ть  другое.  ѓлавное  дело  в  том,  что  он  нитку  потерЯл.
’ринадцать лет, как он рассталсЯ в Џариже с ‘митихой и бросил ее, но все эти
тринадцать лет он неуклонно следил за нею, знал, что она живет  с  ѓенрихом,
про которого сегоднЯ рассказывали, знал, что у ней Ќелли, знал, что сама она
больна; ну, одним  словом,  все  знал,  только  вдруг  и  потерЯл  нитку.  Ђ
случилось это, кажетсЯ, вскоре по смерти ѓенриха, когда ‘митиха собралась  в
Џетербург. ‚ Џетербурге он, разумеетсЯ, скоро бы ее отыскал,  под  каким  бы
именем она ни воротилась в ђоссию; да дело в том, что заграничные его агенты
его ложным свидетельством обманули: уверили  его,  что  она  живет  в  одном
каком-то заброшенном городишке в южной  ѓермании;  сами  они  обманулись  по
небрежности: одну принЯли за другую. ’ак и продолжалось год или  больше.  Џо
прошествии года кнЯзь начал сомневатьсЯ: по некоторым фактам ему еще  прежде
стало казатьсЯ, что это не та. ’еперь вопрос: куда делась настоЯщаЯ ‘митиха?
€ пришло ему в голову (так, даже безо всЯких данных):  не  в  Џетербурге  ли
она? Џокамест за границей шла одна справка, он уже здесь затеЯл другую,  но,
видно, не хотел употреблЯть слишком  официального  пути  и  познакомилсЯ  со
мной. …му  менЯ  рекомендовали:  так  и  так,  дескать,  занимаетсЯ  делами,
любитель, - ну и так далее, и так далее...
     Ќу, так вот  и  разъЯснил  он  мне  дело;  только  темно,  чертов  сын,
разъЯснил, темно и двусмысленно. Ћшибок  было  много,  повторЯлсЯ  несколько
раз, факты в различных видах в одно и то же времЯ передавал... Ќу, известно,
как ни хитри, всех ниток не спрЯчешь. џ, разумеетсЯ, начал с  подобострастиЯ
и простоты душевной, - словом, рабски предан; а  по  правилу,  раз  навсегда
мною принЯтому, а вместе с тем и по закону природы  (потому  что  это  закон
природы) сообразил, во-первых: ту ли надобность мне высказали? ‚о-вторых: не
скрываетсЯ   ли   под   высказанной   надобностью    какой-нибудь    другой,
недосказанной? €бо в последнем случае,  как,  вероЯтно,  и  ты,  милый  сын,
можешь понЯть поэтической своей головой, -  он  менЯ  обкрадывал:  ибо  одна
надобность, положим, рубль стоит, а другаЯ вчетверо стоит; так  дурак  же  Я
буду, если за рубль передам ему то, что четырех стоит.  Ќачал  Я  вникать  и
догадыватьсЯ и мало-помалу стал  нападать  на  следы;  одно  у  него  самого
выпытал, другое - кой от кого из посторонних,  насчет  третьего  своим  умом
дошел. ‘просишь ты неравно: почему именно Я так вздумал действовать? Ћтвечу:
хоть бы по тому одному, что кнЯзь слишком уж что-то захлопотал,  чего-то  уж
очень испугалсЯ. Џотому в сущности - чего бы,  кажетсЯ,  пугатьсЯ?  “вез  от
отца любовницу, она забеременела, а он ее бросил. Ќу, что тут удивительного?
ЊилаЯ, приЯтнаЯ шалость и больше ничего.  Ќе  такому  человеку,  как  кнЯзь,
этого боЯтьсЯ! Ќу, а он боЯлсЯ... ‚от мне и сомнительно стало. џ,  брат,  на
некоторые  прелюбопытные  следы  напал,  между  прочим  через  ѓенриха.  Ћн,
конечно, умер; но от одной из кузин его (теперь за одним булочником здесь, в
Џетербурге), страстно влюбленной в него прежде и продолжавшей любить его лет
пЯтнадцать срЯду, несмотрЯ на толстого фатера-булочника, с которым невзначай
прижила восьмерых детей, - от этой-то  кузины,  говорю,  Я  и  успел,  через
посредство разных многословных маневров, узнать важную вещь: ѓенрих писал ей
по-немецкому обыкновению письма и  дневники,  а  перед  смертью  прислал  ей
кой-какие свои бумаги. Ћна, дура, важного-то в этих письмах не  понимала,  а
понимала в них только те места, где говоритсЯ о луне, о мейн либер Ђвгустине
и о ‚иланде еще, кажетсЯ. Ќо Я-то сведениЯ нужные получил и через эти письма
на новый след напал. “знал Я, например, о господине  ‘мите,  о  капитале,  у
него похищенном дочкой, о кнЯзе, забравшем в  свои  руки  капитал;  наконец,
среди разных восклицаний, обинЯков и аллегорий проглЯнула мне  в  письмах  и
настоЯщаЯ суть: то есть, ‚анЯ, понимаешь!  Ќичего  положительного.  „урачина
ѓенрих нарочно об этом скрывал и только намекал, ну, а из этих  намеков,  из
всего-то вместе взЯтого, стала выходить длЯ менЯ  небеснаЯ  гармониЯ:  кнЯзь
ведь был на ‘митихе-то женат! ѓде женилсЯ, как, когда  именно,  за  границей
или здесь, где документы? - ничего неизвестно. ’о есть, брат ‚анЯ, Я  волосы
рвал с досады и отыскивал-отыскивал, то есть дни и ночи разыскивал!
     ђазыскал Я, наконец, и ‘мита, а  он  вдруг  и  умри.  џ  даже  на  него
живого-то и не успел посмотреть. ’ут, по одному случаю, узнаю Я  вдруг,  что
умерла  одна  подозрительнаЯ  длЯ  менЯ  женщина  на  ‚асильевском  острове,
справлЯюсь - и нападаю на след. ‘тремлюсь на ‚асильевский,  и,  помнишь,  мы
тогда встретились. Њного Я тогда почерпнул. Ћдним словом, помогла мне тут во
многом и Ќелли...
     - Џослушай, - прервал Я его, - неужели ты думаешь, что Ќелли знает...
     - —то?
     - —то она дочь кнЯзЯ?
     - „а ведь ты сам знаешь, что она дочь кнЯзЯ, -  отвечал  он,  глЯдЯ  на
менЯ с какою-то злобною укоризною, -  ну,  к  чему  такие  праздные  вопросы
делать, пустой ты человек? ѓлавное не в этом, а в том, что  она  знает,  что
она не просто дочь кнЯзЯ, а законнаЯ дочь кнЯзЯ, - понимаешь ты это?
     - Ѓыть не может! - вскричал Я.
     - џ и сам говорил себе "быть не может" сначала, даже  и  теперь  иногда
говорю себе "быть не может"! Ќо в том-то и дело, что это быть  может  и,  по
всей вероЯтности, есть.
     - Ќет, Њаслобоев, это не так, ты увлексЯ, - вскричал Я. - Ћна не только
не знает этого, но она и в самом деле незаконнаЯ дочь.  Ќеужели  мать,  имеЯ
хоть какие-нибудь документы в руках, могла выносить  такую  злую  долю,  как
здесь в Џетербурге, и, кроме того, оставить свое дитЯ  на  такое  сиротство?
Џолно! ќтого быть не может.
     - џ и сам это думал, то есть это даже до  сих  пор  стоит  передо  мной
недоумением. Ќо опЯть-таки дело в том, что ведь ‘митиха была  сама  по  себе
безумнейшаЯ и сумасброднейшаЯ женщина в  мире.  ЌеобыкновеннаЯ  она  женщина
была; ты сообрази только все обстоЯтельства: ведь это романтизм, -  все  это
надзвездные глупости в самом диком и сумасшедшем  размере.  ‚озьми  одно:  с
самого начала она мечтала только о чем-то вроде неба на земле и об  ангелах,
влюбилась беззаветно, поверила безгранично и, Я уверен, с ума сошла потом не
оттого, что он ее разлюбил и бросил, а оттого, что в нем она обманулась, что
он способен был ее обмануть и бросить; оттого, что ее  ангел  превратилсЯ  в
грЯзь, оплевал и унизил ее. …е романтическаЯ  и  безумнаЯ  душа  не  вынесла
этого превращениЯ. Ђ сверх того и обида: понимаешь, какаЯ обида! ‚ ужасе  и,
главное, в гордости она отшатнулась от него с безграничным  презрением.  Ћна
разорвала все свЯзи, все документы; плюнула на деньги, даже забыла, что  они
не ее, а отцовы, и отказалась от них,  как  от  грЯзи,  как  от  пыли,  чтоб
подавить своего обманщика душевным величием, чтоб считать его своим вором  и
иметь право всю жизнь презирать  его,  и  тут  же,  вероЯтно,  сказала,  что
бесчестием себе почитает называтьсЯ и женой его. “ нас развода  нет,  но  de
facto они развелись, и ей ли было после умолЯть его о помощи!  ‚спомни,  что
она, сумасшедшаЯ, говорила Ќелли уже  на  смертном  одре:  не  ходи  к  ним,
работай, погибни, но не ходи к ним, кто бы ни звал тебЯ (то есть она  и  тут
мечтала еще, что ее позовут, а следственно, будет случай отмстить  еще  раз,
подавить презрением зовущего, - одним  словом,  кормила  себЯ  вместо  хлеба
злобной мечтой). Њного, брат, Я выпытал и у  Ќелли;  даже  и  теперь  иногда
выпытываю. Љонечно, мать ее была больна, в  чахотке;  эта  болезнь  особенно
развивает озлобление и всЯкого рода раздражениЯ; но,  однако  ж,  Я  наверно
знаю, через одну куму у Ѓубновой, что она писала к кнЯзю,  да,  к  кнЯзю,  к
самому кнЯзю...
     - Џисала! € дошло письмо? - вскричал Я с нетерпением.
     - ‚от то-то и есть, не знаю, дошло ли оно. ђаз ‘митиха сошлась  с  этой
кумой (помнишь, у Ѓубновой девка-то набеленнаЯ? - теперь она в  смирительном
доме), ну и посылала с ней это письмо и написала уж его,  да  и  не  отдала,
назад взЯла; это было за три недели до ее смерти... ”акт значительный:  если
раз уж решалась послать, так все равно, хоть и взЯла обратно:  могла  другой
раз послать. €так, посылала ли она письмо или не посылала - не знаю; но есть
одно основание  предположить,  что  не  посылала,  потому  что  кнЯзь  узнал
наверно, что она в Џетербурге и где именно, кажетсЯ, уже  после  смерти  ее.
’о-то, должно быть, обрадовалсЯ!
     - „а, Я помню, Ђлеша говорил  о  каком-то  письме,  которое  его  очень
обрадовало, но это было очень недавно, всего каких-нибудь  два  месЯца.  Ќу,
что ж дальше, дальше, как же ты-то с кнЯзем?
     - „а что Я-то с кнЯзем? Џойми: полнейшаЯ нравственнаЯ уверенность и  ни
одного положительного доказательства, - ни одного, как Я ни билсЯ. Џоложение
критическое! Ќадо было за границей справки делать,  а  где  за  границей?  -
неизвестно. џ, разумеетсЯ, понЯл, что предстоит мне бой, что Я  только  могу
его испугать намеками, прикинутьсЯ,  что  знаю  больше,  чем  в  самом  деле
знаю...
     - Ќу, и что ж?
     - Ќе далсЯ в обман, а, впрочем, струсил, до того струсил, что трусит  и
теперь. “ нас было несколько сходок; каким он ‹азарем было прикинулсЯ!  ђаз,
по дружбе, сам мне все принЯлсЯ рассказывать. ќто когда  думал,  что  Я  все
знаю. •орошо рассказывал, с чувством, откровенно -  разумеетсЯ,  бессовестно
лгал. ‚от тут Я и измерил, до какой степени он менЯ боЯлсЯ.  ЏрикидывалсЯ  Я
перед ним одно времЯ ужаснейшим простофилей, а наружу показывал, что  хитрю.
Ќеловко его запугивал,  то  есть  нарочно  неловко;  грубостей  ему  нарочно
наделал, грозить ему было начал, -  ну,  все  длЯ  того,  чтоб  он  менЯ  за
простофилю принЯл и как-нибудь да проговорилсЯ.  „огадалсЯ,  подлец!  „ругой
раз Я пьЯным прикинулсЯ, тоже толку не вышло: хитер! ’ы, брат, можешь ли это
понЯть, ‚анЯ, мне все надо было узнать, в какой степени он менЯ опасаетсЯ, и
второе: представить ему, что Я больше знаю, чем знаю в самом деле...
     - Ќу, что ж наконец-то?
     - „а ничего не вышло. Ќадо было доказательств, фактов, а их у  менЯ  не
было. Ћдно только он понЯл, что Я все-таки могу сделать скандал. Љонечно, он
только скандала одного и боЯлсЯ, тем более что здесь свЯзи  начал  заводить.
‚едь ты знаешь, что он женитсЯ?
     - Ќет...
     - ‚ будущем году! Ќевесту он себе еще в прошлом году приглЯдел; ей было
тогда всего четырнадцать лет,  теперь  ей  уж  пЯтнадцать,  кажетсЯ,  еще  в
фартучке ходит, беднЯжка. ђодители рады! Џонимаешь, как ему надо было,  чтоб
жена умерла? ѓенеральскаЯ дочка, денежнаЯ девочка - много  денег!  Њы,  брат
‚анЯ, с тобой никогда так не женимсЯ... ’олько чего Я себе во всю  жизнь  не
прощу, - вскричал Њаслобоев, крепко стукнув кулаком по столу, - это - что он
оплел менЯ, две недели назад... подлец!
     - Љак так?
     - „а так. џ вижу, он понЯл, что у менЯ нет  ничего  положительного,  и,
наконец, чувствую про себЯ, что чем больше дело тЯнуть, тем скорее,  значит,
поймет он мое бессилие. Ќу, и согласилсЯ принЯть от него две тысЯчи.
     - ’ы взЯл две тысЯчи!..
     - ‘еребром, ‚анЯ; скрепЯ сердце взЯл. Ќу,  двух  ли  тысЯч  такое  дело
могло стоить! ‘ унижением взЯл. ‘тою перед ним, как оплеванный; он  говорит:
Я вам, Њаслобоев, за ваши прежние труды еще не заплатил  (а  за  прежние  он
давно заплатил сто пЯтьдесЯт рублей, по условию), ну, так вот Я еду; тут две
тысЯчи, и потому, надеюсь, все наше дело совершенно теперь кончено. Ќу, Я  и
отвечал ему: "‘овершенно кончено, кнЯзь", а сам и взглЯнуть в  его  рожу  не
смею; думаю: так и написано теперь на ней: "—то, много взЯл? ’ак только,  из
благодушиЯ одного дураку даю!" Ќе помню, как от него и вышел!
     - „а ведь это подло, Њаслобоев! - вскричал Я,  -  что  ж  ты  сделал  с
Ќелли?
     - ќто не просто подло, это каторжно, это пакостно... ќто...  это...  да
тут и слов нет, чтобы выразить!
     - Ѓоже мой! „а ведь он по крайней мере должен бы хоть обеспечить Ќелли!
     - ’о-то должен. Ђ чем принудить? ‡апугать? Ќебось не испугаетсЯ: ведь Я
деньги взЯл. ‘ам, сам перед ним призналсЯ, что всего страху-то у менЯ на две
тысЯчи рублей серебром,  сам  себЯ  оценил  в  эту  сумму!  —ем  его  теперь
напугаешь?
     - € неужели, неужели дело Ќелли так и пропало? -  вскричал  Я  почти  в
отчаЯнии.
     - Ќи  за  что!  -  вскричал  с  жаром  Њаслобоев  и  даже  как-то  весь
встрепенулсЯ. - Ќет, Я ему этого не спущу! џ опЯть начну новое дело, ‚анЯ: Я
уж решилсЯ! —то ж, что Я взЯл две тысЯчи? Ќаплевать. џ,  выходит,  за  обиду
взЯл, потому что он, бездельник, менЯ  надул,  стало  быть,  насмеЯлсЯ  надо
мною. Ќадул, да еще насмеЯлсЯ! Ќет,  Я  не  позволю  над  собой  смеЯтьсЯ...
’еперь Я, ‚анЯ, уж с самой Ќелли начну. Џо некоторым наблюдениЯм,  Я  вполне
уверен, что в ней заключаетсЯ всЯ развЯзка этого дела. Ћна все знает, все...
…й сама мать рассказала. ‚ горЯчке, в тоске могла  рассказать.  Ќекому  было
жаловатьсЯ, подвернулась Ќелли, она ей и рассказала.  Ђ  может  быть,  и  на
документики какие-нибудь нападем, - прибавил он в сладком восторге,  потираЯ
руки. - Џонимаешь теперь, ‚анЯ, зачем Я сюда шлЯюсь? ‚о-первых, из дружбы  к
тебе, это само собою; но главное - наблюдаю Ќелли, а в-третьих,  друг  ‚анЯ,
хочешь не хочешь, а ты должен мне помогать, потому что ты имеешь влиЯние  на
Ќелли!..
     - Ќепременно, клЯнусь тебе, - вскричал Я, - и надеюсь,  Њаслобоев,  что
ты, главное, длЯ Ќелли будешь старатьсЯ - длЯ бедной, обиженной сироты, а не
длЯ одной только собственной выгоды...
     - „а тебе-то какое дело, длЯ чьей выгоды Я буду старатьсЯ, блаженный ты
человек? ’олько бы сделать - вот что главное! Љонечно, главное длЯ  сиротки,
это и человеколюбие велит. Ќо ты, ‚анюша, не осуждай менЯ безвозвратно, если
Я и об себе позабочусь. џ человек бедный, а он бедных людей не смей обижать.
Ћн у менЯ мое отнимает, да еще и надул, подлец, вдобавок. ’ак Я,  по-твоему,
такому мошеннику должен в зубы смотреть? Њорген-фри!
     Ќо цветочный праздник наш на другой день  не  удалсЯ.  Ќелли  сделалось
хуже, и она уже не могла выйти из комнаты.
     € уж никогда больше она не выходила из этой комнаты.
     Ћна умерла две недели спустЯ. ‚ эти две недели своей агонии она уже  ни
разу не могла совершенно прийти  в  себЯ  и  избавитьсЯ  от  своих  странных
фантазий. ђассудок ее как будто помутилсЯ. Ћна твердо была уверена, до самой
смерти своей, что дедушка зовет ее к себе и сердитсЯ  на  нее,  что  она  не
приходит, стучит на нее палкою и велит ей идти просить  у  добрых  людей  на
хлеб  и  на  табак.  —асто  она  начинала  плакать  во  сне  и,  просыпаЯсь,
рассказывала, что видела мамашу.
     €ногда только рассудок как будто возвращалсЯ к ней вполне.  Ћднажды  мы
оставались одни: она потЯнулась ко мне и схватила мою руку своей  худенькой,
воспаленной от горЯчечного жару ручкой.
     - ‚анЯ, - сказала она мне, - когда Я умру, женись на Ќаташе!
     ќто, кажетсЯ, была постоЯннаЯ и давнишнЯЯ ее идеЯ.  џ  молча  улыбнулсЯ
ей. “видЯ мою улыбку, она улыбнулась сама, с шаловливым видом погрозила  мне
своим худеньким пальчиком и тотчас же начала менЯ целовать.
     ‡а три днЯ до своей смерти, в прелестный летний вечер,  она  попросила,
чтоб поднЯли штору и отворили окно в ее спальне. Ћкно выходило в садик;  она
долго смотрела на густую зелень, на заходЯщее солнце и вдруг попросила, чтоб
нас оставили одних.
     - ‚анЯ, - сказала она едва слышным голосом, потому что была  уже  очень
слаба, - Я скоро умру. Ћчень скоро,  и  хочу  тебе  сказать,  чтоб  ты  менЯ
помнил. Ќа памЯть Я тебе  оставлю  вот  это  (и  она  показала  мне  большую
ладонку, котораЯ висела у ней на груди вместе с  крестом).  ќто  мне  мамаша
оставила, умираЯ. ’ак вот, когда Я умру, ты и сними эту ладонку, возьми себе
и прочти, что в ней есть. џ и всем им сегоднЯ скажу, чтоб  они  одному  тебе
отдали эту ладонку. € когда ты прочтешь, что в ней написано, то поди к  нему
и скажи, что Я умерла, а его не простила. ‘кажи ему тоже,  что  Я  …вангелие
недавно читала. ’ам сказано: прощайте всем  врагам  своим.  Ќу,  так  Я  это
читала, а его все-таки не простила, потому что когда мамаша  умирала  и  еще
могла говорить, то последнее, что она сказала, было: "Џроклинаю его", ну так
и Я его проклинаю, не за себЯ, а за мамашу проклинаю... ђасскажи же ему, как
умирала мамаша, как Я осталась одна у Ѓубновой; расскажи, как ты видел  менЯ
у Ѓубновой, все, все расскажи и скажи тут же, что  Я  лучше  хотела  быть  у
Ѓубновой, а к нему не пошла...
     ѓоворЯ это, Ќелли побледнела, глаза ее сверкали и сердце начало стучать
так сильно, что она опустилась на подушки и минуты две не могла  проговорить
слова.
     - Џозови их, ‚анЯ, - сказала она наконец слабым голосом,  -  Я  хочу  с
ними со всеми проститьсЯ. Џрощай, ‚анЯ!..
     Ћна крепко-крепко обнЯла менЯ в последний раз. ‚ошли все  наши.  ‘тарик
не мог понЯть,  что  она  умирает;  допустить  этой  мысли  не  мог.  Ћн  до
последнего времени спорил со  всеми  нами  и  уверЯл,  что  она  выздоровеет
непременно. Ћн весь высох от заботы, он просиживал у кровати Ќелли по  целым
днЯм и даже ночам... Џоследние  ночи  он  буквально  не  спал.  Ћн  старалсЯ
предупредить малейшую прихоть, малейшее желание Ќелли и,  выходЯ  от  нее  к
нам, горько плакал, но через минуту опЯть начинал надеЯтьсЯ и  уверЯть  нас,
что она выздоровеет. Ћн заставил цветами всю ее комнату. Ћдин раз  купил  он
целый букет прелестнейших роз, белых и красных, куда-то далеко ходил за ними
и принес своей Ќелличке... ‚сем этим он очень волновал ее. Ћна не  могла  не
отзыватьсЯ всем сердцем своим на такую всеобщую  любовь.  ‚  этот  вечер,  в
вечер прощаньЯ ее с нами, старик никак не хотел прощатьсЯ  с  ней  навсегда.
Ќелли улыбнулась ему и весь вечер старалась казатьсЯ веселою, шутила с  ним,
даже смеЯлась... Њы все вышли от нее почти в надежде, но на другой день  она
уже не могла говорить. —ерез два днЯ она умерла.
     Џомню, как старик убирал ее гробик цветами и с отчаЯнием смотрел на  ее
исхудалое мертвое личико, на  ее  мертвую  улыбку,  на  руки  ее,  сложенные
крестом на груди. Ћн плакал над ней, как над своим родным ребенком.  Ќаташа,
Я, мы все утешали его, но он был неутешен и серьезно заболел  после  похорон
Ќелли.
     Ђнна Ђндреевна сама отдала мне ладонку, которую снЯла  с  ее  груди.  ‚
этой ладонке было письмо матери Ќелли к кнЯзю. џ прочитал его в день  смерти
Ќелли. Ћна обращалась к кнЯзю с проклЯтием, говорила, что не может  простить
ему, описывала всю последнюю жизнь свою, все  ужасы,  на  которые  оставлЯет
Ќелли, и умолЯла его сделать хоть что-нибудь длЯ ребенка. "Ћн ваш, -  писала
она, - это дочь ваша, и вы сами знаете, что  она  ваша,  настоЯщаЯ  дочь.  џ
велела ей идти к вам, когда Я умру, и отдать вам в руки это письмо. …сли  вы
не отвергнете Ќелли, то, может быть, там Я прощу вас, и  в  день  суда  сама
стану перед престолом божиим и буду умолЯть ‘удию простить вам  грехи  ваши.
Ќелли знает содержание письма моего; Я читала его ей; Я разъЯснила  ей  все,
она знает все, все..."
     Ќо Ќелли не исполнила завещаниЯ: она знала все, но не пошла к  кнЯзю  и
умерла непримиреннаЯ.
     Љогда мы воротились с похорон Ќелли, мы с Ќаташей пошли в сад. „ень был
жаркий, сиЯющий светом. —ерез неделю они уезжали. Ќаташа взглЯнула  на  менЯ
долгим, странным взглЯдом.
     - ‚анЯ, - сказала она, - ‚анЯ, ведь это был сон!
     - —то было сон? - спросил Я.
     - ‚се, все, - отвечала она, - все, за весь  этот  год.  ‚анЯ,  зачем  Я
разрушила твое счастье?
     € в глазах ее Я прочел:
     "Њы     бы     могли      быть      навеки      счастливы      вместе!"

----------------------------------------------------------------------------
‚первые   опубликован  в  журнале   "‚ремЯ",   Январь-июль   1861   г.   под
заглавием  "“ниженные  и оскорбленные. €з записок неудавшегосЯ литератора" с
посвЯщением   Њ.Њ.„остоевскому.   ’екст  был  переработан   длЯ   отдельного
изданиЯ   этого   же  года,  при  последующих  изданиЯх  проводилась  только
стилистическаЯ   правка.  ‚оспроизводитсЯ  по  изданию  1879  г.  (последнее
при   жизни   автора)   с исправлением опечаток по предыдущим изданиЯм. 1859
г.
           -----------------------------------------------------