯчи  черепах,  как  показывает  приводимаЯ  выдержка  из  его
отчетов Љомпании:
   14 декабрЯ 1759 года - "“азо" прибывает с  ђодригеса  с  грузом  из  1035
сухопутных и 47 морских черепах. ‚сего было погружено 5000, но  на  путь  до
€ль-де-”ранса ушло восемь дней, и за это времЯ большаЯ часть груза погибла.
   15 маЯ 1760 года - "“азо" привозит 6000 черепах. 29 сентЯбрЯ 1760 года  -
"“азо" привозит 1600 сухопутных и 171 морскую черепаху. 12 маЯ 1761  года  -
"‚олан" прибывает с грузом из 4000 черепах.
   6  декабрЯ  1761  года  -  "“азо"  привозит  живыми   3800   черепах   из
первоначального количества 5000.
   ‚оенные морЯки тоже запасались черепахами,  когда  оказывались  в  районе
ђодригеса. ’ак, 26 июлЯ 1761 года два кораблЯ погрузили 3000 черепах".
   —ерез  два  с  половиной  летных  часа  мы  увидели  впереди   извилистый
беспокойный шлейф  ослепительно  белой  пены,  обозначающий  риф  ђодригеса.
Ћгромный коралловый бастион вокруг острова  служит  в  то  же  времЯ  мощным
основанием, на котором покоитсЯ ђодригес.  Њестами  просвет  между  рифом  и
островом   достигает   тридцати   километров,   и   защищенные   им    тихие
изумрудно-зеленые воды испещрены мелкими островками; тут и  просто  песчаные
косы, и более обширные клочки суши,  некогда  служившие  приютом  гигантских
черепах и огромной, ныне тоже вымершей, Ящерицы.
   ‘амолет  заложил  вираж,  снизилсЯ  и  сел  на   крохотном   красноземном
аэродроме. ‘ воздуха остров выглЯдел  коричневатым  и  бесплодным,  если  не
считать растительности в долинах н разбросанных тут и там  пЯтачков  пыльной
зелени. ‚ыйдЯ из  самолета,  мы  тотчас  окунулись  в  атмосферу  волшебного
очарованиЯ, какое испытываешь только  на  далеких  солнечных  островках.  Џо
красному латериту мы проследовали в миниатюрное здание аэропорта с  радушной
надписью на фасаде: "„обро пожаловать на ђодригес". Ђ внутри Я с  удивлением
узрел возле открытого окна конторку с дощечкой "€ммиграционный контроль".
   - €ммиграциЯ? - обратилсЯ Я к „жону. - Љак это понимать? Ћни принимают  в
неделю всего-то один самолет с ђеюньона и три с ЊаврикиЯ.
   - Ќе спрашивай менЯ, - ответил он. - Њожет быть, это нас не касаетсЯ.
   - Џрошу приготовить паспорта длЯ иммиграционного контролЯ, - развеЯл наши
сомнениЯ добродушный полицейский чин в щегольском зеленом мундире.
   •орошо, что мы случайно захватили паспорта; ђодригес входит в государство
Њаврикий, и нам в голову не приходило, что они могут здесь  понадобитьсЯ.  ‚
эту минуту поЯвилсЯ  и  сам  представитель  иммиграционных  властей,  тучный
шоколадный островитЯнин в красивой форме защитного цвета. ЃлестЯ от пота, он
нес в руках кипу торчащих в разные стороны папок. Ћзабоченное и хмурое  лицо
придавало ему сходство с ищейкой, перенесшей нервное  потрЯсение.  Ћн  занЯл
место  за  конторкой,  сбил  папками  дощечку  "€ммиграционный  контроль"  и
поправил ее, нервозно улыбаЯсь  нам.  Њы  выстроились  перед  ним,  послушно
приготовив паспорта. —иновник приветствовал нас легким поклоном, прокашлЯлсЯ
и важно распахнул  папку  с  въездными  анкетами,  содержащими  всевозможные
нелепые вопросы, от даты вашего рождениЯ до состоЯниЯ ногтей на ногах  вашей
бабушки. ‘трогий образ блюстителЯ закона был несколько смазан,  когда  порыв
горЯчего  ветра  из  окна  подхватил  бланки  и  разбросал  их  по  местному
эквиваленту  зала  ожиданиЯ.  Ћпустившись   на   четвереньки,   мы   собрали
разлетевшиесЯ бумажки, и чиновник рассыпалсЯ в благодарностЯх.
   ЋбливаЯсь потом, он во избежание новых инцидентов прижал анкеты  грузными
локтЯми и взЯл паспорт ќнн. ‘тарательно переписал  место  и  дату  рождениЯ,
возраст и профессию. ‡адача была несложнаЯ, и он вернул  паспорт  хозЯйке  с
широкой белозубой торжествующей улыбкой человека, полностью  контролирующего
положение. “вы, торжество его было преждевременным: в приливе энтузиазма  он
наклонилсЯ вперед за моим паспортом, и новый порыв коварного ветра  раскидал
его бланки по всему помещению, словно конфетти. Ќесколько минут ушло на  то,
чтобы собрать их; при этом на анкете  ќнн  отпечаталсЯ  аккуратный  след  от
башмака полицейского, который остановил ногой скользившую мимо него бумагу.
   Њы водворили представителЯ  иммиграционных  властей  на  его  престол  за
конторкой, и он с благодарностью принЯл предложение ќнн,  котораЯ  вызвалась
придерживать  бланки,  стоЯ  за   его   спиной,   чтобы   он   мог   всецело
сосредоточитьсЯ на их заполнении. Ћсвободившись от части бумажного  бремени,
он получил возможность вложить всю душу  в  дела  иммиграционные.  ‚зЯл  мой
паспорт, перелистал его шоколадными пальцами, словно шулер карточную колоду,
и устремил на менЯ взглЯд острый и проницательный, как ему представлЯлось, а
на самом деле, скорее, плутовской.
   - Ћткуда вы прибыли? - последовал вопрос.
   Џоскольку ђодригес уже две недели не просыхал, и за  все  это  времЯ  наш
самолет был первым, прилетевшим с ЊаврикиЯ, и никаких  других  самолетов  на
аэродроме не было, Я слегка опешил. ‡адайте мне  такой  вопрос,-  скажем,  в
‹ондонском аэропорту, где каждый час садитсЯ сотнЯ самолетов,  еще  куда  ни
шло, но на ђодригесе, где в лучшем случае прибывало четыре машины в  неделю,
он отдавал Ђлисиным ‡азеркальем. Џодавив желание сказать, что Я  только  что
добралсЯ вплавь до берега,  Я  ответил,  что  прибыл  с  ЊаврикиЯ.  —иновник
поразмыслил над словами "писатель/зоолог" в графе "‡анЯтие" в моем паспорте,
Явно  заподозрив,  что  за  ними  кроетсЯ  что-то  опасное,  вроде  –ђ“  или
английской контрразведки, затем старательно ("зоолог" далсЯ  ему  не  сразу)
вписал их в бланк. Џроштемпелевал паспорт и с чарующей  улыбкой  вернул  его
мне, после чего Я уступил место „жону. ’ем временем ќнн воевала с  бланками,
поскольку ветер заметно прибавил в силе.  Ќа  помощь  ей  пришел  тот  самый
полицейский, который снабдил ее анкету отпечатком своего  каблука.  Ћн  Явно
полагал,  что  полиции  не  след  отставать  от  иммиграционных  властей   в
преданности долгу.
   Ђ чиновник уже допытывалсЯ у „жона, откуда он прибыл, держа в  руках  его
паспорт.
   - €з ‰оркшира, ЂнглиЯ, - простодушно созналсЯ „жон прежде,  чем  Я  успел
его остановить.
   - Ќет-нет, - возразил чиновник, озадаченный таким потоком  информации.  -
Њне надо знать, откуда вы теперь?
   - Ћ, - сообразил „жон. - ‘ ЊаврикиЯ.
   —иновник  тщательно  записал  ответ.  ђаскрыл  паспорт  и   добросовестно
скопировал данные о поЯвлении „жона на свет. Џотом перевел взглЯд  на  графу
"‡анЯтие"  и  увидел  непонЯтное,  ужасное  слово  "герпетолог".  ѓлаза  его
зажмурились, и все лицо тревожно сморщилось. Љазалось, перед  нами  человек,
уже не первый год с криком пробуждающийсЯ каждую ночь от  страшного  сна,  в
котором  начальство  требует  от  него  не  только  объЯснить,,  что  значит
"герпетолог", но и произнести это слово по слогам. € вот ночной кошмар  стал
Явью. Ћн облизнул пересохшие губы,, открыл глаза и нервно взглЯнул на жуткое
сочетание букв, надеЯсь, что оно исчезло. ЌепонЯтное и непроизносимое  слово
в ответ безжалостно смотрело на него. —иновник сделал доблестную попытку.
   - ѓерпа... э... герпер... - произнес  он  и  обратил  молЯщий  взглЯд  на
полицейского.
   Џолицейский наклонилсЯ над плечом коллеги  с  довольным  видом  человека,
которому решить кроссворд в  "’аймсе"  -  раз  плюнуть,  но  тут  глаза  его
наткнулись на "герпетолога", п он слегка оторопел.
   - ѓерп... герп... - уныло и бестолково забормотал он.
   - ѓерпа... герпер... - повторЯл чиновник.
   - ѓерп... герп... герп... - бубнил полицейский. ќто было похоже  на  одну
из наименее известных и наиболее невразумительных немецких опер.
   - ѓерпетолог, - буркнул Я.
   - Ќу конечно же, - глубокомысленно изрек чиновник.
   - Ђ что это такое? - Џолицейский Явно уступал ему в сообразительности.
   - ’ак называют человека, который изучает змей, - объЯснил Я.
   Џолицейский смотрел, не отрываЯсь, на мудреное слово.
   - ‚ы прибыли сюда изучать змей? - спросил он наконец  с  видом  человека,
ублажающего психопата.
   - “ нас здесь нет змей, - властно произнес его  коллега;  было  очевидно,
что уж он-то сделает все, чтобы ни одна  змеЯ  не  могла  проникнуть  сквозь
рогатки иммиграционного контролЯ.
   - „а нет же, мы прибыли ловить летучих мышей, - неосторожно сказал Я.
   Ћни недоверчиво воззрились на менЯ.
   - ‹етучих мышей? - переспросил полицейский.
   - ‹етучие мыши - никак не змеи, - возвестил  чиновник  с  пафосом  —арлза
„арвина, одарЯющего мир плодами своих многолетних изысканий.
   - Љонечно, конечно, - согласилсЯ Я. -  Њы  прибыли  сюда  ловить  летучих
мышей по приглашению ‚ысокого комиссара, мистера •эзелтайна.
   џ в глаза не видел мистера •эзелтайна, однако был уверен, что он  простит
мне этот невинный обман. “слышав фамилию ‚ысокого комиссара,  полицейский  и
чиновник дружно стали навытЯжку.
   - ‚ы знакомы с мистером •эзелтайном? - спросил чиновник.
   - Ћн пригласил нас, - ответил Я.
   Џредставитель иммиграционных  властей  умел  признавать  свое  поражение.
’щательно выведЯ слово "герпетолог", он проштемпелевал  паспорт  „жона  и  с
нескрываемым облегчением улыбнулсЯ нам. Њы обменЯлись рукопожатиЯми с ним  и
с  любезным  полицейским  и  услышали  пожелание  успехов  на  ђодригесе.  џ
спрашивал  себЯ:  зачем  понадобилось  навЯзывать  простым,  прЯмодушным   и
счастливым островитЯнам бюрократию, столь неуместную  и  столь  никчемную  в
этом уголке земли.
   Њы разместились в гостиничном джипе, и он повез нас  по  змеистой  дороге
среди ландшафта, отмеченного эрозией и  сушью.  Љое-где  на  обочинах  росла
зелень; вокруг лачуг из рифленого железа сгрудились серые деревьЯ  и  кусты.
‚одитель заверил нас, что остров стал совсем зеленым после  дождей.  ѓлЯдЯна
опаленный  немилосердным  солнцем  пыльный,  засушливый  крап,   Я   пыталсЯ
представить себе, как он выглЯдел раньше.
   Ќаконец джип  въехал  на  главную  улицу  Џорт-Њатурина,  который  служит
столицей ђодригеса. “лицу окаймлЯло беспорЯдочное скопище жилых  и  торговых
строений из дерева и железа, но толпы занЯтых покупками Ярко одетых  горожан
делали ее похожей на цветочную клумбу. ‘разу за портом  джип  остановилсЯ  у
пригорка, на котором примостилась гостиница - низенькаЯ постройка с  широкой
крышей, круто нависающей над  просторной  и  тенистой  круговой  верандой  с
широким крыльцом и коваными железными перилами, выкрашенными в  белый  цвет.
Ќа веранде были расставлены столы и плетеные кресла. ‘  пригорка  открывалсЯ
вид на весь Џорт-Њатурин и на риф километрах в пЯти от берега. ‚  целом  это
напоминало  сильно  увеличенные  декорации  длЯ  какого-нибудь   фильма   по
рассказам ‘омерсета Њоэма. ‘ходство  усугублЯлось  поднимающейсЯ  по  откосу
крутой дорожкой в обрамлении гибискуса с  большими,  словно  вырезанными  из
бумаги, оранжевыми и Ярко-красными цветками и стадом не слишком чистых, зато
чрезвычайно  общительных  и  приветливых  свиней,  устроивших   сходку   под
гостиницей и вокруг нее.
   ‡анЯв  отведенные  нам  номера  и  посетив  ‚ысокого  комиссара,  мистера
•эзелтайна, обитающего в импозантном  старинном  особнЯке  среди  обвешанных
эпифитами могучих деревьев за стеной с воинственного вида пушкой у ворот, мы
познакомились с  директором  лесничества,  мистером  Њари,  и  он  предложил
отвезти нас в лес, чтобы мы посмотрели на крыланов. Џо его  словам,  колониЯ
поселилась в долине Љаскад-Џиджин, километрах в  пЯти  от  Џорт-Њатурина.  ‚
других частЯх острова, говорил он, можно встретить  две-три  особи,  ведущие
одиночный образ жизни, но основнаЯ популЯциЯ сосредоточена в этой долине. Њы
втиснулись  в  его  лендровер  и  вместе  с  молодым   лесничим,   страстным
натуралистом †аном Љлодом ђабо, который  в  свое  времЯ  помогал  экспедиции
ќнтони —ика, двинулись в путь.
   Ќа гребне мы оставили джип и на скользком каменистом откосе нашли  тропу,
более всего похожую  на  русло.  Ќа  полдороге  вниз  торчал  утес;  с  него
открывалсЯ вид на  склон  слева,  покрытый  невысокими,  метров  шесть-семь,
деревьЯми, среди которых возвышались могучие, тенистые мангиферы с  широкими
глЯнцевитыми листьЯми. ќти великаны и служили обителью крыланов.
   Џосмотришь в бинокль - в первую минуту  кажетсЯ,  что  мангиферы  увешаны
странными мохнатыми плодами шоколадного и рыжеватого цвета, но когда крыланы
зевали и потЯгивались, становились видны  перепончатые,  как  зонт,,  кожные
крыльЯ. Љрыловые перепонки - темно-коричневые; голова и тело  покрыты  мехом
от Ярко-желтого, будто золотаЯ канитель, до густо-рыжего цвета. Ќикогда  еще
Я не видел таких красивых крыланов. Ћкруглые головы с маленькими аккуратными
ушками и короткими притупленными мордочками придавали им сходство с  шпицем.
ЋсновнаЯ масса колонии пристроилась на трех мангиферах, но  отдельные  особи
разместились на меньших деревьЯх по соседству.
   €так, мы установили местонахождение колонии; теперь  надо  было  поточнее
определить ее численность. ќто оказалось не так-то  просто:  многие  крыланы
укрылись в гуще листвы, сразу и не рассмотришь, к тому же времЯ  от  времени
то один, то другой крылан перелетал с дерева на дерево или не спеша описывал
круг над склоном, после чего возвращалсЯ на старое место. ‘тоЯ на утесе, все
члены нашей пЯтерки порознь произвели подсчет; итоги сложили и разделили  на
пЯть. Љонечно, этот средний результат был весьма приблизительным,  поскольку
часть крыланов находилась в непрерывном движении, но нас  ободрило  уже  то,
что двое насчитали больше, чем ќнтони —ик двумЯ годами раньше.
   †ан Љлод уверЯл, что колониЯ заметно выросла за эти годы, и  подчеркивал,
что лучше считать крыланов либо  утром,  когда  они  только  возвращаютсЯ  с
ночной кормежки, либо в полдень, когда солнце особенно припекает; в эти часы
они ведут себЯ всего спокойнее. ‘ейчас было одиннадцать, поэтому  мы  решили
дождатьсЯ полуднЯ и повторить подсчет, а до тех пор - присмотреть место  длЯ
сетей на случай, если решим отловить несколько экземплЯров.  „жон  обнаружил
на склоне очень удобную прогалину; окружающие ее высокие деревьЯ как  нельзЯ
лучше подходили длЯ развешиваниЯ сетей и вместе с тем надежно  защищали  нас
от солнца.
   ‚ тишине знойного полуднЯ мы еще раз посчитали  крыланов;  они  почти  не
двигались, лишь изредка расправлЯли темные крыльЯ  и  обмахивались  ими  длЯ
прохлады. Џолучилось более ста особей. ќта цифра нас обрадовала, но  во  имЯ
осторожности Я попросил „жона и  †ана  Љлода  повторить  подсчет  с  другого
склона. Љроме того, длЯ полной уверенности мы  посчитали,  сколько  крыланов
вылетело вечером на кормежку и сколько возвратилось с охоты на другое  утро.
ЋкончательнаЯ цифра колебалась между ста двадцатью н ста тридцатью  особЯми.
‚нушительной ее не назовешь, но все же она ободрила нас, так  как  выходило,
что после экспедиции —ика прибавилось около тридцати пЯти особей.
   ‚оодушевленные этим фактом,  мы  заключили,  что  максимум,  какой  можно
отловить, не боЯсь подорвать жизнеспособность колонии, и минимум,  потребный
нам длЯ образованиЯ плодовитых групп - восемнадцать экземплЯров.  џ  исходил
из  того,  что  летучие  мыши,  как  и  большинство  колониальных  животных,
нуждаютсЯ в общении с себе подобными, чтобы успешно освоитьсЯ и размножатьсЯ
на новом месте, а потому брать одну, даже две пары бессмысленно. „олжна быть
пусть маленькаЯ, но все-таки колониЯ. Ќо одно дело  постановить,  сколько  и
какого пола особей отлавливать, даже если известно место;  совсем  другое  -
успешно выполнить задуманное.
   ‚ыбраннаЯ нами прогалина находилась, примерно в полукилометре от колонии,
на пути, которым, как мы приметили, следовали крыланы,  вылетаЯ  вечером  на
кормежку. ‘трого говорЯ, они летели чуть ниже прогалины, но Я уповал на  то,
что плод джак (он  сразу  придал  нашей  гостинице  совершенно  неповторимый
колорит) сыграет свою роль и приманит летучих мышей на наш уровень.
   ‘пособ лова был предельно прост. ‘ помощью  †ана  Љлода  и  его  товарища
(который  нанес  чувствительный  удар  по   моему   самолюбию   бесстрашного
путешественника  тем,:  что  носил  тенниску  с  красочной  надписью  "џ  за
президента Љеннеди") мы развесили на деревьЯх восемь марлевых сетей так, что
получилось нечто вроде прЯмоугольного загона размером пЯтнадцать на двадцать
метров, с высотой стенок около двенадцти метров. ‡атем из проволочной  сетки
смастерили похожее на миниатюрный гробик вместилище длЯ приманки и подвесили
в  середине  загона,  старательно   замаскировав   ветками.   ‡акончив   все
необходимые приготовлениЯ, мы помчались обратно в  гостиницу,  перекусили  и
снова направились в долину, вооруженные фонарЯми и фруктами.
   Ќаступили зеленоватые сумерки, предшествующие серому полумраку, и крыланы
уже начали просыпатьсЯ, готовЯсь вылететь на ночную кормежку. Ћни вели  себЯ
довольно шумно и поминутно снимались с мангифер, описывали беспокойные круги
в воздухе, потом возвращались на место. ‘ их  точки  зрениЯ  Явно  было  еще
недостаточно темно. Њы набил наш проводочный Ящик перезрелыми плодами манго,
бананами и ананасами, а Я вооружилсЯ секачом и подошел к плоду джак.  Џрежде
чем он успел оказать сопротивление, Я рассек его пополам, о  чем  тут  же  и
пожалел. Њое убеждение, что дивный фрукт просто не может пахнуть сильнее, не
оправдалось. Љазалось, весь остров ђодригес в  несколько  секунд  пропиталсЯ
острым ароматом джака. ЌадеЯсь, что крыланам в  отличие  от  нас  сей  запах
будет по  душе,  мы  засунули  плод  в  Ящик  и  подтЯнули  вверх  вместе  с
маскирующими ветвЯми, так что он повис  среди  сетей  на  высоте  шести-семи
метров. Џосле чего подыскали себе удобное укрытие в кустарнике  и  принЯлись
ждать. Љ сожалению, нам пришлось  длЯ  облегчениЯ  багажа  оставить  большую
часть одежды на Њаврикии, и мы были одеты лишь в шорты и майки  с  короткими
рукавами - далеко не  надежнаЯ  защита  от  трех  четвертей  всей  комариной
популЯции ђодригеса, которым вздумалось разделить с нами бдение.
   Џод звон возбужденных,  пронзительных,  радостных  комариных  голосов  мы
проводили зеленый сумрак, небо посерело, и уже незадолго перед тем, как  все
потонуло в кромешном мраке, крыланы  наконец  тронулись  в  путь.  Љогда  по
одному, когда по  три-четыре  вместе,  они  летели  над  долиной  в  сторону
Џорт-Њатурина. ЏроносЯсь  мимо  нашей  прогалины,  они  казались  неожиданно
большими на фоне неба, и тЯжелый, медленный их полет вызывал в памЯти  сцены
из фильмов про „ракулу. ‘ похвальной целеустремленностью  крыланы  держались
избранного направлениЯ, не отклонЯЯсь ни  вправо,  ни  влево.  €  совершенно
пренебрегаЯ  нами,  нашими  сетЯми  и  благоухающей  приманкой.   Ћкруженные
комариной мглой, мы  чесались  и  хмуро  созерцали  сторонЯщийсЯ  нас  поток
рукокрылых. ‚скоре поток сузилсЯ до струйки, потом пошли отдельные лежебоки,
догонЯющие главную стаю. Ќо вот и они исчезли. € ни один крылан  не  проЯвил
даже малейшего интереса к нашей прогалине, разЯщей джаком.
   - Ђ что, все правильно, - произнес „жон, высовываЯ из куста свои  длинные
ноги, словно раненый жираф. - —естное слово, хорошо, что мы  сюда  приехали.
‘трашно подумать, что все эти комары остались бы голодными без нас.
   - ‚ерно, -  согласилсЯ  Я,  -  чем  не  мероприЯтие  по  охране  природы.
Џредставь себе, сколько  комаров  мы  спасли  сегоднЯ  вечером  от  голодной
смерти. ѓлЯдишь, придет времЯ, и ‚семирный фонд дикой природы воздвигнет  на
этом месте золотой памЯтник, чтобы посмертно отметить наш вклад.
   - •орошо вам острить, - мрачно сказала ќнн. - ‚ам, Я смотрю, хоть бы что,
а  Я  чешусь  как  проклЯтаЯ  и  буду  потом  ходить  с  опухшей  и  красной
физиономией.
   - Џлюнь, - попыталсЯ Я ее  утешить.  -  ‹учше  закрой  глаза  и  попробуй
представить себе, как мы будем управлЯтьсЯ со всеми крыланами, которых здесь
отловим.
   ќнн только фыркнула в ответ.
   Џрошло  часа  два,  крыланы  больше  не  показывались,  и,  когда  комары
вернулись за главным блюдом, мы устроили военный совет. џ был за  то,  чтобы
по меньшей мере один человек осталсЯ  до  утра  на  случай,  если  один  или
несколько крыланов, возвращаЯсь,  попадут  в  сети.  “брать  сейчас  сложную
ловушку не представлЯлось возможным, а мне не хотелось,  чтобы  какой-нибудь
пленник провисел в ней всю ночь.  Џосовещавшись,  мы  решили  остатьсЯ  все;
устроимсЯ в кустарнике поудобнее и будем дежурить по одному, пока  остальные
спЯт.
   Џод утро пошел дождь. Ѓез всЯкого предупреждениЯ - ни грома,  ни  молний,
ни каких-либо еще бурных прелюдий. ‚незапно  раздалсЯ  гул,  как  от  лавины
стальных подшипников, и тучи обрушили на нас  Яростный  поток  воды,  словно
вдруг распахнулись затворы большой плотины. ‚ несколько секунд  мы  промокли
насквозь, и нас окружила стремнина, котораЯ  обещала  сравнитьсЯ  в  мощи  с
Ќиагарой. Џо контрасту с душным и жарким ночным воздухом казалось,  что  нас
поливают струи с горного ледника, и мы стучали зубами от  холода.  Џоспешили
из кустов перебратьсЯ  под  дерево  -  все-таки  укрытие  получше.  Ћгромные
дождевые капли долбили  листву  пулеметными  очередЯми;  по  стволам  бежали
ручьи.
   Њы удерживали позицию целый час, потом разведка установила, что небо  над
всем островом черным-черно и тучи Явно простерлись  от  Љаскад-Џиджин  через
€ндийский океан до самого „ели. Ѓыло очевидно, что ни  один  уважающий  себЯ
крылан не станет летать под таким проливным  дождем,  а  потому  мы  собрали
мокрое снарЯжение и направились обратно в гостиницу, чтобы скрытьсЯ от дождЯ
и комаров и поспать два-три часа. Њы твердо намеревались вернутьсЯ  к  сетЯм
на рассвете, когда  летучие  мыши,  возвращаЯсь  с  кормежки,  вполне  могли
угодить в наши тенета.
   Џричудливый зеленоватый рассвет  застал  нас,  вЯлых,  полусонных,  подле
ловчих  сетей.  ‹ес   источал   жаркое   благоухание   -   точь-в-точь   как
свежеиспеченный фруктовый торт. Ќо как  ни  сильно  пахли  омытые  дождем  и
согретые воздухом землЯ,  и  мхи,  и  листьЯ,  все  эти  скромные  источники
обонЯтельных восприЯтии забивались трубным гласом подвешенного в  шести-семи
метрах над нами плода джак. ‚скоре небо проЯснилось  и  показались  неспешно
возвращающиесЯ  к  дневным  обителЯм  крыланы.  “же  немалое  количество  их
проследовало  мимо,  когда  несколько  особей  отклонились,так  сказать,  от
заданнойтраек-тории полета  и  осторожно  покружили  над  нашей  прогалиной,
прежде чем  направитьсЯ  к  своей  мангифере.  Ћбодренные  этим  проЯвлением
интереса, мы остаток днЯ развешивали на  деревьЯх  дополнительные  сети  при
деЯтельном участии внезапных ливней.
   Ќаши помощники из лесничества, потрЯсенные тем, что мы провели  ночь  под
одним из самых сильных дождей, какие обрушивались на ђодригес  за  последние
восемь  лет,  нарезали  шестов  и  банановых  листьев  и  соорудили  в  гуще
кустарника небольшую лачугу, которую конголезский пигмей, возможно, счел  бы
роскошной усадьбой. Ћднако дареному жилью в зубы не смотрЯт,  и  мы  решили,
что как укрытие от непогоды лачуга сгодитсЯ - если „жон оставит свои  голени
снаружи.
   Ђ еще мы предусмотрительно посетили неизбежные на ‚остоке китайские лавки
в Џорт-Њатурине (других нам не попалось) и приобрели  полиэтилен  и  дешевые
одеЯла. ‘ приходом темноты, когда крыланы проследовали мимо на кормежку,  мы
после бурных прений постановили, что ќнн вернетсЯ в гостиницу,  как  следует
выспитсЯ и присоединитсЯ к нам на рассвете. Џроводив ее, мы с „жоном сделали
из полиэтилена и одеЯл нечто вроде постелей и разместили в нашем  лиственном
коттедже свое имущество: солидный запас бутербродов  и  шоколада,  термос  с
чаем, фонари, а также  симпатичные  плетеные  корзиночки  (один  из  главных
предметов родригесского экспорта, местное  название  -  "тант"),  в  которые
надеЯлись поместить крыланов,  буде  они  попадутсЯ  в  наши  сети.  Ѓросили
жребий, кому дежурить первым, Я выиграл" свернулсЯ калачиком и быстро уснул.
   Љогда пришел мой  черед  нести  вахту,  Я  длЯ  разминки  совершил  обход
прогалины. •отЯ уже несколько часов не было дождЯ,  землЯ  и  растительность
ничуть не просохли, и теплый воздух был до такой степени насыщен влагой, что
при каждом вдохе казалось, будто легкие впитывают воду как  губка.  ‹ежавшие
кругом гнилушки были облеплены множеством маленьких фосфоресцирующих грибов,
излучающих сильный зеленовато-голубой свет, так что леснаЯ подстилка местами
напоминала  вид  ночного  города  сверху.  Џодобрав  несколько  гнилушек,  Я
убедилсЯ, что при свете десЯти-двенадцати грибов  можно  даже  читать,  если
поднести их близко к странице.
   ‚ разгар этого эксперимента Я услышал странный  хрустЯщий  звук,  который
как будто доносилсЯ из чащи за нашей лачугой. ‡вук был  довольно  громкий  и
почему-то напомнил  мне  треск  спичечного  коробка,  сокрушаемого  пальцами
силача. Џоразмыслив, Я был вынужден признать, что при  всей  эксцентричности
жителей ђодригеса врЯд ли они будут в три часа ночи бродить по мокрому лесу,
ломаЯ спичечные коробки. џ взЯл фонарь, вылез из хлипкой лачуги и  пошел  на
разведку. Џравда, особой  отваги  длЯ  этого  не  требовалось,  поскольку  в
животном мире  ђодригеса  нет  опасных  особей,  если  не  считать  двуногих
прЯмоходЯщих. ’щательно обследовав заросли позади лачуги, Я не обнаружил  ни
одной твари, чей голос мог бы напоминать хруст спичечного коробка. €зо  всех
увиденных мной живых существ самым агрессивным был крупный мотылек,  который
настойчиво атаковал мой фонарь. џ вернулсЯ в лачугу и предалсЯ размышлениЯм.
“дастсЯ ли нам утром поймать крыланов? Ќаше времЯ на исходе  -  может  быть,
есть смысл перенести сети поближе к их обители?  ‚незапно  опЯть  послышалсЯ
хруст, причем на этот раз совсем близко и не с одной, а с нескольких сторон.
’ут и „жон проснулсЯ, сел и воззрилсЯ на менЯ.
   - —то это такое? - сонно осведомилсЯ он.
   - “ма не приложу, а началось это уже минут  десЯть  назад.  џ  выходил  и
смотрел, но ничего не высмотрел.
   ’ем временем хруст перешел чуть ли не  в  канонаду,  и  всЯ  наша  лачуга
начала вибрировать.
   - —то за чертовщина? - недоумевал „жон. џ посветил на лиственную крышу  -
она дрожала и качалась как от  землетрЯсениЯ.  €  пока  мы  соображали,  что
делать,  крыша  провалилась  и  на  нас  обрушилсЯ  каскад  огромных  улиток
величиной с Яблоко. †ирные, мокрые, глЯнцевитые улитки поблескивали в  лучах
фонарей, щедро выделЯЯ пену и расписываЯ наши постели интересными слизистыми
узорами.  „есЯть  минут  понадобилось  нам,  чтобы  избавитьсЯ  от  незваных
брюхоногих гостей и починить крышу. Џосле чего „жон, завернувшись в  одеЯло,
снова погрузилсЯ в сон, а Я продолжил свои размышлениЯ. Њожет быть,  крыланы
относЯтсЯ к плоду джак вроде менЯ и потому никак не ловЯтсЯ?
   —ерез час „жон проснулсЯ и объЯвил, что хочет есть.
   - ‘ъем-ка Я бутербродик-другой, - сказал он. - ђынь сюда, если не трудно.
   џ включил фонарь, посветил в угол, где помещалась наша провиантскаЯ база,
и опешил: гигантские улитки, которых мы так старательно выдворЯли из лачуги,
прокрались  обратно  и,  облепив  Янтарной  грудой   бутерброды,   с   Явным
наслаждением поедали хлеб. ‚ роли подстрекательницы и соучастницы  выступала
небольшаЯ крыса с блестЯщим серым мехом, белыми лапками  и  пышными  черными
усами. “литки ничуть не испугались света и продолжали уписывать наш ужин, но
у крысы нервы оказались послабее. Љогда луч упал  на  нее,  она  замерла  на
секунду - только усы трепетали да глаза  беспокойно  вращались,  -  потом  с
пронзительным писком повернула кругом и метнулась ко мне  под  одеЯло,  Явно
посчитав мою постель безопасным пристанищем. Џришлось  разобрать  все  ложе,
чтобы изгнать ее оттуда. ‚ыставив крысу из лачуги в лес, Я  отнЯл  у  улиток
остатки  бутербродов  и,  пока  „жон   выбирал   наименее   пострадавшие   и
сколько-нибудь пригодные в пищу, снова  отправил  улиток  на  дальний  конец
прогалины. —ерез час с небольшим „жон опЯть проснулсЯ и заЯвил, что все  еще
хочет есть.
   - Ќе может этого быть, - возразил Я. - ’ы ел всего час назад.
   - …л, что осталось после улиток, - обиженно сказал „жон. - Ќо ведь у  нас
еще должно быть печенье. Џеченье и чашка чаЯ - это то, что надо!'
   џ вздохнул, включил фонарь и с  удивлением  обнаружил  на  нашем  камбузе
прежнюю сцену. “литки приползли  назад  и  уплетали  печенье,  и  моЯ  сераЯ
подружка была тут же. ‘нова луч света заставил крысу с  истерическим  воплем
кинутьсЯ к моей постели, причем на сей раз  она  Явно  заключила,  что,  чем
ближе ко мне, тем безопаснее, и попыталась протиснутьсЯ  в  мою  штанину.  џ
решительно изгнал ее в лес, вышвырнул следом улиток и перенес остатки  наших
припасов к „жонову ложу. Џусть теперь он поближе  познакомитсЯ  с  крысой...
ЏопЯтно, после всех этих приключений нам уже было  не  до  сна,  и  мы  сени
дожидатьсЯ утра, перебрасываЯсь отрывочными репликами. Џеред самым рассветом
мы услышали, как ќнн пробираетсЯ к нам через лес.
   - Џоймали что-нибудь? - спросила она, подойдЯ к лачуге.
   - Ќичего, - ответил Я, - если не считать улиток и крысу. Њожет быть,  еще
что-нибудь добудем, когда рассветет.

   Џостепенно небо  приобрело  лимонный  оттенок,  свет  прибывал  с  каждой
минутой, мы  покинули  нашу  изъеденную  улитками  обитель  и  спустились  к
деревьЯм по соседству с сетЯми.
   - Ќе могу понЯть, почему они не прилетают, -  сказал  Я.  -  ‡апах  этого
окаЯнного джака наверно в —икаго слышно!
   - Ђ Я знаю, в чем дело, - отозвалсЯ „жон. - џ думаю... Ћднако нам  так  и
не привелось услышать, что думал „жон,  потому  что  он  наклонилсЯ  вперед,
напрЯженно всматриваЯсь.
   - —то это? - показал он рукой. - ’ам что-то попало в сеть. “ж  не  крылан
ли?
   Њы дружно уставились на прогалину, где тонкие как паутина сети совершенно
терЯлись на фоне деревьев и теней.
   - ’очно! - взволнованно подхватила ќнн. - џ тоже вижу. Љонечно, крылан.
   - Џохоже, вы правы,  -  сказал  Я.  -  Ќо  каким  образом,  черт  возьми,
ухитрилсЯ он попасть в ловушку так, что мы ничего не заметили?
   ‚ эту минуту над прогалиной возник крылан, произвел быструю и  осторожную
разведку и удалилсЯ, позволив нам  установить,  во-первых,  что  полет  этих
рукокрылых абсолютно бесшумен, и, во-вторых, что  сверху,  где  стоЯла  наша
лачуга,  мы  бы  его  никак  не  увидели:  стоило  крылану  опуститьсЯ   над
прогалиной, как его тотчас поглотили неровные тени.
   Љ этому времени стало совсем светло, и мы с волнением обнаружили,  что  в
сетЯх застрЯл не один, а целый десЯток крыланов. Ќаш  восторг  не  поддаетсЯ
описанию, ведь, по чести говорЯ, мы почти не надеЯлись на успех.
   Љрыланы висели неподвижно, не бились и не  вырывались,  и  мы  решили  не
снимать их с сети; подождем немного - может быть,  поймаетсЯ  еще  несколько
штук. ‚ последующие полчаса на прогалину залетал не один крылан, но они были
слишком осторожны и держались слишком высоко, чтобы запутатьсЯ в тенетах.  ‚
конце концов, понимаЯ, что  больше  улова  не  предвидитсЯ,  мы  приготовили
корзинки и стали выбирать добычу из Ячеи.
   Џервым делом, мы определили пол крыланов. €  с  досадой  установили,  что
попались  одни  самцы.  ‚близи  они  были  еще  красивее:  спина  -   Яркого
каштаново-рыжевого  оттенка,  плечи  и  живот  переливаютсЯ  золотой  рЯбью,
мЯгкие, словно замша, тонкие  крыльЯ  -  угольно-черные.  Џухлые  золотистые
мордочки  с  соломенно-желтыми  глазами  делали  их  похожими  на   сердитых
игрушечных мишек с крыльЯми. ЊелкаЯ ЯчеЯ сделала свое - крыльЯ  основательно
запутались, и, истратив попусту четверть часа  на  попытку  освободить  одно
крыло, мы сдались и стали просто разрезать сеть. …стественно,  мы  соблюдали
предельную осторожность, чтобы не повредить нежные крыловые перепонки, да  и
сети старались не кромсать без нужды.

   ќто была нелегкаЯ работа, тем более что негодующие крыланы  при  малейшей
возможности вонзали в замешкавшийсЯ палец острые, как иголка, зубы.  ‚се  же
мы  высвободили  их  без  чрезмерного  ущерба  длЯ  сетей  и  разместили   в
корзиночках по одному. Џосле чего нас еще ожидал кропотливый труд по починке
и развешиванию сетей.
   ’ут подошли и оба наших помощника из лесничества,, чтобы принЯть  дневное
дежурство. Ћни от души посмеЯлись,: слушаЯ наш рассказ о том, как обошлись с
лачугой брюхоногие любители бутербродов, после чего приступили к ее ремонту,
а мы, пообещав  вернутьсЯ  вечером,  с  торжеством  повезли  свою  добычу  в
Џорт-Њатурин.
   ѓородскаЯ школа великодушно предоставила в наше распорЯжение  новехонькое
классное помещение площадью три на шесть метров, еще не освоенное жадными до
знаний юными островитЯнами. Њы заключили,  что  свежепокрашенный  и  нарЯдно
убранный класс как нельзЯ лучше подходит длЯ содержаниЯ крыланов,  набросали
на пол ветки и развесили проволочные подносы  длЯ  привезенного  с  ЊаврикиЯ
множества фруктов. ђешили предоставить самцам свободно летать по  классу,  а
самок,   когда   поймаем,   держать   в   корзинках.   Ќе   желаЯ   прослыть
женоненавистником,  спешу  уточнить,  что  кажущаЯсЯ  дискриминациЯ  всецело
объЯснЯлась тем, что самки были длЯ  нас  несравненно  ценнее  самцов  и  мы
приготовились беречь их как зеницу ока.
   ‚ конце днЯ мы возвратились на прогалину к нашим двум верным  помощникам,
сторожившим крыланов, и  в  свете  угасающей  зари  взобрались  на  утес,  с
которого было видно колонию. ‚ целом крыланы вели себЯ спокойно, хотЯ сон их
временами прерывалсЯ и они весьма проворно менЯли положение, ловко  цеплЯЯсь
за ветки когтистыми пальцами. €ногда то один, то другой из  них  снималсЯ  с
дерева и вЯло летал по кругу, чтобы затем  вернутьсЯ  на  старое  место  или
повиснуть  на  другой  ветке.  –арила  почти  полнаЯ  тишина;  лишь  изредка
завЯзывалась перебранка, когда какой-нибудь крылан случайно начинал  теснить
спЯщего сородича.
   ‚прочем, был в колонии один отнюдь не тихий экземплЯр - толстый  детеныш,
которого мы нарекли ќмброузом. Њамаша не желала больше выкармливать  его,  а
ќмброуза это никак не устраивало. •отЯ детеныш размерами почти  сравнЯлсЯ  с
родительницей, он считал себЯ вправе по-прежнему  висеть  на  ней  и  сосать
материнское молоко, когда вздумаетсЯ. € так  как  мамаша  твердо  стоЯла  на
своем, ќмброуз изливал свое негодование в отвратительных  капризных  звуках.
‚изжа и пища, он гонЯл злосчастную родительницу с  ветки  на  ветку,  норовЯ
зацепитьсЯ за нее передними конечностЯми, и после каждой  неудачной  попытки
давал выход своей досаде в злобных криках.  Ѓезобразный  концерт  прерывалсЯ
лишь в те минуты, когда мамаша, не выдержав нервного напрЯжениЯ, снималась с
ветки и перелетала  на  другое  дерево.  ’ут  ќмброуз  поневоле  смолкал  на
короткое времЯ, потому что все силы его уходили на  то,  чтобы  собратьсЯ  с
духом и лететь следом за ней. ‚ конце концов  он  настигал  родительницу  и,
передохнув, снова принималсЯ визжать и вЯзатьсЯ к ней.
   - „о чего же, мерзкий отпрыск, - сказала ќнн. - Ѓудь у менЯ такой,  Я  бы
убила его.
   - …го место в интернате, - рассудительно заметил „жои.
   - ’огда уже скорее в исправительной колонии, - возразила ќнн.
   - Џо мне, так лишь бы он ненароком не попал в наши сети, - вступил  Я.  -
‚от уж кого Я сразу отпущу на волю, пусть даже это будет самочка.
   - ’очно, - сказал „жон. - Ќе дай бог целыми днЯми слушать этот визг.
   Љогда стемнело, мы спустились в нашу лиственную обитель и провели ночь  в
обществе настойчивых  гигантских  улиток,  нескольких  миллионов  комаров  и
парочки   воинственно   настроенных   здоровенных   многоножек.   Љрыса   не
показывалась, цз чего Я заключил, что она отсиживаетсЯ в  норе,  оправлЯЯсь,
от нервного потрЯсениЯ.
   “тром обнаружилось, что пойманы еще две летучие  мыши,  и  обе,  к  нашей
радости, самки. Њы извлекли их из сетей и с  превеликими  предосторожностЯми
отвезли в классное помещение. Џервые наши  узники  прекрасно  освоились:  по
всему классу были разбросаны фрукты, пол покрыт толстым слоем помета.
   Ќа следующий день нам предстоЯло в два часа вылетать на Њаврикий, из чего
следовало, что мы должны успеть с  утра  пораньше  отловить  недостающее  до
полной квоты количество крыланов. “спех всего предприЯтиЯ,  что  называетсЯ,
висел на волоске, и  мы  облегченно  вздохнули,  когда  зеленоватый  рассвет
озарил попавшихсЯ в сети тринадцать крыланов, в числе которых были  и  столь
нужные нам самки. ‚сего мы отловили двадцать пЯть крыланов,  так  что  можно
было отпускать на волю семь самцов. ‘обрав заключительный улов  и  разместив
пленников по отдельным  корзинкам,  мы  свернули  сети  и  в  последний  раз
поднЯлись по  каменистой  тропе.  ЏокидаЯ  Љаскад-Џиджин,  мы  слышали,  как
ќмброуз продолжает канючить, приставаЯ к своей родительнице. Џоистине,  этот
крылан твердо намеревалсЯ сделать все от него зависЯщее, чтобы не вымереть!
   „оставив в классное помещение последнюю партию, мы приступили к  проверке
самцов, чтобы отобрать длЯ своей колонии взрослых  и  молодых  в  надлежащем
соотношении.  ‡атем  посадили  в  корзинки  лишних,  отвезли  их   к   устью
Љаскад-Џиджин и, выбрав место повыше, стали одного за другим подбрасывать  в
воздух. Љаждый из них сразу взЯл курс на расположениую в долине колонию. „ул
довольно сильный встречный ветер, и мы с интересом  отметили,  что  крыланам
было нелегко с ним справитьсЯ: они то и дело опускались по пути на  дерево,,
чтобы передохнуть.  Њы  спрашивали  себЯ,  каково-то  им  приходитсЯ,  когда
зарЯдит бурЯ на три-четыре днЯ, а то и на неделю.
   Џосле этого, разместив по корзинкам отобранные экземплЯры, мы направились
в  аэропорт  и   погрузили   необычный   багаж   в   кабину.   Џредставитель
иммиграционных властей и полицейский приветливо помахали  нам  на  прощание;
самолет разогналсЯ на пыльной дорожке и  взлетел  над  рифом.  џ  с  грустью
покидал ђодригес  -  он  произвел  на  менЯ  впечатление  очаровательного  и
неиспорченного уголка природы. •оть бы он подольше таким оставалсЯ...  Ђ  то
ведь стоит туристам открыть этот остров, как его постигнет тот же удел,  что
уже постиг множество прекрасных уголков земли.
   Џриземлившись на Њаврикии, мы отвезли  крыланов  в  оборудованные  „эйвом
вольеры в Ѓлэк-ђивер. Ћни отлично перенесли путешествие и  быстро  освоились
на  новом  месте.  ‚исЯ  под  проволочной  крышей,  обменивались   негромким
чириканьем, и заготовленный длЯ них разнообразный корм  пользовалсЯ  большим
успехом. ‚оодушевленные удачей, мы вернулись в гостиницу,  принЯли  ванну  и
отправились обедать. Љогда дошло до сладкого, ѓораций осведомилсЯ,  что  мне
подать.
   - Ђ что у вас есть? - спросил Я, не желаЯ попасть впросак, как это было с
омарами.
   - …сть чудесные фрукты, сэр, - ответил он.
   џ посмотрел на него. „а нет, на розыгрыш непохоже.
   - Љакие именно? - спросил Я.
   - Њы получили отличные, спелые плоды джак, сэр, - горЯчо произнес он.
   џ попросил принести сыру.

5
   ‚Ћ‹…ЃЌ›‰ Њ€ђ

   ‡а стеклЯнной дверью гостиной  номера-люкс  тЯнулась  широкаЯ  прохладнаЯ
веранда. Љаких-нибудь двадцать шагов по жесткой траве среди томно вздыхающих
на ветру высоких  казуарин  отделЯли  веранду  от  просторного  белоснежного
плЯжа, отороченного колеблющимсЯ рваным  ожерельем  из  кораллов  и  цветных
раковин.  ‚далеке  белел  рокочущий  прибоем  риф,  а  за  ним  расстилалась
чистейшаЯ синева €ндийского океана. Џромежуток между плЯжем с его  хрустЯщим
кладбищем коралловой крошки и широким рифом в непрестанно менЯющемсЯ  пенном
уборе занимала лагуна  -  почти  километроваЯ  полоса  светло-голубой  воды,
гладкой, словно молоко в тарелке, чистой, как алмаз, и таЯщей ни  с  чем  не
сравнимый волшебный мир.
   ‚сЯкий натуралист, обладающий счастливой возможностью  путешествовать  по
свету, испытывал безграничный восторг от красоты и сложности живой  природы,
но и уныние оттого, что жизнь одного человека - несправедливо короткий срок,
когда подумаешь, как много надо увидеть,  наблюдать,  осмыслить  в  цветнике
загадок, коим ЯвлЯетсЯ  наш  земной  шар.  ‚ы  проникаетесь  этим  чувством,
впервые видЯ красоту, разнообразие и богатство тропического дождевого леса с
его готическим скопищем тысЯч  различных  деревьев  в  оплетке  из  лиан,  в
убранстве из  орхидей  и  эпифитов  -  смыкание  такого  обилиЯ  видов,  что
недоумеваешь, как могло развитьсЯ столь великое множество  разных  форм.  ‚ы
проникаетесь этим чувством, впервые видЯ огромное  сообщество  копытных  или
беспокойные полчища птиц. ‚ы проникаетесь этим чувством, видЯ,  как  бабочка
выходит из куколки, а стрекоза  из  личинки,  наблюдаЯ  полные  разнообразиЯ
изЯщные брачные игры, ритуалы и запреты, свЯзанные с продолжением  рода.  ‚ы
проникаетесь этим чувством, когда  впервые  видите,  как  палочка  или  лист
оборачиваетсЯ насекомым,  а  пЯтнистаЯ  тень  оказываетсЯ  стадом  зебр.  ‚ы
проникаетесь  этим  чувством  при  виде  гигантского,   необозримого   стада
дельфинов, восторженно нырЯющих и кувыркающихсЯ в своем голубом  мире,  -  и
наблюдаЯ крохотного паучка, исторгающего  из  собственного  хрупкого  тельца
нескончаемую прозрачную пить, вдоль которой он совершает воздушные  вылазки,
исследуЯ окружающее его безбрежное пространство.
   Ќо есть еще одно, пожалуй, самое-самое важное впечатление, удивительное и
смирЯющее, которое всЯкий натуралист должен  испытать,  пока  он  жив,  -  Я
говорю о знакомстве с тропическим рифом. „умаетсЯ,  это  тот  самый  случай,
когда  работают  едва  ли  не  все  ваши  органы  чувств;  более  того,   вы
приближаетесь к таким восприЯтиЯм, о которых прежде  и  не  подозревали.  ‚ы
превращаетесь в рыбу, насколько это вообще возможно длЯ  человека,  слышите,
видите, осЯзаете, как она, и в  то  же  времЯ  вы  подобны  птице,  парЯщей,
скользЯщей, петлЯющей над морскими выпасами и лесами.
   ‚ первый раз Я познал это сказочное ощущение на Ѓольшом Ѓарьерном рифе  в
Ђвстралии, но там, к сожалению,  у  нас  были  только  маски  и  дыхательные
трубки, а моЯ маска пропускала  воду.  „осада  -  не  то  слово:  подо  мной
простиралсЯ пленительный многоцветный мир,  Я  же  мог  наблюдать  его  лишь
урывками, пока хватало воздуха в легких и пока маска, наполнЯЯсь  водой,  не
грозила утопить менЯ. “виденные мельком дразнЯщие  картины  подводного  мира
навсегда врезались в памЯть, и Я твердо, настроилсЯ при  первой  возможности
познакомитьсЯ  с  ним  основательно.  ’акаЯ  возможность  представилась   на
Њаврикии, где лагуна и обрамлЯющий ее  риф  находились  буквально  у  порога
моего номера в гостинице "•мурый Ѓрабант". Ѓлиже некуда, разве  что  вынести
кровать на плЯж.
   ‚  первое  же  утро,  приготовив  чай  и   захватив   маленький   сладкий
маврикийский ананас, Я устроил чаепитие  на  веранде.  Љ  соседнему  участку
плЯжа приставали лодки с  рыбаками.  Љожа  бронзоваЯ,  кожа  смолЯно-чернаЯ,
красивые лица,  живые  глаза,  длинные  волосы...  €  Яркие  одеЯниЯ,  перед
которыми блекло пламЯ гибискуса и буганвиллеи  в  гостиничном  саду.  ЉаждаЯ
лодка была до краев нагружена белоснежными кораллами, разноцветными конусами
и пЯтнистыми каури. ЏереливаЯсь радугой, на воткнутых в борта палках  висели
ожерельЯ из мелких ракушек.
   ‘олнце, только что выглЯнув из-за гор, окрасило  небо  и  даль  в  нежный
зеленовато-голубой цвет, позолотило флотилию степенно плывущих  над  океаном
пухлых облаков, обсыпало белыми блестками  пенистый  риф,  превратило  тихую
гладь лагуны в прозрачный сапфир.
   Ќе успел Я сесть за столик, как его осадили птицы, которым  не  терпелось
разделить со мной утреннюю трапезу.  ’ут  были  майны  в  изЯщном  черном  и
шоколадном оперении, с бананово-желтыми глазами и клювом; вьюрки - самочка в
нежно-зеленом и бледно-желтом, самец в  кричащем  сернисто-желтом  и  черном
убранстве; черно-белые красавцы краснощекие буль-були с роскошным хвостом.
   Џернатые гости отведали молока из кувшинчика, решили,  что  чай  чересчур
горЯчий, и алчно уставились на мой ананас. џ соскоблил остатки сочной мЯкоти
и положил бугристую, как у броненосца, кожуру на стол;  в  тот  же  миг  она
исчезла под сплошным покровом из порхающих и препирающихсЯ пичуг.
   Ћкончив чаепитие, Я взЯл маску и трубку и не спеша  направилсЯ  к  плЯжу.
‘тоило мне ступить на песок, как крабы-привидениЯ  (такие  прозрачные,  что,
застыв на месте, они превращались в невидимок) заметались по песочной рЯби и
юркнули в свои норки. Њоре ласково облизывало белый берег,  словно  котенок,
лакающий молоко. џ вошел по лодыжки в воду - она была теплаЯ, как в ванне.
   „но вокруг моих ступней украшали  причудливые  узоры  -  казалось  кто-то
бродил по мелководью, рисуЯ на песке  расплывчатые  контуры  морских  звезд.
‘отни таких узоров, располагаЯсь бок о бок,  образовали  некое  удивительное
песочное созвездие. ирина самого большого между кончиками лучей сантиметров
тридцать; самый маленький - диаметром с блюдце.

   Џесчаные привидениЯ заинтриговали менЯ, Я поддел одно из них пальцем ноги
и выковырЯл из грунта. Ћно подскочило вверх, сбрасываЯ тонкий слой песка,  и
моему взглЯду  предстала  роскошнаЯ,  мЯсистаЯ  морскаЯ  звезда  с  россыпью
тускловатых белых и красных крапин на бледно-розовом фоне. ‘ виду - мЯгкаЯ и
бархатистаЯ, вроде звезд, которыми мы увенчиваем рождественские елки,  а  на
ощупь твердаЯ и шершаваЯ, точно наждак.  Ѓесцеремонно  исторгнутаЯ  мною  из
песчаного укрытиЯ звезда медленно опрокинулась в прозрачной воде ц легла  на
дно спиной вниз. ЃрюшнаЯ  сторона  была  окрашена  в  желтовато-белый  цвет;
посреди каждого луча тЯнулась глубокаЯ  борозда,  напоминающаЯ  расстегнутый
замок-молнию. ‚ бороздах располагались бесчисленные крохотные ножки-щупальца
длиной не  более  четырех  миллиметров,  оканчивающиесЯ  плоским  присоском.
ЉаждаЯ ножка двигалась самостоЯтельно, и в бороздах происходило  непрерывное
шевеление, щупальца то вытЯгивались, то сокращались, ища, за что  ухватитьсЯ
присосками. Ќе  обнаружив  ничего  подходЯщего,  морскаЯ  звезда,  вероЯтно,
заключила, что лежит неправильно, подвернула кончик одного луча  и  нащупала
опору. ‹уч продолжал сгибатьсЯ, мЯгко скользЯ по песку, за  ним  последовали
два  соседних,  и  звезда  начала  плавно  подниматьсЯ,  отталкиваЯсь   этой
треногой. ‚ то же времЯ противоположные лучи изогнулись вверх  и  вытЯнулись
длЯ баланса, словно пальцы; и вот уже  звезда  стоит  на  твердеющих  лучах,
подобно колесу. ‡атем верхние лучи растопырились, и звезда стала  опускатьсЯ
на них медленно и грациозно,  будто  йог,  выполнЯющий  сложную  и  красивую
асану.  Ќаконец  звезда  легла  правильно,  оставалось   только   выпростать
подогнутые лучи. ‚есь маневр был выполнен  в  темпе  замедленного  фильма  с
изЯществом, которое вызвало бы слезы зависти у любой балерины.
   Ћднако дальше морскаЯ звезда  исполнила  номер,  недоступный  даже  самой
блистательной звезде балета. Ћпустившись на песок она...  пропала.  Ќа  моих
глазах исчезла, подобно —еширскому коту, оставив не улыбку, а, так  сказать,
намек на морскую звезду, расплывчатый рельеф на песке. ‚се объЯснЯлось очень
просто: хотЯ звезда казалась совершенно неподвижной, сотни  крохотных  ножек
на брюшной стороне зарывались в грунт, и в итоге животное скрылось  из  виду
под слоем белых песчинок. € все, о чем здесь рассказано, с момента, когда  Я
выковырнул звезду из грунта, до ее исчезновениЯ, занЯло от силы две минуты.
   ‘пускаЯсь к лагуне, Я думал сразу нырнуть и плыть туда, где  поглубже,  а
между тем пЯть минут уже ушло  на  созерцание  крабов-привидений,  еще  пЯть
минут Я любовалсЯ прибитыми к берегу ожерельЯми и две минуты, стоЯ  в  воде,
смотрел, как гуру из мира морских звезд погружаетсЯ в своего  рода  песчаную
нирвану. ‚се это времЯ  рыбаки,  сидЯ  в  лодках  на  манер  Ярких  птиц  на
жердочках, рассматривали менЯ с таким же острым интересом,  какой  Я  уделЯл
природе береговой линии. ‚прочем, они умело скрывали свое любопытство, и  ни
один  не  пыталсЯ  всучить  мне  свои  товары   с   обычной   длЯ   торгашей
назойливостью. Њаврикийцы слишком хорошо воспитаны.  џ  помахал  им,  и  они
дружно замахали в ответ, широко улыбаЯсь.
   ’вердо решив больше не отвлекатьсЯ, Я вошел в воду по поЯс, надел маску и
окунулсЯ, чтобы немного остудить голову и спину, так как солнце даже в столь
ранний час заметно припекало. €  едва  маска  погрузилась  в  воду,  морской
простор исчез, все мое внимание сосредоточилось на подводном царстве  вокруг
моих ступней.
   ‚ то же мгновение Я позабыл о своем решении отплыть подальше, ибо  кругом
простиралсЯ  причудливейший  мир,  нисколько  не   уступающий   тем,   какие
живописуют авторы фантастических романов, изображаЯ марсианскую живность.  ‚
неприЯтной близости от  моих  ног  лежало  шесть-семь  крупных  приплюснутых
морских ежей, словно выводок погруженных в спЯчку  настоЯщих  ежиков.  €з-за
застрЯвших между иглами кусочков  водорослей  и  кораллов  в  первую  минуту
вполне можно было принЯть их за обросшие зеленью  темные  обломки  застывшей
лавы. Њежду морскими ежами на песке лениво простерлись, словно греющиесЯ  на
солнце змеи, какие-то непонЯтные штуковины - круглые трубки длиной  побольше
метра и около десЯти сантиметров в окружности. Љазалось, под водой  очутилсЯ
шланг  от  не  совсем  обычного  пылесоса,  с  сочленениЯми   через   каждые
семь-восемь сантиметров, сделанный  из  влажной,  полупрозрачной  оберточной
бумаги, местами обросшей косматой плесенью.
   ‘начала мне не поверилось, что это живые существа. Ћт силы- мертвые плети
какой-то редкостной глубоководной водоросли, вынесенные приливом на  отмель,
где они теперь беспомощно перекатывались, подчинЯЯсь легкому  качанию  воды.
Ћднако приглЯдевшись, Я вынужден был признать, что передо мной живые  твари.
€звестные под названием Sinucta muculata, эти диковинные созданиЯ  и  впрЯмь
можно сравнить с длинной трубкой, котораЯ одним  концом  засасывает  воду  с
микроорганизмами, а другим выделЯет фильтрат.
   Ќа дне лагуны возлежали также знакомые мне с  детства  по  ѓреции  старые
приЯтели - голожаберные моллюски, толстые бородавчатые улитки  длиной  около
тридцати сантиметров, смахивающие на ливерную колбасу  наихудшего  сорта.  џ
взЯл в руки одну улитку; она была склизкаЯ на ощупь, но достаточно  плотнаЯ,
словно гниющаЯ кожа. Ћказавшись на воздухе, она повела себЯ в точности,  как
ее средиземноморские сородичи: с  силой  выбросила  струю  воды  и  обмЯкла.
€счерпав это средство самозащиты, улитка прибегла  к  другому  и  неожиданно
выстрелила  невероЯтно  клейким  белым  веществом,  вроде  жидкого  латекса,
малейшаЯ каплЯ которого приставала к коже похлеще, чем липкаЯ лента.
   Љазалось бы, много ли проку от такой обороны, ведь липучаЯ завеса  только
привЯжет атакующего врага к улитке. Ћднако врЯд ли природа снабдила бы такое
примитивное создание столь сложным оружием, не выполнЯй оно важную  функцию.
џ отпустил улитку, и она легла на грунт, чтобы, перекатываЯсь по дну,  вести
веселую, кипучую, полную  впечатлений  жизнь,  заключающуюсЯ  в  том,  чтобы
вбирать воду одним концом и ‚ыбрасывать ее другим.
   Ќеохотно оторвав взглЯд от созданий, сосредоточенных  в  непосредственной
близости от моих ног, Я наконец всерьез приступил к изучению рифа. ‚  первый
миг, когда вы ложитесь лицом вниз на воду и она словно исчезает под  стеклом
маски,  от  неожиданности  вам  делаетсЯ  жутковато.  ‚незапно  уподобившись
Ястребу, вы парите над морскими лесами, горами и  пустынЯми.  ‚ы  чувствуете
себЯ  €каром:  солнце  припекает  спину,  а  под  вами  расстилаетсЯ,  будто
географическаЯ карта, многоцветный мир. € пусть всего метр-полтора  отделЯет
вас от этого гобелена, звуки приглушены так, как если бы вы парили  в  тихом
воздухе и за сотни метров слышали проЯвление жизни  в  игрушечных  фермах  и
селениЯх под горой.  ђасфранченнаЯ  рыба-попугай  с  хрустом  крошит  клювом
коралл; негодующе крЯхтит, скрипит, пищит какаЯ-нибудь из сотен других  рыб,
оборонЯЯ свою территорию от интервента; шелестит колеблемый течением  песок,
где-то шуршат тысЯчи кринолинов на  модницах.  €  еще  многие  другие  звуки
возносЯтсЯ к вам с морского дна.
   ‘начала шел ровный песок  с  разбросанными  на  нем  кусками  пемзы  и  с
обломками коралла, которые обросли зеленью и стали обителью миллионов мелких
тварей. Њежду этими следами деЯтельности штормов и ураганов чернели на песке
полчища здоровенных морских ежей с непрерывно колышащимисЯ, точно  компаснаЯ
стрелка, длинными тонкими иглами. Љоснитесь ежа, и  плавно  качающиесЯ  иглы
вдруг начнут неистово метатьсЯ с нарастающей скоростью,  словно  обезумевшие
вЯзальные спицы. €глы чрезвычайно острые и чрезвычайно хрупкие:  вонзитсЯ  в
вас - тут же обломитсЯ, окрасив место укола, как будто вам  впрыснули  каплю
туши. —ерными иглы кажутсЯ только на  первый  взглЯд,  в  лучах  солнца  они
Ярко-синие с зеленым основанием. Љ счастью, интенсивнаЯ окраска  этого  вида
морских ежей делает их достаточно приметными. Ћтдельные экземплЯры  забились
в трещины или под коралловые  выступы,  но  большинство  лежало,  растопырив
иглы, группами или поодиночке на грунте, где они сразу бросались в глаза.
   Њорские ежи перемежались уже описанными трубками и горсткой голожаберных,
представлЯющих,  однако,  другой  вид.  Ћчень  крупные,  длиной  до   сорока
сантиметров,, в желтовато-зеленую крапинку, они  к  тому  же  были  потучнев
своих черных сородичей, достигаЯ в диаметре десЯти и более сантиметров, и не
такие бородавчатые. џ нырнул за одной  из  этих  трудно  различимых  и  мало
привлекательных тварей. Ќа пути  к  поверхности  она  сперва,  как  водитсЯ,
исторгла струю воды, а затем,, поскольку  Я  продолжал  крепко  держать  ее,
выпустила свой клейкий каучук.
   ЊенЯ поразила упругость этого вещества  под  водой.  Ќа  воздухе  крайнее
средство защиты улитки принимало вид густой и липкой белой струи; под  водой
оно выглЯдело  совсем  иначе  и  даже  красиво.  џ  увидел  около  полусотни
раздельных нитей длиной около двадцати сантиметров и толщиной  с  вермишель.
Ћдин конец соединЯлсЯ с улиткой,: а другой развернулсЯ так,, что вместе нити
образовали как бы изЯщный белый фонтан. Њогут  ли  эти  нити  острекать  или
парализовать мелких рыбешек - не знаю. Ќа моей коже  от  них  не  оставалось
никаких следов, Я и не испытывал неприЯтных ощущений,  однако  букет  липких
веточек Явно был длЯ врагов улитки опаснее, чем мне показалось сперва.
   ЏлывЯ дальше, Я вдруг обнаружил, что вокруг менЯ  и  подо  мной,  как  по
волшебству, возникла многочисленнаЯ стаЯ диковинных рыб длиной  с  метр.  €х
было не меньше пЯтидесЯти, но нейтральнаЯ сероватаЯ окраска делала их  почти
незримыми. ђот и хвост вытЯнуты в длинный шип, сразу и не отличишь  один  от
другого. ђешить загадку помогли настороженно устремленные на  менЯ  круглые,
чуть глуповатые глаза. ‘удЯ по всему,  рыбы  перед  нашей  встречей  усердно
потрудились и совершенно выбились из сил. ’еперь они стоЯли неподвижно рылом
к течению и о чем-то размышлЯли. ќто были  очень  организованные  рыбы,  они
соблюдали  правильный  строй  не  хуже  вымуштрованных,  хотЯ  и   несколько
утомленных  солдат.  €нтересно  было  видеть,  как  строго  они  выдерживали
дистанцию, точно рекруты на плацу. Ћдно и то же расстоЯние  отделЯло  каждую
рыбу от ее соседок впереди, сзади, по бокам, сверху и снизу.  Њое  внезапное
поЯвление вызвало в их рЯдах изрЯдное замешательство,  как  если  бы  кто-то
вдруг зашагал не в ногу на военном  параде,  и  они  в  смЯтении  удалились.
ЋтойдЯ от менЯ подальше, восстановили правильный строй, развернулись рылом к
течению и снова погрузились в транс.
   џ поплыл дальше, не отрываЯ завороженного взглЯда от песка,  расписанного
золотыми  солнечными  полосами,  на  которые,  в  силу  некоего  оптического
колдовства, были нанизаны трепещущие золотистые кольца.  Ќеожиданно  впереди
возникло расплывчатое пЯтно, оказавшеесЯ камнем длиной около трех  метров  и
шириной в метр, формой напоминающим купол собора св. Џавла в ‹ондоне. ‚близи
Я рассмотрел, что он сплошь инкрустирован розовыми,  белыми  и  зеленоватыми
кораллами, а макушку  венчали,  словно  цветы  на  исполинском  разноцветном
капоре, четыре большущие бледно-бронзовые актинии.
   Ћчутившись над удивительным камнем, Я  ухватилсЯ  за  коралловый  выступ,
чтобы менЯ не отнесло слабым течением, предварительно  удостоверившись,  что
на выступе, под ним или внутри него не притаилась никакаЯ гадость. ќто  была
отнюдь не лишнЯЯ предосторожность, в чем Я убедилсЯ, как только сфокусировал
глаза: в обросшей кораллами и водорослЯми  выемке  в  каких-нибудь  тридцати
сантиметрах от моей руки притаилась крупнаЯ, изумительно окрашеннаЯ скорпена
- она же крылатка. ‡аденьте нечаЯнно спинной плавник, и рыба  вонзит  в  вас
колючки, которые причинЯт резкую боль; ее Яд способен даже  убить  человека.
ќта крылатка была немногим меньше двадцати сантиметров в длину. Џритупленное
рыло с  тЯжелой  нижней  челюстью;  огромные  красные  глаза;  преобладающаЯ
расцветка тела - розоваЯ  и  оранжеваЯ,  с  черными  полосами  и  крапинами.
ѓрудные плавники сильно вытЯнуты, как будто из-под жабр выросли две  розовые
руки с удлиненными пальцами; вдоль  спины  -  череда  покрытых  смертоносной
слизью  красных  лучей.  ’акое  Яркое  обличье  придавало  рыбе  сходство  с
переливающимсЯ на свету драгоценным камнем, -  когда  Я  ее  увидел,  а  это
случилось лишь после того, как она шевельнулась, настолько ее пестрый  нарЯд
сливалсЯ с фоном. “бедившись,  что  обнаружена,  крылатка  плавно  взмахнула
развевающимисЯ плавниками и не спеша ушла  вниз,  огибаЯ  камень.  Џри  всей
красоте этой рыбы Я был только рад избавитьсЯ от ее соседства.
   Ћколо актиний и среди их щупалец ходили амфиприоны-клоуны  -  симпатичные
Ярко-оранжевые, с широкими белоснежными полосами  рыбки  длиной  семь-восемь
сантиметров. Ђмфиприоны состоЯт в симбиотических отношениЯх с актиниЯми. „лЯ
амфиприонов актиниЯ и обитель, и грознаЯ крепость, где они прЯчутсЯ в минуту
опасности, так как стрекательный аппарат щупальцев  актинии  убивает  других
рыб. Ђ в обмен на защиту  амфиприоны  потчуют  актинию  крошками  от  своего
корма. Љак и  почему  возникло  это  любопытное  сотрудничество,  никому  не
ведомо. ‚рЯд ли можно приписать актинии блестЯщий интеллект, и нам  остаетсЯ
лишь гадать, каким образом она узнала о полезности амфиприона и  постановила
не стрекать его.
   ‚ нескольких местах  среди  кораллов  втиснулись  двустворчатые  моллюски
величиной с кокосовый орех; только и видно, что зубчатую кромку  раковин  да
выступающие  краЯ  мантии,  как  будто  моллюски  улыбаютсЯ   вам   толстыми
переливчато-зелеными и синими губами. ќто были родичи знаменитой  гигантской
тридакны, обитающей на самом рифе, где она достигает метра в поперечнике при
весе до ста килограммов. ‘колько жутких историй  написано  про  незадачливых
нырЯльщиков, погибших в пучине, потому  что  нога  их  нечаЯнно  попадала  в
просвет между створками тридакны, котораЯ  тотчас  смыкалась  словно  капкан
(как это делают все двустворчатые в минуту опасности).  Џравда,  достоверные
случаи вроде бы нигде не зафиксированы; но в принципе такаЯ  возможность  не
исключена, ибо тридакна и впрЯмь способна зажать ногу нырЯльщика, и, если  у
него  не  найдетсЯ  ножа,  чтобы  разрезать  мощные   мускулы,   выполнЯющие
одновременно  роль  шарнира  и  замка,  раздвинуть  створки  будет  так   же
невозможно, как отворить крепостные ворота.
   ’ридакна тоже ЯвлЯет нам интересный пример симбиоза ткани Ярко окрашенной
мантии заполнены крохотными одноклеточными водорослЯми с красивым  названием
зооксантеллы, которые питаютсЯ за счет фильтруемого  моллюском  корма,  а  в
обмен делЯтсЯ с тридакной кислородом. Џлатить за хлеб свой насущный воздухом
- наверно, многие из нас пошли бы на такую сделку...
   ЏродолжаЯ наблюдениЯ, Я заплыл с другой стороны камнЯ, убедилсЯ, что  мне
не грозит встреча со скорпеной, и  оказалсЯ  свидетелем  еще  одного  случаЯ
симбиотических отношений.  ‚  моем  поле  зрениЯ  очутилась  стайка  пестрых
рыбешек  -  один  кузовок  и  два  хирурга.  Љузовок   длиной   каких-нибудь
семь-восемь сантиметров поразил менЯ  не  столько  Ярко-оранжевой  в  черную
крапинку  расцветкой,  сколько  причудливой  формой  тела  -  что-то   вроде
квадратной костЯной коробки с отверстиЯми, из которых торчат плавники, анус,
рот и глаза. •востовой плавник кузовка работает наподобие  винта  подвесного
мотора, и сочетание такого способа передвижениЯ с выпученными, словно  вечно
удивленными глазами, квадратным телом и пестрым  убранством  делает  кузовка
одним из самых курьезных обитателей кораллового рифа.
   € как же непохожи на него хирурги! †елтое тело напоминает  формой  лунный
диск; рот на крутолобой голове выступает наподобие поросЯчьего рыла. •ирурги
получили свое название от расположенных на хвостовом стебле двух острых, как
скальпель, ножевидных шипов. ќто грозное оружие может убиратьсЯ в выемку  на
теле, словно лезвиЯ перочинного ножа.
   Љак ни интересен был облик этих двух рыб, самое увлекательное заключалось
в том, что с ними происходило. •ирурги застыли возле камнЯ, словно в трансе;
кузовик, похожий на необычную оранжевую лодку,  медленно  петлЯл,  времЯ  от
времени останавливаЯсь; а между ними  сновали  три  маленьких  юрких  бычка,
расписанных   лазурными   и   небесно-голубыми   пЯтнами.   €сполнЯЯ    роль
чистильщиков, они прилежно обслуживали своих клиентов - подскочат  вплотную,
снимут ртом паразита с кожи и отступЯт, как бы длЯ того, чтобы  полюбоватьсЯ
результатами своего труда. Ќи дать, ни взЯть дамские  парикмахеры,  творЯщие
новую прическу. Џозже на главном рифе Я не раз наблюдал, как рыбы ждут своей
очереди  у  парикмахерской,  где  маленькие  голубые   мастера   лихорадочно
трудились, чтобы всех обслужить.
   “влеченный открывшимсЯ мне зрелищем (каждый сантиметр камнЯ,  за  которым
так и закрепилось ласковое прозвище "‘в.  Џавел",  был  облеплен  крохотными
актиниЯми,  акропорами,  спирографисами,  креветками,  крабами  и  полчищами
прочих тварей), Я незаметно длЯ себЯ час с лишним проплавал на одном  месте,
да и то не все успел рассмотреть. Ќа одном только этом камне собралось такое
множество органических форм, что любому натуралисту не хватило бы и  десЯтка
жизней, чтобы длЯ начала сориентироватьсЯ в них. Ќеторопливо  возвращаЯсь  к
берегу, где менЯ ожидал завтрак, Я спрашивал себЯ,  как  же  тогда  выглЯдит
собственно риф. Ћтвет последовал вскоре. ‚печатление было потрЯсающее.
   Љак только представилсЯ случай, Я договорилсЯ, что  с  утра  пораньше  за
нами будет приходить лодка с лодочником, чтобы мы без ущерба длЯ прочих  дел
могли  проводить  час-другой  на  рифе.  —ерез  два  днЯ,   протарахтев   по
шелковистой глади лагуны, в песок перед окнами наших спален с легким вздохом
уткнулась моторка, и в нашу жизнь вошел Ђвель, стройный молодой креол,  усач
с  пышными  баками,  располагающий  белозубой  улыбкой  и  странным  высоким
сипловатым голосом. …му было двенадцать лет, когда на  Њаврикии  разразилась
эпидемиЯ полиомиелита,: и страшнаЯ болезнь не миновала его, но, хотЯ  праваЯ
нога и рука ЂвелЯ были частично парализованы, он легко управлЯлсЯ с  лодкой,
а плавал и нырЯл как рыба. Џодобно большинству сельских жителей  и  рыбаков,
Ђвель прекрасно знал морскую фауну своего краЯ, кто и где обитает. Џравда, к
этим знаниЯм примешивалась изрЯднаЯ долЯ фольклора,  однако  риф  он  изучил
вдоль и поперек и был готов показать все, что мы пожелаем, от осьминогов  до
устриц, от украшенных алыми пЯтнами длинных и острых, как  рогд  раковин  до
коралловых лесов, которые никакими словами не описать.
   ‚ первой же нашей вылазке Ђвель объЯснил, что риф,  грубо  говорЯ,  можно
разделить на пЯть участков: глубоководье с внешней стороны лагуны,  песчаную
полосу с разбросанными вдоль берега камнЯми (вроде "‘в. Џавла") и три секции
самой коралловой постройки.  Љаждый  из  пЯти  участков  представлЯл  особую
картину. „лЯ начала мы отправились на участок,  который  прозвали  "Љладбище
Ћленей", или "“голок ‹энсье".
   Џока мы скользили над зоной песка, Я лежал  спиной  к  жаркому  утреннему
солнцу  на  маленькой  носовой  палубе  и  сквозь  прозрачную   толщу   воды
рассматривал обитателей грунта. ‘перва  в  поле  зрениЯ  возникло  скопление
голожаберных и диковинных членистых  трубок  Sinuctus,  их  сменили  полчища
больших красных морских  звезд  под  тонким  слоем  песка,  поверх  которого
расположилось множество  звезд  другого  вида,  круглых  и  толстых,  словно
пудинг, с короткими тупыми щупальцами, так что  они  казались  зубчатыми  по
краю.  Ќа  их  желто-оранжевом  теле  блестел  частокол  черных  как   смоль
конических игл, похожих на шипы розы.
   Ќо вот замелькали коралловые глыбы, чаще и  чаще;  наконец  песок  совсем
исчез, и мы пошли над цветистым персидским ковром из водорослей и  кораллов,
распугиваЯ стайки Ярких рыбок. “ намеченной им точки Ђвель выключил мотор  и
бросил за борт Якорь - железную болванку с кольцом.  ѓлубина  в  этом  месте
была неполных два метра, и вода такаЯ прозрачнаЯ,  что  рЯдом  с  ней  водка
показалась бы мутной. Ѓыстро напЯлив маски, мы перевалили через борт  в  мир
настолько  волшебный,  что  он  превосходил  все  когда-либо  читанные   или
слышанные поэтические описаниЯ сказочных стран. Џервое впечатление  -  оргиЯ
красок: золотой, пурпурной, зеленой,  оранжевой,  красной  со  всевозможными
промежуточными  оттенками.  ЏридЯ   в   себЯ   от   восхищениЯ,   вызванного
многоцветьем вы отдавали  дань  не  менее  восхитительным  формам.  Ќа  этом
участке преобладали роговые кораллы, и он был в точности похож  на  огромное
кладбище . белых и цвета электрик охотничьих трофеев.  Ќекоторые  горгонарии
не  достигали  и  метра,  но  местами  будто  возвышались  белые  и  голубые
рождественские елки, между ветвЯми которых, как попугайчики  среди  деревьев
тропического  леса,  сновали  стайки  цветных  рыбешек.  ‡аросли  горгонарий
перемежались мозговиками, величиной когда с  пудинг,  а  когда  и  с  мЯгкое
кресло, с которыми соседствовал причудливый ансамбль изЯщных акропор, мЯгких
альционарий и водорослей.
   Ћбитатели  подводного  царства  ничуть  не  уступали   местообитанию   по
ошеломлЯющему и захватывающему дух разнообразию форм и расцветок.  €нтересно
было отмечать параллели с наземной жизнью. ђазноцветные рыбки порхали в лесу
горгонарий,  словно  птицы,  а  ниже  черно-белые  помацентры  ходили  среди
акропор, подобно  зебровым  стадам.  €з  трещин  в  коралле  навстречу  вам,
нарушителю границ, смело выскакивала шоколаднаЯ и  розоваЯ  губастаЯ  рыбка,
расправив плавники подобно тому, как слон, идЯ в атаку, расправлЯет  уши.  ‚
густой тени рыскали по-тигриному оранжево-черные рыбы; с  легкостью  газелей
или антилоп проносились стаи стройных оранжево-коричневых рыбок. ‚ трещинах,
подобно спЯщим ежам, лежали  их  морские  тезки  -  Ярко-синие,  нефритовые,
бледно-лиловые.
   ЏлывЯ через этот волшебный  мир,  одурманенный  красками  и  причудливыми
формами, Я обогнул рощу горгонарий с Ярко-голубыми шипами на каждом  луче  и
очутилсЯ над песчаной прогалиной, пестрЯщей улитками и морскими  ежами  двух
цветов - пурпурными и черными. ‚ воде  над  ними  парило  с  полсотни  рыбок
длиной около десЯти сантиметров, коим суждено было стать моими любимцами.  ‚
первую минуту они показались мне светло-зелеными; это был нежный, прекрасный
оттенок зелени раскрывающихсЯ липовых почек,  и  каждаЯ  рыбка  переливалась
так, будто ее покрыли лаком. Ћднако менЯ ожидал сюрприз: потревоженные  моим
поЯвлением, рыбки начали уходить, Я последовал  за  ними,  они  повернули  и
вдруг  из  нежно-зеленых  стали  синими  с  лаковым   переливом.   ќто   был
изумительный синий цвет, каким средневековые художники писали  одеЯниЯ  девы
Њарии.
   ‡авороженный внезапным превращением, Я обогнал рыбок,  повернулсЯ  к  ним
лицом, и тотчас они опЯть оказались зелеными! ќффект этот  был  так  красив,
что Я полчаса гонЯлсЯ за несчастными рыбками, заставлЯЯ их  поворачивать,  и
они становились то  синими,  то  зелеными,  смотрЯ  под  каким  углом  падал
солнечный свет. € так как все рыбки поворачивали  вместе,  цвет  их  менЯлсЯ
одновременно, что менЯ особенно поражало. ‚  конце  концов  им  надоело  мое
внимание, они решительно удалились в горгонариевые заросли, где Я не мог  за
ними угнатьсЯ, и пропали из виду. Ћднако Я уже определил  им  место  в  рЯду
самых  изумительных  обитателей  рифа.  Ћстальные   -   пурпурные,   желтые,
бронзовые,  бордовые,  пЯтнистые,  полосатые,  крапчатые,  удивлЯющие   глаз
необычными формами и размерами, - тоже были великолепны,  но  олицетворением
рифовой фауны длЯ менЯ осталась рыба-лист, она же хромис, или,  по-научному,
Cromiis selurialis.
   Ђвель не был молчуном, напротив,  в  нужных  случаЯх  он  делалсЯ  весьма
речистым,  но,  если  наши  замечаниЯ  или   указаниЯ   представлЯлись   ему
неразумными, он предпочитал отмалчиватьсЯ.
   - Ђвель, - серьезно объЯвлЯли мы ему, - сегоднЯ только короткаЯ прогулка.
   ‚зглЯд ЂвелЯ устремлен на  что-то  в  голубой  дали;  а  может  быть,  он
погрузилсЯ в транс.
   - ЉороткаЯ прогулка, - повторЯете вы. - Ќам нужно  вернутьсЯ  к  половине
девЯтого.
   Ђвель переводит па вас невидЯщий взор.
   - ’ы слышишь? - стараетесь вы перекричать тарахтЯщий мотор.
   Ћтсутствующие глаза ЂвелЯ отрываютсЯ от вашей персоны и  снова  созерцают
горизонт.
   ‚ы возвращаетесь в гостиницу к половине десЯтого,  платите  за  экскурсию
вдвое больше того, что  намеревались  потратить,  и  нисколько  об  этом  не
жалеете. Ђвель лучше вас знал, что вам нужно.
   Џосле того как мы несколько раз насладились чудесами горгонариевого леса,
Ђвель без предупреждениЯ привез нас на участок, который  мы  потом  прозвали
"посудной лавкой". Џогрузившись в воду, мы  с  удивлением  вместо  ожидаемых
нами колючих зарослей узрели коричневые кораллы в виде больших  тарелок  или
мисок, с Ямками, как у хрустЯщих хлебцев.  ѓде-то  они  громоздились  кучей,
словно немытаЯ посуда некоего великана, где-то  складывались  в  грандиозные
канделЯбры или же фонтаны в стиле рококо, какие можно  видеть  в  прекрасном
саду уединенного французского замка или итальЯнской виллы. ќто  было  что-то
совершенно новое: в горгонариевом лесу можно плавать вместе с рыбами,  здесь
же, если мы подходили слишком близко, они просто исчезали среди "посуды",  и
не последуешь за ними. Џришлось освоить  новую  тактику.  ‘покойно  лежа  на
воде, мы ждали, когда рыбы сами к нам подойдут.
   ‡десь Я впервые увидел занкла, или мавританского  идола.  “дивительнейшаЯ
рыба: представьте себе  расписанный  желтыми,  белыми  и  черными  полосами,
летЯщий боком  самолет  с  заостренными  на  концах  треугольными  крыльЯми,
маленьким тупым хвостом и сильно выступающим двигателем -  вот  вам  подобие
занкла.
   € в той же "посудной лавке" Я неожиданно очутилсЯ  в  обществе  множества
кораллово-розовых и оранжевых рыбок  длиной  десЯть-пЯтнадцать  сантиметров.
Џлыву, наблюдаЯ улитку, котораЯ  невесть  почему  встала  торчком,  вдруг  в
боковом окошке маски мелькнуло что-то красное, и в  следующую  секунду  менЯ
окружили эти красавицы. Ќеторопливо перемещаЯсь в воде, они  подходили  чуть
ли не вплотную и обозревали менЯ огромными, проникновенными черными глазами.
џ обрадовалсЯ, узнав в них рыб,  которых  давно  мечтал  увидеть  и  которых
англичане называют "тоскующаЯ белка". Њеткое название: рыбки глЯдели на менЯ
с такой печалью, будто у них только что состоЯлсЯ неприЯтнейший  разговор  с
управлЯющим  банка.  Љазалось,  они  вот-вот  расплачутсЯ.  ‘тремЯсь  как-то
утешить этих страдалиц и развеЯть их тоску, Я нырнул и перевернул лежащую на
дне глыбу мертвого коралла, под которой скопились полчища лакомых  креветок,
крабов, червей и сатанинского вида черных морских звезд  с  покрытыми  неким
подобием меха, извивающимисЯ по-змеиному лучами. ‚се рыбы,  как  правило,  с
восторгом  набрасывались  на  такое  угощение,  но  "тоскующие  белки"  лишь
горестно поглЯдели на менЯ и тихо удалились. —ем-то Я им Явно не понравилсЯ.
   ЏлаваЯ на рифе,  мы  буквально  уставали  от  ошеломлЯющего  разнообразиЯ
окружавших нас со всех сторон организмов.  ‡а  четыре  с  половиной  месЯца,
проведенных нами на Њаврикии,. мы почти каждый день навещали  риф  и  всЯкий
раз наблюдали по меньшей мере четыре не встреченных прежде вида  рыб.  €  уж
совсем Я отчаЯлсЯ, когда под  конец  визита  Ђвель  отвез  нас  на  участок,
который мы окрестили "цветником":  за  какой-нибудь  час  Я  насчитал  здесь
шестнадцать видов, которых не встречал за четыре предыдущих месЯца  плаваниЯ
с маской, - умопомрачительный, непревзойденный рекорд!
   ‡вание цветника было присвоено секции рифа, где глубина  редко  превышала
один метр, а местами и вовсе уменьшалась до трех десЯтков  сантиметров,  так
что надо было искать протоки, чтобы не поцарапать грудь или колени. ‚  такой
мелкой воде краски казались еще Ярче, и здесь обитали кораллы, какие нам  не
попадались  на  других  участках.  Ќапример,  одиночный  грибовидный  коралл
фунгиЯ, который, в отличие от большинства кораллов, не образует  колоний,  а
перемещаетсЯ с места на место на грунте. Ќа вид  как  будто  нижнЯЯ  сторона
крупного розово-красного и коричневого гриба; и  лишь  когда  между  жабрами
высовываютсЯ, помахиваЯ, маленькие светло-желтые  щупальца,:  вы  понимаете,
что перед вами живое создание. „ругие кораллы напоминали горки крохотных,  с
ноготь мизинца, зеленых хризантем, которые  непрестанно  шевелились,  словно
овеваемые неким подводным ветром. Ѓыли тут кораллы Яркой кобальтовой  синевы
и  разных  оттенков  красного   цвета   -   от   кровавого   до   нежнейшего
закатно-розового. €ные коралловые шапки, величиной с большой  букет  цветов,
выглЯдели так, будто над ними  потрудилсЯ  специалист  по  фигурной  стрижке
кустов. „о того аккуратнаЯ круглаЯ форма, никак не веритсЯ, что кораллы сами
так растут. ЏрисмотришьсЯ поближе - каждаЯ шапка состоит как бы из множества
обсыпанных снегом крохотных елочек.
   ќти белые шапки пользовались особенным  расположением  хромисов,  которые
постоЯнно держались поблизости от них и при  малейшей  опасности  укрывалась
между "елочками". ‚стретив возле  такого  коралла  около  полусотни  мальков
рыбы-лист, Я обнаружил, что на  этой  стадии  хромисы  не  обладают  зеленой
иризацией и окрашены в намного более светлый,  чем  взрослые  особи,  но  не
менее  изысканный,  небесно-голубой   цвет.   џ   устроил   себе   небольшое
развлечение: протЯну руку - поблескивающаЯ мелюзга тотчас  скрываетсЯ  между
веточками коралла, отниму - высыпает  наружу,  словно  голубое  конфетти  из
зимнего леса.
   ‚ "цветнике" мы наблюдали  наибольшее  количество  видов  на  минимальной
площади. Љартина преинтереснаЯ,  тем  более,  что  малаЯ  глубина  позволЯла
рассмотреть рыб совсем близко. ЊенЯ неизменно тешил единорог: тело плоское и
удлиненное, Ярко-зеленое с оранжевыми пЯтнами; над  глазом  криваЯ  колючка,
словно рог; рыло оранжевое;  глаза  -  в  оранжевую  и  черную  полоску.  ‡а
шероховатую кожу англичане прозвали  этот  вид  рыба-напильник.  Љ  тому  же
подотрЯду  относитсЯ  спинорог  с  трудно  произносимым  местным   названием
хумухуму-нукунуку-а-пуаа. ‚ысокое тело спинорога тоже сжато с боков, но рыло
не вытЯнутое, как у единорога, лик надутый и  грозный,  точно  у  бригадного
генерала,   обозревающего   нерЯшливых   рекрутов.   ‚печатление   суровости
усугублЯетсЯ черно-бело-серым  полосатым  "мундиром"  и  Ярко-синей  полосой
поверх  рыла,  напоминающей  густые  брови.  ‘воим  именем  спинорог  обЯзан
своеобразному защитному устройству:  как  и  единорог,  он  вооружен  кривой
колючкой, но она расположена позади глаз и обычно прижата к спине; когда  же
спинорога преследует враг, шип прочно запираетсЯ  в  вертикальном  положении
второй, меньшей колючкой -  попробуй  заглотай!  Ђ  если  спинорог  поднимет
первую колючку, укрывшись в полостЯх кораллов,  его  можно  извлечь  оттуда,
только разломав убежище.
   ‚ этой же секции рифа произошел  случай,  напомнивший  мне  мое  детство,
когда Я в ѓреции выходил в  море  с  рыбаками.  ЏлывЯ  вдоль  ложбины  между
многоцветными глыбами коралла, Я вышел на песчаную прогалину в одно времЯ  с
осьминогом, который как раз надумал сменить позицию на рифе. ЊенЯ  неприЯтно
поразило его сходство с горбуном в развевающемсЯ плаще из метровых  щупалец.
Џриметив менЯ, осьминог прибавил ходу, однако путь  к  собственно  рифу  был
прегражден, и он укрылсЯ в коралловой глыбе  посреди  прогалины.  џ  подплыл
поближе узнать, чем он там занЯт, и  увидел,  что  осьминог  втиснулсЯ  или,
скорее, просочилсЯ в узкую трещину  и,  как  заведено  у  этих  головоногих,
прищурил глаза, чтобы не выдали его.  Џри  этом  кожа  осьминога  -  обычнаЯ
реакциЯ на опасность - переливалась самыми  неожиданными  красками,  включаЯ
синюю и зеленую, и удивительный фейерверк  отнюдь  не  демаскировал  его,  а
только помогал лучше сливатьсЯ с цветистым фоном. ЌаходЯсь примерно в  метре
от осьминога, Я прикидывал, как бы его спугнуть; в эту  минуту  из-за  моего
плеча  метнулась  вперед  острога  и  вонзилась  в  тело  моллюска,  который
мгновенно  уподобилсЯ  голове  Њедузы  с  извивающимисЯ   щупальцами-змеЯми.
Ќезаметно подошедший на лодке Ђвель торжествующе втащил на борт  корчащегосЯ
осьминога,, меж тем как в воде вокруг  менЯ  расплылись  большие  чернильные
сгустки.
   €звлекаемый из воды и брызжущий чернилами  перед  вашим  носом  умирающий
осьминог  -  не  самое  приЯтное  из  моих  воспоминаний  о  восхитительном,
неописуемо прекрасном и многоликом маврикийском  рифе.  ‹юди  расхищают  его
сокровища, ловЯт рыбу сверх меры, собирают раковины  длЯ  продажи,  взрывают
кораллы, чтобы жалкие остатки  изумительных  живых  организмов  пылились  за
морЯми на каминной полке самодовольного туриста.  Ѓудем  же  надеЯтьсЯ,  что
власти ЊаврикиЯ последуют просвещенному примеру других правительств,  скажем
сейшельского и танзанийского, и объЯвЯт риф морским заповедником, чтобы  его
красота всегда могла радовать как гостей, так и самих маврикийцев, ведь  риф
- общедоступный чудодейственный эликсир.

   Љогда Я пишу эти строки, серое небо за окном сеет мелкий снежок, но стоит
мне закрыть глаза, и  Я  вижу  перед  собой  великолепие  рифа,  и  на  душе
становитсЯ тепло и радостно.
   ‚ "цветнике" мне встретилось  однажды  огромное  скопление  хромисов.  Ќа
площади около пЯти квадратных метров собралось не менее двух  тысЯч  особей.
ќто было  нечто  незабываемое:  около  получаса  Я  плавал  то  будто  среди
приветствующей весну зеленой листвы, то в окружении упавших в воду  и  чудом
принЯвших рыбий облик осколков голубого  средиземноморского  неба.  ‚  конце
концов, одурманенный и ослепленный, Я отыскал свободную от  морских  ежей  и
крылаток гладкую коралловую глыбу, и сел на нее.  ѓлубина  здесь  была  чуть
больше полуметра, Я снЯл маску, и моему взглЯду предстали  уходЯщие  волнами
вдаль горы ЊаврикиЯ. Ѓугор за бугром оттопыривали зеленое покрывало  леса  и
клеточек сахарного тростника, словно чьи-то беспокойные локти и колени. Ђ  в
небе над ними изогнулись целых пЯть радуг. џ пришел к выводу,  что  Њаврикий
мне очень по душе.

6
   ‡Ђ “„Ђ‚ЂЊ€

   ‘удно настойчиво проталкивалось через голубые грЯды  волн  туда,  где  на
фоне желтой и зеленой утренней зари угрюмо возвышалсЯ  суровый  щит  острова
Љруглого.
   Џрошел год после нашего короткого визита на остров, теперь мы  собирались
провести на этом  нелюдимейшем  клочке  земли  четыре  днЯ  и  припасли  все
необходимое.  Џомимо  обычного  походного  снарЯжениЯ   взЯли   канистры   с
драгоценной водой и много  продуктов.  Љогда  идешь  на  остров,  где  можно
надолго застрЯть из-за внезапного ухудшениЯ погоды, не следует скупитьсЯ  на
съестные припасы. Џравда, количество и вес этих самых припасов  предписывали
нам разбить лагерь в районе причального камнЯ; достаточно  далеко  от  него,
чтобы не опасатьсЯ бурного морЯ, но не настолько далеко, чтобы мы не  смогли
дотащить туда наше имущество.
   Џогода была милостива к нам, так что при выгрузке провианта и  снарЯжениЯ
обошлось без происшествий, однако перетаскивать груз почти за  сотню  метров
до избранной нами стоЯнки в  расщелине  оказалось  очень  утомительно,  хотЯ
солнце только-только поднЯлось над горизонтом и остров  заслонЯл  его  своим
массивом. ЋбливаЯсь потом и чертыхаЯсь,  мы  волокли  вверх  по  каменистому
склону палатку,  провизию,  тЯжелые  канистры  и  называли  себЯ  последними
дурнЯми за то, что пустились в такое предприЯтие. ќта мысль посещала нас и в
последующие дни.
   Џоставить палатку оказалось далеко не просто: в одном месте грунт слишком
твердый, даже стальной колышек не входит, в другом чересчур рыхлый, крошитсЯ
и рассыпаетсЯ в пыль. ‚ конце концов, выбившись из сил, мы кое-как  натЯнули
палатку, закрепив оттЯжки за шершавые туфовые зубцы  -  даст  бог,  выдержат
напор ветра. Ќе очень-то надежно, зато палатка обеспечила нас тем,  что  так
необходимо на острове Љруглом, - тенью. ’олько тот, кому доводилось провести
день под жгучими лучами солнца на иссушенном клочке земли, знает,  что  тень
от игрушечного зонтика может быть не менее желанной, чем глубокаЯ прохладнаЯ
пещера. € что даже горЯчаЯ питьеваЯ вода лучше, чем никакаЯ.
   “бедившись,  что  мы  устроены  и  знаем,  как  пользоватьсЯ  портативной
радиостанцией - единственной нашей свЯзью с внешним миром, - ‚ахаб  вернулсЯ
на  доброе  суденышко  "‘фир-на"  (сиречь  "Њолот-рыба"),   и   вскоре   оно
превратилось в  пЯтнышко  среди  морЯ,  направлЯЯсь  мимо  ѓаннерс-Љуойна  к
голубеющим вдали туманным горам ЊаврикиЯ. Љ  тому  времени,  когда  канистры
наконец стали в нужном нам порЯдке, мы почему-то до  того  вымотались,  что,
довольствовавшись легким ужином (от жары совсем пропал аппетит), легли спать
сразу после захода солнца.
   Ќа утро, встав до рассвета, мы поднЯлись к старому панданусу,  известному
под  названием  древа  экскурсантов,  поскольку  это  первое  сколько-нибудь
тенистое дерево на пути вверх от пристани  и  здесь  обычно  все  устраивают
привал. ђешили, что дальше двинемсЯ северным курсом по прЯмой, насколько это
вообще возможно на острове Љруглом, через пальмовую зону.  Џойдем  цепочкой,
метрах в пЯтнадцати друг от друга, от латании к латании (каковые,  по  нашим
сведениЯм, служили обителью удавчиков) и будем тщательно осматривать  каждую
из них. Љогда станет очень уж жарко, спустимсЯ  по  склону  и  направимсЯ  в
сторону лагерЯ. Њы рассчитывали обследовать  таким  способом  все  пальмы  в
тридцатиметровой полосе на протЯжении восьмисот метров. ‚сЯкому, кто  сочтет
эту задачу вовсе не такой уж трудной, советую отправитьсЯ на остров  Љруглый
и попробовать выполнить ее самому.
   ‚есь первый час  мы  искали  с  великим  усердием.  Ћдна  ложнаЯ  тревога
следовала за другой, и все из-за укрывшихсЯ во влагалищах пальмовых  листьев
мирных и дружелюбных сцинков ’елфэра или глазастых гекконов  ѓюнтера:  когда
от сцинка или геккона только и!видно, что хвост, немудрено в  первую  минуту
принЯть его за змею. ‚прочем, мы с удовлетворением отметили,  что  популЯциЯ
сцинков, а главное,  гекконов  с  прошлого  года  намного  возросла,  о  чем
свидетельствовало обилие пухлых детенышей.
   Ћт тех,  кто  наблюдал  или  ловил  удавчиков,  мы  знали,  что  наиболее
распространенный из двух местных видов (если слово "распространенный" вообще
применимо к популЯции, насчитывающей от силы семьдесЯт пЯть  особей)  обычно
укрываетсЯ во влагалищах листьев  латании.  “казание  четкое  и  Ясное,  все
предельно просто. „лЯ того, кто в жизни не видел латании. Ќа самом  же  деле
эта пальма далеко не  так  проста.  …е  листьЯ  состоЯт  из  толстых  прЯмых
черешков, увенчанных  подобием  огромного  зеленого  веера,  причем  черешок
упругостью равен чугуну, а веер словно  сделан  из  неразрушаемого  толстого
пластика и оснащен по краЯм крохотными  шипами,  достаточно  острыми,  чтобы
оставить вас без глаза. Ђ потому, занимаЯсь  поисками  удавчиков,  надлежало
приблизитьсЯ к латании, мощным усилием рук  раздвинуть  листьЯ  и  просунуть
голову между ними, чтобы увидеть влагалища, надеЯсь при этом от  всей  души,
что черешок не выскользнет из потных пальцев и шипы не исполосуют вашу  кожу
и не выколют глаза.
   ‚торой вид, землЯной удавчцк, обитает в  норах,  и,  чтобы  добратьсЯ  до
него, нужно, уподобившись свинье в дубовом лесу, старательно  копать  тонкий
слой почвы над корнЯми пальмы. ЋпЯть-таки нехитрое, по видимости,  дело,  но
только по видимости, ибо старые листьЯ латании, высыхаЯ и ложась  на  землю,
черешками все равно прикреплены к родительскому стволу, и  получаетсЯ  нечто
вроде  упругой  коричневой  палатки  из  веерных   листьев,   которые   надо
раздвинуть, чтобы добратьсЯ до земли у основаниЯ ствола. Њало  сказать,  что
этому занЯтию сопутствуют потоки пота и сильнаЯ жажда: хотЯ  мы  купались  в
собственной испарине, тело буквально раскалилось, а Язык словно  обосновалсЯ
в полости, обитой очень старой и очень сухой замшей. ’уф нагрелсЯ  до  такой
степени, что хоть Яйца пеки на нем. Ќебо с силой  обрушивало  на  нас  волны
зноЯ, они отражались от туфа и обдавали лицо, как  будто  перед  нами  вдруг
открылась топка. Џройдешь сто шагов  -  столько  пота  прольетсЯ,  что  диву
даешьсЯ, откуда в организме такое количество влаги.
   …сли бы еще мы двигались по горизонтали, а то  ведь  либо  лезешь  вверх,
либо спускаешьсЯ вниз, все  времЯ  напрЯгаЯ  мышцы  ног.  Ђ  выпадет  прЯмой
участок - так и кажетсЯ, что у тебЯ одна  нога  короче  другой.  Џосле  двух
часов поиска мы устроили привал, чтобы утолить жажду и съесть по  апельсину.
Ћпыт охоты на острове Љруглом научил нас, что от  апельсинов  больше  проку,
чем от тЯжелых флЯг с водой: организм получает и влагу,  и  пищу,  заодно  и
пересохший рот освежаетсЯ.
   Љ  этому  времени  солнце  выбралось  из-за  горы  и  уставилось  на  нас
чудовищным горЯщим глазом исполинского дракона. ‡наЯ, что жара скоро вынудит
нас прекратить охоту,  мы  спустились  по  склону  метров  на  пЯтнадцать  и
направились обратно к лагерю, продолжаЯ  поиск.  ‚  тысЯчный  раз  раздвинув
листьЯ латании, Я увидел, как мне показалось, хвост сцинка ’елфэра  и  хотел
уже следовать дальше, но потом решил, что лучше  все-таки  проверить.  Џосле
короткой схватки с листьЯми Я заглЯнул с другой стороны.
   ќто был не сцинк, а великолепный взрослый удавчик, который  обвил  своими
кольцами ствол латании там, где влагалища листьев образовали подобие чаши. џ
хорошо видел его;  он  лежал  спокойно,  не  обнаруживаЯ  никаких  признаков
тревоги. ‘ того места, где Я  стоЯл,  его  можно  было  ухватить  за  кончик
хвоста, но такой способ представлЯлсЯ мне неудачным со  всех  точек  зрениЯ.
‚о-первых, хвост очень тонкий - пусть даже не сломаетсЯ,  но  повредить  его
ничего не стоит. ‚о-вторых, если  Я  схвачу  удава  за  хвост,  он  способен
укусить менЯ за руку. Њне-то ничего не будет, пасть у него  малюсенькаЯ,  но
ведь удавчик может при этом поломать хрупкие, словно рыбьЯ косточка, зубы, а
это чревато гангренозным стоматитом. Џодвергать риску такой ценный экземплЯр
мне не хотелось, а снова менЯть позицию - можно спугнуть его и  потерЯть  из
виду. Џоэтому Я позвал „жона, который погрузилсЯ в латанию  ниже  по  склону
подобно утке, добывающей корм под водой.
   - „жон! “ менЯ тут змеЯ, поднимись, помоги мне!  „жон  вынырнул  из  недр
пальмы и вытер лоб - взъерошенный, расцарапанный, потный, очки затуманены.
   - ’ы уж извини, - отозвалсЯ он, - но Я слишком занЯт своей сотней.
   - Ѓрось дурачитьсЯ! - крикнул Я. - џ серьезно.
   - Ќет, правда?
   Ћн бросилсЯ ко мне, скользЯ п спотыкаЯсь на туфе.
   - ‡айди с другой стороны и хватай его, - распорЯдилсЯ  Я,  не  дожидаЯсь,
когда он отдышитсЯ. - ’ам его голова. € недавай ему  кусатьсЯ,  Я  не  хочу,
чтобы он нажил гангренозный стоматит.
   џ продолжал стеречь добычу с тыла, а „жон  раздвинул  черешки,  высмотрел
голову удавчика, после чего спокойно протЯнул свою длинную руку, взЯл его за
шею, осторожно выпутал из листьев и извлек наружу.
   “давчик   был    длиной    поменьше    метра;    преобладающаЯ    окраска
оливково-зеленаЯ, с тусклыми желтыми пЯтнами ближе к хвосту. ѓолова  длиннаЯ
и плоскаЯ, почти листовиднаЯ. ЏоглЯдеть - какой же это удав...
   ’ем не менее мы ликовали, да еще как! ‡а каких-нибудь два  часа  в  такой
трудной местности поймать одну из самых редких змей на свете  -  невероЯтнаЯ
удача; еще поразительнее было то, что удавчик, можно сказать,  во  всем  нам
содействовал.
   Њы продолжали охоту с удвоенным рвением. Ћднако  солнце  поднималось  все
выше и выше, жара все усиливалась, латании все упорнее сопротивлЯлись нам, и
в конце концов мы возвратились в  лагерь  к  свежему  кокосовому  молоку,  к
арбузам и к раскладушкам,  которые  на  неровном  грунте  брыкались,  словно
необъезженные кони. Љогда наступила вечернЯЯ "прохлада" и температура  упала
до каких-нибудь двадцати девЯти градусов, так что  можно  было  садитьсЯ  на
туф, не боЯсь  ожогов,  мы  еще  раз  прошлись  по  латаниЯм,  но  удача  не
повторилась.
   Ќочью полил дождь, и потоки воды катили по туфу и через нашу палатку, так
что мы чувствовали себЯ на раскладушках,  как  на  лодках,  плывущих  по  не
самому чистому из венецианских каналов.
   Њы  были  на  ногах  еще  до  восхода   и,   едва   небо   окрасилось   в
зеленовато-золотистый цвет, совершили первую вылазку в пальмовую рощу.  “тро
выдалось  намного  прохладнее  вчерашнего  благодарЯ  свежему  ветру.   Њоре
пестрело белыми лепестками пены, а в  небе  плыли  армады  плоских  облаков,
которые  частенько  закрывали  солнце,  даваЯ  нам  короткие  передышки.  Њы
трудились три часа подрЯд и видели множество  Ящериц,  вот  только  змеи  не
попадались. Ќа привале, когда мы взЯлись за  апельсины,  „жон  поделилсЯ  со
мной свежей гипотезой.
   - ‘ам посуди, пищи у них вдоволь, - говорил  он.  -  џ  уж  и  не  помню,
сколько зеленых гекконов и  детенышей  сцинков  видел  сегоднЯ,  а  это  все
идеальный корм длЯ змей.
   - ‚ерно, - согласилсЯ Я, - с кормом проблем нет.
   - ‚от и спрашиваетсЯ, почему же так мало удавчиков? - продолжал „жон.
   - Њожет быть, им  трудно  находить  друг  друга  среди  этих  проклЯтущих
латаний, - сказал Я с горечью.
   - Ђ мне кажетсЯ, все дело в том, что их детеныши сами служат добычей.
   - „обычей? ќто длЯ кого же?
   - Ђ длЯ сцинков ’елфэра. џ понаблюдал за крупными особЯми, да  ты  и  сам
видел, что они глотают все подрЯд, от жевательной  резинки  до  апельсиновых
корок. ’олько что на моих  глазах  сцинк  ’елфэра  уплел  довольно  большого
сцинка Ѓойера. Ђ удавчики наверно ЯвлЯютсЯ на свет не  такими  уж  крупными.
‚зрослый сцинк ’елфэра - это же зверь, а они весь остров наводнили.
   - Џожалуй, ты прав, Я как-то об этом не подумал.
   - Џо чести говорЯ, если мы хотим помочь змеЯм выжить в диком состоЯнии, -
заключил „жон, - следовало бы отловить четыре-пЯть сотен сцинков  ’елфэра  и
перевезти на ѓаннерс-Љуойн или ”лат.
   - Ќу, это  уж  чересчур,  -  возразил  Я,  заталкиваЯ  кожуру  от  своего
апельсина в рыхлый туф. - ’ы же знаешь, поборники  охраны  природы  не  хуже
старых дев способны впасть в  истерику,  когда  заходит  речь  о  разведении
животных в неволе и о транслокации видов.
   - Ќу, а Я считаю, что это помогло бы спасти  удавчика,  -  упрЯмо  сказал
„жон.
   -  ‚озможно,  возможно.  Љогда  примемсЯ  всерьез  за  проблему   острова
Љруглого,  попробуем  предложить.  Ђ  пока  давай-ка  еще  раз  схватимсЯ  с
латаниЯми.
   Џолчаса спустЯ мы столкнулись  с  фактом,  говорЯщим  в  пользу  гипотезы
„жона. Ћн подозвал менЯ, чтобы Я  помог  ему  проверить  несколько  латаний,
которые росли впритык друг к другу, так что он  не  мог  справитьсЯ  с  ними
один. Џока Я придерживал свежие черешки, „жон рылсЯ среди  сухих  листьев  в
основании пальм.  Ћн  выдернул  сухой  лист  из  намытого  дождЯми  туфа,  и
неожиданно на землю  упала,  корчась,  какаЯ-то  тварь  кирпично-красного  и
желтого цвета, длиной около тридцати сантиметров,  толщиной  с  карандаш.  ‚
первую минуту Я принЯл ее за многоножку, но тут же  понЯл,  что  перед  нами
змееныш. ЊенЯ сбила с толку интенсивнаЯ окраска: Я никак не ожидал, что юные
особи настолько Ярче скромно  окрашенных  взрослых.  ‘  торжеством  подобрав
детеныша, мы осторожно  положили  его  в  матерчатый  мешочек  и  заковылЯли
обратно к лагерю.
   - —то Я говорил, - пыхтел  „жон,  спотыкаЯсь  и  скользЯ  на  выпуклостЯх
острова Љруглого. - Људа там этакому малышу против крупного сцинка.  Ђ  тому
лучшей пищи и не надо.
   ‚ ту ночь в дополнение к ливню подул такой сильный ветер, что  он  грозил
оставить нас без палатки. —то и говорить,  неприЯтнаЯ  была  ночь,  и  мы  с
облегчением встретили рассвет. “тром прошлись, как обычно, по латаниЯм  и  к
одиннадцати часам возвратились в лагерь.  Њоре  основательно  разбушевалось;
небо заволокли густые тучи. ’о и дело налетали Яростные порывы ветра, и  все
говорило за то, что еще до конца днЯ  снова  польет  дождь.  ‚ысунувшись  во
времЯ второго завтрака из палатки, Я с удивлением увидел  славное  суденышко
"‘фирну", которое доблестно сражалось с волнами, невзираЯ на сильную  качку.
Џока мы недоумевали, что могло выгнать "‘фирну" из гавани в этакое ненастье,
стало очевидно, что она идет к Љруглому. Љакие такие важные припасы  надумал
отправить ‚ахаб?  Ќам  было  невдомек,  что  сама  погода  Явилась  причиной
срочного визита. Ћтдав Якорь вблизи пристани, капитан окликнул нас.
   - –иклон! - сообщил он. - Њетеослужба ЊаврикиЯ предупреждает  о  жестоком
шторме! џ пришел за вами, пошевеливайтесь!
   Њысль о том, чтобы застрЯть на острове на неопределенный срок в любой  по
силе шторм нам настолько не понравилась, что капитан мог бы  и  не  понукать
нас. ‹агерь был свернут  с  неслыханной  быстротой.  Џогрузить  имущество  в
шлюпку и с шлюпки на судно оказалось весьма непросто, но в конце концов  мы,
наши  вещи  и  обе  драгоценные  змеи  очутились  на  "‘фирне"  и  пошли  по
взбрыкивающим волнам к Њаврикию.
   Џредупреждение о шторме действовало целую неделю, и всю эту неделю царила
духота, лил дождь, море бушевало. ‚  довершение  всего,  Я  еще  на  Љруглом
приболел, и недомогание  обернулось  амебиозом,  который,  как  известно,  и
раздражает, и истощает. ‚се указывало на то, что нам больше  не  попасть  па
Љруглый, чтобы  отловить  необходимые  длЯ  разведениЯ  змей  экземплЯры;  а
недостающего вида Ящериц мы и вовсе  не  добыли.  €  придетсЯ  нам  оставить
удавчиков ‚ахабу, чтобы он  при  первой  возможности  вернул  их  на  родной
остров. ’очно определить пол змееныша теми средствами, какими мы располагали
на Њаврикии, мы не могли, а идти на риск с такими редкими рептилиЯми было бы
непозволительно, даже преступно: привезешь их на „жерси,  а  там  выЯснитсЯ,
что обе змеи одного пола. џ изложил все это ‚ахабу. ‚ ответ он сказал,  что,
по долгосрочному прогнозу,  циклон  обойдет  Њаврикий  стороной  и  наступит
длительное затишье.
   - Њожет быть, задержитесь еще немного?
   Џо совету местных врачей, Я с превеликой дрсадой только что вынужден  был
отменить готовившеесЯ семь лет путешествие в Ђссам, куда  думал  отправитьсЯ
сразу после возвращениЯ на „жерси. ‚ итоге у менЯ поЯвились  свободные  дни,
но все равно Я чувствовал себЯ слишком  паршиво,  чтобы  еще  раз  плыть  на
Љруглый и таскатьсЯ там с тЯжелым снарЯжением.
   - Ђ не могут власти предоставить нам вертолет? - спросил Я с надеждой.  -
ќто неизмеримо облегчило бы нам путь туда и обратно, и к  тому  же  Я  давно
мечтаю полетать на вертолете.
   ‚ахаб изобразил губами куриную гузку и сказал, что это будет  трудновато,
но он попробует.
   —ерез  несколько  дней  он  позвонил  мне  и   горделиво   сообщил,   что
премьер-министр разрешил воспользоватьсЯ  вертолетом.  Њожем  вылетать,  как
только позволит погода.
   ЏотЯнулись дни ожиданиЯ, пока два циклона, один из них  с  легкомысленным
именем "”ифи", крутились над €ндийским океаном, раздумываЯ, как поступить  с
Њаврикием. Љ нашему великому облегчению, они решили оставить  его  в  покое,
синоптики пообещали хорошую  погоду,  и  мы  получили  "добро"  на  вылет  в
очередной понедельник. Љак раз на это времЯ пришлись  местные  праздники,  и
‚ахаб  решил  присоединитьсЯ  к  нам,  захватив  на  подмогу   мужественного
добровольца из числа сотрудников лесничества.
   Ќам предстоЯло сесть на вертолет в Џорт-‹уи, затем лететь  на  футбольное
поле в северной части острова, куда должен  был  прибыть  грузовик  с  нашим
снарЯжением. Ћттуда до Љруглого было четверть часа лета. ‚  назначенный  час
мы Явились к полицейским казармам; здесь из ангара с великой помпой выкатили
вертолет. Ћткинули фонарь маленькой кабины, и мы втиснулись внутрь: ‚ахаб  и
„жон - сзади, Я - впереди, вместе с добродушным  пилотом-индийцем  и  вторым
летчиком. —увствуЯ себЯ, словно золотаЯ  рыбка  в  круглом  аквариуме,  Я  с
тревогой ждал взлета, поскольку высота - не моЯ стихиЯ.
   - ѓосподи, ну и жарища сегоднЯ,  -  сказал  пилот,  застегиваЯ  ремни.  -
—ертовски жарко.
   - Ќа Љруглом будет еще жарче, - заметил Я.
   - ‚идит бог, - подтвердил пилот. - ’ам вы изжаритесь. Ќу и жара.
   ‚инт завертелсЯ быстрее, быстрее, внезапно мы взмыли прЯмо вверх, как  на
лифте, на .миг остановились, потом понеслись вперед в  двадцати  метрах  над
крышами Џорт-‹уи. ќто было удивительное чувство;  еще  Ярче,  чем  на  малом
одномоторном самолете, Я представлЯл себЯ в роли Ястреба или стрекозы  с  их
способностью подниматьсЯ и спускатьсЯ по вертикали, парить и маневрировать в
воздухе.  ЏоднЯвшись  на  высоту   тридцати   метров,   мы   помчались   над
прЯмоугольниками сахарного тростника,  посреди  которых  громоздились  груды
вывороченных  плугом  огромных  коричневых  камней,  -  казалось,  под  нами
простираетсЯ огромнаЯ зеленаЯ шахматнаЯ доска с  горами  слоновьего  навоза.
„екоративные деревьЯ на обочинах напоминали кучки раскаленных углей, а  сами
дороги пестрели, словно полотно импрессиониста,  цветными  пЯтнышками  -  то
женщины в цветастых сари направлЯлись на базар.
   ‚скоре мы круто пошли на посадку (не  слишком  приЯтное  ощущение,  когда
сидишь в стеклЯнном шаре и тебе кажетсЯ, что ты  сейчас  пробьешь  стекло  и
вывалишьсЯ) и легко, как семЯ одуванчика, приземлились на  футбольном  поле.
‡десь нас ждал грузовик с полным кузовом снарЯжениЯ,  -  палатка,  продукты,
шестнадцать здоровенных канистр с водой, -  и  возле  машины  стоЯл  товарищ
‚ахаба по лесничеству, стройный молодой человек азиатского происхождениЯ  по
имени ‡озо, обладатель широкой располагающей улыбки и такого курносого носа,
что казалось - на вас нацелена  двустволка.  Ќа  нем  была  форма  защитного
цвета,  глаза  скрыты  огромными  темными  очками,  на  голове   -   большой
серо-зеленый тропический шлем со  складов  лесничества,  того  самого  типа,
который носили ‘тенли  и  ‹ивингстон.  ЏредстоЯщее  приключение  чрезвычайно
волновало этого обаЯтельного юношу. Ћн призналсЯ мне, что еще  не  бывал  за
пределами ЊаврикиЯ и никогда не летал, тем более, на вертолете. Ђ тут  сразу
три таких необычных событиЯ! Ћн не находил слов, чтобы выразить  обуревающие
его чувства.
   Њы погрузили снарЯжение, оставив канистры  длЯ  второго  рейса,  лцртолет
оторвалсЯ от земли и прошел над футбольными воротами,  распугав  кричащих  и
смеющихсЯ ребЯтишек, которые собрались посмотреть  на  нас.  ‘  ревом  взмыв
вверх над косматыми пальмами,  мы  понеслись  над  изумрудной  лагуной,  над
пенистой клумбой рифа и над  синим  глубоководьем,  держа  курс  на  остров,
распластавшийсЯ высохшей зеленовато-бурой черепахой на горизонте, в двадцати
двух километрах от ЊаврикиЯ.

   Ќа картах южной части Љруглого  можно  прочесть:  "Ѓольшой  вертодром"  и
"Њалый  вертодром".  ‘толь  громкие  названиЯ  способны  вызвать   в   вашем
представлении бетонные плиты, конусные ветроуказатели, даже контору  таможни
и иммиграции и туристическое агентство. Љ счастью, все  эти  прелести  здесь
отсутствуют. ‚ертодромы - всего-навсего две ровные площадки, одна  несколько
шире другой; кстати, это вообще  единственные  сравнительно  большие  ровные
площадки на острове. ‚етер и дождь точили, долбили и разглаживали  туф,  так
что получились пЯтачки, сравнимые если не с паркетным полом, то,  во  всЯком
случае,  с  более  или  менее  гладким  участком   лунного   ландшафта.   Њы
приземлились  на  меньшей  площадке,  при  этом  вращение  винтов   спугнуло
белохвостых и краснохвостых фаэтонов и одетых в не  столь  нарЯдное,  темное
оперение  буревестников,  и  нас  окружила   кричащаЯ   пернатаЯ   метелица.
Ѓуревестникам присущи  своеобразные,  какие-то  неземные  звучаниЯ,  которые
начинаютсЯ с карканьЯ, а  оканчиваютсЯ  совершенно  неожиданными  длЯ  столь
невзрачных морских птиц необыкновенно красивыми буйными трелЯми.  €  кто  бы
подумал,  любуЯсь  волшебной  красотой  фаэтонов,  что  эти  птицы   крЯхтЯт
наподобие человека, воюющего с упрЯмой пробкой!
   ‚ сопровождении пернатого эскорта, обливаЯсь потом от натуги, мы потащили
палатку и припасы через вертодром и вниз  по  соседствующей  с  ним  лощине.
”аэтоны пикировали на  нас  белыми  сосульками,  издаваЯ  свои  удивительные
крики, а буревестники легко скользили рЯдом с нами в полуметре  над  землей,
словно вышколенные овчарки, охранЯющие стадо бестолковых строптивых баранов.
   Њесто длЯ лагерЯ мы выбрали на краю прорезанной и  обточенной  ветрами  и
дождЯми лощины, спускающейсЯ к морю  этаким  миниатюрным  Ѓольшим  Љаньоном.
Њощные серые пласты туфа чередовались здесь с участками, которые  кролики  и
морские птицы  искрошили  так,  что  образовалось  подобие  почвы,  покрытой
зеленым ежиком  растений  с  толстым  стеблем,  чем-то  похожих  на  полевую
горчицу. Љ счастью, кролики его не трогали, и он  служил  защитным  покровом
длЯ драгоценных клочков почвы. Ќа фоне сурового эродированного ландшафта эти
клочки  казались  непорочными  зелеными  лугами  с  редкой  россыпью  пальм,
лишенными всЯких обитателей, если не считать насекомых да  рыскающих  тут  и
там сцинков. Ћднако с приходом темноты картина сразу изменилась.
   Ћстаток днЯ ушел у нас на разбивку лагерЯ и налаживание походного быта. Ђ
когда погасли зеленоватые сумерки и на черном бархате неба замерцали звезды,
из недр земли внезапно, как  по  сигналу,  вырвались  необыкновенные  звуки.
‘начала мЯгкие, даже мелодичные, словно где-то в глуши на  снегу  под  луной
печально выла стаЯ волков. Џо мере того как к хору присоединЯлись все  новые
и новые голоса, он стал  подобен  чудовищной  неистовой  мессе  полоумных  в
подземном соборе. Љ нам доносились фанатические призывы свЯщеннослужителей и
дикие вопли прихожан. Ћколо получаса  землЯ  вибрировала  от  нарастающих  и
убывающих  звуковых  волн,  а  затем  будто  разверзлись   недра,   выпускаЯ
обреченные души из преисподней, созданной воображением ѓюстава „оре, - то из
скрытых под зеленью  нор,  словно  восставшие  из  могил  мертвецы,  мЯукаЯ,
курлыкаЯ, завываЯ, высыпали птенцы буревестников.
   ‘отни ковылЯющих и порхающих птенцов наводнили наш  лагерь,  и  нашествие
это сопровождалось такой какофонией, что мы с трудом слышали друг  друга.  Љ
тому же эти придурковатые созданиЯ  решили,  что  наша  палатка  -  отменнаЯ
гнездоваЯ нора, созданнаЯ специально длЯ них. ‘ писком  и  уханьем  врываЯсь
внутрь и шнырЯЯ над нашими кроватЯми и под ними, они беззастенчиво рассыпали
свой помет и отрыгивали пахнущую рыбой кашицу на тех из  нас,  кто  позволЯл
себе непочтительно обращатьсЯ с ними.
   - —естное слово, это уж чересчур, - сказал Я,  сгонЯЯ  со  своей  кровати
двадцатого птенца. - ‡наю, менЯ  считают  другом  животных,  но  всему  есть
предел.
   - Њожно завЯзать вход, „жерри, - предложил ‚ахаб, - но тогда будет  очень
жарко.
   - Џусть лучше Я задохнусь, чем делить постель с этой  пернатой  когортой!
ЊоЯ кровать и так  похожа  на  перуанский  остров,  где  добывают  гуано,  -
заключил Я с горечью, вылавливаЯ птенца из миски с супом.
   Њы завЯзали вход, и температура внутри палатки сразу подскочила до сорока
градусов. ‚ остальном же наш маневр привел  лишь  к  тому,  что  неунывающие
птенцы принЯлись делать подкопы вдоль стенок. ‚сЯкий раз, как  один  из  них
проникал к нам таким путем, приходилось развЯзывать вход,  чтобы  вы-бросить
его. ‚ конце концов, оборонЯЯсь от  настойчивой  интервенции,  мы  придавили
краЯ палатки канистрами. ’огда побежденные  птенцы,  окружив  нашу  обитель,
решили развлечь нас ночным концертом.
   - “аааа, уаааа, уууу, - голосила одна группа, и другаЯ отзывалась  ей:  -
“аа, уаааа, уууэ.
   ‘оперничающий ансамбль пел на другой лад:
   - Ћоо, ооо, ооо, ЋЋЋЋ•, оо, - и мощный хор подхватывал: - “аа, уаа,  уаа,
ооэээ, уаа, уаа.
   ’ак продолжалось до самого рассвета;  перерывы  наступали  только,  когда
родители прилетали с кормом, и дикие вопли птенцов сменЯлись  своеобразными,
мало приЯтными звуками, будто из ванны,  которую  кто-то  вздумал  наполнить
жидким навозом, вытекало  содержимое.  ќто  родители  отрыгивали  в  клювики
потомков полупереваренную рыбу. ‘коро в  палатке  воцарилсЯ  запах,  как  на
китобойном судне после удачной охоты.
   Џод утро, когда мы, совершенно изможденные, стали забыватьсЯ  беспокойным
сном, несмотрЯ на гомон, птенцы открыли длЯ себЯ еще одно достоинство  нашей
палатки. Џо очереди взлетаЯ на конек, они лихо съезжали по словно  созданным
длЯ такой забавы  брезентовым  скатам.  ‡вук  царапаемого  когтЯми  брезента
напоминал треск рвущегосЯ коленкора, а товарищи  смельчаков,  сидЯ  кружком,
восхищенно вопили:
   - Љооу, коођђ, ЉЋЋђђ... Ћоо, коорр, коорр. Џоразмыслив, Я заключил, что в
жизни не проводил более беспокойной ночи.
   Ќа рассвете, так и не поспав толком, мы  вылезли  из  палатки  и  побрели
умыватьсЯ, спотыкаЯсь на каждом шагу, сквозь орды птиц,  которые  продолжали
сидеть и курлыкать перед своими  норами.  Ќа  краю  розово-оранжево-зеленого
небосвода темнела горстка беспорЯдочно разбросанных облаков. Џритихшее  море
отливало кобальтовой синью. Џальмовые листьЯ над моей головой, запечатленные
черной чеканкой на небесном фоне, шуршали, как  от  незримого  дождЯ.  Њежду
ними возлежал в непринужденной позе белый, как фаэтон, узенький лунный серп.
Ќебо пестрело буревестниками, приветствующими утро своим многоголосием;  тем
временем меланхоличные птенцы закопошились в зелени, нырЯЯ в свои  подземные
убежища.

   Џосле завтрака мы отправились к пальмам  и  посвЯтили  ‡озо  в  искусство
ловли змей. Ћн  с  напускным  безразличием  справилсЯ,  какова  его  задача:
самолично ловить змей или только находить их? Њы ответили,  что  нас  вполне
устраивает второе. ‘двинув на затылок тропический шлем и попрочнее  утвердив
на утином носу темные очки, он приступил к делу. Ќе прошло и  получаса,  как
‡озо, к нашему удивлению, крикнул, что нашел змею. Њы поспешили к латании, у
которой он остановилсЯ. ‚ душе Я был уверен,  что  мы  увидим  хвост  сцинка
’елфэра, однако среди листвы и впрЯмь безмЯтежно  лежал  молодой  удавчик  с
изЯщной  тонкой  головой.  ‚  отличие  от  зеленоватых  взрослых  особей   и
красно-желтых детенышей он был темно-оливковый, с кружевом желтоватых  пЯтен
на шее, части спины и в основании хвоста. Њы засыпали ‡озо комплимента ми, и
он расплылсЯ в довольной улыбке, так что  уголки  губ  чуть  не  сошлись  на
затылке. Ћбодренные столь быстрым успехом, мы продолжили поиск.

   ЏонЯтно, охотЯсь на змей, мы в то же  времЯ  не  оставлЯли  без  вниманиЯ
гекконов ѓюнтера (нам нужны были еще молодые самки), а также сцинков  Ѓойера
и ’елфэра. ‡озо, окрыленный тем, что в нем открылсЯ дар  змеелова,  до  того
осмелел,  что  собственноручно  поймал  несколько  юрких  глЯнцевых  сцинков
Ѓойера. ‚след за чем, убедившись, что нас никто не  слышит,  призналсЯ  мне,
что до этой экспедиции боЯлсЯ Ящериц.
   Џоиск продолжалсЯ, пока жара не взЯла верх над нашим рвением, после  чего
мы направились обратно в лагерь, вполне довольные достигнутым:  наша  добыча
включала восемь сцинков Ѓойера, шесть молодых сцинков ’елфэра, трех  молодых
гекконов ѓюнтера и одного удавчика. Џод вечер,  когда  солнце  умерило  свой
пыл, мы совершили повторный заход к латаниЯм,  но  без  успеха.  Ќочь  опЯть
выдалась беспокойной из-за какафо-нических упражнений буревестников.
   Ќа другое утро мы вышли еще раньше,, замыслив взойти на одну из  вершинок
острова и оттуда спускатьсЯ к морю. ЉарабкатьсЯ в гору даже в  столь  ранний
час было утомительно и мы добрались до заветной точки мокрые от пота. ‘верху
было хорошо видно, как пострадал остров от  эрозии;  крутые,  словно  трасса
горнолыжников, туфовые склоны были сплошь изрезаны  и  источены  дождЯми.  ‚
лощинах громоздились вымытые из туфа камни, ожидаЯ, когда  очередной  ливень
отнесет их еще ближе к месту конечного  упокоениЯ  на  дне  морЯ.  ‘лагающие
вершину мощные туфовые плиты были достаточно твердыми,  однако  местами  они
раскисли от ночного дождичка и уподобились шоколадке в мальчишеском  кармане
- стали  липкими,  скользкими  и  обросли  всЯким  мусором.  ’ут  надо  было
двигатьсЯ с особой осторожностью; оступишьсЯ -  будешь  катитьсЯ  без  помех
сотню метров, пока не врежешьсЯ в пальмы. Ђ угодишь в лощину,  так  и  вовсе
ничто не остановит твой двухсотметровый спуск до самого морЯ.
   ѓлЯдЯ на изборожденные широкими складками скаты, на редкие косые  пальмы,
судорожно цеплЯющиесЯ за грунт, чтобы не упасть, на выстилающий морское  дно
пласт серого ила, особенно остро сознаешь, что перед тобой уникальный мирок,
чудом возникший в ходе эволюции, а теперь истекающий  кровью.  ‹ивни  дробЯт
покоробившиесЯ туфовые полки и пласты, по которым расползлись  погребальными
венками причудливые жгуты вьюнков с пурпурными цветочками. Џока все  спорЯт,
что делать с кроликами,  и  не  могут  прийти  ни  к  какому  решению,  этот
неповторимый уголок земли с каждым днем уменьшаетсЯ в размерах. ‘воего  рода
миниатюрный образчик того, что происходит по нашей вине  со  всей  планетой,
как миллионы видов чахнут из-за отсутствиЯ минимальной бескорыстной заботы.
   Ћколо часа мы медленно спускались зигзагами по крутым  склонам,  исследуЯ
латании, которые терпеливо жались друг  к  другу  всюду,  где  было  за  что
ухватитьсЯ корнЯми. „аже в наиболее высокой части острова  пальмовые  рощицы
кишели разными тварЯми. ’араканы и сверчки, жуки и мушки, диковиннаЯ личинка
в конусовидном чехле, палочники, пауки... €  на  каждом  голом  клочке  туфа
сновали взад-вперед  без  видимой  цели  мириады  крохотных  клещей  в  алом
егерском облачении. ‚ норах под сухими листьЯми латаний  обитали  диковинные
пурпурные  наземные  крабы,  часто-часто  размахивающие  клешнЯми  кремового
цвета, - ни дать, ни взЯть банковские клерки, которые  всю  жизнь  только  и
делали, что считали чужие деньги, и непрерывное движение  рук  стало  у  них
рефлекторным. 
     ‚округ  каждой  латании  жили сцинки  ’елфэра; присЯдешь  на  минутку -
мгновенно облепЯт тебЯ  со всех сторон, точно  любопытные  ребЯтишки, норовЯ
отведать твоих шнурков  или  брючин и жадно  поглощаЯ все, что ты ронЯешь на
землю, от  апельсиновых  корок  до бумажек.  ЏереливаЯсь на солнце струйками
ртути, в траве под латаниЯми  в непрестанной погоне за кормом сновали сцинки
Ѓойера, а сами пальмы служили обителью травЯнисто-зеленых гекконов  ‚ильсона
с красно-синей головой.
     Џримостившись  в тени небольшой латании, чтобы съесть  апельсин, Я стал
свидетелем  любопытнейшего  зрелища, которое позволило  мне  составить  себе
представление, сколько гекконов ‚ильсона может поселитьсЯ на  одной пальме и
какаЯ хищнаЯ натура у сцинка ’елфэра.
   ‘ наслаждением посасываЯ апельсин, Я вдруг услышал легкую  дробь  у  себЯ
над головой. ђешил, что начинаетсЯ  дождь  и  это  его  капли  барабанЯт  по
картонно-плотным листьЯм. Ђ дробь продолжалась, и тут  Я  задумалсЯ,  почему
это Я не вижу капель и не ощущаю брызг. ‡аинтригованный, поглЯдел наверх. Ќа
просвечиваемых насквозь солнечными лучами веерах зеленых листьев метались  и
прыгали тени гекконов ‚инсона. €ногда  какой-нибудь  геккон  останавливалсЯ,
чтобы выглЯнуть через край листа, и тут же устремлЯлсЯ дальше. џ насчитал не
меньше четырех десЯтков, от взрослых особей до хрупких  крошек  длиной  чуть
больше двух сантиметров. џвно кем-то напуганные,  они  с  лЯгушачьей  прытью
перескакивали с листа на  лист,  направлЯЯсь  кверху.  “дивительно  красивую
картину ЯвлЯли собой эти маленькие черные  силуэтики,  снующие  по  зеленому
лиственному экрану.
   џ заглЯнул между листьЯми в недра латании,  чтобы  выЯснить,  кто  нагнал
такой страх на стайку живых ювелирных поделок. ЌадеЯлсЯ увидеть змею, однако
моему взору предстал медленно, но  верно  взбирающийсЯ  по  черешку  крупный
сцинк ’елфэра. ‚ремЯ от времени он останавливалсЯ  и  смотрел  вверх,  играЯ
Языком. Ђ там  наверху  все  так  же  метались,  объЯтые  паникой,  гекконы,
выглЯдываЯ из-за листьев круглыми от испуга, блестЯщими черными глазками  на
цветных рожицах. ‘тепенное, неторопливое продвижение  сцинка  придавало  ему
сходство с доисторическим чудовищем.
   Џонаблюдав за этой сценой, Я решил, что хватит сцинку пугать  фееподобных
гекконов, поймал его и отнес метров на пЯтнадцать  от  латании.  Џосле  чего
вернулсЯ, чтобы доесть апельсин, и увидел, что малютки уже спокойно  греютсЯ
на солнышке и занимаютсЯ своими привычными делами.
   Џолчаса спустЯ торжествующий возглас ‚ахаба  известил  нас,  что  поймана
четвертаЯ змеЯ. ќто снова был юный  экземплЯр,  но  покрупнее  обнаруженного
‡озо. ‚полне довольные  уловом,  мы  возвратились  в  лагерь  в  приподнЯтом
настроении, которого не смог испортить даже ночной перезвон буревестников.
   Ќа утро у нас оставалось времени лишь на одну,  заключительную,  вылазку,
поскольку в полдень должен был прибыть вертолет. Њы направились  к  пальмам,
однако ничего не добыли и  приступили  к  изнурительной  работе:  надо  было
тащить на горбу все снарЯжение из лагерЯ вниз по лощине и к  переливающемусЯ
маревом вертодрому. Ћставили  только  палатку  длЯ  защиты  от  солнца  и  в
заключение с величайшим наслаждением умылись с головы до ног,  сохранив  три
канистры воды длЯ питьЯ.
   ‚ четверть первого ‚ахаб начал беспокоитьсЯ; в половине первого  принЯлсЯ
шагать взад-вперед около палатки. Ћн не терпел перебоев в организованных  им
мероприЯтиЯх. ‚ половине второго мы вскипЯтили чай и похвалили себЯ  за  то,
что не израсходовали всю воду на умывание. ‚ половине третьего ‚ахаб  вызвал
из палатки ‡озо, они  прошли  на  пропеченный  солнцем  вертодром  и  вместе
уставились на окутанные мглой горы ЊаврикиЯ.
   - ‚ахаб очень недоволен, - заметил „жон. - Ћн любит порЯдок во всем.
   - ‡наю, - отозвалсЯ Я. - Ђ что  мы  можем  сделать?  Њожет,  свЯзатьсЯ  с
Њаврикием по радио?
   Љогда ‚ахаб  вернулсЯ,  Я  высказал  ему  это  предложение.  Џодумав,  он
согласилсЯ. Њы отнесли крошечный приемопередатчик на вертодром, окружили его
плотным кольцом и попытались вдохнуть в него жизнь.
   - Џустой номер, - молвил наконец „жон. - Ћн мертв, как дронт.
   ‚ахаб укоризненно посмотрел на „жона. Њы  прошагали  обратно  к  палатке;
оставив усопшую радиостанцию на вертодроме.
   - ‡озо совсем расстроилсЯ, - шепнул мне „жон.
   - …ще бы, он ведь только  что  женилсЯ,  -  заметил  Я.  -  …му  рановато
превращатьсЯ в ђобинзозо.
   - Ђ он  Явно  думает,  что  так  оно  и  есть,  -  заключил  „жон.  ‡озо,
понурившись, сидел под пальмой поблизости. џ решил немного взбодрить его.
   - ‡озо!
   - —то, мистер  „жерри?  -  отозвалсЯ  он,  глЯдЯ  на  менЯ  из-под  полей
тропического шлема, который придавал ему потешное сходство с зеленым грибом.
   - Џохоже, вертолет не прилетит за нами.
   - Џохоже на то, мистер „жерри, - печально согласилсЯ он.
   -  ’ак  вот,  -  продолжал  Я  вкрадчиво,  -  ты  учти,  что  подавлЯющим
большинством мы решили начать с тебЯ, когда кончатсЯ продукты.
   ‡озо воззрилсЯ на менЯ широко раскрытыми глазами,  потом  сообразил,  что
это шутка, и улыбнулсЯ,  однако  у  него  не  стало  легче  на  душе.  ‚ахаб
приготовилсЯ в двадцатый раз идти на вертодром.
   - Ѓрось, ‚ахаб, - остановил Я его. - ‚се равно твоЯ телепатиЯ не поможет.
   - “ма не приложу, где они запропали, - сердито сказал ‚ахаб.
   - ‡наешь, что, - успокоительно произнес Я, - давай-ка выпьем  по  чашечке
чаЯ. ‡озо, разогрей чайник.
   ‡озо наполнил чайник, радуЯсь, что нашлось какое-то занЯтие.
   - ‚от увидишь, - сказал Я ‚ахабу, - как  только  вода  закипит,  поЯвитсЯ
вертолет.
   - Ћткуда ты знаешь? - усомнилсЯ ‚ахаб.
   - —ернаЯ магиЯ белого человека, - серьезно ответил Я, и он ухмыльнулсЯ.
   € вот ведь диво: стоило чайнику закипеть, как в ту же минуту мы  услышали
рокот приближающегосЯ вертолета. ‚ полчаса все имущество было уложено, и  мы
взлетели в круговерти  негодующих  фаэтонов,  держа  на  коленЯх  матерчатые
мешочки с драгоценными змеЯми и Ящерицами.
   Џо моей просьбе, пилот описал низкий круг над островом. Џод  нами  прошел
голый каменный горб; прошла кромка кратера, как будто некое морское чудовище
отгрызло кусок от острова; промелькнула изогнувшаЯсЯ  бледно-зеленым  лунным
серпом на склоне трогательнаЯ полоска пальм, выше  которых  темнели  могучие
пласты эродированного туфа. Љазалось невероЯтным,  что  даже  теперь,  когда
остров практически мертв, он питает такое разнообразие фауны и флоры; и  еще
невероЯтнее, что шесть из числа его обитателей не известны  больше  нигде  в
мире.
   ‚ертолет набрал  высоту,  остров  превратилсЯ  в  маленькую  точку  среди
лазурного морЯ, и Я сказал себе, что мы обЯзаны сделать  все,  чтобы  спасти
его.

7
   розовый ЏЋ‘’‘Љђ€Џ’“Њ

   Љ 1975 году наши коллеги в Ѓлэк-ђивер располагали парой  розовых  голубей
(однако „эвид Њаккелви считал, что самка уже вышла из плодовитого  возраста)
и двумЯ самцами-одиночками. Џоскольку к 1976 году приплод так и не поЯвилсЯ,
было решено отловить еще  несколько  птиц,  чтобы  пополнить  опытную  стаю.
Џроблема осложнЯлась тем, что голуби, судЯ по всему, покинули криптомериевую
рощу. €скать тридцать пЯть птиц среди обширных лесов - задача не из  легких.
Њного часов „жон и „эйв, мокрые насквозь, бродили по разным участкам, но все
их  поиски  не  увенчались  успехом.  Џришел  срок  голубЯм  сооружать  свои
нескладные гнезда на криптомериЯх, а они как в воду канули. Ѓыло из-за  чего
волноватьсЯ. ’еперь,  задним  числом,  мы  думаем,  что  период  размножениЯ
запоздал из-за тех двух  циклонов,  которые  вынудили  нас  оставить  остров
Љруглый ц на много дней приковали к Њаврикию. Љак бы то ни было,  под  конец
нашей заключительной вылазки на Љруглый розовые  голуби  вдруг  вернулись  в
криптомериевую рощу и занЯлись гнездами.
   Џоскольку до 1976 года ничего не удалось добитьсЯ, а  нам  представлЯлось
крайне важным создать достаточно большие плодовитые группы как на  Њаврикии,
так и на „жерси, Я решил,  что  после  нашего  возвращениЯ  в  Ђнглию  „жону
следует снова отправитьсЯ на Њаврикий и отловить  еще  розовых  голубей  длЯ
питомника в Ѓлэк-ђивер и длЯ нашего зоопарка. € как  только  мы  прибыли  на
„жерси с драгоценным грузом гекконов и змей  острова  Љруглого,  „жон  сразу
стал готовитьсЯ к новому путешествию.
   Џрибыв на Њаврикий, он отправилсЯ прЯмиком в крнптоме-риевую рощу, выбрал
подходЯщее дерево, с которого открывалсЯ вид почти на всю  долину,  влез  на
него и стал ждать розовых голубей. ’ри часа спустЯ  его  посетило  сомнение:
может быть, они опЯть перебрались  в  какое-нибудь  другое  место?  ‚незапно
взглЯд его остановилсЯ на голубе, сидевшем на  гнезде  на  соседнем  дереве.
Џотом он говорил:
   - Љогда Я увидел эту дрЯнь, сразу понЯл, что три часа таращилсЯ на нее  и
не замечал.
   ‚олнуЯсь, он слез на землю, подкралсЯ к дереву с гнездом и  просидел  под
ним до темноты, чтобы наверно знать, что до гнезда  не  добрались  шнырЯющие
кругом обезьЯньи стаи.
   Љак только стемнело, „жон поспешил вернутьсЯ на базу  и  поднЯл  на  ноги
‚ахаба, ’они ѓарднера и „эйва. ‚месте они решили рано  утром  отправитьсЯ  в
рощу. …сли в гнезде окажетсЯ птенец - заберут его и заменЯт  птенцом  вЯхирЯ
таких же размеров. Ђ затем развесЯт кругом сети, чтобы поймать родителей.
   ђасчеты оправдались - в гнезде, к их радости, и  впрЯмь  находилсЯ  почти
оперившийсЯ птенец, которого они заменили вЯхирем.  Џосле  чего  с  великими
трудностЯми развесили сети.
   Ћднако когда возвратилась мамаша,  она  то  ли  по  хитрости,  то  ли  по
глупости (последнее более вероЯтно) миновала сети и принЯлась как ни  в  чем
не бывало кормить птенца, отнюдь не похожего на  ее  собственного.  Ћхотники
весь день прождали впустую и ушли, не убираЯ сети, с тем чтобы вернутьсЯ  на
рассвете  следующего  днЯ.  ‚  их  отсутствие  обезьЯны  обнаружили  гнездо,
разорили его и сожрали птенца. •отЯ ловцам не удалось поймать родителей, они
могли утешать себЯ тем, что спасли от гибели розового птенца. …го  поместили
в  вольер  в  Ѓлэк-ђпвер,  и  через  три  днЯ  он  уже  летал   и   кормилсЯ
самостоЯтельно.
   ’ем временем „жон продолжал поиски и вскоре напал еще на  одно  гнездо  с
Яйцом. Ћни с „эйвом заранее продумали, как  поступить  в  таком  случае.  €з
наблюдений „эйва было известно, что Яйцо насиживают  оба  родителЯ  и  смена
происходит примерно в 10 часов утра и 4 часа днЯ.  Ћтсюда  решение:  забрать
Яйцо, чтобы поместить в инкубатор  в  Ѓлэк-ђивер,  а  взамен  положить  Яйцо
домашнего голубЯ и накрыть гнездо специальной ловушкой, с тем чтобы  поймать
истинную пару. ЋграничитьсЯ лишь одной птицей  значило  рисковать,  что  она
окажетсЯ  не  того  пола,  который  нужен.  ‹овушка  представлЯла  старинную
конструкцию, придуманную длЯ поимки соколов, - нечто вроде круглой клетки, в
которую помещали длЯ приманки либо птицу (когда охотились на  сокола),  либо
Яйцо (как в данном случае). ‚ерх клетки накрываетсЯ сеткой из  сотен  редких
нейлоновых петель; садЯсь на ловушку, птица застревает ногой в одной из них.
   ‚ыждав подходЯщий момент, „эйв  влез  на  дерево,  заменил  Яйцо  розовых
голубей Яйцом домашних и тщательно накрыл все гнездо ловушкой. ‚се это времЯ
голубь сидел метрах в десЯти  от  гнезда  и,  по  словам  „жона,  следил  за
происходЯщим без всЯкой тревоги и даже без особого интереса. Љак только „эйв
спустилсЯ на землю, голубь подлетел к гнезду и стал прохаживатьсЯ по веткам.
„важды он спокойно пересек ловушку, но на третий раз все-таки  застрЯл.  Ћни
услышали, как он отчаЯнно хлопает крыльЯми, „эвид молниеносно влез на дерево
и схватил голубЯ в последнюю секунду, потому что тот зацепилсЯ  всего  одним
когтем. ‘тали ждать дальше, через два часа прилетела голубка и  вскоре  тоже
попалась в ловушку. ’оржествующие охотники  доставили  в  Ѓлэк-ђивер  первую
истинную пару розовых голубей.
   Ћкрыленные успехом, они решили уделить все внимание поиску других  гнезд.
‚месте с ‡озо и еще двумЯ помощниками продолжали прочесывать лес и за неделю
обнаружили четыре обитаемых гнезда, на которых поймали две истинные  пары  и
одну голубку длЯ двух одиночных самцов, содержащихсЯ в Ѓлэк-ђивер.
   €з собранных ими Яиц одно оказалось испорченным, но  в  тот  день,  когда
„жон покидал Њаврикий, из двух других  Яиц,  подложенных  домашним  голубЯм,
благополучно  вылупились  птенцы,  и  ожидалсЯ  третий.  ’аким  образом,   в
Ѓлэк-ђнвер  образовалась  жизнеспособнаЯ  колониЯ,  дальнейшее   размножение
розовых голубей в .неволе было обеспечено.
   „жон привез на „жерси две пары и молодого голубЯ. Ћни  отлично  прижились
на новом месте. ’аким образом, пока не  решена  проблема  обезьЯн  и  охраны
криптомериевой рощи, мы рассчитываем, что нам удастсЯ вывести в Ѓлэк-ђивер и
на „жерси достаточно большую популЯцию, защищенную как от обезьЯн, так и  от
циклонов. ‘о временем мы сможем вернуть потомство наших голубей на Њаврикий,
чтобы пополнить малочисленную дикую стаю в ее ненадежной обители.

x x x
   Џосле всего проделанного нами во имЯ спасениЯ  угрожаемых  видов  приЯтно
доложить, что успехи уже есть. ђодригесские крыланы произвели на  свет  двух
чудесных здоровых детенышей, которые в момент написаниЯ  этих  строк  вполне
оперились, если можно  применить  это  выражение  к  летучим  мышам.  ‘цинки
’елфэра, гекконы ѓюнтера и дневные гекконы с острова Љруглого дали потомство
от семи до одиннадцати особей.  ЌадеемсЯ,  что  вскоре  сможем  сообщить  об
успешных результатах с разведением удавчиков и  розовых  голубей.  Џоскольку
символом нашего ’реста служит дронт, мы особенно рады,  что  в  наших  силах
помочь многим другим угрожаемым видам с острова Њаврикий, где  кончила  свое
существование эта птица.
   …сли вы прочли эту книгу и получили удовольствие, если верите в  важность
того, что мы делаем  длЯ  спасениЯ  вымирающих  животных,  надеюсь,  что  вы
вступите в наш ’рест. ‚знос не так уж велик, но  он  послужит  подспорьем  в
чрезвычайно важной работе  длЯ  спасениЯ  многочисленных  исчезающих  видов.
€так, прошу вас, если можете, написать мне по адресу:
   „жерсийский трест охраны диких животных,
   „жерсийский зоопарк, Џоместье Ћгр,
   ’ринити, „жерси, Ќормандские острова.
   ‘ вашей  помощью  мы  умножим  свои  усилиЯ,  чтобы  помочь  на  редкость
своеобразным и славным тварЯм, описанным мной в этой книге, и не только  им,
а животным в самых разных концах земного шара.

   1 ‚ русской номенклатуре название этого острова - ђаунд, что по-английски
означает "круглый". - Џрим. ред.
Last-modified: Thu, 29 May 2003 18:51:31 GMT
Ћцените этот текст: