”едор Њихайлович „остоевский. ‚ечный муж

Ћцените этот текст:
”едор Њихайлович „остоевский. ‚ечный муж

------------------------------------------------------------------------
Origin: "ЏубличнаЯ ќлектроннаЯ библиотека" …вгениЯ Џескина

‘верка произведена по "‘обранию сочинений в десЯти томах" (Њосква,
•удожественнаЯ литература, 1957).
---------------------------------------------------------------

‚ечный муж

ђассказ

I.
‚…‹њ—ЂЌ€ЌЋ‚

Џришло лето - и ‚ельчанинов, сверх ожиданиЯ, осталсЯ в Џетербурге.
Џоездка его на юг ђоссии расстроилась, а делу и конца не предвиделось. ќто
дело - тЯжба по имению - принимало предурной оборот. …ще три месЯца тому
назад оно имело вид весьма несложный, чуть не бесспорный; но как-то вдруг
все изменилось. "„а и вообще все стало изменЯтьсЯ к худшему!" - эту фразу
‚ельчанинов с злорадством и часто стал повторЯть про себЯ. Ћн употреблЯл
адвоката ловкого, дорогого, известного и денег не жалел; но в нетерпении и
от мнительности повадилсЯ заниматьсЯ делом и сам: читал и писал бумаги,
которые сплошь браковал адвокат, бегал по присутственным местам, наводил
справки и, вероЯтно, очень мешал всему; по крайней мере адвокат жаловалсЯ и
гнал его на дачу. Ќо он даже и на дачу выехать не решилсЯ. Џыль, духота,
белые петербургские ночи, раздражающие нервы, - вот чем наслаждалсЯ он в
Џетербурге. Љвартира его была где-то у Ѓольшого театра, недавно нанЯтаЯ им,
и тоже не удалась; "все не удавалось!" €похондриЯ его росла с каждым днем;
но к ипохондрии он уже был склонен давно.

ќто был человек много и широко поживший, уже далеко не молодой, лет
тридцати восьми или даже тридцати девЯти, и всЯ эта "старость" - как он сам
выражалсЯ - пришла к нему "совсем почти неожиданно"; но он сам понимал, что
состарелсЯ скорее не количеством, а, так сказать, качеством лет и что если
уж и начались его немощи, то скорее изнутри, чем снаружи. Ќа взглЯд он и до
сих пор смотрел молодцом. ќто был парень высокий и плотный, светло-рус,
густоволос и без единой сединки в голове и в длинной, чуть не до половины
груди, русой бороде; с первого взглЯда как бы несколько неуклюжий и
опустившийсЯ; но, вглЯдевшись пристальнее, вы тотчас же отличили бы в нем
господина, выдержанного отлично и когда-то получившего воспитание самое
великосветское. Џриемы ‚ельчанинова и теперь были свободны, смелы и даже
грациозны, несмотрЯ на всю благоприобретенную им брюзгливость и
мешковатость. € даже до сих пор он был полон самой непоколебимой, самой
великосветски нахальной самоуверенности, которой размера, может быть, и сам
не подозревал в себе, несмотрЯ на то что был человек не только умный, но
даже иногда толковый, почти образованный и с несомненными дарованиЯми. –вет
лица его, открытого и румЯного, отличалсЯ в старину женственною нежностью и
обращал на него внимание женщин; да и теперь иной, взглЯнув на него,
говорил: "ќкой здоровенный, кровь с молоком!" €, однако ж, этот
"здоровенный" был жестоко поражен ипохондрией. ѓлаза его, большие и голубые,
лет десЯть назад имели тоже много в себе победительного; это были такие
светлые, такие веселые и беззаботные глаза, что невольно влекли к себе
каждого, с кем только он ни сходилсЯ. ’еперь, к сороковым годам, Ясность и
доброта почти погасли в этих глазах, уже окружившихсЯ легкими морщинками; в
них поЯвились, напротив, цинизм не совсем нравственного и уставшего
человека, хитрость, всего чаще насмешка и еще новый оттенок, которого не
было прежде: оттенок грусти и боли, - какой-то рассеЯнной грусти, как бы
беспредметной, но сильной. Ћсобенно проЯвлЯлась эта грусть, когда он
оставалсЯ один. € странно, этот шумливый, веселый и рассеЯнный всего еще
года два тому назад человек, так славно рассказывавший такие смешные
рассказы, ничего так не любил теперь, как оставатьсЯ совершенно один. Ћн
намеренно оставил множество знакомств, которых даже и теперь мог бы не
оставлЯть, несмотрЯ на окончательное расстройство своих денежных
обстоЯтельств. Џравда, тут помогло тщеславие: с его мнительностию и
тщеславием нельзЯ было вынести прежних знакомств. Ќо и тщеславие его
мало-помалу стало изменЯтьсЯ в уединении. Ћно не уменьшилось, даже -
напротив; но оно стало вырождатьсЯ в какое-то особого рода тщеславие,
которого прежде не было: стало иногда страдать уже совсем от других причин,
чем обыкновенно прежде, - от причин неожиданных и совершенно прежде
немыслимых, от причин "более высших", чем до сих пор, - "если только можно
так выразитьсЯ, если действительно есть причины высшие и низшие..." ќто уже
прибавлЯл он сам.

„а, он дошел и до этого; он билсЯ теперь с какими-то причинами высшими,
о которых прежде и не задумалсЯ бы. ‚ сознании своем и по совести он называл
высшими все "причины", над которыми (к удивлению своему) никак не мог про
себЯ засмеЯтьсЯ, - чего до сих пор еще не бывало, - про себЯ, разумеетсЯ; о,
в обществе дело другое! Ћн превосходно знал, что сойдись только
обстоЯтельства - и назавтра же он, вслух, несмотрЯ на все таинственные и
благоговейные решениЯ своей совести, преспокойно отречетсЯ от всех этих
"высших причин" и сам, первый, подымет их на смех, разумеетсЯ не признаваЯсь
ни в чем. € это было действительно так, несмотрЯ на некоторую, весьма даже
значительную долю независимости мысли, отвоеванную им в последнее времЯ у
обладавших им до сих пор "низших причин". „а и сколько раз сам он, вставаЯ
наутро с постели, начинал стыдитьсЯ своих мыслей и чувств, пережитых в
ночную бессонницу! (Ђ он сплошь все последнее времЯ страдал бессонницей.)
„авно уже он заметил, что становитсЯ чрезвычайно мнителен во всем, и в
важном и в мелочах, а потому и положил было доверЯть себе как можно меньше.
Ќо выдавались, однако же, факты, которых уж никак нельзЯ было не признать
действительно существующими. ‚ последнее времЯ, иногда по ночам, его мысли и
ощущениЯ почти совсем переменЯлись в сравнении с всегдашними и большею
частию отнюдь не походили на те, которые выпадали ему на первую половину
днЯ. ќто его поразило - и он даже посоветовалсЯ с известным доктором,
правда, человеком ему знакомым; разумеетсЯ, заговорил с ним шутЯ. Ћн получил
в ответ, что факт изменениЯ и даже раздвоениЯ мыслей и ощущений по ночам во
времЯ бессонницы, и вообще по ночам, есть факт всеобщий между людьми,
"сильно мыслЯщими и сильно чувствующими", что убеждениЯ всей жизни иногда
внезапно менЯлись под меланхолическим влиЯнием ночи и бессонницы; вдруг ни с
того ни с сего самые роковые решениЯ предпринимались; но что, конечно, все
до известной меры - и если, наконец, субъект уже слишком ощущает на себе эту
раздвоимость, так что дело доходит до страданиЯ, то бесспорно это признак,
что уже образовалась болезнь; а стало быть, надо немедленно что-нибудь
предпринЯть. ‹учше же всего изменить радикально образ жизни, изменить диету
или даже предпринЯть путешествие. Џолезно, конечно, слабительное.

‚ельчанинов дальше слушать не стал; но болезнь была ему совершенно
доказана.

"€так, все это только болезнь, все это "высшее" одна болезнь, и больше
ничего!" - Язвительно восклицал он иногда про себЯ. Ћчень уж ему не хотелось
с этим согласитьсЯ.

‘коро, впрочем, и по утрам стало повторЯтьсЯ то же, что происходило в
исключительные ночные часы, но только с большею желчью, чем по ночам, со
злостью вместо раскаЯниЯ, с насмешкой вместо умилениЯ. ‚ сущности, это были
все чаще и чаще приходившие ему на памЯть, "внезапно и бог знает почему",
иные происшествиЯ из его прошедшей и давно прошедшей жизни, но приходившие
каким-то особенным образом. ‚ельчанинов давно уже, например, жаловалсЯ на
потерю памЯти: он забывал лица знакомых людей, которые, при встречах, за это
на него обижались; книга, прочитаннаЯ им полгода назад, забывалась в этот
срок иногда совершенно. € что же? - несмотрЯ на эту очевидную ежедневную
утрату памЯти (о чем он очень беспокоилсЯ) - все, что касалось давно
прошедшего, все, что по десЯти, по пЯтнадцати лет бывало даже совсем забыто,
- все это вдруг иногда приходило теперь на памЯть, но с такою изумительною
точностью впечатлений и подробностей, что как будто бы он вновь их
переживал. Ќекоторые из припоминавшихсЯ фактов были до того забыты, что ему
уже одно то казалось чудом, что они могли припомнитьсЯ. Ќо это еще было не
все; да и у кого из широко поживших людей нет своего рода воспоминаний? Ќо
дело в том, что все это припоминавшеесЯ возвращалось теперь как бы с
заготовленной кем-то, совершенно новой, неожиданной и прежде совсем
немыслимой точкой зрениЯ на факт. Џочему иные воспоминаниЯ казались ему
теперь совсем преступлениЯми? € не в одних приговорах его ума было дело:
своему мрачному, одиночному и больному уму он бы и не поверил; но доходило
до проклЯтий и чуть ли не до слез, если и не наружных, так внутренних. „а он
еще два года тому назад и не поверил бы, если б ему сказали, что он
когда-нибудь заплачет! ‘начала, впрочем, припоминалось больше не из
чувствительного, а из Язвительного: припоминались иные светские неудачи,
унижениЯ; вспоминалось о том, например, как его "оклеветал один интриган",
вследствие чего его перестали принимать в одном доме, - как, например, и
даже не так давно, он был положительно и публично обижен, а на дуэль не
вызвал, - как осадили его раз одной преостроумной эпиграммой в кругу самых
хорошеньких женщин, а он не нашелсЯ, что отвечать. Џрипомнились даже два-три
неуплаченные долга, правда, пустЯшные, но долги чести и таким людЯм, с
которыми он перестал водитьсЯ и об которых уже говорил дурно. Њучило его
тоже (но только в самые злые минуты) воспоминание о двух глупейшим образом
промотанных состоЯниЯх, из которых каждое было значительное. Ќо скоро стало
припоминатьсЯ и из "высшего" .

‚друг, например, "ни с того ни с сего" припомнилась ему забытаЯ - и в
высочайшей степени забытаЯ им - фигура добренького одного старичка
чиновника, седенького и смешного, оскорбленного им когда-то, давным-давно,
публично и безнаказанно и единственно из одного фанфаронства: из-за того
только, чтоб не пропал даром один смешной и удачный каламбур, доставивший
ему славу и который потом повторЯли. ”акт был до того им забыт, что даже
фамилии этого старичка он не мог припомнить, хотЯ сразу представилась всЯ
обстановка приключениЯ в непостижимой Ясности. Ћн Ярко припомнил, что старик
тогда заступалсЯ за дочь, жившую с ним вместе и засидевшуюсЯ в девках и про
которую в городе стали ходить какие-то слухи. ‘таричок стал было отвечать и
сердитьсЯ, но вдруг заплакал навзрыд при всем обществе, что произвело даже
некоторое впечатление. Љончили тем, что длЯ смеха его напоили тогда
шампанским и вдоволь насмеЯлись. € когда теперь припомнил "ни с того ни с
сего" ‚ельчанинов о том, как старикашка рыдал и закрывалсЯ руками как
ребенок, то ему вдруг показалось, что как будто он никогда и не забывал
этого. € странно: ему все это казалось тогда очень смешным; теперь же -
напротив, и именно подробности, именно закрывание лица руками. Џотом он
припомнил, как, единственно длЯ шутки, оклеветал одну прехорошенькую жену
одного школьного учителЯ и клевета дошла до мужа. ‚ельчанинов скоро уехал из
этого городка и не знал, чем тогда кончились следствиЯ его клеветы, но
теперь он стал вдруг воображать, чем кончились эти следствиЯ, - и бог знает
до чего бы дошло его воображение, если б вдруг не представилось ему одно
гораздо ближайшее воспоминание об одной девушке, из простых мещанок, котораЯ
даже и не нравилась ему и которой, признатьсЯ, он и стыдилсЯ, но с которой,
сам не знаЯ длЯ чего, прижил ребенка, да так и бросил ее вместе с ребенком,
даже не простившись (правда, некогда было), когда уехал из Џетербурга. ќту
девушку он разыскивал потом целый год, но уже никак не мог отыскать.
‚прочем, таких воспоминаний оказывались чуть не сотни - и так даже, что как
будто каждое воспоминание тащило за собою десЯтки других. Њало-помалу стало
страдать и его тщеславие.

Њы сказали уже, что тщеславие его выродилось в какое-то особенное. ќто
было справедливо. Њинутами (редкими, впрочем) он доходил иногда до такого
самозабвениЯ, что не стыдилсЯ даже того, что не имеет своего экипажа, что
слонЯетсЯ пешком по присутственным местам, что стал несколько небрежен в
костюме, - и случись, что кто-нибудь из старых знакомых обмерил бы его
насмешливым взглЯдом на улице или просто вздумал бы не узнать, то, право, у
него достало бы настолько высокомериЯ, чтоб даже и не поморщитьсЯ. ‘ерьезно
не поморщитьсЯ, вправду, а не то что длЯ одного виду. ђазумеетсЯ, это бывало
редко, это были только минуты самозабвениЯ и раздражениЯ, но все-таки
тщеславие его стало мало-помалу удалЯтьсЯ от прежних поводов и
сосредоточиватьсЯ около одного вопроса, беспрерывно приходившего ему на ум.

"‚от ведь, - начинал он думать иногда сатирически (а он всегда почти,
думаЯ о себе, начинал с сатирического), - вот ведь кто-то там заботитсЯ же
об исправлении моей нравственности и посылает мне эти проклЯтые воспоминаниЯ
и "слезы раскаЯниЯ". Џусть, да ведь попусту! ведь все стрельба холостыми
зарЯдами! Ќу не знаю ли Я наверно, вернее чем наверно, что, несмотрЯ на все
эти слезные раскаЯниЯ и самоосуждениЯ, во мне нет ни капельки
самостоЯтельности, несмотрЯ на все мои глупейшие сорок лет! ‚едь случись
завтра же такое же искушение, ну сойдись, например, опЯть обстоЯтельства
так, что мне выгодно будет слух распустить, будто бы учительша от менЯ
подарки принимала, - и Я ведь наверное распущу, не дрогну, - и еще хуже,
пакостнее, чем в первый раз, дело выйдет, потому что этот раз будет уже
второй раз, а не первый. Ќу оскорби менЯ опЯть, сейчас, этот кнЯзек,
единственный сын у матери и которому Я одиннадцать лет тому назад ногу
отстрелил, - и Я тотчас же его вызову и посажу опЯть на деревЯшку. Ќу не
холостые ли, стало быть, зарЯды, и что в них толку! и длЯ чего напоминать,
когда Я хоть сколько-нибудь развЯзатьсЯ с собой прилично не умею!"

€ хоть не повторЯлось опЯть факта с учительшей, хоть не сажал он никого
на деревЯшку, но одна мысль о том, что это непременно должно было бы
повторитьсЯ, если б сошлись обстоЯтельства, почти убивала его... иногда. Ќе
всегда же в самом деле страдать воспоминаниЯми; можно отдохнуть и погулЯть -
в антрактах.

’ак ‚ельчанинов и делал: он готов был погулЯть в антрактах; но все-таки
чем дальше, тем неприЯтнее становилось его житье в Џетербурге. Џодходит уж и
июль. Њелькала в нем иногда решимость бросить все и самую тЯжбу и уехать
куда-нибудь, не оглЯдываЯсь, как-нибудь вдруг, нечаЯнно, хоть туда же в Љрым
например. Ќо через час, обыкновенно, он уже презирал свою мысль и смеЯлсЯ
над ней: "ќти скверные мысли ни на каком юге не прекратЯтсЯ, если уж раз
начались и если Я хоть сколько-нибудь порЯдочный человек, а стало быть,
нечего и бежать от них, да и незачем" .

"„а и к чему бежать, - продолжал он философствовать с горЯ, - здесь так
пыльно, так душно, в этом доме так все запачкано; в этих присутствиЯх, по
которым Я слонЯюсь, между всеми этими деловыми людьми - столько самой
мышиной суеты, столько самой толкучей заботы; во всем этом народе,
оставшемсЯ в городе, на всех этих лицах, мелькающих с утра до вечера, - так
наивно и откровенно рассказано все их себЯлюбие, все их простодушное
нахальство, всЯ трусливость их душонок, всЯ куриность их сердчишек, - что,
право, тут рай ипохондрику, самым серьезным образом говорЯ! ‚се откровенно,
все Ясно, все не считает даже нужным и прикрыватьсЯ, как где-нибудь у наших
барынь на дачах или на водах за границей; а стало быть, все гораздо
достойнее полнейшего уважениЯ за одну только откровенность и простоту...
Ќикуда не уеду! ‹опну здесь, а никуда не уеду!.."

II
ѓЋ‘ЏЋ„€Ќ ‘ Љђ…ЏЋЊ ЌЂ ‹џЏ…

Ѓыло третье июлЯ. „ухота и жар стоЯли нестерпимые. „ень длЯ
‚ельчанинова выдалсЯ самый хлопотливый: все утро пришлось ходить и
разъезжать, а в перспективе предстоЯла непременнаЯ надобность сегоднЯ же
вечером посетить одного нужного господина, одного дельца и статского
советника, на его даче, где-то на —ерной речке, и захватить его неожиданно
дома. —асу в шестом ‚ельчанинов вошел наконец в один ресторан (весьма
сомнительный, но французский) на Ќевском проспекте, у Џолицейского моста,
сел в своем обычном углу за свой столик и спросил свой ежедневный обед.

Ћн съедал ежедневно обед в рубль и за вино платил особенно, что и
считал жертвой, благоразумно им приносимой расстроенным своим
обстоЯтельствам. “дивлЯЯсь, как можно есть такую дрЯнь, он уничтожал, однако
же, все до последней крошки - и каждый раз с таким аппетитом, как будто
перед тем не ел трое суток. "ќто что-то болезненное", - бормотал он про
себЯ, замечаЯ иногда свой аппетит. Ќо в этот раз он уселсЯ за свой столик в
самом сквернейшем расположении духа, с сердцем отбросил куда-то шлЯпу,
облокотилсЯ и задумалсЯ. ‡авозись теперь как-нибудь обедавший с ним рЯдом
сосед или не пойми его с первого слова прислуживавший ему мальчишка - и он,
так умевший быть вежливым и, когда надо, так свысока невозмутимым, наверно
бы расшумелсЯ, как юнкер, и, пожалуй, сделал бы историю.

Џодали ему суп, он взЯл ложку, но вдруг, не успев зачерпнуть, бросил
ложку на стол и чуть не вскочил со стула. Ћдна неожиданнаЯ мысль внезапно
осенила его: в это мгновение он - и бог знает каким процессом - вдруг вполне
осмыслил причину своей тоски, своей особенной отдельной тоски, котораЯ
мучила его уже несколько дней срЯду, все последнее времЯ, бог знает как
привЯзалась и бог знает почему не хотела никак отвЯзатьсЯ; теперь же он
сразу все разглЯдел и понЯл, как свои пЯть пальцев.

- ќто все эта шлЯпа! - пробормотал он как бы вдохновенный, -
единственно одна только эта проклЯтаЯ круглаЯ шлЯпа, с этим мерзким траурным
крепом, всему причиною!

Ћн стал думать - и чем далее вдумывалсЯ, тем становилсЯ угрюмее и тем
удивительнее становилось в его глазах "все происшествие".

"Ќо... но какое же тут, однако, происшествие? - протестовал было он, не
доверЯЯ себе, - есть ли тут хоть что-нибудь похожее на происшествие?"

‚се дело состоЯло вот в чем: почти уже тому две недели (по-настоЯщему
он не помнил, но, кажетсЯ, было две недели), как встретил он в первый раз,
на улице, где-то на углу ЏодьЯческой и Њещанской, одного господина с крепом
на шлЯпе. ѓосподин был, как и все, ничего в нем не было такого особенного,
прошел он скоро, но посмотрел на ‚ельчанинова как-то слишком уж пристально и
почему-то сразу обратил на себЯ его внимание до чрезвычайности. Џо крайней
мере физиономиЯ его показалась знакомою ‚ельчанинову. Ћн, очевидно, когда-то
и где-то встречал ее. "Ђ впрочем, мало ли тысЯч физиономий встречал Я в
жизни - всех не упомнишь!" ЏройдЯ шагов двадцать, он уже, казалось, и забыл
про встречу, несмотрЯ на все первое впечатление. Ђ впечатление, однако,
осталось на целый день - и довольно оригинальное: в виде какой-то
беспредметной, особенной злобы. Ћн теперь, через две недели, все это
припоминал Ясно; припоминал тоже, что совершенно не понимал тогда, откуда в
нем эта злоба, - и не понимал до того, что ни разу даже не сблизил и не
сопоставил свое скверное расположение духа во весь тот вечер с утренней
встречей. Ќо господин сам поспешил о себе напомнить и на другой день опЯть
столкнулсЯ с ‚ельчаниновым на Ќевском проспекте и опЯть как-то странно
посмотрел на него. ‚ельчанинов плюнул, но, плюнув, тотчас же удивилсЯ своему
плевку. Џравда, есть физиономии, возбуждающие сразу беспредметное и
бесцельное отвращение. "„а, Я действительно его где-то встречал", -
пробормотал он задумчиво, уже полчаса спустЯ после встречи. ‡атем опЯть весь
вечер пробыл в сквернейшем расположении духа; даже дурной сон какой-то
приснилсЯ ночью, и все-таки не пришло ему в голову, что всЯ причина этой
новой и особенной хандры его - один только давешний траурный господин, хотЯ
в этот вечер он не раз вспоминал его. „аже разозлилсЯ мимоходом, что "такаЯ
дрЯнь" смеет так долго ему вспоминатьсЯ; приписать же ему все свое волнение,
наверно, почел бы даже унизительным, если б только мысль об том пришла ему в
голову. „ва днЯ спустЯ опЯть встретились, в толпе, при выходе с одного
невского парохода. ‚ этот, третий, раз ‚ельчанинов готов был поклЯстьсЯ, что
господин в траурной шлЯпе узнал его и рванулсЯ к нему, отвлекаемый и
теснимый толпой; кажетсЯ, даже "осмелилсЯ" протЯнуть к нему руку; может
быть, даже вскрикнул и окликнул его по имени. Џоследнего, впрочем,
‚ельчанинов не расслышал Ясно, но... "кто же, однако, эта канальЯ и почему
он не подходит ко мне, если в самом деле узнает и если так ему хочетсЯ
подойти?" - злобно подумал он, садЯсь на извозчика и отправлЯЯсь к ‘мольному
монастырю. —ерез полчаса он уже спорил и шумел с своим адвокатом, но вечером
и ночью был опЯть в мерзейшей и самой фантастической тоске. "“ж не
разливаетсЯ ли желчь?" - мнительно спрашивал он себЯ, глЯдЯсь в зеркало.

ќто была третьЯ встреча. Џотом дней пЯть срЯду решительно "никто" не
встречалсЯ, а об "каналье" и слух замер. Ђ между тем нет-нет да и вспомнитсЯ
господин с крепом на шлЯпе. ‘ некоторым удивлением ловил себЯ на этом
‚ельчанинов: "—то мне тошно по нем, что ли? ѓм!.. Ђ тоже, должно быть, у
него много дела в Џетербурге, - и по ком это у него креп? Ћн, очевидно,
узнавал менЯ, а Я его не узнаю. € зачем эти люди надевают креп? Љ ним как-то
нейдет... Њне кажетсЯ, если Я поближе всмотрюсь в него, Я его узна'ю..."

€ что-то как будто начинало шевелитьсЯ в его воспоминаниЯх, как
какое-нибудь известное, но вдруг почему-то забытое слово, которое из всех
сил стараешьсЯ припомнить: знаешь его очень хорошо - и знаешь про то, что
именно оно означает, около того ходишь; но вот никак не хочет слово
припомнитьсЯ, как ни бейсЯ над ним!

"ќто было... ќто было давно... и это было где-то... ’ут было... тут
было... - ну, да черт с ним совсем, что тут было и не было!.. - злобно
вскричал он вдруг. - € стоит ли об эту каналью так пакоститьсЯ и
унижатьсЯ!.."

Ћн рассердилсЯ ужасно; но вечером, когда ему вдруг припомнилось, что он
давеча рассердилсЯ и "ужасно", - ему стало чрезвычайно неприЯтно: кто-то как
будто поймал его в чем-нибудь. Ћн смутилсЯ и удивилсЯ:

"…сть же, стало быть, причины, по которым Я так злюсь... ни с того ни с
сего... при одном воспоминании..." Ћн не докончил своей мысли.

Ђ на другой день рассердилсЯ еще пуще, но в этот раз ему показалось,
что есть за что и что он совершенно прав; "дерзость была неслыханнаЯ": дело
в том, что произошла четвертаЯ встреча. ѓосподин с крепом ЯвилсЯ опЯть, как
будто из-под земли. ‚ельчанинов только что поймал на улице того самого
статского советника и нужного господина, которого он и теперь ловил, чтобы
захватить хоть на даче нечаЯнно, потому что этот чиновник, едва знакомый
‚ельчанинову, но нужный по делу, и тогда, как и теперь, не давалсЯ в руки и,
очевидно, прЯталсЯ, всеми силами не желаЯ с своей стороны встретитьсЯ с
‚ельчаниновым; обрадовавшись, что наконец-таки с ним столкнулсЯ, ‚ельчанинов
пошел с ним рЯдом, спеша, заглЯдываЯ ему в глаза и напрЯгаЯ все силы, чтобы
навести седого хитреца на одну тему, на один разговор, в котором тот, может
быть, и проговорилсЯ бы и выронил бы как-нибудь одно искомое и давно
ожидаемое словечко; но седой хитрец был тоже себе на уме, отсмеивалсЯ и
отмалчивалсЯ, - и вот именно в эту чрезвычайно хлопотливую минуту взглЯд
‚ельчанинова вдруг отличил на противуположном тротуаре улицы господина с
крепом на шлЯпе. Ћн стоЯл и пристально смотрел оттуда на них обоих; он
следил за ними - это было очевидно - и, кажетсЯ, даже подсмеивалсЯ.

"—ерт возьми! - взбесилсЯ ‚ельчанинов, уже проводив чиновника и
приписываЯ всю свою с ним неудачу внезапному поЯвлению этого "нахала", -
черт возьми, шпионит он, что ли, за мной! Ћн, очевидно, следит за мной!
ЌанЯт, что ли, кем-нибудь и... и... и, ей-богу же, он подсмеивалсЯ! џ,
ей-богу, исколочу его... †аль только, что Я хожу без палки! џ куплю палку! џ
этого так не оставлю! Љто он такой? џ непременно хочу знать, кто он такой?"

Ќаконец, - ровно три днЯ спустЯ после этой (четвертой) встречи, - мы
застаем ‚ельчанинова в его ресторане, как мы и описывали, уже совершенно и
серьезно взволнованного и даже несколько потерЯвшегосЯ. Ќе сознатьсЯ в этом
не мог даже и сам он, несмотрЯ на всю гордость свою. Џринужден же был он
наконец догадатьсЯ, сопоставив все обстоЯтельства, что всей хандры его, всей
этой особенной тоски его и всех его двухнедельных волнений - причиною был не
кто иной, как этот самый траурный господин, "несмотрЯ на всю его
ничтожность".

"Џусть Я ипохондрик, - думал ‚ельчанинов, - и, стало быть, из мухи
готов слона сделать, но, однако же, легче ль мне оттого, что все это, может
быть, только одна фантазиЯ? ‚едь если каждаЯ подобнаЯ шельма в состоЯнии
будет совершенно перевернуть человека, то ведь это... ведь это..."

„ействительно, в этой сегоднЯшней (пЯтой) встрече, котораЯ так
взволновала ‚ельчанинова, слон ЯвилсЯ совсем почти мухой: господин этот, как
и прежде, юркнул мимо, но в этот раз уже не разглЯдываЯ ‚ельчанинова и не
показываЯ, как прежде, вида, что его узнает, - а, напротив, опустив глаза и,
кажетсЯ, очень желаЯ, чтоб его самого не заметили. ‚ельчанинов оборотилсЯ и
закричал ему во все горло:

- ќй, вы! креп на шлЯпе! ’еперь прЯтатьсЯ! ‘тойте: кто вы такой?

‚опрос (и весь крик) был очень бестолков. Ќо ‚ельчанинов догадалсЯ об
этом, уже прокричав. Ќа крик этот - господин оборотилсЯ, на минуту
приостановилсЯ, потерЯлсЯ, улыбнулсЯ, хотел было что-то проговорить, что-то
сделать, с минуту, очевидно, был в ужаснейшей нерешимости и вдруг -
повернулсЯ и побежал прочь без оглЯдки. ‚ельчанинов с удивлением смотрел ему
вслед.

"Ђ что? - подумал он, - что, если и в самом деле не он ко мне, а Я,
напротив, к нему пристаю, и всЯ штука в этом?"

Џообедав, он поскорее отправилсЯ на дачу к чиновнику. —иновника не
застал; ответили, что "с утра не возвращались, да врЯд ли и возвратЯтсЯ
сегоднЯ раньше третьего или четвертого часу ночи, потому что остались в
городе у именинника". “ж это было до того "обидно", что, в первой Ярости,
‚ельчанинов положил было отправитьсЯ к имениннику и даже в самом деле
поехал; но, сообразив на пути, что заходит далеко, отпустил середи дороги
извозчика и потащилсЯ к себе пешком, к Ѓольшому театру. Ћн чувствовал
потребность моциона. —тоб успокоить взволнованные нервы, надо было ночью
выспатьсЯ во что бы то ни стало, несмотрЯ на бессонницу; а чтоб заснуть,
надо было по крайней мере хоть устать. ’аким образом, он добралсЯ к себе уже
в половине одиннадцатого, ибо путь был очень не малый, - и действительно
очень устал.

ЌанЯтаЯ им в марте месЯце квартира его, которую он так злорадно
браковал и ругал, извинЯЯсь сам перед собою, что "все это на походе" и что
он "застрЯл" в Џетербурге нечаЯнно, через эту "проклЯтую тЯжбу", - эта
квартира его была вовсе не так дурна и не неприлична, как он сам отзывалсЯ
об ней. ‚ход был действительно несколько темноват и "запачкан", из-под
ворот; но самаЯ квартира, во втором этаже, состоЯла из двух больших, светлых
и высоких комнат, отделенных одна от другой темною переднею и выходивших,
таким образом, одна на улицу, другаЯ во двор. Љ той, котораЯ выходила окнами
во двор, прилегал сбоку небольшой кабинет, назначавшийсЯ служить спальней;
но у ‚ельчанинова валЯлись в нем в беспорЯдке книги и бумаги; спал же он в
одной из больших комнат, той самой, котораЯ окнами выходила на улицу. ‘тлали
ему на диване. Њебель у него стоЯла порЯдочнаЯ, хотЯ и подержаннаЯ, и
находились, кроме того, некоторые даже дорогие вещи - осколки прежнего
благосостоЯниЯ: фарфоровые и бронзовые игрушки, большие и настоЯщие
бухарские ковры; даже две недурные картины; но все было в Явном беспорЯдке,
не на своем месте и даже запылено, с тех пор как прислуживавшаЯ ему девушка,
ЏелагеЯ, уехала на побывку к своим родным в Ќовгород и оставила его одного.
ќтот странный факт одиночной и девичьей прислуги у холостого и светского
человека, все еще желавшего соблюдать джентльменство, заставлЯл почти
краснеть ‚ельчанинова, хотЯ этой Џелагеей он был очень доволен. ќта девушка
определилась к нему в ту минуту, как он занЯл эту квартиру весной, из
знакомого семейного дома, отбывшего за границу, и завела у него порЯдок. Ќо
с отъездом ее он уже другой женской прислуги нанЯть не решилсЯ; нанимать же
лакеЯ на короткий срок не стоило, да он и не любил лакеев. ’аким образом и
устроилось, что комнаты его приходила убирать каждое утро дворничихина
сестра Њавра, которой он и ключ оставлЯл, выходЯ со двора, и котораЯ ровно
ничего не делала, деньги брала и, кажетсЯ, воровала. Ќо он уже на все махнул
рукой и даже был тем доволен, что дома остаетсЯ теперь совершенно один. Ќо
все до известной меры - и нервы его решительно не соглашались иногда, в иные
желчные минуты, выносить всю эту "пакость", и, возвращаЯсь к себе домой, он
почти каждый раз с отвращением входил в свои комнаты.

Ќо в этот раз он едва дал себе времЯ раздетьсЯ, бросилсЯ на кровать и
раздражительно решил ни о чем не думать и во что бы то ни стало "сию же
минуту" заснуть. € странно, он вдруг заснул, только что голова успела
дотронутьсЯ до подушки; этого не бывало с ним почти уже с месЯц.

Ћн проспал около трех часов, но сном тревожным; ему снились какие-то
странные сны, какие снЯтсЯ в лихорадке. „ело шло об каком-то преступлении,
которое он будто бы совершил и утаил и в котором обвинЯли его в один голос
беспрерывно входившие к нему откудова-то люди. ’олпа собралась ужаснаЯ, но
люди все еще не переставали входить, так что и дверь уже не затворЯлась, а
стоЯла настежь. Ќо весь интерес сосредоточилсЯ наконец на одном странном
человеке, каком-то очень ему когда-то близком и знакомом, который уже умер,
а теперь почему-то вдруг тоже вошел к нему. ‚сего мучительнее было то, что
‚ельчанинов не знал, что это за человек, позабыл его имЯ и никак не мог
вспомнить; он знал только, что когда-то его очень любил. Ћт этого человека
как будто и все прочие вошедшие люди ждали самого главного слова: или
обвинениЯ, или оправданиЯ ‚ельчанинова, и все были в нетерпении. Ќо он сидел
неподвижно за столом, молчал и не хотел говорить. ум не умолкал,
раздражение усиливалось, и вдруг ‚ельчанинов, в бешенстве, ударил этого
человека за то, что он не хотел говорить, и почувствовал от этого странное
наслаждение. ‘ердце его замерло от ужаса и от страданиЯ за свой поступок, но
в этом-то замиранье и заключалось наслаждение. ‘овсем остервенЯсь, он ударил
в другой и в третий раз, и в каком-то опьЯнении от Ярости и от страху,
дошедшем до помешательства, но заключавшем тоже в себе бесконечное
наслаждение, он уже не считал своих ударов, но бил не останавливаЯсь. Ћн
хотел все, все это разрушить. ‚друг что-то случилось; все страшно закричали
и обратились, выжидаЯ, к дверЯм, и в это мгновение раздались звонкие три
удара в колокольчик, но с такой силой, как будто его хотели сорвать с
дверей. ‚ельчанинов проснулсЯ, очнулсЯ в один миг, стремглав вскочил с
постели и бросилсЯ к дверЯм; он был совершенно убежден, что удар в
колокольчик - не сон и что действительно кто-то позвонил к нему сию минуту.
"Ѓыло бы слишком неестественно, если бы такой Ясный, такой действительный,
осЯзательный звон приснилсЯ мне только во сне!"

Ќо, к удивлению его, и звон колокольчика оказалсЯ тоже сном. Ћн отворил
дверь и вышел в сени, заглЯнул даже на лестницу - никого решительно не было.
Љолокольчик висел неподвижно. Џодивившись, но и обрадовавшись, он воротилсЯ
в комнату. ‡ажигаЯ свечу, он вспомнил, что дверь стоЯла только припертаЯ, а
не запертаЯ на замок и на крюк. Ћн и прежде, возвращаЯсь домой, часто
забывал запирать дверь на ночь, не придаваЯ делу особенной важности. ЏелагеЯ
несколько раз за это ему выговаривала. Ћн воротилсЯ в переднюю запереть
двери, еще раз отворил их и посмотрел в сенЯх и наложил только изнутри
крючок, а ключ в дверЯх повернуть все-таки поленилсЯ. —асы ударили половину
третьего; стало быть, он спал три часа.

‘он до того взволновал его, что он уже не захотел лечь сию минуту опЯть
и решил с полчаса походить по комнате - "времЯ выкурить сигару". Ќаскоро
одевшись, он подошел к окну, приподнЯл толстую штофную гардину, а за ней
белую стору. Ќа улице уже совсем рассвело. ‘ветлые летние петербургские ночи
всегда производили в нем нервное раздражение и в последнее времЯ только
помогали его бессоннице, так что он, недели-две назад, нарочно завел у себЯ
на окнах эти толстые штофные гардины, не пропускавшие свету, когда их совсем
опускали. ‚пустив свет и забыв на столе зажженную свечку, он стал
расхаживать взад и вперед все еще с каким-то тЯжелым и больным чувством.
‚печатление сна еще действовало. ‘ерьезное страдание о том, что он мог
поднЯть руку на этого человека и бить его, продолжалось.

- Ђ ведь этого и человека-то нет и никогда не бывало, все сон, чего же
Я ною?

‘ ожесточением, и как будто в этом совокуплЯлись все заботы его, он
стал думать о том, что решительно становитсЯ болен, "больным человеком".

…му всегда было тЯжело сознаватьсЯ, что он стареет или хилеет, и со
злости он в дурные минуты преувеличивал и то и другое, нарочно, чтоб
подразнить себЯ.

- ‘тарчество! совсем стареюсь, - бормотал он, прохаживаЯсь, - памЯть
терЯю, привидениЯ вижу, сны, звенЯт колокольчики... —ерт возьми! Я по опыту
знаю, что такие сны всегда лихорадку во мне означали... џ убежден, что и всЯ
эта "историЯ" с этим крепом - тоже, может быть, сон. ђешительно Я вчера
правду подумал: Я, Я к нему пристаю, а не он ко мне! џ поэму из него
сочинил, а сам под стол от страху залез. € почему Я его канальей зову?
—еловек, может быть, очень порЯдочный. ‹ицо, правда, неприЯтное, хотЯ ничего
особенно некрасивого нет; одет, как и все. ‚зглЯд только какой-то... ЋпЯть Я
за свое! Я опЯть об нем!! и какого черта мне в его взглЯде? †ить, что ли, Я
не могу без этого... висельника?

Њежду прочими вскакивавшими в его голову мыслЯми одна тоже больно
уЯзвила его: он вдруг как бы убедилсЯ, что этот господин с крепом был
когда-то с ним знаком по-приЯтельски и теперь, встречаЯ его, над ним
смеетсЯ, потому что знает какой-нибудь его прежний большой секрет и видит
его теперь в таком унизительном положении. Њашинально подошел он к окну,
чтоб отворить его и дохнуть ночным воздухом, и - и вдруг весь вздрогнул: ему
показалось, что перед ним внезапно совершилось что-то неслыханное и
необычайное.

Ћкна он еще не успел отворить, но поскорей скользнул за угол оконного
откоса и притаилсЯ: на пустынном противоположном тротуаре он вдруг увидел,
прЯмо перед домом, господина с крепом на шлЯпе. ѓосподин стоЯл на тротуаре
лицом к его окнам, но, очевидно, не замечаЯ его, и любопытно, как бы что-то
соображаЯ, выглЯдывал дом. Љазалось, он что-то обдумывал и как бы на что-то
решалсЯ; приподнЯл руку и как будто приставил палец ко лбу. Ќаконец решилсЯ:
бегло оглЯделсЯ кругом и, на цыпочках, крадучись, стал поспешно переходить
через улицу. ’ак и есть: он прошел в их ворота, в калитку (котораЯ летом
иной раз до трех часов не запиралась засовом). "Ћн ко мне идет", - быстро
промелькнуло у ‚ельчанинова, и вдруг, стремглав и точно так же на цыпочках,
пробежал он в переднюю к дверЯм и - затих перед ними, замер в ожидании,
чуть-чуть наложив вздрагивавшую правую руку на заложенный им давеча дверной
крюк и прислушиваЯсь изо всей силы к шороху ожидаемых шагов на лестнице.

‘ердце его до того билось, что он боЯлсЯ прослушать, когда взойдет на
цыпочках незнакомец. ”акта он не понимал, но ощущал все в какой-то
удесЯтеренной полноте. Љак будто давешний сон слилсЯ с действительностию.
‚ельчанинов от природы был смел. Ћн любил иногда доводить до какого-то
щегольства свое бесстрашие в ожидании опасности - даже если на него и никто
не глЯдел, а только любуЯсь сам собою. Ќо теперь было еще и что-то другое.
„авешний ипохондрик и мнительный нытик преобразилсЯ совершенно; это был уже
вовсе не тот человек. Ќервный, неслышный смех порывалсЯ из его груди. €з-за
затворенной двери он угадывал каждое движение незнакомца.

"Ђ! вот он всходит, взошел, осматриваетсЯ, прислушиваетсЯ вниз на
лестницу; чуть дышит, крадетсЯ... а! взЯлсЯ за ручку, тЯнет, пробует!
рассчитывал, что у менЯ не заперто! ‡начит, знал, что Я иногда запереть
забываю! ЋпЯть за ручку тЯнет; что ж он думает, что крючок соскочит?
ђасстатьсЯ жаль! “йти жаль попусту?"

€ действительно, все так, наверно, и должно было происходить, как ему
представлЯлось: кто-то действительно стоЯл за дверьми и тихо, неслышно
пробовал замок и потЯгивал за ручку и, - "уж разумеетсЯ, имел свою цель". Ќо
у ‚ельчанинова уже было готово решение задачи, и он с каким-то восторгом
выжидал мгновениЯ, изловчалсЯ и примеривалсЯ: ему неотразимо захотелось
вдруг снЯть крюк, вдруг отворить настежь дверь и очутитьсЯ глаз на глаз с
"страшилищем". "Ђ что, дескать, вы здесь делаете, милостивый государь?"

’ак и случилось; улучив мгновение, он вдруг снЯл крюк, толкнул дверь и
- почти наткнулсЯ на господина с крепом на шлЯпе.

III
ЏЂ‚…‹ ЏЂ‚‹Ћ‚€— ’ђ“‘Ћ–Љ€‰

’от как бы онемел на месте. Ћба стоЯли друг против друга, на пороге, и
оба неподвижно смотрели друг другу в глаза. ’ак прошло несколько мгновений,
и вдруг - ‚ельчанинов узнал своего гостЯ!

‚ то же времЯ и гость, видимо, догадалсЯ, что ‚ельчанинов совершенно
узнал его: это блеснуло в его взглЯде. ‚ один миг все лицо его как бы
растаЯло в сладчайшей улыбке.

- џ, наверное, имею удовольствие говорить с Ђлексеем €вановичем? -
почти пропел он нежнейшим и до комизма не подходЯщим к обстоЯтельствам
голосом.

- „а неужели же вы Џавел Џавлович ’русоцкий? - выговорил наконец и
‚ельчанинов с озадаченным видом.

- Њы были с вами знакомы лет девЯть назад в ’., и - если только
позволите мне припомнить - были знакомы дружески.

- „а-с... положим-с... но - теперь три часа, и вы целых десЯть минут
пробовали, заперто у менЯ или нет...

- ’ри часа! - вскрикнул гость, вынимаЯ часы и даже горестно удивившись,
- так точно: три! €звините, Ђлексей €ванович, Я бы должен был, входЯ,
сообразить; даже стыжусь. ‡айду и объЯснюсь на днЯх, а теперь...

- ќ, нет! уж если объЯснЯтьсЯ, так не угодно ли сию же минуту! -
спохватилсЯ ‚ельчанинов. - Њилости просим сюда, через порог; в комнаты-с. ‚ы
ведь, конечно, сами в комнаты намеревались войти, а не длЯ того только
Явились ночью, чтоб замки пробовать ...

Ћн был и взволнован и вместе с тем как бы опешен и чувствовал, что не
может сообразитьсЯ. „аже стыдно стало: ни тайны, ни опасности - ничего не
оказалось из всей фантасмагории; Явилась только глупаЯ фигура какого-то
Џавла Џавловича. Ќо, впрочем, ему совсем не верилось, что это так просто; он
что-то смутно и со страхом предчувствовал. “садив гостЯ в кресла, он
нетерпеливо уселсЯ на своей постели, на шаг от кресел, принагнулсЯ, уперсЯ
ладонЯми в свои колени и раздражительно ждал, когда тот заговорит. Ћн жадно
его разглЯдывал и припоминал. Ќо странно: тот молчал, совсем, кажетсЯ, и не
понимаЯ, что немедленно "обЯзан" заговорить; напротив того, сам как бы
выжидавшим чего-то взглЯдом смотрел на хозЯина. Њогло быть, что он просто
робел, ощущаЯ спервоначалу некоторую неловкость, как мышь в мышеловке; но
‚ельчанинов разозлилсЯ.

- —то ж вы! - вскричал он. - ‚едь вы, Я думаю, не фантазиЯ и не сон! ‚
мертвецы, что ли, вы играть пожаловали? ЋбъЯснитесь, батюшка!

ѓость зашевелилсЯ, улыбнулсЯ и начал осторожно: "‘колько Я вижу, вас,
прежде всего, даже поражает, что Я пришел в такой час и - при особенных
таких обстоЯтельствах-с... ’ак что, помнЯ все прежнее и то, как мы
расстались-с, - мне даже теперь странно-с... Ђ впрочем, Я даже и не намерен
был заходить-с, и если уж так вышло, то - нечаЯнно-с..."

- Љак нечаЯнно! да Я вас из окна видел, как вы на цыпочках через улицу
перебегали!

- Ђх, вы видели! - ну так вы, пожалуй, теперь больше моего про все это
знаете-с! Ќо Я вас только раздражаю... ‚от тут что-с: Я приехал сюда уже
недели с три, по своему делу... џ ведь Џавел Џавлович ’русоцкий, вы ведь
менЯ сами признали-с. „ело мое в том, что Я хлопочу о моем перемещении в
другую губернию и в другую службу-с и на место с значительным повышением...
Ќо, впрочем, все это тоже не то-с!.. ѓлавное, если хотите, в том, что Я
здесь слонЯюсь вот уже третью неделю и, кажетсЯ, сам затЯгиваю мое дело
нарочно, то есть о перемещении-то-с, и, право, если даже оно и выйдет, то Я,
чего доброго, и сам забуду, что оно вышло-с, и не выеду из вашего Џетербурга
в моем настроении. ‘лонЯюсь, как бы потерЯв свою цель и как бы даже радуЯсь,
что ее потерЯл - в моем настроении-с...

- ‚ каком это настроении? - хмурилсЯ ‚ельчанинов.

ѓость поднЯл на него глаза, поднЯл шлЯпу и уже с твердым достоинством
указал на креп.

- „а - вот-с в каком настроении!

‚ельчанинов тупо смотрел то на креп, то в лицо гостю. ‚друг румЯнец
залил мгновенно его щеки, и он заволновалсЯ ужасно.

- Ќеужели ЌатальЯ ‚асильевна!

- Ћна-с! ЌатальЯ ‚асильевна! ‚ нынешнем марте... —ахотка и почти
вдруг-с, в какие-нибудь два-три месЯца! € Я осталсЯ - как вы видите!

Џроговорив это, гость в сильном чувстве развел руки в обе стороны,
держа в левой на отлете свою шлЯпу с крепом, и глубоко наклонил свою лысую
голову, секунд по крайней мере на десЯть.

ќтот вид и этот жест вдруг как бы освежили ‚ельчанинова; насмешливаЯ и
даже задирающаЯ улыбка скользнула по его губам, - но покамест на одно только
мгновение: известие о смерти этой дамы (с которой он был так давно знаком и
так давно уже успел позабыть ее) произвело на него теперь до неожиданности
потрЯсающее впечатление.

- ‚озможно ли это! - бормотал он первые попавшиесЯ на Язык слова. - €
почему же вы прЯмо не зашли и не объЯвили?

- Ѓлагодарю вас за участие, вижу и ценю его, несмотрЯ...

- ЌесмотрЯ?

- ЌесмотрЯ на столько лет разлуки, вы отнеслись сейчас к моему горю, и
даже ко мне, с таким совершенным участием, что Я, разумеетсЯ, ощущаю
благодарность. ‚от это только Я и хотел заЯвить-с. € не то чтобы Я
сомневалсЯ в друзьЯх моих, Я и здесь, даже сейчас, могу отыскать самых
искренних друзей-с (взЯть только одного ‘тепана Њихайловича Ѓагаутова), но
ведь нашему с вами, Ђлексей €ванович, знакомству (пожалуй, дружбе - ибо с
признательностью вспоминаю) прошло девЯть лет-с, к нам вы не возвращались,
писем обоюдно не было...

ѓость пел, как по нотам, но все времЯ, пока изъЯснЯлсЯ, глЯдел в землю,
хотЯ, конечно, все видел и вверху. Ќо и хозЯин уже успел немного
сообразитьсЯ.

‘ некоторым весьма странным впечатлением, все более и более
усиливавшимсЯ, прислушивалсЯ и приглЯдывалсЯ он к Џавлу Џавловичу, и вдруг,
когда тот приостановилсЯ, - самые пестрые и неожиданные мысли неожиданно
хлынули в его голову.

- „а отчего же Я вас все не узнавал до сих пор? - вскричал он
оживлЯЯсь. - ‚едь мы раз пЯть на улице сталкивались!

- „а; и Я это помню; вы мне все попадались-с, - раза два, даже,
пожалуй, и три...

- ’о есть - это вы мне все попадались, а не Я вам!

‚ельчанинов встал и вдруг громко и совсем неожиданно засмеЯлсЯ. Џавел
Џавлович приостановилсЯ, посмотрел внимательно, но тотчас же опЯть стал
продолжать:

- Ђ что вы менЯ не признали, то, во-первых, могли позабыть-с, и,
наконец, у менЯ даже оспа была в этот срок и оставила некоторые следы на
лице.

- Ћспа? „а ведь и в самом же деле у него оспа была! да как это вас...

- “гораздило? Њало ли чего не бывает, Ђлексей €ванович; нет-нет да и
угораздит!

- ’олько все-таки это ужасно смешно. Ќу, продолжайте, продолжайте, -
друг дорогой!

- џ же хоть и встречал тоже вас-с...

- ‘тойте! Џочему вы сказали сейчас "угораздило"? џ хотел гораздо
вежливей выразитьсЯ. Ќу, продолжайте, продолжайте!

Џочему-то ему все веселее и веселее становилось. ЏотрЯсающее
впечатление совсем заменилось другим.

Ћн быстрыми шагами ходил по комнате взад и вперед.

- џ же хоть и встречал тоже вас-с и даже, отправлЯЯсь сюда, в
Џетербург, намерен был непременно вас здесь поискать, но, повторЯю, Я теперь
в таком настроении духа... и так умственно разбит с самого с марта месЯца...

- Ђх да! разбит с марта месЯца... Џостойте, вы не курите?

- џ ведь, вы знаете, при Ќаталье ‚асильевне...

- Ќу да, ну да; а с марта-то месЯца?

- Џапиросочку разве.

- ‚от папироска; закуривайте и - продолжайте! продолжайте, вы ужасно
менЯ...

€, закурив сигару, ‚ельчанинов быстро уселсЯ опЯть на постель. Џавел
Џавлович приостановилсЯ.

- Ќо в каком вы сами-то, однако же, волнении, здоровы ли вы-с?

- ќ, к черту об моем здоровье! - обозлилсЯ вдруг ‚ельчанинов. -
Џродолжайте!

‘ своей стороны гость, смотрЯ на волнение хозЯина, становилсЯ довольнее
и самоувереннее.

- „а что продолжать-то-с? - начал он опЯть. - Џредставьте вы себе,
Ђлексей €ванович, во-первых, человека убитого, то есть не просто убитого, а,
так сказать, радикально; человека, после двадцатилетнего супружества
переменЯющего жизнь и слонЯющегосЯ по пыльным улицам без соответственной
цели, как бы в степи, чуть не в самозабвении, и в этом самозабвении
находЯщего даже некоторое упоение. …стественно после того, что Я и встречу
иной раз знакомого или даже истинного друга, да и обойду нарочно, чтоб не
подходить к нему в такую минуту, самозабвениЯ-то то есть. Ђ в другую минуту
- так все припомнишь и так возжаждешь видеть хоть какого-нибудь свидетелЯ и
соучастника того недавнего, но невозвратимого прошлого, и так забьетсЯ при
этом сердце, что не только днем, но и ночью рискнешь броситьсЯ в объЯтиЯ
друга, хотЯ бы даже и нарочно пришлось его длЯ этого разбудить в четвертом
часу-с. џ вот только в часе ошибсЯ, но не в дружбе; ибо в сию минуту слишком
вознагражден-с. Ђ насчет часу, право думал, что лишь только двенадцатый,
будучи в настроении. Џьешь собственную грусть и как бы упиваешьсЯ ею. € даже
не грусть, а именно новосостоЯние-то это и бьет по мне...

- Љак вы, однако же, выражаетесь! - как-то мрачно заметил ‚ельчанинов,
ставший вдруг опЯть ужасно серьезным.

- „а-с, странно и выражаюсь-с...

- Ђ вы... не шутите?

- учу! - воскликнул Џавел Џавлович в скорбном недоумении, - и в ту
минуту, когда возвещаю...

- Ђх, замолчите об этом, прошу вас!

‚ельчанинов встал и опЯть зашагал по комнате.

’ак и прошло минут пЯть. ѓость тоже хотел было привстать, но
‚ельчанинов крикнул: "‘идите, сидите!" - и тот тотчас же послушно опустилсЯ
в кресла.

- Ђ как, однако же, вы переменились! - заговорил опЯть ‚ельчанинов,
вдруг останавливаЯсь перед ним - точно как бы внезапно пораженный этою
мыслию. - “жасно переменились! —резвычайно! ‘овсем другой человек!

- Ќе мудрено-с: девЯть лет-с.

- Ќет-нет-нет, не в годах дело! вы наружностию еще не бог знает как
изменились; вы другим изменились!

- ’оже, может быть, девЯть лет-с.

- €ли с марта месЯца!

- •е-хе, - лукаво усмехнулсЯ Џавел Џавлович, - у вас игриваЯ мысль
какаЯ-то... Ќо, если осмелюсь, - в чем же собственно изменение-то?

- „а чего тут! Џрежде был такой солидный и приличный Џавел Џавлович,
такой умник Џавел Џавлович, а теперь - совсем vaurien Џавел Џавлович!

Ћн был в той степени раздражениЯ, в которой самые выдержанные люди
начинают иногда говорить лишнее.

- Vaurien! вы находите? € уж больше не умник? Ќе умник? - с
наслаждением хихикал Џавел Џавлович.

- Љакой черт умник! ’еперь, пожалуй, и совсем умный.

"џ нагл, а эта канальЯ еще наглее! €... и какаЯ у него цель?" - все
думал ‚ельчанинов.

- Ђх, дражайший, ах, бесценнейший Ђлексей €ванович! - заволновалсЯ
вдруг чрезвычайно гость и заворочалсЯ в креслах. - „а ведь нам что? ‚едь не
в свете мы теперь, не в великосветском блистательном обществе! Њы - два
бывшие искреннейшие и стариннейшие приЯтелЯ и, так сказать, в полнейшей
искренности сошлись и вспоминаем обоюдно ту драгоценную свЯзь, в которой
покойница составлЯла такое драгоценнейшее звено нашей дружбы!

€ он как бы до того увлексЯ восторгом своих чувств, что склонил опЯть,
по-давешнему, голову, лицо же закрыл теперь шлЯпой. ‚ельчанинов с
отвращением и с беспокойством приглЯдывалсЯ.

"Ђ что, если это просто шут? - мелькнуло в его голове. - Ќо н-нет,
н-нет! кажетсЯ, он не пьЯн, - впрочем, может быть, и пьЯн; красное лицо. „а
хотЯ бы и пьЯн, - все на одно выйдет. ‘ чем он подъезжает? —его хочетсЯ этой
каналье?"

- Џомните, помните, - выкрикивал Џавел Џавлович, помаленьку отнимаЯ
шлЯпу и как бы все сильнее и сильнее увлекаЯсь воспоминаниЯми, - помните ли
вы наши загородные поездки, наши вечера и вечеринки с танцами и невинными
играми у его превосходительства гостеприимнейшего ‘емена ‘еменовича? Ђ наши
вечерние чтениЯ втроем? Ђ наше первое с вами знакомство, когда вы вошли ко
мне утром, длЯ справок по вашему делу, и стали даже кричать-с, и вдруг вышла
ЌатальЯ ‚асильевна, и через десЯть минут вы уже стали нашим искреннейшим
другом дома ровно на целый год-с - точь-в-точь как в "Џровинциалке", пиесе
господина ’ургенева...

‚ельчанинов медленно прохаживалсЯ, смотрел в землю, слушал с
нетерпением и отвращением, но - сильно слушал.

- Њне и в голову не приходила "Џровинциалка", - перебил он, несколько
терЯЯсь, - и никогда вы прежде не говорили таким пискливым голосом и
таким... не своим слогом. Љ чему это?

- џ действительно прежде больше молчал-с, то есть был молчаливее-с, -
поспешно подхватил Џавел Џавлович, - вы знаете, Я прежде больше любил
слушать, когда заговаривала покойница. ‚ы помните, как она разговаривала, с
каким остроумием-с... Ђ насчет "Џровинциалки" и собственно насчет
‘тупендьева, - то вы и тут правы, потому что мы это сами потом, с бесценной
покойницей в иные тихие минуты вспоминаЯ о вас-с, когда вы уже уехали, -
приравнивали к этой театральной пиесе нашу первую встречу... потому что ведь
и в самом деле было похоже-с. Ђ собственно уж насчет ‘тупендьева...

- Љакого это ‘тупендьева, черт возьми! - закричал ‚ельчанинов и даже
топнул ногой, совершенно уже смутившись при слове "‘тупендьев", по поводу
некоторого беспокойного воспоминаниЯ, замелькавшего в нем при этом слове.

- Ђ ‘тупендьев - это роль-с, театральнаЯ роль, роль мужа в пиесе
"Џровинциалка", - пропищал сладчайшим голоском Џавел Џавлович, - но это уже
относитсЯ к другому разрЯду дорогих и прекрасных наших воспоминаний, уже
после вашего отъезда, когда ‘тепан Њихайлович Ѓагаутов подарил нас своею
дружбою, совершенно как вы-с, и уже на целых пЯть лет.

- Ѓагаутов? —то такое? Љакой Ѓагаутов? - как вкопанный остановилсЯ
вдруг ‚ельчанинов.

- Ѓагаутов, ‘тепан Њихайлович, подаривший нас своею дружбою ровно через
год после вас и... подобно вам-с.

- Ђх, боже мой, ведь Я же это знаю! - вскричал ‚ельчанинов, сообразив
наконец. - Ѓагаутов! да ведь он же служил у вас...

- ‘лужил, служил! при губернаторе! €з Џетербурга, самого высшего
общества изЯщнейший молодой человек! - в решительном восторге выкрикивал
Џавел Џавлович.

- „а-да-да! —то ж Я! ведь и он тоже...

- € он тоже, и он тоже! - в том же восторге вторил Џавел Џавлович,
подхватив неосторожное словцо хозЯина, - и он тоже! € вот тут-то мы и играли
"Џровинциалку", на домашнем театре, у его превосходительства
гостеприимнейшего ‘емена ‘еменовича, - ‘тепан Њихайлович - графа, Я - мужа,
а покойница - провинциалку, - но только у менЯ отнЯли роль мужа по настоЯнию
покойницы, так что Я и не играл мужа, будто бы по неспособности-с...

- „а какой черт вы ‘тупендьев! ‚ы прежде всего Џавел Џавлович
’русоцкий, а не ‘тупендьев! - грубо, не церемонЯсь и чуть не дрожа от
раздражениЯ, проговорил ‚ельчанинов. - ’олько позвольте: этот Ѓагаутов
здесь, в Џетербурге; Я сам его видел, весной видел! —то ж вы к нему-то тоже
не идете?

- Љаждый божий день захожу, вот уже три недели-с. Ќе принимают! Ѓолен,
не может принЯть! € представьте, из первейших источников узнал, что ведь и
вправду чрезвычайно опасно болен! ќтакой-то шестилетний друг! Ђх, Ђлексей
€ванович, говорю же вам и повторЯю, что в таком настроении иногда
провалитьсЯ сквозь землю желаешь, даже взаправду-с; а в другую минуту так
бы, кажетсЯ, взЯл да и обнЯл, и именно кого-нибудь вот из прежних-то этих,
так сказать, очевидцев и соучастников, и единственно длЯ того только, чтоб
заплакать, то есть совершенно больше ни длЯ чего, как чтоб только
заплакать!..

- Ќу, однако же, довольно с вас на сегоднЯ, ведь так? - резко
проговорил ‚ельчанинов.

- ‘лишком, слишком довольно! - тотчас же поднЯлсЯ с места Џавел
Џавлович. - —етыре часа, и, главное, Я вас так эгоистически потревожил...

- ‘лушайте же: Я к вам сам зайду, непременно, и тогда уж надеюсь...
‘кажите мне прЯмо, откровенно скажите: вы не пьЯны сегоднЯ?

- ЏьЯн? Ќи в одном глазу...

- Ќе пили перед приходом или раньше?

- ‡наете, Ђлексей €ванович, у вас совершеннаЯ лихорадка-с.

- ‡автра же зайду, утром, до часу...

- € давно уже замечаю, что вы почти как в бреду-с, - с наслаждением
перебивал и налегал на эту тему Џавел Џавлович. - Њне так, право, совестно,
что Я моею неловкостию... но иду, иду! Ђ вы лЯгте-ка и засните-ка!

- Ђ что ж вы не сказали, где живете? - спохватилсЯ и закричал ему
вдогонку ‚ельчанинов.

- Ђ разве не сказал-с? в Џокровской гостинице...

- ‚ какой еще Џокровской гостинице?

- „а у самого Џокрова, тут, в переулке-с, - вот забыл, в каком
переулке, да и номер забыл, только близ самого Џокрова...

- Ћтыщу!

- Њилости просим дорогого гостЯ.

Ћн уже выходил на лестницу.

- ‘тойте! - крикнул опЯть ‚ельчанинов. - ‚ы не удерете?

- ’о есть как "удерете"? - вытаращил глаза Џавел Џавлович,
поворачиваЯсь и улыбаЯсь с третьей ступеньки.

‚место ответа ‚ельчанинов шумно захлопнул дверь, тщательно запер ее и
насадил в петлю крюк. ‚оротЯсь в комнату, он плюнул, как бы чем-нибудь
опоганившись.

ЏростоЯв минут пЯть неподвижно среди комнаты, он бросилсЯ на постель,
совсем уже не раздеваЯсь, и в один миг заснул. ‡абытаЯ свечка так и догорела
до конца на столе.

IV
†…ЌЂ, Њ“† € ‹ћЃЋ‚Ќ€Љ

Ћн спал очень крепко и проснулсЯ ровно в половине десЯтого; мигом
приподнЯлсЯ, сел на постель и тотчас же начал думать о смерти "этой
женщины".

ЏотрЯсающее вчерашнее впечатление при внезапном известии об этой смерти
оставило в нем какое-то смЯтение и даже боль. ќто смЯтение и боль были
только заглушены в нем на времЯ одной странной идеей вчера, при Џавле
Џавловиче. Ќо теперь, при пробуждении, все, что было девЯть лет назад,
предстало вдруг перед ним с чрезвычайною Яркостью.

ќту женщину, покойную Ќаталью ‚асильевну, жену "этого ’русоцкого", он
любил и был ее любовником, когда по своему делу (и тоже по поводу процесса
об одном наследстве) он оставалсЯ в ’. целый год, - хотЯ собственно дело и
не требовало такого долгого срока его присутствиЯ; настоЯщей же причиной
была эта свЯзь. ‘вЯзь и любовь эта до того сильно владели им, что он был как
бы в рабстве у Ќатальи ‚асильевны и, наверно, решилсЯ бы тотчас на
что-нибудь даже из самого чудовищного и бессмысленного, если б этого
потребовал один только малейший каприз этой женщины. Ќи прежде, ни потом
никогда не было с ним ничего подобного. ‚ конце года, когда разлука была уже
неминуема, ‚ельчанинов был в таком отчаЯнии при приближении рокового срока,
- в отчаЯнии, несмотрЯ на то что разлука предполагалась на самое короткое
времЯ, - что предложил Ќаталье ‚асильевне похитить ее, увезти от мужа,
бросить все и уехать с ним за границу навсегда. ’олько насмешки и твердаЯ
настойчивость этой дамы (вполне одобрЯвшей этот проект вначале, но,
вероЯтно, только от скуки или чтобы посмеЯтьсЯ) могли остановить его и
понудить уехать одного. € что же? Ќе прошло еще двух месЯцев после разлуки,
как он в Џетербурге уже задавал себе тот вопрос, который так и осталсЯ длЯ
него навсегда не разрешенным: любил ли в самом деле он эту женщину, или все
это было только одним "наваждением"? € вовсе не от легкомыслиЯ или под
влиЯнием начавшейсЯ в нем новой страсти зародилсЯ в нем этот вопрос: в эти
первые два месЯца в Џетербурге он был в каком-то исступлении и врЯд ли
заметил хоть одну женщину, хотЯ тотчас же пристал к прежнему обществу и
успел увидеть сотню женщин. ‚прочем, он отлично хорошо знал, что очутись он
тотчас опЯть в ’., то немедленно подпадет снова под все гнетущее обаЯние
этой женщины, несмотрЯ на все зародившиесЯ вопросы. „аже пЯть лет спустЯ он
был в том же самом убеждении. Ќо пЯть лет спустЯ он уже признавалсЯ в этом
себе с негодованием и даже об самой "женщине этой" вспоминал с ненавистью.
Ћн стыдилсЯ своего т-ского года; он не мог понЯть даже возможности такой
"глупой" страсти длЯ него, ‚ельчанинова! ‚се воспоминаниЯ об этой страсти
обратились длЯ него в позор; он краснел до слез и мучилсЯ угрызениЯми.
Џравда, еще через несколько лет он уже несколько успел себЯ успокоить; он
постаралсЯ все это забыть - и почти успел. € вот вдруг, девЯть лет спустЯ,
все это так внезапно и странно воскресает перед ним опЯть после вчерашнего
известиЯ о смерти Ќатальи ‚асильевны.

’еперь, сидЯ на своей постели, с смутными мыслЯми, беспорЯдочно
толпившимисЯ в его голове, он чувствовал и сознавал Ясно только одно, - что,
несмотрЯ на все вчерашнее "потрЯсающее впечатление" при этом известии, он
все-таки очень спокоен насчет того, что она умерла. "Ќеужели Я о ней даже и
не пожалею?" - спрашивал он себЯ. Џравда, он уже не ощущал к ней теперь
ненависти и мог беспристрастнее, справедливее судить о ней. Џо его мнению,
уже давно, впрочем, сформировавшемусЯ в этот девЯтилетний срок разлуки,
ЌатальЯ ‚асильевна принадлежала к числу самых обыкновенных провинциальных
дам из "хорошего" провинциального общества, и - "кто знает, может, так оно и
было, и только Я один составил из нее такую фантазию?" Ћн, впрочем, всегда
подозревал, что в этом мнении могла быть и ошибка; почувствовал это и
теперь. „а и факты противоречили; этот Ѓагаутов был несколько лет тоже с нею
в свЯзи и, кажетсЯ, тоже "под всем обаЯнием". Ѓагаутов, действительно, был
молодой человек из лучшего петербургского общества и, так как он "человек
пустейший" (говорил об нем ‚ельчанинов), то, стало быть, мог сделать свою
карьеру только в одном Џетербурге. Ќо вот, однако же, он пренебрег
Џетербургом, то есть главнейшею своею выгодою, и потерЯл же пЯть лет в ’.
единственно длЯ этой женщины! „а и воротилсЯ наконец в Џетербург, может,
потому только, что и его тоже выбросили, как "старый, изношенный башмак".
‡начит, было же в этой женщине что-то такое необыкновенное - дар
привлечениЯ, порабощениЯ и владычества!

Ђ между тем, казалось бы, она и средств не имела, чтобы привлекать и
порабощать: "собой была даже и не так чтобы хороша; а может быть, и просто
нехороша". ‚ельчанинов застал ее уже двадцати восьми лет. Ќе совсем красивое
ее лицо могло иногда приЯтно оживлЯтьсЯ, но глаза были нехороши: какаЯ-то
излишнЯЯ твердость была в ее взглЯде. Ћна была очень худа. “мственное
образование ее было слабое; ум был бесспорный и проницательный, но почти
всегда односторонний. Њанеры светской провинциальной дамы и при этом,
правда, много такту; изЯщный вкус, но преимущественно в одном только уменье
одетьсЯ. •арактер решительный и владычествующий; примирениЯ наполовину с нею
быть не могло ни в чем: "или все, или ничего". ‚ делах затруднительных
твердость и стойкость удивительные. „ар великодушиЯ и почти всегда с ним же
рЯдом - безмернаЯ несправедливость. ‘порить с этой барыней было невозможно:
дважды два длЯ нее никогда ничего не значили. Ќикогда ни в чем не считала
она себЯ несправедливою или виноватою. ЏостоЯнные и бесчисленные измены ее
мужу нисколько не тЯготили ее совести. Џо сравнению самого ‚ельчанинова, она
была как "хлыстовскаЯ богородица", котораЯ в высшей степени сама верует в
то, что она и в самом деле богородица, - в высшей степени веровала и ЌатальЯ
‚асильевна в каждый из своих поступков. ‹юбовнику она была верна - впрочем,
только до тех пор, пока он не наскучил. Ћна любила мучить любовника, но
любила и награждать. ’ип был страстный, жестокий и чувственный. Ћна
ненавидела разврат, осуждала его с неимоверным ожесточением и - сама была
развратна. Ќикакие факты не могли бы никогда привести ее к сознанию в своем
собственном разврате. "Ћна, наверно, искренно не знает об этом", - думал
‚ельчанинов об ней еще в ’. (‡аметим мимоходом, сам участвуЯ в ее разврате.)
"ќто одна из тех женщин, - думал он, - которые как будто длЯ того и родЯтсЯ,
чтобы быть неверными женами. ќти женщины никогда не падают в девицах; закон
природы их - непременно быть длЯ этого замужем. Њуж - первый любовник, но не
иначе, как после венца. Ќикто ловче и легче их не выходит замуж. ‚ первом
любовнике всегда муж виноват. € все происходит в высшей степени искренно;
они до конца чувствуют себЯ в высшей степени справедливыми и, конечно,
совершенно невинными".

‚ельчанинов был убежден, что действительно существует такой тип таких
женщин; но зато был убежден, что существует и соответственный этим женщинам
тип мужей, которых единое назначение заключаетсЯ только в том, чтобы
соответствовать этому женскому типу. Џо его мнению, сущность таких мужей
состоит в том, чтоб быть, так сказать, "вечными мужьЯми" или, лучше сказать,
быть в жизни только мужьЯми и более уж ничем. "’акой человек рождаетсЯ и
развиваетсЯ единственно длЯ того, чтобы женитьсЯ, а женившись, немедленно
обратитьсЯ в придаточное своей жены, даже и в том случае, если б у него
случилсЯ и свой собственный, неоспоримый характер. ѓлавный признак такого
мужа - известное украшение. Ќе быть рогоносцем он не может, точно так же как
не может солнце не светить; но он об этом не только никогда не знает, но
даже и никогда не может узнать по самым законам природы". ‚ельчанинов
глубоко верил, что существуют эти два типа и что Џавел Џавлович ’русоцкий в
’. был совершенным представителем одного из них. ‚черашний Џавел Џавлович,
разумеетсЯ, был не тот Џавел Џавлович, который был ему известен в ’. Ћн
нашел, что он до невероЯтности изменилсЯ, но ‚ельчанинов знал, что он и не
мог не изменитьсЯ и что все это было совершенно естественно; господин
’русоцкий мог быть всем тем, чем был прежде, только при жизни жены, а теперь
это была только часть целого, выпущеннаЯ вдруг на волю, то есть что-то
удивительное и ни на что не похожее.

—то же касаетсЯ до т-ского Џавла Џавловича, то вот что упомнил о нем и
припомнил теперь ‚ельчанинов:

"Љонечно, Џавел Џавлович в ’. был только муж", и ничего более. …сли,
например, он был, сверх того, и чиновник, то единственно потому, что длЯ
него и служба обращалась, так сказать, в одну из обЯзанностей его
супружества; он служил длЯ жены и длЯ ее светского положениЯ в ’., хотЯ и
сам по себе был весьма усердным чиновником. …му было тогда тридцать пЯть лет
и обладал он некоторым состоЯнием, даже и не совсем маленьким. Ќа службе
особенных способностей не выказывал, но не выказывал и неспособности.
‚одилсЯ со всем, что было высшего в губернии, и слыл на прекрасной ноге.
Ќаталью ‚асильевну в ’. совершенно уважали; она, впрочем, и не очень это
ценила, принимаЯ как должное, но у себЯ умела всегда принЯть превосходно,
причем Џавел Џавлович был так ею вышколен, что мог иметь облагороженные
манеры даже и при приеме самых высших губернских властей. Њожет быть
(казалось ‚ельчанинову), у него был и ум; но так как ЌатальЯ ‚асильевна не
очень любила, когда супруг ее много говорил, то ума и нельзЯ было очень
заметить. Њожет быть, он имел много прирожденных хороших качеств, равно как
и дурных. Ќо хорошие качества были как бы под чехлом, а дурные поползновениЯ
были заглушены почти окончательно. ‚ельчанинов помнил, например, что у
господина ’русоцкого рождалось иногда поползновение посмеЯтьсЯ над своим
ближним; но это было ему строго запрещено. ‹юбил он тоже иногда что-нибудь
рассказать; но и над этим наблюдалось: рассказать позволЯлось только
что-нибудь понезначительнее и покороче. Ћн склонен был к приЯтельскому
кружку вне дома и даже - выпить с приЯтелем; но последнее даже в корень было
истреблено. € при этом черта: взглЯнув снаружи, никто не мог бы сказать, что
это муж под башмаком; ЌатальЯ ‚асильевна казалась совершенно послушною женой
и даже, может быть, сама была в этом уверена. Њогло быть, что Џавел Џавлович
любил Ќаталью ‚асильевну без памЯти; но заметить этого не мог никто, и даже
было невозможно, вероЯтно, тоже по домашнему распорЯжению самой Ќатальи
‚асильевны. Ќесколько раз в продолжение своей т-ской жизни спрашивал себЯ
‚ельчанинов: подозревает ли его этот муж хоть сколько-нибудь в свЯзи с своей
женой? Ќесколько раз он спрашивал об этом серьезно Ќаталью ‚асильевну и
всегда получал в ответ, высказанный с некоторой досадой, что муж ничего не
знает, и никогда ничего не может узнать, и что "все, что есть - совсем не
его дело". …ще черта с ее стороны: над Џавлом Џавловичем она никогда не
смеЯлась и ни в чем не находила его ни смешным, ни очень дурным, и даже
очень бы заступилась за него, если бы кто осмелилсЯ оказать ему какую-нибудь
неучтивость. Ќе имеЯ детей, она, естественно, должна была обратитьсЯ
преимущественно в светскую женщину; но и свой дом был ей необходим. ‘ветские
удовольствиЯ никогда не царили над нею вполне, и дома она очень любила
заниматьсЯ хозЯйством и рукодельЯми. Џавел Џавлович вспомнил вчера об их
семейных чтениЯх в ’. по вечерам; это бывало: читал ‚ельчанинов, читал и
Џавел Џавлович; к удивлению ‚ельчанинова, он очень хорошо умел читать вслух.
ЌатальЯ ‚асильевна при этом что-нибудь вышивала и выслушивала чтение всегда
спокойно и ровно. —итались романы „иккенса, что-нибудь из русских журналов,
а иногда что-нибудь и из "серьезного". ЌатальЯ ‚асильевна высоко ценила
образованность ‚ельчанинова, но молчаливо, как дело поконченное и решенное,
о котором уже нечего больше и говорить; вообще же ко всему книжному и
ученому относилась равнодушно, как совершенно к чему-то постороннему, хотЯ,
может быть, и полезному; Џавел же Џавлович иногда с некоторым жаром.

’-скаЯ свЯзь порвалась вдруг, достигнув со стороны ‚ельчанинова самого
полного верха и даже почти безумиЯ. …го просто и вдруг прогнали, хотЯ все
устроилось так, что он уехал совершенно не ведаЯ, что уже выброшен, "как
старый, негодный башмак". ’ут в ’., месЯца за полтора до его отбытиЯ,
поЯвилсЯ один молоденький артиллерийский офицерик, только что выпущенный из
корпуса, и повадилсЯ ездить к ’русоцким; вместо троих очутилось четверо.
ЌатальЯ ‚асильевна принимала мальчика благосклонно, но обращалась с ним как
с мальчиком. ‚ельчанинову было решительно ничего невдомек, да и не до того
ему было тогда, так как ему вдруг объЯвили о необходимости разлуки. Ћдною из
сотни причин длЯ непременного и скорейшего его отъезда, выставленных
Ќатальей ‚асильевной, была и та, что ей показалось, будто она беременна; а
потому и естественно, что ему надо непременно и сейчас же скрытьсЯ хоть
месЯца на три или на четыре, чтобы через девЯть месЯцев мужу труднее было в
чем-нибудь усумнитьсЯ, если б и вышла потом какаЯ-нибудь клевета. Ђргумент
был довольно натЯнутый. Џосле бурного предложениЯ ‚ельчанинова бежать в
Џариж или в Ђмерику он уехал один в Џетербург, "без сомнениЯ, на одну только
минутку", то есть не более как на три месЯца, иначе он не уехал бы ни за
что, несмотрЯ ни на какие причины и аргументы. ђовно через два месЯца он
получил в Џетербурге от Ќатальи ‚асильевны письмо с просьбою не приезжать
никогда, потому что она уже любила другого; про беременность же свою
уведомлЯла, что она ошиблась. “ведомление об ошибке было лишнее, ему все уже
было Ясно: он вспомнил про офицерика. ’ем дело и кончилось навсегда. ‘лышал
как-то он потом, уже несколько лет спустЯ, что там очутилсЯ Ѓагаутов и
пробыл целые пЯть лет. ’акую безмерную продолжительность свЯзи он объЯснил
себе, между прочим, и тем, что ЌатальЯ ‚асильевна, верно, уже сильно
постарела, а потому и сама стала привЯзчивее.

Ћн просидел на своей кровати почти час; наконец опомнилсЯ, позвонил
Њавру с кофеем, выпил наскоро, оделсЯ и ровно в одиннадцать часов отправилсЯ
к Џокрову отыскивать Џокровскую гостиницу. Ќасчет собственно Џокровской
гостиницы в нем сформировалось теперь особое, уже утрешнее впечатление.
Њежду прочим, ему было даже несколько совестно за вчерашнее свое обращение с
Џавлом Џавловичем, и это надо было теперь разрешить.

‚сю вчерашнюю фантасмагорию с замком у дверей он объЯснЯл случайностию,
пьЯным видом Џавла Џавловича и, пожалуй, еще кое-чем, но, в сущности, не
совсем точно знал, зачем он идет теперь завЯзывать какие-то новые отношениЯ
с прежним мужем, тогда как все так естественно и само собою между ними
покончилось. …го что-то влекло; было тут какое-то особое впечатление, и
вследствие этого впечатлениЯ его влекло...

V
‹€‡Ђ

Џавел Џавлович "удирать" и не думал, да и бог знает длЯ чего
‚ельчанинов ему сделал вчера этот вопрос; подлинно сам был в затмении. Џо
первому спросу в мелочной лавочке у Џокрова ему указали Џокровскую
гостиницу, в двух шагах в переулке. ‚ гостинице объЯснили, что господин
’русоцкий "стали" теперь тут же на дворе, во флигеле, в меблированных
комнатах у Њарьи ‘ысоевны. ЏоднимаЯсь по узкой, залитой и очень нечистой
каменной лестнице флигелЯ во второй этаж, где были эти комнаты, он вдруг
услышал плач. Џлакал как будто ребенок, лет семи-восьми; плач был тЯжелый,
слышались заглушаемые, но прорывающиесЯ рыданиЯ, а вместе с ними топанье
ногами и тоже как бы заглушаемые, но Яростные окрики, какой-то сиплой
фистулой, но уже взрослого человека. ќтот взрослый человек, казалось, унимал
ребенка и очень не желал, чтобы плач слышали, но шумел больше его. Ћкрики
были безжалостные, а ребенок точно как бы умолЯл о прощении. ‚ступив в
небольшой коридор, по обеим сторонам которого было по две двери, ‚ельчанинов
встретил одну очень толстую и рослую бабу, растрепанную по-домашнему, и
спросил ее о Џавле Џавловиче. Ћна ткнула пальцем на дверь, из-за которой
слышен был плач. ’олстое и багровое лицо этой сорокалетней бабы было в
некотором негодовании.

- ‚ишь, ведь потеха ему! - пробасила она вполголоса и прошла на
лестницу. ‚ельчанинов хотел было постучатьсЯ, но раздумал и прЯмо отворил
дверь к Џавлу Џавловичу. ‚ небольшой комнате, грубо, но обильно
меблированной простой крашеной мебелью, посредине стоЯл Џавел Џавлович,
одетый лишь до половины, без сюртука и без жилета, и с раздраженным красным
лицом унимал криком, жестами, а может быть (показалось ‚ельчанинову) и
пинками, маленькую девочку, лет восьми, одетую бедно, хотЯ и барышней, в
черном шерстЯном коротеньком платьице. Ћна, казалось, была в настоЯщей
истерике, истерически всхлипывала и тЯнулась руками к Џавлу Џавловичу, как
бы желаЯ охватить его, обнЯть его, умолить и упросить о чем-то. ‚ одно
мгновение все изменилось: увидев гостЯ, девочка вскрикнула и стрельнула в
соседнюю крошечную комнатку, а Џавел Џавлович, на мгновение озадаченный,
тотчас же весь растаЯл в улыбке, точь-в-точь как вчера, когда ‚ельчанинов
вдруг отворил дверь к нему на лестницу.

- Ђлексей €ванович! - вскричал он в решительном удивлении. - Ќикоим
образом не мог ожидать... но вот сюда, сюда! ‚от здесь, на диван, или сюда,
в кресла, а Я... - € он бросилсЯ одевать сюртук, забыв надеть жилет.

- Ќе церемоньтесь, оставайтесь в чем вы есть, - ‚ельчанинов уселсЯ на
стул.

- Ќет, уж позвольте-с поцеремонитьсЯ; вот Я теперь и поприличнее. „а
куда ж вы уселись в углу? ‚от сюда, в кресла, к столу бы... Ќу, не ожидал,
не ожидал!

Ћн тоже уселсЯ на краешке плетеного стула, но не рЯдом с "неожиданным"
гостем, а поворотив стул углом, чтобы сесть более лицом к ‚ельчанинову.

- Џочему ж не ожидали? ‚едь Я именно назначил вчера, что приду к вам в
это времЯ?

- „умал, что не придете-с; и как сообразил все вчерашнее проснувшись,
так решительно уж отчаЯлсЯ вас увидеть, даже навсегда-с.

‚ельчанинов меж тем осмотрелсЯ кругом. Љомната была в беспорЯдке,
кровать не убрана, платье раскидано, на столе стаканы с выпитым кофеем,
крошки хлеба и бутылка шампанского, до половины не допитаЯ, без пробки и со
стаканом подле. Ћн накосилсЯ взглЯдом в соседнюю комнату, но там все было
тихо; девочка притаилась и замерла.

- Ќеужто вы пьете это теперь? - указал ‚ельчанинов на шампанское.

- Ћстатки-с... - сконфузилсЯ Џавел Џавлович.

- Ќу переменились же вы!

- „урные привычки и вдруг-с. Џраво, с того срока; не лгу-с! “держать
себЯ не могу. ’еперь не беспокойтесь, Ђлексей €ванович, Я теперь не пьЯн и
не стану нести околесины, как вчера у вас-с, но верно вам говорю: все с того
срока-с! € скажи мне кто-нибудь еще полгода назад, что Я вдруг так
расшатаюсь, как вот теперь-с, покажи мне тогда менЯ самого в зеркале - не
поверил бы!

- ‘тало быть, вы были же вчера пьЯны?

- Ѓыл-с, - вполголоса призналсЯ Џавел Џавлович, конфузливо опускаЯ
глаза, и видите ли-с: не то что пьЯн, а уж несколько позже-с. џ это длЯ того
объЯснить желаю, что позже у менЯ хуже-с: хмелю уж немного, а жестокость
какаЯ-то и безрассудство остаютсЯ, да и горе сильнее ощущаю. „лЯ горЯ-то,
может, и пью-с. ’ут-то Я и накуролесить могу совсем даже глупо-с и обидеть
лезу. „олжно быть, себЯ очень странно вам представил вчера?

- ‚ы разве не помните?

- Љак не помнить, все помню-с...

- ‚идите, Џавел Џавлович, Я совершенно так же подумал и объЯснил себе,
- примирительно сказал ‚ельчанинов, - сверх того, Я сам вчера был с вами
несколько раздражителен и... излишне нетерпелив, в чем сознаюсь охотно. џ не
совсем иногда хорошо себЯ чувствую, и нечаЯнный приход ваш ночью...

- „а, ночью, ночью! - закачал головой Џавел Џавлович, как бы удивлЯЯсь
и осуждаЯ. - € как это менЯ натолкнуло! Ќи за что бы Я к вам не зашел, если
б вы только сами не отворили-с; от дверей бы ушел-с. џ к вам, Ђлексей
€ванович, с неделю тому назад заходил и вас не застал, но потом, может быть,
и никогда не зашел бы в другой раз-с. ‚се-таки и Я немножко горд тоже,
Ђлексей €ванович, хоть и сознаю себЯ... в таком состоЯнии. Њы и на улице
встречались, да все думаю: а ну как не узнает, а ну как отвернетсЯ, девЯть
лет не шутка, - и не решалсЯ подойти. Ђ вчера с Џетербургской стороны брел,
да и час забыл-с. ‚се от этого (он указал на бутылку), да от чувства-с.
ѓлупо! очень-с! и будь человек не таков, как вы, - потому что ведь пришли же
вы ко мне даже после вчерашнего, вспомнЯ старое, - так Я бы даже надежду
потерЯл знакомство возобновить.

‚ельчанинов слушал со вниманием. —еловек этот говорил, кажетсЯ,
искренно и с некоторым даже достоинством; а между. тем он ничему не верил с
самой той минуты, как вошел к нему.

- ‘кажите, Џавел Џавлович, вы здесь, стало быть, не один? —ьЯ это
девочка, которую Я застал при вас давеча?

Џавел Џавлович даже удивилсЯ и поднЯл брови, но Ясно и приЯтно
посмотрел на ‚ельчанинова.

- Љак чьЯ девочка? да ведь это ‹иза! - проговорил он, приветливо
улыбаЯсь.

- ЉакаЯ ‹иза? - пробормотал ‚ельчанинов, и что-то вдруг как бы дрогнуло
в нем. ‚печатление было слишком внезапное. „авеча, войдЯ и увидев ‹изу, он
хоть и подивилсЯ, но не ощутил в себе решительно никакого предчувствиЯ,
никакой особенной мысли.

- „а наша ‹иза, дочь наша ‹иза! - улыбалсЯ Џавел Џавлович.

- Љак дочь? „а разве у вас с Ќатальей... с покойной Ќатальей
‚асильевной были дети? - недоверчиво и робко спросил ‚ельчанинов каким-то уж
очень тихим голосом.

- „а как же-с? Ђх, боже мой, да ведь и в самом деле от кого же вы могли
знать? —то ж это Я! это уже после вас нам бог даровал!

Џавел Џавлович привскочил даже со стула от некоторого волнениЯ, впрочем
тоже как бы приЯтного.

- џ ничего не слыхал, - сказал ‚ельчанинов и - побледнел.

- „ействительно, действительно, от кого же вам было и узнать-с! -
повторил Џавел Џавлович расслабленно-умиленным голосом. - Њы ведь и надежду
с покойницей потерЯли, сами ведь вы помните, и вдруг благословлЯет господь,
и что со мной тогда было, - это ему только одному известно! ровно, кажетсЯ,
через год после вас! или нет, не через год, далеко нет, постойте-с: вы ведь
от нас тогда, если не ошибаюсь памЯтью, в октЯбре или даже в ноЯбре выехали?

- џ уехал из ’. в начале сентЯбрЯ, двенадцатого сентЯбрЯ; и хорошо
помню...

- Ќеужели в сентЯбре? гм... что ж это Я? - очень удивилсЯ Џавел
Џавлович. - Ќу, так если так, то позвольте же: вы выехали сентЯбрЯ
двенадцатого-с, а ‹иза родилась маЯ восьмого, это, стало быть, сентЯбрь -
октЯбрь - ноЯбрь - декабрь - Январь - февраль - март - апрель, - через
восемь месЯцев с чем-то-с, вот-с! и если б вы только знали, как покойница...

- Џокажите же мне... позовите же ее... - каким-то срывавшимсЯ голосом
пролепетал ‚ельчанинов.

- Ќепременно-с! - захлопотал Џавел Џавлович, тотчас же прерываЯ то, что
хотел сказать, как вовсе ненужное, - сейчас, сейчас вам представлю-с! - и
торопливо отправилсЯ в комнату к ‹изе.

Џрошло, может быть, целых три или четыре минуты, в комнатке скоро и
быстро шептались, и чуть-чуть послышались звуки голоса ‹изы; "она просит,
чтобы ее не выводили", - думал ‚ельчанинов. Ќаконец вышли.

- ‚от-с, все конфузитсЯ, - сказал Џавел Џавлович, - стыдливаЯ такаЯ,
гордаЯ-с... и всЯ-то в покойницу!

‹иза вышла уже без слез, с опущенными глазами; отец вел ее за руку. ќто
была высоконькаЯ, тоненькаЯ и очень хорошенькаЯ девочка. Ћна быстро поднЯла
свои большие голубые глаза на гостЯ, с любопытством, но угрюмо посмотрела на
него и тотчас же опЯть опустила глаза. ‚о взглЯде ее была та детскаЯ
важность, когда дети, оставшись одни с незнакомым, уйдут в угол и оттуда
важно и недоверчиво поглЯдывают на нового, никогда еще и не бывшего гостЯ;
но была, может быть, и другаЯ, как бы уж и не детскаЯ мысль, - так
показалось ‚ельчанинову. Ћтец подвел ее к нему вплоть.

- ‚от этот дЯденька мамашу знал прежде, друг наш был, ты не дичись,
протЯни руку-то.

„евочка слегка поклонилась и робко протЯнула руку.

- “ нас ЌатальЯ ‚асильевна-с не хотела учить ее приседать в знак
приветствиЯ, а так на английский манер слегка наклонитьсЯ и протЯнуть гостю
руку, - прибавил он в объЯснение ‚ельчанинову, пристально в него
всматриваЯсь.

‚ельчанинов знал, что он всматриваетсЯ, но совсем уже не заботилсЯ
скрывать свое волнение; он сидел на стуле не шевелЯсь, держал руку ‹изы в
своей руке и пристально вглЯдывалсЯ в ребенка. Ќо ‹иза была чем-то очень
озабочена и, забыв свою руку в руке гостЯ, не сводила глаз с отца. Ћна
боЯзливо прислушивалась ко всему, что он говорил. ‚ельчанинов тотчас же
признал эти большие голубые глаза, но всего более поразили его удивительнаЯ,
необычайно нежнаЯ белизна ее лица и цвет волос; эти признаки были слишком
длЯ него значительны. Ћклад лица и склад губ, напротив того, резко напоминал
Ќаталью ‚асильевну. Џавел Џавлович между тем давно уже начал что-то
рассказывать, казалось с чрезвычайным жаром и чувством, но ‚ельчанинов
совсем не слыхал его. Ћн захватил только одну последнюю фразу:

- ... так что вы, Ђлексей €ванович, даже и вообразить не можете нашей
радости при этом даре господнем-с! „лЯ менЯ она все составила своим
поЯвлением, так что если б и исчезло по воле божьей мое тихое счастье, - так
вот, думаю, останетсЯ мне ‹иза; вот что по крайней мере Я твердо знал-с!

- Ђ ЌатальЯ ‚асильевна? - спросил ‚ельчанинов.

- ЌатальЯ ‚асильевна? - покривилсЯ Џавел Џавлович. - ‚едь вы ее знаете,
помните-с, она много высказывать не любила, но зато как прощалась с нею на
смертном одре... тут-то вот все и высказалось-с! € вот Я вам сказал сейчас
"на смертном одре-с"; а меж тем вдруг, за день уже до смерти, волнуетсЯ,
сердитсЯ, - говорит, что ее лекарствами залечить хотЯт, что у ней одна
только простаЯ лихорадка, и оба наши доктора ничего не смыслЯт, и как только
вернетсЯ Љох (помните, штаб-лекарь-то наш, старичок), так она через две
недели встанет с постели! „а куда, уже за пЯть аж только часов до отхода
вспоминала, что через три недели непременно надо тетку, именинницу,
посетить, в имении ее, ‹изину крестную мать-с...

‚ельчанинов вдруг поднЯлсЯ со стула, все еще не выпускаЯ ручку ‹изы.
…му, между прочим, показалось, что в горЯчем взглЯде девочки, устремленном
на отца, было что-то укорительное.

- Ћна не больна? - как-то странно, торопливо спросил он.

- ЉажетсЯ бы, нет-с, но... обстоЯтельства-то вот наши так здесь
сошлись, - проговорил Џавел Џавлович с горестною заботливостью, - ребенок
странный и без того-с нервный, после смерти матери больна была две недели,
истерическаЯ-с. „авеча ведь какой у нас плач был, как вы вошли-с, - слышишь,
‹иза, слышишь? - а ведь из-за чего-с? ‚се в том, что Я ухожу и ее оставлЯю,
значит, дескать, что уж и не люблю больше так, как ее при мамаше любил, -
вот в чем обвинЯет менЯ. € забредет же в голову такаЯ фантазиЯ такому еще
ребенку-с, которому бы только в игрушки играть. Ђ здесь и поиграть-то ей не
с кем.

- ’ак как же вы... вы здесь разве совсем только вдвоем?

- ‘овсем одинокие-с; служанка только разве прислужить придет, раз на
дню.

- Ђ уходите, ее одну так и оставлЯете?

- Ђ то как же-с? Ђ вчера уходил, так даже запер ее, вот в той комнатке,
из-за того у нас и слезы вышли сегоднЯ. „а ведь что же было делать, посудите
сами: третьего днЯ сошла она вниз без менЯ, а мальчик ей в голову камнем
пустил. Ђ то заплачет да и броситсЯ у всех на дворе расспрашивать: куда Я
ушел? а ведь это нехорошо-с. „а и Я-то хорош: уйду на час, а приду на другой
день поутру, так и вчера сошлось. •орошо еще, что хозЯйка без менЯ отперла
ей, слесарЯ призывала замок отворить, - даже срам-с, - подлинно сам себЯ
извергом чувствую-с. ‚се от затмениЯ-с...

- Џапаша! - робко и беспокойно проговорила девочка.

- Ќу, вот и опЯть! опЯть ты за то же! что Я давеча говорил?

- џ не буду, Я не буду, - в страхе, торопливо складываЯ перед ним руки,
повторила ‹иза.

- ’ак не может продолжатьсЯ у вас, при такой обстановке, - нетерпеливо
заговорил вдруг ‚ельчанинов голосом власть имеющего. - ‚едь вы... ведь вы
человек с состоЯнием же; как же вы у так - во-первых, в этом флигеле и при
такой обстановке?

- ‚о флигеле-то-с? да ведь через неделю, может, уже и уедем-с, а денег
и без того много потратили, хотЯ бы и с состоЯнием-с...

- Ќу, довольно, довольно, - прервал его ‚ельчанинов все с более и более
возраставшим нетерпением, как бы Явно говорЯ: "Ќечего говорить, все знаю,
что ты скажешь, и знаю, с каким намерением ты говоришь!" - ‘лушайте, Я вам
делаю предложение: вы сейчас сказали, что останетесь неделю, пожалуй, может,
и две. “ менЯ здесь есть один дом, то есть такое семейство, где Я как в
родном своем углу, - вот уже двадцать лет. ќто семейство одних
Џогорельцевых. Џогорельцев Ђлександр Џавлович, тайный советник; даже вам,
пожалуй, пригодитсЯ по вашему делу. Ћни теперь на даче. “ них богатейшаЯ
своЯ дача. ЉлавдиЯ Џетровна Џогорельцева мне как сестра, как мать. “ них
восемь человек детей. „айте Я сейчас же свезу к ним ‹изу... Я длЯ того, чтоб
времени не терЯть. Ћни с радостью примут, на все это времЯ, обласкают, как
родную дочь, как родную дочь!

Ћн был в ужасном нетерпении и не скрывал этого.

- ќто как-то уж невозможно-с, - проговорил Џавел Џавлович, с ужимкою и
хитро, как показалось ‚ельчанинову, засматриваЯ ему в глаза.

- Џочему? Џочему невозможно?

- „а как же-с, отпустить так ребенка, и вдруг-с - положим, с таким
искренним благоприЯтелем, как вы, Я не про то-с, но все-таки в дом
незнакомый, и такого уж высшего общества-с, где Я еще и не знаю, как примут.

- „а Я же сказал вам, что Я у них как родной, - почти в гневе закричал
‚ельчанинов. - ЉлавдиЯ Џетровна за счастье почтет по одному моему слову. Љак
бы мою дочь... да черт возьми, ведь вы сами же знаете, что вы только так,
чтобы болтать... чего же уж тут говорить!

Ћн даже топнул ногой.

- џ к тому, что не странно ли очень уж будет-с? ‚се-таки надо бы и мне
хоть раз-другой к ней наведатьсЯ, а то как же совсем без отца-то-с? хе-хе...
и в такой важный дом-с.

- „а это простейший дом, а вовсе не "важный"! - кричал ‚ельчанинов, -
говорю вам, там детей много. Ћна там воскреснет, все длЯ этого... Ђ вас Я
сам завтра же отрекомендую, коли хотите. „а и непременно даже нужно будет
вам съездить поблагодарить; каждый день будем ездить, если хотите...

- ‚се как-то-с...

- ‚здор! ѓлавное в том, что вы сами это знаете! ‘лушайте, заходите ко
мне сегоднЯ с вечера и ночуйте, пожалуй, а поутру пораньше и поедем, чтобы в
двенадцать там быть.

- Ѓлагодетель вы мой! „аже и ночевать у вас... - с умилением согласилсЯ
вдруг Џавел Џавлович, - подлинно благодеЯние оказываете... а где ихнЯЯ
дача-с?

- „ача их в ‹есном.

- ’олько вот как же ее костюм-с? Џотому-с в такой знатный дом, да еще
на даче-с, сами знаете... ‘ердце отца-с!

- Ђ какой ее костюм? Ћна в трауре. ђазве может быть у ней другой
костюм? ‘амый приличный, какой только можно вообразить! ’олько вот белье бы
почище, косыночку... (Љосыночка и выглЯдывавшее белье были действительно
очень грЯзны.)

- ‘ейчас же, непременно переодетьсЯ, - захлопотал Џавел Џавлович, - а
прочее необходимое белье мы ей тоже сейчас соберем; оно у Њарьи ‘ысоевны в
стирке-с.

- ’ак велеть бы послать за колЯской, - перебил ‚ельчанинов, - и скорей,
если б возможно.

Ќо оказалось препЯтствие: ‹иза решительно воспротивилась, все времЯ она
со страхом прислушивалась, и если бы ‚ельчанинов, уговариваЯ Џавла
Џавловича, имел времЯ пристально к ней приглЯдетьсЯ, то увидел бы
совершенное отчаЯние на ее личике.

- џ не поеду, - сказала она твердо и тихо.

- ‚от, вот видите-с, всЯ в мамашу!

- џ не в мамашу, Я не в мамашу! - выкрикивала ‹иза, в отчаЯнии ломаЯ
свои маленькие руки и как бы оправдываЯсь перед отцом в страшном упреке, что
она в мамашу. - Џапаша, папаша, если вы менЯ кинете...

Ћна вдруг накинулась на испугавшегосЯ ‚ельчанинова.

- …сли вы возьмете менЯ, так Я...

Ќо она не успела ничего выговорить далее; Џавел Џавлович схватил ее за
руку, чуть не за шиворот, и уже с нескрываемым озлоблением потащил ее в
маленькую комнатку. ’ам опЯть несколько минут происходило шептанье, слышалсЯ
заглушенный плач. ‚ельчанинов хотел было уже идти туда сам, но Џавел
Џавлович вышел к нему и с искривленной улыбкой объЯвил, что сейчас она
выйдет-с. ‚ельчанинов старалсЯ не глЯдеть на него и смотрел в сторону.

џвилась и ЊарьЯ ‘ысоевна, та самаЯ баба, которую встретил он, входЯ
давеча в коридор, и стала укладывать в хорошенький маленький сак,
принадлежавший ‹изе, принесенное длЯ нее белье.

- ‚ы, что ли, батюшка, девочку-то отвезете? - обратилась она к
‚ельчанинову, - семейство, что ли, у вас? •орошо, батюшка, сделаете: ребенок
смирный, от содома избавите.

- “ж вы, ЊарьЯ ‘ысоевна, - пробормотал было Џавел Џавлович.

- —то ЊарьЯ ‘ысоевна! ЊенЯ и все так величают. Ђль у тебЯ не содом?
Џрилично ли робеночку с понЯтием на такой срам смотреть? ЉолЯску-то привели
вам, батюшка, - до ‹есного, что ли?

- „а, да.

- Ќу и в добрый час!

‹иза вышла бледненькаЯ, с потупленными глазками, и взЯла сак. Ќи одного
взглЯда в сторону ‚ельчанинова; она сдержала себЯ и не бросилась, как
давеча, обнимать отца, даже при прощанье; видимо, даже не хотела поглЯдеть
на него. Ћтец прилично поцеловал ее в головку и погладил; у ней закривилась
при этом губка и задрожал подбородок, но глаз она на отца все-таки не
поднЯла. Џавел Џавлович был как будто бледен, и руки у него дрожали - это
Ясно заметил ‚ельчанинов, хотЯ всеми силами старалсЯ не смотреть на него.
Ћдного ему хотелось: поскорей уж уехать. "Ђ там что ж, чем же Я виноват? -
думал он. - ’ак должно было быть". ‘ошли вниз, тут расцеловалась с ‹изой
ЊарьЯ ‘ысоевна, и, только уже усевшись в колЯску, ‹иза поднЯла глаза на отца
- и вдруг всплеснула руками и вскрикнула; еще миг, и она бы бросилась к нему
из колЯски, но лошади уже тронулись.

VI
ЌЋ‚Ђџ ”ЂЌ’Ђ‡€џ ЏђЂ‡„ЌЋѓЋ —…‹Ћ‚…ЉЂ

- “ж не дурно ли вам? - испугалсЯ ‚ельчанинов. - џ велю остановить, Я
велю вынести воды...

Ћна вскинула на него глазами и горЯчо, укорительно поглЯдела.

- Људа вы менЯ везете? - проговорила она резко и отрывисто.

- ќто прекрасный дом, ‹иза. Ћни теперь на прекрасной даче; там много
детей, они вас там будут любить, они добрые... Ќе сердитесь на менЯ, ‹иза, Я
вам добра хочу...

‘транен бы показалсЯ он в эту минуту кому-нибудь из знавших его, если
бы кто из них мог его видеть.

- Љак вы, - как вы, - как вы... у, какие вы злые! - сказала ‹иза,
задыхаЯсь от подавлЯемых слез и засверкав на него озлобленными прекрасными
глазами.

- ‹иза, Я...

- ‚ы злые, злые, злые! - Ћна ломала свои руки.

‚ельчанинов совсем потерЯлсЯ.

- ‹иза, милаЯ, если б вы знали, в какое отчаЯние вы менЯ вводите!

- ќто правда, что он завтра приедет? Џравда? - спросила она
повелительно.

- Џравда, правда! џ его сам привезу; Я его возьму и привезу.

- Ћн обманет, - прошептала ‹иза, опускаЯ глаза в землю.

- ђазве он вас не любит, ‹иза?

- Ќе любит.

- Ћн вас обижал? Ћбижал?

‹иза мрачно посмотрела на него и промолчала. Ћна опЯть отвернулась от
него и сидела, упорно потупившись. Ћн начал ее уговаривать, он говорил ей с
жаром, он был сам в лихорадке. ‹иза слушала недоверчиво, враждебно, но
слушала. ‚нимание ее обрадовало его чрезвычайно: он даже стал объЯснЯть ей,
что такое пьющий человек. Ћн говорил, что сам ее любит и будет наблюдать за
отцом. ‹иза поднЯла наконец глаза и пристально на него поглЯдела. Ћн стал
рассказывать, как он знал еще ее мамашу, и видел, что завлекает ее
рассказами. Њало-помалу она начала понемногу отвечать на его вопросы, - но
осторожно и односложно, с упорством. Ќа главные вопросы она все-таки ничего
не ответила: она упорно молчала обо всем, что касалось прежних ее отношений
к отцу. ѓоворЯ с нею, ‚ельчанинов взЯл ее ручку в свою, как давеча, и не
выпускал ее; она не отнимала. „евочка, впрочем, не все молчала; она все-таки
проговорилась в неЯсных ответах, что отца она больше любила, чем мамашу,
потому что он всегда прежде ее больше любил, а мамаша прежде ее меньше
любила; но что когда мамаша умирала, то очень ее целовала и плакала, когда
все вышли из комнаты и они остались вдвоем... и что она теперь ее больше
всех любит, больше всех, всех на свете, и каждую ночь больше всех любит ее.
Ќо девочка была действительно гордаЯ: спохватившись о том, что она
проговорилась, она вдруг опЯть замкнулась и примолкла; даже с ненавистью
взглЯнула на ‚ельчанинова, заставившего ее проговоритьсЯ. Џод конец пути
истерическое состоЯние ее почти прошло, но она стала ужасно задумчива и
смотрела как дикарка, угрюмо, с мрачным, предрешенным упорством. —то же
касаетсЯ до того, что ее везут теперь в незнакомый дом, в котором она
никогда не бывала, то это, кажетсЯ, мало ее покамест смущало. Њучило ее
другое, это видел ‚ельчанинов; он угадывал, что ей стыдно его, что ей именно
стыдно того, что отец так легко ее с ним отпустил, как будто бросил ее ему
на руки.

"Ћна больна, - думал он, - может быть, очень; ее измучили... Ћ пьЯнаЯ,
подлаЯ тварь! џ теперь понимаю его!" Ћн торопил кучера; он надеЯлсЯ на дачу,
на воздух, на сад, на детей, на новую, незнакомую ей жизнь, а там, потом...
Ќо в том, что будет после, он уже не сомневалсЯ нисколько; там были полные,
Ясные надежды. Ћб одном только он знал совершенно: что никогда еще он не
испытывал того, что ощущает теперь, и что это останетсЯ при нем на всю его
жизнь! "‚от цель, вот жизнь!" - думал он восторженно.

Њного мелькало в нем теперь мыслей, но он не останавливалсЯ на них и
упорно избегал подробностей: без подробностей все становилось Ясно, все было
нерушимо. ѓлавный план его сложилсЯ сам собою: "Њожно будет подействовать на
этого мерзавца, - мечтал он, - соединенными силами, и он оставит в
Џетербурге у Џогорельцевых ‹изу, хотЯ сначала только на времЯ, на срок, и
уедет один; а ‹иза останетсЯ мне; вот и все, чего же тут более? €... и,
конечно, он сам этого желает; иначе зачем бы ему ее мучить". Ќаконец
приехали. „ача Џогорельцевых была действительно прелестное местечко;
встретила их прежде всех шумнаЯ ватага детей, высыпавшаЯ на крыльцо дачи.
‚ельчанинов уже слишком давно тут не был, и радость детей была неистоваЯ:
его любили. Џостарше тотчас же закричали ему, прежде чем он вышел из
колЯски:

- Ђ что процесс, что ваш процесс? - ќто подхватили и самые маленькие и
со смехом визжали вслед за старшими. …го здесь дразнили процессом. Ќо,
увидев ‹изу, тотчас же окружили ее и стали ее рассматривать с молчаливым и
пристальным детским любопытством. ‚ышла ЉлавдиЯ Џетровна, а за нею ее муж. €
она и муж ее тоже начали, с первого слова и смеЯсь, вопросом о процессе.

ЉлавдиЯ Џетровна была дама лет тридцати семи, полнаЯ и еще красиваЯ
брюнетка, с свежим и румЯным лицом. Њуж ее был лет пЯтидесЯти пЯти, человек
умный и хитрый, но добрЯк прежде всего. €х дом был в полном смысле "родной
угол" длЯ ‚ельчанинова, как сам он выражалсЯ. Ќо тут скрывалось еще особое
обстоЯтельство: лет двадцать назад эта ЉлавдиЯ Џетровна чуть было не вышла
замуж за ‚ельчанинова, тогда еще почти мальчика, еще студента. ‹юбовь была
перваЯ, пылкаЯ, смешнаЯ и прекраснаЯ. Љончилось, однако же, тем, что она
вышла за Џогорельцева. ‹ет через пЯть опЯть встретились, и все кончилось
Ясной и тихою дружбой. Ћсталась навсегда какаЯ-то теплота в их отношениЯх,
какой-то особенный свет, озарЯвший эти отношениЯ. ’ут все было чисто и
безупречно в воспоминаниЯх ‚ельчанинова и тем дороже длЯ него, что, может
быть, единственно только тут это и было. ‡десь, в этой семье, он был прост,
наивен, добр, нЯнчил детей, не ломалсЯ никогда, сознавалсЯ во всем и
исповедовалсЯ во всем. Ћн клЯлсЯ не раз Џогорельцевым, что поживет еще
немного в свете, а там переедет к ним совсем и станет жить с ними, уже не
разлучаЯсь. Џро себЯ он думал об этом намерении вовсе не шутЯ.

Ћн довольно подробно изложил им о ‹изе все, что было надо; но
достаточно было одной его просьбы, безо всЯких особенных изложений. ЉлавдиЯ
Џетровна расцеловала "сиротку" и обещала сделать все с своей стороны. „ети
подхватили ‹изу и увели играть в сад. —ерез полчаса живого разговора
‚ельчанинов встал и стал прощатьсЯ. Ћн был в таком нетерпении, что всем это
стало заметно. ‚се удивились; не был три недели и теперь уезжает через
полчаса. Ћн смеЯлсЯ и клЯлсЯ, что приедет завтра. …му заметили, что он в
слишком сильном волнении; он вдруг взЯл за руки Љлавдию Џетровну и под
предлогом, что забыл сказать что-то очень важное, отвел ее в другую комнату.

- Џомните вы, что Я вам говорил, - вам одной, и чего даже муж ваш не
знает, - о т-ском годе моей жизни?

- ‘лишком помню; вы часто об этом говорили.

- џ не говорил, а Я исповедовалсЯ, и вам одной, вам одной! џ никогда не
называл вам фамилии этой женщины; она - ’русоцкаЯ, жена этого ’русоцкого.
ќто она умерла, а ‹иза, ее дочь, - моЯ дочь!

- ќто наверно? ‚ы не ошибаетесь? - спросила ЉлавдиЯ Џетровна с
некоторым волнением.

- ‘овершенно, совершенно не ошибаюсь! - восторженно проговорил
‚ельчанинов.

€ он рассказал сколько мог вкратце, спеша и волнуЯсь ужасно, - все.
ЉлавдиЯ Џетровна и прежде знала это все, но фамилии этой дамы не знала.
‚ельчанинову до того становилось всегда страшно при одной мысли, что
кто-нибудь из знающих его встретит когда-нибудь m-me ’русоцкую и подумает,
что он мог так любить эту женщину, что даже Љлавдии Џетровне, единственному
своему другу, он не посмел открыть до сих пор имени "этой женщины".

- € отец ничего не знает? - спросила та, выслушав рассказ.

- Ќ-нет, он знает... ќто-то менЯ и мучит, что Я еще не разглЯдел тут
всего! - горЯчо продолжал ‚ельчанинов. - Ћн знает, знает; Я это заметил
сегоднЯ и вчера. Ќо мне надо знать, сколько именно он тут знает? џ потому и
спешу теперь. ‘егоднЯ вечером он придет. Ќедоумеваю, впрочем, откуда бы ему
знать, - то есть все-то знать? Џро Ѓагаутова он знает все, в этом нет
сомнениЯ. Ќо про менЯ? ‚ы знаете, как в этом случае жены умеют заверить
своих мужей! ‘ойди сам ангел с небеси - муж и тому не поверит, а поверит ей!
Ќе качайте головой, не осуждайте менЯ, Я сам себЯ осуждаю и осудил во всем
давно, давно!.. ‚идите, давеча у него Я до того был уверен, что он знает
все, что компрометировал перед ним себЯ сам. ‚ерите ли: мне так стыдно и
тЯжело, что Я его вчера так грубо встретил. (џ вам потом все еще подробнее
расскажу!) Ћн и зашел вчера ко мне из непобедимого злобного желаниЯ дать мне
знать, что он знает свою обиду и что ему известен обидчик! ‚от всЯ причина
его глупого прихода в пьЯном виде. Ќо это так естественно с его стороны! Ћн
именно зашел укорить! ‚ообще Я слишком горЯчо вел это давеча и вчера!
Ќеосторожно, глупо! ‘ам себЯ ему выдал! ‡ачем он в такую расстроенную минуту
подъехал? ѓоворю же вам, что он даже ‹изу мучил, мучил ребенка, и, наверно,
тоже, чтоб укорить, чтоб зло сорвать хоть на ребенке! „а, он озлоблен, - как
он ни ничтожен, но он озлоблен; очень даже. ‘амо собою, это не более как
шут, хотЯ прежде, ей-богу, он имел вид порЯдочного человека, насколько мог,
но ведь это так естественно, что он пошел беспутничать! ’ут, друг мой,
по-христиански надо взглЯнуть! € знаете, милаЯ, добраЯ моЯ, - Я хочу к нему
совсем переменитьсЯ: Я хочу обласкать его. ќто будет даже "доброе дело" с
моей стороны. Џотому что ведь все-таки Я же перед ним виноват! Џослушайте,
знаете, Я вам еще скажу: мне раз в ’. вдруг четыре тысЯчи рублей
понадобились, и он мне выдал их в одну минуту, безо всЯкого документа, с
искреннею радостью, что мог угодить, и ведь Я же взЯл тогда, Я ведь из рук
его взЯл, Я деньги брал от него, слышите, брал как у друга!

- ’олько будьте осторожнее, - с беспокойством заметила на все это
ЉлавдиЯ Џетровна, - и как вы восторженны, Я, право, боюсь за вас! Љонечно,
‹иза теперь и моЯ дочь, но тут так много, так много еще неразрешенного! Ђ
главное, будьте теперь осмотрительнее; вам непременно надо быть
осмотрительнее, когда вы в счастье или в таком восторге; вы слишком
великодушны, когда вы в счастье, - прибавила она с улыбкою.

‚се вышли провожать ‚ельчанинова; дети привели ‹изу, с которой играли в
саду. Ћни смотрели на нее теперь, казалось, еще с большим недоумением, чем
давеча. ‹иза задичилась совсем, когда ‚ельчанинов поцеловал ее при всех,
прощаЯсь, и с жаром повторил обещание приехать завтра с отцом. „о последней
минуты она молчала и на него не смотрела, но тут вдруг схватила его за рукав
и потЯнула куда-то в сторону, устремив на него умолЯющий взглЯд; ей хотелось
что-то сказать ему. Ћн тотчас отвел ее в другую комнату.

- —то такое, ‹иза? - нежно и ободрительно спросил он, но она, все еще
боЯзливо оглЯдываЯсь, потащила его дальше в угол; ей хотелось совсем от всех
спрЯтатьсЯ.

- —то такое, ‹иза, что такое?

Ћна молчала и не решалась; неподвижно глЯдела в его глаза своими
голубыми глазами, и во всех чертах ее личика выражалсЯ один только безумный
страх.

- Ћн... повеситсЯ! - прошептала она как в бреду.

- Љто повеситсЯ? - спросил ‚ельчанинов в испуге.

- Ћн, он! Ћн ночью хотел на петле повеситьсЯ! - торопЯсь и задыхаЯсь
говорила девочка. - џ сама видела! Ћн давеча хотел на петле повеситьсЯ, он
мне говорил, говорил! Ћн и прежде хотел, всегда хотел... џ видела ночью...

- Ќе может быть! - прошептал ‚ельчанинов в недоумении. Ћна вдруг
бросилась целовать ему руки; она плакала, едва переводЯ дыхание от рыданий,
просила и умолЯла его, но он ничего не мог понЯть из ее истерического
лепета. € навсегда потом осталсЯ ему памЯтен, мерещилсЯ наЯву и снилсЯ во
сне этот измученный взглЯд замученного ребенка, в безумном страхе и с
последней надеждой смотревший на него.

"€ неужели, неужели она так его любит? - ревниво и завистливо думал он,
с лихорадочным нетерпением возвращаЯсь в город. - Ћна давеча сама сказала,
что мать больше любит... может быть, она его ненавидит, а вовсе не любит!.."
"€ что такое "повеситсЯ"? —то такое она говорила? …му, дураку, повеситьсЯ?..
Ќадо узнать; надо непременно узнать! Ќадо все как можно скорее решить, -
решить окончательно!"

VII
Њ“† € ‹ћЃЋ‚Ќ€Љ –…‹“ћ’‘џ

Ћн ужасно спешил "узнать". "„авеча менЯ ошеломило; давеча некогда было
соображать, - думал он, вспоминаЯ первую встречу свою с ‹изой, - ну а теперь
- надо узнать". —тобы поскорее узнать, он в нетерпении велел было прЯмо
везти себЯ к ’русоцкому, но тотчас одумалсЯ: "Ќет, пусть лучше он сам ко мне
придет, а Я тем временем поскорее с этими проклЯтыми делами покончу".

‡а дела он принЯлсЯ лихорадочно; но в этот раз сам почувствовал, что
очень рассеЯн и что ему нельзЯ сегоднЯ заниматьсЯ делами. ‚ пЯть часов,
когда уже он отправилсЯ обедать, вдруг, в первый раз, пришла ему в голову
смешнаЯ мысль: что ведь и в самом деле он, может быть, только мешает дело
делать, вмешиваЯсь сам в эту тЯжбу, сам суетЯсь и толкаЯсь по присутственным
местам и ловЯ своего адвоката, который стал от него прЯтатьсЯ. Ћн весело
рассмеЯлсЯ над своим предположением. "Ђ ведь приди вчера мне в голову эта
мысль, Я бы ужасно огорчилсЯ", - прибавил он еще веселее. ЌесмотрЯ на
веселость, он становилсЯ все рассеЯннее и нетерпеливее: стал, наконец,
задумчив; и хоть за многое цеплЯлась его беспокойнаЯ мысль, в целом ничего
не выходило из того, что ему было нужно.

"Њне его нужно, этого человека! - решил он наконец. - …го надо
разгадать, а уж потом и решать. ’ут - дуэль!"

‚оротЯсь домой в семь часов, он Џавла Џавловича у себЯ не застал и
пришел от того в крайнее удивление, потом в гнев, потом даже в уныние;
наконец, стал и боЯтьсЯ. "Ѓог знает, бог знает, чем это кончитсЯ!" -
повторЯл он, то расхаживаЯ по комнате, то протЯгиваЯсь на диване и все
смотрЯ на часы. Ќаконец, уже около девЯти часов, поЯвилсЯ и Џавел Џавлович.
"…сли бы этот человек хитрил, то никогда бы лучше не подсидел менЯ, как
теперь, - до того Я в эту минуту расстроен", - подумал он, вдруг совершенно
ободрившись и ужасно повеселев.

Ќа бойкий и веселый вопрос: зачем долго не приходил, - Џавел Џавлович
криво улыбнулсЯ, развЯзно, не по-вчерашнему, уселсЯ и как-то небрежно
отбросил на другой стул свою шлЯпу с крепом. ‚ельчанинов тотчас заметил эту
развЯзность и принЯл к сведенью.

‘покойно и без лишних слов, без давешнего волнениЯ, рассказал он, в
виде отчета, как он отвез ‹изу, как ее мило там принЯли, как это ей будет
полезно, и мало-помалу, как бы совсем и забыв о ‹изе, незаметно свел речь
исключительно только на Џогорельцевых, - то есть какие это милые люди, как
он с ними давно знаком, какой хороший и даже влиЯтельный человек Џогорельцев
и тому подобное. Џавел Џавлович слушал рассеЯнно и изредка исподлобьЯ с
брезгливой и плутоватой усмешкой поглЯдывал на рассказчика.

- Џылкий вы человек, - пробормотал он, как-то особенно скверно
улыбаЯсь.

- Ћднако вы сегоднЯ какой-то злой, - с досадой заметил ‚ельчанинов.

- Ђ отчего же бы мне злым не быть-с, подобно всем другим? вскинулсЯ
вдруг Џавел Џавлович, точно выскочил из-за угла; даже точно только того и
ждал, чтобы выскочить.

- ЏолнаЯ ваша волЯ, - усмехнулсЯ ‚ельчанинов, - Я подумал, не случилось
ли с вами чего?

- € случилось-с! - воскликнул тот, точно хвастаЯсь, что случилось.

- —то ж это такое?

Џавел Џавлович несколько подождал отвечать:

- „а вот-с все наш ‘тепан Њихайлович чудасит... Ѓагаутов, изЯщнейший
петербургский молодой человек, высшего общества-с.

- Ќе принЯли вас опЯть, что ли?

- Ќ-нет, именно в этот-то раз и принЯли, в первый раз допустили-с, и
черты созерцал... только уж у покойника!

- —то-о-о! Ѓагаутов умер? - ужасно удивилсЯ ‚ельчанинов, хотЯ,
казалось, и нечему было ему-то так удивитьсЯ.

- Ћн-с! Ќеизменный и шестилетний друг! …ще вчера чуть не в полдень
помер, а Я и не знал! џ, может, в самую-то эту минуту и заходил тогда о
здоровье наведатьсЯ. ‡автра вынос и погребение, уж в гробике лежит-с. ѓроб
обит бархатом цвету масака, позумент золотой... от нервной горЯчки помер-с.
„опустили, допустили, созерцал черты! ЋбъЯвил при входе, что истинным другом
считалсЯ, потому и допустили. —то ж он со мной изволил теперь сотворить,
истинный-то и шестилетний друг, Я вас спрашиваю? џ, может, единственно длЯ
него одного и в Џетербург ехал!

- „а за что же вы на него-то сердитесь, - засмеЯлсЯ ‚ельчанинов, - ведь
он же не нарочно умер!

- „а ведь Я и сожалеЯ говорю; друг-то драгоценный; ведь он вот что длЯ
менЯ значил-с.

€ Џавел Џавлович вдруг, совсем неожиданно, сделал двумЯ пальцами рога
над своим лысым лбом и тихо, продолжительно захихикал. Ћн просидел так, с
рогами и хихикаЯ, целые полминуты, с каким-то упоением самой ехидной
наглости смотрЯ в глаза ‚ельчанинову. ’от остолбенел как бы при виде
какого-то призрака. Ќо столбнЯк его продолжалсЯ лишь одно только самое
маленькое мгновение; насмешливаЯ и до наглости спокойнаЯ улыбка неторопливо
поЯвилась на его губах.

- ќто что ж такое означало? - спросил он небрежно, растЯгиваЯ слова.

- ќто означало рога-с, - отрезал Џавел Џавлович, отнимаЯ наконец свои
пальцы от лба.

- ’о есть... ваши рога?

- Њои собственные, благоприобретенные! - ужасно скверно скривилсЯ опЯть
Џавел Џавлович.

Ћба помолчали.

- •рабрый вы, однако же, человек! - проговорил ‚ельчанинов.

- ќто оттого, что Я рога-то вам показал? ‡наете ли что, Ђлексей
€ванович, вы бы менЯ лучше чем-нибудь угостили! ‚едь угощал же Я вас в ’.,
целый год-с, каждый божий день-с... Џошлите-ка за бутылочкой, в горле
пересохло.

- ‘ удовольствием; вы бы давно сказали. ‚ам чего?

- „а что: вам, говорите: нам; вместе ведь выпьем, неужто нет? - с
вызовом, но в то же времЯ и с странным каким-то беспокойством засматривал
ему в глаза Џавел Џавлович.

- ампанского?

- Ђ то чего же? „о водки еще черед не дошел-с...

‚ельчанинов неторопливо встал, позвонил вниз Њавру и распорЯдилсЯ.

- Ќа радость веселой встречи-с, после девЯтилетней разлуки, - ненужно и
неудачно подхихикивал Џавел Џавлович, - теперь вы, и один уж только вы, у
менЯ и остались истинным другом-с! Ќет ‘тепана Њихайловича Ѓагаутова! ќто
как у поэта:

Ќет великого Џатрокла,
†ив презрительный ”ерсит!

€ при слове "”ерсит" он пальцем ткнул себе в грудь. "„а ты, свиньЯ,
объЯснилсЯ бы скорее, а намеков Я не люблю", - думал про себЯ ‚ельчанинов.
‡лоба кипела в нем, и он давно уже едва себЯ сдерживал.

- ‚ы мне вот что скажите, - начал он досадливо, - если вы так прЯмо
обвинЯете ‘тепана Њихайловича (он уже теперь не назвал его просто
Ѓагаутовым), то ведь вам же, кажетсЯ, радость, что обидчик ваш умер; чего ж
вы злитесь?

- ЉакаЯ же радость-с? Џочему же радость?

- џ по вашим чувствам сужу.

- •е-хе, на этот счет вы в моих чувствах ошибаетесь-с, по изречению
одного мудреца: "•орош враг мертвый, но еще лучше живой", хи-хи!

- „а вы живого-то лет пЯть, Я думаю, каждый день видели, было времЯ
наглЯдетьсЯ, - злобно и нагло заметил ‚ельчанинов.

- Ђ разве тогда... разве Я тогда знал-с? - вскинулсЯ вдруг Џавел
Џавлович, опЯть точно из-за угла выскочил, даже как бы с какою-то радостью,
что ему наконец сделали вопрос, которого он так давно ожидал. - ‡а кого же
вы менЯ, Ђлексей €ванович, стало быть, почитаете?

€ во взглЯде его блеснуло вдруг какое-то совершенно новое и неожиданное
выражение, как бы преобразившее совсем в другой вид злобное и доселе только
подло кривлЯвшеесЯ его лицо.

- ’ак неужели же вы ничего не знали! - проговорил озадаченный
‚ельчанинов с самым внезапным удивлением.

- ’ак неужто же знал-с? Ќеужто знал! Ћ, порода - ћпитеров наших! “ вас
человек все равно, что собака, и вы всех по своей собственной натуришке
судите! ‚от вам-с! Џроглотите-ка! и он с бешенством стукнул по столу
кулаком, но тотчас же сам испугалсЯ своего стука и уже поглЯдел боЯзливо.

‚ельчанинов приосанилсЯ.

- Џослушайте, Џавел Џавлович, мне решительно ведь все равно,
согласитесь сами, знали вы там или не знали? …сли вы не знали, то это делает
вам во всЯком случае честь, хотЯ... впрочем, Я даже не понимаю, почему вы
менЯ выбрали своим конфидентом?..

- џ не об вас... не сердитесь, не об вас... - бормотал Џавел Џавлович,
смотрЯ в землю.

Њавра вошла с шампанским.

- ‚от и оно! - закричал Џавел Џавлович, видимо обрадовавшись исходу.
‘таканчиков, матушка, стаканчиков; чудесно! Ѓольше ничего от вас, милаЯ, не
потребуетсЯ. € уж откупорено? —есть вам и слава, милое существо! Ќу,
отправлЯйтесь!

€, вновь ободрившись, он опЯть с дерзостью посмотрел на ‚ельчанинова.

- Ђ признайтесь, - хихикнул он вдруг, - что вам ужасно все это
любопытно-с, а вовсе не "решительно все равно", как вы изволили выговорить,
так что вы даже и огорчились бы, если бы Я сию минуту встал и ушел-с, ничего
вам не объЯснивши.

- Џраво, не огорчилсЯ бы.

"Ћй, лжешь!" - говорила улыбка Џавла Џавловича.

- Ќу-с, приступим! - и он розлил вино в стаканы.

- ‚ыпьем тост, - провозгласил он, поднимаЯ стакан, - за здоровье в бозе
почившего друга ‘тепана Њихайловича!

Ћн поднЯл стакан и выпил.

- џ такого тоста не стану пить, - поставил свой стакан ‚ельчанинов.

- Џочему же? ’остик приЯтный.

- ‚от что: вы, войдЯ теперь, пьЯны не были?

- Ќичего особенного, но мне показалось, что вчера и особенно сегоднЯ
утром вы искренно сожалели о покойной Ќаталье ‚асильевне.

- Ђ кто вам сказал, что Я не искренно сожалею о ней и теперь? - тотчас
же выскочил опЯть Џавел Џавлович, точно опЯть дернули его за пружинку.

- џ и не к тому; но согласитесь сами, вы могли ошибитьсЯ насчет ‘тепана
Њихайловича, а это - дело важное.

Џавел Џавлович хитро улыбнулсЯ и подмигнул.

- Ђ уж как бы вам хотелось узнать про то, как сам-то Я узнал про
‘тепана Њихайловича!

‚ельчанинов покраснел:

- ЏовторЯю вам опЯть, что мне все равно. "Ђ не вышвырнуть ли его сейчас
вон, вместе с бутылкой?" - Яростно подумал он и покраснел еще больше.

- Ќичего-с! - как бы ободрЯЯ его, проговорил Џавел Џавлович и налил
себе еще стакан.

- џ вам сейчас объЯсню, как Я "все" узнал-с, и тем удовлетворю ваши
пламенные желаниЯ... потому что пламенный вы человек, Ђлексей €ванович,
страшно пламенный человек-с! хе-хе! дайте только мне папиросочку, потому что
Я с марта месЯца...

- ‚от вам папироска.

- ђазвратилсЯ Я с марта месЯца, Ђлексей €ванович, и вот как все это
произошло-с, прослушайте-ка-с. —ахотка, как вы сами знаете, милейший друг, -
фамильЯрничал он все больше и больше, - есть болезнь любопытнаЯ-с. ‘плошь да
рЯдом чахоточный человек умирает, почти и не подозреваЯ, что он завтра
умрет-с. ѓоворю вам, что за пЯть еще часов ЌатальЯ ‚асильевна располагалась
недели через две к своей тетеньке верст за сорок отправитьсЯ. Љроме того,
вероЯтно, известна вам привычка, или, лучше сказать, повадка, общаЯ многим
дамам, а может, и кавалерам-с: сохранЯть у себЯ старый хлам по части
переписки любовной-с. ‚сего вернее бы в печь, не так ли-с? Ќет, всЯкий-то
лоскуточек бумажки у них в Ящичках и в несессерах бережно сохранЯетсЯ; даже
поднумеровано по годам, по числам и по разрЯдам. “тешает это, что ли, уж
очень - не знаю-с; а должно быть, длЯ приЯтных воспоминаний. ђасполагаЯсь за
пЯть часов до кончины ехать на праздник к тетеньке, ЌатальЯ ‚асильевна,
естественно, и мысли о смерти не имела, даже до самого последнего часу-с, и
все Љоха ждала. ’ак и случилось-с, что померла ЌатальЯ ‚асильевна, а Ящичек
черного дерева, с перламутровой инкрустацией и с серебром-с, осталсЯ у ней в
бюро. € красивенький такой Ящичек, с ключом-с, фамильный, от бабушки ей
досталсЯ. Ќу-с - в этом вот Ящичке все и открылось-с, то есть все-с, безо
всЯкого исключениЯ, по днЯм и по годам, за все двадцатилетие. Ђ так как
‘тепан Њихайлович решительную склонность к литературе имел, даже страстную
повесть одну в журнал отослал, то его произведений в шкатулочке чуть не до
сотни нумеров оказалось, - правда, что за пЯть лет-с. €ные нумера так с
собственноручными пометками Ќатальи ‚асильевны. ЏриЯтно супругу, как вы
думаете-с?

‚ельчанинов быстро сообразил и припомнил, что он никогда ни одного
письма, ни одной записки не написал к Ќаталье ‚асильевне. Ђ из Џетербурга
хотЯ и написал два письма, но на имЯ обоих супругов, как и было условлено.
Ќа последнее же письмо Ќатальи ‚асильевны, в котором ему предписывалась
отставка, он и не отвечал.

Љончив рассказ, Џавел Џавлович молчал целую минуту, назойливо улыбаЯсь
и напрашиваЯсь.

- —то же вы ничего мне не ответили на вопросик-то-с? - проговорил он
наконец с Явным мучением.

- Ќа какой это вопросик?

- „а вот о приЯтных-то чувствах супруга-с, открывающего шкатулочку.

- ќ, какое мне дело! - желчно махнул рукой ‚ельчанинов, встал и начал
ходить по комнате.

- € бьюсь об заклад, вы теперь думаете: "‘виньЯ же ты, что сам на рога
свои указал", хе-хе! Ѓрезгливейший человек... вы-с.

- Ќичего Я про это не думаю. Ќапротив, вы слишком раздражены смертью
вашего оскорбителЯ и к тому же вина много выпили. Ќичего Я не вижу во всем
этом необыкновенного; слишком понимаю, длЯ чего вам нужен был живой
Ѓагаутов, и готов уважать вашу досаду; но...

- Ђ длЯ чего нужен был мне Ѓагаутов, по вашему мнению-с?

- ќто ваше дело.

- Ѓьюсь об заклад, что вы дуэль подразумевали-с?

- —ерт возьми! - все более и более не сдерживалсЯ ‚ельчанинов. - џ
думал, что как всЯкий порЯдочный человек... в подобных случаЯх - не
унижаетсЯ до комической болтовни, до глупых кривлЯний, до смешных жалоб и
гадких намеков, которыми сам себЯ еще больше марает, а действует Явно,
прЯмо, открыто, как порЯдочный человек!

- •е-хе, да, может, Я и не порЯдочный человек-с?

- ќто опЯть-таки ваше дело... а, впрочем, на какой же черт после этого
надо было вам живого Ѓагаутова?

- „а хоть бы только поглЯдеть на дружка-с. ‚от бы взЯли с ним бутылочку
да и выпили вместе.

- Ћн бы с вами и пить не стал.

- Џочему? Noblesse oblige? ‚едь вот пьете же вы со мной-с; чем он вас
лучше?

- џ с вами не пил.

- Џочему же такаЯ вдруг гордость-с?

‚ельчанинов вдруг нервно и раздражительно расхохоталсЯ:

- ”у, черт! да вы решительно "хищный тип" какой-то! џ думал, что вы
только "вечный муж", и больше ничего!

- ќто как же так "вечный муж", что такое? - насторожил вдруг уши Џавел
Џавлович.

- ’ак, один тип мужей... долго рассказывать. “бирайтесь-ка лучше, да и
пора вам; надоели вы мне!

- Ђ хищно-то что ж? ‚ы сказали хищно?

- џ сказал, что вы "хищный тип", - в насмешку вам сказал.

- Љакой такой "хищный тип-с"? ђасскажите, пожалуйста, Ђлексей €ванович,
ради бога-с, или ради •риста-с.

- Ќу да довольно же, довольно! - ужасно вдруг опЯть рассердилсЯ и
закричал ‚ельчанинов - пора вам, убирайтесь!

- Ќет, не довольно-с! - вскочил и Џавел Џавлович, - даже хоть и надоел
Я вам, так и тут не довольно, потому что мы еще прежде должны с вами выпить
и чокнутьсЯ! ‚ыпьем, тогда Я уйду-с, а теперь не довольно!

- Џавел Џавлович, можете вы сегоднЯ убратьсЯ к черту или нет?

- џ могу убратьсЯ к черту-с, но сперва мы выпьем! ‚ы сказали, что не
хотите пить именно со мной; ну, а Я хочу, чтобы вы именно со мной-то и
выпили!

Ћн уже не кривлЯлсЯ более, он уже не подхихикивал. ‚се в нем опЯть
вдруг как бы преобразилось и до того стало противоположно всей фигуре и
всему тону еще сейчашнего Џавла Џавловича, что ‚ельчанинов был решительно
озадачен.

- ќй, выпьем, Ђлексей €ванович, эй, не отказывайте! - продолжал Џавел
Џавлович, схватив крепко его за руку и странно смотрЯ ему в лицо. Ћчевидно,
дело шло не об одной только выпивке.

- „а, пожалуй, - пробормотал тот, - где же... тут бурда...

- ђовно на два стакана осталось, бурда чистаЯ-с, но мы выпьем и
чокнемсЯ-с! ‚от-с, извольте принЯть ваш стакан.

Ћни чокнулись и выпили.

- Ќу, а коли так, коли так... ах. - Џавел Џавлович вдруг схватилсЯ за
лоб рукой и несколько мгновений оставалсЯ в таком положении. ‚ельчанинову
померещилось, что он вот-вот да и выговорит сейчас самое последнее слово. Ќо
Џавел Џавлович ничего ему не выговорил; он только посмотрел на него и тихо,
во весь рот, улыбнулсЯ опЯть давешней хитрой и подмигивающей улыбкой.

- —его вы от менЯ хотите, пьЯный вы человек! „урачите вы менЯ! -
неистово закричал ‚ельчанинов, затопав ногами.

- Ќе кричите, не кричите, зачем кричать? - торопливо замахал рукой
Џавел Џавлович. - Ќе дурачу, не дурачу! ‚ы знаете ли, что вы теперь - вот
чем длЯ менЯ стали.

€ вдруг он схватил его руку и поцеловал. ‚ельчанинов не успел
опомнитьсЯ.

- ‚от вы мне теперь кто-с! Ђ теперь - Я ко всем чертЯм!

- Џодождите, постойте! - закричал опомнившийсЯ ‚ельчанинов. - џ забыл
вам сказать...

Џавел Џавлович повернулсЯ от дверей.

- ‚идите, - забормотал ‚ельчанинов чрезвычайно скоро, краснеЯ и смотрЯ
совсем в сторону, - вам бы следовало завтра непременно быть у
Џогорельцевых... познакомитьсЯ и поблагодарить, - непременно...

- Ќепременно, непременно, уж как и не понЯть-с! - с чрезвычайною
готовностью подхватил Џавел Џавлович, быстро махаЯ рукой в знак того, что и
напоминать бы не надо.

- € к тому же вас и ‹иза очень ждет. џ обещал...

- ‹иза, - вернулсЯ вдруг опЯть Џавел Џавлович, - ‹иза? ‡наете ли вы,
что такое была длЯ менЯ ‹иза-с, была и есть-с? Ѓыла и есть! - закричал он
вдруг почти в исступлении, - но... •е! ќто после-с; все будет после-с... а
теперь - мне мало уж того, что мы с вами выпили, Ђлексей €ванович, мне
другое удовлетворение необходимо-с!..

Ћн положил на стул шлЯпу и, как давеча, задыхаЯсь немного, смотрел на
него.

- Џоцелуйте менЯ, Ђлексей €ванович, - предложил он вдруг.

- ‚ы пьЯны? - закричал тот и отшатнулсЯ.

- ЏьЯн-с, а вы все-таки поцелуйте менЯ, Ђлексей €ванович, эй,
поцелуйте! ‚едь поцеловал же Я вам сейчас ручку!

Ђлексей €ванович несколько мгновений молчал, как будто от удару дубиной
по лбу. Ќо вдруг он наклонилсЯ к бывшему ему по плечо Џавлу Џавловичу и
поцеловал его в губы, от которых очень пахло вином. Ћн не совсем, впрочем,
был уверен, что поцеловал его.

- Ќу уж теперь, теперь... - опЯть в пьЯном исступлении крикнул Џавел
Џавлович, засверкав своими пьЯными глазами, - теперь вот что-с: Я тогда
подумал - "неужто и этот? уж если этот, думаю, если уж и он тоже, так кому
же после этого верить!"

Џавел Џавлович вдруг залилсЯ слезами.

- ’ак понимаете ли, какой вы теперь друг длЯ менЯ остались?!

€ он выбежал с своей шлЯпой из комнаты. ‚ельчанинов опЯть простоЯл
несколько минут на одном месте, как и после первого посещениЯ Џавла
Џавловича.

"ќ, пьЯный шут, и больше ничего!" - махнул он рукой.

"ђешительно больше ничего!" - энергически подтвердил он, когда уже
разделсЯ и лег в постель.

VIII
‹€‡Ђ ЃЋ‹њЌЂ

Ќа другой день поутру, в ожидании Џавла Џавловича, обещавшего не
запоздать, чтобы ехать к Џогорельцевым, ‚ельчанинов ходил по комнате,
прихлебывал свой кофе, курил и каждую минуту сознавалсЯ себе, что он похож
на человека, проснувшегосЯ утром и каждый миг вспоминающего о том, как он
получил накануне пощечину. "ѓм... он слишком понимает, в чем дело, и отмстит
мне ‹изой!" - думал он в страхе.

Њилый образ бедного ребенка грустно мелькнул перед ним. ‘ердце его
забилось сильнее от мысли, что он сегоднЯ же, скоро, через два часа, опЯть
увидит свою ‹изу. "ќ, что тут говорить! - решил он с жаром, - теперь в этом
всЯ жизнь и всЯ моЯ цель! —то там все эти пощечины и воспоминаниЯ!.. € длЯ
чего Я только жил до сих пор? ЃеспорЯдок и грусть... а теперь - все другое,
все по-другому!"

Ќо, несмотрЯ на свой восторг, он задумывалсЯ все более и более.

"Ћн замучает менЯ ‹изой, - это Ясно! € ‹изу замучает. ‚от на этом-то он
менЯ и доедет, за все. ѓм... без сомнениЯ, Я не могу же позволить вчерашних
выходок с его стороны, - покраснел он вдруг, - и... и вот, однако же, он не
идет, а уж двенадцатый час!"

Ћн ждал долго, до половины первого, и тоска его возрастала все более и
более. Џавел Џавлович не ЯвлЯлсЯ. Ќаконец давно уж шевелившаЯсЯ мысль о том,
что тот не придет нарочно, единственно длЯ того, чтобы выкинуть еще выходку
по-вчерашнему, раздражила его вконец: "Ћн знает, что Я от него завишу, и что
будет теперь с ‹изой! € как Я Явлюсь к ней без него!"

Ќаконец он не выдержал и ровно в час пополудни поскакал сам к Џокрову.
‚ номерах ему объЯвили, что Џавел Џавлович дома и не ночевал, а пришел лишь
поутру в девЯтом часу, побыл всего четверть часика да и опЯть отправилсЯ.
‚ельчанинов стоЯл у двери Џавла Џавловичева номера, слушал говорившую ему
служанку и машинально вертел ручку запертой двери и потЯгивал ее взад и
вперед. Ћпомнившись, он плюнул, оставил замок и попросил сводить его к Њарье
‘ысоевне. Ќо та, услыхав о нем, и сама охотно вышла.

ќто была добраЯ баба, "баба с благородными чувствами", как выразилсЯ о
ней ‚ельчанинов, когда передавал потом свой разговор с нею Љлавдии Џетровне.
ђасспросив коротко о том, как он отвез вчера "дево'чку", ЊарьЯ ‘ысоевна
тотчас же пустилась в рассказы о Џавле Џавловиче. Џо ее словам, "не будь
только робеночка, давно бы она его выжила. …го и из гостиницы сюда выжили,
потому что очень уж безобразничал. Ќу, не грех ли, с собой девку ночью
привел, когда тут же робеночек с понЯтием! Љричит: "ќто вот тебе будет мать,
коли Я того захочу!" ’ак верите ли, чего уж девка, а и та ему плюнула в
харю. Љричит: "’ы, говорит, мне не дочь, в... док".

- —то вы? - испугалсЯ ‚ельчанинов.

- ‘ама слышала. Ћно хоть и пьЯный человек, ровно как в бесчувствии, да
все же при робенке не годитсЯ; хоть и малолеток, а все умом про себЯ дойдет!
Џлачет дев`очка, совсем, вижу, замучилась. Ђ намедни тут на дворе у нас грех
вышел: комиссар, что ли, люди сказывали, номер в гостинице с вечера занЯл, а
к утру и повесилсЯ. ‘казывали, деньги прогулЯл. Ќарод сбежалсЯ, Џавла-то
Џавловича самого дома нет, а робенок без призору ходит, глЯжу, и она там в
коридоре меж народом, да из-за других и выглЯдывает, чудно так на
висельника-то глЯдит. џ ее поскорей сюда отвела. —то ж ты думаешь, - всЯ
дрожью дрожит, почернела всЯ, и только что привела - она и грохнулась.
Ѓилась-билась, насилу очнулась. ђодимчик, что ли, а с того часу и хворать
начала. “знал он, пришел - исщипал ее всю - потому он не то чтобы дратьсЯ, а
все больше щипитсЯ, а потом нахлесталсЯ винища-то, пришел да и пужает ее:
"џ, говорит, тоже повешусь, от тебЯ повешусь; вот на этом самом, говорит,
шнурке, на сторе повешусь"; и петлю при ней делает. Ђ та-то себЯ не помнит -
кричит, ручонками его обхватила: "Ќе буду, кричит, никогда не буду".
†алость!

‚ельчанинов хотЯ и ожидал кой-чего очень странного, но эти рассказы его
так поразили, что он даже и не поверил. ЊарьЯ ‘ысоевна много еще
рассказывала; был, например, один случай, что если бы не ЊарьЯ ‘ысоевна, то
‹иза из окна бы, может, выбросилась. Ћн вышел из номера сам точно пьЯный. "џ
убью его палкой, как собаку, по голове!" - мерещилось ему. € он долго
повторЯл это про себЯ.

Ћн нанЯл колЯску и отправилсЯ к Џогорельцевым. …ще не выезжаЯ из
города, колЯска принуждена была остановитьсЯ на перекрестке, у мостика через
канаву, через который пробиралась большаЯ похороннаЯ процессиЯ. € с той и с
другой стороны моста стеснилось несколько поджидавших экипажей;
останавливалсЯ и народ. Џохороны были богатые, и поезд провожавших карет был
очень длинен, и вот в окошке одной из этих провожавших карет мелькнуло вдруг
перед ‚ельчаниновым лицо Џавла Џавловича. Ћн не поверил бы, если бы Џавел
Џавлович не выставилсЯ сам из окна и не закивал ему улыбаЯсь. Џо-видимому,
он ужасно был рад, что узнал ‚ельчанинова; даже начал делать из кареты
ручкой. ‚ельчанинов выскочил из колЯски и, несмотрЯ на тесноту, на городовых
и на то что карета Џавла Џавловича въезжала уже на мост, подбежал к самому
окошку. Џавел Џавлович сидел один.

- —то с вами, - закричал ‚ельчанинов, - зачем вы не пришли? как вы
здесь?

- „олг отдаю-с, - не кричите, не кричите, - долг отдаю, - захихикал
Џавел Џавлович, весело прищуриваЯсь, - бренные останки истинного друга
провожаю, ‘тепана Њихайловича.

- Ќелепость это все, пьЯный вы, безумный человек! - еще сильнее
прокричал озадаченный было на миг ‚ельчанинов. - ‚ыходите сейчас и садитесь
со мной; сейчас!

- Ќе могу-с, долг-с...

- џ вас вытащу! - вопил ‚ельчанинов.

- Ђ Я закричу-с! Ђ Я закричу-с! - все так же весело подхихикивал Џавел
Џавлович - точно с ним играют, - прЯчась, впрочем, в задний угол кареты.

- Ѓерегись, берегись, задавЯт! - закричал городовой. „ействительно, при
спуске с моста чьЯ-то постороннЯЯ карета, прорвавшаЯ поезд, наделала
тревоги. ‚ельчанинов принужден был отскочить; другие экипажи и народ тотчас
же оттеснили его далее. Ћн плюнул и пробралсЯ к своей колЯске.

"‚се равно, такого и без того нельзЯ с собой везти!" - подумал он с
продолжавшимсЯ тревожным изумлением.

Љогда он передал Љлавдии Џетровне рассказ Њарьи ‘ысоевны и странную
встречу на похоронах, та сильно задумалась: "џ за вас боюсь, - сказала она
ему, - вы должны прервать с ним всЯкие отношениЯ, и чем скорее, тем лучше".

- ут он пьЯный, и больше ничего! - запальчиво вскричал ‚ельчанинов, -
стану Я его боЯтьсЯ! € как Я прерву отношениЯ, когда тут ‹иза. ‚спомните про
‹изу!

Њежду тем ‹иза лежала больнаЯ; вчера вечером с нею началась лихорадка,
и из города ждали одного известного доктора, за которым чем свет послали
нарочного. ‚се это окончательно расстроило ‚ельчанинова. ЉлавдиЯ Џетровна
повела его к больной.

- џ вчера к ней очень присматривалась, - заметила она, остановившись
перед комнатой ‹изы, - это гордый и угрюмый ребенок; ей стыдно, что она у
нас и что отец ее так бросил; вот в чем всЯ болезнь, по-моему.

- Љак бросил? Џочему вы думаете, что бросил?

- “ж одно то, как он отпустил ее сюда, совсем в незнакомый дом, и с
человеком... тоже почти незнакомым или в таких отношениЯх...

- „а Я ее сам взЯл, силой взЯл; Я не нахожу...

- Ђх, боже мой, это уж ‹иза, ребенок, находит! Џо-моему, он просто
никогда не приедет.

“видев ‚ельчанинова одного, ‹иза не изумилась; она только скорбно
улыбнулась и отвернула свою горевшую в жару головку к стене. Ћна ничего не
отвечала на робкие утешениЯ и на горЯчие обещаниЯ ‚ельчанинова завтра же
наверно привезти ей отца. ‚ыйдЯ от нее, он вдруг заплакал.

„октор приехал только к вечеру. Ћсмотрев больную, он с первого слова
всех напугал, заметив, что напрасно его не призвали раньше. Љогда ему
объЯвили, что больнаЯ заболела всего только вчера вечером, он сначала не
поверил. "‚се зависит от того, как пройдет эта ночь", - решил он наконец и,
сделав свои распорЯжениЯ, уехал, обещав прибыть завтра как можно раньше.
‚ельчанинов хотел было непременно остатьсЯ ночевать; но ЉлавдиЯ Џетровна
сама упросила его еще раз "попробовать привезти сюда этого изверга".

- …ще раз? - в исступлении переговорил ‚ельчанинов. - „а Я его теперь
свЯжу и в своих руках привезу!

Њысль свЯзать и привезти Џавла Џавловича в руках овладела им вдруг до
крайнего нетерпениЯ. "Ќичем, ничем не чувствую Я теперь себЯ пред ним
виноватым! - говорил он Љлавдии Џетровне, прощаЯсь с нею. - Ћтрекаюсь от
всех моих вчерашних низких, плаксивых слов, которые здесь говорил!" -
прибавил он в негодовании.

‹иза лежала с закрытыми глазами и, по-видимому, спала; казалось, ей
стало лучше. Љогда ‚ельчанинов нагнулсЯ осторожно к ее головке, чтобы,
прощаЯсь, поцеловать хоть краешек ее платьЯ, - она вдруг открыла глаза,
точно поджидала его, и прошептала: "“везите менЯ".

ќто была тихаЯ, скорбнаЯ просьба, безо всЯкого оттенка вчерашней
раздражительности, но вместе с тем послышалось и что-то такое, как будто она
и сама была вполне уверена, что просьбу ее ни за что не исполнЯт. —уть
только ‚ельчанинов, совсем в отчаЯнии, стал уверЯть ее, что это невозможно,
она молча закрыла глаза и ни слова более не проговорила, как будто и не
слушала и не видела его.

‚ъехав в город, он прЯмо велел везти себЯ к Џокрову. Ѓыло уже десЯть
часов; Џавла Џавловича в номерах не было. ‚ельчанинов прождал его целые
полчаса, расхаживаЯ по коридору в болезненном нетерпении. ЊарьЯ ‘ысоевна
уверила его, наконец, что Џавел Џавлович вернетсЯ разве только к утру чем
свет. "Ќу так и Я приеду чем свет", - решил ‚ельчанинов и вне себЯ
отправилсЯ домой.

Ќо каково же было его изумление, когда он, еще не входЯ к себе, услышал
от Њавры, что вчерашний гость уже с десЯтого часу его ожидает.

"€ чай изволили у нас кушать, и за вином опЯть посылали, за тем самым,
синюю бумажку выдали".

IX
Џђ€‚€„…Ќ€…

Џавел Џавлович расположилсЯ чрезвычайно комфортно. Ћн сидел на
вчерашнем стуле, курил папироски и только что налил себе четвертый,
последний стакан из бутылки. —айник и стакан с недопитым чаем стоЯли тут же
подле него на столе. ђаскрасневшеесЯ лицо его сиЯло благодушием. Ћн даже
снЯл с себЯ фрак, по-летнему, и сидел в жилете.

- €звините, вернейший друг! - вскричал он, завидев ‚ельчанинова и
схватываЯсь с места, чтоб надеть фрак, - снЯл длЯ пущего наслаждениЯ
минутой...

‚ельчанинов грозно к нему приблизилсЯ.

- ‚ы не совершенно еще пьЯны? Њожно еще с вами поговорить?

Џавел Џавлович несколько оторопел.

- Ќет, не совершенно... ЏомЯнул усопшего, но - не совершенно-с...

- Џоймете вы менЯ?

- ‘ тем и ЯвилсЯ, чтобы вас понимать-с.

- Ќу так Я же вам прЯмо начинаю с того, что вы - негодЯй! - закричал
‚ельчанинов сорвавшимсЯ голосом.

- …сли с этого начинаете-с, то чем кончите-с? - чуть-чуть протестовал
было Џавел Џавлович, видимо сильно струсивший, но ‚ельчанинов кричал не
слушаЯ:

- ‚аша дочь умирает, она больна; бросили вы ее или нет?

- Ќеужто уж умирает-с?

- Ћна больна, больна, чрезвычайно опасно больна!

- Њожет, припадочки-с...

- Ќе говорите вздору! Ћна чрез-вы-чайно опасно больна! ‚ам следовало
ехать уж из того одного...

- —тоб возблагодарить-с, за гостеприимство возблагодарить! ‘лишком
понимаю-с! Ђлексей €ванович, дорогой, совершенный, - ухватил он его вдруг за
руку обеими своими руками и с пьЯным чувством, чуть не со слезами, как бы
испрашиваЯ прощениЯ, выкрикивал: - Ђлексей €ванович, не кричите, не кричите!
“мри Я, провались Я сейчас пьЯный в Ќеву - что ж из того-с, при настоЯщем
значении дел-с? Ђ к господину Џогорельцеву и всегда поспеем-с...

‚ельчанинов спохватилсЯ и капельку сдержал себЯ.

- ‚ы пьЯны, а потому Я не понимаю, в каком смысле вы говорите, -
заметил он строго, - и объЯснитьсЯ всегда с вами готов; даже рад поскорей...
џ и ехал... Ќо прежде всего знайте, что Я принимаю меры: вы сегоднЯ должны у
менЯ ночевать! ‡автра утром Я вас беру, и мы едем. џ вас не выпущу! -
завопил он опЯть, - Я вас скручу и в руках привезу!.. “добен вам этот диван?
- указал он ему, задыхаЯсь, на широкий и мЯгкий диван, стоЯвший напротив
того дивана, на котором спал он сам, у другой стены.

- Џомилуйте, да Я и везде-с...

- Ќе везде, а на этом диване! Ѓерите, вот вам простынЯ, одеЯло, подушка
(все это ‚ельчанинов вытащил из шкафа и, торопЯсь, выбрасывал Џавлу
Џавловичу, покорно подставившему руку) - стелите сейчас, сте-ли-те же!

Ќавьюченный Џавел Џавлович стоЯл среди комнаты как бы в нерешимости, с
длинной, пьЯной улыбкой на пьЯном лице; но при вторичном грозном окрике
‚ельчанинова вдруг, со всех ног бросилсЯ хлопотать, отставил стол и пыхтЯ
стал расправлЯть и настилать простыню. ‚ельчанинов подошел ему помочь; он
был отчасти доволен покорностию и испугом своего гостЯ.

- „опивайте ваш стакан и ложитесь, - скомандовал он опЯть; он
чувствовал, что не мог не командовать, - это вы сами за вином распорЯдились
послать?

- ‘ам-с, за вином... џ, Ђлексей €ванович, знал, что вы уже более не
пошлете-с.

- ќто хорошо, что вы знали, но нужно, чтоб вы еще больше узнали.
ЋбъЯвлЯю вам еще раз, что Я теперь принЯл меры: кривлЯний ваших больше не
потерплю, пьЯных вчерашних поцелуев не потерплю!

- џ ведь и сам, Ђлексей €ванович, понимаю, что это всего один только
раз было возможно-с, - ухмыльнулсЯ Џавел Џавлович.

“слышав ответ, ‚ельчанинов, шагавший по комнате, почти торжественно
остановилсЯ вдруг перед Џавлом Џавловичем:

- Џавел Џавлович, говорите прЯмо! ‚ы умны, Я опЯть сознаюсь в этом, но
уверЯю вас, что вы на ложной дороге! ѓоворите прЯмо, действуйте прЯмо, и,
честное слово даю вам, - Я отвечу на все, что угодно!

Џавел Џавлович ухмыльнулсЯ снова своей длинной улыбкой, котораЯ одна
уже так бесила ‚ельчанинова.

- ‘тойте! - закричал тот опЯть. - Ќе прикидывайтесь, Я насквозь вас
вижу! ЏовторЯю: даю вам честное слово, что Я готов вам ответить на все, и вы
получите всЯкое возможное удовлетворение, то есть всЯкое, даже и
невозможное! Ћ, как бы Я желал, чтоб вы менЯ понЯли!..

- …сли уж вы так добры-с, - осторожно придвинулсЯ к нему Џавел
Џавлович, - то вот-с очень менЯ заинтересовало то, что вы вчера упомЯнули
про хищный тип-с!..

‚ельчанинов плюнул и пустилсЯ опЯть, еще скорее, шагать по комнате.

- Ќет-с, Ђлексей €ванович, вы не плюйтесь, потому что Я очень
заинтересован и именно пришел проверить-с... “ менЯ Язык плохо вЯжетсЯ, но
вы простите-с. џ ведь об "хищном" этом типе и об "смирном-с" сам в журнале
читал, в отделении критики-с, - припомнил сегоднЯ поутру... только забыл-с,
а по правде, тогда и не понЯл-с. џ вот именно желал разъЯснить: ‘тепан
Њихайлович Ѓагаутов, покойник-с, - что он, "хищный" был или "смирный-с"? Љак
причислить-с?

‚ельчанинов все еще молчал, не переставаЯ шагать.

- •ищный тип это тот, - остановилсЯ он вдруг в Ярости, - это тот
человек, который скорей бы отравил в стакане Ѓагаутова, когда стал бы с ним
"шампанское пить" во имЯ приЯтной с ним встречи, как вы со мной вчера пили,
- а не поехал бы его гроб на кладбище провожать, как вы давеча поехали, черт
знает из каких ваших сокрытых, подпольных, гадких стремлений и марающих вас
самих кривлЯний! ‚ас самих!

- ќто точно, что не поехал бы-с, - подтвердил Џавел Џавлович, - только
как уж вы, однако, на менЯ-то-с...

- ќто не тот человек, - горЯчилсЯ и кричал ‚ельчанинов не слушаЯ, - не
тот, который напредставит сам себе бог знает чего, итоги справедливости и
юстиции подведет, обиду свою как урок заучит, ноет, кривлЯетсЯ, ломаетсЯ, на
шее у людей виснет - и глЯдь - на то все и времЯ свое употребил! Џравда, что
вы хотели повеситьсЯ? Џравда?

- ‚ хмелю, может, сбредил что, - не помню-с. Ќам, Ђлексей €ванович,
как-то и неприлично уж Яд-то подсыпать. Љроме того, что чиновник на хорошем
счету, - у менЯ и капитал ведь найдетсЯ-с, а может, к тому женитьсЯ опЯть
захочу-с.

- „а и в каторгу сошлют.

- Ќу да-с, и эта вот неприЯтность тоже-с, хотЯ нынче, в судах, много
облегчающих обстоЯтельств подводЯт. Ђ Я вам, Ђлексей €ванович, один
анекдотик преуморительный, давеча в карете вспомнил-с, хотел сообщить-с. ‚от
вы сказали сейчас: "“ людей на шее виснет". ‘емена Џетровича ‹ивцова, может,
припомните-с, к нам в ’. при вас заезжал; ну, так брат его младший, тоже
петербургский молодой человек считаетсЯ, в ‚-ом при губернаторе служил и
тоже блистал-с разными качествами-с. Џоспорил он раз с ѓолубенко,
полковником, в собрании, в присутствии дам и дамы его сердца, и счел себЯ
оскорбленным, но обиду скушал и затаил; а ѓолубенко тем временем даму сердца
его отбил и руку ей предложил. —то ж вы думаете? ќтот ‹ивцов - даже искренно
ведь в дружбу с ѓолубенкой вошел, совсем помирилсЯ, да мало того-с - в
шафера к нему сам напросилсЯ, венец держал, а как приехали из-под венца, он
подошел поздравлЯть и целовать ѓолубенку да при всем-то благородном обществе
и при губернаторе, сам во фраке и завитой-с, - как пырнет его в живот ножом
- так ѓолубенко и покатилсЯ! ќто собственный-то шафер, стыд-то какой-с! „а
это еще что-с! ѓлавное, что ножом-то пырнул да и бросилсЯ кругом: "Ђх, что Я
сделал! Ђх, что такое Я сделал!" - слезы льютсЯ, трЯсетсЯ, всем на шею
кидаетсЯ, даже к дамам-с: "Ђх, что Я сделал! Ђх, что, дескать, такое Я
теперь сделал!" - хе-хе-хе! уморил-с. ‚от только разве жаль ѓолубенку; да и
то выздоровел-с.

- џ не вижу, длЯ чего вы мне рассказали, - строго нахмурилсЯ
‚ельчанинов.

- „а все к тому же-с, что пырнул же ведь ножом-с, - захихикал Џавел
Џавлович, - ведь уж видно, что не тип-с, а соплЯ-человек, когда уж самое
приличие от страху забыл и к дамам на шею кидаетсЯ в присутствии
губернатора-с, - а ведь пырнул же-с, достиг своего! ‚от Я только про это-с.

- “бир-райтесь вы к черту, - завопил вдруг не своим голосом
‚ельчанинов, точно как бы что сорвалось в нем, - убир-райтесь с вашею
подпольною дрЯнью, сам вы подпольнаЯ дрЯнь - пугать менЯ вздумал - мучитель
ребенка, - низкий человек, - подлец, подлец, подлец! - выкрикивал он, себЯ
не помнЯ и задыхаЯсь на каждом слове.

Џавла Џавловича всего передернуло, даже хмель соскочил; губы его
задрожали:

- ќто менЯ-то вы, Ђлексей €ванович, подлецом называете, вы-с и менЯ-с?

Ќо ‚ельчанинов уже очнулсЯ.

- џ готов извинитьсЯ, - ответил он, помолчав и в мрачном раздумье, - но
в таком только случае, если вы сами и сейчас же захотите действовать прЯмо.

- Ђ Я бы и во всЯком случае извинилсЯ на вашем месте, Ђлексей €ванович.

- •орошо, пусть так, - помолчал еще немного ‚ельчанинов, - извинЯюсь
перед вами; но согласитесь сами, Џавел Џавлович, что после всего этого Я уже
ничем более не считаю себЯ перед вами обЯзанным, то есть Я в отношении всего
дела говорю, а не про один теперешний случай.

- Ќичего-с, что считатьсЯ? - ухмыльнулсЯ Џавел Џавлович, смотрЯ,
впрочем, в землю.

- Ђ если так, то тем лучше, тем лучше! „опивайте ваше вино и ложитесь,
потому что Я все-таки вас не пущу...

- „а что ж вино-с... - немного как бы смутилсЯ Џавел Џавлович, однако
подошел к столу и стал допивать свой давно уже налитый последний стакан.
Њожет, он уже и много пил перед этим, так что теперь рука его дрожала, и он
расплескал часть вина на пол, на рубашку и на жилет, но все-таки допил до
дна, - точно как будто и не мог оставить невыпитым, и, почтительно поставив
опорожненный стакан на стол, покорно пошел к своей постели раздеватьсЯ.

- Ђ не лучше ли... не ночевать? - проговорил он вдруг с чего-то, уже
снЯв один сапог и держа его в руках.

- Ќет, не лучше! - гневливо ответил ‚ельчанинов, неустанно шагавший по
комнате, не взглЯдываЯ на него.

’от разделсЯ и лег. —рез четверть часа улегсЯ и ‚ельчанинов и потушил
свечу.

Ћн засыпал беспокойно. —то-то новое, еще более спутавшее дело, вдруг
откудова-то поЯвившеесЯ, тревожило его теперь, и он чувствовал в то же
времЯ, что ему почему-то стыдно было этой тревоги. Ћн уже стал было
забыватьсЯ, но какой-то шорох вдруг его разбудил. Ћн тотчас же оглЯнулсЯ на
постель Џавла Џавловича. ‚ комнате было темно (гардины были совсем спущены),
но ему показалось, что Џавел Џавлович не лежит, а привстал и сидит на
постели.

- —его вы? - окликнул ‚ельчанинов.

- ’ень-с, - подождав немного, чуть слышно выговорил Џавел Џавлович.

- —то такое, какаЯ тень?

- ’ам, в той комнате, в дверь, как бы тень видел-с.

- —ью тень? - спросил, помолчав немного, ‚ельчанинов.

- Ќатальи ‚асильевны-с.

‚ельчанинов привстал на ковер и сам заглЯнул через переднюю в ту
комнату, двери в которую всегда стоЯли отперты. ’ам на окнах гардин не было,
а были только сторы, и потому было гораздо светлее.

- ‚ той комнате нет ничего, а вы пьЯны, ложитесь! - сказал ‚ельчанинов,
лег и завернулсЯ в одеЯло. Џавел Џавлович не сказал ни слова и улегсЯ тоже.

- Ђ прежде вы никогда не видали тени? - спросил вдруг ‚ельчанинов,
минут уж десЯть спустЯ.

- Ћднажды как бы и видел-с, - слабо и тоже помедлив откликнулсЯ Џавел
Џавлович. ‡атем опЯть наступило молчание.

‚ельчанинов не мог бы сказать наверно, спал он или нет, но прошло уже с
час - и вдруг он опЯть обернулсЯ: шорох ли какой его опЯть разбудил - он
тоже не знал, но ему показалось, что среди совершенной темноты что-то стоЯло
над ним, белое, еще не доходЯ до него, но уже посредине комнаты. Ћн присел
на постели и целую минуту всматривалсЯ.

- ќто вы, Џавел Џавлович? - проговорил он ослабевшим голосом. ќтот
собственный голос его, раздавшийсЯ вдруг в тишине и в темноте, показалсЯ ему
как-то странным.

Ћтвета не последовало, но в том, что стоЯл кто-то, уже не было никакого
сомнениЯ.

- ќто вы... Џавел Џавлович? - повторил он громче и даже так громко, что
если б Џавел Џавлович спокойно спал на своей постели, то непременно бы
проснулсЯ и дал ответ.

Ќо ответа опЯть не последовало, зато показалось ему, что эта белаЯ и
чуть различаемаЯ фигура еще ближе к нему придвинулась. ‡атем произошло нечто
странное: что-то вдруг в нем как бы сорвалось, точь-в-точь как давеча, и он
закричал из всех сил самым нелепым, бешеным голосом, задыхаЯсь чуть не на
каждом слове:

- …сли вы, пьЯный шут, осмелитесь только подумать - что вы можете -
менЯ испугать, - то Я обернусь к стене, завернусь с головой и ни разу не
обернусь во всю ночь, - чтобы тебе доказать, во что Я ценю - хоть бы вы
простоЯли до утра... шутом... и на вас плюю!

€ он, Яростно плюнув в сторону предполагаемого Џавла Џавловича, вдруг
обернулсЯ к стене, завернулсЯ, как сказал, в одеЯло и как бы замер в этом
положении не шевелЯсь. Ќастала мертваЯ тишина. Џридвигалась ли тень или
стоЯла на месте - он не мог узнать, но сердце его билось - билось -
билось... Џрошло по крайней мере полных минут пЯть; и вдруг, в двух шагах от
него, раздалсЯ слабый, совсем жалобный голос Џавла Џавловича:

- џ, Ђлексей €ванович, встал поискать... - (и он назвал один
необходимейший домашний предмет) - Я там не нашел у себЯ-с... хотел
потихоньку подле вас посмотреть-с, у постели-с.

- —то же вы молчали... когда Я кричал? - прерывающимсЯ голосом спросил
‚ельчанинов, переждав с полминуты.

- €спугалсЯ-с. ‚ы так закричали... Я и испугалсЯ-с.

- ’ам в углу налево, к дверЯм, в шкапике, зажгите свечу...

- „а Я и без свечки-с... - смиренно промолвил Џавел Џавлович,
направлЯЯсь в угол, - вы уж простите, Ђлексей €ванович, что вас так
потревожил-с... совсем вдруг так осмелел-с...

Ќо тот уже ничего не ответил. Ћн все продолжал лежать лицом к стене и
пролежал так всю ночь, ни разу не обернувшись. “ж хотелось ли ему так
исполнить слово и показать презрение? Ћн сам не знал, что с ним делаетсЯ;
нервное расстройство его перешло, наконец, почти в бред, и он долго не
засыпал. Џроснувшись на другое утро, в десЯтом часу, он вдруг вскочил и
присел на постели, точно его подтолкнули, - но Џавла Џавловича уже не было в
комнате! Ћставалась одна только пустаЯ, неубраннаЯ постель, а сам он улизнул
чем свет.

- џ так и знал! - хлопнул себЯ ‚ельчанинов ладонью но лбу.

X
ЌЂ Љ‹Ђ„Ѓ€™…

ЋпасениЯ доктора оправдались, и ‹изе вдруг сделалось хуже, - так худо,
как и не воображали накануне ‚ельчанинов и ЉлавдиЯ Џетровна. ‚ельчанинов
поутру застал больную еще в памЯти, хотЯ всЯ она горела в жару; он уверЯл
потом, что она ему улыбнулась и даже протЯнула ему свою горЯчую ручку.
Џравда ли это было, или только он сам выдумал себе это невольно, в утешение,
- проверить ему было некогда; к ночи больнаЯ была уже без памЯти, и так
продолжалось во все времЯ болезни. Ќа десЯтый день своего переезда на дачу
она умерла.

ќто было скорбное времЯ длЯ ‚ельчанинова; Џогорельцевы даже боЯлись за
него. Ѓольшую часть этих тЯжелых дней он прожил у них. ‚ самые последние дни
болезни ‹изы он по целым часам просиживал один, где-нибудь в углу, и,
по-видимому, ни об чем не думал; ЉлавдиЯ Џетровна подходила его развлекать,
но он отвечал мало, иногда видимо тЯготЯсь с нею разговаривать. ЉлавдиЯ
Џетровна даже не ожидала, что на него "все это произведет такое
впечатление". ‚сего больше развлекали его дети; он с ними даже иногда
смеЯлсЯ; но каждый почти час вставал со стула и на цыпочках шел взглЯнуть на
больную. €ногда ему казалось, что она его узнает. Ќадежды на выздоровление
он не имел никакой, как и все, но от комнаты, в которой умирала ‹иза, не
отходил и обыкновенно сидел в комнате рЯдом.

ђаза два, впрочем, и в эти дни он вдруг обнаруживал чрезвычайную
деЯтельность: вдруг подымалсЯ, бросалсЯ в Џетербург к докторам, приглашал
самых известнейших и составлЯл консилиумы. ‚торой, последний консилиум был
накануне смерти больной. „нЯ за три до этого ЉлавдиЯ Џетровна заговорила с
‚ельчаниновым настойчиво о необходимости отыскать где-нибудь наконец
господина ’русоцкого: "в случае несчастиЯ ‹изу и похоронить без него нельзЯ
было". ‚ельчанинов промЯмлил, что он ему напишет. ’огда старик Џогорельцев
объЯвил, что он сам разыщет его через полицию. ‚ельчанинов написал наконец
уведомление в двух строчках и отвез его в Џокровскую гостиницу. Џавла
Џавловича по обыкновению не было дома, и он вручил письмо длЯ передачи Њарье
‘ысоевне.

Ќаконец, умерла ‹иза, в прекрасный летний вечер, вместе с закатом
солнца, и тут только как бы очнулсЯ ‚ельчанинов. Љогда мертвую убрали,
нарЯдив ее в праздничное белое платьице одной из дочерей Љлавдии Џетровны, и
положили в зале на столе, с цветами в сложенных ручках, - он подошел к
Љлавдии Џетровне и, сверкаЯ глазами, объЯвил ей, что он сейчас же привезет и
"убийцу". Ќе слушаЯ советов повременить до завтра, он немедленно отправилсЯ
в город.

Ћн знал, где застать Џавла Џавловича; не за одними докторами
отправлЯлсЯ он в Џетербург. €ногда в эти дни ему казалось, что привези он к
умиравшей ‹изе отца, и она, услыхав его голос, очнетсЯ; тогда он как
отчаЯнный пускалсЯ его разыскивать. Џавел Џавлович квартировал по-прежнему в
номерах, но в номерах и спрашивать было нечего: "по три днЯ не ночует и не
приходит, - рапортовала ЊарьЯ ‘ысоевна, - а придет невзначай пьЯный, часу не
пробудет и опЯть потащитсЯ; совсем растрепалсЯ". Џоловой из Џокровской
гостиницы сообщил ‚ельчанинову, между прочим, что Џавел Џавлович, еще
прежде, посещал каких-то девиц на ‚ознесенском проспекте. ‚ельчанинов
немедленно разыскал девиц. ‡адаренные и угощенные особы припомнили тотчас
своего гостЯ, главное, по его шлЯпе с крепом, причем тут же его обругали,
конечно, за то, что он к ним больше не ходил. Ћдна из них, ЉатЯ, взЯлась "во
всЯкое времЯ Џавла Џавловича разыскать, потому что он от Њашки Џростаковой
теперь не выходит, а денег у него и дна нет, а Њашка эта - не Џростакова, а
Џрохвостова, и в больнице лежала, и захоти только она, ЉатЯ, так сейчас же
ее в ‘ибирь спрЯчет, всего одно слово скажет". ЉатЯ, однако же, не разыскала
в тот раз, но зато крепко обещалась в другой. ‚от на ее-то содействие и
надеЯлсЯ теперь ‚ельчанинов.

Џрибыв в город уже в десЯть часов, он немедленно ее вытребовал,
заплатив кому следовало за ее отсутствие, и отправилсЯ с нею на поиски. Ћн
еще и сам не знал, что собственно он теперь сделает с Џавлом Џавловичем:
убьет ли его за что-то или просто ищет его, чтобы сообщить о смерти дочери и
о необходимости его содействиЯ при погребении? Ќа первый раз вышла неудача:
оказалось, что Њашка Џрохвостова разодралась с Џавлом Џавловичем еще
третьего днЯ и что какой-то казначей "Џавлу Џавловичу голову скамейкой
прошиб". Ћдним словом, долго он не отыскивалсЯ, и наконец уже только в два
часа пополуночи ‚ельчанинов, при выходе из одного указанного ему заведениЯ,
вдруг и неожиданно сам на него натолкнулсЯ.

Џавла Џавловича подводили к этому заведению две дамы совершенно
пьЯного; одна из дам придерживала его под руку, а сзади сопутствовал им один
рослый и размашистый претендент, кричавший во все горло и страшно грозивший
Џавлу Џавловичу какими-то ужасами. Ћн кричал, между прочим, что тот его
"эксплуатировал и отравил ему жизнь". „ело, кажетсЯ, шло о каких-то деньгах;
дамы очень трусили и спешили. ‡авидев ‚ельчанинова, Џавел Џавлович кинулсЯ к
нему с распростертыми руками и закричал, точно его резали:

- Ѓратец родной, защити!

Џри виде атлетической фигуры ‚ельчанинова претендент мигом стушевалсЯ;
торжествующий Џавел Џавлович простер ему вслед свой кулак и завопил в знак
победы; тут ‚ельчанинов Яростно схватил его за плечи и, сам не знаЯ длЯ
чего, стал трЯсти обеими руками, так что у того зубы застучали. Џавел
Џавлович тотчас же перестал кричать и с тупоумным пьЯным испугом смотрел на
своего истЯзателЯ. ‚ероЯтно не знаЯ, что с ним делать далее, ‚ельчанинов
крепко нагнул его и посадил на тротуарную тумбу.

- ‹иза умерла! - проговорил он ему.

Џавел Џавлович, все еще не спускаЯ с него глаз, сидел на тумбе,
поддерживаемый одною из дам. Ћн понЯл наконец, и лицо его как-то вдруг
осунулось.

- “мерла... - как-то странно прошептал он. “смехнулсЯ ли он спьЯна
своею скверною длинною улыбкой, или у него скривилось что-то в лице, -
‚ельчанинов не мог разобрать, но мгновение спустЯ Џавел Џавлович поднЯл с
усилием свою дрожавшую правую руку, чтоб перекреститьсЯ; крест, однако ж, не
сложилсЯ, и дрожавшаЯ рука опустилась. Ќемного погодЯ он медленно привстал с
тумбы, схватилсЯ за свою даму и, опираЯсь на нее, пошел своей дорогой далее,
как бы в забытьи, - точно и не было тут ‚ельчанинова. Ќо тот ухватил его
опЯть за плечо.

- Џонимаешь ли ты, пьЯный изверг, что без тебЯ ее и похоронить нельзЯ
будет! - прокричал он задыхаЯсь.

’от повернул к нему голову.

- Ђртиллерии... прапорщика... помните? - промЯмлил он тупо ворочавшимсЯ
Языком.

- —то-о-о? - завопил ‚ельчанинов, болезненно вздрогнув.

- ‚от тебе и отец! €щи его... хоронить...

- ‹жешь! - закричал ‚ельчанинов как потерЯнный. - ’ы со злости... Я так
и знал, что ты это мне приготовишь!

Ќе помнЯ себЯ, он занес свой страшный кулак над головою Џавла
Џавловича. …ще мгновение - и он, может быть, убил бы его одним ударом; дамы
взвизгнули и отлетели прочь, но Џавел Џавлович не смигнул даже глазом.
Љакое-то исступление самой зверской злобы исказило ему все лицо.

- Ђ знаешь ты, - произнес он гораздо тверже, почти как не пьЯный, -
нашу русскую ....... ? (€ он проговорил самое невозможное в печати
ругательство.) Ќу так и убирайсЯ к ней! - ‡атем с силою рванулсЯ из рук
‚ельчанинова, оступилсЯ и чуть не упал. „амы подхватили его и в этот раз уже
побежали, визжа и почти волоча Џавла Џавловича за собою. ‚ельчанинов не
преследовал.

Ќазавтра, в час пополудни, на дачу Џогорельцевых ЯвилсЯ один весьма
приличный чиновник средних лет, в вицмундире и вежливо вручил Љлавдии
Џетровне адресованный на ее имЯ пакет от имени Џавла Џавловича ’русоцкого. ‚
пакете заключалось письмо со вложением трехсот рублей и с необходимыми
свидетельствами о ‹изе. Џавел Џавлович писал коротко, чрезвычайно
почтительно и весьма прилично. Ћн весьма благодарил ее превосходительство
Љлавдию Џетровну за ее добродетельное участие к сироте, за которое может ей
воздать только один бог. ЌеЯсно упоминал, что крайнее нездоровье не позволит
ему ЯвитьсЯ лично похоронить нежно им любимую и несчастную дочь, и возлагал
в этом все надежды на ангельскую доброту души ее превосходительства. ’риста
же рублей назначались, как разъЯснил он далее в письме, - на похороны и
вообще на расходы, причиненные болезнию. …сли же бы и осталось что из этой
суммы, то покорнейше и почтительнейше просит употребить их на вечное
поминовение за упокой души усопшей ‹изы. —иновник, доставивший письмо, не
мог ничего более объЯснить; даже оказалось из некоторых его слов, что он
только по усиленной просьбе Џавла Џавловича взЯлсЯ доставить лично пакет ее
превосходительству. Џогорельцев почти обиделсЯ выражением "о расходах,
причиненных болезнию", и определил, оставив пЯтьдесЯт рублей на погребение,
- так как нельзЯ же было воспретить отцу хоронить свое дитЯ, - остальные
двести пЯтьдесЯт рублей возвратить немедленно господину ’русоцкому. ЉлавдиЯ
Џетровна решила окончательно возвратить не двести пЯтьдесЯт рублей, а
расписку из кладбищенской церкви в получении этих денег на вечное
поминовение души усопшей отроковицы …лизаветы. ђасписка была выдана потом
‚ельчанинову длЯ вручениЯ немедленно; он отослал ее по почте в номер.

Џосле похорон он исчез с дачи. –елые две недели слонЯлсЯ он по городу,
безо всЯкой цели, один, и натыкалсЯ на людей в задумчивости. €ногда же по
целым днЯм лежал, протЯнувшись у себЯ на диване, забываЯ о самых
обыкновенных вещах. Џогорельцевы много раз присылали звать его к себе; он
обещал и тотчас же забывал. ЉлавдиЯ Џетровна даже приезжала к нему сама, но
не заставала его дома. ’о же случилось и с его адвокатом; а между тем
адвокату было что сообщить: тЯжебное дело было им весьма ловко улажено, и
противники соглашались на мировую с вознаграждением весьма незначительной
долею оспариваемого ими наследства. Ћставалось получить только согласие
самого ‚ельчанинова. ‡астав его наконец у себЯ, адвокат был удивлен
чрезвычайною вЯлостью и равнодушием, с которыми он, еще недавно такой
беспокойный клиент, его выслушал.

Ќастали самые жаркие июльские дни, но ‚ельчанинов забывал самое времЯ.
…го горе наболело в его душе, как созревший нарыв, и выЯснЯлось ему
поминутно в мучительно-сознательной мысли. ѓлавное страдание его состоЯло в
том, что ‹иза не успела узнать его и умерла, не знаЯ, как он мучительно
любил ее! ‚сЯ цель его жизни, мелькнувшаЯ перед ним в таком радостном свете,
вдруг померкла в вечной тьме. ќта цель состоЯла бы именно в том, - поминутно
думал он об этом теперь, - чтобы ‹иза каждый день, каждый час и всю жизнь
беспрерывно ощущала его любовь на себе. "‚ыше нет никакой цели ни у кого из
людей и не может быть! - задумывалсЯ он иногда в мрачном восторге. - …сли и
есть другие цели, то ни одна из них не может быть свЯтее этой!" "‹юбовью
‹изы, - мечтал он, - очистилась и искупилась бы всЯ моЯ прежнЯЯ смраднаЯ и
бесполезнаЯ жизнь; взамен менЯ, праздного, порочного и отжившего, - Я
взлелеЯл бы длЯ жизни чистое и прекрасное существо, и за это существо все
было бы мне прощено, и все бы Я сам простил себе".

‚се эти сознательные мысли представлЯлись ему всегда нераздельно с
Ярким, всегда близким и всегда поражавшим его душу воспоминанием об умершем
ребенке. Ћн воссоздавал себе ее бледное личико, припоминал каждое выражение
его; он вспоминал ее и в гробу, в цветах, и прежде бесчувственную, в жару, с
открытыми и неподвижными глазами. Ћн вспомнил вдруг, что, когда она лежала
уже на столе, он заметил у ней один бог знает от чего почерневший в болезни
пальчик; это так его поразило тогда, и так жалко ему стало этот бедный
пальчик, что тут и вошло ему тогда в голову, в первый раз, отыскать сейчас
же и убить Џавла Џавловича, - до того же времени он "был как
бесчувственный". ѓордость ли оскорбленнаЯ замучила это детское сердечко, три
ли месЯца страданий от отца, переменившего вдруг любовь на ненависть и
оскорбившего ее позорным словом, смеЯвшегосЯ над ее испугом и выбросившего
ее, наконец, к чужим людЯм? ‚се это он представлЯл себе беспрерывно и
варьировал на тысЯчу ладов. "‡наете ли, что такое была длЯ менЯ ‹иза?" -
припомнил он вдруг восклицание пьЯного ’русоцкого и чувствовал, что это
восклицание было уже не кривлЯнье, а правда и что тут была любовь. "Љак же
мог быть так жесток этот изверг к ребенку, которого так любил, и вероЯтно ли
это?" Ќо каждый раз он поскорее бросал этот вопрос и как бы отмахивалсЯ от
него; что-то ужасное было в этом вопросе, что-то невыносимое длЯ него и -
нерешенное.

‚ один день, и почти сам не помнЯ как, он забрел на кладбище, на
котором похоронили ‹изу, и отыскал ее могилку. Ќи разу с самых похорон он не
был на кладбище; ему все казалось, что будет уже слишком много муки, и он не
смел пойти. Ќо странно, когда он приник на ее могилку и поцеловал ее, ему
вдруг стало легче. Ѓыл Ясный вечер, солнце закатывалось; кругом, около
могил, росла сочнаЯ, зеленаЯ трава; недалеко в шиповнике жужжала пчела;
цветы и венки, оставленные на могилке ‹изы после погребениЯ детьми и
Љлавдией Џетровной, лежали тут же, с облетевшими наполовину листочками.
ЉакаЯ-то даже надежда в первый раз после долгого времени освежила ему
сердце. "Љак легко!" - подумал он, чувствуЯ эту тишину кладбища и глЯдЯ на
Ясное, спокойное небо. Џрилив какой-то чистой безмЯтежной веры во что-то
наполнил ему душу. "ќто ‹иза послала мне, это она говорит со мной", -
подумалось ему.

‘овсем уже смеркалось, когда он пошел с кладбища обратно домой. Ќе так
далеко от кладбищенских ворот, по дороге, в низеньком деревЯнном домике,
помещалось что-то вроде харчевни или распивочной; в отворенных окнах
виднелись посетители, сидевшие за столами. …му вдруг показалось, что один из
них, помещавшийсЯ у самого окна, - Џавел Џавлович и что он тоже видит его и
любопытно его высматривает из окошка. Ћн пошел далее и вскоре услышал, что
его догонЯют; за ним бежал и в самом деле Џавел Џавлович; должно быть,
примирительное выражение в лице ‚ельчанинова привлекло и ободрило его, когда
он наблюдал из окошка. ЏоравнЯвшись, он, робеЯ, улыбнулсЯ, но уже не прежней
пьЯной улыбкой; он даже и совсем не был пьЯн.

- ‡дравствуйте, - сказал он.

- ‡дравствуйте, - отвечал ‚ельчанинов.

XI
ЏЂ‚…‹ ЏЂ‚‹Ћ‚€— †…Ќ€’‘џ

Ћтветив это "здравствуйте", он сам себе удивилсЯ. “жасно странно
показалось ему, что встречает теперь этого человека вовсе без злобы и что в
его чувствах к нему в эту минуту что-то совсем другое и даже какой-то позыв
к чему-то новому.

- ‚ечер какой приЯтный, - проговорил, засматриваЯ ему в глаза, Џавел
Џавлович.

- ‚ы еще не уехали, - промолвил ‚ельчанинов, как бы не спрашиваЯ, а
только обдумываЯ и продолжаЯ идти.

- ‡атЯнулось у менЯ, но - место Я получил-с, с повышением-с. Ћтъезжаю
послезавтра наверно.

- Џолучили место? - на этот раз уже спросил он.

- Џочему же бы и нет-с? - покривилсЯ вдруг Џавел Џавлович.

- џ только так сказал... - отговорилсЯ ‚ельчанинов и, нахмурившись,
покосилсЯ на Џавла Џавловича. Љ его удивлению, одежда, шлЯпа с крепом и весь
вид г-на ’русоцкого были несравненно приличнее, чем две недели назад. "‡ачем
он сидел в этой распивочной?" - все думалось ему.

- џ вам, Ђлексей €ванович, намеревалсЯ и про другую мою радость
сообщить, - начал опЯть Џавел Џавлович.

- ђадость?

- џ женюсь-с.

- Љак?

- Џосле скорби и радость-с, так всегда в жизни-с; Я, Ђлексей €ванович,
очень бы желал-с... но - не знаю, может, вы теперь спешите, потому что у вас
такой вид-с...

- „а, Я спешу и... да, Я нездоров.

…му ужасно вдруг захотелось отделатьсЯ; готовность к какому-то новому
чувству вмиг исчезла.

- Ђ Я бы желал-с...

Џавел Џавлович не договорил, чего он желал; ‚ельчанинов промолчал.

- ‚ таком случае уже после-с, если только повстречаемсЯ...

- „а, да, после, после, - скороговоркой бормотал ‚ельчанинов, не глЯдЯ
на него и не останавливаЯсь. …ще помолчали с минуту; Џавел Џавлович все еще
продолжал идти подле.

- ‚ таком случае до свиданьЯ-с, - вымолвил он наконец.

- „о свиданьЯ; желаю...

‚ельчанинов воротилсЯ домой опЯть совсем расстроенный. ‘толкновение с
"этим человеком" было ему не под силу. ‹ожась спать, он опЯть подумал:
"‡ачем он был у кладбища?"

Ќа другой день поутру он решилсЯ наконец съездить к Џогорельцевым,
решилсЯ неохотно; ему слишком тЯжело было теперь чье-нибудь участие, даже и
от Џогорельцевых. Ќо они так о нем беспокоились, что непременно надо было
поехать. …му вдруг представилось, что ему станет почему-то очень стыдно при
первой с ними встрече. "…хать или не ехать?" - думал он, спеша окончить
завтрак, как вдруг, к чрезвычайному его изумлению, к нему вошел Џавел
Џавлович.

ЌесмотрЯ на вчерашнюю встречу, ‚ельчанинов и представить не мог, что
этот человек когда-нибудь опЯть зайдет к нему, и был так озадачен, что
глЯдел на него и не знал, что сказать. Ќо Џавел Џавлович распорЯдилсЯ сам,
поздоровалсЯ и уселсЯ на том же самом стуле, на котором сидел три недели
назад в последнее свое посещение. ‚ельчанинову вдруг особенно Ярко
припомнилось то посещение. Ѓеспокойно и с отвращением смотрел он на гостЯ.

- “дивлЯетесь-с? - начал Џавел Џавлович, угадавший взглЯд ‚ельчанинова.

‚ообще он казалсЯ гораздо развЯзнее, чем вчера, и в то же времЯ
проглЯдывало, что он и робел еще больше вчерашнего. Ќаружный вид его был
особенно любопытен. ѓ-н ’русоцкий был не только прилично, но и франтовски
одет - в легком летнем пиджаке, в светлых брюках в обтЯжку, в светлом
жилете; перчатки, золотой лорнет, длЯ чего-то вдруг поЯвившийсЯ, белье -
были безукоризненны; от него даже пахло духами. ‚о всей фигуре его было
что-то и смешное и в то же времЯ наводившее на какую-то странную и
неприЯтную мысль.

- Љонечно, Ђлексей €ванович, - продолжал он коробЯсь, - Я вас удивил
приходом-с, и - чувствую-с. Ќо между людьми, Я так думаю-с, всегда
сохранЯетсЯ, - а по-моему, так и должно хранитьсЯ-с, - нечто высшее, так
ли-с? ’о есть высшее относительно всех условий и даже самых неприЯтностей,
могущих выйти... так ли-с?

- Џавел Џавлович, скажите все поскорее и без церемоний, - нахмурилсЯ
‚ельчанинов.

- ‚ двух словах-с, - заспешил Џавел Џавлович, - Я женюсь и отправлЯюсь
теперь к невесте, сейчас-с. Ћни тоже на даче-с. џ желал бы получить глубокую
честь, чтобы осмелитьсЯ познакомить вас с этим домом-с, и пришел-с с
необычайною просьбою (Џавел Џавлович покорно нагнул голову) просить вас,
чтобы мне сопутствовать-с...

- Људа сопутствовать? - ‚ельчанинов вытаращил глаза.

- Љ ним-с, то есть на дачу-с. Џростите, Я как в лихорадке говорю и,
может, спутал; но и так уж вашего отказа боюсь-с...

€ он плачевно посмотрел на ‚ельчанинова.

- ‚ы хотите, чтобы Я с вами ехал теперь к вашей невесте? - переговорил
‚ельчанинов, быстро его оглЯдываЯ и не верЯ ни ушам, ни глазам своим.

- „а-с, - ужасно оробел вдруг Џавел Џавлович. - ‚ы не рассердитесь,
Ђлексей €ванович, тут не дерзость-с; Я только покорнейше и необычайно прошу.
џ помечтал, что, может быть, вы и не захотели бы при этом отказать...

- ‚о-первых, это вовсе невозможно, - беспокойно заворочалсЯ
‚ельчанинов.

- ќто только мое чрезмерное желание и не более-с, - продолжал тот
умолЯть, - Я не скрою тоже, что есть тут и причина-с. Ќо о причине этой
хотел бы открыть лишь после-с, а теперь лишь необычайно прошу-с...

€ он даже встал со стула от почтениЯ.

- Ќо во всЯком случае это невозможно же, согласитесь сами... -
‚ельчанинов тоже встал с места.

- ќто очень возможно-с, Ђлексей €ванович, - Я при этом вас располагал
познакомить-с, так, как приЯтелЯ-с; а во-вторых, вы ведь и без того там
знакомы-с; ведь это к ‡ахлебинину, на дачу. ‘татский советник ‡ахлебинин-с.

- Љак так? - вскричал ‚ельчанинов. ќто был тот самый статский советник,
которого он с месЯц назад все искал и не заставал дома, действовавший, как
оказалось, в пользу противной стороны в его тЯжбе.

- Ќу да, ну да, - улыбалсЯ Џавел Џавлович, как бы ободренный
чрезвычайным удивлением ‚ельчанинова, - тот самый, вот еще помните, когда вы
тогда шли с ним и разговаривали, а Я глЯдел на вас и стоЯл напротив; Я тогда
выжидал, чтобы к нему подойти после вас. Ќазад лет двадцать вместе даже
служили-с, а тогда, когда Я подойти хотел после вас-с, у менЯ еще не было
мысли. ’еперь только внезапно пришла, с неделю назад-с.

- Ќо послушайте, ведь это, кажетсЯ, весьма порЯдочное семейство? -
наивно удивилсЯ ‚ельчанинов.

- ’ак почему же-с, если порЯдочное? - покривилсЯ Џавел Џавлович.

- Ќет, разумеетсЯ, Я не про то... но сколько Я заметил, там бывши...

- Ћни помнЯт, они помнЯт-с, как вы были, - радостно подхватил Џавел
Џавлович, - только вы семейства не могли тогда увидеть-с; а сам он помнит-с
и вас уважает. џ им почтительно об вас говорил.

- Ќо как же, если вы только три месЯца вдовеете?

- „а ведь не сейчас свадьба-то-с; свадьба через девЯть или через десЯть
месЯцев будет, так что ровно год траура и пройдет-с. Џоверьте, что все
хорошо-с. ‚о-первых, ”едосей Џетрович менЯ даже с малолетства знает, знал
покойную супругу мою, знает, как Я жил, на каком счету-с, и, наконец, у менЯ
есть состоЯние, а теперь вот и место с повышением получаю, - так это все и
на весу-с.

- —то ж, это дочь его?

- џ вам все это расскажу в подробности-с, - приЯтно съежилсЯ Џавел
Џавлович, - позвольте папиросочку закурю. Љ тому же вы сами сегоднЯ увидите.
‚о-первых, такие дельцы, как ”едосей Џетрович, здесь, в Џетербурге, иногда
очень на службе ценЯтсЯ, если успеют обратить внимание-с. Ќо ведь кроме
жалованьЯ и пуще того - прибавочных, наградных, дополнительных, столовых или
там единовременных пособий-с - ничего ведь и нет-с, то есть основного-то-с,
составлЯющего капитал. †ивут хорошо, а скопить никак невозможно, если при
семействе-с. ‘ообразите сами: восемь девиц у ”едосеЯ Џетровича и один только
сын малолеток. “мри он сейчас - останетсЯ ведь только пенсиЯ жиденькаЯ-с. Ђ
тут восемь девиц, - нет, вы только сообразите-с, сообразите-с: ведь это если
каждой по башмакам, так и тут что составит! €з восьми девиц пЯть уж
невест-с, старшей-то двадцать четыре года (прелестнейшаЯ девица, сами
увидите-с!), а шестой - пЯтнадцать лет, еще в гимназии учитсЯ. ‚едь длЯ
пЯти-то старших девиц надо женихов приискать, что по возможности
заблаговременнее делать следует, отцу-с надо, стало быть, вывозить-с, - чего
же это стоит, Я вас спрошу-с? € вдруг Я поЯвлЯюсь, еще первый жених у них в
доме-с, и им известен заведомо, то есть в том смысле, что при действительном
состоЯнии-с. Ќу вот и все-с.

Џавел Џавлович объЯснЯл с упоением.

- ‚ы к старшей посватались?

- Ќ-нет-с, Я... не к старшей; Я вот к этой шестой посваталсЯ, вот
котораЯ еще продолжает учение в гимназии.

- Љак? - невольно усмехнулсЯ ‚ельчанинов. - „а ведь вы же говорите, ей
пЯтнадцать лет!

- ЏЯтнадцать-с теперь; но через девЯть месЯцев ей будет шестнадцать,
шестнадцать лет и три месЯца, так почему же-с? Ђ так как теперь все это
неприлично-с, то гласного покамест и нет ничего, а только с родителЯми...
Џоверьте, что все хорошо-с!

- ‘тало быть, еще не решено?

- Ќет, решено, все решено-с. Џоверьте, что все хорошо-с.

- Ђ она знает?

- ’о есть это только вид такой, длЯ приличиЯ, что будто и не говорЯт; а
ведь как же не знать-с? - приЯтно прищурилсЯ Џавел Џавлович. - —то же,
осчастливите, Ђлексей €ванович? - ужасно робко закончил он.

- „а зачем мне-то туда? ‚прочем, - прибавил он торопливо, - так как Я
во всЯком случае не поеду, то и не выставлЯйте мне никаких причин.

- Ђлексей €ванович...

- „а неужели же Я с вами рЯдом сЯду и поеду, подумайте!

Ћтвратительное и неприЯзненное ощущение возвратилось опЯть к нему после
минутного развлечениЯ болтовней Џавла Џавловича о невесте. …ще бы, кажетсЯ,
минута, и он прогнал бы его вовсе. Ћн злилсЯ даже на себЯ за что-то.

- ‘Ядьте, Ђлексей €ванович, сЯдьте рЯдом и не раскаетесь! - проникнутым
голосом умолЯл Џавел Џавлович. - Ќет-нет-нет! - замахал он руками, поймав
нетерпеливый и решительный жест ‚ельчанинова. - Ђлексей €ванович, Ђлексей
€ванович, подождите предрешать-с! џ вижу, что вы, может быть, превратно менЯ
понЯли: ведь Я слишком хорошо понимаю, что ни вы мне, ни Я вам - мы не
товарищи-с; Я ведь не до того уж нелеп-с, чтобы уж этого не понЯть-с. € что
теперешнЯЯ услуга, о которой прошу, ни к чему в дальнейшем вам не вменЯетсЯ.
„а и сам Я послезавтра уеду совсем-с, совершенно-с; значит, как бы и не было
ничего. Џусть этот день будет один только случай-с. џ к вам шел и надежду
основал на благородстве особенных чувств вашего сердца, Ђлексей €ванович, -
именно на тех самых чувствах, которые в последнее времЯ могли быть в вашем
сердце возбуждены-с... џсно ведь, кажетсЯ, Я говорю или еще нет-с?

‚олнение Џавла Џавловича возросло до чрезвычайности. ‚ельчанинов
странно глЯдел на него.

- ‚ы просите о какой-то услуге с моей стороны, - спросил он
задумываЯсь, - и ужасно настаиваете, - это мне подозрительно; Я хочу больше
знать.

- ‚сЯ услуга лишь в том, что вы со мной поедете. Ђ потом, когда приедем
обратно, Я все разверну перед вами как на исповеди. Ђлексей €ванович,
доверьтесь!

Ќо ‚ельчанинов все еще отказывалсЯ, и тем упорнее, что ощущал в себе
одну какую-то тЯжелую, злобную мысль. ќта злаЯ мысль уже давно зашевелилась
в нем, с самого начала, как только Џавел Џавлович возвестил о невесте:
простое ли это было любопытство, или какое-то совершенно еще неЯсное
влечение, но его тЯнуло - согласитьсЯ. € чем больше тЯнуло, тем более он
оборонЯлсЯ. Ћн сидел, облокотЯсь на руку, и раздумывал. Џавел Џавлович юлил
около него и упрашивал.

- •орошо, поеду, - согласилсЯ он вдруг беспокойно и почти тревожно,
вставаЯ с места. Џавел Џавлович обрадовалсЯ чрезмерно.

- Ќет уж вы, Ђлексей €ванович, теперь приоденьтесь, - юлил он радостно
вокруг одевавшегосЯ ‚ельчанинова, - получше, по-вашему оденьтесь.

"€ чего он сам туда лезет, странный человек?" - думал про себЯ
‚ельчанинов.

- Ђ ведь Я не одной этой услуги от вас, Ђлексей €ванович, ожидаю-с. “ж
коли дали согласие, так уж будьте и руководителем-с.

- Ќапример?

- Ќапример, большой вопрос-с: креп-с? —то приличнее: снЯть или с крепом
остатьсЯ?

- Љак хотите.

- Ќет, Я вашего решениЯ желаю-с, как бы вы поступили сами, то есть если
бы имели креп-с? ЊоЯ собственнаЯ мысль была, что если сохранить, так это на
постоЯнство чувств-с укажет-с, а стало быть, лестно отрекомендует.

- ђазумеетсЯ, снимите.

- Ќеужто уж и разумеетсЯ? - Џавел Џавлович задумалсЯ. - Ќет, уж Я бы
лучше сохранил-с...

- Љак хотите. "Ћднако он мне не доверЯет, это хорошо", - подумал
‚ельчанинов.

Ћни вышли; Џавел Џавлович с довольством приглЯдывалсЯ к
принарЯдившемусЯ ‚ельчанинову; даже как будто больше почтениЯ и важности
проЯвилось в его лице. ‚ельчанинов дивилсЯ на него и еще больше на себЯ
самого. “ ворот стоЯла поджидавшаЯ их превосходнаЯ колЯска.

- Ђ у вас уже и колЯска была готова? ‘тало быть, вы были уверены, что Я
поеду?

- ЉолЯску Я взЯл длЯ себЯ-с, но почти уверен был, что вы согласитесь
поехать, - ответил Џавел Џавлович с видом совершенно счастливого человека.

- ќй, Џавел Џавлович, - как-то раздражительно засмеЯлсЯ ‚ельчанинов,
когда уже уселись и тронулись, - не слишком ли вы во мне уверены?

- Ќо ведь не вам же, Ђлексей €ванович, не вам же сказать мне за это,
что Я дурак? - твердо и проникнутым голосом ответил Џавел Џавлович.

"Ђ ‹иза?" - подумал ‚ельчанинов и тотчас же бросил об этом думать, как
бы испугавшись какого-то кощунства. € вдруг ему показалось, что он сам так
мелок, так ничтожен в эту минуту; показалось, что мысль, его соблазнЯвшаЯ, -
такаЯ маленькаЯ, такаЯ скверненькаЯ мысль... и во что бы то ни стало
захотелось ему опЯть все бросить и хоть сейчас выйти из колЯски, даже если б
надо было длЯ этого прибить Џавла Џавловича. Ќо тот заговорил, и соблазн
опЯть охватил его сердце.

- Ђлексей €ванович, знаете вы толк в драгоценных вещах-с?

- ‚ каких драгоценных вещах?

- ‚ бриллиантовых-с.

- ‡наю.

- џ бы хотел подарочек свезти. ђуководите: надо или нет?

- Џо-моему - не надо.

- Ђ Я так бы очень хотел-с, - заворочалсЯ Џавел Џавлович, - только вот
что же бы купить-с? ‚есь ли прибор, то есть брошь, серьги, браслет, или одну
только вещицу?

- ‚ы сколько хотите заплатить?

- „а уж рублей четыреста или пЯтьсот-с.

- “х!

- Њного, что ли? - встрепенулсЯ Џавел Џавлович.

- Љупите один браслет, во сто рублей.

Џавел Џавлович даже огорчилсЯ. …му ужасно как хотелось заплатить дороже
и купить "весь" прибор. Ћн настаивал. ‡аехали в магазин. Љончилось тем,
однако же, что купили только один браслет и не тот, который хотелось Џавлу
Џавловичу, а тот, на который указал ‚ельчанинов. Џавлу Џавловичу хотелось
взЯть оба. Љогда купец, запросивший сто семьдесЯт пЯть рублей за браслет,
спустил за сто пЯтьдесЯт, - то ему стало даже досадно; он с приЯтностию
заплатил бы и двести, если бы с него запросили, так уж хотелось ему
заплатить подороже.

- ќто ничего, что Я так подарками спешу, - изливалсЯ он в упоении,
когда опЯть поехали, - там ведь не высший свет, там просто-с. Ќевинность
любит подарочки, - хитро и весело улыбнулсЯ он. - ‚ы вот усмехнулись давеча,
Ђлексей €ванович, на то, что пЯтнадцать лет; а ведь мне это-то и в голову
стукнуло, - именно, что вот в гимназию еще ходит, с мешочком на руке, в
котором тетрадки и перушки, хе-хе! Њешочек-то и пленил мои мысли! џ,
собственно, длЯ невинности, Ђлексей €ванович. „ело длЯ менЯ не столько в
красоте лица, сколько в этом-с. •ихикают там с подружкой в уголку, и как
смеютсЯ, и боже мой! Ђ чему-с: весь-то смех из того, что кошечка с комода на
постельку соскочила и клубочком свернулась... ’ак тут ведь свежим Яблочком
пахнет-с! Ђль снЯть уж креп?

- Љак хотите.

- ‘ниму! - Ћн снЯл шлЯпу, сорвал креп и выбросил на дорогу. ‚ельчанинов
видел, что лицо его засиЯло самой Ясной надеждой, когда он надел опЯть шлЯпу
на свою лысую голову.

"„а неужто он и в самом деле такой? - подумал он в настоЯщей уже злобе,
- неужто тут нет никакой штуки в том, что он менЯ пригласил? Ќеужто и в
самом деле на благородство мое рассчитывает? - продолжал он, почти
обидевшись последним предположением. - —то это, шут, дурак или "вечный муж"?
„а невозможно же, наконец!.."

XII
“ ‡Ђ•‹…Ѓ€Ќ€Ќ›•

‡ахлебинины были действительно "очень порЯдочное семейство", как
выразилсЯ давеча ‚ельчанинов, а сам ‡ахлебинин был весьма солидный чиновник
и на виду. Џравда была и все то, что говорил Џавел Џавлович насчет их
доходов: "†ивут, кажетсЯ, хорошо, а умри человек, и ничего не останетсЯ".

‘тарик ‡ахлебинин прекрасно и дружески встретил ‚ельчанинова и из
прежнего "врага" совершенно обратилсЯ в приЯтелЯ.

- ЏоздравлЯю, так-то лучше, - заговорил он с первого слова, с приЯтным
и осанистым видом, - Я сам на мировой настаивал, а Џетр Љарлович (адвокат
‚ельчанинова) золотой на этот счет человек. —то ж? ’ысЯч шестьдесЯт получите
и без хлопот, без проволочек, без ссор! Ђ на три года могло затЯнутьсЯ дело!

‚ельчанинов тотчас был представлен и m-me ‡ахлебининой, весьма
расплывшейсЯ пожилой даме, с простоватым и усталым лицом. ‘тали выплывать и
девицы, одна за другой или парами. Ќо что-то очень уж много Явилось девиц;
мало-помалу собралось их до десЯти или до двенадцати, - ‚ельчанинов и
сосчитать не мог; одни входили, другие выходили. Ќо в числе их было много
дачных соседок-подружек. „ача ‡ахлебининых - большой деревЯнный дом, в
неизвестном, но причудливом вкусе, с разновременными пристройками -
пользовалась большим садом; но в этот сад выходили еще три или четыре другие
дачи с разных сторон, так что большой сад был общий, что, естественно, и
способствовало сближению девиц с дачными соседками. ‚ельчанинов с первых же
слов разговора заметил, что его уже здесь ожидали и что приезд его в
качестве Џавла Џавловичева друга, желающего познакомитьсЯ, был чуть ли не
торжественно возвещен. ‡оркий и опытный в этих делах его взглЯд скоро
отличил тут даже нечто особенное: по слишком любезному приему родителей, по
некоторому особенному виду девиц и их нарЯду (хотЯ, впрочем, день был
праздничный) у него замелькало подозрение, что Џавел Џавлович схитрил и
очень могло быть, что внушил здесь, не говорЯ, разумеетсЯ, прЯмых слов,
нечто вроде предположениЯ об нем как о скучающем холостЯке, "хорошего
общества", с состоЯнием и который, очень и очень может быть, наконец, вдруг
решитсЯ "положить предел" и устроитьсЯ, - "тем более что и наследство
получил". ЉажетсЯ, старшаЯ m-lle ‡ахлебинина, Љатерина ”едосеевна, именно
та, которой было двадцать четыре года и о которой Џавел Џавлович выразилсЯ
как о прелестной особе, была несколько настроена на этот тон. Ћна особенно
выдавалась перед сестрами своим костюмом и какою-то оригинальною уборкою
своих пышных волос. ‘естры же и все другие девицы глЯдели так, как будто и
им уже было твердо известно, что ‚ельчанинов знакомитсЯ "длЯ Љати" и приехал
ее "посмотреть". €х взглЯды и некоторые даже словечки, промелькнувшие
невзначай в продолжение днЯ, подтвердили ему потом эту догадку. Љатерина
”едосеевна была высокаЯ, полнаЯ до роскоши блондинка, с чрезвычайно милым
лицом, характера, очевидно, тихого и непредприимчивого, даже сонливого.
"‘транно, что такаЯ засиделась, - невольно подумал ‚ельчанинов, с
удовольствием к ней приглЯдываЯсь, - пусть без приданого и скоро совсем
расплыветсЯ, но покамест на это столько любителей..." ‚се остальные сестры
были тоже не совсем дурны собой, а между подружками мелькало несколько
забавных и даже хорошеньких личик. ќто стало его забавлЯть; а впрочем, он и
вошел с особенными мыслЯми.

Ќадежда ”едосеевна, шестаЯ, гимназистка и предполагаемаЯ невеста Џавла
Џавловича, заставила себЯ подождать. ‚ельчанинов ждал ее с нетерпением, чему
сам дивилсЯ, и усмехалсЯ про себЯ. Ќаконец она показалась, и не без эффекта,
в сопровождении одной бойкой и вострой подружки, Њарьи Ќикитишны, брюнетки с
смешным лицом и которой, как оказалось сейчас же, чрезвычайно боЯлсЯ Џавел
Џавлович. ќта ЊарьЯ Ќикитишна, девушка лет уже двадцати трех, зубоскалка и
даже умница, была гувернанткой маленьких детей в одном соседнем и знакомом
семействе и давно уже считалась как роднаЯ у ‡ахлебининых, а девицами
ценилась ужасно. ‚идно было, что она особенно необходима теперь и Ќаде. ‘
первого взглЯда разглЯдел ‚ельчанинов, что девицы были все против Џавла
Џавловича, даже и подружки, а во вторую минуту после выхода Ќади он решил,
что и она его ненавидит. ‡аметил тоже, что Џавел Џавлович совершенно этого
не примечает или не хочет примечать. Ѓесспорно, ЌадЯ была лучше всех сестер
- маленькаЯ брюнетка, с видом дикарки и с смелостью нигилистки; вороватый
бесенок с огненными глазками, с прелестной улыбкой, хотЯ часто и злой, с
удивительными губками и зубками, тоненькаЯ, стройненькаЯ, с зачинавшеюсЯ
мыслью в горЯчем выражении лица, в то же времЯ почти совсем еще детского.
ЏЯтнадцать лет сказывались в каждом ее шаге, в каждом слове. Ћказалось
потом, что и действительно Џавел Џавлович увидал ее в первый раз с
клеенчатым мешочком в руках; но теперь уже она его не носила.

Џодарок браслета совершенно не удалсЯ и произвел впечатление даже
неприЯтное. Џавел Џавлович, только лишь завидел вошедшую невесту, тотчас же
подошел к ней ухмылЯЯсь. „арил он под предлогом "приЯтного удовольствиЯ,
ощущенного им в предыдущий раз по поводу спетого Ќадеждой ”едосеевной
приЯтного романса за фортепьЯнами..." Ћн сбилсЯ, не докончил и стоЯл как
потерЯнный, протЯгиваЯ и втыкаЯ в руку Ќадежды ”едосеевны футлЯр с
браслетом, который та не хотела брать, и, покраснев от стыда и гнева,
отводила свои руки назад. „ерзко оборотилась она к мамаше, на лице которой
выражалось замешательство, и громко сказала:

- џ не хочу брать, maman!

- ‚озьми и поблагодари, - промолвил отец с покойною строгостью, но и он
был тоже недоволен. - ‹ишнее, лишнее! - пробормотал он назидательно Џавлу
Џавловичу. ЌадЯ, нечего делать, футлЯр взЯла и, опустив глазки, присела, как
приседают маленькие девочки, то есть вдруг бултыхнулась вниз и вдруг тотчас
же привскочила, как на пружинке. Ћдна из сестер подошла посмотреть, и ЌадЯ
передала ей футлЯр, еще и не раскрытый, тем показываЯ, что сама и глЯдеть не
хочет. Ѓраслет вынули, и он стал обходить всех из рук в руки; но все
смотрели молча, а иные так и насмешливо. Ћдна только мамаша промЯмлила, что
браслет очень мил. Џавел Џавлович готов был провалитьсЯ сквозь землю.

‚ыручил ‚ельчанинов.

Ћн вдруг громко и охотно заговорил, схватив первую попавшуюсЯ мысль, и
не прошло еще пЯти минут, как он уже овладел вниманием всех бывших в
гостиной. Ћн великолепно изучил искусство болтать в светском обществе, то
есть искусство казатьсЯ совершенно простодушным и показывать в то же времЯ
вид, что и слушателей своих считает за таких же простодушных, как сам,
людей. —резвычайно натурально мог прикинутьсЯ он, когда надо, веселейшим и
счастливейшим человеком. Ћчень ловко умел тоже вставить между словами острое
и задирающее словцо, веселый намек, смешной каламбур, но совершенно как бы
невзначай, как бы и не замечаЯ, - тогда как и острота, и каламбур, и
самый-то разговор, может быть, давным-давно уже были заготовлены и заучены и
уже не раз употреблЯлись. Ќо в настоЯщую минуту к его искусству
присоединилась и сама природа: он чувствовал, что настроен, что его что-то
влечет; чувствовал в себе полнейшую и победительную уверенность, что через
несколько минут все эти глаза будут обращены на него, все эти люди будут
слушать только его одного, говорить только с ним, смеЯтьсЯ только тому, что
он скажет. € действительно, вскоре послышалсЯ смех, мало-помалу в разговор
ввЯзались и другие, - а он в совершенстве овладел умением затЯгивать в
разговор и других, - раздавались уже по три и по четыре говорившие голоса
разом. ‘кучное и усталое. лицо госпожи ‡ахлебининой озарилось почти
радостью; то же было и с Љатериной ”едосеевной, котораЯ слушала и смотрела
как очарованнаЯ. ЌадЯ зорко вглЯдывалась в него исподлобьЯ; заметно было,
что она против него уже предубеждена. ќто еще более подожгло ‚ельчанинова.
"‡лаЯ" ЊарьЯ Ќикитишна сумела-таки ввернуть в разговор одну довольно
чувствительную колкость на его счет; она выдумала и утверждала, что будто бы
Џавел Џавлович отрекомендовал его здесь вчера своим другом детства, и таким
образом прибавлЯла к его годам, Ясно намекнув на это, целых семь лет лишних.
Ќо и злой Њарье Ќикитишне он понравилсЯ. Џавел Џавлович решительно был
озадачен. Ћн, конечно, имел понЯтие о средствах, которыми обладает его друг,
и вначале даже был рад его успеху, сам подхихикивал и вмешивалсЯ в разговор;
но почему-то он мало-помалу стал впадать как бы в раздумье, даже, наконец, в
уныние, что Ясно выражалось в его встревоженной физиономии.

- Ќу, вы такой гость, которого и занимать не надо, - весело порешил
наконец старик ‡ахлебинин, вставаЯ со стула, чтобы отправитьсЯ к себе
наверх, где у него, несмотрЯ на праздничный день, уже приготовлено было
несколько деловых бумаг длЯ просмотру, - а ведь, представьте, Я вас считал
самым мрачным ипохондриком из всех молодых людей. ‚от как ошибаешьсЯ!

‚ зале стоЯл роЯль; ‚ельчанинов спросил, кто занимаетсЯ музыкой, и
вдруг обратилсЯ к Ќаде.

- Ђ вы, кажетсЯ, поете?

- Љто вам сказал? - отрезала ЌадЯ.

- Џавел Џавлович говорил давеча.

- Ќеправда; Я только на смех пою; у менЯ и голосу нет.

- „а и у менЯ голосу нет, а пою же.

- ’ак вы споете нам? Ќу так и Я вам спою, - сверкнула глазками ЌадЯ, -
только не теперь, а после обеда. џ терпеть не могу музыки, - прибавила она,
- надоели эти фортопьЯны; у нас ведь с утра до ночи все играют и поют - одна
ЉатЯ чего стоит.

‚ельчанинов тотчас привЯзалсЯ к слову, и оказалось, что Љатерина
”едосеевна одна из всех серьезно занимаетсЯ на фортепьЯно. Ћн тотчас к ней
обратилсЯ с просьбой сыграть. ‚сем, видимо, стало приЯтно, что он обратилсЯ
к Љате, а maman так даже покраснела от удовольствиЯ. Љатерина ”едосеевна
встала улыбаЯсь, и пошла к роЯлю, и вдруг, себе неожиданно, тоже всЯ
закраснелась, и ужасно ей вдруг стало стыдно, что вот она такаЯ большаЯ, и
уже двадцати четырех лет, и такаЯ полнаЯ, а краснеет как девочка, - и все
это было написано на ее лице, когда она садилась играть. ‘ыграла она что-то
из ѓайдна и сыграла отчетливо, хотЯ и без выражениЯ; но она оробела. Љогда
она кончила, ‚ельчанинов стал ужасно хвалить ей не ее, а ѓайдна и особенно
ту маленькую вещицу, которую она сыграла, - и ей, видимо, стало так приЯтно,
и она так благодарно и счастливо слушала похвалы не себе, а ѓайдну, что
‚ельчанинов невольно посмотрел на нее и ласковее и внимательнее. "ќ, да ты
славнаЯ?" - засветилось в его взглЯде - и все как бы разом понЯли этот
взглЯд, а особенно сама Љатерина ”едосеевна.

- “ вас славный сад, - обратилсЯ он вдруг ко всем, смотрЯ на стеклЯнные
двери балкона, - знаете, пойдемте-ка все в сад!

- Џойдемте, пойдемте! - раздались радостные взвизги, точно он угадал
самое главное всеобщее желание.

‚ саду прогулЯли до обеда. ѓоспожа ‡ахлебинина, которой давно уже
хотелось пойти заснуть, тоже не удержалась и вышла погулЯть со всеми, но
благоразумно осталась посидеть и отдохнуть на балконе, где тотчас и
задремала. ‚ саду взаимные отношениЯ ‚ельчанинова и всех девиц стали еще
дружественнее. Ћн заметил, что с соседних дач присоединилось два-три очень
молодых человека; один был студент, а другой и просто гимназист. ќти тотчас
же подскочили каждый к своей девице, и видно было, что и пришли длЯ них;
третий же "молодой человек", очень мрачный и взъерошенный двадцатилетний
мальчик, в огромных синих очках, стал торопливо и нахмуренно шептатьсЯ о
чем-то с Њарьей Ќикитишной и Ќадей. Ћн строго осматривал ‚ельчанинова и,
казалось, считал себЯ обЯзанным относитьсЯ к нему с необыкновенным
презрением. Ќекоторые девицы предлагали поскорее начать играть. Ќа вопрос
‚ельчанинова, во что они играют, отвечали, что во все игры и в горелки, но
что вечером будут играть в пословицы, то есть все садЯтсЯ и один на времЯ
отходит; все же сидЯщие выбирают пословицу, например: "’ише едешь, дальше
будешь", и когда того призовут, то каждый или каждаЯ по порЯдку должны
приготовить и сказать ему по одной фразе. Џервый непременно говорит такую
фразу, в которой есть слово "тише", второй - такую, в которой есть слово
"едешь", и т. д. Ђ тот должен непременно подхватить все эти словечки и по
ним угадать пословицу.

- ќто должно быть очень забавно, - заметил ‚ельчанинов.

- Ђх нет, прескучно, - ответили два-три голоса разом.

- Ђ то мы в театр тоже играем, - заметила ЌадЯ, обращаЯсь к нему. - ‚от
видите это толстое дерево, около которого скамьей обведено: там, за деревом,
будто бы кулисы и там актеры сидЯт, ну там король, королева, принцесса,
молодой человек - как кто захочет; каждый выходит, когда ему вздумаетсЯ, и
говорит, что на ум придет, ну что-нибудь и выходит.

- „а это славно! - похвалил еще раз ‚ельчанинов.

- Ђх нет, прескучно! ‘начала каждый раз весело выходит, а под конец
каждый раз бестолково, потому что никто не умеет кончить; разве вот с вами
будет занимательнее. Ђ то мы думали про вас, что вы друг Џавла Џавловича, а
выходит, что он просто нахвастал. џ очень рада, что вы приехали... по одному
случаю, - весьма серьезно и внушительно посмотрела она на ‚ельчанинова и
тотчас же отошла к Њарье Ќикитишне.

- ‚ пословицы вечером будут играть, - вдруг конфиденциально шепнула
‚ельчанинову одна подружка, которую он до сих пор едва даже заметил и ни
слова еще с нею не выговорил, - вечером над Џавлом Џавловичем все станут
смеЯтьсЯ, так и вы тоже.

- Ђх, как хорошо, что вы приехали, а то у нас все так скучно, -
дружески проговорила ему другаЯ подружка, которую он уже и совсем до сих пор
не заметил, бог знает вдруг откуда ЯвившаЯсЯ, рыженькаЯ, с веснушками и с
ужасно смешно разгоревшимсЯ от ходьбы и от жару лицом.

Ѓеспокойство Џавла Џавловича возрастало все более и более. ‚ саду под
конец ‚ельчанинов совершенно уже успел сойтись с Ќадей; она уже не
выглЯдывала, как давеча, исподлобьЯ и отложила, кажетсЯ, мысль его
осматривать подробнее, а хохотала, прыгала, взвизгивала и раза два даже
схватила его за руку; она была счастлива ужасно, на Џавла же Џавловича
продолжала не обращать ни малейшего вниманиЯ, как бы не замечаЯ его.
‚ельчанинов убедилсЯ, что существует положительный заговор против Џавла
Џавловича; ЌадЯ с толпой девушек отвлекала ‚ельчанинова в одну сторону, а
другие подружки под разными предлогами заманивали Џавла Џавловича в другую;
но тот вырывалсЯ и тотчас же опрометью прибегал прЯмо к ним, то есть к
‚ельчанинову и Ќаде, и вдруг вставлЯл свою лысую и беспокойно подслушивающую
голову между ними. Џод конец он уже даже и не стеснЯлсЯ; наивность его
жестов и движений была иногда удивительнаЯ. Ќе мог не обратить еще раз
особенного вниманиЯ ‚ельчанинов и на Љатерину ”едосеевну; ей, конечно, уже
стало Ясно теперь, что он вовсе не длЯ нее приехал, а слишком уже
заинтересовалсЯ Ќадей; но лицо ее было так же мило и благодушно, как давеча.
Ћна, казалось, уже тем одним была счастлива, что находитсЯ тоже подле них и
слушает то, что говорит новый гость; сама же, бедненькаЯ, никак не умела
ловко вмешатьсЯ в разговор.

- Ђ какаЯ славнаЯ у вас сестрица Љатерина ”едосеевна! - сказал
‚ельчанинов вдруг потихоньку Ќаде.

- ЉатЯ-то! „а добрее разве может быть душа, как у ней? Ќаш общий ангел,
Я в нее влюблена, - отвечала та восторженно.

Ќастал наконец и обед в пЯть часов, и тоже очень заметно было, что обед
устроен не по-обыкновенному, а нарочно длЯ гостЯ. џвилось два-три кушаньЯ,
очевидно прибавочные к обычному столу, довольно мудреные, а одно из них так
и совсем какое-то странное, так что его и назвать никто бы не мог. Љроме
обыкновенных столовых вин, поЯвилась тоже, очевидно, придуманнаЯ длЯ гостЯ
бутылка токайского; под конец обеда длЯ чего-то подали и шампанское. ‘тарик
‡ахлебинин, выпив лишнюю рюмку, был в самом благодушном настроении и готов
был смеЯтьсЯ всему, что говорил ‚ельчанинов. Љончилось тем, что Џавел
Џавлович наконец не выдержал: увлекшись соревнованием, он вдруг задумал тоже
сказать какой-нибудь каламбур и сказал: на конце стола, где он сидел подле
m-me ‡ахлебининой, послышалсЯ вдруг громкий смех обрадовавшихсЯ девиц.

- Џапаша, папаша! Џавел Џавлович тоже каламбур сказал, - кричали две
средние ‡ахлебинины в один голос, - он говорит, что мы "девицы, на которых
нужно дивитьсЯ..."

- Ђ, и он каламбурит! Ќу, какой же он сказал каламбур? - степенным
голосом отозвалсЯ старик, покровительственно обращаЯсь к Џавлу Џавловичу и
заранее улыбаЯсь ожидаемому каламбуру.

- „а вот же он и говорит, что мы "девицы, на которых нужно дивитьсЯ".

- „-да! Ќу так что ж? - старик все еще не понимал и еще добродушнее
улыбалсЯ в ожидании.

- Ђх, папаша, какой вы, не понимаете! Ќу девицы и потом дивитьсЯ;
девицы похоже на дивитьсЯ, девицы, на которых нужно дивитьсЯ...

- Ђ-а-а! - озадаченно протЯнул старик. - ѓм! Ќу, - он в другой раз
получше скажет! - и старик весело рассмеЯлсЯ.

- Џавел Џавлович, нельзЯ же иметь все совершенства разом! - громко
поддразнила ЊарьЯ Ќикитишна. - Ђх, боже мой, он костью подавилсЯ! -
воскликнула она и вскочила со стула.

ЏоднЯлась даже суматоха, но Њарье Ќикитишне только того и хотелось.
Џавел Џавлович только захлебнулсЯ вином, за которое он схватилсЯ, чтобы
скрыть свой конфуз, но ЊарьЯ Ќикитишна уверЯла и клЯлась на все стороны, что
это "рыбьЯ кость, что она сама видела и что от этого умирают".

- Џостукать по затылку! - крикнул кто-то.

- ‚ самом деле и самое лучшее! - громко одобрил ‡ахлебинин, но уже
Явились и охотницы: ЊарьЯ Ќикитишна, рыженькаЯ подружка (тоже приглашеннаЯ к
обеду) и, наконец, сама мать семейства, ужасно перепугавшаЯсЯ, - все хотели
стукать Џавла Џавловича по затылку. ‚ыскочивший из-за стола Џавел Џавлович
отвертывалсЯ и целую минуту должен был уверЯть, что он только поперхнулсЯ
вином и что кашель сейчас пройдет, - пока наконец-то догадались, что все это
- проказы Њарьи Ќикитишны.

- Ќу, однако, уж ты, забиЯка!.. - строго заметила m-me ‡ахлебинина
Њарье Ќикитишне, - но тотчас не выдержала и расхохоталась так, как с нею
редко случалось, что тоже произвело своего рода эффект. Џосле обеда все
вышли на балкон пить кофе.

- € какие славные стоЯт дни! - благосклонно похвалил природу старик, с
удовольствием смотрЯ в сад, - только бы вот дождЯ... Ќу, а Я пойду
отдохнуть. ‘ богом, с богом, веселитесь! € ты веселись! - стукнул он,
выходЯ, по плечу Џавла Џавловича.

Љогда все опЯть сошли в сад, Џавел Џавлович вдруг подбежал к
‚ельчанинову и дернул его за рукав.

- Ќа одну минутку-с, - прошептал он в нетерпении.

Ћни вышли в боковую, уединенную дорожку сада.

- Ќет, уж здесь извините-с, нет, уж здесь Я не дам-с... - Яростно
захлебываЯсь, прошептал он, ухватив ‚ельчанинова за рукав.

- —то? —его? - спрашивал ‚ельчанинов, сделав большие глаза. Џавел
Џавлович молча смотрел на него, шевелил губами и Яростно улыбнулсЯ.

- Људа же вы? ѓде же вы тут? ‚се уж готово! - послышались зовущие и
нетерпеливые голоса девиц. ‚ельчанинов пожал плечами и воротилсЯ к обществу.
Џавел Џавлович тоже бежал за ним.

- Ѓьюсь об заклад, что он у вас платка носового просил, - сказала ЊарьЯ
Ќикитишна, - прошлый раз он тоже забыл.

- ‚ечно забудет! - подхватила среднЯЯ ‡ахлебинина.

- Џлаток забыл! Џавел Џавлович платок забыл! Maman, Џавел Џавлович
опЯть платок носовой забыл, maman, у Џавла Џавловича опЯть насморк! -
раздавались голоса.

- ’ак чего же он не скажет! Љакой вы, Џавел Џавлович, щепетильный! -
нараспев протЯнула m-me ‡ахлебинина, - с насморком опасно шутить; Я вам
сейчас пришлю платок. € с чего у него все насморк! - прибавила она уходЯ,
обрадовавшись случаю воротитьсЯ домой.

- “ менЯ два платка-с и нет насморка-с! - прокричал ей вслед Џавел
Џавлович, но та, видно, не разобрала, и через минуту, когда Џавел Џавлович
трусил вслед за всеми и все поближе к Ќаде и ‚ельчанинову, запыхавшаЯсЯ
горничнаЯ догнала его и принесла-таки ему платок.

- €грать, играть, в пословицы играть! - кричали со всех сторон, точно и
бог знает чего ждали от "пословиц".

‚ыбрали место и уселись на скамейках; досталось отгадывать Њарье
Ќикитишне; потребовали, чтоб она ушла как можно дальше и не подслушивала; в
отсутствие ее выбрали пословицу и роздали слова. ЊарьЯ Ќикитишна воротилась
и мигом отгадала. Џословица была: "‘трашен сон, да милостив бог".

‡а Њарьей Ќикитишной последовал взъерошенный молодой человек в синих
очках. Ћт него потребовали еще больше предосторожности, - чтоб он стал у
беседки и оборотилсЯ лицом совсем к забору. Њрачный молодой человек исполнЯл
свою должность с презрением и даже как будто ощущал некоторое нравственное
унижение. Љогда его кликнули, он ничего не мог угадать, обошел всех и
выслушал, что ему говорили по два раза, долго и мрачно соображал, но ничего
не выходило. …го пристыдили. Џословица была: "‡а богом молитва, а за царем
служба не пропадают!"

- € пословица-то мерзость! - с негодованием проворчал уЯзвленный юноша,
ретируЯсь на свое место.

- Ђх, как скучно! - послышались голоса.

Џошел ‚ельчанинов; его спрЯтали еще дальше всех; он тоже не угадал.

- Ђх, как скучно! - послышалось еще больше голосов.

- Ќу теперь Я пойду, - сказала ЌадЯ.

- Ќет, нет, теперь Џавел Џавлович пойдет, очередь Џавлу Џавловичу, -
закричали все и оживились немножко.

Џавла Џавловича отвели к самому забору, в угол, и поставили туда лицом,
а чтобы он не оглЯнулсЯ, приставили за ним смотреть рыженькую. Џавел
Џавлович, уже ободрившийсЯ и почти снова развеселившийсЯ, намерен был свЯто
исполнить свой долг и стоЯл как пень, смотрЯ на забор и не смеЯ обернутьсЯ.
ђыженькаЯ сторожила его в двадцати шагах позади, ближе к обществу, у
беседки, и о чем-то перемигивалась в волнении с девицами; видно было, что и
все чего-то ожидали с некоторым даже беспокойством; что-то приготовлЯлось.
‚друг рыженькаЯ замахала из-за беседки руками. Њигом все вскочили и
бросились бежать куда-то сломЯ голову.

- Ѓегите, бегите и вы! - шептали ‚ельчанинову десЯть голосов чуть не в
ужасе оттого, что он не бежит.

- —то такое? —то случилось? - спрашивал он, поспеваЯ за всеми.

- ’ише, не кричите! Џусть он там стоит и смотрит на забор, а мы все
убежим. ‚от и ЌастЯ бежит.

ђыженькаЯ (ЌастЯ) бежала сломЯ голову, точно бог знает что случилось, и
махала руками. Џрибежали наконец все за пруд, совсем на другой конец сада.
Љогда дошел сюда и ‚ельчанинов, то увидел, что Љатерина ”едосеевна сильно
спорила со всеми девицами и особенно с Ќадей и с Њарьей Ќикитишной.

- ЉатЯ, голубчик, не сердись! - целовала ее ЌадЯ.

- Ќу хорошо, Я мамаше не скажу, но сама уйду, потому что это очень
нехорошо. —то он, бедный, должен там у забора почувствовать.

Ћна ушла - из жалости, но все остальные пребыли неумолимы и безжалостны
по-прежнему. Ћт ‚ельчанинова строго потребовали, чтобы и он, когда воротитсЯ
Џавел Џавлович, не обращал на него вниманиЯ, как будто ничего и не
случилось. "Ђ мы все давайте играть в горелки!" - прокричала в упоении
рыженькаЯ.

Џавел Џавлович присоединилсЯ к обществу по крайней мере только через
четверть часа. „ве трети этого времени он, наверное простоЯл у забора.
ѓорелки были в полном ходу и удались отлично, - все кричали и веселились.
Ћбезумев от Ярости, Џавел Џавлович прЯмо подскочил к ‚ельчанинову и опЯть
схватил его за рукав.

- Ќа одну минуточку-с!

- Ћ господи, что он все с своими минуточками!

- ЋпЯть платок просит, - прокричали им вслед.

- Ќу уж этот раз это вы-с; тут уж теперь вы-с, вы причиной-с!.. - Џавел
Џавлович даже стучал зубами, выговариваЯ это.

‚ельчанинов прервал его и мирно посоветовал ему быть веселее, а то его
совсем задразнЯт: "Ћттого вас и дразнЯт, что вы злитесь, когда всем весело".
Љ его удивлению, слова и совет ужасно поразили Џавла Џавловича; он тотчас
притих, до того даже, что воротилсЯ к обществу как виноватый и покорно
принЯл участие в общих играх; затем его несколько времени не беспокоили и
играли с ним, как со всеми, - и не прошло получасу, как он опЯть почти что
развеселилсЯ. ‚о всех играх он ангажировал себе в пару, когда надо было,
преимущественно изменницу рыженькую или одну из сестер ‡ахлебининых. Ќо, к
еще пущему своему удивлению, ‚ельчанинов заметил, что Џавел Џавлович ни разу
почти не осмелилсЯ сам заговорить с Ќадей, хотЯ беспрерывно юлил подле или
невдалеке от нее; по крайней мере свое положение не примечаемого и
презираемого ею он принимал как бы так и должное, натуральное. Ќо под конец
с ним все-таки опЯть сыграли штучку.

€гра была "прЯтатьсЯ". ‘прЯтавшийсЯ мог, впрочем, перебегать по всему
тому месту, где позволено было ему спрЯтатьсЯ. Џавлу Џавловичу, которому
удалось схоронить себЯ, влезши в густой куст, вдруг вздумалось, перебегаЯ,
вскочить в дом. ђаздались крики, его увидели; он по лестнице поспешно
улизнул в антресоли, знаЯ там одно местечко за комодом, где хотел
притаитьсЯ. Ќо рыженькаЯ взлетела вслед за ним, подкралась на цыпочках к
двери и защелкнула ее на замок. ‚се тотчас, как давеча, перестали играть и
опЯть убежали за пруд, на другой конец сада. Њинут через десЯть Џавел
Џавлович, почувствовав, что его никто не ищет, выглЯнул из окошка. Ќикого не
было. Љричать он не стал, чтобы не разбудить родителей; горничной и служанке
дано было строгое приказание не ЯвлЯтьсЯ и не отзыватьсЯ на зов Џавла
Џавловича. Њогла бы отпереть ему Љатерина ”едосеевна, но она, возвратЯсь в
свою комнатку и сев помечтать, неожиданно тоже заснула. Ћн просидел таким
образом около часу. Ќаконец стали поЯвлЯтьсЯ, как бы невзначай, проходЯ, по
две и по три девицы.

- Џавел Џавлович, что вы к нам нейдете? Ђх, как там весело! Њы в театр
играем. Ђлексей €ванович "молодого человека" представлЯл.

- Џавел Џавлович, что же вы нейдете, на вас нужно дивитьсЯ! - замечали
проходившие другие девицы.

- —ему опЯть дивитьсЯ? - раздалсЯ вдруг голос m-me ‡ахлебининой, только
что проснувшейсЯ и решившейсЯ наконец пройтись по саду и взглЯнуть на
"детские" игры в ожидании чаю.

- „а вот Џавел Џавлович, - указали ей на окно, в которое выглЯдывало,
искаженно улыбаЯсь, лицо, побледневшее от злости, - лицо Џавла Џавловича.

- € охота человеку сидеть одному, когда всем так весело! - покачала
головою мать семейства.

’ем временем ‚ельчанинов удостоилсЯ наконец получить от Ќади объЯснение
ее давешних слов о том, что она "рада его приезду по одному случаю".
ЋбъЯснение произошло в уединенной аллее. ЊарьЯ Ќикитишна нарочно вызвала
‚ельчанинова, участвовавшего в каких-то играх и уже начинавшего сильно
тосковать, и привела его в эту аллею, где и оставила его одного с Ќадей.

- џ совершенно убедилась, - затрещала она смелой и быстрой
скороговоркой, - что вы вовсе не такой друг Џавла Џавловича, как он об вас
нахвастал. џ рассчитала, что только вы один можете оказать мне одну
чрезвычайно важную услугу; вот его давешний скверный браслет, - вынула она
футлЯр из кармашка, - Я вас покорнейше буду просить возвратить ему
немедленно, потому что сама Я ни за что и никогда не заговорю с ним теперь
во всю жизнь. ‚прочем, можете сказать ему это от моего имени и прибавьте,
чтоб он не смел вперед соватьсЯ с подарками. Ћб остальном Я уже дам ему
знать через других. “годно вам сделать мне удовольствие, исполнить мое
желание?

- Ђх, ради бога, избавьте! - почти вскричал ‚ельчанинов, замахав
руками.

- Љак! Љак избавьте? - неимоверно удивилась ЌадЯ его отказу и
вытаращила на него глаза. ‚есь подготовленный тон ее порвалсЯ в один миг, и
она чуть уж не плакала. ‚ельчанинов рассмеЯлсЯ.

- џ не то чтобы... Я очень бы рад... но у менЯ с ним свои счеты...

- џ знала, что вы ему не друг и что он налгал! - пылко и скоро перебила
его ЌадЯ. - џ никогда не выйду за него замуж, знайте это! Ќикогда! џ не
понимаю даже, как он осмелилсЯ... ’олько вы все-таки должны передать ему его
гадкий браслет, а то как же мне быть? џ непременно, непременно хочу, чтоб он
сегоднЯ же, в тот же день, получил обратно и гриб съел. Ђ если он нафискалит
папаше, то увидит, как ему достанетсЯ.

€з-за куста вдруг и совсем неожиданно выскочил взъерошенный молодой
человек в синих очках.

- ‚ы должны передать браслет, - неистово накинулсЯ он на ‚ельчанинова,
- уже во имЯ одних только прав женщины, если вы сами стоите на высоте
вопроса...

Ќо он не успел докончить; ЌадЯ рванула его изо всей силы за рукав и
оттащила от ‚ельчанинова.

- ѓосподи, как вы глупы, Џредпосылов! - закричала она. ‘тупайте вон!
‘тупайте вон, ступайте вон и не смейте подслушивать, Я вам приказала далеко
стоЯть!.. - затопала она на него ножками, и когда уже тот улизнул опЯть в
свои кусты, она все-таки продолжала ходить поперек дорожки, как бы вне себЯ,
взад и вперед, сверкаЯ глазками и сложив перед собою обе руки ладошками.

- ‚ы не поверите, как они глупы! - остановилась она вдруг перед
‚ельчаниновым. - ‚ам вот смешно, а мне-то каково!

- ќто ведь не он, не он? - смеЯлсЯ ‚ельчанинов.

- ђазумеетсЯ, не он, и как только вы могли это подумать! улыбнулась и
закраснелась ЌадЯ. - ќто только его друг. Ќо каких он выбирает друзей, Я не
понимаю, они все там говорЯт, что это "будущий двигатель", а Я ничего не
понимаю... Ђлексей €ванович, мне не к кому обратитьсЯ; последнее слово,
отдадите вы или нет?

- Ќу хорошо, отдам, давайте.

- Ђх, вы милый, ах, вы добрый! - обрадовалась вдруг она, передаваЯ ему
футлЯр. - џ вам за это целый вечер петь буду, потому что Я прекрасно пою,
знайте это, а Я давеча налгала, что музыки не люблю. Ђх, кабы вы еще хоть
разочек приехали, как бы Я была рада, Я бы вам все, все, все рассказала, и
много бы кроме того, потому что вы такой добрый, такой добрый, как - как
ЉатЯ!

€ действительно, когда воротились домой, к чаю, она ему спела два
романса голосом совсем еще не обработанным и только что начинавшимсЯ, но
довольно приЯтным и с силой. Џавел Џавлович, когда все воротились из саду,
солидно сидел с родителЯми за чайным столом, на котором уже кипел большой
семейный самовар и расставлены были фамильные чайные чашки севрского
фарфора. ‚ероЯтно, он рассуждал с стариками о весьма серьезных вещах - так
как послезавтра он уезжал на целые девЯть месЯцев. Ќа вошедших из сада, и
преимущественно на ‚ельчанинова, он даже и не поглЯдел; очевидно было тоже,
что он не "нафискалил" и что все покамест было спокойно.

Ќо когда ЌадЯ стала петь, ЯвилсЯ тотчас и он. ЌадЯ нарочно не ответила
на один его прЯмой вопрос, но Џавла Џавловича это не смутило и не
поколебало; он стал за спинкой ее стула, и весь вид его показывал, что это
его место и что он его никому не уступит.

- Ђлексею €вановичу петь, maman, Ђлексей €ванович хочет спеть! -
закричали почти все девицы, теснЯсь к роЯлю, за который самоуверенно
усаживалсЯ ‚ельчанинов, располагаЯсь сам себе аккомпанировать. ‚ышли и
старики и Љатерина ”едосеевна, сидевшаЯ с ними и разливавшаЯ чай.

‚ельчанинов выбрал один, почти никому теперь не известный романс
ѓлинки:

Љогда в час веселый откроешь ты губки
€ мне заворкуешь нежнее голубки...

Ћн спел его, обращаЯсь к одной только Ќаде, стоЯвшей у самого его локтЯ
и всех к нему ближе. ѓолосу у него давно уже не было, но видно было по
остаткам, что прежде был недурной. ќтот романс ‚ельчанинову удалось слышать
в первый раз лет двадцать перед этим, когда он был еще студентом, от самого
ѓлинки, в доме одного приЯтелЯ покойного композитора, на
литературно-артистической холостой вечеринке. ђасходившийсЯ ѓлинка сыграл и
спел все свои любимые вещи из своих сочинений, в том числе этот романс. “
него тоже не оставалось тогда голосу, но ‚ельчанинов помнил чрезвычайное
впечатление, произведенное тогда именно этим романсом. Љакой-нибудь
искусник, салонный певец, никогда бы не достиг такого эффекта. ‚ этом
романсе напрЯжение страсти идет, возвышаЯсь и увеличиваЯсь с каждым стихом,
с каждым словом; именно от силы этого необычайного напрЯжениЯ малейшаЯ
фальшь, малейшаЯ утрировка и неправда, которые так легко сходЯт с рук в
опере, - тут погубили и исказили бы весь смысл. —тобы пропеть эту маленькую,
но необыкновенную вещицу, нужна была непременно - правда, непременно
настоЯщее, полное вдохновение, настоЯщаЯ страсть или полное поэтическое ее
усвоение. €наче романс не только совсем бы не удалсЯ, но мог даже показатьсЯ
безобразным и чуть ли не каким-то бесстыдным: невозможно было бы выказать
такую силу напрЯжениЯ страстного чувства, не возбудив отвращениЯ, а правда и
простодушие спасали все. ‚ельчанинов помнил, что этот романс ему и самому
когда-то удавалсЯ. Ћн почти усвоил манеру пениЯ ѓлинки; но теперь с первого
же звука, с первого стиха и настоЯщее вдохновение зажглось в его душе и
дрогнуло в голосе. ‘ каждым словом романса все сильнее и смелее прорывалось
и обнажалось чувство, в последних стихах послышались крики страсти, и когда
он допел, сверкающим взглЯдом обращаЯсь к Ќаде, последние слова романса:

’еперь Я смелее глЯжу тебе в очи,
“ста приближаю и слушать нет мочи,
•очу целовать, целовать, целовать!
•очу целовать, целовать, целовать! -

то ЌадЯ вздрогнула почти от испуга, даже капельку отшатнулась назад;
румЯнец залил ее щеки, и в то же мгновение как бы что-то отзывчивое
промелькнуло ‚ельчанинову в застыдившемсЯ и почти оробевшем ее личике.
Ћчарование, а в то же времЯ и недоумение проглЯдывали и на лицах всех
слушательниц; всем как бы казалось, что невозможно и стыдно так петь, а в
то же времЯ все эти личики и глазки горели и сверкали и как будто ждали и
еще чего-то. Ћсобенно между этими лицами промелькнуло перед ‚ельчаниновым
лицо Љатерины ”едосеевны, сделавшеесЯ чуть не прекрасным.

- Ќу романс! - пробормотал несколько опешенный старик ‡ахлебинин. -
Ќо... не слишком ли сильно? ЏриЯтно, но сильно...

- ‘ильно... - отозвалась было и m-me ‡ахлебинина, но Џавел Џавлович ей
не дал докончить: он вдруг выскочил вперед и, как помешанный, забывшись до
того, что сам своей рукой схватил за руку Ќадю и отвел ее от ‚ельчанинова,
подскочил к нему и потерЯнно смотрел на него, шевелЯ трЯсущимисЯ губами.

- Ќа одну минутку-с, - едва выговорил он наконец.

‚ельчанинов Ясно видел, что еще минута, и этот господин может решитьсЯ
на что-нибудь в десЯть раз еще нелепее; он взЯл его поскорее за руку и, не
обращаЯ вниманиЯ на всеобщее недоумение, вывел на балкон и даже сошел с ним
несколько шагов в сад, в котором уже почти совсем стемнело.

- Џонимаете ли, что вы должны сейчас же, сию же минуту со мною уехать!
- проговорил Џавел Џавлович.

- Ќет, не понимаю...

- Џомните ли, - продолжал Џавел Џавлович своим исступленным шепотом, -
помните, как вы потребовали от менЯ тогда, чтобы Я сказал вам все, все-с,
откровенно-с, "самое последнее слово...", помните ли-с? Ќу, так пришло времЯ
сказать это слово-с... поедемте-с!

‚ельчанинов подумал, взглЯнул еще раз на Џавла Џавловича и согласилсЯ
уехать.

‚незапно возвещенный их отъезд взволновал родителей и возмутил всех
девиц ужасно.

- •отЯ бы по другой чашке чаю... - жалобно простонала m-me ‡ахлебинина.

- Ќу уж ты, чего взволновалсЯ? - с строгим и недовольным тоном
обратилсЯ старик к ухмылЯвшемусЯ и отмалчивавшемусЯ Џавлу Џавловичу.

- Џавел Џавлович, зачем вы увозите ЂлексеЯ €вановича? - жалобно
заворковали девицы, в то же времЯ ожесточенно на него посматриваЯ. ЌадЯ же
так злобно на него поглЯдела, что он весь покривилсЯ, но - не сдалсЯ.

- Ђ ведь и в самом деле Џавел Џавлович - спасибо ему - напомнил мне о
чрезвычайно важном деле, которое Я мог упустить, - смеЯлсЯ ‚ельчанинов,
пожимаЯ руку хозЯину, откланиваЯсь хозЯйке и девицам и как бы особенно перед
всеми ими Љатерине ”едосеевне, что было опЯть всеми замечено.

- Њы вам благодарны за посещение и вам всегда рады, все, - веско
заключил ‡ахлебинин.

- Ђх, мы так рады... - с чувством подхватила мать семейства.

- Џриезжайте, Ђлексей €ванович! приезжайте! - слышались многочисленные
голоса с балкона, когда он уже уселсЯ с Џавлом Џавловичем в колЯску; чуть ли
не было одного голоска, проговорившего потише других: "Џриезжайте, милый,
милый Ђлексей €ванович!"

"ќто рыженькаЯ!" - подумал ‚ельчанинов.

XIII
ЌЂ —њ…Њ ЉђЂћ ЃЋ‹њ…

Ћн мог подумать о рыженькой, а между тем досада и раскаЯние давно уже
томили его душу. „а и во весь этот день, казалось бы так забавно
проведенный, - тоска почти не оставлЯла его. Џеред тем как петь романс, он
уже не знал, куда от нее деватьсЯ; может, оттого и пропел с таким
увлечением.

"€ Я мог так унизитьсЯ... оторватьсЯ от всего!" - начал было он
упрекать себЯ, но поспешно прервал свои мысли. „а и унизительно показалось
ему плакатьсЯ; гораздо приЯтнее было на кого-нибудь поскорей рассердитьсЯ.

- „ур-рак! - злобно прошептал он, накосившись на сидевшего с ним рЯдом
в колЯске и примолкшего Џавла Џавловича.

Џавел Џавлович упорно молчал, может быть сосредоточиваЯсь и
приготовлЯЯсь. ‘ нетерпеливым жестом снимал он иногда с себЯ шлЯпу и вытирал
себе лоб платком.

- Џотеет! - злобилсЯ ‚ельчанинов.

Ћднажды только Џавел Џавлович отнессЯ с вопросом к кучеру: "Ѓудет гроза
или нет?"

- €-и какаЯ! Ќепременно будет; весь день парило. - „ействительно, небо
темнело и вспыхивали отдаленные молнии. ‚ город въехали уже в половине
одиннадцатого.

- џ ведь к вам-с, - предупредительно обратилсЯ Џавел Џавлович к
‚ельчанинову уже неподалеку от дома.

- Џонимаю; но Я вас уведомлЯю, что чувствую себЯ серьезно нездоровым...

- Ќе засижусь, не засижусь!

Љогда стали входить в ворота, Џавел Џавлович забежал на минутку в
дворницкую к Њавре.

- —его вы туда забегали? - строго спросил ‚ельчанинов, когда тот догнал
его и вошли в комнаты.

- Ќичего-с, так-с... извозчик-с...

- џ вам пить не дам!

Ћтвета не последовало. ‚ельчанинов зажег свечи, а Џавел Џавлович тотчас
же уселсЯ в кресло. ‚ельчанинов нахмуренно остановилсЯ перед ним.

- џ вам тоже обещал сказать и мое "последнее" слово, - начал он с
внутренним, еще подавлЯемым раздражением, - вот оно, это слово: считаю по
совести, что все дела между нами обоюдно покончены, так что нам не об чем
даже и говорить; слышите - не об чем; а потому не лучше ли вам сейчас уйти,
а Я за вами дверь запру.

- Џоквитаемтесь, Ђлексей €ванович! - проговорил Џавел Џавлович, но
как-то особенно кротко смотрЯ ему в глаза.

- Џо-кви-таемтесь? - удивилсЯ ужасно ‚ельчанинов: - ‘транное слово вы
выговорили! ‚ чем же "поквитаемтесь"? Ѓа! „а это уж не то ли ваше "последнее
слово", которое вы мне давеча обещали... открыть?

- Ћно самое-с.

- Ќе в чем нам более сквитыватьсЯ, мы - давно сквитались! - гордо
произнес ‚ельчанинов.

- Ќеужели вы так думаете-с? - проникнутым голосом проговорил Џавел
Џавлович, как-то странно сложив перед собою руки, пальцы в пальцы, и держа
их перед грудью. ‚ельчанинов не ответил ему и пошел шагать но комнате.
"‹иза? ‹иза?" - стонало в его сердце.

- Ђ впрочем, чем же вы хотели сквитатьсЯ? - нахмуренно обратилсЯ он к
нему после довольно продолжительного молчаниЯ. ’от все это времЯ провожал
его по комнате глазами, держа перед собою по-прежнему сложенные руки.

- Ќе ездите туда более-с, - почти прошептал он умолЯющим голосом и
вдруг встал со стула.

- Љак? ’ак вы только про это? - ‚ельчанинов злобно рассмеЯлсЯ. - Ћднако
ж дивили вы менЯ целый день сегоднЯ! - начал было он Ядовито, но вдруг все
лицо его изменилось: - ‘лушайте менЯ, - грустно и с глубоким откровенным
чувством проговорил он, - Я считаю, что никогда и ничем Я не унижал себЯ
так, как сегоднЯ, - во-первых, согласившись ехать с вами, и потом - тем, что
было там... ќто было так мелочно, так жалко... Я опоганил и оподлил себЯ,
свЯзавшись... и позабыв... Ќу да что! - спохватилсЯ он вдруг, - слушайте: вы
напали на менЯ сегоднЯ невзначай, на раздраженного и больного... ну да
нечего оправдыватьсЯ! ’уда Я более не поеду и уверЯю вас, что не имею
никаких там интересов, - заключил он решительно.

- Ќеужели, неужели? - не скрываЯ своего радостного волнениЯ, вскричал
Џавел Џавлович. ‚ельчанинов с презрением посмотрел на него и опЯть пошел
расхаживать по комнате.

- ‚ы, кажетсЯ, во что бы то ни стало решились быть счастливым? - не
утерпел он наконец не заметить.

- „а-с, - тихо и наивно подтвердил Џавел Џавлович.

"—то мне в том, - думал ‚ельчанинов, - что он шут и зол только по
глупости? џ его все-таки не могу не ненавидеть, - хотЯ бы он и не стоил
того!"

- џ "вечный муж-с"! - проговорил Џавел Џавлович с приниженно-покорною
усмешкой над самим собой. - џ это словечко давно уже знал от вас, Ђлексей
€ванович, еще когда вы жили с нами там-с. џ много ваших слов тогда запомнил,
в тот год. ‚ прошлый раз, когда вы сказали здесь "вечный муж", Я и
сообразил-с.

Њавра вошла с бутылкой шампанского и с двумЯ стаканами.

- Џростите, Ђлексей €ванович, вы знаете, что без этого Я не могу-с. Ќе
сочтите за дерзость; посмотрите как на постороннего и вас не стоЯщего-с...

- „а... - с отвращением позволил ‚ельчанинов, - но уверЯю вас, что Я
чувствую себЯ нездоровым...

- ‘коро, скоро, сейчас, в одну минуту! - захлопотал Џавел Џавлович. -
‚сего один только стаканчик, потому что горло...

Ћн с жадностию и залпом выпил стакан и сел, - чуть не с нежностью
посматриваЯ на ‚ельчанинова. Њавра ушла.

- ќкаЯ мерзость! - шептал ‚ельчанинов.

- ќто только подружки-с, - бодро проговорил вдруг Џавел Џавлович,
совершенно оживившись.

- Љак! —то? Ђх да, вы все про то...

- ’олько подружки-с! € притом так еще молодо; из грациозности
куражимсЯ, вот-с! „аже прелестно. Ђ там - там вы знаете: рабом ее стану;
увидит почет, общество... совершенно перевоспитаетсЯ-с.

"Ћднако ж ему надо браслет отдать!" - нахмурилсЯ ‚ельчанинов, ощупываЯ
футлЯр в кармане своего пальто.

- ‚ы вот говорите-с, что вот Я решилсЯ быть счастливым? Њне надо
женитьсЯ, Ђлексей €ванович, - конфиденциально и почти трогательно продолжал
Џавел Џавлович, - иначе что же из менЯ выйдет? ‘ами видите-с! - указал он на
бутылку. - Ђ это лишь одна сотаЯ качеств-с. џ совсем не могу без женитьбы-с
и - без новой веры-с; уверую и воскресну-с.

- „а мне-то длЯ чего вы это сообщаете? - чуть не фыркнул со смеха
‚ельчанинов. „ико, впрочем, все это казалось ему.

- „а скажите же мне наконец, - вскричал он, - длЯ чего вы менЯ туда
таскали? џ-то на что вам там надобилсЯ?

- —тобы испытать-с... - как-то вдруг смутилсЯ Џавел Џавлович.

- —то испытать?

- ќффект-с... џ, вот видите ли, Ђлексей €ванович, всего только неделю
как... там ищу-с (он конфузилсЯ все более и более). ‚чера встретил вас и
подумал: "џ ведь никогда еще ее не видал в постороннем, так сказать,
обществе-с, то есть мужском-с, кроме моего-с..." ѓлупаЯ мысль-с, сам теперь
чувствую; излишнЯЯ-с. ‘лишком уж захотелось-с, от скверного моего
характера-с... - Ћн вдруг поднЯл голову и покраснел.

"Ќеужели он всю правду говорит?" - дивилсЯ ‚ельчанинов до столбнЯка.

- Ќу и что ж? - спросил он.

Џавел Џавлович сладко и как-то хитро улыбнулсЯ.

- Ћдно лишь прелестное детство-с! ‚се подружки-с! Џростите менЯ только
за мое глупое поведение сегоднЯ перед вами, Ђлексей €ванович; никогда не
буду-с; да и более никогда этого не будет.

- „а и менЯ там не будет, - усмехнулсЯ ‚ельчанинов.

- џ отчасти на этот счет и говорю-с.

‚ельчанинов немножко покоробилсЯ.

- Ћднако ж ведь не один Я на свете, - раздражительно заметил он.

Џавел Џавлович опЯть покраснел.

- Њне это грустно слышать, Ђлексей €ванович, и Я так, поверьте, уважаю
Ќадежду ”едосеевну...

- €звините, извините, Я ничего не хотел, - мне вот только странно
немного, что вы так преувеличенно оценили мои средства... - и... так
искренно на менЯ понадеЯлись...

- €менно потому и понадеЯлсЯ-с, что это было после всего-с... что уже
было-с.

- ‘тало быть, вы и теперь считаете менЯ, коли так, за благороднейшего
человека? - остановилсЯ вдруг ‚ельчанинов. Ћн бы сам в другую минуту
ужаснулсЯ наивности своего внезапного вопроса.

- ‚сегда и считал-с, - опустил глаза Џавел Џавлович.

- Ќу да, разумеетсЯ... Я не про то, то есть не в том смысле, - Я хотел
только сказать, что, несмотрЯ ни на какие... предубеждениЯ...

- „а-с, несмотрЯ и на предубеждениЯ-с.

- Ђ когда в Џетербург ехали? - не мог уже сдержатьсЯ ‚ельчанинов, сам
чувствуЯ всю чудовищность своего любопытства.

- € когда в Џетербург ехал, за наиблагороднейшего человека считал
вас-с. џ всегда уважал вас, Ђлексей €ванович, - Џавел Џавлович поднЯл глаза
и Ясно, уже нисколько не конфузЯсь, глЯдел на своего противника. ‚ельчанинов
вдруг струсил: ему решительно не хотелось, чтобы что-нибудь случилось или
чтобы что-нибудь перешло за черту, тем более что сам вызвал.

- џ вас любил, Ђлексей €ванович, - произнес Џавел Џавлович, как бы
вдруг решившись, - и весь тот год в ’. любил-с. ‚ы не заметили-с, -
продолжал он немного вздрагивавшим голосом, к решительному ужасу
‚ельчанинова, - Я стоЯл слишком мелко в сравнении с вами-с, чтобы дать вам
заметить. „а и не нужно, может быть, было-с. € во все эти девЯть лет Я об
вас запомнил-с, потому что Я такого года не знал в моей жизни, как тот.
(ѓлаза Џавла Џавловича как-то особенно заблистали.) џ многие ваши слова и
изречениЯ запомнил-с, ваши мысли-с. џ об вас как об пылком к доброму чувству
и образованном человеке всегда вспоминал-с, высокообразованном-с и с
мыслЯми-с. "‚еликие мысли происходЯт не столько от великого ума, сколько от
великого чувства-с" - вы сами это сказали, может, забыли, а Я запомнил-с. џ
на вас всегда как на человека с великим чувством, стало быть, и
рассчитывал-с... а стало быть, и верил-с - несмотрЯ ни на что-с... -
Џодбородок его вдруг затрЯссЯ. ‚ельчанинов был в совершенном испуге; этот
неожиданный тон надо было прекратить во что бы ни стало.

- „овольно, пожалуйста, Џавел Џавлович, - пробормотал он, краснеЯ и в
раздраженном нетерпении, - и зачем, зачем, - вскричал он вдруг, - зачем
привЯзываетесь вы к больному, раздраженному человеку, чуть не в бреду
человеку, и тащите его в эту тьму... тогда как - все призрак, и мираж, и
ложь, и стыд, и неестественность, и - не в меру, - а это главное, это всего
стыднее, что не в меру! € все вздор: оба мы порочные, подпольные, гадкие
люди... € хотите, хотите, Я сейчас докажу вам, что вы менЯ не только не
любите, а ненавидите, изо всех сил, и что вы лжете, сами не знаЯ того: вы
взЯли менЯ и повезли туда вовсе не длЯ смешной этой цели, чтобы невесту
испытать (придет же в голову!), - а просто увидели менЯ вчера и озлились и
повезли менЯ, чтобы мне показать и сказать: "‚идишь какаЯ! ЊоЯ будет; ну-ка
попробуй тут теперь!" ‚ы вызов мне сделали! ‚ы, может быть, сами не знали, а
это было так, потому что вы все это чувствовали... Ђ без ненависти такого
вызова сделать нельзЯ; стало быть, вы менЯ ненавидели! - Ћн бегал по
комнате, выкрикиваЯ это, и всего более мучило и обижало его унизительное
сознание, что он сам до такой степени снисходит до Џавла Џавловича.

- џ помиритьсЯ с вами желал, Ђлексей €ванович! - вдруг решительно
произнес тот скорым шепотом, и подбородок его снова запрыгал. ЌеистоваЯ
Ярость овладела ‚ельчаниновым, как будто никогда и никто еще не наносил ему
подобной обиды!

- ѓоворю же вам еще раз, - завопил он, - что вы на больного и
раздраженного человека... повисли, чтобы вырвать у него какое-нибудь
несбыточное слово, в бреду! Њы... да мы люди разных миров, поймите же это,
и... и... между нами одна могила легла! - неистово прошептал он - и вдруг
опомнилсЯ...

- Ђ почем вы знаете, - исказилось вдруг и побледнело лицо Џавла
Џавловича, - почем вы знаете, что значит эта могилка здесь... у менЯ-с! -
вскричал он, подступаЯ к ‚ельчанинову и с смешным, но ужасным жестом ударЯЯ
себЯ кулаком в сердце. - џ знаю эту здешнюю могилку-с, и мы оба по краЯм
этой могилы стоим, только на моем краю больше, чем на вашем, больше-с... -
шептал он как в бреду, все продолжаЯ себЯ бить в сердце, - больше-с,
больше-с - больше-с... - ‚друг необыкновенный удар в дверной колокольчик
заставил очнутьсЯ обоих. Џозвонили так сильно, что, казалось, кто-то дал
себе слово сорвать с первого удара звонок.

- Љо мне так не звонЯт, - в замешательстве проговорил ‚ельчанинов.

- „а ведь и не ко мне же-с, - робко прошептал Џавел Џавлович, тоже
очнувшийсЯ и мигом обратившийсЯ в прежнего Џавла Џавловича. ‚ельчанинов
нахмурилсЯ и пошел отворить дверь.

- ѓосподин ‚ельчанинов, если не ошибаюсь? - послышалсЯ молодой, звонкий
и необыкновенно самоуверенный голос из передней.

- —его вам?

- џ имею точное сведение, - продолжал звонкий голос, - что некто
’русоцкий находитсЯ в настоЯщую минуту у вас. џ должен непременно его сейчас
видеть. - ‚ельчанинову, конечно, было бы приЯтно - сейчас же вывихнуть
хорошим пинком этого самоуверенного господина на лестницу. Ќо он подумал,
посторонилсЯ и пропустил его.

- ‚от господин ’русоцкий, войдите...

XIV
‘Ђ…ЌњЉЂ € ЌЂ„…ЌњЉЂ

‚ комнату вошел очень молодой человек, лет девЯтнадцати, даже, может
быть, и несколько менее, - так уж моложаво казалось его красивое,
самоуверенно вздернутое лицо. Ћн был недурно одет, по крайней мере все на
нем хорошо сидело; ростом повыше среднего; черные, густые, разбитые космами
волосы и большие, смелые, темные глаза - особенно выдавались в его
физиономии. ’олько нос был немного широк и вздернут кверху; не будь этого,
был бы совсем красавчик. ‚ошел он важно.

- џ, кажетсЯ, имею - случай - говорить с господином ’русоцким, -
произнес он размеренно и с особенным удовольствием отмечаЯ слово "случай",
то есть тем даваЯ знать, что никакой чести и никакого удовольствиЯ в
разговоре с господином ’русоцким длЯ него быть не может.

‚ельчанинов начинал понимать; кажетсЯ, и Џавлу Џавловичу что-то уже
мерещилось. ‚ лице его выразилось беспокойство; он, впрочем, себЯ поддержал.

- Ќе имеЯ чести вас знать, - осанисто отвечал он, - полагаю, что не
могу иметь с вами и никакого дела-с.

- ‚ы сперва выслушаете, а потом уже скажете ваше мнение, - самоуверенно
и назидательно произнес молодой человек и, вынув черепаховый лорнет,
висевший у него на шнурке, стал разглЯдывать в него бутылку шампанского,
стоЯвшую на столе. ‘покойно кончив осмотр бутылки, он сложил лорнет и,
обращаЯсь снова к Џавлу Џавловичу, произнес:

- Ђлександр ‹обов.

- Ђ что такое это Ђлександр ‹обов-с?

- ќто Я. Ќе слыхали?

- Ќет-с.

- ‚прочем, где же вам знать. џ с важным делом, собственно до вас
касающимсЯ; позвольте, однако ж, сесть, Я устал...

- ‘адитесь, - пригласил ‚ельчанинов, - но молодой человек успел
усестьсЯ еще и до приглашениЯ. ЌесмотрЯ на возраставшую боль в груди,
‚ельчанинов интересовалсЯ этим маленьким нахалом. ‚ хорошеньком, детском и
румЯном его личике померещилось ему какое-то отдаленное сходство с Ќадей.

- ‘адитесь и вы, - предложил юноша Џавлу Џавловичу, указываЯ ему
небрежным кивком головы место напротив.

- Ќичего-с, постою.

- “станете. ‚ы, господин ‚ельчанинов, можете, пожалуй, не уходить.

- Њне и некуда уходить, Я у себЯ.

- Љак хотите. џ, признаюсь, даже желаю, чтобы вы присутствовали при
моем объЯснении с этим господином. Ќадежда ”едосеевна довольно лестно вас
мне отрекомендовала.

- Ѓа! Љогда это она успела?

- „а сейчас после вас же, Я ведь тоже оттуда. ‚от что, господин
’русоцкий, - повернулсЯ он к стоЯвшему Џавлу Џавловичу, - мы, то есть Я и
Ќадежда ”едосеевна, - цедил он сквозь зубы, небрежно разваливаЯсь в креслах,
- давно уже любим друг друга и дали друг другу слово. ‚ы теперь между нами
помеха; Я пришел вам предложить, чтобы вы очистили место. “годно вам будет
согласитьсЯ на мое предложение?

Џавел Џавлович даже покачнулсЯ; он побледнел, но ехиднаЯ улыбка тотчас
же выдавилась на его губах.

- Ќет-с, нимало не угодно-с, - отрезал он лаконически.

- ‚от как! - повернулсЯ в креслах юноша, заломив нога за ногу.

- „аже не знаю, с кем и говорю-с, - прибавил Џавел Џавлович, - думаю
даже, что не об чем нам и продолжать.

‚ысказав это, он тоже нашел нужным присесть.

- џ сказал, что устанете, - небрежно заметил юноша, - Я имел сейчас
случай известить вас, что мое имЯ ‹обов и что Я и Ќадежда ”едосеевна, мы
дали друг другу слово, - следовательно, вы не можете говорить, как сейчас
сказали, что не знаете, с кем имеете дело; не можете тоже думать, что нам не
об чем с вами продолжать разговор: не говорЯ уже обо мне, - дело касаетсЯ
Ќадежды ”едосеевны, к которой вы так нагло пристаете. Ђ уж одно это
составлЯет достаточную причину длЯ объЯснений.

‚се это он процедил сквозь зубы, как фат, чуть-чуть даже удостаиваЯ
выговаривать слова; даже опЯть вынул лорнет и на минутку на что-то направил
его, пока говорил.

- Џозвольте, молодой человек... - раздражительно воскликнул было Џавел
Џавлович, но "молодой человек" тотчас же осадил его.

- ‚о всЯкое другое времЯ Я, конечно бы, запретил вам называть менЯ
"молодым человеком", но теперь, сами согласитесь, что моЯ молодость есть мое
главное перед вами преимущество и что вам и очень бы хотелось, например,
сегоднЯ, когда вы дарили ваш браслет, быть при этом хоть капельку помоложе.

- Ђх ты пескарь! - прошептал ‚ельчанинов.

- ‚о всЯком случае, милостивый государь, - с достоинством поправилсЯ
Џавел Џавлович, - Я все-таки не нахожу выставленных вами причин, - причин
неприличных и весьма сомнительных, - достаточными, чтобы продолжать об них
прение-с. ‚ижу, что все это дело детское и пустое; завтра же справлюсь у
почтеннейшего ”едосеЯ ‘еменовича, а теперь прошу вас уволить-с.

- ‚идите ли вы склад этого человека! - вскричал тотчас же, не выдержав
тона, юноша, горЯчо обращаЯсь к ‚ельчанинову. - Њало того, что его оттуда
гонЯт, выставлЯЯ ему Язык, - он еще хочет завтра на нас доносить старику! Ќе
доказываете ли вы этим, упрЯмый человек, что вы хотите взЯть девушку
насильно, покупаете ее у выживших из ума людей, которые вследствие
общественного варварства сохранЯют над нею власть? ‚едь уж достаточно,
кажетсЯ, она показала вам, что вас презирает; ведь вам возвратили же ваш
сегоднЯшний неприличный подарок, ваш браслет? —его же вам больше?

- Ќикакого браслета никто мне не возвращал, да и не может этого быть, -
вздрогнул Џавел Џавлович.

- Љак не может? ђазве господин ‚ельчанинов вам не передал?

"Ђх, черт бы тебЯ взЯл!" - подумал ‚ельчанинов.

- Њне действительно, - проговорил он хмурЯсь, - Ќадежда ”едосеевна
поручила давеча передать вам, Џавел Џавлович, этот футлЯр. џ не брал, но она
- просила... вот он... мне досадно...

Ћн вынул футлЯр и положил его в смущении перед оцепеневшим Џавлом
Џавловичем.

- Џочему же вы до сих пор не передали? - строго обратилсЯ молодой
человек к ‚ельчанинову.

- Ќе успел, стало быть, - нахмурилсЯ тот.

- ќто странно.

- —то-о-о?

- “ж по крайней мере странно, согласитесь сами. ‚прочем, Я согласен
признать, что тут - недоразумение.

‚ельчанинову ужасно захотелось сейчас же встать и выдрать мальчишку за
уши, но он не мог удержатьсЯ и вдруг фыркнул на него от смеха; мальчик
тотчас же и сам засмеЯлсЯ. Ќе то было с Џавлом Џавловичем; если бы
‚ельчанинов мог заметить его ужасный взглЯд на себе, когда он расхохоталсЯ
над ‹обовым, - то он понЯл бы, что этот человек в это мгновение переходит за
одну роковую черту... Ќо ‚ельчанинов, хотЯ взглЯда и не видал, но понЯл, что
надо поддержать Џавла Џавловича.

- Џослушайте, господин ‹обов, - начал он дружественным тоном, - не
входЯ в рассуждение о прочих причинах, которых Я не хочу касатьсЯ, Я бы
заметил вам только то, что Џавел Џавлович все-таки приносит с собою,
сватаЯсь к Ќадежде ”едосеевне, - во-первых, полную о себе известность в этом
почтенном семействе; во-вторых, отличное и почтенное свое положение;
наконец, состоЯние, а следовательно, он естественно должен удивлЯтьсЯ,
смотрЯ на такого соперника, как вы, - человека, может быть, и с большими
достоинствами, но до того уже молодого, что вас он никак не может принЯть за
соперника серьезного... а потому и прав, просЯ вас окончить.

- —то это такое значит "до того молодого"? Њне уж месЯц, как минуло
девЯтнадцать лет. Џо закону Я давно могу женитьсЯ. ‚от вам и все.

- Ќо какой же отец решитсЯ отдать за вас свою дочь теперь - будь вы
хоть размиллионер в будущем или там какой-нибудь будущий благодетель
человечества? —еловек девЯтнадцати лет даже и за себЯ самого - отвечать не
может, а вы решаетесь еще брать на совесть чужую будущность, то есть
будущность такого же ребенка, как вы! ‚едь это не совсем тоже благородно,
как вы думаете? џ позволил себе высказать потому, что вы сами давеча
обратились ко мне как к посреднику между вами и Џавлом Џавловичем.

- Ђх да, кстати, ведь его зовут Џавлом Џавловичем! - заметил юноша. -
Љак же это мне все мерещилось, что ‚асильем Џетровичем? ‚от что-с, -
оборотилсЯ он к ‚ельчанинову, - вы менЯ не удивили нисколько; Я знал, что вы
все такие! ‘транно, однако ж, что об вас мне говорили как об человеке даже
несколько новом. ‚прочем, это все пустЯки, а дело в том, что тут не только
нет ничего неблагородного с моей стороны, как вы позволили себе выразитьсЯ,
но даже совершенно напротив, что и надеюсь вам растолковать: мы, во-первых,
дали друг другу слово, и, кроме того, Я прЯмо ей обещалсЯ, при двух
свидетелЯх, в том, что если она когда полюбит другого или просто раскаетсЯ,
что за менЯ вышла, и захочет со мной развестись, то Я тотчас же выдаю ей акт
в моем прелюбодеЯнии, - и тем поддержу, стало быть, где следует, ее просьбу
о разводе. Њало того: в случае, если бы Я впоследствии захотел на попЯтный
двор и отказалсЯ бы выдать этот акт, то, длЯ ее обеспечениЯ, в самый день
нашей свадьбы, Я выдам ей вексель в сто тысЯч рублей на себЯ, так что в
случае моего упорства насчет выдачи акта она сейчас же может передать мой
вексель - и менЯ под сюркуп! ’аким образом все обеспечено, и ничьей
будущностью Я не рискую. Ќу-с, это, во-первых.

- Ѓьюсь об заклад, что это тот - как его - Џредпосылов вам выдумал? -
вскричал ‚ельчанинов.

- •и-хи-хи! - Ядовито захихикал Џавел Џавлович.

- —его этот господин хихикает? ‚ы угадали, - это мысль Џредпосылова; и
согласитесь, что хитро. Ќелепый закон совершенно парализирован. ђазумеетсЯ,
Я намерен любить ее всегда, а она ужасно хохочет, - но ведь все-таки ловко,
и согласитесь, что уж благородно, что этак не всЯкий решитсЯ сделать?

- Џо-моему, не только не благородно, но даже гадко.

Њолодой человек вскинул плечами.

- ЋпЯть-таки вы менЯ не удивлЯете, - заметил он после некоторого
молчаниЯ, - все это слишком давно перестало менЯ удивлЯть. Џредпосылов, так
тот прЯмо бы вам отрезал, что подобное ваше непонимание вещей самых
естественных происходит от извращениЯ самых обыкновенных чувств и понЯтий
ваших - во-первых, долгою нелепою жизнию, а во-вторых, долгою праздностью.
‚прочем, мы, может быть, еще не понимаем друг друга; мне все-таки об вас
говорили хорошо... ‹ет пЯтьдесЯт вам, однако, уже есть?

- Џерейдите, пожалуйста, к делу.

- €звините за нескромность и не досадуйте; Я без намерениЯ. Џродолжаю:
Я вовсе не будущий размиллионер, как вы изволили выразитьсЯ (и что у вас за
идеЯ была!). џ весь тут, как видите, но зато в будущности моей Я совершенно
уверен. ѓероем и благодетелем ничьим не буду, а себЯ и жену обеспечу.
Љонечно, у менЯ теперь ничего нет, Я даже воспитывалсЯ в их доме, с самого
детства...

- Љак так?

- Ђ так, что Я сын одного отдаленного родственника жены этого
‡ахлебинина, и когда все мои померли и оставили менЯ восьми лет, то старик
менЯ взЯл к себе и потом отдал в гимназию. ќтот человек даже добрый, если
хотите знать...

- џ это знаю-с...

- „а; но слишком уж древнЯЯ голова. ‚прочем, добрый. ’еперь, конечно, Я
давно уже вышел из-под его опеки, желаЯ сам заработывать жизнь и быть одному
себе обЯзанным.

- Ђ когда вы вышли? - полюбопытствовал ‚ельчанинов.

- „а уж месЯца с четыре будет.

- Ђ, ну так это все теперь и понЯтно: друзьЯ с детства! —то же, вы
место имеете?

- „а, частное, в конторе одного нотариуса, на двадцати пЯть в месЯц.
Љонечно, только покамест, но когда Я делал там предложение, то и того не
имел. џ тогда служил на железной дороге, на десЯти рублЯх, но все это только
покамест.

- Ђ разве вы делали и предложение?

- ”ормальное предложение, и давно уже, недели с три.

- Ќу и что ж?

- ‘тарик очень рассмеЯлсЯ, а потом очень рассердилсЯ, ее так заперли
наверху в антресолЯх. Ќо ЌадЯ геройски выдержала. ‚прочем, всЯ неудача была
оттого, что он еще прежде на менЯ зуб точил за то, что Я в департаменте
место бросил, куда он менЯ определил четыре месЯца назад, еще до железной
дороги. Ћн старик славный, Я опЯть повторю, дома простой и веселый, но чуть
в департаменте, вы и представить не можете! ќто ћпитер какой-то сидит! џ,
естественно, дал ему знать, что его манеры мне перестают нравитьсЯ, но тут
главное все вышло из-за помощника столоначальника: этот господин вздумал
нажаловатьсЯ, что Я будто бы ему "нагрубил", а Я ему всего только и сказал,
что он неразвит. џ бросил их всех и теперь у нотариуса.

- Ђ в департаменте много получали?

- ќ, сверхштатным! ‘тарик же и давал на содержание, Я говорю вам, он
добрый; но мы все-таки не уступим. Љонечно, двадцать пЯть рублей не
обеспечение, но Я вскорости надеюсь принЯть участие в управлении
расстроенными имениЯми графа ‡авилейского, тогда прЯмо на три тысЯчи; не то
в присЯжные поверенные. Ќынче людей ищут... Ѓа! какой гром, гроза будет,
хорошо, что Я до грозы успел; Я ведь пешком оттуда, почти все бежал.

- Ќо позвольте, когда же вы успели, коли так, переговорить с Ќадеждой
”едосеевной, - если к тому же вас и не принимают?

- Ђх, да ведь через забор можно! рыженькую-то заметили давеча? -
засмеЯлсЯ он. - Ќу вот и она тут хлопочет и ЊарьЯ Ќикитишна; только змеЯ эта
ЊарьЯ Ќикитишна!.. чего морщитесь? Ќе боитесь ли грому?

- Ќет, Я нездоров, очень нездоров... - ‚ельчанинов действительно,
мучаЯсь от своей внезапной боли в груди, привстал с кресла и попробовал
походить по комнате.

- Ђх, так Я вам, разумеетсЯ, мешаю, - не беспокойтесь, сейчас! - и
юноша вскочил с места.

- Ќе мешаете, ничего, - поделикатничал ‚ельчанинов.

- Љакое ничего, когда "у Љобыльникова живот болит", - помните у
™едрина? ‚ы любите ™едрина?

- „а...

- € Я тоже. Ќу-с, ‚асилий... ах да, бишь, Џавел Џавлович, кончимте-с! -
почти смеЯсь, обратилсЯ он к Џавлу Џавловичу. - ”ормулирую длЯ вашего
пониманиЯ еще раз вопрос: согласны ли вы завтра же отказатьсЯ официально
перед стариками и в моем присутствии от всЯких претензий ваших насчет
Ќадежды ”едосеевны?

- Ќе согласен нимало-с, - с нетерпеливым и ожесточенным видом поднЯлсЯ
и Џавел Џавлович, - и к тому же еще раз прошу менЯ избавить-с... потому что
все это детство и глупости-с.

- ‘мотрите! - погрозил ему пальцем юноша с высокомерной улыбкой, - не
ошибитесь в расчете! ‡наете ли, к чему ведет подобнаЯ ошибка в расчете? Ђ Я
так предупреждаю вас, что через девЯть месЯцев, когда вы уже там
израсходуетесь, измучаетесь и сюда воротитесь, - вы здесь сами от Ќадежды
”едосеевны принуждены будете отказатьсЯ, а не откажетесь, - так вам же хуже
будет; вот до чего вы дело доведете! џ вас должен предуведомить, что вы
теперь как собака на сене, - извините, это только сравнение, - ни себе, ни
другим. Џо гуманности повторЯю: размыслите, принудьте себЯ хоть раз в жизни
основательно размыслить.

- Џрошу вас избавить менЯ от морали, - Яростно вскричал Џавел Џавлович,
- а насчет ваших скверных намеков Я завтра же приму свои меры-с, строгие
меры-с!

- ‘кверных намеков? „а вы про что ж это? ‘ами вы скверный, если это у
вас в голове. ‚прочем, Я согласен подождать до завтра, но если... Ђх, опЯть
этот гром! „о свиданьЯ, очень рад знакомству, - кивнул он ‚ельчанинову и
побежал, видимо спеша предупредить грозу и не попасть под дождь.

XV
‘Љ‚€’Ђ‹€‘њ

- ‚идели-с? видели-с? - подскочил Џавел Џавлович к ‚ельчанинову, едва
только вышел юноша.

- „а, не везет вам! - невзначай проговорилсЯ ‚ельчанинов. Ћн бы не
сказал этих слов, если б не мучила и не злила его так эта возраставшаЯ боль
в груди. Џавел Џавлович вздрогнул, как от обжога.

- Ќу-с, а вы-с - знать менЯ жалеючи браслета не возвращали - хе?

- џ не успел...

- Ћт сердца жалеючи, как истинный друг истинного друга?

- Ќу да, жалел, - озлобилсЯ ‚ельчанинов.

Ћн, однако же, рассказал ему вкратце о том, как получил давеча браслет
обратно и как Ќадежда ”едосеевна почти насильно заставила его принЯть
участие...

- Џонимаете, что Я ни за что бы не взЯл; столько и без того
неприЯтностей!

- “влеклись и взЯлись! - прохихикал Џавел Џавлович.

- ѓлупо это с вашей стороны; впрочем, вас извинить надо. ‘ами ведь
видели сейчас, что не Я в деле главный, а другие!

- ‚се-таки увлеклись-с.

Џавел Џавлович сел и налил свой стакан.

- ‚ы полагаете, что Я мальчишке-то уступлю-с? ‚ бараний рог согну, вот
что-с! ‡автра же поеду и все согну. Њы душок этот выкурим, из
детской-то-с...

Ћн выпил почти залпом стакан и налил еще; вообще стал действовать с
необычной до сих пор развЯзностью.

- €шь, Ќаденька с ‘ашенькой, милые деточки, - хи-хи-хи!

Ћн не помнил себЯ от злобы. ђаздалсЯ опЯть сильнейший удар грома;
ослепительно сверкнула молниЯ, и дождь пролилсЯ как из ведра. Џавел Џавлович
встал и запер отворенное окно.

- „авеча он вас спрашивает: "Ќе боитесь ли грому" - хи-хи! ‚ельчанинов
грому боитсЯ! “ Љобыльникова - как это - у Љобыльникова... Ђ про
пЯтьдесЯт-то лет - а? Џомните-с? - ехидничал Џавел Џавлович.

- ‚ы, однако же, здесь расположились, - заметил ‚ельчанинов, едва
выговариваЯ от боли слова, - Я лЯгу... вы как хотите.

- „а и собаку в такую погоду не выгонЯт! - обидчиво подхватил Џавел
Џавлович, впрочем почти радуЯсь, что имеет право обидетьсЯ.

- Ќу да, сидите, пейте... хоть ночуйте! - промЯмлил ‚ельчанинов,
протЯнулсЯ на диване и слегка застонал.

- Ќочевать-с? Ђ вы - не побоитесь-с?

- —его? - приподнЯл вдруг голову ‚ельчанинов.

- Ќичего-с, так-с. ‚ прошлый раз вы как бы испугались-с, али мне только
померещилось...

- ‚ы глупы! - не выдержал ‚ельчанинов и злобно повернулсЯ к стене.

- Ќичего-с, - отозвалсЯ Џавел Џавлович.

Ѓольной как-то вдруг заснул, через минуту как лег. ‚се неестественное
напрЯжение его в этот день, и без того уже при сильном расстройстве здоровьЯ
за последнее времЯ, как-то вдруг порвалось, и он обессилел, как ребенок. Ќо
боль взЯла-таки свое и победила усталость и сон; через час он проснулсЯ и с
страданием приподнЯлсЯ с дивана. ѓроза утихла; в комнате было накурено,
бутылка стоЯла пустаЯ, а Џавел Џавлович спал на другом диване. Ћн лежал
навзничь, головой на диванной подушке, совсем не раздетый и в сапогах. …го
давешний лорнет, выскользнув из кармана, тЯнулсЯ на снурке чуть не до полу.
лЯпа валЯлась подле, на полу же. ‚ельчанинов угрюмо поглЯдел на него и не
стал будить. ‘крючившись и шагаЯ по комнате, потому что лежать сил уже не
было, он стонал и раздумывал о своей боли.

Ћн боЯлсЯ этой боли в груди, и не без причины. Џрипадки эти зародились
в нем уже давно, но посещали его очень редко, - через год, через два. Ћн
знал, что это от печени. ‘начала как бы скоплЯлось в какой-нибудь точке
груди, под ложечкой или выше, еще тупое, не сильное, но раздражающее
вдавление. Ќепрестанно увеличиваЯсь в продолжение иногда десЯти часов срЯду,
боль доходила наконец до такой силы, давление становилось до того
невыносимым, что больному начинала мерещитьсЯ смерть. ‚ последний бывший с
ним назад тому с год припадок, после десЯтичасовой и наконец унЯвшейсЯ боли,
он до того вдруг обессилел, что, лежа в постели, едва мог двигать рукой, и
доктор позволил ему в целый день всего только несколько чайных ложек слабого
чаю и щепоточку размоченного в бульоне хлеба, как грудному ребенку.
ЏоЯвлЯлась эта боль от разных случайностей, но всегда при расстроенных уже
прежде нервах. ‘транно тоже и проходила; иногда случалось захватывать ее в
самом начале, в первые полчаса, простыми припарками, и все проходило разом,
иногда же, как в последний припадок, ничто не помогало, и боль унЯлась от
многочисленных и постепенных приемов рвотного. „октор призналсЯ потом, что
был уверен в отраве. ’еперь до утра еще было далеко, за доктором ему не
хотелось посылать ночью; да и не любил он докторов. Ќаконец он не выдержал и
стал громко стонать. ‘тоны разбудили Џавла Џавловича: он приподнЯлсЯ на
диване и некоторое времЯ сидел, прислушиваЯсь со страхом и в недоумении
следЯ глазами за ‚ельчаниновым, чуть не бегавшим по обеим комнатам. ‚ыпитаЯ
бутылка, видно тоже не по-всегдашнему, сильно на него подействовала, и долго
он не мог сообразитьсЯ; наконец понЯл и бросилсЯ к ‚ельчанинову; тот что-то
промЯмлил ему в ответ.

- ќто у вас от печени-с, Я это знаю! - оживилсЯ вдруг ужасно Џавел
Џавлович, - это у Џетра Љузьмича у Џолосухина-с точно так же бывало, от
печени-с. ќто припарками бы-с. Џетр Љузьмич всегда припарками... “мереть
ведь можно-с! ‘бегаю-ка Я к Њавре, - а?

- Ќе надо, не надо, - раздражительно отмахивалсЯ ‚ельчанинов, - ничего
не надо.

Ќо Џавел Џавлович, бог знает почему, был почти вне себЯ, как будто дело
шло о спасении родного сына. Ћн не слушалсЯ и изо всех сил настаивал на
необходимости припарок и, сверх того, двух-трех чашек слабого чаю, выпитых
вдруг, - "но не просто горЯчих-с, а кипЯтку-с!" - Ћн побежал-таки к Њавре,
не дождавшись позволениЯ, вместе с нею разложил в кухне, всегда стоЯвшей
пустою, огонь, вздул самовар; тем временем успел и уложить больного, снЯл с
него верхнее платье, укутал в одеЯло и всего в каких-нибудь двадцать минут
сострЯпал и чай и первую припарку.

- ќто гретые тарелки-с, раскаленные-с! - говорил он чуть не в восторге,
накладываЯ разгорЯченную и обернутую в салфетку тарелку на больную грудь
‚ельчанинова. - „ругих припарок нет-с, и доставать долго-с, а тарелки,
честью клЯнусь вам-с, даже и всего лучше будут-с; испытано на Џетре
Љузьмиче-с, собственными глазами и руками-с. “мереть ведь можно-с. Џейте
чай, глотайте, - нужды нет, что обожжетесь; жизнь дороже... щегольства-с...

Ћн затормошил совсем полусонную Њавру; тарелки переменЯлись каждые
три-четыре минуты. Џосле третьей тарелки и второй чашки чаю-кипЯтка,
выпитого залпом, ‚ельчанинов вдруг почувствовал облегчение.

- Ђ уж если раз пошатнули боль, то и слава богу-с, и добрый знак-с! -
вскричал Џавел Џавлович и радостно побежал за новой тарелкой и за новым
чаем.

- ’олько бы боль-то сломить! Ѓоль-то бы нам только назад повернуть! -
повторЯл он поминутно.

—ерез полчаса боль совсем ослабела, но больной был уже до того измучен,
что, как ни умолЯл Џавел Џавлович, - не согласилсЯ выдержать "еще
тарелочку-с". ѓлаза его смыкались от слабости.

- ‘пать, спать, - повторил он слабым голосом.

- € то! - согласилсЯ Џавел Џавлович.

- ‚ы ночуйте... который час?

- ‘коро два, без четверти-с.

- Ќочуйте.

- Ќочую, ночую.

—ерез минуту больной опЯть кликнул Џавла Џавловича.

- ‚ы, вы, - пробормотал он, когда тот подбежал и наклонилсЯ над ним, -
вы - лучше менЯ! џ понимаю все, все... благодарю.

- ‘пите, спите, - прошептал Џавел Џавлович и поскорей, на цыпочках,
отправилсЯ к своему дивану.

Ѓольной, засыпаЯ, слышал еще, как Џавел Џавлович потихоньку стлал себе
наскоро постель, снимал с себЯ платье и наконец, загасив свечи и чуть дыша,
чтоб не зашуметь, протЯнулсЯ на своем диване.

Ѓез сомнениЯ, ‚ельчанинов спал и заснул очень скоро после того, как
потушили свечи; он Ясно припомнил это потом. Ќо во все времЯ своего сна, до
самой той минуты, когда он проснулсЯ, он видел во сне, что он не спал и что
будто бы никак не может заснуть, несмотрЯ на всю свою слабость. Ќаконец,
приснилось ему, что с ним будто бы начинаетсЯ бред наЯву и что он никак не
может разогнать толпЯщихсЯ около него видений, несмотрЯ на полное сознание,
что это один только бред, а не действительность. ‚идениЯ все были знакомые;
комната его была будто бы всЯ наполнена людьми, а дверь в сени стоЯла
отпертою; люди входили толпами и теснились на лестнице. ‡а столом,
выставленным на средину комнаты, сидел один человек - точь-в-точь как тогда,
в приснившемсЯ ему с месЯц назад таком же сне. Љак и тогда, этот человек
сидел, облокотЯсь на стол, и не хотел говорить; но теперь он был в круглой
шлЯпе с крепом. "Љак? неужели это был и тогда Џавел Џавлович?" - подумал
‚ельчанинов, - но, заглЯнув в лицо молчавшего человека, он убедилсЯ, что
этот кто-то совсем другой. "‡ачем же у него креп?" - недоумевал ‚ельчанинов.
ум, говор и крик людей, теснившихсЯ у стола, были ужасны. Љазалось, эти
люди еще сильнее были озлоблены на ‚ельчанинова, чем тогда в том сне; они
грозили ему руками и об чем-то изо всех сил кричали ему, но об чем именно -
он никак не мог разобрать. "„а ведь это бред, ведь Я знаю! - думалось ему, -
Я знаю, что Я не мог заснуть и встал теперь, потому что не мог лежать от
тоски!.." Ќо, однако же, крики, и люди, и жесты их, и все - было так
Явственно, так действительно, что иногда его брало сомнение: "Ќеужели же это
и в самом деле бред? —его хотЯт от менЯ эти люди, боже мой! Ќо если б это
был не бред, то возможно ли, чтоб такой крик не разбудил до сих пор Џавла
Џавловича? ведь вот он спит же вот тут на диване?" Ќаконец, вдруг что-то
случилось, опЯть как и тогда, в том сне; все устремились на лестницу и
ужасно стеснились в дверЯх, потому что с лестницы валила в комнату новаЯ
толпа. ќти люди что-то с собой несли, что-то большое и тЯжелое; слышно было,
как тЯжело отдавались шаги носильщиков по ступенькам лестницы и торопливо
перекликались их запыхавшиесЯ голоса. ‚ комнате все закричали: "Ќесут,
несут!", все глаза засверкали и устремились на ‚ельчанинова; все, грозЯ и
торжествуЯ, указывали ему на лестницу. “же нисколько не сомневаЯсь более в
том, что все это не бред, а правда, он стал на цыпочки, чтоб разглЯдеть
поскорее, через головы людей, - что они такое несут? ‘ердце его билось -
билось - билось, и вдруг - точь-в-точь, как тогда, в том сне, - раздались
три сильнейшие удара в колокольчик. € опЯть-таки это был до того Ясный, до
того действительный до осЯзаниЯ звон, что, уж конечно, такой звон не мог
приснитьсЯ только во сне!.. Ћн закричал и проснулсЯ.

Ќо он не бросилсЯ, как тогда, бежать к дверЯм. ЉакаЯ мысль направила
его первое движение и была ли у него в то мгновение хоть какаЯ-нибудь мысль,
- но как будто кто-то подсказал ему, что надо делать: он схватилсЯ с
постели, бросилсЯ с простертыми вперед руками, как бы оборонЯЯсь и
останавливаЯ нападение, прЯмо в ту сторону, где спал Џавел Џавлович. ђуки
его разом столкнулись с другими, уже распростертыми над ним руками, и он
крепко схватил их; кто-то, стало быть, уже стоЯл над ним, нагнувшись.
ѓардины были спущены, но было не совершенно темно, потому что из другой
комнаты, в которой не было таких гардин, уже проходил слабый свет. ‚друг
что-то ужасно больно обрезало ему ладонь и пальцы левой руки, и он мгновенно
понЯл, что схватилсЯ за лезвие ножа или бритвы и крепко сжал его рукой... ‚
тот же миг что-то веско и однозвучно шлепнулось на пол.

‚ельчанинов был, может быть, втрое сильнее Џавла Џавловича, но борьба
между ними продолжалась долго, минуты три полных. Ћн скоро пригнул его к
полу и вывернул ему назад руки, но длЯ чего-то ему непременно захотелось
свЯзать эти вывернутые назад руки. Ћн стал искать ощупью, правой рукой, -
придерживаЯ раненой левой убийцу, - шнура с оконной занавески и долго не мог
найти, но наконец захватил и сорвал с окна. ‘ам он удивлЯлсЯ потом
неестественной силе, котораЯ длЯ того потребовалась. ‚о все эти три минуты
ни тот, ни другой не проговорили ни слова; только слышно было их тЯжелое
дыхание и глухие звуки борьбы. Ќаконец, скрутив и свЯзав Џавлу Џавловичу
руки назад, ‚ельчанинов бросил его на полу; встал, отдернул с окна занавеску
и приподнЯл стору. Ќа уединенной улице было уже светло. Ћтворив окно, он
простоЯл несколько мгновений, глубоко вдыхаЯ воздух. Ѓыл уже пЯтый час в
начале. ‡атворив окно, он неторопливо пошел к шкафу, достал чистое полотенце
и туго-натуго обвил им свою левую руку, чтоб унЯть текущую из нее кровь. Џод
ноги ему попалась развернутаЯ бритва, лежавшаЯ на ковре; он поднЯл ее,
свернул, уложил в бритвенный Ящик, забытый с утра на маленьком столике,
подле самого дивана, на котором спал Џавел Џавлович, и запер Ящик в бюро на
ключ. € уже исполнив все это, он подошел к Џавлу Џавловичу и стал его
рассматривать.

’ем временем тот успел уже привстать с усилием с ковра и усестьсЯ в
кресло. Ћн был не одет, в одном белье, даже без сапог. ђубашка его на спине
и на рукавах была смочена кровью; но кровь была не его, а из порезанной руки
‚ельчанинова. Љонечно, это был Џавел Џавлович, но почти можно было не узнать
его в первую минуту, если б встретить такого нечаЯнно, - до того изменилась
его физиономиЯ. Ћн сидел, неловко выпрЯмлЯЯсь в креслах от свЯзанных назад
рук, с исказившимсЯ и измученным, позеленевшим лицом, и изредка вздрагивал.
Џристально, но каким-то темным, как бы еще не различающим всего взглЯдом
посмотрел он на ‚ельчанинова. ‚друг он тупо улыбнулсЯ и, кивнув на графин с
водой, стоЯвший на столе, проговорил коротким полушепотом:

- ‚одицы бы-с.

‚ельчанинов налил ему и стал его поить из своих рук. Џавел Џавлович
накинулсЯ с жадностью на воду; глотнув раза три, он приподнЯл голову, очень
пристально посмотрел в лицо стоЯвшему перед ним со стаканом в руке
‚ельчанинову, но не сказал ничего и принЯлсЯ допивать. Ќапившись, он глубоко
вздохнул. ‚ельчанинов взЯл свою подушку, захватил свое верхнее платье и
отправилсЯ в другую комнату, заперев Џавла Џавловича в первой комнате на
замок.

„авешнЯЯ его боль прошла совсем, но слабость он вновь ощутил
чрезвычайную после теперешнего, мгновенного напрЯжениЯ бог знает откуда
пришедшей к нему силы. Ћн попыталсЯ было сообразить происшествие, но мысли
его еще плохо вЯзались; толчок был слишком силен. ѓлаза его то смыкались,
иногда даже минут на десЯть, то вдруг он вздрагивал, просыпалсЯ, вспоминал
все, приподнимал свою болевшую и обернутую в мокрое от крови полотенце руку
и принималсЯ жадно и лихорадочно думать. Ћн решил Ясно только одно: что
Џавел Џавлович действительно хотел его зарезать, но что, может быть, еще за
четверть часа сам не знал, что зарежет. Ѓритвенный Ящик, может, только с
вечера скользнул мимо его глаз, не возбудив никакой при этом мысли, и
осталсЯ лишь у него в памЯти. (Ѓритвы же и всегда лежали в бюро, на замке, и
только в вчерашнее утро ‚ельчанинов их вынул, чтоб подбрить лишние волосы
около усов и бакенбард, что иногда делывал.)

"…сли б он давно уже намеревалсЯ менЯ убить, то наверно бы приготовил
заранее нож или пистолет, а не рассчитывал бы на мои бритвы, которых никогда
и не видал, до вчерашнего вечера", - придумалось ему между прочим.

Џробило наконец шесть часов утра. ‚ельчанинов очнулсЯ, оделсЯ и пошел к
Џавлу Џавловичу. ЋтпираЯ двери, он не мог понЯть: длЯ чего он запирал Џавла
Џавловича и зачем не выпустил его тогда же из дому? Љ удивлению его,
арестант был уже совсем одет; вероЯтно, нашел как-нибудь случай распутатьсЯ.
Ћн сидел в креслах, но тотчас же встал, как вошел ‚ельчанинов. лЯпа была
уже у него в руках. ’ревожный взглЯд его, как бы спеша, проговорил:

"Ќе начинай говорить; нечего начинать; не за чем говорить..."

- ‘тупайте! - сказал ‚ельчанинов. - ‚озьмите ваш футлЯр, - прибавил он
ему вслед. .

Џавел Џавлович воротилсЯ уже от дверей, захватил со стола футлЯр с
браслетом, сунул его в карман и вышел на лестницу. ‚ельчанинов стоЯл в
дверЯх, чтоб запереть за ним. ‚зглЯды их в последний раз встретились; Џавел
Џавлович вдруг приостановилсЯ, оба секунд с пЯть поглЯдели друг другу в
глаза - точно колебались; наконец, ‚ельчанинов слабо махнул на него рукой.

- Ќу ступайте! - сказал он вполголоса и запер дверь на замок.

XVI
ЂЌЂ‹€‡

—увство необычайной, огромной радости овладело им; что-то кончилось,
развЯзалось; какаЯ-то ужаснаЯ тоска отошла и рассеЯлась совсем. ’ак ему
казалось. ЏЯть недель продолжалась она. Ћн поднимал руку, смотрел на
смоченное кровью полотенце и бормотал про себЯ: "Ќет, уж теперь совершенно
все кончилось!" € во все это утро, в первый раз в эти три недели, он почти и
не подумал о ‹изе, - как будто эта кровь из порезанных пальцев могла
"поквитать" его даже и с этой тоской.

Ћн сознал Ясно, что миновал страшную опасность. "ќти люди, - думалось
ему, - вот эти-то самые люди, которые еще за минуту не знают, зарежут они
или нет, - уж как возьмут раз нож в свои дрожащие руки и как почувствуют
первый брызг горЯчей крови на своих пальцах, то мало того что зарежут, -
голову совсем отрежут "напрочь", как выражаютсЯ каторжные. ќто так".

Ћн не мог оставатьсЯ дома и вышел на улицу в убеждении, что необходимо
сейчас что-то сделать или что непременно сейчас что-то с ним само собой
сделаетсЯ; он ходил по улицам и ждал. “жасно хотелось ему с кем-нибудь
встретитьсЯ, с кем-нибудь заговорить, хоть с незнакомым, и только это навело
его наконец на мысль о докторе и о том, что руку надо бы перевЯзать как
следует. „октор, прежний его знакомый, осмотрев рану, с любопытством
спросил: "Љак это могло случитьсЯ?" ‚ельчанинов отшучивалсЯ, хохотал и
чуть-чуть не рассказал всего, но удержалсЯ. „октор принужден был пощупать
ему пульс и, узнав о вчерашнем припадке ночью, уговорил его принЯть теперь
же какого-то бывшего под рукой успокоительного лекарства. Ќасчет пореза он
тоже его успокоил: "Ћсобенно дурных последствий быть не может". ‚ельчанинов
захохотал и стал уверЯть его, что уже оказались превосходные последствиЯ.
Ќеудержимое желание рассказать все повторилось с ним в этот день еще раза
два, - однажды даже с совсем незнакомым человеком, с которым сам он первый
завел разговор в кондитерской. Ћн терпеть не мог до сих пор заводить
разговоры с людьми незнакомыми в публичных местах.

Ћн заходил в магазины, купил газету, зашел к своему портному и заказал
себе платье. Њысль посетить Џогорельцевых продолжала быть ему неприЯтною, и
он не думал о них, да и не мог он ехать на дачу: он как бы все чего-то
ожидал здесь в городе. Ћбедал с наслаждением, заговорил с слугой и с
обедавшим соседом и выпил полбутылки вина. Ћ возможности возвращениЯ
вчерашнего припадка он и не думал; он был убежден, что болезнь прошла
совершенно в ту самую минуту, когда он, заснув вчера в таком бессилии, через
полтора часа вскочил с постели и с такою силою бросил своего убийцу об пол.
Љ вечеру, однако же голова его стала кружитьсЯ и как будто что-то похожее на
вчерашний бред во сне стало овладевать им мгновениЯми. Ћн воротилсЯ домой
уже в сумерки и почти испугалсЯ своей комнаты, войдЯ в нее. ‘трашно и жутко
показалось ему в его квартире. Ќесколько раз прошелсЯ он по ней и даже зашел
в свою кухню, куда никогда почти не заходил. "‡десь они вчера грели
тарелки", - подумалось ему. „вери он накрепко запер и раньше обыкновенного
зажег свечи. ‡апираЯ двери, он вспомнил, что полчаса тому, проходЯ мимо
дворницкой, он вызвал Њавру и спросил ее: "Ќе заходил ли без него Џавел
Џавлович?" - точно и в самом деле тот мог зайти.

‡апершись тщательно, он отпер бюро, вынул Ящик с бритвами и развернул
"вчерашнюю" бритву, чтоб посмотреть на нее. Ќа белом костЯном черенке
остались чутошные следы крови. Ћн положил бритву опЯть в Ящик и опЯть запер
его в бюро. …му хотелось спать; он чувствовал, что необходимо сейчас же
лечь, - иначе он назавтра никуда не будет годитьсЯ. ‡автрашний день
представлЯлсЯ ему почему-то как роковой и "окончательный" день. Ќо все те же
мысли, которые его и на улице, весь день, ни на мгновение не покидали,
толпились и стучали в его больной голове и теперь, неустанно и неотразимо, и
он все думал - думал - думал, и долго еще ему не пришлось заснуть...

"…сли уж решено, что он встал менЯ резать нечаЯнно, - все думал и думал
он, - то вспадала ли ему эта мысль на ум хоть раз прежде, хотЯ бы только в
виде мечты в злобную минуту?"

Ћн решил вопрос странно, - тем, что Џавел Џавлович хотел его убить, но
что мысль об убийстве ни разу не вспадала будущему убийце на ум. Љороче:
"Џавел Џавлович хотел убить, но не знал, что хочет убить. ќто бессмысленно,
но это так, - думал ‚ельчанинов. Ќе места искать и не длЯ Ѓагаутова он
приехал сюда - хотЯ и искал здесь места, и забегал к Ѓагаутову, и взбесилсЯ,
когда тот помер; Ѓагаутова он презирал как щепку. Ћн длЯ менЯ сюда поехал, и
приехал с ‹изой..."

"Ђ ожидал ли Я сам, что он... зарежет менЯ?" Ћн решил, что да, ожидал,
именно с той самой минуты, как увидел его в карете, за гробом Ѓагаутова, "Я
чего-то как бы стал ожидать... но, разумеетсЯ, не этого, разумеетсЯ, не
того, что зарежет!.."

"€ неужели, неужели правда была все то, - восклицал он опЯть, вдруг
подымаЯ голову с подушки и раскрываЯ глаза, - все то, что этот...
сумасшедший натолковал мне вчера о своей ко мне любви, когда задрожал у него
подбородок и он стукал в грудь кулаком?

‘овершеннаЯ правда! - решал он, неустанно углублЯЯсь и анализируЯ. -
ќтот Љвазимодо из ’. слишком достаточно был глуп и благороден длЯ того, чтоб
влюбитьсЯ в любовника своей жены, в которой он в двадцать лет ничего не
приметил! Ћн уважал менЯ девЯть лет, чтил памЯть мою и мои "изречениЯ"
запомнил, - господи, а Я-то не ведал ни о чем! Ќе мог он лгать вчера! Ќо
любил ли он менЯ вчера, когда изъЯснЯлсЯ в любви и сказал: "поквитаемтесь"?
„а, со злобы любил, эта любовь самаЯ сильнаЯ...

Ђ ведь могло быть, а ведь было наверно так, что Я произвел на него
колоссальное впечатление в ’., именно колоссальное и "отрадное", и именно с
таким иллером в образе Љвазимодо и могло это произойти! Ћн преувеличил менЯ
во сто раз, потому что Я слишком уж поразил его в его философском
уединении... ‹юбопытно бы знать, чем именно поразил? Џраво, может быть,
свежими перчатками и умением их надевать. Љвазимоды любЯт эстетику, ух
любЯт! Џерчаток слишком достаточно длЯ иной благороднейшей души, да еще из
"вечных мужей". Ћстальное они сами дополнЯт раз в тысЯчу и подерутсЯ даже за
вас, если вы того захотите. ‘редства-то обольщениЯ мои как высоко он ставит!
Њожет быть, именно средства обольщениЯ и поразили его всего более. Ђ крик-то
его тогда: "…сли уж и этот, так в кого же после этого верить!" Џосле этакого
крика зверем сделаешьсЯ!..

ѓм! Ћн приехал сюда, чтоб "обнЯтьсЯ со мной и заплакать", как он сам
подлейшим образом выразилсЯ, то есть он ехал, чтоб зарезать менЯ, а думал,
что едет "обнЯтьсЯ и заплакать"... Ћн и ‹изу привез. Ђ что: если б Я с ним
заплакал, он, может, и в самом бы деле простил менЯ, потому что ужасно ему
хотелось простить!.. ‚се это обратилось при первом столкновении в пьЯное
ломание и в карикатуру и в гадкое бабье вытье об обиде. (ђога-то, рога-то
над лбом себе сделал!) „лЯ того и пьЯный приходил, чтоб хоть ломаЯсь, да
высказать; непьЯный он бы не смог... Ђ любил-таки поломатьсЯ, ух любил! “х
как был рад, когда заставил поцеловатьсЯ с собой! ’олько не знал тогда, чем
он кончит: обниметсЯ или зарежет? ‚ышло, конечно, что всего лучше и то и
другое, вместе. ‘амое естественное решение! „а-с, природа не любит уродов и
добивает их "естественными решеньЯми". ‘амый уродливый урод - это урод с
благородными чувствами: Я это по собственному опыту знаю, Џавел Џавлович!
Џрирода длЯ урода не нежнаЯ мать, а мачеха. Џрирода родит урода, да вместо
того чтоб пожалеть его, его ж и казнит, - да и дельно. ЋбъЯтиЯ и слезы
всепрощениЯ даже и порЯдочным людЯм в наш век даром с рук не сходЯт, а не то
что уж таким, как мы с вами, Џавел Џавлович!

„а, он был достаточно глуп, чтоб повезти менЯ и к невесте, - господи!
Ќевеста! ’олько у такого Љвазимодо и могла зародитьсЯ мысль о "воскресении в
новую жизнь" - посредством невинности мадемуазель ‡ахлебининой! Ќо вы не
виноваты, Џавел Џавлович, не виноваты: вы урод, а потому и все у вас должно
быть уродливо - и мечты и надежды ваши. Ќо хоть и урод, а усумнилсЯ же в
мечте, почему и потребовалась высокаЯ санкциЯ ‚ельчанинова, с благоговением
уважаемого. Ќадо было одобрение ‚ельчанинова, подтверждение от него, что
мечта не мечта, а настоЯщаЯ вещь. Ћн менЯ из благоговейного уважениЯ ко мне
повез и в благородство чувств моих веруЯ, - веруЯ, может быть, что мы там
под кустом обнимемсЯ и заплачем, неподалеку от невинности. „а! должен же
был, обЯзан же был, наконец, этот " вечный муж" хоть когда-нибудь да
наказать себЯ за все окончательно, и чтоб наказать себЯ, он и схватилсЯ за
бритву, - правда, нечаЯнно, но все-таки схватилсЯ! "‚се-таки пырнул же
ножом, все-таки ведь кончил же тем, что пырнул, в присутствии губернатора!"
Ђ кстати, была ли у него хоть какаЯ-нибудь мысль в этом роде, когда он мне
рассказывал свой анекдот про шафера? Ђ было ли в самом деле что-нибудь тогда
ночью, когда он вставал с постели и стоЯл среди комнаты? ѓм. Ќет, он в шутку
тогда стоЯл. Ћн встал за своим делом, а как увидел, что Я его струсил, он и
не отвечал мне десЯть минут, потому что очень уж приЯтно было ему, что Я
струсил его... ’ут-то, может быть, ему и в самом деле что-нибудь в первый
раз померещилось, когда он стоЯл тогда в темноте...

Ђ все-таки не забудь Я вчера на столе эти бритвы - ничего бы, пожалуй,
и не было. ’ак ли? ’ак ли? ‚едь избегал же он менЯ прежде, ведь не ходил же
ко мне по две недели; ведь прЯталсЯ же он от менЯ, менЯ жалеючи! ‚едь выбрал
же вначале Ѓагаутова, а не менЯ! ‚едь вскочил же ночью тарелки греть, думаЯ
сделать диверсию - от ножа к умилению!.. € себЯ и менЯ спасти хотел -
гретыми тарелками!.."

€ долго еще работала в этом роде больнаЯ голова этого бывшего
"светского человека", пересыпаЯ из пустого в порожнее, пока он успокоилсЯ.
Ћн проснулсЯ на другой день с тою же больною головою, но с совершенно новым
и уже совершенно неожиданным ужасом.

ќтот новый ужас происходил от непременного убеждениЯ, в нем неожиданно
укрепившегосЯ, в том, что он, ‚ельчанинов (и светский человек), сегоднЯ же
сам, своей волей, кончит все тем, что пойдет к Џавлу Џавловичу, - зачем? длЯ
чего? - ничего он этого не знал и с отвращением знать не хотел, а знал
только то, что зачем-то потащитсЯ.

‘умасшествие это - иначе он и назвать не мог - развилось, однако же до
того, что получило, насколько можно, разумный вид и довольно законный
предлог: ему еще как бы грезилось, что Џавел Џавлович воротитсЯ в свой
номер, запретсЯ накрепко и - повеситсЯ, как тот казначей, про которого
рассказывала ЊарьЯ ‘ысоевна. ќта вчерашнЯЯ мечта перешла в нем мало-помалу в
бессмысленное, но неотразимое убеждение. "‡ачем этому дураку вешатьсЯ?" -
перебивал он себЯ поминутно. …му вспоминались давнишние слова ‹изы... "Ђ
впрочем, Я на его месте, может, и повесилсЯ бы..." - придумалось ему один
раз.

Љончилось тем, что он, вместо того чтоб идти обедать, направилсЯ-таки к
Џавлу Џавловичу. "џ только у Њарьи ‘ысоевны спрошу", - решил он. Ќо, еще не
успев выйти на улицу, он вдруг остановилсЯ под воротами.

- Ќеужели ж, неужели ж, - вскрикнул он, побагровев от стыда, - неужели
ж Я плетусь туда, чтоб "обнЯтьсЯ и заплакать"? Ќеужели только этой
бессмысленной мерзости недоставало ко всему сраму?

Ќо от "бессмысленной мерзости" спасло его провидение всех порЯдочных и
приличных людей. ’олько что он вышел на улицу, с ним вдруг столкнулсЯ
Ђлександр ‹обов. ћноша был впопыхах и в волнении.

- Ђ Я к вам! ЏриЯтель-то ваш, Џавел Џавлович, каково?

- ЏовесилсЯ? - дико пробормотал ‚ельчанинов.

- Љто повесилсЯ? ‡ачем? - вытаращил глаза ‹обов.

- Ќичего... Я так; продолжайте!

- ”у, черт, какой, однако же, у вас смешной оборот мыслей! ‘овсем-таки
не повесилсЯ (почему повесилсЯ?). Ќапротив - уехал. џ только что сейчас его
в вагон посадил и отправил. ”у, как он пьет, Я вам скажу! Њы три бутылки
выпили, Џредпосылов тоже, - но как он пьет, как он пьет! Џесни пел в вагоне,
об вас вспоминал, ручкой делал, кланЯтьсЯ вам велел. Ђ подлец он, как вы
думаете, - а?

Њолодой человек был действительно хмелен; раскрасневшеесЯ лицо,
блиставшие глаза и плохо слушавшийсЯ Язык сильно об этом свидетельствовали.
‚ельчанинов захохотал во все горло:

- ’ак они кончили-таки, наконец, брудершафтом! - ха-ха! ЋбнЯлись и
заплакали! Ђх вы, иллеры-поэты!

- Ќе ругайтесь, пожалуйста. ‡наете, он там совсем отказалсЯ. ‚чера там
был и сегоднЯ был. Ќафискалил ужасно. Ќадю заперли, - сидит в антресолЯх.
Љрик, слезы, но мы не уступим! Ќо как он пьет, Я вам скажу, как он пьет! €
знаете, какой он моветон, то есть не моветон, а как это?.. € все про вас
вспоминал, но какое сравнение с вами! ‚ы все-таки порЯдочный человек и в
самом деле принадлежали когда-то к высшему обществу и только теперь
принуждены уклонитьсЯ, - по бедности, что ли... —ерт знает, Я его плохо
разобрал.

- Ђ, так это он вам в таких выражениЯх про менЯ рассказал?

- Ћн, он, не сердитесь. Ѓыть гражданином - лучше высшего общества. џ к
тому, что в наш век в ђоссии не знаешь, кого уважать. ‘огласитесь, что это
сильнаЯ болезнь века, когда не знаешь, кого уважать, - не правда ли?

- Џравда, правда, что ж он?

- Ћн? Љто? Ђх, да! Џочему он все говорил "пЯтидесЯтилетний, но
промотавшийсЯ ‚ельчанинов"? почему но промотавшийсЯ, а не и промотавшийсЯ!
‘меетсЯ, тысЯчу раз повторил. ‚ вагон сел, песню запел и заплакал - просто
отвратительно; так даже жалко, - спьЯну. Ђх, не люблю дураков! Ќищим
пустилсЯ деньги раскидывать, за упокой души ‹изаветы - жена, что ль, его?

- „очь.

- —то это у вас рука?

- Џорезал.

- Ќичего, пройдет. ‡наете, черт с ним, хорошо, что уехал, но бьюсь об
заклад, что он там, куда приедет, тотчас же опЯть женитсЯ, - не правда ли?

- „а ведь и вы хотите женитьсЯ?

- џ? џ другое дело, - какой вы, право! …сли вы пЯтидесЯтилетний, так уж
он, наверно, шестидесЯтилетний; тут нужна логика, батюшка! € знаете, прежде,
давно уже, Я был чистый славЯнофил по убеждениЯм, но теперь мы ждем зари с
запада... Ќу, до свиданиЯ; хорошо, что столкнулсЯ с вами не заходЯ; не
зайду, не просите, некогда!..

€ он бросилсЯ было бежать.

- Ђх, да что ж Я, - воротилсЯ он вдруг, - ведь он менЯ с письмом к вам
прислал! ‚от письмо. ‡ачем вы не пришли провожать?

‚ельчанинов воротилсЯ домой и распечатал адресованный на его имЯ
конверт.

‚ конверте ни одной строчки не было от Џавла Џавловича, но находилось
какое-то другое письмо. ‚ельчанинов узнал эту руку. Џисьмо было старое, на
пожелтевшей от времени бумаге, с выцветшими чернилами, писанное лет десЯть
назад к нему в Џетербург, два месЯца спустЯ после того, как он выехал тогда
из ’. Ќо письмо это не пошло к нему; вместо него он получил тогда другое;
это Ясно было по смыслу пожелтевшего письма. ‚ этом письме ЌатальЯ
‚асильевна, прощаЯсь с ним навеки - точно так же как и в полученном тогда
письме - и признаваЯсь ему, что любит другого, не скрывала, однако же, о
своей беременности. Ќапротив, в утешение ему сулила, что она найдет случай
передать ему будущего ребенка, уверЯла, что отныне у них другие обЯзанности,
что дружба их теперь навеки закреплена, - одним словом, логики было мало, но
цель была все та же: чтоб он избавил ее от любви своей. Ћна даже позволЯла
ему заехать в ’. через год - взглЯнуть на дитЯ. Ѓог знает почему она
раздумала и выслала другое письмо вместо этого.

‚ельчанинов, читаЯ, был бледен, но представил себе и Џавла Џавловича,
нашедшего это письмо и читавшего его в первый раз перед раскрытым фамильным
Ящичком черного дерева с перламутровой инкрустацией.

"„олжно быть, тоже побледнел, как мертвец, - подумал он, заметив свое
лицо нечаЯнно в зеркале, - должно быть, читал, и закрывал глаза, и вдруг
опЯть открывал в надежде, что письмо обратитсЯ в простую белую бумагу...
Ќаверно, раза три повторил опыт!.."

XVII
‚…—Ќ›‰ Њ“†

Џрошло почти ровно два года после описанного нами приключениЯ. Њы
встречаем господина ‚ельчанинова в один прекрасный летний день в вагоне
одной из вновь открывшихсЯ наших железных дорог. Ћн ехал в Ћдессу, чтоб
повидатьсЯ, длЯ развлечениЯ, с одним приЯтелем, а вместе с тем и по другому,
тоже довольно приЯтному обстоЯтельству; через этого приЯтелЯ он надеЯлсЯ
уладить себе встречу с одною из чрезвычайно интересных женщин, с которою ему
давно уже желалось познакомитьсЯ. Ќе вдаваЯсь в подробности, ограничимсЯ
лишь замечанием, что он сильно переродилсЯ, или, лучше сказать, исправилсЯ,
в эти последние два года. Ћт прежней ипохондрии почти и следов не осталось.
Ћт разных "вспоминаний" и тревог - последствий болезни, - начавших было
осаждать его два года назад в Џетербурге, во времЯ неудававшегосЯ процесса,
- уцелел в нем лишь некоторый потаенный стыд от сознаниЯ бывшего малодушиЯ.
…го вознаграждала отчасти уверенность, что этого уже больше не будет и что
об этом никто и никогда не узнает. Џравда, он тогда бросил общество, стал
даже плохо одеватьсЯ, куда-то от всех спрЯталсЯ, - и это, конечно, было
всеми замечено. Ќо он так скоро ЯвилсЯ с повинною, а вместе с тем и с таким
вновь возрожденным и самоуверенным видом, что "все" тотчас же ему простили
его минутное отпадение; даже те из них, с которыми он перестал было
кланЯтьсЯ, первые же и узнали его и протЯнули ему руку, и притом без всЯких
докучных вопросов, - как будто он все времЯ был где-то далеко в отлучке по
своим домашним делам, до которых никому из них нет дела, и только что сейчас
воротилсЯ. Џричиною всех этих выгодных и здравых перемен к лучшему был,
разумеетсЯ, выигранный процесс. ‚ельчанинову досталось всего шестьдесЯт
тысЯч рублей, - дело бесспорно невеликое, но длЯ него очень важное:
во-первых, он тотчас же почувствовал себЯ опЯть на твердой почве, - стало
быть, утолилсЯ нравственно; он знал теперь уже наверно, что этих последних
денег своих не промотает "как дурак", как промотал свои первые два
состоЯниЯ, и что ему хватит на всю жизнь. "Љак бы там ни трещало у них
общественное здание и что бы они там ни трубили, - думал он иногда,
приглЯдываЯсь и прислушиваЯсь ко всему чудесному и невероЯтному,
совершающемусЯ кругом него и по всей ђоссии, - во что бы там ни
перерождались люди и мысли, у менЯ все-таки всегда будет хоть этот тонкий и
вкусный обед, за который Я теперь сажусь, а стало быть, Я ко всему
приготовлен". ќта нежнаЯ до сладострастиЯ мысль мало-помалу овладевала им
совершенно и произвела в нем переворот даже физический, не говорЯ уже о
нравственном: он смотрел теперь совсем другим человеком в сравнении с тем
"хомЯком", которого мы описывали за два года назад и с которым уже начинали
случатьсЯ такие неприличные истории, - смотрел весело, Ясно, важно. „аже
злокачественные морщинки, начинавшие скоплЯтьсЯ около его глаз и на лбу,
почти разгладились; даже цвет его лица изменилсЯ, - он стал белее, румЯнее.
‚ настоЯщую минуту он сидел на комфортном месте в вагоне первого класса, и в
уме его наклевывалась одна милаЯ мысль: на следующей станции предстоЯло
разветвление пути, и шла новаЯ дорога вправо. "…сли б бросить, на минутку,
прЯмую дорогу и увлечьсЯ вправо, то не более как через две станции можно бы
было посетить еще одну знакомую даму, только что возвратившуюсЯ из-за
границы и находЯщуюсЯ теперь в приЯтном длЯ него, но весьма скучном длЯ нее
уездном уединении; а стало быть, ЯвлЯлась возможность употребить времЯ не
менее интересно, чем и в Ћдессе, тем более что и там не уйдет..." Ќо он все
еще колебалсЯ и не решалсЯ окончательно; он "ждал толчка". Њежду тем станциЯ
приближалась; толчок тоже не замедлил.

Ќа этой станции поезд останавливалсЯ на сорок минут и предлагалсЯ обед
пассажирам. “ самого входа в залу длЯ пассажиров первого и второго классов
столпилось, как водитсЯ, множество нетерпеливой и торопившейсЯ публики и, -
может быть, тоже как водитсЯ, - произошел скандал. Ћдна дама, вышедшаЯ из
вагона второго класса и замечательно хорошенькаЯ, но что-то уж слишком пышно
разодетаЯ длЯ путешественницы, почти тащила обеими руками за собою улана,
очень молоденького и красивого офицерика, который вырывалсЯ у нее из рук.
Њолоденький офицерик был сильно хмелен, а дама, по всей вероЯтности его
старшаЯ родственница, не отпускала его от себЯ, должно быть из опасениЯ, что
он прЯмо так и броситсЯ к буфету с напитками. Њежду тем с уланом, в тесноте,
столкнулсЯ купчик, тоже закутивший, и даже до безобразиЯ. ќтот купчик
застрЯл на станции второй уже день, пил и сыпал деньгами, окруженный разным
товариществом, и все не успевал попасть в поезд, чтоб отправитьсЯ далее.
‚ышла ссора, офицер кричал, купчик бранилсЯ, дама была в отчаЯнии и, увлекаЯ
улана от ссоры, восклицала ему умолЯющим голосом: "Њитенька! Њитенька!"
Љупчику показалось это слишком уже скандальным; правда, и все смеЯлись, но
купчик обиделсЯ уже более за оскорбленную, как показалось ему почему-то,
нравственность.

- ‚ишь, "Њитенька!.." - произнес он укорительно, передразнив тоненький
голосок барыни. - € в публике уже не стыдЯтсЯ!

€ подойдЯ, качаЯсь, к бросившейсЯ на первый стул даме, успевшей усадить
рЯдом с собой и улана, он презрительно осмотрел обоих и протЯнул нараспев:

- люха ты, шлюха, хвост отшлепала!

„ама взвизгнула и жалостно осматривалась, ожидаЯ избавлениЯ. …й и
стыдно-то было, и боЯлась-то она, а к довершению всего офицер сорвалсЯ со
стула и, завопив, ринулсЯ было на купчика, но поскользнулсЯ и шлепнулсЯ
назад на стул. •охот кругом усиливалсЯ, а помочь никто и не думал; но помог
‚ельчанинов: он вдруг схватил купчика за шиворот и, повернув, оттолкнул его
шагов на пЯть от испуганной женщины. ’ем скандал и кончилсЯ; купчик был
сильно опешен и толчком и внушительной фигурой ‚ельчанинова; его тотчас же
увели товарищи. ЋсанистаЯ физиономиЯ изЯщно одетого барина возымела
внушительное влиЯние и на насмешников: смех прекратилсЯ. „ама, краснеЯ и
чуть не со слезами, начала изливатьсЯ в уверениЯх о своей благодарности.
“лан бормотал: "балдарю, балдарю!" - и хотел было протЯнуть ‚ельчанинову
руку, но вместо того вдруг вздумал улечьсЯ на стульЯх и протЯнулсЯ на них с
ногами.

- Њитенька! - укоризненно простонала дама, всплеснув руками.

‚ельчанинов был доволен и приключением и его обстановкой. „ама
интересовала его; это была, как видно, богатенькаЯ провинциалочка, хотЯ и
пышно, но безвкусно одетаЯ и с манерами несколько смешными, - именно
соединЯла в себе все, гарантирующее успех столичному фату при известных
целЯх на женщину. ‡авЯзалсЯ разговор; дама горЯчо рассказывала и жаловалась
на своего мужа, который "вдруг из вагона куда-то скрылсЯ, и от этого все и
произошло, потому что он вечно, когда надо тут быть, куда-то и скроетсЯ..."

- Џо надобности... - пробормотал улан.

- Ђх, Њитенька! - всплеснула опЯть она руками.

"Ќу достанетсЯ же мужу!" - подумал ‚ельчанинов.

- Љак его зовут? Я пойду и отыщу его, - предложил он.

- Џал Џалыч, - отозвалсЯ улан.

- ‚ашего супруга зовут Џавлом Џавловичем? - с любопытством спросил
‚ельчанинов, и вдруг знакомаЯ ему лысаЯ голова просунулась между ним и
дамой. ‚ одно мгновение представилсЯ ему сад у ‡ахлебининых, невинные игры и
докучливаЯ лысаЯ голова, беспрерывно просовывавшаЯсЯ между ним и Ќадеждой
”едосеевной.

- ‚от вы, наконец! - истерически вскричала супруга.

ќто был сам Џавел Џавлович; в удивлении и страхе глЯдел он на
‚ельчанинова, оторопев перед ним, как перед привидением. ‘толбнЯк его был
таков, что некоторое времЯ он, по-видимому, не понимал ничего из того, что
толковала ему раздражительной и быстрой скороговоркой оскорбленнаЯ супруга.
Ќаконец, он вздрогнул и сообразил разом весь свой ужас: и свою вину, и о
Њитеньке, и об том, что этот "мсье" - дама почему-то так назвала
‚ельчанинова - "был длЯ нас ангелом-хранителем и спасителем, а вы - вы вечно
уйдете, когда вам надо тут быть..." ‚ельчанинов вдруг захохотал.

- „а ведь мы с ним друзьЯ, друзьЯ с детства! - восклицал он удивленной
даме, фамильЯрно и покровительственно обхватив правой рукой плечи
улыбавшегосЯ бледной улыбкой Џавла Џавловича. - Ќе говорил он вам об
‚ельчанинове?

- Ќет, никогда не говорил, - оторопела несколько супруга.

- ’ак представьте же менЯ, вероломный друг, вашей супруге!

- ќто, ‹ипочка, действительно господин ‚ельчанинов-с, вот-с... - начал
было и постыдно оборвалсЯ Џавел Џавлович. ‘упруга вспыхнула и злобно
сверкнула на него глазами, очевидно за "‹ипочку".

- € представьте, и не уведомил, что женилсЯ, и на свадьбу не позвал, но
вы, Ћлимпиада...

- ‘еменовна, - подсказал Џавел Џавлович.

- ‘еменовна! - отозвалсЯ вдруг заснувший было улан.

- ‚ы уж простите его, Ћлимпиада ‘еменовна, длЯ менЯ, ради встречи
друзей... Ћн - добрый муж!

€ ‚ельчанинов дружески хлопнул Џавла Џавловича по плечу.

- џ, душенька, Я только на минутку... отстал... - начал было
оправдыватьсЯ Џавел Џавлович.

- € бросили жену на позор! - тотчас же подхватила ‹ипочка. - Љогда
надо, вас нет, где не надо - вы тут...

- ѓде не надо - тут, где не надо... где не надо... - поддакивал улан.

‹ипочка почти задыхалась от волнениЯ; она и сама знала, что это
нехорошо при ‚ельчанинове, и краснела, но не могла совладать.

- ѓде не надо, вы слишком уж осторожны, слишком осторожны! - вырвалось
у ней.

- Џод кроватью... любовников ищет... под кроватью - где не надо... где
не надо... - ужасно разгорЯчилсЯ вдруг и Њитенька.

Ќо с Њитенькой уже нечего было делать. ‚се кончилось, впрочем, приЯтно;
последовало полное знакомство. Џавла Џавловича услали за кофеем и за
бульоном. Ћлимпиада ‘еменовна объЯснила ‚ельчанинову, что они едут теперь из
Ћ., где служит ее муж, на два месЯца в их деревню, что это недалеко, от этой
станции всего сорок верст, что у них там прекрасный дом и сад, что к ним
приедут гости, что у них есть и соседи, и если б Ђлексей €ванович был так
добр и захотел их посетить "в их уединении", то она бы встретила его "как
ангела-хранителЯ", потому что она не может вспомнить без ужасу, что бы было,
если б... и так далее, и так далее, - одним словом, "как
ангела-хранителЯ..."

- € спасителЯ, и спасителЯ, - с жаром настаивал улан.

‚ельчанинов вежливо поблагодарил и ответил, что он всегда готов, что он
совершенно праздный и незанЯтой человек и что приглашение Ћлимпиады
‘еменовны ему слишком лестно. ‡атем тотчас же завел веселенький разговор, в
который удачно вставил два или три комплимента. ‹ипочка покраснела от
удовольствиЯ и, только что воротилсЯ Џавел Џавлович, восторженно объЯвила
ему, что Ђлексей €ванович так добр, что принЯл ее приглашение прогостить у
них в деревне весь месЯц и обещалсЯ приехать через неделю. Џавел Џавлович
улыбнулсЯ потерЯнно и промолчал. Ћлимпиада ‘еменовна вскинула на него
плечиками и возвела глаза к небу. Ќаконец, расстались: еще раз
благодарность, опЯть "ангел-хранитель", опЯть "Њитенька", и Џавел Џавлович
увел наконец усаживать супругу и улана в вагон. ‚ельчанинов закурил сигару и
стал прохаживатьсЯ по галерее перед воксалом; он знал, что Џавел Џавлович
сейчас опЯть прибежит к нему поговорить до звонка. ’ак и случилось. Џавел
Џавлович немедленно ЯвилсЯ перед ним с тревожным вопросом в глазах и во всей
физиономии. ‚ельчанинов засмеЯлсЯ: "дружески" взЯл его за локоть и, притЯнув
к ближайшей скамейке, сел и усадил его с собою рЯдом. ‘ам он молчал; ему
хотелось, чтоб заговорил Џавел Џавлович первый.

- ’ак вы к нам-с? - пролепетал тот, совершенно откровенно приступаЯ к
делу.

- ’ак Я и знал! Ќе переменилсЯ нисколько! - расхохоталсЯ ‚ельчанинов. -
Ќу неужели же вы, - хлопнул он его опЯть по плечу, - неужели же вы хоть
минуту могли подумать серьезно, что Я в самом деле могу к вам приехать в
гости, да еще на месЯц - ха-ха!

Џавел Џавлович весь так и встрепенулсЯ.

- ’ак вы - не приедете-с! - вскричал он, нисколько не скрываЯ своей
радости.

- Ќе приеду, не приеду! - самодовольно смеЯлсЯ ‚ельчанинов. ‚прочем, он
и сам не понимал, почему ему так уж особенно смешно, но чем дальше, тем ему
становилось смешнее.

- Ќеужели... неужели вы в самом деле говорите-с? - €, сказав это, Џавел
Џавлович даже привскочил с места, в трепетном ожидании.

- „а уж сказал, что не приеду, - ну чудак же вы человек!

- Љак же мне... если так-с, как же сказать-то Ћлимпиаде ‘еменовне,
когда вы через неделю не пожалуете, а она будет ждать-с?

- ќкаЯ трудность! ‘кажите, что Я ногу сломал или в этом роде.

- Ќе поверЯт-с, - жалостным голоском протЯнул Џавел Џавлович.

- € вам достанетсЯ? - все смеЯлсЯ ‚ельчанинов. - Ќо Я замечаю, мой
бедный друг, что вы-таки трепещете перед вашей прекрасной супругой, - а?

Џавел Џавлович попробовал улыбнутьсЯ, но не вышло. —то ‚ельчанинов
отказывалсЯ приехать - это, конечно, было хорошо, но что он фамильЯрничает
насчет супруги - это было уже дурно. Џавел Џавлович покоробилсЯ; ‚ельчанинов
это заметил. Њежду тем прозвонил уже второй звонок; в отдалении послышалсЯ
тонкий голосок из вагона, тревожно вызывавший Џавла Џавловича. ’от
засуетилсЯ на месте, но не побежал на призыв, видимо ожидаЯ еще чего-то от
‚ельчанинова, - конечно, еще раз заверениЯ, что он к ним не приедет.

- Љак бывшаЯ фамилиЯ вашей супруги? - осведомилсЯ ‚ельчанинов, как бы
не замечаЯ совсем тревоги Џавла Џавловича.

- “ нашего благочинного взЯл-с, - ответил тот, в смЯтении посматриваЯ
на вагоны и прислушиваЯсь.

- Ђ, понимаю, за красоту.

Џавел Џавлович опЯть покоробилсЯ.

- Ђ кто же у вас этот Њитенька?

- Ђ это так-с; дальний наш родственник один, то есть мой-с, сын
двоюродной моей сестры, покойницы-с, ѓолубчиков-с, за порЯдки разжаловали, а
теперь опЯть произведен; мы его и экипировали... Ќесчастный молодой
человек-с...

"Ќу так-так, все в порЯдке; полнаЯ обстановка!" - подумал ‚ельчанинов.

- Џавел Џавлович! - раздалсЯ опЯть отдаленный призыв из вагона и уже с
слишком раздражительной ноткой в голосе,

- Џал Џалыч! - послышалсЯ другой, сиплый, голос.

Џавел Џавлович опЯть засуетилсЯ и заметалсЯ, но ‚ельчанинов крепко
прихватил его за локоть и остановил.

- Ђ хотите, Я сейчас пойду и расскажу вашей супруге, как вы менЯ
зарезать хотели, - а?

- —то вы, что вы-с! - испугалсЯ ужасно Џавел Џавлович. - „а боже вас
сохрани-с.

- Џавел Џавлович! Џавел Џавлович! - послышались опЯть голоса.

- Ќу уж ступайте! - выпустил его наконец ‚ельчанинов, продолжаЯ
благодушно смеЯтьсЯ.

- ’ак не приедете-с? - чуть не в отчаЯнии в последний раз шептал Џавел
Џавлович и даже руки сложил перед ним, как в старину, ладошками.

- „а клЯнусь же вам, не приеду! Ѓегите, беда ведь будет! € он
размашисто протЯнул ему руку, - протЯнул и вздрогнул: Џавел Џавлович не взЯл
руки, даже отдернул свою. ђаздалсЯ третий звонок.

‚ одно мгновение произошло что-то странное с обоими; оба точно
преобразились. —то-то как бы дрогнуло и вдруг порвалось в ‚ельчанинове, еще
только за минуту так смеЯвшемсЯ. Ћн крепко и Яростно схватил Џавла Џавловича
за плечо.

- “ж если Я, Я протЯгиваю вам вот эту руку, - показал он ему ладонь
своей левой руки, на которой Явственно осталсЯ крупный шрам от пореза, - так
уж вы-то могли бы взЯть ее! - прошептал он дрожавшими и побледневшими
губами.

Џавел Џавлович тоже побледнел, и у него тоже губы дрогнули. Љакие-то
конвульсии вдруг пробежали по лицу его.

- Ђ ‹иза-то-с? - пролепетал он быстрым шепотом, - и вдруг запрыгали его
губы, щеки и подбородок, и слезы хлынули из глаз. ‚ельчанинов стоЯл перед
ним как столб.

- Џавел Џавлович! Џавел Џавлович! - вопили из вагона, точно там кого
резали, - и вдруг раздалсЯ свисток.

Џавел Џавлович очнулсЯ, всплеснул руками и бросилсЯ бежать сломЯ
голову; поезд уже тронулсЯ, но он как-то успел уцепитьсЯ и вскочил-таки в
свой вагон на лету. ‚ельчанинов осталсЯ на станции и только к вечеру
отправилсЯ в дорогу, дождавшись нового поезда и по прежнему пути. ‚право, к
уездной знакомке, он не поехал, - слишком уж был не в духе. € как жалел
потом!

---------------------------------------------------------------------------
‚первые напечатано в журнале "‡арЯ", 1870, Январь-февраль. ‚ отдельное
издание 1871 г. автор внес мелкие стилистические поправки.
--------

vaurien - повеса (франц.).

Noblesse oblige - Ѓлагородство обЯзывает (франц.).

сюркуп (франц.- surcoupe) - карточный термин, здесь в смысле: привелчь
к ответственности.
Last-modified: Fri, 03 Nov 2000 09:30:12 GMT
Ћцените этот текст: