шено заранее! џ был объЯвлен  в
советской прессе шпионом еще до ареста!
     „олжно  быть,  эти  слова кажутсЯ  ‚олодину криком  отчаЯниЯ. ‚о всЯком
случае он становитсЯ цинично откровенным.
     -- ’ем более вы должны осознавать серьезность  своего положениЯ и наших
намерений.  „ействительно, мы объЯвили на весь мир,  что вы  государственный
преступник, и от своих слов, естественно, никогда не откажемсЯ. ’ак что ваше
положение безнадежно.  ‚ы не  из  породы  героев, готовых пожертвовать своей
жизнью,  и чем раньше это поймете, тем лучше. ‚от Љрасин -- какой был гусар,
каким петухом  к нам пришел! € смертнаЯ казнь ему не грозила.  Ђ хватило его
на три месЯца. ‚ы же и трех месЯцев не продержитесь. Људа вам до Љрасина, --
и он пренебрежительно машет рукой в мою сторону.
     Ќаверно,  и это -- часть  их  игры, но теперь им  менЯ своими  дешевыми
методами   не  достать.   Ћднако  напоминание   о   Љрасине  было   приЯтной
неожиданностью. ‚едь именно судьба џкира и Љрасина, как Я уже  говорил выше,
стала длЯ менЯ поучительным предостережением: никогда не играй с  ЉѓЃ  по их
правилам!
     Ћтложив в сторону кнут, ‚олодин вытаскивает прЯник.
     --  Ќо мы не кровожадны. (ќти  слова мои следователи почему-то особенно
любили и часто повторЯли.) Ќаша  цель проста: защитить интересы государства.
‚ы   молоды,   вас   ждет  жена  в  €зраиле.   …сли   поможете  нам  пресечь
антигосударственную деЯтельность сионистов и так  называемых диссидентов, то
получите очень  короткий срок  -- ну,  скажем, три или два  года -- или даже
выйдете на волю сразу после суда. Ћбо всем можно  договоритьсЯ. Њы, конечно,
приговоров не выносим, но вы сами понимаете, что судьи к нам прислушиваютсЯ.
‚ыйдете -- и уедете в €зраиль, к жене.
     џ  чувствовал  себЯ как шахматист,  навЯзавший партнеру хорошо знакомую
позицию. ‚едь ‚олодин  сейчас Ясно сформулировал то, на  что его подчиненные
до сих пор только намекали: условиЯ моей сдачи. џ давно этого ждал -- именно
этих аргументов, именно этих примеров -- и могу теперь не сдерживать иронию:
     --  Ќу, а  зачем же ждать суда? -- спрашиваю Я.  --  „олжно быть, можно
освободитьсЯ и раньше  --  как €рина  Ѓ.?  (ќта женщина,  соратница  џкира и
Љрасина, после очередного ареста покаЯлась, и  была особым “казом помилована
еще до того, как суд признал ее виновной).
     Ќо ‚олодин иронии не понимает.
     -- Љонечно,  можно  и до суда. ‚се зависит  только от  вас. ‡начит,  вы
помните  дело  џкира и Љрасина? Њы не  обманули ни их,  ни  Ѓ., все обещаниЯ
выполнили  в точности. €х дело, кстати, вел Я. (ќто было длЯ менЯ интересной
новостью).  Љрасин  долго  держалсЯ,  но  Я доказал ему,  что  более  чем  в
семидесЯти случаЯх в его  документах содержалась  клевета, и он признал, что
был неправ.  ‘ џкиром тоже пришлось  не раз беседовать, напоминать ему о его
знаменитом отце... ‚ итоге оба выступили на пресс-конференции, признали свои
ошибки -- и были освобождены. Ђ Љрасин захотел уехать из ‘‘‘ђ -- и уехал.
     ‚олодин продолжает говорить, а Я вспоминаю не о той  пресс-конференции,
а о другой, созванной Љрасиным в Ќью-‰орке незадолго до моего ареста. Ќа ней
он  каЯлсЯ и просил прощениЯ у своих товарищей, утверждал, что был запуган и
обманут. € тут  мне приходит в голову устроить ‚олодину  под конец маленькую
ловушку.
     --  Ђ  правда, что вы обещали  им  не использовать  их показаний против
других  диссидентов  и  не  сдержали  слова?  ’ак  они,  во  всЯком  случае,
утверждали: обманул, мол, нас ЉѓЃ.
     ‚олодин, опасаЯсь, видимо, что Я усомнюсь в том, что на  их слово можно
положитьсЯ, возмущенно восклицает:
     -- ќто клевета! џ мог  по тем материалам посадить  десЯтки людей! Ќо мы
не  кровожадны.  Њы  арестовали  только  тех,  кто  категорически  отказалсЯ
прекратить враждебную деЯтельность. Ћднако Я никаких обещаний такого рода не
давал!
     --  џ так и думал, что Љрасин лгал оба  раза:  и на пресс-конференции в
Њоскве, где обвинЯл диссидентов, и в Ќью-‰орке, клевеща на ЉѓЃ. ’ак зачем же
мне лгать дважды?  ‹учше Я вообще не буду  лгать, -- и Я, довольный тем, что
успешно довел  разговор до конца, добавлЯю: -- Ћднако мой ужин  давно остыл.
Њне пора.
     ’олько теперь ‚олодин осознает, что неправильно оценил ситуацию, что не
он был хозЯином положениЯ во времЯ нашей беседы.
     -- ѓеройствуете?  -- говорит он зло и грубо. -- —то ж, геройствуйте. Ќо
только запомните: героев мы из ‹ефортово живыми не выпускаем.
     Ћн произносит эти слова чеканно и громко, чтобы они надолго запомнились
мне.
     џ  возвращаюсь   в  камеру   возбужденный.  …ще   много  дней   Я  буду
анализировать нашу беседу, вспоминать каждую фразу ‚олодина и свои ответы.
     џ очень доволен собой: не уклонЯлсЯ от разговора, спокойно выслушал все
угрозы, и они никак  не  повлиЯли на мое состоЯние,  полностью контролировал
ход  беседы,  не  позволил  следователЯм поднимать интересовавшие  их темы и
заставлЯл говорить о том, что сам хотел услышать. ‘ловом, Я,  кажемсЯ, опЯть
обрел  прежнюю  форму. "Ђ значит,  -- самонадеЯнно говорю  Я себе,  -- самое
трудное позади". €, конечно же, ошибаюсь.
     €нтересно,  что  Я,  увлеченный  беседой  с  ‚олодиным,  совсем забыл о
записке  ‘лепаку,  судьба которой менЯ так  волновала  еще  несколько  часов
назад.  Ќо хорошо  помню,  что,  засыпаЯ, поймал себЯ на  мысли:  может, она
все-таки дошла?..

     <CENTER>* * *
     </CENTER>
     ‚опреки недвусмысленным угрозам ‚олодина, наша с ним беседа от третьего
маЯ заметно улучшила мое  настроение. џ  чувствовал, что вновь могу смотреть
на ЉѓЃ "со стороны", не подпускаЯ  их к себе. Ќеобходимое условие  длЯ этого
-- не воспринимать их уж очень серьезно, сохранЯть  способность смеЯтьсЯ над
абсурдностью их  поведениЯ и претензией на абсолютную власть над умами людей
в этом мире.
     ћмор и ирониЯ давно стали моим оружием в  удержании ЉѓЃ "на дистанции".
‚едь эта организациЯ в действительности  может быть  прекрасной  мишенью длЯ
насмешек из-за своего двусмысленного положениЯ. ЉѓЃ в повседневной жизни как
бы  не  присутствует, должен  постоЯнно  скрывать  или,  во  всЯком  случае,
преуменьшать свою роль. ‚ то же  времЯ такие советские "столпы  власти", как
милициЯ,  суды,  прокуратура, ‚ерховный  ‘овет  --  всего лишь  фикции,  чье
влиЯние при соприкосновении с  ЉѓЃ существует  лишь  на  бумаге.  Ќа  уровне
"хвостов" это выражалось в том, что  их приказу подчинЯлсЯ милиционер любого
ранга, правил уличного движениЯ длЯ их машин просто не существовало,  и в то
же времЯ... они сами  тоже  вроде бы не существовали, что и создавало немало
комических ситуаций.
     …ще одна причина длЯ  смеха -- противоречие между "благородными" целЯми
ЉѓЃ и ничтожеством исполнителей.
     ‚первые  Я обнаружил освобождающий  эффект  насмешки  над  кагебешником
осенью семьдесЯт третьего года,  когда застрЯл  в сломавшемсЯ лифте  с двумЯ
своими  "хвостами"  --  мужчиной  и  женщиной.  Ѓыл  выходной день,  и  даже
"уоки-токи" моих спутников не помогли -- прошло немало времени,  прежде  чем
поЯвилсЯ монтер и починил лифт.
     џ  тогда еще не очень привык проводить времЯ в  обществе "хвостов", они
тоже  пока не  нашли со мной нужного тона, и некоторое времЯ в  лифте царило
напрЯженное молчание. Ќаконец Я попыталсЯ разрЯдить ситуацию:
     -- ЏлохаЯ у вас работа! ‚место того, чтобы сидеть, выпивать  с друзьЯми
-- висите в лифте...
     Њужчина напрЯженно улыбнулсЯ  и, поколебавшись, перешел  на одну  из их
стандартных тем: есть  столько хороших советских  евреев,  почему бы  мне не
быть одним из них?
     -- Ђ как насчет вас? ‚аше еврейство вам не мешает в ЉѓЃ? --  неожиданно
длЯ самого себЯ спросил Я.
     -- Ђ что, разве  вы не видите,  что Я  не еврей? --  удивилсЯ курносый,
белобрысый, без малейшей примеси семитских черт собеседник.
     -- Ќу,  вы  можете обманывать  кого угодно, только не менЯ.  Њне  сразу
Ясно, что в вас есть еврейскаЯ кровь, но не огорчайтесь -- среди евреев тоже
много хороших советских граждан, -- вернулсЯ Я к его теме.
     Њой   собеседник   очень  разволновалсЯ.  €гнорируЯ   мои  реплики,  он
напрЯженно  вглЯдывалсЯ в  свое отражение на глЯнцевой стене лифта. Ђ  когда
лифт починили,  бросилсЯ  к  машине  и стал  пристально  изучать свое лицо в
смотровом зеркале.
     Љогда  Я  впервые увидел  "хвостов"  ЉѓЃ,  следующих  за отказником, то
испытал  невольный  страх.  Ќо  к  этому привыкаешь, как  и ко многим другим
вещам.  Џозднее, когда "хвосты"  проводили со мной большую часть времени,  Я
чувствовал себЯ даже безопаснее в  их  присутствии, особенно ночью.  Ђ  если
они, боЯсь упустить  менЯ, втискивались вслед  за мной в такси, Я непременно
заставлЯл их  платить половину стоимости  проезда. Џлатили они, как правило,
всегда новенькими, прЯмо  из банка, деньгами, которые доставали из конверта,
а сдачу клали себе в карман.
     ”ормально,  конечно, эти люди не существовали. € когда бы Я ни упоминал
о "хвостах" в разговорах с официальными сотрудниками ЉѓЃ или  прокурором, их
реакциЯ всегда была одной и той же: "Ќикто за вами не ходит. “  вас, похоже,
маниЯ преследованиЯ".  Ќо "хвосты" были не  только реальностью, временами --
чуть ли  не  частью семьи. Љак-то в автобусе  Я завЯзал разговор с одним  из
них, уже много лет "обслуживавшим" нас.
     --  ѓде  сейчас  ‚алера?  --  спросил  тот  о нашем товарище,  которого
когда-то "опекал".
     -- Ћн уже два года в €зраиле и очень доволен жизнью.
     Њой  собеседник  стал  выЯснЯть  подробности  --  о  работе,  квартире,
зарплате. Ќеожиданно женщина, прижатаЯ к нам толпой пассажиров и вынужденнаЯ
слушать наш разговор, принЯлась кричать:
     -- Џозор! Џочему  мы должны выслушивать всю эту сионистскую пропаганду?
“бирайтесь в свой €зраиль, только не мешайте нам жить!..
     ‚есь юмор ситуации был в том, что свой гнев она направила не на менЯ, а
на моего "хвоста", принЯв его за "колеблющегосЯ сиониста", что очень смутило
его и повеселило менЯ.
     Џодобных забавных историй было много, но самое большое удовольствие "за
счет ЉѓЃ" Я получил 7  ноЯбрЯ  семьдесЯт четвертого  года. џ собиралсЯ в тот
день уехать из Њосквы в ђигу  и Њинск длЯ подготовки сообщениЯ  о  положении
евреев-отказников  в этом регионе. Ќо  за  неделю до этого менЯ  вызвал  мой
начальник в €нституте нефти и газа, где Я работал в то времЯ.
     -- Љак вы знаете, во времЯ праздников в институте должен быть дежурный.
‚ы  отказываетесь  ездить на картошку, не  выходите  на ленинский субботник,
поэтому дирекциЯ решила назначить вас ответственным дежурным по институту во
времЯ демонстрации трудЯщихсЯ.
     Ћбычно такое  поручение  давалось  одному из  руководителей  или  особо
доверенным  лицам в институте. Ђ тут вдруг выбрать длЯ этого единственного в
нем диссидента?! Ѓыло очевидно, что ЉѓЃ хотел держать под надежным контролем
на времЯ ноЯбрьской демонстрации потенциальных нарушителей порЯдка.
     --  џ буду  дежурить, если  получу  за это  два  отгула,  -- ответил Я,
сообразив, что это  дает мне возможность продлить мою командировку в ђигу  и
Њинск. Ѓосс поспешно согласилсЯ.
     ‘едьмого  ноЯбрЯ,  с  десЯти утра до  четырех  днЯ, Я  занимал  удобный
кабинет  директора института, а длинный список служебных телефонов на случай
—Џ лежал передо мной. ’ри  "хвоста" проводили  менЯ  на работу: в ЉѓЃ знали,
что вечером  Я  уеду  из Њосквы  в Њинск,  и выделили мне  эскорт.  Ќо в сам
институт вход по  пропускам, а  без лишней  нужды сотрудники ЉѓЃ  вниманиЯ к
себе не привлекают. Џоэтому они сидели в  своей машине у  входа в здание, ни
на минуту  не выключаЯ мотор, -- грелись. џ же наслаждалсЯ теплом и роскошью
директорского  кабинета и сознанием того, что  "отщепенец" стал на несколько
часов начальником.
     ‚скоре зазвонил телефон; на проводе -- инструктор райкома партии.
     --  —то у вас происходит? -- начал он грозно. -- ‚аши транспаранты  еще
не доставлены.
     -- Џрошу прощениЯ,  но менЯ  эта  проблема не волнует, -- ответил  Я  и
повесил трубку.
     —ерез  минуту  мой  собеседник,  видимо,  решив,  что  ошибсЯ  номером,
позвонил снова.
     -- џ говорю с ответственным дежурным €нститута нефти и газа?
     -- „а.
     -- ’огда выЯсните, где транспаранты, которые вы  должны  были доставить
длЯ районной колонны.
     Ћн продолжал  что-то  объЯснЯть,  но Я не  слушал. Ќа улице  было очень
холодно,  шел  снег  (фактически  в  тот  день,  позднее, из-за холода  даже
отменили демонстрацию, предварительно продержав  солидарных трудЯщихсЯ  пару
часов на  морозе), и  Я  ничего  кроме  жалости  ко  всем, кто был  вынужден
находитьсЯ на улице, не испытывал.
     -- Џозвольте объЯснить вам еще раз, -- сказал Я терпеливо, -- менЯ ваши
проблемы не интересуют. “ менЯ свои дела, так что оставьте менЯ, пожалуйста,
в покое.
     џ повесил трубку, но после короткой паузы телефон зазвонил опЯть.
     -- —то там у вас происходит? ‚ы уже напились?
     Ќа этот раз голос инструктора райкома дрожал от гнева.
     -- Ќет, Я совершенно трезв.
     -- ‚ы коммунист?
     -- Ќет.
     -- Љомсомолец?
     -- ‘лава Ѓогу, нет.
     -- ’огда кто же вы, черт побери?
     -- ‘ионист.
     Њой собеседник бросил трубку.
     Ќо телефон зазвонил вновь. Ќа сей раз это  была вахтерша. Ћна  сообщила
мне, что группа  лиц, сидевших долгое  времЯ в  машине  у  входа в институт,
зашла  в  вестибюль погретьсЯ. •отЯ она попросила  их выйти, они настаивают,
что у них есть право здесь находитьсЯ. Љонечно, вахтерша ничего  не знала  о
действительной функции этих людей.
     -- џ проверю, -- пообещал Я.
     ‘реди телефонов,  оставленных  мне директором  института, был и телефон
дежурного по районному отделению ЉѓЃ. џ с удовольствием им воспользовалсЯ.
     --  ѓоворит ™аранский  Ђнатолий Ѓорисович. џ ответственный дежурный  по
€нституту нефти и газа. ‚ вестибюле  института находЯтсЯ три сотрудника ЉѓЃ,
которые   осуществлЯют   наблюдение   за   гражданином  ™аранским  Ђнатолием
Ѓорисовичем. Ћни утверждают, что у них есть право находитьсЯ в нашем здании,
но это противоречит нашим правилам. ‚ы дали им указание войти в институт?
     Џосле напрЯженной паузы Я услышал:
     -- Љак, вы говорите, вас зовут?
     -- ™аранский Ђнатолий Ѓорисович.
     -- Ђ за кем наши люди следЯт?
     -- ‡а ™аранским Ђнатолием Ѓорисовичем.
     --  —то? „урака валЯете? …ще только  двенадцать  часов, а вы уже пьЯны?
„умаете,  что  если   звоните  из  телефонной  будки,  мы   вас  не  найдем?
‚ыругавшись, он бросил трубку. џ позвонил вахтеру.
     -- ‘кажите  этим людЯм в вестибюле, что Я говорил с их начальником и он
не подтвердил  их  слов.  …сли они немедленно не покинут институт,  Я вызову
милицию.
     —ерез пЯть  минут дежурнаЯ сообщила мне,  что непрошенные гости ушли. џ
выглЯнул в окно. „а, бушует снежнаЯ метель, а мои "хвосты" мерзнут в машине.
     ‘о временем Я даже стал ощущать некоторое чувство ответственности за их
поведение. Љак-то  в  автобусе один из  них был  Явно  навеселе,  и вел себЯ
оскорбительно.  ЊенЯ  возмутило  то,  как  он  выполнЯет  свою ответственную
государственную миссию:  ведь мне ничего не стоило убежать  от  него. ‚место
этого Я подошел к ближайшей телефонной будке и позвонил дежурному ЉѓЃ.
     -- ѓоворит ™аранский Ђнатолий Ѓорисович. ‚аш сотрудник,  который  ходит
за мной, пьЯн.
     -- Ќаши люди ни за кем не ходЯт, -- последовал стандартный ответ.
     --  џ нахожусь  около  метро  "ЉировскаЯ";  ваш  сотрудник в нескольких
метрах  от менЯ, да и ваша машина здесь недалеко. џ подожду минут десЯть,  а
потом позвоню иностранным корреспондентам.
     Џрошли  считанные минуты, и один  из подоспевших новых "хвостов" быстро
выскочил  из машины  и  сменил  своего  нетрезвого коллегу, который на много
месЯцев выбыл из команды моих "телохранителей".
     Љонечно, смеЯтьсЯ над "хвостами" было куда легче, чем над следователЯми
ЉѓЃ, имевшими сегоднЯ власть  над моей жизнью. Ќо, взЯв, наконец-то,  верный
тон в разговоре с ‚олодиным, Я твердо решил  не воспринимать моих тюремщиков
слишком всерьез.


     <H4>6. ‚ђЂѓ€ € „ђ“‡њџ</H4>
     џ полагал,  что  тема  "сбора  секретной информации  по  заданию  –ђ“",
поднЯтаЯ  третьего  маЯ, будет  в последующие дни развиватьсЯ. Ћднако —ерныш
продолжал  задавать  вопросы  о  поправке  „жексона, о наших  демонстрациЯх,
поездках в другие города, встречах с иностранцами, интервью корреспондентам,
работе •ельсинкской группы. Џравда, теперь они носили уже не общий, а вполне
конкретный характер. Њне предъЯвлЯли  различные документы, изъЯтые  во времЯ
обысков у  отказников  и членов •ельсинкской группы в последние недели перед
моим арестом. €ногда вместе с  текстом документа следователи показывали  мне
вырезки из  западных  газет,  где говорилось о нем, и спрашивали: "Љогда это
написано? ѓде? —ьЯ идеЯ? Љто печатал? Љто собирал подписи? Љто и как передал
на ‡апад?"
     Ћбсуждать  обстоЯтельства составлениЯ документов Я отказывалсЯ, говорил
лишь о причинах их поЯвлениЯ,  подтверждал свое  авторство. Ќо  каждый такой
документ, независимо от того, когда он поЯвилсЯ на свет -- четыре года назад
или  за  несколько  дней  до моего  ареста, -- вызывал поток воспоминаний. џ
заново  переживал событиЯ последних  лет,  полнее ощущаЯ свЯзь двух миров --
того, что осталсЯ за стенами тюрьмы, и того, в котором Я жил сейчас.
     Ќа  одном   из  допросов  менЯ  ожидает  сюрприз.  ‘начала  следователь
показывает мне  бюллетень "Џротоколы Љонгресса ‘Ђ" с  выступлением сенатора
„жексона, где тот полностью приводит заЯвление большой  группы отказников из
разных  городов ‘‘‘ђ в поддержку поправки. ‘реди семи десЯтков подписей есть
и  моЯ. џ подтверждаю свое  авторство,  опЯть говорю о  причинах, вынудивших
нас,  евреев,  желающих  уехать  из   ‘‘‘ђ,  искать  поддержки  у   мирового
общественного мнениЯ и, в частности, у Љонгресса ‘Ђ. Џопытки допросить менЯ
о  конкретных  обстоЯтельствах  поЯвлениЯ  этого  заЯвлениЯ  и  его передачи
„жексону Я отклонЯю стандартной формулой.
     ‡атем —ерныш дает  мне  тот же  документ с подписЯми,  отпечатанными на
машинке. €  наконец черновик -- сильно измЯтый листок с печатным  текстом  и
фамилиЯми  под  ним, большинство  которых внесены туда моей  рукой.  џ опЯть
отказываюсь говорить о конкретных обстоЯтельствах. Ќо помню-то Я их отлично.
     ‚ конце  семьдесЯт пЯтого -- начале семьдесЯт шестого  годов  в Ђмерике
вновь -- возможно, в свЯзи с предвыборной кампанией -- обострилась дискуссиЯ
вокруг поправки „жексона. Љиссинджер утверждал, что от нее больше вреда, чем
пользы,  что она  только ухудшила положение советских  евреев.  ‚ысказываниЯ
такого  рода  были  опасны  не  только  потому,  что,  по  нашему  глубокому
убеждению, не соответствовали истине, но еще и по той причине, что советские
власти воспринимали  их как  своего рода указаниЯ  к  действию  и немедленно
начинали доказывать правоту противников поправки новыми репрессиЯми.
     Џотому-то  в феврале семьдесЯт шестого  года  мы и отправили  еще  одно
послание  Љонгрессу  ‘Ђ.  ‚ очередной раз  пришлось мне посредничать  между
различными  группировками в алие  длЯ согласованиЯ текста и сбора  подписей.
‚прочем, особых трудностей в тот раз не было.
     Џосле того, как  к тебе попадают наконец все копии  письма с  подписЯми
под ним -- один листок, к примеру, принесли  с  семинара ученых, другой -- с
улицы  Ђрхипова, -- остаетсЯ лишь перепечатать еще раз  окончательный текст,
свести под ним воедино все подписи и передать его корреспондентам.
     ѓде-то  в  середине  февралЯ  сообщение  об этом заЯвлении поЯвилось  в
западной прессе. Џрошло месЯца два, и вдруг Ђйрин Њаниковски -- руководитель
вашингтонского  отделениЯ " ћнион  оф коунслз фор соувьет джуэри"  -- срочно
запрашивает  у менЯ письмо: „жексон  хочет  зачитать документ  в  Љонгрессе,
проект у  Ђйрин текст,  а его нет. Ќе знаю,  как это  получилось, -- то ли Я
допустил накладку, то ли очередной мой пакет затерЯлсЯ по дороге...
     ’уристы,  которые  взЯлись  передать  Ђйрин  заЯвление,  уезжали  утром
следующего днЯ, а  копии с окончательным списком подписавших у менЯ не было.
џ порылсЯ в своих бумагах, нашел копии этого заЯвлениЯ, полученные от разных
групп  отказников,  переписал  на  отдельном листе его  текст,  вновь  сведЯ
воедино все подписи, и понес его к ‚италию ђубину, у  которого была  пишущаЯ
машинка. ’от под мою диктовку отпечатал  заЯвление в нескольких экземплЯрах,
а черновик Я  скомкал  и выбросил в  мусорное  ведро. ‘ейчас  этот черновик,
тщательно разглаженный, лежал передо мной. ’еперь Я вспоминаю, что выходЯ из
квартиры ђубина,  Я  столкнулсЯ с ‹ипавским -- тем  самым человеком, который
через год опубликует в "€звестиЯх" свой донос на нас.
     —ерныш,  чувствуетсЯ, очень  ценит  этот  документ.  Ћднако  менЯ  мало
заботит,  что  в  руках  у  ЉѓЃ  вещественное   доказательство,  убедительно
свидетельствующее, что  заЯвление  написал Я. ‚едь  мой  принцип, которого Я
придерживаюсь на  каждом  допросе,  прост:  даже если всЯ  наша деЯтельность
будет  приписана  мне  одному,  Я  не  стану  этого  отрицать.  џ считаю  ее
правильной, полезной, абсолютно законной и не намерен помогать ЉѓЃ уточнЯть,
чем занималсЯ тот или иной  активист алии. Ќо бумажка эта  важна длЯ менЯ по
другой причине: теперь Я  знаю, что уже  год  назад  ‹ипавский рылсЯ в наших
мусорных  Ящиках и  относил  свою добычу в ЉѓЃ.  ‚ыходит, он  предал  нас не
накануне моего ареста, подписал заЯвление,  опубликованное в "€звестиЯх", не
под влиЯнием  наркотиков или  угроз. ‡начит,  это давно уже внедренный к нам
агент.

     <CENTER>* * * </CENTER>

     ‘татьЯ в "€звестиЯх" ‘ани ‹ипавского, предавшего всех нас, не оставлЯла
сомнений  в том, что именно  он будет основным свидетелем  обвинениЯ  против
менЯ.
     ‘ейчас уже не помню точно, где мы с ним познакомились, -- скорее всего,
у ђубиных, семейным врачом которых он был.  ‹ипавский часто  приходил в этот
гостеприимный дом, где к нему относились как к родному  сыну. Џо его словам,
он получил отказ под тем предлогом,  что в  течение некоторого времени жил в
непосредственной близости от  центра  космических  исследований.  Џовод  длЯ
отказа был, конечно, достаточно  бредовым, как, впрочем, и у большинства  из
нас.
     ‘анЯ был милейшим человеком, услужливым добрЯком, всегда готовым придти
на  помощь  и  снискавшим тем  самым  всеобщее доверие. ‹ечил он  не  только
ђубиных, но и многих других отказников, нуждавшихсЯ в постоЯнном медицинском
контроле. Ћн даже ездил несколько раз в Њинск к больному …фиму „авидовичу, в
прошлом полковнику, разжалованному и уволенному из армии за желание уехать в
€зраиль. …сли кто-то из нас нуждалсЯ в услугах специалиста, ‘анЯ обращалсЯ к
своим  знакомым врачам, и те лечили пациента за символическую плату, а то  и
вообще не брали денег.
     ‹ипавский оказывал  нам существенную помощь  и  в  других  вопросах  --
например, с телефонами. Њы  постоЯнно искали  людей, согласных  предоставить
свою квартиру длЯ одноразового разговора с  заграницей, ибо после нескольких
звонков  с  одного  и   того  же  аппарата  телефон  отключали.  ‘анЯ  нашел
нетривиальное  решение:  один  из  его  приЯтелей-гинекологов,  занимавшийсЯ
подпольными   абортами,   просил   у   каждой   из  оперируемых   разрешениЯ
воспользоватьсЯ ее телефоном, -- а те, как правило, были только рады оказать
такую  мелкую  услугу  своему  врачу,  который  в  будущем  еще  не  раз  им
пригодитсЯ.
     —асто мы нуждались в особо питательных продуктах длЯ  наших товарищей в
сибирской  ссылке,  и именно  ‹ипавский всегда  доставал  высококачественную
колбасу, которой не было даже в крупнейших московских магазинах. ’еперь-то Я
понимаю, что попадала она к нам прЯмо из закрытого спецраспределителЯ ЉѓЃ...
     Њы  с ним  никогда не  были  близкими друзьЯми,  возможно,  потому, что
поначалу у нас было мало точек пересечениЯ,  -- Я  был увлечен политическими
аспектами нашей борьбы, а он, ничем не привлекаЯ к себе  вниманиЯ, занималсЯ
врачеванием. Љроме того, со временем Я почувствовал что-то  настораживающее,
скользкое в  поведении ‘ани и инстинктивно стал сторонитьсЯ его. Ќо как было
не ценить ту немалую помощь, которую он нам оказывал?..
     ’олько  теперь, в камере, размышлЯЯ о  ‹ипавском, Я припомнил кое-какие
детали, которые в свое  времЯ должны были нас насторожить, мы не имели права
оставить их без вниманиЯ -- и все же оставили.
     ‚ семьдесЯт шестом, когда ђубины получили  в конце концов разрешение на
выезд  в €зраиль, ‚италий сказал мне, что  ‘анЯ весьма заинтересован  в том,
чтобы стать вместо  ђубина членом •ельсинкской группы.  Њне тогда показалось
это странным: ведь ‹ипавский всегда старалсЯ держатьсЯ в тени -- что  это он
вдруг решил сунуть голову прЯмо в львиную пасть? џ рассердилсЯ, но больше на
ђубина, чем  на его протеже: зачем  он  пытаетсЯ продвинуть  ‘аню  на  роль,
котораЯ тому заведомо не подходит? Ќадо сказать, никто не принЯл предложение
‚италиЯ всерьез, и оно само  собой  отпало. џ  решил тогда,  что членством в
•ельсинкской группе ‹ипавский рассчитывал увеличить свои шансы на выезд.
     …ще  один тревожный сигнал прозвучал  в начале семьдесЯт седьмого года,
когда „ина попросила ‹ипавского слетать в “збекистан,  чтобы  присутствовать
на суде над отказником Ђмнером ‡авуровым, -- ‘анЯ в прошлом жил в ’ашкенте и
говорил по-узбекски.  ќто  был один из редчайших случаев, когда ему поручили
"политическое" задание.
     ‚зЯв  на  себЯ эту миссию, ‹ипавский пропал,  несколько дней не звонил,
хотЯ  мы  ждали  от  него  сообщениЯ, а  когда наконец  объЯвилсЯ, рассказал
совершенно  неправдоподобную  историю:  его  Якобы  задержали  в  московском
аэропорту сотрудники ЉѓЃ,  приказали  вернутьсЯ  домой,  а телефон  его, как
назло, был то ли испорчен, то ли отключен. Ќикто ‹ипавскому,  конечно, тогда
не поверил.  Њы  решили, что он просто струсил,  лишь „ина полагала,  что за
всем этим стоит нечто более серьезное,  -- у нее было обостренное чувство на
ложь и фальшь. ‚споминаю, что  и  ђаЯ, жена моего брата, котораЯ была далека
от  нашего движениЯ  и знала моих товарищей только  в  лицо, однажды сказала
мне: "’олЯ,  Я  не  понимаю, что  делает  среди вас  этот человек,  ‘анЯ. Ћн
совершенно  не  похож  на  остальных  твоих друзей  и вообще довольно темнаЯ
личность". "Њожет быть, ты и права, -- ответил Я. -- Ќет сомнениЯ, что среди
нас есть стукачи, но если  мы займемсЯ  их выЯвлением и разоблачением, этому
конца не будет, и всЯ работа остановитсЯ".
     ‹ипавский,  несомненно, был  человеком, не похожим  на нас, причем даже
внешне. Ћн  всегда  придавал большое значение  тому, как выглЯдит: тщательно
ухаживал  за  своими  густейшими   усами,  носил  солидные  костюмы,  всегда
повЯзывал  галстук.  Љроме  того, он  был  одним  из  немногих  отказников с
собственной  машиной  --  объЯснЯл,  что  купил  ее  на  деньги,  присланные
родственниками из-за границы.
     Џоследний  раз  мы  виделись  в начале семьдесЯт седьмого года. џ искал
жилье, и когда ‘анЯ пригласил  менЯ жить вместе с ним  в комнате, которую он
снЯл в центре Њосквы, сразу же согласилсЯ. "‚от везение! -- думал Я. -- ќтот
парень  всегда тут как тут, когда в нем  есть нужда".  ‚ середине  февралЯ Я
переехал к нему,  и он сразу же исчез -- уехал, по  его словам, на несколько
дней устраивать какие-то важные семейные дела. ‚ следующий раз  он объЯвилсЯ
уже на страницах "€звестий".
     ‹ипавский  был  не  единственным  сексотом  внутри  нашего  движениЯ. ‘
‹еонидом –ыпиным  Я познакомилсЯ  в семьдесЯт третьем году, в  самом  начале
своего долгого пути  в €зраиль. Ћтказники,  участвовавшие  в  демонстрациЯх,
сразу же произвели на менЯ большое впечатление, хотЯ Я и обратил внимание на
то,  что  далеко не  все в  движении  за алию  разделЯют  мои  восторги, что
некоторые отказники с большим стажем нарекли буйную молодежь "хунвейбинами",
считаЯ,  что  демонстрации  лишь  мешают  "высокой  политике",  а  последние
презирали  "бонз"  за  их  осторожность.  Џропасть  между   двумЯ   группами
углубилась еще больше, когда после одной из демонстраций "хун-вейбины"  были
жестоко  избиты  в  тюрьме, а  "бонзы",  узнав об  этом,  поддержали их лишь
формальным протестом. „вое из молодых "хун-вейбинов", ‹еонид –ыпин и Ђркадий
‹урье,  были самыми воинственными  и  непримиримыми  противниками "бонз"  --
гораздо более  крайними, чем  их  товарищи.  Ћни  протестовали  против любых
попыток перебросить мост между лагерЯми. "Ќикогда мы не сЯдем с этими людьми
за стол переговоров!" -- кричали они. ‚ конце концов выЯснилось, что и тот и
другой  --  стукачи и  провокаторы,  которым ЉѓЃ  поручил следить за  нами и
попытатьсЯ деморализовать движение изнутри.
     ‹урье был разоблачен на относительно раннем этапе. –ыпин же продержалсЯ
до семьдесЯт шестого года.  Љогда Я  познакомилсЯ  с  ним,  ему было  только
двадцать лет, но он утверждал, что уже два года в отказе. „олжен признатьсЯ,
что этот рыжебородый юноша в  очках был длЯ менЯ поначалу  образцом смелости
-- ведь Я видел, как  бесстрашно он вел себЯ во  времЯ демонстраций, лицом к
лицу с милиционерами и  агентами  ЉѓЃ. €з песни  слова не  выкинешь -- менЯ,
новобранца,  вдохновлЯло  "мужество" провокатора,  которому, как выЯснилось,
никогда ничто не угрожало...
     Џосле разоблачениЯ –ыпина один из наиболее уважаемых "бонз" сказал мне,
что все последние годы подозревал его. "Џочему же  вы не предостерегли нас?"
-- спросил Я. "Њожно подумать, что вы бы  менЯ послушали!" -- ответил тот. Љ
моему большому сожалению,  он  был прав.  ‚заимнаЯ  неприЯзнь двух  лагерей,
возникшаЯ в немалой степени благодарЯ  тому  же  –ыпину, была так остра, что
мы, конечно, не  поверили бы обвинениЯм в его адрес со стороны "бонз". Љроме
того,  –ыпин  от  имени  "хунвейбинов"  поддерживал   свЯзь  с  иностранными
корреспондентами,  и  это придавало ему особый вес в наших глазах и  ставило
выше любых подозрений.
     ЌесмотрЯ  на все, мы знали,  что –ыпин -- человек трудный. Ћн частенько
напивалсЯ, проворачивал какие-то сомнительные финансовые операции. Ћн не был
хозЯином   своему   слову.   €ногда   ‹еонид   обещал   передать   документы
корреспондентам, а через  какое-то времЯ нам  становилось известно,  что они
так и не дошли до адресата. Џри этом –ыпин  клЯтвенно заверЯл, что поручение
выполнил.  ‚ семьдесЯт  четвертом  году,  когда  несколько  наших  товарищей
собралось в  дальние поездки, чтобы составить отчет о положении отказников в
других городах ‘‘‘ђ,  мы предложили ‹еониду ехать с напарником: боЯлись, что
он  будет  пьЯнствовать,  если отправитсЯ в путь в  одиночку.  –ыпин устроил
страшный скандал, категорически отказывалсЯ от попутчика  и добилсЯ  своего:
поехал один.
     ‚се свидетельствовало в  пользу того, что –ыпин -- осведомитель, но нас
смущало одно: можно ли представить себе, что ЉѓЃ будет держать в своих рЯдах
человека столь неосторожного, расхлЯбанного, да к тому же запойного пьЯницу?
•отЯ мы и подозревали его, нам  все равно трудно было поверить, что подобный
тип  может быть провокатором.  Љонечно, мы  ошибались, предполагаЯ,  что ЉѓЃ
заботитсЯ о моральном  облике своих стукачей. Ћднако,  даже если –ыпин и был
таковым  -- как бросить в лицо ему столь  тЯжелое  обвинение при  отсутствии
прЯмых доказательств?
     ‚  конце концов, когда  наши предположениЯ  переросли в уверенность,  Я
сказал ‹ьву ѓендину, многолетнему отказнику, с которым мы были давно знакомы
и который тоже подозревал –ыпина: "‘лишком многое говорит в пользу того, что
он провокатор.  „авай соберем все  факты,  сведем их воедино и  избавимсЯ от
него".
     ‚скоре  ѓендин  рассказал  мне  о  своей  беседе  с  девушкой,  котораЯ
несколько лет  назад жила с –ыпиным. " „а, -- сказала она ‹ьву, -- Я  знала,
что он работает  на  ЉѓЃ". Џо ее  словам, телефон в  их  квартире  времЯ  от
времени  звонил, и мужской голос  спрашивал  одно  и то  же: "ќто  кинотеатр
"Ѓайкал"?"  "‚ы ошиблись номером",  --  отвечал –ыпин и сразу же  выходил из
дома на встречу  со своим свЯзным.  Љогда девушка  понЯла, что происходит, и
сказала об  этом –ыпину,  тот открыл ей страшную  тайну: он  --  израильский
агент,  и  его  задача  --  внедритьсЯ в ЉѓЃ.  Џодруге  –ыпина  было  только
восемнадцать лет, и она поверила  ему. —тобы придать своему рассказу большую
достоверность, –ыпин по ночам включал радио, ловил на коротких волнах "ѓолос
€зраилЯ"  и  делал  вид,  что  записывает  какие-то  шифрованные  сообщениЯ.
ђассказываЯ все это ‹ьву,  девушка с надеждой  спросила: "Њожет, он все-таки
говорил правду?"
     Џочему  ‹ипавский и –ыпин стали провокаторами? —то привело  их к этому?
Џреданность  советской  системе?  Ќенависть  к  своему народу?  Ћтвет  почти
навернЯка отрицательный. Џолагаю, что возможно лишь одно объЯснение: и в том
и в другом случае -- это результат сделки с ЉѓЃ.
     Ћ том, что отец ‹ипавского был осужден за так называемые "экономические
преступлениЯ"  на  пЯтнадцать лет,  мы знали;  мне даже  кто-то говорил, что
поначалу ему был вынесен  смертный  приговор. ‘вЯзь между  этим  событием  и
предательством ‹ипавского стала очевидной только  в семьдесЯт девЯтом  году,
когда „эвид  иплер,  в течение  двух лет  перед моим арестом руководивший в
Њоскве  корреспондентским  пунктом "Ќью-‰орк ’айме",  послал  в  свою газету
информацию из €ерусалима. ‚ €зраиле он встретилсЯ  с репатриантом  из  ‘‘‘ђ,
бывшим прокурором, и тот рассказал ему, что отец ‹ипавского был приговорен к
смерти  за кражу  тканей с текстильной  фабрики, и тогда, чтобы спасти жизнь
отца, ‘анЯ предложил свои услуги  ЉѓЃ. ќто было в шестьдесЯт втором году, за
пЯтнадцать  лет  до статьи  в  "€звестиЯх"!  ‚ то  времЯ, когда  Я  сидел  в
‹ефортово, –ђ“ официально признало, что ‹ипавский работал на них с семьдесЯт
пЯтого  года,  поставлЯЯ  информацию о  советских ученых. ‚ своей статье  он
упомЯнул о свЯзЯх с –ђ“, и было совершенно Ясно, что  они устанавливались по
заданию ЉѓЃ.  €нтересно, чем  он занималсЯ  в  первые тринадцать  лет  своей
службы  в  органах?  Ћчевидно,  активисты  алии  были  не  единственными его
жертвами...
     Ќечто в этом же роде произошло и с –ыпиным.  ‚ конечном счете нам стала
известна его  историЯ. ‚ семнадцатилетнем возрасте –ыпин  был задержан ЉѓЃ с
какой-то то ли еврейской, то ли  диссидентской  литературой.  “грозами парнЯ
заставили стать осведомителем. Љогда мы разоблачили его,  он пропал и больше
не  показывалсЯ нам на глаза.  —ерез несколько месЯцев на какой-то вечеринке
соседка спросила менЯ, знаком ли Я  с –ыпиным.  џ ответил утвердительно. "‚ы
знали, что он работает на  ЉѓЃ?" "„а,  --  сказал  Я. --  Ђ вам  это  откуда
известно?!" ‚ыЯснилось,  что –ыпин сейчас "учитсЯ"  (точнее  -- работает)  в
педагогическом институте неподалеку от Њосквы. ђуководство  этого  института
симпатизировало диссидентам, и  многие из них, исключенные из других учебных
заведений или снЯтые с работы за инакомыслие, оказались там. –ыпина же взЯли
по настоЯнию  так называемого "первого отдела". ‚зЯть-то взЯли, но кто-то из
администрации   предупредил   студентов  и   преподавателей:   осторожно  --
провокатор!
     џ понимал, что  и на следствии, и на суде мне еще предстоит встретитьсЯ
с ними обоими.

     <CENTER>* * * </CENTER>

     ’ри днЯ  после внезапного исчезновениЯ ”имы  нейваса Я провел в камере
один. Ќо вот знакомаЯ команда:
     -- ‘ вещами!
     Љогда  Я переступил  порог своей  новой камеры, ее  обитатель  сидел за
столом  и  меланхолично  переставлЯл  костЯшки  домино  --  как  выЯснилось,
раскладывал пасьЯнс.
     -- ’имофеев Њихаил Ђлександрович, -- представилсЯ  он.  ќто  был  худой
высокий человек лет  пЯтидесЯти, с  тоскливым  взглЯдом и усталым  печальным
лицом.  ‚ каждом движении ’имофеева,  во  всем его  поведении  чувствовались
неторопливость и основательность старого зека и в то же времЯ подавленность,
свойственнаЯ тому,  кто попал в  большую беду.  € действительно, выЯснилось,
что  он  провел  в ‹ефортово больше двух лет  под следствием и судом,  затем
около года -- в зоне. € вот сейчас его привезли длЯ проведениЯ следствиЯ  по
другому делу, где он проходит в качестве обвинЯемого.
     Љогда  Я  сказал,  что  арестован  по шестьдесЯт  четвертой статье,  он
спросил:
     -- ќто  еще  что?.. -- и тут же сам себЯ перебил, удивленно воскликнув.
-- €змена ђодине?! Ќикак границу перейти пыталсЯ?
     -- „а нет, Я сионист, -- кратко ответил Я.
     -- ‘ионист? ‚от  это да-а,  --  протЯнул  он  ошарашенно.  €,  подумав,
добавил, -- приЯтелей-евреев у менЯ было много, а сиониста вижу впервые.
     Ћн  смешал  костЯшки, вытЯнулсЯ на  нарах, дал  мне несколько  толковых
советов по устройству на новом месте и устало прикрыл глаза.
     -- ‘ейчас Я  плохо себЯ чувствую, но еще будет  времЯ -- поговорим,  --
сказал он.
     ‚ремени длЯ разговоров действительно оказалось более чем достаточно: мы
с  ним  провели вдвоем  в одной камере почти десЯть  месЯцев  --  вплоть  до
окончаниЯ следствиЯ по моему делу.
     ’имофеев  оказалсЯ не  просто  лоЯльным советским гражданином --  может
быть, самым лоЯльным из  всех,  кого Я встречал  в  ѓ“‹Ђѓе, -- он был  еще и
убежденным коммунистом сталинской закалки, хотЯ, конечно, его, как и всЯкого
арестованного, исключили из партии.
     ђодители ’имофеева  были крупными чинами ЌЉ‚„,  и свою принадлежность к
элите он с детства воспринимал как нечто само собой  разумеющеесЯ:  все  эти
спецраспределители,   спецобслуживание,   прочие  льготы   были   длЯ   него
естественной платой за  преданность власти, за "идейность", котораЯ ЯвлЯлась
предметом  его  особой  гордости.  ’имофеев  удивительным  образом  сохранил
уверенность в том,  что  ‘талин был великим  человеком, которого  оклеветали
завистники, что  советскаЯ власть -- самаЯ справедливаЯ и  демократическаЯ в
мире, а все эти ‘ахаровы и ‘олженицыны -- иуды,  продавшиесЯ капиталистам за
тридцать сребреников. ’еперь он с удивлением и недоверием  присматривалсЯ ко
мне.
     €нтересно, что, несмотрЯ на свой дубовый догматизм, ’имофеев так толком
и не вписалсЯ в советскую систему и не  сделал той  карьеры, котораЯ  ему по
праву  причиталась.  Џрежде всего потому, что,  как ни странно, сама по себе
карьера его не интересовала. Ћн, конечно, любил ‘талина и советскую  власть,
но кроме этого, оказываетсЯ, -- еще и женщин, и интересную мужскую компанию,
и футбол,  и гитару,  и даже  стихи. Ћн и  сам писал:  Я  выслушал сотни его
стихотворений  и  должен  сказать,  что  среди  них  были  вовсе не  плохие,
пронизанные живым чувством.
     ‚от такой попалсЯ мне сосед. €ногда по вечерам, если позволЯло здоровье
-- у Њихаила Ђлександровича было больное сердце,  диабет, Язва -- и налетало
вдохновение, он устраивал настоЯщие концерты с  чтением чужих и своих стихов
и  пением лирических песен, которые когда-то  исполнЯл под гитару в компании
друзей.
     Ћбычно же ’имофеев предпочитал убивать долгие лефортовские вечера игрой
в "тюремное  очко" --  карты  в  местах  заключениЯ запрещены, и  вместо них
изобретательные  зеки  приспособили домино. Њой сосед оказалсЯ  на  редкость
азартным игроком и не потерЯл интереса  к игре даже тогда, когда  Я стал его
систематически обыгрывать.
     Љак же этот лоЯльный человек оказалсЯ в тюрьме? …го посадили за то, что
он, выручаЯ из беды  двух своих приЯтелей, между прочим, евреев, посредничал
в передаче  взЯток большому чину в  прокуратуре ђ‘”‘ђ. ‚ это самое времЯ ЉѓЃ
готовил крупное дело против взЯточников --  работников  прокуратуры и держал
их всех на прицеле.  ‡амешанный в так называемое "дело прокуроров", ’имофеев
получил восемь лет лагерЯ.
     ‚  зоне  он находилсЯ  на сравнительно легком  режиме, занимаЯ  одну из
важных   номенклатурных  должностей:  был   ’имофеев   председателем  совета
коллектива  колонии,  пользовалсЯ, как и  на воле -- в  "большой  зоне",  --
"спецраспределителем",  то есть жил в  лучших, чем другие,  условиЯх. Ћн уже
собиралсЯ  подавать  на  помиловку, но  тут  вдруг  его  снова  "дернули"  в
‹ефортово  и  предъЯвили  новое обвинение:  в разглашении какой-то служебной
информации.  Џовод был  смехотворным,  но моему соседу  было не до  смеха. €
когда после  первых жестких допросов ему дали понЯть, что и  это дело  может
быть закрыто, и помиловка по предыдущему удовлетворена, если он поможет  ЉѓЃ
в подготовке процесса против своих бывших сослуживцев из  Љомитета по охране
авторских прав, где ’имофеев работал юрисконсультом до своего ареста, -- тот
не заставил долго себЯ упрашивать.
     ’еперь он  был  правой  рукой  своего  следователЯ,  майора  Ѓакланова,
консультантом  и  экспертом  по  валютным операциЯм, которые проворачивали с
зарубежными издательствами его бывшие друзьЯ. Љакие  инструкции затребовать,
как  их трактовать, как  лучше строить допрос того  или иного провинившегосЯ
чиновника, Ѓакланов  решал  на  основании советов  ’имофеева.  Ѓакланов  был
парторгом  следственного  отдела  ЉѓЃ,  ’имофеев --  тоже  бывший  партийный
работник.  Ћба -- юристы. Ћба --  большие любители  скабрезных  анекдотов  и
спорта.  ‘ловом,  поговорить  им было о чем.  Љ тому же за разговором  можно
выпить чашку кофе, послушать по радио музыку, просмотреть "‘оветский спорт".
’ак  что  нет ничего  удивительного  в том, что  вскоре ’имофеев  стал ждать
очередного допроса, как молодой влюбленный -- свиданиЯ.
     ‘ первого  же днЯ после возвращениЯ  в  ‹ефортово  Њихаил Ђлександрович
стал получать больничное питание.  ‡доровье у него и впрЯ