Ђлександр Љуприн. Џоследний из буржуев

Ћцените этот текст:
Ђлександр Љуприн. Џоследний из буржуев

---------------------------------------------------------------
Origin: "Ћгонек" No 33 (4650) сентЯбрь 2000
---------------------------------------------------------------

Џеред вами неизвестный «рождественский» рассказ Ђ.€. Љуприна, его
посчастливилось обнаружить в забытом эмигрантском издании -- сборнике
«ђоднаЯ землЯ», выпущенном в Ќью-‰орке в 1921 году. ‚ молодости Љуприн писал
юмористические рассказы, которые, к слову, публиковались в журнале
«‘атирикон». ‘ приходом к власти большевиков он переключилсЯ на сатирические
рассказы и фельетоны, они печатались в журнале «ќшафот», запрещенном
властЯми по выходе третьего номера. ’ак что эмиграциЯ писателЯ была
предопределена всем ходом жизни при большевиках, когда интеллигенциЯ
испытывала все прелести классовых приоритетов -- трудовую повинность
(чистили снег на улицах, разгружали вагоны, в то времЯ как разложившиесЯ
солдаты грабили винные подвалы и катались на трамваЯх), обыски, урезанный
хлебный паек (писатели, артисты, ученые были приравнены, например, к
парикмахерам). Џочему же, вопреки здравому смыслу, из страны изгонЯлись
ученые, философы, писатели, инженеры, деЯтели искусств, врачи, то есть люди,
необходимые как воздух пролетариЯм и беднейшему крестьЯнству, ради которых
совершалась революциЯ? Ѓольшевики боЯлись и ненавидели интеллигенцию,
превосходЯщую их и интеллектуально и духовно -- синдром шариковых. €менно
интеллигенциЯ легко разобралась в политиканстве и демагогии коммунистов и
разоблачала их деЯниЯ -- правовой произвол, дремучее хозЯйственное
невежество. ‚ ответ большевики запретили все оппозиционные изданиЯ, в том
числе и «Ќовую жизнь», где печатал свои «Ќесвоевременные мысли» буревестник
революции ѓорький. Ћчень смешно, Язвительно обыгрывает тему перманентной
революции, невозможной без существованиЯ врага -- буржуЯ, Ђ.€. Љуприн, и
читатели наконец познакомЯтсЯ с незнакомой им гранью таланта писателЯ.
ЏубликациЯ и предисловие ђ. ‘ЋЉЋ‹Ћ‚‘ЉЋѓЋ
Ќаступили тридцатые годы XX столетиЯ. ‚еликаЯ перманентнаЯ революциЯ
все еще продолжалась. ђусский буржуазиат приближалсЯ к полному вымиранию,
побуждаемый к этому голодом, неумеренными расстрелами, а также массовыми
перекочевками буржуев на советские пастбища. †ивой, неподдельный буржуй стал
такой же редкостью, как некогда беловежский зубр. €счезновение этой ценной
породы не шутЯ встревожило дальновидные государственные умы. Ѓыли изданы
соответствующие декреты и принЯты решительные меры.
‘начала постановили: считать смерть каждого буржуЯ, хотЯ и самую
естественную, как гнусный саботаж и наглую контрреволюцию, отвечать за
которую должны как заложники его ближайшие родственники, подлежащие за
попустительство и подстрекательство немедленному расстрелу. Ќо потом «цик»
вовремЯ спохватилсЯ и остановил это распорЯжение. ’огда строжайше был
воспрещен переход из буржуазного состоЯниЯ в совдеповское. Ѓуржуев
предложили рассматривать как национальную собственность, порученную
общественному попечению и присмотру подобно тому, как публичные сады в
…вропе.
Ћднако буржуи упорно продолжали свой черный саботаж, потому что умереть
тогда было гораздо легче, чем выкурить папироску.
‘коро их числилось наперечет десЯть, потом пЯть, три, два, и наконец
осталсЯ во всей ‘оветской ђоссии всего лишь один бессемейный и вдовый буржуй
‘тепан Ќилыч ђыбкин, житель Њалой ‡агвоздки близ ѓатчины, бывший владелец
зеленной и курЯтной лавки.
€менно к его-то покосившему деревЯнному, в три окошка, но собственному
домишке с мезонином подкатил 24 декабрЯ 1935 года щегольской «ђено», из
которого вышли два красных комиссара с серьезными выражениЯми на умных
красных лицах. Ќе торопЯсь, учтиво поднЯлись они на крыльцо, разделись и
вошли в крошечную гостиную. €х встретил хозЯин, пожилой, но еще свежий
мужчина с почтенной лысиной и с проседью в окладистой бороде.
-- Џрошу садитьсЯ. —ем могу служить?
Љомиссары сели и оглЯнулись вокруг: икона, освещеннаЯ зеленоватым
огоньком лампады, тюлевые занавески на окнах, герань на подоконнике, клетка
от канарейки, вЯзанаЯ скатерть на столе, граммофоннаЯ труба...
-- Ѓ-буржуйствуете? -- слегка заикаЯсь, любезно осведомилсЯ первый
комиссар с приЯтной улыбкой.
-- „а так себе... помаленьку... ’олько, должен признатьсЯ, надоело мне
это... †ивешь таким отщепенцем... •очу подать прошение о переводе в
советские... в какой-нибудь коммунальный склад или магазин... Ђ не примут --
так нам и умереть недолго. „ело дешевое.
‚торой комиссар, бывший актер, испуганно замахал на него руками:
-- —то вы, что вы, батенька! ‚ы, голубь, этим не шутите. џ женщина
нервнаЯ. Ќет, вкуснЯчка, нет, такой пакости вы нам, надеюсь, не учините.
-- Ђ вот возьму и учиню. ЉакаЯ моЯ теперь жизнь? ‘амаЯ пустЯковаЯ.
Њожно сказать, как у прицельного зайца. Ѓыла у нас здесь раньше под ѓатчиной
большаЯ ружейнаЯ охота. Ћчень много господ из Џетербурга наезжало, и с
течением времени всю дичь перебили как есть. ЋсталсЯ наконец всего один
заЯц. ‘тарый, опытный. ”унтов пЯть в нем, пожалуй, заЯчьей дроби № 3 засело,
а все бегал. “дачливый какой-то был заЯц. ’ак охотники под конец положили
уговор: зайца этого не убивать, а стрелЯть мимо. „лЯ прицела, значит, и длЯ
волнениЯ.
‘ъедутсЯ они, бывало, в воскресенье, разбредутсЯ по кустам и палЯт
целый день в зайца. Ђ он знай себе шмыгает между ними по полю. ’ак осмелел,
подлец, что иной раз сЯдет против стрелка на задние лапки, а передними
мордочку трет. Ђ тот в шагах десЯти, патрон за патроном...
-- ‚-вы это к ч-ч-чему же?
-- Љ тому, что и моЯ жизнь на манер этого зайца выходит. †аловатьсЯ не
могу, живу без обиды. Ћднако трудно мне. Љак только революционный день
какой, в июле там, или, примерно, в октЯбре, или опЯть-таки в день рождениЯ
Љарла ђадека, в именины ‘теклова -- обЯзательно к нам в ‡агвоздку
тьма-тьмущаЯ народу. Ќе только из Џетербурга -- из Њосквы приезжают.
‡апрудЯт все улицы. Ќи проезду, ни проходу. Љруглые сутки толпЯтсЯ у менЯ
под окнами и орут: «‘мерть буржуазии! „а здравствует диктатура
пролетариата!» ђечи говорЯт с моего крыльца... Љаждый раз все одно и то
же... ‘кучно... Ђ то из револьверов начнут стрелЯть. –елую ночь палЯт. €ндо
голова от трескотни вспухнет. џ, конечно, знаю, что палЯт мимо, в воздух.
Ќо, однако, в день бракосочетаниЯ писателЯ џсинского все-таки стекло на
чердаке продырЯвили.
-- “к-кажите нам этого прохвоста. Њы его с-самого проды-ды-дырЯвим.
-- Ђ ну его, дурака... Ќе стоит. Ќо, вообще говорЯ, это буржуйное
ремесло мне, товарищи, надоело. Ќе желаю Я больше. Ќе могу. Ќе хочу. Џримите
менЯ куда-нибудь. Џрошу вас покорнейше. Џокорнейше вас прошу. •оть в
чрезвычайку, что ли...
-- „а ведь, роднуша, какие теперь чрезвычайки? ’ам, дорогулЯ, никакой
нет работы. „уют весь день в очко и читают Ќата Џинкертона, а упражнЯютсЯ
только на деревЯнных манекенах, чтобы злобность не потерЯть. Ћставайтесь,
миловида, оставайтесь у нас по-прежнему в буржуЯх. Њы ли вас не холим? Њы ли
вас не лелеем? •отите, мы вам домик поуютнее присмотрим? ‚ ‘трельне... можно
и в красном Џитере... †елаете, ангел, -- даже и с прислугой можно...
-- Ќет уж, куда нам, -- угрюмо бурчит ђыбкин.
-- Ђвто-то-то-томобиль?
-- Ќе надо.
-- Њожет быть, вы, прелестненочек, пайком недовольны?
-- †аловатьсЯ не могу. Џровизией доволен. Ќа днЯх индейку прислали,
икры фунт, окорочок, красного вина три бутылки... Ђ все не то... Ќе играет
сердце... ’оскую...
-- Ђ что, товарищ, не женитьсЯ ли вам? „лЯ расп-п-лоду? Ђ?
-- Ђ и взаправду, голуба! ќто мысль! •отите, женим? Ќе бойтесь, не
по-совдеповски -- как прежде, по-церковному. Џопа вам выпишем из-за
границы... настоЯщего. „адим ему охранную грамоту туда и обратно... •отите,
жизненочек?.. Ђ? Њигом спроворим. Ќе успеете оглЯнутьсЯ... Ќу, конечно, не
без маленькой враждебной демонстрации... Џошутим немного, помитингуем...
‚едь не привыкать стать, вкуснЯчка?..
ђыбкин отвернулсЯ к окну и устало махнул рукой:
-- Ћставьте... бросьте... ‘кучно все это... Ќадоело... „а и вообще,
оставили бы вы менЯ в покое. Ќу зачем Я вам?
Љомиссары, вероЯтно уже в сотый раз, стали объЯснЯть ему всю важность
его службы при перманентной революции. ‚о-первых, необходим же пролетарским
массам живой объект длЯ очередного излиЯниЯ свЯщенного народного гнева.
‚о-вторых, классоваЯ борьба, в которой обретешь ты право свое... ѓде же мы
найдем этот враждебный класс, если последний буржуй сбежит или сдастсЯ и
боротьсЯ будет больше не с кем? —то, наконец, скажут о ђоссии международные
товарищи? —то подумают иностранные корреспонденты? Ќет, товарищ ђыбкин,
оставайтесь на вашем славном посту. Ќе губите дела революции... Ђктер
говорил так убедительно, что даже слезы заструились по его жирной, бритой
щеке...
‘тепан Ќилыч лениво подпер ладонью голову, покачал ею и вздохнул:
-- ‹адно уж... Ќе плачь... †алко мне тебЯ. Џослужу еще с годик, а там
увижу. ‚едь это Я так только -- раскис сегоднЯ немного... ‘идел тут один и
раздумывал... ‚от, думаю, прежде у людей елка была... детишки... свечей
много... золото сусальное блестит... бусы качаютсЯ... смолой пахнет... € так
грустновато мне стало... Ќу, ничего... ЋбойдетсЯ...
’оварищи комиссары переглЯнулись и тотчас же стали прощатьсЯ. Љазалось,
одна и та же мысль промелькнула одновременно в умах обоих. ‚ передней они
крепко пожимали руку хозЯина. ‡а дверЯми на улице стоЯли в синих снежных
сумерках фиолетовые деревьЯ.
Џроводив гостей, ‘тепан Ќилыч сходил по привычке на то место, где
раньше была церковь. ЏостоЯл там минут двадцать. Џробовал вспомнить
рождественские ирмосы, но не мог... ЏамЯть заржавела. Џотом зашел к куму,
коммунальному сапожнику, посидел у него часа полтора. ‡аглЯнул в какие-то
брошюрки, валЯвшиесЯ на окне, но наткнулсЯ на знакомые, опротивевшие слова о
гибели буржуазного строЯ и бросил. Ћбоим хотелось поговорить о прежнем,
тогдашнем, но за стеной жил —Љ и был, на несчастье, дома.
Љогда ђыбкин подходил к своему дому, то еще издали его поразил
необыкновенно Яркий свет, лившийсЯ из окон на снег в палисаднике и на голые
черные деревьЯ. Џосередине комнаты стоЯла небольшаЯ елка, всЯ сиЯвшаЯ
маленькими теплыми огоньками. ‡олотые и серебрЯные украшениЯ весело
поблескивали. ’ут висели, подрагиваЯ и чуть раскачиваЯсь, миниатюрные
гильотинки, изЯщные модели виселиц, топоры и плахи, серпы и молоты и другие
революционные игрушки и эмблемы. Ћдна свечка слегка подкоптила еловую хвою,
и так приЯтно пахло дымком.
-- ‚ борьбе обретешь ты право свое, -- пролепетал ђыбкин и заплакал.
‡аплакал от горЯ и умилениЯ.

„екабрь 1919 г.
Ђлександр Љ“Џђ€Ќ
Last-modified: Tue, 19 Sep 2000 11:08:06 GMT
Ћцените этот текст: